Annotation

     Корректор Ксения Ложкина

     No Елена Сола, 2020

     ISBN 978-5-4498-1538-5 (т. 2)

     ISBN 978-5-4498-1539-2

     Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

     Южно-Китайское море. Филиппины.

     Айсин Фенг, глава корпорации «Феникс», сидел на верхней палубе роскошной яхты. Его тщательно приглаженные черные волосы были собраны в пучок и заканчивались короткой косицей. Господин Фенг уютно устроился в круглом плетеном кресле из ротанга и наслаждался морским бризом.

     Яхта, формой напоминающая серебристую сигару, изящно скользила по гладкой водной поверхности. Она была сделана по спецзаказу и не походила ни на одно другое судно в мире. Особая сталь обшивки яхты была не только красива, но и надежно защищала хозяина от любых катаклизмов. Судно имело достаточно строгий минималистичный стиль, разбавленный ровными линиями декоративных клепок, выступающих над гладкой поверхностью. Агрессивный рельеф придавал яхте неприступный вид. Она рассекала морскую гладь напористо, уверенно, словно была пронизана мистикой и символизмом вырвавшегося из чрева дьявола немыслимого чудовища.

     Название плавучей резиденции «Чарлин» господин Фенг придумал сам. Нет, не в честь своей последней пассии, как могли подумать некоторые, видя рядом с главой корпорации «Феникс» красавицу Чарлин. Наоборот, это девушке он дал имя яхты. Его подруга вынужденно согласилась, поскольку это была еще не самая нелепая прихоть господина, которую ей приходилось выполнять.

     Айсин Фенг уходил на яхте далеко в море и проводил там довольно длительное время. На судне были две вертолетные площадки, которые доставляли все необходимое с суши. Стремительный ритм Гонконга, многолюдность и многоголосие быстро надоедали ему. Когда яхта «Чарлин» заходила в порт, это событие сразу попадало во все новостные агентства. Главе «Феникса» порядком надоела бесполезная шумиха, которая поднималась вокруг. Журналисты его раздражали, и господин Фенг прибегал к их услугам только в самых крайних случаях.

     Конечно, пуленепробиваемые затемненные стекла, фотосенсоры и инфракрасные лазеры оберегали от назойливых репортеров, простых зевак и прочих нежелательных контактеров, охраняли от прослушки и цифровой съемки, но хозяин судна понимал, что полную изоляцию ему сможет гарантировать разве что гигантская шапка-невидимка. Тем не менее только на яхте президент корпорации «Феникс» ощущал ту безопасность и приватность, какую не смогли бы ему дать ни один самый защищенный отель, ни самые укрытые в горах охраняемые апартаменты, находящиеся на суше.

     Занимаясь делами в море, Айсин Фенг находил возможность на два-три дня полностью выключить свое присутствие из жизни, чтобы побыть наедине с самим собой. Этого никто не знал, потому что от его имени с миром контактировала команда опытных менеджеров, контролировала текущие дела, давала интервью прессе. Эти дни принадлежали только ему и были священны. Даже все двадцать членов экипажа, проверенные и преданные люди, старались не показываться боссу на глаза без необходимости. Они, словно невидимки, управляли судном, готовили еду, доставляли в каюту по утрам свежие фрукты и цветы и, заслышав шаги босса, моментально исчезали. В остальном режим в такие дни не претерпевал резких изменений.

     Это был целый ритуал, отработанный годами. Айсин Фенг так же, как обычно, приходил на завтрак в ресторан на верхней палубе ровно в семь утра. Там его ждал прохладный витаминный напиток, сделанный по рецепту личного доктора, сосуд с водой и ломтиками лайма для споласкивания рук, соевый творог тофу и стоящая на самонагревающейся подставке, поддерживающей температуру ровно тридцать семь градусов, миска с моллюсками, обжаренными в кокосовом масле. Он завтракал в полной тишине, полностью сосредоточившись на еде и наслаждаясь скромной трапезой.

     После завтрака хозяин яхты обычно выходил на верхнюю палубу, единственную полностью открытую на яхте, и оглядывал морской пейзаж. Со стороны могло показаться, что он смотрит вдаль на морскую гладь, тянущуюся до самого горизонта, ничего не выражающим взглядом. Но именно в эти моменты, после завтрака, глава «Феникса» входил в состояние диалога с самим собой. Только перед собой он мог быть максимально честен. Эта ежедневная практика, к которой с детства приучил его отец, помогала восстанавливать душевное равновесие, увидеть новые грани своих внутренних переживаний. Давала ту силу, благодаря которой он мог повелевать людьми. Один взгляд господина Фенга заставлял трепетать его противников и конкурентов. Он безжалостно сминал их волю, словно пластилин.

     Так было до тех пор, пока интересы Айсина Фенга не пересеклись с корпорацией «Ана Ката». Русские совершенно сбивали его с толку. Невозможно было предсказать их действия. Даже тогда, когда они, казалось, заглатывали наживку, нельзя было рассчитывать на победу наверняка. Все тщательно разработанные операции, продуманные до мелочей ходы русские ломали своими непродуманными и нелогичными действиями, да так, что произошедший провал не поддавался потом никакому анализу. Русские совершали ошибки, много явных ошибок, которые любого другого привели бы к неминуемому краху. Но невероятным образом эти ошибки превращались в их конкурентное преимущество.

     День обещал быть жарким и солнечным. Откинувшись на спинку кресла, господин Фенг запахнул белый махровый халат, вытянул босые ноги и прикрыл глаза. Его мысли были о Москве. Почему так получилось, что, уведя международный контракт из-под носа корпорации «Ана Ката», он сейчас не испытывал никакого удовлетворения? Контракт, без сомнения, выгодный, но он был своеобразной завесой для настоящей операции по вывозу ученого Антона Соколова и его изобретения из России. Операция была настолько тщательно спланирована и засекречена, что просто невозможно было ее раскрыть. Но эти русские, как обычно, сделали неожиданный финт. Именно в этот момент они вдруг решили взломать корпоративную почту «Феникса». Самое интересное, что им это каким-то образом удалось.

     Сегодня корпорации «Феникс» приходится проверять и менять полностью всю систему защиты информации и тратить на это огромные деньги. Годы изучения методов конкурентов и создание противодействия их атакам, работа тысячи лучших программистов была спущена в канализацию каким-то парнем, о существовании которого до момента взлома системы никто не знал. Пожалуй, даже корпорации «Ана Ката» вряд ли он был известен. Из доклада Чарлин известно, что хакер жил довольно замкнуто, промышлял мелкими махинациями в интернете. Его в лицо даже не все соседи знали. И вот он появляется из ниоткуда, совершает атаку на почту корпорации «Феникс», и весь продуманный и безупречный план рушится как карточный домик. Карта за картой, медленно и неотвратимо.

     — Чтоб вас акулы съели, — выругался вслух Айсин Фенг, потому что при воспоминании о своем провале у него до сих пор неприятно холодело в солнечном сплетении. Тут были бессильны все техники саморегуляции и медитации. В такие минуты он был в состоянии скрыть внешне свое раздражение и недовольство, но внутри бушевала энергия атомного взрыва. Когда события полностью выходят из-под контроля и ничего невозможно предсказать, просчитать или исправить, ему было очень сложно контролировать себя.

     Господин Фенг выдохнул и снова вернулся к анализу событий. Изобретение века, машина времени «Временатор», находится в руках его главного конкурента — корпорации «Ана Ката». Это нужно признать и принять как свершившийся факт. Да, пока это сырой проект, но сомнений нет, что «Ана Ката» найдут средства и возможности создать реально работающую машину времени. И прямо сейчас, с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой конкуренты приближаются к цели. Несложно понять, что собираются делать русские с «Временатором». То же, что сделал бы он сам. Они уничтожат всех конкурентов — и «Феникс» в первую очередь. Сидеть и ждать краха созданной им империи Айсин Фенг не собирался.

     Президент корпорации встал с кресла и подошел к небольшому, круглой формы бассейну с морской водой. Он сел на край бассейна и опустил босые ноги в воду, ощутив ступнями прохладу.

     Итак, что у него есть в активе. Малышка Чарлин и Рональд Ковальски вернулись с задания из Москвы целыми и невредимыми. Они четко исполнили все инструкции и остались нераскрытыми агентами. Это обстоятельство было хоть и слабым, но все же позитивным утешением. Чарлин смогла из этого водоворота выудить и привезти в Гонконг некоего Кипера Франца Адамовича, который работал над созданием «Временатора» вместе с Антоном Соколовым. Несмотря на то что Кипер не может внятно объяснить причины срыва операции, несмотря на то что на руках у него нет технической документации по проекту Соколова, это тоже, в общем, позитивный момент. Пожалуй, все. И этого ничтожно мало для того, чтобы помешать русским создать и запустить «Временатор».

     Айсин Фенг плотно сжал губы. Непокрытую голову начинало припекать, но, погруженный в свои мысли, он не чувствовал этого. «Ана Ката» в очередной раз обошла его. Теперь, когда в руках русских находится «Временатор», они опережают корпорацию «Феникс» не на несколько шагов, а навсегда. Это был полный и безоговорочный цугцванг, когда любой ход «Феникса» приведет к ухудшению его собственной позиции.

     Решение пришло внезапно, возникло в голове из ниоткуда. Несколько мгновений господин Фенг осмысливал его, глядя сквозь воду на качающееся дно бассейна, выложенное голубой плиткой. Затем произнес вслух:

     — Единственное, что сейчас можно сделать, — это попытаться убедить «Ана Ката» заключить перемирие.

     Господин Фенг, услышав свой собственный голос, повторно прочувствовал свою мысль. Внутри появилась та невозмутимость и сила, которая заставляла трепетать любого вставшего у него на пути.

     Перемирие любой ценой. Это было неприятно осознать и принять. Но изобретение, попавшее в руки к русским, при их непредсказуемых, нелогичных и спонтанных действиях могло привести к трагическим последствиям. Оставлять все как есть было безумием.

     Господин Фенг отчетливо понял, что на нем лежит ответственность не только за его корпорацию, но и за судьбу всего мира. Никто, кроме него и ограниченного круга лиц, не знает, какое опасное изобретение находится в руках «Ана Ката». Никто даже предположить не в состоянии, чем это грозит живущим на планете. «Временатор» должен быть уничтожен, и сама мысль о возможности перемещения во времени должна быть развенчана невозможностью его создания.

     На случай если переговоры не приведут к нужному результату, необходимо будет самому взять на себя грязную работу: уничтожить физически и «Временатор», и всех, кому известно о его создании. Вселенная должна услышать этот призыв и помочь в осуществлении задачи, поскольку речь идет не о личной выгоде, но об общем благе.

     Приняв очень важное решение, Айсин окончательно успокоился и неожиданно для себя снова вспомнил о своем госте.

     Он поместил Кипера в одной из трех гостевых кают и на какое-то время забыл о нем. К гостю был приставлен помощник, он же охранник. Президент «Феникса» за все время пребывания Кипера на яхте ни разу с ним не встретился и не поинтересовался, чем же тот занимается.

     «Кипера тоже придется ликвидировать в числе всех причастных к этой истории. Хотя сейчас этот смешной толстяк на коротких ножках здесь, на яхте, как нельзя кстати, — подумал президент «Феникса» . — Русский пригодится для реализации моих планов хотя бы тем, что поможет расшифровать таинственную русскую душу. Убить мы его всегда успеем».

     Решив судьбу своего гостя, Айсин хотел было выбросить его из головы, как вдруг справа послышалось чье-то сопение, и перед ним появился Франц Адамович собственной персоной. Господин Фенг в изумлении уставился на возникшего перед ним нелепого человека с кудрявой шевелюрой, прикрытой соломенной шляпой. Кипер запыхался, поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу. Из-под соломенной шляпы по его загорелому лицу стекали крупные капли пота.

     — Я вас приветствую, господин президент. Мое почтение, — глубоко дыша, сказал по-английски Кипер.

     Это неожиданное явление привело в замешательство хозяина яхты. Никто. Никогда. Не смел нарушать его утренние прогулки и отрывать от важных мыслей. Никакой гость не смел покидать своей каюты и передвигаться по яхте без его ведома и без сопровождения приставленного к нему помощника. Что происходит? Где охрана? Страха президент корпорации не испытывал. Скорее был шокирован и в недоумении смотрел на человека, посмевшего внезапно нарушить его священное уединение.

     Следом за Кипером выскочили два члена экипажа и схватили гостя, заломив ему руки за спину. Франц Адамович начал хватать воздух ртом, а затем визгливо закричал, перемешивая русские и английские слова:

     — Хелп! Отпустите меня, что я сделал? Ай эм гость мистер президент.

     Айсин Фенг, подняв ладонь, остановил своих подчиненных и по-китайски отдал приказ отпустить пленника. Затем обратился к Киперу по-английски:

     — Что случилось? Что вы здесь делаете?

     — Уважаемый господин Фенг, я давно хотел поговорить с вами, но мне не давали это сделать. Вы же видели, как меня схватили ваши люди.

     — Вы нарушили распорядок и поэтому были схвачены моей охраной. Надеюсь, они не сильно вас помяли?

     — Нет, все нормально, — пробурчал Кипер, потирая покрасневшие запястья.

     — Так о чем вы хотели поговорить со мной? — строго спросил Айсин. Он уже справился с волнением, вызванным неожиданным визитером, и теперь хотел разобраться в происшествии.

     — Я хотел спросить, долго ли мне придется гостить у вас и когда можно будет покинуть вашу превосходную, замечательную яхту. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, и вообще, пора и честь знать, — затараторил Кипер.

     — Я отвечу на все ваши вопросы, но сначала расскажите, как вы вышли из каюты? В это время все двери в гостевом отсеке должны быть заблокированы.

     — Докладываю, господин Фенг. Дверь в каюту господина Кипера, как и положено, заблокирована, — отчеканил по-военному один из охранников и показал прозрачный планшет со схемой яхты.

     Все трое присутствующих вопросительно посмотрели на гостя. Тот развел руками.

     — Действительно, когда я попробовал выйти через дверь, она не открылась. Обычно в это время двери в каюту уже открывались для того, чтобы я мог пойти на завтрак. Я подумал, что ее заклинило. Чтобы позвать на помощь, я открыл окно в каюте и стал кричать. Меня никто не услышал, и мне пришлось вылезти на палубу через него.

     — Разве окно в гостевой каюте можно так просто открыть? — не скрывая удивления, спросил Айсин.

     — Да, окно тоже сначала оказалось закрытым, но, когда я поднес зажигалку к дымовому датчику, с потолка полилась вода. Дверь осталась заблокированной, а вот окно открылось.

     — Окно каюты по проекту является эвакуационным выходом, — растерянно подтвердил охранник, ткнув указательным пальцем в схему на планшете.

     Осознание нелепости ситуации лишило всех присутствующих дара речи. Господин Фенг стоял на краю бассейна и рассматривал Кипера. Он только теперь заметил, что гость был в мокрой одежде. Представив маленького толстяка, на которого спринклерные системы водяного пожаротушения обрушили струи воды, Айсин неожиданно для присутствующих хмыкнул. Затем он представил, как сквозь водяную завесу мокрый с ног до головы Кипер протискивается в круглое окно каюты и плюхается на пол палубы с другой стороны, он издал еще несколько фыркающих звуков и громко засмеялся. Охранники и Кипер замерли, не понимая, как реагировать на это. А президент уже смеялся во все горло, вытирая проступившие в уголках глаз слезы. Злость исчезла, и он хохотал, глядя на переминающегося с ноги на ногу гостя. Смеялся открыто, как не смеялся уже давно, и ощущал себя живым. Как будто с этим смехом из него выходило все напряжение от тяжелых мыслей. Он не жалел о том, что Чарлин спасла и притащила к нему на яхту Кипера. Теперь он знал, что русский ему пригодится, и знал точно, в каком именно качестве.

     В Кулинарной лавке братьев Караваевых, что на Покровке, в этот вечерний час посетителей было немного. Вере было забавно наблюдать, как Антон прочитывал каждую строку меню на электронном планшете неторопливо и основательно, точно так же, как изучал бы инструкцию к какому-нибудь сложному прибору.

     Вера видела, что ее спутник испытывал неудобство, сидя за маленьким столиком в самом углу кафе. Он с трудом втиснулся в узкое пространство между круглой столешницей и стулом, упирающимся в стену, и был полностью поглощен изучением меню, машинально пытаясь пристроить поудобнее свои длинные ноги с острыми коленками под столиком. Но это обстоятельство не заставило ее предложить пересесть в более удобное место.

     Вера, перекинув ногу на ногу, равнодушно рассматривала заведение. Ее взгляд лениво скользил по лицам посетителей кафе. Не найдя ничего для себя занимательного в человеческих индивидуумах, сосредоточенных на поглощении булочек, она перевела взгляд на противоположную стену. На белой керамической плитке были нарисованы два брата-близнеца. Улыбающиеся лица, обрамленные волосами-колосьями, курносые, с россыпью веснушек по щекам. Чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу того, чьи это портреты, ниже прилагалась подпись — «Братья Караваевы». Вдоль белой стены с рисунками тянулся прилавок, на котором в плетеной высокой корзине красовались длинные французские батоны с золотистой хрустящей корочкой. Миниатюрные пирожные, усыпанные яркими ягодами, расположились под стеклянным колпаком. Маленькие румяные булочки и пышки, собранные горками на подносах, источали хлебный дух, вызывающий умиротворение. Все это кулинарное великолепие калейдоскопом проходило перед глазами Веры, и из глубин подсознания всплывали фрагменты детства. Она вспомнила крохотные бабушкины пирожки, которые так же выкладывались горкой на плоское белое блюдо. И тонкие, блестящие на солнце, невесомые нити чуть подрагивающей паутинки в саду, и красные пахучие ягоды клубники под резными зелеными листами, и жужжание толстого мохнатого шмеля над кустами малины. И солнце, бесконечно много солнца… Голос Антона отвлек ее от приятных воспоминаний.

     — Я не знаю.

     — Ты все еще ничего не выбрал? — удивилась Вера и развернула электронное меню к себе. — Давай возьмем пирожные с ежевикой и кофе. Пирожные с ежевикой здесь божественны.

     — Как скажешь, — с облегчением согласился Антон.

     Вера улыбнулась. Она знала, что простые, казалось бы, решения вроде выбора десерта ставили его в тупик. Он мог командовать своими помощниками в лаборатории, мог настоять на своем решении, доходя до скандала во время работы над каким-либо проектом. Резкие бескомпромиссные заявления Антона даже Кипера, его недавнего босса и спонсора, приводили в недоумение. Кипер поначалу пытался возражать, но в конце концов понял, что любая борьба с Антоном бесполезна, и скрепя сердце соглашался на его условия. Но погруженный постоянно в свои мысли Антон беспомощно моргал, когда ему задавали простые вопросы, что он будет на ужин или какого цвета шторы он хотел бы видеть в своей комнате.

     Девушка нажала нужные кнопки, и в меню всплыла табличка: «Заказ принят».

     — Здравствуйте, — громкий голос за спиной заставил Веру вздрогнуть от неожиданности. Это был полковник Ильин, который назначил им встречу в кафе братьев Караваевых. Вера отметила, что тот все в том же строгом костюме и белой рубашке, каким она запомнила полковника с прошлой встречи.

     «Странный этот полковник, — подумала она, — не носит форму и не показывает своего удостоверения. Почему он назначил встречу в кафе, а не вызвал к себе в кабинет?»

     Ильин сел рядом с Антоном на свободный стул и, чуть наклонившись в его сторону, сказал:

     — Ну что, приступим сразу к делу? В начале нашей беседы я хотел бы напомнить, что являюсь начальником службы безопасности одной очень крупной русской корпорации. Вы уже знаете, что речь идет об «Ана Ката». Никакого отношения к полиции или другим государственным силовым структурам я не имею. На конференции в «Рэдиссон Славянской», где мы с вами познакомились, я и мои сотрудники выполняли свои непосредственные обязанности по охране мероприятия, так как корпорация «Ана Ката» была одним из основных спонсоров.

     — Если вы не являетесь сотрудником силовых структур, то почему называете себя полковником? — спросила Вера.

     — Полковник в отставке. Это воинское звание, — коротко, не вдаваясь в подробности, отрезал Ильин, давая понять, что эта тема закрыта, и продолжил: — У меня есть новости. Во-первых, наш с вами общий знакомый Кипер Франц Адамович жив, здоров и, предположительно, находится на территории Китая. Именно там мы обнаружили следы его последнего места пребывания. Вы ничего о нем не слышали? Он пытался с вами связаться, Антон?

     — Нет, я ничего о Кипере не слышал и до этого момента не имел понятия, где он находится, — ответил Антон.

     — Что ж, это замечательно. Видимо, Франц Адамович благоразумно решил отойти от дел, — усмехнулся полковник, сам не очень-то веря своим словам.

     Официантка принесла два пирожных, усыпанных черными ягодами ежевики, и два кофе. Длина ее юбки была выше столешницы и бессовестно обнажала длинные стройные ноги. Вера отметила, что ни Антон, ни полковник Ильин, казалось, не обратили на это обстоятельство никакого внимания. На Антона это было похоже, а вот полковник Ильин, скорее всего, полностью контролировал себя и весь разговор, что могло означать крайнюю важность этой встречи.

     — Нет, мне ничего не нужно, — предупредив вопрос официантки, сказал Ильин, явно намекая на то, чтобы она побыстрее удалилась.

     — Сергей Иванович, вы сказали «во-первых», значит, есть и «во-вторых»? — спросил Антон.

     — Да, есть. Во-вторых, компаньон Кипера, Майкл Белич, не успел вывезти из страны материалы по вашему проекту, Антон. Экспертные заключения, видео и, самое главное, опытный образец — все это находится у нас, в «Ана Ката». Я здесь, чтобы предложить вам сотрудничество с нашей корпорацией. Вы сможете продолжить свою работу в нашей лаборатории.

     — Даже не знаю, что и сказать, — растерялся Антон, но по его вспыхнувшим глазам Вера поняла, что он ждал от встречи именно этого предложения и готов приступить к работе немедленно.

     — Корпорация «Ана Ката», которую я представляю, считает ваш проект очень перспективным и готова вложить средства в его разработку. У нас есть целый Завод, оснащенный самым передовым оборудованием, люди-профессионалы, связи в самых широких кругах. В общем, в случае вашего согласия вам будут предоставлены самые благоприятные условия для продолжения работы над проектом «Временатор». — Ильин положил на маленький столик флеш-карту.

     — Что это? — поинтересовался Антон.

     — Это контракты. Вы можете взять их с собой, изучить и, если вас устроит предложение, подписать. Условия, на мой взгляд, более чем привлекательные. Я говорю «вы», имея в виду вас обоих. Здесь два контракта.

     Вера, услышав последнюю фразу, уже не скрывала своего восторга.

     — Вы столько для меня… — начал Антон и, взглянув на Веру, продолжил: — …Для нас сделали. Не знаю, как вас благодарить.

     — Ну что вы, это не благотворительность. Наша корпорация занимается научными разработками и готова выделить практически неограниченный бюджет под ваш проект. Мы рассчитываем, что при любом результате сможем на этом заработать и получить бонусы в виде новых открытий, которые неизменно сопутствуют разработкам такого уровня. Для вас это шанс получить доступ к новейшему оборудованию, технологиям, информации. Я рад, что мы с вами нашли общий язык и поняли друг друга. Надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество. Изучайте контракты. Я сам свяжусь с вами для дальнейших переговоров. — Ильин встал, попрощался и исчез за дверями кафе так же быстро, как и появился.

     Вера шла, держа Антона под руку. Над Тверской, заполненной праздно гуляющими людьми, в прохладном воздухе парила неуловимая столичная энергетика, заставляющая куда-то рваться, бежать, лететь. Радостная и всепроникающая, дающая ощущение стремительного движения.

     — Нас пригласили в самую влиятельную корпорацию на рынке передовых технологий, — сказала Вера. — Ты сделаешь «Временатор», ты станешь богатым человеком.

     — Я до сих пор не могу прийти в себя, — ответил Антон. — Никогда не рассматривал науку как источник зарабатывания денег. Мне казалось, люди, правительство, меценаты должны понимать необходимость развития новых технологий, должны поддерживать ученых. Но оказалось, всем наплевать на тебя. Никто не собирается вкладываться в идеи, всем нужен готовый продукт на продажу. Франц Адамович, которого я считал своим благодетелем, оказался обычным авантюристом, для которого нет никаких моральных ограничений. Господи, как вспомню, что он сделал с тобой, готов лично свернуть ему челюсть. Хотя, конечно, я не желаю ему смерти, ведь как ни крути, он помог мне в самый трудный момент моей жизни.

     — Да уж, несмотря на его подлость, надо признать, что именно твоя встреча с Кипером в конечном результате привела нас к контракту с крупнейшей корпорацией. Контракту, о котором я даже в своих самых смелых мечтах не могла подумать. И знаешь, я рада, что он жив, и готова простить его.

     — Нет, я не прощу его. Он ведь мог убить тебя. Пусть лучше не попадается мне на глаза. Он ведь и меня хотел использовать. Это чертовски неприятно осознавать, каким я был наивным, — Антон вздохнул и поправил очки.

     — Ильин, во всяком случае, прямо, не скрывая сказал, что корпорация «Ана Ката» намерена заработать на твоем проекте. По-моему, он сегодня был достаточно откровенен и открыт, — ответила Вера.

     После съеденных в кафе пирожных с ежевикой она была в благостном расположении духа. Ильин ей казался очень милым, и будущее представлялось радужным, наполненным увлекательной работой, новыми интересными людьми и смыслом, который давала причастность к величайшему проекту современности. Они будут строить «Временатор»!

     — Предложение корпорации «Ана Ката», без сомнения, очень заманчивое. — Антон хлопнул по карману куртки, в который положил флеш-карту, полученную от Ильина. — Но для начала нужно внимательно прочитать контракты. Научен горьким опытом. Опять же, спасибо Киперу за науку. Я тогда подписывал все, что он мне давал, практически не глядя.

     — Ты прав, надо подумать. Они не так просты. «Временатор» находится в корпорации «Ана Ката», и, судя по всему, они считают его своим законным трофеем и возвращать тебе не собираются. Но без тебя работа будет идти дольше и вообще может не принести результата. Ты заметил, как во время нашей беседы был собран и сосредоточен Ильин? — спросила Вера.

     — Сложно представить его реакцию в случае моего отказа от сотрудничества, — поддержал ее Антон. — С другой стороны, если я откажусь от их более чем щедрого предложения, мне придется начинать все с самого начала. А на это нет ни денег, ни возможностей.

     — Сейчас приедем домой и в интернете пробьем информацию по этой корпорации, почитаем контракты и все обсудим.

     Антон уже неделю жил у Веры в маленькой однокомнатной квартире на первом этаже старой высотки возле Москворецкого парка, которую она снимала. Квартира была хоть и небольшая, но очень уютная и теплая. Под окном росла сирень, яблоня, вишни, которые сейчас голыми ветвями маячили за окном. Немая тьма поглотила все пространство за деревьями. Природа застыла в ожидании снега, который никак не хотел задерживаться на земле. Выпав, он тут же таял, превращаясь в серое месиво, чавкающее под ногами. Город с замерзающими фонарями и осенней слякотью остался за окнами. По комнате носился аромат чая с мятой.

     Вера стояла у окна, спиной прислонившись к подоконнику. Она ладошками обнимала пузатую кружку с чаем, пила его мелкими глотками и слушала Антона, который сидел за компьютером и рассуждал громко, на всю квартиру.

     — Так-с, давайте проверим, что это за корпорация такая «Ана Ката». Странное название, ты не находишь?

     Антон повернулся к Вере.

     — Название «Ана Ката» похоже на название рок-группы. Я встречала и более странные названия, — пожала она плечами.

     — Терминами «ана» и «ката» описывают движения в четвертом измерении, и они являются аналогами терминов «вверх» и «вниз» или «влево» и «вправо», — сказал Антон.

     — Ах вот что это значит! Тогда действительно странное название. Мистическое какое-то. Ну, что еще там? — Вера оставила кружку на подоконнике и подошла к компьютеру.

     — Можно только предполагать, чем занимается эта фирма с интригующим названием. — Антон сосредоточенно просматривал мелькающие на экране компьютера страницы.

     — Да ладно тебе. Может, креативный пиарщик специально придумал название, вызывающее трепет у непосвященных, — пожала плечами девушка.

     — Все может быть, — согласился Антон. — В реестре общие сведения. Никакой рекламы в интернете. Сайт слишком стандартный, будто фейковый. Новости периодически забрасывают, но в основном то же, что и в других официальных источниках. Крупная корпорация, как представил ее Ильин, у которой есть средства на научные исследования, так слабо себя позиционирует в Сети. Тебе не кажется это странным?

     Вера наклонилась поближе к экрану компьютера и врезалась носом в Антона.

     — Ой, я случайно, — улыбнулась она

     — Ничего страшного, — сказал Антон. — На самом деле мы никогда ни к чему не прикасаемся. Электроны наших атомов отталкивают объекты, если те приближаются на минимальное расстояние. То, что мы чувствуем, — это лишь сила сопротивления.

     Вера внезапно наклонилась, обняла Антона, и ее мягкие губы прильнули к его губам. Антона накрыла теплая волна, и он невольно подчинился ее порыву. Вера резко отстранилась, держа его за плечи, чуть прищурила свои большие серо-зеленые глаза и спросила:

     — Ты хочешь сказать, что сейчас чувствовал лишь силу сопротивления моих губ?

     — Согласно теории, это так… — медленно приходя в себя, ответил Антон.

     Вера приложила ладонь к области его сердца:

     — Тогда, согласно твоей теории, как ты объяснишь, почему так бьется твое сердце?

     Антон почувствовал, как под ладошкой Веры его сердце гулко стучит, пробивая грудную клетку неведомыми ему ранее импульсами. Он снял очки, взял руку Веры в свою, встал из-за компьютера и притянул девушку к себе. Прикоснулся губами к ее щеке, ко лбу, к другой щеке. Он целовал ее лицо, пока губы их не встретились. От Веры пахло пирожными с ежевикой, и Антон потерял ощущение реальности.

     Антон проснулся, когда солнце уже поднялось и, ворвавшись в маленькую комнату, осветило царящий в ней хаос. Стопки книг в художественном беспорядке на стуле, на компьютерном столе, на подоконнике. Сброшенная прямо на пол одежда. Посреди этого безумного бардака на старом кресле с выгоревшей зеленой обивкой сидела Вера, забавно подогнув под себя ноги. Солнечные лучи запутались в ее волосах, отчего над головой сиял слепящий ореол. Вера читала, уткнувшись в планшет. Левой рукой она терла подбородок, выставив его чуть вперед. На плечи девушки была накинута рубашка Антона, и это привело его в умиление.

     — Ой, ты проснулся? — встрепенулась Вера и тут же испугалась. — Боже, ты давно за мной наблюдаешь?

     — Тебе идет моя рубашка, — Антон улыбнулся в ответ.

     — Хах! Мне всегда шли чужие вещи, — засмеялась в ответ Вера, обнажив ровные, белые, чуть влажные зубы.

     Они пили на кухне терпкий чай, намазывали на печенье смородиновый джем и непринужденно болтали.

     — Даже не знал, что ты такая замарашка. — Антон попытался вытереть джем со щеки Веры.

     Она уворачивалась, смеялась и сквозь смех отвечала ему:

     — Не надо, не надо, я еще запачкаюсь.

     За окном холодный ветер обрывал последние листы с деревьев, готовя их к суровым зимним холодам. Ледяное солнце запуталось в голых ветвях. А на маленькой уютной кухне было тепло и радостно.

     — Что это ты читала с утра? — спросил Антон.

     — Наши контракты, — ответила Вера. — Могу сказать, что Ильин был прав. Это действительно твой шанс сделать отличную карьеру ученого. Ты окончательно принял решение насчет работы в корпорации?

     — Знаешь, если бы в «Ана Ката» пригласили меня одного, я бы, наверное, отказался. Без тебя ничего не имеет смысла.

     Это прозвучало так неожиданно. Вера резко отвернулась к окну, боясь, что Антон по выражению ее лица может неправильно истолковать ее мысли. Она торжествовала. Да, она чувствовала себя победительницей. Антон готов ради нее отказаться от карьеры, от шанса, который выпадает раз в жизни. Но сказала совсем не то, о чем подумала:

     — Какие глупости. Это твой проект и это твое право закончить работу над ним. Это дело всей твоей жизни. Не смей даже думать о том, чтобы отдать кому-то то, что принадлежит тебе. В конце концов, без тебя этот проект вообще может умереть.

     — Слава богу, мне не придется делать выбор между карьерой и тобой.

     — Кстати, сегодня праздник — Рождество Пресвятой Богородицы. Давай сходим в церковь.

     — Ты серьезно? По-моему, в московские старые церкви сейчас ходят только туристы и богомольные старушки.

     — Я не богомольная старушка, — засмеялась Вера, — просто чувствую, что мы стоим на пороге изменений в жизни, и я должна внутренне получить какое-то понимание, что мы поступаем правильно. Ну не знаю, как объяснить.

     — Хорошо, хорошо. Мне все равно куда идти, если ты рядом. — Антон взял ее руку и прислонил маленькую ладошку с длинными пальцами к своим губам.

     На улицу они вышли уже после обеда. День выдался прохладный, но солнечный. До центра города доехали на метро. У храма Христа Спасителя, что на Волхонке, перед шлагбаумом собралась толпа людей, жаждущих войти внутрь. В воздухе разливалось спокойствие и умиротворенность. Солнечные отсветы горели на золоченых маковках храма, на стенах, облицованных белым мрамором. Антон с любопытством рассматривал людей. Женщины в длинных юбках и платках на головах, мужчины, осеняющие себя крестом и глядящие странным просветленным взором куда-то вверх, будто видят там, вверху, нечто приводящее их в состояние счастливого блаженства. Антон непроизвольно вслед за ними поднял глаза. Вера тоже посмотрела вверх, но увидела лишь купола храма на фоне прозрачного голубого неба. Она видела, что ее спутник чувствует себя чужим, инородным телом среди прихожан, но говорить ничего не стала, давая возможность ему самостоятельно проникнуться атмосферой праздника. Сама же Вера органично вписалась в среду прихожан и быстро нашла с ними общий язык.

     — Почему не пропускают? — спросила она, и тут же несколько человек откликнулись.

     — Народу много внутри.

     — Вечерня сейчас начнется.

     — Храм, говорили, вмещает аж пять тысяч прихожан.

     — Так там и есть пять тысяч внутри.

     — Да больше там, больше пяти тысяч, душно от свечей и кадила.

     — Не пять тысяч вмещает, а десять. Я точно знаю.

     Вера вдохнула прохладный воздух всей грудью. А небо над Москвой чистое, голубое, синь бездонная. В напоенном солнцем воздухе птичий гомон и колокольный звон заливается, возвещая о радостном празднике. На ней прозрачная, почти невесомая шаль, вышитая белыми цветами, которую купила тут же, в церковной лавке. Девушка улыбалась, хотя праздник омрачался тем, что Антон не в состоянии был разделить ее настроение. К толпе возле шлагбаума подходили все новые и новые люди.

     — С праздничком всех, а служба идет уже?

     — Идет служба, вот и не выходит никто.

     — Выходят потихоньку. Не каждый до конца в такой духоте отстоит.

     Народ оживился, на столбе загорелся зеленый сигнал, и шлагбаум откинулся в сторону, пропуская всех страждущих в церковный двор.

     — Платок, платок надевай.

     — Да не толкайтесь вы!

     — С праздничком, православные!

     Внутри храма, за высокими деревянными резными дверями, девушки в белых одинаковых косынках и майках с надписью на спине «волонтеры» встречали вошедших и направляли ко внутренним решетчатым воротам. Лица у всех девушек приветливые, благостные.

     Решетчатые створки ворот, окрашенные золотом, с замысловатым узором и крупной, в две ладони, с витым наконечником ручкой распахнуты настежь. Прямо у ворот уже стояли люди. А дальше за ними плотная толпа, заполнившая огромное помещение. Хоровое песнопение красивыми переливами неслось к самому потолку, где в облаках купались ангелочки с прозрачно-белыми крылышками.

     — Красиво, правда? И торжественно сегодня, — прошептала Вера, перехватив взгляд своего спутника. Она взяла его за руку и потащила вглубь толпы. Но даже протиснувшись почти в самую середину зала, им почти ничего не было видно. Лишь иногда вдали, возле престола, над головами проплывал высоко поднятый золоченый крест, обозначая, что там происходит праздничное действо. Ближние к алтарю ряды по невидимой команде начинали кланяться и креститься, а за ними следующие. И так дальше до самых последних рядов, что стояли у входа. Из глубины неслось:

     — Днесь неплодная врата отверзаются и дверь девическая Божественная пред грядет… Днесь всемирных радости провозвещение, днесь возвеяша ветре, спасения провозвестницы, естества нашего разрешается неплодство. Днесь неплодная Анна рождает Богоотроковицу.

     Вера внимала каждому слову, будто ждала каких-то ответов. Но сосредоточенное ее лицо говорило, что никаких ответов она не слышала.

     — Пресвятой, Пречистой, Преблагословенной Славней Владычице нашей Богородице и присно Деве Марии… — запел хор.

     И тут же торжественный голос святейшего патриарха, перекрывая хор, громогласно вознесся над головами:

     — Господь призвал нас к подвигу деятельной любви, запечатленной в самоотверженном служении ближним, а наипаче тем, кто особенно нуждается в нашей поддержке: страждущим, больным, одиноким, унывающим. Если этот закон жизни, который так ясно был представлен и выражен в земной жизни Самого Спасителя, станет достоянием большинства, то люди будут по-настоящему счастливы. Ведь служа другим, человек обретает несравнимо больше, чем отдает. Сам Господь входит тогда в его сердце, и через приобщение Божественной благодати меняется вся человеческая жизнь. Как без труда нет святости, как без Голгофы нет Воскресения, так и без подвига невозможно подлинное духовно-нравственное преображение личности. Поздравляю с праздником Рождества Пресвятой Богородицы!

     — Зачем нужно вести службу на старославянском языке, который не понимает большинство из присутствующих? — шепотом спросил Антон.

     Вера не ответила и приложила палец к губам. Она верила, что праздник трогает душу Антона, просто он переживает все по-своему. Разве может такая красота оставить равнодушным? Над алтарем в честь праздника соорудили венок из белых роз. Мерцали золотом развешенные по расписанным стенам хоругви. Песнопение, отблески свечей… Какая же красота! Вера подалась вперед всем телом, внимая каждому звуку.

     — Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат, — голос прозвучал грозно и повторился уже внутри ее головы, — невидимо слу-у-у-жа-а-ат…

     Иконы на стенах вдруг покачнулись, задрожали, словно мираж. Из белых роз вырвались белые голуби с пышными белыми холками и взлетели, кружа спиралью, вверх, к куполу, к розовощеким ангелочкам. И стали биться в стекла окон, пока на белоснежных крыльях не появились красно-кровавые пятна. Они, отчаянно взмахивая окровавленными крыльями, переворачиваясь в воздухе, один за другим падали вниз, забрызгивая прихожан своей кровью. Но те будто не замечали ничего и продолжали кланяться и креститься. Белые цветы медленно пропитывались кровью, пока не стали полностью красными и с них не стали капать кровавые капли вниз, на воспарившего пред золотыми вратами над головами прихожан патриарха. Кровавые капли стекали по его красной мантии, расшитой золотыми крестами. Это последнее, что увидела Вера перед тем, как ее силы покинули ее.

     На улице Вера пришла в себя и, схватив обеими руками за куртку Антона, забормотала непослушными губами:

     — Там мертвые голуби падали из-под купола. Белые голуби. И на них была кровь. Красное на белом.

     Антон обнял ее и притянул к себе.

     — Все хорошо. Мы уже ушли оттуда. Теперь все будет хорошо.

     Вера резко оттолкнула его и несколько секунд пыталась понять, где она находится.

     — Как я тут оказалась? — удивленно оглядываясь, спросила она, сообразив наконец, что сидит на ступеньках возле церкви.

     — Ты начала терять сознание… Я так испугался… когда ты с мертвенно-бледным лицом повернулась ко мне и начала медленно оседать на пол. Я подхватил тебя и вывел из толпы. Возле дверей подбежала девушка-волонтер. Она помогла вывести тебя на улицу и усадить на ступени перед храмом. Тебе лучше?

     — Да, уже лучше. Наверное, в церкви было слишком душно, — Вера пыталась успокоить саму себя, но это у нее плохо получалось.

     — Ты прости, я, наверное, своим видом испортил тебе настроение. Знаешь, не сложилось как-то у меня с церковью, несмотря на то, что по настоянию бабушки в детстве я был крещен. Помню, как сопровождал бабушку за несколько месяцев до ее смерти, уже ослабевшую, с мелко дрожащими морщинистыми руками, в церковь. Священник после прочтения молитвы, раскачивая кадило, вошел в толпу прихожан и направился прямо ко мне. — Антон выдержал паузу и посмотрел на Веру.

     — И что было дальше?

     — Он грозно посмотрел на меня и закричал: «Руки из карманов вынь, отрок, ты в Господнем храме!» Я поймал на себе укоризненные взгляды окружающих людей. Они даже расступились, отстранились, будто выявили чужака в своей стае. Мои руки действительно были в карманах, вот только как священник мог это увидеть издалека? Я стоял посреди осуждающе-молчаливой толпы, и мне вдруг стало страшно. Страшно и неуютно. Благовонный дым из кадила от воскурения фимиама душил и вызывал головокружение. Я решил, что священник намеренно выбрал меня как жертву для назидания. Даже если бы мои руки были не в карманах, меня все равно бы осудили.

     — Это действительно неприятная ситуация.

     — Сложно сказать, как бы я поступил, случись такое сейчас. Возможно, послушался бы, вынул руки из карманов и потупил взгляд, изображая покорность, чтобы от меня отстали. Во всяком случае, не придал бы такого значения инциденту. Но тогда внутри меня все вскипело. Я разозлился и демонстративно выбежал из церкви. Дождавшись бабушку на улице, получил нагоняй еще и от нее. На первый взгляд, пустяковая совсем история, которую другой давно бы забыл, осталась в моей памяти на всю жизнь как негативный опыт, который я не хотел бы повторять.

     — Теперь понятно, почему ты стал воспринимать церковь как атавизм и рудимент человеческой цивилизации. — Вера попыталась улыбнуться, но глаза ее были печальны.

     — Ты можешь идти? Пойдем прогуляемся пешком, — предложил Антон, желая как можно быстрее покинуть церковный двор.

     — Пойдем, конечно, — ответила Вера.

     Они перешли на другой берег Москвы-реки по Патриаршему мосту. Антон говорил без остановки, стараясь отвлечь Веру от негативных мыслей. Он вспоминал общих друзей, их университетские проделки и смешные студенческие истории. Вера слушала молча, лишь изредка кивая в знак согласия, или отделывалась короткой фразой: «Да, помню». Неожиданно она перебила Антона:

     — Послушай, а если ты не согласишься работать на «Ана Ката», то что? Они ведь не собираются вернуть экспериментальный образец «Временатора» и все расчеты и схемы, которые принадлежат тебе и в данный момент находятся в корпорации.

