Город Самара.
Пр. Кирова 264 кв 73
443087
т.(8462)9596547
СОРОКИНА ЖЕНЯ
Утро.
Из тонких нитей небесных капель,
Из изумруда зелёных ветвей,
Из разноцветных лёгких соцветий
Сплетается утра нежная тень.
И, в невесомом и неподвижном,
Замершем несмело воздухе
Выткан узор птичьих напевов,
И терпкого запаха дикой розы...
И, мягкой поступью кошки крадучись
По тонкому лезвию бытия,
Сизым домом к простору небес поднимаясь,
Крепнет, растёт мысль моя.
И радуги красочный, нереальный мостик
В облаках затерялся белых...
Судьбу свою разыграли в кости
Глупцы в грустный праздник начала апреля.
Смотреть, как пляшут тени...
Смотреть, как пляшут тени
В мерцанье жёлтом свеч.
Томиться над пожарищем
Несбывшихся надежд.
Стремиться птицей белою
К свинцовым грудам туч,
Гореть звездою северной,
Указывая путь.
И, словно бы Иисус Христос,
Распятый на кресте,
Идти, да не жалея сил,
К своей святой мечте.
Крича, бросаться в омуты,
Что полные от слёз,
И, с гордостью, шагаючи
Тропою красных роз.
Тень иронии жизни.
Вслушиваясь в равномерные звуки
Путешествия трамвая по шпалам,
Изучая души закоулки,
Прогуливаясь в мифическом саду камней
Я уловлю тень иронии жизни
В каждом ее, самом незначительном проявлении,
В каждом круге большой часовой стрелки
Я найду шестьдесят маленьких кругов гармонии.
В луже весенней, блестящей на солнце
Сумей прочитать круговорот воды в природе,
В улыбке пятилетнего забавного мальчугана
Услышь песнь ветра об Адаме и Еве.
И покроется снами Земля!
И померкнет Солнце на фоне радости,
Источаемой сотнями тысяч улыбок,
Как цветы несут аромат сладости.
Птичьи надежды и дальние страны
Скоро на крыльях мечты к нам прибудут,
Будут открыты нам древние тайны,
Когда, наконец, о стремленьях забудут.
Завьются косы под самое небо!
Засмеются и стихнут ночные шакалы!
Запоют, разлетятся колосья хлеба!
И вином наполнятся мысли бокалы!..
Такие спокойные вещи - это я.
Высокие и не очень,
Грустные и наоборот,
Прыгая друг за другом по кочкам,
Иссекая метал из горных пород,
Шествуют сотни, десятки и тысячи,
Часть из них молча, часть громко кричит,
Вот кто-то упал, его съели букашки-
Не будет он больше есть калачи.
На лицах странные очень гримасы,
Физика с химией шуточки шутят,
Бабки на лавочке точат лясы,
Солнце Землёю как хочет, крутит.
Позвоночники, загнутые взад и вперёд,
А в тяжёлых случаях - слева направо.
Я б засадила свой огород
Петрушкой, укропом и другой приправой.
Где достают дорогой дефицит?
Продукты, технику, йода, фосфатов?
Лифт одиноко в доме гудит.
Ну, а на ныне, пожалуй, хватит!
Страшная сказка на ночь.
Где эти люди, вместе с которыми
Души с душой у нас жили?
Неудачи за счастьем, счастье за горем,
Горе не за горами.
Молча кричим, негласно объявлен
Вотум недоверия, а раньше меж нами
Не было слов, недомолвленных звуков,
Одни лишь картины.
Где времени нет, и нет у нас права
Исчезать на секунды - короткая память
Исчерпает мгновенно, очернит благосклонно
Яркие краски и искорки смеха.
И не напастись яростных криков,
Горестных прайдов, ясных небес.
И нам не войти, не измаравшись в золе
В этот фальшивый, рисованный лес.
Или теченьем размыты молитвы,
Или задушены томные крики?
Или же кануло в вечную Лету
То, что подхвачено не на лету?
Слишком нелепы ваши улыбки,
Слишком предательские ваши глаза,
Слишком нечистые ваши речи,
Слишком бессильно плачут свечи
Бессмертно стекая воском в века.
