Стучков Евгений Юрьевич : другие произведения.

Исповедь холостяка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.65*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не утруждайте себя коментариями и оценкой. Здесь нет писателей. Одни "непризнаные гении". Хвалить можно


   Посвящается тебе-
   женщина, которую люблю.
  

ИСПОВЕДЬ ХОЛОСТЯКА

  

Я тебя люблю не за то,

что, какая ты.

А за то, что какой я

рядом с тобой.

Гарсия Лорке.

Предисловие.

  
   Первое октября. По подсчетам врачей, через две недели я должен стать отцом. Только бы не раньше. Через неделю регистрация брака. Надо успеть. Роддом уже выбран. Шестой на Вертковской. У меня там рожала знакомая. Очень довольная. Уже записались. Отдали сертификат.
   Мы решили рожать платно. Отдельная дородовая. На роды не пойду. Не для меня. Но до родов буду с ней. Надо поддержать любимую женщину. Оплатили отдельную бригаду, во главе с зам. глав. врача. Терпимо. Для такого, денег не жалко. Нам дали номер сотового. Как начнутся роды, сразу звонить, в любое время суток.
   Теоретически я с дочей уже знаком. Мало того, что уже давно в животе вертится, на волю хочет. Мы делали узи. И я видел ее. Лежит, пальчики ног посасывает, а потом выпустила и язычком плаценту давай лизать. Странное ощущение. Моя еще не родившаяся дочь. Но уже живет, двигается, играет. Все записано на диск. И дома просмотр за просмотром. И все кто приходит, тащатся к компьютеру, невзирая на мнение. И вместе со счастливыми родителями, под восторженные комментарии просматривают запись.
   - А вот ножка, Ах какие пальчики. А вот язычком, язычком.
   И так без устали с каждым.
   Теща с тестем скупают все, что нужно в магазине "Малышка". Похоже, я сделал счастливыми еще двух людей. Попытался в присутствии тестя что-то купить. Меня оттолкнули. Флаг в руки, барабан на шею. Пусть радуются. Да еще подарки от родни. От друзей. Даже сын не остался в стороне. Подарил отличную кроватку.
   Мои поспокойней. У них уже не только внуки. Мой сын им уже и правнучку настрогал. Охренеть. Внучка на два с половиной года старше дочки.
   Последнее время, уходя из дома, проверяю наличие телефона в кармане. И купив шнурок, перед уходом, вешаю телефон на шею жене.
   Сдуваю пылинки с супруги.
   - Как себя чувствуешь?
   Вопрос задается каждые пятнадцать минут. Или лично или звоню по телефону. А уж если она вскрикнет! Или охнет. Проверяю, поела ли она по расписанию, приняла ли витамины. Готовлю сам, советуясь с Интернетом.
   Как я ее задолбал! Как она отдыхает, когда меня нет дома! И она специально отключает телефон, когда я ухожу. Мотивируя тем, что он мешает ей спать.
   Как она отдохнула от моей заботы в августе. Ей дали бесплатную путевку, в санаторий на месяц. Конечно, в выходные дни я к ней приезжал, но только в выходные.
   Не дай Бог мне такую опеку.
   Нет, я все понимаю, но ничего с собой поделать не могу. Становиться отцом в сорок восемь - жестокое испытание. Только без ехидства. Солнышко младше меня всего на восемь лет. И у нее это первенец. Так, что меня тоже можно понять.
   Расписаться мы успели. Меня эта ситуация забавляла.
   Когда мне было семнадцать лет, мы с матерью ездили в Москву. И обязательно в мавзолей. Очередь невероятная. Иностранцев и свадьбы вне очереди. Мне запомнилась одна пара. Белое платье, фата - признак невинности. Пузо!!! Там не один. Там детский сад. И белые тапочки. Домашние. Под цвет платья и фаты.
   Мы оформились вдвоем. Без шума и пыли. Итог четырех с половиной лет "дружбы".
   Четырнадцатого октября я пришел домой в восемь вечера с тренировки айкидо. Был тяжелый день, плюс спортзал. В десять я был в люльке.
   И ровно в полночь меня будит перепуганная супруга. Сразу сна ни в одном глазу.
   - Похоже, началось. Или подождем?
   - Какой подождем!
   Звонок в скорую. Тревожная сумка, совсем необходимым стоит на видном месте уже два месяца. Проверяется каждый день. Машина подъехала через десять минут. Аккуратно спускаемся. Из машины звонок врачу, и всем кому надо и не надо.
   Мы в роддоме. Они забрали жену, а меня пока не пускают. Мечусь по маленькому приемному покою как зверь в клетке. Ночь, тишина, и неизвестность. Как она там? Что там с ней делают. С каждой минутой скорость все быстрее и быстрее. Медсестра успела выйти за мной. Еще минут десять, и я стал бы бегать по стенам. Меня одевают в рубашку и брюки как у хирургов. Тапочки.
   И нас поднимают на второй этаж. Палата на шесть человек. Мы вдвоем. Слева пустой родовой зал. Только зашли, сразу врачи. Отвернулся к окну. На окне дешевая иконка. Положил ее рисунком вниз. Мракобесие. Врачи довольные ушли. Мне принесли электрический чайник. Заварку я взял из дома.
   Время от времени начинаются схватки. Прижимаю солнышко к себе. Вытираю ей лицо. Даю воду. Лежать не рекомендуют. Чай подогреваю постоянно. Она не пьет, но вдруг захочет.
   Справа рабочая операционная. Там кипит жизнь в прямом смысле.
   То привозят, то увозят.
   - Мама, мамочка!
   - Ай, больно!
   - Помогите!!!
   Чего только не кричат. Но кричат. Гомон. Разговоры и уговоры врачей. И время от времени, как гимн протеста этому миру, раздается крик родившегося младенца.
   Куда, зачем? Ему было тепло, спокойно. Он был защищен. Еще не зная ничего, он понимает, что встрял.
   Меня всегда удивляет, когда родители предъявляют претензии своим детям. Мы тебя родили и ты нам должен! Должен слушаться, уважать. Под старость - оберегать. И даже содержать. Да вот хрен вы угадали - он вам ничего не должен. Это вы должны ему. Он не просил вас, его рожать. Вы родили его для себя. Запомните - для себя. Вы его хотели. И пустили в жизнь полную опасностей. И ему в этой жизни бороться и выживать. И вы должны помочь ему стать человеком. И вы должны стать для него человеком. И тогда он, уважая вас, будет слушаться и может даже содержать.
   У меня сын. Взрослый человек. Пока он был в школе, я оплачивал ему все что надо. Одевал, обувал. Он захотел окончить училище. Профессию выбирал сам. Я не лез, но помог. Прежде покупал сыну, потом себе. Ненавязчиво помог найти ему работу. Сейчас он живет своей жизнью. И я не предъявляю претензий. Он сам хозяин своей судьбы. Один нюанс. У меня есть еще одна квартира. Это моя пенсия. Я не хочу на старости побираться. Буду ее сдавать. Плюс подачка в виде пенсии от государства. И когда я уйду, квартира будет его. Вопрос решен. Надо пока есть силы, заботится о будущем, чтобы не попрошайничать у детей.
   Утром, в девять, началось. Забегали врачи. Включается свет в операционной, готовится место. Сейчас ее заберут и отдохну. От нервного напряжения, волнения. От бессонной ночи. Ведь за это время я почти не присел.
   - А Вы куда? - Удивляется врач. Нам ее посоветовали как великолепного специалиста. И она с собой взяла акушерку, педиатра. Всю бригаду. Полный присмотр. Я, смотря раздутые сплетни по телевизору, думаю о тех врачах. Очень благодарен. Было просто здорово.
   - Я там подожду!
   - Ну, уж нет! Вы должны быть с ней.
   Ни я, ни супруга не хотели, чтобы я присутствовал в операционной. Но, не успев опомниться, оказался там. Три дня назад прочитал в Интернете, как мужчина двадцати девяти лет, увидел, как рожает жена, умер возле нее. Смерть и жизнь идут рука об руку.
   У меня один знакомый рассказывал, как он присутствовал на родах. Встал в ногах и смотрел. После с супругой развелся. Спать с ней не смог.
   У меня есть принцип. Не умеешь не лезь. Я встал сбоку, ближе к голове супруги, и предоставил врачам заниматься своим делом. Ставили капельницы. Какие-то уколы. Привозили прибор, накладывали электроды, и я слышал биение сердца моей дочки. Андреалин зашкаливает. Я уже почти не понимаю себя. Передо мной искаженное лицо любимой женщины. Я постоянно протираю его от пота, смачиваю губы. Шепчу, какие-то слова, успокаивая. Беру ее за голову и помогаю приподняться, Чтобы легче было рожать. Я не стоял. Я работал. Старался не мешать врачам. Но я не подозревал, как сильно может сжать руку мягкая женщина.
   И вот они принимают ребенка. Машинально взглянул на часы. Одиннадцать сорок. Поднимают, и шлепают по попке. Ребенок заплакал. Легкие развернулись. Но ей! Не успела родиться, уже боль и слезы. Врач подает мне ножницы.
   - Перережьте пуповину.
   Не смог. Я не могу сделать больно животному, а здесь две любимых женщины.
   - Прости меня дочка, я отказался!
   Ее положили под лампу, укутанной в пеленку, и я стоял и волнуясь пытался углядеть ее дыхание. Помыли. Дали мне в руки.
   У меня есть дочь! У меня есть дочь!! У МЕНЯ ЕСТЬ ДОЧЬ!!! НАСТЕНЬКА!!!
   Не скрывая слез, стоял и плакал. Дочь забрали. Поднесли к груди. И она сразу начала сосать. Невероятно. Инстинкт. А я отошел к окошку. Я плакал. И не мог успокоиться. И тут позвонил сын. Как он почувствовал?
   Жену увезли. Я переоделся и кое-как дошел до метро. Доехал до дома. Поспал часа два. И просто лежал. Читать не мог. Не помню, что шло по телевизору. Тупо щелкал пультом. И вспоминал, вспоминал, вспоминал. Как я теперь уважаю тех женщин, которые рожали! Это тяжкий труд. Спасибо Вам.
   Глупо мерить свое богатство машиной, квартирой, дачей. Я убедился, человек рождается голым. И с собой на тот свет ничего не заберешь. Наше богатство в наших детях. Теперь у меня полный комплект - сын, дочь. И внучка. Я богатый человек. Правда жена обещает родить мне еще одного ребенка. Я буду только рад. Жизнь без детей бессмысленна. Но это уже другая история.
  

Глава первая.

  
   Скорее всего, жизнь моя началась в то время, когда мне исполнилось 29 лет. До этого я жил обычной жизнью рабочего человека. Хотя нет, обычной жизнью советского разгильдяя.
   У меня все было, даже наверно в избытке. Женат. Скорее всего, я удачно, а моя жена не очень.
   Особо долго не работал на одном месте, т.к. любил ездить по шабашкам. Строили коровники, сараи, что-нибудь ремонтировали, если не было шабашек, не гнушался никакой возможности заработать. Бывало, работал в двух, трех местах.
   Умудрялся таскать гири, а потом, когда появились первые секции культуризма, стал качаться. Первая моя качалка на Западном - спортивный клуб "Заря". Потом супруга договорилась на своей работе, и стал заниматься в Областной больнице.
   Иногда попивал водочку, изредка погуливал от жены. Застой. Почти стабильность.
   И вот все кончилось. Я заболел. Причем серьезно. Началась боль в груди, потом в спине, отнялись ноги, потерял сознание, очнулся в больнице. У меня воспалились все суставы. Я мог лежать только на левом боку и животе. Сначала родителям не рассказывал, что происходит на самом деле, делал видимость, что все нормально. Но мать решила поправить простынь, потянула ее, и я вскрикнул, лицо стало цветом свежей свеклы, и потерял сознание.
   Инфекционное. Отделение небольшое. Двухэтажное. Меня положили в карантин на месяц. Непонятная болезнь. Летом настоящих больных мало. В основном, объелись зелени, и дрищат дальше, чем видят. Один мужик лет под пятьдесят. Дорвался до паслена. Бегал по коридору в сортир, как триперный заяц по лесу. Да еще со звуковым сопровождением. Туда:
   - Ой, ой, ой.
   От туда:
   -Что ж такое, что ж такое, что ж такое.
   И ведь ни разу не сбился. Не выходя в коридор, мы знали его направление. Много молодежи. Кто огурцы молоком запьет, кто сало холодной водой. Да мало ли с чего понос пробьет. Надо мной взяло шефство почти все отделение. Угощали вкусненьким. Давали закурить.
   Время было смешное. Меченный развалил страну вдоль и поперек. Пустые полки магазинов. Махорка продавалась на базарах стаканами. Пол-литровая банка бычков - пятьдесят копеек. Хорошо мать смогла купить несколько больших коробок примы.
   Сейчас, с высоты прожитых лет, я благодарю свою болезнь. Она перевернула меня, включила.
   И я стал любить жизнь. Я стал наслаждаться ею. Меня стали любить женщины. И не так как раньше. Они сами стали проявлять инициативу. Не всем я нравился. Да и не надо этого. Во мне что-то изменилось. Я стал чувствовать тех женщин, которые будут моими.
   И понял, единственный способ избавиться от искушения - это поддаться ему.
   Спасибо моей супруге. Нашла себе любовника. Далеко ходить не пришлось. Она работала на высокой должности в областной больнице. Подобрала шофера со скорой помощи. Выпросила у меня доверенность, сняла и получила все деньги и благополучно выставила меня к родителям.
   - Ты болеешь, а он работает, да еще калымит.
   Сейчас я говорю ей:
   - Спасибо!
   Но! Есть одно но. Я всегда старался доставить женщине удовольствие. При первом же взгляде я представлял ее лицо в минуты оргазма, мечтая увидеть это в реале. Я хотел их всех. Я хотел быть со всеми. Даже в юности, неопытным юнцом, я так не погружался в эти мечты.
   Только один раз я нарушил это правило. С моей настоящей супругой. Я просто поглядел на нее как на обычную женщину. И все. Пропал. Но до этого еще далеко.
   Необычайно жаркий август. Открытое окно. Все больные на улице. Я лежу. Каждые 20-30 минут повторяются приступы, когда у меня от боли темнеет в глазах, все тело сводило судорогой, кажется суставы протыкают раскаленной иглой. Я не мог сдержать стоны. Это отдых. Ночью приступы почти непрерывны. Обезболивающие не помогают.
   На соседней кровати сидит девушка. Надо мной взяло шефство все отделение. Но она приходила чаще всех. Прости меня, я не помню твое имя. Я не помню, как тебя зовут. Я помню твой милый образ.
   Ты всегда, когда сидела напротив меня, застегивала халат, на последнюю пуговицу внизу халата. Но я почти не замечал этого. Я еще помню, что ты была замужем. Ты спросила
   -Жарко?
   - Да.
   Ты берешь полотенце, мочишь его холодной водой и начинаешь протирать меня. Лицо, плечи, грудь, живот.
   Я не заметил, как сползли штаны, как вдруг почувствовал прохладу там, где не должны быть ее руки. Вздох. Мне на губы опускается нежная ручка и шепот
   -Молчи.
   Отступает боль.
   Там внизу, далеко, женщина собирает губами мою боль, высасывает как яд, после змеиного укуса.
   Не смотря на молодость, она опытна, не торопится. И я, с удивлением замечаю, как уходит боль, испытываю чувство полета. Взрыв.
   Проспал два часа.
   Вечером, после ухода врачей, в мою палату собиралась молодежь, поиграть в карты, попить чаю, и нее чаю. Молодежь. От скуки на все руки. Всех приколов не упомнишь.
   Есть такой анализ. Дают трех литровую банку. Суточная доза мочи. На ней сестра написала - сутки. Ушла. Подошел другой больной и подписал - кал. Так болезный сутки мучился. Надо же попасть в банку. Много всего.
   Сидим, балдеем. Зашла моя фея, Она ли это. Халат застегнут, глазки опущены, косметики ноль. Только легкая пустота в низу живота напоминает, что это был не сон.
   Раннее утро. Рассвет. Я проваливаюсь в забытье уставший и измученный болью. Во сне ко мне приходит моя фея. Не торопясь, она освобождает мое естество. Ласковые пальчики гладят его, от неожиданной ситуации, оно вздыбливается так резко и с таким напором, что моя фея растерянно вскидывает голову. Я чувствую, как нежно стягивается кожица, обнажая мою напряженную, багровую головку. Я вижу, как она с любопытством разглядывает ее.
   Но стоп. Это не сон. В лучах рассвета передо мной возникает невероятная картина. Женщина на коленях перед моей кроватью и мой напряженный член, почти упирается ей в губы. Отдыхайте художники и фантасты.
   Я забыл о болезни и боли. Почти не дышу. Ее язычок пробегает снизу до верха заставляя, содрогнутся все тело. В далекой юности при мне кормили удава мышью. Я на всю жизнь запомнил, как мышь замерла, и как удав наползал на нее, одевался, широко открытым ртом. Эта картина возникла передо мной. Мой замерший, обалдевший, член и женщина широко открыв рот, с наслаждением медленно наползала на него. К моему удивлению она поглотила его полностью. Удивительное чувство Головка в горле, а зубки покусывают основание. Кайф. Она не шевелится. Замерла. Краем глаза заметил проснувшегося соседа слева. Грожу ему кулаком. Он притих, смотрит и, похоже, завидует. Двойной кайф. Фея начинает шевелиться. Она наращивает темп, помогая мне прийти к финишу. Я весь там. Сплошной инстинкт и один оголенный нерв. Напрягаюсь. Все, все, все. Но нет. Волшебница замерла, нежно поглаживая мой живот. Я успокаиваюсь. Постепенно выравнивается дыхание. Опять ловкие, нежные губы, руки и опять тишина перед кульминацией. Пять, раз она поднимала на вершину и не давала на нее взойти. И только на шестой раз она не обломала меня. Был большой взрыв.
   Поверьте мне, так создалась вселенная. Остальные теории не верны. Испытайте именно это, и вам откроется истина. Большой взрыв, это большой оргазм, а звезды это последствие этого. Брызги. Все зависит от размеров индивидуумов. Фея ушла. Сосед нервно закурил.
   К счастью жизнь хороша своей непредсказуемостью. После утреннего обхода меня перевели в другой корпус для продолжения лечения, и мы с ней расстались.
   Здесь я пролежал еще два месяца.
   Больница, интересная общность людей. Эффект поезда. Попутчики. И зная, что вероятность встречи после выписки минимальна, Словесный понос набирает обороты.
   В больницах время делится на две половины. День - с подъема до обеда. И после обеда.
   Днем хуже, чем на работе. С утра сдачи анализов. Надо занять очередь. Потом процедуры. Все по расписанию. Кругом очереди. Люди со всех этажей. Железнодорожная больница принимает больных со всей области. Поэтому народу очень много. Но надо успеть. И отстоять в очередях. Надо иметь железное здоровье, чтобы все это выдержать. Но и паек тоже по расписанию. Завтрак, обед, ужин. В нашем отделении лежали суставные и диобедчики. Последним еще и полдник. Помню, стоит бабушка и дед. Разговор:
   - Ну и еда. Дали по яйцу, и иди отсюда.
   - Ну, бабка. Дали бы по двум, сама бы не ушла.
   А после обеда, когда прошли все процедуры, в палате начинаются разговоры за жизнь. Двенадцать человек. И все маются от безделья. Карты, в тысячу. Любимая игра. Рядом магазин. В тумбочке бутылочки. Не наглея. Не пьянки ради, а веселья для. Хорошо. Да и закуски много. Разной. Из дома несут. Это в забугорных больницах приходят с пустыми руками. Проведать. А у нас с судками и авоськами. И в больницу стараются готовить. Лежать и не перележать. Был у нас один мужчина. Он любил вкус водки, но не любил бухать. Наливал водку в ложку, и просто мочил язык, с наслаждением нюхая.
   В том, что я был почти не ходячий, были свои плюсы и минусы. Плюсы - мне не надо ходить по очередям. Или приходят анализаторы в палату, или меня возят на кресле - каталке. А таких вне очереди.
   Собирают на очередную процедуру. Кое-как со стонами и болью влез на трон на колесиках. Медсестра пытается одеть тапочки. У нее широкое горло на халате, и отсутствие лифчика. Шикарная грудь как на ладони. В другое время посмотрел бы с удовольствием. Взади, держа заручки кресло, стоит сосед. И дергает его в разные стороны. Как серпом по яйцам. Больно. Я промолчал пока не приехали обратно.
   - Ты че дергал кресло? Больно же.
   - Ага, видел какие титьки? А ты головой загораживал.
   А минус - хотелось женщину. Очень хотелось.
   На втором месяце я стал выползать в коридор. Но мужчина на костылях, с весом пятьдесят четыре кг, при росте метр семьдесят три, тридцати лет, не интересует женщин.
   Но я ошибался.
   Дня через три я, сидя в вестибюле, вел оживленную беседу с неплохой, полненькой дамой недавно ставшей совершеннолетней. После двух часов общения, предлагаю прогуляться по подвалу, мотивируя тем, что у нас много тем для разговора, а здесь мешают врачи. Согласие было получено.
   Отбой. На лифте спускаемся в подвал. Лифтер уходит домой. Как я буду подниматься на четвертый этаж, не думаю. Мужчине даны два органа, которые наполняются кровью, но одновременно они это делать не в состоянии. У меня вся кровь в низу. Работаю на инстинктах. Нет цивилизации. Я первобытный охотник. С женщиной как с хищником. Задумался погиб. Все на инстинктах. За меня думает и разговаривает подсознание. В нем заложен опыт выживания и размножения. Я на охоте. Я охотник. Я пробираюсь через лианы разговоров, периферическим зрением осматривая местность, чтобы заманить жертву.
   Вот отсек и тупичок. Курилка. И даже есть маленькая низкая скамейка. Ненавязчиво, обнимаю за талию и с легким нажимом заставляю ее присесть. Сажусь рядом. Продолжая, что-то бормотать, обжигаю своим дыханием нежную шейку. Как чудесно бьется венка под тонкой кожей! Провожу по ней кончиком языка. Жертва в шоке. Еще ни разу она не попадала в руки опытных охотников. Ей не уйти. Мои руки под ее халатом. Налитые, крепкие груди. Соски царапают ладони, сводя судорогой пальцы.
   О, эта женская грудь. Как ошибались наши предки! Патриархат, культ фаллоса. Во всех религиях женщина создана после мужчин. То есть это улучшенная модель. Были учтены все недостатки, которые выявились во время эксплуатации модели номер один. Сравните терминатор один и два. Даже одна машина не смогла победить другую без помощи женщины.
   Женская грудь! Два холма, которые вскормили мир. Мы при рождении берем в рот сосок. У нас еще не работает мозг, не послушно тело, но женская грудь уже приносит нам удовлетворение.
   Дичь замерла. Она не знает, что ей делать. Шок. Мои губы накрывают ее губы, все сильнее подавляя ее. Не останавливаться. Моя рука, незаметно для нас обоих уже в ее плавках. И сразу к волшебной кнопке. Нашел. Прикосновение и она моя. Чудесный инструмент. Одна кнопка, ни одной ноты, а какая музыка! И никогда не надоест играть. Я люблю и умею играть на ней. Время спрессовалось в один миг. Несколько раз, она доходила до вершины и падала в низ. Халат давно упал, плавки потерянны. Она истекает соком.
   Рядом письменный стол. Расстилаю ее халат, сажу на край и аккуратно ложу ее на спину, закидывая ноги на плечи. И вот она вершина. Любовь наша религия, и мы ее жрецы. Упор, вход. Невероятно тесно. Она девственна! Мозги отключены. Сильнейший удар. Я там. Полностью. Вскрик. Немного крови на члене. Нирвана, кайф, бездна. Долой ханжей!
   Любовь, я раб твой! Мощнейший оргазм сотрясает меня. Я так сжал ее бедра, что оставил четкие отпечатки своих рук, но она не заметила. Жаль, я не видел лицо врача на утреннем обходе.
   Она стекает в низ и берет в рот то, что доставило ей удовольствие. Немного поиграв с ним, она встает, одевает халат.
   -Ты была девочкой?
   -Да, спасибо, мне не было больно.
   И ты идешь к лестнице. И тут я вспоминаю про болезнь. У меня онемели ноги и спина, а штаны упали на пол. Пришлось окликать ее, чтобы она одела их на меня.
   Утром ее выписали.
   Однако тенденция.
   В дальнейшем, по мере увеличении добытых женщин, поэзия секса уменьшается. Инстинкт, кайф. Но проза. Жизнь. Но главное осталось. С каждой женщиной я занимался любовью. Не трахом, а любовью.
   Пролежав еще некоторое время, я был выписан домой.
   Неприятное время. Меня навещают друзья, но у них семьи, дела, а у меня слишком много свободного времени. Скучно. Я стал много гулять. Брал в руки палочку и бродил, пока хватало сил.
   В одно из таких гуляний я встретил свою одноклассницу, Марину. Это была моя школьная любовь. В то время я обрывал телефон. Сидел под окнами. Смотрел, не отрываясь на уроках. Мы оба обрадовались встрече, но она торопилась, и мы договорились встретиться у нее на работе, в больнице.
   Я пришел, мы пили чай, разговор не останавливался, и мы автоматически, не сговариваясь, продолжили его у нее дома. Когда уже собрался уходить я, совершенно искренно, сказал, что не хочу этого делать. В ответ прозвучала фраза
   - А ты не уходи, оставайся, будем жить в месте.
   Честно говоря, я испытал шок.
   С одной стороны, женщина о которой я помнил с радостью, вспоминая свои детские грезы, но с другой двое детей, и мама за стенкой, на мои больные плечи.
   Но кровь уже стекла в низ, и только одна мысль - авось пронесет.
   Ночь. Дети, уже не маленькие, наконец-то засыпают. За стеной явно ворочается мама. Начинаем производить что-то похожее на секс. Поцелуи, похожие на мятые клочки бумаги, Пальцы путаются в ночной рубашке, которая тянется вверх, и сворачивается удавкой на ее шее. Мой член, на фоне невероятно отощавшего тела кажется инородной дубиной. Да и сам я, офонаревший от ситуации, без подготовки, со всей дури, влетел в нежное женское лоно. Короче, после того, как у Марины восстановилась речь, я был согнан с тела, а утром выставлен из дома. Авось не подвела.
   Отдохнув дома месяц, я снова был заперт в больницу.
   Нормально. Коллектив, компания игроков в тысячу, до которой я большой любитель.
   Отлежав месяц, я вышел со второй группой инвалидности и номерами телефонов двух приятных девушек. Одна медсестра Татьяна. А вторая Людмила, бывшая повариха, сидела в декрете и подрабатывала техничкой.
   Я уже начал понимать, что болезнь перевернула мою жизнь, в весьма интересное русло.
   Отдохнув недельку дома, и разок, погуляв с Людмилой по улице, я высчитал, когда мои родители уйдут из дома. Получалось стабильно. Три дня они дома, а четвертый мой. Лариса согласилась.
   Если замужняя дама приходит в гости к холостому мужчине, можно не церемониться. Жду свидания, Киплю как чайник. Но закон подлости, ничего, и сразу все.
   Звонит Татьяна и приглашает попить чаю. Я собираюсь и еду к ней на работу в железнодорожную больницу, как ребенок не замечая подвоха. Мы пьем чай, разговариваем, потом Татьяна спокойно, как само разумеющее раскладывает диван, достает свежее белье и говорит
   -Ты ложись, но дверь не закрывай, вдруг, кому из больных станет плохо.
   Без церемоний слетевший халат, Ослепительная нагота женского тела. Утро. У Татьяны, от ушей вдоль всей шеи, сплошная синяя дорожка из засосов со следами зубов.
   Я выжатый лимон. Ни свистеть, ни кукарекать. На автопилоте еду домой. Душ, Сон.
   Через час звонок в двери. Приехала Людмила.
   Приплыли. Опять слияние двух тел, Женщина бьется в моих руках. Облом. Минет на дорожку, оставил домкрат без масла. Слова всплывают сами собой. Я объясняю Ларисе, что врачи нарушили гормональный ритм, сейчас у меня временный сбой, но вот в следующий раз, я ей покажу кузькину мать.
   Пробыв у меня часа четыре, она поехала домой. Если сказать, что я чувствовал себя стремно, то это ни чего не говорило. Я чувствовал себя очень стремно. Но мы предполагаем, а жизнь располагает. Человек это единственное существо способное два раза наступить на грабли.
   Опять вечер на кануне, Опять звонок Татьяны. Опять ночь. И так далее под копирку. Спасибо вам женщины. О ваше милосердие. Ты уезжаешь, жалея меня. Я испытал восхитительное чувство. Мне было стыдно. Я испытал это, наверное, первый раз в жизни. Ну, очень интересно. Но, понял, что еще раз, и ты больше не появишься.
   На этот раз я отказался ехать к Татьяне. Но появилась одна идея. Людмила была испорченна воспитанием. Она не делала, минет, а, по моему мнению, для женщин минет естественное состояние.
   Вагинальный секс, это секс размножения, инстинкта. Но есть фригидность, боязнь беременности, различные физиологические неприятности. Анальный секс, это любопытство, интерес. Хотя при правильном подходе, может доставить массу удовольствия обоим. Оральный, самый естественный. Нам надо просто признать, что мы в прошлом животные. У всех животных мать вылизывает своих детенышей. То есть это секс материнства. Женщина не умеющая делать минет, не может быть матерью в полном смысле этого слова. Не поэтому ли много детей с ошибками в воспитании. Женщин надо учить делать минет на уровне домоводства. Я решил устранить ошибку в ее воспитании.
   И вот мы вдвоем с Людмилой. Легкий шелест разговора, переплетение рук, пальцев. Играем на пуговицах. Постепенно сползает одежда. Чувствую, вот он миг. Пора.
   -Только ты можешь помочь мне.
   - Как?
   -Мне нужен минет.
   -?????
   -Дело в том, что только минет, может создать необходимое давление. Кровь заполнит орган и он оживет.
   Ты начинаешь меня лечить. Сначала с опаской, потом входя в азарт все лучше и лучше. Инстинкт, понимаешь, - лучший учитель. Чувствую, приплываю. Слегка придерживаю за затылок. Не хватало еще выплевывать меня на пол.
   -Давай, родная, давай мне уже лучше.
   Все, финиш. Я надеюсь, что с материнством у нее полный порядок. Предлагаю попить чаю. Надо восстановиться. Даю ей халат. Проходит минут сорок. Я готов. Увлекаю ее за собой. Диван готов. Болт дымится. Халат на полу, женщина на диване. Ложусь сверху.
   -Направь.
   Пальчики нежно обхватили меня, дорога указанна. Поехали. Я не подкачал, хотя бы надеюсь, что не подкачал.
   Дело в том, что я не собирался писать эротику. Исповедь более емкое значение. Но пока кроме секса у меня нет более ярких воспоминаний. Рассказывать о болезни еще более пошло. Но ведь у меня есть оправдание. Что еще ярче запоминается кроме женщины в постели.
   Новый 92 - й год отложился еще одним интересным событием. На праздник меня пригласила супруга. Ее любовник не мог быть с ней, а мне было по фигу.
   Где-то далеко, в глубине души была благодарность ей. Если бы она не выставила меня, я сидел бы дома, Она бы заботилась обо мне, я бы боялся ее обидеть, и не известно, что было дальше. Неверная жена разбудила во мне злость. Ей в больнице сказали, что я не жилец. Вот она срочно и нашла замену. Но в спешке ошиблась.
   Он держал ее деньгами, но по причине постоянной пьянки, мужиком он был крайне слабым. Я был поражен. В той, прошлой жизни она была оборотнем. По ночам превращалась в бревно. А сейчас!
   А я решил жить, хорошо жить.
   Было еще одно обстоятельство, сыгравшее большую роль в моем мировоззрении. Когда я первый раз вышел из больницы, и узнал о решении жены, меня капитально встряхнуло. Психотерапевтов тогда еще не было. И я пошел в церковь. С детства я бегал туда, не смотря на атеистическое воспитание. В 28 крестился. Верил дюже. Даже хотел поступать семинарию. Мать отругала. Прихожу. Свечи горят. Лики святых. Благостно. Нахожу самого импозантного батюшку. Прошу слово молвить. Ответ:
   - Отстань, не принимаю сегодня.
   Плюнул я, да и пошел.
   И вот Новый год. Отоварены талоны на спиртное. Сгоношили полянку. Шампанское, винцо, оливье. Плавно течет беседа. Разговор все чаще касается скольких тем. Непотребно блестят глазки. Да бабенка то голодна! Ну и как обычно все венчается постелью. Ба да она ли это? Какие виражи, какие сюжеты.
   Спасибо друг! Если бы ты не увел ее, я и не сделал такое чудесное открытие. Спасибо!
   После праздника он стал ревновать, и один раз, осмелев, с другом пришел разбираться со мной. Но, его друг оказался парнем, который учился в одной школе со мной, на два года позже. Красиво он летел по лестнице. А потом к ним на работу подъехал мой друг, Михаил Холодов, и объяснил, что у нас инвалиды охраняются не только государством. Очко на минус молодожен сдвинул наглухо.
   Жизнь стала налаживаться. Так как между оформлением пенсии и ее получением проходит не менее трех месяцев, жизнь российского инвалида весела. Три месяца без денег. Тяжко. Но все прошло. Я начал ходить, С женщинами наладилось. Я разрывался между тремя женщинами. Татьяна, Лариса, да и не мог же я не выручать свою бывшую.
   В феврале, под именем отца, я устроился на работу. В кинотеатр Луч плотником, на полставки. В марте получил пенсию.
   Также в конце февраля я стал подумывать, о разрыве отношений с Татьяной. Надоела. Но жизнь преподносит сюрпризы. Она стала плакаться о тяжкой жизни медсестры. Не хватка денег. И мне пришла мысль. Я предложил ей принимать мужчин. После небольшого колебания, скорее всего для вида, она согласилась. И тут же выдала мне штук двадцать фотографий, для рекламы. Фотографии черно - белые, где она была снята голой, и в таких позах! Договор, я беру деньги, люди приезжают, проводят время, утром я привожу половину суммы.
   Прихожу во двор. На улице сравнительно тепло. С разу увидел довольно большую ватагу ребят. Показал фотографии, назвал сумму, сто рублей. Она попросила, чтобы клиенты не говорили о деньгах ни слова. Желающих хватило. Работа пошла. Даже была очередь. Я ей говорил, что беру пятьдесят рублей, половины ей хватит. Плюс удовольствие.
   Хорошо! Если я в январе покупал самосад, и курил самокрутки, то теперь я смог покупать сигареты с фильтром и иногда баловал себя коньячком.
   В конце мая, мне на работе выдали путевку в санаторий " Карачи". И дали мат. помощь. Да и я маленько скопил. Приоделся. Пока ехал, познакомился со своим ровесником, и договорились по приезду отметить отдых.
   Посмотрев на мой внешний вид, меня поместили в номер люкс, на первом этаже. Расположились. Достали из сумочек горючее, закуска, и я, мой сосед, и новый знакомый пошли на берег. Свежий воздух, зеленые листочки, отдыхающие гуляют по берег. Очень много женщин. И они приехали без мужей. Сколько работы! К тому же выдалась необычайно жаркая погода. Озеро не глубокое. Прогревается быстро.
   В общем, сидим, пьем, любуемся природой, женщинами. А они принимают воздушные ванны. Загорают. Отдых. Лепота. Постепенно накатывается вечер. Темнеет. Все устремились на танцы. Вовремя кончилось горючее.
   Идем по санаторию. Пьяненькие в самый раз. Раскрепощенные, но соображающее. И грянул гром с неба.
   - Молодой человек, сигареткой не угостите?
   Вот-вот момент истины. Медленно, аккуратно достаю из кармана пачку "Мальборо", приманка срабатывает
   -О какие сигареты! А прикурить?
   Две просьбы подряд. Дичь в силке. Надо затянуть:
   -Покурим вместе?
   - Да конечно!
   Силок захлопнут. Теперь надо приготовить и употребить. Отключается сознание. Мелодичный женский голос сводит с ума. С большим трудом сдерживаю себя. Предвкушение. Это тоже такой кайф!
   Я утром, после такой охоты, с трудом вспоминаю основную мысль беседы. Вроде о чем-то разговариваешь, оживленно, с интересом. А вот о чем? Все клочками.
   На танцы мы не пошли. Я выяснил, что она одна в номере, соседка утром уехала, но у нее есть пара бутылок водки и закуска. Мысли приобрели другое направление. Любая дичь под водочку вкуснее. И вот мы у нее в номере. Под водичку беседа течет как по маслу. Само собой на стульях сидеть не удобно, подвигаем стул к кровати, Свет режет глаза, выключаем, включен ночник. Трогаю руку, колено, пальцы пробегают по позвоночнику. Дичь прогибается. Грудь двумя холмами, прорывая тонкую ткань футболки, безудержно рвется в высь. Все, хорош. Поехали. Срываем футболку. Лифчика нет. Сосок сам прыгает в рот. Она издает то ли стон, то ли всхлип. Руки прижимают с такой силой, что перехватывает дыхание. Обхватываю талию, а другой рукой расстегиваю джинсы. Пальцы скользят в низ, в тесноту ее плавок. Жар и влага. Волшебная кнопка. Вскрик. Ее трясет. Бессвязное бормотание. Моя рубашка на полу. Нахожу ее влагалище. Интересно, оно у нее находится так далеко в низу. Поза прачки, она на животе, она с верху или как можно выше задирать ноги. Снимаем джинсы в месте с плавками. Ноги на плечах. Она хватает меня за член и тянет в себя. Вхожу. Начинаю движение. Она руками упирается в стену. Грудь трясется в такт моих толчков. Вскрик. Оргазм. Начался танец. Перемена поз, движений, такта. Каждая перемена сопровождается хорошим глотком водочки. Дичь под водку. Пир. Все хорошее рано или поздно заканчивается. Мы лежим, уставшие и разморенные. Мне захотелось в свою палату. У нее не люкс. Туалет далеко. Душ в коридоре. Но осталось что-то не завершенное.
   -Ты же современный человек.
   -А в чем дело?
   -Давай займемся оральным сексом. Сделай мне, минет.
   -Хорошо, но ведь ты тоже современный человек, тебе минет, мне кунилингус.
   -Без проблем. С удовольствием.
   Припадает к кормушке. Посредственный минет.
   -Дорогая иди, подмойся, моя очередь.
   Я встаю. Наливаю остатки водки в стакан, получилось чуть больше половины, я одним глотком выпил ее, закусил, выпил, оделся, выпил и молча пошел к выходу.
   - Куда? Ты же обещал?
   - Извини дорогая, утомился.
   Я разочарован. Ну, нельзя же всему так верить. Она обиделась. Зря. Пусть скажет спасибо, что я интилегент. За такие предложения фейс страдает.
   Я еще два дня видел ее до отъезда, но она делала вид, что она со мной не знакома. Зря. Ведь могли бы еще, что ни будь изобразить.
   На другой день, в столовой, я встретил двух знакомых парней по Новосибирску. Вообще все в елочку. Отдых не будет скучным.
   Утром все ходили на водопой. Так называлось специальное здание, где находились краники с минеральной водой.
   Интересное зрелище. Бодрые пожилые, в спортивных костюмах с различными кружками в руках мелкими глотками, торжественно потребляют строго рассчитанную норму. Лечатся.
   И вторая категория отдыхающих. С воспаленными глазами, помятыми физиономиями медленно доползают до краников, припадают к воде, и лакают влагу, чтобы заглушить сушняк, мечтая дожить до вечера. Лечатся.
   Потом завтрак и процедуры. Ванны с разбавленной водой из озера и различные грязевые обертывания, в зависимости от назначения.
   Обед. И подготовка к вечеру. До ужина надо было найти спиртное, в магазинах оно не продавалось, переговорить о количестве людей. Позагорать на пляже. Дел хватало.
   На третий день, во время завтрака, я увидел ее. Обалдел. Чуть повыше меня, да еще на каблуках, с великолепной фигурой и осанкой, как у танцовщицы. Сражен. Наглухо сражен.
   Ем завтрак, не чувствуя вкуса. Мысль одна, да и та в низу живота. Меня могут опередить. Я вижу, сколько взглядов брошено на неё. Не жуя, забрасываю еду в рот и один из первых вылетаю на улицу. Проблема в том, что я все-таки еще болею и мне тяжело ходить. Я перед ужином пил обезболивающее, что бы на танцах прилично выглядеть, но все равно трость из рук не выпускал.
   Торжественный выход. Демонстрация себя в самом выгодном свете. Черное платье, великолепно оттеняет мраморные плечи и грудь, подол заканчивается чуть ниже ягодиц. Длинные ноги двумя яркими солнечными лучами ослепляют глаза. Воздух сгустился до неприличия. С отчаяньем вцепляюсь ей в руку.
   -Привет, не ожидал тебя здесь увидеть.
   Говорю не замолкая. Главное увести ее, пока она не опомнилась. Я похож на дворняжку, которая схватила кусок колбасы и улепетывает, пока не отобрали более сильные особи. Трость в руке как оружие, а не опора. Я готов драться за свою добычу. Довожу до парка. Она приходит в себя.
   - Разве мы знакомы?
   - Нет.- Изумление не поддельно.
   -В толпе у меня не было шансов.
   -А сейчас разве есть?
   - Надеюсь.
   -Почему.
   -Там вы смотрели бы на внешность, а сейчас у вас есть возможность узнать мою душу.
   - Я не гуляю с незнакомыми мужчинами.
   - Одобряю. Это не прилично. Меня зовут Виктор.
   - Лена.
   - Теперь мы знакомы, пойдем, погуляем?
   Есть контакт.
   После обеда идем загорать. Есть возможность рассмотреть тело. Лежу на животе иначе себя выдам.
   Вечером на танцы.
   На другой день, после обеда лежим на берегу, в стороне от людей. Общаемся. Я увидел, что когда она лежит на спине, косточки на бедрах выпирают над ее плоским животом, плавки натягиваются и если наклонить голову к ее плечу, то ясно видно ее выбритый лобок, и начало той расщелины, в которую я хочу провалиться. Это открытие так поразило меня, что я забыл все на свете.
   Я как-то видел картину художника фантаста. Темное небо и светлая пустыня.
   Тоже и здесь. Под темным небом плавок белое безмолвие кожи. Исчезли звуки. Я там. Сколько время находился в трансе, я не знаю.
   Пришел в себя от ее взгляда. Она внимательно наблюдала за мной. Видно было, что догадалась. Я опустил глаза.
   - Да это патология, лечить надо.
   Говоришь ты, поднимаешься, берешь за руку и как телка ведешь в кусты. Невозмутимо снимаешь плавки и встаешь на колени.
   - Используй меня.
   Кровь застилает мне глаза. С каким то нутряным рыком я хватаю ее за таз и насаживаю как на вертел. Я не качаюсь. Раз за разом я насаживаю ее на себя. Ее твердый зад, со шлепающим звуком, бьется о мой живот, внутри хлюпает, из горла раздаются завывающие звуки.
   Нам абсолютно плевать на то, что происходит вне нас. Рядом пляж полный людей, но мы так далеко от них. Взрыв! Я падаю на бок, судорожно стискивая ее бедра.
   Лежим. Говорить и шевелиться влом. Постепенно, приходим в себя. Переходим на одеяло, спасибо, что его не украли, и просто лежим. Этот сумасшедший взрыв, вычерпал все наши силы. Я даже после ужина никуда не пошел. Почитал и лег спать.
   Интересно. Исповедь задумана как рассказ о жизни, о том, как мировоззрение человека за короткий отрезок времени меняется так, как не опишешь ни в одном высокохудожественном романе. Но, как я уже писал, секс оттеняет все.
   Мы изучали в школе "Как закалялась сталь", но детей, прежде всего, интересовало, что там делали с девушками под лестницей, а потом революция. Великолепный фильм "А зори здесь тихие". Все разговоры о сцене в бане. Днем повтор фильма. Родители на работе. Во время показа школа вымерла. Поэтому не судите меня. Когда есть секс, не до пейзажа.
   Мелькают обрывки воспоминаний об отдыхе, но сверху, как бутерброд маслом, все намазано толстым слоем инстинкта половых отношений.
   Когда мы с моей моделью, вместе гуляли по курорту, то со стороны зрелище было, наверно любопытным. Идет молодой, очень худой мужчина с тростью, а рядом, выше его, стройная броская женщина. Не пара.
   Дней за десять до отъезда мой день рождения. Так как было воскресенье, начали с утра. Был повод напиться. На обед не пошли. Невозможно, да и не хотелось. Горючего и закуски море.
   В магазинах со спиртным проблема. Но рядом с санаторием шашлычная. Приходишь, подаешь пакет.
   - Праздничный набор.
   Это литр огненной воды и пара шашлыков. Но к празднику, мы купили много таких наборов.
   Уже все забыли, зачем собрались. Кто-то подал мысль, о купании. Никогда еще в озере, днем не купалось столько нудистов. Продолжение было скомкано. Как-то быстро образовались и рассосались по парам. Потеряли соседку Лены по палате. Она провела ночь в кустах в отключке. Мы еще несколько раз с Леной пытались изображать, что-то похожее на половой акт.
   Дня через два после именин, утром в мою палату вошла девушка с третьего этажа. Я был один. Села напротив, и стала рассказывать, как ее взял в жены мужчина, когда она была беременна от другого, и как он любит ее ребенка. Мне было скучно, и я стал внимательно разглядывать завязки ее сарафана, завязанные на плечах. Устав слушать, ее я протянул руку и дернул за бантик. Он развязался, и левая грудь оказалась обнажена. Обрадовавшись наступившей тишине, я дернул за вторую завязку. Открылась правая грудь. Любопытно. Приподнимаю подол. Трусов нет. Похоже она сильно растерянна. Наваливаюсь на нее, задираю подол, мягко и неторопливо вхожу в нее. Всхлип. Мягкие женские объятия, губы нетерпеливо тычутся в меня
   - Давай, давай, не останавливайся.
   Еще одна зарубка на прикладе моего ружья. Понеслось.
   Утром подъём, завтрак. Спускается соседка с верху. Сеанс.
   Процедуры. Обед. Сон до ужина. Танцы. Прогулка и сеанс с Леной
   Неделя удалась. Обмываем отъезд. Я выпросил мотоцикл у местного жителя. Со мной решила прокатиться Ленина соседка по палате. На первой кочке нас подкинуло. Девушка подлетела и ударилась о багажник. Было много крика, слез. Так она на животе и уехала. Повредила копчик, однако. Жалко было уезжать, но я понял, все прекрасно. Лучшая песня, которую не допел до конца.
   Здравствуй Новосибирск! "Любимый город другу улыбнулся". Я понял, зачем остался жив. В городе много одиноких женщин. Даже одна ночь с мужчиной, скрашивает нелегкое существование. Она оживет. Так как у нас все держится на женщинах, чем больше мы радуем их, тем крепче наша Родина. Работы много. Но "мы рождены, чтоб сказку сделать былью". Будем стараться.
   Встреча с родными, звонок Тане, надо опять зарабатывать деньги. Людмиле, родная, я соскучился. Бывшей, надоть и ей разогнать кровь.
   Дела, дела.
   Дали телефон отличного врача из Новой водной больницы в Матвеевке. Лечебное голодание. Я уже проходил это лечение, и я в него верю. Берут, но на четырнадцать дней. У меня за плечами два голодания по двадцать четыре дня, так что это мелочи. При голодании потенция сохраняется около семнадцати дней. Нормально.
   Через неделю, я позвал на прогулку девушку лет двадцати. До этого мы уже два дня болтали в коридоре по вечерам. А гулять одному так скучно. Нашли в лесу, непонятно кем поставленную скамейку. Одна рука на плечо, другая на талию, Губы в губы. Сухая жажда поцелуев. Отлично у нее получается. Даже забыл про грудь, и так далее. Опомнился. Распахиваю халат. Еще не измятая грудь, с задорными сосками. Полноватый живот с глубоким пупком. Тяну в низ трусики. Не дает. Вцепилась. Намек понял, Ей хочется, поломаться. Что ж я не против. Я еще сам ей не наигрался. С большим удовольствием балуюсь ее грудью, сосками. Смачно жую губы. Забирает все сильней. Уже не просто трясет, контачит. Есть неотразимый прием. Достаю напряженный член и вкладываю ей в руку. Руку заклинивает. Ей нечем держать плавки. Не торопясь, скатываю их с нее. Рука на клитор. Теперь контачит ее.
   Я не тороплюсь. Когда она готова потерять сознание аккуратно вхожу. Не удобно. Переворачиваю, ставлю на колени. Подсаживаюсь. Есть контакт. На сколько попка, кажется больше, когда женщина нагибается. И напрягаясь, становится более упругой. Я не люблю не сам двигаться, а люблю двигать руками партнершу. Стоишь, равномерно натягиваешь ее рывками на себя, глубокое равномерное дыхание, природа. Очень хорошо. Она успела кончить два раза.
   Лечение удалось. Два раза в день ходим гулять. Но скучна. Ни минет, ни анально. Глупа.
   По истечению срока лечения с облегчением расстаюсь с ней.
   В общем, в больнице скучно. Утром обход. Все. Весь день свободен. Оказывается еда, занимает уйму времени. Завтраки. Обеды. Ужины. Перекусы. И переработка съеденного отнимает много энергии
   Взял в руки газету. Объявление. Требуются продавцы для продажи лотерейных билетов. Прихожу, берут на работу.
   С начала я ездил в Академ. Вставал возле торгового центра. Пошло. Рядом встал парень. Торгует прессой, через этот вид торговли прошло много человек. Самое удобное начало бизнеса. Вкладываешь не много. А отдача не плохая. Дал наколку на небольшую фирму. Хозяин журналист ТАСС.
   Когда вышел из больницы, лотерейщики дали место на станции "Речной вокзал". Работали лохотронщики не долго, но когда закрывались, кое-что, осталось и в моем кармане.
   В офисе фирмы. в доме журналистов на ул. Советской. Выдали стол, литературу и разрешение на торговлю без оплаты места в любом районе от администрации города.
   Расстался с Татьяной, Людмилой, и с бывшей. Как-то так сразу. Неожиданно для себя. Даже не подготовил запасной аэродром. Надоели.
   Сел торговать с правой стороны от ЦУМа, возле киоска союзпечати. Там работала моя мать, и мне было, где хранить товар. Сижу, довольно бойко идет торговля.
   Ба, ко мне подходит моя модель, Ленок. Она работает рядом. Договорились встретиться вечерком. Встретились, я заранее снял номер в сауне на два часа. Что-то пропало. Нет изюминки. Сколько раз зарекался не подбирать секонт хенд. Расстались. Все.
   Постепенно знакомлюсь с торгующей компанией на вокзале Новосибирск - Главный, возле моста на электрички, таким же товаром. Перехожу работать к ним. И пошла карусель.
   Мы стояли возле забора. Было много поставщиков, пиратски, по ночам, печатающих всякую фигню, типа "Барин в бане", "Дефлорацию", "Заповеди проститутки" и очень много другой всякой всячины. Привозили много самопальных полу порнографических журналов из Прибалтики. И чуть-чуть брошюрок из самой фирмы, ради разрешения. Напротив, у входа в метро, стояли продавщицы фруктов. Перезнакомились мы сразу.
   Для пояснения хочу дать одно объяснение. Мои принципы выбора женщин. Мне нравятся пышки. Нетолстые, а полненькие. Большая грудь, животик, попа, полные ноги и круглая мордашка. Как поет Токарев: "Если щупаешь, то знаешь, маешь вещь". Истоки этого заложены в молодости.
   После армии, первая женщина была пышкой. Мягкая, зовущая плоть, голова ныряет в груди, попа привлекает внимание, закрывая горизонт, ноги лежат на плечах приятной тяжестью. И чрез несколько нормальных, мне попалась очень худая.
   Тощая шея, почтовые конверты грудей, впалый живот с торчащими ребрами. И самое страшное. Когда женщина с худыми ногами сводит их, между ляжками хорошо видимая щель. Тощая не уютна.
   И вот я с такой в постели. Она пытается изобразить скромность. Я мучился с ней часа четыре. Кое-как снял лифчик, долго искал груди и когда нашел, не сразу поверил своим глазам и рукам. Провел по ребрам. Ксилофон. Живот. Взялся за ляжки. Колени толще. Потянул в низ трусы. Не дает.
   -Я не такая.
   А какая? Лежит с мужчиной в постели, ночью, голышом. Силой тебя не кто не тащил в постель. Но не ушел. Просто был молод, сильно хотелось.
   Когда стащил трусы, были готовы оба. С размаху влетев, и чуть не кричал. Я ударился своим лобком о ее лобок. Чувство удара о металлический уголок, Острый лобок, обтянутый кожей, с редкими волосами. Перевел дыхание. Начинаю двигаться. Только забудусь, удар, боль.
   Как бесконтактное карате. Думаешь не о том, как нанести удар, а о том, что бы остановить руку, чуть не касаясь тела. Внимание раздваивается.
   Не секс, а полоса препятствий. Угомонились. Легли спать. Тоже не дело. Прижимаешься к доске. Нет той мягкости, Доброты. Материнства. Надеюсь, я смог все объяснить.
   В первую же общую пьянку, я вечером уехал к одной бабенке из фруктовой компании. Приехали в общежитие на Затулинку. Неплохая комната, живет одна. Сели, выпили. Постепенно переместились на диван. Небольшой дружеский минет. Мягко завалились на бок. Одежды уже нет. Перегруппировка. Я уже в ней. Колебательные движения. Открытие. Такого подмахивания я больше не встречал. Она вскидывала прямые ноги от дивана, почти к голове. Американские горки. Мне приходилось держаться за диван, чтобы не слететь с нее.
   Работать на вокзале было интересно. Площадь перед ним живет своей жизнью. Постоянные обитатели существуют своими сообществами. Вокзал, автономная территория еще при коммунистах. Бичи, которых не могла вывести советская власть со статьей о тунеядстве. Криминальный элемент, наживающий денег на приезжих и приезжих. Таксисты, особая каста извозчиков, не допускающих чужих в свой круг.
   Мне, только вырвавшемуся из трясины рабочего класса, и привыкшему жить на подачки от государства, от зарплаты до зарплаты, как-то странно давался переход в капитализм. Приятно, от получения денег, которые сам заработал, и нереальность труда от простого работяги. Мелькание лиц, новые отношения.
   Все, что читал и слышал, воплотилось в жизнь.
   Барыги, и один из мелких винтиков, из их числа, ваш покорный слуга. Рэкет нас не трогал. Не серьезная цель. А зря. Получали то мы не меньше других. Государству не интересны. Местный придурковатый участковый, еще пытался построить из себя человека, но зацепиться ему было не за что. С линейными милиционерами, дружили, и давая в долг, что ни будь почитать на смене, "забывали" об этом.
   Вокзал "держал" со своей бригадой, здоровенный парень, но к нам подходил поговорить. Не всех же надо доить. Через три месяца его арестовали, и на его место пришел, другой, более "знаменитый" бригадир. Его знал почти весь Ленинский район.
   Лично я с ним познакомился, через несколько лет, он оказался любителем показывать карточные фокусы. Очень интересный человек.
   Отступлю. Через торговлю и криминал пришлось пройти, многим. Иногда эти понятия смешивались. В то время можно было заработать только в этих направлениях. Или подыхать с голоду. Рэкетир, это звучало гордо. Дружбой с ними гордились. И уважаемый человек, должен был иметь в друзьях людей этой профессии. В криминале, в милиции, у власти, в торговле, везде хватает неадекватных людей. Так как работников быстро развивающегося физического фронта не хватало, приходилось брать всякий сброд. Они долго не задерживались. Там тоже дураков нема. Но один паршивый баран все стадо портит. А люди судят по низовому звену.
   Рэкет не случайно возник на просторах нашей необъятной родины. Брошен призыв - обогащайтесь. Вчерашние мелкие винтики, бросились в мутные воды капиталистических отношений. Взяв товар или взяв на себя определенные отношения, поднимали деньги. И не спешили отдавать, обалдев от тяжести в кармане. Потерпевшая сторона, находила крепких ребят из спортсменов, и за определенные проценты, вышибала долги. Но и обидчик, понимал, что нанять охрану, дешевле, чем отдать долг. Так все больше молодых, сильных ребят, из боксеров, борцов, штангистов, вовлекались в криминальные разборки. И барыги породили спрута. Когда барыг стало на всех не хватать, начался, передел сфер влияния. В криминал, в низовое звено, шла в основном молодежь, с неокрепшей психикой. И у многих, от такой работы срывало голову. Зазвучали выстрелы. От таких и сами бригадиры избавлялись. Но если все смотреть в контексте того времени...
   Когда корова исправно доится, никто не будет забивать ее на мясо. Поэтому те, кто честно работал и платил, не только не был обременен оброком, но и за него решались проблемы с фискальными органами, ему помогали с кредитами. "Крыша" не только доила. Она работала. Сейчас любят очернять все вокруг. Такие "крыши" не только были необходимы в то время, но от них была реальная помощь в бизнесе.
   Пример. Тот "бригадир" на вокзале был с обостренным чувством справедливости. У меня знакомая открыла магазин. К ней приехал этот "бригадир". С интересным предложением. Или она платит ему за охрану, или берет две многодетных семьи, он дал адрес, и так как магазин продовольственный, она помогает им с продуктами. Человек не понял по-хорошему, и начал выкручиваться как удав на стекловате. Магазина лишилась. И поделом.
   Даже в газетах писали, о его спонсорской помощи детскому дому, причем он сам усыновил троих детей.
   И когда сейчас существует только черное или белое. Я вспоминаю этого романтика.
   Барыга, это не все те, кто занимался торговлей. Купи - продай это купцы. Необходимая каста людей. Если взять историю, то после набегов, кочевников, когда очередной раз сгорали деревни, жизнь начиналась, тогда, когда приезжали купцы. Сам производитель заниматься продвижением товара не может. Барыга это состояние души. Как-то более позднее, когда я стал заниматься массажем, возле балки, я встретил женщину занимающеюся продажей шуб. Она спросила меня, чем я занимаюсь, и сколько стоит моя услуга?
   - Пятьдесят рублей.
   Она заорала на всю улицу, так, что стали оглядываться люди:
   - О - е - ей. Как дорого.
   И таких так много. То есть, барыга, это тот, кто за копейку в церкви пернит. И не обязательно это торгаши.
   Я отвлекся. Далее о вокзале.
   Мы мало сталкивались между собой. Литературой торговали в двух местах.
   Как я уже говорил, мы стоявшие возле моста на электрички, и вторая бригада стоявшая, возле входа в здание вокзала. Мы иногда могли торговать там, с двадцати двух до шести часов утра, что приносило довольно ощутимую прибыль.
   За месяц мой доход был раз в пятнадцать больше зарплаты, бухгалтера крупного торгового дома.
   Жизнь кипела. Утром, часов в девять, все подтягивались, получали столы, сумки с литературой в камере хранения. Расставлялись, покупали баночное пиво, в то время, оно только появилось, и пить его было круто.
   Подносили печатную продукцию поставщики. Как по Марксу, деньги товар деньги. Начиналась суматоха. Электрички ходят довольно часто, просто так ехать скучно. И, как говорится, у нас самая читающая страна. Что читающая не говорится. А тут все, что нельзя, стало можно. Стоит ряд столов и на них такое! Приезжие в ауте. Возникал стихийный протест населения.
   Было это так. В ступоре возле столов стоит пожилой житель глубинки. Обычно лет пятьдесят - шестьдесят. Обязательно подшофе. Слышно, как с шорохом рушатся его моральные устои. Потом крик о том, что нас надо в колхоз потому, что на нас пахать можно. Все как под копирку. Речь данных индивидуумов не отличалась разнообразием. Причем обильно пересыпается матом, что меня очень обижает.
   Отступлю. Наше население вообще матом не ругается, оно им разговаривает. И напрасно. Обращению с данным арго надо учить с детства, пока мат не вошел в разговорную речь. Данные слова, если их не использовать лишний раз, великолепно усиливают энергию тела. Не потребляйте эти слова всуе. Их потребляют в бою, как выдох при ударе. При злости, тогда вы сильнее выплеснете весь негатив. И попробуйте выражать свой восторг матом при оргазме. Кайф увеличивается в несколько раз, но при условии, если вы не израсходовали свою силу ранее. Как много люди теряют, введя мат в свой словесный запас!
   Продолжим. Крики эти раздавались, чаще всего, ближе к вечеру, когда население разъезжалось по домам, а у нас увеличивался поток покупателей, и мы, тоже были на взводе. Мои коллеги не выдерживали и отправляли возмутителей спокойствия в пешее эротическое путешествие. Скандал. Он отвлекает от работы. Но это издержки производства.
   Я делал проще. Так как я все еще был худой, с тросточкой, Я выставлял трость на всеобщее обозрение, и говорил.
   - Это точно, бездельники примазались к инвалиду.
   И скандал, если он был вызван мной, перекатывался на коллег. Сначала они возмущались, я не связывался, и потом, только подходили ко мне они стали ругаться заранее, зная, что их не минует чаша сия.
   Когда наша компания сформировалась полностью, мы стали отгонять чужаков. Все было отработанно. Я подходил и начинал задираться. Чужие не выдерживали, и только стоило проявить недовольство, раздавался крик
   -Инвалида бьют!
   Горе чужакам. Они были посрамлены, Столы разбиты, Товар разделен. Хорошо.
   В киосках " союз печать" стали продавать журнал "Спид - Инфо". Стоил рубль. Мы договорились с киоскерами, забирали тираж у них. Продавали по два. Вроде мелочь. Но за ним стояла очередь.
   Многое забылось. Память не долговечна. Говорят, что все хранится в подсознании. Но кто его видел, это подсознание.
   Почти каждый день подходил мужчина, лет тридцати. Подходит и в ступоре смотрит на обложки с голыми бабами. Через некоторое время его начинает колотить. Все сильней и сильней. Не выдерживает, кидает деньги. Хватает брошюрку. И бегом.
   Мужчина. Долго изучает. Вопрос:
   - Че только о бабах. А есть как мужики с мужиками?
   -Нет.
   - Жаль. А то сын на зоне. Там баб нет. А гуся точить, все же не дело.
   Таких лотков, и выбора, не было не в одном городе. Так нам говорили.
   Подносили жевательную резинку. Турецкую. Диковина.
   В то время, был дефицит сигарет. Ходили к вагону - ресторану фирменных поездов. Покупали у них коробками, а потом продавали по двойной цене. Но за это гоняла милиция, и приходилось собираться по трое. Я, как инвалид торгую, а двое стоят, смотрят по сторонам.
   Конечно, прибыль могла быть больше, чем я говорил, но пиво, ужины в ресторане гостиницы "Новосибирск". Вкусные обеды на рабочем месте. И самое главное, женщины. Ну, как без них прожить.
   Когда я сей час иногда встречаю коллег по тому периоду жизни, мы вспоминаем это время с большим удовольствием.
   Начало перестройки было неплохое. Возникали кооперативы, люди учились работать на себя. Конечно, не все удавалось, много было огрехов, но народ оживал. По тем временам можно было найти работу с приличной зарплатой, или без особых усилий создать что-то свое.
   Но как всегда у коммунистов, ситуация гандона. Взяли в руки, надули, отпустили, а он со свистом улетел.
   В стране творился бардак. По другому не скажешь. С трибуны заливался кремлевский соловей с приметным пятном на черепе. Кроме пустобрехства он ничего больше не умел. Нет вру. Когда словарный запас заканчивался, а силы еще были, начинал лизать задницу западу.
   Газеты и журналы лепили что попадя. Я читал статейку, где на полном серьезе доказывалось, что Ленин был женщиной. Поэтому, дескать, он и закладывал пальцы за жилетку. Что бы грудь не было видно.
   Обхаивались наши ценности и превозносились забугорные.
   Шел развал страны. Начиналось самосознание народов. И так оно развилось, что теперь жители самостоятельно свободных, бывших союзных республик, свободны у себя, но зарабатывают у нас, в России.
   Тема вообще интересна. В великую, отечественную войну, сплотились все народы нашей великой родины. Миллионы Русских были перемещены к ним. И киргизы, таджики, узбеки делились хлебом, кровом, приютив русских. На фронте плечом к плечу воевали и чеченцы и русские и армяне с азербайджанцами. А тут началось. Война в Карабахе. Военные конфликты в Таджикистане. Переругавшись, возненавидели друг друга все нации.
   Один плюс. Стало интересно смотреть новости. Газеты закупались пачками. Но народ просто смотрел. Ему было все пофигу.
   Но началось самое главное. Дамы, Какой был всплеск отношений. Феерический калейдоскоп лиц и чувств. Вспышка новых неизведанных отношений. Бесчисленные щупальца объятий. Жадные ищущие рты. Податливая, плоть, И над всем этим сконцентрировано - вязкий жар похоти.
   У нас в стране секса нет, И вдруг он появился, растекаясь по всем уголкам нашей необъятной Родины. "Маленькая Вера" в принципе так, чернуха мелкого разлива. А какая буря эмоций. Артистку, сыгравшую главную героиню можно сравнить с Жанной Д, Арк. Открылись шлюзы. Раскрепощение. Женщины кинулись наверстывать упущенное. Роли стали меняться. Они вышли из за широких мужских спин. Проявили себя во всей красе. Расцвели. И уважать себя, заставив, перестали держаться за нас. Вот она сексуальная революция.
   К стати у женщин есть одна интересная черта. Все, что у других они считают блядством, для себя называют экспериментом
   И кстати, меня, маленького ручейка в мутных водах перестройки, можно, считать одним из множества людей положивших труд, нервы и годы на алтарь сей революции. Все мои начинания приносили пользу тогда, когда, они были связанны с ней. И не только интимные отношения. Даже бизнес. Я пробовал различные сферы деловой активности, Но только связь с этой сферой приносила мне прибыль. Но это все дальше.
   Сына взял с собой на работу. Ему пять лет. Яркие джинсы. Кофта. Кроссовки. Дал ему столик и коробку жвачки. Он торговал. Это было все. Конечно, он больше сжевал, но какой был гордый.
   Помню, стоим торгуем. С обеда начали квасить. Я, Серега и Оксана. И так пьем. Работа закончилась, расходится, не хочется. Перемещаемся в квартиру к брату Сергея, благо она пуста. Часа через полтора, начинает доходить, что девушка картошки нажарила, закуски настрогала и сидит с нами отдыхает. То есть простой. А ведь с ее помощью можно добавить пикантности в наш вечер. Пошли разговоры за жизнь. Такие разговоры, дорожка скользкая. Вывожу Серегу на кухню и объясняю ситуацию. Договорились. Посидели. Он делает вид, что засыпает.
   Я зову ее потанцевать в другую комнату. Согласилась. Медленный танец. Пьян. Разговаривать не могу. Начинаю раздевать. Готова. Ложимся, поехали. Лежит как бревно. Пьянка плохо совмещается с интимом. Только слез, она заснула. Выхожу и шепотом посылаю Сергея. Слышу
   -Женя, ты че, я еще не готова.
   Но ни че, пошла работа. Выходит. Квасим дальше. Выходит Оксана. Выпила с нами, смотрит на меня и слышно скрип шестеренок в ее голове. Чувствую готов, все повторяется по тому же сценарию. Всего было три захода, и она ничего не поняла. Дура пьяная. Мы вообще не похожи. Долго мы с Сергеем потешались по этому поводу.
   Приехала бывшая, стала звать, просит вернуться. Упала на колени в вокзальную грязь.
   - Вернись. Ты же еще мой муж.
   Стоп родная, я не благотворительный фонд. Объедки не собираю Противно. Теперь я ей стал нужен. Мне говорили, увидит, что зарабатываю, вернется. Увидела, попыталась вернуться. Обдумал предложение. Подал на развод.
   То, что творилось в стране, напоминало Россию во времена начала прошлого века. Сначала страну развалил бесцветно - блеклый Николашка. Николай Кровавый. Потом птица говорун Керенский. И только большевики, придя к власти, смогли навести порядок твердой рукой.
   Американцам выдали схему подслушки посольства. Причем официально. Предали наших омоновцев в Прибалтике. Отказались от земляков в союзных республиках. Развалили СССР.
   Откуда-то вылез Сахаров. Не надо никакого анекдота. Его поведение напоминало сбежавшего из дурдома шизофреника. Никто и некогда его не преследовал. В любой стране носителей таких секретов охраняет государство. Его личность уже является государственной тайной. Хорошая квартира, не малая зарплата, пайки из распределителя. Но слишком много думал, и маразм подкрался неожиданно надежно. И начал чудить. Заслуга нашего государства даже в том, что он не кончил свои дни в дурке. Это же надо было, зайти в валютный магазин, и требовать продать за рубли, один к одному. То, что ему нафиг не надо было. А ему, даже пинка не наладили. Аккуратно успокоив, вывели их помещения. Даже депутаты не выдержали. Как только он стал говорить с трибуны, начали громко хлопать, только, чтобы не слушать жалкого блеяния.
   Ну а о господине Солженицыне, светоче демократии, без противогаза, даже думать не хочется. Смердит. Если кому интересно, почитайте Бушкова. Великолепно описан мыльный пузырь.
   Горбачев боролся с Ельциным. Знаменитая фраза Лигачева:
   - Борис, ты не прав.
   Маленько погодя, пьяный Борис упал с мостика, и в алкогольном бреду обвинил Гобачева в покушении на свою жизнь. Так продолжаться долго не могло.
   Грянул путч. Полная демократия. Как же без путча? Наконец то замолчал Горбачев. Заперся с перепугу в Форосе. Хоть отдохнули от пустозвонства.
   Само событие особо не запомнилось. Честно говоря, мне, как и большинству людей, все это фиолетово. Я не встречал людей, которым это было надо. Это в Москве, что-то делили. А страна, посмотрев телевизор, шизела от этого зоопарка. Может только руки Янаева. О них писали все газеты. У меня такого тремора не было даже после недельного запоя. Попил мужичек, и, похоже, опомнился только на сцене. Так и сидел с глупым видом, ничего не понимая.
   А как же такая массовка без жертв. Когда уже БМП уходили от белого дома, народ опомнился, что еще не стучал по броне. И полезли на нее. Одну даже подожгли. И танкисты были вынуждены защищаться. Когда машины тронулись, один из нападавших упал с брони, и ударился головой об асфальт. Другого толпа в суматохе под гусеницы. И только третьего завалили. Им дали звание Героев Советского Союза посмертно. Кто сейчас помнит эти имена. Последние герои великой страны.
   Те, кто стоял на баррикадах, и лез под танки, так и остались в массовкой.
   А те, кто затеял это, просто под шумок откусили очередной кусок пирога.
   Провалился путч. Надо отметить. Есть повод.
   Пошли на берег Оби. Пикник. Как всегда мало. Обратно на вокзал. Через дорогу от милиции, есть небольшая забегаловка. Туда. Под чебуреки. В помещении скучно. Ловим грузовик. Катаясь в кузове, от души горланили песни. Душевно.
   Сплю и не могу вытянуть ноги. Они затекли. Не получается. Я в ауте - отнялись. Все больше не пью. Продираю "шары". Лежу в детской кроватке, в неизвестно чьей комнате.
   На диване, валетом, лежат плакатчик с бычком. Похоже у плакатчика эротический сон. Он, что-то бормоча, прижав к себе, целует бычков ботинок.
   Ресторан в гостинице "Новосибирск", Нас трое. Я и две дамы с нашего пятачка. Сижу напротив них. Плавная беседа. Постепенно я оказываюсь между ними. Обнимаю за плечи. Начинаю целовать. С начало несмело в щеки, постепенно поцелуи становятся все более, и более откровенны, и смелее. Поочередно целуюсь с каждой, стараясь не кого не обидеть. Голова кружится. Народу много. Нам не до них, а им не до нас. В кабаке идет съем. Мужчины думают о члене, а девушки об их кошельках. Все невмоготу. Выходим на улицу. На крыльце у одной ломаемся каблук босоножки. Она в слезах убегает домой. Естественный отбор.
   Попивая захваченное с собой вино, переходим железнодорожный мост возле вокзала. Владимировскую. Мимо железнодорожной больницы выходим на берег Оби. Ночь, звезды. Не тратим время на пустые разговоры, все и так ясно. Не дети. Сняты трусы, задрано платье. Мы давно уже готовы. Не до прелюдии. Вообще прелестно. Мягкий шелест волн. Звезды. Проплывает баржа. На другом берегу дома, горит свет в окнах, и там тоже люди занимаются тем же. И как венец всему, в темноте, как у косули, белое пятно ее зада.
   Вокзал будоражит сознание. Стук колес. Гудки поездов. Я и Вадим срываемся в Барнаул. Приехали ночью. Народу на вокзале много. Киоски не работают. Расставляем столы. Торгуем. Подходит дежурный милиционер.
   -От куда?
   - Из Новосибирска.
   -Документы на право торговли есть?- Глупый вопрос. Откуда? Запрос по рации
   - Дежурный. Здесь без документов, двое из Новосибирска торгуют. - Ответ меня поразил:
   - Из Новосибирска? А они не буянят? - А что привыкли, как из Новосибирска, так буянят?
   -Нет.
   - Тогда пусть торгуют.
   Какие патриархальные нравы. У нас бы ободрали как липку.
   Пресса шла в лет. Здесь это экзотика. Днем поспали по очереди, здесь же в зале ожидания. Ночь. Никто не трогает. На другой день, вышли торговать на улицу. Не далеко от автовокзала. Все, товар закончился. Мы еще сомневались, что много набрали.
   К нам подошел парень. Познакомились. У него газетный киоск на автовокзале. Предложил брать оптом. Много. Он собирался раскидывать по всему городу. Нам выгодно. Привозить ему, получалось больше, чем мы продали за это раз.
   Как я уже говорил, часть этого бутора возили из Прибалтики. Потом по ночам, мелкие типографии допечатывали. Плюс куча своего мусора. И все выплескивалось на лотки.
   Если учесть, что мысль материальна, Что она поступательными движениями долбится нам в голову. То понятно выражение - е...ть мозги. Чем мы и занимались. Просвещали.
   Не помню, мне или Вадиму пришла мысль съездить в Томск. И там нашли оптовика. Неплохо. Два раза в месяц Барнаул, два раза Томск. Утром выезжаешь, ночью дома. Филки в кармане.
   Случайно оказались на станции Тайга. И маленько пошутили. Рядом стоят два киоска союзпечати. Один закрыт на обед. Во второй привезли газеты. И пачку, какой то эротической лабуды. Купили пятьдесят штук. Тут киоскерши меняются. На обед закрывается второй киоск. Пришедшая ничего не знает про новое поступление. Эротики они еще не видели. Мы подошли, и для смеху предложили ей все купить по двойной цене. Купилась. Мы свалили. Жадность худший из пороков.
   В поезде ехать скучно. Вадим бывший тренер по карате, и подкачивался. Погоняло бычок. Я ходил по вагонам. Изображал немого. Бычок охрана и несет сумки. Один случай долго веселил нас. В купе четыре лица кавказкой национальности. Набрали. Показываю на пальцах, двести восемьдесят восемь. Не понимают. Еще раз. Бесполезно. Несколько раз махал руками. Никак. Я в сердцах говорю.
   - Двести восемьдесят восемь. Понятно или нет.
   Кавказцы в шоке выдали деньги.
   Захожу в дом журналиста. Директор фирмы в полном недоумении. Один из наших пьяным попал в вытрезвитель и дал в протоколе, за себя, его полные данные. Фамилию, имя, отчество и место работы. Переночевал, вышел, А штраф пришел по названному месту работы, Я чуть не расхохотался.
   Но тут в кабинет вошла женщина. Я сделал стойку, как сеттер на дичь. Понял, что она просто знакомая, просто забежала. Есть шанс. Узнав, что она бухгалтер, попросил оказать мне консультацию. Согласилась. Сначала пошли в кафе на Красном проспекте. Потом решили попить кофе у нее. Поймали такси и поехали в район Молодежной. И как-то сразу оказались в постели. Сами не поняли. Плавно перетекло в ночь и утро.
   Хороший человек. Не буду врать, мы пытались жить в месте, но в силу моего беспокойного характера наши усилия не привели к положительным результатам. Татьяна, одна из немногих, кому посчастливилось на долго привязать меня.
   Где-то в августе, мой друг Игорь Э., попросил меня помочь отнести макулатуру в пункт утиль сырья. Была такая фишка, обменивать бумагу на книги.
   Вообще мне везло с людьми. Не говоря о друзьях, на каждом жизненном этапе, всегда появлялись люди, которые помогали, поддерживали меня.
   Мы взяли пачки газет и понесли.
   Пункт приема возле издательства Сов Сибирь.
   Приемщица, фея, как две капли агдама молодая Валентина Толкунова. Пока сдавал, разговорились. Она здесь временно.
   Муж в начальстве вторсырья.
   Как всегда, в нашей действительности, для массы сдающих, в основном макулатурный Дрюон, ну и типа того.
   А у них для своих, не хилые поступления!
   Слово за слово, договорился прийти еще раз. Дня через три подошел. Общались часа три.
   Оказывается она, после замужества никогда не работала. Муж ревнив как мавр. Он ее выставлял на работу, когда кто-то из приемщиц уходил в отпуск. Чужим здесь не место.
   На третье свидание пошел в атаку. Какое белье, духи. Вот, что там на самом деле. Мужик старается. Недолго мучилась старушка. Я положил ее на стол, ноги на плечи. Великолепно. Обзор ништяк. Все видно, удобно. Я ее просто смаковал.
   Через неделю, на обеде она не пошла домой, и мы прогулялись в Бугринскую рощу. Зайдя в нее, стали целоваться, расстегиваем кофту, лифчик. Мну грудь. Стандартно приятная увертюра. Плывет крыша. Присев снимаю с нее плавки. Разворачиваю спиной. Наклон. Аппетитно сдобные булки. Расстегиваю джинсы, достаю готовое взорваться орудие. Я только направил его и она сама, резким неожиданным, движением таза назад, насаживается на меня. Как я пытался, больше такого движения, я не у кого не встретил. Чертовски жаль.
   Потом мы еще раза два встретились, когда она подменяла приемщицу в пункте возле Металлурга.
   Расстались случайно. Сидел выпивал с другом. От спиртного расширились сосуды. Обострились инстинкты. И я решил позвонить ей, но забыл посмотреть время. Трубку взял муж. Оказывается, он уже пришел с работы.
   - Здравствуйте. Позовите Машу.
   - А ты кто?
   - А ты?
   - Я муж.
   - Я важнее. Я любовник. Позови Машу.
   Крики, шум, скандал. Я понял, что спьяну, что-то не то ляпнул. Крик в трубку:
   - Забудь этот телефон.
   Судя по голосу это ее дочь. Ну и не очень то хотелось. Слишком утомительно поддерживать отношения, при таком муже.
   Я получил отличный урок. После нее я перестал ревновать. Глупо.
   Все естественно. Если женщина не привлекает других мужчин, то она изжила себя как женщина. Если женщина захочет, она изменит, как за ней не следи. Если мужчина ревнует женщину, значит, он просто не уверен в себе.
   Береги нервы, они не восстанавливаются.
   Через несколько лет, я видел ее. Она с мужем, торговала на рынке возле ГУМа, на рынке. Сделала вид, что меня не узнала. Хоть один умный поступок.
   Объединившись втроем, решили издать журнал. Получилось три номера.
   На точке работал парень. Диплом писателя. Он окончил институт, по-моему, в Питере. Писал нам рассказы. Каждый литр.
   В первом номере мы объявили конкурс на лучший эротический рассказ. Первое место - видеодвойка. Второй телевизор. Третий видик. Указали абонентский ящик. Нам писали. Как доверчивы наши люди!
   Постепенно бизнес пошел на спад. Сейчас еще кто-то торгует макулатурой. Но это уже объедки, прежней жизни.
   Я познакомился с парнем, бывшим жителем "Планерское", в Крыму. И скинувшись, он привез от туда бижутерию, с крымскими полудрагоценными камнями. В то время, барахолка работала только по воскресеньям, раз в неделю. Торгаши оккупировали территорию вокруг центрального рынка. То есть там, где центральные выходы с него, стояли, в живописном беспорядке киоски. Где начинающие предприниматели, сколачивали первые капиталы, продавая оптом сигареты, чай, кофе и другую лабуду, для более мелких купчиков, торгующих в розницу в киосках, по городу и области. Тогда часто проезжая по городу, можно было видеть черные пеньки сгоревших, мест свободной торговли. Поджигали их часто. Конкуренция понимаешь. А остальные три стороны прямоугольника, занимала торговля, вещами.
   Со стороны трамвайной линии, постоянно стояла, тогда еще экзотическая, группа товарищей, из дружественной нам поднебесной. И благодаря ним, наше население, смогло увидеть и одеть, так называемые пуховики. Ядовито зеленого или лимонного цвета, с беспощадно лезшими изо всех сил, жесткими перьями, беспощадно ощипанных домашних птиц. После снятия, такой одежки, приходилось, чистить все то, что было под ней.
   Цена у них была одна - тысяча. И у населения появилась любимая шутка:
   - Сколько стоит. - И потом показывается то, что понравилось.
   - Тысяча.
   - За восемьсот отдашь?
   - Тысяча.
   - За девятьсот?
   - Тысяча.
   - А за полторы?
   - Тысяча.
   Так как я занял место недалеко от них, то часа через три, эта шутка, даже у меня, вызывала раздражение.
   На барахолке и на рынке, криминальный элемент испытывал новый заработок. В толпе народа начиналась драка, и стрельба, из какого ни будь громкого пугача. Население, запуганное газетными статьями, телепередачами, и своими же сплетнями, со страху щемится кто куда. И шустрые мальчики, с невероятной скоростью, собирали брошенные вещи.
   С этим мужчиной пришлось расстаться. Слишком жаден, и его вранье просто достало меня. Но при этом, я вовремя понял - в бизнесе друзей нет. Работать надо на себя. И жизнь подтвердило мое правило. Сколько закадычных друзей, в то смутное время, друзья детства, создавали свое дело. Или человек создавая свое дело, брал на работу, близких людей. Накопление капитала. Человек, своим трудом и горбом, поднимался. И окружение приписывало себе, большинство его заслуг. Бывшие друзья, расходились в мнениях по работе. А правило - нет человека, нет проблем, еще никто не отменял. И так как в девяностые годы, так никогда больше не росли кладбища.
   Временная безработица.
   Стали с Вадимом брать оптом сигареты на центральном рынке. Ходили по киоскам, предлагали их. Разбирали не плохо.
   Были знакомые в торговом доме "N". Паслись там. Брали у них товар и продавали. Разное. Все, что подвернется. Продукты, вещи, парфюмерию.
   Как-то раз, нас попросили выкинуть на мусорку, коробки. Лимонная кислота в пакетах. Пришла партия. В эти коробки скидывали порванные пакетики. И ссыпали высыпавшуюся кислоту. Пять коробок Мы унесли их к Вадиму домой. За три дня заклеили пакетики, и всыпали с них кислоту. Правда, в месте с пылью. И продали.
   На Вокзальной магистрали открылся ресторан. "Химангал" Наш любимый вариант. Они нам раз в неделю заказывали "мальборо" и "кэмэл". На центральный рынок и к ним. Мы многое им сдавали. Не мудрено, что они долго не проработали. Закрылись.
   Татьяна работала бухгалтером, в крупном торговом доме. День рождение жены хозяина фирмы. Будем называть его шеф. Так проще.
   Арендован теплоход на выходные. Удачно выдались теплые дни. Народу много. Средний этаж, каюты. Иллюминаторы не высоко над водой. На верху большой зал, со столом, вмещающим всю компанию, и место для танцев. Еще выше капитанская рубка, а над ней площадка. На ней красная спасательная шлюпка.
   Там я первый раз пил коньяк "Метакса". Невероятно. Наши хваленые коньяки эпохи застоя, продававшиеся в магазинах просто отстой. Многого мы были лишены.
   Столы накрыты с королевским размахом.
   Первые нувориши. Как мы говорим - новые Русские. Первые деньги кружат голову. История не знает сослагательного наклонения. Но она развивается по спирали. Первые купчики на Руси. Красные рубашки и загулы в трактирах. Новые Русские. Малиновые пиджаки и пьянки в ресторанах. Параллель очевидна. К сожалению, поразить размахом загула, высший шик начинающего "бизнесмена". Гуляй рванина от рубля и выше. Время девяностых. Или грудь в крестах или голова в кустах. По всей стране кладбища развиваются быстрее экономики. И не так много времени, чтобы успеть показать себя крутым. Пока деньги не кончились. А после запоя, обнищавший купчик, бредет в одиночку домой, долго вспоминает гулянку. И пытается снова срубить денежку, и снова загулять.
   Как всегда, пристойное начало. На этот раз, многие со своими половинками. Не торопливые, обстоятельные тосты, посвящаемые супруге шефа, но такие, чтобы вызвать одобрение шефа. Подарки для супруги шефа, но также требующие одобрения шефа. Пристойно - скрытый прогиб. Хорошо хвалят супругу шефа. Как красиво сказала, и какой подарок подарила любовница шефа.
   И тут встает мама супруги шефа:
   - Я хочу подарить эту хрустальную вазу своей дочери, и желаю ей, чтобы каждый день в ней стоял свежий букет.
   Западло промолчать зятю:
   - Хорошо мама. Мы сейчас нальем полную вазу коньяка. Пускаем по кругу. Если ее выпьют до дна, я согласен.
   Теща ехидно:
   - А если два раза будешь наливать:
   - Обещаю два букета!
   Не унимается вражина:
   - А три?
   Достала теща. И он сказал, как отрезал:
   - Слово даю. Сколько раз буду наливать, столько букетов будет покупаться каждый день.- И вливает в вазу два пузыря "Метаксы". А это литра.
   Считается, что самый страшный психоз - психоз толпы. Она не управляема. А если еще и под хмельком.
   Каждый старался отпить побольше. Коварство "Метаксы" в ее вкусе. Мало того, что легко пьется, но и не имеет привкуса спирта. Идет за всю мазуту. Допиваю. Наливают по новой. Рядом сидит муж, одной из сотрудниц. Какая тупость. Интеллект ниже трактора. Она его откопало, где-то в области. И он избрал меня своим собеседником. Достал. Но в силу своей интеллигентности, я не могу просто его послать. И тут к нему подносят снова налитую вазу. Я сразу:
   - Наверно слабо не отрываясь все выпить.
   - Запросто.
   - На язык мы все сильны, а вот за базар ответить.
   Встает, и, поднимая вазу:
   - Поздравляю с днем рождения.- И заглатывает, все содержимое не отрываясь.
   Все замерли. Онемели. Дебил плюхается на стул. С минуту сидит, не дыша и не моргая. Как робот поднимается, выходит на танцпол, три раза топает правой рукой. И плашмя падает на зад, с деревянным стуком ударяясь затылком об пол.
   Его унесли. Я не виноват, что он шуток не понимает.
   Несколько раз, пустела и наполнялась ваза.
   Шутка удалась. Но набрались все. И пошел дым коромыслом. Коньяк в голову знатно ударил. Каждый старался выпить так, чтобы шеф заметил. Гул голосов. Звон бокалов. Блюющие за борт. Часа через два понял, все пора передохнуть.
   Залез на самый верх. На шлюпку. И закемарил. Сквозь сон чую. Меня хотят. Возле меня трется сестра шефа. Глаза туманны. Она, похоже, даже не понимает, с кем она, кто лежит. Любопытно трахаться на самом верху теплохода.
   Спустился. Танька с любопытством:
   - Ты где был?
   - Поспал маленько, чтобы не вырубиться раньше времени.
   - Правильно, я тоже скоро пойду. Нехорошо что-то.
   А мне хорошо. Я даже в себя уже пришел.
   Оказывается, здесь есть сауна. Попросили затопить. Она маленькая. На пять человек. Паримся по очереди. Татьяна спит, и мне не мешает. Удачный вариант. Развезло всех еще сильнее. Трахнул я сестрицу еще раз.
   И к Таньке под бочек. Утро тяжело. Похмелье. И сразу с борта в воду. Отпускает. Пожрать. Накатить "Метаксы". И на Таньку. Симптомы похмельного синдрома прошли. К вечеру кельдым. Опять все набрались. Сестра шефа пыталась подклеиться, но Татьяна на стороже. Но без юмора не обошлось. Личный шофер шефа, трахнул одну из дам. А в это время, парнишка компьютерщик, трахнул его жену. Причем оба не узнали об измене друг друга. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Или точнее, закон сообщающихся сосудов. Из шофера вытекло, а в жену втекло.
   Мгновенные обогащения, запах больших денег, состояния сделанные в сжатые сроки, кружат голову, не давая трезво взглянуть на свои силы, связи и способности. Я устроился в одну темно - скольскую контору. Торговля лесом, сахаром, сигаретами. Всем, что под руки попадется. Даже были магнитофоны для машин. Но объемы. Вагоны, машины. Тонны. В глазах калькулятор, застилающий белый свет. Несколько раз обналичивал деньги. В то время нала не было. И желающие его приобрести переводили безнал, под сорок процентов. То есть с тысячи безнала получали шестьсот нала. Отдаешь конторе небольшие проценты, и работаешь под ее документами. Но на свою ответственность.
   Время беспокойное. И расплачивались за косяки как на диком западе. Голова у посредников слабо держалась на плечах.
   Один из горе посредников, договорился о продаже вагона масла. Сделка сорвалась. Он остался калекой.
   Кто-то сорвал свою сделку. Исчез на глухо. И это не единичные случаи. Редки случаи больших сделок. Но они у всех на слуху, и дразнят воображение, как красная тряпка быка.
   Сколько веревочки не виться, но на конец все равно намотаешь.
   Пять вагонов, баночного пива. Суму, причитающуюся мне, я сейчас не помню, но помню то, что только маржа, получаемая при продаже одного вагона, позволяла мне купить двушку на Башне и жигуленок. Овчинка стоила выделки. За неделю были найдены покупатели с севера, Они вылетели к нам в город, с сумками денег. И все. За день до покупки, продавцов хлопнула наша доблестная милиция. До конца ее еще не развалили.
   Я не сопротивлялся. Подержали сутки, в каком то гараже, ночью вывезли на клещиху, на кладбище. Почему-то не страшно. Смешно, но мне было жалко дела. Так классно все собрал. Как в кино подвели к вырытой яме. Никакого физического насилия. Никаких лишних разговоров, оскорблений. Просто и буднично. Отстраненно. Откуда то появилась другая машин. Крик. Оппоненты собрались группой. Горячие дебаты. Потом от той машины подошел мой знакомый. Обматерил. Развязал руки. Все по машинам. И я остался один. У меня не забрали деньги. Сигареты. Я дошел до прощального магазина. Стоит таксист. Не торгуясь, зарядил его до дома. Тогда еще таксисты, совмещали свою основную работу, с хобби. Продавали водку. Причем не паленку. Как раз три пузыря. Первый раз я выпил бутылку из горла, не отрываясь и не закусывая, заслужив одобрительно восхищенный взгляд. Два дома. Всю дрогу меня мучила одна мысль. Когда, через много лет начнут сносить это кладбище, сколько найдут двойных могил?
   И реально взглянул на все. Если разделить полученные деньги на затраченное время и потраченные деньги, овчинка выделки не стоит. Пока деньги можно заработать более доступным и спокойным способом.
   Лучше синица в руках, чем дятел в жопе.
   Решил попробовать взять киоск в аренду. Но решил и сделал две большие разницы. Никто меня не ждет, и пустых киосков на горизонте не наблюдалось. Так как я проживал на Молодежной, курс был взят на микрорынок на Золотой ниве. И для начала устроился продавцом.
   Дебильная работа. Сидишь на стуле в замкнутом пространстве. Сторожевому псу и то удобней. Хоть выйти может и не работает. Знай себе лай.
   Воспоминаний не так много, что из окошка увидишь? Только один раз выскочил из киоска на шум. В соседнем киоске, торговала семейная пара. Возле окна сидела беременная женщина, подменила мужа, пока он обедал. И в окошко заглянул молодой человек, засунув в киоск руку с зажатой в ней гранатой.
   - Так, детка. Бухло, закусь и выручку в пакеты.
   Пока она собирала то, что он просил, муж незаметно подошел к двери и открыл замок. Грабитель, положив в карман гранату, заглянул в двери. Он не увидел в киоске мужчину и не знал, что тот служил в спецназе. Да и граната оказалась учебной. Милиция кое-как спасла незадачливого налетчика.
   Из окошка дует. Обогреватель электрический, сжигает кислород. Толпы покупателей, носятся по замкнутой территории, стараясь выгадать копеечку, не обращая внимание на качество, гонясь за дешевизной.
   Как раз в то время стали разливать технический спирт в бутылки из под водки. И наше трудовое население, травилось и слепло, поглощая, самопальное бухло. За два месяца, я вышел на хозяев рынка и взял в аренду киоск. Сложности возникли в основном с продавцами. Продавщицы менялись довольно часто. Нормальные, и опытные на такую работу не пойдут. Увольнение проходило по одному правилу. Недостача, сауна, отставка. И мне хорошо, и ей не выплачивать неустойку.
   Через три месяца, после того как я взял киоск, мне пришлось взять напарника. Я сознательно не пишу о нем. Он интересен лишь тем, что у него была машина. Москвич. Самодовольный, с интеллектом ниже, чем у своей машины. Но приходилось терпеть. Нужны колеса. В принципе из-за них я с ним и работал.
   Нашел спирт. Отличного качества. Не тот технический. И они давали этикетки - спирт питьевой. И этикетки.
   Хозяева ребята с юмором. Когда мы туда приехали, они сидели, обедали. Я стал интересоваться, есть ли у них сертификат качества. И не подделен ли он.
   - Есть предложение. - Огорошили они меня.- Давай пробуй.
   Мне вручили рюмку. Нарезали сала. И я начал. Оговорюсь. Спирт продавался в бомбоубежище, не Восходе. Там раньше была двухэтажная столовая, так вот за ней. И вот это убежище заставлено баками со спиртом. И я начал. Прошел, как оказалось не больше трети баков. Уснул. Ребята даже мне с собой на опохмелку бутылку налили.
   И пошла работа. С утра выставляем киоск. Едем закупать спирт, и заносим в квартиру напарнику. Ищем стеклотару. Его жена, теща, дети моют бутылки, наполняют по мерке. Пробки нагревают в горячей воде и запечатывают бутылку. Готовый товар вывозим на место. Кроме бутылок заливали в трехлитровые банки.
   Так как мы продавали спирт отличного качества, и по цене ниже, чем у других, торговля шла необычайно бойко. Плюс нашлись люди, которые покупали у нас оптом, флягами.
   Я ложился спать с гудевшими от усталости руками и, проснувшись утром, отмечал, что руки гудят. Эти дни прошли в моей памяти одной полосой. Работа. Сон. Сон. Работа. Ну и продавщицы.
   Так же был еще один интересный эпизод. Ночью у меня снимала киоск женщина лет тридцати. Деньги я не брал. Брал ее, прямо в киоске, к взаимному удовольствию.
   Помню, подошел мужик, лет пятьдесят.
   - Ну, че, спирт не бодяга.
   - Нет.
   - Я же проверю.
   - Купи и проверяй.
   Он покупает пузырь, снимает пробку, здоровенный глоток из горла. И исчезает из глаз. Я выскакиваю из киоска, а мужик слизывает остатки снега, из-под ног у людей.
   На рынке постоянно дежурил наряд милиции. И забухали мы с ними. Память в клочках. Сидим, пьем. Я хожу по рынку в милицейском кителе и фуражке. Я сижу на чем-то мягком. Поднимаюсь - сижу на милиционере. С кем-то подрались. С кем-то мирились. Потом пили, потом дрались, потом мирились. С утра жесткое похмелье и мучительно - бесполезные потуги воспоминания. Чистый спирт, чем хорош, тем, что, просыпаясь от сушняка, стоит выпить бокал холодной воды, и снова торкает не по детски.
   Примерно через полгода, началась перестройка рынка, стали заключать новые договора. Я, обалдев от работы, и напарника завязал.
   Решил рискнуть. Набрал тряпок на барахолке, и ломанулся в Белово.
   Выезжаем ночью, Рано утром на месте. С поезда несется толпа с баулами. Дорога ясна.
   На рынке нас встречает колоритная личность. Местный бич, спившийся врач гинеколог. Так как рынок работает всего два дня в неделю по выходным и не него съезжается много народу, бич покупает несколько рулонов обоев и раскатывает. Размечает, продает места. И нам удобно и у него довольно неплохая прибыль. Вот уж воистину день неделю кормит.
   Стоим, торгуем. Торговля идет ходко.
   Хочется, есть, но с этим туго. Наконец приходит шашлычник. Оригинальное блюдо. Попробуйте представить. Мангал из трубы диаметром полметра, со срезанным верхом. Полуовал. С одной стороны вентилятор. Шпажки из алюминиевой проволоки. Кусочки мяса размером с ноготь большого пальца. Такие шашлыки раскладывались на мангал, включался вентилятор. Дым, треск, пламя. Когда мясо обугливается, его продают.
   Съев по четыре шпажки шашлыка, бегом в помещение продовольственного рынка и пьем самодельную ряженку, дабы не испортить желудок.
   В три часа все закрывается. Ищем ночлег. Ходим по гостиницам. Утром торговля. В воскресенье в час закрытие, в три на электричках с пересадкой до дома.
   Но это упрощенная схема. Есть еще жизнь. Она вносит свои коррективы. Люди собираются в группы по интересам. В основном вечером, накрывается поляна, и разговоры за жизнь. Тогда все были в основном равны. Это потом кто-то поднялся, кто-то разорился, кто схватил звездную болезнь, а кто и уже и не жилец.
   Много говорят о вредных профессиях. Сочувствую шахтерам. Я не когда не смог бы залезть под землю, не люблю пещеры. Надо иметь незаурядное чувство мужества, чтобы каждый день лезть под многотонную толщу земли. Я как-то прочитал в газете интервью с доктором наук, гинекологом. Замечательно. Вопрос корреспондента, а тем более ответ врезался мне в память:
   - Вы ведь из семьи потомственных шахтеров. Там работали ваш отец, дед и прадед. Почему вы выбрали другую профессию?
   - Я не могу работать там, где темно и влажно.
   Кстати, чем не мужественная профессия для мужчин, врач гинеколог. Весь день смотреть на это, не взирая на возраст, и потом еще возбудится с женой!
   Я когда-то мечтал стать военным и защищать родину. Пожарные, милиция, спасатели, да и не перечислишь все мужественные профессии.
   Но у нас не пишут и не говорят о челноках. Это большое упущение. Во время перестройки, когда правительство фактически бросило людей на произвол судьбы, они не стали плакать, а, собрав толику денег, из за рубежа, из неизвестной страны наладили поставку необходимых предметов. Одежда, обувь, игрушки и многое другое. Фактически они спасли нашу страну. Сейчас можно много кричать о качестве товаров, но ведь никто не хотел ходить в валенках и фуфайках. И в то время, когда зарплату не давали по пол года, деньги находились только на дешевое китайское тряпье.
   Много было перегибов, но ведь они не только зарабатывали сами, но и давали заработать другим. Это как камень, брошенный в воду. Одни привезли, а заработать давали многим, часто не произвольно. Разбогатело не так уж много. А большинство кто куда. Об этом можно и нужно писать и говорить.
   Сидим, попиваем общаемся. Плавно течет беседа. Хорошо, спокойно. Не так часто удается, просто расслабится. Гостиница. Пока еще интересно, необычно, романтика.
   Симпатичная девушка напротив меня. Начинают скрещиваться взгляды. Разгорячены торговлей, спиртным, дома у нее муж, но требуется выход, сброс энергии. Цепляемся коленями. Искра. Дрогнула рука. Уже сидим рядом, прижаты бедра. Горячо. Рука, падающая на ее бедро, вызывает одобрительную улыбку. Еще все в разгаре, еще никуда не уходим, еще нет намека на ночь, но уже, где-то там, в небесах, наши карты легли рядом. Они еще не раз будут тасоваться, мы будем где-то встречаться, может здороваться, а может, сделает вид, что меня не знает. Но сегодня мы в месте. Вечер. Нас двое, из окна свет, освещающий две обнаженные фигуры на смятых простынях. Черно-белое кино. Шепот. Мы отдаемся яростно, мы снимаем стресс. Оседлав меня, моя наездница, так скачет, что я боясь, чтобы не оторвалась грудь, испуганно держу ее двумя руками. Мы меняем позу. Она подходит к креслу и встает на него на колени, прогибая спину. Влажные ягодицы блестят в лунном свете. Она худощава, но принципы нужны для того, чтобы их нарушать. Я вижу ее шоколадное пятнышко. Прицеливаюсь, и аккуратно втискиваюсь туда. Издает какой-то нутряной стон, и я вижу, как спина ее стала покрываться потом, как росой. Так тесно, что мне кажется, что я в капкане. Очень интересное чувство. Ее трясет. Она мотает головой. Рано или поздно пришел конец. Лежим, отдыхаем. Она испытала, по ее словам, целую серию, не обычных микрооргазмов. Стресс снят.
   На рынке я познакомился с Алексеем Окрошко. Стояли рядом. Разговорились. И ломанулись в Казахстан. Поселок Панфилово.
   Богом забытое местечко, на границе с Китаем.
   В детстве, я с отцом, был в тех местах. Поселок Сарканд. Они рядом. Он пацаном жил в нем. Остался друг. К нему он меня возил. Помню мало. Нечего помнить.
   Друг работал шофером, катал на водовозке по окрестностям. Показал интересный памятник.
   Ровная местность, и вдруг складкой кожи высокий склон. По нему ползли красноармейцы. С верху пулеметы. Полегло много.
   И поставили монумент с вечным огнем. Рядом избушка сторожа. Подъезжаем, на огне кастрюлька булькает. Че газу пропадать. Он этот огонь под плиту приспособил. Все равно никто не ездит.
   И второе воспоминание. Горы. Далеко за горизонтом. Одна похожа на лицо женщины. Называется Анамакит. Может и вру. Как услышал, так и говорю.
   Вот когда ехал в Панфилово, я увидел эту голову. Накатили воспоминания.
   Поезд до Алма-Ата. Вылазим на небольшой станции, чуть не доезжая до конца. Стоят легковые машины. И они возят в оба конца. Платить везде. Ходят бригады. Но есть отдача. Разруливают проблемы на рынке, с бомбилами. Много их возникает.
   Ты приезжий. Никто. Чужая страна. С деньгами. Исчез, кто будет искать.
   Один раз был случай. Опоздали машины к поезду на обратной дороге. Если поезд уйдет, ночевать негде. А дорога до сих пор однопутка. Поезд не мог уйти минут сорок. Пока не сели. Срывали стоп кран. Выходили не рельсы. Так что отдача была.
   Дороги великолепные. В случае войны, взлетные полосы. Раньше в эти места чтобы въехать надо особое разрешение. Сейчас, только плати. Все входит в стоимость поездки.
   Само Панфилово, небольшой уездный поселок. Мед училище. Училище трактористов. Школа. Больница. И че то еще. Все не знаю. Не надо. Все заколочено. Население на рынке. Не работает даже школа. В каждом дворе машина с прицепом. И челночные рейсы в Китай. Здесь центр оптовой торговли. На самой границе с той стороны г. Харгос. Туда они и мотались. А мы к ним.
   Здесь я ощутил гордость за наши, деревянные. В то время была затеяна гениальная государственная афера. Деноминация рубля. Как всегда нас грабили. И вот когда подходили к продавцам, и говорили, что у нас новые деньги, цена на товар падала в два раза. Нагрузились так, что ишаки смеялись.
   Приехали на станцию. Проводнице деньги, билеты не нужны. В купе две полки наши. В составе был один вагон, немецкого производства. Очень удобный. В купе три полки, одна ширенной как две наши. Купе на троих.
   На верху лежит молодая девушка. Я не обратил на нее внимание. Слишком молода. Она заинтересовала Алексея. Расположившись, попросили попутчицу присмотреть за вещами, и пошли в вагон- ресторан.
   Из за современных цен, народу было мало. Сели и с водочкой да с обедом, время потекло приятно и не заметно.
   Сидим, расслабились.
   В параллельном ряду, наискосок, сидят две женщины, чуть моложе меня. Обмен взглядами, улыбки, и приглашаем их, объединить столы. Они пересели к нам. Пара дам, водочка, да закусочка после всех треволнений. То, что надо. Суть да дело, пора переходить в купе. Мы можем забрать только одну, им надо тоже охранять вещи. Предлагают мне выбрать одну из них, но обижать не кого не охота. Предлагаю кинуть жребий. Ломаю одну зубочистку. Длинная моя.
   Забираю с собой выигравшую, Буду называть ее призом. Набираем водки, и идем в купе. И отрываемся. В купе жарко, постепенно снимаем всю одежду. Кроме трусов. То есть, лифчики тоже долой.
   Вдруг мой приз, оттягивает резинку достает то, что мне особенно дорого. Выпивает водочки и припадает к кормушке, не обращая не на кого внимания. Закусила. От шока я кончил почти моментом. Приз просто подняла голову, и продолжила разговор, как не в чем не бывало. Когда мы попытались предъявить ей претензию, она так обиделась, что мы ее еле успокоили, и потом, из принципа стала так делать на закуску, но, уже не всегда добиваясь результата.
   Трусы мы тоже поснимали. Вечер продолжался. Мы пьянее и пьянее. Я с ней решил пойти в туалет. Я деваю футболку, она штаны. Остальную одежду мы одеть забыли. Хорошо, что было поздно, и все спали.
   Хуже всего пришлось Алексею. Ему, кроме стриптиза, как он не тряс мудями, от подруги не чего не обломилось. Хорошо, что ехать всего два дня.
   Новосибирск. Тащим баулы в камеру хранения, покупаем билеты в Белово. Быстро домой, душ, и обратно. В поезд. Поехали. Два дня торговли. Скидываем товар, на вырученные деньги закупаем ваучеры у населения. Воскресенье ночью дома. Понедельник с утра сдаю ваучеры и в Панфилово.
   На привезенных для торговли очках, висит бирка, с надписью на английском. Не избалованные покупатели, тщательно прочитав, спрашивают:
   - Что такое - чина?
   - Не чина, а чиния, индия. Самое лучшее стекло от солнца.
   Фишка прокатывала на ура.
   К соседям подошел зачухонный парень, наверно из шахты полгода не вылазил. Стал прицениваться. Продавцы, люди с юмором, назвали завышенные цены. Финал добил:
   - У Вас мешок есть?
   - Есть.
   Парень, из-за пазухи, достал пресс денег, такой толщены, что продавцы впали в ступор. И вежливая просьба:
   - Положите, пожалуйста, все в мешок.
   Но вообще в те времена, это была любимая шутка резко разбогатевших личностей. Одеться похуже, поломаться в магазине или на рынке, а потом достать деньги. Хочется показать себя крутым.
   Получается, что в основном живем в дороге. И так три месяца. Не мудрено, что я сломался. Впал в депрессию. Надоело все хуже горькой редьки. Неделю просто лежал, ни чего не делая.
   Но долго без дела быть не могу. Холерик. Паспорт заграничный у меня уже был. Взял ссуду в сбербанке. На строительство дачного дома. Дали под сто восемьдесят процентов в год. Хорошо еще были знакомые, обналичил малой кровью. А так обналичка тридцать - сорок процентов.
   У Татьяны родственник уже два года ездил в Китай. Договорились с ним, что он возьмет меня с собой. Первый раз одному ездить не с руки. В туристической фирме, купили путевку.
   Первая поездка за рубеж. Волнуясь, собрал сумку. Пару смен белья, и что вызвало особый восторг группы, шесть толстых книг, занимающих основное место в сумке.
   Захожу в купе, три места уже занято, здороваюсь, и начинаю выбирать книжку. Тут ко мне прилетает кружка, на половину заполненная прозрачной жидкостью, и возглас:
   -Пей!
   Машинально заглатываю содержимое. Водка. Закусываю. Переведя дыхание достаю из сумки обратку, в две пол банки и сало с колбасой. Понеслась душа в рай.
   Забегая вперед, признаюсь, я не прочитал не одной книжки.
   Скорый поезд. За окном темно. Какое-то особое чувство возникает в поездке сквозь ночь. Понимаешь всю масштабность нашей страны. Темно, темно и лишь изредка, заблудившимися путниками, за окном, пролетают огоньки строений. Там тоже живут, о чем-то мечтают, едят, пьют, любят, рождаются и умирают. Но в нашей памяти все это промелькнет просто маленьким вспыхнувшим огоньком.
   Пошел покурить в тамбур. Все к одному.
   Стоит девушка. Все начинается одинаково. Но почему-то не приедается.
   Тогда еще у меня была еще одна постоянность по отношению к женщинам. Только оторвешься от нее, лежишь, еще не перевел дыхание, а в голове с любопытством гадаешь, какая будет следующая.
   Стоит, переживает, тоже новичок, дома муж, ребенок. Оставила первый раз. Как они там. Не загуляет ли он. В голове мысли. Выпила. Мысли усилились. Надо успокоить. Начинаю говорить, что езжу не первый год, пьян, раскован, слова текут сами собой. Покурили.
   Получаю приглашение пройти в ее купе. Извиняюсь перед своей компанией, там одни мужики. Перемещаюсь.
   Я в восторге. В купе четыре женщины, все едут первый раз. Набрали водки, сумки закуси. Им одним тяжело, должны найтись мужчины способные помочь.
   Я не понимаю мужчин, которые сидят дома, а жены в поездке. Ежу понятно, что таскать такие мешки мужики надорвутся. Вот и мучаются бабы, крутятся, чтобы накормить и одеть детей и горе мужа. Не зря пошел такой процент разводов. Женщина и без балласта детей прокормит.
   Сижу как падишах в гареме. Они меня поят, кормят, а мое дело рассказывать сплетни, да не упустить даму. Уж больно хороша. Понимаю, если так дело пойдет дальше, я напьюсь, и не чего не успею. Начинаю потихоньку распускать руки. Хихикает, но не отталкивает. Прижимаюсь, смотрю, она тоже готова. Предлагаю побыть наедине. Она смеется, не верит. Как можно найти здесь такое место. Добившись согласия, я подошел к проводнику, и за сотку, он сдал мне свое купе на два часа. Девушка была поражена. Я завел ее туда, не встречая сопротивления, раздел, на стол положил подушку, посадил, закинул ноги на плечи и вошел в нее. Меня смущал ее любопытно, насмешливый взгляд. Но после проникновения, взгляд изменился. Она просто закрыла глаза. И это невероятная песня без слов. Мы не только отрезвели, но и за двое суток, мой кошелек похудел на четыреста рублей.
   Чита. Ночью я проговорился, что я еду, первый раз и получил отставку. Как в анекдоте, где наша не пропадала, везде пропадала.
   Посмотрел на все осмысленным взглядом и ужаснулся тому, что увидел. В душном перегаре пропитавшим вагон, колышутся приходящие в себя тени.
   Поняв, что напарника себе не найти, пошел в баню в одиночестве. Мне повезло, долго искать не пришлось. Купил веник мочалку и мыло. Как я парился! Такое бывает редко, меня не брало. Я поддавал, хлестал себя веником и снова поддавал. И не чувствовал жара. Остался один в парилке, Стон лопнувшей лампочки. И вдруг меня прошибает пот, как из ведра. И запах алкоголя. Как будто меня окатили ведром водки. И сразу легкость, нега, расслабуха. Я растекся по полке. Полежав, вышел, и тщательно вымылся, сдирая задубевшую шкуру.
   На обратном пути зашел в привокзальный ресторан. И после баньки, жахнул двести пятьдесят под селедочку с луком и пельмешки. Погулял по близлежавшим улицам. Город, далеко, не юн. Дороги рассчитаны на телеги, и машинам, чтобы разъехаться. Приходится ездить по тротуарам.
   Нагулявшись, прихожу в вагон. Контраст между мной и попутчиками, далеко не пользу последних. И не важно, ехал я Китай или из него, баню в Чите никогда не пропускал.
   Здесь же, в одну из поездок нарвался на педика. Сижу, на лавке в парной, навалившись на стену, блажено - расслаблено отдыхаю. Течет пот, освобождая от шлаков недельной поездки, возрождая тело и душу. И как-то странно он течет, щекотно возбуждая мое измученное естество. Глаза открыть не могу. Но когда возбуждение стало переходить границы, пришлось распахивать зрение. Рядом сидит мужчинка лет сорок и аккуратно, нежненько - умело, пальцем водит по мне.
   - Ты что мужик. - Только и смок от изумления произнести я.
   - Ничего. Мы в бане одни, никто не увидит. - Произносит тип, и делает попытку припасть к кормушке.
   Я отталкиваю его и как могу, из неудобного положения, делаю попытку влепить ему по фейсу. Попытка не удалась. Скользом рука прошлась по голове. Педик подскочил и рванул к выходу. Виден опыт побегов. Но толчком ноги в задницу, я сбил его с курса. Он покатился по ступеням и угодил рукой в раскаленную каменку. Запах сгоревшей плоти. Сдавленный визг. Хлопок двери. Я остался один.
   Посидел, подумал. Надо проверить, жив ли он. Не хватало мне еще в незнакомом городе на нарах отдыхать. Наш суд самый гуманный в мире. Попробуй объясни им ситуацию. Вышел и не торопясь, не показывая беспокойства, прошелся по бане. Педик исчез. В этом помывочном заведении есть одна особенность. Кабинки закрываются на замок. Ключ у банщицы. Пока ее не позовешь, не оденешься. Как он смог, с обожженной рукой исчезнуть? Опыт большой, однако.
   Последняя остановка перед границей, Забайкальск. Маленький городок, пыльный, грязный. Перед вокзалом, на постаменте танк. Признак нашей мощи.
   Да танки мы делать научились. На месте наших автомобильных заводов, надо делать танковые, и менять их по весу за рубежом, на подержанные иномарки, радиотехнику, товары народного потребления. И у нас есть рабочие места, и народу есть, что купить.
   Возле танка стоит китаец и меняет деньги. Доллары, юани, рубли.
   На окраине поселка, бойницами в сторону границы, стоят доты, засранные до потолка. Удивительно, как это возможно. Да враг не пройдет, он задохнется. Тут же барахолка, где торгуют только китайцы.
   От вокзала до таможни мы брели минут пятнадцать. По-другому наш марш не назовешь. Мужчины опять набрались. Таможня. Все декларации заполняют дамы. Не можем. Но мы держим их сумки. Прошли. Стоят встречающие нас автобусы. Переезд через нейтральную полосу. Китайская таможня.
   Позабавил маленький казус. У одного попутчика, обнаружили два номера "СПИД-инфо". Китайцы подняли шум и чуть не выпроводили парня обратно. Старшая группы еле их успокоила.
   Скандал со мной. Мужчины проходят таможню в невменяемом состоянии. Женщины заполняют декларацию. Я подвернулся под руку старшей группы. Мои вещи у меня за спиной. Она мне на шею повесила свою сумку. А я в алкогольном дурмане не заметил это. Подхожу. Вещи на досмотр. Открываю ту, что на шее. Слышу, китайцы как завопят. Наклоняю голову в низ. Прокладки. Макияж. Женское нижнее белье. Я в шоке. Бежит старшая. Объяснила. Успокоились.
   На автобусе минут через двадцать, доезжаем до места. Первое впечатление, когда я вышел из автобуса, у меня перехватило горло, я закашлялся. Но это сразу прошло. Кстати говоря, это происходило каждый раз по приезду в эти места.
   В первый приезд, гостиница попалась, мягко говоря, не фонтан. Первый этаж, и номер на десять человек. Заняли койки, расположились. Пошли поесть горячего.
   В Манчжурии есть одна достопримечательность. Ресторан, где переводчиком работает русская пожилая женщина. Невероятно приятно когда, в чужом месте, к тебе обращаются на родном языке. Она добрая, располагающая к себе женщина. И из-за нее это заведение всегда полно русскими туристами. И они, разомлев от родной речи, и обильного ужина, очень часто дарят ей подарки.
   Китайцы изобрели три великие вещи. Шелк, порох и пельмени. И когда мы освоили Сибирь, то стали гонять за ханкой в Китай. И научились делать мясо в фантиках. Китайская кухня вкусна, я ее хвалил, хвалю, и буду хвалить, но есть ее лучше там. В России я не нашел место где ее так готовят.
   Путевка на три дня. Расслабляться некогда. С утра на рынок, закупать товар. Возим все, что закупили, в гостиницу, на велорикше. Велосипед, но за место переднего колеса, телега, два с половиной на метр. По бортам поручни, с пол метра, с деревянными, узкими перилами. Сидеть жестко, но любопытно.
   Вид со стороны. Загруженная телега, по бокам сидят два челнока, и на педалях маленький, но выносливый, рикша, с высунутым, на плечо языком. Манчжурия вся холмами, волнистая. Китайцы называют себя русскими именами, псевдонимы, для того чтобы мы их лучше запоминали.
   Я в основном брал одного и того же рикшу, он назвался Толик. Еду и спрашиваю.
   - Толик, тебе тяжело.- Он с отдышкой, еле говоря.
   - Нормально, нормально.
   -Толик, нам пройтись?
   -Пожалуйста, а.
   Все, товар закуплен. Гуляй голытьба. Берем, с еще одним челноком ящик пива, рикшу, и экскурсия по городу. Мы сидим, попиваем, рикша тихо шуршит и не мешает общаться. В центре лавки, рестораны. Строятся современные здания. Китай очень быстро развивается.
   Но на окраинах стоят наши, хрущебы, целый массив. Экскурсию продолжили в ресторане. Посидели, переместились в гостиницу. Посидели в вдвоем. Стало скучно.
   Пошли на третий этаж, мерится к дамам, с которыми я зависал первые дни в поезде. Та, с которой я посещал купе проводника, с одной из подруг, ушла гулять. Как раз, двое надвое. У нас с собой было четыре по ноль семь, вишневого ликера. Так как все уже были поддаты, перемирие получилось, и уже, довольно быстро, мы дружно смеялись над моей проделкой. Ликер уходил ходко. В скорее мы были готовы. И тут мне на глаза попалась медалька на бутылке. Обсмеяли ее. Будто ее дают мужчины, женщинам, когда овладеют ими. Эта тема попала на язык, стали ее смаковать и тут женщина, которая сидела рядом с моим напарником, заявила, что хочет ее получить.
   Мне предложили пойти погулять. Взяв бутылку, стаканы и женщину, вышли в коридор. Меня стала разбирать зависть. Зовут обратно. Захожу, они уже одеты, Я выпроваживаю их за дверь, и раскладываю подругу. Закончили. Я ей подаю медаль. Зовем их обратно.
   Прекрасное зрелище. Сидят подруги и у каждой по медальке на пуговке. Так у них и переночевали. Спустится, мы уже не могли.
   Утром погрузка товара в машину. Она загружается с верхом. Я даже представить не мог, что так можно ее завалить. И вообще теперь не до игр. Китайскую таможню проходим легко. Российскую тяжелее. Но скинулись, забашляли, и к поезду на погрузку. Вот тут досталось. Отдельный вагон и в него надо загрузиться. Но проблема в том, что баулы и коробки в двери не входят. С криками и руганью кое-как забиваем.
   В Чите выгружаемся на склад. Надо договориться с носильщиками на счет тележек, и загрузить в вагон. Этот вагон до Новосибирска и поэтому, надо уложить, так чтобы, можно было ехать и спать. Забили все наглухо. Перед отъездом надо еще в баньку успеть.
   Я в какой-то книге читал рассуждение о таких поездках. Типа того, что ездят одни бездельники. Съездил, привез товар, продал, и пол года бездельничают.
   Но такие болтуны сами не ездят. Много я их видал. Сидят, прижав задницу, и переживают, что правительство их кинуло, а сами палец о палец не могут ударить. Но когда спрашиваешь, что ты сам сделал чтобы подняться, или предлагаешь им заработать, то они впадают в ступор, лень матушка.
   Я не говорю, что все могут, стать олигархами, не трогаю пенсионеров, тема отдельная. Но обеспечить сносную жизнь, может каждый.
   Но челноком, это особая тема. Очень многие брались за это, но большинство сдулось. В том числе и ваш покорный слуга. Сложно. Ведь кроме труда, надо чувствовать рынок, сезонность товара, и иметь невероятную интуицию. Ведь товар может зависнуть, и ты разоришься.
   Ну, все дела сделаны, мы в поезде, ждем отправления. У нас сложилась еще одна интересная традиция. Не снимаем стресс, пока не отправимся. Минуты до старта. Поляна накрыта. Ну, вот-вот. Наливаем и точно, когда поезд трогается, поднимаем ноги и опрокидываем в себя разлитую огненную воду. Хорошо пошло. Отпускает. Постепенно поднимается шум гам. Веселуха! Гульба идет мощная. Пузыри только отлетают. Но закуски горы, нервы натянуты до предела. Водка берет медленно, но неотвратимо. Нет того богатыря, кто победит зеленого змея. Конец пьянки теряется в глубоком тумане.
   Утро туманное, утро рассветное. Кто не испытал настоящего похмелья, не испытал настоящего кайфа, опохмела. Словами не описать. Первое ощущение с похмелья, дикая головная боль, смесь гипертонии с мигренью. Потом, просыпаются вкусовые рецепторы. Во рту, будто кошки нагадили. Постепенно доходят звуки. Стук колес, шелест шагов, кряхтение, стоны. Кто-то тихо матерится, кто-то тяжко, с хрипом, натужно дышит.
   Я не одинок. Постепенно, с трудом, продираю шары. По другому не скажешь. Они заплыли, и расфокусированны, как у младенца. Каждый зрачок вращается по своей орбите. Наконец-то, я смог, уставится в одну точку. Выползаю из купе. Кажется, мы вчера пили в другом. Доползаю до него. А ведь все еще не допили. Собираю еще пятерых страдальцев. Разливаю. Это искусство, налить несколько стаканов при тряске, с бодуна. Хоп. Не пробило. Между первой и второй перерывчик небольшой. Хоп. Быррррррр. Отпускает. Можно чуть-чуть переждать, пропихнуть что-нибудь в глотку. Подтягиваются остальные. Третья хоп. Вот это да! Как хорошо! Кайф. Четвертая откидывает на зад. Мир заиграл новым светом, краски ярче, тело не чувствуется. Состояние нирваны, достигается долгими медитативными практиками. Я достиг за два дня, четвертой дозой с похмелья. Говорить не охота, слова лишние. Придя в себя, заглатываем пятую, и пошло все куда подальше. Гуляй голытьба. Опять просыпаемся, и все с начала.
   Подъезжаем к дому. Все в завязку. Моемся, бреемся. Приходим в себя.
   В стороне сидит мужчина. Врач из НИИТо. Он почти не отложился в памяти. Сам по себе. Вот он и наслушался, что это так легко, пошел в отпуск, набрал денег, и поехал. Как сел в поезд, так и пил. В Китае выскочил на рынок, набрал всякого бутара и далее бухать. И вот сидит болезный, не бритый и не мытый и что-то бормочет про себя. Заинтересовавшись, прислушался. С каждой стопкой он произносил, обращаясь к себе, одну и туже фразу:
   - Так пить нельзя.
   Я потом несколько раз, мельком, видел его на барахолке. Он такого дерьма набрал в пьяном угаре, что ничего не смог продать.
   Где-то за неделю товар был слит. На выходных я съездил в Междуреченск, торговать. Мне городок понравился. Небольшой. Чистый. Только в безветренную погоду в воздухе весит угольная пыль. Там не покупают светлые вещи.
   Опять поезд. Ко мне подходит женщина лет тридцати. Она видела меня на фотографии прошлых попутчиков. У нее день рождения. Я приглашен.
   В купе все новички. Сама Настя, и ее родственники и ее мужа. Неплохая поляна, напитки. Атмосфера почти домашняя. Перед поездкой, моя подруга, предлагала найти напарницу. Я таскаю, а она выбирает. Идея интересная, но я решил ее дополнить. Мы можем не только в месте работать, но и спать. Поездка около двух недель, мы оторваны от семей, на чужбине, стресс. И мы можем друг друга эффективно поддерживать. Очень удобно. Я потихоньку, не торопясь, стал доносить эту мысль, и она была безоговорочно принята.
   Поздней ночью, по опробованной схеме, в купе проводника, мы скрепили наш договор, к обоюдному удовольствию. У нее, в сексе, была интересная фишка, которую я потом проводил на других женщинах. Так как она не любила презерватив и обожала позу прачки, сеанс завершался следующим образом. Как только я приходил к финишу, то звонко хлопал ее по тугому заду и Настя, взвившись, после оглушительно звонкого шлепка, припадала к кормушке, жадно поглощая диет питание.
   В баню, в Чите, мы уже, пошли в месте.
   Заехали в Китай, и узнаем страшную новость. В стране путч. При первой возможности к телевизору. На экране горит белый дом, стреляют танки, народ. Атмосфера мерзопакостная. Но комментарии на китайском языке. Ничего понять не возможно. Честно говоря, когда находишься на чужбине, после таких новостей, сносит крышу. Наша страна не предсказуема. Но есть великое русское слово - авось. Бог не выдаст, свинья не съест. Таримся, и на таможню. Первым делом к нашим офицерам. Узнаем, что все кончилось. Грузимся и домой.
   С этой поездки выбранная мной туристическая фирма сделала шаг вперед. Теперь мы, загружаясь в Забайкальске, в Чите не перегружаемся, а тем же вагоном, едем домой. Уже легче. Подъезжаем к граду Чита.
   К поезду подходят две делегации. Одна, работники железной дороги. Перевес в вагоне, но за посильную плату, они ослепнут. Платим.
   Вторая делегация, объясняет, что нужна небольшая посильная сумма на охрану, и не один хулиган не кинет камнем в окна. Платим.
   Несколько дней, и мы дома.
   От небольшой посильной суммы зависит, куда нас поставят под разгрузку. Платим.
   Возле вагона нас встречают. Муж Насти, на жигуленке с прицепом. С начало завозим их на Юбилейный, а потом меня на Молодежную. Да с напарницей мне повезло.
   Еще свежи события. Без перестанки кружат по ящику кадры горящего белого дома. Пьяная толпа штурмует здания. Грузовики стараются прорвать оцепление милиции. Омоновцы, с молодецким задором лупят дубинками, куда попадя. Но, это второй путч. И никому не интересно, что там делят. В этой Москве. Да и не только нам пофигу. Звонили в Москву родне. Они тоже не в курсях. Похоже, не понимает даже воинствующая массовка, действующая по указке кукловодов. Так, веселят страну, клоуны, не давая думать о хлебе насущем. Это зрелище интересно только нам, увидевшем это реалити - шоу, за бугром, без перевода.
   Показательно одно. Перед низовыми демократами выступал Ростропович, срочно приехавший из Америки с ихним симфоническим оркестром. Вот откуда руки растут. Вот кто наводит порядки в России.
   Кстати, почему Белый дом? В Америке ведь нет дома советов, Кремля.
   Пара дней отдыха и в работу
   Торгуем в месте с Настей. Через пять дней, за путевкой. Перед поездом, ко мне, подходит ее муж, и попросит не оставить его жену без помощи. Я джентльмен и не могу отказать. Начал помогать в первую же ночь.
   Поездка прошла стандартно. Без особых происшествий. Но Манчжурия стала надоедать.
   В очередной раз решили ехать в Харбин. Взял с собой Окрошко.
   Четвертой в купе оказалась девушка, ровесница его, Рита. Она вовремя занялась гербалайфом, и как всегда первые успели заработать.
   Расположились, и гуляй душа. Неторопливый разговор, водочка, закусочка, подтягиваются с других купе. Мы ехали с необычайным комфортом. Поезд "Москва - Пекин".
   Наш вагон прицепной, проводницы вышколенные, ковровые дорожки, в туалете мыло, бумага.
   Дорожку в купе мы скатали, убрали, чтобы не заляпать. Проводница, когда увидала, что дорожки нет, охнула, испугалась, думая, что ее украли. Мы ее конечно успокоили.
   В Забайкальске, нас высадили, так как меняли колесные пары. В Китае расстояние между рельсами другого размера.
   Исторический факт. Когда прокладывались первые железные дороги, главный инженер, немец, по национальности, спросил у царя, надо ли делать дороги шире. На, что тот ему ответил: " На х... шире"? Теперь у нас в стране дороги на восемь с мелочью сантиметров шире чем в других странах.
   Ночь, вокзал маленький, ветра. В Забайкалье, зимой, когда едешь на поезде, на полях снега не видно, сдувает. Но все закончилось, поехали.
   В Манчжурии, вышел на вокзале в буфет. И столкнулся с интересной особенностью аборигенов. Если к прилавку подошел местный житель, продавец сначала обслужит его, а потом только тебя. Даже, если он работает с тобой, бросит все. Пока не обслужит земелю, на тебя даже не взглянет.
   Надо уважать себя и свою нацию. А нам отбили это чувство.
   В этой части Китая, меня охватывали противоречивые чувства. Моя бабушка жила здесь у старшей сестры, которая служила на КВЖД. Мой дед утюжил Манчжурию на танке, освобождая китайцев от оккупантов японцев. Я езжу сюда за дешевым тряпьем, хотя мы могли бы делать намного лучше.
   Есть у меня желание, поездить по этой стране, в качестве туриста. Ведь по настоящему я ничего не видел. Рынок, гостиницы. А ведь это великая страна, с великим будущим, и она себя когда-нибудь себя покажет.
   С нами ехал мужчина из Кемеровской области. Воин афганец. Трезвый, душа человек. Но пьяный, туши свет. А если учесть что он служил там пять лет.
   Пример. В соседнем вагоне ехало четверо американцев. Они решили совершить кругосветное путешествие. Из дома, на пароходе они доехали до Старого света и на поездах по всем странам. Потом пароход и домой. Один из них высокого роста, с гривой волнистых волос, с окладистой бородой лопатой и очки как у кота Базилио. Лет тридцати пяти. И вот этот бедолага нарвался на нас. Мы даже смогли с трудом, понять его. Общались часа три. В конце встречи, количество спиртного превысило предельно допустимую концентрацию.
   Наш воин узнал, что ботинки янки стоят пятьсот баксов. Встреча на Эльбе два перешла в борьбу. Он пытался их снять и забрать себе. Американец бежал. Все спать. Только успокоились, грохот. Распахивается дверь купе, стоит воин, в руке зажата борода американца.
   - Я попа поймал, молится, будите? Нет? Да и х... с вами.- Он протащил его по всему вагону, по каждому купе, и потом где-то потерял.
   Харбин, приехали. Автобус до гостиницы. Перекусить и в бой, Нас ждут великие дела.
   На перекус я купил невероятно вкусное блюдо, которое потом появилось в Новосибирске. Курица гриль. Я купил ее там, и взял три штуки в дорогу. Как я уже говорил, очень люблю китайскую кухню. И конечно есть ее надо палочками.
   Нас поместили в гостиницу возле вокзала, на восемнадцатый этаж. Номер на двух человек. Нам с Настей, нормально. Небольшой туалет. Душ совмещен. Подача воды с потолка, и в полу сливное отверстие, тесно. На раковине две зубных щетки, два кусочка мыла и два одноразовых маленьких тюбика зубной пасты. По идее это обновляется каждый день и благополучно складывается в сумки, туристами на подарки. После двадцати трех, лифт и горячая вода отключаются.
   В ночь перед отъездом, я ощутил всю прелесть этой экономии электричества, когда уставший и пьяный, поднимался пешком в номер по всем этажам. Так как несколько часов, в подвале, мы упаковывали наши покупки в баулы, готовясь к поездке домой.
   Но это потом. А пока осмотр номера и поиск рынка, благо он не далеко. Потолкались, прикинули цены, посмотрели, где что лежит. Надо прийти в себя после поезда.
   Недалеко от вокзала нашли интересный ресторанчик, возле него стоят два деревянных солдатика, в форме. Примерно прусской армии. Возле входа две девушки в кителях как на манекенах. В меню морепродукты. Они действуют на организм подобно виагре.
   Шесть раз моя визави потребляла диет питание. Хорошо хоть мы пораньше ушли в номер. И так с утра еле встали.
   Завтрак и ужин входили в путевку. На улицах много необычного нашему взору.
   Стоит обычная телефонная будка, как раньше стояла у нас. В ней сидит китаец. На улице минус двадцать. Мне стало любопытно. Смотрю, подходит к будке второй китаец. Постучал по стеклу. Тот, который в будке открывает окошко в виде прилавка. Подошедший, положил деньги. Они исчезают, выставляется телефон, обычный, с кнопками набора номера. Е мое, вот решение проблемы безработицы.
   На тротуаре сидит еще один предприниматель. Перед ним стальная труба диаметром, чуть больше трубы для канализации. С обеих сторон заглушки на резьбе с ручками. Труба с одной стороны заворачивается, совком засыпается кукуруза. Заглушается с другой стороны. Берет паяльную лампу, нагревает. Попкорн готов.
   На рынке к нам подошли юноша с девушкой. Назвались Толя и Алла. Студенты. У них, как в любой нормальной стране, по их объяснению, человеку с высшим образованием, платят больше чем без оного.
   У нас все на оборот. Образование стоит восемь тысяч. Поясняю. Преподаватель, имея одно образование, получает эту сумму. Окончив аспирантуру, защитив диссертацию, и получив степень кандидата наук, и должность доцента, шестнадцать тысяч, доктор двадцать четыре. Грузчик примерно шестнадцать, охранник двенадцать. Конечно, можно перейти в коммерческую структуру, и получать намного больше, но тогда кто нас будет обучать?
   И так заходишь в школу, преподавателей мужчин нет. Сплошь женские коллективы.
   Но если мужчина с детства подчиняется женщине, как он сможет брать на себя ответственность за семью?
   Но у них есть еще одна фишка. Если высшее образованный китаец знает русский, то зарплата еще выше. Вот они и попросились быть нашими переводчиками на общественных началах. А так как любому торгашу обуть иноземца кайф за всю мазуту, они нам пришлись кстати.
   В первый же день, благодаря нашим добровольным помощникам, мы сделали основную массу работы. Осталось подкупить по мелочам, и мы решили отложить это на завтра.
   Взяли поесть, две пол банки водки. На пятерых, по-нашему, не много, но надо же проставится перед новыми друзьями. Пить они не хотели, но не на тех нарвались. Раздавили на равных и пожалели. Мягко говоря, слабоваты ребята. Толика я спускал, пешком минуя лифт, на своем плече. Пьяные интернациональны. Повиснув на мне, он, что-то оживленно бормотал на родном языке, стараясь облобызать меня. В большинстве случаев, ему это удавалось. Насте и Алексею было легче. Алла просто висела в прострации между ними. Мы погрузили их в автобус, но к нашему удивлению, утром они встретили нас в фойе.
   Похмелье у них было высшего качества. Но, несмотря на наши усилия, опохмелить их не удалось.
   Часа через четыре, мы закончили наши дела. Зашли перекусить. У них выгоднее есть в ресторанах, чем кусочничать в номере как делали челноки в Польше.
   Обслуга вышколена. Официантка так тихо встала за мной, наливая мне в стопку, что я не сразу заметил ее. А когда я подал ей пустую пачку сигарет, и захотел таких же, она оббежала киоски на улице, но нашла. Купила и принесла.
   Ночью не могли уснуть. Рядом строилась такая же многоэтажная гостиница, работы не прекращались не на минуту, в не зависимости от времени суток. Утром завел разговор с нашими добровольными помощниками.
   - Всю ночь спать не давали. Ночь для сна, отдыха. Работать в это время вредно.
   Ответ поразил.
   - Не вредно. Китаец работать должен.
   - Толя. Ты такое животное - конь, Знаешь?
   - Знаю.
   - Так вот, от работы даже кони дохнут.
   Парень задумался минут на пять, и произнес:
   - Конь умрет, а китаец работать должен.
   Вот это менталитет. Это у нас щук ловят, на печках валяются. В чудеса верят. Пиво из рук не выпускают. А людям с детства внушено - работать надо. И никогда, не стоит ждать денег. Они с неба не валятся. Надо хотеть работать, а деньги только приложение к работе. Китай на многое открыл мне глаза.
   Когда мы уезжали, обменявшись подарками, наши добровольные переводчики, так искренне плакали, что вызвали чувство глубокого недоумения и долгие пересуды всей группы.
   Поезд. Дорога железная как ниточка тянется. У них до сих пор ходят паровозы. Правда, как маневровые.
   До Манчжурии ехали в плацкарте местных линий, в вагоне для курящих. У проводника отдельного купе нет, он сидит на откидном стульчаке. Тоже курит. Окурки кидает на пол, как и все.
   Полки в отсеках по правой стороне. Четыре лежака. Лестница и два ремня с верху донизу. Спишь спокойно, не свалишься. Но вагон не отапливается. В туалете просто дырка в полу.
   У меня замкнула зажигалка, которая при открывании играла "К Элизе". Мы по-разному пытались заткнуть ее. Заворачивали, запихивали, куда только могли. Было простое решение. Выкинуть. Но не догадались. За то теперь я легко узнаю это произведение.
   Ну и стандартно в Забайкальске загружаемся в вагон. Но получилась накладка с железной дорогой, и мы двое суток сидели в вагоне на станции и нас не отправляли. Деньги, в основном, потрачены. Воды в поезде нет. Но все проходит.
   В Чите Рита узнает, что ее оставил муж. Мы ее стали успокаивать. Я вспомнил, как на пути в Китай Алексей мочился кипятком при взгляде на нее, и предложил ей купить его у меня. Торг отвлек ее от грусти. Зрители азартно переживали. Мне досталась упаковка баночного пива, а они потом поженились. Ребенок у нее был, родили общего. Квартира, машина. Шутка удалась.
   На обратной дороге меня достал наш воин. Он купил магнитофон, и одну кассету с концертом группы "Дюна". Там была песня "Женька". Только начинала звучать эта песня, он наливал стопку и забегал в наше купе и вливал ее в меня. Днем ладно. Но у него сместилось время, и он пил в основном ночью. Картина маслом. Каждые полтора часа поет песня. Он вскакивает и к нам в купе. Хватает за руку и тащит к себе. Там в меня вливается стопка, и я свободен. Ночью сложнее. Он забегает, хватает меня за руку и тащит меня по полу до магнитофона. Там в рот вливается огненная вода и меня волокут обратно.
   В пьяном виде Окрошко стал хвастаться афганцу, что он тренер по дзюдо. Тот так заинтересовался, что предложил ему побороться. Но, так увлекся, что капитально разнес Лешке соску.
   Двадцать пятого декабря в Новосибирске. У меня деньги в гирляндах к новому году. На улице минус сорок днем. На рассвете, когда самая торговля, еще холоднее. И ветер. У меня как в детстве, овчинные рукавицы на резинке. Скидываешь их, показываешь товар лицом, а потом варежки одевают соседи. Руки махом встают колом. Водку пить бесполезно. Не берет, еще хуже. Дома в горячую ванну. И изнутри начинает выходить холод. Так колотит. Успел продать все. От холода потрескалась кожа на руках до мяса. И не заживала до весны.
   На ВАСХНИЛе открыли ресторан. Не буду говорить название. За рекламу не платят. Очень крутой. Сейчас сдулся.
   В то время возле ДКЖ, в бывшей столовой, был один из лучших кабаков "Созвездие рыб". Но как я слышал, они ездили на ВАСХНИЛ, перенимать опыт.
   У нас пошла работа. Четыре дня, отвлекались только на короткий сон. Все продали. Надо снять стресс.
   Рядом торгует женщина близкого возраста. Пьет с нами. Уговорила поехать к ней. Только вышли за ворота рынка, она хватает меня за руку и тащит в направлении дач, за рынком. Возле дороги. Не я хороший, а ей по фигу. Кого поймала. Зашли за забор. Ребята ждут. В позу прачки. Еще и подгоняет. На улице минус десять. Нормально.
   Дед мороз всю жизнь так. Кого в лесу поймает того и имеет. Или морозит. Только приговаривает
   -Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная.
   А я че один раз, да после водочки. Нормально. Только иней на лице намерзает. После меня пошел Шурик. Точно водка тормоза отпускает. Но женщина, да еще пьяная. Только он зашел, ее заклинило. Как заорет
   -Караул, грабят!
   Шурик был самый честный из нас. Он с таким перепугом щемился от туда. Хохотали мы до слез.
   Зашли в кафешку. Отпоить нашего полового агрессора. Парня трясет, а мы ржем, никак успокоится, не можем. Водка перемешивается со смехом, и мы решаем проверить ресторан.
   Договариваемся с бомбилой, и с Гусинки на ВАСХНИЛ. Ватные штаны, свитера, небриты, изрядно пьяны. Море по колено. Занимаем стол. Милиционер у входа, нам повезло, пописать захотел. Подлетел администратор. Наш заказ заткнул ему рот. Литр абсолюта. Три пузыря мартини. И полный стол еды. Подняли мы выручку. Дальше туман. Все в отрывках. Мы посреди зала изображаем танец. Потом Шурик танцует нижний брейк. Не знаю что это такое, но танцевал он, лежа на животе. Махнули рукой бармену. Скорчил рожу. Махнули деньгой. Подбежал, и принес заказ. Разоряется администратор. Оказывается на нас. Лешка Окрошко, кинул кубик льда в вырез платья. Попал. Бумажку за галстук. Из тумана появляется милиционер. Еще бумажка. Он убежал ловить такси. В такси допиваем абсолют. На коленях большая тарелка с мясным ассорти.
   Пробуждение ужасно. Я на полу возле дивана. В ватных штанах. В свитере. В место женщины обнимаю целую бутылку мартини. Как мало надо для счастья. Потихоньку встаю, подхожу к зеркалу. Лицо, руки целы. Драки не было. Какие культурные люди. Вот где надо пить.
   После Нового года сам за бугор не поехал. Обычная практика. Трое скинулись, один поехал. Расходы на всех.
   В Новосибирск приехал "Лесоповал". Удачный проект Танича. Как сказал Новиков, сейчас модно петь про зону. И люди ни разу не сидевшие так душевно поют, что хочется встать пойти и сесть. Может, я не точно цитирую, но смысл был таков. А там пели с душой и знанием дела. Первый концерт. В глаза бросилось. На каждой ступени, с обоих зала сторон, стояли курсанты школы милиции. Когда пели "Десять заповедей", на сцену вышел попик с кадилом. После песни, его представили. Это бывший настоящий служитель, батюшка Евлампий, отсидевший за хулиганку. Он в кадило коноплю подсыпал.
   Последняя поездка в Манчжурию в феврале, аккурат сразу после их Нового года. Снега не видно. Все усыпано остатками от петард.
   Обратно выехали последними. Пока все оформили, уже темно. Старший группы, пошел выяснять, где наш вагон.
   И тут нас взяла в оборот местная шпана. Их было на много больше чем нас. Все с ножами. Началось с разговоров, слово за слово. Чувствуется как обстановка накаляется. Достаются ножи, мы не произвольно прикрываем спины друг друга. Гляжу, один из толпы разрезает баул, выхватывает из него какую-то тряпку. Я кидаюсь к нему. Меня перехватывают двое. Один нож упирается в живот, второй в районе пояснице. Все молча, только выжидательный взгляд. В это время раздались выстрелы. Бегут казаки с нагайками, но у одного газовый пугач. Видать это не первая стычка, семеновцев как ветром сдуло.
   К нашему удивлению, нас проводили до вагона, подождали, пока мы загрузимся, но не денег, не выпить не взяли. Идейные. Непроизвольно вызывает уважение.
   В вагоне, расположившись, стали снимать стресс. С нами выпивал Анатолий Лепнин, человек почти не пьющий. Борец, окончил школу телохранителей. Его прополоскало в тамбуре. Заходит в купе, сидит и внимательно смотрит на нас. Развезло его капитально. Мы выпили. Он встал, разлил нам. Сам не пьет. И так три раза. Потом залез на полку, посмотрел на нас и произнес
   -Когда вы суки нажретесь!
   И уснул. Вырубились. Проснулся от странных толчков. Глаза открыть не могу. Меня толкают. Кое-как продираю шары. Шок. Другое купе. Тоже полное спящего народа. Я голый. И на мне, в позе наездника Настя, тоже голая. Кое-как кончили. Она так разошлась, что натерла мне пах.
   -Как ты могла его поднять, если я был в ауте?
   -Ничего только челюсти устали.
   Жизнь меряется не только в годах, месяцах и днях. Она измеряется в женщинах, спиртном и сигаретах. Это может быть не так точно, но живее. То есть. Это произошло тогда, когда, я жил с N. Или. Тогда когда я расстался с N. В тот день мы выпили столько. Мы пили это. Я не помню, что было после двух пузырей. Можно еще много приводить примеров. Это не я придумал, а кто то из великих. Но я согласен с ним. К чему это.
   После этой поездки, отношения с Настей. Потерялись. То есть, было время когда я ездил с ней. Отчет. Но слухи доходили. Каждую поездку она находила нового напарника. Не повторялась. Там даже отец Алексея похлюпал.
   Пришло извещение из банка. Подняли проценты со ста восьмидесяти до двухсот сорока в год. Я платить отказываюсь.
   Два месяца не ездил. Вот тоже мера. В поездках. Решил сменить направление. Через клуб туристов поехал в г. Кульжа, через Казахстан.
   Коллектив своеобразен. Основной костяк туристы с многолетним стажем, плавно перетекшие в челноки. Знают друг друга чуть ли не с детства. Новичков предупреждают. Как стемнеет, на перрон, на маленьких станциях не выходить. Бьют. И очень сильно.
   В одну из поездок, один из наших не поверил. Хорошо проводница закричала. Успели втащить. Но без ботинок. Но соску разнесли всмятку, на совесть.
   Не доезжая до столицы, выходим. Автобусы уже ждут. В Панфилово три часа отдыха пока решается вопрос о переезде за рубеж. Да и после этого поселка типа городского, приграничье, куда когда-то без оформленных бумаг не проедешь. Сейчас тоже бумаги, но из кошелька.
   Наше дело телячье. Сидим, ждем, кушаем, пьем.
   Серега, всю дорогу хвастался своим новым спортивным костюмом, привезенным из Индонезии. Они одно время были в моде. Из эластика. Дыры появлялись от малейшей искры. И вот он решил, выйдя на улицу, отлить в выхлопную трубу. Здоровая пьяная шутка. Но только он прицелился, шофер газанул. Закон подлости. Мы долго веселились, когда он вошел в автобус. Дыра сантиметров сорок. Запасных штанов ни у кого нет. Так он и ехал, привязав куртку от костюма, как фартук.
   Таможня. На этом рубеже, охраняемой нашими союзниками, из Казахстана, нравы проще. Никто не докапывается. На въезде и выезде, говорят сумму, якобы таможенного сбора. Плати и проходи. Жить надо всем.
   Это наши, дурью маются. В Забайкальске, на таможне, тогда работала женщина. Ликом молода и дюже приятна. Когда челноки узнавали, что ее смена впадали в состояние близкое к панике. Предпочитали ночевать на нейтральной полосе. Но дождаться когда она свалит домой. В садистском удовольствии, наслаждалась своей маленькой властью над челноками.
   Мне, как мужчине, понравилось наблюдать за туркменами. Конец апреля. Мы южнее Казахстана. В Сибири холодно. Здесь, по нашему мнению, жарко. Мужчины, из их группы, в папахах, теплых халатах, кирзовых сапогах. Прошли таможню, стоят курят. Женщины шустро перетаскали узлы, и погрузили их в автобус. Сели, отдыхают. Тяжело, замаялись. В автобус поднимаются мужчины. Женщины вскочили, уступили места. Мужчины сели. Автобус поехал. Класс.
   Захотелось пить. Подбегаю к прилавку холодильнику. Прошу самого холодного сока. С самого низа мне подается банка томатного. Пытаюсь пить, бесполезно. В банке лед. Удружил.
   До Кульжи ехать три часа. Это провинция Уйгуров.
   Я понял поговорку. Уйгур родился сразу повар. Лагман бесподобен. Я балдел от лапши. Так как, его готовят у них, не идет не в какое сравнение с лагманом у нас в России. Как говорит, старый, опытный, онанист - " женщины, жалкое подобие левой руки". Точное сравнение лагмана.
   Я понимаю, что я много внимания уделяю поглощению пищи. Но женщины и еда два сильнейших удовольствия. Причем, первое доступно только ограниченную часть нашей жизни, второе от рожденья до тризны. Только рожденный младенец получает три инстинкта. Дышать, жрать, срать. И попробуй только не дай ему это.
   Как-то раз, сидим в чайной, кушаем, запиваем. Рядом узбеки. За рубежом выходцы из СССР земляки. Объединились, пьем за дружбу народов. В состоянии не стояния, нас с Алексеем зовут покурить травку. Алексей рад. Я не хочу. Не понимаю этого кайфа. Водка лучше. Обижаются. Обычай. Объясняю
   -Я от травки блюю.
   Бесполезно. Пошли к ним. По дороге водочку пьем из горла, без закуси. Вкуса нет. Атрофировался. В номере покурили. Успел добежать до туалета. Понимаю, если наклонюсь, упаду. Так и блевал стоя. Запачкал стены на уровне роста. Объяснил
   - Я свое слово держу.
   От их гостиницы до нашей, ходу минут двадцать. Мы ползли больше часа. Убийственный коктейль- водка с травкой.
   Уйгурский округ любопытнейшее место. Само собой уйгуры, китайцы. И очень много выходцев из России. Русский язык в ходу. В любом месте тебя поймут. Идешь по рынку. Сидит обыкновенная, толстая русская баба. Вяжет. Или юноши. Курносый нос, веснушки, голубые глаза. А чешут по-китайски
   Живут не дружно. Уйгуры вспыльчивы. Не редки случаи, когда закрывают границу, из-за межрасовых конфликтов.
   Гостиница не уютна. Номер на пятерых. Железные кровати, один стол, да два стула.
   В первый день, помотавшись по рынку, и устав от поезда, купил две бутылки виски и бидон виктории. Виски восемнадцать градусов, очень вкусны. Сел к окошку. Глоток виски, ягодка. Второй этаж. Временами кто-то пытается войти. Не хочу. Сижу молча. Тишина, хорошо. Когда наши ворвались в номер, осталось штук пять ягод, да грамм пятьдесят виски.
   Меня поразили местные девушки. Белые кофточки с высоким воротником, застегнутые наглухо. Юбки на ладонь выше колен. Колготки, как у наших первоклассниц. И одно я не смог выяснить. Они лежат волнами, будто ноги у них обмотаны бинтами. Что это, я не понял. Не накрашены, и без сережек. Не накрашенные страшные и накрашенные страшные
   Как всегда наши мочат корки. Ходили мы на пляж. Народу много. И там туземки, в наглухо застегнутых блузках. Две наши туристки лет тридцати пяти, по двое детей. Не жирные, но в теле. Пышные формы, Круп породистой лошади. Разделись до весьма откровенных, открытых купальников сверкая целлитом. Аборигенов хватил столбняк.
   Меня поразил туалет. Так как это неотъемлемая часть нашей жизни, я опишу его. Заходишь в туалет, и по ступенькам поднимаешься на метр вверх. Пять кабинок. Унитаза нет. На всю длину канава, по этому сидишь боком. Смывных бачков нет. Уборка один раз по утрам. Вечером, в жарком климате, ароматы еще те.
   Утром, на работу. Возле гостиницы, толпа помощников. Они получают проценты от фирм, чей товар мы купили. Ребята стараются. Хлеб едят не зря. Маленько поездив по рынкам, и поняв, что нам надо, нас увезли на хаус.
   Это надо видеть. Дом, как у нас в Средней Азии. Саманный, но красивый. Комнаты раздельно. Куда нас привели, вся в коврах. Стол на маленьких ножках. За ним сидят на подушках, скрестив ноги. В углу сервант. Такие были во многих наших домах, в пятидесятых годах прошлого века.
   Обалдеть. Жизнь на стыке веков. Я в новом веке обещаю быть другим человеком. Черный юмор.
   На серванте стоит наше эмалированное ведро с крышкой расписанное цветами. Не верю глазам своим. Но, побывав в других домах, понял, что это у них хит. Мода. А чо, красивое ведро из-за рубежа.
   Один за другим подъезжают представители фирм с образцами выбранного товара. За два часа все заказано. Ждем, когда все привезут.
   Пока есть время, мои новые кореша решают показать видик. С дури я согласился. Мне показали два фильма. Один "Рембо", второй "Коммандос". Забавно когда Сталлоне и Железный Арни, базарят по-китайски. Но два фильма подряд.
   Это еще мелочи. На второй я смотрел индийский двух серийный фильм. Поют по-индийски, базар китайский. С тех пор фильмы ужасов мне по фигу.
   Добил сортир. За домом выкопана в земле яма. Постелен деревянный настил с дыркой. С метр высотой столбики и стены из брезента с трех сторон. Пока я мочился, вышли соседи, и здоровались со мной.
   За два дня я затарился и на третий с утра домой.
   Первое мая. По дороге встречаем колонны демонстрантов. И тут на встречу колонна школьников лет десяти, тринадцати. Идут счастливые, белый верх, черный низ. Красный галстук. Пионеры. Красные флаги.
   Притихли. Мы родом из детства. А детство наше счастливое, пионерское. И как не пытаются ублюдки, всяких мастей, обосрать наше прошлое, напрасно. Надо было посмотреть в то время в лица барыг, ехавших в этом автобусе. И все. Ты все поймешь, ты все увидишь сам. Гамма чувств.
   И здесь посмотрев на эту демонстрацию, я понял экономическое чудо Китая. Это великая страна. У нее есть все, чтобы стать первой в мире. И дело не только в необычайном трудолюбии, хотя и оно тоже не маловажно. Дело в их менталитете и в руководстве
   Наша страна после перестройки, начала свергать вождей с пьедестала. И что бы скрыть неспособность руководить страной, стали ругать Сталина, Ленина. Только ленивый, не разевал пасть на них. Каждая газета, каждый занюханный газетчик, что бы выделится, пинал мертвого льва. Мы забыли рост экономики в то время. Мы предали наших дедов и отцов, положивших свое здоровье на возрождение нашей страны. И за эти годы страна со скоростью падающего под откос локомотива идет на минус. Распроданы те фабрики и заводы, которое строило государство. А где новое? И что бы люди не задумывались над действительностью, им и забиваются мозги о зверствах великих людей. И еще средневековое мракобесие. Попы задолбали. Скоро будем охотиться на ведьм, и сжигать их на кострах. А может быть в паспорте ввести графу вероисповедание? И если сравнить время до перестройки, когда религия была в загоне, преступность была меньше и духовность больше. Дети бесплатно учились бесплатно. В техникумах и институтах платили учащимся. Стипендия называлось. Безработица была только в репортажах из-за границы. И не надо было регулярно, с помпой повышать пенсии, что бы под шумок поднять цены. И надо бы напомнить молодежи, что в Сибири, где старики помнили Колчака, его именем долгое время называли дворовых псов.
   В Китае наверняка, тоже были перегибы. Невозможно управлять страной без ошибок. Но там не стали отвлекать людей от действительности, и поганить честь предков. Мао Дзедун - великий человек. Как людям внушали, так оно и осталось. И нет разочарований в народе. В Харбине, когда мы шли с китайцами, видя портрет, они останавливались и говорили: "Вот наш великий Мао".
   Руководство страны, оставив положительный опыт прошлого, просто положили новые рельсы. Остается только уважать их.
   На таможне мы долго стояли на нейтральной полосе. Сразу появился прикол. Первое мая, нейтральная полоса, пьем виски, закусываем бананам. И голосим во весь голос: "А на нейтральной полосе цветы, необычайной красоты". Дальше слов никто не знает.
   Наконец таможня. Таможенные сборы. На автобус до Панфилова. Там машина, забитая в Китае, ставится к машине Российской задними бортами, и груз перекидывается. Мы в гостиницу. Женщины готовят поляну. Ночью гудим. Едем до Алма-Аты. Поезд. Домой. Шофера получили справки, что товар куплен на рынке в Панфилово. Нашей таможне облом, а не сборы. Дальше стандартно. Получаем товар. Торговля.
   Расстаюсь с Татьяной. Снимать квартиру? Не охота. Я один. Переплачивать агентству недвижимости - фигушки. Случайно узнал об общежитии Химико-технологического техникума. Приехал. Без проблем. Плати и заезжай. Правда, дороговато. Но дело в срочности.
   Жизнь с Татьяной не поддается описанию. "Просто встретились два одиночества, развели у дороги костер. А костру разгораться не хочется". Пел Кикабидзе. На момент знакомства, недавно умер человек, которого она любила. У меня какой-то бзик. Четыре года мы пудрили друг другу мозги. Переехали с Молодежной на Кропоткина. Общие знакомые. Секс, который меня устраивал. Живи, не хочу. Но не сложилось. И человек то хороший. От упоминания ее в начале моего свободного плавания до этого момента. Все что я могу вспомнить. Она была со мной между моих дел, женщин, между всего, что составляет жизнь. Попутчик.
   Фон. Этап. Как в средневековье. Есть дама сердца " Дульцинея Новосибирская". Есть родовой замок. Но есть походы за славой. А там сарацины, золото, прекрасные дамы. И верность не является добродетелью.
   И вот я в комнате в общаге, на окраине. Начинается новая жизнь.
   Причем началась она тяжело. После трех последних поездок в Китай я остался на нуле.
   А так чудесно начиналось. Первые двенадцать поездок принесли мне ощутимую пользу. Все до омерзения просто. Я начал не в то время. Барахолка расширялась. Уходило время одиночек. Был уже накоплен капитал. Я ездил на поезде, и терял две недели. А другие на самолете оборачивались за четыре дня. И сбивали торговлю и цены на тот товар, за которым я ездил. И не только я. Много, из тех, кто ездил в то время. А сколько ездили в долг, и не могли отдать его.
   Пример. Алексей Окрошко. Отец начал раньше его. Успел занять место. Рита, которой, я его подарил, спонсировала его деньгами. И он начал ездить, а Рита, и отец торговали.
   Еще один знакомый. Теща, торговала еще при коммунистах. Ну и приютила его. Он едет в Манчжурию. И выезжая из нее, остается в Чите. Звонит домой. Получает инструкцию. И заезжает по новой. И так несколько раз. Потом домой. Неделя отдыха и обратно.
   Но мир добр. Ну, занялся не тем, ну и че. Не мой путь. Ну и ладушки.
   Как сказал один авторитет:
   -Мы пойдем другим путем.
   Поставил немцев на бабки. Напоил матросиков, и устроил такой кипишь! Весь шарик офанорел.
   Так не могу. Не мой масштаб. Но кипешей хватило. Моего масштаба.
   Оклемывался около месяца. Сваришь четыре пельменя, побольше бульона. И хлюпаешь водичку с хлебушком. А мясо в фантиках на десерт.
   Пельмени. Детство. В те времена меню было однообразно. Застой. Я его помню наизусть. Суббота, воскресенье - большой таз беляшей. Родители делали фарш из трех видов мяса. Понедельник, вторник - котлеты. Среда, четверг, пятница - пельмени. Колбаса на полдник. В столе пяти килограммовые железные банки со сгущенным молоком.
   Мама, скромный товаровед на Холодильнике. Есть такое предприятие, на которое привозили мясо вагонами.
   Папа передовик производства. В клубе завода им. Ефремова его фотография висела несколько лет.
   В школе постоянная фраза- шаблон от учителей.
   -Твой папа на доске почета, а ты...- А дальше в зависимости от фантазии и тяжести содеянного.
   Жили хорошо. Но я любил выпросить рубль и пойти с друзьями, которые жили не богато, в столовую.
   Пельмени. За окошком. В полотняном мешочке. Белый. В красный горошек. Один из штрихов детства.
   Приехал Алексей. Забухал. Любитель попить, со всеми вытекающими последствиями. После второй его потянуло на баб. Идея хороша. Только не в его исполнении.
   Интересно устроены мужики. Как не хороши жены, к чужой тянет. Даже очень.
   Ловим тачку. Договорились покататься. На вокзале снимает парчужку.
   В комнате я запретил ей проходить дальше порога. Кинул ей две пустые консервные банки. Под водку и закуску. И определил место возле порога. Вроде и чистая, но все равно стремно.
   Не понял, зачем она ему. Не смотря на его молодой возраст, водка его минусует.
   Так она там и обитала пока мы не срубились.
   Утром проснулся от странных звуков. Открыл глаза и обалдел. Алексей с урчанием вылизывал ей пилотку. Она, постанывая, подбадривала его.
   Я забыл о похмелье. Такого я не мог представить даже в кошмаре. Не стал поднимать шум. Его проблемы. Пусть нежится. Сделал вид, что сплю. И, правда, закемарил. Когда снова проснулся, они угомонились. Я выгнал марамойку.
   Опохмелились. Алексей собрался домой. Обнаружили, что, уходя, она сперла его рубашку. Поехал в моей. Я протер водкой посуду моего собутыльника. Но потом, все равно выкинул ее. Западло
   Пришло время довольно оригинальных особ.
   Лена. Высокая, симпатичная женщина. Мы смотрели на нее и облизывались. Позвал ее к себе, осмелел после водочки. Молча, только кивнула головой, пошла ко мне. Спокойно, без лишних слов, и как-то естественно, отдалась и ушла. И так несколько раз. Молча шла со мной, молча заходила в комнату, молча трахалась, молча уходила. Были междометия. Я повторил ее поступок. Молча ушел.
   Рядом торговала женщина. Позвал выпить. Пошла. Я разохотился, и оторвался. Она обиделась.
   - Ты меня утомил. Больше с тобой не пойду.
   Несколько раз Алексей О., возил меня к двум подругам, в частный дом на Дом одежды. Одна была его, а вторая автомат по сбору семени. Девчонке двадцать один. Если в доме есть свободный мужчина, она уложит его с собой. Даже если она его не знает. Причем употреблять ее можно в любом виде. Орально, анально, вагинально. Если есть, какая фантазия, то, пожалуйста, Безотказна. Как автомат Калашникова.
   Через несколько лет у меня появится еще более усовершенствованная модель.
   Первый раз пользовался девочками по вызову. Алексей, и Сашка, заехали ко мне. Алексей уже жил с Ритой. Дома пить не с руки. Хорошо посидели вечер. Утром я пить водочку не стал. На пивко. А они продолжают. Сашка отрубился быстро. Алексею надо баб. А я за любой кипишь кроме голодовки. Звоним по телефону.
   Сейчас так красиво показывают по телевизору о разгроме очередного секс притона. Менты героически ловят дом полусвета, тяжелым трудом зарабатывающих на хлеб свой. "Все работы хороши", писал классик. По не воле сочувствуешь плохому финансированию наших органов. У них нет денег на газеты. Там столько этих дам. Название газет не скажу. Я не завербован.
   Нам дают адрес бани, которая находится на площади Ефремова. Приехали. Идем в номер. Алексей все по ваксе. Привозят телок. Он спит.
   Мне сегодня двух много. Одну выбрал и пошел в бассейн. Кувыркнулись не плохо. Она даже простонала. Как бы натурально. Завел вторую. Раздел. Что-то изобразил. Не в форме. В парную. Бассейн. И я заставил тружениц интим фронта просто помыть меня. Лежу на скамейке, меня моют, разминают четыре руки. Чувствую, оживаю. Вот что мне не хватало. И они постарались. Мять, не подставлять.
   Телок увозят. Минут через сорок просыпается половой разбойник. Домой. Хватит. Мне понравилось
   Нашел меня, Анатолий Лепнин. Я говорил уже, что мне везло на хороших людей.
   Предложил идти мне на курсы барменов. В техникум общественного питания. На Студенческой. Официант- бармен. Обучение два месяца.
   Я единственный из группы работал. Четыре мужчины, и восемь девчонок. Общего ничего нет. Три недели учеба. Неделя практика. Официантом в ресторане гостинице " Новосибирск". Все возвращается на круги своя. Три недели учеба неделя практика, бармен. Вторая профессия.
   Убили Листьева. Трагедия на телевидении. Подтверждение беспредела в стране для всех нас. Поминать стали с утра. И сразу.
   На курсах я уснул. Как я туда доехал? Автопилот работает.
   Еду с барахолки. Осталась неделя до окончания курсов. Сегодня на них выходной.
   У соседей по торговому месту день рождения. Балка не только рабочее место. Сам график работы, атмосфера ее, создает не только место заработка. Она как вторая кожа окутывает все ваши действия. Выходной один. Работаешь с шести утра, так, что встаешь где-то, в пол пятого, да еще на свежем воздухе. Спать ложишься рано. Поэтому, когда бродишь по ней, часто видно, как возле контейнеров, стоит стол с накрытой поляной. Отмечают очередной праздник, день рождения.
   Еду домой в довольно подвешенном состоянии. На метро доезжаю до станции метро " Маркса". Интересно нынешняя молодежь знает, кто такой Маркс?
   Иду. Вдруг взгляд из-за прилавка. Как мешком по голове. Я превратился в соляной столб. Все исчезло, есть только взгляд. Кое-как, с невероятным трудом передвигаю ноги в направлении молодой девушки, торгующей за прилавком. Знакомимся. Ее зовут Ляля. Час разговора пролетел незаметно. Договорились о свидании на другой день. Ну и конечно она не пришла. Размечтался, думал я. Девчонке двадцать лет. Разница четырнадцать лет. Нафиг я ей нужон.
   Экзамены на курсах. Получаем дипломы. Я один, получил направление на работу. В гриль бар, на площади Станиславского. Сейчас там магазин "Крепость". А до этого, в эпоху застоя, пивбар.
   Я туда раз зашел, в то время. Накурено, еле видны лица. Но людьми их назвать нельзя. При входе туалет. Из-под дверей, вытекает лужа мочи. Я вылетел пробкой. Еле отдышался.
   Сейчас приличное заведение, где можно увидеть нормальных людей. Работали в паре. Если к прилавку подходила женщина, выходил я. Если мужчина, моя напарница. Женщины чаевые дают реже, но щедрее. Тогда еще их давали по желанию. Сейчас это правило хорошего тона. Хозяйка властная женщина, всю жизнь в торговле. Проработал два месяца.
   Но позже бар закрылся. Заехал магазин Крепость.
   Толя Лепнин перетащил к себе, сменщиком. Вот это бар. Бывшая столовая в многоэтажном здании проектного института. Возле автобарохолки на Горской. В углу стойка. В потолке дырки от пуль. Драки явление постоянное, как число пи. Возле бара, на улице мангал. Шашлыки обалденные. Пол кило шпажка. Брали один на двоих. Повар не успевал их готовить. Подъезжали на машинах и брали помногу, часто сырыми. Готовили сами.
   Ко мне приехал друг. Он живет в Тынде. Здесь живет его мать. Мы не виделись лет пять. Очень обрадовались встречи. Когда-то нас даже считали братьями. Ну, как всегда, в магазин. Сели с утра, и часам к четырем потянуло погулять. И тут я вспомнил, что месяц на зад, у меня обломилось свидание. Решение пришло сразу. Надо пойти поговорить. Наверно, как я легко не отнесся к этой истории, она меня зацепила. Стоило мне напиться, и она всплыла у меня в памяти.
   Решил выяснить, в чем проблема. Водка растормаживает. Пошли. Ляля работала. К моему удивлению, она обрадовалась. Даже сказала, что искала меня на балке. И сразу мы договорились о встречи через три дня.
   К моему удивлению, на это свидание она пришла. Мы встретились на станции метро " Площадь Маркса". Потихоньку гуляя, дошли до моей бывшей работы, грильбар на площади Станиславского. И к этому времени мы растворились друг друге. Я влюбился. Молоденькая, симпатичная, непосредственная. Зашли в бар. Попили шампанского. И пошли гулять по городу. С площади Станиславского до горской. Через мост до кинотеатра Маяковского. Потом обратно. Мы заходили в каждый бар. В каждую забегаловку. Опрокидывал по пятьдесят водочки, ей винишко. И далее. День пролетел незаметно. Расстались с трудом. Через день новое свидание. Прошлись мимо ее дома, и пошли в кинотеатр Маяковского.
   И тут я узнаю, с ее слов, что она еще девственна. Только погас свет, мы стали целоваться. Предусмотрительно, были куплены билеты на места для поцелуев. Последний ряд. Зал был почти пуст. Мы могли делать все, что угодно, никто бы ничего не заметил. Целовалась она старательно и тщательно. Но не умело. Первый раз. Она тыкалась мне в губы, как теленок, в материнскую титьку. Это было так завораживающе, нежно и трогательно. Возбуждение перехлестывало через край. Но здесь было главное, не спугнуть. И тут я решил пошутить. Достал свое достоинство и вложил ей в руку. Эффект был потрясающий. Ступор в полном смысле этого слова. Такого я не видел и не когда больше не увижу. Остекленевшие глаза, отсутствие дыхания. Мечта таксидермиста. Единственное движение, ее трясущаяся рука, такой крупной дрожью, что я чуть не кончил. Аккуратно забираю себя из ее руки. Потихоньку она успокаивается. Прячет глаза. Возвращение домой скомкано. Договорились о свидании через неделю. График ее работы. Неделю работает, неделя отдыха. Я в шоке. Только недавно лежал на кровати, и считал, что уже не молодой, меня не будут любить юные девы. А девственных сейчас наверно и не бывает. И вот. Надо быть точным в желаниях.
   Как раз эту неделю мне было не до нее. Я менял место обитания. Далековато живу. Добираться не удобно.
   Приехал в седьмое общежитие НЕТИ. В той жизни, я, работая в данном институте, был послан на месяц в командировку, помогать рабочим на отделке, этого здания. Коменданта нет. Поговорил с вахтершей. Она ее сестра. Сказала подойти вечером. Даже обещала походатайствовать.
   Пришел. Стучусь в указанную комнату. А там кельдым. Комендантша с вахтершей и два мужика. Стол ломится. Вообще то я третий. Третий лишний.
   Но вахтерша не пустила. Да плевать. Водки попить на халяву. Тоже дело. Мужики злобятся, но молчат. Я, на всякий случай, пустую бутылку незаметно возле себя поставил. Вдруг кинутся. Хоть одному, да не поздоровится.
   И ближе к ночи она утащила меня в свободную комнату.
   - Она твоя. Я договорилась.
   - Ну, даже не ожидал. Я твой должник.
   - Вот сейчас долг и отработаешь.
   Я постарался. Лежим, отдыхаем. Она захватила пол банки, закусь и две стопки. Разомлевши, стала задвигать свои планы. Типа давай жить в месте, нафиг тебе платить за комнату. И я разозлился, но виду не подал. Говорю:
   -У меня сигареты кончились. Сейчас в киоск сбегаю.
   Хотел домой уйти. Но, выйдя на улицу, увидел знакомого парня. И у меня родилась мысль. Договорился с ним. И тихо зашли в комнату. Она кемарит, но когда вошел, проснулась.
   - Это ты?
   - Я.
   - Ну, че так долго? Я замерзла.
   - Сейчас согрею.
   Наливаю водки. Выпили. Я ставлю ее раком. Пользуясь тем, что на спине глаз нет киваю. Знакомый подходит и всаживает ей, по самые помидорки. Она входит в раж. И в это время, я захожу спереди. И вставляю, в открытый в азарте рот. Ей уже все равно. Она, азартно тряся задом, наяривает ртом. Все трое кончили. Сидим. Она на кровати. Мы, напротив, на стульях. Еще водочки. Перезнакомились, посмеялись.
   Конечно, от комнаты отказался. Ее планы расходились с моими.
   Иду от родителей, живущих на Башне. Здесь я родился. Кировский район. Частный сектор. Деревня Бугры. Когда мне было три года, переехали выше, недалеко от второго автобусного парка. На улицу Ватутина. При мне построили магазин " Сюрприз", Рядом с домом общежитие ПТУ- 12.
   На встречу Александр Салутин Мы с ним, по молодости работали на заводе, на одном участке. Разговорились. И я узнаю, что в этом общежитии сдаются комнаты, в три раза дешевле, чем там, где я живу. Разворачиваюсь и в месте с ним иду в это общежитие. И с разу договариваюсь об аренде комната. Причем вместе с мебель. На другой день переехал.
   Один этаж сдается. Коллектив великолепный. Отступлю. Когда отмечали Новый год, с начала каждый по себе, а в час ночи, двери открылись. Столы в холл, и совместная гулянка. Вернемся к нашим баранам. До Нового года еще далеко. На дворе февраль. У меня переезд, ремонт. Надо еще на работу ходить. Неделя пролетела не заметно. Третье свидание с Лялей. Я обратил внимание на ее необычайную серьезность. Ее первые слова
   -Пойдем к тебе.
   Сама держится за руку и не отпускает.
   Как хорошо, что я переехал. Все близко. В окно видно квартиру родителей, я ходил к ним мыться. Через три дома живет бывшая с сыном.
   Не смотря на все коллизии, сын для меня значит очень много, и я старался проводить с ним свободное время. А здесь он мог ходить ко мне даже просто пообедать. Да и до работы идти десять минут. С Лялей, дошли махом. Главное, чтобы не передумала.
   Пришли ко мне в комнату. И с порога стали целоваться. Не переставая, завалились в постель. Очень интересно было ее раздевать. Первый раз с нее одежду снимал мужчина. Желание, смешанное со стеснительностью плюс любопытство.
   Любопытство погубило не только кошку, но и испортило большинство девственностей. Намного больше чем любовь.
   Девочка не только созрела, но и перезрела.
   Вообще я понимаю тех, кто ломанулся поднимать целину. В те пуританские времена, снятие первого слоя почвы и первая посевная. Неплохая сублимация первой брачной ночи.
   Напряжение густой и вязкой массой заполнило всю комнату, подавляя все другие мыслеформы. Она занималась баскетболом, правда на любительском уровне, но упорно. Поэтому, хоть она была моих любимых форм, но по ощущениям напоминала крутое пельменное тесто. Великолепно. Упругое молодое тело бьется в моих руках.
   К стати вспомнил еще одну сублимацию. Не поэтому ли так много рыбаков старше среднего возраста. Постепенно, с ослаблением потенции, кроме рыбы ничего не может биться в их руках.
   Я сегодня рыбак на целине. Не тороплюсь. Наслаждение телом. Это бывает так редко девцвеница в руках. Я первый мужчина в ее маленькой жизни. Но оценить я смог это потому что, я не мальчик. Это не первая девочка в моей постели. Но в этом возрасте они могут появиться в ней только чудом. Наигравшись грудью, перехожу к ее животу. Никто еще не елозил по нему, не орошал его потом и спермой. Бедра, треугольник волос. Ноги. Моя рука, первая мужская рука между ее ног. Я играл ей всей, от волос до пяток. Давление в члене достигло предела. Ложу палец на волшебную кнопку. И сразу оргазм. Еще один. Она кончила пять раз. Состояние ее не описать. Но и мое тоже. Я накален. Но до конца она еще не может дойти. Пришлось пойти на хитрость. Подняв ее ноги, ложу его между них, посильнее прижав к ее расщелине. Она вся мокра, так что все получается нормально. Но в интиме важна еще энергетика. Я кончил не вторгаясь с святая святых, с невероятным наслаждением, испачкав весь ее девственный живот. Главное начало. Главное раздеть и уложить. А остальное дело времени и техники. Но мой характер. Мне уже любопытно, кто будет следующий?
   После расставания с ней я, наполненный радостью, ощутил поэтическое влечение в душе. У меня была библия, и я открыл песни Соломона. С воодушевлением прочел их и офонарел. Чуть не испортил себе настроение. Представил себе описанную женщину. Ну и бред. Наша религиозность держится на нашей неграмотности. Наши "верующие" не читают эту галиматью, а слушают словесную блевотину попов. В этом вся проблема.
   Я работал сутки через двое. Остальное время мы старались быть в месте. В баре работали до двадцати четырех. Потом закрывались, и оставались как сторожа. Ложились спать. Конечно, если были выгодные клиенты, или находилась дама, которая не хотела идти домой, спать не получалось.
   Кстати, с дамами проблем не было.
   Приходило много местных. Рядом НЕТИ, торговый, спортивный техникум и институт, культ просвет училище. Проходимость большая. Так как, у нас была, мягко говоря, забегаловка, в вечерних костюмах у нас не ходили.
   И вот представьте. Кругом не трезвые мужчины и женщины. С не адекватным поведением, с ненормативной лексикой. И мы бармены, вежливые, улыбаемся, в костюмах, белых рубашках, на шее бабочки.
   Дамы млеют. Ничего не надо предпринимать. Сами подходят. Разговаривают. Остается только пригласить поговорить после закрытия. Соглашаются без проблем. Главное не запутаться. Не позвать ту, что уже была. Разнообразие необходимо. Все имена не запомнишь. Да и загружать свою голову мусором не стоит. Нужно одно универсальное имя, подходящее для всех. Малышка. Ласточка. Лапочка. Все зависит от фантазии. Удобно и женщинам нравится.
   Но я увлекся. Моя Ляля. На работе ночью я сплю, набирая сил для наших встреч. Но так как она работала неделю через неделю, силы приходилось беречь, тоже по этому графику. Так как она не хотела расставаться с девственностью, она дорога ей как память. Фетиш понимаешь. Пришлось приучить ее к оральному и анальному сексу. Меня это тоже устраивало. Разнообразие и не забеременеет. Секс напоминал борьбу без правил.
   Первый оргазм она испытала на тренировке лет в двенадцать. Потом научилась получать разрядку с помощью душа, открутив разбрызгиватель. Причем не меньше четырех, пяти раз за один сеанс. Прелюдию она не признавала. Трата времени. Нет, бывало, она любила понежиться, была ласкова. Но секс есть секс. Мы трахались.
   Отношение к молодой девушке, которая досталась девочкой, и на долго задержалась в постели, довольно странное. Конечно как к женщине. С сексуальным оттенком, плюс духовное слияние. Ни и оттенок инцеста. Относишься как к дочери. Тоже духовное слияние. Круто замешанный коктейль получается. Жизнь самый мощный наркотик.
   По началу, я спал на железной кровати. Ниже, на третьем этаже, жила семейная пара. Женщина дружила с соседкой по моему этажу. Как-то она зашла к ней в гости, и спрашивает
   - На до мной мужчина живет?
   -Да.
   -Холостой?
   Да.
   -Это пиз...ц.
   В это время мне приходилось много работать. Как я уже говорил, я работал по графику. Сутки через двое. Деньги были, но больше было неудовлетворенных амбиций.
   Я хотел самостоятельности.
   Заинтересовался рынком видеокассет. На этаже снимала комнату девушка, тоже работающая на барахолке. Она подсказала мне телефон человека, который занимался изготовлением и распространением их. Позвонил, встретились, поговорили. Договорились. Арендовал место пока на месяц. На входе со стороны Гумма "Россия". И отработав сутки, два дня торговал. Камер хранения еще не было, и приходилось товар забирать домой.
   Таскать приходилось много. Тележки приходилось менять раз в два месяца. Ломались.
   Когда я пришел торговать, конкурентов было мало. Только один человек торговал данным товаром. Сначала он бесился, глядя на меня. Но так как его никто серьезно не воспринимал, пробиться на рынок мне было не трудно. Трепался мальчик на каждом шагу, что он чемпион Казахстана по самбо среди юниоров по самбо, но его погоняло, говорит само по себе. Саша бобик. Он еще будет мелькать в моих рассказах. На второй день моей работы, он подошел ко мне разбираться. Когда я понял, что он хочет, то просто послал его прямым текстом на х.... Он сразу успокоился и отошел. Чмо. Мало человеку надо для жизни.
   Как бы я не старался, сил у меня на мою малышку хватало. Меня всегда возбуждала одна поза. Раком, с прямыми ногами. Когда она наклонялась, не сгибая колени, ее напряженные крепкие ноги, упругие ягодицы, напряженная спина. Жесткий анал. Это было мое тайное оружие. Я прибегал к нему тогда, когда у меня был упадок сил. Устал. Заболел, Нет настроения. Девочку буквой зю, и погнали.
   На площади Ленина 31, был единственный видеосалон, который крутил порнуху. Он продержался намного дольше других салонов.
   Не смотря на свое неприятие в просмотре этого жанра синема, я заходил в это место три раза.
   Первый раз случайно. На улице дождь. У меня встреча рядом. Решил убить время.
   Но у меня есть одна особенность.
   Начинается фильм. И эти механические, однообразные, возвратно поступательные движения меня загоняют в сон.
   Кстати, любительские, натуральные съемки так не действуют. Они мне нравятся.
   И вот фильм пошел. Я впадаю в прострацию. Невероятный храп. Меня будят. Через пять минут храп возобновился. На третий раз меня попросили уйти, вернув деньги за билет. Местные онанисты обломались.
   Второй раз меня затащил знакомый. Он только разбежался с женой. Весь фильм, он приговаривал:
   - Вот так мы делали. И вот так делали.
   И смотрел кино со слезам на глазах. Волшебна сила искусства. Но задолбал наглухо.
   На третий раз я затащил туда Лялю. Мы только стали осваивать секс отношения. Она еще не расковалась. Ну и решил ее чуть-чуть просветить. Не разу не видела? Интересно.
   Идет сеанс. Девочка заинтересована. Наблюдаю. Глазки блестят. Щечки порозовели. Дыхание поверхностное.
   Не торопясь, вкладываю ее руку в свои штаны. Гляжу - плывет. Да и я возбудился.
   Оглядываюсь. Зал почти заполнен. На нас никто не обращает внимание. Так. Подсказываю, что ей делать. У нее получается. Чувствую - забирает. Сама обстановка соответствует невероятно. Еще чуть-чуть. Ну. Вот-вот. И в самый момент хватаю ее за затылок, одеваю ртом на раскаленную плоть, и взрываюсь. От неожиданности она не сопротивляется. Блин, как классно!
   Я двумя руками за секс экстрим.
   Конечно, мне потом она что-то высказывали. Проявляя недовольство. Я молча выслушал, качая головой. Думал о другом. Об одной книге. Там написано:
   - Все, что входит в рот грехом не является!
   Работа в баре особая тема. Он был прикрытием для хозяина. Занималась им его жена.
   В подвале бодяжили спирт, разливали по бутылкам, и продавали оптом. За кассовые аппараты еще сильно не цеплялись, как сейчас. Чек отбивали один раз по утрам, при сдаче смены.
   Хозяин привозил товар, говорил нам цену, мы добавляли свой интерес, и выставляли на витрину. Меню не было. Цены были написаны на куске чековой ленты, и для служебного пользования. Да и так фантазия работала, многое изобретали.
   Летом был создан филиал нашего бара. Небольшая кафешка в городке аттракционов. Возле моста на Горской.
   Работало три девушки. Одна меня узнала. Я с начала ее нет. С. Мы в прошлой жизни, вместе работали на заводе. Сидели рядом, по разные стороны на конвейере. Невероятно симпатичная женщина. С удовольствием, во время рабочего дня смотрел на нее. Время пошло ей на пользу. Стала выглядеть еще лучше.
   Мы быстро сдружились с местными рабочими. Вместе, иногда выпивали. Бесплатно катались. Один раз я пришел в городок аттракционов с сыном и с нами увязался Сашка Салутин, как всегда пьяный. Я запихал их на американские горки. Когда они вышли, я расхохотался. У Сашки волосы дыбом. Лицо белое. Абсолютно трезвый.
   -Ты куда меня засунул? Я чуть не усался. - долго докапывал меня он. - Но сын у тебя молодец. Не разу не вскрикнул.
   Я был удивлен. Спрашиваю
   - Тебе не было страшно. Сашка сказал, что ты ехал молча? Не боялся.
   -Пап. Мне было так страшно, что я пикнуть не мог.
   Девчонки сидели вечером у нас в баре. Днем мы у них. Я соблюдал важное правило. Где работаешь, там не еб... ь. Хотя можно было без проблем. Жизнь научила. Где работаешь, там не гуляешь.
   В прошлой, застойной жизни, работал на НЗНВА. Сначала слесарем. Поступил в институт. Приняли в компартию. Поставили мастером на участке. С продолжением. Через полтора года уходил на пенсию начальник отдела. С партийным билетом я мог сделать карьеру. Но участок был закрытым, в отдельном помещении. Двенадцать женщин одна смена, столько вторая. Контролер ОТК. Нарядчица. И один мужчина. Я.
   Ни кому не советую попасть в мое положение.
   К тому же я загулял с контролершей. Зарплата, алименты, и еще шила на заказ. Денег у нее хватало. Два раза в неделю я ночевал у нее. Не далеко от ее дома Ленинский рынок. Она старалась. По тем временам шикарная поляна. Сухое вино. Все на марафете. В те времена я много подрабатывал. Смена на хлебозаводе стоила четырнадцать рублей. Каждое утро они лежали на полочке у выхода. Я не задумывался, когда брал их. Эта подработка меня устраивала.
   Через четыре месяца, она предъявила права на меня. Кто платит, тот и танцует. Это открыло мне глаза. Как-то не задумывался на эту тему. Психанув, расстался с ней. Начались проблемы на участке, интриги. Пришлось перевестись в другой цех на конвейер. Карьера накрылась.
   Жизнь самый лучший преподаватель. Главное делать выводы.
   Через пять месяцев Ляля, решилась стать женщиной, в полном смысле этого слова. Дефлорация была произведена торжественно по мере возможности. Сухое вино, легкий стол, свечи.
   К этому времени я переехал в другую комнату. Она в полтора раза больше старой.
   Проблема этой комнаты была в антенне для телевизора. В той комнате окна выходили на телевышку, антенну выставил, и забыл о ней. В этой, было несколько сложнее. Окна выходили на противоположную сторону. Лежишь на кровати, пультом переключаешь канал, а потом встаешь и начинаешь настраивать антенну.
   Правда, потом мы втроем залезли на крышу, и поставили уличную. Втроем громко сказано. Я испытываю неприятие высоты, и мое участие заключалось в стоянии на четырёх костях с закрытыми глазами возле слухового окна, пока меня не затащили обратно. Затаскивать меня не торопились, так как, работая, ребята от души веселились.
   Купил двуспальную, деревянную кровать. Памятуя о том, что ножки у этих изделий подламываются в самый не подходящий момент, оторвал их. Кровать стала напоминать лежанку. Соседи больше не переживали. Скрип не мешал.
   Так, что все прошло на должном уровне. Она лежала на спине, широко раздвинув ноги, и подтянув колени к груди. Я еле сдерживал смех, глядя на ее озабоченно любопытную физиономию. Аккуратно раздвигаю половые губки, и медленно ввожу его. Упираюсь в преграду.
   -Готова.
   - Да.
   -Расслабься.
   Глубокий вздох. Короткое наслаждение мгновением. Резкое движение тазом. И одной женщиной стало больше.
   Отцом может стать каждый. Сунул, плюнул, и пошел. Некоторые горе отцы и не догадываются о своем потомстве. А вот сделать женщиной девочку, и не наградить комплексами. Искусство. Правильно делали древние племена. Девочка садилась половым отверстием на палец статуи. И нет пленки. Умно.
   Я часто вспоминаю о том времени. Я близнец, и может по этому, у меня жизнь периодична. Периоды сменяют друг друга, причем довольно резко, без предупреждений.
   Вчера я богат, сегодня беден. Сегодня я женат, завтра холост. В этом есть один плюс. Нет рутины. К моему удовольствию холостым, я был, по совокупности, дольше, чем женатым.
   Статистика говорит, что холостые мужи живут меньше чем женатые. Неправда. Просто у женатых время дольше тянется.
   И я очень любил переживать. Переживания бодрят. Разгоняют кровь. Не дают скучать. Закиснуть.
   Делается это так. Знакомишься с женщиной. И так, как я романтик, то после близости влюбляюсь. Два месяца я хожу как в тумане. Переживаю. Больше этого срока не получалось. Уставал. Потом расстаюсь, чтобы не переесть. И снова переживаю. Месяца на два. И по новой влюбляться. Класс!
   Общага. Наверное, надо всем пройти через нее. Великолепно придуманная общность людей.
   Я жалею, что мне не пришлось пожить в студенческом общежитии. Многие, кто там жил вспоминают, как о самом счастливом времени.
   Наша обитель была пятиэтажной. Первый холл, не работающий гардероб и столовая для учеников училища.
   Второй Институт повышения, какой то квалификации.
   Третий, комнаты работников училища.
   Пятый, гостиница для командированных в институт какой то квалификации.
   И, наш четвертый. Тогда он был сдан на половину.
   Вторая половина была за перегородкой и двери закрывались на замок. Там были неплохо обставленные комнаты. С деревянными кроватями. Шторы, все путем. Для кого они, мы не знали.
   Но комендант, весьма миловидная, пухленькая особа лет тридцати- тридцати пяти, правда немного вульгарная, водила туда своих любовников. Коих было не мало. Аппетитна дама, нечего сказать. Спросом она пользовалась. И муж не поймает.
   Конечно, Александр Славутин был моим проводником в это общество. Пьяный душа человек. Трезвый цепной пес. Но увидеть его трезвым, в то время, явление почти не обычное.
   Занявшись бизнесом, он с начала неплохо поднялся, и как большинство стал тратить свои финансы на спиртное. В этом он преуспел еще больше. Плюс все женщины, которые у него работали, были не замужем. Прошли через его постель и небыли уволены. Расслабились. Что хотели то и делали. Бардак. Итог был закономерен.
   Оставшись у разбитого корыта, набрал на заводе бытовой химии несколько машин всякого барахла, решил исчезнуть.
   Но мозги, насыщенные алкоголем, ничего путного посоветовать не смогли. Он решил продать все свое имущество квартиру, машину. И чуть выждав купить все по новой. О прописке он не подумал. Так квартира у него была возле метро Маркса, покупатель нашелся с разу. Деньги были получены налом. Через три дня они у него пропали. Причем чужие взять не могли.
   Так он оказался в общаге. А женщина, которую он любил, резко разбогатела.
   Она еще несколько раз появлялась у него в комнате, с сожалением смотрела на спивающегося любовника. Но, в конце концов, исчезла из его жизни.
   Спиртное его организм выдерживал, трезвость нет. Четыре месяца пьет, недели две отдыхает. Во время отдыха нервы на взводе, и он невероятно пугался любого громкого звука.
   На всех внезапно, возле его двери, нападал кашель, с громким стуком выпадали вещи из рук. Саша ходил, злобился. Его охватывала ненависть, ко всем кто пьет. Но когда он опять начинал пить, все приходило в норму. Я тоже не ангел, несколько раз выпивал с ним, но столько.
   В первую пьянку, он познакомил меня с двумя интересными соседками. Ира и Лена. Семья лесбиянок. Ире около сорока. Лене тридцать, и она считалась мужем. Ревновала свою жену к мужчинам, поколачивала, но сама от самцов не отказывалась.
   Правда, в постели бревно. Просто давала попользоваться. Но ведь любопытно лесбиянку трахнуть.
   Сидим, пьём с Сашкой. Давно пьём. Решил он показать мне, что-то интересное. Кое-как отползаем от стола. Взяли бутылку, пошли в гости. Подходим, к комнате, заходим не стучась. В комнате меня знакомят. Три дамы. Бутылка к стати. Все мое внимание сконцентрировано на удержании вертикального положения. Что-то было не так с женщинами, но я не мог понять что. Наконец я растекся по креслу, и выпал в осадок. Они были голышом. Полностью. Третья пришедшая в гости и тоже нас не воспринимала. Наверно они были правы, в этом состоянии мы были не кондиция. Но все равно для первого раза это слишком.
   Лена несколько раз брала у меня кассеты. Предложила отблагодарить. Я с начала не понял. С ее ориентацией. Переспросил. Она объяснила. Заинтересовался. На другой вечер пришла.
   -Готов.
   -Да.
   Сняла халат. Под ним ничего нет. Легла. Я подошел. Подняла руку, помяла. Встал. Лег с верху, вставил. Совершил поступательно - возвратные движения. Кончил. Она встала, оделась, попрощалась. Вышла. Оригинально. Ничего не понял.
   Через два дня она с Ирой исчезла. Слухов было много. Прошло несколько недель. Их нашли убитыми.
   Через семь лет, смотрю фильм из цикла "Криминальная Россия". Там и рассказали эту историю. Была фотография их.
   Группа молодых людей, среди них курсант нашего военного училища. Начали в Новосибирске. Убили больше десятка человек. А потом проехались по стране. Жуткая история. Невероятная куча трупов. Мне искренне жаль этих женщин.
   Нормальные девчонки. Они торговали "ножками Буша" на Студенческой. И кто-то из них продал трешку, доставшуюся в наследство. Хотели развить бизнес. Деньги вскружили голову. Любили девушки хвастаться благосостояние. Вот и не те подслушали. Их перед смертью пытали, насиловали. Еще раз говорю, жаль.
   Открылся сексшоп на Горской. Туда ходили как на экскурсию.
   Пришли Сашкины друзья. И принесли резиновый член. Основание его, вместе с яичниками, было плоским. Все это сантиметров двадцать. Он был как всегда пьян. Ничего не видел. Ребята побалдели, поставили член на подоконник. И забыли. Утром, в четыре часа, самый сон. Лето. Рассвет. Дикий крик за стеной. В его комнате. В коридоре оказалась вся общага. Сашку трясет. Не членораздельное бормотание. Совершенно безумные глаза. В холе садим его на диван. Кто-то принес полный стакан водки. Выпив залпом, постепенно приходит в себя.
   - Просыпаюсь, из подоконника х...й вырос. Допился. Так и до чертиков не далеко.
   На нашем этаже снимал комнату узбек Сахиб. Душа компании. Мы часто собирались в его комнате. У него была сапожная будка на Чемском. Он заехал к нам на этаж после меня.
   Когда мы увидали его девушку, был шок. Высокая. С великолепной фигурой и невероятно длинными, красивыми ногами. Она все понимала, и носила очень короткие юбки. Как мы любили подниматься за ней по лестнице. Причем она не вызывала эротических мыслей. Просто любовались.
   Такие, существуют где-то далеко на обложках цветных журналах. И к нам спускаются в редких, эротических снах.
   В моей молодости ко мне один раз спускалась такая фея.
   Я ехал в пустом автобусе. Было грустно.
   Я поругался с девушкой. Дома нет никого.
   Впереди сидит особь женского пола. Больше никого. Последний автобус. Сижу, полностью погрузился в свои думы.
   Она поворачивается ко мне. Вижу ее глаза, и забываю все. Я не помню, что она спросила. Что я ответил. Но мы приехали ко мне домой. У нее была довольно вместительная сумка. Она достала шампанское, что-то из закуски. Потом пошла, приняла душ. Погнала меня туда же. Когда я вышел, она уже лежала под одеялом. Сумасшедшая ночь. Невероятно ухоженное тело. Первый раз я видел женское тело без малейших признаков волос. Удалены все. Меня сняли, меня использовали. Но я не жалею. Мне чуть приоткрыли дверь в другой мир. Мир успеха. Когда мы расставались, я пытался дать свой номер телефона, взять ее. Облом. Прощальный, немудреный поцелуй в щеку и запах духов на подушке.
   Моя вернулась. Но долго я вспоминал ночное происшествие.
   А здесь они несколько месяцев жили в месте. Да и после расставания она ходила в гости к нему. Его рейтинг был невероятно высок.
   Его тактика съема женщин проста и надежна. Раз в месяц он подавал объявление о знакомстве в "доску объявлений". И адрес абонентского ящика. Отзывалось столько, что он не справлялся. Приходилось тщательно выбирать.
   Был небольшой прикол. Несколько раз он подавал объявление "девушка, 22 года, разовая, ищет подругу для дружбы и более. Писать с фотографией". И под пиво мы проводили не мало веселых часов.
   Как всегда, одна из совместных гулянок. Не помню, откуда появились две девушки лет двадцати пяти. Мед сестры из областной больницы.
   Я уже сталкивался с этим обществом. Я не буду огульно обо всех. Но с кем я сталкивался. Безотказны.
   Я таких видел в двух местах. Здесь и женская общага на Ватутина 2. Надо просто миновать вахтера. И найдешь себе место.
   В той жизни, моя супруга договорилась, и положила в пульмонологию с бронхитом.
   Вечером, после отбоя, сижу, читаю в коридоре. Медсестра позвала пить чай. Включили настольную лампу. Слово за слово, стали целоваться. Халат завязан на спине. Развязал одну завязку, и невероятно изогнув руку, ухватил ее за сосок. Она вскочила и, обняв меня повалилась на кушетку.
   -Давай быстрее, я твоей жене ничего не скажу.
   Даже не дала халат снять. А трусов там уже и небыло.
   Ну а эти меня вообще поразили. Пошли их провожать. На улице тепло, гулять одно удовольствие. На территории больницы, мы с одной приотстали. Там есть место, стоит несколько скамеек.
   -Садись.
   Я сел. Не спрашивая, ловкие женские руки, достают его из брюк. От неожиданности резкая стоячка. Не отпуская, второй рукой снимаются плавки. Приподнимается юбка. И она насаживается на меня ко мне спиной. Быстро расправляется юбка. Все.
   Со стороны ничего не видно. Вовремя. Возвращается остальная компания, потеряв нас. Она сидит как ничего небывало. Взяла сигарету. Курит. Смеется. Разговаривает. Только незаметно для всех, шевелит бедрами. Не давая мне покоя.
   -Не ждите нас, нам надо поговорить.
   Говорит она, покурив. Нас оставляют одних.
   Вскакиваю, разворачиваю ее задом. И погнал. Как гладиатор в Колизее. Также ярусом окна корпусов. Также любопытные рожи зрителей в окнах. Также шум взаимной борьбы. Также рев победителя гладиатора. Вообще любопытно. Если бы гладиаторы не убивали бы, а трахали друг друга. Кто кого трахнул, тот и победил. История перевернулась. Никакого восстания Спартака. Просто марш сексуальных меньшинств.
   Я понимаю, что рассказ мой сумбурен, где-то я забегаю вперед, где-то торможу. Но ведь это не летопись.
   Еще одно опошленное действие. Мы должны исповедоваться перед людьми. А какое отношение к этому имеют попы? Мы должны облегчить душу, осмыслить. Что я и делаю.
   А отпуск грехов не дело церкви. А то замечательно получается. Убил, украл, накосячил - отпустил тебе попик грехи и косяч далее. Только денежку заплати и гуляй голытьба. Чем больше платишь, тем грехов меньше.
   С грехами отдельная тема. После революции клеили ярлык - контрреволюционер. Потом были - враг народа, космополит, и так далее и тому подобное. Сейчас новомодный ярлык - грех. Это слово лепят по поводу и без повода.
   Не зря в лихие девяностые, авторитетность человека показывал крест с гимнастом. Чем больше крест, тем больше авторитет.
   В Африке легче. Там тепло. Просто трубка на член. Чем больше, тем круче.
   Картина. Зима Минус тридцать. Идет мужик торчит член, на нем разукрашенная трубка из цветной бумаги. Холодно, но понт дороже денег.
   Но Русский народ быстро учится. Это осталось в памяти. Сейчас цепи в палец показатель отсталости.
   Обычный рабочий день в баре. Днем народу нет. Случайно загулял один залетный. Лопатник еле закрывается. Купюры крупные. По тем временам не один лимон. Он достал несколько купюр по сто тысяч, а лопатник еле запихал в карман. И загулял. Напился в матину. Остатки денег в карман.
   -Уважаемый, как пройти на остановку?
   Тогда модно было так обращаться.
   Я объяснил, что надо выйти из бара, и на право. Он пошел.
   Как раз справа кусты, и место не людное.
   Хватаю черную рабочую куртку, и полотенце. На бегу надеваю, и наматываю полотенце на руку. Успел. Клиент выходит за угол, и я встречаю его прямым с права. Удачно. Он ничего не понял. Нокаут. Лопатник сам влетел в мою руку. Рывок на место. Секунды, и я за стойкой. Полотенце и куртка в угол. Лопатник в сейф. Полный стакан холодной воды залпом.
   Когда клиент вошел обратно, я уже давно успокоился. Вошел, сел за стойку, достал деньги из кармана, последнее не забираем, показал пальцем на бутылку.
   Я набулькал, не меряя. В душе мне было его жалко. Ничего личного. Просто так совпали обстоятельства. Карма.
   -Ну и район.- Вдруг проговорил он. - Только вышел, как напало человек пять, чуть не убили.
   Свечку я поставил. Греха на мне нет.
   За время работы в баре я многого нагляделся.
   Деньги на предприятиях не платили, поэтому в такие места работяги не ходили.
   Помню месяца два, у нас сидел каждый день, молодой парень, который специализировался на кражах из машин на автобарахолке. Полазит по машинам, потом приходит к нам, сидит, попивает, разбирается с вещами. Потом видно не туда залез. Как раз в мою смену. Сидит, разбирает барыш. Заходят четверо. Высокие, крепкие. Без базара, ударом ноги сшибают его на пол. Пара пинков в живот. Полная отключка. Взяли сока. Сидят, смотрят. Его вырвало. Заставили помыть пол. Деньги и добычу его отдали мне за моральный ущерб. И увезли.
   Увидали мы его не скоро. Он стал меньше ростом, согнулся, весь какой-то желтый, зачуханный. Досталось.
   Как смог шевелится, вышел на работу. Увидел, как подъехала машина с будкой. Шофер закрыл двери, и отошел. Он решил проверить будку. Только вскрыл замок, выстрел из газового пистолета. Потом выскочило человек шесть в камуфляже. Попинали, и забросили к себе. Больше мы его не видели.
   Работа в баре нервная, но интересная. Здесь надо работать тем, кто любит наблюдать за людьми. Много интересных типажей.
   Я научился сразу определять, кто получит в этот день дюлей. Видно тех, кто занимает весомую нишу в жизни, и тех, кто пена, временно подняла на гребне волны.
   Забавного хватало. Сидит парень с девушкой. Я знал, что она занимается кикбоксингом. Разговаривают. Вдруг она резко встает, и ногой, через стол бьет ногой по лицу собеседника. Звон разбитой посуды. Парень лежит в отключке.
   Правило у нас одно. Тот, кто остался, платит за ущерб. Беру по больше. Делится просто. Одна часть хозяевам бара, за посуду. Три части мне, за моральный ущерб.
   Летом Ляля решила поступить в институт связи на бухгалтера. Слово за слово, она меня занозила. И я поспорил на две пол банки водки, что тоже поступлю не готовясь. И поступил. Шок.
   На всякий случай решил взять справку из архива НЭТИ. Я все же проучился там три курса. Справка не пригодилась.
   Но было знакомство с женщиной, от которой потом, не мог избавиться одиннадцать лет. Последние два года и секса почти не было. Но звонки, встречи. Достала.
   Как сказал Есенин "До печенок меня замучила со всех сторон". Не буду забегать, но Марина Прудникова сопровождать меня будет до конца исповеди.
   В архиве она мне сразу бросилась в глаза. Тридцать восемь лет. Женщина приятной полноты, в меру раскована, в меру умна. Я позвал ее в кафе "Под яблоком". Честно говоря, в мыслях ничего не было. Есть хотел, а одному не так весело. Она скромничает, кофе да пирожное. Потом посидели у нее в кабинете. Сказала зайти дня через три.
   Зашел и засиделся. Как-то легко пошло общение. На прощание машинально, не подумав, поцеловал. Она прильнула и ответила. Я был не совсем готов, поэтому слегка растерялся.
   Опять же Лялин график не нагружал меня. Свободное время от нее было.
   Покупаю десерт к чаю, и в архив за справкой. Посидели, пообщались. Справку получил. Поднялся выходить и Марина мягким, кошачьим движением, всем телом прильнула ко мне. Потерял контроль. Слегка надавил на плечи, и она скользнула в низ. Чуть надавливаю на подбородок. Рот открыт. Достал себя и пошел сеанс в голову. Пришел в себя, когда я изливался ей в рот.
   Мне стало стыдно. Так делать нельзя. Надо держать себя в рамках. Я ведь ее мало знаю. А если бы она укусила!
   Она вообще была в шоке. Первый минет. Это этап. Ведь не девочка. Если бы я спросил, могла отказать. Но я разрушил плотину в ее запретах. С разу трудно сказать, прав я или не прав. В глубокой задумчивости, несмотря ей в глаза, и скомкав прощание, я ушел домой.
   Забегая, скажу, что надо доверять интуиции. Очень она пристрастилась. В дальнейшем она выпрашивала это, и, получив свое, с азартом шлепала губами.
   Неделя с Лялей пролетала махом. Она на работу ко мне прибегала, как только вырывалась из-под контроля своей сумасшедшей мамаши. А уж в общагу за уши не оттащишь.
   И спасибо ее маме. Она строго смотрела за ней. Поэтому ночью я тоже был свободен. Я был влюблен в свою малышку, и, проверяя свое чувство с теми женщинами, которые встречались на моем пути, убеждался в правильности своего выбора. Моя лучше.
   Секс вызывает здоровый аппетит. Встаю от своей малышки, и хочу заварить "доширак". Коробочка не пропускает тепло. Решил поесть как в японском ресторане. На теле обнаженной девушки. Так что я ставлю коробку с лапшой на голый живот Ляли, и наливаю кипяток. Какие были у нее глаза. Она потеряла голос. А я подождал, пока заварится, и не торопясь, с удовольствием поел. Да японцы знают толк в антураже. Кайфово.
   Через неделю пошел в архив. Я любопытен. Был встречен и обласкан. Все пучком. Нашу встречу отметили на столе. То есть она на нем, на спине, ноги на моих плечах, а я, стоя, держа ее за талию. Обзор класс. Так забавно титьки трясутся.
   Я, теперь проходя мимо этого корпуса, с удовольствием гляжу на темные глазницы окон, и мне кажется, что они тоже помнят это, грустя среди бумажной пыли.
   С Прудниковой мы занимались любовью на ее работе. Для меня это было не обычно. В архивах я раньше сексом не занимался. Куда-то идти, могут попасться знакомые, да и не охота. К себе тоже нафиг нужно. Да и надо было мне от нее только одно, но в разных позах. Но здесь все в норме. Безотказная как автомат Калашникова. И любопытная. Расковалась она со мной.
   Ранее, читая бульварную литературу, я очень удивлялся. Мне казалась, что все письма в редакцию пишет один человек. Женщина живет с мужем, используя две, три позы. Секс только вагинальный. Но тут любовник. И понеслось. Крыша съезжает, любопытство губит не только кошку. И ее любовник во все пихательные дыхательные, нюхательные. Счастья полные штаны. Интересно, а с мужем так нельзя?
   Встретив Марину, я понял, что такое бывает на самом деле. Муж, двое детей, трехкомнатная квартира на Чемском. Че надо? За годы семейной жизни интим приелся. Ну и разнообразь его с мужем. Нет, я не отказываюсь от нее. Просто не понимаю.
   У меня есть одна забавная черта. Мне удается расковывать женщин. В моих руках они исполняют те желания, о которых раньше только мечтали.
   Месяца через три после знакомства, в очередной раз, захожу в архив. Что-то странно смущенное лицо у Марины. Не тороплю, хотя и заинтригован. Подходим к сеансу. Опустив глаза, со смущенным, по-детски, лицом. Говорит
   -Я хочу сделать тебе подарок.
   И достает вазелин. Понятно. Шоколадное пятнышко зачесалось. Я джентльмен, не могу даме отказать.
   Вечером, веселился, представляя, как она ужинает в кругу семьи. И ерзает на стуле, сохраняя невозмутимый вид. Я ее не жалел. Продрал от души. Когда она одевалась, на трусиках проступило немного крови. Забавно. Там тоже целки рвут. К стати этот вид интима, ей тоже понравился.
   Архив, длинная широкая комната, на втором, или на третьем этаже, первого корпуса.
   На подоконнике стоит фотография. Что-то меня в ней заинтересовало.
   - Марина. Я знаю ее.
   - Ты не можешь ее знать. Этой фотографии тридцать лет. Это моя мать.
   - Я уверен, что знаю ее.
   Несколько дней я, в голове крутилась эта мысль. Кто она? И, наконец, разобрались. Оказывается, ее мать работала в одной школе с моей бабушкой. Они учителя. Бабушка летом туда водила меня каждый день. Садик не работал. Так меня пристраивали. Тогда, я ее и запомнил. Отложилось в памяти. Но Марину мать тоже летом таскала с собой. Может быть, я с ней играл в детстве. Как и с другими детьми преподавателей. Нихрена себе, поиграл в песочнице.
   Я опишу архив, так как это играет важную роль в наших эротических отношениях. Входим в двери. Небольшое пространство для посетителей. Окно выдачи справок. С лева вторая дверь для персонала. Стандартные стеллажи, поперек комнаты, во всю длину не доставая немного да окон. Это единственный проход. В углу стол, кресло. Место отдыха. Здесь мы отдыхали. Стеллажи стояли как костяшки домино.
   Как мы выяснили, не очень устойчиво. Марина стоит в позе прачки. В самый ответственный, для нее, момент, упирается в полку. Стеллаж начинает крениться. Чудом соображаю, один упадет, хана всему. Цепная реакция. Оббегаю и, навалившись, удерживаю его. Все в порядке. Упало несколько папок с верхней полки. Марина, задыхаясь от страсти, продолжает бормотать
   -Ну, ты чего, не останавливайся, ну давай.
   Но когда до нее дошло чего мы избежали... Не в сказке сказать, не пером описать. Вообще любопытно, как бы она собирала дела, если бы все рухнуло.
   Я всегда брал с собой, к чаю, два сладких рулета. Питие чая, была наша прелюдия.
   "Пришел, увидел, отодрал" говорили наши предки. Я за это любил замужних женщин. Им не до амуров. Поиграли, пора и честь знать. Не вертихвостка, какая. Семейная. Есть чувство ответственности.
   Но очень ей в гости ко мне хочется. Вечером ни как. Муж может догадаться. Договорились на утро. На шесть часов. Вечером в общаге угомониться трудно. Проснулся, как всегда в девять. Собрался и на барахолку.
   Я так и работал. Сутки бар, двое на себя. Вечером к ней. Обида невероятная. Оказалось, она приходила. Долго пыталась достучаться. Но ничто не могло нарушить мой крепкий, здоровый сон. Пришла на работу на два часа раньше. Тоже неплохо.
   Больше экспериментов мы не проводили.
   Одно время мы пристрастились к сексу на столе. Удобно. Ноги на плечах, руки на бедрах. Она руками вцепилась в мои руки. Вдруг, треск отваливающихся ножек, и ее голова, с глухим стуком и всхлипом исчезает в низу. Какие-то мгновения, я пытаюсь осмыслить ситуацию постепенно. Но член, не желая покидать ее, судорожно пытается продлить соитие. Картина маслом. "Приплыли". Пусть я не кончил, но зато долго веселился, вспоминая это.
   Хлопали входные двери. Марина белой птицей, вспархивала с моего члена, и на ходу оправляя юбку, летела к посетителю. Слышу разговор. До свидания. Хлопок двери. Я не прячу его. Моя плоть, багровая от напряжения, ждет. Цокот каблучков. Шорох поднимаемой юбки. И вот жаркая, влажная плоть, яростно набрасывается на меня. Вот настоящий экстремальный секс.
   Бар. Полумрак. Свет над стойкой не горит. Свет на витрине с товаром. И лампа дневного света под крышкой стойки над кассой. Посетители довольны. Не слепит глаза.
   Но секрет в другом. Это удобно, прежде всего, нам. Много заморочек, которые не надо видеть посторонним. В торговле платят мало, чтобы ты сам позаботился о себе. Или работай на заводе. Там платят больше.
   Но не зря говорил Папанов:
   -Чтоб ты жил на одну зарплату.
   Самый ходовой товар, кофе. Обычный, растворимый. Район студенческий, девочек как бабочек тянет на огонек. Прикоснуться к взрослой жизни.
   -Я вечерами сижу в баре.
   Не важно в каком. Главное звучит. А еще угостят, да еще трахнут. Вообще взрослая.
   Да и такие же мальчики. Мелочь на пару пива. И сопливый гонор. Почувствовать себя героем. Пока хлебало не начистили. Это частенько бывало.
   К барменам не лезли. Крыша наша навела порядок. Отличные ребята. Не знаю их других дел.
   Но нам они были кстати. Один раз какой-то залетный начал выступать передо мной. Как ему досталось от них. Да еще увезли, и моральный ущерб вытрясли. По полной программе. Говорят. Долго, потом этот болезный по больницам скитался.
   Как любит говорить мой отец.
   -Не можешь пить, соси гавно через тряпочку.