     — Но мы же решили принять предложение «Ана Ката», и, думаю, они знали наверняка, что мы согласимся.

     — Потому что поняли, что ты находишься в безвыходном положении?

     — Я не понимаю твоих вопросов, мне казалось, что мы обо всем договорились и приняли решение. Если бы во время беседы с Ильиным я отказался от сотрудничества, то, наверное, он предложил бы какие-либо новые условия. Хотя, мне кажется, они предусмотрели все.

     Антон не стал говорить, что «Ана Ката» предусмотрели даже место работы для Веры, закрыв сразу вопрос насчет их отношений. Это и так было понятно. Вера, подумав, согласилась:

     — Конечно, условия контракта фантастические. На твой проект будет работать целый Завод, полное и практически неограниченное финансирование. Вот это меня и настораживает.

     — Что именно тебя не устраивает?

     — Я не могу объяснить, но внутри неприятное чувство тревоги, когда я начинаю об этом думать. Будто мы совершаем ошибку, которую потом невозможно будет исправить.

     — Успокойся, все неприятности позади. Просто жизнь дала резкий разворот, и ты не успела к этому адаптироваться. Мы вместе, и это самое главное. Ты же сама говорила, что внутри каждого из нас есть остров Веры, который дает нам опору и защиту, и позитивные мысли делают этот остров сильнее. Страх неизвестности плохо на тебя действует.

     — Ты помнишь все, что я говорила? — хмыкнула Вера, услышав из уст Антона свои собственные слова, некогда сказанные ему.

     — Не все, только самое важное. Ну же, улыбнись.

     Вера попыталась улыбнуться, но у самой внутри все переворачивалось от ужаса. Грядет нечто нехорошее. Она пришла в церковь, чтобы получить успокоение, но страшное видение во время праздничной службы внесло в ее душу смятение. Необъяснимые сомнения, возникающие по поводу контракта с корпорацией «Ана Ката», стали казаться совсем ненадуманными.

     Должно произойти нечто ужасное, но она не могла понять, откуда исходит угроза. Красное на белом. Безумное видение окровавленных белых голубей породило внутри нее фиксированную фразу. Красное на белом. Почему эти слова застряли в мозгу и возникают снова и снова? Что это? Какой-то знак? Обсуждать далее все это с Антоном не имело смысла. Вера постаралась скрыть беспокойство и, прислонившись щекой к плечу своего спутника, сказала:

     — Хочу мороженого.

     Антон остановился возле одной из высоток Москва-Сити и невольно посмотрел вверх на уходящие в небо гигантские овальные конструкции, закрепленные на темно-зеленых панорамных стеклах. Овал во всю высоту здания зрительно ломал строгие линии, придавая высотке объем.

     — Башня «Империя» — Imperia Tower. Мы пришли, — сказал он спутнице, которая была в этот момент сосредоточена и серьезна.

     — Какая красота, дух захватывает, — ответила Вера.

     Через вращающуюся стеклянную дверь они вошли в огромный холл с высокими потолками и исполинскими коричневыми колоннами, опоясанными золочеными обручами. Между колоннами за стойкой сидел молодой человек в черном джемпере с серебристым наушником в ухе.

     — Как, вы говорите, ваша фамилия? — переспросил он, не расслышав тихий голос Антона.

     — Соколов, — повторил тот.

     — Нашел! Есть пропуск на имя Соколова.

     — Посмотрите пропуск на имя Веры Урусовой.

     — На Веру Урусову тоже есть. Проходите, вас ждут на тридцатом этаже. Мой коллега вас проводит.

     Администратор говорил монотонным голосом. Застывшая на его лице улыбка казалась неестественной, но при этом украшала невзрачное лицо с водянистыми серыми глазами.

     Из-за колонны появился еще один молодой человек в таком же черном джемпере и с серебристым наушником. Он пригласил Антона и Веру пройти за ним.

     — Не волнуйся, держи себя естественно, — пыталась Вера дать наставления Антону, но скорее говорила это себе, чтобы успокоиться. Ее вдруг охватило непонятное волнение, хотя никаких явных причин для этого не было.

     — Ты со мной, и я спокоен, — ответил Антон.

     На тридцатом этаже створки лифта бесшумно разъехались, выпустив Антона с Верой, и тут же закрылись за спиной. В приемной их встретила секретарь-голограмма, девушка приятной наружности. Секретарь уже получила информацию о посетителях и приветливо улыбнулась вошедшим.

     — Рада приветствовать вас в офисе корпорации «Ана Ката». Меня зовут Гела. Прошу Веру Урусову пройти в кабинет на собеседование, вас ожидают.

     Вера проследовала в кабинет, а Антон уселся на длинный, тянувшийся вдоль стены, обтянутый экокожей диван. Оставшись наедине с секретарем, молодой человек почувствовал себя неловко. Ему не нравилось общаться с голограммами — копиями людей. Это хуже, чем разговаривать с кофеваркой или роботом-уборщиком, которые хотя бы имеют физическое тело. Голограмма, которая выглядит как девушка, похожая на твою соседку или коллегу, но сквозь которую при этом просвечивает противоположная стена, навевает тоску. Он всегда недоумевал, зачем голограммам-помощникам придают человеческий облик, да еще и разрабатывают разную внешность. Но потом догадался, что дело тут в маркетинге, и никакой иной пользы от очеловечивания голограммы нет.

     — Желаете напиток? — услышал Антон приятный голос Гелы.

     Секретарь стояла напротив него в ожидании ответа с вопросом в глазах. «Даже эмоции воспроизводит точно, как человек», — отметил про себя Антон и молча кивнул. Из подлокотника дивана выехала панель с бокалом витаминного напитка лимонного цвета.

     — Я могу рассказать вам о нашей корпорации и провести небольшую экскурсию по офису, — предложила Гела.

     Антон снова кивнул, выразив тем самым согласие. Девушка растворилась в воздухе. На ее месте появился прозрачный экран, посреди которого подрагивал и испускал мерцающие блики красный логотип корпорации «Ана Ката». Приятный голос Гелы произнес:

     — Вас приветствует корпорация «Ана Ката», занимающая лидирующее место в мире IT-технологий. Как и полагается перспективной ведущей компании, мы постоянно отслеживаем новые тренды рынка IT, делаем аналитику и строим прогнозы.

     Презентация, показавшаяся вначале Антону слишком официозной, к удивлению, оказалась очень познавательной, и, когда Вера вышла из кабинета, он нехотя оторвался от просмотра.

     — Ну как? — спросил он Веру.

     — Контракт подписан. Все супер! Господи, да я сейчас счастлива как никогда.

     Вера и правда сияла, глаза ее блестели. Она излучала энергию, которая передалась Антону, и напряжение, подспудно сковывавшее его с момента визита в офис корпорации, полностью исчезло.

     Секретарь-голограмма, вновь возникшая вместо исчезнувшего экрана, пригласила Антона пройти в кабинет.

     Антон встал с дивана, выдохнул и произнес:

     — Ну, я пошел?

     В его глазах была та мягкая, но непреклонная решимость, которая всегда помогала ему идти вперед несмотря ни на что. Вера ободряюще кивнула:

     — Конечно, иди.

     В офисе Антона встретил сотрудник «Ана Ката», который представился Кругловым Юрием Александровичем. Это был человек, который, как и Ильин, не имел во внешности особых характерных черт. Средний рост, средняя комплекция, обычный мужской костюм, короткая стрижка, гладко выбрит. Они с полковником Ильиным внешне совершенно не были похожи, но оба подошли бы под одно описание.

     — Надеюсь, вы отключили телефон? — вместо приветствия спросил хозяин офиса и пригласил жестом присесть за длинный стол переговоров.

     — Да, Юрий Александрович, ваш секретарь меня предупредила, — отозвался Антон.

     — Прекрасно, прекрасно, — заулыбался тот, потирая руки, — давайте сразу к делу?

     — Сначала я хотел бы задать вопрос, — сказал Антон.

     — Я смотрю, вы не только ученый, но еще и деловой человек. Разумеется, я отвечу на любые ваши вопросы, — не выказав недовольства, ответил Круглов

     При этом глаза его, холодно застывшие, не выражали абсолютно никаких эмоций.

     — Согласно контракту, требуется полная конфиденциальность, неразглашение и тому подобное. Я хотел бы узнать, где будет мое новое место работы. В России? — сказал Антон, чувствуя, что говорит путано, непонятно.

     Ему казалось, он говорит не то и не так, поэтому он резко оборвал свою речь и замолчал. Юрий Александрович понимающе кивнул.

     — Антон, буду с вами откровенен. Прежде чем предложить вам работу, мы провели полную проверку вашей личности, и, разумеется, нам известны ваши предпочтения. Делается это для того, чтобы предоставить для вас наиболее благоприятные условия. Завод, оборудованный всеми передовыми технологиями, находится в России, и скажу больше, он расположен недалеко от Москвы. Для работы над проектом «Временатор» мы собрали команду лучших специалистов мирового уровня.

     Юрий Александрович принялся расписывать перспективы работы в «Ана Ката». Антон, слушая его, невольно разглядывал распростертый за окнами город. С тридцатого этажа открывался ошеломительный вид на Москву.

     Вот она, настоящая Москва, величественная, сотканная из амбиций, денег и власти. Москва, не прощающая слабости, всемогущая и непокорная. Город, стороннему наблюдателю кажущийся беззаботным в своей праздной лености, статусности и богатстве, внутри же наполненный какой-то мистической силой, клокочущей, неистовой. И кажется, сила эта готова в любой момент вырваться наружу, снося все на своем пути в удалой резвости своей. И только золотые маковки церквей да колокольный звон, умиротворенно несущийся над крышами домов, в состоянии затушить буйный столичный норов. От созерцания видов города с высоты птичьего полета Антона оторвал спокойный голос Юрия Александровича:

     — У вас остались еще вопросы или мы можем перейти к контракту?

     — Да, конечно, я внимательно изучил контракт и готов подписать его.

     Вера между тем, не желая проводить время в обществе голограммы Гелы, спустилась на лифте в холл первого этажа, потому что справедливо полагала, что с Антоном разговор будет длиться дольше, чем с ней. Администратор с бесцветными глазами был на месте и, увидев, что она озирается в поисках места, куда можно присесть, предложил:

     — У нас есть уютная кофейня, там, за колонной.

     — Спасибо, — улыбнулась в ответ Вера и направилась в указанном направлении.

     В кафе не было ни одного посетителя, тихо играла классическая музыка. Секунду назад скучавшая у кассы официантка с резко очерченными тонкими бровями мгновенно изобразила приветливость. При этом черные изогнутые брови ее поднялись, еще более изогнувшись. Вера заказала кофе и села за один из столиков спиной к выходу. У нее было эмоционально приподнятое состояние после собеседования.

     Вера пыталась вспомнить подробности и проанализировать, все ли она правильно делала и говорила. Но в голове все перепуталось, и она оставила эту затею. Тем более контракт был подписан, и у нее начался новый этап жизни. Все было хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Все было настолько замечательно, что у девушки захватывало дух. И конечно, Вера отдавала себе отчет, что все это счастье свалилось на нее, простую девчонку, не за ее заслуги, а исключительно благодаря Антону.

     Она достала из сумочки телефон и, включив фронтальную камеру, взглянула на свое лицо. На экране телефона она казалась себе более живой и естественной, чем в зеркале. Вера отвела руку с телефоном подальше, чтобы посмотреть на себя в интерьере, и увидела на экране позади себя мужской силуэт. В кафе зашел новый посетитель. Вера убрала телефон в сумочку, боясь попасть в неловкое положение. Вдруг посетитель заметит ее манипуляции и подумает, что она за ним шпионит.

     — Мне то же, что и вон той девушке, — услышала она голос незнакомца.

     За спиной послышались шаги, и прямо над ухом раздался его голос:

     — Разрешите присесть с вами.

     Причин отказать незнакомцу у Веры не было, и, хотя такое вторжение в ее личное пространство показалось ей несколько назойливым, она кивнула.

     — Я видел молодого человека, с которым вы пришли, — неожиданно сказал незнакомец, присаживаясь за стол.

     — Вот как? — удивилась Вера.

     — Я его знаю. Это Антон Соколов, верно?

     Вера начала понимать, что незнакомец подошел к ней неслучайно.

     — Кто вы? — спросила она.

     — Все зовут меня просто Таксист.

     — Таксист? — переспросила Вера и продолжила: — Вы знакомы с Антоном?

     — Нет, но я работаю в «Ана Ката». Он ведь сейчас пошел именно туда? На тридцатый этаж?

     — Да, — ответила девушка.

     Она не могла понять, что нужно этому человеку со странным прозвищем или именем Таксист. Может, он просто хочет познакомиться, как будущий коллега? Или он соврал, что является сотрудником «Ана Ката», и хочет получить от нее какие-то сведения. На всякий случай Вера решила поменьше говорить, а побольше слушать. Официантка принесла две чашки кофе. Таксист протянул руку к кружке, и Вера заметила, как его рука нервно подрагивает. Мужчина заметил ее взгляд и убрал руку под стол.

     — Я хотел загладить вину, предупредить вас, — Таксист внезапно перешел на шепот, — только не перебивайте. Это страшные люди. Все они из «Ана Ката». Вы не представляете, чем они занимаются в своих лабораториях. Они проводят опыты над людьми. Бегите отсюда прямо сейчас. Пока вы еще можете. Антон Соколов уже не сможет, а вы можете.

     — Загладить вину? О чем вы?

     — Корпорация «Ана Ката» — монстр, пожирающий человеческие мозги. Бегите, милая девушка, пока не поздно. Пока они вас не взяли под полный контроль, пока они не стали следить за каждым вашим шагом. Исчезните, спрячьтесь.

     — Откуда вы знаете Антона? — попыталась Вера перевести разговор на понятный ей язык.

     — В корпорации о нем только и говорят в последнее время. Если бы он не пришел сам, его все равно бы привели сюда. Все это время за вами следили. Я следил за вами. У Антона нет шанса уйти, а у вас есть. Бегите. Прямо сейчас.

     Таксист несколькими большими глотками выпил кофе и странным настороженным взглядом окинул кофейню.

     — Вы следили за нами? — Вера не могла понять, правду говорит этот человек или это плод его больного воображения. В голове у нее был полный сумбур.

     Таксист не ответил. Его лицо исказилось гримасой боли, и он схватился за голову. Потом вдруг резко поднялся со стула и выскочил из кафе. Быстрым шагом пересек холл и скрылся за поворотом, оставив Веру в полном недоумении.

     Вера набрала номер Антона.

     — Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа сети, — ответил металлический голос.

     «Ах, ну да, во время собеседования просят отключить телефон», — вспомнила она.

     Вера не находила себе места, пока не увидела входящего в кафе Антона. Она встала и пошла ему навстречу.

     — С тобой все в порядке, слава богу.

     — Все отлично. Что со мной могло случиться? — сказал Антон, не замечая волнения Веры.

     — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказала Вера.

     — Подожди, сначала я, — перебил Антон. — Я подписал контракт. На следующей неделе за нами заедет машина, и нас отвезут на Завод. Это недалеко от Москвы. Там мы и будем жить. Возможность продолжать свой проект под покровительством сильной корпорации. Это ли не удача! У меня внутри все бурлит и готово было вырваться криком благодарности Вселенной за такой подарок судьбы. Мы теперь официально сотрудники корпорации «Ана Ката»!

     — Это здорово! Такое событие нужно непременно отметить, — ответила Вера, не зная, как начать разговор о странной встрече с Таксистом.

     Она отметила, что за короткое время переговоров Антон каким-то образом изменился. Он как будто стал увереннее в себе.

     Подошла девушка с изогнутыми бровями и забрала со столика, за которым только что сидела Вера, две пустые кружки.

     — Чья это вторая кружка у тебя на столике? — спросил Антон.

     — Послушай, я об этом и хочу тебе сказать. Пока я ждала тебя здесь, ко мне подсел странный человек. Он сказал, что его зовут Таксист.

     — Таксист? — машинально переспросил Антон. Он все еще был под впечатлением от переговоров и подписания, как ему казалось, самого важного в его жизни контракта.

     — Этот человек — сотрудник «Ана Ката». Таксист вел себя очень странно и говорил странные, даже страшные, вещи. Он был как будто сам испуган.

     — Говорил страшные вещи? — снова переспросил Антон.

     — Да, и мне от этого стало не по себе. Он говорил, что за нами велась слежка. Что он сам лично следил за нами по поручению корпорации «Ана Ката».

     — Даже если это и так. Не вижу ничего предосудительного в том, что, прежде чем нас нанять, корпорация устроила проверку. Существует коммерческая тайна, которую охраняет каждая фирма. Учитывая, что корпорация, в которой мы теперь будем работать, занимается научными разработками, это совсем неудивительно. Я вместе с контрактом подписал обязательство о неразглашении коммерческой тайны.

     — Еще этот Таксист сказал, что «Ана Ката» ставит опыты над людьми.

     — Что он еще сказал?

     — Что мне нужно бежать отсюда, пока не поздно. Я могу еще уйти, а ты уже в их руках, и тебя не отпустят.

     — Вера, тебе не кажется, что это полный абсурд? Кто он, этот незнакомец, откуда он взялся? Почему ты ему веришь?

     — Да, — подумав, сказала Вера, — у него сильно тряслась правая рука, и он спрятал ее под стол. А потом он посреди разговора неожиданно залпом выпил свой кофе и, не прощаясь, практически сбежал от меня.

     — Ты сама себя послушай. Человек с именем Таксист, который ведет себя неадекватно, говорит странные вещи, а потом и вовсе по непонятным причинам прерывает разговор и убегает. И ты после всего веришь его рассказам? Возможно, этот человек психически не здоров.

     — Прости, я сама не понимаю, что говорю. Конечно, ты прав, не стоит верить во всякую ерунду, — Вера виновато посмотрела на Антона.

     — Тем более в такой знаменательный день. Давай завалим в какой-нибудь бар и оторвемся по полной.

     — Конечная станция, — услышал Антон над самым ухом и вздрогнул от неожиданности. В проходе между сидениями вагона стояла крупная дама, выдающиеся формы которой обтягивала военная рубашка цвета хаки и узкая прямая юбка. Ее выправка была видна даже человеку, далекому от военной службы, так что сомневаться в принадлежности дамы к военизированным структурам было невозможно.

     — Подъем! Кончай ночевать! — громко и четко выговаривая слова, скомандовала дама и оскалилась рядом ровных белых зубов. Ее широкое скуластое лицо выражало удовлетворение.

     Антон оглянулся, не понимая, где находится и сколько прошло времени. Он на какое-то время задремал и не заметил, как небольшой поезд, состоящий из двух вагонов, доставил их с Верой до места назначения. В пустом вагоне со скругленным потолком, светившимся матовым неярким светом, было неестественно тихо.

     — Девушку будите сами, вон как ее сморило, не просыпается, — громкий голос дамы заставил Антона встрепенуться.

     — Конечно. Я сам ее разбужу, — сказал он и посмотрел на Веру, которая, неловко склонив голову на плечо, безмятежно посапывала на соседнем сиденье.

     Антон наклонился к ее уху:

     — Вера, мы на месте.

     — Как быстро, я только уснула, — ответила она, щуря сонные глаза.

     На станции, простой, без архитектурных излишеств, практически не отличающейся от старых московских станций метро, было пусто. Но видеокамеры, направленные на прибывших, не оставляли иллюзий и давали понять, что за каждым их движением пристально следят. Антону стало не по себе. В воздухе повисла напряженность. Навстречу вышел невысокий мужчина лет сорока, с залысинами над крутым лбом, в джинсах и рубашке в мелкую синюю клетку. Он был по-спортивному подтянут и неплохо выглядел для своего возраста. Антон без труда узнал Лучника Игоря Ивановича, директора Завода, с которым общался онлайн. Лучник бросился пожимать руку Антону:

     — Здравствуйте, рад вас видеть! Решил встретить сам лично, а то люди в военной форме могут создать неприятное впечатление.

     — Все нормально, я в общем понимаю, куда приехал. Нас проинструктировали про секретность и прочее, — ответил Антон.

     С Верой Лучник поздоровался довольно холодно. Он совсем не смотрел в ее сторону и обращался исключительно к Антону.

     — Проходите сюда, — пригласил Игорь Иванович и указал на массивную металлическую стену бункера, в которой была открыта небольшая тяжелая дверь с желто-черной полосой сбоку. За дверью оказался пугающе-длинный широкий коридор с серыми стенами, который освещали длинные люминесцентные лампы, тянущиеся светящейся змеей по центру потолка.

     — У нас на Заводе контингент небольшой, несмотря на громкое название Завод. Ученые, сотрудники и обслуживающий персонал. Никаких людей в военной форме нет. Правда, есть небольшой набор правил, которые обязательны к исполнению, — сказал Лучник.

     — Например, запрет брать с собой на Завод личные вещи, — громко добавила Вера, пытаясь обратить на себя внимание.

     — Не беспокойтесь, здесь есть все, что вам может потребоваться, и даже больше. На случай если чего-то не окажется, это можно заказать, — вежливо ответил Игорь Иванович, устремив взгляд мимо нее в пространство.

     — Я не беспокоюсь, просто хотела сказать, что нам известны правила.

     — Вот и прекрасно, — безразличным тоном спокойно ответил Лучник, не глядя на Веру.

     Мрачный коридор привел их ко вторым точно таким же дверям. Антон с Верой вслед за сопровождающим их профессором Лучником вошли в огромное помещение и на несколько мгновений замерли от неожиданности. Оставленные позади старая станция и серый коридор резко контрастировали с увиденным. Перед ними открылся роскошный холл со скругленными углами, из которого в две стороны расходились коридоры. Голубоватый свет струился по стенам. Передний полукруг представлял собой аквариум с медленно проплывающими безмолвными цветными рыбками. Новый знакомый, заметив интерес Антона к аквариуму, произнес:

     — Красиво, не правда ли? Они словно живые. Блики воды, объем и глубина картинки.

     — Что значит «они словно живые»? — удивилась Вера.

     — Это интерференционная картинка, голограмма, — повернувшись к Антону, сказал Лучник.

     — Впечатляет. Я слышал про экран из нового фоторефрактивного материала, который способен обновлять голограмму каждые две секунды, что можно описать как систему с отображением в квазиреальном времени, — с восторгом сказал Антон.

     В его глазах появился тот самый свет отчуждения, который делал Антона недосягаемым для Веры.

     — Две секунды? В нашей системе лазеры выдают более короткие импульсы с большей частотой. Еще будет время все обсудить, а сейчас идите за мной. — Лучник повернул направо в один из коридоров. Он внезапно остановился и предложил Антону жестом пройти вперед.

     Антон сделал пару шагов и резко остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду. Он протянул руку и потрогал плотную пустоту, не пропустившую его, а потом с удивлением посмотрел на Лучника, ожидая объяснений.

     — Система контроля доступа. На Заводе можно проходить только туда, куда у вас есть коды доступа.

     Игорь Иванович машинально поправил полупрозрачный жетон с запаянной внутри микросхемой, висевший у него на груди.

     — Персональный жетон является ключом, который невозможно украсть, потому что он запрограммирован на ДНК владельца, и без него это просто бесполезная штуковина. Вот так-то. Сейчас мы с вами пройдем в зону 001. Специалист снимет показания ваших биоданных и запрограммирует для вас индивидуальные коды доступа. Предупреждаю, что доступ первого уровня на Заводе есть только у меня.

     Игорь Иванович подошел к невидимой преграде и, коснувшись ее рукой, произнес:

     — Зона 001.

     — Теперь вы можете идти за мной, — сказал он.

     Антон несколько раз провел рукой в том месте, где только что была невидимая преграда. Она исчезла.

     — Понятно, что с такой системой здесь не нужна охрана, — хмыкнула Вера. — Зона 001 — это пароль?

     — Нет, я мог сказать любую другую фразу. Система считывает тембр моего голоса. Это дополнительная идентификация к кодам доступа. Но открывая двери и проходы, у нас принято сообщать место назначения.

     Коридор привел их во второй круглый холл, по стенам которого были расположены шесть дверей с номерами. Потолок этого помещения конусом уходил вверх, и из самой середины его лился яркий свет. Яркий и ослепляющий, он исходил из вороха нагроможденных в острие конуса под потолком прозрачных, похожих на хрусталь, огромных кристаллов. Свет был настолько сильным, что Вера невольно прикрыла глаза рукой.

     — Какой ослепительный свет, — невольно произнесла она.

     — Это обычный солнечный свет. Там, наверху, дневной свет попадает на специальную панель, и затем он приходит сюда через отражение кристаллов друг от друга.

     — Значит, ночью этого света не бывает?

     — Верно. Ночью включается искусственное освещение, — сказал Лучник, всем своим видом и интонацией подчеркивая, что объяснения по данному вопросу закончены.

     Дверь с номером 001 была первая слева. За ней находилось довольно просторное помещение. Справа стоял аппарат в виде капсулы с круглой прозрачной крышкой. Слева большая, во всю стену, панель со множеством лампочек и переключателей и прозрачным экраном, по которому ползли непонятные геометрические фигуры.

     — Знакомьтесь, это Рома, — указал Игорь Иванович на молодого человека, в белой, широкой не по размеру футболке навыпуск и джинсах, сидящего на крутящемся стуле за пультом.

     — Всем привет, — доброжелательно отозвался Рома, развернувшись вместе со стулом, с любопытством рассматривая новеньких.

     — Рома снимет необходимые показатели и внесет коды для открытия необходимых дверей и проходов, чтобы вы могли перемещаться по объекту самостоятельно. Не все же мне вас за ручку водить, — усмехнулся Лучник.

     — Коды и биоданные упакуем вот в такой персональный жетон, — продолжил Рома, ткнув себя в грудь. Антон увидел у него на шее такой же жетон с микросхемой внутри, как у Лучника.

     — Нам предлагали все это трансплантировать в тело в виде смарт-чипов, но я человек старой формации и решил, что лучше пусть будет висеть на шее. Но, как вы понимаете, снимать этот жетон не рекомендуется. Кроме кодов доступа он контролирует состояние вашего организма в режиме нон-стоп.

     — Понятно, — кивнул Антон.

     — Мне тоже кажется, жетон лучше, чем чип в теле, — согласилась Вера, но никто не отреагировал на ее слова, и она снова почувствовала себя неуютно.

     — Caps — Num — Scroll Lock. Все сделаю быстро и не больно, — сказал Рома и подмигнул Антону, затем, заметив его нерешительность, успокоил: — Не переживайте. Будет весело. Ну, кто первый?

     Теперь его взгляда удостоилась и Вера.

     — Я готова, что нужно делать? — вызывающе сказала она.

     Игорь Иванович вышел, а Рома говорил не останавливаясь. Было ощущение, будто он долгое время не имел возможности общаться с людьми и вот теперь готов был выложить всю накопившуюся информацию. Сначала Рома не преминул рассказать, как он взломал почту корпорации «Феникс», систему защиты, над которой трудились лучшие специалисты мирового уровня. Именно таким образом в «Ана Ката» оценили его способности и пригласили на работу.

     — Подожди-ка! Так ты и есть Romapsix? — удивилась Вера.

     — Что, слава компьютерного гения дошла до рядовых юзеров? — немного снисходительно, но явно довольным тоном сказал хакер.

     — Я слышала о парне, взломавшем «Феникс». Есть даже несколько игровых квестов с интеллектуальными заданиями. Ведущий квеста — твой аватар. Но ты совершенно не похож на своего веб-двойника.

     — Потому что мало кто меня в реале видел. А про квесты я знаю. Даже сам проходил, — ухмыльнулся Рома.

     — Только говорили, что хакер после взлома бесследно пропал. А ты вот, значит, где. Живая легенда.

     Антон не участвовал в разговоре, но слушал с интересом. Он всегда был занят только своими проектами, потому что интернет-тусовка казалась ему глупой и ненужной, а вот поди ж ты. Такая влиятельная корпорация, как «Ана Ката», взяла на работу обычного хакера из Сети. Ну хорошо, не совсем обычного, а, по всей видимости, довольно талантливого в своем роде. Если, конечно, таким словом можно охарактеризовать информационного авантюриста и взломщика, зарабатывающего на краже информации. Тем не менее это факт.

     Антон с интересом изучал нового знакомого. Рома показался ему довольно общительным, что не соответствовало его представлениям о мрачном интернет-взломщике, ведущем замкнутую, скрытную жизнь, глаза которого от долгого смотрения в монитор должны быть прикрыты красными веками и выражать крайнюю степень безумия.

     Нет, Рома производил очень приятное впечатление, шутил, всего лишь раз дольше положенного задержал взгляд на Вере и как-то грустно сказал скорее самому себе:

     — У меня тоже есть девушка. Там, в Москве. Но мы не можем видеться и даже переписываться. Тут очень строгие правила.

     Увидев реакцию Веры на его слова и предупреждая ее вопросы, Рома тряхнул головой снова, улыбнулся и сказал:

     — А вообще, все супер, тут здорово, вот увидите, — и, чуть споткнувшись, все же добавил: — Вам повезло работать вместе.

     Затем он быстро и непринужденно перевел тему разговора:

     — Что мы все обо мне? Это ведь ты, Антон, у нас гений. Как тебе вообще в голову пришла такая идея — создать машину времени? То есть как ты понял, что это реально можно сделать?

     Антона не нужно было просить дважды. Он сел на своего конька.

     — Я просто стал анализировать. Вот смотри сам. Мы живем, мы дышим сегодня, сейчас. Но при этом каждый миг мы перемещаемся в будущее. Каждую минуту, секунду, в каждый следующий момент мы проникаем в будущее. Мы сами, по сути, и есть машины времени.

     Один шаг — и позади вместе с пространством, сквозь которое прошли, мы перемещаемся в новое пространство и в новое время.

     Вокруг нас люди те же, что и секунду назад, что и дыхание назад, что и шаг назад. Но это уже новый момент, в котором оказались мы и оказались они. Все те же, что были с нами в прошлом, переместились с нами в будущее.

     Никто не находит это обстоятельство чем-то удивительным, никто не видит тут магии или чего-то сверхъестественного.

     Суть машины времени в том, что она дает возможность перемещаться одному во времени, оставив всех окружающих в том же состоянии и в том же моменте. Машина позволяет сделать шаг длиннее и быстрее. Это не является чудом. Перейти в другое время настолько же просто, как и перейти на другую сторону улицы, абсолютно естественный процесс. Ты верно поставил вопрос. Главное — понять, что перемещение во времени возможно. И тогда все получится.

     — Все гениальное просто? — одобрительно произнес Рома.

     — Наверное, так и есть, — улыбнулся Антон.

     Когда вернулся Лучник, процедура идентификации была закончена. Антон и Вера переоделись в униформу Завода. Белые футболки с надписью в левом углу над грудью красным «Ана Ката». На груди у каждого красовался новенький персональный жетон.

     — Ну что, Рома рассказал вам о работе в «Ана Ката»?

     — В общих чертах. Оказывается, на проект «Временатор» была набрана полностью новая команда. И это было сделано до того, как я подписал контракт с корпорацией.

     Эта информация, которую Рома не задумываясь, спокойно выложил новеньким, породила у Антона тень сомнения. Что это? Корпорация «Ана Ката» была уверена заранее, что он согласится на них работать? Выходит, они любой ценой намеревались заполучить его на этот проект, готовы были на любые условия. Нет, Антон не думал о том, что можно было поторговаться. Он вспомнил слова Веры, которым некогда не придал значения: «А что было бы, если бы ты отказался сотрудничать?» Его бы заставили силой? У фирмы, занимающейся передовыми технологиями, без сомнения, есть все инструменты для этого. Какие-нибудь психотропные штучки — и полный контроль над его волей.

     — Справедливости ради, не вся команда новая. Я из стареньких, еще пара кодеров, наладчики. У нас есть уникальные разработки, которые пригодятся в работе над «Временатором». Например, волновой накопитель энергии, квантовая манжета. Когда мы все это придумывали и делали, то не задумывались, где могут пригодиться наши изобретения. Я очень рад появлению проекта «Временатор», где очень многое можно будет использовать. Я внимательно ознакомился с технической документацией по «Временатору», Антон.

     — Тоже хочу скорее познакомиться с вашими работами, — ответил Антон.

     — Всему свое время. А сейчас поздравляю, вы стали полноправными членами нашей команды.

     — Все наши вещи, — Вера кивнула на боксы, куда они с Антоном бросили одежду, в которой приехали, — их сохранят?

     — Нет, — жестко ответил Игорь Иванович. — Они вам больше не понадобятся.

     — Я знаю правила, — сказала Вера, — но я хотела бы оставить себе одну вещь как напоминание о жизни вне Завода.

     Она подошла к боксу и достала из него книгу «Солнце из черного камня». Было видно, что директор Завода в замешательстве.

     — Правила существуют для всех, — сказал он.

     — Я думаю, вы можете позволить Вере такую малость, — неожиданно вступился Антон.

     Инструкция предписывала Лучнику по возможности выполнять все пожелания Соколова. Отказывать в такой мелочи не было особой необходимости. Игорь Иванович выдержал паузу, а затем, придав голосу вес, сказал:

     — Хорошо, я уступлю вашей просьбе. Пусть Вера оставит книгу. Надеюсь, это отступление от правил будет первым и последним.

     — Конечно, конечно. Спасибо. Когда можно будет увидеть наш новый дом? — Вера перевела тему.

     — Идемте за мной, — пригласил Лучник.

     Жилые секции, в которых проживали сотрудники, находились по левую сторону от центрального холла Завода. Их новый дом оказался в самом конце коридора. Он был довольно большой и представлял собой апартаменты без перегородок с минимальным набором мебели. У Веры на глаза навернулись слезы.

     — Что с тобой?

     — Это я от счастья. Как тут красиво! — сказала девушка и обвела пространство вокруг себя рукой.

     — Тебе правда здесь нравится? — недоверчиво спросил Антон.

     — Теперь это наш дом! — радостно крикнула Вера.

     — И диван наш!

     — Посмотри, какая тут ванная!

     Не сговариваясь они схватились за руки и закружились.

     — А-а-а…

     Потом в изнеможении с хохотом упали на диван.

     — Вера, — отдышавшись, сказал Антон и снял очки.

     — Что? — откликнулась она, повернув к нему голову. Без очков глаза Антона казались по-детски беззащитными. Он тихо произнес:

     — Вера, ты меня не бросишь?

     — Какие глупости, теперь мы всегда будем вместе, — успокоила его Вера.

     Она встала с дивана, подошла к зеркалу и посмотрела на свое раскрасневшееся лицо. Потом переместила взгляд с лица на новую футболку с надписью красным «Ана Ката». Светлая комната покачнулась, воздух задрожал, и холодок страха застыл в груди. Вера пальцем провела по вышитой красными нитками надписи и одними губами беззвучно произнесла: «Красное на белом!»

     Москва. Тверская улица.

     В большой пятикомнатной квартире на Тверской стояла тишина. Та особая тишина старых сталинских домов, пропахшая пылью веков, таящая в себе фантомы прошлого. Среди старинной мебели, шкафчиков, комодов на изогнутых ножках, антикварных подсвечников и статуэток бродил Кипер. Кипер Франц Адамович, который полгода назад едва унес ноги из России, на которого охотились ищейки корпорации «Ана Ката» и который клялся, что, если судьба позволит ему выжить, ноги его не будет в Москве.

     Он снова находился в городе, который чуть не стал его могилой. По заданию Айсина Фенга ему пришлось вернуться в Москву в сопровождении своих новых компаньонов: восхитительной Чарлин и рыжебородого поляка Рональда Ковальски. Ослушаться или возразить он не мог и принял неизбежное с философской мудростью: «Что ни делается, все к лучшему».

     Если бы кто-либо из знакомых сейчас его увидел, то был бы крайне удивлен переменам, произошедшим в его внешности, а возможно, и вовсе не узнал бы его. Франц Адамович после того, как над его имиджем поработала Чарлин, из неопрятного увальня на коротких ножках с вечно лохматой кудрявой шевелюрой трансформировался в молодящегося столичного эстета, которых девушки называют «модный папик».

     На его голове остался небольшой ежик волос, выкрашенных в белый цвет. Отчего лицо будто раздулось, стало шире и приобрело бледный оттенок. К новой прическе прилагалась шляпа, которую он надевал, покидая пределы квартиры. Новый имидж ему не нравился, но он понимал, что это сделано для конспирации, и принял свой новый образ если не с радостью, то, во всяком случае, с пониманием. Действительно, даже он себя не узнал бы с новой прической и в новой одежде: широких брюках хаки, серой короткой куртке на замке и ботинках на толстой рельефной подошве. Казалось, вместе с внешностью у него изменилась и походка, он будто стал стройнее и выше ростом.

     В Москве вся компания поселилась у приятеля Кипера, который давно проживал в Америке. Возвращаться в столичную квартиру Франца Адамовича или его загородный дом было опасно. Компаньоны жили в квартире на Тверской, стараясь как можно меньше обозначать свое присутствие, не включая свет по вечерам и почти не выходя из дома. В город ходил в основном Ковальски и, возвратившись, докладывал Чарлин о своих действиях. Ее лидерство никто не оспаривал. Как только по приезде вся компания вошла в квартиру, прямо с порога Чарлин обозначила:

     — Босс здесь я, надеюсь, всем понятно?

     Рональду и Киперу оставалось только кивнуть в знак согласия. Далее все команды Чарлин они воспринимали как само собой разумеющееся.

     — Итак, бездельничать никому не дам. Рональд займется поиском Таксиста, который, предположительно, по заданию «Ана Ката» должен был ликвидировать Кипера. Мне нужно знать о нем все. Где живет, его настоящее имя, когда и куда он ходит и ездит, где обедает, где заправляется бензином. Каждый его шаг, каждый чих.

     Поляк молча кивал, получая инструкции. Кипер сидел на диване, вытянув перед собой уставшие после дороги ноги, и рассматривал ступни в ярко-оранжевых носках, не особо вникая в монолог нового босса. Он оторвался от занимательного созерцания ступней, когда услышал, что Чарлин произнесла его имя.

     — Ты, Франц, — китаянка ткнула длинным указательным пальцем в его сторону, — займешься обеспечением задания.

     Позже Франц понял, что скрывалось под словом «обеспечение». В его обязанности входило готовить еду, мыть посуду, прибирать в квартире. В общем, крутиться по хозяйству. При этом выходить на улицу без сопровождения Рональда или Чарлин строго воспрещалось. К лодыжке Кипера плотно прилегал браслет со взрывчаткой, пульт от которого находился у Чарлин. Это обстоятельство было весомым аргументом, чтобы не делать глупостей.

     Кипер любил оставаться в одиночестве, когда Рональд и Чарлин уходили по делам вдвоем. Сейчас он был в том благостном расположении духа, в котором неизменно пребывал, оставаясь один. Франц сел в кресло с обивкой синего габардина, держа в руке чашечку ароматного кофе, который только что приготовил себе. Он медленно, с наслаждением, смакуя каждый глоток, пил коричневую жидкость, разглядывая панно, висящее над камином. На фоне старинной карты были прикреплены ножи и отдельно ножны. Киперу это панно нравилось по определенным причинам. От своего приятеля, хозяина квартиры, Франц Адамович знал точно, что ножи и ножны на панно не декоративные, а самые настоящие, ручной работы. Чарлин и Рональд, разумеется, об этом не могли знать. Поляк, впервые увидев картину, презрительно заметил:

     — Могли бы сделать декорацию более достоверной. Насчет ручки ножа. Если гарды нет, утолщения перед лезвием нет, то и сзади не стоит утолщать. Я понимаю, что так легче из ножен вынимать, но ручка должна быть «ухватистой», иначе пальцы серьезно пострадают. А так — красивая рукоять.

     Рукоять была не просто красивая, но с секретом. Внутри нее встроен мини-парализатор. Это, конечно, не смертельное оружие, но такой парализатор мог мгновенно вывести человека из строя. Не знали Чарлин с Рональдом и о том, что в квартире были установлены камеры и Кипер знал все, о чем они говорили между собой за закрытыми дверями. Разумеется, рассказывать об этом Франц Адамович своим новым друзьям не собирался.

     Кипер, даже если захотел бы, не смог бы забыть обстоятельства, которые положили начало этой вынужденной дружбе. Такси на безлюдной обочине дороги, темный лес и удавка, которую на его шее затягивал Таксист. Тогда Франц Адамович не сразу понял, откуда ночью на пустынной дороге появилась машина и почему водитель решил остановиться, а не проехал мимо. Значок, подаренный Чарлин, сработал, и его вовремя смогли обнаружить. С первой секунды, когда в тот страшный вечер Кипер сел в появившуюся как нельзя кстати машину, он мечтал избавиться от дружбы со своими спасителями, несмотря на то, что был обязан им своей жизнью. Именно точный выстрел Чарлин заставил убийцу ослабить удавку и позволил Киперу вырваться на свободу. Тем не менее Франц не без основания побаивался своих спасителей.

     Когда Францу Адамовичу сообщили, что Чарлин и Рональд едут на задание в Москву и ему предстоит сопровождать их, поскольку он русский и хорошо ориентируется среди местного населения, он сначала растерялся. Но, как обычно, попытался рассмотреть ситуацию с разных сторон. Несмотря на то что ему предстояло вернуться туда, откуда едва унес ноги, Кипер наконец мог покинуть место своего заточения. Жизнь на яхте господина Фенга тяготила его неопределенностью и казалась хуже тюрьмы. Правда, Кипер не мог точно сравнить эти два состояния, поскольку судьба уберегла его от тюрьмы, но несвобода давила на него и не давала его прыткому уму движения.

     Глава «Феникса» проводил инструктаж лично, что говорило о крайней секретности и крайнем доверии. Кипер понял самую суть. Возможно, ничего делать и не придется, так как президент обозначил задание как запасной вариант. Зато у Кипера наконец появлялся шанс скрыться от своих благодетелей. Дома, как говорится, и стены помогают. Поэтому на все вопросы он отвечал, что готов, согласен, сможет. Только однажды замешкался на несколько секунд, когда господин Фенг пристально взглянул ему в глаза и спросил:

     — Франц, а ты точно русский?

     Кипер быстро сориентировался и закивал головой:

     — А как же, я русский, конечно, русский.

     Кипера вполне устраивала роль, которую ему обозначила Чарлин, — заниматься обеспечением задания. Все свободное время, пока Рональд и Чарлин занимались стрельбой в тире, изучением улиц Москвы и слежкой за Таксистом и корпорацией «Ана Ката», он мысленно разрабатывал план побега.

     Хлопнула входная дверь, и громкий звук заставил Кипера вздрогнуть. Вернулись Чарлин и поляк. На этот раз они были в приподнятом настроении и начали разговор, едва переступив порог комнаты, не пытаясь уединиться, как обычно. Наоборот, Рональд дружелюбно кивнул Киперу, и тот понял, что предстоит разговор и разговор этот будет касаться и его тоже. На всякий случай Франц Адамович вскочил с кресла и предложил:

     — Давайте я вам кофе приготовлю.

     — Позже, останься, нужно кое-что обсудить, — остановила его Чарлин и, не раздеваясь, прямо в куртке и с замотанным вокруг шеи шарфом, уселась на диван, перекинув одну на другую свои красивые длинные ноги, обтянутые черными узкими брюками с металлическим отливом.

     — Он в наших руках! — громко и торжественно произнес Рональд.

     — Кто? — спросил Кипер, стоявший возле кресла и готовый по первому знаку удалиться из комнаты.

     — Таксист! Сегодня ночью мы проследили за ним. Он встречался в баре «Аврора» на Трехгорке с неким Вадимом Кошелевым, безработным, живущим за счет своей сожительницы-проститутки. Мы сидели за столиком в прямой видимости и включили усилитель звука, чтобы не упустить ни одного слова. Вот тут все записано.

     Ковальски вытащил из куртки смартфон и потряс им в воздухе.

     — Вы хотите дать мне послушать эту запись? — спросил Кипер.

     — Прослушать? Конечно, но не сейчас. Пока я на словах объясню суть разговора. Таксист разместил на сайте фрилансеров объявление о том, что ищет добровольцев для участия в научных экспериментах. Там говорится, что работа очень хорошо оплачивается. Для этого соискателю не нужны никакие особые умения, дипломы, способности. Возраст, пол, раса, физические данные не имеют значения. То есть текст намекает, что некая исследовательская фирма ищет подопытных для экспериментов. В объявлении, конечно, так прямо не написано, но догадаться несложно.

     — Постойте, разве конвенция о правах человека не запрещает проведение опытов на людях? — удивился Кипер.

     — Запрещает, — согласился Рональд, — запрещает всем, кроме избранных, тех, у которых есть связи в высших кругах и целый штат профессиональных юристов. Вообще, опыты над людьми проводились всегда и проводятся по сей день. Юрий Гагарин, первый русский космонавт, тоже был в своем роде подопытный.

     — Не отвлекайся, давай дальше, — Чарлин нетерпеливо начала постукивать пальцами по деревянному подлокотнику дивана.

     — Я и так рассказываю самую суть. Значит, так. Сегодня Таксист встречался с Вадимом Кошелевым, и по непонятным причинам тот отказался от сотрудничества. Просто встал и ушел посреди разговора. Мы не совсем поняли почему.

     — Так вы хотите, чтобы я проанализировал их беседу? Хотите знать, почему Кошелев отказался от работы? Тогда мне необходимо послушать запись, — снова попытался получить доступ к записи Кипер.

     Увидев, что Франц Адамович не понимает, чего от него хотят, подключилась Чарлин:

     — В связи с полученной информацией Рональд разработал план. План такой. Мы зарегистрируемся на сайте фрилансеров под вымышленным именем и откликнемся на объявление Таксиста. Один из нас встретится с ним, убедит его, что готов стать идеальным кандидатом для опытов. Затем под видом подопытного добровольца наш человек проникнет в самое сердце корпорации «Ана Ката».

     — Понятно. А дальше что? — все еще не понимая, к чему клонит Чарлин, спросил Кипер.

     — В корпорации «Ана Ката» наш человек исследует каждый уголок, найдет секретный Завод, на котором собирают машину времени «Временатор», и взорвет его. Это в общих чертах. Осталось разработать детали, — ответил Рональд.

     — Я не понял, кто именно будет этим самым добровольцем, которому предстоит осуществить этот превосходный во всех отношениях план. И что, если по каким-то причинам наш кандидат не понравится Таксисту или тем, кто принимает решение, и его не возьмут на работу?

     — У нас есть три попытки. Я пойду на встречу с Таксистом первым, затем ты, Франц, и если у нас ничего не выйдет, то пойдет Чарлин. Думаю, что у нее точно должно получиться, — сказал Рональд.

     — Если ты считаешь, что у Чарлин обязательно получится, то почему бы сразу не пойти ей? — осторожно спросил Кипер. — Я никак не могу встречаться с Таксистом, ведь он меня узнает. И в «Ана Ката» меня сразу узнают и разоблачат.

     — Тебя в таком виде мама родная не узнает, — усмехнулся Рональд, — и потом, если ты мне поможешь, посоветуешь, как произвести впечатление на Таксиста, как войти к нему в доверие, я справлюсь, и тебе не придется делать эту работу. Ведь я иду первым.

     — Конечно, я готов помочь. Ты гораздо лучше меня справишься с этим делом. Я даже не умею стрелять. Если мне удастся проникнуть на Завод, то я там буду абсолютно бесполезен, — запричитал Кипер.

     — Что за упадническое настроение! — прервала Чарлин его речь.

     — Мне не очень все это нравится, — промямлил Франц.

     — Вот как! Тогда, может, у тебя есть другой план?

     — Да, у меня есть другой план. Я не знаю пока какой, но он у меня точно будет, — отчаянно пытался выкрутиться Кипер.

     Чарлин и Ковальски переглянулись.

     — Прекратить панику, — тоном, не терпящим возражения, скомандовала Чарлин. — Будем работать по плану Рональда.

     — Слава богу, у нас вменяемый босс, — ответил поляк и злобно покосился на Кипера.

     — И да, надо будет научить Франца обращаться с оружием и объяснить, как закладывать взрывчатку, — обратилась Чарлин к Рональду.

     После эмоциональной беседы со своими компаньонами Франц Адамович не мог прийти в себя. Прокручивая в голове страшный план Рональда, он почувствовал, будто под ногами разверзается пропасть, прореха, бесконечная бездна, готовая поглотить его без остатка. Кипер уже свыкся с готовкой еды и уборкой, но рисковать жизнью совершенно не входило в его планы. В его планы входило избавление от своих компаньонов, а данная операция этому явно не способствовала.

     Встретиться с Таксистом еще раз было равно самоубийству. Кипер понимал: если он второй раз попадет убийце в руки, тот, без сомнения, завершит неудавшееся некогда покушение на его жизнь. Чувство самосохранения у Франца Адамовича было развито очень сильно. Попадая в безвыходные ситуации, он всегда пытался найти для себя хоть одну маленькую крупицу надежды, что-нибудь позитивное, что удерживало бы его психику в равновесии. И сейчас он судорожно пытался найти ту соломинку, за которую мог бы ухватиться. Единственное положительное обстоятельство, которое можно было увидеть в плане Рональда, — это то, что компаньонам нужна была его помощь. Конечно, иначе они не стали бы посвящать его в свои планы. А пока он им нужен, он будет цел и невредим.

     Антон сидел на диване и что-то записывал в толстый молескин в крафтовой обложке. Тетрадь была его личным пространством, куда он выгружал идеи, приходившие в голову. Это были записи, которые ученый не хотел переносить в компьютер, где их могли прочитать другие. Бывало, что он не открывал свой молескин неделями, а иногда мог схватить тетрадь и начать записывать только одному ему известный текст, прервав собеседника прямо посреди фразы. Об этой тетради знали все, но никто не задавал вопросов и не пытался узнать, о чем он там пишет.

     Он перестал писать и сидел молча, задумчиво глядя на раскрытую страницу с рукописным текстом. Антон не перечитывал написанное, а смотрел в одну точку, погруженный в свои мысли. Рука с ручкой застыла над текстом в ожидании. Спустя несколько секунд резко захлопнул тетрадь и поднял взгляд на сидящую напротив него Веру:

     — Еще один день умер. Его сожрало время. Время страшное, неумолимое, незаметное и всемогущее, — и, не дождавшись ответа, продолжил: — Впрочем, принеси минералки, пожалуйста.

     Девушка принесла из холодильника маленькую бутылку минеральной воды. Она поняла, что ему хочется отвлечься от дел. С момента приезда на Завод Вера безропотно подстраивалась под ритм жизни Антона и, для того чтобы поговорить с ним о чем-то, кроме работы, спокойно выжидала благоприятный момент. В те редкие минуты, когда Антон был свободен, она присаживалась рядом, обнимала, прислонившись щекой к его плечу, и он принадлежал только ей.

     — Знаешь, мне здесь, на Заводе, стало нравиться. И с командой я подружилась. В общем, начинаю постепенно привыкать. Хотя все еще не могу поверить, что вот так все у нас с тобой сложилось. Все годы учебы дико боялась, что мне придется покинуть Москву и вернуться домой. Это было самым ужасным кошмарным сном. Я считала это поражением, что ли. Странно, правда? — заговорила Вера, не заботясь о смысле сказанного. Говорила первое, что приходило ей в голову.

     Девушка не могла в несколько фраз вместить все размышления и переживания, которые теснились в ее голове. Еще год назад она действительно боялась, что ей придется покинуть Москву навсегда.

     Этот город стал безумно родным. Всем своим существом Вера любила Москву и, впитывая в себя дыхание мощного мегаполиса, получала частицу его мистической силы. О том, чтобы лишиться всего этого, не могло быть и речи.

     Невероятным образом вдруг все изменилось, и больше не нужно беспокоиться о своем будущем. Вокруг нее умные интересные люди, рядом любимый человек. Почему не пришло спокойствие, почему она не может полностью расслабиться? Напротив, чувство внутреннего беспокойства усилилось. Может быть, впервые в ее жизни было все так хорошо и правильно. Почему же по ночам приходят странные мысли о том, что так не может быть, что все скоро закончится и закончится плохо? Какими словами передать все эти мысли, да и нужно ли вообще об этом знать Антону?

     — Учеба, как это было давно, — задумчиво протянул Антон, — как будто в другой жизни все происходило и не со мной. Сейчас я на своем месте. Думаю, ради этого момента я, наверное, вообще появился на свет.

     — Тебе не кажется, что все слишком хорошо? Я боюсь, что эта сказка внезапно закончится, — осторожно сказала Вера.

     — Эта сказка закончится через пять лет, когда истечет срок контракта. Надеюсь, оборудование, которое я заказывал, уже доставлено и совсем скоро совершится первый в истории человечества переход во времени.

     — Скоро? Ты ведь говорил, что у вас возникли проблемы.

     — Да, есть сложности. Это электронное письмо отправить просто. Покинув один компьютер, оно через несколько секунд появляется на другом компьютере, находящемся на другом конце земли. Потому что целая сеть сигналов Wi-Fi, электроны в медных проводах, фотоны в оптоволокне перемещают послание беспрерывно из точки в точку через пространство. А через время нужно прыгнуть прямо отсюда туда, не проходя через промежуточные точки.

     — Но ведь опытный образец работает.

     — Опытный образец перемещает в будущее, а мы пытаемся пройти в прошлое. И это не одно и то же. И потом, нужно создать такой квантовый мостик из настоящего в прошлое, который был бы безопасен для человека.

     — Антон, отпусти свою работу, пусть она немного погуляет без тебя, — улыбнулась Вера. — Давай просто посидим, я расскажу тебе какую-нибудь историю.

     — Не надо какую-нибудь. Расскажи мне про остров Веры.

     — Тебе не надоело? Я тысячу раз рассказывала про него.

     — А я еще хочу. Что-то есть в этой истории завораживающее и в то же время непонятное. Ты говорила, что внутри каждого человека должен быть свой собственный остров Веры. Веры в себя, веры в своих близких, веры в правильность своих поступков. Знаешь, я начинаю понимать это и даже согласен с тобой. Внутренняя уверенность дает почву под ногами.

     — Хорошо, слушай, — Вера откинулась на спинку дивана. — Там, далеко, в Уральских горах, на разломе двух континентов — Европы и Азии, в Золотой долине, есть древнее озеро с чистейшей водой. Посреди того озера стоит необычный остров. Остров разделен ровно пополам, и, когда в одной половине лютый холод и холодные ветры гуляют и клонят столетние сосны, на другой половине тепло и безветренно и березки стоят не шелохнувшись, вцепившись корнями в камни. На том острове есть врата спасения. И спасется только чистый душой и верующий во спасение.

     Антон смотрел на Веру, стараясь не упустить ни одного слова. Ее негромкий голос, повторяющий уже знакомую ему историю, ее лицо, повернутое к нему, несли в себе умиротворение, и он боялся шевельнуться, чтобы не разрушить момент их единения.

     — Тебе правда интересно? — Вера рукой откинула прядь волос, чуть качнув головой.

     — Я слушаю, продолжай, меня успокаивает эта история, похожая на заклинание, — поспешил ответить Антон.

     Слушая мягкий голос любимой девушки, наблюдая блики отражающихся ламп в ее глазах, ощущая всем своим естеством ее животную теплую энергию, он взял ее руку и сжал в ладони длинные пальцы.

     — Я тебе раньше не говорила. Это не просто легенда или фантазия, — продолжила Вера. — Золотая долина, озеро с чистейшей водой и необычный остров действительно существуют. Озеро называется Тургояк, и расположено оно в глубокой межгорной котловине между хребтами Уралтау и Ильменским горным хребтом. Остров находится на пятьдесят пятой широте. На той же самой широте, где и загадочные памятники Стоунхендж, Аркаим, Ньюгрейндж и Ахуновский кромлех. Самому древнему останцу на острове не менее ста тысяч лет. И что самое удивительное, так это название острова.

     — Название?

     — Именно. Название «остров Веры» не местный колорит или легенда. Оно официально нанесено на карту.

     — Вот как. Отшельница Вера была, видимо, очень незаурядной личностью, если в честь нее назвали остров. Ты не зря ее цитируешь.

     — Ты верно подметил. Местная легенда про Веру, жившую когда-то на острове отшельницей, гласит, что эта девушка почти три века почитается старообрядцами как святая. Рассказывают, что она появилась на острове неизвестно откуда. Рыбаки нашли ее на берегу озера в грозовую ночь, когда волны на острове достигали высоты в рост человека.

     — Значит, отшельница появилась неизвестно откуда? И за все это время никто так и не выяснил, как она оказалась на острове?

     — Более того, никто не знает, куда она вновь исчезла через некоторое время. Так вот, слушай. Эта девушка стала жить на острове одна в древней пещере. Пещера на самом деле — это мегалит, сооруженный древними людьми четыре тысячи лет до нашей эры. По словам ученых, мегалит на острове Веры — практически полная копия древних гробниц, которые были найдены в Греции, Франции и других странах.

     — Подожди про мегалиты, я не понял, почему девушка не пошла вместе с рыбаками в деревню, а осталась одна на пустынном острове? Или рыбаки ее там бросили?

     — Антон, я же сказала тебе, что это была отшельница. Она своим смирением искупала людские грехи. За это ее и признали святой. К ней шли люди со всей округи и находили у нее успокоение своей душе. Вера в свою особую миссию и была причиной ее отшельничества.

     — Не знаю насчет веры в особую миссию, но точно была очень веская причина для того, чтобы остаться одной в пещере на безлюдном острове без каких-либо средств к существованию. И эта причина была настолько существенной, что перевешивала даже естественное чувство самосохранения.

     Вера посмотрела на Антона и развела руками.

     — Таковы известные факты. Я никогда не задумывалась о рациональности поступков отшельницы. Просто принимала как данность рассказы о ней.

     — Прости, что ломаю твою стройную теорию святой Веры, но я привык анализировать факты и оперировать конкретными понятиями. Думаю, что молиться за людей и наставлять их на путь истинный отшельница без проблем могла, живя в деревне или поблизости от жилья. Зачем мучиться в непролазной глуши, куда можно добраться лишь на лодке? Святости от этого бы не убыло, и людям удобнее было бы до нее добраться.

     — Это не просто глушь, это особое, сакральное, место. И это не легенда, а историческая гипотеза. Озеру Тургояк пятнадцать миллионов лет, и люди селились в чаше Золотой долины с незапамятных времен. А остров Веры — энергетическое сердце долины и озера — служил царством мертвых. Древние люди хоронили особо почитаемых соплеменников «за водой». Тогда грань между миром мертвых и миром живых была зрима и материальна. Есть гипотеза, что Европа и Урал были некими центрами сакральных инициаций, которые обслуживали огромные соседние территории.

     — Возможно, я слишком глубоко копаю, — примирительно улыбнулся Антон и поднял две ладони перед собой, — сдаюсь!

     — Давно хотела съездить на остров Веры и все увидеть своими глазами, но жизнь закрутилась, и не было возможности исполнить свою мечту, — вздохнула девушка.

     — Давай мы вместе с тобой поедем на остров Веры, когда закончится контракт.

     — Ты серьезно? — обрадовалась Вера. — Давай прямо сейчас пообещаем друг другу, что так все и произойдет, что бы ни случилось в нашей жизни. Даже если нас разбросает во времени, мы обязательно встретимся на острове Веры.

     — Разбросает во времени? — повторил Антон.

     — Сама не поняла, почему вдруг у меня вылетела эта фраза. Наверное, потому что мы участвуем в проекте «Временатор» и всякое может случиться. Антон, просто скажи: «Клянусь, что остров Веры будет нашим тайным местом».

     — Ну клянусь, что остров Веры будет нашим тайным местом, — послушно повторил Антон. Его забавляла эта игра. Вера, наоборот, стала очень серьезна. Она сложила ладони вместе перед собой и торжественно произнесла:

     — И я клянусь, что остров Веры — наше тайное место.

     Антон взял в свои руки сложенные ладошки Веры, и они молча посмотрели друг на друга. Это спонтанно данное обещание вдруг перестало быть несерьезным и приобрело статус нерушимой клятвы. Между ними теперь появилась одна тайна на двоих, и это было волнительно и странно.

     * * *

     Вера лежала в кровати одна, в темноте, вспоминая этот разговор с Антоном. Сколько прошло времени с того дня? Неделя, две?

     Вера с горечью понимала, что Антон горел своим проектом и все мысли его, и все действия, да и вся жизнь были подчинены проекту «Временатор». Само же время перестало быть для него некой осязаемой величиной, исчезли понятия «завтра» и «вчера». Он перестал ощущать течение времени, день и ночь больше не имели значения. Ученый жил в моменте, сейчас. Временная линия, деленная на дни недели и месяцы, рассыпалась, и прошлую жизнь свою он воспринимал фрагментами, перемешанными в хронологии. Кусочками, отрезками, которые необходимы были ему для работы. Все остальное, хранимое в памяти, скрылось за туманной пеленой и временно перестало для него существовать. Время теперь стало спрессовано в некую субстанцию, которую он смог отделить от мироздания и заставить подчиняться своей воле.

     Антон ложился спать, когда глаза его сами смыкались, и мог проснуться через несколько минут или проспать сутки. Он осунулся и похудел, хотя, кажется, худеть ему было дальше некуда. Но глаза его за стеклами очков горели таким непередаваемым счастьем, что Вера не смела упрекнуть любимого в невнимании к себе. Она приняла как данность, что всегда будет второй после науки, и смирилась.

     Вера переживала, что в последнее время Антон почти не разговаривал с ней, но старалась не тревожить его по пустякам. Как говаривала ее бабушка: «Часто я сожалела о сказанных словах, но о молчании не пожалела никогда». Все, что оставалось девушке, — это молча угадывать желания любимого и сделать так, чтобы ему было удобно и комфортно. Большую часть времени она вместе с остальными членами команды отдавала все силы, знания для создания «Временатора». Иногда, останавливаясь в бурном потоке событий, девушка осознавала грандиозность и масштаб проекта, и тогда всю ее охватывало чувство воодушевления и подъема.

     Мысли неслышной поступью забрались в голову и захватили сознание. Все попытки избавиться от них были тщетны. Вера поняла, что сон ушел, и решила заняться уборкой в шкафу. Усевшись на полу возле шкафа, откуда предварительно были вытащены коробки, Вера принялась за дело.

     Лучник не обманул, обещая, что у нее будет все, что она пожелает. Действительно, все, что она выбирала в каталогах, доставлялось ей без промедления. Покупки Вера складывала в коробки и убирала в шкаф до лучших времен. Сейчас она перебирала свои запасы с некоторой грустью. Здесь были дизайнерские украшения и платья из нановолокна, меняющие цвет. Обувь, сумки и еще масса прекрасных, новых и совершенно ненужных на Заводе вещей. Под одеждой, на самом дне коробки, лежала книга «Солнце из черного камня». Та самая, которую она попросила оставить, когда приехала на Завод. А потом просто забыла о ней. Отличное чтиво, чтобы отвлечься от назойливых мыслей.

     Вера пролистнула страницы книги, и оттуда выпали исписанные убористым почерком листы.

     «Старые записи Антона, которые в тот злополучный вечер после конференции он попросил сохранить. Надо отдать ему эти записи», — подумала Вера и решительно направилась в лабораторию. Неважно, насколько актуальна в данный момент была информация, записанная на этих листках. Вера просто хотела увидеть Антона и убедиться, что с ним все в порядке.

     Она вошла в лабораторию, но на нее никто не обратил внимания.

     Антон и Рома сидели устало и разочарованно глядя на экраны мониторов. Очередная гениальная идея снова не принесла нужного результата.

     Лучник стоял перед ними и пытался успокоить, хотя было видно, что он разочарован.

     — На сегодня хватит. Пожалуй, лучше сейчас пойти отдохнуть и успокоиться, — сказал он и вздохнул. — Сожалею, что в отчетах корпорации и лично Карлу Ивановичу я давал оптимистичные прогнозы и уверял, что «Временатор» собран и осталась совершенная малость, чтобы привести его в рабочее состояние. Теперь оказывается, что вся работа над проектом может затянуться на неопределенное время. Если сам автор проекта не знает, что делать, то вряд ли кто-то еще сможет помочь.

     — У меня ощущение, что я знаю код и знаю, как настроить портал. Как будто я уже делал эти расчеты. Вот только не могу ухватить, ускользает все, — сказал Антон и поморщился.

     Лучник ударил в самое больное место — по его самолюбию.

     — Игорь Иванович прав, сейчас не надо ломать голову, мы все равно ничего не придумаем. Отдохнем, а завтра попробуем еще раз, — устало сказал Рома и выключил компьютер, всем видом показывая, что собирается уходить.

     — Нет, повторять эксперимент бессмысленно, этот вариант не работает. Нужно искать другой путь. Мы ходим по кругу, — сказал Соколов, не глядя на собеседников. Он понимал, что ответов ждут от него. Что, кроме него, никто не решит проблему. И оттого злился на свою беспомощность еще больше.

     — Привет, мальчики! — неожиданно послышался бодрый голос, заставивший присутствующих оглянуться. Вера наконец решила обратить на себя внимание.

     По уставшим разочарованным лицам она поняла, что сегодняшняя ночь не принесла нужных результатов.

     — Я не хотела вам мешать, но случайно нашла кое-что. Возможно, это и неважно, но на всякий случай я решила вам показать, — виновато сказала девушка и протянула Антону несколько листков, вырванных из блокнота, исписанных его почерком.

     — Что это? — удивился он.

     — Помнишь, после конференции я нашла тебя во дворе дома на Киевской. Тогда ты передал мне эти листки и просил сохранить. Я сейчас перебирала вещи в шкафу, и они выпали из книги «Солнце из черного камня», которую мне разрешили взять с собой.

     Антон уже не слушал объяснения Веры. Он лихорадочно перечитывал записи, сделанные им в тот день. Записи, про которые он совершенно забыл и которые оказались так нужны ему теперь.

     — Вера, ты гений! — воскликнул он и бросился обнимать ее.

     Потом развернулся к Лучнику, сунув ему листки под нос.

     — Вот оно, то, что мы искали. Я знал, я чувствовал, что уже решал эту задачу! — воскликнул Антон. — Господи, Вера, ты мой талисман!

     Вера закусила губу. В такие моменты он находился рядом, к нему даже можно было прикоснуться при желании. На самом деле мысленно он словно перемещался в другое измерение. Переставал видеть и чувствовать все, что окружало его в реальном мире. Антон отстранялся, а Вера просто ждала, когда он вернется. Она считала, что научилась быть спокойной и терпеливой и делить Антона с его призванием. Но сейчас, поймав его восторженный взгляд, устремленный на листки бумаги, внезапно пришло понимание, что новое место работы и есть то самое другое измерение. И в этом измерении есть место Антону, и Лучнику, и многим другим людям, которые здесь работают, но нет и никогда не будет места ей. И нужно будет как-то с этим жить.

     Игорь Иванович с удивлением наблюдал за своим коллегой, не понимая, что происходит. Он помнил, как в виде исключения и вопреки правилам разрешил Вере оставить книгу. Но никак не мог взять в толк, что такого в листках, которыми Соколов размахивает у него перед носом.

     — Эти записи действительно сдвинут проект с мертвой точки? Это и есть то решение, которое ты искал? — недоверчиво спросил он.

     — Я очень на это надеюсь, — уклончиво ответил Антон.

     Южный Урал. Россия.

     Два вертолета почти одновременно взмыли в воздух и, по мере удаления, уменьшались, пока не превратились в блестящие точки на небесной голубой глади и совсем не исчезли. Бескрайняя степь уходила вдаль, вздымаясь холмами у самого горизонта.

     Они стояли друг напротив друга. Под ногами шелестел седой ковыль. Ветер, склонив его к самой земле, гладил своим дыханием серебристые нити. Красный диск солнца катился к закату, окрасив алыми всполохами небо. На несколько километров ни души. Это было одно из тех немногих мест на земле, которого не коснулась цивилизация.

     Они стояли друг перед другом, лицом к лицу. Враги? Конкуренты? Карл Иванович смотрел на Айсина Фенга со смешанными чувствами. На всемогущего господина Фенга, главу корпорации «Феникс». Получив приглашение на встречу, он получил адреналиновый шок, сердце предательски дрогнуло. Что это было, эффект неожиданности, страх? Вряд ли. А может, это ненависть, засевшая глубоко в тайных уголках его души, ненависть, которую он искусно скрывал, делая безразличный взгляд всякий раз, когда приходилось слышать о «Фениксе»? Карл Иванович никогда не признался бы в этом, потому что если он не мог держать под контролем свои собственные чувства, то как бы он смог держать под контролем такую мощную корпорацию, как «Ана Ката».

     Он мог отказаться, мог сменить формат встречи, заменить на виртуальное общение. Мог сделать эту встречу менее опасной для себя — пригласить господина Фенга в Москву. Но у него было предчувствие, что этот разговор станет последним. И эта пустынная, поросшая ковылем степь, и разлитые в прозрачном воздухе крупицы угасающего солнца, и шорохи, и запахи, и огромное бесконечное небо над всем этим были лучшей декорацией, для того чтобы зафиксировать новую расстановку сил. Для того чтобы провозгласить начало нового витка истории, где корпорация «Ана Ката» станет единственным непререкаемым, безоговорочным лидером.

     Карл Иванович знал, что там, далеко, вне пределов видимости, по периметру находились преданные ему люди, готовые явиться по первому сигналу. Все, что сейчас соединяло его с цивилизованным миром, — это датчики биологического контроля, зашитые в запястье, за показаниями которых неусыпно следили лучшие специалисты. Что они сейчас наблюдали, оставалось только догадываться. Повышение артериального давления, учащение сердцебиения? Что бы там ни увидели доктора, охране было строго-настрого приказано без команды босса ничего не предпринимать.

     Господин Фенг в традициях восточной культуры склонился в поклоне. Карл Иванович ответил поклоном. Несколько секунд конкуренты оценивающе смотрели друг на друга. Президент «Ана Ката» мысленно зафиксировал положение противника, словно перед боем.

     Айсин был собран и внешне казался спокойным. Никаких эмоций на лице. Раскосые глаза смотрели скорее изучающе, чем враждебно. Он сделал шаг навстречу и произнес:

     — Здравствуй, Карл. Благодарю, за то что ты принял мое приглашение, — и протянул уже по-европейски руку для пожатия.

     Карл Иванович сжал сухую, чуть шершавую ладонь конкурента.

     — Мое почтение, Айсин. Надеюсь, я не зря проделал столь длинный путь.

     Карл Иванович старался быть холодно вежливым. Он не знал, что именно хотел сказать ему господин Фенг, но эмоции, которые он уже получил оттого, что смотрит в глаза своему главному конкуренту, его вполне удовлетворили. Карл Иванович чувствовал свое превосходство. Работа по созданию «Временатора» продвигалась успешно, и недалек был тот час, когда машина времени будет запущена. Что бы ни предпринимал сейчас «Феникс», любое действие, малейшее движение приведут к проигрышу. На доске шах и мат. Даже внезапная его, Карла Ивановича, смерть уже ничего не изменит на шахматной доске. Поэтому он согласился встретиться вот так, один на один. Чтобы посмотреть в глаза своему побежденному сопернику и испытать то чувство, которое испытывали древние люди, глядя в мутнеющие глаза только что убитого ими умирающего мамонта. Конечно, если бы он отказался от встречи, никто не подумал бы осудить его или заподозрить в трусости, но тогда в глубине души он считал бы свою победу не полной.

     Карл Иванович поймал себя на мысли, что Айсин Фенг почему-то не вызывает у него той злости и негодования, той яростной ненависти, которую он испытал, узнав, что «Феникс» решил завладеть «Временатором». Возможно, потому, что агенты конкурента, проникшие на устроенную им конференцию и пытавшиеся увезти изобретателя Антона Соколова, были разоблачены и уничтожены. Злиться на поверженного врага было не по-мужски.

     — Эта встреча нужна нам обоим, а может, даже больше тебе, Карл. Поскольку ты, находясь в эйфории от кажущейся победы, не видишь полную картину происходящего. Мы есть то, что о себе думаем. Кто ты — победитель или жертва? — сказал господин Фенг, словно прочитав мысли соперника.

     При этом он излучал уверенность и спокойствие. Именно не напускное спокойствие, а полное и безоговорочное превосходство в его словах, отсутствие заискивания насторожило Карла Ивановича. Ему стало несколько неуютно, оттого что Айсин со всей проницательностью разгадал его мысли и предупреждает все попытки вести беседу с позиции победителя.

     — Господин Фенг, давай будем смотреть правде в глаза и оставим притворство. Тем более что, кроме нас, здесь никого нет, — ответил он, пытаясь остаться на своих позициях, и продолжил: — Мы оба видим реальную ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день. Акции «Феникса» идут вниз, несмотря на получение фирмой крупного контракта. Акции «Ана Ката» укрепляют свои позиции. Мы оба знаем, что эта тенденция необратима. Слухи о взломе вашей корпоративной почты просочились в Сеть и обрастают по мере распространения разными невероятными слухами. Как покупать антивирусную защиту и программы у корпорации, которая сама себя защитить не может? Не сегодня завтра от «Феникса» будут шарахаться, как от прокаженного.

     — И все же поскольку наша встреча состоялась, за что я искренне благодарен тебе, позволь мне сказать то, что я намеревался сказать, — сказал Айсин.

     — Разумеется, — согласился Карл Иванович. — Я в первом ряду и весь внимание.

     — Начну с того, что тебе известно. Однажды, обуреваемый жаждой мести, после того как очередной контракт снова достался «Ана Ката», я взглянул на себя в зеркало. И то, что я там увидел, мне не понравилось. Я видел там гром и молнии, апокалипсис, хаос, ненависть. Но самое страшное, отчего душа моя содрогнулась, — это то, что орудием возмездия был я сам. Я четко осознал, что, кто бы из нас ни проиграл, другой не остановится ни перед чем ради реванша. И это осознание привело меня в уныние. Как известно, перед тем как мстить, вырой две могилы.

     Карл Иванович кивнул, согласившись с этими тезисами. Он и сам неоднократно думал о том, что они с Айсином Фенгом в чем-то похожи. Как бы ни сложились обстоятельства, ни один из них не готов сдаться и будет биться до последнего. Айсин Фенг увидел кивок и продолжил:

     — В то время когда я размышлял об этом и искал пути решения, Вселенная услышала меня и дала ответ. Из своих источников я узнал, что некий молодой ученый Антон Соколов изобрел «Временатор», машину времени. И это не просто очередная теория о возможности перемещения сквозь время. Нет! Существует опытный образец, который работает. В тот момент я понял, что обладать «Временатором» должен именно я. Потому что эта машина, с помощью которой возможно проникнуть в прошлое и изменить будущее, не должна попасть в руки неподготовленного человека. Последствия могут быть катастрофические. Я посчитал, что смогу взять на себя эту неподъемную ношу и стать надежным хранителем «Временатора». Именно я смогу взять на себя этот груз и использовать «Временатор» во благо. У меня достаточно знаний и разума, чтобы удержать равновесие в мире. Тогда я не стал бы переживать из-за потерянных контрактов, а может, и вообще отошел бы от дел и посвятил свою жизнь высокой миссии восстановления гармонии Вселенной.

     — Позволь сразу возразить, — сказал Карл Иванович, выслушав длинную тираду, — какими бы небожителями мы сами себя ни считали, жизнь показывает, что человек в силу того, что смертен, довольно слаб и подвержен соблазнам. Мы не можем быть уверены полностью в своих намерениях и поступках. К тому же кроме нашей воли существуют различные неподконтрольные нам обстоятельства. Иногда нужно довериться судьбе, оглянуться и увидеть знаки, которые она нам подает. Возможно, не просто так Вселенная распорядилась таким образом, что Антон Соколов и эта самая машина, «Временатор», позволяющая проходить сквозь время, находятся в лаборатории «Ана Ката», а не в «Фениксе».

     Карл Иванович хотел больнее задеть соперника, но Айсин ни жестом, ни взглядом не выказал никаких эмоций.

     — Так вот, продолжу с твоего позволения, Карл, — невозмутимо сказал он. — Каждый брошенный в воду камень неизменно попадет в центр круга. Важно, насколько разрушительными будут расходящиеся от него круги. Я это понял тогда же, стоя у зеркала, и впоследствии внутри меня формировалось новое понимание. Мы знаем о бесконечном разнообразии понятий, которые лежат выше, чем миры сознания и личности, мышления, памяти и ощущений. Стабильность реальности и законов физики — это иллюзия материализма и, если хочешь, программа нашего мышления. Все ощущения и инстинкты обманывают и заставляют верить в заложенную в нас программу. Мы движемся в лабиринте иллюзорного, запрограммированного мира. Мне пришлось выйти за рамки условностей, подняться над реальностью, чтобы понять, что мы с тобой не враги и даже не конкуренты.

     — Допустим, мы не враги, но в таком случае и не друзья. Не думаешь же ты, Айсин, что я вот так просто сейчас возьму и соглашусь отдать тебе машину времени? «Временатор», к слову, на сегодняшний день уже собран и готов к испытаниям, — выложил Карл Иванович самый главный козырь, который должен был свалить противника с ног, заставить его выйти из себя и наконец показать свое истинное лицо.

     Господин Фенг пытается убедить его в том, что они не враги, но все его такие правильные слова разбиваются о факты. А факт в том, что Антон Соколов и «Временатор» находятся в «Ана Ката». И будь они сегодня в «Фениксе», Айсин сейчас разговаривал бы совершенно по-другому. Восточная хитрость — это моментальное переобувание в воздухе в зависимости от обстоятельств — Карлу Ивановичу была хорошо знакома. Он постарался, чтобы слова прозвучали весомо, как удар хлыста. Пусть конкурент прочувствует всю бесполезность своего трепыхания.

     — Карл, ты неверно истолковал мои слова. Речь не обо мне или о тебе. Мир вокруг нас хрупок и еще не до конца изучен. Мы не можем точно знать, каковы будут последствия использования «Временатора». Признайся себе, что ваша корпорация при всей ее научной и производственной мощи не в состоянии полностью взять под контроль процесс. Вы, сами того не желая, можете вызвать катастрофу, которую наша цивилизация не переживет.

     — Ну зачем же так категорично? Мы будем проводить испытания осторожно, до тех пор пока не поймем, как все это работает.

     — Любое испытание может стать последним как для человечества вообще, так и лично для тебя. Ты допускаешь, что, изменив ход событий в прошлом, мы можем не родиться вообще?

     — Спасибо за предупреждение. Я буду аккуратен со своим «Временатором» точно так же, как и ты, Айсин, был бы аккуратен, будь сейчас на моем месте. Не так ли? Копье Судьбы, ковчег Завета, чаша Грааля — это артефакты, по легенде дарующие безграничную власть. Тем не менее это просто предметы, которые без помощи человека даже не могут сдвинуться с места, не говоря о том, чтобы самостоятельно как-то влиять на происходящие события. И тут мы приходим к самому главному заключению. Есть люди, которые знают, как обращаться с этими предметами, как их использовать. Это особые люди, пришедшие в этот мир с особой миссией. Часто они сами не подозревают об этом, пока судьба не соединит их с предметом. Судьба соединила меня с «Временатором» согласно высшему плану. Может быть, положимся на выбор Вселенной и пусть все идет так, как идет?

     — Я понимаю твой сарказм, Карл. Я верю в судьбу. Если мир должен измениться, то он изменится. Некто, назовем его богом, просчитал, что данный путь развития несет разрушение, а возможно, и гибель цивилизации. Надеюсь, ты согласен, что тем оружием, которое сейчас есть на земле, можно уничтожить мир не один раз. Технологии, к которым и мы с тобой приложили руку, могут обернуться против человечества. Творца не устраивает данное положение дел, и он решил переписать линию времени, внести коррективы. Я тоже не просто так стою сейчас перед тобой, и судьба не просто так дала этой встрече состояться.

     — То есть ты хочешь сказать, что мы должны для безопасности мира работать над проектом «Временатор» вместе?

     Карл Иванович все не мог нащупать истинную цель, которую преследовал господин Фенг, вызывая его на столь экзотическую встречу. Он слушал слова конкурента, внимательно следя за ходом мысли. Слова, интонации, взгляды, жесты, как разрозненные ноты, кружились вокруг него, не желая становиться стройной мелодией. После заданного в лоб вопроса Айсин несколько секунд помолчал и внезапно произнес:

     — Нет. Я хочу, чтобы «Временатор» был уничтожен. Хочу, чтобы были уничтожены все люди, знающие о его существовании, все документы, вся информация была полностью стерта.

     — Что? — в недоумении воскликнул Карл Иванович.

     Такого предложения он не ожидал и поэтому поддался на провокацию эмоциональным выбросом.

     — Это будет меньшее зло, чем то, что может произойти в результате его использования, — продолжил господин Фенг.

     — Уничтожить «Временатор»! Как вообще могло прийти тебе в голову, что я соглашусь на такое! Оказавшись на моем месте, ты разве стал бы уничтожать величайшее изобретение века, даже если бы сам Господь Бог спустился с небес и пригрозил расколоть землю пополам?

     — Именно потому, что я не на твоем месте и мой разум не замутнен иллюзиями, я предлагаю единственно возможный вариант. Именно поэтому я могу видеть то, что не можешь или не желаешь видеть ты. Мы можем менять реальность без «Временатора». В наших руках есть все рычаги. Мы можем прекратить эту безумную гонку, прекратить бессмысленную конкуренцию, вынимающую из наших корпораций кучу денег.

     — И будем нести в мир любовь и добро. Слава богу, наши инвесторы не слышат этого. Как ты себе это представляешь? Я соберу их и скажу: «Ребята, мы решили потратить ваши деньги на мир во всем мире». Это, кстати, к вопросу о том, дорога ли мне моя жизнь. После таких заявлений мне точно придется с нею расстаться. Лучше в таком случае вообще не родиться на свет.

     Карл Иванович говорил жестко, давая понять, что дальнейшее обсуждение бессмысленно:

     — Уничтожить «Временатор» из-за страха возможных последствий. Да если бы человечество не рисковало, то и сегодня бы добывало пищу палкой-копалкой.

     Айсин Фенг, глядя в пространство перед собой, медленно и четко выговаривая слова, ответил:

     — Все события, происходящие вокруг, имеют свойство зарождаться и разворачиваться. У них есть прошлое, которое имеет связь с их настоящим, и, как показывает практика, каждому событию предназначено будущее, которое будет также связано и с настоящим, и с прошедшим. Эта последовательность и единство повторяется и является законом эволюции. Вторжение в естественный процесс может нас убить.

     Видно было, что господин Фенг, получив отказ на свое предложение, уже не рассчитывал на перемену в решении президента «Ана Ката». Тем не менее он с маниакальным упорством продолжал высказывать предостережения. Это казалось Карлу Ивановичу нелогичным и бесполезным занятием, но вместе с тем вызвало некоторое беспокойство. Он принял позу победителя и произнес четко, давая понять конкуренту, что сбить его с толку не получится:

     — Я построил машину времени и собираюсь в ближайшее время провести испытания. Я полностью отдаю себе отчет в своих действиях. И полностью полагаюсь на судьбу. Если «Временатор» станет силой, повернувшей эволюцию человечества в ином направлении, так тому и быть.

     Айсин Фенг посмотрел вдаль, туда, где из-за холмов, поросших лесом, показались два вертолета.

     — Вечность нас рассудит. Я благодарен тебе за эту встречу, Карл. Наш разговор еще раз убедил меня в том, что мысли мои верны. Я рад, что ты выслушал меня. Возможно, ты сейчас не понял всего, что я пытался до тебя донести, но я уверен, что мои слова, как чистый ручей, пробьют дорогу через загромождения иллюзий, заполнивших твой мозг. Наступит день, когда монета повернется к тебе и орлом, и решкой одновременно. Надеюсь, в тот момент ты примешь верное решение.

     Автомобиль остановился возле больших чугунных ворот, за черными прутьями которых виднелось промышленное здание из красного кирпича. Таких давно уже не строили. Эта чудом сохранившаяся промзона в пределах Москвы могла существовать только в одном случае, если у владельца этого раритетного здания связи в правительственных кругах.

     В этот приезд в Москву Чарлин не стала брать машину в прокат на длительный срок, чтобы не оставлять лишних сведений при регистрации, а передвигалась исключительно на автомобилях Tesla с автопилотом, которые меняла ежедневно. Хозяина небольшого частного проката интересовали только деньги, и он не проверял документы, а довольствовался именами, которые предпочитали называть заказчики. Садилась девушка обычно на заднее сиденье, чтобы ее лицо не попало в фокус автодорожных видеокамер, которыми оснащены были все, даже самые мелкие, проезды и закоулки в городе. Киперу в этот раз было приказано сидеть на переднем водительском кресле, так как Рональд отдыхал после ночного задания и не мог сопровождать Чарлин.

     Франц Адамович тоже не хотел светить свое лицо, но его желания в данном мероприятии не учитывались совсем. Он принимал все неудобства и унижения с философским пониманием и отчасти даже был благодарен своим компаньонам. Благодарен, конечно же, за чудесное спасение от смерти и, как ни странно, был признателен Чарлин за новый имидж, которого поначалу стеснялся. Благодаря этому перевоплощению была хоть и призрачная, но надежда, что сотрудники службы безопасности «Ана Ката» не сразу его узнают. Он не сомневался, что до сих пор находится в розыске и служба безопасности корпорации мониторит видео с городских камер наблюдения с автоматическим распознаванием лиц. Наивно было рассчитывать, что возможно обмануть искусственный интеллект, но Кипер упорно прятал свои опасения подальше.

     — Прибыли к месту назначения, — раздался в салоне автомобиля голос робота-навигатора.

     Замки на дверях клацнули, предлагая пассажирам покинуть автомобиль.

     — За час управимся? — сказала вслух Чарлин с вопросительной интонацией.

     Вопрос не предполагал ответа, потому что Кипер понятия не имел, зачем они сюда приехали и что его спутница собирается делать в этом здании.

     Китаянка несколько секунд ловкими пальцами что-то набирала на телефоне.

     — Так, я оплатила стоянку. Авто будет ждать нас здесь два часа. Выходим. Следи за временем, понял? — приказным тоном сказала она и вышла из машины. Кипер послушно выскользнул на улицу вслед за ней.

     Маленькая дверь сбоку от больших ворот оказалась открытой. Франц Адамович неуверенно семенил за спутницей, спотыкаясь о края большой серой плитки, которой была выложена вся территория перед кирпичным зданием. Плитка отражалась в огромных окнах со старыми деревянными рамами со множеством перекладин.

     Входная дверь кирпичного здания автоматически открылась, пропустив Чарлин и Кипера внутрь. Сзади послышался звук сработавшего механизма, и гости поняли, что дверь закрылась на замок. Впереди была еще одна дверь, которая оказалась тоже закрытой. Компаньоны, оказавшись запертыми в небольшом пространстве между дверями, переглянулись. Из стены выехал бокс, и металлический голос произнес:

     — Прошу выложить в бокс оружие и все металлические и электронные предметы.

     Оставалось подчиниться. Чарлин пришлось потрудиться, чтобы вытащить все спрятанные в одежде ножи, с которыми она никогда не расставалась. Шобо, сюрикены, метательные стрелки посыпались в короб. На радость Киперу, она сняла с его ноги охранный браслет со взрывчаткой, который вместе с пультом управления тоже полетел в короб.

     Короб въехал назад в стену. Металлический голос произнес:

     — Прошу встать на красную черту.

     Под ногами параллельно двери действительно была нанесена красная, шириной с ладонь черта. Кипер и Чарлин послушно встали на нее.

     Послышался зум, и по их телам сверху вниз прошел синий луч.

     — Добро пожаловать, — произнес робот, и над входом загорелся зеленый сигнал. Широкая панель бесшумно отъехала в сторону.

     Внутри промышленный лофт представлял собой одно гигантское помещение без перегородок. Стены кое-где были оштукатурены и покрашены, но в основном, как и снаружи, были выложены красным кирпичом. Кипер озирался по сторонам, пытаясь найти хозяина этого странного дома.

     Вся мебель в помещении столпилась в одном углу, возле огромного камина старинной кладки, облицованного серым мрамором. Диваны, стулья с резными спинками, обтянутые вылинявшим гобеленом, столики с золотой инкрустацией и старый черный рояль были похожи на груду случайно собранных вещей, купленных на блошиных рынках. В этом же углу, рядом с камином, довольно большая часть стены была занята полками со старыми бумажными книгами. На полу из досок, покрашенных коричневой краской, словно заплатки, были хаотично расстелены ковры, изрядно потертые и блеклые, но явно из натуральной шерсти.

     — Здравствуйте, проходите, не стесняйтесь, — послышался звонкий женский голос, тембр которого заставил Кипера вздрогнуть. Он завертел головой, пытаясь увидеть девушку.

     По чугунной лестнице, которую Франц Адамович не сразу заметил, откуда-то сверху спускалась хозяйка лофта. Она была похожа на зефирку в розовом спортивном костюме, который виднелся из распахнутого белого длинного, почти до пола, жакета. Белокурые волосы ее собраны в большой пучок на голове и закреплены белой светящейся заколкой. Обутые в белые спортивные туфли ножки легко перепрыгивали по ступенькам. Оказавшись внизу, блондинка подошла к гостям и улыбнулась так, что у Кипера все внутри перевернулось. Он не спускал глаз с девушки, похожей на свежий бутон розы, испытывая при этом внутреннее тепло и благоговение. Интересно, что в классическом понимании особой красоты в ней не было. Нос с горбинкой, острый подбородок и острые маленькие розовые уши. Мило, но не более. Тем не менее ее голос, поворот головы, прищур зеленых глаз зачаровывали.

     — Меня, как вы знаете, зовут Лиза, — представилась хозяйка, — а ты Чарлин. Верно?

     — Да, я Чарлин, а это мой телохранитель Франц.

     Кипер молча кивнул, не зная, как вести себя со столь милым созданием, не обратив внимания, что его статус повысили до телохранителя. В последнее время вокруг сплошь плавали акулы, и ему приходилось постоянно быть начеку. А тут он увидел очаровательную девушку и совершенно размяк. Что общего было у этой малышки с расчетливой, неуравновешенной, злобной Чарлин?

     — Прекрасно, рада вас видеть, — проворковала Лиза, четко выговаривая каждую букву в словах. — Тогда, пожалуй, сразу приступим к делу? Пойдемте, я покажу вам свою коллекцию очаровательных штучек.

     «Странно, что, кроме хозяйки, в помещении никого не было и она, такая беззащитная и хрупкая, не боясь запустила совершенно незнакомых людей в свой дом», — подумал про себя Кипер.

     Лиза, будто прочитав вопрос в его взгляде, сказала, обращаясь к нему:

     — Франц, тебя что-то беспокоит? Ты спрашивай, не стесняйся. Когда люди впервые попадают в мой дом, у них обычно возникает много вопросов.

     — Я хотел спросить… Мне хотелось узнать… — Кипер секунду решал, что сказать, чтобы не напугать девушку своими домыслами, и внезапно для себя выпалил: — Лиза, как отапливается такое большое помещение? Зимой здесь, наверное, довольно холодно.

     Лиза удивленно распахнула глаза и потом вдруг засмеялась, обнажив ровные белоснежные зубки.

     — Ой, прости, я не хотела тебя обидеть. Просто у тебя такое сосредоточенное лицо, будто ты пришел с инспекцией.

     Франц Адамович торопливо поспешил заверить:

     — Ну что ты, я и не думал обижаться.

     — Разумеется, камином не протопишь такой объем, — уже серьезно ответила Лиза. — Камин тут скорее декорация, предмет интерьера. На самом деле обогреватели висят на окнах. Присмотритесь, они прозрачные.

     Даже Чарлин заинтересованно посмотрела на огромные окна. С внутренней стороны в размер окна вместо штор висели огромные прозрачные тонкие полотна.

     — А теперь смотрите внимательно, — сказала Лиза, и на широком браслете левой руки, который оказался пультом, набрала комбинацию цифр. Прозрачные полотна на глазах у изумленных гостей превратились в белые экраны, и по ним заскользили розовые шары.

     — Можно сделать практически любой фон, статичный или видео с разными эффектами. Внутри пластин нагревательный элемент работает как обычная солнечная батарея. Ну не совсем обычная, я немного усовершенствовала накопитель энергии. Такие полотна обогревают резиденцию президента, — без тени хвастовства добавила она.

     Кипер был сражен наповал. Это хрупкое создание, этот ангел разбирается в физике, электронике и изобретает такие вещи. Теперь понятно, кто дал ей разрешение оставить техническое здание в черте города. Она неприкосновенна, потому что у нее связи с сильными мира сего.

     — Тебе известна корпорация «Ана Ката»? — поинтересовался Кипер.

     Он не без основания полагал, что «Ана Ката» могла иметь отношение к человеку, чьи изобретения оценены на самом высоком уровне.

     — Конечно, они однажды очень настойчиво предлагали мне сотрудничество, ну, если можно так назвать бесцеремонное вторжение в мою жизнь. Бог миловал от таких работодателей.

     Кипер, услышав, что у Лизы тоже не очень хорошие воспоминания от общения с «Ана Ката», проникся к ней полным и безоговорочным уважением и симпатией.

     — У нас не так много времени, я бы хотела взглянуть на товар, — напомнила Чарлин.

     — Далеко идти не надо, все здесь, — сказала хозяйка, снова проделав манипуляции на пульте браслета.

     Крайний книжный шкаф отъехал в сторону, открыв проход в небольшое помещение. Как только гости переступили порог тайной комнаты, внутри загорелся свет. Стены представляли собой витрины. За стеклом на полочках находились разные предметы, статуэтки, очки, часы и множество украшений. Посередине комнаты стоял старинный стол с изогнутыми ножками и столешницей, обтянутой зеленым сукном.

     — Это новая коллекция от Liza Stark, — сказала блондинка, плавно проведя рукой вдоль витрин.

     Только теперь Кипер заметил, что надпись Liza Stark латинскими буквами была повсюду. На стеклянных витринах, на подушечках и подставках под украшениями, даже на одежде хозяйки. Кипер уже ничему не удивлялся и не задавал вопросов.

     Лиза открыла одну из витрин и достала два широких браслета, похожих на тот, что был на ее руке, только не прозрачных, а переливающихся яркими цветами.

     — Это квантовые браслеты. О них я тебе уже рассказывала, — обратилась она к китаянке.

     Лиза взяла один из них и подняла вверх. По фиолетовому фону побежали желтые искры. Разлетаясь в стороны, они вспыхивали и гасли. Чарлин не смогла скрыть восторга, но вслух деловито спросила:

     — Это смартфон?

     — Да, он может использоваться в том числе и как смартфон. Внутри самообучающийся процессор «Бионик». Браслет имеет сверхпрочное покрытие, благодаря чему будет работать хоть в воде, хоть в огне и в других неблагоприятных условиях. Батареи хватает на месяц без подзарядки. Здесь также стоит защита от любой блокировки.

     — Второй — это тот, который может блокировать любое электронное устройство? — спросила Чарлин.

     Хозяйка подняла вверх второй браслет, внутри которого радужными бликами замерцали зеркальные осколки, и добавила:

     — Именно! Электромагнитный импульс отключает все электронные устройства в радиусе десяти метров. Также он может считывать информацию с других устройств, не защищенных специальными кодами. Встроенная оптическая система мультитач включается вот тут.

     Над поверхностью браслета возник интерактивный безэкранный дисплей. Лиза вывела на экран инструкцию.

     — Инструкция достаточно подробная, разберетесь, — сказала она, пролистнув пальцами в воздухе несколько страниц.

     — Конечно, разберусь, без проблем. Я беру оба.

     — Ты даже не спросишь цену? — удивилась хозяйка.

     — Мои финансовые возможности не ограничены, поэтому я бы хотела взять все самое лучшее.

     Чарлин пыталась скрыть свои эмоции, но это плохо ей удавалось. Глаза горели от восторга. Она готова была много чего еще приобрести, но существовали четкие инструкции, согласованные с Айсином Фенгом, которые невозможно было нарушить.

     — Тогда вы пришли по адресу. Все самое лучшее, не имеющее аналогов в мире, находится здесь. Это мои собственные разработки.

     Лиза положила оба браслета на стол, и на зеленом сукне они как-то сразу поблекли и перестали блестеть, будто их выключили.

     — Браслеты активируются при физическом контакте с телом человека, — предупреждая вопросы, сказала хозяйка. — Идем дальше?

     — Да. Я бы хотела увидеть лазер.

     Лиза открыла другую витрину и достала оттуда кольцо с большим желтым камнем.

     — Вот он, лазер. Энергия в импульсе — девяносто джоулей.

     — Это самый мощный лазер, который у тебя есть? — уточнила Чарлин.

     — Это самый мощный переносной лазер в микрофутляре, существующий сегодня в мире, — сделав ударение на слове «самый», с достоинством произнесла Лиза.

     — Как можно посмотреть его в действии?

     — Пройдемте на стенд, я покажу, как с ним обращаться, — ответила Лиза.

     — Здесь только женские украшения? — подал голос молчавший до этого Кипер.

     — Тебе могу предложить вот этот браслет на руку из черных камешков. Это оникс — коготь сатаны.

     Хозяйка взяла с витрины и протянула гостю браслет.

     — И как он работает? — осторожно спросил Франц Адамович.

     — Это натуральный камень, который оберегает хозяина от негативной энергии, — просто сказала Лиза и улыбнулась своей волшебной улыбкой. — Нравится? Я могу подарить его тебе. Не благодари, это бонус за хороший заказ. Ничего личного — только бизнес.

     Кипер поспешил надеть браслет на руку.

     — Спасибо, мне очень нравится, — сказал он.

     Стенд для испытаний находился на улице прямо перед домом. Небольшая площадка, огороженная забором из прозрачных щитов. Во время проведения испытаний лазера Чарлин буквально на лету схватывала все, что говорила ей Лиза. Лазер, встроенный в кольцо, резал металлические пластины и цементные блоки как масло, чем вызвал у Франца Адамовича вместо восторга страх. Страх оттого, что в руках Чарлин разрушительное оружие может стать неуправляемым.

     На прощание Лиза сверкнула белозубой улыбкой:

     — Надеюсь, господин Фенг будет доволен. Желаю удачи.

     Это было как нельзя кстати. Кипер по опыту знал, что никакая тщательно продуманная операция не пройдет гладко, если нет удачи. Именно удачное стечение обстоятельств всегда помогало ему выбираться из самых безвыходных ситуаций. И сегодня, получив браслет от Лизы Старк, он был счастлив. Потому что верил, что простой оберег мог защитить его гораздо лучше, чем любое смертоносное оружие.

     Автомобиль стоял перед воротами, там, где его и оставили. Когда машина со второстепенной дороги выехала на трассу, у Чарлин зазвонил телефон.

     — Слушаю!

     — Приступайте к операции «Красный молот». Немедленно!

     На другом конце отключились, а девушка еще несколько секунд сидела не шевелясь. Взглянув с ненавистью на телефон, Чарлин со злостью швырнула его в пакет с украшениями и закрыла глаза, пытаясь унять неконтролируемую дрожь, предательски разлившуюся по всему телу. Никто не должен видеть ее слабость.

     Франц Адамович заерзал на переднем сиденье, спиной почувствовав вязкую тишину. Ему стало не по себе. Он не спрашивал, кто звонил, потому что понял — это был тот самый звонок, которого они ждали с первого дня приезда в Москву. Кипер тоскливо подумал об охранном браслете, который при выходе из лофта пришлось вновь надеть, и невольно скосил глаза на руку, где красовался новый браслет, подаренный Лизой. Вера, что матовые черные камешки имеют магическую силу и защитят его, была единственной соломинкой, за которую он сейчас мог держаться.

     Записи, найденные Верой в старой книге, оказались действительно тем недостающим пазлом, который позволил не только сдвинуться с мертвой точки, но и дал мощный толчок всей работе по созданию «Временатора». Заслугу Веры в этом, конечно же, сразу забыли, и все лавры, впрочем тоже заслуженно, получил Антон.

     В главном ангаре для испытаний собрали пульт управления машиной времени и сам временной портал. Внутри портала под защитными сводами находился круглый молочно-белый подиум с парящим над ним икосаэдром, состоящим из сети прозрачных ребер. Теперь Антон практически жил в ангаре, и его подруга наталкивалась лишь на его невидящий взгляд. Ученый приходил под утро. Увидев, что Вера не спала и ждала его, лишь кивал в знак приветствия, падал на кровать и тут же засыпал.

     Однажды утром Антон, собираясь на работу, остановил взгляд на лице Веры. В ее широко раскрытых глазах дрожали слезы. Прозрачная капля предательски сорвалась с ресницы и скатилась по щеке вниз, оставив влажный след на коже. Эти беззвучные слезы заставили его остановиться.

     — Ты что, плачешь? Что случилось?

     В голосе Антона слышалось скорее удивление, а не жалость. Он действительно не видел причин для расстройства.

     — Все в порядке. Просто… Я не знаю… — девушка вытерла слезы и попыталась улыбнуться.

     — Прости. Я понимаю, что недостаточно уделяю тебе времени. Но понимаешь, как важна сейчас моя работа. Я засыпаю и просыпаюсь с цифрами в голове, мы с компьютером стали как одно целое. Если бы у меня была возможность не прерываться на сон и прием пищи, я бы работал без перерыва. У меня состояние как у гончей, взявшей след. Скоро все изменится, но сейчас прошу, потерпи. В конце концов, я все это делаю для тебя, для нас с тобой.

     — Я дура, — выдохнула Вера, — это ты меня прости. Расскажи лучше, как там у вас дела.

     — Постоянно ругаюсь с Лучником из-за каждой мелочи.

     — Думаю, он злится из-за того, что главный на проекте ты.

     — Как-то не думал об этом, — пожал плечами Антон, — возможно, ты права, он хочет, чтобы его слово было решающим по любому вопросу, даже по тому, который вне его компетенции. Например, вчера я едва убедил его, чтобы некоторые детали «Временатора» изготовили сторонние подрядчики. Он хотел полностью делать все на Заводе, для того чтобы сохранить секретность. Представь, при таком подходе сколько времени уйдет.

     — Ты абсолютно прав. Но и Лучника я понимаю. В таком случае о «Временаторе» могут узнать посторонние, не являющиеся сотрудниками корпорации. Их сложно будет проконтролировать.

     — Есть специалисты, которым доверяет сам босс, — сказал Антон и указал пальцем вверх, — один из таких людей уже работает над квантовыми браслетами.

     — Это отличная новость! Браслет должен быть прозрачным, чтобы были видны все схемы внутри. Хрустальный! Это будет эффектно.

     — Я передам Лизе Старк твои пожелания. А можешь и сама с ней поговорить.

     — Лиза Старк? Квантовые браслеты будет делать женщина?

     — Почему тебя это удивило? Ты всегда считала, что женщины ничем не уступают по уму мужчинам.

     Вера растерялась и примирительно сказала:

     — Я совсем не это имела в виду. Даже не знаю сама, почему это вызвало у меня удивление.

     Антон собирался было уходить, полагая, что разговор успокоил его подругу, но увидел, как тень пробежала по ее лицу. Веру явно что-то беспокоило. И это не его постоянное отсутствие и невнимание, как вначале показалось. Это нечто другое, о чем Вера почему-то не хотела ему рассказывать. Впервые за последнее время он вдруг осознал, что совсем не интересуется ее делами, ею самой.

     — Мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь? Что происходит? — осторожно спросил Антон и внимательно посмотрел девушке в глаза. Вера отвела взгляд:

     — Ничего особенного. В последнее время мне снятся странные сны.

     — Сны? И это тебя расстраивает? — удивился Антон.

     — Снится один и тот же сон в разных вариантах. Будто я бегу через темный лес. Бегу очень быстро, будто убегаю от кого-то или от чего-то. Слух обострился, я слышу свое дыхание, крики лесных птиц, слышу, как ломаются сухие стебли под моими ногами, слышу вой ветра. Воздух липкий и душный, как перед грозой. Я выбегаю на берег водоема. Не знаю, река это или озеро. Но точно не море. Небо закрыто свинцовыми тучами, и огромные волны с грохотом бьются о прибрежные камни. И тут начинается гроза, и с неба обрушиваются потоки воды. Мокрые волосы лезут в глаза. Я замираю и чувствую, что сейчас начнется нечто жуткое. Я просыпаюсь, и меня всю колотит. Мне не то чтобы страшно, но чувство беспомощности и невозможности предотвратить беду пугает. Пугает то, что я не могу защититься, потому что не понимаю, откуда идет угроза.

     — Такая смелая и взрослая девушка Вера боится снов? Не может быть. — Антон не придал значения ее рассказу. Он знал, что Вера всегда доверяла своей интуиции и считала, что во сне обостряются чувства, мозг освобождается от внешних раздражителей и выдает необходимую в данный период человеку информацию. Для него же сны были лишь проекцией реальной жизни.

     — Куда ночь, туда и сон, — отмахнулась девушка.

     — Мне, честно говоря, вообще давно ничего не снится. И я с удовольствием побегал бы под дождем по берегу озера хотя бы во сне. Не понимаю, что жуткого ты в этом находишь.

     — Дело не в картинке, которую я вижу. Дело в ощущениях, которые она вызывает во мне. Предчувствие опасности. И главное. Я хотела проверить записи биопоказателей, которые с нас снимают в режиме реального времени, чтобы посмотреть, как мой организм реагирует на такие сны. И обнаружила, что у меня закрыт доступ к этим сведениям. Лучник без предупреждения ограничил мои полномочия и ничего не сказал. Возможно, он увидел аномалии, происходящие со мной во сне.

     — Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним об этом?

     — Нет, ни в коем случае. Он не должен знать, что я пыталась войти в базу. Это мелочи, которым, наверное, не стоило бы придавать столько значения. Но у меня начинают возникать вопросы. Что будет с нами, когда ты создашь «Временатор»?

     — Что будет? После окончания контракта у нас будет столько денег, что мы сможем не работать, или открыть свое небольшое дело, или заключить новый контракт с корпорацией. Проектов здесь на наш век хватит. Как мы решим, так и будет.

     — Я не столь оптимистична. Закрытие мне доступа к биоданным говорит о том, что мы здесь никто. Корпорация распоряжается нами по своему усмотрению, даже не соизволив предупредить, поставить в известность о своих действиях. Ладно, все. Не буду тебя грузить предположениями. Я лишь хочу, чтобы ты был осторожен.

     — Я буду осторожен, — ответил Антон серьезным тоном.

     Этого было достаточно, чтобы понять, что он принял к сведению слова своей подруги.

     В ангаре Рома встретил Антона радостным воплем:

     — Сегодня заканчиваем настройку пульта. Я ребят попросил прийти пораньше. Смотри, работают как звери.

     Работа уже шла полным ходом, четыре сотрудника сидели перед пультом управления «Временатором» и, не отрываясь от мониторов, поздоровались с Антоном.

     — Отлично, ребята. Молодцы! — сказал Антон.

     — Знаешь, я так счастлив. Все было не зря. Я смог, мы смогли это сделать. — Рома похлопал друга по плечу и с оптимизмом присоединился к группе кодеров.

     Лучник тоже был на посту и отдавал распоряжения работникам, устанавливающим оборудование.

     Антон прошел в дальний угол, сел на крутящийся стул и словно выключился из процесса. Слова Веры подействовали на него гораздо больше, чем она могла предполагать. Действительно, он никогда не задумывался, что их ждет после того, как он запустит «Временатор» и закончится его контракт. Как будет использоваться изобретенная им машина времени? «Временатор» целиком и полностью принадлежит корпорации «Ана Ката», и он никаким образом не может повлиять на дальнейшую судьбу своего детища. Как обойдутся с ним и со всеми этими людьми, которые вложили столько труда в создание «Временатора»? Когда все заработает, понадобится от силы пара инженеров и операторов. Его уверенность в своей незаменимости дала трещину. Вере ограничили доступ к базе биоданных. Это незначительное, казалось бы, событие меняло все. За его спиной принимались какие-то решения, а он все это время жил, работал, не вникая в происходящее вокруг. Внутри появилось неприятное ощущение, будто его используют.

     Раскисать и рефлексировать от открывшегося ему знания было бессмысленно и нерационально. Все действуют в своих интересах, и глупо было надеяться на особое отношение к себе. От Кипера «Ана Ката» получила права на его разработки и на законном основании является собственником всех документов по проекту «Временатор». Имея финансы и специалистов, рано или поздно корпорация создала бы «Временатор» без его участия. То, что ему предоставили необходимые условия для реализации его идеи, — это подарок судьбы, а не дань его исключительности.

     — А ты что хотел, старичок, — внутри себя услышал он голос Стаса Хвощинского, бывшего своего коллеги. И на этот раз воспоминания о Стасе не вызвали у него неприятного осадка. Антон вдруг осознал, что его коллега был не так уж неправ в отношении него. Нельзя быть идеалистом, нельзя доверять всем подряд, нельзя расслабляться и быть инфантильным. Надо было не ругаться со Стасом, а учиться у него.

     Тогда, в юности, он был глупцом и злился на Хвощинского, который казался ему напыщенным и самодовольным. Вечно поучающим и самоуверенным. Антон тогда свято верил в высшую справедливость, мечтал о славе и работал, много работал и учился. Пропадал в библиотеке, поднимая старые архивы патентов по квантовой механике. Вечерами он засыпал над книгами Стивена Хокинга. Именно этот английский астрофизик много лет назад занимался проблемами начала и конца Вселенной. Хокинг поставил задачу перед коллегами — найти закон, препятствующий путешествию во времени. Никто из его коллег тогда не смог найти обоснование этому запрету, названному «защита истории».

     Погрузившись в свои мысли, Антон вздрогнул, услышав голос Игоря Ивановича рядом с собой:

     — Чего это ты загрустил сегодня? У тебя усталый вид.

     — Есть немного, — признался Антон.

     — Мы все немного устали, но оно того стоило, — Лучник рукой указал на «Временатор» и продолжил: — Вначале я, честно говоря, скептически отнесся к старым листкам, которые принесла Вера. Но теперь поражен, насколько решение оказалось верным. Как тебе вообще пришла идея с икосаэдром?

     — Согласно квантовой теории, симметрии субатомного мира не что иное, как остатки симметрии пространства высших измерений, — ответил Антон.

     — Это значит, красоту и симметрию, которую мы видим в живой природе, можно проследить в обратном направлении до пространства высших измерений?

     — Верно, — улыбнулся Антон, — снежинки и кристаллы унаследовали свою структуру от способа геометрического расположения молекул. Правильная симметричная форма икосаэдра обусловлена электронными оболочками молекул, что, в свою очередь, приводит нас к вращательной симметрии квантовой теории.

     — По сути классическое решение. Оно лежало на поверхности, а мы его не замечали. Кстати, не хочешь посмотреть параметры перемещения? Ребята закончили настройку.

     — Я посмотрю обязательно, — ответил Антон и спросил: — Босс назначил дату запуска «Временатора»?

     Лучнику был неприятен этот вопрос, потому что он и сам не мог понять, почему босс тянет с назначением даты испытаний, и он сказал уклончиво:

     — Мы решаем этот вопрос. Когда будет назначена дата, обещаю, что ты узнаешь об этом первым. У нас еще не утвержден кандидат на перемещение.

     Кандидат на перемещение? Антон удивился постановке вопроса. Он сам готов был стать испытателем, но с ним никто эту тему не обсуждал. Его мнение никого не интересовало. Утренний разговор с Верой приобрел для него иной смысл. Она права, они теперь не принадлежат себе и не могут повлиять на происходящее вокруг. Кто, как не он, Антон, должен стать первым человеком, прошедшим сквозь время? Разве это не очевидно?

     — Мне кажется, я, как изобретатель, несу полную ответственность за все, что связано с моим проектом. Значит, и испытывать работу «Временатора» должен сам.

     — Что же ты об этом никогда не говорил? — удивился Лучник.

     — Я полагал, что это само собой разумеется.

     — Ну да, конечно, — торопливо ответил Игорь Иванович, еще не зная, как реагировать на предложение Соколова.

     В разговоре с боссом рассматривались разные кандидатуры, но босс почему-то никогда даже не упоминал Антона в связи с этим. Поэтому обещать сейчас Лучник ничего не мог. И отказывать или отговаривать Соколова он не собирался, потому что его лично такая кандидатура устраивала.

     — Надеюсь, мои биопоказатели в порядке. Противопоказаний нет? — спросил Антон и внимательно посмотрел Лучнику в глаза, почувствовав некоторую неуверенность своего начальника и заминку в разговоре. Он надеялся, что теперь, когда придется к слову, Лучник расскажет ему об ограничениях Веры в допуске к данным.

     Но Игорь Иванович будто не понял намека и спокойно, без тени смущения произнес:

     — Здоровье у тебя отличное, не беспокойся. Я, разумеется, не против твоей кандидатуры. Постараюсь проработать этот вопрос с боссом, но ничего не обещаю.

     — Вот и договорились, — спокойно ответил Антон.

     Ежедневный доклад по проекту «Временатор» в этот раз затянулся. Лучник сидел за рабочим столом, приютившись в углу огромного кабинета, и смотрел на монитор. Он подробно изложил ход работы, в цифрах и схемах показал результаты тестов. К проведению экспериментального перемещения во времени все было готово. Нужна была только команда босса, но тот не торопился принимать решение.

     Сложный период был пройден, и сейчас дела обстояли как нельзя лучше. Как ни странно было осознавать, но именно Вера, которую он не воспринимал полезной единицей, а даже считал помехой, сыграла в этом решающую роль. Лучник неоднократно думал об этом странном стечении обстоятельств и пришел к выводу, что Вера действительно является талисманом Соколова. Он ее так и называет — мой талисманчик. Она была рядом с Антоном, когда тот сделал записи, она сохранила эти записи, она пронесла эти записи на Завод, и она же нашла их в тот самый момент, когда они были так нужны и важны.

     Если бы Игорь Иванович был верующим, то решил бы, что тут не обошлось без вмешательства высших сил. Но поскольку он был атеистом, то не видел во всем произошедшем мистики. Также он не верил в его величество случай. Все случившееся Лучник объяснял тем, что Вера обладает интуицией и благодаря этому свойству совершает определенные поступки, некоторым образом воздействующие на реальность. Это осознание подняло Веру в его глазах, и он решил приглядеться к ней повнимательнее. К таким людям, двигающим этот мир, обладающим чутьем, он всегда относил своего босса, что вызывало в нем искреннее восхищение и готовность беспрекословно следовать за ним, быть полезным ему. Лучник был крайне удивлен открытием, что Вера, которую вначале он не принимал в расчет, оказалась из этой же касты особенных людей.

     Игорь Иванович замер в позе ожидания, ловя взглядом каждое движение президента «Ана Ката». Карл Иванович между тем, облокотившись на спинку кресла, задумчиво смотрел поверх монитора. Теперь, когда «Временатор» был построен и готов к запуску, доклады Лучника президент корпорации принимал лично.

     Лучник понимал, что настал тот самый момент, когда приказ босса запустит процесс, и неизбежно возникнут последствия, которые невозможно просчитать заранее.

     Пауза, длившаяся несколько минут, нервировала Лучника, но он терпеливо ждал, когда босс наконец заговорит. Он чувствовал, что именно сегодня будет назначена дата, и то, что Карл Иванович задумался, только утверждало его в этих мыслях. Длительное молчание говорило о том, что, прежде чем босс даст добро, предстоит разговор. И разговор этот будет непростой, потому что босс, жесткий, бескомпромиссный, всегда уверенный в себе, сегодня явно не знал, с чего начать. Значит, разговор будет иметь непосредственное отношение к нему, Лучнику.

     — Игорь Иванович, насколько я понял, Соколов намерен самостоятельно испытать «Временатор», и его кандидатура вас устраивает, — внезапно прервал молчание президент корпорации.

     — Совершенно верно. Во-первых, он сам предложил свою кандидатуру, а во-вторых, кто, как не изобретатель, лучше всего проведет испытание созданной им машины. Находясь внутри процесса, он лучше, чем кто-либо другой, сможет проанализировать все аспекты, выявить недочеты. И по биометрическим данным противопоказаний нет. Думаю, мы можем рассмотреть его кандидатуру, — уверенно ответил Лучник.

     У него действительно не было сомнений, что кандидатура Соколова идеально подходит для кандидата на перемещение во времени. При любом результате эксперимента он, Лучник, остается в выигрыше. Если что-то пойдет не так и Антон не вернется, будет даже лучше. Лучник не хотел признаваться даже самому себе в том, что тайно завидовал Антону. Парень почти в одиночку, практически на коленке совершил прорыв в науке, создал машину времени. Теперь все научные открытия самого Лучника, которыми он так гордился, на которые возлагал столько надежд, которым отдано столько времени, сил, используются в чужом проекте как вспомогательные костыли.

     Он прожил зря, зря лишил себя семьи, свободы, простых человеческих радостей. Он сознательно шел на жертвы ради создания чего-то значимого, великого, способного перевернуть науку. Он мечтал о том, чтобы его имя было вписано в историю науки подобно именам великих физиков: Эйнштейна и Ферми, Ньютона и Николы Теслы. Когда в его жизни появился Соколов, он оказался на руинах своей мечты. Его имя канет в безвестности, а имя этого молодого гения навсегда будет связано с первым шагом человечества за пределы времени. Так что пусть рискует своей жизнью и испытывает свою машину на себе. Это, во всяком случае, будет справедливо. Именно такими доводами руководствовался Лучник, когда согласился без промедления на просьбу Антона испытать «Временатор».

     — Вы сможете запустить «Временатор» без Соколова? — внезапно вторгся в его мысли Карл Иванович.

     — В общем, думаю, смогу, — Лучник не понимал, к чему клонит босс.

     — Мне нужен четкий ответ. Вы достаточно хорошо ознакомлены с работой «Временатора»? Все ли технические нюансы вы изучили?

     — Конечно. Я присутствовал на всех этапах сборки и знаю каждый винтик в конструкции машины, каждый бит информации зашит у меня на подкорке.

     — Это хорошо, — удовлетворенно произнес босс, — потому что испытывать «Временатор» будете вы лично.

     — Вы хотите, чтобы я провел испытание машины времени на себе? — не понял Лучник.

     — Совершенно верно, — подтвердил Карл Иванович, — именно это я и хотел сказать. Вы отправитесь в прошлое, а затем вернетесь обратно.

     — Я ученый, а не испытатель. И потом, у меня возраст и здоровье.

     — Вы только что сказали, что лично участвовали в каждом этапе сборки «Временатора». Вы что, не доверяете сами себе? Соколов, например, верит в успех эксперимента и готов поставить его на себе.

     — Тогда почему бы не дать Соколову такую возможность?

     — Все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Есть определенные риски, поэтому нельзя допустить этого ни в коем случае. Мы не можем поставить всю работу в зависимость от одного человека.

     — Я могу подыскать другого кандидата для испытаний.

     — Нет времени, да и нет необходимости. Лучше, чем вы, никто не справится с этой задачей. Я принял решение и советую вам также принять его без возражений.

     Голос босса приобрел стальные нотки, и холодок страха прошел у Лучника по позвоночнику. Он почувствовал угрозу в последней фразе Карла Ивановича, и ему стало некомфортно. Начальник Завода привык подчиняться, был достаточно дисциплинированным и ответственным человеком, и попроси его босс пойти навстречу и сделать это на благо общего дела, он, возможно, согласился бы, хоть и без особого энтузиазма. Но здесь он почувствовал такое мощное давление на свою волю, что у него сжалось сердце. Тем более что разговор на этом не заканчивался, и жесткое выражение лица босса говорило о том, что далее ему предстоит узнать не менее шокирующие новости. Предчувствие не обмануло Лучника.

     — Соколову ничего не нужно говорить о нашем разговоре и о принятом решении.

     — Хорошо, — ответил Игорь Иванович.

     — Пусть он думает, что сам будет испытывать «Временатор», и готовится.

     — Я понял, — послушно сказал Лучник, хотя на самом деле ничего уже не понимал.

     — Сделаем следующее. В день эксперимента, перед самым началом запуска «Временатора», под любым предлогом выведи Соколова из ангара и дай ему снотворного.

     После проведения испытаний мне нужно будет точно знать, что необходимо для доработки «Временатора». И главное. Если испытания пройдут удовлетворительно, то Антон не должен проснуться после снотворного. Надеюсь, вы меня поняли, Игорь Иванович? Проект полностью переходит под ваш контроль и под вашу ответственность. В случае непредвиденных обстоятельств действовать будете на свое усмотрение.

     — Понял, — ответил Лучник, и голос его предательски дрогнул. — Все сделаю, — уже более уверенно продолжил он.

     — Вот и лады. Думаю, теперь я могу назначить дату испытания «Временатора»: 22 мая в 22:00 по московскому времени.

     Дальнейшее обсуждение заняло немного времени. Игорь Иванович после получения задания босса не мог прийти в себя, и ему стоило огромных усилий сдерживать свои эмоции. От этого он буквально физически ощущал боль во всем теле, в каждой клеточке, будто гигантская машина протащила его по камням, по битому стеклу, по раскаленным углям. Он машинально на все вопросы отвечал утвердительно. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы босс по выражению лица или по голосу не заподозрил его смятения и неуверенности. Карл Иванович закончил с указаниями и попрощался.

     — Обо всех действиях докладывать в любое время лично мне, — сказал президент корпорации и отключился.

     Лучник с облегчением выдохнул. Ему показалось, что босс произнес последнюю фразу неестественно оптимистично, будто и он тоже был рад тому, что этот разговор наконец закончился.

     Это была бессонная ночь, каких давно не случалось с Игорем Ивановичем. Он лежал в постели на спине с открытыми глазами и прокручивал в голове весь разговор снова и снова, пытаясь нащупать нечто неуловимое. Найти скрытый подтекст.

     Работа, дело всегда были смыслом его жизни. Всю жизнь он посвятил служению науке. Ему казалось, что раз судьба наградила его талантом, умением, то он не должен распылять свое время, отведенное ему на земле, на простое удовлетворение первоочередных потребностей. Он мнил себя особенным человеком, которому многое дано и, соответственно, с которого и спрос выше. До проекта «Временатор» Лучник был абсолютно уверен в том, что нашел свое предназначение. Ему мучительно и долго пришлось ломать себя, пытаться найти новую почву под ногами, новые смыслы своего существования после прихода на Завод Антона Соколова.

     Он справился. Игорь Иванович для себя определил, что это и есть его предназначение, его место рядом с талантливым парнем. Вселенная не просто так столкнула их вместе. С одной стороны, Антон в одиночку не справился бы с таким проектом. С другой стороны, многие открытия, сделанные им, Лучником, возможно, не нашли бы применения. Эти рассуждения внесли ясность в жизнь начальника Завода и дали ему возможность видеть в своей работе над «Временатором» свою пользу и предназначение. Он полностью погрузился в работу, ощущая удовлетворение и радуясь каждому успеху команды.

     Сегодняшний разговор потряс Лучника. Карл Иванович грубо вторгся в его эго, поднял со дна души скрытые нечистые помыслы, о которых Лучник и не подозревал. Игорь Иванович даже испугался вспыхнувшей в нем радости оттого, что представилась возможность избавиться от конкурента и присвоить все его заслуги себе. Он понимал, как этот низко, но ничего не мог поделать. На это, скорее всего, и рассчитывал босс, когда выбрал именно его исполнителем столь деликатного поручения.

     Для Игоря Ивановича не было чем-то необычным перешагивать через соперников. Иначе вряд ли он смог бы сделать столь внушительную карьеру. За каждым успешным человеком тянется шлейф из поверженных конкурентов. Правда, физически устранять кого-либо еще не приходилось. Беспокоили его сейчас совсем не муки совести. Он выполнит задание президента корпорации и найдет для себя убедительные аргументы для оправдания своих действий. Нет, не это давило ему на сердце и мешало сделать полный вдох. Не предстоящая расправа над ничего не подозревающим Соколовым внесла хаос в его душу и не давала уснуть. Что-то внутри подсказывало, что это западня. Он еще не понимал, в чем же тут подвох, не видел ясной картины, но внутренний голос настойчиво стучал в висках: «Если босс не пожалел такого гения, как Соколов, то в любое время расправится и со мной. Сегодня он четко дал понять, что незаменимых людей нет. Значит, скоро придет и мой черед».

     Игорь Иванович прикрыл глаза, и перед ним неожиданно возникло лицо его предшественника. Того, чье место он занял на посту начальника Завода. Лучник вспомнил момент прощания. Бывший шеф выглядел тогда обреченным, потухшим, что, в общем, было оправдано обстоятельствами. Его голос был спокоен и печален, когда он произнес на прощание:

     — Всего хорошего, друзья!

     Лучник вспомнил своего предшественника, направленный прямо ему в глаза взгляд и резко брошенную не к месту фразу, предназначенную лично ему:

     — Найди меня.

     Игорю Ивановичу тогда эта фраза показалась странной. Он не понял, зачем нужно было искать бывшего начальника. Если тот хотел сказать что-то важное или личное, то времени и возможностей было предостаточно. И почему именно эта фраза, прозвучавшая за секунду перед тем, как бывший шеф скрылся за металлической дверью, отпечаталась в его мозгу, он тоже не мог понять. И сказаны эти два слова были мимоходом, но почему-то запомнились. Может, просто потому, что они были последними. Для очистки совести он все же попытался связаться с бывшим шефом и, к своему удивлению, не нашел нигде никаких следов о нем. Был человек и исчез. Абсолютно никаких данных. Ни в списках студентов университета, в котором учился, ни в регистрационных списках по месту жительства, ни в медицинских картотеках. Никаких упоминаний. Тогда он не придал значения этому обстоятельству, но теперь вдруг эта история предстала в ином свете.

     Ну конечно! Он сказал: «Найди меня», подозревая или наверняка зная, что Лучник не сможет его найти, потому что… Потому что некого было искать. «Ана Ката» уничтожила не только самого человека, но и память о его существовании. Лучника вдруг словно пронзило током, и он оцепенел от сделанного самим же вывода. Бывший начальник уже тогда знал, что никто с Завода не возвращается в обычный мир. А может, только догадывался. А может, даже сам участвовал во всем этом, пока в конце концов не пришел и его черед. Он наверняка знал о последствиях и решил предупредить его, Лучника, своего преемника, об опасности. Но Игорь Иванович тогда находился в эйфории от назначения на высокий пост. Он получил доступ ко всей информации, ко всем помещениям и считал себя неуязвимым. До сегодняшнего дня он был настолько занят работой, что на иные мысли просто не оставалось времени.

     Лучник встал, прямо в пижаме бросился к письменному столу и включил компьютер.

     Игорь Иванович помнил их всех, с кем работал на предыдущем проекте. Всех, кого тогда уволили. Потому что именно он готовил характеристики на каждого сотрудника перед их увольнением. И сейчас без труда нашел папку с этими сведениями. Методично одного за другим Лучник пытался их разыскать.

     Он отдавал себе отчет, что на все компьютеры Завода установлены идентификаторы. Значит, полностью все его входы в Сеть, все его запросы в поисковике отслеживаются службой охраны. Такое любопытство могло не понравиться президенту «Ана Ката», но сейчас его ничто не могло остановить.

     Он упорно просидел всю ночь за компьютером, но безрезультатно. Ни адресов, ни упоминаний о бывших сотрудниках, ничего. Пусто. Лучник нервно постукивал костяшками пальцев по столу, пытаясь найти разумное объяснение. Возможно, корпорация, беспокоясь об утечке информации, сменила имена и биографии уволенных людей. Он поверил бы такому объяснению еще вчера, но после разговора с боссом Лучник понимал, что это жалкая попытка самоуспокоения.

     Самые безумные предположения его оправдались. Это обстоятельство, как ни странно, не заставило Лучника пасть духом, а, напротив, вывело из благостного безмятежного состояния, в котором он находился в последнее время. Он ясно увидел то, о чем, возможно, догадывался все это время, но не хотел замечать. Фраза «Найди меня» сейчас набатом била в его голове и пульсировала, толкая кровь по венам, разгоняя иллюзии прочь. Новое знание придало ему решимости, какой он раньше за собой не замечал.

     Никто в этом невысоком лысеющем человеке, полностью поглощенном наукой, не заподозрил бы ту внутреннюю волю, тот стержень, который он прятал за отстраненным взглядом блеклых серых глаз. В тот момент, когда он трезво оценил реальное положение дел, когда он осознал угрозу не только своей карьере, ради которой без угрызений совести мог пойти на любые компромиссы, когда чувство самосохранения обострило все остальные его человеческие инстинкты, он принял, наверное, самое важное решение в своей жизни.

     — Значит, никого из них нет в живых, — почему-то шепотом произнес Лучник и выключил компьютер. Лица его бывших коллег всплывали из глубины сознания и исчезали, сменяя друг друга. Игорь Иванович сидел за столом, подперев правой рукой голову и упершись взглядом в черную лаковую поверхность. Пальцы левой руки продолжали непроизвольно постукивать по столешнице.

     «Значит, никто никогда не покидал Завод живым. Что ж, я буду первым».

     Кипер сидел в любимом кресле, собравшись внутренне, готовый отразить атаку, хотя нападать на него никто не собирался. По возвращении от Лизы Старк в их теперешнее московское жилище Чарлин не находила себе места. Более того, она даже не собиралась скрывать своего эмоционального возбуждения.

     Звонок, которого она ждала и к которому, казалось, была готова, неожиданно испугал ее. Она узнала бы этот голос из миллиона. Голос господина Фенга. Фраза, произнесенная им, означала, что корпорация «Феникс» использовала все ресурсы и возможности для решения вопроса, но они не принесли результата. Операция «Красный молот» была разработана на самый крайний случай. В глубине души Чарлин надеялась, что не придется прибегать к крайним мерам. Но тот самый момент, когда ты уже не властен над своей судьбой, над своей жизнью, настал.

     С первого дня работы в «Фениксе», с того момента, когда подписала контракт, Чарлин знала, что отдавала корпорации не только свои знания и навыки, не только свое время, но и свою жизнь. В тот момент, когда Айсин Фенг внимательно посмотрел в ее глаза и произнес: «Добро пожаловать в корпорацию „Феникс“!» — она перестала принадлежать самой себе. Глубоко внутри все же теплилась надежда, что наступит момент, когда она заработает достаточно денег, уйдет на покой, поселится на затерянном в океане острове, будет смотреть на закаты и слушать шум прибоя.

     После запуска операции «Красный молот» последние призрачные надежды растаяли. Теперь нужно было четко выполнить инструкции и достойно принять свой конец. Она даже представляла, фантазировала, как будет выглядеть в этот момент, когда ей придется отдать свою жизнь за интересы корпорации. Как готовность выполнить то, чему ее обучали долгие годы, придаст ей силы и решимости. Как будут гордиться ее близкие, когда получат крупную компенсацию от «Феникса».

     На деле все выглядело совершенно по-другому. Вокруг нее витал страх смерти, о котором никогда раньше не задумывалась. Спазм перекрыл горло, и она ничего не могла с собой поделать.

     Чарлин ходила по комнате, делая резкие движения головой, руками, будто внутри нее происходила борьба самой с собой. Китаянка периодически останавливалась перед Францем Адамовичем и кидала в душный воздух комнаты бессмысленные, по его мнению, фразы, будто пыталась убедить его в чем-то:

     — Нет эмоций, есть покой!

     Это было похоже на заклинание, мантры, призывы, должные успокоить ее. Но никаких высших вибраций от повторения непонятных фраз не происходило. Наоборот, Чарлин распалялась сильнее, и клокочущая в ней неуемная энергия грозила в любую секунду выплеснуться наружу.

     — Нет хаоса, есть гармония!

     Каждая фраза била наотмашь, как хлыст, и Кипер непроизвольно втягивал голову в плечи, понимая, что его телодвижения бессмысленны, но ничего не мог с этим поделать.

     — Нет смерти, есть Великая Сила!

     Девушка остановилась возле двери в комнату и прислушалась. Франц Адамович тоже напряг слух и попытался уловить звуки, которые могли насторожить китаянку.

     Кроме шума машин, доносившихся с Тверской, которые проникали даже сквозь закрытые наглухо окна, Чарлин ничего не услышала.

     Там, за окном, между сталинскими старыми домами с колоннадами и арками, проносилась лениво праздная московская жизнь. Нарядно одетые дамы сидели в маленьких кафе, пропахших ароматом молотых кофейных зерен, ванилью и наводящими трепет и щекочущими ноздри, тонкими нотками мускатного ореха и гвоздики. В Камергерском переулке уличные музыканты настраивали инструменты, извлекая нестройные звуки. В книжной лавочке в застоялом запахе старых книг с потертыми переплетами импозантный маньерист листал томик стихов Бродского. Людские тела непрерывным потоком по стоптанным ступеням спускались в пыльную подземку со старинными статуями и тяжелыми медными люстрами с мутными плафонами. Синие бесшумные электрички всасывали в себя людей и уносили в темный тоннель. Чарлин так ясно представила себе все это, что до зубовного скрежета захотелось оказаться там, на станции, затеряться среди безликих пассажиров и в светлом вагоне электрички унестись в темный тоннель.

     Китаянка резко обернулась к Киперу и скомандовала:

     — Франц, разбуди Ковальски. Пусть срочно тащит сюда свою ленивую задницу. Скажи, это очень срочно. Пусть пошевелится.

     Оттого, что Чарлин назвала поляка по фамилии, а не по имени, Кипер занервничал.

     Он вышел из комнаты и через некоторое время вернулся вместе с поляком. Тот спросонья таращил глаза, пытаясь прийти в себя. Хозяйский шелковый халат с муаровыми разводами облегал его крепкое тело. Шлепая босыми ногами по старинному паркету, Рональд прошел к дивану и сел, широко разведя колени в стороны. Откинулся на пузатую спинку и спросил:

     — Как прокатились? Удачно? Ты купила то, что заказывала?

     — Да, с этим все в порядке. Есть новости поважнее, — озабоченно сказала Чарлин.

     — Мне уйти? — деликатно вклинился в разговор Кипер и привстал со своего места.

     — Нет, останься. Ты тоже должен знать.

     Киперу оставалось вернуться в кресло, обитое синим гобеленом, и наблюдать за своими компаньонами. Чарлин уже взяла себя в руки и сыпала отрывистыми короткими фразами.

     — Мне позвонил господин Фенг, — сказала она и многозначительно оглядела присутствующих. — Он дал команду приступить к операции «Красный молот». Это значит, что договориться ему не удалось. Судя по тому, что русские отказались от его предложения, они закончили работу над «Временатором». И возможно, уже проводят испытания.

     — Значит, настало время для разработанного мною плана по внедрению нашего человека в корпорацию «Ана Ката» под видом добровольца для проведения опытов. Видишь, Франц, не зря мы готовились, — сказал поляк, обернувшись к компаньону. Услышав новость о начале операции «Красный молот», Ковальски принял сообщение как само собой разумеющееся.

     Кипер кивнул и попытался сделать дружелюбное лицо, но это у него получилось не очень убедительно. Он с удивлением смотрел на поляка, не разделяя его оптимизма.

     — Совершенно верно. Действуем по плану Рональда.

     — Начинаем прямо сейчас? — спросил поляк.

     — Да, прямо сейчас. Дай инструкции Францу.

     Поляк, услышав металлические нотки в голосе Чарлин, окончательно проснулся. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение.

     — Включай компьютер, — скомандовал он Киперу.

     Прозрачный экран ожил, и Рональд начал что-то набирать на клавиатуре, комментируя свои действия:

     — Итак, мы знаем, что Таксист работает на «Ана Ката». Его такси припарковано возле офиса корпорации. Те редкие моменты, когда он появляется и уезжает по делам, говорят о том, что Таксист, скорее всего, живет тут же, в башне «Империя». По нашим наблюдениям, он выполняет роль курьера и исполнителя особых поручений.

     Рональд отвлекся от экрана и бросил взгляд на Кипера. Тот сидел молча, не выказывая никаких эмоций.

     — Давай покороче, — недовольно протянула Чарлин, — только то, что Киперу необходимо знать для выполнения задачи.

     На самом деле Кипер знал все, о чем говорили за закрытыми дверями Чарлин с Рональдом. Он был в курсе благодаря прослушке, установленной хозяином квартиры, но, вопреки заявлению Чарлин, готов был выслушать информацию еще раз. Вдруг промелькнет что-то новое, то, что поможет ему благополучно избавиться от своих компаньонов.

     — Так вот, — продолжил поляк, не обращая внимания на недовольный тон Чарлин, — нам понадобится твоя помощь, Франц. Ты же русский? Ты должен провести онлайн-переговоры с Таксистом по поводу работы. Выступишь в роли добровольца. Надеюсь, ты помнишь, о чем мы говорили в прошлый раз?

     — Я все помню, — послушно отозвался Кипер.

     — Нужно заинтересовать Таксиста. Твоя задача — построить разговор так, чтобы он назначил встречу. Как можно быстрее. Переписку будешь вести от моего имени. Я зарегистрировался на сайте фрилансеров под именем Рональд Ковальски, том самом, где Таксист разместил объявление. Скажешь, что родственников и знакомых нет, что ты ищешь временную работу. В общем, сам сообразишь по ходу.

     Кипер нехотя встал из уютного кресла, подошел компьютеру и в окне «Написать сообщение» напечатал:

     Рональд: Привет. Я ищу работу. Пользуясь случаем, предоставлю себя для участия в клинических исследованиях. Имею разнообразный психоделический опыт.

     Поляк прочитал написанное и протянул:

     — Э-э-э-э… Что за хрень? Психоделический опыт?

     — Не мешай ему, — сказала Чарлин, — господин Фенг дал четкую инструкцию. Общаться с русскими по возможности должен Франц.

     Ответ пришел незамедлительно.

     Таксист: Расскажи что-нибудь про психоделический опыт.

     Рональд: Это достаточно личное.

     Таксист: Ну, в конце концов, в жизни все попробовать нужно, так ведь?

     Рональд: То есть думаешь, мне следует стремиться к этому? Думаешь, это изменит мою жизнь к лучшему?

     Таксист: Ты не сможешь оценить изменения. Изменения воспринимаются исключительно субъективно, но сам субъект и его восприятие тоже изменяются. У нас точно скажут, что тебе помогло.

     Рональд: А если у меня все хорошо?

     Таксист: Тогда ради чего ты предлагаешь свои услуги?

     Рональд: Ради выгоды. Мне нужны деньги.

     Таксист: Ради выгоды ты готов пожертвовать собственным душевным равновесием?

     Рональд: Как бы это пояснить понятнее? Мое душевное равновесие настолько стабильно, насколько это вообще возможно. Я человек опытный.

     Таксист: Ну вот, например, мы проводим исследования по гипотермии живых организмов, это может причинить тебе вред, и мы готовы за это заплатить. Пойдешь ли ты на это?

     Рональд: О да, конечно, мы именно это и обсуждаем. Меня и так используют в опытах, и пока что мне за это никто не платит, к сожалению.

     Таксист: Но если у тебя, к примеру, какие-то органы откажут, мы не при делах.

     Рональд: Я готов пойти на риск и подписать любые документы. Единственное — мне нужно знать, о каких суммах будет идти речь.

     Таксист: В таком случае я готов с тобой встретиться и поговорить более конкретно, мы все-таки о цифрах говорим. Возможно, у меня действительно есть работа для тебя.

     Рональд: Где и когда встречаемся?

     Таксист: Сегодня в семь вечера в ночном клубе «Сбитый летчик», в Китай-городе, в Большом Златоустовском переулке.

     Рональд: Я знаю это место. Практически в центре Москвы.

     Таксист: Надеюсь, предупреждать не надо, чтобы ты пришел один?

     Рональд: Разумеется, я приду один, мне конкуренты ни к чему.

     Таксист: И еще, хочу предупредить. Сегодня в клубе тематическая вечеринка «Ярмарка безумия». Оденься соответственно, чтобы не выделяться и не привлекать к себе внимания.

     Рональд: Безумие — мое второе имя. За мой внешний вид будь спокоен.

     Таксист: Так, значит, до встречи.

     Рональд: До встречи.

     Закончив переписку, Кипер поймал на себе удивленные взгляды своих компаньонов.

     — Чего вы на меня смотрите? Что-то не так? — испуганно спросил он.

     — Я ни черта не понял, что за бред ты нес? — удивленно произнес Ковальски.

     — Результат получен, встреча назначена, поэтому у меня лично вопросов нет. — Чарлин пожала плечами.

     — Результат — да. Только вот смогу ли я подобным образом вести переговоры с Таксистом, когда мы встретимся? Франц представил меня чокнутым наркоманом. Может быть, все же он сам и пойдет? — сказал поляк.

     В комнате повисла небольшая пауза. Франц Адамович замер в ожидании приговора. Слова застыли в горле, левый глаз предательски задергался. Говорить что-либо, стенать, заламывать руки, умолять бессмысленно. Для этих людей, с которыми он делил кров и пищу, он был расходным материалом. Чарлин взглянула на застывшего Кипера и сказала:

     — Нет, не годится. Таксист может узнать Франца. Тогда весь план коту под хвост. И потом, внутрь корпорации «Ана Ката» должен идти подготовленный человек. Ты посмотри на коротышку.

     — М-да, — окинув взглядом мешковатую фигуру на коротких ножках, произнес Рональд, — добровольцем пойду я, но в ночной клуб вам лучше пойти со мной, чтобы подстраховать. Мы не знаем, как они обращаются с новобранцами. Может, вколют какой-нибудь препарат и разделают на органы прямо возле клуба в фургончике.

     — Надеюсь, это шутка, — сказала Чарлин, — ты предупреждай, а то у Франца перекосило лицо.

     Чарлин видела, что Кипера действительно трясло от всего этого разговора. На этот раз она решила быть благоразумной и не подставила его, но все понимали, что это только отсрочка. Когда понадобится, она спокойно скормит его акулам.

     — Чтобы поддержать легенду, что Рональд — наркот, надо бы вкатить ему дозу синтетики, — заметил Кипер, когда понял, что сегодня ему не придется рисковать своей шкурой.

     — Пожалуй, Франц прав, — одобрительно ответила Чарлин. — Придем в клуб пораньше, там и найдем, чем оттянуться.

     Президент корпорации «Ана Ката» не мог видеть выражения лиц съемочной группы, потому что во время интервью должен был смотреть исключительно на журналиста, с которым вел беседу. В кадре беседа должна выглядеть непринужденной, почти дружеской, чтобы зритель не чувствовал, что за кадром стоят оператор, осветитель, гример.

     Карл Иванович неоднократно давал интервью на камеру и знал многие тонкости, но в этот раз он испытывал некоторый дискомфорт. Нет, не потому что при попытке откинуться на спинку кресла он видел недовольного оператора, который начинал морщиться и подавать руками знаки, что он уходит из фокуса. Ему было не по себе оттого, что перед ним сидел известный журналист, блогер Юра Nоlimit, имеющий огромный вес в интернете. Почитаемый миллионами зрителей, собравший огромную армию подписчиков и влияющий на умы значительной части аудитории. Его бескомпромиссность и напористость, его острые вопросы, которые не позволяют себе официальные каналы, его умение вывести собеседника из равновесия неожиданными репликами и обвинениями имели огромное количество просмотров. Сказанные в его интервью фразы становились мемами.

     Карл Иванович сам предложил встретиться этому нахальному и самоуверенному журналисту. Он хорошо подготовился, продумал ответы на возможные неудобные вопросы. Эта встреча была важна в первую очередь тем, что он намеревался выяснить, что известно общественности о работе «Ана Ката». Журналисты официальных средств массовой информации имели негласное предписание не трогать корпорацию, которая кормит их с руки. А вот интернет-блогеры не поддавались полному контролю. Резонно было полагать: если что и просочилось сквозь неприступные стены корпорации, то выяснить это можно только у них.

     Пока все вопросы, которые задавал блогер, были предсказуемы, и Карл Иванович отвечал на них легко и непринужденно. Он словно играл с глупым мышонком, то придвигая ему кусочек сыра, то забирая его. С нескрываемым любопытством наблюдал, как мышонок с удивлением оглядывается, куда же делся сыр? Вот только был и тут же его нет.

     — Продукты нашей корпорации специфичны, и рядовой обыватель может никогда в жизни не столкнуться с ними. Заинтересованные структуры и фирмы получают информацию на проводимых нами конференциях и презентациях. Поэтому о нас не так много упоминаний в СМИ. А вовсе не для того, чтобы что-то скрыть от общественности, — сказал президент корпорации, глядя прямо в глаза оппоненту.

     — Очень важный вопрос, на который хотелось бы получить честный ответ. Вопрос может показаться вам глупым или какими-то еще, но он интересует подписчиков моего веб-канала.

     — Я готов ответить.

     — Проводит ли «Ана Ката» опыты над людьми? — неожиданно сменил тему журналист.

     Карл Иванович сделал удивленное лицо, затем снисходительно улыбнулся:

     — Во-первых, наша позиция по данному вопросу известна, и об этом говорят на официальных видеоплатформах. Конкуренты распускают разные нелепые слухи, в том числе и про опыты над людьми. Для опровержения слухов я периодически даю интервью. Информационные войны с применением запрещенных приемов — это данность нашего времени. Никуда от этого не денешься.

     Карл Иванович развел руками, показывая свою полную открытость.

     — Нет, нет, подождите, я не о том. Меня интересует ответ на конкретно поставленный вопрос. Да или нет?

     — Я понимаю, что вы делаете шоу, чтобы заинтересовать своих подписчиков, задаете интригующие вопросы, но подыгрывать вам я не буду. Для нашей корпорации это серьезное обвинение, не имеющее, кстати, под собой никаких оснований. Наши исследования абсолютно прозрачны, и, разумеется, мы действуем строго в рамках закона. Иначе мы с вами не сидели бы сегодня в этом прекрасном кабинете, а говорили бы совсем в другом месте. Если, конечно, вообще наш разговор мог бы состояться.

     Карл Иванович никогда не расслаблялся. И сейчас он улыбался и шутил, но его внимательный взгляд изучал собеседника.

     Что такого необычного есть в этом немного глуповатом на вид парне? Чем он привлекает зрителей? Почему они ему верят? Может быть, вот эта показная придурковатость и есть критерий искренности в понимании обывателя? А может, этот парень просто хороший актер? Специально отработанными приемами: мимикой, жестами, ключевыми словами — он держит внимание зрителя? Что в нем такого, что миллионы смотрят его ролики в интернете?

     А может, это иллюзия, созданная опытными пиар-менеджерами? Искусственно создана миллионная армия ботов, которые комментируют и просматривают его видео?

     Карл Иванович смотрел на знаменитого Юру Nоlimit и не видел в нем ничего особенного. Обычный худощавый парень с большими ушами и наивным взглядом. Не обладающий абсолютно никакой харизмой, внутренней силой, которая заставляет собеседника трепетать. Совсем обычный, слишком обычный и опасно обычный, потому что к таким людям подобрать ключик практически невозможно. Невозможно предсказать ход мыслей этого парня.

     Несколько раз за время беседы Карл Иванович мягко подводил его к нужной трактовке событий, и каждый раз глупыми вопросами или шутками журналист крошил в пыль добротно сплетенную паутину и делал неожиданное резюме. При этом глупо улыбаясь и приговаривая: «Ну логично же».

     Но самое главное, Карл Иванович, приготовившийся к борьбе, не ощущал давления, опасности, против которой нужно было бороться. И это сбивало его с толку. Он не мог никак повлиять на этого парня. Он, человек, в лабораториях которого ведутся исследования, призванные перевернуть все существующие понятия в фундаментальной науке. Человек, который работает над тем, чтобы подчинить себе само время. Он не в состоянии не только подчинить себе этого зарвавшегося кумира интернет-пользователей, но даже понять феномен его влияния на людей. Конечно, в случае необходимости уничтожить этого журналиста путем хейтерства или судебных разбирательств не составит труда. Сколько конкурентов таким образом уже убрано с дороги. Конкурентов более сильных и влиятельных, чем этот мальчишка. Но Карл Иванович понимал, что глупо заниматься уничтожением репутации одного конкретного журналиста, ему нужен был рецепт избавления от так называемых независимых блогеров как явления в принципе. Убери с дороги одного, за ним придут другие, которые сегодня в тени лишь по одной причине — наличия на медиаполе Юры Nоlimit. Пользователи безоговорочно доверяют ему. Он собрал всю лояльную аудиторию вокруг себя и создает медиаповестку, формирует мнение толпы.

     — Давайте сделаем небольшой перерыв. Минут на десять, — сказал Карл Иванович. — Мне срочно нужно решить один вопрос. Не могу заставлять людей ждать.

     — Да, сам хотел вам это предложить, — уставив на Карла Ивановича простоватый взгляд, ответил журналист.

     — Распоряжусь, чтобы вам принесли кофе, — сказал Карл Иванович и вышел из кабинета. Он не собирался решать никаких вопросов, а хотел понаблюдать за тем, что будет делать в его отсутствие съемочная группа.

     Оставшись в кабинете, ребята уселись за длинный стол переговоров. Юра Nоlimit повернулся к оператору и, сделав большие глаза, сказал:

     — Нас реально оставили одних в кабинете босса корпорации «Ана Ката»! Серега, что это было?

     — Здесь кругом камеры, не расслабляйся, — ответил Серега, — подожди, Макс звонит.

     — Вовремя. Выведи на громкую, — ответил журналист. — Дадим замечательным уважаемым хозяевам прослушать наши переговоры. Не за этим ли нас оставили одних?

     Из телефона послышался голос Макса:

     — Ребята, смотрю трансляцию интервью и не знаю, как буду монтировать. Ну ничего, блин, ни хрена нет. Не за что зацепиться. Юра, хреново подготовился. Он утилизирует все твои попытки. Сенсационного разоблачения не получается. Ты медленно реагируешь на его подставы. Короче, лажа полная. Соберись!

     Карл Иванович, который вместе с полковником Ильиным наблюдал в соседнем помещении за ними через монитор, хмыкнул. Вот хитрецы, понимают, что их прослушивают, и устраивают комедию. Но главное он выяснил, что разговор не идет в прямой эфир и будет еще редакция на монтаже и согласование с ним. А могли ведь и напрямую запустить, как уже бывало. Такая предусмотрительность блогера не подкупала, а настораживала.

     Съемочной группе тем временем принесли кофе, и они с находящимся где-то далеко Максом болтали по телефону на отвлеченные темы. При этом смеялись громко, без оглядки свободно, не опасаясь прослушки. Именно в этот момент у Карла Ивановича внезапно промелькнула симпатия к этому долговязому журналисту и его команде. Тот самый крючок, который цеплял интернет-аудиторию, наконец зацепил и его. Вот оно! Это не сыграешь, не сымитируешь. Они живые, непосредственные.

     Через десять минут Карл Иванович вернулся в кабинет, и ребята быстро заняли свои места.

     — Продолжим, — кивнул босс.

     — Не люблю пользоваться слухами. Из очень надежных источников получил информацию, которая меня лично привела в недоумение. Я не поверил, честно, ни одному слову, сказанному мне. Тем не менее должен спросить. Это правда, что ваша корпорация работает над созданием машины времени?

     Карл Иванович едва сдержался, чтобы не подпрыгнуть на стуле. Вся симпатия к гостям испарилась в один миг, и милые ребята превратились в опасных ловкачей. Лицо его стало каменным лишь на мгновение, а затем он широко улыбнулся, вздернув при этом брови.

     — Позвольте, позвольте. Это кто мог такое вам сказать? Писатель-фантаст, не иначе. Наша корпорация действительно обладает уникальным оборудованием, которому нет аналогов в мире. Лучшие ученые работают в наших лабораториях над проектами, которые, несомненно, являются технологиями будущего. Я очень польщен, что нас подозревают в создании машины времени. Возможно, когда-нибудь именно «Ана Ката» сделает прорыв в этой области. Но обязан разочаровать вас и ваших зрителей. Таких технологий пока не существует. Во всяком случае, мне о них неизвестно.

     — По-моему, вы сейчас не совсем откровенны с нами. Ведь на конференции, проводимой вами в отеле «Рэдиссон Славянская», прошлой осенью был спикер Антон Соколов, который сообщил о том, что работает над таким проектом. Кстати, где он сейчас и чем занимается? Такого перспективного парня вы не могли упустить из виду.

     — Ах вот в чем дело. По обрывочным сведениям вы, к сожалению, сделали неверный вывод. Антон Соколов действительно сегодня работает в «Ана Ката», но совсем над другими перспективными проектами. Он, безусловно, талантлив, и с помощью коллег и вложенных нами финансов в будущем он станет хорошим ученым и принесет много полезных открытий в наш мир. Но принимать его студенческий проект за реально работающий — это несерьезно, ей-богу.

     — Значит, я оказался прав, Антон Соколов работает в вашей корпорации, — резюмировал Nоlimit.

     Казалось, он был доволен своим выпадом и вынужденным подтверждением его догадки. Не дав президенту корпорации прийти в себя, блогер продолжил:

     — Всем известно, что много открытий делаются именно во время работы над каким-то грандиозным проектом. Например, при создании космических кораблей масса технологий была применена в бытовых приборах, в создании новых тканей, продуктов питания. Было бы неправильным отказываться от разработки машины времени.

     — Вы не совсем понимаете процесс. Машина времени — это очень дорогостоящий проект. Если бы мы стали этим заниматься, то нам бы пришлось привлекать дополнительные ресурсы. Корпорация «Ана Ката» не жалуется и не бедствует, но вкладывать деньги в эфемерные проекты и фантазии мы не готовы.

     — Хорошо. Будем считать, что вы убедили наших зрителей. Но не меня. Потому что мне известно то, чего не знает никто, кроме меня. С вашего позволения я озвучу это в прямом эфире. Наш оператор Макс, надеюсь, готов?

     Этого Карл Иванович не ожидал. Он не знал, что подумать. Возможно, это какая-то уловка, и никакого прямого эфира не будет. Хотя его и так не будет. Ильин отлично знает свое дело. Да и что такого может знать этот молодой нахал с глупейшей улыбкой на земле?

     — Итак, друзья, надеюсь, всем хорошо видно и слышно меня. Привет всем. Это анонс нашего интервью с главой корпорации «Ана Ката». Сейчас я задам вопрос, на который уважаемый Карл Иванович ответит вам в прямом эфире без купюр и редактирования. Вы из первых уст услышите сенсационную новость. Компрометирующие вопросы и откровенные ответы. Не этого ли вы ждали, друзья мои?

     Карл Иванович сделал вид, что готов отказаться от незапланированного прямого эфира. Что он непременно разберется с этим зарвавшимся от безнаказанности журналистом, с этим Nоlimit.

     — Внимательно следите за мной. Сейчас я надену маску, вызывающую оппонента на откровенность.

     Nоlimit натянул на лицо шерстяной чулок с прорезями для глаз и рта.

     Карл Иванович поймал себя на мысли, что и сам ждет вопроса не меньше, чем ждали бы его миллионы зрителей у своих компьютеров и смартфонов.

     — Я чувствую ваше любопытство и сейчас удовлетворю его. Только правда и ничего, кроме правды.

     Блогер соскочил со стула, провернулся вокруг своей оси, обежал стул и снова уселся на него.

     — Я готов. Надеюсь, вы тоже. Не вижу ваши лайки. Да, да, вот теперь вижу, что и вы готовы. Начинаем!

     Журналист повернулся к президенту корпорации, с подозрительностью взиравшему на все это действо.

     — Так, так. Так вот. Из одного источника, который по понятным причинам я не называю, я получил сенсационное откровение. Человек утверждает, на минуточку, — Nоlimit сделал многозначительную паузу, — на минуточку, вот сейчас самое главное. Слушайте внимательно. Он утверждает, что в корпорации «Ана Ката» есть секретный Завод. На этом объекте собраны лучшие специалисты мирового уровня. Карл Иванович, вы готовы сейчас это подтвердить?

     — Я не знаю, о каком конкретно объекте идет речь. У нас много лабораторий, которые занимаются новыми разработками. И разумеется, до поры эти разработки держатся в секрете от конкурентов. Так что все эти лаборатории можно назвать секретными.

     — Друзья, вы все слышали, — перебил Карла Ивановича журналист. — Вы умные, я в вас верю. Вы сделаете правильные выводы. Полностью интервью вы сможете увидеть уже завтра на моем канале. Ваш Юра Nоlimit. Не пропустите. Залью видос ровно в семь. Всем пока!

     Nоlimit дал отмашку, чтобы его вывели из прямого эфира. Карл Иванович приготовился развенчать сенсационное заявление, но журналист внезапно сказал:

     — Материала у нас более чем достаточно. Мы, наша команда и я лично, благодарны вам за стойкое терпение. Я знаю, многих шокируют мои методы ведения интервью. Вы держались очень достойно и не спустили нас с лестницы. Спасибо.

     — Может быть, вы дадите мне возможность ответить на ваше заявление? — сказал босс.

     — Карл Иванович, это шоу. Никому на самом деле не нужна правда. Не нужны объяснения. Нужна интрига, нужен спор, дискуссия.

     — Но позвольте, из-за ваших выкрутасов может пострадать имидж корпорации «Ана Ката».

     — Я не верю ни в какой секретный Завод. На самом деле, если хотите знать, мы вчера сидели в ночном клубе «Сбитый летчик» и разговаривали о предстоящем интервью. С нами была танцовщица Ирен. Когда зашел разговор про корпорацию «Ана Ката», она сказала, что ее парень работает на секретном Заводе в корпорации над очень важным проектом. Настолько важным, что этот парень, Рома, не может с ней общаться. Вот и все. Остальное — это импровизация, шоу, основанные на предположениях. После следующего интервью все забудут об этой, в кавычках, сенсации. Не беспокойтесь. Репутация вашей корпорации совершенно не пострадает. Я думаю, наоборот, ореол чего-то непонятного, таинственные слухи сделают ее более весомой и заставят благоговеть каждого при одном упоминании о вас. Это пойдет на пользу бизнесу.

     У Карла Ивановича было иное мнение по данному вопросу. Он сидел насупившись, пытаясь вспомнить, в какой момент и по какому поводу ему пришла мысль дать интервью Юре Nоlimit. Как получилось, что он сам подставился под это шоу? Он хотел выяснить, что известно о работе «Ана Ката» в журналистских кругах. Надо признать, польза от интервью все же была. Он узнал о существовании неожиданного источника информации о делах корпорации. Хакер, работавший над проектом «Временатор», несмотря на подписанные им документы о неразглашении тайны, разболтал своей подружке о Заводе. Что еще она знает и кому успела рассказать об этом? Надо дать задание Ильину, чтобы срочно со всем этим разобрался и принял меры.

     Выбравшись из офиса «Ана Ката», журналист выдохнул с облегчением. Взгляд, которым проводил его президент корпорации, не предвещал ничего хорошего. Nоlimit набрал телефон Макса.

     — Наконец ты позвонил! — послышалось из трубки. — Вот теперь молодцы. Мы порвем интернет! Завтра я сделаю конфетку из твоего интервью. Рейтинги зашкалят, я тебе гарантирую!

     — Подожди, Макс, как прошло прямое включение?

     — Не знаю, что произошло, был небольшой сбой. Прямой эфир не прошел, но не волнуйся, я все записал. Сейчас придет админ, все наладит.

     — Значит, прямой эфир не прошел? Так я и думал, — протянул Nоlimit. — Слушай, интервью не будет. Мне кажется, мы зашли за красную линию. Сотри все полностью.

     — Не понял, — растерялся Макс.

     — Сотри все, чтобы даже следа не осталось от сегодняшнего интервью. Делай как я сказал, если хочешь жить.

     В ночном клубе «Сбитый летчик» стояла плотная, густая духота. Система кондиционирования едва справлялась. Слишком большое количество народа собралось на вечеринке. Кипер с Чарлин прошли в конец зала и выбрали неприметный столик в самом углу возле стены. Сели спиной к танцполу, на котором танцевала разношерстная публика в ярких вызывающих нарядах. Лица, разукрашенные гримом или прикрытые светящимися в темноте масками, возникали и исчезали в толпе. «Ярмарка безумия» была в разгаре. Неоновые разноцветные лучи скользили над головами, подсвечивая квантовые браслеты на запястьях Чарлин розовым, синим, желтым, отражаясь в зеркальных осколках внутри браслета.

     — Может, не стоило надевать такие заметные украшения? — осторожно сказал Франц Адамович, заметив, как проходившие мимо девушки задержали на браслетах свой взгляд.

     — Конечно, браслеты от Liza Stark привлекают внимание, но не вижу в этом ничего страшного. В ночном клубе они более чем уместны. Я что, должна была в офисном прикиде сюда прийти? Ты посмотри на гостей вечеринки. Я еще очень консервативно выгляжу.

     Кипера ответ Чарлин не удовлетворил, но продолжать разговор на эту тему он не решился, заметив, как ее раскосые глаза сверкнули в голубом свете прожекторов. Он посчитал более уместным поменьше говорить, а побольше наблюдать и слушать. Тем более что сейчас нужно быть как никогда осторожным. Где-то в зале находится его личный враг Таксист, готовый закончить неудавшееся некогда его, Кипера, убийство.

     Перед уходом из дома Франц Адамович украдкой снял панно над камином, вытащил из него нож с ножнами и спрятал его в потайном кармане куртки. Это было слабым утешением, но в крайнем случае, если судьба столкнет его с Таксистом и тот узнает в нем свою недобитую жертву, можно воспользоваться парализатором. Была опасность, что нож обнаружат при входе в ночной клуб, но Чарлин тоже не хотела светиться и благоразумно заплатила человеку, который провел их в клуб через служебный вход.

     Франца Адамовича напрягало большое количество людей, слишком громкая музыка, настолько, что все внутри дрожало и ухало ей в такт. Рональд пришел в клуб намного раньше и уже должен был встретиться с Таксистом. Ни проследить за ним, ни тем более прослушать разговор не было возможности, и поэтому оставалось только ждать, когда поляк сам подаст знак.

     Чарлин ушла к бару за коктейлями, а Франц Адамович, развернувшись вполоборота, наблюдал за девушкой гоу-гоу, стоящей на возвышении в столбе слепящего белого света, которая завораживающе двигалась под музыку. Она была похожа на ангела с длинными волнистыми светлыми волосами, взбитыми вверх. Красный купальник подчеркивал ее хорошо сложенную, спортивную фигуру. Танцовщица внезапно остановилась и выскочила вниз из столба света. Ее сменила брюнетка в черном длинном плаще. Грим брюнетки был зловещим. Два крупных белых клыка во рту, которые она обнажала, скалясь в дьявольской улыбке, скорее уродовали ее, чем подчеркивали образ вампирши. Киперу она показалась неприятной, и он перевел глаза на девушку-ангела, которая сквозь толпу шла к служебному выходу. У самой двери к ней подошел мужчина, показавшийся Киперу знакомым. Девушка-ангел скрылась за дверью. Мужчина, прежде чем последовать за ней, обернулся, пробежав взглядом по танцполу.

     Франц Адамович от неожиданности подскочил на месте. Это был Таксист. Кипер знал, что Таксист находится в клубе, но не ожидал, что, увидев его, так испугается. Будь его воля, он бы уже бежал с этой вечеринки без оглядки. Но охранный браслет на ноге и осознание, что последует расплата его теперешних компаньонов, не давала ему возможности для маневра. Оставалось беспомощно взирать на своего врага с расстояния, рискуя быть обнаруженным в любую минуту.

     — Эй, ты куда смотришь?

     Кипер, увлекшись наблюдением, не заметил вернувшейся с коктейлями Чарлин.

     — Там Таксист с девушкой-танцовщицей, — ответил он и кивнул в сторону двери, за которой скрылся его враг.

     — Где?

     Чарлин поставила бокалы с напитком на столик, посмотрела в сторону, куда указывал Кипер.

     — Да вон же, слева от барной стойки, дверь в служебные помещения, через которую мы с тобой вошли в клуб. Танцовщица и Таксист зашли туда. А где, кстати, Рональд?

     — Он присоединится к нам позже, когда Таксист уйдет из клуба. Я пойду прослежу за Таксистом, а ты сиди и никуда не ходи.

     Предупреждение никуда не ходить было излишним. Чарлин снова исчезла в танцующей толпе, а Кипер, уже не скрываясь, повернулся лицом к танцполу, взял бокал и, вынув из него соломинку, залпом выпил содержимое зеленовато-ядовитого цвета. Внутреннее напряжение начало потихоньку отпускать. Он прикрыл глаза и стал чуть покачиваться в такт музыке. Теперь она не казалась Францу Адамовичу раздражающе громкой. Наоборот, он будто слился с ней. Он даже готов был в какой-то момент выйти на танцпол и отдаться веселью, но, помня приказ Чарлин, не рискнул этого сделать.

     Танцовщица, сменившая на подиуме блондинку, между тем скинула черный плащ и оказалась точно в таком же красном купальнике, как и ее предшественница. Кипер наблюдал за ее движениями. Черные нарисованные круги под глазами и клыки, торчащие над нижней губой, больше не вызывали в нем отвращения. Он был в самом благостном расположении духа, когда к столику вернулись Чарлин с поляком.

     — Ты зачем выпил коктейль? — недовольно спросила Чарлин. — Мы работать сюда пришли, а не веселиться.

     — Я не понял, надо было предупредить, — ответил Кипер.

     Спиртное успокоило его и было как нельзя кстати. Хотелось забыться на несколько минут и плыть вместе с музыкой, но реальность сидела перед ним и зло прожигала его глазами.

     — Вот именно, у нас тут дела, а не встреча друзей, — недовольно сказал Рональд, — ты сейчас пойдешь со мной. Нужно кое с кем поговорить.

     — С Таксистом? — испугался Кипер.

     — Подожди, — сказала Чарлин, — ему надо все объяснить.

     — Наш разговор с Таксистом не привел к результату. Мне кажется, он что-то заподозрил, или он проверил мои данные, и ему не понравилась продуманная нами легенда. Возможно, ему нужно чье-то одобрение. Скорее всего, решения принимает кто-то другой. В общем, Таксист сказал, что, когда я ему понадоблюсь, он сам найдет меня, — сказал Рональд.

     — Так давайте подождем, когда Таксист или его босс примет решение и пригласит тебя, — сказал Кипер.

     — Нет, нет, нет! Эта идея с внедрением добровольца для опытов в корпорацию «Ана Ката» оказалась довольно долгой историей с непредсказуемым результатом, поэтому нужны другие варианты, — ответил Ковальски.

     — И я о том же. Мы должны хвататься за любую возможность. И такая возможность подвернулась. Я проследила за Таксистом и той блондинкой, танцовщицей. Они вместе вышли через служебный вход на парковку. Затем сели в такси, — сказала китаянка.

     Услышав, что Таксист покинул клуб, Кипер приободрился.

     — Я все понял, что мне нужно делать?

     — Видишь девушку в красном купальнике на подиуме в светящемся столбе света? — Чарлин указала на брюнетку.

     Конечно, Кипер видел ее, как не видеть, когда последние полчаса он неотрывно за ней наблюдал. Говорить об этом, конечно, он не стал, а лишь кивнул.

     — Вижу.

     — Как только ее сменит другая танцовщица, вы с Рональдом пройдете за ней в гримерку и выясните все о Таксисте и блондинке. Куда они уехали, как давно знакомы. В общем, вот деньги, наличка.

     Чарлин передала Киперу пачку денежных купюр. Рональд покосился на Кипера, но ничего не сказал, хотя в его взгляде чувствовалось недовольство.

     — Может, я один? — нерешительно предложил Кипер, почувствовав недоброжелательный взгляд Рональда, но Чарлин произнесла жестко и четко:

     — Никакой самодеятельности. Вы пойдете вдвоем и сделаете все точно, как я сказала.

     Брюнетка накинула на себя черный плащ и выскользнула из светящегося столба вниз. Вместо нее в столбе света возникла девушка с ярко-рыжими волосами и выдающимися формами, в черной ажурной маске. Даже сквозь музыку были слышны одобрительные возгласы, раздавшиеся при ее появлении.

     — Пора, — скомандовала Чарлин.

     Кипер с Рональдом встали и направились вслед за брюнеткой, стараясь не упускать из виду свою цель.

     Когда за их спиной захлопнулась дверь служебного входа, стало тихо. Музыка и суета вечеринки остались за дверью. Впереди по длинному полутемному коридору быстрым шагом шла брюнетка. Она была в наушниках и, вероятно, поэтому не слышала шагов за спиной.

     Девушка зашла в гримерку и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, но та не поддалась. Танцовщица с удивлением уставилась на ботинок большого размера, вклинившийся между косяком и дверью, но не растерялась, а решительно распахнула дверь. На пороге стоял рыжебородый Рональд и нагло ухмылялся.

     — Урод! А ну-ка убрал ногу! — громко крикнула девушка и вынула из ушей наушники, которые повисли на тонком розовом шнуре вокруг шеи.

     — Поговорить надо, — спокойно произнес поляк.

     — Пошел к черту, утырок, я же сказала, убери свою гребаную ногу, если тебе не нужны неприятности.

     — Минуточку, минуточку, произошло недоразумение, — послышался голос из-за спины рыжебородого, и на пороге гримерки появился Кипер.

     — Да вы охренели! — еще громче закричала девушка и разразилась отборной бранью.

     Франц Адамович обратил внимание, что во рту у нее уже не было устрашающих клыков, что делало ее вполне привлекательной.

     — У меня есть деньги, и я вам хорошо заплачу, — прервал он ее. Кипер произнес эту фразу, многозначительно приподняв левую бровь для убедительности. Такой подход всегда работал безошибочно и на этот раз тоже не подвел.

     Брюнетка прервала свою тираду на половине фразы и внимательно оглядела нежданных посетителей.

     — Что? Деньги? Вы за кого меня принимаете?

     — Мы хотим задать пару вопросов и за ответы хорошо заплатим, — быстро проговорил Кипер и вытащил пачку наличных купюр.

     Танцовщица оценивающе оглядела его и деньги.

     — Окей. Тогда ты заходи, а этот бородатый пусть валит отсюда. Но только поговорить, понятно?

     — Конечно, только поговорить, — поспешно ответил Кипер, и его глаза невольно уткнулись в полуобнаженную грудь танцовщицы. Он поднял глаза и, уставившись на девушку невинным взглядом, продолжил:

     — Мы серьезные люди и ни о чем другом даже не думали.

     Рональд нехотя убрал ногу после того, как Кипер красноречиво посмотрел на него. Франц Адамович помнил наказ Чарлин о том, что переговоры нужно предоставить ему, и с радостью выставил поляка за дверь, громко хлопнув ею перед самым его носом.

     Рональд, оставшись в коридоре в одиночестве, посчитал глупым торчать перед закрытой дверью и направился в зал.

     Кипер не переставал расточать все свое обаяние в адрес грубой девицы.

     — Позвольте представиться. Меня зовут Франц.

     Кипер торопливо произнес Франц и вдруг засомневался, стоило ли называть свое настоящее имя, ведь можно было назвать любое. Но он хотел вызвать танцовщицу на откровенность, и для этого ему самому надо было почувствовать свою открытость, чтобы она не заподозрила подвоха.

     — Жанна, — резко ответила девушка и прошла вглубь комнаты к большому, во всю стену, зеркалу, подсвеченному по периметру маленькими круглыми светильниками. Она резким движением скинула с себя черный плащ прямо на пол и уселась на единственный стоящий перед зеркалом стул. Кипер оглянулся вокруг и, не найдя другого стула, приступил к делу.

     Он вытащил денежную купюру из пачки и аккуратно положил перед брюнеткой на пристенный столик.

     — Вы журналисты? Или частные детективы? — спросила она. Кипер старался не смотреть на ее голые ноги, которые бесцеремонная девица вытянула в его сторону, перекинув одну на другую.

     — Мы деловые люди, — ответил Кипер, — и давайте так договоримся, голубушка. Я плачу деньги, следовательно, я и задаю вопросы. Это аванс за то, что после моего ухода вы забудете о нашем разговоре.

     — Давай свои вопросы, — сказала девица, ловко утащив купюру со столика и засунув ее в висящую на спинке стула сумку.

     — У нас с твоей подругой, белым ангелом, есть общий знакомый, Таксист. Я видел, как они беседовали сегодня в клубе, а затем вместе уехали на его машине. Я бы хотел узнать, как зовут твою подругу, что ее связывает с Таксистом и куда они уехали?

     — Это все вопросы?

     — В общем, пока да.

     Жанна постучала по столику длинным ногтем указательного пальца, покрытым черным лаком, получив очередную купюру, вздохнула и как бы нехотя ответила:

     — Подругу зовут Ирен. Мы вместе работаем и вместе снимаем квартиру. Таксист — друг ее парня. Он повез Ирен к ее парню.