Беспутно умирая в развращённом мире,
Бесцельно бродя по дорогам бесчестным,
Бессмысленно видя счастье страданья
Вы никогда не утонете в иле.
Ну а зачем? Будьте здоровы,
Внеочередное ''прощай'' уже спето;
Что ж, мы увидимся? Нет сомненья,
Ведь вам так смешно наблюдать мои смерти.
Кто вы? Зачем вы? Откуда вы родом?
Не интересно? Мне, впрочем, тоже.
Мутный ручей через час пересохнет,
Великомудрые скинув оковы
Седых берегов, пропитанных кровью.
Вскроем же карты, раскроем загадки
К невыполнимым технически тайнам.
Или же выброшены останки,
Или забыли свои недостатки,
Иль похоронена в вечную память
Неразрушимая, мнимая связь?
"..."
Толпе посвящается.
Душа за пятнадцать копеек продана! -
-Горланит на площади голос пропитый,
Кричит в исступлении, массами проклятый,
И плачет навзрыд, ни душою не понятый.
Бросаясь на лица, как на амбразуру,
Бездомный ребёнок молит о хлебе,
И падает, в кровь разбивая колени,
Ударившись в лёд человечьей фактуры.
Никто не поднимет и не пожалеет,
Пройдут, отвернув от несчастного взор,
Как будто не видят, как будто не внемлют,
Не слышат, как плачет мальчик босой.
А следующим утром, лишь солнце забрезжит,
Умрёт этот мальчик с седой головой.
С собой унесёт только ужас безбрежный
Пред этой пинающей трупик толпой.
Они не заметят, как своими сердцами
Убили ребёнка, желавшего жить.
А завтра с открытыми настежь глазами
Будут вот так же хлеба просить.
И так же умрут, одиноко - несчастны,
Раздавлены камнем, душою толпы.
И так же поймут, что, увы, всё напрасно-
Будить в человеческих стаях мечты...
Теряю...
О, я снова теряю слова...
В лабиринтах гуляют странные личности...
Кто здесь? Только тихо ухнет сова,
Возвращая надежду на чью-то забывчивость.
Краски в палитре закончились
Вечность тому назад.
Все равно, они не проявляли разборчивость,
Часто стекая с листа наугад.
Ноты рассыпаны по полу,
Словно опилки металла,
Были растрачены попусту,
Часто срываясь с гитары.
Что же поможет мне выразить
Божественность неизбывной солдады?
Чем постараться мне выстроить
В единую цепь идей мириады?
Самоуглубленное сознание есть человек.
Возьмите себе на память
Перо с моего крыла,
Твердого, словно камень,
Черного, как смола.
Желтые отблески осени
Лето наполнили ядом.
Я перелетная птица,
Мне и боятся не надо.
Домом мне станет ветер,
Пищу отыщет случай...
Только ничто не избавит
От грусти, холодной и жгучей.
От этой неумолимой,
Не на минуту не слабнущей,
Об этой ночи счастливой
Неизгладимой памяти.
По черному опернью
Слезы птичьи стекали
И превращались в пение.
Люди того не знали.
Слушали голос птицы,
Дивились четким напевом.
Негромко стучали спицы
В руках у властителей времени.
Тонкое покрывало
Связанных ровных петель
Серым над прошлым казалось,
А впереди искрилось.
Не приняли черного тела
Небеса, открыто глядящие,
Птица стремглав летела
На рандеву с настоящим.
И с каждым размахом крыльев
Все громче слышалось пенье,
Мысли ее роились,
Сковывая движенья.
Но для летящей птицы
Любые оковы смертельны...
И из-под туч предзакатных
Падало хрупкое тело.
Так возьми же себе на память
Перо с моего крыла,
Холодного, словно камень,
Черного, как смола.
Слова.
Я не хочу произносить слов,
Испачканных площадями,
Пьяными барами, километрами проводов,
Душными вагонами, пригородными вокзалами.
Слов, неумытыми лицами осквернённых,
Слов, что тысячи раз бывали неправдой,
Слов, говорившихся на скотобойне,
Будто бы именно так и надо.
На светофоре, в кинотеатре,
В забитом донельзя трамвае утреннем,
На балконе, в партере, в амфитеатре;
Слов неразборчивых и путанных
Я не хочу говорить тебе.
