Близился рассвет. Длинные и холодные тени августовской ночи косо ложились на асфальт, а солнце только-только готовилось показаться над горизонтом.
Рембо - крупный черный ротвейлер - лежал у самого края разбитой сельской дороги и смотрел на восток. Наступал уже десятый день с того страшного и непонятного момента, когда хозяин высадил его здесь из машины, а сам уехал. Рембо остался, удивленный и обескураженный, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Он так и не смог понять почему хозяин дал команду - гуляй! - а сам уехал. Рембо не привык гулять один, он был послушной и хорошо выдрессированной собакой и теперь совершенно растерялся. Не сводя тоскливого взгляда с дороги Рембо поднял лапу и "погулял" на куст. В этот момент от ближайшего деревенского дома к нему с лаем бросился небольшой лохматый пес, но Рембо даже не обернулся, а лишь лениво сморщил верхнюю губу, открывая крупные белоснежные клыки. Деревенский пес резко затормозил, проскользив по пыли всеми четырьмя лапами, и часто- часто завилял хвостом. Обойдя ротвейлера на почтительном расстоянии, пес встал с наветренной стороны, давая возможность незнакомцу учуять запах своего дружелюбия, но Рембо не воспользовался предоставленной возможностью. Он стоял и с тоскливым беспокойством вглядывался в ту сторону, куда уехал автомобиль его хозяина.
Когда наступил вечер, а за ним и ночь, к Рембо все еще никто не приехал. Он начал дрожать в темноте, пугаясь чуждых шорохов и звуков, ничего не видя в кромешной тьме, не разбавленной даже светом фонарей, и не ощущая вокруг ничего знакомого. Никогда еще за всю свою жизнь ротвейлер не знал полной темноты и холода загородных ночей. Утро застало Рембо, забившимся под сельский "УАЗик", усталым и дрожащим в ознобе, с заплывшими от бессонницы глазами.
Рембо боялся отойти от того места, где его высадил хозяин, он очень боялся сделать что- то не то, что - то плохое, из- за чего хозяин может больше никогда не вернуться. Он боялся, что возможно не правильно понял команду хозяина, и он боялся....понять. Голод давно давал о себе знать легкими судорогами в желудке, но гораздо мучительнее была жажда. Солнце поднималось все выше на светлом, словно выгоревшем небосклоне, оно слепило и выдавливало из воспаленных глаз слезы. Где- то в полях разом загрохотали трактора, люди в деревне захлопали дверьми домов, засуетилась и заголосила сельская живность. Рембо смотрел на дорогу слезящимися глазами и жестоко страдал от жажды. Невдалеке был небольшой пожарный водоем. Нужно было только перейти дорогу, полянку и пройти метров сто по тропе, но Рембо все не решался. Он выполз из-под машины и лежал теперь на потрескавшемся асфальте деревенской улицы. Вдруг вдалеке показался легковой автомобиль, и Рембо тотчас забыл и голод и жажду. Ротвейлер поднялся, все его тело дрожало мелкой дрожью, он поскуливал и почти не дышал. Когда автомобиль приблизился а потом проехал мимо деревни по небольшому второстепенному шоссе, Рембо уже знал что это не его хозяин, но не мог сдержаться и побежал следом за машиной. Он сделал десяток больших прыжков, потом припал на все четыре лапы и впился зубами в землю. Вкус травы в пасти не отрезвил его, Рембо зарычал, замотал головой, а потом громко и скорбно завыл. На его голос отозвались деревенские цепные псы. Уже знакомый лохматый пес из первой избы бросился с лаем в его сторону. Рембо в безумном горе бросился на дворнягу и вцепился тому в холку, рванул всей пастью, но поскользнулся и кубарем скатился в канаву. Когда ротвейлер выбрался обратно на дорогу - дворняги и след простыл.
Через много часов, словно через много лет, пришла вторая ночь. Вместе с темнотой с полей приполз густой и холодный туман. Рембо таращился на него из- под "УАЗика", и ему чудились странные черные тени, извивающиеся в белой пелене. Он упорно смотрел на чужой и незнакомый ему ночной мир, и его охватывал ужас, но Рембо боялся уснуть. Нет он просто не мог допустить этого, словно сон мог сделать реальностью все окружающее. Сон будет потом, когда все это кончиться, когда Рембо окажется дома с хозяином, в любви и в тепле.
