Туман уже рассеялся. Удача! Наконец-то! Старый разбойник попался! Теперь никуда не денется!
Лодочный мотор гудит ровно. Деревянный нос режет пресную гладь, а рядом, вдоль борта, протянулось успокоившееся навсегда чешуйчатое тело. Из огромной головы с широченной пастью торчит острога. Ничего другого не оставалось - либо этот речной громила утащил бы рыбака за собой, либо пришлось бы рубить линь, потому что добыча во много раз превосходила добытчика силой, яростным напором! Да, многим чем еще, но только - не сноровкой, опытом и хитростью! А теперь ... Рыбак плывет в своей лодке, а рыба - в воде, рядом с этой самой лодкой, мертвая и связанная накрепко!
Он ведет свое судно уверенно. Еще бы: мир восстановлен в своих границах, теперь все идет, как и заведено! Он чувствует одновременно и радость от улова, и усталость от короткой, но яростной борьбы со своим противником, а еще ... да, опустошение и равнодушие, как будто длинная дорога подошла к концу, цель достигнута, и жизнь почти потеряла смысл. Столько лет, столько лет!! Каждый год он прибывал на свой остров, чтобы наконец-то отплатить, свершить месть! А как же! Ведь если бы не эта проклятая рыбина, он бы никогда не поплыл на середину озера, он бы остался в доме, а жена и сын ... Да, он прекрасно понимает - молнии не выбирают, куда бить, а уж если им попадается высокое дерево или железный флюгер ... Бередит воспоминание - ведь сам же купил эту штуку, а потом они с сыном-школьником вместе установили его на крышу! Выходит, то, что случилось, то, что перечеркнуло его предыдущую жизнь - дело его собственных рук?! "Нет, нет, не верю, черта с два!" - в который раз старик повторяет про себя как заклинание. А, может, он и жил-то еще на свете потому, что страстно, почти навязчиво, желал насадить на острие остроги плоть этого сома, о котором ходили разные слухи по всей округе?! "Брр, что-то сегодня знобит!" - угрюмо нахохлившись, думает рыбак, а его рука еще крепче сжимает рукоять на подвесном моторе ...
Рыба, как символ победы и окончания трудов, теперь висит под навесом. Конец её хвоста волочиться по песчаной пыли. Теперь, только теперь можно присесть на завалинке и закурить трубку, дать отдых рукам и спине, с прищуром глядя на воды озера. Туман совсем истаял, исчез, однако испарение еще не рассеялось до конца, и был тот краткий миг, после которого солнце с жаром принимается освещать окрестности. И вот тут-то старик ощутил нечто неясное, несущее какое-то отдаленное беспокойство, давнее, но уж слишком знакомое ...
Дано, давно он позабыл это ощущение! Оно походило на тот трепет, смесь азарта, страха и любопытства, чувство которое он испытал, впервые оказавшись здесь, посреди воды и тумана, и первый раз увидев своего ныне мертвого врага. Сом лежал у самой поверхности, медленно шевеля плавниками, будто вслушиваясь в тишину и пялясь во мглу своими холодными глазами. Рыбак, напрягшись всем телом, замер в лодке, до судорог в мышцах сжимая в руках древко своего оружия. Но вот тут-то и случилось это необъяснимое! Сквозь серую сырость скользнула какая-то тень, а рыбина, изящно вильнув хвостом, исчезла в глубине. Удача, так поманившая, внезапно изменила! Кто ему мог тогда помешать?! В то время на озере не было ни местных, ни приезжих рыболовов, да и не каждый бы захотел пробираться во мгле, рискуя налететь на камни, которых полно на мелководье возле острова. Раздосадованный, он вернулся к себе, его испорченного настроения не смогли исправить ни ожидавшие его близкие, ни даже горячая тарелка любимой похлебки. Нет, он не кричал, не злился, а только сидел в углу, на краю старой железной кровати, медленно курил, глядя куда-то в противоположную стену. Потом он сорвался, выскочил прочь из жилища, успев только накинуть потертую рыбацкую куртку. В этом горьком порыве он быстро шел к берегу, как вдруг, на полпути к навесу увидел Его.
От неожиданности сначала вздрогнул, а потом застыл, точно каменный: впереди, из тумана выделялась высокая фигура. Неизвестный переминался с ноги на ногу, поворачивая свою странную голову то чуть вправо, то чуть влево. В его внешности и во всех этих мелких движениях сквозило нечто чужеродное. Да, присмотревшись внимательнее, мужчина понял, в чем дело. Ноги и руки незнакомца ... имели по два изгиба вместо одного! Тело чужака покрывал материал с металлическим отливом, плавно переходившим от светло-голубоватого к светло-коричневому цвету. Человек опрометью бросился прочь от непонятной фигуры, а потом затаился за стволом дерева. На его счастье чужой его не успел заметить. Переведя дыхание, рыбак выглянул из-за толстого, старого тополя - нет, долговязое "пугало" по-прежнему переминалось на одном месте! Теперь это существо поворачивало свою голову медленнее, и ее можно было рассмотреть куда лучше. Человек не увидел ничего, к чему мог бы быть внутренне готов - серебристая голова неизвестного смахивала формой больше всего на вороний череп с обтесанным клювом, завернутый в гладкую фольгу. На этой поверхности сидело несколько каплевидных натеков, поблескивавших не то, как свежая смола, не то - как пластиковая бутылка. В левой "руке" "ЭТОТ" держал металлический стержень, на конце которого лязгали три коротких прямых зазубренных лезвия. Впрочем, это скоро прекратилось - неизвестный направился к воде, прочь от человеческого жилья. Спрятавшийся за деревом, сам не осознавая почему, последовал за чужаком. Он скоро потерял загадочного посетителя острова из виду - тот скрылся в дрожащем мареве, а поблизости, в трех местах одновременно, туман всколыхнулся от движения огромных "лап", исчезнувших где-то вверху. Конечно, о своей неожиданной встрече мужчина ничего не рассказал своей семье. Он вообще никогда и никому об этом событии ничего не рассказывал. Только три дня спустя недалеко от его острова, на отмели, четверо местных рыбаков нашли труп неведомого речного чудовища, покрытого спереди панцирем из толстых костяных пластин, с широко разинутым ртом, полным мелких, но очень острых зубов. Один из этих рыболовов заметил на голове мертвого страшилища странный след - отметину от трех одинаковых лезвий, напоминающих острогу...
... Старик не боялся, он просто сидел и ждал. Ждал, пока сгуститься туман, когда из него выплывут три "лапы"-опоры, когда между ними заструится зыбкое марево, когда песка коснутся трехпалые конечности и толстый хвост, так же как и все тело облаченный в серебристую оболочку.
- А-а-а, ты все-таки вернулся! Что ж, а я ждал тебя! Вон, под навесом, мой улов! Забирай, если хочешь! Я знаю - ты не виноват в гибели моего сына и моей жены! Но даже если это и не так, то всё равно будь здесь как дома! Мне теперь плевать! Делай, что хочешь! - громко сказал старик, не надеясь на ответ. Он чувствовал, что "гость" стоит рядом - для этого даже не нужно открывать глаза!
Вместо удара пришел ответ. Нет, не слова или видения. Просто ответ...
... Мрак и холод бесконечного космоса. Сердцевина далекой туманности. Двойная звезда, которая, не смотря на всю мощь и сияние светил, обречена на гибель. Маленькая светло-зеленая планета на их фоне. Обе звезды гибнут, неся смерть и разрушение вокруг себя. Планета исчезает, тает под напором клокочущего огненного вихря. Остается лишь тень. Тоска. Неизбывная тоска и холодное, непрерывное одиночество среди мерцания еще живых, но таки далеких светил ...
- Хм, значит, рыбак рыбака ... Кхе-хе-хе-хе! - старик беззлобно и коротко смеется. Он смотрит вверх. Небо прояснилось. Над озером свет солнца уже означает полдень.