Когда в небе вечернем сияет звезда,
Когда ветер воет, по луне тоскуя,
Когда спит в поле диком степная трава,
Как сказать, что тебя люблю я?
Смена дня и ночи.
Пастель в голубом разлита небосклоне,
Вечер крылья свои простирает.
Словно ласковый серый котёнок,
Ветер мягко с ветвями играет.
Звук саксофона в воздухе тает,
Сменяясь голосом белой птицы...
Тонкости слов и намёков хватает
Для того, чтоб услышать молитвы жрицы.
Словно испуганный маленький мальчик,
Месяц на небо неспешно прокрался,
И расплескал по темнеющей дали
Меж невидимых звёзд золотые краски.
Солнышко.
Я солнышко, я упавшая тень,
Я запах ландыша в промокших волосах.
Я зимняя ночь, промороженный день,
Я плеск воды в седых камышах.
Я птицы плач, я шепот камней,
Я стрела, пронзившая вечность собой,
Я серая мышь, стихотворный хорей,
И неба большого свет голубой.
Я весенний рассвет, сдавленный крик,
Я пушечный выстрел, гробовая тишь,
Я лесной пожар, похороненный скрип,
Я заблудший котенок в лабиринте крыш.
Я степная трава, исписанный лист,
Я жара в пустыне, лед на губах,
Грозовая туча, малиновый куст,
И в забытой келье одинокий монах.
Я пронзительный свист, недосмотренный сон,
Я петля на шее, дурманящий мак,
Я струна гитары, я она или он,
Я в тиши звенящий лай собак.
Я заброшенный город, полный людей,
Я ручная граната, дикая лань,
Я список примет, кладезь идей,
Истерический хохот, быстроходный корабль.
Стихи о нашей разлуке.
Как тяжело мне не слышать твой голос,
Как трудно нести печаль гробовую,
Но зреет, зреет любви мой колос,
Когда я память твою целую.
И мне никчему слова, тобой данные,
И мне наплевать на вольность мою!
В голове постоянные мысли странные -
Я очень сильно тебя люблю!
Мое сердце трепещет пламенно,
И волнуется томно в груди,
Я сижу неподвижно-каменно -
- еще целый год впереди.
Но ветрам последним - завыть!
Но деревьям осенним - загнуться!
Нам с тобой никогда не забыть,
Как пришлось так надолго проститься!
Разрывает мне душу вкровь
Моя яро-слепая любовь.
И ничто, ничто, я клянусь
Не разрушит ее оков!
Удиви меня, небо!
Удиви меня, небо
Грозой в феврале,
Напои меня, небыль,
Промозглым дождём!
Я читаю в следах
Голубиных идей
Путеводный корабль,
Взмывший в небо звездой.
Застывают подошвы
Ушедших людей,
Коридоры сознанья
Тонут в огне.
Вдалеке от мышленья,
Стихов, этажей,
Бьётся тело,
Полное светлой агонией.
Пошути со мной, память,
Вернувшись назад!
Угадай, интуиция,
Что со мной будет.
Проведи меня, Боже,
Тропой наугад,
Неизведанной ранее
Великой стезёй!
Фрейду.
Гармония и покой,
Равновесие. Лишь биение сердца
Разрывает местами звон
Тишины, отзываясь эхом.
Пространство режет трамвай,
Материя брызжет по рельсам,
Расплываясь в нелепом танце,
Порождая сотни абстракций.
Что это? Шорох галактик
Или музыка из ларька?
Кто мы? Неаполитанцы,
Или те кто, рубит с плеча?
Свет, что когда-то разверзнет
Руки свои не спеша
Нынче лишь тихо брезжит
Рядом со словом "душа".
"Я" и Оно" снова в ссоре,
Не поделили разум.
Моисей идёт через море -
-Что это? - чудо иль казус?
Мне кажется, что гармония
Согласна со словом вселенная.
Я думаю, что законы
Придумали те, кто вне его.
Кто-нибудь угадает, как это-
-Жить в анархии,
И тогда самолёт развеет
Толстые слои прострации.
Художник.
Жил-был художник странный
В доме, что с мезонином,
Читал "Очарованный странник",
Писал с натуры картины.
В этом же городе я жил,
Я торговал цветами.
И каждое утро художник
Мимо ходил с холстами.