   Кофейные чашки коричневые, и все равно дно было видно. Так слегка закрашенная вода. Но пьют.
   У меня было свое любимое дело. Я с помощью зажигалки и булавки, заваривал пластмассовые пробки. То есть берешь, пустую бутылку. Из-под "смирноф". Заливаешь бодягу из подвала. Завариваешь. Никто не догадался. Мелочь, а приятно.
   Вино сухое. Его надо наливать. Потом кидаешь лед. Лучше наоборот. Сначала лед. Тогда с дести грамм вина, пятьдесят, твои. Тоже набегает.
   На стойке, стоит бутыль с ручкой. Без малого два литра. Она для тех, кто берет понемногу. Что там, понять трудно. Главное бодяга. Добавляется различные виды из недопитых стаканов.
   Напротив бара, через дорогу, корпус НЕТИ. Преподаватель оттуда, каждый день, после лекций, заходил к нам.
   - Двести и стакан сока.
   И так в течение трех месяцев. И вот как-то раз:
   - Двести и стакан сока.- Выпил, подумал. - Три месяца хожу. Каждый день пью из одной и той же бутылки. Но что за херню вы сюда наливаете, так и не понял.
   Есть разделение границ. Местный уборщик, имя его не известно, откликается на Зомби. Он убирает в зале. Все, что не доедено, не допито и не докурено, его законная добыча.
   На моей стойке все его, кроме водки и коньяка. То, что не допили, сливается в бутылки и продается снова.
   Я иногда наливал ему немного, чтобы разговорить. Очень интересные байки рассказывал. Вообще зомби любопытная личность. Родителей не знал. Из детдома. Сидел. Хоть и алкаш, но еда важнее. Он, когда бичевал на вокзале, хоть хлебом, но кишки забивал под завязку. Невероятная выживаемость. Не боялся не какой работы. Даже на зоне, тоже находил, где подработать. Голодным не оставался. Он сидел на двойке. Там в то время зеки подняли бунт от голода. Он не голодал. У нас в баре его кормили до отвала. Он все равно, выгребал объедки из чашек посетителей и съедал. Не мог выбросить еду. И хотя ему хозяин бара выдавал сигареты, он их откладывал в заначку, потрошил бычки из пепельниц, и складывал в кисет. У него в комнате была тара недопитое спиртное. Он туда сливал все. Пиво, вино, водку. И пил этот коктейль.
   Любимая шутка завсегдатаев. Налить в пустую пивную банку, лимонад. Зомби брал ее, и, почувствовав, что она полная, не выдерживал. Резко опрокидывал содержимое в свой почти беззубый рот. Как он потом плевался. Как от уксуса. К сладкому он был не приучен. И не переносил его.
   Шашлыки мы не покупали. Сто грамм, и зомби таскал нам их. И не только готовые. Полу фабрикаты я уносил домой. Так, что мясо я покупал редко. Зато шашлычник не мог понять, откуда недостача.
   Я с интересом слушал его рассказ о жизни. Но он никогда не воровал у нас. Спокойно могли оставить его охранять рабочее место, когда отходил. Один раз посетитель оставил тяжеленную гайку из золота в туалете. Зомби был счастлив. Он скину ее мне за стакан водки.
   Загулял посетитель. Увидел его.
   - Иди сюда. - Он подошел.- Как зовут?
   - Зомби.- Смирился с погонялом.
   - А ты коньяка пузырь из горла выпить сможешь?
   - Запросто.
   - Если сейчас заглотишь не отрываясь, Два еще даю, и пять штук сверху.
   - Так, бармен. Открывай "белый аист".
   Я открываю и ставлю на стойку. Зомби в ауте. Коньяк на халяву. Ему такое наверно и не снилось. Влил в себя, не глотая. Так втекло. Маленько посидел, подумал.
   - Ну, я пойду? Работать надо.
   - Иди.
   - А обещанное?
   Мужчина с неохотой оплатил выигрыш, выдал деньги. Зомби ушел. Минет через двадцать, я заглянул на кухню. Он спал, свернувшись клубком, на кафеле, крепко обняв приз. Меня поразило счастливо - радостное выражение его лица. Блаженная улыбка. Сегодня был один из редких, удачных дней в его жизни.
   Я иногда наливал ему немного, когда с утра было мало посетителей. И зомби в благодарность рассказывал мне о своей жизни. Очень интересно.
   Сижу, занимаюсь своими делами. Чувствую взгляд. Не торопясь, поворачиваюсь. Девушка лет двадцати пяти. Задумчива, чуть подшофе. Где-то гуляла, но не обломилось. Широко расставленные глаза, что придает сходство с лисичкой. Пикантно. И очень ей идет. Разговорились. Жила рядом, в свечке на Геодезической. Тут такая одна. Здесь же живут ее родители. Приехала на встречу с одноклассниками. Душа требует продолжения банкета. По рассказам младшей сестренки пришла сюда. Я знаю сестру. Мальчики пользуют ее довольно успешно. Пора закрываться. Предложил остаться. Продолжить банкет. Согласна.
   Остался еще один знакомый с подругой. В углу был сделан кабинет. Туда и присели. Спиртное перемешали с танцами. Танцы с откровенными объятиями. Финал неизбежен как крах капитализма.
   Пока сидели, кончилась музыка. Я с ней пошел включать. На пол дороге, глядя на ее ягодицы, срываюсь. Сзади прижимаюсь к ее спине, руки на грудь. Впиваюсь в шею. У нее утробный всхлип. Мягко, не встречая сопротивления, сгибаю ее. Задираю подол. Провожу руками по ягодицам, уцепившись руками за колготки, стягиваю до колен, вместе с трусиками. Путь свободен. Чуть под присев, насаживаю ее на себя. Падают стулья. С визгом, по полу елозит стол. Стоны, хриплое дыхание.
   Довольные, оправляя одежду, включили музыку. Заходим в кабинет. Лица собутыльников сказали все. Наслушались.
   Скомкав вечер, они быстро свалили.
   Ну а мы устроили такую ночь. Только в самом начале, я чуть все не испортил.
   С начала я положил матрас на стулья, но в горячке не правильно их расставил. И, по закону подлости, в самое не подходящее время, они стали разъезжаться. Она ловит каф. Елозит на мне. А я рукам и ногами, с трудом удерживаю стулья, чтобы не рухнуть на пол. Кое-как дождался, пока она приплывет. Потом перенес матрас на пол, за стойку. И погнал.
   Така девка аппетитна. Даже на минет, в этот вечер не отвлекался.
   Интересны отношения у нее с мужем. У него проблемы с потенцией. Лечится, не хочет. Уйти от него некуда. И он сам предложил ей гулять. Но чтобы в поселке не было сплетен. У него знакомая работает в гостинице. Он договорился с ней, и жена ходит туда. Но снимает только шоферов дальнобойщиков. Ну, или когда к родителям ездит. С начало тяжело было, а потом втянулась, даже понравилось. Три смены она приходила ко мне. Но, наконец, то уехала, на прощание, наградив довольно приличным минетом. Был рад.
   В последний день она сидела возле стойки, и держалась за мою руку. Начиналась привязка. Я переживал, что может забежать Ляля. Но все обошлось. Забегала, но не поймала. А у нее начались женские дни. И она подарила мне на прощание замечательный минет.
   У Чехова при описании персонажа, есть фраза "Это был глубокий пятидесятилетний старик". В наше время она потеряла смысл. Мне осталось не много до этого возраста, но я его не чувствую. Да и не я один. Я с ровесниками разговаривал на эту тему. С нормальными. С теми, кто не променял жизнь на бутылку. Кто старается жить. Не замечаешь годков.
   Но, есть одно но. Память. Все больше и больше воспоминаний. И путаница в них и во времени. Я просто разговорился, потек. Я не пишу автобиографию. Поэтому сделаем общие рамки. Это время работы в баре, напротив автобарохолки. Где-то год. Работа, женщины. Жизнь. На первом месте Ляля на втором месте Марина. Ну и конечно одноразовые женщины для тонуса.
   Контраст между молодой, не опытной, но любопытной Лялей. И зрелая, в самом соку, и наверстывающая упущенное, Марина. Заводит лучше виагры.
   Не зря в бульварных газетах встречаются объявления, мама с дочкой. Статная тетя с племянницей. Окажут интим услуги. Все это вранье. Они далеко не родственники. В крайнем случае, желающие срубить легких денег лесбиянки. Но контраст.
   А если еще и одноразовых. Это те, кто с тобой не более трех встреч. Больше нельзя. Привяжутся. Живите так. Вот лучшая профилактика простатита.
   Ну, а если намотаешь на конец. Производственная травма.
   Еще один урок. К одной из женщин нашего этажа, ходила подруга. Слово за слово. Постепенно накалился. Она осталась в одних плавках. И тут
   -Нет.
   -Почему?
   -Нет и все. Я за мужем. Не изменяю.
   -Блин. А я. Посмотри, шляпа же дымится.
   -Туда только мужу. Ложись на спину. Выручу.
   И как припала к кормушке. Странная философия. Минет не измена. Женщин не понять.
   В общежитии, в подвале, с одной стороны был душ, вторая половина качалка с убитым оборудованием. И небольшая сауна. С другом платили небольшую сумму физруку из училища, и он дал запасные ключи от нее. Сейчас там фитнес клуб "Амазонки". Мы заходили, включали сауну. Пока занимались, она нагревалась. Парились. Домой. Женскому полу допуска не было. И так был переизбыток.
   В это время я подружился с женщиной жившей на нашем этаже. Жанна. Оригинальные отношения. Она работала в вытрезвителе фельдшером. Мы поводили вместе вечера не часто, когда могли. Она была влюблена в женатого милиционера. У меня была Ляля. Я тоже был заморочен. В общем, с Жанной, мы сплетничали, откровенничали. Иногда играли в карты на раздевание. Ходили вместе в душ. Она одна боялась спускаться в подвал. Не стеснялись друг друга. Но у нас никогда не возникала мысль о постели. Через четыре года, как я уехал из общаги, я случайно встретился с ней на улице. И она сама предложила, чтобы я взял ее в жены. Я ошалел, и увидел в ней женщину. Стоял и молчал. Она оскорбилась.
   -Я сама предложила, а ты.
   Развернулась и ушла. А чо, я лопух. Жениться нет. А такую женщину упустил, не трахнул. Даже не подумал трахнуть. Мы просто были товарищи. Кто расскажи, не поверю.
   День рождение у Нины, соседки по этажу. Женщина живет с дочкой. Не красавица. Но невероятно душевный человек. К ней ходил мужчин. Они подходили друг другу. Светлая пара. Потом они поженились, родили ребенка. Но я не об этом. Позвали. Пришел, хотя понимаю зачем. Там все свои.
   Постепенно замечаю, что одна дама без пары. Лица не помню. Помню грудь. С мою голову каждая. Посидел, поздравил. Пора честь знать. Пошел в комнату. Вдруг стук в дверь. Открываю, и грудь вносят в комнату. Все понял. Посидели, покурили. Пошел, выключил свет.
   -Ты что.
   - Да брось. Не дети.
   Ничего особенного. Просто было забавно, когда она села с верху. Было ощущение, что титьки залетают за спину. А так, если бы не грудь, то и не вспомнил.
   Собрание жильцов на этаже. Бурные дебаты. Возле стены, на диване сидят три личности лет тридцати. Из бывших жильцов. Пришли в гости. Выпили. Пальцы веером. Мы с начала не обращаем внимание. Но они начинают борзеть. Сахиб, за грудки, срывает одного с дивана и мощным боковым сбивает на пол. Второго кидает на противоположную стену и начинает окучивать. Я засвечиваю третьему точно в переносицу. Нокаут. Разворачиваюсь и ударом ноги добиваю первого. Визг, крики. Нас оттаскивают.
   Терпилы приходят в себя, одеваются и уползают домой. Че было залупаться?
   Тридцать первое декабря. Вечером мой любимый праздник. С утра я торгую. Самый клев. Видеокассеты только отлетают. Очень холодно. Чай уже не лезет. Слышу крики, мат. Драка. Смотрю кореш, Серега с кем-то устроил разборку. Думать некогда. Подбегаю.
   -Серый, кого?
   Кивок. С разворота в пятак. Есть. Клиент упакован. Он второго. Мой встает на колени, и пытается схватить меня за ноги. Забиваю ему унт в рот. Серега положил еще одного. Сам он хлопчик небольшого роста, худощавый. Но верткий и хлесткий. Тренер по футболу. И тут с боку на меня летит что-то небольшое, серое мохнатое. Я махнул рукой и угодил в лоб. Отлетает. Оказалась жена того, кого я ударил. Нехорошо получилось. Но я не нарочно.
   Подлетела охрана. Тех арестовали. У моего оппонента нет передних зубов. Губы большие, как у негра. С новым годом!
   Мама отпускает Лялю на всю ночь.
   Поговорка, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, ошибочна. Он немного ниже. А вот к сердцу женщины. Позовите ее в ресторан. Она ночью ваша. Приготовьте сами ужин. Мужчина умеющий готовить победитель женщин. У меня есть знакомые армяне. Женщины вьются возле них как пчелы на мед. Они прекрасные повара. Научись готовить. И все. Рыба и женщина женского рода. Рыбка ты моя. А рыбу надо прикармливать. И будет клев.
   Несколько лет у меня была своя традиция проведения этого праздника. Примета. Как проведешь его, таким будет весь год. Поэтому, под звон курантов, я занимался сексом. Пить в это время. Весь год пьяным. Бессмысленно. А вот весь год трахаться. Есть смысл.
   Где-то к часу ночи, отдышавшись, накатив, закусив, выползаем в фойе. Собирается население. Музыка, танцы, столы, закусон. Раз пошла такая пьянка, реж последний огурец.
   В этот год жизнь моя давала очередной, крупный взлет.
   В мае бар закрылся. Вовремя. На барахолке было интереснее. Лето. Тепло.
   Поставил вторую точку. Ляля уволилась с работы. Работаем в месте. Увеличивается число поставщиков. С начало был один человек. Потом подослал друга к Бобику, купить кассету. На ней телефон фирмы работающей в Академгородке. Созвонился. Стал брать. Выгодно торговать порнушкой.
   Я первый догадался поднять на этот вид товара цену. Какой был выбор. На любой вкус. Но мое личное табу. Не торговал фильмами с малолетками. Воспитание не позволяет.
   На одном столе торговал я. На другом Ляля. Прошу представить. Стоит девочка двадцати лет торгует. Диалог с покупателем.
   -Девочка, этот фильм очень крутой.
   -Да.
   -Сколько лет актрисе?
   -Тридцать.
   -Соски стоят?
   Глядя на выражение ее лица, покатываюсь со смеха.
   А она постоянно обижалась, почему у нее порнушку не берут.
   Торговля видеопродукцией особенна. Никогда не надо думать, что пипил все схавает. Облом. Здесь как в хорошем ресторане. Мясо везде одинаковое. Но ведь надо приготовить, специи. Искусство выбора соуса. Под каким соусом подать? Сейчас диски, красочное описание. Реклама. А тогда надо мгновенно сориентировавшись, подать удобопереваримое блюдо.
   Кассета на два фильма. На торце просто два названия. Не убедишь покупателя, не продаж. А их двести пятьдесят, триста. И ты не знаешь, что там снято. Фантазия тренируется. А порнуха. Я эту лабуду не могу выдержать более пяти минут. Скучно.
   Есть такая мура стриптиз. Вертится девочка возле палки. Постепенно заголяется. Разделась. Убежала. И че. Я хочу есть. Перед носом помахали пайкой, но не дали. Программа "Смак". Они готовят, едят. А ты сидишь. В экран вылупишься, а сам суп вчерашний разогрел, и хаваешь. "Смак - сытый Макаревич".
   Так и здесь. Посмотришь на таких телок, а потом к жене. Разогреваешь ее, а сам в мозгах че держишь?
   Но берут. Как берут. Спрос оправдывает предложение.
   Вообще мы живем в стране парадоксов. Какие усилия прилагаются властью по борьбе с эротикой. По телику ни-ни. Обложки журналов целомудренны.
   Я от души веселился, глядя на рекламу ортопедических матрасов. Лежит спиной к нам девушка в стренгах. Ну и фиг с ней. Каму то клюнуло в череп - эротика. Еду утром. За ночь ей, на всех плакатах, налепили мини юбку. Красную и прозрачную. Эффект обалденный. Наоборот. Взгляд притягивает магнитом. Эротика вышак.
   Инстинкт размножения запрещен. Но зато на каждом канале в любое время драки, убийства. Кровь рекой. Это разве нормально?
   Менты постоянно пьют, а потом так хорошо бегают. Норма. Вот, что надо запрещать.
   А секс форера. Зеленый свет ему. Трахаться и рожать. Как можно больше. Россияне вымирают. Вот наша программ. Наш пример мать - героиня. И отцы осеменители. Плодится как Китайцы. Заселяем наши территории. Семья не менее пяти детей. Я за многоженство и многомужество. Пособия на каждого ребенка, три минимальные зарплаты. У меня есть знакомый, работать не любит, но у него два, вечноголодных ребенка. Его бы жена рожала каждый год. И таких множество.
   Алименты платит государство. Рожать должно, быть почетно и выгодно. Насилие на экране поменяем на секс. Виагра даром. Лежит в корзиночках во всех местах массового посещения людей. Полная половая грамотность. Проституция официальная профессия. Публичные дома, разрешить. Юноша в тринадцать лет обязательно туда. Не хрен глупости в подворотнях слушать и по ночам письку дергать.
   Там же на рынке встретил старого знакомого. Человек с неординарной жизненной позицией. Подошли к киоску, чаю взяли. Разговор за жизнь. Он сам воспитывался в детдоме. Сейчас семья, двое детей, квартира.
   - Ну а здесь, что делаешь? За обновкой пришел?
   - Нет работаю.
   - Не понял?
   - Ну, я же водилой на автобусе работаю. Его на ремонт на неделю поставили. Вот пока карманы у вас щиплю. Детей кормить надо.
   Так как работаем с Лялей, расстался с Мариной. Контраст приелся. Работа отнимает силы и время, да и Ляля вошла во вкус. Ей плевать на разницу в возрасте. Что я старше. "Даешь стране угля. Хоть мелкого, да до хрена". Да и мне самому по кайфу.
   Решил расстаться по хорошему. По-английски, не прощаясь. Не пошел на свидание. Пусть обидится. И забудет. Самолюбивая. Какой гонор. Но особо мы не разговаривали. И я не обратил на это внимание.
   Я влетел в это время с ними обоими. С женщинами надо общаться. Не только снашаться. Увлекшись контрастом, упустил этот момент. Мне это аукнется. Еще как аукнется. Прудникова подошла ко мне на другой день.
   -Я вчера тебя ждала.
   Во блин. А я не знал!
   -Ты наверно был занят? - Догадлива. В общем, ты же умная, сама придумай что нибудь. - Завтра давай.
   - Конечно, как всегда, в тоже время.
   Не пошел. Влом. Опять прилетает. Моча сунула записку. Там петиция. Два дня она ждет по одному номеру телефона, два дня по другому. И еще один день по третьему. А потом все. Она обиделась. Хорошо. Обрадовался. Зря, это было начало опупеи.
   Больше года, она почти каждый день ходила через балку. Как раз когда я снимал кассу. Только поздороваться. Если я не видел, могла постоять, полюбоваться. А я люблю смотреть на крутые тачки. Каждый по-своему кайф ловит.
   К сентябрю у меня было четыре точки. Пришлось купить машину. Купил переходную модель от трактора к автомобилю. Москвич 412.
   Есть такое поверие. Сначала купи раздолбанный тарантас, научись ездить. А потом покупай вещь. Фигня. Мало что ты чайник, да еще на дороге ноль. Никто не уважает. А если учесть что права я купил.
   Едет старый, раздолбанный москвич. Мигает на лево. Поворачивает на право. На Димитровском мосту, я перепутал газ с тормозом. И резко встал в потоке машин. Спасибо тому шоферу грузовика, который остановился в двадцати сантиметрах от моего багажника.
   Еду с небольшой скоростью, кругом все подрезают, сигналят. Но я тоже не молчу.
   Поехал на Гусинку, шмоток взять. Только вывернул с Доватора на Гусинобродское шоссе. Краем глаза, боковым зрением, замечаю какое то мельтешение за окном. Надоели. Поднимаю средний палец, а остальные сжимаю в кулак. И не оборачиваясь, показываю в окно. Фак ю. Машина прыгает вперед и преграждает мне движение. Менты. Выбегает, какой то заморыш, и, брызгая слюной, как заорет.
   -Палец оторвать!
   - Не надо отрывать.
   Отобрал права. И заставил ехать до перекрестка. Сам уехал в перед. Подъезжаю к ним и вместо тормоза нажимаю на газ. Менты, а там их стоит человек шесть, с криком.
   -Б...дь, подавит!
   Как тараканы щеманулись во все стороны. Выхожу из машины. Самый старший из них, капитан, берет права, и отводит меня в сторону.
   -Штраф или отбираем права?
   -Штраф. Он с сомнением смотрит на машину.
   -Сколько можешь заплатить.
   Я врубаю дурака.
   -Ну, сейчас, у жены узнаю, сколько осталось. Получку давно не давали.
   Вздох сонного бегемота. Отдает права.
   -Езжай мужик.
   На первой машине это часто прокатывало. Везло в том, что я на ней мало ездил. Она не выходила из ремонта. Два дня езжу, неделю ремонтирую.
   Еду по коммунальному мосту. Чевой-то не того. Тормозит продавец полосатых палочек.
   -Ты че боком едешь?
   А у меня с одной стороны мост отгнил.
   Купил за четыре лимона, восемь вложил, через четыре месяца продал не на ходу за три. Но ни одной аварии. Только один раз, врезался в препятствие. На Маркса, заехал во дворы. Решил развернуться. Фонари не горят. Темно хоть глаз выкали. Попросил Лялю выйти и посмотреть, чтобы взади никого не было. Кричит "давай". Я по газам. Сильный удар. Выхожу. Въехал в открытую створку ворот. В бампере и в крышке багажника вмятина.
   -Ты че.
   -Ну, ты же сказал никого, никого и не было.
   Полный песец.
   Мало мне было триппера. Покупаю машину за шесть лимонов. Москвич 412. Но уже неплохой. К стати. В этой машине много плюсов. Низкооборотиста. Неплохая проходимость. Дешевые запчасти. Не прихотлива. Бензин низшего качества. Значит и ниже цена. Рессоры, грузоподъемность. Все в цвет. И самое главное. Очень легко ремонтируется.
   Вот загвоздка. Ремонт. Я могу поменять колеса. Проверить масло. Протереть стекла. Помыть машину. Все на этом мои познания закончились. А сыпется эта машина легче, чем ремонтируется.
   Пошла мода на газовые пистолеты. Сделал лицензию. И теперь под мышкой в кобуре здоровый ствол. Вальтер - комбат. Кило сто, и еще одиннадцать патронов. Круто. Но поноси-ка под мышкой, такой кусок метала. Через четыре месяца он меня достал. Валялся по всем углам.
   Заходим в ночной клуб три семерки. Он выпадает у меня на пол. Охрана в стойку. Я его поднимаю и на место. Весь вечер охрана наблюдала за мной.
   В государственной организации. Я в куртке. Как всегда, мелкая чиновница, ошалевшая от крохотной зарплаты, и напыщенна от комплекса маленького человека.
   -Для кого написано, В верхней одежде не принимаются.
   Забывшись, снимаю куртку. Под мышкой железяка. Весь в ремнях.
   - А вы мужчина, можете куртку не снимать.
   Иду по вокзалу. Подходит милиционер.
   - Мужчина, можно вас.
   - Да, слушаю.
   - У вас шнурок развязался.
   Присаживаюсь, пистолет выпадывает, и с громким стуком падает на пол.
   - Извините.- Говорю я, и резко схватив его, и запихиваю обратно.
   - Да ничего, бывает.- Отвечает милиционер.
   Ноябрь. В начале месяца школьные каникулы. Все выходные, каникулы, праздники - сын у меня. Сын святое. Мы как деревья. Ствол ветки, почки, листья - твой род. Посторонние женщины - прививка. Селекция. Не годные отторгаются. Развод. Приживаются единицы. Но это элита. Но своего ребенка я не променяю не на одну женщину.
   Когда я разбежался с женой, то объяснил ей, что на алименты ей не рассчитывать. Мужчины всегда подозревают своих бывших, в трате денег на себя. И это выливается в конфликты. Я взял на себя все материальные расходы. Одежда, школа, секции, карманные деньги. Выходило намного больше чем алименты. Но и мне не жалко. И бывшая, женщина довольно неглупая, сообразив, была весьма довольна.
   В двенадцать он решил зарабатывать самостоятельно. Купил газет, и стал торговать на местном рынке не далеко от дома. Но гоняла охрана. Осенние каникулы мотался со мной с утра до вечера. Был необычайно молчалив и серьезен. Ходил как хвостик и впитывал все как промокашка. И сообразил. Приехал домой после каникул. Пришел на рынок. И договорился с администрацией. Три номера ТВ - неделя им. Охранникам программа попроще. Поставил двух огольцов торговать своим товаром. Прибыль пополам.
   Прекрасно понимаю, программа мелочь. Но главное хорошее отношение. Охрана гоняла чужих, а сын получал нормальную прибыль. Но сленг. Подмазал. Затарил. Добазарился. Наслушался.
   Бывшая, моей матери, потом, мозги компостировала.
   Со второй машиной у меня связан чудесный эпизод.
   Ляля считала себя би. Календарики, с обнаженными девушками. С любопытством просмотр розовых сцен в фильмах. Небольшие намеки на эту особенность. И все.
   В Академ, мы ездили через Чемской и шлюзы. А тогда был рассвет пьяной дороги. Шлюхи стояли пачками. И я стал замечать, что она с интересом разглядывает их. И явная работа мысли облаком окучивала ее чело. Уговорила меня на минет со шлюхой, но взяла слово, что это первый и последний раз.
   Сама выбрала мне девушку, и она при ней, сделала мне, минет. Девочка брала уроки. Пошло на пользу. Я когда кончал, специально сжал ее руку.
   Последний Новый год в общаге. Подпортили мне его. Приперлась сестра ее сестра из Томска. Мне пришлось ночью заводить машину. Ехать на вокзал. Да еще она поехала к нам в комнату.
   Через два дня пищит пейджер. Перезваниваю Ляле. Трубку берет сестра. Она вызвала. Встретились. Я позвал ее к себе. Решила поближе познакомиться. Она же старшая. Но о Ляле разговора не было. Сидели, трепались. Она в одиночку выпила бутылку ликера. Пошли обжималки, поцелуи. Помешало то, что ей недавно, по женской линии сделали операцию. Перевели все в шутку. Но поцелуи в засос с шуткой не совместимы. А если бы не операция.
   На этой лайбе я проездил до конца января. И в очередной раз, после ремонта, я со злости высказал.
   -Надоело. Хочу иномарку.
   Эти слова услышал Шурик. Автослесарь от Бога. Станция была на Маркса. Напротив балки. Сейчас ее нет.
   -Какую.
   -Не дорого, япошку.
   Злость прошла, и я забыл. Деньги вложил в товар. Звонит Шурик.
   -Есть. Корона. Два года. Проверял. Вещь. Всего четыре с половиной тонн баксов.
   Я в ауте. У меня голяк. Только пошел закуп. Возникла мысль. Поеду, посмотрю лайбу. Докопаюсь. Откажусь. Она стояла на территории хлеб завода на Мира. Заехали, посмотрел, прокатился несколько кругов. И поехал собирать деньги. Шурик молодец. Лайба вышак. После ее ездить на Москвиче!
   Через четыре дня я владелец японки. И не передаваемое чувство езды на классной машине.
   В детстве в журнале "Человек и закон" была интересная статья. Мужчина, хозяйственник, бывший гонщик. Пошел на преступление, чтобы купить иномарку.
   Я потом ездил на многих машинах. Но такого чувства как с москвича на тайоту. Теперь Российские машины для меня исчезли. Какая бы не была модель, машина иномарка. А остальное, ванна с болтами.
   Но и интересно отношение людей.
   В основном я заправлялся на повороте на ВАСХНИЛ. По правой стороне, как ехать из города. Там была одна такая. Подъезжал на первой машине. Пистолетчик не подходил. На второй, через раз. Мало что Москвич. Я ездил в китайской дешевой куртке, вязанном гандоне. К Короне я купил зимнюю кожанку, и модную тогда енотовую зимушку. Заправщик щеманулся ко мне с такой скоростью! Хотя в любом случае плата стандартна - рубль. Никогда не любил такого.
   Правый руль. В первый день после покупки с утра в Академ, от туда площадь Калинина. Обратно я ехал как на родной. Поехал через Дмитровский мост. От Лесоперевалки до ТЭЦ-2 положили отличный асфальт. И я расслабился. Откинулся, музон. Кайф. Слышу менты вопят
   - Водитель машины номер NNN. Езжай быстрее или прижмись к обочине.- Соображаю, меня. Прихожу в себя. На спидометре двадцать. За мной длиннющий хвост машин.
   В начале марта играем свадьбу. Специально снял двушку за банком на Маркса.
   В ночь перед свадьбой, проводив Лялю, расчувствовался. И вызвал, двух дам. Мальчишник. Покувыркался вволю. Впереди семейная жизнь. Ответственность. Когда еще придется гульнуть.
   Отмечали дома. Друг возил нас на моей машине. Народу было человек двадцать. Хорошо посидели. Если учесть, что я не потреблял спиртное больше года, то похмелье было страшное. В прилично поддатом состоянии, я решил выпить с каждым гостем лично. По полной стопке. Я не помню на ком я срубился. Не помню конца праздника.
   Я помню утро. Рассветное. Туманное. Мрачное. Не ласковое. Это знамение. Как началась семейная жизнь. Гости сползаются. Володя принес кефир. Я им отпаивался. Полегчало. Пивко. Водочка. Закусон. Уже аккуратно. Утром я человек. Семейный человек. Помыли. Прибрали. Сдача женщины в эксплуатацию прошла довольно успешно.
   Изменилось не много. Та же работа. Также секс. Только что ночью она не уходила домой. Но снятая квартира нам претила. Деньги за нее, за стоянку. На балке полный ажур. Семь точек. Два киоска. Работа прет.
   И тут нас вывели на дом на Чемском.
   Женщина держала коров. Молоко моя слабость. Стали брать. И за разговором узнали, что на соседней улице, Колхозной, продается хата. Огород двенадцать соток. Приехали. Нашли хозяев. Понравилось. И всего десять штук американских рублей.
   Сейчас бы такие цены. Купили. Че, еще надо. Дом. Машина. Бизнес. А надо одно. Надо было побольше разговаривать. Как я и говорил, я влетел с обоими. И я не посмотрел на тещу. Любопытнейший экземпляр. Плюшкин. Гоголь жив.
   Жила была девушка. Вышла замуж. Родила дочь. Развелась. И загуляла. Таскалась по черному. Тут ее подобрал главный энергетик одного крупного Новосибирского завода. Как говорил Плохиш Кибальчишу
   -Учти Мальчиш, шанс дается только раз.
   Прижала хвост. Стали жить. Опять родила дочь. Довела мужа. Не выдержало сердце. Умер. У нее съехала крыша.
   Старшая дочь, только исполнилось восемнадцать, дала драпу в другой город. Подальше от мамы. Когда мать приехала проведать любимое чадо, зять выдержал два часа. Потом запихнул тещу в спальню. Забил двери двумя гвоздями на двести, и ушел из дома.
   И вот вторая девочка осталась на растерзание с такой мамашей. Пощечины и мат получала пока не вышла замуж.
   Но у тещи поразительный нюх на бабки. Остался капитальный гараж. В начале перестройки продала. Вкладывала деньги в МММ, в другие пирамиды, и всегда успевала снять пенки. Пахала на огороде, и все продавала. Из еды, только картошка с сардельками.
   Одноклассник Ляли, с детства проникся рыночными отношениями. Собирал бутылки, сдавал. На вырученные деньги покупал газеты. Продавал. К восемнадцати - владелец нескольких киосков на станциях метро по продаже прессы. Возит из Москвы. В двадцать отдает киоски матери. И начинает возить прессу в Израиль. Теща вовремя перехватила его, и занимала бабло под высокие проценты. Но эти деньги, она как курица яйца, держала под жопой. Девиз - не потратить не копейки. Мало не потратить. За копейку в церкви пернет. Там царь Кощей над златом чахнет. Побирушки одеваются лучше. Она донашивала за Лялей. Не важно, что одеть.
   У меня, как и у многих людей есть хороший обычай. Старенькую носильную вещь повесить на столбик возле мусорки. Неимущие подбирают. Она не проходила мимо. Это были ее обновы.
   Я сваливал, когда она приходила на балку. Стыдно. Несколько раз нам приходилось ходить в месте. Убегал в перед, или отставал.
   Дома, кроме их двоих еще кошка и бабушка. Грязь, вонь. Чисто только в комнате Ляли. Не дает убирать. А если учесть лет пятнадцать полового воздержания. Что крайне отрицательно действует на психику. Краткая характеристика тещи, рассказанная без эмоций. Сдержанно. Эмоционально не могу. Будут одни маты. Конечно, ребенок морально надломлен.
   Нет плохих детей. Есть плохие родители.
   Пример. Мужчина, мой ровесник. В детстве не отличался послушанием. Сейчас под полтинник. Но никогда от родителей не слышал доброго слова. Его не когда ни за что не хвалили. Хорошие дети у подруг. Ставятся в пример. Конечно. Ведь их видишь в гостях. За ними не надо говно выносить, не надо ходить в школу, учить с ними уроки. Можно понять отца. Он жил с бабушкой. И не знает, как надо вести себя с детьми. Конечно, ремнем проще. Мать в полной семье. Хохлушка. Очень красивая. Вообще в Сибири так много красивых, потому, что много хохлов. Гарны девки у них. Но если все женщины хвалились своими детьми, то его мать своих стеснялась. До сих пор, она запрещает детям что-то говорить про себя, если они вдруг увидят общих знакомых. И у него сейчас комплекс. Падок на лесть. И слишком много якает. Выпячивается. Мол, посмотрите какой я хороший. Конечно, это отталкивало от него людей. Сейчас, благодаря многочисленным походам к психологам, ситуация наконец-то начинает исправляться.
   И еще пример.
   Со мной служил парень из Калмыкии. Отец, мать народные артисты. Он ПТУ на сантехника еле закончил. Запоет - голосище. Но бухал. Только выйдет с губы, напивается. Так и ничего с ним не смогли сделать.
   Так и здесь. Ляли мечты - слинять от мамаши.
   И мой сын не даст соврать. Три года мы жили в месте, вдвоем. Если случались конфликты, я первый шел на примирение. Я виноват в его поведении. Я чего-то не доглядел.
   Вот и причины брака. Я увлекся малолеткой. Она - сбежала из дома.
   В доме холодная вода была. Печка. Дом теплый. Баню делать надо. Я это расчухал. Делать ее не стал. Мы ездили два раза в неделю к родителям. Помыться. Не наглея, раза два в месяц, я уходил налево. Везу ее к теще. Сам снимаю квартиру на три часа. Приезжаю, и вызываю девочку. Хватало время помыться и ... Подъезжаю, забираю супругу. Домой.
   Распробовал я эту услугу. Невероятно нужна. Скорая сексуальная помощь.
   В той жизни, с этим было сложнее. Найти подход к ней, уговорить. Ухаживание занимало время. Возникала взаимная симпатия. Близость цементировала. Жена знала начало и конец рабочего дня. Проблем выше крыши.
   Да еще жены бестолковые. Они не могут понять, что одна женщина в течение долгого времени, кратчайший путь к смерти. Поясняю. Привыкание. Потеря интереса к жизни. Половые акты все реже. Застой крови в тазу. Простатит. Аденома. Кердык.
   Конечно, не каждый, по финансовым соображениям, может воспользоваться этой услугой. Но это твои проблемы. Зарабатывай. Стимул есть.
   В Японии неприлично не ходить к проституткам. В Кореи жены сами подбирают их мужьям. Так вот там самая высокая продолжительность жизни. И жены не работают. Есть над, чем подумать.
   А наши пашут. И мужей хоронят. А те чтобы похерить свой основной инстинкт приседают на ваксу. Мужья пьют. Жены от безнадеги коней в горящую избу затаскивают. Дети сами по себе. Преступность бьет рекорды. Вот тебе вред нарушения инстинкта. Вроде мелочь. А сколько проблем.
   Еду. Еще не наигрался иномаркой. Каждый мужчина в душе ребенок. И должен иметь дорогие игрушки. Чтобы было желание работать.
   Гляжу, идет Прудникова. Как не похвастаться. Фа на клаксон. И к обочине. Села. Глазки заблестели. Губки приоткрылись. Плывет.
   -Привет. Рад видеть. Как дела.
   -Привет.
   - Новая машина.
   -Да купил. Не важно.
   - А сам доволен.
   - Расскажи как жизнь.
   - Сменила работу. Поехали, покажу где, кофе с меня.
   Приехали. Возле магазина Богатырь, торцом дом. И вот с торца крыльцо. Контора - новые технологии. И вот под кофе, я разыгрался. Перенести старые технологии в новые. И так мне понравилась эта тавтология, что спустя короткое время, Прудникова лежала спиной на столе. Я, закинув ее ноги на плечи, и удобно устроившись, загонял шары в ее лузу. Как раньше, только ножки не подломились.
   Отвез домой.
   -Ты еще приедешь?
   -Конечно.
   -Когда?
   -На этой неделе.
   "Жди меня и я вернусь. Только очень жди".
   Неплохо. Жизнь преподносит сюрпризы. С утра я об этом не думал.
   Насмотрелся тупых американских комедий. И решил попробовать один фокус.
   Еду по первой полосе. Идет такая бикса. Попа - Лопес отдыхает. Тихо подъезжаю. И шлепаю ее по заднице. И одновременно, у меня срывается нога, Что есть силы, давлю на газ. Машина прыгает в перед. Девушку срезает как бензорезом. У меня неделю рука в локте не шевелилась. Болела. Дураки америкосы.
   Удачно провернулся в августе.
   Одна из точек на самом входе. И киоски возле входа. Школьная ярмарка. Ее решили провести на пустой площади. Она находилась, как бы за углом. Потом ее всю заставили. А пока пустырь. И вот реклама по телевизору. Плакат у входа. Толпа валит. Задача важна. Ребенок в школу. Культтовары - предметы первой необходимости. У входа мои точки. Я их завалил. Главный вопрос
   -А где ярмарка?
   -Не получилось. Мы тут одни.
   Работало по два продавца на точке. Очередь. Не успевал подвозить. С Гусинки ночью забивал киоски товаром. Спал в машине возле них. Но цель оправдывает средство. Поднял мощно. Это тот случай, когда день год кормит.
   Я специально держал не выгодную точку на самом базаре, чтобы отвлечь внимание. И угорал со смеху, когда слышал, как плакались те, кто закупил там места. Люди к ним не доходили.
   Первые две недели сентября в торговле спад. Школа деньги высасывает.
   В первых числах ноября у друга свадьба. Попросил повозить. Деревня недалеко от Колывани.
   На три дня свалить из города, с рынка. Не раздумывал. Да и на свадьбе в деревне не разу не был. Интересно.
   С невестой Паша знаком с детства. Одна деревня. Дружили несколько лет.
   Будущая теща женщина волевая. Сказала, как отрезала. Нет. Свадьбе не быть. Молоды еще. Не на того нарвалась.
   Выслушал ее добрый молодец. Ушел. Но не повесил буйну голову. А поднял высоко. Нафиг тещу. Подъехал ночкой темною. И умыкнул девицу красную из терема. И записку оставил.
   - Не волнуйся мама. Дочка твоя у меня. Остынешь, созвонимся.
   Проснулась теща властная. И как говорят Митьки
   -Поняла, что опаньки пришли ей.
   Прошляпила дочь. И вопить поздно. И так тихо свершил Паша дело свое, что сон не потревожил.
   А если серьезно, теща у него классная. Да и сам Паша меня поразил.
   Забегу вперед. Сейчас у него четверо. И дом построил. Вообще деревенские более основательны. Они от земли. Все время на виду. В деревне не спрячешься.
   За месяц все устаканилось. День назначен. Приготовились. Едем. Счастливая молодая, заранее отправлена к маме. Готовится. В машине трое. Я, счастливый молодой, свидетель. К дому родителей Пашиных. Жених надел модный малиновый пиджак. Весь на марафете. К невесте. Улица перегорожена. Две полбанки выкуп. Дом невесты разукрашен. Подружки приготовились. Конкурсы, розыгрыши. Весело. Добрались до дверей. Надо выбрать ключ. Паша думал мало. И с разворота мощнейший удар по двери. Замок улетел.
   В машину. Счастливые жених и невеста. Выдвигаемся в райцентр. В ЗАГС. Обратно везу семейную пару.
   Столы ломятся. Еды море. Все основательно. Много мясного. Отчим невесты сделал потрясающий плов. На улице, в казане, на гусином жире.
   Водку пьют из стограммовых стопариков. Выпил я три раза и понял. Смерть моя пришла. Куда мне, городскому, урбанизированному, тягаться с людьми, живущими на земле. Дышат чистым воздухом. Питаются продуктами, выращенными своими руками. Класса органик.
   Спасло два момента. Дул сильный ветер. Захлестнуло провода. Тусклый свет. Не видно сколько наливаю.
   Второе. Бутерброды с икрой. Сделаны на совесть. Багет. Толстый слой масла. И толстенный слой икры. Местные к икре не приучены.
   Я наливал себе пол стопарика. Хоп. И багет. Так и спасался.
   А эта свадьба пела и плясала. Напруга слабая. И очень хорошо. Музыкальный центр не работает. Заливается гармошка. Дробь каблучков. Песни. Частушки. Как здорово. Спасибо Паша, что позвал. Вот они корни земли нашей.
   Сидит девушка девятнадцати лет. Хорошенькая. Этакий груздок. Глянешь - слюнки текут. Заговорил. Сидим уже рядом.
   - Че такая красивая одна?
   - Муж не смог приехать.
   - А приедет?
   - К концу. Домой забрать.
   - А давно замужем?
   - Три месяца.
   Течет беседа. Водочка пробивает. Тормозов уже нет.
   - Хочешь покататься на иномарке.
   - А можно?
   - Можно.
   - А как? Мама с бабушкой смотрят.
   - Выходи на улицу, будто в туалет. И за угол. А я минут через пять подъеду.
   Едем. Ночь. Деревня спит. Собаки лают. Мы не разговариваем. Зачем. Все ясно. Прискочили последние дома. Небо затянуто тучами. Темно. Остановились.
   - Ничего не говори. Не надо.- Говорю я ей. - Если согласна, просто пожми мне руку.
   Мгновение длится вечно. Девичьи пальцы касаются моей руки. Легкое, невесомое пожатье.
   - Выйди на секунду.
   Выходит. Глазки опущены, щечки горят, хоть прикуривай. Горячая нежность затапливает меня.
   Раскладываю передние сиденья. Чехлы из искусственного меха. Попка будет рада. Замечаю, как что-то беленькое шмыгнуло в карман ее куртки. А девочка не промах. В такой момент легко трусишки потерять. А муж может заметить. Распахиваю двери. Она в машине. Неопытна. Но старательна. Я не ошибся. Такое тело фитнесом не сделаешь. Оно природное. Такое только у детей природы.
   Жалобно скрипела машина, качаясь в такт с нами. Я брал ее всю. Понимаю. Продолжения не будет. Я не стал предохраняться. Мои гены смешаются с генами мужа. А чьи будут крепче, знать нам, не дано.
   Обратно едем счастливые. Расслабленно - протрезвевшие. Эх да на недельку бы с ней запереться. Один раз мало. Но хоть так.
   Смотрю лужа. Во всю дорогу. Я, поглощенный мыслями о скоротечности бытия, не подумал. Как ехал туда. Машинально стал ее объезжать. И выехал на обочину. А там обрыв, за травой невидимый. Машина накренилась на бок. И встала. Глубина метров пять. И четко под машиной здоровенный валун. Высотой в метр. Машина рухнет. Переломится. Посылаю девушку домой. Прошу незаметно подойти к свидетелю. Шепнуть ему на ушко. SOS. Побежала.
   Я в одной шелковой рубашке. Сильный северный ветер. Ждал больше часа.
   Получилась накладка. Приехал ее муж. Не нашел. Безобразная сцена ревности. Забегает она. Муж завопил еще больше. Мужики пьяные. Разбираться некогда. Да и не охота. На свадьбе и без драки. А тут сам просит. Вломили ему от души. Она еле улучила момент, чтобы шепнуть свидетелю.
   Он и брат жениха - Славка завели Кировец. Смотрю, едут. Догадались привести бутылку. Я уже остекленевший. Выдул из горла как воду. Достал трос. Бесполезно. Лопается. Машина наклоняется еще опасней. Бросаем все. В гараж. Снимаем с пожарного щита багор. Обратно. Цепляем. Вылетает как пробка из бутылки.
   Водка шибанула в голову. Решил проехать лужу. Трактор рядом. К моему ужасу колеса еле намочил. Проехал элементарно.
   Дома ее уже нет. Не муж, а она его увезла. Справедливо. Всегда завоеватели, приходя в новое место, мужей били. Женщин трахали.
   Ночевать меня забрал Славка. К себе домой. Утром растолкал. Опохмелятся одному. Влом. Уже легче. Поели.
   Поехали к молодым. Посидели там до обеда. Гости разъехались. Мы в машину кататься. Взяли всего и много. ДПС в деревне нет. Ездить можно в любом виде. Но мы забыли стаканы. В багажнике у меня лежит мыльница. Сполоснули водкой. Какая гадость теплая водка из мыльницы. А кому сейчас легко?
   Так как мы со Славой начали раньше. Раньше закончили.
   Компания состояла из шести человек. Ездили так. Я и Славка впереди. Сзади посредине свидетель. С краю молодой, на коленях молодая. Подруга невесты на коленях любовника. Так что им и без нас было весело.
   Проснулись к закату. По новой. Хочу домой. Уже устал. На старые дрожжи ложится легко. Всех в дом.
   Теперь Славян тащит меня в какую-то соседнюю деревню. Все в отрывках. Садятся две молодки. Дом культуры. Танцы. Одна молодежь. Не понаслышке знаю о нравах в глубинке. Но внешний вид Славки. Дерзость. Резкость моего гида. Мне по хрену. Славка на сцене. В руках микрофон. Крик
   - Тихо!- Замолкает музыка.
   - Поприветствуем моего друга. Майор ФСБ. Черный пояс по каратэ. Чемпион по рукопашному бою.
   Любопытно познакомится. Интересный человек. Заколебали. Не дают его найти. Че они все пытаются пожать мне руку? Стаканы суют.
   Едем обратно. Остановились. Славка одну потащил в кусты. Я спрашиваю вторую
   - Мы тоже будем?
   - А че давай.
   Раскладываю на капоте. С перепою чувства притупились. Да и по жене соскучился. Отработал как автомат. На автопилоте. Это же, как велосипед. Научился и в перед. Главное залезть.
   Наконец то утро. Домой. Но я слишком легко хотел отделаться. Утром в меня был влит самогон. Благо у Пашки права с собой. Меня погрузили в машину с тарелкой котлет и ноль семь водки.
   В Новосибирске меня выгрузили, и торжественно вручили жене.
   Эту свадьбу я запомню на всю жизнь.
   Работа шла. Деньги, и весьма не маленькие регулярно пополняли семейный бюджет.
   Но я сам заложил мину в дальнейшую жизнь. Я уже говорил, о жизни моей малышки до меня. Ей в страшном кошмаре не хотелось обратно. И она боролась. Всеми силами. Ослепленный своими чувствами, я не считался с ней. Она ушла от матери, и хотела считать себя взрослой. Что так и было.
   В каждом человеке важней всего чувство собственной значимости. Оно двигает нас.
   А я не дал ей это. Наоборот хотел его подавить. Мне нравилась ее молодость. Дуализм. Двойственность отношений.
   Один раз, упорола косяк. Я еле разгреб. Дома перекинул ее через коленку и выпорол ремнем по крупу. Она же еще и обиделась.
   - Лучше ты набил мне морду. - А как ребенка кулаком по лицу?
   В двадцать один, она заболела ветрянкой. Ее отправили к педиатру. Картина. Сидит в очереди к врачу. Вся в зеленке. И кругом карапузы, такие же зеленые.
   Был минус. Всю свою недолгую жизнь, слаще морковки ничего не ела. А тут деньги. И девушка разажралась. После работы, заезжали на рынок на Комсомольской. И она с офонаревшими глазами, полными сумками набирала деликатесы. Себе вино, мне водочку. Почти каждый вечер долгая еда под телевизор.
   Наши шансы на долгую и счастливую семейную жизнь равны нулю. И прожив меньше года, наступил кризис. 1997. Для меня, как 1917 для России. Пять лет, длилась гражданская война. Пять лет, длилось мое смутное время. Пять лет, которых хватило бы многим на несколько жизней. Это не мания величия. Просто я гражданин своей страны.
   Я не сколько не жалею об этом. Это жизнь. Она учит. Не было ошибок, не было меня сейчас. Не было того, что я имею, чем дорожу. Не было той женщины, что сейчас со мной. Все это результат тех уроков. Мне жалко тех людей, кого я обидел вольно или не вольно. Я не могу исправить все, что я сделал. Да и не к чему это. Это их урок. Но все равно есть какая-то жалость и легкая грусть.
   На работу взяли Андрея Репьева. Меня тогда интересовало только одно качество. Умение торговать. У него неплохо получалось.
   Мутный тип. Сидел за вооруженный грабеж. Но ребята, которые сидели, поговорив с ним, отошли сторону. Не уважали.
   Еще одно качество. Быстро сходился с дамами. Заделывал ребенка. И дожив года ребенка, сбегал. По разговорам не мало таких следов. Хобби.
   Мне было все равно. Моральный облик продавцов меня не интересовал.
   К этому Новому году я решил сделать себе подарок.
   Купил телевизор фирмы "Панасоник" и диагональю восемьдесят шесть сантиметров. И музыкальный центр. Попросил коллегу по рынку, Костю привести все это. У него четверка. Кузов универсал.
   Купили. Привезли. Разобрали. Поставили.
   Настроили телевизор. Работает. Изображение загляденье. Достал бутылку шампанского. Обмыли.
   Настроили музыкальный центр. Работает. Звук заслушаешься. Достал бутылку шампанского. Обмыли.
   Соединили телевизор с музыкальным центром. Телик показывает, звук из пяти колонок центра. Засмотришься и заслушаешься. Достал бутылку шампанского. Обмыли.
   Чувствую, чего-то не хватает. Че-то не то. Дошло. Достал литр текилы. Обмыли. Лучше бы не дошло. Мы в основном, тренировались пить ее правильно. С солью и лимоном. Литр текилы, после трех шампуней, с такой закусью. Жесть.
   Костя пополз домой. В подъезде увидел три лифта. Скорее всего, средний. И головой с разбегу вперед, как в омут. Не угадал. Бровь снес капитально. Домой пришел весь в крови. Жену перепугал. Оставлял же его у себя.
   Пятого января тысяча девятьсот девяносто седьмого года, я утром поймал тачку. Сел. И поехал забрать Лялю от тещи. Она ночевала там. Приехала сестра. Выходя из машины, поскользнулся и сломал ногу. Не то чтоб саму. В голеностопном суставе, откололась часть кости. Несколько секунд болевой шок. Кое-как допрыгал до лифта. Нашелся батожок. Вызвали тачку. Спустились.
   Жена с племянником и моим сыном в театр. Я остался на рынке.
   Нога болит. Спасу нет. Но дела запланированы. Куда деваться.
   Пятьдесят грамм. Полегче. Еще. Еще легче. И я потихоньку принимаю наркоз. А в заначке полтора литра. На всякий случай.
   Когда приехала супруга, у меня ничего не болит. Мне пофигу. Но она увезла меня в тридцать четверку.
   Заначка по карманам. Снимок. Все-таки перелом. Я не верю. Уже ничего не болит. Меня на каталку и на второй этаж. Подошел врач. Обкололи, гипс - в палату.
   А там люди. У меня заначка. Душевно посидели.
   А вот ночью я взвыл. Отошли уколы. Выветрился алкоголь. Боль крутила и ломала без жалости. К утру не малейших признаков похмелья.
   Три дня лежал. Потом провезли костыли. Весь день прыгал. На другой день, болели с не привычки мышцы. Больница старая. В основном лежачие. Тараканы стаями. Жратва - есть не возможно. Ко мне приходило много народу. С едой проблем не было. Через неделю выписали. С Л., отношения никакие. Она у матери. Посмотрел я на все это внимательно. Нога в гипсе. В сортир сходить сложно. Приходят гости. Калитку не откроешь.
   Как-то раз приехал Олег. Перелез через забор. Потом в магазин. Два дня зависали.
   Поговорил с отцом. Он по объявлению снял квартиру тут же на Чемском, на Комсомольской. Только с другой стороны, возле железной дороги.
   В заначке у меня было, по тем временам около двенадцати лимонов. На первое время хватит.
   Как раз здесь недалеко, жили два парня с рынка. Правда, женатые. Но хоть подвозили огненную воду. Скинешь на пейджер. Вечерком фляжка. Одному конечно не пьется. Да и мне не для пьянки. А так. Помаленьку. Нальешь рюмочку. Выпьешь. Легкость. И читаешь, телик смотришь. Минут через сорок - пятьдесят выветривается. Еще стопочку. Но не увлекаться. А так помаленьку. Чуть подшофе. Глядишь, время быстрее проходит. Не пьянки ради. Просто с моей деятельной натурой по-другому не справится.
   Вот в это время Андрей и подкрался. Выбрал правильную линию. Возвысил Лялю.
   Последнее время он жил в киоске. Очередному ребенку год. Пора сваливать. Он отнесся к ней как к хозяйке. Этого ей не хватало. Сначала шестерил на работе. Причем умело. Что соответствует его натуре. Когда его допустили до дому, уборка, кухня, постирушки его работа.
   Мне ребята с рынка не говорили об этом. Муж узнает последним.
   Она прибегала ко мне ночевать. Он сидел дома. Зная, что она у меня. Даже свой день рождения, она предпочла отметить со мной.
   Это надо так любить деньги!
   Не надо думать, что я говорю с позиции обманутого мужа. Нет. Я прекрасно понимал сам, что крах неизбежен. Просто если не сложилось, не надо мучится. Глупость.
   Сколько несчастных семей коптя небо, живут в месте, ненавидя друг друга. Жизнь это счастье, радость. Мы имеем право на ошибку, и на исправление ее. Не ошибается тот, кто не живет. Один чувак увидел шлюшку и воскликнул:
   - Кто не без греха пусть кинет в нее камень.
   Я уже жил другой жизнью. Другие интересы.
   Как я потом выяснил, у нее были странные мысли. Он для дома. Я для души и тела.
   Но они шли в разрез с моими планами.
   Но это потом. А сейчас я расслаблялся. Попивал водочку. Читал. Смотрел телик. Попросил перевести газету с объявлениями. Инстинкт. Организм отдохнул и восстановился. Вызываю. Привезли.
   Сидит в комнате. Я пошел, собрал полянку. Выхожу. Сидит, включила телевизор на выключенном канале и внимательно смотрит. Сетка и писк.
   -Не понял. Ты че?
   - Подожди. Слушай музыка класс.
   Она обкурена. Но оказалась на нее махорка действует растормаживающе. Я не пожалел. Дня через три, еще одну. Да Ляля. Вообще все путем.
   И как-то я вызвал девушку часов на десять. Разгулялся. Захотелось общения. И не ошибся.
   Я набрался. Количество выпитого превысило норму легкого расслабления. И я захотел пообщаться с незнакомым человеком.
   Звоню.
   -Вам. Какую?
   -Не вульгарную, высокую, не малолетку.
   Когда раздался звонок в двери, поднялся с трудом. На костыли и вперед. Резко распахиваю дверь. Она цепляется за мою загипсованную ногу. Меня разворачивает, и я выпадываю спиной на охранника. Хорошо, что он успел меня поймать.
   Обычно поднимается охранник, осматривает помещение, потом идет за герлой. Чтобы не попасться на шоблу. Интересно, а охранники нарываются на нее? Вкусы у людей разные.
   Здесь же они почему-то пришли в месте.
   - А ну поставь на место.
   Он меня в изумлении прислоняет к стенке.
   - Вы вызывали?
   - Да. А ну дай помацать.- ручки шаловливые сами тянутся. Потрогал. Обалденный бюст.
   Она в растерянности смотрит на меня.
   Клиент на костылях, нога в гипсе.
   - А как вы будете?
   - Нет, дорогая. Это ты будешь. А я на спине полежу.
   Мы вдвоем. Постель готова. Столик возле кровати. Ложусь. Как я хотел девушка метр семьдесят шесть. Двадцать четыре. Отлично сложена.
   Умелые женские губки быстро приводят меня в боевую готовность. Первый раз мне надевают презерватив ртом
   Садится с верху. Лобок выбрит. Все на виду. Сначала с ленцой, а потом разошлась. Гляжу ее забрало. Мну ее упругую грудь, спелые вишенки сосков. Постанывает. Ее разбирает все больше. Пальцы впиваются в мои плечи. Все серьезно. Вскрик. Она падает мне на грудь. Мелкая дрожь. Несколько секунд. И снова раненая птица бьется на мне. Глаза закрыты. Не стон. Клекот. Таз совершает немыслимые траектории. Я тоже уже ничего не соображаю. Грудь, живот, бедра. Пальцы сумашедше бегают по ее телу. Одновременный взрыв. Она сломалась и упала. Куплена за деньги. Попользовался. И сломал. Как куклу Суок. Крепко сжатыми руками, судорожно прижимаю ее к себе. Придется ремонтировать, хотя я не доктор Гаспар Арнери.
   Нихрена себе, сказал я себе. Такого секса с дамами по вызову быть не может. Мы долго не можем отдышаться.
   Молча наливаю две дозы. Захрустели маринованные огурчики.
   Восстановилась речь.
   - Со мной это первый раз.
   - Что?
   -Я первый раз кончила с клиентом.
   Плавно потекла беседа. Оказалась золотой человек. Мне было жаль, что она проститутка. На какое то время я увлекся ей. Если бы не ее работа, я не отпустил бы. Правда. Но как можно жить с женщиной, которую не сможешь поцеловать. А если родит, ты я лягу костьми, но не дам поцеловать своего ребенка.
   - А как ты пришла в эту профессию?
   - Да все просто. Я из деревни. После школы Пед., распределение в деревню. Вышла замуж. Муж пьет. Не работает. В деревне работы нет. Сейчас дочь с матерью. Они думают, что работаю в офисе. А я посылаю им деньги.
   - Кто не без греха, киньте в нее камень.
   Но не только мне было интересно с ней. Она тоже приезжала. Безвозмездно. То есть даром. Сама звонила. У меня не было ее координат. Встречались не часто. Она же не одна у меня. Должна иметь совесть.
   Два с половиной месяца длилось эта связь. Приезжала с ночевкой. Сидели, разговаривали. Ей тоже надо расслабится. Открыть душу. Да и ей секс за деньги не по душе. Я понимал, что в то время когда она не со мной пашут ее вдоль и поперек. Жалко мне ее было.
   Да и те моралисты, которые будут попрекать меня, пусть вспомнят многочисленные случаи адюльтера, когда любовник тянет бабу. Потом она к мужу. И снова к любовнику.
   Пользуя проститутку, мы не думаем, от кого нам ее привезли. Еще Достоевский воспел образ Сонечки Мармеладовой. Отдыхайте критики. Единственно в чем отличались наши отношения от других. У нее была своя, отдельная посуда. Утром, уезжая, она сама тщательно перемывала ее.
   Последний раз приехала с подругой. Полная противоположность. Маленькая. Худая. Страшненькая. Но мой любимый контраст.
   Подружке много не надоть. Три рюмки, и поплыла.
   Смотрю, Суок переносит поляну с кухни в комнату. Незаметно с подружкой остаются в одних плавках. И все естественно, под водочку, не торопясь.
   - Ложись на спину.
   Ложусь. Подружи, в четыре руки сняли с меня трусы. Две женских головки склонились над одной мужской головкой. Забавная шутка. Сначала одна забирает его в рот. Напрягается и с силой выталкивает. Качнувшись, он залетает в рот другой. Ни хрена себе волейбол. Худенькая не выдерживает первой. Сдергивает плавки, с размаху кидает их в сторону. Ловко запрыгивает на меня. Лежу. Смотрю. Фанарею. Суок с неподдельным интересом наблюдает за нами.
   Никто не торопится.
   Время от времени Суок наливает рюмку. Одной рукой приподнимает мне голову. Другой вливает содержимое в рот.
   Пошла, пошла. А теперь капустки, не жалей. Кусочек сала обязательно. А ты, когда пью, сильно не колыхайся, подавлюсь. Так хорошо, маленько подождем, пусть уляжется. Ну, давай, наливай.
   Так задергалась. Кончила.
   "Которые здесь временные слазь, кончилось ваше время".
   Суок невмоготу. Ручонки дрожат. Давай, твоя очередь. Ну, другое дело. Там так подтанцовка. Разогрев. А сейчас мастер класс. Сразу и меня забрало.
   Утро. Просыпаюсь. Открываю глаза. Лежу на спине. По бокам, прижавшись круглыми попками две герлы. Я похож на махаона. Крылья, вчера возносившие меня на необычайную высоту, расслабленно спят. Утром да с легкого похмела. Женщина особый смак.
   Я забежал маленько в перед. К этому времени гипс я снял.
   Лежу, глажу попки. Мысли сформировались. Только какую? Понимаю. Сил и настроения хватит только на одну.
   Суок решила проблему. Подругу на колени. Подстраиваюсь. Только начал, она плотно всем телом прижалась ко мне. И синхронные движения. Невероятно! Впереди я бьюсь в попку. Спиной, я ощущаю все прелести женского тела. Ее руки накрывают мои. Пальцы с силой надавливают на мои пальцы. От необычности происходящего долго не выдержал.
   Еще полтора месяца впереди до этой безумной ночи.
   Первого марта, не обращаясь к врачам, снял гипс. Мерзопакасная вещь. Женщины меня поймут. Волосы на ногах прилипли к нему. Размачивал в ванной. Эпиляция.
   Кое-как доковылял до магазина. С непривычки устал.
   Через два дня, у бывших соседей забрал машину. У них капитальный гараж стоял пустой. Вот и загнали на время болезни туда мою лайбу.
   На рынок.
   Разделили с Лялей точки. Пока меня не было, она навертела что попало. Мозгов нет. Сказать расстроен, ничего не сказать.
   Еду не торопясь. Смотрю впереди Прудникова. Черт дернул меня к ней подрулить. Надо было, кому-то высказаться. Жаль, у меня не было телефона Суок. Посадил ее в машину. Поехали ко мне. Там под рюмочку. Расслабится. Все кончилось люлькой.
   Блин опять. Ляля, и Марина. Будто не было прожитого времени. Долго не выдержу. Надо решать.
   На пасху, с утра объяснение с Лялей. Полный разрыв. Двоякое ощущение.
   Первое. Невероятная горечь. Опять тупик. Опять развод. Опять неудача.
   Я тогда не понимал, что нет неудач. Есть урок.
   Во вторых. Тоже боль. Но необходимая боль. Как при удалении зуба. Чтобы выздороветь надо пройти через нее. Все складывается как нельзя лучше. Разрублены Гордиевы узлы отношений. Только прошла последняя ночь с Суок. Ничто не связывает с Лялей. Это сладкое слово - свобода. Надо только осознать.
   Позвал в гости друга. Еще со школы. Игорь Ф.. Спасибо приехал.
   Он пил пиво. Я водку. Таких доз у меня не было не до, не после. Такое бывает раз.
   Когда он подъехал, я допивал первую ноль семь. При нем, не торопясь вторую. Потянуло на подвиги. Идем на стоянку. В машину. С Чемского к военторгу. В этом доме забираем девушку.
   Опишу. Девятнадцать. Метр восемьдесят. Ноги от коренных зубов. Великолепная грудь. Второй нумер. Баскетболистка. Великолепное подтянутое, спортивное тело.
   С ней в центр. В церковь.
   Потом в бывший кинотеатр "Луч". Ул. Новогодняя. Тоже церковь. Домой.
   Возле стоянки отдал ключи охранникам. Сам не загоню. Купил две по ноль семь, пива, вина.
   Все хватит, в хату. Пришли. Заглотил третью ноль семь. Итого более двух литров.
   Обидно другое. Друг говорил, что я еще пахал эту малолетку. Очень успешно. Вроде она была довольна. Не помню. Ничего не помню. Хотя следы на простыне были.
   Когда проснулся, она уже ушла. Записка:
- Позвони обязательно. Я буду ждать. - И номер
телефона.
   Не позвонил. Неудобно. Да и вообще все, хватит. Хватит молодых. Каждому овощу свое время. Ее телефоны долой.
   Утром приперлась Прудникова. Зная ее настойчивость, понял. Мне приходит кердык. Новый узел. Но в этот раз все обошлось. К ее приходу я так наопохмелялся, что пока ее раздевал, благополучно уснул.
   Через недельку после объяснения с Лялей, решил пошутить.
   У меня дома оказалось, что-то из ее документов. Приехали. Попили чаю. И вот здесь она выдвинула свои планы. Я ее любовник. Ну, нет.
   Зная слабые точки, я легко завалил ее. Пропахал от души. И под шумок наставил ярко - багровых засосов на шее и титьках. Посадил в машину. Увез к сожителю. На прощание посигналил. Несколько дней веселился от души, глядя на них.
   Когда я полностью отрываюсь в сексе, утром испытываю сильное чувство голода. Уже в мае, было тепло, приехал на рынок после ночи с Прудниковой. Взял двойную пельменей. Шашлык туда. Стою, ем. Бежит Ляля. Увидала меня. Меняет траекторию. Подбегает ко мне:
   - Я знаю, когда ты много ешь по утрам. Гад. - И нырк в сторону. У меня кусок мясо изо рта выпал в чашку.
   Для того, чтобы понять дальнейшее, я должен пояснить ситуацию на рынке видео кассет. С этого года, были запрещены трех часовые кассеты. Они были сплошь пиратские. Лицензионные, в отдельных магазинах. По дебильной цене.
   Наши деятели не догоняют, что пока будут такие цены, будут пираты. И борьба с этим явлением величина бесконечная и неизменная.
   И это происходит не только у нас. Товарищ из дружественной Америки снял хорошее кино. "Водный мир" называется. Копию украли. И пока фильм вышел в прокат, его с большим удовольствием посмотрел весь мир. В нашей стране, пираты, делали пиратские копии, с пиратских копий.
   Начали торговать лицензией. То есть, фирма покупала коробки, куда вкладывали кассеты.
   Эти коробки и назывались лицензией. А кассеты называются лицензионными. Как всегда в России, отдувается население.
   Заработали типографии. Стали печатать пиратские коробки. И население стало больше платить за любовь к искусству.
   Но приспособилась милиция. Когда она не выполняла план по количеству возбужденных дел, они шли по рынкам и брали за гланды продавцов. Сами фирмы пираты их не интересовали.
   Если где-то, кого-то хлопают, значит это кому-то надо. К списку страшных грехов я прибавил бы еще один.
   - Не застучи друга своего.
   А застучать конкурента не грех. Бывает необходимость убрать. Рабочий момент. Надо цивилизованно. Лучше чем мочить
   Первый раз меня взяли, в тот день, когда я вышел на работу. После того как снял гипс. Не за лицензию. За порнушку. Изъяли мои и Ляли.
   Поехали разбираться. Мы еще не объяснились. Конечно ее в сторону. Все взял на себя. Не мог же я прятаться за женщину.
   Разобрался. Ребята класс. С тех пор мы скорефанились. Через неделю они мне позвонили. Мы так классно побухали. Мы еще не раз столкнемся с этой охотой на ведьм. Не мало она попортила мне нервов, и заляпала биографию
   День Рождения сестры. Она живет в общежитии на Ватутина. Где жил я. У нас разница в семь лет. Она младше. Оба июньские. Она пятого. Я девятого.
   Душевно посидели. У сестры одна гостья не рассчитала силы. Не сильно, но подшофе. Ей ехать на Селезнева. Одну отпускать не стоит. Сестра попросила на ночь увести ее ко мне домой. Приехали.
   Диван не удобный, и я, настелив пару матрасов, спал на полу.
   - Так, родная. Ложе одно. С этого края я. С того ты. Отбой.- И пошутил.- Не вздумай приставать.
   Сам конечно приставать не стал. Не тот случай. Не только не стал. Даже в мыслях не было. Но ночью, во сне, перекатился. И обняв ее, уткнулся носом ей в ухо. Захрапел от души.
   Утром открыл глаза, и от неожиданности отпрянул. Не хорошо получилось. Она, вообще первый раз с мужчиной в постели.
   Женщиной я ее не сделал, но комплексом наградил. Не захочет она больше мужчину рядом.
   После ее, мой день рождение. В однокомнатную, забилось человек двадцать пять. Сначала, когда было человек десять, стол и все такое. Но по мере повышения количества гостей, стол перешел в фуршет. Под водку было собранно все, из чего можно пить. Закусон быстро схавали и пришлось пооткрывать различные консервы. О горючем я позаботился. Все допить не смогли. Каждый гость смог сказать только по одному тосту. Все, что было в этот день, не вспомнить.
   Человек десять набилось на балкон. Пытаются попасть пеплом с сигарет на носовой платок, повешенный этажом ниже.
   Двое гостей заезжают в квартиру на велосипеде. Где взяли не помнят.
   Устроили соревнование. Один из гостей пытался переиграть музыкальный центр не гармошке. Интересно знать, откуда взялась гармошка, и куда она делась.
   Крик соседки с низу:
   -Если не прекратите вызову милицию!
   С балкона шесть удостоверений:
   - А мы уже здесь.
   И гул пьяного базара, когда одновременно пьяные гости пытаются что-то сказать, не слушая других.
   С этой квартирой получилась накладка.
   Хозяйка, некрасивая толстая женщина лет тридцати, стала врываться в квартиру в самое не подходящее время. Утром пораньше, когда я еще спал. Да еще не один. Или когда меня нет дома. Прихожу, вещи перебуровлены. Неприятно.
   Позвонила ее мать. Оказывается, дочь больна шизофренией. Специально сдает квартиру холостым мужчинам, ищет женихов, а потом творит такое. Я еще легко отделываюсь.
   Надо съезжать.
   Но у меня происходят странные вещи. Я как скован. Не чего не могу делать. Все валится из рук. Ляля, что не попросит, все делаю. Встаю ни свет, ни заря и вожу ее на Гусинку за товаром. Вожу по фирмам. Извозчик блин. Свои дела делаю, как попало. Забросил. Дошло до того, что подходит:
   - Дай цепь поносить.
   Без базара снимаю золотой цепок с гимнастом. Сам вешаю на шею.
   И каждый вечер припадаю на ваксу. Захожу домой, все мрачно, стены давят. Не могу. За рюмку.
   Встаю утром. Все дошел до ручки. Собираюсь с силами. Надо что-то делать. Еду на Сибирскую ярмарку. Там на стенде с образцами товара, Прудникова.
   - Короче все, вилы. Седня - завтра не выдержу. Сломаюсь. Петлю мылить буду.
   Она быстро просекает тему. Звонит. И я отправляюсь на Немировича - Данченко к экстрасенсу.
   Людмила Николаевна. Симпатичная женщина. Обаятельна. Рассказываю.
   Садит на стул. Внимательно рассматривает. Вердикт:
   - Порча. Вспомни, на рынке, был рядом с твоей, мужчина, лет под пятьдесят.
   Задумался.
   - Да раза два видел. Меня еще поразило, как он пристально смотрел на меня.
   - Закрой глаза и расслабься.
   Сижу. Женские руки порхают надомной. И я чувствую, как отпускает напряжение, уходит тревога. Я спокоен.
   - Сегодня во сне увидишь, на что тебе заделана порча.
   Пришел домой. Захотел спать. Долой ваксу. Всю ночь снились аварии.
   Утром отобрал цепок.
   Я как феникс возрождаюсь из пепла.
   Днем опять к ней. Еще лучше. Ходил несколько раз.
   Все вернулось на круги своя.
   Но перед тем как съехать была еще пьянка на несколько дней. Но здесь был повод. Я дал ключи Марине. Захожу домой, стоит большая сумка и чемодан. В сумку я заглянул. Шмотки. Шарахнулся от чемодана. На кухне шкварчит сковорода. Онемели ноги. Ужас ядовитой змеей медленно ползет по позвоночнику. Отравляя меня холодом от неизбежности происходящего.
   С кухни выскакивает Марина, со светящимся от радости лицом. Кидается на шею:
   - Я ушла от мужа к тебе! Ты рад дорогой?
   В голове ударило набатом:
   - Нет!
   Сам выдавливаю:
   - Да я очень рад.
   Водки и побольше. Просыпаюсь. Может это горячечный бред? Может, это приснился кошмар?
   Нет, не сгинула.
   Постепенно прихожу в себя. Вспомнились наши подпольщики. Наши героические партизаны. Так, организовываю фронт в тылу. Тихое сопротивление захватчикам.
   Но ведь она так за мной охотилась. Каратели отдыхают. Житие мое.
   Съехал. Нашел квартиру в чудесном месте. Остановка Школа. Возле Бугринской рощи. Урманова 11. Спальный район. Тишина. В том счастливом детстве, я часто болтался здесь. Очень мне нравился местный пляж. Больше чем центральный. К сожалению его, позднее совершенно по уродски отсыпали.
   "Хотели как лучше, получилось как всегда".
   Но все равно до конца не испортили, как не старались.
   Мне нравилась тишина за окном. Не городская. Птички поют. Такое чувство, что даже воздух чище. В рощу, купаться, почти каждый день.
   Снова хлопают менты. Блин. Каждый раз разные. За все случаи моих арестов, они не разу не повторились. Сколько подразделений. А порядок на улицах навести некому.
   Пошел к корешам. Отмазали. Проставил поляну. Они обратку. Часа через четыре за мной приехала Марина. Погрузила в тачку. Увезла. Но по лестнице подняться не могу. Ноги не шевелятся. Она переставляла их, взявшись за штанины.
   Хорошо магазин рядом. Сходила, принесла три пузыря сухача. Незаменимо с похмела. Пивом похмелятся от лукавого.
   Я отлеживаюсь. Они на работе с утра.
   Главное оружие милиционера - печень. Мента не перепить.
   Но Марина открывается, удивляя меня.
   Ей, когда я дома, не удобно делать уборку. Отвлекаю. Она отправляет меня гулять с мужиками. Я проводил эксперимент, шокируя окружающих. Звоню:
   - Я могу прийти домой?
   - У тебя деньги кончились?
   - Еще есть.
   - Тогда гуляй. Я еще не доделала.
   И еще. Сначала она, садясь на мой член, просила рассказать, как я трахал других. Подробно. Ее возбуждало. А со временем, она просила, и не только просила - требовала рассказывать, как я ей изменяю. То, что я изменяю, даже не обсуждалось. Даже просила, чтобы я стал кого-то трахать, а она должна подглядывать. Явно смотреть ей было не интересно. С другой я двумя руками за. Но не с ней. Психика у нее неустойчива как у добермана. А вот рассказывать. Было. Даже нравилось. Лежу на спине, и вещаю. Подробно. И так увлекаюсь, что забываю с чего начал. А она прется. Отпад.
   Но я узнаю, что под меня копает Ляля. Я понимаю ее. Но еще больше понимаю себя.
   Узнаю, у ее интимного друга, день рождения. И в этот день, хлопают все ее точки. Причем по всем правилам закона. Контрольная закупка, понятые. И изъятие всех порно кассет. Убыток сокрушительный. Не я начал первый.
   - Если тебя ударили по левой щеке, увернись. Схвати палку. И дай по башке.
   Прудникова надыбала адрес потомственного колдуна. Ярково. Рядом с городом, по Ордынской трассе. Николаев Виктор Васильевич.
   Приехал. Он меня увидал и сразу:
   - Порча, на смерть.
   Начал ездить к нему.
   Эти два целителя спасли меня. И кто не верит в это, с тем это не случалось.
   Я смотрел первые телемосты, которые вел великолепный ведущий Познер. Одна женщина из зала закричала:
   - У нас в стране секса нет.
   Глядя на нее, я ей поверил.
   Так и здесь. Не верит тот, кто не испытал.
   Но и ее я не осуждаю. "Не судите и не судимы будете".
   Когда Лялю взяли, оформили документы, отпустили домой. Я поехал в милицию. И офанарел.
   Андрей в показаниях написал:
   - Я, Ф. И. О., хоть и живу с Ф. И. О., но к делам своей сожительницы отношений не имею, и чем она занимается, не знаю.
   Те, кто оформлял это дело, вынесли вердикт:
   - Мразь.
   Он потом, один на один просил меня вмешаться и замять это дело. Я не стал. Я отказался. Никто и не собирался серьезно заниматься ей. Но то, что произошло в дальнейшем, поразило всех.
   Совпало все в одну кучу.
   Через неделю после заведения дела, Лялю вызвали в милицию. Она на прямую предложила денег, за закрытие дела. Договорились на другой день. Никто не принял это в серьез. Но на всякий случай приготовились. В соседнем кабинете два понятых. Сотрудник с кинокамерой.
   Наступил час X. Заходит она в кабинет. Сидит опер. Перед ним диктофон. Диалог:
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте.
   - Я принесла.
   - Не понял. Что принесла?
   - Деньги.
   - Какие деньги?
   - Я принесла деньги, что бы вы закрыли мое дело.
   - Я правильно понял. Вы даете мне деньги, чтобы я закрыл ваше дело?
   - Да.
   - Сколько здесь?
   - Пять тысяч.
   - То есть вы даете мне взятку в пять тысяч рублей, За то, что я закрою ваше дело?
   - Да я даю вам взятку в пять тысяч рублей, чтобы вы закрыли мое дело.
   Я всегда поражался безграничности человеческой глупости. Ну, ведь ясно, что тебя раскручивают. О женщины! Голова ведь дана вам не только для того чтобы в рот брать.
   Диалог не шуточный. Не выдуманный. Я сам слушал и поражался.
   Опер стучит в стену. Заходят понятые, мужик с кинокамерой.
   И покатился ком с горы, набирая обороты и увеличиваясь в размерах. Дознаватель приехал часа через три. Завертелась карусель рутинной работы. Бумаги. Допросы. Подписи.
   Неймется. На другой день приходит на рынок, и подходит ко мне:
   - Продай машину.
   - Зачем?
   - Я хочу эту машину.
   Прикинул. Я эту машину уже изнасиловал. Надо менять. Больше двух тонн не возьму.
   - Хорошо. Две с полтиной тонны бакинских и забирай.
   - Согласна. Полторы дам завтра утром.
   Утром приносит.
   - Когда остальное?
   - В течение месяца.
   - Давай так. Даю расписку. Но ключи, при окончательном расчете.
   И месяц я добивал лайбу.
   Все рытвины, ямы, ухабы были мои. Стал бояться, что она рассыплется. Не доживет до продажи. Полетели стойки. Да и вообще вся ходовка. Когда Ляля при продаже попробовала дать мне претензию по состоянию машины, ответил:
   - В расписке написано машина. Техническое состояние не описано. Разбитый кузов на четырех колесах, машина. Адью.
   Приехали к нотариусу. Оформили доверенность на машину. Выходим, садимся в машину. Ляля кидается мне на шею. Губы ее накрывают мои. Рука через брюки сильно сжимают мой член. Пока дошло, девочка отлипла, отвернулась. И заплакала. Я промолчал.
   До меня часто доходят слухи, что Андрей изподтяжка, капает под меня. То кого-то ищет забрать залог. То отомстить пытается. Не поняли. Да главное кто? Та мразь, которая спряталась за спину. И здесь тоже по подлому.
   Николаев переехал в город. Живет рядом. Я к нему. Все объяснил. Он ночью подошел к забору. Пошептал. Что-то перекинул через забор. Через неделю они исчезли. Слиняли из города.
   И как слиняли. Продали точки разным людям. Причем на каждую точку по три человека. Набрали товару в одном месте, дешевле скинули в другом. Назанимали, где могли. И забрали паспорта у продавцов. Замутили.
   Паспорта я потом забрал у ее матери.
   Хорошо хоть успели подать заявление о разводе. Я потом принес справку из милиции, что она в розыске. И мне дали развод без нее.
   Сижу дома. Звенит пейджер:
   - Приезжай на рынок.
   Я на измене лечу. Неужели опять облава. Стоит сынок:
   - Пап. Дай, пожалуйста, денег.
   Бывает. Ребенок не догадался дописать, что он ждет.
   Не далеко, не конечной остановке Бугринская роща, в красном уголке домоуправления, церквушка. На заре перестройки, все такие места заняли видео салоны. Шло время. Они исчезли. Сейчас комнаты релаксации с батюшками.
   Пришел на исповедь. Я тогда еще пытался верить. Начал рассказывать. Гляжу, ручки у него затряслись. Выгнал он меня. Сказал прийти после обеда. Пообщаться. Я, как последний фраер, поперся. Делать мне было нечего. Пришел. Начал он меня учить жизни. Буровил, че попало. Мне стало скучно.
   - И что мне теперь делать?
   - Я налагаю епитимью на три года. С завтрашнего дня, будешь стоять возле дверей. Собирать милостыню. Треть себе, треть бедным, треть церкви. Ни хрена себе развод. Плюнул я и пошел. Какой дурак, глядя на мою шайбу, хоть копеечку мне подаст.
   В этой квартире я пожил не долго.
   Решил пошутить. Я узнал, что перед отъездом, Ляля взяла довольно крупную сумму, как залог под продажу дома.
   Приехал к дому, вытащил окно. Залез. Потом поставил свои замки. Стал жить.
   Мне все это нафиг нужно. Просто за хату платить не надо. Да и родня бывшая пусть побесится.
   Только въехал, подскочили три гаврика. Их залог. Чуть до драки не дошло. Но на самом пике скандала кому-то из них в голову пришло решение:
   - Завтра едем к юристам. И все решаем по закону. Что она скажет. Так оно и будет.
   Юрист сказал, что, правда, на моей стороне.
   Расстались друзьями. Они привезли меня домой, и поехали забирать свои деньги. В отличие от других, им это удалось.
   Отмечаем переезд. Как всегда не хватило водки. Странная жидкость. Сколько не бери, все равно надо идти за добавкой. Меня клинануло и решил одеться попроще. Фуфайка, вылезшая кроличья шапка, ватные штаны и валенки. До того старые, что, похоже, в них уже не одно поколение прошлых владельцев дома умерло. В карманы еле влез переевший лопатник, пейджер и газовый пистолет. Захожу в магазин. Он находится недалеко, в торце девятиэтажного дома. Прилавок защищен решеткой. Настрадались наверно, от загулявших покупателей. На меня смотрят с подозрением. Набрал два больших целлофановых пакета. Стал искать по карманам деньги. На прилавок легло все содержимое карманов. Продавец с охранником были в шоке.
   Я опять живу в частном доме. Понимаю, временно. На зиму. Просто очередной поворот.
   "Вот. Новый поворот. И мотор ревет".
   Опять идет работа. Население оклемалось. И вздохнуло.
   Мы не знали, что готовит следующий год. А готовит он пополнение нашего словарного запаса. В обиход войдет слово дефолт. В переводе "П...ец".
   А пока я решил расширить бизнес. Поставил пять стоек. Стойка - один видик. Лучше плеер не пишущий. И к нему пять видиков пишущих. Одна зарядка, двадцать пять готовых кассет. Для студии мало. Для того, чтобы продавать самому, самый раз. Не буду лукавить. В основном порнушку. Выгодно, а как сказали древние: " Деньги не пахнут".
   Подходит молодой человек, под два метра ростом, и манерно выражаясь:
   - Извините, а голубая есть?- выдаем кассет десять.- Ой, как много. Сейчас Эдичку позову.
   И позвал. Выбрали. Купили.
   Женщина.
   - У вас розовая есть? А то приехала к сестре, посидим, посмотрим. Поприкалываемся.
   Аппаратура работала без перестанки. Я старался надолго, не уходить из дома.
   По ночам я на звук, перематывающейся кассеты просыпался. Автоматом вставлял новые. Засыпал.
   Жизнь поделена на сроки. По три часа. Трех часовая кассета.
   Товарищи из карательных органов, с кем я скорешился, придумали новый вариант заработка. Где-то арест. Составляется акт изъятия. Акт уничтожения. А потом я покупаю по дешевке. По десятке. Продаю по пятьдесят. Пятерка продавцу.
   И если сминусовать несчастного барыгу. То все довольны. Все смеются.
   К этому Новому году выпустили фильм "Операция с новым годом". Как всегда повтор, блеклое подобие "Особенности национальной охоты". Но люди не знали, что это за фильм.
   Говорю за себя. Охоту смотрел более десяти раз.
   Реклама идет. Фильм в город не поступает. И тут один из наших Володя Перекладов, достает лицензию великолепного качества. Копирует. И отдает копию мне. И мы начинаем штамповать.
   Я поставил еще три стойки. И пошел такой поток. Гнали дней десять. Потом город наводнили этим фильмом.
   Вообще Перекладов, толковый парень. Но он из тех, кого сгубила водка:
   - Понимаешь, скучно. А тут стоит первый стакан заглотнуть, десять дней пролетает махом.
   Пил запоями. Все тянула его жена. Людмила. Основное направление, обувь фирмы "Вестфалика". Потом фирма поставила свои магазины, и перестали давать обувь на реализацию. И сдулись Перекладовы. Сам Перекладов, еще пыжился. Пытался торговать кассетами. Но с такой пьянкой...
   Лето. Жара за тридцать. Идет Володя. Поздоровались. Через пол часа его обратно, тащит жена. Готов. Марина в изумлении:
   - Володя. Как можно напиться так быстро, в такую жару?
   Володя внимательно посмотрел, сфокусировал взгляд:
   - Легко.
   Сидим дома. Вечер. Марина
   - Устала. Спина заболела. Положи руки.
   Ложу руки на больное место. Маленько погодя:
   - Все спасибо. Прошло.
   В голове мысли:
   - Ну и че за приколы?
   Соседка по частному дому. Зашла в гости. Зовут ее Галина.
   В-первых у нас оказались общие знакомые. Она знает моих родственников.
   Во - вторых, она вообще любопытный человек. Умная, интилегентная женщина. Выглядела младше своего возраста. И даже выходя в огород, обязательно смотрелась в зеркало и наводила марафет.
   Наломалась по огороду. Жалуется на боль в спине. Марина говорит:
   - Положи руки ей на спину.
   Положил. Подержал. Она с удивлением
   - А боль прошла.
   Опять думаю:
   - Не лень ей прикалываться.
   Ноябрь. У бабушки день рождения. Мать наломалась. Пожаловалась Марине на боль в спине. Опять меня. Опять прошло. Не понимаю, че она прикалывается?
   На четвертый раз случилось не ожиданое. Пришла подруга Марины. И когда я поднес руки и расслабился, то не произвольно стал делать пасы.
   С тех пор я стал помогать людям. Но не хватало знаний.
   Объявление по телевизору. "Объявляем набор в школу белой магии".
   Стал ходить, учится. Преподавала Панова Л. Н., Она написала ряд книг. "Откровения ангелов хранителей". У меня лежит ее первая книга. Напечатана для учеников. В виде общей тетради. Подписано; " Лучшему ученику, талантливому человеку".
   Магия интересна. Ее можно изучать всю жизнь. Это те знания, которые спасли мир. Мы не знаем, сколько лет человечеству. Официальная история надуманна. Есть множество артефактов, которые опровергают измышления ученых. Но если их выставить для изучения, то, сколько диссертаций можно использовать в место туалетной бумаги. Развитие медицины, по сравнению с развитием народного целительства, так незаметный этап. Да и развивалась медицина в крупных населенных пунктах. А в остальных местах, люди тянулись к бабушкам и дедушкам. Колдун производное от ведун. Ведает, то есть знает. Несущий знание. Сейчас, с очередным витком развития мракобесия христианства, мы все больше отказываемся от своей историю.
   Поповщина, черным вороном накрывает нашу страну, забивая мозги и калеча души не только взрослым, но и не окрепшее сознание детей. Доходит до смешного. Целители запрещены. Грех. Но и они живут по поговорке. Выгоняют в дверь, они лезут в окно. То есть попы плюют на целителей, а они униженно вытираясь, снова восхваляют христианство. И несут деньги на пожертвования. Различные измышления, как у полицейских в войну:
   - Я свой, я буржуинкий, не трогайте меня. А я вам еще жопу полижу.
   Доходит до смешного. Придумано новое бранное слово. Волхование. Охренеть. Волхвы, или говоря по-другому, жрецы, всегда были хранителями знаний. Доходит до смешного. Безобидную китайскую науку жизни, фен-шуй, объявили сектой. Нет предела человеческой глупости. Не зря во все времена, лучшие, просвещенные умы, составляющие славу России, боролись с иудо - христианским мракобесием.
   Да поднимите же вы голову! Мы люди. Русичи. Мы можем гордиться своей историей. У нас невероятная нация. У нас была своя религия. Мы верили в богов Славянских. Мы верили в свой род. Мы верили в себя. И на этом стояла Россия. А сейчас русские, самая не дружная нация. Мы не уважаем свою национальность. Выдающиеся ученые, писатели, поэты русские. Голливуд, силиконовая долина, основаны нашими эмигрантами.
   Я не против христианства. Хотите заморачиваться, флаг вам в руки, барабан на шею. Джек Лондона, написал рассказ, как негр обожествил динамо машину. Он поклонялся ей. Правда, потом он принес механика в жертву. Но не в этом суть.
   Я против поповщины. Я против того, чтобы они вмешивались в нашу жизнь. Церковь отделена от государства. Вот и варитесь в собственном соку. Я против того, чтобы люди сами себя называли рабами.
   Занятия у целительницы проходили интересно. Давались механизмы открывания заговоров. Их сейчас печатают. Но просто слова, а как применять? Работа с водой, воском. Гадание. Время пролетело махом. Получили диплом. Это был мой первый диплом в этом направлении.
   Ходил на рассвете медитировать на берег Оби. Ощущения невероятны. Легкая прохлада. Запах реки. Чувство единения с природой.
   Но один раз перестарался. Вышли на берег вызывать Менона. Это из Вуду. Я, Прудникова и соседка Галина с дочерью. Действие происходило подальше от домов. Вдали от любопытных глаз.
   Начертили круг. Ритуал был расписан и выучен. У каждого свой текст. Поприветствовали хранителей сторожевых башен. Провели все как положено. Приветственный крик.
   - Менон! Войди в меня!
   И вдруг осыпались листья с дерева стоявшего над нами, и с испуганным криком поднялась стая птиц. Мы выпили бутылку красного вина. Домой.
   Это была моя отдушина. Товарно-денежные отношения обогащают материально, но иссушают душу. Помогать людям, избавлять их от страданий. Что может быть лучше. Не деньги главное. Деньги берутся потому, что жить на что-то надо. В те далекие времена, в деревнях целителям несли еду, вещи. И сейчас бывает, рассчитываются также. Один раз мне провезли диван. Бывало, приносили продукты. Деньгами проще для всех.
   90 - е. Дикий капитализм. Рассвет торговли и криминала. Многие капиталы сделаны в эти годы. Многие писатели сделали имя в эти годы. Но есть еще тема не сильно обласканные нашими средствами информации. Расцвет народных целителей. Многочисленные курсы. Объявления типа "снимаю, порчу". Много талантливых, еще больше зарабатывающих.
   И как-то ко мне подошла женщина, продавец, рядом торгует. Ее муж - грузчик на той же барахолке. И у них заболела собака. Щенок. Трех месячный москвич. Лежит не ест, нос сухой. Уже не встает.
   Не зная, что делать, они обратились ко мне. Вечером пришел в гости, присел над псом, поводил руками. Неприятнейший запах, у собаки опорожняется кишечник. И она поднялась, и, шатаясь на нетвердых ногах, подходит к чашке и начинает с жадностью лакать воду. Пока убирали пол, пока проветрили, глядь, пес уже ест.
   Хозяйка в растерянности села и закурила. Хоть и надеялись, но не ожидали такого эффекта.
   Муж подходит к дивану, ложится и говорит:
   - А мне спину посмотреть? А то болит на этой работе.
   И тут раздается голос хозяйки:
   - А ну встань! Щас поводит руками, ты мне весь диван обосрешь.
   Но и про рынок не надо забывать.
   Рынок на Маркса. Особая тема. А если вдуматься в смысл слов. Парадокс. Человек, написавший манифест. Предрекший крах капитализма. Является определяющим места возрождения капитализма.
   Даже сама фраза.
   " С Ленина на Маркса", или как говорили в совдепии: "С лысины на бороду".
   Это переезд с центра города на левый берег.
   Центр это место скопления дорогих магазинов. Элитных бутиков.
   Левый берег, место, где количество мест торгующих, на квадратный метр территории, якобы, дешевкой, скоро превысит плотность населения, на тот же квадратный метр.
   Воистину классики обладают даром предвидения. С "загнивающего капитализма" к " развивающемуся".
   " Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма". Опять же прав классик. Издох бобик. Только призрак и остался. Тело еще есть, лежит, пованивает, собирая взносы у немногочисленных народных масс, верующих в него. Но не долго осталось. Догниет. Даже говна на удобрение не останется.
   Посмотрите внимательно проспект Маркса. Здесь, преобладают обувные магазины. Иногда радуют глаза, какие ни будь оазисы в виде "золотых драконов", чай да кофе, или немногочисленных обжорок для "среднего" класса. А в основном обувь. Я предлагаю назвать оный проспект - "Шуз стрит". И название соответствует, и классик большевизма в гробу вертеться перестанет.
   Рынок на Маркса. У каждого рынка свое, неповторимое лицо. Свой характер. Своя аура.
   Взять Гусинку. Большая территория. Смешение национальностей, языков, религий. В натуре вавилонское столпотворение.
   Я, как-то раз, смотрел с последнего этажа дома, в квартире, окнами выходящими на нее. Там такой один. Все, кто бывал на балке, видели его.
   Муравейник. Было желание сунуть палку, и растормошить. И посмотреть на трудолюбивых мурашей, восстанавливающих все к приходу покупателей. И ведь успеют.
   Торговля рано. В шесть надо открыться. Поэтому встают не свет не заря. Вечером, сил на личную жизнь не остается. Выходной один, понедельник.
   Гусинка забирает тебя всего, как болото.
   Вообще рынок напоминает крупное предприятие. Директорат, то есть те, кто держит рынок. Хозяева. Менеджеры. То бишь управленцы. Снабженцы. Держатели точек, киосков. И многочисленный, бесправный штат работяг. Продавцы. У них нет рабочего стажа. Нет особых прав. Они зависят от воли хозяина. Здоровье капитально подорвано. Поработай зимой и летом на улице. Но работают. Причем муж с женою в одном месте. И не уйдешь. Велика привычка, каждый день получать деньги. А не жить на одну зарплату.
   Ну и разнорабочие - околоторговые. Обсуживающий персонал. Грузчики, разносчики пищи, изготовленной дома неизвестно в каких условиях. Сигарет. Чайники. Это вообще необходимые люди. В месте с чаем и кофе, в тележках затырены бутылки с коньяком, водкой и ликером. А в коробочках немудреная закусь. На разлив по полтинничку. При этом шофера такси и автобусов. Да и не к ночи помянуть криминальный мир. Обязательно бичи и побирушки. В каждом здоровом организме должны быть паразиты. Хватает всем.
   Оптовики, приезжающие из других населенных пунктов нашей необъятной родины. Филиалы предприятия. А там почти такая же кастовость. И разбегаются, как круги по воде, волны наживы, пока не заглохнут на отдаленных рынках, снабжая наш люд всем, что душа пожелает. В небольших деревнях и поселках, там, где люди видят деньги не регулярно, существует еще один вид товарно-денежных отношений. Под запись. Человек набирает товар на рынках, магазинах. Потом расписывается в тетрадках. И когда появляются деньги, отдает. Доходит до смешного. Подпольно продающие бодяжный спирт, и те торгуют также. Бывает, не отдают. Тогда на видных местах вешают список должников.
   - А что, товар китайский?
   - Да как можно, корейский.
   Делают вид, что верят.
   Покупают, кляня китайский ширпотреб, и радуясь с экономленной копейки. И обязательно обмыть. И по сильнее. Чтоб лучше носилось. Не считая того, что, прибавив сумму того, что купили, к сумме того, что обмыли. И можно что-то поприличней купить.
   Фраза, услышанная на рынке в Бийске;
   - У меня денег мало, я в Новосибирск раз в месяц езжу. А вот Машка развернулась. Она раз в неделю мотается.
   Ну, что ж, тоже челнок. Только маленький. Болонка в душе, себя догом считает.
   На Маркса другой рынок. Более человечный. Конечно, он диктует свои условия
   И люди постепенно становятся, не отличимые от места работы. Рынок ломает человека под себя. Как в армии, все под одну гребенку.
   Я еще торговал возле ГУМа, когда рынка не было. Была заброшенная стройка дворца культуры. Торговали вокруг забора.
   Натягивали веревки по деревьям.
   Я ездил в Китай, работал в баре. Когда вернулся, все изменилось.
   Пришли хозяева. И благодаря ним, стихийную толкучку не разогнали. Все стало более цивилизованно. Железные лотки, ряды столиков. Киоски. Охрана. И люди сохранили свою работу, а еще больше тех, которые получили ее.
   Рабочий день на рынке. Медленно переваливаясь, течет поток населения. В голове одна мысль. Купить по дешевке, что нибудь, фирменное. Хорошее желание. Как заходят с утра, так и на весь день. Узнать и выучить все цены.
   Раз в месяц, по понедельникам аллея. Рынок закрывается на профилактику, и многочисленные работники торговли выходят торговать вокруг базара. Все не вмещаются. Поэтому конкуренция маленькая.
   Ночью своя жизнь. Мы занимаем места. И караулим, чтобы не потерять. Отрыв по полной. Стоят столики. Накрыты поляны. Снимается стресс.
   Парни собираются, и к цирку. Девочки. Привозят двух сестренок. Лет девятнадцать. И пошло. Прием в одном из киосков.
   Пошел. Моя очередь. Сел на полку. Она, нагнувшись, играет мелодию на моей флейте. Заползает пьяный Рюшек. Видит девичью попку, без трусиков, символически прикрытую юбкой. Заголяет и внимательно разглядывает ее. Я с интересом наблюдаю за ним. Слышно, как в мозгу, переполненном парами алкоголя, натужно скрипя, шевелятся шестеренки. И что-то решив, втискивается ей в шоколадное пятнышко.
   Шлюшка, отрываясь от меня:
   - Да, да не останавливайся, о, как хорошо.
   Я, схватив ее за уши, поворачиваю ее рот в обратное положение.
   - Ты балдеть то балдей, но и другим кайф не ломай.
   Три месяца перед дефолтом, самая торговля. Влет уходит товар. Люди вздохнули, поверили и расслабились. И по сопатке, чтобы не расслаблялись. Дефолт вам.
   Как раз к этому времени мне стало не хватать производственных мощностей. Меня свели с молодым человеком, который решил дать деньги в рост. Небольшой капитал у него был. Договорились. Я сдал свою аппаратуру. И с деньгами Макара, спонсора, обновился.
   И тут обухом по темечку - дефолт. Бакс подскочил, и ударил в лоб. Сколько погорело людей! Я в когорте оных.
   Не буду скрывать, посыпался. Не включил мозги. Растерялся.
   И как-то сразу долги. Кредиторы. Надо остановиться, перевести дух. Нет, стал метаться, взбивая пену.
   В школе, в младших классах, мы изучали сказку Л. Толстого про двух лягушек. Они попали в кринку с молоком. Одна сложила лапки и утонула. Вторая стала биться, и, взбив масло, выскочила из кринки. Какую глупость нам вбивают в головы. Не зря, всероссийский староста Калинин говорил:
   - Что у нас за учебники. Пылью и скукой тянет от них.
   Наша жизнь не крынка с молоком. Не болото. Наша жизнь река. Она течет. Не торопясь. Аккуратно и ласково. И когда мы машем ластами, мы не плывем по ней, мы мечемся. Бьемся от берега к берегу, поднимая грязь со дна. Совершаем немыслимые рывки. А надо просто жить. И жизнь сама поможет тебе. Выплыть.
   Сей час, с высоты прошедшего времени, я благодарен жизни за науку. По крайней мере, я хотя бы пытаюсь так жить.
   А здесь я засуетился. Предложил Макару отдать долг постепенно, но выключаем проценты
   Но он полез в бутылку.
   Три недели я пытался договориться с ним. Но этот баран уперся. Стал мне угрожать. Ну, я сорвался. Стою возле точки. Диктофон, не включив, положил рядом. Подошел Макар. Я опять решил с ним поговорить. Начинает стращать. Переспрашиваю:
   - Ты мне угрожаешь?
   - Да! Если ты мне через неделю не отдашь мне деньги, я приеду с людьми, и тебя здесь порвут.
   - А как ты докажешь, что я тебе должен?
   - Ты че, ох... л? Вот расписка, ты мне ее сам дал.- И он вытащил из кармана бумагу, стал тыкать мне в лицо.
   Дебил. Как сказал один умный человек:
   - Учиться, учиться и учится.
   Чему нам не важно. Всему.
   Я, неожиданно для него, выхватываю расписку из рук, скомкав, запихиваю в карман.
   - Ты, ты, ты.- Стал заикаться он от изумления.
   - Стоять козел.- Говорю, доставая диктофон, и делая вид, будто выключаю его.
   - А сейчас, слушай меня сюда. В-первых, твои угрозы я записал. Во-вторых, расписки у тебя нет. И в - третьих, - говорю я, подняв руки и приближаясь к нему, - я тебя козла, сейчас рвать буду.
   Макар, в мгновение ока, отпрыгнул на несколько метров от меня.
   - Стой, подожди, не надо. Давай поговорим.
   - О чем?
   - У тебя денег нет, да?
   Киваю головой.
   - А если бы были, отдал бы, да.
   - Отдал.
   - Ну, я ведь знаю, что ты хороший человек - сказал он, вцепляясь, и пожимая мне руку.
   Так одним долгом меньше.
   День рождения у кудрявого. Начали на работе. Продолжение в сауне. Маркса 1. Решили сделать подарок. Нас человек двенадцать. Уже набравшись, пришла оригинальная мысль. Скинулись. Вызвали пять нимф. Когда заглянул охранник, Кудрявого отправили в бассейн. С условием, что он не открывает глаза, пока не скажем. Он послушно выполняет наши условие. Наверное, не потому, что честен. А просто уже сами закрываются.
   Заводят. Неплохие. "После рюмки водки все красотки". Девочки заголяются. Встают на бортик бассейна вокруг него. Раздвигают ноги, чтобы было видно их бритые пилотки. Руки за голову. И громкий рев пьяных глоток:
   - С днем рож-де-ния!!!
   Виновник торжества, открывает глаза, и захлебываясь громко кашляет. Девчонки ныряют к нему. Мы выходим.
   Проходит время. Девочки выходят. Разбираем. Я беру миниатюрненькую, с красивыми черными волосам. Всего две комнаты. Завожу свою, в туалет. Еще чисто, не пахнет. На всякий случай побрызгал освежителем.
   Шлюшка опускает крышку унитаза, и садится на него. Я встаю перед ней. Она, довольно умело, делает, минет. Но я опозорился. Свет не был включен. И в самый момент извержения, я судорожно и резко дернул ее за волосы.
   Картина. На мой испуганный крик сбежалась вся толпа. Включили свет. Девочка на коленях, я стою и ору. В моих вытянутых руках ее парик. Пьяный гон. И лошадиное ржание.
   В этот день, я в очередной раз выгнал Марину.
   Наша традиция. Мы живем неделю - другую. Я ее выгоняю. Через несколько дней, она как побитая собака, на брюхе приползает обратно. Я же, пока ее нет, время даром не теряю. Отрываюсь от души.
