Много лет в дупле одряхлевшей осины, у развилки лесных тропинок, жила пчелиная семья. Недалеко из-под мшистого валуна пробивался ручеек, сбегая по пологому склону горы в зарослях дикой алычи и шиповника. Все лето утопали щебнистые берега ручья в цветах, а над нами суетились пчелы.
- Скорее, скорее! - перекликались они, перелетая от цветка к цветку спеша насобирать нектара. Ведь так приятно было возвращаться к дому с богатой добычей. Еще одна капелька меда появился в ячейке под восковой крышечкой. И такой вкусной покажется она долгой зимой, сохранив тепло земли, неповторимый аромат каждого цветка.
- Я несу нектар с василька, ж-ж, ж-ж...
- А у меня с гвоздики, вкусный...
- А я нашла целое поле лаванды. В нем густой пахучий нектар. Оно
там, на востоке, за вершинами сосен. Летите за мной, скорее, скорее!
Весело пчелам лететь вместе, дружно размахивая крыльями в теплых лучах солнца над цветущей землей к голубому полю. И в дупле горячая пора - растут личинки, толстенькие и прожорливые. Проглядишь - и не вылетит маленькая пчелка-помощница. Вот, и хлопочут над ними пчелы-няньки. Молоденькие пчелы им помогают, следят за порядком, пока те не подрастут. А у входа начеку стража: вдруг чужой в дом проберется или враг проскользнет.
Как-то под вечер, когда возвращались последние отставшие жительницы дупла, на сучок у входа опустилась оса в ярком наряде. Стражники метнулись к ней, намереваясь отогнать подальше, но та подняла лапки и жалобно запричитала:
- Ах, я бедная, бесприютная, несчастная сирота... За что набросились, войны доблестные на беззащитную горемыку? А я к вам с доброй вестью пришла: ваш смертельный враг, волк пчелиный, за дела свои черные поплатился - угодил в смолу и прилип намертво. И теперь вам бояться нечего. С этой вестью я к вам поспешила и со всем из силенок выбилась. Приютите, спасите несчастную! Вот уж ночь надвигается страшная. До утра лишь вздремну в уголочке я и совсем не стесню вас нисколечко.
Задумались стражники - и осу жалко, и нарушать приказ боязно. А Блестянка их сомненья заметила:
- Коль боитесь вы сами решиться, отведите меня к королеве-матушке, что она скажет, то и будет!
Повели ее воины в глубину дупла, в покои королевские. А уж там так старалась она, обливалась слезами горючими, что поверила ей добродушная королева. Приказала накормить и приютить несчастную. А наутро оса опять в ноги королеве бухнулась:
- Не гоните меня сиротинушку - буду я вам служанкой покорною, а местечка ли много мне надо? Буду спать я у ног ваших на коврике, чтоб никто ваш покой не тревожил. Королева всплакнула от жалости и осу при се-бе и оставила.
Зажила оса припеваючи. Королева души в ней не чает и ведет без конца с ней беседу. Та умела ее позабавить, рассказать про чудеса разные: волшебные травы и ведьмины кольца... Королева была уж в годах и во все эти присказки верила. Как-то говорит ей Блестянка, что будто бы знает она, как со старостью справиться и где взять нектар жизни. Взмолилась королева:
- Достань - да - достань, а я тебя век не забуду!
Поломавшись для виду, согласилась оса. Мол, она для государыни и жизни не пожалеет.
- Но уж так-то его трудно достать будет. Нектар-то в цветке, подводном, - сочиняла пройдоха, - а цветок на дне озера глубокого, а озеро то пуще ока своего нечисть всякая хранит.
Простившись слезно с королевой, вылетела та из дупла и, усевшись в тенечке, стала раздумывать. Что королева глупа и ей не помеха, она
давно поняла, когда та ее пройдоху ночевать оставила. Но другие... Как бы ее осу на чистую воду не вывели. "Размышляла Блестянка: Значит, дуреха-королева мне еще пригодится! А нектар я ей раздобуду'. И она отправилась в чащу к осиному гнезду, где ее уже ждали. К вечеру она вернулась в дупло с соломинкой, в которой была черная капелька.
Королева сразу же выпила ее и стала ждать, когда помолодеет. А верная
подружка нашептывала ей:
- Что-то плохо работают ваши слуги. Как пролетала я над черным озером, видела как они на цветах без дела нежатся.
- Я так и знала, - заплакала Жу.
- Такие неблагодарные, - подзуживала Блестянка. Вы, наша добрая матушка, только о них и печетесь, ни сил, ни здоровья не жалеете. А они добротой-то вашей пользуются. Хотят разорить вас, жестокие!
- Может мне выйти к ним, да посовестить, они-то и одумаются?
- Ой, что вы, матушка, разволнуетесь вы, похудеете! Я уж сама постараюсь с ними управиться. Только много в дупле их без дела слоняются, лишь для вида копошатся, хитрющие. Прикажите вы всем им голубушка, за нектаром с утра отправляться. Я уж в дупле за порядком присматривать буду. И у входа видимо-невидимо бездельников околачивается. И под видом охранников пьют, едят, да проказят, мешают другим работать. Вы уж им прикажите, чтоб они не хитрили, а для блага всех потрудились.
И наутро дупло опустело. Улетели все до единого. И от голода гибли личинки. А оса по дуплу расхаживает, приказывает, куда мед складывать. А сама королеве все плачется, что одной ей не управиться: "А вот есть у меня верные друзья, они для королевы-матушки послужат без корысти, по своей доброте душевной". И на это та согласилась.
Отправилась оса за помощниками, и уже целый рой ос по дуплу разгуливает, попивает медок, да покряхтывает. А королева-то? От нектара осиного перестала откладывать она яички пчелиные, одни трутни вывелись. Пчелы из сил выбиваются, ос да трутней кормят. Королева же совсем постарела. Из покоев своих - ни шагу, а уж березы первые желтые листья примерили. Терпели пчелы, терпели - собрались и тайком к королеве проникли. Стали ей обо всем рассказывать, та уж и поверить готова, тут Блестянка в покои влетела: "Заговор, государыня-матушка! Это хитрые изменники, лодыри подлые! Они вас погубить замышляют и от злости себя не помнят, на меня и на трутней клевещут. Ведь на нас все заботы хозяйские - от зари до зари мы в работе. Разве я для тебя не старалась? Свою жизнь ни в грош не ставила! Ты тогда не забыть обещала, а теперь уж разбойникам веришь?"
Королева ее уговаривать. Видят пчелы, что напрасно надеялись и другим все рассказали. Возмутились все, зажужжали, собрались в рой и улетели в другое дупло. Оса как смекнула в чем дело - удрала восвояси, вместе с друзьями верными. А Жу ползала по пустому дуплу и все звала свою верную подругу.