Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Шоссе между Нью-Портсмутом и Виго.
22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 13.05
С раннего утра, практически с рассветом, уж точно вместе с солнышком, привычно уже разобрав на "Западных воротах" своё оружие из распечатанных сумок, и, зевая, зарегистрировав айдишками свой выход "в пампасы", выкатились мы всем автобусом из ворот доброжелательного, но негостеприимного Нью-Портсмута.
И покатили.
Что характерно, в полном составе. Никто в Портсмуте не остался. А я и не допытывался: почему? Пусть каждый хранит свои скелеты сам.
Город больше за нас ответственности не нёс, да и не хотел. Князь тоже. Мало того - выпихнул за периметр, не дав нормально отдохнуть. Я не говорю уже про хорошую оттяжку после боёвых действий.
Но всё равно накатила приятная такая эйфория, оттого, что преследователи наши были также выпихнуты из города, но в противоположном направлении и нет у них уже никакой возможности нас догонять. Переапава тут одна и через неё их не пустят. А дальнейшая дорога, как говорят, спокойная до самой местной Америки. Часто патрулируемая.
Девчата были задумчивы, на удивление тихие и развлекали меня негромким хоровым пением, типа "Парней тут много холостых, а я люблю женатого...". С намёком, значит. На что я только улыбался, сидя позади всех в обнимку с счастливой Наташей. Автобус вела Антоненкова.
Пулемёт, на всякий случай я опять выставил в окно, хотя гадский капрал так и продинамил меня с наставлением по стрелковому делу к нему. Сам себе он злобный Буратино, теперь календарь будет покупать за деньги.
Южная дорога после Портсмута, больше напоминающая хорошее грунтовое шоссе, просто радовала.
Как и погода.
Вёдро.
Боковой ветер слабый.
Чего ещё желать?
Тишина.
Встречного транспорта вовсе не было.
Даже скучновато как-то стало.
Поначалу от трассы шли частые ответвления второстепенных дорог, как в сторону побережья, так и в направлении горных долин, где располагались распаханные квадратики полей и деревеньки валлийцев, которые в отличие от окружающих их народов Евросоюза не особо любили отдельные семейные фермы. Несколько раз видели прибрежные поселки, домов так с полста, ярко контрастирующие белеными стенами с бледно-зелёным морем и густо-зелёным берегом. С обязательной приземистой длинной пресвитерианской церквушкой, которую часто отличал от обычных домов только крест на крыше. Лодками на берегу и парусами в море. То, что у этих деревень не было никакой ограды, настраивало позитивно на спокойную дорогу. Шалили бы тут бандиты, давно бы не только огородились, но и ощетинились пулемётами. По всему видать, и страшных хищников тут тоже нет, раз так спокойно живут.
Но, с удалением от города такие поселения стали попадаться всё реже.
Широкая полоса побережья, по которой стелилась дорога, плавно переходила в отроги невысоких старых гор, и имела свой, особый, микроклимат, удерживающий влагу с Залива, что давало растениям больший комфорт. В горах стали видны довольно густые леса, прочёркнутые редкими просеками лесоразработок. Трава приобрела изумрудный оттенок, кое-где взрываясь буйством ярких цветов, над которым кружило не менее красочное шоу бабочек. Большие стрекозы, по крайней мере, очень похожие на тех, что я ловил сачком в детстве, но крупнее раз в десять, пытались сопровождать автобус. Всё это напоминало влажные субтропики, типа Пицунды. Особенно похоже стало, когда лиственные деревья сменились хвойными с длинными редкими иголками, очень похожие на пиний.
Прибрежная сторона была практически безлесной. Редко-редко попадались одинокие деревья, но очень могучие. И я совсем бы не удивился, встретив под таким великаном валлийского шамана - друида. В длинном балахоне и золотым серпом в руках.
Несколько раз по дороге с прибрежной стороны встречались группы ковбоев верхом на привычных для земного взора лошадях с длинными винтовками в руках, пасших звенящее колокольчиками вполне себе староземельное стадо рыжих коров с большими широко расставленными рогами. Ковбои нам вслед радостно махали широкими соломенными шляпами, этакой смесью мексиканского сомбреро с малороссийским брылем.
В ответ им Антоненкова нажимала на наш веселый клаксон, громко выдувавший неприличную мелодию.