   Вышли из сауны. По домам. Мужики ржут, на трахались. Доехал до Комсомольской. Набрал винишка крепленого. Два тетрапака по литру. Надо стресс заливать.
   По правую сторону железный лоток. Гляжу, сидят две. Лет по тридцать. Одна, ну дюже симпотна. Была, не была. Подруливаю. Не прогнали. Тетрапак долой. Одна в аут. Симпотная готова к употреблению. Домой ее домой. Еще купил тетрапак, с двумя штуками веселее. И ко мне. Как мы гульнули. Как она меня изнасиловала. Я отдался ей, всеми силами измученной души. Муж офицер. На учениях. А она выпила. Выпившая женщина - пилотка на общак. Она сняла мой комплекс, и мои обиды. Я потом раза три видел ее с мужем на рынке. Здоровалась первая. Воспитанная.
   На работу. На другой день дома Марина, и как всегда ночью, подробный отчет.
   Тут меня нашел Алексей Окрошкин. Не специально.
   Случайно заехал. Искал новые рынки сбыта. Забурел. Говорит шепотом. Вальяжный. Все у него ниже плинтуса. Обзавелся шестеркой. Толик. В свое время, я называл его: " Гандон набитый кашей". Забыл, Леха с чего начинал. Как его подняли.
   Я сначала не обратил на это внимание. Был рад встрече. Он с женой. Я с Мариной. И поехав ко мне, домой, надрались до поросячьего визга. Я был рад за него. Куплена квартира. Двух уровневая. Несколько контейнеров. Большой охраняемый склад. Молодец. Смог. Всем того же. Я не завистлив. Получилось, повезло.
   В этот вечер, успели договориться о сотрудничестве. Он предложил брать товар на реализацию.
   За несколько дней я свернул точки. Попродавал аппаратуру. Скинул по оптовой цене кассеты. Надоело. За последние два года, на меня семь раз заводили уголовные дела. За порнушку. Последний раз, вообще думал вилы. Уже были получена экспертиза:
   "Данные кассеты, двести пятьдесят штук, показывают мужские и женские половые органы, и откровенные сцены половых актов. В том числе и в извращенной форме. И являются порнографией, вызывая нездоровый интерес у людей, посматривающих данные фильмы". Три подписи.
   Вопросов много. С каких пор секс стал нездоровым интересом? Может эксперты в таком возрасте, что эрекция грозит инфарктом. Или в том, что пока таскали кассеты, в милиции пропало почти половина?
   Простил тех, кому еще был должен. Поскандалили. Но обошлись без рукопашной. Поменял места с пятака в ряды.
   Опять Алексей забухал. Слаб на водочку. Приехал ко мне. Привез ноль семь коньяка. Но мы его не трогали. Лучший стол водка, селедка, пельмени, квашеная капуста. Часа через три, его потянуло на баб. На тачку. И по улицам родного города. Ведь есть деньги. Нет, захотелось пообщаться с народом. Шлюшку с улицы. Привезли ее. Девочка без комплексов. Сразу все сняла и:
   - Ну и кто первый?
   Слыш, ты, погодь. Ему для понта. А я еще столько не выпил. Но девочка хороша. Молоденькая. Только вышла на панель. Позвала старшая сестра.
   Обалденная тату. Ниже пупка, от косточки до косточки таза, рак. Сделано филигранно. Рука мастера. Но заколебала в одном. Не хотела одеваться. Так голая и проболталась двое суток. У Окрошки сотовый, они домой отзванивались. А у меня Марина, в очередной ссылке. Все бы ничего. Но туалет на улице. Да на огороде ягоды, горох. А она голая бегает. И опять Лешка кончик не помочил. Слаб выпимший. А я насмотрелся на нее голенькую. Да разохотился. Погонял несколько раз.
   После второй ночи Марина явилась. Посмотрела на поляну, на девочку. Все разбежались. А я потом рассказывать заколебался.
   Очередная аллея. Перед этим менты хорошо хлопнули Бобика. До меня доходят слухи. Он на каждом углу, трепет языком, что это я его сдал. Но не усек чувачек, что на алее я пьяненький. Подошел к нему. А этот щенок на меня прилюдно затявкал. И с наслаждением, давно скрываемого желания, я от души зарядил ему лбом в носопырку.
   Сижу, торгую кроссовками. Подходит незнакомый мужчина:
   - Здравствуйте. Вы хозяин прилавка.
   - Я.
   - Вы не могли бы продать мои кроссовки.
   - Много?
   - Две коробки.
   - Могу. Несите.
   Принес две здоровенных коробки. И листок с ценами. Кроссовки класс. Не ширпотреб с Гусинки. Цены ставлю мои. Побольше. Ушли в лет. Выгодно. Дней через десять, тащится бедолага.
   - Вы кроссовки продали.
   - Конечно.
   - А почему не звоните?
   - А за чем?
   - Деньги отдать.
   - Не понял, какие деньги?
   - Как какие? Мои, за проданный товар.
   - Слышь мужик! У меня куча свидетелей. Ты сказал кроссовки продать. О том, чтобы отдать деньги, разговора не было.
   - Но я подумал, что это само собой разумеется.
   - Слышь, ты, Спиноза. Я не телепат. И что ты думаешь, не знаю, иди с богом. Пока в бубен не получил.
   А народ идет, как говорили в старину, купить на грош пятачков. Выбирают. Интересен принцип отбора. Я пробовал продавать кроссовки, дешевле, чем у других, на пятьдесят рублей. Пролетел. Раз у меня дешевле, значит подделка. А у них фирма.
   Сидит Марина. Ест. Довольно увлекательное занятие. Возле прилавка, останавливается пара. Видят туфли. Везде они по триста пятьдесят. Дерматиновое дерьмо. И остался один размер. На сорок третий. Именно на. Понять Китайскую маркировку, также трудно, как Русскую душу.
   - Почем эта модель?
   Отвлекаться от еды. Все равно не купят. Надо напугать.
   - Тысяча шестьсот пятьдесят.
   - Ну, видишь, дорогая, есть приличные вещи. А ты говоришь, ничего не найдем. Сорок третий есть?
   - Вот.
   - Хорошо. Мы берем.
   В шоке от происходящего, пропадает аппетит.
   В суете прошла зима и весна. Насыщенно. Дело в том, что моя исповедь, не летопись. Не хронология. Проще назвать " Былое и Думы". Но я вспомнил, что один товарищ, успел перехватить этот бренд, и застолбить его.
   Пошли с Мариной в театр Муз. Комедии. Приехала Питерская экспериментально - эротическая труппа. Мы не внимательно прочитали афишу. На сцене бегают танцоры с танцорками, в одних стрингах. Мне это быстро надоело, и, познакомившись с соседом по ряду, свалили с ним вдвоем в буфет. Пока Прудникова с его женой разбирались, мы хорошенько приложились к коньяку. Не просто приложились, а набрались. Сам исход из храма Мельпомены я не помню. Но Марина рассказывала, что сначала ругался с администрацией и просил показать "Чайку". А потом пытался снять на сувенир входные двери. По дороге на остановку потерял Прудникову. Ее, оказывается, слегка зацепило машиной, когда она убегала от меня. Поймал такси с парнишкой лет двадцати, с другом, и из-за расхождения с ними в современных музыкальных течениях старательно, но недолго дрались на чемском. Я оказался прав, и враг отступил, не взяв деньги за доставку. Потом с соседом пили водку, и я со слезами на глазах, жаловался ему на деградацию в современном искусстве. Проснувшись, с больной головой и в измятом состоянии, понял, что пока не готов служить и внимать современному искусству.
   Я выживаю на рынке. Посещаю курсы по биоэнергетике, экстрасенсорике, массажу. Не пропускаю ни одной юбки. И не прекращаются челночные отношения с Мариной.
   В это время, мы сдружились с Людмилой Перекладовой. Она тоже интересовалась эзотерикой. От жены моего друга, я узнал телефон женщины, работающей в доме культуры "Ефремова". Она обучала рейке. Я не буду объяснять, что это такое. Не к чему. Но я заинтересовался. И не зря. Это очень помогает мне в жизни.
   А Перекладова пошла, от нечего делать. Способностей ноль. Есть такие люди. Они ничего не понимают и не поймут. Но из-за этого идут. Притягивает ореол таинственности. Дома все равно делать нечего. Ребенок взрослый. Мужу не интересна. Мучаясь с пьющим мужем, друзьями не обзавелась.
   Но и моя наставница, видно тоже это поняла. Она у нас была как манекен. Я отвернусь, она раздевается и на стол. Поворачиваюсь, и мы изучаем работу над спиной. Сейчас спина, проблема почти у каждого. Отвернусь. Она одевается. Но я нашел еще одну забаву. Дверь лакирована. И все ее манипуляции с одеждой, как на ладони.
   А работа со спиной, мой конек.
   В июне день рождения. Этап. Скоро изменится жизнь. Предчувствуя это, устроил гулянку с размахом. Гостей, как на свадьбе.
   Чтобы не возится с мытьем посуды, набрал одноразовой. Тарелки, стопки, ножи и вилки. Все. Я потом посуду находил на крыше дома. Все в мешок и в печь. Очень удобно.
   Утро. Рано. Крик в доме:
   - Помогите!
   Вылетаю в другую комнату. Остался один гость. Запутался в одеяло. И испугался.
   Нашлась Ляля. Объявилась в городе. Случайно прохожу мимо ее дома. Гляжу, в подъезд заходит Андрей. Позвонил ребятам в милицию. Все просто.
   В - первых на них весит глухарь. Его надо закрыть.
   Во-вторых, надо растормошить ситуацию. Чем быстрее она объявится, тем быстрее закроют дело, за отсутствием состава преступления.
   Шутка затянулась. Но и опять, из-за трусости и глупости Андрея, все пошло кувырком. Просили выйти только его. Но он предпочел спрятаться за спину беременной жены.
   Захват был произведен по всем правилам милицейской науки.
   Засада. Мы долго сидели перед подъездом. Пили пиво и по очереди бегали в кусты.
   Когда пиво уже перестало вливаться в нас, опера пошли по квартирам. Опрашивать соседей.
   Когда и это надоело, и мы решили пойти пить водку, была вызвана пожарная машина со стремянкой. Соседи высыпали на улицу. И доблестная милиция, при большом скоплении населения, полезла в окно. Шоу на халяву.
   Оттуда знакомый голос:
   - Мой муж там?
   - Да.
   - Уберите его, и мы сдадимся!
   И на самом интересном месте, меня запихали в машину.
   Я не устаю преклоняться перед женщинами. До последнего, они пытаются убедить себя, что человек рядом достойный. В то время, когда все вокруг, уже поняли обратное. Она одна не хочет это видеть. Слепа женская любовь. Твой ребенок, лучше всех. Мужчина рядом с тобой, лучший мужчина. Сколько может простить и вынести женщина.
   У меня есть двоюродная сестра. Живет в рядом. В областном центре. Умна. Вышла замуж за хлопчика из глубинки, с комплексом маленького человека. Я понимаю. Любовь зла полюбишь и. ... А теперь куда деваться. Общая квартира. Двое детей. Да и возраст. Но доходит до смешного. Сестра по обмену опытом ездила в США. Приехав нам ничего, не смогла рассказать. Только задается вопрос, он перебивает и начинает рассказывать, то, что услышал да придумал. Так и не дал никому слова сказать. В каждой бочке затычка. Так она с ним и живет. Хоть и больной на голову, но свой. Главное не пьет. Велико ее терпение.
   А почему меня терпит и любит та женщина, которая сейчас живет со мной? Сия тайна неведомая. И никогда мною не отгаданная.
   Я уже хотел съезжать из дома. Кончился уголь, дрова. Покупать нет смысла. Надо оставить их в покое. Втроем. Ляля родила. Наверно от него. Почему-то, оба сомневаются. Пусть въезжают и закупают.
   Но опять его глупость
   Случай. Гуляем на даче у Марининой подруги. Лето. Жара. Сил не рассчитал. Пьян, в сиську. Поехали домой. На остановочной платформе что-то не поделил с таким же индивидуумом. Удар правой. Оппонент улетел за границы платформы. Утром сделал снимок руки. Перелом одной из костей в кисти. Гипс.
   И тут меня случайно увидал он. Подойти побоялся. Подговорил двух дружков.
   В этот вечер, я был подшофе. Ближе к ночи стук в дверь. Открываю. И тут на меня кидаются. С одной рукой, да против трех я не боец. Двое схватили меня за руки, а это чмо, стало бить меня по лицу. Но как-то по бабьи. Вяло. Даже не чувствовал ничего. Когда они ушли. Я с Мариной, пошел в ближайшее отделение милиции. Написал заявление. Понял, что так просто дело не кончится. Утром на экспертизу. Блин, даже синяк не смог поставить. Кое-как что-то накатали.
   Потом я поехал к добрым людям. И объяснил ситуацию. Пообещали быть на связи.
   И вот часа в четыре, Андрей подъехал. Один из его дружков прокачал ситуацию, и не явился. Второй приехал просто поговорить. Поговорил со мной и отошел в сторону.
   Я не стал торопить ситуацию, и решил посмотреть, что будет дальше.
   А он разошелся. Как петух. Перья распушил, закукарекал. Да почему как. Просто петух.
   Страсти накаляются. Откуда-то появилась монтировка.
   Марина бегом, по моему условному взгляду, бросилась звонить добрым людям. Подъехала моя мать.
   Я начинаю заводиться. Вдруг Андрей хватает монтировку, и на меня. Мать кидается к нему. И обнимая его, повисает, защищая меня.
   И тут все замирает. Тишина, пропадают все звуки. Такое чувство, что нажали на кнопку стоп кадр. Невероятная, все поглашающая ненависть охватила меня. Остыл. Сердце бьется ровно. Выход есть. Сейчас я его грохну. Достаю газовый пистолет. Если его вставить в ухо и нажать на курок, мозги повылетают. Движение рукой. Воткнул в щеку. Выстрел.
   И тут все завертелось. На меня обрушились звуки. Замелькало изображение.
   Звук от выстрела, поросячий визг Андрея. Кровь сильной струей хлынула через его пальцы, зажавшие рану. Щека пробита насквозь. Жаль, что у него был открыт рот. Пробило бы обе. Мать, задыхается от газа. Стоит возле забора.
   Шумят ошалевшие, высыпавшие на улицу соседи. Кто-то ломанулся вызывать ментов.
   Еще маленько погодя, с двух сторон переулка, влетают три джипа. Из них высыпают добрые люди. А так как делать добро трудно, габариты у них внушительные. Народ замолчал.
   Еще маленько погодя, менты на раздолбанном бобике. Я не сопротивляюсь. Но наручники на гипс не одеваются. Я сам полез в клетку. И нас всех в отделение милиции.
   Здравствуй нулевка. Последнее время ты следуешь за мной по пятам.
   Я вовремя сделал заяву. Отдал результаты экспертизы. Получилась самозащита. Да еще люди добрые поговорили. Отпустили.
   Через несколько дней, я в милиции снова столкнулся с Андреем. Зажал в углу. Один на один, стоит, молчит.
   - Ты все понял пид...р. Ты пид...сом был, есть и будешь. Жил хорьком, щас харек и умрешь хареком. Ша, откати в сторону.
   Стоит баран, только тыквой кивает. Рана загноилась. Ему делали три операции по чистке. Кожа на шее стала как у черепахи. Зажило. Рана затянулась. И на щеке шрам стал как Куринная гузка. Так забавно. Интересно, как он бреется?
   У Марининой подруги пустая комната на Затулинке. Малосемейка, за кинотеатром "Рассвет".
   Ну, очень маленькая малосемейка. В этом доме квартиры однокомнатные. Кухня и комната. Но это была одна кухня. Небольшой коридор с маленькой плиткой. Туалет с ванной. И комнатка. Диван, письменный стол. Телевизор на шифанере. Удобно. Смотреть его можно только лежа. И те женщины, которые попадали ко мне, непроизвольно заваливались на спину. Что-то подобное я видел в кинофильме "Экипаж".
   Все как в песне: " Я менял адреса". Количество квартир, которые я сменил, не умещаются в голове. Я поражаюсь тем людям, которые по несколько лет, живут в одной, съемной квартире.
   Но эта квартирка мне понравилась. За моим домом, стадион "Фламинго". Там крошечная качалка.
   Да и вообще Затулинка неплохое место для жизни. Магазины. Кафе. Довольно чистые улицы. Транспорта хватает.
   Но на население этого района своеобразно. У нее свой дух, принесенный первыми аборигенами, заселившими ее.
   Возле автовокзала, напротив бывшего речного вокзала, был здоровенный лог. Каменка. Почти центр. И склоны, утыканные развалюхами. Чужие боялись заходить. Контингент жил там еще тот. Местные жители вели свое древо от маргинального элемента, работающего на пристани Ново-Николаевска. Но тут в начале шестидесятых, а Россию приехал американский президент. И проехал по Новосибирску. Кортеж импортного президента летит по городу. По всем улицам стоят Новосибирцы, добровольно - принудительно выгнанные на улицу. Машут флажками. Радуются.
   И вдруг, напротив лога, остановка. Выпрыгивает иноземный мужичек, и давай фотиком щелкать. Потом в машину скок вражина. И дальше кортеж ходу.
   Махом строится массив за речкой Тула. Затулинка называется. И все население Каменки туда чехом.
   А лог засыпали в месте с домами. Протянули трубы земснаряда, и со дна реки, земснарядом песочком все и заровняли.
   Вот этот дух и перенесли переселенцы с собой. Позже к нему прибавились многочисленный рабочий класс, Здесь много малосемеек, общежитий. Неповторимый район.
   Я не хочу никого обидеть. Каждый район не повторим. У меня много хороших слов о районах нашего города. Я могу сказать много хороших слов за весь Новосибирск. Просто я сейчас здесь, поэтому я и концентрируюсь в этом месте.
   И у нас с Прудниковой новая фишка. Мы стали заниматься сексом в бугринской роще и на даче ее матери.
   В роще кайфово. Расстелешь тряпочку, сядешь на нее, Прудникова с верху. Птички щебечут. Чу, дятел выбил тушь, радуясь увиденной картине. Где-то защелкала от зависти птаха. Кто-то выводит рулады. Шорох листьев. Ласковый ветерок запутался в листве. Старательно пыхтит Марина. И такой благостью наполняется душа! Так сливаешься с природой. Иногда даже от умиления слеза застилает глаза.
   На даче, более солидный выезд. Ключи берутся тайно, что бы мать не засекла. Мне ее в душе жалко. У нее нет полового инстинкта. Один раз в жизни допустила до себя мужика, и залетела. Так и потом всю жизнь офонаревала. Один раз, в доске объявлений прочитала слово - кунилингус. Сначала докопалась до дочери, что это, потом до внучки. Понятно, что они не могли это объяснить. Так она с такой же подругой, подобное притягивает подобное, неделю докапывали своих знакомых. Поэтому ей знать, о наших вылазках не обязательно.
   С собой закусить. Два - три Триумфа. И не включая свет, под торшер луны. Мы припали на это.
   Окрошко огорошил меня новостью. Ему не выгодна моя торговля. Ее же не сравнить с оптовой. Если он резко все заберет, мне придется трудно. У меня, его товара на пять с полтиной тон американских рублей. Нищим не останусь. Деньги еще есть. Я кое-что скопил. Но снова подниматься надоело.
   Конфликт начал разгораться по телефону. Я попросил отсрочку. Три недели, не забирать товар. Отказал.
   - Хорошо. Слушай меня сюда. У тебя моя расписка есть?
   - Нет. Я тебе так дал.
   - Так вот. Пошел на х... Я у тебя ничего не брал.
   - Как?
   - Каком к верху. Я тебя уже послал. Не заставляй меня снова матерится. Не люблю.
   - Ну, жди. Разберемся.
   Дальнейшее слушать не стал. Нервы еще мотать.
   Приехал он дня через три. Я в этот день, решил расслабиться, и был не форме. Безобразная сцена. Крики, маты. Мы ругались. Даже описывать не охота. И тут он решил показать себя крутым. Насмотрелся американских боевиков. Выхватил газовик и направил мне в лицо. Я пьяный не сориентировался. Стало прикольно. Вообразил себя героем вестерна. И полез в карман за своим револьвером. И опустил на секунду глаза. Этим он воспользовался. И стволом пистолета врезал мне по переносице. Я падаю на колени. Рассечение. Кровище хлещет. На улице дождь моросит. Стою на коленях. Руки, лицо одежда покрыта грязью, и не могу остановить кровь. Кровь перемешалась с грязью. Со стороны картина еще та.
   Пытаюсь остановить тачку. Подъезжают охотно, но, увидев меня в упор, отъезжают еще быстрее. Хорошо подошла Перекладова. Помогла уехать.
   Денег полный карман. Но когда я зашел в магазин, находящийся в соседнем подъезде, взять водки, продавщица не смогла вымолвить ни слова.
   Зашел домой. Сразу стаканюгу, и, не раздеваясь в люльку. На нос тряпку.
   Когда Марина зашла в комнату, она сначала так смешно шарахнулась обратно. Но потом пришла в себя и помогла обмыться и переодеться.
   Утром я привычным маршрутом на экспертизу и в милицию.
   Окрошко еще раз приехал ко мне поговорить, но я с ним и разговаривать даже не стал. Просто послал открытым текстом. А товар, оставил себе за моральный ущерб.
   Надоело все. За пятерку тон баксов скинул весь товар, плюс выгодно продал места. И решил отдохнуть. Перевести дух.
   Я не знаю статистику других стран, но у нас, в населении за тридцать, начинают, преобладают женщины. И чем старше, тем разница больше. Естественная убыль, наркотики, курение, алкоголь. Мужики мрут как тараканы. А сколько алканавтов! И сколько мужиков, от беспросветность ставших импотентами.
   Поговорка, порожденная нашей действительностью: "Я и лошадь я и бык, я и баба и мужик".
   Но это все понты. На самом деле, каждой женщине нужен мужик. Не абы, какой. Хозяин. Крепкое плечо.
   В связи с массовым развитием секс-шопов, тема - "хоть плохонький, да мой", ушла в небытие. В этих магазинах можно купить все. От вибратора, до огнетушителя. Очень удобно. И всегда готов, не напьется, и глаз не подобьет.
   Но мужик нужен. И где его искать? Работа, дом. А у многих еще и дети дома.
   Секс на работе? Избитая тема. Область применения небольшая. От подсобок, до столов. Даже книги пошли. "Кама - сутра на работе, в фотографиях". Но удовольствие сомнительное. Даже обтруханые ляжки подмыть негде.
   И нашлись добрые люди. Опять же женщины. И создали клубы знакомств. Или хотя бы вечера отдыха. Все под маркой - кому за тридцать. Наше население приспособилось там снимать друг друга. Но и есть количество заключенных брачных уз.
   Нужное дело. Очень нужное. Я давненько не посещаю такие заведения. Но брачное агентство, находящееся на Титова, возле магазина "Богатырь" я рекомендую всем своим одиноким знакомым. Сколько я посетил таких мест, но здесь видно, люди занимаются своим делом.
   Первый раз, я пришел туда, сильно волнуясь. Комната. Диваны. Благожелательное отношение.
   Я все воспринимаю с сарказмом. Мой стиль. Каждый судит по мере своей испорченности.
   В начале перестройки возникли многочисленные товарно-сырьевые биржи. На них торговали всем. Всего не упомнишь. Доходило до курьезов.
   Завод Сибэлектротерм, выставил печи. Они прошли несколько подобных заведений по нашей Родине, и опять появились у нас. За время путешествия, пределы завода они не покинули.
   Американские брокеры, в порядке обмена опытом, восхищались нашими брокерами. У них торгующий на бирже, допустим, пшеницей, должен знать о ней все. Место, где она росла, почву, количество осадков, и многочисленные сведения о товаре.
   - Какой у вас умный брокер. Он может торговать всем. Как он все запоминает.
   Да на хрен ему забивать голову. Он чем торгует, без шпаргалки не вспомнит.
   Так вот все дальнейшее мне и напомнило биржу.
   Плата за внесение меня в реестр потенциальных женихов. Тактико-технические характеристики. Год рождения, знак зодиака, образование. И многое другое. Область применения. Это верхние и нижние границы возраста женщин. И, наконец, торги. Передо мной выкладываются разбухшие папки потенциальных невест с фотографиями, и телефонами. Больше десяти в руки не выдают. Ты листай, листай. Но записать за раз можно только до десяти телефонов. Разделы. Для брака. Знакомства. Не стандарт.
   Из записанных телефонов срабатывают три - четыре. И в течение года ты пользуешься лотами. Через год допуск надо продлить. Опять членские взносы, и допуск на торги. Но и мне тоже звонят. Тоже встречаешься.
   Комиков хватает.
   Прибегает мужичек. В робе, гавнодавах. В руках чемоданчик с инструментами. И трос для чистки унитазов.
   - Что у вас за контора. Она мне позвонила, я пришел, стоял, стоял, а ее нет.
   - Вы были в таком виде?
   - А я что, переодеваться, домой бегать?
   Слов нет, одни мысли.
   Мне нравились вечера отдыха. Кафе "У Петровича". На Восходе. Посильная плата за вход.
   Есть кухня и буфет, за отдельную плату.
   Придешь, поешь. Выпьешь для куража. И на праздник плоти.
   Никогда не умел танцевать. Но это и не надо.
   В конце семидесятых, по телевизору показали наши танцы.
   Это сейчас дискотека. А мы танцевали под живую музыку.
   Съемки шли, откуда то, из под потолка. В сумерках, притушенного света, колышется, переваливаясь, амебообразная масса. Однообразное топтание. Плохо различны отдельные тела.
   Танго. Красивый танец. В нашем исполнении он отличался от классического образца. Двое, покачиваясь, вращаются вокруг своей оси. Его задача, прижать ее посильнее, и положить руки на ее булки. При этом надо заболтать партнершу. Ее задача, показать, что она не такая, И не перестараться, чтобы он прижал ее посильнее, и положил свои руки на булки. И постараться показать, что он заболтал партнершу. Ей сложнее. И после всего, мы хвастаемся, что мы кого-то сняли.
   Самый умный ход женщин, внушить мужчинам - бабы дуры. Вот еще один бренд придуманный ими - слабый пол. И берут "умных", сильных, расслабленных мужчин, как глухарей, голыми руками. Спасибо, что хоть головы не сворачивают. Просто дрессируют.
   Даже в сексе, женщины обувают нас, мужчин, по самое не хочу. Мы дарим ей подарки, воркуем. Готовы на все. И, наконец - то. Мы ее уломали. И употребили.
   Мужики! Опомнитесь, если женщина сама не захочет, хрен вы ее уломаете. Трах без согласия называется изнасилованием. И карается в уголовном порядке. А бывает с сексуальной дискриминацией в заключении.
   Она соблазняет вас. Она отдается. Трепещите писатели и поэты. Сколько поломано перьев на оды этому. Причем мужских. Женщинам некогда глупостями заниматься.
   Мужчина пыхтит. Дольше. Глубже. Я крутой, я супермен, я мачо. И подергавшись несколько секунд в судорогах, испачкав ее неизвестно чем, бежит принести, даме попить, исполнить желание. Хотя бы отдать проститутке деньги. Е - мое. По медицинским показателям, она получает удовольствие в семь раз больше мужчин, и не в течение этих секунд, а в течение всего полового акта.
   Говорят, что давным-давно на земле был Матриархат. А потом мужчины осмелели, и отобрали власть. Еще один женский лохотрон. Да они сами отдали ее и стали слабым полом. Слабый то слабый, а мужиков в кулаке, как железный дровосек давят. А чуть осмелел мужичек и по яйцам его болезного, да ласково, нежненько. Да ладошечкой. Да в эрекцию его. И заплясал кобелек. Задышал. И нету мыслей у него более. И как сказал один академик, нобелевский лауреат:
   - И когда я больше не смог заниматься сексом, то, наконец - то смог заняться наукой.
   Скорее всего, все препараты, для повышения потенции, производятся тайным женским орденом. Пусть зарабатывает деньги, чтобы купить эту химию. А если у него есть деньги на препарат, то их есть и на нее. Высосать их, ласково, нежно. И на заработки. И снова высосать. И снова на заработки.
   - Какая ты у меня нежная и ласковая. Любимая.
   И посмотрите реально. Живет женщина. С детства ослабленное здоровье. Глядишь, похоронила одного здорового мужа, второго, третьего. И дальше живет родная. Все болеет и болеет.
   Есть, конечно, и камни преткновения. Женщина должна следить за собой. Но, во-первых, эти вложения оправдываются с процентами не подвластными уму банкиров. А во-вторых, это в основном делается из карманов мужчин.
   В женщине все должно быть прекрасно - грудь, ножки, борщ. И при выполнении всего трех условий... Жизнь удалась.
   Весь на марафете, я пришел на вечер. Один кайф. Женщины. Вас больше. Пусть я побуду дичью. Я хочу увидеть ваше настоящее лицо. Эра дефицита еще не кончилась.
   Было интересно. Легко прошел порог знакомства. Столы на шесть человек, и за каждым, одна - две особи мужского пола. Остальные места, красивые, разгоряченные дамы.
   Некогда присесть. "Белый танец", объявляют не часто. Но и без объявления, они все белые. Подходят сразу по двое, трое. Нет. Я не самый ходовой бренд. Но как говорил мой покойный корешок:
   -За неимением кухарки, трахают дворника.
   И так нас, мужчин маловато, но и здесь часть на ваксе.
   Под конец вечера, я уже целуюсь, посреди зала. Это стало моей фишкой. Я стал стараться завершать так все вечера. Спрашиваю:
   - Поедем ко мне?
   - Да.
   Прыг в тачку. Приезжаем.
   В машине знакомимся. Не помню имя. Работает центральной налоговой.
   Честно говоря, разочаровала. Минет, довольно посредственный. В постели, ни какой фантазии. Просто галочка в секс - марафоне.
   Утром резко похолодало. Но я выпроводил ее, и провожать не пошел. Разочаровала. А мне мерзнуть не охота. Я потом несколько раз видел ее на вечерах. Но не подходил. Ни к чему.
   Месяц посидел дома. Скучно. С Мариной устроились продавцами в контейнер.
   Я продолжаю свои изыскания. В одно место, знакомится, постоянно ходить нельзя. Одна, вторая, третья. Тупик. Приходишь найти новенькую, а тут пройденный этап подходит, и клев обламывает.
   "СовСибирь", ДК. Чкалова, ДК. Текстельмаш, ДК. Станиславского, ДК. Металлург. Ну и обязательно "Петрович" Это те места, куда я ходил постоянно. Одноразовых не считаю.
   Чкалова редко. Далековато. Текстельмаш самый отстой. Клуб местного значения. Рабочий массив. Контингент еще тот.
   Доходило до смешного. Снял биксу. Только вышел крик:
   - Отдай!
   - Отстань мужик. Я первый снял. На следующий вечер твоя очередь, если успеешь.
   - Она моя жена.
   Спрашиваю у нее:
   - Это правда? Он твой муж?
   Молча кивает головой. Ну и кадра. Я обломался. Бегом обратно. Надо успеть снять, пока не разошлись.
   Звонок на мобилу. Девушка из бюро знакомства. Приятно когда не обламываются позвонить сами. Договорились о встрече. Площадь Калинина. Возле магазина "Чемпион". К назначенному времени я на месте.
   На крыльце сидит хорошо поддавшая, спившаяся полубичевка. Я в трансе. Внимательно смотрим друг на друга. В голове, почти нет мыслей. Я просто поражен, и нечего не могу понять. Это, что, такой фирменный прикол? Собираюсь с силами. Валить надо. И вдруг громом с небес, нежный женский голосок:
   - Здравствуйте, я Инна. Извините. Припоздала.
   Я понял, что такое - камень упал с груди.
   Дошли до зоопарка. Погуляли по нему. Сделать такое место отдыха. Директору надо звезду на грудь за это.
   После сегодняшнего случая, Инна мне феей чудилась. Да и умна. Два высших. Пять лет следаком. Я решил не форсировать события. Не голоден.
   Через две недели, она позвала в гости. Далеко, за сад Дзержинского. Я там и не бывал не разу.
   Захожу. Смежная двушка. В зале много народу. Что-то отмечают. Музыка, веселье. Я, как лох, с пустыми руками. Только цветок купил. Не успел выпить стопку, меня цап за руку.
   - Пойдем.- И громко для всех.- В комнату не входить. Занято.
   Заходим. Закрываем двери. И нас кидает в объятия друг друга. Одежда летит в разные стороны. Мы обнажены. Инна резко опускается на корточки, проход в ноги, и, схватившись руками за мои бедра, насаживается ртом на мой член. Неплохое начало, думал я, глядя на ее голову, с большой амплитудой, клюющую мою плоть.
   Из верхней стойки, плавно перемещаемся в партер. Туше. Противник на лопатках. Удержание. Чистая победа.
   Выходим из комнаты. Взъерошенные. Еще не отошли от схватки. Нас встречают овации. Невольные слушатели, под водочку, внимательно прослушали, бесплатную аудио - постановку.
   Еще один вид борьбы, которую можно ввести в олимпийскую программу. По крайней мере, болельщиков будет больше, чем на остальных видах спорта.
   Но случилась детская травма. Так как под нами оказался половик, я стер коленки.
   На вопрос Марины, что, мол, за чудеса. С честными глазами ответил:
   - Ну, я ведь через прилавки прыгаю. Вот и посбивал.
   У Инны квартира на Горбольнице.
   Ночевал там, понравилась. Мы с ней долго встречались. Не постоянно, время от времени. Работа в милиции наложила отпечаток на ее привычки. Выпить любила. Пивка, водочки. По немного, но постоянно. Я человек простой. Или пить или рот не пачкать. Это и помешало.
   Замужем она была по молодости. Не долго. И уже лет в тридцать, родила для себя. Подошла с женской педантичностью, выбрала отца. Родила. Хвалилась мне плодом удачной селекцией. Какая красивая дочь. Увидев ее, до конца понял, до чего слепа материнская любовь.
   Новый год "У Петровича". Билеты дороже, так как в этот раз столы накрыты. На шесть человек бутылка водки и вина. Мало, в буфет. Мне повезло. Попал за сдвоенный стол.
   По залу пронесся легкий, почти незаметный вздох. Женщины напряглись, и заворожено уставились в двери. Там возникли два мэна. Лет пятьдесят, благородная седина, упитанны в талии. Смокинги и бабочки. И невероятно импозантны. Дамы возбуждены, мужчины в трансе. Сначала битва за них. Нам что останется.
   Транс продолжался не долго. Через сорок минут мы с удовольствием, в гардеробе, разглядывали два пьяных, вырубленных тела, в смокинге и бабочках. Танюша. Это мое украшение новогоднего вечера. Как настоящая валькирия, она спланировала на меня, и, ухватив, унесла к себе в гнездо, попировать перед сном.
   Как всегда, едем в тачке. Куда меня не заносит жажда нежной плоти. В эту ночь в район Пед. Института. Какой-то полигон. У нее дом за кпп. Один подъезд жилой во втором институт.
   - Подожди, давай в лавку заедем.
   - Не надо. Все уже есть.
   В машине негромкая музыка. Песни за жизнь. И я узнаю у бомбилы, название волны. Радио Шансон.
   Я покупаю телефоны с FM радио. И на них настроена только эта волна. Танюша. Я не знаю где ты, с кем ты, чем занимаешься. Да и плевать мне на это. Но, иногда слушая это радио, я вспоминаю эту ночь. Я дал тебе неправильный номер моего телефона. Специально. Вторая встреча была бы продолжением первой. А продолжение хуже.
   Мы приехали к тебе. Неплохое винишко. Ты решила поломаться:
   - А может не надо.
   - Как хочешь. Не надо, не будем.- Сказал я, наливая винцо в стакан. Сколько стоило усилие сдержаться от смеха, глядя на твою обескураженную мордашку. Но я не собирался отказываться от тебя. Прижимаю к себе, и ласково и уверенно начинаю исследовать твое тело. По, участившемуся дыханию, определяю направление движения рук. Тело твое подрагивает, как в ознобе. Усе. В люльку. Плавные, размеренные движения. От ночника колышутся тени на стене. Твои стоны органично вплетаются в приглушенную музыку. И, наконец, твой шепот:
   - Все, я больше не могу. Твоя очередь.
   Ставлю тебя на коленки. И вот приход. Кульминация. Резко, но аккуратно разворачиваю тебя, и изливаюсь в рот. Ты странно сучишь ногами. Оргазм? Невероятно. Оргазм от минета. Охренеть. Не в сказке не пером описать.
   Утомленные засыпаем. Утро. Похмельная, утренняя эрекция. Ты спишь, разметавшись, скинув одеяло. Я беру твою руку, и накрываю вздыбленное естество. Резко дергается рука, и ты подлетаешь над кроватью, будто в попу вдарил шершень. Смешно вильнув светлым задом, ныряешь в ванную. Слышу, чистишь зубы. Шлепанье босых ног. Прыжком, как Чунгачгук на коня, взлетаешь на меня. И к моему величайшему изумлению, попадаешь без помощи рук.
   - А теперь твоя очередь. Как вчера.
   Намек понял. Опять на коленки, опять тебя к кормушке. И опять странно дергаются твои ноги.
   Обратно в месте до метро Речной вокзал. Вот и все. Ботинки жмут и нам с тобой не по пути.
   Где-то с месяц, я крутил с двумя женщинами из Кольцова. Любопытно. Одна жила с мужчиной. Вторая с ним живет. Но он часто ездит по командировкам. И ей тоже бывает одиноко. Было очень забавно, отдыхая в постели, от трудов тяжких, выслушивать жалобы о сопернице.
   Я не до конца не разобрался, почему они делят его. Даже не пытался сделать это. Просто забавно.
   "Металлург", на территории сада Кирова. Киров, еще одна гротескная фигура, которую пытаются сделать святым. Невинно пострадавшим. Примите правду. Он погиб за правое дело, на сексуальном фронте. От рук мужа секретарши, на секретарше. Лучше бы он забодал его, рогатик.
   Имя определяет судьбу. В этом парке сконцентрировано место сексуальной энергии.
   Ватутина два. Женская общага. Гнездо разврата и порока. Главное попасть внутрь. Прорваться. И ты не будешь обделен женской лаской, даже если ты, здесь никого не знаешь.
   И женщины от восемнадцати и старше, идут на танцы. Зимой в "Металлург", летом рядом, в парк, на танцплощадку. Кругом столько кустов. Как сказал Крылов, слямзивший свои басни у Эзопа.
   - И под каждым ей кустом, был готов и стол и дом.
   А кустов здесь! Каждый сантиметр этого парка, пропитан духом этого полового маньяка, и продуктами выделения половых желез, кровью и выбитыми зубами самцов делящих самку. Как в природе.
   И не обязательно делить. Я сам не однократно снимал половое давление в этом парке. И спасибо администрации. Отличный построили фонтан. Теперь и руки есть, где вымыть перед пьянкой. А то не хорошо закусывать грязными руками. И после траха освежиться можно.
   И бегали мы, "кому за тридцать", ползунику в парке собирать.
   Июнь выдался теплый. Вышли с очередным объектом из "Петровича". И через коммунальный мост на пляж.
   Городской пляж ночью, особый мир. Подъезжают тачки. Телки, как намыленные, пробкой вылетают из дверей. Заголяются. И топлес бегут купаться, зазывно тряся титьками. Ополоснувшись, ныряют в машину. Взревев мотором, тачка отъезжает на несколько метров, глохнет, и начинает раскачиваться, жалобно скрипя ходовой.
   Тачки у меня нет. Моя, заголяется возле грибка.
   Кабинки для переодевания. В рекламных целях, их раскрасили под напитки. Спрайт, фанта, миранда. И в спрайте и свершилось наше приключение. Начали минетом, закончили позой прачки. Не приедающееся однообразие.
   С Мариной бросали контейнер, и я устроился торговать мелочевкой. Нитки, резинки, бисер. Всякая мура. Но ходко идет. Но язык устает втирать и объяснять.
   Не далеко от меня торгуют хозяева товара. Отец с сыном. Сын возит. А отец стоит за прилавком. Нашел, кого поставить.
   Мало того, что он закодирован. Кодированные делятся на два вида.
   Первый. Обычно люди с интеллектом ниже плинтуса. Обозлены на весь мир. Они не могут найти себе место. Алкоголь им давал возможность, не замечать свою моральную убогость. Без дозы они не могут общаться с людьми, связать двух слов. И, как правило, эти люди срываются, и уходят в еще больший запой.
   И вторая категория. Люди, потерявшие свой путь. Избавление от зависимости, позволяет реализовать себя, раскрыть свои способности.
   Отец был из первой категории.
   И мне это было на руку. Накидывал чуть-чуть. Брали. Частый вопрос:
   - А почему у него дешевле?
   - Вы взгляните на него. Разве у него будет, что хорошее?
   Забавлялся. Мы стояли в палатке. Ее половину нам и сдавала хозяйка. И сама торговала рядом.
   Как всегда вопрос о цене. Отвечаю:
   - Вы вчера из дома выехали?- Кивок.- Сегодня по радио передали, опять дефолт. Доллар теперь сорок пять деревянных.
   Тетка охнув, подзывает грузчика, и втаривается у меня пополной. Хорошо поднял.
   Не могу понять. Соседка мечется по палатке, кому-то звонит. Матерится. Стало любопытно.
   - Че случилось?
   - Так бакс поднялся, а у меня все деньги в рублях. А сын трубку не берет.
   Хохотал я до слез, до икоты. Повелась.
   На вопрос:
   - Нитки чьи?
   Отвечал, ставя в тупик:
   - Питерские и Ленинградские.
   И когда просили продать, добивал:
   - Так вам каких, Питерских или Ленинградских?
   Или еще одна фишка. На вопрос о цене, с честными глазами:
   - Ну, ведь вы знаете, что ввели федеральные округа. А в каждом округе таможня. Вот и за пошлины и набегает.
   Конечно, доставалось правительству.
   Это так образцы. Задумываться нельзя. Все экспромтом. Но у меня калым был раза два больше, чем выручка в той палатке.
   Август. Идем с Мариной в гости к моему другу. День рождения. Хорошо посидели. Попили.
   Приехали обратно на Затулинку. Она домой, а я решил попить пива. Сижу возле киоска. Погода как на заказ. Сумерки, жара спала. Пивко из кег. Не бодяжное. Сижу, тащусь. Народу на улице нет.
   Вдруг на горизонте стройненькая фигурка, в юбочке, чуть длиннее пояса. Идет, задумчиво покачивая бедрами.
   - Ты чего так поздно гуляешь?- Вырвалось у меня.
   - Да вот приехала к парню, а его дома нет. И ночевать негде.
   - А откуда приехала?
   - Из Кемерово.
   - А лет тебе сколько?
   - Восемнадцать.
   Во блин. Разговорчивая. На контакт идет, как бобик на косточку. Беру пару пива. Сидим, пьем. Чую, я уже на инстинктах. Расковало выпитое за день.
   Да и терять нечего. Обломится, дома бабенка в койке лежит.
   Рука непроизвольно ложится на ее бедро, и медленно ползет вверх. Молчит. Как белый флаг показались трусики.
   - У тебя были мужчины? Или ты девочка.
   - Были. Семеро.
   Блин я ей завидую. Вот, что значит быть молодой. Раскована, и память хорошая. Я не помню, сколько у меня было партнерш.
   - Слушай, есть тема. Как на счет минета.
   - А почему минет?
   - Самый безопасный секс.
   - А где?
   - Да вон кустик. Давай за ним.
   Я не вру, я просто прикалывался. Просто у пьяных шутки тупые. Но покажите мне того, кто пьяный умный. Народная мудрость гласит: "Если, проснувшись утром, вы ничего не помните, а жена с вами не разговаривает, значит, вечер удался".
   - Хорошо, пойдем.
   Встает и первая идет в кусты. Я за ней. И в кустах она припадает к кормушке. Спиртное притупляет чувства, и поигравшись, ставлю девочку буквой зю. И маленько подсев, насаживаю ее на шампур. Хорошо, что я остался пить пиво. Молодая упругая попка случайной знакомой, намного кайфовей дряблой задницы, сорокалетней Марины.
   Переводя дыхание, сидим, пьем пиво. Пора от нее избавляться. Шутка затянулась. Как бы не было хорошо, лучшее во встречах с женщиной, проводы.
   - Тебе негде ночевать?- Переспрашиваю я.- Сейчас. Есть место.
   Рядом автостоянка. Поднимаюсь в скворечник. Сидит несколько парней.
   - Мужики, есть девочка. Восемнадцать. Двести пятьдесят. Вести?
   Как они подскочили. Заметались. Деньги махом появились на столе.
   - Пять секунд. Но не обижать.
   Выхожу. Стоит, ждет.
   - Я договорился. Поднимайся. Только старшого не отталкивай. И все путем.
   И я шел домой, и размышлял. Ну и молодежь пошла "О времена, о нравы".
   В конце августа, позвала в гости нас с Мариной, соседка по частному дому. И слово, за слово за разговорились за Алтайский поселок Чемал. Там у нее жил муж. И я решил переехать туда жить.
   Посмеялись над Лялей. Я правильно сделал, оставив их в покое. Исполнилось дочке год, Андрей сделал ноги. Не долго горевала, красна девица. Привела сразу двух мужиков, и зажили они все вместе. Раздраконилась красна девица.
   Может, я еще бы и не уехал из города, но случай. Как всегда случай.
   Папашу хроника, стала давить жаба. Он не подсчитал, сколько я приношу прибыли. Он подсылал людей, и подсчитал, сколько я набрасываю с верху. Стал капать на мозги сыну. Тот, чтобы папаня отстал, пошел на поводу. Но я тихо не уйду. Дверью хлопнуть, да погромче.
   Рабочий день кончился. Хроник подошел ко мне с девушкой.
   - Так, все сдашь ей, и больше у нас не работаешь.
   - Ты меня на работу не брал, не тебе здесь и чирикать птенчик.
   - Я тебе сказал все.
   Но, видя мой взгляд, и как я пошел на него. Короче сдриснул он. Такое чмо только из за спины тявкать могет.
   В этот день выручка была на ять. Пользуясь тем, что девушка отошла в туалет, я взял тележку, и вывез товар к Марине. Когда она вернулась, сказал:
   - Покарауль. Я тоже в туалет схожу. Товар уже сдал.
   И вдоль рядов домой. Почти не наврал. Просто не уточнил, куда сдал.
   Три дня, его сынок, мне брякал на мобилу. Не отвечал. На четвертый поехал разбираться. Только вышел на остановке, звонок. Крутой сынок звонит. Наезжает. Я мычу, тяну время. Якобы не пойду. А сам уже из далека, вижу его.
   И только он замолчал, подхожу сзади.
   - Ну, здравствуй. Че брякаешь? Че надо?
   - Где мои деньги?
   - Твоему отцу отдал. А куда он их дел, спроси у него.
   - Неправда.
   - Если не правда, давай фактуры, расписки. Как я тебе буду отдавать? На каком основании.
   И так мне стало скучно. Сколько раз я переводил разговор на эти рельсы. Не стал даже ждать ответа. Просто развернулся, и ушел, не слушая его визга. Все равно ничего нового не услышу.
   Вовремя вернулась Прудникова на рынок. Она пыталась себя найти в не ее. У подруги, друг создал агентство недвижимости. Она пошла на работу туда. Что у нее не отнять, гнать понты она умела. Но на короткое время. Через месяц работы, ее, не сделавшую не одной сделки, поставили директором, а еще через два, вежливо выгнали с работы. Интересно у нее были рассказы о работе. Где бы она не работала в дальнейшем, все под копирку. Сначала все ей восхищаются. Начальник отчитывается перед ней. Без нее не решается не один вопрос. Через некоторое время фирма разваливается, и она, не смотря на многочисленные уговоры, увольняется. Причем, она так рассказывает, что сама начинает верить в это. Жалко, что окружающие не верят. Вот она и вернулась обратно на барахолку.
   К Марине. Она за мной. Страсть, как она любила такой кипишь. Не за бабло. Просто за любовь к искусству. И сразу в отделение. Оно тут же, охраняет это гнездо наживы.
   Сидит майор.
   - Здравствуйте. Вы дежурный.
   - Я. Чего надо.
   - Я работал продавцом. Товар сдал отцу хозяина точки. А сейчас хозяин требует деньги. Звонит мне домой, довел мать. Свидетели у меня есть.
   Майор посылает двух сержантов, привести его.
   Стандартно. Идем. Показываю. Как морковку, из грядки, выдергиваем из палатки. И в лукошко. То бишь в клетку. Фенита ля комедия.
   Майор с неохотой:
   - Пишите заявление. Надо свидетелей к заявлению.
   Коробейник как скворец верещит сквозь прутья, пытаясь привлечь внимание. Но надо учитывать человеческий фактор. Лишний раз шевелится некому не охота. И мент не исключение. Писать бумаги, опрашивать свидетелей. Да и само дело яйца выеденного не стоит. Таких мелкие лавочники уважением не пользуются. Мелочь тырят, а гонору, как у хозяина нефтяной трубы. Одно слово - барыги.
   - Да я не за заявлением. Че бумагу пачкать. Мне надо семью сберечь. Пусть в покое оставит. Задолбал вымогатель.
   Майор с размаху дубиной по решетке, на уровне лица. Барыга с перепугу отлетел к другой стене клетки.
   - Сукин ты сын. С тобой по человечески. А ты пальцы гнешь. Или ты пишешь, что претензий не имеешь, или я займусь тобой лично. И здесь ты появишься, лет через пять.
   Открывает дверь, и за шкирку бросает его за стол. Барыга заплакал. Крутость сползла луковой шелухой. Схватив ручку, и написал требуемое.
   - А теперь извинись.
   Вытирая сопли рукавом, пробормотал слова извинения.
   - Пошел вон.
   И пятясь задом, он выскочил за двери.
   - Насколько знаю эту публику, можете жить спокойно.
   Поблагодарив майора, я вышел. Барыга стоит в тамбуре, пытаясь убрать следы слез.
   Дело не в деньгах. Хотя они всегда к стати. И экспроприированный товар сдал нормально. Главное урок. Уважай людей. Всегда есть сильнее, умнее, круче.
   Продал телевизор, музыкальный центр, видик. Подбил бабки. И в столицу Алтайского туризма. Чемал.
   Ехал в этот край, первый раз. Впечатляет. Что-то есть здесь. Есть горы выше. Есть природа богаче. Но аура этих мест, не сравнима не с чем. Кто хоть раз побывал здесь, будет стремиться сюда еще. Здесь встречали туристов с альпийской Швейцарии. С Новой Зеландии. На одном туризме, можно поднять этот край. Но пока комики будут лезть к власти, кроме истерического смеха, у нас ничего не будет.
   В самом Чамале, муж Галины жил на окраине поселка, за речкой.
   Деревня. Сколько поэтического и писательского труда выложено на бумагу восхваляющего этот быт. Правда, все эти писатели и поэты, при малейшей оказии сбегали в город, и любили ее издалека, забывая съездить сюда даже в отпуск. Стесняясь своих родственников. Их заскорузлых рук. Хотя все, что произвели эти руки, жрали в три горла. Была такая болтовня с трибун, смычка города с деревней. Фуфел. Такого не может быть. Городские придумали презрительную кличку "колхозник". Презрительно произносят, глядя с верху в низ.
   А деревенские, не искушенные в словесных баталиях, с удовольствием чистят фейсы городским, попавшим к ним в руки.
   В детстве я зачитывался книжкой "Стожары", искренне сочувствуя, и переживая вместе с главными героями. Какое у меня было удивление, когда повзрослевший я узнал, что в деревне парни дерутся друг с другом. Что им делить? Одна общность. Оказывается, там есть и бабенки слабые на передок, и много алканавтов. Читать надо было меньше. Но все равно мы разные. Система образования. Жизненный уклад. Жизненные ценности. Они умеют работать. Может быть из них, мало кто может сделать карьеру, но они основа, фундамент общества. Базис. Даже в армии. Они легче привыкают к быту. Младший и средний офицерский состав, лучший из них. Повторяюсь, они умеют работать. Но мне и сейчас нравится слушать их разговоры. Хозяйство, бычки, свиньи. Обсуждение качества гусят и индюшат. Дверь в другую жизнь.
   Много раз я пытался уехать в деревню. На долго не хватало. Отравлен городом. И в этот раз последняя попытка.
   Добрались.
   Муж Петр, ошибка, у каждого может быть. Не совместима городская утонченная женщина, с простым жителем глубинки, не признающим жизни в городе. Бывший прапорщик. В конце службы возомнил себя казаком. Купил форму. Нагайку. Шашку. Шашку пропил быстрее, чем купил. В Чемале форму одевал только пьяный. То есть часто. Когда первый раз он в этом виде пошел в церковь, старики перепугались: "Белые в деревне"! Вот как, гражданской не видели, а генетическую память розгами да шомполами, накрепко вбили. Когда он ряженый, пьяный валялся в канавах, на него любовалась вся деревня.
   Удивительно чистый горный воздух. Звуки му. По улице ходит домашняя скотина и птица. Тонкий запах свежего навоза. За водой на речку. Глазам не верю. Воду пьем из реки. Она не глубока, быстра, и удивительно чиста. Люди живут в заповеднике. И не замечают.
   Это как в Питере. Коренной житель тот, кто при виде разведенных мостов восклицает не "О", а "Во блин".
   Столичные жители, не ходят по музеям. Это удел провинциала.
   Местным не до красот Алтая. Им надо жить. Склонившись над землей, звезд не увидать.
   Галина с мужем уехала обратно в Новосибирск. На месяц, дом мой. Пора осваивать местные красоты и местных красоток.
   Утро. Ведро и на речку за водой. Как звучит! Жаль, коромысла не было. Моцион. Завтрак. Возле дома, через дорогу склон.
   Но выдвигаюсь на другой конец деревни.
   Местная ГЭС. Перед ней озеро. За ней водопад. Внизу здоровенный плоский камень.
   И на этом камне, осыпаемый мелкой пылью рукотворного водопада, занятие дыхательной гимнастикой.
   Первую я снял, на танцах. Скорее всего, она, терзаясь любопытством, решила попробовать городского.
   Пришли в дом. Все было просто и буднично. Процесс ухаживанья прост и минимален. Посидели за столом, попили водочки. И хорошо захмелев, переместились в люльку. Как добрые, старые знакомые. Врать не буду, постель оправдала свое ожидание. Женское тело, привыкшее к работе, удовлетворило свое любопытство полностью. Тем более, зная, что я не пущу сплетни по деревне, оно расковалось, и позволило себе намного больше.
   Под утро, утомившись, лежим расслабленные. Пустой, ничего не обязывающий разговор. И я случайно слышу слово - муж.
   - Так ты замужем? - Озадаченно спросил я ее.
   - Так я тебе и говорю. Каждый раз, когда он уходит на охоту, Бога молю, чтоб пропал он там.
   - Чеж так?
   - Да вымахал скотина под два метра. Пьет как верблюд. Напьется, всю деревню гоняет. А перед сном и меня лупит. Сколько раз отлеживалась. Бешенный он, какой то.
   - И охотится, любит?
   - С детства. Стреляет без промаха.
   - Оружие есть?
   - Да не одно. Сейчас на козлов пошел. "Сайгу" взял.
   Представил я все это, и тоскливо мне стало. Че я в ней нашел? Получше были.
   С ранья, избавился от нее. Надо быть поразборчивей в связях.
   Снова на танцы. Еще одна, сама привязалась. Пришли. Потащила в постель, будто лет десять не трогали. С ней я вспомнил афоризм: "У коровы глаза мутные, потому, что за титьки каждый день дергают. А трахают раз в год". Голодная до сексу, ужасть. Три дня отходил, выжала, как тряпку половую. Схряпала больше половины пачки сахара. А остатки забрала. А на четвертый день узнаю. Ей четырнадцать. Я в шоке напился. Думал лет двадцать. Круп как у породистого тяжеловеса. Просто хрень, какая то.
   С третьей уже аккуратно. Алтаечка. Двадцать три. Хорошенькая, как куколка. Игрушка. Есть девушки в дальних селеньях. Стройная. Плоский живот. Небольшие грудки, с почти черными, задорно торчащими сосками. Тело желтоватого цвета, почти без волос. И она знала родной язык.
   Обвивши руками и ногами. Плотно прилипши телом, так, что ее напряженные соски царапают грудь. Подомной бьется экзотическая герла, шепча мне в уши на незнакомом языке. Легкая, почти не весомая. Я, поддерживая ее за попку, держал на весу, и, покачивая, аккуратно одевал на себя.
   Ночью, сходили к ней самогонкой, кстати, отменного качества. Идя за ней, загляделся на ее твердокаменную попку. Как она играла под платьем.
   В центре Чемала, есть памятник, и возле него скамейка.
   Я не выдержал. Загнул, уперев руками. И загнал по самые помидорки. А какой минет! Сказка. Густые, блестящие, черные волосы накрывали меня, скрывая происходящее.
   Зависали трое суток. Выходили только за едой и бухалом. Утром четвертого дня, ушла домой. Поиграли, пора и честь знать.
   Похмелившись, сходил за водой. Быстро все прибрал. Я нажарил картошки с тушенкой.
   И только сел. Накатил. Поднимаю ложку с закуской ко рту.
   Чу, стук калитки. Блин. Не уж то мартышка? И тут в окне возникло лицо Марины Прудниковой, раздираемое широкой улыбкой. Первая мысль: "Вот ты какая, белая горячка. Уже глюки".
   - Здравствуй! Я соскучилась!
   Нет, это не глюки. Это хуже. Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей.
   Прощай экзотика!
   Через неделю, чинно погуляв по окрестностям, подал телеграмму хозяину дома. "Езжай, обратно. Я уезжаю". И сдав пост, уехал домой.
   Новосибирск. Я опять с тобой. С тобой связана вся моя жизнь. Уезжал отсюда не один раз. И все равно возвращался. Мне знакомы почти все улицы. На память не жалуюсь. И проезжая по ним, всегда встречаются места, отмеченные мной. И в голове всплывают события произошедшие на них. А дома, открывающиеся с каждым метром. А в этом доме... А вот здесь. А вот эти окна. Город подмигивает мне со всех сторон. Игриво навивая воспоминания. Ностальгия охватывает меня через две недели отсутствия. Рожден, живу, и надеюсь умереть здесь. Моя мечта. Кремация, и пепел в Обь. В заводь. Кусты залитые водой. Сроднится с этим местом навсегда.
   У матери ремонт. Снял комнату в коммуналке, на Станиславского. Окна на Ленинский райисполком. Первый месяц, я даже ел, используя за место стола подоконник. Просто смотрел на улицу. Здесь, центр Ленинского района. Митинги. Праздники. Движение машин и людей. То, что мне не хватало в деревне. Как дозы нарику.
   Вечером, в день переезда, позвонил другу. Вовка жил напротив. С другой стороны райисполкома. Улица Плахотного. Начало стандартно. Магазин. Поляна. Ну и потянуло погулять. Зашли в пивнушку. Возле дома. Попили винишка. Возле клуба Станиславского, Вовка говорит незнакомой девушке:
   - Пошли, потрахаемся!
   Как она завизжит.
   - Как вы смеете! Вы за кого меня принимаете?
   И так далее. Да на всю улицу. Мне стало так стремно. И наверно в шоке от происшедшего, у меня вырывается:
   - Не кричите, пожалуйста. Мы не бесплатно. Я сто рублей дам.
   Девушка мгновенно стихает, и маленько подумав:
   - Сто двадцать.
   - Хорошо, сто двадцать, но групенсекс.
   - Далеко идти?
   Набрали еще винишка, закусить, и к Вовке.
   В квартире, я решил умыться. Прийти в себя. Выхожу, а Вовка уже топку кочегарит. Ни черта себе, во блин приспичило. Картина интересная. Сел, вино пью, наблюдаю с интересом. Наконец угомонились. Погнал ее в ванну. Ну и так далее.
   Потом стали попивать. Ну, а куда торопиться. Не школьники. Кончить пока мама не поймала.
   Пришла мысль сыграть в паровозик. Я сижу, она берет ртом, а взади второй замыкает ее. Мне вообще нравится такое. Женщина более страстно работает ртом.
   Сказано, сделано. Уплачено.
   Сижу, балдею, закрыв глаза. По звукам чую, Вовка приплывает. И я сдури, посмотрел на него.
   Вы обращали, когда ни будь, что в кино не показывают занимающегося сексом мужчину. Показывают женское лицо. Невероятно прекрасно оно, в минуты страсти. Даже дурнушка, если сможет кого-то соблазнить, будет Еленой Прекрасной. Я не говорю о порнушке. Я говорю о подлинной страсти.
   И еще. Я понял, почему женщины закрывают глаза, во время секса.
   Зрелище приплывающего или кончающего мужчины может напугать кого угодно. Смесь Дауна с дебилом добравшегося до конфетки. И то, радостный дебил, не так страшен. Иногда он забавен. Если бы женщины не закрывали глаза, человечество давно вымерло. Эти выпученные, как при запоре глаза, это пыхтение заплывшего жиром бульдога. Этот пот, покрывающий лоснящееся лицо. И открытый рот с оскаленными зубами. Фильм ужаса не для слабонервных. Не зря есть возрастной ценз для занятий сексом. Сейчас интим молодеет. Девочки любопытны. Они ведь могут увидеть это зрелище. А психика не окрепла. Не потому ли возрос детский алкоголизм. Выпила, и море по колено. А проститутки. Психологи, говорят, что они рано стареют. Быстро изнашиваются. Спиваются, или оканчивают жизнь на игле. А почему не говорят. Ведь большинство психологов мужчины. А ларчик просто открывался. Женщин, которые дарят нам наслаждение, имеют в день несколько раз. И калейдоскоп таких фейсов. Запри вас в кинозал на бесконечный просмотр фильмов ужаса. Поневоле сопьешься, или ширнешься.
   Охваченный данным открытием, я и не заметил, как отвалил напарник. Но склонность к экспериментам подвигла меня еще на один подвиг. Я поставил табурет напротив зеркала, так, чтобы, поставив ее раком, видеть себя в полный рост.
   Да я прав, зрелище отвратное. В самом конце, я поднял ее лицо, и сравнил со своим. Блин. Теперь я тоже буду закрывать глаза. Так спокойней.
   Если встать лицом к исполкому, то с права возле светофора, месяца два стояла девушка. Работала ударно. С утра и до вечера. Любопытно наблюдать.
   Стоит, голосует. Подъезжает машина. После не долгих переговоров, она садится, и машина заезжает за исполком. Недолго стоит. Дело мастера боится. Она выходит. И на место. Конечно, не все ее забирали. Были и обломы. Но в основном простоев было мало.
   Квартира трехкомнатная. Коммуналка. Я, дед далеко за восемьдесят. Его почти не видно. Комната его. И семья из трех человек. Тоже снимают. Но с мужем почти не знаком. Он, в то время как я въехал, ушел из семьи. Ее зовут Олеся.
   У каждой комнаты свой счетчик, вся электрика. Забавно смотреть на три лампы в коридоре, в туалете. Хорошо хоть не три разных замка на входной двери.
   Жили дружно, и весело. С Олесей держали дистанцию, на уровне дружбы. Это оправдало себя. До сих пор с удовольствием общаемся.
   Пошли с сыном в баню. Она здесь же возле Ленинского рынка. Ему сока. Себе взял два литра сока. Хорошо попарились. Сыну надо домой. Уехал. А я после пивка захотел беленькой. Взял ноль семь. И заглотил. Все это фуфло, что невозможно пить в одиночку. Пьешь. Летаешь в облаках, и наслаждаешься кайфом. Когда пьешь в компании кайф другой. Там кайф общения. А здесь, просто внимательно смотришь, как с каждым глотком спиртного, трансформируется личность. Как тебя медленно, постепенно, окутывает мягкий, ласковый туман. Тебе легко и спокойно. Общаешься с умным человеком. Сам с собой. Просто, пьешь спокойными, глотками. И куришь. У меня лежал блок сигарет. Я с дури выкурил четыре пачки.
   Утром, мягко говоря, не хорошо. Выхожу на улицу. Перекурил. Когда рядом проходят курильщики, чуть не блюешь от запаха дыма.
   Так я бросил курить. Двадцать семь лет, я был зависим, от табака. Наконец то я избавился.
   Кто хочет бросить курить, можете воспользоваться моим способом.
   Позвонила Перехватова. Не лады с мужем. Я давно заметил, что служу женщинам подушкой.
   Людей можно разделить на несколько категорий. Их все не перечесть. Но есть несколько основных. Человек спина. Взвалил на спину и несет, молча, покряхтывая и попукивая. Золотые руки. Спорное название. Кто-то считает, это название символом человека, у кого любое дело в руках кипит. Может быть. Но по утрам, частенько, мне говорили женщины:
   - Руки твои золотые. Шаловливые.
   Да я очень люблю тактильные ощущения.
   Есть плечо. Прислониться. Поплакать на нем. Прижаться к плечу товарища.
   Если так рассуждать, то я подушка. В нее можно уткнуться, обнять, высказать откровенное. То, что не доверишь ни кому. Зарыться лицом. И просто расслабиться.
   Вот и она устала от проблем с мужем. Вечных пьянок. Высказалась и расслабилась.
   Один из главных принципов жизни - не расслабляйся, трахнут. Кого морально, а кого и номинально. Вот я ее и трахнул. Номинально.
   Как-то трудно описать, как это получилось. В памяти смазано, по мере оттока крови из головы в... Понятно куда.
   Сидим. Она на кровати, я напротив. Начинает рассказывать. Неуверенно. Подбирая слова. И долгая плотина сдерживаемых чувств и эмоций прорывается, потоком наболевшего. Слова льются неудержимо, обгоняя друг друга. Первый раз озвучено, то, что мучило много лет. У нее нет друзей. Упивание своим горем, отнимает все силы.
   Беру ее руки в свои. Пересаживаюсь к ней и обнимаю за плечи. Ее голова на моем плече, и губы в опасной близости. Ей в потоке откровенности, пофигу, слушаю ли я. Я, уже понявши ее расслабленность, да пофигу, что она бормочет, как кран, после отключения воды в системе. Ну, выходит, издавая звуки воздух. Ну и ладно. Надо закрыть его. И я аккуратно накрываю ее рот своими губами. Людмила, остолбенев, замирает. Быстро, едва касаясь, пробегаю губами по ее лицу, стараясь не коснуться мокрых дорожек на ее лице. Как она задышала. Живой человек. Рука шмыгнула ей под кофточку, ладошкой накрыв маленькую, остренькую грудь. Ложимся. Она уже и забыла, как чувствует себя женщина в постели. Долой одежду.
   Особенно продолжать не стоит. Все понятно.
   Когда она одевалась. Не торопясь. Почувствовала себя женщиной.
   Я позавидовал ее мужу. То, что произошло, только его вина. Просто человек устал от такой жизни. Если человек произошел от животных, то ее можно сравнить с левреткой. Маленькой ручной и симпатичной. И если бы у меня было, в то время свое жилье, я бы забрал ее к себе. Домашний человек. Просто не повезло в жизни. Сначала муж пил, и она тащила семью. Доходило до того, что дома она деньги не оставляла. Все носила с собой. Приходит, а двери в квартиру распахнуты. Там шалман. Так собранные с улицы. Пьянка, дым коромыслом. Кодировался. Год не пил. Потом все по новой. Сейчас еще не лохмаче. Не пьет. Но проигрывает все. Игроман. Она от него избавилась. Но поздно. Меня только насторожила одна ее черта. Да торговала. Да получалось. Но в те годы получалось у многих. А потом инициатива потерянна. И она опустила руки. Образование ноль. И пошло. Докатилась до технички. Но ничего не поняла. Так и плывет по течению. Не шевелясь. Не пытаясь выплыть.
   Олеся старательно верующая. С детства. Сама с Хакасии. Там ходила в воскресную школу при местной церкви. Потом жила в Прибалтике. Тоже куда то ходила. И здесь она нашла, какую то церковь, называющую себя деноминацией "Ученики Христовы". В нашем городе много таких шарашек, яростно бьющихся за звание "Истинных".
   Когда я работал барменом, у нас была девочка, посудомойка. С одной из таких деноминаций. Потом она болталась на балке. Вышла замуж. Муж ее убил. Расчленил. И по кусочкам спустил в унитаз. Как-то потом поймали его. Он из шейного позвонка брелок сделал. Нет, отношения это к делу не имеет. Просто память подсунула, когда я услышал, как они называют друг друга, братья и сестры. И постоянно обнимаются, при встрече.
   Как-то раз, группа энтузиастов, из этой церкви, весьма озабоченная спасением наших душ, и поступлением в кассу, пела псалмы на пяточке рынка. Чем не мало повеселили цинично - прожженный местный люд.
   Но здесь все спокойно. Сидит толпа. Изучают библию. И пьют чай с тем, что принесут. Тихо, пристойно.
   Всегда любил наблюдать за людьми. Мне интересны они сами. Их интересы, жизнь, пороки. Даже, когда идешь по улице, просто понаблюдайте за ними. Как одеваются. Как ведут себя. У наших людей, мысли и чувства на лице. Не надо быть телепатом, чтобы понять их.
   Иду утром. Рано. Суббота. Средина июня. Расцвели деревья. На встречу идет симпатичная женщина лет тридцати пяти. Задумчиво нюхает сорванную веточку. Не торопится. Видно кайфует. Да и некуда торопится. В молодости попрыгала, до выбиралась. Одна. И видать, наконец, то шоркнули. Редкий случай. Вот и старается продлить ощущения. Тащится от удовольствия. Когда еще мужик подвернется.
   Очень интересно утром на улице осенью. Зачастую, в Сибири, мороз наступает внезапно. Сегодня тепло, а утром мороз. Да и не только осенью. И сразу видно кто ночевал не дома. Одеты, в че попадется.
   Сверкая голыми ляжками, или, по современной моде трусами, торчащими над джинсами, не редко, не новыми, застиранными бегут девчушки, старательно не замечая взглядов мужчин. От десяти, до бесконечных прожитых годков. Одежда, служащая прикрытием от катаклизмов погоды, усилием модельеров, стала ловушкой для лиц противоположного пола. Длинные ножки, сапоги и короткая юбчонка. Офигительно. И мужчины, забывшись на мгновение, провожают их тоскливо - заинтересованными взглядами. И некоторые тут же получают втык от жен.
   К сожалению, люди не относятся критично к себе. И частенько попадают впросак.
   Мода на мохнатые сапожки. Прикольно на высоких, тонких. На ярмарке, в переходе, от метро к ГУМУ, торгует девочка, метр пятьдесят с кепкой. Всю зиму, она ходит в таких. Издалека, чувство, что она под мышками не бреет.
   И с наступлением весны, первыми выходят в колготках девы с кривыми ногами. С красивыми, это не нужно. Их и так видно. В мою счастливую молодость, у нас на Башне, жило такое чудо. Моя ровесница. Тощая с кривыми, и невероятно волосатыми ногами. Брить их ума не хватало. Но минимальная длина юбки. И в любое время старалась ходить в колготках. Волос пробивался сквозь них и стоял дыбом. Мохнатые, кривые, обрезки труб малого диаметра. Какая гадость.
   Олеся позвала нас с Мариной на собрание в свою церковь. Ожидался просмотр короткометражного фильма, религиозной тематики. Заинтересовавшись, пошли. Но предупредили:
   - Олесь. Поговори со своими, чтобы не приставали.
   - Да не бойтесь. Здесь никого силой не тащат.
   "Металлург". Арендован зал. Народу много. Мы обособленно сели в стороне.
   Я не помню, о чем фильм, но заинтересовал. Потом проповедь. Вышел мужчина. Высокий, симпатичный, за тридцать. Пастырь. Говоря по-русски - пастух. А значит остальные паства, стадо. И просто стал вещать с трибуны.
   Да это выгодно отличает их от попов, которые бормочут, что-то, а все стоят, и стараются придать лицу умное выражение. Стоят, у каждого в голове свои мысли, и внимательно зыркают по сторонам. Надо же не пропустить команду крестится.
   Мне особо нравится смотреть на бывших руководителей. Приказано верить. И стоят с каменными физиономиями, истово, с деревянным стуком вбивая в себя сложенные щепотью пальцы. Так положено.
   Здесь же говорится простым, русским языком, понятным всем. Причем очень просто и понятно. В зале выкрики; " Мы с тобой. Давай. Классно". Воодушевление. Чувство единства. Впечатлен.
   Вышли на улицу. К нам подошел мужчина, нашего возраста, с женой. Завязался непринужденный разговор. Это я потом понял, что на это дело, поэтапно натаскивают. Главы всех этих мышеловок находятся в США. К стати пастырь, в обязательном порядке проходил стажировку в Лос-Анджелесе. О чем в захлеб рассказывал, показывая фотки с мест посещений.
   Мужчина с женой, Коля и Зоя Жбановы. Не заметно и ненавязчиво, за разговором, позвали нас на другой день в гости.
   Коля, по его словам, когда-то был в криминале. Завязал. Выучился на художника. Кроме плакатов, или перерисовки, толку не было. Так, не рыба не мясо. Мрачен. Фанатично верующий. Глядя на него, я вспомнил слова писателя Ефремова; " Чем нелепее вера, тем сильнее цепляются за нее не просвещенные люди. Чем чернее душа, тем они фанатичней".
   Все свободное время на молитвы. Так, что работать и думать некогда.
   Но на домашнее собрание мы пришли. Интересно. В православных храмах, узнать, что-либо невозможно. Там жрецам не до людей. А понять, во что верим, хочется. Только бараны стоят, уставившись на новые ворота.
   А почему православие? Языческое слово. Правь, славлю. Правду. А эта религия, построена на лжи. Парадокс.
   Не успели войти, нас с Мариной развели по разным комнатам, и давай вдвоем окучивать. Костя да Вадим Волков. Как Козлевича, из "Золотого теленка". Времена меняются, а люди все те же.
   - Хочешь стать ловцами человеков? - Огорошил меня Вадим.
   - Не понял, как это?
   - Смотри, в евангелии написано: "Идите за мной, и я сделаю вас ловцами".
   И поперли. Отработано до мелочей. Мозги засирать мастера. Да так складно и ловко. Не отобьешься.
   За два года до меня, в церковь пришла молодая женщина. Алена. Пришла разобраться. Была послушницей, имела разрешение на написание икон. С ней общались с обеда до утра. А с утра она крестилась в эту церковь. Ну а куда мне до нее. Я влип намного быстрее. Причем здесь не отбирали имущество. Не кто тебя не тянет. Многие даже креститься не могут с первого раза. Не разрешают.
   Но до этого далеко.
   Все отработанно. Одному остаться невозможно. Хотя всего два собрания в неделю, есть еще собрания на дому.
   То, что, я видел у Олеси. Собираются поделенными группами. Есть старший - наставник. Эта ячейка общества называется беседа. Чтение библии. Изучение. Утром и вечером, перед сном, ты опять же должен прочитать несколько глав из этой книги. И вечерняя молитва. Пересказ Богу, все, что происходило за день, и высказывание своих просьб.
   Как ему тяжело, и как он может все понять, когда столько народу, одновременно с ним разговаривают, жалуются, ноют, попрошайничают?
   И еще обязанность. Хождение по улицам. Пристаешь к людям, и приглашаешь их в церковь. "Ловцы человеков". И не важно, что от тебя отмахиваются, как от навозной мухи. Они не понимают, что ты спасаешь их. От чего? Да не важно. Главное спасаешь, и сам спасешься. Я спрашивал, у главного пастуха:
   - А, что, если собрать по больше стариков. Им дома скучно, они сильнее нуждаются в обществе. И с ними прирастание спасенных будет больше.
   Но ответ был прост:
   - Нам нужен приток работающих. Денег собранных нами, не хватает. И основные вливания в бюджет, идет от озабоченных людей капиталистических стран. Надо выходить на самоокупаемость.
   Продвижение этой динаминации шло из Москвы. Даже по центральному телевидению шел фильм, где рассказывали о таких спасителях, и показывали Московский филиал. Как все гордились! Какие там знаменитые люди!
   В мою бытность отправлялся десант спасителей в другой город. Уехали самые достойные. Торжественно. С собрания. Под напутственные речи и гром оваций.
   Как комсомольцы со съездов, на строительство очередной стройки века.
   Потом нам с трибуны зачитывали письма, отчеты о развитии событий. И мы были горды. Причастность к такому событию!
   Пришел в клуб Станиславского.
   Все вечера знакомств, довольно сильно отличаются друг от друга. Все зависит от устроителя.
   Тот же Текстильмаш. Конец Западного. Окраина. Большой зал. Шум, гам. Люди рабочей окраины.
   В России довольно парадоксальная ситуация. Правда, не надо забывать, что она вообще страна парадоксов.
   У нас люди, добившиеся чего-то в жизни, переезжают жить в центр города. Квартира в центре, мерило успеха. Хотя здесь жизнь дороже.
   Посмотри забугорные фильмы. Престижно жить за городской чертой. Тишина, свежий воздух. Отсутствие криминала. А центр, для работы.
   Я сам живу в престижном, центральном районе, по линии метро. И часто вспоминаю кино "Синьор Робинзон". Главный герой утром открывает окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, и в квартиру вкатывается облако дыма.
   Квартира в престижном месте, по линии метро.
   Так, что понятно, этот клуб отстой. Так, за неимением кухарки, трахают дворника.
   Клуб Станиславского, особая песня. Небольшое помещение. Зачастую не хватает мест. Особенно для женщин.
   Чем больше возрастной ценз, тем, больше женщин на одного мужчину. В возрасте восьмидесяти, чуть ли не десяток. Но поздно.
   Небольшая плата за вход. В нее входит безлимитное потребление чая, кофе, и сушки. Если кому-то, что-то не хватает, то в этом же здании магазин.
   Мужчина дискжокей, тоже в возрасте. Жена, у него высокая, стройная, симпотная. Но не пропустит не одного мужика. Как-то раз, не дождавшись окончания вечера, свалила с мужчиной к нему на хату. Муж с горя напился, и свалил с другой. Потом помирились. Но все равно продолжалось по прежнему. Такова жизнь. Такова атмосфера.
   В первый вечер моего отдыха в этом клубе, меня подсадили за стол, к симпатичной женщине близкого возраста. Разговор завязался с разу.
   Здесь вообще то новичкам не уютно. Коллектив более, менее устоялся. И ходят, не только познакомится, но и просто отдохнуть, потанцевать. Как большая семья. Шведская. Давно уже перезнакомились, перетрахались, перепились. Потом из этого клубка, кто-то нашел свою половину. Секс как образ жизни. Основной костяк, после окончания вечера, ездили в коттедж к одной из женщин в сауну. Нудисты.
   Интим сведен до чашки чая.
   Так и эта женщина. С мужем растались. Сын в другом городе. И она просто живет ради постели. Одна, но трогательная связь. Мужчины. Любой, лишь бы стоял. И каждый раз разный. Через пол часа, все было понятно. Но я не торопился. Хотелось просто потанцевать, отдохнуть. Она уже никуда не денется.
   И тут до меня докопалась жена диск жокея. Стала приглашать на танец. На третий раз я не выдержал. Я уже договорился, и мне не надо, чего-то менять. Так ей и объяснил. Обиделась. Да плевать. На мой век, таких шалашовок как картошки в Белорусии.
   На сегодня хватит. Выходим на улицу. Она на машине. Джипчик. "Судзуки". Она даже на своей машине за мужиками ездит. Как гордая орлица. Схватила добычу, и в гнездо. Чтобы по дороге не выскользнул.
   Квартира на ТЭЦ - 2. Трешка, полногабаритная. Чуть посидели, небольшая поляна заранее приготовлена. В голове мысль: "Пора приступать".
   В сексе, самое интересное, но сложное первый шаг. Предстартовое волнение, разминка. Не перегореть. И лучше с первой попытки. Вторая, третья, память о первой неудаче. Тормоз.
   И тут она встает. Берет из книжного шкафа небольшой альбом для фотографий, и подает мне:
   - Посмотри.
   Нихрена себе портфолио. Около двадцати, тридцати черно-белых фотографий, в разных позах, голышом. Хоть не с мужиками. Одна.
   Как серпом по яйцам. Сразу на пол шестого. Шок. Че ты дура, такое, в лицо суешь. В первый вечер. Дай я хоть маленько тебя узнаю. Перебор. Нельзя же так с интелегентным человеком.
   Не знаю, что там она подумала, глядя на мою остолбеневшую физиономию, но схватила за руку, и потащила в спальню. Напротив кровати, еще одна фотка.
   Представьте. Велотренажер возле стены. Сидит мои красавица, спиной опершись о стену, руки за головой, а широко раздвинутые, согнутые ноги, упираются в руль. Как говорил герой великолепного фильма: "Картина маслом".
   Потом я пытался изобразить что-то похожее на половой акт. Не идти же ночью домой. И утром, разбитые и недовольные друг другом, расстались. К моему удовольствию, она в клуб ходила редко, и мы больше не пересекались.
   Мне давно хотелось попробовать культуристку. Крепка женщина. Не где не висит лишний жир. Да и вообще любопытно.
   Мужчина должен осеменить как можно больше женщин. Это закон природы. И убедившись в своей продуктивности, должен довести приплод до самостоятельной добычи пищи. И вали, трахай другую.
   А как же без любопытства, щедро смешанного с похотью, и сдобренном крутым либидо. Надо плодиться. Кстати плодовитость китайцев заложена в их образе жизни. У них велосипед национальный транспорт. Самый лучший тренажер для предстательной железы. Нам надо срочно пересадить страну на двухколесного друга.
   Так что, вот это любопытство, и гонит нас по женщинам. Казалось бы, все одинаково. Как в анатомическом атласе. Голова, шея, руки, торс, ноги. Первичные и вторичные половые признаки. Волосяные покровы. Кое где лишние. Но там они сами себя тримингуют. Давно ненужный анахронизм у особи женского пола, голосовые связки. Это ей может заменить шея. Кивок головой заменит ей речь. А энергию, выделяемую на производство звуков, направить в мирные цели. Сейчас же есть направление, мирный атом. Вот и здесь. Мирная жизнь. Сколько семей сохранится, если замолчит теща. Ведь ее единственное достоинство, то, что трахаешь ее дочь. Но ее звукоемкость, перекрывает это достоинство. Немая теща. Открытие достойно Нобелевской премии "за мир". А энергии злословия выделяемой иной тещей, хватит для работы посудомоечной машины.
   Дело в том, что я визуал, кинестетик. Но не аудиал. Смотреть, мацать женщину по мне. Но слушать. Не мое. Лучшая жена, глухонемая заведующая винным магазином.
   Я отвлекся.
   Пришла ко мне на лечение спины женщина паурлифтер. Офигеть. При одном этом слове представляются мужики. Горы мяса. Мощь. Сила.
   А здесь девушка двадцати пяти годков.
   Разделась до плавок. Глядя на ее спину, я захлебнулся от зависти. Какие мышцы. Узкая талия, широкие плечи. А какая мышечная масса. А какие пропорции. Мне бы так накачаться.
   - Здравствуйте. Проходите. Раздевайтесь. Вещи на этот стул, и ложитесь. Я отвернусь.
   Шорох снимаемой одежды. Каждый раз, этот звук разный. Послушайте, не подсматривая, сами. Привычно снимает одежду жена. Волнующий шепот белья любовницы. Деловой проститутки. Безразлично - бесполый пациентки.
   Скрип кровати. Поворачиваюсь. Лежит. Работаю. Не привычно. Твердо накаченная женская спина. Под руками не мышцы. Канаты. Трос. Еле проработал. Руки устали капитально.
   - Все. Можете вставать.
   - Можно я полежу. Расслабилась.
   - Нет проблем. Я на сегодня закончил. Больше никого не будет
   - А может, продолжим?
   - Согласен. Сигнал к переговорам, белые плавки в вытянутой руке.
   Ловко скинуты и вытянуты трусишки. Планы совпали. Мое любопытство и ее вкаченный внутримышечно синтетический тестостерон, причем в количествах не поддающемуся учету.
   Не торопясь, не прячась, раздеваюсь перед ней. Руки сами, жадно тянутся к налитому силой и желанием телу. Машина силы и не израсходованного желания. "Ты агрегат Дуся" пела группа Дюна. И мне надо запустить этот агрегат вручную. Накачать механическим насосом. Внимательно разглядываю, и тело, с удовольствием, без стеснения, открывается передо мной.
   Молодое, симпатичное лицо, обрамленное длинными, светлыми волосами. Поворотный механизм шеи. Мощные стрелы рук. Передний бампер резиновой твердости. Стиральная доска живота. Оригинальный дизайн кузова. Великолепный задний мост. И неплохая ходовая. Загоняю поршень, и начинаю закачивать жизнь. Одновременно с массажем груди и искусственным дыханием рот в рот. Судя по ней, получается, оживить терминатора.
   Да и человек она оригинальный. Ей нужно убеждение в любом действии. В школе училась средне. Запихали в институт. Мама убедила, что ей это необходимо. Есть контакт. Так поперла, что окончила аспирантуру. Кандидат наук. Тут кто-то убедил, что женщине сила необходимо. Поперла так, что международника сделала.
   Но разговаривает, как-то односложно. После первого раза, лежим. Переводим дыхание. Мне неймется:
   - Слушай. Ты когда ни будь, дралась?
   - Редко.
   - Ну, когда последний раз?
   - Полгода назад.
   - С кем?
   - С соседом.
   - Че он сделал?
   - За титьку схватил.
   - А ты?
   - По голове ударила.
   - А он?
   - Он сказал ой-ой-ой и упал с лестницы.
   Ощущения от такой женщины, необычны. В руках упругая твердость каучука. Великолепно развиты мышцы промежности, и бедер. Потрясает сама отзывчивость развитых мышц. Но есть минусы.
   Когда она плашмя ложится с верху, чувство круглого столба. Нет женственной мягкости.
   Поза с верху. Кровать с панцирной сеткой. Я на спине. Она ставит ноги на пол по краям. И начинает ритмично, с азартом насаживаться. Ей по кайфу, как я подлетаю на встречу как на батуте. А у меня от качки морская болезнь.
   Я с верху. Все великолепно. Пока она не впадает в экстаз. Потом резкое сжатие ногами и руками. Все. Я под прессом. Даже не дыхнуть. Не то чтоб шелохнуться. И как насмешка над ухом:
   - Ну, давай, не останавливайся. Давай!
   Мы с ней кувыркались около двух недель. Но потом опять любопытство сгубило кошку. Она встает буквой зю. Вижу ее крепкую, мускулистую попку. И между накаченных ягодиц, заманчивым чувством, подмигивает карий глаз. Пристраиваюсь. Аккуратно вхожу. Да, разношено. Но тоже не обычно. И вот перед самым приходом, на меня находит гон. Представите. Пред мной мускулистая спина. Грубовато - мужской, от синтетического тестостерона голос. И трах в попу. Погнал капитально. Чувство секса с мужиком. Желание пропало. Двойственность, в низу я тверд и напорист, в голове гон и ужас. Кое-как я все завершил. И пришлось расстаться. Она меня больше не возбуждала. Глядя на нее, у меня снова начинался гон. Да и она, последний раз пришла при Прудниковой.
   Звонок. Марина открывает дверь. Разговор. Марина вернулась:
   - Ни фига себе девочка. Это кто?
   - Мое любопытство. Я давно хотел трахнуть такую.
   - Ну и как? Понравилось? Расскажи.
   Глядя на раздевающуюся Прудникову, я понял, что меня ждет допрос с пристрастием.
   Я решил сосредоточиться на познании истины, и увлекся изучением библии. Даже не будучи посвященным, прилежно утром и вечером. Записывал проповеди на собрании и беседе.
   Самое тяжкое, для меня, испытание, половое воздержание. Из-за этого, я не мог решиться на крещение. Молодые парни, не трогали женщин по несколько лет. Только после свадьбы. Но то, что Марина тоже будет соблюдать этот варварский обычай, и оставит меня в покое, приводило меня в равновесие. Но и к тому же постоянная промывка мозгов. Фактически один не остаешься. Даже уезжать в отпуск разрешается не более трех недель. И рекомендовано в города, где есть братья и сестры. "Иначе дьявол овладеет душами". Такие они слабые и неокрепшие. И так они нужны дьяволу. Как мне шоколадка.
   Но пришло мое время. Как раз церковь откупило клуб "Дом на красном". И перед дискотекой был проведен допрос. Как всегда пыжился Коля Жбанов. Но это к лучшему. Я не хотел бы его иметь в союзниках. Плохая характеристика. И меня допустили до крещения. Назначен день.
   Танцы. Только быстрые. Во искушение. Ни каких обжиманий.
   Очень хорошо танцуют глухонемые. Пластика. Четкие движения.
   Они чувствуют музыкальную вибрацию пола, их не отвлекает лишний шум.
   Кстати, на собрании они поют псалмы. Переводчик встает лицом, руками передает смысл. А губами, беззвучно шевелит. И вот вся беседа глухонемых, синхронно шевелят руками и ртом. Дирижер, и беззвучный хор.
   Крещение. Собирается вся беседа, и один из замов главпастуха. Все тянут подходящий псалом, и человек погружается в ванну с водой на несколько секунд. Главное чтобы скрыло полностью. Выныриваешь, и невероятный восторг наполняет тебя. Не взирая на твою на мокрую футболку, вся беседа кидается с объятиями и поздравлениями. Следующей, после меня, мочат Марину.
   Все. Я взял на себя обязательства, и должен их выполнять. А их не мало. Но их выполняет и Марина. И мы стали встречаться. Очень редко.
   Моя проблема в мягкости. Мне трудно просто послать человека. Выгнать его. И многие этим пользуются. Одна из вреднейших книг разлагающих людей, книга Карнеги. Всем улыбайся. Тщательно отработанно старание пролезть без мыла в жопу. Да, интересно. Да умно. Но это американский менталитет. А мы разные. У нас только идиотики ходят по улицам с блаженной улыбкой.
   Ведь поставил ставку в своих выступлениях на тупых американцах, замечательный сатирик Задорнов. Его конек.
   Вся страна смеется и цитирует его выступления. С завистью к их уровню жизни. Как моська на слона. Тот идет и не замечает тявкающею шавку. Я не посягаю на талант юмориста. Он сам смеется, глядя на реакцию зала. А в последнее время и сам перестал трогать американцев. Они диктуют миру свою волю. Их кризисы волнуют экономику всех стран. Доллар, фактически, клочок резаной бумаги, старательно поддерживается на плаву, всем миром. И наша мечта - побольше этих бумажек.
   Дошло до смешного. Моя мама. Разговор с внучкой:
   - Баба, у меня деньги на телефоне кончились.
   - Ты же недавно ложила.
   - Ну, все.
   - До последнего цента отчитаешься.
   И вот с дикой завистью, нищего соседа, мы смеемся над ними, хотя бы на час, забывшись, и почувствовать себя выше. Хотя бы иллюзорно.
   Так вот, о моей мягкости. Этим и пользовалась Прудникова. Да и не только она. Пристала как банный лист к жопе. И я ее жалел. Ушла из семьи, жить негде, друзей нет. Как чемодан без ручки. Нести тяжело, и бросить жалко. Но это ее проблемы. Занимаясь чужими проблемами, мы забываем свои. Но чувство значимости. Мы же благодетели. Мы помогаем. Мы благородны. А люди, принимающие нашу помощь, просто халява, севшая на наши шеи.
   Если бы только одна Марина.
   Ниже этажом жила подруга Олеси, Нина с дочкой Оксаной. Мышкины. Олеся, добрый человек пыталась спасти и их. Нину она подтянула. Та крестилась, правда разрешение получила с третьего раза. Тоже в нашей беседе. Работала медсестрой в больнице. Невероятно склочный характер. Выжила одного мужа. Долго не могла найти, кого ни будь. После сорока подобрал ее мужчина. По описаниям, отличный мужик. Так и тому всю кровь выпила. Страшна, как моя жизнь.
   Да и вообще эти верующие. Только на язык сильны.
   "И подошли к нему ученики, и спросили:
   - Учитель, фарисеи учат прощать до трех раз. А если нам прощать до семи раз.
   - Истину говорю вам, не до семи, а до семидесяти семи раз".
   Найдите хоть одного истинного, чтобы отвечал за базар.
   Начиная от православной кончая деноминациями, и различными сектами. Терпения там не на грош. Бабки уборщицы, собирательницы свечек. Мыши церковные. Хамство их не знает границ. Злоба бьет через край. Из-за них многие не ходят в церкви. Так же во всех перечисленных местах. Все претендуют на истину в последней инстанции. И не дай Бог усомнится. Кердык.
   Я спрашивал у таких "верующих", в чем дело. Почему такое отношение ко всем людям? Ответ великолепен:
   - Они же не истиной веры. К ним не относится.
   И семь лет, Оксана докапывалась до меня. Я не вру. Малолетка, семнадцати лет, пыталась добиться моего бренного тела. Да, в будущем ей это немного удалось. Сила есть, воля есть, а силы воли нет.
   Обычаи, по мере погружения в жизнь деноминации, поражали до изумления.
   Мало, что с противоположным полом ни-ни. Но даже личные отношения регламентированы.
   Один на один, лицам противоположного пола встречаться запрещено. Свидания назначаются на субботу, неважно во сколько, но завершение не позднее двадцати двух. Что бы успеть разъехаться по домам. Новый Год, братья отдельно от сестер. Как в поговорке: " Мухи отдельно, котлеты отдельно". На свиданиях собираются по несколько человек с разных сторон. С одной и той же встречаться нельзя. С разными. Чтобы ни кого не обидеть. И не согрешить. Опять же, каждый несет с собой, все что хочет. Я потом, на сладкое мучное долго смотреть не мог.
   Минимум через год, выбираешь особенную сестру. Но не сам. Надо подойти к своему наставнику. Он идет к ее наставнице. Та разговаривает с твоей избранницей. Ее вердикт передается обратно по той же цепочке. Если она согласилась, ты переходишь в другую беседу. И теперь ходишь на свидание только с ней, в толпу таких же счастливцев. Отходить минимум полгода. И, если не разбежались, опять по цепочке наставников, просишь руку и сердце. И если она согласна, вы жених и невеста. Новая беседа. С такими же счастливцами. Заканчивается свадьбой. И, наконец, то, можно потрахаться.
   Мой наставник увидел на собрании, что его особенная сестра хмурая. И как-то не так с ним разговаривает. Пошел, пожаловался своему наставнику. Тот озабоченный пошел к наставнице, особенной сестры. Встревоженная наставница, срочно щеманулась к своей подопечной.
   - Свет мой, солнышко, скажи, да всю правду расскажи?
   - Да на работе аврал, устала.
   По обратной связи, новость долетела до начальной инстанции, и все обрадовались ложной тревоге.
   "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги". Каждый этап, еще обсуждается глав пастухами.
   Интересны разборки внутри семьи.
   Первый раз, ты выражаешь свое недовольство один на один. Второй раз, в присутствии свидетелей. И третий раз выходишь на главпастухов. И не раз я слышал крики, призывающие в свидетели братьев, или сестер. Интересно, чем дольше мужчина в лоне церкви, тем истеричней у него характер.
   Вот еще одно забавное выражение. В лоне церкви. Лоно, это часть женской половой системы. Матка. В ней находится не до конца развившийся ребенок. Когда он сформировался, происходят роды. И он покидает ее. Аналогия очевидна.
   Когда-то мне, в молодости удалось поработать чабаном. Селекция, проводимая пастухами, не в пример легче для стада. Но там бараны. Им мозги пудрить легче.
   Я рассказал облегченный вариант развития отношений. А ведь на каждом этапе мог получиться сбой программы. И все начало. Видал я там таких. Сидит и шипит:
   - Вот она с ним, а мне она нравилась. Не получилось.
   Нина из тех женщин, что живут склоками. И не просто склоками. Они все делают за спиной, в лицо, улыбаясь, и изподтяшка пускают грязь. И их вера не меняет характер. И даже не дает желания менять.
   Вообще, в дальнейшем, я убедился, в религию идут, в основном, люди без стержня. Они сами не хотят чего-то для себя сделать. И только просят помочь себе. Что бы им с неба посыпалось. Не прилагая достаточных усилий. Много свободного времени, девать его некуда. Поэтому и можно ныть с утра до вечера.
   - Чего-то мне не хорошо. Наверно меня Бог покарал. Я вчера с грехом на сестру подумал.
   А сам чучело не может понять. Никакому Богу не хватит время, что бы каждому в тыкву заглядывать.
   Ловцы человеков. Опять же одна из обязанностей. Встречаемся с заднего крыльца ГУМа. Небольшое напутствие одного зам пастыря. И вперед. Пристаем к людям. Стараемся стать лидерами активных продаж.
   - Здравствуйте. Вы верите в Бога?
   И там все зависит от ответа. Сам ответ не волнует. Два направления. Да или нет. А там как по маслу. Но сейчас я рад, что наши люди умеют думать. И если успели подумать, ярмо на шею не одевают. Обычный сетевой маркетинг.
   А если не успели подумать, и влетели, то виноваты все кроме них. Как я угораю над комиками из МММ, Хопер, Тибет, и прочих пирамид. Поманили пальцем, и понесли свои денежки не понимая, "бесплатный сыр бывает в мышеловке". И до сих пор, лохи не унимаются, влетая в бесчисленные пирамиды. На дурака не нужен нож, его ты на базар возьмешь, и делай с ним что хошь. И только допетрив, что его обули, бежит к государству с криком
   - Помогите!
   А причем здесь государство? Если бы не лоханулся, то молчал бы в тряпочку. И налоги на прибыль заныкал. Какой хитрый лох пошел. И так же различные секты. Никто не заманивает. Сами суем голову. И я влетал. Но в нашей жизни главное вовремя слинять. Лох это диагноз. Попался, делай выводы. И не обвиняй никого, кроме себя.
   Перед очередным собранием ко мне подошел Виктор. Глав пастух.
   - На следующей встрече, тебе надо выступить.
   - И что я скажу?
   - О том, как пришел к Богу. Своими словами. Минут на двадцать.
   Неделю я был на взводе. Готовился. Писал речь. Попросил сына сесть так, чтобы я его видел, и разработали целую систему знаков. Ориентиров.
   Наступил день моего выступления. Меня трясет. Народу полный зал. Те, кто выступал со сцены, легко поймут Меня.
   Выхожу. И забываю все, что готовил неделю.
   - Здравствуйте!
   И я почувствовал, что в зале нет моих врагов. Здесь единомышленники. У всех одна цель. И чтобы я не говорил, и не думал, основная, обработанная масса, едина. Есть свои мысли. Как в любом коллективе свои распри, интриги, склоки. Но сейчас мы вместе. И так мне стало легко. И мгновенно сроднившись с ними, мне стало легко. Речь потекла сама собой. Где я хотел, был смех. Где надо, тишина. Я не помню слов выступления. Они жили сами по себе. На автопилоте.
   Потом все хлопали. Пока я шел до своего места, пожимал протянутые руки. В душе легко, чисто и восторженно.
   Один из плюсов моего выступления. Свидания расписаны на три месяца вперед. Прудников стоит в общей очереди. Я выбираю. Но ей, по старой памяти даю два свидания. Я добрый. Надо ее пожалеть. А с остальными, воспользовавшись своим положением, выбрал посимпатичней. Слаб человек.
   Первое свидание в строгих рамках церковных традиций. Собираемся на Затулинке. Женщина живет на подселении. На столе, как всегда сладкое мучное. Все берутся за руки и опускают головы, и один, своим языком, обращается к Богу. Молитва. Потом вечер общения, разговоров.
   Такие молитвы обязательная часть всех встреч. Как-то раз, пришел на домашнюю беседу. Есть хочу, спасу нет. Доверили почитать молитву мне. Я и прочитал:
   - Бог. Еда. Аминь.
   И за пряник. Ну и шуму было. Обиделись.
   Сына я тоже подтянул сюда.
   У нас в обществе существует мнение. Из всех бед, надо выбирать меньшее. И хотя многие здравомыслящее люди не довольны поповщиной, но лучше пускай дети ходят сюда, чем маются дурью на улице. Как в Голландии. Легализованы легкие наркотики, чтобы отвернуть людей от крепких. Но наркотик, это наркотик. И не важно легкий он или тяжелый. Отрава.
   Было молодежное крыло. Там он и зависал. Конкретно. И как-то раз подходит ко мне:
   - Папа есть разговор.
   - Говори.
   - Я хочу креститься. Но думаю.
   - Правильно. Это серьезное решение.
   - Я хочу узнать, ты за? Мама против.
   - Тебе пятнадцать. Уже не ребенок. И должен иметь свое мнение. Мать женщина. Ее право дать совет по одежде, еде, и многое другое. Но в серьезных вопросах, ты должен решать сам. Если ты привыкнешь подчиняться женщине, ты не сможешь быть главой семьи в будущем. А если решу я, то у тебя будет повод спрятаться за спину. Я могу только посоветовать.
   - И какой совет.
   - Если хочешь, делай. Ошибку можно исправить. Но ты не будешь жалеть о том, что не сделал. Руководствуйся одним правилом. Если боишься - не делай, а сделал - не бойся
   У меня есть фотография. Крещение сына. На ней я сижу по средине двух женщин. Одна старая любовница. Прудникова. Вторая скоро станет любовницей. Надежда. Надя. Еще не стукнуло сердце. Еще я искренен в своей вере. Еще я не понял абсурдности и опасности христианства.
   Но пьяный стрелочник, в алкогольном дурмане, случайно перевел стрелки, и несутся наши поезда навстречу друг другу. Крушение неизбежно. Катастрофа необратима.
   Решением глав администрации церкви, я стал вести небольшую группу лиц, алкогольной и наркотической зависимости. На основе, опять же, американских групп анонимных алкоголиков.
   Это решение было неожиданно. Первый год крещения, новички. Большинство прихожан, за все время посещения служб, не принимают участия в работе деноминации. Просто стадо. А я, не успев, крестится, со сцены выступал, группу дали. Обличен особым доверием. Как говорят японцы:
   - Окуети мона.
   Собирал со всей церкви, Левого берега. Как всегда, против Коля Жбанов. Завистлив. Но побоялся выступить против решения начальства.
   Собрались у меня. Первое занятие знакомство и добровольные рассказы о своей проблеме. Все свои. Расслабились. Зависимость это болезнь. Ее так надо принимать и в одиночку с ней не справится. К стати среди алкоголезависимых, очень много талантливых работящих людей. Писатели, артисты, рабочие, и многие, многие, многие.
   С детства мы слышим:
   - Не пей сынок (дочка), пока маленький. Вот вырастишь...
   И воспринимает ребенок табак и алкоголь символом взросления. А сейчас еще подсадили страну не пиво и коктейли. С экранов телевизора, со страниц печатных издательств, объявляется пьянка Русской национальной чертой. Количество людей прошедших эту болезнь, не поддается учету. Выздоровевших мало. Но те, кто нашел в себе силы, и оклемался, вышли в люди.
   Врать не буду. Имел проблемы. Побухал. Но как хорошо жить трезвым! Но до сих пор спрашивают меня:
   - А как ты общаешься с друзьями?
   Замечательно. Главное не через призму алкогольного дурмана. И по утрам не стыдно. А кого смущает - флаг в руки, барабан на шею.
   Андрей. Приехал с Казахстана. Жить негде. Купив временную прописку, устроился в ЖЕУ дворником. Восемь месяцев жил в подвале дома, на тряпье. Пока не дали общагу. Обязательно вечером две, три полторашки пива. И пару стаканов вина на завтрак и обед.
   Василий. Семья потомственных алкоголиков. Доходило до смешного. Он уже начал бороться, отказываться. Появились деньги. Купил зимние ботинки. Пока спал, родители их продали и купили ваксы. Из дома не выйдешь. Сломался. И ушел в загул, пропивая остатки зарплаты.
   Николай. Это просто гнилой мужик. Ленив. Бил жену. Бросил детей. Окончил училище. И ходил в церковь провести время. Негде жить.
   Наркоманы другая статья. Эта болезнь моложе. Взрослые люди ей почти не болеют. Не доживают. И излечение от нее намного хуже. Дело в том, что нарики не могут радоваться жизни, После кайфа, жизнь кажется им пресной. Тягу можно переломать. А как жить с постоянной депрессией? Я видел нариков, которые переломались. Но вот-вот сорвутся. Их глаза не передать. Мертвые глаза.
   Не помню имя парня нарика. Прошло время. Да и не в этом суть. Суть в его жизни. Сам он из Белова. Причем с окраины. В том месте центр продажи наркотика. Как у нас Бронные. С шести лет нюхал клей. С двенадцати курил травку. С пятнадцати кололся. Он просто не знал другой жизни. Как жить по другому?
   Володя. Жил в доме, где жила моя мать. Дружил с дочкой моей бывшей. Вообще начал ширятся после армии. Пока служил. Девушка нашла другого. В институт экзамены завалил. Стало все поровну. И по вене.
   Вот и отличие алкоголиков и наркоманов. Водка уводит от действительности. Наркотики уносят к новым горизонтам. С начала расширяет сознание. Но эти линии извилисты и финал один. Яма. И не случайно, бывшие наркоманы, зачастую становятся неисправимыми алкашами. Уход от действительности.
   Я перечислил не всех своих ребят. Каждый человек не счастлив по-своему, но очень много похожего. Так проще. Ширнулся или выпил, и все ушел от проблем. А потом такие проблемы, что думать некогда.
   Через месяц пошли результаты. Группа стала оживать и избавляться от болезни. В этом секрет успешной работы центров реабилитации различных деноминаций. Заменяют тягу к кайфу, тягой к Богу.
   Нина Мышкина попросила меня поговорить с ее знакомым. Одноклассник. Алкоголик. Живет в подвале своего бывшего дома. Пьет и бичует на глазах своего, четырнадцатилетнего сына.
   - Приводи. Пообщаемся.
   Сейчас это мой долг. Наверно у каждого человека, в душе есть сокровенная мечта. Она не исполнима, к нашему сожалению. Но человек не может жить не мечтая.
   Официальная наука, говорит, что человек отличается от животных, умением думать. Может быть. Я не ученый. Но думать могут многие животные. Животные не могут мечтать. Они не умеют в мыслях витать в облаках. Вот наше отличие от них.
   Я много лет мечтаю уметь лечить от пьянки. Обладать сильнейшим гипнозом, или иным способом внушения. Но, чтобы без лекарственно, наглухо. Опять же это из детства. Мой отец, имел сильнейшие проблемы по этой линии. Да и меня самого они коснулись. И глядя на детей пьющих родителей, я не могу забыть эту мечту. В этом и причина моего согласия вести группу А. А., в рамках церкви.
   Юра. Назначили встречу на другой день, возле ГУМа. Я с наставником, он с корешем. Стали общаться. И я, разговаривая с ним, вспомнил Зомби, и других бомжей, которых встречал в своей жизни. Бомж это не просто алкоголик без определенного места жительства. Бомж это образ жизни и мышления. Не зря, одна из версий происхождения человека гласит. Сначала был человек. А от него произошла обезьяна. Но обезьяна произошла от человека. Аксиома. И доказательства просты. Придите на любой вокзал. И посмотрите на бомжей. То есть, обезьяна, это опустившийся человек.
   - Юра, ты хочешь вылезти из ямы.
   - А как?
   - У меня есть знакомые. Устроим на работу. Аванс. Закодируем. Постепенно рассчитаешься. Поживешь в вагончике. Деньги заработаешь, поищем работу с пропиской.
   - А зачем? Я не голоден. На еду и на ваксу деньги заработаем. А пахать. Не хочу.
   - У тебя есть сын. Ты грязный, пьяный, живешь в подвале дома, где живет он. Тебя видят соседи, друзья сына. Бывшая жена. Тебе не стремно? Как к тебе должен относиться твой сын?
   - Он мной гордится!
   - Как?
   - Я оставил ему квартиру, и все, что было в ней.
   Мы толкли воду в ступе больше часа. Ноль. Или говоря по умному:
   - Переговоры зашли в тупик.
   Мы не договорились.
   Когда-то по молодости, я разговаривал с бомжем, по фамилии Окунь. У него была интересная особенность организма. Когда ему надоедала болтаться, он проходил анализ на сифилис. Показывало плюс. Месяц отдыха гарантирован. Отлежав месяц, он выходил, так как болезни у него не было. Сколько раз, он мог изменить свою жизнь. Нет, ему это не надо. А Зомби. Ушел с тепла на вокзал. И много таких. Среди них есть с высшим образованием, и не одним. Они не могут жить по-другому. Нам, одомашненным, их не понять.
   Помню, рассказывал Окунь:
   - Прихожу я к телке. На столе есть все. Даже маргарин. Сидим, пьем. Стучат. Прошу не открывать, вдруг облава. Нет, не послушалась. Открываем люк, точно, менты.
   Через неделю, Юру нашли забитым. В кустах. Жизнь давала ему последний шанс. Он им не воспользовался.
   Я все время был прописан у родителей. Бабушка жила одна в однокомнатной квартире. Девяносто. Матери тяжело к ней ходить. И на семейном совете решено заняться изменением квартирных условий. Мне выделяется моя доля в двушке, А доля родителей соединяется с бабушкиной квартирой. Так я стал обладателем половины частного дома на Западном. Небольшой, но уютной. Печка. Удобства во дворе. Никто не мог понять моей тяги к такому жилью. Да и не хотелось объяснять. Просто мы родом из детства. А в детстве мы жили в своем доме. Переехали, когда мне было три года. У меня очень хорошая детская память. И когда дом снесли, мы еще двенадцать лет пользовались огородом. Я же не понимал всех тягот этого жилища. Счастливое детство.
   Почти все наши психологические проблемы, привязки и радости пустили корни в детско-младенческом возрасте.
   Невероятно сильно, сексуально нас воспитывал наш советский быт. Миллионы затурканных мамаш и папаш тащили нас, сонных и ревущих в детские сады. Нянечка и воспитательница, не могли уследить за толпой малолеток. Вот оно первое половое воспитание. Кто был, знает. Совместные туалеты. Общие спальни. И как следствие игра в папу и маму, случайно подсмотренная в наших скученных квартирках. И игра в доктора. Или в фанты. Служащая для разглядывания отличий между мальчиком и девочкой. Как в журнале, найди десять отличий между двумя картинками. И уже с первыми знаниями полового воспитания нас выпускали в дальний путь. В школу. А там раззадоренные, мы учились по рассказам, в основном порнофантастика, более старших пацанов. И вот она связь. Прав старик Фрейд: "Секс правит миром". И наслушавшись, мы мучались поллюцией, намертво вбивая в себя эту чушь. Повезло тем, кто нарвался на первую, опытную женщину. А так, уродское вошканье с такой же прыщавой малолеткой. Комплекс забылся, но алкаш обеспечен. И после этого как отказаться от глотка бормотухи, который предложили тебе твои друзья. Постепенно возникает привычка заливать горе. И пьянка по поводу и без повода. Песня гимн: "Была бы водочка, а повод мы всегда найдем".
   Переезд. Наконец то я владелец своего жилья. Андрей привез мне в подарок три машины дров. Правда, тополей. Но все-таки. Купил угля. Соседей еще нет. Вторую половину не выкупили.
   Место удобное. Рядом магазины, Озеро. Остановка. И тихо. Хорошо.
   Даже сейчас, живя в отличной трехкомнатной квартире в центре. Евроремонт. Джакузи, душевая кабина. Теплый туалет. Но я иногда испытываю тоску по тому виду жилья. И мечтаю, в будущем, жить на земле. Может это и останется мечтой, может, станет явью. Не важно. Просто я где-то читал, умную фразу: "Человек, строивший дом, никогда не станет нормальным. Всю оставшуюся жизнь, он с тяжелым вздохом будет провожать машины с досками. Замирать в магазинах стройматериалов. Ходить по хозяйственным магазинам. Интересоваться ценой. И говорить "Эх, мне бы это".
   И почти все мы строили дома, дачи. Делали ремонт квартир. Так, что это относится к девяносто процентам россиян.
   И постепенно я испытываю дискомфорт в отношениях с церковью. Она занимает шесть, семь вечеров в неделю. Слишком сильное давление. Я ничего не успеваю делать дома.
   Начало ноября. Бывшие праздники. Я дома. Топится печь. Живое тепло. Стук в дверь, и заходит Прудникова. Мы уже согрешили. Братья и сестра не могут оставаться тет-а-тет. Но правила и существуют для того, чтобы их нарушать. Мы давно уже не общались без свидетелей.
   За разговором Марина ложится на кровать. И пристально глядя на меня внезапно потемневшими глазами, говорит:
   - Сними рубашку.
   И у меня отказывает сознание. Рубашка снята. Подхожу и сажусь рядом. Слов не надо. Инстинкт. Руки, дрожа от нетерпения, срывают одежду.
   Мы дорвались, как голодный до пайки, и жрем, забыв о приличиях. Рвем еду зубами, и глотаем не жуя. Урча и захлебываясь от избытка чувств.
   Вот это оргазм. Я почти год не спал с женщиной. Все, хватит маяться дурью. Второй раз, я уже смаковал процесс. Ловил каждое движение, каждый всхлип. Женское изголодавшее тело, с каждым моим выходом тянулось следом, не желая выпускать меня. Тягуче - неторопливо, раз за разом. Погружаюсь во влажную плоть. Не уставая. И мечтая, чтобы это никогда не кончилось.
   Ночью, оставшись в одиночестве, Марина свалила, я вновь и вновь переживаю это приключение. Как глупо я поступил! Как жаль потерянного времени. Все воздержание кончилось. Пора наверстывать упущенное.
   В начале декабря свидание с той женщиной, что была на крещении сына. Время пришло, не зависимо от меня. Проговорили весь вечер. С такими любят общаться мужчины. Они глупы. И чувствуешь себя гением. Каждое твое слово, воспринимается с открытым ртом. Но и устаешь от таких еще быстрее. Как говорил Райкин: "Закрой рот дура, я все сказал".
   Она заметила меня, кода я выступал со сцены. Но не только она, и по этому, в общей массе Я не выделил ее. Но очередная беседа прошла в ее квартире. И глядя на нее в футболке.... И т.д. И т. п.
   И как-то случайно проходил по алее мимо ее дома. На Вертковской, возле детской больницы. А она вышла в магазин, который находится в ее доме на первом этаже. На улице относительно тепло, и мы минут сорок простояли, проговорили. К тому же она занималась сетевым маркетингом, и я заинтересовался массажными кремами.
   Все шло своим чередом.
   - Заходи, попьем чаю.
   - Хорошо.
   - Мы не согрешим?
   - Ты что? Как можно Надя. Я за себя ручаюсь.
   Конечно, ручаюсь. Обязательно согрешим. В постели ум не главное. Главное в другом месте. А рот открывается далеко не для того, чтобы произносить речи.
   Дома. Чай. Бутерброды. На долго моего приличия не хватит. Разговор идет вокруг религии. То есть я наступаю, она прикрывается. Сыпется цитаты из библии. Была бы она поумнее, а я менее настойчив. Но история не знает сослагательных наклонений. Последнее:
   - Но ведь это грех.
   - Смотря как. Написано, не заниматься сексом с блудницами. В современном языке, блудница, это шлюха. Ты считаешь себя шлюхой?
   - Ты что? Нет, конечно.
   - Ну и не переживай, тебя это не касается. Ты пойми рай и ад понятия спорные. Рай-это то не херувимчики с лирами, и яблочками. Рай это то, что у тебя в душе. Единственный путь к нему - твоя внутренняя свобода. Освободись, расслабься.
   И бастион сломан. Я дорвался до великолепного тела.
   Щечки ложатся в мои горящие руки. И губы в губы. Тесные обьятия, и как всегда руки, пускаются в свободное путешествие по роскошному телу. Мы живем в унисон. Каждое движение, каждый жест, имеет продолжение, и отзыв. Плавный спуск на диван. Она на коленях, как на коне. Ко мне лицом. Футболкам - нет. В жаркой лаве похоти растворяется одежда.
   - Милый, подожди не торопись. Ты слишком настойчив.
   И как с детской горки скатывается с колен на пол. Раздвигаю ноги. Предстаю перед ней во всей красе вздыбленной мощи. Нежные руки накрывают меня. Но не могут скрыть его торжества. Любое дело можно сделать, если делать его с головой. Она подключает ее. Я не хуже Плющенко могу спеть:
   - Чупачупс всегда со мной.
   И со вкусом, урчанием и смаком она прячет его во рту. Я не эгоист, и не мешаю женщине получать удовольствие. Хотя чувствую, крови поступает в голову все меньше и меньше. И не выдерживая, нагибаюсь, хватаю за мраморный зад, и, подняв, натягиваю на себя.
   Вы видали родео? Нет не в реале. Не каждый может поехать в Америку. По телевизору. Мне нравится как коровьи мальчики, пастушки, запрыгивают на дикую лошадь. И пытаются удержаться на ней. Кто дольше, тот и выиграл.
   Я не конь. Но она скакала не хуже этих мальчиков, уцепившись в мои плечи.
   К сожалению, я не мог остаться у нее на ночь. И измочаленный, еле добрался до хаты. В эту ночь я спал без задних ног.
   Через неделю, она приехала ко мне. Ну, тут уж не до долгих прелюдий. Я ждал ее неделю. С разу с порога в стойку. Голова ниже попы. Раздевать не когда. Резко оголяю зад. И погнали наши городских. Как дрова рубил. С хаканьем, хрипом и резкими толчками я загонял дурака ей под кожу.
   Без сил падаем на бок:
   - Ты сумасшедший. Еще так раз, и я не смогу сидеть. Ты мне всю попку отбил.
   Разговаривать не охота. Я соскучился по-другому. И минут через тридцать понял. Готов. Опять ставлю ее на колени на край дивана. Одежда снята. И только прицелившись, я увидал мишень повыше первой. Надо переходить на третий уровень. Начинаю надавливать. Тесно.
   - Подожди, сейчас.
   Надя тянется к сумочке, и достает, какой то крем.
   - Намажь.
   Вопросов нет. Я не жалею крема. И потихоньку втискиваю в тесную пещерку. Она, двигаясь на встречу, помогает мне. Дошел, уперся.
   "Он сказал, поехали, и махнул рукой". Поехать, то, я поехал, но то чем я махал, даже отдаленно не напоминало руку. А она в восторге. Хорошая попка. Рабочая.
   - Надя. Ты взяла с собой крем. А если бы я не заинтересовался твоей попкой?
   - Как не заинтересовался. Ты же мужчина!
   Женская логика не объяснима.
   Новый год. Что бы не светится в церкви, отмазался от всех, и решил отметить в одно лицо. Как говорил Мюллер:
   - Когда знают трое, знает и свинья.
   Новый год, в новом доме. Символично. С утра решил прибраться во дворе. Из дома напротив, вышел мужчина лет тридцати пяти. Слово за слово, сидим у него. Бутылочка, закусочка. Кто празднику рад, на кануне пьян. Он сам не местный. С деревни, из под Улан - Уде. Здесь живет его сестра. Продавщица на Ленинском рынке. В данный момент на работе. Я, в данный момент с ней не познакомился. Дочка, Лера. Сын Петя. С ними познакомился. Пузырек улетел, только раззадорив, но стоп. Надо до вечера дожить.
   Звонила Прудникова. Снова пришлось отмазываться. Я здоровый эгоист. И главное слово хочу или не хочу. Главное не переборщить. А то будет не здоровый эгоизм. А любое излишество вредно. В данный момент я не хочу отмечать праздник со знакомыми. Переизбыток общения.
   Поляна накрыта. Тишина, кайф. Еле шевеля языком, нас поздравляет пьяный президент. "Хорошо иметь домик в деревне". Под звон бокалов, по приколу, из горла выдуваю бутылку шампанского. Получилось. Правда, отрыжка! Хорошо один. Распугал бы всех. В два часа ночи, пошел погулять. А вдруг девчонки. "После рюмки водки все красотки" Алкогольные пары, не дали подумать. С какого перепугу, в новогоднюю ночь по частному сектору, будут шарится сексуально озабоченные девчонки!
   Дошел до конца улицы. Никого. Разворачиваюсь и расстроенный обратно. Бежит Лера, соседская дочь. Перекинулись словами. Иду дальше. Подлетает машина. Вываливаются четверо малолеток лет по двадцать, и женщина моего возраста. Че то шумят. Да мне все поровну. Я на детей еще внимания обращать буду. А бабенка. Не смотря не полноту довольно симпатична. Я к ней:
   - Какая симпатичная женщина! Давайте познакомимся!
   Она опешила.
   - Мария.
   - Просто Мария?
   - Да.
   Малолетки утихли.
   - Почему ночью на машине катаетесь? Праздновать надо.
   - Да дочь исчезла. Ищем.
   - Видел я ее. К подругам побежала.
   - А ты, почему один, ночью на улице?
   - Карма такая.
   - Пойдешь к нам?
   - Пойду, Надо домой зайти, взять с собой что ни будь.
   - Обижаешь, там столько всего. А мужчин нет. Да и вообще, я приглашаю.
   - Все молчу. Мадам, я к вашим услугам.
   Зашли, а там кельдым. Вся женская часть ее бригады продавцов. И толпа малолеток, пацанов. Ровесников ее сына. Он в армии, а им идти некуда. А здесь все кто хочет, тот и приходит.
   Вообще интересно. Меня жизнь учила. Приходили женщины, жизненные ситуации. И я не понимал что к чему. А какие женщины. Какой секс. Я понял потом, когда в моей жизни появилась та, единственная. С которой и живу. И та первая женщина, которую боюсь потерять.
   Проснулся дома. Автопилот. Понятно как животные и птицы, находят дорогу домой. Они не думают. Поэтому когда у нас отключаются мозги, мы бредем, спотыкаясь и падая, но просыпаемся дома. Бывают и осечки. Это когда после мозгов, отключаются ноги. Поэтому мы и видим на улицах города, мирно спящих сограждан. Но могу похвастаться, ноги не отказывали не разу. Домой доходил.
   В церкви ротация. Меняют руководство. Вплоть до старших бесед, наставников. На время закрыли наше общество зависимых. Сняли Виктора, главпастуха. Поставили нового. Клоун конченный. Но если Виктор, работал за идею, то нового, я несколько раз, видал в ресторане "Патио - пицца". Он там завтрак откушивать изволил. Удовольствие, мягко говоря, не для паствы, в ресторанах завтракать.
   Дали нового наставника. Мальчик, ровесник моего сына. Первое собрание с ним поразило меня своей убогостью. Му, хрю. Базар как у Черномырдина. Двух слов связать не могет. Сидел, слушал и охреневал. И на втором собрании, просто у него спросил:
   - Скажи мне наставник, а что мы здесь делаем?
   - У нас Беседа.
   - Мальчик. Если ты хочешь меня чему-то научить, Подготовься. Мне нужны знания. Я хочу изучать библию. Основы религии. А просто маяться дурью, время жалко.
   Встал и ушел.
   Третье собрание посетил зам главпастуха. И начал меня учить жизни. Я не имел право, быть недовольным наставником.
   Ладно, он. С видом прилежных учеников, стали вставать, по, очереди члены беседы и подсирать ему. Гасят бунт на корабле.
   И так стало противно, что я не стал ругаться. Молча встал, оделся, и вышел.
   В след неслись крики. От просьб, до приказов остаться. Но нет.
   -Товарищи. Среди нас есть такие товарищи, которые нам товарищи, совсем не товарищи.
   Зимний ветер привел меня в чувство. Как камень упал с души. Стало так легко. Я прозрел.
   В церковь приходят, в основном неудачники. И просто, вместо того, чтобы работать, сидят и бормочут:
   - Господи помоги.
   Попрошайки. Люди не желающие ударить палец о палец. Не один нормальный человек, не назовет себя рабом. Я раб божий. Я раб. А бог господин. Убожество. Славянское язычество не признает рабов. Главный бог - Род. Остальные боги - его дети. А люди - внуки. Внуков любят больше.
   Сюда я больше не издюк.
   И мы расстались с Надеждой. Глупа. И секс с ней быстро приедается.
   Прудникова осталась в лоне. Как и мой сын. Я вообще его не стал завлекать в конфликт. У них своя голова на плечах. И как-то раз, сын пришел с собрания, смеясь.
   И там до него докопалась Оксана Мышкина. Еле отбился, не дал ей мой телефон. Года три я не допускал ее до себя.
   Из за церкви, дабы избежать искушения, я как-то подрастерял пациентов.
   И работой начались заморочки. Все эти калымы временно. Надо устраиваться на постоянку. Торговля не по кайфу. Не прикалывает. Надоело. Надо другое. Сутки через двое, трое. Я устраиваюсь вохровцем в Октябрьский ОВО.
   Образ вохровца, это бабушка с ружьем в "Операции Ы". Так как у меня не было лицензии, я пошел туда. А не в частную охрану.
   Вообще охранники и вохр, не работа. Но в мои годы на работу не берут. Везде до тридцати пяти. А мне почти сорок. Вот и пришлось сунуть голову.
   В наше время надо ввести еще два национальных праздника. День торговли. Большинство жителей нашей необъятной родины, или торговали, или торгуют, или будут торговать. На рынках, базарах, сетевой маркетинг. Много мест приложения сил. Мы всю жизнь что-то продаем. Хотя бы при устройстве на работу, идет продажа, своих личных качеств. Чем лучше продашь, тем больше будешь получать. Причем как на базаре. Мы продаем, а кто-то нас покупает. И у него обратный интерес. Дешевле купить.
   И день охранника. Многочисленная армия людей в форме. Ладно, когда после сорока. А когда в двадцать, тридцать. Человек садится и начинает тупеть. Работа для подавления интеллекта. Ладно, девяностые годы. Сейчас можно найти работу. Жить, к чему-то стремиться. Нет, прийти на работу, отбыть смену. Все. Посмотрите, но эту когорту молодых людей с пустыми глазами. Ведь на смене нельзя читать, смотреть телевизор, нельзя развиваться. Можно тупо смотреть в стену, и ждать конца смены. А там высший шик. На пиво или по ваксе. Или трах с девочкой, которая кое-как просидела школу. И торговать или в кондукторы. И у них получаются продукты отхода жизнедеятельности. Дети, которым они могут дать, только свои ценности. Речь, густо пересыпанная матом. И высший шик, на пиво или по ваксе. А чаще всего, эти дети, зачатые в пьяном угаре, просто по вене.
   Но может все просто. Вся история цивилизации, это бесконечные войны. Мы в школе, по истории, изучали не великие изобретения, или имена ученых, художников, музыкантов. Мы учили даты войн. Имена полководцев. Восстания и погонялы тех авторитетов, которые, устроив крупный кипишь, пытались поставить власть раком. Разин, Спартак, Пугачев и прочая, прочая, прочая.
   Сейчас войн нет. И земля сама очищается от лишних людей, населивших ее. Через два, три поколения, останется не много, но нужного населения, и развитие цивилизации пойдет привычном русле. "Жаль только в это чудесное время, жить не придется не мне, не тебе" писал Некрасов. Но пусть хотя бы правнуки. Или я в кого ни будь, переселюсь. И в следующем переселении хоть поживу по человечески. Еще древние китайцы говорили: "Не дай вам бог жить во времена перемен".
   Взяли в охрану без проблем. Как раз, перевели авторынок с Гусинки на Петухова. И там пытались сделать очередной рынок. Понаставили контейнеров. Служба организована из рук вон плохо. Организацией занимались люди, ничего не понимающие в этом.
   Во времена моей службы в ходу была поговорка: "Чем больше в армии дубов, тем крепче оборона". Много блатных, и замполитов.
   Блатные, это люди делающие карьеру. С большими связями, и им некогда работать, и вникать в работу. Они просто делают карьеру. Но это не самая вредная часть армейского общества. Здоровый карьеризм необходим. Самая вредная часть коллектива, замполиты. Как и на гражданке - парторги. И этот балласт висел в фискальных органах, МВД, КГБ. И много где еще была партийная рука. Люди, не желающие и не умеющие работать. Но желающие создать вид.
   Передача "В мире животных". Рассказ о гиппопотамах. Когда в водоемах встречаются две особи мужского пола, у них самый любопытный способ выяснения отношений. Стоят друг напротив друга, гадят, и хвостиком, как пропеллером взбивают пену. Кто больше взобьет, тот победил.
   Так вот в кого вселяется душа гиппопотама после смерти. В замполита. Мешая работать офицеру и жить солдату, гадя, взбивает пену бесполезной работы. Не зря офицеры, время от времени заряжают им в табло. И, к сожалению, портя себе службу. А им за это премию надо давать.
   На момент развала вооруженных сил, на волне честных и работоспособных офицеров, из армии смыло эту пену.
   Но замотанному офицеру, некогда устанавливать связи на гражданке. Обучить солдатиков, разобраться с дедовщиной, десятки показателей. Многое влияет на службу. И тут дембель. Даже выслугу не отработали.
   А гнавшие пургу замполиты, давно имеют связи, и опыт пыли в глаза. И наводнила эта волна милицию. В том числе ОВО. То бишь отдел охраны.
   Базаров выше крыши. Толку ноль. Не научены отвечать за базар. Организовать ничего не могут, Это не на стену партийную пачкотню вешать. И не с трибуны мозги прополаскивать. Работать надо. Организовывать службу. А они так организовали, Что неделю, поработавший на рынке вохровец, делал ноги.
   Я продержался два месяца. Просто с начала попал на склады Внешторгбанка. Только приработался, переводят в этот дурдом.
   Ну, а здесь вилы. Особенно утром в шесть, и днем, часа в четыре. Открытие и закрытие. Все бегом, все торопятся. Шум, крик, гам. После закрытия торговли, охранники пьют пиво. Всем все поровну. Рынок почти не огорожен.
   Марина приходит с интересной новостью.
   Николаев, целитель из Яркова, работает в городе. Снял офис. И через нее предлагает мне работу. Я все это время практикуюсь в целительстве. Встречаюсь с людьми старого поколения. Общаюсь. И постепенно знания накапливаются. А ему нужен костоправ. Кстати это более правильное название. Все современные, так, надуманны.
   Только пришел, сразу к кушетке. День проработал, и на этом испытания закончились. Принят.
   Но мне надо уволиться. В отделе кадров начальница не отпускает:
   - Отработайте пятнадцать дней. Без этого ни как.
   - Тогда послушайте меня. Я сейчас, иду в поликлинику. Закосить на три недели, не вопрос. Я отдыхаю, а зарплата капает. Оно вам надо?
   - Хорошо. Одну смену можете отработать?
   - Конечно. Мы же оба по-хорошему.
   И я вышел. Работать в лом. Душой ты там, телом здесь. Раздвоение личности.
   Как всегда после закрытия, молодежь села пить пиво. Охрана блин. С ними девушка лет двадцати. Я отказался, и прилег на кушетку отдохнуть. Ее стул почти вплотную ко мне. И разговаривая с молодежью, стала поглаживать меня по коленке с внутренней стороны.
   Но я не в настроении. Последний бой, он трудный самый. Как и последняя смена. И я, в раздражении заясняю:
   - Слушай меня сюда девочка. Я почти твой папа. Играй со своими ровесниками. Оставь в покое мою ногу. Если встанет, отсосешь.
   Бесполезно. Трет как Алладин лампу. Чую начинают искры сыпаться.
   Дождавшись, когда она станет наливать пиво, в пол литровые пластмассовые стаканы, я снял со стены дубинку и запихал ее в штаны. Девочка, держа в левой руке стакан, кладет правую руку на мою ногу. И почуяв что-то длинное, толстое и твердое, под гомерический хохот, отпрыгнула в испуге. Причем с такой силой, что опрокинула стакан на себя.
   Мужики выкатились из будки. Мы вдвоем остались.
   - Пойдем. Там на контейнерах еще будка есть, и никого нет. Пойдем. Ты обещал.
   Ничего, не понимая, забыв, что обещал, иду за ней. Если просит женщина, отказывать нельзя. Поднимаемся.
   - Садись. Дай слово, что никому не расскажешь.
   Да мне не трудно бери. Слову хозяин. Хочу, дал, хочу, взял.
   Сел. Она не стала ждать, пока вылетит джин. Залезла, нащупала и выдернула на свет. Внимательно посмотрела. Неуловимое глазу, резкое глотательное движение. И не останавливаясь, всасывающий момент. С такой силой, что у меня, чуть глаза не ввалились.
   Если когда ни будь, меня ужалит в член змея, то высосать яд я позову ее.
   Атака сильна, напориста, смела. Я отдал все, что она просила. И тут же, сомлев, совершил грубую ошибку. Сказал свой адрес. Но мне повезло. Она приезжала два раза, но не застала меня дома. Я через несколько лет увидел ее на балке. Не узнал, пока она не представилась.
   Не плохой подарок на увольнение. Как-то теплее воспоминания о бывшей работе.
   Работал Виктор Васильич, в детском клубе "Романтик" на Серебрениковской. Два раза в месяц. Остальное время перебивался случайными заработками. Даже клеил коробки для тортов на хлебозаводе, на Мира. Жил с Ольгой, гражданской женой. На Бурденко. Она тоже пыталась работать на хлебозаводе. Кириешки делала. Но не долго.
   Виктор был нашей основой. Ольга отливала воском. Я костоправил.
   С Виктором сидела женщина и записывала диагностику. И была еще одна, ее подруга. Принимала деньги, готовила обед и т.д. Также они втюхивали людям пищевые добавки "Арт. Лайф". День приема. Я набирал пациентов на массаж, и как раз, две недели ездил на дом.
   Народу много. Налажен поток до него. Работал целитель с Барнаула. А Виктор помогал ему. Барнаулец внезапно умер. И Виктор встал на его место. Но изменился. Забурел. Мое дело, мой бизнес.
   И я столкнулся с одной особенностью населения.
   Часто главными лицами забугорной порнушки, являются мойщики бассейнов, мойщики окон, и сантехники.
   Мойщики бассейнов для нас экзотика. Ничего не скажу, не знаю. Тех кто, кто моет окна, в нашей действительности, самих трахают. А вот сантехники. Это да. Многие из тех, кто ходит по квартирам ремонтировать краны и унитазы, нарываются на голодных женщин и веселые истории. Не врут, бывает. Как не бывает за бугром, но есть еще наши сюжеты, еще не освоенные порно режиссерами. Это таксисты и машинисты, и помощники машинистов электричек. В тот застойный период, представители этих мужественных профессий, чаще всех мужественно посещали врача венеролога.
   Но есть еще одна профессия, часто соблазняемая женским полом. Мужчины массажисты. Во влетают в истории. Их меньше, чем женщин массажисток. Они меньше всех себя пиарят. Им некогда. Им надо зарабатывать деньги, и стараться не попасться под женские чары.
   Все просто. Женщина разделась. Взят первый, и самый тяжелый рубеж. Второе. Она легла перед мужчиной. И третье. Она размята сильными, но нежными мужскими руками. Кровь весело бежит по восстановленному телу. Массаж, это вещь. Оживание. Весна в организме. Переполняется плотина чувств. Рушится последние преграды. И "иди ко мне милый".
   И только с опытом, начинаешь отрешаться от действительности. Токарь, трахающий станок - грязный извращенец.
   Одна из первых пациенток, живет на Ленина за вокзалом, в хрущебе. После второго сеанса меня стали поить чаем. Со свежими блинами. С пылу - жару. С четвертого, перестала одеваться, провожая меня. Ходила в стрингах и босая. Нежно вызывающе шлепая ножками по полу. У нее интересная привычка. Любит стоять в одних трусах перед окном. И старается не пропускать не одного дня.
   На предпоследний сеанс, она поднялась, и по привычке встала перед окном, закинув руки за голову. Я не выдержал. Подошел сзади, и плотно прижался, схватившись руками за титьки. А будь, что будет. Пальчики крутят соски. Немного помедлив, она разворачивается, рук обвивают меня за шею. Медленно, как в замедленной съемке, ее губы плывут ко мне. Я накрываю их своими губами. И замкнуло сознание. В месте мы срываем одежду с меня, нетерпеливо раскидывая ее в разные стороны. С нее срывать нечего. Опускаемся на пол. Она просит меня лечь на спину. И накрывает, пряча в себе часть моего тела.
   Ушел я растерянным. Как-то в голове все перемешалось. Я ее размял. Потрахались очень даже не плохо. И деньги получил. Букет удовольствий.
   На последний сеанс бежал без задних ног. Радостный. Дверь открыл муж. С трудом скрыл разочарование. Он не заметил. Обработал тело. Она непривычно быстро оделась. Пошла провожать. И в коридоре сухие губы мазнули по моим, и шепот:
   - У него неожиданный выходной. Жаль.
   И стук захлопнутой двери.
   Но, честно говоря, я быстро научился абстрагироваться от действительности. Доходило до смешного. Писал кипятком на светлый образ одной дамы. Не опишу. Это надо видеть. Бью клинья. Никак. И я предложил ей бесплатный полный массаж. Согласилась. Аж с ВАСХНИЛа ко мне приехала. Когда она разделась до плавок, и отдала мне тела в обработку. Как объяснить. Мягкий, но сильный удар по затылку. Нокдаун. Я поплыл. Единственное, что удержало меня на поверхности, ее жалобы на мужа.
   Терпеть ненавижу. Как бы я не относился к бывшей супруге, но когда меня спрашивают о ней, я всегда хвалю ее. Ни кого не касается. А если ты живешь с человеком, и при этом хаешь его, то кто ты? Уйди и не опускайся.
   И так, я обрабатываю то тело, которое я долго добивался. После третьего сеанса тело начинает проявлять интерес ко мне. После пятого нетерпение. Но я не токарь извращенец. Да и вообще она мне теперь поровну. Облом обоим.
   Не буду врать. Были у меня и половые связи с девушками после массажа. Но это не клиентки. Этих в сторону. Бывало, конечно, встреча с бывшей пациенткой. Потом. В других обстоятельствах. Там конечно не отказывался. Но там другое. Да есть еще один не маловажный фактор. Деньги. В наше время очень важная величина. И пациентка, поимевшая массажиста, считает, что рассчиталась. А после этого голод сильнее. Да и недостатка в половых партнерах, у нормального мужчины моего возраста, не наблюдается. На самом деле не мы имеем член, а он имеет нас.
   Я и так сыт по горло. Нельзя мешать интим с работой.
   Мы не только принимали в клубе. Еще и на выезды.
   Первый выезд в Горный. У Виктора "Волга". Подарили благодарные клиенты. И мы впятером, отправились в очередной поход за славой.
   Дорога натоптана. Не в первой. Я, как уже говорил, попал в налаженный бизнес.
   Женщина заранее собирает страждущих исцелится. Приезжает наш десант. Разбредаемся по разным комнатам. Прием. Перерыв на обед. Перед отъездом, отдаем долю хозяйке квартиры за работу.
   И здесь я столкнулся со странностями Виктора. В деревне жил открытый человек. Любящий людей и интересующийся людьми. Сейчас самодовольный, себялюбивый мужчина пятидесяти лет. Теперь люди не интересуют. Интересуют только деньги.
   - Мой бизнес.
   Звездочку схватил капитально. Дело в том, что я благодарный ему, старательно и долго не замечал эти недостатки. И не я один. Просто необычный человек. Не от мира сего. Многое простительно. А болезнь прогрессировала.
   Смотрим хоккей. Напряженный матч. Пророчество:
   - Будет ничья.
   Минут за десять до конца матча, два - два.
   - Я же говорил ничья.
   И тут же влетает в одни из ворот шайба. Минута молчания:
   - Ну вот. Если бы шайба не влетела, была бы ничья.
   Заработали хорошо. Обратно усталые, но довольные.
   Работать интересно. Люди вообще интересны. Каких только персонажей не встретишь.
   Девочка лет четырнадцати. Хороший массаж. Правка. Молчит.
   - Девочка тебе не больно?
   - Нет. Я давно хотела, что бы меня так мужчина помял.
   Пришла женщина. Виктор направил ее ко мне. Поправил. Прошли боли. Как потом узнал, ей врачи поставили диагноз, рак позвоночника. Несколько раз, приходилось исправлять ошибки официальных мануалистов. Может и я, не всегда был прав. Не жаловались. Стопроцентный результат не возможен. Человеку свойственны ошибки. Их надо признавать, но в них лучше не признаваться.
   К моему удивлению, я не смог просто так уйти из церкви. В ней, обычно, за паству не держались. Приходил наставник, разговор по душам. Все. И со сцены объявление об отлучении. В моем случае. Так просто меня не отпустили. Наставник, зам главпастуха. А за тем делегация. Главпастух, три его зама, и наставник.
   Но в чем-то я их понимал. Молодой ученик, не по возрасту, а по сроку службы, обличенный доверием, уходит со скандалом. Однако бунт называется. А он заразителен. И если я вернусь и повинюсь. Авторитет восстановлен.
   Еще до бунта, я разговаривал с одним братом. Он ушел, пробыв в церкви год, был отлучен, А потом, через три года, вернулся. Слаб в миру. Это не вера. Я очень мало видел по настоящему верующих. Этих я уважаю. А в основном, серая, одноклеточная масса, не приспособленных к жизни. И их "вера", это уход от жизни. И чем они отличаются от алкоголиков? Не важно, отчего ты зависим, ты зависим.
   Одному, против делегации наблатыканых компостировать мозги пастухов, держаться трудно. Что только они мне не говорили. И если бы не Жбанов, не известно чем бы закончилось. Но он ляпнул:
   - Ты наверно пришел сюда, чтобы крестится, и получить благословление Божье. А как получил, все, мы тебе не нужны.
   Как мне стало смешно. Миссионер блин. От художника недоучки на меня спустилась благодать. Вот у него крышу сорвало. Графоман от палитры. Но, еще пытаясь сохранить серьезный вид, я спросил:
   - Что я должен сделать. Каково решение проблемы?
   Как они обрадовались.
   - Мы отлучили тебя со сцены. Публично. Теперь ты должен написать покаятельное письмо. Прочитать его со сцены, и публично раскаяться.
   - И так делают все, кто вернулся?
   - Да это обязательное условие, обрести семью.
   С ума спрыгнуть. По улицам города бродят толпами шизофреники, и никому до этого нет дела.
   Как-то раз, я был на лекции по психологии, и нам говорили явные признаки шизофрении. Все кто присутствовал в зале, загибали пальцы. И оказались больны. Нет, все понятно, когда на лекции по алкоголизму читают признаки алкоголика, у присутствующих тоже все совпадает. Это специально подобранные психологами тесты. Но здесь ничего не надо подбирать. Все видно невооруженным взглядом. Рвем сразу и наглухо.
   Так что все, кто попался в лапы сект, люди сами захотевшие это. Да их зомбируют. Да проводят обработку, с которой не могут справиться врачи. Все это есть. Но это потом. А первый шаг человек делает сам. Как первая сигарета, первая рюмка, первый укол. Первый шаг зависит от нас. Последний от медиков. От психологов до патологоанатомов.
   Я в плотную работаю с Виктором Васильевичем, и наверстываю с женщинами то, что упустил за время простоя моего аппарата. Сын тоже бросил эти глупости. Жизнь продолжается. Я не жалею, что был в этой секте. Она меня многому научила. И в большинстве хорошему. Как я уже говорил, лоно надо покидать. Но и надо в нем побыть. Чтобы родится. Да я был во тьме. Любая религия тьма в мозгах. Но только тьма может показать, как хорош свет.
   Этой дурью мы больше не маемся. Пережили. Жизнь продолжается.
   Воскресенье. Большой прием в "Романтике". Этого ждем две недели. С утра чашка чая. Расставляются кушетки. Проветривается помещение. Все готово. Первые посетители приезжие. Им надо приехать, пройти сеанс, и отбыть. Городские не торопятся. Они приезжают к обеду. Народу много. Шеф еще не успел испортить-то, что было создано до него. Сначала к Васильевичу. Ставится диагностика. Секретарша, дебелая бабища его возраста, записав все откровения, втирает пищевые добавки "Арт. - Лайф". В месте с женщиной, сидящей на входе. Ее подругой. Мы ее звали Мама Чоли. Кроме втюхивания добавок, мама Чоли собирала деньги с посетителей. Готовила обед. Салаты, бутерброды. И в конце рабочего дня, высчитав расходы аренды, обедов, и зарплату свою с секретаршей. Отдавала нам заработанное.
   Я мотался по всему городу. Встаешь утром. Район октябрьского универмага. Учительская. Троллейный. Восточный жилмасив. И так далее. Это примерный план. Не хвастаюсь. Просто объясняю мою работу.
   В конце января меня позвала в гости соседка. Мария. Пришел. На столе пузырек. Закусон.
   Так начался последний разгульный этап моей жизненной эстафеты. Крепко я попил, погулял. Не буду врать, я с удовольствием вспоминаю это время. Но не хочу повторения. Что было, то было. Как-то раз, лежа перед телевизором, мечтал от безделья. Да какое там мечтал. Просто, как дохлые рыбы в мутной воде, неторопливо покачивались мысли. "А, что, если, дался шанс изменить жизнь. С какого возраста все начать?" Облом-с. Не получилось. Каждый день моей жизни мне дорог. Со всеми его радостями и неприятностями. Это моя жизнь.
   Подошли ученики и спросили:
   - Учитель! Вам не кажется, что в секте Черный Лотос, слишком жестокие порядки?
   - Да, там слишком жестокие порядки. Но если бы были другие порядки, то это не была бы секта Черный Лотос.
   Японские трактаты, написанные много веков до нас, до сих пор поражают своей мудрой простотой.
   С детских лет мне запомнились фильмы под рубрикой "Экранизация литературных произведений". Мрачная Достоевщина. Сидит мужик в подвале дома, и квасит. Переживает о своей несчастной любви. Начало фильма он. Конец фильма он. И по средине рассказ о том, как он докатился да такой жизни. Такому дибилизму нас учили с детства. Наша неокрепшая детская психика, выдерживала это по одной причине. Никто и некогда не читал эту чушь. Достоевский, уважаем только за бугром. Им так удобней. Загадочная русская душа. В подвале, с пузырем. Удобоваримый штамп.
   А у нас, у русских, в ходу есть одна фраза:
   - Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло.
   Водку пить надо с радости. Пить с горя пошло. Это признак алкоголизма.
   И понял, что не одной минуты своей жизни не хочу терять. Или это буду не я. Надо понять.
   Жизнь - это игра. Графика просто супер, но задумка не очень. Но прожить ее нужно так чтобы тебя и сволочи помнили. Чтобы было стыдно рассказать, но приятно вспомнить.
   Пришел я к соседке. Пить сначала не хотелось. Но после трех стопок, все пошло как по маслу. На столе соленые помидоры. Моя слабость. Солила дочь. Вкуснотища. Тем более новый человек, всегда интересен. А спиртное, растворяет все условности.
   Доходит до того, что, многие люди не могут общаться, пока не накатят.
   Она училась в НЭТИ. Правда вылетела после третьего курса. Два раза замужем. И еще одна любопытная черта, которую, я узнал намного позже. Она не пропускала ни одного мужчину от пятнадцати, до бесконечности. И при этом искренне влюблялась в них. К ней ходили побухать, когда негде было пить. Не мудрствуя, она пила со всеми. И друзья ее младшего, пятнадцатилетнего сына. Друзья ее дочери, и старшего сына, прошли через ее постель. Мужиками она обменивалась с подругами. И не пропускала подруг. С ними она тоже спала.
   Но пока я не знал этого, и с удовольствием проводил время в ее компании.
   Дома тепло. Газовое отопление. Перед тем как уйти, муж навел марафет. Слив в кухне. Дома канализация, душ. Сливная яма. Одноэтажный коттедж. В огороде баня. Живи и радуйся. Сейчас конечно все загажено. А тогда.
   Конец вечера в тумане.
   Маша сидит, качается на стуле. Я, отчаянно жестикулируя, что-то втолковываю ей. В таком состоянии, мне уже не нужен собеседник. Мне надо чтобы меня слушали. Смотрю, ее нет. Оглядываюсь. Вроде никуда не уходила. Смотрю, вылазит из-под стола. Я зацепил ее жестикулируя.
   - Нихрена, та мне засветил в челюсть. Стукни с другой стороны. Пусть на место встанет.
   Интересно, с какой стороны я ее зацепил? Стукну левой. Правой бить женщину неэтично, хоть и сама просила.
   БАМ-с!
   - Ты че ох... Ты и бил левой!
   Но я ведь не специально. Сама попросила, а я послушался.
   Она кинула в меня большим, соленым помидором. Увернулся. Помидор ударился и прилип к стене над дверным проходом. Пьяные шутки.
   Встал и пошел в туалет. На обратной дороге задержался в дверях. Смотрю, стопочки налиты, тарелочки помыты, закусон освежен. И тут, по закону подлости, помидор отлепился, и упал мне на голову. Упс!
   Как само собой, продолжение вечера в постели.
   Как-то я видел карикатуру. Лежит женщина, а на ней толстенный мужик. И она представляет каток. Так вот, каток представлял я. На мне гора жира. В трезвом виде не встал бы.
   В далеком, счастливом, детстве, я был не ВДНХ. Павильон животноводства. И там увидел корову рекордсменку. Если эта корова сядет на зад, и ей два вымени. Вот это примерно я видел из-под нее. Равномерно, синхронно, взлетающие двойное вымя. Здоровенная жопа, и ляжки, которым позавидовала бы та далекая рекордсменка. И эта глыба увенчана, довольно симпатичной головой.
   В далекие времена, в древнем Египте, пьяный жрец, трахнул пьяную, толстую жрицу. И утром опохмелившись, создал статую богини. Женская голова и туловище коровы. Посмотрел и снова напился. Утром похмелился, и воскликнул:
   Е..., твою мать!
   Шло время. Нецензурщина забылась. Последнее слово осталось. И появилась первая богиня в ихнем пантеоне. Мать. Кого они потом пьяные трахали, глядя на остальных Египетских богов, даже в страшном запое, не пойму.
   Утром я проснулся мокрый, как мышонок. Такая баба, и печка не нужна. Я благодарен ей за то, что она во сне титькой меня не накрыла. Задохнулся бы на хрен. Одна из благородных смертей для мужчины - в постели женщины. Но мне это не нравится. Как ребенок от мамкиной титьки. В натуре заспала. Кошмар. Но все обошлось.
   Опять приехала Прудникова. Но меня уже она достала. Вот тупа баба. Я мягкий интеллигентный человек. Но каюсь. Вынуждала. Пока не дал пинка, не ушла. А так вылетела как миленькая. Неужели избавился?
   Пришла повестка в суд. Он рядом. Пешком минут пятнадцать. Дошел. Оказывается, сбербанк вспомнил о моем долге. Но при нашем беспределе в народном хозяйстве, те деньги, на которые тогда можно было купить дачный домик, сейчас карманные расходы. И я конечно, эту ссуду погасил не затягивая.
   С начала я заинтересовался соседкой. Марина Мануйлова свободная женщина. Дети выросли. У меня сын тоже не маленький. Так, что, по идеи нас ничего не держит. Но, пообщавшись с ней, через неделю понял. Я ошибался. С ней придется сидеть дома. В приличное общество вместе не выйти. Опозоришься через десять минут. И стал относиться к ней как средству снятия давления в тазу. Еще удобней проститутки. Трахнул и даже денег платить не надо.
   В конце февраля, она зашла ко мне с молодой, симпатичной, полненькой девушкой.
   - Мы сегодня с девчонками собираемся. Приходи, посидим.
   - Маш! А это кто с тобой такая симпатичная? Я сегодня с ней спать буду!
   - Это Нюра. Ну, ты даешь. Прям, так и спать.
   - Посмотрим. Приду.
   Девушка вышла, так ничего не сказав.
   Через час, помытый и побритый, со своей бутылкой, зашел. Там уже дым коромыслом. Так я и познакомился со всей бригадой. Нет, я не хочу обобщать. В основном в бригаде нормальные женщины. А те, кто бухал, постепенно удалялись из коллектива. Такие парнокопытные никому не нужны. Но это потом.
   Как сказал царь Арий:
   - Все прошло, пройдет и это.
   А пока гуляй рванина, от рубля и выше.
   И мы гуляли. Курят и пьют, не выходя из комнаты. Запах въелся в стены. Шум, гам.
   Мне жалко было ее младшего сына, Петю. Он еще учился в школе. Уроки ему учить некогда. Мать его поила сама. И на свою беду, он неплохо играл на гитаре. Машка как напьется, невзирая на время, вытаскивала его из комнаты, наливала, и заставляла его петь перед гостями.
   Я завидовал ее здоровью. Трезвой она не бывала. Помаленьку глотают на работе. С подругами уже основательно дома. Часов в одиннадцать в кафешку на троллейный жилмасив. И часов в пять ложится спать. В восемь подъем, стопарик и на работу. И все по новой. Иногда планы менялись. Просто побухают дома. И спать.
   В этот день мы никуда не поехали. Часов в одиннадцать Нюра срубилась. И ушла спать в спальню. Я подождал минут двадцать, чтобы она уснула. Налил чуть больше пол стакана водки. Выпил. И незаметно свалил в спальню.
   Нюра спит, трогательно посапывая. Тихо раздеваюсь, и подползаю к ней. Спит в одних стренгах. Стараюсь не возбудиться. Чуть-чуть погладил ее по тугой, налитой груди. Хоть ей двадцать шесть, и всех мужиков она не упомнит, грудь у нее сохранила форму. Соски неразвиты. Девственны. Так интересно.
   Так как я устал от всей этой гулянки, то, прижавшись к ней, почувствовал себя расслабленно, и так хорошо. И просто уснул. Сквозь сон слышал крики. Какой-то скандал. Но сил вынырнуть из бытия, не хватило. Так хорошо выспался. Я был благодарен ей.
   Дня через два, тот же сценарий. Тот же коллектив. Но первая ушла спать Даша, коллега из бригады. Потом Нюра. Мария. Лена. Я остался один. Еще маленько накатил, и одному стало скучно.
   Захожу в спальню. Четыре женских тела в одних трусах, стиснутые как кильки в консервной банке. Соврал. На кильку не похоже. Все пышки. Во, вспомнил. Сейчас продаются пончики в коробке. Как раз четыре штуки.
   Но меня интересует одна. Лежит посредине. На спине. Без одеяла. Готова к употреблению. "Барышня легли и просют".
   Мне места нет. Подхожу со стороны ног. И начинается медленное вползание. Тихо. Не торопясь. Не хватало еще разбудить остальных. Дополз и навис. Молчит. Потихоньку отодвигаю ниточку плавок, символическую границу между реальностью и небытием наслаждения. Раздвигаю ноги. Замираю. Спит. Направляю, и начинаю потихоньку входить. Нежно. Аккуратно, невесомыми толчками. Может она и спит. Но слишком уж дышит не по детски. И вот уже руки Нюры сплелись на моей шее. Я дошел до конца. Я в теле. Вдох, выдох. Вход, выход. Мои губы бегают по ее шее. Как хорошо ложится ладонь на ее грудь. Как упруго ее тело, не смотря на полноту. Д это и не полнота. Это просто налитое упругое тело. Как на батуте. Я просто улетел. Мы расшалились. И не стесняли себя условностями.
   Давно уже проснулись все, кто лежал рядом. Нам до фонаря все их недовольства и комментарии. Мы просто получаем удовольствие, не задумываясь, беря все, друг у друга. А все остальное, лишь фон, усиливающий наше наслаждение. Пусть смотрят и завидуют.
   Закрутили мы с ней. Симпатичная, компанейская девушка. Я называл ее Колобок. Не обижалась. Ей даже нравилось. Конечно, мы больше при зрителях не трахались. Хорошего понемногу. У самого есть крыша над головой.
   Одна проблема. Пила эта компания чересчур. Даже у меня, взрослого мужика, столько здоровья не хватало. Здесь пили постоянно. И считали это доблестью.
   Лена. Это вообще нонсенс. С утра, проснувшись соточка, и потом утренний туалет. Завтрак еще соточка. На работу. Без водочки как без кислорода.
   Даша. Очень симпатичная женщина, лет двадцати четырех. Живет на Троллейном жилмасиве. Толстушка двадцати шести. Запои по неделе. И в это время безотказна как автомат Калашникова. Хотя и сама это и не помнит.
   Это основные особи этого коллектива. А в основном текучка, как на заводе в застойный период. Смешенье лиц.
   С Мани я переключился на колобка. А чтобы она не скучала, подарил ее другу. Тот тоже, как и многие другие, сначала стал ставить на нее планы, но его, как и всех, хватило на две недели.
   А я крутил с Нюрой. Она, один на один, была совсем другим человеком. Жаль, это было так редко. В компании это что-то с чем-то. Не опишешь. Мания величия, с позерством, самолюбованием, и круто замешанное на алкоголе. Причем на алкоголь у нее аллергия.
   Происходило это так. Ударная доза водочки, покраснение и отдышка. В спальню. Пара таблеток Тавегила. Пол часа отдыха. И погнали. Уже беспощадно.
   Вообще правильно, наш массив называется "Южный". Он находится между Западным и Юго-Западным. И знаменитая большая лужа, или как все называют озеро, и простирается от Юго-Западного, до нас. И обязательно, вся эта обильно пьющая компания, освежалась в пучинах озера.
   Идет колобок с озера. В хлам. Вдруг плашмя плюхается на землю. Я к ней. Думал, просто вырубилась. Но она, маленько полежав, перекатывается набок. Садится. В пыль, не взирая на одежду. Гляжу, в руках лягушка. И фраза:
   - Лягушка, лягушка! Если я тебя поцелую, ты мне желание исполнишь?
   В дальнейшем я узнал, что случае нехватки членов, эти бабенки, с удовольствием стирали языком пилотки друг другу.
   Кстати, я не рассказал еще одну интересную историю, приключившуюся со мной в этом доме. Когда я только стал общаться с Маней, Я с удовольствием общался с ее дочерью, и ее подругами. Но в одну из гулянок, отошел на кухню. Там стояла девушка семнадцати лет. Она была даже не подруга Леры. Подруга ее подруги. Стоит, грустит.
   - Че случилось. Негоже в столь юном возрасте, нос повесить.
   - Нет настроения. Шум надоел.
   - Может, что случилось? Или кризис взросления?
   И как-то непроизвольно, моя рука оказалась на ее плече. Девушка положила голову на мое плечо. Мы стали целоваться. Меня поразила, какая-то необычайная нежность ее объятий и поцелуев. Вечер пролетел незаметно. Нас звали за стол. Мы ходили, разговаривали, но все время оказывались возле этого окна в объятиях друг друга. И на подсознании я понимал, что дальнейшие попытки, предпринять что-то большее неуместны. Только объятия и поцелуи. Через два дня она пришла ко мне. Мы просто проговорили. И то щебетала в основном она. Девственница. Но почему-то сильно желание родить ребенка. И просьба приехать к ней на работу, в знаменитый "Магазин под часами". Она там продавец.
   Но у меня уже внутренний протест. Я не педофил. Это временно - детские мысли не входят в мои планы. Ко мне еще не раз обращались малолетки для пропуска во взрослую жизнь. Но ша. Одной малолетки мне хватило.
   Так катились дни мои. Работа и секс. Безудержный и беспощадный. Я понимал, все это не просто так. Слишком много женщин с сексуальными фантазиями. Для чего-то я должен это пройти. Итог закономерен. И главное заметить и не пропустить его.
   В конце весны, во вторую половину дома, въехал новый хозяин. И в мае мы до конца мы оформили куплю продажу дома. Все теперь я хозяин. А то жил на птичьих правах.
   Отношение с соседом не сложились. Попался конченый алкаш. И с перепою, решил установить свои порядки. Вообще, пока не пропил окончательно мозги, был умнейший мужик. Окончил НЕТИ. Работал конструктором на радиозаводе. Дошел до начальника участка.
   - Ты знаешь. Самое классное время. Прихожу на работу, а там, каждое утро, полтора литра спирта. Постоянно пили.
   С пьяных глаз создал свое дело. Влез в долги. Пришлось продать квартиру, и, раздав деньги, оказался в этом доме. Да и такая же жена. Матом крыл он ее каждый день, а бил два - три раза в неделю. И жили. Понимала. Кому она нужна алкашка. И ее дочь. Двенадцати лет. Явное умственное отставание, и сколько лет ее знал, в школу не ходила. Но когда бухали, ей покупали алкогольные коктейли.
   - Надо ребенка сладеньким побаловать.
   Я только познакомился с соседями, обмыли это дело. Конфликт потихоньку зрел. Но я старался не обращать на это внимание. Прошу учесть, что дело происходило лет восемь тому назад, и на большинство пьющих о ком я рассказываю, спиртное еще не произвело, тех разрушительных последствий.
   Прошло месяца три. Нюра в этот день не собиралась приезжать. На работе выходной. В холодильнике стынет ноль семь. Правда, выпить не с кем, все на работе. Но есть здравая мысль:
   - Сейчас начну, а потом собутыльник найдется.
   И тут вижу в огороде Анна.
   - Привет. Муж где?
   - Привет. На работе.
   - Скоро будет?
   - Да нет, вечером.
   - Может, составишь компанию?
   - Да он дурак, приревнует.
   - Да не, не должен. Мы по-соседски.
   - Ладно, заходи.
   Беру тару, и в гости. Нарубили помидор с огурцами, колбаски.
   - Ну, за укрепление отношений.
   Бульк. Хорошо пошла. Между первой и второй перерывчик небольшой. Бульк. Так, Бог троицу любит. Бульк.
   Можно перевести дыхание.
   - Кем твой работает?
   - Жестянщик.
   Мелькнула мысль, да допился. С начальства да в ...
   - А ты?
   - У меня двушка в Евсино. Сдаю. Хочу лето отдохнуть.
   - Хорошая мысль.
   Плавно течет разговор. Не о чем. Только небольшие технические перерывы на бульк.
   Вообще любопытно. Разговор не о чем. Так пустой треп. Но когда пьют мужчина с женщиной, дело непроизвольно приводит к сексу. Если не приводит к сексу, то приводит к мордобою. Тоже выход энергии. Причем ни о том, ни о другом, договора за ранее часто нет.
   Скорее всего, все скрыто в названиях напитков.
   Водка. Женский род. В мужика попадает напиток делающий его более мягким, расслабленным. Не зря сто грамм за едой пьют, что бы снять нервное напряжение. Расслабится после работы.
   В женщину вселяется женский дух, и она испытывает желание за двоих. Правда, когда протрезвеет, отдувается одна. И два начала соединяются в одно. А если не соединяются, то в финале разборки двух товарок, а не мужика с бабой.
   Поэтому пиво не приводит к такому же результату. Оно, средний род. Когда тянет ссать, не до бабы. Как собачонка, кусты обрызгать. Вот и весь кайф. Такие мужики, с необъятными талиями, вместившие в себя литры пива, в складках жира в туалете конца найти не могут. Зеркальная болезнь. Если не подойдут к зеркалу, члена не видят. Тоже половые разбойники.
   Ну а коктейли, наводнившие наши магазины, вообще недоразумение. В этом напитке мужского рода, столько химии, что от него только и может страдать печень. Она...
   В даоских притчах сказано:
   - Есть две формы материи. Разум и женщина. Разум многогранен, и надо приложить усилия, что бы направить его, а женщина материя круглая и куда покатится неизвестно.
   А здесь женщина выпила водочки.
   И я случайно говорю:
   - Вообще, мы соседи. Надо тесно познакомиться.
   - Надо. Давай я встану к окну, и буду смотреть. Как муж пойдет, мы к столу.
   И она, резко скинув плавки, встает в позу прачки, закинув, пола халата.
   Опять как в книжке:
   - Барыня лягли и просют.
   Намек понял. Оттягиваю резинку спортивного костюма, и пристраиваюсь к станку. Все хорошо. Но, честно говоря, говоря о тесном знакомстве, я имел в виду другое.
   "Женщина форма круглая, и куда покатится не известно".
   Муж не пришел, не помешал.
   Перевели дыхание, накатили.
   - Слушай Ань. А у тебя есть подруга не замужем?
   - Есть.
   - Как зовут?
   - Лена.
   - Познакомь.
   - Ладно. У нее был мужик, с моим дружил, но уехал.
   Представление об этой даме, я составил довольно быстро. Подруга Анны, Мужик дружил с Васькой. Одноразовый экземпляр. Увеличение счета, чтобы в старости было о чем вспоминать тоскливыми длинными вечерами.
   - Слушай. Есть идея. Ты и я на ночь сваливаем к ней. Карты на раздевание. Водички попьем. Оттянемся.
   - Не вопрос. Я своему скажу, что в Евсино поехала.
   - Прокатит?
   - Конечно. Не первый раз. Ладно. Теперь твоя очередь смотреть в окно.
   Я встаю лицом к окну, а моя собутыльница на коленях, довольно урча, вылизывает меня, стараясь выдавить, хоть каплю одобрения. У нее получилось. Не умело, но старательно, сказывается отсутствие опыта. Вообще женщины, что дети. Что в руки не возьмут, то в рот тащат.
   Васька еще не пришел. Интересно, чтобы он подумал, если бы в окно увидел меня? Наша умная задумка, была порождением алкогольного дурмана.
   Горючее кончилось. Два стресса, развеяли алкоголь, и мы решили пойти добавить.
   Недалеко магазин "Осень". Только вышли с двумя пол банками, Василий нарисовался. Увидел нас вдвоем, заревновал. Как конек - горбунок. Из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит.
   - В чем проблемы, почему вдвоем?
   Анна давай перед ним оправдываться, уверять, что все нормально. Мне по фигу. Поддал. Потрахался. День уже прожит не зря. А мужу не обязательно все знать. Должна же быть у женщины своя маленькая тайна.
   - Не дай Бог, что узнаю - застрелю.
   У меня мысль:
   - Ты меня лучше рогами забодай.
   Озвучивать я ее не стал, просто сказал:
   - Ты че, ну пошли в магазин, ну взяли к твоему приходу. У тебя жена о тебе заботится, а ты наезжаешь.
   Хорошо хоть дома убрали все, перед тем как выйти.
   Пошли к ее подруге. Она живет чуть, не доходя до Колхидской на повороте. Там пятиэтажка. Лена. Учительница. Но ее не было дома.
   Вернулись домой, допили, и я спать.
   Мне эта Лена, была постольку, поскольку. Я крутил в основном с Нюрой. Она, как и ее подруги, не считала скромность за добродетель. Предпочтение в сексе. Колено - локтевая поза, и шлепки по заду. Это было забавно. Совершая возвратно - поступающие движения, я отбивал звонкий ритм, ладошкой, по заднице, напоминавшей цветом, задницу мартышки.
   В начале мая на работе провал. Лето период безработицы для людей нашей профессии. Дачи, отпуска, пляжи. Спину лечат осенью, зимой. И мы работаем для поддержки штанов. Выживаем. Выручает Горный и ОбьГЭС. Этот район сам по себе, отдален от города. Спрос на наши услуги есть.
   Начало июня. Мой день рождения. Праздник, который в детстве нравился мне больше. А сейчас, чем старше, тем неинтересней. Слишком быстро тикает время. Пусть у кого-то другого богатство измеряется в годах. А мне лучше в рублевом эквиваленте.
   На работе мы выехали на шлюзы. Перелезли через ограждение дамбы Обского моря. И неплохо посидели.
   Дома я не хотел отмечать, но реально знал, что так просто не проканает. И за ранее стал готовить поляну.
   Должна подойти Нюра с подругами. Вся их компания. Для отрыва пойдет. Но случился прикол. Пришла Прудникова с подругами. Стол накрыт. Выпить, закусить вдоволь. Картина маслом. Я во главе стола. С одной стороны, Прудникова с подругами. С другой Нюра со своими. Команды одинаковые. По пять человек. Нет, это забавно. Это страшно. Я один и десять женщин. Посмотрев на это, решил напиться первым. И напился.
   Смутно помню, как Прудникова и Колобок, соревнуясь друг с другом, поздравляли меня. И они потом, наверно даже, в азарте, даже забыли про меня, соревнуясь друг с другом. Я не волновался за переход словесных баталий в рукопашные. В-первых Прудникова труслива для этого, а во-вторых, я бы с удовольствием посмотрел женские бои без правил. Да и Колобок, скорее всего, намяла бы бока Прудниковой. Не буду гадать.
   День рождения прошло удачно. Хоть я и напился, но на ногах держался довольно долго, и память долго меня не подводила.
   Не только гости были залиты. Под занавес мне стало жалко мою собаку. Мы гуляем, а она сидит на цепи. Надо и животным дарить минуты радости. Поэтому я напоил и ее.
   Кстати, она у меня разборчива в пиве. Из за нее я перестал покупать сорт под названием "Мужик". Не одобряет. "Жигулевское", " Толстяк", только если постоит и выйдут газы. А "Балтика", троечка, за всю мазуту. Жадно лакая, а потом ходит, покачиваясь, и отрыгивает.
   А пиво, его любимого, у меня было много.
   Так, что не только я с утра, с удовольствием, пил холодную воду.
   Частный дом. Лето. Огородик. Своя зелень. Первый год посадил только картошку и капусту. Сама работа на земле, снимает стресс, приводит организм в норму.
   Посмотрите, как с годами люди тянутся на дачу. Как ждут открытия огородного сезона. Ведь на самом деле, зачастую легче и дешевле купить все это на рынке. Старушки и дедушки, всю зиму проведя в очереди к врачу, только растает снег, оживают. И нацепив на себя рюкзак, неподъемный для двух жилистых туристов, со скоростью молодой резвой лошадки, рысцой, на сельхоз работы.
   Загоняв детей и внуков, добиваются такой выработки, что на своих сотках, затыкают колхоз средней величины.
   И всю зиму хряпают свои заготовки, храня секреты солений и маринадов, и не всегда успевают передавать их по наследству.
   Причем заметьте, чем старше, тем сильнее людей на огороды. Сажать, растить, холить, лелеять, и бережно снимать. Фотографируются наиболее удачные плоды.
   Человек не произвольно все принимает на себя. Оплодотворение земли. Мы кидаем в нее семена. Семя. Мы кидаем в нее семя. Появляются ростки. И посмотрите, с как нежно, лаская руками и взглядом, принимаются дары земли.
   Прав был старик Фрейд. Секс правит миром. Секс, во всем секс.
   Ефремов. Талантливый русский писатель. "Таись Афинская". Я неоднократно читал эту книгу. Сцена, как Таись с Птолемеем занимались любовью на свежи вспаханной земле, принимая в себя ее силу.
   Еще лет в пятнадцать, первый раз, прочитав эту книгу, я был поражен этой сценой, Восхищаясь мудростью древних греков.
   Перекопал землю под капусту. На улице жарко, и я сижу усталые в прохладе дома. Забегает Нюра.
   - Все, хватит сидеть. Пойдем.
   -Куда? - С неохотой говорю я. Влом идти после работы.
   - Пойдем, в магазин сходим. Я уже два дня пиво не пила.
   Пришлось идти. Набрали пива. И так засиделись. Часа в три ночи, меня заклинило.
   С напряжением вылез из кресла. Беру за руку Нюру.
   - Пойдем.
   - Куда?
   - Возьмем силу Геи, матери земли.
   Она ничего не поняла, но пошла.
   И на свежее вскопанной земле, я овладел ей. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. От необычности ситуации, сопротивления не было. Свежий воздух, звездное небо. Рассвет. И легкий рассветный ветерок, обдувал мой весело прыгающий зад.
   Силы особой не набрался. Даже устал. Главное. Я был с верху, так, что особо не запачкался, Да и по мягкости Колобка можно сравнить с ортопедическим матрасом. И этот матрас пришлось мыть с особой тщательностью. Матрас отличается от Колобка тем, что не умеет материться. В этом его преимущество. Но все это компенсировалось необычностью. Все равно кайфово.
   С ней у меня была моя любимая фишка. Брал пиво, садился на крыльцо, и отдыхал. А Нюра самозабвенно прыгала на мне, Не мешая пить и отдыхать.
   - Я хочу все в жизни попробовать. Детей у меня нет, да и не хочу их. Жить надо в свое удовольствие.
   - Лучше хорошенько подумай, прежде чем решится на это. Потом жалеть не придется. Такой девиз как: "Все нужно в жизни попробовать", до добра не доведет. Со слоном ведь не захочешь попробовать!?! А жить только в свое удовольствие так же неестественно, как заниматься сексом только с самим собой.
   -Здравствуйте. Меня направили к Вам. - Очередной рабочий день. Раздевайтесь, Ложитесь. Я отвернусь. Как ляжете, скажите.
   Поглаживание, растирание, разминание. Спины. Шеи. Ноги. Поднять желудок, почку, матку. Сеанс в среднем тридцать, сорок минут. Больше десяти, двенадцати человек не принимаю. Тяжело. Есть свои ноу-хау. Так, что ко мне люди идут. Номер телефона, и свой адрес, в основном пациентам не даю. Это моя ошибка. Я потом об этом пожалею. Просто считал не порядочно переводить на себя людей. Но об этом далее.
   Николаев, пользовался положением, и начал пакостить. Опять же я повторюсь. Нельзя видеть в пациентах половых партнеров. А он присел на это. Это уже косяк. Серьезный косяк.
   Первый раз, я услышал об этом, когда он жил на Чемском, еще до Ольги. К нему пошла подруга Прудниковой. Он ей выдал:
   - У тебя во влагалище бактерия. Тебе надо прийти ко мне. Я буду языком тебя возбуждать. Когда наступит оргазм, я сильно ладошкой тебе по животу, и она выскочит.
   Подруга была в ауте.
   Я с начала не обратил на это внимание. Каждый дрочет как он хочет. В то время его авторитет у меня был довольно силен. Да и крыша сыпется не сразу. Постепенно, незаметно, но надежно.
   В конце июля нам отказали в помещении. Капитальный ремонт клуба. И через своих знакомых Ольга нашла пристанище в тире Поста N1 на Римского Корсакова - 4. Три комнаты. В одной принимает Виктор Васильевич. Другая для Ольги. Отливка. Третья для меня. Дебелой секретарше и ее подруги места нет.
   У нас в коллективе назревает конфликт. Первой его озвучила Ольга. Она давно выражала недовольство, присутствием этих двух особей, оставшихся по наследству.
   Как я уже говорил, они перехватывали пациентов после Николаева, и втюхивая пищевые добавки фирмы "Арт. - Лайф", доили их по полной. И люди после этого лохотрона, опомнившись дома, больше не приходили.
   Привел я к нему на прием Нюру. Николаев пропел ей туже песню, как и два года на зад, подруге Прудниковой. Про бактерию, и про пилотку. Так же полизать и хлопнуть.
   В отличие от подруги, Колобок, девка тертая, просто долго хохотала над ним.
   И здесь до меня дошел этот лохотрон с пищевыми добавками.
   Эти две особи подписали меня, дистрибьютором, то бишь, распространителем, этого зелья. И на этих добавках, я получил маржу, в три раза превышающую совокупный доход нас троих, с этого же пациента. Поэтому люди и щемились от нас. Но, пропив то, что ему прописали, в ответ на то, что толку нет, заявляли:
   - Что Вы хотите с одного раза, надо пропить еще раз.
   И в большинстве своем, люди еще раз попадались на эту удочку. Но больше их мы не видели.
   Те же пиявки, сосут кровь, но, впуская гирудин, лечат нас. А они, как паразиты, "после нас, хоть потоп".
   Приехал к Николаеву с Ольгой домой. И просто расписал им эту ситуацию. И закончил;
   - Или я, или они. Если они не уходят, то я на работу не выхожу.
   Николаев, уже входящий в маразм, пробормотал:
   - Никто не уходит, ни ты, ни они. Работы всем хватит.
   Но Ольга, просекла все быстро. Женщина, быстро чует угрозу своему гнезду. А они залезли ей в карман. И выступила на мою защиту. Вдвоем мы забили Виктора. Кое-как разжевали и вложили ему в тыкву.
   Я потом узнал, что секретаршу, он несколько раз шоркнул.
   И в конце диспута, Ольга выдала мне листок, с заявлением этих особей, с пасквилем на меня. Они хотели, что бы я отдавал им десять процентов, с каждого пациента, которого принимал вне центра. Много раз замечал, что чем тупее человек, тем больше у него замашки. Но без них мы проживем, а без костоправа центр ни как.
   - Давай те посчитаем доходы. Просто сколько вы получите на семью, если уберете их.
   И после небольших расчетов, судьба паразитов решена. Избавляться. И чем скорее, тем лучше. И завести разговор, выпало мне.
   Сидим вечером, работа закончилась. Напряжение спадает. Пора рассчитываться с подругами. Помимо добавок, они и получал проценты от нас. Пристроились выгодно.
   - Я хочу понять, с какого перепугу, я должон отстегивать им деньги?
   С начала подруги онемели. Им и в голову не приходило, что они могут остаться на нуле. Потом визг. Я и не помню, что они там визжали. Не опускаюсь ниже плинтуса. Воспользовался, когда они переводили дыхание, и выдал весь расклад. Как они зарабатывали на нас, и примерный заработок за день. Много больше нашего.
   Как Николаев не тупил, но никто не любит, когда к нему залазят в карман.
   Подруги вылетели пробкой. Больше я их не видел. Врагов много не бывает. Много бывает друзей. Друзья пытаются тебе помочь, обижаются, когда ты не принимаешь помощь. Большое желание устроить твою жизнь. Ты холост, есть холостые подруги. Давай устроим смотрины. Познакомим.
   Я сам такой же. Помочь другу святое дело.
   С врагами легче. Они просто тебя ненавидят. Старательно, не уставая. Преданно. Они тебя помнят.
   А пока ты в сознании людей, ты жив.
   Поэтому, еще не известно, кто более полезен, враги или друзья.
   Но есть еще одна категория людей, которые никогда тебя не забудут. Девушки, которым ты дал путевку в жизнь.
   Поэтому, живи достойно. Иди по жизни просто. Люби друзей. Не считай врагов. И побольше девственниц в постели. А главное улыбайтесь - это всех раздражает!
   Ценность жизни заключается не в количестве вдохов и выдохов, а в тех мгновениях, когда у вас перехватывает дыхание.
   В частном доме, ремонт не переделаешь. И, извиняюсь за подробности, у меня руки до туалета не доходили. Пол в нем был в опасном состоянии, оставшемся от старых хозяев. Некогда делать.
   Все, кто посещал это заведение, капали мне на мозги. Это вызывало во мне раздражение, но не до этого. И я оттягивал ремонт.
   Пьем пиво с Колобком. Бегаем в более частом режиме. Чистим почки.
   И Нюра завелась. После каждого пробега:
   - Когда починишь туалет? Я туда провалюсь.
   Докопала. Ну, раз. Ну, два. Но постоянно. Достала. Легли спать. Под утро она побежала. Пиво давит. Я сплю. Стук в окно.
   - Я провалилась.
   Блин. Ну, сейчас то зачем прикалываться? Самый сон на рассвете.
   - Слушай! Отвали, не прикалывайся. Не мешай спать.
   И дальше на массу. Просыпаюсь, она рядом.
   - Ну и че надо? Тебе вечера мало? Начала ночью прикалываться.
   -На, смотри! - Она скидывает одеяло. Высоко на бедре, здоровенный синяк. Черный, с кровавыми царапинами.
   - Я, правда, провалилась, и босоножку утопила. Пришлось доставать. И стою перед окном, воняю, как большая куча говна. Плачу. А ты на меня еще и лайку спустил.
   - А где помылась. - Говорю я, еле сдерживая смех.
   - К Машке стучалась. Еле открыла. Пришлось еще и босоножки стирать.
   Все, больше я не выдержал. Чуть не сдох от смеха.
   Пришлось бросить все, и ремонтировать, и чистить отхожее место.
   Все что не делается, то делается к лучшему.
   Потом, сколько я общался с этой компанией, всегда вспоминалась эта история. Пусть я был далеко не первый ее мужчина, но я был первый кто искупал ее в говне, причем в прямом смысле этого слова. Девчонки даже переделали частушку в ее честь.
   " Как по Южному поселку,
   Я без шуток не хожу.
   То ногой в говно залезу,
   То сортир разворочу".
   В конце августа я зашел к соседу с двумя полбанками. Хотелось посидеть. Но я не рассчитал. Его жена и ее брат. Халявы выше крыши. Пузыри улетели со свистом. Даже не зацепили. Пошли в магазин. Я взял еще два по литру. Выпили. Зацепило. И меня снова потащили к подруге на случку. По дороге взял литруху. Но настроение стало портиться. Халяву поить? Я же не дочь миллионера трахаю. Она оказалась дома.
   - Лена! Привет! Знакомься, наш сосед.
   - Ой, проходите. Я не ожидала.
   И так далее, и тому подобное. Обычная лабуда, разговорного жанра.
   - Я рад вас видеть. То, что мне говорили, далеко не соответствует истине.
   Я тоже могу поговорить, особенно подшофе. Чай мы тоже люди образованные. В школе коридоры десять лет обтирал.
   Быстренько сгоношили поляну. Первый тост за знакомство. Второй за присутствующих дам. Пьянка набирает обороты.
   Но спиртное закончилось. И меня опять просят спонсировать. Довольно глупо. Я в той стадии опьянения, когда море по колено. И силушка хлещет через край. Дерьмо кипит, выделяя метан. Только одна искра. И взрыв в маленьком пространстве. В этом состоянии, и совершаются необдуманные поступки. И я взорвался.
   - Да заколебали халявы. Я пришел выпить с соседом. А здесь столько ртов! Да нахер вы мне нужны! И эта корова! Все хватит. Пошли вы все!
   Откинув стул, я вышел из квартиры. Сосед пошел за мной.
   На улице прошел дождь. Грязь. Но мне стало легче. Вздохнул свежего воздуха. И тут меня хватают за руку. Сосед. Про него я и забыл.
   - Че надо?
   -Давай обратно и извинись
   - Ты че придурок, маку хапнул?
   - Я тебе щас морду набью.
   Ни хрена себе! Я их поил, а это чмо, собирается мне в лицо кулаком тыкать.
   - Слышь дебил, я твоей жене за щеку давал.
   Он остолбенел:
   - Как?
   - А вот так.
   И я заряжаю ему в табло, так, что отдало в плечо. Его как автогеном срезало. Да вовремя я его ввел в шок. И сев ему на грудь, стал молотить по его по морде, как по мешку. Устал. Лбом ему в рожу. Да не один раз. Да так разошелся, что, встав, поиграл им в футбол. Надоело. Я отходчив. И бросив это тело, пошел домой.
   По дороге, стоит павильон напротив одиннадцатой больницы, Взял мерзавчик, стаканчик. Сел на заборчик. Настроение поганое. Зашел выпить. Просто разговелся. И тут все кончилось скандалом.
   Лучше всего пить с самим собой. В одиночку. Может бывает и скучно, зато никто не испортит настроения. Пить в одно лицо не могут люди, которые находятся не в ладу с собой. Когда есть гармония внутри, когда человек любит себя, он себе лучший друг. Сидишь, попиваешь, расслабляешься. В голову приходят мысли. Очень много интересных мыслей. Жаль, что с утра их не вспомнишь.
   В выпивке, и в сексе, есть одинаковые особенности. Мужчина, чтобы выжить, должен быть лучше всех. Поэтому когда мужчины свингуют, то непроизвольно соревнуются, у кого больше, толще, и кто дольше. И в выпивке, кто больше выпьет, да меньше опьянеет. А когда пьешь один, то трудно перепить. Просто расслабляешься. Перепить почти не возможно.
   Сижу, никого не трогаю. И тут соседка тащит этого мудака. Увидав меня, он как заорет:
   - Ну, смотри, что ты со мной сделал.
   А что смотреть? Сплошная отбивная. Но меня замкнуло. Я подскочил, и что было сил, Зарядил лбом ему в переносицу. Раздался костяной звук, как столкнулись два биллиардных шара. Сосед, мелко семеня, сделал шагов десять на зад, и нелепо взмахнув руками, рухнул, как подкошенный столб спиной в глубокую лужу. Гол!
   Соседка заплакала. И мне, и мне, чтобы успокоить ее, пришлось тащить этого придурка, вместо нее, на себе домой.
   Утро. Похмелье. Не сильное. Сказался вчерашний стресс. Я подошел к зеркалу. На лбу шишка. Костяшки рук разбиты. Нога болит. Ни хрена себе. А хотел просто расслабиться. Надо выбирать собутыльников.
   Через два дня сосед зашел. Он мне должен был полтинник. Синяков не было видно. Сплошное черное пятно. Как эфиоп. Сын увидал его, посидел и спросил:
   - Пап! Ты, правда, его один бил?
   - Один. Но с душой и удовольствием.
   Но рога его я при всем удовольствии отбить не мог. Это на всю жизнь. Мужчины. Как пионеры, будьте готовы. Всегда готовы. Мы выбираем в подруги лучших. Обаятельных, симпатичных, ласковых. У нас свой вкус. Мы руководствуемся им. И наслаждаясь, владеем, доставшимся нам чудом. Но, к сожалению, у людей вкус совпадает. И этим чудом хотят владеть многие. Так что рога, это не переизбыток кальция в организме, а подтверждение вашего вкуса.
   Первое сентября. Идем с сыном в училище. Сам захотел там учиться. Я потом понял его. Окончание девятого класса. Вся родня накинулась с вопросами о том, куда дальше. Или как говорили раньше: "Делать жизнь с кого". И с советами. Но эти советы не как ему лучше, а то, что у них не получилось. Ну и достали. Благополучно завалил экзамены в техникум общественного питания. И обеспечил себе еще три года отдыха.
   У меня тоже было подобное. Десятый класс. Одни разговоры:
   - Куда?
   Я не хотел встречаться ни с кем. Достали. И потом, сговорившись с другом, стали отвечать всем:
   - Я хочу быть гинекологом.
   В те времена, это было шоком, для спрашивающих. Впадали в ступор, и больше не приставали. На самом деле я никуда не хотел поступать. Я не знал, кем я хочу работать. Думал о другом. В Армию. Отслужу, а там посмотрим.
   Но нас с ним проучили. У него тетка работала врачом в дурдоме на Владимировской. И поговорив там, сказала нам:
   - Приезжайте ко мне на работу. Не пожалеете.
   Заинтригованные, мы, сдури, поехали. Там было гинекологическое отделение. И она провела нас. Выдали белые халаты. Завели в смотровую.
   Заходит женщина лет тридцати. Довольно симпатичная.
   - Здравствуйте. Можно войти?
   - Здравствуйте, проходите, раздевайтесь снизу до пояса, и на кресло.
   - А эти ребята кто?
   - С Мед. Училища, практиканты.
   Женщина, не обращая больше на нас внимания, подходит к кушетке, заголяется, и на гинекологическое кресло, широко разведя ноги.
   Мы сидим ни живые, ни мертвые. Врач, натягивая на руки резиновые перчатки, подходит к ней, подзывая нас. Прошу учесть, в те времена, не было моды стричь интимные места. Подходим в тумане, не слыша объяснения врача. Она пыталась нам, что-то рассказать, делая вид, что мы правда на практике.
   Женщина встала и ушла.
   Мы молча сняли халаты. Не прощаясь, вышли. Перешли через дорогу, зашли в маленький магазинчик во дворах. И взяв по бутылке "Яблочного", зашли за металлические гаражи. Выпили одним духом, без закуси. И только тогда друг произнес:
   - А п....да все таки страшная.
   Ну, так вот, иду я с сыном. На встречу детишки, первоклашки. Нарядные, с цветами, радостные.
   Сын поглядел, подумал и говорит:
   - Идут, радуются, и не знают, на что они подписались.
   Интересно мышление подростков. Сидит с кроссвордом "Крот". Думает. Вопрос. Послушный ребенок. Всегда это было слово - пай. Пай мальчик, пай девочка. Так вот это слово из трех слов ввело ребенка в ступор. Он долго думал, и потом, просияв, написал - "чмо". Логика убийственна.
   Лето пролетело незаметно. И на день Учителя, ко мне в дом зарулила Лена. Я был удивлен.
   - Давай забудем о скандале. Сегодня у меня профессиональный праздник. Пошли ко мне, посидим, поговорим.
   - Да не вопрос.
   Благо идти не далеко. Хотел по дороге что ни будь купить к столу. Но она не дала. Зашли домой.
   - Ты одна?
   - Сегодня да.
   - А так?
   - Я с отцом живу. Он на даче, но завтра к вечеру приедет. Летом он там живет, а зимой здесь.
   Она шустро сгоношила на стол. Видно, что все приготовила за ранее. Интересно, а если бы я не согласился.
   Но ничего, стопарик, другой. Заблестели глазки, порозовело личико. И расщебеталась, о неудачной жизни, о невезении с мужчинами. Даже и не вспомнишь, о чем там шла речь. Честно говоря, я и не слушал, а ей и не надо что бы я слушал. Просто свежие уши. Хорошо набрались. Она уже начала, как бы случайно, задевать меня. Пошли намеки. Но не поняла дурочка, что алкоголь только в малых дозах стимулирует либидо. А в больших стимулирует дурость.
   Меня стало клинить. Я же на закуску. "Тебя как рыбу к пиву подают".
   Выпила, поговорила, использовала. Как шлюшку. Я мужчина. А меня использовать. Вообще то пусть бы использовала. Че загоношился? Неисповедимы пути пьяного мозга. И в час ночи, когда она пошла, стелить постель, я встал и вышел. Только отошел от дома, меня скрутило, и я еле успел приземлиться в ближайших кустах. Вообще если бы это произошло на ней? Я шел и смеялся до самого дома. Но я нажил еще одного врага. Хотя обиженную женщину можно приравнять к десятку мужчин. " Нет, весь я не умру". Или умру не скоро.
   Но дома, меня ждал еще один сюрприз. Сын, правильно рассудив, что я до утра домой не приду, закрылся на все замки. Он был прав в основном, но не в частности. Выпил лишку, вот и программа сбилась. Заклинило. Но ведь если я от нее ушел, значит, она меня не заинтересовала. Домой я еле пробился.
   В этот год судьба совершила еще один виток. Так как мы сидели в помещении ПОСТА- N 1, начальник отдела по делам молодежи, предложил мне должность педагога дополнительного образования. И мотало меня как осенний листок. Бармен, предприниматель, костоправ, педагог. Давно уже ничему не удивляюсь. Покой нам только снится. Буду педагогом. Как говорил чукча:
   - Где наша не пропадала. Везде пропадала.
   Филиал поста, назывался "Сибирская Держава". Второй педагог, жена начальника отдела. Невероятно красива, великолепная фигура, но психика нарушена конкретно. Ей давно пора на принудительное лечение в дом с решетками на окнах. Но когда я там появился, у них отношения почти распались. Сам начальник, мужчина лет тридцати. Окончив институт, пошел преподавателем в школу. Но такие люди, долго, на серых должностях не прозябают. Выиграл конкурс лучшего по профессии, и его, заметив, перевели в райисполком. У меня, от него осталось очень хорошее впечатление. Таких людей у власти очень мало. Их можно по пальцам пересчитать. В основном закон как в курятнике - подтолкни ближнего, обосри нижнего.
   Забегаю вперед. Сам, начальник, являясь, отличным мужиком, коллектив собрал в отделе, крайне не удачно. Три бабы, с неудачной судьбой фигурой, внешностью очень старались показать свою необходимость. Так как работы у них особо не было, ее надо придумать. И долбили они педагогов в хвост и гриву.
   Педагог дополнительного образования. Самая сложная профессия в многочисленном цеху педагогов.
   Сейчас, что бы отвлечь электорат от демократических изысков, вознесли две профессии. Артисты и топ - моделей. Со всех экранов, страниц печатных изданий, они нас учат жизни, обсуждаются их гонорары. И сколько разговоров об их тяжелом труде. Как они надрываются, зарабатывая деньги.
   Господа лицедеи. Бросайте свою работу. Есть более легкий труд. Учителя доярки, литейщики. Чеж вы надрываетесь? Жизнь то одна.
   Настоящих артистов можно пересчитать по пальцам. Да и то, они сейчас вымирают от старости. Не считая Гурчинко. Это просто ошибка Рязанова. Людям свойственно ошибаться.
   Певцы? Пугачева. Как мы ждали каждую ее песню. Поистине, светлый луч в эстраде застойного периода. Кобзон? "Кремлевский соловей". Талант его велик и неохватен. Леонтьев, Боярский. Остальное ширпотреб на уровне китайских подделок. Звездочки. "Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно".
   Ну а про юмор на сцене, мне человеку, воспитанному на Райкине, вообще противно. Посмотрите на престарелых трансвеститов - "Русские бабки". Когда я их вижу по телевизору, жалко людей сидящих в зале. Один Лукинский заслуживает внимание. Мы потеряли тренера по боксу.
   Так вот среди образования, дополнительное образование, является в загоне. Серьезно на него не обращают внимание.
   В школу, дети приходят территориально. У нас закон об обязательном образовании. Есть педсовет. Родительские собрания. То есть, средства воздействия на подростка. Поэтому у учителя школы есть средства воздействия на подростка, хотя бы минимально призрачные.
   Педагог дополнительного образования, должен найти ребенка. Доказать ему, необходимость регулярно посещать свои занятия. Написать планы занятий. Вести журналы. И массу других необходимых глупостей. А ставки в дополнительном образовании, меньше чем в традиционном. А ведь от этих педагогов зависит занятие подростков в свободное время. То есть наше с вами спокойствие. Уберите все эти кружки, клубы, оттягивают подростков с улицы. От криминала. Да и финансирование дополнительного образования находится почти на нуле.
   Здесь работают фанатики. На Западном, в одном из клубов, педагог тратит свою зарплату на материалы для кружка. Создавая поистине уникальные вещи. И сам собирает бутылки, для того чтобы жить. Фанатик. Но на таких фанатиках держится жизнь.
   И вот эти кобылы, от безделья просто задергали педагогов. Проверяли расписание занятий. Проверки за проверками. Заполнение всех бумаг. Не дай бог, хоть на одного ребенка меньше чем положено по норме на ставку. Такого дибелизма не было не в одном районе. Педагоги увольнялись, попадали в больницы. Теткам по фигу. От недалекости ума развивалась мания величия, шишки на ровном месте.
   Для того чтобы запустить клуб, надо провести набор подростков. Клуб же военно-патриотический. Поговорил с сыном. Он набрал ребят из своего училища. И меня занесло в техникум на площадь Ефремова. Ребят пришло много. Но меня подвела бывшая жена начальника. Как я уже говорил человек с нарушенной психикой. Прилетев через час, после начала тренировки, не с того не с чего закатила истерику, и больше половины подростков разбежалось.
   Через два месяца работы иду домой. Загружен полностью. На носу зарница. Но нет денег на форму и надо развивать тир. На площади Станиславского, тормозит джип. Там мой одноклассник - Жарков Петр. Сели, разговорились. И я рассказал ему про свое положение. Вырвалось. Просто наболело. Поговорили и разъехались.
   Все равно педагогом я был в свободное время. Основное время я лечил людей. Да и зарплата педагога была скорее насмешкой, чем подспорьем. У меня была еще одна причина работать в клубе. Сын. Самое тяжелое время. Подростковый период. Когда стоит как у взрослого, а ума как у ребенка. И невероятно стадный инстинкт. Подросток делает глупости, лишь бы выделится из толпы. Здесь я мог занять, его и его друзей, и хоть немного контролировать их.
   Через неделю после занятий с детьми, ко мне в клуб подъехал Петр. Была пятница. И мы поехали в ближайший ресторан. "Калипсо". Конечно, там цены. Но зато неплохо готовят. Рекомендую утку. Да и греческий салат очень даже не плох. И для экзотики мурена в аквариуме. Не поддельная "Метакса". Так что ужин удался. И тут Петр предложил:
   - Я помогу тебе, но с одним условием.
   - Внимательно.
   - Я помогаю много. У меня один менеджер из деревни, я помог ему. В его бывшей школе, сделал спортзал. Приходят ветераны. Да и много всякого. Это скучно. Мы с тобой маленько пошутим. Я завтра выходной. Сколько мы сегодня пропьем, столько ты получишь спонсорской помощи.
   - Хорошо. Я беру меню, и делаю заказ. Идет?
   - Начинай. А я продолжу.
   И мы начали. Для затравки четыре по сто Хенесе молодой и старый, и Реми-Мартини молодой и старый. Сравнил. Я не гурман. Мне все понравилось. Ноль семь хенесе. Выпить, если постараюсь, я могу много. Да и сожру немало, когда выпью. При потреблении соточки, отключается чувство голода. И я ем, ем и ем, а водочку я не пью. Я ей просто запиваю еду, как другие чаем.
   В ресторане живая музыка. Заказ песен тоже не бесплатно. Закажем. Хорошо поют.
   Часа через два нам там надоело.
   В баню. На Обкомовские дачи. Хозяева дач новые, названия старые.
   В эти бани стоит поездить. В холле бани, бар. Спиртное и холодные закуски.
   Заходишь, холл с камином и березовыми дровами. Далее бассейн с водопадом. Парилка, и небольшая комнатка с удобным топчаном. Пока осматривали помещения, из бара принесли холодные закуски и горячительные напитки. Стол завален.
   В парилку, бассейн и за него. Хорошо!
   На стене телевизор с диагональю не менее метра. Хороший фон, с музыкальными клипами.
   Через два часа, Я, нетвердо стоя на ногах, Подошел к камину, и набил его под завязку. Проверить решил его. Натопило жуть. И нас окончательно развезло.
   Кульминация вечера. Петр:
   - Ты еще не сделал самого главного.
   - Чего?
   - Надо трахнуть шлюшку.
   - Почему.
   - Так положено.
   - А ты сам?
   - Я не могу. Перепил.
   - Я тоже перепил.
   - Надо.
   - Зови.
   Еле поднявшись и качаясь как при шторме, Петр подошел к дверям, и что-то крикнул. К нему кто-то подошел, звук разговора. Петр разворачивается и падает. Но человек упорный, поднялся сам. Да я и не смог бы ему помочь. Встать не могу. Еще выпили. Но уже с трудом. В глазах уже две рюмки, и два друга. Неприятные ощущения.
   Когда ее привезли, то мы уже плохо соображали зачем.
   Зашла такая герла! Я даже офонарел. Разглядел через муть перед глазами. Зашла за ширму, разделась, вышла и, потянувшись, произнесла:
   - Здравствуйте мальчики.
   Вот это женщина! Лет тридцать, ухожена. А формы. Все как надо. Стройна. Все супер. После нее, девочки по вызову, в доске объявлений, просто парчужки. И голос. Обволакивающе проник в уши.
   - Ну, как? Нравится?
   И я просто кивнул головой. Зря. Потеряв равновесие, рухнул на пол.
   Глаза открыл дома, после обеда.
   Состояние похмелья терпимое. Не смертельное. До магазина доползу.
   Но меня ждало потрясение. Возле порога несколько больших пакетов. Раскрываю. Вся вчерашняя закуска, аккуратно упакована и бутылки четыре коньяка, по ноль семь, бутылок шесть литровых сухого вина, и десятка два фирменных бутылок пива.
   Да такое пиво. Оно само влилось в мою пересохшую глотку. Вторую бутылочку беспередышки. Винца сухого, прямо из горла. А щас коньячка, да сразу стаканчик, да граненый, да ровно по краюшку, да аккуратненько, да чтобы не пролить. И закусочки, икорочки, тарталетку. Маленькая, да вкусненькая. А вот и вторая, с черной икоркой. Терпеть не могу черную икру. А после коньячка, после стаканчика. С удовольствием. Так хорошо. Второй стаканчик. Комната покрылась бриллиантовым дымом. Вы видали, как играет бриллиант? Вот так и моя комната, заиграла до самых дальних пыльных углов. Я потащил кресло к окну, налил еще стакашек, и просто сидел и смотрел, тихо и мирно, потихоньку прихлебывая.
   Через три дня, приехал к нему на работу. Получил деньги, причем такую сумму! И закупил на весь клуб военную форму, пневматическое оружие, сделал косметический ремонт клуба.
   И посмеялся над нашими бабенками в отделе. Оказывается я, должен был принести деньги им, сдать в кассу. А потом, они мне под отчет выдали бы сумму, которую они захотят. Маразм. Но то них ожидать больше нечего.
   Районная Зарница.
   В детстве мне тоже приходилось участвовать в данном мероприятии. Было интересно, запомнилось. Но сейчас все не так. В те времена, еще было живо воспоминание о великом подвиге Советского народа. Много еще живых фронтовиков. Еще в теле, в твердой памяти. И мы воспитаны на их примере.
   Сейчас изменилось не только время. После Афганистан, Чеченские войны. Различные конфликты меньшей силы. Да и какому то дебилу, пришло в голову перекроить учебники истории. На тему Великой отечественной войны, отводится всего шесть часов. Объяснить, спросить, выучить.
   У сына в школе, учительница истории, рассказывала про генерала Карбышева. Но видать под грузом лет, а она, мягко говоря, преклонного возраста, перепутала его с Порфилеем Ивановым. И рассказала, как генерала, немцы, в одних трусах, зимой катали на мотоцикле. Вот так и вырастают Иваны, родства не ведающие.
   Доходит до смешного. Седьмого ноября, я спрашивал у детей, что сегодня за день. И они не могли толком ответить. А сейчас и этот праздник убрали. Решили в ноябре стрелки на поляков перевести. По отцу, мои предки. Шляхта. Вишневские. Отцова бабушка. Но, правда, вздорная нация. Только саблей махать в пьяном виде. Я не хочу приводить факты. Не историк. Любопытные пускай читают Бушкова. Замечательный писатель, от книг не оторвешься. Но зачем-то так уж всю нацию опускать. Кого мы только не били. Так давайте будем все праздники отмечать по битвам. Французы, турки, шведы, грузины. И так далее и тому подобное. Мы же предаем своих предков. И притом близких. Отцов, дедов. Они скинули Николашку, подняли Россию. А сейчас этот придурок стал святым, а Сталина, человека, возродившего нашу Родину, полощут на каждом углу. Страна за время его власти, от сохи, полетела в космос, победила коричневую чуму. Только шакалы тявкают на мертвого льва. В Китае, как я уже говорил, Мао Дзедун, до сих пор великий человек. И страна растет как на дрожжах. А у нас как всегда одни разговоры.
   Мне очень интересна одна тема. Кто оплачивает всю эту гнилую компанию по обливанию нашего прошлого грязью. Кому это выгодно? "Мемориал". Жертвы политических репрессий. Их отпрыски. Снимают офисы. Строят памятники. Собрания проводят. А кто кидает объедки всем этим шавкам, и чью команду - "Голос", они выполняют?
   Ладно, отвлекся я. Сейчас зарница, это комплекс мероприятий. В основном спортивный праздник. Жалкое подобие ГТО. Бег, подтягивание отжимание, теория, строевой шаг, и так далее. На районной зарнице мы взяли второе место. Первое дали команде семидесятой школе. Недовольны были многие. Но это уже не военные, а ковровые игры. Это единственная школа, где была ставка, педагога от райисполкома, для городской зарницы. Хотя лучше бы сборную команду. Все знали, кто поедет на город, независимо от результатов, и это било по рукам. А сами отобранные не стремились заниматься, зная, что все равно поедут. Даже формы не было. Мне, добровольно - принудительно, пришлось дать форму, наших ребят. Забегу вперед. Заняли они соответственно последнее место.
   Через два дня после Зарницы, провели присягу.
   Придумали ритуал, текст присяги. Я прошелся по Новосибирским телеканалам с письмами, извещающими о данном событии. Так же начальство, ветераны.
   Торжественный вынос знамени, речи гостей, кинокамеры, Мои курсанты, как взрослые, выходят из строя, читают текст. Пришли родители, друзья. Впечатляет. Получилось здорово.
   На другой день, отпросившись с работы, мы с Николаевым уехали на Алтай. В Чойский район. У нас были пациенты, занимающиеся туризмом в этой местности. И у них там было много знакомых. Они и устроили нам выезд. Летом у нас в центре работы мало. И появился реальный шанс заработать.
   В Новосибирске, на площади Калинина, есть контора, официально занимающиеся командировками рабочих за границу. Строительные специальности. Первая командировка в Сочи. Три месяца. Испытательный срок. А потом, уже за рубеж. Почти все страны. Поезд и питание за счет предприятия. И от штуки до полторы штуки баксов чистыми на руки. Неплохо. Пол года там, три месяца здесь. Но там много свободных от брака, и они долго здесь не задерживаются. Неплохо. И белые свет посмотришь, и бабок поднимешь.
   Вот и жена Николаева и подалась на заработки. А он остался здесь.
   Переночевал я у него, а утром в путь. На его "Волге". Машина символ нашей эпохи. Такую тачку обосрали. Ведь была техника.
   В подростковом возрасте, я читал, какой то скучный детектив. Сюжет не важен. Важно решение проблемы. Немецкой контрразведке, требовалось протаранить машину вражеской аналогичной организации. Они долго выбирали тачку. Надежную, сильную, крепкую. И они выбрали нашу, ГАЗ - 21. В застойный период, взяв "Волгу", человек забывал проблемы автомобилистов. На ней ездили всю жизнь, и передавали по наследству. Лучшие разработки отечественного автомобилестроения.
   Вообще, ценилось две машины. Еще УАЗ. За одну "Волгу" давали два УАЗа. Ходил слух, когда японцы увидели УАЗ, то сказали:
   - Что только не придумают Русские, чтобы не строить дороги.
   Сейчас эти две тачки опущены до уровня Запорожца. Если не с кем потрахаться, купи Волгарь. Натрахаешься не по детски. Ванна с болтами.
   Вот на ней мы и пилили до места. Нас обгоняли иностранные машины различной степени изношенности, Но старая японка, лучше новой "Волги".
   С удовольствием остановились в Тальменке. Большой ряд мангалов, обжорки. Шашлыки из баранины бесподобны. Тальменка, ты завоевала мой желудок.
   Сростки. Отдадим должное настоящему Мужику. Василий Макарович. Побольше бы таких людей. И, наконец, Чоя. Мы добрались. От этого чуда отечественного машиностроения, моя жопа, стала напоминать верблюжью пятку. Твердая и мозолистая.
   В первый год моего рабочего стажа, я имел удовольствие, два дня по тайге прокатиться на "Кировце". Енто такой большой трактор на колесах. Раз колеса раздуты до неприличия, рессоры не прилагаются. Только там я понял полный смысл слова тряска. Попасть в рот сигаретой не возможно. А у папиросы просто высыпается табак. Сиденье тракториста оборудовано, какими то амортизаторами. И его так мотало, что мне казалось, что он сейчас укусит руль. Выйдя из кабины, шатаясь, как моряк, я поплелся в туалет. Но не тут то было. В кишечнике, у меня образовалась пробка, как у медведя после спячки. И рычал я в сортире не хуже его.
   Так вот в Чое, после поездки на этой развалюхи, в сортире я вел себя не тише чем в тот раз. Ощущения тождественны.
   В газетах уже напечатали объявления о нашем приезде. В небольшом административном здании, барачного типа, предоставили две комнаты. Я, из столов соорудил кушетку. Народ пошел. Хорошо пошел.
   Здесь я столкнулся с прогрессирующим маразмом Николаева. Он выучил название кучи болезней, и погнал одно и тоже как под копирку. А люди шли ко мне после него. Также те, кто не хотел к нему идти, а шли ко мне, я отправлял к началу процесса. А диагностов там и своих хватало. Тем более кроме сомнительных диагнозов он ничего дать не мог. Спины же в деревне сорваны у всех. И они пошли вправлять. Пошла трещина в отношениях. И почему-то он возомнил себя пупом земли. Стал изрекать речи. А образование, первый курс мед. училища. И на роль оратора не канает. Гришка Распутин. Из деревни в пророки. Но у того хоть природное обаяние было. Особенно меня забавляла диагностика печени. Лямблии сорок процентов. Цисты тридцать процентов.
   - Виктор, меня интересует, что такое цисты?
   - Это домики лямблий.
   Глубокий диагноз.
   Поселок мне понравился. Люди открытые, добрые. Да я уже не раз говорил, о том, что питаю слабость к людям из деревни.
   Для меня городского, был шок, когда директор банка, принесла мне в подарок молоко от своих коров. Она сама их доит. Заставь это делать городских господ. Но это не от безделья. Это в крови. Местных забавляло, как я пытался кормить коров хлебом из рук.
   Хотя мы жили в Чое, но мотались по всему району. Сейка, Энерго, Поспаул и еще шесть - семь поселков. Работы много.
   Николаев, доставал всех рассказами про то, как он скучает по своей жене. Описывал ее фигуру. И постоянно хвастался, какой он сильный целитель. Как он лечит людей. Как им все восхищаются. И его раздражало, когда разговор заходил не о нем. Перебивал и начинал хвастаться. То есть разговор только о себе любимом и своей любви.
   Две недели. У меня были сорваны локти. Болели. Но и конечно, что не маловажно, неплохо заработали. Приближался день рождения, и я набрал в Сростках медовухи. Оригинально к столу.
   После поездки, неделя отдыха.
   Я пошел в клуб Станиславского. Надо с кем-то познакомиться. Хочется свеженького, новизны. Здесь тоже ширпотреб, но хоть уровень повыше, чем в Д.К. Текстильмаш, на Западном. И тут мне повезло, женщина с гусинки. Мы торговали по соседству. Нет, она не моя цель, но она мое начало. Просто для разминки. Несколько раз, на вечерах, я видел странную пару. Две подруги. Они великолепно танцевали, но изображали лесби пару. Классно. На этот раз я засмотрелся. Мне это нравится, и я не раз уже говорил, что бисексуальность женщины, достоинство, а не порок.
   Не буду повторяться. Но, по-моему, я уже говорил, что даже в уставе иуда - христианства, запрещены содомиты, но про женщин тишина.
   И тут моя собеседница, мне говорит:
   - Видишь ту, светлее.
   - Да.
   - Массажисткой работает.
   - Она лезби?
   Да нет, просто прикалывается. Юмор у них такой.
   И, к моему удивлению, минут через десять - пятнадцать, оглушает приятные женский голос:
   -Разрешите Вас пригласить на танец?
   Я не просто взлетаю. Я как утопленник за спасательный круг, хватаюсь за протянутую руку. Это она, массажистка.
   - Да, конечно.
   Сумеречный зал. И чувство - нас двое. Значит все на мази. Меня несет. Интуиция меня не подводит. Она будет моей.
   - Какие у Вас необычные руки.
   - Правда?
   - Да.
   Я помял их рукой. И наклонившись лицом к ладони, с шумом втянул в себя воздух.
   - И запах. Это руки необычной женщины. Необычайно мягкие. И необычный запах. Руки женщины несущей добро и радость людям. Я понял. Вы массажистка.
   Она в ауте. Вечер мы в месте. И как высшая награда, записка с домашним и сотовым телефоном протянутая между делом. Потом предложение продолжить вечер, но я поехал домой. Отложим на десерт.
   Это апофеоз всех женщин встреченных ранее. Она жила во дворе дома бывшего " Светлячка". В мои молодые годы, там стояла хоккейная коробка. С получки, мы бригадой, заходили в магазин, брали на рыло по бутылке "яблочного", или народное - "ошибка Мичурина". Плавленый сырок. Ему даже посвещенна песня;
   - А где ж ты друг, наш верный друг, в кармане сохнет плавленый сырок...
   Да был великолепнейший детский магазин. Сейчас трактир "Жили - были".
   Алина Груздева. О ней можно писать книгу. Причем детям до двадцати одного ознакомление запрещено.
   Я почитаю женщин. Я люблю женщин. Но в природе все двуедино. Инь - ян, черно - бело, мужчина - женщина. Единство противоположного. Дуализм. Во всех, сейчас, доминирующих религиях, единобожие. Один Бог мужского пола. Полностью выключена роль женщины. Она даже не вспоминается. Не просто глупо, а преступно глупо. Правильно не поклонение фаллосу, как придумано сейчас, а поклонение женскому лону. Вот правильная религия. Мы должны поклоняться Женщине. У женщины только одно слабое место. Она слабее всего, когда любит, и сильнее всего - когда любима.
   Мужчина существует как вспомогательный элемент в столь сложном процессе зарождения жизни. Он должен оплодотворить лоно, и прокормить потомство. А вся нагрузка на воспроизводство ложится на хрупкие плечи наших женщин. Последний личный опыт еще сильнее заставил меня уважать женский пол. Недавно мне моя жена подарила дочь. Маленький ребенок, наполнивший жизнь большим смыслом. Мы оплатили все возможные услуги, и я вместе с женой, на скорой выехал в роддом. Отдельная пред родовая, и отдельная родовая. Мы договорились, что как только начнутся роды, я выйду в коридор. Супруга стеснялась. Но роды пошли тяжело, а кесарить не хотелось. И я оказался акушером. Работы хватило. Женщины я преклоняюсь перед вами. У вас невероятно тяжелый, труд. Придя, домой, я рухнул на диван, и просто лежал весь день. Не читать, не смотреть телевизор. Есть и то не мог. Я пустой пересохший колодец. Вычерпанный до дна. Сил нет. Ничего не охота. Как же вам достается. Да еще и мы всю жизнь вас принижаем. Главная богиня женщина. И когда мы это поймем и воспримем, тогда и наступит период рассвета человечества. Женщины, мир принадлежит вам.
   Но опять противоположность. Светлые боги, темные боги. Светлых меньше, но они сильнее. Еще с классики " луч света в темном царстве". И по этому настоящих женщин мало. Единицы. А вот Груздева. Год моей жизни. Я очень ей благодарен. После ее я смог понять, что я хочу от женщины, и опыт с ней был последней каплей, в формировании моего образа женщины. Как катализатор. Мне, при всей моей бурной жизни, не хватало какой-то одной капли, одного штриха. Как тому мужику, который получил по репе, перевел стрелки на яблоню, а теперь школьники средних классов, забивают себе голову, изучая закон всемирного тяготения Ньютона. Несправедливо, один получил, а голову ломают миллионы.
   Так вот о Груздевой. Мы встретились вечером, после ее работы. Посидели в кафе, чуть-чуть выпили. И поехали ко мне. Тут не надо договариваться. Тут надо действовать. Как автомат Калашникова, безотказна, и готова действовать в любых условиях. " От южных гор до северных морей".
   Зашли домой, и не сговариваясь...
   И только к делу:
   - Подожди, я сегодня не могу. Дни такие.
   - Ты че предупредить не могла? Я ведь на взводе!
   - Ну, извини, но что я могу сделать.
   Да это не вопрос, это сожаление, извинение. Но женщина как пластинка. Ее можно перевернуть, и включить с другой стороны.
   Лежим, отдыхаем.
   - Ты туда больше не делай, я не люблю такой секс, хорошо.
   - А почему ты молчала?
   Как будто ее слова что-то решили.
   - А как я могу запретить, ты же мужчина!
   Меня как по голове ударило. Во ништяк. Я могу, что хочу. Отказа не будет. А могу и хочу многого. Фантазий у меня много.
   "Почему дружок, да потому. Что я жизнь учил не по учебнику. Просто я работаю, просто я работаю волшебником". Нехило я откопал волшебную палочку. За збычу мечт.
   День рождения я решил провести у Груздевой. Все-таки двушка. Добираться удобно. К себе в дом вести никого не хотелось.
   Народ собрался. Подарки поздравления. Я сам люблю дарить, но покажите мне человека, которые не любит их получать, и не любят когда его хвалят. Были подруги Груздевой. Обо всех говорить не буду, не заслуживают внимания, но одна Вера, неотделима от Алины. Это две фишки. Дамки.
   Насмешил Николаев. Крыша едет. И все сильнее. У меня заколка для галстука, подарена сыном. Вообще Он мне дарит такие подарки, что я просто в ауте. Он покупает такие вещи, которые я не могу себе позволить. Эту заколку он купил в бутике. Дорогая вещь, фирменная. Так вот Николаев, стал доказывать моему другу, светлой голове, окончил школу с золотой медалью, окончил аспирантуру в НЭТИ, что у меня заколка из тефлонового серебра. Что это за материал, он не объяснил. И произвел неизгладимое впечатление на кореша. Потом он стал доказывать, что его пейджер, устройство для получения смс, поясняю для тех, кто не знает, что это такое, может не только получать смс, но и посылать их. Где клавиатура он так и не объяснил. И постоянное хвастовство, какой он сильный целитель. Но в основном все прошло нормально. Хорошо посидели, попили медовухи. Друзья Груздевой еле разошлись. Одному даже пришлось указать на дверь.
   Городская зарница.
   На город я поехал в месте с директором поста, наблюдателем. Уникальнейший человек. Владимир Дмитриевич Хорячкин. Человек, не имеющий ни каких моральных принципов. Только деньги. Цель, смысл, жизненное кредо. "Там Царь Кощей над златом чахнет". В натуре Плюшкин. Именно в натуре. До мозга костей. Но и умеет добывать их. Но методы, конечно, не просто отдают душком, а просто дерьмом воняют.
   Зарница дело интересное. Физ. подготовка. Строевая. Военное дело. Очень интересно. В мое время, нас вывезли в Бугринскую рощу, и мы бегали, срывали погоны друг с друга. С кого содрали, тот проиграл. Задача набрать как можно больше.
   Сейчас уровень намного выше. В то время, в комитете по делам молодежи области, председателем работал интереснейший человек. Человек на своем месте, Баграт Отарыч. Область много потеряла, когда его уволилили, сделав так называемую реорганизацию. Не сравнить с главным по городу. Бесцветный человек. Я его почти и не видел.
   Пришло время обеда. Летняя кухня. Столы на десять человек. Салат из огурцов, и каша с тушенкой. Один к одному. Так нас в армии не кормили. Зам. Отарыча, вышел к нам, всем взрослым, кто был с детьми, гостям, и произнес:
   - А вы, пожалуйста, пройдите в офицерскую столовую. Там вам накрыли столы. Поедим, чем Бог послал.
   Бог не поскупился. Столы на четверых. Бутылка коньяка, и пол банки водки. Каждому салат, Борщ. Второе. Булочка, и мясная нарезка. Нехило. Харячкин на халяву попил вволю. Для него на халяву и хлорка творог. Мы, выпив для аппетита, пошли дальше смотреть. Владимир Дмитриевич завалился спать в автобусе.
   Месяц в городе, и мы с Николаевым снова рванули на Алтай теперь за Симинский перевал, по Чуйскому тракту, Онгудай. Что, как нам сказали местные, переводится как "семибожье". Алтай, особая песня. Съездив раз, его забыть не возможно. Мы русские любим, принижать себя сравнением. Питер, северная Венеция. Алтай - это вторая Швейцария. И таких сравнений много. Ну, нахер. Венеция - это подобие Питера. Швейцария - второй Алтай. Даже если сравнивать места по посещению туристов, то Алтай посещает раз в шесть больнее туристов, чем Альпы. Швейцарцы сами едут отдыхать сюда. Я там встречал группу русских туристов из Новой Зеландии. Они давно уже там живут, имеют свой бизнес, но отдыхать и набираться сил, едут в Россию.
   Также меня забавляет столичность наших людей. Еще у Чехова, три сестры на разные голоса, кричали:
   - В Москву, в Москву, В Москву.
   И в совдеповское время, толпы лимитчиков, наполняли первопрестольную, в надежде сочетаться законным браком, с местными аборигенами, и любыми путями захапать заветные восемь метров и постоянную прописку. И только в кино, "Москва слезам не верит", замечательной сказке, нашего кинематографа, таким приезжим, удавалась стать директорами фабрик. На самом деле, прямая дорога на дно, винные магазины и сто первый километр. И неудачники и обломавшиеся, рассосались по территории нашей не объятой родины и стараются везде насадить слово столица. Новосибирск - Столица западной Сибири. Сейчас Омск и Красноярск пытаются вырвать пальму Столичности у него. Есть северная столица, столица металлургии, угольная столица. И даже Столица колымского края. Везде столицы. Столица Алтая и Столица Горного Алтая. А еще фишка. "С России начнется духовное возрождение мира". Но кроме русских никто об этом не знает. Это главная наша тайна. Живите спокойно. Не надо этой столичности. Посмотрите на этот Вавилон - Москву. Муравейник. Есть неплохой забугорный писатель Нора Робенс. "Вторая Дашкова". В одном из ее детективов, написано, как главный герой, женщина полицейский, ехала от центра, на окраины города. И чем дальше, тем чище улицы, Небольшие, уютные дома, и спокойно играющие детишки. Там давно уже поняли, что центр для работы. И есть спальные районы. Я сам живу в престижном центре. Балкон не откроешь, пыль и шум. В магазинах цены, сразу видно, столица западной Сибири, и народу на улице, как на первомайской демонстрации. А наши спальные районы! Сходи, прилично одетый человек, на Расточку, Затулинку, Рудники, Троллейный, да и много куда ночью. Экстрим. Сафари.
   Тот же мой пресловутый родственник с Бердска. Муж моей двоюродной сестры. Я уже о нем говорил. Он из деревни из Кемеровской области. Окончил технарь в Кемерово. И обломалась его мечта жить в столице хотя бы Сибири. Живет в городе сателлите. И видна у него заноза в душе. Негатив к нам жителям Новосибирска. Нам плевать, а ему расстройство.
   А коренные Москвичи. Привыкшие жить на шее жителей страны. Но хуже те, кто туда переехал. Так сказать мигранты в первом поколении.
   Не надо нам столичности. Жить хочется, Спокойно. Уютно. Столичность - это как морская свинка. И моря не видела и свиньи не причем.
   Опять мы на раздолбанной волге в очередной поход за славой. Опять цитата из кинематографа. Ибо сказано, человеком, которого есть за что уважать: "Из всех искусств, для нас известных, является кино".
   Но у Николаева крышу снесло капитально. У него фишка. Всем подряд рассказывает, как он скучает по жене. И при этом пускает слезу. Особенно это не к месту, когда заходят пациенты. Не дает им даже слово сказать. Да и вообще, несет такую чушь. Чую пора сваливать. А с женой вообще забавно. Я приводил к нему знакомую, а та пришла с подругой. И они сговорились. Пока супруга сидела в одном кабинете, Николаев подругу трахал в другом. Да и мы в месте работаем. Я ведь знаю, что он не одной юбки не пропустит. Все, что шевелится. И не важно, что некоторые страшны как моя жизнь. Была такая. За пятьдесят. Худющая. Ему по фигу.
   Я забыл рассказать. В прошлый раз, когда мы ехали с Чои, по дороге мы увидали на обочине, плечевую. Лет двадцати. Визг тормозов.
   - Садись. Работаешь?
   - Я не за деньги. Мне до Барнаула.
   - Договорились.
   Проехали не долго. Николаев, пустив слюни, свернул в ближайшую полосу. Они вышли. Я наблюдал за порносценой в зеркало заднего вида.
   Шлюшка, сняла трусишки и легла на подстеленную тряпицу согнув и широко раздвинув ноги. Как ни пристраивался наш половой агрессор, не получалось. Потом он вскочил на колени, и сосредоточенно теребя непослушный отросток, пытался почувствовать себя мужчиной. Ну, ни как. Давно я не видел у него такого сосредоточенного и одухотворенного лица. Какая сосредоточенность, Какая игра мыслей. Наконец он запихал свой полувялый стручок. Меня утомила эта бессмысленная возня, и я развернул книжку. Наконец он отстал от нее, с сопением испачкав тощие ляжки.
   - Будешь?
   Меня чуть не вырвало от брезгливости. Я свой член не на помойке нашел. Кто знает, когда она последний раз принимала водные процедуры. Проще, когда она подмывалась? Но виду не подал:
   - Нет, меня Алина ждет. Надо приехать во все оружии.
   Гуляешь, так гуляй. Нормальное мужское дело. Был такой писатель Крестовский. "Петербургские тайны" написал. И там пожилой дворянин, говорит молодому дворянину:
   - Мужчина гулял, гуляет и будет гулять, но если вы попались батенька, вы подлец.
   Мы стремимся соединиться с природой. Сыроядение, нудизм, хождение босиком и много всяких фишек. И секс с одной женщиной? Это, вообще не в какие ворота! Мы же не гуси - лебеди.
   Но зачем ты каждому на душу слезу капаешь? Они ж к тебе со своей бедой, а не тебя утешать.
   Мы в Онгдугае. Мне понравился перевал. Как раз была непогода и на нем лежали тучи. "Ночевала тучка золотая, на груди утеса великана" Там расположена база Российской лыжной сборной. Сидишь в тумане и неожиданно и беззвучно, возникает, пробегают и исчезают человеческие фигуры. Одинаковый мерный шаг. Одинаково шевелят руками. В натуре зомби. Сюрреализм.
   Но население отличается от других мест Алтая. Здесь Алтайцы более националистичны. Обостренней самосознание. Их родина. Как хохлы. Без России никуда, и эго поточить хочется. Мне понравился зам. главы администрации. Он предоставил помещение нам для работы. У него яркий внешний вид. Наше поколение воспитанно на фильмах про индейцев, с Гойко Митечем. И вот этот чиновник как две капли "агдама", вылитый Чунганчук. Но очень умен, и его мечта, которую он успешно воплощает в жизнь, создание этнографического заповедника.
   Развешаны по столбам объявления. Слухи по поселку. И на следующий день очередь от желающих исцелиться. Интересен народ в своем любопытстве. Самобытная культура Алтая. Свои шаманы, целители. Мы едем к ним. А они пошли к нам. Любопытство. Посмотрите субкультуру Голливуда. Фильмы ужасов. Человеку страшно. Но он берет, что-либо в руку, и направляется в сторону страха. Любое животное щеманулось бы так, что хрен бы его словили. Но не человек. И от его нелогического поведения, щемится во все стороны сам источник страха. И от этого популярность фильмов страха и различных аттракционов. Только гомо сапиенс, будет оплачивать свой испуг.
   И здесь голимое любопытство. Во - блин, колдуны приехали! В основном шли на костоправку, ну а почему бы еще и за одно и Николаева не послушать. Но он и здесь отличился. Каждому писал то, что заучил. И притом слово в слово. Ни разу не сбился подлец. Шпарил слово в слово. На этом же этаже работала парикмахерская. И гляжу, наш страдалец уже там, огуливает парикмахершу. Чирикает, прыгает, перья распуская. А потом приходит и плачет мне в жилетку, как он по жене соскучился. Честно говоря, противно. Да похеру мне твоя половая жизнь
   Через два дня, зовет вечером покататься. Поехали. И тут в машину лезет парикмахерша с какой-то толстой подругой. Пакеты с пивом, рыбой. Немудреная закуска.
   Выехали на берег местной речки. Пьем пиво, мне любопытно, чем это все закончится. Николаев свою мамзель под ручку:
   - Не теряйте нас. Мы погуляем.
   И в лес. И тут я понял, что чувствует человек, когда на него нападает бегемот. Атака была решительна и напориста. Я не успел и глазом моргнуть, как она уже разделась. Второй миг, и мое хозяйство в ее потной ладони.
   Я в панике. Передо мной голая сорока пяти летняя тетка, Брюхо, закрывая пилотку, висит почти до колен, а грудь заканчивается в районе пупка. Такой в натуре трехслойный гамбургер. Ляжко-брюхо-грудь. И с верху, как украшение перекошенная похотью морда лица. Интересно, какое чувство кроме панического ужаса, она хотела у меня вызвать?
   Недавно в Интернете видел конкурс. Американцы выбирали самый страшный фильм ужасов. Они просто не сняли короткометражный фильм - "Я на берегу, с этой самкой". Хрен бы они после этого на Россию залупаться стали. Десять этих голых самок остановили бы совместную украино - грузинскую армию. А двадцать пять, поставили бы раком НАТО.
   Я смог отбиться без потерь. Без членовредительства. В прямом смысле этого слова. Трудно было. Но получилось.
   Вернулся Николаев с подругой. Рожи счастливые. Коню понятно - натрахались. В моем возрасте уже не надо ничего пояснять. Такие вещи видно с лету.
   - Ну, как? У вас все в порядке? А мы просто погуляли. Не волнуйся, мы просто погуляли.
   Это было последней каплей. Ненавижу лицемерия. И я завелся. Подождал, когда мы увезли баб, и выдал ему все. В основном матом. Оторвался за всю мазуту. Вспомнил все. И его лицемерие. И его диагностику. Хорошо, что он из машины побоялся выйти. Хлебало бы, разнес всмятку.
   Сбежал он из дома, где мы жили, и неделю ночевал на берегу в машине. И самое западло, он уехал с поселка, изподтяжка, даже не сказав мне.
   Но все к лучшему. Я еще два дня принимал людей. Спокойно, без вранья и суеты. Я потом узнал еще одну причину его психа. Люди в таких местах более открытые, более земные. И если ты к ним по человечески. Мне несли мед, молоко. Продукты. Просто так, не взирая на плату. И я понимал, не взять нельзя. Это от души. А ему облом. Мания величия страдает. Но мне до фонаря. Все к лучшему. Жаль, конечно. Такой талант похерил. Ведь мог бы помогать людям. Не в коня корм. Еще раз жаль.
   Ехать обратно одному, было интересней, чем с ним. Утром на частника. Садятся пятеро. Мне повезло, я сидел впереди, рядом с водителем. Водила ездил не первый год, дорога изучена до камешка. И гнал он по человечачьи. Американские горки.
   Я проезжая туда, видел дом с прибитым черепом быка. С большими рогами. С верху надпись - танга - хатанга. И мне было конечно любопытно. У водителя я выяснил, кто быка на стену сунул.
   Оказывается в конце восьмидесятых, сюда приехала толпа обоего пола из Питера. Продали квартиры, и купив здесь жилье, стали играть в индейцев. Ролевые игры для взрослых детей. Как и должно было случиться, ничего у них не вышло. А уехать некуда. Несколько лет они проболтались, а потом потихоньку разъехались кто куда. "Вождь" проболтался здесь еще. В последнее время его трезвым не видели, и тихо тоже, куда то исчез. Остался один опустевший дом с прибитыми рогами. Памятник человеческой глупости.
   Но людям неймется. То тут, то там, возникают какие-то секты, сообщества, и люди встревают туда, как мухи в варенье, продавая движимое и недвижимое имущество, бросая родных и близких, к светлому будущему. В поход за синей птицей. То мент объявит себя миссией, и создаст город будущего. В газетах напечатали план будущего города, люди верят. А сейчас бы рады вырваться, но некуда. Всевозможные секты. Сейчас у нас под Новосибирском строится нечто подобное. Экологическое жилье. Поселок будущего. Здоровенное поле, каждому по гектару земли. И все довольны, все смеются. Мы построим почту, больницу, школу. Проведем электричество. Затраты не считаются. Эйфория охватила еще одну толпу. Один раз в месяц, в выходной все это общество собирается на собрание и делится радостью. То есть, встает один из одураченных, радостно и бодро заявляет:
   - За этот месяц у меня случилось то и то!
   И толпа таких одурачено - радостных же, хлопает и свистит, радуясь за своего члена. Они строят Родовое гнездо. И не важно, что у большинства проблемы в семье, неустройство в жизни. У некоторых и рода то и нету. Бездетные. Родовитые наши.
   Не правда ли знакомая картина? Посмотрите на любое собрание сетевого маркетинга, любой пирамиды, любой религиозной общины.
   - Мы любим тебя! Мы жить без тебя не можем! Ты нужен нам!
   Схема стандартна. Нам не хватает тепла, любви. И вот здесь мы нужны. И люди поплыли.
   В документах черным по белому, но мелкими буквами приписка. В случае не желания оставаться в обществе, арендатор не имеет право продать участок. Он отдает его обратно, со всеми постройками. Приписано много причин, по которым можно лишить члена его участка.
   Отдай жену дяде, а сам иди к б...и. Лохотрон. Сейчас одурачено - родовитые все обустроят, потом их выживут, а сами собственники потом все продадут уже нормальным людям. Неплохой бизнес.
   Во все времена, есть люди, которые любят платить деньги за то, что бы их обманули.
   Статуя свободы. Полное название - свобода, озаряющая мир. Она стоит на видном месте. Ее знают все. Символ.
   Один человек Густав Эйфель. Он создал башню, являющеюся главным памятником Парижа. И как дар французского народа, он принимал участие в создании Статуи свободы.
   Один человек. Большего ему не надо и делать. Он прославился в веках.
   Но есть еще и один факт в его биографии. Грандиозная афера со строительством Панамского канала. Не один. Там даже замешан внучатый племянник Наполеона. Разорены миллионы французов. И Густав получил два с половиной года лишения свободы.
   "Все крупные состояния нажиты преступным путем" - сказал умный человек. Статуя свободы - свобода доить лохов.
   Бийск. Бывал я здесь. Возил китайские шубы на местную барахолку. Площадь Шукшина. Достойно. Память настоящему мужику. Макарыч достоин этого. Богат Алтай талантами.
   Поезда еще долго ждать. Пошел погулять по привокзальной площади. Летнее кафе. Шашлыки, чай. Сидят за соседним столом два милиционера в форме. Два сержанта. Лет по двадцать. Пьяны в матину. Ни тяти, ни мамы. Рядом шестерка с ментовскими лейблами. Я угорал, когда они доползли до машины и пытались поехать. Причем они пытались это сделать по очереди. Так и уснули в машине.
   Поезд удобен. Ложишься спать, и утром в городе.
   Так, с Николаевым я больше не работаю. Новый виток в моей судьбе. Интересно, как другие живут по накатанной колее.
   Я встречался с такими людьми. Я им даже завидую. Как пришли на завод в шестидесятые, семидесятые, так и работают на одном месте. Они пережили смутные девяностые, когда зарплату не платили годами. Они дождались, когда стали платить, чтобы с голоду не сдохнуть. Они сохранили гордое звание рабочий класс. Они сохранили мастерство, и сейчас передают его молодежи, которая захотела приобрести крепкую профессию. Их и надо награждать в Кремле, и о них надо писать в газетах.
   Но и уважать их нельзя. Люди оказались за бортом жизни. Они сидели в цехах, когда дети ели одну картошку. Я даже знаю такого. Назову его просто - шлифовщик. В цеху с семьдесят четвертого. В рабочем деле соображает. Техникум окончил. Но хватается за любую подработку, лишь бы хоть копейку дали. Прогибаясь, постоянно бегает по начальству, закладывая таких же работяг. Но не очень ему и подают, даже на вставные челюсти денег нет. Деснами пайку пережовывает. Да и дома, похоже, надоел хуже горькой редьки, так как даже ночует в цеху. И вся радость бухнуть, в компании такого же работяги. Это картина нынешнего передовика.
   Вообще, сейчас на производстве, пьют, намного сильнее, чем раньше. Наверно понимая свою ненужность. Все, начиная от начальника цеха.
   А вообще, по нашему телевидению можно судить, кто правит власть.
   Застой. Главные герои рабочий и колхозница. Большинство фильмов про труд. Типичный фильм - "Премия". Толпа рабочих полтора часа отказывается от премии. Ничего не понятно, жутко скучно. Но когда я шел по заводу, в кирзовых гавнотопах, робе и в каске, с толпой таких же, я испытывал гордость сопричастности.
   Главный памятник тех времен на ВДНХ. Рабочий и колхозница. В народе его называли - граф Потемкин с Екатериной Великой полонез танцуют.
   Не к ночи помянутые девяностые. Главные герои, Бандиты, проститутки,
   И сейчас. В основном пьющие менты. Причем начальство у них бабы. Без них никуда. Матриархат. Памятники преступникам. Николашке, которого народ называл "Кровавый". Колчак, заливший кровью наших прадедов всю Сибирь. В Сибири, там, где он наследил, до конца шестидесятых, Колчак, самая популярная кличка для собак. Нас просто заставляют предавать наших предков. И артисты в различных номинациях награждают друг друга.
   А ведь все держится на простом мужике. И на колхознике. И куда без них и менты, и бандиты, и проститутки, и артисты, и олигархи с депутатами.
   Но, к сожалению не судьба. У меня жизнь циклично - зигзагообразна. И цикл от года до трех. И выносит так, что сам черт не разберет.
   Я со всей душой отдался работе с детьми. Мне, правда, нравилось. И в том есть причина. Главное в названии патриотическое. В-первых во времена моего детства, еще много было живых фронтовиков, и я родился на шестнадцатый год после войны. Во-вторых, у меня воевали все деды. Один даже удостоился звания Героя. Ну и, в-третьих, я всегда уважал военных. Подавал документы и в суворовское, и в военное, но не поступил. Не по здоровью. Оно нормально. Не судьба.
   Ну и было еще одно. Сын. Самый криминальный возраст. Переходный. И попасть, в не ту компанию, как два пальца обосать. А в клубе занимаются все его друзья по училищу. И не только. Я могу контролировать его вместе с друзьями. Многофункционально.
   Июль. Жара. И за Новым поселком, на берегу Обского моря, Проводится фестиваль авторской песни. Из областного отдела по делам молодежи, распоряжение. Надо обеспечить охрану данного мероприятия силами нашего клуба. Я взял шесть курсантов, и туда. Кайф. Днем бренчат на гитаре, сидят кучками, чужих нет. Вечером на помосте концерт. Рядом пионерский лагерь. Кормили там. Но сами барды, готовят на костре. Романтики. А мы, с курсантами, ходили есть в столовую. И нам на семь человек давали кастрюли с едой, рассчитанной, на всю толпу доморощенных бардов. А после сытного завтрака, манная каша, диетическая, настоящая, да хлебушка с маслицем, на бережок. Солнышко жарит, водичка - парное молоко. Лежишь на бережку - млеешь. Мысли тягучие, вязко перетекают из одного уха в другое, не задерживаясь и не осаживаясь. Хорошо. И так в полудреме - обед. Мясо без супа, лучше, чем суп без мяса. Вылавливаем. Котлетки. Да, умеют готовить. А какой компотик! Весь, который остался с собой. Не воду же пить. На бережок. И до ужина. А на ужин кашка, и булочка с какао. Какао. Детство. У меня так чудесно готовила его мама. Не торопясь, бредем до палатки. У меня, как у старшого, отдельная. А там уже пивко. Привезли. Жара спала. И пивко под пламя костра и песни бардов. Какой кайф!
   А с утра завтрак, и по новой. Вот это командировка. Такое бывает редко, но метко.
   Через пять дней домой.
   Помню, как после армии, я работал учебным мастером в НЭТИ. Не ушел бы, но платили мало.
   Осень, зима, весна. Студенты дневного, вечернего и заочного отделения. Мои лабораторные работы для второго курса. Во времена бесплатного образования, народу до третьего курса училось много. А потом отсеивались по разным причинам.
   На работу к девяти. День не нормированный. Лабораторные работы днем, вечером. А еще надо подготовить инструмент. Сверла, зубила, молотки. Мне, почему-то, дико не нравилось точить. Наждак вызывал у меня отвращение. И я выкладывал не точеный инструмент вечерникам и заочникам. Они от станка и верстака. И первым делом выполняли ненавистную мне работу.
   И наступает лето. На работу в десять. С двенадцати до двух обед. И в шестнадцать нуль-нуль домой.
   Наверно в этом и самое главное преимущество преподавательской работы. Хоть учебный год пашешь как проклятый, но за то летом, человек.
   Николаев так и работает. Народу ходит мало. Он приходит и сидит. Самое смешное, что даже поругаться не может по человечески. Только гадит. У его жены, подруга в городском отделе по делам молодежи, Так он туда кляузничал. Но облом. Педагогов в дополнительном образовании не хватает. И, как увидит, что-то бормочет в спину. Громко сказать, кишка тонка.
   Я, в основном на посту. В клубе детей нет, поразбежались до осени. Толку от меня мало. Там тоже делать нефиг. Лето. Караулы каждый день не стоят. Только по "праздничным дням России". Что это, Россиянинам не знамо. Есть такие даты. Я не буду останавливаться на них. Если взять календарь, то там вообще каждый день, чей-то праздник. А то и два.
   Во времена моего детства, мы стремились попасть в почетный караул. Туда попадали лучшие. Может поэтому, я и не прошел этот отбор. В детстве не попал, попал взрослым. В жизни все компенсируется.
   Иногда с Хорячкиным дежурил на Вечном огне. По выходным. Свадьбы. Кидают деньги, а алкаши, не дождавшись, когда отойдут люди, лезут собирать их. Я, наивный, думал, что все деньги идут в фонд поста.
   Владимир, ссыпал все в свой карман. Когда кидаются деньги, часть из них, мелочь, попадает под чашу вечного огня. Обгорает. Раз в несколько лет, чашу поднимают, и дно под ней, чистят. И в помещении поста стояло несколько ящиков, с такой мелочью. Вот ее он и показывал, когда у него спрашивали:
   - Где деньги?
   Пожертвования он делил так. Все высыпалось на стол. И делилось на две кучи. В одной от пятидесяти копеек и ниже, в другой от рубля и выше. И как уже понятно, то, что выше в карман, а то, что ниже, в банк, и на счет поста.
   Сидим, Смотрим. Свадьба. Красивые молодые. Свидетели, Гости. Все юные и свежие. И не важно, что они постареют, что, скорее всего, их семейная лодка разобьется о камни быта. Что рога друг у друга не за горами. Слишком, много я видел в жизни. И жизни давно превратила меня в циника. Сейчас я растроган и слегка завидую им. Красиво.
   И тут, откуда не возьмись, является пьяное, грязное, оборванное нечто. И отталкивая молодых, лезет в чашу огня за деньгами. Я подхожу. И отталкиваю его.
   - Вали отсюда.
   - Все, все командир, понял. Ухожу.
   Только я отворачиваюсь, он снова в чаше.
   Уговаривать бесполезно. Подходим с Хорячкиным. Под "белы" ручки. Рядом будка милиции. И как всегда, в ней никого. У милиции нюх. Когда они нужны, их нет. Но мне на руку. Таких надо учить по другому. Резко разворачиваю бича, и кидаю к дверям.
   - Я тебя просил по-хорошему, убежать?
   - Да.
   - Жаль, что ты по-хорошему не понимаешь.
   - Понимаю.
   - Не понимаешь.
   И превосходная троечка. Хук с права, с лева, и апперкот правой в челюсть. Классика. Сколько лет прошло с тех пор, когда я держал перчатки в руках, а получилось. Да еще дверь сзади. Отклониться некуда. Судя, как у него заволокло глаза, он похмелился. С громким костяным стуком, ударившись затылком о дверь, чмо поползло по стене в низ. И финальная точка. Берцем по фанере. Гениальное изобретение берцы. Нога как в люльке. Не повредишь.
   Надеюсь, он долежал до того, как появились блюстители порядка.
   Обычный день, обычная работа.
   Очередной вечер в Станиславском. После продолжение, дома, у Алины. С нами ее подруга Лера. Попили пива. То, есть все стандартно и не предвещало ничего необычного. Попив пива, ложимся спать. И тут гляжу, Лера, заголяется до плавок, и нырк к нам под одеяло. Растерян. Не ожидал. Не готов. Но приятно удивлен.
   Две обнаженные женщины прижимаются ко мне. Две пары тяжелых грудей. У Леры титьки побольше, чем у Алины. Четыре руки. И два жадных рта. Я офонарел от неожиданности. Не верю своему счастью. Это же мечта любого мужчины.
   Не первый раз, но каждый раз неожиданность. И замирание сердца, не сон ли это. Не дай бог проснутся. "Я помню чудное мгновенье".
   И только когда два рта шаловливо заиграли внизу живота, я очнулся. Не сон. Явь. И не совладав с нахлынувшим чувством, опрокидываю Алину на спину. И закинув ее ноги на плечи, встал перед ней на колени. Чуть помедлил, дав посмотреть Лере. И медленно, еле сдерживаясь, растягивая удовольствие, вошел. А вот здесь новинка. Лера обняла Алину, и они слились в жарких поцелуях, лаская друг друга. Да воспоем здравие свингу!
   Амнезия. Провалы в памяти. Я пришел в себя уже, когда все кончилось. До сих пор, пытаясь вспомнить то, но в голове только обрывки. Спина Леры, с подрагивающим задом. Рука ее теребящая грудь Алины, и руки Алины, вцепившиеся в спину Леры. И звуки. Не звуки, а песню страсти, исполняемую в унисон двумя женскими голосами.
   Вот вить что интересно. Песнь любви это единственная песня, в которой не сфальшивит ни одна женщина, даже напрочь лишенная музыкального слуха. Но редко кому удается услышать такой дуэт.
   Мы отдышались, сели, не одеваясь попить пива. И к моему удивлению о произошедшем не слова. Все в порядке вещей. А мне и подавно говорить не хотелось. И где-то через час -
   - Ты готов?
   - К чему?
   - Продолжению банкета.
   Молчу. Лера откидывается на спину поперек дивана. И широко разводит ноги. Алина ныряет ей между них головой, аппетитно отставив зад. И розовым языком нежно и аккуратно между розовых влажных складок. Я заворожен. Но Алина, оторвавшись от подруги:
   - Ну что стоишь? Давай.
   Понял. И чуть под присев, вхожу в нее, завершая композицию. Наш дуэт переходит в трио. Но здесь я уже стараюсь не пропустить не одного мгновения, внимательно и жадно смотрю, стараясь все запомнить.
   Возбуждает. Лера, закусив губу, и закрыв глаза, руками прижимает голову подружки к своей промежности. А Алина двумя руками обнимает полные ляжки Леры. Мой живот мягко о розовые ягодицы Алины. Шлеп, шлеп, шлеп. Каждый сам по себе и все вместе.
   Первой, кончила Лера, и, оторвавшись от жадного рта любовницы, отползла в сторону.
   И когда начала кончать Алина, я больше не смог сдерживаться. Так вцепился в ее бедра, что поставил отпечатки своих рук. И что есть силы стал насаживать ее на свой воспаленный кол. Да так, что заставил ее заорать. Фонтан, исторгнутый мной, похоже, подкинул ее вверх. Я как кот Леопольд сразу с двумя мышами. И песня про дружбу.
   Утром Лера ушла рано. Торопилась. Мы еще спали. Проснувшись, я малехо стремался от неожиданной ситуации. Но Алина вела себя, как не в чем не бывало. И я успокоился. Когда не знаешь что делать, ничего не делай. Было воскресенье, торопиться некуда, и, обдумывая вечер, я так возбудился, что снова завалил Алину. Похоже, наша нежная дружба будет продолжительна и приятна.
   Николаев принимает. Я старался с ним не контактировать. Но пацаны, зная о том, что мы разосрались, взяли и напихали ему в замок спичек. Опять на меня жалоба. Мне эти жалобы стали надоедать. Чувствую, завожусь.
   И наступил день икс.
   В комнате, где он работал, в шкафу, лежали пособия клуба. И мне надо было взять их. Но сам я с ним связываться не хотел, и послал сыны с другом. И этот мудак вытолкал ребят за двери. Держу себя в руках, Захожу. В кабинете сидит молодая, симпатичная девушка. Молча лезу в шкаф.
   - Еще раз зайдешь, я тебе башку разобью!
   Молчу. В тире дети. Не стоит при них.
   - Слышь, ты, козел. Пез...ц тебе и твоему ублюдку.
   А вот про сына зря. У меня как шторы опустились в голове. Ослеп и оглох. И с разворота, что есть дури, бью кулаком в челюсть. Когда пелена спала, Николаев сидит, а голова качается как у "китайского болванчика". Есть такая игрушка.
   Девушку как ветром сдуло. На одного постоянного клиента у него стало меньше. Николаев посидел, и медленно, неуверенно, поднялся. Его штормит. И изо рта, потекла кровь. Неплохо потекла. Наверно я что-то ему там повредил. Не страшно. Не женщина, ртом не работать. Покачиваясь, выходит в коридор, поднимается по ступеням, и в дверях, в стиле позднего Брежнева прошамкал:
   - Я с тобой еще разберусь.
   Ну, дебил. Ну почему люди не могут договариваться по-хорошему? Горбатого могила исправит. Ведь сам залупался больше месяца.
   - Слышь, ты, шарлатан. Еще слово, и в репу.
   Понял. И молча свалил. Слышу, завел машину, и уехал. Поставил я жирную точку на нашем содружестве.
   Утром меня вызывают в отдел молодежи. Николаев лежит в больнице, в отделении лицевой хирургии, Диагноз - перелом верхней челюсти со смещением. Да это серьезно. Не рассчитал. Но на работе это не сказывается. Ваши проблемы. Ну, подрались мужики. Ну и сами разберутся.
   Да и плевать. Жизнь рассудит. А Николаев сам виноват. За что боролся, на то и напоролся.
   За то жизнь мне преподнесла еще один сюрприз.
   Оксана Мышкина. Я уже упоминал о ней. И не раз. Она жила ниже этажом, когда я снимал квартиру возле Ленинского райисполкома. Эта девочка жила со своей вольтанутой матерью и бабушкой. И так как отец их бросил и не появлялся, у нее бзик детдомовского ребенка. Они всех женщин называют мама. А она меня приняла за отца. Конечно не за настоящего, а как бы за старшего товарища. Я не знал, как от нее отделаться. Она приставала к моему сыну, Прудниковой, общим знакомым, чтобы узнать мой телефон. Несколько раз ловила меня на улице. Наверно у многих были такие "товарищи", которых мы стараемся избежать.
   Иду я расстроенный. Переживаю. Сломанная челюсть это серьезно. Но в душе надежда, я везучий. Сколько раз заводили на меня уголовные дела, но все обходилось.
   И сталкиваюсь с Оксаной. Понимаю, что так просто от нее не отделаюсь, да и не охота оставаться со своими мыслями одному. К другим женщинам? С ними общаться надо, А Мышкина сама будет щебетать.
   И я привел ее в клуб. Одна комната оборудована довольно не плохо, можно и посидеть. Слово за слово, и гляжу Оксана у меня на коленях. Во, блин, мы уже целуемся. Сила есть, воля есть. А силы воли нет. Не могу устоять. Как интересно - завораживающе, отщелкиваются пуговички. И с каждой пуговичкой, солнечный зайчик, обнаженной кожи, ослепляет глаза. И вот она - грудь.
   Меня поражала Мышкина. Блеклый фейс, и невероятно божественная фигура. Как у барыг. Посмотришь, вывеска отстой. Но зайдешь, фирма супер. Все равно, с лица воду не пить. А вот помаять - вещь. На каких только станках такие формы вытачивают?
   Поднимаю ее с колен и стаскиваю с нее джинсы. Стоит, закрыв глаза. Не мешая, вовремя переставляя ноги. Моя очередь. Рассупониваюсь и аккуратненько насаживаю ее на шкив, внимательно глядя ей в лицо.
   Вот за что мы любим молоденьких. Не важно, что втулка у нее основательно разболтанна. Не важно, что у нее хобби, мужчины. И чем больше, тем лучше. Не важно, что не снятый мужчина, личное оскорбление. Все это не важно. Важно другое.
   Когда секс со зрелыми женщинами, это классно. Она созрела. Она отдается с душой и телом. Она твой партнер. А иногда она сама лидер. Она сама знает, что ей надо.
   Такая как Оксана, еще не поняла вкуса. И каждый раз ей внове. Вот это любопытство. Вот это восторженное ожидание, и эта щенячья покорность. Вот это важно.
   Мы уже полностью обнажены. Поменяли не одну позу. Но я все никак не мог напиться. Жажда. И даже когда уже, казалось все, я иссяк, но минет на закуску. Есть еще порох в пороховницах.
   До утра мы остались в клубе. Сил куда-то идти нет.
   Но эта связь не на постоянку. Хватит для меня моей последней жены. Иногда коньячку, полезно. Но каждый день и помногу, алкоголизм. Или говоря по-русски - хорошего помаленьку.
   Меня вызывают в милицию. Возле сада Кирова. Пока найдешь дознавателя - запутаешься. Как в кино " Чародеи". Фарада бегал по коридорам. Идешь на право, потом налево, по второму этажу, и поднимаешься на третий этаж. И опять на лево. В самом углу каморка дознавателя. Да, загнали. Не уважают. Самая низшая должность. Но какой дознаватель. Небольшого росточка, рыженькая. Личико - загляденье. Голос журчит как ручеек по камешкам. Вот такую и надо ставить мужиков колоть. Но есть опыт. Количество заведенных на меня дел перевалило за количество пальцев на руках. Так что дальше считать не стоит. Но уже стало надоедать. Уже не мальчик. Это приключение по молодости. А в моем возрасте уже досадная помеха. Вызывает раздражение.
   - Здравствуйте. Вы меня вызывали.
   - Заходите.
   Достает. Достает бланки допросов. И главное оружие - ручку.
   - Фамилия, имя, отчество. Дата рождения.
   И пошла бодяга. Заполнение моих данных, подписка о невыезде. Нудно. Хорошо хоть не мужик. Приятно поговорить.
   - Вы обвиняетесь в нанесении телесных повреждений средней тяжести. Статья номер ..., гражданину Николаеву В. В.
   - Николаеву? А что с ним случилось?
   - А Вы не знаете?
   - В первый раз слышу?
   - Он лежит в больнице с переломом челюсти.
   - Орехи грыз?
   У девочки первый шок. Гляди в мои честные глаза, она сидит и слышно, как жужжат мысли у нее в голове.
   Когда мне было десять лет, сидел я дома у бабушки и захотел поесть. Гляжу - в холодильнике, здоровенная шишка. Несколько дней думал, что за фигня. Наконец дошло, ананас. Выбрал время, когда снова остался дома. Залез и оторвал чешуйку. Ручкой чайной ложки, наколупал от туда мякоти, примерно с фалангу мизинца. И прилепил чешуйку на место. Через недели две, у бабушки день рождения. Но десерт достают этот фрукт. Мое любопытство вскрылось. Но все подумали на мою двоюродную сестру. Ее стали ругать. Ей двенадцать. Девочка плачет. Я конечно признался. Что тут началось. Причем и сестра визжала тоже. Это был хороший урок. Его я усвоил на всю жизнь. Никогда не в чем не признавайся. Что бы не сделал. Люди никогда и не в коем случае, не готовы принять правду. Оставьте эту лабуду героям книг и экранов. Посмотрите по сторонам. Все эти правдолюбцы, парии любого общества.
   - Расскажите, что у вас случилось?
   - Николаев кинулся на детей, а я поймал его за руки и посадил в кресло. Все. Больше ничего не было.
   - В заявлении написано, что Вы ударили его по лицу.
   - А еще кто-нибудь видел? Свидетели есть?
   - Пока нет.
   - На нет и суда нет.
   - Ну, может Вы все-таки подрались? Ведь мужчины иногда дерутся.
   - Я не разу в жизни не видел, что бы мужчины дрались. Это фантастика. А если рассуждать логично, из клуба он уехал в 18.00. Скорую, домой он вызвал в 20.30. Не логично. У меня есть другой вариант. Он бабник. Приехал к женщине, поймал муж. Набил морду. Николаев приехал домой. И вызвал скорую. Надо что-то объяснить жене. И он все свалил на меня.
   - А какой ему в этом смысл?
   - Спросите его, что он делал в нашем клубе.
   - А что он делал?
   - Пусть он скажет сам. Я сам хочу узнать. Мне он этого не рассказывает.
   Вот здесь Николаев влетел. Снимал он помещение без договора. Работает без всяких документов. Налогов не платит. Да и со свидетелями пролет.
   - Хорошо. Встретимся через три дня, в понедельник. Я возьму показания у Николаева.
   - До свидания.
   Все это вкратце. Она меня доставала больше часа. Может, я, ей тоже понравился. Жаль, не место для знакомства. Не та атмосфера. Не располагает.
   Спасибо Алине с Лерой. Ночь с субботы на воскресенье прошли очень даже ничего. Я не буду описывать прошедшее, так как это порнография. Не хочу вызывать зависть.
   В понедельник снова к рыженькой. Опять то да потому. Честно говоря, нудно. Когда мне надоело, сказал.
   - Вы знаете, я вчера кино с Вандамом смотрел. Так там, мужчины дрались. Я всю ночь не спал, так ужасно.
   Все дело передают в следствие, когда и куда мне надо будет прийти, мне сообщат.
   В последнее время, что-то стало происходить во мне. Наверно пресловутый кризис среднего возраста. А может еще, какая херня. Сорок. Это ведь тоже какой-то срок. "Мой трамвай последний скрылся за углом. Я сорокалетний человеко - лом. Никому не нужен, как в степи трава. Одинокий человеко - хлам". Пел Лоза.
   Сын. Он вырос. Сам по себе. Свои друзья. Своя компания. Ему уже не интересно весь день болтаться со мной. Другие интересы.
   Женщины. Да, я ими не обделен. И много лиц мужского пола мне могут позавидовать. То, что я испытал с ними, большинство мужчин не только не видели, даже не знают, что такое может быть. Но это тоже, оказывается, может приесться. Не будет ничего нового. То, есть можно снять новою телку. Но ничего нового она уже не покажет. Все чаще возникают мысли о той единственной связи, которая будет в душе, а не завязана на конце. Но это, скорее всего только в книгах, написанных обостренным умом обкуренных писателей. Любовь. Она заканчивается с первым началом.
   Дом, работа. И че. И все. И я стал попивать. Как-то стал чаще прикладываться. Пивко. Сейчас столько сортов. И идя, домой, заходил у нас на "Танкистов", в "Сибириаду" за "Балтикой" N3. Или "Толстяком". Можно с устатку и по водочке. А устаток всегда есть. А если нет, то с радости. А я человек жизнерадостный.
   Еще по молодости, в период работы помощником машиниста на электричках, был интересный разговор с машинистом. Не знаю, что на него подействовало. И он мне рассказал, что после сорока возникает такое странное чувство. Неустроенность, волнение. Дети взрослые. И в зеркале непонятная рожа. Все чаще обращаются на вы. И знакомые. "Иных уж нет, они далече". Или как спел Трофим:
   - Все меньше адресов, где я могу остаться, не заплатив за пищу и ночлег.
   Мне двадцатилетнему было глубоко фиолетово, нравственное метание взрослого человека. Он отец одноклассника. Моего ровесника. Теперь я в его возрасте.
   И только теперь его понял. Один ровесник, отсидел несколько раз, умер. Второй на три года моложе, отсидел несколько раз, помер. Одноклассник. Отсидел два раза, повешался. Другой зашился, через полгода, напился, помер. И так далее, и тому подобное. Умер, спился, умер, спился. И дамы не отстают от мужчин. И чевой - то грустно мне становится.
   Нет, конечно, это маленько утрированно. Таких фактов не много. Но они есть. И множатся. А капля камень точит.
   А так стопочку, две, и хорошо. И по бабам. Алина безотказная. Да и поняв, что я, ее единомышленник, разошлась. И стала такой изобретательной. Такой секс попер.
   Она свозила меня к нудистам. Эти чудики собирались в бане на "Затулинке". Стадион "Фламинго". Эта братия смешила меня больше всего. Толпа полу извращенцев.
   Они напоминали мне, меня же, лет в двенадцать. На Башне, на улице Ватутина, есть такое ГПТУ N 12. И пятиэтажное общежитие данного учебного заведения. Народу училось много. В подвале душ. Окна закрашены. Но так как девок училось много, вечером он работал не прекращаясь. И форточка всегда открыта. И можно увидеть кое-что светлое, запретное, радостное. И время от времени, мы детишки бегали туда. Чтобы утешить, чувство любопытства, начинающее зарождаться в наших телах.
   Нудисты, это тоже придурковато - неспелые подростки. Смелости, просто заняться сексом, у них нет. Мешает много комплексов. Скорее всего, если мужчина моется в сауне с толпой голых баб, или на пляже весь день среди них, и не возбудился, это безнадега. А может латентный гомосек. Ну, просто физически, походив регулярно в такой коллектив, невозможно, трахать женщин. Ведь не зря говорят:
   - После пяти лет жизни, жена превращается в сестру.
   То есть тебе с ней жить интересно, но секса нет.
   А женщины! Процентов пять - семь нормальных. А в основном без слез не глянешь. И им просто за счастье хотя - бы голыми походить, перед самцами. Добивая своими формами несчастных мужиков. Ладно, хоть на пляжах. Там просто много молодежи, рисуясь, своей смелой раскованностью, выбирая себе самку или самца. А в бане, самый возрастной отстой
   Еще до Груздевой, я встречал мужчин, которые ездили в такие коллективы. Они захлебывались слюной от своей смелость. А со стороны просто смешно. Поэтому, съездив раза два или три в это заведение, бросил это занятие. Глупо терять на это время.
   Кстати, в клубе знакомств, "у Алевтины", в клубе Станиславского, основной костяк, после танцев, ездят в коттедж, к подруге Алевтины, и нагишом, парятся в сауне. Но там и перетрахались они наглухо. Поэтому Алина и первая и подошла ко мне, на новенького, пока другие не увели.
   Несколько раз, возникала мысль съездить к свингерам. Но так и не развилась. Такое дело мне не новость, а Алина с подругами, и так давала мне все, что я хочу, и даже более. А делиться своей подругой с другими мужиками я не хочу. Эгоист, понимаешь.
   Так, что не все так плохо. Интересно, сколько мужиков хотелось бы так пожить. Но. Всегда находится много но. Я наверно не скажу ничего нового, но хочется уже успокоиться. На той одной. Которой в жизни нет. Но так красиво пишут в книгах.
   Опять вызвали в ментуру. Но уже в другое место. В следствие. Дознаватель сделал свое дело, дознаватель может удалиться. Следователь, женщина чуть за тридцать. В отличие от дознавателя, девочки юной и еще наивной, эта знала, чего хочет. Красива, холодна, цинична. С такой, надо держать ухо востро. Но нет свидетелей. А на нет и суда нет.
   У меня пошло сложное время. Декабрь, выборы губернатора. Вызывают в отдел по делам молодежи. Первое задание. Каждому желающему выставить себя на выборы, надо собрать необходимое количество подписей. Дело хлопотное. Ведь не только подпись. Еще и данные паспорта. Есть официальные бланки. Сложно всем. Но не действующему чиновнику. Всем работникам райисполкомов по инстанциям, были спущены нормы сбора. Все. Добровольно принудительно. Десять человек. И попробуй не сделай. Одну из подписей дала следователь.
   Дело встало. У Николаева сорвало крышу окончательно. Теперь он начал скрываться. Мне пофигу. Я сказал, что не знаю, где он живет. Пусть время тянется. Мне это на руку.
   Через полтора года шестьдесят лет великой победы. Самое время для инициатив. И я уговорил Хорячкина, поднять вопрос о возобновлении круглогодичной вахты памяти.
   Подняли ветеранов, пошли по депутатам. В Отделе по делам молодежи отнеслись не одобрительно к нашей инициативе. Но палки в колеса не ставили. Но и на том спасибо. Каждый день в областной отдел по делам молодежи. В городской не ездили. Там начальник не рыба не мясо. Блеклый тип, которого и не видно было.
   К стати. Его жена, симпатичная, стройная женщина, С красивыми рыжими волосами, была у меня на лечении еще до моей работы педагогом.
   Работы хватало. И тогда я опробовал еще один способ зарабатывать деньги. Хорячкин научил. Он давно уже этим пользовался.
   На выборы выходили различные кандидаты. Конкуренты, оппоненты, названий много. Ничего нового они предложить не могут. Дело не в них. В системе. И кто бы там не был, Ничего они не изменят. Но борьба за электорат. Нихрена себе название. И горы печатной продукции. Листовки, газеты. Макулатуры море. И ее надо распространять. И есть твердый тариф на распространение. Но конкуренты не дремлют. И есть тариф на срыв листовок. Уничтожение газет. Все просто. Берешь продукцию, и получаешь деньги за распространение. Только уехали, приезжают оппоненты, и отдаешь им, даже не распечатывая, что бы не мусорить в помещении. Получаешь деньги за уничтожение. Если брать по мелочи, то она и есть мелочь. Но у меня помещение тира, и привозили на машине. Легковой, но машине. Приварок к зарплате неплохой.
   Перед выборами действующий губернатор встречался с избирателями Ленинского района в актовом здании Сибирского университете потребительской кооперации. Меня с моими курсантами послали охранять это мероприятие. Расставили ребят по лестницам, в комнате переодевания, в коридоре. Понт конечно, но красиво и бесплатно. Перед встречей, я зашел в комнату, где был губернатор с главой администрации Ленинского района. И обратился к нему:
   - NN. От имени Поста N 1, принимаем Вас в почетные курсанты, и желаем вам победы в выборах.
   И подарил ему грамоту, и книгу Покрышкина. Меня он поразил. Никакого высокомерия. Интеллигентный человек, с невероятным обаянием. Да и в зале, слушая его выступление, я понимал, что человек на своем месте. И остальные претенденты ему не конкуренты. Далеко не конкуренты. У нас в городе сложился неплохой тандем власти. Губернатор и хозяйственник мэр.
   Декабрь. Уже несколько лет не наступает моя любимая погода. Зимний день. Морозец. Яркое солнце. И снег. Мне он напоминал детство. Постиранное мамой постельное белье с добавлением синьки. В такую погоду его сушили на балконе и заносили домой застывшим. Запах свежести. Вот такой белый снег. И ослепляющий, что больно смотреть. Идешь и слышишь - скрип, скрип, скрип. Мороз кусает щеки. Хорошо. Может что-то связанно с экологией, но зимой то тучи, то снег идет, Сугробы грязные. А может это связанно с моей депрессией. Все гавно.
   Мороз. Не хватает валенок. Ищем спонсоров. На Ватутина офис коммунистической партии. Обратились к ним за помощью. Но нам отказали. Мотивировка - нас плохо поддержали на выборах.
   - Причем здесь выборы. Вахта памяти, и как не коммунистам помочь.
   Нет и все, Не обморозитесь.
   Со многими мучениями, криками и истериками, было принято решение о возобновлении круглогодичной вахты памяти. И какой трус Хорячкин! Он плакал и визжал, как чмо, когда принималось решение, и от него требовалось что-то сделать. Он упал в моих глазах ниже канализации. Просто не обращал внимания на него.
   Пришли деньги на счет Поста. Закупка формы. Не стесняясь, Хорячкин требовал с фирм откат. И не только откат. Перечислялись деньги, намного больше, чем стоимость работы, и лишнее отдавалось ему.
   Хорячкин просто сдвинулся на деньгах. На работу забегал не надолго. Просто забегал и старался свалить как можно быстрее. Не забуду его белесые от напряжения глаза. Глаза шизофреника. Это был не человек. Я даже не знаю, как это объяснить. Иногда по телевизору показывают, как душевнобольные занимаются каким либо делом. Например, рисуют. И когда его отрывают от занятия, начинается дикая истерика. И вот там я видел такие же белесо - напряженные глаза. Вообще за те четыре месяца, что мне осталось работать с ним, я понял, что обозначает слово ЧМО. Человек морально обосран.
   В этом весь Хорячкин. Чмо, еще прозвучит как определение.
   И не только вахта. Один из банков решил обновить все компьютеры. Списанные отдать на пост. Хорячкин подогнал Газель, ему их загрузили, и он минуя нас попросту перепродал их оптом.
   Но все его изыски требовали невероятного напряжения сил и нервов, и Хорячкин стал помаленьку выпивать. Каждый день, в "Пышечной", рядом с Монументом, после работы, сто пятьдесят коньяку и чебурек. Туда переводили деньги на питание караула. Все не проедалось. И остатки денег не возвращались, а в виде продуктов, он забирал себе.
   Одному пить не в характере русских. Это в кино, за бугром, сидят иноземцы, и стопочками, без закуси, шары заливают. А нам еще поговорить надоть. И позвав меня, за компанию, каждому по сто пятьдесят.
   Ему хватало. Душа размякала. И тогда он открывал свою душу.
   - Не знаю, что делать с дочкой. Требует новую шубу. Я ведь в этом году ей подарил.
   - Шуба хорошая.
   - Хорошая. Мутоновая. Почти новая. Ее моей жене на свадьбу подарили.
   Шок. Девочка в этом году поступила в торговый техникум на Студенческой. И эти бабские тяжелые шубы.
   Да, что там дочка. В Пед. Институте встреча однокурсников. У Хорячкина нет костюма, и он ломанулся туда в камуфляже.
   - Вот ты говоришь у тебя проблемы. Нет у тебя проблем. У моей супруги опухоль в груди. А как я без нее. Вот проблемы.
   - Но ведь в наше время это не диагноз. Сдаете все анализы, и лечение. Дорого. Но надежно.
   - Как дорого? Какие деньги? Не надо денег.
   Слезы и сопли моментально высыхают.
   Но самое главное для него он счастлив. Плюшкин. Гоголь и теперь живее всех живых.
   - Родной, милый давай не останавливайся.
   Я прихожу в себя. Поперек дивана лежит Лера. И между ее гостеприимно раскинутых ног, головой ныряет Алина. Как она умудряется издавать членораздельные звуки, ведь язык у нее занят? Извини дорогая, отвлекся. Просто засмотрелся, У Леры, когда она приплывает, так забавно, мелко, трясутся титьки.
   Алина разошлась. Если раньше я только в мыслях о двух женщинах в постели, То теперь одна реже, чем две.
   Что-то к чему-то. Редкие день без женщин. Так поперло. И самое главное, откуда силы.
   Правильно говорят врачи. Продолжительность жизни в России очень низка. И главная причина алкоголь и табак. Давно пора остановить эту чуму. Должна быть государственная программа. Но есть третья беда. Страшнее чем все остальное вместе взятое. Моносекс. Секс с одной женщиной больше года. Мужчина теряет свое самое главное - чувство охотника. И все, становиться как кастрированный кот. Поел и на лежанку. А через пять лет жена как любимая сестра. Только поговорить. И как я уже говорил, и не устаю повторяться, табачок и водочка. Все кердык мужичку.
   Когда с вечера женщины, и вечером лапушки, весь день бегаешь как заведенный. Тестостерон давит на уши. Работа горит в руках. Столько дел можно переделать. И как приятно изменить одной женщине. А как приятно свернуть на сторону, когда у тебя несколько женщин.
   Дайте мне точку опоры, и камасутра покажется смешным комиксом
   Подружка Алины. Я не помню ее ими. Память ограниченна. И забивать голову мусором не стоит. У нее привычка спать с любовниками своих подруг. Она просто подружка и в тесно - постельные забавы ее не брали.
   Сидим, пьем пиво. Подползает. Моя очередь. Сразу в лоб.
   - Давай без намеков. Хочешь встречу тет-а-тет.
   - Ну, ты что так сразу.
   - Ты хочешь, чтобы девчонки услышала? Они ведь и так все знают.
   - Не хочу.
   - Но у меня есть условие.
   - Какое?
   - Я буду с другом.
   - Я не против, давно хотела попробовать с двумя.
   - Может с тремя или побольше?
   - Нет. Хватит двоих
   Быстрый обмен телефонами. Надо найти напарника. Но это не проблема.
   Звонок Олегу. Тот за любой кипишь, кроме голодовки. Сразу определяемся с местом. Баня на Доме Советов за райисполкомом. Сама обстановка расслабляет. Договариваемся о поляне. Звонок подружке. И через три дня заходим в отдельный номер.
   Пакеты с закусоном на стол. Скидываем с Олегом одежду. И выходим из раздевалки. В любом случае не гоже видеть, как раздевается женщина. Это личное.
   Сидим в парилочке. Раслабуха. Открывается дверь, и как Афродита из пены морской, закутанная в простыню, к нам входит, пока смущаясь, наша подруга. Главное не торопится. Время есть. Куда гнать коней? Предвкушение горячит кровь не хуже стакана водки. Андреалин прет. Пошел словарный лексикон. Забавно разговаривать про жизнь, когда вся кровь перетекла из головы в низ живота.
   В бассейн и за стол. По сто грамм и закусить. У подружки свалилась простынка с плечь, оголив внушительную грудь. Пора. Ей самой, уже не терпится. Подхожу, и, взяв за руку, помогаю встать. Простыня, удобный вид одежды. Когда встаешь, он остается на скамье.
   Мудры древние греки. Посмотрев на их изображения, видишь, что они всегда или голые или в простыне. Тоже смысл. Свободно накинутая простыня, может скрыть мысли мужчин. И изъяны женщин.
   Ничего не говорю. И так все сказано. Крепко прижимаю к себе. Глаза в глаза. Самый главный орган общения. Глаза все говорят. Зеркало души. Они покажут, кто врет, кто слаб, у кого нет ничего кроме пустоты. Но здесь, Темное озеро вожделения, жажды похоти. У меня закружилась голова. И развернув ее, вхожу сзади. Время остановилось. Олег подскочил, и занял ее рот. Процесс пошел.
   Я не буду описывать все, что мы делали. Включите любой порно фильм. Дело в том, что мы понимали это на один раз и второй раз не кому на фиг не нужен. Мы пришли оторваться. Не было не одного места, куда бы мы не попали. Возможно все. Вот в чем отличие, когда два мужчины и одна вумэн, от тройки на оборот. Вот как я могу, а я вот куда могу, а я столько могу. В принципе любое спортивное соревнование то же самое. Штанга, бокс, борьба. Кто лучше. В этом и прелесть. Не произвольно выкладываешься на все сто. А женщина попадает под этот выплеск энергии. Не зря в природе женская особь возбуждается, когда самцы бьются за нее. Энергетика.
   Через полтора месяца, она познакомилась с мужчиной. Они стали жить вместе. Мы часто встречались в одной компании. Никто, и нечего не напоминало нам об этом секс марафоне, но, видя ее, ее позы, у меня в мозгу, как ударом молнии проскакивало ее тело терзаемое двумя нашими организмами.
   Мы кормили, как я уже говорил детей в пышечной. Начальник отдела, сделал помещение столовой, в одной из комнат поста. В основном пельмени, блины и чай. Одноразовая посуда. Хорошая идея. Не надо таскать детей по улице. В долю взял Хорячкина. Мне достался тир. Поделились по совести.
   Потихоньку портятся отношения с ним. Началось все банально. Владимир, на вид, блеклый, в очках, с отвисшим животиком. И его не замечали.
   Поставил курсантов в райисполкоме, по лестницам. Встреча с депутатом ветеранов. Депутат женщина. И обойдя его, она меня обняла здороваясь. Встречи с офицерами из воинских частей. Они первому протягивали руку мне.
   И открытие самой вахты. Телевидение, газеты, радио. Событие неординарное. Первый день, курсанты моего клуба. И я, возле Вечного огня, построив их, объясняю важность торжественного события. Хорячкина позвали к начальству, и журналисты, увидев, как я строю ребят, окружили меня. Неделю после этого, я любовался на себя в новостях, слушал по радио. Как он переживал, что ушел. И банальная ревность, стала катализатором разлада в наших отношениях.
   И еще одна мелочь. Его дочь. Он решил выдать ее замуж за моего сына. Как он его обхаживал. Обещал однокомнатную квартиру на свадьбу. Помочь после училища с работой. Не важно, что парню всего шестнадцать. И ей тоже. У него мания. Но сын отказался. Во первых не продается, во вторых страшна она как моя жизнь.
   "Равняйсь, смирно - отставить! Равняйсь, смирно - отставить! На первый - второй расчитайсь. Первый два шага вперед, вторые на месте. Шагом - отставить. Первый два шага вперед, вторые на месте. Шагом - отставить. Первый два шага вперед, вторые на месте. Шагом марш.
   Более - менее дружный топот ног. Кругом. Отставить. Кругом.
   -Товарищи курсанты! Вы заступаете на почетную вахту памяти на ПОСТ N 1. Три дня мы будем общаться с вами. Вы получили военную форму. Носите ее с почетом. И прошу учесть. Некоторые из Вас бегают на площадь Станиславского в магазин. И патруль, если вас поймает, заберет на Губу. Забирать вас от туда, Я не собираюсь. Это будут делать Ваши учителя. И разборки в школе Вам обеспеченны.
   Так каждые три дня. Пользуясь уже официальным языком, как говорит наш президент, надо просто закошмарить школьников заступающих на Вахту. Все нормальные дети. Но я несу ответственность за них. И это уже неинтересно. И каждый раз, я навожу шорох, когда мы знакомимся. Помогает. На дня два. Этого хватит. Сюда приходят хорошие ребята. И они быстро проникаются важностью момента.
   Но не всегда это срабатывает. У меня хранятся письма школьниц, с откровенными и не очень откровенными письмами школьниц. Я не интересуюсь малолетками. Сын мой старше их. Мне нравятся женщины от тридцати и до сорока. Но иногда для развлечения, для поднятия настроения, я перечитываю их. Но все реже и реже. Толи возраст, толи надоело.
   Летит время быстро, и чем старше, тем быстрее. Банально, но точно. И, наконец то Новый год. Решили отметить с Алиной вдвоем. Чевой - то начинает мне все надоедать. Но одну традицию я сохраню. Бой курантов мы встретим в постели.
   На двоих поляна большая не нужна. Детей она отправила к матери.
   Настроение поднял президент. На время пришел в себя и понял, что толку от него нет. Развалил все, что уже можно. И перед Новым годом, сделал подарок всем Россиянам. Написал отречение от престола, в пользу, на внешний вид не пьющего, спортивного человека. К тому же, имеющего неплохое хобби. Мочить террористов в сортире.
   Наша власть обогатила язык Пушкина, Гоголя, Лермонтова и так далее. Для нее они уже устарели. Сейчас в моде мочить, беспредел, кошмарить. И другие перлы. Не зря идут разговоры, о переводе русского языка и литературы из обязательного к изучению в факультативный.
   И от радости, я решил немного изменить традицию. И за место постели раскрутил Алину на минет. При чем от необычности происходящего, довольно хороший. Качественный.
   Праздник окончился скандалом. Под утро, после обильного возлияния, меня пробило на хи-хи. И Алина, тоже хороша, решила разобраться, в моей веселости. Докопалась как пьяный до телевизора. Че смеешься? И никакие отмазки не помогают.
   - Ладно, скажу, если обещаешь не обижаться.
   - Обещаю.
   - Есть примета. Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Я доволен. Весь год у меня сосать будут. А ты получается на оборот, весь год сосать будешь. Так на коленях, с членом во рту, весь год и простоишь.
   Во обиделась, блин! В натуре женщины семейство кошачьих. Она не визжала. Я видел, как дерутся кошки. Я слышал, как они вопят.
   И вот вопль разъяренной кошки. И мелькающие коготки, выпущенные из только, что нежных лапок. Я остолбенел и отрезвел. Метаморфоза. Трансформер. Лежала чуть подремывающая, мягкая, разнеженная женщина, секунда, и черт знает что. Надо расставаться. Нихрена чувства юмора нет.
   Как-то незаметно пролетело время, все наслоилось. На работе выходных нет.
   И вот февраль. На март назначены досрочные выборы Президента нашей родины. Но раз власть решила, народ в героическом порыве ответил согласием.
   С возрастом, все чаще начинаешь думать головой. Не зря говорят - седобородый мудрец. Кровь не так часто отливает от нее. И я начинаю понимать, что противостояние народа и власти у нас заложена генетически. Причем и не выступать против власти тоже. Были восстания на Руси. Но это был бунт. Страшный и беспощадно бессмысленный.
   Просто сравнения. Западные страны. Феодал строил замок, рядом пристраивались ремесленники. Мало места. Дороги необходимость. Забота о людях тоже.
   Русь. Поселения в лесах, на берегу реки. Князья живут отдельно и с дружиной, братвой, приезжает за данью. Заботясь, о том, чтобы другие не обижали тех, кого он крышует. И народ не способен выступать. Куда против дружины. Да и все равно князь пошумит и свалит и все пойдет по старому. Пример прост. Убрать из городов азартные игры. Поддержали все. Выделили землю. Отчитались. Сменили вывеску с казино на покер клуб, игровые автоматы на автоматы по продаже лотерейных билетов. Все. Все довольны, все смеются.
   Так же и с дорогами. Поселения на берегах реки. Связь с миром по реке. Летом лодки, зимой сани. Дороги угроза жизни. По ним доберутся враги. И поэтому наши дороги притча во языцах. Так же наше поведение на них.
   Я к тому, что мы выбираем главу государства, не по качеству, а по вывеске.
   У нас еще остался в памяти, дом престарелых под красивым названием Политбюро. Пролетели, едва оставив воспоминания "два чудные мгновения". Грех не вспомнить - птица говорун, отличающаяся умом и сообразительностью. Не забыть, пьющего мужика, не отвечающего за базар, но с удовольствием танцующего под оркестр. И на конец молодой, симпатичный, решительный. Ловко в белом костюмчике, да с черным пояском, да мордой в пол соперников. Посмели бы да не упасть. Да с горки, да на лыжах, да с ветерком. Да в самолете, да за штурвалом. Страна в умилении. Во пиар. Сто процентное попадание.
   И каждый день по несколько раз по телевизору.
   И чем ближе к выборам, тем смешнее.
   Опять, как и при выборе губернатора, нам дали подписные листы, и устный приказ, собирать подписи, для выдвижения желающих в кандидаты в президенты. И этих подписей надо намного больше чем губернатору. Мы за демократию.
   Сразу про наш город вспомнил весь политический бомонд. Кстати, до этих выборов, я и не знал, что у нас есть сенаторы. Мне и депутатов хватало. А тут и главный сенатор основал свою партию. Но каков поп таков и приход. Его представитель, симпатичная, полная женщина Ирина Р.. Похоже, только и делала, что гнала пургу, не особо заморачиваясь, состоянием дел. Обещаний много, но....Только больше испортила, чем сделала. Мы общались с педагогами из других клубов, и я много, чего наслушался. Одним, она обещала финансовую помощь, для поездки, куда-то там детей, но дело кончилось несколькими упаковками тампаксов.
   У меня еще лежит их партийный значок. Для коллекции.
   Приехал спикер нашего парламента. Срочно курсантов на караул. Он приехал на монумент в месте с губернатором. И я опять убедился в интеллигентности главы нашей губернии. Чиновник высокого уровня, ни какой чванливости. Подошел, протянул руку, пару необязательных вопросов. На своем месте. Я много видал чиновников. И поверите, отношусь к ним, как нормальный русский.
   Была пятница. День свадеб. Конечно специально выбранный день. Стоят, целуются молодые. Красивые, нарядные. Спикер подходит к ним.
   - Здравствуйте. Вы меня узнаете.
   Утвердительные возгласы.
   - Разрешите поздравить Вас с праздником.
   Тут же наливаются фужеры шампанского.
   - Бокалы бьются к счастью.
   Разбивается бокал.
   - Разрешите подарить Вам подарок.
   И молодым вручается шкатулка. В ней золотой ключ. И под ним сертификат на однокомнатную квартиру.
   Нормальный мужик. И тебе хорошо. И людям приятно.
   К его приезду подготовили красивые венки для возложения. И получилась накладка. Про них забыли. Штучная работа. Красивые. Но дорогие. Мне такие не купить. И под шумок увез их к своему деду на кладбище. Он ведь тоже ветеран.
   Опять листовки получить - деньги взять. Отдать конкурентам - деньги взять. Также с плакатами, с газетами. Деньги берутся за работу. Потаскай эту макулатуру.
   Запарка с подписями по выдвижным листам. Слишком их много. Я ведь не один собираю. Но выручил Хорячкин. Партия Яблоко. Команда КВН, переросшей молодежи. Случайно повезло. Всплеск активности. Но естественный процесс, мыльный пузырь сдулся. А выдвижные листы остались. Вспомнил школу. Толстое стекло. Лампа. Накладываете расчерченный бланк на такой же бланк, но уже с информацией. Снизу свет. И контора пишет. Я за двоих собрал больше двухсот пятидесяти подписей. Мы на первом месте.
   Проверяют результат выборов. Особенно гонят пену коммунисты. К стати у них самый реальный шанс был. Но им это нафиг не надо. Их главная задача пошуметь. Проверяли бы лучше выдвижные листы. А лучше вообще отменить их. Ведь понятно, демократия миф. Кого с верху назначили, тот и будет править. Лучше бы деньги, затраченные на выборы да на социальные нужды. Всю эту энергию в мирных целях.
   - Я хочу, чтобы ты жил со мной.
   Я подавился пельменем.
   Мы с сыном у Алины дома сидим, едим. Сын замер.
   - Ты че, родная. Предупреждать надо. Ты моей смерти захотела.
   - Я хочу выйти за тебя замуж.
   - И как ты это видишь?
   - Я это продумала. Мы будем жить здесь, у меня зимой. А летом у тебя в доме. Как на даче.
   - И распишемся?
   - Я думаю да.
   Бля!!! Я охренел. Она умеет думать! Не ожидал. Софья Ковалевская. Я впал в ступор. Мой сын тоже. Алина что-то говорит. Не воспринимаю. Несколько лет медитировал, пытаясь вызвать состояние транса. А сейчас получилось.
   - Алина! Ты врубилась, что говоришь?
   - Да.
   - А где будет жить мой сын?
   - С нами.
   - Нет.
   - Почему?
   - После общения с тобой у него теряется уважение к женщинам. Стал говорить - бабы дуры. А ему еще жить и жить.
   Надулась. Ну почему люди просят говорить правду, а скажешь сразу в обиду?
   Все хорош. Пора расставаться. Ботинки жмут и нам с тобой не по пути. Прошла любовь, завяли помидоры.
   В той школе, где учатся ее дети, учителя, жалуются на них.
   Я знал, что ее дочь ворует дома. Сам перестал оставлять кошелек в верхней одежде. Но и в школе, завуч, увидев меня с Алиной, завалила меня стонами, на ее воровство. Похоже, девочка, себе тропинку выбрала.
   Но и сын не только не учится. Тупость передается по наследству. Но и с товарищами по школе нет общего языка. Нет, не одного друга. Постоянно на пинках вертится. Моих курсантов, по началу увидев с ним, его одношкольники, тоже сначала пытались кошмарить. Но быстро поняли, что с ребятами из фазанки лучше не связываться.
   Сидим в клубе. В основном парни самого тяжелого возраста. Пятнадцать - шестнадцать лет, не отягощенных воспитанием.
   - Ребята! Небольшая проблема. У нас в клубе мало девочек. Поговорите со своими знакомыми.
   И тут поднимается Андрей. Ее сын.
   - У нас в классе есть одна целая девочка. Но я не знаю, пойдет ли она сюда.
   Все. Приплыли. Я онемел. Парни, постеснявшись ржать при мне, толкаясь в дверях, выкатились в коридор. Недели две, после этого, он был героем расспросов.
   - Андрей. Только одна целая или одна девочка?
   - Слушай, а что больше девочек в классе нет. Только одна осталась?
   - А не целых много?
   - А ты из всех проверял? Может, еще одна затерялась?
   - А почему эта целая?
   Я не могу вспомнить все, что придумывали острые на язык подростки, и не все слышал, так как при мне они его не трогали. Но по их лицам, и счастливым мордашкам, я понимал, что они думали.
   А мне забот и со своим хватает. Я еще ее детей не воспитывал.
   И в конце марта я опять без постоянной подруги. И это есть очень хорошо. Я прочитал в моем любимом мужском журнале обалденную фразу.
   - Надо трахать все что шевелится, и тогда боженька увидит, как ты стараешься, и пошлет что-то приличное.
   Как говорят нефтяники:
   - Женщина как скважина. Сначала ее разведаешь, потом буришь. А потом, бывает ее легче законсервировать и забыть, чем содержать.
   Будем стараться.
   Я ее не помню. От нее воспоминание одно. Ехал в троллейбусе, и увидел симпатичную кондукторшу. И понял, кондукторши у меня еще не было. Подошел, разговорились. Она вышла на смену на пол смены, попросила подменить подруга. Мы полчасика покатались, и она свободна. Поехали ко мне. И была безумная ночь на один раз, и отрывались пополной. Печь натоплена на совесть, дома жарко. Мы в поту. Так как врачи не рекомендуют пить не кипяченую воду, мы пили пиво. Несколько раз выбегал на улицу в туалет голым. Кондукторши тоже женщины. Но не интересные. Я люблю умных.
   Через неделю странные боли за грудиной. Тяжело дышать. Два дня помучился. На третий вечер сын вызвал скорую.
   Приехали быстро. И вот я в 1-й больнице скорой помощи. В реанимации. Лежу голый, под простынкой. Подозрение на инфаркт.
   Накололи. Дышать легче. Искололи пальцы. Вены. Сняли кардиограмму. Такая измена катит. Я гирю пудовку поднимаю больше девяноста раз. Здоровьем не обижен. И инфаркт.
   Да еще дежурный врач привязался. Длинный, худой, молодой. И стараясь показать себя доктором, напыщенный как индюк. Я говорить не могу, а он с историей болезни привязался. Фамилия, имя, отчество. И так далее, и тому подобное.
   - Когда почувствовали недомогание?
   - Три дня назад.
   - Чем лечились?
   Достал. Начинает подниматься раздражение. Надо приколоть.
   - Сто грам. и огурчик.
   - А если не помогает?
   - Еще сто и огурчик.
   - И сколько раз?
   - Пока не отпустит.
   Наконец то все отстали, и я уснул.
   Утром обход. Сколько я лежал в больницах, заходит врач, с пачкой дел посмотрит, поговорит, пропишет. Здесь же, в реанимации, все по-другому. Как в кино, в фильмах из пятидесятых. Точно обход. Заходит делегация. В отделении кабинет доцента. Женщина медик. Зав отделением. Несколько врачей. Мед сестры. И тот чудик, который принимал меня. Я лежу молча. Врач внимательно, зачитывает мое дело. Все внимательно слушают. Даже интересно. И я слышу:
   - Больной ФИО. Поступил... Симптомы....Заболел.... Лечился народными методами, водкой с огурцами.
   Ах ты, индюк сопливый. У тебя и чувства юмора нет.
   Еще через день мне сообщили об ошибке. У меня не инфаркт, а бронхит. Дорогие эскулапы. Да я готов Вас расцеловать за такую ошибку. Немного испуга. А если бы наоборот. Сколько об этом шумят. Я вам так благодарен. Даже сказав мне об ошибке, меня не выписали, а дабы быть уверенными в своих словах, меня продержали еще две недели. Сделали бесплатно множество всевозможных проверок. От узи сердца до японского зонда. И я был выписан с уверенностью, "что весь я не умру".
   Через три дня после больницы, стою на остановке " площадь Станиславского". Гляжу, катит Прудникова. И я сделал глупость. Окликнул ее. Через час, я у себя дома, уже наблюдал ее затылок, энергично бьющийся в низу живота.
   Я не видел ее больше года. Она выглядит лет на десять старше своего возраста. Истаскалась. Она никогда толком не могла одеться. Но это дешевое дерматиновое пальто. В далекие годы застойного периода, когда ничего нельзя было купить, стены в ванной обклеивали клеенкой. Вот и она выглядит как старая ванная.
   Я так увлекся этими грустными мыслями, что чуть не прозевал момент, когда кончил. Не в обиде. Она доставляла удовольствие себе.
   Потом она попросила поесть. И я понял, что она оголодала во всех смыслах. Деньги она видела, когда была со мной, в моих руках.
   И ее треп. Почти каждый год она меняла работу. С начала она туда устраивается. Потом она заправляет там всем. Потом она увольняется. Но, зная, ее я понимаю, хочется быть значительным, хотя бы в чужих глазах.
   Прудникова из тех приличных женщин, что первая мужчине не позвонит, но SMS - ками ЗАЕ...Т.
   В конце марта перевелся в детский клуб на Западный жилмасив. "Романтик". На посту делать нечего. Пошла война за тир. Хоть и начальник отдела и говорил Хорячкину, чтобы он ко мне не лез, но тот пошел в разнос. И к стати через месяц Хорячкин вылетел с работы. Мало, что его взяли в дело по столовой. Так он договорился с фирмами по производству пельменей на спонсорскую помощь, а сам подсунул в столовую, как купленное, и стал брать деньги себе. Я уже сказал - чмо.
   Да к тому же на вахту пошли реальные деньги, и там взяли начальником своего, ручного. В принципе правильно сделали. Новая работа, новые люди.
   В "Романтике" я уже понимал, что долго не продержусь. И этому есть реальное объяснение. Я поработал на себя, сам решал, что делать, как делать. Пусть с этого толка не вышло, но осадок остался. Да и когда почувствовал нормальные финансы, эти копейки в зарплате не прикалывают.
   В этом и есть минус девяностых. Я успел поработать на производстве. И то не могу теперь привыкнуть к режиму, к начальству к тем отношениям, которые я пережил. А ведь миллионы людей перешли в рыночные отношения от парты. Они то как. Наша страна, страна экспериментов. Только Павлов к собакам терпимей относился.
   Апрель - май кубарем. Проснулся - на работу. С работы часа в три домой. До восьми люди. Я не прекращаю их лечить. Это хобби. Лучшая оплата - благодарность людей. И вечер с ночью - тоже работа. Делаю счастливыми женщин. Так и живу для людей.
   Меня прикалывала директриса клуба. Женщина под сорок. Задница на два стула. Она кормой выделялась из любой толпы. Муж один из известных людей в городе, даже вел программу на телевидении. Три подбородка, руки на животе не сходятся. Три инфаркта. И скорее всего с таким телосложением и отдышкой, полный ноль в постели.
   У нее интереснейшее хобби. Купит коробку дешевых конфет, поставит чай, соберет всех свободных педагогов, и вещает им, с кем из людей в городе муж знаком. Увлечется, переврет все на несколько раз. Все уже все понимают, но сказки слушать, не работать. И ей кайф, и нам посидели, и домой.
   В принципе, я еще держался в той системе из за трудовых отрядов. Их создают в мае. Из городского бюджета выделяются деньги, для трудоустройства школьников. К моему сожалению этого не было в моем детстве. И уборка улиц. Помощь в благоустройстве. И вроде как дети пристроены. И приварок к зарплате педагогов. Все понимают, что это кормушка. Все на бумаге. Конечно, специалист из службы занятости приходит, проверяет. Но, обман у нас в крови. Иначе человечество просто не выжало бы.
   Я ответственный. Заключаю договор со службой. И тут меня поджидает приятная неожиданность. Инспектор, мало того, что симпатичная женщина. Она светится изнутри. Она завораживает. Невероятная доброта. Любовь к людям. И какая то чистая детская восторженность. Светлый человек. К ней нельзя относиться как к другим женщинам. Ее хочется просто положить на ладошку и оберегать. Она не из этого мира. В ее мире живут эльфы, феи и дюймовочки. Я к ней
   - Вы не замужем?
   - Замужем.
   - Не может быть, у замужних женщин не бывает таких счастливых глаз.
   - Я пятнадцать лет замужем, и это пролетело как один день.
   Такого не бывает. Такого не говорят. Нет, нет и нет. Что бы выйти из положения, спрашиваю:
   - А у Вас есть незамужняя подруга.
   - А за чем?
   - Я холост. А я думаю, что подруга должна быть похожа на Вас.
   Так я стал обладателем номера сотового телефона. Запал пропал. Никогда меня не знакомили, и я крайне неприязненно отношусь к этому. Как бык на случке.
   День рождения. У меня депрессия. И я решил нажраться в одиночку. Посидеть и подвести итоги. Я благодарен сыну. Он накрыл обалденную поляну. И выпить и закусить.
   На улице тепло. Распахнуты окна и двери. Я не напиваюсь. Я употребляю.
   Мне 43. Сын вырос. Женщин еще хватает. Сил тоже. И что? В постели я испытал все что возможно и даже более. Все это как-то перестало приносить удовольствие. Не азарта. А без секса и жизни нет.
   И тут входит Прудникова. Ну ладно. На без рыбьи и окунь раком. Переживать некогда. Будем слушать треп.
   Часа через два в горизонте. Она с верху. Удобно. И подумать можно, и стопочку опрокинуть. Тут уж точно архив.
   И, в конце концов, мне все это так остапиз...ло. Я вскочил, и с матом, просто выгнал ее из дома. Нахер мне нужна эта старая перечница.
   Через три дня я наткнулся на записку с номером телефона и позвонил. Надо хоть что-то испытать новое.
   Встречу назначили возле входа в кинотеатр "Аврора". Я пришел пораньше. Стою, ем мороженное. У меня запросы не большие. "Золотой стандарт". Вафельный стаканчик. Привычка с детства.
   Идет. Вроде симпотная, полненькая, небольшого роста. Хвостик на затылке. И глаза. Глаза типичной училки. Она и правда преподает. Первый порыв - сбежать. Но не люблю обижать женщин. Все равно делать нечего. Остался. И попал. Все это время у меня одна женщина. Я не вижу больше других. Каждый день, я звоню по несколько раз домой, что бы услышать ее голос. Мне постоянно хочется прикасаться к ней. Я не представляю рядом с собой другую. Я люблю ее. Было трудно. "Моя подруга с центра, а я с окраины, ведет себя примерно, а я не правильно". Я не хочу выкладывать это на суд. Слишком лично.
   Один раз я взбрыкнул. Тяжело расставаться со свободой. И опять в Новый год. Моя с родителями, уехала в Томск, к родственникам на Рождественские каникулы. Обстоятельства, бывает, управляют нами. А я решил воспользоваться обстоятельствами.
   Вряд ли какой месяц начинается так весело как январь. Наряженные елки, гирлянды, хлопушки. Сметается пиротехника. Это наверно единственно любимый праздник с детства.
   Миллионы людей, наливают в бокалы шампанское, в стопки и стаканы водку, коньяк. Кому-то обломится только морс или лимонад с куском торта. Пьют в компании, вдвоем, в одиночку. Кто в Крушавели виски откушивает, кто на вилле шампанское солеными огурцами закусывает, а кто и в теплотрассе с одеколоном счастлив. Закуска зависит от степени достатка. Кто и мануфактурой, занюхивая рукавом, а кто и икорку на хлебушек с маслицем мажет. Поросенок жаренный. Салат зимний. Свежие огурчики, помидорчики. Сейчас еще мода пошла - ананасы сметать. Ну и понятно. Как же на Руси в новый год без ананасов то.
   А под президента, а под губернатора, а под мэра, а под города, а под артистов. Извращенцы под Моисеева, тинейжеры под дом - 2. Да под тост, да просто так. Да бутылочка в сторону. Да еще одна. У каждого своя норма. И у каждого свое развлечение.
   Утро. Не открывая глаз, боясь разбудить привычную боль, пробую понять, в каком положении уснул. Аккуратно ощупываю пространство рядом. Вроде лежу на спине. Гулко, с натугой бьется сердце. Шершаво пересохший язык, не помещается во рту, мешая дышать. Теперь, чуть-чуть, приоткрываем глаза. Блин, я забыл закрыть штору. Солнце, ярким холодным лезвием, резануло по глазам. От неожиданности резко дергаю головой. И боль, проснувшись, изнутри, по подлому, ударила меня в левую часть головы. Замычав, я сел, обхватив руками голову.
   Сквозь туман в мозгах, соображаю, от чего я проснулся. Кто-то поставил грузовик возле окошка, и его тарахтение пробило брешь в моем сне.
   Не первый год я отмечаю праздники в одиночку. Жены нет, Куда то делись старые друзья. Новые не прижились. Да и одному проще.
   Я не мог все выпить. В "прошлом году", принес домой ящик "Триумфа". Хорошая вещь. Двадцать восемь градусов. Пьется легко. Надо вспомнить куда поставил. Но ведь надо подняться. Оторвать задницу. Не реально. Попробуем по другому.
   Взгляд на стол. Засохшие пельмени бело-серого цвета. Шпроты. Колбаса. Сало. Консервная банка полная бычков. Я же бросил курить. Запах пробивается даже через мой забитый нос. Значит развязал. На столе, кошка, с довольным урчанием, жрет кусок колбасы. И ее урчание, мой изнасилованный, воспаленный мозг, принял за шум машины.
   Есть. Есть! Пол пузыря есть!
   Блин. Если б тряслись только руки. Трясется весь ливер. Как я люблю Новый год! Наливать придется двумя руками. Стакан я сразу не осилю. Половину. Звон горлышка о кромку, отбойным молотком бьет по ушам. Тяжело пошло. Выпитое грубо колышется в желудке, обещая, вернутся. Тяжелой рукой, захватываю в горсть ослизлые, слипшиеся пельмени, и, проталкивая в глотку, придавливаю неуютный "триумф".
   Тремор в руке затих. Выливаю остатки в стакан. И шумно выдохнув, вливаю в себя.
   Покопавшись в банке, выуживаю бычок пожирнее. Решил на праздник нарушить некурящий режим. Принципы и и законы создаются людьми. И самый кайф в их нарушении. Зажигалка на столе. Хоть не надо искать. Петр первый. Какое дерьмо!
   Вкусно. Первый дым, приятно щекочет горло. Часто специально беру сигарету, делаю пару затяжек. И бычкую. Минут через пять можно курить. Особый вкус.
   Голова проясняется.
   Встаю, кряхтя, с шумом выдыхая, как старый дед.
   Так, три задачи. Найти выпить, покормить кошку с собакой. Затопить печь. А то уже пар изо рта идет.
   Сухой корм. Мешок купил три дня назад. Насыпаю в чашку. На плечи телогрейку. И на улицу.
   Как радуется пес. Так радоваться, как радуется собаки, не может не одно живое существо. Кажется, сейчас из шкуры выскочит. Когда я его брал, двух месячным щенком, обещали, что это смесь лайки с овчаркой. Я польстился на невероятную лохматость. Чисто символически отдал пятьдесят рублей. И приобрел хорошего друга. Правда лайка здесь не ночевала. Овчарка, на лапах бассета. Сильно прыгучий и очень злой. Я его хотел назвать Хук. Но потом понял, как его будет называть наше маргинальное население и назвал Бой.
   Пса накормил. Тут же в углярке ведро угля и немного дров. Сосна. Для растопки лучше не придумаешь.
   Чистим золу. Выпить хочется. Но придется потерпеть. Иначе не закончу. Ложем скомканную газету. И аккуратно вокруг и сверху дрова. Подносим спичку. Разгорается живой огонек, захватывая все больше жизненного пространства. Он растет на глазах, поднимая голову, и начинает осторожно, потом сильнее покусывать поленья, находя их эрогенные зоны и возбуждая все больше и больше. И вот они разошлись, и томно потрескивая, горя страстью, награждают нас своим живым жаром.
   Вискас кошке и сменить воду. И вот в сенках, стоит вожделенный ящик. Свободно четыре ячейки. Значит за ночь три с половиной пузыря.
   Беру один. Стол убирать пошло. Я еще не все доел, а гостей мне нахер не надо. Самому мало. И теперь можно полный, с горкой. Заработал. Пошло. Чем хорош "Триумф" - минимальностью закуски.
   Дрова разгорелись. Снимаем кружки с плиты. И ведро угля с верху. Кочергой разровнять. Веником смести. Закрываем. Полная хата дыма. Открыть дверь на веранду. Пусть проветрится.
   И повернувшись, испытываю шок. Две двушки Балтики тройки. Значит, вчера я ходил гулять. Блин. Как налакаюсь, так тянет на улицу. Но пиво к месту. А то с напитка я слишком быстро выеду. Так хочется, не торопясь поплавать.
   Проветрилось. Дела сделал. Теперь можно умыться и за стол. Чайник на плиту.
   А печь занялась. Как она поет. Стонет. Потрескивает. Она живая, и частенько во время обильных возлияний, я сижу и разговариваю с ней.
   Пол стаканчика "триумфа", остальное пиво. И к печке. Покайфовать. Покурить в поддувало. Попить маленькими глотками вкусненькое.
   Чайник засвистел, и дома стал уютно. Надо пока не срубился, поесть горячего. В глубокую тарелку, пачку ролтон. Пару сарделек. Майонез. И под него надо себя побаловать. У меня в заначке стоит пятилитровая, правда уже на половину опорожненная, банка спирта. Но даже пьяный я ее трогаю только иногда, по настроению.
   Спирт напиток особый. Разовая доза сто грамм. Закусить только капустой. Разбавлять. Верх безумия. И супчик. И убрать обратно. Спирт не пьянки для, а удовольствия ради.
   Еще пару бутылок "триумфа" на стол. Отпитую бутылку пива ставим рядом. Вдруг пить захочется. Вторую под диван. Так чтобы после сна она удачно легла в руку. Никогда не знаешь где и когда и с кем уснешь. И когда проснешься. И вообще проснешься ли.
   Каникулы пролетели незаметно. И после них я сдался душой и телом моему Солнышку. Именно Солнышку. Это не опечатка, и не красивая метафора. Это мое все.
   И я очень благодарен той светлой женщине, которая познакомила меня с моей женой. Низкий поклон тебе.
   Я благодарен своим женам и тем женщинам, которых встречал на своем жизненном пути. Сейчас, когда прошло время, и я могу реально смотреть на прошлое. Благодаря ним я смог правильно понять, как надо строить свою семейную жизнь, как общаться с любимой единственной. Учесть те ошибки, которые допускал раньше. Конечно, мне могут сказать, что люди живут с одной женщиной всю жизнь. Да такие есть, и в том числе мои родители, моя бабушка с дедом. Но это редкость. Чаще всего, встречаются семейные пары, прожившие вместе лет по сорок и более, и ненавидящие друг друга. Сколько негатива они выплескивают. У каждого свой бюджет. Они расплачиваются каждый сам за себя. Это не любовь, не привязанность. Сколько ненависти и яда звучит в их словах, когда они общаются друг с другом. Они подтверждают одно правило, если вы не изменяли жене, то это не всегда ваше достоинство, может вы просто, никому нафиг не нужны. Развод надо воспринимать не как трагедию, а как очищение. Возрождение. Работу над ошибками. Правильно делать вывод. И не надо обращать внимания на сплетни, не всё ли равно, что думают о тебе люди, которые тебе безразличны?
   Теперь я знаю, что даже самая длинная черная полоса жизни, в конце концов, уступает место счастью...
   Спасибо всем тем, кто меня любил, вы сделали меня лучше. Спасибо всем тем, кто меня ненавидел, вы сделали меня сильнее. Спасибо всем тем, кому я вообще пофиг, вы мне нужны были для массовки.
  
