Пушкина я помню с того момента, как помню себя. В нашей комнате под картинами отца висел небольшой золочёный барельеф Пушкина в круглой рамке.
Диван, на котором я спала в дошкольном возрасте, стоял у противоположной стены. И каждое утро, когда солнечные лучи меня будили, я видела Пушкина. Так мы и жили: я и Пушкин.
В детстве мне читали его сказки: "Сказка о рыбаке и рыбке", "Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях", Сказка о золотом петушке". . .И во мне поселилась лёгкая, журчащая речь
поэта.
Но встреча со "взрослым" Пушкиным состоялась позднее. Мне было лет 10-13.
Я в то время любила лазать на чердак нашего дома и смотреть в небольшое запылённое окошко. Оттуда был виден весь наш двор, верхушка старой черёмухи со спелыми сочными ягодами, серебрящийся кусочек реки Белой, манящая линия горизонта.
Там, на чердаке, среди старых книг, учебников и школьных тетрадей всей нашей семьи мне попался на глаза старый томик Пушкина в бордовой тканевой обложке с прекрасными иллюстрациями. На одной из них была изображена юная девушка в белом пышном платье - такие носили до революции. Она стояла у окна и была очень грустна. На запотевшем от домашнего тепла стекле она тонким пальчиком выводила вензель "О да Е". . А мне в то время везде чудились тайны Прекрасного и я почувствовала, что в этой истории присутствует Прекрасное. Я открыла книгу и начала читать "Евгения Онегина".
Позднее мы проходили этот роман в стихах в школе, и преподаватель литературы нам сказала, что этот роман - энциклопедия русской жизни. Она раскладывала всех героев этого романа по полочкам. В одну сторону - положительных, в другую - отрицательных. Рассказывала о прототипах, делала выводы, объясняла их тогдашнюю жизнь: деревенское захолустье, холодный высший свет, в котором не было места живым чувствам.
Но первое впечатление о Пушкине мною было уже получено в раннем детстве. Пушкин жил во мне, питал мою душу своим лёгким дыханием, чистой и светлой, журчащей, словно лесной ручеёк, речью. И никакой сухой скрупулёзный анализ не мог его убить.
И, хотя мне ближе бунтарская душа Лермонтова,
обострённое чувство жизни Ивана Бунина, Пушкин является основой всего.