В каменистой низине Варны Айре пришлось вести в поводу, следя, чтобы конь не переломал ноги на ненадежных каменистых тропах. Прошлой ночью контрабандисты отправились своей дорогой, а Данер начал путь в Исс. По дороге вор то и дело вспоминал свой длинный сон. Что это было? Побочное явления наложенного заклятия или защитной магии орла? А может, сон никак не связан с его путешествием? Хотя, эту мысль Данер отмел сразу. Дыма без огня не бывает, а зачем искать костер в горах, если рядом пожар. И что же он видел? Обычный сон, в котором возможны выжженная земля, багровое небо и крылатая воительница? Или какое-то место, существующее на самом деле? Все эти вопросы не имели пока ответов. Все что мог Данер, это делать смутные предположения и надеяться, что больше с ним такого не случится.
Зима ощущалась в Варне сильнее, чем в южных районах Аджара. Ночные заморозки покрывали камни и землю инеем, а иногда с неба сыпался редкий колючий снежок. Данер все чаще сожалел о том, что не захватил с собой теплых вещей. Вор вспомнил секхен и ее странные предсказания. Что означали эти закрытые двери? И почему нельзя пить воду?
Где-то недалеко послышался шорох каменной осыпи. Данер насторожился. На склоне впереди хрустнула ветка. Кто-то действительно пробирался по направлению к тропе. Вор быстро оглянулся в поисках надежного укрытия. Надежного не нашлось, и осталось довольствоваться чахлым болотистым подлеском, кое-где отгороженным от тропы валунами. Послушный Айре, слава Созерцателю, не производил много шума. Как раз когда Данер привязал коня к какому-то кусту за ближайшим валуном, на тропу, озираясь, вышел человек. Невысокий, но крепкий. По серой аджарской форме, Данер понял, что это солдат. Хорошо, если дезертир. А если передовой разъезда?
Солдат обошел тропу по склону, остановился, оглядел окрестности. Тихо двинулся дальше. "Вряд ли дезертир", - решил Данер. Война еще не начиналась, снабжение у аджарской армии отличное, а королевский двор скорее всего обещает быструю и бескровную победу над голодающим Иссом. Значит, передовой разъезда, и скоро здесь появится отряд из десяти - двенадцати человек. Данер огляделся. Слева лощинка уходила в болотистые дебри. Лезть туда ни в коем случае не стоило, если ты не самоубийца. Топи Варны славились исчезновением людей. Поговаривали, что целые отряды контрабандистов, пытавшихся скрыться от преследования, бесследно пропадали в лесистых торфяниках. Справа от тропы невысокая каменная гряда уходила на запад. Подняться по ней мог Данер, но не Айре. Оставалось либо бросить коня, либо попробовать найти более надежное убежище. Первый вариант вору не нравился. Жалко было потраченных денег, и не было уверенности, что в Каринне он сможет купить себе другого приличного скакуна. Но больше всего Данер опасался, что разъезд, заметив брошенного коня, поймет, в чем дело. А ведь конным догнать пешего проще простого.
Как назло, ничего более подходящего, чем его нынешнее убежище, Данер найти не смог. Он отвел Айре как можно дальше в кустарник, а сам примостился за валуном. Ждать гостей пришлось недолго. На открытую часть тропы вышел отряд из десяти человек. Коней они вели в поводу. Шли молча, не особо оглядываясь по сторонам. Видимо, надеялись на передового, но и не расслаблялись. Данер понял, что ему повезло. Отряд не ловил шпионов и контрабандистов, просто совершал очередной обход. Одна из лошадей вдруг заартачилась, и ведущий ее солдат что-то резко прикрикнул. Животное успокоилось, но в ответ из кустарника раздалось тонкое ржание Айре. Бундо продали Данеру хорошего коня, выращенного и обученного в королевской армии. За все это время Айре не забыл приказ: "ойр", что означает "слушай". Универсальный приказ, заставляющий повиноваться, если человек рядом, и отозваться, если нет.
"К Подземному коня"! - понял Данер. Он метнулся к ближайшему подлеску подальше от предавшего Айре. Отряд среагировал быстро. Разделившись по двое, солдаты направились к кустарнику у тропы. Данер дошел до кромки сухой земли, опасаясь заходить дальше, и попробовал пробраться на запад. Рядом свистнул метательный кинжал. Видимо, в спешке, вор не заметил, как сломал несколько сухих веток. Данер пригнулся и постарался идти как можно быстрее. Возможно, ему удалось бы уйти от преследования, но кто-то слишком умный из отряда догадался обойти беглеца с запада. И не просто обойти. Удалец рисковал своей лошадью, на полном скаку влетая в топкую низину с подлеском, но своего он добился. Данеру оставалось два пути - в болото и обратно на тропу. Первое равнялось самоубийству, второе - поимке. Вор огляделся, запоминая место. Потом быстро наклонился и, содрав слой мха и дерна, прикрыл ими свой нож и мешочек с деньгами. Выпрямившись, Данер заложил руки за голову.
Подъехавший всадник привстал на стременах. Совсем мальчишка. Видимо, отпрыск знатного семейства, отправленный в армию на обучение и за воинской славой. Конопатое лицо так и светилось гордостью.
- Не двигайся, - юный вояка картинно направил саблю на Данера.
- Даже и не думал, - пожал плечами вор.
Подлесок трещал. К ним уже спешили остальные солдаты из отряда.
- Кто там у тебя?! - крикнул плотно сбитый скуластый военный с ежиком светлых волос. Он продирался через подлесок, изредка тихо поминая Подземного.
- Контрабандист! - отозвался юнец, слезая с лошади. Первые подоспевшие солдаты уже связывали Данера. - Или шпион... - добавил парень неуверенно, бросив взгляд на пойманного.
Военный, наконец, добрался до своего юного подчиненного и с размаху ударил в лицо. Парень упал, прокатившись по земле. А когда поднялся, размазывал по щеке кровь пополам с грязью. Он ошалело смотрел на своего командира, только глазами спрашивая: "За что"?
- Ты подверг риску себя и чуть не угробил коня, корнет. Один паршивый контрабандист не стоит таких жертв. Я хочу, чтобы ты хорошо это запомнил, - скуластый военный спокойно оправлял серый мундир, помятый во время бега через подлесок.
- Слушаю, старший офицер, я запомню, - корнет поднялся с земли и, щелкнув каблуками, приложил правую ладонь к сердцу.
- Хорошо, - офицер повернулся к Данеру и посмотрел на него спокойными светло-карими глазами. - Теперь с тобой. Я даже не стану марать о тебя руки. Тебя просто повесят, как только мы вернемся в лагерь. Но мне интересно знать одно: откуда у тебя обученный армейский конь?