     Кипер вынул еще одну купюру, но не положил, как предыдущую, на столик, а чуть помахал ею, ожидая продолжения.

     — Парня зовут Рома. Он работает на каком-то секретном заводе или типа того. Ирен сказала, что Рома скоро заработает много денег и они смогут жить в любой стране мира. Что ей больше не надо будет улыбаться всем этим обдолбанным уродам вроде твоего дружка. Не знаю, правда это все, что она рассказывает, или нет. За что купила, за то и продаю.

     Жанна протянула руку за деньгами.

     — Это все? — разочарованно спросил Кипер.

     Жанна нахмурила брови, изобразив напряженное мышление.

     — Кто этот Рома, чем занимается? Ты его видела? — Франц Адамович продолжил допрос.

     — Конечно, видела. Он хакер, кажется, или просто занимался компьютерами. Что-то типа того. Я не интересовалась, и Ирен не говорила. Нет, постойте, она говорила о Заводе. Да, сейчас он работает на секретном Заводе.

     Купюра перекочевала из рук Кипера на столик, а затем в сумку Жанны.

     — Он жил этажом ниже. А потом пропал, и Ирен сказала, что он нашел крутую работу. И в общем, остальное я уже рассказала.

     — Как давно Ирен знакома с Таксистом?

     — Да она этого Таксиста впервые сегодня видит. После того как Рома написал, что устроился на новую работу, они с Ирен не виделись. И писем никаких больше от него не было и никаких звонков. В общем, ушел в глухую отключку. А она, дура, тогда ему ответила, что будет ждать. Ну вот с осени прошлого года и ждала. Сегодня объявляется Таксист и говорит, что Рома хочет с ней встретиться.

     — Ирен поверила первому встречному?

     — Ну да. Таксист говорил очень правдоподобно. Он точно знаком с Ромой, знает про их отношения и детали их последней переписки.

     — Куда именно поехала Ирен с Таксистом? Где будет эта встреча?

     — Насчет этого ничего не говорили. По крайней мере в моем присутствии.

     — Так, значит, парень Ирен жил раньше этажом ниже. Напиши-ка мне точный адрес, — попросил Франц Адамович, поняв, что танцовщица рассказала все, что знала.

     Кипер вышел из гримерки, держа в руке салфетку с адресом парня Ирен. Ему казалось, что сведения, полученные от Жанны, бесполезны и деньги потрачены впустую. Деньги. Кипер остановился посреди коридора. В его руках была пачка наличных. Рональда и Чарлин не было рядом. За дверью полутемный зал с кучей народа, музыка и шум. Уйти незамеченным не составит труда. Это ли не идеальное стечение обстоятельств. Из коридора можно выйти на парковку, а там… Осталось придумать, как снять охранительный браслет до того, как компаньоны обнаружат его пропажу и приведут взрывчатку в действие.

     За спиной он услышал, как открылась дверь служебного входа, впустив на несколько секунд оглушительные звуки музыки. Громкий окрик заставил его повернуться назад.

     — Ну что ты там встал! Иди сюда!

     Это был Ковальски. Кипер выдохнул и похвалил себя за то, что не стал торопиться и не сделал глупости. Значит, время еще не пришло.

     Пробравшись через танцпол к столику, где их ждала Чарлин, они с поляком уселись на мягкий диванчик напротив нее.

     — Узнали что-нибудь? — спросила Чарлин.

     — Если коротко. Таксист повез блондинку Ирен к ее парню. Парня зовут Рома, по словам Жанны, он хакер и хорошо разбирается в компьютерах. С тех пор как стал работать на секретном Заводе, Ирен его не видела. Сегодня, спустя долгое время, появился Таксист, назвавшийся другом Ромы. Он сказал, что Рома назначил ей встречу, на которую Таксист ее отвезет, — отчитался Кипер.

     — Таксист работает на «Ана Ката», значит, и Рома, парень блондинки, работает там же. Отсюда и секретность, — задумчиво произнесла Чарлин и спросила: — Это все?

     — Вот еще, — ответил Франц Адамович и выложил на стол салфетку с адресом, который написала ему Жанна.

     — Что это?

     — Адрес квартиры, в которой проживал Рома перед тем, как стал работать на секретном Заводе.

     Чарлин схватила салфетку, прочитала написанное на ней и сунула под нос Рональду.

     — Ты только посмотри на это!

     Поляк округлил глаза, увидев текст, и воскликнул:

     — Ого!

     — Может, вы объясните, что происходит? — спросил Кипер.

     — Мы знаем эту квартиру и этого парня, — ответил поляк, — это действительно уникальный специалист в своем деле. Значит, он жив и работает на секретном Заводе «Ана Ката».

     — Ирен, скорее всего, уже нет в живых. Какие поручения Таксист выполняет для корпорации, нам всем известно, — вынесла вердикт Чарлин.

     — Это значит, что они ликвидируют всех, кто хоть каким-то образом может знать о секретном Заводе и о «Временаторе», — ахнул Кипер и сам ужаснулся своей догадке. Во время разговора с Жанной ему почему-то самому не пришла в голову эта очевидная мысль.

     — Хакер, без сомнения, работает над проектом «Временатор». Он исчез именно в то время, когда «Ана Ката» получила в свои руки документацию и опытный образец машины времени, — сказал Рональд.

     — Специалиста, который взломал защиту «Феникса», конечно же, не могли не взять на такой проект, — вставил свое слово Кипер. Он хотел показать свою заинтересованность в операции «Красный молот», чтобы никто, не дай бог, не догадался о его истинных намерениях.

     — Какое сегодня число? — неожиданно спросила Чарлин.

     — Двадцать второе мая, — отозвался Кипер, не понимая, что задумала Чарлин и к чему эти, казалось бы, не имеющие к делу вопросы.

     — Это все меняет. Уходим. — Чарлин резко встала и направилась к выходу.

     Таксист забрал Ирен из клуба «Сбитый летчик», не дав ей времени переодеться. Девушка лишь на минуту заскочила в гримерку, накинула поверх красного купальника, в котором выступала, белую лаковую куртку и успела схватить белую мохнатую сумочку, в которой лежали помада, телефон и банковские карты.

     — У нас нет времени, — торопил ее Таксист.

     — Я все, уже бегу, — ответила Ирен и поспешно покинула гримерку, мельком взглянув на себя в зеркало.

     Девушку не нужно было долго уговаривать. Ее лицо светилось. Таксист видел ее состояние и, казалось, позавидовал счастливчику, к которому спешит такая красивая девушка. Она бежала, летела к своему счастью. Получив долгожданную весть от Ромы, теперь все остальное, все, чем она жила это время без него, казалось ей мелким и ненужным.

     Быстрым шагом они вышли на задний двор, обогнули мусорные контейнеры, и Ирен увидела припаркованное такси.

     — Это ваша машина? — спросила она. — Вы и правда таксист?

     Щелкнули открывшиеся пультом замки на дверях автомобиля.

     — Да, это моя машина, садись, — ответил ее спутник. — Надеюсь, ты никому не рассказывала о том, где работает Рома и чем он конкретно занимается. Он ведь просил тебя об этом в своем последнем письме.

     — Нет, нет конечно! Никому ничего не говорила. Я тогда сразу после прочтения стерла текст, как он просил.

     — Молодец, все сделала правильно.

     — Я так долго ждала этого дня, этой встречи, что даже не верится. Вы давно знакомы с Ромой? — спросила Ирен, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье.

     — Знакомы, но не близко. Мы просто коллеги, — ответил Таксист, всем видом показывая, что не настроен на беседу.

     Но девушка была взволнована предстоящей встречей со своим любимым и не умолкала.

     — Скажите, а нам далеко ехать? Это в городе или за городом?

     — В городе, — сквозь зубы процедил Таксист и завел машину, но трогаться с места не торопился.

     — Почему мы стоим? Вы же сказали, что нам нужно торопиться. Я даже не успела снять с лица грим и переодеться. — Ирен посмотрела на Таксиста огромными синими, подведенными черными тенями глазами.

     — Ты должна застегнуть ремень безопасности. — Таксист снял со своей шеи шарф.

     — Ах, ну конечно, — спохватилась Ирен.

     Она повернулась спиной к водителю, чтобы взять эластичный ремень.

     Этих секунд Таксисту хватило для того, чтобы набросить шарф на шею девушке и затянуть его. Ирен вскрикнула и резко повернула голову к водителю. Таксисту пришлось изловчиться, чтобы не ослабить удавку. Удивление в глазах жертвы сменилось болью. Рука девушки непроизвольно схватилась за горло. Она хотела что-то сказать, но начала хватать ртом воздух и через несколько секунд затихла, направив в потолок помутневший взгляд.

     — Я прервал твой прекрасный волнующий полет, птичка, — шепотом произнес Таксист.

     Он с восхищением смотрел в погасшие глаза, обрамленные приклеенными длинными ресницами, из которых только что ушла жизнь. Ладонью аккуратно прикрыл их и нажал на газ, не озаботившись тем, чтобы спрятать тело.

     Через несколько минут желтое такси мчалось на предельной скорости сквозь освещенные фонарями улицы, обгоняя автомобили, пролетая через пешеходные переходы прямо перед носом у растерявшихся пешеходов. Водитель не замечал ни сигналивших ему водителей, ни мелькавших за окнами машины домов, ни людей, которых в столь поздний час было довольно много. В его голове был четко обозначенный маршрут, и ничто не могло заставить свернуть в сторону.

     Таксист гнал машину не отвлекаясь, внимательно следя за дорогой, пока не выехал за город. На трассе ему пришлось остановиться, потому что дальнейший путь к месту назначения нужно было пройти пешком. Он съехал с трассы в лес, вытащил из багажника полиэтилен и завернул в него труп. Взвалил тяжелую ношу на плечо и направился вглубь темного леса по едва заметной тропе. Сделав привычную работу, Таксист уселся на холмик свежей земли и замер, погрузившись в мысленный диалог с убитой им Ирен. Он знал, что его возвращения ждут, но не торопился покинуть место захоронения, опасаясь прервать общение с духом девушки. Теперь он мог открыться ей и пожаловаться на свою жизнь. Она выслушает, не прервет его, не возразит, не осудит.

     Таксиста действительно ждала доктор Эмма Крауз. Несмотря на то что доставлял ей немало хлопот и неприятных моментов, этот странный человек был самым любимым ее детищем. Первым человеком, в мозг которого был имплантирован смарт-чип «Искра». Проект «Искра» не получил финансовой поддержки от государства и был закрыт корпорацией «Ана Ката». Созданная нейробиологом Крауз система имплантации нового поколения оказалась никому не нужна. Мифические, непонятные доктору Эмме этические проблемы помешали развитию проекта. Ее попытки доказать, что люди с интеллектуальным чипом «Искра», имплантированным в мозг, будут иметь повышенный IQ, станут более счастливыми и здоровыми, игнорировались.

     Однако доктор Эмма не теряла надежды, что наступит время и ее изобретение станет востребованным. Она упорно продолжала, уже по своей личной инициативе, вести дневники наблюдения за единственным подопытным. Президент корпорации закрывал глаза на ее исследования, поскольку испытуемый, упрямо называющий себя Таксистом и не приемлющий никакого другого имени, был ему полезен. Доктор Эмма, в свою очередь, ценила то, что ей, пусть и в урезанном варианте, предоставлена возможность продолжать работу над своим творением, и тоже сквозь пальцы смотрела на то, каким образом используют возможности ее подопечного.

     Внутри себя она не оправдывала босса, но и не сожалела о людях, которых лишал жизни Таксист. Она никогда не видела жертв, не интересовалась, кто они были. Их не существовало в ее мире. Крауз единственно важной целью своей жизни видела возможность оставить после себя что-то для будущих поколений, для дальнейшего развития цивилизации. В этом она видела смысл своего существования и свое предназначение. Поэтому ей, несмотря ни на что, нужно было продолжать испытания смарт-чипа «Искра».

     Благодаря чипу, внедренному в мозг Таксиста, можно было не беспокоиться о том, что он не выполнит задания или расскажет о заданиях посторонним. Пациент полностью и безоговорочно подчинялся любым ее приказам, не обсуждая их и не рассуждая. Идеальный исполнитель, полностью контролируемый и непритязательный. Таксисту не нужна была оплата. От корпорации он получал минимальный набор, необходимый для выживания: еду, жилье, краски и мольберт для хобби, машину такси, и был вполне доволен своей жизнью.

     Имплантированная в его мозг система дала ему способность к рисованию, а также при помощи чипа производился полный контроль за его эмоциональным и физическим здоровьем, что позволяло своевременно принимать меры и содержать организм бодрым и здоровым.

     Доктор Эмма была удивлена, когда узнала о неприязни к ней подопытного. Она искренне считала, что принесла в его жизнь смысл и душевное спокойствие. Для нее Таксист был как чистый холст, на котором она выпестовала, создала человека новой эры. Сосредоточившись на одном деле, доведя его до совершенства, теперь вместо благодарности она чувствовала неприкрытую ненависть Таксиста, и это ее беспокоило. Полностью отключить личные эмоции и эмпатию у подопытного было невозможно. Без этого человек перестает быть собственно человеком и становится бездушной машиной. Проект «Искра» предполагал дать человеку новые способности, а не низвести его до степени биоробота.

     Крауз вздрогнула, когда на дисплее монитора увидела, как Таксист влетел в свою небольшую комнатку, весь дрожа от нетерпения. Он невидящим взглядом окинул жилище с разбросанными по полу кистями и карандашами, обоями, заляпанными потеками краски, перевернутым мольбертом.

     — Сейчас, сейчас, — послышался его голос.

     Доктор Эмма молча наблюдала за тем, как Таксист достал из кармана пузырек из темного коричневого стекла. Открыл его и стал вытряхивать содержимое на раскрытую ладонь, но оттуда ничего не выпало. Таксист поднес пузырек к глазам и заглянул внутрь, чтобы окончательно удостовериться, что там пусто. Затем со злостью швырнул его о стену и застонал.

     Через несколько секунд он встрепенулся, бросился к мольберту, поднял его, включил две яркие лампы и направил свет на распорки мольберта.

     Холсты, натянутые на подрамник, стояли у стены. Таксист взял один из них и выставил на мольберт, схватил графитовый карандаш и замер, выпучив глаза на белое полотно. Отраженный от холста свет падал на его лицо, придавая мертвенно-бледный тон. Глаза возбужденно горели.

     Доктор Эмма приблизила изображение камеры и увидела слезы в безумных глазах своего подопечного. Сочувствие было ей чуждо, но внутри шевельнулось незнакомое ранее ощущение. Буквально на мгновение едва коснулось души и растворилось, не дав вредоносным мыслям проникнуть в сознание.

     Крауз внимательно, не отрывая взгляда от монитора, смотрела, как Таксист отшатнулся от мольберта и коротко, словно раненая птица, вскрикнул. Забормотал что-то непонятное себе под нос, дергая головой. Она перевела взгляд вправо. Кривые на мониторе, считывающем биопоказатели пациента в режиме реального времени, пришли в движение. Уровень артериального давления Таксиста пополз вниз, усилилось сердцебиение. Впрочем, и без показаний сатурации доктор по бледности кожного покрова определила высокое содержание в крови пациента карбогемоглобина. Патология могла привести к судорогам, но доктор не торопилась оказывать помощь. Она знала, что именно в такие моменты происходит чудо, не поддающееся рациональному объяснению. Это состояние пациента можно было определить как снисхождение Божьего благословения. Включался тот самый импульс творчества, который водил рукой художника, переносящей на холст образы, краски, блики, возникающие в его мозгу как бы из ниоткуда.

     — Ее глаза, огромные, полные удивления глаза! — прошептал Таксист синюшными губами.

     Озаренный идеей, он уверенно стал рваными рывками наносить штрихи будущей картины. Сосредоточенно вырисовывая дрожащей рукой мелкие детали, пациент потерял счет времени.

     Таксист всегда знал, что хочет быть таксистом, но талант художника открыла в нем доктор Эмма. Ненавистная Эмма Крауз, которая мучила и наказывала его за малейшую провинность. Судьба распорядилась так, что именно она стала для него проводником в мир прекрасного.

     Таксист жил, ел, пил, выполнял ее задания, безропотно проходил процедуры и тесты. Все ради этих моментов откровения у мольберта. Минуты, когда наконец он мог выплеснуть на холст все накопленные эмоции, переполнявшие его до краев.

     Именно доктор Эмма нашла ту потайную кнопку и нажала ее. Кнопку, которая для него, неуверенного, забитого, грубого, никчемного человека, открыла тайну мироздания. Все вокруг состоит из энергии, которую могут чувствовать и которой могут управлять лишь избранные. Таксист научился собирать по крупицам впечатления и образы, копить драгоценные частицы, чтобы, очутившись перед мольбертом, создавать из всего этого богатства нечто прекрасное.

     Нет, доктор Эмма не учила его рисунку и композициям. Это всегда дремало внутри него. Глубоко, под толщей временных слоев, было сокрыто умение, некогда водившее заскорузлую натруженную руку его далекого предка. Возможно, его рука обугленным куском дерева скользила по стене пещеры, рождая на глазах у восхищенных соплеменников реалистичные образы людей и животных. И через время внутри генной цепочки заложенная, замурованная в лабиринтах ДНК эта искра Божья передалась ему. Доктор Эмма при помощи смарт-чипа «Искра» лишь активировала то, что сидело внутри него в застывшем первородном состоянии.

     Поэтому Таксиста разрывало на части при воспоминании о докторе Эмме. Он одновременно и ненавидел ее, и боялся, и боготворил.

     Его рука взлетала над холстом и короткими мазками окропляла холст. Таксист жадно ловил каждое мгновение этого состояния, когда краски будто сами собой смешивались на палитре, создавая новые цвета. В эти мгновения он умирал для реальности. Весь, без остатка погружался в параллельное пространство, где действовали иные законы. Только от его мысли, от его воли зависело, какой тон ляжет на холст. Какая линия взмоет вверх, подхватив за собой вереницы других линий. Соберет из хаоса корсет, и на холсте возникнет объемный рисунок, выпуклый, живой и неподражаемо прекрасный.

     Доктор Эмма сходила в буфет и вернулась с чашкой кофе. Таксист уже несколько часов без отдыха не отрывался от работы. Он переминался с ноги на ногу, разминая затекшие колени. Пора было его остановить.

     — Таксист, ты меня слышишь? — сказала Эмма в микрофон. Сигнал передавался в мозг напрямую.

     Пациент вздрогнул, положил кисть и повернул голову в сторону камеры слежения в ожидании приказа.

     — Ты должен отчитаться о выполнении задания, — продолжила Эмма.

     Она отметила, что ее подопечный непроизвольно поморщился. Непрерывающийся зум внутри мозга мешал ему сосредоточиться.

     — У меня не было времени, — ответил он вслух.

     Таксист привык разговаривать с голосами в своей голове. Вначале голосов было много, но в последнее время звучал только голос доктора Эммы.

     — Показатели эмоциональной стабильности неудовлетворительны. Тебе нужно отдохнуть.

     — Я работаю над новой картиной, — глухо ответил Таксист.

     — Оправдания не принимаются. Сначала отчет, потом картины, — жестко отчеканила Крауз.

     — Задание выполнено. Девушка по имени Ирен ликвидирована, тело зарыто в лесу. Никаких инцидентов не было. Все прошло гладко.

     — Хорошо. Вот видишь, отчитаться было совсем несложно. А теперь расскажи, как прошла встреча с добровольцем для нашего проекта.

     — Он не подходит. Этот рыжий парень, Рональд, не подходит.

     — Это не тебе решать, подходит он или нет. Ты в очередной раз срываешь переговоры.

     — Эти люди нам не подходят, — упрямо повторил Таксист.

     — Ты поступил неправильно. Решения здесь принимаю я. Придется тебя наказать.

     — Нет, нет! — закричал Таксист и тут же схватился за голову. Он упал на колени со страшным криком, который не пропускали толстые звукоизолирующие стены.

     Крик, вырывавшийся вместе с воздухом из его легких, не прекращался, пока в уголках рта не выступила пена. Глаза закатились, он завалился набок и потерял сознание.

     Крауз, стоя перед пультом, смотрела через монитор на свернувшееся эмбрионом тело несчастного. Со вздохом сожаления она отключила подачу ультразвука ему в мозг. Затем приблизила картину, над которой трудился Таксист.

     С полотна на нее смотрели огромные синие глаза, в которых застыл ужас, боль, отчаяние и вместе с тем обреченное облегчение. Белки глаз были покрыты сеточкой красных капилляров. Черные растушеванные круги вокруг глаз, светлые, почти прозрачные брови — каждый штрих этой жуткой композиции дышал мрачной животно-метафизической красотой.

     Эмма Крауз не могла оторвать взгляда от картины.

     — Это прекрасно! — произнесла она, и голос ее прервался придыханием восторга. — Да он чертов гений!

     22 мая 2046 года. День испытания «Временатора».

     Машина времени, немыслимое ранее изобретение, о создании которого не подозревал ни один человек на планете, стояла посреди центра запуска, огромного ангара с высокими потолками. «Временатор» располагался внутри гигантского портала, ограниченного огромными балками из прочного карбона.

     Он представлял из себя круглый молочно-белого цвета подиум, над которым на высоте двух метров парил прозрачный икосаэдр, поддерживаемый магнитными захватами. По граням икосаэдра короткими вспышками пробегали синие огни. На боковине подиума синим горели цифры таймера, отсчитывающие год, месяц, часы, минуты и секунды. На стойке рядом с машиной времени, под стеклянным колпаком, поблескивали два квантовых прозрачных браслета, внутри которых были запаяны микросхемы.

     Антон внимательно осмотрел «Временатор» и рукой подал знак наладчикам — отбой! Грани икосаэдра погасли, исчезли бегущие по ним синие огни, и ребра стали молочно-белого цвета.

     — Площадка готова. Порядок, — сказал Антон.

     — Принято, — отозвался голос Ромы в наушнике.

     Антон чувствовал себя почти Богом. Вера как-то сказала: «Мы не боги, но бог есть в каждом из нас». Сегодня наконец смысл этой фразы стал ему понятен. При взгляде на свое творение ученый испытывал чувство, сравнимое, наверное, с тем, что испытывал Бог, создавая из хаоса землю. Вокруг десятки людей внимают каждому его слову. По взмаху его руки оживает и умирает «Временатор».

     Антон раздавал команды, которые выполнялись всеми без промедления. Даже Лучник, всегда надменный, с ревностью относящийся к своему лидерству, сегодня, на удивление, отдал ему полностью все руководящие функции. Ни во что не вмешивался, не давал никаких советов и, казалось, сам готов был по первому приказу Антона бежать и исполнять его указания.

     Антон чувствовал, что находится сейчас в моменте, в той самой нулевой точке, от которой начнется отсчет времени новой эпохи. Отсчет времени, которого, по сути, не существует. Время — такая субстанция, которую нельзя потрогать, нельзя увидеть, но можно посчитать. И эта магия, сопровождающая нас с момента рождения, воспринимается как само собой разумеющееся.

     Его, казалось, совершенно не страшило то обстоятельство, что через несколько часов ему самому придется встать на стартовую площадку «Временатора». Он был спокоен и воспринимал все как должное, как само собой разумеющееся. Кто, как не он, должен быть первым. За время работы над проектом сама мысль о перемещении во времени стала чем-то обыденным, привычным.

     В ангаре все было приведено в движение. Перемещения разработчиков, наладчиков, программистов, инженеров от «Временатора» к пульту управления и обратно со стороны могли показаться хаотичными. На самом деле это был сплоченный единый механизм, где каждый человек по отдельности выполнял свои функции, а все вместе они работали на единую цель.

     Веру, казалось, не трогал всеобщий эмоциональный подъем. Она, уткнувшись в монитор, делала порученную ей рутинную работу, методично перепроверяла данные. Периодически, чтобы дать глазам отдых, отрывалась от работы и переводила взгляд на снующих в помещении людей.

     Антон слишком хорошо знал ее, чтобы поверить в то, что Вера безучастна к происходящему. Ее плотно сжатые губы и внимательно следящие за происходящим в центре запуска глаза говорили о том, что внутри нее происходит работа мысли. Он помнил этот сканирующий взгляд, который привлек его в первый день их знакомства. Это могло означать, что у Веры созревал какой-то известный только ей план. Антон заметил, что ее пальцы нервно постукивают по столу, но не стал ни о чем спрашивать. Сейчас для него не существовало ничего более важного, чем предстоящий эксперимент.

     Улучив момент, Игорь Иванович подошел к Вере, взял ее за локоть и прошептал в самое ухо:

     — Это очень срочно. Нам нужно поговорить. Встретимся в зоне 001.

     — Хорошо, — коротко ответила она и почувствовала, как сердце забилось сильнее, отдаваясь набатом в висках. Безразличное выражение лица как рукой сняло. Лучник между тем незаметно покинул ангар. Вера еще раздумывала, следует ли ей слушать человека, которому она не доверяет, который ее, не скрывая, презирал и унижал, потому что дотянуться до Антона у него были руки коротки. Который тем самым вымещал все свои нереализованные амбиции, свое неудовлетворение существующей расстановкой сил на Вере. Любопытство все же взяло верх, и, выждав несколько минут, девушка последовала за Лучником.

     В зоне 001, кроме Игоря Ивановича, никого не было. Вся команда находилась в ангаре и готовила «Временатор» к первому запуску. Лучник ходил взад-вперед по лаборатории, не замечая вошедшую Веру. Она уже намеревалась уйти, но, словно услышав ее мысли, Лучник громко сказал:

     — Вера, присядь, пожалуйста. То, что я скажу, очень важно.

     — Хорошо. — Вера села на крутящийся стул.

     — У нас с тобой в процессе работы складывались не очень дружеские отношения. Ты, наверное, думаешь, что я намеренно задевал тебя. Прости.

     Вера смотрела непонимающим взглядом и молчала, ожидая объяснений. Она рассматривала начальника Завода. В нем появились живые эмоции. Он был собран и сосредоточен, как обычно, но теперь еще искреннее взволнован. И кажется, даже напуган.

     — Так вот. Отбросим эмоции, — сказал Лучник, сделав рукой жест, будто отмахивался от невидимого насекомого. — Прошу дослушать до конца. Я сопоставил факты и пришел к очевидным выводам, на которые не обращал внимания до последнего разговора с боссом, Карлом Ивановичем.

     Вера смотрела на Лучника и не узнавала его. В какую игру он играет?

     — Я надеюсь, наш разговор останется в тайне? — сказал Лучник и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Сегодня ночью я выявил одну очень неприятную для меня закономерность. По моим сведениям, с одной стороны, сотрудники «Ана Ката», с которыми я общаюсь через интернет, никогда лично не посещали Завод. С другой стороны, ни один наш сотрудник никогда не покидал территорию Завода. Однажды попав сюда, мы остаемся здесь навсегда. За время моего пребывания здесь с Завода было уволено несколько разработчиков и пару человек из обслуживающего персонала заменили на роботов. Я попытался найти их теперешнее местонахождение. И не нашел. Никаких следов, будто они никогда не существовали.

     — Вы сейчас говорите страшные вещи. Может, проверить родственников этих людей?

     — Анкеты уволенных сотрудников стерты, и родственников найти теперь невозможно. Вера, как это ни жестоко, но я тебе должен сказать, что приезд сюда — это билет в один конец.

     Вера давно начинала догадываться об этом, но все ее подозрения не имели под собой доказательств. Теперь, когда она услышала от Лучника правду, ее разрозненные мысли, приходившие в голову интуитивно и хаотично, сложились в стройную логическую картину. Она ужаснулась от осознания своего положения.

     — Ты, возможно, мне не веришь, но у меня нет времени, чтобы представить подробные доказательства, — сказал Лучник.

     — Я верю вам, но хочу спросить, почему вы мне это рассказываете? Вы же не просто позвали меня сообщить то, о чем я догадывалась или вскоре узнала бы сама.

     — Как я уже говорил, у меня состоялся разговор с боссом. Личный разговор, о котором никто не должен знать. Карл Иванович дал мне поручение, которое поставило меня в двусмысленное положение. Я принял решение не выполнять неприемлемый для меня приказ, — продолжил Лучник.

     Вера удивленно вскинула брови. Такой откровенности она не ожидала.

     — Ты задаешься вопросом, зачем я тебя позвал. При чем здесь вообще ты. Сейчас я все объясню.

     Он сделал паузу. Вера во все глаза смотрела на него и ждала продолжения разговора, пытаясь уловить суть. Лучник снова нервно стал мерить комнату шагами. Наконец он остановился перед Верой.

     — А позвал я тебя потому, что приказ босса касается Антона.

     — Что? — удивилась Вера

     — Мне приказано найти другого добровольца для испытаний «Временатора», либо я сам должен участвовать в эксперименте. Антона при этом необходимо не только не допустить к эксперименту, но и в случае удачного проведения испытаний ликвидировать.

     — Этого не может быть! Вы серьезно? — Вера не могла поверить своим ушам. То, что она слышала, казалось ей бессмыслицей. Зачем избавляться от изобретателя, человека, который своим талантом может приносить корпорации огромные деньги? Какая-то несуразица. Вера посмотрела на Игоря Ивановича и поняла, что тот говорит правду. Она чувствовала, что разговор преподнесет ей сюрприз, но того, что ей пришлось услышать, никак не ожидала.

     — Я сделал вид, что согласился, но, разумеется, не собирался выполнять приказ президента. Я не убийца, а ученый. Я отдаю себе отчет, что в любой момент стану следующим. Мне нужна твоя помощь.

     — Почему бы не рассказать об этом Антону?

     — Потому что за экспериментом будут наблюдать, и все должно выглядеть естественно. Я рассчитываю на твое благоразумие. Как отреагирует Антон на такую новость, мне сложно представить.

     Все напряжение последних дней, депрессия, неуверенность исчезли. Лучник, которого она сторонилась, презирала, совершенно неожиданно доверился ей, оказался на ее стороне. Неважно, из каких побуждений он это делает, главное — в данный момент их интересы совпадают.

     — Что вы предлагаете?

     — В связи с вновь открывшимися обстоятельствами есть только один выход. Бежать.

     — В день первого запуска «Временатора»?

     — Именно в день испытаний, когда никто этого не ожидает. Так ты со мной?

     Решение нужно было принимать мгновенно, сейчас, и Вера растерялась. Столько труда вложено в этот проект. Столько бессонных ночей. Столько людей трудились, чтобы это состоялось. Столько надежд было связано с этим проектом у Антона, да и у нее. И вот сейчас достаточно ее согласия, кивка головы, чтобы разрушить все это по кирпичику собираемое благополучие. Но на другой чаше весов стояла жизнь Антона, да и ее собственная. Можно ли верить Лучнику, этот вопрос ее сейчас не беспокоил. Доводы его были более чем убедительны. Он не шокировал ее своим рассказом, а лишь подтвердил ее догадки.

     «Ты со мной?» — в глазах Лучника замер вопрос, и надо было на него ответить. Но не дать возможности Антону испытать «Временатор» было кощунством. Страшным преступлением против совести. Антон готов умереть ради своего изобретения. Конечно, готов, и именно поэтому она должна спасти его. Тем более Лучник для себя уже все решил и подготовился сорвать эксперимент. Запуска «Временатора» не будет в любом случае. Антону она потом все объяснит. А сейчас…

     — Да, я с вами. Что я должна сделать?

     — Для того чтобы раньше времени никто ничего не заподозрил, я, как и договорился с боссом, выведу Антона из ангара под предлогом подготовки к перемещению. Пара кубиков снотворного — он отдохнет и на некоторое время развяжет нам руки. Когда я вернусь, ты встанешь на подиум «Временатора» и все внимание сосредоточишь на себе. Произнеси какую-нибудь вдохновляющую речь или сама смотри по обстоятельствам.

     — Хорошо, я сделаю это.

     — В это время я войду в аппаратную и отключу систему жизнеобеспечения. Наступит темнота. Вот, держи фонарик.

     Лучник протянул маленький серебристый фонарик, который полностью умещался в ладони.

     — Тебе нужно будет незаметно покинуть ангар. Встретимся здесь, разбудим Антона, и, пока будет царить неразбериха, мы покинем Завод.

     — А если мы не встретимся? — спросила Вера, понимая, что глупо полностью довериться Лучнику.

     — Все может произойти, — спокойно ответил Игорь Иванович. — Без электричества все двери и проходы разблокируются, и вы с Антоном самостоятельно сможете покинуть Завод.

     — Выход с Завода ведет на подземную станцию. Без электричества уехать с нее невозможно. Как нам выбраться с подземной станции?

     — Проще простого. Справа от ворот Завода есть дверь. За ней лестница, запасной выход на поверхность. Дверь при выключении электричества тоже должна разблокироваться. Еще вопросы есть?

     — Надеюсь, разберемся по ходу, — сказала Вера.

     — Тогда тебе пора вернуться назад и аккуратно, чтобы не вызвать подозрения, отправить Антона сюда. Я буду его ждать.

     Вера вернулась в центр управления, села на свое место и продолжила прерванную работу. Ее отсутствия никто не заметил, а вот Лучника потеряли. Вера слышала, как о нем спрашивали.

     — Подойди к Игорю Ивановичу, он скажет, куда это отнести.

     — Где он, я не могу его найти.

     — Вы не видели Лучника?

     — Куда подевался Лучник?

     Все вопросы теперь были обращены к Антону. И он отбивался как мог.

     Антон подошел к Вере.

     — Я просто на части разрываюсь. Ты, случайно, не знаешь, где Игорь Иванович? — спросил он.

     — Знаю, — ответила Вера, — Лучник просил передать, что тебе перед перемещением нужно пройти контрольные тесты, и сейчас он в лаборатории 001 готовит для этого оборудование.

     — Хорошо, я пойду, а ты проследи, пожалуйста, чтобы те, кто закончил работу по подготовке запуска «Временатора», прошли в смотровую комнату. Здесь не должно быть лишних людей.

     — Можешь на меня положиться, — Вера кивнула в ответ.

     — Рома, ты остаешься за старшего, — сказал Антон перед уходом и услышал в наушнике:

     — Принято.

     Вера, оставшись наедине с компьютером, сделала вид, что продолжает работу. Теперь, когда планы резко изменились и она знала, что испытания «Временатора» не состоятся, что-либо делать было бессмысленно. Если в начале дня Вера была абсолютно спокойна, то после разговора с Лучником внутри нее дрожала каждая клеточка. Это был не страх предстоящего побега из секретного охраняемого объекта и не страх наказания в случае неудачи. Это была неуверенность в собственных действиях. На той ли она стороне? Как воспримет все это Антон, когда узнает?

     Вера машинально открыла координаты перемещения. На карте были указаны долгота и широта неизвестного Вере места где-то в лесном массиве недалеко от Москвы. Почему и по каким критериям было выбрано именно это место, Вера не знала.

     Зато ей отлично были известны координаты другого места. На экране монитора появилась точка перемещения, проецируемая со спутника картинка: остров посреди озера. Высветились цифры координат: 55®9’40"N 60®1’55"E.

     Сколько раз она представляла этот заросший лесом клочок земли посреди водной глади озера, сколько раз он снился ей. И вот сейчас, когда она находится в нервном напряжении, когда она собирается вырваться из ловушки и ей так необходима моральная поддержка, это то, что может придать ей силы и уверенности.

     Длинные тонкие пальцы запорхали над клавиатурой. Вера действовала интуитивно, и, спроси ее, почему она поступает так, а не иначе, она не смогла бы объяснить. Словно внутри некая пружина, которую сжимали до поры до времени, вдруг распрямилась и дала толчок к действию. Обрывки странных пугающих снов, видений и слова отшельницы — все сложилось в единое целое и обрело смысл. Она теперь точно знала, что приняла правильное решение. Возможно, самое главное решение в ее жизни. Когда приходит тот единственный момент, когда надо совершить поступок, свыше приходит и понимание, что именно надо делать. Сама судьба становится указующим перстом.

     «Где-то в Уральских горах, на разломе двух континентов — Европы и Азии, в Золотой долине, есть древнее озеро с чистейшей водой. Посреди того озера стоит необычный остров…» — шептала Вера и ощущала, как по телу разливается благостное спокойствие.

     Остров Веры. Точки бинарного кода, подчиняясь ее действиям, начали формировать новую точку перемещения.

     На улице стемнело. Большой Златоустовский переулок задумчиво затих, освещенный фонарями, ровными рядами выстроившимися по обе стороны дороги. Все пространство тротуаров было полностью закатано в асфальт, и поэтому переулок свободно просматривался в обе стороны. Облупленная блекло-желтая штукатурка старых домов, вобравшая в себя пыль улицы, дышала вечерней прохладой.

     Возле входа в ночной клуб стояли несколько молодых парней с белым гримом на лицах, что выдавало в них гостей «Ярмарки безумия». Один из них, в черной безрукавке со множеством карманов, которая обнажала его накачанные рельефные бицепсы, курил экосигару в голубом керамическом корпусе, выпуская в воздух облачка пара. Остальные негромко смеялись, фотографируя друг друга.

     Чарлин почти вылетела из дверей клуба, быстрым шагом прошла мимо парней, задев одного из них плечом. Тот едва успел шагнуть в сторону, что было крайне благоразумно с его стороны, потому что следом за ней на улицу выскочили поляк и Франц Адамович. Подъехало такси, которое, видимо, вызвали молодые люди. Чарлин без предупреждения заскочила на заднее сиденье автомобиля и прикрикнула на своих спутников:

     — Пошевеливайтесь!

     Те не заставили себя ждать и втиснулись на заднее сиденье рядом с девушкой. Дверь машины захлопнулась перед носом ошарашенных такой наглостью гостей ночного клуба.

     — Эй, господа, что происходит? — запоздало крикнул курильщик в безрукавке и двинулся к машине. Остальные поддержали его.

     — Это наше такси!

     — Вылезайте!

     Водитель не стал выяснять, кто вызывал машину, потому что сзади шипящий голос Чарлин произнес:

     — Не дергайся. Или ты нас везешь, или мы едем на твоей машине без тебя.

     — Я еду, еду, скажите только куда, — послушно отозвался водитель и, взглянув на троицу в зеркало заднего вида, резко дал по газам. Машина сорвалась с места и исчезла за поворотом.

     — Китайский квартал, а потом Москва-Сити, башня «Империя».

     Рональд и Кипер сидели молча, ожидая объяснений. Их мозги явно не успевали за мгновенными переменами планов импульсивного босса.

     — Если решили зачистить всех, кто что-либо знает о проекте «Временатор», значит, день испытаний назначен. Как говорят у вас в России, дверь с петель сорвана, — догадался Ковальски и дружелюбно посмотрел на Франца Адамовича.

     — Верно. Действовать нужно немедленно. Боюсь, как бы не было поздно, — резко бросила Чарлин и плотно сжала губы. Ее бионическая линза сверкнула синим, и Кипер понял, что там, на яхте, господин Фенг сейчас видит и слышит все, что происходит.

     Автомобиль мчался по ночному городу и через полчаса оказался на окраине Москвы. Кипер давно не был в китайском квартале и с любопытством смотрел в окно машины на обилие светящихся вывесок, где русские названия дублировали китайские иероглифы. На улице было непривычно грязно. Даже роботы-уборщики не справлялись с неопрятностью местных жителей, основная часть которых была китайцами. Европейских лиц в этот час в китайском квартале не было видно.

     Такси остановилось возле магазинчика, торгующего смартфонами. Надписей на русском здесь не было вовсе. Франц Адамович догадался о специализации магазина по выставленным в витрине телефонам, лежащим на прозрачных, подсвеченных фиолетовым светом дисплеях. Рональд, перекинувшись с Чарлин несколькими только им двоим понятными фразами, заскочил в магазин и вернулся буквально через несколько минут с тяжелым рюкзаком.

     Водитель развернулся и поехал в сторону центра.

     — Держи, это тебе, — сказал Рональд, вытащил из-за пояса пистолет и протянул его Чарлин. Краем глаза Кипер увидел блеснувшее в руках китаянки оружие.

     — Старый добрый Smith Wesson, — уважительно сказала Чарлин.

     Кипер понял, что в рюкзаке тоже оружие. Он вжался в сиденье автомобиля, боясь сделать или сказать что-нибудь лишнее. Случилось страшное — операция по уничтожению «Временатора» началась, а он даже не успел к ней подготовиться, продумать свои действия. Теперь ему предстояло ориентироваться на ходу, и не было никакой возможности что-либо изменить или исправить. Он почувствовал себя неуютно. Говорить что-то было бессмысленно, и оставалось только надеяться на свою счастливую звезду. Дальше все происходило как во сне, и Кипер просто фиксировал события, полностью отдавшись в руки судьбы.

     Машина остановилась на парковке Москва-Сити. Франц Адамович расплатился с водителем и бросился догонять своих компаньонов, которые направились к стеклянному небоскребу под названием башня «Империя». Чарлин зашла внутрь через стеклянные вращающиеся двери, а Рональд остался возле двери, ожидая коротышку. Кипер понял, что теперь будет под неусыпным надзором Рональда, и послушно зашел в здание. Возле стойки ресепшен он увидел Чарлин, которая держала за шею парня с бесцветными глазами и табличкой на черном джемпере «Администратор», приставив к его виску ствол. Другой сотрудник лежал, распластавшись на полу, не подавая признаков жизни.

     — Быстро в лифт, сейчас здесь будет охрана! — скомандовала Чарлин.

     Вместе с администратором они поднялись на тридцатый этаж.

     — Рада приветствовать вас в офисе корпорации «Ана Ката». Меня зовут Гела, — радостно встретила их секретарь-голограмма. — На это время посещения не запланированы. Администратор, прошу вас авторизоваться и зарегистрировать посетителей.

     Администратор замер, боясь шевельнуться.

     Чарлин, не обращая внимания на него и на Гелу, прошла к первой двери и попробовала открыть ее. Дверь оказалась запертой. Она оглянулась на Рональда, который достал из рюкзака детали и собирал из них автомат.

     — Думаю, администратору нужно авторизоваться, как рекомендует секретарь, — осторожно сказал Кипер.

     — Делай что тебе говорят, — приказала Чарлин парню с бесцветными глазами. Тот без возражений подошел к столу секретаря, приложил ладонь к крышке стола. Перед ним появился интерактивный безэкранный дисплей с надписью: «Администратор 012. Доступ разрешен».

     Гела между тем предложила:

     — Я могу рассказать вам о нашей корпорации и провести небольшую экскурсию по офису, пока вы ожидаете.

     — Должна же эта штука как-то отключаться. Можешь перевести автоматический режим в ручной? — сказал Кипер администратору.

     Тот посмотрел на Чарлин, ожидая ее команды.

     — Шевелись, чего уставился? И смотри не делай глупостей.

     Администратор сделал несколько манипуляций на прозрачном экране. Голограмма исчезла.

     — Теперь нужно открыть двери в офисы, — приказала Чарлин администратору.

     — Мы будем проверять все офисы? — удивился Кипер. — Что мы вообще ищем?

     Он с ужасом начал понимать, что у Чарлин нет никакого плана и ее нелепые команды могут их всех угробить.

     Чарлин подошла к столу, над которым парил интерактивный безэкранный дисплей, и спросила администратора:

     — Где находится секретная лаборатория, которую вы называете «Завод»?

     — Я не знаю. У меня нет доступа к секретным объектам, — испуганно ответил парень с бесцветными глазами.