На этих холстах рисовались
Разные странные лица.
К примеру, одна женщина
Имела лицо ослицы.
Никто не любил художника
За лишнюю тягу к реалиям,
И даже никто не пришел к нему,
Когда он умирал.
Его же картины нелепые
Раскуплены были в мгновение,
И тетка с лицом ослициным
Теперь висит в отделении.
Жил-был художник странный
В синей беретке с кистью.
Взгляд он имел туманный
На внешнюю, блин, действительность...
Нет войне!
Сложив смиренно оружие мы могли бы избежать
Величайшего на Земле кровопролития.
Но мы не сделали это! Мы не сдались!
И мы были правы, никто не осудит нас!
Вверить судьбу свою Богу, или бороться самозабвенно?
Что больше - жертвы, затраченные страшной войною,
Или рабство и смерть рукою вражею?
Выбор был быстро сделан,правильно,
Страх поборов и трусость презрев
В бой мы вступали. Лентою траурной
Не сочилась, лилась наша алая кровь!
Облака скрипят, задевая за звёзды,
Полыхают язычища тысяч пожарищ.
Но! В верных руках правления бразды
Верим, к победе ведут нас, товарищ!
Да, полегло нас тогда миллионы.
От пыли и пепла не было видно
Неба. И даже наше светило,
Словно бы голову преклонив, потускнело.
Но, сквозь войну пробиваясь,
Белою птицей, мечтою,надеждой,
В память о том, чего не осталось
Выросло звонкое слово - победа!
Нет войне! Пусть это будет лозунг
Главный, единственный, центровой!
Это говорим вам потомкам мы,
Опалённые временем и войной!
Гречиха.
Побегут по дороге весёлой толпою
Разнораскрашенные монахи,
Направо-налево махая косою,
Хвостом повиливая, как собаки.
И воют на отчие дворики тихие,
И звонко прохожих облаивают.
Сметают сухие листья дворники,
Пускают в ручьях золотые кораблики.
Плывёт по быстрине весеннее-асфальтовой
Непотопимый и беспристрастный,
С волны на волну судьбой перекатываемый,
Неоспоримый, могучий, бесстрашный.
И, подпрыгивая от нетерпения,
На небесном склоне ютится
Солнце, дающее благословение
Тем, кто согласен с ним примириться.
Восседает на троне бессмертие,
Расписные сеет узоры,
И слова рассыпает по ветру,
Просветлённых радуя взоры.
Прорастает из зёрен гречиха,
Разгулялась под вечер природа.
Эй, почём здесь у вас фунт лиха?
Почём опиум для народа?
Миру - мир.
Подумать только - немного южнее
Сейчас распускаются цветы,
А Солнце в данный момент находится
Где - то над тихим океаном!
Над Антарктическими ледниками
Блики луны
Танцуют в ночи на бескрайней равнине,
Окутанной снежными туманами.
Весна играет с нами в слова,
Жонглирует различными чувствами,
Раскрывают секреты леса Амазонки,
Густо заселенные мангустами.
Ветры над вольными степями
Носят волчьи мольбы,
Силы никогда не оставят ребёнка,
Прочитавшего лисьи следы.
Волны, шутя, разлетаются в клочья
О камень и свет;
Если долго сидеть в тишине, задумавшись,
Можно слышать нежные звуки планет.
Светило, огромное, словно влюблённость
В назначенный день осветит небосвод,
Мудрость веков, накопленная тысячами людей,
Очень похожа на тихие игры Богов.
Дождь...
Я прикоснусь своей грешной рукой
К пугливому зверю твоего подсознания,
В шорохе капель угадаю прибой.
Дождь, что идёт от начал мироздания
Вымоет улицы светлой надеждой...
Тучное тело небес тежелело...
Ветер протяжно рыдал. И по-прежнему
В смертных объятиях город нежится.
И в нечистых лужаю конца апреля
Купается пыль, с воробьями смешана,
Мы навсегда весной заболели!-
Думаем мы до начала осени.
И вкус молодого жаркого лета
В устах моих сладко теплется!
Спасибо тебе, голубая планета,
За то, что смиренно ты терпишь нас!
Дочь севера.
В душном воздухе таяла ночь,
Серебрились безпомощно звезды,
И беспутная севера дочь
В тонких пальцах сжимала четы.
И под стрекот невидных цикад
Возносила молитвы всевыщним,
Меж корней вековечных громад
Юным голосом, еле слышным.
Одеянье из белого шелка
По ее телесам струилось,
И печали светлой намеки
В волосах цветком притаились.
И внутри разноцветные краски
Танец устроили смелый...
Тихо ветер на ухо рассказывал сказки,
Принося нежный запах дикой омеллы.
Растекалось время по воздуху,
Разжимало объятья пространство,
И сознания шаткие мостики
Призывали в дальние странствия.
Злая жизнь.
Словно в жаркий полдень дождя глоток,
Словно под ногами тропа у заблудшего,
Словно в пожаре рассвета восток,
Словно сладкие думы о светлом будущем,
Словно сломано слово посредине,
Словно взбесилась метель, за окном завывая,
Словно тихая песнь простолюдина,
Словно ветер, что крыши с домов срывает.
Словно глупый, грани миров постигающий,
Или мудрец, во всём ищущий смысл,
Словно ребёнок, с тайной вселенной играющий,
Или ангел Господень, что в небо взмыл.
Или словно в гнезде птичье семейство
Кричит, стараясь обед разделить.
Или может быть всё это вместе,
Может это и есть жизнь?
Может мысли как волны в безбрежном просторе?
Может, на дне запрятаны клады?
Может, над ними не властны законы?
Может их Палладин охраняет?
Кружились над городом чёрные птицы,
Кричали в амбарах голодные мыши,
Но грозный джин разобрал на частицы
И развеял нас над железными крышами.
Но мы, непреклонностью эпохи воспитаны,
Оседлали ветер, и помчались со сверхзвуковой скоростью
В самое логово самого Сатаны,
Просить у него величайшей милости.
А он был с нами вполне любезен,
Долго не стал тянуть резину,
И разыгрывать с нами ненужных комедий,
А сразу подарил нам вечную жизнь.
И теперь, меж мирами и временем летая,
Мы иногда позволяем себе мелкие шалости,
Но так, чтобы не вызывать пустых подозрений,
И ровный бег не нарушить реальности.
Хотя мы такое сделать могли бы!
Ведь у нас в руках тонкие нити,
Которые бред от истины отделяют,
Которые определяют границы
Нормы и патологии, смеха и страха,
Памяти и забвения, слёз и мечтаний,
Приобретённого и потерянного, света и мрака,
Радостей и печалей, сложений и вычитаний.
Мы с улыбкой подходим к неизведанности,
Для нас нет ничего невозможного!..
Но, в виду чрезвычайной рассеянности,
Мы становимся пылью дорожной.
Камень, лежащий на склоне горы.
Тихие ветры, жестокие бури,
Плеск тишины,
Я - словно старый, замшелый камень,
Лежащий на склоне горы.
...
Когда подумаю, что миг единый
Недвижно замер, и пустились в рост
Небесные дрожащие картины,
Которые сплелись из ликов звёзд,
Тогда узнаю - кто для радости рождён,
Не должен грустен быть, вверяя власть
Судьбе. И за терпенье награждён,
Узнает истинное ощущенье счастья.
И сладкий запах внутренних побед,
И горький дым немого пораженья -
- Навеки на Земле оставят след,
Ничто не канет в вечное забвенье.
Любимому.
Ты прекрасен, словно отражение луны в хлебном колосе,
Как творение великого скульптора-паука,
Как богатая, полнокровная времени река,
Как корабль, плывущий по океану снов...
Хочешь, вылавливай рыбы моих сновидений,
Хочешь, мы посадим тысячи цветов,
Выросших в сладкой истоме,
Впитавших всю искромётность неседеющих веков.
Атлантида.
С моих уст срывается и полнит воздух
песнь моя.
И звенят переливы птиц - весна!
Пахнет сырою землёй, а над ней - купола,
Я отдала свою веру небу - эх, задарма.
Мы сегодня слетелись, как птицы,
Как бабочки на огонь,
И бывает непросто напиться
Стылой стоячей водой.
Опостылело в лютом холоде
Принимать седые ветра.
А трава уже мне до пояса
И колышется томно она.
Над рекою бысторю стелется
Одинокий молочный туман,
И роса застыла на лице,
И заполнил разум дурман.
Никогда не бывать нам паникой
Обуятыми без преград.
И поднимется строенный на века
Из пучины морской Царьград.
Я пройду по его переулкам
Босиком под тёплым дождём.
Я услышу его истории,
И останусь печалиться в нём.
Монолог ветра.
Разные факты, события, переплетения,
Накладываясь друг на друга, оказывая взаимовлияние,
Сложились воедино, как на асфальте тени
От листьев кленовых колышутся плавно.
Подпрыгивая от нетерпения
Мяч по футбольному полю несётся,
Творя по пути различные злодеяния,
Вовлекая в игру зрителей сотни.
И внимание их от проблем отринуло -
-Нет сомнений, было выпито много.
Когда последнее тело стадион покинуло,
Было слышно, как цикады молятся Богу:
''О, великий, преосвященный, неопалимый Брат!
Всей своей цикадной сущностью заклинаем тебя-
Подари нам ключи от тех врат,
Что ведут - нет, не в рай - к первородной памяти.
И, дорвавшись до кладов священных,
Мы, как вполне порядочные цикады, не пропьём их,
А, напротив, преумножим их,
Как Кощей, дрожа над каждой мелочью''.
Облетал одуванчик белыми парашютами,
С неба сыпались металлические предметы,
Над землёю вставали могучими исполинами
Один за одним золотые рассветы.
И, незаметно для нашего глаза,
Звёзды каждую ночь загорались:
Рубины, сапфиры, брильянты, топазы
В млечном пути свободно расплавились.
И...понеслась, завертелась планета!
И закружились головы от славы!
И молодые, вступившие в лето,
Обеспамятствовали от правды
И улыбки сеяли. Направо и налево
Раскидывались лучики солнца.
И стояли, преклонив колени,
Перед образом великого творца
Что в луже дорожной свои иконы рисовал.
''Вилами по воде писано'' - сказал бы недоверчивый.
Но мы, повернувшись спиной к ветру,
Подарим ему разговор многоречивый.
И... поплывёт по воде катамаран,
Плеск, детский смех в верхушках вязов,
Точно бредущий в пустыне караван
Наткнулся на неизвестный доселе оазис.
Но... кружились в воздухе мухи,
Под ногами земля остывала,
И седые беззлобные духи
Укрывались ночным одеялом.
Веяло загадкой от вечера,
Сумерки пахли тайной...
Ворон каркал, угрюмо и недоверчиво...
Капли воды на листьях клевера...
Если захочется получить ответы
Или просто поговорить с собой -
Вслушайся в монологи ветра,
Летающего над тишиной.
Ночь...
(подражание С. Есенину)
Но... земля погрузилась во мглу...
Гром и молния! Черт побери!
Погребенные ласковой тенью
Закачались в ночи фонари.
Я пойду по бульварам гулять,
Жидкий снег под ногами мучить,
За повадками шлюх наблюдать,
В пьяных барах выкрики слушать.
И ловить отраженье луны
В помутневших глазах гуляки,
И прислушиваться, как вольны
Одинокие выть собаки.
Сизый дым, как туман, разошелся
От танцующих сигарет,
В переулках шаги раздаются
Поселяя в голову бред.
О, дневные, тихие улицы,
Как вы ночью на себя не похожи!
И поближе к стенам ютится
Зазевавшийся поздний прохожий.
И безмолвно тянутся в небо
Голые, нищие ивы...
В этом городе, в этой ночи
Я навеки останусь счастливой!
Нечто (ничто)
Медленно медленно время крадется,
Так, чтобы даже самый чуткий его не узнал.
Сложно поверить, что когда-то придется
Посмотреть на грозный судьбы оскал.
Но пока только плавно, ненавязчиво, незаметно,
Подступает к самому центру разума
То, что не разменяешь мелкой монетою,
То, что всегда остается неузнаваемым.
Архангел Гавриил.
Отчего я так не весел?
Отчего так нелюдим?-
Ведь вчера меня заметил
Злой архангел Гавриил.
Не летают больше птицы,
Не слышны их голоса,
Над цветочками не кружит
Похотливая оса.
Оттого так происходит,
Оттого разрушен мир,
Что вчера меня заметил
Злой архангел Гавриил.
Даже...
Часть 1.
Даже безногий стоит на коленях,
Даже безрукий просит о помощи.
Помощь то есть, но ее не берут,
И оскудеет рука дающего.
Даже без мозга рождаются мысли,
Даже бездушным являются чувства,
Даже с глазами быть может, не видишь,
И интуиция возглавляет шествие.
Даже без сердца я слышу биение,
Даже без легких ловлю тишину,
В ней не кричат надо мной убиенные
В этом жестоком и злобном миру.
Кто, с обоженными ртами от пепла,
Вспорет мне грудь железным винтом?
Кто мне покажет дорогу от ветра,
Кто остановит весь этот Содом?..
Часть 2.
Что там за миром, что за войною,
Что после смерти, после нас с тобою?
Что там за камнем, летящем лучами,
Что за горящими в церкви свечами?
Что за запутанным в водорослях телом,
Что за парящим над занятым делом?
Где же та вечность, дышащая нами,
Где же покойник с живыми глазами,
Где же кричащий в безмолвии эха
Где поборовший в себе свое эго?..
Часть 3.
О мой Бог, спаси меня от глупости,
От людской безпробудной жестокости,
Нет страшнее безумной пошлости
И ужастной безчеловечной гордости.
И зачем же ты создал грешников?
Я отвечу сама - для гармонии,
Что бы люди не падали в пропасти,
Ты их вылепил словно пародии.
Ты придумал их, как стопкраны,
Но они самолично развились,
Разверзая открытые раны,
Убивая в себе свою личность.
И святые, глядя на грешников,
Пусть поймают себя на мысли,
Что они - те же самые люди,
И для них есть одно - это вечность...
Часть 4.
Спаси свою душу, обратившись молитвой
К тому, кто стоит превыше всего.
Мы многое помним, но много забыто,
О том, как мы жили, а еще из того
Что создали боги,
Что придумали звезды,
Что искусили неверные змеи.
Об этом помнят лиш зеленые сосны,
Да шаткие, вековые вены.
Огради свою сущность, отказавшись от боли,
Что вызывают в тебе пораженья.
Попробуй, откажись от свободы и воли,
Пойди на муки, прояви терпение.
Не плачь от смеха,
Не ори от ужаса,
Не вой от скуки и от плоскости.
Не смейся от боли созидания жидкости,
Не ужасайся, видя все эти глупости.
Пойми свою личность, зажигая все лампы,
Сломай свои руки о скользкие окна.
Забудь о деньгах, о любви, о науке,
Уйди в монастырь, состриги свои локоны.
Разбитые спины,
Забитые гвозди,
Помятые слезы и другие ценности -
- Ничто перед шансом ухода от бренности,
Ничто перед страхом литой неизбежности.
Драмма.
Накопились сомнения в организме,
Прорвали плотину немого бездействия,
Наружу полезли желания низменные,
Давай же, Отелло, души её!
Что она себе позволяет,
Кто, чёрт возми, она такая?
Что она вообще о себе думает?!
На каком основании рот открывает!?!
Молилась или не молилась?
Да без разницы!
Это грешницу даже Бог не станет слушать!
Лучше бы передо мной извинилась,
За то, что заставила так занервничать!
Э-эй, дорогая, где ты спряталась?
Я тебе за это задам!
Ну, я совсем отчаялся,
Отыскивая тебя по разным местам.
Что это? В дверь звонок!
Ты вернулаксь с работы, любимая!
Без тебя я был так одинок,
Что буквально просто сходил с ума!
Монолог маленького мальчика.
Я пушистый, как лиса,
Я пахуч, как колбаса,
Я проворен, как хорек,
Ловкий маленький зверек.
Я уже почти мужчина,
Я уже совсем большой,
Я уже снимаю звезды,
Задевая головой.
Я задумчив, как сова,
Быстротечен, как молва,
Я придирчив, словно бог,
Я отважен, как пролог.
Я щетинист, как свинья,
Я певуч, как ария,
Я прозрачный, как вино,
Это знаю я давно.
Я уже почти мужчина,
Я уже совсем большой,
Я уже снимаю звезды,
Задевая головой.