Через три часа пути встретились с войсковой группой из трехосного броневика с тонкой длинной пушкой и двух "хамви" со спарками крупнокалиберных пулемётов с автоматическими гранатометами на турелях. На капотах у них были намалёваны гербы Валлийского княжества.
Шедший спереди броневик повернул башню, перекрывая нам пушкой дорогу.
- Козе понятно, это стоп-приказ нам показали, - оскалилась Антоненкова, - Жора, что прикажешь? Идём на таран?
- Остановись прямо перед пушкой, чтобы он не мог её повернуть к нам, - откликнулся, отрываясь от наташкиных губ.
- Понято, - удовлетворенно откликнулась Галина, хулигански, с выключенным двигателем, притираясь к броневику.
Автобус остановился, пшикнув тормозами. Антоненкова нажала на клаксон.
Из броневика тут же вылезли трое и из каждого хамвика по четверо. Нормальные такие крепкие мужики. Вполне вальяжно вылезали, даже у пулемётов на машинах никого не осталось. Все в полевой камуфлированной униформе валлийкого принципата. В зелёных беретках с маленькими белыми султанчиками из кокарды.
Облепили автобус, размахивая руками и что-то выкрикивая.
Я дал девочкам команду держать оружие под рукой, а сам заменил Антоненкову на водительском сидении, открыл окно, и гаркнул наружу по-английски.
- Чего надо, мальчики?
У водительской двери поднял голову военный без винтовки в руках, но с большой рыжей кабурой на поясе. Он снял солцезащитные очки, чтобы я мог его лучше рассмотреть. Лицо его было открытое, типичное кельтское - голубоглазый брюнет. Чисто выбрит. Взгляд спокойный, можно сказать - безмятежный.
- Маневренная патрульная группа кирасирского полка гвардейской бригады принца Камри. Лейтенант лэрд Тристан ап Кадауг. Мистер Волынски, нам сообщили по радио, что вы все вчера были в Портсмуте на балу у фузилёров, и нам стало завидно. Мы хотим, чтобы звезды Зорана сфотографировались с нами. Считайте это за своеобразный дорожный налог.
И улыбается, вымогатель такой.
Слава, слава, слава... Имеет она и обратную сторону в виде навязчивости окружающих.
- Хорошо, - сказал ему, не открывая двери, - Одно условие: руками девочек не лапать.
- Согласен.
- Этого мало - дай команду своим солдатам вести себя корректно с гостями принца. Кстати, и время уже обеденное подошло. Как вы насчёт совместной трапезы?
- Думается, луше всего это сделать в соседней деревушке. Тут недалеко. Километров пять в сторону Портсмута.
- Договорились. Заодно расскажете нам про обстановку на дороге.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Шоссе между Нью-Портсмутом и Виго.
22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 15.05
Обед в доме старосты деревеньки Фишен, рыбацкой конечно, даже если на название не смотреть, а только бросить взгляд на вытащенные на берег лодки и сети на кольях, выставленные вдоль узкого галечного пляжа на просушку.
Собственно и сам обед был рыбный. Вода с рыбой, рыба без воды и вода без рыбы. Если на пальцах объяснять.
Но вкусно.
Почти, как у Саркиса.
Оно и понятно, если у тебя ежедневная рыбная диета из года в год, то извращаться в ней будешь лучше любого шеф-повара модного испанского ресторана. Иначе - край. Рыба в рационе надоедает быстро.
Ещё в хозяйстве была корова, которую в данный момент пасли соседские ковбои. И всё, море практически всё время у местных насельников съедает. С рассветом лов, потом обработка и копчение, минимум, как сотни килограмм, а то и больше. А там и день прошел.
Хозяевами фазенды были Дрюс и Таффи Фишен, первыми поселившиеся тут два десятка лет назад, ещё при англичанах. Потом незаметно и соседями обросли. Главный их промысел - торговля в Портсмуте и Виго особым образом копченой рыбы. Рецепт с секретом. Специалитет. Больше никто на побережье так не делает. Поставщики двора Его Княжеского Высочества. Не хухры-мухры.
Мы попробовали эту рыбку в качестве апперетива перед обедом. Очень понравилось, типа байкальского омуля на вкус. Грешно такую рыбу есть помимо пива. А пива, эля или ещё чего-нибуль хмельного на стол не подали - сын на службе! Пулемётчик из маневренной группы кирасиров лайт-капрал Ози Фишен.