Утро избавило его от кошмаров ночи, но вернуло муки голода и жажды. Пес напряженно прислушивался, но шоссе оставалось пустынным. Тогда он решился и помчался изо всех сил к пруду. Когда жажда была утолена в полях взревели трактора, но Рембо показалось что это машина его хозяина а он пропустил ее. Пес подавился последним глотком и совершенно без дыхания побежал назад. Там его никто не ждал, шоссе было по- прежнему пустым.
Грязный, голодный и измученный бессонными ночами Рембо сидел у дороги застыв как образ горя. Чужие машины проезжали туда обратно по шоссе, некоторые сворачивали в деревню но каждый раз сердце Рембо вздрагивало и болезненно сжималось. Сначала он так реагировал только на машины едущие из города но потом сердце его не выдержало и стало болезненно биться при любом звуке мотора.
Прошло еще два дня и две ночи, и, наконец, на пятый день белый автомобиль повернул в деревню и остановился в нескольких шагах от Рембо. Пес с трудом поднялся, его глаза слезились от бессонницы, а сердце от волнения и надежды билось где- то в горле. Он, пошатываясь, сделал несколько шагов а потом побежал, униженно скуля. Бросившись в ноги человеку, Рембо уловил чужой, незнакомый запах, но не мог остановиться. Он прыгал вокруг, припадая на передние лапы и не переставая скулить. Человек очень удивился такой радости незнакомой ему собаки, но не уходил внимательно следя за ротвейлером и качая головой. А Рембо все прыгал за ним по пути до первого дома, мимо своей берлоги под "УАЗиком" и все ждал когда же знакомая рука опуститься ему на шею, на ошейник, чтобы пристегнуть карабин и не отстегивать больше никогда. Никогда! Человек вошел в дом а Рембо остался на крыльце и слушал его голос.
- Да ..видимо бросили...голодный... бедный пес...да миску еды...а, ведь, скоро осень.
Незнакомец вернулся с миской полной супа. Когда человек поставил перед ним еду, Рембо заскулил. Он посмотрел на миску потом на дорогу. Что- то помутилось у него в голове, а сердце вдруг подпрыгнуло куда то в самое горло, зависло там на миг, перекрывая дыхание, а потом обрушилось с хрустом и разлетелось на мелкие безжизненные осколки где- то на дне грудной клетки. Рембо понял, что хозяин не вернется, и сразу сошел с ума. Он попрыгал к машине, на которой приехал чужой человек, и стал бегать вокруг нее кругами, радостно взлаивая, а потом вернулся к миске с супом и все съел.
Еще пять долгих, безумно долгих дней ротвейлер неподвижно сидел у дороги. Раз в день он ходил к пруду утолить жажду, и раз в день получал миску еды от хозяина белой машины. Он уже знал многих деревенских собак и некоторых людей, но с дороги не уходил. Сердце его больше не вздрагивало от рева моторов, оно лежало в груди мертвым камнем. Рембо уже смутно помнил, зачем он здесь и откуда. В голове пса была какая то чернота, но он упрямо и обреченно не покидал своего поста. И вот уже девять ночей он не спал.
На десятый день, когда только взошло солнце, Рембо услышал мерный шорох сухой травы. Приглядевшись, он увидел человека, медленно идущего по тропинке мимо пруда, и что- то почудилось ему, что то безумно важное и знакомое. Рядом с человеком, раздвигая грудью высокую траву, шла собака. Она была в странной кожаной шлейке с пристегнутым к ней поводком, а на ее шее болтался железный ошейник с шипами на внутренней стороне. Человек и собака. Собака и поводок. Ошейник.
Рембо внимательно следил за ними, и безумие охватывало его все больше и гасило разум, как ночь гасит день. Эта незнакомая собака была очень странного вида: невысокая, едва ли по колено своему хозяину, очень широкая в груди и узкая в талии, ее уши были отрезаны, а хвост болтался сзади длинный и тонкий. Но главное глаза, удивительно светлые желтые с выражением презрительной силы и равнодушия. Рембо сразу решил что такой уродец не должен иметь Хозяина. Неизбывное горе точившее его все время словно вгрызлось в разбитое сердце. От безысходности от тоски и безнадежности сумасшедший пес взбесился. Он хотел легко вспрыгнуть на лапы и броситься вперед, но поднялся с трудом. Он во все глаза смотрел на человека и ненавидел весь мир.
Человек оказался женщиной одетой в форму цвета хаки и высокие сапоги с кожаными ножнами за голенищем. Она смотрела перед собой рассеянно, но ее глаза были почти такими же как глаза ее собаки - светлыми и таящими угрозу. Рембо чувствовал что- то исходящее от приближающихся к нему человека и собаки, что- то, что может принести покой и избавление. Ротвейлер пошел им навстречу, он знал что легко убьет эту собаку, а потом... возможно....Когда между ними оказалось метров тридцать, женщина заметила большую черную собаку с безумным взглядом, и натянула поводок. Ее собака недовольно остановилась и посмотрела на хозяйку, высунув красный язык.
- Леон.- Предупреждающе сказала женщина и собака повела носом. Из- за высокой травы Леон еще не видел Рембо, а тот шел твердой, уверенной походкой прямо на него. В карих глазах Рембо горели безумие и ненависть. Когда расстояние между собаками сократилось до нескольких прыжков, женщина еще раз сказала : Леон!", и отстегнула карабин. Собаки посмотрели друг на друга. Рембо усмехнулся, показав клыки, и бросился на противника, но тот среагировал молниеносно. Рембо никогда раньше не видел таких собак, он устало удивился ее подвижности, но свои шестьдесят килограмм некогда взлелеянного веса, всегда служили выигрышной для него картой в драке. Он кинулся в атаку вновь, но противник неожиданно подпрыгнул на всех четырех лапах и намертво вцепился ротвейлеру в нос, раздирая нежные ткани. Хлынула кровь. Рембо попытался сбросить, вцепившуюся в него собаку, или хотя бы оттолкнуть его в сторону , но убедился что не может этого сделать, противник оказался слишком тяжел. Тогда ротвейлер поднял взгляд на человека, он ненавидел и молил одновременно. Леон тоже скосил свои странные желтые глаза, не разжимая однако зубов. Человек нагнулся и вынул из-за голенища длинный нож. Сверкающее лезвие отразилось в глазах его собаки, и Леон произнес, не отпуская Рембо, и не сводя глаз с нагнувшегося человека:
- Это мой Бог. Карающий и милосердный.
Рембо удивился вспыхнувшей в глазах Леона фанатичной веры и ужаса: что может быть опасного в ноже? Его место на кухне.
Человек исчез из поля зрения ротвейлера, зайдя ему за спину, но Рембо продолжал видеть отражение ножа в глазах Леона. Потом тонкая и хваткая, как железные крючья, ладонь взяла его за холку и потянула вверх сильно и властно. Рембо сразу забыл обо всем, он узнал эту руку, благословенную руку хозяина, и повиновался, пытаясь поднять голову. Голос над ним произнес спокойно и печально:
- Куш, Леон.- И мертвая хватка ослабла и исчезла. Противник отступил. Рембо поднялся послушный воле человека, но прежде чем он успел оглянуться что- то больно и глубоко вонзилось в шею слева. Пес дернулся, но вес человека небольшой но необоримый прижал его к земле. Рембо присел. Болью полоснуло по горлу, мелькнул перед глазами нож, рассыпая красные сверкающие капли, и хватка руки ослабла. Человек отпустил ротвейлера и встал. Мутным взглядом Рембо посмотрел на собаку и ее хозяина, захотел вздохнуть но не смог. Кровь заливала тропу перед ним. Он качнулся вперед, ткнулся носом в траву, но даже не понял этого. Рембо удивился как быстро пришла ночь, и обрадовался, ему стало так тепло и уютно. Рембо вновь оказался дома, он лежал у двери, носом к порогу, нюхал сквозняк и ждал с работы хозяина. Сон, сон, как хочется спать. Сквозь дремотную пелену вдруг всплыли в памяти незнакомые женщина в форме и собака с одинаковыми глазами цвета песка. Почему- то они несли с собой угрозу, и Рембо постарался забыть о них. Скоро, уже совсем скоро придет хозяин и все будет хорошо.
- Все псы попадают в рай, Леон, ты знаешь об этом? - спросила женщина, потом бесцеремонно вытерла окровавленное лезвие ножа о шерсть поверженного ротвейлера и убрала нож в ножны. - Пошли домой.
И они пошли, а Рембо еще чуть-чуть перебирал лапами и засыпал, засыпал в ожидании хозяина. Ему на морду села зелена трупная муха, но он не почувствовал этого. Солнце тем временем вышло в зенит, в полях тарахтели трактора, в деревне брехали цепные собаки. Рембо умер.