Антониху, а по паспарту - Антонову Наталью Федотовну, 1938 года рождения, в деревне не любили. Да и за что ее любить? Скандальная, жадная, да к тому же, и нелюдимая старуха. Ни с бабами на лавке у криницы поболтает, ни мужикам на бутылку денег одолжит.
Все в своем огороде копается, овощи - ягоды выращивает, да каждый день на рынок в город возит, а деньги в чулок складывает. Не любит такое деревенский люд. Деревня небольшая, все на виду. Вот и привык народ, чтоб у всех все одинаково было. А тут отщепенка какая-то. Ладно бы пришлая. Так нет, своя. Всю жизнь в деревне отжила.
Как на работу ходила, так еще общалась с людьми. А тут колхоз развалился. Телятник, где Антониха работала, бизнесмен Николаев прикупил. Поголовье скота уменьшил и лишних людей уволил. Кому пенсионерка нужна? Бизнесмен деньги считать умеет. Ему нужно, чтоб много работали, да он мало платил. Оставил в телятнике баб помоложе - Марину да Райку. А они работе и рады. Хоть такая. В деревне-то другой не найти. А что мало платит, тут шуметь не будешь. Быстро на заветное место других желающих найдут.
Вот и пашут женщины с утра до вечера. А ночью сторож телятник охраняет. Сторожем новый владелец назначил Степаныча, мужа бабы Натальи. По старой памяти. Много лет назад, когда Николаев еще до бизнесмена не дорос, он со своей бабушкой часто приезжал к ним в деревню. От города близко, и места окрест красивые. И квартировались они у Антоновых. Баба Наталья и в те годы знала, как денег подзаработать. Дачников на постой пускала.
Сейчас городские, кто побогаче, свои дачи заимели. А у кого денег нет, тот и на отдых не выезжает. Но баба Наталья другой заработок нашла. Зеленью на рынке в городе торгует. Каждый день, как на службу, на первом автобусе, с самого ранья, тащит свои сумки в город.
Обратно возвращается с Генкой - молоковозом. И бабке удобно, денег на автобус тратить не надо, да и Генке веселее. Конечно, баба Антониха не из болтливых. Но слушать умеет. Вот Генка и рассказывает ей по дороге о своей тяжелой судьбе. Сколько ездят, столько и рассказывает. Так что Наталья все наизусть знает про несчастную Генкину жизнь, про жену его непутевую, связавшуюся с хмырем богатым. Из-за нее и вернулся Генка обратно в деревню, к матери. Не будешь же через стенку жить с бывшей женой и ее новым ухажером. Хмырь-то богатый, а своей квартиры не заимел. В Генкину жена - изменница привела.
Генка - шофер высококлассный. В городе на самых лучших машинах работал, самые сложные поездки ему доверяли. Вот и взяли его на молоковоз работать, молоко у жителей деревень собирает и на молокомбинат возит.
Наслушавшись в очередной раз из уст Генки проклятий в адрес его жены, баба Наталья, подхватив опустевшие после торговли сумки, подошла к своему дому. Возле забора, будто отмеряя шагами его длину, выхаживал участковый Левушкин. Парень молодой, да горячий. Левушкин недавно окончил школу и решил посвятить свою жизнь охране сограждан. Правда, жизнь в деревне была спокойная и, на беду Левушкину, не выпадало ему случая совершить геройский поступок. Вся служба сводилась к утихомириванию подгулявших мужиков, которых на утро из участка забирали ими же побитые накануне жены.
-Здравствуйте, Наталья Федотовна, - официальным тоном произнес Левушкин. - Я к вам.
-Проходи, ежели так, - сказала баба Наталья, отпирая калитку.
-Я стучался-стучался, никто не открыл. Леонид Степанович-то дома?
-Дома, где ему быть. Спит после дежурства, видать. Вот и не слышал твоего стука.
Баба Наталья и Левушкин прошли через сени на кухню. Левушкин уселся у стола, положив на него папку. А баба Наталья прошла в комнату будить мужа, недоумевая по какому такому поводу к ним пожаловал участковый.
Все прояснилось, когда Степаныч, позевывая и почесываясь со сна, вышел к гостю.
-Итак, Леонид Степанович. На вверенном вам для охраны объекте произошло ЧП, - строго глядя на старика, сказал участковый.
-Ась? - переспросил дед. С годами он совсем оглох и не расслышал слов Левушкина.
-ЧП случилось, - почти прокричал участковый.
-Какое еще ЧП? - не понял Степаныч.
Баба Наталья оторвалась от печи, у которой она начала возиться, и тоже уставилась на участкового.
-А вот это я и выясняю. Так сказать, в неофициальной обстановке. В участок не вызвал, сам пришел. Чтоб исключить пока ненужные волнения среди населения.
Дед с бабой недоуменно переглянулись.
-Санек, - сказал дед. - Ты б понятнее выражался. А то я чего-то не кумекую, о чем ты говоришь.
-Можно и понятнее, - молодые глаза участкового сверкали азартом. Еще бы первое серьезное дело у него. Аж руки чешутся, как разобраться хочется.
А произошло следующее: из телятника пропали четыре теленка.
Обнаружилась пропажа случайно. Танька, дочка телятницы Марины, забежала, как обычно, после школы к матери на работу и не нашла своего любимого бычка. Приметного такого, с белой звездочкой во лбу. Каждый день после школы она заносила ему угощение - кусочек хлеба, оставшийся с обеда. Теленок Таньку запомнил и всегда подбегал к загородке. А сегодня ее никто не встретил. Танька встревожилась и матери рассказала. Марина с напарницей Райкой подняли бумаги на определение числа поголовья и стали пересчитывать телят. Не досчитались четверых. Перепугались ни на шутку. В участок заявили. Участковый Левушкин уговорил телятниц хозяину Николаеву пока ничего не сообщать, решил сам найти преступника.
Первым подозреваемым в его списке и оказался дед Степаныч, ночной сторож.
Баба Наталья, как услышала такое, чуть сковородой в участкового не запустила:
-Да как у тебя, Санька, язык поворачивается такое говорить? Да разве мог дед это злодейство совершить? Он - заслуженный механизатор - да на чужое позарится?
Бабу Наталью переполняли эмоции. Баба в гневе - страшно. Степаныч отнесся к обвинению спокойно. Не чувствовал за собой вины и верил в справедливость правосудия. Поэтому молчал.
-Да не шумите так, Наталья Федотовна, - успокаивал Левушкин разбушевавшуюся старуху. - Я ж не с обвинением к вам пришел. А разобраться. Показания против Леонида Степановича имеются.
-Какие такие показания? - встрепенулся дед.
Разговор между бабой Натальей и Левушкиным проходил на повышенных тонах, и глуховатый Степаныч все хорошо слышал. Даже напрягаться не требовалось.
-Маринка и Райка донесли следствию, что Леонид Степанович несколько дней подряд уходил с ночного дежурства, толкая перед собой тачку. Подозревают телятницы, что мог он везти в ней туши телят.
Баба Наталья и ее муж переглянулись. Баба Наталья поджала губы, Степаныч напустился на жену:
-Говорил я тебе, что плохо дело кончится. А ты: кому это надо? Кому это надо? Жадность тебя погубит.
Левушкин быстро раскрыл папку, разложил на столе чистые листы бумаги, готовясь записывать показания:
-Итак, что, Леонид Степанович, вы в тачке вывозили из телятника?
-Навоз. Баба моя всю голову мне сдурила. Привези да привези. Все равно пропадает. А ее огородику польза.
Левушкин разочарованно сложил бумаги в папку:
-И доказать можете?
-Можем. Вон на огороде куча еще не растрясенная лежит. С телятника навоз.
-Да... - протянул участковый. - Серьезное дело. Не найду вора, повесят на деда кражу. Николаеву-то что. Главное, виновного найти и с него спросить.
-А ты-то, сыночек, мне веришь? - с надеждой спросил дед.
Левушкин минуту подумал, почесал затылок и сказал:
-Хочу верить. Да вот тут еще одна заковыка. Понимаете, люди видели, как к вам сын из города приезжал. Покрутился во дворе с полчаса и уехал. Есть подозрения, что мясо он и увез.
Антониха всплеснула руками:
-Да какое мясо. Лекарство он привозил. Давление у деда подскочило. Вот и привез сынок таблетки.
Она повернулась к буфету, достала с верхней полки и ткнула в нос Левушкину пачку уже начатых таблеток:
-Вот. Что ж это деется? Сыну и родителей навестить нельзя?
-Можно, Наталья Федотовна, можно. Но слишком много совпадений в этом деле. А я должен все проверить. Служба у меня такая. Всех подозревать.