Старики очень гордились тем, что их старший сын служит в гвардии принца, и даже выслужил медаль в Британской Индии, куда попал по ротации. А чтобы ненаглядный сынуля чаще к ним заглядывал, старики с радостью готовы были накормить обедом всю его мангруппу. Рыбы на это им было не жалко.
А принимать в своём доме некичливого молодого лэрда - командира сына, считали честью.
И нас встретили очень приветливо, как гостей сына. Главное, что тот сам приехал - очи матери порадовать. А с кем - уже не важно.
Расположили нас в просторном дворе, недалеко от дровяной летней кухни под навесом, из-под которого ласковый бриз с Залива выдувал духоту. Так что в этой тени за длинным столом из толстых досок мы вполне комфортно расположились рубать вкусную ушицу, все инградиенты которой были на наших глазах сорваны хозяйкой перед готовкой в трёх шагах от плиты, на собственном огороде.
Совсем забыл. Первым делом перед каждым положили по луковому перу, прямо с грядки. Все его быстро смолотили, а мы с Наташкой тормознули, и только надкусили, чтобы хозяев уважить, а остальное оставили до ухи.
Что тут началось!
Хозяйка снова слетала на огород и принащила нам новые побеги порея.
И все на нас смотрят. Даже девчата наши, ехидно ухмылялись при этом. Сами-то они схрумкали свой лук, как крольчихи.
Мы снова, обмокнув в солонку лук, откусили по кусочку и положили оставшееся на тарелку.
Хозяйка опять унеслась на огород, и снова положила перед нами по стеблю зелёного лука.
Сжалился над нами молодой лэрд.
- Уважьте хозяйку. Съеште лук до конца. Иначе она будет приносить вам по стрелке до тех пор, пока не съедите. Старинный обычай, что поделать, - пожал он погонами об одной ромбической звездочке.
Девки наши этот прикол ещё на фуршете у принца вызнали на собственной шкуре. А над нами решили приколоться по-полной, вот и промолчали, сучки.
Вот когда все лук доели, нам и подали знаменитую в валлийских кругах копченую рыбку от семейной конторы Фишен и сыновья.
А потом уху от матушки Фишен.
А потом опять рыбу, но уже жареную на гриле.
А потом узвар из местной дикой ягоды, типа терна. Лайт-капрал похвастался, что по осени они из него вино домашнее делают, осаживая процесс брожения домашним же самогоном, который тут называют...
Угадайте с трёх раз?
Правильно - виски.
Разговор за столом быстро разбился на кучки, как оно и происходит в такой большой компании.
Лейтенант, как и обещал, прояснил мне обстановку на дороге. Она была проста, как карандаш. На дороге кирасиры никого не видели за всё время утреннего патрулирования от Виго, если не считать одну орденскую машину, которая чинилась недалеко от границы принципата, на испанской строне. От помощи орденцы отказались, сказали, что сами справятся, хотя по изх же словам чинятся они со вчерашнего вечера. Описал мне лейтенант и саму машину - "вольво Лапландер". Армейская буханка для скандинавских стран на Старой Земле.
Потом была фотосессия.
Отдельно с хозяевами и их сыном.
Отдельно со всей мангруппой.
Кирасиры были довольны, как слоны, приговаривая, что этими фотографиями они утрут нос фузелёрам, которые обязательно будут задаваться тем, что "звёзды Зорана", были на их рауте у князя.
Потом долго, с переводчиком, прощались с гостеприимными хозяевами.
Потом, наконец-то отчалили.
Кирасиры сопроводили нас практически до испанской границы, даже немного за неё, и, тепло простившись, попылили колонной обратно к Портсмуту. Службу нести.
Небольшая страна - Уэльс, что на Старой Земле, что на Новой. Карма, видать, такая.
Перед самым отъездом Ингеборге крутанула обоюдовыгодный бартер: обменяла охлажденное мясо убиенной гранатой косули из нашего холодильника на копченую рыбу и теперь по автобусу расносился ароматный духан, вызывая непроизврольное слюноотделение. Вот до Виго доедем, и там я пива напузырюсь под эту рыбу от души. Сколько влезет. Думаю, что не менее трёх литров осилю.
А потом буду просто сибаритсвовать на пару с Наташкой...
Денёк, не больше.
Нас же дорога ждет и славный город Новая Одесса. Где обязательно должен быть православный храм с "ангельским" хором, который обязательно споёт нам с Наташкой: "Исайя ликуй!"...
А потом я с удовольствием заделаю ей пару-тройку новых Волынских. Господь велел нам плодиться и размножаться, а мы на Старой Земле настолько хернёй страдали, что народ наш в минус пошёл и варвары населяют нашу землю.
Неправильно это.
Новая земля. Европейский союз. Южная дорога между Нью-Портсмутом и Виго.
22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 19.25
По мере удаления от Постсмута, дорога постепенно стала напоминать трассу Москва - Нижний Новгород в районе Городца. Разве что без разбитого дальнобойщиками асфальта под колесами.
Подъем.
Спуск.
Подъем.
Спуск.
Причем, не серпантин, как того ожидаешь в горах, а ровная такая дорога. Можно сказать - прямая. Это у побережья было что-то напоминающее серпантин, а тут нет.
Американские горки, мать их ети. Хоть не шибко крутые.
Сменил Галю за баранкой. Такая дорога не для девушки.
Подъем.
Спуск.
Подъем.
Спуск.
Пока ещё пологие.
Леса исчезли. Редкая растительность древесная по обочинам. Вроде, как лиственная. Кустов почти нет. Впрочем, вдали что-то такое растёт. Субтропики вокруг, напоминающие больше средиземноморье, чем обещанные нам в Порто-Франко тропики.
Крупных опасных зверей по сторонам тоже не видно.
Возвышенности сменились уже горами, не сказать, чтобы очень большими, но никак не ниже Уральских отрогов.
И так уже четыре с половиной часа от обеда прошло, а кажется, что бесконечно. Достали уже эти американские горки.
Но, надо отдать дань уважения местным жителям, это, всё же, дорога, а не слегка накатное направление, какие я до сих пор видел на Новой Земле. В некоторых местах вдоль дорожного полотна видна осознанная деятельность человека в виде сухих арыков, долженствующих изображать кюветы. Да и грейдер тут явно не в холостую катался, но мало - колдобин встречалось ещё порядочно. Но всё равно труда вложено много.
Скорость упала до тридцати километров в час.
Руки уже слегка дрожали от постоянного подруливания, хотя баранка в автобусе была с гидроусилителем.
Гул от колёсных покрышек заглушал даже звуки двигателя.
Горки всё же крутенькие стали. На подъемах приходилось врубать пониженную передачу, и переть на всей дури двигателя. А на спусках притормаживать, в том числе тем же двигателем, чтобы не сжечь тормоза и сцепление. Весь расчет рахода солярки к херам летит, погляжу. Хватило бы до Виго, в Портсмуте же не дозаправлялись. А тут такие напряги, что движок горючку сосёт просто не по-детски.
Хорошо хоть сама дорога стала каменистой, и необходимости в понижении давления в шинах не было. И то хлеб.
Встречных машин немного. Впрочем, сегодня воскресенье. День торговый, а не разъездной. И вообще выходной. Страсть к двум выходным осталось у всех со Старой Земли дурной привычкой, может, разве что китайцы тут хрячут без отдыха.
Смотрю, даже девчата притихли. Песни петь про любовь перестали.
Укачало их, наверное.
- Жора, есть какая-то активность в эфире, - похлопала меня Роза по плечу, - Только не разобрать ничего и постоянно пропадает.
- Когда пропадает? - спросил я, не оборачиваясь.
- Да как с горки съезжаем, так и нет никого. А на перевале появляется вновь.
- Сзади нас или спереди?
- Хрен понять.
- Только бандитов нам снова не хватает, - пробурчал я себе под нос, вынимая из сумки "Бизон" и укладывая к себе на колени, стволом в сторону двери. Отщелкнул предохранитель в положение автоматического огня и затвор передёрнул. Ну, на всякий пожарный. По крайней мере, так мне спокойнее как-то. Все же полсотни пуль в упор - весомый аргумент.
После очередного перевала спуск стал более пологим, чему я откровенно обрадовался. Большой хребет наверняка уже проскочили. И дальнейшие "американские горки" пойдут уже с понижением до самого Виго. Кончатся эти подъемы-спуски, снова отдам руль Антоненковой, а то устал, как собака.
На этой мысли я слегка расслабился. Чуйка молчала. Хотя, как мне кажется, сейчас её место эйфория от общения с Наташей занимает. Думаю про неё, а серце, как маслом поливают. Тыщу лет таких чувств у меня не было. Чуть ли не со школы.
Ближе к нижней точке спуска, но уже на подъеме слегка, поперек дороги, перегораживая движение, стоял крашеный в хаки трёхосный джип-буханка Volvo Laplander обвешанный багажниками, люстрами, лестницами и кенгурятником, как броненосец береговой обороны. Даже черный шноркель торчал, как труба парохода. И, что самое интересное в этом микрике, он с орденской символикой на борту. Наверное, это те орденцы про которых сказали валлийские гвардейцы. Те, что чинились.
Возле "Лапландера" переминались четверо патрульных в разномастном камуфляже, но все в малиновых беретах Патрульных сил Ордена. У троих в руках немецкие винтовки G3. У офицера на поясе большая черная кобура, подвешенная по-фрицевски - с левой стороны от пряжки.
Как только наш автобус к ним приблизился, офицер вышел вперед и поднял руку в интернациональном жесте, приказывающим остановиться. В его руке моментально образовался такой до боли знакомый полосатый жезл российского гаишника, что я заржал. Давно такой сцены не видел. Целых две недели.
- Пост ГАИ, - сказал я громко, чтобы в салоне меня слышала каждая, - Не расслабляться. На всякий случай айдишки держите в доступном месте. Вышли ребятки на гиббонский промысел, а говорили, что их тут нет совсем. Проросли, как навозники на обочине. Не могли не прорасти. Против законов Природы не попрёшь.
Оглянулся на недоумевающих девчат.
- Не ссать! Сейчас отдадим им сотку баксов, и попилим дальше. Если будут спрашивать про два пропавших джипа, все ушли в несознанку: знать, не знаем, ведать, не ведаем, ничего не видели. Ясно?
Смотрю в зеркало: вроде вняли. Головками красивыми кивают.
Автобус остановился, чихнув тормозами, немного не докатив до патруля.
Офицер уверенно и неторопливо подошел со стороны водительской двери.
Поставив автобус на стояночный тормоз, я открыл дверь левой рукой, правой придерживая автомат на коленях. Да что там придерживая! Ладонь впилась в рукоятку управления огнем, как чёрт за душу грешную. С трудом уговорил себя хоть указательный палец с собачки снять и положить вдоль скобы, хотя постоянно хотелось держать его именно там, на спусковом крючке. А это чревать. Очкану не вовремя и урою вдруг орденца со страху, а потом всю остатнюю жизнь в болотх Конфедерации плотины строить... Не хочется, однако, такой перспективки.
Сердце бухало где-то в районе подбородка, седьмым чувством советского человека - чувством вины перед властью, хотя ничего противозаконного не сделано. Так, на всякий пожарный. Хрен её мама эту власть знает. Однако вот, давим из себя раба именно что по капле сто лет уже как.
Почему седьмым? Так шестым чувством у советского человека было "чувство глубокого удовлетворения".
- Какие проблемы, командир? - спросил я по-английски подошедшего к открытой двери патрульного офицера, слегка свесившись над ним с высоты водительского сидения.
- Могу я увидеть ваш Ай-ди? - неторопливо и доброжелательно ответил он вопросом на вопрос на хорошем английском, подняв ко мне лицо.
Глаза его закрывали зеркальные очки. Подбородок был хорошо выбрит. И пахло от него хорошим дорогим парфюмом. Чем-то типа Amouage Silver Cologneпо 200 баксов за пузырек. Что внушало уверенность в том, что это никак не бандюган из прерий. Тот бы вонял козлом.
- Не вопрос, - ответил я и левой рукой полез в карман рубашки под разгрузкой.
Тут патрульный офицер неожиданно резко схватил мой оттопыренный локоть, и сдернул с сидения, уронив мою тушку вниз головой.
На себя.
Точнее, на дорогу.
Автомат с моих колен слетел куда-то в педали.
Последнее что я заметил: это были летящие в сторону мои солнцезащитные очки и неторопливое, как в замедленной кинематографической съемке, встречное приближение к моему лицу колена патрульного офицера, туго обтянутого камуфляжем.