Чтение — жизнь

  "Книга — лучший подарок", — такая, кажется, фраза была популярна во времена моего раннего детства. Её-то я и вспомнил, оказавшись неожиданно приглашённым на день рождения к бывшей однокласснице своего сокурсника. Услышав её, он округлил глаза и похлопал меня по плечу: "Ты и не представляешь, насколько ты близок к истине. Подари чего-нибудь покруче, позаумней. Серьёзно, ей понравится". "Мне-то что с того, что ей понравится?" — подумал я и, не мудрствуя лукаво, выхватил со своей книжной полки томик постперестроечной публицистики, которому так и не суждено было быть прочитанным мною до конца.

  Утренний звонок через несколько дней не только заставил меня продрать глаза на рассвете, но и открыл одну из страниц той странной книги без начала и конца, которую мы называем жизнью. "Привет! — кричал голос с того конца света. — Ты читал сам то, что подарил мне?.. Молодец! Приезжай ко мне вечером, поговорим! Да просыпайся, жизнь ждёт тебя!" Лишь короткие гудки из трубки в моей руке намекали на то, что это мне не приснилось...

  Сокурсник ошарашено посмотрел на меня, промямлил что-то вроде: "Да ничего девчонка... нормальная... на любителя", — и как-то перевёл разговор на другое.

  Она мне понравилась. Мы чудно провели вечер, гуляя по городу и обсуждая мой подарок. Оказалось, это не единственная книга, которую мы оба читали. Договорились на завтра. Понеслось...

  Она была умной, современной девушкой. Много знала, с пониманием относилась к людям и окружающему её миру. Могла составить компанию в любом молодёжном мероприятии, будь то вечеринка или сдача пустых бутылок. Но всё это без искры, без увлечения, как почётную обязанность отбывала.

  Единственной, а потому и главной страстью в её жизни было чтение. Чтение было дороже всего и, безоговорочно, на первом месте. Всё остальное её существование было направлено на поддержание жизни в таком виде, который позволял бы много, постоянно читать. Она ушла с филфака, потому что не могла выслушивать большую часть того, что говорили ей преподаватели, и перевелась в технический вуз, на специальность, где на сто человек — три девушки и зачёты ставят хоть и с ухмылкой, зато без проблем. Даже в гостях, оказавшись ничем не занятой, она вытаскивала из рюкзачка книжку и жадно глотала страницу за страницей.

  "Ты хочешь жить этой жизнью? — спросила как-то она, поведя рукой вокруг. — Пожалуйста. Но разве не интересней прожить целую жизнь за вечер, пусть и чужую, наполовину выдуманную, но побывать при этом в десятках интересных мест, встретиться с яркими, колоритными личностями? А завтра — снова! И так — сколько хочешь, хоть без конца, потому что литературы много, хватит на сотню жизней, только успевай жить!"

  Она не могла не читать. Как я заметил, она не особенно и перебирала. Конечно, она ценила классику и благоговела перед русской литературой, но и моя "Электродинамика" провела не один час в её руках. Имея слабость к перечитыванию, она старалась собрать у себя дома всё, что прочитала ранее и не жалела при этом никаких денег, которые и так практически все тратились на книги.

  Чем больше я наблюдал за ней как бы со стороны, тем больше я замечал в ней черт наркоманки. Зависимость от чтения была налицо, а литература, призванная, насколько я понимаю, обогащать духовно, замыкала её на себя, возводя стену между ней и окружающим миром.

  У неё не было подруг, а парни годились лишь на роль собеседников в разговорах о прочитанном. Моей начитанности хватило на месяц, надежды и упрямства — ещё на один...

  Я люблю чтение и сам, порой, готов пожертвовать сном, чтобы успеть прочитать взятую по случаю на ночь книгу. Уважение к этому процессу заложено во мне с детства, но, вспоминая ЕЁ, я чувствую, что ещё одной опорой у меня под ногами стало меньше...