     — Так поищи. Покажи схему здания, — вставил свое слово Кипер.

     На прозрачном дисплее появилась схема.

     — Отлично. А это что еще за штука? — Рональд ткнул пальцем в схему.

     — Это, кажется, еще один лифт, но моего доступа недостаточно, чтобы его включить.

     — О, кажется, кто-то поднимается к нам на тридцатый этаж, — сказала Чарлин, указывая на двигающийся на схеме квадрат с числом тридцать в углу.

     — Надеюсь, среди наших гостей будет тот, у кого есть доступ к секретному лифту, — ответил поляк и встал сбоку от лифта.

     Чарлин встала с другой стороны, держа оружие наготове. Кипер благоразумно упал под стол. Администратор, вероятно ожидая команды, так и остался стоять у стола. Двери лифта открылись, и оттуда вышли три вооруженных автоматами охранника. Администратор крикнул им:

     — Не стреляйте!

     Но его крик заглушил звук автоматных очередей, и он замертво упал рядом с Кипером, спрятавшимся за столом. Франц Адамович с ужасом покосился на лицо парня, залитое кровью. Смерть была так близко, что он чувствовал затылком ее смрадное дыхание. Кипер закрыл глаза и уже не видел, как Чарлин и Рональд, воспользовавшись моментом, расстреляли сзади охранников в упор. Он только вздрагивал от сыпавшихся градом звуков выстрелов и молился, чтобы этот кошмар скорее закончился. Неважно, в чью пользу, поскольку и та, и другая сторона были его врагами и ничего хорошего ему ждать не приходилось.

     Кипер испуганно таращил глаза, когда огромная ручища Рональда за шкирку вытащила его из укрытия.

     — Хватит отсиживаться, давай помогай, — приказал он, указывая на одного из убитых охранников, — обыщи его. Нам нужен пропуск.

     — Здесь нет пропусков. Система сама считывает биоданные, внесенные в базу. Он сам и есть пропуск, — сказал Кипер, — я уже бывал в этом здании, если вы помните.

     — Тогда придется тащить его с собой, — сказал Рональд. Взгромоздил на себя одного из охранников и пошел в конец коридора, где был обнаружен дополнительный лифт.

     На черном экране, к которому прислонили ладонь охранника, выплыла надпись: «Охрана 034. Допуск разрешен».

     Двери лифта открылись, и вся команда вошла внутрь, затащив с собой тело охранника.

     В лифте было всего две кнопки — вверх и вниз.

     — Вниз? — спросил Рональд.

     — Конечно, жми!

     — Надеюсь, нам уже готовят встречу, — сказал поляк, проверяя свой автомат. Он встал на изготовку, держа в одной руке автомат, в другой гранату. Чарлин вытащила второй пистолет с лазерным прицелом.

     — А мне оружие полагается? — жалобно пролепетал Кипер, выглядывая из-под тела убитого охранника, которого на него взгромоздил Ковальски.

     Никто не ответил, будто его и не существовало вовсе.

     Двери лифта открылись, и Кипер увидел подземную станцию, похожую на станцию метро. На путях стояла электричка старого образца, состоящая из двух вагонов. Ни в водительской кабине, ни в вагонах электрички, ни на платформе не было видно ни одного человека.

     — Не выходить! — скомандовала Чарлин.

     По громкой связи раздался голос робота:

     — Внимание! Прошу авторизоваться.

     Франц Адамович засуетился, но Чарлин больно толкнула его локтем:

     — Стоять!

     На станции наступила полная тишина.

     — Похоже, тут никого нет, все охраняется автоматизированно, компьютером, — догадался Кипер.

     — Тогда у них есть запрограммированная защита от вторжения посторонних. Не может быть, чтобы после перестрелки в офисе охрана не знала о нас.

     — В любом случае нас должны видеть, тут полно камер, — сказал полушепотом Кипер и весь сжался, предположив, что их сейчас взорвут вместе с лифтом.

     Чарлин поднесла к лицу руку с квантовым браслетом, внутри которого переливались зеркальные осколки, и набрала на клавиатуре код.

     На станции выключился свет, и почти сразу аварийные светильники замигали красным светом.

     — Внимание! Аварийная ситуация. Просьба всем оставаться на местах и сложить оружие, — раздался вновь уже живой голос.

     — А вот это мне нравится, — сказала Чарлин, — теперь можно действовать. По команде бежим к поезду. Рональд в кабину машиниста, мы в вагон. Охранник нам больше не нужен.

     Кипер сообразил, что Чарлин заблокировала все электронные приборы, в том числе охранный браслет на его ноге. Он может быть свободен, как только представится возможность, а пока лучше держаться своих компаньонов. Кипер, быстро перебирая короткими ногами, по команде побежал к вагону, слыша над головой голос:

     — Повторяю! Внимание! Аварийная ситуация. Просьба всем оставаться на местах и сложить оружие.

     — Рональд, электроника вышла из строя, но там должно быть ручное управление. Надеюсь, ты справишься, — крикнула на ходу Чарлин.

     Поезд тронулся. Кипер сидел в середине вагона и наблюдал за китаянкой, которая двумя точными выстрелами зачем-то разбила видеокамеры, а затем прошла и села напротив него.

     Говорить Францу Адамовичу сейчас совсем не хотелось. У него не было желания даже думать о том, куда они едут и что его ждет в конце пути. Но мысли сами накрыли его.

     С самого утра у него было предчувствие, что этот день принесет несчастье. Собираясь в ночной клуб, он готовился к худшему. Не покидало странное беспокойство, будто он что-то забыл. Своему внутреннему голосу Кипер доверял безраздельно, поэтому нервничал.

     Кипер вспомнил, что его друзья отказались ужинать перед выходом из дома и ему одному пришлось есть доставленные еще с утра сэндвичи с курицей. Вспомнил, как машинально пережевывал пресное мясо, не чувствуя вкуса, и смотрел на ползущие по окну крупные капли дождя. Слушал монотонное постукивание дождя о подоконник и смотрел на небо, ватным покрывалом опустившееся на крыши домов.

     «Какая тоскливая погода, — подумал он тогда, — надеюсь, все сидят по домам или в офисах, а не болтаются по городу и риск натолкнуться на знакомых невелик». На кухню вошла Чарлин.

     — Франц, заканчивай набивать желудок, — сказала она. — Пора, Рональд ждет нас в машине.

     Франц Адамович бросил недоеденный сэндвич на тарелку и моментально вскочил.

     — Конечно, конечно.

     Чарлин покосилась на остатки сэндвича и, сделав брезгливую гримасу, процедила:

     — Какого черта ты вообще вздумал есть? Тебе что, умереть нужно непременно с полным желудком?

     Именно так она и сказала. Тогда он ясно понял: при любом исходе событий его ждет один конец.

     Вспомнив этот разговор, Кипер начал шевелить мозгами. Даже если им каким-то невероятным способом удастся уничтожить «Временатор» и лабораторию и при этом выжить, он будет ликвидирован. Компаньоны никогда не скрывали этого. Он видел, что Чарлин и Рональд сосредоточены как никогда, и это тоже настораживало. Они будто знали нечто, что неизвестно было Францу Адамовичу.

     От этих воспоминаний Кипера захлестнули смешанные чувства. Ему стало страшно и весело одновременно.

     «Нет, дорогуша Чарлин, это вы с Рональдом будьте готовы расстаться с жизнью ради вашего хозяина, а вот я умирать совсем не собираюсь. Я как раз собираюсь жить. Жить долго и с размахом. И плевать мне на вас, чертовых камикадзе, на чертов «Феникс» , на чертову «Ана Ката» , на всю эту вашу операцию «Красный молот». Провалитесь вы все в ад. А я буду жить», — твердил он себе.

     В темном окне электрички он увидел отражение и не узнал себя. Светлый короткий ежик на голове, бледное лицо и темные круги под глазами. Кипер почувствовал себя выпущенной из ствола пулей, которая не может свернуть с предназначенной для нее траектории.

     Весело было видеть свое отражение, смотреть на сидящую перед ним китаянку со стеклянным взглядом. Психопатку, которая только что на его глазах безжалостно убивала людей, готова пожертвовать своей жизнью ради неведомых ему принципов и утащить за собой в могилу кучу народа. В том числе и его, Кипера.

     Но страшно было умереть и страшно было остаться жить.

     И эти, казалось бы, взаимоисключающие чувства включили в нем тот защитный механизм, ту интуицию, которая не раз спасала его в разных ситуациях. Он почувствовал, как способность думать и анализировать вернулась к нему и теперь он готов бороться за свою жизнь.

     «Все под контролем», — подумал Франц Адамович и улыбнулся своему отражению.

     В Большом театре давали «Лебединое озеро». Музыканты в оркестровой яме извлекали звуки, тончайшим эфиром парившие над залом, поднимающиеся высоко под расписной купол. На сцене с помпезными, подсвеченными синим декорациями, сливаясь с музыкой, плыли лебеди в белых пачках, плавно покачиваясь в такт музыке. Балерины перебирали тонкими ногами, едва касаясь пола, и трогательно вздымали вверх изящные руки. Вокруг царило эмпирическое единение актрис, музыкантов и зрителей, которые зачарованно внимали происходящему.

     В зрительном зале находился один человек, не подверженный всеобщей эйфории. Его не трогали ни музыка, ни энергетика, идущая от зрителей, ни лебеди-балерины, порхающие по сцене. Президент корпорации «Ана Ката» сидел в отдельной ложе, перекинув одну ногу на другую, небрежно откинувшись на мягкую удобную спинку кресла, обитого темно-бордовым гобеленом.

     Карл Иванович наблюдал за подготовкой к испытаниям «Временатора» через монитор компьютера. Острый взгляд его подмечал каждую мелочь. Все шло в штатном режиме, но внутри, в дальних уголках мозга, притаилось беспокойство, которое по мере приближения назначенного часа испытаний нарастало и грозило выплеснуться наружу. Он не мог сомневаться, он не вправе сомневаться. Он должен быть полностью, безоговорочно, безоглядно уверен в своих действиях. Именно это удавалось ему с большим трудом.

     Не нужно было соглашаться на встречу с Айсином Фенгом. Много раз мысленно возвращаясь к разговору со своим соперником, Карл Иванович понимал, что поступил опрометчиво. Эта встреча негативно повлияла на него. Но как же тогда ему хотелось посмотреть с высоты своего положения на беспомощное барахтанье конкурента! Гордыня взяла верх, и президент «Ана Ката» пошел на поводу своих эмоций.

     Вначале ему даже показалось, что все произошло именно так, как он планировал. Он не поддался на предложения президента «Феникса» уничтожить «Временатор». При этом насладился беспомощностью господина Фенга в попытке переубедить его. По прошествии времени весь разговор представал в совершенно ином свете.

     Восточная философия коварна, и разговор, в котором, казалось, была одержана победа, все время возвращался и медленно, назойливо, исподволь взращивал в душе ростки сомнения. Последнее китайское предупреждение на этот раз оказалось действительно последним. После эпической встречи в южноуральских степях Айсин Фенг затаился. Кибератаки на системы «Ана Ката» прекратились. Из средств массовой информации исчезла реклама корпорации. Полная тишина в Сети. Словно невидимая непроницаемая плита перекрыла все упоминания о «Фениксе». Карл Иванович отдавал себе отчет, что это не было капитуляцией. Это была перезагрузка, грозившая в любой момент ударить самым непредсказуемым образом.

     Испытания «Временатора» теперь казались Карлу Ивановичу небезопасными. Нет, в фатальность он не верил. Не верил ни в Бога, ни в черта. Наука — вот его вера, та основа, та база, на которую он опирался. Он верил только в то, что можно потрогать, увидеть, рассчитать, проверить. Все эти метафоры и изречения Айсина Фенга, сказанные во время последнего разговора, невозможно было каким-либо образом проанализировать. Но они, несомненно, оказывали необъяснимое воздействие на психику Карла Ивановича, и это обстоятельство заставляло его чувствовать свою уязвимость.

     — Добрый вечер, — услышал он за спиной женский голос.

     Все неприятные мысли мгновенно растворились, и лицо президента корпорации непроизвольно осветила едва заметная улыбка. Она пришла. Эта девушка, которую ему не дано было разгадать. В темно-зеленом платье, цвет которого выгодно оттенял ее зеленые глаза, а лицо делал благородно-бледным. Как обычно, опоздала и, как обычно, даже не думала за это извиняться. Он обернулся.

     — Здравствуй, Лиза, надеюсь, тебя пропустили без проблем? — грубовато ответил Карл Иванович, стараясь не показать своей симпатии девушке, и принял беспристрастный вид.

     — Какие проблемы? Твой охранник ждал меня у входа и проводил до места, — открыто улыбнулась Лиза.

     Они называли друг друга на ты, чему Карл Иванович не мог сопротивляться. Такая привилегия была у очень ограниченного круга людей. Лиза Старк вошла в этот круг легко и непринужденно, с первой секунды знакомства начав называть его на ты. Он несколько раз поправил ее, но девушка дала понять, что или они будут общаться так, или никак. Карла Ивановича такое отношение сначала обескуражило и даже разозлило. Но, сообразив, что Лиза может быть ему полезна, он не стал настаивать на субординации.

     К тому же милая блондиночка была чертовски умна. Глядя на ее розовую сумочку или блестящие колечки на длинных гибких пальцах, сложно поверить, что в прекрасной головке умещается теория гиперпространства и компактификация измерений. Лиза спокойно рассуждала о квантовой механике и о поэтах Серебряного века, разбиралась в живописи ренессанса и в теории волновой функции Вселенной. Самое же главное — она создавала уникальные вещи, применяя все эти свои знания. При этом совершенно искренне уверяла, что создать код для блокировки электроники возможно, только прочитав Достоевского. Потому что его тексты перенастраивают мозг определенным образом. Карл Иванович не принимал всерьез подобные разговоры, но тайком перечитал всего Достоевского.

     Президент «Ана Ката» приложил немало усилий, чтобы привлечь девушку к работе в корпорации, но все усилия его наталкивались на непреклонное решение Лизы работать в одиночку. Ни деньги, ни обещания перспектив, ни тем более запугивания не давали результата. Ее связи в правительственных кругах надежно защищали Лизу от любых поползновений. Тогда Карл Иванович вынужден был отступить и принять все условия, на которых она готова была сотрудничать с ним.

     — Проходи, присаживайся.

     Президент корпорации лично придвинул гостье стул и кивнул сопровождающему ее охраннику, чтобы тот покинул ложу.

     — Надеюсь, я не пропустила самое интересное, — сверкнула Лиза белозубой улыбкой.

     — В центре запуска идут последние приготовления, так что мы успеем еще и насладиться балетом.

     — Превосходно, — сказала девушка, — мне очень нравится танец маленьких лебедей.

     Карл Иванович перевел взгляд с монитора на сцену. На фоне декораций готического замка в горах балерины-лебеди растекались по сцене безупречными синхронными движениями, приводя публику в восторг. Театр с живыми балеринами и настоящими музыкантами был очень дорогим аттракционом, доступным лишь избранным. Поэтому Карл Иванович в день испытаний «Временатора» решил купить ложу в Большом театре. Значимость события обязывала.

     — Нойшванштайн, «Лебединый замок» короля Людвига Второго, послужил вдохновением для написания Чайковским этой музыки, верно? — уточнила Лиза, облокотившись на широкий парапет, обтянутый бордовым бархатом.

     — Верно, — Карл Иванович это помнил.

     Не так давно ему довелось побывать в замке Нойшванштайн. Партнеры из Германии устроили небольшую экскурсию. Он почти не видел красоты горных вершин, открывающихся панорамных видов со стен замка, потому что был сосредоточен на сделке, но в воспоминаниях осталось ощущение пространства, наполненного прозрачным горным воздухом, и апперцепция застывшего времени, замкнутого внутри древних стен замка. Возможно, именно тогда он проникся неясной еще, призрачной идеей перемещения во времени. Символично, что сегодня, именно в день испытания «Временатора», он снова видит этот замок. «Это хороший знак», — подумал босс.

     Лиза смотрела на представление, не выказывая своего нетерпения увидеть наконец машину времени. Тот самый «Временатор», для которого она сделала квантовые браслеты по заказу «Ана Ката». Оплатой ее работы было присутствие на испытаниях машины времени. Доступа на секретный Завод ей не предоставили, аргументируя тем, что испытания могут быть опасны. Взамен президент «Ана Ката» предложил наблюдать за испытаниями из ложи Большого театра. Это ее вполне устроило и заставило биться сердце от предвкушения стать очевидцем грандиозного события в науке. Созданные ею квантовые браслеты будут на первом человеке, прошедшем сквозь время. Она является одной из немногих посвященных, которая не только знает об этом событии, но и сможет увидеть этот исторический момент лично.

     Карл Иванович дипломатично выждал несколько минут и пригласил гостью:

     — Что ж, пожалуй, пора перейти к десерту, — сказал он и протянул девушке миниатюрный наушник.

     Лиза встрепенулась и повернулась наконец к монитору.

     На экране посреди центра управления стоял «Временатор». Возле пульта перед экранами инженеры и программисты занимались настройкой. Даже на расстоянии чувствовалось всеобщее возбужденное состояние.

     — Кто из них Антон Соколов? — спросила Лиза, придвигаясь ближе.

     — Его нет в ангаре. Как и мы с тобой, он наблюдает за экспериментом с безопасного расстояния. Мы не можем рисковать его жизнью. Он очень важен для этого проекта.

     В этот момент в ложу вбежал охранник. Его лицо ничего не выражало, но голос выдавал сильное волнение:

     — Простите, босс, с пульта охраны поступил сигнал. Вооруженное проникновение в офис.

     Карл Иванович без промедления включил второй экран.

     На видео с камер наблюдения он увидел, как трое охранников в форме корпорации автоматными очередями разносят приемную «Ана Ката» и убивают администратора.

     — Что, черт возьми, происходит? — сквозь зубы процедил босс, и лицо его стало каменным.

     Ситуация не поддавалась объяснению. Что делает администратор в приемной и зачем охрана его расстреляла? Вопросы оставались без ответа, пока он не увидел, как в спину охранникам полетели пули, сразившие их практически мгновенно, не дав развернуться и дать отпор. Со стороны лифта появились двое — мужчина и женщина.

     — Срочно выясните, что это за люди! — скомандовал кому-то в микрофон Карл Иванович.

     Лиза, до этого молча наблюдавшая за происходящим, вдруг сказала:

     — Это люди Айсина Фенга. Девушку зовут Чарлин.

     Карл Иванович не стал выяснять, откуда Лизе известны такие подробности. Достаточно было услышать, что люди «Феникса» в день испытания «Временатора» находятся в его офисе, чтобы понять, что господин Фенг не отказался от своего плана по уничтожению машины времени.

     На что они рассчитывают? Кругом камеры, охрана, им никто не позволит проникнуть на Завод. Президент корпорации увидел, как высокий рыжебородый мужчина, расстрелявший его охрану, вытащил из-за стола прятавшегося там человека, в котором он с удивлением узнал старого знакомого. Босс отлично помнил это лицо с мясистыми губами. Его было сложно узнать с новой прической, похудевшего и ставшего, кажется, повыше ростом. Это, без сомнения, был он, Кипер Франц Адамович!

     Незваные гости скрылись в коридоре.

     — Три человека, два мужчины и одна женщина, спускаются в лифте на платформу, — услышал босс в наушнике.

     — Да вижу я все, — раздраженно ответил он, — встречайте их там и решите проблему.

     Босс попытался вывести на экран видео с платформы, но экран был пуст. Все камеры на платформе были отключены.

     — Босс, лифт опустился на платформу, но мы не можем ничего сделать. Вся электроника полностью вышла из строя. Мы их не видим.

     — Электроника вышла из строя, значит, — повторил вслух президент «Ана Ката» и медленно повернулся к Лизе.

     По лицу девушки было трудно понять, что она думает обо всем происходящем.

     — Так вот откуда ты знаешь эту девицу! Она твоя клиентка, не так ли? — догадался он.

     — Чарлин и тот, маленького роста с белыми волосами, Франц, приходили ко мне. Они заплатили столько, что я не стала задавать лишних вопросов, — спокойно подтвердила его догадку девушка.

     — Что ты им еще продала? — рявкнул Карл Иванович не сдержавшись.

     Лиза подняла вверх брови, показывая, что ей не нравится тон собеседника.

     — В связи с создавшейся ситуацией думаю, что могу раскрыть коммерческую тайну. Хотя будет ли это этичным…

     — Да говори уже!

     Фраза прозвучала довольно грубо, но Лиза была все так же спокойна, чем в очередной раз поразила Карла Ивановича.

     — Они купили всего три вещицы. Браслет-блокиратор, действие которого мы наблюдали, смарт-браслет и сверхмощный лазер, — ответила она.

     — Значит, лазер, так я и думал. Чтоб ты понимала, эти люди пришли, чтобы уничтожить «Временатор»!

     — Не будешь же ты ставить мне в вину, что я кому-то что-то продала. Это мой бизнес. Каждый действует во имя своих интересов, Карл. Но в то же время все мы так или иначе действуем во имя чего-то большего. Надеюсь, Завод имеет хорошую защиту, — сказала Лиза, не теряя выдержки.

     Над залом летели волшебные звуки музыки Чайковского. Карл Иванович старался держать себя в руках. Глупо было сейчас срывать зло на Лизе. Он отдавал себе отчет в том, что сам пропустил удар. Только он один знал о планах Айсина Фенга по уничтожению «Временатора» и никому ничего не сказал. Это он самонадеянно не принял никаких дополнительных мероприятий по защите от вторжения.

     Сейчас не время рефлексировать и искать виноватых, важно остановить злодеев на подступах к Заводу. Он не слышал музыки, не обращал внимания на гостью, полностью переключившись на координацию действий охраны. Начальник службы безопасности докладывал о каждом предпринимаемом им шаге.

     — Мы выяснили личности злодеев, — послышалось в наушнике.

     На экране появились три фото.

     Ковальски Рональд. Компьютерщик из Варшавы. Цель посещения России — туризм.

     Чарлин Ли. Преподаватель танцев из Гонконга. Цель посещения России — туризм.

     Александр Пушкин. Продюсер из Гонконга. Цель посещения России — туризм.

     Под именем Александра Пушкина красовалось фото Кипера.

     — Я понял, — мрачно ответил Карл Иванович.

     Эти сведения подтвердили слова Лизы Старк.

     В наушниках снова послышался голос начальника службы безопасности:

     — Докладываю обстановку. Трое злодеев проникли в здание башни «Империя» через центральный вход. Один из администраторов был убит внизу в главном холле. Второй захвачен в заложники и позднее погиб в перестрелке в нашем офисе. Злодеи спустились на платформу и в данный момент, предположительно, направляются в сторону Завода.

     — Конечно, в сторону Завода. Куда еще можно попасть с этой платформы! Мне известно, что это за люди. Это агенты корпорации «Феникс», которых господин Фенг послал с заданием уничтожить «Временатор».

     — Ресепшен и офис зачищены. Полицию мы вызывать не стали, — невозмутимо продолжил начальник охраны.

     «Хоть до этого додумались. Не хватало еще объясняться с властями», — подумал Карл Иванович и тихо сказал в микрофон:

     — Надеюсь, на платформе Завода все готово для встречи незваных гостей.

     — Защита усилена до красного уровня. Они не пройдут.

     — Вы учли, что злодеи могут блокировать электронику?

     — Разумеется. Мы запустим их в коридор, ведущий на Завод. Он и станет их могилой.

     — Выполняйте!

     Появление Кипера в компании двух головорезов значило, что «Феникс» начал войну и, судя по тому, как нагло действуют его агенты, хорошо к ней подготовился. Карл Иванович поморщился, стиснув зубы до боли в скулах. Сидя в переполненном зале театра, он не мог даже разразиться проклятьями. Раздражение не лучший помощник. Ему надо было успокоиться.

     Лучник торопливо обернулся, услышав за спиной звук хлопнувшей двери, словно его застали за непотребным делом, но быстро взял себя в руки.

     — Антон, как ты быстро, молодец. Сейчас мы проведем небольшие обязательные процедуры. Решил сделать все сам, ты, надеюсь, не против? — сказал он.

     — Я буду только рад отдаться в ваши руки.

     — Отлично, тогда присаживайся, и начнем. — Игорь Иванович поставил перед коллегой большую белую кружку с прозрачной жидкостью.

     — Это что? Вода?

     — Иммунный коктейль с живыми микроорганизмами, чтобы не нарушилась молекулярная связь во время перемещения.

     — Коктейль совсем безвкусный, как вода, — сказал Антон, опрокинув в себя содержимое кружки.

     — Все замечательно. Показатели в норме. Сейчас сохраним. — Лучник посмотрел на цифры, бегущие по экрану, поступающие с кулона, висящего на груди Антона. Потом внимательно посмотрел коллеге в глаза и выключил компьютер.

     — Точно все хорошо? Почему у меня перед глазами туман? — забеспокоился Антон.

     — Ты просто устал. Расслабься.

     Последнее слово прозвучало вязко и протяжно: «Рас-слабь-ся-а…» Взгляд Лучника выразил удовлетворение, и ставшие вдруг огромными его бесцветные глаза исчезли. Медленно поплыл в сторону потолок, и Антон уже не видел, как за Лучником закрылась дверь зоны 001. По наступившей тишине он понял, что остался один.

     * * *

     По стенам коридора скользил голубоватый свет. Игорь Иванович на ходу отправил сообщение боссу.

     — Все сделал как договорились. Дал Антону иммунный коктейль со снотворным. Проспит как младенец часа три. Доступ в зону 001 заблокирован для всех без исключения сотрудников. Никто его не потревожит.

     Ответ пришел незамедлительно:

     — Отлично, Игорь Иванович. Надеюсь, и дальше все пройдет по плану.

     «Да, все пойдет по плану, но только совсем по другому плану, о котором ты даже не догадываешься», — усмехнулся про себя Лучник. Он прекрасно понимал, что если все получится и удастся бежать, то служба безопасности «Ана Ката» перевернет вверх дном всю Москву, чтобы достать его. Но есть место, куда руки службы безопасности не смогут дотянуться. Корпорация «Феникс». И ему, Лучнику, есть что предложить «Фениксу» за покровительство.

     Игорь Иванович вернулся в центр запуска «Временатора» и, не дожидаясь, пока ему начнут задавать вопросы, сказал Роме, но так, чтобы услышали и другие, находящиеся неподалеку:

     — Антону перед испытанием нужно отдохнуть. Мы справимся без него?

     — Да, разумеется, — ответил Рома.

     Вера смотрела на Лучника, ожидая какого-либо знака, что все в порядке, но тот даже не посмотрел в ее сторону. Слишком много поставлено на кон, и надо соблюдать конспирацию.

     Лучник еще раз пробежал глазами установленные параметры и с удивлением заметил, что координаты точки перемещения заменены на другие. Кто и зачем это сделал, выяснять не было необходимости. Данное обстоятельство абсолютно не мешало осуществлению его плана. Игорь Иванович повернулся к Вере и на этот раз кивнул. Это был знак начинать действовать, но девушка не сразу поняла и несколько секунд отстраненно смотрела на Лучника. Потом спохватилась и решительно направилась к «Временатору».

     Вера прошла незамеченной мимо коллег, занятых работой, и встала на молочно-белую платформу машины времени. Кроме Лучника, который следил за каждым ее движением, никто не обратил внимания на девушку. Вера надела бесцветный прозрачный браслет, он плотно сомкнулся на запястье. Внутри браслета запаянные в гибкую прозрачную смолу виднелись микросхемы.

     Игорь Иванович повернулся к монитору, по которому поползли колонки цифр. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре. На подиуме «Временатора» зажегся электронный циферблат. По граням икосаэдра побежали синие огни, и присутствующие наконец стали оборачиваться на Веру.

     Рома, который всегда выполнял команды, не пытаясь их оспорить, подошел к пульту управления и через плечо бросил Лучнику:

     — Может, объясните, что здесь происходит?

     — Это проверка, — ответил Лучник, оттесняя его от пульта управления.

     Но Рома уже увидел цифры на мониторе.

     — Здесь другие координаты точки перехода. Что вы задумали и где Антон?

     — Давай каждый будет заниматься своим делом, — резко оборвал его Лучник.

     — Вам придется объясниться, иначе…

     Рома не закончил фразу, потому что Игорь Иванович резко с разворота точным ударом въехал ему в челюсть. От неожиданности тот упал и теперь с удивлением смотрел на своего начальника. Такого поворота событий Рома явно не ожидал. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы прийти в себя. После чего он вскочил на ноги и бочком осторожно двинулся на обидчика. Прыжок! Под ногами жалобно взвизгнул пол от поехавших по нему подошв ботинок. Удар в сторону противника оказался неудачным. Лучник успел отклониться, и кулак пролетел мимо, рассекая воздух и увлекая Рому за собой. Хакер потерял равновесие и упал на клавиатуру. В опасной близости от его лица мелькнула рука Лучника. Вначале Рома подумал, что начальник промахнулся, но потом понял, что тот и не собирался его бить. Лучник нажал на кнопку «Пуск». Рома догадался об этом по щелчку, вслед за которым икосаэдр начал вращаться над головой Веры.

     Все это происходило на глазах у изумленных сотрудников, которые даже не пытались что-либо предпринять и лишь недоуменно переговаривались.

     — Может, сообщить охране?

     — Или позвонить в офис?

     — Успокойтесь. И офис, и охрана без нас следят через видеокамеры за всем происходящим. Если нужно, они вмешаются.

     — Согласен, без команды не стоит вмешиваться.

     Рома вскочил, превозмогая боль. Губа была рассечена, и из нее текла кровь. Он языком облизал губы, почувствовав на языке соленый привкус, и громко крикнул:

     — Вера, немедленно сойди с «Временатора»!

     — Все в порядке! — ответила девушка.

     — Он сменил координаты! — снова крикнул Рома.

     — Я знаю!

     Вера стояла спокойно, как и договаривалась с Лучником, полностью доверившись ему. Сомнений никаких по этому поводу у нее не возникало. Лучник знает, что делает. Даже когда над ее головой засветились грани икосаэдра и на браслете загорелись зеленые лампы активации, она была уверена, что Игорь Иванович делает все, для того чтобы переключить внимание на нее и самому беспрепятственно проникнуть в аппаратную.

     Рома мог все испортить. Вера выставила вперед правую ладонь, чтобы жестом остановить его.

     Синие огоньки на гранях икосаэдра разгонялись все быстрее, превратившись в синие мерцающие линии. Сам он, обернувшись вокруг оси, замер. Потом выпустил вниз столб ослепительного света, и на глазах у присутствующих в одно мгновение Вера исчезла. Щелчок — и сноп яркого света исчез. Подиум был пуст, и по его краю на табло горели цифры 22.05.1826.

     На мониторе пульта управления высветилась надпись:

     «Переход завершен.

     Время 21:25.

     Точка перехода:

     координаты 55®9’40"N 60®1’55"E».

     Присутствующие растерянно переводили взгляд с «Временатора» на директора Завода, ожидая объяснений.

     Игорь Иванович расправил все еще сжатые в кулаки пальцы и развел руками.

     — Посмотрите, что он наделал! — крикнул Лучник, указывая на Рому. — Немедленно выведите его отсюда!

     — Это не я, — пытался оправдаться Рома, но его уже схватили и крепко держали несколько человек.

     Лучник подошел и сорвал со своего соперника кулон с кодами доступа.

     — Тебе это больше не понадобится, — сказал он и скомандовал: — Отведите его в жилой отсек и закройте до выяснения обстоятельств.

     — Отпустите меня, я, наоборот, хотел все остановить! Это Лучник запустил «Временатор»! — пытался оправдаться Рома, но его никто не слушал.

     — Остальные за работу! Эксперимент удался, несмотря на преждевременный запуск «Временатора». Вера жива. Ее биоданные говорят о том, что все в порядке. Несмотря на то что были сбиты настройки, я надеюсь на положительный результат. Произошло досадное недоразумение, и «Временатор» включился раньше назначенного времени. Что заставило Рому совершить то, что он сделал, мы выясним позже. Все системы проверены и работают в штатном режиме. Будем считать, что эксперимент начался, и нам осталось подождать девять минут двадцать одну секунду. Если Вера не отключит браслет и не сойдет с места, то через указанное время она вернется.

     Игорь Иванович говорил эту спонтанную речь не для того, чтобы успокоить своих подчиненных. Ему важно было усыпить бдительность только одного человека — Карла Ивановича, который наблюдал за всем происходящим через камеры. Все пошло не совсем так, как он рассчитывал, но произошедшее он на ходу обратил себе на пользу. Теперь был найден виновник, на которого переключено возмущение и негодование окружающих, и есть повод не крадучись, а вполне на законных основаниях зайти в сердце управления всем Заводом, не вызывая подозрений.

     — Если у кого-то сдают нервы в связи с напряжением последних дней или кто-то устал, скажите, и мы вас отпустим, чем ждать очередного срыва. Я пойду в аппаратную, проверю, не сбились ли настройки там.

     Лучник прошел в аппаратную, остановился и прислушался. Можно было спокойно, без помех сделать все, что он задумал. Вокруг рядами стояли стеллажи с аппаратурой. Игорь Иванович снял белый халат и небрежно швырнул его на стеллаж. Прошел в дальний угол к главному компьютеру, над которым располагалась панель со множеством лампочек и индикаторов. Система работала на автомате. Снял с запястья цифровой носитель-хамелеон, который сразу начал менять цвет с телесного на темный, и сунул его в блок компьютера.

     Систему нужно было не просто отключить, ее нужно было уничтожить без возможности восстановления. Уничтожить все биометрические данные, чтобы «Ана Ката» не смогла никогда больше добраться до него. Создать годный вирус Лучнику не составило труда. До того как подписать контракт с «Ана Ката», это было его основным занятием. Запускать вирусы, а потом продавать программы для защиты от них. Но он всегда знал, что способен на большее. Ему на заре карьеры казалось, что работа в «Ана Ката» — его шанс осуществить свою мечту и участвовать в создании чего-то грандиозного.

     Мечта сбылась. Там, за стеной, стоит «Временатор» — величайшее изобретение, когда-либо созданное человеком. И он, Лучник, один из его создателей. Но где же литавры и фанфары? Где почести, научные звания? Где тот денежный дождь, который должен был сделать его независимым, уважаемым и, главное, свободным человеком до конца его дней? Вместо этого разочарование, оттого что его обманули, и страх за свою жизнь. Антон и все остальные в таком же положении, только, кроме Лучника, никто об этом еще не догадывается.

     Угрызений совести по поводу перемещения Веры он не испытывал. Она сама, добровольно, зашла в машину времени, понимая, что всякое может случиться. Лучник не обманул сотрудников. Графики показали, что она жива и находится на острове Веры в 1826 году. Хотя во время потасовки сбились настройки и «Временатор» забросил ее гораздо дальше в прошлое, чем планировалось, эксперимент можно было считать удачным. Но сейчас был не тот момент, чтобы наслаждаться триумфом. Вера дала ему эти девять минут двадцать одну секунду, пока все ждут ее возвращения, для того чтобы завершить задуманное. Ее жертва не была напрасной. Если сегодня еще будут пострадавшие, то вины его в этом не будет. Каждый переступивший порог завода уже приговорен системой. Они мертвы для общества с той секунды, как подписали контракт с корпорацией. Как и когда осуществится их физическое устранение, уже не суть важно.

     Послышался писк, и лампочки начали гаснуть целыми рядами.

     — Началось, — пробормотал Лучник с радостным злорадством.

     Как только отключится автономная система электроснабжения, можно будет уходить. Он представил, как на панели центральной системы управления в данный момент исчезают сигналы датчиков и видеокамер, и нетерпеливо кулаком правой руки стал постукивать по стойке стеллажа.

     — Давай же, давай.

     Они не смогут ничего сделать, не смогут остановить вирус. На это у них просто нет времени. У них нет даже времени на то, чтобы понять, что происходит. Скорее всего, они решат, что это Рома что-то испортил специально или случайно во время драки. Резко хлопком погас свет, и исчез шум кондиционера и вентиляционной системы. Стало темно и тихо, как в склепе.

     — Пора.

     Лучник вышел из аппаратной, вытащил на ощупь из ящика шкафа, стоящего рядом с дверью, рюкзак и старую шахтерскую каску-коногонку с водостойким гибридным налобным фонарем, которые сам положил сюда накануне. Эта каска и еще разный хлам, оставшийся после переоборудования старого бункера в Завод, валялся в кладовой и не был вывезен с объекта по причуде бывшего начальника. В кармане рюкзака лежал пистолет, который ему передал через посыльного Карл Иванович для устранения Антона. Это вселяло в Лучника уверенность.

     Оказавшись в ангаре в полной темноте, Лучник услышал голоса:

     — Что случилось?

     — Непонятно.

     — Это, наверное, запуск «Временатора» вызвал сбой в электричестве.

     — Почему не включается аварийное освещение?

     — Игорь Иванович, вы здесь?

     Лучник не отозвался и молча вдоль стены на ощупь стал пробираться к выходу из ангара.

     Выбравшись в коридор, он надел старую шахтерскую каску, включил фонарь, закинул рюкзак на плечо и быстрым шагом направился к выходу. Маршрут был заранее разработан, и ему оставалось лишь как можно быстрее добраться до коридора, ведущего на подземную станцию. А там через запасной выход выбраться наружу.

     Все получилось. Те, кто ему могли помешать, были изолированы. Лучник потер сбитые костяшки пальцев и удовлетворенно подумал: «Хороший был удар в челюсть! Отличный удар!»

     Поезд остановился посреди тоннеля, и в вагоне погас свет. Внезапно стало очень тихо, и Кипер насторожился, пытаясь уловить приближение опасности, но ничего не происходило.

     — Что за черт! — выругалась Чарлин и крикнула в сторону кабины водителя: — Рональд, что случилось?

     Снаружи послышался голос поляка:

     — Спокойно, все в порядке. Они обесточили тоннель. Скорее всего, нас там уже ждут. И не по-русски с хлебом и солью, как вы понимаете. Дальше идем пешком.

     Чарлин включила фонарь и выдавила стекло в окне вагона, предназначенном для аварийного выхода. Свет фонаря выхватил из темноты серые стены с тянущимися вдоль них кабелями в черной обмотке, прикрепленными к стене крупными, покрытыми ржавчиной крюками.

     — Может, подождем, пока появится электричество? — предложил Кипер. Ему очень не хотелось из вагона выходить в темный тоннель, опутанный кабелями и таящий опасность.

     — Ждать? Чего ждать, когда нас тут тепленькими сцапают или вовсе взорвут, похоронят под обломками этого гребаного вагона? — грубо ответила Чарлин.

     — У меня нет фонаря, — жалобно протянул Франц Адамович.

     — У нас с Рональдом есть фонари. Этого достаточно. Держись рядом, и будет все окей. А сейчас пошевеливайся, вылезай из вагона, я посвечу.

     Они шли по темному тоннелю между рельсами след в след. Впереди Рональд освещал путь, за ним Кипер, и замыкала процессию Чарлин.

     Киперу дорога казалась бесконечной. Он, словно робот, безвольно подчиняясь приказу, переставлял ноги, стараясь не отстать от маячившей перед ним огромной спины поляка.

     Рональд остановился без предупреждения и выключил фонарь.

     — Смотрите!

     Его спутники увидели впереди мигающий красный свет.

     — Кажется, мы пришли, теперь надо быть очень осторожными.

     Втроем они беспрепятственно дошли до платформы и по боковой металлической лестнице выбрались наверх из ямы. Остановились у выхода из тоннеля под большим черным электронным табло, которое давно не работало, судя по его плачевному состоянию, торчащим проводам и пыльной панели.

     В свете вспыхивающих и гаснущих красных огней Кипер разглядывал платформу. Она была точной копией той, которую они только что покинули. Но с одним существенным отличием. Стена, параллельная путям, была полностью из металла, окрашенного в военный цвет хаки, и походила на старый бункер двадцатого века. Стена была не ровной, а с непонятными выпуклыми прямоугольными люками с клепками по периметру, метками с цифрами неизвестного назначения, нанесенными белой краской, и небольшой дверью посередине, выделенной сбоку желто-черной полосой.

     Франц Адамович был наслышан о таких подземных бункерах, построенных во время Второй мировой войны, но вживую увидел впервые.

     — Странное сооружение, — произнес вполголоса Рональд, — это и есть Завод?

     — Похоже на сталинский бункер времен Второй мировой войны, бомбоубежище от воздушных налетов, — ответил Кипер.

     — Тогда это должно быть довольно крепкое сооружение и хорошо укрепленное, чтобы выдержать взрывную волну, — сделала заключение Чарлин.

     — Аварийный свет на платформе — плохой знак, — сказал Кипер.

     — Возможно, это отвлекающий маневр. Служба безопасности «Ана Ката» наверняка уже вычислила, кто мы, кто нас послал и зачем. Досье с нашими фейсами уже разосланы всем кому положено, — сказал Рональд.

     — На платформе никого, электронику я отключила, возможности атаки роботами у них нет, значит, нас ждут за железной стеной, — ответила китаянка.

     — Будем входить? Дверь можно вскрыть взрывчаткой.

     — Почему не лазером, который Чарлин купила у Лизы Старк? — спросил Кипер.

     — Умник, — хмыкнула Чарлин, — количество энергии для активации лазера ограничено. Прибережем его для «Временатора». Пусть Рональд облегчит свою ношу от взрывчатки.

     Ковальски скинул со спины рюкзак и, бросив его себе под ноги, не дожидаясь одобрения Чарлин, стал доставать оттуда пластиковые датчики и провода. На глазах у Кипера он собрал из всего этого непонятную конструкцию, похожую на гигантского паука.

     — Кто пойдет? — спросила Чарлин.

     В ответственный момент она вдруг отдала полномочия босса рыжебородому Рональду, и он принял их как само собой разумеющееся.

     — Пойдет Франц, — скомандовал поляк.

     — Это что, пояс смертника? — опешил Кипер.

     Чарлин покачала головой и постучала двумя пальцами по лбу.

     — Господи, да коротышка сейчас в штаны наделает со страху. Не пугай его так.

     — Нет. Это не пояс смертника. Смотри сюда.

     Рональд подробно рассказал, как прикрепить датчики к двери, отвести свободный шнур в сторону и поджечь его зажигалкой. Все это Кипер видел в старых фильмах, но в голову не могло прийти, что ему самому придется этим заниматься. Проделать все это после подробной инструкции Рональда было не так уж сложно, но до двери нужно было еще добраться.

     Кипера настораживала странная тишина на платформе. Их личности после нападения на офис корпорации «Ана Ката» действительно уже должны были вычислить. Почему нет засады? А может, есть? И охрана объекта только и ждет, когда кто-нибудь из незваных гостей выйдет на хорошо просматриваемое пространство из укрытия и можно будет, не подвергая риску своих людей, расправиться с ними? С другой стороны, если он откажется идти, от него, как от бесполезной обузы, могут избавиться его компаньоны. И сделают они это без сожаления, без оглядки на то, что он помогал им все это время и был им по-своему предан.

     «Звери, — подумал Кипер, — какие же они все безжалостные звери». Вслух же он сказал:

     — Хорошо. Я все понял. Постараюсь сделать все правильно.

     Чарлин посмотрела на него, блеснув бионической линзой:

     — Конечно, сделаешь все правильно. Это в твоих интересах.

     Франц Адамович перекинул через плечо связку из проводов и взрывчатки, выдохнул и вышел из укрытия. Сердце его глухо билось в грудной клетке. Он сделал несколько шагов, затем еще пару и остановился, готовый рвануть назад или упасть навзничь на каменные плиты платформы.

     Кипер сильно вспотел, браслет на ноге сильно тер лодыжку, висевшие на нем провода мешали свободному движению. Он нервно крутил головой, пытаясь поймать любое движение. Но вокруг все замерло.

     Все плохо, очень плохо. Да просто ужасно плохо. Фраза «Все, что ни делается, — все к лучшему», которой Кипер себя обычно успокаивал, в данных обстоятельствах не имела действия. Все, что происходило с ним после провала продажи «Временатора», было черной полосой жизни. Он словно ступил на зыбкую почву, в непроходимое болото, которое засасывало его тем больше, чем больше он предпринимал действий и шагов к спасению. Когда он вырвался чудом из лап кровожадного убийцы Таксиста, он еще мог подумать, что все к лучшему. Но вернувшись в Москву в сопровождении невменяемой воинственной Чарлин, возомнившей себя боссом, и Рональда, головореза без жалости и принципов, он шкурой чуял приближение опасности.

     Каждый шаг давался с трудом. Судьба вела Кипера к последней черте, а он не в силах был свернуть с этого пути. Чем дальше, тем глубже он проваливался в трясину, из которой не видел никакого выхода.

     До двери Завода Франц Адамович дошел уже выбившись из сил, хотя самое основное ему еще предстояло сделать.

     На сцене Большого театра Черный лебедь крутила фуэте, увлекая за собой музыку в бешеный водоворот. Зрители затаили дыхание. Лиза Старк слушала волнующие звуки, летящие над залом и отзывающиеся в ее душе благородными порывами. Но смотрела не на сцену, а на монитор. Несмотря на грозный вид президента корпорации «Ана Ката» и неприятную ситуацию, в которой отчасти оказалась замешанной, она проявляла поистине спартанское спокойствие.

     Карл Иванович не посмеет нарушить договоренности и лишить ее возможности наблюдать за экспериментом. Тем более не станет срывать на ней злость. Это, конечно, было бы неразумно с его стороны. Он должен понимать, что в сложившейся ситуации скандал ничего не изменит, а ее благосклонность он может потерять навсегда. Делать ее своим оппонентом недальновидно. Они принадлежали к одной касте, к одному клану — клану влиятельных людей, где конфликт интересов является обычным делом. Поэтому Лиза рассчитывала, что у главы корпорации «Ана Ката» хватит мудрости списать досадное происшествие на недоразумение.

     Она не чувствовала своей вины в том, что участвовала в сделке с агентами «Феникса». Потому что ее никто не предупреждал о том, что есть недоброжелатели, которым известно про «Временатор» и которые жаждут уничтожить машину времени. Окутав тайной проект «Временатор» и все, что с ним связано, президент корпорации теперь может винить только самого себя. Будь Лиза предупреждена об угрозах нападения конкурентов на «Ана Ката», возможно, она внимательнее отнеслась бы к просьбе Айсина Фенга и даже смогла бы предупредить Карла Ивановича. Теперь что сделано, то сделано.

     Карл Иванович, как и предполагала Лиза, никаким образом не выказывал своего недовольства тем, что она дала врагам оружие, которое могло расстроить его планы и нанести существенный ущерб его имуществу и его репутации. Лиза не могла слышать то, что говорили боссу подчиненные, но по его ответам вполне понимала общую картину происходящего.

     События в центре управления заставили ее отвлечься от своих мыслей. Она внимательно смотрела на монитор, где шла прямая трансляция с камер из ангара. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

     Лиза, затаив дыхание, наблюдала за тем, как девушка отделилась от сотрудников Завода, подошла к порталу, незаметно для всех взяла со стойки квантовый браслет. Надела его на руку и встала на подиум «Временатора». Лиза увидела, как включилась машина времени, и взглянула на часы. До начала эксперимента оставалось больше получаса. Потасовка сотрудников и исчезновение девушки произошли настолько внезапно, что Лиза нашла для себя лучшим сидеть молча. Она спиной чувствовала, как Карл Иванович мечет искры и молнии.

     Босс следил за трансляцией из центра управления. Лицо его выдавало крайнюю степень напряжения.

     Карл Иванович вцепился в ручки кресла так, что казалось, они сейчас разлетятся в щепки. День своего триумфа он представлял несколько иначе. Скрупулезно, тщательно продуманный план рассыпался в прах, и метафизический пепел медленно кружил в воздухе.

     «Все системы проверены и работают в штатном режиме. Будем считать, что эксперимент начался, и нам осталось подождать, пока открыт портал, девять минут двадцать одну секунду. Если Вера не отключит браслет и не сойдет с места, то через указанное время она вернется».

     Лиза понимала, что эти слова, произнесенные Лучником, предназначались не присутствующим в центре управления, а в первую очередь ему. Но Карла Ивановича, судя по его выражению лица, такое объяснение, в отличие от сотрудников Завода, не удовлетворило.

     Лиза тоже не допускала мысли о случайном запуске «Временатора». Ей было известно, система запрограммирована таким образом, что предварительно перед запуском нужно было произвести ряд действий для активации кнопки «Пуск». Кто это сделал? Неужели действительно этот хакер, как утверждает Лучник? Но зачем он это сделал? У каждого действия должны быть причины. И как получилось, что именно в этот момент на подиуме «Временатора» стояла Вера?

     Лиза чувствовала: все, что происходит, не случайность. Это, без сомнения, был сговор. Кого с кем и зачем? Кто заинтересован в таком развитии событий и какие сюрпризы еще уготованы? Имеют ли эти события какую-либо связь с агентами «Феникса», проникшими в офис «Ана Ката» и продвигающимися в данный момент в сторону Завода?

     Карл Иванович тем временем пытался связаться с начальником Завода, чтобы получить объяснения, но ответом была тишина.

     — Лучник исчез из поля зрения, — озабоченно сказал он, — и на вызовы не отвечает.

     Черный лебедь закончила сольные пируэты и удостоилась оглушительных аплодисментов, которые возникли спонтанно и нарастающим шелестом прокатились по залу. Восторг вырвался наружу гулом людских голосов. Зал рукоплескал, послышались крики «Браво!». Звуки оваций внезапно прервались, слившись с первыми аккордами оркестра.

     Лиза подалась вперед и впилась глазами в экран. Цифры, бегущие вдоль подиума «Временатора» и отсчитывавшие время, вздрогнули и остановились. Секунды замерли на числе двенадцать. Непроизвольно она начала отсчитывать про себя: «Раз, два, три…» На табло высветилось пятнадцать секунд. Что это было? Сбой табло? Лиза, затаив дыхание, смотрела на портал «Временатора». В любой момент должна была вернуться девушка, совершившая прыжок во времени. Она, конечно же, знает, как активировать браслет и вернуться. В центре управления инженеры и программисты тоже стояли в ожидании ее возвращения. Если проблема была в табло, они бы заметили. Но сотрудники Завода не выказывали беспокойства, значит, там все нормально.

     Секунды вновь замерли, теперь на числе сорок три. Это уже не было случайностью.

     Раз… Если бы Лиза сейчас могла выключить дыхание и сердцебиение, она сделала бы это. В такие мгновения обретают смысл вещи иного рода, чем материальные. Эмоции, ощущения, умозаключения включаются в процесс. Это нечто неосязаемое, застывшее в пространстве, парящее, обволакивающее неслышно, незаметно. Подспудно существующее отдельно от тела и в то же время проникающее внутрь и вызывающее торможение естественного хода процессов материального бытия.

     Два… Занозой в мозг. Вонзается, вызывая фантомную боль, которая собирается, копится, концентрируется в плотно закупоренной емкости и готова сорвать крышку. Неопределенность запустила сигнал — что-то пошло не так.

     Три… След хлебных крошек, который выведет из леса. Стало страшно, сыро, неуютно, как в могиле. И кажется, не она смотрит на числа, а они смотрят на нее.

     Лиза остановила внутренний диалог. Сорок шесть!

     — Ты видишь? — взволнованно сказала она, повернувшись к Карлу Ивановичу. В распахнутых глазах ее сквозило удивление, смешанное с паникой.

     — Что я должен видеть? — спросил президент корпорации.

     — Картинка притормаживает. В системе сбой. Разреши, я проверю.

     — Проверь, — вздохнул босс, не придав значения ее словам. Его волновали сейчас совершенно другие вопросы, и человек, который мог дать на них ответ, продолжал отмалчиваться.

     Длинные пальцы Лизы Старк быстро забегали по виртуальной клавиатуре. Появилось несколько всплывающих окон. Она испуганно вскрикнула и снова оглянулась на собеседника:

     — Посмотри. Что я говорила! В системе неизвестный вирус. Он простукивает ваш порт, делает перехваты системных вызовов и в память внедряет вредоносный код.

     — У нас стоит лучшая антивирусная программа «АК-защита». Ее разрабатывала команда под руководством Лучника. Ее невозможно обойти. Если только…

     Карл Иванович споткнулся от догадки, пришедшей ему в голову, и продолжил, медленно выговаривая слова:

     — Если только вирус не запустил кто-то из разработчиков «АК-защиты». Только кодеры могли беспрепятственно слить эксплойты.

     Президент корпорации знал наверняка, что из разработчиков остался в живых только один человек. Страшная догадка пригвоздила его к креслу.

     Лиза продолжала рыться в файлах, пока наконец удовлетворенно не воскликнула:

     — Нашла!

     — Что нашла?

     — Источник заражения. Объект — Завод, центральный компьютер.

     — Это в центре запуска «Временатора», — растерянно ответил босс, — возможно, запуск «Временатора» спровоцировал сбой системы. Или Вера каким-то образом изменила прошлое, и это последствия ее действий.

     Он все еще пытался найти какие-либо правдоподобные объяснения попадания вируса в систему.

     — Могу сказать наверняка — это профессионально сделанная программа, которая к тому же настроена таким образом, что «АК-защита» не видит ее вредоносные действия, принимает за допустимые. Вирус сам себя распаковывает по алгоритму. Размер лог-файла постоянно увеличивается.

     — Отрицать очевидное бессмысленно. Исчезновение начальника Завода из поля зрения лишь подкрепляет мои догадки. Это дело рук Лучника. Что можно сделать, чтобы заблокировать вредоносную программу?

     — Нужно учитывать, что любая блокировка системы отключит портал. Девушка не сможет вернуться, — предупредила Лиза.

     — Когда-нибудь мы все исчезнем и не вернемся. Так что нужно делать? — настаивал Карл Иванович. Этим он взял на себя ответственность за последствия, какими бы они ни были, что придало Лизе уверенности, и она ответила:

     — Во-первых, нужно срочно отключить авод от локальной сети.

     — Так отключи!

     — Уже делаю. Не получается, комп не слушается. Похоже, уже поздно.

     — Как еще это можно остановить?

     — В идеале нужно сделать другую программу или произвести переналадку вашего антивируса. На это уйдет уйма времени, вирус скоро доберется до всей сети «Ана Ката» и сожрет ее.

     — Нет времени, нет времени, — озабоченно сказал босс.

     Он набрал номер и услышал в наушнике:

     — Ильин, слушаю!

     — Сергей Иванович, на нашу систему совершена вирусная атака. Для минимизации ущерба немедленно отдай приказ службам выключить сервер и все компьютеры корпорации.

     — Все без исключения? — уточнил Ильин.

     — Именно, все без исключения. Сотрудникам скажи, что идут плановые работы на внутреннем контуре. Это срочно!

     — Будет сделано!

     Экран с трансляцией из ангара внезапно погас. На мониторе исчезли все сигналы из центра управления. Дело принимало скверный оборот.

     — Наступит день, когда монета повернется к тебе и орлом, и решкой одновременно. Надеюсь, в тот момент ты будешь знать, что делать, — вдруг сказал босс.

     — Что? — не поняла Лиза.

     — Вспомнил фразу, которую сказал Айсинг Фенг во время нашей последней встречи. Фраза, которая тогда показалась бессмыслицей, сейчас обрела очертания, объемы. Стала настолько ясной и понятной, настолько точно обозначила ситуацию, которая сейчас происходит, что мне не по себе. — Карл Иванович застонал, стиснув зубы.

     Тень Айсина Фенга незримо встала за его спиной, ожидая действия, на которое он никак не мог решиться.

     Лиза понимала, что внутри президента корпорации идет борьба, но она в данный момент не могла ничем ему помочь. Карл Иванович взял ее руку.

     — Я будто затылком чувствую дыхание несущегося времени. Времени, властелином которого мог стать и от этой власти должен сейчас отказаться. Тучи собрались над головой именно тогда, когда их не ожидал, когда верил в себя как никогда. Сейчас не нужны поиски решения. Выход из ситуации только один — ликвидировать источник заражения, главный компьютер в центре управления Завода. Верно?

     — Да. Решение нужно принимать немедленно, — подтвердила Лиза и посмотрела в глаза боссу. Они оба знали о последствиях такого шага. Каждая секунда приближала крах.

     — Плачь о грешнике, когда ему все удается, потому что простирается на него меч правосудия, — произнес Карл Иванович с горькой усмешкой.

     — Я могу чем-то помочь?

     — Спасибо, Лиза, теперь я знаю, что нужно делать. — Карл Иванович набрал на клавиатуре комбинацию цифр. — Программа ликвидации завода запущена.

     Он отключил компьютер и прикрыл глаза. Снизу, из оркестровой ямы, неслись звуки музыки. Они поднимались вверх, к огромной хрустальной люстре. Величественно, грозно, яростно сопровождая злого гения, взывающего к силам природы, нагоняющего на влюбленных Одетту и Зигфрида бурю и молнии.

     Лиза откинулась на спинку кресла и почувствовала, как слезы подступили к горлу. Сквозь музыку она будто услышал обратный отсчет: «До ликвидации три минуты. Рекомендовано всем покинуть помещение». Она понимала, не спасется никто, но изменить ничего уже было нельзя.

     Антон увидел боковым зрением, как за Лучником закрылась дверь. Голова кружилась, стены плыли и растекались в стороны. Он уже понял, что в кружке был не иммунный коктейль.

     Ученый с трудом встал, на ватных ногах подошел к выходу и попробовал открыть дверь. Она не поддавалась. Его коды доступа в лабораторию 001 аннулированы. Лучник ограничил доступ без предупреждения. Эта мысль и понимание того, что не все так идеально и радужно вокруг, как он полагал, не внесло в его душу смятения или разочарования. Напротив, Антон был совершенно спокоен. Впервые за последнее время он словно очнулся ото сна.

     Антон не задавался вопросом, зачем Игорь Иванович накачал его психотропной дрянью. Нужно было как можно быстрее нейтрализовать действие прозрачного пойла. На ватных ногах Антон добрался до умывальника и, опершись на него обеими руками, стал пить воду прямо из-под крана. Первое, что пришло ему в голову, — это сделать промывание желудка. Он пил крупными глотками, давясь и насильно глотая ледяную воду, пока не почувствовал, что к горлу подступил комок и содержимое желудка готово вырваться наружу. Тогда он наклонился над раковиной и с облегчением освободил себя от выпитой воды.

     После неоднократно проведенной процедуры ученый умылся и почувствовал себя несколько бодрее. Но он понимал, что это ненадолго. В этой лаборатории работал Рома, который, если надо, мог сидеть за компом сутками без сна. Значит, здесь должны быть энергетики. На пол полетело содержимое ящиков. Руки судорожно схватили выпавший из коробки пластиковый контейнер. Есть! Горсть таблеток без счета полетела в рот. Антон снова бросился к умывальнику и стал пить. На лбу выступила испарина, дрожь пробежала по телу. Но голова стала ясной.

     Нужно было выбираться. «Лучник перекодировал дверь, значит, он готовился устранить меня от испытаний», — подумал Антон и от досады и беспомощности с силой ударил кулаком по двери. Костяшки сбились до крови, но Антон, казалось, не замечал боли. Он понимал, что не сможет открыть дверь, но сдаваться не собирался. Ученый бросился к компьютеру и попытался через внутреннюю сеть связаться с кем-нибудь.

     Внезапно погас свет. Индикаторы на биокапсуле, мигнув несколько раз в темноте, исчезли, и вокруг воцарилась могильная тишина.

     — Похоже, сегодня день сюрпризов, — вслух сказал Антон и быстро сообразил, что без электричества двери должны разблокироваться. Он оказался прав и через несколько секунд стоял в холле, пытаясь сориентироваться в темноте. Центр управления должен быть слева. Антон направился влево, держась за стену. Сделав буквально несколько шагов, он увидел, как прямо на него движется человек в каске с фонарем.

     — Эй, подождите, что происходит? Почему отключилось электричество? — крикнул он.

     Человек не откликнулся, а поспешил как можно быстрее пробежать мимо.

     — Стойте, кто вы?

     Антон бегом, не соблюдая осторожности, бросился за беглецом, но, споткнувшись обо что-то, растянулся на полу, больно ударившись подбородком. В голове снова зашумело, но Антон понял, что человек в каске движется в сторону выхода с Завода. Ориентируясь на свет, идущий от фонаря, Антон продолжил преследование.

     — Стой! Даже не пытайся удрать. От меня так просто не отделаешься.

     Он почти нагнал беглеца, и тот внезапно остановился, вероятно услышав за спиной шаги и дыхание преследователя. Мужчина резко обернулся, и свет упал на его лицо.

     — Игорь Иванович? — голос Антона срывался, и он крикнул в лицо начальнику Завода: — Я все понял! Вы решили сорвать испытания «Временатора»!

     Антон готов был броситься на ставшего внезапно ненавистным Лучника и вцепиться в его наглое лицо, но тот довольно сильно оттолкнул его.

     — Успокойся. Я совершенно не хотел причинить тебе вред.

     — Тогда объясните мне, что происходит? — крикнул Антон.

     — Если хочешь жить, иди за мной, нет времени объяснять.

     — Вы не ответили. Зачем?

     Лучник махнул рукой, выражая досаду.

     Из темноты раздался громкий командный голос:

     — Далеко собрались, архаровцы?

     Вслед за голосом в свет фонаря вышла дама — военная, которая сопровождала Антона в день прибытия на Завод. Она так же, как и в первую их встречу, была одета в военную форму. Антон удивился, так как впервые увидел охрану на входе.

     — Здравствуйте, может, вы объясните, что тут происходит? — спросил он.

     — В связи с угрозой нападения на Завод объявлен красный уровень опасности. Так что вам рекомендую вернуться на место и не мешать нам выполнять свою работу.

     Лучник в нерешительности переминался с ноги на ногу, соображая, что предпринять. Наконец он решился и рванул дверь, не желая подчиниться приказам дамы-военной, но дверь оказалась запертой.

     — Я же предупредила, что туда нельзя! — рявкнула на него дама.

     — Вы не понимаете, — начал было Лучник, но дама перебила его.

     — Это вы не понимаете. В связи с угрозой вторжения на Завод вооруженной группы предприняты особые меры. Там, за дверями, вас ждет смерть.

     Дальше произошло то, чего никто не мог ожидать. Лучник вытащил из кармана пистолет и выстрелил в даму. Та грузно осела на пол. Лучник сделал еще два контрольных выстрела и некоторое время смотрел на лежащее перед ним в свете фонаря тело.

     Антон воспользовался заминкой. Резким движением выбил пистолет из рук Лучника. Затем с необычайной ловкостью поднял оружие с пола, поставил на предохранитель и сунул за пояс. Двумя руками схватил Игоря Ивановича сзади за рубашку, а затем правой рукой обхватил вокруг горла.

     — Пусти, — попытался вырваться тот.

     Рука Антона придавила горло, и Лучник захрипел:

     — Черт тебя подери, ты жив только потому, что я не выполнил приказ и не убил тебя из вот этого самого оружия. Думаешь, откуда у меня пистолет?

     Антон отпустил его горло и развернул к себе лицом. Держа руками за плечи красного от напряжения начальника, он закричал ему в лицо:

     — Меня приказали убить? Кто?

     — Это приказ Карла Ивановича.

     — В день испытаний «Временатора»? Босс приказал убить меня в день испытаний? Я вам не верю!

     — Ты еще не понял? Мы сейчас на одной стороне, Антон. Нас обоих использовали. «Временатор» готов, и мы больше не нужны. Когда я получил этот приказ, то понял, что буду следующим. Как только надобность во мне отпадет, они поступят со мной точно так же.

     Слова Лучника отрезвили Антона. Он был склонен поверить тому, что услышал, но было еще много вопросов, на которые ему нужны были ответы.

     — Где Вера?

     — «Временатор» переместил ее в прошлое, и если мы выберемся, то ты сможешь найти ее.

     — Ублюдок, ты использовал ее? — ахнул Антон.

     — Она сама это сделала, чтобы спасти тебе жизнь. Все прошло хорошо, она жива, судя по показателям. Времени на объяснения нет. Это был единственный способ выбраться отсюда. Да отпусти ты уже меня.

     Антон отпустил горло Лучника.

     — Если Вера действительно переместилась, значит, «Временатор» работает. Через девять минут двадцать одну секунду она вернется.

     — Антон, я мог бы тебе соврать и отправить тебя в ангар ждать твою подругу, но послушай меня, она не вернется. Вернется, но не сейчас. Я запустил в систему вирус.

     — Да вы просто монстр, что вы наделали!

     — Ты сможешь вернуть ее, но для этого нам нужно выбраться отсюда, и времени на разговоры нет.

     Ситуация была такова, что Антону не оставалось ничего другого, кроме как вступить во временный союз с начальником завода. Пистолет теперь был у него, а значит, и преимущество было на его стороне.

     Лучник наклонился над телом дамы-военной и отстегнул с ее ремня связку металлических ключей, какими давно никто не пользовался.

     — Как я и думал, дверь заперта на обычный ключ. Это довольно странно.

     Лучник повернулся к двери, чтобы открыть ее, но Антон остановил его:

     — Подождите, дама-военная сказала, что там нас ждет смерть.

     — В системе вирус, и все настройки сбиты. Смерть от электроники не произойдет. Возможно, есть нечто, приводящееся в действие автономно, но человек, который должен был условно нажать на кнопку, по объективным причинам сделать этого не сможет.

     — Вы предлагаете рискнуть?

     — Идем, — решительно сказал Игорь Иванович. — Я предлагаю как можно быстрее покинуть Завод и выбраться на поверхность, пока нас не хватились. Обсудить все остальное можно потом.

     Лучник открыл дверь, и они, беспрепятственно пробежав длинный темный коридор, выскочили на платформу. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как Антон приехал на Завод, за исключением того, что сейчас вместо обычного освещения было включено аварийное. Пара слабых лампочек. Но после кромешной темноты Антону даже такой свет резко ударил по глазам и заставил зажмуриться.

     — Я сдаюсь, не стреляйте! — раздался рядом с ним истошный крик.

     Ученый открыл глаза и увидел перед собой неизвестно откуда возникшего человека, опутанного проводами.

     Антон узнал своего бывшего благодетеля и мецената Кипера, но никак не мог сообразить, как он мог тут оказаться.

     — Франц Адамович, это вы? Что вы тут делаете? — удивленно спросил он.

     — Соколов! Антон! — радостно завопил Кипер, тоже узнав своего подопечного.

     — Кто это? Откуда он тут взялся? — перебил его Лучник и, не дожидаясь ответа, спохватился: — Да, собственно, какая теперь разница. Нам надо торопиться.

     — Да, конечно, — ответил Антон. Главная цель — выбраться на поверхность, и ничто теперь не могло его остановить.

     Антон со своим спутником бросились к краю платформы, противоположному от того, где находились Чарлин и Рональд.

     Кипер в недоумении смотрел вслед убегающим.

     Дверь, которую ему было приказано взорвать, открыта, путь свободен. Кипер хотел скинуть с себя паутину из проводов со взрывчаткой, но запутался в ней и, нелепо вскидывая руки, закричал вслед убегающим:

     — Подождите меня!

     Он увидел, как из укрытия выбежали Чарлин и Рональд и направились в его сторону. Они, похоже, тоже увидели открытую дверь и оценили обстановку.

     В несколько прыжков Рональд пересек платформу и оказался рядом с Кипером.

     — Куда это ты собрался, мой друг? Кто эти люди? Ты их знаешь? — рявкнул поляк.

     — Может, пристрелим этого предателя, он хотел сбежать, — крикнула Чарлин.

     — Нет, нет, я вам еще пригожусь, — торопливо проговорил Кипер, скинув наконец ненавистную ношу на пол.

     Чарлин схватила цепкими пальцами Кипера за плечо.

     — Мелкий гаденыш! Лучше не нервируй меня! Подними взрывчатку и топай за Рональдом, я замыкающая.

     По длинному темному коридору они добежали до второй двери, которая была тоже открыта, и беспрепятственно проникли внутрь, в темный холл с двумя расходящимися в стороны коридорами.

     Над головой раздался металлический голос:

     — Просьба всем покинуть помещение. До ликвидации объекта осталось три минуты.

     — Вы слышали? Надо уходить, — крикнул Кипер.

     — Нет, мы должны выполнить задание, — ответила Чарлин. — Рональд, вперед!

     Поляк поспешил направо по коридору.

     Кипер достал нож, который он предусмотрительно вытащил из панно и захватил с собой, развернулся назад к Чарлин и, нажав на спрятанную в рукояти кнопку, выпустил струю парализатора ей в лицо. Китаянка мгновенно рухнула вниз.

     Рональд обернулся, услышав звук упавшего тела.

     — Чарлин! Что ты с ней сделал?

     — Я ничего, она сама.

     Поляк вернулся и наклонился над Чарлин, осветив ее фонарем. Китаянка лежала на боку в неудобной позе.

     — Кажется, она жива, — сказал Рональд и прощупал ей пульс.

     — Ну конечно, жива. Ей просто стало плохо, она же баба.

     Рональд бросил на Кипера злой взгляд, но промолчал.

     — Посмотри, там еще кто-то лежит, — перевел разговор Франц Адамович.

     Возле головы Чарлин действительно была видна нога в черном армейском ботинке. Свет фонаря Рональда осветил второе тело и замер на лице с пулевым отверстием во лбу. Перед ними лежала дама-военная. Голос из динамиков вывел их из оцепенения:

     — Просьба всем покинуть помещение. До ликвидации объекта осталось две минуты.

     Послышался нарастающий гул, и пол под ногами завибрировал. Кипер покачнулся, но удержался, опершись рукой на стену.

     Что подействовало на поляка, вопли Кипера или дрожание земли под ногами, но он переменил свое решение. Молча подхватил на руки Чарлин и бросился бежать прочь с завода. Кипер недолго думая бросился за ним.

     Они выскочили на платформу и, не сговариваясь, повернули в сторону, куда направлялись Антон со своим спутником. Сзади послышался сильный грохот, и Кипер невольно оглянулся. Из выхода завода вырвался наружу столб огня, сорвав с петель мощную металлическую дверь и откинув взрывной волной на рельсы. Металлическая стена бункера выдержала и даже не покачнулась. С потолка на платформу посыпались каменные глыбы.

     — Господи, если я выберусь из этого дерьма живым, я не буду грешить, — запричитал Франц Адамович.

     Они быстро достигли двери в конце платформы, за которой была лестница эскалатора. Кипер бросился вверх по лестнице, пыхтя и отплевываясь от пыли, которая душила его. Рональд с тяжелой ношей на руках несколько отставал от него.

     Франц Адамович сзади услышал грохот, но не стал оборачиваться. За спиной больше не стало слышно ни шагов, ни пыхтения поляка.

     В полной темноте, спотыкаясь и перепрыгивая через ступени, придерживаясь за гладкие перила, он бежал туда, вверх, к свободе, оставляя за спиной хаос и смерть.

     В нос ударил терпкий запах разнотравья, хвои и сырого мха. Вера медленно открыла глаза. Она стояла в той же позе, выставив вперед правую руку, что и мгновение назад. Только исчезли Завод, ангар для испытаний, «Временатор» и все сотрудники. Вокруг темной стеной стоял лес. В наэлектризованном воздухе, теплом и липком, зарождалась гроза. Небо тяжелым свинцом нависло над верхушками деревьев. Давно забытые запахи окутали ее, и было невозможно больно осознавать, как долго она была лишена этой естественной среды.

     Вера полной грудью вдохнула воздух и почувствовала легкое головокружение. Взъерошенные ветром, непослушные пряди волос лезли в глаза, но девушка даже не думала о том, чтобы их поправить. Каждая клеточка ее тела трепетала от восторга, от ощущения себя частью этого леса, этого неба, этой живой субстанции. Будто она вернулась домой после долгой дороги. Вера жадно ловила каждый звук, каждый шорох, каждый скрип гнущихся под напором ветра ветвей деревьев.

     Что произошло? Неужели Лучник запустил «Временатор»?! Но ведь они так не договаривались! Скорее всего, это произошло случайно во время потасовки Ромы и Лучника. Ее сердце готово было вырваться из груди. Как бы там ни было, она жива, значит, все получилось. Антон — гений!

     На несколько секунд она замерла, вновь закрыла глаза и прислушалась. Время пульсирующей жилкой на шее уже отсчитывало секунды. Если действительно произошло перемещение во времени, то в течение девяти минут и двадцати одной секунды, пока открыт портал, она может вернуться обратно. Достаточно активировать квантовый браслет.

     Девушка стояла, боясь сдвинуться с места. В голове мелькнула крамольная мысль. У нее есть выбор. Она может вернуться, а может и не возвращаться. Ей выпал шанс изменить временную линию, дать возможность себе и Антону избежать ошибок и пройти другим путем. Дать новый шанс «Ана Ката» направить прогресс по пути созидания, а не разрушения. Как она будет это делать, Вера точно не знала, но вернувшись на десять лет назад, как минимум она сможет найти Антона и рассказать ему о будущих событиях. Вдвоем они обязательно что-нибудь придумают. События последних дней и страшная правда, открывшаяся ей, не оставляли иного выхода. Возвращаться в добровольную тюрьму, из которой нет выхода, не хотелось. Сейчас ей нужно было только не испугаться, не отступить, не дать сомнениям разбить ее решимость.

     Вера сняла с себя квантовый браслет с запаянными внутри хрустальной прозрачной массы датчиками и спрятала его у ближайшего дерева, привалив камнем. Стряхнув с ладоней землю, девушка почувствовала облегчение. Первый шаг был сделан.

     — Я свободна! — крикнула Вера во весь голос, не боясь, что ее кто-нибудь услышит, и побежала, раскинув руки, подставив встречному ветру лицо. Она бежала и слышала свое дыхание, перебиваемое шумом ветра в кронах сосен, шуршанием сухой травы под ногами. Ее слух улавливал стрекотание кузнечика, тревожные крики птиц и неявные еще пока звуки бьющейся о камни воды. Бежала она свободно и легко, как в детстве, ощущая, будто тело само несет ее. Лес внезапно закончился. Вера резко остановилась и огляделась.

     Перед ней узкой полосой вдоль озера тянулся травянистый берег. Водная гладь простиралась до горизонта, окаймленного плоскими, заросшими хвойным лесом горами. Солнце уже село, и по кромке горных хребтов были размазаны золотисто-розовой каймой остатки прошедшего дня. Большая ватная грозовая туча закрыла полнеба. Начал моросить дождь. Сильные порывы ветра поднимали из глубины озера волны, несли их над поверхностью и с шумом бросали на берег.

     — Где-то в Уральских горах, на разломе двух континентов — Европы и Азии, в Золотой долине, есть древнее озеро с чистейшей водой. Посреди того озера стоит безлюдный остров, — произнесла Вера. Сомнений не было — это озеро Тургояк в Золотой долине. И она находится на острове Веры. Точка перемещения, перепрограммированная ею, была выставлена безупречно.

     Мелкий моросящий дождь, гонимый ветром, хлестал по щекам. Белая футболка с эмблемой «Ана Ката» промокла и прилипла к телу, облегая фигуру.

     За спиной послышалось шуршание. Вера обернулась, и ее взгляд наткнулся на три пары расширенных от удивления глаз. На некотором расстоянии от девушки стояли трое незнакомцев. Босые, в странной одежде, словно сошедшие со старой картины крестьяне. Один из них — мужчина, заросший рваной неопрятной бородой, отчего возраст его было сложно определить, — стоял чуть впереди, прикрывая широким плечом женщину и подростка лет пятнадцати. Чуть дальше, почти у самой воды, над кострищем, метались яркие всполохи огня, нещадно гасимые дождевыми струями. Волны бились о деревянную лодку, вытащенную из воды на берег, готовые утащить ее за собой в пучину. Вера удивилась, что не заметила всего этого сразу. Она немного растерялась, не зная, с чего начать разговор, и лишь улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

     Женщина в серой холщовой рубахе, заправленной в длинную черную юбку, выйдя из-за плеча мужчины, осмелилась заговорить первой:

     — Эй, ты кто? Ты откуда тут?

     Вера сделала шаг навстречу, глядя женщине в глаза, на ходу пытаясь придумать вразумительный правдоподобный ответ. Ну не расскажешь ведь незнакомым людям про «Временатор». К такому внезапному контакту с людьми девушка была совсем не готова. Вероятность встретить кого-либо на безлюдном острове была ничтожна. И вот теперь нужно было объясняться с этими странными людьми.

     — Э-э-э… Я заблудилась, — сказала Вера, пытаясь быть дружелюбной.

     Женщина под взглядом Веры опустила глаза и вновь спряталась за спину мужчины. Что же в ее словах или поведении смутило незнакомцев? Вера сделала шаг навстречу, намереваясь продолжить разговор, но вся троица, не сговариваясь, отступила на шаг от нее. Молния раскроила небо пополам и на мгновение осветила берег.

     — Батюшки святы угодники. Тело-то какое фарфоровое, ровно утопленница! — сказал бородатый мужик. Сложив щепотью пальцы, он вдруг начал креститься, бормоча шепотом молитву. Затем вытащил из-под рубахи нательный крестик, натянув веревку, на которой тот висел, в сторону Веры, и запричитал: — Изыди, изыди…

     Всклоченная борода его тряслась при каждом выкрике, глаза стали безумны.

     — Нет, нет, я не утопленница, я обычный человек, такой же как вы, из плоти и крови, — попыталась исправить ситуацию Вера, не без основания думая, что люди в странной одежде могут с перепугу навредить ей. Она подняла руку, подкрепляя свои слова жестом, но ей пришлось резко ее опустить, потому что незнакомцы снова отшатнулись.

     — Откуда ты взялась тогда? — снова спросила женщина. — Не было тебя, и вдруг явилась.

     — Явилась? — пробормотала Вера, лихорадочно соображая, что ответить. — Я из лесу явилась, то есть я заблудилась в лесу.

     — Как тут можно заблудиться, остров маленький, — возразила женщина. — Я видела, как ты из ниоткуда явилась.

     Эти люди не могли видеть момент перемещения. Почему тогда женщина настойчиво повторяет это слово «явилась».

     «Бушевала стихия над островом, воссияли молнии, и молились рыбаки о спасении. И явилась на тот остров дева с фарфоровой кожей и длинными светлыми волосами. И сказала она рыбакам: „Я Святая Вера. Я пришла отмолить грехи ваши. И да спасетесь“», — вспомнила Вера, и сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

     — Вы рыбаки? — неожиданно спросила она.

     — Так и есть, — ответил мужчина. — А ты чьих будешь?

     — Какой сейчас год? — вместо ответа вновь задала вопрос Вера.

     — Одна тысяча восемьсот двадцать шестой от Рождества Христова, — ответил бородатый, развернувшись боком и готовый убежать при малейшем подозрении опасности.

     Ветер усилился, волны на озере поднялись в человеческий рост, резко потемнело.

     — Я это, пожалуй, надо лодку подальше оттащить на берег, — сказал мужик и бегом бросился в сторону кострища, залитого дождем. Женщина и подросток последовали за ним.

     Вера, казалось, даже не заметила их ухода. Услышав ответ рыбака, она покачнулась, едва не потеряв сознание. Нет, не может этого быть. Мозг еще отказывался принять правду, и осознание случившегося привело ее в оцепенение. Вера уже не обращала внимания на пронизывающий ветер, на дождь, ледяным душем низвергающийся с небес. Ощущение нереальности происходящего заставило мозг лихорадочно соображать. «Временатор» переместил ее на остров Веры точно по указанным координатам, но, как оказывается, не на десять лет назад, а гораздо дальше в прошлое.

     Девушка пыталась найти объяснения происходящему. Может быть, «Временатор» каким-то образом воссоздал в ее мозгу цепочку событий, галлюцинации, а на самом деле она все еще находится в центре управления. Вера облизала дождевые капли с губ. Вода была холодная, безвкусная и вполне реальная.

     Она пыталась прокрутить в памяти последние секунды перед перемещением. Ангар, подиум «Временатора», Лучник делает вид, что готовится нажать «Пуск». Подбегает Рома и пытается помешать Лучнику. Там была потасовка, прямо возле пульта. Именно так все и было. Возможно, Лучник и Рома во время драки сбили настройки «Временатора». И слава богу, «Временатор» выдержал нагрузку. Нет не богу, слава гению Антона, который предусмотрел заранее все возможные нюансы, в том числе и дополнительный расход энергии. Хорошо, хотя бы с этим разобралась.

     Теперь дальше. Одна тысяча восемьсот двадцать шестой год, остров Веры, гроза, рыбаки, отшельница Вера, явившаяся из ниоткуда. Легенда про остров Веры, которую она знала с детства, невероятным, немыслимым образом стала реальностью. И она, Вера, находится внутри этой истории, является непосредственным участником. Невообразимая, просто немыслимая догадка пронзила мозг. Радость побега, первые минуты эйфории от обретения свободы, от осознания удачи, что она жива и цела, что эксперимент удался, сменились растерянностью. Столько совпадений разом невозможны. Хотя вообще все, что она видит вокруг в данный момент времени, невозможно, но оно происходит. Вера, пытаясь найти внутреннее равновесие, повторяла шепотом: «Все хорошо, все хорошо, все хорошо…»

     Ну конечно же, все хорошо, пока ты можешь видеть это небо цвета грязной сливы, это кипящее яростью озеро, извергающее гребни волн, этот мрачный лес, местами подступающий почти к самой воде. Все хорошо, пока ты можешь чувствовать, как дождь с ветром мокрой жижей хлещут тебя по лицу, по рукам и ногам, заставляя тело покрываться мурашками. Все хорошо, когда есть земля под ногами, эта точка опоры в пространстве, во Вселенной, во времени. И то, что все это существует вместе и вокруг тебя, дает надежду, что так будет всегда.

     Все хорошо, когда все просто и понятно: лес пахнет хвоей, паутиной и мхом, воздух от дождя сырой и холодный, твое тело теплое, несмотря на пронизывающий насквозь ветер. Все правильно, как и должно быть.

     И время, медленно и незаметно ускользающее время, призрачная невидимая субстанция. Вера почувствовала толчок в груди. Она каким-то внутренним чутьем поняла, что временной портал закрылся. Теперь рефлексии бесплодны и бессмысленны. Нужно трезво проанализировать ситуацию и решить, что делать.

     Небо прорезали молнии, и через несколько секунд гром сотряс воздух. Свет молний выхватил из темноты три фигурки, которые боролись со стихией, оттаскивая лодку подальше от воды.

     — Сети куда положить? — женщина пыталась перекрикнуть шум волн. Мужик повернулся к ней и вскрикнул, указывая рукой ей за спину:

     — Глядите!

     Подросток и женщина обернулись по направлению его руки.

     Вера стояла среди бушующей стихии на том же месте, где ее оставили. Свет вспыхивающих молний вырывал на секунды из темноты мертвенно-бледное стройное тело девушки. Лицо Веры было обращено вверх к кому-то невидимому. Издалека рыбаки не могли видеть, но словно почувствовали, как беззвучные слезы текли по ее лицу, смешиваясь с каплями дождя.

     — Простынет девка, — ахнула женщина, выронив сети себе под ноги, — пойду позову к нам и дам ей одежду.

     Она вернулась к дрожащей от холода Вере.

     — Возьми вот, девонька, мужнину рубаху. Идем со мной.

     Дождь и ветер прекратились так же внезапно, как и начались.

     Мужик с лохматой бородой, изрядно повозившись, снова разжег костер и, соорудив треногу, подвесил на нее котелок с водой.

     Через несколько минут Вера стояла в свете костра в мужской домотканой рубахе. Длинные светлые волосы спутались и висели мокрыми прядями вдоль ее лица.

     Мужик и его сын, сидевшие у костра, все еще с опаской смотрели на нее.

     — Не бойся, садись к огню. Сейчас обсохнем, чай на травах будем пить, — сказала добрая женщина.

     — Пусть вначале скажет нам, кто такая, откуда взялась и что за странная одежда на ней, — перебил мужик и подозрительно посмотрел на Веру.

     Кто она такая? Вера теперь точно знала, что ответить. С безучастным застывшим взглядом она сложила ладони перед собой. Затем каким-то незнакомым самой себе голосом громко произнесла:

     — Я Святая Вера. Я пришла отмолить грехи ваши. Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его, яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменающихся крестным знамением. По милосердию Божию и вашим молитвам и да спасетесь.

     Рыбаки замерли на несколько секунд, затем мужик со словами «Пресвятая Владычице моя Богородице, помилуй мя и спаси мя» бухнулся на колени в мокрую траву и стал истово креститься. За ним упали на колени остальные. В темное ночное небо к мириадам звезд во Вселенную неслись полные веры слова:

     — И да возвеселимся рекуще: радуися, Кресте Господень, прогоняя бесы силою на Тебе пропятаго Господа нашего Исуса Христа, во ад сшедшаго, и поправшаго силу диаволю, и давшаго нам Крест Свой Честныи на прогнание всякаго супостата. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь…

     В голове Веры звенело и отдавался эхом, словно в пустоте огромного пространства, звенящий зум. Петля времени замкнулась. Нет, не так. Случилось то, что должно было случиться. Иначе этот маленький остров не получил бы ее имени и там, в далеком будущем, Святая Вера не стала бы ее оберегом, ее опорой, той силой, которая помогала преодолевать все препятствия, проведя ее над пропастью по кромке вечности.

     — Все хорошо, все хорошо… — мысленно повторяла Вера.

     Рыбаки поверят ей и разнесут эту историю, которая будет передаваться из поколения в поколение, пока однажды не дойдет до нее самой в том далеком будущем. Ей нужно смириться с произошедшим и найти силы исполнить то, что уготовано судьбой.

     Смириться? Внезапно гул в голове прекратился, и все предстало перед Верой так ясно, что она сама удивилась, как раньше не понимала таких простых вещей. Сколько раз она задавалась вопросом, почему отшельница осталась жить на неуютном острове. Почему она не ушла к людям в деревню, что было бы разумнее и удобнее. Это же очевидно!

     Согласно легенде, отшельница Вера исчезла с острова так же неожиданно, как и появилась. Значит, Антон найдет ее. Вера должна быть на острове, когда Антон придет за ней, как они договорились, как они поклялись друг другу. Вера просто обязана находиться на острове в тот момент, когда это случится, потому что у них будет мало времени. Ровно девять минут и двадцать одна секунда, пока открыт временной портал.