Он сидит напротив меня в одних трусах,сосредоточенно склонившись над ноутбуком .На ушах наушники в которых гремит музыка,справа миска с жаренными ножками ,на экране компа мелькает гоночный автомобиль.Ему двадцать семь и маленькое аккуратное пузико замечательно гармонирует с подпухшим симпатичным лицом.Взгляд хмур ,даже сердит и вдруг хохочущий грохот с откидыванием головы - попался в инете смешной анекдот среди толпы дебильно - скучных.
Сидит напротив меня точная моя копия,только чуть - чуть улучшенная-ноги подлинее,туловище покороче, а остальное срисовано художником один к одному.Копиист хренов!
И характеры наши, если сфотографировать и совмесить,то почти все точки по абрису совпадут,разве только в энергии я был помощнее,в цинизме пошире , да в доброте поскромнее.
Люблю я его как-то прерывисто, пунктиром -то душевный восторг и умиление,то несбыточное желание врезать, крикнуть или придушить .Так же я отношусь и к себе ,колеблясь от тепло и солнечно до холодно,сильный ветер и дождь.
Познакомились мы, когда ему шел седьмой или восьмой месяц. Он постучал ножками в раздутый материнский живот.Я почувствовал стук и сказал:
-Войдите! - сказала жена и рассмеялась.
Несколько раз до родов он лежал в больнице.Нашего первенца мы сохраняли , дуя на воду. Пришло время родиться.
Принимала роды подруга будущей бабушки и та была в полном курсе о движении родильного поезда по расписанию.
Помню гостиную комнату в доме родителей жены. Полутемень. Ночь. Горит торшер. В спальне спит холоднокровный тесть. Я, сидя в кресле, пытаюсь читать журнал "Крокодил", а по комнате, надрывно передвигается любимая теща, которая при своих весомых габаритах, казалось, сразу находилась во всех точках помещения с лицом отчужденным и осуждающим. Я чувствовал свою вину, но как - то без паники и желанием извиниться. Раздался звонок, и теща схватила трубку, как утопающий хватается за чугунный обломок якоря.
Звонила подруга-акушер и сказала,что везет жену в родильный зал. И моя незабвенная мама услышала крик дочери.Все! Мир рухнул. Поток гигантской волны накрыл нас всех с головой.
-Зачет тебе это было нужно?-гневно закричала она, вонзая сверкающие молнии раздражения в мой лоб.
-Зачем? Бедная , моя девочка!
И понял я ,что был не прав! Ведь сколько еще есть других,таких замечательных занятий, кроме детоделанья. Тут тебе и книги, и телевизор, и игра в очко или лото. Миллион таких чудесных и полезных дел!
Долгие годы потом я пытался избавить себя от этой мысли, но и до сих пор вдруг начинаю сомневаться -правильным ли путем шел товарищ!
Через час мне было безразлично, кто родится. Через два я уже ничего не хотел, а только выпить и оглохнуть. В пять утра пятнадцать минут , холодным декабрьским утром родился мой сын. Я был прощен и даже обцелован!
До двух лет сына не помню,а помню пеленки, запах чего - то кислого, чай с молоком, утюг и пробежки в детскую кухню. Я был кормящим отцом ,но без проблем с воспалением грудных желез.
В два года мы имели персонального херувимчика ангельской внешности . Открытый сердцем,словно сестра Тереза, сынок воспринимал мир доверчиво и трепетно.
Однажды украинское телевидение, в погоне за славой российского, просто слямзила программу "Спокойной ночи, малыши" и там, как положено, после тети, женоподобного зайчика, слегка сдвинутого мишки и мультфильма, периода моей юности, в финале заиграли веселую колыбельную со словами "Рученьки....Ниженьки ...Лагидни очи-и-и!..." Мой сын, с упоением смотревший любые рисованные сюжеты,типа мультяшек, вдруг поехал лицом и завопил такой сиреной,что семья была собрана в гостиной мгновенно, как при атомной тревоге.
Лешак, немигающе смотрел в телевизор, и выл на одной ноте,захлебываясь слезами.Тут то я понял ! Воображение и любовь сыграли с моим мальчиком злую шутку.Он то не мы, сухие души! Парниша увидел эти рученьки , ножечки и глазки ,лежащие отдельно от мальчиков и девочек, и ему стало страшно и жалко или если хотите -страшно жалко этих маленьких инвалидов,спящих "лагидным сном".
Потом еще много лет одной из основных моих задач было :при первых аккордах музыки этой великой песенки мчаться к телевизору и быстро вырубать звук.Стоило мне на миг задержаться,на секунду опоздать и мир оповещался о страшной инвалидной трагедии мощной, стоваттной сиреной.
В три года он ходил,говорил и общался со всеми, кто попадался на его пути.Особой любовью к общению был полон мой сын в общественном транспорте.
- Тетя,знаете к кому я еду,-спрашивал он женщину,стоящую рядом с лицом беременного хомячка.
- К кому, деточка?-спрашивала заинтересовано женщина.
-К бабе Циле! Вот к кому! - Произносил мой сын имя совсем не популярное в среде пасажиров,толпящихся на задней площадке трамвая.
-А вы,дядя ,куда едете?-обращался сын к мужику у которого до состояния белой горячки оставался путь в одну маленькую рюмочку.
Победно оглядев окружение ,мужик рассказывал моему сыну, что едет он домой , там ждет его жена стерва и дочь законченная б...., а сосед вообще... и переходил мужик на универсальный язык -русское эсперанто и сыпались уши интеллигентных попутчиков, устилая грязный пол трамвая, как осенние листья устилают дорожки в парке.
Сын слушал внимательно ,сочувственно глядя прямо в рот дядечке,словно пересчитывал оставшиеся у того гнилые ,желтые зубы.
Вот такая хреновая жизнь,сынок!-говорил чисто литературным языком дядька и ,пошатываясь,выходил из трамвая.
Потом,когда мы вставали на нашей остановке, ребенок интересовался морфологией и толкованием неизвестны слов и словосочетаний в недавней речи нового папаши.
К пяти он переставал задавать вопросы на эту тему,видимо познав в детском саду все ,что определяли эти слова,включая и тонкие нюансы их использования.
Вообще мой сын был и остается любителем словестности,пройдя путь познания от книжек -раскрасок, через братьев Гримм, Джека Лондона, Шекспира,Ильфа с Петровым и окончательно остановившись на годы в волшебном мире фентези.
Отчетливо помню два периода:отцовские сказки и ильфо-петровский.
Отцовские сказки.
Каждый день и утро, и вечер сын ,встречая меня на своем жизненном пути ,задавал один и тот же вопрос,вызывая тихий стон и признаки легкого помешательства,
-Папа,-спрашивал он голосом строгого начальника ,-Ты сочинил сказку?-и смотрел на меня требовательно,но доброжелательно.
-Сочиняю ,сыночек!-отвечал я бодреньким голосом исполнительного Акакия Акакиевича.
-Ага!-ставил точку в содержательном разговоре мой пацан и шел по своим важным делам.
Что бы ни случилось,но перед сном или при длительной прогулке, когда мой сын осваивал белоснежный овал ночного горшка, или во время приема здоровой и невкусной пищи я ,как пионер, был готов стать Шехерезадом моего халифа и рассказывал сказку за сказкой.
Сначала это были перепевы известных произведений, потом малоизвестных и однажды я вышел на бескрайние просторы собственного творчества. Это был волнующий полет над волшебным миром воображения. Полет не мог длиться бесконечно, и к десяти его годам герои сказок были опущены до уровня башенного крана или свирепого бульдозера.
К счастью в этом возрасте он уже запойно читал сам и переключал свое внимание на животный мир планеты. Перед дверьми квартиры стали появляться щенки и котята ,собранные со всех подвалов и мусорок , находящихся в пределах одного дневного перехода от нашего дома. Было их много ,ведь дом находился на одной стороне улицы,а на другой - рычал, гавкал, мяукал, свистел ,пищал и щебетал птичий базар.
Утром раздается звонок .Голос моего друга ,таит в себе взрыв смеха.
-Видел Леху на птичьем. Торговал котятами по рублю за штуку. У него в кошелке их штук десять было - Голос прерывается сдерживаемым подхихикиванием.
-Говорю ему,а папа знает о твоем бизнесе?
-Не!-Говорит и вздыхает грустно.Тебе, - спрашиваю,деньги нужны?
-Да,нет,дядя Гарик!Только если заплатят ,то не выбросят котеночка,а бесплатно могут опять на улице бросить...на холоде... И друг опять подхихикнул,а потом и вовсе громко захохотал в трубку.
Я тогда понял -как сильно и серьезно уважаю сына.
В этом же возрасте он увлекся пчеловодством. Увлекся случайно. В соседнем дворе иронией случая была школа пчеловода.Ходил он туда с регулярностью маятника на часах.Самому младшему,после него, пчелинному школьнику было за пятьдесят.Его любили и привечали. Однажды школяра долго спорили, проводить ли при нем лекцию о размножении пчел или пропустить ее и освоить тему на самостоятельных занятиях.В лекциях немолодой преподаватель заменял слово "матка" на "мамаша",чтобы не травмировать душу ребенка так пылко и внимательно глядящего на него. Сыну пчелиного полка обещали подарить один улей с роем пчел, и он примеривался на балконе где и как он его установит. Все же дядьки оказались умнее, и нам не пришлось уходить семьей в бомжи из-за невинного увлечения моего маленького оболтуса.