- Вы не поверите... - нехотя проворчал Данер.
- А ты попытайся, вдруг поверю.
- Из табора бундо.
С минуту офицер смотрел на Данера, словно решая, ударить или побрезговать. Потом, вдруг, расхохотался.
- Докатились, - резюмировал он, отсмеявшись. - Бундо воруют в армии лошадей. Если ты не наврал мне, конечно. Что-то ты, дружок больно умен для контрабандиста.
- Я, вроде, и не претендовал, - разозлился Данер. Кто-то из связывавших его солдат, ткнул вора под ребра.
Светло-карие глаза подозрительно прищурились.
- Нееет, братец. Ты не контрабандист вовсе. Горб-то настоящий или для маскировки? - офицер протянул руку к Данерову "горбу". Вор дернулся.
- Ладно, - офицер убрал руку, - в лагере с тобой разберутся. Всем вернуться обратно на тропу. Рядовой Керн.
Невысокий, но крепко сбитый солдат вытянулся перед офицером, приложив руку к сердцу.
- Я!
- Глаз не спускать с задержанного.
- Так точно!
Рядовой повернулся к Данеру и пихнул его в сторону тропы. Прежде чем подчиниться, вор успел заметить, как смотрит на раздающего приказы офицера корнет. С обидой и плохо скрываемой злостью.
"А вот и мой ключик к свободе", - мысленно улыбнулся Данер.
***
- Как, исчезла? - Ани медленно поднялась из-за стола. Дженарио, сидевший по правую руку от императрицы, тихо кашлянул, напоминая о недопустимости проявления сильных эмоций перед подчиненными.
Последовательницы замерли. Все глаза были обращены к преклонившему колено капитану гвардии.
- Монахи подняли тревогу, заметив, что тело исчезло с постамента.
- А что же охрана?
Лекрий замялся.
- Они... говорят, что никто не входил в часовню. Я не знаю, как это могло произойти, но... я верю этим гвардейцам. Осмелюсь сказать, что это одни из лучших людей в гвардии. Им можно доверять.
Антания пыталась осмыслить услышанное. Кто-то выкрал тело Опалессы из императорской часовни. И при этом ни охрана, ни монахи, совершавшие в тот момент поминальные молебны, ничего не заметили. Кому это могло понадобиться? И как злоумышленники проникли в часовню?! Если бы Ани поручила подбор охраны хотя бы Лекрию, она могла бы усомниться в непричастности гвардейцев. Но часовых к погребальному ложу Опалы выбирала сама императрица. Выбирала из самых лучших и надежных. Монахи? Но зачем им это? Со всех сторон поступок выглядел абсолютно бессмысленным. Дженарио молчал, и Ани поняла, что решать в этой ситуации только ей.
- Хорошо, капитан, благодарю за быстро доставленные сведения. Поручите гвардейцам осмотреть часовню. Может, они найдут что-нибудь важное. И передайте всем, кто был в часовне, что я хочу лично их расспросить. Мы с первым советником будем ждать их в Коронном зале. Остальные могут закончить ужин без нас, - обратилась Ани к присутствующим. Ей самой кусок в горло не полез бы после такого известия, но лишать трапезы ни в чем не виноватых придворных было достойно разве что какого-нибудь тирана. Дженарио был не в счет.
Ани улыбнулась про себя, глядя, как первый советник с достоинством покидает свое место за столом. "Прости, Дже, но ты мне нужен, как, впрочем, и всегда". Дженарио прошел вперед, и распахнул дверь перед Ани. Лекрий вышел следом.
- Вызови сначала гвардейцев, - обернулся к капитану гвардии Дже, - на их объективность я рассчитываю больше.
Лекрий кивнул и заспешил к выходу по величественным коридорам дворца. Ани провела рукой по хрупкому расписному боку огромной фарфоровой вазы, украшавшей выход из трапезной.
- Дже, почему, когда происходит что-то плохое, то на тебя сваливается сразу все?
Дженарио покосился на гвардейцев, стоявших навытяжку перед дверями трапезной.
- Ваше величество, говорят, так у всех бывает. Увы, противоядия не существует. Разве что, по возможности, стойко принять удар и попытаться сделать все возможное, чтобы исправить положение.
- Ты ничуть не утешил меня, Дже, - Антания шла к Коронному залу мимо с детства знакомых дверей, узнавая кабинеты, библиотеки и гостевые комнаты. Сейчас эти анфилады вызывали неприятные ощущения тошноты и удушья.
- Знаете, Ваше величество, я могу рассказать вам историю одного моего знакомого каторжника.
Ани остановилась.
- Знакомого?! Каторжника?! Дже, ты никогда не говорил мне, что знался с каторжанами, - глаза императрицы заблестели. Неужели, случилось что-то из ряда вон выходящее? Что-то, что может отвлечь ее от неприятных мыслей.
- Не то чтобы я с ними знался..., - поправил Дже. - Просто, так случилось, что я знал одного из них. Никогда нельзя сказать наверняка, с кем и зачем сведет тебя судьба. Мне нужны были некоторые сведения, касающиеся государственной безопасности Исса. Они оказались у этого человека. А он, в свою очередь, оказался очень интересным собеседником. Мы, в некотором роде, даже стали друзьями.
- Что же такого он тебе рассказал? - заинтересованно спросила Ани.
- Этот человек был обвинен в убийстве своей семьи, которого он не совершал. По крайней мере, боль, которую я видел в его глазах, когда он рассказывал мне свою историю, казалась неподдельной. Его приговорили к повешению. И он не сопротивлялся. Но в камере приговоренный понял, что он не может умереть, не отплатив убийцам. Он написал письмо и передал его судье с просьбой переслать его двоюродной сестре, живущей в другом городе. На следующий же день повешение было заменено на каторгу.
- И что же он там написал? - Ани на ходу теребила батистовый платок, даже не замечая этого.
- Там был рассказ о его жизни. А в рассказе упоминались сокровища, которые он нашел, во время пополнения запасов воды на каком-то острове, когда ходил на торговом корабле. Сокровища эти он надежно спрятал, и только он сам может указать это место. Судья, конечно, письмо прочитал. А, узнав о сокровищах, смог сделать единственную вещь, которая помогла бы ему эти сокровища присвоить. Он поменял меру наказания на каторжные работы. Естественно, перед высылкой заключенного, судья с ним встретился, и естественно, в итоге, выпытал у него секрет. Когда же в указанном месте была выкопана огромная яма, и судья понял, что его провели за нос, каторжник успел бежать. - Первый советник лукаво поглядел на императрицу, будто ожидая реакции. Ани рассмеялась, и смех утонул в темном бархате портьер и деревянных шпалерах. А Дже продолжил. - С тех пор он еще несколько раз попадал на каторгу под новым именем и в разных местах. Но виновных в смерти своей семьи он нашел и убил. А после нашего разговора, он исчез.
- Его убили? - удивилась Ани.
- Нет, Ваше величество, у этой истории на удивление хороший финал. Впрочем, нам пора вернуться к делам государственной важности. Я только хотел доказать Вам, что даже в самой кромешной тьме можно найти хотя бы лучик света.
Дженарио остановился перед массивными створками дверей и с легким поклоном пропустил вперед императрицу. Гвардеец, стоявший навытяжку у входа в Коронный зал, одной рукой толкнул створку внутрь, открывая перед Ани двери. Антания всегда удивлялась, как гвардейцам удается сдвинуть массивную створу одной рукой, когда сама она с трудом открыла бы двери даже двумя.
Коронный зал официально имел два входа. Или выхода. Но Ани знала, что еще две потайных двери ведут к угловой башне и потайному ходу подо рвом. Обычно императрица не вспоминала об этом, но возможность близкой войны заставляла задуматься обо всех возможностях. Боковая дверь, через которую входила в коронный зал императрица, тихо закрылась за спиной первого советника. Ани царственно опустилась в тронное кресло. Дже сел рядом.
Как раз в эту минуту герольд, войдя в зал, громко провозгласил:
- Капитан императорской гвардии в сопровождении двоих императорских гвардейцев.
Ани царственно склонила голову. Видимо, все герольды обладали исключительно хорошим зрением, потому что увидеть кивок императрицы на другом конце Коронного зала было сложно. По крайней мере, так казалось самой Ани. Тем не менее, каждый раз герольд безошибочно понимал, что получено разрешение пригласить ожидающих на аудиенцию. Вот и теперь он скрылся за дверью, откуда сразу же вошли Лекрий и двое гвардейцев. Не доходя пяти шагов до тронного возвышения, все они преклонили колени.
- Мы хотим услышать, что произошло в нашей часовне, - медленно и четко произнесла Ани. - Мы дозволяем вам говорить.
Лекрий кивнул гвардейцу, преклонившему колено справа от него. Тот поднялся и прижал руку к груди.
- Мы готовы понести самое суровое наказание, Ваше величество. Но я мало что могу рассказать. Мы с Гертом, - он слегка кивнул в сторону второго гвардейца, - несли караул согласно Вашему приказу. Места траурного караула расположены так, что мы смотрим в сторону дверей часовни. Но если бы мы услышали странные звуки или шорохи у себя за спиной, мы поймали бы злодея. Я могу говорить только за себя. Но, увы, я ничего не видел и не слышал. И я готов к заслуженному наказанию.
- О наказании мы поговорим позже, - ответила Ани. - Теперь же мы хотели бы услышать гвардейца Герта.
Первый гвардеец снова опустился на одно колено. Второй же поднялся, в точности подтвердив слова товарища.
"Ничего нового", - грустно подумала Ани. Лекрий и гвардейцы ждали ее дальнейших распоряжений.
- Благодарю вас за службу. Мы не станем наказывать невиновных. Но если мы узнаем, что кто-то из вас покрывает преступника, меньшее, что вас ожидает, это высылка на рудники. Вы можете идти. А мы хотели бы поговорить со служителями церкви.
Двое гвардейцев и их капитан поднялись. Церемонно поклонились и покинули Коронный зал.
- Ничего не понимаю, - устало потерла лоб Ани.
- Я пока тоже, - спокойно откликнулся Дже, - но у каждой тайны есть своя разгадка.
- Младшие служители Единой Церкви к Ее величеству! - оповестил герольд.
Антания снова кивнула. В зал один за другим прошествовали четверо монахов в светло-серых рясах. Один - постарше, остановился в шести шагах от тронного возвышения. Трое монахов помоложе остановились у него за спиной, упорно разглядывая мраморные плиты пола. Тот, что вышел вперед, сдержанно поклонился императрице и произнес:
- Ваше величество, скромные слуги Созерцателя благодарят Вас за честь присутствовать на этой аудиенции. Мое церковное имя - Доминик. Я готов ответить на любые вопросы, связанные с исчезновением усопшей. Но, к сожалению, я знаю очень немного. Также как и мои спутники, я проводил поминальную службу в императорской часовне. Когда же мы закончили все подобающие молитвы, оказалось, что усопшей нет на алтарной возвышенности. Это обнаружил брат Матфей.
Доминик слегка повернулся к одному из своих спутников, указывая на вышеназванного брата.
- Благодарим вас, - кивнула Доминику Ани, а затем повернулась к брату Матфею. - Скажи нам, что ты увидел.
Молодой служитель поклонился, а затем поднял светло-серые глаза на императрицу.
- Ваше величество, на алтарном возвышении все было усыпано цветами. Мне сначала даже показалось, что они покрывают сверху тело усопшей. Но когда я подошел, чтобы по обычаю Единой Церкви убрать цветы с лица девушки, ее там не оказалось.
- То есть, цветы были сложены так, что создавали видимость тела, лежащего на возвышении? - уточнил Дже.
- Да, - монах перевел взгляд светло-серых глаз на первого советника.
- Значит, кто-то забрал тело и набросал на возвышении цветы. И никто ничего не услышал?
Монах склонил голову. Вместо него ответил Доминик.
- Молитва требует предельной сосредоточенности. Когда мы молимся, ничто не должно нас отвлечь от разговора с Созерцателем. Усопшую охраняли гвардейцы. Мы же всего лишь скромные служители Господа, Ваше величество.
"Умело открестился", - заметила Ани.
- Что ж, мы благодарим достойных служителей Единой Церкви за посильную помощь, - холодно возвестила Антания. - Вы можете удалиться.
Монахи поклонились и гуськом направились к выходу. Но не успел последний из них выйти из зала, как в боковую дверь вбежала бледная Агата. Последовательница явно была чем-то напугана.
- Ваше величество, - выдохнула она, почти упав на одно колено перед тронным возвышением, - там... у вас в покоях... Опалесса!
- Что?! - Ани чуть не вскочила с тронного кресла. Но вовремя вспомнила про Дже и этикет.
- Опалесса лежит на Вашей кровати... Мы... мы не знаем, как она там оказалась...
***
Верния затерялась среди последовательниц, пытаясь казаться такой же напуганной и глупой, как они. Убийца вспомнила, как пять минут, проклиная себя, Опалессу и весь белый свет, вытаскивала однокашницу с постамента. Одно дело самой прокрасться куда-то незаметно, легко срезав прядь волос. И совсем другое - бесшумно выкрасть не слишком легкое тело. В итоге Верния справилась, но она сильно рисковала. Донести Опалу до лестницы было уже не так трудно, как вытащить ее с каменного возвышения. На счастье Вер монахи бубнили свои молитвы, совершенно не интересуясь происходящим вокруг, а гвардейцы по традиции должны были смотреть исключительно на дверь часовни. А с главной задачей - бесшумно выбраться из часовни, - убийца справилась успешно.
Остальное было уже не трудно. У хозяйственных пристроек в руинах древней церкви начинался один из тайных ходов, ведущих в спальню Ее величества. Об этом ходе знала сама императрица, ее первый советник и ее будущая убийца. Еще в Неизвестном доме Верния выучила наизусть все тайные ходы под замком, и все ключи, открывающие потайные двери. Проходы, ведущие в спальню императрицы или Коронный зал, закрывались тремя ключами, представлявшими собой рычаги, которые необходимо повернуть в нужном направлении и порядке, загадку, ответ на которую знали только трое, и потайную скважину для ключа. Древние механизмы работали и по сей день, хотя некоторые секреты оказались утерянными навсегда.
Затем оставалось только дождаться, когда из внутренних покоев Ее величества последовательницы удалятся в трапезную, уложить Опалу на императорскую кровать, и тем же ходом вернуться к хозяйственным пристройкам. В итоге Верния опоздала к ужину, задержавшись у старика-хранителя. Но разве кто-то станет ругать последовательницу за то, что она заболталась с Таисом?
Когда Ее величество отправилась в Коронный зал, последовательницы закончили ужинать и, болтая об услышанном, потянулись к покоям императрицы. Первой Опалу обнаружила Дария. Ей стало плохо, и подругам пришлось ее увести под руки. Агата же первой сообразила, что нужно рассказать обо всем императрице. Она убежала, и Вер удовлетворенно улыбнулась, постаравшись, чтобы этого никто не заметил.
Ее величество была бледна, но держалась уверенно.
- Как это случилось? - вопрос был адресован ко всем присутствующим, но последовательницы молчали.
Наконец, вперед вытолкнули бледно-зеленую Дарию. Стараясь не смотреть на кровать с покойницей, она зачастила:
- Я зашла в опочивальню Вашего величества, и... и увидела ее на кровати. Я сначала не поняла, кто это. Думала последовательница, и хотела ее прогнать, а потом увидела, что это Опала. Я..., - Дария чуть не разрыдалась.
- Ты можешь быть свободна, - мягко произнесла Антания. Двое последовательниц помогли Дарии выйти из покоев Ее величества. - Кто-то еще видел что-нибудь стоящее упоминания?
- Да, - твердо произнесла Верния, и тут же сделала вид, что смутилась. Последовательницы вокруг нее расступились.
- Говори, - императрица жестко посмотрела на свою убийцу.
- Мне было любопытно..., - Верния изобразила глуповатую искренность, - и я подошла поближе. А она... мне показалось, она дышит.
На несколько секунд повисла гнетущая тишина. Императрица принимала решение. Наконец, она произнесла:
- Ты поступила некрасиво, Верния. Чужая смерть - не повод для любопытства.
Вер снова сделала вид, что смущена и пристыжена, как можно ниже опустив лицо. На самом же деле, она пыталась скрыть широкую улыбку. Императрица учила уважению к смерти собственную убийцу.
- Но то, что ты сказала, может спасти жизнь человеку, - императрица повернулась к первому советнику. - Нам нужен лекарь. И чем быстрее, тем лучше.
От Вер не укрылся вопросительный взгляд Дженарио Фрата, брошенный им на свою воспитанницу. Но возражать первый советник не стал. Он развернулся и, дойдя до дверей, что-то тихо приказал гвардейцу-охраннику. Тот приложил руку к сердцу и быстро вышел.
В ожидании лекаря императрица и ее придворные вышли во внешние покои, куда Верния когда-то подбросила рыжего кота. Толстый красавец, довольный жизнью и теперь царственно возлежал на камине, свысока наблюдая за царившей вокруг суетой.
Наконец, в покои Ее величества деловито зашел лекарь. Верния знала все об этом сухопаром желчном старике. И то, что в молодости его чуть не повесили за умершую женщину, принимавшую его лекарство, и то, что многие свои знания Титус Корнелиус почерпнул во время странствий по Лидии, Аджару, Северным и Восточным землям. Наконец, что у лекаря нет семьи, поскольку ему больше нравятся юноши, чем женщины. Впрочем, последнее мало волновало как Неизвестный дом, так и первого советника, некогда порекомендовавшего Титуса на должность императорского лекаря.
Титус Корнелиус не стал задерживаться во внешних покоях, он быстрым шагом направился в спальню, мимоходом поклонившись императрице, и на ходу доставая какие-то инструменты из висевшей на поясе сумки. За ним вошли Дженарио Фрата вместе с императрицей, и собрались было проскользнуть самые любопытные. Но Антания остановилась в дверях.
- Агата, Верния, лекарю может понадобиться помощь. Остальных я прошу остаться здесь.
Любопытствующие придворные разочарованно отступили. Вер направилась следом за императрицей. На середине дороги ее обогнал рыжий Светлячок. Поднятый, словно флаг, рыжий хвост и бодрая трусца делали кота похожим на конного воина, собравшегося на победоносную войну. Первый советник закрыл за последовательницами двери. Лекарь Проверил у Опалы пульс, хмыкнул, достал из сумки небольшую трубку и, приложив ее к груди девушки, принялся сосредоточенно вслушиваться во что-то. Перенес трубку чуть левее. Снова послушал. Убрал аппарат в сумку. Открыл у Опалы глаза. Все это время императрица с первым советником и последовательницы ждали, затаив дыхание.
- Ваше величество, - повернулся, наконец, Титус, - я прекрасно помню, как обследовал эту девушку неделю назад. Я нашел все признаки, указывающие на смерть. Остановка дыхания и отсутствие сердцебиения и пульса. Я бы и сейчас сказал, что она мертва, если бы не глаза и состояние тела. Она не разлагается, на коже нет трупных пятен, и... зрачки реагируют на свет.
Императрица выдохнула. Агата рядом с Вернией ахнула, тут же прижав руку к губам. А рыжый Светлячок, воспользовавшись общим замешательством, вскочил на кровать. Немного потоптался рядом с Опалой и улегся у нее на ногах.
- Так она жива? - уточнил первый советник.
- Полагаю, она в летаргии, - Титус глянул на Дженарио Фрата из-под седых бровей. - К сожалению, в наше время очень сложно определить тонкую грань между смертью и долгим сном. Поэтому я ошибся, когда осматривал ее впервые. Ваше величество, я чуть не позволил похоронить живого человека. Вы в праве казнить меня за совершенную мной ошибку.
- Вы нужны нам, - голос императрицы приобрел теплые нотки, - и поэтому я не позволю вас казнить. Просто в следующий раз мы возьмем за правило осматривать усопшего до похорон. На всякий случай.
Титус кивнул.
- Правда, я не могу сказать, когда проснется ваша последовательница. Я знал всего несколько таких случаев. И в двух из них во время летаргии спящие умерли от истощения. В двух других - люди просыпались спустя неделю или две. И один случай, когда человек проспал много лет.
- Ну что ж, мы постараемся сделать все возможное, чтобы Опалесса проснулась как можно скорее. Но как же за ней ухаживать? - Антания подошла к кровати, присев на краешек.
- Мыть иногда, - улыбнулся лекарь, - аккуратно давать жидкую еду и воду. Выносить на свежий воздух. Обязательно, чтобы кто-то был рядом, когда она проснется.
- Агата и Верния позаботятся о ней, - Антания обернулась к последовательницам и лукаво улыбнулась.
- Да, Ваше величество, - хором ответили девушки, поклонившись.
- Но все-таки, кто же этот ангел-хранитель, который принес ее сюда? - скептически произнес первый советник. - А самое главное, что меня сейчас волнует: как этот добродетель сюда попал?
- Не думаю, что это был злоумышленник, - улыбнулась Антания.
- А я не уверен, Ваше величество. Это могло быть предупреждение. Или попытка запугать. Неизвестному, выкравшему последовательницу из часовни, совсем не обязательно было знать, что Опалесса на самом деле жива. И, что волнует меня более всего, этот человек, видимо, знает удобный путь в вашу спальню. Иначе охрана у дверей обязательно заметила бы что-нибудь.
"Подземный! - выругалась про себя Вер. - Вот тут я промахнулась. Придется связаться с Джериной и все ей рассказать".
- Я настаиваю, чтобы вы переселились в другие покои, Ваше величество, - Дженарио говорил мягко, но было ясно, что он непреклонен.
- Хорошо, - безмятежно улыбнулась императрица, - я совсем не против сменить обстановку. Проследите только, чтобы Опалессу поместили в один из гостевых покоев и приставьте к ней двух служанок. Верния и Агата, вам надлежит навещать Опалессу каждый день и проверять, есть ли у нее все необходимое. Титус Корнелий, я прошу вас раз в неделю проверять самочувствие этой последовательницы.
Лекарь снова кивнул.
- Что ж, надо сообщить всем радостную новость, - задумчиво произнес первый советник, - а еще, вызвать Лекрия. Пусть осмотрит здесь все как следует.
***
Опалесса поднялась на черный валун и оглядела багровый горизонт. Где-то далеко справа бились два огромных монстра. Стая местных хищных собак кружила рядом с ними, ожидая, когда один из дерущихся упадет замертво. Как Опала успела заметить, эти собаки ели даже огромных медуз, чью студенистую тушу на вкус девушка боялась даже представить.
- Ну, чего разлеглась?! - раздался окрик снизу. Сегодня с бывшей "убийцей" на охоту отправилась Гера, приходившаяся внучкой первой императрице, и удавившая собственного мужа в постели. Говорили, что Гера с удовольствием травила собственных придворных, но спросить так ли это было, Опала не осмелилась. При этом, бывшая императрица была груба почти как сапожник.
- Извини, Гера, уже спускаюсь, - Опалесса успела разглядеть вполне упитанного одинокого ящера невдалеке, и быстро покинула свой наблюдательный пункт.
- Ну что? - Гера прищурила глаза с вертикальными зрачками. Гребень на ее спине поднялся дыбом - бывшая императрица предвкушала охоту.
- Большой ящер, шагах в ста отсюда. Рядом никого нет.
Опалесса последовала за своей спутницей. До ящера оставалось шагов пятьдесят. Рептилия подняла мощную голову и расправила гребни. Гера, которая оставшееся расстояние проделала бегом, ничем не уступала своей опасной добыче. Опала вдруг оступилась, почувствовав струю свежего воздуха. Над ухом кто-то громко произнес: "Мррррр" и щеку обдало горячей мокрой волной. Девушка инстинктивно отпрянула, чуть не упав на растрескавшуюся сухую землю. Из невообразимого далека пришли смутно знакомые голоса. Кажется, говорили о ней. Опалесса чуть не вскрикнула от радости - она узнала голос Вернии. Если она умерла, как она может слышать то, что говорят там, в оставленном ей Иссе.
- Убийца! Подземному твою печень на корм! - завопила Гера, пытаясь не попасть под когтистую лапу ящера.
Голоса растаяли в сухом горячем воздухе. Опала тряхнула головой и помчалась на помощь к спутнице. За время пребывания в аду императриц бывшая убийца выточила себе длинный тонкий нож из клыка какой-то твари, и сейчас достала оружие из-за кожаного ремня. Гера успела тяжело ранить ящера, и теперь, истекая кровью, животное металось вокруг. Опала, легко оттолкнувшись от земли, прыгнула на спину ящеру. Зацепилась рукой за гребень и подтянулась наверх. Добралась до длинной чешуйчатой шеи и всадила нож в сонную артерию. По мощному телу животного прошла судорога, и ящер, издав предсмертный вздох, повалился набок. Опала спрыгнула на землю, пытаясь хоть как-то привести в порядок остатки туники.
- Позови шестерых женщин. И пусть возьмут кости мевара и кожу побольше. Я посторожу, чтобы нашу добычу не сожрали другие, - Гера прислонила свою импровизированную пику к телу ящера.
- Хорошо... Гера, а почему вы не приручили кого-нибудь из тварей? - Опала подумала, что ящеры могли бы служить хорошим средством транспортировки, а хищные псы стали бы отличными охранниками.
- Не знаю, - отрубила Гера. - Хочется поболтать, спроси у Терезы.
Опалесса не стала спорить. Повернулась и побежала в направлении поселения императриц. По дороге бывшая убийца пыталась понять, что за голоса она слышала. И что за звук был перед этим... как будто громко мурлыкнул кот. Если Опала действительно слышала голос Вернии, значит она сейчас в Неизвестном доме,.. хотя.... После того, как убийца умерла, или даже впала в странное забытье, ей должны были выбрать замену. Вер два раза была наказана за ослушание. Логичнее всего было бы предположить, что в императорском дворце сейчас находится Диана. Но почему кот? В Неизвестном доме не было животных. Проявления любви, ласки и заботы не приветствовались среди "летучих мышей". А вот у императрицы кот был. Опалесса хорошо помнила рыжего красавца Светлячка, которого с удовольствием кормила по поручению Антании. Значит, если мурлыканье Опале не примерещилось, она все еще находится во дворце. И Верния стала новой убийцей. Девушка грустно улыбнулась. Она была рада тому, что ее место заняла именно Вер, ставшая почти что подругой.
Под ноги подвернулась хищная собака, со смаком обгладывающая кость. Опала быстро прыгнула в сторону, чтобы не стать следующей добычей, но сытая псина только неприязненно заурчала и отволокла свою кость подальше. Других тварей Опалессе не встретилось, и вскоре она увидела знакомые шатры из костей и кожи, обнесенные черными валунами. У костяных ворот, прислонившись спиной к ограде, наблюдала за горизонтом ящероголовая Таисия.
- Убили что-нибудь? - прошелестела она.
- Да, громадного ящера, - похвасталась Опала, - Гера ждет рядом с ним. Она просила взять с собой кости мевара и самую большую шкуру.
- Ого, - улыбка Таисии заставила бы понервничать самого стойкого человека, но Опалесса уже привыкла к жутковатой внешности бывшей императрицы. - Тереза сейчас отдыхает. Найди Цидарию. Кажется, я видела ее рядом с шатром Елены.
Опала кивнула и зашла в лагерь. Цидария действительно обнаружилась у крайнего справа шатра. Вернее, шатром это сооружение из кожи и гигантских костей можно было назвать только с натяжкой. Однако привычные к роскоши императрицы даже после смерти отказывались именовать свои жилища меньше, чем шатром. Цидария, заметив бывшую убийцу, махнула ей ножом, которым выпиливала что-то на кости.
- Гера просит привести шесть человек и взять с собой кости мевара и большую шкуру.
- Кого же вы убили? - полюбопытствовала Цидария.
- Большого ящера.
- Хорошо. Вон в том шатре у ограды хранится утварь. Там есть шкуры и кости. Ты разберешься?
- Цидария, я уже бывала в этом шатре, - улыбнулась Опала.
- Ну и замечательно. Найди там то, что нужно, а я соберу императриц.
Опала прошла между шатров, заглянув в темную, пропахшую кожей палатку. У дальней стенки были свалены небольшие кости, рядом высилась стопка шкур, лежали камни и огромные черепа с вяленым мясом внутри. Чуть дальше стояли похожие на копья длинные и толстые кости меваров. Эти длинноногие твари, похожие на лошадей, но с двухэтажный дом высотой, встречались в аду императриц не так часто. Да и доставить их в лагерь было сложным делом. Приходилось на месте разделывать тушу и по частям тащить ее в лагерь. Поэтому длинные прочные кости из их ног хранились особенно бережно. Опалесса аккуратно достала четыре таких "шеста" и вынесла их наружу. Затем нашла шкуру, показавшуюся ей самой большой, и уложила ее рядом с костями. Из-за шатров показалась Цидария.
- Достала?
Опала кивнула на кости и кожу у себя под ногами.
- Бери их, и пойдем. Агата тебе поможет.
Бывшая убийца подобрала инструменты для доставки ящера в лагерь, и отправилась следом за Цидарией. Шестеро императриц уже ждали у выхода из лагеря. Молчаливая чернявая Агата, прятавшая под капюшоном рога, помогла Опале с ее ношей, и маленькая процессия двинулась следом за ними.
- Цидария, - позвала Опалесса, вспомнив о недавнем разговоре с Герой. Бывшая императрица догнала ее:
- Что-то случилось?
- Нет. Просто я хотела спросить: почему вы не приручите тварей? Ящеры просто созданы, чтобы ездить на них верхом, а псы могут охранять лагерь и помогать в охоте.
- Тала, когда еще только попала сюда, пыталась, но не смогла. Кажется, дрессировке они не поддаются.
- И больше никто не пробовал? - заинтересовалась Опала.
- Нет. Надобности не было, - неохотно ответила Цидария. - А ты попробовать хочешь?
- Ну... я еще об этом не думала... - замялась Опалесса.
- Ну так подумай. Времени здесь все равно столько, что девать некуда, - Цидария отстала, предоставив Опале дальше размышлять самой.
Когда процессия добралась до убитого ящера, Гера отмахивалась от стаи хищных собак. Одна из тварей лежала неподалеку, жалобно скуля. Три женщины помогли Гере отогнать свору, и приступили к сооружению носилок для ящера. Опалесса же отошла к раненой собаке. Та заворчала, но не двинулась с места, видимо, была ранена достаточно серьезно. Опала сдернула с себя кожаный пояс, зажав нож в зубах, и осторожно подошла к раненому животному. Одним быстрым движением девушка сжала пасть собаки одной рукой, другой обмотала морду твари кожаной лентой и туго завязала снизу.
- На что она тебе? - раздался сзади голос Цидарии. - Если убить, мяса с нее не будет, она просто рассыплется пеплом.
- Ты же сама говорила подумать о приручении. Надо же с чего-то начинать. Дай-ка мне свой ремень.
Цидария развязала такую же кожаную ленту у себя на поясе, и протянула ее Опале. Молча забрала протянутый в ответ нож. Опалесса стянула передние лапы собаки этим ремнем, чтобы тварь не пыталась стащить импровизированный намордник. Впрочем, животное почти не сопротивлялось. Даже дышала собака с трудом. На боку кровоточила серьезная рана, нанесенная копьем Геры.
- Ну что ж... - Опалесса примерилась как бы половчее взвалить на себя тварь, не растревожив рану. Собака была крупной. Ростом с пятилетнего ребенка. И даже выносливая убийца с трудом подняла такую тушу. Опала подумала было, не бросить ли ей эту затею, тем более, что хищник недобро косил на нее черным глазом, да и воняло от него не слишком приятно, но решила, что такого случая может больше не представиться.
***
"Слуга Созерцателя" уже второй день не мог поймать попутный ветер. Капитан целыми днями сидел за сатрангом, упросив Аслана показывать ему лучшие ходы. Иногда Лидиец выходил на корму и просто стоял у фальшборта, а прошлым вечером подошел к Юлиану и принялся расспрашивать его о странствиях по морю.
- Да я и не был-то почти нигде, - пожал плечами Юлиан. - Вот, разве что по Золотому мы выходили, через проливы в Восточный океан. Правда, шли в виду берега, потому как надежных карт у нас не было. Нам тогда заказали груз зерна доставить ажно в Сиур. Ну, капитан и взялся...
- А правду ли говорят, - перебил его Аслан, - что в тех странах живут люди, не похожие на нас?
- Да как же. Вроде все как у нас - две руки, две ноги, голова та же. Только глаза узкие совсем, и кожа желтая. Ну и лопочут они, понятное дело, по-свойски. Нам не привычно. Да они и сами мореходы знатные. В Адже их пруд пруди. В Бизанте, у нас в Силье, да и в ваших портах их много. Вы разве не видели?
- Ты забываешь, что когда мы из алдусэми вышли, уже был вечер. А до того я только грязных воришек в переулке и увидел.
- Да, по кабакам-то эти с востока не шляются, - с неодобрением, адресованным капитану, пробормотал Юлиан. - Серьезный народ.
- Когда-то я не мог даже представить, как огромен этот мир, - непонятно чему улыбнулся Аслан. - Я даже благодарен неизвестному шакалу, выкравшему из Лидийской жемчужины глупую птицу.
Что за птица и что за шакал, Юлиан не понял, но решил скромно промолчать.
- Только лишь прибыв в Джервент, я сильно усомнился, - продолжал, тем временем, Аслан. Казалось, ему не обязательно было даже присутствие слушателя, - стоит ли мне продолжать свое путешествие. Мне показалось глупейшей затеей дальнейшее путешествие, я даже думал вернуться. И, если бы не ты, Юлейн, так бы и произошло, конечно, останься я жив после ограбления.
Юлиан поморщился, в очередной раз услышав свое имя искаженным. Пару раз в разговоре он пытался ненавязчиво объяснить Аслану, как правильно произносится Ватрианское "Ю.л.и.а.н". Лидиец кивал и продолжал произносить по-своему.
- Ох, я же совсем забыл, - обрадовался Юлиан, - мы были еще и в городах пряностей, в Айпуре. Там люди такие же смуглые, как вы, только какие-то странные. У них женщины носят кувшины на голове и даже руками не держат.
- Наши женщины тоже это умеют, - усмехнулся Аслан.
- А еще там есть люди, которые умеют глотать огонь и мечи, спать на гвоздях и выворачивать руки-ноги так, что аж страшно.
- Хм, был у нас такой... факир. Показывал эти же фокусы. Только потом пропал.
- Исчез что ли? - не понял Юлиан.
- Сбежал. Кажется, недостойный украл что-то из драгоценной посуды.
Юлиан улыбнулся.
- Богатый же у вас род, как я погляжу.
На это Аслан не ответил. Словно замкнулся в себе. Постоял еще у фальшборта, поблагодарил удивленного Юлиана за интересный рассказ и ушел в каюту капитана, которую тот любезно предоставил гостю для ночлега. Сам Теттий спал в трюме, вместе с помощниками и матросами.
Сегодня с утра туман накрыл воду плотной завесой. Юлиан пытался хоть что-нибудь разглядеть в молочной кисее, но дальше фальшборта почти ничего не было видно. Капитан встал рядом.
- Мерзкое утречко, - пробормотал он. - Хорошо бы на рифы не налететь.
Золотое слыло благодатным морем, там редки бывали сильные шторма, рифы и мели почти полностью отсутствовали, будто сам Созерцатель своей волей убрал их оттуда. Но все же, при определенном "везении", можно было встретить эти опасные места даже в Золотом. Существовало несколько карт с указанием мелей и рифов. Но большинство разнилось так сильно, что понять, где эти места указаны верно, а где нерадивый художник перепутал широту и долготу или наносил пометки на карту с чужих слов, не было никакой возможности. Сейчас навигацию затруднял еще и туман. Капитан приказал лечь в дрейф и "Слуга Созерцателя" будто замер в призрачном море. Юлиан чувствовал смутную тревогу. Впрочем, в туман она поселяется в каждом сердце. Даже бывалые моряки не любят такую погоду.
Слева по борту из туманной кисеи вынырнул темный бок судна. Тревога усилилась. Это мог быть такой же торговец, но в последнее время в Золотом часто встречали пиратов Аджара. Люди на "Слуге Созерцателя" замерли, не зная, бить тревогу или дожидаться, пока встречное судно пройдет своим чередом.
Где-то в тумане раздался окрик. Минуту ничего не происходило, а затем воздух разорвал противный свист.
"Стрелы"! - понял Юлиан, инстинктивно пригибаясь. Раздалось несколько возгласов на палубе "Слуги Созерцателя". Первая кровь заливала темные доски. Рядом с младшим помощником в фальшборт вонзился крюк с привязанной к нему веревкой. Юлиан выхватил нож и перерубил толстый трос. Еще несколько крючьев ухватились за борт в других местах. Две веревки Юлиан срезал, а потом руку обожгло болью.
"Какая скотина разглядела в тумане"? - зло подумал младший помощник.
Капитан с мостика отдавал какие-то приказы. "Слуга Созерцателя" нестройно отстреливался от пиратов, а по перекинутым канатам уже лезли первые нападающие. Юлиан попытался было выдернуть стрелу, но только скорчился от боли. В какой-то миг боль стала еще сильнее, а потом кто-то сильно пережал руку выше раны. Аслан отбросил стрелу и оторвав лоскут Юлиановой рубахи обмотал его вокруг кровоточащей дырки в руке. На поясе лидийца висела кривая сабля, снятая со стены в каюте капитана.
- Ты драться-то умеешь? - слабо спросил ватрианец, незаметно для себя, перейдя на "ты" со знатным лидийцем.
- Умею, - отмахнулся Аслан, - если бы у меня было оружие в том переулке, ты бы мне не понадобился, но саблю шакалы украли у меня первой.
Справа какой-то пират полоснул ножом по горлу матроса и быстрым шагом направился к ним. Аслан спокойно стоял на месте, и Юлиан, подобрав свой нож, вышел вперед.
- Не мешай, - резко приказал лидиец, и помощник капитана подчинился.
Когда предвкушавший легкую поживу, пират добежал до Аслана, лидиец незаметно и плавно, словно в танце, провел своей саблей снизу вверх, одновременно обойдя нападавшего сбоку. Пират упал, заливая палубу кровью.
- Плохо наточена, - неодобрительно покачал головой лидиец. - Была бы острее, я разрубил бы его совсем.
Юлиан поморщился. Лидиец казался ему сейчас горделивым мальчишкой, хотя ему уже было лет двадцать пять. Впрочем, гордиться Аслану было чем. Помощник капитана даже улыбнулся. Такой союзник им сейчас очень нужен.
С пиратского корабля продолжали лететь стрелы, и все новые нападающие перебирались на "Слугу Созерцателя", где их встречали защитники. Глухо звенели ножи, слышались ругательства на аджарском и ватрианском языках. Палуба стала скользкой от крови. Юлиан потерял счет своим противникам, механически орудуя ножом. Пока ему везло. Кроме ранения стрелой, других ран помощник капитана не получил. Он видел, как на капитанском мостике Теттий остался один. Старшего помощника убило стрелой. За спиной вел свой смертельный танец Аслан. Судя по ровным движениям и размеренному дыханию, лидиец тоже оставался невредим.
То ли от боли, то ли в горячке боя, Юлиан пропустил момент, когда сразу несколько пиратов приставили к его горлу ножи. Один из них отобрал у замершего ватрианца его оружие. Сзади спиной прижался Аслан. Видимо, лидиец тоже оказался окружен. Еще через несколько минут бой стих. Последние очаги сопротивления на "Слуге Созерцателя" были подавлены, и на борт ступил капитан пиратского судна с двумя помощниками.
- И стоило так огрызаться? - вопросил он у пленных ватрианцев, не обращаясь ни к кому конкретно. Аджарец коверкал ватрианский, но понять его можно было без особого труда. - Выбросили бы белый флаг, и я бы вас пощадил. Но сейчас... сами виноваты.
Наглая скотина упивалась своей безнаказанностью. Давно не стриженные и не мытые патлы свисали из-под грязно-серой косынки, на пиратский манер повязанной на голове. Один глаз заплыл бельмом, зато второй хищно осматривал пленных. Лицо было изрыто оспинами от старой болезни. Зато грязный камзол был явно снят с кого-то знатного и мешковато облагораживал нового владельца.
- Ты кто такой? Что тебе нужно? - послышался хриплый голос капитана. Юлиан обрадовался - Марк Теттий тоже был жив.
- О! Главный нашелся, - растянул в улыбке щербатый рот захватчик. - Я благородный Вито. Мне нужны товары и, пожалуй, корабль.
- Благородный, - зло сплюнул капитан. - Давить таких благородных надо. Ты даже своих людей не жалеешь. Ни один капитан в здравом уме не станет стрелять по кораблю, во время рукопашной.
- Да, я мразь, - печально признался Вито. - Но ты бы поостерегся мне это говорить. Теперь мне придется отправить тебя на корм рыбам, иначе мои люди перестанут меня бояться. Ах да, еще забыл сказать, я уполномочен королевским двором Аджера задерживать все купеческие суда, идущие в Исс, а в оплату забирать себе с них все, что пожелаю.
- Ах ты!.. - Юлиан от злости умудрился растолкать двоих вооруженных пиратов, державших его и направился к Вито, собираясь придушить его голыми руками.
По дороге на ватрианце повисло сразу несколько пиратов, повалив его на палубу.
- Молодец! - восхитился Вито, уставившись зрячим глазом на связанного Юлиана. - Герой. Ты теперь составишь компанию своему капитану. Ну-ка, устройте им купание, ребятки.
Ребятки гоготнули. Юлиана рывком поставили на ноги. Раненая рука разболелась еще сильнее. Подвели к фальшборту. Рядом поставили связанного капитана.
- Стой, сын шакала, - раздался повелительный окрик.
"Только не Аслан! Чего он вылез? Теперь нас утопят втроем", - мрачно подумал Юлиан.
- Это ты мне? - повернулся к лидийцу Вито.
Аслана пихнули сзади, и он вынужденно шагнул вперед, но не упал, на что, видимо, надеялись пираты.
- Тебе, отродье Шайча. Знаю, что пугать тебя бесполезно. Ты уже потерял свою грязную душу. Но у меня есть сделка.
- Да-да? - заинтересовался Вито, на сей раз, пропустив оскорбления мимо ушей.
- Перед тобой султан Лидии Аслан Сехрейн абу Нарет. У меня важное дело в Иссе, и потому я нанял это судно доставить меня туда. Если ты отпустишь этих людей, я готов стать твоим заложником.
Воцарилось молчание.
Юлиан не мог поверить в то, что услышал, а капитан пробормотал:
- Я-то думал, чего он в сатранг, как бог играет. Ан вон оно как...
- Ишь какую рыбку я выловил, - осклабился, наконец, Вито, - только почем я знаю, что ты действительно султан? На знатного ты похож, что правда, то правда, но султаны не путешествуют в одиночку.
- Я путешествую под другим именем. Мое дело не может быть разглашено. А доказательство - вот, - Аслан с величайшей осторожностью вынул из-за ворота золотую печать на тонкой цепи, инкрустированную драгоценными камнями.
- Ну-ка, принесите мне ее. Я плохо вижу, - потребовал Вито.
Один из пиратов, державших Аслана, рванул у него с шеи печать. Тонкая золотая цепочка лопнула, не выдержав.
- Там изображен рычащий иглозуб в короне и с мечом. Это герб Лидии, - Аслан не подал виду, что ему больно или жалко печати.
- Не слишком-то я силен в гербах, - Вито с удовольствием вертел в руках драгоценную вещь, - но камешков здесь столько, что я готов поверить, будто ты сам Созерцатель.
По команде пиратов прошел радостный гогот.
- Что ж, султан, я тебе поверил, - Вито спрятал печать в потайной карман на камзоле. - А теперь ответь мне на один важный вопрос: какого Подземного ты ставишь мне условия? Ты и так мой пленник. Так почему я ради тебя должен отпускать кого-то? Впрочем. Я совсем не такая мразь, какой меня считают. Ради благородного пленника я готов быть великодушным. Развяжите их.
Удивленный Юлиан почувствовал, как с него грубо сдергивают веревку, развязав узлы.
- Развязали? А теперь выкиньте за борт.
- Стой!
- Ну что еще?
- Ты не можешь так поступить. Дай им хотя бы воды.
- Учти, султан, я столько добрых дел в жизни не делал. И все ради твоего величества, - Вито подал знак и один из его помощников бросил Юлиану флягу. По палубе прокатилась бочка. Выломав фальшборт, она плюхнулась в воду. Юлиан благодарно поглядел на Августина. Матрос кивнул ему в ответ, он всегда был добрым парнем.
- Теперь у вас даже транспорт есть, - возрадовался Вито. - Так, султана ко мне на борт. Только вежливо! Этих выкиньте уже к Подземному, наконец. Остальным перережьте глотки. Рабы сейчас слишком дешевы, а припасы у меня не бесконечные.
***
Мебиус поежился и плотнее завернулся в плащ. Утро выдалось хмурым и холодным. Освальд понуро сидел на своей смирной лошадке. Старшему исполнителю совсем не нравилось тащиться за своим заклятым другом в соседнее государство. Тем более, что он прекрасно понимал, зачем на самом деле Мебиус взял его с собой.
- Вы меня удивляете, коллега, - Освальд исподлобья посмотрел на спутника. - Таких промахов Теранис не простил бы даже родной матери. Вам же все сошло с рук. В чем секрет? Не поделитесь с другом?
Яда в голосе старшего исполнителя хватило бы, чтобы убить гадюку, но Мебиус решил проигнорировать это обстоятельство.
- Моя покойная бабуля, да будет Создатель милосерден к ней, была удивительно обаятельной женщиной. Ее обожали соседки и их мужья. Ее даже разбойники не тронули, когда она как-то раз угодила к ним в лапы. Я весь в нее, знаете ли, - Мебиус вяло махнул рукой, изображая великодушный жест.