Свирина Елена Вадимовна : другие произведения.

Зов Миров. Этакар-предводитель легионов Марса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Верите ли вы в то, что рядом с нами по проспектам городов, в сумрачных житейских буднях проходят не совсем обычные люди. Они могут быть великими тиранами или великими героями. Внешность обманчива! Таков Этакар. Обычный российский подросток открывает в себе великую миссию-стать предводителем марсианского отряда Воинов Света.Его судьбоносная встреча с Космическим Учителем Эоланом перевернула его жизнь. В результате невероятных, захватывающих приключений Этакар побеждает плутонианского тирана Тантала, стремящегося захватить Землю и сделать её космической колонией Плутона. Книга для молодёжной аудитории, любитедей фантастики,приключений, философии.
  Жизнь - это бой с самим собой,
  Дай Бог МНЕ выиграть этот бой!
  
  Пролог.
  
  Я смотрю на вас с высоты небес. Я не вижу ваших городов и сел, ваших домов и храмов, ваших идолов и кумиров, но видятся мне души ваши, как огни: яркие, тусклые, вспыхивающие, угасающие, обжигающие, согревающие... Бесчисленное множество огней. И огнями этими жива Земля - жемчужина, и каждый из огней есть искра божья, и океан огней этих дает силу и мощь вселенной нашей.
  Братья мои, мира вам и любви, земляне! Ваши помыслы по-детски наивны, ваши чувства сиюминутны и однообразны, ваши знания о мире поверхностны и все, что выходит за пределы вашего понимания вызывает в вас страх, вы называете спасением любую возможность укрыться, сбежать от понимания истины, но есть в вас тайна великая, что верой называется и вера ваша победоносна!
  И не знаете вы, да и не можете знать, уставшие от будничной суеты, что за каждого из вас, слышите, за КАЖДОГО, на необозримых просторах Вселенной идет великая битва. Каждый миг вашего бытия, когда вы пьете свой утренний кофе, спорите с начальством или читаете детям на ночь сказку, находится под защитой великого космического воинства. И каждый миг, когда, наполняя вселенную ликующим криком, на Земле появляется новая жизнь, на полях жесточайших космических сражений, издав последний боевой клич, теряет душу воин света.
  Ваша жизнь при всей иллюзорности богатства событиями, все же рутинна и скупа на чудеса, каждый последующий день ваш - точная копия предыдущего, и вы живете наивной надеждой на завтра. А когда "завтра" не оправдывает надежд, вы мечтательно и отрешенно смотрите в высоту, которую, исполненные верой называете небом. В небе же том великие живут духи и величие их в делах их, знаниях их и устремлениях их. И живет среди множества духов этих бывший соплеменник ваш, ныне славный воин, предводитель и наставник могучего межгалактического марсианского воинства семи лучей. Имя его - Этакар.
  Я познал Землю и небо. Я искушался злом, сетуя на добро, я плакал от радости и смеялся от боли. Я готовился к жестокой схватке со злом и по дороге к логову врага встретил свою Любовь. Зло встречало меня, будучи скрытым под маской доблести и благочестия. Я верил Злу, преклоняясь перед его достоинствами, а когда оно сбросило маску, я, оказавшись безоружным, стоял на краю пропасти небытия, вдыхая его леденящий запах. И будучи спасенным моей Любовью, я стал считать Любовь вершиной Познания.
  
  Имя мое - Этакар. Его знает каждый небожитель. Настанет день и час, когда его узнает каждый землянин, и одно упоминание моего имени будет вызывать в душах землян радость. Но величие имени ничто по сравнению с величием свершений, принадлежащих носителю имени.
  
  С позволения сонма вознесенных Учителей - хранителей вселенской мудрости, я начинаю повествование о тех, кого называть принято войнами света, дабы истина, скрытая в строках сего повествования стала достоянием каждого, кто верит в победу правды над ложью и желает постичь смысл Добра и Зла.
  
  Пусть свершится все, чему суждено свершиться. Ибо в тот миг, когда бледноликий Водолей вновь взял в свои руки бразды правления Временем, история началась заново.
  
  Итак, история началась...
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ I.
  Тайна старого профессора.
  
  Многие же будут первые
   последними, и последние
   первыми.
  Ев. От Матфея
   гл. 19
  стих 30.
  
  Витек был хромым от рождения. Левая нога его была несколько короче правой и делала его походку по-старчески неуклюжей. Невысокий, со светлыми курчавыми волосами, он так часто становился объектом насмешек и издевок сверстников. В детском саду зловредные сорванцы, после спортивной эстафеты, проигранной благодаря добровольному участию Витька, в отместку подсыпали ему в суп мелких камешков. Об один из них к великой радости коллектива, Витек сломал зуб. Хрупкий молочный зуб болел несколько месяцев, пока не выпал, сменившись постоянным. В школьные годы нападки однокашников стали еще более жестокими. Витька били. Били ни за что, от нечего делать. Плачущий, всхлипывающий, взлохмаченный и исцарапанный, Витек доставлял праздничное удовольствие нагловатым самодовольным подросткам. Избить Витька было делом чести для каждого, кто хотел почувствовать себя сильным мира сего. Даже девченки-отличницы время от времени норовили толкнуть несчастного, чтобы почувствовать, что есть кто-то более слабый и незащищенный. А защитить мальчика действительно было некому. Родителей своих он не знал, а воспитывающая его бабушка по отцовской линии, худощавая, интеллигентная, пожилая особа, больше смерти боялась каких бы то ни было уличных потасовок, считая, что именно в уличных драках формируются преступники. Бабушка была нервной, тревожной, она все время жаловалась то на мигрень, то на усталость и Витек, будучи от природы жалостливым, старался помочь, чем мог, в глубине души понимая, что для бабушки он всего лишь обуза, пожизненная и тяжелая как кандалы. Несколько раз Витек пытался спросить у бабушки, что случилось с его родителями. Лицо бабушки, и без того сухое и бледное, вытягивалось и становилось иконообразным. Губы ее начинали трястись, глаза становились водянистыми и бесцветными. Она успевала членораздельно сказать, что отец и мать Витька погибли в горах, а потом начинала рыдать, долго и мучительно, задыхаясь и причитая. Витек тоже плакал больше от солидарности, потому что плакать от горя, не прочувствовав его нет смысла. Бабушка обнимала своего многострадального внука, целовала его бледные щеки мокрыми от слез губами, и в эти тяжелые минуты Витек ощущал себя... счастливым от осознания того, что есть кто-то в этом мире, кому он может быть полезен.
  
  Все эти мучения, душевные и физические, были сущими пустяками в сравнении с тем тяжелейшим бременем одиночества, которое являлось атмосферой, ежедневного, ежечасного пребывания Витька. У него не было круга общения, не было близких друзей-единомышленников и, казалось, совершенно не было того, что принято называть будущим.
  
  Город, в котором жил Витек по своему географическому положению и статусу был далек от блистательных, шикарных и пафосных столиц, но в нем было все для жизни по-российски размашистой и разлузданой. Молодежь города, насквозь пропитавшаяся, ворвавшимся в некогда сплоченную страну советов, диким капитализмом, пытаясь доказать всему миру свою крутизну, устанавливала, где могла свои жестокие законы. Помещения спортклубов, кинозалов, дискотек и кафе ежедневно заполнялись плечистыми, накаченными молодцами в широких, помятых рубахах навыпуск и смазливыми, фигуристыми девицами. Пацаны пили пиво, а девицы откровенными позами и взглядами показывали пацанам свои откровенные желания. Спустя время, изрядно выпившие пацаны хватали вальяжных девиц без разбора и откровенно тискали их, не стесняясь публики. Так протекала "новая" жизнь лишенной ментального объема российской провинции. Эта устоявшаяся, принятая абсолютным большинством жизнь не допускала, ничего другого, инакого. Она была консервативной и агрессивной и со всем инаким боролась отчаянно.
  
  Витек был чужим на этом лихорадочно-хаотичном празднике жизни. Чужим принципиально и тотально. Он видел мир не таким, он тщетно пытался отыскать в существовании окружающих хоть какую-то полезность и, раз за разом, убеждаясь в ее отсутствие, добровольно соглашался на статус изгоя. Он убежденно менял чувственно бедный мир человека на красочный, эмоциональный мир книги. Его духовным пристанищем стала центральная городская библиотека, где уставший от жизни юноша проводил большую часть своего досуга. Став постоянным прихожанином библиотеки, Витек познакомился со всеми ее служащими. Библиотекарями были, в основном, женщины средних лет, похожие друг на друга вышесредней полнотой и обязательным наличием очков. Они сочувственно любили Витька, всегда держали его в курсе книжных и журнальных новинок, в канун праздника угощали домашней выпечкой, а заведующая библиотекой, миловидная, не по начальственному нежная женщина лет пятидесяти, даже позволяла ему заходить в библиотеку со служебного входа. Витек чем мог, помогал библиотекарям: оформлял каталоги, раскладывал по полкам тяжелые пыльные тома и, сам того не замечая, становился мудрым и в ранней мудрости своей великолепным.
  
  Однажды, в очередной раз, придя в библиотеку, получив стопку журнальных новинок и сев для просмотра их за отдаленный столик читального зала, он увидел молодую женщину, стоящую в просвете между книжными стеллажами. Она была из тех, чей возраст невозможно было определить даже приблизительно. По-девичьи стройная и грациозная, со строгой прической женщины средних лет, она смотрела на него взглядом вышедшей из сказки Елены Премудрой, для которой в жизни не осталось ни одной загадки. Под ее пристальным взглядом Витек чувствовал себя крайне неловко. Он хотел, было, углубиться в чтение, но вдруг заметил, что женщина, закончив передвигать тома на книжной полке, медленно направилась в его сторону. Его охватило незнакомое ранее волнение. Вспомнилось выражение "глаза - зеркало души". Теперь ее глаза были совсем близко. Бездонные, темные с завораживающим, гипнотическим металлическим отливом. Она смотрела в упор, отчего сердце бешено колотилось в груди и мысли путались. "Какой же должна быть ее душа?" - подумал Витек. Она села рядом. Вспотевшими от волнения руками, Витек закрыл лежавший перед ним журнал.
  - Вы - Виктор Соломеин? - спросила незнакомка. Голос ее был низкий и при этом невообразимо мягкий, бархатистый.
  - Да, - все больше робея, ответил Витек.
  - Коллеги рассказывали мне о Вас и о Вашем огромном интересе к литературе. Что Вы читаете? - незнакомка взяла журнал, лежавший перед Витьком. - Вокруг света. Вы увлекаетесь путешествиями?
  - Да, увлекаюсь и не только путешествиями.
  - В вашем возрасте, молодой человек, в пору изучать военное дело! - незнакомка сверкнула глазами так, что у Витька закружилась голова.
  - Мне не грозит попасть в армию, у меня проблемы со здоровьем, - ответил Витек слегка раздражительно, удивляясь бесцеремонным советам незнакомки.
  - При чем здесь армия? Воевать можно по-разному. И оружие для ведения войны не всегда бывает таким угрожающим, каким вы привыкли его видеть. Кстати, тебя не увлекает оружие? У меня есть великолепные альбомы с фотографиями старинного оружия: арбалеты, сабли, ружья, мечи... Это не может ни радовать глаз. Разные времена, разные народы, но смысл оружия всегда заключался в одном: с помощью него утверждалась власть. Приходи ко мне домой, милый мальчик, я с удовольствием покажу тебе эти альбомы.
  
  Витьку показалось странным, что незнакомка так быстро перешла на "ты", но это не вызвало недовольства. Казавшееся более чем нелепым предложение посетить дом женщины, знакомство с которой не составляло десяти минут, в недалеком прошлом сознательно определяемое Витьком, как крайняя степень вульгарности, ныне весьма привлекало и будоражило сознание.
  - Простите, - Витек изо всех сил старался чеканить слова, - но я Вас совсем не знаю!
  - Ах, да, я совершенно забыла представиться. Меня зовут... - незнакомка на долю минуты впала в молчание, словно вспоминая собственное имя, - Оксана. Я новая сотрудница библиотеки. А с Вами заговорила, поскольку Ваш огромный интерес к книгам - ныне необычайная редкость.
  Оксана посмотрела Витьку в глаза. Ее металлический взгляд проник в ту сокровенную глубину, где, если верить пословице, заканчиваются глаза и начинается душа. Голос ее, сменив интонации, стал стереофоническим, отчего по телу Витька пробежала мелкая дрожь.
  - Я жду тебя в воскресение, послезавтра. Мой адрес - Ясная 16. Это за центральным парком отдыха. Запомни, Ясная 16, в воскресный полдень. Оксана развернулась и удалилась не оглядываясь.
  
  Зачарованный столь необычной встречей, едва дождавшись воскресенья, Витек отправился к Оксане. Заранее приобретя в цветочном магазине три гвоздики и отутюжив белую выходную рубашку, Витек вышел из дома в таком виде, будто его назначили представителем комитета молодежи по случаю дня победы народа страны советов над фашистской Германией.
  Было чудесное летнее утро. Молодая зелень деревьев, еще не опаленная солнцем, благоухала манящей свежестью. Небесный свод, прошитый лучами задорного утреннего солнца, был огромен и чист.
  Витек решил пересечь центральный парк по диагонали, чтобы выйти на улицу Ясную кратчайшим путем. Он медленно пошел по одной из тропинок парка, погруженный в раздумия по поводу предстоящей встречи с Оксаной. Вдруг он увидел вышедших из беседки и медленно идущих к нему матросской походкой вразвалочку троих парней. То был главарь местной молодежной группировки Васька Орлов с меткой кличкой Гиря и два по-собачьи преданных ему хулигана - Петрушка и Дылда, имен, которых Витек не знал. Васька-Гиря учился некогда в одном классе с Витьком и был одним из тех, от кого Витьку доставалось больше всего. Он был низкорослый и мускулистый с короткой стрижкой под бокс. Взгляд у Гири был жестокий и тяжелый, как у дикого кота, нагловато-откровенная улыбка обнажала его крепкие ровные зубы. Петрушка и Дылда, высокие, оба отличавшиеся подростково-непропорциональным худощавым телосложением, хотя и не связанные узами кровного родства, все же были похожи внешностью и манерами. Все трое курили дешевые сигареты, распространяя вокруг смрадный запах низкокачественного табака.
  - Здравствуй, Соломейчик, - заговорил Гиря, вкрадчиво, с издевкой, - куда путь держишь? Петрушка и Дылда хмыкнули, сплюнув в газон окурки сигарет.
  - Че-то ты сегодня больно красивый. С цветами. Ну, просто супер-бизон. Подружку что ли себе завел?
  - Да какая там подружка! - вмешался в разговор долговязый Петрушка, - Он пошел поздравить со славным юбилеем троюродную тетушку по просьбе двоюродной бабушки!
  Витек сжал зубы. Встреча с Гирей однозначно не предвещала добра. Гнев закипел в груди, как вода в электрочайнике. У него возникла мысль ударить Гирю по крутой наглой роже, но расстановка сил была слишком неравной.
  - Слышь, Соломейчик, разговор есть серьезный. Не обращай внимания на этих идиотов. - Гиря деликатно поправил на Витьке торчащий ворот рубашки.
  - Отстал бы ты от меня, Гиря. Я спешу, - сказал Витек, явно осознавая, что данная его реплика сулит крупные неприятности.
  - А ты не хами, Соломейчик, не хами, слышишь! - рявкнул Гиря, толкнув Витька в плечо. Витек пошатнулся. Петрушка и Дылда громко загоготали, - Че-то мне не нравится твое поведение, вырос что ли, осмелел, - процедил Гиря сквозь зубы, - придется за хамство ответить, выворачивай карманы Соломейчик, мне бабки нужны. - Гиря приблизился к Витьку вплотную, Петрушка и Дылда стеной встали сзади.
  - У меня нет денег, - ответил Витек.
  - Нет, так сходи, возьми у бабки своей, ты, ублюдок, - злобно прошипел Гиря.
  - Никуда я не пойду. У меня нет времени, - сказал Витек и сам удивился своему спокойствию. Сердце в груди отбивало чечетку, но страха не было.
  - Тогда, как в песенке поется, "посмотри на эти звезды", Соломейчик, - выведенный из себя спокойствием Витька, Гиря пнул его по руке. Цветы выпали из его рук. Петрушка и Дылда, стоявшие сзади, повалили Витька на землю и все трое набросились на него, как голодные волки. Пуговицы от рубашки оторвались, из носа, попавшего под удар чьей-то тяжелой ноги, хлынула кровь.
  - Мне кажется, здесь потребуется моя помощь, - внезапно раздавшийся голос со стороны приостановил драку.
  К дерущимся спокойным, размеренным шагом, сверкая безмятежной улыбкой на лице, подошел темноволосый, смуглый, монголоидной внешности юноша в классическом черном костюме. На вид юноше было лет двадцать, но самоуверенность и бесстрашие, которое он демонстрировал, выдавали наличие у этого молодого человека некоторого сформированного жизненного опыта.
  - Извините, на мой взгляд, трое на одного - это много, - сказал молодой человек. Его невозмутимость вызвала у Витька восхищение.
  - Не по-о-нял, - иронично протянул Гиря, - ты че, узкоглазый, заступиться за этого лоха решил? Или, может, тебе зубы надоели? - глаза Гири округлились, во взгляде виднелась хищная жажда битвы.
  - Нет, просто это не справедливо, - молодой человек самоуверенно скрестил руки на груди.
  - А ну вали отсюда, пока твои моргалы по харе не стекли, - прорычал Гиря. Он был похож на молодую обезьяну, которая, приобретя человеческий облик, была далека, все же, от человеческого разума. Он сдвинул густые черные брови и медленно направился в сторону незнакомца. Тяжелый кулак Гири поднялся в воздух и тут... незнакомец, отступив на шаг назад, перекинул через скрещенные руки его мускулистое тело так, что тот, пролетев по воздуху несколько метров, плашмя упал на землю, растопырив руки и ноги, как большая жаба, лежа на брюхе, растопыривает конечности.
  - Прико-о-льно, - протянул он, медленно поднимаясь, вытирая кровь с подбородка, - только ты, узкоглазый, не думай, что ты крутой такой. Я тебя найду, мы с тобой еще встретимся.
  От растерянности лицо Гири выглядело глупее, чем обычно. Испуганные Петрушка и Дылда попятились назад, как нашкодившие щенки. По испуганным выражениям их лиц было видно, что дальнейшая перебранка с незнакомцем их не интересует. Они мечтали лишь об одном - чтобы им не досталось.
  - Зачем откладывать, - широко улыбаясь, ответил незнакомец, - мы можем назначить час встречи немедленно.
  - Пошел ты..., неуверенно огрызнулся Гиря. Он подошел к дружкам и, нервно толкнув их в спины, заспешил в направление выхода из парка. Петрушка и Дылда семенили за ним, неуверенно оглядываясь.
  - Ну, вот и хорошо, - посмеиваясь, сказал незнакомец, повернувшись в сторону Витька, - здорово тебе досталось.
  Стоявший на краю газона Витек, в порванной окровавленной рубашке с разбитым носом и всклоченными волосами, являл собой жалкое зрелище.
  - Меня зовут Рудольф Муратов. Тебе нужно привести себя в порядок. Ты, наверное, шел к кому-то... в гости, - незнакомец наклонился, чтобы поднять цветы.
  - Я Виктор... Виктор Соломеин. Ты не подскажешь, сколько времени? - невнятно выговорил Витек.
  - Без десяти двенадцать, - ответил Рудольф, протягивая Витьку гвоздики.
  - Я мог бы еще успеть... - растерянно промолвил Витек, заправляя в брюки отличавшуюся некогда сияющей белизной рубашку.
  - Я мог бы проводить тебя, если конечно ты не против, а то вдруг по пути возникнут еще какие-нибудь неприятности, - Рудольф открыто улыбнулся, по-братски ласково посмотрев на Витька.
  - Здорово ты их... Но как тебе это удалось. Ведь ты не прыгал, не размахивал ногами и руками. Ты просто отошел в сторону, а он упал.
  - Да, все так. Это айкидо. Оригинальная система самосовершенствования. Противник, нанося удар, провоцирует собственное поражение. Скажи, Виктор, куда мы идем?
  - Мне нужно подойти к двенадцати часам по адресу Ясная 16. Это где-то за парком. - Витек задумался. До двенадцати часов оставались считанные минуты. Его потрепанный вид заставлял встречных прохожих оборачиваться и глядеть ему вслед.
  - Ясная 16, Ясная 16, - Рудольф остановился, размышляя, - Ну конечно! Это частный сектор за новостройками. Мать одного доктора, друга нашей семьи живет там, в доме номер четыре. Однажды мне пришлось разгружать машину дров, привезенных для нее. Нужно спешить. Если пойдем быстрым шагом, потратим минут пятнадцать. Хотя... - Рудольф перевел взгляд на ноги Витька.
  - Да, я не могу ходить очень быстро. Не удобно опаздывать. Хотя, можно конечно не ходить совсем, но... я должен.
  Витек не понимал, что с ним происходит. Какое-то новое чувство, наполнявшее его грудь, заставляло его, преодолевая преграды, идти в неизвестность. Это чувство было сильнее желания и страха. Оно было далеко от простого интереса и любопытства. Мистическое и непреодолимое оно увлекало, предвещая тайну, которую необходимо разгадать. По дороге Витек рассказал Рудольфу про встречу с Оксаной. Рудольф, внимательно выслушав подробный рассказ Витька, стараясь не показывать внезапно возникшей тревоги, стал размышлять:
  - Наверняка она какая-нибудь гадалка или ясновидящая. Такие сейчас в моде. Хотя, странным способом она отыскивает клиентов. Гадалки любят деньги, а ты не создаешь впечатление человека, у которого их много. Все гадалки неплохие психологи, они отлично чувствуют людей. Ну да ладно, придем - увидим - победим.
  За разговорами ребята не заметили, как высокие новостройки закончились и впереди показались бревенчатые строения, утопающие в зелени деревьев.
  - Осталось найти дом номер шестнадцать. Это, я думаю, мы сделаем быстро, - сказал Рудольф, уверенно вступив на бугристую дорогу, ведущую в поселок.
  Около дома Витек остановился в изумлении. Увиденное никак не сочеталось с шикарностью образа Оксаны. Старый бревенчатый дом, почерневший от времени, уныло смотрел на ребят двумя окнами. Стекла в окнах были запыленными с косыми извилистыми трещинами. Деревянный забор с калиткой, некогда покрашенный зеленой краской, покосился.
  Вокруг дома росли сорняки, высокие, как кустарники. Ветхость и запущенность жилища, предоставленного Оксаной в качестве "апартаментов" для первого свидания, Вызывали у Витька приглушенную, матовую грусть и некоторое озлобление столь несвойственное ему.
  - Похоже, нас здесь никто не ждет, - сказал Витек неуверенно.
  - Нужно постучать, - Рудольф подошел к калитке и сделал три уверенных чеканных удара. Калитка со скрипом отворилась. Ребята прошли по извилистой тропинке между зарослей полыни и лебеды, и подошли к двери дома.
  - Странно все это, очень странно, никогда бы не подумал, что... - внезапно поднявшийся резкий ветер заставил Витька схватиться за расшатанные деревянные перила. Рудольф от изумления приоткрыл рот. Небо над домом было безоблачно-чистым, ярко светило солнце, а ветер нарастал. Сорняки на огороде пригнулись к земле, с крыши падали обломившиеся куски старой черепицы.
  - Что случилось? - крикнул Витек, пытаясь голосом заглушить свист ветра.
  Рудольф попытался что-то ответить, но тут... вихрь ветра отворил дверь и ребята, делая усилия, чтобы устоять на ногах, влетели в дом с легкостью поднятых с земли бумажных пакетов.
  Комната, в которой оказались ребята, была огромной. Четыре окна, запыленных, завешанных старыми, порванными во многих местах тюлевыми занавесками, открывали вид на улицу. Посреди комнаты стоял круглый стол, покрытый обшарпанной выцветшей клеенкой. Над столом висел видавши виды матерчатый абажур темно-зеленого цвета. Обстановка комнаты была скудной - небольшая кровать с погнутыми железными ножками и панцирной сеткой, низкий комод и шифоньер с оторванными ручками. Воздух в комнате был спертый, пахло сыростью, нафталином и залежавшимся хламом.
  У Витька кружилась голова. Он все еще надеялся увидеть Оксану, но она не появлялась.
  - Оксана, - трясущимися от страха губами промолвил Витек, - Оксана, вы здесь?
  Изнуряющий свист ветра сменился мертвой тишиной. От таких контрастов резало уши, а в душе была жуткая, звенящая пустота. Хотелось убежать из этого чудовищного дома и поскорее забыть о случившемся, но ноги отяжелели и словно приросли к полу. Рудольф стоял рядом. Его смуглое лицо заметно побледнело, взгляд был полон непонимания. Казалось, что он хотел что-то сказать Витьку, но губы его оцепенели. Он стал похожим на манекен - такое же восковое лицо и остекленевший, безжизненный взгляд. В полной тишине частое дыхание ребят было похоже на устрашающий звериный рык, отчего мрачная обстановка комнаты с каждой минутой становилась все более невыносимой.
  Внезапно взгляд Витька остановился на предметах, лежащих на столе. Он увидел книгу, большую, старую, в потертом кожаном переплете и лежавший на ней небольшой металлический предмет, похожий на брелок. Силой воли, заставив онемевшее тело двигаться, Витек медленно подошел к столу. Вблизи металлический предмет представлял собой кольцо со стрелой, удерживаемое с двух сторон массивной цепочкой, подобно часам с браслетом. Металл был неровный, бугристый, покрытый необычно яркой, кровавого цвета, ржавчиной. Витек протянул к столу вспотевшую руку и взял необычный предмет. Комната озарилась ярчайшим светом. Свет был огненно-красный, никогда ранее не видимый Витьком, казалось, что он имел плотную структуру и был похож на раздувающийся ветром шелк. Очертания комнаты и находившихся в ней предметов, Рудольф, испуганный до полусмерти - все исчезло, утонуло в потоках этого света. Перед глазами осталась лишь книга, страницы ее, плотные и шершавые, начали медленно, самостоятельно переворачиваться. Перед глазами Витька в огромном, немыслимом разнообразии мелькали луки, копья и мечи, арбалеты, сабли и кортики, мундиры офицеров современности, кольчуги и шлемы средневековья. Витек пытался поймать свои ощущения, и вдруг понял, что все происходящее относится к нему лишь косвенно. Он перестал ощущать себя прежним тщедушным мальчонкой. Его разум, его желания и убеждения переместились, внезапно, в совершенно другое тело. То был высокий, крепкий воли со стальными мускулами, широкоплечий, величественный и неустрашимый. Он ощутил биение его, закаленного в боях, сердца, его глубокое и ровное дыхание, остроту его пытливого взгляда. В голове прозвучала мысль, странная, словно озвученная басовитым мужским голосом: "О, великий предводитель! Пусть славятся в веках твои непобедимые легионы!".
  Внезапно все исчезло, свечение прекратилось, голоса не стало. Мрачная комната повеселела, озарившись внезапно ярким солнечным светом. Рудольф, улыбаясь, как ни в чем не бывало, подошел к Витьку.
  - Виктор, ну что же ты так долго обыскиваешь эти комнаты!? Понятно, что никакой Оксаны здесь нет. Это просто чей-то розыгрыш.
  - Ничего я не обыскивал, - ответил Витек, широко открыв глаза в изумлении.
  - Ну, как же, не успел я отвернуться, как ты проскользнул в соседнюю комнату. Неужто ты думаешь, что Оксана будет прятаться от тебя где-нибудь под кроватью или в шкафу? Какой же ты все-таки доверчивый! - Рудольф по-братски похлопал Витька по спине.
  - Рудольф, неужели тебя не изумил этот свет. Он такой яркий, я никогда не видел ничего подобного. И книга... Ее страницы сами переворачивались, а на них - оружие, разное, красота... И все оно объемное, как в стереокино... - Витек с опаской посмотрел на книгу.
  - Какой свет, какое оружие? О чем ты говоришь? Очевидно, в драке ты получил сотрясение мозга. Пойдем, тебе нужно отдохнуть. - Рудольф открыл книгу. Вся книга была исписана мелким старославянским текстом. В ней не было ни одной иллюстрации. От изумления Витек вздрогнул. Оружия не было.
  - Давай выйдем на свежий воздух, - сказал Рудольф, направляясь к двери.
  - А этот предмет. Я чувствую, что должен взять его. Нехорошо брать чужое, но... я должен его взять, - Витек говорил медленно, крепко сжимая в руке ржавый брелок.
  - Зачем он тебе нужен? Хозяева оставили его за ненадобностью, так же, как и книгу. Кто же будет читать ее на старославянском? Да и содержание ее наверняка не вызывает интереса. Конечно, можно бы было сдать ее в букинистический магазин. Там наверняка ее сочли бы ценной. Но мы не имеем никакого права делать это. С виду брелок - типичный знак Марса, возможно кованый. Кто-то из хозяев интересовался планетарной символикой. Разреши мне посмотреть его, - сказал Рудольф деловито и протянул руку к брелку.
  Витек положил на широкую ладонь Рудольфа белок и тут... Рудольф, вскрикнув, отбросил брелок в сторону.
  - Ай, как горячо! - Рудольф посмотрел на свою ладонь. На ладони выступило красное ожоговое пятно, - Как ты мог его держать?!
  В изумлении ребята смотрели друг на друга безотрывно несколько секунд.
  - Послушай, Виктор, нужно отсюда уходить. Этот дом наверняка принадлежит каким-нибудь колдунам или сектантам. И трогать здесь ничего не нужно, а то, того и гляди, нарвемся на неприятности. Пошли!
  - Я должен взять брелок. Он принадлежит... мне, - с необычайной уверенностью заявил Витек, направляясь к выброшенному на некрашеные деревянные половицы брелку.
  - Не смей трогать! Он обожжет тебе руки! - закричал Рудольф.
  Но Виктор не слушал. Он наклонился и поднял брелок. Комната озарилась ярким светом, и голос из неоткуда медленно произнес: "Да будет долог век побед твоих, о предводитель! И да пусть светом вселенским озарится лик твой!".
  Когда свечение исчезло, Витек увидел испуганного Рудольфа. Тот горячо рассуждал об обжигающем брелке, о колдунах, встреча с которыми сулит неприятности и о необходимости уносить ноги из этого злосчастного дома. Витек ощущал себя невесомым, все вокруг казалось иллюзорным, как в мультфильме, но главное - он перестал ощущать время. Казалось, что время материализовалось. Оно было густым и обволакивающим, как смола. Он положил гвоздики на открытую Рудольфом книгу и медленно направился к выходу.
  Витек не помнил, как преодолел расстояние от загадочного дома до парка. Рудольф всю дорогу шел молча. Не было в нем прежней живости и решительности. Было видно, что он лихорадочно размышляет о случившемся, и это случившееся глубоко потрясло его. У входа в парк ребята остановились.
  - Знаешь, Виктор, - сказал Рудольф, - Я решил рассказать эту историю отцу. Мой отец - профессор университета. Он наверняка поможет нам объяснить это явление. Действительно, почему брелок был настолько горячим, что на моей руке появился ожог, - Рудольф снова посмотрел на свою ладонь, и, к великому потрясению, увидел кожу на ней абсолютно ровной и чистой. От увиденного глаза Рудольфа раскрылись до природных пределов и мышцы лица стали судорожно подергиваться.
  - Это... это... чудеса какие-то, хотя я все же глубоко убежден, что любое чудо можно объяснить научно. Виктор, я намерен искать объяснение этому явлению и исследовать свойства брелка, если ты конечно не против. Хотя по роду занятий я далек от физики, химии и прочих родственных им наук и случившееся вызывает во мне дилетантское любопытство, это нельзя оставлять без внимания. Возможно, здесь кроется какая-то загадка, разгадав которую наука восторгнется. Виктор, я приглашаю тебя к себе домой. Познакомишься с моим отцом, думаю, что это знакомство не пройдет бесследно для вас обоих. Судя по всему, ты - личность феноменальная.
  Ребята договорились о встрече, и Виктор ушел, оставшись один на один со своими мыслями. Он понимал, что Рудольф не видел света и не слышал голоса, и это означало, что загадка случившегося принадлежит ему и только ему. В кармане его брюк лежал брелок, вынесенный из страшного дома. Он корил себя за то, что позволил взять чужую вещь, но что-то изнутри наводило его на мысль о том, что брелок был оставлен для него специально. В сознании всплывал образ таинственной Оксаны. Но более всего будоражил сознание образ воина, которым Витек ощутил себя на долю минуты.
  Сила воина, так неожиданно пропитавшая сознание Витька, изменила его привычный жизненный уклад. Он уже не боялся выходить на улицу, сдавленный ожиданием колких насмешек за спиной. Бывшие его обидчики при встрече нервно, заискивающе улыбались и иногда даже приветствовали Витька. Даже в облике его с того судьбоносного дня стала проглядываться непреодолимая сила: робкий взгляд прояснился, как проясняется весною небо, плечи распрямились, и хромающая походка приобрела оттенок чеканной прямоты и уверенности. Все было как обычно: бабушка с ее привычно-страдальческим выражением лица, библиотека с миролюбивыми сотрудниками, которые, подмечая изменения, произошедшие с Витьком, часто говорили: "Другим ты стал, вырос, что ли?". Жизнь текла, как широкая река, медленно передвигая свои мутные воды, но что-то в ней стало для Виктора Соломеина другим, что-то определенно изменилось.
  
  Семья профессора социологии Эльдара Рашидовича Муратова проживала в небольшом доме старой постройки, который на языке городских обывателей назывался "домом ученых". Действительно, в доме жили ученые - преподаватели высших школ. Это были интереснейшие люди, которые, как могло показаться при общении, знали все и умели ответить на вопрос любой сложности и любой тематики. Жена Эльдара Рашидовича была детским врачом. Супруги Муратовы были, что называется, людьми "высшей пробы": доброжелательные, жизнерадостные и высоко эрудированные, они всегда собирали в своей небольшой квартире большие компании и сами всегда были желанными гостями в домах своих многочисленных друзей. Их единственный сын Рудольф, будучи пытливым и любознательным от природы, выбрал своей стезей психологию и жадно впитывал все, что касается души человека. В свободное от университетских занятий время он изучал астрологию, боевые искусства востока и многие другие течения, которые, по его мнению, помогали ему всесторонне познавать природу человека.
  Встреча с Виктором Соломеиным, дом, в который он попал, сопровождая этого, на первый взгляд, несуразного парня, поразили его воображение. Размышляя над случившимся, он предполагал, что с Виктором может быть связана какая-то интереснейшая научная загадка, некий феномен, который, просочившись в общество, может дать пищу многим скандалам. Потому то он и решил познакомиться с ним поближе.
  В назначенный день и час Витек, изрядно промокший под проливным дождем, вошел в подъезд "дома ученых". В подъезде царили чистота и уют. Лестничные проходы были аккуратно застланы темно-зелеными ковровыми дорожками, на подоконниках стояли горшки с фиалками, стены были расписаны причудливыми узорами и орнаментами - творениями неравнодушных к искусству жителей. Виктор стал подниматься по лестнице вверх и, преодолев несколько лестничных маршей, увидел сидящего на широкой лестничной площадке старика. Старик был сед, с густой короткой бородой и морщинистым лицом. Его необычайно ясные, как весеннее небо, голубые глаза, смотрели вверх, было видно, что старик исполняет некий ритуал, скорее всего, молится. Одет он был в льняную, белую, свободного покроя рубашку, и брюки из той же ткани, плотно облегающие ноги, больше похожие на кальсоны. Несмотря на преклонный возраст, физическая форма старика была великолепна. Он сидел в позе лотоса на небольшом цветастом коврике, положив на колени широкие кисти рук ладонями вверх. Он сидел так спокойно и непринужденно, что казалось, будто его по-юношески совершенное тело не ведает усталости. Витек остановился. Он побоялся, что дальнейшее его передвижение по лестнице нарушит покой старика, и, пытаясь привлечь к себе внимание, несколько раз негромко кашлянул. Старик не отреагировал. Тогда Витьку пришлось заговорить.
  - Простите, мне бы хотелось... - начал Витек неуверенно.
  Старец медленно опустил глаза и широко улыбнулся, отчего лицо его сделалось необыкновенно добрым. Мягкий и глубокий взгляд старика располагал к откровениям.
  - Приветствую тебя, милый отрок, - былинно, величаво сказал старик, - куда держишь путь в столь ненастное утро?
  - Простите, что я оторвал вас от... - Витек многозначительно развел руками, не зная, от чего именно он оторвал старика, - я просто хотел подняться этажом выше, но подумал, что...
  Витек не смог сформулировать мысль о том, что именно он подумал. Старик внезапно заговорил на весьма отвлеченную тему.
  - В чей же дом Вы войдете гостем в столь ранний час, о прекрасный юноша? - старик по-отцовски нежно посмотрел на Витька.
  - Я - знакомый Рудольфа Муратова, - ответил Витек.
  - О, да, Рудольф Муратов, потомок профессора Муратова. Я знал его с раннего детства, он всегда отличался большой любознательностью. Но все хорошо в меру. Дай бог, если его любознательность будет умеренной. Тогда он сможет сделать много добрых дел, не навредив себе.
  Старик начал размышлять вслух. Глубина и мудрость его размышлений заворожили Витька. Впервые в жизни ему хотелось слушать постороннего человека со столь откровенным ученическим усердием.
  - Юность - время начинаний, - сказал старик с ностальгической улыбкой, - в юности мы сеем то, что пожинать будем спустя многие годы. Надобно с ранних лет заботиться о качестве плодов их. А так же, помнить надобно, что юность быстротечна. Не умеешь посеять семена плодов добрых в душу свою и с течением лет обнаружишь, что душа твоя безжизненна и бесплодна, как пустыня. А коли будет душа твоя вспахана и удобрена, как земля плодородная и семенем добрым ляжет в нее любовь к ближнему, собирать будешь в старости урожай большой, и урожаем тем будет простая мудрость человеческая.
  
  Сверху послышался звон ключей и торопливые шаги. Витек увидел Рудольфа, бегущего по лестнице ему на встречу.
  - Виктор! Ты здесь! А мы тебя уже заждались. Я решил спуститься к подъезду. День добрый, Матвей Захарович! - сказал Рудольф, обращаясь к старику.
  - Приветствую тебя, Рудольф. Быть добрым этому дню поможет наше настроение. Извини, что задержал твоего друга и, более того, даже не удосужился спросить его имя. Вы - Виктор?
  - Да, - ответил Витек. Старик вздохнул и посмотрел на Витька своими ясными, голубыми глазами, полными мудрости и грусти.
  - О, бренный мир, в котором так много людей, но в котором так трудно найти человека, - сказал он, закрыв глаза. Его благородное лицо скинуло улыбку, он погрузился в долгие, никому неизвестные размышления.
  - Пойдем, не будем мешать, - сказал Рудольф в полголоса.
  - Рудольф, кто этот человек? - спросил Витек шепотом, оглядываясь на застывшего в позе лотоса старика.
  - О, этот человек - своего рода легенда! - ответил Рудольф, - много лет Матвей Захарович преподавал философию в университете. Его лекции были гениальными. Его мыслям и откровениям аплодировали аудитории Москвы и Ленинграда, а здесь, на периферии, гениальность, как ты понимаешь, не всегда приживается. Не поладив с руководством, он вынужден был покинуть кафедру. После его увольнения студенты даже устроили акцию протеста. Но сильные мира сего не склонны менять решения. С тех пор он стал вести себя весьма странно: ежедневно по нескольку часов, несмотря на холод и жару, он сидит в коридоре на коврике, зимой, в самые лютые холода он обливается ледяной водой, иногда пропадает на несколько дней, уходит в неизвестном направлении. Соседи говорят, что он ищет родственников, хотя я, честно говоря, не верю в этот миф: два его родных брата погибли в войну совсем молодыми, а собственной семьей он так и не обзавелся. Известно - гениям семья мешает. Многие утверждают, что он просто сошел с ума, но из бесед с ним я понимаю лишь одно - его мысли опережают цивилизацию на несколько десятков лет, а гениальность так часто путают с сумасшествием.
  - Сколько же ему лет? - прошептал Витек.
  - Точно не могу сказать, - задумчиво ответил Рудольф. Бывшие его коллеги утверждают, что он покинул кафедру в шестьдесят восемь лет, значит сейчас ему не менее восьмидесяти.
  - Да-а... - протянул Витек. - Он всю жизнь преклонялся перед физическим совершенством.
  
  Замок щелкнул, дверь отворилась, и на пороге показался профессор Муратов. Витек сразу заметил, что отец с сыном удивительно похожи друг на друга выражением лица, необычайно жизнерадостным взглядом и лучезарной улыбкой.
  - О чем же вы так долго беседуете в подъезде, господа! Стол накрыт, и чай давно остыл, - сказал, улыбаясь, профессор.
  - Прости, папа, мы... заговорились, - ответил Рудольф, - знакомься, это и есть Виктор Соломеин.
  - Приятно, молодой человек, очень приятно! - воскликнул профессор, протягивая Витьку руку, - Эльдар Рашидович Муратов к вашим услугам! Проходите в гостиную. Наша слабая половина сегодня на страже здоровья подрастающего поколения, так что, чисто мужской разговор нам обеспечен.
  
  Виктор вошел в гостиную. Убранство комнаты поразило его: массивная кожаная мебель, высокие, до самого потолка, стеллажи, снизу до верху заполненные книгами, так удачно сочетались с огромным, зеленого цвета, мягким паласом и зелеными, тяжелыми, с золотыми кистями, партъерами. Недалеко от окна, в огромном, расписном глиняном горшке, росло высокое лимонное дерево, на котором желтели несколько крупных плодов. В противоположном углу под потолком висела клетка с большим белым попугаем, который время от времени выкрикивал: "Говори правду! Говори правду!". Под клеткой, на паласе, лежал великолепный серый дог. Он смотрел на Витька грустными, по-человечески умными глазами.
  - Сильвер, Арамис, поприветствуйте гостя! - шутливо сказал профессор, расставляя на столе тарелки. Попугай заговорил без умолку и, расправив крылья, взлетел на деревянную перекладину, пес зевнул и положил голову на передние лапы.
  - Проходите, Виктор, не стесняйтесь! - сказал профессор. Двери нашего дома всегда открыты для хороших людей. Надеюсь, вы один из них.
  
  За столом профессор Муратов долго говорил о новейших научных открытиях и последних защитах докторских диссертаций в области естественных наук, пока, наконец, не перешел к теме, живо интересующей Витька.
  - История, произошедшая с Вами, господа, весьма, весьма, занимательна, - сказал профессор, откинувшись на спинку стула, - просто чудо какое-то. Но науке чужды чудеса и поэтому данный феномен необходимо объяснить. Возможно, что вы попали в зону выраженных геомагнитных возмущений, хотя, по некоторым фактам и это вызывает сомнение. Виктор, Рудольф говорил, что у Вас от этого визита осталась одна занимательная вещица, что-то похожее на металлический брелок. Вы не могли бы показать мне эту вещь?
  - Да, конечно, - бодро ответил Виктор, доставая из кармана брюк брелок, завернутый в носовой платок, - я и сам хотел показать его вам.
  Профессор Муратов достал из серванта небольшой поднос, на который Витек положил находку. Эльдар Рашидович долго рассматривал неизвестный предмет, затем, надев хирургические перчатки, прикасался к нему аккуратно и, кстати говоря, не почувствовал никакого обжигающего действия металла.
  - Интере-е-сно, интере-е-сно, - напевал профессор, бережно ощупывая брелок, - на вид - примитивный металлический сплав без особых свойств и качеств. Причем сплав не первой свежести. Но я, увы, не химик, а здесь необходим химический анализ.
  - Это было бы здорово! - мечтательно сказал Виктор.
  - Нет проблем. Если Вы позволите, я отнесу эту вещь нашим химикам. Думаю, для них это будет не безынтересно, - сказал профессор.
  Витек обнадежился возможностью раскрытия тайны, хотя тайна эта все больше и больше будоражила сознание и не давала спать по ночам. В ожидании результата анализа Витек все чаще стал бывать в "доме ученых". Он часами слушал рассказы Рудольфа о строении вселенной, древних цивилизациях и пришельцах из космоса и все больше ощущал свою причастность к "чему-то", значимость для "чего-то". Все то, что он привык именовать жизнью, стало казаться иллюзорным. Жизнь приобрела иной смысл, окрасилась в другие цвета.
  
  В один из визитов в "дом ученых", Витек столкнулся на лестнице с бывшим профессором философии Матвеем Захаровичем. Огорченный отсутствием информации о брелке, Витек нехотя поздоровался.
  - Вижу печаль на Вашем светлом челе, о, прекрасный юноша, - тихо заговорил старец, - если я могу быть чем-то Вам полезен, то я к Вашим услугам.
  - Нет, нет, - суетливо заговорил Витек, - я просто... немного задумался.
  - Задумчивость порождается размышлениями, а в сфере размышлений я специалист. Пойдемте ко мне, попьем чаю и поразмышляем вместе, - предложил профессор.
  Витек не стал отказываться, тем более что первая случайная беседа со старцем вызвала у него живой интерес.
  
  В квартире Матвея Захаровича было темно и неуютно. Из мебели - старый обшарпанный комод, круглый стол с тяжелой темно-коричневой бархатной скатертью, выцветший серый диван и пара стульев. И кругом - книги, книги, книги... Они стояли на книжных полках аккуратными рядами, лежали вразброс на столе и подоконнике... В большинстве своем книги были старые, потрепанные в темных поцарапанных переплетах, отчего мрачная обстановка комнаты навевала еще большую тоску.
  - Присаживайтесь, юноша, - сказал старец, указывая на диван, - как говорится, чем богаты... Вернее, не богаты, но рады всем. Вот, так, в одиночестве и размышлениях, в обретении себя, теряешь связь с миром человека. Человек! Как ты велик, и как ничтожен. Ты покоряешь глубины океана и вторгаешься в высоты космоса, но при этом так мало знаешь о себе и своем предназначении. Ты поражен вирусом страха и бациллой вины и поэтому ты забыл суть своего пришествия на Землю. А суть эта священна - олицетворять богоподобие в человеческом облике. Человек! Где ты! Как трудно тебя найти!
  Матвей Захарович принес тяжелый обгоревший чайник и тарелку с печеньем. Витек долго думал, как начать разговор, и, наконец, начал неуверенно:
  - Простите, но мне показалось, что Вы кого-то ищете?
  - Ищу? О, да, мой юный друг! Шестнадцать лет я занимаюсь этим безнадежным поиском. Шестнадцать долгих лет я так пристально вглядываюсь в глаза окружающих. Я объехал пол-России в надежде, что Бог даст мне возможность увидеть его глаза и покорно пасть перед ним на колени. Наша встреча близка, я знаю это, но время так скоротечно. Восемьдесят лет - это срок немалый. Но на закате жизни я должен исполнить свою миссию.
  - Вы можете рассказать про этого человека? - спросил Витек, с интересом вглядываясь в глаза старца.
  - Я не знаю, насколько Вы готовы слушать подобные рассказы, но я расскажу Вам, даже если Вы посчитаете, что я сумасшедший.
  
  Матвей Захарович присел на стул. Его лицо осветилось солнцем. Витьку стало вдруг так хорошо, так спокойно и безмятежно, словно перед ним сидел сам Бог. Витек медленно погружался в таинство, забывая про все, что когда-либо тревожило сердце.
  
  - Как Вы знаете, милый отрок, некогда я преподавал философию. Многие считают философию пустой тратой времени, многие преклоняются перед ней, считая, что она родная сестра свободомыслия. Не правы ни те, ни другие. Философия - дочь времени, покорная и безропотная его дочь. Я читал то, что требовало время. Я говорил об атеизме, свято веря в сущность Бога. Я говорил о человеке, как о венце эволюции, будучи уверенным, что человек ничтожен в сравнении с высшими существами, населяющими вселенную... По вере моей и воздалось мне...
  
  На глазах старца показались слезы. Слезы катились по щекам, но страсть, с которой он рассказывал, была неугасима, как пламя пожара.
  
  - Однажды ночью я проснулся в тревоге. Необычной была эта тревога - острой и пульсирующей, как боль. Я подошел к окну и увидел то, что соплеменники наши называют НЛО. Это был огромный светящийся куполообразный аппарат с исходящим от него ярко-красным протекторным светом. Светом этим обожгло мои глаза, и я увидел... двоих. Если бы я был убежденным христианином, я бы сказал, что это Ангелы. От Ангелов исходил мягкий бледный свет, и я, озаренный этим светом, почувствовал благодать. Ангелы заговорили, но безмолвной была речь их. Я слушал и отвечал лишь мысленно, не открывая рта. "Вставай, Матвей, пробуждайся от сна", - сказали Ангелы, и ликование слышалось в голосах их. Они сообщили, что великая битва Света и Тьмы готовится в Космосе. Все живое и сущее в галактической системе, предвкушая эту битву, трансформируется и наделяется новым сознанием. Земляне не являются в этом смысле исключением. Многие из наших современников будут иметь доступ к высшему сознанию. Но не в том состояла основная суть нашей короткой беседы. Они сообщили, что среди живущих ныне землянин много воплощенных инопланетных духов. Без их присутствия Земле не справиться с великим переходом в новое измерение. В толпе их не отличить от обычных людей, но их духовный потенциал несравненно огромен. Чуткая душа и зоркое око выделяет их из толпы по некоторым четким приметам. Их жизнь среди людей необычайно сложна, они не понимают человеческих взаимоотношений и человеческой логики. Они могут быть гениями и отшельниками, правдоборцами и тиранами, но объединяет их непохожесть на обычных представителей рода человеческого. Есть еще одна примета, ориентируясь на которую в поиске своем я провел шестнадцать лет: в начале своей жизни в земном воплощении эти духи испытывают великие страдания и лишения. Они могут тяжело болеть или получать увечия, терять родителей и не иметь крыши над головой и таким образом в них закаляется дух.
  
  Витек вздрогнул. Отсутствие родителей, изнуряющая хромота, непохожесть на сверстников - все поплыло перед глазами, вовлекая в воспоминания. Он смотрел фильм про свою жизнь. Кровь бурлила в сосудах, память, как цунами, захлестнула мозг. Вдруг перед глазами он отчетливо увидел образ воина в золоченых доспехах и высоком золотом остроконечном шлеме. Воин отчетливо произнес: "Да славятся в веках твои непобедимые легионы!".
  
  Что с Вами, молодой человек, - Витек услышал взволнованный голос старца, - неужто мое откровение так испугало Вас?
  - Нет, нет, пожалуйста, продолжайте! - вскрикнул Витек.
  - Так в-о-от, - протянул старец, - среди этих воплощенных духов есть один, кому Я, да, да, милый отрок, Я, завершающий жизненный путь человек, должен открыть дорогу к вселенской славе. Спустя время, каждое разумное существо, населяющее вселенную, будет знать его величественное имя. Его имя - ЭТАКАР и его вселенское предназначение - уничтожить зло, очень большое зло. Ныне Этакар - один из молодых людей, живущих в России. Ему недавно исполнилось семнадцать лет. Этот несчастный, измученный судьбой юноша еще не знает, какая великая участь ему уготована небом.
  
  Старец внимательно посмотрел на Витька, словно пытаясь пробудить взглядом его мозг. Некоторое время Матвей Захарович молчал, изучая взглядом Витька, как хищник, изголодавшийся и усталый, изучает внезапно попавшуюся на глаза жертву, отчего Витек оцепенел и практически забыл, как дышать. Потом вдруг старец внезапно спросил:
  - Сколько Вам лет, молодой человек?
  - Сем... на... дцать, - дрожащим голосом ответил Витек, пытаясь удержать вспотевшими руками чашку с чаем.
  - Так вот, представьте себе, Этакар, будущий предводитель великого межгалактического марсианского Воинства - Ваш ровесник.
  
  Витек был близок к обмороку. И в тот момент, когда от избытка эмоций он, казалось, должен был потерять сознание, он почувствовал, как мышцы его напрягаются, взгляд заостряется и в груди медленно и спокойно бьется сердце. Он снова чувствовал себя воином, непобедимым и неустрашимым.
  - Предводитель воинства... Воин... Вы сказали воин? - внезапно Витек поймал себя на том, что мыслит вслух, затем к нему вернулось ощущение реальности.
  - Да, да, именно воин, великий воин Света, которому уготовано спасти Землю от неминуемого разрушения. Но почему это так растревожило Вас?
  - Нет, нет, не растревожило, просто интересно.
  
  Витек так хотел рассказать старцу о своей жизни, о том, что произошло с ним за последние несколько месяцев. Он был почти уверен, что старец так долго искал именно его. "Этакар... Этакар..." - звучало в его воспаленном мозгу. "Этакар... Этакар..." - чеканило сердце.
  
  Старец снова заговорил, смахивая с лица крупные слезы:
  - Шестнадцать лет я ездил по детским домам и детским приютам. Шестнадцать лет я был постоянным посетителем клиник для тяжело больных детей. Я говорил с тысячами врачей и воспитателей по всей стране. Я получал сведения о тысячах детей, лишенных радости жизни. Я потратил все сбережения на помощь этим богоугодным заведениям. Многие считали меня маньяком, сумасшедшим. Они всеми правдами и неправдами старались избавить себя и своих питомцев от моего навязчивого присутствия. Некоторые пытались уловить истину в моих словах и, считая мои чудачества более чем странными, соглашались, все же помочь мне. Но, все не так просто.
  - Но, что же осложняло Ваши поиски? Ведь Вы знали все приметы, Вы знали, где и как искать.
  
  Неожиданно для себя Витек заговорил смело и откровенно. А вдруг он, считавший себя долгое время никчемным и пустым обывателем, сможет чем-то помочь чудаковатому старику? Витек ощущал вдохновение.
  
  - Все не так просто, мой юный друг, - сказал старец уныло, - Вам, выросшему в заботливом окружении отца и матери будет сложно понять...
  - Простите, - осторожно прервал его Витек, - но я... я вырос без родителей, я... хотел сказать Вам, они... погибли, когда мне не было и года...
  - Боже мой, - воскликнул Матвей Захарович, поднимаясь со стула, какие интереснейшие совпадения: Вам семнадцать лет, Вы - сирота... Скажите, юноша, в раннем детстве Вам не доводилось заболеть тяжелой болезнью, или, быть может...
  - Я хромой от рождения, - сказал Витек, по-сыновьи преданно глядя на старца.
  
  Они смотрели друг на друга, и души их сливались. Они смотрели друг на друга, и время останавливалось. Шестнадцать земных лет, у обоих наполненные страданиями и разочарованиями, превращались в минуты, сулившую им радость узнавания.
  
  - Боже мой, боже мой... - чуть слышно говорил старец, - неужто этот час настал, неужто я все же смогу... Боже мой...
  Губы старика дрожали, он по-детски всхлипывал, судорожно глотая воздух.
  - Милый мой мальчик, скажите мне дату Вашего рождения. Ежели три семерки определили миг Вашего появления на свет, то счастью моему, радости моей не будет конца.
  - Седьмое июля тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, - сказал Витек, встав перед стариком.
  
  Минуту оба они молчали. В полной тишине, казалось, было слышно, как бьются, клокочут их сердца и в унисон с ними, где-то там, в неизведанной космической дали, билось ликующее, дарящее жизнь всему сущему сердце вселенной.
  
  Внезапно старик опустился на колени, взял в свои большие, морщинистые руки тонкую шершавую руку Витька и, обливаясь слезами, стал целовать ее. Из его уст вырывались бессвязные фразы:
  - О, Небо... Шестнадцать лет... Смею ли я... Смею ли... Это не бред... О, Боже... Я знал, верил, Владыка... Предводитель... Вы еще не знаете...
  
  Витек пытался извлечь свою руку из сухих, морщинистых ладоней старца. Его трясло, ноги подкашивались.
  
  - Этого не может быть, это не может быть, - шептал Витек. Воздуха не хватало, казалось, что в груди горят легкие, и горячий дым от этого пожара растекается по всему телу, мешая его возможности ощущать и двигаться.
  - Могу ли я попросить Вас, Ваше Богоподобие, сказать мне, столько лет преданному Вам старику, в каком месте Вашего священного тела находится метка? - спросил старец, поднимая медленно вопрошающе-молящий взгляд.
  - Простите, какая метка? - недоумевающе спросил Витек.
  - Родимое пятно, небольшое родимое пятно в виде знака Марса, круг со стрелой, это особый поисковый знак, ведь Вы - уроженец Марса.
  - Знак Марса? Круг со стрелой? На моем теле? Я - уроженец Марса? - Витьку показалось, что в один миг он задал слишком много вопросов. И вдруг... Стрела воспоминания пронзила сознание.
  - Брелок!!! - истошно закричал Витек.
  
  ... Он собирал цветы в лесопарке. Было прозрачное утро начала июня. Бабушка сидела на скамейке и смотрела на него тоскливо, стараясь улыбнуться, чуть приподнимая уголки губ. Ему было шесть лет. Ему хотелось радоваться, и он не понимал, почему у находящихся рядом людей такие тусклые лица. Цветы быстро увядали в его руках. Он торопился, преодолевая хромоту, подойти к бабушке и подарить букет. Бабушка взяла букет, растрепав на голове Витька светлые пушистые кудри.
  - Зайчонок ты мой, белячок, облачко мое, какой же ты хрупкий у меня, прозрачный прямо-таки... Даже родимого пятнышка на тебе нет...
  
  ... Старец размашисто хлопал Витька по щекам. Он лежал на полу, руки его болели, тело содрогалось от частого дыхания.
  - Простите меня, простите меня, Ваше Богоподобие, я был так неосторожен. Вот, попейте, - старец протянул ему стакан с водой, - это обморок, Ваши чувства слишком растревожены, не пугайтесь!
  - Спасибо, - чуть слышно сказал Витек. Он с жадностью поглощал воду, обнимая края стакана пересохшими губами.
  - Вы говорили о каком-то брелке? Что за брелок?
  - О брелке? Я говорил о брелке?!
  - Да, да, Вы громко крикнули слово "брелок" перед тем, как упасть в обморок.
  - Нет, очевидно, просто что-то вспомнилось.
  
  В затуманенном сознании Витька кружили противоречивые мысли. Рассказать старцу историю с брелком сейчас? А вдруг ситуация повернется в непредсказуемо негативную сторону? Нет, нужно молчать. Пока. Время покажет, когда начать этот разговор.
  
  - Матвей Захарович! На моем теле нет родимых пятен. Я точно знаю. Моя бабушка... Я вспомнил ситуацию из детства. Она говорила, что...
  - Этого не может быть! - закричал старец, - Этого не может быть! Я нашел Вас, я узнал Вас, судьба привела Вас на мой порог в награду за долгие годы скитаний. На Вашем теле есть знак Марса, иначе... жизнь моя прошла впустую.
  
  Старик кричал, как обезумевший. Он обхватил голову Витька с такой силой, что, казалось, кости черепа начали дробиться.
  - Я прошу Вас коленопреклоненно, снимите одежды, я изучу каждую клеточку Вашего тела, каждый миллиметр Вашей кожи и найду эту метку. Ибо в этом теле находится священный дух. Я уверен в этом!
  
  На мгновение Витьку показалось, что старик просто сумасшедший, и его рассказ ничто иное, как бред, но, вспомнив о брелке, он решил довести ситуацию до конца. В нем теплилась надежда на чудо. Вдруг где-нибудь за ухом или между пальцев ног спрятался маленький коричневый значок. И тогда... А что тогда?
  Витек разделся. Старик надел очки и стал медленно, тщательно осматривать его тело. Он прикасался к Витьку с такой осторожностью, словно тот был сделан из чистого золота. Несколько раз он просил Витька повернуться, присесть, встать... Наконец, он застонал глухо, сел на стул, положил на стол свою седую, мудрую голову и заплакал жалобно, как ребенок, у которого отобрали лучшую игрушку.
  - Не-е-т, - стонал старец сквозь слезы, - не-е-т, о, моя безумная жизнь, ты предала меня, ты никчемна, ты отобрала у меня все, но до последнего дня я жил верой. Вера рухнула, сгинула, испарилась... Все-о-о!
  
  Витек оделся. Голова его кружилась. К горлу подкатывал сладковатый ком досады. Мимолетная надежда рухнула, как карточный домик.
  Он подошел к старцу и положил руку на его, содрогающееся от рыданий, плечо.
  - Простите меня, Матвей Захарович, но я... я не Этакар.
  "Да славятся в веках твои непобедимые легионы!" - прогремел в голове Витька торжественный гимн.
  - Нет, нет, нет, - закричал Витек, - я не Этака-а-р!
  Слезы ручьем хлынули из его глаз. Он второпях направился к двери и, щелкнув замком, выскочил на площадку. Дверь захлопнулась, заточив в недрах квартиры, потерявшего веру и надежду, мудрого старца.
  
  Несколько дней Витек не выходил из своей квартиры. С необычайной ясностью он вспоминал каждое слово старика, и ему становилось страшно. На несколько часов он воспылал страстной мечтой, которой так и не суждено было сбыться. А если бы эта судьбоносная метка, все же нашлась? Если бы он узнал, что он, Витек Соломеин из глубинного российского города N - ска - великий космический воин Этакар? Как бы изменилась его жизнь? И что же все-таки означает найденный брелок в виде знака Марса? Марс. Где-то там, в необозримой высоте, затеряна эта небольшая красная, туманная планета. Есть ли жизнь на Марсе? Шутливый вопрос из юмористических монологов так внезапно стал для него смыслом жизни.
  По вечерам он выходил на балкон и подолгу смотрел в небо. А что, если дело поиска Этакара с настоящего времени принадлежит ему? Он найдет Этакара... О, да! Он найдет Этакара и передаст ему брелок! С этого момента он не сомневался, что брелок принадлежит Этакару. Но где же его искать? И как? Для этого нужно собрать всех семнадцатилетних российских подростков. А Этакар сейчас, быть может, обитает где-нибудь в заброшенном доме с кампанией дружков-разгельдяев, ни о чем не подозревая. И ведет войну... с выездными милицейскими бригадами и местной уличной братвой... Витек старался отключить мысли, но мысли роились в голове, как пчелы.
  
  Была середина осени. Холодный дождь лил почти бесперестанно. Витек, внезапно выбравший своей стезей историю и археологию, решил посвятить год подготовке к университетским экзаменам. По утрам он работал помощником библиотекаря, а вечера полностью посвящал чтению книг.
  В один из октябрьских вечеров в дверь его квартиры громко постучали. Бабушка, так привыкшая к тишине, встрепенулась в кресле, выронив из рук газету. Витек открыл дверь. На пороге стоял профессор Муратов.
  Взглянув на профессора, Витек, привыкший к его откровенно сияющей улыбке, ужаснулся. Профессор был мрачен, взгляд его был печальным, безжизненным и пустым. На бледно-серой коже его лица выступили крупные капли пота.
  - Виктор, мне нужно очень серьезно поговорить с тобой, - сказал профессор ледяным голосом.
  - Проходите, пожалуйста, - сказал Витек, жестом приглашая его войти.
  - Нет, я предпочел бы прогуляться.
  
  Виктор молча оделся. Они пошли быстро под проливным дождем в направлении дома ученых.
  - Эльдар Рашидович, простите, что случилось? - нарушил молчание Витек.
  - Виктор, - профессор Муратов резко остановился, обхватив плечи испуганного Витька, - анализ найденного тобой брелка завершен.
  - И... и... что же..., - Витек от ужаса потерял дар речи.
  - В этом брелке, Виктор, примеси радиоактивных металлов и к тому же... я обязан сказать тебе это... в этом сплаве содержатся примеси металла внеземного происхождения. Господи, - Муратов обхватил руками свое бледное лицо, - Господи...
  - Эльдар Рашидович, но... почему...
  - Виктор, мальчик мой, - Муратов посмотрел на Витька полными ужаса, блестящими от слез, глазами, - радиоактивные элементы этого сплава интенсивно распадаются... Все, кто имел непосредственный контакт с этой дьявольской вещицей, обречены на смерть. Рудольф тяжело болен, начальные симптомы - радиоактивного поражения наблюдаются у меня и у двоих ученых, проводивших анализ брелка.
  
  Витек стоял и смотрел сквозь стоящего перед ним профессора Муратова в пустоту. Смерть. Он много читал о смерти и о том, что, по мнению священников и ученых, бывает после нее. Смерть - это миг, мгновение в потоке вечности. Люди боятся именно этого кратчайшего мгновения. Но смерть тела - это великий миг рождения духа в бесконечность пространства! Витек знал это, и знание его называлось чувством. Он не боялся. Об одном лишь мыслил он в этот момент: как мало он успел увидеть, познать, сделать, будучи человеком. Не оставляла его и мысль об Этакаре. Ему не суждено найти великого воина. Мысль о смерти погрузила надежды во мрак. Размышления прервались голосом Муратова:
  - Виктор, мне очень важно знать о твоем самочувствии.
  Несмотря на угрожающие перспективы, высказанные профессором, Витек чувствовал себя превосходно. В теле не было даже намека на недомогание, мысли были ясны, дух бодр.
  - Эльдар Рашидович, как ни странно, но я в полном порядке.
  Профессор Муратов с удивлением смотрел на Витька.
  - Этого не может быть, Виктор, не пытайся обмануть меня, - Муратов говорил с несвойственной ему строгостью, - ты дольше всех находился в контакте с этим металлом. Ни одно живое существо на Земле не может устоять перед радиоактивным воздействием, ни одно!
  Муратов переходил на крик. Капли дождя на его лице смешивались с каплями пота. Он тяжело дышал. Было видно, что страх крепко держит его в своих железных объятиях. Когда они поднимались по ступеням к квартире Муратовых, профессор сказал:
  - Я не сторонник веры в мистику, но последние события... В нашем доме начался настоящий мор: две недели назад в возрасте сорока двух лет, в самом расцвете сил, умерла доцент Рогожина. На вскрытии не обнаружили никаких видимых признаков поражения органов. Профессор Розин тоже при смерти.
  - Простите, профессор Розин?
  - Да, Матвей Захарович. Он уже месяц не выходит из своей квартиры. Соседи говорят, что он очень плох: почти ничего не ест и все время бредит.
  - Бредит?
  - Именно, бредит. Он - человек большого ума, с немалой долей гениальности, а гениальность, как известно, родная сестра сумасшествия. Помешался он на поиске этого инопланетянина.
  Витек остановился и вцепился в перила так, что рука его посинела.
  - К-какого инопланетянина?
  - Да так, фантазии гения. Дескать, было ему видение... В общем, воина он искал инопланетного, Этакара, в человеческом облике.
  - Так это не секрет?! - воскликнул обомлевший Витек.
  - Да какой там секрет! Весь дом помогал ему искать этого мальчика. По приютам ходили, по интернатам. Даже газеты местные писали лет пять назад - "человек в поиске чуда". Сначала - верили, потом - устали верить. Многие считают Розина сумасшедшим. Но, что касается меня, я верю, Этакар - не вымысел. И найденная вами вещь - тому доказательство! Она, быть может, наведет на след Этакара кого-то, но, увы, не нас. Мы обречены. А ты откуда знаешь про Этакара?
  - Матвей Захарович рассказывал мне.
  - Так вы уже успели пообщаться? Вот так новость. Значит, Розин уже знает про брелок? Или, может быть... Нет, нет, он не мог его видеть. Более двух месяцев брелок лежит в просвинцованном ящике лаборатории тяжелых металлов. В подвале университета. Молодцы химики, сразу приняли меры, иначе университет пришлось бы закрыть!
  - Нет, Матвей Захарович не знает о брелке. По крайней мере, от меня.
  
  В квартире было душно. Горький лекарственный запах так настойчиво говорил о беде, посетившей этот дом. Рудольф лежал на диване в своей небольшой комнате. За последние несколько месяцев Витек так полюбил эту комнату со стенами, увешанными картами звездного неба, с небольшим телескопом, стоявшим на стойке возле окна, с множеством полок, на которых в великолепной россыпи лежали экзотические сувениры: океанические раковины, морские звезды и кораллы, китайские фарфоровые статуэтки и друзы полудрагоценных камней. Ему было до боли стыдно, что именно он, сам не ведая того, распахнул двери беде, вихрем влетевшей в дом его друга. Рудольф старался приподняться навстречу вошедшему Витьку, но тут же, ослабев, упал на подушки. Кожа на его лице была пепельно-серой, губы дрожали, мокрые от пота черные волосы прилипали ко лбу. Витек видел обреченный взгляд друга и от ужаса ему хотелось кричать.
  - Прости меня, Рудольф, прости, - полушепотом сказал Витек, - лучше бы на твоем месте был я.
  Из глаз Витька текли слезы. Он взял Рудольфа за руку. Рука его была холодной и от холода этого на душе Витька стало так пусто и тоскливо, что хотелось выть по-волчьи. Дог Арамис сидел рядом с диваном, не сводя глаз с молодого, умирающего хозяина.
  - Рудольф, что бы не случилось, знай, ты... ты - мой лучший друг. За всю жизнь у меня не было такого друга. Я так благодарен тебе... за все. Я изначально был не достоин твоего внимания. Но ты не отвернулся от меня. Я буду рядом с тобой, когда ты этого пожелаешь...
  - У тебя не получится быть рядом с ним, - профессор Муратов прервал горячий монолог Витька, - завтра Рудольф отправляется в Москву в клинику гематологии. Есть надежда, что пересадка костного мозга и многократные трансфузии... Да, впрочем... А ты, Виктор на данном этапе будешь детально обследован на кафедре радиологии нашего медицинского института. Я договорился с профессором Бобуровым. Он - корифей в этом деле. Многие ветераны Чернобыля, благодаря ему, по сей день, живут и здравствуют. Завтра днем я отвезу тебя к нему. Переночуешь у нас в гостиной. Я сообщу твоей бабушке.
  - П-папа, - тихо вымолвил Рудольф, - разреши мне поговорить с Виктором.
  - Да, разумеется, сынок, только недолго. Скоро вернется мама, она будет собирать твои вещи к отъезду в Москву. Завтра утром ваш самолет. Тебе нужно хорошо выспаться.
  Когда Муратов - старший ушел, Рудольф, тяжело дыша, приподнялся и сел. Виктор поправил подушки за его спиной. Рудольф стал говорить, преодолевая слабость.
  - Виктор, я не знаю, удастся ли нам встретиться еще, но я должен сказать тебе: ты не простой парень, с твоей личностью связана большая загадка. Я смотрел твою космограмму. Это уникально, но тебя ждут... великие дела. Раньше я никогда не видел ничего подобного. И еще... твой час очень близок. Семнадцать лет - знаменательная для тебя дата. Возможно ты - тот, кому суждено найти Этакара.
  - Ты тоже знаешь про Этакара, Рудольф? Почему же ты ничего не говорил мне?
  - Не говорил, потому что хотел... Не говорил, потому что...
  Силы покидали Рудольфа. Глаза его закрывались, рука безжизненно повисла на краю дивана.
  - Спи, мой друг, - прошептал Виктор и вышел из комнаты.
  
  В эту ночь Витек спал очень плохо. Тишину нарушал бой часов в прихожей Муратовых. Изредка слышалось, как стонал во сне Рудольф. Витьку снились кошмары: то смерть в сером плаще, бьющая в бубен костлявой рукой, то больничная палата, в которой на койках вместо пациентов лежали брелки, излучающие радиацию, а пациенты, умирающие и стонущие, кучей лежали в проходах между койками.
  
  Утром, сквозь дремоту, он слышал, как Рудольфа выводили из комнаты. Муратовы тихо, но нервно говорили. Рудольф дышал так тяжело, что казалось, от его судорожного дыхания сотрясаются стены. Витек ощущал невыносимый страх. Он просыпался несколько раз. Ему хотелось выйти и попрощаться с Рудольфом, но свинцовые мысли не давали ему подняться - он понимал, что это будет именно прощание. Суета в прихожей закончилась, Арамис громко залаял, замок щелкнул и... все разом стихло. Только попугай Сильвер, разбуженный лаем Арамиса, несколько раз прокричал: "Говори правду!".
  - Я - самое большое зло на свете, и в этом единственная правда, - сказал Витек в пустоту.
  
  Он встал и несколько раз прошелся по комнате. Светало. День обещал быть ясным. Тусклое осеннее солнце так отчаянно боролось с умиранием природы. Оно будило засыпающий мир, но листья отрывались от деревьев и падали на землю, как терпящие крушение самолеты. А солнце, невзирая ни на что, сквозь времена и пространства, одинаково светит всем: кто рождается, кто вершит свой путь земной, радуется и огорчается и тем, кто умирает. Как Рудольф.
  
  Спустя несколько часов Эльдар Рашидович и Арамис вернулись домой. Пес попил воды и, измученный, уснул в прихожей. Профессор молчал и Витек не стал нарушать молчание лишними вопросами. Они неохотно пообедали борщом и отварной телятиной, потом посидели с полчаса, молча, глядя в пустоту. Часы в прихожей мерно отсчитывали время. Профессор первым нарушил тишину:
  - Нам пора, Виктор, Бобуров ждет нас к двум.
  
  Черная "Волга" стрелой летела по центральному проспекту. У старого темного здания с высокими белыми колоннами Муратов затормозил. Это была медицинская академия. Медицинские заведения всегда вызывали у Витька смесь тревоги с любопытством. Врачебная профессия в его сознании ассоциировалась с таинством. Они вошли в холл. По огромной широкой лестнице спускались и поднимались чинные профессора, суетливые студенты в белых халатах с толстыми томами в руках и немного растерянные, смущенные солидностью обстановки, посетители.
  Профессор Муратов и Витек поднялись на третий этаж и свернули в узкий, длинный коридор, соединяющий главное здание с другим корпусом. Минуя коридор, они вышли в светлую рекреацию с большими окнами по одну сторону, и рядом кабинетов по другую. На двери одного из кабинетов висела темная табличка с надписью "Заведующий кафедрой радиологии профессор Бобуров Иван Иванович". Они вошли. Кабинет был просторным и светлым с белыми жалюзи на окнах, светлой мебелью и высокими белыми потолками. За столом напротив двери сидел профессор Бобуров. Он был из тех, чей образ встает перед глазами при произнесении слова "профессор": невысокий, полный, с седыми волосами и бородой, в очках с тонкой позолоченной оправой.
  - Эльдар! - воскликнул Бобуров, вставая с широкого кресла на колесах, - Сколько лет, сколько зим!
  Профессора обнялись, похлопав друг другу по спине.
  - Здравствуй, Иван, - печально сказал Муратов. Увы, но на встречу с тобой, моим старым другом, меня приводит исключительно горе.
  Профессор Бобуров в мгновение изменился в лице, став предельно серьезным и внимательным.
  - Видел ваши анализы, твои и Рудольфа.
  - И... что? - нерешительно спросил Муратов. Не молчи, Иван, говори все, как есть.
  - У тебя все неплохо: небольшая лейкопения и печень, конечно, на пределе. Но хорошего госпитального курса, я думаю, хватит. А вот Рудольф...
  - Он умрет? Скажи правду, Иван.
  - Ну, зачем так сразу. Досталось ему, конечно, хорошо, но на кафедре у самого Кротовского... Я думаю, все обойдется. Но смерть - это не самое худшее последствие. Бобуров задумался.
  - Что же может быть хуже?
  - Оставим этот разговор на потом. А Вы, молодой человек, на сколько я понимаю, виновник произошедшего, - сказал Бобуров, обращаясь к Витьку, - Где же Вам угораздило найти этот кусок радиоактивного сплава?
   - Да, так... - Витек не знал, что ответить.
  - Но это не самый важный вопрос, - Бобуров вплотную подошел к Витьку и пристально посмотрел ему в глаза, - Как Ваше самочувствие?
  - Хорошо, - ответил Виктор нерешительно.
  - Может быть, мне следует уйти? - спросил Муратов.
  - Нет, нет, Эльдар, тем более, что ответственность за этого юношу, учитывая его социальное положение по совести и чести тебе придется взять на себя. Ну, так, так, Виктор Соломеин... - Бобуров помолчал немного, внимательно осматривая Витька, - Вы утверждаете, что за последние несколько месяцев Вы не ощущали никаких болезненных проявлений?
  - Нет, никаких, - ответил Виктор, задумываясь на тем, правду ли он говорит. Но то была абсолютная правда - за последнее время он не болел даже насморком.
  - Интересно, интересно, - Бобуров оттянул веки Витька и долго рассматривал его глазные яблоки. Затем попросил его показать язык и далее долго, тщательно ощупывал его живот и подмышечные впадины. Затем он подошел к телефону и набрал несколько цифр.
  - Ало, терапия? Бобуров беспокоит. Ольга Леонидовна у себя? - ожидая Ольгу Леонидовну, Бобуров смотрел на Витька так, словно у того вместо рук были плавники, - Ольга Леонидовна? Это Бобуров. Здесь у меня очень интересный пациент. Нужна Ваша консультация. Не могли бы Вы подняться сейчас? Покорнейше благодарю.
  
  Несколько минут все трое настороженно молчали, словно ожидая приговора. Молчание нарушил Бобуров:
  - Сейчас подойдет зав кафедрой терапии. Мне важно знать ее мнение.
  
  Спустя несколько минут в кабинет вошла Ольга Леонидовна. Это была пожилая строгая дама в тонком белом халате со светлыми, аккуратно уложенными волосами. На шее у нее висел миниатюрный фонендоскоп.
  - Простите, Ольга Леонидовна, что я оторвал Вас от дел, но случай действительно уникальный, - сказал Бобуров, поцеловав руку вошедшей. На некоторое время Бобуров и Ольга Леонидовна вышли в коридор. До ушей Витька доносились лишь обрывки фраз: "Радиоактивный сплав... Несколько месяцев... в тяжелом состоянии", из чего было понятно, что говорили о нем и о Рудольфе.
  - Эльдар Рашидович! - обратился Витек к Муратову, - может быть, нет необходимости в консультации? Я действительно чувствую себя хорошо.
  - Не смей даже думать об этом! - раздражительно воскликнул Муратов, - ты должен понимать, что это не игрушки...
  
  Доктора вошли. Ольга Леонидовна подошла к Витьку и попросила его снять рубашку. Она начала осмотр. Медленно и предельно внимательно она ощупывала его шею, выстукивала грудную клетку, осматривала глаза и ладони. Затем она попросила его лечь на диван. Ее тонкие, ловкие пальцы вонзались в худощавый, впавший живот Витька. Бобуров стоял рядом и наблюдал за происходящим. В кабинете воцарилась мертвая тишина. Наконец Ольга Леонидовна закончила осмотр и сказала, обращаясь к Бобурову:
  - Я не вижу никаких объективных признаков.
  - А со стороны печени?
  - Перкуторно - у края, склеры - чистые. Ничего не могу сказать. Я бы назначила полную биохимию и...
  - Разумеется, анализы сделаем все.
  Бобуров волновался. Витек являл собой полное отклонение от врачебных канонов. По мнению корифея медицины, Витек должен был, по меньшей мере, быть прикованным к постели, а он... Бобуров поблагодарил Ольгу Леонидовну, проводил ее до двери и сказал решительно:
  - Значит так, молодой человек. Завтра утром, не откладывая, Вы сдадите несколько анализов. Направление я сейчас напишу. И прошу Вас, не медлите!
  Бобуров достал из ящика стола бланки анализов, заполнил их размашистым почерком и отдал Витьку.
  Спустя три дня, тебе, Эльдар, придется снова приехать ко мне с этим молодым человеком. Результаты анализов я получу сам. Насчет тебя я договорюсь в гематологии. Пройдешь курс реабилитации. А Вы, Виктор... - Бобуров задумался, - Ваше состояние на сегодняшний день - клинический феномен. Ну, впрочем, посмотрим.
  Профессора пожали друг другу руки. Когда Витек спускался по широкой лестнице, ведущей в холл, внезапное чувство обреченности овладело им. В кармане лежали свернутые бланки. "Зачем все это нужно, если смерть неминуема", - подумал он.
  На следующее утро, вернувшись домой после сдачи анализов, Витек закрылся в комнате и начал размышлять. Почему брелок, оказавшийся смертельно опасным для окружающих, никак не повлиял на его состояние? Он смотрел на себя в небольшое, круглое, настенное зеркало и вспоминал серое, искаженное немощью лицо Рудольфа. Знак Марса, содрогающийся от рыданий профессор Розин, последние слова, сказанные ему Рудольфом... Мысли сбивались в единый конгломерат, "воспаленный" мозг работал на пределе. Он был уверен, что его судьба тесно связана с судьбой Этакара, но он не знал, не представлял себе, как отыскать эту узкую тропинку, ведущую к цели.
  
  На утро третьего дня Витек проснулся от звонка в дверь. Испуганная бабушка вошла в комнату внука и тихо сказала:
  - Витя, к тебе мужчина, солидный такой, в столь ранний час.
  Виктор, наскоро одевшись, вышел в прихожую.
  - Доброе утро, Виктор. Собирайся немедленно, Бобуров ждет. Он звонил вчера вечером, кажется не все в порядке. Прошу тебя, поспеши, - профессор Муратов был взволнован до предела, - я подожду в машине.
  - Витя, кто этот человек? - с тревогой в голосе спросила бабушка.
  - Успокойся, бабуля, - Витек нежно приобнял единственного близкого ему человека, - это профессор университета, отец моего друга Рудольфа. У нас с ним тут одно дело... В общем, я тебе расскажу позже. Не волнуйся, пожалуйста, не волнуйся.
  - Береги себя, Витюша, ведь ты один у меня, - сказала бабушка, закрывая за ним дверь. На глазах ее показались слезы.
  Он знал, что бабушка будет долго плакать, а потом ходить по комнате, не находя себе места, после чего встанет у окна в ожидании его появления. Он любил бабушку и не хотел нарушать ее покой, но он ничего не мог поделать, ничего!
  
  Бобуров смотрел на Витька полными ужаса и лихорадочным блеском, глазами.
  - Виктор, Вам нужно немедленно лечь в клинику, слышите, НЕМЕДЛЕННО! Состояние вашей крови угрожающее. В крови алейкия, картина распада эритроцитов. Не понимаю, почему Вы не даете симптоматики. Я - врач с тридцатилетним стажем и видел, разумеется, многое. Но такого... В общем, слушайте меня внимательно. Сейчас Вы поедите домой, соберете вещи, все необходимое: сменную обувь, полотенце, зубную щетку и к трем часам дня, слышите, не часом позже подъедите к центральной клинике. По Вашему поводу соберется консилиум. Профессор Муратов не сможет проводить Вас, поскольку сам вынужден госпитализироваться сегодня, - Бобуров встал, подошел к Витьку и положил тяжелые руки ему на плечи, - и я настоятельно требую, не наделайте глупостей. Если выпустить эту информацию в свет, начнется великая паника. До встречи в три часа. Да, и еще, по дороге зайдите в парикмахерскую и сбрейте Ваши роскошные кудри. Вас детально будут обследовать неврологи.
  
  Тусклое, низкое небо плакало, безутешно проливая дождь на сонный город. Кратковременные прояснения напоминали слабую улыбку безнадежно-больного человека. Витек шел по пустынной улице. Что чувствовал он в этот момент? Страх? Жалость к себе? Нет. Он дышал осенью, насыщая легкие запахом умирающей природы, и фантазировал. Его воображение рисовало картину: в тот миг, когда его душа покинет тело, мир обретет Этакара. Как это произойдет? Он не знал. Но свято верил в то, что Этакар - большая звезда, а звезду потерять невозможно, так как звезды принадлежат вселенной.
  По дороге он увидел парикмахерскую. Не прошло и десяти минут, как его русые кудри, сбритые с головы рычащей машинкой, безвольно упали на пол. Парикмахер смотрел на Витька со странной тревожной улыбкой, смахивая с его внезапно облысевшей головы, остатки волос. Он вышел из парикмахерской и сел в трамвай, не успев разглядеть номер маршрута. Витек занял место у окна и погрузился в размышления. "Спустя полчаса, - думал он, придется рассказать бабушке горькую правду, собрать вещи и уйти в неизвестность". Это было смутное и, одновременно, сладкое предвкушение конца. Он верил и чувствовал, что за порогом смерти начинается настоящая жизнь.
  Витек не заметил, как трамвай свернул, направляясь в сторону "дома ученых". Он хотел немедленно выйти, но что-то останавливало его. За окном мелькали знакомые аллеи, дома, магазины, мимо которых он столько раз проходил, будучи приглашенным к Муратовым. Его ждали, и он спешил на встречу. Сейчас никто его не ждал. Но что-то не давало покоя его душе. Внезапное воспоминание пронзило мысли: профессор Матвей Захарович Розин! Вот кого он должен был увидеть напоследок! Вот почему случайный трамвай привез его сюда!
  Витек вышел из трамвая и, спеша, пошел по знакомой дороге к "дому ученых". Вот он, ставший родным, второй подъезд, несколько лестничных пролетов, узкий коридор направо, обитая коричневым дерматином дверь, кнопка звонка. Палец послушно нажал эту черную кнопку.
  - Входите, не заперто, - услышал он тихий голос.
  Витек толкнул дверь, она, слегка скрипнув, отворилась. Он вошел в комнату и увидел профессора Розина. Старик лежал на диване, накрытый клетчатым пледом. Веки его были опущены, грудь медленно поднималась и опускалась. Казалось, что старик крепко спал.
  - Матвей Захарович, - прошептал Витек, - профессор Розин, простите, я - Виктор, Виктор Соломеин, я пришел...
  - Я ждал тебя, мой мальчик, - тихо сказал старик, открывая глаза - подойди.
  Витек подошел и присел на край дивана.
  - Дни мои сочтены, - сказал старик. И фраза эта звучала так спокойно, словно речь шла об окончании наскучившего праздника, - да, дни мои сочтены, увы, я не успел завершить начатое мною великое дело, но ты... Ты продолжишь его и найдешь Этакара. И час этот близок.
  - Но я... - Витек хотел сказать, что он и сам в двух шагах от смерти.
  - Не думай о средствах, думай о цели. Твое сердце отыщет его. Этакар должен быть удивительно похожим на тебя. Вы родились в один день и год, на долю обоих выпали тяжкие испытания, и души ваши закалены. Пусть сердце подскажет тебе путь к Этакару. Когда же ты отыщешь его, ты должен будешь отвезти его туда, откуда начнется его великий путь. Подай мне тетрадь со стола.
  Витек увидел на столе толстую черную тетрадь и подал ее старику. Он взял тетрадь несмело, руки его дрожали.
  - Здесь координаты того места, куда...
  Внезапно из тетради выпали несколько листов и в одну секунду оказались на полу.
  - Я подниму, - сказал Витек. Ему пришлось встать на колени и склонить голову.
  - О, небо! - вскрикнул старик, - Предводитель! Этакар!
  Он поднялся, тяжело дыша и... упал без сознания.
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ II.
  Вознесение.
  
  Когда назначена судьба,
  ее никто не обойдет...
  Бабур.
  
  Витек вскочил. Старик лежал бездыханно с приоткрытым ртом. Впервые в жизни, увидев смерть так близко, Витек испугался. Он кинулся в прихожую. Первое, что пришло ему в голову, было позвать соседей. Витек рванул на себя дверь, но дверь была заперта. Внезапно в сознании его промелькнула мысль: "Но ведь я не запирал дверь на замок!".
  Вдруг на его плечо легла чья-то теплая ладонь. С ощущением ужаса, внезапно сдавившего грудь, Витек обернулся. Перед ним стоял профессор Розин, живой, здоровый и бодрый, как в момент первой встречи, когда он сидел на лестничной площадке в позе лотоса.
  - Не нужно паники, Предводитель! - сказал старец мягким, бархатистым голосом.
  - Вы... Вы... - Витьку было трудно говорить.
  - Предсказание сбылось, Этакар! В момент встречи с Вами произошло перевоплощение.
  - Пе... пе-ре-во-пло-щение? - проскандировал Витек.
  - Мое космическое имя - Эолан. Я буду Вашим учителем и расскажу Вам многое из того, что необходимо знать воину Света.
  - Но я не Этакар - у меня нет метки, - к Витьку вернулась ясность сознания.
  - Есть, Предводитель! - сказал старец.
  Он сделал круговой жест рукой. Откуда не возьмись, в его руке появилось небольшое округлое зеркало. Но необычным было это зеркало: слегка выпуклым, с исходящим от него нежным розоватым свечением.
  Витек посмотрел в зеркало и... увидел себя в объеме, так, если бы он смотрел на себя со стороны.
  - Смотрите внимательно, Предводитель, - сказал Эолан.
  Старец провел рукой по зеркальной глади и Витек, посмотрев в него, увидел только свою голову. На чисто выбритом затылке темнело небольшое родимое пятно в форме... неровной окружности со стрелой.
  
  Так случается - судьба дарит счастье лишь тем, кто способен переживать горе. В тот миг простой русский паренек Виктор Соломеин, познавший суть своего великого предназначения, получил первый урок космической мудрости: первостепенное и наиважнейшее качество воина - способность выносить тяготы и лишения.
  
  - Я узнал Вас в тот самый миг, когда впервые увидел Ваши глаза, - сказал Эолан.
  - Почему же Вы...
  - Не продолжайте, - Эолан подбросил вверх зеркало правой рукой, сделав круговое движение левой и... зеркало рассыпалось в воздухе яркими искрами, похожими на бенгальские огни, - я должен был испытать силу Вашего духа. Только истинный воин Света способен перед лицом великой опасности не отказаться от цели.
  - Простите, учитель, - неожиданно для себя Этакар назвал Эолана учителем и лучезарные улыбки появились на лицах обоих, - простите, учитель, но доктор сказал, что моя кровь... в общем, мне нужно рассказать Вам...
  - Я все знаю, Этакар, всему виной номинатор.
  - Простите, что?
  - Номинатор. Ну то, что Вы назвали брелком. Это Ваш личный ключ для входа в любую базу на любой планете в пределах галактики Млечный путь.
  В любую базу? Я не понимаю, о чем идет речь.
  - Не торопитесь. Скоро мы отправимся вместе с Вами на одну из таких баз.
  - Боюсь, что у меня не получится поехать с Вами, учитель. Через несколько часов я должен быть в клинике. Доктор Бобуров будет ждать. Он очень удивился, когда увидел результаты моих анализов.
  - Да, доктор до сих пор пребывает в шоке. Но он землянин и лечит землян, а Вы, Вы - Марсианин.
  - И что это значит?
  - Это значит, что с той минуты, как Вы взяли в руки свой номинатор, Ваша телесная структура начала меняться. Кровь большинства материализованных небожителей менее плотная, нежели у землян и в ней нет строгой дифференциации форменных элементов.
  - Но я не ощущал в своем теле никаких изменений, я не болел, не...
  - Происходящие с Вашим телом изменения смертельны для любого из землян, но они незаметны для Вас, потому, что Ваш мозг был давно готов к ним.
  - Скажите, учитель, а для чего нужны все эти изменения?
  - Для последующего обучения трансфигурации и экстрамутации.
  Этакар не стал задавать лишних вопросов. И хотя эти странные новые слова ни о чем ему не говорили и любопытству его не было предела, он не решился расспрашивать Эолана. Но учитель читал его мысли:
  - Не стесняйтесь задавать вопросы, Этакар! Незаданный вовремя вопрос может привести к невежеству, а невежество - худший из пороков. Трансфигурация и экстрамутация - это процессы изменения формы тела. А подробно об этом Вы узнаете позже, в курсе обучения космологии.
  - Учитель, мне нужно спешить. Я должен вернуться в клинику к трем часам. Я вернусь к Вам, когда... - Этакар не знал, каким образом он сможет вернуться к Эолану. Сбежать из клиники?
  - Обычным способом Вам слишком сложно будет изменить этот событийный ряд, тем более, что жертвами связанных с Вами событий стали абсолютно невинные люди.
  - Да, Рудольф - мой друг... Я очень хотел бы помочь ему, но я бессилен.
  - Бессильны только мертвые. Запомните это, Предводитель. Величайшей силой в любой затруднительной ситуации является правильный выбор.
  Эолан загадочно улыбнулся. Все тот же круговой жест правой рукой, и в руке его появился небольшой округлый предмет, похожий на монету. Он подошел к стене и, приложив к ней монету, замер. Спустя несколько минут, стена затрещала. Откуда ни возьмись, в стене появилась выемка, похожая на потайной шкаф, только без дверцы. В выемке лежал странный предмет. Он напоминал напольные весы со встроенным небольшим монитором, от которого исходило все то же бледно-розовое свечение. Вокруг монитора было множество кнопок, все они сверкали разноцветными неоновыми огнями. Предмет издавал низкий гудящий звук, от которого у Этакара закружилась голова.
  - Учитель, что это? - прошептал Этакар.
  - Это мегатемпоратор.
  - Что?!
  - По земному - машина времени.
  Этакар от удивления открыл рот. Он молча смотрел на машину и сердце его, казалось, перестало биться.
  - Нам нужно вернуться в тот момент, когда профессор Розин и Виктор Соломеин впервые встретились.
  - Но как?
  Эолан поднял руку, и машина медленно поплыла к нему по воздуху. Звук, исходящий от машины, становился все громче.
  - Сейчас нужно вспомнить день и час, когда произошла эта встреча, сказал Эолан.
  - День и час? Но учитель, это невозможно. С тех пор произошло столько событий, что я просто не в силах...
  - Не волнуйтесь, Предводитель, - сказал Эолан ласково, - начинайте привыкать к тому, что там, где Вам придется жить и совершать великие подвиги, там, где материя не стесняет дух, единственной созидающей энергией является мысль. Подойдите к мегатемпоратору, осторожно, медленно, не делайте резких движений и аккуратно встаньте обеими ногами на посадочное поле, не задевая экран. Не спешите. Эта удивительная машина не терпит суеты. Преобразователь пространства и времени может отбросить спешащего, дабы тот привел в порядок свои мысли.
  Этакар, преодолевая страх, сделал несколько неуверенных шагов и оказался рядом с машиной. Машина гудела неистово, казалось, что через некоторое время она взорвется, разрушив все вокруг.
  - Не бойтесь, Предводитель. Медленно, аккуратно вставайте на белую платформу, - сказал Эолан.
  Этакар, глядя на гудящую машину широко открытыми от страха глазами, аккуратно вступил на гладкую белую платформу. Внезапно интенсивное гудение прекратилось, и машина стала издавать тихий звенящий звук.
  - Теперь воспроизведите в памяти события, предшествующие встрече Виктора и профессора Розина, - Эолан внимательно глядел на Этакара.
  - Я был приглашен в гости к Муратовым. Сначала я шел по улице, я искал дом... Был дождь...
  - Не нужно слов, Этакар, только Мысль, только мысль. Вспоминайте и смотрите на экран.
  Этакар взглянул на экран и увидел... себя, вымокшего под проливным дождем в поисках "дома ученых". Его воспоминания превращались в кадры на экране. Вот он, несуразный парень Витек Соломеин, отыскивает номер дома, подходит к подъезду (боже, какое все родное), широкие лестницы, вокруг - чистота и уют, под ногами - зеленые ковровые дорожки, несколько лестничных пролетов... Вот он - старец, сидящий в позе лотоса на небольшом цветастом коврике!
  Машина издала резкий гудящий звук, Этакар вздрогнул, кадры на экране исчезли, он засветился интенсивно красным светом. Спустя несколько секунд свечение прекратилось, и на экране появилась надпись: ГАЛАКТИКА: МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ; ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ; СТРАНА - РОССИЯ; ГОРОД: N-ск; ТЕРРИТОРИЯ: 27312КЕ. ВРЕМЯ: 19 ИЮЛЯ 2004 ГОДА. ЭФИМЕР: 212, 0072S, ПЛАЦИД: 0003М.
  - Прекрасно, Этакар! - воскликнул Эолан, - первый раз и такая поразительная четкость. У Вас четкая, чеканная, железная мысль, Предводитель. Я же сделаю все возможное, чтобы Ваша мысль стала бриллиантовой! Итак, нам осталось переместиться в заданные координаты пространства и времени. Но сначала - небольшое наставление. У неподготовленной сущности путешествие во времени может вызвать психогенный шок, вплоть до разрушения ядра личности. Поэтому, на первый раз мне придется отключить Ваши эмоции. Вы не будете говорить, чувствовать, и сможете только лишь наблюдать. Когда перемещение завершится, Вы сойдете с посадочного поля мегатемпоратора, а затем, приблизившись к телу Виктора, войдете в него.
  - К-как, то есть войду? - сдавленным голосом спросил Этакар.
  - Просто, как входят в открытую дверь. Ну, чтобы было понятнее, наденете на себя его тело, как надевают комбинезон.
  - А он, то есть... я... не получится ли так, что я увижу себя... и...
  - Нет, Предводитель. Во время нашего короткого путешествия Ваше физическое тело распадется на молекулы, останутся только тонкие тела, проще говоря, останется только дух.
  Дрожь пробежала по телу Этакара.
  - А как же тогда я буду... ну, в общем...
  - Уймите тревогу, Предводитель! - голос Эолана был уверенным и бесстрашным, - начинайте привыкать к чудесам. Войдя в тело Виктора, Вы обретете себя вновь.
  Этакар окончательно растерялся. На мгновение в его сознании мелькнула мысль: "Лучше бы я ничего не знал о своем предназначении. Жить, как прежде, вести прежний образ жизни, быть бесславным и угнетенным - это тоже судьба".
  - Наше время настало, - сказал Эолан, прервав размышления Этакара, - возьмите этот флакон и капните себе на язык несколько капель жидкости.
  Эолан протянул Этакару небольшой, овальной формы флакон с бурой маслянистой жидкостью.
  - Что это? - спросил Этакар, рассматривая флакон.
  - Сделайте то, что я Вам сказал, поймете по ощущениям, - ответил Эолан.
  Жидкость оказалась сладкой на вкус. Мгновенно ощущение тепла растеклось по всему телу. Этакар испытывал необычайную легкость и бодрость. На смену страху пришло сильнейшее желание действовать. Ему казалось, что он в силах перевернуть горы, если понадобится.
  - Как это прекрасно, учитель! - восторженно сказал Этакар.
  - Да, ЗИНГАН - проверенное средство, но его нельзя принимать слишком часто. Разработанное специально для воинов Света, оно способно, однако, лишить разума тех, чья воля недостаточно крепка.
  - Учитель, я никогда не чувствовал такого прилива сил. У меня трезвый, не затуманенный разум, и я страстно желаю действовать.
  - Не спешите делать выводы, Этакар!
  Этакар хотел продолжать восхищаться ЗИНГАНОМ, но язык его внезапно стал тяжелым и неуправляемым. Мысли и ощущения исчезли куда-то, осталось лишь желание достичь цели. Он решительно подошел к машине и встал на посадочное поле.
  - Все так, Предводитель, - улыбнувшись, сказал Эолан, - теперь осталось включить регулятор гравитации и запустить мегатемпоратор в заданные координаты времени и пространства.
  Эолан нажал несколько светящихся кнопок вокруг монитора машины, затем встал на посадочное поле позади Этакара, приобняв его за плечи.
  - А теперь вперед! - воскликнул Эолан и вытянул вперед правую руку. Машина задрожала под ногами, монитор засветился интенсивно-красным светом. Этакар вспомнил это свечение, оно посещало его в доме на Ясной 16, когда он впервые взял в руки номинатор. Они неслись, разрезая пространство со скоростью, близкой к скорости Света, но перемещения не ощущалось. Двое, заключенные в световую капсулу, плавно скользили по коридорам времени в густой, кромешной тьме. Коридоры меняли направление, переходя один в другой. Этакар, лишенный мыслей и чувств, мог ощущать лишь необычайную легкость. Путешествие по лабиринтам времени напоминало сон без сновидений. Наконец, передвижение прекратилось, световая капсула исчезла и Этакар, к которому мгновенно вернулись все эмоции и переживания, увидел события времени, в которых он находился несколько месяцев назад: Витек, стоящий на лестнице с удивленным выражением лица и профессор Розин, сидящий на цветастом коврике в позе лотоса. Этакар ощущал тепло ладони Эолана, лежавшей на его плече, он оглянулся, но никого не увидел. Мгновенный испуг прошел, когда рука Эолана погладила его по голове, и мягкий, ласковый голос прозвучал в сознании: "Идите, Этакар". Этакар спустился с посадочной платформы и медленно подошел... к своей фигуре из картины прошлого. "Наденете его тело на себя, как комбинезон" - звучало в сознании. "Лучше войти, как входят в открытую дверь", - подумал Этакар. Он вытянул руки и, сделав рывок вперед, ощутил теплоту и плотность своего физического тела.
  
  Собственное тело казалось Этакару несколько непривычным. Он пошевелил руками, ногами, несколько раз повернул голову. Тело было непослушным, ватным. Внезапно к Этакару пришла мысль: "А что, если сейчас развернуться и уйти назад, домой, проверить, дома ли бабушка. Ведь я знаю все, что произойдет в ближайшие несколько месяцев. Если я уйду, ничего подобного не случится, я отнесу номинатор обратно в дом на Ясную 16, и история закончится".
  Профессор Розин сидел в позе лотоса, закрыв глаза. "А что, если Эолан решил не воплощаться в тело Розина? Ну да, конечно, он просто переправил меня в прошлое, чтобы я, зная недалекое будущее, смог не допустить череду страшных событий", - подумал Этакар.
  В кармане брюк Этакар нащупал брелок - номинатор, завернутый в носовой платок. Через несколько минут должен был спуститься Рудольф. Стараясь не тревожить покой профессора Розина, Этакар начал разворачивать непослушное тело.
  - Этакар, Вы решили бежать? И это после того, как Вы узнали о своем предназначении? - послышался за спиной голос Эолана.
  - Учитель! Это не бегство. Номинатор смертелен для землян, я должен предотвратить...
  - Да, именно это мы сейчас и сделаем, только немного другим путем. Рудольф спустится ровно через минуту. Пойдемте в квартиру.
  
  Они зашли в неуютную, темную квартиру профессора Розина. По лестнице кто-то спускался уверенными шагами. Постояв немного, шагающий стал подниматься.
  - Так-так, - сказал Эолан, - Рудольф, не обнаружив Вас, ушел, а нам, Предводитель, пора собираться. Дорога будет долгой и утомительной.
  - Куда же мы отправимся? - полюбопытствовал Этакар.
  - На одну из подземных инопланетных баз на территории планеты Земля. Ближайшая к нам база - ОХ  772  М. Кстати, там нас давно ждут. Но даже в самом низком темпе ранее, чем через четверо суток, нам до нее не добраться.
  - Учитель, - сказал Этакар, улыбнувшись, - разве нельзя сократить время, воспользовавшись мегатемпоратором?
  - Мы не используем мегатемпоратор в случаях, когда можем покорить время сами, Этакар. Эти четыре дня смогут сделать Вас вчетверо мудрее, а мудрость - наша религия.
  Эолан осмотрел комнату, несколько раз прошелся взад и вперед, потом открыл шифоньер и достал с верхней полки небольшую черную коробочку.
  - Поедем налегке. Это, пожалуй, единственное, что мы возьмем с собой.
  Эолан открыл коробочку. В ней лежало несколько денежных купюр.
  - Деньги? - удивленно спросил Этакар.
  - Да, - ответил, вздохнув, Эолан, - это худшее из зол, придуманное человечеством ради извечного стремления индивидов к власти. Бессильные бумажки способны превратить в сумасшедшего того, кто однажды решит господствовать над ними. Мечтая о власти над деньгами, человек становится их рабом, жалким и ничтожным в своей духовной ограниченности. Деньги могут быть необходимостью и зачастую даже слагаемым счастья, но никогда они не смогут заменить человеку величие самой жизни, никогда. Нам с Вами, Предводитель, они нужны для того, чтобы доехать до крайней северной точки нашего региона и запастись провизией на четыре дня.
  - Учитель, есть одно "но". Моя бабушка, Муратовы, те близкие, которые знали меня... Их, конечно, не много... Но они, ничего не подразумевая, ждут меня. Я должен как-то объяснить им...
  - Каким образом Вы хотите объяснить им необъяснимое? Надеюсь, Вы понимаете, Этакар, что вряд ли сможете вернуться к ним. По крайней мере, в сегодняшнем, привычном для них виде.
  - Но я не могу допустить, чтобы мои близкие оставались в неведении.
  - Я горжусь Вами, Этакар. То, что Вы демонстрируете сейчас, люди называют человечностью, а космические сущности - силой духа. Но Вы должны привыкнуть к тому, что существуют высокотехнологичные методы практической жизнедеятельности, которые на данном этапе эволюции, человечество воспринимает, как чудо. Вы и сами вскоре будете иметь возможность творить чудеса. Существует много способов воздействия на сознание.
  - Что это значит?
  - Это значит, что с помощью доступных высоким цивилизациям технологий, можно будет изменить сознание Ваших близких так, что из их памяти сотрутся события, связанные с Вами.
  - Вы хотите сказать, что моя бабушка забудет о существовании своего внука?!
  - Ну что Вы, Предводитель, конечно нет. Все лучшее, что связано с Вами, она будет помнить всегда. Она достойна этой памяти. Ваша бабушка будет знать, что Вы уехали, что Вы в безопасности и что Вам предстоит великий путь. Осознание этого будет необходимо ей для того, чтобы спокойно прожить оставшиеся годы.
  - А Рудольф? Как сложится его путь?
  - Так, как он решит в пределах отведенной ему линии судьбы. Судьба каждого предначертана, Этакар, но каждому дана великая возможность вершить свой путь, осуществляя выбор.
  - Учитель, скажите, неужели те события, которые пережил Рудольф, общаясь со мной, никак не повлияют на его выбор?
  - Не перестаю восхищаться красотой Ваших мыслей, Этакар. Жизнь человека похожа на маленькую ветвь большого дерева. Но у каждой ветви есть более мелкие ответвления. Рудольф попал в одно из мертвых ответвлений своей жизни. Но память - удивительное изобретение нашего разума. Сохраняя в своих недрах самые яркие, самые впечатляющие события, она помогает совершать неизбежное. Спустя год, неожиданно для себя, без каких-либо особых причин, Рудольф решит стать... врачом.
  Благополучно закончив институт, он выберет для себя профессию гематолога. Через пару десятков земных лет, доктор Муратов откроет средство для лечения белокровия. Тысячи спасенных от смерти пациентов, тысячи слушателей в аудиториях по всему миру. Его старшая дочь, Регина Муратова, возглавит первую в стране специализированную клинику крови. Вот так, в руках смелых, мудрых и целеустремленных, великое зло может превратиться в великое благо.
  - Учитель, неужели Вы так откровенно можете рассказать про судьбу каждого?
  - Зная азбуку жизни, читать книги судеб не сложно. Но, читая судьбы, нельзя забывать о самом важном: единственной обязанностью каждого живущего перед космосом является НАПИСАНИЕ КНИГИ СОБСТВЕННОЙ СУДЬБЫ.
  
  Скорый поезд летел по необъятным просторам России. За окнами - леса, величественные, бескрайние, где каждое дерево-старожил является хранителем тайны мироздания. Постепенно леса стали сменяться редколесьем, летнее ясное небо стало низким и мрачным.
  - Мы в зоне лесотундры, Предводитель, скоро наша станция, - сказал Эолан, нарушив вдумчивое молчание Этакара.
  Этакар, решив не утруждать себя воспоминаниями о прошлом, с тревогой думал о той неизвестности, которую сулило ему недалекое будущее. Рядом с Эоланом он чувствовал уверенность и спокойствие, но щемящее чувство предвкушения непостижимо таинственного заставляло его сердце с бешеной скоростью биться.
  В поезде было много людей: они ели, пили, играли в карты, смеялись, и никто из них не мог даже представить, что рядом сидит юноша, который, недавно совершив полет на машине времени, едет в пугающую неизвестность, чтобы впоследствии... спасти их и их потомков от ужасной гибели.
  Этакар понимал все, что происходит с ним сейчас, никогда больше не повторится. От этого категоричного никогда немело тело, и мысли путались. Он хотел запомнить как можно больше мелочей, на которые никто из окружающих не обратил бы внимания: звук и ритм едущего на полной скорости поезда, горьковатый запах потрепанного вагонного белья, трудно определяемый буровато-красный цвет изношенных одеял, дребезжание стакана в старом металлическом подстаканнике...
  - Вижу печать страха на Вашем светлом челе, Этакар, - сказал, улыбнувшись, Эолан.
  - Да, есть немного, - ответил Этакар, понимая, что напрасно что-либо скрывать от учителя, - Вы, наверное, скажете, что воин не должен испытывать страх?
  - Ну что Вы, ни в коем случае. Страх воина всегда более сильный и очерченный, нежели страх тех, кого он защищает. Но настоящий воин тот, кто усилием воли может преодолевать страх и несмотря ни на что двигаться вперед.
  
  Они вышли на одной из пустынных серверных станций. Престанционный небольшой поселок грустно смотрел на странников окнами покосившихся изб. Редкие прохожие в обветшалых одеждах, обутые в калоши или резиновые сапоги, смотрели на них диковато, словно чувствовали их принадлежность к внеземным мирам. А за поселком на сотни километров простиралась тундра - неприветливый пустынный край с редкими, низкорослыми деревцами, сплошь покрытая густым мхом, на котором, как на скатерти-самобранке, россыпи ягод и грибов. Стояло унылое северное лето. Тусклое солнце пыталось пробиться лучами сквозь сплошную пелену сероватых облаков.
  - Прохладно, - сказал, поежившись, Этакар. Из одежды на нем были черные, из тонкой ткани, брюки и синяя, в мелкую клетку, хлопковая рубашка. Обут он был в невысокие, кожаные, с квадратным носом, туфли. Эолан, перед отъездом успевший сменить льняные кальсоны на старые потертые джинсы, оставшись при этом в свободно кроенной льняной рубахе, тоже был одет, мягко сказать, не по погоде.
  - Да-а, - протянул Эолан, - здесь север, Этакар. Север беспощаден к слабакам и нытикам, покорившие север - сильнейшие из живущих. Эти отважные люди, обливающиеся потом при сорокаградусном морозе, не раз обжигавшие глотку спиртом, могли бы быть титанами мысли. Но их удел - бесконечная работа ради выживания, отнимающая все силы, словно мясорубка, перемалывающая их жизни.
  
  Они дошли до низкого, белокаменного сельмага. Внутри - почерневшие деревянные полки. На полках - хлеб, пакеты с печеньем, консервы, сахар, соль и сигареты, бутылки с горячительными напитками и неброские, дешевые детские игрушки. Через тамбур они прошли в другой "зал". Там продавалась одежда. По стенам, на деревянных плечиках, висели китайские джинсовые костюмы, широкие мужские вязаные свитера и, не отличающиеся особой красотой, женские кофточки, разноцветные детские курточки и темно-зеленые рабочие комбинезоны. В углу, у двери, на самом неприметном месте, висели длинные брезентовые плащи-штормовки, под ними стояли, уныло опустив голенища, черные резиновые ботфорты.
  - О, это то, что нам надо! - обрадовался Эолан, - ночь обещает быть холодной.
  Они купили по паре махровых носков и по паре ботфорт. Этакар примерил несколько штормовок, прежде чем выбрал наиболее подходящую по длине.
  - Рыбаки, что ли? - спросил невысокий коренастый продавец, заворачивая покупки.
  - Отчасти, да, - ответил Эолан, - выражаясь словами Христа, "ловцы человеков".
  - А-а... - проголосил продавец, размышляя, - далеко собираетесь?
  - Тундра большая, где-нибудь и для нас найдется местечко, - Эолан улыбался, в глазах его играли лукавые огоньки.
  - Далеко не ходи. Э-э, брат, тут, ишь, места-то таки-и-е... Тут у нас, бывает, летают эти, ну как их... дьявол, забыл... тарелки, в общем. Сам не видал, а от людей, кто в тундру ходит, слыхал. Как бы не попужал ты, дед, внучка-то.
  - Моего внучка не попужаешь, он у меня воин, - сказал Эолан, похлопав Этакара по плечу.
  - Во-о-ин, - сказал продавец, провожая взглядом прихрамывающего Этакара.
  
  Они долго шли по черной, размытой дождями дороге. За поселком свернули в небольшой редкий лесок, переоделись в купленные одежды и направились вглубь тундры.
  Шли весь день, несколько раз делая короткие привалы. На привалах они собирали и ели ягоды, и молчали, глядя в небо, хмурое и низкое. На просторах этих тревога рассеивалась, и мысли текли медленно, не перебивая друг друга.
  Наступила ночь. Она нависла над тундрой, расправив свои черные крылья, словно коршун, преследующий куропатку. На небе не было видно ни одной звездочки, от беспросветной тьмы спасал лишь карманный фонарик, взятый дальновидным Эоланом в дополнение к деньгам. Выбрав место для ночлега, Эолан принялся разводить костер. Для этого он взял один большой плоский камень и, плотно прижав его к земле, накрыл сверху густым влажным мхом. Затем он присел и, расправив над мхом свою большую, широкую ладонь, закрыл глаза. Через несколько минут мох над его ладонью стал сухим и жестким. Таким образом, Эолан высушил еще несколько пластов мха. Удовлетворившись сделанным, он поднял с земли маленький острый камешек и, привстав, с размаху бросил его на большой камень, накрытый мхом. Камешек отскочил, и мох запылал, рассеяв вокруг необычно приятное домашнее тепло.
  - Учитель, как Вам это удается?! Боюсь, мне никогда не научиться этому, - сказал Этакар, присаживаясь у костра.
  - В этом нет ничего удивительного. Мысль, направленная на созидание, способна творить любые чудеса.
  
  Эолан несколько раз обошел вокруг костра по спирали, увеличивая диаметр кругов. Затем он вернулся к костру и сделал кругообразный жест правой рукой. Внезапно над странниками распростерся шатер, сделанный из тонкого, с виду похожего на полиэтилен, материала. Этакар подошел к стенке шатра и, не скрывая любопытства, дотронулся до нее рукой. На ощупь материал был твердый, как кирпич. Костер горел на удивление ровно, без дыма и треска, а воздух внутри шатра оставался чистым и свежим.
  - Ну вот, - сказал Эолан, потирая руки, - теперь наш ночлег будет теплым и безопасным. Снаружи никто не увидит нас: ни зверь, ни птица, ни человек.
  - Значит мы невидимы для внешнего мира? - спросил Этакар. Глаза его горели от удивления и любопытства.
  - Абсолютно верно, - спокойно ответил Эолан так, словно речь шла о простом шалаше из сухих веток, - более того, никакая сущность не сможет подойти к нам ближе, чем на пять метров. Стенки шатра создают вокруг зону модифицированного низкочастотного излучения. Оно невидимо, но ощутимо. Располагайтесь, Этакар, мох будет для Вас удобной постелью.
  
  Этакар лег на мягкий мох, к удивлению и мох, и земля под ним были теплыми, как домашнее одеяло. Он раскинул руки и закрыл глаза. Иногда бывает так приятно лежать, испытывая дремотную слабость, будучи выброшенным холодными волнами моря жизни на необитаемый остров, где ты - лишь песчинка в беспредельном макрокосме. Эта слабость организует мысль и зачастую впоследствии, превращаясь в великую силу, вспоминается в самые тяжелые, самые ответственные жизненные моменты. Желание заснуть в сознании Этакара боролось с желанием поговорить с Эоланом.
  - Учитель, Вы спите? - тихо спросил Этакар.
  - Я не усну, покуда сон не сомкнет Ваши очи, Этакар, поскольку обстановка, в которой мы находимся, для Вас непривычна.
  - Скажите, учитель, тарелки, о которых говорил продавец в сельмаге, каким-то образом относятся к месту, куда мы направляемся?
  - Да, разумеется. Несмотря на то, что люди называют межпланетные летательные аппараты неопознанными летающими объектами, многие давно уже научились их опознавать. Эту базу посещают различные цивилизации, но чаще всего здесь бывают корабли Аштара.
  - Аштара?
  - Да, Аштар - командир межпланетного марсианского космического флота. Его корабли уже несколько десятков лет ведут наблюдение с околоземной орбиты за происходящим на этой планете. Очень надеюсь, что Ваше скорое знакомство с Аштаром не разочарует Вас.
  Этакар заснул безмятежным младенческим сном.
  Наутро, проснувшись, Этакар обнаружил, что Эолана нет в шатре. Сильнейший страх поглотил его, как кит поглощает плотву. Он в панике ощупал все стены, но выхода не нашел. Остаться одному в тундре под колпаком из невидимого материала, без провизии и без малейшего представления о том, что делать дальше, означало принять неминуемую страшную смерть. Страх сменился негодованием:
  - Эолан! Эолан! - закричал Этакар, - но ведь ты не мог предать меня... Не м-о-ог! Я верил тебе, как учителю, как отцу...
  На глазах Этакара выступили слезы.
  - Зачем тебе моя смерть? Зач-е-ем? - Этакар кричал, как никогда ранее, - ежели ты думаешь, что я умру здесь, как жук в коробке, знай, я все же научился кой-чему.
  
  Он встал прямо, вытянул вверх правую руку, собрал мысли и, набрав в легкие как можно больше воздуха, медленно и внушительно произнес:
  - Исче-езни!
  Мгновенно шатер растворился в воздухе, как дымка. Перед Этакаром стоял безмятежно улыбающийся Эолан. Этакар был в ярости. Он готов был наброситься на учителя, но ласковый взгляд старца погасил его пыл.
  - Скажите мне, скажите, зачем Вы сделали это? Вы хотели посмеяться надо мной?
  - Я хотел еще раз убедиться в Вашем великом предназначении и заодно преподать Вам урок мужества, Этакар. Величие духа и крепость его проверяется в самых затруднительных жизненных ситуациях. Воин же Света обязан знать, что из каждой, казалось бы, безвыходной ситуации всегда имеется выход. Ваше сердце способно подсказать Вам этот выход. Лишь сердце обладает абсолютным знанием.
  
  Они продолжали свой путь по недружелюбной тундре целый день. Запасы продовольствия постепенно заканчивались. Этакар вздохнул, доставая из рюкзака последние сухари. Разделив с учителем столь скромный ужин, он решил спросить, когда же закончится их путь. Неуверенно взглянув на Эолана, он решил, однако, промолчать, побоявшись показаться невыносливым. Эолан, с легкостью прочитав мысли Этакара, сказал задумчиво:
  - Еще пара часов, и мы на месте, Предводитель. Я знаю, Вы устали, но усталость, связанная с достижением цели сродни радости.
  Этакар вытряхнул из пакета остатки сухарей, сказав при этом:
  - Пусть мыши порадуются.
  
  Путь становился все труднее. Усталость давала о себе знать. У Этакара кружилась голова, и болели ноги. Ему, хромому, никогда в жизни не приходилось совершать такие долгие прогулки пешком.
  - Когда же мы придем, учитель? - спросил, не вытерпев, Этакар.
  - Мы пришли, - ответил Эолан.
  Этакар обвел взглядом местность. Метрах в трехстах от того места, где они стояли, находились два небольших холмика, а в остальном - все та же печальная картина: равнина, покрытая мхом, ягелем и низкорослыми деревцами.
  - Приготовьте номинатор, Этакар, - сказал Эолан, - он Вам понадобится. О, нас ждут, без сомнения!
  
  У подножия одного из холмов вспыхнул и погас яркий красный огонек. Этакар встрепенулся. Он внимательно вглядывался вдаль, ожидая повторения вспышки, но предвечерняя сумеречная тундра вновь стала необитаемой.
  
  Последние финишные шаги были быстрыми и решительными. Странники подошли к тому месту у подножия холма, где вспыхивал огонек.
  - Так-так, - сказал Эолан, - где же литограф. А, ну да, конечно. Этакар, пойдемте со мной.
  Они обошли холм. С другой стороны холма, у подножия, лежал большой плоский камень. На камне была выдолблена выемка в виде круга со стрелой.
  - Приложите сюда Ваш номинатор, Этакар.
  Этакар положил номинатор в выемку. Камень засветился все тем же розовым светом, который за последнее время стал для Этакара привычным. Откуда ни возьмись, на склоне холма появилась дверь, открывающаяся, подобно лифту, в противоположные стороны. За дверью странники увидели темный коридор, в конце этого узкого каменного коридора горели два факела, расположенные на стенах с противоположных сторон.
  - Нам туда, Этакар, - сказал Эолан шепотом, - заберите свой номинатор и храните его, как зеницу ока. Все, что Вам предстоит увидеть в ближайшие часы, все, что произойдет с Вами в недалеком будущем, не должно ни пугать, ни тревожить Вас. Чтобы было легче воспринимать вихрь кажущихся нереальными событий, позволю себе дать Вам небольшой совет: ведите себя так, словно Вы не участвуете в этих событиях напрямую, а просто смотрите фильм, или играете в компьютерную игру. Ну, вперед!
  
  Миновав коридор, странники увидели еще одну дверь. Сделана она была из черного, блестящего, гладкого материала, который искрился и потрескивал. Через минуту дверь начала медленно опускаться вниз и перед глазами измученных долгой дорогой Эолана и Этакара предстало... человекообразное существо, точнее сказать - человекоящер. Ростом он был метра два, фигуру имел человеческую, но крепкое, мускулистое его тело плохо сочеталось с непропорционально маленькой головой. Одет он был в тонкий, черный, эластичный комбинезон без рукавов, обнаженные руки сплошь были покрыты чешуйчатой серовато-зеленой кожей, ногти на длинных пальцах были заостренными, более похожими на когти. Лицо тоже было чешуйчатым, с тонкими, плотно сомкнутыми губами, нос был маленьким и крючковатым, узкие глаза, с желтой радужкой и вертикальными, как у кошки, зрачками, смотрели по-орлинному зорко. Существо казалось необычайно страшным, поэтому Этакар старался, как можно меньше смотреть на него и при любом удобном случае отводил взгляд.
  - Здравствуй, Крил! - сказал, улыбнувшись Эолан, - не ожидал увидеть тебя сегодня на дежурстве.
  Существо засопело и затем начало говорить низким звенящим голосом. Послушав его речь, Этакар перестал бояться - он понял, что Крил - добрый и приветливый. В голове его промелькнула мысль: "Как обманчива внешность!".
  - Приветствую вас, милые путники, давно я ожидаю... - существо говорило медленно и протяжно. Каждый звук был окрашен металлическим дребезжанием.
  "Из чего же должны быть сделаны его голосовые связки, если он имеет такой голос? Наверное, это сплав железа и резины!", - подумал Этакар.
  - Проходите в комнату... Будем ужинать... Думаю, что вы проголодались... - прозвенело существо.
  Эолан и Этакар вошли. Комната была небольшой и округлой. Стены комнаты были сделаны из того же черного, искрящегося материала, что и дверь. Посередине располагался очаг. К потолку над очагом была прикреплена толстая цепь, на которой висел большой черный котел. В котле что-то варилось, источая дурманящий, головокружительный аромат. Огонь под котелком игриво потрескивал. Этакару так хотелось есть, что он с трудом сдерживал порыв подбежать к котелку, снять его с цепи и немедленно приняться за трапезу.
  Крил наклонился и положил на пол свою чешуйчатую руку-лапу. Мгновенно на полу образовалась выпуклость, которая на глазах у всех превратилась в удобный мягкий диван. Крил подошел к стене и слегка надавил на нее растопыренными пальцами. Выпуклость, образовавшаяся на стене, чудесным образом превратилась в полку со стоящими на ней пластиковыми мисками. В мисках лежали большие пластиковые ложки. Рядом стояла овальной формы бутылка из темного пластика, наполненная жидкостью и продолговатые стаканы из того же материала.
  - Приса-аживайтесь, располагайтесь, после долгой дороги аппетит особо хорош, - любезно предлагал Крил, раскладывая по мискам еду.
  В миске, поданной Этакару добродушным Крилом, лежал большой кусок аппетитного дымящегося мяса и нечто похожее на кашу. Зерна, из которых была сварена каша, были похожи на рис, но размер их был больше и цвет, темновато-бурый, был более похож на цвет сушеного гороха. К зернам были добавлены ароматные травы и овощи.
  Путники немедленно принялись за еду. Вкус у приготовленного блюда был необыкновенный, ничего подобного Этакару ранее не приходилось есть. Эолан, испробовав кушанье, довольно причмокнул:
  - Ах, какая прелесть! Из чего же приготовлено это царское блюдо?
  - Олени-ина, - довольно протянул Крил, - оленина и рис-ягельник.
  - Что?! - удивленно спросил Эолан.
  - Рис-ягельник. Миота в своей генетической лаборатории творит чудеса. Скрестила рис с ягелем, получила неустойчивый гибрид, затем несколько раз клонировала его, в общем колдовала до тех пор, пока не получила морозоустойчивое многолетнее растение, которое великолепно прижилось к условиям тундры и вот - результат. В квадрате ОХ - 7Z у Миоты целая плантация.
  - Ну, куде-есники, - восторженно сказал Эолан. Потом, немного помолчав, спросил:
  - Скажи мне, Крил, весь ли отряд в сборе?
  - Почти. Все, как и следовало ожидать, идет согласно предсказанию. За последний месяц учителя привезли десятерых ребят. Твой подопечный - предпоследний, Эолан. Кстати, как имя твое, юноша, - спросил Крил, обращаясь к Этакару.
  - Этакар, - неуверенно проговорил он.
  - Этака-ар? О, да-а...
  Крил внимательно смотрел на Этакара своими страшными желтыми глазами.
  - Научись произносить свое имя с гордостью, юноша, - сказал Крил, дотрагиваясь до его плеча своей чешуйчатой рукой.
  - Кто же должен приехать последним, Крил? - спросил Эолан.
  - Мирослав, - ответил Крил. Эолан и Крил обменялись странными долгими взглядами, и по взглядам этим Этакар понял, что появление на базе таинственного Мирослава тревожит обоих.
  - Ну что же, нам пора, - сказал Крил, в мгновенье ока, убрав полку с посудой в стену одним лишь надавливанием своей большой чешуйчатой конечности, - нужно успеть до прилета Аштара.
  - Скоро ли Аштар будет здесь? - спросил Эолан.
  - Никто не знает его планов, он так непредсказуем, - ответил Крил.
  Человекоящер подошел к стене недалеко от того места, где ранее была полка. Постояв немного, он попросил Эолана и Этакара подойти и встать рядом. Они подошли. На стене, черной и гладкой, Этакар заметил едва различимый шов. Крил провел по шву своим острым ногтем. В тот же миг стена заискрилась необычайно ярко, пустив несколько клубов густого черного дыма. Когда дымовая завеса растворилась, и непонятно откуда взявшийся свежий, как после грозы, воздух, наполнил легкие, стоящие увидели перед собой кабину лифта, сплошь сделанную из чистейшего горного хрусталя. Крил и Эолан вошли, а Этакар, не двигаясь с места, продолжал любоваться увиденным.
  - Входите, Этакар, смелее. То ли еще предстоит Вам увидеть! - сказал, ликуя, Эолан. Он и сам был приятно удивлен увиденным.
  В кабине хрустального лифта было много кнопок. Все они светились, излучая привычный Этакару, нежно-розовый свет. На кнопках были различные цифробуквенные надписи. Ни одной из них Этакар не понимал. Крил нажал на несколько из них одновременно, как пианист, играющий аккорды, двери лифта закрылись, причем одна из дверей вошла в другую, образовав сплошную прозрачную стену. Большой хрустальный короб стал медленно опускаться. Сначала он двигался прямо вниз, как обычный лифт, затем, непонятно каким образом, перестроился, сверкнув дюжиной кнопок и начал движение по горизонтали. За прозрачными стенами со всех сторон виднелся серовато-белый, плотный и неприступный слой вечной мерзлоты. Этакар молчал, хотя десятки вопросов, тяготившие его сознание, были готовы сорваться с уст. Эолан, поймав его вопрошающий взгляд, улыбнувшись, сказал:
  - Спрашивайте все, что Вас интересует, Этакар, я думаю, Крил любезно согласится ответить на Ваши вопросы.
  - Интересу-уйся, интересу-уйся, паренек. Если не тебе, то кому же еще вопрошать, - сказал Крил, сверкнув желтыми глазами.
  Обрадовавшись предоставленной возможности, Этакар с энтузиазмом начал расспрашивать:
  - Скажите пожалуйста, Крил, я не знаю как спросить правильно... в общем... в общем, кто Вы?
  - Я - гоморептилоид.
  - Вы родились на земле?
   - Да-а, точнее сказать под землей, в одной из межпланетных генно-инженерных лабораторий.
  - Гомо - ... гоморептилоид - это значит...
  - Это значит - человек-ящер. Я сочетаю в себе человеческий интеллект с возможностью выносить нечеловеческие нагрузки и существовать в нечеловеческих условиях. Я устойчив к любым видам радиоактивного излучения, способен в течение суток находиться в безвоздушном пространстве. Я всеяден: могу принимать животную, растительную, древесную, синтетическую пищу, а так же, при необходимости жить за счет энергии солнца, солнцеотражающих небесных тел и ядерной энергии планет.
  - Что значит ЯДЕРНАЯ ЭНЕРГИЯ ПЛАНЕТ?
  - Это значит, что ядро любой из планет галактики Млечный путь - мощнейший генератор и преобразователь сверхсильной энергии, доселе недоступной людям. Все, что Вам предстоит увидеть на подземной базе, живет, работает, растет и движется именно за счет этой энергии.
  - И даже этот лифт?
  - Безусловно. В системе работы лифта используется магнетический принцип, его движение управляется системой магнитодвигателей.
  
  Эолан воодушевленно слушал разговор Этакара и Крила. Вдруг лифт остановился. Слой вечной мерзлоты за его стенами сменился слоем бурой жилистой почвы. Кнопки кабины интенсивно засветились, откуда-то послышался заунывный низкий звук.
  - Что это значит? - с испугом в голосе спросил Этакар.
  - Это значит, что машина автоматически переходит на режим движения "В" и, следовательно, я не рекомендую Вам на данном этапе задавать вопросы. Прошу вас, уважаемые, пристегнуть ремни безопасности, надеть очки и взяться за поручни.
  Крил нажал несколько кнопок на пульте управления. Откуда ни возьмись, в стене появилось три пары круглых стеклянных поручней, три прозрачных эластичных ремня и три маленьких ящика, в каждом из которых лежали круглые пластиковые очки. Выполнив инструкции Крила, Эолан и Этакар стал ждать. Кабина дрожала неистово, словно хотела освободиться от пассажиров, внезапно свет погас, и хрустальный ящик стремительно полетел вниз со скоростью падающего в пропасть камня. Через очки Этакар видел единственную белую светящуюся точку, и, благодаря этой точке, он не испытывал страха перед происходящим. Трудно было сказать, сколько времени кабина летела с бешеной скоростью в бездонную глубину, понятие времени и ощущение его стерлось из сознания Этакара как только он надел очки. Наконец, кабина остановилась и, немного подрожав, открыла двери.
  - Отстегивайтесь, снимайте очки и вперед, - скомандовал Крил.
  
  Впереди - узкий коридор с факелами. Этакар почувствовал внезапный прилив жара и начал лихорадочно расстегивать изрядно потрепавшийся плащ-штормовку.
  - Дыши глу-убже, паренек, скоро мы прибудем. Эолан, Вы в порядке? - спросил Крил, сверкнув в темноте желтыми глазами.
  - В полном, - безмятежно ответил Эолан.
  
  Впереди - тупик. Но Этакар уже догадывался, что где-то здесь находится замаскированная дверь. Крил ощупал тупик. Нащупав щель, он провел по ней острым когтем. Треск, искрение, сероватая дымка и двери не стало.
  Картина, представившаяся взору Этакара, поражала роскошью и великолепием. То было бескрайнее пространство, внешне напоминавшее то ли луг, то ли лес с великим множеством диковинных растений. Необычайной красоты цветы, фруктовые деревья, усыпанные яркими, спелыми плодами росли вокруг. Свежесть и аромат были неописуемыми. Над простором было нечто напоминавшее то ли небо, то ли потолок, имевшее водянистую структуру. Оно рябило и переливалось, как море при легком шторме. В отдаление виднелось строение без окон и дверей, сделанное из белоснежного материала, похожее на огромную широкую коробку, сверху плавно переходящую в конус. Напротив строения, на широкой поляне находились люди и некие другие существа, разглядеть которых Этакар не мог из-за дальности перспективы.
  Крил поднял руку. Ладонь его была зеркально гладкой, тонкая сероватая кожа обтягивала ее, подобно хирургической перчатке. Отсветы от ладони полетели в перспективу. Заметив их, один из находящихся на поляне людей, направился в сторону прибывших. По мере приближения его, Этакар стал отчетливей различать детали. То была женщина со светлыми, но непривычно жесткими, как щетина, короткими волосами, стройная и грациозная. Одета она была в изумрудного цвета тончайший комбинезон, плотно облегающий тело. На левом рукаве ее комбинезона сверкали семь разноцветных кнопок-нашивок. Этакар сразу подметил, что цвета кнопок соответствовали цветам радуги. На плечах поверх комбинезона лежало нечто похожее на погоны, со сверкающими круглыми, изумрудными нашивками.
  - Прима Сантана, Этакар и гуру Эолан прибыли, - сказал Крил, пытаясь несколько смягчить свой железный голос.
  - Благодарю Вас, Крил. Гуру Эолан, Сир Этакар, прошу вас пройти со мной, - сказала женщина. Она мгновенно резко развернулась и, не оглядываясь, пошла к поляне. Эолан последовал за ней. Этакар сделал несколько неуверенных шагов и, оглянувшись, бросил на Крила вопрошающий взгляд.
  - Иди, иди, паренек, мы встретимся еще... - сказал гоморептилоид. Этакару на миг показалось, что грубое лицо Крила посветлело от мимолетной улыбки.
  Сию минуту Крил взмахнул рукой и исчез за черной искрящееся дверью.
  
  На поляне, куда неразговорчивая Сантана привела Эолана и Этакара, было шумно и весело. В центре внимания - десять ребят-подростков, среди которых Этакар успел насчитать шестерых девчонок и четверых парней. Одеты они были все как один в золотистого цвета комбинезоны, на первый взгляд казавшиеся очень теплыми и плотными. На ногах у каждого из них были белоснежные сапоги из мягкой, похожей на прессованную вату, ткани. Этакар подумал, что им должно быть очень жарко в этих одеяниях, но костюмы ребят были настолько красивы, что ему было нестерпимо стыдно за свою помятую штормовку и тяжелые резиновые ботфорты. Очень странными были эти ребята, и этого нельзя было не заметить. У одного парня правый глаз был закрыт и от наружного угла его к носу тянулся безобразный толстый шрам. У невысокой белокурой девчонки лицо было перекошено, и улыбаться она могла только левым углом рта, отчего ее улыбка была похожа на безобразный оскал. Рыжеволосый парень, чей профиль показался Этакару весьма симпатичным, повернулся, чтобы разглядеть вновь прибывших. Увидев его в фас, Этакар вздрогнул: левая половина его лица была обезображена сплошным ожоговым рубцом, а вместо левой ушной раковины, у него зияла темная, с неровными краями дыра. Но особенно поразила стройная миловидная девочка-брюнетка, правый рукав комбинезона которой, висел безжизненно - руки у нее не было. Ребята с любопытством разглядывали уставшего, сильно хромающего, Этакара, который медленно шел за блаженствующим Эоланом.
  - Новенький прибыл, - вполголоса сказал рыжеволосый, обожженный парень.
  - Нас теперь одиннадцать, - шепнула коротко остриженная, курносая девчонка с небольшим горбом на спине и длинными, как у обезьяны, тонкими руками.
  - Осталось дождаться двенадцатого, - мечтательно промолвила девочка без руки.
  
  Невдалеке от ребят находились десять старцев, одетые в длинные белоснежные плащи, легкие и широкие. Несколько старцев прогуливались по поляне, обходя деревья, за которыми, как успел заметить Этакар, виднелась чистейшая водная гладь. Плащи-мантии на них расправлялись и колыхались, подобно большим белым крыльям. Все, как один, старцы были высокими и седыми, похожими друг на друга, словно сказочные братья. Едва заметив Мельхиседека, они дружно, как по команде, собрались и, встав полукругом, склонили перед ним головы. Эолан поклонился в ответ.
  Но самым замечательным было то, что рядом с людьми на поляне находились кентавры. Эти сильные и красивые люди-кони, гнедые и вороные, крепкие и мускулистые, с великолепными и добрыми человеческими лицами, подносили ребятам и старцам невиданные яства на огромных блестящих подносах и напитки в глиняных кувшинах. Те, приняв угощения, благодарно кланялись кентаврам.
  У входа в белое строение стояла женщина-кентавр. Ее тело, волосы, хвост - все было белым. Ослепительно красивое ее лицо, огромные васильково-синие глаза, выражали удивительную доброту и нежность. Роскошная, золотистого цвета шаль-попона украшала ее благородное тело, придавая женщине-кентавру некую таинственность.
  - Встречайте, Тайя, гуру Эолан и сир Этакар, - сказала Сантана, которая все время следовала, не оборачиваясь, впереди Эолана.
  Глаза женщины-кентавра засияли.
  - О, какая честь! - тонким и звонким голосом заговорила Тайя, - бесконечно рада видеть Вас! Добро пожаловать на межпланетную подземную базу ОХ  772  М! Сир Этакар, насколько я поняла, это Ваш первый опыт посещения подобных мест?
  - Да, да... - невнятно промолвил Этакар, в изумлении любуясь красавицей Тайей.
  - Прошу Вас, проходите, - сказала Тайя, слегка коснувшись тонкими пальцами белоснежной стены строения.
  Легкая белая дымка... В стене образовался высокий овальный проем. Белый коридор вел в глубину здания.
  - Гуру Эолан, Ваши апартаменты готовы, позвольте мне проводить Вас.
  Эолан повернулся к Этакару и положил руку ему на плечо:
  - Отдыхайте, Предводитель, мы встретимся скоро. Помните, о чем я просил Вас у входа в базу? Ничему не удивляться! Это должно стать для Вас законом.
  Спустя минуту Тайя и Эолан исчезли в глубине белого строения.
  - Пойдемте со мной, сир Этакар, - сухо сказало Сантана.
  Длинный белый коридор плавно переходил в две лестницы. Одна лестница вела направо, другая - налево. Лестницы были высокими и к большому удивлению Этакара, при высоте своей не имели перил. Когда они подошли ближе, Этакар заметил, что ступени лестниц не соединены между собой и представлены рядом небольших белых платформ, гладких и легких, в лестничном порядке висящих в воздухе.
  - Нам сюда, - сказала Сантана, свободно вступив на нижнюю ступень.
  Этакар остановился в недоумении.
  - Смелее, сир Этакар, - сказала Сантана, повернувшись к нему резким движением, - Нет ничего приятней и полезней магниторефлексоров.
  Она слегка оттолкнулась от нижней ступени и сию же минуту оказалась на середине лестницы, попрыгав по ступеням с легкостью маленького резинового мячика. Лестница сама управляла ее движениями.
  - Не бойтесь, сир Этакар, магниторефлексор сам позаботится о Вашей безопасности, он обеспечит Вам легкость движений и защитит от падения, - сказала Сантана и вновь оттолкнулась от ступени, в мгновение, оказавшись наверху лестницы.
  Этакар встал на первую ступень. Слегка подпрыгнув, он ощутил небывалую легкость. Подхваченный невидимыми магнитными волнами, он, не успев опомниться, преодолел десять метров высоты, оказавшись на верхней ступени рядом с Сантаной.
  - Да-а... - удивленно протянул Этакар, - эскалатор по сравнению с этим... просто детская игрушка.
  - Присмотритесь внимательно к этим ступеням, сир Этакар, - сказала Сантана.
  Этакар долго всматривался в белую гладь ступени. Спустя некоторое время на ступени появились зеленые пятна, похожие на разлитые чернила. Пятна преобразовались в цифры: 10 : 41.
  - Ступени показывают время, сир Этакар. На земле сейчас глубокая ночь, у нас, в подземном мире - утро. Ровно в 24 часа и до 6 часов утра включительно, ступени магниторефлексора автоматически отключаются, и движение по ним становится весьма опасным, запомните это.
  
  Перед ними была тонкая белая потрескивающая стена с узким продольным швом. Сантана прикоснулась к стене. Ставшая привычной беловатая дымка на мгновение заслонила видимость и, исчезнув, обнажила в стене узкий проем. Длинный белый коридор. По стенам коридора симметрично располагались шесть пар дверей. Каждая из них светилась бледно-розовым светом. В середине каждой двери находился небольшой огненно-красный круг, внутри круга - выемка в виде знака Марса.
  - Приложите свой номинатор, сир Этакар, - сказала Сантана, слегка улыбнувшись.
  Этакар стоял, молча, глядя на дверь, словно не слыша просьбы Сантананы. Тело его ныло, ноги, уставшие от длительной ходьбы, нестерпимо болели.
  - Ну что же Вы, сир Этакар, - воскликнула Сантана.
  - Ах, да, - ответил Этакар, встрепенувшись.
  Он долго копался в кармане брюк в поисках номинатора.
  - Советую Вам носить номинатор на шее, как кулон, - поучительно сказала Сантана, - потеря именного номинатора - событие не из приятных.
  - Я и рад бы, но цепочка слишком короткая, - ответил Этакар, вздохнув.
  - Это дело поправимое, - сказала Сантана, вновь слегка улыбнувшись.
  В ее ловких руках металлическая цепочка растянулась, как резиновый жгут.
  - Пожалуйста, возьмите, приложите номинатор к двери. Ваши апартаменты давно готовы.
  Этакар вложил номинатор в выемку. Мгновенно на двери появилось большое зеленое пятно, преобразовавшееся в надпись: Etacar  11. Дверь медленно вошла в стену, подобно двери в купе поезда. Этакар стоял на пороге большой, ярко освещенной комнаты, впереди находилось огромное, широкое окно, сквозь него отлично просматривалось все, что происходило на поляне.
  - Но я не видел окон снаружи здания, - сказал Этакар, удивленно глядя на Сантану.
  - Эти окна сделаны из стеклокерамического сплава, изделия из него имеют свойство односторонней прозрачности.
  - То есть, я могу видеть тех, кто на поляне, а они меня - нет?
  - Да, это так.
  Этакар шагнул в комнату.
  - Желаю приятного отдыха, сир Этакар, - сказала Сантана, собираясь уходить.
  - Простите, но эта комната совсем пустая, в ней нет ничего для отдыха, - укоризненно заметил Этакар.
  - Разве гуру Эолан не говорил Вам, что ничего и все - слова синонимы. Здесь есть все, что Вы пожелаете, стоить только ПОЖЕЛАТЬ! Сконцентрируйтесь на желании, и оно выполнится. Кстати, вот Ваше обмундирование.
  Сантана быстрыми шагами вошла в комнату и резким движением руки надавила на стену справа. Из стены выдвинулась полка, на которой лежал аккуратно сложенный комбинезон и мягкие сапоги - все то, во что были одеты ребята на поляне, только размер этого был настолько мал, что едва ли подошел бы пятилетнему ребенку.
  - Боюсь, что это немного не мой размер, - сказал Этакар слегка раздражительно.
  - Сир Этакар, неужели Вы думаете, что высочайшая марсианская цивилизация до сих пор не знает технологий изготовления мундиров для воинов космоса? Эта одежда универсальна и одинаково подойдет и новорожденному, и взрослому мужчине. Станете надевать, поймете, - отчеканила Сантана, - желаю приятного отдыха.
  Женщина резко развернулась и, скрывшись за дверью, быстро удалилась.
  Дверь закрылась, оставив Этакара одного в большой белой коробке. Он сел на пол, подобрав полы штормовки и начал снимать тяжелые ботфорты. Уставшие горячие ноги болели все сильней.
  - Ах, если бы сейчас поблизости был водоем, вода сняла бы мою боль и усталость, - подумал Этакар. Он сидел, растирая больные ноги. Вдруг пол посреди комнаты стал расплавляться, подобно пластмассе, превращаясь в жидкую кашицу. Зона размягчения становилась все больше и больше, заняв половину комнаты. Этакар в ужасе вскочил и рванулся к двери. Не успев закричать "Откройся!", он вдруг ощутил под ногами мягкий наст. Взглянув вниз, он увидел... нежно-зеленую молодую траву, появившуюся из неоткуда в этой пустынной комнате. Этакар резко повернулся к окну. Он увидел, что половину комнаты занимает водоем с чистейшей водой. Вокруг водоема росли камыши. Роскошные белые лотосы, раскрыв бутоны, лежали на водной глади. Вторая половина комнаты сплошь заросла мягкой травой. В траве тут и там виднелись ромашки, колокольчики и большие желтые купальницы. Воздух был наполнен диковинными ароматами летнего луга, дул легкий ветерок. Вокруг летали бабочки и стрекозы, слышалось пенье птиц. Этакар открыл рот, чтобы выразить удивление, но вместо слов из его рта вырвалось:
  - Вау-у!!
  В пространстве комнаты послышался чеканный голос. Кто-то невидимый скандировано произнес:
  - Ма-те-ри-а-ли-за-ци-я мыс-ли за-вер-ше-на. При-ка-жи-те внес-ти ко-рек-ти-вы?
  - Нет, спасибо, - прошептал Этакар.
  Он постоял в изумлении пару минут, озираясь вокруг, потом скинул тяжелую штормовку, рубашку и брюки и, собрав последние силы, с разбегу нырнул в водоем. Вода подарила юноше приятную прохладу. Он лежал на поверхности воды, окруженный лотосами. На груди его, закрепленный на длинной цепи, находился номинатор, который внезапно стал рубиново-красным. Напряженные мышцы Этакара расслабились, боль исчезла. Поплескавшись, минут десять, он вышел на берег. Ветер усилился, мгновенно обсушив его кожу. Подойдя к стене, он взял с полки комбинезон и сапоги. Повертев одежду в руках, в раздумии, как ее надевать, Этакар сел на траву и стал аккуратно просовывать ступню в узкое отверстие брюк. Почувствовав соприкосновение с телом юноши, одежда стала моментально увеличиваться в размерах. Нижняя половина комбинезона уже была надета, затем удлинились и расширились рукава и, наконец, комбинезон заключил в свои мягкие объятия все тело Этакара, странным образом сомкнувшись без пуговиц и молний. На траве, резко нарушая красоту пейзажа, валялась прежняя одежда Этакара.
  "Куда бы убрать все это?", - подумал Этакар, ища взглядом что-нибудь похожее на мусорный контейнер. Откуда ни возьмись, послышался звук, похожий на рокот двигателя автомобиля, и заросший травой пол мгновенно всосал вещи юноши, подобно тому, как мощный пылесос поглощает пыль.
   - Ма-те-ри-а-ли-за-ци-я мыс-ли за-вер-ше-на. При-ка-жи-те внес-ти ко-рек-ти-вы? - проскандировал голос.
  - Нет, спасибо, - ответил Этакар.
  "Интересно, как я выгляжу в обмундировании воина?", - подумал Этакар.
  Стена, на которой находилась полка с обмундированием, начала размягчаться и пузыриться, как манная каша, затем, затвердев, она на глазах изумленного Этакара, превратилась в огромное зеркало.
  Посмотрев на себя, Этакар неожиданно смутился. Из далекого зазеркалья на него смотрел благородный юноша с ясными, умными глазами. Его пылкий взгляд с легкой пеленой усталости излучал отвагу и смелость. Не сломившийся под гнетом жизненных трудностей, не испугавшийся выпавших на его долю невероятных испытаний, он показался сам себе на редкость духовно стойким.
  Мундир-комбинезон был неописуемо удобным и практически не ощущался на теле, несмотря на видимую плотность. Ноги отдыхали в мягких высоких сапогах, которые по ощущениям были легче домашних тапочек.
  "Вот если бы бабушка могла увидеть меня таким!" - подумал Этакар.
  Поверхность зеркала помутнела и изменила структуру, став похожей на плазменный телевизор.
  - На-зо-ви-те и-мя ва-шей пра-ро-ди-тель-ни-цы и точ-ны-е ко-ор-ди-на-ты е-е пред-ста-ви-тель-ства, - отчеканил голос.
  - Простите, не понял, - проговорил Этакар в полголоса.
  - Имя и ад-рес ва-шей ба-буш-ки, - сказал голос, сформировав доступную для понимания фразу.
  Ответив на вопросы неизвестного голоса, Этакар увидел на темном экране... бабушку, мирно спящую на своем диване.
  - До-тронь-тесь до сво-ей пра-ро-ди-тель-ни-цы, - настойчиво сказал голос.
  - Каким образом? - поинтересовался Этакар.
  - По-ло-жи-те ру-ку на мо-ни-тор, - сказал голос.
  Этакар коснулся гладкой поверхности монитора. Рука его провалилась в пустоту и, спустя минуту, он увидел свою собственную руку на экране так, словно это был фильм с ее участием. Он пошевелил пальцами - пальцы руки на экране монитора зашевелились.
  - При-кос-ни-тесь к те-лу ва-шей пра-ро-ди-тель-ни-цы, - скомандовал голос.
  Этакар просунул руку глубже в пустоту монитора. Пальцы его руки коснулись бабушкиных волос, затем проскользили вниз по морщинистому лицу и дотронулись до тонких, шершавых пальцев бабушкиной руки.
  - Бабушка, бабушка, - прошептал Этакар. Он пытался крепче сжать ее пальцы, - почему же ты не чувствуешь меня, бабушка?
  Этакар резко выдернул руку из монитора. Рука была влажной и слегка разбухшей, словно она некоторое время находилась в воде.
  - Простите, э-э, Вы сказали, что бабушка сможет увидеть меня, но каким образом? Она даже не реагирует на мои прикосновения.
  - Будь-те спо-кой-ны, Ва-ша пра-ро-ди-тель-ни-ца в дан-ный мо-мент ви-дит Вас во сне.
  - Во сне?
  - Имен-но так.
  Этакар смотрел на спящую бабушку. Из глаз его покатились слезы, соленые, крупные. Ему вдруг так захотелось вернуться, присесть за свой письменный стол и включить ночник. Бабушка обязательно заглянула бы к нему в комнату и спросила: "Почему ты не спишь, Витюша?". А он, сияя от счастья, подхватил бы ее на руки и стал кружить, как девочку.
  После ностальгических переживаний Этакара стало клонить в сон.
  - Можно ли убрать монитор? - неуверенно спросил Этакар.
  - Сию ми-ну-ту, - покорно проговорил голос.
  Монитор постепенно стал уходить вглубь, заменяясь белоснежным, гладким материалом, из которого были сделаны стены.
  Этакар лег на траву. Ветерок поддувал, бабочки порхали с цветка на цветок, камыши вокруг водоема чуть слышно шумели. Блаженство!
  - Простите, - сказал Этакар в пустоту, - простите, но кто Вы? Кто говорил со мной в этой комнате?
  - Я - МИР, - ответил голос.
  - Мир? Это Ваше имя? Где Вы находитесь?
  - МИР - э-то аб-ри-ве-о-ту-ра. Я - магниторефлексивный искусственный разум.
  - А-а! Очень приятно. А я - Этакар.
  - Я в кур-се. Да сла-вит-ся в ве-ках Ва-ше ве-ли-ко-е и-мя!
  Этакар улыбнулся. Он раскинулся на мягкой, как постель, траве и заснул беззвучным детским сном.
  Он спал беспробудно целые сутки. На утро следующего дня он встал и, сняв обмундирование, еще раз искупался в водоеме с лотосами. Затем, приказав МИРу убрать луг и водоем, Этакар открыл дверь взмахом руки и, покинув апартаменты, спустился вниз, еще раз насладившись прелестью лестницы-магниторефлексора. На противоположной лестнице он увидел Эолана, который выглядел бодрей обычного и был облачен в белоснежную широкую мантию, как у тех старцев, которых Этакар видел на поляне. Эолан, пролетев по воздуху, как ангел, благодаря силам магниторефлексора, спросил, оказавшись рядом с Этакаром:
  - Как спалось, Предводитель?
  - Спасибо, замечательно, учитель. Честно говоря, мне трудно привыкнуть к этим чудесам.
  - Не беда. Еще пара суток и Вы - полноправный член межгалактического марсианского воинства семи лучей, перестанете считать подобные вещи чудом. Привыкайте к тому, что в мире есть места, где все, даже самые тайные желания наших сердец могут осуществиться. Все, что реально служит идеалам добра, осуществляется здесь с легкостью дуновения летнего ветра.
  - Скажите, учитель, что это за сила, которая воплощает здесь любые желания?
  - Это мысль, Этакар. Да, да, самая обыкновенная мысль любого разумного существа способна здесь обрести силу.
  - Но почему на Земле, в обычной жизни мечты сбываются так редко?
  - О-о, - вздохнул Эолан, - на земле слишком много зла. Тяжелые, черные людские мысли способны убить самые светлые, самые высокие начинания и помыслы. Но это продлится недолго. И Вы - тот, кто поможет землянам преодолеть зло.
  - Я?!
  - Именно Вы. Неужели Вы не хотите этого?
  - Очень хочу, но... как это сделать?
  Эолан ласково улыбнулся.
  - Запомните, Этакар, росток доблести всегда пробьется сквозь камни невзгод и проблем, если им движет желание помочь ближнему. Тогда солнце удачи непременно согреет и взрастит его. А пока... чего бы Вам хотелось в данный момент?
  - О, учитель, мне бы так хотелось съесть кусок горячего мяса, приготовленного на углях и запить его холодным фруктовым соком.
  - Тогда, вперед, - сказал Эолан, указывая на узкий проем, по которому вчера утром Сантана и Этакар входили в строение.
  
  Этакар и Эолан вышли на залитую светом поляну. Ребята и учителя, едва увидев их, зааплодировали. Вороной кентавр, обнажив в улыбке ровные белые зубы, подошел к Этакару с большим золотистым подносом, накрытым прозрачной салфеткой. На подносе лежало то, про что Этакар восторженно говорил минуту назад - большой кусок свежеприготовленного ароматного мяса.
  - Ваш завтрак, сир Этакар, - сказал Кентавр, протягивая юноше поднос.
  Кентавр взмахнул большой мускулистой рукой, и у ног Этакара появился круглый белый столик и два низких, мягких кресла.
  - Присаживайтесь, прошу вас, - любезно сказал кентавр, - гуру Эолан, что прикажете подать на завтрак?
  - С позволения Этакара, я с удовольствием отведаю мяса.
  Пока Этакар и Эолан усаживались за стол, кентавр принес кувшин и два высоких золотистых бокала.
  - Ваш сок, сир Этакар, - сказал кентавр, улыбаясь.
  - Предводитель, не хотите ли Вы спросить что-нибудь у уважаемого Кайяра? - спросил Эолан, читая мысли Этакра, который горел желанием поговорить с кентавром.
  - Если уважаемый Кайяр позволит, я не откажусь полюбопытствовать, - сказал Этакар.
  - Буду рад ответить на Ваши вопросы, сир Этакар, - сказал, поклонившись, Кайяр.
  Этакар отрезал кусок мяса и налил в бокал, принесенный Кайяром, ароматнейший буроватый густой сок.
  - Скажите, Кайяр, столь чудесные блюда в Вашем мире тоже готовят из мяса убитых животных? - спросил Этакар, указывая на горячее мясо.
   - У нас нет надобности убивать домашних животных для этой цели. Нам достаточно несколько клеток мышечной ткани отдельных видов, чтобы синтезировать продукт, намного превосходящий по вкусовым качествам мясо заколотых животных. Прошу Вас, отведайте это блюдо, сир Этакар, - сказал Кайяр, наливая сок в бокал Эолана.
  Эолан с аппетитом ел мясо и, улыбаясь, смотрел на Этакара. Этакар взял в рот небольшой кусочек мяса и, пораженный необыкновенным вкусом, проглотил, почти не жуя.
  - То-то же, сир Этакар, в земной цивилизации мясо пропитано гормонами страха несчастных животных, оно пахнет ужасом и смертью.
  Этакар отпил сок из бокала. Описать вкус сока он бы затруднился. Легкая сладость, обжигающая грудь свежесть, мгновенно утоляли жажду.
  - Что это за плоды, дающие столь прекрасный сок? Спросил Этакар.
  - Это сок плодов мелондара. Мелондар - это гибрид арбуза, лимона и авокадо. Для наших генных инженеров нет ничего невозможного! Мелондары растут на левом берегу озера, сир Этакар, если есть желание, можете полюбопытствовать.
  - Да-а, это здорово, - сказал Этакар, - спасибо, Кайяр.
  - Желаю приятного аппетита. Гуру Эолан, у Вас не будет иных пожеланий?
  - Спасибо, Кайяр, - сказал Эолан, приложив руку к груди.
  Кайяр, поклонившись, удалился.
  - Теперь, когда голод перестал напоминать Вам о себе, - сказал Эолан, - Вам в пору познакомиться с ребятами из отряда. Вместе с ними Вам предстоит идти тернистыми путями к желанным победам.
  Эолан встал, и, приобняв Этакара за плечи, направился в сторону озера, где за деревьями едва виднелись белые фигуры учителей.
  - Тебя зовут Этакар? - спросил обожженный юноша, когда Этакар подошел к ребятам, сидящим вокруг костра, горящего без дров и хвороста, больше напоминавшего вечный огонь.
  - Да, я - Этакар.
  - Мое космическое имя - Мисрорг, по земному просто Сашка.
  - Меня звали Витьком, Виктором, - сказал Этакар с ностальгическими нотками в голосе. Ребята по очереди вставали и, представляясь, пожимали Этакару руку.
  - Я - Синар, - сказал юноша со шрамом на лице.
  - Я - Лимитон, - представилась белокурая девочка с перекошенным лицом.
  Двоих парней, невысоких и одинаково сутулых, звали Ктар и Аронг. Сероглазый, усыпанный веснушками Ктар, нервно улыбался, долго пытаясь произнести свое имя без тяжелых заикливых судорог.
  Горбатую девочку звали Миролида. Три девушки робко подошли к Этакару и, пожав ему руку, по очереди назвали имена: Ластида, Данимеда и Шандер. У Ластиды отсутствовала радужная оболочка глаз, опущенные веки с трудом поднимались, обнажая огромные черные зрачки. Данимеда стеснялась говорить: зубы у нее были наредкость безобразные, искривленные и больные, а Шандер была жизнерадостной, хотя и обезображенной сходящимся косоглазием. Последней подошла симпатичная брюнетка без руки.
  - Меня зовут Исандер, - сказала она, - но руку я тебе пожать не смогу.
  Девушка опустила большие карие глаза.
  - Не беспокойся, Исандер, - любезно сказал Этакар, - рука - не главное, главное - душа, - и взял ее за левую руку.
  Девушка улыбнулась. Ребята засвистели и зааплодировали.
  - Чем собираешься заниматься? - спросил Мисрорг.
  - Чем предложат, - откровенно ответил Этакар.
  - Никто не предложит, пока не прибудет двенадцатый, - сказал Синар низким, грубым голосом. Шрам делал его чересчур грозным.
  - Да, только когда все соберутся, прилетит Аштар и нас эвакуируют, - сказала Лимитон, - некоторые из нас находятся на этой базе уже около месяца. Ужасно надоело ждать, но обучать нас будут на марсианской базе.
  - На марсианской? - широко открыв глаза, спросил Этакар, - Это значит, что нас увезут на Марс?
  - А т-ты д-думал, - сказал, заикаясь Ктар, - Мы же в-войны, м-мы не м-можем в э-этом раю всю жизнь находиться, н-нам воевать н-надо!
  - Ребята, - громко сказал Этакар, - мне бы очень хотелось осмотреть окрестности. Может быть, кто-нибудь захочет прогуляться со мной?
  - Я пойду, - весело сказал Мисрорг, - расскажу все, о чем знаю сам.
  - И я пойду с вами, - радостно воскликнула Лимитон, - ужасно не люблю сидеть на одном месте.
  - Я с вами, если позволите, - робко сказала Исандер.
  - Конечно, - обрадовался Этакар. Почему-то он был очень рад компании этой грустной девушки.
  - Когда вернетесь, пожарим карбокриль. Вкуснота-а, - пробасил Синар.
  Ребята шли по поляне в направлении озера. Справа от них у самогорящего костра сидели учителя и о чем-то оживленно беседовали. Эолан помахал рукой Этакару.
  - Моего учителя зовут Мория, - сказал Мисрорг, - он нашел меня в госпитале почти умирающим и выходил.
  - Прости, Мисрорг, а что с тобой случилось, я имею в виду... - Этакар несмело показал на свое лицо.
  - Это - ручная граната. Я скитался по разным местам и однажды забрел на военный полигон.
  - А родители? У тебя были родители?
  - Не-а, мы тут все крутые сироты. Были у меня опекуны - тетка с дядькой, не смог я с ними - сбежал. Не могу я без дороги.
  - А я такая от рождения, - сказала Лимитон, - родовая травма. Мать оставила меня, я росла в детском доме под Харьковым. Мой учитель - Владлен, нашел меня там.
  - Я тоже от рождения хромой, - вздохнув печально, сказал Этакар.
  - А твоя судьба как складывалась? - спросил Этакар у молчаливо идущей рядом Исандер.
  - Моих родителей жестоко убили браконьеры. Отец лесником был. Дед тоже. Он и взял меня на воспитание - дед. Мне было восемь лет, когда мы с дедом пошли глубоко в лес. Он потом каялся, что взял меня. Набрели на волков, одного дед пристрелил, а другой напал на меня. Живой осталась, но руку спасти не удалось. Потом деду видение было. Ночью. Прилетел к нему ангел и сказал, что внучке его великая судьба уготована. Дед плакал - не верилось ему. Кому я нужна, безрукая? Мне стукнуло семнадцать, явился учитель Иосиф и... забрал меня.
  - А как тебя звали там, на Земле? - спросил Этакар, рассматривая милое лицо грустной девушки.
  - Жанной.
  - Жанна д`Арк, - сказал Этакар, глядя вдаль.
  - Да, ты угадал. В честь нее и называли.
  Ребята подошли к озеру. Вода в нем была неестественно голубой, чистейшей и прозрачной. Виден был каждый камешек на дне. В глубине плавали диковинные рыбы, необычайной расцветки и формы. Редкой красоты раковины лежали тут и там, словно причудливая посуда - творение рук изобретательного гончара. Темно-зеленые водоросли крепились к камням, скрывая в своих зарослях россыпи разноцветных кораллов.
  - Смесь аквариума с бассейном, - прокомментировал увиденное Этакар.
  - Хочешь искупаться? - спросил Мисрорг, - пять минут в этой воде и ты - как новорожденный.
  - Не хочется как-то своим купанием нарушать эту гармонию, - сказал Этакар, глядя на мирно плавающих, медлительных рыб.
  - Для купания в озере есть специально отведенные места, - поучительно изрекла Лимитон, - пойдемте!
  Ребята шли по берегу озера несколько минут. Внезапно Лимитон остановилась и воскликнула:
  - Видишь те синие камни, возвышающиеся над водой? Там на дне ни единого камня, сплошь - мягкий песок. Уверяю, тебе понравится купание, Этакар!
  Еще несколько десятков метров - и они на месте. Мисрорг, Этакар и Лимитон сбросили обмундирование и нырнули в теплую, как парное молоко, воду, которая ощущалась густой, как кисель. Исандер осталась ждать на берегу. Этакар подплыл к одному из синих камней. Вблизи они были гладкими, с мелкими черными вкраплениями по всей поверхности и блестели, как начищенные медные трубы.
  - Жарко тут, - сказал Этакар.
  - Разморился, братишка, - сказал Мисрорг, рассмеявшись, - посмотрим, что ты скажешь на это.
  Он подплыл к одному из камней и с размаху ударил по его вершине. Откуда ни возьмись в глубине потекли холодные струи, обжигая ноги морозной свежестью. Вода забурлила и стала приятно прохладной, хотя ноги уже сковывало ледяным холодом.
  - Ну что, достаточно или, может быть, ты любишь зимнее купание? - шутил Мисрорг.
  - Пожалуй, достаточно, - крикнул Этакар, растянувшись на водной глади в попытке согреть замерзшие ноги.
  Спустя несколько минут на отдаленном камне появилась фигура. Мисрорг весело присвистнул:
  - О-у, день добрый, милая Сульфида! Я не видел Вас уже неделю!
  Этакар, смахнув с ресниц капли воды, внимательно вгляделся в фигуру на камне. Это была... русалка, самая настоящая, как в сказках, с длинным, блестящим чешуйчатым хвостом и тонкими зеленоватыми волосами. На ней была надета легкая, тонкая, широкая блуза цвета морской волны, на тонких руках блестели изящные браслеты.
  - День добрый, день добрый, пылкий юноша. Мне сказали, в вашем отряде появился новичок?
  - Да, его зовут Этакар. Вот он, перед Вами!
  - Этакар?! - воскликнула русалка и захлопала хвостом по камню. Этакар встал и, выпрямившись, стал смотреть на русалку, не отрываясь.
  - Подойди ко мне, юноша, - сказала Сульфида, обратившись к Этакару.
  Этакар стоял, как вкопанный.
  - Подойди, не бойся, - сказала Сульфида, протянув Этакару руку.
  Он шел, медленно переставляя ноги в воде, которая начала загустевать, превращаясь в студенистую массу и, наконец, коснулся холодной влажной руки подводной красавицы.
  - Тебя действительно зовут Этакар? - спросила она.
  - Да.
  Русалка долго, пристально вглядывалась в лицо Этакара серыми водянистыми глазами и затем неожиданно спросила:
  - А та девушка, на берегу... Почему она не купается? Или ей не нравится наше озеро?
  - Она стесняется, - неуверенно сказал Этакар, - у ней... в общем, она...
  Этакар не мог произнести вслух то, что у Исандер нет руки.
  - Ах, люди, люди... - вздохнув, сказала русалка, - вы самые глупые существа на Земле. Вы стесняетесь изъянов тела, а изъяны души считаете добродетелями.
  Сульфида соскользнула с камня и скрылась в глубине озера.
  - Кто это?! - спросил Этакар.
  - Это ихтифеминоид, - сказала поучительно Лимитон, - в клане ихтифеминоидов нет мужских особей.
  - А как же тогда они размножаются? - изумленно спросил Этакар.
  - Очень просто, но я бы предпочла не рассказывать тебе об этом. Если интересно, ты можешь спросить у МИРа, он расскажет. И покажет.
  - Здесь столько интересного, что за всю жизнь не узнаешь. Скажи, Лимитон, где здесь растут мелондары?
  - Нужно идти в плодосад, это чуть левее того места, где мы остановились.
  - Может, сходим?
  - Пошли.
  - Откуда ты все знаешь, Лимитон? - спросил Этакар, когда ребята вышли на берег.
  - О, она у нас самая-самая, - засмеялся Мисрорг, - Лимитон прибыла на базу первой, скоро месяц, как она здесь.
  - Поня-ятно, - почтительно сказал Этакар, - идем в плодосад.
  - Идем, - в два голоса сказали Мисрорг и Лимитон.
  - Ты с нами, Исандер? - спросил Этакар, повернувшись к молчаливой девушке.
  - С вами.
  Они пробирались по узкой тропинке сквозь заросли широколистных кустарников.
  - Ты знаешь, Исандер, а ведь Сульфида была права. Зачем стесняться внешних изъянов? - кричал Этакар, пытаясь заглушить шорох листьев.
  - Скоро все изменится, - тихо сказала Исандер.
  - Что изменится? - крикнул Этакар.
  Ответа не последовало.
  Наконец ребята вышли на широкое поле, сплошь засаженное диковинными растениями.
  - Вот плодосад. А вот мелондары. Идите сюда, - сказала Лимитон.
  Ребята подошли вслед за Лимитон к небольшому участку жирной, бурой почвы, на котором росли десять невысоких, толстостволых деревьев с изогнутыми, зигзагообразными ветвями и темно-зелеными круглыми листьями. На каждом из деревьев, сквозь гущу листьев, виднелись коричневые овальные плоды с тонкими полосками на плотной глянцевой кожуре.
  - Можешь попробовать, только нужно выбрать спелый плод, в этом хитрость. Неспелые плоды не будут срываться с ветки, - сказала Лимитон, метнув на Этакара назидательный взгляд профессора биологии.
  - Как же его выбрать? - спросил Этакар.
  - На спелых плодах полоски черные, как ночь, на незрелых - сероватые, а на совсем молодых плодах полоски белые. Вот этот, например, давно созрел.
  Лимитон подошла к дереву и дернула крупный низковисящий плод. Легко оторвавшись от ветки, плод распался в ее руках на две половины. Сок обильно стекал с ароматной желтоватой мякоти. В середине плода аккуратно лежали черные, похожие на арбузные, семена.
  - Держите, здесь всем хватит, - сказала Лимитон, разломив каждую половину на две части.
  - Вкуснотища какая! - воскликнул Этакар, откусив немного мякоти.
  Мисрорг и Исандер жевали, улыбаясь.
  - На мой взгляд, мелондар - не самый оригинальный вид, - заявила Лимитон, - шугафрут куда интересней.
  - Что?! - спросил Этакар, едва не захлебнувшись соком мелондара.
  - Шугафрут. Это гибрид банана с сахарным тростником. Хочешь посмотреть, Этакар?
  - Конечно!
  - Ребята направились за Лимитон. Пройдя ряд деревьев мелондара, они вышли на открытый участок почвы, разделенной на большие грядки. Между грядками были узкие тропинки. Такого разнообразия видов плодовых растений Этакару никогда не приходилось видеть даже в журнале "Садовод", который он некогда с интересом просматривал. Лимитон много говорила, взяв на себя роль экскурсовода.
  - Вот это грандпотейт - гибрид картофеля и свеклы. Клубни у него фиолетового цвета, внутри - бурые и достаточно сочные. Сверху каждый клубень покрыт слизистой оболочкой, так что доставать их из земли - дело не из приятных. Зато на вкус запеченные клубни - настоящее овощное рагу. А это - кресс-капуста. Видишь вот эти зеленоватые овальные кочаны. Гибрид белокочанной капусты и листового салата. В свежем виде, заправленная жирным соусом, кресс-капуста просто восхитительна. Ну, вот мы и пришли.
  На широкой, квадратной формы грядке росло нечто, похожее на кукурузу, только стебли этого растения были выше и толще. От стеблей пучками отходили длинные и узкие нежно-зеленые листья. На верхушке каждого стебля находилось около десятка продолговатых плодов, похожих на большие стручки. На некоторых плодах кожура была зеленой, на иных - насыщенно желтой, почти оранжевой.
  Изумленный Этакар, широко открыв глаза, смотрел на удивительное растение.
  - Разве такое бывает? - только и сумел сказать он.
  - Как видишь, - ответила Лимитон учительским голосом, - ты лучше попробуй. Срывать нужно только зрелые желтые плоды.
  Этакар сорвал длинный, ярко желтый плод. Открывался этот плод на две стороны, подобно стручку. Внутри была суховатая мякоть светло-кофейного цвета.
  - Попробуй, не пожалеешь, - сказала Лимитон, улыбнувшись, от чего лицо ее исказилось.
  Этакар нерешительно взял в рот кусочек мякоти шугафрута. Спустя минуту, он, облизываясь, доедал весь фрукт. Вкус мякоти напоминал шоколадную пасту.
  - Неужели земля может взростить такое? Даже не верится! - изрек Этакар, - Куда положить корочку?
  - На землю, - ответила Лимитон, - земля всосет ее, мгновенно превратив в питательный гумус.
  - Ну что, пошли обратно, - сказал Мисрорг, - я бы хотел показать тебе еще кое-что, Этакар.
  
  Они вышли на то место, где росли мелондары. Справа от зоны мелондаров росло много других деревьев и кустарников, сплошь усыпанных разными неизвестными плодами.
  - Что это за деревья? - спросил Этакар у Лимитон, указывая на неизведанную часть плодосада.
  - А, это менее интересные виды. Это зона близких гибридов. Там можно найти гибрид яблони и груши, гибрид сливы и черешни. В общем, так себе.
  
  За ровными рядами близких гибридов виднелась сплошная высокая черная стена.
  - Что за этой стеной, Лимитон? - полюбопытствовал Этакар.
  - О, туда нельзя, - неожиданно вклинился в разговор Мисрорг, - вновь прибывшим легионерам, ходить туда строго настрого запрещается. Да и не подойдешь туда вовсе - так шибанет, не обрадуешься. Аронг однажды попытался, потом долго трясся, как припадочный.
  - Да, стена наэлектризована. При подходе ближе, чем на пять метров, начинается искрение и низковольтные удары. Рядом со стеной напряжение около трехсот вольт. Аронг с разбегу пытался стену покорить, - сказала Лимитон, - за этой стеной сильно ядовитые растения. По крайней мере, так говорят учителя и кентавры.
  Ребята шли вдоль бега озера по узкой тропинке меж зарослей широколистных кустарников, потом - по широкому песчаному пляжу, пока, наконец, не свернули в небольшой лесок, сплошь состоящий из невысоких хвойных деревьев с длинными синеватыми иглами и толстыми извилистыми корнями.
  - Нам сюда, - сказал Мисрорг, указывая на виднеющуюся в тени деревьев огромную клетку.
  В клетке резвились, издавая игривое рычание, необычайно красивые животные, отличающиеся различными окрасами шерсти. По их задорно-дурашливому поведению было видно, что они еще очень молоды. Но крепость и совершенство их тел в сочетании с бодростью характеров уже выдавали в них бойцовскую мощь. Животные были похожи на щенков собак сторожевых пород, но их короткие и широкие лапы больше напоминали кошачьи. Круглые морды их украшали по-кошачьи длинные усы, шерсть, короткая, гладкая и слегка волнистая, блестела.
  - Кто это?! - воскликнул Этакар, с умилением наблюдая за игрой зверей.
  - Это рифеллеры - гибрид кошки и собаки, - сказал Мисрог, - вот, кто мне здесь по настоящему нравится.
  - Какие хорошенькие, - сказала Исандер, улыбнувшись первый раз за всю прогулку.
  - Заметьте, их здесь ровно двенадцать, - сказал Мисрорг, поучительно подняв указательный палец.
  - Что это значит? - спросил Этакар.
  - Это значит, что каждый из нас вскоре получит такого красавчика. Одно условие - они должны подрасти.
  
  Когда ребята вернулись на поляну и с аппетитом съели по большому куску жареного карбокриля с печеным грандпотейтом, водянистое небо над их головами внезапно начало мрачнеть и штормить. Наступил сумрак. Учителя подошли к ребятам и встали каждый рядом со своим воспитанником.
  - Что случилось? - спросил Этакар у Эолана.
  - Знаменательный момент. Сейчас появится двенадцатый член отряда, - ответил он.
  Стало холодно и страшно, словно вот-вот нечто ужасное наступит в этом благодатном уголке. Ребята плотнее жались друг к другу, образуя тесный круг возле костра.
  
  Внезапно снова стало светло и тепло. В отдалении показалась мощная фигура Крила и еще... три фигуры в черных одеяниях. Трое двинулись навстречу Сантане, не на шутку встревоженной внезапным появлением новичков.
  - Что это было, учитель? - спросил Этакар, взяв Эолана за руку.
  - Не волнуйтесь, это... сбой в системе энергоснабжения.
  Этакар видел, как учителя тревожно переглядывались, а Лимитон, услышав разговор Этакара с учителем, с волнением в голосе заметила:
  - Я здесь целый месяц, но подобных сбоев никогда не видела.
  Когда трое подошли ближе, ребята, как один, встали и, словно завороженные, стали смотреть на новичков так, словно те были самым большим чудом в этом, полном чудес, месте.
  На ребят смотрели огромными черными глазами высокий темноволосый юноша, мужчина лет сорока пяти и стройная, красивая, словно сошедшая с картины, женщина, от мимолетного режущего взгляда которой Этакар оцепенел. Все трое были одеты в одежды из отборных шелков и кожи. Юноша был сказочно красив, не было даже намека на какой-либо видимый изъян на его лице и теле. Мягкие и длинные волосы его падали на плечи, огромные глаза блестели, как звезды, аккуратный рот с тонкими, яркими, словно напомаженными губами украшали ровные белоснежные зубы. На среднем пальце правой руки юноши красовался огромный золотой перстень с выпуклым кровавым рубином, на широком кожаном ремне висел кортик в золотых ножках.
  
  Один из учителей, на вид, казавшийся самым старшим, вышел вперед и, встав напротив вновь прибывших, низко поклонился. Мужчина в черном вышел навстречу ему и склонил голову:
  - День добрый, Иосиф, мир духу твоему, - сказал мужчина низким басовитым голосом, - вы наверняка заждались нас.
  - Да, мы ждали, Гермидон, - ответил Иосиф, - кто будет наставником и учителем Вашего сына?
  - Лучших наставников, чем я и Мартина у Мирослава быть не может.
  - Но по условиям писания учителей должно быть двенадцать, ровно, как и воинов в отряде.
  - Увы, Иосиф, вам придется внести коррективы в условия. Вы прекрасно знаете, что мы - РОДИТЕЛИ Мирослава.
  - Условия не могут быть изменены без вмешательства Эрмигорта, Гермидон.
  - Все так, Иосиф, - сказала Мартина вкрадчивым "лисьим" голосом, - но вы не можете игнорировать земной закон. До достижения Мирославом возраста восемнадцати лет, мы являемся его опекунами, ответственными за его благополучие. Год в нашем распоряжении. И этот год принадлежит мне по праву, как матери.
  - Я не могу принять решение, не посоветовавшись с остальными учителями, - сказал Иосиф в тяжелой задумчивости, - Мирослав, Вы можете показать мне метку?
  - Сию минуту, - сказал юноша. Гермидон и Мартина, переглянувшись, ухмыльнулись. Мирослав расстегнул шелковую черную рубашку на пару пуговиц. Слева, чуть ниже ключицы, был виден аккуратный круг со стрелой, больше похожий на татуировку, нежели на родимое пятно.
  - Мой сын носит метку близ сердца с рождения, Иосиф. Безусловно, Вы осведомлены о каждом члене отряда. Откуда такая подозрительность?
  - Я не страдаю подозрительностью, Гермидон. Но вы настаиваете на изменении условий космического договора. Не исключено, что Вы могли искать другие обходные пути, чтобы участвовать в проекте.
  - Я никогда не считал настойчивость отрицательным качеством, Иосиф. В данном случае я настаиваю, опираясь исключительно на логику земного правосудия.
  Воцарилось долгое напряженное молчание.
  - Пройдемте в дом, - сказала Сантана, нарушив тревожную тишину.
  Трое, развернувшись, ушли.
  Иосиф был наставником Исандер и старшим учителем в космической иерархии. Задумчивый и немного угрюмый, как и его наставница, он все же казался кладезью неиссякаемой мудрости.
  - Великие владыки. Меня интересует мнение каждого из вас по этому поводу. Попрошу вас пройти со мной на Совет.
  Обратившись к остальным учителям, Иосиф медленно зашагал в сторону озера.
  Когда учителя покинули поляну, ребята, взволнованные увиденным, стали оживленно беседовать.
  - Да, это худшее, что могло случиться с отрядом, - пробурчал Мисрорг.
  - Откуда он взялся? Он так... не похож на нас, - спросила Миролида.
  - А э-эти д-двое, они п-правда его род-дители? - поинтересовался Ктар.
  - Ну да, ты же слышал разговор, пробасил Синар.
  - Страшные они какие-то, - прошептала суетливая Шандер.
  - Да мы все по сравнению с ними просто уроды, - нервно сказала Лимитон, - я кое-что слышала из разговора моего учителя Владлена с Сантаной. Этот Мирослав колдун в седьмом колене. Шесть поколений его предков занимались тайными искусствами. И самое главное, - Лимитон перешла на шепот, - узнав каким-то образом о плане Эрмигорта, родители Мирослава вычислили день и час появления на свет своего отпрыска.
  
  Ребята замолчали. Неожиданно для себя, Этакар стал говорить, подражая интонациям Эолана:
  - Я не совсем знаю, кто такой Эрмигорт, но почему-то я убежден, что в его плане не может быть случайностей.
  - Эрмигорт - король Солнца. Он отвечает за положение и движение планет, звезд и светил в нашей солнечной системе. Его не существует на физическом плане. Это мощнейший дух. Но ощутить его присутствие могут только посвященные, - пояснила Лимитон.
  - Тогда понятно почему этот Мирослав оказался на базе. Его родители как-то связались с Эрмигортом, - сказал Синар, зло блеснув глазами.
  - Как бы там ни было, мы должны уважать его присутствие в отряде, - заключил Этакар.
  Ребята снова замолчали, погрузившись в раздумия. Этакар поймал взгляд Исандер. Она смотрела на него, улыбаясь.
  
  Из белого строения вышел, переодетый в золотистый комбинезон, Мирослав и, сияя лучезарной улыбкой, направился к ребятам.
  - Приветствую вас, - сказал он, окинув стоящих перед ним ребят гипнотическим взглядом, - мое имя Мирослав, для тех, кто еще не знает.
  Золотистый мундир плотно облегал его стройное тело. Божественно красивый, казавшийся наделенным всеми дарами небес: внешней неотразимостью, силой, здоровьем и благородством, он вызывал в остальных ребятах жуткое смущение. Даже ставшие местными заводилами, Мисрорг и Синар, стояли перед ним притихшими, словно дети перед строгим отцом. Мирослав протянул руку Исандер, которая стояла к нему ближе всех.
  - Я не могу подать тебе руку, - сказала Исандер.
  - Почему? - спросил Мирослав, делая вид, что не замечает ее проблемы.
  - У меня ее нет, - сухо сказала Исандер, пристально взглянув в бездонные глаза Мирослава.
  Он отвел взгляд, постоял немного в молчании и задумчивости, и потом, по-орлиному резко повернув голову, спросил:
  - Кто МОЖЕТ подать мне руку?
  Ребята молчали, заведя руки за спины. Обстановка накалялась. В душе Этакара взыграло природное человеколюбие. Он шагнул навстречу Мирославу и, улыбаясь несколько смущенно, сказал:
  - Я с удовольствием пожму тебе руку, Мирослав.
  - Их руки плотно сжались, взгляды пересеклись.
  - Как твое имя?
  - Этакар.
  - Так значит, ты и есть Этакар? Какая приятная встреча, - бархатистым голосом проговорил Мирослав, зондируя взглядом покрасневшего от смущения Этакара.
  - Тебя что-то не устраивает? - спросил Этакар, глядя на Мирослава исподлобья.
  - Ну что ты, напротив, несказанно рад, - ответил он, блеснув белоснежной улыбкой.
  - Послушай, твое имя, Мирослав - земное или космическое? - спросила Лимитон, положив руки на пояс, словно готовясь к атаке.
  - Мое имя - нареченное при посвящении. Оно одно, до конца жизни.
  - Мы все сироты. Ты знаешь об этом? А ты - ты не такой. У тебя есть родители, - сказал Синар неразборчивым басом.
  - Я знаю о том, что вы сироты. Я вообще знаю о вас больше, чем вы обо мне, - сказал Мирослав самодовольно.
  - Ты слишком зазнаешься! - крикнул Синар, внезапно взорвавшись, как ручная граната.
  - Нисколько, - невозмутимо ответил Мирослав, - просто я обладаю знаниями, которыми вы не обладаете.
  Обстановка накалялась. По насупленным взглядам ребят было видно, что каждый в тайне завидует Мирославу.
  - Не хочешь прогуляться в плодосад? Там много интереснейших растений, - предложил Этакар, решив разрядить обстановку.
  - Нет. Гибриды плодовых растений не представляют для меня интереса. Здесь есть одно, что вызывает во мне живой интерес, - ответил Мирослав, заинтересовав угрюмых ребят.
  - Что же это? - спросил Этакар.
  - Это находится за завесой тьмы. Туда не попасть посто так, по крайней мере, сейчас.
  - Где, где? - спросила Лимитон, изогнув брови домиком.
  - За "завесой тьмы" - это черная стена, тянущаяся вдоль плодосада.
  - Тебя интересуют ядовитые растения? - ехидно спросила Лимитон.
  - Да. Коллекция растений-гибридов, содержащих сверхсильные яды, здесь одна из лучших, имеющихся на подземных базах Земли. Но есть здесь и кое-что поинтересней.
  Ребята насторожились, глядя на Мирослава, как смотрят на школьного учителя недоверчивые ученики-подростки.
  - И что же это? - спросила Лимитон.
  - Об этом невозможно рассказать, это нужно видеть.
  - Но туда нельзя. Учителя, беседуя с нами, часто называют эту зону запретной. Да и не подойти к этой стене ближе, чем на шесть метров.
  - Все так, - лукаво улыбаясь, сказал Мирослав, - но в каждом запрете сокрыт соблазн преодолеть его. Если бы запреты не преодолевались, если бы крепости тайных знаний, закрытые снаружи на сотни замков и изнутри на тысячи засовов не брались тихо и бесшумно с помощью тайных подземных ходов, незаметных для их сторожей, цивилизация давно бы погибла. Ровно в полночь по подземному времени все электромагнитные генераторы подземных станций выключаются, иначе растрата энергии ядра была бы такой, что земля в одночасье просто распалась бы на куски. Глупые земляне напрасно ждут вторжения из космоса, если бы инопланетные цивилизации были настроены погубить землян, они бы разрушили Землю подобно тому, как черви разрушают сочные спелые плоды. Я намерен попасть за "завесу тьмы" сегодня ночью, иначе завтра будет поздно. Отряд в сборе. Аштар наверняка прилетит очень скоро.
  
  Ребята оцепенели, слушая ядовитую философию Мирослава. Привыкшие к однозначности слова "нет", они не подразумевали, что с легкой руки бесстыжего и бесстрашного юнца, "нет" так элементарно может превратиться в "да".
  - Завеса тьмы наверняка хорошо охраняется, - тихо сказала побледневшая Лимитон.
  - Может быть, но это стоит проверить, - сказал Мирослав, блеснув хищными глазами.
  - Мы пойдем с тобой, - сказал Этакар, стараясь предать голосу уверенность.
  - Нет, это исключено, уход всех отрядовцев из апартаментов сразу привлечет к себе внимание. МИР забьет тревогу.
  - Хорошо, пойдем не все, ты, я и, скажем...
  - Я пойду, - сказала Лимитон, встав рядом с Этакаром.
  - И я пойду, - сказала Исандер, изучающе глядя на Мирослава.
  - Нет. Думаю, что достаточно троих.
  - Кто ты, чтобы решать за других, - сказала Исандер со свирепостью дикой кошки.
  Мирослав помолчал, зондируя взглядом пространство, затем, резко повернув голову, сказал:
  - Хорошо. Но знайте - каждый сам за себя. Встречаемся в двенадцать у выхода из апартаментов.
  Он развернулся и направился в сторону белого строения, откуда вышли его родители, переодетые в белые одежды. Вскоре три фигуры скрылись в зарослях кустарников недалеко от берега озера.
  - Разговаривает так, будто он приехал на курорт, а не на подземную базу инопланетян, - пробурчал Синар.
  - Чувствует себя уверенно, будто он здесь не первый раз, - сказал Аронг.
  - Что вы думаете по поводу похода за "завесу тьмы"? - спросила Лимитон.
  - Я бы не стал рисковать. Если об этом узнают учителя, будут неприятности, - сказал Мисрорг.
  - Т-точно! Ст-тоит ли п-попадать п-под гнев учителей из-за э-этого самозванца. Он т-того не стоит, - тихо промолвил Ктар.
  - Мы не можем позволить ему пойти одному. Его тайные замыслы могут нанести больший вред базе, чем наш тайный поход за "завесу тьмы", - решительно сказала Лимитон.
  - А мне лично очень интересно узнать, что скрывается за этой стеной, - сказал Этакар, закатив мечтательно глаза.
  - Тогда идите, - сказал Мисрорг, положив руку на плечо Этакара, - но помните, с этим типом шутки плохи.
  
  Ровно в полночь четверо любопытных отрядовцев вышли из своих комнат. Наскоро пожелав МИРу приятного отдыха, ребята бесшумно подошли к выходу из апартаментов. Мирослав взял на себя роль руководителя экспедиции:
  - Я не пытаюсь демонстрировать свое превосходство перед вами. Напрасно ребята так негодующе встретили меня, - сказал Мирослав неожиданно мягко, - просто меня готовили к этому моменту с самого рождения. Уже мои прадед и прабабка знали о том, что их далекий отпрыск будет повелителем красной звезды.
  - Почему повелителем? Насколько я понял, нас готовят быть воинами, - сказал Этакар, дружественно улыбаясь.
  - Не торопи события, Этакар. Я вижу, ты склонен принимать все за чистую монету. Знаешь ли ты, каков самый дорогой и самый необходимый товар?
  Мирослав говорил с профессорской важностью, но сила его ума и обаяния была так велика, что сопротивляться было бесполезно. Этот молодой колдун с первых минут стал лидером отряда.
  - Что же это за товар? Можно предположить, что это...
  - Это информация.
  - И к чему ты это? - ехидно спросила Лимитон.
  - К тому, что нельзя владеть миром, не владея информацией. Я глубоко уважаю мнения ваших учителей, но точно знаю лишь одно - невозможно судить об объекте или явлении, не зная о его тайной, скрытой от мира стороны. Скрытая же сторона обычно содержит правду. Нужно учиться добывать информацию, если хочешь стать непобедимым и... - Мирослав помолчал немного, - и скрывать ее, если не хочешь быть изгнанным. Я в чем-то не прав?
  Ребята молчали. Ценившему мудрость Этакару, Мирослав казался чуть ли не полубогом.
  - Пойдемте! Наши разговоры привлекут внимание.
  
  Они вышли из апартаментов и встали на верхней площадке магниторефлексора.
  - Предупреждаю, магниторефлексор отключен. Электромагнитного поля его сейчас хватает лишь на то, чтобы поддерживать в воздухе платформы. Спускаться придется как по обычной лестнице. Ступени скользкие, перил, как вы видите, нет, - сказал Мирослав, встав на первую ступень.
  Он поднял руки вверх, потянулся и начал спуск, аккуратно, как кот, вступая на середину каждой ступени.
  - Идите за мной, по одному, старайтесь не смотреть по сторонам, иначе может закружиться голова, - полушепотом сказал Мирослав, - и старайтесь делать это быстро. Нам не нужны лишние встречи.
  
  Этакар пошел вслед за Мирославом. Сердце его, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Белые ступени в полумраке холла виднелись сплошной покатой поверхностью.
  
  За Этакаром пошла Лимитон.
  - У меня уже кружится голова, - сказала она.
  - Тогда, может быть, тебе стоит вернуться, - сказал Мирослав, медленно продолжая спуск.
  Лимитон невольно хмыкнула.
  
  Последней пошла Исандер. Лицо ее было искажено гримасой страха. Она сделала несколько неуверенных шагов и... соскользнула со ступени, повиснув в воздухе. Пальцы ее единственной руки судорожно цеплялись за край ступени. Под ней было десять метров высоты.
  - Исандер! - крикнул Этакар, - Держись!
  Лимитон неловко развернулась и устремилась вверх на выручку Исандер, шатаясь, как канатоходец.
  - Держись, мы сейчас! - крикнул Этакар.
  Он поднимался вслед за Лимитон, но его неловкие ноги скользили и сопротивлялись.
  - Ч-черт. Я так и знал, - по-змеиному прошипел Мирослав, который был уже близок к концу спуска, - Отцепись! Слышишь меня? ОТ-ЦЕ-ПИСЬ!
  - Ты что, с ума сошел?! - крикнул Этакар.
  - ОТ-ЦЕ-ПИСЬ, Я СКАЗАЛ, ИНАЧЕ МЫ ВСЕ ПОДОХНЕМ, КАК КОМАРЫ, - прошипел Мирослав злобно.
  Потерявшая надежду удержаться, Исандер разжала пальцы и... повисла в воздухе, как ступень магниторефлексора. Имея все же немалый вес, она начала опускаться медленно, словно проваливаясь в болото.
  Мирослав отреагировал мгновенно. Он присел, обхватил колени руками и... кубарем скатился с магниторефлексора. Лимитон вскрикнула. Звук упавшего тела резонировал в холле.
  - Он разбился! - крикнула Лимитон.
  Но Мирослав вскочил и со скоростью гепарда побежал к Исандер, успев схватить ее на руки. Мирослав поставил на ноги обезумевшую от страха Исандер и злобно крикнул:
  - Эй, вы, наверху, присядьте и повторите мой трюк.
  - М-мы разобьемся, - пролепетал Этакар.
  - Вы-пол-няй-те! - приказал Мирослав.
  Он выпрямился, еще раз продемонстрировав совершенство своего тела, вытянул в направлении сгорбившегося Этакара руку и властным голосом медленно сказал:
  - Эсенцимо!
  От пальцев его руки к телу Этакара побежал тонкий лучик света.
  Этакар почувствовал резкую слабость, словно кто-то вкачал в него хорошую дозу снотворного. "Будь, что будет" - подумал он и, свернувшись, скатился со ступеней. Приземлившись, он на удивление легко встал и, пребывая в шоке, покачиваясь, пошел к Мирославу. За ним скатилась Лимитон. Иссиня-бледная, с огромными от ужаса глазами, перекошенная больше обычного, она подошла к Этакару.
  - Ну что, все целы? - раздраженно прошептал Мирослав, - А теперь за мной, бегом, пока нас не засекли.
  
  Они кинулись к входной двери. Этакар хотел было открыть ее и уже поднял для этой цели руку, но Мирослав сказал:
  - Подожди! Я чувствую, за дверью кто-то есть.
  Он уставился на дверь, разрезая ее взглядом, словно лазером.
  - Ну да, конечно, там кентавры. Нужно сменить цвет костюма. Как я раньше об этом не подумал. Костюм может становиться черным, тогда темнота поглотит нас, и мы станем практически невидимыми. Золотистый же цвет костюма отражает свет. В этом варианте мы слишком различимы.
  
  Ребята стояли в узком коридоре, ведущем из холла к выходу.
  В холле послышались шаги.
  - Кто здесь? - спросил некто встревоженным голосом.
  Ребята узнали голос Иосифа.
  - И все! Он идет сюда, - зашептала Лимитон, лихорадочно хватая воздух пересохшими губами.
  - Встаньте вдоль стен, прижмитесь плотнее, - сказал Мирослав, вдавливаясь в стену левым боком.
  Внезапно его фигура потеряла видимость. Костюм и сапоги - все на нем стало черным. Густой мрак коридора обволакивал его, делая почти неразличимым.
  - Уплотнение на левом рукаве, - успел прошептать Мирослав.
  Ребята нащупали на левых рукавах своих комбинезонов небольшие овальные уплотнения. Одно резкое нажатие - и костюмы стали черными.
  
  Дверь открылась. У входа в здание стоял кентавр Кайяр.
  - Гуру Иосиф! - воскликнул кентавр удивленно, - Что Вы делаете здесь в столь поздний час?
  - Я услышал шум. Кто-то кричал. Мне показалось, что это голос кого-то из отроков. Магниторефлексоры отключены. Никто не смог бы спуститься. Я телепортировал и обошел холл. Никого нет. Но я отчетливо слышал крик.
  
  По голосу было понятно, что Иосиф стоит у входа в коридор, где находились ребята, со стороны холла. Собеседники, разделенные коридором, продолжали беседу.
  - Успокойтесь, гуру Иосиф. Юнцы не могут спуститься в холл. Для них это означает умереть или, по меньшей мере, получить серьезную травму. Вы же не увидели разбитого тела? К тому же, они так устали за день, что вряд ли кто-то из них захочет ночных прогулок.
  Кайяр был весел и оптимистичен.
  - Они многого не знают. Они наивны и по-юношески тщеславны. Мы отключаем генераторы энергии на ночь и не сообщаем им об этом. Их незнание может грозить им смертью, - сказал Иосиф.
  - Экономия энергии и минимизация затрат - один из законов космоса. Вы же знаете это. Подумайте, гуру Иосиф, для чего им бродить ночью?
  - "Завеса тьмы" - промолвил Иосиф.
  - Это исключено, учитель. Они знают, что там запретная зона. Один из них получил электрический удар, пытаясь подойти к стене. Этого достаточно, чтобы никто не совал туда носа.
  - Для одиннадцати - да. Но Мирослав... - Иосиф помолчал, сотрясая воздух тяжелым дыханием.
  - Обученный земной магии, он не может знать магии космической. Я более чем уверен, что он не знаком с устройством базы. Шестнадцать лет - слишком малый срок для глобального познания, - сказал Кайяр, издав веселый смешок.
  - Ты не знаешь Гермидона. Он очень коварен и так же неуловим.
  - Гермидон, но не Мирослав. Его час еще не настал.
  - Как знать, как зна-ать... - протянул Иосиф. Все же я думаю дематериализоваться и посмотреть, все ли отроки на месте.
  - Не поднимайте бурю в стакане воды, гуру Иосиф. Юнцы спят и видят добрые сны. Если кто-то решится, преодолев ненадежную опору магниторефлексора, спуститься вниз, он тут же выдаст себя ярким блеском обмундирования. Они же не знают о смене цвета костюма?
  - Нет, не знают.
  - Ну так вот! Идите отдыхать, гуру Иосиф. Мы будем бдительны. На всякий случай мы оставим дверь открытой.
  К Кайяру подошли еще три кентавра.
  - Спите спокойно, гуру Иосиф, - сказал рыжий кентавр с длинными рыжими волосами на голове, кстати, как решился вопрос с родителями двенадцатого?
  - Они остаются, - сказал Иосиф устало, - и Гермидон, и Мартина.
  
  Иосиф ушел вглубь холла. Кентавры вернулись на поляну и сели у костра. Они ели, пили и говорили о чем-то весело.
  
  Ребята, старавшиеся дышать как можно реже в течение всего разговора Иосифа и Кайяра, набрали, наконец, полные легкие воздуха.
  - Теперь по очереди выходим и прячемся в кустах слева от строения. Я - первый, вы - за мной, - сказал Мирослав властно.
  Он подошел к выходу и стремглав бросился к зарослям кустарников. Ребята последовали за ним. Листва кустарников зашелестела. Они легли на влажную почву, прислушиваясь к разговорам кентавров.
  - Ты слышал шорох? - внезапно насторожившись, спросил рыжий кентавр у Кайяра.
  - Какой еще шорох?
  - Мне показалось, что там, слева, кто-то пробежал, - сказал рыжий, глядя в сторону кустарников, где лежали четверо любопытных отрядовцев.
  - Да что вы все сегодня?! - воскликнул Кайяр, - сквозняк, дверь-то открыта. Ладно, зайду в холл, проверю.
  - Надо бежать, - прошептал Этакар.
  - Лежите, - скомандовал Мирослав, - еще не время.
  Кайяр зашел в строение. Через несколько минут он вернулся на поляну и радостно заявил:
  - Тишина и покой. Никаких следов присутствия живой души. Иосиф навел панику. Расслабьтесь, братья, ночь хороша.
  Кентавры вновь оживленно заговорили.
  - Теперь пошли, - сказал Мирослав, - идем тихо, друг за другом в направлении озера.
  
  Ребята в полутьме пробирались сквозь заросли кустарников.
  - Ни зги не видно, - шепнула Лимитон.
  - Ах, да, действительно, нужно вернуть костюмы в прежнее состояние. Золотистый глянцевый покров отражает свет. Мы будем сами освещать себе дорогу, - сказал Мирослав, - предупреждаю, при любом подозрительном шорохе сразу нажимайте на левый рукав и ложитесь на землю.
  
  Одно нажатие на левый рукав, и костюмы, став золотистыми, начали отражать тусклый искусственный свет, сверкая, как ночные фонарики.
  
  Ребята шли молча вдоль берега густоводного озера, в котором медленно передвигались тяжелые темные волны.
  - Мирослав, ты можешь рассказать о своем роде? Кто вы? - Этакар разрезал звуком голоса плотную тишину.
  - Мы - потомки древнего колдовского рода стеаратов. Мои далекие предки, жившие много столетий назад, изучали скрытые стороны природных явлений. Они накапливали знания медленно, шаг за шагом постигая законы непокорной природы. Многие из них погибли, став жертвами свободных исследований. Они не были ни учеными, ни священниками, но оставили после себя кладези знаний, которым позавидовала бы любая сверхсекретная научная лаборатория. Мы не разглашаем эти знания, а передаем их исключительно потомкам рода. Цивилизация опасливо и завистливо называет нас колдунами, а мы всего лишь те, кто обладает знаниями.
  - Знаешь, мне кажется - это не честно по отношению к цивилизации, - сказала Лимитон раздраженно.
  - В чем именно нечестно? - удивился Мирослав.
  - Эти знания могли бы служить человечеству.
  - Человечество слишком подвержено ортодоксу и условностям. Зажатые в рамки стереотипов, они попросту отторгнут эти знания. Они обречены болеть и умирать, а все из-за того, что скептически относятся ко всему, что выходит за рамки их знаний о мире. Они фанатично верят в своих богов, не пытаясь постичь их суть. Они ищут богов вовне, а когда понимают, что бог всю жизнь жил в них самих и тщетно стучался в их сердца, приходит смерть.
  - Но они ищут и находят, - промолвил Этакар, в очередной раз потрясенный мудростью Мирослава.
  - Так и должно быть, - ответил он горделиво, - кто ищет - находит.
  - Но вы могли бы помочь им в поиске, - звонким голосом воскликнула Лимитон.
  - Делиться вековыми знаниями с представителями рода человеческого - не наша цель.
  - А что же тогда ваша цель?
  Мирослав резко развернулся, пронзив хищным взглядом идущих позади ребят.
  - Наша цель - УП-РАВ-ЛЯТЬ МИ-РОМ, - проскандировал он.
  Шокированные этой фразой, ребята молчали, погрузившись в глубокие раздумия до тех пор, пока не подошли к "завесе тьмы". Стена была гладкой и очень плотной. При прикосновении к ней на поверхности образовывались небольшие вмятины, которые мгновенно исчезали.
  - Энергосберегающий металлопластик, - заключил Мирослав, слегка коснувшись стены.
  
  Стена была сплошной без каких-либо признаков наличия входного отверстия. Высота ее была около двух с половиной метров.
  - Нужно перелезать, - сказал Этакар, взглядом измеряя высоту стены.
  - Каким образом? Это тебе не ограда в коллективном саду, - заявил Мирослав, - стена скользкая и гладкая.
  - Может быть подсадим друг друга? - спросила Лимитон неуверенным полуголосом.
  - Интересно, что же в данном случае будет делать четвертый, оставшийся с этой стороны? Дожидаться прихода учителей, придумывая варианты объяснений? Ты же слышала, что Иосиф хотел осмотреть наши апартаменты. Что если он все же сделает это?
  
  Мирослав размышлял. Ребята шли вдоль стены, проводя пальцами по скользкой черной глади. Стена заворачивала, образовывая сглаженный угол, и уходила вдаль на сотни метров.
  - Этого не может быть, - размышлял вслух Мирослав, - в стене должен быть вход. Он просто очень хорошо замаскирован.
  
  Вдруг вдали блеснул огонек. Ребята, как по команде, нажали на рукава, в мгновение растворившись во тьме.
  - Кого там еще несет? - злобно прошептал Мирослав.
  Бежать было поздно. Навстречу им с противоположной стороны стены кто-то шел, разрезая темноту лучом света.
  - Встаньте к стене. Прижмитесь плотнее. Старайтесь не дышать, - скомандовал Мирослав.
  
  Ребята прижались к стене, которая прогнулась под напором их, напряженных от страха тел. Внезапно Этакар почувствовал, как пластилинообразный металлопластик засасывает его тело. Дышать стало невозможно, лицо покрылось слизкой маской, суставы омерзительно захрустели.
  - М-м, - успел простонать Этакар, полагая, что это последние звуки, которые сможет он издать, принимая мучительную смерть, как вдруг, неведомая сила вытолкнула его из стены, бросив на рыхлую, влажную почву. Оглядевшись, он понял, что находится за завесой тьмы. Через миг... стена выбросила остальных, обезумевших от страха, ребят. Даже Мирослав, потерявший самообладание, был похож на черного всклоченного петуха, чудом вырвавшегося из лап лисы.
  За стеной послышался грубый голос с металлическим звенящим оттенком.
  - Куда вы делись, я же видел вас. Отзовитесь лучше. Найду - задушу.
  Этакар узнал голос Крила. Гоморептилоид шел вдоль стены, потом свернул за угол, продолжая поиски с другой стороны.
  - Тупая скотина, - язвительно прошептал Мирослав, - он так и не понял, что мы проникли сквозь стену за завесу тьмы.
  - Зачем ты так говоришь о нем, - вспылил Этакар, - он очень умный.
  - Сейчас ты посмотришь на этих "умников" и, думаю, изменишь свое мнение.
  На плечи Этакара упало нечто похожее на ветви дерева, только эти ветви были слишком мягкими и интенсивно извивались.
  Лимитон оглянулась и в ужасе закричала:
  - Бежи-им!
  Ребята вскочили и побежали врассыпную, кто куда. Когда они, преодолев панику, остановились и сошлись на узкой тропе, пролегавшей между огороженных металлопластиковыми оградами участков земли, на которых росли разные виды сверхъядовитых растений, Этакар спросил:
  - Что это было?
  - Это серпентолист. Листья этого кустарника парализуют жертву настоящим змеиным ядом. Еще минута и ты остался бы там навсегда.
  Этакар опасливо посмотрел на невысокий кустарник с длинными извивающимися листьями, который рос недалеко от того места, где стена выбросила ребят на территорию завесы тьмы.
  Они пошли по тропе, опасливо озираясь на росшие рядом смертоносные кустарники и травы.
  - О, я, кажется, знаю это растение, - воскликнула Лимитон, указывая на несколько маленьких кустиков, росших в отдалении друг от друга на большой гряде, это юспиния или плач смерти.
  Листья на кустах были длинные и узкие, как у ивы, сквозь листья проглядывали небольшие ягоды серебристого цвета, похожие на металлические шарики.
  - Если хотя бы одна ягода попадет в желудок животного или человека, тот начинает плакать. Это слезотечение невозможно остановить. Слезы льются буквально ручьями, и спустя сутки наступает смерть от обезвоживания.
  Лимитон говорила медленно с серьезным видом гида-экскурсовода.
  
  Они прошли еще несколько десятков метров, и подошли к гряде, на которой произрастало с виду безобидное травянистое растение, напоминавшее пожухлую, засохшую от зноя осоку. На верхушках некоторых стеблей виднелись крупные округлые "коробочки".
  - А вот это латентомор, - продолжала Лимитон, - двухсот граммов отвара семян латентомора достаточно, чтобы отравить жителей целого города, такого, как Париж или Токио. Достаточно вылить этот отвар в магистраль городского водопровода. Смерть наступает медленно и она слишком мучительна. Клетки тела перестают делиться, и человек засыхает, как бабочка, приколотая булавкой к картону.
  - Молодец, из тебя получится хороший космоботаник, - неожиданно промолвил Мирослав.
  - Не язви, - обидчиво сказала Лимитон.
  - Я совершенно серьезно. А знаешь ли ты, что этот латентомор - одно из необходимейших человечеству лекарств?
  - Ты не шутишь? - заинтересованно спросила Лимитон.
  - Нисколько. Если отварить семена латентомора с лепестками цветов папоротника, губительный алкалоид беталагин станет безвредным для здоровых клеток и сверхгубительным для клеток раковой опухоли любой локализации. Две недели регулярного приема такого отвара и раковая опухоль исчезнет, как бородавка, выжженная жидким азотом.
  - Прости, - промолвил Этакар удивленно, отварить с лепестками цветов чего?
  - Папоротника. Ты не ослышался.
  - Так все-таки папоротники цветут?!
  - Цветут. Но крайне редко. И только в тех диких местах, куда не вступает нога человека.
  - Вы же просто преступники! - вскрикнула Лимитон, - в мире ежегодно сотни тысяч людей умирают от рака, а вы, зная метод, разыгрываете дурацкие тайны. Знаешь, я вообще не верю в то, что ты попал в отряд честным путем. Сдается мне, у тебя другие мотивы.
  
  Мирослав помолчал, вслушиваясь в тишину, затем в свойственной ему манере, резко развернувшись, сказал:
  - Мотивы, может быть, у нас и разные, но цель - одна. Думаю, что никто из вас по доброй воле не откажется от предоставленных возможностей. Вот ты, - сказал он, испепеляя взглядом Лимитон, - если ты так печешься о судьбе человечества, уйди с базы, вернись в мир и попробуй разгласить эту тайну. Ведь ты ее знаешь! Пойди в научно-исследовательский институт фармакологии и разглагольствуй там про цветы папоротника. Они сочтут тебя за сумасшедшую, и ты проведешь остаток дней в вонючей психушке.
  
  Исандер, молчавшая всю дорогу, заговорила тихо, словно сама с собой:
  - Да, манипулятор ты отменный, хотя и убеждаешь красиво. Имеет ли смысл хранить эту тайну, если вы, последние потомки рода, покидаете Землю. Ты со своим стремлением к величию вполне мог бы реализоваться на Земле.
  Мирослав, улыбнувшись, издал короткий смешок и провозгласил величаво:
  - Земля слишком тесна для величия. Моя родная сестра Солия прекрасно справится с этой задачей.
  - У тебя есть сестра? - удивился Этакар.
  - Да, - ответил Мирослав неохотно, видимо не желая продолжать разговор.
  
  Они стояли перед невысоким строением из черного металлопластика. Внешне оно напоминало собачью конуру, только несколько большего размера.
  - Вот то место, куда я мечтал попасть в течение нескольких последних лет, - воскликнул Мирослав, - кто-нибудь из вас знает, что спрятано в этом отсеке?
  - Наверное, растения нервно-паралитического действия, - высказала свое предположение Лимитон.
  - Не-ет, здесь имеется кое-что поинтересней растений.
  - Что же это? - полюбопытствовал Этакар.
  - Боюсь, что после того, как вы узнаете это, вам не захочется продолжать экскурсию, - Мирослав лукаво ухмыльнулся.
  - Говори, не тяни, - раздраженно промолвила Лимитон.
  - Там гибриды человека.
  - Ну и что же в этом удивительного? - спросила Лимитон, - Мы уже привыкли видеть на базе различных межвидовых гибридов человека: кентавры, гоморептилоиды, ихтифеминоиды...
  - Там те, кто не получился, - авторитетно заявил Мирослав, - предупреждаю, зрелище не для слабонервных. Отец говорил мне, что...
  - Хватит умничать, пошли, - нетерпеливо сказал Этакар.
  Мирослав шел первым. Он нагнулся и, чуть помедлив, шагнул в узкий проем строения. Остальные последовали за ним.
  
  Они шли по узкому и низкому коридору. Было темно и душно. Чем дальше продвигались ребята, тем более тесным становился коридор, постепенно превращаясь в длинную черную трубу. Им пришлось лечь на животы и начать передвигаться ползком.
  - Ну что, ни у кого не возникает желания вернуться? - прошептал Мирослав.
  - Пол-зи, - буркнула Лимитон.
  Особенно тяжело пришлось Исандер. Она передвигалась боком, до боли натрудив единственную руку.
  В конце трубы ребята увидели тусклый свет. Собрав последние силы, жадно вдыхая спертый воздух, они подползли к округлой металлопластиковой заслонке, похожей на крышку люка. В заслонке было несколько небольших отверстий, расположенных крестообразно, через которые в едкую темноту трубы прорывался тусклый спасительный свет.
  "Луч света в темном царстве", - подумал Этакар.
  
  Мирослав, подползший к заслонке первым, поразмыслив немного, провел непослушными пальцами по ее центру. Затем он с силой толкнул заслонку. Она не поддавалась.
  - Что же нам делать? - спросила Лимитон, преодолевая судорожное частое дыхание.
  - Не паникуй, - решительно сказал Мирослав, - нужно понять, как можно ее открыть. Какие будут соображения?
  - Какие еще соображения?! Воздух нужен. Наверняка это какой-нибудь запасной выход, - злобно сказала Лимитон. Глаза ее были большими от ужаса.
  - Х-м, запасной выход. А ты что хотела? Чтобы тебе любезно предоставили возможность воспользоваться центральным входом? Вас, между прочим, сюда никто не звал - сами навязались, - прошипел Мирослав, блеснув глазами.
  - Прекратите споры, - сказал Этакар, сглатывая плотный комок, внезапно подкативший к горлу, - если через несколько минут мы не получим доступ к воздуху, мы задохнемся здесь, как мыши в банке. Мирослав, попробуй с силой навалиться на заслонку. Может быть, она всосет нас, как стена?
  - Я уже пробовал. Безрезультатно.
  
  Ребята замолчали. Каждый думал о том, что единственно правильный выход в данной ситуации - вернуться назад, но никто не хотел показаться трусом.
  
  Этакар, тяжело дыша, ловил взглядом свет, исходящий из отверстий заслонки. И вдруг... Да! Конечно! Догадка пронзила его воспаленный разум.
  - Мирослав! - крикнул Этакар, - вложи пальцы в отверстия заслонки. Может быть это шанс?
  
  Мирослав неохотно поднялся и закрыл пальцами светонесущие отверстия. Мгновенно под его пальцами отверстия стали менять форму и сливаться, образуя фигуру. Ребята увидели очертания круга со стрелой. Осталось вложить номинатор. Мирослав, удерживая вес тела на локте правой руки, вложил свой номинатор в светящуюся выемку. Заслонка с легким треском отворилась, обнажая округлый вход в светлое просторное помещение. Ребята выползли из трубы на белый гладкий пол помещения. Сознание каждого помутилось от потока свежего воздуха, внезапно наполнившего легкие. В течение нескольких минут они лежали на полу, как чудом выжившие после кораблекрушения странники, выброшенные на берег океаническими волнами. Резкие звуки, представлявшие собой диковатую полифонию рыка, свиста и нечленораздельного говора, прояснили их разум.
  Картина, представившаяся взорам изумленных ребят, была неповторимой в своей чудовищной безнадежности. Огромное пространство комнаты, скрытой в недрах подземного мира, было уставлено гигантских размеров клетками и аквариумами. Существа, жившие в них, были неповторимо ужасны. Прямо перед ними в округлой емкости с зеленоватой жидкостью плавал некто, похожий на громадного осьминога. В середине его уродливого серо-землистого тела виднелась... человеческая голова. На той части головы, которую можно было назвать лицом, находился один глаз, две овальных, затянутых розовыми перепонками, ноздри и маленький круглый рот с острыми пилообразными зубами. Щупальца чудовища на концах своих имели по нескольку кругообразных отростков, похожих на изуродованные полиартритом, человеческие пальцы, которыми отвратительное создание пыталось ухватиться за край аквариума. Слева от них в большой клетке, сделанной из материала, напоминавшего плотную резину, лежал кентавр... вместо лошадиных ног у которого были несуразные человеческие, покрытые густой растительностью. На широкой жилистой шее несчастного косо висели две маленькие человеческие головы. Кентавр, испуганный появлением чужаков, в смятении бил одной головой о другую.
  - У-а-х-хх, у-а-х-хх, - выкрикивали два воспаленных рта.
  
  Ребята прижались друг к другу, поясь пошевелиться.
  
  В клетке справа, разрывала когтистыми лапами кусок мяса, гигантских размеров обезьяна.
  - Р-р-а-ам, р-р-а-ам, - рычала она, взвизгивая.
  Заметив ребят, она, подпрыгнув, развернулась. Четверо отрядовцев захлебнулись от ужаса. У нее были огромные, зеленые навыкат глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками, страшная пасть с длинными, испачканными свежей кровью клыками, открывалась, обнажая ярко-красный зев и синий, раздвоенный, как у змеи, язык, которым чудовище облизывало шершавый, треугольной формы, черный нос.
  - И-я-р-р-р, - заливалось чудовище, протягивая сквозь прутья клетки черные шерстистые лапы с окровавленными крючковатыми когтями.
  
  По бескровным лицам ребят было видно, что никто из них не желает знакомиться с другими экспонатами. На гладком белом полу, рядом с тем местом, где они стояли, выступили зеленые пятна, преобразовавшиеся в цифры: 05 : 00.
  - До утреннего собора учителей остался час, - сдавленным голосом промолвила Лимитон, - бежим!
  
  Ребята кинулись к отверстию трубы-коридора.
  Чудовища провожали нежданных гостей страшными криками.
  - Залезайте, я за вами! - крикнул Мирослав.
  
  Ребята юркнули в трубу. Мирослав, спешно приложил номинатор к отверстию в заслонке. Заслонка медленно поднялась, закупорив ребят в узкой черной трубе, как червей в пробирке. Они, погрузившись в темноту, поползли по длинному лазу в направлении "завесы тьмы".
  Выбравшись наружу, они в мгновение добежали до стены. Влажными холодными руками, они надавили на черную, гладкую поверхность. Минута, и строптивая стена выбросила ребят за территорию этого ужасного, адского места.
  Усталые и испуганные, они, не помня себя, бежали вдоль стены. Придав обмундированию черный цвет, они осторожно, как дикие кошки, пробирались сквозь заросли широколистных кустарников к белому строению.
  Включенные генераторы энергии создавали эффект утренней зари. Становилось все светлее. Когда они, измученные ночными приключениями, затаились в кустах рядом с белым строением, откуда началось их злосчастное приключение, рассвет был уже значительным.
  - Спать хочется, - сказала, зевая, Лимитон.
  - Да, было бы очень не плохо вернуться сейчас в апартаменты и... - начал Этакар.
  - Исключено, - злобно буркнул Мирослав, - смотрите туда, - сказал он, указывая на поляну.
  
  Тринадцать учителей (двенадцать мужчин и одна женщина - мать Мирослава) выглядели сегодня краше обычного. Белоснежные мантии на них были украшены широкими золотыми поясами, с вкраплениями самоцветов. К левому плечу каждого крепилась длинная лента-радуга, состоящая из семи лоскутов ярчайшей, блестящей материи. Ноги их были обуты в высокие, легкие, золотистого цвета, ботфорты.
  - Чего это с ними? - изумленно спросил Этакар.
   - По видимому, это их заключительный собор перед отлетом. Сегодня ожидается прибытие Аштара - капитана марсианской межгалактической флотилии, - заключил Мирослав, стеклянным взглядом созерцая, происходящее на поляне, действо.
   - Вот и все. Мы пропали. Наши бледные лица и красные, как у кроликов, глаза, сразу же выдадут нас, - сказала Лимитон. На глаза ее накатились слезы.
  - Ну чего еще? Только слез нам здесь не хватало, - сказал Мирослав, глядя исподлобья, - к прибытию Аштара все должны быть в лучшей форме, это факт. В дом не пройти, однозначно. Да и смысла в этом нет. Судя по обстановке, подъем сегодня будет ранний.
  
  Он помолчал немного и, с печалью в голосе, продолжил речь:
  - Есть в этих садах одно хорошее средство против сонливости, совсем немного его нужно для бодрости, но, увы, нам его не достать.
  - Что это за средство? - встрепенулась Лимитон.
  - Синие яблоки. Растут прямо около входа на базу. Но путь туда закрыт. Гибридам поручено подготовить базу к прибытию Аштара. И они наверняка сейчас шляются повсюду.
  Рядом с учителями ребята заметили неизвестно откуда появившуюся фигуру Крила. Он отчеканил своим металлическим голосом:
  - Великие владыки! Сегодня ночью в районе завесы тьмы я отчетливо видел четыре светящиеся фигуры. Они пропали так же внезапно, как и появились. Я обошел завесу тьмы со всех сторон, затем проник на ее территорию, но никого не обнаружил. Странно все это. Полагаю, что я не мог ошибиться.
  - Нужно осмотреть спальни детей, - заявила Мартина.
  - Я не могу для этой цели отменить заключительный собор, - сказал Иосиф, в голосе его звучали нотки досады, - гуру Гермидон, я думаю, Ваш сын не получил из Ваших уст информацию относительно "завесы тьмы"?
  Гермидон, вытянувшись, как струна, ответил чеканно, сверкая глазами, как филин:
  - Я никогда не сделал бы этого в целях его безопасности.
  Иосиф и Эолан переглянулись.
  - Великие владыки. С вашего позволения, я открываю заключительный собор. Последний на этой базе, - он старался говорить спокойно, хотя голос его непривычно дрожал.
  
  После этих слов все тринадцать учителей удалились в сторону озера на их привычное место.
  - Час они просидят в коллективной медитации. У нас есть немного времени, чтобы обдумать план действий, - сказал Мирослав.
  На поляне появились, вышедшие из белого строения, Кайяр и Тайя. Привычными взмахами рук они создавали из воздуха длинные столы и скамейки.
  К ним подбежала грациозная, как чемпионка мира по художественной гимнастике, Сантана, на которой, помимо изумрудного комбинезона, был еще высокий, остроконечный, изумрудного цвета, шлем и радужная лента, наискосок облегающая тело. Она заговорила о чем-то, быстро жестикулируя руками.
  
  Ребята лежали на земле в тени кустарников, боясь пошевелиться. Безнадежность и раскаяние овладевали их мыслями. Они не могли даже представить, что последует за их откровенными признаниями в содеянном. И это накануне прилета Аштара! Масштабы скандала были бы невообразимыми.
  - Я пойду за яблоками, - заявил Этакар, приподнимая на локтях, обмякшее от сонливости, тело.
  - Я мог предположить, что ты исполнен геройства, Этакар, - печально сказал Мирослав, - но боюсь, в данной ситуации это не лучший выход. Ты моментально попадешь в лапы гибридов, и у нас не останется шансов.
  - Нужно уметь искупать свои грехи, - твердо сказал Этакар, - тревожно вглядываясь вдаль, - я пойду по берегу озера. Учителя, занятые медитацией, вряд ли заметят меня. Я пересеку хвойный лес, и очень буду стараться избежать нежданных встреч. У нас нет другого выхода. Мы не имеем права нарушить мальчишеским любопытством космический план. Своим неразумным поведением мы поставили под удар весь отряд. Моя цель - исправить ошибку.
  - ты проявишь большое геройство, если сделаешь это, - сказал Мирослав неожиданно дружественно, - это подвиг, достойный воина. Если вдруг наткнешься на кого-нибудь, придумай что-нибудь невинное. Ты сможешь.
  - А лучше молчи, как партизан, - тихо сказала Лимитон.
  
  Этакар, затерявшийся в гуще кустарников, долго пробирался к озеру, раздвигая непослушными пальцами жесткую листву. Когда, наконец, он выбрался на берег, было светло, как днем. Небесно-голубые воды озера были спокойны и прозрачны. Этакар, стараясь не помнить об изнуряющей боли в ногах, быстрым шагом пошел вдоль кромки воды по мягкому, песчаному насту. Он издали видел учителей в безмолвной молитве устремивших взгляды в высоту. Благополучно миновав опасное место, он готов был уже свернуть в хвойный лес, как вдруг услышал доносившийся сзади тихий женский голос:
  - Привет, Этака-ар!
  Он оглянулся, увидев лежащую на водной глади русалку Сульфиду.
  - Доброе утро, - сказал Этакар, пытаясь подавить дрожь в голосе.
  - Куда направляешься в столь ранний час?
  - Я... я... мне не спится.
  - После увиденного за завесой тьмы?
  Этакар нервно сглотнул слюну.
  - Откуда Вы знаете?
  - Все тайное становится явным.
  - Кто-нибудь, кроме Вас, знает об этом?
  - Моя соплеменница Эдель. Она - одна из стражей лаборатории генной инженерии.
  - Она видела нас?
  - Да. В лаборатории отличная аппаратура.
  - Почему же она не стала бить тревогу?
  - Ей было интересно наблюдать за вами, глупые дети. Вы не могли нанести урон лаборатории, ведь вы были напуганы до смерти, - Сульфида рассмеялась, - так куда же ты идешь?
  - Мне нужны синие яблоки, - сказал Этакар, внезапно почувствовав необычайную уверенность.
  - Да, понимаю, вам, испытавшим ужас этой бессонной ночи, тяжело будет вынести события, связанные с прилетом Аштара. На входе в базу стоят два кентавра. Боюсь, тебе сложно будет достать яблоки.
  - У меня нет выбора, - сказал Этакар, тяжело вздохнув.
  - Выбор есть всегда. Я не случайно приплыла к тебе на встречу. Считаю своим долгом помочь тебе.
  - Но почему Вы прикрываете нас, Сульфида? Ведь мы нарушили закон и должны искупить вину.
  - Иногда так полезно бывает нарушать законы!
  - Что Вы имеете в виду?!
  - Как знать, быть может, увиденное за завесой тьмы однажды спасет тебе жизнь.
  
  Сульфида нырнула вглубь и проплыла десяток метров вперед, разрезая прозрачную воду, как торпеда. Выпрыгнув, она сказала:
  - От озера к месту выхода с базы ведет небольшой эвакуационный проток. Я легко смогу проплыть туда и взять яблоки. Спрячься в лесу, в корнях большого дерева. Когда вернусь обратно, я дам знать.
  
  Сульфида скрылась в глубине озера. Этакар побрел в лес и улегся меж корней коренастой, синеигольной сосны. Одурманенный тишиной и свежими утренними запахами, он задремал. Ему снился родной город, смоченные дождем проспекты и Рудольф, излишне веселый, игравший номинатором, как детской погремушкой.
  - Этака-ар! Ты меня слышишь? Этака-ар! Да куда же ты запропастился?
  От резкого звука юноша вскочил и, отряхнувшись, выбежал на берег. Перед ним в голубых водах, подернутых мелкой рябью, лежала Сульфида. В руках у нее было несколько небольших, продолговатых, василькового цвета, яблок.
  - Держи, это то, что вам нужно, - сказала она, улыбаясь, - поторопись, менее, чем через полчаса, вы должны быть в полном порядке.
  - Я Ваш должник, милая Сульфида, - Этакар взял влажные яблоки и низко поклонился, - видели ли Вас кентавры?
  - Да, они спросили, для чего мне нудны яблоки. Я сказала, что Эдель попросила меня об этом. Ей не хотелось бы спать в столь торжественный день.
  - Спасибо, Сульфида!
  - Великих побед тебе, славный воин Этакар! Но помни, - Сульфида внезапно помрачнела, тонкие брови ее сдвинулись, - опасайся лжи и пристальней смотри в глаза друзей.
  Этакар еще раз поклонился и, мгновение спустя, скрылся в зарослях прибрежных кустарников.
  
  Он, запыхавшись, бежал к ребятам, неся в руках драгоценную ношу.
  - Ты все-таки смог сделать это! - ликовали ребята, хлопая Этакара по спине.
  - Сульфида помогла мне. Если бы не она...
  - Как бы там ни было, ты - герой, - сказал Мирослав, отбросив свойственный ему цинизм.
  
  Они жевали синие яблоки с нежным ванильным вкусом. Этакар размышлял над словами, сказанными Сульфидой. Что означали ее последние слова?
  Друзья, о которых в прежней земной жизни он мог лишь мечтать, неожиданно появились в его жизни внеземной, как дар небес. Их глаза излучают радость, и, несмотря на то, что все они такие разные, их мысли близки и понятны ему, ранее не знавшему дружбы. Даже Мирослав, высокомерный и таинственный, на деле оказался решительным и отважным. Какую неустрашимость продемонстрировал он, спасая Исандер на выключенном магниторефлексоре! Размышления Этакара прервались внезапным чувством бодрости и радости, которое горячей волной прокатилось по всему телу. Остальные искатели ночных приключений тоже преобразились: глаза их сияли, словно они только что прочитали дюжину свежих анекдотов, на щеках пылал здоровый румянец.
  - В конструкцию костюмов встроена система самоочищения. Нужно привести себя в порядок, - весело сказал Мирослав.
  На плечах комбинезонов находились две кнопки. На левом плече располагалась кнопка, отвечающая за нагнетение влаги из воздуха, кнопка на правом плече отвечала за наружную термоочистку, действующую подобно электроутюгу, причем внутренние слои костюма, прилегающие к телу, нагреву не подвергались.
  Очистив, таким образом, свое обмундирование, ребята дождались момента, когда их однокашники, разбуженные МИРом раньше обычного, один за другим, стали выходить на поляну.
  - Будем выходить по одиночке. Сначала девушки, потом мы с Этакаром. Суета на поляне сейчас нам поможет как никогда, - заявил Мирослав, оценивая обстановку, - выходим быстро, не мешкая, и сразу же подходим к кому-нибудь из отряда. Заводим непринужденную беседу и... все, цель достигнута.
  
  На поляне царила суматоха. Столы, на которых красовались разнообразные блюда, приготовленные к торжеству с особым старанием, учителя в белоснежных одеяниях, могучие кентавры, отрядовцы в сверкающих золотых комбинезонах, суетливая Сантана, грозный Крил... Все смешалось, напоминая рождественскую ярмарку.
  
  Лимитон и Исандер справились с задачей великолепно. Они незаметно выскочили из кустов и по очереди подбежали к своим боевым подругам. Лимитон о чем-то без умолку говорила, а Исандер улыбалась и молча кивала головой.
  - Я пошел, - сказал Мирослав, похлопав Этакара по плечу.
  Он подошел сзади к Мисроргу, одиноко стоявшему около входа в белое строение. Показав неслабое драматическое дарование, Мирослав вел жаркий монолог, меняя позы и обильно жестикулируя так, что ошеломленный Мисрорг не мог промолвить ни слова.
  Этакар, заметив Синара, несущего вдоль стола какой-то сосуд, кинулся к нему, разрезая толпу, как вдруг почувствовал, что чья-то широкая ладонь легла к нему на плечо. Он обернулся и увидел Эолана, необычайно великолепного в своих роскошных одеяниях. Учитель смотрел на него с тревогой.
  - Доброе утро, Этакар. Как ночь прошла?
  - Хорошо, - ответил Этакар, стараясь выглядеть уверенно.
  - Поговорим, - сказал Эолан, отводя Этакара в сторону от толпы.
  
  Они шли по мягкой траве в направлении озера. Они ступали легко, как ангелы. Учитель и ученик. Старец и воин.
  Эолан долго молчал и Этакар не пытался прервать его молчание пустыми, бессмысленными разговорами. Этакару, мучимому чувством вины, молчать было невыносимо тяжело. Наконец, Эолан заговорил тихим былинным голосом:
  - Вы достойны своего предназначения, Этакар, несомненно достойны, Вы мудры не по годам, Вы смелы и находчивы, Ваш разум чист и сердце у Вас доброе. Но я, как Ваш покровитель, бесконечно обеспокоен тем, что...
  Эолан замолчал, глядя на Этакара странным, полным печали, взглядом.
  - Что тревожит Вас, учитель, - тихо спросил Этакар.
  - Это не тревога, Этакар. Это знание последствий.
  
  Сердце Этакара заклокотало. Момент истины настал. Он понял, что Эолану известно про их ночные похождения. Лицо Этакара горело, пальцы рук дрожали.
  - Эта история уже случалась однажды с небезызвестным историческим персонажем, который известен человечеству, как Иисус из Назарета. Призванный привести человечество к свету, он принял мучительную смерть, которая, вопреки стараниям богословов, не была ни подвигом, ни искуплением грехов. Он, поглощенный великой миссией, просчитался. Он щедро делился с приближенными знанием Вселенских законов, но не смог вовремя распознать и обезвредить Иуду, который променял истину на медяки.
  - Почему Вы говорите мне все это, учитель? Какое отношение имеет ко мне эта библейская история?
  - Вы доверчивы, как некогда Христос. Каждый Воин Света обязан усвоить одно важное правило: СЛУШАТЬ ВСЕХ, НО ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К ИЗБРАННЫМ, ГОВОРИТЬ ОБО ВСЕМ, НО МОЛЧАТЬ О ГЛАВНОМ. Сульфида была права, когда говорила Вам про друзей.
  - Так Вы все знаете, учитель! - Этакар бесстрашно посмотрел в глаза Эолана, - я раскаиваюсь и готов принять наказание.
  - Не беда в том, что вы, рискуя и преодолевая препятствия, проникли на территорию запретной зоны, не беда в том, что вы увидели то, что хранители базы пытались скрыть от ваших глаз. Беда в том, что вы сделали это, поддавшись чужой воле, покорившись чужой власти. Запомните, Этакар, - Эолан остановился, положив горячую ладонь на плечо Этакара, - ПОКОРЯЯСЬ, ВЫ УМИРАЕТЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ В РУКАХ ВАШИХ НЕТ МЕЧА И ТЕЛО НЕ ЗАЩИЩЕНО ДОСПЕХАМИ, ВЫ СИЛЬНЫ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕСГИБАЕМОЙ ОСТАЕТСЯ ВАША ВОЛЯ. НЕПОКОРНОСТЬ - ВАШЕ ОРУЖИЕ!
  
  Двенадцать воинов в золотых комбинезонах стояли на мягкой траве посреди широкой поляны. Тело каждого из них окаймляла широкая радужная лента, на голове каждого красовался остроконечный золотой шлем, закрывающий уши длинными мечеобразными наушниками. Позади воинов стояли в ряд тринадцать учителей: одиннадцать старцев и супружеская пара в расцвете лет и сил.
  Напротив отряда стояли Сантана и Аштар. Сантана была одним из капитанов воинства и при этом руководила лагерем воинства семи лучей на Марсе. Аштар, прибытия которого все ждали с нетерпением, руководил межгалактической марсианской флотилией. В его задачи входила эвакуация новобранцев на Марс и обучение их управлению космическими боевыми и пассажирскими кораблями.
  Это был невысокий крепкий мужчина в плотном белом, похожим на пластмассовый, комбинезоне. Сероватый цвет кожи и рельефные, словно выточенные, черты лица, выдавали в нем коренного марсианина. Щетинистые светлые волосы, в отличие от волос Сантаны, были длинными и падали на плечи, похожие на выцветшую солому.
  Аштар держал слово. Голос его был непривычно мягким, даже нежным:
  - Я не стану говорить долго о величии вашего предназначения. Скажу лишь одно: вы призваны спасти от гибели планету Земля, проникнув в лагерь тех, кто замышляет эту гибель, и, обезвредив их, вам предстоит научиться многому, пройти сложный путь самосовершенствования. Знайте, от вашего совершенства зависит, будет ли у планеты Земля шанс на выживание. Великая миссия возложена на ваших наставников. Низкий вам поклон, великие владыки, - Аштар скользнул взглядом по шеренге стоящих позади учителей. - Итак, позвольте мне, приближая великий момент вознесения, назвать двенадцать имен, которые войдут в историю вселенной: Лимитон, Синар, Миролида, Мисрорг, Ктар, Аронг, Исандер, Ластида, Данимеда, Шандер, Этакар, Мирослав.
  
  К Аштару подошел гоморептилоид Крил. Он сказал ему что-то чуть слышно. Аштар изобразил на лице слабое подобие улыбки и громко изрек:
  - Итак, нам пора. Спустя несколько минут вы будете лицезреть то, что из нескольких миллиардов жителей Земли, удостоились лицезреть лишь единицы. Идите за мной, не пытайтесь предугадывать и не страшитесь.
  
  Они покинули базу, и прошли гуськом несколько десятков метров по душному коридору, освещенному факелами, остановившись напротив кабины хрустального лифта. К великому удивлению, Этакар заметил, что кабина эта по площади и высоте была значительно больше той, с помощью которой они с Эоланом были доставлены на базу.
  Выполнив инструкции Крила, все участники проекта, выстроившись вдоль стен, пристегнув ремни и надев очки, дождались, пока механизмы хрустальной кабины начнут работать быстро и согласованно, и затем ощутили медленное движение. Огромная кабина сначала двигалась неспешно, как, перегруженный горючим, товарный состав, и, постояв несколько минут, внезапно взметнулась вверх с бешеной скоростью.
  Когда лифт остановился и дружелюбно открыл перед пассажирами хрустальные двери, ребята увидели то, что шокировало их более всего, увиденного ранее. Они замерли, как заколдованные. Перед ними было огромных размеров темное помещение, стены которого были отделаны каким-то блестящим материалом, в первом приближении похожим на листовое железо. Посреди помещения возвышался... золотистого цвета куполообразный аппарат, сверкающий сотнями разноцветных огней, издающий слабый низкий гудящий звук. Ребята моментально поняли, что это ни что иное, как космический летательный аппарат, на языке впечатлительных землян называющийся НЛО или летающей тарелкой.
  - Перед вами внутригалактический транспортный корабль типа Меркурий-Плутон, - сказал Аштар, голос его звенел, резонируя в пространстве, - прошу вас следовать за мной. На данном этапе вы сможете открыть для себя пассажирский отсек корабля.
  
  Аштар вытянул вперед руку. В основании корабля открылась невидимая дверь и на скользкий металлический пол подземного "гаража" опустился трап, сплошь состоящий из интенсивного, кажущегося плотным, красного света. Аштар первым вступил на световой трап. Свет легко удерживал его тело, создавая иллюзию хождения по воздуху. Этакар, поднимавшийся предпоследним, впереди Мирослава, испытывал в душе борьбу двух противоречивых чувств. С одной стороны, его завораживал безумный интерес к происходящему, с другой - во все это было трудно поверить. Ведь еще пару месяцев назад к рассказам про летающие тарелки он относился весьма скептически.
  Они вошли в округлое темное помещение. В нем не было никакого видимого источника света, но свет, мягкий и успокаивающий, просачивался здесь сквозь стены, потолок и пол. По окружности помещения располагалось множество кабин, отделенных друг от друга тонкими, источающими свет, перегородками.
  Аштар начал инструктаж:
  - Для удобства и безопасности полета в каждой кабине имеется кресло-трансформер, которое при желании можно превратить в мягкую кровать, путем нажатия кнопки на рычаге слева, маска централизованного кислородонасыщения, вмонтированная в стену, биокристаллический сверхплоский экран на двери кабины для ментальной связи с системой искусственного разума МИР-интрокосм. Эта система способна ответить на любые ваши вопросы во время полета, а также развлечь вас при необходимости, показав по заказу фильм любой тематики, либо прочитав по заказу любой эпизод выбранной вами книги. Предупреждаю, для общения с МИРом совершенно не обязательно использовать речь. Система МИР-интрокосм является новейшей биотехнологией, она сверхчувствительна к ментальному синтезу. Проще говоря, на любую вашу четкую мысль система среагирует мгновенно. Итак, прошу вас занять пассажирские кабины!
  
  Этакар вошел в одну из кабин и сел в широкое черное кресло. Дверь кабины резко закрылась. Он вздрогнул от внезапно поглотившей его темноты. Откуда ни возьмись, появился тонкий световой луч, и вмиг обмундирование на нем интенсивно засветилось. Вспыхнул экран, распространяя в узком замкнутом пространстве, нежно-розовый свет и послышался мягкий низкий голос:
  - Сир Этакар, приветствую Вас на борту внутригалактического корабля Меркурий-Плутон. Прошу четко выполнять мои инструкции. Пристегните ремни.
  
  В подлокотниках кресла Этакар увидел две небольшие блестящие коробочки, в которых лежали свернутыми ремни, похожие на жгуты.
  - Наденьте маску воздуховода. Расслабьтесь. Дышите глубоко. Закройте глаза и попытайтесь отключить мысли. Смотрите на экран.
  
  На экране показывался вид корабля снаружи. Корабль готовился к старту. Прожекторы, расположенные снаружи корпуса корабля, мигали с немыслимой скоростью так, что минуту спустя над кораблем образовался световой радужный купол. Этакар увидел, как над куполом корабля разверзся потолок, обнажая участок серого с просинью неба.
  - Старт! - услышал Этакар и... провалился в небытие.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ III.
  Тропа познания.
  
  Настоящее познание дается
   сердцем. Мы знаем только то,
   что любим.
  Толстой Л. Н.
  
  Этакар очнулся от тихого звучания неизвестной, нежной мелодии. Он открыл глаза. Прямо перед ним, на встроенном в дверь кабины экране виднелась картина открытого космоса. Бесчисленное количество звезд мерцало в кромешной тьме, вдали то и дело сверкали огненные капли комет и бесконечность, представившаяся взору, казалась угрожающей.
  - Это и есть космос? - подумал Этакар.
  Система МИР-интрокосм, отреагировав на его мысль, отозвалась мгновенно низким голосом:
  - Наш корабль совершает полет в открытом космосе по маршруту Земля-Марс. Мы преодолели земную гравитацию, пересекли слои атмосферы и в данный момент находимся на расстоянии 113.000 километров от Земли. Ближайшая посадочная база Марса Terraport 001 находится на расстоянии 54.500.000 километров от точки нашего сиюминутного положения в космосе.
  - Сколько же понадобится времени, чтобы прилететь на эту базу? - Этакар пытался шевелить губами под маской, с тревогой вглядываясь в бесконечность космоса на экране.
  - В каких единицах измерения Вам удобней бы было получить эту информацию: в световых годах, земных годах, марсианских годах, земных сутках, марсианских сутках, земных часах, марсианских часах...
  - Остановился на земных сутках, - подумал Этакар. Ему казалось, что мысли его стали тяжелыми и тягучими, словно жевательная резинка.
  Голос замолчал, система работала некоторое время в режиме доступа к информации. Этакар смотрел на экран, пытаясь представить, в какой стороне этого беспредельного, усыпанного звездами пространства, может находиться Марс. Голос вновь заговорил, прервав его размышления:
  - При отсутствии осложняющих обстоятельств корабль прибудет на Марс через пять с четвертью земных суток.
  - Интересно, что же можно отнести к осложняющим обстоятельствам? - Этакар задался безмолвным вопросом, слегка улыбаясь. Общение с помощью мысли нравилось ему куда больше, нежели пустая и бесцельная речевая деятельность.
  - В систему безопасности корабля включен ряд вероятностных, угрожающих миссии ситуаций, связанных с пребыванием в открытом космосе. Это в первую очередь - попадание в зону черной дыры и связанная с этим разгерметизация салона и реактора, а также передвижение в поясе астероидов, с чем связана прогнозируемая возможность нарушений в системе внутрибортового кислородосинтеза, так как центральные магистрали газообмена вмонтированы в один из внутренних слоев обшивки корпуса нашего корабля.
  - А что, если корабль, летящий на бешеной скорости, в бесконечном пространстве, столкнется с каким-нибудь другим кораблем? - Этакар пытался сдерживать случайные мысли, но искусственный разум реагировал мгновенно.
  - Столкновение в космосе с любым другим искусственным летающим объектом, сконструированным в пределах галактики Млечный Путь, практически исключено. Это связано с тем, что наружные системы микрорадаров наших кораблей безошибочно определяют приближение любого другого искусственного объекта и автоматически снижают скорость, меняя при этом траекторию полета. Иногалактические искусственные летающие объекты передвигаются в пространстве космоса, применяя систему перехода в параллельные миры.
  Этакар широко открыл глаза. Взгляд его выражал непонимание.
  - Если Вы позволите, я восполню этот пробел в Ваших познаниях, - интригующе сказал МИР-интрокосм.
  - Да! - спешно подумал Этакар.
  - Ваша познавательная система не совсем готова к таким разговорам, но в общих чертах я смогу объяснить... - МИР помолчал недолго. - Существует ряд миров, отличающихся от привычного нам структурой времени и пространства. С точки зрения сферической физики, время представлено в этих мирах большей или меньшей плотностью эонов. Эоны - это микрочастицы, составляющие время, которое непосвященным кажется линейным и однородным. Пространство в этих мирах, благодаря иной структуре времени, приобретает иную кратность мер. Наше пространство трехмерно, существуют, однако, миры с наименьшей и наибольшей кратностью мер. Естественно, что все объекты, существующие в параллельных мирах, не имеют, привычной для нас, физической плотности. Поэтому корабли, использующие для передвижения параллельные миры, оснащены системой автоматической дематериализации. Есть мир, в котором эоны времени настолько приближены друг к другу, что между ними практически не существует тока энергии. Это своего рода тупик времени. Пространство в этом времени имеет одномерную структуру. Это очень сложно представить, но пространство там существует в виде хаоса. Любой объект, попадающий в этот мир, мгновенно теряет энергоснабжение и превращается в хаос. Этот мир на языке тех, кто на Земле занимается вопросами объяснения структуры мироздания, называется адом. Но земные религоведы забывают открыть мирянам глаза на одну существенную деталь: одномерный мир, переполненный хаосом, спустя многие миллиарды лет, стремится к энергонасыщению. Разверзшееся пространство одномерного мира, врывается в космос сверхсильным взрывом и создает животворящую энергию, которую и принято называть Богом. Немногие избранные знают истину: ИЗ ХАОСА РОЖДАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ!
  Мысли Этакра путались. Неведанное ранее втекало в сознание горячим потоком. Было нестерпимо тяжело дышать через маску, легкие соскучились по свободному воздуху, не стесненному сложной системой пластиковых трубок.
  - Смотрите внимательно на экран. Когда поверхность экрана станет зеленой, снимите маску и начните дышать глубоко. Система газообмена полностью скоординирована, сейчас откроются внутренние клапаны, - сказал искусственный разум.
  
  Картина космоса медленно исчезла с экрана. Спустя некоторое время темный цвет его поверхности сменился на травянисто-зеленый. Этакар поспешно снял маску и глубоко вдохнул. Сдавленные легкие жадно вбирали прохладный, чистый воздух. Голова кружилась.
  - Если Вам угодно, можете отстегнуться и выйти в общий зал. Некоторые из Ваших товарищей уже сделали это, - монотонно произнес МИР.
  - Наверное, мне придется вылетать, а не выходить, - шепотом сказал Этакар, медленно шевеля отекшими губами, - насколько я знаю, в космосе - невесомость.
  - Корабль оснащен генераторно-резерваторной системой синтеза гравитации, другими словами, сила притяжения здесь вырабатывается искусственно. Можете идти спокойно. Большого различия с земной гравитацией Вы не почувствуете.
  
  Этакар расстегнул ремни. Дверь кабины отворилась. В полумраке общего зала сверкали золотом обмундирования несколько фигур.
  - Как ты, Этакар? - крикнул Мисрорг, сделав несколько уверенных шагов навстречу другу.
  - Я в порядке. Как вы? - спросил Этакар, слегка приобняв, стоящую к нему спиной, Исандер. Он оглядел помещение. Посередине зала стоял неизвестно откуда появившийся округлый стол, похожий на выросший из пола огромный гриб. Вокруг стола было двенадцать посадочных мест, н6апоминавших аккуратно обработанные пеньки. За столом, низко опустив голову, сидел угрюмый Синар, уставившись исподлобья на какую-то плоскую дощечку с картинками. Картинки, под пристальным взглядом Синара, как по волшебству, меняли свое положение. В другом конце зала неспешно прогуливались взад и вперед Ластида, Данимеда и Шандер, сдружившиеся за период нахождения на базе так крепко, что их по праву можно было назвать подругами "не разлей вода". Ближе к двери выхода располагался забавный аттракцион. Это было строение из сверхтонкого, прозрачного материала, напоминавшее гигантский аквариум для акул, внутри которого находился участок не охваченного искусственной гравитацией пространства. Так что любой желающий мог почувствовать себя в открытом космосе, не выходя за борт корабля. Внутри аттракциона, надев продолговатые скафандры, соединенные тонкими эластичными трубками с центральной бортовой магистралью кислородонасыщения, резвились Ктар и Аронг, пытаясь по очереди завладеть парящим в невесомости серебристым мячом.
  - Ты знаешь, - сказала Исандер, одарив Этакара нежной улыбкой, - это так странно, но у меня такое ощущение, что я здесь не первый раз. Подумать только, мы в открытом космосе летим на марсианском корабле, а у меня нет ни страха, ни печали. Мне хорошо.
  - Хорошо, - сказал Этакар, потом, почувствовав внезапный прилив радости, он раскинул широко руки и, вдохнув так глубоко, что в груди у него закололо, закричал, - хо-ро-ш-о-о-о!
  И голос его эхом отзывался в полутемном зале космического корабля.
  - Синар, тебе не надоело играть в космошашки? Ты уже целых полчаса сидишь в этой позе, - сказал Мисрорг, сдвинув брови, - пойдем лучше полетаем, - он развернулся и жадным взглядом стал изучать плавающих в невесомости аттракциона Ктара и Аронга.
  - В шашки? - удивился Этакар.
  - Да, - пробасил Синар, - эта игрушка работает на основе биомагнитизма. Вот, посмотри. Только не удивляйся, вместо фигур здесь играют изображениями Земли и Марса.
  Этакар наклонился над дощечкой. Поле было разбито на квадраты, нежно-голубое свечение исходило от ровной, гладкой его поверхности. Вместо фигур - объемные картинки с плавающими изображениями голубого цвета Земли и красновато-коричневого Марса.
  - И как же играть? - спросил Этакар.
  - Очень просто. Ты передвигаешь изображения взглядом, - ответил Синар, медленно вставая из-за стола.
  - Смотри-ка, эту Землю можно "срубить" Марсом, - заметил Этакар, указывая на игровое поле.
  - Руби, а мы с Мисроргом, пожалуй, выйдем в космос. К сожалению, кабина аттракциона рассчитана только на двух человек, а то мы с удовольствием пригласили бы тебя. Но мы расскажем тебе подробно про все ощущения. Да, кстати, если захочешь начать новую игру, сложи игровое поле вдвое, фигуры автоматически встанут в ряды, - Синар развернулся и пошел в направлении аттракциона.
  
  Этакар некоторое время передвигал взглядом фигурки космических шашек. Быстро устав от забавы, он сложил игровое поле и спросил, обращаясь к Исандер:
  - Ты не знаешь, где наши учителя?
  Исандер покачала головой.
  - Учителя в зале В пассажирского отсека, а мы - в зале А, - сказала внезапно появившаяся Лимитон. Они с Миролидой вышли из кабин почти одновременно.
  - То есть как в зале В? - удивился Этакар. - Они не могли попасть ни в какой другой зал, ведь дверь в кабине одна.
  - В каждой кабине по две двери. Одна - основная, одна - потайная. Я вообще много узнала о структуре корабля. Мне удалось выяснить, что является топливом для этой машины, - энергично заявила Лимитон.
  - Наверняка, это солнечная энергия. Корабль снабжается энергией с помощью системы солнечных батарей, - Этакар выразил уверенную догадку.
  - Не-ет, - улыбнувшись, сказала Лимитон, - это было бы слишком сложно. Есть более простые и менее затратные пути.
  
  Лимитон многозначительно молчала, присаживаясь за круглый стол. Находящиеся рядом ребята, включая вышедших из искусственного космоса Ктара и Аронга, тоже заняли места за столом.
  - Ты сможешь рассказать нам об этом? - спросил Этакар, внимательно вглядываясь в умные глаза Лимитон.
  - Это сложно понять неподготовленному, но я очень старалась запомнить как можно больше информации, - Лимитон помолчала и затем начала говорить торопливо, стараясь изложить запомнившиеся моменты, - мы знаем, что материальный мир состоит из комбинаций различных химических элементов. Одни из них - базовые составляющие вселенной - водород, углерод, гелий, другие - весьма специфичны, но, все же, естественны в своем сочетании с природой. Но есть, однако, элементы, которые не имеют ничего общего с окружающим нас миром. Эти искусственные элементы, как правило, являются радиоактивными, перегруженными огромным количеством протонов и создаются они в спецусловиях сверхсекретных лабораторий. Есть такой элемент - унунпентиум. Его номер в периодической таблице Менделеева - 115. Для Земли на данном этапе ее развития унунпентиум является великим, но бесполезным с позиции применения научным открытием. Синтезирование этого элемента ни коим образом не служит прогрессу. Для многих внеземных цивилизаций этот элемент является экономичным и при этом мощнейшим источником энергии. Представьте себе генератор размером с консервную банку, в котором находится двадцать грамм унунпентиума. Этого количества чистого элемента хватит, чтобы космический корабль типа Меркурий-Плутон бороздил просторы галактики в течение десяти земных лет.
  - Красиво излагаешь, - послышался в полутьме бархатистый голос. Мирослав, скрестив руки на груди, с видом гладиатора-победителя, предстал перед ребятами, - только с чего ты взяла, что синтез унунпентиума на Земле - бесполезное занятие?
  - Это так потому, что, открыв унунпентиум, земные ученые не нашли способ сохранять его атомарную структуру. Это значит, что применение его в технических процессах на Земле, в данный период невозможно. К тому же, быстро распадающийся унунпентиум, очень опасен.
  - Да... очень опасен... - Мирослав осмотрел хищным взглядом общий зал и от взгляда его у ребят мурашки пошли по коже, - как ты думаешь, где инопланетные цивилизации добывают унунпентиум? - спросил он у Лимитон, занимая свободное место за столом.
  - Честно говоря, я не спрашивала об этом, я бы не стала утверждать, но думаю, что инопланетные технологии высокосовершенны и позволяют решать подобные проблемы легко.
  - Да, именно, легко! - воскликнул Мирослав. - Они выбрали самый легкий и безопасный для своих планет способ - лаборатории по производству источников энергии для нужд внеземных цивилизаций находятся... на Земле. В Африке, на Кубе, в малонаселенных районах Сибири. В общем, в тех местах, где процветают безнадега и голод. Желая прокормить своих детей, люди нанимаются на работу в эти лаборатории, которые представляются им, как секретные заводы. Движимые страхом смерти, они принимают любые условия, не зная того, что идут на встречу этой самой смерти и обратного пути у них не будет. Они не ведают, на кого работают и с какими опасностями связан их труд. Они зарабатывают тот минимум, который помогает им забыть о страхе голодной смерти. Они строят хижины и, уставшие от круглосуточного труда, развлекаются исключительно спариванием, в результате которого рождаются все новые и новые дети, которые, не видя иных путей, идут по стопам родителей. И все они умирают через десять-двадцать лет от начала работы, не зная истинной причины недугов, загоняющих их в могилы. На их могилах не ставят памятников. Для космоса они всего лишь человекоединицы, безропотные рабы, лишенные дара мысли.
  
  В зале воцарилась тишина. Что-то мистическое и ужасное было в облике этого фантастически красивого и столь же циничного парня. Ребята молчали, опустив глаза в раздумии.
  - Почему же никто не скажет им... правду? - промолвила Лимитон и в голосе ее слышалась безнадежность.
  - Понимаешь, - сказал Мирослав, блеснув дьявольской улыбкой, - у каждого из живущих своя миссия: кто-то рождается, чтобы властвовать, а кто-то - чтобы умирать.
  
  Внезапно, в привычной ему манере, резко повернув голову, он перевел взгляд на Этакара, застывшего в глубоком размышлении.
  - Этакар! Не хочешь сходить на аттракцион?
  - Честно говоря, мне не очень интересно ощущать себя аквариумной рыбкой, на которую смотрят любопытные глаза стоящих снаружи.
  - А ты наивный, - Мирослав засмеялся издевательски и затем, внезапно замолчав, продолжил. - Ты не увидишь стоящих снаружи. Твоему взору предстанет пространство открытого космоса.
  - Да, Этакар, ты увидишь открытый космос, бесконечность, усыпанную миллионами звезд... безмолвие и полная невесомость... Это так заманчиво, - торопливо проговорил Аронг.
  - И с-с-страшно, - добавил Ктар.
  - Не могу поверить, что ты боишься, - сказал Мирослав, поднимаясь из-за стола.
  - Нет, не боюсь, - сказал Этакар, сдвинув брови. На самом же деле, душа его ушла в пятки от внезапно нахлынувшего страха.
  - Тогда пойдем, - прищурив глаза, сказал Мирослав.
  
  Они вошли в небольшую, слабоосвещенную кабину, предназначенную для подготовки к выходу в безвоздушное пространство, где МИР-интрокосм предложил им выпить по бокалу темной, похожей на чернила, жидкости, созданной для адаптации организма к условиям невесомости. Скованные страхом мышцы, моментально расслабились, дыхание стало глубоким и редким, приятная слабость теплой волной пронеслась по телу.
  Мирослав первым надел продолговатый скафандр и, нажав на большую красную кнопку, юркнул в узкое отверстие входа. Этакар последовал за ним. Он упал на мягкие ладони бесконечности. Звезды так заманчиво светили, но были так беспредельно далеки. Тысячи тысяч мельчайших светящихся точек. Этакар лежал, расслабившись, подхваченный неведомой сверхсилой, и ему казалось, что вечность смотрит на него большими, добрыми глазами. В этот момент он постиг суть Бога. Он понял, что Бог - это нечто, в миллиарды раз более сильное по сравнению с любым из живущих, но эта сила питает, оберегает и любит. Бескорыстно и бесконечно любит! "Да славятся в веках твои непобедимые легионы!" - пронеслось у него в голове.
  Отключив мысли, он увидел Мирослава. Тот пытался передвигаться, размахивая руками. Сквозь прозрачный материал скафандра было видно, что он смеется, по-детски широко открыв рот. Этакар не представлял, что этот юный колдун может быть таким откровенно веселым.
  С внешним миром ребят связывали тонкие, эластичные, воздухоносные шланги. Мирослав, едва коснувшись руками воздуховода, тянущегося к скафандру Этакара, сделал кувырок вперед. Их воздуховоды сплелись, подобно дерущимся змеям. Приспособившись к невесомости, с акробатической легкостью, откинувшись назад, Мирослав, резко отдалившись, жестом пригласил Этакара следовать за ним. Этакар устремился вслед за Мирославом и вдруг... Треск, искрение, интенсивный свист.
  Этакар упал, больно ударившись о дно стеклоподобной коробки. Он попытался вдохнуть, но скудные остатки спертого воздуха обожгли его горло. А звезды все светили безжалостным, холодным светом. Он попытался крикнуть, но не смог. Последнее, что он запомнил, теряя сознание - бесстрастное лицо Мирослава, снимающего с него скафандр.
  
  Очнулся он от истошного крика. Сквозь пелену просыпающегося сознания он услышал голос Лимитон:
  - Этака-ар! Этака-ар! Очнись, я прошу тебя-а-а!
  Он открыл глаза и слегка приподнял кисть руки, намереваясь успокоить рыдающую Лимитон.
  
  Испуганные лица учителей и ребят предстали перед его взором. Среди родных ему лиц виднелись и другие, похожие на злобные, карнавальные маски. Огромные глаза, в орбитах которых угрожающе сверкали черные глазные яблоки, узкий, больше похожий на разрез, рот, иссиня-серая кожа с прожилками мелких, ветвистых сосудов. Это были инопланетяне - бортовые служащие.
  Этакар привстал. Окружившие его, расступились.
  - Мальчик, тебе еще рано вставать, - гипнотическим голосом сказал Гермидон, протягивая к нему руку, усыпанную золотыми перстнями.
  Этакар, к которому постепенно возвращались чувства, заметил пробирающегося сквозь толпу Эолана.
  - Этакар, Ваша светлость, Вы в порядке? - Эолан часто дышал, горячими и влажными широкими ладонями учитель гладил его бескровное лицо.
  - Этакар, Мирослав только что спас тебе жизнь, - обхватывая единственной дрожащей рукой его плечо, сглатывая слезы, промолвила Исандер.
  Все притихли, переводя взгляд на Эолана.
  - Он успел снять с тебя неисправный скафандр и надеть свой, снабжаемый воздухом, - продолжила Исандер, давая волю слезам.
  
  На мгновение воцарилась тишина, которую тихим голосом прервал Иосиф.
  - Это поступок, достойный героя, Мирослав. Спасший жизнь одному, способен выручить из беды миллионы. Вы показали пример наивысшей доблести, на которую способен исключительно истинный воин Света. Я обязан наградить Вас.
  
  Иосиф подошел к одиноко стоящему Мирославу и положил свою ладонь на его широкую грудь. Когда учитель убрал руку, все увидели плотно прилегающий к комбинезону Мирослава бриллиантовый значок размером с небольшую монету с вкраплениями семи небольших драгоценных камней, соответствующих семи цветам радуги.
  - Это знак доблести воина Света. Спасенному же полагается знак второго рождения.
  Иосиф подошел к Этакару и положил руку ему на грудь. Мгновение - и на его груди засиял рубиновый значок, по форме напоминавший каплю крови.
  - Благодарю Вас за то, что Вы выжили, - сказал Иосиф, склонив голову.
  Все стоящие зааплодировали.
  Этакар встал и, сделав несколько неуверенных шагов, подошел к Мирославу.
  - Благодарю тебя, Мирослав. Моя жизнь была в твоих руках, - сказал Этакар, пытаясь усмирить трясущиеся губы.
  - Да, это так, - ответил Мирослав. Сквозь испуг в его колком взгляде проглядывала холодная надменность, - просто, ты не должен умирать, - сказал он бесстрастно, и чуть слышно добавил:
  - ПОКА НЕ ДОЛЖЕН.
  - Что?! - удивился Этакар.
  - Я рад, что ты выжил, брат, - громко, манерно сказал Мирослав и... удалился.
  
  Откуда ни возьмись, в общем зале появился Аштар. Он пылал от гнева и говорил громко, переходя на пронзительный крик, обращаясь к невысоким серокожим существам:
  - Как вы могли допустить это?! Кто был ответственным за безопасность пассажиров на борту? Кто?
  Трое серокожих заговорили наперебой тонкими писклявыми голосами на чистом руссом языке:
  - Сир Аштар!
  - Сир Аштар!
  - Уверяем Вас, это...
  - Это не наша вина.
  - Мы проверяли тщательно.
  - Мы заменили воздуховоды непосредственно перед полетом.
  - Я лично проверял...
  - Вы знаете, КТО ЭТИ ЛЮДИ?! - прорычал Аштар.
  - Да.
  - Да, конечно, сир Аштар.
  - Вы знаете, КТО ПОСТРАДАЛ от неисправного воздуховода?!
  - Безусловно, сир Аштар.
  - А вы знаете, ЧЕМ это могло закончиться?
  - Сир Аштар, мы...
  - Вы будете сурово наказаны, и меру наказания установит вам Эрмигорт! - Аштар готов был взорваться.
  - Прекратите, Аштар, - властно и громко помолвил Эолан, подняв правую руку, - Ваши служащие здесь не при чем. Причина катастрофы отнюдь не в технических неполадках бортового оборудования.
  Эолан в упор посмотрел на Иосифа. Их взгляды пересеклись.
  - А в чем же? - спросил внезапно, смутившийся Аштар.
  - Время. Время обрисует нам причины и расставит точки над i. Нам с Этакаром нужно поговорить наедине, - сказал Эолан, увлекая все еще бледного Этакара в сторону персональных кабин.
  
  Этакар, испытавший невероятную слабость после случившегося, лежал в кресле своей персональной кабины. Учитель Эолан сидел рядом на стуле, ловко сотворенном им из уплотненных световых частиц. Этот процесс, называемый фотобилдингом, учитель уже демонстрировал Этакару на Земле, превращая видимый свет в объемное зеркало. Экран ментальной связи с МИР-интрокосмом был отключен, МИР не решался вступать в контакт с Этакаром в присутствии Эолана. Учитель и ученик молчали некоторое время. Собравшись с мыслями, Этакар заговорил первым:
  - Учитель, Вы сказали, что произошедшее в кабине аттракциона не связано с техническими неполадками. Что же это было?
  - Не стану утверждать однозначно, но мое мнение таково: Мирослав каким-то образом сумел воздействовать на воздуховод. Поломка была организована Мирославом.
  - Он хотел убить меня?
  - Нет, это исключено. Без Вас этот парень вряд ли сможет достичь своей цели.
  - Какой цели? Власти над миром? Но я не властолюбив и вряд ли буду соперничать с ним.
  Эолан помолчал недолго, изучая взглядом лицо Этакара и затем заговорил отрешенно:
  - Видите ли, Этакар, рядом с нами существуют те, для кого ощущение власти в любом ее проявлении, будь то физическая или интеллектуальная, затмевает понятия доблести и чести. Властолюбцы всегда уверенны, что их агрессивное стремление обладать, является непобедимым оружием. Но, несмотря на свое убеждение, относительно превосходства над другим, они лишь жалкие слепцы по сравнению с теми, кто обладает истинным знанием законов Космоса. В Вашем сердце, Этакар, есть то, чего так недостает Мирославу. Поэтому на определенном этапе схватка между вами неизбежна.
  - Что же такое имеется во мне, чего нет у Мирослава? Он силен, решителен, красив и мудр, как змей.
  - Да, и при этом столь же коварен. В нем нет Любви, Этакар. Его разум безбрежен, как океан, но сердце у него пустое и холодное, как кусок льда. Побеждать же в космических боях, не имея любви к ближнему, невозможно. Как жаль, что Гермидон и Мартина не говорят ему об этом. Они созидают всесильного монстра, забывая о том, что монстры так часто убивают сами себя.
  - Но он ведь способен спасать жизни?
  - Верно, но движет им не Любовь, а все то же пресловутое желание казаться непревзойденным.
  - Но почему же тогда Иосиф наградил его? Он должен был предположить...
  - В космосе существуют свои правила, Этакар. Любое проявление доблести должно быть щедро награждено. Даже если за этим внешним проявлением лежат не совсем доблестные мотивы. Очень скоро каждый из вас вступит на тропу познания. Это изучение и осмысление семи главных законов Космоса. Рядом с каждым из вас по тропе познания пойдет учитель, в задачи которого входит помощь воину в постижении сути Космоса и космической иерархии. Я буду рядом, Этакар. Я постараюсь показать Вам Космос таким, каким сам постиг его, идя тропой познания.
  - Вы шли тропой познания, учитель? Но, насколько я понимаю, тропа познания - это школа исключительно для воинов Света?
  - Каждый учитель - это в первую очередь воин, его меч - идея, а щит - кладезь знаний.
  
  Они молчали, наслаждаясь компанией друг друга. Этакар заметно повеселел, щеки его покрылись румянцем. Они были созданы друг для друга: учитель и ученик, старец и воин.
  - Кстати сказать, - Эолан заговорил неожиданно беззаботно, - рубиновая капля на Вашей груди - далеко не бесполезная безделушка. Этот знак говорит о Вашей непобедимости. "Знаки выживших" всегда заставляют врага задуматься о силе противника.
  
  Время в космосе тянулось необычайно медленно. Ребята, уставшие от разговоров и мыслей, все чаще удалялись в свои кабинеты, чтобы с гостеприимного позволения МИР-интрокосма посмотреть мультфильм, комедию или фильм о природе. И в каждом из них просыпалась, тисками сдавливая грудь, ностальгия по Земле. И было страшно подумать, что вырастившая их щедрая планета осталась где-то в глубине бесконечного Космоса. Они, не ведавшие обратного пути, неслись на сверхскоростном звездолете в неведомую даль. И лишь только во сне мать-Земля раскрывала для них свои широкие объятья. И снились им январские высокие снега, блестящие на солнце, как бриллиантовые горы, и летние леса и луга с обилием цветов и россыпью земляники на пригорках, и осенние разноцветные листья, гонимые в свой последний путь холодным северным ветром.
  Наконец, настал момент прибытия на Марс. За несколько часов до посадки, плотно пообедавшие, начистившие до блеска свои комбинезоны, двенадцать бледноликих отроков, выглядевших уставшими от утомительного перелета, уже были готовы шагнуть в новый, неведомый для них мир.
  Сантана к концу полета, казавшаяся еще более суровой, инструктировала их, сидящих в общем зале за большим грибообразным столом.
  - Я дам вам краткую информацию, касающуюся структуры марсианской цивилизации и образа жизни марсиан. Старайтесь слушать так, чтобы в последствии не задавать лишних вопросов. Итак, попытки землян отыскать жизнь на поверхности Марса изначально были обречены на неудачу. Марс, удаленный от Солнца на значительно большее расстояние, нежели Земля, слишком холоден для поддержания жизни на поверхности, к тому же, воздух там непригоден для дыхания. Хотя на поверхности Марса имеются сотни тысяч замаскированных отверстий проводников воздухозаборных станций, на которых поверхностный воздух особым образом насыщается кислородом и водными парами, после чего в пригодном для дыхания виде подается в подземные города.
  Да, жизнь на Марсе существует в виде тысячи сообщаемых друг с другом туннельными магистралями гигантских подземных городов, в каждом из которых более десяти миллионов жителей.
  
  Сантана помолчала немного, медленно прохаживаясь вокруг стола, затем остановилась, прищурив глаза, словно подсчитывая что-то, и вновь заговорила звонким решительным голосом:
  - Сейчас я скажу вам то, что приятно удивит и даже, в некотором смысле, обрадует вас. Современная марсианская цивилизация уходит своими корнями к цивилизации Атлантов, живших на Земле миллионы лет назад.
  
  Ребята встрепенулись, внимательно глядя на Сантану двенадцатью парами изумленных глаз. Даже Мирослав, обычно надменный и критичный, выглядел в этот момент весьма удивленным. Они не верили своим ушам, подумать только - далекие предки нынешних марсиан были когда-то жителями Земли!
  - Вы, конечно, удивлены, но это именно так. Атланты в свое время достигли высочайшего уровня технического прогресса. Естественно, не без помощи инопланетных цивилизаций. Наши собратья из звездной системы Альфа Центавра были их духовными наставниками и учителями. Атланты были совершенны и духовно, и телесно, они практически не знали болезней и жили легко и радостно, умирая обычно во сне в возрасте двухсот и более лет, они обучались наукам, обходя замысловатые книжные догмы, имея дар получать информацию напрямую из космоса, их космонавтика была высокосовершенной и путешествия в пределах Солнечной Системы были для них обычным делом. Однако, наставники предупреждали их об опасности, настоятельно требуя уничтожить все имеющиеся на Земле запасы ядерного топлива. Атланты ослушались наставников, спрятав огромное количество резервуаров с бесценным для них ядерным топливом в недрах подземных баз. И жестоко поплатились за это, допустив катастрофу планетарного масштаба. Виновниками гибели цивилизации Атлантов были... плутонианцы.
  
  Сантана исподлобья смотрела на ребят. Все, кроме Мирослава, выглядели настороженными, Мирослав же удовлетворенно улыбался, словно слышал нечто весьма приятное. Лимитон, сидевшая рядом с ним по правую руку с силой толкнула его острым локтем, злобно прошептав:
  - Чего улыбаешься, предатель?
  - И кого же я предал? - спросил Мирослав, придав лицу серьезное выражение.
  - Пока что только себя. Но настанет момент, и ты покажешь свое истинное лицо. Никто не убедит меня в твоем благородстве.
  Мирослав, злобно сверкнул глазами, как разъяренный тигр и уставился в пустоту, как истукан, игнорируя колкие взгляды Лимитон.
  - С помощью изощренной хитрости, проникнув в систему подземных баз Земли, плутонианцы организовали невиданной силы ядерный взрыв, - продолжала Сантана, неспешно похаживая по общему залу, - недра Земли разверзлись, поглотив обезумевших от ужаса Атлантов. Лишь несколько тысяч чудом оставшихся в живых Атлантов были вывезены на Марс инопланетными кораблями спасения. На Марсе в то время существовала лишь одна посадочная база. С помощью миротворцев из других звездных систем, Атланты построили на Марсе свои первые города.
  На сегодняшний день марсиане делятся на три расы: гомоиды, гипероиды и урбаноиды. Гомоиды внешне ничем не отличаются от людей, за исключением некоторых несущественных деталей, хотя имеют отличный от человеческого обмен веществ. Гипероиды значительно выше гомоидов, но они более легкие и менее плотные, благодаря чему легче переносят процесс дематериализации. Гомоиды и гипероиды - расы воинов. Урбаноиды или серые марсиане значительно ниже представителей двух предыдущих рас. Они имеют выраженный землистый цвет кожных покровов и большую физическую выносливость. В социуме они занимаются, в основном, строительством и техническим обслуживанием.
  В марсианском мире вы не найдете типичных для Земли хлебосольных отношений. Марсиане - строгие функционалы, привыкшие оценивать окружающих исключительно с позиции пригодности в обществе. Информация для мужской половины отряда: не рискуйте без надобности говорить с марсианками, иначе можете навлечь на себя гнев сообщества. Продолжение рода у марсиан - четко регламентированный процесс, которым занимаются специальные марсоцентрические астрологические лаборатории, где мощнейшие астропроцессоры высчитывают для каждой из детородных марсианок лучший момент для зачатия. Вот, в общих чертах, и все.
  
  Сантана помолчала, закусив губу.
  - Да, и еще, - продолжила она энергично, - вы можете встретить в городах среди марсиан, с виду похожих на урбаноидов, существ. Они, как и остальные марсиане, одеты в металловолокнистые комбинезоны. Но на их лицах нет привычных для восприятия глаз, носа, рта. Лишь гладкая, обтянутая искусственной кожей, поверхность. Это ГОРы - генно-органические работы. Это уникальный спецпроект генно-инженерного центра Марса. ГОР - биоробот со сверхвысоким искусственным интеллектом, предназначенный для бытовой помощи марсианам. ГОРы выполняют бытовые поручения марсиан, копируют, сохраняют и передают информацию, в необходимых случаях выполняют роль телохранителей своих хозяев, в общем, марсиане, владеющие ГОРом, очень гордятся своим приобретением. Поэтому не вздумайте подходить к ГОРам, преграждать им путь или спрашивать их о чем-либо. Движущийся ГОР всегда нацелен хозяином на выполнение конкретной операции. ГОР, выведенный из строя чужеродной информацией, с трудом поддается восстановлению. Хозяева испорченного ГОРа будут очень недовольны.
  - Прима Сантана, можно задать Вам один вопрос? - с ласковым лукавством заговорил Мирослав.
  - Да, разумеется.
  - Какие денежные единицы существуют в марсианском мире?
   Сантана нахмурилась. Победная гордость появилась в ее пронзительном взгляде. Она отчеканила, в упор глядя на Мирослава:
  - На Марсе не существует денег. Деньги порождают воины и распри. Чтобы оградить цивилизацию от внутренних конфликтов, правительство Марса пять столетий назад прекратило движение денежных знаков.
  - Как же, в таком случае, марсиане приобретают необходимые для жизни вещи, - не унимался Мирослав.
  - Через банк достижений. Единственным средством приобретения материального имущества на Марсе являются личные достижения. Достижения не передаются по наследству и учитываются в банке с момента начала регулярного обучения. Существует четкая иерархия достижений. За тяжелые провинности все личные достижения аннулируются. Благодаря этой системе марсианская цивилизация - одна из самых целеустремленных и дисциплинированных в нашей звездной системе.
  
  Внезапно зал озарился ярким светом.
  - Корабль входит в туннель посадочной площадки. Прошу вас занять свои места в кабинах, пристегнуть ремни и внимательно смотреть на экран. В момент посадки от яркой световой вспышки ваше сознание на долю минуты отключится.
  
  И вновь все было, как во сне: прекращение движения, сопровождаемое вспышкой ярчайшего света, кратковременная потеря сознания и легкое головокружение при выходе на посадочную площадку, долгое движение по темным лабиринтам подземных коридоров и сверхскоростной спуск на огромном лифте в недра марсианского мира.
  
  Марсианский подземный город, представший перед взорами утомленных отроков, в первом приближении казался ужасным. Огромные, в длину достигающие полукилометра, жилища, были похожи на гигантские коробки. Они меняли цвет, преломляя лучи искусственного освещения, буроватые, вдруг становились изумрудными или розовыми, словно утопающими в лучах предзакатного солнца. Количество этажей в этих домах невозможно было определить, так как внешние атрибуты этажности: окна, балконы и лоджии напрочь отсутствовали, но, судя по размерам этих строений, можно было вообразить, что один такой дом вполне мог бы вместить жителей целого городского квартала. Время от времени в основании домов-гигантов открывались широкие невидимые двери и сотни марсиан, одетых в эластичные разноцветные комбинезоны, выходили навстречу изумленным ребятам. Гомоиды, так похожие на людей, проходили рядом, изучая орлиными своими взглядами нежданных гостей, гипероиды, которые были почти вдвое выше гомоидов, бледноликие и тонкие, проплывали мимо, словно привидения из старого замка, коренастые урбаноиды с печальными, дымчатого цвета лицами, передвигались быстро, словно соревновались друг с другом в спортивной ходьбе. В толпе марсиан то и дело появлялись, откуда ни возьмись, ГОРы, марсиане почтительно уступали дорогу спешащим биороботам.
  Пешеходные дороги, пролегавшие меж домов узкими, серыми полосами, были покрыты неким подобием тонкого ковра, в который чудным образом была вплетена юная, мягкая трава. Ребята удивлялись тому, что на улицах марсианских городов не было не единого транспортного средства, хотя мальчишки часто фантазировали на тему марсианских городских автомобиле, представляя их то летающими тарелками в миниатюре, то плоскими минимобилями на воздушных подушках.
  - Прима, Сантана, скажите, куда делся весь городской транспорт? Мы думали, что увидим интересные модели, - спросил Мисрорг, внезапно покрывшись ярким румянцем.
  - Индивидуальные транспортные средства были бы губительны для марсианской цивилизации. Искусственный воздух в подземных городах - слишком большая ценность, мы не позволили бы загрязнять его ни выхлопными газами, ни пылью, ни тлетворными излучениями радиоактивных двигателей. В случае использования дорожных транспортных средств это загрязнение неизбежно. Век назад технические службы Марса решили проблему пассажирского транспорта путем создания обширной сети квикерных магистралей.
  - Что, что?
  - Х-м, нужно было поменьше играть в шашки на борту корабля и побольше спрашивать у интрокосма, - внезапно вклинился в разговор Мирослав и чуть слышно добавил, - тупица!
  - Сир, Мирослав, - вспылила Сантана, - я посоветовала бы Вам сдерживать эмоции и следить за речью. Квикеры, сир Мисрорг, это высокоскоростные транспортные средства, в которых используется принцип передвижения дождевого червя - микросегментарное сокращение. Впрочем, я пока не буду объяснять. Сейчас вы все сами увидите.
  
  Они вошли внутрь дома-коробки и тут же смешались с тонной суетливых марсиан. Учителя резко выделялись из толпы белизной и просторностью одежд. Некоторые из марсиан останавливались и, глядя на учителей, склоняли головы.
  В огромном холле царила режущая взор металлическая чистота. Десятки магниторефлексоров транспортировали марсиан в различных направлениях, десятки невидимых дверей поглощали их, подобно китам, поглощающим креветок, десятки лифтов с чуть слышным гулом открывали для пассажиров свои широкие двери.
  
  Ребята и учителя в сопровождении Аштара и Сантаны вошли в один из лифтов, который стал медленно спускаться вниз, сверкая множеством разноцветных кнопок.
  - Самыми престижными домами в марсианских городах являются станционные мегахаусы, то есть те дома, под которыми находятся станции квикерной магистрали. Мы зашли в один из таких домов. Сейчас прибудем на станцию, - сказал Аштар воодушевленно.
  
  Лифт остановился, распахнув двери. Перед утомленными странниками открылась широкая, изумительной красоты, галерея. Огромные сталактиты свисали с потолка, подобно гигантским сосулькам, высокие скалы из невиданной красоты разноцветных камней отражали лучи искусственного света, создавая иллюзию сияния, с обрывистых склонов этих скал стекали, журча, суетливые ручьи.
  - Квикер на Битмарс прибывает к пятому отсеку. Пассажиры приглашаются на посадочную платформу, - чеканно проговорил басовитый голос. Через секунду голос повторил сообщение на английском, затем на немецком, французском и, наконец, еще на одном непонятном языке.
  - Неужели среди гостей Марса могут быть англичане, немцы или французы? - спросила Лимитон деловито.
  - Безусловно, прима Лимитон, - ответил Аштар, чуть улыбнувшись, - хотя совсем не обязательно - английский, немецкий, французский и русский - официальные языки цивилизации Марса. Все марсиане - полиглоты, хотя в домашних условиях мы предпочитаем общаться на внутримарсовом языке спичи. Грамматика спичи предельно проста, а лексика ориентирована исключительно на непринужденное социально-бытовое общение. Скоро в мозг каждого из вас будет вживлен имплант "полиглот интромарс" и понимание языков не составит для вас труда.
  
  На сплошной темной стене вспыхнула неоновым светом цифра 5. Гладкий пол в этой зоне разверзся, и из неведомых глубин вдруг возникла сияющая красная платформа.
  - Нам сюда, - сказал Аштар.
  
  Отроки, учителя, Аштар, Сантана и еще несколько подоспевших марсиан вошли на платформу, в стене, откуда ни возьмись, образовалась высокая арка и платформа автоматически перенесла пассажиров внутрь неведомого для ребят транспортного средства. Внутри квикера воздух был насыщен сладковатым ароматом фруктов и ягод. Салон был сплошным, хотя Этакар изначально представлял себе эту машину разделенной на вагоны по типу поезда. По двум сторонам салона располагались просторные диваны. Перед каждым диваном находился небольшой столик, в который был вмонтирован округлый прозрачный сосуд с отходящей от него тонкой трубкой. Рядом с сосудом стояли несколько емкостей из прозрачного материала, похожих на пиалы. Внутри сосуда пузырилась буроватая жидкость.
  - Приветствую вас на борту мегаскоростного квикера. Ваш квикер следует до Битмарса. Приятного путешествия! - ласково проговорил неведомый голос. Приветствие повторилось на разных языках, и машина тронулась.
  
  Не было слышно привычного стука колес и гудения двигателей. Даже самого движения практически не ощущалось. Лишь в стенах машины чуть различались мелкие сокращения невидимых волокон.
  Получилось так, что Этакар, Мисрорг, Лимитон и Мирослав сели на один диван.
  Мирослав отлил из сосуда в пиалу немного жидкости, надавив на черную кнопку под отводной трубкой, и стал медленно пить с невозмутимым видом отдыхающего у камина. Жидкость в сосуде забурлила, и немедленно объем ее восполнился.
  - Пейте, - сказал он, мечтательно глядя ввысь, - это слегка газированный отвар трав. В квикерах прохладительные напитки подаются централизованно.
  
  Ребята молчали настороженно некоторое время, затем Этакар, холодными пальцами нажав на кнопку сосуда, разлил напиток по пиалам и подал Мисроргу и Лимитон.
  
  Мирослав допил свой прохладительный напиток, поставив пустую пиалу на стол, и спросил, резко развернул голову в сторону сидящего рядом Мисрорга:
  - Ты, наверное, обиделся на меня?
  - Я не обижаюсь, а просто делаю выводы, - ответил, нахмурившись, Мисрорг.
  - Не спеши с выводами, - Мирослав слегка улыбнулся, - я просто думаю о том, что незнания не нужно стыдиться. Стыдно не желать познания, но ты, мне кажется, к познанию стремишься. Да, я был груб, извини.
  - Ты слишком много на себя берешь, Мирослав, - сказала Лимитон, - засияв от гнева, как электрическая лампочка, - настанет момент, когда никто из отряда не будет разговаривать с тобой.
  - Хм, не думаю, я уверен, что Этакар при необходимости разделит со мной место у костра. Это так, Этакар?
  
  Они встретились глазами и долго, молча, смотрели друг на друга, словно играли в молчанку.
  
  Этакар вспомнил слова русалки Сульфиды: "Пристальней смотри в глаза друзей". Но душа его была открыта для всех. Поэтому, поразмыслив, он промолвил:
  - Да, Мирослав, если ты сам пожелаешь этого.
  
  Ребята молчали задумчиво. Квикер двигался аккуратно, словно гигантский червь, сооружавший в почве систему замысловатых ходов. Но при этом скорость его движения составляла около пятисот километров в час. На коротких остановках внутрь квикера входили марсиане и спешно рассаживались на широкие диваны.
  
  Спустя некоторое время квикер остановился и бархатистый голос МИР-интромарса проговорил:
  - Ваш квикер прибыл на станцию Битмарс. Желаем вам приятно провести остаток дня.
  
  Пройдя через узкий коридор, освещаемый факелами, подпитываемыми централизованно спиртовыми парами и горящими по принципу "вечных огней", странники вышли в огромный холл станционного мегахауса "Битмарс". От ослепительной красоты увиденного, ребята восторженно простонали:
  - В-а-а-у-у!
  В просторном светлом помещении росли необычной красоты деревья с плотными резными листьями красновато-бурого цвета. С листьев этих стекала роса, густая, больше похожая на смолу. Под деревьями, извиваясь, текли ручьи, берущие свое начало на вершинах искусственных гор, сверкающих снегами в высоте под потолком. Из ручьев этих пили, весело гогоча, небольшие пушистые звери, похожие то ли на енотов, то ли на медвежат, убежавших от медведицы. Великолепные птицы с золотистым оперением, словно жар-птицы, вылетевшие из сказки на просторы реальности, рассекая воздух крыльями, проносились над головами. На лепестках больших алых цветов красовались шерстистые насекомые, похожие на шмелей, однако в окраске их присутствовали яркие красные тона.
  
  - Войны отряда, подойдите ко мне, - скомандовала Сантана.
  Ребята, оставив позади учителей, удивлявших окружающих ослепительной белизной одежд, окружили Сантану, державшую речь:
  - Мы прибыли в станционный Мегахаус Битмарс. Станционные поселения в марсианском мире являются самыми престижными и ценятся гораздо выше других из-за находящейся под ними станции квикерной магистрали. Битмарс - один из лучших городов-гостиниц на Марсе. Здесь поселяются прибывшие с других планет воины-миротворцы. Сегодня каждому из вас выпала великая честь получить апартаменты в Битмарсе. Отряд воинов и учителей, прибывших с Земли, займет здесь отдельный отсек. У каждого из вас будет отдельная комната, где вы сможете уединенно поразмышлять. Ультраскоростной МИР-интомарс со встроенной системой фотобилдинга и светообъектокинеза позаботится о вашем комфорте, здоровье, питании и отдыхе. Занятия по системе "практическая космология" будут проходить в противоположном отсеке здания, где имеется все необходимое для этого оборудование. Единственное, что требуется от каждого из вас - строго соблюдать законы марсианской цивилизации и не нарушать мир и покой окружающих поселенцев. За несоблюдение законов и нарушение дисциплины вы можете быть строго наказаны. А теперь попрошу вас подойти к лифту ? 7, он доставит отряд к апартаментам.
  
  Покинув лифт, ребята вышли в узкий темный коридор с двенадцатью блестящими золотистыми дверями по бокам. Гостеприимный Марс ждал своих поселенцев: на одной из дверей Этакар увидел светящуюся зеленоватую надпись Etacar  11 и отверстие для номинатора. Распрощавшись с ребятами, он открыл дверь и, приветствуемый голосом МИРа, вошел в комнату, которая была куда более просторной, нежели та, которую он занимал на земной базе OX  772  M. Он принял теплый душ и закутался в белую, сотканную из нечто напоминающего лебяжий пух, пижаму, любезно предоставленную заботливым МИРом. Немного поразмышляв насчет ночлега, он решил с помощью МИРа выстроить юрту в заснеженной степи. МИР под диктовку Этакара рисовал на экране эскиз будущего пейзажа.
  Пространство комнаты заполнилось снегом, свет стал тусклым, и огромная юрта предстала перед, измученным дорогой, Этакаром. Он зашел внутрь. Посреди юрты трещал костер, лаская языками пламени небольшой котел, в котором кипела густая рыбацкая уха. На небольшом приземистом столе в отдалении, покрытом белоснежной кружевной скатертью, лежал каравай свежеиспеченного хлеба и стоял кувшин, доверху наполненный парным молоком. Этакар отведал ухи из котла большой деревянной ложкой, отпил молока и, разморенный сладкой дремотой, уснул на соломенной лежанке, накрытой широким лоскутным одеялом.
  
  Ему снились сменяющие друг друга образы из прошлого. То бабушка, скачущая на рыжем кентавре вдоль "завесы тьмы", то Васька-гиря в золотых доспехах, рассекающий бесконечное пространство на сверкающем мегатемпораторе, то профессор Бабуров, ползущий по узкому лазу выхода из лаборатории генной инженерии. Спал он долго, пока, наконец, МИР не разбудил его осторожно:
  - Сир Этакар, прима Сантана ожидает Вас через полчаса в холле Битмарса.
  Наскоро доев остатки ухи, и попросив МИРа убрать юрту, Этакар направился в холл. Он чувствовал себя бодрым и с огромным любопытством спешил узнать, что же будет происходить с ним дальше в этом неведомом заоблачном мире.
  
  В холле собрались уже почти все ребята. Сантана, сменившая комбинезон на лиловый, что-то рассказывала компании столпившихся возле нее девчонок.
  - Ты слышал, мы сейчас займемся экстрамутацией? - спросил, подбежавший к Этакару, суровый Синар.
  - Экстрамутацией? Это слово говорил мне учитель Эолан, но я не до конца понял его значение.
  - Я тоже не понял, но чувствую, что это будет классно! - Синар блеснул глазами, пытаясь улыбнуться.
  
  Со стороны седьмого лифтового отсека шел Мирослав. Прищурив заспанные глаза, он передвигался медленно, матросской походкой, "в вразвалочку".
  Сантана, заметив Мирослава, жестом подозвала ребят к себе:
  - Итак, все в сборе. Надеюсь, вы хорошо отдохнули и настроили себя на долгую, плодотворную работу. Сейчас мы пройдем в учебный отсек Мегахауса Битмарс, где состоится ваше первое занятие из курса Космологии, базового курса перед изучением системы "Тропа познания". Мне бы хотелось, чтобы с сегодняшнего дня три "кита", на которых держится Космология: бесстрашие, ответственность и мудрость вошли в ваши сердца, как основной закон космического воинства.
  
  Лабиринты затемненных коридоров, освещаемых слабым красным светом, привели ребят к большой белой двери. Посреди двери небольшой плоский экран и выемка в виде широкой кисти руки с растопыренными пальцами.
  - Сейчас вы по очереди будете вкладывать в выемку кисти правых рук, - прокомментировала Сантана.
  Она подошла к двери первой и приложила свою кисть к широкой выемке. Спустя несколько секунд экран засветился привычным для глаз интенсивно красным светом и на нем появилась мелкая зеленая надпись: Prima Santana. Ребята по очереди сделали то же самое, и когда имена каждого из них высветились на экране, дверь открылась с чуть слышным свистом.
  Посреди большой комнаты стояло нечто похожее на душевую кабину. Вокруг кабины располагались мягкие сидения в виде полукруга. В стены были вмонтированы широкие полки, представлявшие собой лежачие места, но на вид они казались неестественно мягкими, и удивительно было, каким образом они могут выдержать вес тела, не прогнувшись и не упав.
  - Сейчас каждый из вас стоит на пороге поворотного момента судьбы, любезно предоставленного Высшим разумом. В земной жизни вы бесконечно страдали и подвергались унижениям. Ваши физические тела доставляли вам массу хлопот из-за увечий и болезней. Пришло время исправить ситуацию! - Сантана говорила восторженно, и ребята невольно улыбались, предвкушая радость, - перед вами кабина молекулярного экстрасинтезатора. На одной из ее стен с биокристаллическим монитором с помощью системы МИР-интромарс-ЭКСТРА вы будете создавать эскизы своих новых, совершенных во всех отношениях, физических тел. От вас потребуется выдержка и фантазия. Вы сотворите себя красивыми и выносливыми, какими могли быть лишь в мечтах и во снах. Процедура будет заключаться в следующем: каждый из вас по очереди будет входить в кабину. В замкнутом пространстве кабины с помощью искусственного разума вы создадите свое новое тело. Все сотворенное вами отобразится на экране. Помните - вы и только вы будете отвечать за совершенство сотворенного вами тела. Когда процесс экстрамутации завершится, исправлять ошибки будет поздно.
  
  Ребята по очереди заходили в кабину. Спустя некоторое время узкие двери кабины дружелюбно открывались и в пространство комнаты выходили совершенно незнакомые люди. Экстрасинтезатор изменял ребят до неузнаваемости. Так, вместо рыжеволосого, искалеченного ожоговым рубцом Мисрорга, из кабины вышел высокий, плечистый воин, со светлыми, пышными кудрями, более похожий на былинного славянского героя, нежели на марсианского воина. Вместо Исандер Этакар увидел стройную, грациозную женщину с огромными карими глазами, словно сама Шахерезада пришла взглянуть на него огненным взглядом древнего Туркестана. Лимитон предстала перед изумленным взглядом Этакара мускулистой девушкой-атлеткой, с аккуратно уложенной короткой стрижкой. После процедуры ее покачивало, и взгляд у нее был блуждающий, но улыбка на ее лице была откровенная, веселая, детская улыбка.
  
  Наконец, настала очередь Этакара. С дрожью в коленях он вошел в кабину. МИР-ЭКСТРА попросил Этакара сесть и внимательно посмотреть на экран.
  - Сейчас Вы будете наблюдать образы воинов на экране, один из которых Вы сможете выбрать в качестве своего нового физического тела. В углу экрана сверху Вы сможете увидеть номера представляемых Вам вариантов. Образ каждого воина будет показан в объемном изображении, в спокойном движении и в беге. Из пятидесяти образов Вы можете выбрать один. На левом подлокотнике Вашего кресла Вы видите встроенную цифровую клавиатуру. По окончании показа Вы наберете номер понравившегося Вам образа. Если какой-то из образов понравится Вам так, что Вы не захотите продолжать просмотр, Вы можете остановить процесс, нажав на красную кнопку правого подлокотника. Ежели ни один образ не привлечет в достойной мере Вашего внимания, по окончании показа Вы сможете самостоятельно синтезировать приемлемый для Вас образ, детально описав его параметры. В данном случае создаваемый Вами образ будет детально отображаться на экране. Понятны ли Вам инструкции?
  - Да.
  - Разрешите приступить к показу образов?
  - Да.
  
  Перед глазами медленно проплывали образы воинов. Все они были красивы, сильны, совершенны, но ни один из них не трогал душу так явственно, чтобы стать родным с первого взгляда. Мелькали цифры: 35, 36, 37... Но Этакар никак не мог определиться. И вдруг, на образе сорок девятом, Этакар вздрогнул. Сердце его лихорадочно заколотилось. Он вспомнил дом на Ясной в родном N-ске, куда оставшаяся неведомой Оксана пригласила его в то судьбоносное воскресное утро. На него смотрел с экрана величавый воин с длинными, черными волосами, бронзовой кожей и огромными, васильковыми глазами. Весь облик воина являл собой смелость и неустрашимость, крепкие мускулы меняли фазы напряжения и расслабления, грудь вздымалась и взгляд, по-орлиному пристальный, пыл пытливо устремлен вперед. Но этот, полный решимости, взгляд хирурга, был все же бесконечно мягким, и это означало, что данное тело должно было принадлежать сущности с широкой, доброй душой. Этакар быстрым движением нажал кнопку на подлокотнике.
  - Вы выбрали образ номер сорок девять. Так ли это? - спросил МИР выразительно.
  - Да, - ответил Этакар.
  
  Свет в кабине погас. Экран засветился нежной умиротворяющей зеленью. Из стены рядом с экраном выдвинулась небольшая полочка, с лежащей на ней буроватой капсулой.
  - Примите эту капсулу для облегчения процесса экстрамутации, - проговорил МИР.
  Над капсулой вспыхнул, ставший привычным для глаз алый свет.
  - После приема капсулы сядьте в кресло, закройте глаза и расслабьтесь.
  
  Этакар взял в рот капсулу, которая мгновенно проскочила в желудок, не вызывая дискомфорта. Он сел, почувствовав внезапный прилив сил и радости, который так же внезапно сменился приятной слабостью.
  - Зинган, - подумал он, вспомнив путешествие на мегатемпораторе.
  
  Внезапно картина окружающего мира исчезла. Этакар перестал чувствовать что-либо, и лишь благодатная легкость овладела им, покуда ярчайшая вспышка света не прояснила его сознание. Он вдохнул воздух, испытав восторг от глубокого, легкого дыхания. Первое, что бросилось ему в глаза - руки, крепкие, мускулистые, покрытые гладкой бронзовой кожей. Он попытался пошевелить пальцами - движения давались с трудом. Экран напротив трансформировался в зеркало. Из зазеркалья на вчерашнего, измученного жизнью юнца, смотрел молодой воин в блестящем золотом комбинезоне. Вчерашнее некомфортное тело приняло совершенную форму.
  - Неужто это я? - проскользнуло в сознании Этакара.
  - Все в порядке, сир Этакар. Процесс экстрамутации благополучно завершен. Выйдя из кабины, займите свободное лежачее место. Здоровый сон откорректирует функции Вашего нового тела, - спокойно, учтиво произнес МИР.
  Сон был долгим и сладким. Ему снился ветхий дом на Ясной 16 и Эолан, сидящий на некрашеных половицах в позе лотоса.
  
  Время шло. Постепенно новые тела становились привычными. Ребятам пришлось знакомиться заново. Они всю сознательную жизнь, страдавшие от увечий и болезней, искавшие покой в бегстве от себя, наслаждались красотой друг друга.
  - Ты сегодня отлично выглядишь, Этакар, - слышал он от друзей каждое утро и, не задумываясь, дарил им встречные комплименты.
  Этакара же особо восхищала возможность пользоваться совершенством нового тела для ходьбы и бега. Закончив занятия, ребята обычно отправлялись в RELAX-отсек, представлявший собой огромное помещение, где каждый из них, одним лишь движением мысли, с помощью МИР-интрамарса, мог организовать для себя отдых по душе. Этакар расстилал перед собой разноцветную беговую дорожку и пробегал ежедневно несколько километров, наслаждаясь легкостью движений и отсутствием усталости. Крепкие мускулы сокращались, грудь вздымалась, сердце, как мощный двигатель, бесперебойно работало, и радость наполняла душу молодого воина.
  
  Из всех двенадцати один лишь Мирослав остался прежним. Он не менял своего физического облика, считая тело, данное ему при рождении верхом совершенства. Внутриклеточная экстрамутация, незаметная для глаз, коснулась его тела, изменив земную структуру клеток.
  
  Самым поразительным было то, что новый Этакар и Мирослав были похожи, как два родных брата. Одинаковая чернота волос, густых и шелковистых, одинаковые четко очерченные, плотно сжатые губы... Лишь только взгляды у них были разные: глубокий, пытливый взгляд Этакара и хищный, испепеляющий - Мирослава.
  С той поры, как Этакар получил новое тело и, вдохновленный, начал тренировать непривычные ему движения. Мирослав ходил за ним по пятам. Везде и всюду он старался быть рядом, а Этакара удивляло и немного пугало то, что этот молодой отпрыск колдовского рода читает его мысли и предвосхищает действия. Однажды Этакар спросил:
  - Скажи мне, Мирослав, откуда у тебя этот небывалый интерес ко мне? Почему ты так интенсивно пытаешься завоевать мое внимание?
  - Посмотри на себя в зеркало, и ты все поймешь, - жарко говорил Мирослав, сверкая глазами, - ничто не случайно. Ты бессознательно выбрал этот образ, чтобы быть похожим на меня. Я ценю твой выбор, и поэтому мне приятно быть рядом с тобой.
  - Но это не так, Мирослав! Я не склонен подражать. Выбирая образ, я руководствовался... воспоминаниями.
  - Воспоминания тоже не случайны. Все предопределено, Этакар. Твой выбор так закономерен потому, что... Наша дружба поможет решить проблемы куда более значительные, нежели эта мышиная возня с завоеванием Плутона.
  - Почему мышиная возня? Мне странны твои рассуждения. Земля - планета, на которой ты вырос в опасности. И задача каждого мыслящего существа - не допустить...
  - Земля под контролем, Этакар и, держу пари, под очень хорошим контролем. Просто, на все сразу глаза не откроются. Я открыто предлагаю тебе дружбу, Этакар. Надеюсь, ты не откажешь мне?
  - Не откажу.
  - Тогда, по рукам. Ты сделал выбор в пользу Вселенной, - Мирослав горделиво улыбнулся. Их ладони сплелись в крепком рукопожатии, взгляды пересеклись, в глазах вспыхнули озорные огоньки. Но сердце настороженно билось в широкой груди Этакара, словно предупреждая его о чем-то.
  - Сердце не ошибается, - в голове Этакара проскользнула настойчивая мысль.
  
  Через несколько дней после завершения экстрамутации в Битмарс прибыла делегация с подземной базы OX  772  M в составе управляющей генетической лабораторией примы Миоты - стройной, остроносой, подвижной женщины с длинными огненно-рыжими волосами, ее заместителя по техническим вопросам молчаливого урбаноида Прота, с гладкой иссиня-серой кожей и гоморептилоида Крила. Они привезли подарки новоиспеченным воинам. Увидев подарки, ребята заликовали - то были двенадцать рифеллеров - могучих и красивых гибридов кота и собаки. Они деловито расхаживали по RELAX-отсеку, дожидаясь своих будущих хозяев.
  
  Встретив воинов, Крил заговорил чуть взволнованно своим металлическим голосом:
  - В момент завершения экстрамутации МИР-ЭКСТРА транслировал на Землю видеоинформацию относительно ваших новых тел. Поэтому вам не стоит заново представляться: мы знаем о вас все и очень радуемся за каждого из вас.
  - Позвольте подарить вам этих великолепных животных, - Миота говорила тонким, распевным голосом. - Рифеллеры - очень умные и храбрые звери. Они ласковы с хозяевами и беспощадны к врагам. Они тонко чувствуют приближение врага и готовы вступить в схватку в любую минуту, безропотно повинуясь приказу хозяина. К тому же, рифеллеры весьма неприхотливы в еде и содержании. Они разделят с вами любую трапезу в любых условиях. Подойдите к рифеллерам, понаблюдайте за ними, дайте им возможность привыкнуть к вам.
  
  Воины медленно подходили к животным, боясь возмутить их спокойствие. Звери спокойно смотрели на воинов, словно изучая их. Глаза у рифеллеров были большие, округлые, с разноцветными радужками - от карих до ярко желтых. Взгляды их, пытливые и пристальные, завораживали и немного пугали.
  - Этакар, - послышался за спиной голос Крила.
  Этакар повернулся, растянув губы в широкой улыбке, глаза его заблестели. Ошеломляюще грозный вид гоморептилоида так не сочетался с его мягкой, добродушной натурой. При виде Крила сознание Этакара наполнилось воспоминаниями о Земле.
  - Здравствуйте, Крил, - сказал Этакар, склонив голову.
  Крил положил на плечо Этакара свою тяжелую, чешуйчатую лапу.
  - Разреши сделать тебе комплимент, парень, ты великолепен в новом образе. Какая стать, какая грация! Держу пари, корона предводителя воинства семи лучей достанется тебе. Решения Эрмигорта всегда справедливы. Несмотря на внешнюю схожесть с этим самозванцем... ну, как его... Мирославом, в новом образе ты чертовски хорош.
  - Почему Вы назвали Мирослава самозванцем? Несмотря на крутой нрав, он воин, настоящий воин, умный и сильный.
  - Э-э, паренек, не все в жизни определяется умом и силой. Есть нечто в каждом из нас, что выдает, высвечивает все наши скрытые достоинства и пороки. И это нечто я определяю сразу, единожды заглянув в глаза. От Мирослава можно ждать беды, большой беды, я уверен в этом. Поэтому, советую держать ухо в остро. Ну да ладно, я не об этом. Обрати внимание во-он на того белого с коричневыми пятнами зверя, который держится в отдалении от других, - Крил вытянул чешуйчатую руку и, прищурившись, посмотрел вдаль, - так вот, возьми его себе, не пожалеешь. Я наблюдал за рифеллерами с момента их появления на свет. Этот белый - самый лучший из двенадцати, уж я то точно знаю. Еще будучи полуслепым щенком, он умел отвоевать для себя лучший кусок, причем, заметь, он не дрался, подставляя брюхо под удары собратьев, он подходил и брал, а все остальные расступались. Он очень независим и, быть может, будет долго привыкать к тебе, но если привыкнет - лучшего друга тебе не сыскать.
  
  Так у Этакара появился Руф. Вначале их общения Руф сторонился хозяина, пытливо вглядываясь в его лучистые, васильковые глаза, а спустя время, он заботливо ожидал Этакара в апартаментах, с тихим, довольным урчанием, складывая ему на плечи свои тяжелые лапы. Он любил сильные и нежные руки хозяина и, растянувшись рядом с ним, издавал тяжелые низкие звуки, похожие на нечто среднее между рыком и мурлыканьем.
  
  Первую половину дня новоиспеченные воины посвящали занятиям Космологией. Базовый блок их обучения науке космического воинства составляла практическая космология, в курс которой входили левитация, экстрамутационная дематериализация, трансфигурация и пилотирование межгалактического военного корабля MARSOMEGASTART. Первые три дисциплины вела Сантана. Она была излишне строгой и не допускала разгильдяйства.
  - Сир Синар, забудьте о законе Ньютона. Левитация по сути своей опровергает теорию гравитации. Помните, яблоки падают в небо, - сдвинув брови, Сантана наставляла неповоротливого Синара, который после экстрамутации стал похожим на видавшего виды тяжелоатлета. Едва успев левитировать на несколько сантиметров, он плашмя падал на пол, словно мешок с песком.
  По началу Этакар тоже падал, хотя ему удавалось подняться значительно выше Синара, привычное осознание гравитации интенсивно тянуло вниз. Единственным, кому удавалось с легкостью подниматься под потолок аудитории на высоту десяти метров, был Мирослав. Он парил под потолком, словно оторвавшийся от ветки осенний лист, подхваченный ветром, на лице его была маска блаженства.
  - Гениально, гениально, сир Мирослав, - говорила Сантана, едва сдерживая улыбку, - в следующий раз попробуете левитировать в условиях нехватки воздуха. Остальных прошу не расстраиваться, продолжим совершенствоваться на следующем занятии.
  
  Этакар уходил с занятий левитацией слегка опечаленным. В очередной раз, покидая аудиторию, он услышал за спиной голос Мирослава:
  - Эакар, постой!
  - Да, Мирослав, - сказал Этакар, устало улыбнувшись.
  - Расстраиваешься из-за проблем с левитацией? - Мирослав говорил быстро, сияя улыбкой так, словно расстройство Этакара было для него подарком.
  - Нет, не расстраиваюсь, просто устал немного, - ответил Этакар, ускоряя шаг.
  - Да не беги ты, умоляю. Если ты позволишь, я научу тебя леветировать быстро и качественно.
  - Извини, Мирослав, но мне кажется, я смогу научиться этому у примы Сантаны.
  - Да, конечно, со временем научишься! Но я бы мог сказать тебе одну хитрость... В общем, завтра мы вместе парили бы под потолком.
  - Что же это за хитрость? - неохотно спросил Этакар.
  - Пойдем в апартаменты, я расскажу подробно.
  
  Мирослав резким движением приложив номинатор к двери, вошел в свои апартаменты. За ним неуверенной поступью двигался Этакар. Он сомневался в необходимости брать уроки левитации у Мирослава. Огромный отсек, занимаемый Мирославом, являл собой подобие пещеры с расположенным посередине очагом. В отдалении от очага лежала огромная медвежья шкура, на которой, по всей видимости, спал Мирослав.
  - Убрать картину пещеры! - командным голосом отчеканил Мирослав. - Картину летнего луга, пожалуйста!
  Заботливый МИР моментально изменил интерьер отсека, окунув вошедших в атмосферу наполненного цветочными ароматами летнего луга. Потолок сиял, имитируя июльское, безоблачное, голубое небо.
  - Так то лучше, - Мирослав удовлетворенно потер руки. Затем он сел в траву, откинув назад голову, устремляя взгляд в безоблачное небо. Этакар присел рядом.
  
  Несколько минут они молчали, наслаждаясь луговыми ароматами, затем Мирослав горячо заговорил:
  - Да, Сантана во многом права. Ее правда в том, что тело перед левитацией должно быть максимально расслаблено. Новая структура клеток позволит нам одним лишь усилием воли менять степень выраженности внутриклеточной гравитации. Права она и в том, что с целью наилучшего подъема необходимо создать в воображении предмет, передвигающийся по воздуху: облако, воздушный шар... "Воздух проходит сквозь ваши тела подобно тому, как вода проходит сквозь сито" - я вспоминаю ее слова... Хм... Я испробовал иной способ концентрации и мне удалось... Да, удалось левитировать без хлопот. Послушай, Этакар, нужно не просто представить предмет, нужно СТАТЬ им. Отключив сознание, я четко представил себе чайку, парящую над морем. Я увидел ее округлые темные глаза и горделивый поворот головы в полной готовности взлететь... Я попытался представить, что чувствует чайка, которая, прекратив движение крыльев, парит на высоте сотни метров, когда внизу лишь море с чуть колышущейся пучиной вод, а вверху лишь небо, прошитое горячими солнечными лучами. Да... Как ошибаются те, кто говорит, что у птиц нет чувств. Так подумал я и... взлетел. Я стал не просто чайкой. Я стал счастливой чайкой. А теперь попробуй ты, Этакар. Ложись в траву, - Мирослав с размаху хлопнул Этакара по плечу.
  
  Этакар растянулся в ароматной луговой траве, широко раскинув руки.
  - Итак, ты взлетаешь легко и свободно потому, что ты? Кем ты воображаешь себя, Этакар? - Мирослав по-орлиному зорко смотрел ему прямо в глаза.
  - Облаком, - мечтательно ответил Этакар, ощутив внезапный прилив блаженства.
  - Да! Ты облако, - Мирослав говорил так, словно играл драматическую роль, - но ты не просто облако, ты счастливое облако! Представь: ты летишь высоко-высоко в небе и никто не может тебя достать: ни черная рука, ни зависть людская... Под тобой лишь пышный ковер из луговых трав. Каждая клетка твоего тела становится облаком, ты взлетаешь, Этакар, взлетаешь легко. Ты летишь!
  
  И Этакар, слушая горячие речи Мирослава, стал медленно подниматься в воздух. Воображение поднимало его все выше и выше, пока, наконец, он оказался под самым потолком.
  
  "Каждая клетка твоего тела становится облаком" - эта мысль не покидала блаженствующего сознания Этакара.
  
  - Есть! Есть! - кричал Мирослав, размахивая руками. - А теперь спускайся вниз, слышишь, Этакар! Ощути теперь земли, как говорила Сантана и спускайся.
  
  Но Этакар уже ничего не слышал. Он ощущал небывалую легкость в руках и ногах, и ему хотелось, чтобы это блаженство продолжалось вечно.
  
  - Этакар, что с тобой?! - закричал Мирослав, увидев, как кисти рук и стопы ног Этакара медленно исчезают и вместо них появляется густая, беловатая дымка. - Ты слышишь меня, Этакар?!
  Поняв, что Этакар не реагирует, Мирослав поразмыслил несколько секунд и затем скомандовал:
  - МИР, немедленно транслируйте информацию о случившемся учителям Иосифу, Эолану и приме Сантане.
  
  Спустя некоторое время в апартаменты Мирослава вбежали Иосиф, Эолан и Сантана, в руках у которой был небольшой металлический предмет, похожий на линейку с расположенными на нем сверкающими кнопками.
  - Как это понимать, сир Мирослав? - спросила Сантана, приводя в порядок дыхание. - Что здесь происходит?
  - Мы отрабатывали левитацию, прима Сантана и вот... Я и сам не понимаю, что происходит. Этакар легко поднялся, а потом... что-то произошло с его конечностями, - ответил Мирослав деликатно.
  - Не пытайтесь обмануть нас, сир Мирослав, - сказал Иосиф тихим голосом. - Кто позволил Вам без разрешения куратора практиковать трансфигурацию?
  - Клянусь Вам, гуру Иосиф, мы не слова не говорили о транс фигурации. Я повторяю, мы практиковали левитацию, - Мирослав приложил руку к груди.
  - Сейчас мы узнаем правду, - сказала Сантана, сверкнув глазами, как голодная львица.
  Она направила на Этакара металлический предмет, который держала в руках и, нажав на одну из кнопок, пустила в тело его тонкий зеленоватый луч.
  Тело Этакара заискрилось подобно бенгальскому огню, кисти и стопы приобрели свои очертания, и он, громко вскрикнув, стал стремительно падать вниз. Эолан и Иосиф подхватили его, заключив в объятия.
  - Что здесь происходит? - спросил Этакар, очнувшись от забытия.
  - Я хотела задать Вам тот же вопрос, сир Этакар, - проговорила Сантана с привычной строгостью. - Вы практиковали трансфигурацию, не так ли?
  - Мы не можем практиковать того, чего не знаем, прима Сантана. Мы отрабатывали навыки левитации. Мирослав помогал мне, - Этакар говорил чуть взволнованно.
  - Стремление овладеть навыком левитации в столь быстрый срок делает Вам честь, сир Этакар, но позвольте спросить Вас, какой передвигающийся по воздуху предмет занимал Ваше сознание в период подготовки к левитации?
  - Облако, - ответил Этакар.
  - В том то и дело! - воскликнул Иосиф. - Ваши конечности, сир Этакар, частично трансфигурировались в облако. Как Вы объясните нам это?
  - У меня нет объяснения, гуру Иосиф, - Этакар переводил взгляд с Иосифа на Эолана. Он не видел своего учителя в течение длительного времени и только сейчас понял, как соскучился. - Я просто представил себе облако, вернее сказать, почувствовал облако и... взлетел. Больше я ничего не помню.
  - Сир Мирослав, Вы не пытались применять какие-либо колдовские методы с целью... ну, например, продлить процесс левитации Вашего приятеля? - в разговор неожиданно вступил Эолан.
  - Нет, клянусь Вам, - Мирослав смотрел на Эолана в упор.
  - Данный спор разрешить не сложно, - сказал Эолан спокойно. - Уважаемый МИР-интрамарс, - продолжил Эолан, вглядываясь в пространство, - позвольте задать Вам один вопрос?
  - Пожалуйста, - ответил неведомый низкий голос, - я давно бы помог Вам, но счел непозволительным вторгаться в беседу.
  - Действительно ли сир Мирослав не лжет относительно применения колдовских методов? - спросил Эолан.
  В апартаментах воцарилась тишина.
  - Нет, уважаемые учителя, совесть воина Мирослава чиста, - ответил искусственный разум.
  - Покорнейше прошу извинить меня, сир Мирослав, - сказал Эолан, низко склонив голову.
  - Я понял бы Ваше сомнение, если бы не был воином Света, гуру Эолан, - сказал Мирослав, сверкнув глазами, как охотящийся коршун, - однако, я прощаю Вас. А сейчас, мне хотелось бы остаться одному, с Вашего позволения, - заявил он, испепеляя взглядом присутствующих.
  - Да, пожалуй, нам пора, приятного отдыха, сир Мирослав, - сказал Иосиф поклонившись.
  
  Учителя направились к выходу, Этакар в задумчивости шел за ними.
  - Напрасно мы погорячились в отношении Мирослава, - сказала Сантана, когда дверь апартаментов его медленно закрылась.
  - Да, наверно, - повторил Иосиф, - но, держу пари, он еще найдет способ отомстить нам. А Ваш случай, Этакар, можно объяснить лишь исключительностью Ваших данных, - Иосиф остановился и, слегка улыбнувшись, развернулся к Этакару. - У вас от природы уникальное воображение, которое вполне может стать Вам добрым другом, - Иосиф замолчал и, подумав, продолжил, - равно, как и злейшим врагом. В связи со случившимся, я надеюсь, что прима Сантана не откажется позаниматься с Вами индивидуально, - Иосиф вопрошающе посмотрел на Сантану.
  - Я сама хотела предложить этот вариант. Сир Этакар, Вы согласны? - спросила Сантана.
  - Да, разумеется, - ответил Этакар, слегка помрачнев - к занятиям с ребятами он очень привык.
  
  Таким образом, под строгим, но чутким руководством Сантаны, Этакар стал изучать дематериализацию и трансфигурацию. Он проявлял себя как потрясающе талантливый студент и, уже спустя месяц, мог с легкостью растворять свое тело в воздухе, становясь невидимым, а чуть позже, начал совершенствоваться в искусстве превращения тела в иные формы и субстанции. Он с легкостью становился то плотным, как камень, то тягучим, как жевательная резинка, а в последствии, менял и форму тела, становясь то шаром, то пирамидой... Сантана была опытной наставницей. Она заботилась об единственном, чтобы пылкое воображение Этакара шло рука об руку с контролем разума.
  - Да, жизнь - игра, - говорила Сантана Этакару, - и наши занятия - это арена для игры воображения, но в любой игре, фундаментом которой является искусство, должна быть весомая доля рационального. А без разумного контроля вполне можно забыть, где кончается игра и начинается реальная жизнь.
  
  Прошло еще полгода, которые показались Этакару необычайно долгими. Он крепко соскучился по шумным занятиям в огромных аудиторных отсеках. С ребятами он виделся редко, и даже в быстротечные часы их встреч в RELAX-отсеке, они, по большей мере, обменивались короткими приветствиями. В глазах молодых воинов читались размышления о недалеком будущем вперемешку с юношеским торопливым желанием приблизить неизбежное. Потому то начало курса пилотирования межгалактического военного корабля воспринималось Этакаром как большой праздник - он снова с отрядом, с одиннадцатью близких по духу ребят, которые бескорыстно были рады его присутствию. Аштар, преподававший пилотирование, не был строг, как Сантана, его дружественно-мягкий характер лишь изредка перемежался со вспышками зачастую немотивированного гнева, который прекращался так же внезапно, как и начинался. Но его детальное знание преподаваемого предмета восторгало жадные до знаний умы молодых воинов. Казалось, он знал о космических военных машинах все, словно был Богом, их сотворившим. Он показывал студентам снимки и рабочие мини модели космических военных кораблей, подробно рассказывая об их техническом оснащении и способах передвижения в пространстве, отчего у Этакара захватывало дух. Разнообразие моделей поражало - от плоских, похожих на диск для метания меркурианских САГИТТОРОВ-МР, до огромных, цилиндрообразных кораблей системы ALFA-CENTAVRA, перемещающихся в параллельных мирах. Но особо запомнились ему плутонианские TRIRIUS-999 - черные летающие кортики, теряющие видимость при изменении положения в пространстве.
  - Пилоты тририусов, - говорил Аштар, - так же непредсказуемы, как и их корабли. Их девиз "бей в спину", стоит только противнику потерять контроль, как удар нанесен. Знать тактику плутонианцев - ваша задача.
  
  Марсианские военные корабли были похожи на больших электрических скатов, радиоактивные генераторы которых, будучи размером не больше спичечного коробка, располагались в длинных металлопластиковых "хвостах". "Хвосты" были оснащены десятками сверхчувствительных микрорадаров, которые безошибочно определяли приближение кораблей противника, и, в зависимости от ситуации, либо начинали интенсивно извиваться, становясь неуловимыми, подобно гигантским змеям, либо отрывались, исчезая в пространстве космоса, успев перед этим вытолкнуть скрытые в них генераторы энергии в резервные генераторные отсеки корпуса корабля.
  Такая хитрая конструкция кораблей позволяла воинам Марса вести бой в самых горячих участках Солнечной системы. После отрыва "хвоста", корабль на некоторое время погружается в плотную световую капсулу и противник, убежденный в том, что его удар превратил марсианский корабль в космическую пыль, уверенно покидал зону боя, получая непредсказуемый, но закономерный удар сзади.
  
  В эту тайну были посвящены лишь некоторые, особо отличившиеся, бывалые воины и узкая группа урбаноидов-конструкторов. После окончания социально значимой деятельности, данная информация стиралась из памяти посвященных, благодаря чему никто в галактике не мог догадаться, почему марсианская космическая флотилия столь непобедима.
  
  И вот, настал момент, когда командир флотилии Аштар посвящал в эту тайну дюжину молодых воинов, уроженцев Земли. В конце посвящения, каждый из двенадцати обязан был подписаться под клятвой неразглашения, которая была записана лазерным пером на тонкой каменной плите.
  
  В конце курса пилотирования, каждый воин обязан был сдать экзамен, совершив пробный полет вокруг Марса.
  
  Когда Этакар сел за пульт управления корабля, сопровождаемый тремя ассистентами-урбаноидами, сердце его клокотало от восторга. Подумать только, он, бывший мальчик-инвалид, который еще пару лет назад с трудом справлялся с велосипедом, сегодня пилотирует марсианский военный корабль. И это не фантастика!
  Он нажал на педаль bigstart и послушная машина, чуть содрогнувшись, вылетела стремительно на орбиту Марса. Этакар самозабвенно управлял кораблем. Он решил выполнить как можно больше трюков, чтобы показать Аштару отработанные им навыки. Аштар наблюдал за полетами своих студентов, сидя в кабине многоуровнего видеомоста, с помощью которого можно было полностью пронаблюдать весь процесс полета от технологии управления до внешнего движения корабля. Машина Этакара вытворяла чудеса, она то двигалась по траектории падающей звезды, то вдруг застывала на мгновение и затем, словно потеряв управление, камнем падала в бесконечность. Затем, вдруг вынырнув из космической темноты, начинала раскачиваться, подобно маятнику, постепенно увеличивая амплитуду движения.
  
  После приземления Аштар по-братски похлопал Этакара по плечу и сказал весело:
  - Молодец! Порадовал, не шучу. За управление флотилией в условиях дальнего боя я могу быть спокоен.
  
  Мирослав, догнав Этакара, направлявшегося после экзамена в RELAX-отсек, высказал комплимент по-своему:
  - Ты классный пилот, Этакар! Ей богу, словно всю жизнь за пультом. Я пилотирую хуже, осознаю это сполна.
  - Набиваешь цену, дружище? - вздохнув, спросил Этакар. - Тебе нет равных в искусстве космологии. Все без исключения, и учителя, и воины признают это.
  - Видишь ли в чем дело, Этакар, я обучался элементам космологии с детства, поэтому нет ничего удивительного в том, что я лучше других левитирую или дематериализуюсь. А ты, не знавший ранее ничего из космологии, зачастую показываешь себя настоящим мастером. Это талант, Этакар. И я учту твой талант, когда настанет время реального боя.
  - Прости, не совсем понял. Что значит учту?
  - Это значит, что получив корону верховного предводителя легионов Марса, я не забуду о друге. Надеюсь, ты знаешь, что конечной целью всего этого спектакля является схватка с Танталом. И поскольку мое назначение предводителем воинства семи лучей предначертано, я сделаю все, чтобы ты смог раскрыть свой природный талант, - Мирослав сверкнул хищным взглядом, по-императорски властно откинув голову. - Глубоко надеюсь, что наши мысли относительно ведения операции на Плутоне, будут течь в унисон.
  - Прости, Мирослав, но я ничего не знаю о Тантале, - сказал Этакар. Лицо его застыло в немом вопросе.
  - Тантал - верховный предводитель плутонианского воинства теней. Именно он, совместно с правительницами Плутона Геей и Гертрудой, замышляет завоевание Земли.
  - Все, что связано с Землей, вскормившей меня, для меня свято, Мирослав. Я буду там, где пригодятся мои умения. Но прости за нескромный вопрос, почему ты решил, что корона предводителя достанется именно тебе? Насколько мне известно, процесс коронации будет совершать дух Эрмигот. Что если он решит сделать предводителем, ну скажем, Синара, или, например, Лимитон?
  - Это исключено, Этакар. Синар - отличный боец, но плохой стратег, а Лимитон - хороший теоретик, но плохой практик. Весь род стеаратов особым образом готовился к появлению на свет предводителя красной звезды. В день и час моего рождения Марс стоял над горизонтом, наполняя энергией младенческое тело будущего короля воинов Марса. Но стеараты знали еще одну истину, - Мирослав многозначительно помолчал и, сверкнув глазами, продолжил, - истина в том, что на моем пути к величию закономерно должен был появиться конкурент. И этот конкурент - ты! Однако, я великодушен. И я совершу мудрый поступок, превратив потенциального врага в друга и конкурента - в партнера. Моя ученость и твоя самобытность - вот те силы, которые, соединившись, спасут Землю.
  - Твоя речь бесстрашна, как горная река, но, увы, столь же опасна. Что движет тобой, Мирослав - желание властвовать или желание принести пользу?
   - А ты считаешь, что эти вещи несовместимы?
  - Считаю, что нет.
  - Очень зря. Наивные и гордые своим безумием земляне до сих пор считают, что нельзя совместить огонь и воду. Это опровергает законы их наук. А древние колдовские династии бережно передают от отца к сыну плоды этого совмещения - философские камни, благодаря которым простая вода превращается в эликсир здоровья и долголетия, а брусок железа становится слитком золота. Мой прадед дожил до трехсот двадцати лет и умер не от изнуряющих старческих болезней, а потому, что, устав от жизни, перестал принимать эликсир. А дед был владельцем несметных сокровищ, и на закате жизни, измученный осознанием богатства, истратил все до последнего рубля, построив на севере страны город Светлояр, дотла сгоревший в отечественную войну. Вот так опыт предшествующих поколений рассказал мне о том, что бессмертие и богатство - две заманчивые утопии, к которым вечно стремится человечество. Я же выберу иной путь.
  - Что же ты считаешь Путем, Мирослав? - Этакар смотрел в глаза собеседника пытливым взглядом психоаналитика.
  - Я расскажу тебе об этом позже, твоя же задача, Этакар - стать и остаться моим другом, - Мирослав, улыбнувшись двусмысленно, направился вглубь RELAX-отсека, а Этакар долго смотрел ему вслед, пытаясь разгадать его тайные замыслы.
  
  Много минуло дней, проведенных в трудах и заботах, прежде чем двенадцать молодых воинов вышли на финишную прямую их обучения. Им предстояла "тропа познания". Никто не знал, что конкретно представляет собой эта "тропа", но все были наслышаны о том, что прошедший "тропой познания", приобретает нечто большее, чем мудрость и отвагу. Счастливец, прошедший "тропой познания", приобретает богоподобие. После завершения курса космологии, каждому из двенадцати, методом лазерофореза, был введен в мозг имплант MARSPOLIGLOT. В первые сутки после введения импланта молодые воины не переставали улыбаться - без словарей и специальных занятий они свободно общались на пяти языках. Причем, марсианский спичи полюбился им более всех остальных, он был предельно прост, и с помощью него мысль легко и свободно превращалась в речь. Ребята забавлялись, меняя языки одной фразы. Этакар, столь не безразличный к просвещению, внезапно понял истину: свобода понимания - родная сестра свободомыслия.
  
  В назначенный день рано утром рифеллер Руф в зубах поднес Этакару пакет. Этакар достал из пакета тончайший, сияющей белизны комбинезон.
  - Что это? - спросил Этакар, глядя в пустоту заспанными глазами.
  - Обмундирование для прохождения "тропы познания", сир Этакар, - ответил услужливый МИР.
  - Почему белый? - Этакар рассматривал обмундирование, удивляясь совершенству технологий. По структуре ткань напоминала полиэтилен, но на ощупь была нежнее хлопка.
  - Белый цвет универсален. Это цвет абсолюта, цвет начала и цвет конца. Белый может стать любым цветом, а на той грани, где белый становится черным, живет истина. Привыкшие делить мир на черное и белое, блуждают в потьмах. Там, где белое начинает обнаруживать черты черного, рождается новый мир, - МИР говорил медленно и выразительно, словно читал лекцию в университете.
  
  Они стояли в широком зале. Двенадцать воинов, одетых в тончайшие белые комбинезоны, и тринадцать учителей в просторных белых туниках. Этакар чувствовал за спиной горячее дыхание Эолана, отчего сердце его взволнованно, радостно колотилось. Они снова были вместе - учитель и ученик, старец и воин!
  Перед стоящими сверкали разноцветными огнями двенадцать больших дверей. На дверях неоновой зеленью были написаны имена воинов.
  
  Сантана и Аштар держали слово:
  - Вашему совершенству нет границ, вы мудры, сильны и умелы. Вселенная радуется за вас, - Сантана говорила с привычным суровым восторгом.
  - Но есть то, без чего ваши попытки изменять мир, будут тщетными. Изменять мир можно, лишь познав его. А познать мир можно лишь, познав себя, - слова Аштара были такими близкими, но предвещали путь далекий, отчего у Этакара легкой грустью щемило сердце, - "тропа познания" представляет вам такую возможность. Подобно тому, как великий космос за семь дней сотворил видимый нам мир, каждый из вас за семь дней, под руководством великого владыки-учителя, сотворит свой внутренний мир. Вам предоставляется исключительная возможность быть творцами самих себя. Итак, путь открыт! "Тропа познания" ждет каждого из вас.
  - Пойдемте, предводитель, - сказал Эолан чуть слышно, - Ваш час настал.
  
  Они вошли в дверь с надписью ETACAR  11 и... погрузились в режущую глаз темноту. Их белые одежды резко контрастировали с темнотой, отчего Этакара пронзило понимание истины: ВСЕ СУЩЕЕ ОТ КЛЕТКИ ДО ВЕЛИКОГО КОСМОСА ЖИВЕТ И РАЗВИВАЕТСЯ ЗАСЧЕТ ХАОТИЧНОГО ПЕРЕПЛЕТЕНИЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ.
  
  Прочитав мысли Этакара, Эолан заметил:
  - Да, Этакар, начало "тропы" выводит Вас к истине познания противоположностей. Помните же одно: конечной целью существования любого разумного существа является примирение в себе противоположностей и осознание двуединства. Впадая в любую из крайностей, сущность погибает от недостатка противоположности.
  
  И был день первый. И взору Этакара открылся красный цвет. Воин постигал смысл красного. Он лежал в комнате, стены, пол, потолок которой полностью были красными, свет сочился сквозь невидимые отверстия стен. Складывалось впечатление, что одежды Эолана и Этакара были охвачены огнем. Воин мыслью отвечал на безвольные вопросы учителя:
  - Что с телом Вашим происходит, предводитель?
  - Я чувствую жар, словно кто-то тысячи костров зажег в моей груди.
  - Что видит Ваше внутреннее око?
  - Огонь.
  - В чем смысл огня?
  - Светить.
  - Уже ль только светить?
  - И сжигать.
  - Что чувствует душа, когда горит огонь?
  - Покой и благодать, и безопасность. Есть смысл жить, когда горит огонь. Тепло с огнем в дому, и суп кипит в котле, покуда жив огонь. И страх в душе гнездится, когда горит огонь, ведь искра торопливая способна превратить любой костер в пылающий пожар.
  - Вот противоположности огня, Вы их назвали, предводитель. А если страх и безопасность соединить в одно, что мы получим?
  - Получим мы само движенье жизни. Тогда любой огонь стать сможет вечным!
  - Суть красного - защита жизни. Проникнитесь же красным, Этакар. Попробуйте стать красным. Засните, и в душе у Вас в тот миг зажжется вечности огонь.
  
  На утро следующего дня Этакар открыл глаза в надежде увидеть режущий глаз красный цвет, но вокруг была приятная темнота, и Эолан в белой тунике, по-отцовски радостно улыбался проснувшемуся воину.
  - Приветствую Вас, предводитель! Как Вам спалось?
  - Отлично. Но где же красный цвет?
  - Он в Вашем сердце сохранился. День первый был удачным. Вот, посмотрите!
  Эолан щелкнул пальцами и в его руке появилось зеркало, как в первый час их встречи на Земле. Этакар взглянул в зеркало и увидел, что на покрывающей его грудь части комбинезона интенсивно сияла красная полоса.
  - Готовы ли Вы принять следующее испытание, Этакар. "Тропа познания" поведет Вас дальше.
  - Да, я готов, учитель!
  
  И был день второй. Оранжевая комната открылась взору Этакара. И чувствовал воин, как власть пламени в его душе сменялась осознаньем власти иной. Эолан был рядом, он вопрошал спокойно:
  - Что говорит Вам сердце, Этакар?
  - Мне сердце говорит, что есть огонь теплей костра, свирепее пожара, и без огня того не может жить ни малая травинка, ни бездонный космос. И тот огонь зовется Солнцем.
  - И для чего, по Вашему, на небе восходит солнце раннею порою?
  - Что б напитать своей великой силой и муравья и вековечный дуб. Оно дарует жизнь.
  - Но солнце только днем так ярко светит. Лишь ночь придет, оно спешит уйти, мир погружая в царство мертвых. И где ж тогда другая сторона величья солнца?
  - В угасанье жизни. Даруя жизнь, оно же отнимает бесценный дар. Сжигает силой власти поля и иссушает реки.
  - вы противоположности назвали, что солнце лучезарное скрывает. То - жизнь и смерть. А если попытаться примирить в себе две эти властные стихии? Что мы получим?
  - Мы получим радость. Мы сможем жить на свете беззаботно и умирать без страха и сомненья. Ведь там, за горизонтом бытия, иная жизнь откроется пред нами!
  - Оранжевое радость нам дарует. Засните же, великий предводитель. Пусть радость насыщает Вас во сне.
  
  Проснувшись в темноте, Этакар быстро встал и, улыбаясь, подошел к Эолану. Тот сидел в безмолвном созерцании невидимого мира. Окинув взглядом грудь, заметил Этакар, что на комбинезоне чуть выше красной загорелась новая, оранжевая полоса.
  - Учитель, я готов продолжить путь!
  - Идем, идем, нас много ждет чудес. Открытия души сопоставимы с величьем Бога.
  
  И был день третий. И взору молодого воина открылся желтый цвет. Отдавшись силе желтого, Этакар погружался в раздумия об иной власти. Та власть была тяжелой и в представлении Этакара переплеталась с миром сущим больше, нежели власть пламени и солнца. Та власть была порождением природы разума человека. При виде желтого в сознании Этакара появился крупный слиток золота. Простой металл - создание природы для человека стал подобием Бога. Эолан смотрел в бездонную синеву глаз Этакара, с легкостью читая его мысли.
  - Померк Ваш взор, любезный Этакар. Неужто желтый цвет настолько мрачен, что силою своей необъяснимой способен помутить сиянье взгляда?
  - Учитель мой, тревожный этот цвет навеял мысль мне о величье злата. Металл безликий, ставший властелином безумного и суетного мира сияет желтизной своей холодной. Ему подвластны мысли человека, его мечты, надежды и свершенья. Подумал я, обязан Воин Света попрать уклад привычной власти этой. Быть может, это шаг к спасению землян? Зависимость от золота и денег религией для человека стала.
  - Тревожна Ваша речь. Ужели желтый ведет людей в зависимости пропасть?
  - Нет, нет, тревога - только повод познать другую сторону проблемы. Учили Вы меня доктрине о дуальности - другая есть сторона у каждого явленья. Ведь, ежели помыслить, зависимость любая дарует нам стремление к свободе. Покончив с властью злата, земляне смогут заново родиться, младенцами представ перед вселенной. Их разум откроется для цели созиданья.
  - В глубинах Ваших мыслей, предводитель, сокрыта кладезь мудрости великой. Зависимость - сестра свободы. Что же будет, когда в одно сольем мы силы эти?
  - Мы получим величие разума. Алхимия сознанья дарует философский камень мысли. Лишь отточенная мысль способна уберечь нас от паденья и стать началом пути к вершине веры.
  - Пусть желтый цвет напомнит великой силой Ваш священный разум. Засните, Этакар, пусть сон Ваш будет глубоким, как вселенский океан.
  
  Настало утро. Этакар проснулся и с радостью заметил, что на его комбинезоне, чуть выше предыдущей, оранжевой, сияет новая, желтая полоса. Он встал и к удивлению своему почувствовал себя раздвоенным, так, словно тело его было составлено из двух непримиримых половин. Вся нижняя часть тела огнем горела, а верхняя была скована льдом. Мышцы ног были расслаблены и мягки, а мышцы рук напряжены и тверды, словно сталь. Эолан был рядом, и Этакар спросил его безмолвно, взглянув в глаза:
  - Учитель, что со мной? Такое впечатленье, что некая неведомая сила в меня вселила разные начала.
  - Да, это знак. Его мы растрактуем как то, что Вы на правильном пути. И путь зовется Ваш "тропой познанья". Идемте дальше!
  
  И был день четвертый. Интенсивной зеленью ударила в глаза Этакара четвертая комната. Он лег, закрыл глаза и внезапно увидел себя беззаботным ребенком, собирающим цветы в лесопарке. Земля, она была так далека в реальности и так близка в воспоминаниях! Перед внутренним оком Этакара предстал огромный дуб. Такой дуб рос в лесопарке города N-ска. Менялись времена и нравы, строились дома и уходили в небытие старики, а дуб все рос и рос и никому не приходило в голову нарушить нерадивым действием его рост. Под дубом стояли скамейки, выкрашенные темно-зеленой краской, и летом, в жару, скрываясь от палящих лучей солнца тени дуба, на скамейках этих отдыхали пожилые люди, и дети играли в свои незамысловатые игры.
  - Приятно мне смотреть на Вас, о, предводитель, лицо у Вас по-детски беззаботно, - сказал Эолан с отцовской нежностью, - какие мысли цвет зеленый Вам навеял?
  - Сейчас о том я мыслю, как прекрасно расти навстречу солнечному свету, расти навстречу радости познанья, подобно дереву, что каждою весною вселенной дарит новые побеги. Все новое, оно всегда прекрасно. В нем будущее скрыто. Так же в капле сокрыта суть величья океана.
  - Прекрасна Ваша речь, о, предводитель. Скажите мне, благодаря чему дают деревья новые побеги, из зерен превращаясь в исполинов?
  - Благодаря полуденному солнцу, благодаря дождю, что насыщает живою влагой жаждущую землю, благодаря... о да, я догадался! Благодаря корням! От их заботы зависит жизнь и ветви, и побега.
  - Вы правильно решаете задачу. Так в чем же смысл ее для нас, живущих?
  - Побеги - это будущее наше, а корни - это прошлое. Значит, когда мы лишь о будущем мечтаем, о прошлом забывая, засыхают побеги жизни. Ну а если мы в прошлое впиваемся корнями, мертвеет тело дерева. И значит нам нужно жить сегодняшним, насущным.
  - О, да, о хлебе мы насущном молим, в надежде простирая руки к небу. Мы знать должны закон: настоящее есть финиш прошлого и старт грядущего. Чтобы не прекращать движенье жизни, стоит заботиться лишь о настоящем. Засните, Этакар, пусть цвет зеленый явит Вам ценность настоящего мгновенья!
  
  Под утро Этакар увидел во сне огромный светящийся шар. Белый свет, исходящий от этого шара, расходился по окружности миллионами лучей. Один из них был направлен на Этакара. Освещаемый лучом этим, Этакар испытывал благодать. Он осознавал себя частью этого шара, отчего на душе его становилось так спокойно, как в детстве под новый год, когда за окнами завывала вьюга, а в доме царило тепло и пахло хвоей от новогодней елки. Открыв глаза, Этакар заметил, что Эолан стоит, закрыв глаза, подняв руки вверх, на лице его было выражение великого восторга.
  -Учитель, Вы встречаете утро, пребывая в великой радости. Что наделяет Вас этой радостью?
  - О, предводитель, я был сегодня так близок к Богу!
  Этакар задумался. Помолчав немного, он спросил:
  - Учитель, скажите мне истину, КТО ЕСТЬ БОГ? Христос, Аллах, Будда, Иегова, кто? Живя на Земле, читал я разные религиозные доктрины, но сердце мое не отвечало ни на одну из них. Так кто же Бог и что же это за феномен?
  - На сей вопрос ответить Вам должна "тропа познанья". Истинна она.
  
  И был день пятый. И Этакар, подобно птице, окунулся в небо. Благодаря голубому цвету, его нежности и глубине создавалось впечатление, что стены комнаты раздвигаются, открывая перед взглядами вошедших, небесный простор. Мельхиседек посмотрел на Этакара, немы были его улыбающиеся уста, но мысль его чистейшая глаголила:
  - Вопрос о Боге, тот, что Вас тревожит, сейчас задайте мудрости своей. Так что есть Бог?
  - Еще совсем недавно с ответом этим я бы затруднился. Есть на Земле священные писанья, они твердят: "Однажды Бог, всевышний, пришел с дарами веры к человеку. Он говорил: "Вставайте! Просыпайтесь! Сердца свои пустые отворяйте! Ведь я принес в Ваш мир Благую Весть. Отныне, кто уверует, спасется!". Все было так, но как и все другие, был Бог тот соткан из горячей плоти, снабжаемый кипящей, чистой кровью. Я верю - есть великие созданья, которые лишь раз за сотни лет в наш бренный мир с учением приходят. Но они не боги. Они проводники великого вселенского сознанья. Но то, что им дается провести через уста свои в сердца живущих, то истиной звучит неоспоримой, идущей через многие века. А Бог един, он - вечности хозяин, он - да и нет, он - все и ничего, великое, негаснущее пламя и океан бушующий, безбрежный. Он - Вы и Я. Он - есть всему начало и есть всему конец".
  - Прекрасно предводитель! Суть Бога в том, чтоб одухотворять. Путей, ведущих к Богу безмерно много, словно звезд на небе. Но чтоб с всевышним слиться, должен каждый найти свой путь. Скажите, Этакар, но если мы - суть малые подобия великого вселенского Владыки, то что же тогда Дьявол?
  - Учитель, я над этим так долго думал, мыслями ведомый. И вот к чему пришел я: дьявол - то, во что слепец самонадеянный, безумный, деяньем превращает сущность Бога. Когда душа в унынии впадает, когда владеет страх душой заблудшей, когда лишь волчья страсть душою правит, и очи видят только грязь и слякоть, когда рука сжимает крепко злато, и только к злату та рука стремится, когда за злата горсть душа способна предать и мать, и любящего друга, тогда мы в праве говорить о том, что злобный дьявол той душою правит.
  - Да, Этакар, такие откровенья лишь Бог в уста живущих направляет. Но что же будет, если объединятся Бог и Дьявол вместе?
  - Получим мы величье человека, как и любой другой души разумной. Ведь дьяволом стращают нас напрасно. Душа, не зная низшего начала, не отличит разумного зерна от тлеющего семени. И к небу не взойти, земного бытия не испытав.
  - Вы правы, Этакар, покуда небо нас озаряет светом голубым, способен каждый из живущих в себе открыть подобье Бога. Но должен каждый соискатель Бога постичь суть Дьявола, пройти сквозь жадность, бессердечность и злословье. Лишь так в нас дух и разум закалятся. Цвет голубой сулит нам превращение - из обывателей мы становимся Божьими избранниками. Засните, Этакар, с осознанием этой истины.
  
  Он встретил утро в сладостной истоме. Он с трудом открыл глаза, почувствовав, что за истекший день что-то перевернулось в его душе. Он познал силу и мощь космоса. Эта благородная сила, наполняя его разум и душу, делала его неустрашимым и непобедимым. Его, космического война Этакара, в чьих руках находится судьба жемчужины галактики планеты Земля. С трудом поднявшись, он подошел к Эолану. Некоторое время учитель молчал, словно не замечая воина, затем он заговорил чуть слышно:
  - Как Вам спалось, любезный предводитель? Спокоен был Ваш сон или тревожен?
  - Я спал так сладко, словно все тревоги покинули мой разум. Но под утро мне смыкала веки тягостная леность. Неужто я устал? Тропа познанья мне дарит мудрость, силы отнимая?
  - Не думайте об этом. Ваши силы сейчас, как прежде непоколебимы. Но был момент, и Вы постигли Бога. В Вас Божья мудрость. А постигший Бога, всегда глаза печальные имеет, поскольку сострадает всем живущим и боль чужой души своей считает. Идемте дальше. Вас "тропа познанья" ведет сквозь тернии к величью духа.
  
  Этакар в раздумии опустил глаза и увидел, что на его груди сияют пять полос.
  - Пять истин позади, сказал Эолан, - идемте, Этакар.
  
  И был день шестой. И Этакар с трепетом в душе шагнул в шестую комнату, погрузившись в синеву. Белизна его костюма резко контрастировала с синевой, и Этакар, исполненный мудрости, почувствовал себя легким, словно ангел, и ему, как никогда раньше, захотелось говорить. Мысль воина была чиста и прозрачна, как бриллиант.
  - Учитель, цвет вечерний, синий, мне дарит мудрость и покой. Постиг я смысл его так быстро, что мысль свою поспешную не терпится мне выразить словами. А мыслю я о том, в чем Бог великий раскрыться может нам, живущим, смертным? Да только в изобилии творений! Вселенная устроена так мудро, что каждая звезда и каждый камень имеют свое место во вселенной. Подумать только: каждая планета идет вкруг Солнца по своей орбите. А Солнце обладает тайной силой, что удержать способна все планеты, вмененные ему творцом великим. А если мысль продолжить - нам известно, что Солнце есть лишь малая звезда в огромной галактической скрижали. Как дивно это все! Как бесконечны творения владыки мирозданья! А если Землю взять нам в рассмотренье, то там чудес не счесть - в любой травинке сокрыта мудрость высшего начала. Растут деревья, соками земли питаясь, простирая ветви к небу. В листве деревьев тех гнездятся птицы, приют находят под корою черви, что птицам в корм идут. Какая радость быть наблюдателем творений божьих!
  - Да, синий цвет нам держит бесконечность творений божьих, Вы сказали правду. От вируса до космоса - все в мире устроено по мудрости Творца. Неужто в этом мудром совершенстве есть скрытая, другая сторона?
  - Потоку мысли не страшны преграды, попробую постичь я силой мысли творений сих обратное начало. Живущие приписывают Богу лишь акт творенья, дьяволу вменяя жестокую систему разрушенья. А если поразмыслить, разрушенье - процесс небезразличный для природы. Проходит время, превращая в пепел планеты, звезды, города и горы. Проходит время и на пепелище Творец сажает новые цветы. На пепелище старого взрастает богатство нового. И в этом смысл жизни! Разрушая, мы приближаем радость созиданья. За ночью день идет. Спасибо, время!
  - Да, время хладнокровное бесстрастно. Ветшает красота цивилизаций, уходят люди, умирают звезды... Но мысль в пространстве реет бесконечно, сознанья наполняя откровеньем. Засните, Этакар, пусть не разрушит слепое время храмы Ваших мыслей.
  
  Этакар не спал всю ночь. Что-то изменилось в очередной раз. Привычные ощущения ушли куда-то и уже ни страха, ни пылкой радости не осталось в его душе. Сознание было наполнено чем-то необъяснимо приятным, чему было слишком сложно найти определение. Он знал, он чувствовал каждой клеткой своего тела, что непостижимо великое ждет его впереди. Да, с каждым новым вдохом, наполнявшим его легкие, он осознавал собственное величие. Но ощущение это было так далеко от привычного землянам горделивого и надменного понимания величия. Он был велик уже потому, что велик был его создатель, тот, кто в едином творческом порыве зажег миллиарды огней-сердец и сказал: "Любите!". Да, Этакар возлюбил внезапно все сущее, постижимое и непостижимое, время и пространство, и все явное и неявное в этом пространстве, и себя среди всего. И не было желания ни мыслить, ни говорить, он лишь смотрел в глаза учителя Эолана и понимал, как мягко Любовь всевышнего наполняет сердца и как бережно охраняет их. Они любили друг друга - учитель и ученик, старец и воин!
  Впереди, на комбинезоне Этакара, сверкали шесть радужных полос. Учитель Эолан ненадолго застыл в улыбке и затем сказал безмолвно, направив в сознание Этакара ясную мысль.
  - Скоро наступит момент истины, предводитель! Ваш звездный час слишком близок. Остался последний шаг. Все будет хорошо, я знаю, я чувствую это.
  И был день седьмой. Последняя комната сначала показалась Этакару полностью темной. Лишь тусклые лучи матового света прояснили для зрения вошедших цвет пола, стен и потолка. Все было фиолетовым, сумеречным. Комната казалась невероятно маленькой, но в этом малом пространстве величие бытия осознавалась так отчетливо, что Этакар, исполненный этим величием, заговорил былинно, нараспев, сам удивляясь красоте голоса, исходящего из гортани:
  - О, мыслящие сущности вселенной! Лишь в вас вдохнул Творец огонь бессмертный и пожелал: "Творите, созидайте, моим подобьем во вселенной будьте. Пусть будет ваша жизнь подобна песне, пронзающей сердца всесильным словом. Я слово вам дарю, а сила слова подобна лишь моей великой силе. Преумножайте этот дар бесценный, пишите песни, прославляйте Бога и все творенья Бога прославляйте. Ищите, познавайте, открывайте, дерзайте, совершенствуйтесь, любите. Детей растите в неге и заботе, их с малолетства мудрости учите". И кто-то шел божественной дорогой. Теперь известно нам, что во вселенной есть масса внеземных цивилизаций, умноживших великий божий дар. У них есть все, что б "завтра" было светлым. У них есть вера, что со знаньем в паре фундамент жизни создает им прочный. А есть миры, где все деянья Бога осквернены незрелостью рассудка живущих. В них любая искра божья от ветра лихорадящего гаснет. Там правит бал надменное коварство, желанье угнетать живущих рядом. Там власть и деньги заменяют Бога. Задача воинов космоса бесценна - помочь заблудшим обрести прозренье. И в этом скрытый смысл тропы познанья. Стать надобно мне богочеловеком, что б за собой я вел людей заблудших, что б сохранить я смог сердца живущих от слов жестоких, от ветров холодных.
  - Все гениально, просто и мятежно. Лишь юность искрометная способна светить и зажигать. Скажите мне, любезны воин Света, в чем скрытый смысл того, что Вы сказали? И в чем искать другую половину величья человеческого духа?
  - Не чувствую ее я, мой учитель! Пронизанный лучами фиолета, я чувствую сиянье с абсолютом. Здесь рядом Бог, я чувствую, учитель!
  
  Они молча смотрели друг на друга. Этот взгляд был выше слов и больше понимания. Каждый из них знал, что вот-вот свершится чудо, которого они ждали все эти долгие годы. Фиолетовый мрак комнаты внезапно наполнился тусклым светом из неоткуда. Свет становился все ярче, он был интенсивно белый, словно тысячи звезд слились в одну, вобрав в себя всю силу Млечного пути. Ошеломленный Этакар почувствовал нестерпимую резь в глазах, затем зрение на некоторое время пропало. Он чувствовал, как горячий и плотный поток воздуха подхватывает его, унося в неизвестность. Затем зрение прояснилось, и он, потрясенный произошедшим, увидел следующее: в необъятных размеров помещении, залитым интенсивным солнечным светом стояли двенадцать воинов. Этакара практически не удивил тот факт, что прозрев после ослепления светом, он стал видеть объемным зрением так, словно на затылке у него появились, откуда ни возьмись, невидимые глаза.
  Все двенадцать воинов были одеты в легкие, черного цвета, комбинезоны. Спереди на каждом комбинезоне сверкали и переливались семь радужных полос. На ногах у каждого из двенадцати были надеты высокие сапоги-хамелеоны, отливающие всеми цветами радуги. Напротив Этакара стоял Мирослав. Они обменялись приветственными мыслями.
  - Ну, здравствуй, брат, - мысль Мирослава была острой, как наточенный нож, - мы не виделись давно.
  - Здравствуй, брат, - мысленно ответил Этакар.
  - Вот и настал момент истины. Сейчас над моей головой вспыхнет корона верховного предводителя марсианского воинства. Я ждал этого момента всю жизнь, - транслировал свою мысль Мирослав. Лицо его исказилось надменной гримасой, - но я не забыл свое обещание, я позабочусь о том, чтобы...
  Мысль Мирослава была прервана голосом, неизвестно откуда возникшим в бесконечном, освещенном солнечным светом, пространстве. Невозможно было определить источник этого голоса. Он звучал то ли снаружи, то ли внутри сознания, улавливаемый неким внутренним слухом. То ли мужской, то ли женский, то ли громкий, то ли тихий, голос был неописуемо величавым, так, что от вибраций его сердце пускалось в бешеный пляс.
  - Приветствую вас, славные воины Света! - сказал неведомый голос, пронзив величием юные сердца двенадцати стоящих по стойке "смирно" воинов, - Вы находитесь в зале Солнца станционного Мегахауса Битмарс. Мое имя - Эрмигорт. Вы не можете видеть меня, но можете ощущать мое присутствие, - на этих словах свет стал ярче и внезапный поток горячего ветра обжег лица воинов. - Я - верховный правитель солнечной системы, руководящий всеми процессами, в ней происходящими. Я радуюсь за вас, прошедших "тропой познания" и воспылавших великой космической мудростью. Отныне я повелеваю вам стать освободителями планеты Земля и доверяю вам проведение на Плутоне миссии ANTIMAG-4, с целью предотвратить реализацию жестоких замыслов плутонианцев в отношении Земли. Подробные инструкции по ведению операции будут даны мною чуть позже каждому из семи предводителей лучей в отдельности. Сейчас же настал момент избрания верховного предводителя воинства семи лучей и его четырех правителей-советников.
  
  После этих слов лицо Мирослава засияло, укрощенное тщеславным самодовольством.
  Эрмигорт продолжал:
  - Итак, верховным предводителем станет самый достойный из вас. Несмотря на то, что все вы, безусловно, сильны и мудры, пост верховного предводителя марсианского воинства семи лучей займет сильнейший и мудрейший. Тот, кто наполнен бесконечной доблестью, тот, чьи чувства и разум находятся в гармонии, тот, кто способен принимать решения, руководствуясь велением сердца, тот, чей дух способен повести за собой миллионы, тот, кто приняв бремя славы, способен не забыть о всевышнем...
  
  Мирослав сиял. Воображение унесло его далеко из зала Солнца. Казалось, что, погруженный в свои тщеславные мечты, он уже не слышал Эрмигорта.
  - Итак, пусть над головой верховного предводителя воинства семи лучей сейчас и всегда сияет золотая корона славы. Имя его...
  
  Пауза. Приглушенный стук сердец. Порыв горячего ветра.
  - ЭТАКАР!
  Золотое облако засияло над головой Этакара. И он ясно увидел перед собой, искрившееся в злобной гримасе, лицо Мирослава. И его глаза - жестокие глаза, ГЛАЗА ЗМЕЯ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ IV.
  Схватка.
  
  Неустрашимость есть первое и
   необходимое качество воина; с
   неустрашимостью неразлучно
   величие души.
  Н. Дурова.
  
  Восемь марсианских военных кораблей REDSTAR 007, по внешнему виду похожие на электрических скатов, ровным полукругом перемещались в космическом пространстве в направлении Марс-Плутон. В отличие от предыдущей шестой модели, новые корабли были оснащены аккумуляторными трансформаторами скоростей, благодаря чему при движении без угрозы для корабля можно было менять скорость от десяти до полуторных тысяч километров в час, а также наружной системой биокристаллических микротелескопов, располагающейся параллельно системе микрорадаров, что позволяло обозревать пространство вокруг корабля на сотни тысяч километров.
  В центральной машине за пультом управления полетом сидел новый предводитель марсианского космического воинства семи лучей, сир Этакар, золотистый военный шлем которого был окаймлен чуть различимой предводительской короной. Никаких иных знаков отличия, не считая, пожалуй, рубиновой капли "знака выжившего", на его обмундировании не было. Черные эластичные комбинезоны с радугой впереди, высокие "радужные" сапоги и золотистые, остроконечные шлемы были универсальным обмундированием всех двенадцати офицеров легионов семи лучей, рядовых же легионов отличало отсутствие радужных полос на комбинезонах. По правую руку Этакара, бесстрастным взглядом всматриваясь в сверкающие точки на широком мониторе, сидел первый правитель - советник Этакара, сир Мирослав. Он выглядел измученным, словно перенесшим в недавнем прошлом тяжелую болезнь, однако усердие, с которым он приступил к работе в новой должности, слегка удивляло Этакара. От подъема до отбоя Мирослав работал, не покладая рук, он обговаривал с Этакаром все, даже самые, на первый взгляд, несущественные мелочи, касающиеся ведения операции на Плутоне. Даже после отбоя, когда корабли переводились в режим автопилотирования, а следить за обстановкой на корабле поручалось нескольким десяткам специально подготовленных урбаноидов, Мирослав оставался в пилот-отсеке, все с той же страстью вглядываясь в бесконечность космоса на мониторе, словно пытаясь отыскать там великую, непреложную истину.
  По левую руку от Этакара сидела прима Лимитон, избранная Эрмигортом в качестве второго правителя-советника. В прошлом их взаимная с Мирославом ненависть была нескрываемой, но "тропа познания", по-видимому, открыла глаза обоим. Они стали гораздо терпимее друг к другу и, к особому удивлению Этакара, в совершенстве друг друга дополняли. Из их столь разных, но столь совершенных мыслей, Этакар синтезировал то, что в целостности своей было похоже на истину.
  
  После коронации Этакар узнал еще одно обстоятельство, которое, несомненно, потрясло его. Как оказалось, предыдущим верховным правителем воинства семи лучей была... Сантана, а Аштар - одним из четырех правителей-советников. При выполнении порученной им операции десять из двенадцати офицеров и более половины рядового состава воинства бесследно исчезли в предместьях Плутона. Понеся тяжелейшие утраты, остатки воинства вернулись на Марс в полном смятении, не получив возможности даже увидеть коварного Тантала. Эрмигорту необходимо было подготовить новое воинство и найти новых предводителей. На решение этой задачи ушли десятки лет, а плутонианцы, тем временем, предпринимали попытку за попыткой по вторжению в подземные межпланетные базы Земли. Марсиане были вынуждены предотвращать эти попытки, подготовив для данной цели специальную охранную флотилию. Корабли марсиан многие десятки лет кружили над Землей, надеясь пресечь вероломное вторжение хитрых плутонианцев, но, по сведениям разведгрупп, последним все же удавалось каким-то удивительным образом проникнуть на Землю.
  
  Понимая, какую колоссальную ответственность возложил на него космос, Этакар, в короткие часы отдыха, предавался размышлениям. Ему было известно, что непобедимое плутонианское воинство теней состояло из трехсот отъявленных злодеев, во главе с их верховным предводителем, о котором основная часть марсианской цивилизации знала лишь по устрашающим слухам. При столь малой численности эта космическая банда сумела погубить цивилизацию атлантов, взорвать одну из крупнейших планет Солнечной системы Фаэтон, расколов ее на пояс астероидов и даже вторгнуться в соседнюю с Солнечной системой систему двойной звезды, подняв бунт на планете Сириус.
  По перехваченным разведгруппами сведениям, марсианам стало известно, что центральной задачей плутонианской цивилизации, численность которой не превышает трех тысяч живущих, является порабощение шести миллиардного населения Земли с последующим распространением своего господства на мирные цивилизации Венеры и Меркурия. Основным же препятствием на пути решения данной задачи, является, несомненно, цивилизация Марса, которая более чем на половину состоит из космических воинов-миротворцев. Следовательно, желание устранить это препятствие для плутонианцев, безусловно, является приоритетным. Этакар отчетливо понимал, что если попытка приостановить замысел плутонианцев не будет реализована, Земле в недалеком будущем грозит глобальных масштабов катастрофа.
  В периоды размышлений Этакар вспоминал, как выглядят беззаботные лица землян, как бесхитростно устроен их быт, как инфантильно их сознание, понимая, что в один миг тысячи этих наивных существ будут попросту стерты с лица Земли. Поэтому его горячее желание сделать что-то, что могло бы остановить плутонианцев, занимало все мысли и будоражило чувства. Эрмигорт нацеливал новых предводителей воинства лишь на необходимость обезоружить плутонианцев, не выдвигая практически никаких мыслей по поводу тактики, поэтому принятие всех окончательных решений ложилось на плечи Этакара. Дело осложнялось еще и тем, что все без исключения плутонианцы были техноклонами, то есть представляли собой замысловатый синтез робота и биологического тела. Плутонианцы давно и открыто смеялись над генно-инженерными экспериментами марсиан, считая их детской забавой. Сами же они, будучи изобретателями гипертехнологий, в течение многих столетий, занимались биотехноклонированием, взращивая в своих лабораториях монстров-универсалов, объединявших в себе телесную сущность и машину в такой уникальной комбинации, что в дальнейшем у них исчезла надобность создавать для своей планеты какое-либо техническое оснащение, за исключением высокосовершенных военных кораблей.
  Время от времени, взбудораженный собственными мыслями, Этакар дематериализовался и в таком состоянии проникал в параллельный отсек корабля, где за небольшими пультами сидели двое других его советников - Мисрорг и Исандер. Прежде чем материализоваться, Этакар некоторое время молча взирал на своих друзей, испытывая воодушевляющую радость.
  - Материализуйся, Этакар, мы уже научились ощущать твое незримое присутствие, - сказала Исандер, блеснув огромными глазами.
  - Салют верховному предводителю! - отрапортовал Мисрорг, когда Этакар вновь принял материальную форму. Мисрорг был задорен, как прежде, словно его первый межпланетный боевой полет был ничем иным, как путешествие в Европу на рождественские каникулы.
  - Приветствую моих ближайших, - ответил Этакар, задумчиво изучая показания приборов на мониторах. - Вы говорили о каких-то неполадках в системе цепных трансформаторов?
  - Ерунда, - усмехнулся Мисрорг, - реакция капилляров цепных цилиндров на нагревание обшивки при прохождении через зону мелких астероидов.
  Этакар некоторое время молча смотрел на мигающие кнопки пульта, за которым сидел Мисрорг, а затем, расхаживая по кабине, медленно заговорил:
  - По самым точным расчетам, перелет с Марса на Плутон займет десять с половиной земных суток. Семь из них уже позади. Что мы узнали? Что мы сумели сделать? Ровным счетом ничего! На запросы, заданные мной через трансментальный межпланетный канал SUNSIGNAL, плутонианцы не отвечают. Относительно иных путей связи с Плутоном Мирослав дает лишь отрывочные сведения...
  - Перепоручи поиск возможности связи нам, Этакар, - сказала Исандер, развернув кресло нажатием кнопки на рукоятке, - мы постараемся подойти к твоему поручению более ответственно.
  - Думаю, что все мы недооценивали Мирослава. Его нельзя назвать безответственным. В работе он точен и самоотвержен. Я, как верховный предводитель, обязан ценить эти качества в подчиненных.
  - Ну что же , в таком случае, тебе остается лишь ждать, что поиски Мирослава принесут в скором времени надежные результаты, - сказала Исандер с нотками ревности в голосе.
  - Вот смотрю я на Вас, сир Этакар, и думаю: совершенный во всех отношениях марсианский военачальник, в распоряжении которого пять языков, плюс возможность телепатического общения, а корни-то твои земные, видимо, не выкорчевать даже самыми великими победами, - Мисрорг, наблюдая напряженные раздумия Этакара, решил разрядить обстановку. - Душа то у тебя земная, это факт, более того, русская у тебя душа. И говоришь ты на русском, ну чем тебе спичи не язык? Да и машины ты настроил на режим земных суток...
  - Я всегда ценил твой юмор, Мисрорг, - ответил Этакар, грустно улыбаясь, - но сейчас мне не хочется смеяться. А насчет того, что я землянин... Да, по-видимому, ты прав. Там, на Земле... - тень воспоминаний проскользнула по лицу Этакара, усугубив печаль во взгляде. - Я много думал об этом... Это правда - там много лжи и жестокости, но что-то светлое, быть может, наивное, но все же светлое, там, безусловно, есть. Во мне жива память о детстве. Эту память не уничтожить никакими трансформациями, - он помолчал немного и, собравшись с мыслями, продолжил, - Какова обстановка на боевых кораблях?
  - Полный порядок! - воскликнул Мисрорг. - Ты знаешь, я рад, что командование самым мощным войском красного луча досталось Синару. Смотри, каков орел! И двести рядовых красного луча такие же орлы! С такими богатырями никакой Тантал...
  - Сведения с боевых кораблей поступают два раза в сутки, Этакар, - официальным тоном сказала Исандер, прервав восторженную тираду Мисрорга, - пока никаких проблем. Данимеда решила вести корабль голубого луча в режиме экономии электроэнергии на случай необходимости использования световых боеголовок. Урбаноиды ее войска третьи сутки кумулируют инфракрасное излучение в световых аккумуляторах отсека расщепления.
  - Отличная идея. Запасливость Данимеды мне всегда нравилась. Хотя, я более настроен на дипломатический тон разговора. Не хотелось бы думать, что дело дойдет до светового боя.
  
  Наступившую тишину нарушил голос Мирослава. Он сообщал по системе бортовой связи:
  - Этакар, мне удалось получить важную информацию относительно плутонианской цивилизации. Думаю, целесообразно собрать предводителей на совет.
  Глаза Этакара заблестели.
  - Неужели я дождался? - сказал он, часто дыша. Этакар подошел к пульту, за которым сидела Исандер и, нажав на нем несколько светящихся кнопок, громко проговорил, - Вниманию всех предводителей воинства семи лучей! Просьба срочно собраться в переговорном отсеке центрального корабля!
  Повторив просьбу несколько раз, он, дематериализовавшись, прошел сквозь стену. За ним последовали Исандер и Мисрорг.
  
  В полутьме переговорного отсека царила морская свежесть. Двенадцать предводителей утопали в мягких креслах, расположенных вокруг большого черного стола. На столе находились сосуды из системы централизованной подачи прохладительных напитков и чаши с фруктовыми гибридами. Этакар старался не показывать внезапно охватившей его тревоги.
  - Мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся проведения операции на Плутоне. Мирослав сообщил, что ему удалось отыскать интересные факты относительно этого вопроса.
  
  Одиннадцать пар глаз смотрели на Мирослава с нескрываемой жадностью, словно от его слов зависела судьба каждого. Внезапно стало жарко, словно энергия ожидания разогрела воздух. Мирослав вел себя непринужденно. Привычка находиться в центре внимания публики была его второй натурой:
  - По сведениям информационного центра интракосмоком, Плутон окружен серией искусственных спутников, невидимых в пространстве, благодаря капсулам, поглощающим свет. Эти спутники имеют высокую скорость обращения вокруг Плутона. Накопленная световая энергия, рассеиваясь при обращении спутников, создает мощное поле антигравитации. Поэтому Плутон, на сегодняшний день, является неприступной крепостью Солнечной системы. Единственный способ теоретически возможного попадания на Плутон - высадка на одном из его искусственных спутников.
  - Легко сказать, - забасил Синар, - нужно высчитать время приближения спутника к месту стояния наших кораблей.
  - Запрос о скорости движения спутников вокруг Плутона, а также, о расстояниях между ними направлен мною в интракосмоком, - Мирослав многозначительно замолчал. - Есть еще одна интересная деталь. По последним сведениям из шести искусственных спутников Плутона один - обитаем. Его название - Люцифер.
  - Люцифер, Люцифер... что-то знакомое, - защитилась Шандер - предводительница войска зеленого луга.
  - Библейский падший ангел, - тихо произнес Этакар.
  - Да-а, названия у них впечатляющие, - заключил Ктар - новоиспеченный предводитель войска оранжевого луча. После экстрамутации он стал похож на молодого Сильвестра Сталлоне, его заикливая речь исчезла, а голос стал мягкий и полетный, словно у оперного певца.
  
  Воины молчали, вслушиваясь в тишину. Бесконечность космоса говорила с ними на непонятном языке. Слышался далекий гул то ли угрожающий, то ли внушающий надежду.
  - Корабли прибудут в зону Плутона через трое суток. Что делать, если запрошенная информация не поступит? - робко спросила Исандер, переводя взгляд с Этакара на Мирослава.
  - Я делаю все, что могу, - ответил Мирослав, все с той же невозмутимостью, словно вопрос был адресован лично ему. - Мои родители..., - Мирослав осекся и тут же поправился, - точнее сказать, учителя на Марсе тоже занимаются поисками расчетных координатов.
  - В любом случае, обратного пути нет, - с железной уверенностью сказал Этакар. - Согласно планам Эрмигорта, операция должна быть завершена до наступления на Земле 2012 года.
  - Но сейчас, насколько мне известно, у них середина 2009, - Шутливо сказал Мисрорг, - так что у нас еще есть время!
  - Резерв времени весьма невелик, - Этакар смотрел на Мисрорга с легкой суровостью, словно осуждал его за неуместную беззаботность. - Не забывайте, что земное и плутонианское время - две совершенно разные вещи.
  - Несмотря на это, Этакар, я думаю, что скоропалительные решения, в данном случае, нецелесообразны, - Мирослав разрезал взглядом полумрак помещения, - по-моему, имеет смысл подождать, пока ситуация не прояснится. Можно припарковать машины на посадочных станциях Урана и...
  - Прости, Мирослав, но мне кажется, это не лучший выход. Нам неизвестно, сколько времени займет операция. На Земле за это время пройдут годы. 2012 год не за горами и, уверяю тебя, плутонианцы успеют за этот срок реализовать свои планы, - Этакар старался не сомневаться в правильности своего решения. - Многие земные маги, делающие шаги к изучению законов космоса, имеют достаточно развитую интуицию и называют 2012 год годом конца света.
  - Достаточно примитивно для верховного предводителя, Этакар, - Мирослав встал и, скрестив руки на груди, зашагал по переговорному отсеку. - Зачем подвергать операцию непросчитанным рискам? Наивная вера в сказки про конец света не поможет делу.
  - А я считаю, что Этакар прав! - вскакивая с кресла, воскликнула Лимитон. - Во всяком случае, попытка действовать - лучше напрасных ожиданий. И Этакаром, на мой взгляд, движет не НАИВНАЯ ВЕРА, - Лимитон старалась передразнить Мирослава, - а надежда на удачный случай, который всегда присутствует там, где за дело берется отважный.
  Мирослав медленной походкой подошел к Лимитон и, нависнув над ней, как коршун над куропаткой, отчеканил:
  - Поменьше эмоций, прима Лимитон. Кипение воды в чайнике отнюдь не сродни шторму в океане. Окончательное решение примет Этакар.
  
  В отсеке вновь воцарилось молчание.
  - Решай, Этакар, - сказал Синар тихим басом.
  - Мы летим на Плутон, - сказал Этакар и, стараясь не смотреть на приближенных, вышел из отсека.
  
  Таящий в себе угрозу для Солнечной системы, Плутон представился прибывшим воинам маленьким, холодным, серым камнем, спрятанным в одном из самых темных участков видимого космоса. Корабли, безмолвно зависшие в пространстве, переведенные в автономный стопрежим, не делали попыток бороться с сильнейшим антигравитационным полем, незримо окольцовывающим Плутон.
  Информация, поступившая из центра интракосмоком, в непредсказуемости своей была ужасной: искусственные спутники Плутона время от времени меняли скорость и направление движения, поэтому все попытки рассчитать время приближения Люцифера к стоянке кораблей, были напрасными.
  
  Мирослав время от времени впадал в гневное бессилие. Он старался держаться уединенно и, чтобы не вызывать подозрений, ссылался на раздумия. В тот самый момент, когда уставшие от неизвестности воины уже перестали надеяться, случилось страшное: внешняя и внутренняя система сигнализаций издали пронзительный рев, объектсканеры на мониторах замигали, воздух в кабинах раскалился, иссушая жаром изнуренные легкие воинов и, спустя время, на экранах мониторов показался огромный ромбовидный объект. Страх от происходящего был настолько силен, что первой мыслью Этакара было инстинктивное стремление развернуть корабли, но несгибаемая сила воли твердила обратное. Компенсируя страх, он железным голосом стал отдавать приказ за приказом:
  - Внимание всем предводителям лучей! Немедленно убрать генераторы машин в резервотсеки. Закрыть телескопы. Принять режим боеготовности альфа. Подготовить световые боеголовки. Вооружить всех имеющихся на борту членов личного состава, включая техников-урбаноидов, лазерными мечами. Не принимать самостоятельных решений относительно атаки или отступления. Ждать моих распоряжений, - затем, помолчав мгновение, он продолжил, - большая просьба, не допускать паники, старайтесь поддерживать благодушное настроение личного состава. И пусть надежда не оставит нас.
  - Что делать нам, Этакар? - спросила Лимитон испуганно. Четверо предводителей-советников смотрели на Этакара воспаленными глазами.
  Этакар улавливал нескрываемый страх в их глазах. Он чувствовал обреченность. Подняв тяжелые веки, он взглянул на Мирослава.
  - Ты можешь установить, что за объект перед нами?
  - Почти уверен, что это Люцифер. Именно этот спутник по данным интракосмокома имеет ромбовидную форму. Сомнение лишь в одном - у данного объекта слишком угрожающие размеры.
  - Если это так, то могу сказать лишь одно - фортуна сама идет к нам в руки. И мы не имеем права ее упустить, - глаза Этакара заискрились.
  - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Мирослав.
  - Я хочу сказать, что я и вы вчетвером... В общем... Мы дематериализуемся и выходим в открытый космос. Кто-то снял с Люцифера светопоглащающую капсулу. Думаю, что это можно расценить, как приглашение.
  - Это верх безумия! - закричал Мирослав. - Это можно расценить лишь, как приманку для идиотов. Скорее всего, Люцифер так радушно открыли потому, что там ловушка. Слышишь, Этакар, ловушка!
  
  Мисрорг, Исандер и Лимитон переводили взгляды с одного на другого, не зная, чью сторону принять. Впервые в жизни Этакар рассвирепел, как волк. Он метнул в Мирослава стрелы гневливого взгляда и сказал, злобно сжав зубы:
  - Это при-каз, Мирослав. Приказы не обсуждаются.
  Мирослав развернулся и хотел было уйти, но Этакар остановил его:
  - Дематериализуемся немедленно. У нас мало времени. До прибытия на Люцифер наши эфирные тела должны быть тесно сцеплены. Мы возьмемся за руки. Да, и еще один момент, - Этакар шагнул к пульту, нажал несколько кнопок и его голос, грозный, как никогда ранее, эхом разнесся по кораблям воинства семи лучей. - Приказ предводителям лучей! В случае прямой угрозы со стороны плутонианцев всем воинам дематериализоваться и вне телесной оболочки направиться на Марс. Лучше потерять корабли, чем остаться без войска.
  
  Не помня себя от внезапно закипевшего в нем гнева, он резко развернулся, испугав и без того обезумевших правителей-советников и приказал:
  - Всем взяться за руки. Дай мне руку, Мирослав.
  Тот нехотя шагнул к Этакару и протянул руку. Лимитон взяла Мирослава за другую руку, сжав ее так, что тот невольно сморщился. Исандер, сглатывая слюну, схватилась за Лимитон, к ней присоединился Мисрорг. Этакар немного обмяк и, решив воодушевить приближенных, заявил:
  - Мы снова вместе. Нам не привыкать открывать новые пути. Помните наши похождения на базе OX  772  M? - он по-братски толкнул Мирослава плечом, - так пусть надежда не покинет нас. Приказываю дематериализоваться.
  
  Пятеро воинов растворили телесные оболочки и, пройдя сквозь стены корпуса корабля, шагнули в неизвестность. Неведомая сила увлекала их за собой. Мгновение и Этакар почувствовал себя песчинкой, затерянной в бесконечном космическом пространстве. Поначалу он ощущал, как рука Мирослава инстинктивно сжимает его руку, затем все ощущения исчезли, осталась лишь головокружительная скорость полета и бесконечность времени. Душа, растворенная в плотном эфире, ставшая мельчайшей частицей огромной души мира, потеряла ощущение самости. Неведомая сверхмагнитическая сила тянула его в омут неизвестности, и он не мог даже мыслить о сопротивлении.
  
  Сознание вернулось к нему, когда он, бестелесный пленник неизвестности, ощутил нечто материальное, ограничившее полет. И подобно тому, как путешественник радуется, услышав в чужой стране родную речь, Этакар обрадовался плотности материи. Он сконцентрировался, вспомнив уроки Сантаны, и принял материальную форму. Оглядевшись, он чуть было не лишился чувств из-за внезапно нахлынувшего в душу сильнейшего страха. Увиденное повергло в шок, и безысходность сковала сердце льдом: он лежал в огромной пещере, темной, страшной и пустынной. Под ним находилось нечто похожее на лед, но лед этот был черного цвета. Сверху свисали, угрожающе искрясь, друзы камней-хамелеонов, меняющих цвет от насыщенного черного до кроваво-красного. Камни эти были похожи на зубы гигантского хищника, только что полакомившегося свежатиной. Пространство пещеры сплошь было заполнено густым серым туманом, больше похожим на дым, так, что тусклый свет в этой преисподней казался слишком несмелым и безрадостным. Этакар понял, что в этом аду, так внезапно захватившем его в плен, он совершенно один, без надежды увидеть белый свет. Все четверо его советников исчезли в неизвестном направлении. Стало жутко от мысли, что он никогда больше не услышит их голоса. Внезапно стало так тоскливо, словно эта страшная пещера вмиг лишила его жизненной радости, выжав душу, как лимон.
  Вдруг сквозь туман Этакар смог ясно различить силуэт женщины. Невысокая и стройная в серых, казавшихся грязными, одеждах, с роскошными, цвета ночи, волосами, некоторое время она удалялась от Этакара, а затем исчезла так же внезапно, как и появилась. Этакар встрепенулся. Что это? Мираж? Иллюзия больного воображения? А может быть, спасительная соломинка в водовороте неизвестности?
  Этакар, собрав силы, встал на ноги и крикнул в пустоту: "Постойте!".
  - Стойте, стойте, стойте... - лукаво вторило эхо.
  
  Вновь наступила тишина, изнуряющая и мучительная. Осознание поражения воспоминанием рассекло рассудок.
  "Это безрассудно, Этакар!", - он отчетливо слышал в себе слова Мирослава. Он понял, что загубил войско и сам попал в западню. От горя он упал на черный лед и, ударив об него кулаками, глухо застонал.
  - Этакар, поднимайся и иди вперед, - низкий женский голос, возникший из неоткуда, прозвучал, как зов небес. Этакар поймал себя на мысли, что в прошлом он уже слышал этот голос, но не мог вспомнить, кому он принадлежал. Этакар вскочил на ноги, но тут же упал: нечто похожее на лед было очень скользким. Он поднялся и пошел, преодолевая скольжение, но идти было слишком сложно. Тогда Этакар решил, минимизируя усилия, оттолкнуться и покатиться на черной субстанции, как некогда катались по заледеневшему асфальту там, на Земле, его обидчики-одноклассники. Неведомая сила понесла его вперед, увеличивая скорость передвижения. Он проносился мимо огненно-красных скал, между которыми находилось нечто безобразное, похожее на обугленные деревья, устрашающе торчащие из земли после пожара. Наконец, сила скольжения вытолкнула его на пустырь, твердь которого была усыпана чем-то серым, похожим на пепел. Посреди пустыря горел костер, но пламя его было насыщенно голубым и вокруг пахло синтетической смолой, как на химическом производстве. У костра сидела женщина, та самая, показавшаяся Этакару видением. Одежды на ней, в первом приближении представившаяся ему грязными и старыми, были сотканы из тончайших металлических нитей, отчего воспринимались, как некое подобие кольчуги в супермодернизированном варианте. Этакар оценил степень мастерства изготовителей столь надежного материала. Он стоял сбоку от инопланетной незнакомки, а она молча смотрела на огонь, словно не замечая его. Он не знал, с чего начать разговор, а начать его было необходимо, поэтому смущенный и испуганный, он сказал первую мысль, которая пришла ему в голову:
  - Х-м, оригинальный у Вас наряд, - его голос резонировал в пространстве, и резонанс был настолько силен, что казалось, будто множество голосов повторяют за говорящими слова, разнося их на всю округу.
  
  Незнакомка некоторое время, не отрываясь, смотрела на огонь, затем, не поворачиваясь, ответила. От низкого ее голоса пространство содрогнулось:
  - Не хочешь узнать, где ты находишься и с кем говоришь?
  - Да, собственно за этим я и..., - Этакар хотел сказать, что за этим и пришел, но, поскольку его появление трудно было назвать приходом, он осекся.
  - Ты находишься на одном из техногенных спутников планеты Плутон, Люцифере, а насчет меня, я думала, ты узнаешь.
  
  Она повернулась к Этакару лицом и взглянула ему в глаза. Дрожь прошла по телу воина, он вспомнил эти глаза, таинственные, бездонные.
  - Оксана, Вы..., - Этакар оцепенел от слепой детской радости. Воспоминания о Земле бальзамом втекли в воспаленное сознание. Он не знал, что сказать, не знал, как вести себя, но чувствовал, что теперь он не один. Нить воспоминаний о Земле прошла сквозь сердце. На мгновение ему показалось, что он знал эту таинственную женщину долгие годы, в течение которых он был связан с нею, нечто большим, чем просто случайное знакомство.
  - Точнее сказать, Октана. Это мое космическое имя. И не нужно на "Вы". Это короткое слово разделяет сердца. А теперь, за мной. Только очень быстро и без лишних вопросов.
  
  Октана встала и потушила голубой огонь горизонтальным движением руки. На месте, где горел огонь, Этакар увидел округлую заслонку люка. Октана подняла руку, и заслонка покорно открылась.
  - Прыгай, - властно сказала Октана и, увидев на лице Этакара немой вопрос, прошептала, - объясню потом.
  
  Этакар, невольный пленник неизвестности, тоскливо посмотрел на зияющую дыру, которую некогда прикрывала заслонка, на поднимающийся изнутри густой темный дым, на поверхности превращающийся в пепельную массу, затем перевел взгляд на Октану и, боясь показаться трусом, нырнул внутрь. Он катился с бешеной скоростью внутри огромной трубы, которая петляла и извивалась, подобно горке в аквапарке, успев почувствовать, что стенки этой трубы состоят из мягкой железистой массы, пока, наконец, труба не выбросила его на небольшую площадку, залитую желтоватой тягучей жидкостью. К площадке этой подходили отверстия других труб, из которых вырывался все тот же дым, оседая на площадку в виде желтоватой жидкости. Химический запах здесь был настолько силен, что если бы Этакар был простым землянином, он не выдержал бы в этом аду и пяти минут.
  
  Октана выскользнула из трубы вслед за ним и, тревожно оглядываясь по сторонам, создала с помощью фотобилдинга два черных ящика.
  - Садись, разговор есть, - сказала она, указав на один из них.
  Этакар, последовав указанию сел. Октана села напротив. Теперь ее глаза были совсем близко и роскошные черные волосы свободно падали на плечи, не будучи убранными в прическу. Сердце внутри трепетало неистово, и чувство, возникающее в душе, было так не похоже на простую благодарность.
  - Октана, Вы, то есть... ты... ну просто, как ангел хранитель. Откуда ты появилась здесь, на Люцифере? Я уже приготовился к гибели в этой злосчастной пустоши.
  - Я не появилась, я была заселена сюда в прошлом столетии с несколькими десятками других плутонианцев, занимающихся на Плутоне хранением времени.
  
  Этакара бросило в дрожь, он чуть было не задохнулся от мысли о том, в какую крепкую ловушку закинула его собственная поспешность.
  - Так ты плутонианка! - воскликнул он, привыкший к мысли, что каждый плутонианец - потенциальный враг.
  - Почему это тебя пугает? - спросила Октана невозмутимо, и тут же, словно прочитав мысли Этакара, продолжила. - Не важно, где и кем ты рожден, важно лишь то, какие мысли рождаются в твоей голове, - и, недолго помолчав, добавила, - моя задача - помочь тебе.
  - Ты окажешь существенную помощь, если ответишь мне на несколько вопросов, - все еще настороженно сказал Этакар.
  - Задавай свои вопросы, - Октана горделиво вскинула голову, в глазах ее блеснула холодная уверенность, заставившая Этакара задуматься о том, что из уст этой таинственной женщины не может вырваться ложь.
  - Во-первых, мне очень хотелось бы знать, где четверо моих советников, с которыми я вышел в космос, во-вторых, для чего мы спустились в эту чертову обитель? - Этакар мрачно оглядел площадку.
  - Четверо твоих советников ожидают тебя на противоположной стороне спутника, где они имели неосторожность высадиться. С ними сейчас находится мой брат Протор. А то, что ты называешь чертовой обителью, является внутренностью Люцифера. Спутник сконструирован по прообразу живого организма. Сейчас мы находимся в гломерулах системы выделения.
  - Понятно, почему здесь такой отвратительный запах, - сказал Этакар, поморщившись, - но... для чего мы здесь?
  - Во внутренностях Люцифера отсутствуют сверхмощные системы объектконтроля, которые имеются на его поверхности. У нас есть немного времени для разговора. Мы должны успеть до начала цикла системы абсорбции.
  - Что?
  - До начала обратного всасывания конденсата, - Октана посмотрела на поверхность плиты, которая практически полностью была залита желтой слизеподобной жидкостью с густым химическим запахом. - Этакар, я обязана предупредить тебя о том, что Тантал очень коварен, - она положила свою руку ему на колено. Рука ее была теплой, и это сказочно приятное тепло шаловливой волной хлынуло в сердце Этакара. На мгновенье он ощутил головокружительную слабость, затем, преодолев робость, быстрым движением положил свою руку на ее ладонь. Они смотрели друг другу в глаза, и, казалось, постигали совместно одну из величайших тайн мира. Октана продолжила:
  - Он не признает никаких дипломатических линий, и никогда не согласится ни на какой консенсус. Он робот. И хотя в его груди бьется сердце живого существа, оно не умеет чувствовать и сострадать. Запомни, какие бы красивые слова не вытекали из его уст, единственной его целью было, есть и будет - завоевание Земли. Он захочет обмануть, запутать тебя, затуманить твое сознание, чтобы потом нанести неожиданный удар. Это его тактика. На пути к реализации его коварных замыслов марсианское воинство является одной из существенных преград. И это значит, что если в этот раз он нейтрализует предводителя воинов Марса, его катастрофический план будет иметь реальную силу. Дело в том, - Октана замолчала, словно прислушиваясь к чему-то, - что на Земле уже давно работает группа шпионов, лучших воинов плутонианского войска теней. Их немного, но они точно знают цель и, несмотря на слабые попытки сопротивления со стороны мыслящих, наиболее продвинутых землян, упорно идут к ней и добиваются значительных результатов.
  
  Внезапно послышался далекий заунывный шум, жидкость под ногами мелко запузырилась.
  - Сейчас начнется цикл, слушай же дальше, - Октана говорила взволнованно, приблизившись к Этакару настолько, что ее тонкие алые губы почти касались его лица. - Самое страшное намерение Тантала - идея депсихировать всех оставшихся в живых после катастрофы землян.
  - Что?! - крикнул Этакар. Шум нарастал, воздушные массы перемещались, резкие порывы холодного ветра заглушали звуки речи.
  - Депсихировать - уничтожить их души, превратить в безропотных рабов, внушаемых и очень опасных для галактики. Ты должен выжить, понимаешь! ТЫ ОБЯЗАН ВЫЖИТЬ! Возьми эту вещь, - Октана взмахнула рукой, затем подняла ее вверх, и на ладони ее появился небольшой ярко-голубой камень, от которого исходило интенсивное ярко-голубое свечение. Октана повернула руку Этакара и положила камень в его ладонь. Камень был холодным и скользким. - Это сгусток времени. Спрячь его подальше от чужих глаз, и запомни: лишь в том случае, когда испробованы все варианты, ты можешь применить его. Бросишь назад - ты и все, кто рядом с тобой, попадут в прошлое, бросишь вперед, приблизишь будущее. Но и в том и в другом случае ты рискуешь потерять настоящее. Кстати, когда вернешься на поверхность Люцифера, прикажи капитанам своего воинства припарковать корабли на Нептуне. Парковка там, конечно, некудышняя, но безопасная.
  - Ты хочешь, чтобы мое войско бездействовало?! - внезапный гнев окрасил багрянцем лицо Этакара. - Как же мне после этого не думать, что ты - подставная утка Тантала?
  
  Но Октана уже не слышала его слов.
  - Этим ты спасешь свое войско, - успела сказать она. В тот же миг, трубы, подходившие к площадке с неистовой силой, словно гигантские пылесосы, начали всасывать все, что находилось на площадке. В мгновение ока желтая, дурно пахнущая слизь, два черных ящика и Октана исчезли в одной из них. Этакара засосало в другую трубу. Повороты, изгибы, петли, падание и подъемы - адский аттракцион работал безотказно, пока, наконец, его измученное тело не выскользнуло на поверхность спутника. Лицо Этакара занесло густым слоем серой, пеплообразной массы, покрывающей поверхность Люцифера. Скалы, которые до спуска в недра спутника были рубиново-красными, поменяли цвет на сине-фиолетовый, а нечто похожее на голые деревья, стало ослепительно белым. От поверхности в небо поднимался нежно-голубой свет, отчего вокруг было так красиво и загадочно, словно новогодняя сказка посетила этот угрюмый мирок.
  
  Перед Этакаром стояла невозмутимая Октана. Металлические одежды на ней внезапно изменили цвет на медный. От этих трансформаций у Этакара рябило в глазах.
  - Что произошло? - спросил он, отряхиваясь.
  - Спутник изменил направление движения, одновременно со сменой фаз энергообмена. Наступила регресс-фаза.
  - А вот и наш предводитель, - послышался громогласный голос Мирослава. Он и трое других советников Этакара стояли в отдалении. Рядом с ними находился еще кто-то. Смесь страха и иронии звучала в его голосе. - Госпожа, позвольте объяснить, куда мы попали и что все это значит?
  - Вы на Люцифере, спутнике Плутона. Что вас еще интересует? - ответила Октана. Говорящих разделяло немалое расстояние, отчего беседа через проводниковый резонанс забавляла.
  - Многое. Например, почему этот мрачный тип ничего не объясняет и не дает нам сдвинуться с места?
  - Протор, освободи их, - слова Октаны, подхваченные эхом, донеслись до незнакомца, который сидел на корточках, опустив голову рядом с правителями - советниками, неподвижно, как статуя. Услышав их, он немедленно вскочил и, взмахнув рукой, удалился.
  
  Четверо быстро подошли к Этакару с Октаной. Серый пепел под их сапогами хрустел, как битое стекло.
  
  Мирослав был в ярости. Ситуация западни задела его самолюбие. Казалось, распираемый гневом, он треснет, как старая чашка.
  - Молодец, Этакар! Мало того, что ведомый нелепыми героическими эмоциями, ты затащил нас неизвестно куда, ты, к тому же, умудрился кинуть нас на произвол судьбы. Пока ты тут развлекался, - Мирослав измерил Октану злобным взглядом, - какой-то молчаливый урод удерживал нас на месте с помощью гипергравитации. Мы не могли даже двинуться с места. Так вот как у вас встречают инопланетных гостей, - последнюю фразу он выпалил испепеляя взглядом Октану.
  - Весьма сомневаюсь в вашем намерении погостить. Ваше имя? - Октана ответила Мирославу суровым взглядом.
  - Не по-онял? - Мирослав иронически улыбнулся.
  - Как Ваше имя? - сурово повторила Октана.
  - Я - первый правитель-советник марсианского воинства семи лучей, сир Мирослав.
  - Звучит гордо, - Октана бесстрастно посмотрела в пространство.
  - Простите, как к Вам можно обратиться? - тихим голосом заговорила Лимитон, обращаясь к Октане.
  - Я - Октана.
  - Уважаемая прима Октана. Мы представители внутригалактической миротворческой миссии прибыли к вам с целью...
  - Не продолжайте, я знаю, - Октана равнодушным взглядом посмотрела на Лимитон.
  - Нам нужно попасть на Плутон, - вмешалась в разговор Исандер.
  - И это не представляет сомнения, - тоскливо ответила Октана.
  - Так в чем же проблема?! - взревел Мирослав так, словно попасть на Плутон было для него делом жизни и смерти.
  - В том, что вы искусно умеете создавать себе проблемы, - отрезала Октана, - до смены таймцикла никто на Плутон не попадет.
  - Что это значит? - спросил Этакар.
  Октана обмякла, услышав голос Этакара. В глазах ее, прежде суровых, заискрилась нежность.
  - Плутон находится на границе звездных систем. Поэтому мы слишком подвержены воздействию временных волн. В соседней звездной системе время имеет совершенно иное строение. Лишь в тот миг, когда Плутон войдет в зону полного затмения, мы сможем перемещаться по центростремительным туннелям без опасения попасть в иную временную зону. Ждите затмения, - Октана посмотрела на Этакара многозначительно, промолвив, - если возникнут еще вопросы, позови и я приду. Счастливо оставаться, - последние слова были обращены к ошеломленным предводителям-советникам.
  Октана помолчала немного и вмиг удалилась в неизвестность со скоростью взлетающей ракеты, оставив за собой тонкую световую полосу.
  - Было бы неплохо подкрепиться, - сказал Мисрорг, мрачно разглядывая синие скалы и белые сверкающие деревья-столбы.
  
  Внезапно под ногами пыль начала затвердевать и собираться в форму. Перед глазами воинов возник большой серый куб. Спустя несколько минут на кубе появились две чаши: одна - с густой железообразной массой, другая - с нежно-бирюзовой прозрачной жидкостью. Рядом с ними, откуда ни возьмись, выросли пять чаш меньшего размера.
  - Как это понимать? - спросила Лимитон, уставившись на непонятные предметы.
  - Очевидно, иноземцы хотят нас угостить. Весьма сытно! - от иронического настроения Мирослава все уже немного подустали.
  - Ну что же, попробуем угощение, - сказал Мисрорг, с нескрываемой жаждой, поднося свой кубок к чаше с густым киселем. В этот момент кисель запузырился и, к всеобщему удивлению, сам перелился в чашу, словно его перекачивал невидимый прозрачный насос.
  - Ну что же, испей, - сказал Этакар, повторяя за Мисроргом ритуал с чашей.
  Мисрорг медленно отпивал из чаши неизвестное содержание. Когда чаша опустошилась, он, исследовав свои ощущения, заключил:
  - Сытно... Очень сытно! Словно съел комплексный обед... Только пить очень хочется, - он, не задумываясь, поднес чашу к сосуду с бирюзовой жидкостью.
  Чаша наполнилась аналогично предыдущей. Мисрорг залпом осушил чашу.
  - Какое удовольствие, какая свежесть! - воскликнул он. - Сейчас бы вздремнуть.
  Мгновенно перед взорами воинов вырос роскошный шатер. Восторженный Мисрорг вошел внутрь. Слышно было, как он некоторое время восхищался гостеприимством иноземцев. Остальные воины, подкрепившись, направились исследовать окрестности.
  - Прогуляемся вместе, - предложил Мирослав, догнав Этакара.
  
  Некоторое время они шли молча, затем Мирослав неожиданно спросил:
  - Этакар, кто эта женщина?
  - Плутонианка, переселенная на Люцифер.
  - Каким образом вы оказались вместе?
  - Не представляю. Когда я материализовался и понял, что потерял вас, меня постиг ужас. В этот момент она позвала меня.
  - Все это было бы интересно и романтично, - Мирослав злобно сжал губы, - если бы не осознание той задачи, которую нам необходимо разрешить. Эта дамочка наверняка одна из подданных Тантала. Как ты можешь, будучи верховным предводителем воинства, доверять кому нипопадя.
  - Я уже сказал, что не представляю, где и каким образом я оказался, - в голосе Этакара появились гневные нотки.
  - Вы появились из недр спутника. Что вы делали там? Только не говори, что это не мое дело. Я твой первый заместитель и по этому праву я должен знать все, что прямо или косвенно касается операции.
  - Октана давала мне некоторые советы, - Этакар остановился и задумался, - кстати, о советах, - он провел рукой по вытянутому наушнику шлема и быстро заговорил, отрешенным взглядом измеряя высоту.
  В тот же миг на восьми космических кораблях, задремавших в открытом космосе близ Плутона, послышался будоражащий голос предводителя:
  - Всем капитаном лучей! Приказываю увести корабли на Нептун и припарковаться там. Исполнять немедленно!
  - Ты сумасшедший! - зашипел Мирослав. - Убрать воинство с потенциального поля боя - это верх безумия. Почему ты не обсуждаешь решений с советниками? Если нам удастся вернуться, я буду требовать у Эрмигорта твоей отставки.
  - Тогда тебе остается лишь молиться о том, чтобы мы вернулись.
  - Какие еще советы давала тебе эта плутонианка? Говори, Этакар, я должен предвидеть все возможные ловушки.
  - Советов больше не было, но она дала мне нечто большее, чем совет.
  - Какой еще глупостью ты пытаешься меня удивить?
  
  Этакар положил ладонь на рукав комбинезона, откуда, спустя мгновение, извлек светящийся голубой камень.
  - Что это за безделушка?
  - Эта безделушка - хорошее оружие на крайний случай.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Это сгусток времени. В случае крайней необходимости можно воспользоваться им, как оружием, трансформирующим время. Но это лишь в крайнем случае. Сделав это, мы рискуем навеки исчезнуть в прошлом или грядущем.
  
  Глаза Мирослава расширились. С волчьей жадностью он смотрел на камень, затем промолвил, сменив гнев на милость:
  - Весьма интересная вещица. Я слышал об этом. Но хранитель сгустка времени рискует многим. И беда не в том, что из трансформированного времени нет возврата. Попавший в круговорот времен, рискует изменить ход истории, - в глазах его вспыхнули азартные огоньки карточного шулера. - Многие великие мыслители и творцы, удивлявшие своими дарованиями целые народы, были пришельцами из грядущего, - он замолчал ненадолго, хитрый прищур его глаз выдавал недобрый замысел. - Ну что же, да поможет тебе столь ценный дар, - Мирослав, резко развернувшись, зашагал в сторону шатра.
  
  Оставшись наедине с собственными мыслями, Этакар предался воспоминаниям. Он смотрел ввысь, замечая, что небо над ним было чужим. Здесь звезды казались ближе, но огромные, они так угрожающе смотрели вниз, словно норовили упасть и похоронить под собой весь этот тесный, таинственный мирок. Он вспомнил, какими завораживающе красивыми были звезды, видимые с Земли, особенно в безветренные летние ночи, когда земля, казалось, срасталась с небом.
  
  Голос Октаны прервал его размышления:
  - Этакар, скоро начнется затмение, - она смотрела на него с нескрываемой печалью. - Ты наверное устал и хочешь выспаться перед...
  - Нет, нет, - от внезапного ее появления Этакар вздрогнул, - я размышлял... то есть... мне было бы приятно разделить с тобой остатки времени.
  Октана села рядом.
  - О чем ты думаешь? - спросила она полушепотом.
  - Я вспоминал о Земле. Ты знаешь, я часто бываю там в своих грезах. Совершенство иноземных цивилизаций, их общественного устройства и технического оснащения - все меркнет перед единственным зеленым листом, с которого стекает утренняя роса, перед свежестью первого снега, перед... Октана, ты посещала Землю ради... меня?
  - Да... Точнее сказать, ради той исторической миссии, дорогу которой я должна была проторить.
  - Но марсианский номинатор, откуда он оказался у тебя? - Этакар суетливо достал из-под ворота комбинезона висящую на эластичной цепи бесценную вещь, с которой, собственно, и началась вся его история.
  - Я не имею отношения к номинатору, его оставили марсиане, чтобы Эолан смог отыскать тебя. Я лишь приблизила момент вашей встречи, несколько изменив ход событий.
  - Тот дом, где мы с Рудольфом... Ты помнишь? Он до сих пор пустует, безжизненностью отпугивая прохожих?
  - Он не был пуст. Локальная трансформация времени. В тот миг я перенесла вас на полвека вперед.
  - Но Рудольф. Ты должна была предвидеть... Он стал невинной жертвой...
  - Он стал великой исторической фигурой, тем проводником, который осуществил встречу предводителя воинства семи лучей с его учителем. Понимаешь, у каждого из живущих есть своя миссия, и эта миссия - нечто иное, как долг перед космосом. Нам не дано постичь логики творца, но время и пространство - лишь арена для великих спектаклей и великих битв. Реализация сценария возможна лишь при слаженной работе актеров, конец одного события всегда есть начало другого. И в этом суть мироздания.
  - Значит, если я погибну, что-то, все же, останется и проигранная битва - лишь начало битвы новой.
  - Погибнуть невозможно, пока хотя бы в одном сердце живет память о тебе. Смерть бессильна сокрушить воспоминания.
  
  Этакар взял руку Октаны. Она покорилась его порыву. Рука ее была красивой, длинные тонкие пальцы обхватили большой палец его руки. Они молчали, но душа в этом таинственном безмолвии ликовала. Этакар понимал, что это волшебное ощущение единства с другой душой может быть прервано смертью, и время, подаренное небесами им двоим, текло неумолимо.
  - Октана, милая, - он встал на колени, приложив ее руку к своей груди, - пообещай мне, что даже если случится непоправимое, ты будешь помнить меня.
  Она опустила веки. Затем, внезапно горделиво вскинув голову, сказала уверенно:
  - Я буду помнить тебя. Всегда.
  
  Время на Люцифере тянулось крайне медленно. От малоподвижности и событийной бедности Этакар изрядно устал. Но внутренний голос подсказывал ему, что такие затишья чаще всегда бывают перед бурями. Фазы энергообмена сменяли одна другую. Красно-синий "интерьер" спутника наводил тоску. Октана нацеливала воинов держаться рядом, дабы не потеряться в момент затмения. И они, не отходя друг от друга, настойчиво ждали.
  
  Внезапно все видимое пространство исчезло, Люцифер погрузился во мрак. Даже огромные звезды, светившие некогда, как ночные фонари, исчезли. Войны перестали видеть, словно тотальная слепота поразила их. Вдруг в кромешной темноте они увидели приближающееся к ним голубое пламя. То была Октана. В руке ее был высокий жезл, на вершине которого сиял огонь, освещая окрестности.
  - Пойдемте за мной. Вам пора, - сказала она поспешно и, развернувшись, направилась в неизвестность.
  Некоторое время они шли, ощущая под ногами пепельную массу. Затем дорога сделалась бугристой, и войны то и дело спотыкались, как заблудшие в лесу путники. Наконец, пятеро во главе с Октаной вышли на небольшую ровную платформу, посреди которой отчетливо виднелись три световых белых круга, словно кто-то сверху направлял на площадку невидимые прожектора.
  - Туннели открыты. Транспортировка на Плутон возможна, - заявила Октана, бесстрастно озирая круги, - входите по очереди внутрь круга. Советую пользоваться одним туннелем, иначе высока вероятность высадиться в разных частях Плутона.
  - Кто первый? - спросил Мирослав, подозрительно оглядывая смутившихся собратьев.
  
  Исандер вошла в круг первой и мгновенно исчезла без шума, так, словно ее и не было здесь, на Люцифере. Мирослав шагнул за ней и так же мгновенно канул в неизвестность. Лимитон и Мисрорг с некой долей нерешительности унеслись в неизвестность друг за другом. Этакар с Октаной остались вдвоем. Молчание, объединявшее их, было тягостным, как боль, но слова были лишними. Взгляды, устремленные друг на друга, не могли соединить их - безжалостное время отсчитывало секунды. Перед тем, как войти в круг, Этакар крикнул:
  - Октана, я вернусь!
  - Вернусь, вернусь, вернусь, - вторило эхо.
  И от звуков его голоса сотрясалось, как в лихорадке, погруженное во мрак пространство.
  
  Плутон встретил воинов черным безмолвием. В недрах его было безнадежно жутко, словно в чреве гигантского животного. Тишина и темнота здесь были настолько невыносимыми, что с непривычки все пятеро почувствовали себя пленниками древней темницы. Они находились внутри длинного и широкого коридора, ведущего из неоткуда в никуда. Вокруг не было ни единого признака наличия живой души. Этакар невольно подумал, что Люцифер, по сравнению с Плутоном, был райским уголком - искусственная атмосфера Люцифера позволяла находиться под открытым небом.
  - Да, здешние аборигены гостеприимством не отличаются, - Мисрорг шутил, пытаясь различить на лицах мрачных собратьев хотя бы тень улыбки.
  - Распоряжайтесь, сир Этакар, - съязвил Мирослав. - Какие будут приказания?
  
  Этакар стоял, погруженный в размышления, словно не слыша слова Мирослава.
  - Нужно идти, - сказал он, наконец, - дорогу осилит идущий.
  - Гениальная тактика! - Мирослав ухмыльнулся.
   - Перестань язвить, - Лимитон взглянула на Мирослава с укоризной, - а коли умен, укажи направление.
  
  Этакар направился по коридору в неизвестность, советники пошли за ним, украдкой озираясь по сторонам. Гул шагов, словно удары огромного тамтама. Сердца покорно стучали в такт с шагами. Коридор закончился, дав начало новому, такому же темному и длинному. Воины невольно ускорили шаг в надежде увидеть где-нибудь хотя бы одну дверь, но коридор по-предательски нагло сворачивал, открывая перед взорами, прощавшихся с надеждой, воинов, лишь узкое пространство для нового забега. Следующий пролет они преодолели бегом. Безнадежная тревога привела их в просторный холл. Дверей здесь не было, отчего ощущение обреченности у воинов заглушило стук сердец. По четырем сторонам холла зияли черные дыры, дававшие начало все тем же хмурым коридорам.
  - Это лабиринт! - крикнула запыхавшаяся Лимитон.
  - Факт бесспорный, но что нам даст этот факт? - Мирослав бегал по холлу, как разъяренный, голодный тигр в клетке.
  - Может быть, нам следует левитировать над лабиринтом, если мы не можем разобраться в нем изнутри, - Лимитон подняла голову и, вглядываясь в высоту, разочарованно произнесла, - хотя нет, некоторое подобие потолка там, все же, существует.
  
  Вдруг все пятеро услышали, ворвавшийся в пространство холла, монотонный, низкий звук. Началась паника. С белыми от ужаса лицами, издавая нечленораздельные звуки, войны кинулись врассыпную. Они вбегали в коридоры и тут же, вспоминая, что находятся в лабиринте, возвращались обратно в холл. Звук усиливался, паника нарастала. Воины припали к холодным, металлическим плитам, лежавшим у них под ногами. Мертвецки бледные и с выражением ужаса на лице, они стонали так, словно внутренности их разрывала невыносимая боль. Этакар на миг отвлекся от собственных переживаний и, увидев изуродованные страхом лица собратьев, закричал, собрав последние усилия воли:
  - Танта-а-ал!
  
  Все вокруг задрожало. Из коридоров в пространство холла ворвался интенсивный красный свет, от силы которого мышцы свело судорогой. Мягкий голос из неоткуда зазвучал в пустоте, как глас небес:
  - Здесь кто-то звал меня? - голос был приглушенным, сладким, томным.
  
  Звук, повергший воинов в панику, мгновенно исчез. Страха не стало и лишь одна мысль пульсировала в сознании Этакара: "Спасение, спасение, спасение...".
  
  Видимый свет перед глазами изнуренных воинов стал сворачиваться в сгусток, сгусток трансформировался в фигуру человека и, наконец, в пространстве холла возник тот, кто был предметом интереса Этакара все последнее время.
  
  Если бы Этакар ничего не знал о намерениях Тантала, он мог бы подумать, что Тантал - один из благороднейших сущностей во вселенной. Красивое картинное лицо, огромные глаза с малахитового цвета радужкой, от взгляда которых бросало в дрожь, бледная, с чуть различимым сероватым оттенком, кожа, длинные волосы пепельного цвета, больше похожие на синтетическую тонкую пряжу - внешность его завораживала. В компании этого самоуверенного, отличающегося гипнотическим обаянием, субъекта, Этакар чувствовал себя подавленным. Нет, Тантал не пытался показывать марсианским войскам свое превосходство, но его внутренняя сила была неоспоримой, он вел себя крайне раскованно и непринужденно, и поэтому все собеседники в его окружении автоматически становились фоном.
  Тантал был одет в широкий плащ серебристого цвета, искусно сшитый из материи, внешне похожий на... воду, которая, благодаря высоким технологиям, приобрела плотную структуру, на ногах его были высокие сапоги с большими пряжками, сделанные, по-видимому, из облегченного металла. На указательном пальце его правой руки, сверкал, переливаясь, огромный перстень, усыпанный цветными камнями, ногти на руках его были аккуратно заточены и покрыты густым серебристым лаком.
   Вслед за Танталом из четырех коридоров в холл вошли четверо в темно-синих одеждах. Движениями своими они напоминали роботов, хотя в первом приближении, они ничем не отличались от людей или марсиан-гомоидов. Когда же Этакару удалось повнимательнее присмотреться к ним, внутри у него все похолодело от ужаса: на их лицах напрочь отсутствовала мимика, в глазницах блестели отсветами безжизненные глаза - глаза мертвецов, взгляд их был устремлен в пространство, направление взгляда не менялось. Под синими плащами этих сущностей сверкал начищенный ярко-желтый металл, от металлических корсетов, плотными панцирями облегающих их тела к головам и кистям рук тянулись сверхтонкие провода, сплетающиеся в узорчатые сети.
  Этакар вспомнил слова Октаны: "Цель Тантала - депсихировать оставшихся после катастрофы землян". Он понял, что четверо в синих плащах - это те, кого Тантал уже успел превратить в бездушных рабов, способных на любое коварство, ради удовлетворения замыслов их жестокого хозяина.
  - Вы начали разговор, продолжайте, - сказал Тантал, устремив на Этакара гипнотический взгляд своих неестественно зеленых глаз.
  Голос Тантала, мягкий и бархатистый, в сознании Этакара не соотносился с кровожадностью и свирепостью его натуры.
  
  Этакар хотел было начать речь относительно дипломатической миссии, но язык его словно прирос к небу и слова потеряли свое привычное значение.
  - В принципе, все понятно без слов, - Тантал лукаво улыбнулся, - юный предводитель марсианских воинов со своей командой решил посетить дружественные миры. Наслышан о Вашем назначении, сир Этакар. Хотел сам поприсутствовать на процедуре назначения, но, увы, дела. Очевидно, вы устали с дороги? Располагайтесь.
  Тантал вытянул руку вперед и мгновенно за спинами ошеломленных воинов появились пять высоких роскошных кресел с золотыми подлокотниками и помпезно сверкающими драгоценными камнями, образующими на спинках кресел рисунки спиралей.
  - Вообще-то, мы не за этим, - отчеканила Лимитон с привычно горделивым выражением лица.
  - А-а, прима Лимитон, - Тантал улыбнулся во весь рот, белоснежные его зубы заблестели, - коне-ечно, гордый марсианский нрав Вам к лицу.
  
  Он переводил взгляд с одного воина на другого и, сверкая глазами, давал по поводу каждого меткие комментарии:
  - Сир Мисрорг, какое величие, какая стать, богатырский облик - награда для победителя. Прима Исандер, Ваша красота и молчание - великолепный союз. Как известно, "красота спасет мир", а "молчание - золото", - Тантал медленно передвигался от одного воина к другому, пронзая взглядом их, скованные страхом, души. Наконец, он подошел к Мирославу. Лучезарная улыбка померкла на его лице, и притворное лукавство в его взгляде сменилось на нескрываемый восторг. - Сир Мирослав, я полагаю, что Вы знаете... впрочем, об этом мы поговорим позже. Искренне рад встрече с Вами.
  
  Тантал взмахнул рукой и напротив кресел мгновенно вырос широкий стол. Помпезность и великолепие, сооружаемой им мебели, говорили о театральности и манерности его натуры. С противоположной стороны стола Тантал поставил кресло-трон для себя. От переливов самоцветов, его инкрустировавших, резало глаза. В верхней части спинки трона возвышались два факела, горевших интенсивно-голубым пламенем.
  - Располагайтесь, прошу вас, - радушно пригласил Тантал, - за столом переговоров не бывает врагов.
  
  Он сел. Пятеро воинов тоже заняли свои места в креслах.
  - Итак, что является предметом Вашего интереса, - Тантал положил на стол свои аккуратные, ухоженные руки. Тут только Этакар заметил, что перстень на его руке не надет на палец, как привычное украшение, а вмонтирован в него, представляя отдельную фалангу.
  - Земля, - неожиданно для себя выпалил Этакар.
  - О, предводитель, кратко и емко, - воскликнул Тантал, будто ему сообщили об открытии новой планеты. - Что именно Вас интересует в отношении Земли?
  
  Подавляя страх, превозмогая сухость во рту, Этакар начал речь:
  - Мы знаем о некоторых Ваших планах, касающихся Земли, но согласиться с существующим положением дел мы не можем. Поэтому мы ставим Вас в известность относительно намерения взять под контроль Землю и земную цивилизацию.
  - Простите, Вы сказали, взять под контроль Землю? - Тантал задумчиво улыбнулся. - Уверяю Вас, сир Этакар, Земля под надежным контролем. Не утруждайте себя напрасными стараниями.
  - То, что Вы называете контролем, сир Тантал, на деле выглядит, как прямое вмешательство в дела чужой цивилизации. Своими действиями Вы нарушаете закон галактики, в котором ясно сказано о невмешательстве в иноземные сообщества, в их дела и их социальную структуру. Мы, как воины-миротворцы, обязаны оградить Землю от подобного контроля.
  - О, пылкий юноша, красива Ваша речь, но напрасна, - Тантал засмеялся, отчего лихорадочный блеск в его глазах стал еще интенсивней, - если мы прекратим осуществлять контроль за земным сообществом, земляне, будучи в свете культурных цивилизаций галактики Млечный Путь абсолютными дикарями, сами разрушат свою планету. Я никогда не жил на Земле, сир Этакар и, в принципе, не намерен осквернять своими помыслами и словами Вашу историческую родину, но надеюсь, что Вы с позиции сегодняшнего статуса не можете назвать земную цивилизацию хотя бы сколько-то продвинутой и перспективной. Вспомните, насколько небрежны и расточительны эти, с позволения сказать, мыслящие существа. Да, да, Вы не можете ни согласиться с этим бесспорным фактом. К тому же они крайне ленивы и не способны к созидательному мышлению.
  - Простите, но я полагаю, что высшие цивилизации должны лишь содействовать менее развитым, а не заниматься эксплуатацией, - выпалила Лимитон.
  - Эксплуатацией? О чем Вы говорите, прима Лимитон? Наша цель обучить землян некоторым космическим принципам, чтобы сделать их хоть сколько то разумными. Человек разумный... увы, это только название биологического вида.
  - И все же, сир Тантал, насильственное вмешательство во внутренние дела любого сообщества - это худшее зло, - Этакар мрачно оглядел безмятежные лица стоявших у входов в коридоры техноклонов.
  - Зло, добро, - Тантал умильно улыбнулся, - эти понятия вечны и безграничны. Но дайте мне развернутое определение хотя бы одного из них. Кто может утешить меня этим определением? Вы? Вы? Вы? Он по-очереди указывал на Этакара, Лимитон, Мисрорга. Перстень-фаланга на его пальце интенсивно блестел. - Не-ет, вы не сможете удовлетворить меня объяснением этих феноменов, как никто не смог доселе. Потому что и то и другое - лишь хрупкий вымысел, предназначенный для реализации принципа кнута и пряника. Все вы привыкли жить так: сотворив то, что большинство принимает за добро, вы получаете поощрение, сотворивший же мифическое зло, получает наказание. И вы творите мнимое добро исключительно из-за страха перед наказанием. А все гораздо проще, - Тантал поднялся и начал медленно расхаживать по холлу, - возьмем, к примеру, огонь. Вы, конечно, помните древнейшую историю миров... Некогда примитивный мыслитель научился добывать огонь. Он был гением своего времени, несомненно. Соплеменники, согретые огнем, почитали добывшего его за пришельца с небес. Но однажды нашелся самонадеянный экспериментатор, который, не зная сущности огня, решил поиграть с ним. И что же случилось? Огонь, вырвавшийся из неумелых рук, спалил все в округе. Так что же есть огонь - добро или зло? Ну, ответьте мне!
  
  В холле воцарилось молчание. Философия Тантала, в сущности, была проста. И гениальна, как все простое.
  - Нет, уважаемые, в мире не существует добра и зла, ровно как и белого с черным, любви и ненависти. Мир прост, как дуновение ветра. Лишь пространство, время и движение в пространстве и времени - вот, в сущности, и все, что составляет бытие. И не нужно романтики. Все, начиная с камня и заканчивая ядерной энергией может быть и злом и добром лишь в соответствии с замыслом мыслящего существа. И еще один момент, - Тантал облокотился на стол напротив Этакара, взглядом вывернув его душу на изнанку. - Предположим, что некто разумный решил очистить одну из планет от ненужной биомассы: инвалидов, безумцев, жертв лабораторных экспериментов... И сделать это он решил с целью высвобождения в пространство огромного количества энергии, необходимой для перехода галактики в новое эроисчисление. А некто другой, ведомый фанатичным благородством, считающий злом процесс уничтожения, решил помешать первому. Из этого вырисовывается, мои юные друзья, что догматичное добро зачастую является злом для догматичного зла, которое, да, да, не удивляйтесь, может быть добром глобального масштаба.
  
  Тантал сел и довольно потер руки.
  - Ну да, впрочем, все это - пустое резонерство. Мысли вольные, как облака. Я надеюсь на Ваше благоразумие, сир Этакар, а также на наше тесное сотрудничество в отношении дел Земли. Бесспорно, Вы в праве осуществлять миротворческий контроль за любым объектом солнечной системы, но позвольте и нам беспрепятственно проводить работу, начатую много веков назад. М-да, - Тантал причмокнул, - я вижу, что изрядно утомил вас своим философствованием. Предлагаю отобедать, - он щелкнул пальцами, и мгновенно в холле возник, невесть откуда, еще один техноклон в синем плаще, держащий в руках огромную чашу, наполненную разноцветными плодами, напоминающими крупные ягоды смородины. Зеленые, красные, бурые - плоды эти источали дурманящий запах. Тут только Этакар понял, как сильно он проголодался. Техноклон поставил чашу на стол и дал каждому из сидящих за ним нечто похожее то ли на глубокую ложку, то ли на уплощенный стакан.
  - В нашей цивилизации потребление биомассы с целью поддержания жизни осталось в далеком прошлом, но для гостей у нас всегда найдутся лакомства. Кушайте, эти плоды одновременно утоляют и голод, и жажду. Начнем с Вас, сир Этакар. Поднесите свой заборник к чаше, - Тантал довольно улыбался, как шеф-повар большого ресторана.
  Этакар поднес предмет, выданный техноклоном к чаше и мгновенно ягоды сами стали пересыпаться из чаши в заборник, словно по волшебству.
  
  Этакар решил немедленно высыпать содержимое в рот, как вдруг... взгляд его упал на скрытую среди многих серебристую ягоду, похожую на шарик от подшипника.
  
  В голове у него пронеслись отрывки мыслей: "Это юспиния или плач смерти... Может быть увиденное за "завесой тьмы" спасет тебе жизнь...".
  
  Нет, он не мог ошибиться. В заборнике среди прочих плодов лежала ягода юспинии. Смерть заманчиво серебрилась перед его воспаленным взором. Гнев запылал в груди Этакара. Он отбросил заборник и взревел, вырывая из-за пояса лазерный меч.
  - Как прикажешь понимать это, Тантал? Это вызов?
  
  Одно нажатие на рукоятку, и из меча вырвался лазерный луч - фотонный усилитель внутри рукоятки превращал луч в сокрушающее оружие. Мисрорг, Исандер и Лимитон тоже выхватили из-за поясов свои мечи. Мирослав же продолжал стоять спокойно, скрестив руки на груди.
  
  Лицо Тантала исказилось дьявольской гримасой, улыбка стерлась, подобно меловой надписи со школьной доски.
  - Я не думал, право, что ты настолько просвещен, но все равно, у тебя нет шансов, - глаза Тантала расширились, глазные яблоки выкатились наружу. Малахитовые искры посыпались из его ужасных глаз. Он метнул страшный взор на меч Этакара, меч выпал из его рук, превращаясь на полу в жидкую кашицу. Из груди рассвирепевшего Тантала вырвался низкий неистовый смех. - Твоей предшественнице удалось вырваться, но, на сей раз, я буду предусмотрительней.
  
  Мисрорг выскочил вперед и метнул в Тантала лазерный луч, который, искрившись, отскочил от металлического щита, находившегося под серебристым плащом Тантала. Запахло раскаленным металлом.
  - Не старайся, Мисрорг, - сказал Тантал с ухмылкой, - я мог бы убить тебя взглядом, но я не стану делать этого. Ваша смерть итак предрешена, я же постараюсь сделать неминуемую смерть праздником, - он скользнул взглядом по комбинезонам марсианских воинов, отчего они слегка задымились. - Ну что, Этакар, давай сразимся в честной дуэли. Ты готов принять героическую смерть? Посмотрим, чем закончится поединок всесильного техноклона Тантала и безоружного юнца Этакара.
  - Неправда, он вооружен, - цинично заявил Мирослав.
  
  Звуки битвы стихли. Безмолвие воцарилось в холле. Все смотрели на Мирослава так, словно он только что открыл секрет сотворения мира. Тантал вплотную подошел к Мирославу.
  - Что? Повтори, что ты сказал?
  - Этакар вооружен лучше, чем Вы думаете, сир Тантал. У него есть камень - сгусток времени.
  - Сгусток времени? Сгусток времени! Взять его, - Тантал стал серым от гнева. Сию же минуту один из техноклонов в синем плаще кинулся к Этакару, ударив его в спину выпущенным с кончиков пальцев тонким лучом, пробасив при этом: "Эсенцимо". Этакар упал на колени, задыхаясь от внезапной боли, и тут же ярко голубой сгусток времени выкатился из его рукава. Невозмутимый техноклон взял камень и поднес его Танталу.
  - Откуда у тебя эта вещь? Откуда-а? - зарычал Тантал.
  - Октана с Люцифера дала ему камень, - спокойным голосом проговорил Мирослав.
  - Что? Моя подданная с Люцифера вручила камень врагу? Немедленно доставить ее сюда! - Тантал резко развернул голову в сторону одного из техноклонов. Тот исчез, словно испарился, оставив после себя легкое световое облако. - Мой мальчик, - сказал он, обращаясь к Мирославу. Слащавая улыбка вновь засияла на его лице, - я знал, я верил. Стеараты? А знаешь ли ты, кто основал на Земле твой род? Не-ет, ты не мог этого знать. Но настал момент истины, и я открою тебе правду. Род стеаратов основал на Земле бывший правитель Плутона Фаголит. Надеюсь, ты будешь гордиться тем, что в твоих жилах течет кровь самого Фаголита?
  
  Не существует более тягостного душевного страдания, чем отчаянье. Можно пережить страх, ненависть, смятение... Но отчаянье - это закономерное следствие смерти надежды, превращает душу в безжизненную пустыню. Этакар исподлобья смотрел на самодовольное лицо Мирослава. Отчаянье нависло над ним, как ночь, сумрачная и беспросветная. Хотелось ли ему мстить за предательство, кинжалом пробившее сердце? Нет! Что испытывал он по отношению к злобному врагу, столь долго носившему маску друга? Презрение? Отвращение? Нет! Он питал сочувствие к нему. Да, да, именно сочувствие. И скорбь безутешная расплавленным свинцом вливалась в его опустошенную душу.
  
  Вдруг в полной тишине раздался истошный крик. Это кричала Исандер. Знавшие ее ранее, никогда бы не поверили, что эта крайне спокойная и молчаливая особа может быть так страшна в гневе. Глаза Исандер горели огнем агрессивной ненависти, рука, подаренная ей в процессе экстрамутации, крепко сжимала меч, роскошные волосы были всклочены, словно ей пришлось пробираться сквозь заросли кустарников:
  - Предатель! Я убью тебя!
  
  Одно нажатие на рукоятку меча, и смертельно опасный лазерный луч вырвался наружу, готовый в любой момент поразить врага. Но в тот момент, когда разъяренная Исандер занесла над головой Мирослава меч, Тантал метнул из глаз ослепительно-зеленые лучи. Лучи эти прошли сквозь тело Исандер, по лицу ее скользнула искорчина боли, она вскрикнула и, бездыханная, упала на металлический пол. Этакар рванулся вперед, но внешняя сила, исходившая от стоящего рядом техноклона, не давала ему сдвинуться с места. Глаза Исандер были открыты. На какой-то миг могло показаться, что сознание и дыхание вернутся к ней, но вскоре блеск в глазах потух, и белокаменное ее лицо навеки застыло с выражением неприступной гордости.
  
  Когда смерть застает врасплох близкого человека, тем более, если эта смерть - последствие вражеского умысла, хочется крикнуть на весь мир, разрывая в клочья гортань: "За что?!". Больше всего в данный момент Этакар боялся, что Мисрорг или Лимитон, обезумев от жажды мести, накинутся на Мирослава или Тантала и примут мгновенную нелепую смерть. Ловушка, в которой они находились, была определенно их последним пристанищем. В угасающем воображении Этакара почему-то возник образ ребенка-землянина. Карапуз улыбался, радуясь незамысловатой игрушке... Тантал победил. А это значит, что через десяток земных лет растерзанное тело сегодняшнего малыша, как и миллионы других тел его соплеменников, попавших в эпицентр глобальной катастрофы, содеянной этим космическим бандитом, будет покоиться под прахом разрушенного города. А может быть он, некогда жизнерадостный и веселый попадет в число тех, кого Тантал одним движением руки лишит души? И из молодого, полного жизненных сил человека, он превратится в жестокого, бесчувственного робота.
  Этакар приподнял на локтях отяжелевшее тело и сдавленным голосом скомандовал:
  - Не делать резких движений! Приказываю и в ситуации поражения оставаться героями!
  - Мой Бог, какая доблесть, - Тантал изобразил на лице романтичную мечтательность, - если бы все мои войны были по природе своей так доблестны, мне не пришлось бы вытрясать из них души, - он рассмеялся и от смеха его задрожали стены. - Послушай, Этакар, не будь ребенком. Ты волен выбрать одно из двух: либо верная смерть в недрах Плутона, либо... сотрудничество с нами. Согласись, Этакар, это граничит с безумием - при отсутствии шансов на жизнь бороться за героическое первенство во вселенной. Машины, припаркованные на Нептуне, бездействующие войска в боевых машинах... Твоя тактика изначально была не лучшей. Оставшиеся в твоих машинах капитаны вряд ли рискнут ударить по Плутону. Ведь здесь находишься ты и твои приближенные. Потеряв тебя, марсиане потеряют последнюю надежду. Да, все это очень прискорбно, - Тантал поджал губы. Железные мускулы на его лице сократились. - Соглашайся, Этакар. Я с удовольствием перепоручу вам с Мирославом командование ударным батальоном воинства теней. Я обучу вас таким изощренным приемам ведения космических боев, что любой, самый тяжелый бой, станет для вас беспроигрышным. Это будет больше, чем слава, Этакар. Вы с Мирославом получите возможность стать единовластными хозяевами галактики. Это случится, непременно. Нужно только захотеть. А этих, - Тантал небрежно указал в сторону Лимитон и Мисрорга, - мы уничтожим, как ненужный хлам. От них все равно не будет толку, - Тантал взмахнул рукой, и сию минуту два техноклона схватили застывших от ужаса Лимитон и Мисрорга. Они прижали советников Этакара к стене и зафиксировали их тонкими ярко красными световыми нитями. Нити пересекали тела воинов и уходили вглубь стен. Лимитон и Мисрорг пытались сопротивляться, но, судя по всему, тончайшие лучи удерживали их крепко, словно стальные цепи. Их лазерные мечи были выброшены на пол, словно ненужные игрушки.
  
  Сжав зубы в попытке сдержать приступ гнева, Этакар сказал, пристально глядя в глубину сияющих глаз Тантала:
  - Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что я соглашусь на твое многообещающее предложение. Полагаю, что для сотворения зла тебе вполне хватит Мирослава. Ты можешь убить меня. Я не боюсь смерти. Предательство хуже смерти, и твой новый соратник вскоре поймет это, - Этакар пронзил взглядом внезапно помрачневшего Мирослава, - но запомни, Тантал, на мое место придут другие. Они учтут мои ошибки и все твои хрустальные замки рухнут. Помяни мое слово! Земля была и будет планетой, свободной от плутонианского гнета.
  
  Внезапно резкая световая вспышка заставила Этакара вздрогнуть. В пространстве холла начали вырисовываться два силуэта. Силуэты становились все ярче и ярче, пока, наконец, не превратились в две женские фигуры. Перед взорами присутствующих появились две экстравагантные особы, похожие друг на друга, как две капли воды. Густые белоснежные волосы их в лучах искусственного света казались светящимися, отчего над их головами виднелось нечто, похожее на нимбы. Взглянув на их лица, Этакар, чуть было не потерял остатки сознания: глаза у них были красные, словно ненасытный огонь пылал в их глазницах, худые лица с крючковатыми носами обтягивала глянцевая иссиня-белая кожа, тонкие губы были сумеречно-синими, как у покойниц. Одеты они были в длинные, мешкообразные, металловолокнистые туники вишневого цвета. Ногти на худых белых руках имели темно-синий, в тон губам, цвет.
  
  Увидев их, Тантал засуетился, как дошкольник перед строгими учительницами и вымолвил наигранно нежным голосом:
  - Ваше высокородие, прима Гея, прима Гертруда. Вы здесь? Неужто я нарушил своей возней Ваш драгоценный покой?
  - Хорошо, что нарушил, - страшным, низким голосом произнесла одна из них, - мы давно горим желанием увидеть его.
  
  Гея с Гертрудой были верховными правительницами Плутона. Этакар хорошо знал это. Но лицезреть этих страшных фурий, будучи коленопреклоненным в недрах вражеской планеты, было для него невыносимо тяжело.
  Они подошли к Этакару. Одна из правительниц положила ему на голову свою холодную ладонь. Сердце у Этакара сжалось. Внезапно стало так жутко, словно привычный мир перестал существовать, и некая необъяснимая сила держала его за волосы над пропастью, ведущей в ад.
  - Этакар, марсианский феномен. Мальчик, выросший на Земле. Как же они посмели поставить тебя на колени? - от голоса правительницы внутренности сворачивались в узел.
  
  Другая медленно подошла к Танталу, и положила руку ему на шею. Тантал мелко затрясся, словно дамочка пропустила сквозь его тело электрический разряд.
  - Я могла предположить, что ты, несмотря на свою скользкую слащавость, изнутри туп и агрессивен, как обычный солдафон. Разве так я учила тебя обращаться с гостями?
  - Прима Гертруда, - залебезил Тантал, опомнившись, - я не нарушил принципа деликатности.
  - Даже уничтожив эту несчастную? - презрительно сказала Гертруда, указав тощим пальцем на безжизненное тело Исандер. - Смотри, как бы я не лишила тебя программы управления.
  - Это лишь защита неприкосновенности. Она готовилась нанести удар Мирославу.
  
  В этот момент Гея стала медленно поднимать руку над головой Этакара. Вслед за движением ее руки, Этакар, повинуясь колоссальной, исходящей от предводительницы, силе, начал медленно подниматься. Своими ужасными глазами Гея всматривалась в глубину его души, отчего ощущение безнадежности, ее наполнившее, дошло до крайней точки. Наконец, Этакар выпрямился. Испепеляемый взглядом Геи, он все же старался не опускать глаза.
  - Значит ты решил отказаться от предложения Тантала сотрудничать с плутонианской цивилизацией? Является ли твое решение окончательным? - Гея вопрошала с невиданным напором.
  - Окончательным и бесповоротным, - сказал Этакар, с трудом произнося слова.
  - Ты хорошо подумал, - не унималась Гея, - мальчик с Земли, попавший на небеса? Неужели у тебя нет желания завладеть богатствами галактики? Не-ет, я не верю, что ты начисто лишен тщеславного стремления властвовать. Это противоречит сущности завоевателя. Напряги разум, Этакар. Одно твое "да", и ты получаешь доступ к тайнам, которые тысячелетиями были достоянием нашей высокосовершенной цивилизации. Ты лживо убеждаешь себя в том, что защищаешь принципы добра. Тантал был прав: привычное тебе понимание добра не имеет ничего общего с тем глобальным добром, суть которого заключается в единственном - максимально реализовать свои возможности и, не взирая на средства, достичь цели. Зачем умирать за лживые идеалы? Тебе предначертано быть великим, так будь им! Твои возможности лежат сейчас на моей ладони, - она протянула к Этакару руку с растопыренными тощими пальцами.
  - Я выбираю смерть, - заявил Этакар, - я делаю этот выбор сознательно. Вы не сможете ни обольстить, ни запугать меня. Но знайте, вы, - в глазах его вспыхнул огонь угасающей надежды, - за моей смертью последует ваша. Вы, кто называет коварство добром, вы, кто именует предательство доблестью, сделайте меня своей жертвой, чтобы самим стать жертвами.
  
  Этакар нажал кнопку рации на внутренней стороне шлема. Связь с кораблями, припаркованными на Нептуне, долго не осуществлялась - искусственные спутники Плутона искажали структуру эфирных волн. Гея, Гертруда и Тантал окружили Мирослава, рисуя в его ненасытном воображении радужные перспективы галактического господства. Техноклоны стояли за спиной Этакара, взглядами удерживая его порывы сдвинуться с места. Мисрорг и Лимитон смотрели на Этакара сквозь суетные передвижения ликующих плутонианцев, узнавших в Мирославе "своего". Советники Этакара выглядели обреченными, но сквозь траурную завесу в их взглядах виднелась гордая несокрушимость - они были готовы к смерти, глубоко надеясь на то, что в пространстве вселенной останутся хотя бы малые частицы их душ, способные, соединившись с душой мира, послужить всеобщему благу. Внутренняя уверенность соратников прибавила Этакару сил. Нудное шипение в наушниках наконец-то закончилось. Этакар услышал далекий, грубый голос Синара:
  - Этакар, на связи капитан красного луча Синар. Какие будут распоряжения?
  Стараясь не выдавать голосом своего состояния, Этакар начал говорить монотонно c наигранным спокойствием:
  - Приказываю вернуться на Марс.
  - Как, то есть на Марс? А вы? Этакар, у вас все в порядке?
  - Мы продолжаем операцию на Плутоне. Приказываю немедленно развернуть корабли.
  - Что прикажешь доложить Аштару? - Синар явно был в смятении.
  - Передашь ему единственное слово - "захват". Он все поймет.
  - Прости, Этакар, я все же хочу уточнить...
  - Приказываю выполнять распоряжение без обсуждений, - громовым голосом сказал Этакар и отключил связь.
  
  Он распрямился, натянувшись, как струна. На лице его появилась неожиданная, легкая улыбка. Ответные улыбки засверкали на лицах Лимитон и Мисрорга. Этакар глубоко вдохнул и выкрикнул, как драматический актер выкрикивает кульминационную реплику:
  - Слушайте, вы, самонадеянные бандиты, - все вокруг затихло. Ошеломленные плутонианцы обернулись, как по команде, - напрасно вы считаете себя всесильными. Знайте, вам противостоят силы, куда более могучие, чем ваше вероломное злопыхательство. Это силы любви и добра. Под их напором рано или поздно вы исчезнете потому, что свет устраняет тьму. Так было и будет всегда. А я жил не зря. Этакар - первый из марсиан, кто сумел без страха смотреть на вас в упор.
  
  Гея подскочила к Этакару с ловкостью дикой кошки. Она подняла белую руку и провела по его лицу кончиками пальцев. От ее прикосновений Этакара затошнило.
  - Жа-аль. Откровенно жаль. Ты действительно был достоин славы. Не понимаю, почему герои всегда выбирают смерть? Жизнь гораздо полезнее.
  Ее острый взгляд лезвием скользнул по лицу Этакара, после чего она внезапно исчезла, распавшись на световые корпускулы. Вслед за ней исчезла Гертруда.
  
  Внезапно пространство холла наполнилось черным туманом. Из тумана, мгновенье спустя, показался техноклон. Когда туман рассеялся, Этакар увидел стоящую впереди техноклона Октану. Она была туго связана световыми нитями. Силы вернулись к Этакару. Гнев закипел в его душе с неистовой силой.
  - Отпусти ее, мерзавец! - крикнул он, вырываясь из энергетических пут, которыми крепко держали его стоящие позади, ухмыляющиеся техноклоны. Он делал попытку за попыткой, стремясь освободиться. Набрав в легкие побольше воздуха, он закричал, как сумасшедший, увидевший угрожающую галлюцинацию, и рванулся вперед, подобно льву, делающему решающий прыжок перед захватом добычи. Комбинезон его сзади затрещал, кожа на спине лопнула, из образовавшейся раны наружу хлынула кровь. Но он не чувствовал боли.
  - Октана! - надрывался Этакар, забыв про опасность. Он кинулся к Октане, но на пути его встал рассвирепевший Тантал. Плутонианец вытянул вперед руку, и Этакар мгновенно замер, оказавшись внутри плотной световой капсулы. Он видел и слышал все, что происходит вокруг, но ничего не мог сделать. Техноклон толкнул Октану, и она, с легкостью картонной фигурки, упала на пол.
  - Как ты посмела раскрыть тайну нашей цивилизации перед иноземцем? - шипел Тантал.
  Мирослав по привычке, скрестив руки на груди, надменно улыбался. Октана молчала, глядя в пустоту.
  - Отпусти ее! - кричал Этакар, но его никто не слышал. Сверхплотный свет, из которого была сделана капсула, поглощал звуковые волны изнутри, при этом проводя наружный звук.
  - Плутон наделил тебя силой, мощью и неуязвимостью. Тебе поручили миссию, предоставили в твое распоряжение Люцифер. Вместо того, чтобы оборонять Плутон от внешних воздействий, ты поддалась уговорам какого-то иноземного проходимца. Или, может быть, ты деградировала до такой степени, что смогла поверить в примитивные и наивные сказки про любовь, а? Не представляю, почему микрокамеры слежения не зафиксировали момент передачи сгустка времени? - Тантал был крайне зол. В любой момент времени от него можно было ожидать чего угодно.
  
  Этакар был в ужасе. Он то и дело переводил взгляд с Октаны на труп Исандер, который никто не удосужился убрать из холла. Очевидно, удерживать окружающих в страхе, значило для плутонианцев гораздо больше, нежели вести бой открыто. В любой момент агрессия в программе этого звероробота могла превысить предельно допустимые нормы и тогда...
  - Полагаю, что она сделала это в недрах Люцифера. Они появились из недр спутника вместе, - невозмутимо заявил Мирослав.
  - А ты хитрее, чем я думал, - Тантал издал дьявольский смешок, - одного понять я не могу, почему ты не подумала о последствиях?
  
  Он сверкнул малахитовыми глазами и ударил Октану тонким лучом, выпущенным с кончиков пальцев. Октана содрогнулась. Этакар забился внутри капсулы, словно раненый зверь, разрывая гортань бесполезным звуком. Октана прижалась к каменным плитам пола, словно старалась расслышать под ними чей-то спасительный голос. Внезапно тело ее вспыхнуло ярчайшим светом, свет сконцентрировался над ней в виде небольшого шара и стал медленно подниматься вверх. Под потолком световой шар распался на чуть различимые световые блики, которые, спустя время, исчезли.
  - Ты очень хотела уподобиться марсианам. Ты наверняка пыталась постичь их внутренний мир. Так получай же, презренная, стань такой, как они, побудь в их шкуре. Отныне ты всего лишь простая смертная, требующая для поддержания своей ничтожной жизни большого количества нехитрой биомассы. Ты лишена возможности продолжать жизнь за счет сконцентрированной энергии Солнца. Ты больше не сможешь регенерироваться и автоклонироваться, а значит, потеряешь бессмертие и умрешь в муках, как представительница примитивной цивилизации. Мгновенная смерть - слишком щедрая награда для тебя, - изощрялся Тантал.
  
  Октана была безмолвна, как статуя. Она смотрела в одну точку и казалась погруженной в себя. Она улыбалась отрешенно, игнорируя все, что происходило снаружи, и от этого ее поведения Тантал бесился еще больше.
  - Смейся, смейся. Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда твоя никчемная душонка будет отрываться от бессильного тела, - издевался Тантал. - А знаете, в общем, я порядком устал от возни с вами. Все! Фенита ля комедия... И настал судный час.
  
  Тантал вытянул руку. Луч, пущенный с кончиков пальцев, разбил световую капсулу, в которую был заключен Этакар. Распавшийся свет обжег Этакара, комбинезон на нем начал плавиться. Этакар бросился к Октане, отшвырнув Тантала, как тряпичную куклу. Он поднял ее с каменных плит и заключил в объятия. Но в тот же миг Тантал развернулся, рассмеявшись низким злобным смехом, и метнул из глаз огненные стрелы. Этакара и Октану отбросило к стене. Неведомые лучи, словно металлические нити прошли сквозь их конечности, в буквальном смысле пришив их к стене. Нестерпимая боль прокатилась по телу, выворачивая наизнанку внутренности.
  - Вот она цена твоим победоносным мыслям, Этакар. Ты проиграл потому, что недооценил мощь противника, - Тантал рассмеялся, хлопнув Мирослава по плечу, отчего тот с трудом устоял. - Твоя смерть - хороший урок будущим завоевателям Плутона и космическим миротворцам. Какую бы, с вашей точки зрения, совершенную тактику вы не вырабатывали, ваш удел - смерть потому, что вы никогда, слышите, никогда не достигните того совершенства, какого достигли мы. Пойдем, сынок, - обратился Тантал к Мирославу, - ты еще школяр в академии наших великих достижений, но в тебе есть главное - горячее желание владеть миром. Клянусь, Фаголит, основывая род стеаратов на Земле, руководствовался лишь этим желанием. Да, на фоне наигранного мирового гуманизма мы кажемся абсолютным злом, но это зло в недалеком будущем станет господствовать в мире. До завоевания Земли остался один шаг, и когда этот шаг будет сделан, Земля превратится в космическую колонию Плутона. А ты, - Тантал посмотрел прямым взглядом на Мирослава, который сиял от распирающей его гордости, - ты станешь завоевателем Марса, абсолютным хозяином красной планеты, ведь об этом говорит предзнаменование, не так ли? Пойдем, не станем мешать им умирать. Смерть нужно уважать! Камеры слежения помогут нам насладиться картиной их смерти.
  - Я полагаю, что ни Вы, ни кто-либо другой не захочет развлекаться наблюдением за обреченными, сир Тантал, - заявил Мирослав, - у нас есть дела поважнее. Они полностью безоружны и судьбы их решены. Простите за нескромность, но мне кажется, Вам следует отключить камеры, - Мирослав взглянул на Этакара и тут же отвел глаза.
  - Возможно, ты прав, зачем тревожить их в столь ответственный момент жизни? Через несколько суток мы вернемся, чтобы почтить память героев, пытавшихся вмешаться в дела Плутона. Их имена войдут в историю! - Тантал щелкнул пальцами, вслед за его жестом щелчки раздались где-то в глубине холла. Камеры слежения были отключены. - А сутки на Плутоне длинные. У нас будет время обсудить насущные проблемы.
  Тантал с Мирославом подошли к одному из входов в коридор. Техноклоны в синих одеждах безропотно последовали за ними. Мирослав по-приятельски беседовал с Танталом, словно тот был другом его детства, отчего у Этакара кошки скреблись в душе.
  - А прием отключения мыслей "эсенцимо", отец показывал мне давно, еще на Земле, - объяснялся Мирослав, театрально жестикулируя.
  
  Этакар провожал взглядом Мирослава. Самодовольный предатель был, определенно, "в своей тарелке". Гнусное предательство тоже может быть героическим, достойным восхищения. Да, это был выдающийся обман. Как искусно стеараты провели сонм высших учителей! И, несмотря на существующие сомнения, Мирославу столь долго удавалось блистать фальшивым благородством. Неожиданно для себя, Этакар прошептал:
  - Мирослав, я прощаю тебя.
  Потом, словно в забытьи, он повторил эти слова громче и, наконец, закричал, что было сил:
  - Миросла-ав, я прощаю тебя, слышишь... Я прощаю тебя... За все.
  
  Плутонианцы обернулись. Мирослав посмотрел на Этакара в упор. На мгновение показалось, что в глазах предателя мелькнуло сожаление. Но сию же минуту он собрался с волей и, резко развернув голову к Танталу, продолжил непринужденную дружескую беседу. Голоса плутонианцев растворились в глубине коридора-лабиринта. Наступила тишина.
  
  Пришитые к стенам Этакар, Лимитон и Мисрорг, обреченно смотрели друг на друга. Потом, как по команде, они переводили взгляды на труп Исандер и, напитавшись энергией смерти, вновь испепеляли друг друга безжизненностью затуманенных взглядов. Октана же, невзирая на ситуацию, откровенно улыбалась.
  
  Тишину нарушила Лимитон:
  - Этакар, я не верю, что это конец. Должен быть какой-то выход.
  - Если ты предложишь вариант, я буду безмерно благодарен, но положение наше крайне тяжелое: мы голодны, ослаблены и прикованы к стенам, - Этакар попытался дернуться, но острая боль пронзила его тело, судорогой пробежав по лицу.
  - Может быть, возможно дематериализоваться? - размышлял вслух Мисрорг.
  - Исключено. Дематериализация возможна только в условиях полной свободы тела. Тантал просчитал все до мелочей, - Лимитон горько вздохнула.
  Этакар облизал пересохшие губы и сказал тихо, глядя в пустоту:
  - Я прошу прощения у каждого из вас. Допустив тактическую ошибку, я погубил себя и своих советников. Невинной жертвой в этой ситуации оказалась ты, Октана. Но есть одно утешающее меня обстоятельство, - Этакар улыбнулся наивной детской улыбкой, - марсианское войско семи лучей в целости и сохранности, равно, как и большинство капитанов. Я учел ошибки Сантаны и, вопреки уговорам Мирослава, запретил кораблям высаживаться на Плутоне. Значит, очень скоро будет найден новый, более достойный предводитель, который учтет мои ошибки.
  - Все мы закалены и не дрогнем перед лицом смерти, Этакар, - твердым голосом сказал Мисрорг. На лице его не было привычной шутливости, в глазах пылала откровенная ненависть, - но как бы хотелось, чтобы наши враги умерли вместе с нами.
  
  Внезапно Октана рассмеялась звонким, раскатистым смехом.
  Этакар встрепенулся, на миг забыв о своем положении. Боль кинжалом ударила под лопатки.
  - Что случилось, Октана? - от невообразимой сухости во рту речь Этакара была нечленораздельной.
  - Ваш предатель Мирослав предоставил вам огромный шанс победить, сам того не осознавая, - сквозь смех проговорила Октана.
  - Но каким образом? - спросил Мисрорг, удивленно подняв брови.
  - Он ловко убедил Тантала отключить камеры слежения.
  - И что из этого, Октана, мы все равно не сможем вырваться из оков. Тантал был прав - мы голодны, безоружны и бессильны, - сказала Лимитон обреченно.
  - Тантал изувечил наши тела, но оставил в целости и сохранности наши мысли. Я боялась худшего исхода - в момент наивысшего гнева Тантал мог депсихировать всех нас. Изменив структуру клеток моего тела, Тантал не тронул мою память и в этом очень просчитался.
  - Что ты имеешь в виду, Октана? - слабым голосом спросил Этакар.
  - У нас имеется великое и несметное оружие - мысль, и с помощью нее мы сотворим оружие, куда более мощное. Я знаю, как превратить воспоминания в сгусток времени.
  - Что?! - воскликнули марсиане хором.
  - Да, именно так! Но вы должны помнить о том, что в тот момент, когда сгусток времени по велению сотворившего его коснется тверди, все мы канем в небытие вместе с нашими врагами. Готовы ли вы к тому, что души наши растворятся в безвременье?
  - У нас нет выбора, Октана. Мы прибыли на Плутон за тем, чтобы предотвратить катастрофу на Земле. Путь не имеет значения, лишь финал определяет смысл пути, - сказал Мисрорг. Кудри на его голове растрепались, по лицу стекали крупные капли пота.
  - Я поддерживаю Мисрорга, - отчеканила Лимитон, гордо вскинув голову.
  Последнее слово было за Этакаром. Друзья смотрели на него в упор. Он отвечал друзьям слабой улыбкой, силы его были на исходе.
  - Когда нечего терять, наступает пора приобретать. Я бесконечно предан своей миссии и процветание Земли для меня превыше всего. Я откровенно благодарен каждому из вас за верность общему делу. Сама жизнь моя тернистым путем вела меня к этому моменту. Мне не нужны ни вселенская слава, ни почести, ни власть. Лишь об одном я сожалею сейчас, стоя на краю пропасти, - Этакар вздохнул. Горячий воздух опалил его горло, - Земля исчезнет для меня навсегда. Октана, все мы едины перед роком. Я готов выполнить все, что ты скажешь.
  - Тогда слушай и действуй, предводитель легионов Марса. Пусть твой разум будет чист, как детская слеза. Напряги мысль и вспомни самый яркий, самый великий, на твой взгляд, момент из прошлого. Это воспоминание - всего лишь один момент, но наполнен он должен быть энергией всей твоей жизни. Смотри в пустоту и вспоминай. Один лишь миг. Если ты найдешь его, в пустоте перед твоим взором возникнет зеленое облако, если не найдешь - энергия воспоминаний канет в никуда, и ты потеряешь массу сил, которых и без того у тебя осталось немного.
  
  Этакар погрузился в глубокие раздумия, забыв о мучившей его тело острой боли. Дом на Ясной 16 в городе N-ске, лежащий на старинной книге номинатор... Нет, это лишь начало пути. Встреча с профессором Розиным? Ну да, конечно, эта встреча определила всю его судьбу! Вообще-то, нет, Розин предстал перед ним в образе человека, хотя и незаурядного... Эолан! Розин перевоплотился в Эолана, именно этот миг решил все! В сознании всплыл отрывок диалога с Эоланом:
  - Но я не Этакар, у меня нет метки.
  - Есть предводитель!
  Вот он, этот великий миг! Никчемный, никому ненужный мальчишка, узнает о своем великом предназначении.
  - Я вспомнил, - тихо прошептал Этакар.
  - Тогда смотри, не отрываясь в пространство. Сконцентрируйся на одной точке. Передай точке всю энергию этого воспоминания, - суетливо сказала Октана. Глаза ее горели, казалось, что вот-вот она начнет дышать огнем, как сказочный дракон.
  
  Этакар смотрел вдаль. Минуту, другую, третью... От напряжения мысли становилось невыносимо душно. Зеленое облако не появлялось. Но это определенно был самый яркий миг из его прошлого! Боль в теле Этакара усилилась, по лицу катились крупные капли пота.
  - Да! Да! Да! - закричал Этакар. Со стороны могло показаться, что он потерял рассудок. Он поднял глаза, окончательно обессилевший, и, наконец, перед его взором забрезжила чуть различимая зеленоватая дымка.
  - Отлично, Этакар! - поспешила утешить его Октана.
  Мисрорг и Лимитон слабо улыбались. Казалось, что на лице умершей Исандер тоже просияла улыбка.
  
  Внезапно яркий свет в холле начал тускнеть.
  - Нужно спешить, Этакар. Если свет потухнет, мы уснем и, скорее всего, не проснемся. Слушай меня. Дальше ты должен представить себе картину из будущего. Я понимаю, в настоящем положении сделать это очень сложно, но у тебя нет выбора. Эта картина из будущего должна быть воплощением самого страстного, самого яркого твоего желания. Если ты сможешь найти это желание, синее облако будущего соединится с зеленым облаком прошлого, - голос Октаны становился все тревожней.
  - Октана... - Этакар хотел продолжить речь, но Октана сурово прервала его.
  - Выполняй, Этакар.
  
  Силы покидали Этакара. Он часто дышал, голова его была безвольно опущена на грудь, мысли путались. Ему нестерпимо хотелось пить. Хотя бы один глоток живительной влаги! Нет. Нужно думать. Будущее. Это нереально. Будущее - лишь вымысел. Нет. Нужно собраться. Желание. Каким оно может быть, желание, граничащее со смертью? Хочется, чтобы враги оставили свои позиции. Да. Это слишком рациональное желание. Боже мой, как хочется пить! Это желание сейчас самое сильное. Вода. Игривая река, бегущая между гор, покрытых густыми лесами, летний теплый дождь... Земля - хранительница воды... Еще раз увидеть Землю - вот оно, самое страстное желание, припасть к ней, мокрым от радостных слез, лицом, почувствовать ее запах, свежий, бодрящий... Земля!
  Этакар содрогнулся. Воспоминания унесли его слишком далеко. Он смотрел вдаль, где в пространстве, наполненном горячим воздухом, переливалось, меняя форму, зеленоватое облако прошлого. Этакара трясло, как в лихорадке, поток тусклого синего цвета отделился от его тела, смешавшись в пространстве с зеленым облаком. Дымка, цвета морской волны, интенсивно переливаясь, стала закручиваться в спираль.
  Этакар впал в забытье. Он уже ничего не чувствовал, не слышал и не видел. Сплошная темная пелена встала перед его глазами. Где-то внутри сознания пульсировала мысль о том, что единственным лекарством для его, лишенной надежды, души может стать лишь покой.
  
  Крик соратников вернул его в реальность.
  - Этакар, очни-ись, - кричала Октана, - ты должен сделать это, слышишь меня! Больше некому. За тобой весь Млечный Путь!
  - Этакар, Этакар, - наперебой кричали дрожащими голосами Мисрорг и Лимитон, - еще не время, слышишь, не время...
  
  Он поднял тяжелые веки. В холле вновь воцарилась полутьма, как в первый момент их появления здесь.
  - Остался последний шаг, Этакар! Еще немного и все получится. Я верю. Ты должен сделать это, милый. Ни для себя, ни для нас - для Земли! Сконцентрируйся на том, что есть в твоей душе сейчас, в настоящем. Что бы могло дать тебе силы для будущего? Я понимаю, что это очень тяжело, хороший мой, славный... Но ты сделаешь это, я знаю. Найди энергию настоящего, и она, отделившись от тебя в виде красного облака, вольется в концентрат времени. Ну, давай же, Этакар!
  
   Предсмертный сон обволакивал его душу. Ах, как он сладок, последний миг жизни души в теле! Горячая слабость, за которой последует рывок в неизвестность...
  - Э-та-каар!!!
  - А-а?
  
  Полутьма, вращающаяся перед глазами яркая спираль, цвета морской волны. И она рядом, Октана. Кто она сейчас - ангел-хранитель или бес-искуситель?
  - Чем ты живешь сейчас, Этакар! - кричала Октана.
  "У ней есть еще силы кричать", - думалось Этакару.
  - Я умираю, Октана, прости...
  - Нет! Нет! Нет! Есть еще что-то, Этакар! Что сейчас есть в твоей душе?
  - Лю-бовь к те-бе... Как жаль, что...
  
  Небольшое красное облако отделилось от тела Этакара. Путеводный свет в царстве тьмы. Сияющая спираль интенсивно закручивалась, словно модель вечной жизни.
  Этакар не видел, вновь впав в забытье, как в середине спирали, невесть откуда, возникло голубое пламя, которое начало сворачиваться, приняв форму небольшого, ярко-голубого камня.
  
  Мощнейшее оружие, сулившее марсианам победу, висело, поддерживаемое вращением спирали. До победы марсиан оставалось одно лишь мгновение - из уст предводителя должна была вырваться команда - решение, относительно судьбы Плутона.
  - Э-та-каар! Э-та-каар! - Октана, Лимитон и Мисрорг, собрав последние силы, пытались вернуть предводителя в реальность. Но он был безмолвен. Распятие окончательно опустошило его душу.
  - Он умер, Этакар умер, - из глаз Лимитон хлынули слезы.
  - Нет, он не может умереть, - Октана сохраняла твердость духа, - он сотворил сгусток времени, он смог... Э-та-каар! Я люблю тебя! Я о-очень люб-лю те-бя! Услышь мои слова! Милый! Из миллиардов разумных существ я люблю одного лишь тебя!
  
  Любовь, подобно живой воде, способна воскрешать из мертвых. Тот, кто любит - сказочно богат, а тот, кто любим - счастлив. Вы слышите меня, глумящиеся над любовью! Вы, пытающиеся осквернить сердца любящих! Один лишь грех недостоин прощения - оскорбление любви! В трех простых словах Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ сокрыта суть творения мира.
  
  Этакар услышал эти слова. Нет, его уши не реагировали на звуки. Но чуткое сердце, внемлющее зову любимой, застучало так, словно любовь раскачала в груди его огромный колокол. Он открыл глаза и встрепенулся от яркого голубого сияния. И голос Октаны, как волшебный бальзам, мягко втекал в душу.
  - Этакар! Ты сделал это! Я люблю тебя! И вся вселенная любит тебя! Ты - великий сын Вселенной! Лишь одно твое слово, и враг побежден. Одно лишь слово. Скажи, куда попадет Плутон, когда сгусток времени ударится о твердь. В прошлое? Или в будущее?
  
  Этакар попытался вдохнуть. Нет, ни воздух наполнил его легкие, а раскаленная, едкая смола...
  - В ХАОС!!! - из его груди вырвался неистовый крик.
  
  
  Этакар умер. Маленький мир исчез в бесконечности. Не верьте вымыслам, за порогом смерти ничего и никого нет: ни ангелов с белыми крыльями, ни котлов с кипящей смолой, ни суетливых, тощих чертей... Лишь бесконечность, манящая и завораживающая... Если бы Вы могли окунуться в этот океан!
  Плутон попал в одномерное пространство, рассыпавшись в хаосе на субатомарные частицы. Странно, что мысль жива и память тоже. Неужели хаос - это такая же бесконечность, как космос? Если в хаосе может существовать мысль, значит, воистину, из хаоса рождаются звезды! Быть мыслью и памятью так легко! Мысль - великое творческое начало. Можно ли мыслью сотворить свет? Мы мыслим: ДА БУДЕТ СВЕТ! И что? Свет пылает, наполняя пространство, изгоняя тьму. Мысль становится светом. Свет льется изо всех концов вселенной и соединяется в тебе, вновь и вновь сотворяя тебя и преобразуя. ДА БУДЕТ СВЕТ! И свет этот становится все ярче, ярче... И почему-то вдруг, умерший, в потоках света я начинаю видеть образы. Вот деревья, покрытые свежей зеленью, вот птицы, парящие в высоте, вот... боже мой, это лица? Лица из прошлого. Нет. Это лишь воспоминания. Неужели после смерти душа сохраняет способность к воспоминаниям? Что за чудо, я слышу голоса! Кто-то зовет меня: "Этакар! Этакар!". Голоса становятся все отчетливей. Я начинаю ощущать тепло! Вот чья-то рука легла на мое плечо. На плечо! Неужто телесная память после смерти тоже сохраняется? Но что же со мной происходит? Или это вселенная пульсирует в неизмеримых частотах, или... Я дышу! Дышу и чувствую запахи. Эти запахи так знакомы! Значит... я жив? Я жив? Я жив?!
  
  Глаза Этакара открылись. Поверить в это еще мгновение назад было невозможно. Но перед глазами в чистейшем голубом небе высоко парили птицы, и в такт дыханию раскачивались верхушки сосен. Пахло луговыми цветами. Он лежал в мягкой, молодой траве. Перед ним на коленях стояла Октана. Она ласкала его руки, плечи, лицо. Он открыл рот, облизал губы и неуверенно спросил:
  - Г-де м-мы? - собственная речь казалась чудом.
  - Это Земля, милый. Мы на Земле. Я с тобой. Мы вместе - Я и Ты, - шептала Октана.
  
  Остерегаясь собственных движений, Этакар неловко прижал к своей щеке ее руку. В сознании, пробудившемся после долгого безмолвия, промелькнула мысль: "Для счастья нужно так немного: открыть Бога в себе и поделиться этим открытием с одним единственным, кто возжелает увидеть в тебе Бога. Но не постигший горя, не может постичь счастья".
  
  Он повернул голову и увидел в нескольких метрах от себя десятерых величавых воинов в черных комбинезонах и золотых шлемах. Один из них медленно шел к нему, неся в руках большую золотую чашу. Это был Синар.
  - Предводитель... Я очень рад... Я... Вот принес... - Синар смотрел на Этакара, как на новоявленное чудо света. Он склонился перед Этакаром, показав содержимое чаши.
  
  В чаше была вода. Этакар смотрел на воду с таким вожделением, словно вода эта представляла собой его собственные невыплаканные слезы. Синар помог ему подняться. Поддерживаемый Синаром и Октаной, Этакар начал пить. Он пил долго и жадно. И не было ничего вкуснее и благодатней этого животворящего нектара Земли. Напившись вдоволь, он резким движением руки скинул с головы шлем. Вылив на растрепанные черные волосы остаток воды, он с помощью Синара и Октаны встал на ноги. Они втроем направились к отряду.
  Увидев до боли родные лица, Этакар не стал сдерживать слез. Крупные слезы катились по его, сплошь покрытому ссадинами и мелкими порезами, лицу. Воины пожимали друг другу руки, обнимались, словно разлука их длилась века.
  - Что случилось с Плутоном? - спросил, наконец, Этакар.
  - Он бесследно исчез в одной из ближайших к его бывшему местоположению, черных дыр, - весело проговорил Ктар. - На телеканалах землян бесконечно транслируются передачи о внезапности и бесследном исчезновении Плутона. Астрономы в шоке! Группе канадских астрономов удалось пронаблюдать в зоне Плутона сверхъяркую вспышку, сменившуюся туманностью. Когда туманность рассеялась, астрономы чуть было не лишились чувств - на месте Плутона выстроились в виде радуги семь спутников. Заметь, Этакар, семь спутников, в виде радуги!
  - Но почему же мы... - невнятно проговорил Этакар, изучая израненные, но веселые лица Мисрорга и Лимитон.
  - За это, друг, скажи спасибо Данимеде, - как всегда шутливо сказал Мисрорг. - Если ты помнишь, ее корабль шел в режиме экономии энергии. Так вот, сэкономив нужное количество энергии, урбаноиды голубого луча под руководством Данимеды принялись конструировать биомагниты, притягивающие марсианскую материю и отталкивающие материю инопланетную. Она одна не подчинилась твоему приказу, и в тот момент, когда остальные капитаны развернули свои корабли в направление Марса, Данимеда со своим войском буквально заключила Плутон в биомагнитную клетку. В момент вспышки Плутон соскользнул с орбиты и его, вместе со всем содержимым, стало засасывать в воронку хаоса, внезапно разверзшуюся под действием сгустка времени. Но силы биомагнитов Данимеды хватило на то, чтобы вы четверо были, в прямом смысле, высосаны из недр Плутона. Можешь наказать капитана голубого луча за неподчинение приказу!
  
  Этакар, широко открыв глаза, смотрел на Данимеду. Русые кудри выбивались из-под ее шлема, и голубые глаза блестели, словно два сгустка времени.
  
  Этакар пытался вникнуть в долгое объяснение Мисрорга.
  - Но, Октана... - в глазах Этакара ясно виднелось недоумение.
  - Не забывай, Этакар, Тантал уподобил структуру моего тела марсианскому, - Октана рассмеялась, и воины рассмеялись вместе с ней, - Это еще раз доказывает, что случайностей в мире не бывает!
  - А Мирослав? Ведь структура его тела, насколько я понимаю, была марсианской?
  - Он автоматически перестал быть марсианином, когда предал тебя, - сквозь зубы проговорила Лимитон, - к тому же, Тантал, по-видимому, успел подключить его к системе техногенерации, - Лимитон отдалилась от отряда и подошла к небольшому овальному камню, невесть откуда появившемуся посреди цветочного луга. - Идите сюда, нам нужно почтить ее в память.
  
  Воины подошли к камню. На камне они увидели аккуратную лазерную гравировку: "ИСАНДЕР. КАПИТАН-СОВЕТНИК МАРСИАНСКОГО ВОИНСТВА СЕМИ ЛУЧЕЙ".
  У основания камня лежали три гвоздики. Воины окружили камень. Они долго стояли молча, опустив головы. Рядом с Этакаром стояла Октана, крепко сжимая руку возлюбленного. Этакар заговорил первым:
  - Гвоздики. Моя история тоже начиналась с этих цветов.
  - Это цветок воинов, - отрезал Синар. - Мы передали ее тело Земле. Земля была ей не чужда.
  - Мы будем помнить тебя, Исандер. Всегда, - ветер унес слова Этакара в беспредельность. Воины снова замолчали. Все чувствовали, что душа Исандер была рядом.
  Вдруг среди ясного неба они увидели сияющий шар. Шар становился все больше и больше. Наконец, воины начали отчетливо различать контуры марсианского пассажирского звездолета. Корабль приземлился, рассыпав вокруг разноцветные искры. По световому трапу на луг выходили сущности в белоснежных одеждах.
  - Ангелы, - улыбаясь, сказала Лимитон.
  
  Ангелов было одиннадцать. Космические учителя спешили увидеть своих учеников-героев. Воины стояли в растерянности. Время в счастливые минуты жизни резко замедляет ход. Казалось, что учителя замерли среди земного простора, превратившись в огромных белых птиц. Воины пошли навстречу учителям.
  
  В этот миг с противоположной стороны луга послышался гул. Воины обернулись и увидели вдалеке... людей, идущих им навстречу. Люди кричали, свистели, размахивали руками, их становилось все больше и больше. Этакар так давно не видел землян, что сердце его, при взгляде на них, тревожно забилось то ли от смущения, то ли от радости.
  - Что они делают здесь? - спросил он удивленно.
  Соратники его, недоумевая, пожали плечами.
  Октана некоторое время смотрела ввысь и затем сформулировала мысль:
  - Сейчас июнь 2012 года. По предсказаниям земных мудрецов в этот период должно состояться второе пришествие Христа.
  - Но я не Христос! - воскликнул Этакар.
  - Но они этого еще не знают, - сказала Октана, рассмеявшись.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Эпилог.
  
  Для тебя. (песня)
  
  I. Знаю я, умирают живущие не любя,
   Но храню я любовь вездесущую для тебя.
   Вдаль иду я покорно и преданно за судьбой.
   Я пришел в этот мир неизведанный за тобой.
  
   Видел я океаны бескрайние и моря,
   И глаза, и улыбки случайные видел я.
   Не решался мечте непорочной я изменить.
   И вела меня к счастью непрочная эта нить.
  
  Припев:
   Для тебя этот мир земной,
   Для тебя солнце и луна,
   Для тебя, для тебя одной
   Эта жизнь небом мне дана.
   Для тебя теплый звездный свет
   Ветерок в небе расплескал...
   Сколько лет, сколько долгих лет
   Я тебя на Земле искал!
  
  II. Я полки поведу на сражение в смертный бой,
   Я направлю планеты кружение за собой,
   По земле пройду, черной и выжженной, я, скорбя,
   Но я выживу, выживу, выживу для тебя.
  
   А когда прогремят над планетою все бои,
   Возвращусь я порой предрассветною в сны твои.
   Я пройду сквозь туманы рассветные, сквозь зарю
   И тебе все мечты свои светлые подарю!
  
  Припев.
  ЗАКОНЧЕНО: 11.03.2006г.
  
  
  Автор:Свирина Елена Вадимовна
   620012, Екатеринбург, Ильича 52-20
   Дом.тел: (343) 320-46-69
   Моб.тел: 8-922-21-14-079
   E-mail: [email protected]
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"