Аннотация: про то, что навсегда позади и никогда не вернется.
Забытое лето.
Учебный год подошел к концу. Стояли чудесно теплые майские деньки. Каждый день после уроков Симочка со всех ног бежала домой, чтоб, перекусывая на ходу, надеть любимые красные брючки, и айда на улицу.
Симочка закончила третий класс и считала себя совсем взрослой. Ее и подружек не интересовали больше куклы (ну если только чуть-чуть), и все одежки торжественно передали малышне, так же как в свое время получили сами. Все все собиралось в один большой ком и выставлялось возле подьезда. Малышня налетала и расхватывала кукольные шмотки в секунду.
Теперь Симочка со своими одноклассницами увлеклась велосипедами. Из ее класса у четырех девочек были велосипеды, у всех разные. У Симочки был обыкновенный "Школьник", который ей на прошлый день рождения подарили дедушка с бабушкой. Он ей не очень нравился, так как был маленьким и неказистым. Не то, что элегантная и женственная "Кама" Яны, или высокий спортивный велосипед Большой Лены, доставшийся ей от брата. Симочка и на физкультуре стояла в самом конце (не считая маленькой и болезненной Лиды, которая была ниже, но, к сожалению, редко появлялась на физкультуре), и вот теперь на велосипеде была тоже ниже всех.
На велосипедах девочки преследовали компанию мальчишек на три года старше себя. Мальчики эти казались взрослыми и очень интересными. Компания не была постоянной, но девочки в ней выделяли двух парней. Один из них, веснушчатый мальчик со смешной фамилией Яйцухно, очень нравился симочкиной однокласснице Лене. (Большая Лена, как ее дома называла Симочка, рассказывая маме о школьной жизни, за рост и стать. Лена стояла первой в строю девочек на физкультуре.) Второй, Юра Москаленко - мелкий, с неотразимым обаянием плохого парня. Он был невысоким, черненьким, худым, с множеством темных шрамов от своей постоянной хулиганской активности. Этот мальчик был избранником сразу двух девочек. Так получилось, что обе эти девочки велосипедов не имели, поэтому ездили они на багажниках.
- Я понимаю, он совсем не красавец,- говорила Симочке, сидящая за ее спиной Маша Капустина.- И у него все лицо в шрамах.
- Шрамы украшают мужчину, - Симочка изо всех сил старалась жать на педали и сохранять глубокомысленный вид посвященной.
-Мне он очень нравиться, хотя он кажется меньше меня ростом,- заметила Таня, устроившись на багажнике симочкиного велосипеда.- А Маша тебе о нем ничего не говорила.
Таня и Маша сами не обсуждали схожесть своих интересов, они предпочитали оставаться подругами.
- Ну, что-то в нем есть,- отвечала Симочка неопределенно.
Сама Симочка не могла выбрать, кто из компании велосипедистов ей нравился больше.
Мальчики в свою очередь не возражали против такого сопровождения, хоть девчонки и из младших классов. Просто так ездить на велосипеде, согласитесь, скучновато.
Вот так и носились по району две группы велосипедистов. Встречались, весело переговаривались, подшучивали друг над другом, кокетничали, и всем было приятно.
Идилию Симочкиного существования нарушал лишь Димка Зелинский. Димка сидел какое-то время вместе с Симой за партой, постоянно ее подначивал и доводил до бешенства. Сима взрывалаь как порох, била его куда попало, а потом бегала между рядами, избегая возмездия.
Их рассадили после случая, когда Симочка уперлась ногами в его стул, и Димка вылетел в проход между партами, и потом долго еще сотрясал воздух угрозами в симочкин адрес.
Мальчики на велосипедах жили в районе старых домов возле школы, большиство же девочек было из района новых домов через овраг. Поэтому компании обычно встречались на пол пути рядом с магазином "Молоко", в просторечье "Молочка". Димка Зелинский жил в доме рядом с Молочкой. Едва завидев бывшую соседку по парте, он вскакивал на свой велик, и неся прям на Симочку как бык на корриде. Симочка понимала, что на своем велике ей далеко не уехать от Димки. Она бросала велик у дверей Молочки (кому он нужен?), и спасалась бегством внутрь магазина. Однажды он ворвался вслед за ней в магазин, но был тут же пристыжен сердобольной очередью за попытку обидеть девочку. С тех пор в магазин Димка не совался, предпочитая караулить свою жертву снаружи. Стоять в магазине приходилось долго, до тех пор, пока Зелинскому не надоедало дежурить у велика. Периодически она подбадривала его рожами, через витрину магазина, разумеется.
Зелинский применял разные тактические хитрости и иногда все же настигал Симочку при попытке к бегству. Но вне класса драться было не особенно интересно, и они расходились в разные стороны, он довольный собой, а Симочка, вынашивая планы будущей мести.
Потом Симочка уехала к бабушке и дедушке на каникулы. Девочки ей говорили, что катались на велосипедах не очень долго после ее отъезда, разъехавшись вскоре кто в пионерский лагерь, кто еще куда, и ничего особенно интересного не происходило.
Перед самым 1 сентября позвонила Аня Кузнецова. Было очень солнечно, и Симочка ела огромный помидор Бычье сердце с солью и чесноком. Она подошла к телефону, поздоровалась и услышала от Ани последние новости.
-Зелинский разбился.
-На машине, что ли? И в какой больнице?
-Нет, упал с пятого этажа, когда пытался с крыши попасть на свой балкон по решетке для цветов. Решетка не выдержала, и он сорвался.
Сима положила трубку и в шоке села. Услышанное не доходило до сознания. В этом возрасте смерть так далеко, что не принимается во внимание. Она невозможна.
Недоеденный помидор вызывал тошноту.
Так начался новый учебный год, и навсегда закончились велосипедное лето Симы.
У Маши и Кати увлечение Москаленко быстро прошло, появились другие, более красивые, высокие и интересные. А вот у Большой Лены все длилось не один год, до самого выпускного тех мальчишек, потом забылось. Симочка тоже следила за мальчиками, по старой памяти. Искала их фамилии в списках оценок за выпускные экзамены. Замирала, ожидая увидеть знакомое лицо, когда проходила мимо их двора. Сима выросла, и, как-то встретив Большую Лену, поразилась, что Лена ниже ее ростом и совсем не большая.
Однажды, уже окончив институт, переехав в другой район, она встретила рыжего на улице, и показалось ей, что он совсем не изменился. Забыв про свой возраст, она ощутила детский восторг, и захотелось завопить, что есть мочи: "Яйцухно!".
Но она уже была не маленькой девочкой, и сдержалась, а он прошел равнодушно мимо, конечно же, ее не узнав.