Соколова Оксана Игорьевна : другие произведения.

Есть ли на свете любовь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    рассказ о любви

   ЕСТЬ ЛИ НА СВЕТЕ ЛЮБОВЬ
  
  
   - Как же мне теперь жить без тебя, я же осталась совсем одна на всем белом свете, - шептала Женя, заливаясь слезами.
   Для неё смерть названного брата Евгения, или как его звали в детском доме Жеки, было горем вселенского масштаба. В душе пустота и боль. Женя не видела Жеку в гробу, его похоронили как невостребованное тело на кладбище исправительной колонии, куда он угодил по обвинению в вымогательстве год назад, поэтому представить Жеку мертвым и осознать, что его больше нет, и никогда не будет, Женя не могла. Не могла и не хотела. Она вспоминала его лицо, улыбку, ямочку на щеке. Это был единственный человек, который любил её и заботился о ней как о близком и родном человеке. Благодаря нему Женя не чувствовала себя одинокой. Пусть не родной, но все-таки брат. Все твердили вокруг "зверёныш", все - воспитатели, учителя, ребята. Женя этого не опровергала. Да, непослушный. Да, озорной, драчливый. Он просто был свободолюбивый и независимый, не терпел никакого давления над собой и диктат, не давал себя и её в обиду. Жека всегда боролся, как ему казалось, за справедливость. Женя горевала, что Жека похоронен как бомж, что не захоронен по всем правилам и обычаям на городском кладбище с надгробием и цветами.
   Женя сидела на коленях около деревянного некрашеного креста, на котором криво коричневой краской был намалёван порядковый номер. Женя положила на холмик могилы несколько сигарет, печенье, конфеты. Это всё чем она могла помянуть Жеку. Легкий ветерок трепал Женины волосы, обдувал мокрое от слёз лицо. Обстановка на кладбище невостребованных тел пугала Женю. Деревянные некрашеные кресты с порядковыми номерами стояли рядами, высовываясь из высокой травы. Тишина давила на уши, даже птицы не летали над этим местом, жуть гнала Женю прочь.
   - Я обещаю тебе, нет, клянусь, ты будешь лежать на городском кладбище, на твоей могиле всегда будут цветы, - шептала Женя на прощанье.
   Она встала и, пошатываясь, поплелась к остановке, прижимая к груди поношенную холщёвую сумку. В автобусе Женя прижалась лбом к стеклу и закрыла глаза. Она не спала, опухшие от слез глаза закрывались сами собой. Невольно Женя вспомнила день, когда она вот также с заплаканными глазами сидела в автобусе, который увозил её и других детей в неизвестность. День, когда детей переводили из детского дома в интернат. Его она запомнила на всю жизнь в мелочах. Как провожали их плачущие воспитатели, как плакали дети, привыкшие к детскому дому, воспитателям и нянечкам. Как детей пугала неизвестность и чужие стены ещё незнакомого им интерната. Как сидели они, маленькие ребятишки в автобусе, прижавшись друг другу, будто намокшие воробушки и всхлипывали. При оформлении Жени в интернате сотрудница с вытаращенными глазами вскричала: - "Ха, Четвергова Евгения Евгеньевна!"
   Маленькая Женя непонимающе смотрела на удивленную тётю, что же такого особенного в её имени.
   - Да ты что? К удивленной тёте подошли другие:
   - Смотри-ка, надо же, полная тёзка. Надеюсь эта девочка не такая как наш Жека.
   Женя ничего не поняла. Дети были оформлены и отправлены в группу. На вечерней прогулке к Жене подошел невысокий коренастый мальчик, старше её, как потом она узнала на четыре года.
   - Ты что-ли Женя Четвергова?
   - Я, - испуганно протянула Женя. - А ты меня, откуда знаешь?
   - Да не знаю и вижу впервые. Это они, - мальчуган кивнул в сторону воспитателей, - про тебя говорили, что ты моя тёзка.
   - Кто? - не поняла Женя.
   - Ну, в общем, у нас имя, фамилия и отчество одинаковые. Я тоже Четвергов Евгений Евгеньевич. Все меня Жекой зовут, и ты зови, я привык... А может у нас родные корни? - Жека пытливо всматривался в Женино лицо. - Ты тоже чёрненькая. Улыбнись.
   Женя улыбнулась.
   - О, смотри, у тебя тоже ямочка на левой щеке, - заорал Жека, вытаращив глаза. - Смотри, - Жека растянул губы в улыбке. - Видишь, - Жека тыкал пальцем в свою щеку. - У меня тоже ямочка на левой щеке.
   Женя, удивленными и полными надежды глазами смотрела на Жеку. - "А вдруг и правда родные, - думала Женя".
   - Мы все равно ничего не выясним, - с грустью сказал Жека. - Может, врачам просто фантазии не хватило.
   Женя непонимающе смотрела на Жеку. Мальчишка понял это и пояснил.
   - Фамилию Четвергов или Четвергова могли дать ребёнку, родившемуся в четверг, а имя и отчество - врача или другого сотрудника.
   - Ну, все равно мы же родились с тобой в один день, четверг, - воодушевилась Женя, цепляясь хоть за какие-нибудь совпадения. Ей очень хотелось приобрести родного человека. Более того, Жека был ей приятен. Во-первых, он был старше. Почему то все девочки мечтают о старшем брате, Женя не была исключением. Во-вторых, он сам её нашёл, значит, он хочет с ней подружиться, сама она и мечтать не могла о дружбе со старшим мальчиком. В третьих, они действительно были похожи. Невероятная волна тепла разлилась в Жениной душе.
   - Ну, да, - согласился с мнением Жени Жека. Ему тоже хотелось иметь близкого человека. - Ты, все равно, если что, ну, там, обидит кто, мне говори, поняла? Я им за тебя, - Жека, поджав губы, погрозил воображаемым врагам, кулаком.
   Женя радостно закивала головой.
   - Пойдём, я покажу тебе свой дом, - сказал Жека, беря Женю за руку.
   - Что? - изумилась Женя.
   Жека поднёс указательный палец к губам и повел Женю в удалённый край территории интерната.
   - Здесь сгибайся и иди за кустами, сюда-сюда и сюда, что бы тебя никто не видел. А вот и мой домик.
   В кустах на боку лежала большая коробка, её края были заставлены ветками так, что с тропинки её совсем не было видно. Жека залез внутрь, покрутился там и вылез. Маленькая, зараза, вдвоём не поместимся. О! - вскрикнул Жека. - Садись спиной внутрь, а ноги наружу. И я рядом.
   Дети сели рядышком. Женя посмотрела на Жеку и улыбнулась. Ей так хотелось прижаться к найденному брату, приятное и необычное чувство зарождалась в её душе, любовь к родному человеку. Любовь ни за какие-то заслуги, а просто так. Потому что, может быть, родной.
   - Подожди, - сказал Жека и полез куда-то вглубь кустов. Он достал круглую жестяную и помятую коробку. Потряс её около уха, в коробке что-то застучало. Женя поняла, что коробка не пуста.
   - Это мои запасы, - Жека открыл коробку и показал Жене её содержимое. В коробке лежало несколько конфет, несколько раскрошенных печений, несколько высохших кусочков хлеба. Лежали какие-то картинки, значки.
   - Зачем тебе это? - спросила Женя.
   - Это на случай побега. Я ведь в этот интернат из другого переведён. А из того, -Жека кивнул головой куда-то в сторону, - я пять раз убегал. И из этого уже два раза, - с гордостью ответил Жека.
   - Ты собираешься отсюда убежать? - удивилась Женя.
   Ребята посмотрели друг на друга. Женины круглые и испуганные глаза стали наполняться слезами. Жека испугался.
   - Нет, это я раньше бегал, а теперь, куда же я от тебя. Разве я тебя одну оставлю.
   Женя улыбнулась и положила голову Жеке на плечо. Какое-то время дети сидели молча. Какое счастье, когда ты не одинок в этом мире.
   - А ты, ничего, хорошенькая, - Жека потрепал Женю за щёку. - На, - Жека достал из коробки конфету и отдал её Жене. - Если захочешь, можешь и без меня сюда приходить, только смотри, что бы тебя никто не видел, а то у меня уже третий домик ломают. Хорошо, что коробочку не находят, - Жека с улыбкой потряс коробку, довольный своей находчивостью прятать коробочку в кустах так, что бы её не нашли.
   Женя была счастлива, её голова лежала на плече родного человека, она ела конфету, и не важно, что она была наполовину высохшей, эта конфета была сладкой и самой вкусной на свете.
   - Идти надо, а то спохватятся, - грустно сказал Жека вставая. - Давай руку.
   Дети осторожно вышли из кустов и направились в интернат.
   - Ой, ой, ой, отойди от неё, - к ребятам бежала встревоженная Женина воспитательница. - Не трогай!
   Жека помчался прочь.
   - Он тебя не обидел, - схватила за руку Женю воспитатель Мария Васильевна.
   - Да нет, он мне конфету дал, - Женя раскрыла ладошку и показала фантик от конфеты.
   - Конфету? - удивилась Мария Васильевна. Она посмотрела на фантик как на слиток золота. - Ну, ничего себе, - Мария Васильевна от удивления захлопала ресницами. - Если он к тебе ещё раз подойдёт, ты сразу ко мне беги, поняла.
   - Угу, - кивнула головой Женя, а про себя подумала: - "Вот ещё, у меня можно сказать брат нашелся, а я от него, такого замечательного, бегать буду".
   С этих пор Женя знала, что есть у неё родной человек - брат. Жека при каждой встрече угощал Женю конфетами или печеньем, в зависимости, что давали на полдник. На удивление всем непослушный, и даже неуправляемый Жека, легко вступающий в конфликт даже с взрослыми, с Женей был добр и ласков. Он действительно заботился о ней, как о родном человеке. Поэтому Женя чувствовала себя королевой. Её никто и никогда не обижал, даже воспитатели относились по-доброму. К совести, надо сказать, Женя была симпатичным и послушным ребенком, она с удовольствием помогала нянечкам, воспитателям и учителям, была дружелюбной с ребятами, участвовала во всех мероприятиях, концертах, потому что пела хорошо, хорошо рисовала и принимала участие в выставках детских рисунков. Но, что не говори, на её характере отложила свой отпечаток забота Жеки. Её просто боялись шпынять и дети, и взрослые, дабы не провоцировать хулигана Жеку на агрессию. Женя росла уверенной в себе, активной девочкой.
   Везде и всегда у каждого учителя, как и у любого другого человека, есть свои любимчики. В интернате Женю выделяла заместитель директора по воспитательной работе Римма Ивановна Зимина, она всегда привлекала Женю к общественной работе, зная безотказность, ответственность, а в знак благодарности негласно покровительствовала девочке. За такую активность и сотрудничество с Администрацией интерната воспитанники Жене регулярно бы устраивали "темные", но "родство" Жеки делало Женю неприкасаемой. Она выделялась на фоне остальных детей, у неё не было закадычных подруг, зато все относились к ней с уважением.
   Жеку с горем пополам дотянули до девятого класса и с удовольствием выпроводили из интерната в ПТУ. Но это не мешало ему иногда навещать Женю и заботиться о ней. Он приносил Жене сладости, к праздникам - красивую бижутерию. Девчонки завидовали Жене, а она с удовольствием делилась побрякушками с одноклассницами.
   Ближе к окончанию интерната Римма Ивановна ориентировала Женю на образование и карьеру. Она рассказывала Жене, что все девочки выходцы из интерната как можно скорее пытаются выскочить замуж или просто бросаются в объятия первого встречного погладившего их по голове мужчины, рожают детей и, как правило, остаются без специальности, иногда теряют жилье, многие впоследствии из-за неустроенности и нищеты бросают и детей. Римма Ивановна говорила об этом Жене чуть ли не каждый день, вдалбливая и вдалбливая это в юную Женину голову. Они вместе с Риммой Ивановной выбирали специальность и учебное заведение, где бы следовало продолжить обучение Жени, вместе они определили профиль - медицина. Но поскольку интернатское образование является слабоватым, учителя жалея детей менее требовательны к ним, скорее всего Жене будет сложно учиться в медицинском институте. А то и вовсе отчислят за неуспеваемость. Было решено, сначала поступить в Медицинское училище, потом, работая, Женя, смогла бы получить высшее медицинское образование на вечерней основе. Так и было решено.
   Женя поступила в Медицинское училище и выбрала специальность - сестринское дело. Ей предоставили комнату в общежитии. Комната была, небольшая, но в ней помещалось всё необходимое для проживания и учёбы. Кроме Жени в комнату были поселены ещё три девочки родом из сельской местности. Девчонки были простые, компанейские, все быстро сдружились.
   В новогодние каникулы общежитие пустело. Все ученики, за редким исключением разъезжались по домам. Женины подружки - соседки договорились между собой, что они на каникулы по очереди будут брать Женю к себе домой, что бы она ни оставалась одна в пустой общаге. Так что первый в жизни самостоятельный новогодний праздник Жене предстояло праздновать в семье. Это обстоятельство грело Жене душу. Первой к себе домой пригласила Женю Света, живущая в ближайшем от города районе. Девчонки отправились в путь тридцать первого декабря, с гостинцами и незатейливыми подарками. За обедом разговорились, Женя рассказала о себе, она поняла, что света не рассказывала о ней родителям, потому что новость, о том, что она сирота из интерната вызвала недоумение и замешательство у мамы и бабушки. Они переглядывались и перешептывались, кивая при этом головой. Встретили новый год шампанским, а потом девчонки побежали на улицу сжигать старую покрышку, прощаясь со старым годом, всеми проблемами и неприятностями, что бы в новый год вступить с новыми мечтами и желаниями. Женя раньше и не предполагала, что существует такой обычай.
   - Ты что, у нас из покон веков покрышки жгут. Под новый год ажиотаж, где их достать. Некоторые летом припасают, - пояснила Жене Света. - Я не знаю, откуда взялся такой обычай, но жгут и верят, что с покрышкой сжигают всё плохое.
   Девчонки погуляли, повалялись в снегу. Возвратившись домой, около порога, Света сказала Жени:
   - Ты проходи в дом, ты в сапогах, а я валенки обмету.
   Света осталась на улице сметать с валенок снег, а Женя зашла в дом. Она разделась и прошла в Светину комнату. За ней следом в комнату вошла Светина мама.
   - Ты чего здесь делаешь? А Светка где?
   - Света валенки обметает, - сказала Женя. - Сейчас зайдёт.
   - Вместе надо ходить. Помогла бы ей и вместе зашли бы. А то сидишь в комнате одна, а здесь нет никого.
   В комнату вошла Света и мама ушла. Женя ничего не поняла в словах Светиной мамы, но ей, почему то, стало неприятно. Все время нахождения Жени в доме Светиных родителей, её старались не оставлять одну. Косые взгляды, подглядывания. Женя только на третий день поняла, что за ней следят. Наверное, что бы ничего ни украла. Светины родители не доверяли ей. От этих мыслей Жене хотелось плакать. Света металась, между Женей и родителями. Она-то Жене доверяла, но, видно, не смогла убедить в этом своих родителей. На четвертый день Женя решила прекратить мучения Светиной семьи.
   - Свет, не привыкла я в семье жить. Мне в общежитие хочется, одной побыть, книжки почитать. Привыкла я к одиночеству. Ты прости меня, но я сегодня уеду. Когда там ближайший автобус.
   Света понимала сложившуюся обстановку, ей было очень неудобно перед Женей за родственников, поэтому она не стала Женю отговаривать. В положенный час, Женя собрала сумку, подошла к вешалке.
   - Чего-то сумка у тебя больше стала, чем при приезде, - сказала Жене Светина бабушка.
   Женя открыла сумку, взяла в охапку лежащие вещи и приподняла, нарочито показывая, что их вещей у неё в сумке нет.
   - Бабушка, ты зачем так говоришь, - к Жене подбежала Света. - Женя, зачем ты вещи вытащила, - Света стала помогать Жене, заталкивать вещи обратно.
   Женя сделала над собой усилие, что бы без доли раздражения и обиды внешне, пояснить бабушке:
   - Просто раньше вещи в сумке сложенные были, а сейчас навалом, поэтому и места занимают больше.
   Женя стала одеваться. Света тоже стала натягивать пальто, желая проводить Женю.
   - Свет, не ходи, холодно. Я сама доберусь, остановка рядом, автобус сейчас приедет. Давай здесь попрощаемся.
   Подружки обнялись. Женя попрощалась со всеми и вышла на улицу. Тут же из её глаз покатились слёзы. Жене было очень обидно и неприятно, за её спиной осталась дружная семья, близкие и любящие друг друга люди. Дом, в котором вкусно пахло едой, в котором было тепло и уютно ... для других, но не для неё. Она чужая для них, а родных у неё нет. Женя варежками вытирала слёзы и бежала на остановку. Хорошо, что на остановке не было людей, и автобус приехал по расписанию, раньше того, как щеки Жени покрылись льдом. Она решила, что больше никогда и ни к кому в гости не поедет. Хватит с неё и этого. Остаток каникул Женя провела в общежитии, одна, но зато в покое. Она читала художественную литературу, рекомендованную литератором.
  
   - Водитель, останови на повороте.
   Женя вздрогнула и открыла глаза. Её воспоминания прервала полная женщина, с большими сумками пробиравшаяся к выходу. За окном было какое-то небольшое селение. Деревянные домики, покосившиеся заборы, домики и заборы. У Жени с новой силой заныла душа, перед глазами всплывала Жекина могила с некрашеным крестом. Припухшие тяжёлые веки вновь сомкнулись.
  
   Женя и Жека виделись редко. Зато они постоянно созванивались, интересовались делами друг друга и новостями. Женя не знала, чем конкретно занимался Жека, но выглядел он успешным молодым человеком, ездил на хорошем автомобиле и говорил, что у него хорошие друзья. На все Женины вопросы отвечал: "Меньше знаешь, крепче спишь". Он помогал Жене деньгами, хотя она каждый раз от них отнекивалась, но Жека настаивал и убеждал Женю:
   - Ты должна хорошо выглядеть, всегда. Знаешь, что привлекает нас в девушках? Ухоженность. Красота, понятие растяжимое, кому что нравится. А вот дорогие шмотки и ухоженность придают женщине шик.
   - Мне в джинсах удобно, какой шик, - начинала спорить с Жекой Женя.
   - Это, какие джинсы носить. Ты про барахолки должна забыть. Вещи покупай дорогие, в хороших магазинах. Поняла? Не хватало еще, что бы моя сестра выглядела как дешёвка. Ты должна быть шикарной. Так что бери деньги и ходи по магазинам, а то сам привезу что-нибудь, потом будешь бегать менять. Женя сразу же переставала спорить, вспоминая, как Жека привозил ей пакеты вещей, которые она потом обменивала на другие фасоны и размеры.
   Все раскрылось через два года осенью. Жене позвонил Жека из милиции, и попросил прийти. Женя примчалась со слезами на глазах.
   - Что? Почему? Зачем? Ты же знаешь, что выручать тебя некому, - плакала Женя у Жеки на плече.
   - Да не плач ты, судьба такая, ну посижу и выйду. Какие проблемы? - успокаивал её Жека. - Крыша над головой будет, еда тоже, чё расстраиваешься.
   Через месяц Жеке ещё раз позволили встретиться с Женей. Жека уже не выглядел беспечным, он не успокаивал Женю, был сломленным и подавленным.
   - Жень, ты знаешь, у меня дела и впрямь дрянь. Проблемы не только с милицией. Я бы сказал, следствие это полбеды, действительно отсидел бы и вышел. Проблемы с улицей.
   Женя непонимающе посмотрела на Жеку.
   - С бандитами, Жень. Я перед ними провинился, деньги растратил,... короче утаивал. Хотел жить по-человечески. Подарки девочкам дарить хорошие, а не просто цветочки. Квартиру, которую дали как сироте на окраине города я обменял на другую. Чтобы не стыдно было жену привести, детей нарожать... Вот и крутился как уж... Ремонт сделал, только мебель купить не успел. Тебе сейчас следователь мои личные вещи отдаст, ты их храни пока я не выйду. Там ключи от квартиры, в блокноте на последней странице адрес, но ты пока туда не ходи, вдруг выследят. Не дай бог, к тебе привяжутся. А так, нет у меня никого и всё. Поняла?
   Женя, внимательно слушая Жеку, кивнула головой. Жека продолжал:
   - К следователю больше не приходи, не узнавай ничего, на суд тоже не ходи, куда меня отправят, не ищи, я сам напишу, когда сочту нужным, где я, что я. Поняла? Нет тебя в моей жизни ни для кого, даже если спрашивать будут.
   Женя вновь кивнула. Она хотела что-то спросить Жеку, но он её опередил.
   - Не спрашивай меня ни о чём. Всё плохое когда-нибудь кончится, тогда и поговорим.
   Жеке, может быть, и хотелось что-то рассказать Жене, но он не хотел показаться ей слабым. В её глазах, он был авторитетом, сильным, смелым. Что же теперь, упасть на грудь девчонки и загрузить её своими проблемами. Жека с грустью смотрел на Женю:
   - Теперь тебе самой придётся решать свои проблемы.
   - О чём ты, какие у меня проблемы. С тобой беда, а я не знаю, как и чем помочь, куда идти, кого просить.
   - Некому нам помогать, сами выкарабкаемся. Вернусь, заживем... Познакомлю кое с кем, если дождётся. Ты держись, давай, учись, в люди выбивайся. Никому не доверяй, ничего не бойся, и ни у кого ничего не проси, свое не отдавай. Рассчитывай только на себя, бери столько, сколько сможешь осилить. Лишнего на себя не взваливай. И вообще, в жизни наглые побеждают, наглые и уверенные. Поняла?
   Женя кивнула.
   - Ну, давай, сестра, иди. Учись, ты умная. И обещай, что выбьешься в люди.
   Женя кивнула:
   - Обещаю.
   Жека погладил Женю по голове, поцеловал в макушку. Женя оглянулась, выходя из кабинета, Жека подмигнул ей улыбаясь. Тогда Женя и предположить не могла, что это была их последняя встреча. Она вышла из кабинета и разрыдалась. Потом был суд, приговор... И вот итог... Холмик и некрашеный крест...
  
   По приезду в общежитие Женя заболела. Может быть, просквозило в дороге, а может быть сказалось нервное перенапряжение. Три дня Женя провалялась с высокой температурой. Но болеть и горевать долго Женя не имела возможности, на носу были экзамены, Женя оканчивала второй курс. Единственное что могла позволить себе Женя, это доехать до интерната и поделиться горем с Риммой Ивановной. Она не часто навещала любимую учительницу, делилась с ней своими новостями, в ответ получала ценные указания, напутствия и просто добрые слова.
   Римма Ивановна не переставала удивляться отношением Жеки к Жени.
   - Удивительно, как может уживаться в одном человеке любовь и нежность с жестокостью и цинизмом. Ведь до того как ты появилась в нашем интернате, это был маленький зверёныш, готовый загрызть любого кто, по его мнению, когда-то с ним был несправедлив. Он в наш интернат откуда-то с Урала переведен. Убегал там постоянно, якобы, из-за предвзятого отношения педагогов, даже дрался с учителями. В органах опеки за голову хватались от проблем с нашим Жекой, и с удовольствием избавились от него, направив в интернат другого региона. Он и у нас убегал два раза, но как ты появилась, он эту затею бросил. И поведение его немного изменилось. Ты уж прости меня за такие слова, о мертвых плохо не говорят. Но я просто констатирую факт.
   - Да я привыкла уже, что его все ненавидели и боялись. Я же видела, как он с ребятами разборки устраивал, даже заступалась за них, скольких отстаивала. Не могла я его судить. Посмотрит на меня, обнимет, улыбнется, засияет его ямочка и, кажется, добрее его человека нет. Потом, благодаря ему меня никто не обижал... Хотя и дружить боялись... Но он же за справедливость был, - Женя взглянула в глаза Римме Ивановне желая увидеть в них одобрение и оправдание Жекиному поведению.
   - Разве систему своротишь, пацан-мальчишка, что он мог доказать и кому. Да, ладно, земля ему пухом. - За тебя ему, конечно, спасибо. Только ты безотказная, доверчивая, боюсь я за тебя. Вдруг обидит кто. Знаешь же, как к интернатским относятся. Ты поменьше распространяйся про сиротство.
   - Мне что, врать всем.
   - Зачем врать, просто молчать, пока не спросят.
  
   В училище Женя училась на "отлично", поскольку кроме занятий других развлечений не имела. Следуя советам Риммы Ивановны, Женя не шлялась по улице, и не бегала по танцулькам. Женя и в училище держалась особняком. Нет, она ни с кем не конфликтовала. Просто всегда сидела за учебниками, читала дополнительную литературу. Сверстники не понимали Женю, молодая девчонка, а живет как старуха. Женя так не считала, она же посещала все мероприятия организованные в училище, просто не ходила на дискотеки. Женя поддерживала со всеми добрые отношения, но закадычных подруг не заводила. Книжки и книжки, иногда кино, с удовольствием ходила в театр, и всё. В душе Женя просто мечтала жить полноценной жизнью, ей хотелось общения, внимания, компаний, дискотек. Женя очень любила танцевать. Парни обращали на неё внимание, но она как "синий чулок" шарахалась от всех. Женя просто была обязана выбиться в люди, она обещала это Жеке. Она не могла позволить себе быть беспечной и беззаботной, за её спиной не стояли родители, помогающие своим детям всем, чем возможно. "Вот когда выбьюсь в люди, тогда и наверстаю всё, - говорила себе Женя, в очередной раз, оставаясь одна в комнате, когда соседки убегали на дискотеку или свидания". Потом, Женя не видела достойного объекта для воздыхания, именно так она оправдывала своё затворничество.
   На третьем курсе соседки уговорили Женю пойти на Новогодний вечер.
   - Жень, училище заканчиваем, что ты будешь вспоминать? Эту серую комнату, учебники и всё? Пойдём, - говорили девчонки наперебой. - Потом, учишься ты на "отлично", чего тебе читать перед Новым годом. На каникулах начитаешься. Да расслабься ты, хотя на вечерок.
   "А может и вправду сходить, это же последний год в училище, - думала Женя". И она позволила себе праздник. Женя накрасилась, надела красивое платье, которое ей покупал ещё Жека.
   - Женька, да ты красавица, - увидев Женю во всей красе, заключили девчонки. Ты чего каждый день не красишься. Смотри, как тебе идет, глаза у тебя очень красивые, и фигура загляденье.
   - Девчонки, не смущайте меня, не умею я комплименты слушать.
   - Мы-то красимся каждый день, нас увидят, не удивятся, а вот ты фурор произведёшь. Всех женихов уведешь.
   - Девчонки, ещё одно слово и я никуда не пойду, - смутилась Женя.
   - Да ладно тебе, привыкай.
   Женя действительно произвела фурор. Однокурсники подходили к Жене и выказывали её свое восхищение, они никогда не видели её такой красивой. У Жени было хорошее настроение, она с удовольствием кричала вместе со всеми, зовя Деда Мороза со Снегурочкой. С удовольствием водила хоровод вокруг ёлки и пела новогодние песенки. В сущности, Женя была веселой девушкой, она хорошо пела и танцевала, и любила это делать. Принимала активное участие в конкурсах. Подружки не переставали удивляться. На дискотеке на медленный танец Женю пригласил молодой человек. Он сразу же понравился Жене. Молодого человека звали Роман. Роман был высоким молодым человеком, со спортивной фигурой, шапкой русых волос и карими глазами. Рома обучался на массажиста. Несмотря на Женино отчуждение, Рома был настойчив. Он танцевал с Женей весь вечер. После вечера проводил до общежития, и даже поцеловал в щечку на прощание. Как ни сопротивлялась Женя дружбе, Роман добился своего. Надо заметить, что Женя сопротивлялась не долго. Уж очень ей парень понравился. Рома с удовольствием рассказывал Жене о хитростях и особенностях разных методов массажа. Женя слушала его, открыв рот. Рома казался ей самым красивым мальчиком на свете, сильным, смелым, умным. Она так прониклась и доверилась Роману, что, несмотря на напутствия Риммы Ивановны не распространяться о сиротстве, не скрыла от него этого факта. Рома отнесся к положению Жени с пониманием и сочувствием. Именно с Ромой у Жени был первый настоящий поцелуй. Жене показалось, что на свете нет ничего более приятного, чем поцелуи, когда бешено бьется сердце, и кружится голова. Долгие гуляния по вечернему городу и задушевные разговоры. Жене казалось, что Рома это тот человек, с которым она хочет прожить долгую и счастливую жизнь, родить ему детей, что всё это так и будет.
   В один мартовский вечер Женя и Рома шли по улице. Рома провожал Женю до общежития. Медицинское училище находилось на окраине города, рядом частный сектор и ряд общежитий, в том числе и от Медицинского училища. Место было малоприветливое и малолюдное, тем более промозглым мартовским вечером. Хотя в воздухе чувствовалось дыхание весны, но зима не сдавалась. Снег таял, и под ногами образовывалась слякоть. Не доходя до общежития примерно квартал, из-за угла дома навстречу ребятам вышли двое подвыпивших молодых мужчин. Поскольку было прохладно, Женя и Рома держали руки в карманах и втянув головы в воротники. Обходя лужу Рома, очутился немного в стороне от Жени. Мужчины, поравнявшись с молодёжью, сделали Жене комплимент. Потом один из мужчин, обращаясь к Роме, сказал:
   - Пацан, подари девочку на вечерок, я о такой черноглазой всю жизнь мечтал.
   Рома вскинул голову, посмотрел на мужчин, посмотрел по сторонам. Какое то время он молча смотрел, то на Женю, то на мужчин. Потом растерянно произнёс:
   - А чё я то, я её вообще не знаю.
   Роман пошёл вперёд. Женя вытаращила глаза, она восприняла это как шутку. Сейчас Рома остановится и рассмеётся. Мужчины оценят юмор парня, все посмеются и разойдутся. Но надежды Жени таяли по мере удаления Ромы. Она поверить не могла, что самый лучший парень на свете может так с ней поступить. Осознав, что Рома не шутит, Женя посмотрела на мужчин. Видимо мужчины и сами не ожидали такого поворота событий и растерялись. Мужчины и Женя стояли друг напротив друга. Женя испугалась и попятилась назад. Потом развернулась и побежала от мужчин прочь. Мужчины бросились догонять испуганную девушку.
   - Да стой ты, глупая, - один из мужчин схватил Женю за руку. - Стой.
   Женя взглянула на него глазами полными слёз.
   - Ты чего? За кого ты нас принимаешь? Мы же пошутили.
   -Ты нас извини, но нет худа без добра, - сказал другой, переводя дух. - Видишь, какой подонок рядом с тобой был. А если бы и впрямь хулиганы встретились. Не плачь. Пойдем, мы тебя проводим, а то ещё привяжется, кто ни будь.
   - Не надо, пустите, - умоляла Женя. - Я сама дойду.
   - Нет уж, пойдем.
   Мужчины пошли рядом с Женей. Шли, молча, уж очень неординарная сложилась ситуация. Женя шмыгала носом.
   - Нет, ну ты смотри, какой фрукт, - прервал тишину один из мужчин. - Я же пошутил, а он даже не попытался хоть что-нибудь сделать. Ну, пошутил бы в ответ: "Мол, самому нужна" или что-нибудь в роде: "Девочка не для вас". А он ты видел, - мужчина посмотрел на друга. " - Я её, говорит, вообще не знаю", и пошёл...
   Мужчины, как конвой, сопроводили Женю до подъезда общежития. В комнате Женя упала на кровать и разрыдалась. В один миг разрушились все её мечты. В один миг принц оказался никем, просто пустым местом, дыркой от бублика, мыльным пузырём. Девчонки смотрели на плачущую Женю, переглядываясь и пожимая плечами.
   - Жень, ты чего? Случилось что? С Ромкой поругались? Да помиритесь ещё десять раз, стоит ли из-за этого так убиваться.
   - Нет, девочки, - Женя перевернулась на спину, лицо её было мокрое от слёз. - Мы не просто поругались, он меня предал не раздумывая.
   Женя рассказала подругам, что произошло. Услышанное настолько поразило девчонок, что они сидели с вытаращенными глазами, не находя слов для комментариев случившегося.
   - Женька, иди вниз, тебя к телефону, - заглянула в комнату девушка по имени Нина.
   - Это ещё кто? Может Римма Ивановна. Как некстати.
   Женя вытерла слёзы, нащупала тапочки и пошла вниз. Пока шла, успокаивала себя, что бы Римма Ивановна ни о чём не догадалась.
   - Алло, тихо произнесла Женя.
   - Ты как?
   Женю как кипятком обдало:
   - Рома?
   - Ну да, это я. Ты как, спрашиваю.
   - Тебе, какое дело? - заорала в трубку Женя так, что вахтерша тётя Дуся вздрогнула и вытаращила глаза.
   - Ну, как, какое. Я же волнуюсь, - блеял на том конце провода Рома.
   - Волнуешься? - Женя посмотрела на тётю Дусю и стала говорить тише. - Ну, если ты за меня так волнуешься, не уходил бы. Или хотя бы оглянулся разок, посмотрел бы, что дальше было.
   - Ты знаешь, мужики же пьяные были, они меня избить могли, - на полном серьёзе говорил Рома.
   - Да ты что! А то, что эти пьяные мужики меня могли изнасиловать, тебе все равно?
   - Ну, я, надеюсь, до этого не дошло. Ты же дома, значит, выкрутилась, - продолжал Рома.
   - Если бы я была парнем, я бы на твоем месте со стыда провалилась, а ты ещё имеешь наглость мне звонить и выяснять, выкрутилась я или нет, - шипела в трубку Женя. - А если бы не выкрутилась, тогда что, сочувствовал бы мне сейчас?
   - Я не думаю, что для вас интернатских это большая проблема. Девочка что-ли? А я бы как свидетель с тобой в милицию пошёл. Разве этого мало.
   Женя открыла рот и не могла поверить, что здравый человек может говорить такое. А Рома спокойно продолжал:
   - Представь, я бы неделю с фингалом ходил или того хуже, переломали бы мне что-нибудь. Ты, наоборот, за меня порадоваться должна.
   - Я рада Рома, что эти пьяные, глаза мне открыли на тебя, ты трус и подонок. Не смей мне больше звонить, не смей ко мне больше подходить. Я тебя знать не хочу.
   Женя бросила трубку. Сердце, от волнения и негодования, билось где-то в горле. Поднялась в свою комнату.
   - А вы знаете, мне сейчас Рома звонил, он беспокоится как я, - сообщила Женя.
   - Что? - хором воскликнули девчонки. - Да как он посмел? Ни стыда, ни совести, - затараторили девчонки. - А если бы тебя изнасиловали?
   - А он не видит в этом ничего такого.
   - Что? - опять хором крикнули девчонки.
   Женя села на кровать, опустила голову и тихо произнесла:
   - Он ещё думает, что я не девственна, - Женя посмотрела на подруг. - Я поцеловалась то по-настоящему с ним впервые. А он... Мы что, интернатские, не люди. Девочки, скажите, ну что во мне не так?
   - Жень, да ты что. Вот скотина. Да, что ты его слушаешь. Плюнь на него, - девочки со слезами кинулись обнимать Женю.
   - Вот был бы Жека жив, он бы ему показал, - прошептала Женя.
   После этого события Женя решила, что Римма Ивановна была права, что не будет к ней, интернатской девчонке, уважительного отношения, пока она сама не заставит окружающих себя уважать, хорошей учёбой, хорошим отношением к людям, своей порядочностью и в мыслях и в поступках. Она просто обязана "выбиться в люди", и доказать всем, что она личность и с ней нужно считаться. А для этого, нужно учиться и учиться, никаких романов и Романов.
  
   Женя отлично сдала выпускные экзамены в Медицинском училище, получила диплом с отличием. Стала усердно искать работу, что бы сдать документы в Медицинский институт на вечернее отделение. Поиски работы Женя начала с городских поликлиник, с Риммой Ивановной они решили, что работа в них проще, чем в стационаре. Отработал свою смену и всё, а в стационаре и дежурства, и сложные случаи. Совмещать вечернее обучение с таким графиком работы будет сложно. Работу Женя в поликлиниках не нашла. Поскольку времени на раздумье не было, пришлось устроиться на работу в Республиканскую клиническую больницу, в отделение травматологии. В этом отделении всегда были вакансии, работа сложная, текучка кадров, и как следствие, постоянная их нехватка. После чего Женя подала документы в Медицинский институт. Начались вступительные экзамены. Параллельно Жене выдали ордер на получение квартиры. Квартира располагалась в новостройке на окраине города. Женя, как только получила ключи, сразу въехала. Поскольку нужно было освобождать общежитие к новому учебному году. Перевозить ей было нечего, только личные вещи. Римма Ивановна выкроила Жене новый матрас, списанный, но ещё крепкий стол, и два стула.
  
   Как-то вечером домой к Жене зашёл участковый инспектор.
   - Четвергова Евгения Евгеньевна?
   - Да, удивилась Женя. А что случилось?
   - Разыскивают Вас из колонии, почему-то сами Вас найти не могут. Вы свяжитесь со спецчастью, вот телефон, - инспектор протянул Жене листок бумаги с номером телефона.
   У Жени в висках застучало, она осторожно взяла листок, поблагодарила Инспектора и закрыла дверь.
   - Господи, это же Жекина колония.
   Всю ночь Женя не спала, она сломала голову, передумав, всё, что только можно, но придумать, почему её разыскивают из колонии, не смогла. Еле дождавшись, начала рабочего дня, Женя позвонила по указанному телефону.
   - Ну, что вы Четвергова скрываетесь от нас, на письма не отвечаете, мы уже вынуждены были через милицию Вас разыскивать, - затараторил женский голос в трубке.
   - Извините, я место жительства сменила. А зачем Вы меня ищите? - испуганно спросила Женя.
   - Как зачем, умерший Четвергов на Вас завещание оставил, приезжайте, забирайте.
   - Завещание? - удивленно воскликнула Женя. - Какое ещё завещание?
   - Приезжайте, девушка, и всё прочитаете сами.
   У Жени между экзаменами в Медицинском институте было несколько свободных дней. Поэтому она срочно собралась в дорогу. В спецчасти исправительной колонии она получила завещание и наставление, куда с ним идти дальше. Женя со слезами на глазах вышла на улицу: "Я, Четвергов Евгений Евгеньевич завещаю всё своё имущество, находящееся у меня ко дню моей смерти, - буквы через призму слёз расплывались, Женя, с трудом напрягая зрение, читала дальше, шлепая губами, - а именно квартиру по адресу ... и вещи домашнего обихода Четверговой Евгении Евгеньевне". Руки у Жени затряслись, приступ рыданий заставил её остановиться. Она закрыла лицо руками, потом посмотрела на небо: - Господи... Жека, миленький мой, ты чувствовал, что к тебе подбирается беда. И в эти минуты ты думал не о себе, а обо мне. Родненький мой, зачем мне это всё без тебя... Ты мне нужен... Мне страшно одной...
   Но что в такой ситуации можно сделать? Завязать душу в узел и жить дальше, как делала Женя и раньше.
  
   Женя на "хорошо" сдала два экзамена в Институте, хорошо написала сочинение, как ей казалось. Она с нетерпением ждала списков с оценками. В назначенный срок все страждущие толпились около стенда, желая как можно раньше узнать новости. Так же как и все остальные Женя вела пальцем по списку, "Четвергова Е.Е. - неуд". Земля поплыла у Жени под ногами, в висках застучало, слёзы навернулись на глаза. Женя помчалась в деканат.
   - Почему у меня "неуд". Я в школе за это сочинение получила "отлично", - возмущалась Женя. - Дайте мне сочинение, я сама хочу посмотреть на ошибки.
   - Сочинения не выдаются, оценки не обсуждаются. В школе хорошо написали, а сейчас разволновались и ошибок могли наделать, вот и "неуд". В течение этой неделе можете на платную основу документы перекинуть, это только для тех, кто предыдущие два сдал на "хорошо" и "отлично", там только собеседование.
   - Но я, как сирота льготой пользуюсь при поступлении, - робко произнесла Женя.
   - Льгота у Вас была бы при удовлетворительных оценках, вот если бы Вы сдали экзамены на все тройки, то прошли бы. А так, - женщина развела руками. - Вы бы насчет платного отделения подумали, неделя всего на раздумье. Медлить нельзя.
   - Медлить нельзя, это точно, - подумала Женя, выходя из деканата со слезами на глазах, пока буду выяснять, время упущу. Три года затворницей просидела, ни друзей, ни подруг, ни шага влево, ни шага вправо, книги и книги, как прокажённая. Устала. Хочется общения, кино, дискотек, любви, в конце концов. Вот был бы Жека жив, он бы разобрался, он бы выход нашел, деньги нашел бы, в конце концов. Деньги? - у Жени даже дух перехватило. - Так деньги он мне и дал в виде квартиры, - кровь ударила Жене в виски, даже слёзы высохли. Она подошла к стене, что бы ни упасть от нахлынувших эмоций. Но как поступить?
   Женя медленно шла по улице, обдумывая сложившуюся ситуацию. Людей вокруг полно, спешат куда-то, а ей, и посоветоваться не с кем. Поехать к Римме Ивановне? Она, конечно же, поможет, позвонит в Министерство образования, поднимет шум. Пока разбираться будут время пройдёт. И кто от этого выиграет? Смешанные чувства боролись в Жениной душе. Продать квартиру или оставить в память о Жеке, и поступить на следующий год. Но не факт, что она поступит на следующий год.
   - Жека хотел, что бы я в люди выбилась, - думала Женя. - Но, как же, мне поступить, Жека, - Женя посмотрела на небо, как будто бы там можно было найти ответ: - Как мне быть?
   Не успела Женя подумать об этом, как её взгляд упал на вывеску "Агентство недвижимости". Женя остановилась и вытаращила глаза. Она вновь с удивлением посмотрела на небо, потом на вывеску. "Ты, думаешь?"- прошептала Женя и робко открыла дверь агентства. В агентстве Жене пояснили, что поскольку она в права наследования пока не вступила, то не может квартирой распорядиться. А вот свою квартиру может продать. У Жени не было времени на раздумья. Квартиру нужно было продать срочно, поэтому ей пояснили в агентстве, цену квартиры придется значительно снизить. Срочность оформление, тоже стоит денег. Женя была бы очень рада услышать совет взрослого и знающего человека. Но советоваться Жене было некогда, всё решали считанные дни, и она согласилась на все условия агентства.
   В первые же выходные Женя с волнением достала заветный сверток с Жекиными вещами, которые он передал ей на хранение в последнюю их встречу, и пошла знакомиться с новым жильём. Новая Жекина квартира располагалась в старом тихом центре с малоэтажной застройкой. Двух и трехэтажные дома в тенистых аллеях, с лепниной по фронтону, пилястрами и чердаками, больше походили на театральную декорацию. Громадные тополя, липы и березы насыщали воздух приятным ароматом леса.
   Женя открыла высокую, тяжелую входную дверь Жекиной квартиры, осторожно вошла. Она ожидала увидеть квартиру в строительных лесах, с мешками цемента по углам и прочего строительного мусора. Но была приятно удивлена, Жекина квартира была капитально отремонтирована, высокие пололки обрамляла самая настоящая старинная лепнина. Стены были побелены в приятный цвет "слоновой кости", паркет на полу. Большая просторная прихожая походила на холл. Большой квадратный зал, большая кухня, из которой был выход на маленький балкончик. Стены туалета и ванной комнаты были отделаны кафелем и мозаикой. Красивая сантехника. Но в квартире не было мебели, никакой, вообще. Не было даже газовой плиты. На кухне одиноко торчала доисторическая керамическая мойка. - Ну да, Жека любил всё старинное, где только такую мойку откапал...
   Женя открыла балкон, свежий воздух ворвался в душную квартиру. Женя глубоко вздохнула.
   - Ну вот, Жека, крутился, вертелся, хотел иметь хорошую квартиру для своей семьи. Именно за это и поплатился, а досталась она мне, такой ценой, - произнесла Женя с грустью. - И чувствую я себя погано, получается ценой Жекиной жизни получаю образование. Да лучше бы я уборщицей работала, только бы он был жив. А самое ужасное, то, что я ничего не могу исправить...
   Женя закрыла балкон, ещё раз прошлась по квартире, закрыла дверь и неспешно пошла домой.
   На вырученные от продажи квартиры деньги Женя купила газовую плиту, небольшой холодильник, шкаф в коридор и компьютер. Она решила, что без остального можно обойтись, главное крыша над головой. Кроватью ей служил матрас на полу, стол и стулья есть. А деньги надо беречь на учёбу.
   Женя прошла собеседование в Институте и заключила договор на получение платного образования. Она внесла сумму за все годы обучения, а оставшиеся деньги положила на счет для ежегодных доплат в случае удорожания. Так Женя стала студенткой.
  
   Женя с удовольствием работала в больнице, ей нравился коллектив, никто в душу не лез, не расспрашивал о прошлом, все были заняты делом. Женя чувствовала себя членом большого коллектива и это ей нравилось. Работы было много, одно дело теория, а тут практика. Женя старалась делать всё хорошо, вникала во все тонкости. Вечерами бежала на занятия в институт. Она находилась на индивидуальном обучении, поскольку при дежурствах в больнице пропускала занятия. Но Женя не отставала от сокурсников, много занималась дома, читала в редкие свободные минуты в больнице, например за обедом.
   - Надо тебе в тарелку тараканов подложить, - подшучивали коллеги. - Ты, когда-нибудь, ешь не читая.
   - Неа, - отвечала Женя. - Не могу позволить себе такой роскоши.
   На работе Женя сдружилась с медсестрой манипуляционной Любочкой. Люба бала на два года старше Жени, жила в пригороде города, была рыженькой пухленькой и доброй. Пациенты её любили за добрый нрав и лёгкую руку, угощали шоколадками и называли Любочкой. Вслед за пациентами и коллеги называли Любу Любочкой. Иногда Любочка не успевала на последнюю электричку и ночевала у Жени. Спали валетом на одном матрасе. Женя очень радовалась, таким моментам. Девчонки полночи болтали, мечтали.
   Женя рассказала Любочке об интернатской жизни, о названном брате, о его гибели, о Романе и его предательстве. Люба сочувствовала Жене, но не жалела. Жене это нравилось. Любочка была адекватной девушкой, судила о людях по поступкам, а не по происхождению.
   Шло время, Женя училась и работала. Успешно окончила первый курс. В начале второго курса Женя, после очередных лекций выходила из здания института, на улице шёл проливной дождь. Женя остановилась около входной двери, под небольшим козырьком прислонившись спиной к стене здания. " - Вот балда, хотела же зонт взять, как чувствовала, и не взяла. Как теперь домой пойду, - думала Женя, глядя на небо, ожидая, когда прекратится, или стихнет дождь". Из института выходила небольшая группа парней.
   - Что девушка смотрите в небо. Хотите силой своих прекрасных глаз ливень остановить, - сказал один из группы ребят.
   - Угу, - протянула Женя, посмотрев на парня. - Домой нужно, а он и не собирается прекращаться, - Женя с грустью вновь посмотрела на небо.
   - Ну, пойдём со мной, провожу, уж если срочно домой нужно. Не ночевать же тебе в институте, предложил незнакомец.
   - Ну что вы, это неудобно.
   - Да ладно, неудобно штаны через голову надевать. И, ради бога, не выкай. Пойдем.
   Парень раскрыл зонт, и смотрел на Женю с улыбкой.
   - Ну, давай решайся. Не бойся, я не кусаюсь.
   - Да я не боюсь, - Женя шагнула под зонт. - Действительно не ночевать же в институте.
   Парень сразу понравился Жене. Его карие глаза напоминали Жени Жекины глаза, такие же, со смешинкой и озорным блеском.
   - Мне бы до остановки, - робко произнесла Женя.
   - А ты где живёшь? - спросил парень.
   Женя назвала улицу.
   - У, да это же недалеко. Мы быстрее пешком дойдём.
   - Нет, не надо. Тебе потом возвращаться.
   - Да не парься. Целый день сегодня в институте провел, пойдём озоном подышим.
   И Женя позволила проводить себя до дома. Познакомились, поговорили. Андрей, так звали парня, учился уже на пятом курсе. Прощаясь, Женя посмотрела на промокшие ноги доброго парня. Андрей заметил Женин взгляд и закивал головой:
   - Да-да, промок насквозь. Пока домой доберусь, заболею и умру.
   - Ну, пойдем ко мне сушиться, - вздохнула Женя.
   Молодые люди зашли в квартиру. Женя пошла ставить чайник. Андрей осмотрел комнаты.
   - Класс! Никакой мебели. Это прикольно, - Андрей стоял на пороге кухни, держа руки в карманах.
   - Прикольно, - ответила Женя. - Не нажила пока.
   - Недавно переехала?
   - Год назад.
   - Хорошая квартира, просторная, ремонт хороший, мебель дело наживное. Ноги бы погреть и носки мокрые снять, - Андрей говорил так, как будто бы они были давно знакомы.
   - Да конечно, проходи в ванную, я сейчас полотенце дам.
   Женя достала чистое полотенце и зашла в ванную. Андрей пытался засучить джинсы, но у него это плохо получалось.
   - Блин, узкие, не поднимаются. Может у тебя лишний халатик найдется?
   Женя кивнула головой и пошла за халатом. Войдя в ванную комнату, Женя застала Андрея в трусах. Молодой человек, нисколько не смущаясь, залез в ванную. Сел на край и включил воду. Посмотрел на Женю, улыбнулся.
   - Ты тоже залезай, а то простынешь.
   Женя и сама понимала, что промокшие ноги нужно погреть. Она засучила джинсы и села рядом с Андреем на край ванной. Какое-то время они сидели молча, глядя на льющуюся струю воды. Это молчание не тяготило Женю, наоборот, было приятно помолчать рядом с симпатичным молодым человеком. Андрей поглядывал на Женю и улыбался.
   - Чего ты улыбаешься? Я смешная?
   Андрей пожал плечами:
   - Не знаю, я об этом не думал. Удивительно, мне приятно помолчать с тобою рядом.
   Женя и Андрей посмотрели друг на друга.
   - Мне тоже, - тихо сказала Женя.
   Андрей поцеловал Женю в лоб, в нос, губы.
   - Там чайник, наверное, уже вскипел, - произнесла Женя. - Пойдем пить чай... У меня только носков для тебя не найдется и тапочки маленького размера.
   - Ладно, придётся ходить босиком.
   Андрей попытался натянуть халат. Его руки еле протиснулись в пройму, он стоял в ванной, расставив руки в стороны.
   - Слушай, если я руки сведу, халат порвется, - рассмеялся Андрей.
   Женя тоже рассмеялась.
   - Снимай, я тебе сейчас плед принесу.
   Андрей, замотанный в плед, сидел за столом, закинув ногу на ногу, и походил на римского императора. Он рассказывал смешные институтские байки. Женя хохотала от души. Потом Андрей признался, что заметил Женю ещё год назад.
   - Я подумал тогда, что неплохо было бы с тобой познакомиться, но ты так быстро куда-то делась, я даже не заметил в какую сторону ушла. Вот и сейчас ты торопилась домой, но ведь дома никого нет.
   - Мне на работу к восьми, хотела ещё почитать.
   - А что ты читаешь, - поинтересовался Андрей.
   - Конспекты, учебники, медицинскую литературу.
   - Фу, как скучно. А я, практически не читаю, на лекциях слушаю внимательно, мне хватает.
   - Я тоже слушаю, но я же на вечернем, работаю в больнице, приходится пропускать лекции два дня в неделю, а то и три.
   - А зачем тебе работать?
   - Как зачем, деньги зарабатывать, практику нарабатывать.
   Женя не хотела при первой встрече рассказывать Андрею о себе.
   - Я бы, наверное, не смог и учиться и работать. Потом работа - это так скучно, платят копейки. Разве родители тебя не содержат.
   Женя не хотела врать.
   - А у тебя ноги не замерзли? - Женя перевела разговор в другое русло.
   - Да так. Жаль, что у тебя дивана нет, можно было бы сесть с ногами. Я там матрас видел, можно посидеть на нем.
   Женя растеряно кивнула головой. Андрей взял кружку и пошёл в зал. Жене пришлось последовать за ним.
   - А как ты без телевизора живёшь? - спросил Андрей, усаживаясь на матрас.
   - Всё что мне хочется посмотреть, смотрю по компьютеру.
   Женя стояла с кружкой посередине комнаты, не зная куда сесть.
   - Чего стоишь как памятник, иди сюда, - Андрей кивнул на матрас.
   Женя села рядом. Сидели молча, пили чай. Пауза затягивалась. Женя посмотрела на часы. Андрей уловил её взгляд.
   - Что, поздно? Давай ложиться спать.
   Женя вытаращила глаза и посмотрела на Андрея.
   - А что? Ты никогда не ночевала у друзей?
   - Нет, у меня и друзей то нет. Единственная подруга и коллега Любочка иногда остается у меня, когда на электричку опаздывает.
   - Чувствую я, ты скучно живёшь, работа, учёба. А как же личная жизнь?
   Женя пожала плечами. Андрей поставил кружку на пол и положил голову Жене на колени. Женя замерла, она не знала, как вести себя дальше. Андрей стал гладить Женины колени, потом повернулся к ней лицом и улыбнулся.
   - Стакан то поставь.
   Женя подчинилась. Андрей притянул Женю к себе и стал целовать.
   - Нет, не надо, - Женя пыталась высвободиться.
   - Да ладно тебе, расслабься, - Андрей и не собирался останавливаться. Он повалил Женю на матрас... Всё случилось как-то быстро. Андрей был нежен, чувствовалась его опытность и умелость. После близости Андрей сразу же уснул. А Женя лежала с открытыми глазами. Нет, она не жалела о случившемся. Рано или поздно это должно было случиться. Она поражалась себе, как она могла практически первому встречному позволить всё. Удивлялась, как легко Андрей её себе подчинил. "Наверное, это потому, что он старше, и уверен в себе, - думала Женя. - И глаза у него Жекины". С этими мыслями и уснула.
  
   Утром Женю разбудили нежные поцелуи Андрея.
   - Говорила, вставать рано, а сама дрыхнет без задних ног, - шутливо произнес он. - Ты меня извини за вчерашнее, а не думал, что буду у тебя первым. Ты красивая вчера была, мокрая растерянная. Ты мне очень нравишься, - Андрей поцеловал Женю. - Я в ванную.
   Андрей ушёл умываться, Женя пошла ставить чайник.
   На работе Женя была задумчивой и молчаливой.
   - Жень, ты сегодня какая-то не такая, - заметила Любочка.
   - Не такая, - вторила ей Женя.
   - Влюбилась что ль? - Любочка толкнула Женю плечом.
   - Может быть.
   - Да ты что? Кто он, рассказывай.
   - Студент с пятого курса, Андрей.
   - А когда успела то?
   - Вчера познакомились, он меня до дома проводил и остался, - Женя многозначительно посмотрела на Любу.
   - Ну, мать ты даешь! - удивилась Люба, зная Женины принципы.
   - Вот так даю, сама себе удивляюсь. Дождь же вчера был, а я без зонта, вот и позволила себя проводить. Знаешь, с ним как-то всё запросто, легко. Даже помолчать приятно.
   - Ну, если молчать приятно, это серьёзно, - заключила Люба. - Завидую, а мне и помолчать не с кем. Есть один воздыхатель в посёлке, да прыщавый он какой-то.
   Любочка была сама непосредственность. Женя рассмеялась.
   - Чудная ты, куда только у вас парни в посёлке смотрят, не один должен быть прыщавый, а толпа красавцев.
   - Жень, расскажи. У меня ещё ничего такого не было, только ты никому не говори, а то засмеют. Сейчас девки ранние, это мы с тобой раритет. Вот ты тоже теперь того.
   - Расскажу как-нибудь, иди, работай, вон уже очередь к тебе на уколы.
   - Иду-иду, мои родненькие, - крикнула Любочка и засеменила в свой кабинет.
  
   На следующий день Женя вошла в фойе института и сразу же увидела Андрея. Он, заметив её, поспешил навстречу.
   - Привет, - Андрей поцеловал Женю в щёку. - Я ждал и скучал.
   Жене было очень приятно.
   - Я вечерком к тебе приду, - шепнул Андрей на ухо Жене.
   - Угу, - кивнула Женя.
   - Я с нетерпением буду ждать встречи. Ты не задерживайся, - погрозил пальцем Андрей.
   - Угу, - Женя вновь кивнула.
   После лекций подходя к дому, Женя увидела Андрея, сидящего на лавочке.
   - Я тут нам печенье купил к чаю, и колбасы на бутерброд утром, - непринуждённо сказал Андрей, вставая навстречу Жене.
   - Очень хорошо, я тут тоже кое-что прикупила, нам на ужин.
   Жене была приятна забота со стороны симпатичного парня, от этого было как-то тепло на душе, спокойно, не одиноко. "- Как, наверное, приятно жить в семье, - думала Женя. - Тебя любят и заботятся. Какие счастливые люди, имеющие семью, почему у меня не так. Почему именно мне выпало быть одной. Как хорошо, что Андрей обратил на меня внимание, и какая я молодец, позволив ему себя проводить вчера".
   - Жень я в тебя влюблён по уши, давай вечеринку устроим по этому поводу. Я друзей своих позову, ты своих. Посидим, музыку послушаем, потанцуем.
   - Давай, я никогда вечеринок не устраивала. Я действительно скучно живу, работа и учёба. Очень хочу вечеринку. Я Любу позову.
   - Вот и хорошо, а я Вадика и Миху с Толяном. Они классные, вот увидишь.
  
   В ближайшие выходные молодёжь собралась в Жениной квартире. Вадим, Михаил и Толя были интеллигентного вида молодыми людьми с Андреева курса. Посидели замечательно, расстелив скатерть на полу в кухне. Парни играли на гитаре, хорошо пели, были остроумными, знали множество анекдотов, нахохотались, потанцевали. Разошлись уже за полночь. Любочка, к большому недовольству Андрея осталась ночевать у Жени.
   - Ребята, вы не беспокойтесь, я на кухне лягу. Жень, где у тебя толстый плед, я на нем спать буду. А сплю я так, что пушкой не разбудишь.
   - Это обстоятельство круто меняет дело, - обрадовался Андрей. - Жень, где у тебя плед, я сам Любочке постелю.
   Утром, когда Андрей умывался, девчонки готовили завтрак.
   - Счастливая ты Жень, - с грустью в голосе сказала Люба. - Андрей такой симпатичный. Друзья классные, умные. С ними и вправду как-то легко и просто. А тебе вечер понравился?
   - Да, понравился, и друзья Андрюшкины тоже понравились. Ты себе никого не присмотрела?
   - Да кого я присмотрю. Они как "Мерседесы", а я "Запорожец". Я же не слепая и не глупая, простая я для них.
   - С чего ты взяла, на меня же Андрей обратил внимание.
   - Ты, это другое. Ты "Феррари", ты им под стать.
   Женя рассмеялась.
   - Словечки-то у тебя какие. Простушки не так к себе критичны, они этого не понимают. А если ты это понимаешь, значит, не так проста. Ты себя недооцениваешь. Ты очень добрая, красивая и обязательно найдешь себе замечательного парня.
  
   Время шло. Женя дала Андрею ключи от квартиры, он приходил, когда хотел. Иногда Андрей приходил с друзьями, они выпивали, играли на гитаре, пели, спорили о чём-либо. Это были не попойки, это были посиделки друзей. Женя поначалу принимала в них участие, но они отнимали много времени, а она позволить себе этого не могла. Женя уходила в зал, затыкала уши ватными тампонами и читала. Она не мешала молодым людям, как говорил Андрей, жить полной жизнью. В какой-то мере даже завидовала: " - Как у них всё просто и легко. Учатся на тройки, и им хватает, опять как говорит Андрей, зачем напрягаться. Наверное, так и живёт счастливая молодёжь". Женя к счастливчикам себя не относила, поэтому так жить не могла. Тем не менее, Женя была счастлива.
   - А чего ты так занимаешься усердно, зачем тебе это надо. Ну, почитала немного, чтобы хвостов не было, сдала на трояк, и хватит, - говорил ей Андрей. - Мне жалко на тебя смотреть.
   - И куда я потом с трояками.
   - Ну, уж работу всегда найти можно. Нужно искать теплое местечко, что бы работы было мало, а зарплата приличная. Я вот мечтаю в профилакторий какой-нибудь устроиться, люди ложатся на профилактику, иной раз просто отдохнуть. Ни тебе сложных и экстренных случаев, а стаж идёт, зарплата иной раз даже больше чем в поликлиниках и стационарах. Блат, благодарности.
   - Ты хочешь жизнь прожить не напрягаясь, - удивлялась такой позиции Женя.
   - А почему бы и нет, - настаивал на своём Андрей. - Вот ты, корячишься в больнице за гроши, еле-еле концы с концами сводишь. Учишься, вечера за книжками проводишь. А жить когда? Нет, я напрягаться всю жизнь не хочу.
   - Чего ты как специалист будешь стоить в этих профилакториях, забудется всё очень скоро, - Женя искренне не понимала, как можно о таком мечтать. - Зачем учиться шесть лет, что бы потом всё забыть.
   - Ну и ладно, зарплата и благодарности останутся.
   - Не возьмёт меня никто на такие хлебные места, и протолкнуть меня некому.
   - А что родители подсуетиться не могут.
   - Не могут, нет у меня родителей, - тихо сказала Женя.
   - Как нет, - удивился Андрей. - Разве вы с Любойкой не из одного поселка. - Потом ты учишься на платной основе, кто же платит за тебя, квартира эта, - Андрей развел руками.
   - Я в интернате воспитывалась как сирота, а с Любой мы работаем вместе, вот и подружились. Эту квартиру мне брат оставил, он погиб. Свою продала и оплатила обучение, - протараторила Женя, решив для себя, будь что будет.
   - Да ты что, - протянул удивлённый Андрей. - А почему ты мне раньше об этом не сказала.
   - Ты не спрашивал, да и случая не было... Вру, - Женя повернулась к Андрею. - Я боялась, что ты меня бросишь.
   - Глупости какие. Девочка ты моя сладкая, - Андрей подошёл и обнял Женю. - Но ты молодец, не горюешь, и на интернатскую не похожа. Квартира у тебя классная, в хорошем районе, шмотки у тебя добротные модные. Я бы ни за что не поверил, что ты одна на белом свете. Теперь мы вместе, прорвёмся.
   У Жени камень с души упал. Андрей воспринял эту новость именно так, как ей хотелось, с пониманием.
   После Жениного признания отношение Андрея к Жене не изменилось. Он вел себя так, как будто бы этого не слышал, не жалел и не напоминал. Так ребята прожили зиму, всё также Андрей приходил, когда хотел, иногда с друзьями, были те же посиделки. И всё также Женя с заткнутыми ушами читала в уголочке. Женя тихо мечтала о семейном счастье с Андреем, детях.
   Однажды весной Женя, как всегда, поздно возвращалась домой.
   - Евгения! - кто-то окликнул Женю.
   Она повернулась. На тротуаре стояли незнакомые ей женщина и мужчина. Поскольку женщина держала мужчину под руку, она поняла, что супруги. Какое-то время супружеская пара рассматривала Женю. Жене стало как то тревожно. Поджатые губы женщины, раздувающиеся ноздри указывали на предстоящий сложный разговор. Но Женя не понимала пока, кто эти люди и чего они хотят.
   - Вам точно я нужна, вы не ошиблись? - начала разговор Женя.
   - Если ты Женя из мединститута, мы не ошиблись, - сказала женщина.
   - Ну да, наверное, я.
   - Я-то думала, мой сынок с барышней шашни крутит, а тут, - женщина не знала, как продолжить фразу и крутила рукой в воздухе. - Ни кожи, ни рожи. В чем душа держится.
   Женя поняла, очевидно, это родители Андрея.
   - Отстань от нашего сына, он не для тебя. Знаешь, сколько за ним приличных девушек бегают, из хороших семей, с хорошими перспективами на будущее.
   - А почему Вы ко мне пришли, я никого не держу и не пристаю. Вы бы лучше с сыном своим поговорили, убедили, - у Жени от волнения пересохло горло.
   - Вот дрянь, учить нас будет, - женщина посмотрела на мужа. - Да я ему сто раз уже говорила. А он всё ходит к тебе и ходит. Я знаю, чем ты его держишь, забеременеть хочешь, что бы его на себе женить. Вот тебе, - женщина показала Жене кукиш.
   Это было так нелепо, что Женя чуть было, не рассмеялась, но вовремя взяла себя в руки. Женщина заметила ухмылку на Женином лице, и это вывело её из себя.
   - Ах, ты шваль интернатская, надо мной смеяться будешь. Надо мной, уважаемой женщиной. Что бы я больше не видела тебя около своего сына. Я тридцать лет в школе проработала, я, таких как ты насквозь вижу. Цепляетесь за приличных мальчиков и жизнь им портите.
   - Ни за кого я не цепляюсь, - хотела оправдаться Женя.
   - Молчать, - женщина была в ярости. Она выкрикивала оскорбления в адрес Жени, перетаптываясь на месте и сжимая кулаки. Складывалось впечатление, что ей очень хочется ударить Женю. Женя оторопела, она не понимала, что сделала такого, что заслуживает самых низких оскорблений и такой агрессии. У женщины явно с психикой были проблемы, началась самая настоящая истерика. Женщина кричала, брызгая слюной. Мужчина рядом успевал только поддакивать и кивать головой в знак солидарности с женой. Женя, не желая, выслушивать несправедливые оскорбления, повернулась и направилась к подъезду.
   - Смотри, она даже разговаривать с нами не хочет, - бесновалась женщина. - Это с нами уважаемыми людьми.
   - Уважаемые люди так себя не ведут, вы бы выяснили сначала, потом кричали, - Жене очень хотелось оправдаться. Ведь это же родители Андрея.
   - Что? Вот тварь, - с этими словами женщина подбежала и вцепилась Жене в волосы. Мужчина отвесил Жене пинка.
   Женя окаменела. Она обернулась и посмотрела на мужчину и женщину глазами полными недоумения и ужаса. Растерялись и родители.
   - Вот, получила, - заблеяла женщина.
   - Да, - вторил ей мужчина, с чувством выполненного долга.
   Женя поверить не могла, что взрослые нормальные люди опустятся до такого. Её глаза наполнились слезами. Родители смутились.
   - Слушать надо, когда взрослые говорят и молчать. Наш Андрюша не для тебя. Не для тебя мы его растили и лелеяли. Ладно, если была бы из приличной семьи, а то не понятно кто и откуда, от алкашки поди подзаборной и сама сопьёшься.
   Женя повернулась и вошла в подъезд.
   - В следующий раз я в деканат пойду, на работу, пусть не держат проституток, -кричала в след женщина.
   Женя через ступеньку побежала наверх, дрожащими руками открыла дверь, вбежала, быстро закрыла за собой дверь на все замки и разрыдалась. Ей было очень стыдно и обидно. Если бы она навязывалась Андрею, не давала бы ему прохода, надоедала, она бы поняла, хоть что-нибудь из происшедшего сейчас. Но почему родители Андрея, не видя её ни разу, решили, что она удерживает его около себя силой. Женя прорыдала всю ночь, упав на матрас не раздеваясь. Под утро задремала и была разбужена будильником. На работе Люба, увидев Женю удивилась:
   - Что с тобой, глаза опухшие. Жень чего случилось. С Андреем что-то не так, - осторожно спросила Люба.
   У Жени задрожали губы:
   - Потом Люб, сейчас не могу.
   - Ладно, ладно, молчи. Только пойдём я тебе что-нибудь успокоительное вколю.
   Женя весь день ходила как зомби. Спасибо Люба предупредила всех не приставать с расспросами. Ночью Женя спала как убитая, сидя за столом и облокотившись на руки. Утром испугалась, вдруг кому-то помощь была нужна, а она спала. Любочка её успокоила:
   - Я плохо спала, всё на тебя смотрела, как ты. Если кто-нибудь стонал или ещё что-нибудь, я бы услышала. Всё спокойно было, не переживай.
   - Люб, мне так плохо, жить не хочется.
   - Пойдём, дорогуша, я тебя домой провожу, захочешь, расскажешь.
   Дома за чаем, Женя рассказала Любе всё, что произошло вечером.
   - Ужас, просто ужас. Мамаша, точно психопатка, тридцать лет в школе, да как её там держат. Привыкла командовать и поучать. Стыд-то, какой. С какими глазами Андрей к тебе придёт.
   - Наверное, не придёт. Откуда его родители знают моё имя и адрес. Наверное, был какой-то разговор. Если честно, не хочу его видеть. Не виновата ни в чём, а стыдно до ужаса. Сколько раз мне Римма Ивановна твердила, что не будут меня воспринимать как равную, что интернатское прошлое скрывать надо. Это уже второй раз. В третий убьют, наверное... Разве нельзя просто любить человека, его, а не его социальное положение. Вот, скажи, Люб, есть ли на свете такая любовь. В романах то пишут, а что в жизни получается. Или я какая-то прокажённая. Почему именно со мной такое происходит.
   - Да причём тут твоё прошлое. Идиотам никакого прошлого не надо. Моральные уроды и в Африке уроды. Интересно, какой у Андрея разговор с родителями был? Может он и не знает, что они к тебе приходили, придёт как ни в чём ни бывало.
   - Нет, не надо. А вдруг и он наговорит мне гадостей. Я этого не вынесу, - испугалась Женя.
   - А может он против родителей пойдёт, - предположила Люба.
   - И что? Такие разборки станут постоянным атрибутом моей жизни. Нет уж, спасибочко. Потом не хочу я так, хочу, чтоб и мама и папа меня приняли, родственники появились. Это же так классно.
   - Ну да, там ведь дети пойдут, с бабушками и дедушками хорошо. Да встретишь ты ещё нормального человека. Ты такая классная, если бы я парнем была, я бы в тебя влюбилась.
   - Жаль, Люб, что ты не парень, - Женя попыталась улыбнуться.
   - Ну, вот уже пытаешься шутить, не горюй, прорвёмся подруга.
  
   Больше Женя Андрея не видела. Он исчез из её жизни также стремительно, как и появился. Хотя, в глубине души, Женя всё ёще надеялась, всё ёще вздрагивала от шорохов на лестничной площадке, ведь ключи Андрей ей не возвратил. Время шло, надежды на отношения с Андреем таяли. Жене было очень плохо. Спасибо Любочке, уговорила Женю провести отпуск у неё в поселке. Там девчонки отдыхали, ходили в лес, на речку, вечерами гуляли по улицам, ходили в клуб. Не забывали подружки помогать родителям по хозяйству. Жене очень нравились совместные завтраки, обеды и ужины. Особенно ужины, походившие на посиделки. Каждый рассказывал, как провел день, какие новости в поселке, кто женился, кто родился, кто поругался, кто помирился. Женя чувствовала себя членом семьи. Никто не смотрел на неё косо, никто не попрекал и не упрекал. Напротив, родители очень хорошо отнеслись к Жене. Женя решила для себя, если у неё когда-нибудь будет семья, подобные ужины станут семейной традицией. И вообще, как же это замечательно, семья! Имея это, люди не ценят, считая обычным делом.
   Как то вечером, девчонки сидели на лавочке.
   - Люб, вот объясни мне, ты маму за что любишь? - спросила Женя.
   - Что значит за что? - удивилась Люба. - Она очень добрая, заботливая, она, - Люба задумалась, прикусив губу. - Ты знаешь, я родителей просто так люблю, за то, что они есть.
   - А за что тебя родители любят? Ведь дети непослушными бывают.
   - И родители любят своих детей просто так.
   - Интересно, - улыбнулась Женя. - Я вот люблю Римму Ивановну за то, что она ко мне хорошо относится. А если бы она злая была, просто так, за то, что она есть, я бы её не любила. Не могу понять такую любовь, даже не верится, что на свете есть такая любовь, - Женя вздохнула. - Жаль, и понять не придётся.
   - Не жалей себя, всё у тебя будет хорошо. Нужно только дождаться своего счастья, и тогда ты поймёшь, что можно любить человека просто так, только за то, что он есть, и бояться его потерять.
   - Твои бы слова да Богу в уши.
   Подруги обнялись.
   Любиным родителям Женя тоже понравилась, они настаивали, чтобы Женя приезжала к ним каждые выходные. Когда Женя уезжала, её нагрузили гостинцами.
  
   Лето прошло быстро. Учебный год, в институте совмещенный с работой ещё быстрей. И так прошло четыре года. Женя жила по-прежнему, работа, учёба, книжки, конспекты. И никакой личной жизни. Она запретила себе даже мечтать об этом. Иногда, когда Люба оставалась ночевать у Жени, они рассуждали о смысле жизни, засиживаясь далеко за полночь.
   - Для чего я живу, зачем, - пожимала плечами Женя. - Какой смысл в моей жизни. Так тоскливо иногда становится, что выть хочется.
   - Ты что, нельзя так говорить. Тебе жизнь дана, понимаешь, ЖИЗНЬ, - поднимая вверх указательный палец, говорила Люба. - Гости мы на земле, нас кто-то проверяет "на вшивость", на что мы способны в этой жизни, что бы там, - Люба показала пальцем наверх. - Мы смогли занять то место, которое заслужили здесь, на земле. - Кому что дается. Надо всё принимать с благодарностью. А так говорить, как ты, грешно. А инвалидам каково, без рук, без ног. А ты красивая, умная, руки ноги целы. Что значит "какой смысл", людям помогать, ты же будущий врач. Тебе бы в церковь научиться ходить. Я вот иногда зайду, поговорю, и на душе легче становится.
   - Зачем тебе церковь, у тебя же семья есть, - удивлялась Женя.
   - Что значит, зачем. Во-первых, не всё маме с папой расскажешь. Потом, вера душу греет. Не смейся, правда. Выйдешь из церкви, лететь хочется, легкость, и как будто душа очистилась. Как будто энергию получаешь жить дальше.
   Однажды Женя, проходя мимо церкви, решила туда зайти. Переступая порог церкви, Женя озиралась по сторонам, она всматривалась в иконы, читая имена святых.
   - Ты доченька, ищешь кого-то конкретного, - спросила Женю пожилая женщина.
   - Я впервые в церкви, не знаю, кому помолиться.
   - Ой, как же вы молодёжь живете беспечно, - закачала головой женщина. - Здесь молиться любому можно. Только вот там за упокой, - женщина показала рукой в уголок церкви, а всех остальных смело о здравии просить можешь. Стоишь перед Богородицей, ей и помолись. Возьми вот косыночку, - женщина протянула Жене косынку.
   Женя подошла к иконе, сложила руки ладошка к ладошке и стала шептать, прося у святой женского счастья. Женя и сама не заметила, как из глаз покатились слёзы. Она не знала, сколько она так простояла. " - Ты смотри, и вправду легче на душе стало, - думала Женя, выходя из церкви и вытирая лицо от слёз. - Как будто с кем-то родным пообщалась". При любой возможности Женя стала заходить в церковь, это действительно давало ей силы жить. Женя купила молитвослов и икону в дом.
   В институте Женя выбрала специализацию "Хирург-гинеколог". После сдачи государственных экзаменов, стала искать себе место для прохождения ординатуры, разослав резюме, в отделения гинекологии, роддома, женские консультации.
   На работе в больнице Женя продвинулась до операционной медицинской сестры. Год назад в отделении появился новенький доктор. Молодой мужчина, без определённого возраста, серьёзный, высокий, в очках. Медсестры между собой так его и называли: "серьёзный, высокий, в очках", хотя у него было имя Павел Петрович. Говорили, что он пришёл после защиты диссертации, и что его готовят в заведующие отделением, поскольку их заведующий собирался на пенсию. Новый врач и вправду был умен, он изобрел аппарат для сращивания костей и использовал его в работе. Его уважали и преклонялись. Больные просто боготворили, стремились попасть только к нему. Даже сам Главный врач больницы водил к нему на консультации знакомых и иных протеже.
   Женя была талантливой медсестрой, она хорошо знала и чувствовала ход операции, чувствовала какие инструменты нужно подать, что нужно сделать в следующий момент. С Павлом Петровичем они смотрели друг другу в глаза, поскольку лица скрывала маска. Женя отметила для себя, что у Павла Петровича очень красивые глаза, сине-серые. Она следила за его напряжённым лицом, как он хмурил брови, как выступали капельки пота на лбу. Павел Петрович, в такие минуты, молча, поворачивал к ней лицо, и Женя понимала, что нужно вытереть пот. День ото дня глаза этого мужчины нравились ей всё больше и больше.
   Однажды осенью Люба осталась ночевать у Жени. На улице весь день шёл дождь, Люба промокла и чувствовала себя неважно. Женя побоялась, что если Люба поедет домой на электричке, свалится с простудой, и уговорила остаться у неё. Люба напарила ноги, напилась чая с малиной и закутанная в плед лежала на диване. Женя сидела рядом.
   - Люб, а тебе Павел Петрович нравится?
   - Серьёзный мужчина, даже строгий, интеллигентный. А какой талантище.
   - Да я не в этом смысле. Внешне, он тебе нравиться?
   Любочка удивлённо посмотрела на подругу.
   - Да ты мать никак того.
   - Ну почему сразу того. Ты же знаешь, эта тема для меня закрыта навсегда. Мне просто интересно твоё мнение.
   - Ой, темнишь подруга, - прищурилась Любочка. - Ты знаешь, я о нём в таком роде и не думала. Да он и женат, наверное. Ты не знаешь, сколько ему лет?
   Женя пожала плечами.
   - Ну, так, мужик ничего, - продолжила Любочка. - Нос прямой, волевой подбородок, высокий, спортивный, - Люба перечисляла достоинства, прищурив глаза и представляя образ Павла Петровича.
   - А глаза?
   - А что глаза, глаза как глаза. Да я и не заглядывалась, может быть потому, что в очках. Хотя очки ему идут. Ну, в общем, мужик не плохой. Строгий только.
   - Я тоже не заглядывалась, мало ли симпатичных парней вокруг, а тут в операционной смотрю ему в глаза... Глаза у него очень красивые, такие сине-серые, бездонные.
   Люба с интересом смотрела на подругу.
   - Ты так даже про Андрея не говорила. Ну, признайся себе, что влюбилась.
   - Да что толку, признавайся не признавайся. Разве такой на меня посмотрит. Да я даже и не мечтаю. Я просто констатирую факт. Вот я сегодня смотрела на него, и у меня как-то в животе похолодело, я поняла, что ребёнка хочу.
   Люба даже привстала:
   - Ребёнка?
   - А что, мы с тобой, не женщины что ли. Лет-то нам уже сколько? Люб, ты помнишь, сколько тебе лет?
   - Ты уж и не вспоминай, остались мы с тобой в старых девах.
   - Ну, я то, осталась, а чего ты от своего нос воротишь, я не понимаю, - пожала плечами Женя.
   - Да прыщавый он.
   - Да какой он прыщавый, просто остались рубцы на щеках от угрей, совсем немножко. Это его не портит. Юра твой симпатичный, добрый, работящий. Тебя любит и ждёт.
   - Привыкла я к нему, мы с детства вместе бегали. Знаю я, что он хороший, симпатичный, но он мне друг. Считай как брат. Как же я с ним в постель лягу. Потом я же ещё девственница, стыдоба. Вот времена настали, девственности стесняемся. А других у меня нет даже на горизонте. А я тебя ещё на два года старше. Тридцатник в спину дышит. Упустили мы своё время.
   - Не дышит ещё. Я вот думаю, ординатуру пройду, устроюсь на постоянную работу и рожу.
   - От кого?
   - Да хоть от первого встречного.
   - Это ты Павла Петровича "в первого встречного" присмотрела, - усмехнулась Любочка. - А рожать и вправду уже пора.
   - Уйду я скоро, так что Павла Петровича ни в первого встречного, ни в десятого я уже не присмотрю. А вот ты присмотрись к Юре, не как к другу, а как к мужу. Детство то уже давно прошло, он привлекательный мужчина, а ты привлекательная женщина. Мне кажется, вы подходите друг другу, и у вас будет крепкая семья. Это же так здорово.
   - Жень, ну чего ты себя хоронишь. Будет и у тебя семья, - Любочка обняла подругу.
   - Родишь детей, меня в крёстные матери возьмёшь, вот и будет у меня семья, - Женя тоже обняла подругу.
  
   Прошла неделя. Однажды Женя не пришла на работу. Люба набрала её номер.
   - Жень, ты чего на работу не пришла, ты где? - кричала в трубку Любочка. - Что? Не слышу тебя.
   В трубке раздавалось какое-то шипение.
   - Говори громче, не слышу тебя, - кричала Люба.
   - Я заболела, наверное, гнойная ангина, скажи там.
   Люба еле расслышала Женины слова.
   - Врача вызови, лекарства прими.
   - Не могу, - прошептала Женя.
   Телефонный разговор прекратился.
   - Алло, алло, - Люба кричала напрасно. Больше Женя трубку не брала.
   На следующий день, после дежурства Люба выбежала из больницы, она хотела как можно быстрее попасть к подруге. Люба пыталась поймать попутную машину, она усиленно махала рукой стоя на обочине. Машины одна за другой проносились мимо. Но вот одна остановилась, стекло медленно поползло вниз. Люба подбежала к машине и в уже открытое окно увидела Павла Петровича.
   - Ой, Павел Петрович, это вы, извините, - Люба разочарованно стала отходить от машины.
   - Люба, садись, - крикнул доктор.
   Люба села в машину.
   - Ты чего испугалась, я подброшу тебя куда нужно. Тебе куда?
   Люба назвала Женин адрес.
   - Да Женька заболела, валяется дома одна. Вчера прошептала мне, что ангина гнойная. Вот побегу лечить. У меня была такая ангина, я три дня трупом валялась и это при хорошем лечении. А что она там одна сделает без лекарств.
   - Почему одна? - спросил Павел Петрович.
   - Да сирота она, нет у неё никого. Стесняется и никому об этом не говорит. Боится, что к интернатским плохо относятся, досталось ей в жизни.
   - Я не знал, что она сирота. Но чего ей бояться, она хороший человек и хороший специалист.
   - Человек она замечательный, а специалист ещё лучше. Экзамены все на "отлично" сдала, диплом правда ещё не защитила. Вот уйдет скоро.
   - Почему, она может стать хорошим хирургом и у нас в отделении. Я через месяц заведующим стану, я бы её взял, толковая девочка.
   - Да работа у нас сложная, женщина травматолог, - Люба скривила губы, и пожала плечами.
   - А куда она хочет?
   - Мечтает хирургом в гинекологию, но не знай, как у неё без блата получится.
   Павел Петрович стал заезжать во двор дома.
   - Да вы мне здесь остановите, я добегу, - запротестовала Люба.
   - Да ладно, давай вместе зайдем. Я сам посмотрю, - Павел Петрович улыбнулся.
   Люба долго звонила в дверь. Женя открыла замотанная в одеяло, она даже не взглянула на подругу, вернулась к дивану и рухнула лицом вниз.
   Люба прямиком побежала в ванную мыть руки. Павел Петрович стоял в пороге комнаты и смотрел на Женю. Растрепанные волосы на подушке, худенькие плечи выглядывали из-под одеяла. Он в первый же день появления в больнице обратил внимание на симпатичную медсестру. Был приятно удивлен её смышлёности и профессионализму. Теперь ещё одно удивление, сирота. Как же человеку можно жить совсем одному, и не потеряться, не отчаяться. Маленькая, хрупкая, а какая воля.
   - Женя, - Люба кинулась к подруге и стала её переворачивать. - Господи, да ты вся горишь. Открой рот, я посмотрю.
   Женя не реагировала. Павел Петрович быстро вымыл руки, взял на кухне ложку и подошёл к Жене.
   - Женя, Женя, - он встряхнул девушку.
   Женя приоткрыла глаза.
   - Умница. Открой рот.
   Женя подчинилась. Павел Петрович осмотрел горло.
   - Да, так и до абсцесса не далеко. Какие лекарства есть дома, - Павел Петрович обратился к Любе.
   - Да нет у неё лекарств. Антибиотики нужны. Здесь аптека за углом, я сейчас сбегаю.
   - Я напишу что купить, и вот деньги.
   - Да у меня есть, - пробормотала Люба.
   - Бери, не спорь, одними антибиотиками здесь не обойтись. Горло обработать нужно. Капельник обязательно. Гнойной ангины, слава богу, нет.
   Люба быстро вернулась.
   Павел Петрович провел все необходимые процедуры. Люба сделала Жене укол. Совместными усилиями поставили капельницу, подвесив лекарство за гардину.
   - Пусть спит, пойдем, - сказал Павел Петрович и пошел на кухню.
   На кухне он заглянул в холодильник. Холодильник был пуст. Заглянул в шкаф, нашёл недорогой кофе.
   - Давай кофейку выпьем, - предложил он Любе.
   - Давайте, - согласилась Люба и включила чайник. - Я потом в магазин схожу, молока хоть куплю и хлеба, а то с голоду помрёт.
   - Возьми деньги, и купи там овощей, фруктов. Ещё чего-нибудь, сама посмотри, - Павел Петрович положил на стол деньги.
   - Да вы что, не надо, - замахала руками Люба. - Вы и так время потратили, ещё и деньги.
   - Да это пустяки, возражения не принимаются, - Павел Петрович сказал это так строго, что Люба не осмелилась перечить.
   Павел Петрович отпил кофе, поставил его на стол:
   - Я пойду, ты ей потом манную кашу свари, что ли, - как то растерянно сказал Павел Петрович и направился к выходу.
   Люба проводила Павла Петровича, взяла со стола деньги и побежала в магазин за продуктами.
   Женя открыла глаза. За окном смеркалось. В комнате пахло едой. На кухне горел свет, и слышались шорохи. "Любочка кашеварит, - подумала Женя". Она встала, замоталась в одеяло и пошла на кухню. Женя шла, пошатываясь, кружилась голова. На пороге кухни Женя остановилась. Люба, увидев Женю, бросилась ей навстречу.
   - Ты зря встала. Голова кружится, да? Ну-ка садись. Мокрая вся, это хорошо, температура спадает. Вот этим, - Люба поставила перед Женей флакон с лекарством, - горло будешь полоскать каждые два часа, так Павел Петрович велел. Женя удивлённо взглянула на Любочку.
   - Да, тебя сам Павел Петрович осмотрел.
   - Здесь, у меня дома? - удивилась Женя. - Он видел меня такую растрёпанную? Кошмар. Ничего не помню, - Женя огорчилась. - Откуда он взялся? - прошептала Женя.
   - Меня подвёз, денег дал на лекарства, на продукты.
   - С ума сойти, ты зачем взяла? А то не знаешь, где у меня деньги лежат.
   - Да я отнекивалась, но он так строго сказал, я перечить побоялась.
   - Ты перечить побоялась, а мне что теперь делать? Надо вернуть.
   - Да ладно, я думаю, он от чистого сердца. Кашу вот ешь манную, Павел Петрович велел тебе сварить, - Люба улыбнулась.
   Женя тоже улыбнулась.
  
   После выздоровления Женя вышла на работу и после обхода зашла в ординаторскую. Павел Петрович вносил записи в карточки стационарных больных.
   - Павел Петрович, спасибо Вам большое.
   Павел Петрович поднял глаза.
   - Да не за что. Ты как? Дай посмотрю.
   - Нет, нет, - Женя замахала руками. - Всё хорошо. Я деньги принесла.
   - Какие деньги? - удивился Павел Петрович.
   - За лекарства и продукты.
   - Не обижай меня и не позорь, - Павел Петрович подошёл к Жене, взял её за руку и посадил на стул перед своим столом. - Ты говорят, от нас уходишь? Хочешь в гинекологию. В какое учреждение планируешь?
   Женя растерялась.
   - На мои планы никто не посмотрит. Куда возьмут, я резюме везде разослала.
   - Хочешь я поговорю в Первую городскую, крупная клиника в городе, и гинекология там самая сильная. У меня мама там тридцать пять лет отработала, второй год на пенсии. Я говорил с ней о тебе, она поможет, если тебе это подходит.
   - Да я о Первой городской только мечтать могла. Павел Петрович, я не подведу, если возьмут.
   - Я знаю, что не подведёшь. Мне жаль с тобой расставаться, но и держать не могу, тебе нужно себя найти, развиваться, расти. Ты молодец. Сама даже не понимаешь, какая ты молодец. Завтра с утра пойдёшь туда, там найдёшь заведующую Стрягину Любовь Тимофеевну. Не пугайся, она строгая, но человек с большой буквы и специалист от бога. Вот записка. Всё поняла.
   Женя вскочила со стула. Она еле удержала себя, что бы ни броситься на шею доктору.
   - Павел Петрович, - только и смогла вымолвить радостная Женя.
   - Ну, иди, Женечка, работай.
   Женя вылетела из кабинета, и побежала в манипуляционную к Любе.
   - Любочка, ты не поверишь. Павел Петрович мне решил протекцию сделать. Договорился с Первой городской. Ты знаешь, какая там гинекология сильная. Да я мечтать не могла, - с порога затараторила Женя.
   Люба вытаращила глаза, а Женя запрыгала, как маленькая.
   - А радости-то сколько. Жаль Павел Петрович не видит, как ты скакать умеешь, - рассмеялась Люба.
   - Да я бы до потолка подпрыгнула, если бы смогла. Люба, ты не понимаешь, что он для меня сделал. Я из кожи вылезу, я и спать не буду. Буду учиться и учиться. Я должна там зацепиться и не только на два года ординатуры, а навсегда. Такой шанс даётся один раз в жизни. Тем более мне, - Женя, подняла вверх, указательный палец.
   - Я рада за тебя. Только грустно расставаться.
   - Почему расставаться, - Женя обняла подругу. - А выходные, а праздники. Мы же подруги. Люб, у меня ближе тебя никого нет. Не просто ближе, а вообще никого нет. Как же мы можем расстаться.
   Люба обняла Женю и смахнула слезу.
   - Только жалко, что больше не увижу глаз Павла Петровича, - вздохнула Женя. - Да что поделаешь, судьба у меня такая. А ты Люба с Юрой не тяни, упустишь своё счастье.
   - А я и не тяну, - Люба поджала губы и хитро улыбнулась.
   - Ничего себе, - удивилась Женя. - Подруга называется!
   - Да я не успела и рта раскрыть, влетела, скачет тут как ненормальная. Вот Юрка из командировки вернётся, и пойдём в загс заявление подавать. Свидетелем будешь?
   - Ещё бы. Я свадьбы только по телевизору видела. Ура! Сколько сегодня у меня радостных новостей.
  
   Время шло. Женя осваивалась на новой месте, в Первой городской клинической больнице. Теперь она была не медицинской сестрой, а врачом. Хотя и работала под присмотром заведующей отделением, но у неё уже были свои пациенты. Женя была с ними очень внимательна.
   - Любовь Тимофеевна, - обратилась как-то Женя к заведующей отделением после очередного обхода. - Пантелеева на лечение откликается слабо, анализы по-прежнему плохие. Инфекций нет. Лекарства я ей меняла. Может быть иммунитет слабый, нужно бы проверить и подключить иммуномодуляторы.
   Стрягина округлила глаза и взглянула на Женю поверх очков.
   - Молодец Женечка, я сама только что об этом подумала. Давай-ка отправляй её кровь сдать, а потом организуешь консультацию с иммунологом.
  
   Прошёл год. Однажды вечером Женя сидела дома, готовила ужин и смотрела телевизор. Раздался звонок в дверь. Женя пошла открывать.
   - Павел Петрович, - изумилась Женя, увидев врача на пороге.
   - Пустишь?
   - Конечно, - сказала Женя, отступая вглубь коридора, и впуская Павла Петровича.
   Павел Петрович прошёл на кухню, сел на стул. Женя растерялась.
   - Я курицу тушу с овощами, будете? - спросила Женя.
   - Нет, - Павел Петрович покачал головой.
   Женя поняла, что Павел Петрович не трезв. Повисла пауза.
   - Выпить хочу, - тихо сказал Павел Петрович.
   - Что-то случилось? - осторожно спросила Женя. - На работе?
   - Нет, там всё нормально. Устал. Давай вина выпьем?
   - У меня нет дома спиртного, но я могу в магазин сбегать.
   - Не надо никуда бежать, у меня всё есть, там, в машине, я принесу.
   Павел Петрович встал и вышел из квартиры. Женя кинулась к зеркалу, причесалась. Побежала в комнату прибрать разбросанные вещи. Павел Петрович быстро вернулся, с пакетом в руках. Он достал из пакета бутылку вина, фрукты, конфеты.
   - Жень, ты прости, я выпил сегодня. День трудный был. Я сегодня вдруг остро ощутил свое одиночество. Всё к чему стремился, достиг. Выучился, защитился, работу хорошую получил. А что дальше? - Павел Петрович посмотрел на Женю. - Мне же тридцать два, мои ровесники женаты, детей воспитывают. Некоторые уже и развестись успели. А у меня только лёгкие романы. Я думал, что вся жизнь впереди, сначала нужно чего-то добиться. Ну, добился, а время романтики и безрассудных поступков уже ушло. Молодость прошла. Глупо всё как-то.
   Женя смотрела на Павла Петровича и молчала. Что она могла сказать, что ничего этого не было и в её жизни, что жизнь проходит и мимо неё. Что всё это время она из кожи лезла, что бы всем доказать, что она достойна уважения, что чего-то стоит в этой жизни. Доказала, а что дальше?
   Павел Петрович взял в руки бутылку вина.
   - Фужеры то у тебя есть?
   Женя поставила на стол высокие стеклянные стаканы.
   - Такие пойдут?
   Павел Петрович разлил вино. Разрезал грушу пополам, одну половину протянул Жене.
   - "Разлейте колдовства в хрустальный блеск бокала", - пропел Павел Петрович первые строчки из романса А.Малинина, рассматривая цвет вина в стакане на свет.
   Женя чуть было не рассмеялась. Она и предположить не могла, что серьёзный и строгий на работе доктор может быть пьяным и весёлым.
   - Женя, совершай глупости, пока молодая, - Павел Петрович "чокнулся" с Женей и выпил. - Работа - это хорошо, но должна быть в жизни романтика, любовь... Сижу сейчас дома, думаю, пойду к друзьям, посидим, выпьем. Завтра же выходной. А у них семьи, свои проблемы, кому я там нужен. Мне тоже пора семью заводить, - Павел Петрович налил себе ещё вина и выпил.
   - Павел Петрович, вы бы поели, - Женя вскочила и положила в тарелку курицу с овощами. - Захмелеете, - Женя поставила тарелку перед Павлом Петровичем.
   - Я конечно не трезв, но не пьян. Вино меня не берёт. Когда я хочу напиться, я пью водку или коньяк, - Павел Петрович посмотрел на Женю и улыбнулся. - Я даже ухаживать не умею. Вот увидел тебя в больнице, сразу отметил, что красавица, а виду не подал, - Павел Петрович хитро прищурился и поднял вверх указательный палец. - Ну не дурак ли? Жень, давай выпьем на брудершафт и на "ты" перейдём, а то чего ты мне выкаешь.
   - Давайте перейдем на "ты" без брудершафта, - улыбнулась Женя.
   - А когда же глупости будем совершать, - Павел Петрович рассмеялся. - Нет, романтик из меня никакой, - Павел Петрович закрыл рукой глаза, покачал головой. - Ой, дурак. Припёрся, тебя отвлекаю.
   - Нет-нет, - Женя испугалась, что Павел Петрович уйдёт. - Я очень рада Вас видеть. Мне очень приятно, что Вы меня помните, пришли.
   - Нет, без брудершафта нельзя, без брудершафта ты так и будешь мне выкать, - Павел Петрович привстал, приподнял Женин подбородок и поцеловал.
   У Жени голова закружилась от поцелуя. А может вино в голову ударило. Но ей было очень хорошо. Она подумала, что сделает всё, что бы сегодня Павел Петрович остался у неё ночевать. А то вдруг он исчезнет из её жизни, после того, как узнает, что она из интерната. Нужно было ловить момент. Павел Петрович воспользовался Жениным замешательством и вновь её поцеловал.
   - Я хочу услышать из твоих уст своё имя без отчества, - прошептал Павел Петрович Жене на ухо.
   - А как вас называет мама? - также шёпотом произнесла Женя.
   Павел Петрович от души рассмеялся.
   - Павлуша.
   Рассмеялась и Женя.
   - Ну, Павлушей я вас, тебя называть не буду. Павел, Паша, - с нежностью в голосе произнесла Женя. - Пойдёт?
   - Пойдёт, - кивнул головой Павел, наливая вино в стаканы.
   - Хочу полумрак, тихую музыку, и целовать тебя, - Павел посмотрел Жене в глаза, опустил взгляд на грудь.
   У Жени похолодело в животе, дыхание участилось. Она не хотела сдерживать себя. "- Пусть думает обо мне что хочет. Сегодня он мой, ведь завтра его может и не быть в моей жизни, - думала Женя. - Я хочу от него ребёнка". Она села Павлу на колени, сняла очки, положила их на стол, стала целовать его глаза, щёки, губы.
   Женя открыла глаза. Рядом лежал Павел. Женя потянулась.
   - Ты проснулась, - Павел поднялся над Женей на локте, убрал волосы с Жениного лица. - С добрым утром.
   Женя уткнулась Павлу в грудь.
   - Наверное, с добрым днём, на рассвете мы ещё не спали. Прости, я не помню, как уснула.
   - Ты знаешь, я тоже не помню, как уснул, - улыбнулся Павел. - Слава богу, что уснули вместе, а то что бы ты обо мне подумала.
   - Я бы подумала, что ты самый лучший мужчина на свете. Сегодня ночью я была в раю.
   Павел поцеловал Женю в губы, в шею, грудь, живот...
   - Женя, я люблю тебя, - сказал Павел за завтраком, - И не хочу с тобой расставаться ни на минуту. Нам, наверное, нужно подумать о свадьбе.
   У Жени внутри всё похолодело. Как отреагирует Павел, на то, что она сирота.
   - Чего молчишь?
   Женя не знала, что сказать. " - Но ведь рано или поздно он всё узнает, и что тогда. Он уйдёт, он уйдёт, - Женю охватывала паника". Она смотрела на Павла, а глаза медленно наполнялись слезами.
   - Женя, ты не хочешь быть со мной. Что-то не так. Женя, не молчи, - Павел не на шутку испугался. - Девочка моя, если не ты, то я больше не полюблю никого, - Павел обнял Женю.
   - А у меня нет никого, я сирота и воспитывалась в интернате, вот, - Женя отстранила Павла. Крупные слезинки скатились по её щекам.
   - Я знаю, - сказал Павел.
   - Как знаешь? Откуда? - Женя округлила глаза. - Тебя это не смущает?
   - Почему это должно меня смущать.
   - Я интернатская, я никто.
   - Таким тоном можно было сказать, я судима, я пятнадцать лет провела в тюрьме. Женя, я люблю тебя. Единственное препятствие для женитьбы, твой отказ. Говорю тебе сразу, я его не переживу.
   Женя закрыла лицо руками и тихо заплакала.
   - Женя, не пугай меня, скажи, что не так, - Павел не понимал Женю.
   - Да всё так, я люблю тебя, и ребёнка хочу от тебя, давно. Я боялась, что ты меня оттолкнёшь, когда узнаешь всё про меня. Меня дважды до тебя обижали, именно потому, что я интернатская. Я решила вчера, что ты тоже сочтёшь, что я тебе не пара. Но я не могла упустить возможность забеременеть от тебя. Ты бы ничего не узнал, если бы ушёл. Я бы воспитала ребёнка сама.
   Теперь глаза округлились у Павла. Он сел на стул.
   - Как ты могла такое подумать? Мне Люба рассказала о тебе, ещё тогда, когда ты заболела. Я увидел тебя, хрупкую, беззащитную. У меня сердце сжалось. Я был готов остаться у тебя ещё тогда, год назад. Но не знал, как. Хотел тебя удержать тогда в кабинете, когда ты искала работу. Но не нашелся, что сказать. Я думал о тебя постоянно, с первой нашей встречи. Но не знал, как и с чего начать. Когда я перестал тебя видеть, мне стало совсем невыносимо, и я пришёл к тебе вчера, что бы остаться. Я даже не представляю, как бы стал жить дальше, если бы ты вчера меня прогнала.
   Женя кинулась Павлу на шею.
  
   Со свадьбой решили не тянуть. Вернее сказать Павел подключил все связи, что бы ускорить торжество. Женя хотела, просто расписаться, но свадьбу Павла ждала вся его родня, он явно засиделся в женихах. На свадьбе на Жене было красивое белое платье, свидетелем была Люба, посаженной матерью, любимая учительница, с которой Женя поддерживала отношения, Римма Ивановна, к тому времени находящаяся на пенсии, единственным гостем был Юрий, муж Любы. Когда Женя танцевала вальс с новым папой, Римма Ивановна грустно произнесла.
   - Вот бы мать сейчас полюбовалась своей дочерью. Умница, красавица.
   - Ну да, - согласился Павел. - Римма Ивановна, а можно ли узнать что-нибудь о Жениных родителях? Она так мечтает узнать свою родословную. Кем была её умершая мать? Что известно об отце?
   Римма Ивановна опустила глаза и какое-то время молчала. Павел уже хотел повторить вопрос, но Римма Ивановна заговорила.
   - О том, что её мать умерла, сказала Жене я. Хотя её мать была жива, во всяком случае, тогда, пятнадцать лет назад. Все интернатские дети рано или поздно задают такие вопросы воспитателям. Мне Женя сразу понравилась, худенькая, глаза большие карие. Тихая, спокойная, послушная. Я специально узнала о её родителях, хотя это и запрещалось всегда. Сведений об отце нет. А мать жила в нашем городе, сейчас уже фамилию не вспомню. Вечная секретарша и любовница своих начальников, мечтающая занять место жены. Ухоженная, за собой следила видно.
   - Так вы с ней встречались? - удивился Павел.
   Римма Ивановна кивнула головой.
   - Лучше бы и не встречалась. Фифа, одним словом. Все мечтала свою жизнь устроить, а ребёнок ей был ни к чему. Ссылалась на отсутствие жилья, на больную маму. Даже злилась на меня, прокуратурой стращала за разглашение тайны. Сказала, на прощание, что бы я, не смела её больше беспокоить, - Римма Ивановна произнесла эти слова, поджав губы, очевидно изображая мать Жени. - Что я могла Жене сказать, что она матери не нужна. Она же маленькая тогда была, считала, что мама не могла её бросить, она сама выдумала, что её мама умерла. Я только подтвердила её выдумку. А теперь как ей сказать, что мать жива. А вдруг к этому времени мать уже умерла, да она меня не простит. Не имела я права врать ей тогда, выросла, сама бы решила. Что теперь делать не знаю. Скорее всего, она матери и сейчас не нужна, не ищет же.
   - Ну да, - согласился с Риммой Ивановной Павел. - Ещё хуже может получиться. Пусть всё идёт, как идёт, - сказал Павел, хотя мысль разыскать Женину мать застряла в его голове надолго.
  
   Ещё накануне свадьбы Женя поняла, что беременна, счастью молодых не было границ. Так Женя вошла в большую дружную семью. Она называла родителей Павла мамой и папой. Они этому были только рады. Папа Павла Пётр Васильевич всю жизнь проработал хирургом, но вышел на пенсию из-за больного сердца. У Павла был старший брат Володя, военный врач, работал в госпитале в Подмосковье, он был женат, имел двоих детей. Было у Павла два двоюродных брата, две сестры, тёти и дяди. Большинство из них медики. Была замечательная тётя Лида, родная мамина сестра, у которой в молодости погиб муж, тогда у тёти Лиды случились преждевременные роды, ребенка не спасли. После этой трагедии тётя Лида жила с семьей Павла и считалась второй мамой. Всю жизнь тётя Лида проработала педиатром и продолжала работать в настоящее время. Так что семья Павла была не просто большой и дружной, это была известная в городе династия медиков.
   Через девять месяцев Женя родила дочь Алёнку, с ребёнком провела два месяца и вышла на работу. Ординатура, это ещё не совсем работа, это ещё учёба. Тем более, что нянек в семье хватало. Мама Ираида Семёновна просто мечтала заботиться о внуках. Тётя Лида срочно вышла на пенсию, что бы также заботиться о ребёнке. Так что Алёнушку "носили в зубах" две прекрасные женщины. Когда Алёнке было чуть больше года, Женя поняла, что беременная вновь. Через девять месяцев появился на свет сынок Серёжа. Женя также провела с ребёнком два месяца и сдала на руки заботливым бабушкам. К этому времени Женя окончила ординатуру, и стала полноценным доктором.
   Однажды к Жене подошла заведующая Любовь Тимофеевна.
   - Жень, меня одна знакомая из Министерства образования просит подруге операцию провести, миома матки, вне очереди. А у меня всё расписано, как на грех. Просили подобрать толкового доктора. Ты же знаешь, начальники ждать не любят, не хотят нервничать, ожидая операции. Пациентка обследована, все анализы на руках. Давай бери.
   - Хорошо, у меня есть возможность на той неделе в среду, устроит?
   - Конечно. Скажу, что бы во вторник ложилась.
   Во вторник Женя зашла в палату и сердце "ушло в пятки". Она с порога узнала в женщине маму Андрея. Женя шла к постели больной, внутренне сжавшись, не зная чего ожидать. Но женщина не узнала её, была очень озабочена предстоящей операцией, волновалась и плакала. Женю это успокоило.
   Операция прошла успешно. Женщина находилась в палате интенсивной терапии. Перед уходом домой Женя зашла в палату.
   - Ну как вы себя чувствуете?
   - Всё нормально, спасибо вам, доктор.
   Женщина была само очарование, тихая, кроткая. Женя даже поразилась. Несколько лет назад эти часто моргающие жалобные глазки, просто искрились гневом. Женя проверила повязку.
   - Всё нормально. Можно повернуться на бочок, если спина устала.
   - Ну что вы, я боюсь, я лучше так полежу. Кушать только хочется.
   - Ну, с этим придётся подождать. Завтра у вас будет ощущение, что болит в правом подреберье, это нормально не беспокойтесь, реакция печени на наркоз. Потом будут мучить газы. Что будет свидетельствовать о работе кишечника. После этого можно будет кисель, бульон, кефир. Завтра попробуем встать с вами, совсем немного постоим около кровати.
   Женщина внимательно слушала и пристально всматривалась в Женино лицо.
   - Женя? - удивлённо произнесла женщина. - Так Евгения Евгеньевна Толоконникова из знатной династии, это ты? Извините вы? А я и не узнала. Вон вы, какая стали. Повзрослели, похорошели. Правда вы и тогда были симпатичной, только худенькой очень. Сейчас расцвели.
   - Да, это я. Я вас сразу узнала, вы не изменились.
   - Слава богу, что я вас сразу не узнала. А то, с каким бы сердцем на операционный стол ложиться пришлось.
   - Вы по-прежнему плохо думаете обо мне.
   - Мне сейчас стыдно за свой поступок. Но тогда я была уверена, что поступаю правильно и спасаю сына. Жизнь всё расставляет на свои места. Вы, наверное, ненавидите меня. Представляю, с каким отвращением вы резали моё тело.
   - Я дорожу своей работой, делаю её хорошо. И во время операции думаю только об операции.
   - Простите меня.
   - Давно простила. Не поверите, даже благодарна вам. Именно из-за вас я дождалась того единственного, которого полюбила всем сердцем и захотела родить ему детей.
   - Так у вас уже и детки есть.
   - Да, дочь и сын. Отдыхайте.
   Женя вышла из палаты.
   На следующий день Женю попросили выйти к родственникам больной. Женя вышла в холл. На диване сидел Андрей с большим букетом цветов. Увидев Женю, он встал и пошёл навстречу.
   - Мне мама сказала, что ты ей делала операцию. Привет, - Андрей вручил Жене цветы и попытался поцеловать её в щёку. Женя отвернулась.
   - Это лишнее. Достаточно цветов. Здравствуй. Операция прошла успешно. Восстановление идёт по плану.
   - Да ладно Жень, чего ты так официально. Я знаю, что всё у мамы хорошо. Я просто тебя хотел увидеть, мама сказала, красивая стала. Хотя ты для меня красивая и тогда была. Сейчас, ну просто расцвела.
   - Ну, если ты знаешь, что всё у мамы хорошо, я тогда пойду, дела, - Женя повернулась и хотела уйти.
   - Жень, подожди, - Андрей схватил Женю за руку. - Прости. Я не думал, что тогда родители к тебе пойдут. Я с мамой поделился, а они... Мне потом стыдно было к тебе идти. Да и скандалов дома не хотелось. Жизнь отомстила. Мама теперь и сама поняла, какими бывают девушки из хорошей семьи. Давай присядем. Не сердись. Я очень рад тебя видеть, честное слово.
   Женя остановилась, а Андрей рукой показала на диванчик, приглашая сесть.
   - Жень, прости. Мне очень стыдно за родителей.
   - Да чего уж там. Сколько лет прошло. Мне очень больно тогда было. После тебя у меня никого не было несколько лет. Я запретила себе даже думать об отношениях, шарахалась ото всех, как от проказы. Ты, наверное, удивишься, но я благодарна твоим родителям. Я дождалась того единственного и очень счастлива. И мне даже подумать страшно, что могла быть с кем-то другим, и даже с тобой. Ты уж извини за такое откровение.
   - Да всё нормально, не извиняйся. Заслужил. Хотя мне жаль, что так сложилось. Я же женился через год по настоянию мамы на девушке из хорошей семьи. Кошмар. Ты же знаешь, я без друзей и невинных посиделок не могу. Так какие она истерики устраивала, ты не представляешь, - усмехнулся Андрей, качая головой. - С битьём посуды, с выталкиванием друзей. На маму обзывалась, кричала, что, мол, воспитали урода, ему друзья важней, чем семья и так далее.
   - Так может быть и вправду, с друзьями нужно было покончить. Может она хотела с тобой вечера проводить, а не с твоими компаниями.
   - Да мы и так редко встречались, раз-два в месяц. Она и этого не хотела. Однажды маме моей позвонила и попросила прийти посмотреть на её непутёвого сына. Мама пришла, она ей такую головомойку устроила, посуду бить начала, потом в маму тарелку кинула, бровь рассекла. Что было. В общем, опротивела она мне. Как вспомню её перекошенное от гнева лицо, удивляюсь, чего я симпатичного в ней находил. Сын у нас родился, но это уже после развода.
   - Так ты сейчас один? - спросила Женя.
   - Нет, живу с одной, - скривив рот, произнёс Андрей.
   - А что так грустно, - поинтересовалась Женя.
   - Да тоже, подарок ещё тот. Нет, она нормальная женщина, симпатичная, пока не выпьет. Люди выпивают, у них ноги не идут, а эта, как выпьет, у неё ноги раздвигаются. Причём тут же где выпивает, даже в моём присутствии. Вот и следи за ней, а оно мне надо.
   Андрей помолчал и добавил:
   - Мне бы такую как ты, тихую, скромную, покладистую.
   - Я не знала, тогда, как нужно, как должно быть. Думала, у каждого есть свои интересы, и посягать на них нельзя. Наверное, это тоже имеет право на существование. Но счастье, когда интересы совпадают и, ни кому не приходится жертвовать собой во имя интересов другого. Я это сейчас поняла и это мне очень нравиться. Нам нравится проводить время с друзьями, когда представляется такая возможность, с удовольствием встречаемся. Но больше всего нам нравятся романтические вечера наедине, с шампанским и свечами, с разговорами по душам и признаниями.
   - Ну, какие вы романтики, - протянул Андрей. - Обычно супруги так себя уже не ведут.
   - Просто у нас не было конфетно-букетного периода, вот и восполняем. Извини, Андрей, мне действительно нужно идти.
   Женя дотронулась до руки Андрея, пожала её: - Всего хорошего, будь счастлив, - и пошла в ординаторскую.
   - Женя, мне жаль, прости, - сказал вслед Андрей.
  
   Время шло своим чередом. Однажды вечером Павел спросил Женю, зная её желание найти свои корни.
   - Давай попробуем что-нибудь узнать о твоих родителях.
   - Я давно мечтаю об этом, только всё времени никак не выберу. Я спрашивала Римму Ивановну о родителях, ещё в учась в интернате. Она сказала, что отец не известен, а мама умерла.
   Немного помолчав, Женя добавила.
   - Я почему-то с раннего детства знала, что мама умерла. Думаю, если бы мама была жива, она бы меня не оставила.
   - Жень, в жизни всякие ситуации бывают, всё можно понять и простить.
   - Я никогда не пойму, как можно отказаться от ребёнка. Предать маленькое и беззащитное существо, родную кровинушку. Мне даже подумать страшно. Смотрю на своих, от умиления сердце трепещет. А тут...
   - Не руби с плеча.
   - Ты почему об этом заговорил, тебе что-то иное известно? - Женя внимательно посмотрела на мужа.
   Павел пожал плечами.
   - Что, - изумилась Женя. - А ну выкладывай.
   - Да нет, выкладывать нечего. Просто сведений о смерти твоей матери нет. Мы разговорились с Риммой Ивановной, в последний её приход, запутанно в твоём деле всё.
   - Даа, - протянула Женя. - Почему же она сказала мне, что мама умерла?
   Павел пожал плечами.
   - Интересно, я столько лет жила с уверенностью, что мама умерла, теперь даже не знаю, что тебе ответить.
   - Давай попробуем, я отца одного эфэсбешника лечу, так он порывается меня отблагодарить. Вот пусть найдёт твои корни, так и отблагодарит, а то я уже устал от него отбиваться.
   - Моя мама умерла, это точно... Не могла она меня бросить... Но интересно узнать, кем она была, как жила, может, и про отца что-нибудь узнаем. Да? - воодушевилась Женя.
   - Конечно, - согласился Павел.
  
   Не прошло и двух недель, как Павлу принесли папку, с результатами розыска Жениной матери. С замиранием сердца Павел стал изучать документы. Мать Жени была жива и проживала в одном городе с ними, звали её Воеводина Анастасия Андреевна. Он не знал, как сказать об этом Жене, меньше всего он хотел сделать ей больно. Для начала он сам хотел встретиться с этой женщиной и всё выяснить, а уже потом рассказать об этом жене. Ведь Женя даже мысли не допускала, что её мать может быть жива и могла её бросить.
   Павел выкроил время в своем плотном графике работы, что бы сходить по адресу проживания Жениной матери. Павел подъехал к нужному дому и долго рассматривал его из окна своей автомашины. Несколько одноэтажных и длинных домов стояли на окраине. В городе эти дома называли колхозными конюшнями. Колхоз ещё до войны развалился, а конюшни переделали на комнаты для проживания.
   Павел пошёл по указанному адресу. Покосившееся крыльцо, скрипучие деревянные ступеньки, длинный темный общий коридор, в котором пахло едой, что указывало на общую кухню в конце коридора. Павел шёл медленно, всматриваясь в номера комнат. Вокруг стояли старые коляски, санки, корыта и прочий хлам, выставленный хозяевами из маленьких комнат. Павел остановился около нужной квартиры. Он хирург-травматолог, казалось бы, с крепкими нервами, волновался как первоклассник на первом уроке. Павел постучал в дверь. За дверью послышались шорохи. Дверь отворила худая пожилая, но приятная внешне, женщина.
   - Вам кого? - спросила женщина.
   Павел сто раз прокручивал в голове эту встречу. А увидев женщину, растерялся.
   - Здравствуйте, я ищу Воеводину Анастасию Андреевну.
   - Да, это я. Чем обязана?
   Женщина, прищурив глаза, всматривалась в лицо Павла.
   - Извините, но я Вас не узнаю, - сказала женщина.
   - Это Вы меня извините, мы не знакомы. Я хотел бы с Вами поговорить. Но боюсь, что разговор для Вас может оказаться неприятным.
   Вдруг женщина вздрогнула и побледнела.
   - Вы Женя? - тихо спросила женщина.
   - Нет, - Павел удивился, что женщина назвала такое же имя как и имя его жены и её дочери, но в мужском роде.
   - Я, может быть, догадываюсь, какой разговор Вы имеете в виду. Я уже готова ко всему, я давно жду. Проходите.
   Павел прошёл. Комната была маленькая, чуть больше десяти квадратных метров, с одним окном, маленьким и перекошенным. В комнате стояла кровать, шифоньер и стол с телевизором.
   - У меня стул один, садитесь, - женщина подвинула стул Павлу, сама села на кровать.
   - Анастасия Андреевна, у Вас есть дочь, - без обиняков начал Павел.
   Женщина кивнула.
   - Да, где-то лет тридцать назад я родила дочь, но я не могла её забрать из роддома. Видите, в каких условиях я жила, - женщина оглядела свою комнату. - Тогда еще мама была жива. Летом я обычно спала на полу, а мама на кровати. Зимой мы с мамой спали на кровати "валетом". Горячей воды нет. Два туалета на весь дом, один в одном конце, другой в другом, общая кухня и две плиты на всех, вечные очереди на готовку, - женщина говорила как бы оправдываясь. - Я на стройке работала на Урале, оттуда приехала уже беременная. Работы нет. Жили на мамину пенсию. Потом всю жизнь работала секретаршей в ЖКУ, зарплата копеечная. Всё ждала лучших времён. Так и состарилась. Я ведь дочку родила уже в тридцать восемь... Жизнь пролетела как один день, думала что будет время всё исправить... Но, - женщина развела руками. - А Вы её муж?
   - Да, - Павел кивнул.
   - И дети есть?
   - Да, - Павел вновь кивнул. - У нас дочь и сын.
   - А что же она сама не пришла?
   - Она не знает ничего. Я сначала сам решил выяснить. Она всю жизнь думала, что её мать умерла.
   Женщина опустила голову, и смахнула слезу.
   - А какая она? Моя дочь.
   - Красивая, умная. Смотрю на Вас и вижу, что глаза у неё Ваши. Большие, карие. Вообще вы похожи.
   - Да, я красивая в молодости была. Женихов море, а я влюбилась в женатого. Секретаршей у него была в строительном управлении. Училась на заочном в институте. Он по стройкам мотался и я за ним. Институт бросила... Любила его очень. А Вы что же, ничего ей не расскажете?
   - Не знаю, - Павел пожал плечами. - Вы как думаете?
   - Я хочу её видеть. Только боюсь, не простит... Хочу внуков увидеть, может и понянчить. Я ведь, после того, как родила её и оставила, долго тосковала. Бывало, зайду в "Детский мир" возьму куклу большую в руки, пока никто не видит, покачаю и положу... Потом реву дома... Не хочу умирать в одиночестве.
   - Надо подумать, как Вам встретиться, - Павел вздохнул.
   - Вы уж придумайте что-нибудь. Господи, сжалься надо мной, - женщина поглядела наверх. - Хоть в старости подари семью, - женщина стала креститься.
   Павел, молча, смотрел на молящуюся женщину, он не имел право судить её. Женя сама должна решить, казнить или миловать.
   Неделю Павел ходил сам не свой. Он не знал, как сказать Жене о результатах поиска. Спустя какое-то время, Женя сама спросила.
   - Ну как там с поисками моей родословной?
   Павел отметил для себя, что Женя даже мысли не допускает о том, что её мать может быть жива. Он решил начать издалека.
   - Ты знаешь, с документами такая путаница, может статься, что твоя мать жива.
   - Не может быть, я не верю. Отыщутся документы, я уверена.
   - А если всё же жива, - Павел взглянул в глаза Жене.
   Женя нахмурила брови.
   - Тебе что-то известно?
   Павел кивнул:
   - Она жива.
   - Нет, это не она, - у Жени дрогнул голос, глаза наполнились слезами. - Это не она, - крикнула Женя. - Я не верю.
   Павел попытался обнять жену. Женя увернулась.
   - Я не верю, - большие капли слёз покатились по Жениным щекам.
   - Ещё ничего не ясно, успокойся, - неуверенно произнёс Павел, его напугала реакция Жени.
   Женя взволнованная кинулась к детям, схватила их и прижала к себе, как будто бы их кто-то хотел отнять.
   - Нет, нет, я не верю, - шептала Женя. - Не может быть.
   В эту ночь Павел не мог уснуть, он видел, как ворочалась жена. Она тоже не спала. Уснули только под утро.
   Павел проснулся рано, сказалась привычка рано вставать на работу, во сколько бы ни уснул. Женя лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок.
   - Ты не спала? - спросил Павел
   - Спала немножко. Ты всё знаешь, ты всё выяснил. Ты просто меня жалеешь, да? - Женя поднялась на локте и посмотрела на Павла.
   Павел молчал, он не знал что сказать.
   - Молчишь, значит, знаешь, - у Жени вновь задрожали губы. Я думала всю ночь. Я не хочу видеть эту, сволочь.
   - Почему сволочь?
   - Порядочная женщина, не может так поступить со своим ребёнком.
   - Разные случаи бывают. Жилья нет, работы нет.
   - Это отговорки. Я бы в детдом пошла работать, там всегда нехватка кадров. Уборщицей, сторожем. Неважно кем. Но была бы рядом с ребёнком. Это только шалава или пьяница может оставить ребёнка и уйти, и не интересоваться его судьбой всю жизнь.
   - Судить легко, понять сложно, - Павел очень хотел примирить Женю с мыслью о живой матери.
   - Да, мне сложно понять, - Женя встала и набросила халат.
   - Ты встреться и поговори.
   - Я не смогу.
   - Да каждый сирота мечтает найти хоть кого-нибудь из родственников. Люди разыскивают друг друга всю жизнь, столько преодолевают. Почему, Женя, ты не такая?
   - О чём с ней говорить. Она будет оправдываться, почему ей пришлось меня оставить. А я слушать буду её бредни. Это невыносимо.
   - Это твоя мать, пожилая, несчастная. Ты не вправе её судить не выслушав.
   Женя села на кровать.
   - Давай не сейчас, потом, я скажу, когда смогу... А что мама с папой думают по этому поводу? - Женя повернулась к Павлу.
   - Все только "за".
   - Не торопите меня.
   - Как скажешь, дорогая, - Павел обнял жену.
  
   Прошло три дня. Как-то вечером Женя спросила.
   - Паш, а ты её видел? Какая она, моя мама?
   - Вы похожи. Она худая только очень. А глаза такие же, как у тебя. Живет плохо, в малюсенькой комнатке на окраине города, практически без удобств. Ты могла бы её вселить в Жекину квартиру, всё равно ведь пустует.
   - Ты, знаешь, наверное, я готова её увидеть. Только ты ей скажи, что бы ни рассказывала, как решила меня оставить, мне исповеди её не нужны, я не батюшка и грехи не отпускаю.
   - Хорошо, давай в воскресенье. Я столик в кафе закажу. Посидите, а я в машине посижу, что бы вам не мешать, так, на всякий случай.
  
   Как только Женя вошла в кафе, она сразу же увидела одиноко сидящую пожилую женщину. Направилась к ней.
   - Здравствуйте, - тихо произнесла Женя, от волнения у неё пересохло горло.
   Женщина встрепенулась, поднялась и протянула к Жене свои руки. Жене ничего не оставалось, как обнять женщину. Они сели за стол, какое-то время смотрели друг на друга, молча. Женя отметила про себя, что действительно похожа на мать. Такие же глаза, нос, губы. Несмотря на морщинистое лицо, была видна былая красота пожилой женщины. Волосы были окрашены и собраны в пучок на затылке. Глаза и губы - подкрашены. Судя по умелому макияжу и прическе, женщина следила за собой всю жизнь и умела это делать. В ушах были массивные серёжки с большим камнем, на костлявом среднем пальце правой руки с таким же камнем был перстень. На плечах была ажурная накидка, очень модная лет пятнадцать назад.
   - Какая ты красивая, доченька, - произнесла женщина. - Вылитая я в молодости.
   Женя промолчала. Официант разлил женщинам вино.
   - Давай выпьем за нашу встречу, - женщина выглядела радостной и улыбалась. Она сделала вывод, если Женя решила с ней встретиться, значит простила.
   Женя молча подняла бокал. Они выпили.
   - Расскажи мне о себе, - попросила Анастасия Андреевна.
   - Росла в детдоме, потом интернат, потом медучилище, потом работа в качестве медсестры и вечерний мединститут. Ни улицы, ни танцулек, только учёба, что бы выбиться в люди. Замуж вышла поздно, раньше никто не брал шваль интернатскую, родила подряд двоих детей, дочку Алёнушку и сыночка Серёженьку. Сейчас работаю врачом хирургом-гинекологом в Первой городской.
   В процессе Жениного монолога лицо Анастасии Андреевны изменилось. Улыбка сошла с её лица. Женин тон заставил её усомниться в прощении.
   - Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Хочешь, я на колени встану, - голос женщины дрожал.
   Женя смутилась.
   - Это вы меня простите. Я не вправе вас судить.
   - Вправе доченька, вправе. И судить и спросить. Но, получилось так, что я сама себя наказала одиночеством. Ты если простила, называй меня на "ты".
   - Мне пока тяжело.
   - Я не тороплю. Давай ещё выпьем, что-то меня знобит, - Анастасия Андреевна потянулась к бутылке вина.
   - Я налью, - Женя опередила её.- Расскажите о себе, мне интересна моя родословная, кто отец и вообще.
   - Мы здешние. В этом городе жили мои родители, твои дедушка и бабушка. Папа рано умер, у него сердце больное было. Мама сдала после его смерти, тоже сердцем мучилась всю жизнь. Умерла десять лет назад. Я школу окончила третью, ещё старую, которая была на Советской улице, сейчас её снесли, новую построили. Потом в институт поступила на строительный. Жили мы с мамой не богато. Так что поступила на заочное. На работу устроилась в строительное управление секретаршей. Тут всё и началось. Влюбилась в начальника, пять лет страдала, а потом стала его любовницей. Потом его на Урал перевели на стройку, я за ним. Год остался до диплома, а что мне диплом, у меня любовь. С шестого курса отчислили. Обидно было, да пороть меня было некому. Мама вся в себе, в своём горе, в болячках, я сама по себе. Так и осталась без диплома. Там на Урале через несколько лет забеременела. Годков то мне уже прилично было. Думала, отобью любимого у жены, заживем. Детей то у них с женой не было. А начальник мой женат на работе был. Жена у него за прислугу, секретарша влюблённая всегда под рукой. Разве ему плохо жилось. В общем, чихал он на нас баб. Это я уже потом поняла. В общем, родила я мальчика,
   Женя от удивления округлила глаза, но рассказ перебивать не стала.
   - Пришла на работу декрет оформлять, а там мне замену нашли. Смотрю, девчонка молодая, симпатичная, юбка еле-еле срам прикрывает. Ну, думаю, уведёт. А на Урале у меня нет никого, куда ребёнка девать. Отнесла в роддом сначала на время, как по семейным обстоятельствам, а потом отказ написала. Надеялась, что начальник мой опомнится, женится на мне, и сыночка заберём. А он весь в работе, всё ему некогда. Через четыре года опять забеременела. Ну, думаю, теперь никуда не денется, точно женится. Когда живот на нос полез, сказала ему. А он на меня как зыркнет, ты говорит совсем дура, иди на аборт, мне ни дети, ни жены не нужны. Дома прислуга, на работе шлюха, меня всё устраивает. Вот тут у меня глаза и открылись. А куда деваться, на аборт уже поздно. Положила на стол ему заявление об уходе и уехала рожать к маме. Приехала домой, мама вся больная, всё лежит и стонет, комнатка маленькая, работы нет, кто меня на сносях возьмёт. Спала на полу, и куда мне ребёнка принести. Родила тебя и оставила. Думала, снесут барак, дадут квартиру, заберу ребятишек. Барак не снесли, хорошей работы не нашла. Всю жизнь проработала секретаршей в ЖКУ на самой маленькой зарплате, еле концы с концами сводили, на лекарства маме много денег уходило. Были мужчины, но замуж никто не позвал. Потом мама умерла, мизерная пенсия. Так и не забрала я вас, только мечтала, думала, ещё успею, а жизнь очень быстро к концу подошла. Всю жизнь одиночества не любила, а осталась одна. Винить некого.
   - Так у меня и брат есть и отец? - спросила Женя.
   - Брат есть где-то, а отец через пять лет, как я уехала, умер от сердечного приступа.
   - А как звали брата и отца?
   - Отца звали Четвергов Евгений Николаевич. Так я вас детей в честь него назвала. Женями. Сына - Четвергов Евгений Евгеньевич и дочь - Четвергова Евгения Евгеньевна, - довольная своей выдумкой сказала Анастасия Андреевна, сияя улыбкой.
   Жене как будто бы кто-то по голове ударил. Жека же с Урала переведен был. Разница в четыре года. Совпадение? Нет. У неё в висках застучало, в глазах потемнело. Женя сжала вилку так, что пальцы побелели.
   - Что с тобой, - Анастасия Андреевна испугалась за дочь. - Тебе плохо, ты побелела вся. Что с тобой?
   - Жека мой брат? - прошептала Женя. По её щекам хлынули слёзы.
   - Какой Жека, ты о чём?
   - Заткнись, видеть тебя не могу, - прошипела Женя. - Жека к свободе рвался, и погиб из-за тебя. А ты в это время жила рядом, мужика себе искала, губки красила и причёски делала, наряжалась. Тебе было плевать, что твоих детей унижали. Ты знала, как нам жилось в интернате? Ты знала, как жилось потом? Его посади, а потом убили. Да какая ты мать. Да тебя за Жеку убить мало, - Женя выговаривала это с гневным видом, брызгая слюной, со слезами на глазах.
   Анастасия Андреевна оторопела. Она непонимающе смотрела на Женю. Губы у неё задрожали, она поняла, что сказала что-то не то, или не так, но что вывело из себя её дочь, понять не могла. Женя задыхалась в приступах рыданий.
   - Я ненавижу тебя.
   Женя бросила на стол вилку и побежала прочь.
   Павел увидел, как из кафе выбежала Женя в слезах. Она пробежала мимо машины. Павел бросился её догонять. Схватил за руку, повернул к себе.
   - Что не так, Женя. Что? - взволнованно спросил Павел.
   Женя находилась в прострации, она смотрела на Павла, но как будто сквозь него. Плечи судорожно вздрагивали в рыданиях. Складывалось впечатление, что Женя не понимала где она и что с ней. Её глаза блуждали, не фиксируясь на чём либо. Слёзы капали с подбородка. Павел испугался. Он ни разу в жизни не видел, что бы так плакали люди.
   - Женя, - Павел тряхнул Женю за плечи.
   Женя находилась в том же состоянии и не реагировала ни на слова ни на действия.
   - Женя, - Павел ударил Женю по щеке.
   Женя вздрогнула и как будто бы очнулась. Она посмотрела на Павла.
   - Жека, он... - Женя что-то говорила, но приступы рыданий заглушали слова.
   Павел полуобморочную Женю повел к машине. Дома Женю напичкали лекарствами и уложили спать.
   - Мам, побудь с ней, - сказать Павел маме. - Я к Анастасии Андреевне съезжу, узнаю, что там случилось.
   На улице совсем уже стемнело, когда Павел постучал в дверь Анастасии Андреевны. Женщина поспешила открыть дверь. Её лицо было в слезах.
   - Павел, что случилось с Женей. Наверное, я что-то сказала не то. Я всё испортила, старая дура. Никчёмная старая дура и вся жизнь моя никчёмная. Зачем я всё ещё живу, - рыдала Анастасия Андреевна.
   - Я сам ничего не понял. Анастасия Андреевна, успокойтесь и перескажите мне ваш разговор.
   - Павел, подайте мне, пожалуйста, вон ту коробку. Там лекарства. Накапайте мне корвалола. Вот графин, - Анастасия Андреевна сидела на кровати, схватившись за сердце. - Женя рассказала о себе. Потом я рассказала о себе. Что была влюблена в своего начальника и стала его любовницей. Потом его перевели на Урал и я за ним. Там у меня родился мальчик, на четыре года старше её. Я оставила его в роддоме, потом забеременела Женей и приехала домой рожать. Работы не было, условий растить ребёнка - не было. Я оставила её в роддоме. Потом она спросила, как звали отца. Я сказала, что звали его Червергов Евгений Николаевич. Что детей назвала в честь него Женями. Сына - Четвергов Евгений Евгеньевич, дочь - Четвер... Что! Почему Вы закрыли лицо руками. Что происходит, - Анастасия Андреевна, закатила глаза и повалилась на кровать.
   - Выпейте воды, - Павел поднял рыдающую женщину. - Я сейчас всё объясню. Когда Женю перевели из детского дома в интернат, она познакомилась с мальчиком Четверговым Евгением Евгеньевичем, полным её тёзкой. Они сдружились. Они считали себя братом и сестрой, потому что были тёзками, не более того. Мальчика перевели в интернат, откуда-то с Урала, из-за его поведения. Он был старше Жени на четыре года. Вы понимаете? Они встретились! Потом его посадить и через год убили на зоне.
   Анастасия Андреевна закрыла лицо руками и упала без чувств.
   Анастасия Андреевна открыла глаза, Павел холодной водой протирал её лицо, приводя в чувства.
   - Вам лучше?
   - Помогите мне сесть. Лёжа дышать трудно. Заварила я кашу. Женя меня не простит. Как вы думаете?
   - Не знаю. Жека оберегал её всю жизнь, любил и заботился, как настоящий брат. И, вдруг Женя понимает, что он и вправду её брат. Невероятная история.
   - Первенец Женечка, тоже на меня был похожий, черненький. Может потом изменился.
   - Да нет. Женя говорила, что они и вправду похожи были. Я живым его не видел, но по фотографии похожи. Надо выяснить, а вдруг Четвергова Евгения Евгеньевича на Урале отыщем, живым и невредимым. Я это сделаю, только Жене ни гугу. Жека, его так с детства звали, похоронен около зоны, на кладбище невостребованных тел. У Жени идея фикс, перезахоронить его на городское кладбище. Теперь она этого точно добиваться будет.
   - Надо ей помочь. У меня сбережения тут кой-какие имеются. Павел, возьмите.
   - Да что Вы Анастасия Андреевна, мы хорошо зарабатываем.
   - Что же мне делать, Паша? - тихо спросила Анастасия Андреевна. - Вы тоже меня осуждаете?
   - Да чего теперь осуждать. Разве этим время вспять повернёшь. Кто ошибок в жизни не совершал? Главное вовремя исправить, что можно.
   - Павел, миленький, помогите. Примирите нас. У меня только сейчас смысл в жизни появился, понимаете. Умирать пора, а я только жить начала. Дочь, внуки. Хоть бы одним глазком на них взглянуть. Про сына - это мой грех, мне за него и отвечать там, - Анастасия Андреевна показала указательным пальцем наверх.
   - Я постараюсь. Но вы сами понимаете, душа у неё раненая. Когда заживёт.
   - Я буду ждать. Вы позвони мне, скажите как она. Что про меня скажет, ладно.
   - Хорошо.
  
   Женя проспала до обеда следующего дня. Ираида Семёновна и тётя Лида не отходили от её постели. Всё уже знали историю в подробностях и искренне сопереживали Жене. Невероятная история потрясла всех.
   Женя открыла глаза, увидела Ираиду Семёновну:
   - Мама, сколько время, на работу пора.
   - Женечка, какая работа, ты на больничном. Паша сказал, что бы ты отдыхала и принимала лекарства. Как ты?
   - Ужасно.
   - Голова болит?
   - Душа болит. Лучше бы я не ходила на встречу. Лучше бы и не искала никого. Мне так плохо.
   - Жень, послушай меня. Что такого произошло? Ну что? Считала ты Жеку братом, вот и хорошо, что он и впрямь оказался твоим братом. Это же диво, что вас судьба свела друг с другом. Земля ему пухом. Что изменится от твоих страданий?
   - Мать сволочь оказалась.
   - Зачем ты так говоришь. Почему сволочь. Не всем же сильными быть. Оставила детей, потому что нечего ей было вам дать. Сама не устроена, зарплата мизерная, жилищных условий никаких. Нельзя судить никого, тем более мать. Она носила тебя под сердцем, рожала в муках. Она жизнь тебе дала, что бы ты жизнь дала своим детям.
   - Жека из-за неё погиб. Жил бы в семье, на свободу бы из интерната не рвался.
   - Не накручивай и не выдумывай. Могло быть не могло, это самое неблагодарное занятие. Потом, почему ты считаешь, что Жека стал бы другим, живя в семье. Зарплата у матери минимальная, хватало бы на черный хлеб. Разве из хороших семей мальчики в дурные компании не попадали. Попадали. А из нуждающихся семей и подавно. В семье могло быть тоже самое, если не хуже. Мать бы свою упрекали. Нужда. Ругачки. Теперь мать пожилая, нуждается в уходе. Не суди её. Давай я лучше завтрак тебе подам.
   - Нет, я встану. Не хочу лежать. Душ приму.
   - Ну, вот и ладненько, ну вот и хорошо.
   После душа Женя пришла на кухню, села за стол.
   - Да, наверное, я не могу её судить, - Женя от волнения стала расправлять скатерть. - Но и простить не могу. Пусть живет себе как жила. Жеку бы перезахоронить, я узнавала ещё тогда, - Женя махнула рукой. - Это сложно. Я подумаю, как это сделать сейчас. А о ней не хочу говорить. Давайте чай пить.
   С этого времени тема матери стала в семье под запретом. Никто не хотел расстраивать Женю, но все надеялись, что Женя простит мать, только нужно время переварить полученную информацию, переварить и принять правильное решение. В тайне Павел периодически посещал Анастасию Андреевну и помогал материально.
  
   После очередного рабочего дня Женя задержалась, дописывала выписку из истории болезни. Позвонили из Справочного бюро, попросили спуститься, Женю, кто-то разыскивал.
   - Родственники, наверное, чьи ни будь. Почему же они не могут подняться в отделение, - сказала Женя в ординаторской. - Ладно, пойду, спущусь.
   Женя спустилась в Справочное бюро.
   - Кто вызывал доктора Толоконникову? - громко произнесла Женя.
   К ней навстречу направилась молодая женщина модельной внешности, женщина волновалась и теребила край шарфика.
   - Здравствуйте, Вы были Евгенией Евгеньевной Четверговой в девичестве?
   - Да.
   - Вы воспитывались в Дубровском интернате?
   Женя нахмурила брови, ей не нравились задаваемые вопросы.
   - Вы кто и что Вам от меня нужно? - строго спросила Женя.
   У женщины на глаза навернулись слёзы.
   - Вы, конечно же, можете меня прогнать. Я посторонний для Вас человек. Но Жека мне рассказывал о Вас. Я очень хотела Вас найти. Но я посторонний для Вас человек, - женщина волновалась и явно не знала с чего начать.
   - Подождите, - Женя дотронулась до плеча женщины. - Вы сказали о Жеке, Вы знали его?
   Женщина кивнула, из её глаз покатились слёзы. Женя взяла её под руку и повела в пустующий бокс приёмного отделения, что бы спокойно, без посторонних глаз и ушей поговорить. Волнение женщины передалось Жене.
   - Садитесь сюда, - Женя усадила женщину на кушетку. - Объясните, откуда Вы знаете Жеку.
   - Я была его девушкой.
   - Что? - удивилась Женя. - Почему я ничего не знала о Вас? Жека бы мне обязательно рассказал бы, познакомил бы нас.
   - Может быть, считал меня временным увлечение, - пожала плечами женщина. - Да у него тогда проблемы какие-то начались, и он стал скрываться от кого-то. Мы с ним недолго встречались, но любили друг друга, очень. А может быть, мне так казалось. Я, во всяком случае, его очень любила. Он настоящий какой-то. Я мечтала прожить с ним долгую и счастливую жизнь. Потом он сказал, что бы я его не искала, он сам объявится, когда решит все проблемы. С тем и пропал. Потом я случайно узнала, что его посадили, надолго. Он, наверное, уже вышел? Вы не знаете? - женщина взглянула на Женю глазами полными надежды.
   Теперь слёзы навернулись на глаза Жени.
   - Вы вправду хотите знать о нём всё?
   Женщина кивнула
   - Даже если у него другая семья. Я очень его любила и ждала всё это время. Я буду рада любой информации.
   - Как Вас зовут? - спросила Женя.
   - Марина, и можно на "ты".
   - Так вот, Марина, Жека погиб? - тихо произнесла Женя.
   - Что? Как погиб, где, когда? - женщина вытаращила глаза, и явно не ожидая такого ответа. - Этого не может быть. Его же посадили. Вы просто не знаете, что он сидит, да?
   - Его посадили за вымогательство. Но его проблема была не в этом. Он растратил часть общака. Вы знаете, что это такое?
   - Да, кивнула женщина. - Это общие деньги одной банды. Я знала, что он был, как тогда называли, крутым.
   - Ему этого не простили, и убили через год на зоне.
   Женщина побелела и окаменела. Она сидела на кушетке с растерянным видом.
   - Боже, как же это. Что-то не верится, он такой отважный был, бесстрашный, отчаянный. Господи, - женщина закрыла лицо руками и расплакалась.
   Женя налила в стакан воды и подала Марине.
   - Нет, спасибо, не хочу. Я так надеялась увидеться с ним. Увидеть его лицо, глаза. Вы знаете, я стала забывать его улыбку. И фотографии его у меня нет. Я так мечтала его обнять, - Марина достала из сумочки платок и стала вытирать глаза. - Боже, я мечтала о нашей совместной жизни, когда его уже не было в живых, я скучала и страдала, а он уже... Я думала, что он забыл меня, или другую нашёл. За ним многие девчонки бегали. Парадокс, никому ничего не обещал, никого долго не добивался, никому не говорил слов любви, в обращении был даже грубоват. Не любил слова, совершал поступки. Но девчонки любили его самоотверженно. Была у него некая боевая подруга Нина, Нинок, таскала за волосы всех его новых подруг, а он хохотал и замечаний ей не делал. Помню, увидела меня с ним, и с воинствующим видом направилась ко мне. Жека взглянул на неё так, что она застыла. Тихо так сказал: "- Нинок, не подходи". И из этого я вывод сделала, что ему дорога, коль не позволил ей со мной разобраться. Потом она косилась на меня при встрече, но никогда даже грубого слова не сказала, гнева его боялась. Потом он сказал мне, что бы я его не искала, что это опасно. Решит свои проблемы сам придёт и у нас будет серьёзный разговор. Очень просил меня дождаться его. И всё, больше я его не видела... Вот жду...Может он хотел, что бы мы вместе были, а может это я так думала, - закончила монолог Марина.
   - Я тоже так думаю. В последнюю нашу встречу Жека хотел меня с кем-то познакомить. Думаю с Вами. Думаю, у него были серьёзные намерения, - подтвердила Женя предположения Марины.
   - А у Вас есть Жекины фотографии? - спросила Марина.
   Женя кивнула.
   - Знаете, что, - сказала Женя. - Приходите-ка Вы ко мне в гости в воскресенье. Я познакомлю Вас с мужем и детьми. Посидим, поговорим, фотографии посмотрим.
   - А Вы дадите одну, - спросила Марина.
   Женя закусила губу.
   - Их у меня не так много...
   - Просто хочется показать сыну, - тихо произнесла Марина.
   - Что! - Женя вскочила. - Кому?
   - Сыну. Когда Жека уходил, я ещё не знала, что беременна. Потом его ждала и родила.
   - Марина! - Женя кинулась обнимать женщину. - Марина! Вы даже сами не понимаете, что Вы сделали. Жека был единственным близким мне человеком. Когда я его потеряла, мне жить не хотелось. А, оказывается, где-то рос его сын. Не принимаю ни каких отказов, мы сейчас же едем к нему, а потом ко мне. Слышите?
   - Он в школе, в продлёнке, - опешила Марина.
   - Идемте, я переоденусь, - обняла Марину за плечи Женя. - И к сыну. А как его зовут?
   - Я хотела увековечить свою любовь и назвала его в честь отца Женей.
   - Боже, - из Жениных глаз потекли слёзы. - Еще один Евгений Евгеньевич.
  
   Женя припарковала машину около школы, Марина побежала за сыном. Женя позвонила Павлу:
   - Паш, ты не представляешь. Радость-то, какая!
   - Ты простила мать? - спросил Павел, услышав радостный голос жены.
   - Да какую мать. Не перебивай. У Жеки растет сын, тоже Жека. Мы с Мариной, его мамой, едем к нам. Не задерживайся и купи подарок мальчику.
   Женя не могла сидеть в машине, она вышла и пошла на территорию школы, желая как можно скорее увидеть племянника.
   Из школы вышла Марина, за руку она вела мальчугана лет одиннадцати. Женя побежала им навстречу. Она схватила Женечку в охапку и закружила. Потом прижала к себе, стала целовать его. Ошарашенный мальчик, вытаращил глаза, он непонимающе смотрел на плачущую маму и сумасшедшую тётю.
   - Женечка, - начала Марина. - Это папина названная сестра, Евгения Евгеньевна.
   - Нет, нет. Не названная, а самая настоящая, родная. Малыш, я твоя тётя, тётя Женя.
   - Я что-то пропустила? - спросила Марина.
   - Муж нашёл мою мать. И мы с Жекой оказались родными братом и сестрой. Только не спрашивай меня о ней. Ничего не хочу о ней слышать, не хочу портить настроение.
   - Жаль, - грустно сказала Марина.
   - Женечка, - сказала Женя, обращаясь к племяннику, сейчас мы поедем ко мне в гости, я познакомлю тебя с двоюродными братиком и сестрёнкой. Я покажу тебе фотографии папы и дам тебе их на память. Я, думаю, твой папа был бы счастлив, узнав, что у него есть ты, но он этого не знал. А у тебя его глаза.
   У маленького Жени, действительно были Жекины глаза. Хотя сказать, что он был Жекиной копией нельзя, он больше был похож на Марину.
   Дома у Жени был ажиотаж. Накрыли стол. Все были настолько поражены Жениной историей, что рассказывали перипетии судьбы наперебой.
   - Женя сказала, что нашла свою мать, - тихо на ухо Павлу сказала Марина, воспользовавшись всеобщей шумихой.
   - Она ничего не хочет о ней слышать, - прошептал Павел. - Не может простить смерть Жеки и полное безучастие в их жизни.
   - Жаль, я бы познакомилась, - сказала с сожалением Марина.
   - Мы с тобой над этим поработаем, - подмигнул Марине Павел.
   Засиделись допоздна. Павел и Женя пошли провожать Марину с Женей.
   - Марина, а какие у вас жилищные условия, - спросила Женя.
   - Хорошие, мы живём с родителями, они мне с Женькой помогают.
   - У Жеки квартира была, однокомнатная, но просторная и в хорошем районе. Сейчас пустует. Забирай. Я любой договор составлю в твою пользу.
   - Спасибо. Но у нас большой дом. Мы с Женей нисколько не стеснены. Потом свежий воздух, курочки, овощи, фрукты - всё своё. У Жени там друзья. Я занята на работе, за Женей присмотр. Я спокойна. Нет, спасибо, не нужно. Пусть стоит, может ещё кому-нибудь пригодится.
  
   В один майский день Павел принёс Жене радостную весть. Он устроил перезахоронение Жеки. Был назначен день, выбрано место на городском кладбище.
   В назначенный день и час Женя, Марина и Денечка ждали на городском кладбище прибытие работников ритуального агентства, которые взяли на себя организацию перезахоронения. В руках Женя держала большой красивый венок "Любимому брату от сестры". Марина - корзину цветов с надписью "Любимому мужу от жены и сына". Их пришли поддержать Люба с Юрой, Римма Ивановна и приглашённый батюшка. Мама, папа, тётя Лида остались дома с детьми. Павел был с работниками агентства и руководил процессом. Все очень волновалась. Когда подъехал катафалк с гробом, Женя и Марина расплакались. Работники агентства и батюшка быстро сделали свою работу. Присутствующие направились к выходу. Женя немного задержалась, она расправляла ленточки на венке, вытирала пыль с Жекиной фотографии. Павел поодаль ждал жену. Когда они собрались уходить, Женя заметила среди могил, фигуру пожилой и худощавой женщины, в которой она сразу же узнала мать. Она вопрошающе посмотрела на Павла.
   - Я не мог не известить её, она же мать, - пытался оправдаться Павел.
   - Да какая она мать, - громко сказала Женя, в надежде, что женщина услышит её.
   Судя по тому, что Анастасия Андреевна схватилась за сердце, можно было догадаться, что она услышала Женины слова. Женю это не тронуло. Она направилась к выходу. Проходя мимо могилы, за которой стояла мать, Женя повернулась к ней.
   - Зачем пришла. Своим равнодушием ты убила его, а сейчас за сердце хватаешься.
   Павел надеялся, что на кладбище женщины помирятся, общее горе смягчит сердце жены. Услышав сказанное, он лишь тяжело вздохнул.
   - Иди отсюда, - сказала Женя матери.
   Женя увидела в руках женщины небольшой букет искусственных цветов. Мать побледнела и стала оседать на землю, хватаясь рукой за ближайшую ограду.
   - Хватит притворяться, актриса.
   Голова женщины запрокинулась назад, глаза закрылись, искусственные цветы посыпались на землю.
   - Эй! Что с тобой, - Женя кинулась к осевшей на землю женщине. Она вдруг испугалась, что может потерять мать. - Что с тобой, мама!
   Женщина костлявыми руками схватилась на Женину одежду.
   - Доченька, что-то у меня в глазах потемнело. Я сейчас поднимусь.
   Женя обняла мать, помогая ей подняться. Какое-то время они так и стояли обнявшись. Когда Анастасия Андреевна окончательно пришла в себя и уже твердо стояла на ногах, Женя подняла выпавшие из её рук цветы. Потом, так же в обнимку, они медленно направились к Жекиной могиле. Там, Женя передала матери цветы, что бы она своей рукой положила их на могилу. Анастасия Андреевна положила цветы, а потом долго рассматривала и гладила фотографию сына, которого ей не удалось увидеть живым, не считая роддома.
   - Что же я наделала. Господи, будет ли мне прощение за это, - шептала женщина, вытирая слёзы. - Господи, дай мне возможность исправить хоть что-нибудь, - Анастасия Андреевна упала на могилу и разрыдалась.
   - Мама, не плачь, вставай. Я сама недавно узнала, у Жеки есть сын, тоже Женя. Так что у тебя есть время что-то исправить. Пойдём к нам, я познакомлю тебя с внуками, с мамой, папой, тетёй Лидой, Мариной - мамой Женечки. У нас дома готов поминальный обед, нас ждут.
   - Доченька, ты простила меня? - Анастасия Андреевна посмотрела на Женю заплаканными глазами.
   Женя кивнула.
   - Я вдруг испугалась, что могу потерять тебя. А я не хочу тебя терять, именно сейчас, когда всё так удачно сложилось. Я довольна своей жизнью. Теперь я понимаю, что судьба вела меня именно той дорогой, которая привела меня к тем людям, которые могут сделать меня счастливой. Я не вправе судить тебя. Главное, у нас есть время что-то исправить - Женя обняла мать за плечи.
   Павел, стоящий рядом, с облегчением выдохнул.
   - Ну, вот и хорошо, теперь у меня появилась настоящая тёща. Он обнял обеих женщин. Так они пошли к выходу. Теперь Павел был уверен, что Женя окончательно простила мать. Теперь они примут её в свою семью и будут о ней заботиться.
   Ждущие около машин Женю и Павла друзья увидели, как те вышли из ворот кладбища, обнимая неизвестную им женщину. Историю про нашедшуюся Женину мать знали все.
   - А это кто? - стали спрашивать друг друга ждущие.
   - Это Женина мать, - сказала Римма Ивановна. - Павел спрашивал моего совета, позвать мать или нет. Мы решили с ним рискнуть и, судя по результату, не ошиблись.
   - Как хорошо, просто здорово, - сказала Люба.
   Марина прижала к себе сына, по её щекам потекли слёзы.
   - Вот, познакомьтесь, - весело произнесла Женя, подходя к друзьям. - Это наша с Жекой мама, Анастасия Андреевна, прошу любить и жаловать. А это, - Женя погладила по голове Женечку и посмотрела на мать, - сын Жеки, тоже Женя. А это его мама Марина.
   Анастасия Андреевна заплакала и обняла мальчика и Марину. Все присутствующие полезли за платками.
   - Хватит плакать, - Женя была в хорошем настроении. - Надоело. У нас жизнь только начинается, хорошая, счастливая. Господи, - Женя обняла всех присутствующих на сколько хватило рук. - Как же я вас всех люблю.
   - Хватит сырость разводить, - сказал Павел. - Давайте домой, там и поговорим за столом.
   Все стали усаживаться в машины.
   - Женя, - окликнула Женю Люба, садящаяся в машину мужа.
   Женя уже собиравшаяся сесть в машину Павла остановилась и обернулась на оклик.
   - Теперь ты знаешь ответ на свой извечный вопрос? - крикнула Люба.
   - Какой ещё вопрос, - не поняла Женя.
   - Есть ли на свете любовь?
   Женя удивлённо пожала плечами.
   - Конечно.
  
  
  
  
  
   Соколова Оксана. 2015 год.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   20
  
  
  
  
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"