Его доверчивость средствам теле-радио пропаганды могли сравниться только с верой Джордано Бруно ,взошедшего на костер .Однажды он услышал,что алкоголь это медленная смерть. В семье началась антиалкогольная война, причем задолго до ее объявления народу Горбачевым. Мой сын рассказывал, убеждал и страшил нас взрослых неслыханными и трагическими последствиями пития в виде деградации личности , употребляющей любые напитки - от пива и до самогонки.Пока он занимался словесными убеждениями, мы принимали их, и даже с улыбкой поддакивали юному борцу с зеленым змием,но однажды ...
Дом был полон гостей,праздновали очередной день рождения главы семейства.За оживленным столом ,хлебосольно накрытым хозяйкой того же дома, было шумно .Подошел великий миг первого тоста и тут мой сын начал хватать бутылки со спиртным и выносить их, с остервенением ,сквозь слезы рассказывая взрослым о смертельной опасности ,таящейся за коричневыми,белыми и прозрачными стеклами бутылок и бутылей.Гости сначала смеялись,потом притихли,а когда была убрана последняя бутылка огненной воды,просто откровенно заскучали.
Попытки убедить сына,что принятие спиртного в малых дозах повышает жизненный тонус,что не пьют только язвенники и члены правительства ,не имело никаких последствий и прерывалось потоками слез и бормотаньем,что он так любит маму и папу,дядю Витю и тетю Иру,что не позволит им умереть ранней и пьяной смертью.Спасло вечер только страстное желание русского человека выпить.Пока кто-то отвлекал Леху, спиртное было разлито по бутылям от газированной воды и лимонада и торжественно выставлено на стол.
"Безалкогольный" день рождения прошел на хорошем градусе.
Я смотрел, как он растет и ,казалось ,что вижу себя,только в какое-то чуть изогнутое зеркало. Ленив в принуждении ,но более чем я. С собственной философией и девизом: "Не торопись! Или забудут или сами сделают...или тумака дадут ,тогда уж и постараться можно".
Как и я не терпел физического насилия - когда ударить другого больнее ,чем ударят тебя. У нас была общая готовность защитить слабого, преодолевая животный страх. Если отец обижал мать он, как и я, когда - то, бросался между родными,готовый принять на себя весь гнев старшего и более сильного.
Он жил в снежном тумане своих фантазий,которые со временем становились реальней реальности. Я был прагматичен в его годы и уже учился "правде жизни", приспосабливаясь к ней ,притираясь.
Ему попадало от меня.Он пугался ,но быстро отходил,а я ходил по дому ,безмолвно ругая его,потом себя.
В упорстве он был непробиваем и бесконечен.Он не стержневел в этом чувстве,он пушистился и мягчел. Наши упреки или даже более серьезные "доводы" тонули в его пуховой мягкости , как голова в подушке.
Его любили. Товарищи, родственники, друзья, знакомые знали, что нет в его голове задних мыслей,желания обойти,захватить впопыхах чужое, осознанно обидеть или унизить.
И он любил. Любить начал рано, с первого класса. Любил неразделенно. Ему это нравилось. Очень любил любить подруг своих друзей, но любил и друзей. Поэтому подруги друзей о его любви не знали, но знали мы, его родители. Тогда все было как у Шекспира с заламыванием рук, клятвой, что никого больше и никогда другую. Потом появлялся новый друг и его подруга... Сижу и думаю : о ком пишу...о нем или о себе? О нас!
Став взрослым, мой сын пришел к той же мысли, к которой пришел и я,но года на три позже его возраста: Люби ту, которая любит тебя.Ведь в любви лень так же производительна, как и в других сферах человеческой деятельности.
Жизнь его упростилась,а так как его любили многие,то и дефицита в любви мой сын не чувствовал.
Он шел по жизни ,читая на ходу,взирая на нее помутневшим взглядом ленивого романтика и фантазера.Так он прошел школу,потом институт.Так живет и сейчас.Его качества выросли вместе с ним и трансформировались во взрослое, сибаритствующее тело, сквозь скелет которого ,в тайной глубине души, просматриваются те же детские фантазии и несгибаемое упрямство.
Как лошадь Пржевальского он не может быть приручен и вы вольны любить его или не любить,но только таким каким он есть.Таким я его и люблю...но иногда все же хочу дать тумака или крикнуть с разбега: