Стригин Андрей : другие произведения.

Чёрный сон. Мутанты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Ампула с экспериментальным вирусом под названием "Чёрный сон Цеце" разбилась. Возникла эпидемия планетарного масштаба. Люди впадали в сон, напоминающий сомати. Их тела каменели и в таком состоянии могли находиться неопределённое количество времени. Когда же народ очнулся, то понял, мир, который их теперь окружал, совершенно иной.
  Чёрный сон. Мутанты. Том 1.
  
  Гл. 1
  
  УАЗ Patriot цвета хаки, поднимая тучи оранжевой пыли, уверенно маневрировал по разбитой дороге, мастерски объезжая рытвины и обломки острых камней. Двигатель чуть слышно урчал, словно задремавший в хозяйской постели ленивый кот, кондиционер прекрасно уничтожал летнюю жару, хорошая музыка дополняла прекрасное настроение.
  Сорокалетний мужчина вскользь тронул гладковыбритый подбородок и с усмешкой глянул на свою жену, замершую в радостно-тревожном ожидании. Его супруга уже предвкушала, что очень скоро они доедут до моря и у них будет почти неделя отдыха на диком пляже. Она была на два года младше своего мужа. Высокая и гибкая, словно лань, с большими, как озера, наполненные родниковой водой глазами. Нос с небольшим намёком на курносость, но больше правильной формы и весьма изящный, а губы полные, но не огромные, что обожают так "няшки". Волосы цвета спелой пшеницы ниспадали до плеч, а сквозь воздушную чёлку проглядывал высокий лоб и строгие тонкие брови.
  Их двенадцатилетний сын Ярик, засунув наушники в уши, с интересом смотрел в окно, даже забыв о своём планшете. Глядя на его крепкую фигуру, было понятно, мальчик серьёзно занимался спортом, и его ждут спортивные победы, а глаза с поволокой в будущем покорят немало женщин, но сейчас они были невинные и светлые. Стрижка была короткой, на висках выстрижены фигурные зигзаги, а на бритом под ноль затылке по центру проходила тонкая косичка.
  - Что, Лада, притихла? Расслабься, скоро купаться и загорать будем! - обратился к жене мужчина.
  - Слушай, Никита, крути баранку, кругом ямы и камни, до моря ещё доехать нужно, - с некоторым пессимизмом произнесла она.
  - Да куда мы денемся.
  - Это точно, от тебя никуда не деться, - вполне искренне вздохнула женщина. - Нет что бы в гостиницу ... шезлонги, кафешки, мороженое, вечером посидеть у фонтана, послушать живую музыку ... прёмся на дикий пляж!
  - Мама, - Ярик выдернул один наушник, - там рыбу не постреляем.
  - И ароматную ушицу, под треск костерка, не отведаем. А какие сейчас звёздные ночи! - многозначительно добавил мужчина.
  - Можно с фонариком пройтись. Говорят, в темноте крабы чуть ли не на берег выползают, - с энтузиазмом добавил их сын.
   Лада фыркнула, резко сдула со лба светлую чёлку, покосилась на мужа и с насмешкой сказала:
  - А по ночам мы будем ползать по скользким камням в поисках крабов и так каждый день. Романтика.
  - Ну ... время на отдых мы обязательно найдём, - усмехнулся мужчина. Он вывернул руль, объезжая крутой склон и направил автомобиль в широкую расщелину, которая с большой натяжкой была дорогой. Подпрыгивая на ухабах, загребая колёсами мелкие камни и, дёргаясь от заносов в разные стороны, УАЗ Patriot повинуясь мастерству водителя, сполз на дикий пляж и, отбросив шинами жёлтый песок, умиротворённо замер.
  - Ух ты! - очнулся Ярик. Он мигом выбрался из машины и в благоговении уставился на спокойное синее море.
  - Чтоб я с тобой ещё раз поддалась на такую авантюру, мы чуть не разбились! - с яростью воскликнула Лада, но мгновенно угодила в объятия мужа, и сознание померкло от жаркого поцелуя. - Ладно-ладно, реабилитировался, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, - она отпихнула его от себя. - И за что я тебя люблю?
  - Вон на тех склонах растут можжевельники, там есть уютные места, где можно лечь на спину и разговаривать со звёздами ... пока сын будет спать в палатке, - многозначительно проговорил Никита.
  - И долго мы с ними будем разговаривать? - с иронией спросила Лада.
  - Долго. Минуты две.
  - А потом?
  - А потом я буду искать отблески звёзд в твоих огромных глазах.
  - Здорово, - Лада нежно улыбнулась и осмотрелась по сторонам. - А здесь неплохо, море чистое, людей почти нет, сын доволен.
   Они выбрались из машины. Лада сразу подбежала к воде и окунула ладони в тихо набегающую волну. Никита подозвал сына и открыл багажник. Они вытащили палатку и принялись её устанавливать под нависающим выступом. Затем, глава семейства соорудил из гладких камней основание для мангала, а сверху поместил специально захваченную для этой цели стальную решётку. Потом вытащил из багажника вязанку дубовых дров, бросил рядом с мангалом и подошёл к жене.
  - Думаю, пара искупаться, - он обнял её за плечи.
  - Какая чистая вода. Хочу в маске посмотреть дно.
  - Разгар дня, для охоты время неправильное. Вечером или утром поныряем.
  - А я хочу сейчас.
  - Без проблем. Меня тоже посетила такая мысль, да думал, что ты устала с дороги.
  - Больше перенервничала, - она ткнула кулачком в его каменную грудь. - Как мы ещё не перевернулись?
  - Буду я вами рисковать! Опасности ни было, это был обычный спуск, - чуть помрачнел Никита.
  - Яхта к берегу идёт, - Лада прикрыла ладонью глаза. - Белая, как снег, а леера сверкают, словно золотые.
  - Дорогая посудина, - кивнул мужчина.
  - Их только здесь не хватает! - с раздражением сказала она.
   Никита посмотрел на жену и улыбнулся. Он понял, она боится, что кто-то может помешать их уединению, поэтому решил её успокоить и произнёс:
  - Они не будут высаживаться на берег. С борта поплавают, шампанского выпьют, попускают фейерверков и уберутся восвояси.
  - Фу, - поморщилась Лада.
  - Суровая проза жизни, - внимательно наблюдая за яхтой, произнёс мужчина.
   На борту возникло оживление, до берега донеслись звуки рэпа с матерными словечками, публика на корме обнажилась, засуетилась обслуга, разнося подносы с бокалами шампанского, а вот и трап спустили. В воду полезли полураздетые женщины, и
  всеобщее веселье стремительно набрало обороты. Но вскоре на яхте вновь заработал двигатель, и она двинулась к берегу.
  - Всё-таки решили высадиться, - помрачнев, сплюнул Никита.
   К родителям подошёл сын, с интересом глянул на яхту, бросил на гальку подводное ружьё и многозначительно изрёк:
  - К тем скалкам надо плыть, здесь они всю рыбу распугали, - и принялся натягивать на себя гидрокостюм.
  - Что, мать, присоединимся? - улыбнулся Никита.
   На яхте включили музыку на полную громкость, пьяные выкрики насмерть убили первозданную дикость пляжа, немногочисленные отдыхающие неодобрительно косились в сторону публики из "высшего общества", но приходилось терпеть. Никита тоже брезгливо скривился, увидев тощий зад одной из "светских львиц", невольно перевёл взгляд на формы своей жены, и настроение вновь вернулось к прежнему состоянию. Мурлыкая под нос незатейливый сюжет, он облачился в гидрокостюм, пристегнул подводный нож к поясу, помог одеться Ладе, подождал, когда сын подвесит к поясу грузы и накачает плотик. Наконец вся команда повернулась к яхте спиной и, держа под мышками подводные ружья, дружно пошлёпала в воду.
   Море приятно просочилось к телу, слегка взбудоражило прохладой, но быстро согрелось под действием внутреннего тепла.
   Лада охнула от восторга, увидев подводные скалы и далёкое дно, на котором шныряли зыбкие тени. Она, улыбаясь, высунулась на поверхность, схватилась за верёвку плотика, заметила мужа, подняла большой палец вверх. Он жестом указал ей направление к скалкам, к которым уже греб Ярик.
   Никита, стараясь держаться поближе к жене, внимательно осмотрелся. Его удивляла непривычно прозрачная вода, даже галька на дне отбрасывала в стороны многочисленные радужные полосы, явление абсолютно редкое и мало кто такое видел. Но почему-то вместо радости у него появилась непонятная тревога. Что-то происходило совсем не так, как должно было быть. Вместо хорошо просматриваемого дна, в глазах возникла муть. Захотелось их протереть, но пальцы ткнулись в стекло маски. Лада тоже что-то почувствовала, вынырнула и подгребла поближе к мужу, Ярик притормозил, высунулся из воды и удивлённо огляделся. Никита подозвал сына к себе.
  Отплёвываясь, Ярик шлёпнул руками по воде и, не скрывая тревоги, заявил:
  - Что-то я не пойму, такое ощущение, что дно удаляется. Нас относит от берега?
  - Пожалуй, мы устали с дороги, предлагаю отложить охоту, - нахмурившись, произнёс Никита. Сейчас его захлёстывало давно забытое чувство страха. Он неожиданно понял, что дно исчезло из прямой видимости, но это не из-за мути в воде, море было по-прежнему кристально-чистое. Что-то происходило непонятное и поэтому до жути страшное. Внезапно в глубине потемнело, словно разлились чернила.
  - Что это!!! - взвизгнула Лада.
  - Хватайтесь за плотик!!! - взревел Никита.
  - Цунами? - заорал Ярик.
  - Держимся друг друга!!!
  - Никита, я боюсь!!! Что происходит? Мне жутко страшно! - Лада вцепилась в его руку.
  - Это инфразвук! - сделал предположение мужчина. - Нам необходимо выбираться!
   Они лихорадочно погребли к пляжу и на удивление благополучно выбрались на жёлтый песок. Испытывая непонятный ужас, и почему-то дикую сонливость, Никита схватил за руку жену с сыном и поволок прочь от моря. Стараясь уберечь от незримой опасности, он толкнул своих родных в какую-то расщелину и прикрыл своим телом. Внезапно все погрузились в странное состояние, напоминающее оцепенение и сон. Когда они пришли в себя, как обычно светило солнце. На море был полный штиль, в небе летали крикливые чайки, прогудел тяжёлый шмель. Вроде всё осталось прежнее, но личные вещи исчезли, кроме гидрокостюмов, которые остались на их телах. Не видно было яхты, кораблей, что маячили на горизонте, люди с пляжа куда-то подевались, да и это место стало совершенно другим. Сейчас пляж простирался далеко вширь и был словно запечатан неприступными красноватыми скалами. На покатых склонах виднелись толстенные земляничники, кое-где раскинули колючие ветви древние можжевельники, небольшие лесочки словно сползли со склонов и растворились в каменистых кручах. Все откосы были заполнены тёмно-зелёной травой и массой разнообразных цветов. По скалкам шныряли изумрудно зелёные ящерки, в траве мелькнул рыжий лисий хвост, на огромной высоте, расправив широкие крылья, завис орёл, а воздух был свежим и чистым с примесью моря, смолы и цветочных ароматов.
   Лада бросилась к сыну, принялась его ощупывать, обнимать, целовать. Затем, убедившись, что с ними всё в порядке, до предела округлив глаза, с надрывом обратилась к мужу:
  - Что это было?
  - Мы заснули, - Никита неопределённо пожал плечами, продолжая осматриваться, удивляясь тому, что совершенно не узнаёт эти места. Вероятно, это была некая заповедная зона, куда доступ простым желающим был запрещён, иначе где-нибудь валялся мусор, а лужайки, спускающиеся с откосов, были бы испорчены многочисленными тропинками, да и гальку б всю перебрали, а она так сверкает!
  - Это понятно, но где мы? - вцепилась в мужа Лада.
  - Когда мы спали, нас кто-то сюда перенёс, - оглянулся мужчина. - Солнце с той стороны, значит наша стоянка там, - махнул он рукой.
  - Зачем и кто это сделал? - в ужасе спросила Лада, - в её огромных глазах было столько страха, что Никите стало не по себе. Он обнял её за плечи и, пожав плечами, сказал:
  - Наверное, спасатели. Там был опасно, вот нас и принесли сюда ... когда мы были в отключке.
  - И где они ... эти спасатели? - округлила глаза Лада и огляделась по сторонам.
  - Пошли спасать других, - хмуро ответил Никита.
  - Папа, раньше таких гор не было, - встрял в разговор Ярик.
  - Жарковато, надо бы гидрокостюмы снять, - Никита посмотрел на скалы и понял, что сын прав. Сейчас они одни на пляже, вокруг было только море и хрипло орущие чайки.
  - Всё, нам тут делать нечего, снимем гидру и пойдём направо, а там видно будет, - решительно произнёс мужчина.
  - Пить хочется, - Ярик облизнул солёные губы.
  - Скорее бы до нашей машины дойти, - вздохнула Лада, вспоминая, что в багажнике находится десятилитровая ёмкость с питьевой водой.
   Никита покосился на родных, а ведь действительно очень хочется пить. Он посмотрел на скалы. Где-то там бьют ключи. В том, что в ближайшее время они смогут дойти до стоянки, он мало верил. В этом он сомневался весьма сильно. В душу с небывалой наглостью "нагадили кошки", интуиция ничего хорошего не подсказывала. Явно произошло нечто странное. На пляже не было ни души, даже мусор отсутствовал. Только море, пляж и скалы. Очень плохо. Зачем же их сюда перевезли? Какая была в этом цель? Этот берег чем-то похож на Карадаг, но от того пляжа, где они разбили лагерь, не одна сотня километров.
  - К скалам пойдём и будем искать родник, - мрачно произнёс Никита.
   Они подошли к подножью скал. Никита придирчиво оглядел склоны. С первого взгляда было понятно, взобраться на них не получится, уж очень они отвесные и высокие.
  - Ребята, так это же Карадаг! - внезапно воскликнула Лада. - Я в путеводителе видела иллюстрации, очень похоже!
   Никита остановился, вот и жена подтвердила его опасения, но всё же отрицательно мотнул головой:
  - Карадаг от нашей стоянки на противоположной стороне Крыма. Такого быть не может. Нас что, на вертолёте сюда доставили?
  - Точно говорю, - Лада подобрала разноцветный камень. - Ты посмотри, это агат, а на Карадаге все пляжи из самоцветной гальки!
  - Значит, слева должен быть посёлок Планерское, - пожал плечами Никита.
  - А как же наша машина? Я в них наушники забыл, - расстроился Ярик.
  - Минералогический заповедник, поэтому и людей нет. Вот пазл и сложился, - сам себе сказал Никита и ещё больше нахмурился. Вероятно, когда они спали, их действительно доставили сюда на вертолёте. Но зачем?
  - Вот именно! Нам надо идти в Планерское, а там как-нибудь доберёмся до нашей машины. По крайней мере неопределённостей уже нет, - засмеялась Лада. - Скоро выйдем к цивилизации.
  - Насколько мне известно, Карадаг большой, можем до посёлка и к ночи не добраться, - с осторожностью заметил Никита.
  - Надо торопиться, - Лада ринулась вдоль скал, стараясь выбирать дорогу поровнее.
  - Аккуратнее, ноги не сломай. Ярик, приглядывай за мамой.
   Часа два они шли достаточно бодро, но пить хотелось всё сильнее. Было очень жарко, казалось, даже скалы изнывали от зноя и плавились, словно воск. Никита серьёзно обеспокоился, что если в ближайшее время они не выйдут к посёлку, то последствия могут быть самые плачевные, вплоть до теплового удара. Он уже решил дать команду сбросить гидрокостюмы и идти налегке, но что-то не давало этого сделать.
  Скалы шли сплошной стеной, то приближаясь к морю, то удаляясь от него на сотни метров. Галька играла под ногами разноцветными огнями. Часто попадались целые агатовые миндалины, иной раз вспыхивали жёлтым золотом сердолики, таинственно светились опалы. По началу Лада пыталась собирать самоцветы, но вскоре отложила их под чахлый куст. Сильно прихрамывая, она в кровь сбила ноги об камни, побрела дальше.
  Никита кинул взгляд на заросли на склоне, заметил кусты с яркой зеленью, а в расщелине увидел густую поросль камыша и рогоза с бурыми набалдашниками, над которым носились, как блестящие иглы, стрекозы.
  - Привал, - наконец-то скомандовал он, не сводя взгляда с яркого зелёного пятна.
   Все сбросили гидрокостюмы и, утирая горячий пот, разлеглись в тени большого камня.
  - Сейчас пойду и напьюсь солёной воды, - Лада попыталась облизнуть губы, но едва их не расцарапала сухим языком.
  - Ярик со мной, а ты можешь освежиться в море, - Никита подобрал острый обломок самоцветной гальки и побрёл к камышам.
  - Куда это вы? - Лада прихлопнула комара, который попытался впиться в шею, пощупала гудящие от долгой ходьбы по камням ступни ног и тяжко вздохнула. Плохо без обуви.
  - Кое-что проверить надо. Ярик, за мной, - Никита всё также пристально разглядывал склон.
  - Что-то вы темните, - Лада пристально посмотрела на склон. - Там вода? - почти утвердительно сказала она.
  - На девяносто процентов, - широко улыбнулся её муж.
   По мере приближения к камышам почва под ногами захлюпала и вскоре между трещин в скале они увидели неширокую струйку воды. Никита быстро выкопал ямку, обложил дно плоскими камнями и, когда вода приобрела прозрачность, предложил Ладе напиться. Она сглотнула и отрицательно махнула головой:
  - Сначала Ярик, а потом я.
  - Он уже взрослый мальчик, потерпит, - спокойно произнёс Никита.
  - Мама, да пей уже, вода не закончится, - дёрнув кадыком, чуть раздражённо сказал Ярик.
  - Ну, хорошо, - Лада аккуратно припала к воде. - Вот это да, какая вкусная, холодная, родниковая! - она поднялась, освобождая им место.
   Наконец-то все утолили жажду и спустились к своим вещам. Никита глянул на солнце. Было ещё совсем светло, но день стремительно близился к ночи. Идти по берегу в темноте идея совершенно неправильная. Придётся ночевать, а для стоянки здесь место было хорошее. Вода есть, можно собрать веток и разжечь костёр. Без спичек добыть огонь проблематично, но попытаться можно. В початке рогоза есть сухой пух, на берегу много больших обломков от самоцветных глыб и гранита, высечь искры вполне можно и пух вспыхнет, как порох.
  - Что ты задумал? - Лада мгновенно заметила сосредоточенность мужа.
  - К посёлку утром пойдём. Будем ночевать здесь.
  - Да мы почти дошли! Солнце ещё не село! - возмутилась жена.
  - А если не дойдём? Всю ночь сбивать ноги об камни? Днём ещё можно выбирать дорогу, но в темноте травмы неизбежны. У нас, к глубочайшему сожалению, нет обуви.
  - Согласна, я уже так сильно растёрла ноги, - вздохнула Лада. - А если мы замёрзнем? Да и есть очень хочется.
  - Разожжем костёр ...
  - Ты, верно, забыл, что у нас нет спичек.
  - А я попытаюсь, - улыбнулся Никита. - Нам нужны коричневые верхушки рогоза, там пуха достаточно, и сухой хворост, этого добра тоже валом. Пока не стемнело, я сделаю копьё из той ровной ветки, - мужчина взглядом указал на сломанное деревцо, - и думаю рыбку добыть.
  - И всё же я не совсем понимаю, как ты добудешь огонь? - Лада наморщила нос. - Но раз ты так уверен, мы все пойдём собирать пух.
  Никита не стал надевать гидрокостюм, он давно высох на солнце и ночью его можно будет использовать как матрас, а на мокром лежать не очень комфортно. Он с трудом отломал от дерева ветку, заточил об камень, потрогал пальцем остриё, один удар выдержит, затем вновь можно будет заточить. Главное увидеть рыбу и ударить так, чтобы прижать её ко дну, иначе сорвётся.
  Он осторожно вошёл в воду, удивляясь, какая она ледяная, вероятно не больше десяти градусов. Отдышавшись, побрёл вдоль берега, высматривая шустрые тени, шныряющие у камней. К его удивлению, вода была кристально-чистая и дно великолепно просматривалось, но рыба плавала мелкая, на копьё не наколоть. Тогда он двинулся дальше в море и погрузился почти до плеч. Ноги уже потеряли чувствительность, а это прямой путь к переохлаждению, придётся воспользоваться гидрокостюмом. Никита повернул к берегу, но неожиданно увидел на дне морскую звезду. Он замер, в Чёрном море они не водятся. Затем увидел шипастого краба, с длинными клещами и лапами - тоже не местный. Внезапно в метрах десяти от себя Никита заметил силуэт огромной акулы и это был явно не катран. Хищница грациозно двигалась в толще воды и человека пока не видела. Никита замер, мгновенно бросило в жар, мозги вообще перестали чего-либо понимать. Что происходит, куда они попали? Не сводя взгляда с чудовищной рыбы, Никита, стараясь не поднимать волну, медленно пошёл к берегу и внезапно увидел в метре от себя большую камбалу. Инстинкт охотника сработал мгновенно. Он, не раздумывая, ткнул копьём прямо в голову и прижал рыбину ко дну. Камбала дёрнулась, но вырваться у неё не получилось. Никита, не отрывая копья от дна, медленно присел, пришлось погрузиться с головой. Зацепил пальцами колючие жабры и с ликованием вынырнул, приподняв над водой свой трофей. И тут встрепенулась акула. Проклиная себя за жадность, оставляя за собой пенный след, мужчина лихорадочно побежал к берегу. Акула почти настигла его, но он успел выбраться из воды и чудом спас свой трофей, в последний момент, выдернув камбалу из пасти хищницы. Нервно смеясь, он потоптался на берегу, высматривая в воде акулу, но та ушла на глубину. То, что это не катран было очевидно, но и не белая или тигровая, таких акул он в жизни не видел. Затем, слегка успокоившись, опираясь на копьё, побрёл к стоянке. Камбала попалась крупная, килограммов пять, странного окраса, явно нечерноморский вид. Никита ничего не мог понять, и у него появилось сомнение, что это не Карадаг. Тогда где они? Неужели это Тихий океан? Но это абсурд! На самолёте что ли они перелетели?
   Никита бросил трофей у ног своих родных. Ярик, как грач, в восторге загалдел. Лада улыбнулась и повисла на шее у мужа.
  - Как быстро ты пришёл с охоты, я даже не успела за тебя поволноваться. Как вода, тёплая?
  - Спад произошёл, ледяная.
  - Надо было гидру одеть, - она с удивлением осмотрела трофей мужа.
  Рыба почти не отличается от обычной камбалы, но на плавниках сияли рыжие пятна, а на голове виднелись грубые наросты. Она хотела задать по этому поводу вопрос, но муж чмокнул её в щёку и спросил:
  - Для костра всё подготовили?
  - Пух есть, мелкие щепки. Ярик сухие дрова натаскал. Теперь твоя очередь, маэстро! - торжественно произнесла Лада, отвлекаясь от странной камбалы.
   Никита приподнял гранитный камень, в его основании густо уложил пух, а по бокам мелкие прутики и щепки. Приподнял осколок крупного халцедона и с силой провёл по поверхности гранита. Сверкнули искры, но огонь не возник. Лада нахмурилась. Он попробовал ещё раз. Не получилось. Лада стала мрачнее тучи, Ярик притих. Никита раз пять проводил халцедоном по камню, искры летели целым снопом, а огонь не возникал. Лада разочарованно вздохнула. Мужчина сосредоточился и вновь провёл обломком халцедона по камню и внезапно пух, как порох, вспыхнул. Никита мгновенно подложил прутики, затем щепки. Костёр разгорелся ярче и пламя лизнуло большие ветки. Лада заплясала на месте, Ярик от радости поднял кулаки вверх, а огонь набрал силу и на душе стало хорошо и тепло ... но не у всех. Никита всё ещё не мог переварить произошедшие с ним события и не понимал, как он расскажет об акуле. Решив перенести разговор на завтра, Никита вздохнул и принялся разделывать камбалу. Через некоторое время над стоянкой повис аппетитный запах жареной рыбы.
   Ночь опустилась неожиданно быстро, в небе засветились россыпи из звёзд. Стало холодно и даже тепло от костра перестало приносить облегчение. С одной стороны, тело "поджаривалось", а с другой обдувалось сырым ветром, приходилось постоянно менять позы. Было так неуютно, что о том, чтобы расслабиться и поспать, не было и речи. Лада пыталась улечься на своём гидрокостюме, затем приняла прямо-таки гениальное решение, натянула его на себя и чуть ли не замурлыкала от удовольствия, так стало тепло. Вскоре и Никита с Яриком облачились в гидрокостюмы. Жена и сын наконец-то уснули, но мужчина спать не стал. Кто его знает, что может произойти в темноте. Луна неожиданно выглянула из-за скал и мгновенно осветила пляж серебристым светом. Никита поднялся, подкинул в догорающий костёр несколько толстых веток, глянул на жену и сына, тяжело вздохнул, что-то ему подсказывало, настоящие проблемы уже на подходе. Их окружал пустынный пляж, людей нет, кораблей не видно, на горизонте ничего не освещалось, а это говорило о том, что вблизи городов нет. Он передёрнул плечами и решил больше не мучить свою голову размышлениями, так и с ума можно сойти. Неожиданно где-то со стороны раздался мужской крик:
  - Серёжа!!!
   Никита вскочил с места, мгновенно проснулась Лада, засопел Ярик.
  - Кто-то кричал? - прижалась к мужу Лада.
  - Вероятно да, если это не слуховая галлюцинация, - Никита поднял копьё.
  - Серёжа!!! - раздалось совсем близко.
  - Человек? - скрывая испуг, спросил Ярик.
  - Он нуждается в помощи. Я пойду к нему навстречу, - осторожно сказал Никита.
  - Я с тобой, - встряхнула светлыми волосами Лада.
  - Я с вами, - вздрогнул Ярик.
  - Не обсуждается, я иду один, а вы спрячьтесь за теми камнями, - твёрдо произнёс мужчина.
   Лада обняла Ярика:
  - Папа правильно говорит, нам следует спрятаться.
  - Я с ним, - в возмущении засопел Ярик.
  - Мне одной будет страшно, - Лада произнесла чистую правду.
  - Серёжа!!!!! - раздался вопль совсем рядом.
   Никита бесшумно скользнул мимо камней к пляжу и остановился, разглядывая зыбкий силуэт человека. Увидев, что тот один, громко спросил:
  - Эй, чего орёшь?
  - Серёжу не видели? - раздался глухой голос, и к Никите подошёл всклокоченный долговязый парень в одних плавках, но в добротных кроссовках.
  - А кто он тебе? - Никита опустил копьё вниз.
  - Друг, вместе отдыхали, нас было несколько человек, пивком баловались. Он решил поплавать и внезапно стал тонуть, перепил, наверное. Я бросился его спасать, шорты успел с себя стянуть, а на кроссовки времени не оставалось, он под воду начал уходить ... а потом я оказался на пляже и внезапно заснул. Не могу понять, где я? Вы не видели моего друга? - голос парня предательски дрогнул.
  - Нет, - с сожалением произносит Никита. - Давай к нам, согреешься у костра, поешь.
   Парень судорожно дёрнул кадыком:
  - Попить бы.
  - И вода есть, - Никита дружески похлопал его по плечу.
  - Не сводя круглых глаз с мужчины, парень шёпотом спросил:
  - А потом мы пойдём искать Серёжу?
  - Утром. А сейчас отдохни, поспи ...
  - Нет, я воды попью и мне необходимо его найти.
  - Ночью?
  - А вдруг с ним случилась беда?
   Никита помолчал, посмотрел на чёрное, как смола, море, глянул на луну, которая полезла в густую облачность. Вновь стало темно, словно в закрытом чулане. Отрицательно мотнул головой и твёрдо произнёс:
  - Ночью нельзя, утром пойдём.
  - Воды дайте! - решительно потребовал парень, и глаза лихорадочно блеснули.
   Лада с тревогой посмотрела на незнакомца и указала, где находится родник. Тот бросился к воде и, едва не захлёбываясь, принялся пить. Затем парень поднялся и вновь спросил:
  - Последний раз спрашиваю, вы пойдёте искать Серёжу?
  - Нет. И ты не ходи, - раздражённо произнёс Никита.
   Тот скривился, сплюнул на землю и молча побрёл к пляжу.
  - Куда же ты? - всплеснула руками Лада.
  - Нахрен пошли! - грязно выругался незнакомец и исчез в темноте. Через некоторое время вновь послышался его крик:
  - Серёжа!!! - затем всё тише и тише, парень ушёл очень далеко.
  - Его надо было удержать силой, - нахмурилась Лада.
  - Каждый выбирает свою судьбу сам, но есть хорошая новость, мы не одни, здесь есть люди, - Никита присел у костра.
  
  
  
  Гл. 2
  
  В гидрокостюме было тепло, но неудобно. Одно дело в нём охотиться, а просто сидеть у костра, приятного мало, но терпеть приходилось. Никита прислонился к камню и, чтобы несколько расслабиться, вытянул ноги. Прислушиваясь к сопению родных, он удивлялся, как они могут спать после стольких событий. Что же произошло? Всё это в голове не укладывалось. Какая-та чёрная вода, странный сон и внезапно они оказались на незнакомом берегу. Как всё объяснить? Никита не любил странности, в его профессии врача хирурга это явление было крайне нежелательное. Он избегал всякие "непонятности", жизнь строил, руководствуясь логическим принципам. Всё для него было понятно: учёба, работа, личная жизнь, общение с окружающими людьми, всякие события, кружащиеся вокруг него. Всякие события. Никита неожиданно вспомнил сюжет, который нарушил стройный образ его логики. Происшествие было странное по своей нелогичности. Произошло это совсем недавно, не больше месяца. К гаражу ему приходилось проходить мимо мусорных баков. Этот участок Никита предпочитал проскакивать максимально быстро. К запахам и к снующим по помойке бомжам у него было что-то вроде аллергии. Но на этот раз он чуть приостановился, с удивлением наблюдая, как к помойке с вкрадчивым урчанием подъехал чёрный Мерседес-Бенц GLS класса. Не часто такие дорогие автомобили появлялись в их спокойном районе, но чтоб ещё остановиться у зловонного мусора! Дверь неслышно открылась, из машины не спеша выбрался пожилой мужчина в дорогом костюме и без всякой брезгливости запустил руки в мусорный бак. От неожиданности Никита икнул и поспешил покинуть неприятное место. Внезапно в его спину врезался хорошо поставленный, глуховатый голос:
  - Какая неожиданная встреча! Не ожидал я вас здесь увидеть.
  - Вы меня? - Никита в удивлении посмотрел на старика и понял, этот человек ему абсолютно не знаком.
  - Вас, - старик быстро подошёл, пахнуло дорогим одеколоном. Он встряхнул маленькой бутылочкой. - Знаете, что здесь?
  - Весьма любопытно, - Никита хотел усмехнуться, но встретившись с жёстким взглядом старика, лишь хмыкнул.
  - Не смотри на меня как на полоумного, - старик взболтнул ампулой. - Здесь находится вирус под названием: чёрный сон Цеце. Появился и такой. Он создан искусственно. По некоторым сведениям, в этом эксперименте африканская муха приняла самое непосредственное участие. При заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу. Человек может в нём пробыть, - старик на миг задумался. - Мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт.
  - Замечательно, - теперь Никита полностью утвердился в своём мнении, что с головой у старика не всё в порядке и рассеянно покрутил головой. - Мне на работу пора. Опаздываю. Вы меня простите, мне очень некогда.
  Старик, словно его не услышал:
  - Мы его гнали несколько дней и почти выследили, но он скинул эту ампулу, - старик кивнул в сторону мусорной кучи, - и скрылся.
  - Я пойду ... ладно? - осторожно произнёс Никита и стремительно направился к своему гаражу. Он украдкой утёр со лба холодный пот, не часто можно встретиться просто так на улице с умалишённым.
  - Да я и не держу вас, Никита Васильевич. Не удивляйся, я наводил о вас справки у заведующего больницей. Вы нам подходите, поэтому я так откровенно с вами сейчас разговариваю. Мы скоро встретимся, - старик стремительно направился к своему мерседесу. Дверь услужливо открылась и до Никиты донеслась фраза:
  - В Контору, быстрее.
   Никита потоптался на одном месте, с удивлением провожая взглядом чёрный мерседес. Внезапно с боковой дороги вылетел гружёный кирпичами грузовик и с ужасным грохотом вонзился в автомобиль, в котором ехал странный старик. "Ампула, как бы она не разбилась" - как молния проскочила страшная мысль. Неожиданно чёрный мерседес взорвался, разметав в стороны кирпичи, упавшие с грузовика.
   Очень быстро приехала полиция, но их оттеснили люди в строгих костюмах. Никиту увезли в Управление ФСБ и долго расспрашивали об аварии. Он всё предельно чётко рассказал, но упомянув о чёрном вирусе Цеце, понял, сотрудники ФСБ о нём были не в курсе, это было неожиданно и странно. Вероятно, никакого сонного вируса не существовало, подумал тогда Никита, но неприятный осадок остался. Через некоторое время это событие немного стёрлось из его памяти и вот, они поехали к морю, а потом ... Никита посмотрел на огромные звёзды.
  Внезапно, словно гора, навалилась усталость, глаза начали слипаться. Всё же необходимо было поспать хотя бы часа три, а утро уже давало намёки на своё появление. Пляж внизу пустынен, море абсолютно чёрное, никаких огоньков от проходящих судов, а по идее должен хоть один корабль, но пройти. Пустынно и на суше, и в воде. Звёзды вроде знакомые. Никита не слишком разбирался в астрономии, но как выглядела Большая Медведица, знал. Что-то напоминающее её заметил, но звёзды были как-то более растянуты по краям и очень яркие. А ещё Никита не увидел ни одного спутника, что обязаны были пролетать по ночному небу. Лишь отдельные метеоры вспыхивали и быстро исчезали. Где же они находятся? То, что это не Карадаг, вполне очевидно. Такие акулы не водятся в Чёрном море. Значит это океан? Но какой? Вероятно, Тихий. Но, это абсурд! Ну не могли они за такой короткий срок переместиться так далеко! Никита сжал губы, тяжело вздохнул, подвинул поближе копьё, закрыл глаза и словно провалился в пропасть. Наверное, он спал, как и хотел, три часа. Затем, резко открыл глаза. Было уже светло, в ближайших кустах шныряли птицы, просыпались чайки, но пока летали без криков. Море, а быть может океан, был без единой волны. Абсолютный штиль. Сейчас самое удачное время для охоты, но Никита вспомнил акулу, бросил взгляд на камбалу, от которой осталось большая часть, и решил пока не лезть в воду. Необходимо найти город или посёлок и всё разузнать. Он поднялся с места, поворошил тлеющие угли, подбросил свежего топлива и тихо, чтобы не разбудить родных, направился к роднику. Там он тщательно умылся, затем решил пройтись к ближайшим склонам. Его заинтересовал сползший от основной породы пласт скальной породы. Часто в таких местах образуются широкие трещины и даже нечто похожее на пещеры. Было бы очень кстати найти укрытие. Пока не заживут у жены ноги, продолжать путь нельзя. Придётся посидеть хотя бы пару дней. Изготовить бы какую-нибудь обувь, босиком по камням долго не походишь. Никита пощупал свои исцарапанные ступни, скоро и он будет ковылять как Лада. Ярику легче, он привык и раньше бегать без обуви, кожа на пятках загрубела, но и он тоже слегка прихрамывал. Нужна хоть какая-то обувь.
   Никита быстро добрался до скал, миновал небольшой можжевеловый лесочек и остановился у отколовшегося пласта скалы. Там он мгновенно заметил широкий треугольный ход, осторожно зашёл внутрь и сразу оказался в достаточно широком природном зале. Потолок под наклоном уходил далеко вверх, а чуть далее виднелись несколько тяжёлых глыб отколовшихся от основного пласта. Они образовали несколько "комнат", а сквозь щели в скале проходил тусклый свет, достаточный, чтобы видеть всё вокруг, но главное, здесь было сухо. Это была настоящая удача, а может подарок богов, сейчас все варианты подходили. Никита довольно улыбнулся и поспешил к сыну и жене. Они уже не спали. Лада встретила его упрёками, но он обнял её и чмокнул в губы, Ярик сонно сморщил лицо и сладко потянулся.
  - Ты где был? Мы проснулись, а тебя нет! Даже не предупредил, - вырвалась из его объятий Лада.
  - Предупредишь вас. Спали, как маленькие котята, даже пузыри пускали. Но суть не в этом, я нашёл первоклассное убежище, пару деньков перекантоваться вполне можно.
  - Приехали, - эмоционально всплеснула руками жена. - Тут до посёлка осталось всего ничего!
  - Откуда такая уверенность? - грустно ухмыльнулся Никита.
  - Так мы столько вчера прошли! Ведь совершенно очевидно, что скоро мы выйдем к людям!
  - И такое может быть, - не стал её переубеждать мужчина. - Но твои ножки должны чуть зажить ...
  - Ерунда, - отмахнулась Лада, - сейчас перекусим и в путь. Как-нибудь доковыляю.
  - Мама правильно говорит, - поддержал её Ярик. - Если что, я помогу нести её гидру. Без плеера так плохо, скорее бы добраться до нашей машины.
  - Стоп, - поднял руки Никита. - Обоснуемся в пещере, а я схожу на разведку. Может, действительно рядом посёлок.
  - Я с тобой, - мгновенно отреагировал Ярик.
  - Нет. Наведите в пещере порядок и подготовьте место для костра ...
  - Мы что, жить здесь собираемся? - нахмурился мальчик.
  - Везде должен быть уют, - неожиданно поддержала мужа Лада. - Ну что, пойдём смотреть твою пещеру Аладдина!
  - Не совсем пещера, так, импровизация. Но там сухо, нет ветра, и дым от костра легко вытянет в щели наверху ... и не на виду будем, - добавил Никита, вспомнив, как почти всю ночь бодрствовал у костра. - И ещё, купаться не стоит ... вода ледяная. Камбалы нам ещё надолго хватит. В море не купайтесь.
  - Ты уже об этом говорил, спад произошёл, но в гидрокостюмах он не страшен. Пусть Ярик крабов насобирает. В углях запечём будет очень вкусно.
   Никита не хотел говорить об акуле, но Ярик точно полезет в воду. Он остановился и с нажимом произнёс:
  - В море лезть нельзя. Дело даже не в холодной воде.
  - А в чём тогда? - удивилась Лада и её глаза удивлённо сверкнули.
  - Я кое-что видел.
  - Интересно, папа, и что там было? - на лице у Ярика появился азарт.
   Лада внимательно посмотрела на Никиту. В её глазах возникла тревога. Сейчас она была особенно хороша: тело стройное, даже гидрокостюм не в состоянии был это скрыть, глаза большущие, а загар на лице только передал их очарование, а губы ... Никита вздохнул и медленно произнёс:
  - Я не хотел говорить, но в любом случае пришлось бы. Я с акулой встретился ...
  - С катраном? - непонимающе улыбнулся Ярик.
  - Это был не катран, она была намного крупнее и очень мною заинтересовалась, - мрачно произнёс мужчина.
   Лада скривилась:
  - Что-то другое умное не мог придумать?
  - Так, - Никита почернел лицом, - ещё раз повторяю. В море рыскает настоящая хищная акула. Я не знаю, как она там оказалась, но это факт. Может, из частного бассейна сбежала.
   Ярик недоверчиво заулыбался, а Лада словно окаменела, она давно изучила своего мужа и поняла, что он их не обманывает.
  - Как же так, и ты всё это время молчал?
  - Не хотел расстраивать.
  - Здорово! А если её копьём с берега ударить? - оживился Ярик.
  - Я тебе ударю! - сдвинул брови Никита. - Она тебя проглотит и даже не заметит.
  - Но хотя бы посмотреть на неё можно?
  - Это сколько угодно, - Никита пристально посмотрел на Ярика,
  - Ладно, пускай живёт, но в следующий раз я обязательно проткну её копьём!
   Они подошли к пещере. Лада зашла вовнутрь, придирчиво огляделась и удовлетворённо произнесла:
  - Не пятизвёздочный отель, но дня на два сойдёт.
  Стянув с себя гидрокостюм, женщина поёжилась от утренней прохлады, и скомандовала:
  - Ярик, за работу. Убираем мусор, выметаем пыль и разжигаем костёр.
  Утро наливалось силой, показалось чистое солнце и принесло с собой долгожданное тепло. Все стянули с себя гидрокостюмы и сложили в одной из комнат. Никита перекусил запеченной камбалой, попил про запас воды из родника и двинулся в путь. Он тщательно выбирал дорогу, чтобы окончательно не разбить ноги об камни. Море слегка разболталось и волны с шипением набегали на берег. Чайки окончательно проснулись и вновь принялись мерзко орать. Никита часто поглядывал на море. Один раз ему показалось, что увидел акулий плавник, но он, как мираж, быстро исчез. Ни кораблей, ни пролетающих самолётов нигде не было. Берег был первозданно чистый, не видно ни одной пластиковой бутылки, непуганые крабы лениво соскальзывали в море, высоко в небе парили орлы, а вдоль моря тянулась бесконечная гряда непреступных скал.
  Через несколько километров Никита подошёл к скалистому образованию, которое перегородило пляж до самого моря. Он остановился у самой кромки и посмотрел вниз. Вода была абсолютно прозрачная, но дно не просматривалось, вброд не перейти. Перебраться на другую сторону можно было только вплавь. Если б не акула, мужчина даже не раздумывал, но сейчас нерешительно замер минуты на две. Он вспомнил огромное чудовище и, стиснув зубы, всё же спрыгнул в море. Вода оказалась ещё более холодной, чем вчера. Она, словно кипятком, обдала тело, но страх неожиданно отступил. Никита, не торопясь, погрёб вдоль скал, отчётливо сознавая, что если появится хищница, взобраться на отвесный берег он не сможет. Из-за налипших на них зелёных водорослей они были очень скользкими. Он плыл более получаса, а выхода на берег всё не было. Тело начало терять чувствительность и появился страх. Мужчина стал подумывать о возращении обратно, но упрямство энергично толкало вперёд, а ещё он вспомнил, что именно в этом направлении ушёл вчерашний гость. Уже не таясь, Никита стремительно погрёб кролем, стараясь не смотреть в глубину, откуда внезапно могла выплыть акула. Он плыл, как на стометровке, даже согрелся, но это была лишь иллюзия, вскоре тело стало сотрясаться от крупной дрожи. Никита понял, точка возврата пройдена, обратно он уже не доплывёт. Как глупо и обидно ... но он внезапно выплыл за скалы и увидел продолжение пляжа. Из последних сил вытолкнул себя на берег и, стараясь согреться и отдышаться, застыл на самоцветной гальке. А ведь придётся повторить весь путь обратно. Мужчина даже застонал от безысходности и очень пожалел, что был без гидрокостюма. Но кто ж знал, что возникнут такие препятствия! Никита перевернулся на спину, долго смотрел на орлов, которые зависли высоко в небе.
  - Хрен вам! - неожиданно злобно оскалился он и решительно встал. Никита огляделся. Берег, на котором он оказался, был началом огромной бухты. Она, плавно изгибаясь, шла вдоль скал и терялась в голубой дымке. Стало понятно, что утёсы уходят на многие десятки километров и посёлка поблизости нет. Никита стиснул губы и резко сел на гальку. В размышлении стал перебирать блестящие камни, нашёл несколько ярких опалов, вяло подумал: "Вот Ладушка бы обрадовалась" - и с силой швырнул их в море. Куда же они, чёрт возьми, попали? Что за земля? А вдруг они останутся здесь на всю жизнь? Мужчина вновь посмотрел вдаль. Всё было первозданно дико, свежий воздух наполнен запахами моря и абсолютное отсутствие мусора на пляже. Гряда из скал возвышалась над морем метров на сто. Кое-где из трещин пробивалась трава. С упорством достойным похвалы, цеплялись за камни истерзанные ветрами лохматые кусты и кривые деревья.
  Ополоснув морской водой лицо, Никита направился к прибрежным утёсам в надежде найти выход на поверхность.
  Ноги совсем распухли, из многочисленных порезов и ран капала кровь, но мужчина упорно брёл между обломков вдоль скальной гряды и внимательно осматривал склоны. Неожиданно он заметил разлом. Тот шёл прямо от подошвы скал и устремлялся вверх, но у самого выхода на поверхность исчез в нависающей над морем породе. Никита придирчиво осмотрел трещину. Она была достаточно удобная для подъёма, но её перекрывала отрицательно нависающая скала, которая рушила все планы. Хотя оставалась надежда, что до верха не более десяти метров и можно как-то выбраться. Никита даже улыбнулся, но неожиданно заметил на камнях тёмные пятна. Он коснулся их пальцами и поднёс ладонь к глазам. Это была кровь. На всех выступах виднелись тёмные следы. Очевидно, кто-то сорвался. Мужчина посмотрел под ноги. На осыпи он увидел вмятину, а дальше по склону сломанные кусты и там что-то лежало между камнями. Никита сбежал вниз и мгновенно наткнулся на труп человека. Он его сразу узнал, это был тот парень, что искал своего друга. Чувство вины захлестнуло душу, если б он тогда его не отпустил, этот юноша был бы жив. Никита присел рядом и, хотя и так было очевидно, что парень мёртв, пощупал пульс. Но нет, чуда не произошло, сердце не билось. Было понятно, парень наткнулся на разлом в скале ночью и поэтому в темноте не увидел, что трещина сверху перекрывалась отрицательно нависшей плитой. Полез, наткнулся на неё, попытался её обойти и сорвался. В полицию надо бы заявить. Да где ж её найдёшь на этом проклятом берегу. А оставлять парня не погребённым было совсем нехорошо. Похоронить надо. Никита потащил его к осыпи. Здесь земля смешалась с мелкими камнями и пылью, можно даже палкой вырыть глубокую яму. Он лихорадочно принялся за дело. Вскоре место для вечного упокоения было готово. Никита подтащил парня к яме и уже хотел его туда скинуть, как взгляд наткнулся на его кроссовки. Они почти не пострадали и размер вроде соответствовал. Никита задумался, а не является ли это мародёрством если он их снимет. Посмотрел на свои кровоточащие ноги и, проклиная себя, быстро сдёрнул их с покойника. Померил и словно испытал блаженство, обувь полностью соответствовала его размеру. Никита засыпал парня землёй и спустился к морю. Ступни горели, но уже не было такой боли и захотелось идти дальше. В принципе, не всё так плохо. Раз есть трещина на этом склоне, то должны быть и другие, стоит только хорошо поискать.
   Как-то быстро прохладное утро рассосалось, и солнце заявило права на всё небо, посылая жаркие лучи на притихший, словно чего-то ждущий мир. Волны накатывали на галечный пляж и с шелестом пятились назад, увлекая за собой мелкие камушки и отшлифованные ракушки. Никита невольно залюбовался морем, где не было и следа от мазута, не плавали целлофановые пакеты, под ногами не блестели стёкла от бутылок, в кустах не валялись ржавые консервные банки и использованные презервативы. Всё было настолько первозданно дико, что от восторга захватывало дух и хотелось от радости кричать. Никита всю жизнь мечтал оказаться на таком берегу, где нет людей, нет отходов их жизнедеятельности, любоваться природой и плавать в кристально чистой воде. Мечты сбылись, но душу сжигала горечь, он с семьёй оказался, словно в золотой клетке, откуда выхода нет. Западня - вот правильное слово. Но как здесь красиво. На красноватых склонах виднелись колючие можжевельники, на откосах зеленела высокая трава, из которой выглядывали нежные цветы, кое-где раскинули толстые ветки земляничники, а под ногами переливалась всеми цветами радуги самоцветная галька. Всё пространство было заполнено чистым морским ароматом, знакомо трещали цикады, кружились над цветами роскошные бабочки и летали всевозможные насекомые, а на них охотились юркие птички. Какая благодать. Но высоко в небе парили немаленьких размеров орлы, а в море неожиданно показался плавник акулы и мгновенно исчез. Идиллия рассыпалась, как сон, внезапно прерванный грубым толчком в грудь. Никита встряхнул головой, сжал губы и долго смотрел в том направлении, где появился острый плавник. Неужели это та старая знакомая, с которой он повстречался вчера, или это её подруга? А вдруг акул в море много? В подтверждении его мыслей, вдали зачернели ещё несколько плавников и версия, что какая-та акула сбежала из частного бассейна, рассыпалась на мелкие осколки. Они здесь живут. Значит это точно не море, а океан. Но можжевельники, земляничники? Их на севере нет! Что за ерунда такая! Куда их занесло? У мужчины пересохло в горле, он вдруг подумал, что за скалами их ничего хорошее не ждёт. Но в любом случае необходимо найти путь наверх, а там будет видно.
   С этими мыслями Никита некоторое время брёл у набегающих волн, периодически посматривая то на склоны, то на море. Чтобы не обгорели плечи, пришлось залезть в воду. Там он достал длинные водоросли и сделал из них нечто похожее на накидку. Стало значительно легче. Он уже прошёл ни один километр, но скалы шли непреступной грядой. Вероятно, та трещина была одной из единственных. Никита стал думать, из чего же сплести верёвки. Можно попробовать использовать камыш, он высокий и достаточно крепкий. Придётся повозиться, но времени у них сейчас достаточно.
   Уйдя в свои мысли, Никита едва не наскочил на разгуливающих у воды стервятников. Они нехотя взмыли в воздух, но далеко не улетели, приземлившись на ближайших каменных глыбах. Между камнями, омываемый волнами, лежал человек, вернее то, что от него осталось. Ноги у несчастного отсутствовали. Очень похоже, что на него напала акула, но он смог выбраться на берег, истёк кровью и умер. Никита медленно подошёл. Сердце ухало под рёбрами, как бубен, уж очень много смертей за такой короткий промежуток времени. Это начало просто ужасало, хорошо Лада и его сын это не видят. Мужчина застыл, не в силах отвести взгляд. Один из особо наглых стервятников взлетел с ближайшего камня и плюхнулся рядом с мертвецом. Затем, вытянул голую шею и, переваливаясь с боку на бок, поспешил к покойнику. Никита мгновенно поднял крупный голыш и метнул в хищную птицу. Она с недовольным клёкотом шарахнулась и вновь улетела к своим безобразным товаркам сидящих на каменных глыбах. Мужчина обошёл погибшего со всех сторон. Неужели опять придётся хоронить? А если этих мертвецов по берегу множество? Сил и эмоций не хватит. Да и на берегу оставлять не хочется, мигом слетятся стервятники. Лучше его скинуть в море. На этот раз Никита придирчиво осмотрел мертвеца на предмет нужных вещей. Несчастному они теперь не нужны, а им очень понадобятся. Вероятно, при жизни этот человек работал механиком на гражданских судах. Он был одет в добротную спецовку. Жаль, что штаны превратились в шорты, но коричневая куртка была почти целой, а через плечи перекинута толстая кожаная сумка. Внутри она оказалась пустой, но из кожаной сумки Ладе можно запросто соорудить мокасины. С этими мыслями Никита, более не сомневаясь в правильности своих действий, раздел труп до нижнего белья, сняв даже изодранные до колен штаны, обкромсав кровавые лоскуты острым куском кремния. Пересилив отвращение, он накинул на себя куртку и решительно спихнул труп в море. Мертвец, как безобразная медуза, заколыхался в такт волн и внезапно резко ушёл на глубину, и лишь блеснуло грязно-белое туловище акулы. Никита в ужасе отскочил на берег. Чуть успокоившись, он криво усмехнулся и вслух проговорил:
  - Вот и концы в воду.
   Солнце полностью переместилось в зенит, и навскидку сейчас было не меньше часа дня. За это время Никита прошёл немало километров, но нигде не нашёл выхода на верх. Захотелось пить, но родников не было. Мужчина в раздумье прошёл ещё пару сотен метров. Остановился. Утёр пот с лица, оглянулся назад. Пора в лагерь. Результат в принципе был. Он нашёл трещину, по которой при желании можно выбраться, и раздобыл немного вещей. Внезапно Никита вспомнил, что ему вновь придётся плыть в ледяной воде, а на глубине затаились акулы. Тогда хищницы его не учуяли, но неизвестно как будет сейчас. Он побрёл по самоцветной гальке, непрерывно поглядывая на море. В воздухе мелькали чайки. Они ныряли и взмывали вверх с рыбой, акульих плавников видно не было, но Никита вспомнил, как из глубины вынырнула хищница и утащила труп. Они всюду. Мужчина скрипнул зубами, в глазах появился не страх, а ненависть.
   Как-то незаметно солнце ушло с зенита и приблизилось к горизонту. День заканчивался катастрофически быстро. Что-то не по делу он завозился, как бы в темноте не пришлось плыть. Перспектива была зловещая, но оставаться на ночь на пустынном берегу без воды совершенно не хотелось. Да и семья с ума сойдёт, если он до утра не появится.
   Никита перешёл на быстрый шаг, а солнце садилось всё ниже и ниже. Мужчина бросился бежать, но багровый шар внезапно нырнул за горизонт. Небо почернело, блеснули звёзды и нудно запели ночные цикады. И хотя Никита увидел знакомую скалу, что перегораживала пляж, он опоздал, лезть в море смерти подобно. Кто-то из его знакомых утверждал, что акулы часто именно в темноте подходят к берегу. Неужели придётся ждать рассвета? Никита несколько раз отругал себя грязными ругательствами, но почему-то легче не стало. Он понуро побрёл по берегу и внезапно услышал до боли знакомый голос.
  - Никита, родной, ты живой!
  - Лада? - мужчина едва не поскользнулся на скользких камнях. - Что ты здесь делаешь?
  - Тебя долго не было, - из чёрной тени скал оторвалась хрупкая фигура и бросилась ему на шею.
  - Лада, да как же так, а Ярик где?
  - В пещере. Когда тебя так долго не было, я пошла вслед за тобой. Увидела эту скалу, попробовала её переплыть, но вода была просто нереально ледяная. Вообще я удивляюсь, как ты без гидры переправился? Я взяла с собой и твой.
  - Ты приволокла мой гидрокостюм? - Никита ошалел от неожиданной радости. - Ты меня просто спасла!
  - Я рада. А откуда у тебя эти вещи? - Лада увидела на муже чужую куртку, сумку с изодранными штанами и рубашкой, а на его ногах виднелись добротные кроссовки.
  - Представляешь, нашёл на берегу, - помрачнев, произнёс мужчина.
  - А люди?
  - Никого не было, - Никита решил не говорить, что он снял их с мертвецов.
  - Повезло, - грустно произнесла Лада. - Жаль, одна пара.
   Никита мгновенно скинул с себя кроссовки:
  - Обувайся, а потом я из этой сумки сделаю тебе мокасины.
  - Правда?
  - Без сомнения!
   Лада немного помолчала, надевая обувь, затем спросила:
  - И какой результат твоей разведки?
  - Это не Карадаг. Скальная гряда идёт на десятки километров. Родников не видел, а без питьевой воды мы не сможем их обойти.
  - Как же так, - даже в темноте было заметно, как женщина побледнела. - Неужели нет выхода?
  - Выход всегда есть, - Никита сгрёб её в свои объятия. - Я нашёл трещину в скале, по ней поднимемся. Там только имеется небольшой сложный участок, веревку сделаем ...
  - Вообще-то я не скалолазка, - угрюмо заметила Лада.
  - Я тоже, - усмехнулся Никита.
  - Неужели другого способа нет? - её огромные глаза блеснули.
  - Пока не нашёл. Завтра обдумаем и другие варианты.
  - Тогда одевай гидру.
  - Нельзя, - покачал головой Никита.
  - Ты насчёт акулы? Я когда плыла, её не видела. Она сейчас плавает где-то в другом месте.
  - Она не одна, я уже несколько штук видел. Нельзя нам ночью переправляться.
  - Их что ... много?
  - Да.
   Лада отпрянула от Никиты, требовательно посмотрела ему в глаза:
  - Как такое может быть? В Чёрном море обитают только безобидные катраны. Допустим, одна сбежала ...
  - Никто не сбегал. Они здесь живут. Это не Чёрное море, а настоящий океан.
  - Подожди. Какой ... океан? Это Крым!
  - Увы.
  - Подожди ... ты шутишь?
  - Лада, мы можем находиться где угодно, но не в Крыму.
  - А можжевельники, цикады надрываются, земляничники на каждом шагу растут, - недоверчиво округлила глаза женщина, - это всё приметы Крыма! И самоцветная галька. Это Карадаг!
  - Не знаю, что тебе сказать, - задумался Никита. - Вроде правильно размышляешь: земляничники, можжевельники ... Я сам об этом думал. Но на дне морские звёзды, не черноморская камбала, океанские крабы, и ... чёрт его знает какие акулы. Кстати, я на берегу настоящих орлов-стервятников разогнал. Лысые, до жути безобразные, как на пиндосовской эмблеме, в Крыму такие не водятся.
  - Стервятники. А что они ели? - в каком-то трансе спросила Лада.
  - Да мало ли, что они ели, падаль какую-то! - излишне резко произнёс Никита.
  - Наш сын один, мы плывём немедленно! - решительно сжала губы женщина.
  - Акулы ...
  - Да мне на твоих акул наплевать, там Ярик совершенно одни! За ночь с ним может произойти всё что угодно.
   Никита проглотил обиду, он понял, жена только что обвинила его в трусости, но это было не так. Как она не может понять, что если их растерзают акулы, то сын точно будет в опасности. Он тоскливо посмотрел на преграждающую им путь скалу, затем оглянулся. Далеко в ночи увидел отблеск костра.
  - Там кто-то есть, костёр горит, - приподнялся мужчина.
   Лада вскользь посмотрела и со вздохом произнесла:
  - Нет там никакого костра. Тебе показалось
   Никита вновь всмотрелся в темноту. На этот раз действительно ничего не увидел. Вероятно, показалось. Хотя, проверить бы надо.
   Лада решительно скинула кроссовки.
  - Подожди, дай я оденусь, - скрипнул зубами мужчина. - А теперь, моя любовь, внимательно слушай. Поплывём медленно, без всяких резких движений, как вяленые тараканы. Даже если тебе что-то покажется, не дёргайся, замирай на месте и думай о прекрасном. Не вздумай бояться и писаться от страха, эти твари мигом нас учуют.
   Лада внезапно осознала всю опасность, икнула от страха, тихо присела в воду и, в ужасе посмотрела на чёрную, как смоль, воду.
  - Я готов. Держись скалы, от меня не на шаг, - Никита зашёл в море.
  - Ой, как страшно! - женщина буквально сползла на глубину, опустила вниз голову, но её окружила кромешная тьма.
  - Поплыли, - тихо произнёс мужчина и, касаясь скалы, двинулся вперёд. - Только ради бога, береги руки. На скалах много острых ракушек, ни дай бог порежешься, акулы чуют кровь за несколько километров.
  - Зачем ты меня пугаешь? - сдавленно прошептала женщина.
  - Даже и не думал, - серьёзно заявил мужчина.
   На их счастье волны полностью успокоились и не били по скалам. Плыть было легко, но моральное напряжение было просто невыносимое. Они двигались в полной темноте, под ними была огромная глубина и что там сейчас происходило, неизвестно. Может в этот самый момент их обнюхивала акула. Слева булькнула вода, повыскакивали пузыри, о скалы лениво хлопнула волна и вновь тишина. Лада вцепилась в мужа, глаза закатились от страха.
  - Тихо. Пока всё хорошо. Плывём дальше.
  - Они рядом, - клацнула зубами женщина.
  - Их нет, - как можно убедительнее произнёс Никита, но в груди сердце так бухало, что от его ударов, казалось, возникли водовороты. - Большую часть мы проплыли, мой бесстрашный котёнок.
  - Назови меня ещё как-нибудь, - умоляюще попросила Лада.
  - Зайчик мой любимый.
  - Ещё.
  - Рыбка золотая.
  - Как хорошо. Ещё.
  - Ёжик мой колючий.
  - А почему колючий? - требовательно спросила она.
  - Потому что мы уже приплыли, скала закончилась, - Никита тихонько толкнул жену к берегу и словно включились гребные винты. Лада в полную силу заработала ногами. Чертыхаясь, мужчина погнался следом.
   Они выскочили на берег и в изнеможении упали на мокрую гальку. Некоторое время лежали беззвучно, затем Лада тихо засмеялась. Никита даже подумал, что у неё началась истерика, но она неожиданно спросила:
  - Ты не ответил, почему колючий?
  - Ну, а какой ещё бывает ежик? - Никита навалился на жену всем телом.
  - Здрасте, я переживаю, а вы тут развлекаетесь! - как гром среди ясного неба, прозвучал голос Ярика. - Почему так долго?
  - Вот так всегда, - шепнул Ладе на ушко Никита. Он быстро встал, посмотрел на сына, с укором спросил:
  - Чего не спишь?
  - Уснёшь тут. По берегу кто-то ходил. Наверное, люди.
  - Они наш костёр не заметили, - насторожился Никита.
  - Проверял, его с берега не видно. Я его в самом центре пещеры разжёг и не в полную силу запалил, только чтоб не погас.
  - Моя школа, - похвалил их Никита.
  - Папа, а откуда куртка и сумка? Кроссовки? В магазине купил? - Ярик вылупил от удивления глаза.
  - Он нашёл эти вещи на пляже, - строго произнесла Лада.
  - Именно так и произошло, - сухо кивнул Никита.
  - А ты до посёлка дошёл? - требовательно спросил Ярик.
   Никита посмотрел на сына и грустно улыбнулся:
  - Я не добрался до него. Мы по трещине полезем вверх.
  - Как скалолазы? Здорово!
  - Авантюра, - фыркнула в ладонь Лада, но развивать тему не стала.
  - А я ещё видел акул, - неожиданно сказал Ярик. - Шесть плавников насчитал.
  - У тебя хватило ума не купаться? - строго спросил Никита.
  - Решил вас дождаться. Я только у самого берега охотился. Краба достал, огромного. Такие только в океане бывают. Правда, папа, повезло?
  - Всыпать бы тебе! - не на шутку рассердился Никита.
  - Ты что, с ума сошёл? - вскричала Лада и шлёпнула сына.
  - Ничего же не произошло! Я его запёк! Такое вкусное мясо! - в отчаянье пискнул Ярик, ловко увёртываясь от следующей оплеухи.
  - Всыпать бы тебе ремня, - проворчал Никита. - Я с тобой ещё завтра поговорю.
   Они стали подниматься к пещере. Уже на полдороге мужчина увидел отблески огня и ощутил дым.
  - Не в полную силу горит, - с иронией заметил он.
  - Разгорелся, наверное. Там действительно лишь угли тлели, - Ярик пожал плечами.
   Внезапно прозвучал женский голос:
  - Савелий, Захар, нам нужны ещё дрова. Илья, не писай на чужие вещи, лучше крабика с рыбкой скушай.
   Ещё один голос, вероятно, пожилого человека, прорезал темноту:
  - Соня, что ты пристаёшь к мальчику. У него итак много переживаний, пусть писает куда хочет. А вещи ... а кто сказал, что они чужие, они теперь наши.
  - Гидрокостюм, - оторопел Ярик. - Я его у входа оставил.
  - Стойте здесь, сейчас выясню, кто это к нам в гости пожаловал, - нахмурился Никита.
  - Я с тобой, - сверкнула глазами Лада и принялась натягивать на ноги мокрые кроссовки.
  - Побудь с сыном, - непреклонным голосом произнёс Никита и быстро направился к пещере.
   Он вышел из темноты очень неожиданно и своим появлением напугал кучерявого мальчугана лет тринадцати. Тот действительно старательно мочился на гидрокостюм Ярика.
  - Да что ж ты творишь, в сторону отойти нельзя! - Никита едва удержался, чтобы не дать по шее наглецу.
   Мальчуган от испуга описал себе ноги и бросился вглубь пещеры.
  - Вы кто? - из темноты появился старик в цветастых шортах. Его с горбинкой нос словно раздвинул ночь, глаза навыкате посмотрели настороженно и с глубоким укором, тонкие брови вопросительно забрались на самый лоб, а редкие волосы, сквозь которые просвечивалась коричневая лысина, болтались, словно грязная пакля. За ним спрятался тот самый чернявый проказник. Появилась худощавая женщина в закрытом купальнике. Она выпучила круглые глаза, тонкие брови недовольно взлетели высоко на круглый лоб, жиденькие кудряшки, как подтаявшие сосульки, свисали на щуплые плечи. Она тоже в великом удивлении посмотрела на Никиту, словно не ожидала кого-то увидеть в пещере, где горит костёр и сложены чужие вещи.
  - Вообще-то, это наша пещера, - Никита сделал решительный шаг вперёд.
   Его движение оценили не совсем правильно. Женщина шарахнулась назад, а старик отступил на шаг и льстиво заулыбался:
  - Молодой человек, мы не знали, что пещера занята. Но войдите в наше положение, с нами ребёнок. Неужели нам придётся ночевать на сыром берегу? Может, потеснимся? Здесь места на всех хватит. Мы переночуем и завтра уйдём. И не надо обижаться на Илюшеньку, молодой человек. Пописал ребёнок не туда куда нужно, с кем не бывает. Он же ещё совсем малыш. Вот у вас есть дети? Если есть, то они тоже иногда шалят? Ведь, правда? - старик дёрнул шеей и кого-то старательно выискивал в темноте.
  - И у нас есть ребёнок, - подошла к мужу Лада. - Но он не позволяет себе подобного! Вот заставить вашего, как это помягче выразиться, постирать гидрокостюм прямо сейчас.
  - Да конечно, разбежались! - визгливо заявила женщина. - А откуда нам знать, что этот гидрокостюм ваш? А почему не наш? Сейчас можно говорить всё что угодно!
  - Всё верно, Соня, - послышался грубый мужской голос. - Пускай валят отсюда!
   Со стороны можжевеловых зарослей выбрались двое рослых мужчин. Один из них держал Никитино копьё, а другой тяжёлую палку.
  - Ребята, вы чего, совсем рехнулись? - Никита локтем отвёл за себя Ладу.
   Внезапно один из мужчин, не задумываясь, ударил его копьём в бок. Никита упал на колено, жгучая боль на миг затуманило сознание. Вспыхнуло недоумение вперемешку с лютой злостью. В данный момент он был готов броситься на них и рвать зубами.
  - Что вы делаете, сволочи!!! - Лада кинулась к мужу.
  - Папа!!! - кинулся к нему Ярик.
  - Я же вам сказал, сидеть на месте! - скрипнул зубами Никита.
  - Валите отсюда, иначе мы вашему щенку голову свернём! - нервно дёргая губами, произнёс один из мужчин.
  От ненависти у Никиты потемнело в глазах, не будь рядом жены и сына, он бы, не раздумывая, бросился на них, и даже рана не помешала ему задушить хоть бы одного из негодяев, но с ним была любимая жена и Ярик.
  - Хорошо, только не нервничайте, - произнёс Никита, - мы уходим.
   Внезапно очнулась Соня:
  - Савелий, ты ударил копьём человека на глазах у Илюши?
  - Ничего страшного, мальчонка даже не испугался, - внезапно очнулся старик, прижал к себе кучерявого проказника и вдруг заметил на Ладе кроссовки. - Пусть обувку снимет, старику по камням так больно ходить.
  - Кроссовки сними, - хриплым басом произнёс другой бандит, вероятно Захар и поднял палку.
  - На мужчине куртка хорошая, Илюша мёрзнет, - поспешила внести свою лепту Соня.
  - А не до хрена будет? - взорвался Никита.
  - Быстрее! - рявкнул бандит по имени Савелий и направил копьё на Ярика.
   Никита с трудом стянул с себя куртку, Лада с омерзением сбросила с ног кроссовки.
  - Теперь мы уходим, - Никита схватил жену, толкнул вперёд сына и поспешил укрыться за камнями.
  - Эй! - послышался хриплый басок. - Постарайтесь, что бы мы вас больше не видели, иначе убьём.
   Глотая слёзы и сильно прихрамывая, Лада придерживала Никиту, а Ярик, стараясь сдержать всхлипывания, побежал впереди, но губы были плотно сжаты. Вдруг он неожиданно твёрдо изрёк:
  - Папа, мы их обязательно накажем!
  
  
  Гл.3.
  
   Вот так в одночасье они лишились уютной пещеры, чистого родника и некоторых вещей.
   Отойдя на достаточно большое расстояние, Никита присел на камень, с помощью Лады стянул гидрокостюм. Жена придирчиво осмотрела рану. При свете луны было видно, что ранение не серьёзное. Копьём, а точнее острозаточенной веткой, серьёзное увечье нанести сложно. Лада достала из кожаной сумки рубашку, обвязала бок и стянула широким ремнём.
  - Папа, ты не умрёшь? - всхлипнул Ярик.
  - Типун тебе на язык. Заживёт как на собаке! - Никита прижал к себе сына.
  - А потом мы их накажем! - сурово изрёк его сын.
  - Я тебе накажу! - Лада хотела дать ему подзатыльник, но внезапно передумала и тихо заплакала.
  - Мама, ты чего? - прижался к ней Ярик.
  - Необходимо отсюда уйти как можно дальше, - она с тоской посмотрела на мужа, зная, что тот отрицательно покачает головой, но Никита неожиданно кивнул.
  - Как же так, папа! - возмутился Ярик.
  - Не наше время, сынок. Но ты не переживай, они получат всё сполна. А в данный момент не стоит пороть горячку. Мы видели, что это за люди. Нам необходимо быть начеку, иначе и этих вещей у нас не будет. В горячке они не сообразили, что не полностью нас ограбили. Насколько мне известно, если подонки начали гадить, то остановиться уже не смогут. Мы переночуем в можжевеловой роще, а завтра будет пища для размышлений.
  - Пить хочется, - нахмурился Ярик.
  - Придётся потерпеть ... до завтра, - о чём-то в душе размышляя, проговорил Никита.
  - А утром что-то изменится? - с горечью в голосе произнесла Лада. Её тоже уже давно мучила жажда.
  - Давайте тихонько подкрадёмся к роднику? - посоветовал Ярик.
  - А если там засада? - серьёзно произнёс мужчина.
  - Мы незаметно подползём ...
  - Не суетитесь. Утром всё решится, - уверенно сказал Никита, и глаза мрачно блеснули.
  - Ты что-то задумал? - испугалась Лада.
  - У них команда большая. Что для них наша камбала и краб. Есть захотят и обязательно утром полезут в воду, - Никита пощупал рубашку, которая сильно пропиталась кровью, - а в море акулы.
  - Какой ужас! - передёрнула плечами Лада. - Но они не всегда нападают. Мы плыли ночью и ничего, бог миловал.
  - А их разорвут, - уверенно произнёс Никита.
  - Вот здорово! - злорадно заулыбался Ярик и даже в ладоши хлопнул.
   Лада скептически улыбнулась и прижалась к мужу:
  - Что ж, надо готовиться к ночлегу, а завтра будем искать воду, - она тяжело вздохнула.
   Они выбрали место, где не так сильно дул ветер. Наломали густых веток и ими укрылись, но всё равно без костра было холодно. Никита в каком-то оцепенении подумал, ещё пару таких ночей и для них всё закончится очень плохо. Он приложил руку к повязке, кровь уже не текла. Тогда он сжал рану и от боли едва не закричал. Рубашка вновь намокла. Какая хорошая приманка, подумал мужчина и неожиданно для себя спокойно заснул.
  - Папа, вставай!
   Никита резко открыл глаза. Солнце давно проснулось и приготовилось выглянуть из-за скал. Ярик несильно его тряс, стараясь не касаться окровавленной рубашки. Увидев, что отец проснулся, наклонился к самому уху и прошептал:
  - Они к морю спускаются.
  Никита сел, посмотрел на спящую жену и строго глянул на Ярика:
  - Из лагеря ни на шаг, я скоро.
  - Я с тобой, - уверенно произнёс его сын.
  - Нет, твоё время ещё не пришло. Я пойду один.
   Ярик покачал головой:
  - Нет, папа, мы пойдём вместе.
  - Да не дорос ты ещё до такого. Я тебе запрещаю.
  - Я пойду с тобой, - упрямо сказал он.
  Никита задумался. Он прекрасно представлял, что может произойти. Непонятно как это повлияет на психику сына, а ему ещё двенадцать лет. Но ведь не запретишь, пойдёт следом!
  - Хорошо. Но будешь меня слушаться беспрекословно.
  - Спасибо, папа, - с чувством произнёс Ярик.
  - Не благодари. Может, начнёшь даже проклинать меня.
  - Не буду, папа. Я знаю, что ты сделаешь. Ты хочешь подманить акул при помощи, - он указал на окровавленную рубашку.
  - Раз ты всё знаешь, - Никита аккуратно снял повязку. Из безобразной, но не глубокой раны кровь не потекла, - тогда пошли. Ты готов?
  - Да, папа.
  Используя валуны, когда-то скатившиеся со склонов, они незаметно подкрались к берегу. У самой воды один из детин пытался втиснуться в детский гидрокостюм, но получалось не очень. В результате диких скачек на берегу, он споткнулся и распорол руку об острый камень. Над пляжем пронеслась матерная ругань.
  Второй осмотрел рану, и донёсся обрывок из их разговора:
  - Глубокая царапина ... море чистое ... ... мля, костюм детский ... ... у того лошары ... ... ещё не вечер ... ... далеко не ушли ...
   Никита напрягся, было очевидно, негодяи не успокоились и будут их искать. Как бы к берегу подобраться и кинуть в море окровавленную рубашку. Сейчас не получается, всё хорошо просматривается, придётся ждать, когда они полезут в воду.
   Мужчина так и не смог втиснуться в гидрокостюм. Он со злостью откинул его в сторону. Некоторое время Савелий и Захар о чём-то совещались, затем достали две длинные ветки, в одной из них Никита узнал своё копьё, и принялись их точить об плоский кусок гранитной глыбы. Затем потрогали наконечники пальцами и недовольно скривились, видимо их не порадовала острота, но ничего более острого у них не было. Затем, с шумом бросились в море и принялись охать от холода. Затем успокоились и уже спокойно пошли вдоль берега, внимательно глядя в глубину. Из всего увиденного Никита понял, об акулах они ничего не знают.
  - Папа, можно рубашку кидать, - нервно дрожа, произнёс Ярик.
  - Нет, сынок, - неожиданно сказал Никита, - не могу положить грех на душу. Пусть сама судьба распорядится, какое выбрать для них наказание. Иди к маме, она скоро проснётся и будет волноваться, а я ещё понаблюдаю. Рубашку захвати, она теперь не понадобится.
   Ярик насупился, долго смотрел на отца, затем вздохнул:
  - Может ты и прав, папа, я ухожу. Долго не задерживайся.
   Никита долго смотрел сыну вслед и заметил по его походке, что тот расслабился и не напряжён как прежде, Ярик в душе с ним был согласен.
   Мужчина подкрался к самому берегу, увидел на камнях капли крови и криво усмехнулся, его окровавленная рубашка сейчас была совершенно ни к чему, они сами потащили с собой приманку для акул.
   Савелий и Захар отошли на достаточно большое расстояние, но держались по близости друг от друга. Внезапно один из них резко ткнул копьём и с диким хохотом выволок на поверхности огромного окуня. Даже с такого расстояния Никита увидел, какой это крупный экземпляр. Внезапно рыбина сорвалась и ушла на глубину. Незадачливые охотники принялись лихорадочно тыкать копьями, но тут взревел Захар, Савелий случайно повредил копьём ему ногу. Трёхэтажный мат пронёсся в пространстве. Внезапно возник бурун, поднялась волна, в белой пене появилась пасть огромной акулы. Она схватила за бок Савелия, и тот лишь успел взмахнуть руками. Взлетела окровавленная пена и человек исчез в глубине моря. Никита оцепенел, всё так быстро произошло, словно в фильме ужасов. Захар дико закричал и принялся бить по воде руками. Никита подумал, что этим самым тот хочет отогнать акулу. В порыве жизнелюбия он хотел крикнуть, чтобы тот не дёргался и тихо отплыл от места трагедии. Но действительность оказалось иной, Захара утаскивала на дно другая хищница. Вскоре на поверхность моря вынырнул огромный кровавый пузырь и лишь чайки хрипло заорали, носясь над бурым пятном.
   Никита долго стоял на берегу, стараясь унять дрожь, но внезапно понял, а проблемы решились сами собой. Тогда он огляделся, поднял гидрокостюм сына и уже ни от кого не таясь, направился в свой лагерь, думая о том, что хорошо, что Ярик всё это не видел. Но сын бледный, как смерть, вылез из соседнего камня и бросился в объятия отца.
  - Говорил же тебе идти к маме, - без упрёка произнёс Никита.
  - Я не мог тебя одного, раненого, бросить на берегу, - кривя губы и, заикаясь, произнёс сын.
  - А ты вырос, - с удивлением сказал мужчина. - Что ж, разгружай меня, совсем бок разболелся.
  - У тебя опять кровь пошла. У родника я видел целые заросли хвоща. Я читал в интернете, что он хорошо заживляет раны, - забеспокоился мальчик.
  - Хвощ, да. Ещё тысячелистник помогает.
  - Подорожник.
  - Зверобой. Вон сколько его на склонах, - взглядом указал Никита, и Ярик мгновенно кинулся его собирать.
   Лада всё ещё спала, а Ярик не выдержал и с ходу крикнул:
  - Их акулы сожрали!
  - Не сожрали, а съели, - спросонья сказала Лада, приоткрывая один глаз. Внезапно она вскочила на ноги. - Кого сожрали?
  - Всё правильно, негодяев утащили на дно акулы, - серьёзно произнёс Никита и облокотился о камень.
  - Какой ужас! - женщина попыталась сглотнуть, но сухо закашлялась.
  - И чего мы ждём. Идём к роднику, - Никита с трудом поднялся.
  - Их действительно ... акулы? - всё ещё не до конца поверила Лада.
  - Там столько было кровищи! - залихватски сплюнул Ярик.
  - Ты брал с собой ребёнка? - возмутилась Лада.
  - Он уже не ребёнок.
  - Ты должен был ему запретить! - её тонкие брови стремительно взлетели на красивый лоб.
  - Мама, ну ладно уже, - скривился Ярик. - Пошли к роднику.
  - Я потом с тобой поговорю, - Лада метнула на мужа суровый взгляд, живенько поднялась и вздохнула:
  - Надо твой бок перевязать.
  - Я зверобоя нарвал, - Ярик сунул маме охапку травы.
  - Необходимо в больницу, не дай бог инфекция попадёт, - Лада внимательно осмотрела ранение. - Красноты большой нет. Может, действительно зверобой положить? Его следует хорошо измельчить, - она подняла осколок кремни и принялась виртуозно шинковать её как укроп для салата. Затем, выбрала на рубашке незапачканное кровью место и, покусывая от напряжения губу, быстро перебинтовала.
  - Так значительно лучше, - сказал чистую правду Никита. На удивление сок зверобоя быстро убрал жжение и принёс долгожданное облегчение.
  - Ярик молодец, - улыбнулась Лада.
  - Собирал на экологически чистых склонах, - просиял сын. - Я ещё нарву, но только после того как напьёмся, - грустно добавил он.
  - Нас ничего не держит, сейчас пойдём к роднику, - Никита мрачно улыбнулся и твёрдо произнёс:
  - Сегодня будем ночевать в пещере. Разожжем костёр, будет всем тепло.
   Они поднялись к роднику и от души напились.
  - Раньше никогда бы не подумала, что вода может быть такой вкусной. Это просто наслаждение, лучше любого газированного напитка, - как солнце просияла Лада, но быстро стала серьёзной, глядя в сторону пещеры, откуда поднимались светлые клубы дыма.
  - А теперь мы навестим наших старых знакомых, - зловеще произнёс Никита, метнув взгляд на сбитые в кровь ноги жены.
   Лада взяла с земли тяжёлую палку и, похрамывая, устремилась вслед за мужем. Они незаметно подошли к пещере. Никита приказал сыну оставаться снаружи, а сам решительно зашёл вовнутрь. Лада быстро шмыгнула следом и мгновенно увидела сидящего спиной к ним старика в её кроссовках. Тот кидал в огонь обглоданные куски от панциря краба, а на его коленях в украденной куртке нежился чернявый проказник. В этот момент из соседней перегородки пещеры вышла Соня и в ступоре замерла, не сводя глаз со злорадно улыбающейся парочки. Старик медленно обернулся и тут Лада гневно произнесла:
  - Снимай, тварь плешивая, мои кроссовки!
  - За-з-за ... Захар!!! Савелий!!! - фальцетом заорал старик.
  - Козлов своих зовёшь? - злобно оскалилась Лада.
   До Сони что-то начало доходить, она смертельно побледнела и едва прошептала:
  - Что с моими братьями?
  - Утонули, - без эмоций произнёс Никита.
  - Акулы их сожрали! - не скрывая торжества, выпалила Лада.
  - Ка-атраны? - заикаясь, захлопала глазами Соня. - Они же маленькие?
  - Дед, выгони их! - проснулся чернявый проказник.
  - Молодые люди, не говорите глупостей. Какие-такие катраны? Сейчас вернутся Захар и Савелий. Я был против того, что произошло. Они погорячились. Так много произошло событий, не сдержались ребята. Но сейчас раскаялись. Мы вчера уже хотели идти за вами, места в пещере для всех хватит, - радушно развёл руками старик, а сам принялся усиленно пялиться в направлении выхода.
  - Не нужно их высматривать, они не придут, - жёстко сказал Никита.
  - Ребята утонуть не могли, они разряды по плаванию имеют, - нервно зажестикулировал старик.
  - Но это произошло, - без насмешки произнёс мужчина.
  - А-а-а!!! Это вы виноваты!!!! - сорвалась с места Соня и попыталась ударить Никиту в окровавленный бок.
   Лада наотмашь ударила её по шее. Женщина рухнула на землю, чернявый проказник истошно заверещал, старик вновь принялся звать Захара и Савелия. Но длилось всё недолго. Они затихли. Соня пришла в себя и, размазывая слёзы на грязном лице, зарыдала.
  - Снимай кроссовки, вонючий козёл! - вновь потребовала Лада.
  - Девочка, я же тебе в отцы гожусь. В моём возрасте тяжело ходить по камням, - разбрызгивая слюни, запричитал старик.
  - Славу богу у меня другой отец. Он не падаль как ты. Снимай кроссовки, старая тварь!!! - решительно потребовала Лада.
   Старик, кривясь от ненависти, стянул обувь и швырнул на землю:
  - Чтоб ты сдохла, пожилого человека грабишь! - выругался он.
  - А теперь пошли вон из нашей пещеры! - совсем разъярилась Лада.
  - Пацан должен остаться. Ночи здесь очень холодные, пневмонию легко может заработать, - глянул на красную от гнева жену Никита.
  - Нет уж, мы все уйдём! - сорвалась с места Соня. - Но вы за всё ответите! У нас в органах свои люди! Только б нам до города добраться! Сволочи! Если с моими братьями что-то случилось, в тюрьму пойдёте, а вашего щенка в детдом отдадим! Вы ещё пожалеете что родились! Тьфу!!!
  - Почему за всё ответим? - искренне удивилась Лада.
   Они ринулись к выходу, со злобой оттолкнули Ярика и, не разбирая дороги, понеслись к пляжу, выкрикивая:
  -Захар!!! Савелий!!! Да где же вы, ублюдки?!!!
  Ярик неожиданно побежал за ними, догнал чернявого проказника и вырвал у того куртку. Вновь ругань, но мальчик успел от них отбежать на безопасное расстояние.
  - Зачем куртку у пацана забрал? Верни! - сурово сдвинул брови Никита и едва не дал сыну подзатыльник.
  - Мама всю ночь дрожала, это для неё. А они пускай костёр разводят и греются!
  - У них не получится, - с некоторым сожалением произнёс Никита.
  - Это их проблема! - гневно произнесла Лада.
  - Вероятно, ты права. Каждый выбирает свою судьбу сам, - мужчина устало присел у костра и, вздохнув, сказал:
  - Всё съели, ничего не оставили. Сейчас сделаю копьё и попробую что-нибудь добыть.
  - У тебя рана, на охоту пойду я! - решительно произнесла Лада.
  - А вот это предоставь мне, - Никита неловко повернулся и охнул от боли.
  - Акулы мигом твою кровь учуют. Тебе нельзя, а есть хочется всегда, - как факт произнесла Лада. - Я не буду отходить от берега, а Ярик пусть наблюдает. Пойми, нам нужна пища!
  - Да понимаю я, но это так опасно.
  - Я знаю как себя вести при приближении акул.
  - Они попробовали человеческое мясо, - мрачно произнёс Никита.
   Лада в испуге передёрнулась, но быстро взяла себя в руки:
  - Я буду крайне осторожна. Если рыбу не наколю, крабов поймаю.
  - Здесь такие огромные монстры, - вспомнил Никита. - Смотри, что бы клешнёй тебя не зацепили.
  - Значит, согласен? - просияла Лада.
  - Удержишь тебя, - с грустью улыбнулся мужчина. - Но только наблюдать буду я, а Ярик пускай в пещере наведёт порядок. Незваные гости так нагадили! Кости кругом, какие-то ошмётья, словно здесь не люди находились, а свиньи!
  - Потом уберём, твоей ране отдых нужен, иначе долго не заживёт. Оставайся в пещере, - мягко сказала жена.
  - Если увидишь ... акулу, - Никита на секунду запнулся, в памяти пронеслись жуткие картинки того, как умирали их враги. Пересиливая себя, но зная, что со своей всё ещё кровоточащей раной он не продержится в море и десяти минут, его мгновенно учуют хищницы, через силу добавил:
  - Будь очень спокойной и ... ничего не бойся, они чуют адреналин, не поворачиваясь к ним спиной, отходи к берегу.
  - Не беспокойся за меня. Вода кристально чистая, Ярик не пропустит акулу и меня предупредит, - очень серьёзно произнесла Лада и начала готовиться к предстоящей охоте, высматривая длинную ветку, из которой можно изготовить копьё.
  - А может всё же ... - вдруг засомневался Никита.
  - Никак не можно, - засмеялась Лада. - Ты сам понимаешь, без еды мы долго не протянем.
  - Ты понимаешь всю серьёзность предстоящей охоты? - сурово глядя на сына, спросил Никита.
  - Папа, буду глядеть в оба. Да расслабься! Когда краба доставал, ни одной акулы не видел. Они к берегу близко не подходят.
  - Подходят, сын, и даже очень. Надрать бы тебе задницу. Ярик, ты же мне обещал!
  - Тебя долго не было, а мама за тобой уплыла. От камбалы почти ничего не осталось. Думал вы придёте голодные, а у нас еды валом.
  - Хоть большой был краб? - смягчился Никита.
  - Панцирь сантиметров двадцать и клешни длинные.
  - Немаленький, - кивнул Никита, подумав, стянул с себя рубашку.
  - Зачем? - удивилась Лада.
  - Тщательно постирай с глиной, чтобы и следа крови не осталось, застегни пуговицы и рукава, получится великолепный мешок для транспортировки крабов. Не в руках же их будешь держать.
  - А как же твоя рана?
  - Ничего с ней не будет. Зверобой приложим и ремешком от сумки перетянем.
  Лада с трудом отломала не очень прямую ветку и с усердием принялась затачивать её конец об плоский камень. Никита долго за ней наблюдал, скептически покачивая головой, но Лада за какой-то час смогла наточить копьё до нужной кондиции.
  - Молодец, - похвалил её Никита, - но запомни, попасть по рыбе необходимо с первого раза, иначе тебе вновь придётся выходить на берег и подтачивать наконечник. Надо бы как-нибудь осколок кремния попробовать приспособить, вот только пока не знаю, как его сделать. На досуге подумаю над технологией.
   Как только они ушли, Никита, постанывая от пульсирующей боли, прилёг у костра, но решил чуть отдохнуть и всё же спуститься к морю. Он закрыл глаза и неожиданно для себя мгновенно заснул.
   Лада с сыном подошла к самой кромке воды. Прислушалась к своим ощущениям. Страха вообще не было, лишь азарт и даже появилась непонятная радость. Волны с тихим плеском набегали на берег, самоцветная галька искрилась под солнцем, небо синее-синее и лишь где-то на огромной высоте парили два орла. Мелькнул серебристый косяк мальков, важно проплыла медуза с мерцающими щупальцами, несколько небольших крабиков терзали дохлую рыбу, а почти на гране видимости шевелил мощными клешнями огромный краб. Лада успокоилась, если даже не повезёт с рыбой, крабов точно наловит. Женщина, не расшнуровывая, скинула кроссовки и зашла в воду. Было светло. Хотя вода была безумно прозрачная, но из-за сияющих солнечных бликов на её поверхности, что творилось на дне, рассмотреть было сложно. Надо бы зайти за скалы, там от них тень и будет лучше видно, да и рыбы у подводных камней больше. Осторожно наступая на дно, Лада зашла по пояс и медленно пошла к кромке подводных скал. Внезапно дно резко пошло в глубину, и женщина полностью окунулась. Выставив перед собой копьё, женщина решила переплыть этот участок. Она опустила голову в воду и широко открыла глаза. Без маски было мутно, но всё равно всё различалось достаточно хорошо. Лада была словно в безвоздушном пространстве, никакой мути, даже дух перехватило. Дно искрилось под лучами солнца, всюду мелькали мелкие рыбёшки, но вот показался и крупный экземпляр. Большой окунь вынырнул из подводного грота, медленно пошёл на глубину и исчез из прямой видимости. Было видно метров на пятнадцать, а может на все двадцать. Для акулы преодолеть это пространство - пара секунд. Лада в страхе подняла голову. Её сын стоял на берегу и, увидев свою мать, радостно помахал руками. Женщина вновь успокоилась и медленно поплыла. До скалистого образования осталось метров двадцать. Наконец-то дно стало подниматься, но ещё было достаточно глубоко, чтобы встать на ноги и использовать копьё. Всюду виднелись крупные камни, лениво колыхались водоросли, показались острые клешни шипастого краба. Лада быстро нырнула. Бронированное чудовище попыталось сбежать в подводную пещерку, но Лада решительно схватила его за панцирь. Краб резко раздвинул клешни, женщина едва не выпустила из рук копьё, но успела цепко обхватить его пальцами другой руки. Внезапно заметила ещё одного, а на подводной лужайке четырёх крабов. Вот тут началась настоящая охота. Вскоре её импровизированный мешок вытянулась почти на метр. В душе ликуя, Лада подплыла к берегу. Ярик подбежал к матери, увидел рубашку, набитую исполинскими крабами, завопил от восторга. Он быстро выволок её на берег и стал рассматривать великолепные трофеи. Лада заулыбалась, охота шла удачно, но желание убить большую рыбу не пропало, а разгорелось с новой силой. Женщина вновь отплыла от берега и двинулась в направлении подводных скал. На полпути к ним она обернулась и посмотрела на Ярика. Мальчик до сих пор рассматривал крабов, тыкал в них палкой и весело смеялся, когда те крошили её мощными клещами.
   "Вот безобразник" - подумала женщина и поплыла дальше. Незаметно она удалилась далеко от берега. Её окружили подводные скалы, она словно попала в сказку, такая здесь была первозданная красота. Появились рыбы. Огромные окуни величественно плавали между камней и даже не боялись подплывать на дистанцию удара копья, но они были настолько большими, что женщина не решилась на них охотиться. Она вытянула копьё и повернула в сторону берега. Внезапно что-то огромное появилось из-за скал. Лада оцепенела от ужаса. Из бездны выплыла исполинская акула. Она была не менее двадцати метров! Мгновенно стало жарко, во рту пересохло, сердце бешено забилось, выплёскивая в кровь мощные потоки адреналина. Монстр словно не видел человека, плыл прямо на неё. Лада сжалась и едва не выпустила из рук копьё. Внезапно она заметила множество пятен на шкуре акулы, а потом и беззубый рот. Так это же китовая акула! Выпуская изо рта большие пузыри, она нервно рассмеялась и едва не нахлебалась воды. Быстро вынырнула, отдышалась, не переставая следить за мегалитической рыбой. Китовая акула медленно развернулась, на её теле явственно виднелся огромный шрам. Какой-то крупный хищник когда-то на неё напал. Китовая акула открыла пасть и вновь ушла на глубину. "Однако" - подумала женщина - "А где же мой мальчик?" - а Ярик всё так же развлекался с крабами. "Вот паршивец!" - без злости подумала Лада и решила, что хватит с неё подводной охоты, чуть не поседела от страха. Она медленно погребла назад, часто оглядываясь назад. Вскоре Лада подплыла к берегу, встала на ноги, и появилось чувство безопасности. Всё же она решила пройтись вдоль пляжа. Внезапно в нагромождении подводных камней что-то блеснуло. Лада вздрогнула, замерла на месте, от напряжения прикусила губу и стала медленно поднимать копьё. В камнях слабо дёргался окунь не менее двадцати килограмм. Вёл он себя странно, вместо того, чтоб плыть на глубину, стремился на берег, лишь камни не позволяли ему это сделать. Лада не стала размышлять, почему он себя так ведёт, нанесла копьём сильный удар. Хрустнула крупная чешуя, окунь сильно дёрнулся и как-то сразу сник. Ликуя, женщина нащупала под его головой жабры, просунула туда пальцы и потащила добычу на берег. Там она бросила свой трофей на искрящуюся гальку и принялась рассматривать огромную рыбину. А ведь окунь уже был травмирован. Помимо отверстия в спине, которое проделала копьём Лада, в его животе зияла большая дыра. Кто-то уже на него охотился и достаточно недавно, раз окунь был ещё живым.
   Ярик наконец-то оторвался от крабов и с криками побежал к своей матери:
  - Мама, всё спокойно, акул нет! - и вдруг он увидел огромного окуня.
  - Что это? - завопил Ярик.
  - Наш обед! - рассмеялась Лада, видя, как округлились от удивления глаза сына.
   Никита проснулся от треска сучьев и громкого пыхтения. Первым в пещеру ввалился Ярик. Он опустил на пол рубашку с крабами и, утирая пот, сел на землю.
  - Не понял? - приподнялся Никита, с удивлением глядя на крабов. - А где мама?
  - Ой, папа, не спрашивай. Слышишь, она окуня тащит!
   Никита только успел подняться, как в пещеру зашла вся потная и красная Лада. Они заволокла огромную рыбину и без сил свалилась у костра.
  - Что б я больше по этим горным тропам таскалась с такой рыбой, да не в жизнь! Чуть не надорвалась! А ты тут сидишь, развлекаешься!
  - Лада, откуда? Неужели сама убила?
  - Нет, чтобы просто поцеловать, он меня вопросами закидал, - возмутилась женщина, но всё же произнесла:
  - У самого берега в камнях нашла. Кто-то на него уже охотился, дыру в животе не я сделала.
  - Понятно, - хмуро улыбнулся Никита, - трофей наших старых знакомых. Он у них сорвался и в камнях застрял. Это невероятная удача, моя Ладушка. Неужели нам начинает везти? Ну ты, мать, даёшь! - Никита поцеловал её в губы.
  - Я то даю, а ты как-то не очень, - не преминула съязвить жена.
  - Ночь не за горами, - шепнул он ей на ушко.
  - Рану свою сначала вылечи, давальщик, - строго произнесла она и, вздыхая, произнесла:
  - Как теперь мясо сохранить, в жару быстро оно пропадёт.
  - Часть запечём, другую закоптим. А остальное порежем на тонкие ломтики и завялим.
  - Без соли? - удивилась Лада.
  - Я видел недалеко от склонов природные каменные ванночки. Очень давно был страшный шторм, и волны смогли до них достать. Вода испарилась и из них можно наскрести довольно много соли.
  - И ты молчал? Камбалу без соли ели!
  - Некогда было, есть очень хотелось. А потом мы не собирались надолго задерживаться на этом проклятом пляже! - внезапно разозлился Никита.
   Лада мгновенно нахмурилась:
  - Ты держи себя в руках. Всем сейчас плохо. Нечего нам свои эмоции демонстрировать.
  - Да нет, просто я неправильно выразился, - смутился мужчина.
  - Вот и хорошо, - Лада улыбнулась. - Что ты там говорил насчёт верёвки?
  - Из камыша сплетём, - неуверенно произнёс Никита.
  - Ты знаешь как? - с большим скепсисом спросила Лада.
  - Пока нет.
  - Давай постараемся скалы по берегу обойти.
  - Без воды будет сложно. Там идти ни один километр.
  - Тогда надо изобрести какую-нибудь ёмкость для воды, - предложила гениальную идею Лада.
  - Вот за что я тебя больше всего люблю, так это за твои нестандартные мысли, - похвалил её Никита.
  - Иронизируешь?
  - Лада, я балдею от тебя!
  - Ты иногда бываешь таким несносным. Ты просто чудовище! Так иногда хочется тебе дать по шее!
  - Родители, не ссорьтесь! - внезапно подал голос Ярик.
  - Сынок, ты не прав, наоборот, мы говорим друг другу комплименты, - улыбнулся Никита.
  - Вас иногда так сложно понять, - вздохнул Ярик. - А когда мы будем жарить окуня?
   Весь день прошёл на то, чтобы заготовить рыбу впрок. Соль на удивление была неплохой, хотя и со странным привкусом и горчинкой, но для засолки годилась. Над костром подвесили длинные пласты рыбьего мяса и постарались, чтобы было достаточно дыма. Так как хранить крабов было негде, а портятся они быстро, их всех запекли на углях и наелись до умопомрачения.
   Лада выстирала рубашку и приложила к ране Никиты свежего зверобоя вперемешку с подорожником, который нашёл около осыпи Ярик.
  Уже под вечер семья расположилась около пещеры и почти не разговаривая, наблюдала как солнце лениво двигалось к горизонту. На море не показался ни один корабль, а берег был нереально пустынный. Об этом огромном пляже, во всех смыслах удобном для отдыха, никто не знал. Хотя его и огораживали неприступные скалы, это не являлось бы препятствием. К берегу могли подойти прогулочные катера. Да и со скал можно было спустить металлические лестницы. Пляж был широким, до трёхсот метров в ширину. Даже гостиницы можно было построить, всякие аттракционы, разбить парки. Неужели это какая-та военная зона. Но опять же, в море не видно ни одного пограничного катера и вертолёты не летают, лишь орлы парят высоко в небе и чайки дерутся за рыбу. Где же они. Никита неудачно повернулся и застонал.
  - Сильно болит? - всполошилась Лада.
  - Наоборот, рана заживает. Просто устал, - он не захотел делиться своими мыслями с женой.
  - Кто-то идёт, - встревожилась Лада.
  
