Был солнечный майский день, уже зацветал шиповник. Я в благодушном настроении без особой надобности зашла в магазин, в один из тех небольших магазинчиков, что за последние годы выросли в великом множестве на автобусных остановках. В магазине почти никого не было. Невдалеке от прилавка стояла высокая сгорбленная старушка в тяжёлом старом пальто, с палочкой в руке. Вся её фигура выражала отчаяние и беспомощность. С первого взгляда на её спину я поняла, что у неё нет денег, а попросить она не решается. Из её горла вылетали какие-то неопределённые гортанные звуки, словно курлыкал голубь. Мне бы дать ей хотя бы десять рублей, но почему-то она меня вдруг стала раздражать. Если бы она просто подошла и попросила, другое бы дело. А так. . . Какое-то молчаливое давление на психику.
Я собиралась купить что-нибудь к чаю. Но не смогла в её присутствии и вышла из магазина. Когда я уже закрывала за собой дверь, услышала резкий окрик плотного мужчины: " Вы хотите что-то купить?", и робкий испуганный ответ старушки: "Нет, нет. . ."
--
"Тогда что же Вы тут стоите?", - спросил он у неё, и старушка вышла из магазина вслед за мной.
. . . . .А я вернулась. . . и купила к чаю мармелад.
Но по дороге домой сердце моё разрывалось. Я вдруг вспомнила, как в дошкольном детстве таскала плюшки, испечённые моей бабушкой, такой же вот бездомной старушке, бесцельно и подолгу бродившей в аллейке возле нашего дома. Говорили, что её вроде бы выгнала на улицу не то сноха, не то дочь. Вспомнились её слезящиеся глаза, выражающие беспомощность, покорность судьбе.
И свою старенькую бабушку вспомнила. . ..
Выложила дома покупки и отправилась на поиски той старушки, ведь не могла же она за это время далеко уйти.
Но она словно испарилась. Я зашла в два-три соседних магазина, но в этих магазинах были охранники и они вряд ли бы её впустили туда. Так я её и не нашла.
Навстречу мне шли весёлые молодые здоровые люди. Один паренёк лучился от счастья и нёс в вытянутой руке букетик ландышей. Жизнь бурлила. . .