Брайн Ю.А. : другие произведения.

Дочь Анастасии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Юлия Брайн

ДОЧЬ АНАСТАСИИ

   Благодарю за терпение и понимание:
  -- родителей
  -- сестру
  
   За поддержку и советы:
  -- Марию Рыбакову, мою самую близкую подругу, которая одна из первых прочла мой роман. И всегда верила меня, и поддерживала.
  -- Самохину Татьяну и ее маму Надежду, давшие необходимые консультации в медицинском вопросе.
  -- Брюса Хоровитца, отвечавшего на некоторые юридические вопросы.
  

***

   Почему я решила написать книгу, которую я назвала "Дочь Анастасии"? В этой книге, я хочу показать, какую огромною ношу несет женщина на своих плечах. Перед каким она стоит выбором, и от чего отказывается. В этом романе я хочу рассказать о девушке, женщине, которая, несмотря на превратности судьбы, смогла выйти, и встань на ноги, после того, что с ней сделала жизнь.
   В нашей с вами жизни женщина никакая не слабая, каждая из нас сильная личность. Но, пройдя всё, что проходит женщина, она обретает стальной стержень внутри себя. Никто так много не страдает как женщина...
   "Счастье - это когда тебя понимают" - так охарактеризовал понятие счастья десятиклассник в фильме "Доживем до понедельника". И я полностью согласна с ним, а Вы?
  
  
   "... как странны эти речи, маски!
   Понятны, ли тебе? - Бог весть!
   Ты твердо знаешь - в книгах сказки,
   А в жизни, только проза есть..."
   А. Блок.
  
  
  
  
  
   "Нет большего подспорья для эгоистической жизни, как занятие искусством ради искусства. Деспот, злодей непременно должен любить искусство".
   Л. Толстой
  
  
  
  
  
  

ГЛАВА 1

   Семья Лачугиных состояла из четырех человек: мать, отец, и две дочери. Жили в полуразрушенном доме, где скрипели полы, и через каждые два года появлялись новые трещины в стенах. Дом оседал, ему требовался капитальный ремонт. В доме прибрано, чисто, наволочки на подушках тщательно выглажены, покрывала аккуратно застелены. Всего три небольшие комнаты: спальня дочерей, спальня родителей, гостевая комната, туалет и ванная. Кухня была пристроена с наружной стены и называлась "летней" кухней.
   Отца девочек звали Владимир Лачугин. Это был крупный мужчина лет сорока, с густой копной каштановых волос. Он занимал высокую должность в оргкомитете, и поэтому на столе появлялись такие продукты как: мясо, рыба, рис и вино. В деревне семья Лачугиных считалась зажиточной, потому что, ко всему прочему у них был свой скот: корова, три свиньи, а также с десяток кур и один задиристый петух, голосящий по утрам так, что слышали соседнем селе.
   Мать - невысокая блондинка, красивая женщина с нескладным характером, пользовалась у мужчин успехом. Она любила чистоту, правда, не умела готовить, о чем муж узнал только после свадьбы. Звали ее Анастасией, и это имя шло ей.
   Шло время, и когда дочери Зое исполнилось восемь лет, в семье Лачугиных родилась еще одна девочка, которую не долго думая, назвали Марией. С рождением сестры Зоя, высокая, и очень красивая девочка превратилась одновременно и в няню, и в уборщицу, и в кухарку. Зоя хорошо училась, у нее не было четверок, хотя учеба давалась ей нелегко. Но мать не хотела ходить на родительские собрания, потому что это неинтересно. Ей было стыдно за дочь, которую всё время хвалили.
   С появлением второй дочери, как часто бывает в семьях, мать и отец выбрали себе по любимице. Маша стала любимой дочкой отца, а матери досталась дочь, за которую ей было стыдно. Но все люди разные, и жить бы стало неинтересно, если бы все мы оказались похожи друг на друга. Зоя родилась в конце октября, по гороскопу - Скорпион, и может быть поэтому обладала упорным характером. Это была сильная личность, способная перенести все трудности жизни.
   Обычно после школы Зоя брала ведра и шла за водой к колонке. Колонка находилась в конце улицы, и никого не волновало, тяжело ли Зое или нет. В любую погоду, зимой и летом носить воду, была ее обязанность. Чтобы что-то приготовить, необходимо натаскать четыре или шесть ведер, как минимум. Когда на дворе - лето, у Зои не возникало проблем, разве что, после таких упражнений болели руки недели две. Но зимой, носка воды превращалось в ужасную пытку. Зоя набирала ведра, но дорога была скользкой, не раз падая и выливая всю воду, доходя к заветной двери. В такие моменты, идя вновь к колонке с пустыми ведрами, Зоя ничего не говорила. На ее лице - была боль. Окоченевшие руки отказывались слушать, но она шла вперед. По лицу медленно катились слезы.
   Натаскав шесть ведер воды, школьница принималась за приготовление пищи. Уже в десять лет она научилась варить настоящий украинский борщ, и готовила на всю семью. После ужина Зоя принималась за мытье посуды. Это тоже ее обязанность. В начале второго ночи притаскивала на кухню тяжелый портфель, и садилась за уроки. А в четыре утра, складывала учебники и, ложилась спать.
   В начале восьмого ее будили, сестру надо отвести в детский садик. А ровно в восемь в школе звучал звонок, предупреждая о начале урока. Зоя Лачугина снимала мокрые войлочные сапоги и ставила в классе на батарею.
   После уроков она шла за сестрой, всё с тем же неподъемным портфелем. Забирала Машу, оставляла дома, а сама шла опять за водой, беря уже в сотый раз алюминиевые ведра.
  
  
  

ГЛАВА 2

   Прошло одиннадцать лет, и сестры выросли. Зоя окончила школу с отличием, и получила красный аттестат, уехала в Ленинград поступать в Университет на экономический факультет. Такие факультеты были и в Киеве, и в Харькове, но она решила поступать именно в Ленинградский экономический.
   Приехав из небольшой деревни, девушка решила покорить Ленинград. Прошагав немало улиц и найдя серое здание во дворе, Зоя вошла в общежитие... Пройдя по коридору, она нашла комнату, в которой предстояло поселиться.
   Дверь открылась и небрежено стукнулась о спинку кровати. Все три сожительницы были на месте. Они сидели на дальней кровати, что у окна. Сетка кровати едва не доставала пола. Девушки играли в карты. Они мгновенно отреагировали на шумно открывшуюся дверь. На пороге стояла высокая девушка, небогато одетая с двумя небольшими чемоданами в руках.
  -- Эй, ты чего, не могла поосторожней? - грубо спросила полная девушка, сидевшая лицом к двери.
  -- Не груби, Света, что у тебя за привычки? - сделала замечание худая девушка.
  -- Извините, я... не хотела...- тихо ответила Зоя.
  -- Проходи, ты новенькая? - дружелюбно спросила Алена. Она так и застыла, держа колоду карт.
  -- Да - Робко ответила приезжая, немного побаиваясь своих новых подружек.
  -- Проходи, чего стоишь? Только сквозняк делаешь! - опять начала Светлана.
  -- Не обращай внимания на нее, она грубая, но не злая. Заходи - Защищала Аленка Свету. Зоя Лачугина вошла, поставила свои вещи на пол, и осмотрелась.
  -- Да, не номер люкс, но жить можно! - заметив, как новенькая оглядывает комнату и стены, сказала Марина. Зоя посмотрела на старую кровать, где лежали тонкое одеяло, пододеяльник, полотенце и не глаженная наволочка, и посмотрела на девчонок, которые с интересом наблюдали за каждым ее движением.
  -- Проходи, вот это твоя кровать. Теперь нас будет четверо, веселей, будет... - начала Светлана.
  -- Тебя как зовут? Откуда ты? - вставая с кровати, сказала Алёна.
  -- Зоя. Из Харькова.
  -- Ух, как далеко! Украинка, значит...
  -- Не мешай, пусть освоится! - снова сделала замечание Алёна, и укоризненно посмотрела на Светку, которой шел двадцать первый год. Она считалась старшей, и неплохой девчонкой, поэтому с ней обходились снисходительно.
  -- Зачем приехала? Учиться? - продолжила Алена.
  -- Да, в Ленинградский попробую на экономический...- уже смелее говорила Зоя.
  -- Сколько тебе лет, Зоя? - тоже встав с кровати и подходя к новенькой, спросила Марина.
  -- Девятнадцать ... - Я разложу вещи? - спросила Зоя разрешения у соседок по комнате.
  -- Конечно, конечно. Меня зовут Алена, мне двадцать лет - и девушка показала на себя рукой, - Вон, там, видишь, сидит, это наша Светка, ей 21 будет! - и Алена показала на полную девушку, которая тщательно перетасовывала потрепанные карты.
  -- А меня зовут Марина, мне, как и тебе девятнадцать. Я приехала из Волгограда. - Подошла Марина, высокая и красивая девушка с длинными до поясницы черными волосами, и протянула руку.
  -- Очень приятно, Марина. - Засмущалась Зоя.
  -- Надеюсь, что жить мы будем, дружно? - Вздыхая, сама себе сказала Света.
  
   После знакомства сели пить чай. Вскоре они стали хорошими подругами. У Светки отец работал на мясокомбинате, а мать на маслокомбинате. Поэтому ей иногда привозили, то куру, то кусок сливочного масла. И за счет нее все четверо питались. Бывало возьмут кастрюлю, кинут кусочек масла, накрошат лука, и вот сварили суп.
   Зоя поступила, и училась хорошо, поэтому ей выдавали стипендию в размере 48-ми рублей. Аленка тоже училась в том же университете, только на медицинском и на втором курсе. Света провалила экзамены, и поэтому устроилась на работу в книжный магазин, решила поступать на следующий год.

ГЛАВА 3

   Прошел год, как Зоя Лачугина отучилась в Университете. Она хорошо сдала экзамены, и собиралась навестить родителей и сестру. Собрала деньги, купила билет, все подружки ее провожали, говорили, что счастливая. Зоя тоже так думала. А когда приехала, осознала, что это не так. Мать, отец и сестра все были живы, но ни разу не написали ей письмо, не спросили как она там, совершено одна. Есть ли у нее деньги, поступила ли она? Когда Зоя приехала домой, и открыла дверь, она увидела, что мать стоит у плиты, и пытается что-то приготовить. А ее младшая сестра лежит в своей комнате и болтает с подружкой. Да если бы она попробовала так себя вести, в возрасте Маши, ее отлупили бы. Теперь мать превратилась и в кухарку, и в уборщицу, и в няньку. Зое было больно смотреть на нее.
   - Зоя, это ты? Ну, наконец то прителепала домой! А я то думала, ты вообще больше к нам не вернешься! - Сердито встретила мать.
  -- Здравствуй, мам! Как я соскучилась, мам! - И Зоя поставила тяжелый чемодан на пол, подошла к матери. Обняла ее.
  -- Отпусти, а то еще задушишь! Чего приехала, денег просить? Нет денег, да отпусти же ты меня! - сердито ответила мать, упираясь в грудь девушки.
  -- Мам, я так соскучилась, вот накопила денег, и решила приехать, узнать как вы...- растерявшись перед таким поведением матери, - произнесла студентка. Зоя не думала, что ее приезд так огорчит семью, в которой она жила.
  -- Мам, вы почему не отвечали на мои письма, я думала, у вас что-то случилось. Вы получали мои письма? - отойдя от мамы, растерянно спросила дочь.
  -- Получали - нехотя призналась Анастасия.
  -- Тогда почему не отвечали? Я же беспокоюсь, мам...
  -- Некогда было писать, Зоя. Не видишь, я занята! - накричала мать на дочь.
  -- А Машка, ведь она могла написать. Столько лет уже, или до сих пор не научилась? - повышенным тоном сказала Зоя.
  -- Не язви, твоей сестре некогда, у нее уроки. Ей учиться надо.
  -- Учиться? Мам, но ведь когда я училась, я же успевала всё сделать, и воды натаскать, и сварить еду, и уроки ?!
  -- Много ты понимаешь...- вздохнула Анастасия.
   Зоя сняла свое старое пальто, в котором она уезжала, сапоги и прошла к себе в комнату, где теперь жила младшая сестра. Маша не обратила никакого внимания на приезд Зои. Она продолжала спокойно говорить со своей подругой, которая прошла в дом прямо в обуви.
   - Привет, Маш. - Поздоровалась Зоя с сестрой, и увидела ужасные следы грязи на полу. -
   Мария, это что такое? - обратилась Зоя к сестре.
  -- Что? Что там такое? - иронично спросила Маша.
  -- Здесь везде грязь...- и Зоя оглядела пол.
  -- Грязь? Какие проблемы! Подумаешь, ты же вернулась, вот ты и уберешь...- нахально ответила сестра Зои.
  -- Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Я что, тебе служанка?
   возмутилась Зоя. Мария промолчала, но не извинилась. Она обратилась к подруге, и они вместе вышли из комнаты. Зоя осталась одна в комнате, ранее принадлежащей ей, и только ей. Она посмотрела на стол, на подоконник. На нем оказался внушительный слой пыли, на подоконнике завяли цветы. Такое ощущение, что их никто ни разу не полил за время ее отсутствия. Ни разу... Она подошла к столу и выдвинула первый ящик, все ее ранее лежавшие вещи, куда-то пропали, "Может, они просто их переложили в другое место? "- подумала Зоя. Далее подошла к маленькому столику, где хранила заветные вещи: стихи, школьные тетради. Но их тоже не оказалось. "Теперь в этой комнате нет ничего моего". Ради интереса взяла тетрадь Марии и быстро пролистала. Этого ей хватило, чтоб понять, как учиться сестра. Почти в каждом домашнем задании ошибки, и исправления учителя. Почти через каждые два задания красной пастой было написано: "Мало стараешься, пиши аккуратно". Она положила тетрадь на место и, оглядела комнату, в ней царил полный беспорядок. В комнату вошли, - это Маша, проводила подругу, и вернулась в свою комнату.
  -- Не ожидала Маша, не ожидала от тебя, что ты ...
  -- Да, перестань, чего волнуешься, не хочешь убирать, мама уберет. - спокойно ответила Маша.
  -- Тебе ее не жалко? Она ведь наша мать...- Зоя не могла понять, что же произошло.
  -- Мать, как мать...- протянула Мария. Зоя демонстративно оглядела комнату.
  -- Почему у тебя такой беспорядок? Ты хоть изредка, вытираешь пыль?
  -- Иногда, да.
  -- И как часто?
   - Ты, что, приехала, только для того, чтобы мне указания давать? - вопросом на вопрос ответила младшая сестра. Зоя промолчала. Раньше, чтобы появилась хотя бы одна пылинка, у мамы должны быть какие-то срочные дела. Она молча вышла из комнаты, которая в прошлом принадлежала ей, и пошла на кухню.
   Мать уже сварила суп, и принялась резать овощи на большой деревянной доске. Она не обратила никого внимания на дочь, которая пришла на кухню, и смотрела на нее вот уже пять минут. Зоя не выдержала первой.
  -- Мама, что у вас случилось? Где папа? Почему в комнатах такой бардак? Ты же всегда так любила чистоту, что случилось? - глядя прямо на женщину, спрашивала дочь.
  -- Ничего не случилось, ты приехала. Зачем ты приехала? Все равно денег нет. Я устала, вот что случилось. - все ещё строго говорила мать Зои.
  -- А от чего ты устала? Меня рядом не было, от меня ты не могла устать...На кухне каждый день? Ведра таскаешь? Готовишь? Ты от этого устала? - язвительно спросила дочь.
  -- Да, Зоя. Устала я, от такой жизни... И Машка не хочет помогать совсем. Плохо учится, не помогает...
  -- Я в ее возрасте и ведра таскала, и убирала, и еду готовила, хорошо училась. Это отец ее совсем разбаловал. Где он, мам? - обиженно спросила Зоя.
  -- Скоро придет...
  -- Мама, а ну посмотри на меня...- и дочь подняла подбородок Анастасии. Та посмотрела в глаза и, рывком убрала подбородок из рук дочери. Девушка увидела синяки на лице матери. Они были заметны, но мать их маскировала. От глаз дочери это не удалось скрыть. - Мама, что случилось? Он тебя, что бьет? Он тебя - бьет? Господи, да что у вас случилось? Это из-за Машки? Да, мама?
  -- Нет, дочка, ничего страшного, я упала. Сейчас очень скользко, упала, и вот...- неправдоподобно говорила Анастасия.
  -- Чушь, я так и знала, что ты мне так ответишь. Значит это правда, он тебя бьет! - повысила голос Зоя. - Мама, и ты ему позволяешь, позволяешь делать это?
  -- Прекрати, Зоя! Это было то всего лишь один раз, и все. Ничего страшного - усердно кроша овощи, и по-прежнему пряча глаза, отвечала мать.
  -- Ты понимаешь, что за первым разом пойдет второй, третий... и так далее. Мама, почему ты мне не написала, я бы сразу приехала, сразу... Ну почему ты мне не написала, мамочка...- отходя от матери и, подойдя к окну в кухне, запуская руки в свои шикарные, густые волосы сердито прошептала Зоя.
  -- Вот еще, будешь тратить такие деньги на такую ... на такой ... пустяк...
  -- Мама, ты ошибаешься, это далеко не пустяк...Когда он придет? Он знает, что я приехала? Конечно, нет, ну я его встречу... я его так встречу. Понимаю, почему везде такой бардак, теперь понимаю. Но почему Машка не может взять тряпку и вытереть пыль на нашем столе? Вот чего я действительно не понимаю...- Всё еще смотря в окно кухни говорила сама с собой Зоя. Она никак не ожидала, что у нее дома творится такое... ведь они всегда были дружной семьей.

ГЛАВА 4

   Зоя вышла из кухни и прошла в дом. Она снова посмотрела на беспорядок, и подумала: "Почему она мне не написала, почему?" зашла в комнату, которая ранее принадлежала ей. Маша сидела на кровати и что-то читала. Портфель до сих пор валялся на полу, и младшая сестра не собиралась делать уроки.
   Зоя присела на край кровати.
  -- Маша, когда папа придет?
  -- Откуда я то знаю, как обычно поздно .
  -- Маш, почему у мамы синяки, он что ее бьет, да? - упавшим голосом задала вопрос старшая сестра Марии.
  -- Ну, бывает иногда...- протянула девочка.
  -- И как часто такое бывает? - спросила Зоя
  -- Как папа пьяный приходит, так и бывает.
  -- Когда он сегодня придет?
  -- Не знаю, ты ж меня уже спрашивала. Не мешай, видишь - я читаю...- сказала Маша и отвернулась от сестры. Она только делала вид, что читает, и отвернулись, лишь потому, что больше не хочет говорить на эту тему. Зоя всё поняла и повернулась на спину, положила руки под голову, и уставилась в потолок. Она подумала, что виновата в том, что оставила отчий дом и уехала учиться. Если б не это, всё было бы в порядке. Но с другой стороны, она была очень рада, что уехала из деревни. И не нужно таскать ведра с водой, от которых ныли руки и тело. Не нужно каждый день готовить, и мыть посуду. Хотя теперь ей казалось, что это всё такие пустяки по сравнению с нынешней ситуацией. "Если БЫ, да ка БЫ, но эта БЫ всё портит"- подумала студентка и вынула руки из-под головы.
  -- Маша, что ты читаешь? - поворачиваясь к сестре, спросила Зоя.
  -- Чушь какую-то, называется "Сердце и дневник" - не хотя ответила сестра. В основу этого рассказа был положен дневник 11летней ленинградской школьницы, Тани Савичевой.
  -- Ладно, читай, читай. Это я просто так спросила. - и старшая сестра погладила волосы Маши.
  -- Зоя, расскажи как у тебя дела? Как учеба? Наверно интересно, да? - поворачиваясь лицом к сестре, спросила Маша, и пристально посмотрела в глаза - Интересно?
  -- Да, Маш, очень интересно... - ответила Зоя, а про себя подумала, "Когда нечего есть, знаешь, как интересно?"
  -- Расскажи, что-нибудь интересное. -попросила сестра.
  -- Что тебе рассказать, про учебу или про нашу жизнь? - с вздохом спросила Зоя.
  -- И про то и про другое...
   - Хорошо, расскажу про учебу, это намного интересней, чем наша жизнь там. Я приехала, и поселилась в общежитии. Там уже жили три девчонки, одна из них моя ровесница. Они такие хорошие люди... У нас как у Мушкетеров "Один за всех, и все за одного". У нас существует казна, в которую мы сдаем деньги, чтобы потом, что-нибудь купить, и приготовить. Готовим по очереди, то я, то Светка, она у нас старшая, ей двадцать один будет. Как раз за день до ее дня рождения, я должна буду ехать. Праздник будем отмечать, еще не знаю, как, но будем. - Зоя говорила это так легко, как будто рассказывала один забавный случай из своей жизни. Сестра внимательно слушала, и отчасти завидовала. Маше надоело жить здесь, учить эту литературу, историю. Это были ее нелюбимые предметы. По математике она многого не понимала, но, спросить мать, боялась. Мария Лачугина не решалась, так как видела, что мать работает допоздна и готовит каждый день, она очень устает. И может сорваться, если Маша сделает это не в настроение, или не вовремя. Мария слушала сестру и представляла себя на ее месте. Она бы очень хотела жить так, как живет Зоя.
  -- Зоя, а в твоем Университете, вы учите какие- нибудь языки? Мы начинаем с этого года английский... - с деловым видом произнесла Маша.
  -- Да, моя группа учит английский, другие - немецкий. А потом, на третьем курсе я буду учить латинский. Говорят он такой трудный. Его будет вести одна женщина, она очень строгая, Маш, ее никто в Университете не любит, ее все бояться. Я её ни разу не видела, но уже не хочу, чтобы она у нас вела. - Пожаловалась студентка.
  -- Знаешь, а у нас тоже есть одна злюка. Правда, она не учитель, а директриса...
   Девчонки долго говорили, и обменивались мнениями. Болтали про школу, про дружбу и любовь, про родителей. Они говорили и говорили. За окном их комнаты потемнело, сгущались сумерки. Ворона села на ветку старого дерева, и противно каркнула. Солнце почти село, на небе виднелись полоски света. От которого предстал прекрасный закат. Цвета переливались, то оранжевым, то синим или фиолетовым. Такой закат означал, что завтра будет холодно, и подует ветер.
   Владимира Лачугина до сих пор не было. Анастасия сидела в летней кухне, и накрывала на стол. Она испекла пирог с яблоками. Тесто получилось хорошим и прямо-таки дышало, соблазняя всех поскорее его попробовать. В старой кухне чувствовалась праздничная атмосфера. Всё-таки приехала дочь, которую они не видели около года. И уже завтра Зоя должна ехать обратно. Анастасия хотела, чтобы сегодня они посидели как дружная семья. Мать сняла фартук, повесила на маленький гвоздь за дверью, и потянулась. Ее кости затрещали так, что она сама этого испугалась. Женщина была больна, ведь почти у каждого в нашей стране больное сердце. Она подошла к холодильнику, открыла дверцу, и взяла маленькую баночку с надписью "ВАЛЕРЬЯНКА". Накапала в стакан 20 капель и залпом выпила, взглянула в окно и увидела, что бредет муж, совсем пьяный и с ним, еще двое несчастных. Сердце закололо, и она тяжело опустилась на старый разваливающееся табурет.
  

***

   Через несколько минут, в дом, с шумом зашел Владимир со своими дружками. Маша и Зоя вышли на порог, как только услышали громкие голоса мужчин. Их отец был пьян, и сильно ругался. Он был не в состоянии связано сказать ни одного нормального предложения. Его "друзья", по пьянке, говорили какой то бред. Не выдержав поведения отца Зоя решила, что ей нужно прекратить, наконец, это безобразие. Она подошла к отцу и громко сказала:
  -- Привет, папа! Ты, что пьян? - хотя и так было видно, что Владимир сильно набрался.
  -- З-З-Зо-Зоя?! А ты, что здесь д-делаешь? - удивился отец, и поднял свои густые черные брови.
  -- Я сегодня днем приехала, вот ждем тебя, чтобы пойти на кухню... Никто не ел, все тебя ждали.
  -- А я-я не-е го-олоден!- слегка пошатываясь, гордо ответил отец семейства.
  -- Где ты так набрался? Пап? - Больше испуганно, чем зло, спросила младшая сестра Зои.
  -- Не твоё дело, дура! - резко ответил отец. Маша не ожидала такого ответа, и даже растерялась. Зато Зоя просто вскипела. Она не узнавала своего отца, который отдавал матери всю получку, как только получал. Она никак не могла вспомнить, когда отец в последний раз так ругался... Студентка помнила, как мама рассказывала, что как только они познакомились, у папы были такие "выбрыконы". Он мог обозвать маму, а потом долго и не только один день ходить за ней и извиняться... Но со временем, Анастасия его отучила.
  -- Папа! - Зоя, наклонив голову, строго посмотрела на него. Потом повернулась к двум его "друзьям" по пьянке и, не очень вежливо обратилась.
  -- А вы чего стоите, он вам что-нибудь обещал? - подходя к одному из мужиков, от которого ужасно несло спиртным.
  -- Н-нет! - протянул высокий мужчина с щетиной.
  -- А вам? - И девушка обратилась к другому мужчине, он был меньше первого в два раза с маленькими красными, хитрыми глазами.
  -- Н-нет, п-прекрасн-ная незнакомка, - почти на распев протянул низкий пухлый мужчина. От него тоже, как и от первого, ужасно пахло. Разница была только в том, что высокий с щетиной одет намного лучше, и стоял тверже, чем тот, который еле держался на ногах.
  -- Ну, так катитесь отсюда! Поняли, или мне скалку взять? - сказала девушка, сама от себя такого не ожидая.
  -- З-зоя, это что же т-такое п-получается? М-моих д-друзей и на на у-улицу? - возмущался отец.
  -- Да, папа. - робко ответила Маша.
  -- Мария, я п-попрошу т-тебя н-не в-вмешиваться! - сорвался Владимир.
  -- Товарищи пьяницы, попрошу вас удалиться, иначе я вызову милицию - спокойно сказала Зоя.
  -- Ладно, ладно... Уже идем, идем ... подняв руки, поспешил заверить один из друзей отца. Они открыли входную дверь и поспешили выйти из дома. Как только "друзья" по пьянке ушли, Владимир Владимирович начал выяснять отношения с дочерьми.
  -- Зоя, какого черта ты приехала домой, я тебя спрашиваю? Будь ласка, отвечай, когда батя с тобой балакает!
  -- Папа, я взяла отпуск и приехала, я очень соскучилась! - Не понимая отца, говорила дочь.
  -- Ты спрашивала нас, когда уезжала, ты спрашивала?! - повышенным тоном говорил отец девушки.
  -- У меня не было времени, чтобы вас предупредить, все случилось, так быстро оправдывалась Зоя.
  -- Чтоб завтра тебя не было здесь, раз ты такая самостоятельная, живи сама. Сама зарабатывай себе на еду, живи, как хочешь. Я знать тебя не хочу! Поняла? - строго спросил отец.
  -- Но, папа?! Ты, что меня, выгоняешь, да? Папа, ты меня больше знать не хочешь? Что же это получается, если человек совершил какую то маленькую ошибку, он не имеет права на прощение? - почти плача спрашивала Зоя.
  -- Правильно поняла. У меня только одна дочь, которая осталась с нами, - жестко ответил Владимир.
  -- Папа! У тебя двое дочерей, папа да как ты можешь?! - повышенным тоном спросила Зоя
  -- У меня одна, одна дочь, и это не ты, - выплеснул как кипяток он.
  -- Папа, ты будешь об этом жалеть...- хотела хоть как-то прекратить это Маша.
  -- Тебя не спрашивают, молчи! - рявкнул он, Мария не могла ослушаться отца, и промолчала.
   Иногда из-за какой-нибудь ерунды мы теряем близких. Обижаемся слишком часто, но прощаем все реже и реже. По лицу Зои текли соленые слезы, и они жгли кожу. Она не стала слушать остальные оскорбления, она оделась, взяла свои тяжеленные два чемодана, и вышла из дома. "Теперь мне здесь нет места - я чужая"- подумала Зоя, и пошла к кухне, вся заплаканная, обняла мать:
  -- Мам, прости меня. Мне пора. Надеюсь, у вас будет всё хорошо. И когда я приеду насовсем, мы будем опять...Ладно, мам, пока, живите дружно. Машку заставляй работать, у нее плохо с математикой, позанимайся, когда будет время. Хорошо?
  -- Ты же говорила, что поедешь завтра, я уже всё приготовила, и пирог испекла...- расстроилась Анастасия.
  -- Мама, так получается, я не виновата. Я возьму с собой всё это, если конечно, ты захочешь мне это отдать. В общежитии обрадуются наши девчонки...
  -- Конечно, бери всё. Сейчас, сейчас я всё соберу... - заторопилась мать.
  -- Да, ты, не спеши... У меня есть время, еще восемь часов до поезда. - С улыбкой, глядя на мать, говорила Зоя.
   Дверь в кухню распахнулась, и на пороге появилась Маша. На ее полушубке был
   свежий снег, наверно она упала, когда шла от дома до кухни.
  -- Прости, Зоя. Прости его, не уезжай, пожалуйста, Зоя...- умоляющим голосом протянула
   сестра.
  -- Нет, Машка, не могу. После такого, не могу я здесь больше оставаться, не могу, прости...
   Всё? Ну ладно, я поехала, пишите, и я тоже буду писать, когда смогу. Спасибо, мам, - и Зоя
   повернулась к сестре, - Помогай матери, видишь, как ей трудно? Смотри и за ... отцом. Не
   допускай больше, чтобы он... сама понимаешь. Вызывайте милицию, это его пугает. Не
   надолго, но хоть на время.
   Мать и сестра проводили Зою за ворота. Девушка, с двумя чемоданами и одной большой сумкой побрела по пустынным улицам тихой, небольшой деревни. Она шла, и беззвучно плакала, как много лет назад, когда в зиму набирала в алюминиевые ведра воду, доходила до заветной двери своего дома, поскальзывалась, и роняла их. Потом тихо поднималась, и шла опять через всю улицу к колонке, чтобы набрать эту злополучную воду...
   К шести утра, наконец, дошла до вокзала, девушка вся превратилась в сосульку, ее губы приобрели фиолетовый оттенок. Студентка уже будущего второго курса, купила билет, и стала ждать своего поезда, который приедет только через шесть часов. Зоя уснула в кресле, предварительно попросив кассиршу разбудить ее за двадцать минут до отправления поезда.
   Проснулась от сильного чувства голода. До прибытия электрички оставалось всего пятнадцать минут. Зоя вспомнила, что есть целая сумка еды, хорошей, домашней еды. Нашла пирог, он лежал на самом верху сумки и отломила ломоть. Ей было наплевать на приличия, и что о ней подумают. Совершенно наплевать, она была голодна и накинулась на еще теплый яблочный пирог матери, съела его весь. Она знала, что это очень плохо для желудка, это они изучали в университете по валиологии, предмет о здоровье человека, но справиться с нежданно нахлынувшим чувством голода не могла. Проглотив пирог Зоя почувствовала сильную тяжесть в желудке, на минуту ей стало плохо. На другой стороне станции послышался длинный гудок электрички. В динамике послышался черствый, усталый женский голос, еще раз, повторив всем пассажирам о приезде электрички. Зоя заставила себя забыть о сильной тяжести в желудке, и поднять вначале два тяжеленных чемодана, а потом, повторяя и внушая себе, что она сильная и всё выдержит, подняла сумку с продуктами.
  

ГЛАВА 5

   Светало. Пассажиры засуетились, и на перрон выбежали люди, и стали лихорадочно искать свои вагоны. Зоя подошла к электричке, и тяжело ступая, сгорбившись, начала искать свой номер вагона. От тяжести вены девушки напряглись, и напоминали скорее струны музыкального инструмента, чем вены, по которым текла кровь. Наконец она дошла до вагона и подала билет проводнику. Теперь оставалось самое трудное поднять, и протащить на место все ее вещи. Труднее поднять, а протащить, она протащит, внутри можно найти, кого-нибудь и попросить. Ведь девушка была красивой, и многим нравилась, поэтому помочь ей сочтут за честь. Зоя попросила проводника присмотреть за ее вещами на перроне, пока она поднимет, и затащит хотя бы один чемодан. Пожилая проводница согласилась.
   Второкурсница попробовала поднять чемодан, но не смогла, у нее не было больше сил, после такого длинного пути от дома до вокзала - это добрых четырнадцать километров пешком. Перед Зоей в вагон зашел немолодой человек, лет 40-ка, он увидел из тамбура, как молодая девушка пытается поднять тяжелый чемодан, и решил помочь. Анатолий, так звали попутчика Зои, спустился и, не спрашивая разрешения хозяйки, взял чемодан и поднял внутрь вагона.
   - Какое тяжеленное... Чего вы туда положили? Кирпичи, что ли? - спросил он.
   - Нет, я... хотя это неважно... Спасибо большое, но если вы уже подняли первую вещь, может, поможете с остальным? - Немного нахально спросила Зоя, но другого выбора у нее не было. Или был: поднять всё самой и разорваться от перегрузки, пролежать в больнице неизвестно сколько времени! - Хорошо, а где ваши остальные вещи? - спросил Анатолий..
   - Вот, чемодан и одна сумка... В сумке еда, давайте я понесу сумку, а вы чемодан. - предложила Зоя.
   - Хорошо, - согласился мужчина. Зоя подняла сумку с едой.
   - Ух! И вы одна это всё носите? Девушка, так нельзя, вы же в будущем мать, разве так можно! - сделал замечание Анатолий. Он был немного сутулый, круглые на переносице делали его нос длинней, чем он был. Он строго посмотрел на девушку. Зоя отвела взгляд, и подумала про себя "А кто же вам согласится таскать такую тяжесть за бесплатно? Они ж денег запросят вон сколько! Нет, лучше я одна потаскаю". Но ответила совсем не то, что думала: - Одна, но только до вагона, а так меня провожать приходили. Анатолий промолчал, а когда помог принести все вещи на место Зои, посмотрел ей в глаза и, негромко сказал:
  -- Зачем вы врете, ваши глаза выдают вас. Врать вы совершенно не умеете...
  -- Почему не умею? - удивилась девушка.
  -- Не умеете и всё, это значит вы хороший человек. Вот, где ваше место? - поставив в проходе чемоданы, спросил он.
  -- Немного дальше, двадцать первое. Поставьте там, если вам не трудно. - Попросила Зоя.
  -- Двадцать первое? А у меня место рядом с вами, двадцать пятое. Получается соседи. - Немного обрадовано произнес крепкий мужчина.
  -- Спасибо, большое. Да мы с вами и в впрямь соседи! - Сказала Зоя, когда мужчина поставил ее чемоданы на пол около двадцать первого места.
  -- Давайте теперь знакомиться, меня зовут Анатолий Алексеевич Карельских, доктор неважно каких наук. - Протягивая руку девушке, вежливо сказал Анатолий.
  -- Зоя, студентка. - В ответ, пожимая руку, улыбнулась.
  -- Понятно, и на каком факультете учитесь? - поинтересовался доктор.
  -- На экономическом. Мне нравится учиться...- также негромко повторила девушка.
  -- Вы многого добьетесь, Зоя. Я вижу в вас упорство и желание. - Пристально смотря в глаза, сказал Анатолий.
  -- Вы так думаете? - не очень-то, веря в это, спросила студентка.
  -- Я уверен, Зоя. Вы сильная личность. Вы всё выдержите, каковы бы не были сюрпризы вашей судьбы, также вполне серьезно ответил доктор.
  -- Откуда вы знаете, вы, что - колдун? Вы можете видеть будущее человека? Не смешите...
  -- Зря, Зоя. Я могу сказать, что вас ждет в ближайшем будущем, а вы потом просто проверите, сбудется ли, или нет. Согласны? - спросил высокий мужчина, и посмотрел в окно электрички, которая уже полным ходом шла в Харьков. - Вы подумайте, если захотите это узнать, просто позовите... Вы знаете, где мое место.
  -- Хорошо, если я надумаю, то позову вас, а сейчас я сильно устала, у меня всё равно нет таких денег, чтобы заплатить вам за услугу. - Устало ответила она.
  -- Сейчас вы устали так же, как когда - то таскали ведра в вашем детстве. И денег мне не надо, я ничего с вас не возьму...- Сказал Анатолий, и ушел на свое место.
   Девушка, уселась поудобнее, и стала смотреть в окно. С одной стороны ей было ужасно интересно узнать хоть немного, о том, что ее ждет, в принципе, как и любому другому на ее месте. За окном мелькали деревья, одетые в белые и серебристые одежды, маленькие, забавные домики, из труб которых шел всё тот же белый дымок. Она могла сидеть так часами, и просто смотреть в окно. Ей нравилось, как постукивали колеса по стальным рельсам, как поезд раскачивало, то в одну, то в другую сторону, это ее убаюкивало. Захотелось спать, глаза сами закрывались. Зоя посмотрела на свои старенькие детские часы, которые подарил дедушка, до остановки оставался почти час. Этого было слишком мало, для того, чтобы закрыть глаза и подремать... Ей казалось, что если она закроет глаза, то тут же заснет. Но организм требовал сна, и ему никак не втолковать, что этого нельзя делать. Поэтому Зоя взяла небьющуюся кружку и держала в руках, как только она засыпала, руки ослабляли хватку, и кружка с грохотом падала на пол. Зоя просыпалась. Вскоре она поняла, что так больше невозможно, и нужно как-то разогнать сон. Девушка вспомнила, что за последние слова произнес Анатолий Алексеевич, поняла, что она сейчас устала так, как уставала, когда носила алюминиевые ведра с водой в детстве. "Ладно, может он и в правду скажет, что же там меня ждет? Денег ведь не попросит..."- подумала Зоя и ощутила на себе взгляд. Зоя Лачугина, второкурсница ленинградского университета повернулась и увидела того, кому принадлежал этот немного странный взгляд.
  -- Анатолий Алексеевич! - позвала она мужчину.
  -- Я знал, что вы решитесь...- Подходя к студентке и, садясь рядом, уверенно сказал Карельских.
  -- Я готова, нет, говорите только хорошее, а плохое... лучше не надо...- немного нервничая, произнесла Зоя.
  -- Хорошо, дайте мне вашу руку, - вежливо попросил мужчина.
  -- Пожалуйста, - протянула свою красивую руку Зоя.
  -- Вам говорить только хорошее? - уточняя, спросил Анатолий.
  -- Да, плохое не надо, лучше не надо. - Смотря на собеседника, попросила Зоя.
  -- Хорошо, тогда слушайте, - мужчина пристально всматривался в руку красивой девушки, прошло пять минут, прежде чем он стал говорить. - Вы сильная девушка, окончите университет на отлично. У вас больше будет друзей, чем подруг. У вас будет хорошее образование, вы умная женщина. Будет много завистников среди женщин. Мужчины будут предпочитать больше проводить с вами время, потому что с вами им будет интересно. Будет два мужа, и обоих будут звать Александрами. С первым мужем вы будете счастливы не долго, но от него у вас будут две девочки....-Пауза. - Со временем вы простите его, и разлюбите. От второго мужа у вас тоже будет ребенок, и тоже девочка. Обе девочки будут вас любить. Со вторым мужем вы узнаете настоящую любовь и заботу. В семье у вас будет всё хорошо, дочки будут вас понимать и жалеть. Вы будете гордиться своей семьей. В целом, жизнь у вас трудная... Но вы всё выдержите. - Снова пауза, - Всё! Это всё, что я могу вам рассказать. Вообще, вы счастливый человек. Ваша звезда еще долго будет вам светить.
  -- Спасибо, я обязательно проверю. Когда ее проживу, и проверю. Спасибо, Анатолий Алексеевич, спасибо и за помощь с чемоданами. Уже скоро моя станция, поможете в последний раз? Вещи обратно поставить на платформу? - Немного скованно спросила Зоя.
  -- Конечно, я вам помогу. Я был рад с вами познакомиться.
  -- Я тоже. - электричка остановилась, доктор взял чемоданы, и помог спустить их на перрон. Зоя взяла сумку с продуктами и вышла из электрички. Стоя на асфальте, мужчина попрощался с девушкой, и пожелал ей хорошо добраться до места учебы.
  

ГЛАВА 6

   В Харькове снега мало, на дорогах - каша. Она состояла из песка, соли и грязного, коричневого снега. На вокзале было много людей, которые спешили, бежали с сумками, кричали друг другу. Зоя выделялась среди всей этой снующей туда - сюда толпы. Она шла медленно, нагруженная до предела. Всё внимание сосредоточено на том, чтобы нигде не забыть сумку, нигде не потерять паспорт или, чтобы у тебя в этой суматохе и давке не вытянули кошелек.
   Все тело девушки ныло и стонало, но она шла вперед. Зоя просто боялась, если она вдруг остановится, и опустит свои вещи, их украдут. Но больше всего она боялась, что если остановится и поставит на землю чемодан, она не найдет в себе силы поднять его вновь. Поэтому девушка, когда ей становилось больно, и не возможно больше терпеть эту тяжесть, она повторяла себе, что она сильная, что всё выдержит, что осталось совсем чуть - чуть. "Я сильная, я всё выдержу, я ведь сильная. Ты сильная?" - мысленно спрашивала себя Зоя. Хоть как-то отвлечься от нестерпимой боли во всем теле, и немного погодя, как бы размышляя, отвечала сама себе: "Конечно, ты сильная! Даже Анатолий Алексеевич сказал, что ты... сильная. Но почему он сказал, что я все выдержу? Наверно он увидел что-нибудь плохое, и не сказал мне. Одно успокаивает, что я отлично окончу Университет, и общество мужчин будет больше, чем женщин. Женщины чаще завидуют, чем мужчины, и они такие сплетницы... Значит, я стану умной, что ж посмотрим, посмотрим..." - разговаривала сама с собой Зоя, и не заметила, как вошла внутрь вокзала. Из-за давки ей пришлось заплатить пять рублей, чтоб оставить вещи в помещении кассира, в камеру хранения ее огромные чемоданы просто не влезли. Девушка пошла за билетами в самую дальнюю кассу, отстояв час с лишним, она купила долгожданный билет. Поезд "Харьков - Ленинград" отправлялся через три часа. Зоя забрала свои вещи и пошла в зал ожидания. Ей очень хотелось спать, но и теперь, она не могла себе позволить такой роскоши. В зале ожидания оказалось, еще больше народа, чем на улице. Все люди искали убежища от ветра и дождя. В зале холодно и очень шумно. Свободные места отсутствовали, и Зоя со всей этой тяжестью, ходила и высматривала хоть одно свободное место. Она обошла уже четыре длинных ряда, но нигде не было не занятого кресла. После долгих исканий, девушке повезло, и она увидела место, в которое поместился бы только ребенок, но и этому Зоя была бесконечно рада. Поспешила занять его, пока не занял кто-либо другой. А когда почти дошла до него, женщина с ребенком села, и поставила свои вещи. Увидев это, девушка заплакала, от отчаянья. Она не хотела, но слезы сами покатились по ее розовым от мороза щекам. Это напоминало сцену, всё с теми же алюминиевыми ведрами, она сто раз повторяла себе, что она сильная, но теперь это почему-то не давало нужного результата. Зоя, которая редко плакала, разрыдалась как пятилетний ребенок. Зоя, еще раз попробовала повторить, что она сильная, что она всё выдержит, но от этого только еще больше расплакалась. Мысленно она кричала на себя, чтобы перестать плакать, ругала, обзывала, но опять, все впустую. Окружающие не обращали никакого внимания на красивую девушку, которая сидела на двух чемоданах, и с силой сжимала сумку с едой.
   Прошло, наверно, полчаса, или чуть больше, прежде чем Зое удалось остановить этот непрерывный поток слез, который обжигал лицо. Действительность заставила ее перестать ронять слезы, и теперь она только всхлипывала. Но каждый всхлип содрогал тело. Девушка посмотрела на часы, до посадки оставалось меньше двух часов. После долгих рыданий, глаза Зои превратились в маленькие щелочки, стали красными и опухшими. Только сейчас она снова почувствовала дикую боль во всем теле, ей не хотелось нечего делать, ни с кем говорить, у нее была апатия. Еще сильнее захотелось спать. Возникло желание всё бросить, взять только немного еды и деньги с документами, и сбежать. Ей хотелось убежать далеко, далеко, и спрятаться, пока не придумает, как жить дальше, и отдохнет, от всего, что так угнетающе действует на нее. Но нельзя убежать от самой себя, это просто невозможно. "Это просто невозможно..."- еще раз подумала Зоя. Она осмотрелась по сторонам, и увидела большие круглые часы с крупным циферблатом. Взглянула на свои детские часики, потом на большие часы, которые висели на обшарпанной стене, и заметила, что последние висят скорее для украшения, чем для пользы. Они стояли и никто не знал, когда они остановились. Зоя стала осматривать большое куполообразное здание, и заметила, что вокзал нуждался в капитальном ремонте, который уже не делали наверно двадцать или тридцать лет. В зале ожидания по-прежнему много народа, который, несмотря на то, что прошло за последние два часа прошло много поездов. Чемоданы Зои стояли почти на самом проходе, но чтобы их передвинуть, девушка боялась даже думать об этом. Какой-то пожилой человек ходил между рядами с одним, небольшим чемоданчиком, наверно, как и Зоя искал свободное место. Но его не было. Рядом заплакал ребенок. Он сосал большой палец и пугливо осматривался по сторонам. Проходя мимо Зои, мальчик тихо звал мать: " Мама? Мама... Мама!". Ребенок был сильно перепуган, и бледен. Зоя, было, встала и хотела взять ребенка за руку, и поискать его маму. Но вещи? Как же вещи? Их утащат... Поэтому она села обратно на чемоданы и ей стало не по себе, что она вот так, просто сидит, и не может помочь маленькому ребенку. Девушка старалась не обращать внимания на стоящего рядом с ней малыша, искала глазами обезумевшую от горя мать. Её глаза были прикованы к толпе людей. Через время Зоя, нашла невысокую среднего возраста женщину, которая плакала и искала кого-то в толпе. Зоя подозвала мальчика рукой, и прижала к себе. В следующее мгновенье положила на пол сумку с продуктами, и подняла обе руки вверх, и, размахивая ими в разные стороны, замахала, как крыльями. Женщина заметила странное поведение молодой девушки, и поспешила на встречу. Вскоре Зоя увидела стремительно приближающую фигуру измотанной, усталой, но красивой женщины, и закричала:
  -- Ваш сын здесь! Ваш мальчик здесь! - Зоя не ошиблась, это была мать мальчика. Тридцатилетняя шатенка подбежала к сыну, и взяла его на руки. Обняла. Ее волосы были покрыты свежей, яркой сединой, она плакала. То ли от радости, что нашла сына, то ли, оттого, что не могла поверить, что она его нашла. На лице женщины были заметны еще не глубокие морщины, и очень грустные, красивые зеленые глаза. Зоя была уверенна, что когда-то, они светились радостью и счастьем, но сейчас в них не было уже того задорного огонька. "Что время делает с людьми! "- подумала Зоя.
  -- Спасибо Вам, большое! Вы помогли мне найти моего сына. Спасибо Вам. - Радостно поблагодарила женщина. - Спасибо, я его бы не нашла если не Вы, спасибо! - И женщина натяжно улыбнулась.
  -- Ну, что Вы. Я прекрасно понимаю ваше волнение... Я рада, что твоя мама нашлась - повернулась к мальчику девушка, и погладила его по голове. Мать найденыша благодарно посмотрела на молодую девушку, и немного стесняясь, спросила:
  -- Как я могу Вас отблагодарить?
  -- Ну, что Вы! Как я могу принять благодарность от человека, которому я ничего не сделала? Это же ребенок, так о какой благодарности может идти речь? - сказала Зоя, а про себя подумала " Если вы были бы мужчиной, вы бы помогли перенести мои чемоданы, но вы не мужчина, и переносить тяжелые вещи я не осмелюсь вам предложить".
  -- Извините, что спрашиваю, но может нам по пути, вы куда едите? - Все также стесняясь, спросила женщина в зеленом платье.
  -- Я в Ленинград, на учебу... Уже скоро мой поезд, а еще чемоданы нужно донести до вагона со вздохом проговорила Зоя Лачугина.
  -- Да, действительно нам ехать в разные стороны, но наш поезд отправляется только через два часа... может мой муж поможет Вам донести ваши вещи? Да, так я смогу хоть немного Вас отблагодарить. - Смотря на большие старые, потрепанные чемоданы девушки произнесла счастливая мать.
  -- Это было бы просто чудесно! Я боюсь, что если я еще раз их подыму, то больше не смогу разогнуться. - Сказала чистую правду студентка.
  -- Вам нельзя такое тяжелое подымать... Иначе Вы попадете в больницу, я думаю, Вас бы такой вариант мало бы устроил...- Задумчиво глядя в грязный пол вокзала, сказала женщина. Зоя посмотрела на часы, поезд уже должен прийти, но радио динамик почему-то молчал. Снаружи холодного здания послышался отдаленный шум. Через несколько секунд из громкоговорителя послышался уже знакомый усталый голос женщины. "Поезд Харьков- Ленинград" прибывает на шестую платформу. Просьба ко всем пассажирам быть предельно осторожными при переходе железнодорожных путей. Стоянка поезда десять минут".
   - Вот, мне уже пора. Это мой поезд. Спасибо большое, рада. Что Вы нашли своего мальчика.
   Хороший у Вас малыш! - На прощанье сказала девушка, и встала. Она проверила свои документы и наличие билетов, и хотела поднять чемоданы. Зоя сказала себе, что она сильная, и рывком подняла вещи. Женщина, которая держала за руку мальчика, с сожалением посмотрела на девушку, и тихо повторила свое предложение.
  -- Пожалуйста, пусть мой муж Вам поможет. Это слишком тяжелые вещи для такой как Вы.
   Девушка, Вы еще слишком молоды, чтобы носить такие тяжести, позвольте Вам помочь.
   - Хорошо, но у меня мало времени, поезд стоит только десять минут, нужно торопиться...
   - Поставьте эту тяжесть, сейчас мы сбегаем за мужем, мы быстро, и он Вам поможет. Мы быстро. Никуда не уходите... - бросила мать ребенка и исчезла в толпе. Прошла минута, иль чуть больше. Зоя начала нервничать. Ведь надо найти вагон, залезть, найти место. Она так вглядывалась в толпу, что у нее заболели глаза.
  -- Ну, где же они? Я же опоздаю... Давай, давай быстрей! - нервничала Зоя. Наконец в толпе увидела зеленое платье, женщина, которая нашла малыша была одета тоже в зеленое платье! Рядом с женщиной шел высокий мужчина, с широкими плечами и сильными руками.
  -- Здравствуйте! Где Ваши вещи? - Спросил мужчина лет сорока. На свои сорок он очень хорошо выглядел, у него даже не было ни единого седого волоса!
  -- Вот они... Только давайте поторопимся, поезд отходит уже через пять минут! - Нервничала девушка.
   - Не бойтесь, мы успеем. - Спокойно произнес мужчина, а потом добавил, - Доверьтесь. - Зоя промолчала. Женщина в зеленом платье осталась внутри куполообразного старого здания.
   На улице лежал все тот же грязный снег. Дождь со снегом уже прекратился, но Зоя ощутила, что температура понизилась градусов на пять. Теперь все пассажиры не бежали на свои поезда, а мельтешили, делая маленькие шашки, чтобы не поскользнуться, или не дай Бог, упасть. Мужчина делал большие, уверенные шаги. Зоя еле успевала за ним. На самой дальней платформе, как и объявила уставшая женщина в радио динамик, стоял длинный пассажирский поезд "Харьков - Ленинград". Муж женщины, которой Зоя помогла найти ребенка, поставил чемоданы у вагона с номером девять. Девушка достала билет и протянула проводнице. Молодая женщина, чуть старше Зои внимательно посмотрела в билет, потом на пассажирку, кивнула, и вернула билет хозяйке.
  -- Можно мне помогут занести мои вещи, пожалуйста? - попросила Зоя.
  -- Только быстро, через две минуты отправление. - строго сказала проводница. Зоя зашла первой, и пошла искать место. В билете было указано место двадцать второе "а", купе оказалось вторым от туалета, из которого ужасно воняло.
  -- Вот, поставьте сюда, пожалуйста. Огромное спасибо, не знаю, чтобы я без Вас делала. - Не окончила студентка, так как мужчина ее перебил.
  -- Это Вам спасибо, Вы нашли нашего мальчика. А это малое, как мы можем отблагодарить Вас.
  -- Минута до отправления, просим всех провожающих покинуть поезд! Минута до отправления! - Раздался громкий голос проводника.
  -- Счастливого пути! - Попрощался широкоплечий мужчина, и поспешил выйти из вагона. Зоя поздоровалась с соседями, и выглянула в окно. Отец малыша стоял внизу и помахал рукой, когда поезд тронулся.
  

ГЛАВА 7

   Зоя отошла от окна и посмотрела на присутствующих в вагоне пассажиров. С ней в купе ехали: пожилая женщина, женщина лет тридцати, и пожилой мужчина лет шестьдесят пяти. Так что компания была не очень. Зоя неловко поздоровалась, а женщины осмотрели девушку. Они с интересом наблюдали, как она поставит свои вещи под сиденье... Зоя пододвинула чемоданы поближе и спросила:
  -- Вы не могли бы подняться? Женщина, что помоложе, посмотрела на рядом сидящую пожилую даму, и убедившись, что та не возражает, ответила:
  -- Конечно, конечно...- И обе женщины поднялись. Пожилая дама посмотрела на девушку неодобрительно, и, постояв немного, села на противоположное сиденье. Теперь к пожилому человеку присоединилась дама чуть помладше. В её глазах Зоя прочитала, "У меня сильно болят ноги, поэтому Я не могу долго стоять". Мужчина, элегантно одетый в брюки цвета утренней зари, и серую добротную рубашку, немного отодвинулся от дамы, которая села к нему впритык. Он держал в руках публицистический роман И. Эренбурга "Буря", 1947 года издания. Книга буквально втянула его в ход литературных событий. Он не реагировал на отправление поезда, и на новую пассажирку, которая пытается тяжелые вещи и положить на место для багажа. У мужчины была приятная внешность, и его можно было принять за солидного человека. Иван Дмитрич - так звали мужчину, - не решался завести разговор. Он хотел обсудить книгу, которую читал, но достойного собеседника среди присутствующих не находил. Иван Дмитрич мог бы завести разговор с этой пожилой женщиной, которая так неожиданно плюхнулась рядом с ним, но не захотел. Она показалась ему человеком, который не сможет понять суть книги. Молодая женщина, с ней бы интересно порассуждать, но она может принять его за навязчивого старика, который пристает к ней с еще не прочитанной полностью книгой. Иван Дмитрич Лопухин прервал чтение. Он медленно поднял глаза поверх толстых линз в скромной оправе, и увидел девушку, лет двадцати, которая пытается засунуть второй чемодан под сиденье. Он отложил книгу, но повернулся и, загнул аккуратно маленький уголок вверху романа "Буря". Все говорило, что этот взрослый мужчина, очень аккуратен и ценит всё, к чему прикасается. Он поднялся и подошел к девушке, за которой наблюдали три взрослых человека, но только один согласился ей помочь.
  -- Могу ли я чем-нибудь помочь, молодая леди? - вежливо и как можно ласковее спросил Иван Дмитрич.
  -- Я буду рада, если вы поможете поставить его, - усталым голосом проговорила девушка.
  -- Давайте свой чемодан сюда. Мы найдем для него местечко... Вот так, хорошо. Ну, вот и поставили. - запыхавшись, проговорил Лопухов.
  -- Спасибо вам большое...- вытирая пот со лба, проговорила студентка.
  -- Предлагаю всем познакомиться. Путь длинный, общаться надо. Меня зовут Лопухов Иван Дмитрич. А вас, милая девушка? - и Лопухов обратился к Зое.
  -- Зоя Владимировна. - ответила Зоя и пожала руку мужчине.
  -- Софья Алексеевна. - Задорно сказала женщина сидящая возле окна. Софья Алексеевна представляла образ женщины бальзаковского возраста, немного полноватой, но эта полнота шла ей. "Хорошей женщины должно быть много" - подумала Зоя, когда посмотрела на Софью. Только пожилая женщина сидела и молчала. Она смотрела в окно, за которым уже начало темнеть. Никто не понял, то ли она просто задумалась, то ли, хотела обратить на себя внимание. Иван Дмитрич взял на себя смелость оторвать пожилую женщину от ... чего и сам не знал.
  -- Простите, мы тут знакомимся...- Не окончил Лопухов, как вмешалась Софья.
  -- Дорога дальняя, мы решили познакомиться, как вас зовут?
  -- Что? - Переспросила женщина, хотя все слышала. Она хотела, чтобы на нее обратили внимание.
  -- Давайте знакомиться! - Не выдержал Иван Дмитрич.- Меня зовут Иван Дмитрич Лопухов, а как зовут Вас?
  -- Ольга Сергеевна! - Ответила женщина, и подняла свой "трехслойный" подбородок.
  -- Очень приятно, а нас зовут Зоя Владимировна и Софья Алексеевна. - Женщина показала рукой на девушку, а потом на себя.
  -- Вы еще слишком молодые, сойдет просто Зоя и Софья. - Сделав огорченный вид сказал Иван Дмитрич.
  -- Можно просто Зоя, и Софья...- Словно эхо отозвалась Софья Алексеевна.
  -- Я согласна - осторожно произнесла Зоя.
   Через некоторое время образовалась компания, из трех человек. Это были Зоя, Софья и Иван Дмитрич. Ольга Сергеевна сидела одна на дерматиновом сиденье, и продолжала смотреть в окно. Остальные сидели на противоположном сидении, и оживленно беседовали.
   Ольга Сергеевна работала бухгалтером на крупном предприятии. Хотя год назад вышла на пенсию. Предприятие называлось "Жемчужина", и специализировалось на торговле ювелирными украшениями. Может поэтому, эта упитанная женщина всегда была серьезной. Ее трудно было развеселить, но смеяться она умела... У Ольги Сергеевны Народной, была семья, но из-за частых командировок матери, Саша и Настя ее не видели месяцами. А сейчас она ехала навестить подругу, которая жила в Москве. Женщина очень устала, поэтому не принимала участия в увлекательных историях, которые рассказывали остальные пассажиры купе под номером девять.
   Зоя непрерывно зевала, и поэтому чувствовала себя не ловко. Ее организм снова вспомнил о недостатке сна, и глаза закрывались сами собой. Софья это заметила и предложила девушке отдохнуть.
  -- Вам лучше лечь прямо сейчас - заметив усталое выражение лица студентки, посоветовал Иван Лопухов.
  -- Хорошо, я ложусь. - Сдалась Зоя своему организму.
   Она оставила сумку с продуктами под столиком в купе, достала спортивные штаны и белую футболку, стесненно посмотрела на присутствующих. Иван Дмитрович намек понял, и вышел из купе. Зоя переоделась, занавесившись простынею. После этого вышла из купе и позвала Лопухина, он может возвращаться обратно. Зоя умылась, почистила зубы, и вышла из последней комнаты вагона. Она шла, не спеша по холлу вагона, несмотря на то, что в поезде было довольно прохладно, и занавески на окнах шевелились от небольшого ветра. Девушка остановилась напротив своего купе и стала смотреть в окно. Было без десяти минут девять, за окном был ранний вечер. Поезд "Харьков-Ленинград" еще не полностью выехал из городской черты, и наравне с рельсами можно увидеть огни пятиэтажных домов, и свет фар проезжающих рядом машин.
   Ей было интересно наблюдать за зданиями, и смотреть на причудливые формы деревьев. Начинало холодать. У Зои пробежали по коже мурашки. Девушка услышала, как идет кондуктор. "Наверно проверяет билеты..." Не долго думая Зоя вошла в купе, и приготовила билеты.
   Женщина в темно-синей форме зашла в купе номер девять. Пассажиры, за исключением девушки, стали рыться в сумках, и искать посадочный талон. Девушка показала свой билет той же женщине, которой показывала при посадке в вагон, и поэтому проводница лишь вскользь просмотрела розовую квитанцию, на которой напечатано большими буквами "Харьков - Ленинград". Не дожидаясь ухода проводницы, Зоя залезла на вторую полку, где уже была застелена желтая, но свежая постель. Проводница ушла, и двери купе шумно закрылись. За окном опустилась кромешная тьма, причудливые силуэты деревьев и их тени напоминали забавные фигуры. Зоя могла закрыть глаза и лежать ни о чем не думать. "Как это прекрасно, вот так лежать и ни о чем не думать!"- Зоя не могла в это поверить. Это было блаженство! Наконец-то она лежит на кровати, в сравнительно чистой постели, и не думает ни о матери, ни об отце, ни о сестре... Даже не думает о том, что будет с ней завтра, и о том загадочном человеке, который рассказал о ее судьбе. Зоя повернулась на спину, и положила руки за голову. Организм требовал сна, и рот стал открываться вопреки запретам хозяйки. Она глубоко зевнула, и последнее о чем она подумала в эту ночь - "Спасибо, Господи!". Смертельно уставшая, но счастливая Зоя, дочь Анастасии и Владимира Лачугиных, повернулась на бок, к стене, поджала ноги к груди, и крепко заснула.
   Внизу Иван Дмитрич с Софьей играли в "дурака". Ольга Сергеевна пыталась вопреки всем окружавшим ее шумам уснуть. Она поворачивалась, то в одну сторону, к стенке, то обратно лицом к играющим. После долгих мучений женщина уснула.
   Иван Дмитрич с женщиной, чуть постарше Зои, играли в карты до половины одиннадцатого.
   В начале третьего Зоя проснулась от сильного храпа, как она определила, он исходил от Ольги Сергеевны. Девушка натянула одело на голову, и храп стал не таким громким. Она спала как младенец, ее убаюкивало легкое покачивание поезда.
  
   ГЛАВА 8
   Зоя проснулась позже всех. Это было совсем не похоже на нее. Но видимо просто устала, и проспала 12 часов без перерыва.
   Пассажиры пили чай. Его принесли еще горячим, из стакана шел бледный пар. За маленьким столиком сидели Софья и Иван Дмитрич. Ольги Сергеевны Зоя не увидела, так как та лежала на сиденье, и читала газету. Только шуршание слышалось снизу, что давало понять, что кто-то третий читает прессу. А кто может быть третьим? Конечно же, Ольга Сергеевна. Студентка спустилась на пол, и поприветствовала, проснувшихся.
  -- Доброе утро!
  -- Доброе утро, Зоя. Как спалось? - Поинтересовалась Софья Алексеевна.
  -- Здравствуйте... - Каким то не понятным тоном произнесла Ольга Сергеевна.
  -- Хорошо, очень хорошо спалось, я так долго спала? Вы когда проснулись? Рано? - Взволновано спросила Зоя.
  -- Я недавно проснулась, наверно минут за сорок до тебя. - ответила Софья.
  -- Рано, рано... - Быстро проговорила Ольга Народная, не высовываясь из-за газеты. Ее подбородок уперся ей на большую грудь, а глаза, красивые, но такие хитрые не решались выглянуть из-за нее. После ее быстрого изречения ненадолго наступила тишина. Первым заговорил Иван Дмитрич.
  -- Нам тут чайку принесли, мы и вам попросили. Пейте, пока горячий.
  -- Спасибо большое, сколько я вам должна? - Спросила студентка.
  -- Пустяки... Это всего лишь чай!
  -- Хорошо, я сейчас пойду и спрошу, сколько вы за него заплатили, и верну вам деньги, если не скажете. - Пыталась обиженно сказать Зоя. Но ей было приятно, хоть кто-то поступил по джентельменски. Ей совсем не хотелось тратить деньги, она знала, что скоро они ей понадобятся. Но обижать старика, она не хотела, и поэтому вышла в холл вагона и нашла проводницу и спросила, сколько стоит чай. Та ответила, что стоит два рубля пятьдесят. Девушка вернулась в купе и достала два рубля пятьдесят копеек. Иван Дмитрич не захотел взять деньги, поэтому Зоя взяла их обратно. Раньше она бы просто оставила деньги на столе, но сейчас бросаться деньгами у нее не возникало ни малейшего желания.
   Дальнейший день прошел хорошо. Зоя лежала на верхней полке и смотрела в окно. Когда пришло время обеда, каждый вынул на стол то, что у него было. Зоя вынула из сумки яблочный пирог, который по ее мнению должен давно как испортиться, но оказался вполне сносным. Софья Алексеевна достала овощи, она была вегетарианкой. А Иван Дмитрич вытянул бутылку морса, и немного печенья. Всеобщими усилиями стол был накрыт, и можно было приступать к трапезе. Только Ольга Сергеевна нечего не положила на стол. Она продолжала упорно читать газету, которую уже изучила от корки до корки. Ее пригласили на стол, но она сказала, что у нее ничего нет, и ей неудобно. Софья ответила, что это неважно, и большая женщина присела около мужчины.
   После обеда все пошли в вагон - ресторан, а Зоя не захотела, и осталась в купе. Не много погодя девушка вышла в тамбур вагона и смотрела в окно. Ей нравилось наблюдать за природой, за людьми, которые встречались изредка. Температура за окном вновь понизилась, и в тамбуре стало холодно. Старшая дочь Анастасии Лачугиной зашла обратно в купе, и забралась наверх. Она чувствовала себя счастливой, ей было так радостно, будто она выиграла счастливый билет в жизнь. Девушка повернулась на живот, и поставила руки под подбородок. В таком состоянии она смотрела в окно и почему-то вспомнила общежитие. Она поняла, как сильно соскучилась по своим подружкам, даже по грубой Светке. Помнила и то, как устраивали график дежурств в комнате, она так соскучилась по той еде, которую они вместе готовили... Конечно, это не сравнить с домашней едой, которую она везет на Светкин день рождения. Зоя надеялась, что ее девчонки это оценят. Девушка смотрела в окно. В купе было тихо, лишь глухой звук доносился из-за закрытых дверей.
В окне появился серый асфальт, и немного погодя выплыло из угла какое-то желтое одноэтажное здание, на нем было написано большими буквами "ЗЕЛЕНАЯ". Поезд резко остановился, сильно дернулся. За дверями купе опять кричала проводница, объявляя, станцию, и стоянку две минуты. Буквально сразу же из вагона посыпались люди с кашолками и чемоданами. Они покидали поезд. Тут же к вагонам подбегали старушечки и предлагали яблоки, пирожки, белые салфетки связанные крючком. Неожиданно к стеклу ее купе подбежал мужчина, лет тридцати шести и предлагал, глядя прямо в окно, на Зою грибы. На сколько девушка могла разобрать, это были сушеные грибы.
   Мужчина кричал прямо в окно: "Девушка, купите грибочки, купите...". Зоя смотрела на мужчину с жалостью. Она представила голодных ребятишек, и почему-то его злую жену, которая не пустит обратно в дом, пока он не принесет жалкие гроши. Зоя хотела уже встать, и купить эти ненужные ей грибы, но проводница снова объявила уже охрипшим от крика голосом: "Пассажиры поезд отправляется, просим всех занять свои места...Пассажиры по...", и Зое пришлось снова лечь на полку и продолжать смотреть в окно. Поезд "Харьков - Ленинград" вначале ехал медленно, но спустя пять минут начал набирать скорость, и девушка услышала равномерное постукивание колес по рельсам. Ее снова потянуло в сон. Теперь она не стала противиться своему организму. Закрыла глаза и хотела уснуть, но ей это было не привычно, вот так спать, средь белого дня, лежать и ничего не делать. Поэтому она спустилась вниз и достала книгу, эта книга была ее уроком. Они только начали изучать этот предмет, но до нее никак не доходило, зачем учить отдел для юристов, если ее факультет " Экономический". "В институте учатся, а не задают глупые вопросы..."- вспомнила одно любимое изречение своей учительницы по литературе. Девушка достала книжку и начала учить наизусть некоторые главы Конституции "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и товарища - обязанность СССР. Глава N 2. ... Труд свободен."
   Она спустилась вниз, накинула спортивную кофту и вышла в коридор вагона. В тамбуре по-прежнему было холодно, но хоть окно по больше, и чай можно купить. Зоя постояла от силы полчаса в тамбуре, и решила, что в купе намного теплее. Ее пассажиры до сих пор не возвращались из вагона - ресторана. Не зная чем заняться, юная пассажирка этого купе заснула. Ей снился сон, хороший сон, но не понятный. Она не слышала, как в купе возвратились соседи. Зоя проспала еще два часа, и проснулась от громкого хохота за стенкой. Кто-то громко смеялся в соседнем купе.
   Еще не полностью проснувшись, Зоя по привычке со всей силы стукнула в стену. Так она обычно поступала, когда соседи по комнате в общежитии сильно шумели. Внизу сидевшие пассажиры, переглянулись, и с не скрываемым удивлением посмотрели наверх, где спала Зоя. Осознав, что сделала что-то не так, девушка с опасением посмотрела вниз, откуда на нее смотрели трое удивленных лиц.
  -- Извините, - немного скованно произнесла Зоя.
  -- Перед нами не надо извинятся, Вы нам ничего не сделали. - Спокойно ответил Иван Дмитрич и посмотрел на Софью. Та пожала плечами и негромко произнесла:
  -- Ничего страшного... - И взглянула на Ольгу Сергеевну, но женщина отвернулась к окну, и стала что-то внимательно рассматривать. Зоя спустилась, и присела на сиденье, рядом с Софьей.
  -- Ну, ты и спать, девочка! - Протянула Ольга Сергеевна, не отрываясь от окна. Зоя вспомнила Свету. Ольга Сергеевна наверно была в юности такой же грубой, как и Светка, но ничего не ответила. Ей не хотелось портить себе настроение, поэтому она встала и пошла в коридор. Оттуда она направилась в комнату в конце вагона. Лицо показалось помятым и не здоровым, и девушка открыла холодную воду, несколько раз плеснула себе в лицо. Стало легче. Приведя себя в порядок, вышла, и направилась к своему купе. На полдороги она чуть не столкнулась высоким парнем лет двадцати. Тот обогнал ее, пробурчал себе под нос нечто неразделимое. Зоя расценила это как прощение. В вагоне еще больше похолодало. Было видно, как из окон пробивается снежок.
  -- Боже как холодно! - потирая руки, сказала Зоя. Перед ней появилось купе с номером девять, но, немного подумав, Зоя постучала в дверь купе десять. Дверь открыл тот же парень, который только что чуть не столкнулся с ней в проходе.
  -- Здравствуйте. Это вы? Простите, что чуть не смел вас в коридоре... Но я, по-моему, извинился... - Начал высокий парень со светлыми волосами.
  -- Нет, это вы меня простите, я спала, и во сне постучала в ваше купе, вы шумели...
  -- В таком случае, простите, что разбудили вас. Вы в девятом купе? - кривя лицо, смешно спросил парень.
  -- Да.
  -- Да Вы замерзли совсем, проходите, мы как раз чай заварили...- Пригласил высокий парень .
  -- Да, нет. Я вам мешать буду. У нас тоже есть чай. Я могу попросить... - Смутилась Зоя от неотрывного взгляда мужчины.
  -- Что вы, вы нам совсем не помешаете. У нас тепло, согреетесь. Заходите. - И парень пригласил войти в теплое купе. В девушке боролись два ответа "да" и "нет". Ей хотелось согреться и поговорить со сверстниками, поиграть в карты, наконец.
  -- Хорошо, но только пока не согреюсь...- Неожиданно для себя сказала Зоя, и прошла во внутрь.
  -- Проходите, у нас интересно. Садитесь. - Леха, а ну налей девушке чая. Смотри, как дрожит! - Дал указания высокий парень.
  -- Как вас зовут, прекрасная незнакомка? - Спросил Алексей.
  -- Зоя. - Робко произнесла девушка.
  -- А меня Алексей. - Заваривая чай, ответил невысокий брюнет с карими глазами.
  -- Так не честно, я первый ее привел. Я первый и представляться должен! - Обиженно сказал высокий парень. - А я Александр. Для вас просто, Саша.
  -- Хорошо, Шурик. - Смелее говорила Зоя
  -- Не люблю, когда меня называют Шурик, Саша. Хорошо?
  -- Хорошо. - Пожала плечами замерзшая девушка.
  -- Ну, вот, чай уже готов! Садитесь, пожалуйста. - Пропуская вперед Зою, подвинулся Алексей.
  -- Спасибо, большое. В вагоне так холодно. Интересно, во всем поезде так холодно, или только в нашем вагоне? - Все еще потирая руки, спросила Зоя.
  -- Что, правда, то правда. Жутко холодно. Не помню, чтоб у нас был такой холод. -
   Внимательно смотря на девушку, произнес Александр. Он был одет в синие штаны и спортивную куртку. На шее у него висел маленький крестик, и белокурые волосы аккуратно уложены. Но в остальном, было видно, что он не очень любил аккуратность.
   Его друг Алексей Чижиков, был ниже Саши сантиметров на десять. Он учился вместе с Александром Беловым в университете, тоже в Ленинграде, только на доктора. Дед Алексея дед жил недалеко от Ленинграда, поэтому ему было легче. Саша иногда тоже жил у Василия Тихонова, но деду, друг Алексея не очень-то нравился. Поэтому Сашке приходилось снимать комнату в общежитии. Он, как и Зоя Лачугина жил в одной комнате с тремя парнями, двое из них работали, а один учился в том же университете, что и Зоя.
   Девушка отхлебнула немного чаю, и, держа стакан в своих руках, осторожно спросила:
  -- Ребята, вы куда едете? Где-нибудь учитесь?
  -- В Ленинград, в университете. - сразу на два вопроса ответил Саша.
  -- А ты куда направляешься? - поинтересовался Алешка.
  -- Тоже в Ленинград. Тоже учусь там.
  -- Ну надо же! И ты тоже в этом городе учишься? А на кого? - явно не ожидавший такого ответа спросил Александр.
  -- На экономиста. А вы на кого поступали? - тоже не ожидая такого поворота событий, спросила Зоя.
  -- Я на доктора, а он... Сашка, а ты на кого поступал? -забыл Чижиков.
  -- Я, я на ... да какая разница! Это, что, допрос? - Не хотел отвечать Белов. Он сдал экзамены, но не на тот факультет, на который хотел, поэтому ему не хотелось признаваться в своей глупости.
  -- Да, нет, это не допрос... Не хочешь говорить, не надо. - пожала плечами Зоя. Она уже допила
   чай, и согрелась. Ей хотелось быстрее уйти из купе, тем более что кроме этих двоих никого в купе не было. С другой стороны ей хотелось пообщаться, ведь они тоже едут в Ленинград, может, они помогут с вещами? "Это было бы просто здорово!" - про себя сказала Зоя. Саша все время посматривал на девушку, но что-то сказать не решался. Получалось, что Лешка разговаривал с Зоей, а он только поддакивал. Зоя это заметила и заставила себя посмотреть ему в глаза. Она боялась, что он ощутит, как она дрожит, и будет смеяться, если она скажет глупость.
  -- Саша, что с вами? Вы все время молчите? Вы хотите, чтобы я ушла? - спросила Зоя ровным голосом.
  -- Нет, нет. Что Вы. Наоборот ... я ... - не мог сформулировать свою мысль Белов.
  -- Белов! Чего это ты заикаешься? Боишься нашей гостьи? - шутил над другом Алексей. Белов ничего не ответил другу, но зло посмотрел на Чижикова.
  -- Нет, наоборот. - Выдавил из себя Саша.
  -- Спасибо большое, за чай, ребята. Очень рада была с вами познакомиться. - начала подниматься Зоя, но Белов тоже встал и вежливо спросил.
  -- Так рано? Мы даже не успели познакомиться, как следует, а вы уже убегаете...
  -- Мне действительно пора. Нужно вещи складывать, завтра уже приезжаем. Вы говорите, что тоже в Университете учитесь, в Ленинграде?
  -- Да. - Как в гипнозе ответил Белов. Алешка посмотрел на друга и широко улыбнулся.
  -- Тогда, если нам будет по пути, поможете мне нести вещи? - Спросила Зоя, хотя заранее знала ответ. Она видела, как на нее смотрит Александр.
  -- Конечно, нам с вами по пути... - Начал было говорить Белов, но Алексей, наклонив слегка голову, приблизился к голове друга, и как-то эмоционально спросил.
  -- Нам, правда, в ту же сторону? - Белов строго посмотрел на друга и по слогам повторил:
  -- Да, нам в ту же сто-ро-ну!
  -- Хорошо. Как скажешь... - поняв друга, повторил Алексей.
  -- Хорошо как! Ну ладно, мне пора. Пока. - Сказала Зоя на прощанье и вышла за дверь. Через минуту она была уже в своем купе двадцать один, и играла в карты с Софьей, позже к ним присоединился Иван Дмитрич.
   Около шести вечера, дочь Анастасии, пошла, готовиться ко сну. Девушка постелила постель. Собрала все вещи, ведь завтра поезд прибывает в большой город из камня, построенный Петром I. В этот приезд Зоя почувствовала, как сильно скучала по этим мостовым, по этим каменным домам, суете и настроению города: меланхолика и плаксы.
  
  
  

ГЛАВА 9

   В коридоре Зоя наткнулась на Александра.
   - Саша? - немного опешила девушка.
  -- Привет Зоя! Вот встреча! Ты, уже ложишься спать? Так рано? - Затараторил Александр.
  -- Да, завтра вставать рано... - Не понимая, почему Саша такой радостный протянула девушка.
  -- Как рано? Приезжаем только в 10ть?! - Удивился парень.
  -- Мне еще вещи складывать... И поспать хочу... - не окончила Зоя.
  -- Ты, что, соня? - Вполне серьезно спросил Саша.
  -- Хм, ну, знаешь, ли! Я три дня не спала, сейчас хочу отдохнуть. Мне уроки нужно делать. Тем более, когда приеду, и начнутся лекции, мне будет не до сна. - Немного обиженно сказала Зоя.
  -- Да я пошутил! Давай сходим куда-нибудь? Или хочешь, можем в карты поиграть, ты так спешно ушла, что мы даже, поиграть не успели...
  -- Шутки у тебя плоские... И мы, что такие уж друзья, что уже будем ходить вместе и уже перешли на Ты? - строго спросила девушка. Ей очень не понравилось, что парень, которого она совсем не знает, уже считает ее своей подругой. "И почему все парни, сразу переходят на Ты? Быстро же они записываются в друзья!".
  -- Прости, я думал, мы можем уже на ты, но если ты не хочешь, можем и на вы. Как хочешь, а то можно и поиграть, вдвоем не интересно, а втроем уже лучше. - удивленный такой реакцией сказал Белов.
  -- Я подумаю... - Как-то неопределенно ответила Зоя и протиснулась между стенкой вагона и телом Белова.
  -- Как хочешь, я все равно буду Вас ждать, Зоя. - В след девушке прокричал Саша.
   Зоя обернулась, но ничего не ответила. Очень скоро она оказалась у входа в купе. Зашла и поднялась наверх, внизу Иван Дмитрич продолжал играть в карты с Софьей. Ольга Сергеевна тоже постелила постель и готовилась ко сну. В руках она держала, свежую газету "Известия", от 2.01.1978 года в заголовке было написано большими буквами "Отголоски Второй Мировой. На немецкой мине подорвался ребенок!" Девушка легла на живот и смотрела в окно. За окном опять же были только деревья, которые отбрасывали причудливые тени в начинавшихся сумерках, все те же маленькие домики, из которых шел белый, еле заметный дымок. Станций в скором будущем не наблюдалось, спать не хотелось, уроки учить тоже, усталость прошла, Зоя вспомнила об Анатолии Алексеевиче, который помог ей поднять чемодан, и рассказал о хороших моментах ее Судьбы. Она вспомнила, что обоих мужей будут звать Александрами... И вот сегодня она знакомится с одним Александром. " А вдруг, это он будет первым мужем, его зовут Сашка...Чушь, какая! Не могу же я каждого Александра подозревать, что именно он станет моим мужем? Анатолий повторял, что я сильная. К чему он это говорил? Нужно было спросить, ну почему ты не спросила?" - разговаривала про себя Зоя. Ей надоело смотреть в окно, и она спустилась вниз. Иван Дмитрич и Софья продолжали играть в карты, а Ольга Сергеевна уже отвернулась к стенке, и негромко посапывала. Зоя вспомнила, как сильно она храпела этой ночью. Неужели и эта ночь будет такой же? Да, действительно лучше пойти поиграть в карты до тех пор, пока все заснут", решила девушка. С одной стороны, ей хотелось поиграть и пообщаться с людьми ее возраста, с другой стороны, а если они начнут приставать? Зоя решила, "...что если они начнут приставать, можно будет уйти, или закричать, если ..." дальше Зоя не захотела думать, перед выходом из своего купе она твердо сказала про себя, мол, ничего не будет, и открыла дверь. Сразу зайти в чужое купе, девушка не решилась, и осталась смотреть в окно в коридоре вагона. Постояв немного, Зоя вернулась за теплой кофтой, и снова вышла. Теперь ей не было холодно, и можно смотреть в окно до позднего вечера. Через некоторое время из 20го купе вышел Алексей Чижиков. Он увидел девушку и подошел к ней.
  -- Привет, Зоя. Кого ждешь?
  -- Никого, просто смотрю в окно.
  -- Ты замерзла? Смотрю, кофту надела...
  -- Одела, чтобы не замерзнуть.
  -- Знаешь, а ты, понравилась Сашке. - Выжидающе сказал Леша и пристально посмотрел на Зою.
  -- Правда? - Продолжая смотреть в окно, без интонации, ответила она.
  -- Правда. Он только о тебе и говорит. Ты к нам придешь в карты поиграть?
  -- Еще не знаю, может быть да, может быть нет. Мне вещи нужно собирать... - протянула Зоя.
  -- Это я уже знаю, Сашка рассказал... Если не успеешь, мы тебе поможем, вещи собрать, не знаю как я, но Сашка уж точно. - внимательно рассматривая девушку, сказал друг Белова.
  -- Это он тебя послал ко мне, чтобы ты сказал, что я ему нравлюсь? - наконец -то отвернулась от окна студентка и посмотрела на собеседника.
  -- Нет, он вообще не знает, что мы здесь болтаем. Зоя, он хороший парень. Просто я хочу, чтоб у него все было хорошо. По - моему, он влюбился ... - теперь уже сам собеседник смотрел в окно, за которым неслись с большой скоростью деревья и маленькие домики.
  -- По-твоему? А Сашка сам не может это сказать? - спросила Зоя, сделав недовольное лицо.
  -- Не может, он стеснительный... - заступался за друга Чижиков. - Ну, ты придешь?
  -- Может быть. - ответила Зоя. - Пойду посмотрю, сколько вещей складывать... Как все соберу, так и приду.
  -- Ладно, приходи, Саша обрадуется. Ждем. - сказал Чижиков и вошел в свое купе.
   Девушка зашла в купе, посмотрела на свои вещи, достала маленькую коробочку, опрокинула флакон на палец два раза, и помазала духами за ушами, на лбу, и на запястьях рук. Немного подождала и пошла к купе с номером 20ть. Зоя робко постучала в дверь, и она тут же открылась. Такое чувство, что этого стука ждали давно, на пороге стоял Александр.
   - Здравствуйте, Зоя! Я знал, что вы придете. - весело ответил Белов.
  -- Здравствуй Саша. Вот, сложила свои вещи, и решила заскочить. Где тут ваши карты, сейчас я вас разделаю под орех! - неожиданно для себя сказала Зоя. Посмотрим. Сашка лучше меня играет, он и тебя обыграет! - весело ответил Алексей.
  -- Сморозишь глупость, Леха, тоже мне сказал. Мы ж не знаем, как Зоя играет. - сказал Александр.
  -- Может быть, я проиграю, давно не играла...
  -- Сейчас посмотрим. - потирая руки, ответил Чижиков, и достал старые карты из небольшой сумки. Зоя села за стол, напротив сел Белов, Алексей присел рядом с Зоей.
  -- В кого будем играть? В дурака, козла? - предложил Алексей.
  -- В дурака. - ответила Зоя. - Я пока еще помню, как в него играть.
  -- Хорошо, в дурака, так в дурака. - ответил Алексей и разложил карты.
  -- Зоя, у тебя что? - спросил Александр.
  -- Семерка.
  -- Сашка, а у тебя? - спросил Чижиков.
  -- У меня валет.
  -- Я хожу, у меня шестерка.
   Во время игры Белов часто посматривал на Зою, и щеки девушки начинали гореть. В первой игре победила ничья. Начали вторую, Саша начал поддаваться, но Зоя это заметила.
  -- Саша, перестань! Играй, как все! Мне нужен сильный противник!
  -- С чего ты взяла, что я поддаюсь?
  -- Ту игру ты играл намного лучше, а эту проиграть собираешься. Так нечестно.
  -- Хорошо, больше не буду. - согласился Белов.
   Леша смотрел на друга, и иногда хихикал. Никто не обращал на это внимание, даже Зоя, она не хотела проигрывать и смотрела только на карты. Белов не хотел выиграть, но и поддаваться не хотел, поэтому вторая игра шла немного дольше первой.
   За второй последовала третья и четвертая. На пятой Зоя уже начала зевать, и заметила, что проигрывает. Поэтому она решила пойти спать.
  -- Ребята. Спасибо за игру. Было очень интересно, но мне пора. Я пошла. - И Зоя встала из-за столика и направилась к двери.
  -- Я тебя провожу... - Белов встал следом за Зоей, и вышел с ней за дверь купе. Они оказались в темном коридоре, в котором было холодно.
  -- Спасибо, что пришла. Если честно, то я не думал, что ты придешь.
  -- Спасибо, что пригласил. У меня в купе одни старики, даже поговорить не с кем. Скука. Но уже поздно. Мне пора.
  -- Зоя...
  -- Что?
  -- Ты мне нравишься... - Если б в коридоре было светло, то Зоя бы увидела, как парень засмущался и отвел глаза от девушки.
  -- Но так не может быть. Ты знаешь меня всего два дня... - прошептала девушка.
  -- Может. Зоя?
  -- Что?
  -- Ты меня не убьёшь, если я тебя поцелую? - неровным голосом спросил Белов.
  -- Нет. Только в щеку. - И Зоя пальцем ткнула в свою щечку.
  -- Хорошо. - Но Белов поцеловал девушку в губы.
  -- Что ты делаешь? Я же просила в щеку! - громким шепотом сказала девушка.
  -- Извини, но здесь темно... - И за первым поцелуем пошел второй и третий. - Я тебя люблю, Зоя.
  -- А я думала, что Алексей решил пошутить. Саша, так не может быть. Ты же меня совсем не знаешь. Я... ты знаешь мне... - Пыталась сказать что-то Зоя, пробиваясь сквозь поцелуи Белова.
  -- Как? Лешка, уже разболтал? Тоже мне друг называется. - Отойдя немного от девушки, спросил Саша.
  -- Он не хотел, он очень волнуется за тебя, говорил, что ты робкий. Теперь я вижу, какой ты робкий. С поцелуями лезешь... - Тихо ответила Зоя.
  -- Зоя я... не хотел... Я тебе хоть нравлюсь? Просто, я как тебя увидел, сам не свой стал. - Признался Белов.
  -- Нравишься, но я тебя совсем не знаю, и потом...
  -- Что, потом?
  -- Со мной приключилась одна странная история. Когда я садилась на электричку, чтобы доехать и сесть на этот поезд, я встретила одного человека. И он мне сказал, что... Тут Зоя замолчала, она думала, а стоит ли все рассказывать? Всякое бывает, может у нее это не серьезно?
  -- Что тебе сказал тот странный человек? - Белову было интересно, он ощущал, что этот человек сказал что-то важное, и ему нужно это знать.
  -- Он сказал, что моего мужа будут звать Александр. Но Сашка, это не означает, что ты станешь моим мужем. Понял? - Не смотря на то, что в коридоре вагона было темно, Зоя посмотрела прямо в глаза парню.
  -- Понял. А можно мне попытать счастье? Зоя ты мне очень нравишься.
  -- Так не бывает. Нельзя полюбить человека, и знать его всего два дня. Нельзя. Мои родители знали друг друга пять лет, прежде чем мама дала согласие на брак. Понимаешь, пять лет!
  -- Ну, и что? Мы же не твои родители? А у меня такое чувство, что я тебя знаю долго-долго. - ответил Александр и обнял девушку.
  -- Пусти, мне пора. Завтра поможешь нести вещи?
  -- Так я тебе нужен только для того, чтобы таскать вещи? - лживо обиделся Белов.
  -- А для чего же еще? Поможешь с вещами, может, получишь вознаграждение. - Ласково ответила дочь Анастасии.
  -- Какое?
  -- А вот какое. - И девушка поцеловала парня в щеку. - Ну, мне пора, а то я завтра не встану.
  -- Подожди, я думал вот такое... - И Белов ответил, поцеловав ее в губы.
  -- Пусти. Мне действительно пора. Пусти. - Вырывалась Зоя.
  -- Ладно, иди, моя голубка. Завтра встретимся. - Прошептал Саша, а Зоя открыла дверь в свое купе и сказала.
  -- Пока, голубок. - И закрыла дверь с той стороны, повернулась к двери спиной, посмотрела, все ли спят, и улыбнулась. С коридора послышался громкий шепот, это Саша припал к двери и громко прошептал:
  -- Я люблю тебя, малышка. Слышишь? Люблю!!!
  -- Так не бывает ... сумасшедший ... - тихо ответила Зоя, и быстро вскарабкалась на свою полку, легла под одеяло, и тихо засмеялась.
  

ГЛАВА 10

   На следующий день Белов помог донести вещи до самого общежития. Алексей Чижиков смотрел на друга и улыбался. Зоя разговаривала с Александром как с другом, но Лешка уже давно понял, что его друг и эта девушка больше чем друзья. Ребята болтали обо всем, о погоде, о дороге, о детстве. Зоя нехотя говорила, о настоящей ситуации, которая сейчас творится у нее дома. Белов нес чемоданы, и ни разу не опустил их, хотя ему было трудно, он не хотел, чтобы Зоя подумала, что он слабый. Один раз девушка чуть не упала, поскользнулась. Но Лешка поймал ее, его друг, Белов посмотрел не одобряюще, но ничего не сказал. Зоя держалась за руку Леши Чижикова, а Александр потея, нес тяжелые чемоданы. Они уже дошли до общежития Зои, но тут их дороги расходились, Белову и Лешке нужно идти влево, а Зое - вправо. Саша продолжать придерживаться неправильного курса, студент, который учился на доктора, засомневался в правильности их пути:
  -- Саша, мы не в ту сторону идем. Нам в другую сторону. - Как нытик промычал Чижиков.
  -- Знаю, но не могу же я бросить Зою, нужно донести ее вещи. Мы же обещали... - недовольно сказал Саша.
  -- Это ты обещал, а я нет! - сердито ответил Чижиков.
  -- Вот и иди в свою сторону, а я обещал, значит, доделаю это до конца. Не могу же я ее теперь бросить? - Обращаясь к другу, говорил Белов.
  -- Я могу и сама, тут уже совсем близко... - начала, было, Зоя.
  -- Но, что ты! Такую тяжесть таскать. - поворачиваясь к девушке, ответил Белов. Потом строго посмотрел на друга и также строго сказал: - Не хочешь идти с нами, иди домой, а я потом приду. Как только проведу девушку, так и приду. Лешка, ты, правда, можешь идти. Я не обижусь. - Последнее выражение Белов постарался сказать мягче, но это у него не очень получалось.
  -- Да, ладно, если тут осталось немного, я согласен. - как бы извиняясь, ответил лучший друг Александра Белова. Ему не хотелось портить пятилетнюю дружбу из-за такой чепухи. Студенты прошли еще пять длинных и высоких домов, и за ними показалось небольшое серое трехэтажное здание. Оно было скрыто за высокими красивыми домами, и сильно бросалось в глаза своей обшарпоностью, этому зданию тоже требовался не капитальный, но хотя бы только фасадный ремонт.
  -- Ну вот, мы и пришли, дальше я сама. Спасибо большое. - поблагодарила Зоя, когда Белов поставил ее вещи на бетонный пол возле входа в общежитие. Это было женское общежитие, поэтому, чтобы донести Белову ее вещи до ее комнаты, и речи не велось. В холле сидела женщина, и внимательно следила за порядком.
  -- Вот мы доставили тебя, можем теперь идти? - спросил Алексей девушку.
  -- Конечно, спасибо вам большое. Я рада, что вы мне помогли! - искренне ответила Зоя.
  -- Хорошо, Лешка, можешь идти, а мне надо еще обсудить кое какой вопрос с этой девушкой. - по-деловому сказал Белов. Зоя внимательно посмотрела на Белова, она уже забыла, о чем он говорит...
  -- Понял, ухожу. Но недолго, ладно? - понимающе ответил Чижиков.
  -- Ладно. - и друг Александра, засунув руки в брюки, пошел на ближайшую остановку.
  -- О чем это ты? - не поняла Зоя.
  -- О том, о чем договаривались! - улыбаясь, ответил Саша.
  -- Я тебя не понимаю. - серьезно посмотрела девушка на парня.
  -- О вознаграждении... - промямлил Александр.
  -- Ах, о вознаграждении... - Зоя не помнила точно, о каком вознаграждении она тогда говорила.
  -- Да, - и Белов поцеловал девушку.
  -- Отпусти, - отпираясь, говорила девушка, но Белов ее не отпускал. И отпустил, когда поцеловал Зою.
  -- По-моему мы договаривались в щечку!
  -- Да? Извини, можно и в щечку, - и Александр чмокнул розовощекую девушку в щеку.
  -- Лешка не ошибся...
  -- В чем не ошибся? - Не понял Белов.
  -- Это уже не имеет значения... - Зое не хотелось предавать друга Саши.
  -- То есть, при чем здесь Леха? - Все еще не понимая, говорил Белов.
  -- В том, что ты влюблен в меня... - Нехотя призналась девушка.
  -- Ах, он... предатель, он получит свое! - Старался разозлиться высокий парень.
  -- Не надо, он хотел как лучше, он твой друг...
  -- Друг...
  -- Мне пора, спасибо большое, что помогли. - Смотря на бетонный пол сказала, девушка. - Саша, мне пора, меня уже девчонки заждались.
  -- Ладно, но надеюсь, мы еще встретимся...
  -- Это как Судьба решит, может да, а может и нет... - Продолжая смотреть, вниз говорила Зоя.
  -- Я все равно тебя найду, Зоя, я тебя найду... - На прощанье ответил Александр.
   Девушка зашла внутрь общежития, и встретилась с недоброжелательным взглядом директрисы. Проходя мимо нее, женщина ничего не сказала, но Зоя чувствовала, как та на нее смотрит. Наконец после долгих мучений дочь Анастасии открыла дверь в комнату, где кроме нее жили еще три девчонки. Их не было, в комнатах по-прежнему холодно. Зоя оставила чемоданы и легла на кровать, раскинув руки как крылья, она была счастлива. После некоторого времени разобрала один чемодан, а потом подошла к окну, на улице еще стоял Белов, он помахал рукой на прощанье, и Зоя помахала ему в ответ. После этого Белов пошел на ближайшую остановку, догонять друга.
   Зоя достала сумку с едой и поставила на небольшой стол, который стоял внутри комнаты. Разложила вещи по местам, и переоделась в чистое, а грязную одежду сложила в целлофановый мешок, и положила к себе в тумбочку. Через час пришли девчонки, и стали расспрашивать о ее путешествии. Зоя сказала, что она познакомилась с двумя парнями, когда ехала уже обратно в Ленинград.
  -- Они ленинградцы? - поинтересовалась Света.
  -- Да. Они тоже учатся в Ленинграде, только в другом университете.
  -- Опиши нам их, они красивые? - Любопытство разрывало всех присутствующих в комнате.
  -- Один высокий, блондин, его зовут Саша, носит маленький крестик на шее, хорошо играет в карты, не любит, когда его называют Шурик. У него есть друг, Алексей, этот поменьше его ростом, но очень вежливый и аккуратный парень. Хорошие ребята.
  -- У меня тоже есть знакомый, тоже Александр, ужасно не любит, когда его называют Шуриком. Правда он сейчас на Украине, как только вернется в Ленинград, я вас познакомлю. - Задумчиво произнесла Светлана. - Давайте, лучше посплетничаем! - предложила девушка, которой через день исполнится двадцать один год.
   Девушки болтали и болтали, за окном потемнело, сгущались сумерки. Было семь часов вечера, а до одиннадцати еще достаточно времени, а девушки уже наговорились, им надоело играть в карты, поэтому все дружно решили, что надо бы спать.
   Через полчаса, все по очереди приняли душ, и постелили постель. В комнате было холодно, и поэтому спали в колготках и шерстяных носках. Светлана начала опять болтать с Аленой, Света жаловалась на маленькую зарплату в магазине. А Аленка все выслушивала, она была таким человеком, который может все выслушать. Марина сразу же уснула, как только коснулась холодной подушки. Она так устала, что тут же заснула. Зоя хотела почитать, но необходимо включить свет, и выбираться из теплой постели. Поэтому девушка повернулась на живот и подперла руками свои щечки и смотрела в окно. Погода ухудшилась, началась метель. Из щелей было видно, как маленькая струя белого снега, дула сквозь щели старой оконной рамы. Все темы для разговора кончились. И Алена со Светой отвернулись к стенке, пытаясь уснуть. Вскоре со стороны кровати Светы послышался легкий, негромкий храп. Это напомнило Зое Ольгу Сергеевну, пассажирку в купе. Алена не могла заснуть, и Зоя рассказала всю правду своей подруге. Только с ней она могла говорить откровенно, может потому, что она вступилась за нее, когда Зоя только приехала? Алена не могла понять, как это ее отец выгнал из дома, и почему ее сестра не может взять тряпку и убрать дом. Для нее это было дикостью. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, каждая думала о своем. Зоя, продолжая смотреть в окно думала о семье, и о том, странном человеке, который ей рассказал о ее судьбе. Алена, думала, как помочь своей подруге... Неожиданно послышался глухой удар. Зоя перевела взгляд из глубины ночи, на окно, и увидела большой отпечаток снежного кома. Она встала и накинула старенький халат, и подошла к окну. На улице стояли два человека и махали руками и, чего-то показывали. К окну подошла Алена, и тоже посмотрела вниз. Но стоявшие внизу поняли, что наверху их не понимают, стали писать огромными буквами на снегу. Вскоре, все эти буквы образовали одно предложение, это предложение первая прочитала девушка, стоящая рядом с Зоей. И посмотрела на девушку большими зелеными глазами:
  -- Зоя... Кто это?
  -- Кто? Эти? Ален, что там написано? Я не могу прочитать! - Выглядывая, стараясь разглядеть все буквы предложения.
  -- Там написано, что " Я люблю тебя, Зоя! Твой Саша". Зоя, кто этот Саша? - Смотря на подругу недоумевая, спрашивала Алена.
  -- Сашка! Ну что же ты за дурачок такой ... - только и ответила Зоя на расспросы подруги. Внизу продолжали стоять два парня, и опять начали писать на снегу. Дочь Анастасии смотрела, в окно ждала, когда можно прочитать. Но из-за запотевшего стекла с ее стороны она этого не могла сделать. Алена могла прочитать, с той стороны и видно лучше, и окно не запотевшее. На снегу вырисовывались большие буквы, и Алена читала по слогам, как видела написанное на снегу.
  -- Зоя, давай завтра встретимся. Нужно поговорить. Завтра в четыре, устроит? Если да, то кивни один раз, если нет, то два. - Прочитала Алена и посмотрела на стоящую рядом девушку. Зоя встала на место Алены и кивнула один раз. После этого высокий парень опять начал писать, и Алена снова прочитала первой.
  -- "Буду ждать тебя внизу, у входа в общежитие. Целую. Белов"- закончила читать сонная девушка. После этого парень поцеловал ладонь, и послал воздушный поцелуй, Зоя ответила так же. Постояв немного два друга ушли, а Алена внимательно посмотрела на подругу.
  -- Рассказывай. - Глядя в упор на девушку, на плечах которой аккуратно лежали длинные каштановые волосы.
  -- Чего, рассказывать? - Не поняла Зоя.
  -- Про этих, парней. - Не сводя глаз с подруги, продолжала Алена.
  -- Аленка, я кажется, влюбилась! - И Зоя подпрыгнула и поцеловала подругу в щеку и прыгнула на кровать. Сетка так прогнулась, что девушка подумала - сломала кровать. Но обошлось, и старая кровать выдержала. Алена смотрела на подругу как на сумасшедшую, но она прекрасно ее понимала, так как сама влюблялась, и знала, что все в таком состоянии похожи немного на сумасшедших.
  

ГЛАВА 11

   На следующее утро девушки проснулись рано. Уже в восемь тридцать все сидели за столом и завтракали. Света достала из холодильника сливочное масло, Алена порезала полбуханки черного хлеба, а Зоя вынула из сумки, все, что там находилось. При вытаскивании нового и нового продукта глаза девушек округлялись. На столе кроме хлеба и масла появились печенье, домашняя копченая курица, три банки консервов, бутылка морса, сушеные яблоки, и небольшой пакетик сахара с чаем. Девушки смотрели, то на Зою, то на стол.
  -- Зоя... - только и смогла выговорить Аленка.
  -- Ничего себе! - вырвалось у Марины.
  -- Это ты все везла с Украины, для нас? - не могла поверить Света.
  -- Да, девчонки, у нас есть именинница, вот я и подумала, что это все нам пригодится, когда будем накрывать на стол. - гордо сказала Зоя.
  -- Зойка, ты лучшая подруга в мире. - Поблагодарила Света. - Точно, тебя познакомлю с Санькой. - приступая к еде, сказала Света.
   Завтрак был праздником, и девушки наелись на три дня. Так сказала Марина. Когда они вчетвером закончили, есть и ломать копченую курицу. Зоя рассказывала про свою семью, и свое веселое детство. Алена то и дело поглядывала на подругу, ведь она знала, что сейчас положение в семье Зои незавидное. Но сказать всем, что Зоя врет, и у нее не так все хорошо, как она рассказывает, не решилась. Аленка уже хотела спросить Зою, о тех парнях, что пришли к ней вчера, и бросали снежки в их окно, и что они писали... Но как только Алена открыла рот, и произнесла:
   - Зоя, а кто были... - Зоя тут же пристально посмотрела на подругу, и как бы невзначай провела рукой по своим губам. Это означало, что бы больше Алена не обсуждала эту тему. Девушка, сидящая напротив Зои все поняла, и больше ни о чем не спрашивала. После завтрака девушки отправились по своим делам, кто на работу, кто к родственникам. В комнате осталась только Зоя. Она не хотела читать и учить статьи закона, которые задали. Поэтому она взяла листок бумаги и стала писать письмо родителям. Письмо начиналось так: "Здравствуйте, дорогие мои! Пишу вам письмо и хочу сообщить, что добралась благополучно. Вещи мне помогли донести до общежития. Не волнуйтесь, у меня все нормально. Мама, не сердись на меня, что так скоро уехала. Маше привет большой, пусть учит уроки, когда приеду в следующий раз привезу ей подарок, но при условии, что у нее будут хорошие оценки. Привет всем. Целую. Ваша Зоя".
   Написав такое письмо, подумала, стоит ли его отправлять, или нет. Поэтому решила, что допишет позже, а то получается слишком маленькое. Девушка отправилась в университет, чтобы заранее узнать новое расписание, после новогодних каникул. Она надела свои старенькие сапожки, которые уже давно потеряли блеск и хороший вид. Накинула полушубок, который ей достался еще от матери и вышла из общежития. Женщина, которая сидела внизу, и следила за каждым, кто входил, а кто уходил, странно посмотрела на девушку через толстые линзы своих очков. Зоя проигнорировала ее испепеляющий взгляд, и назло не придержала дверь, когда выходила из здания. Как только девушка отпустила тяжелую дверь, та с грохотом закрылась, внутри здания послышался неприятный голос гардеробщицы.
   На улице было хорошо, морозно. Дойдя до остановки Зоя стала ждать своего автобуса. Со временем студентка пожалела, что не одела платка, ноги мерзли. Автобуса не было, и Зоя почувствовала, что если простоит еще минут десять, то отморозит пальцы на ногах и руках. Но возвращаться обратно в общежитие, не выяснив расписание, девушка не хотела. Прошли почти все автобусы, которые существовали в Ленинграде, и Лачугина пожалела, что не поехала на метро. "Если б я поехала на метро, то наверняка уже добралась бы до университета" - зло про себя говорила студентка. Но, если она пойдет сейчас в метро, то пропустит свой автобус. Его долгое отсутствие, как бы говорило, что с минуту на минуту он приедет. Зоя начала чувствовать, как пальцы ее ног немеют, а руки такие холодные, что даже айсберг не сравнился бы с ними. Зоя попробовала пошевелить пальцами ног, но горько об этом пожалела, как только сделала одно движение. В ее ступни врезались тысячи мелких осколков, и ей показалось, что ногу сейчас разорвет на маленькие - маленькие кусочки. Она вдруг вспомнила разговор с Анатолием Алексеевичем, его слова, что она все выдержит, что она сильная. И Зоя вновь стала внушать себе, что она сильная, что она все вытерпит, но это почему-то не дало такого же незамедлительного действия, когда она тащила чемоданы на вокзале Харькова. Девушка сама удивилась, что это больше никак не действует на нее, а только раздражает. Поэтому уже не в силах больше терпеть, и ждать прибытия автобуса, дочь Анастасии решила все - таки пойти, и сесть в метро, чтобы добраться до университета, и, наконец, узнать интересующее ее расписание. Как только девушка отошла на небольшое расстояние от остановки. С нахальным видом подъехал долгожданный автобус, которого она ждала чуть больше тридцати минут. Девушка увидела приближающий автобус, и хотела побежать обратно на остановку, но ноги совершенно не слушались. Они стали ватными, и наотрез отказывались бежать. На улице было мало людей, но они спешили, некоторые даже бежали. А Зоя стояла посреди тротуара и молча смотрела на отъезжающий автобус. Если б она могла закричать... Она хотела крикнуть водителю, но из гортани вырвался сдавленный звук. Её губы посинели, и пропал голос. Почему-то она услышала странный голос внутри себя, он говорил так противно, что Зоя скривилась. Голос был женским, противным. Он все громче и громче повторял: "Ешь свой кусок пирога. Это твой пирог. Ешь свой кусок. Правда, он вкусный? Ешь его, ешь его... ты ведь сильная, ха-ха-ха...". На миг Зое показалось, что она сходит с ума. И если будет продолжать стоять посреди улицы, как вкопанная, то попадет в больницу, только в какую? "В психиатрическую!!!" - радостно завизжал внутренний голос.
   Люди продолжали идти по своим делам, и обходили стоящую посредине дороги девушку. Зоя боялась сделать шаг. Она боялась, что не сможет этого сделать из-за боли, которая вопьется в нее все теми же тысячами острых осколков. Закрыв глаза, девушка осторожно вытянула ногу и сделала шаг. Уже приготовилась к боли, но ее не было, и за первым последовал второй и третий шаг. Только после четвертого шага Зоя решилась открыть глаза, чтобы удостовериться, что она не спит, и все происходящее имеет место в реальности. После нескольких уверенных шагов она, продолжила путь к большой букве М, что означало "Метро".
   Через полчаса добралась до университета, но к сожаленью, расписание не поменялось, и пришлось снова возвращаться в общежитие. По дороге домой она встретила женщину, красивую, напоминающую девушку из романа Маргарет Митчелл, "Скарлетт". Женщина подошла к Зое и сказала, что она сильная, что за эти испытания Судьба вознаградит ее. Ей не надо сдаваться. Остальной путь девушка шла и думала над словами незнакомой женщины, которая, как и Анатолий, Алексеевич Карелельских сказал ей, что она сильная.
   Придя в общежитие, Зоя поднялась в комнату и увидела, что все ее подруги уже на месте. Алена сразу заметила некую перемену в Зое, и, дав ей раздеться сразу спросила.
  -- Зоя что случилось? - Глубоко потрясенным увиденным и услышанным, в состоянии необычного душевного подъема, Зоя взволновано произнесла, гладя на всех своими серыми глазами:
  -- Я сейчас видела такую женщину...
  -- Какую? - Разворачиваясь к подруге, спросила Марина.
  -- Необыкновенную... - только и смогла выговорить Зоя. Далее девчонки стали расспрашивать подругу об этой необыкновенной женщине. Девушка рассказала и про того странного человека, которого она встретила в электричке. Света не верила рассказам Зои, и только ухмылялась. Полная девушка сидела на кровати, и от скуки смотрела в окно. Ей не интересно, что говорила новенькая. Наконец не выдержав, Светлана сказала повышенным тоном, чтобы всех перекричать:
  -- Зоя, где ты их находишь? Мне б одного встретить такого человека, и расспросить у него, что же ждет меня в будущем?
  -- Свет, я честно не знаю, почему именно мне попадаются такие люди. Может завтра и к тебе подойдет женщина, и скажет что-нибудь... - чувствуя себя виноватой проговорила девушка. Светлана дружелюбно посмотрела на подругу и улыбнулась.
   На стене, которая была наполовину выкрашенная в зеленый цвет, висело квадратное, старое радио. Оно противно запищало, и голос диктора строго и пугающе проговорил: "В Москве пятнадцать ноль-ноль, новости, сегодня в Москве произошел очередной съезд...", все повернули головы наверх, и уставились на радио, которое бурчало, и потрескивало. Но уже через несколько секунд, девушки продолжили говорить, и сплетничать о только что услышанном. Не многие в то время интересовались политикой, и поэтому все происходящие политические интриги проносились сквозь уши. Алене, не терпелось расспросить Зою, о тех парнях, которые вчера писали ей признанья, и назначили встречу девушке из деревни Изюм, но проницательный взгляд Зои Лачугиной, быстро охлаждал пыл ее подруги. Немного погодя девушки стали составлять меню на завтра, в день рождения Светланы. Даже Зоя уважала эту девушку, хоть она и была грубоватой, но оказалась хорошей подругой. Она все время повторяла Зое, что мужчины могут построить мосты из своих слов, а девушки и женщины, нет. Что женщины строят мост из своих поступков. И со временем, Зоя полностью согласилась с ее фразой. "Мужчины могут наговорить красивых слов, комплементов, и вот, они провели свой мостик к сердцу женщины " - думала сестра Марии. Света перехватила инициативу и начала рассказывать, как она представляет свой день рождения, Светлана тяжело встала с кровати и, подошла к столу, который стоял у стенки, спросила, нет ли у кого листика, сейчас они будут составлять список гостей. Ее отцу удалось уговорить своего друга, чтобы тот одолжил свою однокомнатную квартиру на один вечер, и тот, после бутылки сразу согласился. Когда Светка рассказала эту историю девушкам, Зоя вспомнила своего отца. А потом вспомнила того мужчину, что на какой-то из станций предлагал грибы. Было решено, что завтра они пойдут отмечать Светкин день рождения на квартиру знакомого ее отца. Света сидела за столом и записывала на небольшом клочке бумаги то, что предлагала Маринка. На листе появились имена всех трех девушек в графе " Хочу пригласить". Графы "Не хочу пригласить" и "Подумаю" были пусты. Полная девушка развернулась и предложила называть людей, которых, по их мнению, можно пригласить.
  -- Нас, напиши наши имена, ты ведь нас пригласишь? - иронично спросила Марина.
  -- Конечно, нет. - улыбнулась Света.
  -- Да, или нет? - не поняла Алена.
  -- Куда она денется без нас, конечно пригласит. - весело сказала Зоя.
  -- Могу обидеться за такое отношение ко мне, но не буду. Сегодня у меня хорошее настроение. - Так же смеясь, ответила Сорокина. - Слушаю новые предложения.
  -- Полину. - Гордо выговорила Марина.
  -- Принято. - И Света написала имя в графу с названием "Хочу пригласить".- Дальше.
  -- Машку Лютик. - Послышался голос Алены.
  -- Принято. - И Света снова записала в графу " Хочу пригласить".
  -- Чижикова. - Послышалось со стороны Марины. Зое показалось, что она знает или уже слышала эту фамилию, но не могла вспомнить, где?
  -- Принято, - На этот раз Света записала фамилию в графе "Подумаю". Графа "Не хочу пригласить" была по-прежнему пуста. Вскоре в ней появились две фамилии. В графу "Подумаю" попала еще одна фамилия, Белов. В конце Света перенесет ее в графу "Хочу пригласить". Зоя не знала, что ее подруга по комнате знакома с ее другом.
  

ГЛАВА 12

   Радио вновь противно запиликало, на этот раз голос мужчины просипел, что сейчас четыре часа дня. За окном начало смеркаться, Алёна посмотрев в небо решительно заявила, что ночь и вечер будут сегодня просто чудесными. Зоя тогда не поняла, она это сказала для того, чтобы намекнуть на тех парней, которые пригласили ее погулять, или просто так. Тем не менее, девушка стала одеваться. Когда ее спросили, куда она собралась, Зоя ответила, что погулять. Вот именно в этот момент Алена не могла больше молчать, и сказала, что Зоя идет на свидание. По этому случаю, Марина предложила свои духи. Зоя оделась и спустилась к гардеробу. Там висело большое квадратное зеркало, и Зоя могла осмотреть себя со всех сторон. Женщина, которая следила за порядком, напомнила девушке, что в одиннадцать двери общежития закрываются, и ее не пустят под любым предлогом. Зоя вышла на свежий воздух. Сильная, морозная струя воздуха приятно освежила лицо. На улице было приятно. Внизу общежития ее не ждали, поэтому она решила пройтись. Не хотелось возвращаться обратно в комнату с четырьмя стенами. Студентка отошла на несколько шагов, как ее окликнули.
   - Зоя! - Девушка обернулась, но никого не увидела. - Зоя! Подожди, Зоя! К ней бежали двое парней, и махали ей руками. Зоя остановилась. Вскоре ребята подбежали и, взяли Зою под руки, пошли гулять. Они болтали о всякой ерунде, потом Зоя вспомнила о дне рождении подруги, и о той фамилии, которая показалась ей знакомой. Она решила проверить, знают ли они кого-нибудь по фамилии Чижиков.
  -- Сашка, у тебя какая фамилия? - смотря в глаза другу, серьезно спросила Зоя.
  -- Белов, а что? - улыбаясь, ответил вопросом на вопрос высокий парень.
  -- Нет, ничего... - и Зоя задумалась, она была уверена, что знает этого Чижикова. - Леша, а твоя какая? - и студентка обратилась к другу Белова.
  -- А тебе зачем? - поинтересовался Алексей.
  -- Просто... - солгала девушка.
  -- Чижиков. - громко и гордо ответил Алешка. "Боже, мой! Это про него Светка говорила. Неужели они знают ее?" - промелькнула мысль в голове Зои.
  -- Что с тобой? Ты в лице переменилась? - взволнованно задал вопрос Александр.
  -- Вы знаете Светлану Сорокину? - изменившимся голосом спросила Зоя
  -- Светку? - смеясь, говорил Алексей. - Конечно, знаем!
  -- Ты знаешь Свету? - удивился Белов.
  -- Знаю. Я с ней в одной комнате живу. - еле слышно проговорила девушка.
  -- Привет передавай. - ответил Чижиков, толкая в плечо Белова.
  -- И от меня, тоже. - нехотя ответил Саня. - Давайте сменим тему? - предложил высокий парень.
  -- Почему? - удивилась Зоя.
  -- Я тебе потом расскажу. - шепнул на ухо Алексей Зое.
  -- Хорошо, если Тебе не приятно, можно поговорить на другую тему... - нехотя дала согласие девушка. Остальное время прогулки все были немногословны. Обходились только словами "да" или "нет".
   Они шли по аллее и говорили всякую чушь. Никто больше не затрагивал тему знакомства Белова со Светланой, и "Света" больше не упоминалось вслух. Зоя только и думала об этом имени, и откуда они знают ее подругу?! Как Зоя поведет себя, если ей все расскажет Лешка или сама Света. И что дальше будет с ними, ведь так все хорошо начиналось! "Ну, надо же Сорокиной все испортить!" - злился на себя Белов. Своим рассказом Света могла окончательно испортить отношения с Зоей.
   Это произошло, когда Света только закончила школу. Они вместе Сашей учились с первого класса вместе, в одном классе. На протяжение всех лет учебы высокий парень был по уши влюблен в нее. Он очень сильно ревновал ее к другим парням. После выпускного, вечером, он пригласил ее в гости. И что - то свело его с ума, он чуть ее не изнасиловал. Потом он не мог простить себе этого, но отношения Света разорвала, и не хотела слушать его извинения, как он только не умолял выслушать его. После этого случая парень совсем распустился, стал менее аккуратен, пил, грубил. Но сейчас он с Зоей, и старался пересилить себя, чтобы не нагрубить, или не быть невежливым. До поры до времени это ему удавалось, но потом произошел взрыв.
   Зоя, вернувшись в общежитие без десяти минут одиннадцать. На расспросы девчонок отвечала неохотно, никто не мог добиться от нее, чего - либо внятного. Всю ночь Зоя не могла заснуть, даже Алена не могла вытянуть из нее правду.
   Вначале двенадцатого все спали. Все кроме Зои. Девушка повернулась на живот и подложила кулаки под щеки, смотрела в окно. За ним виднелось небо, которое, несмотря на раннее для звезд время усыпано разными по величине и окраске звездами. Зоя видела синюю, большую звезду, эта звезда называлась Сириус, созвездие Большого Пса, она мерцала и меняла цвета, по крайне мере так ей казалось. Девушка и сама не заметила, как задремала. Ее разбудил негромкий треск, подняв голову, она заметила, как комок снега плавно соскальзывает вниз. Зоя встала, накинула халат и подошла к окну, она была уверена сто процентов, что это опять пришли Алексей и Белов. Но на этот раз пришел только Белов. Он махал руками. Он пытался что-то кричать, но его слова тонули в оконной раме. От шума проснулась Алена, и строго посмотрела на Зою. Та пожала плечами, как бы говоря, "А что, я могу сделать?". Алена встала и тоже подошла к окну.
   - Думаю, я опять буду играть роль переводчика... - со вздохом ответила девушка, которая
   поочередно меняла ноги местами, ей было холодно стоять на полу.
   Белов нашел палку и принялся писать на снегу. Аленка долго всматривалась в текст, и с трудом смогла разобрать буквы. Посмотрела на текст с минуту, потом на Зою, потом снова посмотрела вниз.
  -- Что там? Что там написано? - Нервничая, спрашивала Зоя.
  -- Погоди, сейчас... - Тщательнее вглядываясь в предложение, произнесла девушка.
  -- Ну, тише, вам! Спать не даете! Завтра рано же вставать! - Не выдержала шума Марина.
  -- Спи, спи. - Ласково пробурчала Зоя. - Ну, что там? - Обратилась Зоя к Алене. Она поставила ноги на батарею, которая все равно не грела.
  -- Там... - Алена не могла произнести это. - Там...
  -- Ну, что там... говори! - громким шепотом спрашивала Зоя.
  -- Там... написано, что...
  -- Да, говори же ты, черт, тебя побери! - не вытерпела Лачугина.
  -- Он написал, что он тебя любит, и чтоб ты его простила... простила за Свету... он не хотел, на него что-то нашло. Чушь, какая то! - окончила подруга Зои. - Причем здесь Света?
  -- Ни при чем! Что-то еще пишет?
  -- Нет. Машет рукой, разворачивается, пошел прочь. Странно, все это... Не могу понять, при чем здесь Светка? - не понимала Алена.
  -- Ни при чем. Пошли спать. Завтра уроки начинаются.
  -- Зоя? Что случилось?
  -- Нечего, все, спать! - громко сказала Зоя.
  -- Тш... Что кричишь? Все спят! - Подняла голову Марина. - Чего разоралась?
  -- Все, ложимся, спокойной ночи, девочки - Сказала Зоя, и легла в постель. В ту ночь она так и не уснула. Поэтому встала с дикой головной болью.
  