-Плохая служба, - не могла остановиться Антониха. - если на честных людей поклеп наводишь.
Левушкин встал с табуретки, сунул под мышку папку и сказал:
-Разберемся. Найдем вора.
Участковый ушел. А дед с бабой долго вздыхали о несчастье, свалившемся на их голову.
Через два часа вся деревня стала свидетелем того, как Антониха прошагала в участок. Новости в деревнях распространяются быстро. Хотя Левушкин и утверждал, что кража в телятнике пока остается тайной, все уже о ней говорила. Рты людям не заткнешь. Кто-то подозревал Степаныча, кто-то утверждал, что не мог дед такое совершить.
Поход Антонихи в участок вызвал интерес у всех. Жители деревни замерли в ожидании.
Минут через сорок Антониха появилась на крыльце участка и бросилась со всех ног к своему дому.
Не успела она добежать, как возле дома Антоновых остановился милицейский "газик". Из него вышел Левушкин во всей форме и прошел в дом. Через несколько минут вывел Степаныча, усадил в машину и увез в сторону города.
Еще через пару минут вышла Антониха в новом платье и с большой сумкой в руках. Она подошла к забору и со слезами на глазах сказала соседке Варьке, с интересом наблюдавшей из-за забора за событиями:
-Деда моего забрал участковый. В город увез. Кражу на него вешают. Ты присмотри за домом.
-А ты ж куда на ночь глядя?
-В город. К прокурору пойду. Деда спасать.
Варька состроила жалостливую гримасу:
-Не переживай, Наталья. Присмотрю я за домом. А кто ж за телятником присмотрит?
-Чего за ним смотреть? Участковый деда подозревает. А завтра Николаев ветеринаров пришлет. Телятам уколы сделают. Лекарство в кровь введут. По этому лекарству ворованных телят определить можно будет. На базаре при сдаче мяса, анализ сделают и увидят, чей теленок, домашний или с фермы. Говорят, по району уже давно практикуют. Охрана лучше любого сторожа. Ладно, побежала я. А то на последний автобус опоздаю.
Варька долго смотрела в след Антонихи и все качала головой, пока та не села в отходивший от остановки автобус.
Баба Наталья в автобус-то села, да до города не доехала. Только автобус отъехал от деревни, она попросила водителя остановить за поворотом и вышла из него. Водитель удивился, но ничего не сказал. Только посмотрел в след бодро шагающей старушке, направившейся к лесочку.
Там Антониха, схоронясь за деревьями, расстегнула свою большую сумку и достала одежду. Нарядное платье скинула, облачилась в спортивный костюм, оставленный прошлым летом внуком, и переобулась в его же кроссовки. Порадовалась их большому размеру. Опухшим от артрита ногам в них было удобно.
Платье и туфли сложила в сумку и направилась обратно, в сторону деревни. Но не по дороге, а в обход, лесочком.
Тайно, никем незамеченная, пробралась огородами к телятнику и схоронилась в зарослях сирени, густо разросшейся вокруг него. Зеленый спортивный костюм сливался с цветом листвы, и никто посторонний не заметил бы сидящую в кустах бабу. В это время никого и не было у стоящего на окраине деревни телятника. Но в деле, которое задумала Антониха, маскировка была необходима.
Где-то через час у телятника появился участковый Левушкин и, озираясь по сторонам, крикнул:
-Наталья Федотовна, вы где?
Антониха зашипела из кустов:
-Тише ты! Сюда залазь.
Левушкин пробрался к бабке, чертыхаясь на царапающие лицо ветки.
-Чего шумишь? Все дело загубишь, - отчитала шепотом баба участкового.
-Думаете получится? - тоже шепотом спросил Левушкин.
-Должно получиться. Последняя ночь у него осталась. Я думаю, придет.
Некоторое время посидели молча, а потом Антониха спросила:
-А пистолет-то свой взял?
-Да вы что? Какой пистолет? Без оружия справлюсь.
Баба Наталья недовольно покачала головой:
-Ну-ну. Смотри мне. От тебя зависит спасение моего деда.
Сидеть в засаде молча было скучно. От переживаний бабе Наталье захотелось поговорить:
-Слышь, Санек, давно у тебя хотела спросить: чего ж ты такой молодой в деревне сидишь? Все твои дружки давно в город подались. Да и жениться тебе пора. Женилка-то небось выросла. Невеста у тебя есть?
-Есть, баба Наталья, есть. Вот закончит она школу и поженимся. Сговорились уже.
-И кто же она?
-Алена.
-Какая это Алена? - баба Наталья заволновалась.
-Внучка ваша. Алена.
Антониха аж подпрыгнула на месте, а Левушкин постарался успокоить заволновавшуюся старуху:
-Вы не думайте, Наталья Федотовна, я же не всегда участковым буду. Мне стаж нужен, а потом я в Высшую Школу Милиции поступлю. Со временем генералом стану.
Бабе Наталье стало понятно, почему внучка в гости к ней зачастила. Каждые выходные приезжает. Думала, что о них, о деде с бабой заботится, а тут вона какое дело. Любовь у нее. И когда только спеться успели?
Антониха по своему обыкновению скандал хотела учинить, но тут Левушкин зашептал:
-Тихо. Идет кто-то.
Участковый и Антониха замерли в кустах, увидев, как к телятнику подходит мужчина в плаще с накинутым капюшоном. В сумерках, да со спины, сразу не разобрали кто это. Но им со своего места было видно, что мужчина поковырялся с замком и прошмыгнул в телятник.
-Все, баба Наталья, я пошел, - сказал Левушкин, вылезая из кустов.
-Осторожнее, сыночек, - напутствовала Антониха. Обормот, конечно, но Ленку-внучку жалко. Расстроится, коли что случится. Поэтому и сама направилась за ним. Подсобить, если понадобится.
Дальнейшие события развивались стремительно. Левушкин, ворвавшийся в телятник закричал громовым голосом:
-Стоять. Вы арестованы.
Мужчина в плаще метнулся к дверям, оттолкнув участкового. К несчастью последнего весовая категория была не в его пользу. Поэтому от удара преступника он отлетел в сторону. Но, понимая какая лежит на нем ответственность, в падении успел схватить мужчину за ногу, пытаясь его задержать. Преступник стал отбрыкиваться, стараясь вырвать ногу из цепких рук Левушкина. Неизвестно на чьей бы стороне оказалась фортуна, если бы в этот момент в телятник не вошла Антониха. Моментально оценив обстановку, баба Наталья схватила подвернувшиеся грабли, брошенные у дверей нерадивыми телятницами, и опустила их на спину пытавшемуся сбежать преступнику. Тот как-то по-поросячьи екнул и упал. Тут подоспел Левушкин, навалился на него сверху и окольцевал руки наручниками.
-Вы арестованы, - еще раз сказал участковый.
Баба Наталья нащупала на стене выключатель и зажгла свет.
-Ой, так это ж Генка, - только и смогла выговорить удивленная Антониха, увидев лежащего на полу шофера молоковоза.
Далеко за полночь, заперев Генку в участке и сняв с него первые показания, участковый Левушкин сидел на кухне бабы Натальи. Перед ними на столе стояла миска дымящейся картошки, нарезанная колбаса и, как полагается после трудной работы, бутылка водки.
-Сознался во всем Генка, - рассказывал участковый. - На полученные за сданных телят деньги шубу норковую жене купить хотел. Думал - вернется она к нему после такого подарка. Сейчас уж точно не вернется. Получит свое сполна. Завтра в город отвезу. К Николаеву. Пусть он решает, что с ним делать.
Левушкин подхватил вилкой большой кусок колбасы и, запихивая его в рот, проговорил:
-А вы, Наталья Федотовна, молодец. Не растерялись. Как граблями заехали. Сбежал бы. А в темноте я и не разглядел, кто это был. И про уколы здорово придумали. Мне б такое и в голову не пришло.
Бабе Наталье похвала понравилась:
-А как же. Деда своего-то я должна была спасать. А то ты напал на него: подозреваю, подозреваю. Труднее всего было деда уговорить в город к сыну поехать. Но я его убедила, что так необходимо для пользы следствия. Как он доехал до города?
-Нормально, - успокоил Левушкин. - Довез я его, как короля.
-Да, как короля. По нашим-то дорогам. Растрес старика, небось?
-Не-а, я аккуратно ехал.
-А сыну передал, что я просила.
-Передал. Обещал выполнить.
Баба Наталья довольно захихикала:
-Вот дед-то обрадуется, когда Лешка его к зубному врачу завтра отвезет. Зубы-то у старого болят, а врачей боится. Как дите малое.
Антониха налила в рюмки водку, и они выпили с большим аппетитом. За доброе дело выпить не грех. Даже Антониха так считала.