В темном переулочке... нет, в переулочке средней светлости, средней темности стояла маленькая девочка. И грызла длинный полосатый леденец.
А напротив замер высокий мужчина. В длинном сером плаще и... какой-то он был странный, вызывающий ощущение легкой, непроходящей неправильности. Вот-вот: слишком большие глаза, длинноватые зубы (заостренные и приятно выступающие над нижней губой) и ногти (или тут лучше сказать - когти?), одежда без швов и складок слишком ладно сидит на чересчур стройной фигуре.
Девочка еще разок куснула конфету и авторитетно заявила:
- Нет, ты не мой папа. Папа бы сказал: не надо, Кейти, не жри сладкого, а то выпадут зубы и придется аккуратно в темноте ходить, чтоб на них не наступить.
- Слыхал, Серый? Устами младенца...
А это возле стены стояли еще двое. Тоже странные и неправильные. Один блондин, другой брюнет. Блондин в белом плаще, брюнет - в черном. Кто сказал про младенца - не понять, ибо на точеных тонких лицах застыло одинаковое и милое взору ехидное выражение.
Серый быстро обернулся к насмешникам, погрозил им кулаком, затем спешно сделал милую физиономию и проворковал:
- Но Кейти, я бы никогда так не сказал. Я бы сказал: золотце, девочка моя, кушай сладостей от пуза... в смысле, сколько влезет. Потому что я - хороший папа. Ну как тебе?
- Ты нехороший папа, - подумав, изрекло дитя. - От конфет еще попа слипается. А еще - денег становится мало.
- Ага, - с мерзкой ухмылочкой поддакнул - да, теперь мы следили и доподлинно выявили главного подстрекателя! - Белый. - Попа - это серьезно. Как же ты мог единственной своей дочке пожелать такого, Серый?
- Эй, Черный, - чуть не взвыл Серый. - Ну тресни ты его по уху! Этот гад мне весь педагогический момент портит!
Высокий брюнет картинно откинул с очень белого лба черную-пречерную прядь и задумчиво протянул:
- Пе-да-го-ги-чес-кий... сдается мне, коллега, ты хочешь придать этому слову какое-то новое значение?
Невинные голубые глазки юного существа метнулись к новому персонажу:
- Дядя Черный... а правда, тресните его по уху?
- Э-э... а зачем тебе это, малышка?
Золотистые косички, аккуратно перевязанные алыми ленточками, качнулись туда-сюда. Как маятник.
- Он слишком белый. А так у него будет одно красное ухо! - Брюнет многозначительно переглянулся с Серым - мол? А что, устами младенца...
С прекрасного белого лица слетело ехидство. Белый отступил на всякий случай подальше и заорал оттуда:
- Вы все психи! Посмейте только меня тронуть, я натравлю на вас обоих свое светлое воинство!
- Ой! А натравите, пожалуйста! - восторженно поддержала его Кейти. - Как интересно!
В напряженном молчании прошла пара минут. Затем Черный прислонился к обшарпанной стене и захохотал:
- Точно, я не зря с вами увязался. Это ж надо придумать, ради забавы человечьего детеныша схлестнулись светлая и темная армии?
- Ну не диво ли ребенок? - гордо откликнулся воспрянувший духом Серый. - Весь в меня ребенок! Там, где сражаются добро и зло, всегда найдется место Хаосу, который равно жрет и тех, и других... Кейти! Так ты согласна пойти со мной?
Кейти задумчиво поковыряла в носу:
- А с чужими дядями нельзя никуда ходить. Это опасно.
- Очень опасно, - все еще сердито буркнул разобидевшийся Белый.
- Слушай Белого, - мечтательным тоном поддакнул Черный. - Действительно опасно уходить с чужими дядями. Иногда для девочек, иногда для дядь... кажется, наш второй случай...
- Но я не чужой дядя! - возмутился кандидат в папы. - Я твой отец, Кейти! Я тебя породил!
- ... убью тоже я...
Э? Кто сказал последнюю фразу? Не понять, а брюнет с блондином опять взирают на мир с одинаковым выражением на лицах... пакостные близняшки.
- Если ты мой папа, - авторитетно изрекла Кейти, - то почему я тебя не знаю? Ой, у тебя стали красные щеки, тебе идет.
- Ну... мы... просто не успели с тобой... познакомиться, - промямлил Серый.
- А с мамой, наверно, тоже? - констатировала девочка.
- И с мамой... - низко опустил голову папаша.
