Викентий Светлопутин



СТИХИ ДЛЯ НАТАЛИ
     Третьи двадцать 


41                * * *

Настанет срок - и я умолкну.
Избавлю мир от снов своих.
И лишь души моей осколки
Падут туда, где ветер тих.
Избавлю гомон человечий
От новопесенных клише,
От непонятной миру речи
В моей заброшенной душе.
Умолкну я - умолкнет ревность;
И ты, любимая, вздохнешь...
Блюдя устойчивую верность,
К другому скоро ускользнешь.
И так же будешь жить лукаво-
И предавать, и продавать,-
Смертельным норовом удава
На миг избранника терзать.
Умолкну я... но жаль мне звуков,
Мной не услышанных досель
В пустынной песне зноя юга,
Когда на севере - метель!
И жаль мне песенную заметь:
Умолкну я - умолкнет мир.
Умолкну я - умолкнет память,
Как обеззвученный эфир.



42                   * * *

Приходите, друзья, приходите
На могилу мою поплевать.
Приходите, враги, приходите
Мою память и дух оболгать.
Приходите и вы, роковые,
Кто ускорил мой скорбный конец;
Прослезитесь на дни золотые:
Их транжирил влюбленный мертвец.
Приходите и вы, незнакомки,
Я стихами вас не утомлю;
Обо мне вам расскажут негромко
Те, кого я любил и люблю.
Приходите, кто слышал когда-то
Обо мне и о песнях моих;
Вам расскажут, что жил не богато
И не бедно затворник и "псих".
Приходите и вы, кто по крови
Это сделать обязан. Для вас
Я открою секреты любови,
Что скрывал я от пристальных глаз.
Приходите, кого не отметил;
Приходите, кого не назвал.
Я при жизни не очень был светел;
Умерев, может быть, засиял.


43                * * *

Одинокая в небе луна
Льет печалью на нашу печаль.
Легкий трепет родного плеча.
Ты со мной отчего-то грустна.
Отвлекись от неведомых дум,
Расскажи, как жила без меня,
Начиная с разлучного дня,
Разлучившего нас наобум.
Ты молчишь, ты отводишь глаза;
Ты не хочешь того вспоминать,
Как небесную серую рать
Привела за собою гроза.
Ты не хочешь того теребить,
От чего зарыдает душа:
Те просторы и рай шалаша,
Где имели мы счастье любить.
Прислонись же к плечу моему,
Полувлажные веки сомкни.
Про твои одинокие дни
Я по тяжким вздыханьям пойму.
По ладони прозрачной твоей
Угадаю, что было с тобой;
Как пыталась одной ворожбой
Ты бороться с тоскою своей.
Я отныне тебя не отдам
Ни грозе, ни тоске, ни тебе,
Ни другим, ни твоей ворожбе,
Ни тебя изменившим годам.
Ты в волшебной стране полусна.
Я теперь над тобой ворожу.
Не узнает, о чем я твержу
Одинокая в небе луна.


44               * * *

Не обретешь врага, сдаваясь.
Не бросишь друга, не солгав.
Не похоронишь, улыбаясь.
Не вознесешься, не предав.
Лукавы жизни постулаты;
Им повинуясь, все живут,
И дня заслуженной расплаты
Самоотверженно не ждут.
И мы с тобой идем по жизни,
Не удивляясь ничему;
Не выражаем укоризны
Ни даже Богу самому.
Но не предать бы нам друг друга,
Не остудить бы нам сердца,
И не попасть бы нам в услугу
Улыбке смрадной подлеца.
Нам не нужны мирские блага.
Вреда людей бы избежать.
И будет пусть дана отвага
Нам никого не осуждать.


45                  * * *

Я побывал в садах Семирамиды,
У Вавилонской башни постоял;
И памятник при жизни изваял,
Подобно Дарию, и надписал:
"Я жил в любви, но умер от обиды".

Обижен я не на друзей былых,
Забытых мною и меня забывших,
Не на врагов, так много мне вредивших,
Не на подруг, сегодняшних и бывших,
Меня спасавших от стихов моих.

Обижен я не на людей жестоких,
Не на коварство их и не на зло;
Мне никогда на добрых не везло.
На зло я отвечал добром назло.
Не такова ли участь одиноких?

И не тебе слова упреков шлю:
Моя любовь осталась без ответа;
Во мне ты не увидела поэта.
Пусть будет так! и, может быть, за это
Я никогда тебя не разлюблю.

Но, побывав в садах Семирамиды,
Вкусив чудес великих благодать,
Обижен я, что памятника стать
Я осквернил порывом надписать:
"Я жил в любви, но умер от обиды".



46                   * * *

Как часто я, о жизни размышляя  
И удручен предательством друзей,
Али-Кушчи невольно вспоминаю,
Достойнейшего мужа средь мужей.

О, верный друг владыки Улугбека
Али-Кушчи, спаситель "Книги звезд"!-
Твой подвиг сохранил для Человека
Труды властителя небесных грез.
Ты не сбежал, не струсил, не укрылся,
Когда Абдал-Лятиф отдал приказ
Убить отца, от коего родился,
И Улугбека умертвил Аббас.
Ты мог сбежать. Но, предан Улугбеку -
Учителя достойный ученик-
Ты не прибег к позорному побегу,
А храбро спас для мира Книгу книг.
И обессмертил имя и творенья
Царя небесных сфер и мудреца;
И сам навеки избежал забвенья,
Не потеряв ни чести, ни лица.

Как часто я в плену своей печали
При свете робком плачущей свечи
Шепчу душе: а ты не повстречала
Души такой, как у Али-Кушчи.
Не повезло... Но, может быть, в грядущем
Настанет срок, и в лабиринте мук
Я, осенен удачей вездесущей,
Найду тебя, мой неизвестный Друг.



47                  * * *

Я не могу отречься от былого,
От наших встреч в осенний листопад,
Когда под сенью неба голубого
Нас золотом встречал безлюдный сад.
Вы были так спокойны и красивы,
Задумчиво смотрели на меня;
Ваш взгляд вселял уверенность и силы.
И в эти дни был счастлив, счастлив я!
Вы говорили медленно и тихо
О море, о поэзии, о снах,
О том, как чуден жемчуг облепихи,
О том, как дивно солнце в небесах.
Я слушал Вас... мне были интересны
Все Ваши мысли, Ваши все слова.
Во мне горел огонь любви небесный;
Я страсть свою обуздывал едва.
Я слушал Вас... перебивал не часто...
Никак не мог произнести "Люблю":
Казалось мне, что потаенной страстью
Я образ Ваш и душу оскорблю.
Я Вам внимал и трепетно, и нежно,
Не смея прикоснуться, приласкать;
На Вас смотрел я робко и прилежно,-
Но то была святая благодать!
Я счастлив был в осеннем листопаде,
В смятении невысказанных слов,
В незримом единении, усладе
Блаженных душ и благодатных снов.
Но день настал. И я в саду угрюмом
Один бродил по снежной пустоте;
Я был охвачен болью и безумьем,
Шепча мольбы несбывшейся Мечте.
Прошли года. Мне не дано иного...
Твержу себе и в опустелый сад:
Я не могу отречься от былого,
От наших встреч в осенний листопад...



48                       * * *

Не меня ли ищешь, ветер лекгокрылый?
Не мою ли душу выветришь собой?
Я с тех пор сердитый, я с тех пор унылый,
Как затеял ссору с собственной судьбой.
Ты так много видел, ты так много слышал,
Помогал кому-то, а кому-то нет.
Как там, за морями, брошенные дышат?
Как там, за горами, лечатся от бед?
Из каких видений зелия готовят?
На какие чары душу ворожат?
Или, как повсюду, в алкоголе топят
Все, что изменило, чем не дорожат?
Ах, как я хотел бы улететь с тобою
В ласковые дали, в тихие края,
Где бы примирился я с моей судьбою,
Где бы не тревожил прожитое я.
Но лететь с тобою не дано мне свыше;
Выветри же душу, унеси оскал.
Где ж ты, лекгокрылый?- Я тебя не слышу!
Улетел игривый... Не меня искал...



49                       * * *

Я заставлю мечтать обреченную душу,
Иллюзорные сны и сомненья твои;
Все неверье твое беспощадно разрушу,
И верну твою жизнь в лоно чистой любви.
Я тебя проведу по таинственным чащам,
Познакомлю с моей золотой тишиной;
Ты увидишь в лесу, вдохновенно молчащем,
Упоительный мир, навороженный мной.
Я тебе поднесу листья доброго клена
И березовый сок - на ладонях моих;
Ты губами прильнешь в грациозном наклоне
Не к ладоням - к душе, где рождается стих.
Я к тебе подведу все деревья лесные,-
Приласкай их, утешь вместе с ними себя,
И минувшие дни, как сомненья пустые,
Не бери в новый мир, где все любят тебя.
И, заставив мечтать твою бедную душу
И свой грех замолив перед болью твоей,
Я покину тебя, океаны и сушу,
Чтоб мечтала ты вслед за душою моей. 



50                    * * *

Есть что-то заветное в тихой тоске,
Когда ты не видишь пустыне конца,
А ветер рисует холмы на песке,
Во всем повинуясь веленьям Творца.
Идешь по пустыне, а дюны растут,
И плавно ползут за молчаньем твоим;
И призрак вдали обещает приют;
А ветер в художестве неутомим.
И падаешь в дюны иссохшим лицом,
И весь погружаешься в бездну песка,
И дух твой уже обезволен Творцом...
Но что-то заветное шепчет тоска,
И ты поднимаешь себя, обновлен
Неведомым зовом фантома вдали,
И вновь для тебя продолжается сон
Иллюзий реальных волшебной Земли!



51                 * * *

Я нашел тебя среди пустыни
Многолюдных гадостей и бед.
Ты справляла дочери крестины;
Я спасался от пустых побед.
Ты была улыбчива в печали,
И текла со всеми наравне
В ничего не значащие дали,
И случайно повстречалась мне.
В круговерти серости и буден
Я свои мечты уничтожал,
И жалел, что мир так многолюден.
Но тебя случайно повстречал.
И теперь, когда назло порокам
И молве людской и клевете,
Мы уходим в глухоте к пророкам
И к мирским соблазнам в слепоте.
Нам не стоит медлить и смущаться,
И себя в условностях губить:
Коль сумеем с прошлым распрощаться,
Значит, сможем в будущем любить!



52              * * *

Не мой ли сон минувшей ночью
Тебя тревожил и ласкал,
И на сегодня напророчил
Людей язвительный оскал?
О! не печалься! люди - мелки:
Их надо просто презирать;
Они, как жалостные белки,
Лишь с колесом вольны играть.
Им недоступен пыл высокий,
Им недоступен жар души.
А посему страдать глубоко
Веселым сердцем не спеши.
Отвергни черствых и бездарных,
Дурные мысли отгони,
И вдруг словес высокопарных
На почву злых не пророни.
Таких "сегодня" будет много,
Как много будет и "вчера",
Но ты надейся, недотрога,
На "завтра" - и пройдет хандра.
И, вопреки порокам мира,
Молву-хулу отбросив прочь,
Я нежным ангелом эфира
В твой сон войду в любую ночь. 




53                  * * *

Взмахни ветвями, взлети и взвейся,
Многосердечный печальный клен!
На грусть березки ты не надейся:
В нее взаимно дубок влюблен.
Из рощи чуждой лети далёко
Пречудной птицей без головы!
Судьба игрива, судьба жестока,-
Спасай полетом мечту листвы.
Лети, несчастный, лети на счастье!
Взмахни ветвями и улетай!
Погода лётна, не жди ненастья.
Как много в небе древесных стай!...



54                  * * *

Есть высокое чистое чувство,
Выводящее душу в эфир,
Где парят естество и искусство,
Где возвышен таинственный мир;
Там - земное в единстве с небесным;
Там - гармонии царство и блажь;
Там - обычное слито с чудесным
И чудесен обычный мираж;
Там - вневременен, тих и свободен
Вознесенный бессмертием дух;
Он, как истина, гордо природен
И надмирен, как космоса слух;
И душа торжествует в эфире;
И божественна вечная новь;
И от чувства живительно в мире:
Это чувство святое - любовь! 



55                  * * *

Я ничуть, нисколько не жалею
О твоих изменчивых глазах.
Все равно я выживу, сумею
Обрести опору в образах.
Все, что было, было не случайно;
Все жило велением небес.
Для тебя мои страданья - тайна.
Для меня твоя измена - бес.
Ну и пусть моих врагов насмешки
Камнепадом потчуют меня,-
Я уйду медлительно, без спешки,
Твоего не трогая огня.
Ну и пусть, что ты переметнулась
В подлый лагерь мне враждебных сил,-
Ты сама так глупо обманулась,
Ты сама... А сколько я просил:
"Дорогая, выкинь мусор дури
Из своих колеблющихся снов:
На Земле никто не видел гурий
И божественных не слышал слов".
Я хотел спасти тебя от краха,
От самой себя тебя спасти,
Но из тьмы неведомого страха
Не смогла себя ты увести.
Пусть напрасны все мои старанья,
Но жалеть о прожитом с тобой
Я не буду. Я люблю страданья:
Лишь страдая, ценишься судьбой.
И в покой церковных песнопений
Я волью бальзам былой любви,
Чтоб для новых выжить вдохновений,
Чтоб не проклинать глаза твои.



56                    * * *

Не страдал, не мучился, не плакал.
Все прошло - как ветер пролетел.
И душа, мой вымышленный сталкер,
Как всегда, осталась не у дел.
Не поет, не жаждет, не тревожит;
Отхотелось грезить и летать:
Если песню в будущем и сложит,
То стихи не станут ублажать.
И в себя вхожу, как в подземелье -
Беспросветный, но спокойный мрак;
Не забыто прежнее веселье,
И забыть не можется никак.
Но зачем, к чему былое помнить?
Все прошло, и ветер пролетел.
Нечем душу тешить и наполнить.
О! не трать, Амур, напрасно стрел!



57              * * *

Откуда глаз твоих надрыв?-
Скажи на милость.
А рядом я - едва ли жив,
Питая хилость.
Не от дождя ли пролилась
Вина на плечи?
Ах, почему ты отдалась
Случайной встрече?!
Бывают слабости на миг,
А после - слезы.
Но от позорящих вериг
Спасают розы.
Ты в разноцветном мире роз
Честь не уронишь
И вновь меня полетом грез
За сердце тронешь.
И вновь ясней твой станет взор,
И солнце вспрянет!
И наш позориться позор
Навек устанет.



58                       * * *

Стихи не пишутся - стихи рыдаются,
Стихи взрываются, стихи поют;
Когда вулканами вдруг извергаются 
Стихией песенной - их признают.
Когда податливой душе не можется,
Когда все чувственно, когда кипит,
Когда страданием виденья множатся,
Когда безумием живет пиит,
Тогда порывами стихи рождаются 
И прорываются, и без конца
Пространства рифмами все осаждаются,
И всюду видится печать Творца!



59                    * * *

А что она пела? Про что она пела?
Кого наповал эта песня свалила?
Cтрасть побеждает и душу, и тело:
К небу - душа, а для тела - могила.
Зачем она пела? Кому она пела?
Кому повезло быть помянутым песней?
Музыка страсти ко сну подоспела:
Тело - в могиле, душа - в поднебесье.
В слезах она пела! На скорбь она пела!
И песня подобьем была лебединой!
Тихо певицы душа возлетела, 
Тело сошло в упокой двуединый.



60                * * *

А ты способен на полет -
Полет души твоей никчемной,
Когда от зависти пречерной
Замуровал ее ты в грот?
А ты способен для мечты -
Мечты из детских лет наивных,-
Отрекшись вдруг от меркантильных, 
Достичь духовной высоты? 
А ты способен на любовь -
Любовь без выгоды и фальши,
Так, как любили люди раньше -
Не превращаясь в зла рабов?
А ты способен... Что за бред?!
Тебя ли спрашивать о вечном
В твоем иудстве бесконечном
Под звон ворованных монет?!