Я протяжен, как субтитр,
Быстробежен, словно тигр,
Безкорыстен, как забава,
Беззастенчив, как судьба.
Я бесстрашен, словно воин,
Обнажен, как Элвис Пресли,
Как болото я спокоен,
Флегматичен, как корова.
Я пыхчу, как паровоз,
Я решил однин вопрос -
Лучше быть плохим мужчиной,
Чем не быть вообще никем.
...но проигран, словно бой,
Разговор с самим собой.
Я уже почти мужчина,
Я уже совсем большой...
Плотин.
О, тайный друг, безмолвный демон,
Яви мне лик свой золотой!
Пропой мотив летучим девам,
И нежности укрой крылом!
Резвясь с небесным Серафимом,
Мой милый друг, откройся мне,
И, претворившись легкокрылым,
Пусти нам в сердце по стреле.
Затем, чтобы цветы восстали
На неподнятой целине,
И что бы танцы аномалий
Кружились вихрем на земле!
О, друг мой лёгкий, бестелесный,
Улыбкой лик свой озари!
Несёт на крыльях птица вести
О Боге утренней зари.
Он веселится и танцует,
И, как художник молодой,
Он краской холст небес целует,
Доволен он и горд собой.
О, мой безвестный, тихий демон,
Храня в своей душе покой,
И переплавив Сказки в правду,
Я сделал жизнь свою игрой.
И, восхваляя безупречность
Божественных небесных чар,
Постигнув мудрости беспечность
Я получил бесценный дар.
Речь Платона.
Колесо потеряло спицы,
Конь мой закашлял и захромал.
Я, не имея в руках синицы,
Над журавлём умершим рыдал.
Хлеба и зрелищ! -
- Кричит человечество.
Но...замолкают, голос срывая.
Мы не получим результаты конечные,
А то, что в начале - бездумно теряем.
Эй, остановитесь! Отбросьте оковы!
Что вы по глупости упускаете!
Ну, поднимитесь, идите за мною,
Я приведу вас к источнику радости!
Нет, не хотите? Ну что ж, дело ваше,
Я тут пока в этом случае спать лягу.
Потому, что пока я в мире идей поблуждаю,
Вы, может быть, наконец, копыта отбросите!!!
Я зол, я очень зол! Я Платон, вашу мать,
А не какая-то девочка наивная!
Так, когда я говорю, всем молчать!
Слушать меня! Вот так вот, дивно!
Я научу вас Родину любить!
А то ишь, разбаловались тут мне!..
Поглядите-ка, как вы намерены жить?
Да мне это вовсе - по бороде.
Я тут просто - книжки писал,
Я так, смеха ради, совсем не всерьёз...
Но этими книгами я так всех загнал,
Что назревает законный вопрос:
Я чё это, получается, гений!?
Да, мне приятно такое услышать!
Тогда - восхваляйте меня, восхваляйте!
И несите скорее всё самое ценное!!!
Я так уж и быть, приму ваши дары,
А за это - дам испить моей мудрости...
Эй, меня совсем закусали комары!
Человек с мухобойкой совсем не трудится!
Голову с плеч! А хлебопёку отрежьте руки...
Так, для острастки, чтоб другие задумались.
А где шуты? Я умираю от скуки!
!Что?!? Новых шуток ещё не придумали?
Да я знаете кто? Я ПЛАТОН! Я - Полубог!
Вы у меня все на колбасу пойдёте!
Эй! Да подайте же мне мой сапог!
Стоп... Куда вы меня несёте?
Бурлаки.
Впереди - простор бесконечной реки,
Позади оставлены кофе и нега,
По этим камням давно бредут бурлаки,
Ногами путаясь в комьях снега.
Их лица суровы, руки в мозолях,
Ветер блуждает в их волосах.
Их губы потрескались от душных стонов,
Но тянут они корабли на плечах.
Что же на баржах этих погружено,
Что не способны везти механизмы?
Что же они, хрипя простужено
Волочат по воде, ругаясь низменно?
Загружены баржи идеями светлыми,
В них - справедливость, любовь, коммунизм,
В них - незапачкана походами крестными
Вера и мудрость, радость, трагизм...
Много других вещей неописуемых,
Но бесконечно необходимых,
Именно по этому, не повинуясь боли,
Несут они их людям с равнины.