- Фе, Серый, какая плохая работа... - в пустоту промолвил Черный. - Ни за что, ни про что, наградил женщину ребенком, удовольствия не доставил, алиментов не платил...
- О, Серый, какая чудесная идея! - восхитился Белый - черные глаза так и заблестели. - Непорочное зачатие! Я тоже так хочу! И вообще, Серый... продай мне копирайт? Я заплачу, хорошо заплачу!
- Ну так что, пойдешь? - настойчиво спросил Серый.
- Но если я твоя дочка, почему у меня не такие волосы, как у тебя? - осведомилась Кейти. И правда, были волосы у него очень красивые - переливающиеся. Всеми оттенками - угадайте, какого цвета? - конечно же, серого!
- Кейти, Кейти! Любого цвета волосы, какого пожелаешь! Идем. Работа не ждет. Ты будешь рядом со мной, высоко поднимешь знамя Хаоса, станешь моей правой рукой и опорой... Кейти, но прояви же благоразумие, наконец, смирись с тем, что ты не человек!
Такой вот вопль усталого и раздраженного че... нечеловека. Увы. Ребенок вновь ковырял в носу и что-то там себе соображал.
- Волосы, какие мне захочется... а это знамя, оно очень тяжелое? Если тяжелое, то я не согласна. И если будешь сильно на меня опираться, тоже не согласна. И...
- К-Кейти!
- ... что, у тебя сейчас плохая правая рука? Ты ее отрежешь, а меня привяжешь на ее место? Если головой вниз, я не согласна.
Задушенный звук. Черный медленно сползал по стене, вниз.
- Брат! - Белый бережно подхватил его. - Что с тобой? Тебе плохо? Скажи, я сделаю ради тебя что угодно!
- Э-э... - брюнет кое-как прекратил икать от сдерживаемого хохота. - Например, признаешь мое первенство зла?
И тут же получил в нос.
- А фиг тебе! Делать добру такие непристойные предложения! - гордо отворотился Белый.
- А теперь твоя очередь! - скомандовала маленькая Кейти. - Заедь ему в ухо, как хотел, будет очень красиво. У папочки красные щеки, у тебя нос, у него будет ухо... а у меня вот, ленточки.
Собственно, именно так и собирался поступить Черный. Теперь, разумеется, передумал.
И врезал горячо любимому братцу по челюсти.
- Папочка! Ты назвала меня папочкой... - прослезился от счастья Серый. - О, Кейти! Приди в мои объятия, дочь!
- Но у меня в твоем доме будут куклы? - Смышленая Кейти в родственные объятия не спешила.
- Сколько захочешь! - папаша опустился на корточки и распахнул пресловутые объятия. - Ну, Кейти?
- Чтоб больше, чем у Лиззи! - уточнила дочка, делая вперед ма-аленький шажок.
- Да, да, моя сладенькая.
- А перекрестись? - потребовало недоверчивое дитя.
И опять - задушенный звук. По стене на сей раз сползал Белый. Брат сначала кинулся было его подхватывать, потом потер нос... и пошел прочь, бормоча:
- Нетушки. Своего наследника буду воспитывать дома. Как говорится, учись на ошибках ближнего своего.
Вслед неслось:
- И ты будешь мне перед сном рассказывать про Темного Властелина?
- Почему опять про него?! Это нечестно!
Черный тонко усмехнулся: приятно быть столь популярным.
***
- Эй, ты все досмотрел до конца? Как там, воссоединились отец и его единственное чадо? У меня, увы, возникли дела. Сам понимаешь, зло - это серьезно, это не ваши сопливые добренькие разглагольствования...
- Да-а... - пропустив укол, отозвался Белый и от избытка чувств хлюпнул носом. - Кузен был весьма трогателен и убедителен...
- Кстати. А мама? Что стало с мамой? И не томи, ожидание разъедает всю романтику...
- Ах-ха! - ухмыльнулся блондин. - Догадайся... с трех раз!
- Бросили?
- Не-е! - хмыкнул Белый, загибая палец.
- Неужели уничтожили? Круто... вот тебе и тихий омут! А мне казалось, это больше по моей части...
Белый медленно и выразительно загнул второй палец.
- Нет, - по прекрасному голубоглазому лицу, обрамленному угольно-черными волосами, поползла мечтательная улыбка. - Не подсказывай... так значит, Серый на ней женился?
- Ага... - по лицу Белого поползла совершенно такая же улыбка.
А потом они оба согласно, хором, прокомментировали: