Свительская Елена Юрьевна : другие произведения.

Осенняя мечта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Слабак из рода известных воинов, презрительно прозванный людьми "книжным червём". Но... он стал одним из самых юных королей Белого края. И одним из самых мудрых. Его недолгий период правления в народе Черноречья назвали "Осенней мечтой"...
  Елена Свительская
  
  Осенняя мечта
  
   Солнечный свет, пробиваясь сквозь плотную листву, падал узорчатыми кусочками на страницы, подчёркивая то одно слово, то другое, мешая мне сосредоточиться. Вздохнув, зацапал пару сушек из маленькой корзинки, которую мне заботливо сунула мамина служанка. Сушки бодро захрустели, чуть подгоревшее, сухое тесто прильнуло к языку, постепенно размокая от слюны. Еда есть. Жить можно. Но всё-таки, с каким из искусственных веществ сочетать траву Крысиный хвост? В этой книге, как назло, нет никакой толковой информации. Да и откуда ей взяться? Алхимию редко соединяют с другими науками. Особенно, с траволечением. Исследований проводилось крайне мало. И даже сложно на это сердиться: полезное сочетание как итог исследований не должно получаться ценой неимоверного количества жертв. Хм, а если попробовать найти растение со свойствами вроде того искусственного вещества, которое я хотел использовать?
   Осторожно положил раскрытую книгу к другим, на предварительно расстеленное под деревом покрывало. С маминой вышивкой.
   Улыбнувшись, потянулся к закупоренному кувшину с компотом. Говорил же ей, что где я только ни хожу, где я только в раздумьях ни сижу, и незачем мне давать такую красивую вещь? Мне бы что попроще, чтоб не жаль запачкать. Но мама была непреклонна: я вышивала, моля Творца о благополучии моего сына, вот пусть подарок тебя и оберегает, где бы ни был. Да и как я мог не взять? Борислав только ругался на такую заботу, а Слава брал с него пример. Мама обижалась, потом ходила с опухшими от слёз глазами. А так я принял подарок - и ей радость, и мне полезная вещь. Хотя вышивку всё-таки жалко: вон какая красивая...
   Только открыл травник, как на страницу с перечнем трав приземлилась толстая тля. Я легонько дунул на неё, но капризное насекомое уползать не хотело, только топталось по половине строки. Жёлтокамень, Зубогон, Крысиный хвост, Мальцвет... Тьфу, вот капризное насекомое! Если тебе так нравятся эти растения, вот по ним бы и топталось! А книга мне для большого дела нужна, причём, чем скорее я найду ответ, тем лучше! Говорят, наш король в очередной поход собирается... Меня, как обычно, не возьмут. Даже звать не будут. Да оно и не надо... Ещё раз дунул на тлю, но насекомое, проехав по строке, каким-то чудом уцепилось на шершавой бумаге в аккурат над Мальцветом... Слышь, насекомое, это уже наглёж! Жить надоело? Дунул ещё раз, что есть силы. Тля упорно держалась над Мальцветом...
   - Мой принц... - позвали откуда-то сбоку.
   - Говорил же ж тебе!..
   - Прости, Вячеслав. Мы всё-таки во дворцовом саду, - сказал худой парень едва слышно.
   Вздохнув, поинтересовался:
   - Что у тебя?
   - У вас тля по травнику ползёт... - отметил Докучай, рассеянно проследив за моим взглядом, - Давайте, раздавлю?
   - Пусть ползёт, - вздыхаю.
   Хоть и мешают мне эти садовые и лесные жильцы, однако ж и в душу мне они не плевались, грязными сапогами по сердцу, надеждам и мечтам не ходили, пошто мне их давить?
   - Что случилось-то?
   Парень достал из безразмерного кармана не менее безразмерной рубахи свиток. И разворачивая его, нахмурившись, бросил:
   - Во-первых, Школу снова ограбили.
   Нахмурившись, уточняю:
   - Склад?
   - Седьмой.
   - Второй раз за месяц, - огорчённо цокаю языком, - Что украли?
   - Кровавый камень. И драконит. Я правильно понял, что это одни из самых опасных новых камней?
   - Не говори про новые камни, - пристально оглядываюсь, но рядом как будто никого нет, - И у стен есть уши.
   - Попадись мне тот мерзавец, который сливает ворам информацию!.. - Докучай яростно разрезал воздух ребром ладони.
   - Поэтому упоминаний быть не должно. Особенно в людных местах.
   - Да какое тут людное место? В полуденный-то час? - изумился парень.
   - А мало ли. Что за свиток принёс?
   - Пришли ещё семеро "зайцев". Я расспросил их - и записал самые важные, на мой взгляд, ответы, - он с поклоном передал мне свиток.
   Я бегло пробежал глазами записанные сведенья. Нахмурился.
   - Я сколько раз говорил: женщин не брать!
   - У неё детей семеро. Боится, что как слёг дед, с голода за Грань уйдут. А мужа забрали на войну, ещё год назад. Мог бы старший сын кормить, но у него из-за воспаления царапины на ноге того гляди как отрежут ногу. Он, кстати, шестой в списке. Говорят, им терять нечего. Второй ребёнок - дочь, смышленая. Бесприданница, замуж не возьмут. Да и некому - в их деревне мужиков почти не осталось. Но она смышленая - и вырученными деньгами сумеет распорядиться.
   С отчаянием сжал кулак, разжал. Как же я устал! Из-за пары десятков серебряных монет люди готовы продать себя на опыты алхимикам! А отец вместо того, чтоб жизнь народа улучшать, только и думает, что о новой войне!
   - Третий в списке... третий, кажется... Сын ихнего старосты. Четвёртый - из соседней деревни старик. Оба искалечены в предыдущей войне. Тоже хотят принести пользу семьям. У четвёртого рана до кости. Третий едва кровью не истёк из-за долгой дороги...
   - Что лекарский отряд?
   - Отмахнулись только, - Докучай губу закусил, - У них нынче дел немеренно: король приказал срочно изготовить ящик Кровавых камней. Из-за поспешности был пожар во втором классе, сгорел второй склад...
   Выронив книгу, вскочил, схватил парня за ворот:
   - Почему мне не сказали?! Просил же докладывать обо всём!
   - Мы боялись. Король уж очень зол был, когда отправил своего министра с приказом... - он устало отвёл взгляд, - И формально...
   И формально: министр - глава Школы алхимиков. Не я.
   Разжал руку. Парень упал передо мной на колени. Он не виноват. Он всего лишь мелкий слуга школы. Формально. По этим дурацким законам. Ненавижу министра Вояту! В Школе почти не появляется, в дела толком не вникает, только строчит дурные указы да отцовские приказы передаёт, наорав при том на тех, кто под руку подвернётся. Гордец хренов! Лучшего из молодых травников назначил полы мыть на самых опасных складах и в помещениях для экспериментов! Отрядом лекарей поставил заведовать королевского лекаря, который в подмётки не годится почти доброй половине учеников лекарского отряда...
   Тяжело вздохнув, я помог Докучаю подняться с колен. Устало спросил:
   - Этот, истекающий кровью... Хоть ученика какого поставили следить за ним и другими "зайцами"?
   - Я лично проследил. За ним, за остальными "зайцами". Женщина пришедшая, полагаю, беременная, на раннем сроке, хотя и отрицает...
   - Как давно отец отдал приказ изготовить Кровавые камни?
   - Два дня назад. Простите, мой принц, я должен был сказать вам сразу, но не успел, - парень виновато склонил голову.
   Надо же было сходить в Школу. Надо было. Как чуял, что там что-то неладно...
   - Как кстати, думаю, украли сделанные ранее Кровавые камни... - выдохнул травник едва слышно.
   Устало выдыхаю:
   - Меня более волнует, где они всплывут - и что из этого выйдет.
   - Будем надеяться, что не у Вадимира с Ростиславом...
   - Использовать оружие, от которого можно лишиться части своего войска - это не в их стиле. Тем более, Вадимира молва называет охотником до ядов. Ежели он в них хорош - ему и Кровавый камень не нужен...
   - И всё-таки, будь у нас достаточно Кровавого камня... - ярость зажглась в его карих глазах - он из-за этой вражды потерял всю родню, был единственным из родной деревни, кто уцелел.
   - На что нам голая вражья земля? Нам и свою-то скоро обрабатывать станет некому! Тем более, легко потерять алхимиков, которые его понесут и будут использовать. Ученикам и посторонним не доверить. А мастеров у нас и так маловато... Впрочем, некогда говорить. Идём в Школу, - я стал торопливо собирать книги, - Кстати, можешь попить и поесть, что найдёшь. Полагаю, тебя опять забыли накормить.
   - Благодарю вас за доброту, мой принц! - пылко ответил он и тут же потянулся к пирожкам в корзинке.
   И кстати, поварам Школы надо устроить выговор. Деньги из казны на еду и быт алхимикам платят регулярно...
   Поймав мой озабоченный взгляд его набитые щёки, на то, что не успев доесть один пирожок, он второй рукой уже берёт новый, Докучай торопливо прожевал, проглотил и уточнил:
   - Кухня Школы, кстати, тоже сгорела...
   - Почему не сказал?! - возмутился я.
   - Так никто ж не погиб! Мастер Гостибор успел закинуть в пламя Водный сноп. И пожару как ни бывало. Правда, всю снедь с кухни и погребов пришлось сжигать. Потому что...
   - Потому что дым и искры Водного снопа ядовиты. Ешь быстрей.
   - Откуда ты столько знаешь, Вячеслав?! - вытаращился травник, - Это ж из программы третьего класса среднего уровня...
   - А кто её писал, эту программу? - усмехаюсь.
   Пирожок выпал с его руки на землю:
   - Как, это был ты?!
   - Я тебе этого не говорил, - я сложил книги аккуратной стопкой, - И будь добр, кричи потише.
   К счастью, все были заняты обедом, и из людей в этой части сада были только мы двое. Докучай, одарив меня ещё одним потрясённым взором, поднял пирожок с земли и принялся торопливо жевать, даже не счищая землю и прилипшую траву. Так быстро, словно за ним гналась стая голодных волков.
   - Но почему? - возмутился Докучай между переходом к другому пирожку, - Почему никому нельзя говорить?
   Склонившись к его уху, прошептал:
   - Потому что неизвестность даёт мне свободу, - и громче, - Кстати, не читай учебники алхимиков среднего уровня. Если так интересует алхимия, сначала вдумчиво изучи младший уровень. Я попрошу мастера Гостибора взять тебя в ученики.
   - М... мастера Гостибора? - он поперхнулся.
   - Он умеет передавать самое важное из Основ в краткие сроки. Ты сумеешь быстро применить изученное.
   - Спасибо, мой принц! - он почтительно склонился, отчего опять поперхнулся.
   Пришлось бить его по спине, пока не прокашляется. После я потянулся за распахнутым травником. Тля по прежнему отдыхала над Мальцветом. На сей раз мне удалось-таки её сдуть в траву.
   - Из Мальцвета с белой и голубой глиной делают хорошие мази, очищающие кровь... Крысиный хвост в малых примесях ускоряет их лечебный эффект, но в чрезмерных делает их ядовитыми... - рассеянно заметил парень, - Я пару месяцев назад нашёл рецепт и сделал пробный образец. Результатом доволен.
   - Из Крысиного хвоста с Мальцветом? С белой глиной?!
   - Вообще, в рецепте написано было, что лучше с голубой, - Докучай задумчиво потёр лоб рукой, липкой от пирожка, - Вот только её на склад пока не завезли. А из прежней сделали Муравьиный трон. Я с трудом выпросил себе один маленький кристалл. Стёр в порошок. Сделал мазь на основе сока и цветов Мальцвета и порошка Муравьиного трона. Крысиный хвост к ним добавлять не стал, из-за использования Муравьиного трона, чтоб не рисковать. Пока проверить этот вид мази не удалось, - он тяжело вздохнул, - Я понимаю, что если Муравьиный трон улучшит свойства Мальцвета, то состав этой мази будет лучше, чем мази из Мальцвета и глины. Но для проверки надо использовать "зайцев". И даже если мне дадут разрешение взять себе хоть одного из них, мне всё равно как-то не себе. Всё-таки живые люди... Ежели погублю?.. - он наконец-то выпал из задумчивости и обратил внимание на меня, - Мой принц, почему вы на меня так смотрите?
   Растерянно объяснил:
   - Я как раз думал о создании лекарства из Крысиного хвоста, Серого тлена, белой глины и целебных трав. Мне надо было, чтобы новая смесь очищала кровь и ускоряла процесс заживления, но при этом как раз не хватало ингредиента, который бы нейтрализовал пару свойств Серого тлена. Искал травы с подходящими свойствами... И вдруг твои слова про Муравьиный трон и Мальцвет... - тут мне вспомнилось нечто такое, отчего я радостно хлопнул в ладони, - Докучай, да это же просто нечто! Это же... это потрясающее сочетание, достаточно простое, чтобы проследить за действиями, дешёвый состав, к тому же Муравьиный камень и Мальцвет... В "линейке красных камней" они близко к человеческой крови...
   Теперь он потрясённо вытаращился на меня.
   - Они, если кратко, оба могут оказывать хорошее воздействие на кровь. Просто замечательно придумано! Просто замечательно!
   Парень просиял. Я не ошибся: он талантливый травник. К тому же, его интерес к алхимии будет очень кстати.
   Отобрал у него книги, которые он уже упаковал в одеяло, вытащил себе три штуки, ухватил под мышкой.
   - Но, мой принц...
   - Если ты надорвёшься, кто будет проводить исследования новой мази? - уложил кувшин в корзину, взял её в свободную руку, - Остальное ты понесёшь. И скорее в Школу.
   По пути из сада к воротам нам попался Беловолк.
   - Приветствую, дядя! - сказал я, поклонившись.
   Высокий аристократ, слишком рано поседевший, одетый как всегда со вкусом, чуть склонил голову в шутливом поклоне:
   - Приветствую тебя, книжный червь! - казалось, он усмехался. А впрочем, это могло и показаться из-за давнего шрама на его лице, - Многими книгами успел закусить с утра?
   - Одну нашёл весьма вкусную, - сердиться на него не имело смысла, разве что попытаться одолеть его в острословии. На что, впрочем, у меня сейчас не было лишнего времени.
   Впрочем, и сам Беловолк нынче был не в настроении много болтать о том и о сём. Он сухо произнёс:
   - Наш король собирается в поход. Слышал, небось?
   - Слышал.
   - А не хочешь напроситься с отцом, чтобы наконец стать мужчиной?
   Парировал:
   - Я думаю, Беловолк, что путь воина не для меня. И если я буду заниматься любимым делом, то пользы от меня родному народу будет больше.
   Тем более, глядя на твою искалеченную руку, которую ты опять прячешь в перчатке с подкладкой, я думаю, что на войне мне запросто отрежут не то что пальцы, но и голову. А мне всё ещё хочется жить, совершить ещё несколько полезных открытий для людей, позаботится о Школе и вызвавшихся "зайцах"...
   - Иногда ради спасения близких необходимо самому поднять меч, - дядя сурово сдвинул брови, прожигая меня взглядом, - И, если ты действительно умный, надо бы тебе хоть когда-нибудь думать об этом. Мстислав ругался, что ты уже месяц отвиливаешь от тренировок. Взял бы пример со Славы - тот упёрт не по годам. Или с Борислава - он уже умелый воин.
   Поставив корзину, обнажил освободившейся рукой несколько ниточных браслетов с подвесками-камнями. Показал - и тотчас спрятал.
   - Вот моё оружие. Хватит, чтобы отделаться от несколько десятков воинов. И мне совсем не обязательно поднимать меч.
   И возможно даже не убивать. Я хорошо подобрал камни на случай разных стычек и бед.
   - Настанет день, когда твои камни не помогут, - судя по тону, теперь родственник по-настоящему усмехался, - Когда ты будешь проклинать и своё хилое тело, и свою трусость.
   Холодно сказал ему:
   - Мне некогда с тобой разговаривать. Прости.
   Он преградил мне путь.
   - И чем же ты таким важным занят, сопляк?
   - Я готовлюсь к появлению очень эффективной лечебной мази!
   - Связавшись с лекарским делом и алхимией, ты позоришь своих славных предков-воинов! - прошипел Беловолк.
   - Что может быть достойного в убийствах? Я хочу спасать людей.
   - Похоже, я ошибался, думая, что мозги у тебя всё-таки есть, - бросил мужчина с призрением, - Мог бы научиться владеть оружием ради чести семьи! Наследник и младший принц поумнее тебя.
   Он ушёл, даже не попрощавшись. Я не сразу справился с яростью, душившей меня. Резко бросил спутнику:
   - Идём живее.
   Тот бросил на меня сочувственный взгляд, но смолчал.
   Вскоре мы уже покинули дворец. И направлялись к выходу из города, к тайному туннелю. И нам опять перегородили дорогу. Нищий в лохмотьях рухнул почти что у моих ног, съёживаясь и прижимая к себе свиток. Гнавшиеся за ним стражники почтительно заткнулись, хотя только что сыпали бранью и проклятиями.
   - Что случилось? - спросил я устало.
   - Он мешался под ногами у короля и королевы. Всё хотел им что-то всучить или продать, - мрачно доложил самый старший.
   Нищий робко взглянул на меня, на них, и, что-то смекнув, торопливо встал передо мной на колени.
   - У меня есть, что продать. Это может быть очень полезно для нашего короля, - он судорожно прижал к себе свёрток, - Но я прошу десять серебряных.
   - Совсем обнаглел, мразь! - выругался один из стражников, - Да кому ты нужен, оборванец?!
   Жестом руки я попросил их замолчать. Отдал книги и корзину окружившим нас стражникам. Подхватил грязного мужчину под плечи, помогая подняться. Попутно отметил, какие у него тощие руки, кожа да кости. И взгляд затравленный. И ещё он хромает.
   - Докучай, проверь его левую ногу.
   Лекарь тут же отдал свою поклажу одному из стражников, подошёл к напряжённо замершему бедняку, опустился перед ним на колени и спокойно поднял грязную и вонючую штанину. От открывшегося взглядам молодого стражника скрутило в рвотном позыве. Двое потупились, четверо избегали смотреть на его ногу. Остальные воины, наученные опытом, смотрели совершенно равнодушно.
   - Докучай, возьмёшься за него? Или лучше попросить лекаря постарше?
   - Конечно же, возьмусь! - сердито отозвался тот, - Что я, не человек, что ли?
   - Буду благодарен, если одолжите мне лошадь, двоих с носилками или хотя бы одного крепкого мужчину, о которого он сможет опереться, - сказал я строго тому стражнику, на которого остальные то и дело смотрели с вопросом в глазах.
   Предводитель отряда замялся. Понимаю. С одной стороны, бедняк - невелика шишка. Со второй, всё-таки просьба принца. С третьей, невелика важность принц, от которого то и дело отрекается собственный отец. Ничего, попробуем один старый подход.
   Спросил его:
   - Твоё имя?
   - Гостивой, мой принц. Недавно назначен помощником начальника левого крыла.
   От дворца бежали, стало быть. И вот почему я его лицо не помню: он недавно приступил к службе. Задумчиво потерев бровь - воин напрягся под моим пристальным взглядом - уточнил:
   - Слышал, у вас из родни кто-то тяжко болен. А сын в карты проигрался, потому нет денег на лекаря?
   - Не совсем так, мой принц, - Гостивой смутился, - Но с деньгами и правда туго. Ну да невелика важность я и моя родня, чтобы принц Вячеслав забивал себе голову...
   - Выполнишь мою просьбу - и я пришлю к тебе одного из лучших лекарей Школы алхимиков. Чтобы забесплатно лечил.
   - Но...
   - Я сумею убедить достойного лекаря позаботиться о твоей семье. Но мне нужна твоя помощь.
   Поколебавшись, Гостивой отпустил одного из молодых воинов с нами, но только довести до Школы - и сразу же обратно. Однако нас ждала новая проблема. Нищий отказывался идти в Школу. Мол, ему срочно нужны деньги, а то дома его кто-то не дождётся. Как он вообще ходит с такой ногой?!
   - Но, может, принца Вячеслава заинтересует это... - с надеждой сказал нищий, протягивая мне свёрток.
   Жестом остановив рванувшегося на помощь стражника, я сам принял свёрток, чем вызвал удивление и благодарность в глазах нищего. Развернул старую грязную мешковину. И замер с протянутой рукой.
   Книга... Золотые буквы на удивительно гладкой обложке складываются в слова "Легенды магии камней". Толщина, объём непривычные. А уж материал...
   Выронив мешковину - бедняк торопливо её подобрал и продолжил взирать на меня с надеждой - провёл руками по обложке. Гладкая-гладкая и такая нежная на ощупь, слегка пушистая... Как будто из бумаги, но почему-то твёрдой и блестящей. Открыв, едва сдержался от восхищённого стона. Какая белая бумага! Какая тонкая! И буквы такие ровные, изящные, одинаковые... словно не рукой писаны... И цифры в нижних уголках страниц... с каждой страницей цифра растёт... Страницы, что ли, пронумеровали? О, это же гениально! Не нужно долго листать книгу в поисках нужной главы! Экономия материала на закладки. О, список в начале книги, на одной из первых страниц. Название глав и какие-то цифры... Я полистал книгу и с потрясением понял, что цифры напротив глав - это номера страниц. Гениально! Просто гениально! Это делает использование книги намного удобней!
   - Если... если мой принц... - нищий ещё что-то говорил, но я не различил, изучая чудесную находку.
   Не один десяток искусственных веществ упомянут, столько подробностей про полезные свойства и безопасность использования! А какие таблицы! Даже на беглый взгляд понимаю, что большинство указанных подробностей мне неизвестны. Но если вчитаться... Я торопливо стал листать страницы, выхватывая куски текста... О, а теперь пошли биографии самых известных алхимиков и открытий, сведенья о состоянии алхимии в разных странах Белого, Синего и Жёлтого краёв, причём, с такими подробностями... О, и про самые известные из искусственных камней... Творец, ты ли это записал? Кому могло быть известно об алхимии столько всего?! Да это же настоящий клад!!! Но список на последней странице... Что?! Не может этого быть! Хотя, кто как не они... Только они и могли...
   Последние строки гласили: "Исследователи, составившие книгу: "Лерард, внук и сын дракона. Риё, внучка и дочка дракона. Зачарованный алхимик". И ещё две приписки: "Что это кое-кто настоящее имя не написал?" - "Так веселее".
   Зачарованный алхимик... человек-легенда... один из самых таинственных и интересных алхимиков последних веков... неужели... неужели он действительно существует?! И это... это дракон...
   Едва не плача от счастья, обнял потрясённого нищего. Потом вытащил кошель и, не глядя, весь отдал ему. Тот трясущимися руками раскрыл его, заглянул внутрь и вытаращился на меня с таким непередаваемым взглядом.
   - Да тут... тут... мы ж всю деревню сможем отстроить заново! И скота накупить. И курей...
   - Значит, я поручаю тебе возродить твою деревню и как следует позаботиться о состоянии и здоровье каждого из его жителей! - отмахнулся я.
   Забрав у потрясённого мужчины мешковину, спрятал в неё книгу, прижал к себе. Поманил стражников. Они поспешно встали вокруг нас кольцом. Огляделся, к счастью, прохожих не было в это время. И, надеюсь, случайных наблюдателей тоже. Разве что из окно кто-то подсматривал. Но так, быть может, и не расслышат.
   - О книге никому не говорить. Это опасно.
   - Почему? - растерялся их предводитель, - Это всего лишь книга.
   - Это книга другого Основного народа. И, что-то мне подсказывает, они будут готовы уничтожить того, кто забрал её себе.
   - Я... я её просто нашёл... на мостовой, - побелел нищий.
   - Возможно, им будет неважно, кто потерял её или выкинул. Но людям обладание ею крылатые не простят. Эта книга очень ценная для наших алхимиков, но все присутствующие должны забыть о том, что когда-то видели её.
   Перепуганные стражники поклялись молчать. И нищий тоже. Хотя, судя по его отсутствующему взгляду, крестьянина трата денег волновала намного больше. Надеюсь, потратит с пользой хотя бы для своей семьи. Строго сказал ему:
   - Зайди в ближайшие дни в Школу. Надо срочно заняться твоей ногой.
   - Деревня далеко, - он замотал головой, - Я должен принести еду моей семье.
   Грустно заметил:
   - Эта гниющая рана запросто сведёт тебя за Грань.
   - Но я должен вернуться, - он твёрдо взглянул на меня, - Пока дома есть ещё кто-то живой. Я должен вернуться! Мне главное дойти до моих. Мне нельзя тратить время на лекаря, - он согнулся в низком поклоне, - Благодарю вас за вашу щедрость, мой принц! Надеюсь, я успею добраться до дома - и мой род прославит вас в веках!
   Я только дал ему несколько золотых и серебряных монет, а уже столько благодарности... Хочется провалиться сквозь землю. Не благодарить надо меня. А ославить, как потомка королей, запустивших свою страну. Но что я могу сделать? Только лекарства да полезные искусственные вещества. Но я сделаю что-то полезное. Сделаю! О, точно!
   Оторвал от своего браслета тёмно-синий камень с коричневыми вкраплениями. Протянул ему.
   - Просто закапай в землю и полей кипячёной ключевой водой. Запомни: именно ключевой и кипячёной, иначе пользы почти не будет. Вреда, впрочем, тоже. Этот камень сможет немного улучшить качество земли на полях. Но лишь на один год. Пространством...
   Он кивал, и, кажется, не очень слушал. Смотрел на меня с таким обожанием, что мне хотелось убежать далеко и не вернуться. Что я такого сделал, чтобы так на меня смотреть? Да и эти стражники... их взгляды...
   - Докучай, есть ли в твоих нынешних запасах лекарство, которое бы ему хоть немного помогло?
   Тот, подумав немного, покопался в своих безразмерных карманах, приподнял безрукавку, открывая спрятанную под ней сумку. Сумка крепилась к поясу, была небольшая, но пухлая. Закрытая на пуговицу, для скорости. Быстро открыв сумку, Докучай мгновение-другое смотрел на содержимое, потом уверенно извлёк три склянки. Ничего себе, какой порядок в его припасах! Парень вложил в руки растерянного нищего все вытащенные склянки. И ещё рулон чистой узкой ткани. Потом, чуть подумав, вытащил из-под рукава спрятанный кинжал. И, подхватив растерянного нищего, потащил его в ближайший дом. Пострадавший сопротивлялся, кричал, что дорога каждая минута...
   - Для такого упёртого больного у меня есть пара приёмов военных лекарей, - мрачно ответил парень. И, обернувшись, заверил меня: - Мой принц, я скоро вернусь.
   Пришлось ждать. Впрочем, недолго. Сначала в доме были возня и спор, кажется, с хозяйкой, потом, вскоре, громкий мужской вопль. Потом подозрительная тишина. Вскоре они показались на пороге: хромающий бедняк, добывший клад для алхимиков Черноречья, и усталый молодой лекарь-травник. Дверь за ними закрыла дородная женщина. С таким испуганным лицом... Похоже, что зрители были больше потрясены операцией, чем сам больной. Тот, ещё раз склонившись в поклоне, отказавшись от помощи стражников, заковылял по улице. Как сказал, срочно купить лошадь и ехать. Я ещё раз попросил стражников молчать - к счастью, на улице в это время не было посторонних - и мы разошлись.
   Уже в лесу, когда мы шли к тайному коридору, я заинтересованно спросил:
   - Докучай, ты что за лекарство использовал?
   - Смесь айрита, Мальцвета, Синезвона и красной глины.
   - Это ещё что? - удивился я.
   - Моя недавняя придумка, - смутившись, ответил он.
   - Но айрит... он же опасен!
   Парень затараторил, объясняя:
   - Он сжигает только неживую плоть, если смешать его с Мальцветом. Но, конечно, надо смотреть, чтобы не попал на здоровый участок тела. И размазывать металлом. Мальцвет нейтрализует вредные свойства айрита, чистит кровь и отчасти кожу. Синезвон с глиной образуют корку на повреждённой плоти. Она держится, пока не появится первый тонкий слой кожи... И их можно всех смешать, держать в одной ёмкости. Желательно, стеклянной. Крышка стеклянная или металлическая должна быть... И, что очень важно, чтоб мазь не навредила, её именно металлом надо наносить на повреждённый участок тела, именно металлом размазывать... Состав моего кинжала идеально подходит под эту мазь. Я намеренно заказал у кузнеца, сам проследил, чтоб состав был отмерен от и до. В бою кинжал слабоват, но для этой мази - самое оно... Вторая склянка: травяной настой, придающий сил. Третья: сок Мальцвета - поддержка для лечебной мази. Не сказать, чтоб особенно полезна, но, вероятно, может нейтрализовать излишки айрита, если я всё же неверно рассчитал состав...
   Я остановился - и он замолчал. Так долго смотрел на него, что парень заметно побледнел. И снова испуганно затараторил:
   - Я знаю, что айрит опасен, поэтому проверял только на себе и больной дворовой собаке... Знаю, что не имел права брать айрит...
   - Пойдём, - приказал я.
   Молчал всю дорогу до тайного прохода, весь путь по подземелью, которое мы освещали искусственными камнями. Молчал, пока шли по лесу до Школы. Когда мы ступили к высокому забору, уже сгущались сумерки.
   Постучал в дверь условным стуком. Мне тут же открыли привратники, вооружённые неким подобием моих каменных браслетов. Смесь более мощная и опасная, как для их соперников, так и для хозяев. Я бы мог рассказать им много полезного об искусственных камнях, которые они несправедливо обошли вниманием, но тогда отец этого так просто не оставит. И заставит меня снабжать всю нашу армию этими браслетами. И, хоть я вдумчиво подбирал количество и сочетание камней, в руках непосвящённого даже в азы алхимии, браслет может стать страшной бедой. А потому я прятал открытие лишь для себя. Знаю, что это нечестно. Но безопасность людей меня беспокоит больше могущества Черноречья. Ведь многих несчастных случаев можно было бы избежать, учитывая Основы...
   Стоило мне пройти немного по коридору, освящённому искусственными камнями, как из ближайшего кабинета выскочили Гостибор и его главный друг и помощник Буря, чьего настоящего имени уже никто не помнил.
   - Приветствуем вас, принц Вячеслав! - сказал Гостибор - и оба алхимика низко поклонились, - У нас... А, впрочем, Докучай наверняка уже доложил о том, чего знал. Так что скажу новое. Мы уже получили новые запасы еды. И скоро будем ужинать. Воров, укравших Кровавые камни, найти не смогли, как и их осведомителя. Ваше письмо с предложением о сотрудничестве, было ими распечатано, но оставлено без ответа. Поступило ещё два "зайца". И ещё...
   По коридору затопотали босые ноги. И чьи-то сапоги.
   Выскочившая встрёпанная женщина средних лет, красивая, но измождённая, торопливо рухнула у ног Гостибора, вцепившись в его штаны:
   - Учитель, я умоляю вас, позвольте...
   С трудом сдержался, чтоб не отвернуться. Когда я видел очередного несчастного из простонародья, готового продаться на опыты с искусственными веществами за два десятка серебряных монет, мне становилось тошно. Они, как правило, были столь бледны и так тряслись - за что их алхимики и прозвали "зайцами" - что у меня щемило сердце. Особенно, от вида женщин и детей, явившихся в Школу. Разве ж это помощь отчаявшимся людям, эти жалкие двадцать серебряных, которые они, едва живые, унесут с собой или которые заберут их родственники и друзья?! Да, на них можно и корову купить, и дом поправить, припасов съестных накупить... Или новый дом и корову... Или несколько коров... И крестьянам это, несомненно, большая помощь, особенно, самым нищим. Но всё-таки... Разве ж это помощь беднякам: толкать их продавать свои жизни за монеты? Разве это помощь, толкать нищие семьи выбирать, чью жизнь из своих родных они продадут?
   Торопливо спросил:
   - Министр Воята?..
   - Ушёл ещё вчерашним утром, отдав распоряжения короля, - Буря отчаянно взмахнул рукой, - Мстислав требует ящик Кровавого камня, да ещё и за неделю! Где ж мы столько-то возьмём, да ещё и за такой мизерный срок?! Было всего-то две штуки, да и те украли...
   Алхимик, ответственный за подопытных, пробовал мягко отцепить женщину от Гостибора, но та отчаянно мотала головой и держалась крепко.
   Я твёрдо сказал, пристально смотря на неё:
   - Мы что-нибудь придумаем. Уважаемая... как вас по имени?
   - Благуша, - ответила женщина, заробев.
   - Слышал, с вами пришли ваш родственник и кто-то из знакомых? Я думаю, что нам хватит и их. А вам надо вернуться к детям. Кто ж о них позаботится, как не вы?
   Она посмотрела на меня, как на волшебника. Мол, откуда только узнал, едва пришедший? Впрочем, приметила Докучая и чуть успокоилась, смекнув.
   - Что Воята ушёл, нам очень кстати. Буря, неси книгу указов. С сегодняшнего дня мы открываем новый отряд.
   Алхимик сразу же направился исполнять указание, хотя по виду его было понятно, что ему не терпится расспросить.
   - Постой! - окликнул я его, вспомнив.
   - Да, мой принц? - уточнил алхимик, тут же остановившись и развернувшись к нам.
   - И "белую книгу" принеси заодно. Хочу узнать, чего там министр ещё приписал!
   - Слушаюсь, мой принц! - и мужчина поспешно скрылся за поворотом коридора.
   Женщина смотрела на меня круглыми глазами. Потом неожиданно сама отцепилась от ноги старого "творца камней", упала передо мной на колени.
   - Мой принц, простите меня за неуважение! Умоляю, выслушайте меня!
   Я осторожно поднял её - она послушно повиновалась.
   - Полно вам падать и кричать. О ребёнке позаботьтесь.
   И на меня так посмотрели... И она, и даже алхимик. О, вот и ещё семеро идут, верно, заслышав о моём появлении.
   - Гостибор, готовь печать. Которая старая. И бумаги. После ужина у нас торжественное открытие нового отряда и приветствие его нового главы. По сокращённому варианту: дел ещё много. Я пока зайду побеседовать с теми, кто готов испытывать новые вещества на себе.
   Гостибор тут же ушёл, рассекая пространство длинными худыми ногами. Мягко подхватив женщину под локоть, повёл её к семнадцатой комнате, которую негласно прозвали "болотом обречённых" - там обычно ждали ответа и жили отчаявшиеся люди, желающие добыть двадцать серебряных. Вышедшие алхимики почтительно расступились. Докучай пошёл за мной. Проходя мимо алхимиков, приветствовал их, попросил прислать кого-нибудь из отряда лекарей в семнадцатую комнату. Про "болото обречённых" смолчал.
   - Никак не возможно. Лекари заняты пострадавшими при пожаре, - вздохнул высокий крепкий юноша - ученик отряда лекарей, - Но вы не волнуйтесь, мой принц! Никто за Грань не перешёл. И ещё... - он покосился на новых "зайцев" - и смолчал.
   Значит, отряд лекарей ещё и недавних "зайцев" спасает, используя уже известные и желаемые для проверки лекарства, травы и искусственные вещества... да мало ли чего ещё потребуется, чтобы сохранить жизнь прошедших через опыты! И ещё ведь желательно подарить им не только возможность выжить, прожить хоть несколько лет или, если лекари отряда очень постараются - даже дожить до старости, но и возможность хотя бы сносно существовать! А уж если повезёт - и такие случаи, к счастью, бывали - "зайцам", возвращали "полное здоровье".
   Отец, правда, ругался, что зря так с "зайцами" после опытов возятся, мол, слишком много усилий уходит, времени, веществ и, мол, лучше бы всё это направить на другую деятельность. И даже несколько раз рвался запретить вообще спасение жизней людей, прошедших через опыты или ограничить число тех, "о ком возиться", короче, "в особенно запущенных случаях "зайцев" не спасать". Но мастера школы в большинстве своём упрямо стояли на своём: "Мы ж не звери, чтобы их выкидывать после опытов". И ученики разных отрядов Школы, бывало, толпами шли к дворцу, стояли у парадной лестницы на коленях, часами, невзирая на погоду. С одной стороны, чтоб у короля проснулась совесть. С другой, чтоб внял их просьбам, чтобы не переводить учеников, среди которых были и очень талантливые. Я, к счастью, смог смягчить отца. Правда, отнюдь не воззваниями к его совести. Ещё только войдя в школу, убил пару месяцев на общение с мастерами, с лекарским отрядом, на чтение учётных книг... И набросал "краткий список самых полезных лекарских и алхимических находок, найденных и исследованных лекарским отрядом в процессе спасения подопытных людей". Охватил только находки за последнее десятилетие, взял лишь самые нашумевшие, о которых отцу могло быть известно. Для большего весу этого исследования, весьма поверхностного, кстати, к списку находок добавил список опрошенных мастеров лекарского отряда, список изученных учётных книг, травников, лекарских, алхимических книг - в них мне тоже пришлось заглянуть. И для большей убедительности, чтоб добить практический отцовский ум, к списку использованных книг приложил список неиспользованных, возможно полезных для всего исследования. А также сообщил на целый свиток моё "нижайшее мнение" о том, насколько было бы полезно провести полное исследование этого вопроса, учитывая все находки за всю историю Школы - и, может, всей чернореченской алхимии - и с подробным изучением всех полезных книг... Правда, исследование сиё передавал другой алхимик, от своего имени. Один из мастеров алхимии и мастеров лекарского отряда. Во-первых, он был достаточно осведомлён и мог объяснить и подтвердить разные важные детали. Во-вторых, я прекрасно знал, что моё личное мнение отца не интересовало. И таки моя дотошность уела практичный ум короля. Прикинув, что польза даже за последний десяток лет большая, а заодно оценив замах вероятного исследования, Мстислав решил, что время возможного исследования и порыв исследовательский лучше бы пустить на более полезные поиски. И таки официально уточнил, что "зайцев" "желательно спасать", поскольку "это способствует увеличению знаний и навыков лекарского отряда", и, заодно, "способствует лекарским исследованием новых и уже известных составов и лекарств". И даже поднял статус лекарского отряда до алхимического крыла, так как и те, и те одинаково продвигали нашу науку. Даже выделил средства на сформирование и поддержание особой группы лекарского отряда, которых в стенах Школы вскоре стали звать попросту "чистильщиками", создание учебников основ для них. Впрочем, группа эта просуществовала недолго, так как учить новоприбывших учеников с самого начала на "чистильщиков" - это значило упустить множество полезных деталей. И уже через пару лет "чистильщиками" стали звать мастеров или учеников из разных школьных отрядов, обладающих невероятным количеством знаний из разных наук, смелостью и хорошей интуицией. Они-то трудились, спасая "зайцев", ведя записи и составляя ценные книги...
   - Приветствую вас, принц Вячеслав! - вывел меня из раздумий полный мужчина средних лет, - У вас есть ко мне вопросы? А то у меня ещё пара важных дел сегодня...
   - Здравствуй, Всезвон, - дружелюбно улыбаюсь ему. - Как там поживает школьная казна? Каково её состояние?
   - Малоутешительное, - доложил заведующий казной, но, тут же, усмехнувшись, добавил, - Но умеренно печальное.
   - Эй, Ворон, - я повернулся к ученику лекарского отряда.
   - Да, мой принц?
   - Я прошу приготовить как можно больше мази номер 205. Мне глава приграничной стражи предложил тайную сделку. Минимум двадцать банок.
   - Это же просто чудесно! - наш казначей радостно потёр ладони, - За неё прилично платят. Серебром!
   - Исполняйте, - сказал я и пошёл к семнадцатой комнате.
   "Болото обречённых" было большой комнатой в общем корпусе общежития. Часть её занимали ряды двухъярусных кроватей. Часть - большой овальный стол с удобными стульями. Ещё в комнате был большой шкаф для одежды. И шкаф для вещей, с двумя открытыми полками. На полках лежала пара книг - на случай попадания особо умных зайцев - история Черноречья и книга сказок, легенд и песен. И несколько настольных игр, в том числе пара потрёпанных карточных колод. И ещё стояли пара ящиков, с разной мелочью, для проведения свободного и спокойного времени. Учётные книги, посвящённые подопытным людям, хранили в других помещениях, подальше, опять-таки, на случай особенно умных постояльцев комнаты.
   "Зайцы" находились частью за столом, частью на ближайших кроватях. Завидя Докучая, люди заулыбались. Да, он с ними и общался. Вид у них более-менее приличный, по крайней мере, внешне. Но в душе как обычно от взгляда на них стало мерзко-мерзко. Лучше бы испытывали искусственные вещества на пленниках. Хотя те тоже люди и у них тоже где-то есть семьи, которые их ждут...
   Селянка, пока я беседовал с пожилым мужчиной, за моей спиной трясла молодого, что-то торопливо шептала, видимо, тот был её родственником. И, стоило мне обернуться, как увидел, что оба уже сидят на полу на коленях и смотрят на меня влюблёнными глазами. Мне захотелось взвыть. Прикинувшись невозмутимым, велел им подняться и сесть на свободную кровать. Чтобы не мешали. Но нет, они активно шептались, мешая мне говорить. Причём, часть слов я даже слышал:
   - Докучай, а, Докучай?
   - Сиди ровно, а то мазь кожу разъест, - проворчал лекарь, занявшийся парнем и его "царапиной", оказавшейся тяжёлой гнойной раной.
   - А это какой из сыновей Мстислава?
   - Который второй, - отозвался тот.
   Вскрик. Похоже, мазь таки попала мимо повреждённого места. Надо после уточнить, что он там использует.
   - Так это Вячеслав, что ли? - удивлённый шёпот.
   - Он, - вздохнул юный лекарь, которому уже надоело отвечать на вопросы всех любопытствующих.
   - А почему он командует тут всеми, как у себя дома?
   Усмехнулся, удивив моего собеседника. Так и знал, что это рано или поздно спросят.
   - А потому что он тут самый умный.
   - Докучай, много болтаешь, - притворно возмутился я.
   - А что, не правда, что ли? - ворчливо отозвался парень.
   - Ты только что оскорбил ушедших и ныне здравствующих мастеров Школы. Какой из меня мастер? Я только ученик.
   - А учебники среднего уровня?! Они... - к счастью, он вовремя замолчал.
   - Век живи и век учись.
   Докучай намёк понял и замолчал.
   Дверь открылась - и в комнату, чуть прихрамывая, вошёл высокий старик. Один из предыдущих зайцев. Увидев его, я радостно улыбнулся. Жив таки... Правда, тотчас же помрачнел, вспомнив о втором.
   - Десятку прошёл, - доложил тот, заметив выражение моего лица.
   "Десятку"?!
   - Не считая чисток, - он поморщился, - Но лекари говорят, что состояние моё отличное.
   - Я рад, - широко улыбаюсь.
   - Спасибо за заботу, мой принц, - он поклонился.
   И пошёл ворчать на сына Белуши, занявшего облюбованную им кровать. Заодно и на Докучая, под руку подвернувшегося. Но беззлобно. Видно было, что настроение этого пожилого чернореченца приподнятое. Ещё бы! Пережить "десятку", то есть вынести десять опытов и сопутствующие им "чистки" - это значило получить полную свободу. И деньги за тобой - если прежде родственникам не передал - и Школе ты ничего не обязан. Короче, иди куда хочешь и живи дальше. Как хочешь. Исключения бывали разве что для самых опасных преступников, сосланных в Школу непосредственно королём. Хотя и не для всех - и те иногда "доживали до десятки" и получали свободу.
   - А парень на "чистке", - уточнил старик.
   Он "согнал со своей постели чужаков" и растянулся поверх одеяла, ногами, правда, на пол. И тот держится... Уточнил лишь:
   - Сколько?
   - После седьмого он...
   - Надеюсь, обойдётся, - и я вернулся к разговору с новоприбывшим селянином.
   Договорить нам, разумеется, не дали: заглянул Гостибор.
   - Книги уже в кабинете. Я готовлю документы о новом отряде. Какое название? Кто глава?
   - Камней и трав.
   - Оо, давно пора, - старик довольно улыбнулся, - Кого вы считаете достойным этого места?
   - Ужин готов! Ужин! - завопил в дальнем конце коридора кто-то из учеников с кухни.
   Почти сразу же захлопали двери, и толпа затопала по направлению к столовой. Ага, ученики оголодали за день. Так, вот, уже тише двери открываются, не бегут, а идут. Это уже учителя и их помощники из разных отрядов степенно направляются наполнять животы.
   Я шепнул имя Гостибору на ухо. Тот удивился только на мгновение и сразу же исчез. Почти тут же возникло в дверном проёме молодое веснушчатое лицо.
   - Вячеслав, помнишь ты пару месяцев назад девчонку из "зайцев" отпустил? И денег дал?
   - И что?
   Парень просочился в комнату и раскатал передо мной свёрток. Вещь оказалась рубахой, льняной, выбеленной, с чудесной красной вышивкой, причудливости которой позавидовали бы столичные вышивальщицы.
   - Вам подарок прислали. Сказали, что лучшие мастерицы их деревни вышивали.
   Вот делать им нечего! Я же деньги им дал, чтоб хозяйство подняли и скота какого купили. А они вместо полевых работ сидели, вышивали. Что есть-то зимой будут? Об этом-то хоть подумали? С другой стороны, мне приятно. Подарок всё-таки. И такой красивый, видно, что с душой вышивали.
   - В кабинете моём оставь. Я заберу позже.
   Он смущённо топтался на месте.
   - И иди ужинать, Любим. Я чуть позже подойду.
   - А...
   - Седой камень ещё не сделал. Извини, времени не хватило.
   - Ну, передадите, когда сделаете! - он притворился спокойным и убежал.
   - Докучай, когда будет свободная минутка, сходи к нему на кухню. Ему нужно какое-то лекарство, очищающее кровь: кто-то из родни пострадал. Может, травы помогут быстрее Седого камня.
   Помощник кивнул и продолжил обрабатывать раны "зайцев". Хороший парень. Трудолюбивый. Я не ошибся в выборе. А вот состояние деревень, откуда явились нынешние "зайцы" меня очень угнетает. Понимаю, что всем не поможешь, но больно всё равно. Отец зол на мою "лень к тренировкам" и мало денег выделяет мне "на радости". Да и что я могу, с моей-то алхимией, в стране, уставшей от войны? Я даже не наследник. И я не доблестный воин. Всего лишь алхимик. Ну да ничего. И от алхимии бывает прок. Я им это докажу! Здесь, в главной общине чернореченских алхимиков, у меня есть шанс сделать что-то стоящее. Здесь я не просто "четырнадцатилетний сопляк", "тюфяк", "хиляк" и "рохля", "противный книжный червь", а один из мастеров, которых уважают, к чьему мнению прислушиваются. И не мои упорство и способности к алхимии тому заслуга. Вовсе нет. Всё благодаря отзывчивым обитателям Школы. Здесь у нас свой мир. Свой маленький мир, живущий по своим законам. Система и указы, данные сверху, всего лишь записи в "белой книге", официальной книге Школы, да временная головная боль её обитателей. Когда Воята, король или их помощники ступают за порог Школы, здешняя община начинает жить по своим собственным законам.
   На ужин я пригласил и "зайцев". Тоже негласное правило. То есть, неофициальное. Они шли за мной, на почтительном расстоянии, кто как мог идти или хромать. И допытывали Докучая:
   - А почему взрывов не слышно было? У вас сегодня, что ли, выходной?
   - А мы, что, дураки, что ли, ставить классы и опытные дома рядом с кухней и общежитием?
   - И верно... не отраву же жрать...
   - Только всё это - тайна. Государственная. А за их разглашение знаете что бывает?
   - А мы, что, выжить можем, что ли?..
   - Мы звери, что ли, всех без ума и совести травить?! - не выдержал травник.
   Последовала некоторая пауза, потом "зайцы", идущие за моей спиной, стали как один клясться, что ежели выживут, то никому и никогда ни слова... И, судя по голосам, их распирала гордость, поскольку они были "посвящены в государственные тайны". Они, обыкновенные селяне, чьи деревни уже почти исчезли с лица земли, чьи семьи почти исчезли в безвестности. Я едва удержался, чтобы не заплакать. Бедный мой народ! Бедные многострадальные трудяги! До чего вас довели годы этой дикой и глупой вражды! О, если бы я мог сделать для вас что-то значимое! Вы постоянно благодарите меня за какие-то мелочи, но ведь это всё лишь капли в море. От них вам, если уж совсем честно, почти ни холодно, ни жарко. Так, слегка кой-где кой-кому ненадолго становится чуть легче жить. Я не настолько глуп, чтобы считать себя великим спасителем и благодетелем. Увы, я всего лишь мальчишка. И даже моё рождение в королевской семье Черноречья не делает меня более значимым. Я правда так считаю. Королевская кровь - это такая же кровь, что и у других, такая же точно по виду и по свойствам. Она не прибавляет её обладателю ни смелости, ни ума. И если бы родственники и их ближайшее окружение не вопили бы столь много о значимости крови королевского рода, она бы и не значила столько. Хотя, собственно, кому есть дело до мнения второго принца? К счастью, в столице меня так призирают, особенно, аристократы, что в слухи о важности моего мнения в главной Школе алхимиков никто особенно и не верит. Быть непопулярным в чём-то даже выгодно... Отец, похоже, давно уже махнул рукой на идеи воспитать из меня "что-то серьёзное". Ругается, принуждает уже чуть тише, вероятно, только для виду. Да, из меня не вырастет доблестного воина. Зато сейчас мне жить стало полегче - и я могу погрузиться с головой в науки и хлопоты о Школе. И это даже приятно. И полезно. Пока кто-то, как мой старший брат, совершает подвиги на войне, кому-то надо трудиться тут, в тылу.
   Я подождал, пока все опустошат тарелки с супом. Кивнул Гостибору. И в наступившей паузе между сменой блюд, пока ученики кухни торопливо раскладывали по опустевшим тарелкам тушёные овощи и разносили ломти хлеба с сыром, Гостибор поднялся и прокашлялся.
   - Немного вашего внимания, друзья!
   Все заинтересованно притихли и отодвинули ложки.
   - Сегодня мы открываем отряд камней и трав, - радостно объявил пожилой алхимик, - В него войдут талантливые алхимики и травники, которые отныне будут ещё усерднее изучать соединения искусственных веществ и растений. Это очень важный день для алхимии не только Черноречья, но и человеческой алхимии вообще. Добытые до нынешнего дня сведенья уже помогли создать некоторые полезные лекарства. И я думаю, что для лекарского искусства старания алхимиков и травников нового отряда тоже принесут немалую пользу. Если повезёт, - глаза старика заблестели, - То сбудется моя мечта: наша Школа начнёт выпускать своих лекарей, которых начнут уважать ученики других учителей и школ. И будущее людей станет хоть чуточку радужнее. Хотя, - он усмехнулся, - Я всё-таки не настолько выжил из ума, чтоб не понимать: люди и без того останутся мастерами отравлять собственную жизнь.
   Жаль я не могу рассказать всем о найденной драконней книге! Это превратило бы сегодняшний день в настоящий праздник! И всё-таки, здесь сейчас посторонние. И тех, кто передаёт сведенья ворам опасных искусственных веществ, ещё не нашли. Да и лучше, чтобы было известно узкому кругу. Так безопасней для остальных. Нам надо постараться, чтобы до драконов не дошло о подлинном месте, куда попала их книга. Им вряд ли захочется, чтобы человеческие учёные стали умней и сильней. Я уже сунул свёрток одному из доверенных людей, наказал хорошенько спрятать. Только бы воры, таскающие камни, до книги не добрались!
   Я грустно оглядел ряды собравшихся. Интересно, кто же сливает сведенья ворам? Тем, которые явно действуют большим сплочённым отрядом. Да ещё и маги. В нашей стране своих магов нет. И никого из воров не удавалось поймать, увы. Точнее, поймали двоих, но прежде чем начались пытки, те исчезли. Связанные, с заткнутыми ртами, намеренно окуренные ядовитым дымом, чтобы были не в состоянии читать заклинания. Вдруг им для использования магии достаточно только трезвого сознания? И всё-таки воры исчезли. Из-за запертых, запечатанных дверей. Из подвалов без окон... У них явно была своя опытная и сплочённая команда. Все маги. Да ещё и дерутся хорошо. Но воруют в основном самые опасные вещества. Готовят, что ли, переворот в родной стране? Ох, эта страшная головная боль... Надеюсь, мы однажды сможем её вылечить. Отец требовал травить помещения складов, но это опасно для своих и неразумно в целом... И нашто сдались ворам самые опасные вещества и записи с их изготовлением? И у них, судя по всему, есть свои алхимики. Ну, попадитесь только мне! А что я с ними делать-то буду? Я и курицам-то шеи никогда не сворачивал, а тут надумал воевать с командой воинов и магов! Хорошо хоть додумался создавать книги-обманки, подделки, тайные языки... да много всего придумал, потому и пропадать стало меньше. Отец, конечно, ругался: ему хотелось побольше алхимического оружия, чтоб "потравить всех клопов", то есть, врагов, но всё-таки лучше бы он думал, как бы при масштабных разработках алхимического оружия не потравить свой же народ! Хотя, конечно, моё мнение интересовало его в последнюю очередь...
   Рукоплескания и оживлённый гомон вывели меня из задумчивости.
   - А теперь наш почтенный принц, - я едва не скривился, - Скажет, кого же он рекомендовал главой нового отряда.
   Я поднялся, пожелал всем собравшимся бдительности и трудолюбия, пожелал успехов и новых открытий. Потом торжественно объявил главой нового отряда Докучая, сидевшего за столом напротив. Тот был погружён в какие-то расчёты, выводил какие-то цифры пальцем, смоченным в суповой жиже, по столешнице. Не сразу понял, чего ради его тормошат соседи по столу. Когда понял, то обалдел.
   - Я? Да за что же это? - поднял он на меня растерянные глаза, - Мне ж ещё семнадцать лет!
   - За мазь из Мальцвета и Муравьиного трона. За идею по использованию полезных свойств айрита и травяного состава, ослабляющего его яд.
   Осведомлённые о названных веществах восхищённо присвистнули.
   - Кстати, как ты растёр Муравьиный трон в порошок?
   - Да просто в деревянной плошке деревянной ложкой раздавил, - недоумённо объяснил он, - Всего-то и делов! Сам почти мгновенно рассыпался мелкой крошкой.
   - Вячеслав, как вы могли его отдать лекарям и травникам? - возмущённо завопил Гостибор, - Это же настоящий клад! И даже мне ничего не сказали!
   - Да он всё равно читает ваш раздел библиотеки, - вздыхаю, - Но я до недавнего дня думал, что он просто читает.
   - Кстати, если неправильно тереть Муравьиный трон, то можно запросто остаться без рук, - проворчал Буря.
   Тут алхимик-самоучка заметно побледнел.
   - Да я... я...
   - Будешь учиться у меня! Чтоб знал всё! - твёрдо сказал Буря.
   И новоявленный глава отряда камней и трав, прекрасно осведомлённый о нраве одного из лучших мастеров-алхимиков, обладающего самым малым количеством учеников, со стоном сполз под стол. Так ему и надо. Буря любит, чтоб его подопечные знали всё. Буквально всё. Они знают наизусть учебники по программе всех классов младшего, среднего и старшего уровня и по нескольку основных книг наизусть и являются самыми лучшими переписчиками нашей библиотеки.
   Докучая вытащили на свободное пространство между столов, подняли на руках и с десяток раз подбросили. Потом выпустили. И ученики с кухни разнесли до конца второе блюдо - и все сосредоточенно задвигали ложками и челюстями.
   Неожиданно затопали по коридору. Всё ближе к столовой. Ещё ближе. И в столовую, с треском распахнув дверь, влетел взмокший от пота парень в синей одежде. Часовой.
   - Король едет! - прокричал он. - Король едет! - и упал в изнеможении на пол.
   Ему подали кувшин с компотом - он сел и жадно стал хлебать из горлышка. А в столовой воцарилась суета: те, кто согласно "белой книге" значился в прислуге, торопливо похватали ложки, миски и кружки и побежали к крайнему столу, бывшему до появления часового почти пустым. Разговоры стихли, глаза опустились в тарелки. Официальные порядки ненадолго вернулись в Школу.
   Отец вошёл в столовую довольно-таки скоро. И утонул во всеобщем громком приветствии.
   - Заткнитесь! - рявкнул король, - Я ненадолго. Гостибор, зайди в кабинет, - уже на пороге столовой король Черноречья ненадолго остановился, - И, кстати, приятного всем аппетита, - и ушёл.
   Стало тихо-тихо. Так слышно было жужжание единственной мухи, крутившейся у освещающих камней, прикреплённых к стенам. Я побежал следом за Гостибором. К кабинету, в котором бушевала настоящая буря.
   - Я вам на что деньги из казны даю? На что?! - орал отец, ходя кругами по кабинету, - Я просил вас сделать мне оружие! И подготовить алхимиков, которые будут его использовать! Я вам даже толковых воинов прислал, чтобы ваших дармоедов обучали драться! А они резались в карты, сидя на посту! Они костёр жгли, привлекая внимание издалека! Они драться не умеют ни хрена! Сначала выпучились на меня, потом все как один попадали, кто от первого, кто от второго, кто от третьего удара! Где воины, которых я послал вас учить?! Я им самолично голову снесу!
   Гостибор, виновато потупившись, всё-таки вслушивался в его передвижения, чтобы успеть отскочить, если что. И ждал, когда первая волна гнева спадёт - и уже можно будет всё объяснить подробно. Тут отец резко обернулся к двери, хотя я растворил её бесшумно и по коридору шёл тихо-тихо.
   - Сопляк, что ты здесь забыл?!
   - Я хотел порадовать вас, мой король.
   - И чем же? - отец ядовито усмехнулся, - Я просил, чтобы мне сделали мощное оружие! Чтоб от врагов и мокрого места не осталось. И что же? Я нахожу здесь какую-то ерунду! Поджигающие смеси! Неужели, это всё, на что способно это сборище лоботрясов, которых я кормлю из своего кармана?!
   "Уходи" - взглядом попросил Гостибор. - "До беды не доводи. Я-то старик, а ты ещё молодой"
   Подождав, пока отец скажет всё, что думает по поводу караульных стражей Школы, по поводу стражей складов, опять проворонивших ценные вещества, и заодно про меня, я спокойно протянул ему баночку из кармана моего камзола.
   - Лекарство? Очередное лекарство? - Мстислав скривился, - И это всё, на что способны здешние учёные?
   - Оно останавливает кровотечение, очищает кровь, закрывает раны плёнкой, ускоряет заживление. Раненные намного быстрее смогут вернуться к бою, разумеется, если раны не слишком глубоки. Но даже тяжелораненым она будет полезна...
   - Эта Школа меня пичкает всякими склянками который год! А оружия делают крохи! И вообще, что ты здесь делаешь? Я кому приказал, чтоб к зиме уже дрался копьём?!
   Спокойно продолжил:
   - А ещё эта мазь нейтрализует около двух десятков ядов. Точная цифра неизвестна. Где-то от двадцати трех до двадцати семи. Или чуть больше.
   - Ядов? - в глазах отца вспыхнул интерес, - Вы что же, нашли знатока отрав?
   - Мы вычислили искусственные вещества, которые нейтрализуют часть искусственных и травяных ядов, - с почтительным поклоном передаю ему баночку, - На данный момент уже готово 57 банок. И ещё есть хороший состав, чтобы воинам пропитать рубахи. Безопасный для здоровья. Он сделает их нательные рубашки крепче. Проще кольчуги, но может спасти кому-то жизнь. И в особенности пригодится бедным воинам, у которых слабая защита. Мы уже изготовили... - оглядываюсь на пожилого алхимика.
   - Тридцать девять кувшинов, - торопливо объяснил тот. - Каждого кувшина хватит на трёх-четырёх человек. Итого, как минимум сто семнадцать человек будут лучше защищены.
   - Хм... это что-то новое... ткань как кольчуга... - король задумчиво улыбнулся, - Где образец?
   - Ну... - алхимик замялся.
   - Где? - жёстко спросил Мстислав, - Вы что, толкового образца ещё не приготовили для показательных испытаний?
   Сглотнув, я сделал шаг вперёд, заслоняя Гостибора.
   - На моём камзоле есть. Если мой король прикажет, я сниму его и покажу...
   И шарахнулся, уклоняясь от выхваченного им меча.
   - Реакция терпимая, - отметил отец совершенно спокойно, - А вот в ценности вашего "хорошего" состава я уже сомневаюсь.
   Мне показалось, что моё сердце куда-то провалилось. Зажмурившись, сделал шаг к нему. И, продолжая жмурится, сказал:
   - Я уверен в этом составе. Можете проверить.
   - Уверен? - насмешливо спросил король Черноречья.
   Надеюсь, что моя одежда выдержит. Тогда, быть может, провинившиеся часовые будут спасены. Если они ещё живы.
   - У... увер-рен, - едва слышно выдохнул я.
   Долго стоял, не смотря на него. Он всё-таки ударил. Не сильно. Камзол, заискрив, оттолкнул меч. А я упал на лопатки.
   - Разрезов нет, царапин тоже, - отметил отец совершенно спокойно, - По ощущению, ткань прогибается под лезвием как вода. Да, что-то в этом есть, хотя не знаю, сколько сильных ударов выдержит такая тканевая кольчуга. Я так понимаю, что серьёзных испытаний не проводилось?
   Серьёзных, значит, прямо на живых людях... Я поморщился.
   - Вставай, сопляк! Нечего нюни разводить! - рявкнул Мстислав.
   Я поднялся. Ноги тряслись и зубы стучали. Я до последнего надеялся, что он не ударит, но зря.
   - И, кстати, глупо опрометчиво вылезать с подобной инициативой, - припечатал он, потом повернулся к старому алхимику, смотрящему на него с ужасом, - Кто придумал этот второй состав, укрепляющий ткань? Кто разрабатывал?
   - Принц Вячеслав придумал, - голос Гостибора дрожал, - И принц Вячеслав участвовал в исследованиях.
   Отец смерил меня пристальным взглядом.
   - Ну ладно, - сказал он наконец, - Идея хорошая. Я рад, что в твоей голове иногда бывают здравые мысли, тюфяк. Но ты всё-таки учти, что не всегда получится отсидеться за стеной или спрятаться за кольчугой. Не всегда голова, напухшая от знаний, сможет убедить людей оставить тебя в покое. Временами меч - единственное и самое убедительное слово. И тут, тюфяк, ты не устоишь перед голым металлом. Надеюсь, мои слова когда-нибудь всё-таки отложатся в твоих куриных мозгах - и ты начнёшь усерднее учиться настоящему мужскому искусству, - смерив меня долгим взглядом, припечатал, - Вели, чтоб эти ваши находки упаковали поскорей. И отряд алхимиков, который я просил подготовить для боя, пусть явится в ближайший час.
   - Мой король, вы решили выдвинуться раньше указанного срока?
   - Кто тебе сказал? - Мстислав нахмурился.
   Потупившись, ответил:
   - Это могло бы застать врагов врасплох. Ведь если у них есть шпионы в Черноречье, те уже явно спешат предупредить их о твоём грядущем походе.
   - В глаза мне смотри! - рявкнул отец.
   Я робко взглянул.
   - Ни перед кем голову не опускай, тюфяк! Ты - принц этой страны. Ни перед кем, понял?!
   Кивнул.
   - Ещё есть что сказать?
   Я достал из кармана полотняный мешочек и протянул ему.
   - Это подарок вам, мой король.
   - Кольца? - он недоумённо прищурился, вытащив подарок.
   - Этот квадратный камень очищает воду и пищу от яда, вытягивает яд из крови. Не все виды ядов, но всё-таки. А вот этот, если на него сплюнуть - и бросить в кого-то, сшибёт человека с ног и ненадолго обездвижит. Надеюсь, мой подарок сможет вам пригодиться, мой король, - низко кланяюсь.
   - Что ж, спасибо за заботу обо мне, - он улыбнулся, смотря мне в глаза, давно уже так мне не улыбался, - Теперь ступай. И береги мать и сестёр.
   - Слушаюсь, мой король. Пусть хранят вас мои благословения! - ещё раз поклонившись, пошёл, стараясь идти ровно, подняв голову, хотя внутри меня всё ещё тряслось после его удара мечом. Я всё-таки надеялся, что отец не ударит.
   - А ну, постой, щенок! - вдруг приказал Мстислав.
   Развернувшись к нему, сказал:
   - Да, мой король?
   Он вытащил из-за ворота кошель на шнурке, снял - и кинул мне. Я поймал.
   - Слышал, ты затеял помогать деревням самых пострадавших районов. Используй с умом.
   - Благодарю вас, мой король. - низко поклонившись, ушёл передавать его приказы.
   На рассвете отец пошёл на войну... Я молча стоял рядом с Гостибором, провожая уходящих с отцом воинов и отряд алхимиков. Больше мы с ним ни о чём не говорили. Да, собственно, король почти ничего мне не говорит. Надеюсь, он избежит серьёзных ранений.
   Я разыскал злополучных караульных. Обрадовался, что они живы, хотя бил их отец кулаками и ногами нещадно. А они не смели защищаться. Помог им дотащить самого избитого до общежития. Обсуждал с Гостибором разные мелочи ещё с час-два. Немного отбивался от возмущённого Докучая: тот искренне считал, что не заслужил такой чести. И вообще, ему ж ещё только семнадцать лет - он же слишком молодой для такого важного дела, как управление отрядом. Потом спал чуток. Потом остался в Школе и углубился в исследования. Поучаствовал в засаде на воров, едва не потерял глаз от брошенного одним из них кинжала, зато успел обсыпать противника порошком, от которого он с месяц будет ходить с кожей зелёноватого оттенка, если, конечно, у них нет своего алхимика. Заодно удачно рассыпал порошок на складе, чтоб разъедал обувь и ноги. У наших-то противоядие будет, а вот у воров может и не оказаться. И будут мучиться несколько недель. Хотя вряд ли оставят нас в покое. Едва убедил старшего брата провести обыск в столице и ближайших к Школе деревнях. Борислав страшно ругался, что мешаю ему тренироваться и что людей отвлекаю почём зря. Впрочем, я его убедил, что поимка воров нам бы очень пригодилась, да и отец бы нас похвалил. Жаль только, что обыски ничего не дали. Видимо, у воров было логово в другом месте, и, быть может, даже не в Черноречье. И людей с зеленоватой кожей наши алхимики из столицы и разных городов не видели. Неужели, у воров есть свои "творцы камней" вне нашей Школы? Кто ж они? Борислав, конечно, ругался, что зря его отвлёк. И просил "больше с глупостями не приставать". Он вообще был злой, что отец в этот раз оставил его дома. Я опять вернулся к исследованиям и планам по поимке воров...
   И всё вроде шло как обычно, тихо...
   А потом вдруг привычный мир рухнул в одночасье: воины отца вернулись одни, со страшным известием. Что мой отец пропал.
   Всё было так неожиданно: король пошёл в очередной поход на врагов, в Светополье - и вдруг исчез у всех на глазах. Говорили, без мага не обошлось. Но что сделал тот маг с отцом? Отчего? Точнее, кто руку к его исчезновению приложил: светопольцы или новодальцы? Кто из них нанял магов или мага, чтобы отделаться от нашего короля?! С одной стороны, вроде бы всё ясно: отец пошёл на Светополье, добрался до столицы, осаждал её, потом ему там дорогу два боевых мага перешли... Они сами себя так назвали, боевыми... Может, и в правду были боевыми магами, может, просто сильными... Хотя их заклинания ложились на большое пространства, захватывали много людей за раз, а этакий размах, как утверждала молва, был присущ только боевым магам... Один из них Дубовый город огненным кольцом окружил, другой его прикрывал... Один из них в одиночку пошёл на всё наше войско. Сначала вихрем всех с ног посшибал, потом пошёл... Может, он и не мог всех убить сразу, но ведь воины поверили же его бесшабашному напору, побежали... Потом... очевидцы уже не могли описать внятно, что случилось потом... Кажется, случился какой-то перевес. Куда делся второй маг, никто не понял. А первого отец загнал к болоту - и алхимическим оружием добил. После этого, собрав войско, король объявил небольшой перерыв перед новым нападением на Дубовый город. Всё-таки два боевых мага или же просто два мага-притворщика, дерзких и смекалистых, нервы всем чернореченцам потрепали изрядно... В общем, наши воины отдыхали, потом отцу взбрело в голову возвращаться домой. Очевидцы говорили, что наш король испугался этих двоих, но я в это не верю. Отец бы просто так не ушёл. Просто кто-то из магов притворился им, ловко нахлобучив на себя весьма достоверную иллюзию, довёл наше войско до стен нашей столицы - и попросту испарился. Судя по почерку, точнее по этому своеобразному юмору, это был один из тех двоих, боевых, которого в пылу суматохи не успели или не смогли добить. Вскоре я обнаружил исчезновение нескольких "творцов камней" из главной Школы. Чуть позже, от моих друзей, состоявших в алхимическом сообществе и других школах, я узнал о пропаже ещё нескольких "творцов камней", заодно о пропаже недавно сделанных веществ и всех расчётов к ним. Из веществ бы получилось очень опасное оружие... С одной стороны, в Школе будет тише. Но с другой... меня предали. Люди, которым я доверял, люди, на которых я надеялся, которые улыбались мне ещё недавно, меня предали. И это было жутко больно, хотя и не так больно, как страх за отца.
   Что напрягает: и изобретатели, и образцы, остававшиеся в Черноречье, и записи об изготовлении - всё это исчезло довольно-таки быстро, можно сказать, одновременно. И явно между возвращением нашего войска, исчезновением моего отца у всех на глазах и чьим-то наглым вмешательством в дела алхимического сообщества, прошло совсем немного времени. Разумеется, вещества и расчёты у нас исчезали уже давно, с завидной регулярностью. Так что врагов чернореченской алхимии - масштабы воровства потрясали своим размахом и изощрённостью - я заподозрил. Но вот те маги - без магии у них бы эти вылазки не удались - никогда не вмешивались в нашу политику. С их бы изобретательностью и сплочённостью - действовали они явно командой, продуманно и чётко - они бы давно могли прибрать страну к своим рукам. Просто у нас своих магов не было. Большой недочёт моего отца, деда и предков, которые не оценили преимущества магии. Так вот, нам магам противопоставить было нечего, кроме обычно оружия и алхимии. Но с их страстью к воровству наших веществ, они вполне могли и отряд алхимиков-бойцов сколотить. Надо было от этой заразы избавляться быстро и серьёзно. Как мой отец и хотел. Да вот беда, не удавалось их поймать. Тех-то двух, когда-то пойманных, мы упустили. А вдруг под пытками бы оказалось, что у них маги с разных стран? Каково бы нам, без своих магов, пришлось бы обходить другие страны в поисках их людей?! Наш король ещё до исчезновения пытался попросить помощи у эльфов - остроухие, быть может, поймали бы всех без особого напряжения. И обещал он им много чего. Эльфы только отмахнулись, мол, нам до ваших, человеческих разборок, дела нет, разбирайтесь сами. Кстати, будь у остроухих желание - и они бы быстро прибрали Черноречье к своим рукам.
   И это были не все беды, сломавшие тихий ход моей жизни.
   Вскоре я был добит уже собственным братом. Борислав совершенно не верил в спасение отца. Через день после ужасной вести, наследник приказал провести его коронацию. А получив трон, как будто озверел. Если раньше он только хаял оскорбивших его перед отцом, да вызвал на поединки, то теперь он то по тюрьмам их кидал, то казнил. Когда в Школу прибежал перепуганный слуга из дворца и, задыхаясь от бега, трясясь, рассказал мне о первых двух казнях, я вначале даже не поверил. Брат не мог! Он просто не мог так! Эти люди... ну, спорили когда-то с ним, с кем ни бывает... ну, гордые были. Так все аристократы такие... но зачем же только из-за этого им головы рубить?!
   Я плохо помню, как добрался до Связьгорода. Меня мутило и трясло.
   В его комнате брата не оказалось. Он обнаружился на площади, наблюдающим за новой казнью. Я кричал, рвался к нему. Борислав велел стражником, чтобы меня заткнули. Меня тащили прочь. А в моих глазах стояла кровь, стекающая с помоста и неподвижное тело... Через несколько часов, чуть придя в себя, опять пошёл на его поиски. Брат обнаружился в обеденной зале. Он спокойно жрал, шутил со своим окружением... Я смотрел на его довольное лицо, вцепившись в дверной косяк... А потом сполз на пол... В голове звенело... Ползли вокруг большие цветные пятна... Голоса доходили откуда-то издалека...
   Очнулся в моей комнате. Мой старый верный слуга нервно ходил по комнате, кругами. А младший брат рыдал, уткнувшись в мои ноги. Славик долго не мог успокоиться.
   - Что с нами будет? - спрашивал он, - Что будет с мамой? С сёстрами? Он нас всех теперь убьёт? Всех?
   Я проклинал себя за то, что долго был в Школе алхимиков и ничего не успел сделать. Ничего не успел. Ничего не смог. Люди погибли ни за что...
   Вечером пошёл к брату. Стража отказалась меня пускать к нему в комнату. Я отошёл, потом сорвал с руки три камня. Воинов разбросало. Ещё камень - и створки двери осыпались щепками. Брат пил вино, на коленях у него сидела служанка с распущенными волосами.
   - Слушай, ты тупой? - мрачно спросил Борислав, - Не видишь, что ли, что король занят?
   Я кричал... Он не слушал. Приказал оправившейся страже меня выставить... Плохо помню, что делал... Руки сами собой нащупали новые камни. Кресло Борислава разлетелось в щепки, служанка с визгом отлетела в сторону, брата мягким местом приложило о ступеньки у кровати. Потом меня ударили по голове. Мир поплыл...
   Очнулся связанный в тюремном подвале. На мои вопли прибежал стражник. Заикаясь, объяснил, что меня не велено выпускать неделю. Если буду шуметь или ломать вещи - месяц. И вообще, король просил передать, чтобы я затих. Моё мнение о его делах Борислава совершенно не волнует. И, кстати, он знает, кем из слуг я дорожу. И если действительно волнуюсь за своих людей, то должен молчать. Пару дней я уже провёл без чувств, осталось пять. Браслеты с камнями у меня отобрали... Меня даже не кормили... Воду и то давали раз в сутки. Развязали лишь на четвёртый день. Я сидел, терзаясь страшными думами и воспоминаниями про кровь, стекающую с помоста, про неподвижное тело, про брата, который спокойно жрал после казни и шутил... Я слушал, как приводили новых заключённых, их вопли... Это случалось довольно-таки часто. Стражники ворчали по ночам, что скоро в столице уже чихнуть нельзя будет в присутствии короля... Борислав только-только взошёл на трон, а уже народ о нём так неодобрительно судачит. Как же брат будет жить с народной неприязнью? Хоть он и бессердечный, однако же мне не хотелось, чтоб его однажды утром нашли с ножом в горле. Но что я мог? Что я мог сделать? Я обхватывал голову руками, сидел, съёжившись, у холодной стены... Я неустанно думал. Что? Что я мог сделать?! Что мог сделать я?!
   К концу срока, я уже ходил с трудом, сильно кашлял. Пару дней пролежал в горячке во дворце. На третий день пошёл. Вообще-то, я порывался пойти уже на второй день, очнувшись, но ноги подвели меня.
   "Это временно, - утешал я себя, - Это временно"
   На третий день, шатаясь, я вышел в коридор. Сполз по стене. Был найден стражниками, совершавшими обход. Как-то многовато их для ясного дня...
   - Найдите мне слугу Добромысла. И ещё тринадцать человек... они... - я отстранил протянутые ко мне руки, - Борислав даже лекаря ко мне не прислал. Я впал в немилость. Вам не следует быть слишком почтительными ко мне.
   Лица воинов растерянно вытянулись.
   - Н-но мой принц... - потеряно начал один из них. Судя по медальону поверх кольчуги - старшой.
   - Лучше подумайте о своей семье. Найдите старика Добромысла. И...
   Я предупреждал их не стараться чрезмерно ради принца, попавшего в опалу. И всё-таки примерно через час почти все кроме Добромысла стояли в моей спальне, встревожено смотря на меня.
   Я уже успел осмотреть мою комнату и нашёл в тайнике запас золотых, серебряных и медных. Они потерянно смотрели, как раздаю им медь и серебро.
   - А теперь уходите, - попросил я, ссыпав остатки меди, золота и серебра обратно в тайник, - Спрячьтесь с семьями подальше от Связьгорода. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.
   Женщины и девушки расплакались. Лица мужчин, старика и парней окаменели. Я предлагал золото троим стражникам, привёдшим их, но они от монет отказались и смущённо потупились. Кланяясь, благословляя меня, желая мне и моей будущей избраннице долгих лет жизни, слуги ушли. Не хотели уходить только женщина, следившая за моей одеждой с детства, и девушка, ответственная за порядок в моей библиотеке. Девушку увели силой, по моей воле. А вот служанка постарше не постеснялась залепить кулаком стражнику по шлему. А другого пнула под колено. И ещё хотела пнуть, в место поважнее, но ей успели перехватить руки.
   - Да что я, крыса какая, что ли? - плача, кричала женщина, - Как я могу оставить моего господина? Вы что, действительно верите, что я столь корыстна, что продам моего доброго господина за несколько монет?
   Она плакала и рвалась.
   - Ну, хоть семью отправь подальше! - взмолился я. - Я не смогу смотреть, как им срубят головы!
   - Если родственников спрячу, вы позволите мне остаться? - спросила Дарина неожиданно твёрдо.
   - Позволю, - согласился я, вздохнув.
   - Я скоро вернусь, - она просияла, - подождите чуток, мой господин.
   Я отпустил стражников, поблагодарив. От золота они опять-таки отказались, смотрели как-то странно на меня. Шатаясь, я дошёл до шкафа. Практически опустевшего. Осталась какая-то простая одежда. Борислав, думаешь, меня этим возьмёшь? Размечтался!
   Дядя Беловолк обнаружился в своём доме, в кабинете. В наполовину застёгнутой рубашке и штанах. С бокалом вина в левой руке, парой пустых графинов на столе, горкой разбитых под столом и ещё шестеркой наполненных. Правая рука его, лишённая нескольких пальцев, безвольно лежала на столе: сегодня он так и не надел перчатку с подкладкой. Невыспавшийся, бледный, плохо причёсанный. Он уставился на меня как на приведение. Я тихо сполз по косяку. Какое-то время мы устало смотрели друг на друга и молчали.
   - Мне сказали, что мама и сёстры живы, - сказал я наконец.
   - Живы, - сказал он бесцветным голосом, - Пока живы.
   - Пригласи их в гости. Надолго.
   Он долго смотрел на меня, недоумённо моргая. Потом икнул. Натёр левое ухо ладонью. Взглянул на меня чуть более осмысленно.
   - Да, ты прав, книжный червь. Ты прав. Надо их спрятать. Ты прав.
   Беловолк поставил бокал на стол, так стукнув, что расплескал почти всё вино. Вылез из кресла и, шатаясь, прошёл мимо меня. Я сполз на пол уже целиком и устало прикрыл глаза. Ещё немного. Ещё немного отдохну и сделаю ещё кое-что...
   Меня растормошил какой-то бледнокожий парень, веснушчатый, светловолосый.
   - Мой принц, проснитесь! - умолял он, - Очнитесь! Вам нельзя спать на полу! Это опасно!
   - Ты... - разлепив веки, уставился на него, - Я тебя уже видел... где я тебя видел?
   - Я учусь у королевских лекарей, - торопливо объяснил знакомый незнакомец, - Не самый лучший. И потому не самый известный. Беловолк послал меня вас забрать.
   - Зачем... тебя? - спросил я и зашёлся в приступе кашля.
   - Он не доверяет другим лекарям. А он мне и моему отцу жизнь когда-то спас... Держитесь, мой принц. Я лошадь приготовил. И...
   Дальше я уже ничего не помнил...
   Очнулся в своей комнате, уже темнело. Тускло светила на столе единственная свеча в подсвечнике. И у воина, осторожно заглянувшего в спальню, было смутно знакомое лицо.
   - Мой принц, мы нашли старика Добромысла, - зашептал парень, - Он на чердаке пьёт.
   - Почему... пьёт?
   - Он сказал... - стражник замялся.
   - Что... сказал? - я закашлялся.
   - Что это... - воин смущённо потупился, - Подло с вашей стороны. Его отсылать. Что он допьёт вино, украденное с кухни, напишет прощальное письмо друзьям и напутствие родным и выпрыгнет в окно. Мой принц, вы что делаете?!
   Шатаясь, я прошёл мимо него.
   - Принц Вячеслав! - испуганно вскричал парень.
   - Мне надо... на чердак...
   - Я его приведу! - воин бросился прочь.
   - Он тебя... не послушает, - прохрипел я.
   Думал, он уже ушёл. Ноги подогнулись. Однако же стражник неожиданно возник рядом со мной, подхватил меня на руки и понёс.
   В чердачной каморке, почти заваленной рухлядью, за питиём большой краденной бутыли обнаружились трое вместо одного: по бокам от старика сидели мой младший брат, которому ещё десяти не стукнуло и его лучший друг, Славомир, тоже совсем зелёный, ещё младше меня. Троица по очереди прикладывалась к горлу бутыли, шумно глотала, причмокивая, и несла всякую околесицу... Кашляя, ругаясь, я вцепился в ворот Славы и тряс его... тряс...
   И опять очнулся в своей комнате. Мрачный встрёпанный младший брат сидел в кресле, поджав под себя ноги, и хмуро смотрел на меня. На полу возле моей кровати громко храпел пьяный старый слуга.
   Кашляя и шатаясь, я вылез из кровати, обошёл Добромысла. Склонившись над испуганно сжавшимся братом, обкашлял его лицо... потом, совладав с кашлем, отвесил мальчишке затрещину:
   - Совсем, что ли? - возмущённо заорал тот, отчего Добромысл вскочил и вытянулся в струнку, - Рехнулся совсем? Как и Борька?!
   - Что ты мать позоришь? - проворчал я, - Такая мелюзга, а уже пьёт дурное зелье! Отец ругаться будет, когда вернётся! Уши тебе надерёт!
   - А он... - Славка шмыгнул носом, - Вернётся? - и вцепился в мою ночную рубашку как клещ, - Он вернётся когда-нибудь?!
   - А мы... - опять зашёлся в приступе кашля, - Мы его поищем...
   Дверь тихо отворилась, явив смутно знакомое молодое лицо:
   - Там это... парень вас ищет. Докучаем звать, коли не шутит, - прошептал стражник.
   Брат робко отпустил мою рубаху.
   - Зови! - попросил я.
   Юный лекарь меня окончательно добил: войдя в комнату и увидев меня, он изрёк такой поток слёз и воплей, что я, почти оглохнув, сполз на пол. Потом троица с воплями бегала вокруг меня. Или их было четверо? Четвёртый был в кольчуге... Кажется, четвёртый тоже был...
   Ещё через пару дней, окрепнув, я отправился в Школу алхимиков, наказав Добромыслу следить за моим младшим братом, как за своим собственным. Старик посмотрел на меня с таким видом оскорблённой добродетели, что пришлось ещё долго извиняться перед ним. Мол, "он бы и без моих просьб догадался приглядеть за младшеньким". А дядя Беловолк, кстати, маму и сестёр к себе в гости увёл. И ладно. Он за сестрой и племянницами присмотрит.
   В Школе царило удивительное для всей страны здравомыслие. Как мне смущённо объяснили позднее, нового главу, присланного Бориславом, "маленько побили и пригрозили живьём поджарить", "шобы со своими глупостями не лез". И впечатлённый парень, судя по белым-белым рукам и затравленному лицу, из аристократов, послушно примолк и даже отправился переписывать какой-то учебник в дальнем углу библиотеки. Парень оказался вполне приличный, как выяснилось из беседы с ним. Умеренно знатный, не наглый, запуганный действиями нового короля. Собственно, он и сам обрадовался, получив приказ надзирать за Школой. И, полагаю, спешно убрался исполнять королевскую волю, благо Школа была вне столицы и даже маленько в стороне. Хм, о тайном ходе, сокращающем путь через лесные чащобы и овраги, ему не известно. И Бориславу тоже. Отличная новость.
   Я выбрал дюжину учеников из разных отрядов, пару алхимиков. И отправил их по стране искать пропавшего короля. Я отказывался верить в то, что мне говорили. Один из лучших поваров кухни добровольно отправился разыскивать воинов, бывших в том злополучном походе, чтобы расспросить. Чуть позже за ним ушли семеро поварят, пара лекарей и один молодой алхимик. Все поклялись, что Бориславу ничего не расскажут о поисках. Слуга Борислава тоже порывался на поиски, но его не отпустили. Мало ли чего. И ещё ему велено быть тут.
   Я приготовил для себя и доверенных мне алхимиков браслеты наподобие тех, которые у меня отобрали. На всякий случай. Я брату так просто не поддамся! О, только бы нашли отца! Только бы нашли! Он тут живо порядок наведёт!
   Потянулись тяжёлые дни. Брат всё больше наглел, люди страдали из-за ерунды... Добромысл временами отправлял мне с доверенными людьми устные послания, от которых у меня порой волосы дыбом вставали. Я бывал в столице, периодически глотая пару глотков вина и устраивая "пьяные дебоши". Без алхимии. Борислав, похоже, списал меня со счетов. И я пару раз был сильно бит дядей Беловолком, "за соплячье пьянство", пока тот не просёк, что мои "нетрезвые вопросы слишком здравы на хмельную голову". Даже согласился снабжать меня кой-какими сведениями. И прислал в Школу Доммира, того самого ученика королевских лекарей, временно отстранённого от учёбы за пьяные дебоши. А дядя остроумен... Благодаря парню кашель уже скоро оставил меня в покое. Поиски шли. Пока неудачно. Алхимики то запасались алхимическим оружием разной степени тяжести, то учились драться во дворе, у оставленных когда-то отцом воинов. Тюрьмы заполнялись совершенно непричастными людьми... Я с ужасом ждал, когда короли Вадимир и Ростислав сделают первый ход, пользуясь воцарившимся в Черноречье беспределом. Но то ли новодальский и светопольский правители ещё не придумали новой атаки, то ли ждали, когда Борислав ещё больше затравит собственный народ... Дни шли...
   И однажды в один из тяжёлых дней, столкнувшись при визите в столицу с Бориславом, я выслушал от него немало гадких слов. И ещё его прихвостень столкнул меня в мелеющий на окраине столицы пруд. Я ушёл, мысленно сыпля на них бранью. Купил себе чёрного коня. И решил сам отправиться на поиски отца. Конь забрёл в болото, насилу вылезли. И шли по лесу оба совершенно обессилившие.
   В тот день я встретил её. Смешливую беззаботную селянку, с неестественно ровной осанкой и гордо вздёрнутым носом. Она сидела на ивовой ветке как будто на троне и нагло обсуждала меня с девушкой, которая стояла рядом с ней.
   - Почему он прихрамывает? - громко сказала девчонка.
   - Думаю, нам об этом не расскажет, - отозвалась девица.
   - У него такое лицо...
   - Зря ты. Притворилась бы, словно не заметила, - и старшая селянка перешла на шёпот.
   - Не геройское у него лицо, - громко продолжила девчонка.
   - Должно быть, гордый, раз не просит помощь, - та, что взрослее говорила тише.
   - Это не гордость, а глупость.
   Этого мои нервы не стерпели:
   - Замолчите! - рявкнул я, поворачиваясь к нахалкам.
   - А вы послушайте того, кто умнее, - ляпнула малявка.
   - Это вы-то умнее?!
   - Да, я, - она гордо подняла голову. Как будто королева.
   - Вы-то как раз... - тут я споткнулся о пенёк и растянулся на земле. Повод выпустил - и подлый предатель с копытами отправился набивать себе пузо.
   - Самомнение ни к чему хорошему не приводит, - произнесла малявка.
   Я бы точно сорвался - и мы бы разругались вдрызг. Но вмешалась селянка постарше и неожиданно меня рассмешила. В отличие от девчонки, она была мудрее. А ещё у неё были синие глаза. Синие... у чернореченцев крайне редко были такие, а вот у наших врагов из Новодалья такие были так часто, как у нас - серые. И ещё меня напрягло спокойствие девочки. Её осанка. Красноречие и острословие. Ну, ладно острословие, а вот красноречие для обычной селянки, как и такая осанка были весьма странны. И она как будто не поняла, кто я. Уж чернореченские-то аристократки меня в лицо знали. Я пару раз слышал случайно, как матери запугивали непослушных дочек, грозя отдать их "замуж за книжного червя". И, видя мою одежду - для поездки в столицу мне пришлось одеться побогаче, насколько это было возможно с заботой Борислава - она ничуть не оробела. Словом, я заподозрил, что дело тут нечисто. А вот девушка, судя по манере, из простого народа... Кстати, если девочка - аристократка, я бы мог случайно видеть её в столице или на каком-нибудь празднике... Я решил её проверить.
   - А у вас подол порван, - сказал я неожиданно.
   - Где? - испугалась она как-то слишком бурно для деревенской девчонки, которые лазают везде. Заметив маленькую дырку в самом низу подола, сразу успокоилась, - Ничего страшного. Мы в лесу.
   И тон, и это смятенье из-за рванного платья меня опять навели на мысль, что она странная для селянки.
   - И какая вы после этого дама? - спросил я, усмехаясь.
   - Красивая, - ответила она с достоинством.
   То, что я назвал её дамой, пусть и в шутку, её нисколько не зацепило.
   - Вячеслав, - представился я и красиво поклонился.
   - Цветана, - она поклонилась в ответ, легко и грациозно.
   Не селянка. Совсем не селянка. И имя неместное. И ещё я поймал испуганный взгляд девушки на меня. Впрочем, та тут же отвела глаза. Могут ли они быть... шпионами Вадимира? Да что, тот совсем с дуба хряпнулся, девчонок почти к самому Связьгороду подсылать? Тем более, эту малявку, которая думать не умеет?! Хотя старшая действительно похожа на травницу. Моя нога уже меньше болит. Взглянув солнце, поднялся.
   - Прошу меня извинить, но я должен спешить. Благодарю вас за помощь, - после подозвал коня, взял повод и потянул за собой.
   Даже если они чужеземки, не похоже, что они меня знают. Значит, встреча случайная. Но что они тут забыли? Правда ли только собирают травы для Цветаны?
   Вернувшись в Школу, подозвал Докучая и велел ему разузнать о незнакомках.
   Они действительно оказались неместные. Нелюдимая девочка, бойкая на язык девушка, охотно говорившая о падчерице и муже. И муж. Судя по малословности и осанке - воин. Докучай рискнул ему нахамить и тотчас же был распластан по земле одним метким ударом. После чего мужчина спокойно ушёл. А Докучай, потирая ушибленную голову, отправился ко мне с докладом. Кстати, он выяснил, что мужчина как-то расплатился монетами старой чеканки, выпущенными ещё лет десять назад...
   - Не нравятся они мне, - проворчал парень. - Зачем они вам сдались?
   На следующий день я вернулся, чтобы вернуть девочке её платок. Ткань была простая и вышита простыми нитками, но вот узор... Что-то похожее я видел в старых летописях. Ещё три столетия назад Враждующие страны были одной страной, с единой историей и обычаями. Потом король разделил страну на три части и роздал своим сыновьям, так и не сумев выбрать лучшего. Вначале они и их дети, внуки жили мирно. Черноречье, Светополье и Новодалье общались, вместе оборонялись от врагов, торговали. А потом их потомки поссорились по глупой причине... Пять десятков лет с небольшим вражды. И люди уже и не вспоминают, что чернореченцы и их заклятые враги - потомки одного народа. Об этом даже упоминать не считают нужным, словно забыли или стыдятся. Так вот, узор похожий на вышивку с платка Цветаны, был схож с рисунком из старых летописей той старой страны-матери. А в черноречье так уже не вышивали... но... неужели? Неужели они из Новодалья или Светополья? Что они тут забыли?
   Я приходил к ним снова и снова, между делом, болтал о всякой ерунде. Цветана меня забавляла своей непосредственностью и завораживала красноречием, чтением стихов. Её мачеха бросала на неё мрачные взгляды время от времени, когда не замечала, что я наблюдаю и за ней. А вообще Алина держалась просто, временами меня поражала своей мудростью и шутками. Она была как селянка. Простая, тёплая и, кажется, искренняя. И она действительно хорошо разбиралась в травах - мы чуток говорили на эту тему. Я ходил к ним, ходил, движимый любопытством... А потом неожиданно понял, что сияющие глаза Цветаны обладают чудесным свойством дарить мне покой, какую бы гадкую весть я прежде нашей новой встречи ни услышал...
   Однажды в лесу началась охота. Меня терзали какие-то жуткие чувства. Я боялся попадаться на глаза аристократам, но в какой-то миг не выдержал, сорвался с места...
   Я вовремя успел. Молодые выскочки пристали к Алине, прожигая её масляными взглядами. А один из них взмахнул кнутом и ударил Цветану по лицу. Растерявшаяся девчонка не успела толком заслониться. Тут что-то обожгло меня изнутри. Я ткнул коня ногой, тот выскочил к ним. Сам не заметил, как замахнулся кнутом...
   - Кто посмел? - яростно вскричал аристократ.
   Я смерил его грозным взглядом. Сейчас я был готов потратить на него хоть все мои камни для защиты и атак.
   - Отойдите от них! Живо! Прочь отсюда! - заорал я и вновь замахнулся кнутом.
   Охотник отъехал. Алина метнулась к Цветане, схватила её за руку. Аристократы растерянно смотрели на меня. И я был вынужден раскрыться, стараясь, как мог, произвести на них сильное впечатление. И мне удалось! К счастью, они не оказались прихвостнями Борислава, а были вне его круга или даже из пострадавших семей. Потому извинились и убрались вместе со своими охотничьими собаками.
   - Простите, я едва не опоздал, - устало сказал я и спешился, - Так и знал, что от них можно ждать какой-нибудь дурости.
   - Вы... кто? - едва слышно спросила Цветана.
   Чтобы убедиться в догадках, я прибегнул к последнему средству. Поклонился и соврал:
   - Второй принц, младший сын Мстислава, короля Черноречья.
   - Надо же... - восхищённо протянула девочка.
   А я мысленно выругался. Да, слухи были верны. Ближайшие соседи, особенно наши заклятые враги, всерьёз верили, что у моего отца было два сына. Потому что отец хорошо отзывался только о Бориславе и Славе, обо мне же и не вспоминал. И на битвы брал с собой только наследника. Но... это какая-то глупая шутка судьбы: послать почти к самой столице Черноречья девочку и девушку из вражеской страны, ради редкой лекарственной травы! Хотя, понимаю, когда люди тяжело больны, они порою готовы на всё, только бы жить.
   - А откуда вы и ваш спутник? Из Светополья или из Новодалья? - осведомился я, насмешливо усмехнувшись, чтобы поймать их врасплох.
   Сказал и сам испугался. Что теперь они быстро уйдут и больше не будет этих неторопливых разговоров о поэзии, природе и всякой ерунде. Больше не будет этой гордой девчонки, сидящей на иве словно королева на троне.
   - Из Лысегорья, - ответила она.
   Хм, одежда лысегорцев и народов Враждующих стран схожа, да и само Лысегорье не столь далеко. За Новодальем и Эльфийским лесом. Хотя возникает вопрос, как бы их пропустили через Новодалье в Черноречье? Ужели бы Вадимир такого не заметил?
   - О, нет, вы из Светополья или из Новодалья, - я улыбнулся шире, - Вы себя выдали.
   - Когда? - глаза Цветаны округлились от ужаса. Алина же побелела.
   - Вы ответили "Надо же..." вместо "Почему именно второй?".
   Алина судорожно сжала её запястье, но Цветана продолжила:
   - А вы - первый?
   - Нет, я - второй принц. И у меня два брата: старший и младший.
   - Значит, вы - средний сын... - и страх расплылся по её лицу.
   И мне стало вдруг жутко горько, что она так смотрит на меня. И я стал говорить спокойнее, пытаясь их успокоить, показать, что у меня нет большого желания причинить им зло. Хотя это было и странно, особенно теперь, когда они себя раскрыли.
   - Наши западные соседи кое-что слышали обо мне. Лысегорцы тоже. А вот наши враги, как я предполагаю, не подозревают, сколько сыновей у моего отца.
   - Почему не подозревают?
   Алина ущипнула девчонку за плечо. И верно: Цветана слишком много болтает. Как их вообще раньше не раскрыли? Наверное, потому что взрослые запугали девочку, чтобы не общалась с местными детьми. Алине и тому воину врать спокойнее.
   - В отличие от моего старшего брата, я в битвах с врагами не участвую: мне это не нравится. И, в отличие от младшего брата, оружием не интересуюсь. Поэтому обо мне врагам ничего не известно, и они уверены, что у моего отца два сына. О моих интересах и успехах они тем более не знают.
   Затянулась долгая напряжённая пауза. Цветана было дёрнулась, пытаясь-таки убежать, но Алина её удержала. Она мрачно смотрела на меня. Она, ещё недавно разговаривавшая со мной так тепло и спокойно. У меня вырвался вздох.
   - Для вашей же безопасности стоило немедленно вас отсюда выставить, но вы сами говорили, что эта целебная трава растёт только здесь, поэтому другого шанса выздороветь у Цветаны нет. Я не знаю, что делать: попробовать сейчас же отправить вас к границе или оставить здесь, надеясь, что никто больше вас не раскроет, тем самым дать Цветане возможность поправиться и жить полноценной жизнью?
   Они изумлённо смотрели на меня. А что я сказал что-то совсем немыслимое? Хотя, да, так оно и есть. Грустно признался:
   - Мне бы хотелось, чтоб вы стали моими друзьями. Мне всё равно, откуда вы. С вами мне спокойно и легко. Но ведь это безумие с вашей стороны! Вы явились сюда, почти к самой столице! И что вы собираетесь делать теперь?
   - А вы...
   - Договаривались на "ты", - устало исправил я.
   - Ты дашь нам возможность уйти или будешь молчать, пока мы останемся здесь? - взволнованно уточнила Алина.
   Киваю. Почему-то они мне поверили. Даже странно. Я бы на их месте сразу сбежал, но... они почему-то остались... И уже вскоре говорили со мной спокойнее... Странное знакомство, странная дружба... но мне было с ними хорошо... улыбка Цветаны грела мне душу... почему-то было именно так...
   На следующий день я с утра пораньше я направился обратно в столицу, в надежде ещё раз переговорить с братом и, если не заставить упрямца задуматься, то хотя бы объяснить, что лучше ему не вызывать чрезмерного ужаса или ненависти у народа. Всё-таки, он ещё молодой король, ему нужна помощь его народа: один он воевать по любому не пойдёт, да и еду сам себе не вырастит. А вот если научится прислушиваться к людям, то ощутит их поддержку. Так ему легче будет править.
   Шёл дождь. Слабый, редкие капли приятно освежали лицо. Я шёл по дворцовому саду. К счастью, Борислав не запретил мне сюда являться. Шёл и думал. Вдруг остановился невдалеке от клумбы. Яркие длинные стебли, сверху как трубочки окружённые сиреневыми цветами, а кучка листьев далеко внизу. Пышный невысокий куст с ярко-жёлтыми цветами. И много-много ромашек вокруг них. И вдалеке крошечные, разноцветные цветы. Я почему-то вдруг остановился и залюбовался ими, хотя раньше просто шёл мимо. А дождь всё капал, капал... Воздух был свеж и яркие всполохи цветов на фоне чёрной земли и растительности вокруг оживляли пространство и мою душу какими-то новыми яркими искрами. Странно, я же ходил здесь раньше... почему я этого не видел? И какое-то время стоял, вдыхая свежий воздух, наслаждаясь каждым вздохом и каждым мгновением любования цветами. И потом, ободрённый и оживлённый, пошёл дальше.
   В комнате моей, куда заглянул, всё было как раньше. Я, оглядевшись, прислушавшись, и не обнаружив в коридоре лишних звуков, открыл тайник и достал ещё часть моего запаса монет. Небольшого, но полезного. Отдам тем, кто нуждается. И ещё надо бы купить для алхимиков ещё несколько мечей. Чтоб могли защититься от самоуправства Борислава, хоть немного. И, мало ли, какие смутные настанут времена... Или же отдать деньги ближайшим к Школе деревням: и селянам подспорье, и алхимикам свежая еда. А ещё мне давно уже говорили про закупку необходимых ингредиентов для искусственных веществ. Словом, дел было много.
   Распахнулась дверь. Вздрогнув, повернулся. В спальню вбежал бледный-бледный Добромысл.
   - Ох, мальчик мой! Что творится! Что творится! Какой кошмар творится! - затараторил он. И, запыхаясь, обвалился о косяк.
   - Да что случилось?
   Он ещё не договорил, как я выбежал из спальни, из моей комнаты и помчался по коридору.
   Как он мог? Как мог? Это же чистое безумие! За одно справедливое замечание казнить целую семью?! И даже этого мальчишку... Славомира... Он же единственный друг нашего Славика! Борислав даже чувства собственного брата не желал щадить! Ещё и отправил Славика на охоту, потом в гости, чтоб за время его отсутствия уничтожить этих людей. Боюсь, младшего брата это убьёт. Он и без того жутко нервничает из-за всех выходок Борислава, а тут ещё и гибель друга и всей его семьи. Что будет делать несчастный Славик, понимая, что не успел вмешаться, что не сберёг?! Нет, я вмешаюсь! Я всю площадь песком распылю! И плевать, что потом со мной Борислав за это сделает! Ради Славика... Ради этого неповинного мальчишки...
   Я бежал через сад быстро-быстро, как только мог... Падал, вставал, бежал, падал, снова вставал... Я разметал стражников у ворот искусственным камнем, посеяв жуткий переполох, украл у одного из них лошадь. Я скакал через город, срезая дорогу, разрушая лавки, попадавшиеся на пути, сея ужас у горожан ржанием вставшей на дыбы лошади и её копытами... Незадолго до площади лошадь взбунтовалась, скинула меня. Приложился спиной об мостовую. Поймать её не сумел, заковылял уже на своих двоих...
   И не успел... Казнь уже заканчивалась. Последний из живых - Славомир, исполосованный кнутом, вновь поднялся, шатаясь, едва стоя, и выплюнул вместе с кровью ещё несколько проклятий на королевский род и на Борислава. Я стоял у толпы, глядя поверх голов, с ужасом, на его жутко порванную окровавленную одежду, на худое измученное тело, на его страшное лицо... Ненадолго его проклятья выбили меня... Потом я потянулся к камням на браслету, но замешкался. Я бы мог разметать всех людей, но если чуть ошибусь с подвидом камня, то площадь превратится в жуткое кровавое месиво... И пока я замешкался, палач ещё раз хлестнул обречённого. И тот снова упал, звучно приложившись головой о помост. И больше не вставал. Худое тело неподвижно замерло. Насовсем. И я ничего не сумел. Ничего. Я даже камни вовремя не использовал. Я так и осел на мостовую, не глядя, смотрел на расходящихся людей. На то, как на старых носилках мимо меня проносили уже безжизненные тела...
   - И какой от тебя толк, а, тюфяк? - язвительно уточнили сверху.
   Я поднял голову. Борислав стоял рядом, и, ухмыляясь, смотрел на меня. Ему было весело. А мне было не смешно. Ухмыльнувшись ещё шире, он спокойно прошёл мимо меня, а за ним его свита из аристократов, стражников и слуг. Внутри меня всколыхнулась жгучая ненависть. И ледяной ком отчаяния почти оглушил меня. Я ничего сделать не сумел. Ничего. Не успел. Не успел. Не успел...
   Потом куда-то брёл, не разбирая дороги. Пока вокруг был город, люди шарахались от меня. Потом город закончился. Но это было не важно. Всё было не важно. Я ничего сделать не сумел. Ничего... Кто знает, рискни я использовать камни сразу, подбери я быстро нужное сочетание - и вдруг я бы смог спасти хотя бы одного? Но я замешкался. Не сумел. Не успел... На что я гожусь? Зачем я родился? Зачем?! Пока я читал эти книги, вокруг гибли люди. Пока я учил алхимию, вокруг гибли люди. От голода. От холода. От болезней. От войн. От чьей-то жадности. От чьей-то глупости. От чьего-то беспредела. Какой толк в моей алхимии? Какой в ней толк? Может, мне надо было учиться драться, как говорил отец? Тогда бы я похитил Славомира с площади. Или бы сдох в гуще схватки со стражниками вокруг помоста. Но так бы хоть что-то попытался сделать. А так я ничего сделать не сумел. Не сумел. Не сумел. Как теперь жить? Как смотреть людям в глаза? Какой смысл в том, что я королевской крови, если я даже одного мальчишку защитить не сумел? Какой смысл во всём моём существовании? Какой смысл? Какой?! Какой?..
   Где-то в лесу я очнулся. Сам не понял, где я сейчас стою. Деревья сомкнули кроны надо мной, как чьи-то жадные загребущие пальцы - золотые монеты. Листья только-только начинали менять цвет. Внутри было как-то холодно. И пугающе пусто. Мыслей в голове не осталось. Мне хотелось сгинуть где-нибудь тут, в лесу, и больше не попадаться людям на глаза...
   Я бы налетел на Алину, не отступи она назад. Сам не понял, откуда она тут взялась, в лесу. И где Цветана, которая обычно ходила рядом с ней?
   - Что-то случилось? - встревожено спросила девушка.
   Медленно опустился на колени. И потерянно сказал:
   - Трудно, когда от тебя ничего не зависит.
   Почему-то она спросила:
   - Что-то случилось с твоим другом?
   Быстро взглянул на неё - сочувствие на её лице было искренним - и сразу же отвернулся, будучи не в силах смотреть ей в глаза. Около моих ног лежала незабудка. Я сам, не глядя, раздавил её. И даже её...
   - Я не смог защитить его, - и с ненавистью добавил: - Я такой слабак!
   Её ладонь вдруг легла на моё плечо. Девушка печально посмотрела мне в глаза, ловя мой взгляд и почему-то заставляя не убегать мой:
   - Запомни это, чтобы стать сильным. Таким сильным, чтобы больше никто не смог обидеть дорогих тебе людей!
   "Да что я могу?" - подумал я и потерянно вздохнул. Она присела рядом со мной, смотря куда-то в сторону. И мы молчали. Оба. Долго. Как будто ей было какое-то дело до меня и моей беды. Как будто мы были вдвоём. Вместе. Потом неожиданно пришла Цветана: похоже, я сам того не замечая, добрёл почти до самого нашего места встреч. Девочка трещала, трещала над ушами, без умолку. Потом ещё и обиделась на меня. Что совсем её не слушал. Я не выдержал и молча ушёл. В Школу не вернулся. Так и шатался по лесу, до темноты. Пока не рухнул без сил и не забылся долгим и страшным сном...
   Но это было не всё. Это оказалось только частью моего пораженья. Потому что Борислав отправил кого-то следить за мной. И его шпионы нашли Алину и Цветану. И даже вычислили примерное время, когда мы встречались. Видимо, чтоб ещё больше отравить мне душу, брат со своими воинами явился прямо во время нашей беседы. Я заслонил девушку и девочку собой, потянулся к камням из браслета... Но кто-то из воинов тут же обрушил на мою голову страшный удар, сшибив с ног. Кто-то подошёл из-за спины... Я поднялся... Несколько мгновений люди вокруг меня расплывались... отчаянно заорав, я бросился туда, где стоял Борислав...
   - Драться со мной вздумал, а, щенок? - он болезненно пнул меня под коленом, - Совсем обнаглел? - второй его удар сшиб меня с ног, - Завёл тут, видите ли, дружбу с какой-то рванью!
   Я попытался сесть - и был отброшен ударом ноги.
   - Лезть ко мне с советами вздумал? А, сопляк? Думаешь, я без тебя не разберусь, как своей страной править? - он говорил чётко, раздельно, то и дело обрушивая на меня очередные удары.
   И из стражников никто даже не вспомнил, что я тоже сын Мстислава. Так и наблюдали молча, как брат вышибает из меня дух. Вначале я каждый раз поднимался, бросался на него, пытаясь ударить или увернуться. Я не успевал даже сорвать хотя б один камень. А потом он опять сшиб меня с ног. Я уже даже не захотел вставать. У меня даже не хватило сил дотянуться до браслета. Сознание перекрутило от боли. Я съёжился, прикрывая лицо руками. И только хотелось, чтобы всё это кончилось. Только бы кончились эти жгучие резкие удары. Только бы меня оставили в покое...
   - Сам потом будешь меня благодарить, - сказал Борислав, отходя. - Ты - принц. Ты не должен водиться с нищими.
   Насилу смог подняться. Едва стоял. Тело скручивало от боли. С трудом смог сложить несколько слов:
   - Что ты с ними сделаешь?
   - Если забудешь о них, то всего лишь побью и вышвырну к врагам. Пусть не смеют возвращаться обратно, - от его улыбки меня опять пронзило кипящей жгучей ненавистью.
   Сил нет ни на что. Даже если и использую какой-то камень, то могу не рассчитать. Я уже плохо помню какое вещество за каким... Большая часть их свойств выпала из памяти. Не уверен, что смогу нащупать именно то... Надо чуть отдохнуть... Только бы их не убили в лесу... Тогда я пойду следом... или разыщу их чуть позже, когда сознание прояснится, а руки от запястья до локтей закрою запасными браслетами с камнями... Как назло запасные в Школе, а до неё от сюда ещё идти... И, похоже, на своих двоих.... Да, пользы будет больше от солидного запаса... И ещё головой в ведро с колодезной водой, чтобы мысли стали яснее...
   Сплюнув кровь с губы, разодранной его кольцом - Борислав нарочно с острыми шипами вместо камня таскал - повернулся к Алине и Цветане. Те отчаянно смотрели на меня из-за окруживших их воинов. Станет ли их спутник, якобы муж Алины, вступаться за них? Сможет ли он что-то делать? Даже не прибежал на вопли... чужой, может?..
   - Простите, мне придётся уйти.
   - И ты перед ними ещё и извиняешься? - Борислав отвесил мне затрещину.
   Но на сей раз злость удержала меня на ногах. Я вернусь, Борислав. Я вернусь. Если ты кинешь моих друзей в тюрьму - я развею её пылью. Если ты их убьёшь... пеняй на себя... Разнесу твои покои по камню. Даже если сам сдохну при обвале. Больше не хочу терпеть твои выходки! Больше не могу терпеть!
   Моих друзей связали и потащили. Никогда не забуду их лиц. Отчаяние Цветаны, мольбу в её глазах и страх, что я их предал. Отец был прав, когда бил меня за лень на тренировках. Отец был прав... я был не прав... Немного ледяной воды на голову... Выпить склянку обезболивающего отвара... Достать шкатулки с запасными браслетами... открыть тайник... Я больше не буду этого терпеть...
   Я падал и вновь поднимался... Шёл... шёл... падал... вставал... падал... падал... Я даже немного удивился, увидев перед собой забор Школы... Сил обходить не было... мне ещё в столицу идти...
   Кусок забора рухнул внутрь, едва прочертил камнем донизу вторую полосу... После подумал, что мог бы рухнуть и на меня... А впрочем, думать об этом некогда и бессмысленно. Переступив через упавшую часть забора, я пошёл к общежитию, где у меня была собственная комнатушка, выделенная за помощь здешним алхимикам. Там же и мой тайник с запасами браслетов. Только его ещё из-под пола надо откопать... Долго... зато общежитие уцелело... И большая часть моих запасов зарыта в лесу, за другой стороной забора... до туда ещё надо дойти...
   Караульные с деревьев было подняли тревогу - встряска отца не прошла даром - однако же быстро примолкли, узнав меня. Я ещё только лопату подобрал на огороде, а около меня уже возник Докучай.
   - Что случилось, Вячеслав? У тебя такой вид...
   - Я иду разрушать тюрьму. Не мешай.
   Парень выслушал меня совершенно спокойно. И деловито уточнил:
   - Кажется, тебе обезболивающее нужно. Счас принесу. И ещё каких веществ прихватить?
   - Это опасно.
   - Естественно, - он ухмыльнулся.
   Лопата выпала из задрожавшей руки. И попала бы мне по ноге, не окажись он таким ловким.
   - Если доверяешь, я тебе помогу твои запасники раскопать, - предложил лекарь, перекидывая лопату через плечо, - Только сбегаю за обезболивающим.
   - И ты... даже не спросишь, зачем мне?..
   - Ну, всё и так ясно: надо, значит, надо. Я бы сходил с тобой, если ты не против.
   - Борислав тебя в живых не оставит, если попадёшься.
   - Прости, но мне наплевать на него, - ответил он, нахмурившись, - Когда я подыхал с голода, ту буханку хлеба мне протянул не он, а ты. И ты меня пристроил сюда на кухню, чтоб я выжил и зарабатывал на жизнь.
   Возмущаюсь:
   - Ты - будущий учитель Школы. Ты нужен науке и людям.
   - Долг благодарности мне дороже будущего.
   - Я приказываю тебе остаться здесь.
   Докучай закусил губу. И отвернулся.
   - Но я буду благодарен, если дашь обезболивающего и какую-нибудь ободряющую настойку... И... если поможешь мне откопать запасники... Мне нужно сберечь силы.
   - Жди здесь, - твёрдо сказал парень, положил возле меня лопату - и убежал
   Вскоре он уже пришёл с походной сумкой. И с четверть часа или более я потерял: Докучай меня не отпускал, пока не напоил содержимым с дюжины склянок, пока не растёр мазями почти с ног до головы. Даже пирог вчерашний притащил, чтоб я перекусил, пока он колдует над моим телом. А вокруг росла толпа из любопытных учителей, учеников и слуг. Всех волновало, кто так меня избил, куда я собрался. Насилу отделался. Оставил рядом лишь Докучая. С ним вытащили крайние доски из пола в моей комнате. Он разрыл ящик там. Разрыл другие запасники. И как-то подозрительно был задумчив, изучая, как я обвешиваю руки браслетами с отрывными камнями. Как и собирался - от запястий до локтя. И на щиколотки прицепил по нескольку штук.
   - Вячеслав, а ты точно не подорвёшься от такого количества? - спросил он встревожено, - Такое ощущение, что ты целый город собрался сравнять с землёй.
   - Заткнись, - вздохнул я и, поймав его очередной встревоженный взор, прибавил, - Пожалуйста.
   - Скажи хоть, что стряслось! - не выдержал парень.
   - Борислав схватил моих друзей.
   - И ты ещё меня гонишь?!
   - А что ты можешь? Тебя только-только приняли на младший уровень!
   - Я много книг прочитал! - обиделся друг.
   - Ты самоучка, Докучай. В бою нужен опытный алхимик. Просто нашпигованный знаниями не подойдёт.
   - И в бою?.. - произнёс парень угрожающе.
   - Может, в бою. Наплевать.
   Вскоре я уже выводил одного из школьных коней за ворота. Через подземелье проведу. Если животное пойдёт. А вот когда выйдем на дорогу, ведущую к столице, он мне здорово поможет. Да и в городе буду передвигаться быстрей...
   В спешке я не заметил свернувшуюся в траве змею. Конь наступил на неё, она извернулась и укусила... Тот отчаянно взвился на дыбы - и ринулся куда-то, наталкиваясь на деревья, жалобно ржа... Пришлось идти к подземелью в одиночку. Ну, ничего. Чем там поил меня Докучай не представляю, однако в голове уже прояснилось, боль почти заглохла, настроение поднялось... Я дойду... я спасу их... если не поздно, я хотя бы их спасу... Если они... нельзя думать об этом... надо идти... идти...
   Я шёл... ещё был овраг, в который свалился... отчаянное карабканье по мокрой земле... потом меня осенило. Пяток камней - и крутой склон превратился в длинную кривую, но умеренно поднимающуюся дорогу... Я шёл... Потом стала сопротивляться нога с зашибленным коленом... подобрал ветку и пошёл, опираясь на неё... я дойду... дойду... я спасу... я не смогу без её смеющихся глаз... я...
   На мгновение растерянно остановился.
   Я действительно не смогу без неё...
   На опушке леса встретил девицу в мужской одежде. Смутно знакомое лицо в обрамлении коротких криво обрезанных рыжих волос. Она преградила мне дорогу. Встревожено спросила:
   - Что с тобой случилось?
   Посмотрел на неё внимательно. А, точно. Та самая Светлана. Девушка, которая обожает драться с мужчинами. Про неё пошла слава, что она защищает обиженных и слабых женщин, хотя, подозревали, что драться она любит поболее, чем кого-то защищать. Я как-то спас ей жизнь и угостил пирогами. Шутки ради предложил ей ходить в женской одежде, чтобы бить всех нападавших и таким образом отучить их трогать одиноких путниц. И она почему-то вдохновилась моей идеей. Немало разбойников, хамов, воров и прочих недоброжелателей протрясла, пока не пошла о ней слава ещё громче. И здравомыслящие люди стали опасаться одиноких путниц, особливо рыжих, встреченных в лесу, в селе или на дороге... Странно, что наши пути опять пересеклись, да ещё и в такой день.
   - Со мной - ничего. Но из-за того, что я часто увиливал от тренировок, сегодня опять не смог защитить своих друзей.
   Она искренне заинтересовалось моей бедой, взволнованно уточнила:
   - И нет никакой возможности им помочь?
   - Есть, и я ей обязательно воспользуюсь.
   - Что я могу для тебя сделать? - спросила она, внимательно глядя мне в глаза, - А впрочем, единственное, что я могу - это драться, так что если тебе потребуется мой клинок и все мои умения...
   И тут я наконец-то понял.
   Разрушение тюрьмы ничего не даст, даже если я и вытащу оттуда целых или хотя бы живых Цветану и Алину. Брат так просто не уймётся. Он будет преследовать их и меня. Доберётся и до Школы алхимиков, поскольку ему наверняка известно, что люблю там бывать. Да ещё и если я нападу на тюрьму и охранников, используя искусственные вещества. Он сравняет Школу с землей и перебьёт всех, кто выживет при нападении и драке. А драка будет страшная. Вольнолюбивое общество алхимиков явно симпатизирует мне, а его опасается. Да и поймут, что за чрезмерное общение со мной их король не пощадит... Алхимики будут сопротивляться... Брат выступит против них... С его-то недальновидностью с него станется разрушить и эту чернореченскую опору... Он вообще только и делает, что рушит... Вот на днях вздумал построить для себя новый дворец, шикарнее нынешнего, оставленного нам предками... Ради этого назначил новый налог... мол, в знак уважения новому королю... И чем дальше, тем бредовее его идеи, тем больше невинных чернореченцев страдают из-за него. Хорошо хоть ещё вороги притихли. Но, думаю, это лишь затишье перед бурей. После исчезновения отца Черноречье испугалось и ослабло. Из брата правитель непрактичный, что особенно опасно в состоянии непрекращающейся вражды и усталости народа... Вадимир не упустит шанса ударить слабого. А значит, появление на наших землях новодальцев - вопрос временный. Ростислав со светопольцами также опасен, хотя и намного более предсказуем. Если они нападут в одно время или один за другим... Да, с Вадимира станется... А народ Черноречья будет порабощён. А то и вовсе уничтожен... и ещё Борислав так и не начал толковых поисков нашего отца, почему-то поверив, что отец погиб. Мол, раз он так исчез, то враги очень старались, следовательно, вряд ли отец сумел выжить. Вот если бы отец вернулся... Если он ещё жив... Но до его возвращения чернореченцам надо ещё дожить. И единственный шанс: это умный человек на троне или мудрый министр рядом с братом. Но брат не слушает дельных советов, ему милее хвалебные оды... Брата надо отстранить от власти хотя бы на время. Но... кто это сделает? Кто окажется достаточно смелым для этого?.. Я... я не настолько дерзок, но... Если я ничего не сделаю, то Цветана и Алина погибнут, погибнут обитатели Школы... А это значит... это значит, что я обязан что-то сделать...
   Меня трясло от осознания моей бредовой идеи, но... но в ней было несколько практичных моментов. Хотя я и плохо представлял, как это осуществить на практике. Можно, конечно, в одиночку напасть на тюрьму, с шумом дойти до дворца, временно оглушить брата... но не кинутся ли стражники дворца на меня? Да и как мне пройти от тюрьмы до дворца?..
   Эта безбашенная девушка смотрела на меня с участием. Я почему-то поделился с ней моей идеей. И она почему-то ею заинтересовалась. Даже обещала "поднять народ". Сомневался, что это возможно: народу наша семейка и её непрекращающиеся фонтаны идей уже явно поднадоели. Но несколько воинов при захвате тюрьмы и дворца мне бы пригодились. Её брать не хотел, но она не согласилась. Упрямая. Но и умная. Так, вдвоём, мы уже придумали небольшой план. Я, замирая от собственной наглости, пошёл искать нескольких аристократов, которые согласятся помочь. А она отправилась искать согласных простолюдинов. Договорились встретиться после заката за столицей.
   К моему удивлению, в первом же доме меня не выставили, за стражниками не послали. И даже выслушали. Ну да глава немногочисленной семьи - остатков когда-то могущественного рода - был известным авантюристом. И ещё он уважал моего отца. А я собирался сразу же заняться серьёзными поисками отца и докопаться до причины его исчезновения. Собственно, с поисков отца и начался наш разговор, я поделился моими идеями. А барон уточнил, насколько я уверен в том, что Мстислав жив. И что я буду делать, если Борислав не одобрит эту идею. Когда я сообщил, что готов искать тайно, его глаза зажглись. Подавшись вперёд и перегнувшись через стол, мужчина спросил, а что если Борислав всё-таки узнает и не одобрит. Я поклялся взять ответственность на себя. Мы ещё немного пообсуждали детали. И вдруг я услышал, что меня бы барон с большим удовольствием посадил на трон. И, по его намёку, с удивлением понял, что эта идея уже начала ползать по столице, хотя и очень вяло: люди не верили, что с "книжного червя" будет какой-то толк для управления страны... Словом, через час, на едва гнущихся от потрясения ногах, я шёл к другому дому... Заваренная мною каша начинала закипать... А потом я уже как-то втянулся в развитие плана, позабыв о смущении... Тем более, что подкупить стражу тюрьмы и узнать о нахождении Цветаны и Алины так и не удалось. Значит, дорог каждый час... Если они ещё ждут меня...
   Когда вечером мы встретились за третьими воротами, оказалось, что я собрал около сотни человек! Да ещё и несколько десятков конных, к тому же. Шестеро аристократов, к которым я обратился за помощью, привели родственников и доверенных слуг. Я, кого ещё недавно звали "книжным червём", потрясённо смотрел на собравшихся людей, которых сам же и позвал для мятежа и которые согласились идти за мной. Вперёд выступил молодой аристократ, назвавшийся Тихомилом. Кратко обрисовал несколько предложений, уточнил моё мнение... И с поклоном передал мне ножны с мечом, пояс. Они, наслышанные о моих неудачах, принесли мне в дар меч из другой страны, куда более лёгкий, чем те, которые я прежде держал. И довольно-таки удобный. Я поблагодарил. Аристократы торжественно помогли мне вооружиться.
   Но ещё в большем потрясении я был, когда мы прошли лесом и увидели Светлану и... множество воинов, сидящих между деревьев. Девушка быстро приблизилась ко мне, шутливо поклонилась и доложила, что собрала с четыре сотни человек.
   - Откуда? - потрясённо выдохнул я.
   К нам подошёл один из приведённых ею, поклонился. Я узнал в нём верного воина отца. Оказывается, часть войска не разошлась по домам, а, переодевшись в простую одежду, рыскали по стране и в окрестностях столицы, желая найти следы похитителей отца. И ещё кто-то в народе уже готовил бунт. А тут вдруг предводитель бунтовщиков очень кстати услышал от знакомого - из тех воинов, ищущих короля, что "мальчишка пробует навести порядок". Хотя, конечно, для меня такое количество людей, да ещё и собранных за сутки было сродни волшебству. А Светлана загадочно улыбалась...
   Мы с предводителями собранных отрядов обсуждали план. Потом растаскивали аристократов, которые почти все хотели быть главными... Меж своих и вообще... У бунтовщиков и воинов же царило единодушие: они выбрали сразу двух самых главных и нескольких помощников для них... Потом мы готовились... Рядовые обсуждали что-то между собой, главы воинов и бунтовщиков, их помощники, я, Светлана, а так же все аристократы - только слуг они оставили сбоку - договаривались о деталях. Я осветил лужайку искусственными камнями - теперь нам было видно друг друга, но всё же не настолько ярко, чтобы свет между деревьев с лёгкостью заметили со столичной стены.
   Неожиданно невдалеке зашумели. Все напряглись, приготовились к бою. После непродолжительного шума к вытоптанной лужайке притащили шестнадцать человек. Когда их вывели в освещённый круг, я потрясённо узрел знакомые лица.
   - Мой принц, возьмите нас с собой! - взмолился Докучай, - Мы и оружия с собой взяли. И освещающих камней пару ящиков. И ещё...
   И ещё они уйму всего взяли, включая пару лекарей со снадобьями, а так же приличное количество браслетов. Как бы и в самом деле столицу не подорвать... А впрочем, смотрю я на знакомые лица, и вижу, что тут больше учителей, чем учеников. Но, к счастью, часть лучших учителей-алхимиков осталась в школе, значит, будет кому позаботится о ней и о чернореченской науке.
   Алхимики пришлись очень кстати и с освещающими камнями - выбрали почти не опасные для здоровья, которые ярко вспыхивали от соприкосновения со слюной и гасли, если опустить в бархатные мешки. Да они пол Школы обобрали, лишив освещающих камней и специальных мешков для их ношения! И ведь им же ещё и отдали, да так быстро! А ещё алхимики могли производить большое количество шума, дыма и вспышек, что очень поможет для отвлечения внимания...
   Словом, всё получилось вполне себе неплохо. Мы и план придумали. И всех предупредили, что Борислава трогать нельзя: только связать и запихнуть в башню. Ключ от башни, кстати, кое-кто из аристократов уже добыл. Вот только аристократы задерживали отправление, выясняя, кто же из них будет считаться главнее всех. Кого в истории впишут в первых строках первой страницы, посвящённой нашему восстанию. Да и кто вообще из них будет сверху вниз смотреть на своих. Я попросил выбрать одного, даже указал на него. Двое возражали, другие же согласились. Опять начались споры. Простолюдины и воины смотрели на них с презрением. Кто-то даже шепнул соседу: "Что за базарных баб притащили?".
   Светлана вдруг вывела чьего-то коня к лужайке, вскочила в седло, выхватила меч и закричала:
   - Если мы будем столько лаяться по пустякам, то наши противники успеют сдохнуть от старости! - и направила коня к столице.
   Со стороны бунтовщиков и воинов засмеялись и двинулись следом. Аристократы в панике кинулись к своим лошадям... Я запоздало подумал, что мне бы лошадь... Впрочем, наши алхимики и это предусмотрели...
   Это была странная ночь... Ночь когда мой разум как будто опьянел от новых, бредовых, не виданных ранее идей... Когда мы подняли у ворот столько шуму, сколько не окружало меня за всю мою прежнюю жизнь... Главные ворота столицы, разрушенные мной при помощи одного лишь камня... Паника вокруг... Первые схватки... Поначалу я не хотел поднимать меч... и меня бы прикончили, не вмешайся бы Докучай... потом над его головой занесли меч... и думать стало некогда... Первые схватки... первое безумие боя, которое действительно пьянило... бешенная скачка по улицам... мерцающая волна за мной... Ставни захлопывались на нашем пути, люди испуганно прятались в домах... Намеренно грохотали и пускали дым и разноцветные огни алхимики... Это было нечто... неожиданное... неизведанное...
   У дворца нас ждало жаркое сопротивление... И другие стражники столицы, очень быстро собравшиеся и пришедшие на помощь Бориславу. Причём, с другой стороны... Лошадей наших пришлось отпустить - слишком многолюдно стало вокруг, к тому же, разбегаясь между защитников столицы, они посеяли некоторую панику... Если бы не алхимики, воцарилась бы кровавая бойня... Впрочем, у нас были алхимики и... и они додумались натирать мечи смесью айрита и ещё какого-то вещества... Отчего мечи нападавших, соприкоснувшись с их мечами и мечами воинов, которым мази перепало, просто таяли в воздухе... И ещё они посшибали с ног многих, швыряя из-за спин наших воинов кульки с заранее собранными составами. Каждый кулёк сшибал с ног десятки человек, а ещё дым вызывал временное помутнение рассудка... Словом, победа ускорилась... и поверженные алхимиками мирно валялись, никому не мешая или слабо ползали, попадаясь кому-то под ноги... И я было обрадовался, что эти люди переживут сегодняшнюю ночь...
   Однако мои надежды на уменьшение жертв были разбиты появлением нового отряда. Эти воины явились чуть позже, видимо, ещё бежали через сад от дворца. И бились отчаянно, не щадя на своём пути никого... Их удары были меткими, быстрыми, мощными... Один из наших воинов схватил меня за шиворот и потащил прочь, почти в конец другой улицы. И держал, как я ни вырывался. А у дворцовых ворот началась жуткая резня... я смотрел со стороны... и весь запой схватки мигом слетел с меня... Это было... жутко... Люди, которые дрались с обоих сторон, выглядели как обезумевшие... Новые враги были страшно быстрыми и жесткими... Полегло несколько десятков из бунтовщиков, потом воины из войска моего отца пошли на тех защитников... Воины против воинов... Не выдержав, я потупился... Потом вдруг вспомнил, что давно не видел рыжей головы и...
   Но Светланы нигде видно не было. Неужели, ранили? Или... насовсем?.. Среди поредевшей группы алхимиков, отступившей за спины бунтовщиков, я не разглядел и серо-синей рубахи Докучая... И вообще, их уже осталось тринадцать... И люди падали... падали, поливая кровью мостовую... А эти, из защитников дворца... такое ощущение, что или они всех перережут, или перережут всех их... Схватка у них шла нешуточная...
   Сам не знаю, что это было... Как вспышка промелькнули в сознании обрывки из книг. Таблица свойств камней. Таблицы Основ и Нитей...
   - Нога болит, дай мазью намажу, - попросил я моего нежданного охранника, мужчины, вроде бы средних лет, но уже с сединой.
   - Только без глупостей, мой принц. Там без вас обойдутся.
   - Это правда нога!
   Он выпустил меня. Присев, я поднял штанину и сорвал с единственного браслета на правой ноге кусочек айрита. Смешал с ещё десятком камней с браслетов на руках.
   - Мой принц... - встревожено начал воин, взявшийся меня опекать и защищать.
   - Дай твоей крови, - я умоляюще взглянул на него, - Чуть-чуть.
   Глаза его расширились, впрочем, мужчина послушно достал кинжал и спокойно полоснул себя по руке.
   - Прости, - тихо сказал я, подставив ладони и собирая в них его кровь.
   Потом спешно вылил её на камни, вылепил колобок из растёкшихся жижей кристаллов... добавил ещё двадцать четыре вещества... только бы успеть... успеть... счёт идёт на мгновения, потом уже можно задохнуться от испарений... Но от вида кровавой бойни у ворот я тоже задыхаюсь... ещё три вещества...
   - Ещё прядь твоих волос, пожалуйста.
   Воин сразу же отрезал у себя приличный клок волос. Я смешал волосы, свою слюну, образовавшееся вещество... оно быстро твердело... синело, искрилось... о нет, только не это...
   - Мой принц... - испуганно начал мой защитник.
   - Отойди, - я быстро добавил три зелёновато-бирюзовых кристалла, камень бирюзы, вырвал собственный волос.
   Получив второй вид волос смесь ещё более зашипела...
   - Принц! - испуганно вскричал мой защитник.
   - Уйди! - заорал я, подхватывая и скатывая образовавшееся вещество.
   Оно было такое тяжёлое, что с трудом удержал. А ещё надо было размахнуться...
   Вдруг крепкие руки подхватили мои ладони.
   - Куда? - только и спросил мой защитник.
   - Кидай в самую гущу. И быстрей.
   Он принял всё тяжелеющую смесь, почти уже как глыбу, размахнулся...
   Шипящая и мерцающая смесь, почти вся уже светло-сиреневая, пролетела над головами, оставляя за собой широкую полосу искр, прямо в гущу схватки...
   Не зря Докучай использовал айрит, чтоб убрать с раны гнилую плоть... А уж с таким соседством...
   Ненадолго у стен дворца повисла потрясённая тишина. Что люди на пути полёта вещества и его искр, что те, кто люто дрались у стен, вдруг лишились оружия и одежд. Просто всё неживое, что попалось на пути у состава, замешенного на айрите, крови, слюне и волосах, растаяло. В одно мгновение. Даже часть мостовой под ногами у этих воинов исчезла, обнажив серую сухую земляную полосу. Воины-защитники и воины из войска моего отца схватились врукопашную. Бунтовщики, дравшиеся поодаль, а потому сохранившие и оружие и одежды, быстро окружили их. И вскоре самые лютые из противников, точнее, ещё живые из них, мрачно замолчали под лезвиями мечей.
   - Свяжите пленников, - приказал я, - И идём во дворец.
   Впрочем, отчаянные защитники и тут попортили всем нервы. Кто-то из них схватился за лезвие направленного меча, рванул на себя противника. Руку искалечил жутко. Но стоявший за ним ударом свалил приблизившегося врага, вырвал меч... Разыгралась новая кровавая стычка... Пока смельчак не лёг на землю, обагряя её кровью...
   Потом была заминка, когда пленников нечем было связать. А они ещё ругались, что выставлять их на обозрение людям в чём мать родила - это оскорбление и уж лучше прирежьте сразу. Хотя бы из почтения к их воинскому искусству. Воины Мстислава оглянулись на меня. Вскоре мы разделились. Одетые и вооружённые отправились во дворец. Часть наших осталась - раздевать убитых, чтоб было чем прикрыться, подбирать их оружие, караулить пленников, обирать горожан с ближайших улиц на верёвки, одежду - у кого водилась лишняя - и тряпки, которыми можно было прикрыться...
   - Проще было прирезать пленников, - проворчал мой незваный защитник.
   Впрочем, от моего взгляда замолчал.
   - Сегодня итак много невинных людей полегло, - добавил я с тоской.
   - Мой принц, - подступил ко мне молодой воин из бунтовщиков, - Пропали выжившие аристократы. Мы беспокоимся за вас.
   - Пропали? - я растерялся.
   - Начисто, - он задумчиво поскрёб окровавленный лоб, - А, кстати, я - Миргород. Глава отряда из Костяного бора, - он задумчиво оглянулся на воинов, сновавших у стены, горько усмехнулся, - Отряда, правда, что-то не видать... Но я прошу вас запомнить, что селяне Костяного бора как могли поддерживали вас.
   - Это у вас леса сгорели в прошлом году?
   - Принц хорошо осведомлён, - он шутливо поклонился, - А, впрочем, некогда языком чесать. Меня, если честно, напрягает, что у дворца все затихли как мыши под веником...
   Мы уже шли по саду, как наткнулись на пропавших аристократов. Пятерых выживших. Которые довольно тащили... связанного Борислава... Брат был только в ночной рубашке, бледный, встрёпанный и злой. Рот ему, впрочем, заткнули и перевязали каким-то дорогим платком.
   - Мы пробрались через тайный ход - и сократили путь до спальни его ве... Борислава, - доложил молодой аристократ.
   Борислав посмотрел на него с лютой ненавистью, потом взглянул на меня. И жутко растерялся. Полагаю, узнал бы про себя немало нового, не заткни похитители ему рот... И вдруг вскричали шедшие со мной. По дорожкам сада к нам бежали стражники в кольчугах - воины самого дворца... Борислав рванулся, пнул того, кто держал его слева. Его пинком уложили... заорали бегущие к нам воины... Заорали мои воины... Я смотрел на очередную битву и мне казалось, будто провалился в какой-то затянувшийся кошмарный сон... Впрочем, потом, когда наши победили и обшарили дворец, когда заперли слуг в обеденной зале, "во избежание лишней возни", а Борислава закрыли в башне - говорить что-либо о Цветане и Алине он отказался - и мы смогли отправиться к тюрьме...
   Небо ещё даже не начало светлеть. Город скверно освещали искусственные камни. Всего несколько часов, а кажется, будто прошло несколько лет... За стеной дворца продолжали оттаскивать неподвижные тела... Уже одетые, хоть и кое-как, связанные пленники проводили нас ненавидящими взглядами. Впрочем, один из них, с раной на лбу, сидел так ровно и неподвижно, словно окаменел. Будто его происходящее не волновало. Полагаю, это был один из лучших отрядов отца, поклявшихся защищать дворцовые земли или же сам дворец... Они были страшны в своих отчаянности и решимости...
   Город по-прежнему ощеривался закрытыми ставнями и глухой тишиной. Я и мой поредевший отряд долго шли по молчаливым улицам. О, вот наконец-то и сама тюрьма. О, только бы были живы. Только бы были живы! Я не выдержу, если они возглавят список ушедших за Грань.
   Стражники тюрьмы сдались очень быстро. Ко мне, дрожа, вышел их глава. Робко взглянул на меня, но, узнав, как будто ободрился. И, о чудо, сказал, что здесь есть девочка и девушка, похожие на них! Когда я шёл за ним по тускло освещённому коридору, сердце моё стучало как бешенное, словно рвалось туда, где шумели и кричали... Неужели, они? О, только бы целы!
   Вот, кажется, последний поворот... нет, не он... ещё один... ещё... этот точно последний? Не он... Этот?.. Этот...
   Мои спутники ступили за мной - и свет их факелов выхватил часть темницы.
   - Что с Цветаной? - спросил взволнованно.
   - Я тут, - робко отозвалась она.
   Она выскользнула из мрака и спряталась за Алиной. С ними был ещё парнишка. И, кажется, ещё кто-то шевельнулся в темноте
   - Как вы? - тихо спросил я
   - Живы и здоровы, - доложила Алина.
   - Я рад, - я улыбнулся, - Выходите, - и показал рукой в коридор.
   Когда опять натёр мой освещающий камень - как-то в пылу схваток забыл, что он уже погас, а я вижу из-за других источников света - и вдруг разглядел четвёртого пленника, замершего у дальней стены темницы... Он зажмурился от вспыхнувшего света и попытался закрыться рукой. Однако я успел узнать и его лицо, и фамильный браслет на страшной израненной руке.
   - Это ты... Славик?! - потрясённо выдохнул я.
   Я был в ужасе... Славомир... друг моего младшего брата... в таком страшном виде....Он поднялся... попытался напасть на меня, впрочем, учитывая его состояние, он бы даже против меня бы не выстоял. А ещё мои спутники вмешались... Пришлось заслонить его своим телом...
   - Прости... если сможешь... - тихо сказал я. Слова словно острые камни шли по горлу, - Это всё из-за меня: я не доглядел за проклятым Бориславом! Если тебе станет легче - ударь меня. Бей, пока не тебе не станет лучше, - и предупреждающе взглянул на пришедших со мной воинов, - Не вмешивайтесь!
   Славомир колебался недолго. Отступил на шаг и как мог, ударил меня по лицу. Он бил меня отчаянно, вкладывая в удары исхудалых ослабевших рук последние силы. И потом осел... я подхватил его, сказал виновато:
   - Прости, Славомир, - потому что он был не виноват. Совсем не виноват.
   Помог ему встать, придерживал.
   - Пойдём, - твёрдо сказал я.
   - Куда? - равнодушно спросил он.
   - В мой мир. Пока не вернётся отец, Черноречьем управлять буду я. Хватит уже глупостей и зверств Борислава! Мы и без того обессилили из-за многолетней вражды с соседями, - я повернулся к моим воинам, - Принесите мне бумаги о заключённых. Я хочу освободить всех, кто сидит тут из-за клеветы и чьей-то ненависти. А пока, Тихомил, позаботься о том, чтобы пленников хорошо накормили. Если завтра кто-то из них пожалуется на качество сегодняшнего ужина - я велю отрубить тебе голову.
   Аристократ растерялся.
   - Я не хочу проливать кровь невинных, - добавил я, - Но за невыполнение приказов и издевательство над людьми буду карать жестоко. Если понадобится - самолично отрежу преступникам головы. И плевать, как после казни меня будет мучить совесть!
   Аристократ вдруг усмехнулся и радостно сказал:
   - Вы наконец-то повзрослели, мой король!
   Проворчал:
   - Я - не король. Я всего лишь хочу сохранить родную страну и наш народ, пока не вернётся мой отец. И не смейте при мне говорить, что он не вернётся! Я верю, что отец всё ещё жив и однажды придёт домой! И не желаю отбирать у него трон!
   У Славомира в глазах зажёгся некоторый интерес. Он даже захотел немного поговорить со мной. И во дворец отправился вместе со мной.
   Ночь... это была долгая, почти вечна ночь... Весть о гибели Светланы. Впрочем, её тело забрал какой-то неизвестный эльф и, быть может, есть надежда? Следы крови на мостовой, которые как брызги кипятка впивались мне в душу... Пленная стража отца... я было пытался отпустить их, чтоб они вернулись к себе домой. Хватит ушедших за Грань этой ночью. Но их предводитель, тот самый, с раной на лбу, едва не испортил все мои старания. И сам уходить не хотел и другим помешал. Мол, мы клялись нашему королю, но мало того, что его сына не уберегли и проиграли мятежнику, так ещё и сбегать?! От помилования отказался. Просил у меня его убить - я отказался. И тогда он пообещал убить себя сам. Нервы мне потрепал сильно. В итоге мы заключили договор, потрясший всех свидетелей нашего разговора. Быстр будет по-прежнему рьяно защищать дворец и следить за мной. И если я стану глупым или жестоким королём, то он меня зарежет. Он был чем-то даже симпатичен мне, этот хамоватый упрямец.
   Потом было приветствие слуг у входа во дворец, то ли не запертых, то ли отпущенных... Упрямый Славомир упал уже в холле. Затравленный взгляд моего верного Добромысла. Славик, явившийся ко мне ругаться и нашедший друга... Ссора Славика и очнувшегося Славомира... Попытка Цветаны меня ободрить... Так и заснул на полу собственной комнаты...
  
   Голова была тяжёлой до отвращения. Тело всё затекло от лежания на твёрдом холодном полу. Одеяло, которым кто-то незаметно укрыл меня, сбилось, попало под спину - и поясница теперь болела. Я попробовал сесть, на что мышцы всего тела отозвались неприятными ощущениями. Гадко... Гадко до отвращения... Взгляд мой уткнулся на пояс с ножнами с мечом, который то ли я успел снять перед сном, то ли снял какой-то доброжелатель, решивший остаться неизвестным. На ножнах была высохшая кровь. И меч был чужой... Тут я вспомнил прошлый день, последнюю ночь - и мне подурнело ещё больше...
   Вчера я дрался по-настоящему, в первый раз... Вчера впервые в жизни - отец на битвы меня прежде не брал - я оказался в ситуации, когда приходится спешно выбирать между своей жизнью и чужой... Я выбирал мою жизнь... Я разрезал чужие тела своим мечом... И ещё... я использовал опасные камни из моего запаса... Стены рушились, строения осыпались, кольчуги разъедало, яд добирался до чьей-то плоти... Не самые страшные из моих искусственных камней и смесей, но... разве это оправдывает меня? Те люди мучились и, возможно, кто-то даже ушёл за Грань от моих рук и алхимического оружия... Я виноват в этом, я...
   Помотал головой, но ужасные видения прошлой ночи не желали отступать, злобной сворой напали на моё опухшее от ужаса и боли сознание... Они останутся со мной до конца, они не отступятся... Просто я наконец-то стал воином. Я так боялся этого дня, трусливо прятался в книги и расчёты, предпочитая возню со школами и обществом алхимиков дракам и битвам... Убеждал себя, что ни за что и никогда никого не обижу... Я даже насекомых старался отпускать и с трудом удерживался, когда кто-то давил их на моих глазах, случайно или по злому умыслу... И всё-таки я стал воином... Что-то замерло во мне в ту ночь, какую-то часть души я безнадёжно потерял...
   Что самое мучительное - это я всё затеял. Я решился выступить против брата. Точнее, у меня было такое желание, была лютая ненависть в груди... Но я и не думал... я бы побоялся... Если бы тогда Светлана не попалась на моём пути, не вздумала мне помогать, я бы до мятежа и не додумался, так только, напал бы на столичную тюрьму, разнёс бы её на мелкие обломки... тогда бы и они пострадали... надо было как-то иначе... отвлечь стражу или подкупить, прорваться внутрь, вывести их... Я не хотел, чтобы всё обернулось так! Правда, не хотел... А, впрочем, чего уж врать самому себе? Я же ненавидел Борислава всей душой! И не Светлана меня подбила... Не будь её, и сам бы что-нибудь затеял, хоть и не в таких масштабах... Просто... я видел, как убивали Славомира, как тела его родственников несли мимо меня... Видел часть казней, когда брат разделывался со своими врагами... И меня, связанного, тащили тогда его воины... Меня он бил... и... и... схватил Цветану и Алину... Что врать самому себе? Я бы с радостью своими бы руками его убил, наплевав на то, что кровь у нас одна! Если бы не Светлана, эта буйная и дерзкая девица, обиженная на весь мир, всё равно бы выступил против брата... Разве что не так быстро... И успешно ли - неизвестно... А с ней всё прошло удивительно гладко - она и воинов достаточно собрала, и вперёд их повела... В пылу схватки со стражниками столицы, с защитниками дворца я и забыл про неё... Стой, кажется, Миргород что-то сказал... Точно, кто-то забрал её тело... Какой-то эльф... он волновался за неё...
   Надежда взмахнула своими лёгкими крыльями. Может, ещё не поздно? Вдруг, он её выходит? Так хочется верить в это! Так хочется! Даже если ему удастся спасти её, часть жизней уже не вернуть... И я это начал, я...
   Испуг когтистой лапой зацепил сердце. Цветана... Что с ней?
   Со стоном поднялся. И обнаружил Миргорода, присевшего на подоконник. Парень, едва столкнувшись с моим взором, тут же спрыгнул на пол и вытянулся по струнке.
   - Что желаете, мой... принц?
   Так тихо ждал моего пробуждения и подъёма. Надо же, а я его совсем не заметил! Боялся нарушить мой покой, что ли? Если и раньше меня вежливость и подобострастие выводили из себя, то сколько ж их на меня вывалят теперь? Пока отец не вернётся - я правитель Черноречья. Если отец вернётся... Если брат не поднимет своих людей против меня... Он опасен, особенно теперь, когда получил удар под дых от "книжного червя"... Да он всю жизнь был дерзким и вспыльчивым, а когда отец пропал - и вовсе как с цепи сорвался... Борислав... Что делать с Бориславом? Если мои воины не зарезали его и не выпустили из башни, то с ним надо что-то сделать. Сохраню ему жизнь - и удар от него или его сторонников мне обеспечен. Скорее всего, удар в спину. Я ведь тоже нанёс неожиданный удар... Око за око, зуб за зуб...
   Если так подумать, то мне не жаль, что я всё-таки решился... Но мне безумно жаль всех тех, кто лёг в эту ночь. И тех, кто получил увечья. Трон делят - и проливают кровь тех, кто оказался под рукой... Борислава ненавижу! Но тех людей мне очень жаль. Не хотел лезть к власти, радовался тому, что я не наследник... Любил науки... И даже преуспел в алхимии, надеясь, что теперь-то меня оставят в покое... У отца было целых два воина: Борис и Славка, без меня бы он обошёлся... Он и сам не раз мне это говорил... И вот теперь и мои руки в крови... из-за власти... Я так ненавидел власть, что поклялся себе никогда не ввязываться в битву за неё... Пусть мои братья развлекаются, нынешние и будущие... И где теперь отец? И я сам свергнул Бориса, из-за меня люди Грань перешли...
   - Мой принц? - чуть позже напомнил о себе воин.
   Сам же ночью просил не звать меня королём. Надо же, он запомнил. А многие, вероятно, не поймут. Не поверят, что мой отец когда-нибудь вернётся. Разумеется, Ростислав и Вадимир так же не желают нам счастья и благополучия. А за несколько десятилетий вражды со Светопольем и Новодальем наша страна потеряла много сил, слишком много. И, вздумай соседи с нами подраться, смогли бы мы им противостоять? Думаю, нет. На мой взгляд, единственный способ восстановить силы и стать опасными - это заключить перемирие хотя бы с одним из наших заклятых врагов. Я как-то сказал об этом отцу. Тот мне едва голову кулаком не пробил. С тех пор-то я и решил утаить моё мнение при себе. Хм, вообще-то был ещё один способ окрепнуть - избавиться от врагов. То есть, создать достаточно мощное алхимическое оружие - и "либо потравить всех на хрен, либо клочками разнести по ближайшим территориям", как того мой отец хотел. И, надо признаться, наш король эту бредовую идею лелеял. Вон сколько денег на алхимическое сообщество вбухал, даже дерзость некоторых "творцов камней" терпел. Он не понимал, что свой народ от неудачно использования оружия может сдохнуть. И, пожалуй, от моей скромной миролюбивой особы всё-таки некоторая польза для чернореченцев была. Я смог влиться в главную Школу алхимиков, интересовался другими школами, моё мнение и мои знания получили некоторый вес. И я благодаря этому незаметно отдалял изобретение того самого, заветного, жутко опасного и сверхмощного искусственного оружия. В общем-то, неведомые враги наших алхимиков своим продуманным воровством мне в чём-то даже и помогали: они крали довольно-таки опасные экземпляры и расчёты к их изготовлению. Правда, они могли использовать искусственное оружие против нас. Или же жутчайшая битва с применением алхимического оружия могла разразиться в любой другой части Белого края, Синего или Жёлтого. Короче, голова у меня болела изрядно, что от сплочённых воров, что от безумной идеи моего отца. Но я как мог нёс эту ношу на себе. Вот только, теперь, когда я - новый правитель Черноречья - все прежние мои беды кажутся ерундой. Просто головной боли стало в десятки, а то и сотни раз больше.
   На миг мне захотелось, чтобы старший брат вырвался и меня прибил. Потому что открывшиеся мне этим проклятым утром перспективы меня почти что размазали в грязь. Но если я уйду за Грань, то он доберётся до Цветаны и Алины, а так же до всех, кто поддерживал меня. Народ Черноречья утонет в новой войне, но на сей раз чернореченцы будут драться между собой. Мне жутко от мыслей об этом. А ещё я понимаю, что Борислава это не будет волновать. Его недолгое правление показало: мой старший брат не замечает большинство из угроз, а ещё не отличается дальновидностью. Отец держал страну в ежовых рукавицах. А брат её погубит. Ему это легко. И, если мне дорог мой народ, придётся взвалить заботу о нём на себя или найти достойного преемника. А кому доверишь всех этих несчастных людей? Недобитая в пылу дворцовых разборок родня вполне себе может мысленно облизываться на трон. Среди аристократии тоже могут найтись напыщенные придурки, падкие до власти. А что, смена королевской династии, трон для себя и своих потомков - вполне лакомый кусок, даже если страна ослабла и едва дышит. Это я из летописей вполне усвоил. Значит, отвечать придётся мне. И беречь страну придётся мне. Надо продержаться, пока не вернётся отец. Если он вернётся когда-нибудь...
   Долго и мучительно обдумывал, как же теперь быть. Миргород молчал. Когда я наконец-то соизволил взглянуть на него, он смотрел на меня сочувственно. Обычный парень, из простолюдинов. До сегодняшней ночи я его вообще не видел - Миргорода притащила с собой Светлана. Дрался за меня, вместе со мной. Дерётся он хорошо. Если что - прирежет меня запросто. Собственно, у него такая возможность была, несколько раз, но я до сих пор жив. То ли я ему понравился, то ли ему от меня что-то надо.
   - Как там, в столице? - спросил я наконец.
   - А вы как думаете, мой... принц?
   Всё ещё заминается. Хочет меня королём назвать, но помнит, что я это запретил. С другой стороны, вежливость никто не отменял. Борислав за "мой принц" или всего лишь "о, почтеннейший наследник престола!" кого угодно бы загрыз. А я... я, конечно, прославился как простодушный чудак и "книжный червь", но теперь в мой миролюбивый нрав уже никто не поверит, так что он явно не знает, как ко мне теперь обращаться.
   Предполагаю:
   - Наверное, не очень.
   Он расплылся в широкой улыбке:
   - О, вы ошибаетесь, мой... мой принц!
   Поднимаю брови:
   - Неужели, переворот не вызвал никакой реакции у народа?
   - Нет, что вы. Просто всё хреново и так. Без переворота.
   Ещё один хам, как и тот, вчерашний, защитник Борислава. Хотя...
   - У меня сложилось впечатление, что вы прекрасно понимаете, в каком состоянии Черноречье, мой принц, - добавил воин уже серьёзно.
   - Увы... - у меня вырвался тяжёлый вздох, - Это сложно не заметить.
   - Может быть, я сделал ставку на того, - он улыбнулся.
   Наглец. Но что-то явно соображает. Может быть полезным или опасным, в зависимости от его применения.
   Не удержавшись, уточнил:
   - А вы не боитесь вот так открыто мне хамить?
   - Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но учтите: после Борислава на троне я уже ничего не боюсь, - горькая усмешка и боль в глазах.
   Всё ясно: ему или его близким досталось от моего старшего брата. Потому, услышав от Светланы о возможности свергнуть наследника Мстислава, этот парень с удовольствием присоединился к компании безумцев.
   - Что с Бориславом?
   Миргород ответил совершенно спокойно:
   - Его избили и заперли в башне, как вы и велели. Точнее, вы только велели его запереть, но он сопротивлялся, да и люди, которым досталось выполнять ваш приказ... Ну, вы понимаете?
   Вздыхаю. Брат нажил себе много врагов.
   Воин внимательно взглянул на меня и вдруг сразу вывалил своё предложение:
   - И, знаете, все из наших настоятельно рекомендуют вам от него избавиться. Конечно, вслух вам могут этого не сказать, но...
   Убить родного брата?! Я... не смогу...
   - Вы должны понимать, что будет, если оставить его в живых, - добавил воин.
   Как ни старался этот парень казаться деловитым и безразличным, однако же лёгкое дрожание в голосе его выдало: он люто ненавидел наследника. И, махнув рукой на возможные последствия, дерзнул приставать ко мне с этим советом. В надежде, что свалившаяся власть и испуг за свою жизнь настолько затуманят мне мозги, что я прислушаюсь к его совету. Или же окажусь тюфяком, который будет выполнять чужую волю, если на него нажать.
   В голове всплыло несколько фрагментов из летописи Синего края... Нет, хватит с меня тюфякового духа! Надо ещё больше думать головой. Да, как воин я никудышный, но вот от моих знаний алхимии может выйти какой-то прок.
   Приказал:
   - Борислава заприте в самой верхней темнице Башни Высоты. Ключ утопите в реке за городом. Если вы перепутаете и сделаете наоборот, вам не сносить головы.
   - Дверь вполне можно взорвать или разрубить, - возмутился незваный советник.
   - Рассыпьте по всей лестнице башни соли. И якобы случайно проговоритесь, мол, кое-где соль смешена с Драконьими слезами.
   - А каковы последствия от соприкосновения с сим веществом? - он насмешливо поднял бровь, - Простите, я не силён в алхимии.
   - Если ступить на них сапогом с металлическими подошвами, то слугам потом придётся долго лестницу, стены и потолок протирать. Если идти босиком - удушье. Обувь с обычными подошвами может избавить человека от гибели, но вот, вероятно, будут проблемы с... в лучшем случае, с животом... Вам достаточно подробностей?
   - Вполне, - усмешка.
   - Полагаю, где-то неподалёку должен бродить Тихомил, которого вы обошли?
   - Я думаю, он весьма деловой нынче и жаждет ваших поручений, - осклабился самозваный помощник.
   - Тогда велите ему прийти, если он вам по пути подвернётся. И вообще, всех встречных отправьте ко мне. У меня есть ещё несколько идей и неотложных дел.
   Добромысл впорхнул в мои комнаты почти сразу после того, как из них вышел мой новоявленный прислужник. Почтенный старик выглядел крайне гадко, видно, он всю ночь не спал. Он вошёл, воззрившись на меня с немым вопросом в блёклых серых глазах, а я виновато потупился. Добромысл с детства со мной возился, всё радовался, что "в этой семье есть хоть один сердечный человек". А я взял и свергнул старшего брата, наследника. И теперь этот старик наверняка чувствует себя обманутым, ведь я предал его доверие. Но он не может отказаться от меня, поскольку ему ещё мой отец приказал заботиться обо мне.
   - Как вы себя чувствуете, мой... принц? - учтиво начал он.
   И попытался поклониться, хотя я ему запретил это делать, когда мы вдвоём. Разогнуться он смог не сразу, с трудом. С горечью бросил ему:
   - Я же тебя просил!
   - Простите, мой... Простите старого дурака, Вячеслав, - его глаза увлажнились, - Я уж думал, что и вы...
   - Я постараюсь быть хорошим правителем, достойным. Пока не вернётся отец.
   - Может, Мстислав уже не вернётся...
   - Не говори так!
   - Но вам надо быть готовым ко всему. Такова жизнь.
   Шумно вдыхаю, выдыхаю.
   - Знаешь, что...
   - Что, мой мальчик? - ласково спросил он.
   - У меня к вам поручение: пусть в городе, на одной из небольших улиц установят большой деревянный ящик. Пусть горожане запишут свои просьбы и жалобы - и положат туда. Подписываться не надо, а то, боюсь, никто или только лишь самые отчаявшиеся рискнут ко мне обратиться. И стражи возле ящика не надо.
   - Бумагу можно отравить, - грустно заметил старик.
   - В крайнем случае, можно за хорошую оплату нанять алхимика, который будет зачитывать письма. Это не сложно. К тому же, я сам кое-что смыслю в "Магии камней". Так что не волнуйся за меня, Добромысл. И пусть вечером ящик сменят на новый, а этот принесут во дворец. И ещё, пусть ко мне зайдёт начальник столичной тюрьмы. С отчётом обо всех, кто там был. И ещё пусть мне предоставят сведенья о заключённых из других тюрем. Я боюсь, что Борислав использовал эти помещения не по делу.
   - О, ты такой добрый, мой милый мальчик! - старик аж заплакал от умиления.
   Почувствовал, как мои щёки заливает краска.
   - Не смей мне этого говорить, Добромысл! Пожалуйста... Я только начал и неясно, увенчаются ли мои попытки успехом.
   Он робко кивнул и ушёл, сутулясь. Семьдесят лет во дворце живёт. Должно быть, старик уже очень ото всех нас устал...
   За порогом комнаты мне попался Тихомил, молодой аристократ из богатого, но не слишком старого семейства. Вчера он мне часто пытался услужить, во время мятежа по пятам за мной следовал, спасал. Стольких людей убил из-за меня... Просто с Бориславом он не ладил, не рассчитывал на быстрый взлёт, да и о спокойной жизни будучи в окружении моего братца можно было не мечтать. А я, хоть и не всем известная фигура - раньше в дворцовые интриги не лез, но всё-таки кормушка. В справедливость моих знатных "друзей", в их желание "позаботиться о родной стране" я не верил. Я слишком много читал, да и во дворце всякого насмотрелся.
   Последовал такой долгий и пламенный поток лести, что едва не уснул от скуки. Неужели, он считает меня таким наивным?!
   Аристократ смотрел на меня ласковыми, почти влюблёнными глазами и разливался соловьём. Несмотря на ночь без сна - он явно обдумывал стратегию в освободившееся время - и вчерашнее сражение, он выглядел более-менее свежим и уже переоделся в чистую и умеренно нарядную одежду, видимо, мою былую склонность к простоте заметил и на всякий случай учёл. Теперь возвышался надо мной, весь такой причёсанный, подтянутый, прямо хоть сиё же мгновение статую с него лепи! Я представил, сколько таких, новых "сторонников", будет виться за мной в ближайшие недели - и меня едва не стошнило. Вежливо переступил с ноги на ногу - он тотчас учтиво замолк - и уточнил, как поживают мои вчерашние приказания.
   - Как вы и велели, всех защитников Борислава, кто перешёл на нашу сторону, накормили. Некоторые, впрочем, сбежали, но мы их догнали и схватили. Оборванца из тюрьмы накормили и выпустили. Прощальные обряды по переступившим Грань, уже закончены. Что касается выживших...
   Возмущаюсь:
   - А вот это я Миргороду поручал!
   - О, он всё исполнил. Но я не мог не проследить за ним, мой принц! Он же деревенщина, мог и напутать чего-нибудь...
   - Даже если он деревенщина, я - нынешний правитель Черноречья. Вам следует это запомнить, Тихомил.
   Последовал долгий и бурный поток извинений, казавшийся очень искренним.
   - А всех защитников Борислава, которых вы схватили, приказываю накормить и отпустить. Не отравить, а просто накормить и отпустить! - я потянулся, со стоном потёр затёкшую поясницу.
   Прошёл к столу - там меня дожидались пачка бумаги и письменные принадлежности. Бумаги стало больше, намного, видно кто-то заботливо притащил. Ох, ещё и королевская печать таинственным образом переехала по соседству с моей личной. Ну, отлично. Пригодится. Уселся и красиво написал следующее:
   "Принц Вячеслав, временно замещающий отсутствующего короля Мстислава, передаёт вам следующее:
   Я от всего сердца благодарен всем воинам, преданно защищавшим столицу и моего старшего брата Борислава. Я тронут вашей заботой о Связьгороде и моей семье. Всех, кто желает вернуться на службу, ко мне, я приму. Те, кто считает меня неправым, вольны разойтись по домам и сменить деятельность. Очень надеюсь, что ушедшие поспособствуют восстановлению разрушенных деревень и городов и смогут поддержать свои семьи. Я уверен, что многих из вас кто-то где-то ждёт и надеюсь, что вы заботу о близких предпочтёте дракам со мной. Так же я с благодарностью и интересом выслушаю все ваши идеи о восстановлении городов и сёл, об укреплении нашей страны"
   - Но, мой принц, они же захотят вам навредить! - возмутился над моим ухом подкравшийся аристократ.
   Спокойно запечатал послание, поставив две печати, свою личную и королевскую, и вручил ему.
   - Прочитайте это пленным воинам. Именно в таких словах. Я ещё позже уточню, то ли вы передали. И, кстати, я вас около себя не удерживаю.
   Он замолк. Выслушал последующие указания, крайне вежливо попрощался и испарился. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Снова вдохнул и выдохнул. И ещё раз. Нужно успокоиться. Это только цветочки, ягодки будут впереди.
   Во дворце прислуга пыталась от меня прятаться. Один из привратников вообще рыбкой нырнул с лестницы. В кусты и в обморок. На всякий случай. Неужели, я им всем настолько опротивел? А прежде были приветливы... К счастью, стража стояла на своих местах. Поговорив с теми, кто сегодня дежурил, вычислил несколько толковых парней и двух мужчин - и поручил им кое-что. Потом, неожиданно вспомнив о празднестве, которое затеял было на следующей неделе Борислав, сходил на кухню и отменил. Главную книгу о содержании сокровищницы смог вытрясти из стражи, только обсыпав их искусственным порошком. Безвредным, разумеется, но им об этом сразу не сказал. Ну, с ними ясно: они ещё не оправились от ночных событий и безумств моего старшего брата, поэтому в их желании утаить от меня хоть часть остатков былых сокровищ была некая часть заботы о стране. Казна, как я и предполагал, заметно опустела при помощи моего братца. От испуганного предложения поднять налоги, исходившего от главы охраны казны, я резко отказался. И велел срочно остановить начатое строительство нового дворца. Уже приготовленные материалы отдать на строительство домов в особенно пострадавших деревнях. Придумать бы, откуда взять деньги на помощь простому народу. Много горького доходило до меня, ещё пока отец был на троне. Но вот как бы исправить сложившееся положение, как бы поддержать ослабший народ? Буду думать. А, впрочем, есть одна идея...
   Потом мне попались первые аристократы, жившие вне дворца. Они уже слышали про переворот, если и удивились, то успешно скрыли. Принарядились - и отправились во дворец, выражать мне свою преданность в льстивых монологах. Один даже маленькую оду успел написать и очень торжественно зачёл. Про мою смелость и прочее, прочее... К счастью, их было немного на моём пути. Но то ли ещё будет... Я предложил им устроить небольшой торжественный обед завтра, обсудить наболевшие вопросы и просто получше познакомиться. На что они торжественно согласились. Ну, ладно, денег и припасов на это уйдёт поменьше, чем на отменённое празднество Борислава.
   Когда я второй раз выходил из дворца, с запасной лестницы, дабы избежать излишних льстецов, передо мной вырос дядя. Статный, высокий, поседевший раньше времени, сегодня он был особенно мрачен. Его давний шрам, создававший впечатление ухмылки, никогда не сходящей с его лица, сегодня показался мне особо зловещим. Сегодня аристократ не спрятал искалеченную руку в перчатку с подкладками. Видимо, было не до наведения красоты. На лице его явственно проступили тёмные круги от бессонницы, длинные волосы были причёсаны небрежно. Я опустил взгляд, уткнувшись в его правую руку без указательного и среднего пальца. А скольких этой ночью покалечили из-за меня... Не сразу сумел поднять взгляд и выпрямиться.
   - Приветствую вас, дядя, - и вежливо поклонился.
   - Приветствую тебя... - он на мгновение замялся, - Вячеслав, - и отвесил сдержанный поклон, - Сестра и племянницы у меня. Я их спрятал подальше. И никто кроме меня и двух моих людей не знает, где, - грозно начал мужчина.
   - Спасибо за заботу. Я рад, что ты смог защитить их, - ещё раз кланяюсь ему, на сей раз ниже.
   Ненадолго повисло тягостное молчанье. Кажется, он не собирался нападать. Да и мог ли? Он, конечно, научился немного обращаться с кинжалами левой рукой, но до былой его ловкости и меткости с покалеченной рукой и дурно сросшимися костями было далеко. Нет, он пришёл не драться. И даже не нападать. Но зачем же? По глазам его вижу - не ради лести пришёл. А Беловолк молчит, напряжённо думая, как же теперь со мной разговаривать. Прежде мы не очень-то и ладили, но и особо не спорили... А теперь и не знал, что сказать. Я первым нарушил молчание:
   - Позаботься о них, Беловолк, ещё хоть пару недель. Боюсь, что в столице в ближайшее время будет неспокойно. Особенно, во дворце.
   - Это я с радостью, - короткая улыбка, потом мужчина нахмурился, - А что с Бориславом? Я ничего не слышал о нём, - и в его взгляде проступил страх.
   Нет, не меня боялся этот старый и крепкий, хотя и лишённый большей части силы, воин. Он сейчас, похоже, думал о непостоянстве человеческих сердец и о всей пропасти того мрака, который прячется в них. Ещё на прошлой неделе он дразнил меня "книжным червём" за неподобающую мужчине мягкотелость и любовь к чтению, а теперь вынужден спрашивать у меня о том, что я сделал со своим старшим братом. Неприятный вопрос, страшное ожидание ответа. Зачем вообще спросил? Обычно не спрашивают. Просто делают вид, что понимают, что не против, что иначе было нельзя. Однако он всё-таки спросил.
   - Борислава заперли в башне. Пусть посидит взаперти, на хлебе и воде. И подумает, каково было тем, кого запирали или казнили по его указу. Надеюсь, заключение и строгие условия хоть как-то уберегут его от скорой мести тех, чьи близкие пострадали из-за него, - вздыхаю, - Но, боюсь, это будет сложно сделать. Сам понимаешь, он был слишком жесток и груб, когда исчез наш король.
   - Понимаю, - дядя расправил плечи. Его лицо просветлело.
   Неужели, ты всё-таки ценил во мне того доброго мальчишку? И... идя ко мне, упорно отказывался верить?
   - Беловолк, если ты не против, подготовь мне доклад о состоянии приграничных деревень. Если какие-то ещё уцелели. Думаю, что аристократам будет не до размышления о необходимых переменах в ближайшие дни. К тому же, я всегда ценил тебя за твою непредвзятость и цепкий ум. Мне срочно нужно узнать об истинном положении Черноречья. И, пока Вадимир и Ростислав не узнали о наших переменах и не предприняли каких-либо шагов, я хочу успеть сделать что-нибудь полезное. Особенно опасаюсь Вадимира - тот умелец до коварных гадостей. А Ростислав... при всей его дерзости и силе, он просто умелый воин - и только. Драться он умеет, войско ему подчиняется, но вот о каких-либо толковых ходах в управлении страной, сделанных именно им, я что-то не слыхал. И ещё... Почему ты смеёшься?
   - Я сегодня узнал, что голова у тебя работает, - дядя ухмыльнулся.
   Шрам на лице превратил его ухмылку в пугающий оскал.
   - А что, ты раньше сомневался? - улыбаюсь.
   - Я думал, ты кроме книжек своих ничего и не видишь. А ты, оказывается, успевал посматривать по сторонам. Ладно уж, разузнаю чего ещё нового у нас случилось. И доложу.
   Он медленно развернулся и спокойно, даже слишком спокойно, отправился к главному выходу из парка в столицу. Видимо, решился проверить, не ударю ли в спину? Странно, почему Беловолк никогда не пытался сместить с трона мужа родной сестры, ни до того, как был искалечен в бою, ни после? Даже после исчезновения отца молчал. Однако я не спросил. Ни к чему задавать людям вопросы, на которые им будет трудно и неприятно отвечать. То ли из-за его приобретённой ущербности, то ли не хотел пачкать руки в крови трёх мальчишек: если бы убил Мстислава, то ему пришлось бы и очистить трон от возможных наследников. Может, дядя всё ещё мечтал о власти. Или же его устраивало быть в тени, но знать обо всём и временами дёргать людей как кукловод кукол - за ниточки тёмных желаний? Полагаю, это он помог отцу узнать о некоторых заговорах. Хм, и, не смотря на свою долгую жизнь во дворце и возле него, у дяди ещё остались некоторые представления о чести. Хорошо, что мама и сестры у него. А если он вздумает шантажировать меня их благополучием, я ему этого никогда не прощу. Что ж, один из первых неприятных разговоров завершился. Вроде бы успешно.
   От новых действий меня удержал Быстр. Появился как гром среди ясного неба, вздумал меня тренировать. Потом откуда-то выскочили мой младший брат и его приятель. При утреннем свете Славомир выглядел ужасно измождённым и потрёпанным, однако был настроен весьма решительно. Мальчишки пытались спасти меня от Быстра, но не тут-то было: тот вцепился в меня как клещ, серьёзно намереваясь заняться моим обучением и сделать из меня воина. Поначалу мне было даже смешно, особенно, когда они вцепились в мои руки: Быстр в одну, а мальчишки - в другую, а потом, когда на наши крики сбежалась стража, то мужчина вообще заткнул меня за пояс: прилюдно пристыдил, мол, раз уж взялся за власть, то обязан пример людям подавать, короче, учись. После этого было глупо отпираться. А уж на тренировке он меня не щадил. Боюсь, что уж он-то из меня воина сделает. И, к моему несчастью, Быстр был настроен решительно, потому что мне симпатизировал. Хотя врал, что если я сойду с ума, то ему просто будет совестно убивать такого хиляка.
   Под предлогом обеда вернулся во дворец, оттуда тайными ходами выбрался из столицы, в лес, нашёл растение, отвар из которого пила Цветана. Пока откапывал и нёс тайными тропами, думал, что же делать с этими двумя. Цветане надо продолжить лечение, а, по словам Алины, ближайшее место, где есть целебное растение - это лес около Связьгорода. Они жили там, в одной деревне, пока их не схватили люди Борислава. Им опасно снова встречаться с её жителями - могут в случае чего и сдать. Да и "муж" у Алины какой-то подозрительный. Видел его как-то издалека, когда он их в лесу прежде меня нашёл. Тогда я к ним не подошёл, наблюдал, притаившись в кустах. Такое ощущение, что отношения между этим мужчиной и Алиной очень прохладные. Тем более, в темницу они попали без него. То ли не спас, то ли не успел, то ли... и не пытался. Испугался вражеских воинов и последующих пыток? Всё-таки лёг на землю, не сумев защитить? Сбежал на родину? Ночью ни девушка, ни девочка о нём и не заикнулись. Видимо, он только охранник Цветаны. И, похоже, защитник из него плохой. Как бы ни устроил чего. Особенно, если они пришли именно из Новодалья. Тамошнего короля я опасаюсь. Ну, поживём-увидим. Если у этих троих или у того мужчины кроме лечения Цветаны была ещё какая-то цель, то это рано или поздно проявится. Хотя Алина и Цветана не похожи на плохих людей... Скорее всего, они просто пешки у Вадимира. Или же, в лучшем случае, рискнули прийти в Черноречье только ради лечения Цветаны. Эх, а оставшись во дворце, Цветана и Алина могут стать игрушками в руках придворных интриганов. Если же меня свергнут, то и вовсе могут жизнь потерять. В ближайшее время отправлю их из дворца.
   Уже на опушке, близ входа в тайный проход, наткнулся на Миргорода.
   - Там наши аристократы подготовили обед в вашу честь и ищут вас везде, - пояснил парень.
   Знает ли о проходе? Знает ли, что я знаю? Пожалуй, пока просто прослежу за его поведением. Тем более, что у меня ещё остался один целый браслет с искусственными камнями и часть камней ещё на двоих. Может, успею защититься в случае чего.
   - А цветы для кого? - уточнил воин, - Может, мне отнести самому, пока не завянут?
   На "букет" с корнями он посмотрел с недоумением, едва увидел, однако быстро натянул маску невозмутимости. Что поделать, лекарственное растение цвело весьма скромно. Очень простыми маленькими нежно-сиреневыми цветочками, с четырьмя лепестками и жёлтыми серединками.
   - Хотя, конечно, воля ваша. Я просто хотел уточнить, что там для вас торжественную встречу приготовили.
   Ночью я сверг наследника, а на следующий день кто-то из знати уже приготовил обед в мою честь. То ли отравить хотят, то ли у кого-то совести и чести от рожденья не бывало: исчез отец - и они радовались на коронации Борислава, а теперь готовят любезности для меня. Или всё-таки яд? Показывать этой лисе моих друзей опасно. С другой стороны, надо наладить отношения с аристократами.
   Подумав, попросил:
   - Есть во дворце старый слуга по имени Добромысл. Передай ему этот цветок. Скажи, что это для девочки, которая болеет. Он поймёт. И смотри, чтобы цветок не помялся.
   - Ну, это само собой разумеется, - Миргород расплылся в улыбке, - Я донесу в целости и сохранности. Могу в красивый горшок посадить и перевязать лентой.
   - Можешь, но особо украшать не обязательно. Это просто подарок в благодарность за одну небольшую услугу.
   - Исполню, как прикажете, - заверил подлиза.
   - Ну, ступай. Постой-ка, а где тот обед приготовили? И кто это затеял?
   Подробно ответив - он торопливо пошёл прочь. Я всё-таки остановил его. Уточнил, кто тот воин, который опекал меня во время жаркой стычки, не пуская в гущу боя, свою руку разрезал по моей просьбе, кровь и волосы без возражений и вопросов отдал, и сразу, без дрожи, помог мне кинуть смесь на основе айрита и искусственных веществ. Руки у него были сильные - я ощутил это когда вырывался. И мельком заметил, что кожа ладоней без каких-либо мозолей, грязи... Наверное, он воин, а не простолюдин. Миргород задумался ненадолго. Вспомнил, что тот человек не из бунтовщиков. И ещё он мельком видел, как тот рубился. Наверняка воин из войска Мстислава. И да, когда мы с Миргородом пошли к тюрьме, тот защитник отошёл в сторону, пропуская нас. И в общем-то слышно о нём ничего не было.
   - Значит, он просто ушёл куда-то, - сказал, наконец, Миргород.
   - Надеюсь, что просто ушёл, а не лежит, отравившись от искусственной смеси...
   - Да бодрый он был вполне, когда мы отходили. Но я его поищу, если вам угодно. Поискать?
   - Поищи, - мне хотелось найти моего спасителя.
   Вряд ли бы я выжил в той гуще схватки, со дворцовыми стражами и воинами отца. Но странно, что мой нежданный заступник так неожиданно вышел откуда-то, словно следил за мной, и также неожиданно куда-то испарился...
   Миргород быстро ушёл. Проследил за ним. Узнал про другой тайный ход, ведущий в столицу. Но не во дворец, а на какую-то заброшенную улочку. Причём, внутри хода - я при помощи освещающего камня его хорошо рассмотрел - было довольно-таки чисто. Значит, используют часто. Миргород, что ли, сам мятеж против наследника затевал? Да ещё и нашёл меня, когда я шёл из места с целебным цветком в столицу. Откуда понял, где меня искать? Проследил, как я раньше ходил к Алине и Цветане? А когда меня бил брат, то не вмешался. И уже потом пришёл, узнав о готовящемся перевороте. Подозрительный человек. Думаю, таких вокруг меня скоро будут толпы... Впрочем, не время унывать: я пока живой, ну, а если что, то мне уже будет всё равно. Надо прикинуть, чем меня могут отравить на обеде. И какие камни какие яды нейтрализуют. И...
   Вспомнив про Драконью серость, тяжело вздохнул. Отцепил от браслета маленький тёмно-серый шершавый камень. И, пробираясь узкими улицами к дворцовой ограде, мучился, разжёвывая эту пакость. Горький, дрянь! Зато скоро запустится очищение кишечника. И вечером или раньше я буду мучиться поносами, если что-либо съем. Это, конечно, паршиво, зато шанс отраве во мне задержаться будет невелик. И, благодаря запущенному процессу самоочищения организма, у меня будет больше времени подобрать противоядие. И вообще, если что, то можно прямо объявить, что вот еду плохо приготовили или сыпанули что-то - и аристократы, устроившие обед, будут ходить передо мной на цыпочках, лишь бы не казнил в гневе. Думаю, после короткого, но яркого правления брата, они будут бояться. И этим можно воспользоваться.
   Обед прошёл спокойно, если не учитывать последующего расстройства желудка. Я узнал самых ярых льстецов и самых ненадёжных людей из знати. А когда один из них уж очень пылко рассыпался в заверениях об уважении ко мне и желании сделать всё ради процветания родины, то я учтиво осведомился:
   - А не подарите ли вы мне пару десятков золотых, на государственные нужды? Я много наслышан о бедственном положении некоторых деревень. Так много людей лишились крова! Так много людей голодают! Много искалеченных после битв. И я бы мог кому-то из них помочь, так как для простых людей даже один золотой - уже солидная сумма. Разумеется, я сообщу, что эти подарки я сделал с вашей помощью.
   Льстец сдулся. Прилюдно услышав просьбу о денежной помощи, да ещё и после такого количества обещаний о помощи и поддержке, он просто не мог отказать. Однако, дать мне всего лишь двадцать золотых - это значит выставить себя бедняком или скупердяем при собравшейся знати. Он пообещал в скорости прислать мне двести золотых, мол, его "тоже заботит тяжёлая жизнь чернореченских простолюдинов". И, разумеется, в соответствии с моими ожиданиями, остальные шестнадцать аристократов - мои помощники ещё и друзей, которых на восстании не было, притащили - "выразили желание помочь в благом деле". Кто двести золотых обещал, кто триста. Один вообще шестьсот. И принесут, никуда не денутся, иначе запятнают своё имя, причём, в кругу "избранных", в том самом "высшем свете". Отлично, у меня и некоторая приличная сумма будет, и при этом не придётся налоги на простых людей завышать. Расстроившийся живот подпортил моё поднявшееся было настроение. С обеда я сбежал, сославшись на усталость. И, хотя до утра следующего дня промучился, думаю, это того стоило.
   Утром, невыспавшийся и измученный, я получил первые жалобы и просьбы от людей, пока ещё малочисленные: всего-то шесть листов бумаги. Не отравленные, что внушало надежду. Никаких вестей про Светлану. Даже если тот эльф, забравший её, и пытался её спасти, ему явно хватит забот, так как рана у неё серьёзная. Если она всё ещё жива. Так хочется верить в то, что у остроухих отлично развито лекарское искусство. Меня мучает совесть за эту девушку. И за остальных, павших, раненных и искалеченных во время переворота. Но у меня нет времени на грусть или раскаяние. Уже от первых докладов о состоянии страны голова кругом идёт. С трудом выделил немножко времени, чтобы заскочить к Цветане и Алине с новым цветком. Чтобы не беспокоились обо мне. Чтобы Цветана не прерывала лечения. Я защищу их любой ценой. Даже при том, что я порою сомневаюсь в их искренности, всё-таки я не могу бросить их. Я помню те милые встречи с ними, до того, как их схватил Борислав. Я душой отдыхал с начитанной и образованной Цветаной, с дружелюбной, искренней и заботливой Алиной. Помню, как они смотрели на меня в тот день, когда нас разлучил наследник. Никогда не забуду, как смотрела на меня Цветана, поняв, что я пришёл вызволить её. "Ты молодец. Из тебя получится справедливый и добрый король..." - сказала она мне потом. И какая-то уверенность, какой-то покой снизошли на меня тогда. Наверное, то же чувствует птенец, выброшенный из гнезда, однако всё же сумевший рвануться, взлететь и... впервые восхититься полётом и небом. Я почувствовал себя каким-то другим, более сильным, что ли... И я ни за что не сдамся! Я защищу их. Защищу моих мать и сестёр. Мой народ.
   Дела, дела, дела... я с головой ушёл в заботу о моей стране. Ведь и за неё я теперь в ответе. Значит, нет времени жалеть себя или бездельничать. Аристократы довольно-таки быстро преподнесли мне обещанное золото. У меня было несколько идей, как его потратить. Особенно меня занимал план построить у границ несколько деревень, выделив смельчакам, которые решат там поселиться, помимо новых домов ещё и скот, необходимый скарб и припасы на год-два. И обнести территорию вокруг деревень несколькими кольцами искусственных веществ. Сами по себе они безвредные для людей. Но если вовремя их активировать особым веществом, то вокруг деревень появятся огненные стены. Огонь не разойдётся сильно от них, но и пройти через пламя будет невозможно. То есть, жители деревень несколько дней смогут отсидеться за огненной защитой или уйти дальше от границ, а вот врагам придётся несколько дней ждать, когда вещество выгорит или же убираться восвояси. В любом случае, нервы им можно изрядно потрепать, а так же немного оттянуть время до вторжения на нашу территорию. Толковых алхимиков в данной части Белого края можно сыскать разве что в Тайноземье, а оно не граничат с нами. Ну, и если все наши алхимики будут молчать, то защита принесёт много пользы. Если уж очень постараться - и заготовить много веществ, то несколько дней пламя будет заслонять нашу территорию. Раньше я только мечтал оподобным проектах, а теперь у меня были деньги, ещё и остальные школы и отдельные алхимики Черноречья постепенно присягали мне на верность.
   В общем, план создания нескольких "огненных деревень" я начал осуществлять, едва ко мне попали "подаренные" золотые монеты. К счастью, среди толковых алхимиков у меня были достаточно связей и друзей. Другую часть денег потратил на помощь жителям из самых пострадавших мест. Местами были сожжены или вырезаны целые деревни. И помощь моя запоздалая мало что могла... Благодаря помощникам, я быстро очистил тюрьмы от едоков: невинно осуждённых и просто воришек отправили по домам, а остальным было предложено поучаствовать в помощи пострадавшим деревням и городам. За некоторую плату. С возможностью через пару лет службы стать свободными людьми. Всё ж таки, настоящих мерзавцев среди них было немного, а остальные пошли на злодеяния из-за нищеты. Аристократы дружно осудили этот шаг. Я выслушал все мнения, поблагодарил "за помощь и дельные советы" - и поступил по-своему. Я вообще старался выслушать всех, от нищих до знати и настырных министров. Особенно много интересного узнал от обычных людей. Со временем пришлось завести ещё несколько ящиков для посланий от народа ко мне и собрать особый отряд, который читал эти послания, систематизировал - и честно доносил до меня жалобы и просьбы. Этих помощников я набрал из горожан и воспитанников приютов. Они были рады получить работу, более того, помогать мне. Вообще, с обычными людьми мне больше всего понравилось общаться. Первые шесть дней после переворота я носил при себе и меч и алхимические браслеты, а потом стал выходить на улицы безоружным. Ну, точнее, браслеты прятал под длинными рукавами. Министры вопили от ужаса, аристократы вопили от ужаса, а люди... людям моё доверие понравилось.
   На меня совершили покушение только один раз. Причём, ситуация была до нелепости смешная. Я шёл по безлюдной улице, неожиданно дорогу мне перегородил какой-то аристократ. То ли из знакомых Борислава, то ли из "преданных великому Мстиславу". Несказанно обрадовался такой встрече, вытащил меч... Я ненадолго замешался, решая, использовать ли искусственные вещества или удирать. Убегать для короля постыдно, даже если и от убийцы. А показывать, что оружие у меня при себе имеется, хоть и алхимическое, означало подорвать доверие народа. И вот когда между нами осталось шагов шесть, а я вздумал было увернуться и всё-таки использовать оружие - жизнь мне для заботы о стране ещё и пригодится, хотя и уважения народа уже не будет - за меня неожиданно вступились. Ватага мальчишек из городской бедноты. Кто-то из них увидел, как мой противник достаёт меч, свистнул на подмогу приятелей - и быстро собравшийся отряд яростно атаковал моего врага каменным градом. На шум сбежались горожане, находившиеся поблизости. И когда они поняли, что "на юного короля кто-то покушается", то озверели. Я и прибывшие стражники с трудом спасли от них незадачливого убийцу, уже порядком избитого и истерзанного. Через пару дней он на коленях просил прощения на лестнице у парадного входа во дворец. Когда я вышел к нему, то он в слезах благодарил меня за спасение и каялся в своей глупости. Я простил. И попросил его на пару лет уехать из столицы, чтоб о нём забыли. Врагов лучше не наживать. Вот Борислав нажил - и в итоге народ за него не заступился.
   Дядя, решивший-таки помочь мне "своей мудростью и опытом", на меня ругался практически ежедневно.
   - Ты, похоже, хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, - ворчал он, - Но ты пойми, мальчик, в жизни так не бывает! Если ты будешь слишком сильно печься о народе, то аристократия обидится. А из неё более изощрённые противники будут в случае мятежа. Да и в мирное время навредить исподтишка они сумеют. Если же ты будешь благоустраивать жизнь цвета нашего народа, тогда людям простым придётся нелегко. Но такова жизнь: одни пируют в роскошным домах, а другие голодают в лачугах. И с этим не поспоришь.
   - Послушай, Беловолк! - однажды не стерпел я, - Ты ж сам признался, что я с толком потратил подарок знати. Так, ежели богатые немного поделятся, то жизнь бедных...
   - Или волки, или овцы, - отрезал родственник, - Хочешь или нет, а выбирать рано или поздно придётся. Кстати, в этом году во многих местах неурожай. И мужчин в деревнях меньше стало, и погода выдалась не ахти какая. Зимой в некоторых местах точно будет голод. Но, чтобы прокормить крестьян, тебе придётся или казну опустошить, или много денег забрать у знати, а им это точно не понравится. Или уж пусть голодают. Им не в первой. Что ж поделать: родились в бедных семьях. Такова судьба.
   И меня сильно зацепил тот разговор. Не то, чтобы я не верил в судьбу. Точнее, я признавал, что расклады порою бывают неудачные, но мне надоело смиряться. Ведь был же я обычным "книжным червём", а вот же, решился заступиться за дорогих мне людей, за народ - и уже хоть какую-то пользу людям принёс. И что бы такое придумать... в идеале, чтоб "и волки сыты, и овцы целы". Сколько ни думал, сколько голову ни ломал, а выходило, что всё упирается в этот худой нынешний урожай. Вот если бы можно было собрать с земли второй урожай, да знатный, вот тогда бы и у знати денег требовать не пришлось, и у простого народа. Но вот страна у нас северная, чай, не в Жёлтом краю живём. И в год испокон веков получалось по одному урожаю. В общем, ситуация почти безнадёжная, разве что при помощи магии можно было и урожай второй снять, и землю хоть как-то сохранить, чтобы и на следующий год урожай пусть и один, но был. А магов в Черноречье не было. Ни одного. Да и хватит ли человеческой магии на масштабное влияние на землю хотя бы в пределах одного большого поля? Разве что у древних магов были полезные знания и заклинания... Про драконью магию очень мало известно. Ну, кроме того, что их маги сильнее человеческих. А вот про эльфов известно, что они не только сильнее людей в магии, но ещё и их магия местами или вообще вся связана с природой. Вот если бы они смогли... да согласятся ли? Точнее, что им надо дать, чтобы они согласились? Ежели они в магии намного сильнее людей, то захватить какой-нибудь народ, а то и власть над миром для них, вероятно, в общем-то возможно. Да и сокровищ у них должно хватать. Ведь живут ж веками на своей территории спокойно. Когда их люди не трогают. Вот если бы найти что-то такое, чтоб обменять на эльфийскую помощь, тогда... Но гениальных идей пока, увы, в голову не приходило.
   Вадимир первым узнал о смене власти в Черноречье. Или же первым сделал ход. Я однажды нашёл письмо в тронной зале, которая по ночам была заперта и вообще под охраной. Письмо от новодальского короля. В котором тот весьма насмешливым тоном "приветствовал нового соседа" и "радостно предвкушал схватку с новым противником", впрочем, выражал сомнение, что удовольствие от поединка будет долгим, так как я всего лишь "мальчишка, во взрослых делах мало понимающий". Быстр, Беловолк, Миргород, Тихомил, министры моего отца, те, которые уцелели после правления наследника - я их держал и слушал только из уважения к пропавшему королю - аристократы, льстецы и карьеристы, в общем, все в один голос требовали, чтобы я велел пытать всех слуг и дворцовых стражников, дежурящих в ближайшие дни. Советчики считали, что таким образом я быстро найду "засланную свинью". А я заподозрил, что послание доставил наёмный маг. Следовательно, сколько слуг и воинов ни пытай, а посланника всё равно не отыщем.
   С пару недель письма ежедневно появлялись в тронном зале, на столике для бумаг у трона. Все советчики выли, возмущались, матерились в вежливых, витиеватых и грубых выражениях. За это время посланные мной алхимики, загнав несколько лошадей, добрались таки до границы с Черноречьем. И устроили запуск разноцветных искусственных огней в ночное небо над границей с ворогами. Очевидно, что именно вскорости после того устрашающего действия я обнаружил новое послание от Вадимира: "Спасибо за роскошное представление, мальчик. Я и мои люди остались довольны такой красотой. Огонь в небе! Разноцветный огонь! О, это выглядело восхитительно! Я очень признателен тебе за такую заботу о старике". Я написал письмо, в котором заверил, что, раз уж чернореченцам так понравилось представление, то могу устроить им праздник взлетающих крыш и домов прямо в Пряном граде. На что получил уже серьёзную угрозу, что личные маги Вадимира вполне себе могут передать мне кинжал в подарок. Ночью. В горло. Так что лучше мне "старика не обижать". Я думал всего ничего. Потом оставил короткую записку "Поживём-увидим". Выставил всех из зала, обсыпал зал Бараньей грозой. Старательно обсыпал, хотя и вещество было не из простых, долго изготавливалась и дорого стоило. Я-то и сам мог сделать, но времени не было. Обобрал с десяток друзей-алхимиков. После того, как в зале не осталось чистого места, вышел и запер его. Пару дней чихал, наглотавшись противоядия. Да и тронный зал учителя и ученики ближайшей Школы алхимии отмывали с неделю. Ругались страшно на меня. Зато переписка прекратилась. Просто тот маг-посланник или же нанятые маги, которые ступили по неприметному порошку, потом шесть месяцев будут покрыты синими пятнами. Наверняка перепугались они жутко. Замучаются отмываться и искать толковых алхимиков. Вещество-то малоизученное. В общем, все эти синие узоры на их теле и панический ужас гибели у них убили всяческое желание служить Вадимиру и носить его послания. Эх, если бы порошок и на Вадимира попал... Ну да это вряд ли, скорее, синими пятнами покроются его слуги, прочитавшие мою записку. Уж он-то сам в руки послания от меня ни за что бы ни взял. Слуг его жаль, но что поделать, политика! Да и безвредно вещество, исчезнет потом бесследно. Разве что перетрухнут бедолаги. А так всё совершенно безвредно.
   С Ростиславом первое моё общение вообще грозило разойтись анекдотами по Белому краю. Так получилось, что в один день меня особо донимали просители-алхимики и министры. И слух пошёл, что ворог скоро нагрянет, требовались меры. И пять алхимиков, обосновавшихся неподалёку у границы, увлеклись и изготовили слишком много айрита и тройку других опасных веществ - и не знали куда деть, чтобы выжить. И залежи серой глины нашли в тех краях - опасное соседство для склада айрита. И Мальцвета народилось к осени уйма, на полях с зерном, так что люди обезумили от паники, хотели хоть чуток денег заработать или на зерно обменять, сбывая центральным землям этот Мальцвет. Которого, кстати, в Черноречье и так хватало... Из моей любимой Школы явился Докучай, прихрамывающий, но живой. Я страшно обрадовался, что снова вижу его. Но он приехал навестить меня неспроста: у них на среднем складу накопилось с пару десятков веществ, в таких количествах, что можно было при малейшей оплошности запалить всю Школу и ближайшие деревни. Более того, в этот же день случился страшный скандал в столичной школе лекарей, куда пришла поступать селянка, а её не брали. Пришлось учредить новое крыло в лекарской школе, для всех желающих учиться, увеличить плату на их содержание. Зато бы у воспитанников приюта, у бедняков и жителей разрушенных деревень появился шанс выжить и прокормиться. И у женщин в том числе. И даже у детей. Словом, я пропустил обед, делая поправки в устав лекарской школы, думая, как лучше построить и обустроить новые корпуса... Только приказ новый отправил, часа не прошло - и лекаря, что находились в столице, пришли мятежничать. Мол, никакого нищеброда в школе не потерпим. И женщин да сопляков особенно. И, не успел я договориться с их посланниками, как вбежал глава стражи: только что прислали голубя из приграничной деревни. Оказывается, Ростислав с его войском уже идут к нам...
   В столице, разумеется, поднялась паника. Стали срочно войско собирать, готовиться. Лекаря не унимались, выли и молили о справедливости под окнами дворца... Алхимик-посланник из приграничной деревни и Докучай смотрели на меня умоляющими глазами... Словом, воцарился полный хаос. А я, кстати, нынче даже не завтракал. И уже ноги стали слабеть от голода. И то я в ужасе метался по тронной зале, думая, как же справиться с этой оравой, то выгонял ломившихся с советами министров и аристократов, жаждущих получить какое-нибудь место в начальстве выступающего войска, повыше. И, кстати, надо было войску чего-то там ещё приготовить, короче, денег дать и несколько новых приказов... Воины в коридоре расталкивали аристократов и министров, ругались громче лекарей, что выли под окнами... И тут вдруг меня озарило. Я сорвал с руки весь браслет, отобрал у Докучая его походную сумку.... Четверть часа спустя, сжимая в руке маленькую склянку со злобно булькающей жидкостью, то и дело менявшей цвет с ядовито-зелёного до бирюзового и обратно, я выскочил в коридор - и все от меня шарахнулись.
   - Кто тут отвечает за связь со стражниками границ?
   Выступил молодой мужчина с лёгкой сединой.
   - Привязать это к голубю - и прислать в приграничную деревню. И это тамошним алхимикам ещё передать, - достал из кармана маленький клочок тонкой бумаги. - Срочно. И пришлите это на двух разных голубях, чтоб хотя бы один долетел.
   Тот принял послание и склянку - на ту опасливо покосился, но ничего не сказал - и ушёл исполнять. А меня дёрнуло объяснить Докучаю содержание записки. Прилюдно.
   Следующие часа четыре, голодный и злой, я прятался, запершись в тронном зале. За дверями выли, за окнами выли. Ну да, не факт, что голубь склянку донесёт, а уж как ругали идею рассыпать искусственные вещества по приграничным полям... да ещё и те самые, из опасного запаса тех "пятерых сумасшедших"...
   Солнце уже ползло на отдых, а я всё сидел и грустил. Сначала в одном из окон показалась верёвка, потом по ней сполз Докучай. Раскачавшись, он достиг подоконника и, едва не свалившись вниз - там испуганно затихли - вывалился в тронную залу. Ругать мою идею с рассыпанием искусственных веществ. За дверьми запертыми выли, под окнами возмущённо выли. Впрочем, не минуло и полчаса - я уже с трудом сдерживался, чтобы не послать Докучая и его советы подальше, как на улице стихли. Потом и в коридоре стихли. В зал громко и энергично постучали.
   - Мой... принц, срочное донесение из приграничных земель!
   Пришлось пускать.
   - Вороги голые уходят! - радостно доложил стражник, ответственный за голубятню, - Наши празднуют победу. Тоже голые. Послание написали на листе с какого-то куста, - и чуть помявшись, смущённо добавил, - Я, правда, не понял, почему они все голые?
   В коридоре растерянно притихли. Я недоумённо моргнул, потом до меня дошло. И я расхохотался.
   Оказалось, что оба голубя долетели. И склянка добралась до приграничных земель. И письмо. И их тамошние воины с голубятни живо доставили алхимикам. И даже вместе с сельскими жителями помогали отраву рассыпать, чтобы ворогам ничего не досталось. И уже убегали с поля, как появилось войско Ростислава. И только войско зашло на поле, догонять убегающих, как от обилия металла в их оружии и защите бурно активизировались моя смесь, айрит, растущий на поле Мальцвет и ближайшие залежи глины... Полыхнуло ярко и... всё... Остались на поле только люди и лошади. Все голые. Полагаю, и ближайшую деревню могло полностью смести, так что там тоже остались все голые, люди, птицы да звери. И больше ничего. Ну, разве что насекомые ещё, которые были живы. Очень качественное получилось сочетание айрита и других веществ, с залежами глины, бурными зарослями Мальцвета и обилием металла у пришедших ворогов. Видимо, вороги решили с алхимиками не связываться, раз кто-то смог написать в столицу, чтобы обрадовать нас. А на листе - поскольку эта алхимическая смесь пощадила только людей, зверей и растения, которые почему-то тоже отнесла к живым.
   Я объяснил недоумённому стражнику, что там случилось у границы. Он сначала смотрел с недоумением, потом рассмеялся. И вскоре, как он вышел из залы, смех волной покатился по коридору.　
   Спустя несколько дней, зайдя в тронную залу за новыми стопками посланий о бедах страны и предлагаемых способах их решения, обнаружил нескольких стражников, стоявших полукругом, и посреди мрачного связанного парня, чья одежда чем-то неуловимо отличалась от одежды чернореченского простонародья, хотя так на первый взгляд и не поймёшь, чем.
   - Вам послание от короля Светополья пришло, - доложил мой воин.
   - Аа, так вы - посланец? - я приветливо улыбнулся парню, на что тот как-то съёжился, - И что там ваш король хотел мне передать?
   Парень задрожал и ответил только после серьёзного тычка локтём по рёбрам, заикаясь:
   - Р-р-рос-с-стислав ос-с-с-суждает в-в-ваш-ш-ш-и с-с-с-п-п-пос-с-соб-б-бы-ы в-воев-в-в-в-в-ат-ть с н-н-н-н-им.
   - А если ближе к тексту послания? - серьёзно уточнил я.
   Он затрясся ещё сильнее.
   - Ну, что-то вроде того, что я - сопляк, который боится выйти на настоящую мужскую битву, так?
   Посланник побелел и торопливо выдохнул:
   - Н-н-н-ник-к-к-как н-н-н-е-ет-т.
   Значит, примерный смысл послания я угадал точно.
   Я прошёл по зале туда и обратно пару раз, потом остановился перед напрягшимся пленником и приветливо попросил:
   - Прошу тебя передать королю Светополья следующее: "Да, я совсем ещё ребёнок: играю с камнями как с игрушками. Вот повзрослею - и приходите сражаться. Какое, кстати, у вас любимое оружие, уважаемый сосед? Я научусь его использовать ради честного поединка с вами". Вот, так и передайте. И прошу чрезмерно мои слова не искажать, так как Ростислав за чрезмерную резкость выражений может разгневаться - и это может выйти несовместимым с вашей жизнью.
   Парень растерянно моргнул. Недоумённо воззрился на меня. Мы молчали, думая каждый о своём.
   - Так... это... - он первым нарушил молчание, - Отпустите, что ли?
   - А на что ты мне сдался? - вздыхаю, - Нам своих кормить нечем.
   - А это... - посланник смутился.
   - И кошмаров мне хватит и без воспоминаний о твоей отрубленной голове. Кстати, обедать хочешь? Я бы поел с удовольствием, - и живот мой издал согласно-обиженный звук.
   - Н-н-н-не... - пленник снова стал заикаться.
   - Хотя, знаешь, я лучше тебе свои слова запишу. Погоди чуток.
   Письмо запечатал двумя печатями: своей личной печатью среднего принца и королевской. Я их использовал обе, в знак того, что всё ещё жду отца. Вручил ошалелому от свободы посланнику и просил стражу его проводить до границы. И не обижать. Всё-таки некоторое общение с соседями было бы очень полезно. Хотя сомневаюсь, что Ростислав захочет перемирия.
   Так и вышло. Король Светополья ответил кратко и лаконично. Уже знакомый мне посланник, надрываясь, тащил впечатляющую по размеру и тяжести секиру. Отдохнуть от ноши сумел только, когда его поймали приграничные стражники: те обобрали его и потащили в Связьгород.
   Я написал в ответ следующее:
   "Ничего себе у вас оружие, многоуважаемый сосед! Боюсь, что мне потребуется несколько лет, прежде чем смогу его поднять и, тем более, им воспользоваться. Тогда уже и сможем поговорить как два взрослых человека. Боюсь, вам придётся долго ждать"
   Такое ощущение, что несчастный парень вообще не ел и не спал - или у Ростислава-таки завёлся личный маг - вскоре он вернулся. На сей раз мой ворог даже снизошёл до того, чтоб прислать мне записку. Запечатанную королевской печатью светопольской династии. На дорогой бумаге, написанную аккуратным почерком:
   "Тебя сложнее переспорить, чем базарную бабу, принц Вячеслав"
   И я, ухмыльнувшись, ответил:
   "О, это отличная идея, многоуважаемый сосед мой Ростислав! Когда мой отец, король Мстислав, поправится и вернётся к делам, я серьёзно займусь торговлей"
   Ответ опять-таки прибыл быстро, с тем же зачуханным посланцем. То ли они там лошадей не щадят, то ли нашли-таки мага:
   "Только я не буду ждать, когда ты там соберёшься, сопляк".
   "Ну что ж поделать, многоуважаемый сосед, - ответил я, - Будем воевать как умеем. Я приготовлю для вас лучшие камни из моей коллекции".
   С тех пор посланий новых не приходило. Надеюсь, этот светополец, доставлявший их в Черноречье, ещё живой. Хотя не знаю. Говорят, Ростислав временами бывает резок. И вообще он довольно гордый. Значит, наступит день - и сосед вернётся с новым войском. Но на первое время вроде обошлось.
   Алина... эта девушка потрясла меня. Я чувствовал в ней что-то необычное, то ли какую-то особую теплоту, то ли какую-то неясную загадочность. Наблюдал за ней даже пристальней, чем за Цветаной. И вот... даже тот день, когда она, задумавшись, чертила на земле герб какого-то новодальского города, померк перед сиянием её мечты... её странной мечты, о которой я неожиданно услышал от неё.
   Оказывается, Алина - не из Новодалья, хотя, казалось, именно об этом говорили её синие глаза. А из... Светополья. В Новодалье она пришла в надежде поговорить с Вадимиром. Она хотела примирения Враждующих стран. Вначале пробовала говорить о необходимости и ценности мира с соседями со своим королём, Ростиславом, от гнева которого едва сумела сбежать. Потом пробовала заговорить об этом с Вадимиром, не побоявшись уйти в страну врагов. Но на второй раз она решила приготовиться получше, не начинать разговор сразу. Хотела вылечить короля, получив его расположение, и тогда уже как бы обмолвиться о своём желании, нет, не как просьбе или совете, а как только лишь о мнении. Но оказалось, что Вадимир в её помощи не нуждается. Но вот нуждается одна из его родственниц, неизлечимо больная девочка по имени Цветана. Что этим новым поводом для разговора была именно Цветана, я узнал ещё позже: Алина не сразу рассказала мне об этом. Это было безумием: вести новодьскую девочку в Черноречье, почти к самому Связьгороду, ради лечения отварами из ценной лечебной травы. Но, увы, трава та мало где росла, да и Цветана мечтала стать здоровой. К тому же, не больно и нужна она была Вадимиру, раз он её отпустил с неизвестной лекаркой, да ещё в страну своих злейших врагов. Так Алина и Цветана пришли в Черноречье и встретились со мной. Если Алина вылечит Цветану, то заведёт с Вадимиром разговор о мире. Неизвестно, как на это среагирует новодальский король, но это не очень волновало девушку.
   - Я просто хочу мира и спокойной жизни для будущих детей. Вот и всё, - говорила она.
   А вообще, эта мечта была с ней уже давно, с детства, тяжёлого из-за этой затянутой вражды. Просто жила в её душе эта мечта. Мерцала слабым, но прекрасным, загадочным огоньком между пепла несбывшихся надежд, среди углей отчаяния и страхов. Но однажды, вновь задумавшись о будущем, Алина ещё больше захотела примирения Враждующих стран. Брат её мечту не поддержал - и неудивительно! И вообще грозился запереть, чтобы глупости из головы выветрились. И человек, который влюбился в неё, тоже её мечты не разделил. Обещал исполнить что-то такое, значимое и красивое, чтобы завоевать её сердце.
   - А я попросила примирить для меня Враждующие страны, - с горькой улыбкой сказала Алина.
   И тот мужчина, маг, до того горевший желанием сворачивать горы и строить мосты, вдруг как-то растерялся и сдулся.
   - А того, которого я любила, больше интересовала месть, чем я, - чуть позже, с отчаянной горечью добавила девушка.
   И в то время она задумалась, что куда бы ни убежала она, пусть даже с тем, кому нужна, вражда отсюда сама никуда не денется. И вообще, ей не хотелось убегать, оставляя родную страну. Ей всё-таки хотелось мира. Спокойного детства для её детей. Если те когда-нибудь всё-таки родятся. И потому она сбежала из дома, от единственного защитника, брата. И отправилась исполнять свою нелепую, но такую важную для неё мечту. От Ростислава едва убежала. С Вадимиром разговор готовила заранее. И... ну надо же такому приключиться! Ей тоже встретилась Светлана: рыжеволосая драчунья помогла ей дойти из Черноречья почти до самой столицы Новодалья! Узнав, про ранение и исчезновение Светланы, Алина сильно расстроилась. Добрая душа...
   И эта чудная мечта заворожила меня. Ведь это была правильная мысль! И потому, что для усталых народов живительным бы стал мир. И потому, что если уж по правде и справедливости, то Черноречье, Новодалье и Светополье брали исток из одного народа, не столь давно единой древней страны. Ещё около двух сотен лет назад мы все были единой страной. Просто прежний правитель так и не смог выбрать одного наследника - и решил порадовать каждого сына. А потомки его трёх сыновей однажды вдрызг перессорились из-за ерунды. Какой - и стыдно вспомнить, не то что кому-то рассказать! Быть может, именно из-за того стыда и чувства вины пытались в летописях и разговорах замять тот первый день начавшейся вражды, развёдший три народа. Три родственных народа, три королевских сына из одной семьи... Впоследствии их страны назвали Враждующими. Я сам долго пытался выудить подробности той жаркой страшной ссоры трёх королей. А когда узнал, мне было гадко и дурно с недели три. Из-за такого пустяка! Из-за сущей в общем-то ерунды! И такая жуткая началась война! Муха случайно попала в чей-то суп, тот выплеснул его - и капли бульона попали на одежды и лица других, последовали гневные, резкие слова... И ссора трёх правителей обернулась враждой на пять с небольшим десятилетий! Вражда, которой не видно конца! Люди забыли... люди даже не вспомнили эту глупую самую первую причину... Неужели же из-за этого мы будем биться друг с другом, пока кто-то других не уничтожит совсем? Или нас, ослабших, раздавят другие воинственные народы? Нет... я не хочу такого глупого конца! Я тоже мечтаю о мире для Враждующих стран! И если я смогу задержаться на чернореченском троне, я обязательно что-нибудь сделаю, чтоб не погасла эта честная и такая прекрасная мечта!
   Чуть позже Цветана приметила наши переглядывания с Алиной, приметила наши недоговорки и обсуждения, которые меняли тему с появлением её. Быть может из ревности она тогда вспылила иль из обиды... Я рискнул рассказать и ей. И... почему-то она тоже душою эту идею приняла! И так нас стало трое. Трое чудаков, разделивших необычайно наивную и светлую мечту. Чернореченский принц, временный правитель своей страны. Простолюдинка из Светополья, одарённая от рожденья синими глазами и почему-то склонная в задумчивости, сама того не сознавая, рисовать герб одного из новодальских городов и... новодальская графиня, одна из родственниц Вадимира. Да, я не ошибся: Цветана была аристократкой! В ней многое об этом говорило, многое выдавало её. Правда, Цветана объяснила, что Вадимиру дела особого до своей родственницы нет, тем более, ему своих дочерей хватает. Он даже с лёгкостью отпустил свою юную родственницу с неизвестной лекаркой за целебной травой из Черноречья! И потому использовать Цветану как приманку или веский повод для важного разговора с ним не выйдет. С другой стороны, если очень повезёт, она могла бы с кем-то из новодальской знати поговорить. Хотя она, если совсем по правде, прежде в политику не лезла и вообще её слово в родной стране особого значенья не имеет. Но всё-таки... всё-таки когда-нибудь какую-нибудь пользу извлечь из её помощи можно.
   Итак, нас стало трое. Трое чудаков, объединённых одной светлой и грандиозной по наивности и замыслу мечтой. А у меня появился ещё один повод не подпускать Борислава к трону. Впрочем, я всё равно мечтал, чтоб брат остался жить. Надеялся, что он одумается. Хоть чуть-чуть одумается в неволе. Но, может, он ещё большую злобу на брата среднего своего затаит. Скорее, выйдет второе. Но всё-таки... хотелось во что-то верить. И даже если подумать... раз встретились трое людей из разных Враждующих стран, встретились и зажглись одной доброй общей мечтой, то, может быть, ещё не всё потерянно?.. Быть может, и в других что-то светлое пробудит наша драгоценная мечта? А впрочем, надо было срочно что-то делать... Не думать, делать надо было. Но что?.. Нам повезло, что я - временный правитель Черноречья и, следовательно, власть одной страны уже склонялась в сторону перемирия. Но всё-таки я не знал желаний народа своего. И я был слишком юн... и слишком давно не было мира...
   Я потихоньку, исподволь, вытягивал на общее обозрение крупицы старой общей нашей истории. Кой-какие обряды вспомнил общие. Кой-где, при влиятельных людях кой-чем обмолвился о прошлых столетиях... Это были мелочи, если честно. Не знаю, запали ли хоть кому-то одному из услышавших в душу сказанные мной слова... А Ростислав и Вадимир к перемирию не стремились. Мои разведчики доложили, что король Новодалья готовит новый план против меня и второго своего врага. А впрочем, могли и не предупреждать: я и сам подозревал об этом. Ростислав пока готовил новые силы, новое снаряжение, новое оружие ковал. Но к нам опять пойти пока не торопился, памятуя о том неудавшемся походе, где его и его воинов так неожиданно и коварно раздели наши искусственные вещества. Нам смех, им слёзы. Мда...
   Быстр продолжал учить меня и моих спутников, Славу и Славомира, драться. Хотя не этого желала моя душа. Мне хотелось найти нужные слова... но где они?.. Какие они, слова, убирающие неприязнь и наполняющие сердца жаждой мира?
   Однажды, гуляя по дворцовому саду и пребывая в размышленьях об очередной житейской задаче, требующей срочного разрешения, я вдруг ощутил странное чувство, как будто меня настиг чей-то пристальный взгляд. Я резко развернулся, огляделся... Но сад был пуст... Необычайно пуст для дворцовых насаждений в начале дня... И тишина, какая-то непривычная тишина листвы и травы, вдруг сменившийся темп пения птиц резанули что-то во мне. Как будто сад стал каким-то другим. Как будто он зажил и забился в ритме иного, чужого сердца... Как будто сад теперь вдруг напряжённо и с некоторым интересом следит за мной. И что-то есть такое... чужое... между деревьев за моей спиной. Хотя глаза мои не видели никого... Хотя мои уши не слышали ничьих шагов... Что-то иное было в саду... что-то чужое...
   Я остановился и закрыл глаза. Вслушиваясь в звучавшие по-новому звуки. Вслушиваясь в какое-то необъяснимое волненье внутри меня. Как будто рядом кто-то был... стоял... смотрел на меня... он был сильнее меня, и потому я испугался от его присутствия... он следил за мной... незаметно... он словно растворился в просторах сада... И сад теперь повиновался его воле...Сад ожил... стал иным... чужим... чужим...
   Обычно мужчины "не верили в эти бабьи сказки про внутреннее чутьё". "Меч убедительнее слова" говорили. Но я давно уже заметил, что этот самый внутренний голос, эта вроде бы "только женская придурь", иногда мне помогал и как-то пару раз спасал жизнь, когда я смешивал вещества, чьих дополнительных свойств то ли не знал, то ли забыл... И пару раз, когда из-за моей ошибки и ненужному, забытому на тренировочной поляне веществу, ход опыта вдруг направился не туда... Я даже сам не понял, почему я брал те вещества... и другие не взял... Как будто кто-то сказал изнутри: "выкини", "вот это возьми", "отмерить с три ложки, чайных ложки"... Такое смутное и яркое желанье рождалось следовать этим неожиданным словам. Потом мне учителя из Школы сказали, что я каким-то чудом остался жив... И потому в моих занятьях "магией камней" я начал прислушиваться и к голосу этой самой интуиции. И вот сейчас она как будто заговорила вновь и я... прислушался...
   Так, если кто-то есть и он сильнее... где он может спрятаться от меня? Быть может, это маг? Что если тот маг, который виноват в исчезновении отца, пришёл погубить и меня? Мне страшно... Такое ощущение, что он силён... и сад теперь на его стороне... сад? А разве сад живой? Так, легенды старые говорили, что весь мир живой и мыслящий, вся Мириона! Что уж говорить про отдельные деревья и цветы - и те по-своему живы. А тут такие странные ощущения... быть может... магия? Но разве магия людей способна подчинять себе деревья и... о, точно! Вспомнил! Говаривали, что эльфийская магия способна влиять на животных и растений! Выходит... в мой сад пробрался эльф? И потому так ловко спрятался, что его не вижу? Но я же чувствую что-то... чувствую... что-то... Откуда? Где источник опасности?
   Я вслушивался в напряжённую тишину. Сад затих, словно понял меня, мои мысли. Ну, извини, я тоже хочу жить.
   Вдруг в напряжённой тишине появилось что-то грозное. Так... сад, ты теперь с ним заодно? Будешь спасать его от моих атак?
   И что-то внутри сжалось от тяжести неприятного предчувствия...
   А если я не буду его убивать? Я просто швырну в него кристаллом, от которого он расчихается? Я просто смогу увидеть его и убегу, если тут действительно кто-то есть. Правда. Если совру, то ты можешь напасть на меня, оживший сад.
   И сразу внутри как-то отпустило, полегчало. Так, значит, сад ожил... Действительно ожил! И прячет неизвестного мага от меня! И от меня же стремится защитить! Мой сад?! Мой бывший сад... ну, ладно... я использую только камень, от которого он будет чихать...
   Нитка была заботливо подобрана по толщине - от лёгкого движенья она разорвалась. И камень сразу полетел туда, где меж деревьев мне мерещился какой-то большой источник силы, тревоживший меня...
   Вспыхнуло вдруг между яблони и берёзы. Сначала жёлтым, потом оранжевым, потом голубым, потом фиолетовым пламенем. Вспыхнуло, полыхнуло и неожиданно погасло. И на том месте вдруг появился чихающий, отчаянно чихающий мужчина. Молодой. Высокий. Красивый. Одет в одежду простого народа. Штанина левая разодрана, рукава рубахи с вышивкой закатаны. И... с заострёнными сверху ушами. Подумать только: я, жалкий алхимик, обнаружил эльфа и даже напал на него!
   Содрогаясь от чиха, он всё же смотрел и на меня. Заметил, что я его увидел. Растерянно замер, чтоб вновь содрогнуться от яростного чиха. Извини, сад, я чуток при изготовлении вещества пропорции не рассчитал. Ну, если очень честно, то нарочно. Но у меня нет желания убивать его!
   И было такое чувство, что сад услышал и понял. И не спешил оборонять ставшего вдруг его хозяином чужака.
   - И... - эльф согнулся от нового приступа чиха, - Как... чхи... ско... чхи... я чхи-чхи-чхи... подохну... чхи-чхи... из-за... чхи... того... чхи-чхи... де... чхи... ма...
   - А вы тут по какому делу? Зачем прятались?
   Из обрывков слов между жёсткого чиханья я заподозрил, что он просто наблюдал, что делаю я...
   - Вы от многоуважаемого Хэла, эльфийского короля?
   Он то ли промолчал, то ли не смог ни кивнуть, ни ответить.
   - Ну, можно я хоть прощальное письмо... любимой девушке напишу?
   Молодой маг напрягся, пытаясь вымолвить что-то между новых атакующих приступов чиханья. На сей раз я ничего не понял. И мне даже стало его жаль: я читал, что от соприкосновения этого камня к коже людям становится неудобно, но, что они так будут мучиться от чиха, не предполагал.
   Чуть поколебавшись, протянул ему тёмно-зелёный камень.
   - Это нейтрализующий состав.
   Сад, у меня правда нет намеренья убивать его. Ты мне веришь?
   В ответ тишина. Остроухий мучился от последствий моего оружия. Я вздохнул и пошёл прямо к нему. Его правая рука легла на левый рукав, как будто на рукоять невидимого кинжала. Приблизившись, протянул камень ему. Серьёзно сказал:
   - Я не желаю вам зла. У меня нет враждебных намерений против эльфийского короля. Напротив, я хотел бы кое-что с ним обсудить.
   Чуть помедлив, он всё же принял камень от меня. И почти сразу же зловещий чих стих. Он ещё долго молчал, приходя в себя.
   - А что у вас за дело для эльфийского короля? - спросил наконец молодой маг.
   - Могу я уточнить ваше положение касательно уважаемого Хэла?
   Криво усмехнувшись, остроухий произнёс:
   - Отвратительное, между нами говоря.
   Я задумчиво почесал бровь и всё же уточнил:
   - То есть, вы не посол Эльфийского леса?
   - Нет, - был сразу же короткий чёткий ответ.
   - Воин?
   - Хотите проверить моё умение драться? - сощурился мужчина.
   - Пожалуй, нет, - честно признался я, - Я слышал, что всех детей из вашего народа учат драться. А я, быть может, вы об этом осведомлены, не любитель доставать оружие.
   Мы некоторое время молчали, с интересом рассматривая друг друга. В саду по-прежнему было пугающе пусто. Он, что ли, магией нас укрыл от остальных людей? Мои воины пытаются прорваться или...
   - Наёмный убийца? - уточнил я.
   - Если честно, ваш уход за Грань нас мало интересует, - усмехнулся эльф, - Меня, впрочем, тоже.
   - Ужели же вас интересует конкретно моя натура?
   - Я не художник и не скульптор, - был резкий ответ, - Простите, но ваша натура меня никоим образом не интересует.
   - Но что-то же вас вынудило пробраться во дворец Связьгорода и следить за мной?
   - Разумеется.
   Судя по грубоватой манере общаться, он точно не посол. И на его плечах не лежит никакой особой задачи по важным договорам с чернореченским народом.
   - Может... вы - разведчик? Я на троне недавно, быть может, вы обо мне знаете немного и потому ваш народ заинтересовало, что от меня можно ожидать?
   - Вы угадали, - он улыбнулся уже дружелюбнее.
   Мы ещё некоторое время молчали, смотря друг на друга. Такое ощущение, что королей и временно замещающих их он видел пачками по десять штук по сто раз на дню: никакого особого трепета и чрезмерно интереса он ко мне не проявляет. Или то эльфийская гордость, из-за которой они считают себя лучше нас? Или они и правда намного сильнее людей и человеческих магов? Некоторая грубоватость могла быть неуважением ко мне конкретно, следствием чрезмерно пребывания среди людей или его невысоким положением в родной стране. А впрочем, он же сам сказал, что у него с Хэлом напряженные отношения. Да и я слышал слухи, что у их народа неохотно идут в разведчики...
   - Вы начали изучать магию? - спросил вдруг эльф как бы между прочим.
   Может, их не сильно-то волнуют наши маги, которые слабее их. Или это начался уже допрос... по-эльфийски...
   - Это была нелепая идея - зашвырнуть камнем в пустое место, - усмехаюсь, - Видимо, нервы уже шалят.
   - Очень чётко бьют по цели ваши нервы, - мужчина рассмеялся.
   - Если оно всегда так будет, то я всеми руками и ногами "за".
   Он посмотрел на меня с лёгким прищуром:
   - Значит, вы полагались на интуицию?
   - Но ведь помогло же! - смеюсь.
   Разведчик вдруг ответил очень серьёзно:
   - Умение различать отзвуки голоса мира внутри своей души - это одно из свойств магии. Способностей, которые называют магическими.
   Растерянно уточнил:
   - Так что же, выходит, что у меня магический дар?
   - Теоретически, так называемый "магический дар" есть у всех. Но практически, большинству людей им сложно воспользоваться по различным причинам. А это те же самые природные способности, как, скажем, слух или обоняние.
   - А вам... не придётся плохо из-за того, что выдали мне такую важную информацию об основах магии?
   Или он этим пытается втереться мне в доверие?
   Эльф расхохотался. Отсмеявшись, весело ответил:
   - Да у нас это каждый ребёнок знает! Впрочем, как и у вас. Из древних легенд, в которые уже давно никто не верит.
   - Так что же, там есть правдивые вещи?
   Остроухий маг загадочно улыбнулся. И уточнил:
   - Так что у вас за дело к Хэлу?
   Возможность узнать у эльфа мнение о моей бредовой идее свалилась на меня как чудо, а потому надо было, что говорится, брать быка за рога. И я коротко, но как мог ярче объяснил ему.
   - В принципе, увеличить плодородие почвы на какой-либо территории реально для наших магов, - серьёзно заметил маг, - Другое дело в том, что вы мечтаете сделать это на территории всей вашей страны или каких-то особых её районах. А если ещё и учесть желание получить двойной урожай... Я понимаю, что у вас земли оскудели, число крестьян сильно сократилось за последние десятилетия... и всё же, слишком большой объём работы вам нужен. А учитывая, что магическое поле Черноречья довольно-таки тонкое, нашим магам придётся вливать в него силу из собственного магического слоя... Короче говоря, несколько наших магов будут после этого пластом лежать. От недели до нескольких месяцев. Точно сказать не могу, так как расчёты в этой области - не мой конёк. Сами понимаете, при таких запросах оплата должна быть соответствующая. Иначе ваше предложение никто всерьёз не примет.
   - Чем я могу оплатить это? Золотом? Серебром? Камнями? Редкими целительными травами?
   - Этого добра у нас своего хватает.
   - Так чем же?
   Маг пожал плечами. Как-то не вязалось у меня хвалёное эльфийское изящество с его манерой говорить и держаться...
   - А, прошу прощения, - он вдруг усмехнулся, - Я очень часто общаюсь с людьми, к тому же, вы меня не вовремя застукали: не успел переодеться и вспомнить дипломатические выверты.
   - Может, к вам лекаря позвать? И мы могли бы спокойно поговорить за чашкой ароматного отвара?
   - Лекаря? - он недоумённо вздел бровь.
   - Кажется, вы хромаете.
   - А, в прошлом задании нарвался! - он отмахнулся, - С вами договорю - и ранами займусь. Если опять к чему-нибудь не припахают...
   - Нелёгкая у вас, смотрю, работа. Может, всё же лекаря?..
   Он опять ухмыльнулся:
   - По моей физиономии не похоже, но, если честно, я хорошо знаю целительскую магию и травы.
   - Может быть. Просто грустно смотреть на чьи-то мученья.
   Он посмотрел на меня как-то растерянно и очень серьёзно, потом холодно сказал:
   - Если найдёте интересную оплату, то пошлите гонца с письмом в Эльфийский лес. Я тоже могу послание передать, но его могут прочесть не сразу. Я - простой разведчик.
   - А я пока - просто зацапавший трон мальчишка?
   - Умный мальчишка, поговаривают, - улыбка стала тёплой.
   - Поживём - увидим, - улыбаюсь в ответ.
   - Я, кстати, Нэл, - маг легко поклонился.
   - Вячеслав. Но, вам, должно быть, это уже известно.
   Мы рассмеялись. И разошлись. Он немного прошёл, хромая. И вдруг исчез. Вскоре сад как будто стал обычным. Как и раньше. А я бродил по территории дворца и думал, думал, думал... чем же можно эльфам заплатить?.. Наши ценности их не особо интересуют. Да и просто моё расположение, видимо, тоже. Пока не велика моя персона, чтоб помогать мне ради моего расположения. Или просьба великовата будет? Но чернореченцам такая поддержка была бы очень кстати... Что же такое придумать? Что же?..
   - Ты всё ещё думаешь об этом? - удивился дядя, на которого я едва не налетел в задумчивости - и которому единственному рассказал про случайный разговор с эльфом, - Не бывает, чтоб и волки были сыты, и овцы целы!
   - Но хочется! - вздыхаю.
   - Ты мог бы предложить помощь нашего народа на будущее.
   - Во-первых, мы сильно ослабевший народ. Во-вторых, неизвестно, чем такое обещание в будущем обернётся. Лучше бы таких обещаний не давать.
   - Ты прав: лучше опрометчивых обещаний не давать, - серьёзно подтвердил Беловолк, - А вообще, думал бы ты лучше о другом, племянник. Тебе и без того хватит пищи для размышлений. Кстати, по поводу того городка вблизи границы...
   Как-то раз я сидел в тронном зале, просматривая прошения, жалобы и предложения от людей, поступившие в один из ящиков для переписки с народом. И ко мне впустили очередного просителя. Что-то в нём меня напрягло. Какая-то неточность в облике. Как будто что-то было лишнее в нём. Много лишнего... Памятуя о том, как смог случайно увидеть эльфийского разведчика, я опять решил довериться внутреннему голосу. Заранее придумал, какие камни в него швырну. И притворился, будто неосознанно поигрываю с браслетом. Да и воины, охранявшие меня, вдруг как-то замерли. Как будто застыли вовсе.
   Чутьё опять мне помогло: незнакомец оказался магом. И стражников моих незаметно - как ему казалось - лишил возможности шевелиться. А разговор начал совершенно спокойно, словно не боялся, что я замечу странности с моими воинами и других на помощь позову. Мол, у него пропали две родственницы, не помогу ли ему их отыскать? И он... точно описал Цветану и Алину. Неужели их спутник новодальский вернулся? Но он же вроде бы не маг?.. А был бы магом, так что ж тогда не вступился за них, не отбил? Я уже выбрал первый камень для атаки, а он... вдруг назвал их имена... Вадимир, что ли, подослал? И чем это грозит моим друзьям?
   Он начал угрожать, а я - оторвал камень от браслета. И что-то подсказывало мне, что вот-вот последует какой-то удар. Ещё немного - и мы перешли на угрозы. Кто ударит первым - он или я?..
   Увы, он тоже приготовился заранее. Обездвижил меня магией, подошёл, сжал мою шею. Пригрозил:
   - Если закричишь, когда освобожу твою голову, то сразу отправишься за Грань. Если не скажешь, где они - убью.
   Я посмотрел на него с ненавистью. И вдруг почувствовал, как онемение отпустило язык и горло.
   - Ну же? - потребовал маг.
   Сильный и наглый. Не побоялся ворваться во дворец и напасть на короля. Мне страшно доверять ему место нахождения Алины и Цветаны. Но, если он убьёт меня, то, наверное, всё-таки их найдёт? Нет, не дело трусить. Из-за моих трусости и ошибок погибло слишком много людей.
   - Друзей не предаю! - выплюнул я ему в лицо, - Можешь меня убить. Их не выдам - они достаточно уже настрадались.
   Мгновение растерянности. Потом, мрачно сощурившись, он грубо уточнил:
   - Выходит, ты их друг?
   - Да, - ответил я, - Можешь пытать меня, но я ничего не скажу.
   Вдруг онемение пропало вовсе. Я потерял контроль над своими ногами. И... упал... он подхватил меня и вдруг так пылко попросил:
   - Дай мне с нею встретится, мальчик! Ну, хотя бы передай ей от меня письмо или записку!
   - Кому? - растерялся я.
   - Алине.
   - А...
   Он торопливо и с жаром продолжил:
   - Я рад, что у неё есть такой друг, как ты, готовый переступить Грань лишь бы не выдать, где она! Извини, что набросился на тебя, угрожал. Просто я... я безумно хочу увидеть Алину, но никак не могу её найти...
   Я осторожно высвободился - он не мешал мне. Маг... маг, ищущий Алину... О, точно, она же упоминала о двух мужчинах! О маге, который был влюблён в неё! Он предлагал ей исполнить что-нибудь интересное и красивое - и его порыв сдулся от её просьбы примирить Враждующие страны. И о мужчине, жаждущем отомстить, которого безответно любила она. Он вроде был не маг... или...
   - Ты... ты же маг. Почему ты не можешь найти её магией? - я попытался тянуть время, чтобы собраться с мыслями и решить, как мне выйти из этой ситуации.
   Алина вроде бы его возвращенья не ждала... или... кто их, женщин, разберёт? Может, она уже передумала? А если он её силой уведёт, чтобы не влезла в новые неприятности?
   - Не знаю, - ответил маг устало, - Как будто что-то укрыло её от моих заклинаний. Пожалуйста, мальчик...
   А, кстати, и из её рассказов несколько странностей вытекало. Как будто и ей помогает какой-то маг... который надоумил про траву, растущую у Связьгорода. Который якобы случайно наслал птиц на Ростислава, что помогло ей убежать. Да и собаки тамошние, вдруг впавшие в бешенство, тоже меня напрягли, когда о них услышал... И всё-таки, этот маг...
   - Ты... Кан? - спросил я почему-то.
   Он вздрогнул.
   - Алина что-то говорила тебе обо мне?
   Так, значит, тот, кого она любила - тоже маг. И всё-таки он вернулся! Он захотел увидеться с ней, искал её! Похоже, всерьёз расстроился от неудач. И даже дерзнул явиться в чернореченский дворец, угрожать королю... Не похоже, что ему было всё равно!
   Я долго молчал. Неожиданно двери тронного зала слетели с петель. Внутрь заскочили воины и алхимики, которых я просил всегда присутствовать возле меня.
   - Не надо! - сказал я им, - Мы разговариваем. Всё хорошо.
   - Но этот проклятый маг... - возмутился один из подоспевших ко мне на помощь, косясь на обездвиженных стражников.
   - Всё хорошо, - повторил я, - Вы можете идти.
   Если честно, вела меня не только забота об Алине. Ещё мне вдруг захотелось раздобыть мага для службы во дворце. А потому следовало с ним подружиться. Показать моё доверие. Вдруг, ему покажется заманчивой служба во дворце? Особенно, если ему известно, что своих магов в Черноречье нет, и если появляются, то забредая случайно или приходя по чьему-то поручению.
   Однако вскоре я отбросил эту корыстную идею. Похоже, что его искренне волновала судьба Алины. Он хотел бы на неё взглянуть. Хоть на чуть-чуть. Хотя бы издалека. Он, выбравший прежде месть, теперь вернулся, мечтая найти её. И, быть может, если в сердце её не потухла ещё от обиды прежняя искра любви, она б сама обрадовалась ему. Вспомнила бы тогда Алина про свою мечту? Или забыла бы, потянувшись к любимому, как мотылёк - к сжигающему огню? А впрочем, я добра желаю ей. И счастья. И даже если из-за него она забросит мечту, останемся ещё Цветана и я.
   И я решился устроить для них встречу.
   Но я ошибся. Сильно ошибся.
   Кан остался рядом с нею, чтоб ей на радость помочь исполнить её мечту! Поселился в городе под видом сказителя и менестреля. Григория. Так нас стало четверо. И у меня появился знакомый маг, которого можно было кое о чём просить.
   Вначале я радовался этому. Потом однажды проснулся ночью от кошмара: мне приснился город, окружённый кровавым и огненным кольцами. И со стены два мага кричали и грозили моему отцу, стоявшему у стен, закрытых магией. Проснувшись, весь в поту, с бешено колотящимся сердцем, долго пытался вспомнить подробности сна, понять, что же меня напрягло. Бессонную ночь провёл. Разбитым встал с постели с утра. И вдруг, причёсывая волосы, я осознал.
   Два мага близ столицы Светополья разрушили планы моего отца! Они закрыли магией Дубовый град. Один из них всё наше войско переполошил, спокойно, безоружным пойдя на него. Одного из них добили алхимики отца. Другого как-то из потеряли в суматохе. А Алина говорила про мага, влюблённого в неё. И про мужчину, которого любила она. И про то, что тогда она была внутри Дубового города, при осаде чернореченским войском. А вскоре после неудавшейся осады мой отец исчез. Влюблённый в Алину был магом. И тот, которого она любила, магом оказался. Два мага было возле Алины. Два мага защищали тогда столицу Светополья. Два сильных мага, дерзких. И Кан ведь даже не побоялся в одиночку прийти ко мне во дворец и угрожать мне... И, кстати, в Светополье своих магов тоже как-то не водилось, разве что чужие были проездом... А вскоре после неудавшегося нападения наш король пропал...
   Я выбрал день, когда был в одиночестве. И пригласил Кана как будто для какой-то просьбы. Долго молчал, рассматривая его спокойное лицо. Что он сделал с моим отцом? Что?! Признается ли он?.. И наконец спросил, надеясь застать его врасплох, чтобы проверить:
   - Я не буду спрашивать, почему ты напал на моего отца. Скажи хоть, где он сейчас? И жив ли он?
   Мужчина вздрогнул. Да, точно. Я угадал. Это были они! Я молчал. И он молчал. Маг первым нарушил тишину:
   - Я просто отправил его в какой-то приграничный край Черноречья. У меня не было желания вредить ему. Но очень хотелось, чтоб ваше войско убралось подальше от Дубового града. Там жила Алина. И мы - я и другой маг, влюблённый в неё, быть может, ты о нём слышал от неё или ваших воинов - мы решили защищать её, как сумеем. Вместе с городом. Уж постарались сыграть, пуская пыль в глаза, чтоб нас обоих магами сочли боевыми.
   - Так... - мой голос дрогнул, - Где же мой отец?
   - Сейчас не знаю, но могу поискать, - откликнулся Кан, - Я, кстати, видел его недавно, в одном трактире. И сам удивился, почему он ещё не вернулся в столицу.
   Так всё-таки... отец живой! Какая радостная весть! Но... почему он не вернулся? Что если Кан обманывает меня?
   - Такое ощущенье, что Мстислав следит за новостями из столицы, - задумчиво добавил Кан.
   - Не проще ли было сразу вернуться домой?!
   Ведь стольких жертв можно было избежать!
   Маг задумчиво потёр подбородок.
   - Знаешь, мне думается, что в этом странном поведении чернореченского короля есть смысл.
   - Какой? - я сорвался на крик.
   - Смотри, ведь это ж удивительная возможность: Мстиславу удалось при жизни прослыть погибшим.
   Возмутился:
   - И что же в этом хорошего?
   - Можно будучи живым проверить, как поведёт себя твоё окружение, думая, что ты уже за Гранью. Узнать, кто будет больше волноваться, а кому - наплевать.
   Потрясённо уставился на него. Лицо мужчины было удивительно серьёзным. И... точно... он не шутил... и это правда была интересная возможность! Так что же, отец тайком следит за всеми нами? И... не вмешался, когда я выступил против наследника, чтобы увидеть, чего от меня можно ожидать? Могу понять его интерес, но всё же... ведь гибли же из-за переворота и характера Борислава люди! И я сам мог повелеть его казнить! И всё-таки отец не вмешался. Безумие! Отец так поступить б не смог! Я... думаю, что отец был бы не способен на такое! Ведь гибли люди... но... он был не просто мой отец... он даже тогда, когда я сказал про новый состав и что моя одежда пропитана им, он даже тогда ударил меня мечом, чтобы проверить. Я был в ужасе, а он... его то ли полезность состава волновала, то ли моя выдержка, то ли Мстислав хотел преподать мне урок за опромётчивость... Отец любил устраивать суровые испытания для нас, порою был с нами и другими очень жесток... Неужели... неужели всё это только ради нашего испытания? Чтобы проверить силы и характеры своих сыновей, он медлил и пропустил гибель многих простых людей?! Безумие! Немыслимо! Нелепость! Но... он мог... он действительно мог так поступить... Потому что он не был простым отцом. Он был королём страны... Он мог испытывать нас не ради нас самих, не ради того, чтоб нас научить, а просто чтобы понять, чего от нас ожидать в дальнейшем для страны... Отец мог так поступить ради будущего Черноречья...
   - Я думаю, что не стоит искать вашего короля, - прибавил Кан, - Он сам придёт, когда посчитает нужным. А тебе пока придётся напрягаться изо всех сил, чтобы как можно больше в Черноречье сохранить.
   - Но всё-таки... всё-таки... - я стал невольно ходить кругами вокруг стола, - Ведь Борислав - наследник. Законный наследник. А я - мятежник и изменник. Если по справедливости, то наш король был должен вскоре же вернуться и прирезать меня за непочтение к порядкам предков!
   - С точки зрения порядков, Мстислав давно бы мог тебя приструнить, - маг вдруг улыбнулся, - Но, быть может, что так считаю не только я: ты с первого же дня правления повёл себя необычно. Иногда твои действия выглядят нелепо, наивно или чудно. Но интересные последствия у них. Я сам за тобою с интересом наблюдаю. Быть может, с не меньшим интересом за тобою твой отец следит.
   Отец... за мною с интересом наблюдает?!
   Я растерянно остановился, пристально вгляделся в лицо Кана. Но нет. Он не шутил. Похоже, не шутил... И что мне делать с этой неожиданно свалившейся проверкой? Отец за мной следит! Отец за мной... следит...
   - Пока Мстислав не вернулся, ты можешь сделать ещё чего-то, что сочтёшь полезным для страны, - маг улыбнулся снова, тепло мне улыбнулся.
   Да, точно. Пока я управляю Черноречьем, у меня есть возможность сделать много добрых дел... Мне надо работать... надо усерднее трудиться... тогда, быть может, отец оставит хоть какие-то труды мои... и людям, нашим людям, станет хоть немного легче жить! И выйдет, что я родился и жил не зря... и я, быть может, за Гранью, смогу спокойнее взглянуть в глаза погибшим из-за меня! Да, точно. Надо что-то сделать... но что? И как?! Как и что я должен сделать, чтоб хоть отчасти искупить гибель этих людей?! Отец их как разменные фигуры использовал в своём испытании для нас. Но я не могу принять тот факт, что они были только разменными фигурами! Я не смогу этого принять!
   С того разговора я почти перестал есть и спать. Носился по столице и окрестностям. Расспрашивал людей. Там что-то исправлял... здесь что-то исправлял... Уже даже равнодушные министры стали пугаться за моё здоровье и ругались, чтобы я как следует ел и спал. Но как я мог спокойно спать, есть, отдыхать? Я не знал, сколько ещё времени отмерено мне на троне! Я не мог отдыхать! Я не должен был отдыхать!
   - Ты б пожалел себя, мой мальчик! - ворчливыми словами приветствовал меня Добромысл при каждой нашей встрече, - Ты так до болезни доведёшь себя!
   - Я должен успеть! - твердил я, - Я должен много успеть!
   - Уж не заболел ли ты? - однажды спросил он, схватясь за сердце.
   - Нет, я в порядке. В порядке всё со мной. Но Черноречье не в порядке! Я должен позаботиться о процветании родной страны!
   - Увы, мы ограничены по силам и во времени. - ворчал старик, - Мы просто люди. Просто люди, понимаешь? Нам надо спать и есть. Нам надо отдыхать хоть иногда.
   - Отдых... какой тут может быть отдых? - вскричал я в отчаянии, - Это неурожайный год! Люди мало собрали этой осенью! Люди голодать будут! Понимаешь, люди будут голодать из-за меня!
   - А что ты можешь изменить с неурожаем и оскудевшей, между прочим, не из-за тебя, казной?!
   - Я должен что-то сделать! Должен! - я метался по своему кабинету, хватаясь за разные стопки бумаг, с разных корзин и столов: разобранные, не разобранные, стопки с прошениями, стопки отчаянных или ядовитых жалоб, идеи разных людей по улучшению тех или иных дел.
   Добромысл, принёсший в этот раз мне попить, так звучно опустил кувшин на стол, что бумаги подлетели и смешались, а деревянная столешница под металлическим кувшином дала трещину.
   - Я сказал: отдохни! - заорал старик грозно, - Всех дел не переделаешь!
   - Но мне надо... - устало потёр переносицу, - Мне надо торопиться...
   - Между прочим... ты можешь выслушать меня? - в голосе пожилого дворцового прислужника вдруг прорезалась сталь.
   - Могу, но ненадолго: меня ещё ждут несколько неотложных дел и решений, - я невольно прислонился к столу.
   - Знаешь, что люди в народе говорят про тебя? - спросил он неожиданно мягко.
   - Что "книжный червь" вдруг обнаглел - и сверг родного брата, законного наследника страны?
   - Вот дурень! - взвыл старик и хлопнул себя по лбу, потом спросил вдруг тише и мягче, пристально смотря мне в глаза, - Ты слышал, что в народе время твоего правления уже прозвали "Осенней мечтой"?
   - Осенней... мечтой? - я вдруг кинул взгляд из окна на сад.
   И вдруг заметил, как сильно поменяла уже свой цвет листва. А кое-где уже и вовсе облетела.
   - Люди молятся, чтобы ты долго прожил. Сажают в памятных рощах деревца, моля о здоровье и долголетии для тебя, - глаза старого слуги вдруг заволоклись слезами, - Так спокойно, так интересно, так счастливо люди Черноречья давно не чувствовали себя. Ты так много хорошего сделал, мой мальчик! За такой короткий период так много сделал добра! И потому побереги себя. Если не ради меня, старика, то хотя бы ради народа, который ты так любишь. Хотя бы ради людей себя побереги. Ведь случись что - и как нам быть? Мы все уже устали от этой войны. А ты нам подарил надежду. Чернореченцы вконец падут духом, если потеряют ещё и тебя.
   Я потрясённо позволил усадить меня за стол, послушно выпил компот с примесью лекарственных трав. Он ушёл, а я заснул, скрестив руки на столе и опустив на них голову. Крепко заснул...
   Спал до вечера... Потом проснулся почему-то в своей кровати, разутый. И у прикроватного столика на блюдах под крышками ждала меня еда. Успел умять почти целиком запечённую с овощами курицу - до того проголодался - как вдруг возле стола появился Кан.
   - Слыхал, что ты не ешь и не спишь, - он дружелюбно улыбнулся, - Ну, хотя бы успокоился, увидев, что всё-таки иногда ты что-то ешь.
   Я смущённо посмотрел на него, на почти целиком исчезнувшую курицу. Разве что кости не обглодал.
   - Позволишь тебя развлечь моей болтовнёй или игрой? Хотя бы на чуть-чуть, чтобы немного отдохнул.
   - Ну...
   С одной стороны меня ждали дела, но, с другой, он искренне хотел подбодрить меня. И ещё мне нравилось, как он рассказывает и поёт... и я не смог справиться с искушением ещё хоть немного послушать его, мастера слов.
   - А что ты нового и интересного услышал или сочинил в последнее время? - спросил я, - пододвигая к нему тарелку с яблочным пирогом.
   Он почему-то любил есть пироги с вареньем или ягодами. А на мясные даже смотреть не хотел. Я заметил его неприязнь к мясной пище - и если угощал его, то чем-нибудь растительного происхождения.
   - Я на днях песню сочинил новую, - Кан присел на краешек стола, со свободной стороны, - Послушаешь?
   Искренно ответил:
   - С удовольствием.
   - Тогда спою, - он усмехнулся, - Люблю, когда меня любят слушать.
   И Кан запел, красивым голосом, упоённо, отстукивая ритм по столешнице ногтём:
  
   Твоя дорога найдёт тебя,
   Где б ты ни был, где бы ни шёл.
   Не унять в сердце пламя жизни огня...
  И все потери, просто чтобы себя нашёл.
  
  Твои спутники тебя найдут.
  И ни время, ни расстоянья преградой не будут.
  Если ты отдыхаешь иль спишь, всё равно этот путь тут.
  Ты идёшь, даже если потерян и дороги никуда не ведут.
  
  Твоя песня однажды найдёт тебя.
  И ты споёшь её всем собой и от всей души.
  Ненапрасны проползшая по руке тля...
  И даже твоё паденье и слёзы в глуши...
  
  Твоя дорога найдёт тебя,
  Где б ты ни был, где бы ни шёл.
  Не унять в сердце пламя жизни огня...
  И все потери, просто чтобы себя нашёл.
  
  Твоя любовь придёт и обнимет...
  Встреча та суждена давным-давно...
  Она придёт и тебя на горной дороге поднимет...
  Ты только не говори, что тебе всё равно!
  
  Твои награды, твои печали...
  Они все всего лишь шаги на вечном пути...
  Когда тебя не узнали, когда не встречали...
  Когда не заметили... Твоё найдёт тебя: просто жди...
  
  Твоя песня однажды найдёт тебя.
  И ты споёшь её всем собой и от всей души.
  Ненапрасны проползшая по руке тля...
  И даже твоё паденье и слёзы в глуши...
  
  Твои дары найдут тебя и проснутся...
  Все свои награды не пропить и не потерять...
  Отец всех миров и дорог однажды к тебе прикоснулся...
  И вся эта жизнь, просто чтобы тебя обнять...
  
  Твой мир и твоя дорога во век неразлучны...
  И самое важное увидит твоя тропа...
  И если сейчас твои глаза, глядя на мир, замучены...
  И если нет сил, и если на месте застрял, с тобою сейчас Она.
  
  Твоя дорога найдёт тебя,
  Где б ты ни был, где бы ни шёл.
  Не унять в сердце пламя жизни огня...
  И все потери, просто чтобы себя нашёл.
  
   Его слова, казалось, вливались прямо в моё сердце. Слова о выборе. О предназначении. О жизненном пути. Что всё не напрасно. Усталость, паденье и слёзы отчаяния... всё не напрасно... всегда есть надежда пройти по своему пути... пути своей души и мечты... Песня спетая будто бы между прочим, песня выбранная им случайно, но мягкой ладонью скользнувшая по моей душе... Я всегда удивлялся способности некоторых менестрелей петь о себе и одновременно петь обо мне! Я даже не сразу нашёл слов, чтобы что-то ответить ему...
   А потом мне захотелось сделать ему приятное. Я сказал:
   - Мне мой дед интересный инструмент подарил, но я не очень-то и умею на нём играть. Хочешь, позволю тебе сыграть на нашем семейном сокровище?
   Про сокровище я, быть может, загнул. Точнее, это было моё личное сокровище. Так как прочая родня ценила преимущественно наследное оружие от предков и прочие подобные вещи.
   Глаза Кана зажглись интересом:
   - А покажи, - попросил он, - Мне всегда приятно подержать в руках какой-нибудь инструмент.
   Я попросил его выйти ненадолго - он послушно исполнил - и достал из тайника футляр с дедушкиным подарком. Пригласил его обратно в мои покои. Протянул ему футляр. Мужчина благоговейно его принял. Маг. Талантливый сказитель и менестрель. Ещё и музыкант. Как много талантов вместилось в одном только человеке!
   Кажется, такое лицо не всегда видел даже у людей, получавших от меня или в моём присутствии награду. Кан так воззрился на флейту, словно она была чем-то древним и священным, словно дыхание и напутствие самого Творца! С восхищением, с почтением он осторожно рассматривал деревянный инструмент, узор на нём. Немного сыграл.
   - О, это нечто! - восторженно выдохнул мужчина, - Само совершенство! Дивная гармония формы, узора, звуков, ощущения от прикосновения к ней! Удивительно, что человеческий мастер смог сотворить такое! Это чудо!
   - Человеческий мастер? - недоумённо переспросил я.
   - Да, её определённо сделал человеческий мастер! - Кан ласково погладил флейту, - Такая красавица! В Лесу бы многие музыканты, любители флейт, удавились бы ради возможности обладать этим инструментом!
   Он ещё долго рассматривал флейту, говорил, говорил, говорил... сыграл несколько великолепных мелодий... чуть погодя его пыл немного погас и тогда, заметив отсутствие какого-либо отклика, мужчина повернулся ко мне. Я ещё раз пристально всмотрелся в его лицо. Красивые черты лица. Гибкую статную фигуру. Не мускулистый. Не похож на воина, годами набиравшего мощь ради сражений и поединков. И... мясную еду не ест...
   - Ты почему так смотришь на меня? - спросил маг недоумённо.
   - А ты... ты, что ли, не человек?
   - С чего ты взял? - он как-то нервно усмехнулся, - Я что, огнём плевался?
   - Ты сказал "человеческий мастер". Мол, "удивительно, что человеческий мастер смог сотворить такое". И ещё сказал про "Лес". Как будто сам не человек.
   Кан тяжело вздохнул. Кан... Ну, как я раньше не подумал об этом?! Короткие имена любили в Жёлтом краю. И ещё в Эльфийском лесу. Да, драконы тоже любили непривычные человеческому слуху имена. И если это не его прозвище, а имя...
   - Ты прав, принц Вячеслав, - сказал он неожиданно покладисто, - Я - из другого Основного народа. Родился и немного жил в Эльфийском лесу. Но потом мне пришлось родной дом покинуть.
   Подумать только, второй эльф за месяц!
   Мы какое-то время молчали, думая каждый о своём. Он всё-таки не выдержал, снова заиграл, пользуясь тем, что инструмент всё ещё был у него в руках. Флейта... подарок дедушки... важный подарок, ведь я не люблю оружие... драгоценная память об ушедшем за Грань человеке... флейта, вызвавшая такой восторг у представителя остроухого народа. И, по его словам, она бы и другим эльфам понравилась. Значит, редкая ценность. И это творение неизвестного мастера у меня единственное. И неясно, много ли их осталось в мире. Дед говорил, что это трофей от ворогов. От ворогов... Значит, мастер - житель из какой-то Враждующей страны... может быть, его давно уже погубила эта война... да, скорее всего так, ведь о нём ничего не было слышно... Флейта, ценная втройне...
   Я ненадолго задумался, кусая губы.
   - Кан... - попросил я наконец.
   - Ась? - он не сразу оторвал взгляд от инструмента.
   - Ты сможешь передать послание Хэлу, эльфийскому королю?
   Это ведь ради народа родной страны... ради Черноречья... ради него можно пойти на такую жертву...
   - Хэлу? - спросил мужчина как-то резко и холодно, - Нет, не могу. Не проси.
   Ладно, остаётся ещё надежда наткнуться на разведчика Нэла... Это ради моей страны... Но оценят ли другие эльфы эту флейту также высоко, как и Кан?..
   Несколько дней подряд, оставаясь один или на отдалении от людей, особенно, идя по саду или мимо какой-либо растительности, я тихо вздыхал:
   - Вот бы поговорить с эльфийским королём!
   Люди, которые всё-таки услыхали, уже начали коситься на меня с недоумением или подозрением. Но я моих попыток не бросал. Вдруг кто-то из остроухих продолжает следить за мной? И якобы случайно ко мне заглянет посол эльфийского короля? Или удастся поболтать чуток хотя бы с очередным разведчиком?
   - Послушай, - на десятый день вдруг отозвалась знакомым голосом пустота у дуба на старой пустой улице, - Ты всерьёз веришь, что кто-то признается, что следит за тобой?
   - О, Нэл! - радостно вскричал я, - Тебя-то мне и нужно было увидеть!
   Он появился словно из пустоты. Сидел, прислонившись к дубу спиной, обнимая изодранную, истекающую кровью ногу. Бледный, на щеке царапина. Уши спрятаны под волосами. Одежда серая с синей вышивкой. Как будто явился из Синего края.
   - Нэл, что с тобой? - испуганно вскричал я.
   По его лбу стекла капля пота, мимо прядки слипшихся от крови волос.
   - Пустяки, - отозвался маг, осклабился, - До свадьбы заживёт. Если я до неё доживу... Но ты больше так не шути. Даже если кто и будет следить за тобой, не дело чтобы смекнули, что ты узнал.
   - Мне нужно кое-что тебе показать. Возможно, очень важное.
   Остроухий тяжело вздохнул, с трудом поднялся, цепляясь за ствол. Ободранными пальцами.
   - Веди, - глухо произнёс он.
   - Подожди, я тебе лошадь найду...
   - Не хрустальный я, не рассыплюсь.
   - Но так же нельзя! - возмутился я, - Куда ваш король смотрит?!
   Пальцы его сжались в кулак. Непроизвольно.
   - Зануда ты, - беззлобно проворчал Нэл.
   Миг - и мы очутились прямо в тронной зале. Пока пустой.
   - Подожди, я сейчас её принесу. Присядь тут где-нибудь...
   - На трон? - он насмешливо вздёрнул бровь.
   - А хоть бы и на трон. Я никому не скажу. Не на полу же тебе сидеть. Подожди, сейчас сбегаю и принесу.
   - Эх ты, чудо в перьях, - вдруг как-то тепло усмехнулся молодой маг и проковылял до подоконника.
   Тут створки дверей распахнулись, явив нашим взорам встрёпанного Докучая:
   - Седьмой склад сгорел! Восьмой обокрали!
   - О, как я рад тебя видеть!
   Он вытаращился на меня.
   - Помоги человеку... то есть, не человеку... короче, ему... - приказал я и побежал в свои покои.
   Вслед мне понёсся хохот раненного эльфийского разведчика.
  
   Чутьё меня не подвело: флейту удалось продать эльфам за потрясающе выгодную цену! Сначала Нэл как бы случайно заикнулся, что видел в моих руках сокровище, потом ко мне пришла небольшая группа эльфийских послов, чтобы "познакомиться" с новым королём страны - и я якобы совершенно случайно показал им инструмент, дал всем желающим сыграть. Они с час изловчались в разных мелодиях, после чего посол мне вежливо сообщил, что флейта сделана необыкновенно искусно - даже на их придирчивый вкус. Он сам был бы рад иметь у себя дома такую. А я как бы между прочим взглянул в окно на проходивших слуг и какого-то крестьянина с ними и заметил, что в этом году у нас из-за сильного неурожая ожидается голодная и страшная зима и как мне жаль, что на наших скудных почвах не удастся снять второго урожая - это бы могло многих селян спасти. И спросил у главного посла совета по заключению торговых договоров, так как он, по моему мнению, в этом хорошо разбирался. Мы поговорили о торговле. Эльф дал мне несколько интересных советов. Затем я, он и его спутниками пообедали вместе с министрами нашей страны, поговорили о всякой поэтической ерунде - и они ушли. Впрочем, неделю спустя посол явился ко мне уже с деловым предложением: обменять флейту на магическое восстановление некоторых земель и улучшение урожая. "В разумных пределах, конечно, - серьёзно добавил мужчина, - Если из-за жадности нарушить природную систему, то уже в ближайшие годы с урожаем станет ещё хуже". Пришлось довериться их мастерству и чести.
   С неделю ушло у них на то, чтобы в некоторых областях Черноречья вырастить остатки урожая и... вырастить ещё один! Даже помогли магией переместить излишки урожая самым нуждающимся поселениям и семьям в разных частях страны. Сказать, что народ обрадовался, значит, не сказать ничего. Когда я шёл по улице, почти каждый встречный норовил меня обнять, поклониться, сказать мне что-то доброжелательное. Даже Беловолк явился выказать мне своё восхищение. Сказал, что впредь о "книжных червях" и вообще всех остальных червях будет высказываться исключительно положительно. Люди откуда-то узнали, что все эти "чудеса" - плата за одну только флейту. Во дворце знали немногие из приближенных, но откуда-то прознал и заговорил об этом весь народ. Но что поделать? Не казнить же болтунов!
   Вскоре Связьгород навестил один из лучших музыкантов Эльфийского леса - и сыграл на одном из самых драгоценный своих инструментов во дворце. Кажется, флейта моего деда перешла к королевской семье Эльфийского леса. А этот остроухий был одним из придворных музыкантов. И вообще, эльфы занялись поисками создателя флейты - в надежде, что это не единственное его прекрасное творение. Радовал меня не только внезапно пробудившийся интерес другого Основного народа к Черноречью и общению с нами, но и сам факт того, что общение началось на почве искусства. Всё-таки эльфы - большие его ценители, а подружиться с ними благодаря тому, что их искренне интересовало, было очень хорошо. Торговать, союзничать они могут со многими из человеческих народов - и большинство обрадуется их предложениям, а вот дружить с ними на почве тяги к прекрасному мало у кого из людей выходит.
   О мастере, увы, им много выяснить не удалось. В основном, как сказал мне посол, сведенья были добыты магическим путём. Они узнали, что жил тот творец совсем недавно: Грань переступил около двух десятков лет назад. Да инструментом своим после создания недолго владел. Родственников и место его проживания магией найти не удалось. Видимо, был мастер тот не очень известен у себя на родине. Вскользь упомянул, что пробовал обратиться за помощью к драконам, но те пока не горели желанием помогать. Эльф страшно досадовал из-за этого, но поделать почти ничего не мог: крылатые не слишком сильно интересовались высоким искусством. Разве что он найдёт выгодные условия ради проведённого исследования.
   Была, правда, ещё одна зацепка, не магическая. На флейте был герб одного из новодальских городов. Немного отличный от обычного у новодальцев знака, но, без всякого сомнения, слишком схожий для простого совпадения. Правда, дед мой добыл этот инструмент отнюдь не в Новодалье, а в Светополье. Значит, или мастера пленили, или у него отобрали его творение - и увезли. Я-то ничего разузнать о ворогах не мог, но вот любопытные эльфы сунулись даже к новодальцам. Оказывается, ради искусства они действительно были готовы на многое! Увы, в Новодалье тоже ничего выяснить не удалось. То ли остальные детища мастера не уцелели из-за войны, то ли... люди проглядели его талант. И осталось от этого необычайно талантливого мастера одно единственное творение! Стоило ли продавать эту драгоценность остроухим? А, впрочем, так высоко как они оценить и заплатить за флейту у нас никто бы не смог. Так что я и не расстраивался из-за потери этого сокровища. Вот только...
   Что-то случилось с Алиной после этой грандиозной торговой сделки. Она как-то сникла и погасла. Мы с Каном устроили ей и Цветане прогулку по дальним лугам, долго расспрашивали Алину... И выяснилось, что она переживает из-за той флейты. Просто... она видела тот рисунок - принесённый мне эльфом - и этот знак, сильно схожий с одним из гербов новодальского города. И... тот же герб новодальского города она почему-то иногда чертила в задумчивости, забывшись, когда сидела на берегу реки. Причём... различия с гербом были в точности как на флейте! Я из-за этого когда-то заподозрил, что она - не чернореченка. Но я не помнил в точности всех деталей и штрихов, а она всё помнила... Оказывается, хоть Алина и была светополькой, отец её был... новодальцем. Об этом говорили не только её синие глаза, но и знание ею одной новодальской песни, скупые признания её сводного брата об отце... который вполне мог иметь отношение к тому неизвестному мастеру или даже... оказаться им! Но вот эта единственная зацепка, которая могла ей рассказать о её отце была упущена. Эта вещь, которая возможно была сделана её отцом. Я продал её, сам. Впрочем, они могли быть просто земляками: этот мастер, оставшийся неизвестным, и отец моей подруги. Жаль мастера, даже если он был из наших врагов и никакого отношения к Алине не имел: люди не заметили его таланта.
   Кстати, того менестреля, который развлекал Алину и Цветану историями в тюрьме и помог скоротать им ужасное время ожидания, тоже не нашли. Говорили, он погиб в каком-то захолустье. Какие-то селяне из дальней деревни видели его лежащим на дороге, убежали за помощью, а потом... потом уже не нашли. Но они утверждали, что на его одежде и лице видели кровь. Значит, кто-то напал на него. Но, увы, это тоже было не выяснить. Я пробовал обратиться к эльфийскому послу - ради искусства же - но тот как-то быстро замял разговор. Жаль, что так много мастеров уходят безвестно. Люди теряют много драгоценного из-за этой вражды.
   Единственное, что порадовало: я нашёл того воина, который меня уберёг во время восстания, кидал алхимическую смесь, помогая обезоружить наших яростных противников. Случайно на него натолкнулся в Связьгороде, в торговых рядах. От награды воин отказался. Мол, делал, что должен был. И точка. К чему тут ещё благодарность? Этим он очень отличался от аристократов, участвовавших в восстании. И даже от бунтовщиков. Те-то за наградой явиться не постеснялись! И, несмотря на мои просьбы, воин от награды отказался и как-то быстро ушёл. Я недоумённо указал на него торговцу, у лотка которого мы остановились на недолгий разговор:
   - Ну, человек! От награды отказался!
   - А, этот-то!.. - отмахнулся горожанин.
   - А вам он знаком? - заинтересовался я.
   - Да он и его отряд иногда закупались у меня пирогами с капустой. У меня, ваше величество, лавка известна теми самыми пирогами, - мужчина дружелюбно улыбнулся, - Уж не так-то, наверно, хороши, как у ваших, дворцовых мастеров, но люди любят. Ходют за ними. Вот и этот-то ходил.
   - Его... отряд? - ещё более заинтригованно поднимаю брови.
   - Я, конечно, человек левый и всех подробностей не знаю... - торговец грустно развёл руки в сторону, зацепил один из пухлых ароматных пирогов, потом бережно подтолкнул своё детище на место, погладил по румяному боку, - Да и структура всех стражей мне не известна... Знаю лишь, что он и его отряд - вроде бы небольшой - были из какой-то охраны королевского дворца.
   - Из... охраны королевского дворца?
   Растерянно посмотрел на оживлённую рыночную улицу, где мой спаситель уже давным-давно растворился в толпе. Это что же выходит... Он из наших противников был?! И предал своих, сунувшись меня защищать? Или...
   - Ох, ваше величество! Ваше величество! - горестно взмахнул руками торговец, разбивая взмахом руки пирог, - Как же ж вы побледнели-то! Никак, ночами не спите, всё думаете о нас! Мой король, мнение вашего ничтожного слуги незначительное - и я это понимаю. Но, умоляю вас, подумайте о вашем здоровье, ваше величество! Вам надо спать по ночам!
   - А выглядит начинка аппетитно, - рассеянно сказал я, смотря поверх пирога.
   Просто сейчас с ужасом понял, что доверился в ту ночь человеку, который вовсе и не шёл меня спасать. Наоборот, в надежде, что всех своих воинов не упомню, кинулся расправиться со мной! Правда, что-то в какой-то миг в его душе таки ёкнуло... и я о нависшей надо мной возможности погибнуть так и не узнал... А он потому и награды не стребовал и вообще почти что убежал... Вряд ли воин тогда воспылал любовью к королевской семье, вряд ли уважал меня. Скорее всего, как и многие считал простым "книжным червём", дерзнувшим пойти против обычаев и законного наследника, а то и просто попавшего под чьё-то дурное влияние. Просто... может, у него был сын примерно моих лет - вот и не поднялась вовремя рука. А потом он понял, что я даже врагов пытаюсь спасать, и воинов своих хочу побольше сберечь. Тогда и вовсе передумал меня убивать. Помог кинуть искусственную опасную смесь, потом и дальше меня охранял... и тихо ушёл, когда за мной пришли мои.
   - Если ваше величество не побрезгует вкусить моей скромной стряпни... Я вам сейчас самый вкусный, самый-самый, упакую! - засуетился торговец, - Вот, капустные с тмином - самые популярные у наших частых едоков... Но если мой король предпочитает другие вкусы... Вы только скажите!
   - Капустный подойдёт, - я протянул руку и отломил кусок от поломанного пирога, надкусил, задумчиво прожевал - торговец смотрел за мной с трепетом, словно я какое-то священнодействие совершаю - проглотил, улыбнулся, - А и хороши! Запакуйте мне парочку, если вас не затруднит. А то у меня нынче много дел в городе - и будет чем перекусить.
   Вскоре я шёл дальше, с корзинкой, в которой из-под красивого вышитого полотенца лучились дивными ароматами свежеиспечённые капустные пироги с тмином. Денег он взять отказался. Мол, такая честь: король попробовал его стряпни, отведать и дальше решил. И ещё я бледный такой, что прямо сердце его разрывается, на меня глядя. Надобно мне хорошо кушать! Хотя, конечно, он ни в коей мере не указывает королю ничего. Так просто, совсем его "сердце от огорчения болит, глядучи на бледного короля"...
   Я шёл, задумчиво отламывая от верхнего пирога по небольшому куску, жевал. Люди расступались, освобождая мне дорогу. Низко кланялись, приветственно кричали, желали мне здравствовать. Я, улыбаясь, кивал... Хотя на душе у меня было темно. Всё-таки... я тогда даже не заподозрил, что опасность нависла над моей головой! Хотя теперь-то что: всё прошло. Я жив. И даже неудачливый убийца норовит скрыться от меня... но просто вдруг стало жутко... Впрочем, если я ещё раз его встречу, то сделаю вид, будто ничего не понял. Всё-таки он пожалел меня в ту ночь. А милосердие надобно уважать...
   - О, кого я вижу! "Книжный червь" собственной персоной! - ядовито прокричали передо мной.
   Посмотрел на источник шума - и выронил кусок пирога, который жевал.
   Высокий плечистый парень, стоявший в паре десятков шагов от меня, медленно потянулся к капюшону, полностью скрывавшему его лицо. Простые горожане, стоявшие рядом с ним, вдруг как-то помрачнели, сгрудились вокруг него кольцом... кто-то вытащил мечи, кто-то потянул из голенищ сапог и из-под рукавов кинжалы. Обычные люди - покупатели и торговцы, завидев оружие, шарахнулись подальше.
   Я понял всё ещё прежде чем он полностью открыл голову и лицо - этот голос я запомнил слишком хорошо. А вот горожане признали с некоторым опозданием, уже тогда, когда он открыл лицо.
   - Борислав! Борислав вернулся! - испуганно полетело по рынку.
   А старший брат смотрел на меня с лютой ненавистью. Он сильно исхудал за время, проведённое в башне. Почему? Я же велел, чтоб его кормили сытно, хоть и простой пищей! Или он боялся, что я отравлю его? Но разве ж я мог?!
   - Совсем страх потерял, щенок, - прошипел наследник трона, - Шатаешься по городу один, по рынку, средь бела дня. А, впрочем, я благодарен тебе за то, что ты такой тупой! - и медленно вытащил из ножен меч.
   Значит, его кто-то всё-таки отпустил... А брат до того ненавидит меня, что даже решил раскрыться раньше времени. Нет, чтоб на узкой малолюдной улице подкараулить и зарезать - он сразу кинулся мстить, едва увидев меня. Но что делать мне? Раскрыть, что при мне есть оружие из искусственных веществ? Нет, опасно. Плевать, что потеряю доверие горожан, если они узнают, что я не столь безоружен, как они полагали. Мне страшно, что невинные люди могут пострадать! А тут слишком много людей... Может, упасть на колени - отдавая сразу и власть, и жизнь законному наследнику престола? Но он меня не пощадит. Не пощадит и приблизившихся ко мне людей... и снова будет творить разруху в стране... Но... но... не могу же я драться с ним! Не могу же я убить его! Он мой брат! Что бы ни случилось между нами, он мой брат! Я... не смогу...
   Я мучительно думал, что же выбрать: уйти за Грань самому и сегодня - брат отложит расправу надо мной разве что только чтобы меня побольше замучить - или наброситься на него, не щадя окружающих людей, которым непосчастливилось оказаться здесь, но зато ради народа всего Черноречья? А Борислав замер с мечом, наслаждаясь моей растерянностью, упиваясь торжеством победителя. Он не сомневался, что сегодня опять победил.
   Ближайший торговец вдруг поднатужился и опрокинул свой просторный лоток. Овощи покатились к ногам наследника и его помощников, некоторые даже ударили их по ногам. И кто-то из окружения брата на овощах поскользнулся и упал.
   - Бей принца!!! - отчаянно завопил торговец.
   Борислав мрачно покосился на него и проворчал:
   - Вот именно, бейте этого изменника, - и яростно взглянул на меня, - Ты, паршивец, узнаешь...
   Торговец сбледнул, но заорал ещё громче и отчаянней, привлекая к себе ещё больше внимания, как будто хотел своим голосом охватить весь рынок:
   - Бейте мучителя Борислава!!!
   И швырнул корзиной по голове наследнику - тот едва увернулся. Один из его спутников и спасителей мрачно двинулся на мятежника с обнажённым мечом. Тот испуганно покосился на лезвие, отступил, шатаясь, но закричал ещё громче, ещё отчаянней:
   - Спасём Черноречье от мучителя Борислава! Спасём страну от него!!!
   Возникла некоторая заминка. Разгневанный защитник наследника продолжал наступать на изменника. Но поскользнулся на зелёном большом яблоке и упал. Торговец отчаянно пнул его по голове - тот с трудом увернулся, перекатившись в сторону - и проорал:
   - Бейте мучителей!!!
   Мужчина, судя по скорости, воин, вскочил, замахнулся на мятежного мечом... И вздрогнул. О его спину разбился кувшин с молоком.
   - Бейте мучителей страны! - робко проорали с другого торгового ряда.
   Правда, под гневным взором наследника второй мятежник сразу заткнулся.
   - Спасём страну от разграбления! - завопил третий торговец, запустив в Борислава большим и увесистым мотком ткани.
   От ткани старший принц успел увернуться, но вот в следующие мгновения в него полетело столько всего... Люди кидались всем, что только было под рукой у себя и у других. Кидались с упоением и страстью. И орали... орали...
   - Бейте мучителя!!!
   - Спасём родину!!!
   - Бейте его, братцы!
   - Не дадим больше кровушку нашу пить!!!
   - Это тебе за Степана, скотина!!!
   - Бейте мучителя!!!
   - За Черноречье!!!
   - За родину!!!
   - За жену!!!
   - А с женой-то что, Василич?!
   - Бейте его!!!
   - Бейте мучителя!!!
   - Защитим Черноречье!!!
   - Пирожка изволите? - спросили у меня над ухом.
   Уже знакомый мне высокий и толстый торговец стоял рядом, сжимая под мышкой кипу пирогов, а одним усердно прицеливаясь, кажется, в макушку присевшего наследника, который отчаянно прикрывал голову руками. Семеро его защитников уже полегли под горой всякой всячины, а трое ещё держались, пытаясь заслонить его от разношёрстного метательного оружия.
   - Стойте!!! - проорал я.
   Но в общем шуме меня, разумеется, не расслышали.
   - Заткнись, мужики!!! - вдруг громко гаркнул торговец пирогами.
   И так он звучно это проорал, что люди действительно стихли, недоумённо косясь на него.
   - Король изволит говорить! - завопил торговец, размазав для убедительности по мостовой пирог, которым только что прицеливался.
   И тут люди приметили меня - худого и нескладного, малозаметного на фоне высокого и толстого торговца - и почтительно замолчали.
   - Не бейте моего брата! - попросил я их.
   - Так то ж... - растерялся кто-то из яростных ложкометателей.
   - Как скажите, король, - другой торговец, из ближайших к наследнику, кинулся его вязать, тканью.
   Не успел я ещё что-либо произнести, как покупатели и продавцы кинулись обездвиживать Борислава и его людей всякими верёвками и тряпками, какие только под руку подвернулись. И торговцы, чьей ткани тоже прихватили, красивой, шёлковой, заморской, да обычной льняной, смолчали. И спеленатых крепко-накрепко принца и его верных слуг подтолкнули ко мне. На расправу и приговор. А я не знал, куда деваться от стыда... Я же его брат! Я его брат! Но почему же я должен мучить его? И отпустить просто так не могу. Уж слишком много врагов он себе нажил. Меня-то он прирезать не успел, но вот его, подозреваю, могут и не пропустить. О, как это страшно! Я вынужден дать приказ, который как-то навредит моему брату. Он будет ненавидеть меня ещё сильней...
   Столкнувшись с его ненавидящим взором, сглотнул.
   А, впрочем, всё кончено. Нет больше брата у меня: он явно записал меня в список заклятых врагов. А Борислав не умеет прощать.
   К месту глупого сражения прибежали запыхавшиеся стражники. Семеро. Видимо, из следивших за рынком или ближайшими улицами. Они обступили наследника и его помощников плотным кольцом, направили на них лезвия мечей.
   - Что прикажете, мой король? - почтительно и смущённо - он сам не мог простить себе опоздания - спросил начальник отряда, глядя на меня.
   - Отведите его в башню. Снова заприте там же. Он не должен пострадать, ясно вам? - я нахмурился, - Вот вернётся король Мстислав - и он с ним разберётся, по справедливости.
   - Н-но... - воин растерянно запнулся.
   Срываюсь на крик:
   - Я, что, должен своего брата убивать?! Я сказал: заприте его! И если с ним ещё что-то случится - на этот раз его охранники будут головой отвечать.
   Горожане смотрели на меня растерянно. Стражники тоже. С двух разных рядов рынка к месту происшествия выскочили ещё два отряда. Так, одни по форме явно из рыночных стражей. На одежде у двух крошки, от всех немного разит вином. Ясно, зашли в какой-то трактир или столовую перекусить. А другие, в кольчугах, из охраны дворца... Из дворца?!
   - Мы разыскивали по городу пропавшего наследника, мой... принц, - торопливо объяснил Быстр.
   - Простите, что не сказали вам о побеге прежде, - виновато склонил голову начальник отряда из дворца.
   Вид у воинов в кольчугах был взмыленный. Эти точно трудились.
   - Стражу, бывшую у башни, уже схватили. Тех, кто не сбежал, - добавил предводитель дворцовой стражи, - Как велите их пытать?
   Пытки... Я поморщился. Вздохнул. И устало сказал:
   - Всех подозреваемых из охраны башни и вот этих, - указал рукой на спутников брата, - Заприте в тюрьме. На пару недель на одних лишь хлебе и воде.
   - Н-но... - начал было глава стражи с городских улиц.
   - Да что их пытать? - вздыхаю снова, - Они просто хранили верность наследнику короля Мстислава. Как умели, служили престолу и стране.
   - Мальчик, ты слишком добр! - возмутился Быстр.
   - Ну, всё-таки, они вели себя прилично. Яду в еду не сыпали, ночью горло не перерезали, - устало тру переносицу, - А, впрочем, не надо их кидать в тюрьму...
   На меня потрясённо уставились все: и заинтересованно притихшие горожане, и стража, и даже брат с его слугами.
   - На Серой улице намечается строительство большого здания, - сказал я, задумчиво расчёсывая ногтём левую бровь, - О материалах я уже договорился. Вот пусть сегодня же или завтра начнут строить.
   - Н-но... мой принц... - теперь запинался уже даже Быстр, отчасти уже привыкший к моим "причудам", как он их называл.
   - Я намерен построить это здание как можно скорей. А тут как раз решится вопрос со строителями... Одежду уже, кстати, приготовили.
   Быстр возмущенно заорал:
   - Это государственная измена! Какое, на хрен, строительство?!
   - Король страны - мой отец. Вернётся - и решит, кого и как наказать.
   - Король давно уже за Гранью! Его убили!
   - Мой отец жив!
   Упрямец сменил тактику. Сказал уже тише и вежливее:
   - Но наказывать восставших только лишь участием в постройке какого-то дома...
   - Это не просто дом!!! - срываюсь на крик: меня уже утомили споры со всеми несогласными с моим планом, - Это Женская школа Лекарей и Травников!!!
   Все растерянно притихли.
   - Какая, на хрен, женская школа?! - проворчал Борислав, - Ты и так владеешь превосходной школой королевских лекарей. Ещё и баб к лекарскому искусству толкать... Совсем, что ли, рехнулся?
   - Я всем докажу, что женщины смогут лечить не хуже мужчин-лекарей! Тем более, эта школа нужна и народу. Простым людям лекарей не хватает...
   - Им денег не хватает. Потому что они нищие, - пробурчал наследник.
   - Вот! - я мрачно потряс указательным пальцем, - Простым людям не на что лечиться! И семьи кормить некоторым нечем! Эта школа решит сразу несколько проблем: её ученицы и выпускницы будут бесплатно или очень дёшево лечить всех нуждающихся. А бедные семьи смогут отдать в школу на воспитание своих дочерей. После выпуска те смогут вернуться в родные края - и этим решится проблема нехватки лекарей в дальних и приграничных районах - или остаться в каком-либо городе. Питание, одежду и жильё будут оплачивать из казны...
   - Вот они будут жрать за счёт казны, лежать на кроватях и плевать в потолок! - пробурчал Борислав.
   - Лентяйки там долго не задержатся, - усмехаюсь, - По совету учителей и итогам испытаний будут отбираться те, кто продолжит обучение, и те, кого выгонят.
   - Королевские лекари не будут в этом участвовать! - вдруг угрюмо произнёс один из слуг наследника.
   Я посмотрел на молодого парня. И вдруг вспомнил, где же видал его лицо. Усмехнулся ещё шире:
   - А вас спрашивать и не будут. Учить будут лекари и травники из ближайшей Школы алхимии.
   - И потравят всех на хрен, - осклабился мой брат, - Чудненько! Я им буду крайне благодарен за это!
   - Хочешь поучиться доски строгать? - хмурюсь.
   Наследник дёрнулся, и нескольким стражником пришлось его схватить. Впрочем, брат извернулся и плюнул мне в лицо. Я спокойно стёр плевок со щеки, протёр руку о край моей рубашки.
   - Борислава запереть в башне и следить за ним ещё тщательней. Иначе я кого-нибудь казню. Всех остальных, задержанных сегодня, отправить в тюрьму. Заодно направьте гонца во дворец. Там где-то должен быть Тихомил - мой помощник, ответственный за постройку новой школы. Он велит выдать одежду и инструменты. И перевезти материалы. А мне ещё сегодня с главой королевских лекарей нужно ругаться.
   Я развернулся и прошёл несколько шагов, мимо растерянных стражников и горожан.
   - Не буду я работать как чернь! - долетело до меня со стороны пленников.
   Развернувшись, нашёл взглядом Быстра. Тот вытянулся в струнку, готовясь поймать новые приказания.
   - Если лошади и телеги для перевозки материалов к месту постройки ещё не подготовлены, пусть строители таскают брёвна и прочее на себе! Да, и это... у начальника тюрьмы тоже был список тех, кого отправить на важные государственные постройки. Их тоже прихватите. А то зря только жрут казённую еду...
   Я ушёл жутко злой на всех. Всего ничего времени прошло, а уже чувствую себя совершенно вымотанным. И как только отец со всеми ими справлялся? Вечно кто-то с чем-то не согласен! Надоели! И ещё из-за брата теперь больше волноваться. Люди его ненавидят. И лучше бы ему больше из башни не выбираться. Боюсь, это может для него плохо кончиться. А, впрочем, сегодня мне показали, что если что и надёжная охрана не убережёт... Среди которой, кстати, меня кто-то предал...
   Вечером меня нашёл Кан. В моём кабине, среди бесчисленных бумаг: моих и чужих проектов, идей, жалоб, просьб... да, за посланиями из народа, по прежнему приходившими через те ящики, выставленные на улицах столицы, следили. Но могли ж и что-то важное упустить. А у людей были отличные идеи, срочные дела...
   - Опять голодный сидишь? - мягко упрекнул меня друг.
   Ворчу:
   - А когда тут есть?
   И швыряю перо на стол, на груду испорченных бумаг. Чернила сегодня как сговорились: и капают, и капают, куда не нужно...
   - По Связьгороду анекдот ходит, - Кан задумчиво присел на свободный край стола, - Что наследник сбежал и думал напасть на тебя и захватить престол. А его люди всякой ерундой закидали, помешав его замыслу.
   - Это правда, - тяжело вздыхаю, - Это сегодня случилось на рынке.
   - Правда? - он недоумённо вскинул брови, - Ну, ты даёшь!
   Устало спрашиваю:
   - А ты зачем пришёл? По делу или поболтать?
   - Да так... - он задумчиво улыбнулся, - Алина, Цветана и я вздумали прогуляться по лесу. Вот, тебя приглашаем.
   - А... - устало отмахнулся.
   - Ну, как хочешь, - эльф слез со стола.
   И я в очередной раз подумал, что он на остроухих не похож. Совершенно.
   - А, впрочем, пойдём! - вздыхаю снова, потягиваюсь, разминая затёкшую спину, - Видеть эти бумаги больше не могу!
   - Тогда пойдём, - Кан улыбнулся, - Через портал.
   С ужасом подумал, что однажды эти невинные прогулки и тёплая, искренняя, интересная болтовня закончится: Цветане уже стало намного лучше. Ещё месяц-два-три - и она полностью исцелится. И тогда она вернётся домой.
   Что-то у меня внутри болезненно сжалось.
   Цветана однажды вернётся домой... Ох, как же я буду жить без её легкомысленной болтовни, без её стихов, без её светлой улыбки? Я так погрузился во все эти дела, что почти и не вспоминаю о ней. А она терпит и молчит. Сейчас о ней и Алине больше заботится Кан. Он же их забрал из дворца, снял городской дом. Теперь я их вижу намного реже, чем раньше, когда Алина и Цветана жили во дворце, неподалёку от моих покоев. Это грустно, но зато они в безопасности...
   - Пойдём, - сказал я торопливо.
   Я так соскучился по ней! А ей придётся однажды вернуться домой... И что я делать тогда буду, не пойму... Кан, конечно, сможет передавать ей мои письма, а от неё - ко мне. Маг всё-таки. Он утром в одной стране, в обед - в другой, на ужин ещё куда-нибудь может смотаться, хоть в Синий край, хоть в Жёлтый край... А я не смогу уже с ней так просто говорить... Но лучше об этом не думать... Вот если Черноречье и Новодалье начнут спокойно общаться, то мои письма никаких возмущений не вызовут. И, может, я даже смогу посвататься к Цветане. С одной стороны, польза для политики двух стран. С другой, Вадимиру всё равно на свою бедную родственницу наплевать... Бедная Цветана! Как она будет жить там? Но что же всё-таки надо предпринять, чтобы Враждующие страны вновь начали нормально общаться?..
   Сегодня Цветана была в обычном белом платье. Девушки из достойной, но не очень богатой, незнатной семьи. Простое, но элегантное платье. И её распущенные волосы, у висков заплетённые в две тоненькие косички, перевязанные травинками, красиво стекали по её плечам, по груди, по рукавам, пока она сосредоточенно рвала цветы на венок. Незабудки... Маленькие нежные почти неприметные цветы. Те, которые не забывают... Кан играл на своей флейте, Алина задумчиво улыбалась. А я любовался Цветаной, собирающей цветы. Она сама была худенькая, хрупкая, как и эти цветы. Смотрел на неё и думал, что я не забуду её. Не смогу её забыть. Да и не хочу. И мне плевать, что она - новодалька! И мне жаль, что она новодалька... Я не хочу, чтобы она уходила... Но ей опасно сейчас оставаться со мной. И я не такой самолюбивый, чтобы рисковать её жизнью, прося остаться рядом со мной...
   Потом Кан рассказывал что-то весёлое. Мы смеялись, шутили... С ними мне было хорошо. С ними я отдыхал душой...
  
   Вопреки всем сомневающимся и не согласным, школу для женщин построили довольно-таки быстро, в указанном месте. Деревянная, свежевыстроенная, она стояла, высокая, просторная, светлая, между редких громоздких серых каменных домов, как юная девчонка на своём первом балу. Я решил сделать её из дерева, чтобы скорее можно было набрать учениц и приступить к занятиям. Боялся, что отец может неожиданно вернуться и запретить. А мне очень нравилась эта идея.
   Итак, месяца не прошло, как внутри светлых стен и вокруг здания затопали ноги первых учениц. Первых сорока семи учениц. Которые как-то быстро сползлись из разных концов страны - Кан помогал ускорить набор желающих при помощи магических порталов. И ещё, слышал, просились.
   Вначале девочек и девушек из школы горожане узнавали по строгим тёмно-зелёным платьям и белым поясам - я велел им выделить одинаковую ткань и нитки, для формы. А платья они быстро сшили сами. Но вскоре учениц стали узнавать и по белой вышивке у ворота и рукавов: искусной, причудливой, у каждой со своим узором. Кажется, они вышивали по вечерам или даже по ночам, отрывая от времени сна куски. Нитками, оставшимися от изготовления поясов. То ли стремились подчеркнуть, что они "и сами с усами", то ли просто ради красоты, то ли состязаясь между собой. Впрочем, на уроках трудились не менее усердно. Учились, учились, учились... Учителя из Школы алхимиков сменялись, рассказывая им про разные аспекты лекарского искусства и траволечения. Их не отпускали даже после уроков: расспрашивали, расспрашивали, расспрашивали...
   Темы уроков на неделю вывешивали на стене школы, рассказывали в городе. Чтобы все страдающие изучаемыми недугами, а также все заинтересованные могли прийти, получить бесплатную помощь или просто послушать. Разве что не кормили - поварихи школы были очень строги насчёт разбазаривания еды. Помощь ученицы оказывали не всегда умело и правильно, но очень старались. Впрочем, благодаря стараниям учителей из Школы алхимиков и залётных на уроки лекарей из простого народа - те активно тянулись за новыми знаниями и просто болтовнёй на всякие лекарские темы - уровень помощи нуждающимся стал вполне приличный. Что простой бедный народ оценил. Ещё ученицы придумали тянуть жребий - и пару счастливиц отправляли на неделю в Школу алхимиков - ходить на уроки лекарского отряда, отряда травников... И Докучай, причастный и к делам новой школы на правах одного из учителей, утверждал, что узнанное этими двумя к концу следующей недели узнают и все остальные ученицы. Видимо, шёл активный процесс усвоения знаний, обмена знаниями...
   Правда, было решено, что срок обучения для большинства из них будет два года. Увы, пока в казне было маловато денег. Точнее, у меня интересных идей было многовато. Но усердного учения за два года хватит, чтобы выпускницы могли оказывать срочную помощь, справляться с некоторыми хворями и болезнями. Таким образом, города и деревни будут обеспечены дополнительными лекарями. А если учесть, как любят ученицы заниматься...
   - Но почему? Почему нельзя продлить срок подольше? - как-то горестно вздохнула одна девочка лет двенадцати, когда я заглянул в школу узнать об их делах, - Так интересно учиться! И два года - это так мало!
   - По-моему, любимому делу можно учиться всю жизнь, - я улыбнулся, - Ведь ты же и после будешь общаться с кем-то из коллег, верно? И сможешь найти себе учителя из городских лекарей или деревенских травниц. У них может оказаться что-то, чего в Школе алхимиков ещё не знают. И так ты сможешь учиться без конца, пока живёшь. Ведь у многих есть что-то, чему поучиться.
   - П-пожалуй, да... - растерянно выдохнула она.
   Ещё благодаря Кану я смог нанести визит в Тайноземье - одну из немногих стран, где алхимия была разрешена законом, и имелось несколько своих школ. Показав мои печати, смог доказать, что я теперь правитель Черноречья. Мы интересно побеседовали с королём. Мне даже позволили навестить одну из тамошних школ "магии камней". Я подарил им один из моих учебников, начального уровня. И тайноземские алхимики, подумав, к вечеру, уже к концу моего визита, тоже мне подарили книгу из своих. Тоже начального уровня. Но там были интересные детали про кой-какие травы и их смешение с искусственными веществами... Я ещё подкинул идею, чтобы по очереди наши учителя-алхимики преподавали в их школе, а их - в нашей. Но пока эту идею не приняли. Видимо, были у них кой-какие секреты, которые тайноземские алхимики не хотели никому открывать.
   Ещё меня заинтересовал один из чернореченских ремесленников, изготовляющий бумагу для книг. Он пришёл и, запинаясь, сказал свою идею. Что можно вырезать буквы - и, складывая вместе, делать на бумаге штамп. Вот типа печатей. Только с текстом. Может, так будет быстрее, чем при переписке книг? Одним штампом можно много страниц сделать - и книг станет больше. Только это была ещё очень свежая идея, и он даже не успел её как следует обдумать. Я вспомнил драконью книгу, попавшую ко мне, где все буквы и цифры были идеально ровными, одинаковыми... И даже решился посвятить его в тайну об этой книге. Молодой ремесленник удивился и предположил, что драконы как-то так уже делают. Возможно, их буквы нерукописные. Я спрятал книгу и выделил ему двадцать золотых на исследование и создание первой книги, которая будет не переписана. Он просиял и убежал проводить расчёты и исследования. Правда, злые и докучливые языки вскоре мне доложили, что "на часть выданной суммы он купил десять коров и пятьдесят курей и отправил их со знакомыми в родную деревню". На что я только отмахнулся. Что поделать: у всех есть семьи. И не у всех забота о науке, народе и стране совершенно бескорыстна. Тем более, что он действительно старался придумать что-то полезное...
  
   Я задумчиво перебирал листы бумаги из стопки с новыми идеями. Рядом стояли двое моих "бумажных помощников" - мальчики из столичного приюта, чуть моложе, чем насовсем прощающиеся с его стенами, но очень быстро научившиеся читать и писать. Они и ещё несколько помогали мне разбирать переписку с народом, которая продолжала поступать в установленные в столище ящики "для посланий к королю". Сегодня, правда, идеи были довольно-таки скучные, но иногда бывали и вполне здравые. Ага, вот, тут просят устроить школу для мальчиков и юношей, наподобие Женской школы Лекарей и Травников. Чтобы также еда, одежда, кровать в общежитии за счёт казны. А мне обещают отдать на обучение трёх сыновей из семи...
   Задумчиво открыл толстую книгу, в которую вписывал интересные идеи. Аккуратно вписал: "Надо подумать и о мужской школе для народа, решить, какие профессии в ближайшее время пригодятся стране". Отложил книгу за другую, чуть толще - туда я тщательно вписывал все начатые, текущие и законченные мои начинания, а также подробное объяснение, какая от них может быть польза сейчас и в будущем. Когда отец вернётся, может быть, он всё-таки прочтёт её - и некоторые из моих идей возьмёт на вооружение. И пользы от меня народу будет больше. А пока я должен сделать всё, что могу...
   В дверь постучали. На моё приглашение в комнату просочился ещё один "бумажный мальчик".
   - Гильдия кожевников пожертвовала двадцать золотых "на науку", - торжественно объявил он, сияя от предвкушения радости, которую мне доставит это известие.
   Я улыбнулся - и улыбнулись все трое моих помощников. Идея работала хорошо.
   Долго не мог придумать, откуда ещё взять денег на мои грандиозные планы. Беловолк и министры рекомендовали ввести новый налог. Заметив моё негодование, уточнили, что временный. Только на один год. Всё равно ж эльфы с урожаем помогли. Значит, есть чего собирать.
   - Значит, есть чего обирать? - проворчал я.
   И идею с новым налогом с народа отмёл сразу. Но денег всё-таки не хватало. Позже меня осенило. Я намекнул дяде, что он обещал больше "книжных червей" и всех остальных не обижать. И вот можно было бы как в оплату за прежнюю грубость или как подарок в честь дружбы поспособствовать науке деньгами. Дядя взглянул на меня задумчиво и уже на следующий день привёз мне две сотни золотых. Видимо, чтобы со мной не ссориться. На всякий случай. С неделю я всем аристократам и министрам нахваливал щедрость Беловолка, "заботящегося о науке и стране". И вот аристократы, торговцы, министры, гильдии повадились жертвовать некоторые суммы "на науку". Я навещал всех, кто что-то отдал, вне зависимости от суммы, благодарил за заботу о стране. Меня всегда торжественно приглашали отобедать. За обедом мы серьёзно говорили о всяких важных и не очень вещах. А потом, слышал, эти люди шли хвастать всем своим знакомым и незнакомым, что "король одарил их честью пообедать с ними", "король соизволил посетить их дом". Короче, я заподозрил, что монеты "на науку" дарят лишь для того, чтобы выпендриться моим визитом в чей-то дом. Такой повод сказать, что недавно обедал с королём за одним столом, причём, его величество самолично твой дом посетил Но деньги-то несли. Вполне исправно. Значит, идея работала. Правда, Беловолк и министры выли и ругались за моё "легкомыслие". Мол, не подобает королю вот так запросто являться в любой дом, хоть ко графу, хоть к обычному торговцу, отвалившему всего лишь с десяток золотых монет. Но я отмахивался. Деньги-то в казну прибывали! Они ругались, что меня так могут отравить. Я молчал. Обычный алхимик отравиться может и сам, вполне самостоятельно. Но отравить сильного алхимика было сложно. Тем более, Школа алхимиков у Связьгорода создала уникальные противоядия и нейтрализующие отвары.
   Дверь в кабинет с треском распахнулась, явив Миргорода.
   - Беда, ваше величество! Борислав зарезался.
   - Как? - я вскочил - и отодвинутое кресло с грохотом упало за моей спиной.
   - Видимо, он долго молил охранников о пощаде. И кто-то смилостивился - и отдал ему оружие.
   - Смилостивился?! - сжимаю руки в кулаки, - Какая тут милость: помочь человеку наложить на себя руки?!
   - Так не бывать в одной стране двум королям, - аристократ грустно развёл руки в стороны, - И брат ваш это понял. И, хвала ему, мирно сошёл с вашего пути. Значит, новых кровопролитий и восстаний не будет...
   Я кинулся к двери, он заслонил проход:
   - Так будет лучше, мой... принц. Так, правда, будет лучше.
   - Пропусти меня!
   - Вам лучше на это не смотреть...
   Отступил от него на несколько шагов, открыл рукав, потянулся к одному из камней на браслете. Мужчина побледнел и торопливо отодвинулся, освобождая мне дорогу.
   - Пришлите королевских лекарей в башню! - прокричал я на бегу, - И пошлите в ближайшую Школу алхимиков за травниками и лекарями!
   Я бежал быстро-быстро, как только мог. Брат... держись, брат! Что же ты за глупость-то сделал, Борька! Зачем? Неужели бы я не уступил тебе трон? Я же не хотел твоей гибели! Твоего позора! Я только хотел, чтобы людям было лучше! Только хотел защитить близких мне людей!
   Три дня... три дня как в кошмарном сне... Я то сидел в своём кабинете, не глядя на очередные бумаги, то срывался и бежал к нему. Славик сидел у него постоянно, на подушке у стены, поджав под себя ноги или обхватив колени. Он почти не обращал внимания на приходивших и уходивших лекарей. Я боялся, как бы и последний мой брат не заболел. Я стыдился смотреть ему в глаза. А младший брат угрюмо и упорно молчал. Он ничего не ел... Королевские лекари сказали, что всё бессмысленно. Даже то, что из-за недочётов в знании строения тела брат промахнулся - и по сердцу не попал - его не спасёт. А лекаря из алхимиков держались. И решили держаться до последнего. Докучай в том числе. Он вообще в башню притащил кипу книг и их деловито пролистывал, помощников тоже подсадил. Чтоб ещё больше узнать о заживлении ран и о восполнении потерянных крови, сил... Впрочем, один или двое из них неустанно следили за наследником.
   Спросил лишь только Докучай, и то только один раз:
   - Зачем?
   - Потому что он - мой брат, - ответил я.
   - Жаль, - сказал травник, - Сам мир хочет, чтобы ты правил. Но раз так тебе угодно, то я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти Борислава.
   - Мириона хочет? Сама? Выдумал тоже! - устало отмахнулся я.
   Парень посмотрел на меня как-то очень серьёзно:
   - Видимо, ты забыл тот день... - покосившись на товарищей, он добавил, - Мой принц. А я помню. Однажды ты мечтал найти подходящую пару для Крысиного хвоста. И толстая тля ползала по названиям самых подходящих растений в травнике. Жёлтокамень, Зубогон, Крысиный хвост, Мальцвет... Особенно, ей приглянулся Мальцвет. Это было самое лучшее растение для сочетания с Крысиным хвостом. Сам мир старался подсказать тебе.
   Я смутился:
   - Скажешь тоже! Просто насекомое ползало по книге! А ты выводишь из этого теорию, будто бы я - любимчик нашего мира! Вот ерунда! Подумаешь, совпадение! Между прочим, я тебя сюда не для этого позвал!
   - Как тебе угодно, мой принц, - Докучай склонился в шутливом поклоне.
   На третью ночь брат очнулся. Я сидел рядом: незадолго до того мне захотелось сходить его проведать. Сидел, листал одну из лекарских книг, записанных в Школе одним из "чистильщиков".
   - Когда ты... наконец... оставишь в покое?.. - послышался хриплый голос от кровати.
   - Борька! - я радостно вскочил - кресло с грохотом упало за моей спиной, разбудив одного из лекарей, заснувшего от усталости, - Как ты себя чувствуешь?
   Брат мрачно осмотрел башенную темницу, не узнавая из-за многочисленных ковров, мебели.
   - Предпочёл бы не... видеть тебя... - Борислав пытался приподняться, но со стоном рухнул на подушку. По бинтам на его груди поползло красное пятно.
   Возмущённо завопил на него:
   - Рехнулся, что ли?!
   Все кроме Славика и Докучая торопливо вышли вон. Травник же встал около меня, задумчиво изучая вид очнувшегося. Хотел пульс пощупать, но наследник сердито выдернул руку. И ещё пара пятен поползла по ткани...
   - Борька, что ты такое говоришь? - Славик заплакал, - То отец исчез, то ты зарезался... а кто останется со мной?! Не хочу, чтобы все ушли за Грань!
   - Не бывать на небе двум солнцам, - старший принц мрачно отвернулся, - Не бывать в стране двум королям, - губы его дрогнули в горькой улыбке, - А люди его выбрали. Этого "книжного червя"!
   Я достал из-за пазухи большой и длинный лист бумаги, осторожно положил наследнику на живот. Он ядовито спросил, смотря в сторону:
   - Это ещё что? Отречение от престола?
   - Это несколько планов по улучшению городских укреплений и безопасности приграничных поселений. Когда отец вернётся, скажешь, что сам придумал. И будешь активно участвовать в их осуществлении. Тогда люди тебя полюбят.
   Старший брат всё-таки посмотрел на меня. С ненавистью.
   - Отец не вернётся. Его давно убили. И ты прекрасно это понимаешь.
   - Нет! - вскричал Славик и упал без чувств.
   Докучай присел рядом, осматривая его. Казалось, мир для того перестал существовать. Остались только он и младший принц Черноречья.
   - Он жив, - сказал я уверенно, - Он вернётся, когда ему надоест наблюдать за нами.
   - Я не буду подчиняться тебе! Уход за Грань лучше такого позора, - глаза Борислава зажглись яростью, - Зачем ты велел им меня спасать? Мало тебе моего унижения и позора на рынке? Мало тебе тех дней, когда я заживо гнил в этой башне?! В милосердие поиграть вздумал?!
   Поднатужившись, попробовал плюнуть мне в лицо, но промахнулся, попав на рубашку Докучаю. Тот не обратил внимания, прощупывая пульс у моего младшего брата.
   Вздохнув, признался:
   - Я никогда не хотел быть ни солнцем, ни королём. На небе ещё есть луна и бесчисленное количество звёзд. Я бы отдал трон тебе - и стал одним из мелких ночных светил. Мне хватило бы возможности поддерживать страну как простой подданный и твой верный слуга. Но ты настроил людей против себя. Они тебя возненавидели. И теперь тебе придётся заслужить их доверие и уважение с самого начала. Я, правда, не хотел и не хочу быть королём, брат Борислав!
   - И как себе представляешь двух королей в одной стране? - он мрачно усмехнулся.
   - Зачем двух? - устало тру переносицу, - Я хочу видеть всех моих братьев живыми! А трон отдам тебе. Потом вернётся отец - рассудит. А пока его нет, я отдал бы тебе и трон, и войско, и возможность защищать страну, прославить своё имя в веках ратными подвигами. А сам бы занялся внутренними делами. Их море. Народ слишком ослаб от многолетней вражды. Ты бы справился с Ростиславом - ты для него достойный противник. Воин как он, сильный, смелый, дерзкий. Ты бы дрался с ним наравне, и он бы признал в тебе равного соперника. А я в этом ничего не смыслю. Я совсем не воин, Борислав! И ты знаешь, что я никогда не хотел им стать! Я просто учёный. Я бы занялся коварным Вадимиром. Против этого хитреца грубая сила бесполезна. Но у меня есть несколько идей, как ему насолить.
   - Вот так бы и отдал мне трон? - он недоверчиво сощурился.
   - Если ты не будешь совершать глупостей. Хотя бы иногда будешь слушать здравые советы...
   Борислав смял лист с моими трудами и бросил мне в лицо. Я увернулся.
   - Придурок! Всегда лезешь со всякой ерундой!
   - Ну, извини, - грустно улыбаюсь, - Что брат у тебя такой придурок.
   - Я бы тебя не пощадил. - добавил он с ненавистью, - Так что дай мне зарезаться. Так будет легче для страны.
   - Ни за что! Мало я натерпелся, пока ты лежал бездыханный?!
   Он некоторое время молчал, потом попросил:
   - Если доверяешь мне, то дай кинжал. Теперь, поскольку народ меня ненавидит, мне страшно быть безоружным. Даже, когда я заперт в башне.
   Я растерянно медлил. Борислав уже раз попробовал зарезаться, выпросив у кого-то из охранников кинжал! Как я могу дать ему оружие? Вдруг, он снова?.. Или из мести зарежет кого-то из лечащих его, поскольку среди них мои друзья?..
   - Значит, не доверяешь мне? - брат мрачно сощурился, испепеляя меня взглядом.
   Но всё-таки... вдруг моё доверие тронет его сердце? Вдруг мы сможем жить как раньше? Или хотя бы просто иногда как чужие говорить? Но уже без этой ненависти? Дружбы я, боюсь, между нами уже не будет...
   Помедлив, снял с пояса кинжал. И протянул ему. Борислав спокойно принял. Некоторое время задумчиво вертёл в руках, гладя пальцами не острую часть клинка. И вдруг резко сел, швырнул его в меня. Лезвие почти у самого моего носа снёс в сторону огненный поток. К стене упал мягкий комок металла и растёкся по полу серебристой лужицей. Жаром огня Бориславу опалило руку, и теперь он грязно ругался, прижимая к себе повреждённое запястье.
   Докучай спокойно поднялся с пола, потирая браслет. Глиняный, со вставками из разноцветных полупрозрачных матовых искусственных камней.
   - Мага нашёл? - проворчал наследник.
   - Это "магия камней", - усмехнулся алхимик, - Мало изученный раздел алхимии. Об намеренном и направленном использовании некоторых свойств искусственных веществ. Прозван "магией камней", хотя по сути это не совсем магия. Нет заклинаний. Нет использования магической силы, магического слоя использующего или окружающего мира, - он задумчиво погладил браслет, - Есть только воля алхимика, его знания и некий полезный состав.
   - Смотрю, ты времени не теряешь, - вздыхаю.
   - Да вы мне как-то книжку полезную подкинули, - Докучай улыбнулся мне, - Но, мой принц, я настоятельно не рекомендую вам давать оружие принцу Бориславу. Он ещё не хочет разговаривать с нами. По-человечески.
   - И не собираюсь, - тот мрачно скрестил руки на груди, поморщился, - Это срам: проиграть такому ничтожеству, как "книжный червь"! И я не намерен улыбаться ему и склоняться перед ним, даже при угрозе отправить меня за Грань, - он с ненавистью взглянул мне в глаза, - Тебе стоит хорошенько охранять меня, Вячеслав. Если я сбегу - тебе не поздоровиться. И плевать, что твои люди потом сделают со мной!
   Кровавые пятна на его бинтах стали расползаться ещё больше. Он ещё держался, пытаясь неотрывно и в упор смотреть на меня. Неужели, вражда между нами не окончится никогда?
   - Сгнить в темнице для меня будет приятнее, чем склониться перед тобой, - хрипло произнёс старший брат, попытавшись ещё и гордо голову задрать.
   И почти сразу же обмяк на подушках.
   Я не смогу его казнить! Не смогу! И он упрям как отец. Неужели, я буду вынужден заточить его в темнице или в башне навсегда? Нет! Не хочу! О, только бы вернулся отец! Тогда не будет смысла держать наследника страны взаперти. И я снова стану никем. Но так хотя бы брат будет жить! Хотя бы он!
   Очнувшийся Славик испуганно посмотрел на меня, на неподвижного и окровавленного брата. И отчаянно зарыдал. Я пытался обнять его, но братишка вырвался.
   - Меня ты тоже однажды запрёшь в башне, да? - отчаянно спросил мальчик, смотря на меня.
   - Славик! Да что ты такое говоришь?
   - Нет... ты запрёшь... - мальчик вскочил, испуганно отступил от меня, - Не бывать в небе двум солнцам. Не бывать в стране двум королям.
   - Славик! - потрясённо выдохнул я.
   Младший брат медленно отступал назад. Подальше от меня. Я испугался, что сегодня потеряю обоих моих братьев. Один переступит Грань от потери крови - вот как встревожено возится с ним Докучай - а в сердце Славика сгорит любовь ко мне. О, только бы вернулся отец! Лучше снова стать никем, но тогда хотя бы близкие будут целы! Хотя бы я буду жить в их сердцах! Или пусть меня свергнут другие друзья Борислава! Я устал... я устал, что люди гибнут из-за меня...
   Крики Докучая и младшего брата долетели откуда-то издалека...
  
   Ещё не начинало светать. Осенняя роса холодила ноги даже сквозь сапоги. Дворцовый парк был безлюдный, мокрый и мрачный. Цветы с клумб уже почти все сорвали - и беззубыми ртами зияла с клумб голая земля. Там где ещё недавно были цветы...
   Ветер пробирал до костей. Я кутался в тёплый плащ. Поверх него слабо трепыхался освещающий камень на шнурке.
   Докучай ругался на меня, что здоровье не берегу. Что я своим трудом доведу себя до истощения. Вон как неожиданно грохнулся в обморок в башне. Но мне было как-то душно ночью. Уснуть не мог. Вот и вышел ещё затемно воздухом подышать, поразмять ноги.
   Вдруг донёсся какой-то шум со стороны города. Закрыл глаза, прислушался.
   Кажется, одинокая лошадь скачет по каменной мостовой. Ко дворцу. Всё ближе. Ближе. Вот замерла у ворот... Кому понадобилось во дворец, да ещё и ночью?
   Я задумчиво замер. Парк всё ещё был безлюден. Но у ворот, за стеной, как-то зашумели. Опасность? Беда? Вороги идут? Эх, правильно говорят: пришла беда - отворяй ворота. Ладно, я подожду здесь, узнаю, в чём дело. Если что, помогу искусственными веществами оборонить дворец. Там Славик. Славик... Братишка всё ещё избегает меня и при случайных встречах от него веет холодом вежливости. Равнодушной вежливости... Борислава я потерял. Так и буду мучиться, вспоминая, что он из-за меня заперт в башне. Пока не сбежит, не поднимет восстание. Или найдёт новый способ расправиться с позором...
   Странно, на сердце как-то спокойно стало. Или это я от ветра заледенел и ничего уже не чувствую? Но у ворот дворцовых как-то стихло всё. Посланник идёт во дворец? Они тихо обсуждают новую новость?
   Задумчиво посмотрел на небо. Его закрывали тёмные плотные тучи. Кажется, скоро будет дождь. Или будет очередной промозглый пасмурный день. Что это ты нас дождём обливать надумал вдруг, а, мир?
   Что-то ёкнуло внутри. Невольно взглянул туда, куда потянуло.
   По аллее ко мне шёл... отец в сопровождении нескольких воинов, стражей от ворот дворцовой стены. Вот они заметили мою фигуру и тусклый свет освещающего камня. Вот отец вгляделся в моё лицо, направился ко мне. Спокойно и уверенно. Я узнал его по походке. А по этой старой и простой заляпанной одежде, по заросшему лицу и непричёсанным волосам я бы его мог и не узнать.
   Светлело... Скрипели ветки деревьев от сильного ветра. Отец подходил всё ближе и ближе. Я улыбнулся ему.
   Отец! Живой! Кан не соврал: наш король действительно жив! И теперь он вернулся! Отец вернулся! И теперь я смогу отдохнуть! Но... что это он делает?..
   Мстислав, когда между нами оставалось немного, вдруг остановился. Сорвал с пальца кольцо и швырнул в меня. Кольцо ударило меня по плечу, зашипело от столкновения с тканью. Соскользнуло по руке. Туда, где были мои...
   Сначала затрещали искусственные камни на браслетах под рукавом и плащом. Потом заискрилось брошенное кольцо, падая к моим ногам. Искр стало больше. Разноцветных... жгущих... леденящих...
   Кольцо, которое я ему подарил для защиты... я не учитывал, что отец бросит его именно в меня! Не учитывал...
   Растерянно посмотрел на короля Черноречья. Тот испуганно смотрел на меня. Кажется, и он не подумал, что у меня могут быть при себе другие искусственные вещества...
   Загорелись, разрываясь на клочки, камни на моём рукаве. Я отчаянно закричал.
   Горячие кусочки, падая к моим ногам, взрывались... От грохота я оглох...
   Я не учёл, что он кинет кольцо с искусственным камнем в меня... Он не учёл...
   От взрыва меня подняло в воздух. Успел заметить надо серое небо, закутанное облаками... и меня сильно приложило о землю... Аж дыхание перехватило... Продолжали шипеть и сгорать искусственные камни на моей руке... Зашипели каменные браслеты на другой...
   Странно... кто заткал кроны деревьев огненно-кровавой тканью?.. Кажется... это шёлк... такой блестящий... Небо заткано легчайшей тканью... серо-голубой... нежно-голубой... О, как много дыма... задыхаюсь...
  
   Кажется, меня трясли... перед глазами плыли разноцветные пятна... шипели вокруг искры... Где-то кто-то кричал... Я падал в бездну... Разноцветные нити прошили моё тело насквозь... дотянулись до крови... кровавые нити в сосудах... чёрные нити, сплетающиеся с моей кровью... жёлтые нити... меня жгло изнутри... лёгкие сгорали... не хватало воздуха... голубые нити удушающим пологом легли мне на грудь...
  
   Вдруг мир снова стал прежним... мои ноги не касались земли... я висел в чьих-то жёстких сильных руках... меня трясли... меня тряс отец... Отец...
   Слабо улыбнулся ему... Отец жив... Наш король жив... Мстислав жив... если я не брежу... если это не бред...
   - Что ты натворил в моё отсутствие, щенок? - мрачно спросил король.
   - Неужели, тебе ещё не поднесли новые свитки? - устало спросил я.
   Снова исчез куда-то воздух... Его как будто выжгли из окружающего пространства...
   - Отвечай, когда я тебя спрашиваю! - лицо Мстислава расплывалось, - С твоим братом я позже...
   Я видел только голубые нити в моей груди... они смешались с раскалённым воздухом... с моей кровью... Нити?.. Те самые Нити? Из основ... веществ... я... вижу их?
   Слова долетали как будто издалека...
   Кажется, дождь пошёл... капли воды упали на моё лицо... Я облизнул их... такие прохладные... живые...
  
   Вокруг ничего не было. Пусто. Разве что у ног моих тянулась дорога. От моих ног и куда-то в пустоту. Там, вдалеке, мерцали звёзды. Странно, уже вечер?..
   Недоумённо развернулся. Почему-то показалось, что рядом кто-то есть.
   Она сидела на краю пропасти, на высоком камне. Непонятная ткань платья, неподвижная, как и её длинные волосы, спадающие ей по плечам, тянущиеся по земле... Женщина... или девушка?.. Возраста не разобрать. Но её глаза... эти мудрые и ласковые глаза... в них было столько теплоты, что что-то внутри меня вдруг потеплело.
   - Ты...
   - Я - Мириона, - она грустно улыбнулась.
   - Мир... наш... ты - это он? Или она?..
   - Вы зовёте меня Мирионой, - женщина в мгновение вдруг очутилась передо мной. Тянулись по земле её длинные и красивые, живые волосы... - Можешь считать, что с тобой говорит душа Мирионы. Но это не важно.
   Я осторожно выглянул из-за её плеча. Там, в пропасти я вдруг увидел где-то глубоко внизу землю... лес... поле... город, казавшийся таким игрушечным... Цепочку гор... тоже крохотных... Звуки мира не долетали до нас...
   - Я... за Гранью?
   Она грустно кивнула. Я устало сел на землю.
   Значит, теперь я за Гранью. Теперь всё. Не рассчитал... Но я же не думал, что отец кинет подарок в меня!..
   - Он не хотел тебя убивать, - печально сказала душа мира, присаживаясь около меня.
   Прикосновение её руки какое-то странное... нежное, как вода в роднике... тёплое, как солнечные лучи... от неё пахло цветами и травой... и влажной землёй... и речной прохладой... запахи сменяли один другой... и ощущения от её касания - тоже...
   - Мстислав просто рассердился. Хотел тебя напугать, - уверенно продолжила Мириона.
   Растерянно спросил:
   - Ты... читаешь мои мысли?
   - Я же мир ваш, - горькая улыбка, - Я вас вижу и слышу. Я чувствую вас. Но он, правда, не хотел тебя убивать. Мстислав теперь страшно напуган.
   Значит, он тоже не рассчитал, что у меня при себе могут быть другие искусственные вещества...
   Я было вздохнул... точнее попытался, но тело не слушало меня... тело... какое-то полупрозрачное... словно и не моё...
   Глупо так уходить... И он тоже не этого хотел... Но он не виноват. Это мне не следовало таскать при себе столько искусственных веществ. Учесть, что он кинет в меня кольцом... Но я не подумал, что отец использует подаренное ему оружие против меня... Не учёл...
   - Земли отравлены, - тихо и устало сказала женщина, - И вода.
   Растерянно взглянул на неё.
   - Вами отравлены, - добавила она с горечью.
   Внутри что-то болезненно сжалось. Не сердце. Оно уже не трепыхалось. Какой-то другой маленький комок. Маленький и тёплый. Светящийся. Душа?.. Это моя душа?..
   - Мной?
   - Алхимиками. Сильно... отравлены...
   Грустно посмотрел на край пропасти. Туда, где скрывался мир... жизнь... люди, у которых были какие-то планы и мечты... Значит, скоро ещё кто-то уйдёт за Грань... хотел быть полезным для людей, но... выходит, и я как-то причастен к чужим уходам... Зачем вообще я жил?!
   - Эпидемия пройдёт по Светополью, Черноречью и Новодалью.
   Вздрогнул. Так много земель захватит?..
   - Это уже предрешено. Слишком много отравы в земле и воде. Вода разнесёт её ещё дальше. Ты первый, кто пострадал.
   Значит, из-за алхимиков много людей быстро угаснет.
   - Долго, - сердито поправила меня Мириона, - Они будут долго угасать.
   - Это...
   - Вы назвали эту болезнь "Проклятьем алхимиков".
   "Проклятье алхимиков"... Если бы я мог, то застонал бы или ударил себя по голове! "Проклятье алхимиков"... кошмар всех "творцов камней"... Болезнь неизученная, неисследованная... Все, кто попадал ей в лапы, погибали. Медленно, мучительно... Никто не знал её причин... никто не придумал от неё лекарство...
   - Ты уйдёшь первым. Слишком много возился с искусственными веществами. И сейчас в твоём теле слишком много яда.
   Значит, таково моё наказание... Такова моя награда за стремление улучшить жизнь чернореченцев! Ну, что ж... теперь надлежит спокойно принять, что заслужил. Ответить за всё. За все души, которые погибнут в будущем из-за меня.
   Почему-то я смог закрыть лицо руками. Только я видел сквозь них... это было бесполезно... всё было бесполезно... Всё, чем я жил!
   Мы долго молчали... или недолго?.. Здесь не было времени... здесь уже начиналась вечность... Только я с ужасом понял, что даже за Гранью во мне всё ещё живёт моя душа. Все мои чувства... всё моё раскаяние... вся моя боль... всё осталось со мной. Всё уйдёт вместе со мной...
   Цветана... успеет ли она покинуть Черноречье? Сможет ли выжить?
   Цветана... я вдруг так отчётливо вспомнил её смеющиеся глаза... её лицо...
   Цветана... ты, твой облик и эта нежность тоже уйдут вслед за мной... Душа забирает с собой память о самых важных людях, когда уходит из жизни...
   Жаль... мне правда жаль, что я так недолго был рядом с тобой! Жаль, что я так много думал о делах, о стране и так мало, совсем кроху - о тебе...
   - Слушай... - сказала Мириона наконец. - Там идёт дождь...
   - Какая мне теперь разница, какая там погода?!
   - Там идёт дождь, - добавила она устало, - Я пытаюсь смыть с твоего тела хотя бы часть ядовитых веществ.
   - А разве это что-то изменит?
   Женщина говорила, не слушая меня, устало глядя куда-то вдаль:
   - Я пробую отдать тебе силу из магического слоя вокруг дворца...
   Она вдруг дрогнула. Мгновение - и уже стояла надо мной, подрагивая от усталости, смотря на меня тускнеющими глазами:
   - Если ты захочешь жить, твоя душа будет бороться. Ты сильный. Может, у тебя появится ещё немного времени.
   Вскакиваю. Кричу:
   - Так я буду жить? Буду?!
   - Немного... ещё... - взгляд куда-то сквозь меня, - Около полугода у тебя, возможно, будет, - Мириона вдруг взглянула прямо мне в глаза. Страшное, измученное было у неё лицо, - Я прошу тебя о помощи, Вячеслав! Помоги!
   - Разве... я могу что-то сделать?
   - Ты сильный. Ты истинный алхимик.
   Потрясённо выдохнул:
   - Кто?!
   Ведь... их могло и не быть на свете вовсе, истинных, прирождённых алхимиков! Тех, которым не нужны учебники и схемы. Потому что они с самого рождения чуют, что и с чем нужно смешать и для чего. Им не нужно учить, где какие Нити, основы... потому что они видят их и так... Они видят основу мира, основу всех веществ... но... я же не такой! Я никогда не видел Нитей!
   - Ты будешь их видеть. Сможешь. После сильного потрясения душа может или погаснуть, или разглядеть мир ещё лучше. И ты алхимик. Ты умный. Твоя душа сильная. Люди слушают тебя, - душа мира торопилась, волновалась, - Помоги, Вячеслав! Умоляю тебя, помоги! Спаси их! Всех этих людей... Спаси их!
   - Н-но... что я могу? На что я гожусь? Полуживой... и если я выживу, то лишь ненадолго...
   - Найди лекарство от "Проклятия алхимиков"!
   Я растерянно смотрел на неё. Никто не смог. Никто же не смог за века существования алхимии! Так разве ж я смогу? У меня и времени-то почти не осталось! Если вообще выживу...
   - Найди лекарство от "Проклятия алхимиков"! - с мольбой выдохнула душа моего мира, - Ты сильный. Ты умный. Люди слушают тебя. Ты будешь видеть Нити... Спаси их! Пожалуйста! Спаси этих людей! Когда люди мучаются, то я тоже мучаюсь... Я плачу от твоей боли... я плачу от боли других... ваша боль - это моя боль... но я не смогу спасти вас в одиночку! Слишком много яда!
   Обычно в таком смятении и отчаянии женщины плачут. Но она не плакала. Она просто стояла и смотрела на меня. Но было в её взгляде столько боли... столько боли внутри её бездонных глаз... и я вдруг ощутил эту боль как свою... как свою собственную боль...
   Просто... люди - часть этого мира. И мир чувствует их боль, как свою собственную. Но наши души - часть этого мира. Или этот мир - часть наших душ? И моя душа чувствует её боль как свою... всегда чувствовала... я просто в жизни этого не замечал!.. И... в старых легендах говорилось, что мир живой... что наш мир умеет чувствовать... он разумный... Наша Мириона живая и разумная... я не верил, но... так и есть... Когда-то люди Первого народа говорили с ней... по-простому общались... дружили... Потом разучились её слышать, перестали понимать... Но я понял её! Я смог услышать голос Мирионы! Она умоляет меня о помощи! Меня, простого человека, прозванного "книжным червём"! Но... если я что-то смогу... может, стоит хотя бы попытаться? Ради Цветаны... ради Алины... ради всех остальных... Полгода - это не так уж и мало...
   Я осторожно взял её руки, сжал её пальцы между ладоней... странное ощущение теплоты...
   - Не плачь, Мириона. Я сделаю всё, что смогу!
   Душа мира мне улыбнулась. Столько надежды, столько счастья появилось в её глазах! Что-то внутри меня потеплело от её надежды и ощущения её радости. Мы - это часть мира. Мир - это часть нас.
   - Как мне выжить? - тихо спросил я, - Как мне выжить, чтобы попытаться справиться с этой болезнью? Или... это просто сложное отравление?
   - Ты прав. Это очень сложное отравление. Нити искусственных веществ глубоко въедаются в тело, в твои Нити, в твой магический слой... Дождь идёт... Там дождь идёт... - она вдруг высвободила свои руки, мягко подтолкнула меня в спину, - Иди... иди скорее! Чтобы успеть выжить! Иди быстрей!
   И снова подтолкнула меня. К пропасти. Значит, я туда должен уйти. Ну, ладно.
   - Бывай! - почему-то ляпнул я, обернувшись, вместо слов прощания.
   Женщина улыбнулась, тепло-тепло. И снова внутри меня всё залило теплотой. Она робко подняла руку, повторяя человеческий жест. Я улыбнулся ей, отвернулся и быстро пошёл вперёд. В пропасть. Чтобы жить. Чтобы бороться.
   Лишь на мгновение остановился на краю. Мир подо мной... был так красив! Отсюда, с краю... мне слышны какие-то звуки... песня ветра... шелест листвы под окнами... чьё-то прерывистое дыханье где-то рядом со мной... Ну, ладно, я пошёл.
   Я сделал шаг вперёд. И провалился в жизнь...
  
   Потолок был смутно знакомым... Каким-то потускневшим... Рядом кто-то был... большой и тёплый... сидел на постели возле меня...
   Посмотрел в бок. И растерянно вздрогнул.
   - Ты... плачешь?
   Отец сгрёб меня в объятия, так судорожно сжал в сильных руках, что я едва не задохнулся. Горячие капли падали мне на голову, на лицо... Отец... плачет... из-за меня? Так... ему не всё равно? Ему не всё равно?!
   Мы сидели так долго... Было душно... то ли от его объятий, то ли от тепла его тела...
   Голубые тусклые нити где-то в груди тянулись к лёгким...
   Я вздрогнул. Король торопливо выпустил меня, заглянул мне в лицо:
   - Тебе плохо, сын? Пить хочешь? Я лекарей позову... - осторожно опустил меня на подушки. И быстро двинулся к выходу из моей спальни.
   Сын... кажется, он впервые назвал меня сыном! Просто сыном... и это так хорошо! Ради этого стоило заболеть! Стоп... я же болен... я страшно болен... мне осталось только полгода или около того...
   - Вячеслав, стой!!! Ты спятил?!
   Мир немного помутнел. Ноги задрожали. Я опёрся рукой о кровать. Отец возник около меня как-то неожиданно.
   - Щенок, ты спятил?! Марш в кровать! Ты едва только пришёл в себя! Лекаря и алхимики все как один твердили, что ты был на Грани! Ты не слышишь меня? - он взволнованно сжал мои плечи, легонько встряхнул, - Ты... - голос его дрогнул, - Не слышишь меня?..
   - Мне надо спешить...
   - Ты едва Грань не перешёл! Куда спешить? - король торопливо запихнул меня в постель, одеялом укрыл, подоткнул концы вокруг меня.
   Отец заботился обо мне... так открыто... это было так непривычно... и так мило... И... я не могу ему сказать... что это хрупкое счастье - это ненадолго... Смотрю в его встревоженные глаза - и не могу. Впрочем, так у меня будет больше сил, чтобы бороться с болезнью. Потому что в этой жизни у меня есть отец...
   - Можешь... позвать Докучая? Это молодой алхимик... он уборщик в Школе алхимии близ Связьгорода и... мой друг...
   - А ещё этот парень - глава отряда камней и трав? - король усмехнулся.
   Растерялся. Он задумчиво пояснил:
   - Я все твои записи читал, когда ты был без сознания... на Грани... Ладно уж, раз со мной не хочешь общаться, велю, чтоб друга твоего привели.
   - Я не...
   Неужели, так просто? Раз - и счастья не стало. И я снова кого-то потерял...
   - Да я пошутил, Вячеслав, - отец улыбнулся, широко и тепло, - Найду я твоего друга, не волнуйся. А мне пока надо приструнить королевских лекарей: их глава скоро придёт поговорить о женской школе. Полагаю, снова будет просить "прикрыть этот балаган". Но идея у тебя здравая, мне понравилась. Но ты не прыгай по комнате, спокойно лежи. Понял? Я тебе уши оторву, если от кого-то узнаю, что ты по комнате или по дворцу ходил! На, пока, поиграй, - он достал из кармана какой-то небольшой свёрток и положил возле меня на подушку.
   Недоумённо развернул жёлтую нежную и блестящую ткань... и потрясённо выронил содержимое. Отец наклонился, подобрал с пола и положил возле меня... медальон - знак второго министра и его печать.
   - Не балуй. А то отберу. Всё-таки - важная игрушка для государственных мужей, - Мстислав подмигнул мне.
   Знак второго министра страны... и его печать...
   - Как уже говорил, твои записи читал. Кое-что мне не понравилось, но кое-что было любопытно. И я решил, что ты заслуживаешь какого-нибудь подарка за твои труды и заботу о стране. Но знака первого министра дать не могу. Во-первых, Радомысл прилично себя вёл в моё отсутствие, тебе помогал, Борислава пытался приструнить. Во-вторых, у тебя бы от чрезмерных привилегий и обязанностей не осталось бы времени на заботу о Школе алхимиков близ Связьгорода.
   - А...
   - Теперь ты и официально отвечаешь за неё, - подмигнул мне отец.
   Но...
   - Думаешь, я не знал, кого в Школе почитают больше всех? - король усмехнулся, - Да я знал, знал! Мне просто было интересно посмотреть, сможешь ли ты в одиночку с нею управиться. А у тебя неплохо получалось, даже когда я назначил министра Вояту официальным главой Школы. Как ты его обошёл, хитрец! Жаль только, вы там оружием мало занимались, а всё какой-то ерундой... Мази, лекарства, противоядия...
   Но Борислав? Он...
   "Жив твой Борислав"
   - Так брат жив? Ты отпустил его?
   - Я вроде ничего не говорил, - Мстислав недоумённо прищурился. - Ну да, жив он. Что этому щенку станется? Когда оправится, я ему уши оторву. Выпорю хорошенько. И отправлю куда-нибудь доски строгать или камни носить. До сих пор не могу разобраться со всеми последствиями его поступков, - он вдруг вздохнул, как-то сгорбился, - Мне сегодня ещё и извинения приносить, Вячеслав. Прилюдно. На главной площади Связьгорода. Славомиру. Мальчонка единственный, кто выжил из всей семьи одного из самых верных моих слуг. И других толковых людей Борислав не пощадил...
   "Он ничего не говорил"
   - Чего?
   "Это я сказала. Я - Мириона"
   - Я Бориславу ни этой, ни других выходок не прощу, - глаза короля гневно сверкнули.
   "Только ты ему не говори, что меня слышишь. Вряд ли поверит"
   А...
   "Мы теперь сможем разговаривать с тобой"
   Ну, ладно... так даже интересней... Стой, а ты можешь мне рассказать про противоядие от "Проклятия алхимиков"? Наверное, ты знаешь? Ты же мир! Верно?
   "Как у вас говорят... разбежался! - голос мира был как будто насмешливым, впрочем, сразу же погрустнел, - Я не могу рассказать, Вячеслав. Просто не могу. Иначе вы ничему не научитесь. Но противоядие существует"
   "Даже когда я у Грани буду, не скажешь?"
   "Ты всё равно не поверишь. И иначе вы ничему не учитесь"
   "Но всё-таки оно существует, так?"
   "Конечно, - уверенно сказала Мириона, - если есть огонь, то есть и вода. Если есть небо, то есть и земля. Если есть болезнь, то есть и причина, и лекарство. Если есть яд, то..."
   "Где-то будет противоядие, нейтрализующее его!"
   "Именно, - мир, кажется, был доволен моим прозрением, - Ты только найди его, умоляю!"
   "Я постараюсь, правда. Я очень хочу спасти всех людей!"
   "Нет... не из-за этого... хотя и из-за этого тоже... - голос Мирионы стал как будто смущённым, - Просто... просто ты мне нравишься. Очень нравишься, Вячеслав. Ты добрый и справедливый. Я буду плакать дождём, если ты погибнешь. И я буду смеяться радугой и солнцем, если ты найдёшь лекарство. Просто... я люблю добрых людей"
   Э-м... как-то неожиданно слышать признание в любви от мира... А...
   "Славик не сердится. Он сам страшно перепугался, когда ты был на Грани"
   "Так... всё-таки что-то расскажешь?"
   "Что смогу. Не всё"
   - Отдыхай, - строго сказал отец - и вышел.
   Я выждал, пока звук его уверенных твёрдых шагов затих вдали, растворился среди других шагов, твёрдых от воинов и торопливых от служанок. Вылез из кровати. Босой. Опираясь о мебель, тихо прошёл к стене. Опираясь о стену, дошёл до окна. Выглянул наружу.
   Прохладный ветер сыпанул в комнату пригоршню разноцветных листьев и будто бы... взъерошил мне волосы.
   "Взъерошил" - подтвердил мир.
   А...
   "Да, и тлёй я хотела тебе показать на те травы. И, особенно, на Мальцвет. Докучай правильно сказал"
   Подумать только, я теперь с самим миром могу говорить!
   Зажмурился. Глубоко вдохнул воздух, выдохнул... Взглянул на мир и потрясённо замер.
   Казалось, что все деревья, здания и люди затканы разноцветными тканями... множеством видов и расцветок тканей! Таких ни у одного купца никогда не видел! Ярких! Нежных! Такого разнообразия узоров и фактур не видел нигде! Таких... нитей... разных цветов, разной толщины, разной фактуры... они пронизывали всё вокруг, всё живое и неживое... О, это было изумительное зрелище! Никогда, даже во сне я не видал ничего подобного! Так красиво! О, как красиво! И... Нитей?!
   "Нитей" - подтвердил мир.
   Я моргнул - и чудесная картина исчезла. Впрочем, стоило мне огорчиться и захотеть вновь увидеть это, как видение повторилось... Красота...
   Я ещё раз глубоко вдохнул прохладный и свежий воздух... Душновато как-то в комнате... И эти голубые нити на груди... Кажется, их раньше не было... И тех, других, прилипшим к разным частям тела... разных нитей...
   Ну, ничего! Мириона сказала, что лекарство существует! Лекарство от "Проклятия алхимиков" где-то существует. Значит, есть надежда. И у меня и у тех людей, которые заболеют вскоре после меня. А вообще, если так подумать... Шесть месяцев - это не так уж и мало... Шесть месяцев жизни... и лекарство где-то точно есть! Значит, я ещё повоюю!..
  
  22.10.2015
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"