  

Глава вторая

  
   Летний вечер. На улице размытые сумерки.  Дом старый, сталинский, тихий. Сегодня я укладываю дочку спать.
   Когда она родилась, мы с женой заключили договор, который неукоснительно соблюдается. Я не могу просыпаться среди ночи. Днем работа. Я должен быть в форме. Поэтому, на мне магазины, стирка, готовка, уборка. То есть все домашние хлопоты. Она занимается ребенком. Нет, она тоже что-то делает по дому, но у нее это хобби. Разнообразие от рутины воспитания. У меня обязанность.
   Как раз сегодня жена солит огурцы. Это символ. Раньше мы этого не делали. И в этом году мы обязательно посолим капусту. Много. Пусть мы все не съедим. Но заготовки, это символ. У меня есть семья.
   Четырнадцать лет тому на зад меня попытались припахать, в сельском хозяйстве.
   Бывшая теща посадила картошку. И почему-то я  должен был ее копать.
   Приехал. Куста три я выкопал. У бабок горох больше и чище. Воткнул лопату в землю. На машину и на рынок. Купил шесть мешков картошки. Тещу чуть Кондратий не хватил. Как папуас радовалась. Правда, через три дня, какой то черт занес ее на это поле. Хорошо, что хоть лопату не сперли. Так и стояла, где ее оставили.
   А сейчас лежу, запах огурцов, укропа. Млею. Как у Чехова "крыжовник". Символ мещанства. Сидит мужик, ест крыжовник и смотрит на речку. Замечательно.
   Под мышкой вошкается дочка.
   У детей еще много от природы. Три года назад, носили кошку на операцию. Укол. Должна уснуть. И вот то подымит голову, то опустит. То зарычит, то урчит.
   Ребенок только не рычит. Но когда он хочет спать, все об этом догадываются. Сопли, слезы, рев. Он не может себя контролировать. Ему не комфортно. И бегают родители перед ним. Таскают с рук на руки. Умывают, купают перед сном
   И помыв, начинается новая эпопея. Надо усыпить. Но это вам надо. Что бы с умилением посмотрев на мирно спящего ребенка, наконец, то заняться своими делами. Но его мнение с вашим не совпадает.
   В темноте ребенок преображается. Как детеныш шимпанзе, он начинает исследовать доставшееся ему пространство. Лазает по всей постели. По подушкам.  Сопя, с непонятным упорством, залезет на нее, скатится, полежит. И опять сопит, лезет.
   А то подползет к спинке кровати. Встанет мордашкой к стене и стоит. Подпрыгивает.
   И уже родитель борется со сном, дабы не прозевать ребенка, когда он начнет падать с кровати, увлекшись серьезными исследованиями.
И вот мы добились. Угомонилась. Лежит, соп
ит, уткнувшись носом подмышку.
   И такое счастье нежность наполняет душу, что не возможно шевельнутся. И живем мы ради этого. Простое человеческое счастье. Дети, внуки.
   Только еще к одному я не могу привыкнуть. Когда приезжает сын с внучкой, я всегда испытываю небольшой шок. Сын - рост метр восемьдесят восемь. Внучка, три года, и дочка девять месяцев. И когда все находятся рядом... Что бы это понять, это надо испытать.
   Как хорошо когда жена солит огурцы!
  
  
  
  
  
Оценка: 3.65*11  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"