Аннотация: Глупая и наивная сказка, написанная за одну бессонную ночь...
ЛЕСТНИЦА В НЕБО
Когда-то в стародавние времена, которых сейчас никто и упомнить не сможет, была в давно забытой стране маленькая деревенька. Настолько маленькая, что о ней мало кто знал даже в те далёкие года. И жили в деревне люди. Ни добрые, ни злые. Обычные крестьяне. Каждым ранним утром они, едва проснувшись, уходили выполнять свою рутинную работу. Кто-то ковал мечи и подковы. Кто-то готовил завтрак, чтобы накормить всю свою голодную семью. Кто-то набирал полные мешки провизии и отправлялся торговать в соседнюю деревню, имя которой тоже не дошло до наших времён.
Главным в этой деревне был помещик Игнат. Жители этого посёлка не любили Игната, он, в свою очередь, терпеть не мог весь этот, как он любил выражаться, "гнилой сброд". Но он был главным, и крестьянам приходилось его слушаться. Тех, кто смел перечить ему, он бросал в глубокую грязную яму, не давая пищи и воды. Или заковывал в кандалы и жестоко бил хлыстом, забивая несчастных крестьян до полусмерти. Или же подвешивал за ноги на высоком-высоком дереве. Но, не будем углубляться в подробности бесчинств этого, несомненно, гнусного типа. Важно лишь то, что жители деревни ненавидели и боялись его.
Но был среди мирных крестьян один особенный. Нет, он не был сильнее, выше, красивее или, наоборот, уродливее других. Но, тем не менее, он отличался от остальных. Звали его простым именем Иван, но все, кто его знал, ласково называли его Ваней. Почти все, кто его знал, любили этого простоватого деревенского паренька. Когда кому-то из деревенских требовалась помощь, все дружно направляли его "к Ване", говорили, что он поможет. И Ваня помогал. Он никогда не отказывал в помощи. Как уже говорилось, он не был сильнее или ловчее других. Но почему-то всё, к чему он приложил руку, становилось каким-то особенным. Таким, каков был он сам.
И однажды помещик Игнат услышал от кого-то о том, что в его деревне живёт парнишка по имени Иван, обладающий поистине золотыми руками. Узнал он, что этими руками он строит прекрасные дома, быстрее и красивее, чем у самого помещика. Узнал, что этими самыми руками он куёт изящные, блестящие мечи, которых не могли сковать даже личные кузнецы Игната, мастера своего дела. Одолела помещика зависть чёрная, и решил он заполучить в свои руки такого золотого человека. Возжелал он, чтобы только на него работал Иван, и ни для кого боле.
Пришёл Игнат в деревню, отыскал Ивана и, выведя его на площадь, решил у всех крестьян на глазах, дабы позлить их, попросить Ивана:
- Иван, а не хочешь ли ты заработать побольше золота? Чтобы кроме златых рук твоих, были у тебя ещё и золотые монеты?
- Не нужны мне богатства ваши, - ответил Ваня, добродушно улыбаясь помещику, - мне подай лишь хлеба кусок, да крышу над головой крепкую.
- Если ты поработаешь на меня, то я велю построить тебе самый лучший дом и наполнить припасы твои самой вкусной и свежей пищей, - сказал Игнат.
- Всё это у меня уже есть, - ответил Иван, - но, если ты хочешь, я поработаю на тебя.
- Я хочу, чтобы ты выполнял работу только для меня одного, - нагло заявил помещик.
По толпе, собравшейся на площади, прошёл гвалт возмущения, люди окружили Ивана, закрыв его от глаз Игната. Взоры их мечами булатными вонзились в помещика.
- Не дадим мы тебе нашего Ваню, - молвил кто-то из кучи народа, - у тебя так полным-полно слуг, а Ваня для нас - как брат родный.
- В таком случае, - сказал Игнат, - предлагаю пари...
- Если ты построишь лестницу до неба и доберёшься до него быстрее меня, то я оставлю тебя вместе с твоим гнилым сбродом. Но коли я опережу тебя, то ты весь оставшейся век будешь пахать на меня, и только на меня.
Толпа заволновалась.
- Я согласен, - смело ответил Ваня.
Подойдя друг к другу, оба пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Закладывать первые ступени Иван начал уже следующим утром. Добродушные жители лепили и приносили ему кирпичи, некоторые помогали ему класть их друг на друга. Женщины приносили мужикам еду, чтобы те не работали на пустой желудок. Мужики, казалось, совсем не уставали. Строить им было совершенно не в тягость, благо от Ваниных слов благодарности у них теплело на душе, и они принимались работать с двойным усердием. Вскоре, лестница, красивая и правильная, уже виднелась над крышами домов, за которыми её строили.
Игнат постоянно злился и яростно брызгал ядовитой слюной, бегая между своих слуг и щедро поливая их ударами своего батога. Слуги, голодные и утомлённые, испугавшись гнева хозяина, торопливо клали кирпичи друг на друга, благодаря чему во дворе помещика в одночасье образовалась высокая, пускай и коряво сложенная лестница.
"Плевать, - думал Игнат, - главное, чтобы ноги по ней ходить могли".
Его слуги периодически падали в обморок, ранили себя неосторожным движением трясущихся рук, а иногда просто садились у лестницы и горько плакали. Всё это приводило Игната в ещё большую ярость, и он принимался ещё сильнее колошматить своих горе-строителей деревянной палкой.
Много ли, мало ли годов прошло, а строительство всё шло своим чередом. Две каменные лестницы, устремлённые в небеса, становились всё выше и выше, а с каждой новой ступенью строить их становилось всё труднее и труднее. Кривая, угловатая лестница Игната, построенная на костях его измученных слуг, которых он заменял новыми, была словно отражённой в кривом зеркале прекрасной, величественной лестницей Ивана. Но обе были почти одинаковой высоты и обе уже стали выше великих и недвижимых гор и лесов.
Через десяток лет обе лестницы, наконец, коснулись белых облаков, и Иван с Игнатом устремились по ним наверх, дабы первыми забраться на долгожданные небеса. Утомлённый и злой Игнат и бодрый, вечно улыбающийся Иван. Каждая ступень неумолимо приближала их к густым перинам облаков. И вот, нога Ивана ступила в небесные чертоги. И увидел Иван золотые врата, медленно отворяющиеся у него перед лицом. Из врат к нему вышли закутанные в белое сияющие фигуры. Улыбки у них были добрые, глаза солнечные. Над головой у каждого горело маленькое солнце. За их спинами узрел он накрытый стол, уставленный всевозможными яствами. Добродушно улыбаясь, они пригласили его к столу.
Игнат перепрыгнул последнюю ступеньку и утомлённо рухнул на облако, на котором он оказался. Полежав с минуту, помещик поднялся на ноги и поглядел вперёд. И не поверил он очам своим, когда увидел он створки врат златые, неторопливо открывающиеся перед ним. Из-за них показались яркие, сияющие, прекрасные люди, облачённые в широкие белые саваны. Один из них подошёл к Игнату, и тот посмотрел в лицо его. И несказанно удивился, узрев на нём лучезарную улыбку. Мягкий взор незнакомца с любовью смотрел на растрёпанного помещика. Постояв немного, он мягко взял Игната за руку и повёл за ворота...
За вратами оказался стол, на котором стояло великое множество изысканных блюд всяческих. За столом сидели всё те же яркие фигуры и с теплотой в глазах взирали на изумлённого Игната. Тот, что привёл помещика сюда, молча сделал жест рукой, приглашая того присоединиться к пиршеству. Игнат направился к одному из стульев, но тут его взор наткнулся на знакомое лицо, глядевшее на него с одного из мест. Это был Иван, и он лучезарно улыбался, подобно всем тем, кто находился за столом. Словно был он одним из них.
И при беглом взгляде на это лицо, вспомнились помещику лица тех несчастных, которых он извёл ради того, чтобы попасть сюда. И стало Игнату стыдно за все его прегрешения. Он наклонил голову, под ноги ему капнула слеза. Впервые за много лет. А затем ещё одна.
Резко развернувшись, бросился он обратно во врата, чрез которые явился сюда. И лишь сияющие, исполненные вековой мудрости взоры сопровождали его.
И построил Иван по возвращении себе красивый дом каменный из тех кирпичей, из которых когда-то была построена прекрасная лестница в небеса. Последние года свои Иван жил в этом самом доме, продолжая свою тихую, ничем не выделяющуюся жизнь. Соседи всё также любили его, и он любил их всех.
Игнат, вернувшись с небес, покинул своё богатое поместье и, облачившись в монашескую рясу, ушёл служить божью службу в монастырь.
И до самого последнего мига жизни его сопровождали сияющие, добрые очи святых, с теплом глядящие на него с храмовых фресок...