  Гл.4.
  
   Никита подтянул к себе копьё и внимательно посмотрел в направлении, которое указала жена. Был уже поздний вечер, но он всё же разглядел человеческую фигуру.
  - А люди есть, - глубокомысленно изрёк мужчина.
  - Почему бы им не быть. Совсем недавно тебя чуть не убили, нас ограбили и выгнали из пещеры, - Лада стиснула в пальцах острый обломок кремния.
  - Я готов, - протиснулся между родителями Ярик и демонстративно взмахнул палкой.
  - К чему готов? - отодвинул сына отец.
  - Биться с врагами! - дерзко ответил тот.
  - Сейчас подзатыльника дам! - замахнулась на него Лада и неожиданно произнесла:
  - Там идёт один человек ... ему плохо ... он упал.
   Не раздумывая, вся семья побежала по склону к пляжу и окружила человека со всех сторон. Им оказался давно небритый мужчина непонятного возраста, одетый в лохмотья, на ногах растоптанные туфли, а рядом валялся большой мешок для мусора, забитый пластиковыми бутылками. Тягуче потянуло алкоголем.
  - Бомж, - разочарованно произнёс Никита.
  - Пьяный бомж, - с брезгливостью дополнила Лада.
  - Зря бежали, - нахмурился Ярик.
  - Свалился на нашу голову! - Никита едва не выругался.
  - Но оставлять его здесь нельзя, он ведь тоже человек, - в задумчивости произнесла Лада.
  - Тю, у нас в школе по таким как он камнями кидали, - скривился Ярик.
  - Ты оказывается жестокий, а я не знала! - сверкнула глазами Лада.
  - Я никогда в этом участия не принимал, - потупился мальчик и поморщился:
  - Какой от него запах!
  - Хватит водить му-му, хватаем за подмышки, берём его мешок и тащим в пещеру, - распорядился Никита.
  - Нафиг нам этот мусор? - взъерошился мальчик.
  - Ты чего ругаешься? - сурово посмотрел на него отец. - Это не твои вещи, а он всю дорогу их нёс, значит, на то есть причина. Бери его бутылки, иначе будешь его сам тащить.
   Внезапно бомж открыл глаза и пьяно ухмыльнулся:
  - Я в аду, вы черти?
  - Лучше б не приходил в себя, - поморщила нос Лада.
  - Идти в состоянии? - потормошил его Никита.
  - Фи, да я бежать могу! - он попытался встать на ноги, но грохнулся на землю.
  - Понятно. Потащили его!
  - От него воняет!
  - Да уж, не парфюм. Где ж он успел так надраться? А ведь ещё совсем молодой парень, и достаточно крепкий! - наконец-то разглядел его Никита.
  - Там в мешке есть ещё пару пузырей портвейна. Можете взять полбутылки, - благодушно изрёк пьяница, не подавая своим телом признаков жизни.
  - Дрова, - покачал головой Никита.
  - Во дворе трава, на траве дрова, - выдавил из себя бомж и потерял сознание.
   С трудом дотащив до пещеры, Никита уложил пьяницу под можжевельником, а сам принялся изучать содержимое мешка.
  - И не брезгуешь? - покосилась на мужа жена.
  - Не поверишь, здесь такие сокровища!
  - Чего? - Лада в удивлении сунула нос в мешок, но кроме пластиковых ёмкостей и нескольких бутылок портвейна, ничего не увидела. - Разыгрываешь? - прищурилась она.
  - Да уж, - разочарованно протянул Никита, - я думал ты более проницательная.
   Лада на миг задумалась и нехотя согласилась:
  - Воду в них можно хранить.
  - У нас получится весь берег пройти с таким-то запасом воды, - возбуждённо произнёс Никита.
  - Ты же хочешь по скале ползти! - встрепенулась жена.
  - Необходимо продумать все варианты. Подъём по трещине не самое лучшее решение ... хотя может статься, единственное, - всё же произнёс Никита, хотя и вспомнил кровавые пятна на камнях и изувеченный труп, лежащий у подножья скал.
   Вспыхнули нереально большие звёзды, скрипнули цикады и через мгновение весь ночной мир заполнился их звучанием. Ярик сладко спал у костра, Никита и Лада тихо разговаривали, периодически подкидывая в огонь сухие ветки, а под разлапистым можжевельником похрапывал небритый бомж.
  - Надо его заставить, что бы он выстирал одежду, да и сам помылся, - с брезгливостью в голосе сказала Лада и прижалась к тёплому плечу мужа. - Я так понимаю, ты его прогонять не собираешься.
  - Да он ещё совсем молодой, не больше двадцати пяти, куда его гнать? Да и ценен он для нас. Его бутылки ... не отберём же их у него.
  - А если не отдаст. Ты же знаешь, бомжи так цепляются за своё барахло.
  - Тогда в этом случае придётся экспроприировать ... для его же блага, - усмехнулся мужчина. - Но, исходя из того, что он предлагал нам свой портвейн, этот человек не жадный.
   Лада фыркнула в ладонь:
  - Крайне неприятный тип. Меня такие всегда раздражали. Мусор выносишь, а они в баках возятся, грязные, вонючие, морды опухшие.
  - Права, как всегда, - Никита поцеловал жену в щёку. - Но об этом человеке мы ничего не знаем, так что выводы о нём делать рано. А морда у него не распухшая, даже на шее жирок есть. Странный бомж.
  - Да что там рассуждать, он пропойца, деклассированный элемент, им не место в нормальном обществе, - пылко произнесла Лада.
  - Если задержимся на этом берегу на неопределённый срок, сами будем походить на этого бомжа, - усмехнулся Никита.
  - Не будем, - покачала головой Лада. - Да и задерживаться я надолго не собираюсь. Как только рана твоя заживёт, мы отсюда уйдём.
   Внезапно раздался треск сучьев, покатились мелкие камушки. Никита схватил копьё, но раздался голос:
  - Господа, извините, что я вас напугал, прошу прощение за свой визит в столь позднее время. Я сильно раскаиваюсь, но на это меня вынудили обстоятельства непреодолимой силы, - в проёме пещеры вырисовался небритый бомж, в глубоком раскаянье прижимая руку к сердцу. - У вас пожрать ничего не будет?
   Лада потеряла дар речи, а Никита усмехнулся:
  - Вот что, сударь, у нас есть чем вас накормить, но в жилище не пустим, пока не выстираете свою одежду и не помоетесь. Не в обиду будет сказано, от вас жутко воняет.
  - Сильно сказано, но я не в обиде. Так получилось, что я не мылся почти неделю. Сидел в трюме корабля, ел морковь с картошкой, а потом нас тряхнуло. Я подхватил этот мешок, выскочил на палубу, и меня смыло за борт. С этими бутылками меня вынесло на берег, и я толи заснул, толи потерял сознание. А вы не подскажите, это случаем не Мальдивы?
  - Ты без билета плыл? - догадался Никита.
  - Так получилось. Вообще-то я молодой хирург ...
  - Хирург?! Ты? Так мы коллеги, - несказанно удивился Никита.
   Парень с достоинством поклонился, на его мордастом лице колыхнулись небритые щёки.
  - Да врёт он всё. Ты на его одежду посмотри, - скривилась Лада.
  - Но вы тоже ... не слишком хорошо одеты, - парень почесал небритую шею.
  - У нас ... мы просто попали в непростую ситуацию, - вспыхнула Лада, пытаясь прикрыться грубой курткой.
  - И у меня ситуация, - слегка усмехнулся парень. - Я не просто так попал на борт корабля. Медсестра украла из сейфа наркотики, а я был на дежурстве и случайно застал её на месте преступления. Она как сиганула в окно, благо первый этаж, я за ней. Она на машину, а у меня мокик. У порта я увидел её брошенную машину. Вроде она залезла в какой-то трюм. Я за ней и получил удар по голове, а под утро, когда очнулся, понял, что корабль вышел в море. Люк оказался закрытым, а я раздет до нижнего белья. Сколько я не кричал, никто не подошёл. Почти неделю выламывал засов. В трюме оказалась морковь, картошка и ещё я нашёл портвейн. Воды не было, пришлось пить вино. Когда я смог открыть люк, корабль начало швырять. Смотрю, а команда уже отчалила на шлюпках. Тогда я схватил мешок с пластиковыми бутылками, там ещё и вино осталось, и меня смыло за борт. Вот так я оказался на берегу. И вновь воды нет, вот потихоньку я и сосал портвейн. Вот такая произошла у меня беда.
  - Как глупо, - покачал головой Никита. - Полицию надо было вызвать.
  - Уже думал об этом, но как случилось, так случилось. Попить бы, - он дёрнул кадыком.
  - Чуть ниже родник, воду только не замути. А потом поешь. У нас есть запеченные в углях крабы и копчёный окунь. Только сразу много не ешь.
  - Знаю, - расцвёл в улыбке парень и исчез в темноте.
  - Странный тип, - Лада задумчиво поворошила палкой угли.
   Никита смолчал, отложил копьё, но недалеко от себя. Они ещё некоторое время сидели у костра. Затем пришёл парень, взял с собой еду и больше им не досаждал.
   Утренняя прохлада разбудила Никиту. Костёр давно погас, но угли всё ещё тлели. Разворошив их, он кинул несколько веток, подождал когда разгорится пламя и вышел наружу. На ветках можжевельника сушилась одежда, а парень в тщательно выстиранных, но пока мокрых семейных трусах, пытался согреться, делая несложную гимнастику. Он энергично приседал, размахивая во все стороны руками.
   Никита на него долго смотрел, затем подозвал:
  - Чего мёрзнешь, иди к костру.
  - Вы же мне запретили, - с вызовом произнёс парень и обиженно повёл опухшим носом.
  - Но ты же помылся.
  - Причём тщательно! К морю спустился, намылился глиной, и даже волосы веточкой расчесал. Кстати, у родника видел деда и молодую женщину с кучерявым мальчиком. Меня даже не увидели, только услышали и как побежали сквозь кусты, а женщина еще трижды обозвала меня вонючим козлом. Что вообще происходит? Мы где? Помню весь день шёл по пляжу и не встретил ни одного человека.
  - Спрашиваешь, что это за место? Как бы помягче выразиться ...
  - Сильно сказано, - мотнул головой парень. - Тогда хочу представиться, Семён.
  - А меня можешь называть Никитой Васильевичем.
  - С теми, что меня вонючим козлом обозвали, у вас конфликт произошёл? - проницательно заметил парень, почёсывая небритые пухлые щёки.
  - Не совсем с ними, с их мужчинами, - Никита пощупал повязку.
  - Ножом ударили? - чуть не подпрыгнул Семён и его серые глаза налились свинцом.
  - Копьём, затем ограбили и из этой пещеры выгнали.
  - Боже правый! - он, прищурившись, посмотрел на Никиту. - Но если вы сейчас здесь, конфликт благополучно исчерпан?
  - Именно так и произошло. Их сожрали акулы.
  - Это океан, - задумчиво произносит Семён, затем спохватившись, в испуге воскликнул:
  - Как сожрали? Совсем?
  - С потрохами, - кивнул Никита.
   Семён в потрясении зашёл в пещеру, тихо сел у костра, подпёр ладонями дряблые щёки и тихо спросил:
  - А у вас есть мнение, где мы?
  - Я уже сказал, - хмуро произнёс Никита, но подумав, продолжил:
  - Берег огорожен неприступными скалами, пройти без запаса воды их сложно. Они идут вдоль моря не один десяток километров. С твоими бутылками можно попытаться их обойти. Если не получится, за теми скалами имеется трещина. С верёвками можно попробовать подняться наверх, - Никита замолчал.
  - Но неясно, что может ожидать нас там, - понимающе кивнул Семён и прищурил опухшие от длительной пьянки глаза.
  - В смысле? - поднял на него тяжёлый взгляд Никита.
  - Сами посудите, берег безлюден, если не считая выброшенных на него таких же горемык, как и мы. Горизонт чист, ни единого корабля. Там наверху может быть всё, что угодно: пустыня, горы, дремучий лес, каннибалы ...
  - А вот это ты уже загнул, - криво ухмыльнулся Никита.
  - Согласен, - кивнул Семён, - с каннибалами я загнул. Наверху их нет ... вероятно, - и многозначительно замолчал.
  - Что ты этим хочешь сказать? - напрягся Никита.
  - Не в моих правилах расстраивать хороших людей, но нам необходимо бежать отсюда как можно быстрее, очень скоро придёт настоящая беда, - Семён демонстративно посмотрел на перевязанный у Никиты бок.
   Лада проснулась из-за разговоров, неприязненно посмотрела на парня, увидев его ужасные семейные трусы, и вовсе округлила глаза.
  - Доброе утро, сударыня, - пощупав небритые щёки, не вставая, поклонился Семён. - Извините за мой внешний вид, полночи стирал свою одежду, ещё не высохла, - он демонстративно покосился на её мешковатые шорты, стянутые на талии ремешком.
  - Мы свои хорошие вещи потеряли ... недавно, - поняв его многозначительный взгляд, с вызовом произнесла она.
  - Да-да, я понимаю, я тоже потерял свою хорошую одежду ... давно. А сейчас донашиваю то, что нашёл в трюме.
   Никита развеселился и не смог сдержать улыбку. Лада отвернулась, поправила куртку на Ярике и решительно встала:
  - Я к роднику, умыться, - очень сурово сказала она.
   Когда женщина вышла, Семён задумчиво произнёс:
  - Хорошая у вас жена, ладная. А звать её как?
   Никита покосился на парня, нехотя произнёс:
  - Лада. А сына - Ярик.
  - Хороший он у тебя, - задумчиво сказал Семён. - А как в школе учится?
  - Да нормально, - пожал плечами Никита, - с алгеброй не сильно дружит, но зато литературу и историю любит. Память великолепная, страницу текста за пару минут запоминает до запятой. Но, в принципе, учится без двоек.
  - Это хорошо, что без двоек, - парень покосился на кусок копчёной рыбы.
  - Не стесняйся, бери.
   Семён аккуратно подцепил увесистый шмат и начал с аппетитом есть. Затем виновато произнёс:
  - Изголодал совсем, кушать постоянно хочется. Но на одной рыбе жить нельзя, растения съедобные надо бы поискать, корешки.
  - Вот и поищешь, - усмехнулся Никита. - А мы как выберемся, всей семьёй в ресторан пойдём.
  - Тоже верно, - Семён проглотил копчёного окуня и покосился на ещё один, но брать не стал.
   Лада стремительно вошла в пещеру, с тревогой бросила взгляд на мужа и громко сказала:
  - Сюда люди идут! Сынок, подъём!
   Ярик вскочил и принялся испуганно таращиться, но затем напустил на себя независимый вид. Никита взял в руки копьё и быстро вышел наружу. Действительно, прямо к их пещере карабкалась разношёрстная публика. Первым взобрался долговязый парень в цветастых шортах с брезгливо отвисшей нижней губой и с серьгой на тощем ухе. Через его плечо была подвешена элитная сумка из кожи крокодила. А за ним заползли три потных, сильно обгоревших на солнце дамы, в едва заметных на теле купальниках.
  - Мужчина, как хорошо, что вы здесь тусуетесь! - парень снисходительно улыбнулся одним кончиком рта. Потянул носом, учуял запах копчёной рыбы. И, бесцеремонно отодвинув с дороги опешившего от такой наглости Никиту, зашёл в пещеру. Не обращая внимания на присутствующих там людей, радостно закричал:
  - Девчушки, тащите свой силикон сюда, здесь такая классная пещера! И хавка есть! Нажрёмся!
  - Вы кто такие? - гневно сверкнула глазами Лада.
   Парень смерил её взглядом, задержался на её оттопыренных шортах, понимающе хмыкнул. Он достал из сумочки пачку долларов и, гнусно ухмыляясь, протянул одну бумажку:
  - Нищеброды, берите сто баксов, мы покупаем вашу пещеру и жрачку.
  - А ты ничего не попутал? - Никита взял парня за плечо и резко повернул его лицом к себе.
  Тот удивлённо округлил глаза, сбросил его руку, достал из сумочки ещё сто долларовую купюру и швырнул её на пол:
  - Теперь вышли из моей пещеры, - угрожающе процедил он.
  - Папа, кто это? - испуганно спросил Ярик.
  - Я так думаю, "сливки общества", с той яхты.
  - Девочки, как тут прохладно! - в пещеру вошли обгорелые дамы и мгновенно кинулись к копчёной рыбе.
  Семён громко хмыкнул, остервенело почесал небритую шею и с глубокомысленным видом изрёк:
  - Начинается веселье и это только цветочки.
  - А ну пошли вон!!! - буквально взорвался Никита.
  - Ты кому это? - парень в цветастых шортах удивлённо поднял брови, его глаза до предела округлились, нижняя губа ещё сильнее выпятилась. - Ты видно не совсем догоняешь на кого рот раззявил, пролетарий?
  - Да сопляк ты самый обычный и курицы твои драные, - Никита удобнее перехватил копьё.
  - Но-но, без выражений! Хамишь, парниша! - оскорбилась одна из обгорелых дам.
  Мажор покосился на острый конец копья, поджал нижнюю губу и в глазах появился страх:
  - Играем в папуасов?
  - Я не шучу. Живот пробью не хуже скальпеля. Идите отсюда, не доводите до греха, - Никита повёл копьём.
  Хорошо! - парень поднял руки. - Мы все тут немножко вспылили. Сейчас уйдём, но скажите, человечки, как добраться до города?
  - Почему бы не сказать, - Никита криво усмехнулся. - Для начала вам надо перебраться на другой берег, а это вплавь надо скалу обогнуть. Затем по трещине, её с берега видно, выбраться наверх. Ну, а там, может недалеко город ... а может и нет. Только море холодное и акулы в нём водятся. Купаться не советую.
  - Чё ты гонишь, какие акулы? - не сумел сдержаться парень.
  - Обычные, белые. Может и тигровые есть.
  - Так-то не дельфины были?! - взвизгнула одна из девиц.
  - Ерунда! Какие к чёрту в Чёрном море белые акулы! Еще скажи, мегалодоны! - гоготнул парень.
  - Дельфины из воды выпрыгивают, а эти вдоль берега шли, плавники чёрные, - испуганно произнесла ещё одна дама с таким узким купальником, что казалось, что на ней лишь тонкие верёвочки и больше ничего нет. Её заднее место туловища настолько обгорело, что казалось это не часть тела, способная вызывать чувство зависти и восхищения, а перезрелый арбуз, что в изобилии продают на обочинах дорог азиаты. Лада даже приказала Ярику отвернуться.
  - Это океан, - не сводя взгляда с парня, произнёс Никита.
  - Клоун! - сплюнул мажор.
  - Вы мне надоели, - Никита поднял на наглеца взгляд, не предвещавший ничего хорошего.
  - Да как скажете, пусть это будет океаном! Рыбу продайте!
  - Можете взять четыре куска, бесплатно и чтоб мы вас больше не видели, - с угрозой произнёс Никита.
  - Этого не обещаю. Мы обязательно увидимся, как только доберёмся до города, - с не меньшей угрозой сказал парень, поднимая с пола доллары.
  - Нет здесь города, - глухо произнёс Семён, по своему обыкновению поглаживая небритые щёки.
  - Ну-ну, - ухмыльнулся парень. Они с жадностью схватили рыбу, и вышли из пещеры.
  - Почти всё забрали! - с обидой сказал Ярик и его подбородок дёрнулся.
  - Вот, дряни! Ладно, не обеднеем. Главное от неприятных людей избавились, - философски заметил Никита, но Лада нахмурилась.
  - Никуда они не денутся, некуда им идти, - спокойно произнёс Семён и его глаза налились свинцом. - А народ начал прибывать.
   Никита спустился к роднику и буквально остолбенел. Ванночка, так любовно сделанная им, была разрушена. Вместо неё зияла безобразная яма, заполненная мутной жижей. Незваные гости особо не церемонились, черпали воду с глиной, о других людях они явно не думали.
  - Ублюдки, - Никита склонился над родником и стал приводить его в порядок. Но сейчас он сильно расширил и углубил ванночку. Затем, тщательно обложил плоскими камнями. Светлая струйка воды очистила муть и после этого мужчина с удовольствием умылся.
  - Надо все бутыли заполнить, - Лада присела рядом и окунула ладошку в холодную воду.
  - Вероятно да, - Никита обернулся в сторону пляжа. - Ещё кто-то идёт.
  - Да когда же это всё кончится! - Лада нервно встала.
   По берегу брела группа людей: пожилая полная женщина в закрытом купальном костюме, жилистый мужчина того же возраста, молодой парень с козлиной бородкой, за его ладонь цеплялась светленькая девчушка лет пяти и стройная девушка. Все они были в одних купальниках, а на плечах накидки из водорослей.
  - Придётся спуститься, - как факт, произнёс Никита.
  - Да, - в раздумье кивнула Лада. - Они едва идут. А тех идиотов не видно? - она внимательно осмотрела берег.
  - К скале пошли.
  - Значит, скоро вернутся.
  - Естественно они не поплывут, публика не та, им катер подавай.
  - Причём со всеми удобствами, - скривилась Лада. - Крайне неприятные люди. А тип в цветастых шортах. Личико наглое, взгляд мерзкий, весь такой вертлявый. А девки дранные, за деньги готовы любому отдаться. Что есть на них купальники, что нет! Силикон так и выпирает из бечёвочек, как вонючая паста из тюбика! Я бы их без сожаления акулам скормила! Курицы потасканные!
  - Что-то ты мать не на шутку разошлась! - засмеялся Никита.
  - Дряни, почти всю рыбу забрали!
  - Не уследили, - согласился мужчина. - Такие нигде не пропадут.
  - Это не факт, - зловеще произнесла Лада и её огромные глаза блеснули.
   Никита покосился на жену и обнял за плечи:
  - Пока мы вместе, всё будет хорошо.
  - Не сомневаюсь! - она поцеловала его в губы. - Пошли, что ли? А то уйдут к скале, с теми негодяями встретятся. Люди на вид нормальные.
  - Мужчина, что в возрасте, военный.
  - Откуда знаешь? - удивилась Лада.
  - У него выправка! Он явно устал, а спина ровная и впереди старается идти. Не иначе офицер высшего звена.
   Никита с Ладой спустился на пляж. Дул лёгкий ветерок, но он несильно разбавлял жару, солнце старалось вовсю. Странное место. Днём было нестерпимо жарко, а море бодрящее и ночи холодные. У самого берега застыло бревно немалых размеров, в обхвате метра три, а вчера его не было, вероятно ночью прибило.
  Люди ещё не видели Никиту и Ладу. Они брели, с трудом передвигая ноги. Пожилая женщина сильно хромала, молодой мужчина пытался помочь, но она яростно отмахивалась и, спотыкаясь на каждом шагу, упрямо шла дальше.
  - Не иначе генеральша, - наморщила носик Лада.
  - Крепкая женщина, - кивнул Никита. - А их малышка серьёзная, не хнычет, - обратил внимание он на маленькую девочку.
   Никита и Лада вышли из-за камней и люди их увидели. Они остановились, на лицах появились нечто подобия улыбок. Никита быстро направился к ним.
  - Какое счастье! - пожилая женщина уже не в состоянии была стоять и грузно села на разноцветную гальку. К ней сразу подскочило прелестное дитя и обхватила её за шею. Девочка строго посмотрела на Никиту, а когда увидела Ладу, складочки на её личике расправились, видимо её внешность к себе расположила.
   Офицер расправил лбом кустистые брови, смахнул каплю пота с кончика носа, решительно сжал тонкие губы и, сильно прихрамывая, подошёл поближе. Он внимательно посмотрел на Никиту, затем на Ладу. В мутных, как у старого слона, глазах мелькнуло разочарование, и он глухо произнёс:
  - Я так понимаю, вы тоже в таком же положении, как и мы.
   Никита усмехнулся его проницательности и кивнул, но сразу произнёс:
  - Но у нас есть пещера, вода и немного еды.
  - Вода? - молодая девушка, стройная, как пугливая лань, с забавной косичкой на затылке, сделала шаг вперёд.
  - Мама, я хочу пить! - мгновенно оживилась маленькая девочка.
   Офицер с трудом сглотнул:
  - Это хорошо, что вода. Мы росу пили. После ночи её много на листьях, но жажду утоляет слабо.
   Лада неожиданно села рядом с пожилой женщиной, с болью посмотрела на её изодранные ноги и решительно сняла с себя кроссовки:
  - Надевайте, - приказала она.
  - Деточка, что ты, у тебя у самой все ноги побиты! Я не возьму! - театрально нахмурила она брови и, словно студень в банке, складки на толстой шее пришли в хаотичное движение.
  - Берите, - вмешался Никита. - Вы не дойдёте до пещеры. Там дорога усеяна острыми камнями.
   Женщина вздрогнула и посмотрела на мужа. Тот кивнул. Она несмело надела кроссовки и, чтоб не спадали, сильно стянула шнурки.
  - Какое блаженство! - она закатила глаза, а Лада украдкой вздохнула.
  - Я тебе уже начал делать мокасины, - шепнул ей на ушко Никита.
  - Вы тоже были без сознания? - не удержался от вопроса молодой мужчина.
   Никита обернулся к нему. На вид ему было чуть больше тридцати лет, светлый редкий чуб зачёсан на правую сторону, узкий подбородок украшала козлиная бородка, затылок под "ноль", лицо узкое, как у лисы, губы тонкие, а глаза ... опасные. Мужчина был явно непростым. Вероятно, тоже военный, не иначе - спецподразделение. Он отвлечённо рассматривал застывшее у берега дерево.
  - Я думаю, это был сон, - сказал Никита.
  - Ты что-то знаешь? - молодой человек внезапно в упор посмотрел на него.
  - Сбавь обороты, Аскольд, - нахмурился пожилой мужчина. - А это уже не море? - внезапно спросил он.
  - Океан, - кивнул Никита.
  - И где мы вы тоже не знаете.
  - Именно так.
  - Что ж, будем разбираться все вместе, - отчеканил пожилой мужчина. - Хочу представить мою семью. Моя супруга - Евгения Петровна, зять - Аскольд, дочь - Яна, их дочка Светочка, а я Анатолий Борисович.
  - Я Никита, а это моя жена, Лада. В пещере сын Ярик, и товарищ по несчастью прибился, Семён, молодой врач хирург.
  - Понятно. Ведите нас к своей пещере, - сдвинул брови Анатолий Борисович.
   Первым делом они направились к роднику. Евгения Петровна всё причитала и нахваливала вкус воды, в итоге села у разлапистого можжевельника и заплакала от счастья, а пятилетняя Светочка принялась её утешать. Анатолий Борисович нахмурился, сплюнул и, наклонившись, что-то прошептал своей супруге. Та обиженно надулась и тяжело встала.
   Когда все утолили жажду, Никита повёл их к пещере. На пороге, уже одетый в свои ещё не совсем высохшие обноски, гордо выставив вперёд небритый подбородок, их встретил Семён.
  - Семён, - с достоинством сказал он.
  - Уже знаю, - спокойно произнёс Анатолий Борисович и тоже представился.
   Ярик настороженно оглядел незнакомцев, но когда Светочка лучезарно ему улыбнулась, хмыкнул и принялся что-то искать в песке. Аскольд внимательно осмотрелся, незаметно кивнул тестю и тогда Анатолий Борисович, поддерживая супругу за локоть, подвёл её к костру, и они тяжело сели у огня.
   Лада принесла им копчёного окуня и крабов. Насытившись, Аскольд поднял на Никиту взгляд:
  - Где бок зацепил?
  - Копьём пробили, - не стал скрывать мужчина.
  - В индейцев играли? - не сводя с него лисьего взгляда, спросил Аскольд, а губы чуть улыбались.
  - Именно, - улыбнулся ему в ответ Никита.
   Внезапно вмешалась Лада и, дрожа от гнева, произнесла:
  - Негодяи отобрали нашу пещеру, а мужа чуть не убили!
  - Но вы опять в ней, - повернулся к ней Аскольд, и его бородка дерзко дёрнулась. - Значит, всё решилось благополучно.
  - Их акулы сожрали! Сам видел, как они на них напали! Было столько кровищи! - со злостью выкрикнул Ярик.
  - Так просто? И проблемы решились сами собой? - хитро улыбнулся Аскольд.
  - Бывает и так, - осторожно заметил Никита, пытаясь разгадать, что прячется за его улыбкой.
   Евгения Петровна с удивлением слушала разговор, затем подняла встревоженный взгляд на Ярика:
  - Мальчик, что ты такое ужасное говоришь?
   Анатолий Борисович сурово сдвинул кустистые брови, с раздражением провёл ладонью по небритой щеке:
  - Акулы? Значит точно океан и вероятно Северный. Сейчас разгар лета, а вода ледяная.
  - Это не Север, - Аскольд перестал улыбаться. Его взгляд стал жестким, как у волка. - Можжевельники и земляничники растут только на юге.
  - Но тогда где мы? - Анатолий Борисович в гневе сильно выдохнул.
  - Не волнуйся так сильно, мой генерал, у тебя слабое сердце, - Евгения Петровна обняла его за плечи.
  "Значит, я не ошибся, он генерал" - с удовлетворением подумал Никита. "А вот кто такой Аскольд?"
  - Я майор. Специалист в определённых вопросах, - неожиданно произнёс молодой мужчина и хитро усмехнулся. - Вы об этом хотели спросить?
  - Давай на ты, - предложил ему Никита.
  - Правильное решение, - Аскольд впервые искренне улыбнулся и протянул ладонь.
  - Может, пройдёмся к роднику? - Никита пожал его узкую, но неожиданно сильную руку.
   Они спустились вниз, сели у воды и стали наблюдать за пляжем.
  - Я впервые ничего не понимаю, - признался Аскольд, спокойно поглаживая куцую бородку. - Приехали на дикий пляж, организовали столики, разбили палатки. Нас было десять человек. Сослуживцы тестя, подруги тёщи. Анатолий Борисович слегка перегрелся на солнце. Мы всей семьёй повели его охладиться в море. Затем, чёрная вода. Едва выбрались на берег, но внезапно появилось безумное желание куда-то спрятаться, что мы и сделали. Затем, потеряли сознание, а может, заснули. Когда очнулись, я прочесал весь пляж и наткнулся на человеческие кости, очень старые ... и пять черепов. Странное совпадение. Накануне до этого происшествия нас было на пляже десять человек, - повторил Аскольд.
  - Старые кости, говоришь? - переспросил Никита.
  - Я в музее такие видел, они уже окаменевшие.
  - Уж не думаешь, что те черепа ваших гостей? - попытался скептически улыбнуться Никита.
  - Я не совсем тронулся умом, - дёрнул бородкой Аскольд, - конечно не думаю. Так вот, - неожиданно продолжил говорить он, - помимо Светочки, среди гостей был ещё один ребёнок и взрослый, а у мужчины было ранение в голову, ближе к верхней челюсти. Среди черепов нашёлся один детский и мужской со следами ранения ближе к верхней челюсти. Но я думаю это просто жуткое совпадение, скелетам невообразимое количество лет, а мы спали час или от силы, два, - Аскольд хищно улыбнулся, - А какое твоё мнение? - спросил он.
  - Моё? - у Никиты по спине прошёл мороз. Он вспомнил старика, взмахивающего ампулой и его слова: "здесь находится вирус под названием: Чёрный сон Цеце ... при заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу ... человек может в нём пробыть ... мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт"
  - Ладно, потом ответишь, понял его состояние Аскольд. - Мы прошли не один десяток километров, но нигде подъёма не обнаружили. Скалы идут сплошной грядой, - он сорвал камышинку, сунул в рот и его глаза остекленели. Он сжал тонкие губы и напряжённо посмотрел на пляж.
  Никита, подумав, сказал:
  - За этой бухтой есть ещё одна, но надо делать заплыв, пляж перегораживают скалы. Там есть место, где есть шанс подняться. Почти до самого верха идёт удобная трещина.
  - И чего ты молчал? - Аскольд метнул на него быстрый взгляд.
  - Не успел сказать ... знакомились долго. Но не всё так гладко, перед самым выходом нависает скальный пласт, пять-десять метров, гладкий, как стекло, но с верёвкой попробовать можно.
  - У тебя есть капрон?
  - Нет. Я думал из камыша сплести.
  - Бредовая идея, - хмыкнул Аскольд.
  - Но у нас имеются пустые пластиковые бутылки. Можно попробовать пройти скалы.
  На пляже возникло движение. Наглый парень со своей полураздетой свитой, не смог перебраться через скалу, перегораживающую пляж, и теперь в недоумении бродил по разноцветной гальке.
  - Что за клоуны? - брезгливо дёрнул губой Аскольд.
  - С элитной яхты.
  - Они обречены, - спокойно произнёс Аскольд.
  - Почти всю рыбу у нас забрали.
  - А зачем отдали? - округлил глаза спецназовец.
  - Не уследили. Быстро произошло.
  - Значит, украли. За это наказывать надо.
  - Дерьмо тронешь, вонять будет, - отмахнулся Никита.
  - Бабьё совсем обгорело на солнце, - Аскольд задумчиво пожевал губы.
  - Не хватило ума водоросли на плечи накинуть, - равнодушно сказал Никита.
  - Глупые куры. Волдыри появятся, затем язвы до костей.
  - Позвать? - в приступе человеколюбия, предложил Никита.
  - Верх глупости. Пускай ещё погуляют на солнышке. Ты смотри, в море полезли, захотели освежиться. Оп-па, уже наплавались!
  - Вода градусов пять, - понимающе мотнул головой Никита.
   Дамы заползли в тень под камень, а мажор резво направился к роднику.
  - Переговоры будет вести, - ухмыльнулся Аскольд.
   Парень увидел мужчин, остановился. Некоторое время разглядывал Аскольда, затем подошёл ближе.
  - Нам надо перебраться на другую сторону. Я куплю ваши гидрокостюмы, - с ходу заявил он.
  - Сколько дашь? - пряча в губах усмешку, спросил Аскольд.
  - Гидра не новая. Дам за все комплекты 300 баксов.
  - Щедро, - Аскольд откровенно развеселился.
  - Она больше не стоит, - мажор, выдвинув нижнюю губу, стал ковыряться в своей сумочке.
  - Они не продаются, - злобно сверкнул глазами Никита.
  - Добавлю ещё сто, - раздул ноздри мажор.
  - Не продаются!
  - Штуку даю.
  - Тебя как звать, малыш? - внезапно став серьёзным, спросил Аскольд.
  - Ч-чего? - нижняя губа мажора ещё больше отвалилась.
  - Кто ты, родной?
  - Минаков я. Мой отец владелец ...
  - Знаю, яхт и пароходов, - Аскольд спрятал в глубине глаз волчий взгляд.
  - Он ещё ...
  - И это знаю, но гидрокостюмы мы не продадим.
  - Почему? - наглец неожиданно сник.
  - Вот что Саша, не всё решают деньги.
  - Александр Родионович, - поправил его мажор.
  - Отчество ещё заслужить надо, Сашок, - оскалился Аскольд и дерзко дёрнул бородкой.
   Мажор внезапно почувствовал в позвоночнике холодок, поэтому на некоторое время замолчал, но затем произнёс:
  - Сколько хотите денег? Две, три тысячи, десять? - почти выкрикнул он и вытащил пачку долларов.
  - Опять двадцать пять, - разочарованно развёл руками Аскольд и обернулся к Никите. - Скажи ему, ты же хозяин данного имущества.
   Никита зачарованно посмотрел на кипу денег. На неё можно купить в салоне новый отечественный автомобиль. Соблазн был велик, даже во рту пересохло. Аскольд с удивлением посмотрел на него и поджал губы.
  - Они не продаются, - с трудом произнёс Никита и сглотнул слюну.
  - Идиоты! Больше я вам и доллара не предложу! - сплюнул Саша Минаков и нервно засунул деньги в сумочку из крокодиловой кожи.
  - Ты бы следил за выражениями, - очень спокойно сказал Аскольд, и мажор вновь почувствовал в спине холодок. Поэтому отвечать больше не стал и быстро ушёл.
   Никита задумчиво теребил травинку. Десять тысяч долларов! Сколько дыр семейного бюджета можно было заткнуть. Но они ещё не выбрались из этой западни. Да нет, всё правильно, гидрокостюмы им жизненно необходимы. Деньги что, есть их не будешь.
  - Кусаешь локти? - с насмешкой спросил Аскольд. - Какой бизнес обломался!
  - Хреновый из меня бизнесмен, - кисло улыбнулся Никита.
  - Всё правильно, на данный момент твои гидрокостюмы хозяйство более значимое, чем все пароходы Минакова. А может статься, вообще бесценны, - задумчиво проговорил он.
  - Если мы в другом мире, тогда конечно, - улыбнулся Никита.
  - Этого исключать нельзя, - внезапно жёстко ответил Аскольд. - Видел то бревно, что прибило к берегу?
  - Обратил внимание. Из него можно каноэ изготовить, - кивнул Никита.
  - Навскидку, метра три в диаметре?
  - А то и больше, - не понимая, к чему клонит его новый товарищ, согласился Никита.
  - Это не ствол дерева, а обычная ветка.
  - Что?
  - Стебелёк от мегалитического растения. Я рассмотрел "бревно" вблизи. Сомнений нет, это отросток от дерева. Я даже представить не могу, какое оно должно быть в диаметре и в высоту! Может на Земле и есть такие огромные деревья, но в Крыму таких гигантов нет. Ночью наблюдал за звёздами. Картинка чем-то на наш "планетарий" похожа, но отличия всё же имеются. Большая Медведица скошена вбок и растянута и ещё есть определённые несоответствия. Так что гидрокостюмы надо беречь как величайшие в мире ценности. Как бы ни нашлись желающие отобрать их силой.
  - Ты не перегибаешь палку? - Никита почувствовал в груди холод.
  - К сожалению, это факт. Без хвастовства скажу, я специалист по многим вопросам.
  
  
  Гл. 5.
  
   День был в полном разгаре. Солнце плавило скалы, но согреть ледяное море никак не могло. Стервятники, обычно парящие на огромной высоте, снизились и принялись что-то с интересом высматривать. Резко подул ветер, по воде пошла крупная рябь, чайки нехотя поднялись вверх и закружились на уровне скал.
   Семён, приложив ладонь ко лбу, долго смотрел наверх, а после вздохнул и, волоча за собой мешок с пластиковыми бутылками, побрёл к роднику.
  - Тебе помочь? - Яна с дочкой поравнялись рядом с ним.
  - Можешь и помочь. Надо все бутылки наполнить водой и отнести в пещеру.
  - А зачем, мы разве собираемся здесь жить?
  - Это как получится, - угрюмо буркнул Семён, и глаза вновь наполнились свинцом.
  - Аскольд найдёт дорогу, - уверенно сказала она.
  - Куда? - парень остановился и с жалостью посмотрел на Яну.
  - Наверх.
  - А там что?
  - Свобода!
  - Она разной бывает, - вздохнул Семён, развернул свои плечи, и оказалось, они у него просто широченные.
  - Не понимаю, - Яна передёрнула острыми плечами. - Ты что-то знаешь?
  - Я как и все прибываю в неведении.
  - Тогда зачем меня пугаешь?
  - И не думал. Просто надо быть готовым ко всему. Вот интересно, - Семён вновь посмотрел на чаек, - что они там видят?
  - Кто? - Яна тоже посмотрела наверх.
  - Птицы. Видишь, как кружат над скалами, а туда не залетают.
  - На то они и чайки, они на море рыбу ловят. Зачем им куда-то лететь?
  - Вот мы и пришли, - Семён вывалил пластиковые бутылки у ванночки с водой. - Яна, не слушай меня, конечно, мы выберемся. Набирай водичку, Светочка. Эта вода целебная и очень вкусная, - улыбнулся он её дочке
  - А вот и мы, - по тропинке спустилась Лада с сыном. - Помощь нужна?
   Внезапно послышался треск веток. Со стороны можжевеловой рощи показалась Соня. Увидев людей, её лицо исказилось злобой, и она отпрянула назад. Послышались резкие разговоры, и она вновь показалась в сопровождении горбоносого старика, за которого цеплялся чернявый проказник.
  - Мы хотим пить! Вода не ваша собственность! - с вызовом произнесла она.
   Яна с удивлением покосилась на Ладу, а та лишь пожала плечами и жестом указала на ванночку. Ярик и Светочка нахмурились и не сводили с них неприязненных взглядов.
  - Только муть не поднимайте. Семён, подари им пару бутылок, - брезгливо морщась, произнесла Лада.
  - Не дам, - неожиданно сказал Семён. Пусть так пьют.
   Ярик и Светочка хихикнули, а Яна с удивлением спросила:
  - Семён, тебе что, жалко? Вон сколько у тебя бутылок.
  - Не жалко, но каждую вещь отработать надо. Не то сейчас время. Пусть ещё одну ванночку сделают, тогда получат одну бутылку. Народ прибывает, скоро на всех воды хватать не будет.
  - Да не будем мы ничего рыть! - Соня злобно сверкнула глазами. - Вы ещё за моих братьев должны ответить!
   Яна в недоумении повернулась.
  - Их акулы убили, - стараясь говорить равнодушно, произнесла Лада, но голос дрогнул.
  - Я всё видел и подтверждаю, - Ярик яростно сверкнул глазами, его тонкая на затылке косичка конвульсивно дёрнулась.
  - Тогда вы тут причём? - удивилась Яна.
  - Её братья моего мужа чуть не убили, всё у нас отобрали и из пещеры выгнали, - в гневе сверкнула глазами Лада.
  - Никого мы не грабили! - Соня демонстративно схватила за руку чернявого проказника и потащила к воде, а следом поспешно заковылял горбоносый старик.
  - Пейте, падлюки, - Лада отошла в сторону.
   Соня попыталась ругнуться, но жажда пересилила и странная семейка, зачерпывая ладонями воду, принялась с жадностью пить.
   Через некоторое время старик оторвался от ванночки и, размазывая по голове грязные волосы, в страдании скорчил лицо:
  - Уважаемые, нам ночью было очень холодно! Дайте уголёчков для растопки ... и поесть бы.
  - Нам тоже было очень холодно, - сурово произнесла Лада. - Напились? Теперь пошли вон!
   Соня в великой злобе разворошила ногой ванночку и тут же отлетела от сильной оплеухи, которую нанесла Лада, но в ответную атаку не бросилась, понимая, что может получить ещё. Осыпая всех проклятиями, нехорошее семейство наконец-то исчезло в можжевеловых зарослях.
  - Странные люди, - Яна резко сдула со лба золотистую чёлку, - мальчика жалко.
  - Наверное, - равнодушно пожала плечами Лада.
  - Мама, ну ты даёшь, как ты её! - восхитился Ярик.
  - Не сдержалась и это не повод для восхищения, - строго произнесла Лада.
   Ветер неожиданно резко усилился, стало ощутимо холоднее. По морю пошли волны, кое-где возникли белые барашки, а на горизонте вспучились чёрные тучи, озаряемые далёкими зарницами.
   Аскольд вышел из пещеры, внимательно посмотрел на море и даже принюхался.
  - Дождик будет. Суставы крутит, - пожаловалась Евгения Петровна.
  - М-да, - хмыкнул генерал. Он встал рядом с зятем и облокотился на его крепкое плечо. - Что скажешь?
  - А чего говорить, вы и сами всё видите. Нам повезло, что находимся в пещере.
  - Неужели так всё серьёзно? - Никита подошёл к ним и тоже с тревогой посмотрел на чёрный небосклон.
  - Надо всех звать, сейчас не до бутылок с водой, - Аскольд пристально наблюдал, как с невероятной быстротой приближалась облачность.
   Сгибаясь от первых порывов ветра, они сами появились. Впереди тащил мешок с наполненными бутылками Ярик, ему пыталась помогать серьёзная Светочка. За ним, хватаясь за ветки и камни, едва ползли Лада с Яной, а замыкал их путь основательно нагруженный Семён.
  - Неужели будет шторм? - Евгения Петровна, морщась от ноющей боли, принялась массировать икры ног.
  - Да нет, - стрельнул в пространство Аскольд. - Это приближается не шторм.
  - Славу богу, - выдохнула тёща.
  - Неизмеримо круче, - невозмутимо продолжил он. - Скорость ветра не менее 200 км/час. К нам идёт ураган.
  - Мне сейчас не до шуток, зятёк, - нахмурилась Евгения Петровна и её толстая шея возмущённо колыхнулась.
  - Мне тоже, - мрачно улыбнулся Аскольд и его бородка встревожено дёрнулась.
   Внезапно сильно потемнело. Ветер ворвался в пещеру, и тлеющие угольки вспыхнули ярким пламенем. Аскольд, не раздумывая, плеснул в огонь водой из бутылки и вовремя. Ещё один порыв ветра разметал очаг по всей пещере. Громыхнуло так, что заложило уши и чёрное, как нефть, пространство осветилось от многочисленных вспышек молний.
  - Как здорово!!! - в восторге заорал Ярик и пятилетняя Светочка.
  - Всем в дальнюю комнату!!! - прорычал Аскольд.
   В следующее мгновение погода словно сбесилась. Шквальные порывы ветра едва не снесли преграду из камней. Молнии с шипением врезались в землю и скалы, небо ослепительно озарялось и, словно начался вселенский пожар. На море поднялись огромные пенистые валы и тяжело ударили по берегу, перемалывая пляж до основания. Не успевших скрыться чаек, размазало о скалы.
   Саша Минаков оцепенел, увидев несущиеся к берегу огромные волны. Совсем рядом вонзились молнии и с неба хлынули тугие потоки воды. Загрохотало так, что мажор на некоторое время оглох. Его знаменитая сумочка из крокодиловой кожи исчезла, дорогущие кроссовки смыло с ног, рубашку разорвало на две половины. В надежде добраться до пещеры он бросился к скалам. Первая самая небольшая волна окатила его с головой и, обдирая об острые камни его тело до мяса, потащила в море. Саша Минаков с силой ударил в лицо одну из женщин, которая в отчаянии схватилась за него. Воя от ужаса, он прыгнул на берег и на четвереньках помчался прочь от несущегося на него пенного вала. Вторая волна накрыла его с головой, подняла высоко вверх и с размаху швырнула на острые камни, затем с лёгкостью утащила в море ...
   Ужас непогоды продолжался не долго, но последствия для людей, которые не успели спрятаться, были катастрофические. Никто не выжил.
  Ураган сместился далеко за пределы пляжа, и внезапно стало тихо, только волны всё ещё не могли успокоиться, упрямо таская по камням изодранные трупы. Но из глубины пришли акулы и утащили мертвецов на глубину.
  Аскольд первым вышел из пещеры и принюхался. Рядом с ним остановился Никита и Семён, затем вышел генерал. Он повёл кустистыми бровями, лицо потемнело, и он угрюмо посмотрел на Аскольда, тот жёстко произнёс:
  - Вряд ли кто выжил. Берег так перемололо, в жизни не видел ничего подобного и это был лишь порыв от основного урагана, струйка воздуха! Я даже не могу себе представить, какой он был в центре. Просто чудо, что в этот момент мы оказались в пещере, но нам необходимо покинуть это место. Здесь берег настолько неудачный, любые крупные волны будут представлять серьёзную угрозу для жизни.
   Никита, подумав, сказал:
  - За теми скалами пляж в несколько раз шире и много укрытий.
  - Нам следует организовать туда переправу.
  - Каким образом? - удивился Никита. - С нами женщины и дети, а море ледяное и в нём акулы.
   Аскольд проигнорировал его слова и что-то тщательно высматривал на берегу. Внезапно его бородка дёрнулась, и он с удовлетворением произнёс:
  - Далеко бревно выкинуло, но оно лежит на склоне и его можно скатить прямо в воду.
  - Предлагаешь использовать его как плот? - понимающе двинул бровями генерал.
  - Бревно будет неустойчивым, и мы все обязательно с него упадём. Да и управлять им как? - встревожился Никита.
  - А кто сказал, что мы все на него полезем? - дерзко дёрнул куцей бородкой Аскольд. - Посадим на него женщин и детей, а сами поплывём рядом и будем его толкать, а заодно страховать.
  - Вода ледяная ...
  - Потерпим, - усмехнулся генерал.
  - Вы тоже поплывёте на бревне, - вскинул на него испытующий взгляд Аскольд.
  - Не обсуждается, зятёк, - нахмурился Анатолий Борисович.
  - Свой гидрокостюм Анатолию Борисовичу отдай, глянул на Никиту Аскольд. - Ты на бревне поедешь.
   Увидев его недоумённый взгляд, Аскольд вздохнул и развёл руки, его козлиная бородка нетерпеливо дёрнулась:
  - А ты сам не понимаешь, почему? Ты идеальная приманка для акул. У тебя рана.
  - Да понял уже, - тягостно вздохнул Никита и, немного подумав, сказал:
  - Так, для информации. Если появятся акулы, и вы попытаетесь взобраться на бревно, оно перевернётся.
  - Мог бы не говорить, - спокойно произнёс Аскольд. - В случае нападения акул мы отплывём от вас.
   Семён крупно вздрогнул, но ничего не сказал, хотя его крупная челюсть отвисла, а серые глаза побелели от ужаса.
   Бревно скатить в море удалось, хотя труд был неимоверно сложным. Повезло, что волны зашвырнули его на резко пологий склон. Оно плюхнулось в воду и тяжело закачалось. Лада наотрез отказалась сидеть на бревне и поплыла рядом с мужчинами, помогая буксировать импровизированный плот.
   После шторма вода стала ещё холоднее. Никита с тревогой покосился на Семёна и Аскольда, они были без гидрокостюмов. Но Аскольд плыл, словно в тёплом бассейне, ни один мускул на лице не дрогнул, лишь бородёнка обвисла, как несчастная сосулька. Семён тоже держался молодцом, но его тело сотрясала сильная дрожь. К счастью акулы не появились. Уже на другой стороне скальной гряды бревно прибуксировали к берегу, и все благополучно высадились на искрящуюся под жарким солнцем гальку. Семёна обтёрли, дали куртку, а Аскольд благополучно справился с переохлаждением, сделав энергичную гимнастику. Лада стянула с себя гидрокостюм, напялила на ноги мокасины, сделанные из кожаной сумки, и с гордостью глянула на своего мужа.
   Никита указал на трещину, идущую по склонам наверх. Аскольд легко долез до нависающей площадки. Долго ползал вокруг неё, затем спустился и отрицательно покачал головой:
  - За площадкой продолжение скалы. Ещё метров тридцать отвесной стены. Дети подняться не смогут. Даже для меня это будет чрезвычайно сложно. Следует искать другой выход. Вода в бутылках есть, так что не пропадём. С высоты я дымок заметил. Дальше по пляжу люди.
  - Точно, - вспомнил Никита, - я ночью видел огонь.
  - Здорово! - обрадовался Ярик.
  - Побежали! - Светочка схватила мальчика за ладонь.
  - Стоп, моя козочка! - охладила её порыв Евгения Петровна, но увидев, как нахмурилось чистое лицо девочки, поспешно добавила:
  - Нам же за вами не угнаться!
  - Хорошо, - сдалась Светочка, - но всё равно, постарайтесь идти быстрее. Так хочется домой!
   Аскольд подошёл к Никите и тихо спросил:
  - Я видел кровь.
  - Парень сорвался. Он друга искал.
  - Это ты его похоронил?
  - Я.
  - Кроссовки его?
   От его вопроса Никита сжался, но Аскольд хлопнул его по плечу и чуть улыбнувшись, произнёс:
  - Сейчас любая вещь на вес золота.
   Как тяжело было идти по искрящейся гальке. Ноги горели от боли, солнце пекло сквозь наброшенные на плечи водоросли, хорошо, что вода была. За день люди проделали немало километров. Уже под вечер отряд остановился у небольшой гряды мелких скал. Аскольд втянул в ноздри воздух и с удовлетворением заметил:
  - Дым. Там люди. Я схожу на разведку, а вы пока отдыхайте, - с этими словами он неожиданно быстро перескочил через преграждающие им путь камни и исчез.
   Никита дёрнулся следом, но Анатолий Борисович его удержал:
  - Это его ремесло. Будем ждать.
   Аскольд отсутствовал не более получаса и появился внезапно. Легко запрыгнул на обломок скалы. Постоял некоторое время, демонстрируя свой профиль с торчащей бородкой, бесшумно спрыгнул на самоцветную гальку и пружинистой походкой подошёл к застывшим в ожидании людям.
  - Что скажешь? - обратился к нему генерал.
  - Странности очень большие, - Аскольд вскользь тронул бородку. - Там много народа и такое ощущение, что они не знают, что с миром произошло нечто неординарное. Они решили, что кто-то распылил сонный газ и когда все заснули, похитил их вещи. Народ был возмущён и думал, что их обокрали те, кто был с ними до того, как все отрубились и в данный момент отсутствовал. Но я обнаружил в сланцевой породе с десяток черепов, так же очень старых. Как бы те люди, которых сейчас обвиняют в воровстве, умерли очень ... очень давно.
  - Что ты такое говоришь? Мне совершенно непонятно, - колыхнула толстой шеей Евгения Петровна и, ища поддержки, посмотрела на мужа.
  - Чёрный сон Цеце, - тусклым голосом произнёс Никита.
  - Да поделись уже своими мыслями, - резко повернулся к нему Аскольд. - Пусть это бред, но хоть что-то разъясняющее эти события.
   Никита криво улыбнулся, посмотрел на испуганную жену, пожал плечами и неуверенно произнёс:
  - Аскольд прав, это настоящий бред. Такого быть не может.
  - Чего именно? - с каменным лицом, спросил Анатолий Борисович.
  - Что можно заснуть на тысячу лет.
  - Я такого не говорил, - ухмыльнулся Аскольд.
   Никита осекся и, соглашаясь, кивнул:
  - Не говорил, но имел ввиду.
   Аскольд беззвучно рассмеялся, погладил свою бородку и прикрыл веками свои холодные глаза.
  - Это был вирус, который вырвался из-под контроля, - тусклым голосом произнёс Никита.
  - Какой вирус? - сильно испугалась Евгения Петровна.
   Яна непроизвольно прижала к себе дочку, а Семён вытащил из мешка пластиковую бутылку с водой, сделал судорожный глоток и переспросил:
  - Какой вирус?
  - Ты что-то знал и мне не рассказывал? - раскрыла вовсю ширь свои прекрасные глаза Лада.
  - Мы заразились? - в ужасе присел на камень Ярик. Светочка тут же показала ему язык.
  - Уже выздоровели, - буркнул Никита. - А про вирус, был такой, вызывающий длительный сон, Чёрный сон Цеце. Человек, который показал мне ампулу с этим вирусом, мёртв. Его машину раздавил грузовик, а ампула разбилась. Мы все заразились и заснули.
  - Но не на тысячу же лет! - громыхнул генерал
  - Естественно нет, - поёжился от его взгляда Никита, будто он был в чём-то виноват.
  -Теперь всё складывается, - как-то успокоился Анатолий Борисович. - Мы заснули, нас нашли спасатели и перенесли в другое место, а потом и сами заразились. Поэтому мы очнулись одни. Верно?
  - Может быть, - неопределенно произнёс Никита.
  - Но откуда здесь акулы, стервятники! - вновь громыхнул генерал. - Появилось ещё больше вопросов, чем раньше, - резко понизил он голос.
  - Давайте пока не мучить свои мысли, - дёрнул бородкой Аскольд. - Сейчас никто толком ничего сказать не сможет. Но вирус был и все мы чудесным образом заснули. Вот только сколько времени, один большой вопрос.
  - Но не тысячу лет! - вновь возразил генерал.
  - Конечно, нет, - дёрнул бородкой Аскольд, хищно улыбнулся и, как ни в чём не бывало начал говорить:
  - Между скалами есть едва заметная тропинка, о ней люди ещё не знают.
  - Неужели наши страдания закончились? - Евгения Петровна смахнула набежавшую слезу.
  - Здорово! Теперь можно к нашей машине вернуться, там мои наушники! - просиял Ярик.
  - Я бы не стал так радоваться. Неизвестно, что нас там ждёт, - Семён взглядом указал на стервятников, кружившихся над пиками скал.
  - Что-то здесь не так, - импульсивно дёрнула шеей Яна, и её забавная косичка описала полный круг.
  - Мамочка, я мороженое хочу! - захныкала Светочка.
  - Подождёт твоё мороженое. Попей водички, - Яна сунула дочке пластиковую бутылку и вопросительно посмотрела на мужа.
   Аскольд слегка улыбнулся, но в глазах был лёд. Он равнодушно произнёс:
  - Вполне возможно из вольеров вырвались, а затем у них было много времени, чтоб размножиться и люди им не мешали ... все спали ... а кто умер ... или превратился в мутанта.
  - Что ты говоришь? - не расслышала его тёща.
  - Фантазирую, - невозмутимо произнёс Аскольд и, встретившись взглядом с Анатолием Борисовичем, решительно сказал:
  - Мы сейчас пойдём к людям, но сильно в разговоры с ними не вступайте. Сядем в стороне, словно отдыхающие, а там посмотрим. Народ ещё не понял, что они уже совершенно в ином месте.
  - А ты не ошибаешься? - вздыхая, спросила Евгения Петровна.
  - Я мечтаю об этом, но факты упрямая вещь, - в глазах у Аскольда зажёгся зловещий огонёк.
   С трудом перебравшись через россыпь из обломков камней и острых глыб, они оказались на вполне приличном диком пляже. Окружающая картина была мирной, беззаботно кричали чайки, нежно плескалось море, пищали дети, вот только взрослые о чём-то нервно разговаривали.
  Никита положил на плоский камень куски копчёного окуня, и его новые товарищи расположились рядом. Светочка мигом помчалась заводить новые знакомства, а Ярик подошёл к воде. Незнакомый мужчина, мясистые щёки которого были прикрыты густыми бакенбардами, басом прогудел:
  - Пацан, в воду не лезь, спад произошёл, температура воды градусов пять не больше.
  - Игнат, - послышался голос полной женщины, - отстань от мальчика, у него родители есть. К Егору подойди, и Стасика с Иришкой позови. Хватит им на холодных камнях сидеть, этим они свои вещи не вернут.
   Игнат недоброжелательно глянул на компанию Никиты, но поняв, что они так же без вещей, хмыкнул:
  - Тоже обворовали?
  - Так же, как и вас, - Аскольд бросил на него быстрый взгляд.
  - Кто ж это мог сделать?
  - Сами в тупике.
  - А вы незнакомых людей не видели?
  - Для нас все люди незнакомые.
  - Тоже под газ попали? - Игнат раздул ноздри и вытер капли пота сбежавшие из-под его бакенбард.
  - Вероятно, да, - доброжелательно ответил Аскольд.
  - Сегодня проснулись?
  - Несколько дней назад.
  - Странно, а мы вчера и, судя по солнцу, очнулись через час. За это время все наши вещи исчезли. Кто-то в этих местах здорово промышляет, - сделал вывод Игнат.
  - А вы именно на этом берегу проснулись? - поинтересовался Никита, поглаживая рукой копьё.
   Игнат с интересом покосился на его оружие:
  - Для защиты сделали? - и, не дожидаясь ответа, произнёс:
  - Вот это правильно. Нам тоже надо палки заострить. А по поводу этого места, - Игнат огляделся, - вроде то, а может совсем другое. На склонах таких зарослей не было и дорога наверх засыпана камнями. К своим машинам пока не можем пробраться.
  - А больше ничего странного не заметили? - из-под густых бровей глянул на него генерал.
   Игнат покосился на свою жену, которая требовательно сдвинула брови и поспешно ответил:
  - Шторм был очень сильный, мы едва успели на откосы забраться. Акулёнка на берег выбросило. Я всю жизнь провёл в море, но такой вид вижу впервые.
  - Я так понял это не катран, - утвердительно произнёс Аскольд.
  - Похож на белую акулу, но неизмеримо больше, - перешёл на шёпот Игнат.
  - Ты своим людям скажи, чтобы в море не заходили, - встрял в разговор Никита, - там с взрослыми особями можно встретиться.
  - Не факт, может его случайно из Средиземного моря занесло, - дёрнул мясистыми щеками Игнат.
  - Мы видели в море крупных акул ...и даже были нападения, - серьёзно произнёс Никита.
  - Такого быть не может, - скептически сказал Игнат, - но в любом случае никто в море не полезет. Спад произошёл, вода градусов пять. Ладно, мне пора, - он крикнул Стасика с Иришкой и направился к долговязому мужчине, с бородой, как и у Аскольда, только она у него была степенная и очень ухоженная.
  - Пойдём к акулёнку, - предложил Никите Аскольд. - А вы пока отдыхайте, - обратился он к остальным.
   Они подошли к двум мужчинам, которые рассматривали рыбу. Аскольд с Никитой поздоровались, те неохотно ответили и перевернули палкой акулёнка.
  - Килограммов двадцать и зубы как у белой акулы, - произнёс старший из мужчин, вероятно отец младшего.
  - Малёк мегалодона, они вымерли задолго до появления человека, - равнодушно заметил Аскольд и добавил, - или не вымерли, прятались где-то в глубинах океана, а как только люди подвинулись, сразу заявили о себе.
   Мужчины не стали спорить, лишь недоверчиво переглянулись между собой. Один из них произнёс:
  - Через Босфор иногда крупные акулы заплывают.
  - Если он сейчас существует, этот Босфор. Сдаётся мне, Чёрное море смешалось с океаном и никаких проливов уже нет, - дёрнул куцей бородкой Аскольд.
   На этот раз мужчины посмотрели на него как на откровенного идиота.
  - Папа, мама!!!- внезапно послышался звонкий голосок Светочки. Она решила сходить в кустики и увидела едва заметную тропинку, что недавно заметил Аскольд, не удержалась и пробежалась по ней наверх. Теперь, радостно повизгивая, сбегала вниз.
  - Что моя козочка увидела? - заворковала Евгения Петровна.
  Ребёнок, не обращая внимания на раскрытые бабушкины объятия, бросилась к Яне.
  - Мамуля, - захлёбываясь от восторга, прощебетала Светочка. - Там мишки! Мама и три сыночка!
  - Ай, ты моя деточка! - с умилением воскликнула бабушка. - И что они делают, наверное, с горочки катаются? - решив поддержать игру ребёнка, нараспев сказала она. Светочка поняла, что ей не верят, нахмурилась и выпалила:
  - Ты, бабка, дура.
  - Ах ты дрянь! - Яна погрозила пальцем дочке. - Не смей так разговаривать со старшими.
  Светочка истошно завопила и бросилась к отцу.
  - Ты наверх бегала? - обомлел Аскольд. - Я же тебе говорил, только в кустики! Он покачал головой и вновь обратился к дочке:
  - А медведи большие были?
  - Медвежата маленькие, такие смешные! - захлопала в ладоши Светочка. - А мама очень большая, я таких даже в зоопарке не видела!
  - Ух ты, я тоже посмотрю! - встрепенулся Ярик.
  - Я тебе сбегаю! - гаркнул на сына Никита.
  - Светочка, а машины там стоят? - пожевал тонкие губы генерал.
   Девочка отлипла от папы и кинулась к деду. Генерал обнял её, поцеловал в макушку и повторил свой вопрос.
   Светочка задумалась, наморщила лобик:
  - Ни одной машинки не видела! Зато там лес, такой большущий!
  - Что и требовалось доказать, - озабоченно произнёс Аскольд и с беспокойством посмотрел на небо. - А ведь опять тучи несёт.
  Игнат пригладил бакенбарды, что-то сказал мужчине с окладистой бородкой. Тот жестом пригласил компанию Никиты за собой.
  - Нас зовут, - приподнялся Аскольд. - Бегом в грот!
   Мощный порыв ветра сдул с пляжа мелкую гальку. В море набухли тучи и потянулись в сторону воды жуткие хоботы многочисленных смерчей. До первого шквального ливня Никита и его группа успели спрятаться в огромном гроте. Там уже собрались все люди, бывшие на пляже. Оказалось, их достаточно много и все были крайне растерянные и злые. Они винили в своих бедах неизвестных злоумышленников и раздумывали, как им выбраться к своим машинам. Внезапно Игнат резко подался вперёд, вытянул вперёд руку и толкнул Егора в плечо. Тот в недоумении округлил свои и без того круглые глаза, ухоженная борода колыхнулась.
  - Смотрите, между теми смерчами ... киты! Это же как понять? - его бакенбарды в удивлении затряслись.
   Внезапно с небес сорвался дождь и мгновенно усилился до сильнейшего ливня. Люди отпрянули вглубь грота, но кто-то в водяной завесе разглядел чёрные спины и фонтаны.
  
  
  Гл.6
  
  
   На море не утихал шторм. Высоко в небе, как звёздчатые хризантемы в Никитском ботаническом саду, расцветали молнии. Набухая, они срывались вниз, распространяя грозный аромат. Незаметно наступил вечер. Ливень продолжал гвоздить землю, но тенденция к его уменьшению была заметна. Пенные ручьи уже не с такой интенсивностью мчались со склонов, и гром взрывался не так оглушительно.
  В гроте было сыро и холодно. Малыши тихо хныкали, взрослые пытались добыть огонь, раздувая едва красные угольки. Костёр разжечь не получилось, уж слишком в гроте было много влаги. Последний огонёк выпустил струйку дыма и погас. Раздался грубый выкрик, и кто-то в величайшем раздражении раскидал ещё тёплые угольки. На него накинулся один из мужчин, и завязалась потасовка. Никита кинулся было разнимать, но Аскольд удержал его за локоть.
  - Сейчас успокоятся, - спокойно сказал он.
   На шум драки вмешались женщины. Послышались визгливые выкрики, громко заплакал ребёнок и извиняющие мужские голоса.
   Темнота была кромешная. Никита сидел в окружении своей семьи ближе к выходу и ещё что-то мог различать. Яна прижала к себе Светочку, а сама уткнулась в крепкую грудь мужа. Анатолий Борисович что-то тихо говорил своей супруге, та ещё тише отвечала и один раз всхлипнула. Но вот ливень прекратился, слегка прошелестел дождик, с неба ветром сдёрнуло тучи, и выглянула круглая луна. Мигом посветлело.
  По гроту передвигалось довольно много народу. Была слышна возня, вновь пытались раздуть почти погасшие угольки. Внезапно послышался с хрипотцой женский голос:
  - У меня шляпа из соломки.
  - Катя, ты дура, чего раньше молчала? Давай сюда! - в негодовании раздался сиплый мужской голос.
  - Вместо спасибо, обозвали дурой, - возмутилась женщина.
   Через некоторое время вспыхнул огонёк, и вскоре в гроте загудело пламя.
  - Молодцы, справились, - обрадовался Никита. Вся его команда тихо придвинулась к огню.
   Стены осветились, и теперь можно было разглядеть людей. В гроте собралось более тридцати человек. Кто-то присел к костру, другие стояли у выхода и вели энергичную беседу. Некто по фамилии Быков, мужчина крепкого телосложения, убеждал окруживших его людей, что немедленно нужно уходить. Как аргумент он говорил, что обнаружил тропу, а наверху стоят их автомобили. Кто-то с ним соглашался, другие были более осторожны и предлагали выйти утром, к тому же ни у кого не оказалось ключей зажигания. Но он принялся горячо утверждать, что заведёт и без ключей.
  - Я бы не советовал, - покачал головой Никита.
   Разговоры стихли и все посмотрели на него.
  - С чего бы? - враждебно спросил Быков.
  - Опасно.
  - Ещё один трус появился, - сплюнул Быков.
  - Мой папа не трус! - возмутился Ярик.
  - Вам дело говорят, - жёстко произнёс Аскольд.
  - А тебе слово давали? - с вызовом ответил мужчина.
   Никита ожидал, что Аскольд вспылит, но тот лишь беззвучно рассмеялся. Быков оглядел притихших людей:
  - Нам пора, - уверенно сказал он.
   Поднялся парень в красной бейсболке и две женщины, полненькая и худенькая. Остальные продолжали сидеть.
  - Вы не хотите домой? - обомлел Быков.
  - Мы подождём до утра, - тряхнул длинными кудрями мужчина по имени Илья Каземирович, чем-то напоминающий доцента. - Осталось всего ничего, одна ночь.
  - Не порите горячку, переночуйте и идите куда хотите, - предпринял последнюю попытку Никита.
  - Там злые медведи! - внезапно раздался звонкий Светочкин голос, которой очень не понравилось, что с её папой так грубо разговаривали.
   Быков рассмеялся:
  - Ну, раз медведи, то тогда обязательно надо пойти, чтобы ими полюбоваться.
   Они ушли, Быков в жёлтой штормовке и две женщины, худенькая и полненькая, а также парень в красной бейсболке.
  - Зря они двинули ночью! - пожала плечами Света, девушка лет восемнадцати в рваных джинсах, глядя на уходящую за верхушки скал луну.
   Ярик поднял камень, зашвырнул его далеко в траву и неожиданно изрёк:
  - Нам надо вооружаться! Копья делать и луки!
  - Сопли подотри, герой! - хмыкнула Света.
   Ярик обиженно засопел, но в ответ дерзить не стал, потому что Лада тихонько хлопнула его по спине.
   Народ начал укладываться у костра поближе друг к другу. Никита отдал свой гидрокостюм Евгении Петровне и улёгся с Ладой и Яриком подальше от выхода. Постепенно и всех людей сморил сон.
  Девица в рваных штанах дождалась, когда все заснут, тихо подползла к Никитиной рубашке, где лежали куски копчёного окуня, достала увесистый шмат и её лицо озарила счастливая улыбка. Воровато оглянувшись, зажала в руке свой трофей и бесшумно отползла на своё место, а там, давясь от хлынувших слюней, всё съела. После, показала в пустоту кукиш, он явно предназначался компании Никиты.
   Тихо потрескивали раскаленные угольки. В воздухе летали искорки, пахло дымом и сыростью Люди за день безумно устали, поэтому моментально заснули и даже басистый храп Игната и похрюкивание Семёна никому не мешал. Не спала только Света. От переизбытка пищи в животе заурчало и распёрло. Скрючившись от боли, постанывая, порылась в своей лёгкой курточке, нашла рулончик туалетной бумаги фирмы Renova и направилась к выходу. С усилием перелезла через завал из камней и поняла, ещё мгновение и обделается. Света стянула с себя рваные джинсы и лихорадочно оголила белый зад, по чем свет ругая этот противный дождь, что так некстати начался в сей ответственный момент. Но вот она завершила свою важную миссию и зашуршала дорогущей бумагой. Внезапно в темноте загорелись страшные глаза, и в можжевеловых зарослях обозначился силуэт зверя. Света оцепенела и, словно ей дали хорошего пинка, не одевая трусов, ринулась к гроту и у самого входа попала в объятия Никите, который проснулся от шороха и вышел наружу.
  - Охренеть! - ощущая на своих руках холодный голый зад, только и смог выдавить он.
   Девушку одели, тихо, чтобы никого не разбудить, усадили у огня и принесли воды. Света долго не могла прийти в себя, затем шмыгнула носом и срывающимся голосом стала бубнить:
  - П-простите мен-ня, я рыбу ва-ашу ук-крала. Сильно проголода-алась.
  - Ладно, проехали, - благодушно произнёс Никита.
  - Тебя что напугало? - присел рядом Аскольд, задумчиво поглаживая свою бородку.
  - Зверь! Огро-омный! Глаза светятся! Он ка-ак бросился на меня!!!
  - А может то был хомяк-переросток? - сумничал Ярик, он всё ещё не мог ей простить, за то, что она обозвала его "сопляком".
  - Нет, то был не хомяк, - девушка явно в себя ещё не пришла.
  - Замолчи! - дал подзатыльник Никита и ласково обратился к девушке:
  - Водички глотни. Теперь умойся, на голову полей. Чувствуешь себя лучше?
  - Лу-учше, - Света зыркнула на Ярика.
   Мальчик хмыкнул, тронул свой крепкий подбородок и неожиданно выпалил:
   - А попа у тебя классная!
  - Что? - покраснела девушка. - Да ты ещё шкет прыщавый! Ты, - и задохнулась от ярости, но полностью пришла в себя.
  - А ты взрослеешь, - Никита потрепал сына за волосы и дал лёгкого подзатыльника. - Но на будущее советую, не подглядывай за тётеньками, это неприлично.
  - Тётенька, да она меня всего лет на пять старше! И я не подглядывал. Я же не виноват, что она без трусов примчалась!
   Света обвела всех презрительным взглядом:
  - А пошли вы! - и ушла подальше от всех, теперь больше злая, чем напуганная.
  - Однако, что это было? - проснулся Игнат и глухо прокашлялся.
  - Одна девушка на улицу выходила и что-то её напугало, - произнёс Аскольд, покосившись на спящую Яну и свою дочурку.
  - По ночам спать нужно, - сонно заметила Настя, жена Игната и перевернулась на другой бок.
  - А что за зверя она увидела? - поинтересовался Егор, стряхивая со своей роскошной бороды тлеющий уголёк.
  - Завтра узнаем, - Никита снизил голос до шёпота, услышав, как завозилась во сне Лада, и громко хрюкнул Семён.
  - Я всё же погляжу. Одолжи мне своё копьё, - попросил Аскольд.
  - А стоит? До рассвета осталось часа два, а дождь усилился, - покачал головой Никита.
  - Ты прав, - неожиданно согласился Аскольд, - не будем пороть горячку...
  ... Быков действительно обнаружил тропинку и смело двинулся наверх. За ним прицепом пошли: худощавый парень в красной бейсболке и две женщины.
  Луна странным образом пыталась улизнуть за скалы и задерживаться долго на небосклоне не желала, а значит, будет кромешная темнота, это понимал лидер в жёлтой штормовке. Быков поторопил людей, уверенно пробираясь по едва заметной тропинке. Он чётко считал, что как только они поднимутся, то увидят свои автомобили.
  Быков часто оборачивался и, нахмурив брови, поглядывал на полненькую женщину, которая значительно отстала от группы.
  - Милая Жанна, не могли бы вы поднапрячься, из-за вас мы рискуем завязнуть здесь навсегда, - раздражённо произнёс он
   Женщина прибавила темп, но дыхание начало срываться и пот заливать глаза. Она расстроено произнесла:
  - Вот я для вас обуза! Надо было мне остаться до утра!
  - Глупости, - раздражённо заявил Быков, - мы уже сегодня будем спать в своих постелях.
  - Обопритесь на меня, - предложил помощь парень в красной бейсболке.
  - Спасибо, Лёша, я как-нибудь сама, - вздыхая, ответила Жанна.
  - Моё дело предложить, - не стал настаивать парень и поравнялся с худенькой женщиной:
  - А вам помочь, Алиса Вениаминовна?
   Та с негодованием глянула, узкие брови взлетели вверх, а крашеные в бурачный цвет острые пейсы нервно колыхнулись. Она моментально уцепилась за его руку и с недовольством произнесла:
  - Давно надо было догадаться, молодой человек, - и, вихляя тощим задом, потащила парня за собой, не переставая жаловаться на нынешнюю молодежь. Они догнали Быкова, тот с энтузиазмом поддержал её размышления, и дорога для них пошла веселее, но полненькая женщина как-то незаметно отстала и вскоре исчезла из прямой видимости.
  - А где Жанна? - Лёша первым заметил её отсутствие.
   Все остановились. Быков недовольно нахмурился, отряхнул свою жёлтую штормовку от можжевеловых иголок, посмотрел вниз.
  - Ну, не дура?! - всплеснул он руками. - Назад пошла!
  - К этим вернулась, - колыхнула острыми пейсами Алиса Вениаминовна.
  - А вдруг она не может идти и ждёт, когда мы придём на помощь? - вздрогнул Лёша.
   Быков в раздумье потоптался, неуверенно двинулся назад.
  - Куда ты идёшь? Она уже внизу, а нам осталось всего ничего, - возмутилась Алиса Вениаминовна.
  - А ведь верно, - с облегчением выдохнул лидер.
  - Мы не можем её бросить, давайте хотя бы подождём! - воскликнул Лёша.
  - Хочешь, жди! - разозлилась Алиса Вениаминовна и отлипла от его руки.
  - Но так неправильно, - начал сопротивляться парень.
  - Слушай, недоумок, - не на шутку обозлился Быков, - Жанна пошла назад!
  - Откуда вы знаете? - недоверчиво спросил Лёша, разглядывая по бокам осыпи.
  Алиса Вениаминовна загнала тонкие брови на самый лоб и со смешком произнесла:
  - Симулянтка. Она давно мне не нравилась.
  - Всё, хватит пустых разглагольствований, нам следует поторопиться, погода серьёзно портится. Сейчас хлынет такой дождь, - нервно дёрнулся Быков.
  - Вы как хотите, а я за ней! - решительно произнёс Лёша.
  - Глупо, молодой человек, - только и сказал Быков. Более не оглядываясь, он и Алиса Вениаминовна, торопливо пошли по едва обозначенной тропе.
   Лёша тяжело вздохнул, перевернул красную бейсболку задом наперёд и побежал обратно.
  Небо стремительно затягивалось чёрной мглой, луна ушла за скалы, стало жутко темно и холодно.
  Быков, выпучив глаза, с упрямством дурного осла, потянул за собой Алису Вениаминовну, и они неожиданно вышли на поверхность.
  - Наконец-то! - радостно выкрикнула Алиса Вениаминовна, шаря по сторонам взглядом. - А где наши машины? - выпучила она в удивлении глаза.
   Быков грязно выругался и со злостью произнёс:
  - Неужели машины угнали?
  - Какой ужас! - Алиса Вениаминовна всплеснула руками. - Как мы теперь без них?!
  - Выберемся на дорогу, поймаем попутку и в полицию заявим, - злобно скрипнул зубами Быков и смачно сплюнул.
  - Предлагаете идти к шоссе? - растерянно спросила женщина.
  - Но не вниз же спускаться. Вон, какие потоки образовались, шеи свернём. Да тут до дороги всего ничего, пять минут, и мы что-нибудь поймаем!
  - Вы уверены? - жалобно пискнула Алиса Вениаминовна.
  - На все сто! - Быков злобно блеснул глазами и быстро пошёл к чёрному лесу.
   Едва заметная тропа плавно ушла в балку и расширилась, но из-за оголённых корней передвигаться стало сложнее.
  - Мужчина, вы уверенны, что мы не заблудились?
  - Скоро будем на трассе!
  - Здесь темно, как у негра в жопе! Надо возвращаться!!! - истерично взвизгнула Алиса Вениаминовна.
  Полил ледяной дождь, ветвистые молнии пронзили пространство, и пророкотал гром. Быков упрямо тащился вперёд, его давно грызли сомнения, но бодрым голосом соврал:
  - Уже скоро, я слышу шум автомобилей!
   Алиса Вениаминовна поняла, мужчина лжёт, но от нарастающего страха, решила поверить ему на слово.
  Совсем недалеко от людей о дерево потёрся медведь и, раздувая ноздри, шумно принюхался.
   Дождь усилился и незаметно перерос в настоящий ливневый шквал. Мгновенно дорога заполнилась водой, и вспухли крупные пузыри, а со склонов поползла липкая грязь. Стало не просто темно, а всё окуталось в угольный мрак, если б не электрические зигзаги молний, устроившие дикие пляски, различить что-либо было бы не реально. Дрожа от холода и ничего не понимая, мужчина и женщина в ужасе брели по колено в воде. Куда идти, где спрятаться, было непонятно, их окружал чёрный лес, а узкая дорога больше напоминала бурлящую реку.
   Внезапно Алиса Вениаминовна споткнулась и упала навзничь на дорогу. Она ударилась головой об камень, и лёгкие заполнились мутной жижей. Сердце последний раз дёрнулось и замерло. Женщине стало тепло и легко. Быков бросился к ней на помощь, но было поздно, она обвисла, словно тряпичная кукла, со лба стекала ручьём кровь, а в глазах застыло удивлённое выражение, словно она говорила: "Как быстро всё закончилось, мне лучше всех! До встречи!".
  - Тварь, тварь, тварь!!! - тряс её Быков. - Ты меня бросила одного!!!
  Утробный рёв прозвучавший, как гром среди ясного неба, заставил его в ужасе замереть. Быков вскочил и, не разбирая дороги, побежал вперёд. Внезапно он вывалился на большую поляну и, безумно выпучив глаза, замер. Поляна была покрыта жёсткой травой и её окружали огромные деревья. Это были настоящие великаны, даже в ботаническом саду под Ялтой таких не сыскать.
  - Я не понял, откуда здесь такая чаща? - Быков в растерянности побрёл в центр поляны.
  От безысходности он принялся тоскливо подвывать и наконец-то сам себе признался, что был не прав, не дождавшись утра.
   Ливень хлестал по телу, словно хорошая плётка в руках удалого казака. От холода сводило зубы, онемели мышцы. Раскаты грома плющили сознание, молнии иной раз с яростным шипением вгрызались почти рядом. Их фиолетовое сияние на некоторое время освещало нависающий над поляной чёрный лес, но лучше б этого не было, стало страшно до болей в желудке. Куда идти, где спрятаться? Бушует ливень, всюду раскисшая грязь, а он стоит в центре поля, словно лунатик во сне.
   Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп, послышались шаги. Голова туго соображала, мужчина как-то не мог понять, он вроде остановился, а звуки, словно он идёт. Внезапно пронзила мысль, это не его шаги! Ужас цепкой лапой схватил за сердце. В самый не подходящий момент мочевой пузырь опорожнился, живительное тепло на миг ошпарило ледяные ноги. И тут он их увидел. На поляне замерла целая стая волков. Ноги подкосились. Быков безвольно сел прямо в мокрую траву, начал что-то лепетать про сострадание, что он хороший человек. Звери его окружили со всех сторон. Внезапно на него бросился огромный волк и вцепился в горло. Мгновение и его принялась терзать целая стая. От шока Быков не понял, что произошло, но возникла нечеловеческая боль. Он начал дико кричать, но его ещё живого пожирали, лихорадочно выдирая из тела крупные куски мяса. В глазах померкло, а боль, о чудо, внезапно исчезла, но он ещё видел, как из живота вытягивают его внутренности. И вот наступила долгожданная смерть ...
   ... Лёша бросился бежать, метров через сто заметил Жанну. Она сидела на голом камне, и её лицо было залито слезами. Увидев парня, она так обрадовалась:
  - Лёшик, ты за мной вернулся? Я была уверенна, что ты меня не оставишь в беде! Представляешь, а я ногу вывихнула. Идти не в состоянии, а крикнуть не успела, в обморок от боли упала. Как хорошо, что ты пришёл. А где тот мужчина и Алиса Вениаминовна?
  - Они сказали, что вы вернулись в грот.
  - Нет, здесь сидела, вас ждала, - растерянно произнесла женщина.
  - Вы идти сможете? - Лёша присел рядом и осмотрел ногу. - Жанна, а у вас перелом, - серьёзно произнёс он.
  - Какой ... перелом? - побледнела женщина.
  - Закрытый! Необходимо наложить шину. Но я не знаю как! - растерялся парень.
  - Туго забинтуем и потихонечку пойдём. Но я боюсь мы их не догоним, - тоскливо произнесла Жанна.
  - Мы вернёмся в грот.
   Лёша снял свою рубашку, немного подумал, нашёл пару веток, зафиксировал перелом и туго забинтовал ногу.
  - А говорил, что не знаешь, как накладывать шину, - бледно улыбнулась Жанна.
  - Да вспомнил рисунок из интернета. Вроде получилось, - не скрывая гордости, произнёс Лёша.
  - Ты настоящий мужчина.
  - Конечно. Мне же уже двадцать лет.
  - Я по другим критериям оцениваю, - улыбнулась женщина. - Попробуем встать?
   Она охнула от боли, Лёша моментально её поддержал. Сделали несколько шагов, боль была нешуточная. Жанна закусила губу, но даже не застонала. Так и побрели, безумно медленно, но с большим желанием и настойчивостью.
   Погода совсем испортилась, начался сильный ливень, но они успели выйти к гроту. У костра уютно спали люди, лишь Никита с Аскольдом тихо переговаривались. На шорох быстро отреагировал Аскольд, он мгновенно схватил копьё, но увидев Алексея волочащего Жанну, тронул Никиту, и они помогли довести женщину к костру.
   Никита склонился к ноге, освободил её от веток и пощупал опухоль. Жанна застонала и тот же час кто-то недовольно возмутился, что мешают спать.
  - Перелома нет, - тихо сказал Никита, щупая ногу. - Надо сустав на место вправить.
  - Это больно? - испугалась женщина.
  - Быстро, - с этими словами Никита резко дёрнул ногу. Щелкнул сустав и встал на место. Жанна даже не успела закричать от боли и всё прошло.
  - Да что же это такое, сами не спите и другим мешаете, - возмутилась Надежда и приподнялась, рассматривая людей у костра. - А, это ты Жанна. Мы думали вы уже дома.
  - Ногу вывихнула, а они ушли. Лёша мне помог спуститься.
  - Вот не надо было вам на ночь идти. Завтра все пойдём, - с этими словами Надежда вновь улеглась, прижалась к мужу и моментально засопела.
  - Я считаю, Света действительно видела зверя, - тихо проговорил Никита.
  - Не исключено. Ты же утверждаешь, что это уже не Крым, а Чёрное море стало океаном.
  - Хватит со своими океанами, - сонно возмутилась Надежда, перевернулась на другой бок и вновь засопела.
  - Однако, везде уши, - бесшумно рассмеялся Аскольд.
   Утро началось с того, что народ потянулся к морю. На пляже возникло оживление, раздались возбуждённые голоса, небольшая группа людей столпилась у кромки воды и что-то высматривала на горизонте.
  - Я тогда не ошибся - это кит! - прогудел голос Игната.
  - В Чёрном море? - встрепенулся Егор, лихорадочно поглаживая густую бороду.
   Никита услышал их разговоры и поддался вперёд. Солнце едва вышло из-за горизонта, но луна ещё маячила бледным пятном. Море было спокойное, не было ни волнения, ни ряби.
  - Смотри чуть левее, - подошёл к нему Аскольд.
  Внезапно Никита чётко увидел водяной фонтанчик, вдали действительно пасся кит.
  - Что тут удивительного, - усмехнулся Аскольд, его несуразная бородка дёрнулась вверх. - Это уже не Чёрное море, а ... Чёрный океан.
  - Бр-р-р, папа, не хочу океанов, - Светочка прижалась к его ногам. Он с нежностью потрепал её за волосы:
  - Беги к маме, мы сейчас поднимемся на плато.
  - Я с тобой, хочу мишек увидеть! - заканючила девочка.
   Аскольд покачал головой, и его дочка с неудовольствием поджала пухлые губки, вздохнула, но перечить отцу не стала. Она решительно подошла к детям Катерины и развела руками:
  - Не пускают, надо быстрее вырастать.
   Видя такую детскую непосредственность, Никита улыбнулся, но на душе стало пусто и холодно, он внезапно понял, в какой опасности находятся все люди на этом пляже. Он огляделся по сторонам. Берег тянулся широкой полосой и обрывался у красноватых скал. Люди начали о чём-то догадываться. Некоторые уже были наверху и не вернулись, другие спустились обратно. Из их разговоров было понятно, что своих автомобилей они не обнаружили и теперь, как зомби, бродили по прибрежной гальке. В случае внезапного нападения они бы были лёгкой добычей. Никита вспомнил ночное приключение девушки по имени Света в рваных джинсах. Был ли зверь на самом деле или её напугало собственное воображение, трудно сказать. Никита кинул взгляд на красноватые склоны и заметил в разломах природные площадки. Они образовались после минувших землетрясений, а сейчас были засыпаны рыжей почвой. Их можно будет использовать, но для этого придётся лезть на эти кручи.
  - Ещё фонтанчики, там целое стадо китов, - в великом возбуждении раздул ноздри Игнат.
  - Акулы к берегу подошли, - озабоченно произнёс Аскольд и кинул в воду плоский камень. Тот проскакал по поверхности раз десять и исчез у ближайшей из морских хищниц.
  - Непонятно, киты, акулы, - Егор взобрался на камень, что бы было лучше видеть.
  - Настоящие акулы? - почему-то хихикнула Надежда.
  - Чего это тебя так рассмешило? - Игнат с удивлением посмотрел на свою жену.
  - Это нервное. Вчера Свету чуть не съели, а в море акулы целыми косяками ходят.
  - Мальчики, а на берегу не опасно? - с тревогой покосилась на Надежду Лада. Никита глянул на свою жену. В её огромных глазах застыл испуг, но паники не было.
  - Здесь много людей, это наша защита, - произнёс он.
  - Но если начнутся шторма, тут всё перемешает, - безжалостно прогудел Игнат.
  - Перемешает, - согласился Аскольд и уже шарил взглядом прилегающие склоны.
  - Так что же нам делать! - внезапно истерично выкрикнула Надежда.
  - На месте не прыгать, не то обвал будет, - сурово осадил её Игнат.
  - Мой муж всегда может успокоить, - женщина в раздражении закатила глаза.
  - Пора идти на разведку. Люди уже собираются у тропы, - сильно хромая, к ним подошёл Анатолий Борисович
  - Всей толпой идти не стоит. Надо группу подобрать, - огляделся Никита.
  - Да кто ж сейчас в группы будет собираться? Народ уже двинулся, - скептически ухмыльнулся Аскольд.
  - Это зря, неизвестно, что наверху, - осуждающе покачал головой Никита.
  - Почему неизвестно? - Светочка в недоумении поджала губки. - Там мишки!
  - М-да, хороший ребёнок, - Семён улыбнулся, но взгляд быстро погас, когда посмотрел на крутые скалы.
   По едва заметной тропе карабкался народ. После ливня земля расквасилась и люди часто скользили и падали, но торчащий по краям можжевельник помогал им удержаться. Первая группа, в основном состоящая из мужчин, уже скрылась за скалами. Вторая, страхуя женщин и детей, только ступила на тропу и аккуратно продиралась между торчащих корней.
   Евгения Петровна, решительно сжав губы, поковыляла вслед за всеми. Аскольд легонько удержал её за плечо и указал на грот. Она сначала нахмурилась, но затем цепко взяла за руку Светочку и остановилась. Катерина с двумя малолетними детьми тоже застыла, глядя на крутой подъём. Лада едва удержала Ярика, который рвался за отцом. В итоге все женщины с детьми направились к гроту в сопровождении Егора, ему Никита оставил копьё, Анатолия Борисовича, тот прекрасно понимал, что ему не угнаться за молодыми мужчинами. В гроте их уже ждали Жанна и Ирочка со Стасиком и ещё несколько человек, которые решили дождаться результатов разведки.
   Когда Никита со своим отрядом подошли к тропе, первые группы уже скрылись из глаз. Глинистая почва сползла к краям тропы и передвигаться было опасно, легко можно соскользнуть с откоса и кубарем слететь вниз. Даже худощавый и очень выносливый Аскольд иной раз хмыкал, удивляясь, что народ потащил детей. Было правильнее подождать, когда всё подсохнет. Но видно люди как можно быстрее хотели выбраться со злополучного пляжа. Разговоры о том, что все автомобили украдены невероятно злил их и подстёгивал к необдуманным действиям.
   Тропа петляла между скал, иногда врывалась в можжевеловые заросли, затем, вплотную подходила к откосам и вновь устремлялась вверх. Маршрут был не слишком длинным, но достаточно сложным. Удивляло, что пятилетняя девочка смогла пробежаться по ней до самого верха. Вероятно, тогда тропинка была сухой и не скользкой, да и ребёнок был не простым, явно в своего отца. Вот и сейчас Аскольд легко прыгал с камня на камень, нырял под корявые корни и чувствовал себя, словно гулял с дамой по бульвару, ни единой капельки пота не скатилась с его лица. А все остальные взмокли и хрипло дышали. Никита иной раз с удивлением и завистью поглядывал на него, а ведь сам был неплохим спортсменом. Вскоре в зарослях можжевельника появились просветы, и тропа неожиданно вывела на плато.
   Аскольд слегка задержался, прежде чем выйти на поверхность. Он тщательно огляделся и только потом поднялся во весь рост. Утирая пот, выбрался Никита, за ним, сопя как медведь, выкатился сероглазый Семён. А последним, вытирая мокрые бакенбарды, появился раскрасневшийся Игнат. Он с осуждением посмотрел на Аскольда, вероятно, хотел сказать ему пару ласковых слов, за этот бег с препятствиями, но столкнувшись с его холодными глазами, только откашлялся и принялся счищать с босых ног глину. Внезапно Игнат бросил своё занятие и его глаза округлились от удивления, он только сейчас заметил за полем высоченные деревья.
  - Вот и я говорю, настоящая тайга, - произнёс Аскольд, хотя до этого ни сказал не слова.
  - Явно не крымский лес, - кивнул Никита.
  - Тогда у меня вопрос, где мы? - Семён неожиданно сник, широченные плечи как-то сузились, и серые глаза побелели от страха.
  - Трудно сказать, - Никита задумался. - Я был на Сахалине, на вертолёте летали над тайгой. Там лес, словно трава, по сравнению с этим.
  - Высота многих деревьев не менее пятидесяти метров, а некоторые под сотню и даже выше, - уверенно произнёс Аскольд.
  - На земле нет таких лесов, - чувствуя в животе пустоту, вяло сказал Никита.
  - Не порите чушь! - раздражённо тряхнул мясистыми щеками Игнат. - Ещё скажите, что мы на другой планете!
  - Да нет, мы на земле, - Аскольд смахнул пот, который неожиданно появился у него на лице, и Никита понял, что его товарища наконец-то сильно проняло.
  - Мало ли в мире неизвестных нам парков. Вероятно, это заповедник каких-то олигархов, - шлёпнул сочными губами Игнат.
  - Ага, а там у них гольф-площадка, - Аскольд указал взглядом на поле, где в траве пробиралась вторая группа людей с пляжа, а первая уже скрылась в лесу. - Там что-то происходит! - встрепенулся он.
   Внезапно трава раздвинулась, и на их пути встал на дыбы медведь. Он громогласно зарычал, и толпа застыла на месте.
  - Только бы они не побежали! - скрипнул зубами Аскольд.
   Внезапно кто-то из людей сорвался с места. Медведь мигом упал на передние лапы и со скоростью хорошей лошади бросился на них. Одного из них он догнал у деревьев и сбил с ног. Раздалось свирепое рычание и дикий крик умирающего человека. Медведь таскал его по земле, подбрасывал в воздух, затем разодрал когтями, вонзил клыки в шею и поволок уже труп в чащу леса. Вот теперь люди, схватив детей, с криками побежали назад.
  - Заповедник олигархов! - злобно выкрикнул Аскольд и оглянулся. Игната и Семёна рядом не было, они поспешно спускались вниз.
  - Никита, принимай их! - приказал Аскольд и крикнул бегущим людям, которые заворачивали от тропы в сторону.
   Когда последний человек покинул плато, Никита облегчённо выдохнул, но вновь посмотрел вдаль. Первая группа людей, скрывшаяся в лесу, так и не появилась. Что с ней произошло, было не понятно.
  - Пока подождём, - на его немой вопрос, произнёс Аскольд. - Затаились среди леса, медведя они точно слышали и как человек кричал тоже. Если живые, должны скоро показаться. У них единственный путь, это назад.
   Порыв ветра пригнул траву, внезапно далёкие холмы сдвинулись. Никита протёр глаза, не понимая, что происходит. Стаи птиц сорвались с места и закружились над лесом.
  - Только я не догоняю, что происходит или у тебя тоже зрительные галлюцинации? - Аскольд стал во весь рост и пытался рассмотреть, что это за живые холмы. Внезапно нервно рассмеялся, - Заповедник олигархов! Вот Игнат рассмешил!
  - Что там? - напряг зрение Никита.
  - Ни что, а кто! Неужели не видишь? - Аскольд с шумом выдохнул воздух. - Они идут прямо сюда!
  - Неужели это слоны? - Никита подался вперёд.
  - Целое стадо. Никакие объяснения, что они вырвались из зоопарка, не подойдут, их десятки!
  - Выходит, мы действительно спали тысячу лет, - тусклым тоном произнёс Никита.
  - Заметь, я этого не говорил, - дерзко дёрнул куцей бородкой Аскольд. Тысячу лет человек спать не может.
  - Согласен, - понуро опустил голову Никита.
  - Это тогда можно договориться до того, что мы могли спать и миллион лет.
  - А вот это совершенная чушь, - тряхнул головой Никита и плотно сжал челюсти, даже зубы скрипнули.
  - Почему? - внезапно удивился Аскольд и бесшумно засмеялся. - Здесь чушь и в первом, и во втором случае, а значит, обе версии могут претендовать на жизнь.
  - Ты это серьёзно? - Никита не мог понять, шутит его товарищ или говорит серьёзно.
  - Конечно, нет. Я пока ещё в здравом уме. Вот представь, спим мы миллион лет, - Никита поморщился. - Хорошо, сто лет, - быстро поправился Аскольд. - За это время наверняка набредёт какой-либо хищник и полакомится спящим человеком. Значит, шансов выжить ноль, а нас тут десятки.
  - Это конечно так, но мы не знаем механизмов нашего сна. А если в этот момент тела приобретают твёрдость камня. Слышал о состоянии сомати?
  - Феномен бессмертия? Это миф. Нет ни одного подтвержденного случая, - хмыкнул Аскольд.
   - Был человек по имени Мозе Сал Дзянг из Северного Тибета. Он находился в сомати несколько веков. Лама из Тибета, скрываясь от китайских коммунистов, тоже вошел в сомати в 1960 году и пробыл в этом состоянии до 1964 года. Когда он был обнаружен, коммунисты переправили его в тюрьму строгого режима. В тюрьме он ожил и пробыл в заключении до 1987 года.
  - В другой раз я бы рассмеялся, но сейчас культурно смолчу, - всё это время Аскольд пристально наблюдал за слонами.
  Животные миновали впадину и вышли в непосредственной близости от них. Не делая резких движений, Аскольд отполз под защиту можжевеловых зарослей.
   Никита раздвинул полёгшую траву и его с головой накрыл тяжёлый звериный запах. Внезапно он увидел толстую змею, обвивающую сочные стебли. Никита замер от восторга и страха, это была не змея - хобот исполинского слона. Животные сдвинулись с места, земля вздрогнула. Лишённые шерсти гиганты были выше любого мамонта. Огромные уши развивались под сильным ветром. Один из исполинских слонов изверг из глотки такой умопомрачительный рёв, что Никита кубарем свалился вслед за слетевшим вниз Аскольдом.
  - Из пушки такого не убить, - Никита нервно пожевал губы. - Но сколько мяса! - это так позабавило Аскольда, что тот весело хохотнул:
  - Да если он просто нагадит, своей лепёшкой человека насмерть зашибёт.
   Древние слоны будто делали перекличку. Их рёв доносился то слева, то справа. Внезапно сильно вздрогнула земля.
  - Уходят, - прислушался Аскольд, - и нам пора.
   Они в молчании спустились к морю. На пляже горели костры, доносился запах жареных мидий и слышался приглушенный женский плач.
   К Никите мигом подбежала Лада и Ярик, подошёл и Семён. Он виновато пожал широченными плечами и промямлил:
  - Как-то неожиданно получилось. Игнат побежал, и я следом. Думал и вы...
  - А мы остались, - без осуждения произнёс Никита.
  - Мужика одного акула сожрала. Полез в воду, хотел устриц надрать, а там сразу большие глубины, - Семён горестно вздохнул. - Всё произошло очень быстро. Она его пополам перекусила, затем и другие акулы подоспели ... ужас какой.
  - Хватит ныть, - безжалостно изрёк Аскольд и тот мгновенно замолк. Его квадратная челюсть безвольно опустилась вниз, а в глазах появилась паника. Он с трудом совладал с собой и виновато посмотрел на окружающих людей.
  Сильно дунул ветер. Перемешивая гальку с песком, волны с грохотом накатились на берег.
  - Мужчины, а что мы будем сегодня есть? - на пляже появилась в своих знаменитых рваных джинсах Света.
   Никита угрюмо посмотрел на девушку и кинул взгляд на море.
  - Не вздумай, у тебя ещё рана не зажила, - строго произнесла Лада.
  - Ты тоже не пойдёшь, мужчин у нас достаточно, - увидев решимость в её глазах, твёрдо сказал Никита.
  - Всё верно, мужчин у нас достаточно, - Аскольд скептически глянул на Семёна, увидел Игната, безвольно сидящего прямо на мокрой гальке, худощавого Стасика, бесцельно склоняющегося по пляжу доцента и ещё многих мужчин, у которых на лицах было больше растерянности, чем твёрдости.
  - Когда мы есть будем? - вновь требовательно спросила Света.
  - Это интересный вопрос, - Аскольд усмехнулся, прищурив глаза, глянул на девушку. - А ты здесь одна?
  - В смысле, - не поняла она вопроса.
  - Значит одна, - Аскольд потрогал свою бородку. - Хорошо, еду мы раздобудем, но ты должна будешь её приготовить.
  - В смысле, - в удивлении округлила глаза Света.
  - Не бойся, мы тебе поможем, - подмигнула ей Яна и её хвостик-косичка дерзко подскочила.
  - Я не буду готовить, я не по этой теме, - возмутилась Света.
  - А по какой ты теме? - вкрадчиво спросил Аскольд.
  - Понимаете, как бы вам растолковать ... я не вашего уровня.
  - А рыбу воровать твой уровень позволяет? - усмехнулся Никита.
  - Я была голодна.
  - Тогда мы не сможем тебе ничем помочь. Ты бы поискала на пляже людей своего ранга, - у Аскольда пропал интерес к дальнейшему разговору.
  - Да пошли вы! - Света подтянула сползающие с бёдер рваные джинсы и с демонстративной независимостью направилась в сторону мужчин пекущих в углях мидий. Она что-то сказала, махнула в сторону Аскольда, присела у костра и ей дали пару запеченных моллюсков.
  - Не пропадёт девка, - усмехнулся Никита.
  - Голода пока настоящего нет. Потом с ней делиться никто не будет, - произнёс Семён. - А ведь действительно, чем мы будем питаться? У берега акул собралось, я бы не рискнул лесть в воду. Одного они уже убили, - его серые глаза побледнели, а массивная челюсть отвисла.
  - А придётся, - кинул на него быстрый взгляд Аскольд.
  - Ну, разве что у самого берега, - струхнул Семён. - Там тоже можно мидий поискать.
  - Это не еда, - пробуравил его взглядом спецназовец.
  - Отстань от парня, - укоризненно покачал головой Никита, - пусть лучше ровных веток наломает, копья будем делать.
  - Это я с радостью, - оживился Семён и мигом направился к можжевеловому лесочку.
  - Остроги, - поправил Аскольд. - С копий рыба будет срываться.
  - Но как изготовить наконечник с зазубринами и как его закрепить! - развёл руками Никита.
  - Неужели мы хуже папуасов? - бесшумно рассмеялся Аскольд. - Что-нибудь придумаем.
  
  
  
  Гл.7
  
  
  Игнат подошёл к своей жене, некоторое время о чём-то с ней разговаривал. Надежда на некоторое время замерла, потом принялась заламывать руки, причитать, но через некоторое время немного успокоилась и принялась торопливо говорить, размазывая слёзы на пухлом лице. Периодически она поглядывала в сторону группы Никиты, затем, кивнула в сторону Егора. В это время тот энергично жестикулировал и что-то доказывал группе людей, состоящей из четырёх мужчин и двух женщин. Игнат подошёл к ним и вклинился в разговор. Они замолчали, затем бросили взгляд на застывшую на берегу Надежду и тут же посмотрели в сторону Никиты и Аскольда.
  - Начинается движуха, - хмыкнул Аскольд, внимательно наблюдающий за происходящим на пляже.
  - Какие-то проблемы? - встревожилась Яна.
  - Думаю нет, - улыбнулся ей муж. - А вот Светочка сейчас акулу оседлает.
  - Лада за ними следит. Ярик учит её голыши кидать, чтоб те по воде прыгали.
  - Нужное занятие, - без улыбки произнёс Аскольд. - Ты бы пошла к ним, у нас разговор намечается.
  - Я могу поучаствовать.
  - Можешь, - быстро согласился Аскольд, - но дети совсем одурели. Лада не справляется.
  - Ох, муж, так бы и сказал, что не хочешь, чтобы я мозолила глаза, - взмахнув косичкой, женщина направилась к Ладе.
   Никита воткнул в гальку копьё, кинул взгляд на своего товарища.
  - У нас компания, - воинственно дёрнул куцей бородкой Аскольд.
  - Решительно настроены ...и не очень доброжелательно, - Никита наблюдал как группа людей во главе с Игнатом быстро направились к ним.
   Они подошли. Игнат вытер толстой ладонью вспотевшие бакенбарды, тряхнул мясистыми щеками и произнёс:
  - Надежда слышала, что вы как бы знаете, что произошло. Но странное дело, с людьми делиться своими знаниями не хотите. В чём причина?
  - Это когда она такое слышала? - удивился Никита.
  - Не знаю кто вы такие, но определённо что-то скрываете, - один из мужчин, что нашли на берегу акулёнка, подошёл вплотную к Аскольду и вперил в него недоброжелательный взгляд. - А ведь тогда ты говорил, что Чёрное море смешалось с океаном и никаких проливов уже нет.
  - Говорил. Да просто брякнул не подумавши, - улыбаясь, произнёс Аскольд. - Я по жизни люблю фантазировать, а тут такой момент, акулёнок мегалодона.
  - Не надо из себя корчить идиота, по любому вы нам всё расскажете! - мужчина побелел от гнева.
  - Иголки под ногти будете засовывать? - Аскольд дурашливо дёрнул бородкой, но в глубине глаз возник лёд.
  - Господа! - Никита поднял руку и случайно выдернул из земли копьё.
   Одна из женщин шарахнулась назад, а Егор возмущённо поднял брови и, воинственно выставив вперёд свою ухоженную бороду, с гневом произнёс:
  - Не надо нам угрожать! Мы не господа!
  - А жаль, - развёл руками Аскольд.
   Никита с неудовольствием посмотрел на своего товарища, вновь воткнул копьё в морскую гальку и примирительно изрёк:
  - Вы нас неправильно поняли. Мы не знаем, а догадываемся. Это разные вещи. Совсем недавно я узнал о неком вирусе, который вызывает сон. Вероятно, была эпидемия,
  - Какой ужас, мы все заражены? - воскликнула одна из женщин.
  - Да, помолчи! - шикнули на неё.
  - И вот мы заразились и проснулись совершенно в другом месте? - скептически повёл круглыми глазами Егор. - И кто нас сюда перенёс?
  - Это вы у меня спрашиваете? - немного раздражаясь, спросил Никита. - Мы откуда знаем.
  - За какой-то час нас увезли чёрт его знает куда? Это просто абсурд! - тряхнул мясистыми щеками Игнат.
  - Никто нас никуда не переносил! Просто мы спали очень долго!
  - День, два? - недоверчиво спросил один из мужчин.
  - Господа! - театрально поднял руки Аскольд. - Пардон, товарищи, - тут же исправился он. - У меня имеется некая крамольная мысль, мы проснулись на этом же берегу. Просто спали так долго, что Чёрное море смешалось с океаном, расплодились мегалодоны, вырос лес, которому навскидку далеко за тысячу лет, появились хищники, а ещё мы наблюдали за стадом слонов, ростом больше мамонта, только лысые. Вы что-то слышали о сомати? - с ходу спросил Аскольд, когда увидел, как у мужчин глаза начали наливаться гневом. - Это интересное состояние, Никита конечно лучше меня знает, но я вкратце. Это изменённое состояние человека, когда он приобретает твёрдость камня и может в нём находиться сколько угодно долго, даже миллионы лет. Я в эту ахинею не верю, но Никита к этой теории относится серьёзно. Вот именно этими знаниями мы и располагаем. Других нет, - развёл руками Аскольд.
   Внезапно один из мужчин, решивший, что этот худосочный человечек с куцей бородкой, откровенно издевается, сделал резкий замах, целя кулаком в дурашливое лицо Аскольда. Но спецназовец даже не стал уклоняться, легко отвёл ладонью руку с захватом кисти, подсёк ногу, бросив того на землю и пнул пяткой в солнечное сплетение. Мужчина коротко взвыл и принялся хватать ртом воздух.
  - Кто-то ещё хочет? - Аскольд проворно отскочил в сторону и замер в непонятной стойке.
  - Мужчины, стоп! - поднял перед собой руки Никита. - Мы все сейчас заведены, но не надо искать крайних. Согласен, эта теория звучит настолько дико, что можно поверить во что угодно, но не в неё. Давайте успокоимся и разойдёмся с миром, а когда придём к каким-либо решениям, вновь соберёмся и сообща будем решать свою судьбу.
  - Значит, вы действительно ничего не знаете, - разочарованно вздохнул Игнат.
  - Можно сказать итак, - кивнул Никита.
  - Хорошо, пусть будет по-вашему. Кстати, грот для всех, - на прощание сказал он и, подобрав подмышки корчащегося от боли товарища, они удалились.
   К Никите и Аскольду мигом подбежали Лада и Яна, а Светочка с Яриком перестали бросать в море плоские голыши и замерли.
  - Это что было? - Яна гневно посмотрела на мужа.
  - Косичку придержи, сейчас улетит, - бесшумно засмеялся он.
  - Они на вас напали? - испуганно спросила Лада, вовсю ширь, открывая глаза.
  - Как же, конечно, именно они! Он их спровоцировал! - гневно ударила Яна кулачком по его каменной груди.
  - Вот так всегда. Нападаю - получаю от жены, защищаюсь, тоже получаю, - Аскольд сгрёб её в свои объятия.
  - Ты чудовище, - не в силах противиться его обаянию, растаяла женщина, а Светочка захлопала в ладоши и, обернувшись к Ярику, с гордостью произнесла:
  - Папа у меня самый сильный и смелый! А теперь давай кидать камушки в этих противных акул!
   ... Семён залез в самую гущу можжевелового лесочка и попытался наломать прямых веток, но получилось плохо. Несмотря на свою силу, широкоплечий парень не всегда мог их даже согнуть. Деревья были прочные и их лохматая кора крепкая, как хорошая верёвка. Семён, вытирая пот, сел и принялся обдумывать как решить эту непростую проблему. Было понятно, что, используя просто свою физическую силу, ничего не получится, а ведь ещё колья надо делать, чтобы закрыть тропу от зверей. Был бы топор или нож. Парень поковырял ногой почву и наружу выкатился крупный чёрный камень. Он повертел его у глаз. А ведь это был обсидиан. Интересно, а если расколоть. Семён взглядом поискал другой камень и увидел чёрную глыбу. Оказалось, обсидиана здесь целые залежи. Он с силой уронил свой камень о глыбу и тот разлетелся на несколько крупных осколков, причём грани у всех были острые, словно бритва. Семён не сильно ударил одним осколком по стволу молодого дерева и образовался крупный рубец. Сероглазый парень едва не затанцевал от счастья. Вот оно решение всех проблем! После часа изнурительной работы, пришла такая гениальная идея. Ещё за час Семён нарубил целую охапку ровных веток и молодых стволов. После этого он спустился на пляж и с гордостью сбросил их на мокрую гальку, а затем высыпал из закатанной рубашки целую кучу сверкающих осколков обсидиана.
   Аскольд присел на корточки, поднял узкий осколок и, не обращая внимания на раздувающегося от гордости Семёна, обратился к Никите:
  - Вот теперь можно и остроги делать.
  - Какие чудесные камни! - к ним подошли Яна с Ладой.
  - Это обсидиан, - произнёс Никита. - Но как его в палке закрепить, бечёвок нет?
  - Проблема, - фыркнул Аскольд. - У Янки косичку срежем, и получится великолепная верёвка.
  - Бороду себе выдерни, ирод! - сверкнула глазами Яна и шарахнулась назад, а Лада расхохоталась.
   Семён, с трудом скрывая обиду, как бы между прочим изрёк:
  - На склонах этого обсидиана целые россыпи. Кстати, я быстро догадался как из него сделать рубило.
  - За два часа срубить немного веток и это ты считаешь, быстро догадался? - скептически заметил Аскольд.
  - Почему за два часа, - обиделся Семён и его тёмные глаза поблекли.
  - И всё же, из чего верёвку будем делать? - сказав это, Никита с задумчивым видом содрал с ветки кусок длинной коры и попытался её разорвать.
  - Ну вот, ты и сам нашёл решение, - улыбнулся Аскольд. После этих слов он выбрал длинный тонкий ствол. Осколком обсидиана быстро срезал все ветки, расщепил узкий конец и вложил туда заготовленный осколок, и он лёг так, что образовался шип назад. Затем, распушил кору и виртуозно стянул осколок в расщепе стволика и протянул Никите. - Время засекал? - спросил он.
  - По ощущениям прошло меньше десяти минут, - в некотором потрясении ответил Никита, рассматривая острогу.
  - Дарю, - благодушно сказал Аскольд.
  ... Понемногу народ начал осваиваться. Часть из них готовила из камней и глины бассейны для сбора родниковой воды, другие - места для костров, где будет жариться пища. Детвора, под командованием Стасика и Ирочки, принялись заготавливать хворост, благо на берегу и на склонах его было много. Генерал руководил постройкой коптильни для холодного копчения. Никита понимал, что это мероприятие архиважное. На данный момент копчение единственный способ хранения морепродуктов и мяса.
  Дымогенератор делался из камней и глины. Для охлаждения дыма Анатолий Борисович решил использовать естественную трещину. Чтобы не было извне подсоса воздуха, её сверху замазали глиной, и получилась труба. Она тянулась по скале метров пятнадцать и переходила в небольшую пещерку, которую можно было приспособить для развешивания полуфабрикатов.
  Игнат с Катериной и ещё несколько человек добывали устриц с подводных камней, стараясь не заходить далеко от берега. Очень часто из глубины выплывали акулы, но не с треугольными зубами, которых Аскольд обозвал мегалодонами, а по форме, как крючья. Морские хищники были лимонного цвета с жёлтыми пятнами по всему корпусу и не более четырёх метров, но чрезвычайно агрессивные и бросались на всё, что двигалось в воде. Надежда, с нелепыми кудряшками на голове, оказалась достаточно весёлым человеком, вместе с женой генерала Евгенией Петровной принялась заниматься детьми, которых взрослым было некуда деть.
  Но не все работали сообща, некоторые организовали собственные небольшие группы, другие вообще предпочитали одиночество. Народ оказался разношерстным, но всех связывал этот дикий пляж и неизвестность. Пока никто не рисковал в одиночку идти в лес, все прекрасно помнили, что там обитает медведь-людоед, да и первая группа не вернулась. Многие считали, что их давно нет в живых, другие лелеяли надежду, что им удалось выйти к населенному пункту и тогда в ближайшее время прибудут спасатели и поэтому прилагать усилия для налаживания быта они не хотели. Версию о вирусе сна, когда человек перешёл в режим сомати, мало кто принял.
  Никита с Ладой направились на охоту к небольшому заливу, огороженному подводными скалами, в надежде, что акулы не полезут через острые камни. Теперь в их распоряжении была острога с корявым, но острейшим наконечником. Аскольд не стал присоединяться к группам заготовителей, а разложил куски обсидиана и принялся изготавливать топоры, ножи и наконечники. Семён проявил к этому процессу живой интерес и Аскольд, добродушно посмеиваясь, приказал принести куски твёрдого дерева и кору. Затем, подобрав подходящий обсидиан, сильными и точными ударами под девяносто градусов разбил его на тонкие пластины. Для придания лезвию нужной формы он принялся осторожно ударять твёрдым деревом. Это занятие потребовало у него много времени. Затем, принялся доводить лезвие, положив его на плоский камень с корой. Острой палочкой, с нижней стороны, отколол мелкие фракции, и через некоторое время лезвие приняло форму плоского клинка. Рукоятку Аскольд изготовил из можжевеловой ветки достаточного диаметра, виртуозно стянул корой и обмазал смолой. Затем, слегка прогрел на костре участок коры со смолой, чтобы она затвердела, сделал клинком несколько замысловатых движений и наконец-то широко улыбнулся.
  - Теперь и мне, - дрожа от возбуждения, попросил Семён.
  - Увы, мой друг, - Аскольд развёл руками, - никак не могу. Тренируйся и у тебя получится. К нашему счастью вулканического стекла много, можешь его смело портить. Но ты не обижайся, - внезапно Аскольд стал серьёзным, - я бы конечно сделал бы тебе клинок, но ситуация не позволяет, временем не располагаю. Мне необходимо изготовить немало наконечников и пару топоров. Следует установить на тропе изгородь из кольев.
   Семён кивнул и решительно принялся делать топор из обсидиана, но было жарко, хотелось есть и пить. В результате его манипуляций на свет родилось такое ужасное творение, что от его вида можно смело упасть в обморок. Но сероглазый парень был на седьмом небе от счастья, к тому же, едва сдержавшись от хохота, его похвалил сам Аскольд.
  Ближе к вечеру подошли Никита и Лада, кинули у груды заготовленных устриц несколько рыбин общим весом килограммов двадцать и несколько крабов.
  Расположившись рядом с гротом, под сверкающими звёздами, люди присели у костра. Начали обсуждать прошедший день и делиться планами дальнейшей жизни, а после сытной еды она уже не казалась им безнадёжной. Очень много раздавалось голосов, что в ближайшее время необходимо покинуть пляж и идти через лес к населённым пунктам. Только для этого планировалось обзавестись оружием.
  Никита, расположив рядом с собой Ярика и Ладу, изредка посматривал на угольно-чёрное море, а всякие мысли о следующем дне пытался отбросить на задворки своего сознания. Стараясь не мешать своим родным, Никита изготавливал себе из кожаной сумки мокасины, завтра придётся много ходить. Он бросил взгляд на Аскольда, тот тоже старательно возился с обувью. Ночь в новом мире проходила спокойно. Дети спали на постилках из травы, взрослые ютились рядом, но и немало сидело у костра, слишком много за день накопилось впечатлений.
   Почти под утро, Никита решил поспать хотя бы с час. Только он лёг и закрыл глаза, как прозвучал требовательный голос:
  - Никита, просыпайся!
   Сон слетел, как полотно с памятника. Мужчина резко открыл глаза и глупо моргнул и не мог понять, что тут делает куцая бородка Аскольда.
  - Ах, это ты, - Никита с облегчением выдохнул воздух, оглянулся по сторонам и чуть не выругался, он всё в том же гроте! Наконец-то он полностью проснулся, аккуратно выбрался из-под руки сладко сопящей жены, накрыл курткой сына, встал и с недоумением посмотрел на Аскольда. Сейчас было раннее-раннее утро. Море на горизонте едва окрасилось серостью. - Что так рано? Дай еще пару часиков поспать.
  - Один из первой группы приполз.
  - Какой группы? - не сразу понял Никита, но сразу включился. - Почему приполз? Он один?
  - Да и так изранен, удивляюсь, почему он ещё жив.
   Сон полностью слетел, сердце сжалось болью. Никита тихо спросил:
  - Все погибли?
  - Похоже на то, - кивнул Аскольд.
   Никита подошёл к Семёну. Тот уже склонился над раненым и с сожалением произнёс:
  - Не могу остановить кровь. Ты мне поможешь?
  Никита пощупал мужчине живот и поднял глаза на Семёна. - Кровь в брюшину идёт. Надо делать полостную операцию. Кто его так порвал?
   Аскольд наклонился, с интересом осмотрел окровавленное тело и без эмоций произнёс:
  - Успел сказать про медведя и отключился.
  - Шансов нет, - покачал головой Никита.
  - Может, стоит попробовать? - вздохнул Семён, травой промокая страшные раны.
  - Он в бессознательном состоянии, - сказал Никита и взгляд потускнел. - И как делать операцию, ни скальпеля, ни иглы, ни нитей?
  - Нож подойдёт? - Аскольд протянул свой обсидиановый клинок.
   Никита срезал лезвием волоски на своей руке и кивнул.
  - А если вместо иглы это использовать? - Семён протянул длинную рыбью кость и вытащил из пояса длинную нитку.
  - А чем дезинфицировать? - Никита виртуозно закрепил нить на рыбьей кости.
  - Совсем рядом чистотел растёт. Может его соком пропитать? - спросил Семён.
  - Чего стоите, как бараны! - неожиданно взорвался Никита. - Время уходит! Делайте уже что-то! Мы сейчас человека потеряем!
  Никита сделал решительный надрез. Живот расползся в разные стороны, водопадом хлынула тёмная кровь. - Промокай, - поторопил он Семёна, а сам попытался нащупать разрывы. - Нашёл! Давай иглу! - он вырвал импровизированную иглу из его рук, с хрустом вонзил в истерзанную плоть. Завязал узелок, быстро второй и так далее. Кровь перестала сочиться, но не факт, что операция прошла успешно, практически раненый уже мертвец и сердце начало работать с перебоями, в любой момент остановится:
  - Суши рану! - резко сказал Никита. - Теперь сшиваем живот.
  - Какой прогноз? - с любопытством спросил Аскольд, энергично тряхнув бородкой.
  - Никакого, - хмуро сказал Никита. - Но, если случится чудо и он выживет, необходима вторая операция, чтобы достать нить.
  Почти всё взрослое население проснулось, в костёр кинули сухих веток. Истерзанный медведем мужчина на всех произвёл гнетущее впечатление. Но потом голод вытеснил это событие, и народ принялся запекать на огне остатки провизии.
  После завтрака все собрались возле Никиты. Его операция без скальпеля произвела фурор и его авторитет неимоверно вырос. Теперь его называли только по имени отчеству. Некоторые вопросы стали решать именно с ним. В своё время он в больнице был не последним лицом, поэтому повышенное внимание к своей персоне воспринял вполне спокойно.
  Проверив состояние раненого, и убедившись, что тот пока жив, Никита с Семёном спустился на берег и сразу столкнулся с двумя незнакомыми крепкими парнями в неуместных для побережья дорогих костюмах. Те окинули их пренебрежительными взглядами. Один из них, смерив Никиту высокомерным взглядом, вкрадчиво спросил:
  - Какие-то странности происходят, акулы, киты. Ты что-то внятно можешь сказать по этому поводу или тоже начнёшь блеять, как бараны на берегу?
   Никита усмехнулся, погасил в своём взгляде вызов, сейчас не стоит нарываться на конфликт и спокойно произнёс:
  - А вы сами не догадались куда попали?
  - Ну так давай, удивляй, - в глазах парней вспыхнула злость, но и страх тоже, который они попытались скрыть за пренебрежительными ухмылками.
  - Да что вам говорить, всё равно не поверите.
  - Колись, братан, - зло сплюнул один из них.
   Зная, что ему не поверят, Никита произнёс с явной издёвкой:
  - Да я и не собираюсь "колоться", так скажу. Ребята, мы все проспали тысячу лет, а быть может целый миллион.
  Так и вышло, крепкие ребята сильно обозлились. Даже показалось, что они едва сдержались, чтобы не ударить, но подошли несколько мужчин из грота. Один из парней
  мгновенно расслабил уже напрягшуюся руку и вновь сплюнул:
  - Вот бараны.
   Откровенно сказать их явно показное хамство начало напрягать, да и у Семёна глаза налились свинцом. Никите не хотелось с ними дискутировать, поэтому он указал на тропу у расколовшейся скалы:
  - Это подъём на плато, но там хищные звери, ночью одну группу растерзали.
   Парни метнули взгляды на Никиту и Семёна:
  - Какие звери? Не надо лепить горбатого!
  - А в море киты и акулы? - откровенно улыбнулся Никита.
   Они задумались. Один из них, с некоторой растерянностью произнёс:
  - А откуда там звери, с зоопарка сбежали?
  - Я же вам пытаюсь объяснить, мы проспали тысячу лет.
  - Идиот! - обозвали они его, осторожно подошли к тропе и быстро побежали наверх.
  - Нервы у них на приделе, я словно ощущал их гудение, - поделился своими мыслями Семён.
  - Ничего, освоятся, ребята крепкие ... правда слишком борзые.
  - Таких легко обломать.
  - Думаю да, но до этого наломать дров успеют ... если их сразу не сожрут дикие звери.
  - И всё же их жалко, - Семён выпятил квадратную челюсть, взгляд стал задумчивым и каким-то детским.
  - А мне нет. Таких лечить надо, причём хирургическими методами.
  - Почему? - Семён наблюдал, как парни резво передвигались между круч.
  - Не наши они, чужие, - уверенно произнёс Никита.
   Если не брать во внимание этот случай, народ на пляже стал более адекватным, чем вчера, хотя и более нервным. Некоторая часть людей поверила Никите и потянулась к его группе. Другие, невзирая на уговоры, вооружившись палками и самодельными копьями, ушли наверх.
   События начали развиваться достаточно быстро, но главное народ на пляже был предупреждён, хотя мало кто верили в сонный вирус. Теперь Никита решил подумать о том, чтобы исследовать лес и быть может заняться охотой на зверя. На одних устрицах и рыбе долго не протянуть, да и добывать их опасно, акулы прочно обосновались у побережья. А ещё рассказывали о какой-то подводной твари с головой крокодила, но с подвижной шеей. Якобы ночью бултыхалось на мели, что-то высматривала на берегу. Когда она появилась, акулы разбежались, словно испуганные щенки.
   Ближе к восьми утра, когда под тёплыми лучами солнца начала испаряться ночная роса, Никита отобрал мужчин для разведки прилегающих территорий. Зачем-то взял и Семёна, хотя увидел, что тот этому решению был совсем не рад, и двух парней из вновь прибывших: Павла и Анатолия. Один из них турист со стажем, другой, вроде как разбирался в породах деревьев и обещал выбрать более подходящий материал для изготовления луков и стрел.
  На время своего отсутствия, заместителем в лагере Никита оставил Аскольда.
  Вооружившись копьями с наконечниками из острейшего обсидиана, за исключением Семёна, который взвалил на плечи свою безобразную дубину, группа Никиты отправилась в путь. Они выползли наверх, и Никита резко осадил прыть товарищей, которые встали во весь рост. К счастью степь была пустынна, но холодок пробежал между лопатками, Никита был уверен, эти зелёные поля, чьи-то охотничьи угодья.
  На траве до сих пор были видны следы вошедших туда людей. Изломанные стебли разбросаны в разные стороны. Было такое ощущение, что люди пребывали в шоке и беспорядочно носились по округе.
  - Свои автомобили искали, - тихо произнёс Никиты.
  - А потом ринулись в сторону леса, - утвердительно сказал Павел.
  Дул лёгкий тёплый ветер. Степь под порывами ветра ходила волнами и создавалась иллюзия движения воды, а за ней темнел мощный лес.
   Отряд с опаской зашёл в густую траву. Люди интуитивно чувствовали огромную опасность предпринятого шага. Густые заросли иной раз скрывали их с головой. Что было впереди не видно, только виднелись кроны далёких деревьев. Чувства обострились, даже слышался шорох бегущих внизу муравьёв. Никита втянул воздух, надеясь вовремя распознать опасность. Странное ощущение, никогда такого с ним не было, он действительно стал ощущать множество запахов. Никита покосился на идущего рядом Семёна. Тот был напряжён, глаза и вовсе потемнели и больше по цвету напоминали даже не свинец, а что-то более гремучее, может ртуть. Семён судорожно сжимал свою безобразную дубину, даже показалось, что сейчас сквозь пальцы потечёт кровь.
  - Идём чуть левее, - подал голос Павел. - Впереди просветы в траве.
   Отряд повернул и сразу вывалился на тропу. Это было так неожиданно, что все мигом отпрянули.
  - Звериная? - присел на корточки Семён.
   Никита опустился рядом. Чутьё подсказывало, что догадка компаньона верная. Он втянул воздух в легкие и ощутил запах зверя. На душе стало неприятно и неуютно.
  - Да, тропа звериная, - сердце у Никиты перешло в беспорядочный галоп.
  - Сюда люди с ходу вломились ... а другая группа к тем скалам пошла, - заметил Павел их следы.
  - Не хорошо всё это, - у Никиты на лице выступил холодный пот, предчувствие надвигающейся беды захлестнуло сознание.
  - Неважно выглядишь, - покосился на него Семён.
  - Мне тревожно.
  - В любом случае следует идти по ней, она ведёт к лесу, - Семён внимательно оглянулся вокруг себя.
  - Попробуем, - нехотя согласился Никита и выставил копьё.
  - Вперёд, значит вперёд, - Павел бесстрашно двинулся по тропе. Весь их маленький отряд, повинуясь стадному чувству, поплёлся следом.
   Тропа вела между густо обросших холмов. По мере движения они то надвигались почти вплотную и становилось темно от нависших стеблей, то раздвигались в разные стороны. Кое-где зелёная стена была прорвана с боков местным зверьём. Стебли лежали потоптанные и пожеванные, перпендикулярно от основной тропы шли узкие дорожки. Никита прикинул ширину основной тропы и ему стало дурно, он представил размеры зверя, который пользовался ею.
  Вскоре почувствовалось приближение леса. Пахнуло сыростью, грибами, засвиристели птицы, поднялся ветер, трава поредела, и отряд незаметно оказался в лесу.
  - Стойте! - Никита что-то увидел впереди. Тёмное пятно виднелось между толстыми стволами сосен. Анатолий проигнорировал его возглас и наоборот ускорил шаг, затем побежал.
  - Мужики, пещера! - громко закричал он. - Я спускаюсь!
  - Ну, куда же он?! - в сердцах сплюнул на землю Никита.
  - Придётся идти, - тронул его за плечо Семён.
  - Следы людей из лагеря! Они сюда спустились, сейчас мы их обнаружим! Кстати, из этой пещеры получится неплохое жилище! - в возбуждении выкрикнул Павел. - Что-то Толик долго в пещере возится, я гляну, - и он быстро юркнул в чёрный лаз.
   - Надо его остановить, - холодея от безысходности и страха, - произнёс Никита и бросился вслед за Павлом.
   Послышался приглушенный вскрик, и вновь наступила тишина.
  - Ты слышал? - резко остановился Никита.
  - Споткнулся. Темно, - шёпотом произнёс Семён.
  - Какая странная пещера, - огляделся по сторонам Никита.
  - Так может уйдём? - с надеждой спросил Семён.
  - А вдруг они нуждаются в нашей помощи. В пещерах много всяких колодцев, щелей, - с этими словами Никита, стараясь производить как можно меньше шума, двинулся вперёд.
  Из пещеры несло гнилью и падалью, было влажно и скользко. Нити грязной паутины вперемешку с серым мхом в изобилии скопились на стенах. Мелкие твари похожие и на пауков, и на мокриц одновременно поспешно разбегались в разные стороны и когда на них наступали, противно хрустели, лопались и растекались мутными пятнами.
  Тусклый свет с трудом пробивался сквозь щели вверху. Шерсть и кости мёртвых животных устилали весь пол пещеры. Запах невыносимый и почти материальный страх наполнял пещеру.
  Никита остановился, на него налетел бледный от ужаса Семён и чуть слышно прошептал:
  - Зачем они сюда пошли?
  - Такое чувство, что их загипнотизировали, - застонал Никита. Нехорошее предчувствие опустошало душу, оставляя лишь леденящий холод. - Это не пещера, - внезапно прозрел он, - это логово хищника.
  И вдруг в глубине пещеры они увидели огромного медведя. Зверь склонился над безжизненными телами и с глухим рычанием рвал их плоть.
  - Боже, - отшатнулся Семён, но уткнулся в липкую паутину. Он едва не вскрикнул, но Никита вовремя прикрыл ему рот ладонью.
  - Тихо, уходим, - прошептал Никита. - Мы им уже ничем не поможем.
   Не сводя глаз от вселяющего слепой ужас свирепого хищника, они медленно попятились. На их счастье медведь продолжал рвать мёртвые тела и не почуял живых людей.
   В великом страхе и скорби, они покинули пещеру и поторопились прочь от кошмарного места. Благоразумно свернули с тропы и углубились в лес. Затем перешли на шаг и как зомби побрели среди толстых стволов. Через час спохватились и остановились, растерянно глядя друг на друга. Вокруг возвышались древесные гиганты, стволы каждого были не менее десяти метров в обхвате. Тихо было в лесу, сумрачно, всюду тёмные колонны из исполинских деревьев, мощные папоротники, гибкие лохматые лианы, шапки мха на тёмных валунах и ни одного лучика света, готового разрядить суровую картину.
  - Похоже, заблудились, - огляделся Никита.
  - Из огня да в полымя, - растерянно пробурчал Семён, его жирок на боках колыхался от бурного дыхания.
  - Подожди, - в Никите вспыхнула надежда. Он увидел в просветах могучих крон отблеск далёкого солнца. - Дорогу назад найдём! Нам туда!
  - Если нас кто раньше не съест, - с пессимизмом заметил Семён, указывая на след с ярко выраженными отпечатками когтей.
  - Это они не угадали, - Никита стиснул в руке копьё с обсидиановым наконечником. Он был готов сражаться, поражать зверя, но единственно его смущал факт, за свою жизнь самым крупным животным, с которым он смог справиться помимо рыбы, был их кот. Однажды он выпрыгнул в окно с целью обрести своё дикое природное начало. Никита поймал его в соседнем дворе. Несмотря на то, что тот изодрал и искусал руки, не отпустил жирную тварь. В результате этой битвы Никита даже угодил в больницу. У него до сих пор сохранились шрамы от кошачьей любви к свободной жизни. Затем котика кастрировали, и тот остался этим доволен. Теперь уже не убегал, а мурлыкал, когда его тискали. Но сейчас, держа в руке тяжёлое копьё, Никита ощутил такую уверенность, что от возбуждения появилась дрожь в руках. Сила пришла, и он это почувствовал. Возникло то, что было нереализованное при безмятежной цивилизованной жизни. Никита стал ощущать много запахов, обострился слух, да и мощь в мышцах появилась непривычная, упругая и приятная. Он даже стал ощущать терпкий аромат от отпечатков зверя и даже понял, что тот прошёл несколько часов назад. Но самое главное, Никита решил, что он хищник, исходя из того, что на этот момент имел копьё и хотел есть. Ветер донёс запах травоядного зверя. Мышцы напружинились, но Никита одёрнул себя, он же цивилизованный человек, нельзя идти на поводу своих инстинктов. Хотя, почему?
  - Нам туда, - внезапно он указал направление, противоположное тому, откуда светило солнце.
  - Никита Васильевич, вы ошибаетесь, наш лагерь там, - Семён посмотрел на него честным свинцовым взглядом.
  - Вот что, мой друг, бери свою дубину крепче в руки, необходимо испробовать наше оружие в деле. Чувствуешь запах? Это олень. Ветер дует от него, попробуем реализовать этот шанс. Мы убьём его.
  - Я кроме запаха мха и дождевых червей ничего не слышу. Может в другой раз? - осторожно пискнул Семён.
  Никита с сожалением посмотрел на него. У большого, как медведя, парня тряслись небритые щёки. Как бы тот ни обделался со страху.
  - Нет! - Никита был безжалостен. - Впрочем, - неожиданно уступил он ему, - можешь подождать меня здесь, а я справлюсь сам, - Никите показалось, что он его пристыдил. Вот сейчас тот гордо выдвинет челюсть, сверкнёт очами и с бесстрашием двинется за ним. К великому удивлению и разочарованию Семён кротко кивнул, а в глазах, как море, разлилась благодарность, и он с радостью сказал:
  - Только долго не задерживайтесь. А я пока на дерево залезу, вот на это.
  - Делай, как считаешь нужным, - Никита был разочарован, но осуждать за трусость торопиться не стал. Может, время для его подвигов просто ещё не пришло.
   Никита бесшумно скользнул в густые заросли. Азарт и возбуждение, словно затвор ружья, взвели его чувства в боевое положение. На удивление он двигался быстро и бесшумно. Как только менялось направление ветра, Никита замирал и терпеливо дожидался благоприятного момента. Он шёл по запаху, как по компасу. Вскоре появилась большая поляна, заросшая густой, сочной травой. А вот и олень и даже не один. На поляне паслось небольшое стадо: самец с огромными ветвистыми рогами, и самка с двумя подросшими оленятами. Гиганта оленя Никита отверг сразу, не по зубам, да и самку тоже убить было бы проблемой. Остались оленята: один с небольшими рожками и крепким туловищем, а другой пассивный, толстоватый и к тому же сильно хромал на заднюю ногу. Вот его и выбрал Никита. Мужчина прижался к земле и пополз в зарослях травы. Пока фортуна не отворачивалась, ветер явственно дул в его сторону. Никита подполз совсем близко. Руки задрожали от возбуждения, скоро должен наступить миг действия и всё будет зависеть от правильности выбранной дистанции. Ещё метр и это уже предел, звери что-то ощутили и фыркнули. Пора! Никита вскочил на ноги, олени шарахнулись в разные стороны. Едва не порвав связки на руках, со звериным рычанием он метнул копьё. Тяжёлое копьё просвистело в воздухе и пронзило тело хромого оленёнка. Тот упал и мгновенно испустил дух. Остальные животные в страхе скрылись.
  Никита с удовлетворением подошёл к жертве. Выделившийся в кровь в больших дозах адреналин возбуждал и пьянил. Была радость и жалость вперемешку. Оленёнок оказался с небольшого бычка и весил не менее ста килограммов, но Никита взвалил тушу на плечи и, шатаясь, побрёл к дереву, где сидел Семён. Парень спрыгнул вниз, глаза полезли на лоб от удивления, и он искренне пролепетал:
  - Я думал вы умом тронулись, а ведь действительно, олень. Неужели копьём?
  - Чего нового видел, сидя на дереве? - захотел подковырнуть его Никита.
  - А, муравьи покусали. Да ещё клопа случайно раздавил ... неприятно очень.
  - Настрадался, значит. Бери оленёнка за ноги, скоро темнеть будет.
  - Зачем, привяжем к веткам, нести будет легче и бегом домой, - с мудростью изрёк сероглазый увалень. Никита с уважением глянул на него, а ведь какая цепкость ума! Немного подумав, он решительно произнёс:
  - Подожди ... домой. Надо первую группу людей найти.
   Семён вздохнул и показалось, что он сейчас начнёт бурно возражать. В его глазах потускнел свинцовый блеск, и понуро свесились руки. Но он упрямо махнул головой и неожиданно сказал:
  - Это само собой, а как с оленёнком быть? Бросать здесь, его кто-нибудь подберёт.
  - Согласен, - кивнул Никита. - Дичь оставлять нельзя. А знаешь, давай его на дерево затянем?
  - Через час здесь столько зверья соберётся, - мрачно произнёс Семён.
  - Так что ты можешь посоветовать?
  - А делать нечего, будем на дерево затягивать.
   Они с большими усилиями затянули тушу наверх и привязали лиану за ствол. Солнце вновь закрыли могучие кроны высоченных деревьев, но некоторые лучи под углом проникали почти до земли, и Никита определил направление. Он решил выйти из леса, найти в траве следы первой группы и по ним найти людей.
   Не успев отойти и десяти метров, послышался чей-то кашель, переходящий в отрывистое грубое рычание. Семён едва не упал на землю от пронзившего его страха, да и Никиту обдало таким ужасом, что ноги превратились в железобетонные сваи.
   Полосатый зверь выскочил из чащи леса и полыхнул на них злобным взглядом. На загривке вздыбилась жёсткая шерсть. Он шумно втянул в ноздри воздух и хлестнул по сторонам длинным хвостом. Никита и Семён мгновенно вспотели с головы до ног, это был настоящий тигр.
  - Копьё, - закатывая глаза от ужаса, простонал Семён.
  - Я не знаю где оно? - растерянно пробормотал Никита.
  - Вы на него опираетесь.
  - Он не за нами пришёл, его наш оленёнок привлёк и ... не смотри ему в глаза ... спиной не поворачивайся.
   Они медленно попятились. Тигр обдал их презрительным взглядом, подошёл к дереву, стал на задние лапы, а передними с остервенением вцепился в кору. Затем он подпрыгнул, но туша висела высоко, и хищник её достать не смог. Никита и Семён пятились всё дальше и дальше. Тигр словно взбесился, он демонстрировал такие прыжки, любой легкоатлет позавидовал бы, но на него лишь сверху капала кровь, и это выводило зверя из себя. Он в бешенстве разгребал землю у корней, рвал страшными когтями кору, но вскоре сник. Внезапно тигр басовито рыкнул, развернулся задом, и выпустил тёплую струю на дерево.
  - А вот теперь бежим, - Никита хлопнул Семёна по плечу.
  
  
  
  Гл. 8
  
  
   Никита и Семён бежали долго. Ветки хлестали по лицам, ноги скользили в прелой листве, лёгкие уже не выдерживали дикого темпа. Внезапно крупное животное, издающее терпкий мускусный запах, поспешно выпрыгнуло на свои толстые ноги и шарахнулось в сторону. Никита и Семён едва не сбили его с ног. Тяжело дыша, они прижались к дереву, Никита выставил копьё. Свиноподобное животное злобно хрюкнуло, встряхнулось, разбросав в стороны прилипший мусор и мелких насекомых, открыло слюнявую пасть, демонстрируя жёлтые плоские зубы и торчащие вперёд клыки.
  - Пошла вон, свинья! - истерично выкрикнул Семён, вжимаясь в ствол дерева с такой силой, что под мощной спиной хрустнула кора.
  - Отваливай, толстое рыло! - Никита пару раз проткнул воздух копьём.
   Животное нерешительно потопталось на одном месте и угрожающе зарычало, но внезапно взвизгнуло и стремглав понеслось прочь.
  - Как мы его напугали, - утёр со лба пот Никита.
  - Ага! - нервно засмеялся Семён и сполз по стволу. Он в изнеможении откинул голову и постарался отдышаться.
  - Оно не нас испугалось, - Никита вновь оцепенел от страха, в просветах между деревьями он заметил полосатый бок их старого знакомого тигра.
   Семён вскочил, зубы звонко щелкнули, и он больно воткнулся в толстый сук, ойкнул, пришёл в себя и неуверенно произнёс:
  - Он не на нас охотится.
   Действительно, хищник не удостоил их вниманием, даже как-то обидно стало. Элегантно изогнувшись, он ринулся за поспешно убегающим свиноподобным животным. Спустя некоторое время раздался пронзительный визг, которое заглушило яростное рычание. Осыпав листья, вздрогнуло дерево, и визг сменился на хриплый вой. Спустя некоторое время всё стихло.
  - Задушил, - шёпотом произнёс Семён. - А почему он на нас не напал?
  - А я знаю? - пожал плечами Никита. - Наверное мы не его еда, если ничего другого не найдёт, тогда полакомится нами.
  - Пока он занят, давай уйдём? - у Семёна побелели от страха глаза.
  - Самое время, - согласился Никита.
   Сейчас они отходили медленно, стараясь не шуметь. Неожиданно наткнулись на звериную тропу и машинально двинулись по ней. Но вот в просветах деревьев возникло открытое пространство. Ветер донёс запах свежей травы, ещё через пару минут путники вывалились из леса и застыли на краю поля. Густые стебли с рост человека были кое-где повалены. С шумом взлетели птицы, вдали заколыхалась трава, там явно кто-то брёл.
  - Мне сюда лезть не хочется, - деревянным голосом произнёс Семён.
  - Полностью с тобой согласен, - Никита выдавил грустный смешок.
   Адреналин в крови давно иссяк, приступов возбуждения не было, страх неожиданно нырнул в подсознание. С некоторой апатией путники побрели между лесом и степью. Но через некоторое время им всё же пришлось углубиться в густую траву, которая в мгновение ока закрыла их с головой. Теперь они различали лишь голубое небо и верхушки далёких скал. Это было опасно, в любое мгновение на них могли накинуться хищники, да и с травоядными животными встречаться тоже не хотелось, затопчут или на рога подымут. Как второе дыхание вновь пришёл страх, и он был липким и невкусным. Тягучая слюна залепила рот, и путники вздрагивали от любого шороха. Окружённые высокой травой они брели, словно слепые котята. Изредка слышался шум убегающих с их пути животных, иной раз ветер доносил терпкий звериный запах, но никто пока на людей не бросался. В этой траве животные были крайне осторожные и предпочитали ни с кем не связываться. А путники, невзирая на то, что пытались идти тихо, производили неоправданный для обитателей этой степи шум. Это животных и пугало, только истинные хозяева могут ломиться сквозь заросли так беспечно. Пока людям везло, на их дороге не встретился ни один хищник. Но вот растительность сильно поредела, появились камни, обнажилась рыжая почва, и путники вышли на возвышенность. Впереди виднелись большие валуны, а по прямой видимости темнели высокие горы.
  - Похоже, пришли, - ловя каждый звук, шёпотом сказал Никита.
  - Что дальше? - с какой-то детской беззащитностью спросил тяжеловесный Семён, и его челюсть отвисла от страха.
  - Будем искать следы людей. Там повалены стебли травы. Они оттуда пришли, - Никита сдвинулся с места, не забывая поглядывать на застывшие в неподвижности огромные валуны, а вдруг там притаился медведь. Внезапно он резко остановился, Семён налетел на него и мгновенно отшатнулся, на земле лежал полностью объеденный человек.
  - Медведя сейчас нет, - уверенно произнёс Никита. - Он сейчас в своём логове.
  - Но он может прийти!
  Никита проигнорировал его возглас и решительно двинулся к огромным камням.
  На полдороге путники наткнулись ещё на одну страшную находку. Это был не сильно изуродованный мужчина. Зверь его убил впопыхах и быть может, когда проголодается, ещё вернётся. Медведь был настоящим чудовищем, об этом говорили оставленные на земле отметины исполинских когтистых лап. На их фоне следы белого медведя покажутся отпечатками шаловливого медвежонка.
  - Однако, надо бежать отсюда пока не стало совсем поздно, - попятился Никита, но пересиливая свой страх, всё же негромко крикнул:
  - Эй, живые есть?
   Никто не откликнулся. Тогда мужчина подошёл вплотную к холодным валунам, двинулся вдоль них и вновь позвал людей. Внезапно послышался всхлип и женский выкрик:
  - Мы здесь! Боже, спасите нас!
   Мгновенно забыв все страхи, Никита и Семён ринулись к камням. Несколько валунов сошлись друг с другом и образовали нечто грота, в нём они заметили женщину и детей. Она была в полуобморочном состоянии, её глаза периодически закатывались, а за неё цеплялись два мальчика и совсем маленькая девочка.
  - Успокойся! - Никита встряхнул её за плечи.
   Она начала тихонько всхлипывать, затем завыла и принялась биться в конвульсиях. Никита резко ударил её по щекам, вновь встряхнул, опять дал сильную пощечину. Дети, ничего не поняв, заревели во весь голос, но женщина очнулась, глянула диким взглядом и как выплюнула:
  - Почему так поздно? Мы едва не погибли!
  Никита сильно её встряхнул. Она обмякла, всхлипнула и произнесла:
  - Они все погибли. Я никогда не видела таких огромных медведей! Это какой-то кошмар! Он напал на нас так неожиданно ... мы не знали куда спрятаться. Олег пытался отвести от нас медведя, но зверь зацепил его лапой и сразу убил и других тоже. Мы успели спрятаться ... в этих камнях. А медведь недавно опять приходил, Саню утащил, - женщина с усилием сдержалась, чтобы вновь не впасть в истерику.
  - Всё, хватит воспоминаний! - решительно оборвал её Никита. - Будем выбираться. Бог даст, спустимся к лагерю.
   Она безропотно выползла наружу, помогла выбраться детям и со страхом осмотрелась.
  - Медведь не придёт, - уверенно сказал Семён и посадил девочку себе на плечи, в его взгляде было столько сострадания, что женщина даже чуть успокоилась и цепко схватила мальчиков за руки.
   Они пошли тем же путём, которым пришёл Олег со своей компанией, так до склонов было ближе. Трава всё ещё не выпрямилась и указывала направление.
  - А ведь у нас оленёнок на дереве висит. Как с ним быть? - неожиданно вспомнил Семён.
   Никита нахмурился и с великим сожалением произнёс:
  - Это так, но не возвращаться же за ним?
  - Есть хочется, - вздохнул Семён. - Давай доведём их до спуска к лагерю, а сами заберём нашего оленёнка, - с воодушевлением начал он, но внезапно осекся и помрачнел.
  - Ещё не вечер, хотя день уже идёт к концу, до темноты б успеть, - встревожился Никита.
  - Успеем, - Семён перешёл на быстрый шаг.
   На этот раз они сравнительно быстро миновали степь. Запахло свежестью моря.
  - Пришли, - Семён ссадил с плеч девочку и утёр пот. - Вам по этой тропе вниз. Чуть ниже увидите грот.
  - Кстати, - решил всё же сказать Никита, - я Олегу операцию сделал. Он смог дойти до нас.
  - Как?! - воскликнула женщина. - Он жив? - на её лице появилась неуверенная улыбка.
  - Он в крайне тяжёлом состоянии.
  - Но он поправится?
  - Шансов мало.
  - Олег сильный, он не умрёт! - почти со злостью произнесла женщина. Она забрала у Семёна девочку и с детьми почти побежала к тропинке.
  - Мы авантюристы, - Никита с опаской посмотрел в сторону леса.
  - Согласен, - понуро ответил Семён.
   Они миновали страшную поляну со следами трагедии, как по команде посмотрели на огромные валуны, но медведя не увидели. Быстро пробежались к лесу и замерли у разлапистого дерева, решив в случае опасности взобраться по ветвям наверх. Но ни хищников, ни другого зверья не было, пока им везло.
  - Ты как? - Никита больше обратился к себе, чем к Семёну.
  - Что-то свербит в животе.
  - Сильно проголодался?
  - Нет, испугался, - простодушно сказал он. - Задерживаться не стоит, скоро будет темнеть. Надо идти к тому дереву, только бы там не было тигра.
  - Надеюсь, что нет. Он свиноподобным полакомился.
   Как страшно было проделывать последние метры. День стремительно угасал, они явно не успевали до темноты. Вот уж и луна явила миру свои жёлтые рога. Зажглись первые звёзды, а они только подошли к дереву, где висел их трофей. Земля у корней была изрыта, здесь бесновался не один зверь, но всех постигло разочарование. Надо было торопиться, скоро проснутся ночные хищники, и они явно будут опаснее тех, кто любит солнце.
   Они отвязали лиану от дерева и сбросили оленёнка на землю, привязали копыта к веткам, и взгромоздили на плечи. Семён охнул от тяжести, но сразу выпрямился:
  - Тяжёлый, а нам немало идти. У меня такое чувство, словно мы что-то украли, - в размышлении изрёк он.
  - Это потому, что каждый хищник в этом лесу, считает эту добычу своей.
  - А у меня уже плечи натёрло.
  - Так быстро?
  - Не смейся.
  - И не думаю. Ты не тормози, мне кажется я слышу какой-то шорох.
   Семён мигом поднажал, и Никите пришлось перейти на бег. Через некоторое время и у него вспухли плечи. Он поморщился от боли, но с небывалой силой возникло упрямство, сейчас он умрёт, но трофей не бросит. Вроде и Семён был того же мнения, сопел, как злобный хомяк. Никита даже боялся оборачиваться, чтобы не встретиться с его испепеляющим взглядом.
   Совсем стемнело. Окружающий лес наполнился тревожащими душу звуками. В зарослях зажглись большие светляки, в кронах деревьев завозились ночные птицы, из глубины леса донёсся протяжный волчий вой и ему мгновенно отозвались с другой стороны.
   Никита и Семён вывалились в степь и замерли. Впереди двигались живые холмы, стадо слонов готовилось к ночлегу. Людям вновь повезло, ветер дул со стороны животных и исполины их не почуяли, но в любой миг всё могло измениться. Единственно радовало то, что ни один хищник не встанет на пути этих гигантов, поэтому люди были в относительной безопасности, только бы слоны их не учуяли.
  - Глазам своим не могу поверить, - тихо воскликнул Семён. - Неужели такое может существовать?
  - Ты о слонах? - в потрясении спросил Никита, но мозг лихорадочно работал. Надо как-то пройти мимо, а тропа проходила совсем рядом со стадом. В зарослях они не укроются, для степных гигантов она как мягкий мох и едва прикрывала их узловатые колени.
  - Неужели слоны бывают такой величины? - Семён в восторге выдвинул квадратную челюсть.
  - Не бывают, - Никита отрицательно покачал головой и заметил в их стаде оживление. Угрожающе извергая низкие, клокочущие звуки, огромные животные двинулись к лесу, их рокот будоражил кожу, и волосы поднялись дыбом.
  - Куда это они? - в тревоге спросил Семён.
  - Что-то учуяли, - холодея, сказал Никита. Ветер, что дул в их сторону, обмяк и начал делать попытки завернуть от них в сторону стада. В последний момент, словно сжалился над людьми, вновь задул с удвоенной силой в их сторону. До ноздрей донёсся острый звериный запах. Степные слоны остановились, возбуждённо помахивая огромными ушами и вскидывая хоботы, они всё не могли успокоиться.
  - Пока не поздно уходим, - Никита вошёл в заросли.
  -Только бы слоны не услышали треск стеблей, - простонал Семён.
  - Ветер шумит ... авось пронесёт.
  Какой-то одуревший слон так взревел, что показалось, небо рухнуло. Никита окаменел от возникшего грохота. Земля содрогнулась, степные слоны, то один, то другой извергли из глоток мощные трубные звуки, но стадо двинулось прочь от людей.
  - Что встал, как вкопанный? - громко прошипел Никита.
  - Ноги ватные.
  - Они кого-то отгоняют. Бегом, пока не стало слишком поздно!
   Прогибая траву и выдирая её с корнями, Никита и Семён понеслись по тропе. Неожиданно они выбежали к валунам и увидели на возвышении медведя. Даже больное воображение не смогло представить, насколько тот был велик. Это был настоящий мега хищник.
   Медведь принюхивался. Он приподнялся на задние лапы и раздражённо зарычал на степных слонов, но те пёрли, как танки.
  - Пока они выясняют отношения, бежим отсюда, - толкнул Семёна Никита.
   Они вгрызлись в стену из травы, но напоследок увидели, как медведь рухнул на передние лапы и постыдно побежал в сторону леса.
   Обливаясь потом и морщась от боли в плечах, беглецы подошли к спуску. По их ощущениям к концу маршрута оленёнок стал весить больше тонны. Никита с удовлетворением повёл носом и ощутил запах дыма. Коптильня работала на полную мощность. Качаясь от усталости, они начали спуск. Внезапно пахнуло потом и послышался голос:
  - Старые знакомые и не одни ... с козлом.
   Из-за скалы на тропу вышли два крепких парня, дорогие костюмы были порваны и в жёлтой глине. Глаза лихорадочно горели, а взгляды не предвещали ничего хорошего. Никита мгновенно их узнал и против воли вырвалось:
  - Ну, теперь поверили, что это уже не Крым? - и сбросил оленёнка на землю.
  - Ты оказался прав, - сказал один из них и посмотрел голодными глазами. - Но жить и здесь можно ... если правильно подойти к житейским проблемам.
  - Вероятно, да, - согласился Никита. - Так мы пойдём?
  - Вход и выход платный. Поэтому бросайте вашего козла и можете проходить, - играя мышцами, нагло заявили они.
  - Оп-па, смотри, быстро освоились, - удивился Никита. Злость вскипела в груди и вот-вот изольётся как лава из жерла вулкана. Он знал, добычу им не отдаст и готов был даже их убить.
   Один из парней мгновенно подбросил ногой, сделанную из толстой ветки короткую дубинку, ловко поймал и произвёл замысловатый финт. Второй выхватил из-за спины острый обломок кремния и встал в бойцовскую стойку и с угрозой скомандовал:
  - Козла на землю!
  Никита хладнокровно приподнял копьё, но в ход пустить не успел. Внезапно очнулся Семён, видно пришло время подвигу. С испуганным воплем он размахнулся своей уродливой дубиной и с размаху ударил ближайшего к нему мужчину по голове. Никита с сожалением понял, Семён перестарался. Голова противника с хрустом позвонков откинулась назад. Не жилец, Никита лишь шмыгнул носом.
   Его напарник, сдвинув за собой осыпь, стремительно побежал вниз. Камни с грохотом покатились вниз, увлекая его за собой, но перед пропастью он ухитрился схватиться за скалу и исчез из виду.
   Какой ужас! Я убил человека! Я же хирург! - запричитал Семён, и слёзы заполнили его ясный взор.
  - Правильно, хирург. Ты только что произвёл успешную операцию по удалению злокачественной опухоли из нашего только зарождающего общества.
   Семён дико повёл своими серыми очами:
  - Жмурика куда девать будем? И надо бы заявить в полицию.
  - Семён Семёнович, какая полиция! - Никита всплеснул руками.
  - Может, на берегу найдём? - растерялся испуганный увалень.
  - Вот кого я бы не хотел искать, это полицейского. Лучше давай скинем дохляка в расщелину.
  - Может, похороним?
  - Он не заслужил погребения, - с этими словами Никита сбросил тело с уступа.
  Они вновь взвалили оленёнка на плечи и через некоторое время спустились к гроту. Ладушка их первая увидела и с радостью подбежала к мужу.
  - Как долго ... Ого, какой зверь! А где мальчики?
   Никита потупил взор, а Семён смахнул с лица слёзы.
  - Что случилось? Почему вы без них? Где они? - их окружила молчаливая толпа.
  - Где вы оставили Толика и Пашу! - срывающимся голосом выкрикнула
  лупоглазая девушка.
   Семён поднял мокрые от слёз глаза:
  - Медведь. Они погибли.
  - Как погибли?!
  - Они забрели в логово зверя.
  - Зачем ты их туда пустил? - потемнел лицом штурман Игнат.
  - Никто их не пускал, сами полезли.
  Игнат окинул Никиту уничтожающим взглядом и, выпятив живот, ушёл в сторону.
  - Хватит на них нападать, - вступился Анатолий Борисович. - Этот мир не прощает ошибок, а они вернулись и даже еду принесли. Оленя освежуйте. Сегодня у нас будет мясо.
   Ярик прижался к отцу:
  - Папуля, я так переживал. Не уходи больше никуда!
  Ладушка уткнулась Никите в плечо, слёзы брызнули из огромных глаз:
  - Я бы не смогла жить без тебя.
  - Всё в порядке, теперь с голоду не помрём.
   Аскольд дёрнул шеей, бородка выписала замысловатый пируэт. В его глазах появилось неподдельное удивление и уважение. Он хотел что-то сказать, но лишь хмыкнул и без лишних разговоров потащил оленёнка на свежевание.
  - Анатолий Борисович, - обратился Никита к генералу, - следует мужчин на охрану определить. Не ровен час, медведь спустится. Завтра тропу необходимо оградить кольями.
  - Правильно думаешь. В эту ночь я охраняю и людей подберу. А вы пока отдохните.
   Ладушка взяла за руку Никиту:
  - Пойдём к костру, попьёшь, покушаешь.
  - А что там коптится?
  - Рыбаки окуней натаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, что вы принесли целого оленя!
   Никита присел к уютному костру, выпил ледяной родниковой воды, принялся закусывать и расспрашивать о событиях, произошедших за день.
  - А нас Мессия навестил. Спаситель рода человеческого. Пришёл издалека по самой кромке берега, - неожиданно брякнула Надюха.
  - Кто? - едва не подавился Никита.
  - Мессия ... рода человеческого ... спаситель, - повторила она, - Василий Христос!
  - Кто? - Никита теперь точно подавился, жена вовремя ударила его кулаком по спине.
  - Да, был тут такой, - сказала Лада. - Утверждал, что ниспослан самим Господом Богом.
  - Он проповедовал заповеди, - гордо произнесла Надюха.
  - Даже так? - обалдел Никита.
  Женщина надулась от гордости и торжественно произнесла:
  - Первая заповедь такая: "Самый смертный грех - жадность человеческая. Поделись РАБ мой со мной и будет тебе прощение". Вторая: "Не бей меня РАБ мой, не то гореть тебе в Геенне огненной". Третья: "Почитай РАБ мой меня больше, чем родителей своих и снизойдёт тогда от меня на тебя благодать". Четвёртая...
  - Послушай, Надежда, - резко перебил её Никита, - ты всерьёз думаешь, что он Мессия?
   Она окинула его презрительным взглядом:
  - Человек без веры пропадёт. А этот такой ладненький, так на меня смотрел. Я ему всех устриц отдала и целый кусок запеченной рыбы.
  - Игнат в морду ему не двинул?
  - Не кощунствуй, он Мессия!
  - Спасать тебя надо, Надежда, - покачал головой Никита.
  - Василий Христос спасёт. Он всех своих рабов спасёт. Так он сказал, - торжественно закатила она глаза.
   Иришка и Стасик хихикнули:
  - Вася Христос всё сожрал и на берег спустился.
  - А что он сейчас делает? - давясь от смеха, спросил Никита.
  - Других пошёл спасать. На берегу много заблудших. У него и апостолы появились.
  - Ну да, пожрать на дармовщинку желающие всегда найдутся, - согласился Никита. - А что ещё интересного произошло?
  - Коптильню запустили, - Егор придвинулся поближе. - Бассейны для воды доделали. Камней и веток заготовили, чтобы закрыть вход в грот. Колья готовим. И ещё, дети на пляже дохлого монстра нашли. Мы жилы срезали, может для тетивы лука подойдёт.
   Тихий вечер окутал усталых людей. Звёзды жемчугом сияли на небе. Луна чуть показала себя из-за горизонта и повисла светлым пятном. Цикады так знакомо скрипели в ближайших кустах, мирно потрескивал костёр, внизу перекатывалось волнами тёмное море, ночесветки вдали пытались составить конкуренцию высокомерным звёздам. Всё это вызывало спокойствие и уверенность.
  Анатолий Борисович подошёл с кусками мяса, подвесил их над костром и заявил:
  - Сердце и печень охотникам, остальное поделите между собой.
  - Детям отдайте. Им необходимо хорошо питаться, - спокойно произнёс Никита.
  - Конечно, я так и хотел сказать, - слегка смутился генерал.
  За этот день Никита буквально из сил выбился, а ещё пришлось зайти к раненому. Олег пришёл в себя и сильно страдал от болей. Его отпаивала отваром из смеси зверобоя и тысячелистника женщина, которую они спасли. Никита проверил повязку, пощупал пульс, приложил ладонь ко лбу, жар потихоньку сходил.
  - Что скажете, доктор? - несмело спросила женщина.
  - Чаще смачивайте повязку на лбу и не увлекайтесь отваром. А звать вас как?
  - Лариса, - вздохнула женщина.
  - Хорошее имя, - больше не сказав ни слова, он ушёл.
  Наконец-то Никита подполз к спальным местам и грохнулся между Яриком и Ладушкой. Они прильнули к нему с разных сторон, и он заснул, будто в омут нырнул.
   Пробуждение было резким и неприятным. Никита вскочил на ноги. Где-то вдали едва слышались крики. Было темно, костёр догорел. Угольки задумчиво тлели на запорошенных пеплом головешках, а на горизонте появилась едва заметная серость, предвестница наступающего утра. Вероятно, сейчас было полчетвёртого. В лагере все спали, ночные кузнечики всё ещё мелодично трещали, убаюкивая уставших людей.
   Никита быстро добрался до Аскольда. Тот единственный бодрствовал. Его худощавая фигура и вздёрнутая бородка нелепо смотрелась на фоне тяжёлого копья, воткнутого в мягкую почву между красноватых камней. Почему он не сбреет свою бородёнку, она ему совсем не идёт ... или идёт? Почему-то именно этот вопрос возник в голове, когда Никита встретился с его пронзительно холодным взглядом.
  - Это не на нашем посту, - его глаза блеснули мрачным огнём.
   Никита ошалелый после предыдущего похода, передёрнул опухшими плечами. Глаза всё ещё крутил сон, а ещё душила злость, кто-то опять полез на плато, а ведь все знали, что это смертельно опасно. Взяв копьё, он с Аскольдом подошли к генералу.
  Анатолий Борисович стоял у костра вместе с крепким парнем и так же вслушивался в ночные звуки. Он обернулся и разжал плотно сжатые губы:
  - Это на плато. Там люди, - и он внимательно посмотрел на Никиту и Аскольд. В отблесках пламени его лицо было, словно высеченное из красного дерева.
   Через некоторое время явственно послышался полный боли и безысходности человеческий крик и его оборвал глухой рёв.
  - Медведь вновь напал на людей, - свистящим шёпотом произнёс генерал и стиснул древко копья.
  Как некстати Никита вспомнил их вылазку к валунам и разбросанные человеческие останки. Холод сковал сердце, голову сжало словно обручем.
  - Где-то там вы спасли женщину с детьми? - спросил Аскольд.
   Никита угрюмо кивнул и вслушался в ночные звуки. Под порывами утреннего ветерка нежно шуршали гибкие стебли травы, да вкрадчиво пищали мыши полёвки, решившие до восхода солнца полакомиться сладкими дикорастущими злаками. Вялая от ночного холода прошелестела змея. Над землёй последний раз пронеслись летучие мыши и поспешили в объятия леса, чтобы отоспаться к следующей ночи. Других звуков, тревожащих мозг, слышно не было.
  - Медведь стал настоящим людоедом. Очень неприятно, ситуацию необходимо решать, - задумчиво сказал Аскольд.
  - Завтра вход на тропу загородим кольями. "А дальше попробуем пощекотать нервы мишке, да так, чтоб дорогу к нашей тропе забыл", - произнёс Никита.
   Аскольд странно посмотрел на него и спросил:
  - Ты знаешь, как можно убить медведя?
  - Пока об этом не думал.
  - Медведя убить непросто, но у него есть несколько уязвимых мест. Если туда попасть, то даже стрелой можно завалить такого гиганта. Даю тебе бесплатный совет. Если стрелять сбоку, надо чётко попасть в основание уха или же между ним и глазом, а если бьешь спереди, то прямо в глаз или между ними, если в угон - в соединение затылка с шеей, но так, чтобы стрела не проскользнула по холке.
  - Попробую запомнить, - с иронией произнёс Никита.
  - От этого может зависеть твоя жизнь, - опираясь на копьё, серьёзно произнёс Аскольд.
  Небо посветлело, неугомонные чайки раскричались, перебудив всех людей. Народ очнулся от сна, пошёл к роднику умываться, вспыхнули костры, над берегом потянулся запах подгоревшего мяса, послышались разговоры. Прошло несколько дней, а неопределённость как висела, так и осталась плавать в душах людей. Всё было непонятно, но присутствовала идея, что всё же это некий заповедник, полигон, где проводят опыты над людьми, но стоит вырваться из него и люди попадут в привычную зону обитания, где есть города, автомобили, горячий борщ с чесноком, кофе и привычная работа. Идти через лес никто не хотел рисковать, но исследовать берег желали многие. Может за дальними мысами существует нормальная цивилизация и люди увидят белоснежные теплоходы и города, наполненные беззаботными горожанами. Никита в это не верил, но исследовать берег согласился небольшим отрядом, а остальным поручил ставить на тропе колья. Как-то незаметно у него начал возникать авторитет и люди его слушались, хотя и не всегда. Вот и сейчас несколько человек двинулись по берегу и исчезли за дальним мысом.
  Никита взял копьё, Аскольд обсидиановый топор на длинной рукоятке, а Семён свою уродливую дубину, к которой относился очень трепетно, и они спустились на пляж. На берегу произошли достаточно заметные изменения. Бывшие отдыхающие установили из веток и камыша безобразные навесы от солнца, распалили костры и запекали устриц с крабами. Люди копошились на отмелях, глубже заходить боялись. Чуть далее, где начинались глубины, и на подводных камнях росло великое множество раковин, рассекали гладь моря чёрные плавники акул. Что привлекло хищников в таком количестве, было не понятно. Может в это время у них сезонные миграции или банально выискивали жертву среди людей.
   Никита повёл свою группу к дальним мысам. Взгляд Аскольда рыскал по берегу, по зарослям камыша. Он был сосредоточен и насторожен. Семён с грозным видом тащил на плече дубину, нижняя челюсть выдвинулась вперёд, показывая его бесстрашие.
  Над морем зависли скалы, и виднелся узкий проход на ещё более дикий пляж.
   Аскольд совершенно не вспотел, прогулка по камышам его не утомила, лишь слегка взбодрила. Он легко переправился на другую сторону и стал внимательно осматриваться. Семён зачерпнул ладонью от набежавшей волны. С наслаждением обтёр вспотевшее лицо, швырнул дубину на край сползшего к морю пласта некой субстанции, напоминающей застывшую лаву, повернул разгорячённое лицо к солнцу и глубокомысленно произнёс:
  - Как припекает, ласточки низко летают, определённо это к дождю.
  - Ты прав, скоро опять выпадут серьёзные осадки, - согласился Аскольд.
  На этом берегу царила первобытная дикость, видно совсем недавно произошли основательные метаморфозы. Хаос из базальтовых и гранитных отложений, застывшие потоки лавы и шлифованная морем галька у самой воды, всё это придавало неповторимое очарование. Непуганые крабы копошились на покрытых водорослями прибрежных валунах. Чайки с добрых индюков бродили между камней, выискивая разнообразную живность. В море мелькали всё те же акульи плавники, а на горизонте выпустил фонтан кит и вокруг ни одной пластиковой бутылки, шкурок от колбасы и яиц, мазута в воде и на камнях. Всюду царила первозданная чистота.
   Налетел порыв ветра, призрачными смерчами взвился вверх песок, море пошло крупной рябью. Потемнело. На солнце накатилась тяжёлая грозовая туча. Где-то вдали тёмная серость горизонта осветилась мощными фиолетовыми вспышками, но грома пока слышно не было. Запахло озоном, в воздухе появилась солёная пыль. Акулы неторопливо пошли на глубину. Недовольные чайки то одна, то другая взмыли в воздух. Даже крабы, что рыскали по берегу, группками свалились в море.
  - Я видел подобное в Аргентине на высокогорном озере восточнее от Анд, - встревожено заявил Аскольд. - Надвигается не просто гроза, это будет шквал из воды, ветра и огня.
   Длинный ветвистый электрический разряд искалечил небо, и оно осветилось немыслимо ярким светом. Грянул такой ужасающей силы гром, что люди едва устояли на ногах. Семён от неожиданности присел и посерел лицом, Никита сжал челюсти, чтобы не выдать своего испуга, а Аскольд улыбнулся:
  - Однако поторапливаться надо, иначе смоет нас с берега, словно крыс с борта корабля.
   Налетел крепкий порыв ветра, с моря мигом снесло клочья пены, и небо будто лопнуло. Шквал из дождя тяжёлыми струями ринулся на берег, моментально изменив весь пляжный ландшафт в нечто суровое, страшное и серое. Бесчисленные молнии, наскакивая друг на друга, вызвали такую оргию огня, что зрелище буквально гипнотизировало. Раскаты грома звучали неправдоподобно мощно, перепонки едва выдерживали канонаду. Ветер стремительно усилился, море разбушевалось, клочья пены взвились в воздух, и тяжёлые волны вздыбились над пляжем.
  - Берегом не пройдём! - закричал Аскольд.
   Они ринулись к крутым скалам, по которым вперемежку с глиной пенистыми потоками неслись струи воды. С первого взгляда было видно, испытание будет не лёгким, а клокочущие волны почти настигли людей. Они чудом не сорвались, дождевые потоки сделали поверхность каменных стен такой скользкой. Если бы не топор Аскольда на длинной рукоятке, которым он врубался в скальную породу, их бы постигла печальная участь.
  Мокрые, грязные, в крови, они выбрались на поверхность, но их едва не сбросило ураганным ветром обратно со скал. Хватаясь за густую траву, Никита со своими товарищами лихорадочно покинули опасные склоны. Шестое чувство указало им правильный путь. Они нашли груду камней, заросших лишайниками и травой, а под ними маленькую пещерку. Аскольд ловким движением оторвал голову толстой змее, хозяйке этого места, и они оказались в относительной безопасности. Тесно прижавшись друг к другу, они дрожали от холода, а вокруг бесчинствовала гроза, полыхали молнии, в траве гудел ветер, но от ливня они были избавлены.
   Гроза продолжалась несколько часов, то затихала, то наращивала свою мощь. Молнии огненными столбами били в опасной близости, яростно шипели, трещали, разбрасывали искры и распространяли вокруг себя неповторимый запах, освежающий, резкий и грозный.
   Семён в тоске и в страхе забился в угол пещерки, у Аскольда глаза горели в восхищении, на щеках выступил лёгкий румянец. Никиту тоже всё будоражило, адреналин заставлял учащённо стучать сердце, но эта непогода ему нравилась, и как не странно он наслаждался ею.
   Но вот ветер стих. Ливень превратился просто в дождь, молнии ушли за горизонт, гром мурлыкал далеко за лесом. Никита вылез из-под камней, подставил
  испачканное в глине тело под прохладные струи дождя. Аскольд тоже выбрался из пещерки, а под камнями всё ещё дрожал Семён, не решаясь покинуть сырое убежище.
   Небо очистилось от серости и черноты, чистое солнце улыбнулось с небес и залило округу тёплыми лучами. Тройная, четверная или даже пятерная радуга проявилась над морем и заполнила сердца восторгом и надеждой. На этот раз и угрюмый Семён, кряхтя, подошёл к ним и, глядя на радугу, как ребёнок, улыбнулся широко и открыто.
   Море ещё в клочьях пены, а самой поверхности не было видно и этот контраст ярко синего неба с великолепной радугой и все ещё разъярённой поверхностью приводило в изумление. Как прекрасен этот мир!
   Обычно невозмутимый, хорошо скрывающий эмоции Аскольд млел от восторга, дышал полной грудью, впитывал свежий слегка солёный воздух. Семён и Никита, также наслаждались первобытной чистотой ещё не загаженного людьми мира.
   Рассекая густую траву, они пошли вдоль обрыва в сторону лагеря. Что там произошло? Как люди пережили удар стихии? Никита пытался сострадать, но где-то внутри его говорило, что всё в порядке. Одежда прилипала к телу, холодила, но солнце уже крепко пекло и от одежды заструился пар. Выискивая добычу, высоко в небе застыли несколько грифов. Каждый мог унести в своих когтях ребёнка, до того они были огромными. Солнце недолго радовало теплом, внезапно опустился туман и клочьями потёк по равнине.
   Аскольд подвязал к поясу убитую им змею, может шкуру снимет или съёст, но вероятно то и другое. Семён косился на неё, вздрагивая от отвращения. Тот уловил его взгляд, вздёрнул бородку к верху:
  - Жирная тварь, на углях запечь, язык проглотишь. Первый кусок тебе, мой друг.
   Семён едва справился с тошнотой, кинул на Аскольда осуждающий взгляд, тот истолковал по-своему и вновь язвительно сказал:
  - Уговорил, два куска дам.
  - Пошёл ты! - не справился с раздражением Семён.
  - Хорошо, всю отдам, - потешался Аскольд.
   Никита был не слишком брезгливым, поэтому его не заводил их диалог. Он слышал, что запеченые в углях змеи действительно бывают вкусными, но специально их пробовать желания не было.
   Семён, пыхтя, обогнал их и демонстративно ушёл далеко вперёд, но внезапно над степью пронёсся странный тяжёлый звук и вслед за ним резкий рёв. Далеко у леса паслось стадо слонов. Семён резко сбавил шаг и в нерешительности остановился.
  - Они далеко, - успокаивающе произнёс Аскольд.
  - Мне по барабану, - неучтиво изрёк Семён, ему не понравилось, что увидели его испуг.
  - А-а, тогда конечно, - усмехнулся Аскольд. - Но в той стороне какой-то хищник охотится ... да не на нас, на зайцев. Это лисица! - со смехом добавил он, увидев, как изменилось лицо Семёна.
   Внезапно в отдалении колыхнулась трава. Мелькнул массивный рыжий бок с полосами. - Сдаётся мне, тот хищник не на зайцев охотится, - Аскольд отвёл для замаха обсидиановый топор на длинной рукоятке.
  - Что происходит? - Семён чуть не уронил свою безобразную дубину.
  - Быстро отходим к обрыву! - скомандовал Никита.
  - Там пропасть! - взвизгнул Семён.
   Зверь услышал голоса и замер, но был достаточно близко, чтобы в несколько прыжков настигнуть людей.
  - Это кто? - пискнул Семён, его дубина всё же упала на землю.
  - Старый знакомый, - не оборачиваясь, произнёс Никита.
  - Неужели тигр, о котором вы рассказывали? - напряжённо спросил Аскольд. Его лицо побледнело, бородка заострилась, но топор держал цепко, а во взгляде не было и следа от страха, лишь тяжёлое ожидание.
   Семён глубоко вдохнул воздух, ладонью сбил с лица пот, решительно поднял дубину и неожиданно произнёс, ввергая Никиту и Аскольда в изумление своей проснувшейся смелость:
  - Уходите, я его задержу!
  - Похвально, - процедил сквозь зубы Аскольд и решительно оттеснил здоровяка Семёна.
  Хищник громко рыкнул, в разные стороны разлетелись стебли, и он прыгнул на лишённую травы площадку и в упор посмотрел на людей.
  Аскольд вышел вперёд, с куцей бородки обильно капал пот, но взгляд был таким же холодным, как и у зверя. Он отвёл обсидиановый топор для удара. Но есть бог, послышалось утробное рычание, и словно холм встал на дыбы. Это медведица с медвежатами случайно оказалась в центре назревающего конфликта, где шансов у людей на жизнь не было.
   Тигр со злобой развернулся. Медведица взревела, выплёвывая из вибрирующей пасти сгустки пены, и была такой огромной, что полосатый хищник попятился и перевёл всё внимание на неё.
  - Теперь можно тихо отходить, - нервно шепнул Аскольд, опуская топор к земле, - только спиной не поворачивайтесь.
   Они отступали медленно, хотя сверлило невероятное желание, не разбирая дороги, пустится бегом и хоть в пропасть, так страшны были эти звери.
  - Кажется, пронесло, - судорожно дёрнув кадыком, через некоторое время произнёс Никита.
  - Кого? - попытался шутить Аскольд и демонстративно вдохнул воздух.
  - Им не до нас, - Никита больше обращался к Семёну, что б как-то его подбодрить, но он самостоятельно пришёл в себя и изрёк:
  - Какой-то фильм ужасов, - его челюсть попыталась отважно выдвинуться, но на половине пути застряла в суставах, и тягучая слюна некрасиво повисла на нижней губе.
   В этот момент медведица ринулась на тигра, и словно произошёл обвал каменой лавины, такой был шум. Но тигр предпочёл не связываться с разъярённой мамашей и резко отпрыгнул в сторону, хотя и попытался испугать её своими кинжаловидными клыками и оглушительным рёвом. С неожиданной для своего веса реакцией медведица его настигла и со всего размаха навалилась, сминая рёбра, а где-то в густой траве в восторге или страхе завизжали медвежата.
  - Бежим! - крикнул Никита.
  Они бежали, не разбирая дороги, почти по самой кромке между степью и смертоносными обрывами. На пути возникали впадины, заросшие травой, иногда появлялись коварные трещины и чудом их перепрыгивали, часто вламывались в густые заросли и вновь выскакивали на возвышенность. Только непролазная терновая рощица наконец-то их остановила. Ноги подкашивались, во рту пересохло, хотелось пить, но их разбирал смех. Они ходили по кругу и смеялись, затем с удивлением посмотрели друг на друга и вновь взорвались от смеха. Но вот наконец-то окончательно пришли в себя и принялись осматриваться. Шумела степь, в вышине летали огромные грифы и вкусно пахло дымом.
  - Как прекрасен этот мир! - странно, но Никита не шутил, а говорил искренне, и на этот раз они остались живы.
  - Где-то спуск в наш лагерь, - озабочено огляделся Аскольд, выискивая проход между колючим тёрном.
   Внезапно Семён напрягся, глядя с обрыва далеко в море. Его челюсть выдвинулась, уродливая дубина с глухим звуком упала, губы задрожали, он вытянул вперёд указательный палец и с торжеством выкрикнул:
  - Корабль!!!
  
  
  
  Гл. 9
  
  
   Никита и Аскольд обомлели, бросились к обрыву и впились взглядами в далёкий горизонт.
  - Где он, чёрт возьми! - возбуждённо выкрикнул Аскольд, и его куцая бородка выписала замысловатый пируэт.
  - Я не вижу его! - напряг зрение Никита.
  -Да вон же он! Ой ... исчез! - обомлел Семён и уже тише добавил:
  - Простите меня, он нырнул, я обознался, это кит.
  - Сволочь ты! - Аскольд едва не влепил поникшему парню тяжёлую оплеуху.
  - У меня сердце от радости едва не остановилась, - Никита с силой воткнул в землю копьё, и счастье на лице сменилось горькой гримасой.
  - Мне показалось, - растеряно развёл руками Семён и шмыгнул носом.
  - Убить тебя мало, - серьёзно заметил Аскольд.
  - Ты больше так не делай. Представляешь, если б ты это в лагере заявил. Нервы у людей напряжены, порвали б тебя на лоскуты.
  - Понимаю, - едва не заплакал Семён. - У меня у самого от счастья рассудок чуть не помутился и такой облом!
  - Ладно, проехали, - похлопал по его широким плечам Никита. - Теперь надо сосредоточиться и попытаться обойти терновые заросли.
  - Ничего не надо обходить, - Аскольд указал на едва заметный лаз.
   В лагере они появились неожиданно, пришли не по берегу, а спустились сверху. Игнат уже решил отправить группу на их поиски. Лада бросилась на шею Никите, а Ярик вцепился в его куртку. Олеся уткнулась в могучую грудь растроганного Семёна. Яна взяла за руку невозмутимого Аскольда, а его дочурка принялась отчитывать папаню за долгое отсутствие, но увидев на его поясе змею, искренне обрадовалась, стащила её и побежала показывать свой трофей завизжавшей от страха малышне.
  В лагере значительно прибавилось народа. Незнакомые люди небольшими группами рассредоточились на каменистой площадке у грота, все мокрые, растерянные, некоторые пострадали от ударов стихии. Часть запруд смыло потоками воды, разрушило спальные места, навесы, но коптильня устояла, и сейчас из неё валил дым. Каким-то чудом сохранился костёр, укрытый ветками, там что-то запекалось. Море успокоилось, морская пена растворилась в воде, и целое стадо дельфинов понеслось по водной глади, разгоняя чёрные плавники акул. Один за другим вспыхивали костры, люди запасались хворостом, чинили навесы, запруды для воды, расчищали очередные площадки для вновь прибывших людей. Мужчины понесли заготовленные колья к тропе, для будущей ограды против хищников. Отдельно от грота сидели на корточках двое мужчин. Их руки за спиной были связаны. Никита в удивлении приподнял одну бровь. К нему подошёл Анатолий Борисович. Генерал был хмур и решителен. Он сурово глянул на связанных мужчин и произнёс:
  - Воровали. Брали всё, что плохо лежало.
  - Так розгами их надо отодрать, - посоветовал Аскольд.
  - Не сильно гайки заворачиваем? - засомневался Никита.
  - Парни здоровые, телесное воспитание лишь на пользу пойдёт, - уверенно взмахнул куцей бородёнкой Аскольд.
  - Без битья нельзя обойтись?
  - А ты как, Никита, боролся со злокачественными опухолями? - с хитрецой глянул он.
  - В основном удалял.
  - Это одно и то же, что злокачественная опухоль на первой стадии развития, необходимо вырезать, не то метастазы расползутся.
  - Образно, - согласился Никита и подошёл к ворам почти вплотную.
  Они дёрнулись и нехотя приподнялись. Долговязый скуластый парень с чёрным синяком под глазом сплюнул и скривил губы в усмешке:
  - Что, пришёл полюбоваться?
  - Большое удовольствие созерцать воров, - искренне удивился Никита.
  - Сечь будете? - произнёс другой парень плотного телосложения с разбитой губой и его голос предательски дрогнул.
  - Пятнадцать ударов каждому, шкура точно сойдёт. До мяса отстегаем, - с непонятным садизмом произнёс Аскольд.
   Парни съёжились, в глазах поплыла влага, лица побледнели от страха. Тот, что с разбитой губой, заискивающе попросил:
  - Простите на первый раз, бес попутал.
  - Это, конечно, можно ... простить. Но что вы предложите взамен? - поглядывая на Аскольда, жёстко спросил Никита.
   Они с усилием постарались скрыть злобу, поняли, шутки закончились, наступили будни. Теперь не пошалишь, всюду зоркий глаз Аскольда, человека непонятого, с виду хилого, но его змеиный взгляд вымораживал душу.
  - Мы уйдём в лес, и вы никогда нас не увидите, - неуверенно проскулил парень с синяком под глазом. Другой вор с недоумением посмотрел на своего напарника, сплюнул кровью, и у него вывалилось несколько зубов.
  - Я тут не причём, - вздёрнул густую бороду Егор, - он на моё колено налетел, когда пытался ударить меня камнем.
  - А затем он пару раз поскользнулся и себе рожу разбил, - бесшумно рассмеялся Аскольд.
  - Так и было, - злобно кивнул вор с разбитой губой.
   Никита задумался, ему крайне не нравилась идея оставлять их в своём лагере, но и отпускать на верную смерть не позволяли общечеловеческие принципы. Поэтому он решил их предостеречь об опасности ожидающих извне. Но те скривились, они явно ещё не знали обо всех опасностях леса.
  - А ты как считаешь? - Никита обратился за поддержкой к Аскольду.
   Тот усмехнулся, перевёл взгляд на генерала и спросил:
  - Анатолий Борисович, а что они украли?
  - Кроссовки у Евгении Петровны, пару курток, пояс Игната, несколько обсидиановых ножей.
   Аскольд почесал под бородкой жилистую шею и неожиданно изрек:
  - А ведь это хищение в особо крупных размерах. За это и наказание должно быть соответствующее. Пускай уходят.
   Воры встрепенулись, на лицах появились торжествующие улыбки. Игнат в недоумении тряхнул мясистыми щеками:
  - И всё? - удивился он. - Никита Васильевич, скажите что-нибудь!
  - Думаю, это достаточно серьёзное наказание. Они даже не понимают насколько суровое.
  - А я против этого, - Егор потемнел от гнева. - Мы думали вы придёте и вынесете правильное наказание, а предлагаете взять и просто отпустить восвояси. Это неправильно!
  - Не просто так отпустить, - во взгляде у Аскольда вновь появилось змеиное выражение. - Снять с них обувь и одежду. Пускай голышом идут в лес.
  - Подождите! Это как без обуви и без одежды? - возмутились воры.
  - Так же, как вы хотели других людей без этого самого оставить, - Аскольд их быстро развязал и резко скомандовал:
  - Раздевайтесь, плавки можете оставить, здесь дети, и валите отсюда. Но предупреждаю, попадётесь мне на глаза, я вас убью.
   Воры покосились на Аскольда и вздрогнули от его взгляда. Его глаза излучали смерть. Более не споря, они разделись и под улюлюканье людей, бросились бежать по тропе наверх.
   Игнат поднял верёвки и вздохнул:
  - Босыми они много не пройдут. Ноги разобьют.
  - Тебе их жалко? - качнул густой бородой Егор и его круглые глаза ещё больше округлились.
  - Не успеют они ноги разбить, - усмехнулся Аскольд. - Они, безусловно, пойдут в лес по проложенной через степь тропе.
  - И что? - вскинул на него печальный взгляд Игнат.
  - Это медвежья тропа.
  - Так ты их специально на смерть послал? - Игнат смахнул с бакенбард выступивший пот.
  - И об этом не жалею, - холодно ответил Аскольд. - Хищения в особо крупных размерах должно караться смертью.
  - А разве они много украли? - удивился Игнат.
  - В прошлой жизни - небольшая шалость, а сейчас, это более чем серьёзно, - жёстко ответил Аскольд.
  - Мой зять прав, - неожиданно сурово поддержал его генерал.
  - Вы всё-таки считаете, что городов уже нет? - Игнат сник, сел прямо на землю, поднял верёвки и принялся их теребить в руках. Весь его вид выражал глубокое горе и ужас сложившимся положением.
  - Да уже пора привыкнуть, - злобно фыркнул Аскольд.
  - Не факт. Мы ещё не всё проверили, - так же со злостью произнёс Егор. - Вот вы ходили якобы на разведку и что видели?
  - Тигра встретили. Нормального такого, размером больше уссурийского. Здесь всё огромное: звери, птицы, деревья. Хочу сознаться, но я сейчас верю в бредовую версию Никиты. Мы действительно проспали не одну тысячу лет. Нет сейчас никаких городов, самолётов и горячих котлет.
  - Кошмар! - Игнат обхватил голову руками.
  - Вторая серия, - фыркнул Аскольд.
  - Значит, будем жить с нуля, - твёрдо произнёс генерал. - По молодости с женой часто перемещались по гарнизонам. Всё было новое, вот и сейчас почти тоже самое. Нам не привыкать. Ты со мной согласен, зятёк?
  - На все сто, - с такой же иронией произнёс Аскольд.
  - Мы будем строить город. У каждого должен быть дом, - неожиданно пылко произнёс Никита. - В гроте жизнь хуже, чем в коммуналке. Скоро возникнут чисто бытовые проблемы.
  - На пляже ничего строить нельзя, - очнулся от тяжёлых размышлений Игнат. - Зимние шторма всё перемелют.
  - Будем искать место для города наверху. Только с медведем надо разобраться, - решительно произнёс Никита.
  - Зачем тогда тропу забором ограждаем, - вскинул на него недоуменный взгляд Егор.
  - Не всё так быстро, - усмехнулся Аскольд. - Как говориться, и Москва не сразу строилась. Пока в гроте придётся пожить. Сейчас это единственное безопасное место и до моря близко.
   Так как развлечений было мало, народ радовался суду над ворами. Это событие смаковали долго и мало кто их жалел. Об их судьбе никто не задумывался. Было весело наблюдать как они босые, в одних плавках, бежали навстречу своей смерти. Хорошо это, или плохо, как говорится, своих проблем достаточно. Можно сказать, это решение несколько сбросило накопившееся напряжение. Народ понял, власть есть, и она будет защищать и, в случае необходимости, карать. Как не странно, но главным над всеми людьми, стали считать Никиту. На это повлияла удачно сделанная операция. Раненый медведем человек удивительно быстро поправлялся.
   До самого вечера кипела работа. Колья вбивались в землю. Их укрепляли клиньями и крупными камнями. Концы заостряли и обжигали огнём. Для того, чтобы можно было проникнуть на плато, оставили небольшой лаз, который перекрывался деревянной решёткой с помощью верёвок. Только когда вспыхнули яркие звёзды, Никита освободился от текущих забот и, сев у костра в окружении своей семьи, принялся мастерить лук. Он прекрасно знал, что в данный момент настоящий лук изготовить невозможно. Для этой цели требуется не меньше года, а то и более: сушка, придание нужной формы, наложение одного сорта дерева на другое, обвязка роговых пластин и многое прочее. Это дело трудоёмкое и сложное. Но из-за недостатка времени приходилось использовать не слишком сухое дерево. Лук будет недостаточно упругим и недолговечным, но если сломается, можно быстро сделать другой, а за это время Никита решил сушить заготовки под навесом. Из толстой длинной жилы он изготовил тетиву. Один конец намертво присоединил к древку лука, а на другом завязал петлю. Около него остановился Игнат. Он важно надул щёки и произнёс:
  - Низко петля расположена, не натянешь.
  - Я попробую, - скромно ответил Никита.
  - Дай мне, - Игнат взял лук, сделал упор о камень, его мышцы вздулись, как валуны на поле, но петлю дотянул лишь до половины лука.
  - Вот видишь, неправильно завязал, надо переделать, Никита Васильевич, - с иронией произнёс он.
   За этим процессом с едва заметной усмешкой наблюдал Аскольд. Кому как не ему было знать, что сила не в ярко выраженных мышцах, а во внутреннем стержне, а у Никиты, по его мнению, он был, как замаскированная сжатая пружина, в один миг могла распрямиться и всё сокрушить на своём пути. В людях Аскольд научился разбираться и с большим уважением к нему присматривался.
  Не говоря ни слова, Никита медленно взял лук, сделал упор о пятку и, под насмешливым взглядом Игната, начал сгибать. Лук натужно заскрипел, петля неумолимо продвигалась к цели, мышцы налились металлом, с лица Игната сползла улыбка. Напротив, у Аскольда лицо буквально осветилось, он не ошибся в своих прогнозах. С музыкой гудящего шмеля, петля запрыгнула на наконечник лука.
  - Всё! - выдохнул Никита.
  - В последнее время ты меня сильно удивляешь, - несколько неодобрительно пожевал губы Игнат. - Не буду тебе мешать, тренируйся, - не в силах скрыть раздражение, глухо произнёс он.
  - Подожди, Игнат, возьми заготовку для лука и жилы, - примеряюще предложил Никита.
  - Благодарствую, я себе что-нибудь другое, сделаю. А вообще, спасибо, - соизволил смягчиться он.
   Затратив ещё некоторое время, Никита сделал небольшой лук Ярику и, как можно более элегантный, своей жене. Лада приняла его с некоторой грустью, вспоминая какие украшения дарил ей Никита в прошлой жизни.
  Хотя было уже совсем поздно, Ярик сразу помчался за заготовками в небольшую рощицу, где виднелась молодая поросль достаточно ровных прутьев. Вскоре он вернулся с большой охапкой весьма неплохих заготовок, а заодно набрал перьев чаек.
   Как только вышла луна и осветила пляж ярким серебристым светом, подошёл Аскольд с дочкой. Светочка была необычайно серьёзная и гордая. В руках она держала изготовленный её папаней изящный маленький лук.
  - Дядя Никита, пусть Ярик и Коля пойдут с нами, папа будет учить нас стрелять.
  - Хорошее дело, я не возражаю. А мне можно с вами пойти?
  - Сейчас спрошу у папы, - радостно встрепенулась прелестное дитя.
  - Аскольд улыбнулся краем рта:
  - Если ты просишь, дочка, так и быть, возьмём с собой дядю Никиту, пусть потешится стрельбой из лука.
  - Вот здорово, папа разрешил!
   Лада поцеловала ребёнка в лобик:
  - Ты проследи, чтоб дядя Никита сильно не увлекался, нам нужно с ним ещё о многом поговорить.
  - Хорошо, тётя Лада, прослежу, - серьёзно сказала Светочка, морща чистый лоб.
  - Подождите, я с вами, - Семён взмахнул таким несуразным луком, что у всех даже дух перехватило.
   Небольшая группа спустилась на пляж. Там уже горели костры. В отдалении воткнуты в песок мишени, несколько человек тренировались стрельбой из лука. Похоже, им давно знакомо это оружие. Аскольд подтвердил догадку:
  - Профессиональные лучники. Один из них стреляет почти как я, - без ложной скромности, заметил он.
  - Это как?- наивно спросил Никита.
  - Со ста метров попадает в то дерево. Из десяти выстрелов девять раз ... у него, - с улыбкой добавил он и подошёл к лучникам. Люди опустили луки, с почтением взирая на него. Аскольд каким-то образом сумел расположить к себе этих людей.
   Тем временем установили новые мишени. Затем Аскольд попросил у Никиты лук и попробовал натянуть. Изумление отразилось на лице:
  - Я впервые с таким сталкиваюсь, лук с натяжкой около ста килограмм и это не блочный лук, а обычный. Стрелять с такого непросто. Если у тебя получится, это будет интересно.
  Стараясь не упасть лицом в его глазах, Никита вложил стрелу, с невероятным усилием натянул тетиву и умудрился удержать её несколько секунд. Возникло ощущение, что ещё мгновение и его жилы на руке порвутся. И тут он отпустил тетиву. Она звякнула, как толстая металлическая струна, в кончиках пальцев отдалось чувствительной болью. Стрела исчезла в темноте и в мгновенье воткнулась в середину дерева.
  - Медведя можно прошить насквозь, - с удовлетворением произнёс Аскольд. - Неужели у тебя раньше был опыт в стрельбе из лука?
  - На уровне студенческих групп. Развлекались в секции. Я тогда даже представить не мог, что этот навык когда-то пригодится.
  - Ничего просто так не делается, - серьёзно кивнул Аскольд.
   Никита был польщён всеобщим вниманием, но мышца на правой руке гудела, как баян на свадьбе в деревне.
  - Скоро начну изготавливать блочные луки, для тебя приготовлю нечто особенное. Зрения не хватит проследить полёт стрелы, - пообещал Аскольд и посмотрел на Никиту, словно увидел впервые.
  - Осталось за малым, научиться стрелять. А это я случайно попал.
  - Не переживай, дядя Никита, папа тебя научит, - проворковала Светочка.
   Аскольд дал тяжёлую стрелу с обсидиановым наконечником:
  - Попробуем сразу на тридцать метров. Ты мишень различаешь, кора от сосны?
  - Что-то вижу.
  - Теперь поднимай лук на этот уровень. Натягивай тетиву. Низко держишь, подними выше, - скомандовал он.
  - Нет, - неожиданно даже для себя произнёс Никита. - Вот так хорошо, - и отпустил стрелу.
  - В мишени стрелы нет, - разочарованно произнёс кто-то из лучников. Аскольд медленно подошёл к куску коры и в центре увидел круглую дыру.
  - Стрела прошла на вылет, - ошарашено сказал он, и его несуразная бородка выписала причудливый пируэт.
   Серебряная луна ровно светилась среди россыпи жемчужных звёзд. Море шелестело по гальке, резво плескалась рыбёшка, ухала ночная птица, как большие чёрные бабочки, порхали летучие мыши, в корнях зажгли удивительные огоньки светлячки.
  Детей увели спать, Никита в окружении друзей Аскольда и Семёна, сидел на берегу и любовался ночью. Руки гудели, тело ныло, кончики пальцев кровоточили, не лёгкая была тренировка, но удовлетворение полное. Семён хвастался своими успехами, с пяти метров он иногда попадал в толстое дерево. Над ним беззлобно посмеивались и советовали вместо лука освоить дубину.
   Не дождавшись своих мужей, спустились Лада и Яна, уселись рядом и так же принялись созерцать ночь. Около часа говорили о всякой ерунде. Семён вспомнил несколько курьёзных и смешных случаев из своей врачебной практики. Никита тоже загорелся и выложил пару таких смешных историй, что Яна, взвизгнув, бросилась в ближайшие кусты, а Ладушка шутливо дала ему по шее. Аскольд же больше слушал и скрёб тощую бородёнку и как-то он плавно перевёл их байки в более серьёзное русло.
  - Кстати, в городе ещё один инцидент произошёл. Странный мужичонок лифчик слямзил у одной гражданки. Считаю необходимым показательный процесс изобразить, - озабоченно погладил бородёнку Аскольд.
  - Всего лишь лифчик, - фыркнула Лада.
  - Это в каком ракурсе посмотреть. На солнце грудь обгорит, да и излишнее внимание озабоченного пола не совсем правильное, - усмехнулся Аскольд. - Но даже дело не в этом, воровство необходимо пресечь в корне, иначе процесс пойдёт лавинообразно и уважения к власти не будет, а это крушение всего.
  - Акулам скормите? - испугался Семён, его челюсть едва не выпала, а вид был такой несчастный, что всех разобрало безудержное веселье.
   Никита прыснул со смеху, женщины тоже, но Аскольд остался серьёзным.
  - Для первого раза нет, а вот во второй раз очень может быть. А сейчас плетьми будем бить, не смертельно, но многие запомнят.
   Лада с тревогой посмотрела Никите в глаза, но неожиданно на лице отразилась целая гамма из чувств и возникла решимость:
  - Ребята, в принципе, я с вами согласна. Давить воров надо! Эти гады и сюда влезли!
   Наверное, она вспомнила, как с неё хулиганы срывали золотую цепочку с крестиком. Она часто вспоминала, как липкие грязные руки шарили у неё на шее, а её парализовало от страха. Затем рванули цепочку, разрезав шею, после чего подонки спокойно ушли, а крестик упал ей под ноги. После этого случая она полдня мылась под душем, чтобы смыть всю скверну.
  Все, кроме Семёна, одобрительно кивнули, а он насупился, его демократические принципы сильно сидели в сознании. Он верил в сказки о перевоспитание. Что делать, у каждого в голове свои тараканы, иногда даже белые.
  - У нас гости, - неожиданно произнёс Аскольд, внимательно вглядываясь в темноту. Действительно, справа по берегу шли люди.
  - Что за путники сюда пожаловали? - всмотрелся Никита в том направлении.
  - Ночью нормальные не ходят, - поджала губки Лада.
  - Шли бы вы в лагерь, девочки, - бросил Аскольд.
  - Их трое ... точно, трое, - заметила Яна и мотнула головой. Её косичка дерзко взвилась и шлёпнулась между её тонких лопаток. - В случае чего вы справитесь, - уверенно заявила она, хищно раздувая ноздри.
  - Ладно, оставайтесь, - Аскольд по своему обыкновению усмехнулся.
   Фигуры медленно приближались. Их было трое мужчин весьма крепкого телосложения. В руках они держали толстые палки. Когда мужчины приблизились, Никита мысленно согласился с женой, сказавшей: "ночью нормальные не ходят". Они были лысые, лица в щетине, татуировки вызывающе били синевой, а глаза наглые, маслянистые.
  - Здорово, братаны, - вкрадчиво произнёс один из них. - Греетесь под луной?
   Аскольд незаметно вытащил длинный кусок острого, как бритва, обсидиана.
  - Живёте там? - указал тот взглядом на скалы, где виднелись отблески от костров. - Далеко, - глубокомысленно покачал он головой.
   Незнакомцы явно изучали, как они думали, своих потенциальных жертв. Бандиты считали, что Аскольд, что-то вроде аспиранта, худощавый, с неказистой бородкой. Вроде бы слякоть, но их сбивало с толку, что уж очень он спокоен. Никита, также, не выделялся телосложением, слегка покрепче, но ненамного. Семён был крупнее всех, но рыхловат, тоже не противник.
  Прокрутив всё в своих мозгах, они решили действовать:
  - Братаны, баб у вас многовато. Одну отдайте, миром разойдёмся.
   Лада вспыхнула, словно факел, глаза сверкнули, как два боевых лазера, испепеляя подонков ненавистью. Яна, напротив, язвительно улыбнулась и с пренебрежением бросила:
  - Шли бы вы своей дорогой. Не ровен час, обделаетесь в штаны, вонять будете. Хотя вы и так смердите, хоть нос зажимай.
  - Во, чешет! - восхитился главарь. - Решено, мы заберём эту тёлку.
   Что произошло всей момент, было за гранью воображения. Семён с рёвом взбесившегося ишака влепил рукой по главному из бандитов такую мощную оплеуху, что прозвучал характерный треск ломающихся шейных позвонков. Главарь откинулся назад и упал на мокрый берег. Некоторое время он бился в конвульсиях. Затем взбрыкнул ногами, разбрасывая прибрежную гальку и затих в нелепой позе. Все замерли. Возникла тишина, лишь волны шуршали по обкатанным камням.
   Семён был сам в ужасе от того что он сделал. Его глаза налились слезами, руки затряслись. Но бандиты поняли его состояние по-своему и решили, что у парня "сносит крышу". Сейчас этот здоровяк пойдёт в разнос и начнёт крушить всё на своём пути. Они попятились. Расклад сейчас был не в их пользу, двое против троих, не считая женщин.
   Аскольд, поигрывая смертоносным осколком обсидиана, сделал уверенный шаг вперёд.
  - Мы не при деле, - заскулил один из бандитов. - Мы уходим. Против вас мы ничего не имеем.
  - Заберите этого с собой, он оскверняет наш берег, - внезапно рыкнул Никита, указывая на мертвеца.
  Как только они скрылись, Никита повернулся к стоящему, как столб, Семёну:
  - Семён Семёнович, а ты опасный тип. На твоей совести уже два жмурика. Как же твои демократические принципы? - подколол он его, но понял, зря это сделал. Семён внезапно расплакался:
  - Я не знаю, как это произошло, - запричитал он. - Я как представил, что они будут глумиться над нашими женщинами, так во мне словно лопнула рессора!
   Все посмотрели на него и удивились, как же раньше не разглядели какой же он огромный и сильный. А ведь точно, лёгкий жирок под кожей искусно скрывал могучие мышцы. Если он рассосётся, то Семён превратится в настоящего терминатора. Никиту это открытие невероятно удивило, а Аскольд посмотрел на Семёна с всё возрастающим уважением.
  - Ты всё правильно сделал, - обняла его Лада. - Не терзайся так, мир избавился ещё от одного негодяя.
   Яна лихорадочно ходила по пляжу и нервно выкрикивала:
  - Сволочи, сволочи, весь вечер испоганили! - и неожиданно предложила:
  - Айда купаться!
  - Ночью у берега много акул, - резонно заметил Аскольд, с обожанием глядя на свою жену, которая сейчас была похожа на воинствующую амазонку.
  - А я их не боюсь! - Яна была уже в одном купальнике. Она сбежала к морю и, не раздумывая, нырнула.
  Ну, что можно было сказать на это безрассудство! Все, и даже Семён, полезли в ледяную воду. Море мгновенно взбодрило их разгорячённые тела. Восторг переполнял их души, а где-то в отдалении рыскали голодные акулы, но на этот раз они не почуяли людей.
   Мужика, которого уличили в краже лифчика, секли несильно и не долго, но он так орал, что с ближайших утёсов осыпались камни и птицы испуганно взмывали ввысь.
   Никите было неловко от того, что пришлось прибегнуть к физической расправе, но совесть его долго не мучила, так как в нём говорили гены казаков, что испокон веков осаживались по его линии и прочно закрепились в крови. Такого рода наказания у них были нормой. Его прадед был атаманом донского казачьего войска, и последующие предки не ниже атаманов. И всё же, глядя на мужчину средних лет, который после наказания в одиночестве скулил на мокрой гальке, его душу что-то кольнуло. Никиту поразил вид его одиночества. Никого с ним не было рядом, он был один и непонятно зачем он украл бюстгальтер, который так и не нашли. Наблюдая за ним, появилось сомнение, а была ли вообще кража. Что-то не вязалось с тщедушной фигурой, и с его лицом сельского учителя. А вдруг произошла судебная ошибка и его секли по наговору? Никиту словно окатили из холодного душа. Он встрепенулся и с тревогой посмотрел на Аскольда.
  - Не жалей. Это не твой больной, мой пациент. Я знаю как с подобными индивидуумами вести диалог, - Аскольд вызывающе взмахнул бородкой.
  - Я не об этом, - мрачно произнёс Никита. - Не было никакого дознания. По словам лишь свидетелей ... так можно докатиться неизвестно до чего. А вдруг он не причём?
  - Свидетелей было три, а это вполне достаточно.
  - Но лифчик так и не нашли. Что на это скажешь?
  - Не раскаялся, но это дело поправимо. Я ему дал тайм аут. Не скажет сейчас, пообещал скормить его акулам. Но вроде он дошёл до необходимой кондиции, - Аскольд подошёл к бедолаге, воткнул копьё и, театрально вздыхая, произнёс:
  - Мне жаль это делать, но придётся тебя отдать мегалодонам.
   Несчастный затравленно глянул на спокойное лицо Аскольда, затем перевёл взгляд на море и в ужасе округлил глаза. Совсем рядом чертил воду огромный плавник.
  - Почему ты так уцепился за этот лифчик, неужели он стоит твоей жизни? - Аскольд подозвал двух заинтересованных людей и приказал:
  - Сбросьте его с той скалы, к ней как раз подошли акулы.
   Только Никита встрепенулся, чтобы запретить этот чудовищный приказ, как мужчина рухнул на колени и, разбрызгивая слюни и сопли, заголосил:
  - Там лифчик, под корнями земляничника.
  - Зачем? - Аскольд присел рядом с мужичком. - Я ещё могу понять, нож, топор ... но лифчик?!
  - Ксюха о таком мечтала, - сквозь слёзы прорыдал мужчина. - Обещала быть со мной ... если принесу ей такой же.
  - Гони её прочь, - с брезгливостью произнёс Аскольд. - Но тебе придётся с неделю посидеть в пещере.
  - Я не могу, у меня клаустрофобия, - уныло промямлил мужчина с лицом сельского учителя.
  - Тогда пойдёшь добровольцем рубить лес.
  - Лучше к медведю, чем сидеть в темноте целую неделю, - закатил глаза несчастный.
  - Дурак, - пожал плечами Аскольд. - А я б посидел, отдохнул малость. Дни такие сумасшедшие, совсем продуху нет.
   Никита возглавил заготовительный отряд и повёл их к небольшой рощице, примыкающей почти к самым обрывам. Это была молодая поросль деревьев высотой не более десяти метров, в лесу же росли настоящие гиганты, возвышающиеся над землёй более чем на сто метров. Трудно было привыкнуть к таким размерам и страшно входить в эту чащу. В ней немало скрывалось хищного зверья. С этой рощицы можно было легко пробежаться к тропе, пролезть через узкий лаз и оказаться в безопасности. Но опасность всё равно существовала, к роще примыкала степь с травой выше роста человека. Поэтому Никита приказал одному из людей взобраться на дерево и быть в дозоре.
  Заготовители начали валить лес. Мужичонок старался из всех сил, но через час пришлось его отстранить от работы, он до крови стёр себе ладони.
  - Ты кем был раньше? - обрабатывая его раны, спросил Никита.
  - Учителем в селе Приветливом.
  - Сельским учителем?
  Мужчина истолковал удивление Никиты по-своему:
  - Да мне самому было противно красть. Но я здесь один, никого нет, а тут Ксюха ... такая ладная.
  - Странный ты, однако, - Никита закончил перевязку. - Займись обрубкой тонких сучьев.
  - Попробую, - взмах, и топор с обсидиановым лезвием упал на землю, едва не отрубив тому пальцы на ногах.
  - И что мне с тобой делать? - Никита в нерешительности развёл руками. Сплюнул и приказал ему сменить дозорного на дереве, а сам принялся до изнеможения обрубать ветки. Затем, все заготовители принялись за другое дерево. Всюду стоял треск, ругань, летели в стороны листья и сучья. Через несколько часов титанической работы ещё шесть брёвен лежали в сочной траве. До вечера их нужно было перетащить в лагерь. Никита поискал глазами мужичка. Выглянул из наваленных веток. На том дереве, где он должен был дежурить, его не было. Рядом сидели два сибиряка, один в почтенном возрасте с лицом цвета старой бронзы по прозвищу Прелый, другой молодой, жилистый, с отрастающей бородкой на скуластом лице, звали его Ефимом. В своё время они приехали в Крым погреться под тёплым солнцем, и ещё двое мужчин из местных.
  - Куда он делся? - Никита с усилием поднялся. Один из мужчин равнодушно произнёс:
  - Отлить пошёл.
  - Куда пошёл? - удивился Никита. - А под деревом нельзя было?
  - Стеснительный. Он учитель. Решил уйти подальше. Вот только его что-то долго нет. А не заблудился ли он? Трава такая высокая, - внезапно забеспокоился Прелый.
  - Надо его найти, - приказал Никита и поднял с земли копьё.
  Внезапно раздался далёкий рёв и крики, полные страдания и боли, но всё быстро смолкло. Вновь наступила тишина, лишь чирикнула птица, и прогудел шмель.
  - Отмучился, - Прелый перекрестился, его лицо ещё сильнее потемнело. - Никчемный был парнишка, но не злой ... жалко.
  Странно, произошла очередная трагедия, но Никита не стал прекращать работу. Он вновь послал дозорного на дерево, и все принялись скатывать брёвна к обрывам. Настроение было жуткое, но тяжёлый труд его несколько притупил. Вскоре брёвна были сброшены вниз, и Никита спустился на пляж. Неожиданно к нему подошла молодая женщина и робко спросила:
  - Никита Васильевич, я Ксения, - она замолчала и опустила взгляд.
  - Ксения, Ксюха? - переспросил Никита, и у него защемило под сердцем.
  - Я стерва, дрянь ... вот сейчас поняла ... как была не права. Вы извините меня и его. Никита Васильевич, накажите лучше меня, а его отпустите. А где он?
  - Несчастный случай, - с трудом произнёс Никита. - Он погиб, но не как вор, а как нормальный честный гражданин.
   Она отшатнулась и начала выть, тонко по-бабьи, и от этого стало жутко ...
   ... Никита сидел на берегу моря. Наступила ночь, луна окрасилась в кровавые тени. На душе было неспокойно и гадостно.
  - Что такой смурной? - рядом присел Аскольд и бросил в воду жменю мелких голышей. Они, вспыхивая, исчезли радостным фейерверком в тёмной пучине моря.
  - Медведь вновь полакомился человечиной. Так больше терпеть невозможно. Его надо убить.
  - Что ж, проведём разведку с боем. Засиделся я в лагере, - согласился Аскольд и ободряюще похлопал Никиту по плечам. - Не переживай так ... а той бабе будет наука. Я б отстегал её по голой жопе, чтоб впредь умнее была.
  - Ей и так досталось, - Никита зачерпнул гальку, швырнул в воду и принялся наблюдать, как в глубине расцветают огненные пятна.
  Утром, когда ночных сверчков сменили трескучие кузнечики, Никита, Аскольд, Семён, охотник Прелый и его молодой товарищ Ефим, поднялись на плато и по свежей росе побрели в сторону гигантского леса. Никита заранее нацепил тетиву на мощный лук, за пояс заткнул обсидиановый клинок. Семён положил на плечо свою уродливую дубину. Аскольд, помимо топора на длинной рукоятке, имел лук и нож с широким обсидиановым лезвием. Сибиряки держали в руках тяжёлые копья.
  На плато Никита остановил группу у тропы, по которой прошлый раз так неблагоразумно пошли и угодили в логово зверя. Его неприятно удивило то, что она приблизилась прямо к обрывам, о чём наличествовало полёгшая под брюхом медведя сочная трава. Он прислушался. Кровь быстрее побежала по венам. Все чувства обострились. Из глубины души выползла непонятная сила, будоражащая сознание. Никита вновь ощутил множество запахов. Благоухала мята, приятно пахло свежестью лимонника, горечью бессмертника, мёдом диких пчёл, навозом копытных и внезапно до его ноздрей донёсся гнилостный, смрадный запах мертвечины. Волоски на теле вмиг приняли боевую стойку, мурашки поползли по телу, словно большие африканские сороконожки, а рот наполнился вязкой слюной.
  - Туда нельзя, - Никита с трудом пошевелил языком в пересохшей гортани.
  - Он здесь? - встрепенулся Аскольд.
  - Там труп. Медведь может быть где угодно.
  - Нас много, завалим? - с сомнением произнёс Аскольд.
  - Не сейчас, в траве у него преимущество. Надо устроить ему в лесу ловушку.
  - Тоже верно, - глубокомысленно кивнул Прелый, настороженно вглядываясь в густые заросли.
  - Надо уходить, - без особого страха высказался худощавый Ефим.
  - Давно хотел погулять в лесу, - усмехнулся Аскольд.
  - Может, отложим наш поход до завтра? - в испуге щёлкнул челюстями Семён.
  - Нет, мой друг, мишку навестить необходимо сегодня, - мягко произнёс Никита.
   Взгляд Семёна потускнел, но он постарался без дрожи в голосе сказать:
  - Если необходимо навестить, почему нет. Вон, сколько нас мужиков.
  - Это точно, если получится, убьём людоеда сегодня, - Никита едва не рассмеялся, увидев, как отреагировал на его слова Семён. Воинственно выдвинутая челюсть, с хрустом вернулась на своё место, взгляд затуманился, устрашающего вида дубина упала в траву. Богатырь вновь сник и от страха потекли слюни.
  - Неужели боишься? - с иронией спросил его Никита.
  - С чего взяли? - Семён попытался выдвинуть челюсть вперёд, но не получилось. - Вот, что я думаю, - он всё же выдвинул свою челюсть слегка вперёд, - у нас здесь столько народа, а в городе крепких мужчин мало. Мне кажется, я буду там более полезен, чем здесь. Вдруг кто-то на них нападёт, тут моя помощь понадобится.
  - Вот так поворот сюжета, - Никита с интересом посмотрел в честные глаза.
  - Нет, но если вы считаете, что без меня не справитесь, я пойду с вами, - без энтузиазма промямлил он.
   Аскольд веселился, а Никите было искренне жаль парня. Со всеми его вывихами, он всё равно ему нравился. Семён был совсем молодым, ни в армии не служил, родители старой закваски интеллигенты и, хотя он широк в плечах, в детстве дрался мало. А тут сразу такое серьёзное дело, немудрено было слегка струсить. Никита посмотрел на застывшего в ожидании юношу. А ведь ему нужно набираться опыта, так встряхнуться, чтоб в мозгах произошла революция и открылись скрытые резервы. Никита почему-то был уверен, этот парень ещё себя проявит. Поэтому с напускным сожалением произнёс:
  - Мы не сможем обойтись без твоей дубины, дружище.
  - Я это понял, - Семён вздохнул и с лёгкостью закинул её на мощное плечо.
  Раздвигая руками густую растительность, отряд двинулся к лесу. Из-под ног вылетали тучные птицы, спугнули целый выводок змей, влезли в паутину с толстым пауком. Аскольд его пожалел и за паутинку отшвырнул в сторону. Почти до смерти напугали жирного зайца, самозабвенно грызущего сладкий корень. Подняли сонного бычка. Он, распространяя терпкий мускусный запах, с шумом протопал в заросли и исчез. В отдалении прозвучал рык хищного зверя, но не медведя.
  Луга закончились, и отряд резко уткнулся в стену из деревьев. Лес, как обычно, встретил холодком и смолистой свежестью. Лесные птицы шумно шныряли меж ветвей. До боли знакомые рыжие белки устроили между собой свару, гонялись, как сумасшедшие, друг за другом и стрекотали, что те сороки. Жук рогач, басовито прогудев, врезался в голову Семёна и свалился ему на грудь, но вовремя успел взлететь. Это спасло ему жизнь, Семён уже замахивался дубиной. Очень неожиданно напоролись на целые заросли весьма крупной малины. Нашли дикую грушу, на удивление просто великанских размеров, жаль, что она была ещё незрелая. А под ногами распластались заросли лесной клубники с неестественно большими цветками. На стыке леса и луговых просторов деревья оплёл дикий виноград. Внезапно утробный рёв неведомого зверя мощно пронёсся в лесу. Никита и Аскольд мигом натянули луки, Прелый и Ефим подняли тяжёлые копья, даже Семён зверски завертел дубиной и глазами.
  Лес затрещал, мелкое зверьё спасалось на верхушках деревьев. Словно цунами навалился острый звериный запах, тяжёлая поступь сотрясла землю.
  Животные показались в просветах зелени, дух захватил от восторга и страха. Это были степные слоны, сибирские мамонты на их фоне были бы не сформировавшимися подростками.
  Величественные хоботные шли на границе леса. Впереди возвышался вожак в холке не менее шести метров. Его бивни, как торпеды, торчали впереди и покачивались из стороны в сторону. Хобот, с бревно, проворно ощупывал листву. Маленькие глазки буравили пространство впереди себя. Свинячий хвост выписывал кренделя. Уши колыхались, как брезентовые палатки в непогоду. Слон был явно возбуждён. Следом за ним вышагивали другие великаны. Слоны, слонихи с малышами и весь этот кошмар двигался на людей, как лавина с гор. Куда бежать? Где скрыться? Паника потихоньку начала сковывать ноги.
  На их счастье ветер дул от стада в сторону людей, это спасло им жизнь. Вряд ли характер животных был мягче, чем у обычных слонов, встретиться у них на пути равноценно самоубийству.
  Для своей массы слоны двигались бесшумно, только земля вздрагивала, как кочки на болоте. Вожак изредка извергал из себя умопомрачительные звуки, от высоких до сверх низких. На психику такая музыка давила, словно кувалда на наковальню.
  Слоны шли неторопливо, обрывая сочные ветки с листьями, тут же испражнялись, удобряя и без того плодородную землю. Они фыркали, хлопали ушами, отгоняя надоедливых мух и пока беспокойства не проявляли, но ветер начал меняться. Вожак остановился, из утробы понеслись угрожающие, рокочущие звуки, глазки покраснели от злости, еще мгновенье и живая лавина обрушится на людей.
  - Пора! - закричал Никита и все, как пигмеи из страны сказок, бросились врассыпную.
  Вожак угрожающе наклонил голову и трусцой, увеличивая темп, пошёл на людей, а вслед за ним двинулось всё стадо. Топот, пыль, трубный рёв, треск поваленных деревьев, всё смешалось в едином порыве. Как все бежали! Ветер свистел в волосах, листья хлестали по лицам. Как назло, деревья стояли редко и не мешали продвигаться слонам, но люди прятались за толстыми стволами, это несколько сбивало с толку разъярённых хозяев необъятных просторов, но не долго. Они были достаточно умными и начали подлавливать людей, заходя за деревья с разных сторон. Но лес начал густеть и слоны, то один, то другой стали отставать, только не вожак стада. Никита выбился из сил, ноги дрожали, лёгкие разрывало от нехватки воздуха, а слон всё гнал его в глубину леса. Когда же ему надоест, в отчаянии думал Никита, петляя и нарезая зигзаги. Хобот пролетел в сантиметре от него, смрадное дыхание душило лёгкие, но Никита успел проникнуть в густоту деревьев и чудовище остановилось. Слон сдал задом, но завяз меж стволов. Попытался развернуться, длинные бивни застряли в толстой коре.
  Теперь Никита развеселился. Как подлая мартышка принялся корчить рожи. Но гигант не паниковал, он налёг на деревья и те, что были не слишком большие, с треском сломались, иные раздвинулись под мощью тела. В итоге, слон-исполин, благополучно выбрался из ловушки. Никита был разочарован исходом. Он уже думал, как много будет мяса.
  Вожак скрылся. Через некоторое время затрубили слоны, приветствуя своего единоплеменника, а Никита оглянулся и позвал товарищей. Первым подошёл Аскольд. Его глаза искрились весельем. Был он сух и румянен, разве что бородёнка несколько растрепалась. Затем, подполз здоровяк Семён. Его одежда изодрана в клочья, лицо, как перезрелый помидор, волосы слиплись и все в лесной трухе, но дубину не бросил, держал бережно, как ребёнка. Чуть позже явились Прелый и Ефим. Никита с удовлетворением оглядел людей. Жертв не было, копья в руках, можно продолжать путь.
   Слоны загнали людей глубоко в лес. Здесь произошла подвижка земной коры, и почва разверзлась в разные стороны метров на сто пятьдесят, образуя бездонную трещину. Сколько люди не смотрели вниз, ничего, кроме мрака, не увидели. Спуститься было немыслимо, возвращаться обратно - неминуемая встреча с их хоботными друзьями, поэтому отряд побрел вдоль уходящей вглубь леса трещины.
   Разлом произошёл недавно. Множество деревьев сломаны, как спички, почва на кромках ещё не успела осыпаться. Ручей, что пересекал лес, теперь срывался вниз водопадом. Тропы зверей оборваны.
   Полдень, а отряд всё шёл по лесу. Было понятно, миссию в этот день они не завершат. Поэтому Никита разрешил Аскольду взять Прелого и Ефима для охоты, а сам принялся разбивать лагерь рядом с ручьём. Семён моментально сгреб листву и раскинул в разные стороны руки, улыбнулся, как младенец, и неожиданно заснул, сладко причмокивая во сне. Никита хотел его пнуть, но пожалел, умаялся бедняга. А сам принялся заготавливать хворост и расчищать место под костёр. Вскоре весело заплясали язычки пламени, и заструился прозрачный, душистый дымок.
  Под разлапистыми кустами Никита нашёл поляну шампиньонов и теперь нанизал грибы на прутки и развесил над огнём. Часа через полтора пришёл Аскольд со своей командой и скинул на землю упитанных перепёлок. Никита разбудил Семёна и заставил его накопать глины у ручья. Парень с усердием нагрёб целую гору, но был хмур и зол, наверное, не выспался. Затем перепёлок обмазали глиной и бросили в костёр. Через полчаса люди объедались вкуснейшим мясом и заедали грибами, запивая всё это студеной водой.
  После обеда к Никите подсел Аскольд:
  - Мы нашли проход через разлом. Поперёк лежит дерево, но это волчья дорога. Звери прошли от силы день назад.
  - Волки? Нестрашно, отгоним, - отмахнулся Никита.
  - Ты думаешь, они сродни нашим серыми? Боюсь огорчить. Судя по следам, в холке они больше метра, а в длину с человека. Настоящие монстры. Причём их целая стая. И ещё, - Аскольд криво усмехнулся, - в их стае ребёнок.
  - Какой ребёнок?
  - Обычный, человеческий. Наверное, волчица наткнулась на него, и взыграл материнский инстинкт. Так ребёнок оказался у волков.
  - Дела, - покачал головой Никита. Семён услышал их разговор, бурно выразил эмоции и предложил немедленно спасать ребёнка.
  - Вряд ли получится, - задумался Никита. - Да и поздно, он уже волчонок, с людьми жить не сможет.
  - Я слышал такие истории, - согласился Прелый.
  - Маугли, - недобро хмыкнул Ефим.
  - Но вдруг он недавно в стае и человеческие навыки не растерял. Может, действительно вытащить его оттуда? Ты как считаешь, Аскольд? - обратился Никита к другу.
  - По повадкам он в стае давно.
  - Всё равно надо попробовать, - упрямо тряхнул головой Семён.
   Быстро собрались. Аскольд тщательно скрыл следы их присутствия. Потушили костёр, застелили мхом и разбросали листву.
  - От случайного взгляда, против следопыта, что мёртвому припарка, - с иронией заметил Аскольд.
   Ощущая тревогу в сердце, Никита повёл отряд к волчьей тропе. Аскольд шёл рядом и был необычно суров. Отряд продвигался максимально тихо. Ноги пружинили на мшистой земле, заросли обходили предельно осторожно и ловили каждый звук. Лес дышал первобытной силой, деревья гиганты, обвешанные лианами, вызывали священный трепет. На огромной высоте существовала неведомая жизнь. Неясные тени скользили в кронах, то ветка упадёт, то спланируют на землю перья или клочки шерсти. В густой листве раздавались резкие крики, яростное рычание, свист птиц, шипение, стуки, треск. Изредка дорогу перебегали необычные копытные с элегантными длинными шеями и тонкими рожками. А в самой гуще продирались лесные титаны. Их огромные тела напоминали великанские туши буйволов, но заросшие густой шерстью, шеи толстые, морды, как верблюжьи головы. Помня недавнюю встречу со слонами, отряд сделал всё, чтобы не попасться им на глаза.
  - Эволюция, - глубокомысленно заявил Аскольд. - За тысячу лет такое многообразие не появилось бы. Сдаётся мне, мы проспали целый геологический период.
  - Это сколько? - поинтересовался Ефим, отводя копьём тяжёлые ветви папоротников.
  - Что тут непонятного, - словно печёное в углях лицо Прелого искривилось, - цельный мильон годов.
  - Миллион лет, поправил его Семён.
  - Я так и сказал, - неприязненно глянул на него Печёный.
  - В смысле, прямо целый миллион? - Ефим был ошарашен, но сразу поверил в эту версию. Но Аскольд его вновь решил добить и, дерзко дёрнув куцей бородкой, заявил:
  - А может сто миллионов. Сейчас все цифры правильные, всё равно их проверить невозможно.
  - Найти бы какие-нибудь развалины и по ним высчитать хронологию. Ведь что-то должно было сохраниться? - задумчиво промолвил Никита.
  - Может, что-то и найдём, - в размышлении сказал Аскольд. - Мы здесь совсем недавно. Нас ждут удивительные открытия.
  - Что-то мне от этого становится зябко, - поёжился Семён. - Всё что мы в данный момент открыли, хочет нас съесть.
  - Не приспособились ещё, - хмыкнул Аскольд. - Но хочу тебя заверить, все эти хищники, что нас окружают, с человеком не сравнятся. Мы просто ещё не освоились. Затем, всё местное зверьё будет от нас шарахаться, как черти от ладана.
  - Дожить бы до этого момента, - грустно заметил Семён, и Аскольд на его реплику как обычно бесшумно рассмеялся.
   Слева змеилась бездонная трещина. В её глубинах скопился голубоватый туман, который выполз на поверхность и заполнил низины, стелясь между корней деревьев, оставляя после себя липкую сырость и свежий землистый запах.
   Было жутко смотреть в пропасть, но она притягивала взгляд. Мерещилось, что на дне живёт нечто, с чем встречаться не стоит. Одна мысль о необходимости перебираться через трещину, наводила ужас. Никита интуитивно вложил стрелу в лук, пальцы сами собой оттянули тетиву. У Аскольд на лице выступил пот, он тоже почувствовал страх. Для Никиты это было открытие. Сибиряки тоже насторожились, с опаской глядя в густой туман бездонной трещины. А Семён удивил всех, он был абсолютно спокоен и даже весел. Вот что значит счастье для дилетанта, бояться там, где не надо и не бояться, где стоило бы.
   На пути отряда возник целый бурелом из поваленных деревьев и, как следствие, множество мелкой живности под ним, но далеко не безобидной. Там ползали сороконожки, змеи, мохнатые с тарелку пауки, и всё это богатство нужно было преодолеть.
   Но вот отряд подошёл к мосту. Дерево в обхвате метров пятнадцать было сломано и лежало от одного края трещины до другого. Острый скол позволял легко проникнуть на ствол. Оголённая земля вокруг него была изрыта. Волчьи следы сливались с детскими отпечатками.
  Никита с любопытством склонился над следами:
  - А с чего ты взял, что ребёнок с волками шёл, - спросил он Аскольда.
  - Неважный с тебя следопыт, смотри сюда. Видишь, мальчик подсадил волчонка на дерево и как отпечатались пальцы на земле, а коготки зверёныша оставили царапины на коре. А вот здесь он цеплялся за волчицу и выдрал клок шерсти. В этом месте ребёнок подрался с волчатами, и все получили трёпку от волчицы. А здесь ... - Аскольд осёкся. Никита заинтригованно сел рядом и спросил:
  - Что замолчал?
  - Ребёнок грыз кость. На ней следы от зубов, борозды от небольших, но крепких клыков и жим челюстей не детский, кость перекушена пополам.
  - Ротвейлер какой-то, - пробормотал Никита.
  - Просто они другие, - произнёс Аскольд. Он огляделся по сторонам и цепко обхватил длинную рукоятку топора.
   Всем стало жутко, если здесь такие детки, то какие взрослые? Внезапно люди ощутили, что за ними наблюдают.
  - Однако нам не стоит задерживаться, - Аскольд простреливал взглядом окружающую листву.
   Семён проворно вскарабкался на ствол дерева, что-то раздавил дубиной и с выжиданием посмотрел на отряд. Остальные, не сводя взгляда с внезапно притихшего леса, быстро заскочили на природный мост.
   Толстая кора буграми покрывала дерево. Бурелом из сломанных ветвей местами был в клочьях грязной паутины. Скользкая плесень, множество мокрых древесных грибов, делали этот переход опасным. И ещё там ползали слизни, мокрицы, многоножки, жуки с длинными усами, мохнатые пауки. Всё это сновало перед ногами и ещё норовило укусить или ужалить. Давно люди не испытывали такого омерзения, но приходится, стиснув зубы от отвращения, продираться сквозь гниль, давя, то ногой, то кулаком назойливых насекомых и, матерясь, почём свет стоит.
   Дерево было огромным, люди проползли метров тридцать, а оно всё ещё не кончалось. Ветвей стало больше, различной живности целые полчища. Ноги скользили, кора и всякий мусор, срывался вниз и исчезал в тёмной мгле пропасти. Обоняние выхватывало запахи необычных существ, а слух выдёргивал непонятные звуки. Это было то ли бормотание, то ли разговоры. Но может, это было болезненное воображение, галлюцинация? В любом случае отряд очень торопился пройти опасный мост. Они спихивали с дороги жуков, пауков, пугали мелких грызунов, скользили, едва не падали, но продирались сквозь ветви, стремясь быстрее преодолеть этот кошмар. Впереди вскрикнул и выругался Семён, сражаясь с очередной гадостью. Аскольд замыкал путь и двигался бесшумно, при продвижении руками себе не помогал и всегда держал перед собой лук со стрелой.
   А пропасть гипнотически манила к себе. Удушливые испарения доносили неясные запахи живых существ. Определённо там жил своей жизнью неведомый мир. Разойдясь в сторон, трещина открыла вход в нечто, что было абсолютно чуждо жителям света. Мороз продирал кожу, страх гнал всё быстрее. Но наконец-то показались просветы в листве, и кошмарный путь подошёл к концу.
   Отряд спрыгнул на землю. Люди сгрудились вокруг Никиты. Он дал команду Аскольду замыкать колонну, последний раз посмотрел на мешанину из веток и листьев на дереве-мосте и уловил скрытое движение. Возник соблазн пустить стрелу, но решил этого не делать и бегом повёл отряд из леса. Это необходимо было сделать до вечера, иначе лес их погубит.
   Почва под ногами стала влажной, мха были целые поля. Иногда под ногами брызгала вода, это тревожило, так можно было забрести в болото, а то и в трясину. Отряд держался ближе к разлому, хотя нестерпимо хотелось уйти от него. Щупальца белёсого тумана, выползающего из трещины, не давали покоя. Всё казалось, что под его прикрытием выползет какая-нибудь гадость людям на погибель.
   Запах свежей крови неприятно ударил в ноздри. Никита резко остановился, Аскольд неслышно приблизился и вытянулся, как струна:
  - Кровью пахнет, - утвердительно произнёс он. - Видите нагромождение валунов, это там.
  Очень медленно, обходя сухие ветки, отряд приблизился к камням. В пространстве витал дух смерти, всюду виднелись пятна крови, земля вспахана, словно плугом, молодые деревца изувечены, кусты выдраны с корнем.
  Сразу за валунами люди наткнулись на разорванного матёрого волка, затем на другого зверя, покрытого многочисленными ранами. Зверь был ещё живым, издыхал в страшных муках. Розовые кишки вывалились на землю и по ним уже ползали жирные мухи. Волк с трудом повернул огромную голову, ни тени угрозы не было в его глазах, лишь отрешённость, он приготовился к смерти.
  Никите стало безумно жаль зверя и моментально натянул тетиву. Стрела взвизгнула, положив конец его мучениям. И вдруг все увидели высокого мускулистого человека, лежащего животом на земле. Его пальцы были скрючены, мёртвой хваткой вцепились в землю, а тело превратилось в одну сплошную рану. Прелый и Ефим быстро перевернули его на спину. Его лицо было явно человеческое, но жевательные мышцы мощные и во рту виднелись короткие клыки. Это настолько дико смотрелось, что люди непроизвольно отшатнулись. Что же этот страшный человек не поделил с волками? Может, детей хотел забрать?
  - Это отец, за своим ребёнком пришёл, - тягостно вздохнул Семён.
  - Похороните его, и ... - задумался Никита, - волков тоже.
  - Никита Васильевич, сюда, - внезапно закричали Прелый и Ефим, - ребёнок, живой!
  
  
  
  
  
  
  
  
  Гл.10
  
  
   Сибиряки столпились у больших валунов и копьями пытались достать ребёнка.
  - Прекратите! - закричал Никита, растолкал людей и сел на корточки. В щели, между камней, сидело всклокоченное, рычащее существо.
  - Сейчас достану, - Прелый, с лицом цвета морёного дуба, намотал на руку толстую куртку, оттеснил Никиту и полз к ребёнку.
   Детёныш шипел, плевался и неожиданно бросился вперёд, вцепился в куртку, сорвал её и вновь кинулся на человека. Прелый проворно отскочил, удивлённо засмеялся и схватил малыша за ухо, да так сильно, что тот вскрикнул. Что произошло в этот момент, никто не успел даже сообразить, с криком:
  - Ах ты, гад! - Семён огрел Прелого пудовым кулаком. Здоровенный мужик отлетел, как пушинка, больно ударился головой и долго не мог понять, откуда появился сокрушительный смерч. - Ещё раз обидишь ребёнка, раздавлю, как мокрицу, - Семён побелел от гнева, губы тряслись, глаза покраснели, как у сбесившегося буйвола.
   Прелый, глядя на также опешившего Ефима, открыл рот, словно рыба, выброшенная на берег:
  - Что это было? - удивлённо вопросил он, а в глазах у него было детское изумление.
   Аскольд, почёсывая бородёнку, посмотрел на крупного мужчину, как кобра на курёнка:
  - Тебе повезло, что твоя шея, как у быка.
   Прелый с трудом пришёл в себя и примиряюще произнёс:
  - У мальчонки клыки, что у зверя, - и с восхищением посмотрел на огромного Семёна. - Право, давно забытое ощущение. Я так в сопливом детстве отлетал от батюшкиного благословения. Как приятно вспомнить, - в его глазах совсем не было гнева, лишь одна тоска по тем сладким дням. Все жизнерадостно засмеялись.
  Семён присел на корточки и принялся ласково разговаривать с несчастным существом. В ответ послышалось:
  - Игррр, игррр ...
  - Игорь! - засмеялся сероглазый богатырь. - Вы слышали? Он представился!
  - Рычит, цапнуть хочет, - благодушно произнёс Прелый.
   Неожиданно звуки, игррр, сменились на, иггг. Затем звук, похожий на мяуканье крупной кошки и вдруг из щели высунулась ручонка, цвета бронзы. Семён лёг на землю, показывая полное расположение малышу. Детёныш полностью выполз, увидел людей и оскалился, но неожиданно бросился на грудь Семёну.
   Детинушка от умиления растаял и без боязни погладил светлые волосики. Малыш вздрогнул и принялся повизгивать от страха и наслаждения. Все живые существа понимают и любят ласку.
   Семён без сожаления расстался с дубиной, её пришлось взять Никите, а сам прижал к себе вздрагивающее тельце:
  - Теперь ты не пропадёшь, Игорёк, - ласково прошептал он.
   Отряд вновь двинулся в нелёгкий путь. К Семёну, держащего мальчугана, никто близко не подходил, чтоб не травмировать малыша. Но тот оказался не робкого десятка. Через некоторое время ребенок завозился и попросился на землю.
  - Убежит? - испугался Семён.
  - Отпусти, всю жизнь на себе не проносишь. Сбежит, значит, знает куда. Не стоит неволить даже из благих соображений.
   Семён нехотя опустил малыша на землю, ожидая, что тот рванёт в лес, но мальчик пристроился рядом и резво затрусил на четырёх конечностях. В его чистых глазах не было испуга, он понял, что его приняла другая стая. Мальчик деловито обежал людей, обнюхал даже своего недавнего обидчика, не высказывая никакой злости. Тот попытался потрепать его за волосы, но едва успел отдёрнуть руку, иначе лишился бы пальцев:
  - Забавный пацан, - уважительно цокнул языком Прелый.
  Игорёк, как удачно окрестил его Семён, прекрасно знал суровые правила. Он понимал, что если отстанет, то в лесу его ждёт смерть. Волки научили этому мальчика, поэтому ребёнок не отставал и бежал ногу в ногу со всеми.
   Отряд шёл достаточно спокойно. Деревья были в разлёте друг от друга на пятьдесят, а то и сто метров, но неба из-за сцепленных между собой ветвей было невидно. Кустарники и всякие лианы остались позади, дорогу покрывал мох и низкий папоротник. Всякого зверья было много, но беспокойство они не доставляли. В основном были травоядные животные, не агрессивные и трусливые. Они моментально исчезали при появлении людей. Один раз встретились с карликовыми лесными слонами в густой шерсти. Они увидели людей и, словно резвые скакуны, рванули в сторону болота. Немалое беспокойство доставил крупный зверь, похожий на дикого кабана, но огромный. У него были внушительные клыки, а глаза мутные и слюнявая пасть. Он долго провожал людей взглядом, при этом повизгивал и переваливался из стороны в сторону. Было очевидно, что он никак не мог принять решение, напасть или убежать. В итоге он отстал и шаркающей походкой направился в сторону, куда умчались карликовые слоны. При появлении этого зверя Игорёк оскалился и прижался к ногам Семёна, тельце выбило крупную дрожь, он знал это чудовище.
   По некоторым признакам скоро должно появиться плато. Лес посветлел, иногда в просветах между крон лесных великанов пробивалось небо. Появился кустарник, папоротники стали гуще и выше. Лесные пионы заполонили все освещённые участки и наполнили воздух сладким благоуханием, а на толстых ветках щебетали птицы и резко кричали мелкие пушистые зверьки.
   Далёкий звериный крик застал всех врасплох. Отряд остановился, люди прислушались. Вновь раздался вопль и был он ужасен тем, что прослеживались в нём человеческие нотки и наполнен он был горем и тоской. Игорёк неожиданно встал на ноги, вытянулся в струнку, взгляд наполнился тревогой. Некоторое время стоял, затем, поскуливая, забежал за Семёна и вцепился в его пояс.
  - Это там, где мы похоронили лесного человека, - в волнении произнёс Аскольд.
  - Малыша надо оставить, - кивнул Никита и в раздумье провёл шершавой ладонью по отрастающей щетине на лице. Почему-то мелькнула мысль, неуместная для данной обстановки, что надо бы по прибытию в лагерь подобрать пластинку из обсидиана и побриться.
  - Игорёк боится. Он не хочет, - мотнул головой Семён.
  - Надо отдать его матери, - непреклонно потребовал Никита. - Она идёт по нашим следам. Необходимо сделать остановку и её дождаться.
   Отряд расположился полукругом и выставил копья. Неизвестно как поведёт себя лесная женщина. Исходя из того, что у этих людей имеются острые клыки, опасения были не беспочвенные.
  Игорёк пристроился рядом с приунывшим Семёном. Короткие клыки спрятались во рту и теперь его никак не отличить от обыкновенного ребёнка.
   Лес хорошо просматривался, все замерли и с опаской ждали её появления. Но прошло более тридцати минут, а лесная женщина так и не вышла. Думая, что она опасается людей, Никита подтолкнул малыша вперёд. Ребёнок в недоумении обернулся на Никиту и такой у него был чистый и тревожный взгляд, что у Никиты тревожно защемило в сердце. В ожидании поддержки мальчик повернулся к Семёну. Тот отвёл печальный взгляд. Мальчик тоскливо взвыл и неуверенно потрусил вглубь леса. На полдороги он замедлил бег, сел на корточки и больше не шевелился. Бедный, он не понимал, что от него хотят. Так он, подвывая от страха, сидел минут десять.
  Люди сопереживали маленькому существу, даже Прелый в сочувствии морщился. Но лесная женщина так и не появилась, может горе подкосило при виде погибшего в схватке с волками мужа, или испытывала равнодушие к малышу.
  - Время вышло, Семён, зови мальца, - как можно спокойнее произнёс Никита.
  - Игорёша! - вытянул тот руки, и улыбка озарила всё его лицо.
   Ох, как тот нёсся! Как волчонок прыгал и пытался облизать сероглазого богатыря.
  - Мать не пришла, ребёнок будет жить у нас. Будешь воспитывать его как сына, - строго сказал Никита Семёну. А тот был не против, его глаза в порыве нежности посветлели.
  Солнце безжалостно стремилось уйти за горизонт. Предвестники надвигающихся сумерек упорно давали о себе знать. Дневные птицы замолчали, сочно перекликались между собой козодои, вдали на болоте активно заквакали лягушки.
  - В лесу оставаться самоубийство. Будем разжигать костры, - Аскольд держал в ладонях тяжёлую стрелу, а на лице была сосредоточенность и с трудом скрываемое беспокойство.
  - Местность болотистая, сушняк мы не найдём, - вздохнул Никита. - А от сырых дров будет столько дыма.
   - Чтобы звери не лезли, необходим большой костёр, - Аскольд ковырнул ногой землю. Мох порвался, и проступила тёмная жижа.
  - На склонах разлома много трещин, они как небольшие пещерки. Что думаешь по этому поводу? - глянул Никита на Аскольда.
  - Идея бредовая, - ухмыльнулся он, - но идея.
  - Тогда действуй.
   Люди с опаской приблизились к чёрным провалам. Все склоны были обезображены всевозможными площадками, мини гротами, даже чернели ходы в пещеры. В то же время всюду виднелись торчащие корни, стебли колючей травы, застрявшие ветки, листья и прочий мусор. Как следствие этому, шныряла и ползала в нём всевозможная гадость. Неприятно поразила полуметровая сороконожка и свисающие на грязных нитях толстые пауки. Были омерзительны гигантские слизни, пожирающие плесень и вызывал страх клубящийся белёсый туман, заполняющий почти весь разлом.
  - Насекомых выгоним. Над тем гротом укрепим пару брёвен, - заявил неунывающий Аскольд.
  - Плохое место, - Никита наклонился над страшной трещиной. До ноздрей донёсся запах сырости, земли и грибов.
  - Не дрейф, Никита, прорвёмся! - улыбнулся Аскольд. - Место, конечно, поганое, но ситуация безвыходная.
   Поваленных деревьев в округе было великое множество. Напрягаясь из последних сил, брёвна подтащили к обрыву. Тем временем Аскольд устроил насекомым настоящий террор, безжалостно выгребая их из грота. Чуть ли не до истерики довёл огромных пауков, циничным образом пригвоздил стрелой сороконожку, выгнал тяжеловесных фиолетовых жуков, но пожалел нескольких ящерок, оставив их дрожать в щелях вычищенного грота.
   До самой ночи люди укрепляли убежище брёвнами и заготавливали дрова. Когда сквозь тёмные кроны блеснули первые звёзды, работу полностью закончили. В животе урчало, после трудоёмкой работы нестерпимо хотелось есть. Никита предложил Аскольду добыть дичи. Тот без разговора перекинул через плечо колчан со стрелами. Они отошли метров на сто и сразу столкнулись с небольшим оленем. У животного бока судорожно вздымались, бедро было порвано когтями. Было очевидно, что совсем недавно его преследовал хищник. Вот на этом злополучном месте он и встретил смерть от стрелы.
  Никита и Аскольд схватили оленя за ноги и быстро побежали к своему убежищу. Отодвинули брёвна, сбросили тушу оленя вниз и быстро спустились. Только в окружении товарищей они успокоились.
  Пылал костёр, освещая унылые своды. Прелый и Ефим разделывали животное, ловко подвесив его за ноги к брёвнам. Игорёк, ощутив запах зверя, сразу проснулся. Никита распорядился дать ему хорошей сырой вырезки. Игорёк мощно жевал, кости оленя трещали, лопались сухожилия. Глядя на мальчика, сибиряки добродушно посмеивались.
  Тепло и запах жареного мяса принёс некоторый уют. Никита уже не косился по сторонам, ожидая, что из щелей выползет всяческая дрянь. Семён мурлыкал песенку, сибиряки рассказывали байки, Аскольд расположился у входа и отгонял назойливых насекомых. Никита следил за костром и за приготовлением пищи. Внезапно он клюнул носом и мгновенно растворился во сне. Ему начали сниться необычные сны. Он оказался у бескрайнего океана, где не было ни волнения, ни ряби. Солнце едва проглядывалось сквозь марево на горизонте и ласково освещало песчаный берег, а вдали виднелся белый город.
   Никита бродил по тенистым улочкам, удивляясь, что не видит людей. Но всё же он их встретил, это была спокойная никуда не торопящаяся публика. В руках они держали свёртки, коробки, опоясанные цветными лентами. Внезапно с пронзительностью Никита осознал, что все эти люди скоро погибнут и они в курсе того, что их ждёт. Их тела некому будет похоронить, они обратятся в прах и развеются пылевыми ураганами. Но сейчас жители умирающей земли упорно гнали от себя страшные мысли и шли в гости к таким же обречённым, как и они сами.
   Они приветливо улыбнулись и зашли в незнакомый дом. Это была обычная квартира. На окнах висели волнистые шторы, на полу стоял столик с кривыми ножками, диван, стулья. Играла очень необычная музыка, но приятная, завораживающая. Люди тихо переговаривались, улыбались, но на их лицах была тень, витающей над ними смерти. Одна из женщин села рядом, внимательно посмотрела ему в глаза и с грустью улыбнулась. Внезапно стало страшно. Никита осознал, какая пропасть их разделяет, ни года, ни столетия - миллионы лет.
  "Пойдём" - произнесла женщина и взяла его за руку.
  Они вышли из дома и оказались на набережной. Она повела его вдоль скамеек, на которых расслабились молчаливые люди. Кто-то нежился, просто вдыхая морской воздух, кто-то торговал безделушками. Вокруг была странная тишина, воздух словно застыл, но это было как затишье перед бурей. От безысходности жгло сердце, глаза стали мокрыми. Никита уже знал, всё, что он сейчас видел, уже давно мёртвое.
  У лестницы, ведущей наверх, они задержались. На ступеньках лежал лоток, заставленный вазами, масками и прочей мелочью, а хозяина поблизости не было, но Никита знал, что тот уже не придёт. Он поднял маску, на него смотрело необычное существо, отдалённо напоминающее человека.
  "Они жили задолго до нас, можешь взять её себе" - послышался голос женщины. "А эта ваза тебе пригодится. Поздно, очень поздно у нас получилось то, с чем могли без труда справиться" - с чудовищной горечью произнесла она и добавила: "Теперь вам придётся опробовать эту смесь".
  Никита со страхом посмотрел на зелёную вазу. Она была очень тяжёлая, в непонятных выпуклых рисунках, а горлышко плотно запечатано. В ней было то, на что жители этой планеты возлагали большие надежды, но не успели воспользоваться.
   Далее они подошли к лестнице и упёрлись в исполинские ворота. Женщина провела ладонью по поверхности, и те неожиданно разошлись в стороны. Никита принялся с удивлением рассматривать огромное помещение. Многочисленные светильники не могли его полностью осветить, и всё было в полумраке. Поблёскивали мраморные колоны, виднелись двери из металла, зеркала на стенах тускло отсвечивали свет от ламп. Внезапно Никита оказался внутри зала. Ворота тихо сомкнулись, и по спине пробежал озноб.
  "Ты их не бойся, они тебе ничего не сделают. Они приспособились жить под землёй. Это новая раса" - прошелестел голос его спутницы.
  Открылась дверь. На пороге появились люди в облегающих комбинезонах. У них была неестественно белая кожа, а вытянутые красные зрачки пылали в смолянисто-чёрных глазах. Один из них посмотрел на Никиту, и он понял, что нужно идти вслед за ним.
   Он повёл его мимо оранжереи. В зале за стёклами виднелись растения напоминающие лианы, деревья в сосульках-плодах, стебли в мясистых, источающих прозрачный сок листьях и многое другое загадочное и необычное.
   Затем, они зашли в лифт, и кабинка понеслась вниз с серьёзной скоростью. Вскоре она остановилась. Никита вышел наружу и оказался в плохо освещённом зале. Но на этот раз вспыхнул дополнительный свет, и всё утонуло в молочном сиянии. В центре просторного помещения крутилась планета. Никита, как зачарованный, посмотрел на неё и был уверен, что это Земля. Но континенты, океаны были другие. Внезапно поверхность приблизилась к глазам. Перед его взором возник уродливый разлом земной тверди. Никита заглянул глубже и ужаснулся, он был заполнен непонятными и поэтому страшными животными.
   Внезапно Никиту словно вытолкнуло из зала. Он оказался на улице. Произошли разительные изменения. Было очень холодно, дул свирепый ветер. Никита схватился за натянутый трос и пошёл по замёрзшему океану. Колючий снег бил в лицо, ладони скользили по обледеневшему канату. Неожиданно Никита догадался, то не снежная буря заметает всё вокруг, это был замёрзший углекислый газ. Атмосфера планеты вымораживалась, оседая на поверхность в виде льда и снега. Безудержное горе всколыхнулось в груди, Никита понял, живых уже нет, все погибли. Слёзы полились из глаз.
  Никита пробудился от толчка в бок. Он с трудом открыл мокрые глаза, рыдания ещё срывались с губ.
  - Ты чего, плохой сон? - встревожено спросил Аскольд.
   Никита оглядел притихших людей и уверенно произнёс:
  - Место здесь поганое, нужно немедленно уходить.
  - Куда уходить, сдурел? Ночь! В лесу масса хищников!
   Никита оторвал кусочек слегка подгоревшего мяса, поживал, пытаясь почувствовать вкус, сомнения начали его раздирать. Да, сон плохой, не просто плохой, жуткий, но всё-таки сон.
  - Хорошо, мы останемся до рассвета, но костёр необходимо затушить и соблюдать идеальную тишину.
  - Насекомые наползут, - Аскольд палкой выпихнул крупного слизня.
  - Хорошо, - вздохнул Никита, - оставим маленький огонь ... подальше от края, чтоб его не заметили со дна разлома.
  - Да кто там может жить? - с сомнением спросил Аскольд.
  - Может ты и прав, - Никита вспомнил странных животных из своего сна, - но у меня есть ощущение, что там кто-то обитает. Я вполне допускаю, что за такой срок, что мы отсутствовали в этой жизни, под землёй зародилась своя цивилизация и её следует опасаться.
  - Бред сивой кобылы, - Аскольд в задумчивости сжал в ладонях бородку.
   Ночь в самом разгаре, Никита не спал и следил за огнём, что бы сильно не разгорался, а заодно сменил на посту Аскольда. С помощью палки он боролся с наглыми членистоногими. Эти твари совсем обнаглели, и не раз приходилось стрелять из лука по агрессивным особям.
   Семён негромко похрапывал, прижимая к себе волчьего приёмыша. Аскольд как всегда спал чутко. Он облокотился на стену, но Никита знал, только он щёлкнет пальцами, тот уже будет держать лук с отведённой тетивой. Сибиряки тоже были непростыми людьми и тоже находились в полудрёме.
  Огонь едва горел, но Никита прекрасно видел в темноте, поэтому он не торопился подкладывать дрова. Слух обострился, он даже слышал, как на поверхности ходило зверьё, хлопали крыльями хищные птицы, мелкий зверёк предсмертно пискнул в когтях совы. Но всё происходило вдали от разлома, почему-то его звери боялись. Любопытство обуяло Никиту. Он осторожно заглянул вниз. Клубящийся туман колыхался вровень с полом и на гране подсознания Никита услышал бормотания, оханья, скрежет о камни. Он начал внимательно вглядываться в туман и неожиданно на дне увидел мелькающие огоньки. Внезапно они начали собираться в одном месте. Вскоре их стало великое множество. У Никиты волосы поднялись дыбом, он понял, они смотрят на него. В холодном поту он отпрянул, Аскольд мигом вскочил.
  - Они нас заметили, - сдавленным голосом еле произнёс Никита.
  - Те, которые внизу? - спросил Аскольд и без лишних пояснений поднял отряд. Люди поспешно раздвинули брёвна и выбрались наверх. Но как страшно было в ночном лесу! Никита ещё раз прислушался. Бормотания, вздохи и скрежет о камни стали явственнее. Неведомые твари лихорадочно лезли по отвесным склонам. Клубы тумана поднялись над разломом, и как тяжёлый газ, начал растекаться по поверхности.
  - Это их среда обитания. Им нужна запредельно высокая влажность, - уверенно произнес Никита. - Бегом от тумана! Не дайте себе попасть в него!
   Все бросились прочь, а туман цеплялся за ноги, пахло сыростью, грибами и ещё непонятно чем.
  - Что это было? - прислонился к дереву Прелый. Его цвета бронзы лицо побледнело и покрылось холодным потом.
  - Я вообще-то не совсем понимаю, зачем мы бежали, - выпучил глаза Ефим.
  - Там, где мы были, это ловушка для дураков, - Аскольд беззвучно засмеялся.
  - Что же нам делать? - Семён старательно успокаивал подвывающего от страха Игорька.
  - Мы сейчас в зоне, где нет тумана и зверей. В этом месте относительно безопасно, - высказал своё мнение Никита.
  - Тогда я спокоен, - улыбнулся Аскольд и сел у толстого ствола. Он разложил стрелы, лук положил на колени. Никита присел рядом и повторил те же операции. Сибиряки выставили копья. Семён, стиснув в руках свою уродливую дубину, с мальчиком спрятался за дерево.
   Так все сидели, словно оцепенев, до боли в глазах, вглядываясь в сторону клубящегося тумана.
  Подземные животные выползли из пропасти и сгрудились у кромки тумана, ожидая, когда густое водяное облако полностью захватит прилегающий лес.
   Напряжение росло, даже ветер не шумел в листве, всюду была звенящая тишина.
  Насыщенное водой облако потекло между деревьев и в нём угадывались очертания бесформенных тел и вспышки света от их глаз.
  - Кто же они такие? - скрипнул зубами Семён.
  - Новая жизнь, - глухо произнёс Никита.
   Туман стал слабеть и растворяться в воздухе. Водяное облако поползло обратно в расщелину, а с ней поползли и пещерные существа.
  - Если они приспособятся к нашему воздуху, будет беда, - в размышлении сказал Никита.
  - Да кто ж они такие? - вскочил с места Ефим и попытался метнуть копьё в клубы уходящего тумана. Его поймал за руку Прелый и отрицательно покачал головой.
  - Всё правильно, не надо провоцировать, - дёрнул куцей бородкой Аскольд.
   У разлома клубилось густое облако, в нём изредка возникали странные животные. Кто-то, упираясь на толстый хвост, приподнялся на задние лапы. Затем, показалась безобразная жаба и неожиданно прыгнула высоко вверх, но глотнув чистого воздуха, поспешно нырнула в водяное облако. Появилось существо, напоминающее вия из русской мифологии, но с единственным глазом во лбу.
   Прелый усиленно перекрестился, а Ефим принялся бормотать под нос молитву.
  - Во что бы то ни стало их надо уничтожить, - с мрачной решимостью произнёс Никита и со вздохом добавил:
  - Проклятую трещину не зарыть, она слишком большая. Вот если б их лишить воздушно-водяной среды, то они сами подохнут. Мне кажется, в глубине пещеры производит густой туман некий организм, с которым все эти гады живут в симбиозе.
  - Ничем не подтверждённая теория, - хмыкнул Аскольд.
  - Это эволюция. На смену старому миру приходит другой. Мы здесь оказались случайно. Человек не должен был здесь находиться. Мы попали в этот мир случайно, - уверенно заявил Никита.
  Все замолчали, каждый размышлял о своём, а впереди маячила белёсая дымка. Но вот она совсем поблекла, и монстры заползли обратно в разлом.
  Затрещали сороки, подул свежий ветер, полностью растворяя остатки густого тумана. Забрезжил рассвет, воздушно-водяное облако нехотя всосалось в огромную щель и в листве величественных деревьев вновь жизнерадостно запели лесные птицы.
   Рассвет быстро наливался силой. На болоте развеселились лягушки, появились разноцветные стрекозы, как в трансе забил головой дятел. Никита всегда удивлялся, как эти птицы не зарабатывают сотрясение мозга. Вдали протрубили степные слоны.
   Никита оглядел свой маленький отряд. Люди были спокойными, тревог от пережитых событий на лицах не было. Сибиряки опирались на копья и тихо переговаривались друг с другом. Семён снял рубашку, изготовил из неё нечто похожее на юбку и пытался одеть её на мальчика. Игорь с удивлением таращился на сероглазого верзилу, не понимая, зачем ему это нужно.
   Под ногами прыскала грязная жижа, хотелось пить. Люди по дороге срывали кислые ягоды, пытаясь хоть как-то освежить рот, а Игорёша умело слизывал росу с листьев и быстро напился.
   Наконец-то отряд вышел из леса. Впереди, колыхалась трава, а вдали виднелись красноватые скалы. Порыв ветра донёс слабый запах свежести, так может пахнуть только водопад, который разбрызгивает водяную пыль. Захотелось сразу бежать к нему, но где-то поблизости бродил медведь-людоед. На его присутствие указывали стервятники, парящие над степью.
  - Посмотрите, что я нашёл, - послышался озабоченный голос Аскольда. - Медведь кору содрал. Сдаётся мне, что он больше белого на две головы. Повозимся с ним, - Аскольд остервенело почесал куцую бородёнку.
   Все задрали головы. На высоте свыше четырёх метров была содрана пластами толстая кора. Тихий ужас мягко опустился всем на плечи.
  - Больше тонны, - почему-то обрадовался Аскольд. - Копьями такого не убить. Тут поразмыслить требуется.
  - Вот что я вам скажу, - Прелый кашлянул в кулак, его лицо отливало на солнце тёмной бронзой. - Вы все далеки в понимании насколько, непредсказуем и опасен медведь-людоед. Аскольд правильно заметил, копьями его не убьём. Думать нужно. Ловушку следует соорудить и брёвнышко с заточенным концом. Медведь скоро начнёт обходить свою территорию. Здесь и нужно её ставить. Да и приманку желательно настроить, потрошка, кишочки ... лучше подраночка. На живца хорошо пойдёт.
  Аскольд с Прелым и Ефимом, пошли добывать подранка. А Никита с Семёном впряглись в изнурительную работу. Они два часа рубили обсидиановыми лезвиями подходящее дерево. Ещё больше времени пошло на обтёсывание от ветвей и придания конусообразной формы. Затем вставили острейший кусок обсидиана и с первой частью ловушки они успешно справились.
   Аскольд с сибиряками появились неожиданно. В шкуре полосатого зверя они волокли истерзанную тушу кабана. Там же громоздилась груда мясистых плодов. От предчувствия, что они сочные у Никиты и Семёна поплыли мозги. Охотники сбросили тушу на землю. Прелый кашлянул в кулак, обтёр ладонью обветренное лицо и вздохнул:
  - С подранком не получилось. Извели немало зверья. Иные убегали, другие быстро дохли. С последним вроде повезло, кабану пробили хребет, обездвижили всю заднюю часть, но вдруг молодой тигрёнок пожаловал. Вначале нас отогнал как конкурентов, задушил кабана и поволок в чащу. Ефим обиделся, я с Аскольдом поддержал его праведный гнев. Мы выследили киску и закололи копьями, - он швырнул на траву два крупных клыка.
  - Но главное, - улыбнулся Аскольд, - мы набрели на дерево всё в плодах, а внутри чистейшая вода, холодная ... налетайте!
   Воистину, это был настоящий подарок судьбы! С их приходом работу решили приостановить. Разожгли костёр и принялись запекать мясо. После обильной еды с полчаса отдохнули и вновь впряглись в работу. Теперь она пошла веселее и хорошо ладилась. Очень скоро бревно подвесили между деревьев, осталось его оттянуть и положить приманку.
  - Жаль, подранка не удалось добыть, - Семён сильно переживал, что медведь не соблазнится убитым кабанчикам.
  - А мы сделаем видимость, что он живой, - подмигнул ему Аскольд.
  - Это как же, за верёвку будем дёргать? - удивился сероглазый увалень.
  - Нет, проще. Сделаем так, ты спрячешься за деревом и будешь подвывать, только не очень грозно, не то медведь испугается и даст дёру.
  - А не пошёл бы ты туда, куда подальше со своими шуточками! - обиделся Семён.
  - Не обижайся, - Аскольд неожиданно стал предельно серьёзным, - всё пойдёт, как задумали. Дорогу забросаем требухой. Медведь придёт на запах и найдёт свою смерть, сердечный. А мы будем наблюдать за процессом с того дерева. Едва ли такие гиганты умеют лазить по деревьям. Немыслимо, чтобы медведь весом свыше тонны, карабкался по ветвям. Хотя ...- Аскольд посмотрел на стометровые стволы, - какие деревья, такие и мишки. Но будем надеяться на лучшее, - с оптимизмом добавил он.
   Никита оглядел дерево, на которое они должны были взобраться и скептично хмыкнул. Он, конечно, уважал Аскольда как профессионала, но здесь он загнул. Ствол был абсолютно ровным. Лишь на высоте десяти метров в сторону отходила мощная ветка. Можно расположиться на ней всей группой и ещё место будет свободное. Но верёвок достаточно длинных не было, лиану туда не забросить.
   Аскольд, увидев в глазах у Никиты замешательство, улыбнулся:
  - Что стоишь, как одинокий тополь? Пойдём лестницу делать.
  - Из чего? - глупо моргнул Никита.
  - У тебя стрелы как дротики, мои тоже не маленькие, - Аскольд снял лук, быстро натянул. Стрела прожужжала, и словно пчёлка попкой впилась в толстую кору. Следом просвистела другая и воткнулась чуть выше, затем ещё одна. Теперь всем стало понятно, лестница из стрел. В своё время так её делали североамериканские индейцы. Никита присоединился к Аскольду, и вскоре лестница была готова.
  . Затем, Прелый и Семён приволокли длинную лиану. Ефим, засунув за пояс обсидиановый нож, ловко полез по стрелам и закрепил лиану. Проблемы с подъёмом были успешно решены.
   Охотники принялись благоустраивать жилище, таскать прутья, листья, траву и на огромной ветке стало достаточно комфортно.
   Приманку решили ставить, как стемнеет, а что бы ни привлекать ненужных хищников, кабанчика затащили наверх. Удивительно, но у всех появилось свободное время. Каждый тратил его по своему разумению. Семён учил Игоря ходить на двух ногах, Ефим с Прелым отскрёбывали шкуру тигрёнка, Аскольд взобрался на дерево и неожиданно уснул. А Никита решил немного прогуляться вдоль леса. С недавних пор он заметил, что его обоняние стало великолепно работать. Он внюхивался во все запахи и пытался анализировать, кому они принадлежат. Его настолько завела эта игра, что он незаметно отошёл на приличное расстояние. Сам того не ожидая, Никита оказался у скал. В нос неприятно ударил насыщенный звериный запах. Мысленно ругая себя по чём свет стоит, Никита поднял лук и вложил на тетиву стрелу. Острый, как бритва, наконечник из обсидиана жизнерадостно засиял, но Никита прекрасно понимал, что он медведю, словно канцелярская кнопка в зад.
   Ясно слышался шум водопада. В воздухе витала водяная пыль, а на низкорослых деревцах отдыхали безобразные стервятники. Всюду были разбросаны кости животных, а на почве виднелись широченные отпечатки зверя. На коре ближайшего дерева свисали клоки спутанной шерсти.
  Никита прижался к камням. Серые, покрытые лишайниками валуны были разбросаны по всей округе. Красноватые скалы нависали над головой, а под ногами стелилась растительность, похожая на пампасную траву. В щелях между камней сочилась влага, а разноцветные ящерки шныряли то там, то здесь, пытаясь поймать шикарных бабочек, которые порхали над бесчисленными ручейками, лужицами и не знали, что за ними ведётся беспощадная охота.
   Если б не медведь, ходил бы сейчас Никита с открытым ртом от восхищения, но цветочное благоухание густо смешивалось с гнусным запахом разложения. Запах зверя преследовал повсюду. В любой момент из нагромождения обломков скал может появиться злобная морда хищника, но Никита, словно лунатик, мелкими шагами продвигался вперёд. Взгляд рыскал по сторонам, и внезапно в хаосе скал он узнал развалины древнего города, и перед ним открылась потрясающая картина. Не природные скалы высились вокруг, а когда- то обтёсанные блоки. Острые грани хорошо прослеживались, хотя были основательно изъедены временем. Мегалитические блоки организовали правильную архитектуру. Когда-то здесь стояли величественные здания, стелы, памятники и даже фонтан. По невероятному стечению обстоятельств из него и теперь вылетали струи воды, было понятно, что он соединён с природным водотоком. Никита был потрясён, дух захватывало от былого величия. Что это за цивилизация, способная создать подобное?
   Он шёл вдоль стены, сложенной из тесно подогнанных друг другу блоков. На ней возвышались оплывшие от времени каменные глыбы, очертаниями они напоминали неведомых зверей. Словно турист бродил Никита по древним улицам, сворачивал в переулки и всюду встречался с седой древностью. Он с трепетом ощупывал потемневшие камни и мечтал найти и увидеть нечто удивительное. Вскоре ноги привели его к двум массивным блокам, и Никита сразу назвал их: ворота Титанов. Они возвышались в высоту метров на тридцать и поддерживали базальтовые своды. Ворота шли вглубь горы, где рокотал водопад. Веяло холодом и сыростью, тьма пугала. Никита остановился не в силах сделать шаг.
   Низкое утробное рычание застало его врасплох. Никита очень медленно повернулся. Во рту мгновенно пересохло, он лоб в лоб встретился с медведем. Это было настоящее чудовище. Животный ужас охватил Никиту, ноги стали ватными, а тело словно парализовало, мозг отключился, поползла апатия. Но такое состояние длилось мгновенье. В глубине сознания вспыхнула упрямая злая искорка. Кровь по артериям расплавилась и, как сталь в мартеновской печи, потекла по венам. Стало жарко, мир изменился, всё замедлилось, и внезапно в мышцах появилась огромная сила. Никита мгновенно вспомнил наставления его друга Аскольда: "Если стрелять сбоку, надо чётко попасть в основание уха или же между ним и глазом, а если бьешь спереди, то прямо в глаз или между ними, если в угон - в соединение затылка с шеей, но, чтобы стрела не проскользнула по холке".
  Невероятно медленно открылась пасть медведя. В этот миг Никита увидел у зверя раздробленную нижнюю челюсть. Мелькнула мысль, вот почему хищник стал охотиться на людей. Поднялась тяжёлая лапа со страшными когтями. Вот она двинулась к лицу, но Никита успел натянуть лук. В изнеможении заскрипело толстое дерево, ещё чуть-чуть и он лопнет. Никита пожалел его и отпустил стрелу. Стрела легко пронзила глаз чудовища, с хрустом раздвинула сочленение из косточек и решительно вошла в мозг. Миллиметр в сторону и зверь лишился б только глаза, это было просто невероятное везение.
  Как в замедленных съёмках медведь встал на дыбы. В это мгновенье Никита выпустил ещё одну стрелу. Она впилась в грудь, затем ещё с десяток. Все они застряли в звере, как в подушечке для иголок, но лишь самая первая была смертельной. Медведь завалился на спину, взгляд единственного глаза стал беспомощным, он впервые столкнулся с такой болью. Гигант упал на землю, груда камней взметнулась в разные стороны, в последних конвульсиях он раскрошил лежащие рядом осколки каменных глыб и затих, умиротворённый во внезапной смерти, и дух его воспарил в медвежью страну ... если такая есть.
   Мир принял прежние очертания. Никита вновь услышал шум водопада и своё бешеное дыхание. Он с удивлением посмотрел на поверженного гиганта и не в силах был поверить в случившееся.
   Он в смущении пришёл в лагерь. Ему было крайне неудобно за то, что оборвал надежды товарищей на схватку со зверем. Все приготовления оказались напрасными, как тяжело осознавать мужчинам, что цель, к которой они так тщательно готовились, завершилась несколько иным образом.
  В лагере было тихо, на дереве посапывали охотники, Аскольд закончил выделку шкуры и развесил сушиться. Семён с Игорьком затеяли весёлую игру. Мальчуган изображал из себя ужасного волка, а великовозрастный увалень, толстую свинью, получалось очень весело. Никита невольно улыбнулся. Подошёл Аскольд и увидел, что стрел в колчане почти не осталось.
  - Хорошо поохотился? - осторожно спросил он.
   Никита покраснел и в великом смущении опустил глаза:
  - Так, прогулялся ... случайно оказался у пещер. Там древний город. Случайно столкнулся с медведем и случайно его убил.
   У Аскольда поехали в сторону глаза:
  - Что вы, простите ... случайно сделали?
  - Того ... медведя завалил, - заикаясь и покраснев, произнёс Никита.
  - Медведя завалил?!
  - Он лежит у ворот, а внутри горы чудесный водопад.
   Аскольд сел на землю:
  - И на хрен мы столько людей гнали! Пошёл бы сам!
  - Да говорю же, случайно!
  - Никита, ты чудовище, - серьёзно изрёк Аскольд. - Как хорошо, что ты мой друг.
   Он бесшумно рассмеялся, но в глазах была жёсткость, и бородка по-боевому топорщилась в разные стороны.
   Семён мигом оказался рядом.
  - Не шутка? - недоверчиво спросил он и широко улыбнулся. - Здорово, теперь можно и по домам!
   Аскольд с недоумением посмотрел на Семёна:
  - Кажется, ты не понял, он в одиночку убил зверя больше тонны весом! - и обернулся к Никите. - Каким образом тебе удалось, ведь это не реально!
  - Почему же, ты сам мне объяснил куда стрелять, - Никите было и лестно, и непривычно от такого внимания всегда невозмутимого Аскольда.
  - Неужели запомнил? - тот задумчиво пригладил бородку. - Но одно дело знать, куда стрелять, а на практике этого не бывает. При такой массе зверя, отклонение в миллиметр, это промах. Ты куда стрелял?
  - В глаз.
  - Место уязвимое, но здесь нужна исключительная точность, - Аскольд посмотрел на Никиту как на сверхъестественное существо, тот даже поёжился от его взгляда.
  - Шкуру надо снять, - выдохнул из себя воздух Никита и внезапно вспомнил зверя во всей красе, его рёв и слюнявую пасть. Ему стало дурно, и он едва удержался на ногах.
  - Это дело, - согласился Аскольд и поднял голову. - Подъём, бездельники! - гаркнул он.
   Прелый и Ефим молниеносно оказались на земле. Аскольд прошёлся мимо них, в глазах светилось лукавство:
  - Бревно снять, приманку в мешок, идём снимать шкуру, - скомандовал он.
  - Чью? - удивлённо спросил Прелый и звонко убил на своей бронзовой шее слепня.
  - Можно и твою, но лучше с медведя-людоеда.
  - Сначала убить его надо, - настороженно произнёс Ефим, сжал скулы и метнул взгляд на Никиту.
  - Он ... ты правильно определил, - усмехнулся Аскольд.
  - Это невозможно, - Прелый тоже посмотрел на Никиту.
  - Но он действительно убил медведя ... порвал как тузик грелку, - Аскольд искренне развеселился, его забавляло потрясение людей. - Попал стрелой прямо в глаз и пробил мозг.
  - Невероятно, - пробормотал Ефим, а Прелый перекрестился и оба сибиряка с суеверным ужасом посмотрели на Никиту.
  - Медведь мёртв. Он лежит у пещер. Снимем шкуру, осмотрим город, и миссия на этот раз закончена, - решительно произнёс Никита.
   - Город?
  - Развалины, - уточнил Никита.
   Отряд с трепетом вошёл в древний город. Спутники Никиты не менее его ощутили восторг от былого могущества империи колоссов. Он и сейчас производил невероятное впечатление. Сложно было даже представить мир людей, живших здесь. Огромные сооружения непостижимым образом вписывались в окружающий ландшафт с непонятной лёгкостью и гармоничность. Исполинские блоки давно разрушенных зданий стояли на земле твёрдо, основательно, словно появились здесь с тех времён, когда образовалась Земля. Буйная растительность, как зелёное пламя, облизывало тёмные камни.
  Стервятники сорвались со своих мест, освобождая уставшие ветки, стайка певчих птиц оккупировала деревья в розовых цветах и теперь заводила нежные трели.
  - Здесь будет наш город, - уверено произнёс Никита.
  - Да, место достойное, - согласился Аскольд.
   Отряд подошёл к воротам Титанов. Медведь лежал за колонной, огромный, как и всё здесь. Бывший хозяин развалин напал на людей и теперь мёртв.
   Аскольд некоторое время в полном молчании стоял у поверженного гиганта. Затем, взяв топор за длинную рукоятку, подцепил нижнюю губу медведя:
  - Теперь понятно, почему он стал людоедом, у него раздроблена нижняя челюсть.
   Люди окружили зверя, в их глазах читалось почтение. Нельзя иначе относиться к таким огромным существам.
   Семён стоял в стороне и удерживал рвущегося в бой Игоря. Мальчик скалил зубы, злобно рычал и явно не испытывал никакого уважения к поверженному гиганту. Охотники удивлённо разговаривали друг с другом, искоса бросая взгляды в сторону Никиты, они не понимали, как ему удалось одолеть такого колосса.
   Ворота Титанов словно приглашали войти в величественный зал пещеры. Может она рукотворна, но сейчас обросла сталактитами и сталагмитами. Со стен свисали сказочной красоты каменные сосульки, покрытые лунным молоком разных оттенков цвета, от белого, как снег, до оранжевого и почти красного. Сталагмиты покоились в самых необычных местах пещеры. Исходя некоторой доли воображения, напоминали сказочных троллей и причудливых зверей. Пол пещеры был ровным, как бильярдный стол, чистый и влажный. Свет от ворот проникал далеко в пещеру и поэтому в глубине, в снопе серебристых искр, чётко виднелся силуэт прекрасного водопада. Вода низвергалась вниз мерным рокотом. Затем, попадала в круглый бассейн и вытекала из него, образуя подземную реку, которая бурлящим потоком уносилась куда-то вглубь, теряясь в угольной темноте.
   На удивление летучих мышей не было, лишь изредка залетали дикие голубки, поближе к свету у них были гнёзда.
   Оставив охотников заниматься разделкой туши медведя, Никита зажёг факел и с замиранием сердца двинулся вглубь пещеры. Его решили сопровождать Аскольд и Семён со своим малышом.
   Первым делом они подошли к водопаду. Вблизи он смотрелся ещё прекрасней, и вдоволь напились, глотая ледяную, сводящую зубы, воду. Игорь, не обращая на испуганные протесты Семёна, со щенячьим визгом плюхнулся в бассейн и довольно сносно поплыл, загребая руками. Пришлось подождать мальчика, пока тот выкупается. Он долго не плавал, выбрался, отряхнулся и попытался облизать хмурого Семёна. От тельца малыша шёл пар, а он совсем не озяб, сказывалась закалка, приобретённая в суровых условиях жизни с волками.
   Река, выбрасывая вверх пену, шумно бежала вдоль стен, а выше виднелся широкий подъём. Он, извиваясь, шёл между сталагмитов наверх. Это была древняя дорога, скрытая многочисленными известковыми наслоениями. На ней скрывались оплывшие каменные перила и едва заметные ступеньки, по которым маленькая группа двинулась наверх. Они прошли мимо подземного зала и вошли в подземную полость, в круглый туннель десять на десять метров, напоминающий винтовую лестницу. С каждым шагом становилось всё суше. Холодный ветер дул в спину, хотелось быстрее завершить маршрут, а ещё все мучились в догадках, куда они выйдут и что увидят.
   Через некоторое время отряд наткнулся на четыре ответвления. Они шли в разных направлениях. Один, самый широкий наверх, два вниз, один перпендикулярно в сторону. Только камня с надписями не хватало: "налево пойдёшь ..." - тут призадумаешься.
  - Наверх, только наверх. Будет время и до тех ходов дойдём. Чудится мне, там лабиринты круче, чем у Минотавра, - скомандовал Аскольд.
   Уже за следующим поворотом забрезжил тусклый свет и появился запах свежести большой воды. Все ускорили шаг и вышли на огромное пространство. Перед их глазами возникло необъятных размеров плато, а в центре лениво шевелило прозрачными волнами озеро, край которого сливался с горизонтом. Всё это великолепие окружали неприступные остроконечные скалы, закрывавшие плато со всех сторон.
  - Вот это да! - вырвался у Никиты восторженный выкрик.
  - Сколько воды и сверкает, словно огромная капля росы! - пискнул сероглазый увалень.
  - Здесь наш народ будет в полной безопасности, - просиял лицом Аскольд.
  - А озеро действительно искрится, словно капля росы, на лепестке розы. Я бы хотел его назвать в честь моей Лады, - от сентиментальности Никита едва не прослезился.
   Аскольд посмотрел на него и усмехнулся:
  - Ты убил медведя-людоеда и нашёл этот мир, тебе и карты в руки. А озеро Лады звучит вполне сносно.
   Игорёк принялся носиться по бархатной траве, пытаясь поймать быстрых стрекоз. Затем, полез в воду, но с рычанием выскочил, большая рыбина плюхнула хвостом по поверхности, вероятно, удивившись незваным гостям.
   По левую сторону от озера, у подножья скал, рос красивый лес. В нём выделялись огромные деревья, напоминающие роскошные гинкго. А по правую сторону расположились террасы, с хорошо сохранившимися постройками. Если сложить крыши, будет готовое жильё. Народ, что здесь когда-то жил, покинул их невероятно давно. Все дома были одноэтажными. Около них располагались дворики, а в центре поселения, заросшая буйной зеленью, виднелась круглая площадь. У озера сохранились каменные блоки пристани. Когда-то его гладь рассекали деревянные суда, рыбаки ловили рыбу, торговали с соседями. Странно только, это Никиту сильно беспокоило, куда делся народ? Природных катаклизмов видно не было, разрушений тоже. Словно люди в один из дней встали и в одночасье покинули эти места. Тишина окружала древние строения, было такое ощущение, словно время покинуло это место.
   Никита подошёл к озеру и сел прямо в мягкую, как бархат, траву. Её аромат приятно щекотал ноздри, множество мелких птиц выводили милые трели, а стервятников, на удивление, здесь видно не было.
   - Эту землю нам даруют Боги. Здесь вырастет город, и назовём его Град-Растиславль, - в задумчивости произнёс Никита.
   В некотором потрясении и молчании Никита и его группа спустились к водопаду. Охотники уже сняли шкуру медведя, скатали, как ковёр и теперь умывались в водах подземной реки. Увидев своих товарищей, Прелый и Ефим живо поднялись. Им вкратце рассказали о новой земле, и у них загорелись глаза. Они выразили желание подняться к озеру и поглядеть самим на чудный мир, но пора было идти в лагерь, все сроки возвращения вышли, в любой момент могли выслать спас группу, а это было бы совсем некстати. Так как медведь был людоедом, его тушу выкинули. Себе Никита оставил только огромные клыки и страшные когти.
  На удивление к знакомым обрывам они подошли достаточно быстро. Охотники шли далеко позади и несли шкуру, а она и без мяса была неподъёмная, поэтому Прелый и Ефим несколько задержались, а первыми на родную тропинку ступили Никита, Аскольд и Семён со своим приёмышем. Ароматный дымок от коптильни приятно защекотал ноздри, послышались голоса, и сердце защемило от предстоящей встречи с родными.
  Они подняли решётку забора, сбежали вниз и, как триумфаторы, вошли в лагерь. Никите не терпелось сообщить о своей победе над медведем-людоедом, но решил, что пусть за него это сделает Аскольд.
  У грота скопилось много вооружённых людей. Первым их увидел Анатолий Борисович и с интересом посмотрел на мальчика.
  - Волчий приёмыш, дитя этого мира, - сразу сообщил Никита. - Подобрали на месте схватки его отца с волками, пришлось взять, иначе бы погиб.
   Анатолий Борисович обнял Аскольда, а в глазах темнела тревога:
  - Мы собирались людей организовывать на ваши поиски. Ночью чужие люди приходили, что-то вынюхивали и высматривали, в контакт с нами входить не захотели. Очень им понравился наш грот. Я усилил охрану, очевидно, скоро пожалуют не прошеные гости.
  - Срочно укрепляем забор ... и нам надо готовиться к переселению, - с беспокойством произнёс Никита.
  - К какому переселению? - удивился генерал.
  - Мы нашли великолепное место, неприступное от хищников и ... от нехороших гостей. Это достаточно близко отсюда. Там раньше стоял древний город, стены сохранились. Можно организовать жильё. А медведь... - всё же решил сказать Никита, но генерал его перебил.
  - Да, да, медведь. Я понял, не получилось у вас с ним, но всё наладилось. Игнат убил людоеда. В лагере праздник, он сейчас всеобщий герой.
  - Как Игнат? - у Никиты со скрипом выдвинулась из суставов челюсть.
  - Ночью на склонах услышали возню. Он взял людей, и очень скоро притащили зверя. Животное даже больше бурого медведя. Очень тощий, шерсть чёрная, когти просто громадные, но на концах тупые. На морде губы, вытянутые и толстые. Весьма необычное животное, - Анатолий Борисович в недоумении пожевал губы.
  - Всё ясно, эти звери питаются муравьями, - хмыкнул Аскольд. - Я видел этих животных. Они из рода губачей, безобидные, как хомячки.
  - Значит не людоед? - встрепенулся генерал, и на лице мелькнула ухмылка.
  - Нет, его мы убили. Шкуру сейчас принесут, - с грустью ответил Никита, ему неожиданно стало жалко Игната. Он представил, какой для него будет удар, когда узнает, с каким зверем они вели яростную схватку. Это всё равно, что вести корриду с коровой, которая всё время пытается убежать.
   Внезапно из поворота вылетел Ярик и повис у Никиты на шее:
  - Папа, как хорошо, что вы здесь. Мама плакала, переживала, что тебя медведь загрыз. Как хорошо, что дядя Игнат убил людоеда. Мы все так переживали, а дядя Игнат такой герой, он до сих пор рассказывает, какой бой произошёл! Как медведь рычал, кидался.
   Вскоре подошли и остальные люди. Лада кинулась к Никите, Светочка как обычно принялась отчитывать папаню за долгое отсутствие. Хрупкая девушка Олеся уткнулась в плечо Семёну.
  Игорёк испугался такого количества людей и отступил к стене. Светочка первая его увидела, оторвалась от нравоучений и смело подошла к мальчику:
  - Новенький?
   Тот негромко рыкнул.
  - Вот здорово! У тебя зубки, как у лисёнка, - развеселилась девочка. - Ты не рычи, лучше скажи, как тебя звать.
  - Игорем, - присел рядом Семён. - Его волки вырастили.
  - Волки? - округлила глаза Светочка. - Ага, вот почему у него такие зубки. Давай дружить, - и она протянула ладошку. Видя, что тот мешкает, сама взяла его за руку. Мальчик дернулся, но неожиданно повеселел и сам взял её за другую ладошку.
  - Теперь мы друзья, - серьёзно заявила девочка. Она бесцеремонно обхватила его за плечи и повела знакомиться с другими детьми.
   В лагере шум и суета. На скале распростёрт безвинно убиенный медведь-губач, так некстати забредший к людям. Никита проникся состраданием к зверю. Радовало лишь одно, мясо можно закоптить, изрядно продырявленную шкуру пустить на хозяйственные нужды. Только огорчало, что животное тощее, ценного жира в нём мало.
  Игнат был хозяином положения. Он заметил Никиту и искренне обрадовался, даже подмигнул. Он стоял в окружении крепких мужчин, которых раньше не было. Вероятно, примкнули совсем недавно. Среди них выделялись два атлета. Они стояли отдельно от других людей и на всех посматривали несколько пренебрежительно. Исходя из того, что они были похожи друг на друга, можно было сделать вывод, что они братья.
  Дисциплина на пляже резко упала. Вблизи бассейнов и у лучших мест расположились крепкие ребята, а все остальные на задворках. Аскольд ухмыльнулся, его это забавляло. Семён недовольно засопел и нахмурился, он так же увидел перемены.
  - Как прогулка, Никита? - приветливо спросил Игнат и с важностью провёл ладонью по своим бакенбардам. - А мы, видишь, тоже без дела не сидели. Хороша зверюга? Жаль мясо есть нельзя.
  - Почему же? - просунул между ними узкую бородку Аскольд и глупо ухмыльнулся.
  - Людей кушал. В его мясе человеческие останки.
  - Игнат, - Никита в упор посмотрел на него, - ты хоть сам веришь в то, что говоришь?
  - На что намекаешь? - его добродушное лицо исказила злость.
  - Он намекает на то, что это больше корова, а не медведь. Как его название? - спросил Аскольд у своего тестя.
  - Медведь-губач. Ведёт ночной образ жизни, ест муравьёв и даже в гневе боится своей тени, - ехидно встрепенулся Анатолий Борисович. - Но могу поздравить с трофеем. Обнаружить губача сложно, он всегда старается улизнуть от человека. Что поделать, не боец.
   Суровые люди Игната шевельнули копьями и вопросительно посмотрели на своего вожака. Один из братьев демонстративно зевнул, обнажая два ряда великолепных зубов, другой стал присматриваться к Аскольду. Как профессиональный боец он оценил его замаскированные мышцы, уверенный взгляд крупного хищника, а подобные ему всегда чувствуют друг друга. На лице появилась понимающая улыбка, волки всегда знают, где их вожак.
   Аскольд быстро оценил ситуацию и выступил вперёд:
  - Вы люди новые, поэтому разъясняю ситуацию. Мы все подчиняемся Никите Васильевичу, так решили люди, и Игнат в том числе. Я правильно сформулировал свою мысль? - Аскольд посмотрел в его сторону, и показалось, ещё мгновение и произойдёт смертельный бросок. Игнат был не дураком, обстановку оценил молниеносно. Он скривил губы, и сипло пробасил:
  - Кто же спорит, я против народа не пойду, а там как жизнь покажет.
   Люди Игната совсем растерялись и опустили копья. Аскольд быстро взял ситуацию под контроль:
  - Жду всех на берегу через час. При себе иметь хорошее ко мне расположение. Если с этим проблема, постарайтесь не попадаться мне на глаза, - хлёстко заявил он. - А вы, Даня и Саня, если хотите замечательную жизнь, должны стать законопослушными гражданами, а интересную работу я вам найду, - обратился к братьям Аскольд, и было понятно, что он о них что-то знает.
  - Мы о тебе не слышали, но, похоже, ты профессионал по боям без правил. Почему не засветился на ринге? - заинтересованно спросил один из братьев.
  - Я не играю в детские игры, шалопаи, - мило улыбнулся Аскольд.
  - Понятно, - в глазах братьев колыхнулось уважение. - Мы придём, нас впечатлило твоё предложение.
   Никита облегчённо вздохнул, и как это у Аскольда так получается? Не удержавшись, он остановил собиравшихся уйти братьев:
  - У меня к вам просьба, можно сказать личная. Будете проходить мимо тех бассейнов, попросите молодёжь сдвинуться метров на десять. Их строили для всех, а не только для них.
  - А если они посчитают, что это покушение на их честь и достоинство, и не захотят отползать с насиженных мест? - хитро улыбнулся Даня и поиграл бицепсами на руках.
  - Отдадите их людям Аскольда, их высекут.
  - Хорошие порядки, - блеснул зубами Саня, слегка напрягся и под кожей живота выступили квадратные валики.
  - Вас не устраивает?
  - Напротив.
  Никита не без удовлетворения наблюдал за братьями. Вот они начали вежливо разговаривать с мужчинами, которые заняли подступы к бассейнам. Но тактичный тон не подействовал и тут началось. Кому-то братья с размаху дали по шее, кого-то пнули ниже спины, особо рьяных едва не придушили. В результате очень скоро места у воды освободились. Никита с сожалением вздохнул, сегодня плетьми никого наказывать не будут, Даня и Саня сработали безукоризненно. А вот и Прелый с Ефимом спустились со шкурой медведя. Народ был потрясён её размерами, а когда узнали, что медведя-людоеда убил в одиночку Никита, его авторитет взлетел до высот. Аскольд посоветовал ему изготовить из клыков медведя ожерелье. Объяснив это тем, что людям всегда требуется напоминание, иначе они могут всё быстро забыть, такова человеческая природа. В данной обстановке власть необходимо подкреплять любым способами и даже такими странными.
  
  
  
  
  
  
  Гл.11
  
  
   Лада сидела на покрытом сухими водорослями камне. Рядом струился полупрозрачный дымок от костра. В заходящем солнце её волосы сияли, как солнечный нимб. В контрасте тёмный профиль лица подсвечивался с боков золотым обводом. При повороте лица, кожа вспыхивала оранжевыми протуберанцами в районе нежных щёк, пухлых губ и слегка вздёрнутого носика. У неё были почти как у подростка угловатые плечи. Грудь небольшая, острые соски вызывающе торчали из тонкой материи лёгкого купальника, ещё чуть-чуть и они с треском прорвут ткань и выскочат наружу, как две спелые вишни. Талия, словно у девочки, застенчиво переходила в зрелые формы бёдер. Никите захотелось прямо сейчас уйти от всех, забыть всё и погрузиться в сказочный мир любви.
  Жена поймала его взгляд, губы чуть приоткрылись, из прищуренных глаз оттенённых пушистыми ресницами, вырвалось ответное желание, очень мимолётное, но от этого яркое, как вспышка ядерной бомбы.
  Яна бросила на Ладу понимающий взгляд и бодро подошла к Аскольду и с ходу заявила:
   - Муж, с тебя вечернее купание.
  - А как же акулы?
  - К чёрту акул! Разгоним! - уверенно заявила она и утащила его далеко в сторону от Никиты и Лады.
   Только под утро Никита с Ладой направились в ту сторону, куда ушли Аскольд с Яной. На песке, рядом с отколовшейся глыбой, в серебряных лучах луны, нежилась сладкая парочка. Яна пристроилась у Аскольда на груди и мурлыкала песенку. Он, расслаблено посыпал на её плоский живот горсточки кварцевого песка. Увидев Никиту и Ладу, улыбнулись, нехотя отползли друг от друга. Затем, перекинулись обычными фразами, и вся компания полезла в бодрящую воду.
   Луна поблёкла, горизонт окрасился в сиреневые и розовые тона. У берега засуетилась рыба. Внезапно, совсем близко подплыли дельфины. Яна моментально полезла к ним обниматься. К всеобщему удивлению морские животные не стали возражать, когда она, повизгивая от восторга, принялась гладить их упругие тела. Дельфины фыркали, выпускали струйки воды, и кажется, радовались вниманию этой хрупкой женщины. Замирая от страха, и Лада подплыла к ним. Прекрасные животные с благожелательностью приняли и её. Но когда решил подплыть Аскольд, дельфины, как по команде, стремительно ушли в море. Яна чуть не зарыдала и застучала кулачками по каменной груди мужа, тот неумело оправдывался, а Никита понял, дельфины почувствовали в нём сильного хищника и уплыли от греха подальше.
   Дрожа от холода, экстремальные купальщики выскочили на берег и принялись растирать друг друга сухой курткой. Затем сели на искрящуюся гальку и принялись наблюдать, как в море убегают крабы, что ночью промышляли на песке в поисках съестного. Внезапно Никита со всеми, как по команде бросились их ловить, и вскоре набрали целую кучу крабов. А чуть позже к морю спустилась Катерина с группой охотников с острогами. Так начинался рабочий день.
  Ужасно не хотелось нырять в деловую суету. Вот бы целый день нежиться у моря, забыть обо всём. Может выходной сделать? Никита со вздохом отогнал заманчивую мысль. Нагрузившись крабами, они поползли к гроту.
   Очень раннее утро, вероятно, ещё не было и пяти, ещё многие спали. Недолго думая, Никита прилёг у слабо горящего костра в надежде забыться с часик. Разбудило солнце, безжалостно метнув в его глаза молнии лучей. Он приоткрыл веки. Рядом сладко сопела жена, сонно зевал и тёр глаза Ярик. Евгения Петровна и Надежда возились у костра, пытаясь сообразить завтрак. На земле дымились сваренные крабы. Генерал, чисто выбритый при помощи острейшей пластины обсидиана, проводил инструктаж. Игорёк захотел погрызть кость, но Светочка вытянула её изо рта. Мальчик не стал огрызаться, покорно принял из её рук кусок копчёной оленины. Он вонзил в мякоть зубы и засиял от удовольствия, значит понравилось. Лучник по имени Исай умело крепил осколки обсидиана на стрелы. Атлеты братья Даня и Саня самозабвенно храпели под колючим кустом. Игнат сцепился с доцентом, обсуждая, у кого больше ядерных ракет в США или в России. Никита криво усмехнулся, настолько в данной ситуации неуместен был их спор. Хотя, может они ещё верили, что современный мир где-то за дальними горами и этот пляж, грот, хищники в лесу, уйдут в небытие. Света в драных джинсах, стреляя по сторонам злыми глазёнками, успешно вытягивала губами мясо из толстых крабьих лап.
  Стасик и Ирочка, попискивая от наслаждения, умывались в ледяной воде. Пришёл Егор, на его остроге болталась шипастая камбала.
   Никита с трудом встал, хорошо зевнул и подошёл к Олегу. Раненый медведем мужчина, увидев его, слабо улыбнулся. Никита проверил швы и чуть покачал головой от удивления. Всё хорошо срасталось и не было болезненной красноты.
  - Скоро тебе придётся ещё раз потерпеть, - спокойно произнёс он. - Осталась одна операция и считай, что ты родился в рубашке.
  - Спасибо, доктор, - прошептал Олег. - А боль что, это мелочь по сравнению с жизнью.
  - Может травки обезболивающие поискать? - подскочила Лариса.
   Никита посмотрел на неё с сожалением, про себя оценил её золотистые веснушки у небольшого остренького носа, но всё же сказал:
  - Таких травок здесь не найти. Тут подошёл бы наркотик, - Никита задумался. - Опийный мак. Но я не видел их цветов.
  - А ведь точно, мак! - загорелись глаза у Ларисы.
  - Стоп. Без самодеятельности! Всякие вылазки за приделы пляжа опасны для жизни. Бог даст, может, найдём его.
  - Но медведя уже нет! - возбудилась женщина.
  - Другие хищники никуда не делись, - хмуро ответил Никита.
  - Я, вообще-то, неплохо разбираюсь в лекарственных травах. В любом случае необходимо заняться их сбором, - упрямо тряхнула чёлкой Лариса.
   Никита внимательно посмотрел на неё, а ведь она права. Немного подумав, он кивнул:
  - Хорошо. Я подберу тебе людей. Но далеко от лагеря не отходите.
   Народ практически весь проснулся. Послышались негромкие разговоры, вспыхнули костры, у коптильни возникло оживление. Катерина со своей командой приволокли полутораметровую белугу. На земле уже лежали целые горы устриц, а в тени сушилась морская капуста.
   Никита потянул за руку упирающуюся Ладу, дал команду Ярику мыться и с заспанной женой направился к водоёму. У обрыва Никита увидел Семёна в окружении толпящихся детишек. Его друг корчил страдальческие гримасы. Олеся прижалась к его плечу и так же вторила ему. Оказывается, полоз, не рассчитав сил, напал на жирную мышь, а проглотить не мог. Она застряла со стороны хвоста в его пасти и не туда и не сюда. Змей почти весь забрался в нору, и только виднелась мордочка ещё живой мыши. У неё глаза были чёрные, как бусинки, а рот будто улыбался. Появился Аскольд с Яной.
  - Что у нас тут?
  - Видишь мышь? Жалко! - всхлипнул Семён, вытирая пудовыми кулаками слёзы.
  - Да, действительно, - буркнул Аскольд и уверенным движением заткнул мышь прямо в глотку змею. - Мог задохнуться, - с немалым состраданием в голосе заметил он.
  Ближе к восьми утра народ полностью очнулся от сна и начал приводить себя в порядок. Лёша, нахлобучив на голову красную бейсболку, по привычке поинтересовался о здоровье у Жанны, которая ещё прихрамывала после той злополучной ночи. Женщина бледно улыбнулась и внезапно спросила:
  - Вот интересно, Быков и Алиса вышли из леса?
  - Предполагают, что нет, - нахмурился Лёша.
  - А вдруг они выбрались из этого заповедника и скоро за нами прилетят спасатели? - с надеждой спросила Жанна.
  - Вы же сами прекрасно понимаете, что этого не произойдёт, - несколько нервозно ответил парень и, сняв красную бейсболку, вытер с лица пот.
  - Неужели ты тоже веришь в сказку о том, что мы проспали тысячу лет?
  - Может, даже миллион, - разозлился Лёша.
  - А я не верю. Мы как были в настоящем, так там и остались, - Жанна тряхнула подбородком, и мягкий жирок колыхнулся на пухлых щеках. - Это эксперимент, шоу ... да что угодно, но не то, о чём пытается нас уверить Никита Васильевич и его сподручные. Я не удивлюсь, что они в сговоре с руководителями этого преступного проекта. Вероятно, на кону огромные деньги!
  - Какие деньги? - услышал обрывки разговора доцент и с заинтересованным видом обернулся.
  - А подойдите к нам, Илья Каземирович, - прищурила глаза Жанна.
  - Что за секреты? - доцент провёл пальцами по своей курчавой бородке.
  -А вот вы верите в то, что мы проспали, вот молодой человек говорит, миллион лет.
  - Бред! - фыркнул Илья Каземирович. - А о каких деньгах вы говорите?
  - Нас снимают скрытой камерой и развлекаются, глядя на наши страдания. Сейчас вокруг нашего шоу крутятся такие гигантские деньги! А мы тут умираем! Сволочи! - у Жаны вырвался истеричный выкрик.
  - А ведь вы правы, - задумался доцент. - Какие к чёрту миллионы лет! Вот сейчас нас запрут в какой-то город и всё, оттуда мы точно не вырвемся. Нам необходимо остаться здесь, а потом, - он оглянулся по сторонам.
  - А как же дикие звери? - Лёша ещё сильнее вспотел, и его лицо покрылось красными пятнами.
  - Привезли. Ты думаешь это так сложно? Да когда на кону такие деньги, можно сделать всё что угодно, и слонов завести, и тигров, и медведей! - Жанна полностью поверила в свою версию и побледнела от гнева. - Какие сволочи! - вновь выругалась она и её миловидное пухлое лицо стало некрасивым.
   Доцент вновь огляделся и тихо произнёс:
  - Необходимо запастись провиантом и выкрасть у Семёна с десяток пластиковых бутылок. Наполним их водой и в путь.
  - За воровство они сильно наказывают, - испуганно пролепетал Лёша.
  - Это не воровство! - взорвался от гнева доцент. - Вот вырвемся отсюда, тогда суд определит, кто из нас вор!
  - Правильно, Илья Каземирович! - возбуждённо колыхнула щеками Жанна. - Как только подготовимся, так сразу и уйдём.
  - Но звери, их целый лес, - напомнил Лёша.
  - Какой ты наивный юноша, - улыбнулась Жанна. - Неужели ты думаешь, что даже имея миллиарды, можно купить столько зверей? Ну, привезли они медведя, и этих ...
  - Слонов, - поспешно тряхнул курчавой бородой доцент.
  - А акулы? - Лёша сделал последнюю попытку.
  - Огородили большую территорию сетями и их сюда запустили. Да это элементарно! - Илья Каземирович даже подпрыгнул от возбуждения.
  - Значит, всё-таки мы невольные участники какого-то шоу, - Лёша вновь сдёрнул красную бейсболку и судорожно её смял.
  - Наконец-то ты прозрел! - доцент покровительственно похлопал его по плечам.
  - А кто ещё не верит в сонный вирус ... Цеце? - Жанна хихикнула.
  - Игнат сомневается, и ещё найдутся здравомыслящие люди, - прищурился доцент и испытующе посмотрел на Лёшу. - Вот что, молодой человек, вы должны понимать, всё, что вы услышали от нас, тайна. Если они узнают, что мы обо всём догадались, нас отсюда не выпустят. Так как вы, Лёша, самый молодой среди нас, значит и самый ловкий. Пластиковые бутылки на вас. А с едой мы позаботимся. У меня свободный доступ к коптильне, я подрядился подкладывать туда ветки и листья.
  Сразу после завтрака, под руководством Никиты и Аскольда, первая группа направилась к городу Титанов.
  Люди были потрясены развалинами города. Он вызвал небывалые эмоции. Ещё большее впечатление они получили, когда приблизились к исполинским воротам. А водопад в мире пещерных органов совсем придавил грозной красотой притихших людей. А после подъёма по оплывшим ступенькам на плато, все увидели огромное пространство, покрытое кристальной водой.
  - Озеро Лады, - ненавязчиво произнёс Аскольд. Лада удивлённо приподняла изящные брови.
  - Красивое название, - Аскольд мягко улыбнулся, чмокнул в щёку Яну и в напускном смущении развёл руками. - Он первый нашёл это место. Зато я нашёл за городом бездонную пропасть.
  - И что, - Яна напряглась, - назовёшь её пропастью Яны?
  - А чего, хорошее название, - Аскольд охнул, получив в живот чувствительный удар острым локотком.
   Потихоньку люди принялись заселяться в пустующие развалины. Благоразумно назначенный Аскольдом лесник, повёл мужчин для заготовки брёвен. Всюду слышались возбуждённые голоса, стук топоров, детские восторженные вопли и писк.
   Ближе к вечеру Аскольд привёл ещё одну группу. Правда не обошлось без эксцессов, в ней присутствовала "звезда" эстрады, знаменитый Миша Шаляпин.
  - Говорят, ты за главного, - снисходительно глянул на Никиту пухлый парень и, не дожидаясь ответа, спросил:
  - Объясни мне, что произошло? Мы были на яхте, затем провал в памяти и я оказался здесь. Народ бредит о какой-то мухе Цеце. Типа все заснули и проснулись через много лет. Только не говори, что это правда, не поверю. Мне бы мобилу позвонить, - он посмотрел на Никиту с нескрываемым высокомерием, но в глазах виднелся плохо спрятанный страх, граничащий с паникой.
  - Мобилы нет, - сочувственно улыбнулся Никита.
  - Тогда проводите меня до автострады. Там я как-нибудь сам доберусь, - его голос сильно дрогнул. - И ещё, я очень хочу есть! - неожиданно рявкнул он.
  - Первый раз покормим бесплатно, - радушно улыбнулся Никита, - затем, будете принимать пищу в бригадах.
  - В каких бригадах! Я народу счастье приношу!
  - Ты не гоношись, успокойся и подумай. Песни, очень хорошо, кто их не любит. В свободное время споёте.
  - Вы знаете, сколько мои концерты стоят?! Вот так, бесплатно спеть?
  - Почему за бесплатно? Организуйте концерты, поговорите с людьми, что они должны вам сделать. Может, помогут крышу постелить, заборчик ...
  - Какая крыша, какой забор?! - перебил Никиту Миша Шаляпин. - Только деньги, а таких сумм у вас нет. Проводите меня до автострады, - уже тише попросил он.
  - Никто не знает до неё дороги, - решил не вдаваться в подробности Никита.
  - Тогда я пойду сам! - убедительно тряхнул щеками Миша Шаляпин.
  - Ты видел шкуру медведя? - встрял в разговор Аскольд. - Это был людоед. Много людей сожрал, пока его не убили. В лесу ещё бродят хищники, не советую тебе туда идти, живым не выйдешь.
  - Да что же тут происходит? - Миша Шаляпин совсем растерялся.
  - Муха Цеце, - ухмыльнулся Аскольд. - Сонный вирус.
  - Неужели это правда? - смертельно испугался Миша Шаляпин.
  - Поживи немного с нами, а там сам разберёшься, что к чему. Но сейчас не советую делать опрометчивых решений. - Аскольд панибратски обнял Мишу Шаляпина за плечи. - Пойдём, познакомлю с людьми. Будет трудно, не стесняйся, подходи за помощью и послушай мой совет, свою звёздность засунь глубоко себе в зад.
  - Я, вообще-то, люблю много работать руками, - внезапно загорелся Миша Шаляпин, - вот, только не умею.
   Солнце давно зашло за горизонт, и ночь украсили ослепительно яркие звёзды. Никита вымотался донельзя. Он зашёл во двор своего будущего жилья. Его обняла Лада, а сын принялся разжигать костёр. Пахло запечённой рыбой, смолой, листьями и шкурой медведя, сохнувшей на рогатинах. Лада насобирала душистых трав и теперь швыряла в грубый глиняный горшок раскаленные камни. Вода забурлила, и по воздуху поплыл приятный запах.
   Никита сел на бревно, ноги и руки дрожали от усталости, а завтра необходимо отсечь все ветки, срезать кору, дерево подогнать друг к другу, сделать обвязку, закрепить стропила для крыши. Он вздохнул, начать и кончить! Конечно, Аскольд поможет, да и Семён тоже, а он им. Сообща всем жильё построят.
   Никита и Лада тихо разговаривали и ели рыбу, но как она уже успела надоесть! Сейчас они с грустью мечтали хотя бы о маленькой корочке хлеба.
  - Тук, тук, тук, - послышался звонкий голос Яны, - в гости примете?
   Она зашла с Аскольдом, и они присели к костру.
  - Светочку уложили спать, а сами решили прогуляться. Смотрим, вы тоже бодрствуете.
  - Не устали за день? - улыбнулся Никита.
  - Тонизирует, - хрустнул суставами Аскольд. Он, как обычно, был свеж и здоров, хотя брёвен перетаскал не меньше всех.
  - А знаете, что у нас есть? - лукаво прищурилась Яна.
  - Неужели хлеб! - воскликнула Лада.
  - Конечно не хлеб, - вздохнула Яна, - но посмотрите сколько мы надёргали лука!
  - Лук? Классно! - обрадовался Ярик. - С рыбкой самый смак!
   - Где нашли? - Никита взял охапку остро пахнувших стеблей и с ностальгией вдохнул аромат.
  - Покажем, его там целое поле.
   Аскольд одобрительно окинул взглядом заготовленные брёвна:
  - Когда с крышей помочь?
  - Через три дня. А у тебя как дела?
  - Нормально. Если дела не отвлекут, через недельку тебя напрягу.
  - Миша Шаляпин как? - поинтересовался Никита.
  - Через полчаса сломался. Ушёл к озеру отдыхать, но на ужин первым пришёл.
   Вкусно поел?
  - Бугор не дал.
  - Жестоко. Сейчас что делает?
  - Забился в свои развалины и скулит.
  - Ты не сильно на него жми, а то сломаем. Завтраком накорми, затем, на усмотрение бригадира, - посоветовал Никита.
  - Понятное дело.
  - А, вообще, шанс у него есть?
  - Конечно, у него взгляд злой.
  - Мальчики, не обижайте нашего певца, он один такой, - встряла в разговор Лада.
  - Главное, чтоб он никого не обидел, - стрельнула глазами Яна, - Не маленький, бычок ещё тот.
  - Не любишь его? А ведь он талант, - Лада ещё раз понюхала лук и зажмурилась от удовольствия.
  - Был когда-то, а сейчас только выдёргивается, - пренебрежительно скривила губы Яна.
  - У него никого здесь нет. Я представляю, как ему сейчас одиноко. Вы бы проведали его на обратном пути, - Лада отложила пучок лука в сторону и требовательно посмотрела на подругу.
   Яна нехотя кивнула.
  - Рыбу захватите, - Лада отодвинула от углей запечённого окуня.
   - Да накормим вашего Шаляпина, - снисходительно улыбнулась Яна и дерзко мотнула тонкой косичкой.
  - А мне он очень нравится, - пылко произнёс Ярик. - Особенно его песня ... оп-па, парампа-опа, девочка жестока.
  - Охренительный текст! - одобрительно цокнул языком Аскольд.
  - У него и другие есть, - оживилась Лада.
  - Да уж, он нам ещё многое что споёт, - неопределённо произнёс Аскольд, подкидывая в костёр сухие ветки.
   Они ещё долго сидели, говорили больше о будущем, о прошлом решили вспоминать поменьше. Затем, Аскольд поднял за руку пригревшуюся у огня Яну, и они ушли к своему новому дому.
  - К Шаляпину зайдите! - вдогонку крикнула Лада.
  На удивление Никита и Лада чувствовали уют среди развалин, которые в будущем должны были превратиться в их дом. Они легли во дворе, у пахнувших смолой брёвен. Прямо на земле расстелили гидрокостюмы и сомкнули веки.
  - Никита, вставай! - его грубо вырывали из объятий ласкового сна.
  - Что такое! - он вскочил на ноги и мгновенно увидел гнусную рожу Аскольда.
  - Хватит спать, подъём.
  - Который сейчас час? - по инерции спросил Никита, с ненавистью глядя в открытое лицо друга.
  - Судя по луне, два ночи.
  - Случилось чего? - начал догадываться Никита.
  - Аскольд, не пугай нас, - побледнела Лада.
  - А вы, мадам, можете спать дальше. Яна дрыхнет и ты спи. Ничего страшного. Мы с Никитой прогуляемся до озера и обратно ... Шаляпин исчез.
  - Довели парня, - Лада так зевнула, что послышался хруст.
  - Ломки характера, - ухмыльнулся Аскольд и обернулся к Никите. - Бери лук, может, зайца подстрелим.
   Лада с тревогой посмотрела на Никиту. Он обнял её:
  - Не переживай. Ты же знаешь, медведя уже нет, - и принялся вкладывать в колчан тяжёлые стрелы. Аскольд одобрительно наблюдал за его приготовлениями. У самого за спиной висел тисовый лук и топор на длинной рукоятке, из-за пояса выглядывала рукоятка обсидианового клинка, а в руках он держал приготовленный к использованию факел.
   Никита поцеловал жену в щёку и с Аскольдом вышли на улицу. Посёлок крепко спал. Во многих дворах тлели угли затухающих костров, редко кто подкидывал дровишки, было относительно тепло.
   После так жестоко прерванного сна, Никита зябко подёрнул плечами.
  - Сейчас разогреешься, - успокоил его Аскольд. - Следует пробежаться. Мне кажется наша "звезда" решила спуститься к морю.
  - Зачем?
  - Будет искать яхту. Он всё ещё надеется, что его ищут.
  - Значит, к озеру он точно не пошёл?
  - Именно так. А теперь, бегом!
   Какая прелесть после изнурительной работы и так некстати прерванного сна пробежаться по спящему городу. Лёгкие вдыхали чистый воздух и ароматы большой воды. Ноги противно подкашивались и дрожали. По спине лупил плохо закреплённый лук, а на пути, как назло, попадались мелкие булыжники, коих было не видно из-за густой травы.
  Аскольд бежал легко и бесшумно, невероятным чутьём избегая на земле всяких замаскированных природных ловушек. Было такое ощущение, что весь предыдущий день он провалялся под зонтиком на пляже, а сейчас не знает куда деть прущие из организма скопившиеся силы. Не обращая внимания на хрипы, рвущиеся из горла Никиты, постоянно его подгонял:
  - Такое ощущение, что ты не выспался, - ехидно заметил он, увеличивая темп.
   К пещере они подбежали на удивление быстро, но Никита вымок от пота, словно час простоял под водопадом. Аскольд высек огонь, мигом полыхнул факел.
  - Трава недавно примята, минут тридцать назад, - Аскольд потёр пальцами примятые пучки. - Свежесть зелени ещё не застоялась, нагоним на выходе.
   Пещера приняла их в свои объятия, как старых знакомых и мгновенно обволокла тишиной и грозным спокойствием. Они спускались по широким ступеням, как по проспекту, по такому ходу и степные слоны пройдут без особых проблем. Воистину, это была дорога Титанов.
   Через некоторое время они подошли к развилке из ходов. В одном из них блеснул красный огонёк и быстро исчез.
  - Их надо замуровать, - как факт сказал Аскольд. - Там какая-то жизнь, нам абсолютно чуждая. Ба, да здесь на земле обгоревшие прутья! Неужели Миша дёрнул в тот ход? У него погас факел, и он случайно вполз в это ответвление, - Аскольд осторожно просунул факел в узкую чёрную дыру. - Он вновь пытался зажечь огонь ... прошёл метров десять, а вот и копоть на стенах.
  - Может позвать? - неуверенно спросил Никита.
  - Иди ты к чёрту. Орать в таком месте не очень умно, - Аскольд бесшумно двинулся по подземной полости.
  Свет от факела тускло освещал изъеденные коррозией стены, обломанные сталактиты и действительно чёрные пятна от сажи. Они прошли с десяток метров, и ход расширился, плавно переходя в зал, заполненный пещерными органами и частоколом из известковых сосулек, растущих сверху и намертво сливающихся со сталагмитами, как китовый ус в глотке полосатика.
  - Интересная пещера, - Аскольд покрутил вокруг себя факелом, что-то заметил и стремительно поднёс к этому месту огонь.
  - Что там? - напрягся Никита.
  - Дерьмо.
  - Неужели Миша?
  - Очень может быть.
   В полной тишине факел громко трещал и разбрасывал в разные стороны искры. Дым стелился под потолком и стремительно втягивался в невидимые для глаза щели.
  - За этой пещерой огромные полости. Чувствуешь, какой сквозняк? Не простудиться бы.
  - Шутишь? - Никита вытер рукавом мокрый от пота лоб.
  - Наверное, - неопределённо пожал плечами Аскольд. Он посветил у самого пола факелом, выискивая следы, быстро шагнул вперёд и остановился у разлома в стене. - Как интересно, - задумчиво произнёс он.
  - Что именно? - Никита подошёл к нему, заглянул в трещину и заметил слабый свет.
  - Светится. Может это лунное молоко? - спросил Аскольд, пристально вглядываясь в темноту.
  - Оно вспыхивает если его осветить фонарём или огнём. Затем, гаснет, - задумчиво произнёс Никита.
  - Правильно. Значит, Миша прошёл совсем недавно.
  - Вроде ветер оттуда, - Никита понюхал воздух.
  - Ты прав, там есть выход, - Аскольд, настороженно поглядывая на светящееся красное пятно, стремительно пошёл вперёд и исчез из вида.
  - Ты где? - забеспокоился Никита.
  - Здесь, - послышалось за спиной его голос.
   Никита резко обернулся и с удивлением уставился на друга.
  - Всё очень просто, - бесшумно засмеялся Аскольд. - Этот ход сделал крюк и вышел обратно к центральному ходу. Так что Миша чудом не заблудился и сейчас, наверное, уже вышел из пещеры и в данный момент спешит к морю. И нам пора, - Аскольд с большим беспокойством глянул на красное пятно, которое явственно переместилось в сторону.
  Они вернулись к центральному спуску, спустились к водопаду и пошли вдоль подземной реки. Гул низвергающейся воды наполнял всю пещеру, водяная пыль витала в пространстве, холод чувствительно взбодрил разгорячённые тела. Огонь факела полностью не освещал огромный водопад, лишь огненные отблески мелькали на пенных потоках воды. Озерцо под водопадом бурлило под струями воды, по бокам шли большие пузыри и гулко лопались у кромок.
   Вскоре они вышли из пещеры Титанов на простор. Небо над головами мерцало бесчисленными звёздами, а вокруг возвышались мегалитические сооружения. Ночью они особенно поражали воображение.
   Аскольд погасил факел и оставил его между щелей каменных блоков. Показавшаяся луна и яркие звёзды хорошо осветили путь.
  - Он здесь шёл, - Аскольд указал на дорогу.
   Следы парня беспорядочно петляли из стороны в сторону. Было очевидно, что Миша совсем потерял голову от страха, и теперь не знал в какой стороне море. Днём это было очевидно, но ночью все направления одинаковые.
  - Надо поторопиться, а то наш прыткий парень попадёт кому-нибудь на обед, - Аскольд обхватил рукоятку своего топора.
   Вновь гонка с препятствиями. На этот раз они миновали зону густых зарослей и бежать стало легче. Уже показались знакомые скальные выступы, где-то между ними спряталась тропа, ведущая на берег. Поднялся ветерок, и приятно запахло морем, это был первый предвестник наступающего утра. Благодаря стараниям Миши Шаляпина, ночь пролетела быстро.
   Тропу нашли быстро, но вместо того, чтоб сразу спускаться по ней, Аскольд опустился на корточки.
  - Что ещё? - чувствуя, что сегодняшние приключения не закончились, понуро спросил Никита.
  - Вроде как лисица мышь бросила.
  - Миша напугал её?
  - Да нет, наоборот, он её испугался. Бросился бежать мимо тропы. Совсем у парня нервы сдали, так и разрыв сердца получить недолго.
  - Вот, горе наше! - выругался Никита. - Опять бежать?
  - Нет, снова! - голос Аскольда был наполнен бодростью и задором. Но Никита догадывался, его друг банально перед ним рисуется. Его взгляд потускнел от усталости, бородка обвисла, словно сосулька ранней весной. - Ничего, сейчас нагоним, он не очень далеко, - Аскольд глубоко заглотнул воздух и резко выдохнул.
  Действительно, стоило им миновать отдельно торчащие скалы, они его увидели и он был не один. Миша Шаляпин ползал по земле, а его с хохотом пинали по рёбрам незнакомые люди. До Никиты и Аскольда донеслись фразы:
  - Вилен Жданович будет доволен ... с десяток уже поймали ... работы много ... быстро похудеет.
  - Работорговцы, - шепнул Аскольд.
  - Выручать надо парня, - Никиту захлестнуло негодование.
  - Их два человека? - напрягся Аскольд.
  - Нет, вон ещё двое подходят, - заметил Никита.
  - Это уже плохо. Надо обходить справа.
   Мишу подняли на ноги, но тот сразу упал, до того он выбился из сил. Его с размаху ударили в живот. Парень вскрикнул и попытался подняться. Из глаз потекли слёзы, его вновь ударили. Миша, как клоун, широко расставляя ноги, бросился бежать.
  - Совсем обессилил, - заметил Аскольд. - Однако, "мочить" беспредельщиков надо. У парня точно сердце не выдержит.
   Никита и Аскольд обошли бандитов и спрятались между камней. Те шли не таясь, посмеивались и делали гнусные замечания по поводу толстого зада их пленника.
  - Какой-то Вилен Жданович. Эти бандиты работают на него, - шёпотом произнёс Никита, вкладывая стрелу на тетиву своего мощного лука.
  - Всё верно, эти из бывших зеков, - кивнул Аскольд и тоже вложил тяжёлую стрелу с обсидиановым наконечником на тетиву.
  Первые два бандита, тыкая заострёнными палками в Мишин толстый зад, прошли вперёд, два других чуть задержались.
  - Это не люди, - прошептал Аскольд, увидев, что Никита сомневается стрелять. - Миша человек, но не они ... а человеческая жизнь очень ценна. Поэтому стреляй, не раздумывай. Целься под левую лопатку, там сердце.
  - Вот уж не знал, где оно находится, - фыркнул Никита, оттягивая тетиву.
  - Пли, - прошептал Аскольд.
   Стрелы прогудели, как злые шершни. Без единого звука два отставших бандита начали подать на землю. Один из них зацепился за собственную заострённую палку и завис, словно в раздумье. Другой уткнулся лбом в землю, будто что-то потерял. Услышав шум, их товарищи перестали тыкать Мишу и повернулись.
  - Что ищете? - хохотнул один из них, ещё не осознав происшедшего.
  - Пли, - вновь прошептал Аскольд. Ещё один взмахнул руками и с пронзённым сердцем рухнул на землю. Другой чудом увернулся от летящей стрелы и бросился по склону вниз, а Миша, не в силах ничего понять, обессиленный сел на землю.
   Никита с Аскольдом подбежали к обрыву. По осыпи, поднимая пыль, бежал уцелевший бандит. Никита прицелился.
  - Не трать стрелы! Помоги сдвинуть камень!
  - Зачем?
  - Помогай, говорю! - зарычал Аскольд.
  Они упёрлись ногами. Валун качнулся, сдвинулся с места, словно нехотя сполз и вдруг стремительно понёсся вниз, прихватив с собой целую лавину из мелких камней. Вопли прорвались сквозь сильный грохот. Между булыжников мелькнуло разорванное тело и всё это с шумом понеслось к морю.
  - Вот и всё, а ты боялся! - Аскольд вытер пот и бесшумно рассмеялся.
  - Какая мерзость, - Никита судорожно смахнул с себя каменную пыль.
  Аскольд сел рядом с Мишей:
  - Шаляпин, ты как?
  - Какой кошмар, - прошептал тот.
  - Погулять захотел? Здесь не московские проспекты! Если не съедят звери, люди кожу снимут. Ты так больше не экспериментируй с нашим здоровьем.
  - Извините, - всхлипнул парень.
  - Не раскисай, - произнёс Никита и нащупал у него на руке пульс. - М-да, загнал ты себя, дружок. Идти сможешь или тебя нести?
  - Смогу, - он поднялся и зашатался.
  - Мало спортом занимался? - хмыкнул Аскольд.
  - У меня сцена спорт, - всхлипнул Миша.
  - Оно конечно так, но в следующий раз по сцене чаще бегай, - услужливо посоветовал Аскольд. - А теперь домой.
  - Домой? - обрадовался Миша Шаляпин.
  - Я так понимаю, ты не тот дом имел в виду, - нахмурился Аскольд.
   Перед рассветом звёзды были особенно большими, но они быстро поблекли под натиском солнечных лучей. Небо налилось сиреневым отливом и выпала роса. Она была повсюду. Травинки, словно нанизанные хрустальными бусинками, пригнулись к сырой земле. Кузнечики с трудом отползали в сторону, их кровь не разогрелась, и они не могли прыгать. Сверкнув медной чешуёй, лениво прошелестел полоз. Лисица, прогибая траву, носилась за мышами. Далеко на гране слышимости пронёсся тяжёлый рёв, степные слоны радовались наступающему утру. Высматривая падаль, над степью кружились стервятники.
  - Отстроишься, женишься, гитару сделаешь, и будешь давать сольные концерты, - успокаивающе хлопнул Мишу по плечу Аскольд.
  - Я к маме хочу! - тот неожиданно разрыдался.
  - Ну вот, приплыли! - расстроился Аскольд. - Где я её тебе найду? Ты не раскисай, сейчас многие в таком же положении, что и ты. Обживёшься, глядишь, женишься, детишки пойдут.
   На этот раз степь словно вымерла. Маленький отряд без происшествий добрался до города Титанов и люди первым делом выкупались в озере под водопадом. Затем они поднялись наверх. Яна и Лада готовили завтрак. Ярик камнем забивал колья, ему старательно мешала Светочка. Они увидели своих родных и всё побросали. Мишу усадили у костра, вручили кусок сочного оленьего мяса и пучок остро пахнувшего лука.
  - Я так и знала, что вниз пойдёте, - покачала головой Лада.
  - А я тебе говорила, они не на озере. Как только он взял факел, сразу поняла, - Яна чувствительно пнула локтем ухмыляющегося мужа.
   Миша незаметно для всех заснул. Кусок мяса выпал из его рук, губы перепачканы жиром, на щеках грязные пятна от сажи. Лада накрыла его курткой, вытерла ему лицо и цыкнула на всех, чтоб не шумели. Миша во сне шлёпнул губами:
  - Мама, - проговорил он, и его лицо озарилось счастливой улыбкой.
  - Совсем ещё ребёнок, - в задумчивости покачала головой Лада.
  - В его возрасте уже командуют полками, - пренебрежительно заявила Яна. - Ему давно за двадцать ... маменькин сынок!
  - Каждый взрослеет по-разному.
  - Занюнкали его и сейчас продолжают сопли вытирать. Не люблю таких мужиков, - безапелляционно заявила Яна и её тонкая косичка раздражённо взлетела.
  - Правильно, на лесоповал его или камни крушить, там быстро заматереет, - не понятно серьёзно или пошутил Аскольд.
  - Отстаньте от него, - Лада поправила куртку. - У него такой голос, это дар свыше. Не сгубить бы его талант.
  - Всё верно, - Аскольд подложил в костёр полешко, - голосище у него мощный, с басовыми вариациями. Орал так, что всех хищников распугал. Ладно, займусь с ним индивидуально. По скалам погоняю, из лука научу стрелять и вряд ли он после этого опа-опа, девочка жестока, будет петь.
   Совсем рассвело, послышался стук обсидиановых топоров, шум падающих деревьев и резкие крики. Процесс шёл полным ходом, люди благоустраивались с таким энтузиазмом, что очень скоро развалины превратятся в цветущий город.
   Дни летели со скоростью пулемётной очереди. За несколько дней Никита заготовил стройматериалы. Затем, установил по периметру дома деревянный пояс и закрепил балки перекрытия. Их обтянул длинными прутьями и сейчас он с Яриком укладывали камыш, предварительно пропитав его глиной. Лада занималась огородом. Там уже рос лук, дикий чеснок, наливалась цветом клубника. А как-то раз Светочка нашла рядом с дуплом белки пару грецких орехов. Их посадили в землю, и они неожиданно пустили уверенные ростки. Ярик приволок из леса дикую сливу, яблоню, грушу и несколько виноградных лоз. Генерал Анатолий Борисович вспомнил, как изготавливать ульи и дал задание Аскольду выловить пчелиную матку. Неожиданно нашли железную руду. На их залежи наткнулся Никита, когда охотился на окуня за Дальним мысом. В прошлом там был вулкан, а теперь железосодержащие образования в изобилии покрывали дно. Правда, глубины были весьма большие, и для того чтобы наладить их добычу необходимо изготовить тралы для сбора этих минералов. Построили из обожжённых глиняных кирпичей печь для плавки руды, только сырья для её запуска пока было мало.
  Дальний мыс находился в странном месте. Иногда на берегу сияла разноцветная галька, в другой раз её смывало в море, и дышали холодом чёрные скалы. Там часто происходили вулканические процессы и в воздух поднимались удушливые газы, вызывающие галлюцинации и даже смерть. Но именно здесь находились залежи железной руды, и приходилось рисковать.
  В один из дней Никита собрал небольшую группу, и они направились к Дальнему мысу.
  
  
  
  Гл.12
  
  
  Невероятно, но Никита Васильевич никого не принуждал переселяться в новый город. Это весьма удивило Жанну, ожидавшую, что их чуть ли ни силком заставят туда идти. Все, кто хотел, остались жить в гроте. А большая часть потянулась в так называемый Град Растиславль. Говорят, на этом настоял Никита Васильевич. Якобы он первый наткнулся на это место и получил привилегию в выборе названия. Илья Каземирович долго смеялся и сквозь слёзы повторял: Град Растиславль, Град Растиславль! Более нелепого названия не придумать. Нет, чтобы новый город назвать в честь какого-нибудь известного правозащитника или лауреата нобелевской премии. Вот бы здорово звучало: Нью Муратов, или - Город Хассельмана. Да дело даже не в названии, народу пудрят мозги. Сказочку придумали про новый мир. На самом деле всё это фикция, миф. А за горизонтом бурлит обычная жизнь: интернет, автомобили, футбол под пиво с воблой, по вечерам аналитические передачи, сволочь сосед и его наглый кот. Илья Каземирович ностальгически вздохнул. Как он хотел всё это вернуть! Доцент ковырнул блестящую гальку палкой, поднял обкатанный морем агат и, поглаживая курчавую бороду, обратился к Жанне:
  - Лёша успел экспроприировать шесть пластиковых бутылок. Как твоя нога?
  - Прошла, - Жанна тоскливо вздохнула. - Илья Каземирович, я кита на горизонте видела.
  - И что? - доцент поджал губы.
  - Это не Чёрное море.
  - Вполне допускаю, - доцент нервно раздул ноздри. - И что это меняет?
  - А вдруг ...
  - Жанна, неужели вы начали сомневаться? Допустим это Сахалин, а тот лес - тайга. У нас есть вода и копчёности. За неделю мы выйдем к цивилизации!
  - Как я хочу домой! - Жанна не смогла сдержать слёзы.
   Илья Каземирович резко встал, подошёл к женщине и успокаивающе погладил по голове:
  - Решено, мы выходим сегодня! Скоро мы будем дома!
  - Прямо сейчас? - испугалась Жанна.
  - А чего тянуть.
  - В тайге звери.
  - Это только по телевизору они повсюду, а на самом деле можно идти по тайге месяц и кроме белок и ежей ничего не увидеть.
  - Хорошо бы, - Жанна утёрла слёзы и решительно кивнула.
  - Вот и ладненько. Позовём Лёшу и в путь.
  - А как же Игнат? Он вроде тоже хотел с нами идти.
  - Да что-то он юлит. Говорит, ещё не время. И без него справимся. Я тяжёлую палку возьму. Если что, зверей отгоним, - самоуверенно тряхнул курчавой бородкой доцент. - А вот и Лёша!
   Молодой парень был хмур и бледен. В мешке он тащил наполненные водой пластиковые бутылки. Лёша поздоровался и выжидающе посмотрел на доцента. Илья Каземирович похлопал его по плечу:
  - Всё, Лёша, через неделю будем дома.
  - Правда? - одновременно обрадовался и испугался парень.
  - Правда, Лёша. Тайгу пройдём, и мы свободны.
  - Какую тайгу?
  - Это Сахалин, теперь я определённо это знаю, - глубокомысленно изрёк доцент.
  - А когда мы пойдём?
  - Прямо сейчас! А чего тянуть? Правда, Жанна? - обернулся к женщине доцент.
  - Страшно. Так неожиданно ... но я согласна, - на пухлых щеках появился румянец.
  - Я в корнях спрятал провиант, - доцент последний раз окинул взглядом дикий пляж. - Что ж, вперёд, друзья!
   Никем не замеченные они поднялись по тропе, отодвинули решётку и вскоре вышли на плато.
  - Как тихо, - доцент оглядел степь.
  - Стервятники летают, - заметил Лёша.
  - На то они и птицы, чтобы летать, - ухмыльнулся доцент. - А главное то, что никаких слонов на горизонте нет. Определённо их загнали обратно в загоны, а медведь убит. За мной, друзья!
   Маленький отряд направился к мегалитическому лесу. Сияло солнце, почти не было ветра, лишь иногда на людей пикировали слепни, да упитанные кузнечики выпрыгивали из-под ног.
  - А где мы будем ночевать? - неожиданно спросила Жанна.
  - Да где-нибудь найдём! В лесу что, мест мало? - отмахнулся доцент.
  - И всё же, мы же будем идти целую неделю, - насторожился Лёша и нервно поправил на голове красную бейсболку.
  - Такое ощущение, что вы не хотите домой! Я же сказал, что-нибудь найдём! - доцент сильно разозлился и даже засопел.
   Больше ему не стали задавать вопросов, но на лицах Жанны и Лёши появилась тревога. Они со страхом смотрели на приближающийся лес, а он был огромным. Стволы деревьев уносились на немыслимую высоту, а их кора напоминала изъеденный временем бетон.
  - Илья Каземирович, а в тайге разве бывают такие деревья? - нарушил молчание Лёша.
  - Как раз в тайге и бывают, - злобно покосился на него доцент. - Ты что, когда-нибудь в ней бывал? - он нервно дёрнул свою курчавую бородку.
  - Нет, - понуро ответил парень, - но в интернете ...
  - Всякая брехня! Вот что, мой дорогой Лёша, если тебя грызут сомнения, иди обратно.
  - А вас?
  - Что?
  - Вас грызут сомнения? - спросил Лёша.
  - Я полностью уверен в своей правоте. Максимум через неделю мы выйдем к цивилизации.
  - Хорошо бы, - Лёша вздохнул и вновь замолчал, изредка наблюдая за Жанной, которая шла, как зомби, и её взгляд был застывший от ожидания.
   Они вошли в лес, и пространство мгновенно наполнилось множеством звуков. Доцент огляделся и, не колеблясь, торопливо пошёл по лесной тропе. Он обернулся и ободряюще улыбнулся:
  - Даже лучше, чем я ожидал. Дорога хорошо утоптана, по ней много людей ходило. Думаю, очень скоро мы выберемся к человеческому поселению.
  - А если это звериная тропа? - Лёша внимательно присмотрелся к земле и увидел на ней много вмятин, на человеческие следы мало похожие.
  - Лёша, вот можешь хорошее настроение испортить! Да какая она звериная! Здесь люди ходили.
  - А может Лёша прав? - встревожилась Жанна.
  - Не прав! - бросил через плечо доцент, нервно потеребил свою курчавую бородку и устремился вперёд.
   Так они шли около трёх часов. Тропа то ныряла в густые папоротники, то выскакивала на простор между стволами огромных деревьев, ныряла в балки, вела через путаницу толстых корней, вышла к лесной реке и неожиданно иссякла.
  - Здесь переправа на другой берег, - доцент сбросил мешок с провиантом на землю. - Может, поблизости есть лодочная станция. Лёша, ты бы пробежался вдоль речки, а мы пока костерок соорудим и перекусим. И вот ещё, а вы заметили, что никаких зверей мы на пути не встретили? Это говорит в пользу моей версии, их сюда привезли. Так что, дорогая Жанна, мы на верном пути.
   Женщина облегчённо вздохнула и с улыбкой посмотрела на доцента:
  - Илья Каземирович, я так счастлива, что доверила свою жизнь вам.
   Доцент засмущался, даже носом шмыгнул и доверительно произнёс:
  - Я мужчина и моя обязанность оберегать слабый пол.
  - Ну, я не совсем слабый пол? - лукаво улыбнулась Жанна.
   Лёша исподлобья посмотрел на них и подошёл к реке. У самой воды виднелось множество звериных отпечатков с выраженными отметинами от когтей.
  - Это не переправа, а водопой! - громко произнёс он.
  - Иди уже! - отмахнулся от него доцент. - По некоторым признакам лодочная станция с правой стороны.
  - Илья Каземирович! - повысил голос Лёша.
  - Мне некогда, мне костёр надо разжечь! Молодой человек, делайте то, что вам говорят и не надо больше ничего выдумывать. Раз вы пошли со мной, выполняйте всё, что вам говорят. Выдумщик.
  - Но тут ...
  - Я сейчас буду ругаться! - тряхнул курчавой бородой доцент.
  - Хорошо, - сдался парень, - вот только палку подберу покрепче.
  - Собрались обороняться от зверей? - хохотнул доцент. - Мы шли полдня, и никакой медведь на нас не напал. Здесь хищников нет.
  - И всё же я поищу палку, - Лёша порыскал в зарослях папоротника, нашёл толстую ветку и перекинул её через плечо.
  - Вооружён и очень опасен! - хихикнула Жанна.
   Лёша окинул взглядом лес, и так ему стало жутко, что появилось желание броситься обратно к своему родному гроту, но лишь сказал:
  - Костёр разведите побольше, хищники боятся огня.
  - Иди уже! - доцент старался высечь из заготовленных заранее камней искру, но, наверное, камни были не те, искры лететь не хотели.
   Лёша сильнее нахлобучил на голову красную бейсболку и тягостно вздохнул. Внезапно он осознал всю безрассудность предпринятого шага. Нельзя было слушаться Илью Каземировича и пускать с ним Жанну. Пока не поздно необходимо разворачиваться и постараться до темноты добраться до лагеря. Хотя, Лёша посмотрел на небо, которое едва просматривалось сквозь кроны деревьев, до темноты они не успеют. Убежище нужно поискать именно здесь. С этими мыслями он пошёл вдоль реки. Конечно, никакой лодочной станции он не увидел, но зато наткнулся на полностью обглоданную тушу кабана, а на другом берегу мелькнули серые бока волков. Лёша вспотел от страха и отпрянул глубже в лес. Вроде его не заметили, иначе волки легко бы переплыли реку, в этом месте она была совсем узкой. По инерции он продолжил свой путь вдоль реки, но близко к ней не подходил, боялся, что его увидят звери.
   Через некоторое время река резко вильнула в сторону и сорвалась водопадом в широкую расщелину. Лёша подошёл поближе и заглянул вниз. Река превратилась в бурлящий, пенистый поток и неслась куда-то вниз, скрываясь между нависшими скалами и теряясь в мрачном лесу.
  - Жутко и красиво, - прошептал Лёша и опёрся на тяжёлую ветку, - но это никакой не Сахалин.
   Доцент долго высекал огонь, но толку не было. Он взмок от пота, курчавая борода обвисла и стала напоминать грязную паклю.
  - Да что же это такое, почему у них получалось, а у меня даже искры не летят! Что за наваждение такое! - доцент последним сильным ударом раскрошил камень на несколько мелких кусков и в великом раздражении зашвырнул их далеко в лес.
  - Илья Каземирович, да бог с ним, с этим костром, - Жанна расстроилась, но решила виду не подавать. - Еду жарить не надо, а ночи не сильно холодные.
   Доцент вскочил на ноги и в гневе округлил глаза:
  - Я всегда удивлялся, почему всякое быдло больше приспособлено, чем образованный, интеллигентный человек!
  - Такова жизнь, Илья Каземирович, - тихо произнесла Жанна, и ей внезапно стало очень страшно, она поняла, что ночь в лесу они проведут в полной темноте и без крыши над головой.
   Доцент нервной походкой подошёл к реке, скрестил на груди руки и посмотрел на противоположный берег. Внезапно нависающие над водой ветки раздвинулись, и между ними высунулась серая волчья морда. Зверь потянул ноздрями воздух и, демонстрируя острые клыки, жутко оскалился. Затем, появился ещё один хищник. Вскоре на противоположном берегу собралась целая стая волков. Вожак, не сводя голодного взгляда с человека, сделал шаг в воду.
  - Ж-Жанна! - выкрикнул доцент и бросился прочь от реки.
  - Что случилось? - в страхе вскочила женщина.
   Доцент схватил её за руку и поволок в гущу леса.
  - Что вы делаете, Илья Каземирович? - стала упираться Жанна.
  - Волки. Огромные. Их целая стая. Они плывут сюда.
  - Как-кие волки? - заикаясь, спросила женщина и ей стало дурно.
  - Нам бежать надо! - доцент потащил её за собой.
   Вожак, увидев, что их жертвы убегают, сделал сильный прыжок в воду и погрёб к противоположному берегу. Члены его стаи последовали его примеру. Река была не слишком широкая и быстрая, поэтому звери достаточно быстро приближались к намеченной цели.
   Доцент, подвывая от дикого страха, волок за собой несчастную женщину. Она падала, обдирая до крови тело, но доцент её не оставлял, рывком поднимал и тащил всё глубже в лес.
   Первым выбрался вожак. Не дожидаясь своей стаи, стремительно понёсся за людьми, а затем выбрались на берег и остальные волки. Доцент услышал за спиной шум и увидел бегущего зверя. Выпучив от ужаса глаза, он лихорадочно начал осматриваться. Их окружали огромные деревья и долезть до нижних ветвей не было никакой возможности. Внезапно он увидел дупло. Располагалось оно на высоте не менее пяти метров, но чуть ниже бугрилась грубая кора, за которую можно уцепиться и добраться до него. Доцент поволок женщину к дереву, схватился за ствол и истерически закричал:
  - По мне лезь, вверху дупло!!!
   Жанна увидела стремительно приближающихся зверей, прыгнула на доцента, взобралась ему на плечи, схватилась за кору и поползла к дуплу. В этот миг она услышала злобное рычание и истошные крики.
  - Илья Каземирович, - прошептала Жанна и из глаз хлынули слёзы. Она рухнула в дупло и оцепенела от страха.
   Под деревом волки рвали на части человека. Вскоре доцент уже не смог кричать, только в судорогах дёргал ногами, но сильный укус в шею быстро его убил.
   Внутри дупло было довольно широким и необитаемым. Жанна перевернулась и встала ногами на гнилой пол. Она осторожно выглянула наружу и от увиденного её мгновенно стошнило. Волки, скалясь друг на друга, пожирали Илью Каземировича.
   Лёша стоял у водопада, не зная, что предпринять. Он зашёл достаточно далеко, продолжать свой маршрут смысла не было. Никаких лодочных станций не существует и это не Сахалин. Неужели Никита Васильевич прав? Сонный вирус положил человечество на целые тысячелетия. Надо возвращаться обратно в лагерь! Но приближался вечер. В любом случае необходимо предупредить Илью Каземировича и Жанну о волках и развести огромный костёр. Он удержит хищников на расстоянии. С этими мыслями Лёша сильнее нахлобучил на голову красную бейсболку и, стараясь держаться от реки подальше, быстро пошёл к их стоянке. Так получилось, что парень свернул в овраг, и он увёл его далеко в сторону. Когда же выбрался на поверхность, то понял, что заблудился. Его окружал настоящий дремучий лес. Стволы деревьев уносились на немыслимую высоту и где-то на огромной высоте переплетались друг с другом ветвями. Быстро темнело и появилось множество тревожащих душу звуков. Подавив панику, Лёша стиснул зубы и решил немного поразмыслить. Плутать по лесу опасная и бессмысленная затея. Надо вернуться в овраг и выйти обратно к реке. Но там волки и приближается ночь. А если Илья Каземирович разжёг костёр, то там будет безопасно. Хорошо бы до него добраться до полной темноты. Всё же придется идти к реке и бегом!
   Лёша с трудом отыскал овраг, спустился и побежал обратно. Он выбрался к реке, когда почти полностью стемнело. Парень побежал вдоль берега, стараясь взглядом отыскать отблески костра.
   Жанна, едва живая от страха, притаилась в дупле. Волки долго грызлись друг с другом, затем поволокли тело куда-то в лес. Внезапно она вспомнила о Лёше. Её бросило в жар, почти стемнело, а он наверняка кинется на их поиски и угодит в пасти волков. Нельзя этого допустить! Но что она может сделать, сидя в дупле мегалитического дерева? Необходимо идти к реке! Жанна с опаской выглянула наружу. Под деревом виднелась лужа крови, но тела не было.
  - Илья Каземирович! - едва сдержала рыдания Жанна, но уже внимательно осматривала окружающий её лес.
   Быстро темнело, тёмно-зелёные заросли папоротника почернели, изумрудный мох посерел и весь лес стал ещё более мрачным и ужасным. Женщина отпрянула назад, просто безумие спускаться с дерева. Но как же Лёша? Он погибнет! Если она его встретит, то они вполне могут вдвоём поместиться в дупле и переждать кошмарную ночь. Жанна вновь выглянула. Вроде относительно тихо. Слышался писк мелких зверюшек, скрип древесины, в которой делали ходы древесные жуки, иногда пролетали тяжёлые птицы, но крупных зверей видно не было. Внезапно она увидела где-то вдали отблеск огня. Неужели Лёша смог развести костёр! Вот молодец! Жанна вылезла из дупла до половины туловища. Сейчас бы позвать его, но он не услышит, судя по всему расстояние очень большое. Надо спускаться! Женщина ещё больше высунулась и принялась искать неровности в коре, чтобы зацепиться. Ей удалось это сделать. Она полностью выбралась из дупла и повисла на руках, отчаянно щупая ногами бугорки на стволе дерева. С десятой попытки у неё получилось это сделать, и она перевела дух. Затем, стиснув зубы, поползла вниз. Она чудом не сорвалась и вскоре спрыгнула на землю. В это самое мгновенно она вляпалась в кровь. С воплем отскочила в сторону, и сама себе ладонью зажала рот. Ей совсем стало плохо, ноги и руки дрожали, во рту пересохло. Жанна понимала, что в любой момент её могут учуять волки. Она бросилась к дереву и схватилась за бугристую кору, но с ужасом поняла, что залезть уже не сможет. Ей совсем стало плохо, Жанна сползла по стволу на землю и стала тихонько всхлипывать от дикого страха и безысходности. Но вдруг вновь увидела отблеск факела, и он был уже значительно ближе.
  - Лёша! - вскочила она и побежала в направлении огня.
   Внезапно в лесу вспыхнуло ещё несколько факелов, а затем ещё с десяток. Раздались резкие мужские голоса, свист и топот ног.
  - Я здесь! - от счастья Жанна едва не потеряла рассудок. Её ищут, её нашли, она спасена!
   Огни дёрнулись, застыли на месте и уверенно двинулись ей на встречу. Женщина, обдирая кожу о колючие кусты, бросилась к ним навстречу. От ликования она даже не могла кричать. Это было сплошное счастье. Она спасена! Жанна выскочила на обширную лесную прогалину и остановилась на её краю. С другой стороны вышло несколько мужчин с факелами и замерли, рассматривая женщину. Жанна хотела броситься к ним, но что-то её удержало.
  - Вот это удача! Вилен Жданович будет доволен! За такую бабу можно хорошую цену взять! - послышались грубые голоса.
  - Что вы такое говорите? - попятилась Жанна.
  - Иди сюда, краля! - приказал ей громадный мужчина с луком наизготовку.
  - Я не хочу! - женщина сделала шаг назад.
   Раздался взрыв смеха:
  - Она не хочет! Да кто ж тебя спрашивать будет! А ну иди сюда, сучка!
   Словно кто дал бедной женщине пинка. Она развернулась и бросилась прочь от страшных людей. Раздался злой хохот и за ней бросились в погоню. Мужчины явно развлекались, они прекрасно понимали, что деться ей некуда, поэтому не слишком спешили.
   Жанна так бежала, как никогда в жизни. Словно кто-то сверху ей помогал не цепляться за торчащие корни, избегать свисающих сверху лохматых лиан, не падать в ямы. Отряд работорговцев гнал её словно хищного зверя. Вначале они смеялись, затем, видя, что их жертва ускользает, принялись ей угрожать, требовать остановиться. Но Жанна ещё сильнее припустила. В опасной близости прожужжала стрела. Под ногами зачавкала земля. На этот раз женщина остановилась, понимая, что перед ней болото, но просвистело ещё несколько стрел, одна сильно оцарапала ей плечо. Теперь она не раздумывала и с отчаянной решимостью бросилась в неизвестность.
  Лёша огляделся. Река потемнела и теперь напоминала поток нефти. Что происходило на противоположном берегу, не было видно. Почти полностью стемнело, на пнях тускло засветились гнилушки. Неожиданно в лесу замелькали неясные тени, вспышки факелов и внезапно прозвучал резкий выкрик:
  - Она туда побежала!
   От неожиданности Лёша пригнулся и бегом устремился под защиту густых папоротников. В голове вертелся смерч из одних вопросов. Что происходит? Что это за люди и за кем они гонятся? В лесу мелькало множество факелов. Большой отряд из неизвестных людей кого-то преследовал. Слышались злобные выкрики, из которых доносились отдельные фразы:
  - Отрезайте ей путь! Гоните к реке!
   Неужели это Жанна? Обмер Лёша и, пригибаясь, побежал за неизвестными людьми. Было очень жутко бежать прямо в чёрный лес, но ещё сильнее мучил страх за Жанну. Что бы не столкнуться с преследователями, парень свернул левее и с ходу влетел в болото. Закачался на кочке, быстро перебрался на пень, спрыгнул на бревно, пробежался по нему, как по мостику. Схватился за ветки, удачно перелетел через маслянистую лужу и очутился на более-менее твёрдой земле. Вновь прозвучали мужские крики и сдавленный женский выкрик.
  - Я попал в неё стрелой, теперь ей никуда не деться! Всем сюда!
   Женский вскрик. Лёша напрягся, появилось желание незаметно отступить и затаиться. У него ещё было с десяток секунд, затем и на него могут наткнуться. Послышался ещё один звук спущенной стрелы, по вскрику было понятно, что она достигла цели, но женщина не упала, а ломая кустарник и выворачивая на своём пути болотные кочки, ускорила свой бег. Погрузившись по самую шею, Лёша бросил себе на голову копну гниющих листьев, аккуратно щупая дно, незаметно переместился к чёрным холмикам и мгновенно слился с окружающей средой.
  Разбрызгивая грязь, в прямой видимости появилась женщина. Внезапно она погрузилась по шею в грязную жижу и слилась с темнотой. К трясине подбежало несколько мужчин, и послышались изумлённые голоса, на фоне которых выделялся хриплый басок:
  - Вот дурная, решила утопиться! Да Вилен Жданович никогда женщин не обижал! Жила бы как все, вела хозяйство, а может и свободной стала бы! Эй, ненормальная, ты где?
  - Да утонула, сто пудов пошла на дно кормить пиявок!
   Освещая трясину факелами, работорговцы склонились над трясиной. Минут через десять некто с хриплым баском и какой-то необъяснимой радостью произнёс:
  - А вот теперь точно на дне. Уходим.
   Лёша долго наблюдал за факелами, мелькающими между деревьями, а когда они растворились в темноте, скинул с головы гниющий мусор. Некоторое время он ещё выжидал, на сердце была тяжесть, его хорошая знакомая погибла в страшных муках. Щупая ногами дно, он понял, что оно достаточно твёрдое. Неужели это не трясина, а просто грязное лесное озерцо. Он сделал несколько шагов. Ноги не провалились. Внезапно он услышал полный безысходного горя всхлип.
  - Жанна? - приподнялся Лёша на цыпочки и принялся усиленно вглядываться в темноту.
   Мгновенно возникла полная тишина. Лёша вновь повторил свой вопрос, но уже громче.
  - Кто это? - в страхе выкрикнула женщина.
  - Жанночка, это я! - крикнул Лёша и, с трудом преодолевая грязную жижу, пошёл в сторону голоса.
   На маслянистой чёрной поверхности обозначилась ещё более тёмное пятно.
  - Лёшечка, неужели это ты?! - радостно крикнула Жанна.
   Они встретились и обнялись, как самые дорогие люди. Сейчас они радовались, словно дети, даже окружающая их темнота и зловещий лес не пугал.
  - Ты как? - опомнился Лёша.
  - Представляешь, меня хотели убить. Плечо поранили и руку, но мне не больно, - Жанна на миг замолчала и внезапно кинулась Лёше на грудь. - Ильи Каземировича больше нет. Его волки убили.
  - Какой ужас! - вздрогнул парень.
  - И что теперь нам делать?
  - Выбираться из болота.
  - И куда пойдём?
  - Не знаю.
  - Честный ответ, - горестно вздохнула Жанна. - Но нас сейчас двое, теперь нам легче.
  - Наверное, - кивнул Лёша. - Пойдём, что ли?
  - Только бы на глаза этим ужасным людям не попасться, - забеспокоилась Жанна.
  - Они думают, что ты утонула.
   - А я живая! - со злостью произнесла женщина. - Если повезёт и мы выберемся, надо о них рассказать Никите Васильевичу. Как это ни страшно, но он прав с тем сонным вирусом. Мы проспали много лет. Те люди тоже из нашей жизни, а вооружены луками. Значит, с современным миром они тоже уже не знакомы.
   Стараясь сильно не шуметь, Лёша и Жанна стали выбираться из болота. Сейчас у них было лишь одно желание, выбраться на твёрдую землю.
  - Мы огромное дупло нашли, но я его сейчас не отыщу, - вздохнула Жанна.
  - Дупло?
  - Меня подсадил туда Илья Каземирович, а сам был убит волками. Он оказался настоящим мужчиной, - Жанна размазала на плече кровь. - Рана саднит, - пожаловалась она.
  - Надо обмыть чистой водой, - забеспокоился Лёша и сразу спросил:
  - Что, большое дупло?
  - В нём легко поместятся два человека.
  - Заманчиво, - задумался Лёша. - Жанна, может, попробуем его отыскать?
  - Бесполезно. Мы у реки были. Затем на нас бросились волки, и мы побежали в лес. А ты знаешь, там я видела несколько большущих пней и поваленное дерево.
  - Таких в лесу множество, это не те приметы, - вздохнул Лёша.
  - Мы бежали от реки прямо в лес. Если мы найдём нашу стоянку ...
  - То и найдём это место, - обрадовался Лёша.
  - Это единственный шанс остаться в живых, - тихо произнесла Жанна и даже икнула от страха. - Вот только в какой стороне река?
  - Я заметил, там лес реже, а луна должна именно оттуда появиться.
  - Но сейчас её нет.
  - Просто из-за деревьев невидно. Она где-то на небе. Какой-то свет всё же сюда проникает, раз что-то мы в темноте различаем, - Лёша старательно покрутил головой. - Вроде в той стороне посветлее.
  - Тогда нам туда, - Жанна уверенно пошла вперёд.
   Они успешно выбрались из гнилого озера и побрели по болотистой земле. К счастью кромешной темноты не было, да и глаза привыкли к мраку, и путники довольно сносно ориентировались. Куда они шли, действительно просматривался серебристый свет. Теперь они были уверены, то была луна, значит, река в том направлении. Внезапно деревья словно разошлись. В маленьком клочке неба, усеянного яркими звёздами, загорелась светлым серебром луна и тут же почувствовалась свежесть чистой воды.
  - Река рядом, - остановился Лёша.
  - Побежали! - рванулась вперёд Жанна.
  - Это опасно. Там могут быть звери. Идём очень тихо.
   Едва дыша, стараясь прятаться в зарослях густых папоротников, они тихо подошли к реке и сразу увидели у воды крупных горбатых зверей. Один из них шумно лакал воду, другие неторопливо прохаживались по берегу.
  - Какие большие быки, - прошептала Жанна.
  - Я там следы у воды видел, - прямо в ухо произнёс Лёша. - Как только они уйдут, нам к тому толстому дереву.
  - Это наша стоянка, - обрадовалась Жанна. - А потом мы побежали в ту сторону.
   Быки, сменяя друг друга, напились и неторопливо побрели в лес. Лёша тронул за плечо Жанну, и они медленно двинулись к своей стоянке.
  - Вот здесь Илья Каземирович пытался развести костёр, - с грустью вспомнила Жанна. - А потом он меня схватил и потащил туда, - она указала на сломанные ветви папоротников.
   Внезапно вдалеке раздался волчий вой. Женщина крупно вздрогнула и вцепилась в Лёшу.
  - Дальше куда идти? - как можно спокойнее спросил парень.
  - Что? - Жанну трясло от страха.
  - Успокойся, они далеко, - Лёша прижал её к себе и неожиданно поцеловал в губы.
   Жанна отступила на шаг:
  - Ты чего сейчас сделал?
  - Дальше куда идти? - повторил вопрос Лёша.
  - Ах ... это. Туда, - женщина взяла парня за руку и повела в лес.
   Достаточно скоро они подошли к большим пням, на которых светились гнилушки и уткнулись в широченный ствол дерева.
  - Дупло высоко, но я как-то до него добралась, - Жанна с огромным усилием сдержала рвущиеся наружу эмоции и осторожно обошла уже застывшую лужу крови. - Не наступи сюда, это ... кровь Ильи Каземировича, - предупредила она Лёшу.
   Парень отскочил в сторону, с ужасом глядя на чёрное пятно.
  - Его прямо здесь убили? - спустя минуту спросил он.
  - Я всё слышала и видела. Они его съели, а останки утащили, - Жанну вновь затрясло.
  - Успокойся, - Лёша обнял женщину. Я вижу дупло, оно метров пяти-шести, - парень пощупал свободной рукой кору. - Я тебя посажу, а потом сам залезу.
  - Там ... огонь, - внезапно прошептала Жанна.
  - Гнилушки светятся, - повёл глазами Лёша.
  - Нет, это опять они. Охотники за людьми, - она сильно задрожала.
  - Я ничего не вижу, - напрягся Лёша, пытаясь разглядеть отблески факелов.
  - Давай спрячемся! - умоляюще попросила женщина.
  И на этот раз страх придал ей силы. Жанна привычно влезла теперь в такое уютное дупло огромного дерева. Лёша долго не мог зацепиться за кору, но настойчивость победила недостаток опыта, и он вскоре очутился рядом со своей спутницей. Места действительно было много. При диаметре ствола дерева не менее тридцати метров и дупло было соответствующих размеров.
  Лёша с опаской пощупал трухлявое дерево и сделал несколько шагов назад, уткнулся в заднюю стенку, цокнул языком и удивлённо произнёс:
  - Как тут много места. Неужели здесь никто не живёт?
  - В прошлый раз никого не было, - вздрогнула Жанна.
  - Извини, я не хотел тебя напугать, - Лёша опустился на четвереньки и продолжил изучать их убежище. Внезапно он наткнулся на странный полукруглый предмет, похожий на щит. Одна сторона ничем не отличалась от куска коры, а вот на другой обнаружилась необычная деталь - борозда, проходящая через весь кусок. Заинтригованный своей находкой, Лёша подошёл к дуплу и принялся щупать его края.
  - Что ты делаешь? - удивилась Жанна.
  - Вот оно что! - воскликнул парень, обнаружив с разных сторон массивные сколы, торчащие, как навесы на воротах. - Надо найти толстую палку. Она точно должна быть здесь!
  - Она у меня под ногами, - продолжила удивляться Жанна.
   Лёша подтащил полукруглый предмет, напоминающий щит и приложил его к отверстию дупла. Затем, вставил палку в борозду, и её концы зафиксировал в сколах.
  - Это дверь! - дрожа от возбуждения, заявил он. - Теперь мы в полной безопасности.
  - Здорово, давно забытое чувство, - Жанна присела на пол и прислонилась к стенке дупла. - А вот интересно, кто бы мог сделать эту дверь?
  - Люди, - пожал плечами Лёша и продолжил исследовать их убежище.
   Пол был засыпан древесной трухой, прелыми листьями и мелкими веточками. Вполне мягко и удобно. Можно было даже растянуться во весь рост и ещё по метру будет с каждой стороны. Всяких неприятных сюрпризов, типа пауков, сороконожек и прочих гадов вроде не было. Это навивало на мысль, что убежищем пользовались регулярно. Но что это были за люди? Лёша повозился в дальнем углу и руки наткнулись на гладкий предмет. Он приподнял его, и пальцы наткнулись на пустые глазницы. Это был человеческий череп. Парень отбросил его в сторону и нервно обтёр руки об одежду.
  - Что там? - послышался заинтересованный голос Жанны.
  - Так ... ерунда. За колючку зацепился, - Лёша не стал говорить о своей находке, а в голове пронёсся поток мыслей и все они были мрачнее других. Неужели это гнездо какого-то каннибала или здесь хоронят своих родственников дикие люди? Хотя, второй вариант маловероятен. Полного скелета нет, лишь этот череп. Ужас какой! Лёша передёрнулся, и ему стало очень неуютно. Захотелось поскорее выбраться и бежать куда подальше. Но в лесу сейчас разгар ночи. Даже сквозь закрытую дверь были слышны будоражащие душу звуки. То уханье, то шум чей-то поступи. Один раз раздалось недовольное сопение, и тяжёлый зверь фыркнул у застывшей лужи крови. Затем он почесался об ствол и провел когтями по коре в опасной близи от дупла. Жанна отпрянула в дальний угол, но зверь людей не почувствовал и ушёл в лес.
  - Кто это? - прижалась к Лёше Жанна.
  - Наверное, тигр или медведь, но мы в безопасности, - Лёша поглубже засунул череп в прелую подстилку. - Надо поспать. Ночь пролетит, а утром мы доберёмся до моря.
  - Спать совершенно не хочется, да и раны болят, - вздохнула женщина.
  - Но надо, - настойчиво сказал Лёша и демонстративно растянулся на прелой постилке.
  - А здесь жуков никаких нет? - с опаской потрогала пол Жанна.
  - Да вроде нет. Ложись рядом, я спиной повернусь.
   Женщина, вздыхая и охая, улеглась рядом и задумчиво проговорила:
  - Вот так и получается, Лёша, мы всё стремились к эмансипации, а когда возникает реальная опасность, никто кроме мужчин нас не защитит. Даже ты, такой молодой, а как мне с тобой хорошо и безопасно.
  - Ну... Жанна, я не такой уж молодой. Я тебя всего лет на пять младше.
  - Лёша, я не хотела тебя обидеть.
  - Да я и не обиделся. К тому же ты очень хорошо выглядишь.
  - Особенно сейчас, после болота, мокрая и испуганная! - хмыкнула Жанна.
  - Ты мне на пляже сразу понравилась.
  - Ты тоже ничего, - женщина чуть отодвинулась от парня. - А давай действительно спать, завтра тяжелый день.
  - Как скажешь, Жанна, - Лёша неожиданно прижал её к себе.
  - А ты действительно мужчина, - она не стала сопротивляться, обмякла и стала такой мягкой и податливой, только большие груди окаменели от возбуждения. Лёша даже не понял, что произошло. Был миг дикого наслаждения, а затем они обнялись и спокойно заснули.
   Их разбудили мелодичные трели лесной птицы. Сквозь щели грубой двери струились лучики света. Жанна испуганно засунула свой внушительный бюст в лифчик и накинула на себя лёгкую рубашку, ошалело глядя на просыпающегося парня.
   Лёша открыл глаза и улыбнулся:
  - Привет Жанна, ты такая красивая.
  - Всё что с нами было, это не по-настоящему, - с ходу заявила женщина.
  - Я ещё хочу, - Лёша завалил её рядом с собой, и Жанна мгновенно забыла все слова в своё оправдание.
   Через некоторое время они отлипли друг от друга и весело рассмеялись. Жанна теперь не торопилась одеваться и лишь лукаво качала головой, глядя с какой нежностью смотрел на её прелести этот невероятный парень.
  - Я никогда подобного не испытывала, - призналась она. - У меня никогда не было настоящего мужчины.
  - Теперь он у тебя есть, - с нехарактерной для себя твёрдостью, сказал Лёша.
  - Я счастлива, я летаю! - колыхнула пухлыми щеками Жанна.
  - Мы построим собственный дом, и у нас будут дети, - серьёзно заявил парень.
  - А ты знаешь, я согласна! - у женщины от восторга засияли глаза. Теперь Жанна точно знала, она не пропадёт и ничего, что её мужчина младше на пять лет, на него можно положиться и он не оставит её в беде.
   Лёша откинул толстую палку и осторожно снял дверь. В дупло хлынули потоки света. В лесу было спокойно. С дерева на дерева прыгали рыжие белки, над огромными лесными пионами порхали тяжёлые бабочки, в изумрудных зарослях папоротников возились упитанные ежи. Поневоле у Лёши появилась улыбка, но взгляд скользнул к подножью дерева и упёрся в тёмное пятно крови. Сейчас оно было изрыто острыми когтями и вились над ним чёрные мухи.
  - Я сейчас спущусь и проверю, нет ли опасности, заодно сделаю пику из ветки. А ты сиди тихо и не высовывайся, - строго сказал он.
   Жанна поспешно кивнула и отодвинулась в сторону. Лёша ещё раз огляделся и быстро спустился вниз. Он осторожно обошёл кровавое пятно, посмотрел наверх. Женщина махнула ему рукой. На её плече виднелась кровавая отметина от стрелы. У парня сжалось сердце, надо бы найти какую-нибудь лечебную траву, а то и до заражения крови недалеко. Он быстро двинулся к реке. Очень быстро дошёл до берега, внимательно осмотрелся, скинул одежду и влез в воду. Нагрёб с берега глины, до пены натёр ею тело, ополоснулся. Затем, выстирал одежду, сильно отжал и, не дожидаясь, когда она высохнет, одел на себя. Порыскал по тропе и наткнулся на сочные листья подорожника. Очень обрадовался и нарвал его с большим запасом, теперь будет чем обработать раны его любимой женщине. Некоторое время рыскал среди леса в поисках крепкой ветки. Все, что валялось на земле, было гнилое и изъеденное червями. Незаметно для себя он далеко углубился в лес и очутился у болота. На расквашенной почве до сих пор виднелись следы охотников за людьми. Неожиданно для себя Лёша, пригнувшись, пошёл по их отпечаткам. Они вели вдоль болота, затем вильнули в сторону и привели к реке, через которую был переброшен мостик, сплетённый из лиан, а дальше виднелась скальная гряда, густо заросшая лесом. Оттуда вился дым.
  - Вот где вы скрываетесь, - со злобой прошептал Лёша. - Ничего, мы ещё до вас доберемся.
   Он всё же нашёл подходящий материал для пики, вытащив из мостика длинную обтёсанную ветку. Он заточил её об камень, и получилось достаточно прочное оружие.
   Жанна совсем извелась, ожидая Лёшу, а когда он показался с длинным копьём в руках, расплакалась от счастья. Не дожидаясь его помощи, она быстро спустилась на землю. Лёша повёл её к реке, и пока она натиралась глиной и стирала свою одежду, без сожаления разорвал свою рубашку на полосы и перетёр камнем листья подорожника. Она вышла из воды свежая и чистая. С застенчивой улыбкой попросила помочь выкрутить её одежду. Затем, Лёша, положил ей на раны кашицу из подорожника и забинтовал полосами от своей рубашки.
   Они вышли к морю, когда солнце уже двинулось к горизонту. На пляже сушилась морская капуста, из коптильни валил ароматный дым. Их увидел Игнат, покачал головой и принёс по большому куску хорошо прожаренного мяса.
  - Как здорово, мы вновь дома! Больше ни на какие авантюры я не пойду! - Жанна повисла на шее у Лёши.
  
  
  Гл.13
  
  
  Поползли слухи, что на пути к Дальнему мысу видели незнакомых людей, которые вели себя непонятно, а это могло означать угрозу. Никита отнёсся к этим сведеньям поверхностно, но Аскольд настоял провести разведку, прежде чем посылать отряд для сбора железной руды. Они решили идти вдвоем, но неожиданно Семён изъявил желание присоединиться к их группе. Аскольд скептически хмыкнул, но Никита решил взять с собой этого сероглазого парня. Он чувствовал в нём некий скрытый потенциал, который в один из дней может вылиться в сокрушительную кинетическую энергию.
  Маленький отряд спустился к морю и двинулся по берегу в сторону Дальнего мыса.
   На пляже значительно поубавилось народа, многие перебрались жить в Град Растиславль. Там было озеро, полное великолепной рыбы, лес без опасного зверья и главное, масса полуразрушенных строений, из которых люди принялись строить себе жильё. Но и на пляже осталось немало народа. Некоторые привыкли к гроту, где установили перегородки и вполне сносно себя чувствовали. Остались некоторые производства, в том числе вместительная коптильня и построенная из глины печь для плавки железной руды. Рядом с ней лежали горы заготовленного древесного угля, различные флюсы и немного железной руды.
   По пояс в море с острогами наизготовку бродили бородатые мужики, а на берегу сидели дети и женщины, наблюдая за водной гладью. Акулы не ушли из этой акватории и приходилось соблюдать немалую осторожность. К счастью хищного зверья на берегу не видели, кроме того случая, когда девушка в драных джинсах по имени Света, решила ночью поглядеть на звёзды. Она, якобы, видела огромного зверя. Решили не рисковать и на тропе, ведущей на плато, построили забор из частокола остро заточенных брёвен и вроде как одна из проблем решилась. Но вот появились незнакомые люди, а они могли быть во много раз опаснее любых хищников.
   Среди камней мелькнула красная бейсболка. Увидев, что к ним спешит Лёша, Никита остановил свою группу.
  - Никита Васильевич! - парень рукой вытер пот с лица, с восхищением посмотрел на висящий на его шее огромный клык медведя, - Мне надо вам сообщить важную информацию.
   Аскольд удивлённо приподнял одну бровь и едва заметно усмехнулся, думая, что тот хочет сообщить о найденных им небывалых запасах устриц или нечто подобное.
  - Я тебя внимательно слушаю, - серьёзно сказал Никита.
   Лёша сорвал с головы красную бейсболку и вновь её напялил, он был явно в сильном возбуждении.
   Семён успокаивающе тронул его за плечо. Тот покосился на сероглазого верзилу и глубоко вдохнул воздух.
  - Да говори уже, - не выдержал Никита.
   Лёша выдохнул и сбивчиво начал говорить:
  - Никита Васильевич, дело в том, что мы не поверили в сонный вирус и решили пройти через лес.
  - Кто мы? - нахмурился Никита.
  - Я, Жанна и ... Илья Каземирович, - Лёша внезапно побледнел.
  - Вот смутьян, - улыбнулся Аскольд, - доценты все такие. За ними глаз да глаз нужен. Надеюсь, вы отказались от сего безумного плана? Кстати, я бы поговорил с Ильёй Каземировичем. Хватит ему оппозицию разводить.
  - Его волки сожрали, - с трудом выговорил Лёша и его скулы свела судорога.
  - В смысле? - напрягся Никита. Семён охнул, а Аскольд вмиг стал серьёзным.
   Лёша немного успокоился и продолжил говорить:
  - Мы к вечеру вышли к реке. Я ушёл на разведку и немного заплутал в лесу. Неожиданно увидел свет от факелов. Большая группа мужчин гналась за Жанной. Представляете, они стреляли в неё из луков и даже ранили. Ей удалось спрятаться в болоте, а чуть позже я к ней вышел, и мы спрятались в дупле огромного дерева. Жанна мне рассказала, что Илью Каземировича убили волки, а эти люди хотели её продать какому-то Вилен Ждановичу.
  - Какие негодяи! - у Семёна в серых глазах появилась ртуть.
  - Однако, - потрогал свою куцую бородку Аскольд. - Похоже, кто-то решил облегчить своё существование трудом рабов.
  - Проблема, - пожевал губы Никита. - Но мы её решим, - его взгляд стал холодным и страшным, даже Аскольд, глядя на него, удивлённо хмыкнул.
   Лёша понял, что ему поверили и уже смелее произнёс:
  - Я их выследил. На реке есть мост, а за ним скалы, заросшие лесом. Я видел дым. Они там.
  - Хорошая информация, - Никита ободряюще посмотрел на Лёшу. - Как только мы будем готовы, обязательно их навестим. Это осиное гнездо необходимо сжечь, пока оно не пустило ростки на нашей благословенной земле. Ты говоришь, Жанна ранена. Ей нужна помощь?
  - Нет. У неё только сильные царапины. Я положил на них подорожник и перевязал.
  - Молодец, - похвалил его Никита. - Надеюсь, вы теперь не пойдёте в лес?
  - Мы поняли, что наш дом здесь. Мы бы хотели перебраться в Град Растиславль.
  - Без проблем. Домов для заселения там достаточно. Как только соберётся очередная группа, сразу и пойдёте. А сейчас извини, нам надо идти. Твоя информация очень кстати, - Никита кивнул Аскольду и Семёну, и они двинулись к Дальнему мысу.
   Они долго шли по берегу, затем на пути появились скалы. Пришлось метров сто пройти морем, благо было мелко. Затем вышли на противоположную сторону, и оказались в полностью пустынном месте. Здесь не было людей и даже намёка на их присутствие. Со скал сбегал родник и растворялся в густых камышах. На можжевельниках сидели безобразные стервятники и очень оживились, увидев бредущих по пляжу людей. Аскольд показал им фигу и швырнул в них камень.
   До Дальнего мыса осталось совсем близко. Берег стал меняться на глазах. Густую растительность на склонах сменила серая лава, до самого моря лежали крупные оплавленные валуны. Прогулка по камням Никиту и Семёна серьёзно утомила, лишь Аскольд, как обычно был бодр и свеж. Внезапно Семён что-то увидел и уже потянул руку.
  - Не газуй, - удержал его Аскольд. - Такие вещи просто так не теряют.
   В расщелине из упавших друг на друга валунов жизнерадостно потела бутылка с янтарной жидкостью внутри.
  - Подарок из прошлого, - с интересом глянул на неё Никита.
  - Коньяк. Такое сейчас не теряют, - Аскольд внимательно осмотрел место, затем удовлетворённо хмыкнул. - Здесь поработал профи, - заявил он, и это открытие доставило ему истинное удовольствие. - Это ловушка. К горлышку привязана верёвка. При её натяжении падает вон тот камень. Мы, естественно, бросаемся в эту щель между камнями, так как больше деваться некуда, и происходит интересная ситуация. Видите, ветку? Мы на неё наступаем. Она работает, как рычаг, и эта глыба закрывает выход. Просто и со вкусом, ловушка с двойным секретом, - Аскольд по своему обыкновению беззвучно засмеялся.
  - Почему с двойным, - удивился Семён.
  - Ты думаешь они в коньяк не закачали какую-нибудь гадость? Поэтому бутылку мы ликвидируем, - Аскольд без сожаления разбил её о камни.
   С удвоенной осторожностью группа Никиты прошла между скалами и оказалась в ещё более диком месте. На этом берегу метаморфозы произошли основательные. Хаос из базальтовых и гранитных отложений, застывшие потоки лавы и круглая галька у самой воды придавали прибрежной зоне неповторимое очарование. Непуганые крабы копошились на покрытых водорослями прибрежных валунах. Выискивая разнообразную живность, между камней бродили чайки с добрых индюков. В море мелькали всё те же акульи плавники, а на горизонте выпустил фонтан кит.
   Стараясь не спугнуть наглых чаек и соблюдая интервал, отряд шёл по берегу. Ни одной пластиковой бутылки, шкурок от колбасы и яиц, мазута в воде и на камнях, всюду царила первозданная чистота.
  Неожиданно вдалеке все увидели просто сюрреалистическую картину. Под пляжным зонтом сидел человек.
  - Это он, хозяин той ловушки, - произнёс Аскольд.
  - Почему один?
  - Хочет поговорить.
  - Наглец! - сверкнул серыми очами Семён.
  - Почему? - удивился Аскольд. - Нормальный профи. У каждого своя работа. Он выбрал свой путь, по мне не правильный
   Никита и его товарищи не спеша подошли к сидящему человеку. Тот до последнего не поворачивал голову. Когда они приблизились вплотную, он, наконец, соизволил обернуться, в его глазах искрилось веселье:
  - Привет, Аспид, - обратился он к Аскольду.
  - Привет. Росомаха, - так же радушно поприветствовал его тот, и было такое ощущение, что встретились старые, добрые друзья.
  - Коньяк мой не понравился?
  - Решил с тобой выпить.
  - Нет проблем, - он поднял с земли полную бутылку и плеснул в четыре разовых стаканчика янтарной жидкости.
   Аскольд взял коньяк и на Никитин вопросительный взгляд, ободряюще кивнул.
  - Два раза хохма уже не хохма, - беззвучно, так же, как и Аскольд, засмеялся незнакомец.
  - Представил бы своих друзей, Аспид, - с укором в голосе произнёс мужчина.
  - Семён, хирург, - указал он на сероглазого верзилу. - Глава нашего города Никита Васильевич, - торжественно представил он его.
   Никита ждал любой реакции со стороны незнакомца, но не этой. Мужчина с достоинством встал и кивнул:
  - Для меня большая честь с вами познакомиться, - серьёзно произнёс он, с нескрываемым удивлением рассматривая висящий на шнурке огромный клык медведя.
   Они выпили коньяк без тоста, каждый сказал его в душе. Затем, усмехаясь, Аскольд повёл жилистой шеей, и его бородка дерзко дёрнулась. Он с иронией спросил:
  - Раз ты знал, что я здесь, зачем ловушку приспособил? У меня на них нюх, не прокатит.
  - Об этом догадывался. Просто решил потренировать своих ребят, да и старого друга позабавить. Заодно хотел проверить, в какую сторону повлиял на тебя новый мир. Я сделал выводы, кто-то сильно потерял, а кто-то нашёл в десять раз больше, чем было в прошлой жизни. Ты не потерял, - похоже, Росомаха был этим очень доволен.
  - А если б потерял?
  - Убил бы.
  - Что думаете предпринимать?
  - Уходим мы, Аспид.
  - А к нам не желаешь присоединиться?
  - Я с Виленом Ждановичем тесно связан.
  - Слышал методы у вас, мягко говоря, не цивилизованные. Не хотите привлекать наёмных работников, а заставляете их трудиться бесплатно.
  - Так временно это. Как только станем на ноги, рабство долой, - сам себе не веря, выпалил Росомаха.
  - Грустно тебя слушать, - посерьёзнел Аскольд. - Эта зараза, если она внедрится в ваше сознание, её уже не вытравишь.
  - По мне - это инструмент для выживания на данном этапе. А по поводу подневольного труда, так через определённое время мы этих людей освобождаем. И поверь, они с радостью остаются у нас и строят свою жизнь. Каждому своё.
  - Я понял твою позицию, - кивнул Аскольд, - но зыбкая она и для офицерской чести неприемлема.
  - Ты ли это говоришь? - Росомаха с иронией склонил голову. - А все эти спецоперации, много ли там было чести?
  - Много! - как ножом отрезал Аскольд. - За нами стояла Россия.
  - А за мной сейчас стоит Вилен Жданович, - нагло заявил Росомаха и приподнялся с места. - Хочу заметить, вся эта прибрежная зона нейтральная территория. Мы не будем здесь шалить, и вы не допускайте вольностей, - он не спеша закрыл зонтик, улыбнулся и неторопливо пошёл прочь. Из-за скал вышла большая группа людей. Он махнул им, и они все ушли к скалам, где, по всей вероятности, имелся подъём наверх.
  - Вот бы мне сейчас пистолет, разрядил бы в него всю обойму, - неожиданно разъярился Семён.
  - У тебя не получится, а я бы не стал, - просто ответил Аскольд.
   Никита долго наблюдал за этим необычным человеком, пока тот со своими людьми не скрылся за тёмными скалами. Явственно ощущалась угроза, исходящая от него. Было понятно, что их пути когда-то должны пересечься. Неуютно стало на душе.
  - Пора домой, - грустно произнёс он.
  - Согласен, здесь нам делать уже нечего. Но главное мы узнали, нападать на этом берегу они не станут. Путь к железной руде свободный, - произнёс Аскольд.
  - А почему он тебя Аспидом называл?
  - Ядовитый, наверное, - усмехнулся его друг.
  
   *******
  
   В какой-тот мере Никита успокоился, теперь можно без особых опасений идти на промысел железной руды. Прошёл день со дня встречи с Росомахой и в ближайшее время эксцессов с его людьми не будет. Но Никита хорошо знал людей и в долгосрочные перспективы не верил. Народа у них много разного и были откровенно уголовные элементы, им до приказов какого-то Росомахи вряд ли будет дело. О руде их люди точно не знали, так бы легко не отдали это побережье. Следовало бы держать эти тайны в большом секрете, но долго не получится. Обязательно сведенья о руде дойдут до Вилен Ждановича, и тогда начнётся настоящая война за ресурсы. Необходимо в ближайшее время произвести большие запасы руды и вооружить людей оружием, сделанным из металла. Это будет технологический прорыв в развитии и можно будет дать отпор многим враждебным группировкам. С этими мыслями Никита собрал отряд людей для добычи железной руды, и вновь двинулись к Дальнему мысу.
   На этот раз берег был засыпан кварцевым песком, а к ленивым волнам опускались языки застывшей лавы. По ней ходили толстые чайки и неприязненно косились чёрными глазами. Птицы выхватывали из щелей зазевавшихся мелких крабов, и о чем-то недовольно скрипуче кричали.
  Ярик швырнул плетёную корзину на морскую гальку и сразу полез в воду. Лада настороженно окинула взглядом спокойную гладь моря. Чёрные плавники акул не виднелись. Миша Шаляпин прочистил горло и выдал нечто ревущее, подходящее к данному ландшафту. Егор, как всегда, был молчалив. Он сосредоточенно возился с самодельными ластами из жёсткого тростника. Стасик с Иришкой натягивали тент, день сегодня обещал быть длинным, а солнце уже с утра припекало. Остальные люди разложили плетёные корзины прямо у обрывов в море.
  Никита представил, как будет погружаться на огромную глубину и в душе пожалел, что из его окружения никого не было кто мог бы так же нырять. Придётся всё делать самому, а это невероятно сложно, но металл жизненно необходим. Он натянул гидрокостюм, к поясу прицепил верёвку, а с другой стороны засунул сетку. Вода привычно взбодрила, озноб поднялся до груди, но быстро исчез. Никита с разворота нырнул. Пузырьки заскользили вдоль тела, и он словно завис в пространстве, даже дух захватило. Прозрачность была запредельная, а дно, словно поверхность неведомой планеты, было в буйных зарослях. Подводные скалы причудливых форм, разломы, долины и всё было заполнено жизнью. Пронеслись стайки серебристых рыбёшек, из грота выплыли тяжёлые великаны-горбыли, в расщелинах замерли разноцветные скорпены, гигантский окунь поднялся из глубины. Словно морская мина он застыл, размышляя, пища этот человек для него или нет. Никита махнул сеткой, рыбина нехотя отвалила в сторону и исчезала в нагромождении подводных утёсов. Он погрёб вдоль мыса. Подводные стены, как органные трубы, уходили вниз и упирались в каменистое дно, которое, под наклоном, стремительно уходило в тёмные глубины. Никите надо было туда, где не просматривалось дно, это очередное испытание для его воли и стресс для всего организма. Уже загодя он занялся гипервентиляцией лёгких и поплыл медленно, стараясь минимально расходовать энергию. Никита дышал глубоко и долго, пока не появилось пьянящее чувство и некая эйфория, признак перенасыщения лёгочных тканей кислородом.
  На мыс уже взобрались его спутники и поползли вдоль отвесных стен. Когда будет необходимо, они начнут вытягивать наверх сетку с тяжёлой железной рудой. Это тоже нелёгкая задача, маневрировать у обрывов, рискуя сорваться в море.
  Никита был на подходе, дна уже не видно, солнечные лучи пронзали прозрачную воду и устремлялись в одну световую точку. Он вытеснил из сознания появившийся холодок. Будет тяжело, в тоже время захватил азарт. Пора. Никита застыл на месте, сделал ещё пару глубоких глотков воздуха. Кровь словно вскипела, в висках застучали молоточки, и он нырнул.
  Мир мгновенно изменился, сознание почти угасло, Никита скользил вдоль "органных" труб в пустоту. Несколько раз притормаживал для выравнивания внутреннего давления и вновь погружался. Глаза уже искали дно, но его всё не было, а в пустоте перекрещивались лучи солнца. Но вот потемнело, словно наползла грозовая туча. Толща воды погасила свет. Внезапно, словно проявилась чёрно-белая фотография, и возникло суровое каменистое дно. Но оно было так далеко! Но Никита знал, что его достигнет. Он совсем расслабился, необходимо беречь энергию. Он медленно опустился на лишённое всякой растительности морское дно. Его окружила полная тишина и покой, но всё его тело ощущало дикое давление, а под черепной коробкой слышались ритмичные щелчки. В разломах в изобилии теснились железосодержащие минералы, они заполняли все низины.
  Настал миг действия. Никита выдернул сетку, разложил у железной руды и принялся горстями загружать их в центр. Он работал лихорадочно, энергия на такой глубине расходовалась невероятно быстро. Одна секунда - один десятикилограммовый минерал. За полминуты Никита заполнил сеть доверху, быстро стянул и привязал верёвку. От недостатка воздуха потемнело в глазах, требуя кислорода, лёгкие судорожно пульсировали под грудной клеткой. Однако задерживаться больше было нельзя. Никита последний раз оглядел странную местность. Тяжёлый, как танк, краб, умирая от любопытства, вылез из норы. Интересно, что его так привлекло, человек или сетка с минералами? В другой раз Никита попытался бы поймать такого гиганта, но не сейчас, промедление смерти подобно. Он оторвался от дна и не спеша поплыл на поверхность, но нестерпимо хотелось лихорадочно грести и руками, и ногами, но этого делать нельзя. Судороги прокатились под рёбрами, лёгкие требовали воздуха, но Никита крепко сжимал зубы. На огромной высоте полыхнула плёнка поверхности моря. Ещё десятки тягостных секунд и он вынырнул. Никита принялся с наслаждением и болью жадно вдыхать воздух. Он ещё долго успокаивался, расслабившись на поверхности ласкового моря. А люди на скале с криками вытягивали тяжеленую сеть с железной рудой. За одно погружение Никита закинул в сеть почти сто килограммов.
  За день он смог сделать двадцать нырков и набросать около двух тонн руды. Если плавка пройдёт удачно, то из такого количества можно получить больше тысячи килограммов металла. Никита вымотался до такой степени, что под конец уже перестал, что-либо соображать. Он взобрался под тент и принялся наблюдать, как мужчины таскают с мыса добытые с таким трудом сокровища. Безусловно, эта добыча невыход из положения, для их города не слишком густо. Необходимо изготовить специальные тралы.
  Под вечер, за последней партией руды, прибыла ещё одна группа носильщиков. Они взвалили на плечи плетёные корзины с бесценным грузом и быстро ушли. Никита решил задержаться на берегу. Миша Шаляпин с Яриком нажарили устриц и запекли с десяток крабов. Стасик разбивал клешни и кормил хихикающую Ирочку. Егор следил за морем и вдруг он за мысами увидел чёрный плавник мегалодона.
  - Акула!!! - закричал он.
   Все побросали свои дела и столпились у моря. Лада была не далеко от берега. Здесь были достаточные глубины для охоты, и имелось множество подводных скал, где в щелях и гротах скапливалось множество морских обитателей. Вот она что-то увидела на дне и застыла на одном месте. Затем, элегантно взмахнув самодельными ластами, нырнула. И тут Никита увидел чёрный плавник, он неожиданно показался из-за подводной скалы. Белый бурун заворачивался за ним, как за надстройкой подводной лодки. Никита побледнел, нащупал копьё, стиснул рукоятку и, не сводя взгляда с чудовища мрачных глубин, не раздумывая, прыгнул в море.
  Акула величиной с кита двигалась невероятно мощно и легко. Из воды вынырнула Лада с крупной рыбиной на длинной остроге. Никита стремительно погрёб наперерез акуле. Кровь в артериях неслась потоком, вызывая дрожь в теле. Через некоторое время он заставил себя успокоиться и, выставив копьё, стараясь не создавать за собой пены от гребков рукой, уверенно поплыл. Лада, увлечённая своей добычей, не спешила плыть к берегу. В отчаянье Никита громко захлопал руками по воде и закричал. Его жена полностью опустила голову в воду и не слышала криков. Но акула неожиданно притормозила и ушла от намеченного маршрута. Она ничем не отличалась от товарок своего племени и была крайне любопытна. Никита невероятно обрадовался этому обстоятельству, но в следующее мгновение его сковало от ужаса. Он смотрел сквозь толщу воды, ожидая появления страшной акульей морды. Никита постарался спрятать свой ужас в самые глубины сознания, хищница моментально поймёт его страх и тогда их ничего не спасёт.
  Внезапно, словно появилось облако и невообразимых размеров морское существо притормозило в непосредственной близости. Первое, что Никита увидел, это чёрные, как антрацит, глаза. Мегалодон приоткрыл пасть, и она была столь велика, что в неё можно было бы легко въехать на легковом автомобиле. Острые, как бритвы, треугольные зубы были безупречно белые. Он был явно обескуражен поведением человека, вероятно, подумал, что тот вроде прилипалы, что, как пиявки, болтались на его пятнистой коже. На шершавой шкуре играли солнечные зайчики ещё не ушедшего за горизонт солнца. Целая стая полосатых рыбёшек, боясь отстать, в панике спешила за своим хозяином.
  Внезапно акула грациозно развернулась, и Никита оказался прямо перед кошмарной пастью и интуитивно схватился за жёсткий нос. Приоткрылась щель рта и его едва не затянуло в пасть, но он успел зацепиться за твёрдый плавник. Из фильмов ужасов Никита знал, что мегалодоны обязаны немедленно атаковать людей, но эта акула не показала никакой агрессии, словно он для неё был не вкуснее пиявки. Тогда Никита, удивляясь своей наглости, влез на спину морскому чудовищу. Акула неожиданно свернула со своего курса и поплыла к мысу, где целый день велась добыча железной руды. Это было что-то невообразимое, его вёз на спине самый страшный хищник всех геологических эпох! Надо прыгать с неё, но страх не позволял этого сделать. Никите казалось, что только он окажется в море, она его уже не пощадит.
  Внезапно в бухте, окружённой неприступными скалами, он увидел небольшое стадо китов. Это была достойная добыча для такого хищника, как эта акула. К своему ужасу Никита заметил в море ещё с десяток исполинских плавников. На этот раз он соскользнул в воду. Мощный взмах хвоста едва его не покалечил и швырнул в глубину. Никита поспешил под защиту нависающих скал, но акул он не интересовал, их пятнистые тела, как подводные лодки, пронеслись мимо. Внезапно сквозь толщу воды пронёсся необычный звук, словно сирена, вибрирующая в разных диапазонах. Затем прозвучало ещё несколько мощных, тревожных воплей, киты увидели мегалодонов.
   Вспенилась вода. Удары хвостов об поверхность моря звучали, как пушечные выстрелы. Морские колоссы не спешили попасть на ужин, дорого они продадут свою жизнь. Никите не захотелось смотреть на весь этот ужас и лихорадочно погрёб прочь от разворачивающейся морской баталии.
   На удивление он далеко отплыл на спине акулы от берега и с тревогой наблюдал за тем как солнце, побагровев, опустилось за горизонт. Быстро стемнело, поднялась приливная волна. Никита отплыл от скал, чтоб его не размазало об острые камни. Волны лениво, но мощно плюхались об отвесные стены, заворачивались обратно, окропляя его колючей пеной. Наконец-то он проплыл мимо места добычи руды и завернул за мыс. Внезапно послышался подводный гул. Крупная рябь пробежала по поверхности моря. Огромные пузыри лопнули в непосредственной близости, наполняя воздух грозным подземным ароматом. Появилось множество водоворотов, на дне вспыхнули фиолетовые огни.
   Никита глотнул воздух, в глазах помутилось, и мгновенно начались галлюцинации. Словно призрак из пустоты возник большой плот, а на нём застыла обезумевшая от дикого ужаса толпа людей. Из моря выплеснулся толстый столб воды. Он подхватил плот, вознёс наверх и сорвался вместе с ним в водоворот. Никита физически ощущал животный страх гибнущих людей. Через мгновенье на месте трагедии заклокотала пена, и лопнули крупные багровые пузыри. Всюду бурлили водовороты, Никита был в их центре, но они не утащили его на дно. Он плыл по бурлящей воде к берегу, а там тоже началось нечто невообразимое. Хорошо ветром снесло тяжёлый подземный газ и сознание несколько прояснилось, но всё равно изредка Никиту посещали ужасные видения, которые были настолько реальные, что не хотелось жить. Зажав всю волю в кулак, Никита с трудом выбрался на пляж. Поверхность содрогнулась, и он упал на четвереньки, но сразу вскочил на ноги и принялся искать жену. Увидел Мишу Шаляпина, тот пытался схватиться за качающийся осколок булыжника.
  - Где Лада!!! - Никита вздёрнул его за шиворот. Но его жена сама появилась из-за обломков камней и схватила его за руку. Сильный подземный толчок свалил их на землю. На всём протяжении пляжа взвились мерцающие звёздными искрами смерчи.
  - Что разлеглись? Бегом отсюда! - послышался встревоженный голос Аскольда. Он был бледным, бородка вызывающе топорщилась, а взгляд блуждал по сторонам.
  - Пришёл, бродяга! - несказанно обрадовался Никита, помогая подняться Ладе.
  - Да куда я от вас денусь, вечно влипаете в неприятности, - беззлобно проворчал он.
   Внезапно земля под ногами сильно дёрнулась и разбросала людей в разные стороны. Они пытались удержаться на ногах, но вновь упали. Всё вокруг пришло в движение. Одни скалы наползали на другие, затем, с гулом падали в разверзшиеся бездонные трещины, из которых поднимался одуряющий газ, и вновь начались галлюцинации. Кошмарная тварь вынырнула из пустоты, глаза вспыхнули алчным огнём, но её спину пронзили чудовищные зубы ужасного монстра. Едкая кровь выплеснулась из страшной раны, а через мгновенье они исчезли в захватившем их огненном смерче.
  - Что это?! - в истерики заорал Миша. Никита чувствительно его встряхнул:
  - Только без паники, это газ, он вызывает видения! Этого на самом деле нет!
  - Почему мы всё это видим одинаково? - вытаращил глаза Миша.
  - Интересный вопрос, - сверкнул глазами Аскольд и тут же послал Мишу к чёрту, чтоб тот больше не умничал.
  - Мы оказались в точке слияния прошлого, настоящего и будущего! - уверенно прокричал Егор.
  - Так-то динозавры?! - Миша едва не потерял сознание от ужаса.
  - Хватит пороть чушь!!! Бегом!!! - Аскольд был взбешён и страшен, черты лица заострились, глаза стали круглыми, как у безумца.
   Земля мощно двигалась. Одни пласты исчезали, появлялись другие. У ног суетливо проползла группа трилобитов. Сверху спикировал летающий ящер, но его затянуло в огненный водоворот и закрутило по спирали. Крылатый монстр вспыхнул, дёрнулся в конвульсиях и исчез в угольной пустоте. Внезапно из пространства выпрыгнули несколько бородатых мужчин, их лица были искажены паникой. Они начали беспорядочно стрелять их луков, но из мрака появился тираннозавр и, не раздумывая, раздавил их лапой.
  - Не хрена себе галлюцинации! - заорал Аскольд.
  - Никита, мне страшно! - вцепилась в него Лада, лихорадочно озираясь по сторонам. Её светлая чёлка потемнела от пота, а лицо позеленело от ужаса.
   Петляя и перепрыгивая через неожиданно возникающие трещины, люди попытались вырваться из этого ада. Вся поверхность тряслась и ходила буграми. Их вновь бросило на вздыбленную землю, теперь они уже не пытались подняться и поползли на четвереньках. Миша Шаляпин укачался и потерял ориентацию. Он пополз прямо в сторону огненных смерчей и угодил в возникшее на пути искривляющееся пространство. Никита сделал стремительный рывок и схватил его за пятку. Неизвестно что подумав, Миша больно ударил его ногой по голове. Чертыхаясь, как никогда раньше не ругался, Никита вполз с ним в нечто извивающееся и полыхающее. Мгновенно возникло ощущение, что им заткнули ватой уши. В этом странном пространстве воздух был влажным с каким-то грибным привкусом. Их окружила абсолютная тишина, покой и невесомость. Мимо проплывали необычные существа и исчезали в разных направлениях. У Никиты возникло чувство, что они здесь чужие. Необходимо срочно возвращаться назад, но Шаляпин, будь он неладен, подвывая со страха, лез вперёд.
  - Хватит, нагулялся! - Никита с размаху ударил его по щеке. Миша встрепенулся, едва не вцепился зубами в его руку, но неожиданно пришёл в себя, и его лицо озарила счастливая улыбка.
  - Никита Васильевич, где мы? Как здесь тихо. Мы умерли?
  - Приди в себя, это так действует подземный газ! - он встряхнул его, как тряпичную куклу и резко толкнул. Аскольд умело схватил его за рубашку и вытянул из непонятного пространства. Внезапно из земли вырвались мощные потоки остро пахнувшего грибами газа. Надышавшись ядовитого воздуха, Никита потерял сознание.
   Кто же так выводит мелодичные трели? Никите было прохладно, глаза закрыты, сознание просыпалось и с ним приходило ощущение жизни. Он шевельнулся на мягкой постилке из душистого сена. Где-то совсем рядом заливался соловей. Вот трудяга! Никита осторожно приоткрыл глаза. Утренние лучи солнца на миг ослепили и наполнили сердце радостью. Он жив и находится в гроте.
   - Очнулся, Никита Васильевич? - послышался непривычно участливый голос. Никита скосил глаза и увидел Игната. Его бакенбарды срослись с густой бородой, и от этого сочетания лицо было преувеличенно мрачным. Чуть в стороне стояли братья атлеты Даня и Саня, как всегда подтянутые, мышцы литые, стальными буграми застыли под кожей цвета бронзы.
  - Давно я здесь?
  - Три дня в бреду метался, потом ещё пять дней в коме лежал. Прилично надышался ядовитых газов. Думали тебя уже не откачаем. Если б не Семён ... считай что заново родился.
  - Где Лада? - внезапно всполошился Никита.
  - Бульон разогревает.
   Бесцеремонно протиснувшись между братьями Даней и Саней, влетела его жена, а следом за ней едва поспевал их сын Ярик. Лицо у Лады было мокрое от слёз, но глаза лучились радостью, и она с нежностью прижалась к Никите:
  - Я так боялась, ты был, как мёртвый, - прошептала она, поставила рядом с ним глиняный горшок с благоухающим бульоном и сунула в руку деревянную ложку.
   Никита оглядел своих родных. Лада, как всегда, была неотразима, но на лице виднелся отпечаток сильных переживаний, который неожиданно придал её бездонным глазам особую таинственность и очарование. Ярик как-то резко повзрослел, на его лице появилась несвойственная для подростка жёсткость. Он научился пользоваться лезвием из обсидиана и умело подбривал у себя виски, а на затылке выделил косичку типа змейки. Как говорится у молодёжи своё мнение о красоте. Кстати, девочки уже начали к нему присматриваться. А недавно он убил лисицу, и теперь на его плечах красовалась рыжая накидка, предмет всеобщей зависти его сверстников.
  Никита, поглядывая то на сына, то на жену, наслаждался едой. Это было нечто необыкновенное. Невероятно вкусно! Кровь весело побежала по артериям, разнося силу по всему организму. Наевшись, он встал, прислушался к своим ощущениям. Всё в порядке. Мышцы его слушались и вроде не было побочных ощущений от галлюциногенного газа.
  - Хватит бездельничать, пора и честь знать. Спасибо за заботу, но нам пора в Град Растиславль, - уверенно заявил Никита.
   Ярик в разочаровании развёл руками:
  - Я думал мы ещё с неделю побудем. Тут так здорово!
  - Ага, и заниматься не нужно, - с укоризной произнёс Никита.
  - Нагоню!
  - Очень сомневаюсь. Скоро тебя и Игорёк по математике на лопатки положит, а он начинал с нуля.
  - У него мозги чистые, не замусорены всякой ерундой, как у меня. Поэтому и даётся ему всё легко, - нахмурился Ярик.
  - Просто он не лентяй, - поучительно сказал Никита.
  - Кто у нас ленится? - произнесла Лада, прекрасная после сна, удивительное качество не каждой женщины после ночи выглядеть еще более обворожительно. Никита невольно ею залюбовался. Взгляд скользнул сверху вниз и вновь взлетел к её огромным, как бездонные озёра, глазам. Лада насмешливо фыркнула:
  - Нам действительно пора, папа твой точно выздоровел.
  
  
  
  
  
  
  Гл.14
  
  
  В Град Растиславль Никита с семьёй двинулся с командой подводных охотников. Шесть человек привязали огромную белугу к шестам и, настороженно озираясь по сторонам, тащили её через степь. Недавно в густой траве видели крупных зверей, дерущихся у туши мёртвой лошади. Что за вид не определили, чем-то они напоминали крупных гиен, но с полосатыми спинами и толстыми хвостами. Степные слоны ушли куда-то далеко, и теперь с их стороны угрозы не было, это радовало, но оживилось другое зверьё и что от него ожидать было не известно.
  Белуга тускло блестела на солнце, распространяя свежий рыбий запах. Из её живота выскальзывали чёрные икринки и, как бусинки, падали на землю. Лада покосилась на рыбину, в глазах появилась тоска, вспомнила, что раньше существовали бутерброды с чёрной икрой. Катерина перехватила её взгляд и улыбнулась:
  - Завтра пришлите Ярика, отсыплю килограммов пять.
   К счастью степь прошли без происшествий. Хищники не учуяли свежий запах рыбы. Никита остановил семью у озера Лады и посмотрел на город. В нём кипела жизнь. Не умолкая, стучали молотки, с грохотом падали брёвна, слышались разговоры и резкие выкрики. Развалин почти не осталось, всюду виднелись добротные крыши домов. Из загонов доносился рёв буйволов и визг диких свиней. Изредка громыхали тяжёлые повозки, пахло свежим сеном, цветущими деревьями, дымом и водой. Малышня ловила в озере раков, чуть в отдалении женщины полоскали шкуры буйволов, с неуклюжих плотов мужчины били острогами рыбу.
  Катерина со своей командой поволокли рыбу на разделку, а Ярик, увидев друзей, как-то незаметно исчез. Никита обнял Ладу, и они пошли к своему дому. Там их ждал приятный сюрприз. Аскольд с Егором навешивали дверь, а в доме хозяйничала Яна со своей очаровательной дочуркой Светочкой. В небольшом загоне стучали копытами три жеребёнка. Игорь кормил их из рук свежей травой. Увидев Никиту и Ладу, он улыбнулся, блеснув острыми клыками. Светочка бросила свои дела, быстро подбежала и первым делом спросила:
  - А что ты мне принёс?
  Никита, улыбаясь, подарил ей причудливо изогнутую ракушку, а Игорю острый зуб акулы. Лада с Яной моментально исчезли в доме. Соблазнительно запахло жареной картошкой с луком.
  - Где отец? - спросил он Игоря. Мальчик перестал играть с зубом акулы и улыбнулся, его взгляд был ясный и чистый. Как Никите нравился этот сорванец. А ведь иной раз похулиганить мог, но ребёнок был честным и справедливым. Поначалу старшие ребята его задирали, но он дал им сокрушительный отпор, да и Светочка всегда была на его стороне. Игорь ещё с трудом разговаривал, поэтому девочка встрепенулась и быстро сказала:
   - Оперирует степного слоника, у тигра отбили, а он такой хороший! Кончик носа мягкий, а уши, как два лопуха, а ещё дядя Семён обещал волчонка принести.
   Никита улыбнулся девочке, потрепал волосы Игорю и обернулся к Аскольду:
  - Как в городе?
  - По-разному, - уклончиво заявил он, - в основном народ понимающий, но недавно один мужик другого на "счётчик" поставил.
  - Это как? - удивился Никита.
  - В голодное время поделился куском мяса, а за это потребовал вернуть два. Тот пообещал отдать через неделю, да ногу сломал, принести не смог. Время прошло, а благодетель требует уже целого оленя, - Аскольд бесшумно засмеялся.
  - И что было дальше?
  - Тот оленя принёс, но видно поздно. Этот мужик уже все его вещи отобрал, жену увёл и насиловал её почти неделю.
  - Негодяй, - возмутился Никита. - Плетьми секли? Тридцать ударов, не меньше! - грозно сверкнул он глазами.
  - Я посчитал, что в наше непростое время этот прецедент крайне опасный ... ему голову отрубили.
   От неожиданности Никита вздрогнул и посмотрел на Аскольда, думая, что тот шутит, но его взгляд был холодным и страшным.
  - Не перегибаешь палку? - осторожно заметил Никита.
  - Иначе нельзя. Кстати, в назидание другим его голову на кол насадили и на площади установили.
  - А не охренел ли ты?! - буквально взорвался Никита.
  - Остынь и подумай. Конечно, это жестоко. Хотя, это с какой стороны смотреть, но урок для всех был просто космический.
  - И верно все думают, что это по моему распоряжению свершилась казнь? - почернел Никита.
  - Более того, твоё положение в обществе сильно укрепилось, - кинул на него змеиный взгляд Аскольд. - Люди почувствовали себя защищёнными и предложили тебя избрать губернатором города.
  - Не нравится мне это слово, - поморщился Никита, - губернаторы, мэры, пэры ...
  - Вот и мне оно не нравится, - Аскольд ухмыльнулся в свою уже солидно отросшую бороду, - я им предложил назвать тебя Великим князем.
  - Кем?! - Никита закашлялся, подавившись собственной слюной.
   Аскольд с чувством ударил его по спине и ехидно заметил:
  - Будто не рад. А город из каких соображений назвал Градом Растиславлем? Верно, определённые мыслишки уже гуляли в твоей голове. Но в любом смысле, даже если ты против, народ проголосовал за присвоение тебе титула Великий князь. Заодно и мне дали князя.
  - Ты больной, - покачал головой Никита.
  - Привыкнешь. В своё время мы к Государственной Думе РФ, к мэрам и губернаторам привыкли и сейчас к князьям привыкнем.
  - Меня и в то время коробили эти слова, - искренне сознался Никита.
  - Это точно, был какой-то винегрет, Государственная Дума и президент. Явное несоответствие, не русское это сочетание, - кивнул Аскольд и на некоторое время отвлекся от разговора. Он с шумом выдохнул воздух и приподнял дверь. Егор быстро направил петли к навесам. Дверь мягко села на своё место и легко закрылась.
  - Ну как? - поинтересовался новоиспечённый князь, явно любуясь произведённой работой.
  - Просто замечательно, - всё ещё в потрясении от произошедших событий, в какой-то прострации согласился Никита.
  - Мальчики, картошка стынет, мойте руки! - прозвучал звонкий голос Яны.
   Все сели за стол. Это было первое творение Никиты. Стол был грубым, тяжёлым, но прочным. Лада скрасила его неуклюжесть, застелив столешницу шкурой оленя. На деревянной подставке стояла безобразная сковорода, одно из первых произведений местной литейной промышленности, но это было не главное, она была доверху наполнена поджаристым картофелем вперемежку с сочными кусками оленины. Всё это было щедро посыпано золотистым луком. Над сковородкой вился разящий с ног аппетитный дымок. На дощечках лежали всевозможные коренья, овощи, свежие капустные листья, в плетёных корзинах светились жёлтым отливом дикие яблоки и груши, матово блестели бордовые сливы. В глиняном горшочке благоухал тёмно-янтарный дикий мёд, в глиняных кувшинах темнел морс из собранных на болоте ягод. Была даже сметана, женщины ухитрились доить буйволиц.
   Никита никогда б раньше не подумал, что картошка может оказаться настоящим деликатесом. Она хрустела на зубах и одновременно таяла во рту. Жареный лук приносил дополнительный колорит. Даже успевшее надоесть мясо, в сочетании с картофелем приобрело восхитительные оттенки вкуса. Жизнь определённо налаживалась. Ещё б румяного хлеба, нахально размечтался Никита.
   Первые пять минут из-за стола доносилось лишь интенсивное чавканье. Затем мужчины начали нахваливать стряпню. Женщинам это нравилось, и они от души положили добавки. Никто не спорил, даже Светочка с Игорем попросили ещё. Всё-таки что за чудо жареная картошка с луком. Никита с усмешкой вспомнил прошлую жизнь, где это блюдо являлось дежурным, если не было чего получше. Как изменились приоритеты, простая еда вознеслась до небес, а от деликатесов, типа крабов, креветок, устриц и прочих, все давно воротили нос.
  После сладостного потрясения Никита постепенно пришёл в себя и с удивлением спросил:
  - Откуда такое чудо?
  - Это первый урожай. Помните когда-то давно нашли немного картошки? Аскольд ещё хотел её сразу запечь? - Яна лукаво посмотрела на мужа. - Больше десяти вёдер с него получили. Здесь почва невероятно богатая. Решили побаловать вас, в честь выздоровления Никиты.
  - Может, завтра борщечка сварите? - с придыханием спросили мужчины.
  - К сожалению, никак нельзя, - Яна усмехнулась. - Пару вёдер как НЗ, остальное готовим к посеву.
   Лада обняла Никиту за плечи, загадочно заглянула ему в глаза.
  - Ещё один сюрприз? - догадался он.
  - Нашли ростки пшеницы. Кто-то вытряхивал свои вещи и, наверное, в карманах было зерно. Хорошо птицы не склевали. Теперь у нас есть надежда в будущем поесть хлеба, а может, даже булочек, - Лада глаза закатила в предвкушении.
  - Необходимо строить мельницу, - с невозмутимым выражением лица пошутил Егор.
  - А ведь ты прав, - склонил голову Аскольд. - Пока чертежи подготовим, для строительства лес подсушим, глядишь, и уже будет что молоть.
  - Вы это серьёзно? - не поверил Егор и задумчиво погладил свою роскошную бороду.
  - Более чем, - без улыбки сказал Никита. - Сегодня же найди специалистов. Пусть готовят чертежи, - приказал он Аскольду. - И ещё, раз заговорили о чертежах. Мужчины с плотов рыбу бьют острогами. Это непродуктивно. Себя они смогут прокормить, но боюсь нам необходимо вводить налоги. Пора готовить профессиональное воинское подразделение. А также требуются затраты на нужды города и на определённых специалистов.
  - Будем плодить штат чиновников, - ехидно ухмыльнулся Аскольд. - Но полностью с тобой согласен, без них город функционировать не будет.
  - Нам необходима правильная судебная власть, - Никита с укором глянул на Аскольда.
   Тот невозмутимо кивнул:
  - Я уже подобрал толковых юристов, они уже пишут свод законов.
  - Потом мне дашь, я ознакомлюсь, - хмуро произнёс Никита. - И ещё, голову убери с площади.
  - Как скажешь, Великий князь, - ухмыльнулся Аскольд. - Своё полезное дело она уже сделала, можно и убрать, но кол оставить просто необходимо, в назидание преступникам он будет хорошим предостережением.
   Никита задумался, но неожиданно даже для себя, кивнул и перевёл тему разговора в другое русло:
  - Охотники видели табун лошадей, пускай жеребят отловят. Да и слонят как-то надо поймать. Нас ждут серьёзные стройки, - неожиданно Никита поднялся из-за стола и предложил Аскольду выйти из дома. Оставшись наедине, он произнёс:
  - Необходимо отслеживать ситуацию на Разломе. Сдаётся мне, скоро та нечисть, что там живёт, начнёт проявлять активность. Я вспомнил тот запах на Дальнем мысе. Он был насыщенно грибной и это на берегу моря. Дальний мыс и та трещина как-то связаны друг с другом.
  - Очень может быть, - кивнул Аскольд. - У входа в ворота Титанов необходимо удвоить пост и надо подумать по поводу плотины.
  - Какой плотины? - не сразу понял Никита.
  - Разлом затопить.
  - Неужели такое возможно?
  - Река близко, - Аскольд задумался. - Времени и средств потребуется много, но с чего-то начинать надо.
  - Ты считаешь их можно утопить, как слепых котят? - недоверчиво спросил Никита.
  - Всё тонет, даже киты ... если запутаются в сетях. Было бы неплохо с Виленом Ждановичем найти общий язык и привлечь его людей к этой операции.
  - Наших врагов? - с сомнением покачал головой Никита.
  - Их тоже это касается. Если верить Лёше, они поселились достаточно близко к Разлому. Так что они одни из первых могут ощутить удар этих тварей. Как я понимаю у них своеобразный метод охоты. Нечто вырабатывает для них среду обитания в виде густого пара, затем он выталкивается наружу, заполняет лес, и пещерные монстры нападают на наших животных.
  - Так и происходит, - согласился Никита. - Эти твари явно что-то изобретают. Они пытаются вывести мутантов, способных жить на поверхности ... не опоздать бы, время не на нашей стороне. Их надо утопить, как крыс.
  - Очень хочу надеяться, что вода поможет, - без энтузиазма произнёс Аскольд.
  - Что-то не пойму, минуту назад ты предлагал их утопить, а сейчас в твоём голосе слышу большое сомнение? - покосился на друга Никита.
  - По природе я скептик, поэтому и рассуждаю здраво. Но этот мир и меня изменил ... некоторым образом. Я начинаю верить в предчувствие, а недавно сон приснился, - он ухмыльнулся, заметив во взгляде Никиты профессиональный взгляд врача. - Именно сон, не смейся, но он почему-то всколыхнул мою душу.
  - Поделишься? - осторожно спросил его Никита.
  - Изволь, - Аскольд пригладил взъерошенную бороду. - Ты мне снился ...
  - Я за традиционные отношения! - в шутку всполошился Никита.
  - Иди в зад, - лениво послал его Аскольд. - Слушай дальше. Ты спустился в Разлом, а там пепел и всё дно завалено трупами. В руках ты держишь необычную вазу с запечатанным горлышком, и я понимаю, в вазе смерть для этих тварей.
  - Ваза? - напрягся Никита и в голове неожиданно проявился сюжет из далёкого сна, когда они прятались на склонах Разлома. Он действительно держал в руках вазу с запечатанным горлышком и маску.
  - Именно, ваза. А на голове у тебя была маска ...
  - Какая маска? - дёрнулся Никита.
  - Мне откуда знать, тебе виднее, - бесшумно засмеялся Аскольд. - Это сон, и он ничего не значит. Хотя, что-то меня держит в напряжении.
  - Ваза и маска, - медленно проговорил Никита.
  - Не парься, это просто сон, - на лице друга появилось дурашливое выражение, но глаза стали ещё более холодными.
   Настроение у Никиты упало ниже ноля. Появились сумбурные мысли. Ему стало ясно, что, затопив Разлом, проблему полностью не решить, но сидеть, сложа руки, так же непростительная роскошь. Пришельцы развиваются и производят на свет новые агрессивные формы. Если не получается их уничтожить, то необходимо хотя бы на время затормозить их развитие, затопив Разлом. А ваза и маска, это эфемерно и глупо. Даже если гипотетически допустить, что подобные артефакты существуют, где их искать, не под землю же за ними спускаться?
   Словно прочитав его мысли, Аскольд внезапно произнёс:
  - Я с охотниками исследую пещеры. Что-то из моей головы не выходит тот красный свет. Это была не светящаяся плесень и она явно двигалась.
  - Я с тобой, - встрепенулся Никита.
  - Исключено, - ухмыльнулся в бороду Аскольд. - Один из князей должен остаться в
  городе.
  
  *******
  
  Аскольд собрал группу из десяти человек. Вооружившись топорами и луками, подвесив за спиной по вязанке факелов, небольшой отряд двинулся вдоль озера Лады, подошёл к скалистой гряде и скрылся в пещере. Никита долго провожал их взглядом и внезапно поймал себя на мысли, что словно прощается с другом навсегда. На душе стало тяжело и гадко. Едва переставляя ноги, он пошёл к озеру, целиком окатил голову холодной водой и понуро побрёл в город. По мере приближения к нему успокоился. Картина перед его глазами радовала взгляд. Все дома были ухоженными, пахло дымом, слышались разнообразные звуки. Характерно стучал молот о наковальню, у кого-то ревели быки, гоготали прирученные дикие гуси. В густых камышах мальчишки играли в охотников, а на берегу озера мастера подготавливали место для закладки будущей верфи. У небольшого леса тренировались лучники. Чуть в отдалении крутились тренажёры из брёвен, на них отрабатывали навыки воины. На небольшой круглой арене два бородатых мужика бились на топорах и палицах. На небольшом пригорке был разбит тент. Под ним расположились несколько человек во главе с Анатолием Борисовичем. Никита подошёл и скинул куртку.
  - Потренироваться хочешь? - догадался генерал.
  - Засиделся, надо размяться.
  - На тренажёрах попробуешь?
  - Нет, только рукопашный бой. Подберите мне парня покрепче.
   Генерал улыбнулся, чуть прищурив глаза, одобрительно произнёс:
  - Ладе повезло с мужем, - и подозвал крепкого парня. - Филипп, занимался боевым самбо. По каким условиям будете биться?
  - До нокаута, - Никита с удовольствием осмотрел парня. В прошлом он и сам весьма успешно занимался боевыми единоборствами и поэтому понимал, что соперник для него выбран серьёзный.
   Филипп с явным превосходством кивнул:
  - Для меня большая честь сразиться с вами, Великий князь.
  - Не на собрании, - поморщился Никита и вышел на импровизированный ринг. Вокруг мгновенно начал собираться народ. Некоторые принялись заключать пари и многие ставили на его соперника.
  Внезапно появилась Лада. Она шла с Яной и энергично крутила своей длинной шеей. Внезапно увидела на ринге Никиту и в удивлении округлила глаза. Она что-то возбуждённо сказала подруге. Та кивнула, но когда Лада попыталась прорваться к мужу, удержала её за руку. Никита понял, жена не в восторге от его выходки, но ему была необходима большая встряска, да и людям хотел показать, что он настоящий Великий князь, а не случайный человек. Он поправил на груди медвежий клык и посмотрел на генерала. Тот махнул рукой.
  Филипп, уверенно поигрывая мышцами, медленно двинулся вперёд. Хотя весь его вид излучал благожелательность, глаза не предвещали ничего хорошего и внезапно он с ходу бросился ему в ноги. Никита не удержался и упал на спину. От боли в голове вспыхнула радуга, но она мобилизовала на ответные действия. Под рёв зрителей Никита подогнул колени, затягивая соперника на себя и резко распрямил ноги. Филипп отлетел, но поспешно выпрыгнул на пятки и встал в боевую стойку, но и Никита уже был на ногах. Теперь он его не подпустит к себе, прекрасно зная, что сила борцов в ближнем бою. Филипп вновь бросился в ноги. Никита резко отошёл назад и сверху нанёс удар локтем в район лопатки и коленом в лицо. От таких жёстких ударов любой был бы нокаутирован, но его соперник лишь охнул, вцепился в его пятку и принялся заворачивать ногу под болевой приём. Толпа взревела. Никита обхватил его шею в ключ, и получилась интересная ситуация, чем сильнее Филипп заворачивал ему ногу, тем мощнее происходил удушающий приём. Теперь всё зависело от того, кто выносливее к боли. Нога изогнулась, как лук, впору стрелу вкладывать, но и Филипп рычал, пуская изо рта пену, и словно бешеный чёрт, продолжал крутить пятку. Но вот воздух в его лёгких закончился, хватка ослабла. Никита тут же высвободил ногу, перебросил её через него и сильнее сжал шею. В пору Филиппу бить ладонью о землю, но он упирался изо всех сил. Его лицо побагровело, уже судороги начали пробегать по телу. Никита про себя выругался, так и удушить можно, поэтому отпустил его из смертельного удушающего приёма. Филипп мгновенно этим воспользовался, произвёл стремительный перекат и быстро вскочил на ноги. Его грудь судорожно вздымалась, белки глаз стали кровавыми. Он с ходу нанёс мощный удар кулаком. Никита успел поставить блок, но Филипп всё же попал в бровь. Кожа лопнула и на глаз потекла горячая кровь. Как некстати появилась злость, но её необходимо унять, так можно выйти из-под контроля. Никита погасил в себе раздражение и сделал вид, что "поплыл". В глазах у соперника вспыхнула радость, теперь он решил нанести последний, завершающий удар. В погоне за дешёвыми эффектами он высоко подпрыгнул, целясь ногой в шею. Ожидая неминуемого поражения своего мужа, вскрикнула Лада, но Никита прекрасно контролировал ситуацию. Он отвёл кистью летящую ногу, другую сбил перекрещенными руками и поймал её в блок. После этого присел, заводя его ногу на своё плечо и сделал бросок. Филипп не понял, что произошло. Его удар о землю был такой сокрушительной силы, что он, охнув, потерял сознание. Испугавшись, что переусердствовал, Никита наклонился над ним и пощупал пульс. Под восторженные вопли толпы произнёс:
  - Жить будет! А он неплох, как я погляжу, такие бойцы мне нужны!
  Филипп открыл глаза и с недоумением спросил:
  - Где я?
  - На земле, - улыбнулся Никита.
  - Но ведь был полёт.
   Никита помог ему встать и дружески хлопнул по спине:
  - Ещё полетаешь. А ты молодец, я даже вспотел.
  - Я с тобой дома поговорю! - прервал их идиллию возмущённый выкрик Лады. В толпе рассмеялись, а Лада нахмурилась, но неожиданно посветлела лицом. Она тихо шепнула ему в ухо:
  - Я тобой горжусь ... но всё равно ты несносный муж. К Семёну зайди, у тебя лицо всё в крови.
  - Я так и сделаю, - кивнул Никита.
   Семён поселился на краю города. Там он организовал лечебницу для животных, хотя и людей иногда принимал. Никита поначалу его не понял, почему именно зверей лечит, но он по секрету рассказал, что как-то раз Игорь принёс раненого волчонка. С него и началось. Приёмный сынок постоянно находил нуждающихся в помощи животных и тут же волок к Семёну. Пришлось даже штат ветеринаров увеличивать. Что ж, это тоже нужно, а для людей Никита на другом краю города создал первоклассную больницу, но очень многие предпочитали ходить к Семёну, вот и Никита направился к нему.
   Семён придирчиво осмотрел разбитую бровь и попросил временно сжать пальцами края раны, а сам тем временем ловко приспособил шинку лисёнку. Затем отдал зверька Игорю и вновь подошёл к Никите:
  - Кто это вас так знатно припечатал?
  - Удаль свою демонстрировал, - хмыкнула Лада. - С Филиппом сразился.
  - Побил? - спросил Семён.
  - Нет, Никита его! - с жаром выпалила Лада.
  - Так я это и имел в виду, - улыбнулся Семён. - А про Филиппа я уже давно знаю. С десяток его бывших соперников лечил. Крутой он боец.
  - Не заметила, - поджала губы Лада, - Никита его как Тузик грелку ...
  - Да-да, - согласился Семён, умело накладывая шов. Затем вытащил из-под стола пластиковую бутылку с какой-то жидкостью.
  - Что там? - поинтересовался Никита.
  - Обезболивающий отвар на основе дурмана.
  - Однако, - хотел возмутиться Никита, но Семён уже промокнул рану чистой тряпкой, смоченной в этой чудовищной смеси. Почти сразу боль исчезла.
  - Вот и всё, Никита Васильевич, постарайтесь хотя бы дня два отлежаться, - несколько обречённо произнёс Семён.
  - Да-да, конечно, - согласился Никита, уже обдумывая на завтра свой поход к Разлому.
   Пол лица словно заморожено, в голове возникли фантастические картинки, это было побочное действие адской анестезии на основе дурмана. Изобретатель Семён, постоянно сталкиваясь с болью своих подопечных, устав за них переживать, с бесцеремонностью разгрёб свои далёкие воспоминания о лечебных травах и изобрёл нечто дикое, но действительно хорошо снимающее боль. Честь и хвала ему, но Никита уже который раз прогонял рукой возникающие перед внутренним взором мерзкие, ухмыляющиеся рожи. Семён предупредил его о побочных действиях своей анестезии и даже хотел, чтобы Никита с часик понежился у него на постилке рядом с раненым лисёнком, но дела настойчиво звали.
   Они зашли в город и двинулись по оживленным улицам. Гремели самодельные повозки, кто-то из прохожих Никиту узнавал, а кто нет и с безразличием проходил мимо, а бывало люди откровенно шарахались в сторону. Лада ехидно заметила, что у Никиты лицо, как у пьяницы, и он совсем не похож на Великого князя.
   Лада довела его до дома. Никита присел на скамейку, остатки анестезии тихо испарились, и он начал вновь нормально ощущать реальность. День неумолимо скатывался к ночи, но Аскольда всё не было. Впрочем, Никита допускал, что пещера не просто большая, а огромная. Аскольд взял провизии на три дня и время ещё было, но переживания за него совсем изводили. А тут Яна с дочкой пожаловала в гости. Некоторое время она разговаривала с Ладой. Затем, как бы между прочим, спросила:
  - Никита, куда моего мужа послал? Уже вечер, а его всё нет?
  - Он в командировке, - Никита старательно отвёл взгляд от её цепких глаз.
  - Я видела, как он с отрядом вооруженных до зубов людей пошёл к пещере. Они к лагерю Вилена Ждановича направились?
  - А он тебе сам ничего не говорил? - осторожно спросил Никита.
  - Отшутился. Сказал, какую-то вазу будет искать, а со стены тяжёлый лук снял. Он его редко берёт, чаще свой лёгкий блочный, а ещё топор, нож и жменю обсидиановых осколков. Зачем ему весь этот арсенал, с ним же целый отряд вооружённых людей? Признавайся, Никита, что за командировка у моего мужа? А то ночь не буду спать. Мерещится мне всякое, что-то под сердцем скребёт. Боюсь я за него, как бы Светочка без отца не осталась.
  - Типун тебе на язык! - Никита даже поднялся с места. - Яна, пустые страхи! Ты же знаешь Аскольда, он напрасно рисковать не будет.
  - Тогда скажи, куда он пошёл или это секрет?
  - Почему секрет, - пожал плечами Никита. - Он спустился в те подземные ходы, которые между водопадом и выходом к нашему городу.
  - И всего то? - Яна округлила в удивлении глаза. - Но зачем брать с собой столько оружия?
  - Ну ... на всякий случай, - облегчённо выдохнул воздух Никита.
  - Что-то ты темнишь, - не поверила она.
  - Истинная правда, он в пещере.
  - Славу богу, - вздохнула Яна.
   Никита криво улыбнулся, его совсем не радовало, что он таким образом её успокоил.
  - А я слышала от мальчиков, - совсем некстати произнесла Светочка, - в той пещере кто-то живёт.
  - Значит, там что-то есть, - задумчиво произносит Яна.
  - Я дал им срок три дня, - уточнил Никита.
  - Даже так, - помрачнела Яна. - Ладно, будем его ждать, хорошо хоть ты здесь.
  - Завтра к Разлому ухожу, - будничным тоном произнёс Никита.
  - Тебе нельзя, шов ещё свежий, - всполошилась Лада и за поддержкой посмотрела на Яну.
  - Мужики, что и говорить, ребячество кое-где играет.
   Аскольд этим вечером не появился. Узнав, что Семёну принесли медвежонка, Ярик умчался к нему и пообещал вернуться лишь на следующий день. Яна с дочкой ушла тогда, когда на чёрном небе засияли звёзды. Никита загрустил, но Лада обняла его за плечи и повела в дом.
  - Тебе больно? - Лада осторожно прижалась к нему.
  - Сердце болит, корю себя за то, что Аскольд ушёл без меня.
  - Не переживай, он не будет рисковать напрасно, к тому же это его работа, - Лада устроилась на широкой груди мужа.
  Они ещё долго о чём-то шептались. Затем, вслушиваясь в ночные звуки, замолчали. На улице монотонно пели ночные цикады, светлячки в великом удивлении зажгли свои огни, словно хотели подсмотреть, что творится в доме. Пискнула летучая мышь и сладкий сон сомкнул их веки.
  Никите приснилось, что он, расставив в стороны руки, брёл в темноте. Ничего не видно, но было ощущение чего-то присутствия. Внезапно Никита понял, что его глаза закрыты. Он попытался их открыть, но веки держали чьи-то цепкие пальцы. В голове возникла чужая мысль: "Не открывай, это опасно. Иди вперёд, а я тебя подстрахую. Ничего не бойся".
  "Ты кто"?
  "Считай, что я твой ангел-хранитель", - Никита уловил знакомые женские нотки. Где-то он их слышал. А ведь это с другого сна! Это она подарила ему странную вазу и не менее загадочную маску. "Это ты"? - утверждая, спросил Никита.
  "Может быть. А теперь открывай глаза, мы прошли опасное место", - она отвела ладони от его век.
   Они оказались в лесу у Разлома. Из трещины выделялся белёсый пар, а на его кромке копошилась непонятная жизнь. Странные существа, отдалённо напоминающие людей, пытались встать, но завязли в испарениях и принялись бестолково ползать по земле, издавая невнятные звуки. Но вот кто-то поднялся на ноги и начал лихорадочно водить по сторонам головой. Никита с омерзением увидел, что это дряхлая старуха и у неё во лбу единственная глазница и та без глаза. Вмятина пульсировала тёмным огнём. Это было так страшно, что Никита попятился, но послышался голос его спутницы: "Она тебя не видит, но если поднимет свой глаз и направит в твою сторону, ты умрёшь".
   Внезапно в руках старухи появился непонятный круглый предмет. Она приподняла его до уровня груди, и Никита оцепенел от ужаса. Это был живой глаз, и он крутил зрачком в разные стороны.
  "Её ты должен опасаться больше всего", - Никита резко проснулся. Его лицо было мокрое от холодного пота, страх ещё держался в душе, но рядом спокойно спала Лада. Ведь это просто сон.
   Уже рассвело. Никита осторожно сполз с постели и открыл дверь. Вдохнул полной грудью свежий воздух, вышел во двор. С наслаждением умылся ледяной водой. Поворошил палкой заиндевелые сверху угли, нашёл едва заметный огонёк и раздул в слабое пламя. Быстро подложил сухие веточки, затем брёвнышки, поставил треногу и подвесил котелок с водой.
   На улице появился народ. Многие шли к озеру, другие направлялись к виднеющемуся в прозрачной дымке лесу. Показалась повозка, запряжённая резвым бычком. Никита удивился тому, что кто-то смог приручить опасного зверя.
  - Привет, - послышался родной голос. Его жена, прекрасная после сна, стояла в дверях и сладко потягивалась.
   Лада заварила душистый чай, Никита запёк оленину. Сели во дворе на полено, принялись завтракать, и так им было хорошо, а ещё стайка птиц присела на ограду и жизнерадостно зачирикала. Затем Никита зашёл в дом, пора идти к Разлому. Он принялся снимать со стены оружие. Лада была рядом, её взгляд полон тревоги. Внезапно каким-то шестым чувством Никита понял, дверь открылась, и в дом бесшумно вошёл человек. Никита замер и постарался незаметно вытащить из-за пояса нож.
  - Вот так ты встречаешь друзей? - раздался до боли знакомый голос.
   Никита резко обернулся и встретился с насмешливым взглядом Аскольда.
  - Чёрт, как же ты бесшумно вошёл! - рассмеялся Никита и сгрёб его в свои объятия.
  - Но ты же меня почувствовал, - рассмеялся его друг.
  - Змей, истинно змей! - Никита хлопнул его по плечам.
   Лада отпихнула мужа и повисла на его шее:
  - Яна вся извелась! Где ты пропадал?
  - Обычная командировка, - с едва заметной насмешкой произнёс Аскольд и тут Никита заметил, что его одежда изодрана, сквозь истерзанный рукав проступает кровь, лука нет, клинка с обсидиановым лезвием тоже, колчан со стрелами пуст.
  - Ты ранен? - Никита мгновенно стал серьёзным.
  - Чепуха! Легонько поцарапался, но я не потерял ни одного человека, - с непонятной гордостью произнёс он, и сразу стало понятно, как нелегко ему пришлось.
  - Что ты там видел? - Никита указал ему на табурет.
  - Ладушка, морса принеси, в горле пересохло, - он снял с себя пыльную куртку из шкуры оленя и откинулся к стене. Некоторое время Аскольд отдыхал, затем начал говорить:
  - Трудно в это поверить, но там целая пещерная страна, а в некоторых залах есть свет.
  - Лунное молоко светится, - предположил Никита.
  - В том то и дело, что нет.
  - Электричество?
  - Что-то другое, я не разобрался. Первый зал, это как бы первая линия охраны. В озере живут амфибии, по виду напоминают наших лягушек, но больше их раз в десять, и всякая мелочь, от летучих мышей вампиров, до зубастых ящериц. От них мы отбились. Затем проникли на другой уровень и вот там-то всё и началось, на нас напали мокрицы.
  - Кто? - поперхнулся Никита.
  - Мокрицы, - невозмутимо произнёс Аскольд, - длиной в два метра, все в броне и с клешнями на лапах. Мы смогли от них убежать, проникли в другую пещеру и оказались в гигантском муравейнике со свирепыми букашками величиной с кошку. Это просто чудо, что смогли выбраться живыми. А знаешь как? Мы натолкнулись на металлическую дверь.
  - Дверь? - не поверил Никита.
  - Да бог с ней, этой дверью! Главное, что за ней оказался другой мир совершенно не похожий на пещеры. Всё пространство заросло необычными растениями, и они хотели нас съесть, - Аскольд весело засмеялся, но Никита заметил в глазах отблески пережитого ужаса.
  - Как страшно! Неужели это правда? - Лада даже побледнела.
  - Как же вы выбрались? - удивился Никита.
  - Все это ползающее, летающее и плавающее, боится огня. Зажгли все факелы, которые у нас были и чудом выбрались. Входы в те пещеры необходимо замуровать. В некоторых подземных полостях я ощущал стойкий грибной запах. Пришельцы с Разлома начали внедряться в подземный мир, - хмуро произнёс Аскольд.
  - М-да, странные пещеры, но всё же нам придётся в них спуститься, - Никита вспомнил вазу и маску из его сна.
  - Никто живой там не выживет, - покачал головой Аскольд.
  - Но у вас получилось.
  - Нам просто повезло.
  - На счёт пещер ты шутишь? Аскольд же прямо сказал, там никто живой не выживет, - тревожно глянула на мужа Лада.
  - В последнее время я только тем и занимаюсь, что шучу, - неожиданно резко произнёс Никита, но увидев, как изменилось лицо его жены, уже ласково произнес:
  - Ладушка, ты не обижайся, за последнее время так много всякого навалилось. Если и пойдём туда, то очень нескоро и с большим отрядом вооружённых людей.
   В этот день решили к Разлому не идти. Аскольду необходимо было отдохнуть, подлечить раны, побыть с Яной, а завтра в путь. Никите хотелось ему рассказать о странном сне, где фигурировала старуха с единственным глазом во лбу, но не стал. Это будет явный перебор, Аскольд точно подумает, что его мозги тихо съехали с обочины в кювет.
   В этот день Никита принимал участие на строящейся верфи в креплении тяжёлых брёвен и вовремя заметил лопнувший трос, чем спас себя и других. Затем выявил нерадивого работника, по чьей вине произошёл этот инцидент. Хотел с размаху дать кулаком в морду, но передумал, негоже Великому князю заниматься рукоприкладством и от души двинул ногой в зад. Но в основном народ на верфи подобрался понятливый, с такими темпами скоро начнёт строить первый корабль.
  В делах праведных незаметно соскочил день, ночь не успела охнуть, а Никита и Аскольд с лучниками, были уже в полном боевом вооружении. Дневное время было самое безопасное время суток. Ночью склоны Разлома кишели мутантами. Иногда они выпихивали на поверхность очередное творение, чаще всего нежизнеспособное, но некоторые всё же уползали в лес и выживали, прячась в корнях могучих деревьев, или зарывались в землю. Странные твари, предтечи тех существ, которые, впоследствии войдут в сказки, легенды и мифы.
  Над Разломом пульсировала белёсая дымка, пахло грибами и свежей землёй.
  - Набухает зараза! Через десяток другой лет в лесу ничего живого не останется, - задумчиво погладил бороду Аскольд. - И ничего не можем сделать. Хоть стрелами засыпай, хоть камнями закидывай, всё одно, никакого проку.
  - Утопим как цуциков, - нахмурился Прелый.
  - Только бы не опоздать, - задумчиво произнёс Аскольд, глядя на клубящийся газ, что-то вроде страха мелькнуло в выражении лица, но мгновенно растворилось в стальном блеске глаз.
   Разлом выплюнул пару водянистых сгустков. Они упали на землю далеко от людей, с хлюпаньем растеклись и быстро испарились, распространяя вокруг сырость и запах грязных тряпок.
   Лучники Исая больше от озорства запустили тяжёлые стрелы в бурлящую субстанцию. Они исчезли в ней и в тот же час вылетели водянистые сгустки. На этот раз они размазались в непосредственной близости.
  - Снайперы! - выругался Никита, сделал замечание лучникам, чтоб впредь не баловали и отвёл людей чуть дальше
   Некоторое время они сидели за камнями и следили за Разломом. Всякое действие со стороны пришельцев затихло, словно и они наблюдали за людьми. Кто же они такие? Что за форма жизни? Где их настоящий дом? Что-то говорило Никите, что они, как споры вездесущих грибов, разносятся по Вселенной и внедряются в любой мир. Затем, высасывают из него все соки, затем ищут другие миры и так до бесконечности. Жизнь, получившая одну из самых высоких степеней агрессивного паразитизма. Но очевидно, что эти паразиты разумные. Они производят анализ обстановки, изготавливают разведчиков, используя местные живые организмы и начинают менять среду обитания. В воображении Никита попытался нарисовать их истинный облик, но нечто размытое возникло перед глазами. Сейчас у них не было определённой формы, они изготавливали её, исходя из среды обитания. Их просто так не утопить, и обычным огнём не выжечь, корни их уже в земле.
   Словно прислушиваясь к мыслям человека, белёсое облако колыхнулось. На поверхность вывалился полупрозрачный шар. Его стенки переливались всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь, а внутри корчилось странное существо, напоминающее уродливую старуху. Вот она встала, сделала шаг, но споткнулась и ударилась головой о камень. Из единственной глазницы вылетел глаз. Старуха поползла на четвереньках и принялась шарить руками по земле. Хотя картина была жуткая, люди невольно рассмеялись. Она нашла свой глаз, взяла в руки, судорожно вздохнула и стала водить им вокруг лица. Тонкие губы раздвинулись в улыбке, наверное, своя рожа понравилась. Затем она подошла к стенке пузыря и проворно высунула руку с глазом наружу. Люди от неожиданности отпрянули. Зрачок в центре глаза быстро двигался и вдруг застыл на одном месте. Никита почувствовал, как его сознание, словно выдернули из тела, ещё мгновенье и вместо него будет зомби. Крепкая рука Аскольда выдернула Никиту из гипнотических объятий ока и ещё пару раз крепко ударила по щекам. Никита с трудом пришёл в себя и забормотал:
  - А ведь меня о ней предупреждали.
  - Что это за Лихо такое? - побелевшими губами, выговорил Прелый и его тёмно-бронзовое лицо побелело.
  - Лихо одноглазое, - невесело хохотнул Аскольд и с удивлением уставился на Никиту. - Так кто тебе рассказал о ней?
  - Во сне приснилась, - Никита хотел ухмыльнуться, но ужас от пережитого сдавил его сознание, как тяжёлый заводской пресс.
   - Даже сейчас умудряешься шутить, - не поверил Аскольд. - Уходим! Никому не смотреть в сторону глаза!
  - Мерзость какая, - передёрнулся Исай.
  - Похожа на ведьму, - проговорил Ефим.
  - Поселится где-нибудь в горах и будет пожирать заблудших путников, - высказался один из лучников.
  - Вот вам и мифы древних народов, - бесшумно рассмеялся Аскольд.
   Люди поспешно отползли. Некоторое время Никиту не отпускало непреодолимое желание обернуться, он всё ещё чувствовал незримые нити, исходящие от кошмарного ока. Только метров через сто порвалась с ним связь.
   Речка, что текла рядом с Разлом, была достаточно широкая, и всё же она не способна заполнить эту жуткую трещину. Нужна плотина, чтобы вода хлынула непрерывным потоком и не успела впитаться в землю.
   Отряд двинулся против течения вверх. Лес сгустился и стал непролазным и угрюмым, но река жизнерадостно журчала и ей было наплевать на страхи людей. Она бесстрашно вгрызалась в землю, и очень скоро отряд вошёл в узкое ущелье. Никита остановился, опёрся на копьё и с интересом огляделся. Прелый, словно услышав его мысли, кивнул:
  - Ты прав, идеальное место. Если перегородить этот перешеек, вода поднимется на тридцать метров, а длина ущелья с десяток километров. Но только если получится перегородить. Здесь нужно столько кубометров грунта и леса, жизни не хватит всё построить.
   Аскольд задумчиво погладил бороду:
  - Я бы взорвал те скалы, и проблема решилась сама собой.
  - Взорвать?! Это такая шутка? - удивился Никита. - Чтобы изготовить взрывчатку, необходимо запустить целый завод!
  - Зачем завод? - удивился Аскольд. - Даже я прямо в этом лесу могу приготовить взрывчатое вещество. Трутовых грибов на деревьях достаточно. Другое дело их слишком мало для производства взрывчатки в массовых количествах ...
  - Из грибов взрывчатку? - не поверил Ефим и шмыгнул носом.
  - Вполне, - невозмутимо пожал плечами Аскольд. - Но нам грибы не нужны, пускай народ делает калийную селитру, заготавливает уголь, а серосодержащая руда встречается на дне моря. Я видел, как с ней игрались мальчишки. Из всего этого можно изготовить порох, - Аскольд бесшумно засмеялся, увидев всеобщее удивление.
  - Ты говоришь, порох? - напрягся Никита, и его мысли помчались по извилинам, словно взбесившиеся скакуны.
   Аскольд резко оборвал смех, пристально посмотрел Никите в глаза и легко прочитал его мысли:
  - А ты прав, пора делать огнестрельное оружие, - и обернулся ко всем. - Господа, хочу вас поздравить, с этого дня мы переходим на новый уровень!
  
  
  
  Гл.15
  
  
  Возникли первые кузни. Железо пока не первосортное, но прогресс был на лицо. По крайней мере, ножи, наконечники для копий и стрел, пилы, молотки, гвозди и прочее появилось. Теперь началась работа над производством стекла. Изготовили токарный станок. Построили верфь для небольших кораблей. На рынке стало появляться всё больше товаров. Пока шёл бартерный обмен, но уже готовились пресс-формы для штамповки монет из железа.
   Не забыли площадки у пляжа. Игнат отстроился, зачем-то возвёл двухэтажный дом и теперь жил в нём только со своей женой Надеждой.
  Братья Даня и Саня оказались неплохими управленцами. Они окружили все подступы к своей территории заточенными кольями и поставили вооружённые посты. У моря выстроили причальную стенку и несколько лёгких плотов несли круглосуточную вахту. Основное строительство жилых и хозяйственных построек было произведено. Заложили фундамент под санаторий для людей после перенесённых серьёзных заболеваний и ранений на охоте.
  Ярик за полгода повзрослел и бил рекорды из лука. Игорь всех удивил, он стал вполне сносно говорить. Светочка научилась лепить горшки. Было забавно наблюдать, как её маленькие пальчики вылепляли чудесные кружева на кувшинчиках. Семён неожиданно для всех перегнал весь жирок в рессоры мышц и стал напоминать пещерного медведя. Из лука стрелять он не научился, зато дубиной управлялся виртуозно. Аскольд полностью завершил работу над Сводом законов, теперь Никита с тоской пытался разобрать его каракули. Жена генерала Евгения Петровна организовала артель по переработке и шитью шкур. Пользуясь тем, что Лада ей очень нравилась, изготовила для неё костюм из шкуры оленя, украсила его орнаментом из шерсти тигра, пришила перламутровые пуговицы, речным жемчугом расшила цветы, всякие вырезы, очень нужные кармашки, и получился шедевр. Теперь в этом костюме Лада стала настоящей Великой княжной, особенно когда повесила за плечи элегантный изогнутый лук. Стасик и Ирочка поженились, и Никите пришлось взять на себя роль священника.
   По слухам, Вилен Жданович основал государство по типу Римской империи. Там были граждане и рабы. Себя он назвал императором, а Росомаха стал у него генералом службы безопасности. По данным разведки народа в его империи было больше, чем в Граде Растиславле, но это за счёт рабов. Никита знал, они схлестнутся с ним и это будет страшная битва. Вилен Жданович пока выжидал. Так, грабил потихоньку разрозненные поселения и приток рабской силы возрастал. Свой город назвал Господин Великий Ждан. Когда Никите об этом сказали, он со стула упал, какое самомнение у человека, но тем он был и опасен.
  В один из дней принесли саблю, выкованную из собственной руды. Никита был потрясён. Ничто так не завораживает мужчину, как хорошее оружие. Некоторое время он носился с ней, словно ребёнок и даже спал, положив её рядом с женой. Лада даже начала ревновать. Но затем Аскольд взялся за его обучение. Никита раньше считал, что неплохо владел саблей. Когда он занимался боевыми единоборствами, были тренировки с мечами, ножами, палками и нунчаками. Но после первого учебного сражения выяснилось всё что Никита раньше умел, была показуха в чистом виде. Настоящий бой, это нечто другое. Аскольд виртуозно владел этим оружием, словно самурай из древней Японии и гонял Никиту до крови и помрачения рассудка. Он утверждал, что Великий князь должен быть и великим мастером по владению мечом и саблей. Через какое-то время Никите стало казаться, что Аскольд ему поддаётся. Но вот он отжал рукой вымокшую от пота бороду, воткнул лезвие в землю и долго смотрел на Никиту, в его глазах было удивление. Затем он поставил против него двух бойцов, а спустя некоторое время - трёх, а ещё через месяц его способный ученик легко справлялся и с четырьмя и даже с большим количеством людей. Неожиданно и Семён заинтересовался холодным оружием, но саблю отверг сразу. По собственным чертежам он заказал себе огромный и неподъёмный топор. Увидев столь варварское творение, Аскольд насмешливо фыркнул, с усилием поднял его за рукоятку и со скептической улыбкой произнёс:
  - С такой тяжестью и простые отмашки не получатся.
  Но спустя месяц Семён неожиданно так виртуозно стал фехтовать топором, что слышалось лишь жужжание от рассекающего воздух лезвия и только перекатывающиеся по телу мышцы показывали, сколько тратится сил. Единственно, что расстраивало этого доброго человека, что соперников у него не было. С тех пор как он разогнал целый отряд вооружённых холодным оружием бойцов, изрядно покалечив их обухом топора, никто не рисковал с ним сражаться, и Семён с грустью занимался самостоятельно. Изредка Никита составлял ему компанию, но тот часто сшибал его на землю, а затем, горестно вздыхая, обрабатывал раны.
  Никитина мечта, бани, воплотилась в жизнь. Теперь они были в каждом дворе. Вот и у него она стояла у ограды, а рядом дровница забитая под завязку аккуратно спиленными пеньками. Лада была на седьмом небе от счастья и парилась чуть ли не каждый день. Вот и сегодня Никита охаживал её душистым веничком по распаренному телу, и она стонала, как при любовных утехах. Рядом с баней был вырыт прудик с ледяной водой, в который после мытья они с криками прыгнули. Затем, накинув на себя хорошо выделенные шкуры, присели у костра на лично изготовленные Никитой кресла из скрепленных между собой брёвнышек и разлили по кружкам чай. Появился Ярик весь пыльный, но довольный и важный, у него за поясом болтался крупный заяц. Он кинул его к костру и с гордостью заявил:
  - Пока вы тут ерундой занимались, я на охоту ходил.
  - Сынок, баня ещё не остыла. Грязь смой, - приподняла аккуратные брови Лада.
  - Потом, я так устал, - Ярик старался не подавать вида, что обиделся, родители по достоинству не оценили его трофей. Никита про себя усмехнулся:
  - Какой жирный заяц. Где подстрелил, сынок?
  - О, папа, это за озером! Их там так много. Я с Игорьком на то место случайно набрёл.
  - Это у обрыва? - насторожился Никита.
  - Мы к нему близко не подходили. Так, к кромке подползли. Красотища! Внизу лес и немного моря видно.
  - Случайно не спускались? - словно невзначай спросил его отец. В своё время он строго-настрого запретил им покидать Град Растиславль без сопровождения взрослых. Через пещеру им не пройти, там были посты. Но мальчишки постоянно пытались улизнуть из города. У них особым шиком считалось побывать в лесу и увидеть страшных зверей. Других путей, как только через пещеры, вроде не было, но Никита догадывался, что их место не в достаточной степени изучено, кто его знает, что скрывают обрывы.
   Ярик деланно возмутился и неожиданно покраснел под проницательным взглядом отца:
  - Папа, ты же знаешь, там всюду пропасти.
  - Да знаю. Вот только, сынок, если ты что-то от меня скрываешь, это плохо. Дело даже не в том, что внизу смертельно опасно, враги могут подняться по ним и проникнуть в наш город.
  - Я как-то об этом не подумал, - Ярик опустил взгляд и стал переминаться с ноги на ногу.
  - Вероятно, я что-то упустил? - напрягся Никита, но благоразумно не стал давить на сына.
  - Папа, на нас действительно могут напасть враги?
  - Определённо, - Никита не сводил с него взгляда.
  - Ярик, ты спускался вниз? - побледнела Лада.
  - Мам, я уже взрослый! - он попытался возмутиться, но встретившись с её гневным взглядом, осекся и промямлил:
  - Мы случайно нашли спуск, в расколотой скале ... зайца я у леса подстрелил.
  - Ты был у леса?! - вскочила Лада и хотела нанести ладонью шлепок по лицу сына, но Никита удержал её за руку:
  - Лада, он действительно уже не ребёнок, правда ведёт себя как безответственный шалопай!
  - Но с нами же ничего не случилось. К слонам мы близко не подходили, а на тигра с дерева смотрели ...
  - Что?! - Лада стала задыхаться, на лице появились красные пятна.
  - Ярик, - Никита пытался говорить, как можно спокойнее, но в нём всё клокотало, - ты не прав. Даже мы, взрослые, ходим в те места большими группами, иначе нас всех бы съели хищники.
  - Но меня же не съёли! - горячо воскликнул сынок и на этот раз Никита не успел перехватить ладонь жены, и она хлёстко ударила по мордам сына и внезапно заплакала.
   Ярик сначала схватился за щёку, затем прильнул к маме:
  - Я больше не буду, - чисто по-детски пролепетал он.
   Она сгребла его, прижала к себе:
  - Сынок, если с тобой что-то случится, я не буду жить.
  - Мам, извини ...
  - На что мне твои извинения!
  - Это первый и последний раз, - решительно произнёс Ярик.
  - Ты обещаешь? - как-то беззащитно сказала Лада.
   Ярик неожиданно задумался и пробурчал что-то неопределённое.
  - Ты обещаешь? - с напором потребовала Лада.
  - Подожди, дай ему всё обдумать, - Никита сурово посмотрел на сына.
  - Я подожду пока не выросту, - серьёзно заявил Ярик.
  Лада облегчённо вздохнула, а Никита задумался над его словами: "подожду, пока не выросту" - понятие для взрослых достаточно расплывчатое. Посчитать, что он уже взрослый, Ярик может в любой момент.
  - Ты должен показать тот спуск, - потребовал Никита.
   Ярик вздохнул:
  - Пост поставите?
  - Обязательно. Я же говорил, врагов много.
  - Хорошо, я покажу, но как сказать об этом Игорю. Я обещал, что спуск мы будем держать в тайне.
  - Он мальчик не глупый, поймёт. Рассказывай.
  - Сначала надо идти за тот мыс. Затем пройти аллею из земляничников, выйти к обрывам и идти до наклоненной скалы. Потом пролезть через корни поваленного дерева и перебраться по стволу на другую сторону. Дальше прыгнуть на откос. Быстро пробежаться, так как камушки начинают съезжать вниз, - Лада застонала и закатила глаза, - зацепиться за корни другого поваленного дерева и выбраться наверх. Там скала отошла от склона и по расщелине можно легко спуститься. Но, папа, я могу сам показать ...
  - Сами найдём, - оборвал его Никита и неодобрительно покачал головой. - Сколько раз я тебе говорил не бегать по осыпям!
  - По ним надо бежать быстро и змейкой, тогда камни не покатятся, - Ярик стянул с себя запылённую куртку и с бесцеремонностью встряхнул.
  Никита поморщился от клубов пыли и, увидев, что Лада вновь начала покрываться красными пятнами, перевёл тему разговора в другое русло:
  - Сегодня должны спустить на воду первый корабль, я уже послал за Игнатом. Наверное, он уже на верфи.
  - Так надо бежать туда! - спохватился Ярик.
  - Сначала вымойся ...
  - Само собой! - сын, скидывая на бегу одежду, ринулся баню.
  - Хороший у нас парень растёт, - Никита обнял Ладу.
  - Только слишком самостоятельный, - задумчиво произнесла жена.
  - Он уже совсем взрослый, скоро тринадцать.
  - Это так, - согласилась она. - А ты знаешь, он уже с девочкой встречается.
  - Как это, он ещё совсем молодой! - опешил Никита.
  - Тебя не поймёшь, - улыбнулась Лада.
  - Это совсем другое, - Никита грозно сдвинул брови. - Ему учиться надо, на ноги становиться.
  - Извечный вопрос, - усмехнулась жена. - А помнишь, как меня замуж брал?
  - Тогда время другое было, а здесь столько проблем.
  - Проблемы мы сами себе создаём.
  - Может быть, - согласился Никита. - Что-то Аскольда не видно. Без него корабль мы спускать не будем.
  - Вон он, лёгок на помине, - улыбнулась Лада и побежала в дом приодеться.
   Аскольд решительно зашёл в калитку, остановился у костра и многозначительно посмотрел на Никиту, в его глазах светилось нескрываемое торжество. Он скинул с плеча потёртый кожаный чувал, сел рядом и бесцеремонно отхлебнул чай из оставленной Ладой кружки.
  - Не томи, - не выдержал Никита.
  - Ты всегда был нетерпеливым, - он усмехнулся в свою уже окладистую бороду. Отставил кружку с чаем, пододвинул к себе чувал, развязал верёвки и осторожно достал какую-то серую крупу. Затем, чувал откинул далеко в сторону.
  - Что это?
  - А вот что, - Аскольд небрежно бросил горсть в костёр. Произошла мощная вспышка, котелок сорвался с треноги и взлетел выше крыши дома. Всё засыпало пеплом и горящими углями. - Немного переборщил, - Аскольд сбил с бороды огонь.
  - Это порох?! - не обращая внимания на обожженное лицо, радостно вскричал Никита.
  - Первоклассный! - беззвучно рассмеялся Аскольд и заметил в дверях дома потрясённую Ладу и вылетевшего из бани взъерошенного Ярика. - Ладушка, извини за котелок, я другой принесу.
  - Дядя Аскольд, это порох? - ликуя, воскликнул Ярик.
  - Он ... самый настоящий!
  - У нас получилось! - Никита обнял друга. - Это прорыв!
  - Теперь можно лить пушки и делать ружья, - Аскольд не скрывал своего торжества.
  - Всё о войне думаете, - у Лады омрачилось лицо.
  - Это наша гарантия мира, - вздёрнул бороду Аскольд.
  - Он прав, - кивнул Никита и заглянул в чувал. - Целый мешок с порохом!
  - Для того, чтобы в клочья разнести весь твой дом, этого хватит, а обрушить скалы и сделать запруду, слишком мало. Около тысячи таких мешочков нужно, - задумчиво почесал шею Аскольд.
  - Но это разрешимо?
  - Куда мы денемся, - серьёзно ответил его друг.
   Повинуясь внутреннему порыву, Никита сгрёб горсть пороха и, как величайшую драгоценность, высыпал в свой кожаный мешочек. Тщательно стянул шнурком и сунул в карман, Аскольд хмыкнул:
  - Только к костру не прислоняйся этим местом. И вот ещё, чуть не забыл. С этим испытанием совсем из головы вылетело. Мы первые деньги из железа напрессовали. Я вам зарплату принёс, - он достал два тяжёлых мешочка.
  - Настоящие деньги? - у Лады глаза полезли на лоб.
  - Ну да, - рассеянно произнёс Аскольд. - Давно уже было пора. Люди жаловались, торговать неудобно. Я вам за три месяца по сотне дам.
  - Это много? - спросил Никита.
  - Пока не знаю. Всему населению города выдам по такой же сумме, а там посмотрим.
  - Ты нам дал столько же денег, как и всем? - Никита был удивлён и раздавлен такой несправедливостью.
  - Я говорю ... это пока эксперимент. Но в дальнейшем, я надеюсь ... зарплату тебе увеличу. Себе я такую же сумму выделил, - с невозмутимостью произнёс князь Аскольд.
  На берегу озера собрался народ. Всюду царило радостное оживление. Игнат прибыл как всегда с недовольным выражением на лице. Никита официально назначил его капитаном. Тот не проявил особых эмоций, но, когда зашёл на трап и качнулся на палубе, у него брызнули слёзы радости. Команду Игнат подобрал лично. В этот же день они загрузились сетями и под ликующие крики толпы вышли в озеро Лады.
   Получив деньги, Лада была не в силах сидеть на месте и потащила Никиту на рынок. На подросших жеребцах они выехали на улицу. Когда-то давно их поймали в степи, долго выхаживали и вот результат, они в сёдлах. Можно сказать, началась новая жизнь. Своего жеребца Никита назвал Шпорой. Много с ним было проблем. Его нрав был диким, никого не признавал, лягался и кусался, как настоящий злобный зверь. Один раз Никита видел, как тот жрал сырое мясо. Сразу видно, этот жеребец был прирождённым вожаком. Совсем недавно Никита решил его объездить. Было такое ощущение, что это дикий бык и хотя они вроде были друзьями, жеребец едва не разорвал ему ногу. Пытался скинуть наездника, он поднимался на дыбы и ржал, как взлетающий реактивный лайнер. Но человек все же был сильнее. Это Шпора понял после двухчасовой сумасшедшей скачки. Весь в пене жеребец остановился у озера, но бешенство в раскалённых глазах исчезло, и он уткнулся тёплыми губами в его ладонь. Затем Никита его напоил, помыл и расчесал спутанную гриву. Домой Шпора брёл, как смирная овечка. Никита боялся, что конь невзлюбит его, но вышло наоборот, Шпора привязался к нему, как к своему родителю. Но для других людей жеребец остался свирепым зверем, только Ладу терпел, да и Ярику разрешал себя чистить и мыть. А у Лады коник попался спокойный, но выносливый, назвала его Соколиком.
  Пахло зеленью, дымом и свежестью с озера. Народ шёл с работы домой. Много встречалось знакомых лиц, на этой улице в основном жили их друзья и знакомые. Но, проехав не более ста шагов, картина изменилась. Всё чаще появлялись незнакомцы и многие Никиту и Ладу в лицо не знали, это не мудрено, город разросся. Почти каждый день кто-то да приходил. Очень часто люди шли под защиту. Вилен Жданович совсем распоясался и наводил ужас на многочисленные поселения, разбросанные вдоль береговой полосы. Но были и те, кто устал от ежесекундной борьбы за существование. Они покидали посёлки-крепости, расположенные в лесах и примыкали к Граду Растиславль. В основном это были сильные и мужественные люди. Они рассказывали жуткие истории стычек с лесными людьми и с хищным зверьём. Но поселенцы к этой жизни как-то приспособились и могли бы дальше так существовать, но недавно в лесах появилось такое, что трудно описать. Они появлялись из-под земли, хватали людей и утаскивали в свои подземелья. Пещерные монстры отдалённо напоминали людей, но были невероятно безобразными и передвигались, как перекормленные жабы.
  Никита и Лада миновали казармы и выехали к рынку. Там продавалось всё, кроме спиртного. На него был запрет, вплоть до отрубания пальцев, и везде чистота и порядок.
  На подходе к рынку Никита краем глаза зацепил не по годам повзрослевшую Светочку и Игоря в серебристой шкуре косули. Они уверенно шагали в сторону озера. Увидев такой беспредел, Никита окликнул Светлану Аскольдовну:
  - Ну, колись дорогая, куда идёте?
   У девочки забегали глаза, и она быстро произнесла:
  - На озеро купаться! Мне папа разрешил! - выпалила она.
  - Допустим тебе можно, хотя я не уверен. А причём твой друг? У него свой папа Семён есть.
  - Мне тоже можно, - сверкнул белоснежными клыками Игорь.
  - Так, всем по домам! - с трудом нахмурился Никита.
  - Тётя Лада! - пискнула Светочка.
  - Ребятки, - развела она руками, - здесь мои уполномочия не действуют. Выполняйте, что вам дядя Никита сказал, - произнесла она строго, но в глазах искрилось веселье.
   Дело в том, что озеро было не мелкое, пару шагов и пропасти, а в омутах обитали огромные сомы. Бывало, заглатывали даже детей. Поэтому купальни организовали в строго отведённых местах, но мальчишки на пляжах купаться не любили, вечно с ними были проблемы.
   Светочка надула губки, на щёчках обозначились упрямые складочки. Она вздёрнула носик и искоса глянула на притихшего друга.
  - Хорошо, мы пойдём домой! Правда, Игорёк? - Светочка прищурила ясные глазки и, хитро улыбаясь, потащила мальчика, вроде бы в направлении их дома.
  - Смотри, Светлана Аскольдовна, мы зайдём к вам в гости. Если вас не увидим, будете наказаны, - вдогонку крикнул Никита, но дети сделали вид, что не услышали.
  - Мне кажется, у них есть план, - Лада внимательно посмотрела на мужа. - Как бы хлопот с ними не было. Яне и Семёну надо бы за ними приглядывать внимательнее. У них сейчас такой возраст, когда они самые умные, а все мы старая плесень.
  - Угу, особенно ты, - оглядев жену со всех сторон, и, не обнаружив ни каких изъянов, охотно согласился Никита.
  - Иногда ты бываешь просто несносным, - возмутилась Лада. Если серьёзно, возраст у них не простой, сейчас не придержать, натворят бед.
  - А мы тут причём? Аскольд ей всё разрешает. Яна считает, что чем больше свободы, тем больше она приспособится к жизни.
  - Яна сама ещё ребёнок, - вздёрнула тонкие брови Лада.
  - Старушка ты моя тридцативосьмилетняя, - сокрушённо покачал головой Никита.
  - Она младше меня на пять лет, - вспыхнула Лада.
  - Вот и я говорю, - и муж получил сокрушительный удар острым кулачком между лопаток.
  - Твоя взяла, - Никита поморщился от чувствительного тычка и пошёл на мировую.
  - Семён Игоря балует, - с возмущением продолжила она.
  - Очень хорошо, "детей надо баловать и тогда из них вырастут настоящие разбойники", - усмехнулся Никита. - А ты Ярика иначе воспитываешь?
  - Я не о том, - отмахнулась она, - Игорь крепкий ребёнок, но излишне добрый. Сложно ему будет в жизни. Увидел зайца подранка, заплакал, сейчас выхаживает. У него столько зверей дома, а Семён ему потакает, клетки новые делает, целую лечебницу организовал.
  - Разве это плохо? - Никита с недоумением взглянул на жену.
  - Нет, но вдруг он останется один. Пропадёт! Он не сможет охотиться.
  - Кстати, твой отец любил животных, но это не мешало ему быть прекрасным охотником. Когда я с тобой только познакомился, он часто ездил на охоту и никогда не приезжал пустым. Я тогда впервые попробовал настоящую дичь, оленину, кабанчика, а какие пирожки с зайчатиной делала твоя мать!
  - Скоро у нас будет мука, и мы напечём столько пирожков! - мечтательно закатила глаза Лада.
   Они проехали центральную улицу. Рынок располагался в некотором отдалении от города, в двухстах метрах от озера, не очень удобно для доставки товаров с судов, но Никита распорядился провести дорогу до торгового центра. Сейчас по ней катились повозки, запряжённые приручёнными дикими лошадьми, купцы везли товары. Чуть дальше виднелась верфь. Там строили ещё один корабль, и сейчас он напоминал скелет доисторического кита. С той стороны доносился стук молотков, визг пил и рёв прирученных степных слонов. Гиганты перетаскивали брёвна, толкали тяжёлые балки и были видны издалека. Сердце замирало от восторга и гордости, поселенцы смогли их приручить и выдрессировать.
  Рынок гудел, как потревоженный улей. Разношерстный народ сновал между рядами. Продавцы зазывали покупателей. В основном шла меновая торговля. Один мужчина обменял подковы на десяток гусей, другой, морс из диких ягод на клубок ниток. Но вот один из покупателей несмело предложил деньги. Кто-то сразу открестился от них, но были и те, кто очень в них заинтересовался. Правдами и неправдами они пытались завладеть железными деньгами как можно в больших количествах.
  Никита привязал коней у входа к рынку, кивнул охраннику, чтоб стерёг.
  - Здравствуй, добрый человек, - обратился он к немолодому, но крепкому старику с цепким взглядом.
  - И тебе того же, - остро глянул из-за кустистых бровей старый дед. - Часом ты не сын Степана, сапожных дел мастера? - не узнав в нём Великого князя, но увидев в его облике нечто знакомое, сделал он невероятное предположение.
  - Почему ты так решил? - усмехнулся Никита.
  - Одежда богатая, жена ладная. Никак знатный человек. Не меньше, чем сын сапожника.
  - Вы мне льстите, - улыбнулся Никита. Лада украдкой фыркнула в ладошку.
  - Что ж, молодые люди, выбирайте товар. Могу предложить девочке бусы из речного жемчуга. А ещё есть отрез из тончайшей ткани, выменяли у лесных людей. Он из паутины, лёгкий и прочный, как сталь, а посмотрите какие узоры!
  - Сколько? - выдохнула потрясённая Лада.
   Продавец моментально заметил лихорадочный румянец на её щеках:
  - Вещь дорогая, но она того стоит. Никак зарплату в деньгах выдали? Двести пятьдесят рублей, - тоном, не терпящим возражений, промолвил старик.
  - Ой, - пискнула Лада, - у нас только двести на двоих.
  Никита возвёл глаза к верху, ну разве так торгуются! Дед спрятал в густых усах торжествующую улыбку:
  - Только тебе, красавица, уступлю за двести тридцать.
  - У нас нет таких денег, - побледнела Лада.
  - Не кажется вам, что с ценой вы несколько загнули, этак, рублей на сто? - вмешался в торговлю Никита.
  - Это плата за риск, - усмехнулся продавец. - Может слегка и дороговата, но поверьте, достать её было сложнее, чем эти камушки, - он выудил на свет божий горсточку необработанных изумрудов.
  - Ой! - совсем растерялась Лада.
  - Можете взять изумруды за двести, - предложил он, украдкой посмеиваясь в усы.
   У Лады в голове произошли титанические подвижки. Наконец она решилась, лицо посуровело.
  - За двести, отрез.
   Дед развёл руками:
  - Нет, милая, никак не можно. Возьмите за двести рублей изумруды и ... вот эту нитку озёрного жемчуга. Очень пойдут к твоим глазам, девочка. Пусть это будет моим подарком, а отрез купите в другой раз. Материал лёгкий, рисунок нежный, прочный, ни один человек не в состоянии порвать его.
  - Так уж нельзя? - не поверил Никита.
  - Попробуйте сами. Если разорвёте, отдам бесплатно весь рулон, - ехидно улыбаясь, он протянул кусок ткани.
   Никита посмотрел на растерянную жену, взял в руки полотно и принялся вертеть в руках. Вес почти не ощутил, но сила, скрытая в нем, почувствовалась необыкновенная. Старик высокомерно улыбнулся, он был уверен в своём товаре. Лада посмотрела на мужа, в уголках огромных глаз сверкнули, как две капли росы, слезинки. Вот проняло её, с раздражением подумал Никита. Лучше вон-то седло взять, пилу, гвозди, ведра какие хорошие, а горшки глиняные просто чудесные. Сколько полезного товара! Отрез! Вот зацепило его половину, но пальцы уже сжали полоску ткани. Она скрипнула, как сталь, дед хмыкнул. Вокруг стали собираться люди, наверное, такое представление было не раз. Никиту это завело, туман пополз в голове. Он сосредоточился. Мир изменился, всё замедлилось, мышцы окаменели, пальцы ещё сильнее вцепились в ткань. Никита сделал рывок. Прозвучал хлопок, как выстрел из дальнобойного орудия. Дымок взвился в воздух, материал лопнул, и в руках оказались две половинки. В толпе ахнули, старик пошатнулся и с шумом сел на плетёные корзины. В его мутных глазах проступило отчаянье и удивление. Никита в восторге крутил перед собой две полоски материала. Дед был прав, это действительно великая драгоценность. Мысли заплясали в голове. Из этого материала можно изготовить защитную одежду воинам. Ткань лёгкая, дышит, движения не сковывает. Можно ею заменить кольчуги, латы и даже щиты.
  - Хорошо, отец, мы даём двести рублей и вот этот кинжал, - Никита вытащил из-за пояса узкий клинок.
   Дед затрясся, он никак не ожидал такого поворота сюжета. Наверное, уже подсчитывал убытки. Он с поклоном передал драгоценный отрез. Затем несколько замешкался, видно в нём шла борьба торговца и просто порядочного человека. Неожиданно он решительно сгрёб с лотка все украшения из жемчуга и с почтением передал Ладе. А Никита между тем уже думал дать задание Аскольду срочно заняться приобретением этого материала.
  Они сели на коней. На Ладу невозможно было смотреть. От счастья она светилась, как солнце в зените.
  - Всё же я где-то вас видел. Ты точно не сын сапожника? - вдогонку выкрикнул старый торговец.
  - Это Великий князь Никита Васильевич и его жена Великая княжна Лада, - произнесли из толпы.
  Никита слегка отпустил поводья. Шпора перешёл в галоп, следом застучали копыта Соколика. Лада была просто прекрасна на жеребце цвета степи. Её глаза, как бездонные озёра, брови чёрные, осанка безупречна, волосы, завязанные на затылке в смешной хвостик, колыхались в такт с шелковистой гривой коня. Она игриво показала язык.
  - Фу, как не красиво! Ещё Великой княжной называешься, - улыбнулся Никита.
  - Никто ж не видит, - невозмутимо парировала она и вновь показала длинный язычок. Никита придержал Шпору и наклонился, чтобы обнять жену.
  - Спасибо за подарок, - она потянулась к нему губами. Шпора неожиданно повёл покрасневшими очами, в раздражении фыркнул и чуть не вцепился в шею Соколику.
  - Ого, - рассмеялась Лада, - каков ревнивец, никого к тебе не подпускает!
  - Он такой, - Никита хлопнул своего любимца по блестящей шее и тот сразу понёсся, как ветер. Лада со смехом пришпорила коня, но догнать их смогла лишь у города, когда Никита натянул поводья.
   В город они въехали чинно, как полагалось знатным особам. А вот и их дом, он одноэтажный, но комнат много. Двор так же немаленький и на нём расположено множество хозяйственных построек. В самом конце сада расположилась баня, рядом вырыт небольшой пруд, окружённый со всех сторон вербами. В своё время Никита запустил туда сазанов, и сын приучил подплывать их на звук серебряного колокольчика. Деревянные скамейки стояли у клумб с цветами, дорожки выложены из плоских голышей, и они окружены декоративными заборами из срезов брёвен. У дома виднелась массивная дровница, там же был колодец со сводящей зубы ледяной водой. Огород и сад разделялся от зоны отдыха плетеной изгородью. В саду виднелись дикие груши, яблони, вишнёвые и сливовые деревья. Чуть дальше росли лохматые виноградные лозы, а всё свободное пространство заполняла клубника. Лада наварила варенья из ароматной ягоды, а вместо сахара использовала дикий мёд, и получилось нечто неземное.
  Никита и Лада въехали во двор. Ярик их не встречал, видно ушёл на свидание. Во дворе была идеальная чистота. Из конюшни пахло свежим сеном, а у самой земли мелькали ласточки, вероятно, это к дождю. Над цветами, зависая, как колибри, пили нектар роскошные бражники. Подняв нешуточную волну, в пруду хлопнул хвостом матёрый сазан.
   Никита спрыгнул с коня, помог жене слезть и повёл жеребцов в конюшню. Внезапно в доме послышался шорох, занавеска колыхнулась и в окне появилась хозяйничающая на их кухне Яна. Лада тоже её увидела и вошла в дом. Никита не спеша привязал коней, положил в ясли душистого сена, налил свежей воды и неторопливо поднялся в дом.
  - Привет, Яна. Одна, без Аскольда?
  - Что за странный вопрос, - удивилась Яна, - ты же сам направил его с сибиряками к ущелью для закладки взрывчатки. Будет только через неделю. А у меня неприятность, Светка куда-то делась. Я думала к вам забежала, рыбок покормить. Ничего, как появится, всыплю по мягкому месту.
  - Видели твою разбойницу с Игорем. Погнал домой. Может к Игорю в гости напросилась, зверюшек посмотреть? В их зоопарке пополнение, волчат-сирот приютили.
  - Точно, - обрадовалась Яна, - поехали!
  - Сам съезжу. Вы лучше ужин приготовьте.
   Никита прицепил к поясу меч и отвязал Шпору. Жеребец удивлённо фыркнул, но рассуждать не стал. Он покорно вышел во двор и метнул неприязненный взгляд на Яну. Шпора понял, это она виновница в том, что его вновь седлают. Никита вскочил на коня и обернулся к женщинам. Лада улыбалась, а Яна была, как натянутая струна.
  - Странно, - крикнула она вдогонку, - у меня из дома исчезла бухта верёвки.
  - Шкоду, наверное, делают, - Никита попытался её успокоить, но что-то кольнуло ему в сердце. Он излишне резко пришпорил жеребца. Шпора удивлённо всхрапнул и помчался галопом по каменистой дороге.
   На всякий случай Никита заехал к озеру. Порыскал по берегу, испугал ватагу ребят, таскающих из нор раков. Застал на месте преступления целующуюся молодую пару. На его вопросы о Светочке и Игоре от всех получил отрицательный ответ, они их не видели. Никита совсем обеспокоился и рванул к Семёну.
   Дом Семёна находился у кромки леса. За оградой стояли клетки со зверьём, а на улице стояла целая толпа со своими питомцами. Семён организовал настоящую клинику для животных.
   Никита подъехал к воротам и требовательно постучал железным кольцом. Кто-то из людей зло заметил, что очередь для всех. Никита не стал спорить, он увидел спускающегося с крыльца могучего Семёна.
  - Это по блату, - мягко сказал тот возмущённой очереди и повёл в дом.
   Никита смотрел на его литые мышцы, бугрящиеся под кожей цвета бронзы и, невольно сравнил его с тем Семёном, когда только с ним познакомился. Тогда он был рыхлым, белокожим, но глаза у него всегда были удивительные, словно расплавленный свинец.
  - Никита Васильевич, по делу или в гости?
  - Игорь дома?
  - У Светочки в гостях. Вот только задерживается, я уже переживать начал. А почему ты спрашиваешь? - в его глазах появилась тревога.
  - Всё ясно, они решили спуститься с нашего плато. Ярик с твоим шалопаем спуск нашёл и даже зайца подстрелил. Боюсь, твой Игорёк Светочку потащил к лесу на диких слонов посмотреть.
   Семён окаменел, под кожей лица пробежали бугры. Не говоря ни слова, он снял со стены чудовищный топор и глухо спросил:
  - Ты знаешь, где этот спуск?
  - Ярик рассказал, сдался под "пытками", - постарался пошутить Никита, но на душе была тяжесть, ему казалось, что случилась беда. - Пешими пойдём, отсюда к тем склонам близко. Пусть Шпоре воды нальют и сена кинут, я его сегодня слегка загонял.
  - Напоют и накормят, - Семён ласково хлопнул его по крупу. Шпора хотел возмутиться, но передумал и ткнулся губами в его могучую грудь.
  - Тебя все животные любят, - с восхищением произнёс Никита.
  - Это потому, что и я их люблю, - очень просто ответил его друг.
   Семён дал задание своим помощникам, и они бегом устремились к краю плато. Приметы, про которые рассказал Ярик, они нашли достаточно быстро. Перелезли через поваленное дерево, едва не завязли в путанице из корней, змейкой пробежались по осыпи и с ужасом увидели, как образовалась лавина и с грохотом понеслась в пропасть. Вскоре заметили отколовшийся пласт от склона и щель внутри неё заполненную пылью и мелкими камушками. А вот и верёвка, умело обвязанная вокруг камня и, даже узел завязан правильно, не иначе Светочка постаралась. Аскольд учил её стрелять из лука, владеть рукопашным боем, лазать по деревьям и никогда не плакать. Вот Светочка и росла, как обычная любознательная девочка.
  - М-да, - Семён подёргал верёвку. - Меня выдержит?
  - Кто его знает, - пожал плечами Никита.
  - Тогда вперёд! - Семён первым ухватился за неё и резво для своего огромного тела проник в трещину. Поднимая клубы пыли, он умело сполз вниз. Немного подождав, пока тот встанет на тропу, прыгнул и Никита.
  Вскоре они остановились перед степью. Трава колыхалась под ветром и гулко шумела, а дальше виднеется тёмный лес. Заросли у тропы были повалены, дети явно не потрудились скрыть свои следы. По ним легко найти путь в Град Растиславль, а это совсем плохо. Никита и Семён как можно тщательнее замаскировали место подъёма, а в расщелину кинули останки какого-то дурно пахнущего животного, непрофессионала точно отпугнёт.
   Судя по свежим изломам на сочных стеблях, Света и Игорь прошли совсем недавно, это радовало, в лес они зайти не успели. Никита вгляделся в море травы и увидел, как вдали они расходились в разные стороны.
  - Они там, - взглядом указал Никита. Семён кивнул и, как медведь, вклинился в заросли.
  Чем глубже они входили в степь, тем неприятнее становилось на душе. Колючие стебли поднялись выше головы и пахло всевозможными запахами. Никита и Семён двигались крайне осторожно, даже цикады их не сразу замечали. Странно, но в том месте, где должны были быть их дети, тропа из поваленных стеблей стала неизмеримо шире и вела к лесу.
  - Что скажешь? - спросил Никиту Семён.
  - Сдаётся мне, здесь побывали взрослые, - Никита едва погасил в своей груди стон.
  - Люди Вилена Ждановича? - потемнев лицом, спросил Семён.
  - Это неизвестно, но детей они взяли с собой.
  - Их надо догнать! - Семён выхватил чудовищный топор, в его глазах вспыхнула ярость вперемешку с отчаяньем.
  - Ты только не спеши, - Никита попытался его остановить, но тот уже рванул вперёд.
  Вскоре они вышли к лесу. Повсюду торчали безобразные корни, в них хозяйничали ящерицы и змеи. Часто дорогу пересекали толстые полозы, с ветвей срывались тяжёлые птицы и исчезали в непролазных зарослях. Было довольно влажно, и поэтому всюду рос пушистый мох. Едва заметная тропинка петляла между деревьями и целеустремлённо направлялась в самую чащу. Внезапно Никиту пронзило острое чувство опасности. Он запоздало посмотрел вверх, и их накрыло сетью. Сверху посыпались люди и принялись бить их дубинами.
  - Сволочи, детей отпустите! - крикнул Никита, но получил столь сильный удар по голове, что едва не отключился.
  У них отобрали оружие. Послышались удивлённые возгласы, их поразило то, что оно из металла. Затем пленников поволокли, как баранов на убой. Верёвки цепко впивались в тело, шевельнуться было невозможно.
  Вскоре Никита заметил большое скопление вооружённых людей и несколько телег с запряжёнными в них прирученными дикими лошадями. Из всего этого он сделал вывод, что они попались в лапы людям Вилена Ждановича.
  
  
  
  
  
  
  Гл.16
  
  
  - Вот это улов! Вот это улов!!! - пританцовывая от радости, к ним подошёл худощавый мужик с козлиной бородкой. Плохо обработанная шкура волка, наброшенная на его тщедушные плечи, дурно пахла. На боку у него болтался обсидиановый меч, в руках он держал копьё. - Это же настоящие бойцы, какая удача!
  - Чего так веселишься? - Никита сплюнул кровавой слюной, от ненависти у него потемнело в глазах.
  - А как же иначе, у нас полоса Препятствия простаивает!
  - Какая полоса препятствия? - неподдельно удивился Семён, ворочаясь в сети, словно бурый медведь в берлоге.
  - Скоро узнаете!
  Их перевалили на телегу. Никита взглядом отыскал детей и заметил их в другой подводе. Сердце болезненно сжалось, рядом скрипнул зубами Семёна. Он попытался разорвать сеть, но от дикого усилия у него едва не лопнули мышцы.
  - Не суетись ... пока, - шепнул Никита другу. - Сейчас мы ничего сделать не сможем ... подождём.
  - Что ты пищишь? - подозрительно глянул на них худощавый мужик и с размаху ударил тыльной стороной копья. Никита охнул от резкой боли, рядом зло выругался Семён и тут же вскрикнул, ему тоже досталось.
   Предпочитая не злить мучителей, пленники замолчали. Послышались крики погонщиков. Телеги, выбивая деревянными колёсами из утрамбованного грунта мелкие камни, тронулись. Некоторое время они ехали среди леса, но как начало темнеть выбрались на открытый участок степи и решили там заночевать.
  Ночью к лагерю подошла стая волков. Послышались крики людей, в зверей полетели горящие сучья и засвистели стрелы. Раздалось яростное рычание и волки отошли под защиту леса, но полностью удалились лишь под утро. Перед новой поездкой пленникам дали только воду и телеги вновь затряслись по колдобинам. Никиту и Семёна буквально съедало беспокойство об их детях. Была надежда, что Аскольд уже вернулся с озера Лады и приступил к их поискам. Хотя не факт, он собирался посетить дальние гарнизоны.
  Тряска на телегах продолжалась ещё несколько дней. Приходилось маневрировать между густыми зарослями папоротников и стволами могучих деревьев. Но вот возникли просветы между деревьями. Всюду лежали поваленные стволы. Со всех сторон доносился треск валежника, сметая всё за собой, с оглушительным грохотом падали деревья, слышались резкие команды, ругань, где-то просвистел хлыст.
  Лес оказался позади, а впереди возникла долина, зажатая остроконечными скалами. На ней стоял весьма ухоженный город-посёлок, обнесённый частоколом из брёвен, заточенных сверху. Ворота были открыты. Опираясь на длинные копья с наконечниками из кремния и, прикрываясь обтянутыми кожей деревянными щитами, в проёме стояла стража.
  - Санёк, как я погляжу, охота прошла удачно. Не часто такие рабы попадаются. Сразу видно, это воины. Горсть опалов и сердоликов за них вам дадут, - один из стражников внимательно окинул пленников взглядом. В его глазах было удивление и призрение, для него пленники уже не являлись людьми и были хуже животных.
  - Каменный век, - едва слышно с презрением прошептал Семён. - Вместо денег они самоцветы используют.
  - Железа у них нет, это нам на руку, - процедил Никита.
  - Кстати, - Санёк с улыбкой обернулся к пленникам, - откуда у вас сабля и топор из металла?
   Только Семён хотел открыть рот, как Никита громко ответил:
  - Нашли в лесу. Вероятно, это оружие лесных людей.
  - Не слышал, чтоб они его имели, - в задумчивости пожевал губы Санёк, - но этот мир мы только начали изучать. Наверное, в твоих словах есть доля правды.
  - Детей зачем взяли? Использовали б лучше, как приманку, - с чудовищной циничностью изрыгнул один из стражников.
  - Машка просила, у них своих нет.
  - Тебе виднее. Ну заходи, тебя заждались.
   Пленников затащили в ворота, и они оказались в городе-посёлке. Все дома были из брёвен, по улице ходил сытый народ, гремели повозки, запряжённые буйволами, пахло свежевыпеченными пирогами и квашеной капустой. Всюду бродило множество вооружённых людей, а на площади возвышался деревянный помост. На нём лежал истерзанный плетьми человек.
  Санёк, увидев с каким состраданием Семён посмотрел на страшную картину, с удовольствием изрёк:
  - Отказался драться со своим приятелем. Теперь сам не рад, но поезд уже ушёл. Завтра ему глотку перережут обсидиановым ножом.
  - Гладиаторов из нас хотите сделать? - Никита едва не задохнулся от ярости.
  - Это от вас зависит. А что, положение почётное! Иных даже свободными делаем. Это куда лучше, чем лес валить или всю жизнь помои выносить за вонючими хозяевами.
  - Лихо вы развернулись. Кем в прошлой жизни был? - с целью понять его сущность, задал ему вопрос Никита.
  - Вообще-то рабы не должны задавать вопросы, - благодушно оскалился Санёк. - Но если интересно ... на фирме экспедитором был, спиртное развозил.
  - Можно сказать, повышение по службе получил?
  - Мне нравится. А ты, вроде, неплохой мужик. Не станешь артачиться, хорошее будущее тебя ждёт ... и тебя, сероглазый боец, - он ткнул Семёна его же топором. Тот благоразумно смолчал, хотя напряглись бугры мышц под толстыми верёвками.
   Пленников заволокли во двор и кинули к крыльцу добротного двухэтажного дома. Вокруг собралась немногочисленная толпа. Молодицы в серебристых шкурах косуль, несколько молодых парней в мохнатых безрукавках, дети и пара седовласых старцев в косматых волчьих накидках.
   Наконец-то их развязали. Никита попытался встать, но ноги так затекли, что под хохот толпы он упал в пыль. Семён помог ему подняться. Они прижались друг к другу спинами и принялись хмуро озираться. Светочку и Игоря взяла за руки толстая с добродушным лицом немолодая женщина и увела в сторону хозяйственных построек. Пленники долго провожали взглядами родные фигурки, сердце сжималось от горя.
  - Ваши дети? Больше их не увидите. К Машке их повели. Не переживай, они хорошо устроятся, - заметил их взгляд Санёк.
  - Мразь ты! - не удержался Семён.
   Благодушный взгляд конвойного резко изменился, в глазах вспыхнула ярость. С садистским наслаждением он наотмашь ударил плоской частью меча по его лицу. Из рассечённого виска фонтаном брызнула кровь. Никита в ужасе вскинул глаза на их мучителя. Он пробил у Семёна височную артерию. Если срочно не принять меры, это смерть.
  - Ты что натворил, Санёк, - выскочил на крыльцо плотный, в хорошо выделенных шкурах мужчина. - Не успел мне рабов привести и тут же убиваешь!
  - Да, ладно вам, Борис Эдуардович, - как красная девица, засмущался тот, даже щёки покраснели. - Сейчас ветеринар ему повязку сообразит. Заживёт, как на собаке.
   Семёна пинками поволокли вглубь двора. Никита погасил в груди разгорающееся бешенство, нельзя выходить из себя, будет лишь хуже.
  - Ну, а ты что молчишь? - Санёк с вызовом окинул его взглядом.
  - Я так понимаю, лучше не задавать лишних вопросов.
  - Быстро усекаешь. Молодец. Думаю, мы подружимся, - он оскалил белые крепкие зубы.
  "Первым делом я их тебе выбью, экспедитор, хренов!" - мелькнула у Никиты мысль.
  Борис Эдуардович подошёл к Никите и из-под нависших бровей начал его сверлить взглядом, но пленник смотрел ему прямо в зрачки. Тень недоумения мелькнула на лице:
  - Ты не простой человек, - нехотя заявил он. - Раб из тебя не получится, а жаль, мог бы жить и жить. Впрочем, попробуем с тобой поработать. У нас есть неплохие профессионалы, глядишь, через месяц другой выйдешь на арену в городе Господин Великий Ждан. По секрету хочу сказать, наш правитель, уважаемый Вилен Жданович, приветствует отважных. Приглянёшься ему, свободным станешь.
   - А далеко до города Господин Великий Ждан?
  - Много вопросов задаёшь, непростительно для раба. Ну, да ладно, скажу. День на повозках. Не будешь артачиться, увидишь город.
  - Вот их вещи, - произнёс Санёк. Конвойные скинули на землю их оружие.
  - Ого! Какая сабля, топор! Неплохой лук и стрелы просто великолепные! Неужели всё из железа? - вырвалось восклицание у Бориса Эдуардовича. - Так вы действительно воины. Случаем не шпионы князя Аскольда? Впрочем, можешь не отвечать. Всё равно для вас ничего не изменится.
  Никиту погнали вглубь двора и толкнули в тёмное помещение. Там уже находился Семён. Голова перевязана, но кровь всё ещё сочилась сквозь повязку.
  - Как у тебя? - спросил Никита друга.
  - Жить буду, - ухмыльнулся тот. - Ветеринар неплохо знает своё дело. Правда, возмущался, типа занимался важным делом, баранов лечил, а тут какого-то смерда привели. Плевался, но артерию жилкой стянул.
  - Испортился народ, - взгрустнул Никита.
  - Что делать будем? - спросил Семён.
  - Поживём, увидим. А ты знаешь, я не хочу здесь задерживаться. Вот только б узнать, где наши дети.
  - У Машки какой-то, - вспомнил разговор конвоиров Семён.
  - Придётся к ней наведаться, - Никита огляделся по сторонам.
  Стены в их камере были сложены из хорошо подогнанных друг к другу брёвен. Дубовая дверь скреплена деревянными клиньями, на полу рассыпана солома и валялась пара вонючих шкур, к стене приделаны деревянные скобы. Судя по всему, к ним привязывали особенно строптивых. У двери стояло зловонное корыто, выдолбленное из целого бревна. Туда наливали еду для заключённых. Первым делом пленники очистили корыто соломой. Затем попытались вытряхнуть зловонные шкуры, но затея была неверная, поднялась такая пыль, что они едва не задохнулись. Послышались шаги. С двери сбили доску и в камеру ввалились несколько крепких мужчин.
  - Что, касатики, размять косточки хотите? - спросил один из них с добродушным взглядом.
  - В смысле, подраться? - понял Никита.
  - Что-то, типа того.
  - Не очень.
  - Да бросьте ломаться, не целки, разомнётесь, жирок погоняете. Не переживайте, чисто кулачный бой, обсидиановые мечи потом будут, - они весело заржали.
  - И что за бедолаги с нами будут биться? А если мы их невзначай покалечим? - Никита старался говорить невозмутимо, но в душе разгорелся гнев.
  - Это вряд ли. Но если это гипотетически принять за веру, тогда те будут сами виноваты.
  - Ты как, Семён? - спросил Никита друга.
  - Ты же знаешь меня, я не драчун. Со школы никогда не дрался, но, если надо, можно попробовать.
  - Судя по твоим мышцам, не скажешь, что ты не боец, - с ухмылкой произнёс один из мужчин. - Хотя на своём веку я всякое видел. Ты не бойся, мы тебе кого попроще подберем.
  - Не надо попроще! - неожиданно рассердился Семён.
  - Вот это речь настоящего бойца, - насмешливо сказал мужчина.
  С пленников сняли верёвки, и они принялись разминать руки.
  - Поесть хотите?
  - А драться сейчас?
  - Ага, - по-доброму улыбнулся один из мужчин с широкой, как совковая лопата, бородой.
  - Тогда потом.
  - Если сможете, - неожиданно хохотнул другой мужчина со шрамом на выпуклом лбу, с зачёсанными на затылок черными волосами.
   Пленников вывели во двор. Народа значительно прибавилось. В центре двора были вбиты колья, обтянутые верёвками. Как положено в углах ринга стояли два табурета. Расставили длинные скамейки, кое-кто уже занял места. Краснощёкие девчата лущили семечки. С ними грубо заигрывали здоровые ребята, но молодухам нравилось. Смеясь, они пищали и деланно отпихивались, ну совсем как в старые добрые времена в деревне.
  - Рассказываем правила, - произнёс мужчина со стальным взглядом. - Правил нет. Единственное исключение, если выйдете из ринга, получите копьём в жо...у. Усекли? Если продержитесь тридцать минут, антракт на три минуты, затем до победы.
  - Правила сложные, запомнить бы, - бесцеремонно сплюнул на пол Семён.
  - Вот ты и будешь запоминать первым, умник. Кстати, для тебя выпала честь драться со свободным человеком. Цени, ублюдок.
   Семёна толкнули к рингу и кольнули копьями. Семён легко перепрыгнул через верёвки. Мышцы быстро прокатились под бронзовой кожей, а в глазах возникло детское непонимание. В толпе пронёсся ропот восхищения.
   Наконец все расселись. Борис Эдуардович с женой заняли первые места, и вот тут показался боец. Он оказался выше в росте, грудина, как панцирь черепахи, на спине бугрились мышцы, словно лопаты для уборки снега. Руки, как две волосатые оглобли. На кулаках виднелись внушительные мозоли. Лицо, под стать телу, словно неудачно вылепленное из сырой глины и с многочисленными шрамами.
   Гигант взмахнул руками. Повеяло неприятным запахом от невымытых подмышек. Толпа восторженно взревела и многие начали делать ставки, в мешочках загремели самоцветные камушки. Гигант очень неторопливо протиснулся сквозь верёвки, и был полностью уверен в победе. Он поднялся во весь рост и улыбнулся:
  - Как звать тебя, драчун? - со скрытой издевкой, спросил он.
  - В своё время Семёном нарекли.
  - Это радует. Я ещё не валил людей с таким именем.
  - А тебя как звать? - прищурился Семён.
  - Да зачем тебе это, всё равно забудешь, когда я разобью твою голову.
  - Как знать, как знать, - Семён пристально посмотрел на гиганта. Серебряный свет в его глазах погас, и теперь в них бурлила ртуть.
   Борис Эдуардович важно встал. Со всех сторон раздались крики приветствия.
  - Ладно, ладно, дети мои, - благодушно улыбнулся он. - У нас сегодня праздник, Стёпка добыл прекрасных бойцов. Безусловно, они хорошие воины. Я уверен, в своём племени они вожди и нет им равных. Но наши ребята ломают и не таких. Почему я так думаю? Да потому что мы сильнее всех! Недалёк тот день и наш главный враг Град Растиславль падёт нам в ноги, и у каждой семьи будет столько рабов, сколько пожелаете. Делайте ставки, господа! Ура, товарищи!
   Раздались восторженные вопли.
  - Поединок будет интересным. Усаживайтесь удобнее, по всем признакам бой будет очень-очень долгим. Наши гости доставят нам большое удовольствие, - Борис Эдуардович махнул рукой.
   Гигант ухмыльнулся и профессионально встал в стойку. В его глазах зажёгся недобрый свет. Он был огромным, как гора, и мощно двинулся на Семёна. Сердце у Никиты сжалось и облилось кровью. Сейчас произойдёт нечто страшное. Он даже глаза зажмурил.
   В ответ на молниеносный выпад противника, словно пронёсся вихрь. Семён непостижимым образом ушёл в сторону и ... хряск!
  Никита открыл глаза. Опять Семён перестарался! Гигант, раскинув волосатые руки, лежал навзничь. Его рот залит кровью, а в пыли валялись выбитые зубы. Возникла нереальная тишина, даже куры перестали кудахтать, все были в шоке. Никто не мог поверить в то, что произошло. Вдруг послышался участливый голос Семёна:
  - Может ему ещё можно помочь?
   Благодушное настроение у окружающих мгновенно изменилось. Наступила враждебная тишина и почти сразу, как выстрелы из пушек, разнеслись гневные голоса:
  - Смерть рабам!
   Изрядно побледневший Борис Эдуардович встал:
  - Что там с Васяткой?
  - Представился, сердешный, - всхлипнул кто-то из толпы.
  - Семью на полное содержание из моей казны, а с этими я разберусь.
  - Смерть им! - завопила толпа.
  - Согласен, но биться будет он, - Борис Эдуардович указал перстом на Никиту. - На мечах до смерти. Если победит, пощадим, если нет - на колья.
   Толпа взревела в праведном гневе. Никита вышел на ринг и ему кинули меч. Он его поймал и ухмыльнулся. Обсидиановое лезвие было искрошено, рукоятка отбита, в местах крепления торчали голые деревянные штырьки. Мужички решили перестраховаться.
  Через верёвки прыгнул уже знакомый им мужчина со стальным взором в глазах. Он не улыбался, в руках держал новенький обсидиановый меч.
   Никита провернул в руке своё подобие оружия, затем сделал отмашку и очертил круги вокруг тела и головы. Тупой меч неожиданно для всех присутствующих запел, как струны бас-гитары, и исчез, лишь огненная молния мелькала в воздухе. Никита пристально посмотрел на соперника и увидел в его глазах, что тот всё понял, ему не суждено победить.
   Стремительно вскочил с места Борис Эдуардович:
  - Стоп! Всё отменяется, мать вашу!!! Кто вы такие?!
  - Люди, - Никита с готовностью опустил меч.
  - Ладушки, отправлю вас в Господин Великий Ждан, там найдутся на вас бойцы. Всем расходиться! - раздражённо рявкнул он. - Праздник отменяется.
  - Сволочи, весь кайф испортили! - послышалось в толпе. Никита с сожалением развёл руками.
  На этот раз их отвели в помещение для избранных рабов. Бревенчатая изба была с окнами, правда очень узкими, взрослый мужчина не пролезет. В углу стояла кровать из необработанных досок, на ней лежал пучок сена, в отхожем месте, источая зловонья, лежало на боку грубое ведро из неплотно сбитых досок. Имелся даже стол, на котором темнело корыто, выдолбленное из расколотого пополам бревна. Рядом со столом стояла тяжёлая длинная скамья, явно предназначенная для большого количества узников.
  - Нам бы поесть, - невинно моргнул детинушка Семён.
  - Змей вам в корыто! - смачно сплюнул Стёпка. - Такого мужика замочили!
  - Я ж не специально, - хлюпнул носом Семён, и получилось у него так искренне, что Стёпка прослезился и почти по-человечески глянул на Семёна:
  - Не думайте убежать, на кол посадим.
  - В принципе нам и здесь хорошо, устали с дороги, ещё немного погостим у вас, - Никита пренебрежительно усмехнулся.
   - Ладно, принесите им пожрать, да не в корыто, эти рабы дорогие, - проворчал Стёпка.
  Не успели пленники осмотреться, как им внесли на блюде запеченный окорок и кувшин с вином. Вино Никита попросил заменить водой. Конвоиры очень удивились, но просьбу выполнили.
   - В принципе, жить можно, - еле выговорил с забитым ртом Семён. - Кормят, поят, на прогулку выводят, всякие там развлечения, но боюсь, скоро нам это надоест. Как ты считаешь, Никита?
   Он не стал отвечать, только улыбнулся. Мимо ходил народ, в окно изредка заглядывали. Всем было любопытно, не часто к ним попадали такие люди, как они. Один раз в окно втиснулась глупая бабья морда с глазами, как у перекормленной свиньи. Семён показал пальцами "козу". Раздался вопль и ругань, затем в окно влетели кусочки дерьма, гостеприимный народ, однако!
   До вечера пленников не беспокоили, и они старались хорошенько отдохнуть. Семён подложил сено под голову и плюхнулся на голые доски. Никита просто сидел рядом. Наконец за дверями возникло некое шевеление, бревно с грохотом откинулось, послышалась ругань и топот множества ног. Шумной толпой в темницу ввалились хорошо вооружённые люди.
   Никита благосклонно кивнул, приглашая их сесть. Шутку не приняли. Последним вошёл Борис Эдуардович, его потное лицо было красным и злым.
  - Ба, вот это охрана! Неужели для нас такая честь? Вроде не кусались, - Никита не смог скрыть издевку.
  - Непонятные вы люди, зачем провоцировать, - честно сознался он и сел за стол. - Мне думается, из вас рабов сделать не получится. Кости, конечно, можно поломать, повытаскивать жилы, а толку будет нуль.
   Холодея от реальной перспективы пыток, Никита криво улыбнулся и стал ждать продолжения монолога.
  - Я хочу сделать вас свободными, хотя это будет весьма сложно, никак являетесь трофеем Степана Геннадьевича. Но допустим, гипотетически, у нас всё получится. Вы подпишете со мной контракт службы на двадцать пять лет?
  - И в чём тут свобода? - спросил Никита с иронией.
  - Определённая! Можете завести семью, иметь рабов ...
  - Опять, двадцать пять. Какое счастье рабу иметь рабов, круто!
  - У вас нет выбора.
  - Выбор есть всегда.
  - Для вас это будет смерть.
  - В этом я сомневаюсь, жить мы будем долго, - Никита рассмеялся ему в лицо, но на душе был лютый холод.
  Борис Эдуардович побагровел, он не привык к такому вольному обращению к своей особе. В то же время интуитивно чувствовал некий подвох в его словах. Усилием воли он заставил выпученные глаза занять прежнее положение и даже улыбнулся:
  - Судя по раскованности суждений, вы занимали в своих племенах высокие положения. Не удивлюсь если вы вожди, но вы и здесь сможете ими стать. Всё в ваших руках. Поверьте, это единственное, что я могу для вас сделать. Подпишем договор, и для вас откроются немалые возможности. Нам нужны опытные стратеги, на прицеле Град Растиславль.
  - Даже так! - Никита едва не подавился собственной слюной.
  - Вы жители этой страны? - понял его реакцию Борис Эдуардович.
  - А если нет? - насторожился Никита.
  - Определённо с этого города! - воскликнул он и потёр руки в возбуждении. - Не иначе находитесь под командованием самого князя Аскольда! Угадал? У меня новое к вам предложение. Всё что захватите в Граде Растиславле, будет принадлежать вам! Каково моё предложение!
  - КАково, - поморщился Никита. - Охренительная заявка стать "крысой". У меня встречное предложение. Если ты выполнишь всё, что я тебе прикажу, оставлю в живых.
   Борис Эдуардович резво вскочил:
  - Блефуешь! - он помахал пальцем перед его лицом. - Да мы сейчас вас изрубим в капусту, а Стёпке откупную дам, чтоб не возмущался!
  - Не ори, - Семён слегка приоткрыл глаза, - лучше послушай умного человека.
   Борис Эдуардович затравленно поводил глазами. Он явно хотел дать команду воинам, но не решился, очевидно, впервые был в такой ситуации, когда рабы так вольно разговаривали. Через силу со злобой произнёс:
  - Ещё одно такое вольное высказывание на колоду швырнём! - с этими словами все ушли. Грохнуло бревно, которым подпёрли дверь, и узников окружила звенящая тишина.
  Как некстати Никита вспомнил истерзанного плетьми распятого человека. В данный момент он представления не имел, а сможет ли выдержать пытки и украдкой глянул на Семёна. Никита хорошо помнил, как когда-то давно его друг от страха на дерево залез, клопов давил. Но на этот раз в его взгляде была лишь горечь и бесстрашие, а где-то внутри тлел злой огонёк. Теперь Никита точно знал, Семён уже иной и никогда страх не поселится в его горячем сердце.
  - Не посмеют, - уверенно заявил Семён, - боятся. Гадость точно изобретут, это факт, но неизвестно, что будет лучше пытки или то, что они придумают.
  - Поживём, увидим, - Никита, так же как Семён, подложил под голову сена и лёг на голые доски. - Однако, следует поспать.
  Сон мгновенно сомкнул ему глаза, и Никита уплыл в мир грёз. Его, как щепку, швырнуло в пространство, даже голова кругом пошла.
  Утро как обычно застало врасплох. Только Никита изготовился расслабиться после будоражащего мозги сна, как хлопнула дверь и ввалилась толпа. На пороге, с шапкой набекрень, гоголем стоял Стёпка:
  - Подъём, рабы! - заорал он.
  - Не ори, мы не глухие, - заворчал Семён.
  Свистнула плеть, рассекая ему плечо. Никита дёрнулся вперёд, но воины опустили копья.
  - Не страшно, - послышался шёпот Семёна. - Царапина, время придёт, отыграемся.
  - Молчать! Смотреть в землю, руки за спину! Выходим на двор!
   Никита замешкался. Вновь засвистела плеть, словно огнём полосонуло по спине.
  - Бегом! - закричал Стёпка.
   Пленники, окружённые воинами, бодро побежали через посёлок. Всюду стояли добротные дома с множеством хозяйственных построек. В загонах мычали быки. Гоготали дикие гуси, нервно взмахивая подрезанными крыльями. На возвышении молотила лопастями воздух мельница, а вдали желтели поля со скошенной пшеницей. Показалась церковь. Выкрашенный в оранжевый цвет крест гордо реял над посёлком. В церковном дворе толпились прихожане. Женщины, как положено, были в платках, мужчины - без шапок.
  Наконец-то пленники подбежали к окраине посёлка. В глаза моментально бросилась башня, сложенная из грубо обработанных брёвен и множество построек непонятного назначения. Всюду виднелись рвы, балки с верёвками. Послышался голодный рёв хищников и жутко запахло разложением.
  У ограды они остановились. Стёпка ударил кулаком по воротам. Через некоторое время они со скрипом отворились. Показались мужики звериного вида в медвежьих шкурах и в лохматых шапках, которые терялись в густых бородах. У каждого к поясу был подвешен обсидиановый меч, за спинами висели толстые луки.
  - Никак к аттракциону готовиться треба, - произнёс один из них.
   Стёпка подбоченился, ещё сильнее заломил шапку:
  - Таких рабов у нас ещё не было. Следует организовать Полосу препятствия высшей категории сложности. Завтра из города Господин Великий Ждан прибудут гости. Для них это станет изюминкой. Вы уж постарайтесь.
  - Да не впервой. Гости от восторга плакать будут, - заверили мужики.
  - Ты когда-нибудь проходил полосу препятствий? - Никита обернулся к Семёну.
  - На турнике подтягивался ... в институте.
  - Подтянемся здесь и судя по всему бесчисленное количество раз.
  - Угу. И в болоте том поныряем, - нахмурился Семён.
  - Зверей подразним, - увидев в отдалении клетки с хищниками, напрягся Никита.
  - Развлечёмся, просто душа радуется.
  - Молодцы, настоящие бойцы! - услышал их разговоры Стёпка и даже лицом подобрел. Но на прощание он потряс плетью и попросил:
  - Порадуйте гостей. Сразу не подыхайте. Мне на вас хоть чуток заработать надо.
  - Главное, чтоб ты не издох от усердия, - Никита сплюнул ему под ноги.
   Стёпка заржал, как лошадь, одобрительно поглядел на них и обратился к мужикам: - Рабов мясом накормите! Завтра с утра буду.
   Один из мужиков, видимо старший, со шрамом от виска до шеи, ласково посмотрел из-под густых бровей. Погладил густую бороду:
  - Вы, ребятки, не стесняйтесь. Заходте. Милости просимо. У нас здесь всё просто. Сечь плетьми никто вас не будет. На кол не сажаем, еда сытая. Вам здорово повезло, у вас есть шанс стать свободными. Те, кто пройдёт Полосу препятствий и поднимется на ту башню, освободится от рабства. Правда никто ещё не дошёл и до половины трассы. Но вы, как я кумекаю, люди не простые. Не из Града Растиславль, однако?
  - Туристы мы, заблудились, - дерзко посмотрел на мужиков Семён и его литые мышцы перекатились под бронзовой кожей.
  - Ну, проходте, проходте, - пленников не сильно, но настойчиво толкнули за изгородь.
   На возвышении стояли добротные избы, рядом с ними что-то пилили и строгали плоскими кусками кремния. Слышались удары обсидиановых топоров. Один мужик боролся со строптивым конём, а группа зевак заключала пари кто победит. В отдалении дрессировали молодых слонов, ватага мальчишек запускала воздушного змея... Как мило, всюду царило спокойствие и безмятежность, но вот только по соседству грохотало в ожидании мрачное сооружение. Множество механизмов работало постоянно, так как они были связаны с потоком реки. Она неслась сквозь обломки скал и впадала в долину.
   На крутящихся шестернях до сих пор виднелись ошмётки от человеческих тел. Полоса препятствия представляла собой лабиринт с множеством тупиков и ходов с ловушками. В полностью затопленных рвах что-то бурлило. Под водой работали некие механизмы. Над оврагами были проброшены хлипкие мостки, а внизу виднелись острые колья.
   Пленников подвели к избам. Возле них собрался народ. Мужики поголовно бородатые в безрукавках из волчьих и медвежьих шкур. На бабах одежда была более цивильная, кто-то щеголял в костюмах из шкурок зайца, у некоторых были лисьи куртки, а почтенные дамы носили медвежьи накидки. Молодухи, как на подбор, кровь с молоком, юноши крепкие. Во дворах мычала скотина, сушилось сено, на оградах развешены оранжевые глиняные горшки.
   Никиту и Семёна завели во двор, и они оказались за глухой оградой. Стоящее внутри строение разительно отличалось от тех, что пленники видели ранее. Барак сложен из толстых брёвен. Окна узкие, крыша перекрыта брёвнами и искусно уложена сеном. Имелся выгул - периметр огороженный частоколом из кольев. В нём прогуливались будущие покорители Полосы препятствия. Это был народ крепкий, сытый, но в глазах виднелась жуткая пустота.
  Тяжёлая из брёвен дверь открылась, Никита и Семён шагнули внутрь. Пахло потом, едой и сеном. Часть помещения использовалась под спальные места, это был помост, обшитый досками и длинный стол под обеденное место.
   Дверь за спиной с грохотом закрылась. Новеньких хмуро оглядели. Нехотя подошёл здоровенный мужик:
  - Откуда? - пророкотал он
  - Из Севастополя, - произнёс Никита.
  - Ну, это в прошлом. А сейчас где живёте?
  - Обосновались у гор. У нас там поселение, - осторожно ответил Никита.
  - Отдельно от всех решили пожить. Угу, мы вот тоже хотели самостоятельно. Быт наладили, с лесным народом так ... более-менее. Впрочем, жить было можно, но вот сюда попали. А вы проходите, места для всех хватит. Меня Дмитрием кличут. Я здесь старший. А вас как величать?
  - Никита, Семён.
  - Вот что, мужчины, на столе еда, в той бочке вода, в загоне гулять можно в любое время суток. Там, кстати, отхожее место.
  - Давно здесь? - спросил Никита Дмитрия.
  - С полмесяца. Засиделись уж, но вот завтра ждут гостей. Недолго осталось.
  - Шансы пройти полосу есть?
  - Есть, - уверенно произнёс Дмитрий, - меньше тридцати процентов.
  - Нам говорили, что никто ещё не прошёл.
  - Стращают. Если было бы так, интерес у народа исчез бы. Здесь такие деньги крутятся, до десяти опалов за ставку.
  - Обнадёжил.
  - Да уж, - благодушно улыбнулся он.
   Никита и Семён присели за стол. Дмитрий пододвинул блюдо, заполненное хорошо прожаренными кусками мяса:
  - Наедайтесь. Завтра сильными надо быть.
   Подошёл ещё народ, все как на подбор, рослые и крепкие. Все расселись рядом и с интересом уставились на новеньких. Разговорились. Оказалось, многие были из Севастополя, часть из Симферополя, несколько из Питера.
   В бараке пахло не очень, охранники баньку узникам не предлагали. Никите и Семёну опротивело нюхать запахи, и они вышли в загон. Несколько бородатых мужчин сидели у стены на корточках и внимательно наблюдали за борьбой двух крепких парней. У ограды, держась за толстые прутья, тоскливо смотрел на вольный мир русоволосый долговязый человек. А за оградой в медвежьих шкурах возились бородатые мужики. Они, вроде бы как, занимались своими делами, но иной раз, да и поглядывали на пленников. Чуть в отдалении виднелся пост. Его охраняли звероподобного вида мужики с обсидиановыми топорами и мечами.
   Никита криво усмехнулся, совершить побег не удастся, да и детей необходимо вызволить. Он обернулся к Дмитрию:
  - Это точно, что если кто пройдёт Полосу препятствий станет свободным?
  - Так и будет. Без этой изюминки интерес пропадёт и у нас, и у зрителей. Кстати, тот мужик, что привёл вас, в прошлом был рабом. Он смог пройти дистанцию. Теперь он свободный человек и охраняет нас.
  - Сволочь! - зло произнёс Семён, и в его глазах забурлила ртуть.
  - Почему? - удивился Дмитрий.
  - Ему нравится его работа. Я б на его месте сразу ушёл!
  - А куда ж ему идти? - округлил глаза Дмитрий.
  - Куда угодно, но здесь не оставаться.
  - Резонно, - почесал он голову. - Я, как только пройду Полосу препятствий, тоже уйду, - уверенно произнёс Дмитрий.
   Никита кинул на него быстрый взгляд. А ведь шанс у этого мужика точно имелся. На его теле не было ни капли лишнего жира. Мышцы, словно высушены сухим ветром и змеились под кожей не слишком рельефно, но были скручены между собой, как волосяная тетива лука. Казалось, придать небольшое усилие, и потенциальная энергия разрядится, как конденсатор, и вознесётся в резонанс, сокрушая всё на пути. Недаром Дмитрий долгое время вполне успешно существовал в окружении лишь своей небольшой семьи, отбиваясь от первобытного зверья и нашествия диких людей.
  - Продолжишь так же жить в лесу? - спросил его Никита.
  - В одиночку не выжить. В Град Растиславль подадимся. Я слышал Великий князь хоть и деспот, - Никиту покоробили его слова, - всё же о народе своём печётся.
  - И в чём же он такой деспот? - ухмыльнулся Семён.
  - Разгуляться не даёт. Всё в жёстких рамках закона. Грудью свободно не вздохнёшь, сразу уткнешься в какие-то правила.
  - Зато в своём хуторе ты был сам себе законом, - скептически произнёс Никита.
  - Ага, - не заметил подвоха Дмитрий. - А вы случаем не из Града Растиславля? - он наклонил голову и внимательно посмотрел из нависших бровей.
  - Мы? Ну ... да,
  - И как вам Великий князь, Никита Васильевич?
  - Мне он, безусловно, нравится! - с большим воодушевлением выпалил Никита, и Семён громко фыркнул в рукав.
  - Может он действительно не плохой мужчина, раз его подданные так хорошо о нём отзываются, - сделал глубокомысленный вывод их собеседник. - Я хочу попросить вас об одной услуге, - Дмитрий внезапно стал суровым и его глаза остекленели. - Вдруг что со мной случится, возьмите мою семью в Растиславль. Мой дом в излучине реки Альма. На возвышенности с одной стороны абсолютно голая стена, это главный ориентир. С другой стороны, обрывы и склоны из "живых" камней. Мою жену звать Мариной, а сыновей Александром и Евгением.
  - Сам их заберёшь, - строго сказал Никита.
  - Почему-то детство вспомнил, не к добру, - неожиданно вздохнул Дмитрий.
  - Можешь на нас рассчитывать, - внезапно кивнул Никита.
  В глазах Дмитрия мелькнула признательность. Почему-то он был уверен, что Никите и Семёну под силу преодолеть пыточную Полосу препятствий. Он, как добропорядочная собака, признал в них волков. Настоящие опытные люди всегда в состоянии оценить силу других.
   Неспеша прошёл день. Никита и Семён нехотя полезли в вонючий барак. Несколько человек без особого азарта играли в кости, другие бесцельно склонялись по бараку, некоторые спали. Дмитрий, отодрал кусок доски и принялся её обстругивать, хоть какое, но оружие. Правда, если выпустят медведя, зверь не заметит этой щепки.
  Никита прилёг на необструганные доски. Незаметно подкрались гнусные сумерки, глазом не моргнёшь и будет утро. На ум ничего не приходило, он прекрасно понимал, что даже если они пройдут Полосу препятствий, увечий не избежать. Перспектива не радовала.
   Семён по своему обыкновению тихо мурлыкал песенку. На него зло косились, но замечаний не делали.
  - Сам Росомаха прибудет на "аттракцион", - неожиданно заявил Дмитрий.
  - Какая росомаха? - приподнялся на локтях Никита, но уже знал о ком тот говорит. Совсем плохо, этот точно их узнает.
  - Генерал, Виктор Павлович, прозвище у него такое. Преданный пёс самого императора Вилена Ждановича. О нём ходят легенды, лишь князь Аскольд ему ровня.
  - Дела, - Никита встал с нар, а Семён перестал мучить публику и замолчал.
  - Слышали о нём?
  - Кое-что, - Никита нервно прошёлся по бараку.
  - Нам какое дело до него, - не понял их реакции Дмитрий.
  - Дела нам до него никакого нет, - согласился Никита. - А вот у него к нам ... Пора спать. Завтра непростой день.
  
  
  
  
  
  
  
  Гл.17
  
  
   Утро как обычно пришло неожиданно. В вонючий барак ворвался свежий ветер. Мотылёк, занесённый сквозняком, с грохотом ударил Никиту в лоб. В узкое окно ворвались светлые лучики солнца, но не смогли оживить убогое помещение.
   Народ нехотя поднялся с запотевших досок, их лица были хмурыми и злыми.
  - Быстрее, рабы, приводим себя в порядок и строимся в загоне, - знакомый мужик со шрамом от уха до шеи возвышался в дверном проёме и добродушно посмеивался. - Жрать, не советую. Если распорите живот, пищей залепите кишки, а это инфекция.
  - Беспокоится гад, - обозлился Семён.
  - Гнида, - согласился Никита.
   Толпясь, все вышли из барака и прищурились от яркого света. Полным ходом шли приготовления. Вдоль Полосы препятствия установили длинные скамейки, на шестах развесили разноцветные ленточки, от полевой кухни доносился запах жареного кабанчика.
   Настроение у жителей было приподнятое, праздничное. Бабы нажарили семечки, малышня бегала, держа в руках леденцы на палочках. Вдоль "аттракциона" шеренгами стояли воины в тяжёлых доспехах. В руках они держали длинные копья и обсидиановые топоры.
  Прибыли первые гости. Это была разнообразная публика. Кто-то пришёл пешком, кто-то верхом на прирученных диких лошадях, а некоторые на повозках. Пленники хмуро наблюдали за людьми, для которых это событие было праздником, и они веселились, как дети.
   Внезапно послышался барабанный бой, и истошно заголосили дудки. Народ сорвался с места и побежал встречать неких высоких гостей.
  - Строиться в загоне, - взревели надсмотрщики. Засвистели плети, и пленники поспешно выстроились в одну шеренгу.
   Застучали копыта и во двор ворвались всадники. Слуги схватили поводья и принялись помогать спешиться знатным особам.
   Его Никита узнал сразу. Он сильно отличался от других всадников и был одет неприлично просто. На его плечи была небрежно накинута изрядно потёртая кожаная куртка, но широкий пояс из полированной кожи сверкал жёлтым золотом. К нему был подвешен грозный обсидиановый меч со сверкающими самоцветами на рукоятке. Это был Росомаха, генерал службы безопасности.
  Он уверено зашёл в загон и моментально узнал Никиту, но ничего не дрогнуло на его лице, лишь расширились зрачки.
  - Хороших мужчин подобрали, - похвалил он. Стёпка расплылся в улыбке, шапку измял так, что она стала похожа на коровье вымя.
  - До обеда проведёте первую часть соревнования, а последними пойдут они, - он не глядя, ткнул пальцем в сторону Никиты и Семёна и тихо добавил:
  - Если они действительно те, кого выбрал этот мир, то им нечего бояться. Герои так бездарно не умирают.
   Стёпка, думая, что это шутка, громко заржал, но Росомаха так глянул на него, что тот едва не обмочился от страха.
   Отобрали первую партию и вывели из загона. Люди поняли, что их ждёт смерть. Они начали упираться, но их принялись колоть копьями и погнали к Полосе препятствий.
   Шло время. Волнами прокатывался восторженный рёв толпы и в нём глохли крики погибающих на ужасном маршруте людей.
  - Пока ни один не дошёл, - Дмитрий, словно окаменел, нездоровый пот покрыл лицо.
   Прошло несколько часов. Постепенно рёв толпы затих, и начали доноситься отдельные выкрики, публика делилась впечатлениями. Зазвучала балалайка. Бабы принялись весело и задорно исполнять частушки. Украшенные цветными лентами взлетело множество воздушных змеев. Вкусно запахло шашлыком, брагой и квашеной капустой. Праздник был в самом разгаре.
  - Скоро и мы будем веселить публику, - зло щёлкнул зубами Дмитрий и спрятал на груди остро отструганный кусок доски.
  - Когда Полосу препятствия будешь проходить, будет мешать, - заметил Семён.
  - Это от медведя.
  - Не пройдёт, а вот если его сильно напугать ... - неопределённо произнёс Семён и задумался.
  - Если удачно ткнуть в глаз, будет шанс проскочить данный этап. Вам бы тоже обзавестись такими же кольями, - посоветовал Дмитрий, не обратив внимания на слова Семёна.
  - Когда начнём преодолевать мостки, перекладины, карабкаться по стенам, нырять в воду, доска будет сильно мешать. Я вообще, предлагаю выйти без курток, чтоб не дай бог за что-то не зацепиться, - предложил Никита.
   Томительно тянулось время, публика гуляла, перекусывала, заключала новые ставки. Но вот послышался знакомый скрип двери и на пороге возникла ухмыляющаяся рожа бывшего раба. Впрочем, почему он бывший, раз душа рабская, значит рабом он и остался.
   Мужик погладил безобразный шрам на лице, в глазах светилась радость:
  - Один почти прошёл, вот молодец! Такой был накал страстей! Вы уж не подведите, сделайте людям приятное, сразу не издыхайте.
  - Когда я стану свободным, - с угрозой произнёс Дмитрий, - я тебе рот разорву.
  - Вот и молодец, люблю таких. Давайте, мужики, вас уже заждались, - он отстранился.
  С копьями наизготовку их уже ждали воины. Пленники вышли и медленно двинулись вперёд. Их встретили аплодисментами и гулом удивления. Публика была в восторге от Семёна. Его рельефные мышцы, словно нехотя перекатились под кожей, как валуны на сдвинувшейся осыпи. Дмитрий был под стать ему, разница лишь в росте. Да и Никита был явно нехилый, о чём говорили ярко выраженные кубики на животе и литые мышцы на руках.
  Они вышли к Полосе препятствий. Над ней витал осязаемый дух смерти. На вращающихся шестернях болталось истерзанное человеческое тело. На кольях под гуляющими в разные стороны мостками корчится ещё живой человек, но он обречён, из груди торчал острый шип. Бурлящий бассейн со скрытыми в нём механизмами был розовым от крови. Из клетки, которая находилась рядом с водоёмом, доносилось довольное урчание медведя-людоеда. На этом этапе было два варианта, или надо было сражаться со зверем, или прыгать в воду, где как в мясорубке молотили шестерни.
   Их встретил Борис Эдуардович. Он по-доброму посмотрел на пленников и торжественно произнёс:
  - Решил вам дать свободу без всяких условий, но она там ... на верхней площадке башни. Как станете равноправными гражданами, милости прошу ко мне в гости.
  - Первым делом я тебе сверну шею, - пообещал Семён.
  - Не сомневаюсь, - ухмыльнулся Борис Эдуардович.
   Пленников настойчиво подтолкнули к началу испытания. Они замерли у подвешенного мостка. С боков были привязаны верёвки, крепкие мужики приготовились их дёргать, чтоб создать определённую амплитуду, а внизу блестели смазанные жиром колья.
  - Я первый пойду, - произнёс Никита.
  - Да нет, - Дмитрий его оттеснил. - Я уже настроился. Хочу, чтоб быстрее всё закончилось.
  - Как знаешь, - не стал перечить ему Никита.
  - Определились? Вот и хорошо. А вы пока подождёте в том бараке. Негоже подсматривать, а то хитростей наберётесь. Но хочу вас, мои родные, порадовать, в то окошко видна верхняя часть башни, поэтому вы сразу узнаете, прошёл ваш товарищ дистанцию или нет, - Борис Эдуардович ласково посмотрел на Никиту и у того возникло непреодолимое желание плюнуть ему в лицо, что и сделал. На удивление Борис Эдуардович не стал злиться, лишь утёрся рукавом и, явно думая, что пленники обречены, с ехидством заметил:
  - Очень хочу надеяться, что вы все встретитесь наверху.
   Пленников заперли в бараке, и они мгновенно прильнули к маленькому окошку. Действительно, верхняя часть башни была видна. Послышался нарастающий рёв трибун, Дмитрий начал проходить испытание. Восторженные крики, вперемешку с залихватским свистом, создавали такую какофонию, что хотелось заткнуть уши, а время шло и уже казалось, что Дмитрий в конце пути.
  - Он уже у башни, - тяжело задышал Семён и вытер струившийся пот со лба.
  - Хотелось бы, - ощущая сильнейшее внутреннее давление, со стоном произнёс Никита.
  На площадке башни произошло некое шевеление. Внезапно появилось обескровленное лицо Дмитрия.
  - А-а!!! - взревел он. - Я свободен!!! - и затряс обрубками рук, но потерял равновесие и упал с башни. Его тело кувыркнулось в воздухе, и послышался удар о камни.
   Наступила тишина и мгновенно взорвалась восторженным рёвом, публике понравилось представление.
   Никита стиснул зубы, красная пелена опустилась на глаза:
  - Не жить им, я сожгу это змеиное гнездо!
   У Семёна кровь отхлынула с лица, скрипнули зубы, а тело окаменело от вздувшихся мышц:
  - Сейчас я, - безапелляционно произнёс он, и не было на его лице ни следа страха.
  Дверь распахнулась:
  - А ведь добежал! Каков сукин сын! - от удовольствия потёр ладони бывший раб. - Вот только слегка оступился родимый, выпал с башни, но умер свободным человеком. Ну, кто первый?
  Семён уверенно сделал шаг. Его глаза были ужасными, словно в них кипела ртуть. Мужик с опаской посторонился, улыбка сошла с обезображенного лица:
  - Ладно, иди голубчик.
  Дверь с грохотом захлопнулась, и Никита остался один. Сердце болезненно пульсировало, но он верил, что его друг справится.
   Толпа встретила Семёна громогласным рёвом, затем шум стих. Никита догадался, что его друг вышел на исходную позицию. Раздался смех, видно произошло нечто неординарное. Затем публика взревела так, что завибрировала дверь, а спустя секунду в толпе прокатился гул удивления и вновь аплодисменты со свистом. Интересно, на каком он этапе?
   Внезапно прозвучал угрожающий и страшный рык медведя. Из клетки выпустили зверя. Но произошло нечто необъяснимое, медведь страшно взревел, но в ярости было что-то обречённое. Затем дикий рёв перешёл на визгливые нотки и ... возникла тишина, даже было слышно жужжание пчёлки. Но вот, словно лавина, возник восторженный ропот, и толпа взорвалась оглушительными аплодисментами. На площадку башни вышел Семён. Его тело блестело от пота и в лучах солнца сияло золотом.
   С полчаса Никиту не тревожили, словно забыли, но вот дверь открылась настежь. На пороге стоял бывший раб. Он был бледным и не улыбался. С суеверным ужасом он произнёс:
  - Неправильно как-то всё произошло. Твой приятель сходу бросился на медведя и вцепился ему в морду, а тот взял и обделался от страха кровавым поносом. Так издох в мучениях ... горемычный. Но ты сильно не расслабляйся, медведь помер, но у нас есть тигр. С ним такой номер не пройдёт. Эти звери не страдают медвежьей болезнью.
   Вот и до Никиты дошла очередь. Он подошёл к мостку. Мужики с верёвками напряглись, но Никита сделал вид, что не решается шагнуть. Он, то подходил, то отступал. С трибун послышались смешки. Мужики с верёвками так же засмеялись. Просвистели копья и в опасной близости вонзились в землю. Внезапно для всех Никита сорвался с места. Это стало такой неожиданностью для мужиков, что те не успели оттолкнуть от себя мостик. Под хохот на трибунах Никита словно пролетел трухлявые перекладины и прошёл разминочный первый этап, но дальше его ждало другое испытание. На его пути, скользкие от крови, крутились шестерни. Они двигались в разных направлениях и работали как несколько мясорубок. Обойти их было невозможно. Единственный путь, это прыгнуть на вращающиеся зубчатые колёса и в момент сцепления с другой парой, перепрыгнуть на следующее и так дальше. Ошибёшься в выборе, и шестерёнки измелят человека, как мясной фарш.
  Никита сосредоточился, уцепился за скользкие зубцы, и мгновенно оказался у точки сцепления с другой парой. Он едва успел выдернуть пальцы и отлетел ещё выше. Зубцы прихватили кожу на плече. Никита с разворота ушёл на следующую пару. Над головой хрустнули мощные зубья, но он чудом вывернулся. Рёва толпы Никита не слышал, он был сосредоточен как никогда в жизни. Он летал с одной пары на другую. На теле появилась кровь, но боль не чувствовал, в глазах крутились страшные зубцы, их лязганье оглушало. Оказавшись в верхней точке, Никита оттолкнулся ногами и полетел над шестернями. Внизу возник ров с кольями, а над ним сиротливо болталась верёвка с узлом на конце. Изогнувшись, Никита успел за неё схватиться. Ладони скользнули, но узел не дал упасть в ров с острыми кольями. Краем глаза он увидел, как наверху сработал блок. Никита вовремя создал амплитуду тела и перелетел на очередной мосток, а верёвка скользнула вниз и запуталась в смертельном частоколе. Но перевести дух времени не было, пришёл в движение мостик. Впереди вспыхнула завеса из огня. Времени на раздумье не было, Никита понёсся сквозь огонь и прыгнул. Приземлился удачно, ноги не сломал. Резким кувырком он погасил падение. Впереди виднелся лабиринт, а сзади с лязганьем открылась клетка. Тяжёлое мурлыканье перешло в раздражённый кашель. Разъярённый до придела тигр с ходу бросился на человека. Никита бросился в лабиринт. Зверь с трудом протиснулся между бревенчатых стен и едва его не настиг. Он уже открыл пасть, обнажив в диком оскале клыки. Чудом Никита успел заскочить в другой ход и стремительно побежал вперёд, но внезапно упёрся в тупик. Тогда он бросился назад. На его пути возник тигр. Остро запахло зверем. На счастье, было ещё одно ответвление. Никита буквально влетал в него, а сзади разъярённо закашлял голодный зверь и вновь тупик. Упираясь плечами об одну стену, ногами о другую поверхность, перебирая ногами, Никита лихорадочно полез наверх. Тигр протиснулся сквозь очередную узость и прыгнул, но Никита на последнем издыхании успел выскочить наверх лабиринта. Некоторое время он переводил дух, пытаясь отдышаться и успокоиться. На дне лабиринта бушевал страшный зверь, но допрыгнуть до человека не мог.
  Толпа зааплодировала. Никита не стал долго отдыхать и побежал по кромке стены из брёвен. Это было последнее испытание, Семён облегчил ему этот этап. На площадке лежала мёртвая туша медведя, но в затопленной траншее крутились подводные шестерёнки, создавая множество маленьких водоворотов. В бурлящей воде мелькали куски человеческих тел. Никита прыгнул на площадку и с удивлением посмотрел на мёртвого зверя. В голове не укладывалось, что тот умер от страха. Теперь не было надобности нырять в водоём. Совсем рядом виднелся вход в башню, но не тут-то было, засвистели копья, вгрызаясь в опасной близости, его начали теснить к опасной траншее. Никита вытащил из земли ближайшее к нему копьё и принялся умело отбиваться. Копьеметатели разъярённо закричали, но Никита уверенно покинул последнее испытание и оказался в башне. Он стремительно побежал по крутым ступеням и оказался в объятиях друга. Под ликующие крики толпы они подошли к окну.
  - Вот мы и свободны, - скривил губы в жёсткой усмешке Семён.
  - Свободны? - Никита услышал, как по деревянным ступенькам к ним поднимаются вооружённые люди, и поднял копьё.
   - Не держат слово, - сплюнул Семён и сжал кулаки.
  На площадку ворвались бородатые воины и направили на пленников копья.
  Появился Борис Эдуардович. Он посмотрел на Никиту и Семёна, в его глазах был страх:
  - Я не позволю вам выбраться из башни, - тусклым голосом сказал он.
  - А как же ваш закон отпускать пленников, если они пройдут Полосу препятствия? - с насмешкой произнёс Никита, и крепче обхватил копьё.
  - Нарушу, - зло выпалил Борис Эдуардович.
   Неожиданно возникла суета. В окружении суровых воинов появился Росомаха:
  - Что у нас здесь? - почти ласково произнёс он.
  - Так, это ... рабы бунтуют, - заикаясь, сказал Борис Эдуардович.
  - Рабы? А они где? - искренне удивился Росомаха.
  - Там, - затрясся от страха Борис Эдуардович.
  - Здесь я вижу только свободных людей и прав у них больше, чем у тебя. А ты, я не запамятовал, вроде как закон нарушил? В кандалы его, - тихо сказал Росомаха. - Готовьте его к следующему этапу на Полосе препятствия.
  - За что?! - бросился ему в ноги Борис Эдуардович, но его бесцеремонно оттащили, для всех он перестал существовать, он стал рабом.
   Росомаха посмотрел на Никиту, склонил голову в едва заметном поклоне, чуть заметная улыбка тронула его губы. Он стремительно развернулся и все быстро ушли.
   Никите и Семёну вернули оружие. Их всюду встречали с восхищением. Мужики зазывали на бражку, бабы кокетничали, но бывшим пленникам было не до них, Никита и Семён направились к дому Машки, у неё были их дети.
  В посёлке все друг друга знали. Дом указали быстро. Никита и Семён вошли во двор. Но что это?! У собачьей конуры сидел Игорь, на его шее был ошейник. В его ладони уткнулся маленький волчонок. Мальчик увидел Никиту и Семёна, вскочил и бросился к ним, но привязанная к ошейнику верёвка отбросила его назад.
  Семён взревел, как медведь, разорвал верёвку и прижал к себе мальчика.
  За спиной послышался характерный звук меча, доставаемого из ножен:
  - Кто такие? - прозвучал неприязненный голос.
  Семён медленно обернулся и его взгляд был жутким. Он удобней перехватил рукоятку топора, ещё мгновенье и у того голова соскочит с шеи. Никита бросился к другу: - Не сейчас! - и тихо прошептал ему в ухо. - Ребёнка морально травмируешь.
  - Второй раз спрашивать не буду, - отступил к двери бородатый верзила.
  - Он мой сын! - взревел Семён.
  - Он зверь, у него во рту волчьи клыки, - словно выплюнул мужик.
  - Это ты зверь, - у Семёна глаза налились кровью.
   Игорь повис у него на шее:
  - Папа, забери меня отсюда!
  - Где Светочка, сынок? - мягко спросил Семён, но в горле клокотало от гнева.
  - Её здесь нет. Она с тёткой в соседнем доме. У них там подсобные помещения, свинок выращивают.
  - Игорь! - Никита подозвал его к себе. - Пойдём со двора, папе необходимо поговорить с этим дядей.
   Мальчик долго с ненавистью смотрел на своего мучителя. Тот от его взгляда поёжился, ловко перекинул меч с одной руки в другую, но Никита уже знал, тот почти покойник.
   Они покинули двор и у дикой сирени сели на лавочку и стали ждать. Звякнуло и ... вжик, что-то упало на землю и покатилось, Семён вновь перестарался. Он вышел непривычно спокойный, под глазами темнели чёрные круги.
  - Идём к Светочке, - тихо произнёс он. Игорь вцепился в его ладонь и заплакал. Слёзы градом полились со скуластого лица. Он размазывал их рукой и на щеках остались грязные разводы.
  - Натерпелся, сынок? - прижал его к себе Семён.
  - Они так сильно меня били и Светочку тоже, когда она за меня вступалась. Потом её отвели в соседний дом ... меня только волчонок любил. Давай заберём его!
  - Сейчас принесу, - кинулся Никита.
   Во дворе он осмотрелся. Зверёк забился в конуру и жалобно поскуливал. У крыльца валялся обезглавленный труп. Из шеи до сих пор толчками вытекала кровь, а рядом валялась отсечённая голова. Мёртвые глаза были открыты и смотрели с немым укором. Никита нашёл погреб, затащил туда мертвеца и закрыл крышкой. Кровь на земле припорошил соломой. Затем, он вытащил за загривок волчонка. Тот постарался его цапнуть за палец, не понимал маленький зверёныш, что его хотят спасти.
  Как мальчик кинулся к зверёнышу, как прижал к груди. Волчонок скулил и энергично лизался, но на Никиту с Семёном порыкивал, даже шёрстка на загривке поднялась дыбом.
   Они остановились у избы. До их слуха донеслась режущая слух неприятная ругань:
  - Ах ты негодная, к зверю хочет идти! Мало тебя Фёдор стегал! Сейчас его позову! Ты у меня допрыгаешься, маленькая дрянь! К ней с лаской! На тебе деточка это, скушай сладенького! Отдам тебя к монашкам! Ты у меня допросишься!
   Никита резко открыл калитку. Светочка моментально их увидела и с криком бросилась:
  - Дядя Никита, дядя Семён, братик!
   Никита прижал к себе хрупкое детское тельце. Она счастливо смеялась и гладила спутанные волосы Игорю. Затем, девочка обернулась, в глазах появилась жёсткость почти как у Аскольда:
  - Теперь посмотрим, кто из нас допрыгался, противная тётка!
   Женщина от неожиданности попятилась, затем приставила худые руки в боки, взгляд стал надменным, брови полезли вверх, набычилась, на лице появились красные пятна, длинный острый нос и вовсе посинел от ярости:
  - Что вам надо? Прочь со двора! А девочку оставьте, она моя собственность! И кто разрешил зверя забрать и волчонка? Сейчас Фёдора позову!
   Внезапно она наткнулась на взгляд Семёна, что-то в нём прочитала и попятилась:
  - Где Фёдор?! - в её голосе проявились визгливые нотки.
  - Пусть отдаст моё ожерелье из ракушек! - с гневом выкрикнула Светлана Аскольдовна.
   Семён приблизился к сильно струхнувшей женщине и протянул тяжёлую ладонь.
  - Не дам - взвизгнула она и попыталась поднырнуть под его руку. Но Семён схватил её за шиворот и быстро снял простенькое украшение. Женщина вцепилась ему грязными ногтями в лицо, но он не сильно оттолкнул её от себя. Этого оказалось достаточно, чтоб женщина отлетела на несколько метров и выломала головой перегородку, за которой хрюкали дикие свиньи. Неожиданно Семён оттащил потерявшую сознание женщину от загона:
  - Кабанчики могут уши и нос объесть, - с непонятной грустью произнёс он.
   Они быстро пошли по улице. Необходимо было уйти из посёлка как можно быстрее. Как только очухается тётка и найдёт мёртвого Фёдора, без сомнения она такой шум подымет. Улица вела мимо дома Бориса Эдуардовича. Её необходимо было пройти как можно быстрее, но внезапно резко открылась калитка, и они в упор столкнулись со Стёпкой и его бородатой командой.
  - Здрасте! - Стёпка приветливо снял изломанную шапку. Его лицо лучилось радостью. Было такое ощущение, что он встретил лучших друзей.
  - Ты бы посторонился, мил человек, - рыкнул Семён.
  - Надеюсь, зла на меня не держите? - Стёпка склонился в поклоне.
  - Не держим. Уйди, не то задену, - повёл широченными плечами Семён.
  - Такие знатные мужчины! Зачем вам куда-то уходить? Я с радостью приму в свою команду! Дом отгрохаем, женщин дадим, самоцветов много будет. Глядишь, сам генерал Виктор Павлович, то бишь Росомаха, вас заметит.
  - Уйди, задену, - едва сдержался Семён.
  - Как хотите, - взгрустнул Стёпка и вдруг лицо озарилось надеждой. - Каждому с десяток рабов дам!
   Послышался знакомый звук. Хрясть! Стёпка полетел в руки воинам. Те мигом вытащили обсидиановые мечи.
  - Семён Семёнович, ну почему ты такой не сдержанный! - Никита выхватил меч и описал вокруг себя свистящий круг.
   Стёпка с трудом поднялся, с носа текла кровь, в глазах была обида и непонимание:
  - Право, вы дикари! К вам по-хорошему, а вы ... - изрёк он. - А идите вы ... по своим делам. С такими характерами, как у вас, мы не уживёмся. С богом. Постарайтесь не попадаться мне и моим людям на глаза когда выйдете из посёлка. Следующую Полосу препятствия вы не пройдёте, это я гарантирую, - он плюнул кровью им под ноги.
   Неприязненно косясь друг на друга, они разошлись. Светочка не преминула показать им язык.
  - Слушай, - неожиданно произнёс Семён, - а давай зайдём в гости к Борису Эдуардовичу? Помнится, он нас приглашал. Перекусим, провианта в дорогу возьмём.
  - А почему бы и нет, путь дальний, - воодушевился Никита.
   Они вошли во двор бывшего хозяина, а ныне раба Бориса Эдуардовича. Их встретили гробовым молчанием. Бабы и бородатые мужики всё побросали и уставились на них, как на чумных, лишь малыши беззаботно резвились на обширном дворе.
  - И-и-и, точно совесть потеряли! - заголосила мордастая баба. - Упекли кормильца и пришли поиздеваться над нами грешными! Глазёнки б вам выцарапать, волосы выдрать.
  - Шли бы вы со двора, - с угрозой произнёс жилистый чернобородый мужик и сжал тонкие губы, его нос с горбинкой покраснел от гнева.
   Никита посмотрел на эту разношёрстную публику и даже почувствовал к ней жалость. Вполне вероятно для них Эдуард Борисович был хорошим хозяином, благородным отцом своего многочисленного семейства. Никита скорчил недоуменную рожу, почесал в удивлении голову:
  - Так мы по приглашению лично Бориса Эдуардовича. Он так и сказал, как будете свободными, милости прошу в гости ... Вот мы и здесь. Стол бы лучше накрыли.
  - Пригласил?! - всплеснула руками пухлая, кровь с молоком, девица.
  - Не может быть? - ахнул чернобородый, его нос с горбинкой внезапно побелел.
  - Какой порядочный высокого нрава человек! - мордастая баба в страданиях закатила глаза.
  - Кто сейчас за хозяина? - строго спросил Никита.
   Чернобородый горестно высморкнулся, смущённо прикрыл глаза, но в них промелькнуло торжество:
  - Мне пришлось занять его место, - и было ощущение, что он сейчас разрыдается.
  - Так командуй!
  - Ну, как бы это сказать ... в хату проходите гости дорогие. Если на то воля уважаемого Бориса Эдуардовича ... никак нельзя идти супротив неё!
   В доме пахло сушёными травами, свежевыструганной доской, плавали ароматы настоящего украинского борща, а запах котлет возвышал душу.
   В прихожей Никита и Семён сняли оружие. Из кувшина им полили на руки, и они степенно вошли в большой зал. Детей увели к женщинам, и те быстро начали их угощать всякими вкусностями, даже волчонку и тому кинули кость с большим куском мяса. По центру застеленный куском тонкой кожи стоял здоровенный стол из толстых дубовых досок. Молодухи поспешно заполнили его разнообразной всячиной. В центр стола положили покрытый коричневатой корочкой настоящий хлеб! А на подносах благоухали всевозможные колбасы, окорока, белел пласт солёного сала. В глиняных кувшинах потел квас, морс, соки из свежих яблок, вино и медовуха. Но главным блюдом конечно же был борщ.
   Все сели за стол. Поначалу на незваных гостей многие бросали враждебные взгляды. Затем, после кружки другой полезли к ним обниматься. Под конец застолья мордастая баба разрыдалась, обозвала их сынками, слюняво чмокнула их в щёки и забила им едой два рюкзака. Далее пригласили балалайщиков и те как взъярили, дом с фундамента едва не слетел.
   Прощались уже под вечер. Народ вывалил из хаты и принялся горланить песни. Под лирическое бренчанье балалаек они расстались.
  Идти в ночь было в высшей степени абсурдно, но и так сидели в гостях как на иголках. Жена, то есть уже вдова Фёдора, в любой момент могла обнаружить мертвеца в погребе и тогда начнутся новые проблемы. Уж лучше в лес к зверям, чем оставаться у этих благожелательных людей, у которых настроение может быстро поменяться. Сейчас они хлебосольные, а завтра на кол могут посадить.
  Уже в сумерках бывшие пленники вышли из посёлка. На душе была тревога, а детям всё нипочём, они весело болтали друг с другом и тискали очумевшего от ласок волчонка. Жёлтая луна показалась из-за верхушек огромных сосен. Заухала сова, в зарослях завозилась ночная живность. Внезапно послышался далёкий истеричный вопль, жена Фёдора заглянула в погреб и нашла обезглавленного мужа.
  - Наше время истекло, - вздрогнул Никита и взбрыкнул плечами, чтоб ушёл озноб. - Уходим в лес, зверьё менее кровожадное, чем люди.
  - Это так, - согласился Семён. - Они пищу добывают. Больше чем съедят, обычно не убивают. Это люди испорчены, всё им мало, а то и ради удовольствия на смертоубийство идут.
  Семён с лёгкостью нёс топор. Случайные ветки, попав на остриё, состругивались, словно от лезвия бритвы. Он заботливо подгонял Игоря, когда тот, зазевавшись на очередного светляка, тащил за собой Светочку.
   Дети, вырвавшись из лап бессовестных людей, отдыхали душой и не понимали, что их ждёт в ночном лесу. Они безгранично верили взрослым, и настроение у них было приподнятое. Светочка и Игорь поочерёдно ласкали обессилившего от внимания волчонка. Зверёк возбуждённо ловил ночные запахи, крутил головой, иной раз пытался вырваться из крепких объятий мальчика, но Игорь знал, зверёнышу одному в лесу не выжить.
  Сосны гулко шумели на ветру, хлопали крыльями ночные птицы, где-то слышалась тяжёлая поступь лесных гигантов, трещали ветки, падали сгнившие у корня деревья. Толстая шапка из хвои приятно пружинила под ногами, и всюду темнели конусообразные
  муравейники. Путники осторожно обходили лохматые лианы, где в сплетениях гибких колец разворачивали свои ажурные постройки пауки. Иной раз, шелестя многочисленными лапками, пробегали по упругим ветвям длинные сороконожки.
   Постепенно всё пространство заполнили ночные звуки и тревожили душу.
   Детишки умолкли и даже волчонок встревожился, он настороженно водил острыми ушами, пытливо нюхал воздух, вздрагивал, поскуливал и пытался поглубже заползти под курточку Игорю.
  Никита оголил меч и держал его остриём вперёд. Сзади с чудовищным топором наизготовку неслышно шёл Семён. Им бы пройти хотя бы с десяток километров, а там костёр можно разжечь, а сейчас нельзя, Стёпка из штанов вылезет, дай ему заполучить бывших пленников обратно.
   В лесу идти было сравнительно легко. Стволы деревьев отставали друг от друга на десятки метров. К счастью на пути не встречались заросли ежевики и других колючих кустов. Пока было спокойно, но волновал факт, в прореженных лесах обычно жили особо крупные хищники.
  Пока было сухо, но внезапно под ногами зачавкала вода. Никита выругался, свернул в сторону и мгновенно уткнулся в вонючее болотце. Полетели брызги и ноги моментально промокли. Неясный шум заставил мужчин насторожиться. Они остановились и, сдерживая рвущееся из лёгких дыхание, прислушались. По их следу ковылял тяжёлый зверь.
  - Слышишь? - спросил Никита Семёна и снял лук. Он положил на тетиву мощную стрелу с треугольным наконечником.
  - Давно, я ведь сзади иду.
  - Что не говорил?
  - Зачем? Он идёт себе и идёт. Если б охотился, такой шум не создавал бы.
  - Он просто очень большой, - заметил Никита. - Поэтому и шороха от него много. Он идёт за нами. Не нравится мне данная ситуация.
   Никита, усадив на плечи Светочку, забрался в воду. Она с радостью обхватила острыми коленками его шею и больно вцепилась ручонками за волосы.
  - Тихо, кошка дикая, - зыкнул на неё Никита. - Уроню, в муравейник упадёшь, попу накусают!
   Семён, хотевшего возмутиться Игоря, так же закинул на плечи. Осторожно щупая ногами шапку из сплетения корней и хвои, путники двинулись вглубь затопленного леса.
  Пока дно хорошо держало их вес, но они уходили всё глубже и глубже в болото. Может, это было даже не болото, а некогда происшедший разлив реки, но вода застоялась и потихоньку загнивала, и плавал там всевозможный мусор: обломки веток, сучки, мох, раздувшиеся трупики мелких зверюшек.
  Со дна поднялась муть. Булькнуло. На поверхность вырвались воздушные пузыри и взорвались, как хлопушки, наполняя воздух тошнотворным запахом. Что-то холодное и скользкое тронулось о ноги. Никита шарахнулся в сторону. Поднимая тучи брызг, он вонзил меч, но остриё уткнулось в ил. Светочка испугалась и притихла на его шее, крепко вцепившись за его уши. Погрузившись до подбородка, зло выругался Семён. Он с шумом выбрался из ямы, отодрал от рук жирных пиявок и отбросил их далеко в сторону. Мгновенно вспенилась вода, и мелькнули белые брюха водяных гадов. Хлопнули широкие пасти, заглатывая насосавшихся крови пиявок.
   В лохматых лишайниках деревья истончились и стояли полностью лишённые листвы. Пни сгнили и гнилушки мерцали волшебными огоньками. Синеватые огни были разбросаны по всему лесу. Вскоре вообще не осталось живых деревьев, а над поверхностью колыхался светящийся газ.
  Мужчины выломали длинные жерди и осторожно, ступая шаг в шаг, двинулись к небольшому островку, который темнел в глубине мёртвого леса. Ноги вязли в тине, иной раз скопления газов прорывались сквозь прорванный настил гниющей органики и большими пузырями поднимались на поверхность, с шумом лопались и наполняли воздух сероводородом. В основном Никита и Семён брели в воде по пояс, но иной раз попадались подводные ямы, в которые они опускались почти до подбородка. В эти моменты Светочка ойкала, и поджимала ножки, а Игорь поднимал вверх дрожащего волчонка и длинной веткой отгонял невероятно крупных лягушек.
  - В Крыму болота, как на Амазонке ... идём, идём, конца и края нет. Такое ощущение, что скоро весь полуостров пройдём, - ворчал Семён, раздвигая могучим торсом густую, как кисель, дурно пахнущую воду и как назло его атаковали пиявки. Под повязкой на голове набухло чёрное пятно, он неудачно ударился о бугристый сук, а твари почуяли свежую кровь, вот и полезли. Семён раздражённо сдёргивал их с кожи и бросал в пасти благодарным земноводным.
  - Да не Крым это, который все мы знали, с пальмами, лежаками на пляжах, пансионатами, и вечно пьяными отдыхающими, - хмыкнул Никита, аккуратно тыкая перед собой шестом.
   Семён вздохнул. Он вспомнил бархатные ночи, музыку на Приморском бульваре, одетых в парадную форму моряков, военные корабли на рейде, праздничные салюты, эротично виляющими бёдрами прекрасных женщин, цокающих на тонких каблучках по скользкой брусчатке.
   Никита и Семён одновременно вздохнули и дружно засмеялись, их посетили одинаковые мысли, но вокруг была реальность, и она была вонючая. Нездоровые испарения едкими струйками поднимались к ноздрям. Поверхность воды парила, мерцала зеленоватыми сполохами, виднелись неясные тени. Воображение рисовало страшные морды упырей, водяных и прочих гадов гнилого болота. Казалось, в протухшей насыщенной сероводородом воде не должно быть жизни, но на некоторых кочках зашевелились тёмные, бугристые существа. Вспыхнули белым фосфором круглые немигающие глаза. Водные животные переваливались с боку на бок, иногда лениво сползали в воду, и совсем рядом от людей пронеслись неясные тени. Зверь, что шёл за нами, остановился на краю болота, обречённо всхлипнул и пошлёпал правее, наверное, там был обходной путь. Никита сделал поправку в движении и завернул в противоположную сторону, благо там виднелся островок.
   Болотные твари совсем осмелели. В мутной воде, как на чёрно-белой фотографии, проявилось грязно-белое брюхо и у самых ног щёлкнули зубы. Никита успел пронзить болотную тварь мечом. Лезвие вошло, словно в резину. Семён с размаху ударил топором по толстой спине очередного подводного гада. Нечто с шипением отплыло в сторону и лихорадочными скачками пошлёпало по водяным кочкам прочь.
  - Настырные, надо идти правее, не то ноги отгрызут, - Никита вновь проткнул атаковавшую их тварь.
   Болото пришло в движение. Вдали, под призрачным светом мерцающего газа, как тёмные валуны просматривались огромные туши, и они начали шевелиться.
  - Однако быстрее к островку надо идти, - лязгнул от страха зубами Никита, и они бросились бежать, расшвыривая ногами обнаглевших тварей, а сзади вспенилась вода. Огромные амфибии, мешая друг другу, поплыли за людьми.
  - А я их пиявками кормил! - с какой-то обидой крикнул Семён, мощно раздвигая воду, оставляя за собой расходящиеся волны.
   Они вовремя выскочили на твёрдую поверхность, и следом выпрыгнула безобразная тварь величиной с крупную свинью. Семён молниеносно изогнулся, прогудело лезвие топора, амфибия развалилась на две равные половины. Тут же просвистел меч, в разные стороны брызнула зеленоватая гадость, другая настырная тварь была убита Никитой. Островок был окружен со всех сторон, Никита и Семён работали, как мясники на разделке, в разные стороны летели кровавые ошмётки.
   Наконец-то малюсенькие мозги рептилий поняли сложившуюся обстановку, и водяные гады отпрянули и застыли в зловонной жиже, а в отдалении появились настоящие исполины.
  - Это крокодилы? - у Светочки от ужаса округлились глазёнки.
  - Большие лягушки, - Семён недолго смотрел на бородавчатые туши.
  Как по команде Никита и Семён начали лихорадочно собирать хворост. Удивительно, но на островке было множество засохших веток. Они начали их ломать и сделали из сухого хвороста круг. Игорь со Светочкой тоже обдирали иссушенный лишайник, а с пней снимали трухлявый мох. Белые личинки сыпались им под ноги, жутко скрипели острыми челюстями, но дети не обращали на них внимания. Их детские лица были сосредоточены, губки сжаты, так и надрали целую гору.
  Безобразные твари осмелели и начали выползать на сушу. Завоняло тиной и сырой рыбой. Они полезли прямо на завалы из хвороста. Никита высек огонь, но сушняк не загорелся, оказывается он не совсем и сухой, внутри была влага. Никита вновь лихорадочно чиркнул. Один прутик вспыхнул и погас, напоследок выпустив струйку едкого дыма. Что же делать! Никита лихорадочно бил кремнием по кресалу, но этих искр не хватало для того, чтобы разжечь огонь, была нужна какая-то подпитка, бензин или что-то в этом роде. В какой-то прострации без всякой надежды он пошарил по карманам и внезапно наткнулся на кожаный мешочек.
  - Что это? - вытянул шею Семён.
  - Подарок Аскольда. Это порох! - вспомнил Никита, лихорадочно развязал шнурок и щедро насыпал его под хворост. Высек из кресала искру.
  С взрывом взлетело мощное пламя. Спасительный огонь, как лавина, побежал по тонким веточкам. От жара занялись толстые ветви. Хозяева болот в ужасе отпрянули и отползли от огненной завесы.
  - Вот вам, гады! - Никита и Семён принялись кидать горящие ветки в лобастые морды.
  Рептилии с шипением пытались увернуться, низкий рёв вырвался из их глоток. Было невыносимо жарко, едкий дым разъедал гортань и лёгкие. Болотная нечисть отступила, но далеко не отплыла, в серебристых лучах луны мелькали бородавчатые тела, хлопали пасти, низкочастотный рёв стелился над ядовитым туманом. А там, где кончалась гнилая вода, и поднимался кручей берег, между тёмными стволами старых сосен светились жёлтые глаза их давнего преследователя. Огромный взгорбленный зверь всхлипывал и огорчённо подвывал, но в воду не заходил, он явно боялся земноводных.
  На островке было единственное спасение. Сушняка много, огонь полыхал, освещая болото на многие десятки метров.
  - Стёпка с командой не пожелает зайти на огонёк? - забеспокоился Семён. Он поправил горящие ветки и лениво швырнул пылающие головни в настырных земноводных.
  - Не дебил, утром пойдёт, как только солнце взойдёт, - Никита внимательно огляделся.
  Рептилии плескались между корней на мелководье и не собирались уплывать.
  Трещал костёр, разбрасывая в ночь снопы искр. Спасительный ветерок несколько сдул едкую гарь в сторону болота. Дым опустился на поверхность воды, смешался со светящимся газом и получалось нечто гремучее. Всё это зависло в метре над поверхностью. Даже земноводные были недовольны этим обстоятельством и отплыли далеко в лес. А на берегу стоял непонятный зверь. Иной раз при свете луны мелькал его контур. Размером он был с крупного быка. Поблёскивало, словно свинячье, мокрое рыло. Зверь нюхал воздух и при свете костра виднелись отблески его крупных клыков. Что за адский зверь? Чем-то древним веяло от него, допотопным, как первобытный мир.
   Пользуясь возникшей передышкой, Никита достал еду и кувшин с родниковой водой. Гостеприимная челядь Бориса Эдуардовича положила домашние колбасы, копчёные окорока, сыр, мягчайшее сало, каравай хлеба с золотистой корочкой и одуряющим ароматом, и даже для ребятни положили глиняный горшочек, забитый сотами дикого мёда.
   Между корнями высохшего дерева выгребли мусор, разогнали злых жуков с длинными усами. Светочка на правах хозяйки застелила вычищенное место чистым мхом. Игоря девочка заставила настрогать веточек, чтоб не есть руками. Семён посмеивался, он бы ел руками, да и Никита тоже, но они с явным удовольствием взяли в руки импровизированные столовые приборы, и их наглое чавканье разнеслось по всему болоту. На душе потеплело и Никиту посетили праведные мысли. С полным ртом он произнёс:
  - Как только доберёмся до дому, войной пойдём на Господин Великий Ждан. И пусть нас считают агрессорами, но мы обязаны вычистить эту заразу раз и навсегда.
  - А не проще послов направить. Договориться о межгосударственных законах, - с мудростью изрёк Семён.
  - Правильно думаешь! Именно! Межгосударственные законы, это то, что нам необходимо! Но после того как разобьём Вилен Ждановича, вот тогда сядем за стол переговоров и создадим Свод законов для всех нас.
  - Не хочешь демократии, - вздохнул Семён. - Чем мы лучше их будем?
  - У нас рабов нет.
  - Всё равно ты самодержец.
  - Ну, это как рассматривать. По крайней мере если я совершу уголовное преступление, меня привлекут, как обычного гражданина. Депутатской неприкосновенности, как это было в той жизни, у нас нет, закон един для всех.
   - Хоть в этом ты демократ, - тяжело вздохнул Семён.
   Дети не понимали их разговоров, шушукались и лопали мёд, а тем временем болото жило своей жизнью. Что-то булькало, где-то раздался низкий рёв, у отдалённых кочек от мощного удара хвоста вскипела вода. Людей пока не тревожили, но Никита не переставал до боли в глазах всматриваться в темноту. Твари отступили, но не собирались уходить. Всё сильнее зрела уверенность, что островок необходимо покинуть прямо сейчас.
  - Нам нужен плот, - осенило Семёна. - Брёвен достаточно, лиан в изобилии. За два часа справимся.
   Мужчины оглядели островок. Он был завален приплывшими стволами и в них копошились омерзительные, склизкие твари, а на подступах к островку, где не было дыма, виднелись горбатые спины чудовищ.
   Костёр резко сдвинули в сторону берега. Искры попадали в воду и разогнали пресноводных гадов. Никита и Семён прыгнули в воду и принялись подтаскивать к берегу огромные стволы. Постепенно начала вырисовываться конструкция плота. Его необходимо было делать достаточно узким, чтоб он мог пройти между мёртвыми деревьями, но и грузоподъёмность нужна достаточно большой. В этом месте глубина была не более двух метров, но дальше в призрачном свете мерцающего болотного газа виднелись лишь верхушки затопленных деревьев.
   Брёвна скрутили крепкими лианами и плот был готов. Лягушки переростки держались на некотором отдалении, они уже познакомилась с острым мечом и разящим топором. Монстры, что маячили в отдалении, вообще потеряли к людям всякий интерес. Они взобрались на кочки и растворились в темноте, лишь глаза светились призрачным огнём. Адский зверь неожиданно всхлипнул, обиженно заскулил и галопом понёсся в самую чащу. Внезапно в глубине леса, словно автомобильные фары, мелькнули отблески света. Тягуче запахло ярким грибным запахом.
  - Монстры из Разлома повылазили, - утвердительно произнёс Семён.
  - На охоту вышли. Нам надо быстрее уплывать, - прищурил глаза Никита.
  Мужчины затянули последние узлы, положили на плот сухой валежник и постелили мох. Затем, вырубили длинные ветви, усадили по центру детей и с трудом сдвинули плот с места. А на берегу скопилось множество огней. Всюду мелькали невнятные силуэты. Существа из Разлома толпились у самой кромки. Слышались вздохи и неразборчивое бормотание.
  Семён налёг на шест. Плот быстро скользнул между торчащими деревьями и поплыл между чёрными стволами, чудом не цепляясь за торчащие из воды корявые ветки. Впереди замаячил просвет, это была вышедшая из берегов река.
  Постепенно плот захватило течение и вынесло на центр реки. Дети прижались к взрослым, волчонок неожиданно полез под куртку и ткнулся мокрым носом в живот. Никита погладил серенького и тот быстро заснул.
  За бортом хлюпала волна, а мимо проносился всякий лесной мусор и исчезал в темноте. Луна спряталась за верхушками сосен, и стало совсем темно, только далёкие звезды слегка серебрили поверхность реки. Блестя чешуёй, изредка выпрыгивали крупные рыбины, и с шумом падали в воду. Затхлый запах болота остался позади. Люди с наслаждением вдыхали наполненный ароматами хвои свежий воздух.
  Никита бережно вытянул из куртки волчонка и положил его в мягкий мох. Зверёныш слабо вильнул коротеньким хвостиком и почти весь зарылся в сухую постилку. Пользуясь моментом, все сбросили одежду и принялись полоскать её в светлых струях реки. Затем, держась руками за крепкие лианы, прыгнули за борт. Отдраили ребятню, даже волчонка, вздумавшего кусаться, выстирали, как мочалку. В центре плота развели огонь и развесили на рогатинах одежду.
   Река сузилась, течение стало заметно стремительнее. Все отдыхали, наслаждаясь покоем и тишиной, лишь вода журчала и убаюкивала. Светочка и Игорь умаялись и уснули на постилке из мягкого мха, там же повизгивал во сне волчонок. Было такое ощущение, что болото с монстрами привиделось, вокруг была чистота и свежесть. Удивительно, как в мире могут ужиться такие разные состояния мрака и света. Болотная гниль с мёртвыми деревьями и кристально чистая река с шумящим на берегу здоровым лесом.
  Постепенно плот начало сносить к берегу. Над рекой нависли крутые склоны, река входила в ущелье гор.
  - Правь к берегу, - Никита толкнул в плечо заснувшего Семёна.
  - Что, уже приплыли? - он фыркнул и в недоумении повёл глазами.
  - Угу, дальше ножками, - Никита улыбнулся. Надо же за такой короткий срок лицо у друга опухло от сна, а по центру щеки багровел след от ребристой поверхности шеста, даже сучёк в виде кренделя отпечатался.
   Семён тоже улыбнулся. Мышцы под кожей заходили, как волны в шторм. Он резко толкнул тяжёлый плот к усыпанному каменистыми обломками берегу и тот со скрипом уткнулся в мель. Плот привязали тонкой лианой к торчащему из склона в бугристых наростах корню и посмотрели на детей. Малыши спали, как щеночки, а между ними сопел волчонок. Серый зверёк повизгивал во сне, сучил лапками и пытался влезть в самую гущу детских тел.
  - Пускай спят на плоту, это безопаснее. Утром начнём искать выход отсюда, - Никита ещё одним концом лианы подтянул плот к берегу, чтоб его сильно не качало.
   Наверху застыл в неподвижности дремучий лес. На склонах, цепляясь за трухлявые стены из глины и камней, висели ползучие растения. Кое-где торчали острые стебли травянистых кустарников. Оголённые корни деревьев образовали наверху сплетения, словно щупальца осьминогов, а гигантские светляки, засевшие между обрубков корней, изжёванных постоянными осыпями, вносили и без того мрачный пейзаж дополнительную загадочность.
  Мужчины заготовили ветки для костра и на этот раз без труда зажгли костёр. На душе стало хорошо и спокойно. Трещали пылающие ветки, приятно журчала река и всюду была свежесть, даже дым ей был не помеха.
  
  
  
  Гл.18
  
  
   Звёзды расплывались и гасли, на небо наползала пелена. Резкий порыв ветра поднял водяную пыль и сразу стало не уютно, захотелось забраться под навес. Светочка и Игорь прижались друг к другу, чтобы согреться. Никита посмотрел по сторонам в надежде найти для детей более надёжное укрытие, но вокруг были склоны в оголённых корнях. Волчонок ощутил перемену в погоде и с сопением уткнулся в ноги Семёну, короткий хвостик неуверенно вильнул.
  - Иди сюда, - Семён ласково подцепил волчонка за передние лапы и сунул его за пазуху. Малыш загрёб лапами, чтоб улечься поудобнее.
  - Надо же, все звери тебя любят, - с одобрением улыбнулся Никита.
  - Это потому, что я их люблю. Однако решать надо, где непогоду переждать. Нам-то ладно, промокнем, не страшно, но дети и волчок ещё слишком малы, - он в раздумье сдвинул брови.
   Плот тихо покачивался на мелкой воде, ветер сильно прижал его к берегу, забрасывая брызгами борта. Семён вытащил из-за пазухи упирающегося всеми лапами волчонка:
  - Извини брат, побегай маленько, - и ссадил обиженное существо на сырые камни.
  Зверёныш с тоской покрутился на одном месте и вприпрыжку устремился к Игорю. Мальчик подхватил его за лапки и почему-то напрягся, устремив взгляд на кручи, где над обрывом притаились тёмные деревья. Внезапно, смешно задрав острую мордочку, тревожно заскулил волчонок.
  - Ты чего? - толкнула Игоря Светочка.
  - Там моя стая, - неожиданно произнёс мальчик и шумно принюхался. На его лице появилась радость, смешанная с тревогой.
  - Ты говоришь о волках? - в удивлении округлила глаза девочка.
  - Я слышу и чувствую их запах. Они совсем рядом и чего-то тревожатся, - неожиданно для всех Игорь тонко завыл и в тот же миг раздался волчий вой. Никита от неожиданности вздрогнул, Семён мигом выхватил топор, а Светочка вскрикнула и с обидой толкнула Игоря:
  - Зачем нас пугаешь?! Мы твоя стая, а не они!
   В любой другой момент все бы рассмеялись на слова девочки, но сейчас встревожились, а вдруг Игорь забудет всё и рванёт в свою волчью семью. Семён быстро подошёл к мальчику и присел рядом с ним:
  - Сынок, Света права, мы твоя стая.
   Игорь мгновенно обнял приёмного отца за мощную шею:
  - Я давно это понял и не уйду к ним, но и в обиду их не дам ... они чего-то боятся ... того что скрывается в реке, - мальчик наморщил носик, острые зубки показались в уголках смешно оскаленного рта.
  - Ты это брось, не надо рычать, ты не волк, а человек! - возмутилась девочка.
   Игорь виновато улыбнулся, с обожанием посмотрел на Светочку, а она прижала его к себе:
  - Ты мой брат, понял!
   Мальчик кивнул, с грустью вздохнул и с настороженностью посмотрел на реку, где качался тяжёлый плот. Снова завыли волки. Земля с обрыва осыпалась и в просветах между сплетенных корней показалась огромная морда, жёлтым огнём полыхнули глаза. Никита невольно схватился за лук, но поспешно отвёл его в сторону, заметив, как напрягся Игорь. Мальчик нахмурился и с нескрываемой обидой произнёс:
  - Волки на нас не нападут, это моя стая, - и неожиданно заявил:
  - Надо подниматься к ним. У воды оставаться опасно.
  - Что за глупости, здесь спокойно. Вот только дождь скоро пойдёт, а волки ... я не уверен, что они на нас не кинутся, - Никита старался говорить непринуждённо, но его не на шутку встревожило заявление мальчика, он верил в его звериное чутьё.
   Игорь задумался, нехотя согласился, но почти сразу с жаром произнёс:
  - На Светочку они никогда не нападут! Волки говорят надо уходить!
  - Так уж и говорят? - насмешливо произнёс Семён.
  - Я их понимаю так же, как и вас, - насупился Игорь.
  - Вы просто перемёрзли, - сокрушённо покачал головой Семён. - Сейчас плот разберём и сделаем шалаш, а утром пойдём.
  - Как знаешь, папа, - почти по-взрослому произнёс Игорь. - Ты только топор держи рядом.
  Светочка чмокнула мальчика в щёку и сделала неожиданное признание:
  - А ты знаешь, мне бы хотелось посмотреть на твою стаю.
  - Светлана Аскольдовна! - возмутился Никита.
  Девочка забавно передёрнула острыми плечами и комично зарычала:
  - Ну как, Игорёк, у меня получается?
  - Они тебя не поймут. Ты лучше молчи и слушайся меня, - серьёзно произнёс мальчик.
  - Стоп, никакой самодеятельности! - Никита грозно поднял брови.
   Семён ещё раз окинул взглядом тёмные склоны и в развалку пошёл к реке. Он уверенно вошёл в воду и принялся разбирать плот. Брёвна задвинулись, заскрипели лианы, и только Никита решил ему помочь, как внезапно Семён ругнулся, и с размаху ударил топором по воде.
  - Что за ... - он не успел выругаться и, вздымая могучими руками пенную бурю, упал, но быстро вскочил и вновь резко опустил топор. - Хватает кто-то за ноги! - зарычал он.
  - Рыба, что ли? - неуверенно поднял меч Никита.
  Семён хрустнул кулаком по какой-то подводной твари и выскочил на берег, не сводя ошеломлённого взгляда с реки. Плот начал дёргаться из стороны в сторону. Внезапно одно из брёвен обхватили белые толстые, как сосиски, пальцы, увенчанные широкими ногтями. Через мгновенье из воды показалось безобразное лицо, смутно напоминающее человеческое. Голый череп тускло отсвечивал белезной, ушные раковины были, как две устрицы. Губы сочно шлепнули, выпустив большие пузыри, выпученные глаза прицелились в направлении людей.
  - Какая мерзость, - вздрогнул Никита и приготовил лук к стрельбе.
  В лесу страшно завыл волк. Затем к нему присоединился другой. Со склона посыпалась земля, и неожиданно у Никиты появилось ощущение, что звери хотят спасти Светочку и Игоря, которых восприняли как своих щенков. Они начали подрывать корни, чтобы детям было удобнее выбраться.
   Существо поддалось вперёд, а сбоку от него всплыла ещё одна водянистая рожа. Затем ещё и ещё. Вскоре вся речка покрылась ими, словно поплавками.
  - Мутанты. Их существа из Разлома вывели, - с уверенностью произнёс Никита. - Чувствуешь запах грибов?
   Семён оскалился и сделал дугу топором:
  - Много их. С таким количеством мы не справимся. Надо уходить.
  - Они перерезали нам путь, - Никита заметил, как справа и слева на берег выбрались кошмарные создания. - А ведь Игорь прав, лучше к волкам, чем гибнуть в слюнявых пастях.
  - Дядя Никита, надо лезть наверх, - мальчик требовательно схватил его за руку.
  - Они точно не накинутся на Светочку? - ещё раз спросил Никита. Ему было очевидно, что на берегу оставаться нельзя, скоро эта студенистая масса из тел навалится на них и эта смерть будет липкая и ужасная.
   Никита и Семён отошли к обрывам и начали подсаживать детей. Игорь быстро добрался до корней дерева. Тут же появилась волчья пасть и мальчика утащили наверх. Семён всполошился, но сразу послышался радостный крик Игоря:
  - Всё нормально! Они меня всего облизали! Светочку подсаживайте!
   Удивляясь нелепостью происходящего, Никита подтолкнул девочку к волчьей морде. Раскрылась пасть, но это был не оскал, так животные берут своих щенков. Светочка успела только ойкнуть и мигом оказалась рядом с Игорем. Она радостно выкрикнула:
  - Они таки хорошие, лижутся как собачки!
  - Теперь мы, - произнёс Никита, схватился за корни, но злобное рычание и бешеное клацанье челюстей привило его в чувство. С детьми прошло всё гладко, но взрослые мужчины для волков враги. Игорь со Светочкой возмущённо закричали, но звери увели их прочь от обрывов.
   Мужчины скатились вниз. Никита поднял перед собой лук, но стрелять пока не решался, водных существ было слишком много. Семён подцепил испуганного волчонка, запихнул его за пазуху и приготовил к бою свой чудовищный топор.
  - На утопленников похожи, - лязгнул зубами он.
   Ближайшее к ним существо выбралось на берег. Тело оказалось ещё более омерзительное, чем рисовало воображение. Раздутое, как у утонувшей лягушки, пупырчатое с синюшным отливом, оно пахло сырыми грибами. Широкие губы шлёпнулись друг о друга и потекла тягучая слюна. На берег выпрыгнуло ещё более полусотни его соплеменников. Из их глоток вырывались урчащие звуки. Делая редкие скачки, они начали приближаться. Никита не выдержал, оттянул тетиву и выстрелил. Запела стрела и с чмоканьем завязла в желеобразном теле. Существо бесшумно завалилось набок, пятками отбросило мелкие камушки и благополучно издохло.
   Смерть предводителя никак не повлияла на остальных. Они, прыгая, неумолимо приближались, отрезая мужчинам путь к бегству. Никита вновь выстрелил, ещё один труп. Войдя в раж Никита принялся выпускать одну стрелу за одной. Вскоре безобразными телами был забит весь берег. Внезапно стрелы закончились. Никита выхватил меч, Семён топор. Металл резал воздух, с чмоканьем разваливались студенистые тела, в разные стороны брызгала зеленоватая сукровица, ноги скользили по розовым кишкам. Мужчин завалили на землю и вцепились в их тела острыми зубами. Возникла невыносимая боль, из многочисленных ран потекла кровь. Неужели всё? Так бесславно погибнуть, причём омерзительной смертью. Ещё мгновение и их сожрут раздувшиеся слизняки.
   Нечеловеческим усилием Семён сбросил с себя целую гору почувствовавших человеческую кровь и плоть водных гадов, выдернул Никиту из жадной кучи, и они кинулись к склонам, а позади раздалось урчание, кваканье, клокотание и хрипы. Мужчины принялись лихорадочно карабкаться наверх. Полетели камни, колючие кусты резали ладони. Внезапно их лодыжки обхватили жадные пальцы, а в пятки вгрызлись мощные челюсти. Вскрикнув от боли, Никита начал отбиваться от них мечом, рядом закричал Семён, его топор высекал целые искры о камни.
   На их несчастье над головой нависал карниз из земли, корней и травы. Взобраться сквозь него было невозможно. Но неожиданно Никита и Семён увидели толстые корни, за которые можно держаться и даже подлезть под них. Это было хоть какое, но убежище. Они забрались под корни и оттуда принялись крошить водных гадов. Наконец-то страшные существа поняли, что к людям лучше не лезть и скатились с обрыва. Переваливаясь с боку на бок, они принялись ходить по берегу, ежесекундно поглядывая на людей.
  Из многочисленных рваных ран текла кровь, они пылали огнём, но больше всего ужасал появившейся зуд, предвестники инфекции. Каким-то образом надо было попытаться добраться до своих мешков, там дикий мёд, а он обладал мощным ранозаживляющим свойством, а иначе очень скоро Никита и Семён обессилят и рухнут в лапы омерзительным тварям.
  - Вот уроды, - искренне возмутился Никита, - одно дело всякие там медведи, тигры, слоны, акулы, на фоне этих кошмаров это такое родное.
  - Это предтечи водяных и прочей нечисти, с которой столкнётся человек в будущем, - уверенно проговорил Семён. Он нащупал за пазухой волчонка и погладил взъерошенную спинку.
  - Радует, что они уязвимы. Одной стрелы достаточно их убить, - с трудом произнёс Никита. Боль туманила глаза, периодически опускалась чёрная пелена, это был предвестник болевого шока. Никита привязал себя к шершавому корню, который так остро пах хреном, что даже начали слезиться глаза.
   - Но их дико много, - заёрзал Семён, пытаясь разыскать лазейки наверх.
  Внезапно громыхнуло. Молния разодрала небо, осветив студенистые тела водных существ. Первые капли дождя резво застучали по камням. Водяные довольно заурчали, из дребезжащих губ поплыли липкие пузыри.
   Дождь стремительно набирал силу. Со склонов заструились потоки грязной воды, вымывая глину, и корни опасно наклонились. Водяные возбуждённо зашлепали толстыми губами, но просвистело лезвие чудовищного топора, они неуклюже отскочили и обиженно заохали.
  - Чуть топор не выронил, - испугано заявил Семён, а Никита едва услышал его голос, он потихоньку убывал в небытие.
  - Ты это брось! Открой глаза! Не вздумай засыпать! - затряс его Семён.
  - Да, да ... знаю, - согласился Никита, но глаза упорно закрывались.
  - Сейчас их разгоню! - с отчаяньем вскрикнул Семён и уже приготовился спрыгнуть.
   Никита чисто на автомате схватил его за шиворот. Чтобы не упасть вместе с ним, он вцепился зубами в остро пахнущий хреном корень. В рот брызнул едкий сок. Гортань обожгло, дыхание прервалось, но мгновенно по венам забурлила кровь, очищая разум и возвращая силу. Затрещала ткань, но выдержала. Никита на удивление легко затянул друга на толстый корень.
  Семён с беспокойством посмотрел на друга и увидел, что его рот измазан соком. Он сразу заметил, как Никита буквально наливается силой и здоровьем. Его губы тронула улыбка:
  - Это невероятно, но ты нашёл противоядие.
  - В смысле? - не совсем понял его Никита, вытирая рот.
  - Сок этих растений, - Семён осторожно погрыз корень, зажмурился и на некоторое время замер. Через пару минут уверенно произнёс. - Определённо, это природное, очень мощное противоядие.
  - Будем надеяться, что это так, - с надеждой согласился Никита.
  Яд нейтрализовался, но боль от раны всё ещё сводила с ума. Кровь тягучей струйкой текла вниз и от её запаха водные существа просто сатанели.
   Дождь хлестал, не переставая. Периодически прокатывались раскаты грома, с щёлкающим треском в пространстве взрывались молнии. В их мимолётных вспышках мелькала вздыбленная от сильнейшего ливня река. Стихия бушевала так, словно хотела кому-то отомстить. Внезапно на берег накатила огромная волна. Река стремительно поднялась и мгновенно снесла почти всех водяных монстров в бурлящую воду. Не в силах сдержать эмоции Никита и Семён закричали от радости. Волчонок уловил перемену в их настроении и тявкнул, как обычный щенок.
   Ливень шпарил, как оглашенный, с каждой минутой наращивая мощь. Под толстым корнем полностью размылся грунт, и Никита с Семёном начали медленно опускаться на берег.
   При свете вспышек молний всюду виднелись лысые головы водяных. Они покрывали всю поверхность реки, как бородавки на коже жаб.
  Корень вновь стронулся с места. Ближайшие водяные поторопились обхватить толстыми пальцами ноги людей, но просвистел меч и прогудело лезвие топора. В стороны брызнула зелёная сукровица. Водяные, разъярённо шлёпая губами, отступили. В пространстве возникло недовольное урчание, ещё немного и, невзирая на смертоносное оружие людей, водяные ринутся в атаку. Никита и Семён почувствовали приближение этого момента, и пальцы судорожно обхватили скользкие рукоятки. Внезапно появилась огромная волна, где-то размыло запруду. Она мгновенно расшвыряла водяных, но и людей сорвало с корней и понесло между бесчисленных водоворотов в неизвестность.
   За излучиной реки их швырнуло о пологий берег. Они ползком выбрались на сушу. Семён потряс волчонка, вытесняя из лёгких воду. Зверёныш закашлялся, чихнул и попросился на землю.
  - Славу богу не утоп, - обрадовался Семён. - Я даже не мог себе представить, как бы переживал Игорёк.
  - Теперь детей надо найти, - Никита настороженно огляделся.
  Дождь последний раз вздыбил поверхность реки и тучи, клубясь, ушли за горизонт. На усыпанном звёздами небе засверкала луна. Никита и Семён побрели по берегу, опасливо посматривая на гладь реки, которая посветлела в преддверии приближающего рассвета. К их радости на поверхности реки не было ни одной головы водяного.
   По мере движения склоны опустились прямо к берегу. Совсем рассвело. Гиганты деревья подступили непосредственно к реке. В перекрученных петлях мощных корней образовались небольшие заводи, а в них бултыхалась огромная медведица с подросшими медвежатами.
  - Рыбу ловят, - остановился Семён.
   Медведица заметила людей и поднялась на задние лапы. Некоторое время она внимательно смотрела, затем рыкнула и нехотя выбралась из запруды. Медвежата, разбрызгивая капли воды, понеслись за ней. На пригорке медведица вновь остановилась и шумно втянула воздух. Затем, ломая молодую поросль, устремилась в чащу леса. За ней, толкаясь друг с другом, поспешили медвежата.
  - С человеком знакома. С такой тварью, как мы, лучше не связываться, - подытожил Никита свои наблюдения.
   Семён улыбнулся:
  - Нет, она просто не хочет рисковать своими малышами.
   Мужчины остановились у запруды. В мутной воде показалась тёмная рыбья спина. Вильнув широким хвостом, она ушла в сплетение веток и корней.
  - Попробуй подстрелить, - неуверенно предложил Семён.
  - Стрелы закончились. Другие надо делать, - Никита бросил в запруду камень. Он булькнул, в сторону пошли ровные круги. Ничего не шевельнулось в глубине, рыба нашла лазейку и давно ушла в большую воду.
  Никита и Семён зашли в лес. Все чувства моментально обострились, неизвестно чьи это охотничьи угодья. Через некоторое время мужчины наткнулись на волчьи следы. В надежде найти своих детей они решили идти в том направлении.
  Было сыро и свежо. С листвы изредка сыпались крупные капли от прошедшего ночью дождя. Тяжёлые птицы с шумом перелетали с одной ветки на другую. Слышалось чудесное пение соловушек и трескотня шустрых белок. Вдали мелькнули пятнистые спины гигантских оленей.
  Мужчины остановились у зарослей кустов, напоминающих тростник. Попробовали руками ровные ветки. Они были тугие и не ломались. Решив не упускать такой возможности, Никита решил восполнить свой боезапас и изготовил несколько десятков примитивных стрел.
  Брызнули светлые лучи проснувшегося солнца. Заросли, покрытые каплями воды, вспыхнули, словно бриллианты. Чуть ли не на глазах под листьями показались шляпки мокрых грибов.
  - Какая красота! - зажмурился Семён и, задевая ветки, широко развёл руки. Тут же с листьев хлынули потоки дождевой воды. Промокший волчонок обиженно тявкнул и попытался найти сухое место под одеждой. Семён довольно вздрогнул, зачерпнул в пригоршню воды и с наслаждением смочил лицо.
   Утро было чистое и воздушное. Дышалось легко и свободно, но настроение было бы вообще великолепным, если б не беспокойство за Светочку и Игоря. Дай бог, волки их в обиду не дадут. Под ногами пружинило покрывало из листьев. Величественные деревья возвышались на больших расстояниях друг от друга. Ни что не мешало идти и не нужно было пробираться сквозь заросли, отодвигая преграждающие путь ветви. Далеко было видно сквозь лес. В неясной дымке деревья скрывались в ложбинах, затем, словно взлетали на поверхность и стелились, как роскошный ковёр.
  Часто мелькало различное зверьё. В основном это были травоядные. Они, словно призраки, небольшими группками проносились вдали. Хищников почти не было. Ночные охотники уже спали, а дневные только просыпались. Очень далеко показалась медведица со своими долговязыми медвежатами, да куница, поймав предсмертно пискнувшую мышь, резво заскочила на дерево и исчезла в густой листве.
  Мужчины спустились в сырую балку и тихо пошли по прелой подстилке из листьев. Внезапно появилось небольшое стадо стремительных косуль. Почти не целясь, Никита выстрелил из лука. Стрела вжикнула, серебристо-коричневый зверь кубарем упал на дно ложбины. Мужчины подбежали к животному.
  - Знатный выстрел, стрела угодила точно в сердце, - похвалил Семён.
   Никита и Семён быстро сняли шкуру и развели костёр. Волчонку кинули требуху, а сами принялись жарить мясо. Вскоре дичь была готова. Мужчины вгрызлись в сочное мясо не менее жадно, чем это раньше делал волчонок. После сытной еды зверёныш улёгся в траве, лениво ловил зубами наглых мух, чесал лапой за ухом, когтями выгребал земляных червей и не забывал повиливать коротким хвостом, когда натыкался на ласковый взгляд Семёна. Просто удивительно, как он мог в одну секунду делать массу разнообразных действий.
   После обильной еды мужчины позволили себе слегка передохнуть. Они лежали на мягких листьях и полностью расслабились, впереди их ждал марш-бросок.
  Совсем рассвело. Лес просвечивался светлыми лучами, оставляя солнечные зайчики на подстилке из листьев. Порхали лесные бабочки, в кустах шныряли мелкие птицы, в листве копошился еж, он всё еще не мог заснуть после ночной охоты. Бессонница, наверное. Но вот мужчины поднялись и тронулись в путь. На всякий случай Никита держал стрелу на тетиве лука. На границе слуха доносилось натужное рычание хищников.
   Никита и Семён всё глубже уходили в чащу. Было ощущение, что солнце спряталось за тучи, но это деревья стали гуще. Величественный лес был невероятен по своей мощи и красоте. Он излучал здоровье, свежесть и сытость, это были настоящие лёгкие земли ещё не испорченные человеком.
   Каким-то шестым чувством мужчины знали направление. Стая волков шла в сторону Разлома. Вероятно, это их путь, и они часто им пользовались. Изредка дорогу преграждали отжившие свои тысячелетия упавшие стволы лесных гигантов. В обхвате более десяти метров трухлявые стволы деревьев служили прекрасной средой обитания для различных существ и растений. Кремовые шляпки грибов теснились из коры, ползучие вьюны освежали тёмно-зелёными листьями землистую кору, жесткокрылые короеды лениво шевелили длинными усами ...
   Иногда лес пересекали звериные тропы. По инерции хотелось завернуть на них, но так можно невольно забрести неизвестно куда, да и хищники промышляли рядом. В таких дебрях ничего хорошего не встретишь, либо отшельников, выживших благодаря силе, изворотливости и хитрости, либо охотников за рабами типа Стёпки со своей командой.
   Становилось всё темнее и темнее, солнечные лучи уже не способны были пробить густую листву. Зверьё исчезло, птицы перестали свиристеть. Заметно похолодало. Земля была сплошь изрыта скользкими корнями, а густой мох заполнял все низины. Внезапно на пути возникли исполинские бледные поганки. Они были выше человеческого роста и одиноко торчали в молчаливом лесу. Никита и Семён были словно гномы в стране великанов. Они зачаровано смотрели снизу-вверх на грязно-серые купола. Остро пахло грибами. Аромат пьянил и наполнял души тревогой. Ноги скользили на мокрой постилке из чёрных листьев. Мужчины тихо шли по тропе, спихивая с пути жирных слизней. Они имели наглость заползать им на ноги, оставляя на одежде фосфоресцирующую слизь.
  Семён замедлил шаг, Никита упёрся в его широченную спину.
  - Что встал? - шёпотом спросил он друга.
  - Может я ошибаюсь, но мы идём по тропе.
   А ведь действительно листва на земле была сильно спрессована и даже наблюдались неясные отпечатки человеческих следов.
  - Здесь ходили люди, - Никита присел на корточки, с опаской рассматривая едва заметные следы.
   Волчонок высунул нос из куртки Семёна, потянул носом, жалобно заскулил и вновь спрятался в одежде.
  - Не нравится ему, - заметил Никита. - Инстинкты их никогда не подводят.
  - На то они и волки, - согласился Семён. - И что нам делать? Не возвращаться же?
  - Я б вернулся, - искренне сказал Никита.
  - Неужели здесь поселились отшельники? - Семён словно простреливал взглядом пространство.
  - Даже для отшельников эти места чрезмерно крутые и охотникам за рабами здесь нечего делать.
  - А вдруг там наши дети, - Семён застегнул верхнюю пуговицу на куртке, чтоб не дай бог волчонок не вывалился и удобнее перехватил рукоятку чудовищного топора.
   Мужчины пошли тихо, как учил князь Аскольд, на вытянутый носок, слегка на ребро и скользяще вперёд.
  Тропа сузилась и плавно вошла в расщелину между холмами, на которых росли приземистые деревца, напоминающие глубоководные водоросли. А за холмами возвышались прямые стволы деревьев исполинов. Это было невероятное сочетание, даже дух захватывало от мрачной красоты. В разгар дня было ощущение позднего вечера. Страшно представить, как здесь ночью. На пути изредка появлялись огромные бледные поганки и некоторые из них были объедены. Одна из них лежала на земле, а на шляпке виднелись характерные следы зубов человека и чёткий отпечаток босой ноги на измочаленных пластинках.
  - Однако?! - покачал головой Никита.
  - Своеобразные гастрономические вкусы у этих ребят, - с тревогой в голосе изрёк Семён.
   Тропа вынырнула из тесных объятий расщелины и упёрлась в ограду, сложенную из гнилых веток. За ней темнело сооружение, отдалённо напоминающее дом.
  - Мимо не пройти, - у Семёна дрогнул голос.
  - Калитку видишь?
  - То бревно и есть калитка, - Семён с трудом приподнял его и оттащил в сторону.
  - Не нравится мне всё это.
  - Мне тоже.
  - Тогда к избе?
  - Пошли.
   Дом был сложен из необработанных брёвен, которые держались за счёт толстых сучьев. Многочисленные щели были неаккуратно забиты грязным мхом.
  - А где окно? - спросил Никита.
  - Окон вроде нет, но свет из щели бьёт.
  - Правильнее рвануть отсюда, - резонно заметил Никита, ощущая запах, напоминающий грибной из Разлома.
  - Угу, - согласился Семён и тихо переместился в сторону источника света. Он прилип глазами к щели и замер. Затем отшатнулся, в его глазах был ужас.
  Никита не удержался и тоже посмотрел в щель между брёвен. В сложенном из грубых камней очаге горел огонь. Вокруг него сидело несколько бесформенных фигур, изредка протягивая костлявые ладони к жаркому пламени. Внезапно одна фигура прокаркала, словно старый ворон и слегка повернулась. Никита с омерзением увидел старушечье лицо даже без намёка на следы от глаз, а выпуклый лоб сразу переходил на мясистый нос, под которым шевелилась ротовая щель. За огнём сидели пять слепых старух. Как же они живут? Что-то вроде жалости кольнуло сердце. Внезапно одна из старух насторожилась, повернула голову, под спутанными волосами шевельнулось дряблое ухо. Никита замер и даже перестал дышать. Она принялась шарить руками по грязному полу. Среди обглоданных костей, что-то нашла и облегчённо вздохнула. В её цепких пальцах трепыхался живой глаз. Тут Никита вспомнил, где он видел это существо. Впервые он видел эту старуху у Разлома в прозрачном шаре, напоминающим мыльный пузырь. Вероятно, внутри была специальная атмосфера для их жизни. Но, судя по всему, эти существа приспособились и к земному воздуху. Тогда тот глаз едва душу не вытащил. Никита в диком страхе отпрянул от щели.
   Семён, увидев побледневшее лицо друга, сам испугался. Он сделал резкое движение. Топор зацепился за сучья. Брёвна скрипнули от рывка и мужчины ринулись галопом прочь от страшного гнезда нечисти. Они с ходу выломали изгородь и, перепрыгнув через корни, побежали по скользкой тропе. Послышались истошные вопли, старухи бросились в погоню. Хотелось обернуться, но это делать нельзя, можно попасть под чары страшного глаза. С недавних пор Никита забыл, когда по-настоящему пугался. Он привык ко многому, но это было за гранью человеческого понимания.
  - Мы оставили их далеко позади! - закричал Семён.
  - Не останавливайся!
  - Они же немощные старухи!
  - Они моложе нас. Они младенцы этого мира! - уверенно выкрикнул Никита. - Не вздумай оборачиваться!
   В подтверждении его словам совсем близко раздалось истерическое шипение и шлёпанье босых ног по мокрой траве. Они догоняли!
   Решение возникло резко, словно сигнал сверху. Никита увидел в острых колючках кусты тёрна. Если там спрятаться, старухи вряд ли удержат свой глаз в такой путанице иголок. Никита грубо толкнул Семёна в переплетение колючих ветвей. Тот даже взвизгнул от неожиданности, но Никита не дал ему опомниться и поволок вглубь зарослей. Шипы в мгновение распороли кожу, брызнула кровь, орошая острые иглы. Сзади послышался вопль отчаянья. Свершилось, они потеряли свой глаз. На этот раз Никита смело обернулся. В переплетении ветвей ползали страшные старухи. Они, всхлипывая, шарили между путаницы корней. Острые шипы впивались в пальцы и старухи раздражённо шипели, но они были упорны в стремлении найти ужасное око.
  Семён толкнул Никиту в бок, на длинной ветке, зацепившись за крючковатый шип, трепыхалось живое око. Никита осторожно достал стрелу, аккуратно подцепил ветку, подтянул её к себе и крепко обхватил глаз пальцами. Старухи взвыли, обратили на людей слепые лица, вытянули руки и начали приближаться. Никита поднял око над головой, размахнулся и бросил его далеко вглубь колючих зарослей. Старухи одновременно испустили вопль и ринулись за глазом.
  Мужчины быстро выбрались из колючей ловушки и бросились бежать. Пока эти фурии найдут свою часть тела, они уже будут далеко,
  Семён, посмеиваясь, поглаживал скулящего волчонка.
  - Что смешного? - удивился Никита.
  - Да так, у меня весь живот мокрый.
  - Сильно вспотел?
  - Волчонок постарался. Видно струсил и так напрудил, что скоро по ногам потечёт.
  - Описался, что ли?
  - Маленький ещё. Такое потрясение испытал, волчий хвост. Зверёныши сильнее нашего чувствуют опасность, - Семён погладил дрожащего малыша.
   Лес разошёлся в стороны. С одного бока виднелись заросшие лесом скалы, с другого теснились обрывы. Сквозь листву выстрелили острые лучи солнца. Стадо оленей взбежало на пригорок. Вожак встряхнул величественными рогами и повёл стадо в труднодоступные скалы.
   Тропа была подозрительно ровная, словно с пути убрали все препятствия, шагай себе, как по проспекту, тут и до беды недалеко. Никита остановился и вытер с лица холодный пот.
  - Тебе не кажется, как-то всё просто? Ещё б табличек понаставили: прямо, прямо ...
  - Да, идти приятно, - согласился Семён. - Но мне невероятно хочется сойти с этой шикарной тропы и влезть на те склоны. Обдирая руки, ползти между корявыми деревьями, моля бога, чтоб не сорваться, но только уйти подальше отсюда.
  - Правильно мыслишь, - согласился Никита.
   Они свернули с тропы и полезли на скалы. Камни посыпались вниз, ломались трухлявые корни, скользили ноги, но мужчины поднимались всё выше и выше. Поднимая завесу из пыли, сползла каменистая земля, скорпион нахально щёлкнул клешнями и скрылся в норе под корнями. Едкий пот раздражал кожу, волчонок жалобно скулил. Но вот под ногами появились сплошные скальные породы, но от этого передвигаться стало не легче, вся поверхность была в отколовшихся от основной породы пластах, которые съезжали, как санки, а ещё появились "долгожданные" родники, делая поверхность абсолютно непроходимой, но мужчины упрямо лезли наверх. Опасный участок из скользких каменных пластин прошли незаметно, словно на одном дыхании. На пути возвышались причудливые скалы. Между ними змеились природные дороги, вдоль которых, расставив в стороны великанские ветви, стояли тысячелетние земляничники. Под их тенью решили устроить привал. Семён вытащил волчонка. Тот, как пьяный, ходил по кругу, затем поспешно нырнул в расселину.
  - Куда, пропадёшь? - испугался Семён и полез следом и вдруг довольно засмеялся. - Воду учуял. Здесь родник!
   Воистину, это был настоящий подарок судьбы, мужчины давно страдали от жажды, да и обмыться бы следовало. Никита покосился на друга. Тот стянул куртку и сделал из камней запруду. Они выстирали одежду, умылись и напились ледяной водой. Затем, развалились на камнях и принялись слушать тишину, балдея от покоя. Изредка приходилось отгонять расшалившегося зверёныша. Судя по всему, он уже принял этих людей в свою стаю.
   День быстро заканчивался. Повеяло прохладой. Солнце неожиданно быстро закатилось за горизонт. Прозрачное небо потемнело, и назойливо затрещали ночные цикады. В этом месте, среди остроконечных скал, Никита и Семён чувствовали себя в полной безопасности. На душе было хорошо и словно время затормозило свой бег.
   Семён разжёг костёр, а Никита, задрав голову, восхищался невероятно красивыми деревьями и их гладкой розовой корой. Он собрал изрядное количество спелых, похожих на землянику ягод, и принялся горстями запихивать в рот и ещё пытался насвистывать весёлый мотивчик. Волчонок поймал ящерицу, сгрыз ей голову и с наслаждением начал жевать упругое тело, как говорится, у каждого свои гастрономические вкусы.
  Почти в полной темноте Никита ухитрился подстрелить пару диких голубей. Получилась неплохая добавка к ароматным ягодам земляничного дерева. Волчонок залез на Семёна, устроился на его животе, сладко зевнул, потянулся и моментально заснул.
  Утро пролилось росой, встряска бодрящая, но приятная. Тяжёлая птица, взмахнув крыльями, сбила искрящиеся капли с ветвей и довольная улетела прочь. Волчонок возмущённо пискнул, встряхнулся, бесцеремонно обрызгивая всех водой.
   Дух захватывало от красоты. В голубой дымке возвышались горы. Изрытые временем красноватые склоны плавно переходили в шапку бархатных лесов и растворялись в покрытой белёсой дымке долине. Как прекрасен этот мир!
   Мужчины умылись в роднике и терпеливо дожидались, когда волчонок сделает свои дела. Затем, Семён сунул его за пазуху, но зверёныш сразу с любопытством просунул тяжёлую голову между полами куртки и попытался укусить пролетающую стрекозу.
  Буквально через двести метров мужчины вышли на вершину. Перед их глазами, покрытое изумрудной травой, расстилалось плато. Кое-где алели пятна горных пионов, излучали волшебный свет прекрасные эдельвейсы. Стадо диких лошадей сорвалось с места и, прогибая траву, понеслось по степи. Никита и Семён невольно залюбовались этими шикарными зверями. Лошади были всех оттенков степи, крепкие, кожа лоснилась на сытых боках. Жеребцы задирали друг друга, самки трусили чуть в отдалении, а в высокой траве виднелись жёлтые головки жеребят.
  - А это не Караби яйла случайно? - спросил Семён.
  - Очень похоже на то.
  - Значит, скоро будем дома.
  - Угу. Если без эксцессов. Дня через два, - согласился Никита.
  - Надо бы к Альме сходить, - вздохнул Семён, вспомнив Дмитрия.
  - Завернём, - согласился Никита, вспоминая обещание, данное ему перед смертью забрать его семью.
   Чувства омрачились воспоминаниями о пребывании в плену, о бесчеловечной Полосе препятствия, всплыла наглая рожа Стёпки, вспомнился внимательный взгляд Росомахи, очевидно проблемы в будущем ещё будут.
  Лишь во второй половине дня мужчины дошли до края плато. Отсюда открывался великолепный обзор: долины, лес, сияющие на солнце озёра и даже просматривалась синяя лента речки Альмы. Никита поймал себя на мысли, а ведь здорово они сократили путь. Если б шли по той тропе, были бы только в начале пути, да и сюрпризов явно не избежали. Как говорится, всё что не делается, всё к лучшему.
   С этой стороны спуск с Караби яйлы был легче. Не было "живых" камней, под ногами ничего не осыпалось. За пару часов мужчины спустились к подножью плато и направились к реке.
   Впереди раскинулись девственные леса. Шумели ветвями тысячелетние дубы, в густой траве копошилась многочисленная живность, семья диких свиней, выуживая дождевых червей, с довольным хрюканьем подрывала корни. При приближении людей целые стаи птиц взмыли ввысь и потревожили сон молодого тигра. Зверь в недоумении поднял лобастую голову, угрожающе заклокотал горлом, но столкнувшись с взглядом Семёна, раздражённо кашлянул, метнул злобный взгляд и, пятясь, исчез в густых зарослях, правильно решив, что лучше поискать дичь попроще.
   Семён шёл мощно, как матёрый медведь, словно невзначай закинув на плечо чудовищный топор. Волчонок с гордостью посматривал на зверей с высоты роста своего обожаемого человека.
   Путь к реке был неблизким, но сравнительно лёгким. Вскоре стали попадаться следы хозяйственной деятельности людей. На лужайках сушилась трава, грудами лежали заготовленные ветви под дрова, но из пустующего загона не доносилось ни звука. Видно, при Дмитрии здесь жили бычки, а сейчас изгородь была сломана, а хлев сожжён. Как он и говорил, виднелась скошенная, как седло, гора, у подножья протекала голубая река, а вдоль берега стелилась утоптанная тропа.
   Никита и Семён удвоили осторожность, Марина может с лёгкостью пустить стрелу, и точно, раздался характерный звук стрелы. Мужчины упали на землю. В стволе ближайшего дерева завязла дрожащая стрела.
  - Вот так ты гостей встречаешь! - закричал Никита.
   Вторая стрела пронзила его штанину. Мужчины резво откатились к воде и спрятались за борозды речных намывов.
  - Не балуй, Марина! Хоть бы спросила, кто, откуда! - Никита силился её рассмотреть в мешанине из листьев.
   Возникла тишина. Томительно тянулось время, тело затекло от неудобного положения.
  - Или это не Марина, а Александр и Евгений? - выкрикнул Никита.
  - Кто вы такие? Откуда знаете наши имена? - прозвенел встревоженный женский голос.
  - Мы от Дмитрия! - грустно выкрикнул Никита.
  - Где он? - голос явственно дрогнул.
  - Нам встать можно или будем разговаривать с тобой лёжа?
  - Оружие бросайте и вставайте!
   Семён демонстративно откинул топор, Никита отшвырнул лук и снял меч с пояса.
  - Теперь отойдите в сторону!
   Мужчины нехотя отошли, пытаясь рассмотреть незнакомку.
  - Дальше!
  - Может, нам вообще уйти, - буркнул Семён.
  - Стойте, где стоите, - смягчилась женщина. Листва расступилась. Она осторожно вышла. Мужчины невольно ею залюбовались. Она была высокой с безупречной фигурой, но на её прелестном лице застыл жёсткий взгляд. На её плечах была накидка из зелёных веточек, неплохая маскировка.
  - Что с ним? - спросила она, держа мужчин на прицеле.
  - Ты лук опусти, мы перед тобой безоружны, - с укором произнёс Никита, лихорадочно пытаясь найти какие-то слова, чтоб её не сильно ранить.
   Марина нехотя опустила лук и в упор посмотрела в глаза. Никита не выдержал и отвёл взгляд.
  - Я так и знала, - тихо прошептала она и без сил опустилась на землю.
  - Дмитрий просил вас отвести в Град Растиславль, - подойдя к ней, мягко произнёс Никита.
  - Да, да, - сейчас соберёмся, - сказала она, но продолжала сидеть.
  - Мама! - послышались мальчишеские голоса. На открытое место вышли два подростка с луками. - Папа умер, да?
  - Да, - тихо сказала она.
   Женщина не рыдала, но от этого было ещё хуже. Её взгляд окаменел, и она словно умерла.
  - Вещей много? - серебряный взгляд Семёна был полон сострадания.
  - Что? - словно очнулась она.
  - Мы поможем вам собраться, - Семён ласково тронул её за плечо.
   Ребята подошли к матери и уткнулись ей в грудь. Она взъерошила им волосы:
  - Всё, собираем вещи, - она решительно встала.
   Сборы были недолгие. Она окинула взглядом своё жилище и первым делом собрала оружие, в наплечную сумку сложила совсем немного вещей. Затем, сдёрнула с
  верёвки копчёные куски мяса, а ребятам приказала набрать в баклажки воды. Когда они уходили, ни разу не оглянулась. Мальчики шли суровые, лица обветренные, тела гибкие и крепкие, такие ребята точно вырастут настоящими воинами.
   Она не о чём не расспрашивала. Её губы были плотно сжаты, но в глазах пылал злой огонь. Ребята с интересом поглядывали на Семёна. Волчонок высунул хмурую мордашку и недоброжелательно косился на мальчишек.
  - Он ручной? - не удержался один из ребят.
  - Не знаю, - искренне признался Семён. - Не приручали. Живёт с нами. Его мой сын спас.
  - А где он?
  - Далеко, - неопределённо махнул рукой Семён.
  - А у нас медвежонок был, сиротка. Отец из леса принёс, такой забавный. Злые люди забрали, те, которые отца пленили, - мальчик зло пнул толстую ветку.
  - А ещё они забрали двух буйволиц и быка Сеню, - вторил ему брат.
   Семён грустно улыбнулся:
  - Любите зверей?
  - Очень! Они правильные и доброту ценят.
  - Если хотите, будете мне помогать. У меня ветлечебница. Животных лечим, и даже волков, быков, и тигров...
  - Здорово! Ты как на это смотришь, мама?
  - Звери, это хорошо, они честные, - согласилась она. Горестные складочки обозначились в уголках чувствительных губ. - Дима любил зверей.
  - А Град Растиславль большой? - с любопытством спросили мальчики.
  - Большой. А ещё там есть озеро Лады. В нём живут огромные сомы, - задумчиво сказал Семён, одаривая ребят своим удивительным серебряным взглядом.
  - Здорово. А скажите, это правда, что Великий князь настолько страшный человек, что даже мухи дохнут от его взгляда? - неожиданно выпалил один из парней.
   Семён хмыкнул и весело покосился на Никиту:
  - Как сказать, ребятишки, воров, бездарей, ленивых гоняет, это факт. А вот остальные не жалуются, сами всё увидите.
  - А ребят много? - видимо истосковавшись по общению со сверстниками, спросили они.
  - Много. Подружитесь. На рыбалку будет ходить, раков таскать...
  - И учиться, - насмешливо перебил друга Никита.
  - И учиться, - согласился Семён.
  - Нас папа всему выучил, - взъерошились мальчики. - Мы охотники!
  - Это хорошо, - согласился Семён, - Охотники нам очень нужны. А не хотели бы вы корабли строить, плотины возводит, станки изготавливать?
  - Это слишком сложно. Мы лучше из луков будем стрелять, - насупились ребята.
  - С вами всё ясно, школа по вам плачет, - глубокомысленно изрёк Семён.
   Путь до Града Растиславль был не близким, но всё чаще появлялись элементы присутствия человека. Поначалу встречались следы лесных людей, а один раз их даже увидели, но к счастью они не заметили Никиту со своим небольшим отрядом, а так бы точно нарисовался конфликт. Лесные люди были все, как на подбор, крепкие, в боевой раскраске и вооружены были короткими копьями и внушительными дубинами, утыканными острыми кусками кремния.
  Чуть дальше лес пересекали торговые тропы, и неожиданно отряд вышел к небольшому хорошо укреплённому поселению. За мощным частоколом стояли бревенчатые дома, а перед забором был вырыт глубокий ров.
  - С мужем к кузнецу сюда приходили. Здесь можно переночевать, - Марина остановилась и внимательно посмотрела поверх изгороди. Её взгляд стал тревожным. - Что-то здесь не так, - и она в мгновенье оттянула тетиву лука.
   На сторожевых вышках не было людей, а перекидной мостик свисал над землёй и раскачивался из стороны в сторону. Запаха дыма не чувствовалось и уж очень тревожно мычали буйволы. Бесхозный гусь вскарабкался на мостик и попытался спрыгнуть вниз.
  - Уходим к лесу, - мгновенно скомандовал Никита.
   Они нашли подходящее укрытие и затаились, напряжённо вглядываясь в опустевший посёлок. Гусь наконец-то пересилил страх, слетел на землю, с беспокойством повертел длиной шеей и, переваливаясь, побежал в лес.
  - Крылья подрезаны. Кто-то неплохо им отужинает, - как между прочим заметил Семён.
  - Со стороны хозяев весьма расточительно не приглядывать за птицей, - согласился Никита, всё больше и больше утверждаюсь в мыслях, что в посёлке произошла беда.
  Так они сидели почти час. Всё так же раскачивался мосток, людей не было. Марина почернела лицом, её мальчики сидели притихшие. Всем было очевидно, народа нет.
  - Будем заходить? - шепнул Семён.
  - По мне лучше в лесу ночевать, - откровенно сказал Никита, но посмотрев на сжавшихся ребятишек, дал разрешение выдвинуться в посёлок.
  - Я на разведку схожу, - Семён вытащил волчонка, но тот упёрся лапами и не захотел идти к Никите.
  - Сиди, сам схожу. Если свистну, можете идти, - Никита крепче обхватил меч и сделал рывок к мостику.
  За брошенным бревном Никита на некоторое время укрылся, но вроде было тихо. Тогда он заскочил на скользкие доски, стремительно пробежал мосток и выставил меч, готовясь отразить неожиданную атаку, но тут же его опустил, всё было понятно и очевидно, в посёлке люди отсутствовали. Двери домов открыты, на улице валялись брошенные вещи, во дворе лежала перевёрнутая телега. В разбросанном сене нежилась толстая свинья. Она недовольно хрюкнула и лениво убиралась с дороги.
   Деревушка построена на совесть. Добротные избы изготовлены из хорошо подогнанных брёвен, щели законопачены мхом с извёсткой. У каждого дома был небольшой участок с множеством хозяйственных построек, но везде царил беспорядок. Брошенные в спешке вещи, даже скотину не выпустили из загонов, теперь она мучилась бедная. Кто же так напугал людей? Никита бродил по пустынным улицам и заходил в дома, пытаясь произвести анализ произошедшим событиям. То, что нет убитых, вроде и радовало, но и заставляло задуматься. Безусловно, со стороны отрядов Вилена Ждановича нападения не было, жители без боя не сдались бы.
   Никита пнул ногой толстую свинью, которая почему-то стала жаться к его ногам, и подошёл к воротам. Он до конца опустил мосток и резко свистнул. Первым показался Семён.
  - Что здесь? - он с любопытством осмотрелся по сторонам.
  - Пусто, людей нет.
  - В рабство забрали? - тревожно повела глазами Марина.
  - Не похоже.
  - Что тогда?
  - Народ просто покинул посёлок.
  - В спешке, - от Семёна не укрылся беспорядок на улице.
  - Даже скотину не выпустили из загонов, - кивнул Никита.
  - Надо отправить их на волю.
  - Хищники растерзают. Хотя, ты прав, лучше так, чем погибать с голоду. Может, кто и выживет, вспомнят своё дикое начало.
  - А вдруг люди вернутся? - в глазах Марины разлилось сожаление.
  - Нет, уже не вернутся, - уверено произнёс Никита.
   Они выгнали растерянную скотину в лес. Затем, подняли мосток, расположились в пустующем доме и развели огонь в печи. Настроение было подавленным, что-то подсказывало им, что здесь находиться очень опасно. Семён выпустил волчонка под присмотром мальчиков, а сам стал помогать Марине в приготовлении еды.
  - Пойду на сторожевую вышку, - предупредил Никита.
  - Скоро дичь приготовится, - грустно глянула на него Марина.
  - Пока не стемнело надо оглядеться.
   Ночь была тёплой. Всё небо в мерцающих звёздах. Часто проносились метеоры, оставляя за собой белые росчерки. Лес притих, лишь сверчки нарушали покой, да летучие мыши бесшумно проносились над землёй.
   Положив рядом с собой лук, Никита выглянул из заострённых брёвен. Он до боли в глазах всматривался в темноту. Вроде спокойно, лес жил своей обычной жизнью. Внезапно, словно за гранью зрения, появилось стремительное движение. Никита вздрогнул, аккуратно положил стрелу на тетиву и сильно оттянул, пытаясь понять, что там.
   Не колыхался ни один куст, не было слышно ни единого звука. Может, показалось? Нет, всё же движение было. Никита продолжал пристально смотреть сквозь темноту, до предела напрягая зрение. Внезапно, словно кустарник сдвинулся с места. По земле поползли щупальца, за деревьями колыхнулась тяжёлая масса. Никита не поверил своим глазам, это было что-то нереальное, непохожее ни на одно животное, разве что на осьминога с помесью морского ежа. Остро запахло грибами. А ведь это мутант из Разлома! Позади существа виднелся большой пузырь и гибкий шланг, ведущий вглубь копошащейся массы из щупалец, иголок и всяческих отростков. Никита мгновенно прицелился в шланг.
   Внезапно появилось монотонное гудение и появилось желание прыгнуть вниз и бежать в пасть мутанта. Покачиваясь, на мостик вышел Семён, следом за ним Марина с сыновьями. Вся эта группа безвольно двинулась к мутанту. Никита тоже дёрнулся в сторону мутанта. Его мышцы мгновенно ослабели, пальцы, держащие оттягивающую тетиву, разжались. Неожиданно стрела вырвалась и со злобным свистом исчезла в темноте. Вероятно, это был шанс из тысячи, но она точно попала в гибкий шланг. Раздалось громкое шипение, инородный воздух стал стремительно вырываться наружу. Мутант мгновенно съёжился, и сразу исчезла гипнотическая хватка. Он в агонии принялся ломать кусты, щупальца то вытягивались, то уходили вглубь колючего тела. Внезапно он выбросил клейкую сеть.
  - Назад! - закричал Никита.
   Сеть накрыла сторожевую вышку, и та вспыхнула ярким огнём, но люди успели скрыться за бревенчатым забором. Это был последний всплеск жизни. Мутант скорчился и задохнулся в чуждой для него атмосфере.
  - Задохнулся? - неуверенно спросил Семён.
  - Может быть, - осторожно сказал Никита. - Но нам необходимо уходить. Возможно сюда уже ползут другие твари.
   Мутант ещё вздрагивал. На его щупальцах последний раз вспыхнули глаза, пробежали по всему телу и погасли уже навсегда.
  - Какая гадость! - в омерзении дёрнулась Марина.
  - Если мы их всех не изведём, они расплодятся по всей земле, - озабоченно произнёс Никита.
  - Когда уже Аскольд взорвёт в ущелье скалы, - сокрушённо дёрнул головой Семён.
  - Что взорвать? - напряглась женщина.
  - Мутанты живут в трещине, такой разлом на поверхности, там они поддерживают свою атмосферу. Если их утопить, на некоторое время часть проблем будет решена. Мы хотим сделать выше по течению реки запруду, заполнить ущелье и спустить воду в их логово.
  - Так взрыв был, - вспомнила Марина. - Несколько дней назад так тряхнуло! Мне показалось, что это землетрясение.
  - Ты точно его слышала? - Никита внимательно посмотрел ей в глаза.
  Марина уверенно кивнула:
  - Теперь я точно понимаю, то был взрыв.
  - Мы тогда на охоте были, - вспомнили её сыновья. - Из-за встряски в косулю промахнулись.
  - Значит, ущелье уже наполняется водой! - обрадовался Семён.
  - Вероятно да, - согласился Никита. - Но нам следует поторопиться. Оставаться здесь опасно. Где появился один мутант, может выползти другой.
  Небольшая группа Никиты вошла в ночной лес. Там уже хозяйничали страшные хищники, но они были менее опасные, чем мутанты из Разлома. Люди старались идти тихо, но всё равно иногда слышался хруст сухих веток, или проснувшаяся птица, громко хлопая крыльями, взмывала вверх. Вскоре шум продвигающихся в ночном лесу людей привлёк внимание. Между чёрными стволами промелькнули два жёлтых огонька, затем, ещё два. Характерное всхлипывание заставило всех в страхе вздрогнуть. Это были плотоядные копытные.
  - Друг от друга ни на шаг, - предупредил всех Никита.
   Путники около часа брели в окружении двух злобных тварей, а они не таились, с демонстративным шумом ломились сквозь чащу, повизгивали, всхлипывали, угрожающе выбегали наперерез, стремясь кого-нибудь отогнать в сторону, но люди ещё плотнее прижимались друг к другу.
   Напряжение росло, скоро плотоядным кабанам надоест эта игра, и они накинутся на людей.
  - Факела надо делать, - огляделся по сторонам Никита и заметил покалеченный медвежьими когтями ствол. Содранная кора свисала длинными лентами и была пропитана смолой.
  - Ну конечно, все животные боятся огня! - Марина с сыновьями бросились сдирать липкую кору, а Никита с Семёном быстро накручивали её на длинные ветки.
   Хищные копытные словно почувствовали подвох и подошли ближе. Людей накрыло острым звериным запахом. Дрожащей рукой Никита высек искру и поджог приготовленный для этой цели пух от семян. Вспыхнул огонь и мгновенно загорелся один из факелов. Один из хищников прыгнул в сторону людей. Никита сунул в слюнявое рыло горящий факел. Раскалённая смола брызнула на зверя. Хищный кабан с истошным визгом отбежал в сторону и принялся тушить морду о землю. Пользуясь моментом, Никита поджёг все факела. Звери, испугавшись огня, неожиданно отступили и исчезли в темноте.
   Факела ослепительно пылали. Кора, пропитанная смолой, великолепно горела. Спасибо медведю, что изувечил дерево, иначе сейчас бы людей рвали слюнявые пасти. Всю ночь небольшой отряд шёл по лесу. Нервы были напряжены до придела, казалось ещё чуть-чуть и они лопнут от перенапряжения. Факела едва тлели, а кору, которую можно было бы использовать, найти уже не могли. Но бог миловал, до самого утра людей хищники больше не тревожили. Как только показалось солнце, отряд вышел на степные просторы. Никита сразу узнал эти места. Сердце сорвалось в радостный галоп, совсем рядом был их любимый город Град Растиславль.
  Маленький отряд стоял на границе леса со степью. Трава прогибалась от ветра, ноздри щекотал аромат разнотравий. Как обычно послышался трубный рёв степных слонов. Никита несказанно обрадовался их звукам, это говорило о том, что они совсем близко от дома. Травоядные гиганты обожали окрестности города Титанов, где было скопление нежной и сочной травы.
   Семён молча почёсывал шейку волчонку. Его окружили мальчики и пытались ласкать зверёныша, но тот недовольно жался к широкой груди и угрожающе рычал.
   Никита встретился с взглядом друга и увидел в нём горечь и страдание. Он прекрасно понял его чувства, так-как и сам переживал за детей. Как только они отведут Марину и её сыновей в город, придётся организовать серьёзные поиски. Необходимо будет отправить в лес с десяток отрядов. Никита оглянулся на Семёна. Его лицо было тёмное от переживаний, он судорожно почёсывал шейку замлевшего от удовольствия, волчонку.
  - Что будем делать? - грустно спросил его Никита.
  - Давай ты поведёшь Марину с детьми в город, а я ещё похожу здесь.
  - Один ты погибнешь. Правильнее организовать масштабные поиски, и мы найдём Светочку и Игоря.
  - А вдруг им нужна помощь прямо сейчас, - Семён решительно передал волчонка Никите.
  - Я не могу тебя заставить отказаться, но ты поступаешь неразумно. Один в лесу ты не выживешь и дня.
  - Это спорный вопрос, - Семён поправил на плече чудовищный топор, и Никита вновь удивился его литым мышцам, которые внушительными буграми прокатились по широченной спине.
  - Волки! - неожиданно произнесла Марина и вскинула лук.
  - Не стреляй! - с какой-то надеждой выкрикнул Семён.
   Колыхнулись заросли, дёрнулась ветка на дереве, и показался огромный зверь. Он осторожно вышел в степь и обернулся. Затем вышли ещё несколько волков. Внезапно охнула Марина и в восхищении зашептались мальчишки. Цепко держась за ухо матёрого волка, из леса вышла Светочка, а за ней Игорь.
  - Что нам делать? - задрожал Семён.
  - Позвать, - у Никиты непроизвольно уголки губ потянулись вверх.
  - А вдруг звери сразу накинутся на детей? - Семён глубоко задышал и даже пот выступил на скуластом лице.
  - Если столько времени они их терпели, а ты знаешь, наши дети далеко не сахар, то смело можно предположить, что волки их с радостью отпустят, - с этими словами Никита громко закричал.
  Волки ощетинились и отпрянули к лесу и в этот же миг раздались звонкие голоса Светочки и Игоря. Они со щенячьим визгом бросились к людям в объятия, и ни один волк не дёрнулся вслед за ними, лишь горько завыла волчица. В одно мгновенье хищники исчезли в густом лесу.
   Светочка бросилась Никите на шею, даже обычно сдержанный Игорь так вцепился в премного отца, что тот даже охнул от неожиданности.
  - Почему стая волков пришла именно сюда? - сам себя спросил Никита и, глянув на хитрую мордашку Игоря, понял, что это он направил сюда зверей.
  - Это просто какое-то чудо, - в радостном потрясении проговорил Семён.
  - И это чудо твой сын, - засмеялся Никита.
  Семён в удивлении посмотрел на мальчика, а Игорь вздохнул, глядя в том направлении, куда ушли звери и с грустью сказал:
  - Я долго жил с волками и хорошо знаю эти места.
  Запахло морем, в небе появились чайки. Вдали явственно виднелись развалины города Титанов. Скоро появятся военные поселения и с поста первой заставы их могут заметить. Действительно, рассекая буйную траву, к ним направились всадники. На гнедом жеребце скакал князь Аскольд.
  *****
  Продолжение следует ...
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"