ГЛАВА 13

   Первый день учебы прошел довольно хорошо. И для первого дня их группа не очень- то напрягалась, зато, уже начиная со второго лекции должны начинаться с восьми тридцати, и только в пять вечера, если не позже, студентки будут "дома". Сегодня у Зои целый день болела голова, и поэтому ей несколько раз сделали замечание за невнимательность. По высшей математике девушка получила пятерку, чему очень обрадовалась. Под вечер настроение поднялось, так как вспомнила, что сегодня день рождения Светы. На последней лекции девушка больше думала, какой подарок ей следует подарить, чем о диамагнетиках, ферромагнетиках и парамагнетиках. Был урок физики, на котором бородатый дядя читал лекцию о магнитных свойствах веществ - Ферромагнетики и их применение.
   После долгого учебного дня Зоя села в автобус, который, не смотря на начинающеюся метель приехал во время. Девушка приехала в общежитие, и поднялась в комнату, где ждали подруги по жизни и сожители по комнате. На завтра не надо делать домашнее задание, и поэтому девушки приступили к макияжу, одеванию, и брызганью духов. Правда духи имела только Марина, но она не жадная. Зоя брызнула на одежду, и то, это было для нее шиком, так как она до сих пор не имела своих духов или туалетной воды. Она могла купить духи, но чтоб потом у нее появились задолженности по оплате комнаты в общежитии, этого она не могла допустить. Хотя и не могла жить без долгов.
   Характер Зои изменился со времен ее детства. Девушка научилась дерзить, стала более серьезной, хотя с самого детства смеялась не так много, как ей хотелось этого. В ней открылись таланты: она хорошо пела и танцевала, прекрасно рисовала, и поэтому именно ей давали рисовать газету. Зоя стала лидером в играх и делах. Ее спрашивали, как лучше сделать, как лучше написать. У нее без конца списывали и математику и экономику. Она была лучше всех. Учеба по-прежнему не давалась ей просто так, как и в школьные годы, Зоя тащила вместо портфеля тяжелую сумку, садилась за стол, за которым уже сидели трое, на маленьком пространстве раскладывала свои тетради и учебники, и до ночи решала уроки.
   Девушки красиво оделись. Света взяла список в котором она написала, "кого хочет пригласить", "кого не хочет", и кого "подумает" пригласить или нет. Они спустились вниз к выходу. Директора общежития надо предупредить, возможно, сегодня они задержатся, а может, и переночуют в другом месте. Никто не решался входить в кабинет. Внизу их ждал коварный взгляд гардеробщицы, которая только и делала, что собирала сплетни.
  -- Куда собрались? - строго спросила пожилая женщина. Её немытые черные длинные волосы спускались как ядовитые змеи, а глаза темно - карие впивались в девушек. Марина почувствовала тон женщины и так же шипяще ответила:
  -- На гулянки, старая ведьма. Директор у себя? - спросила Марина. Женщина привыкла к своему второму имени "ведьма", и поэтому не обращала на него никакого внимания.
  -- У себя. - спокойно ответила женщина, и встряхнула своими сильными черными волосами. Девушки прошли к кабинету, который находился рядом с гардеробом.
   Все подошли к кабинету, за которым, слышалось какое - то шуршание. Никто не решался постучать в дверь. Марина знала способности Зои, как она могла руководить людьми и добиваться желаемого результата. Света умоляюще посмотрела на Лачугину. Зоя постучала в дверь. За дверью тут же прекратилось непонятное шушуканье, и на миг стало тихо. Тихо, будто нечто закрыло всем окружающим уши, или на миг все стали глухими. Она постучала второй раз уже более настойчиво, из кабинета послышался негромкий и неуверенный голос директора.
   - Входите! - Девушки зашли. И прежде чем хоть одна смогла произнести слова, худая женщина лет тридцатисеми, с короткими крашеными волосами в рыжий цвет, маленьким ртом, но носом с горбинкой басом спросила: - это, что еще такое! Всей толпой заявились, вы эдатакие! - Зоя опешила от такой вульгарности, но остальные уже привыкли к таким речевым оборотам директора. Сейчас главное получить разрешение, и ради этого разрешения надо промолчать.
   - Ольга Алексеевна, разрешите нам уйти на ночь из общежития. - начала Марина.
  -- Мы хотим отпраздновать день рождение Светы, и ...
  -- Уйти? На ночь? - Прервала Ольга Алексеевна.
  -- Да, но мы придем к семи, сюда. Пожалуйста. - продолжила Алена.
  -- Что, все четыре? - Скорчила гримасу директор.
  -- Да.
  -- Я отпущу вас, но с одним условием... - начала Ольга Алексеевна.
  -- Мы согласны. - недослушав сказала Света.
  -- Ты послушай его, а потом скажешь, что вы "согласны" - Женщина встала из-за стола. Ее платье так облегало тело, что она была похожа в нем на гусеницу. - Вы заплатите мне по пять рублей, за эту ночь. - Зоя уже было, открыла рот, но Алена не сильно наступила ей на ногу.
  -- Хорошо... - опустив голову, ответила Света.
  -- Все мне должны будете отдать по пять рублей! Поняли? - прорычала женщина, подходя к большому шкафу, кладя на него свою тонкую костлявую руку.
  -- Но это же грабеж! - не выдержала Зоя. Внутри шкафа кто-то находился, потому что этот кто-то громко чихнул. От этого директор разозлилась еще больше. Алена снова наступила на ногу Зое, но уже более ощутимо.
  -- Что?! Не заплатите, выкину отсюда как нашкодивших щенков!
   Выходя из кабинета девушки услышали еще один громкий "чих", и борьбу с пустыми вешалками. Отойдя на безопасное расстояние, Алена повернулась к Зое, и серьезно сказала:
  -- Девочка, нечего здесь свой характер показывать. Она могла нас выставить сегодня же! Тебе крупно повезло, что тебя не выставили...
  -- Перестаньте, девочки. Не надо ссориться. - Попросила Марина.
  -- А я согласна с Зоей. Она одна смогла возразить этой швабре ... А мы струсили. - Заступилась Света.
  -- Она же обозвала нас! А сама прячет в шкафу мужика... - Сердито продолжила Зоя.
  -- Все, хватит! - Не выдержала Алена.
  -- А я больше и не собиралась говорить ... - обиженно сказала Зоя.
  -- Давайте не будем ссориться.
  -- Хорошо.
   Девушки вышли из общежития и направились к квартире, которую снял отец Светы по случаю ее дня рождения. Через два часа они пришли на место, где их ждал друг отца Светы. Как только девушки зашли в квартиру, дядя Светы тут же покинул свою собственность, и девушки принялись за готовку. К шести вечера стол был накрыт и к началу седьмого начали приходить гости. Первым пришла подруга Светы, Маша Лютик, эта девушка тоже училась в университете, но уже его заканчивала. Ей осталось только отучиться последние пол года. За ней сразу пришла Полина, девчонка с веснушками на лице и рыжими волосами, задорным характером. Зоя помогала Алене на кухне, а Света с Мариной принимали гостей.
   Когда пришел Белов вместе с другом, Зоя была на кухне, резала хлеб на стол. Александр снял верхнюю одежду и разулся, после этого прошел в комнату. Там посередине стоял почти накрытый стол, Светлана сидела во главе. Она что-то считала на столе, и оказалось, что не хватает одной столовой ложки для картошки, и увидев Белова, поручила сходить на кухню и принести недостающую ложку. Зоя как раз закончила резать хлеб, и встала, чтоб отнести хлеб на стол. В коридоре Белов столкнулся с Зоей, та чуть не выронила тарелку с нарезанным хлебом. Оба не ожидали встретить друг друга, здесь, на дне рождении Светланы. Зоя пересилила свою дрожь в коленках и сказала тихо:
   - Привет! - девушка опустила голову и протиснулась с тарелкой в руках между парнем и стенкой. В этот момент она почему-то вспомнила, как она почти так же прошла мимо него, только в поезде. Зоя опустила голову и поспешила удалиться в зал, где собрались девчонки, среди них был и Алексей, друг Александра. Зоя кивнула другу, и села на диван, на котором сидели уже пять человек. Светка болтала с подругами и Чижиковым. Света заметила присутствие Зои, которая подумала, что она будет их знакомить, поэтому быстро вышла из зала и направилась в туалет. К ее счастью она не встретила на пути Белова, чему была безгранично рада. Зоя зашла в ванную, и спешно закрыла за собой дверь на задвижку, встала напротив зеркала и, не глядя на краны, стала открывать воду. Из крана полилась ржавая холодная вода, но чуть позже полилась читая. Зоя пристально посмотрела на себя в зеркало, ее щеки беспощадно горели. Она почувствовала, как вся дрожит.
   - Ты сильная, сильная. Сильная. Ты ведь сильная? Так чего ты растерялась? - Говорила не громко сама с собой девушка. Она опустила руки в ледяную воду, и вода ей показалась еле теплой, села на край ванны и опустила голову. Потом подняла и снова посмотрела в зеркало. - Перестань! Слышишь, прекрати! Сейчас же успокойся!
   В зале все собрались и уже усаживались за стол. Алена обратила внимание, что нет подруги.
  -- Она в ванной! -ответил Белов.
  -- Иди, позови ее, пожалуйста. Скажи, что все ее ждем. - сказала Света. Ведь она не знала, какие отношения у них между собой.
  -- Сиди, Саша. Я схожу. Сейчас мы придем. - вставая из-за стола, поспешила сказать Алена. Девушка вышла из большой комнаты и подошла к ванной. Постояла немного и постучала:
  -- Зоя? Зоя, мы тебя ждем. Пошли.
  -- Иди, я сейчас приду! - ответил голос по другую сторону двери.
  -- Зоя? У тебя все в порядке? - Чувствуя, что что-то не так спросила Алена.
  -- Ален, иди, я сейчас приду. У меня все в порядке.
  -- Хорошо, мы тебя ждем! - ответила Аленка и вернулась в зал.
  -- Ну, что? - Спросила Марина.
  -- Нечего, сейчас придет. Руки моет. - соврала подруга.
   Гости сидели и болтали обо всем. Девчонки друг с другом, а парни друг с другом. От Светы поступило предложение, пока разлить напитки. Этим занялся Белов, его друг выглянул за угол. Дверь ванны по-прежнему была плотно закрыта. Оттуда больше не доносились звуки воды, а только тишина.
   Зоя встала с края ванны и осмотрела себя со всех сторон. Все нормально. Она сделала глубокий вздох, выдохнула и открыла дверь. Перед входом в зал девушка подняла подбородок, и гордо вошла в комнату. Все сидящие за столом с любопытством взглянули на неё. Гости расположились вокруг стола, и осталось только одно место, его оставили специально для Зои. Дочь Анастасии села на свободное место, как раз между Беловым и именинницей. "Боже, ну зачем ты меня посадил именно сюда?" - про себя спросила девушка, а на лицо натянула маску, которая приятно улыбалась. Если б кто-нибудь знал, что творится в душе, то не стали бы так заострять внимание на этой теме, которую подняла Света.
  -- Зоя, мы тебя уже заждались! Садись между нами. - протянула Света. Зоя села и смущенно улыбнулась. - Зоя, давай я вас познакомлю, Саша встань! - Света повернулась к Белову и приказала ему встать. Тот послушно встал.
  -- Меня зовут Александр Белов. - пожимая руку девушке и смотря прямо в глаза, улыбнулся Белов.
  -- Зоя. - также робко, как и в первый раз представилась девушка.
  -- Вот и познакомились. - Сказала именинница и села на место. После знакомства все вели себя раскрепощено, кроме Александра, его друга и Зои. Алена поняла, что это тот самый Белов, с которым Зоя познакомилась в поезде, и тот же самый парень, который писал про любовь на снегу, прямо под окном их общежития. Но, встретив умоляющий взгляд Зои, ее подруга не могла предать ту, которая доверяла ей больше всего. Не могла.
  -- Не стесняйся, Зоя! Он не кусается. - В шутку или вполне серьезно сказала Света, заметив, что Зоя сторониться Белова.
  -- Нет, я его не боюсь. - Опустив взгляд в тарелку, ответила Зоя. Чижиков сидел напротив Зои, и понял, что этот ужин не доставляет девушке радости. Он заметил, что ни друг, ни девушка, не хотят, чтобы все окружающие узнали, что они уже знакомы, и более того, безумно влюблены друг в друга. Зоя была молчалива, и отвечала на вопросы подруг и друзей, односложно. Алена не знала, как помочь Зое, и, посмотрев на нее заметила, что девушка вся бледная.
  -- Зоя? Ты не важно выглядишь, ты хорошо себя чувствуешь?
  -- Да, голова разболелась ... - Ответила Зоя, не смотря на подругу.
  -- Может тебе лучше пойти отдохнуть, я просто боюсь, чтобы тебе не стало еще хуже... -заботливо говорила Алена, но Зоя поняла к чему клонит подружка, и действительно, сейчас она не в лучшей форме. Причиной может быть, то, что она не спала всю ночь, а может быть, причиной был Белов? На этот вопрос сама Зоя не могла ответить.
  -- Да, я, наверно, пойду домой. Да, так будет лучше. - С благодарностью посмотрев на Алену, сказала девушка
  -- Конечно, Зоя. - с беспокойством ответила именинница.
  -- Ну, я пойду. - Приподнимаясь, Зоя встретилась с взглядом Белова и Чижикова. Оба смотрели на неё с беспокойством. Леша понял настоящую причину ухода девушки, и серьезно посмотрел на Белова. Саша смотрел то на друга, то на Свету. Девушка вышла из-за стола, и направилась к выходу, чтобы одеться.
  -- Я провожу Зою? - быстро спросила Алена.
  -- И я тоже, помогу одеться? - очнулся Белов, и Алексей облегченно вздохнул, наконец- то он понял, его намеки.
  -- Что, и ты, тоже? - удивилась Света.
  -- Ты же видела, какая она бледная... - вставила Полина.
  -- Конечно, а то еще упадет где- нибудь. - С беспокойством пробубнила Сорокина.
  -- Хорошо, я провожу, - ответил Александр, стараясь не показывать свою радость, что ему разрешили проводить девушку. Зоя почувствовала, что ей правда становится худо, "наверно заболела" подумалось ей. Едва она обулась и стала надевать полушубок, как почувствовала, что ее потянуло в сон, и она сейчас же заснет. Алена подбежала вовремя, Александр быстро натянул ботинки, и схватил Зою, которая чуть не упала. Девушка еле стояла на ногах. Белов накинул куртку и взял Зою за руку. Алена боялась, что Зоя и в правду заболела.
  -- Ты приведи ее в общежитие. Если там никого не будет доведи ее до комнаты. Я за нее боюсь... - занервничала Алена. Белов вместе с Зоей вышли на лестничную площадку, дверь за ними плотно закрылась.
  -- Алена, все будет хорошо? - Переживая за подругу, спросила Света.
  -- Думаю, да. - Ответила девушка и присела на край дивана.
   Уже через час все забыли о Зое, только Алексей надеялся про себя, что Белов не натворит глупостей, и в общежитии никого не будет, и что Зое станет лучше.
  

***

   Белов помог спуститься девушке вниз по лестнице, и когда они вышли на улицу, Зое стало намного лучше. Они вышли наружу, им в лица дунул влажный ветерок. Белов спросил девушку, как она себя чувствует, - "Лучше" - ответила Зоя.
   Неожиданно поднялся сильный ветер, пошел снег, все вместе взятое превратилось в метель. Молодые люди шли медленно, и Зое показалось, что они придут как раз к шести утра. Белов пытался развеселить девушку, но его старые анекдоты не давали никакого результата. Зоя шла молча, а Александр все время говорил и говорил, потом настал такой момент, когда и он замолчал, и оба шли, погрузившись в свои мысли. У Зои заболела коленка, и она начала прихрамывать, она уже ненавидела это общежитие, которое находилось так далеко. По ее расчетам, они должны быть около общежития, но его все не было... Саша пытался разговорить девушку, и ему это удалось. Теперь было не так тихо, они говорили о всякой чуши, лишь бы говорить. После некоторого молчанья Саша обнял девушку и нежно спросил:
  -- Зоя?
  -- Да? - Поворачиваясь к Александру, спросила Зоя.
  -- Помнишь, как мы познакомились?
  -- Помню... - Смотря, куда то в даль, ответила она.
  -- Почему ты не сказала, что мы уже знакомы, когда Света стала нас знакомить? - Любопытно спросил Белов.
  -- Я думала, ты скажешь... - Так же смотря в даль, ответила девушка. - Можно тебя спросить? - И тут Зоя посмотрела в глаза идущему с ней рядом.
  -- Да. А о чем? - ответил Саша.
  -- Если не хочешь, можешь не отвечать, но я бы хотела услышать от тебя ответ...
  -- Спрашивай. - Сделав серьезное лицо, ответил Белов.
  -- Что у тебя было со Светой? - Снова Зоя посмотрела в глаза собеседнику.
  -- Ты действительно, хочешь, знать? - Уставившись в асфальт, вопросом на вопрос ответил высокий парень.
  -- Да. - Останавливаясь сказала дочь Анастасии. Белов, вздохнув очень глубоко, потом шумно выдохнув начал свой рассказ. Он рассказал все, как было, боясь, что после этого чистосердечного признания, он навсегда потеряет ее. Рассказ был не очень долгим, но этого хватило, чтобы успеть дойти до общежития. Перед ними опять появились три бетонные ступеньки, на которых лежал свежий, только что выпавший снег, метель потихоньку утихала, но не собиралась исчезать. Перед входом в большие, скрипучие двери, Зоя нежно обняла Белова, и тот почувствовал, что тает.
  -- Спасибо, что проводил. Привет передавай Алешке и всем девчонкам. - Берясь за стальную круглую ручку двери, произнесла Зоя уставшим голосом.
  -- Хорошо, передам. Ты поправляйся...
  -- Хорошо, прости. Что испортила тебе вечер...- не договорила девушка.
  -- Ничего, страшного, но для меня было сюрпризом увидеть тебя здесь.
  -- Для меня тоже. Не бойся, я ничего никому не расскажу, я не из болтливых. - Говорила Зоя, стараясь всем своим видом показать, что его рассказ не произвел на нее никого впечатления.
  -- Я знаю. - И Белов поднялся на ступеньки, остановился рядом с девушкой, и, смотря в ее прекрасные глаза тихо, но очень нежно сказал.
  -- Я тебя, люблю. Выходи за меня замуж.
  -- Я тебя тоже. Что? Что ты сказал? - Не поверила Зоя услышанному.
  -- Выходи за меня. - Более настойчиво повторил высокий парень.
  -- Боже, мой, Саша, ты же меня не знаешь, да и я тебя тоже. Мы знакомы с тобой только три месяца...
  -- Ну, и что? Ну, и что знакомы только три месяца. Ты же меня любишь? И я тоже.
  -- Но... - растерялась Зоя.
  -- Что, "но"? Ты меня не любишь? - Вскинув бровь, вверх воскликнул Белов.
  -- Нет, не то что бы... Дай мне время... Я так быстро не могу... Мне нужно все обдумать...
  -- Вот, женщины, на все вам нужно время. Все думаете, планируете...
  -- Я так сразу не могу, ты должен понять меня...
  -- Сколько тебе нужно времени? - спросил Александр.
  -- Месяц... - не уверенно сказала девушка.
  -- Хорошо, месяц. Через месяц снова спрошу, и чтоб не думала, а сразу ответила "да".
  -- Хорошо, мне пора. Я замерзла.
  -- Одну минуту... - И Белов поцеловал девушку. - Вот теперь можешь идти. - И парень разжал свои руки и отпустил Зою.
  -- Я пошла. Пока. - Дочь Анастасии вошла внутрь небольшого здания.
  -- Пока. - В ответ ответил Саша, и посмотрел на закрытую дверь. - Дурочка, не понимаешь, что ли, что люблю? Думать ей охота... ну думай, думай...
   После этих слов, Белов медленно пошел обратно в квартиру, где во всю праздновали день рождение Светы. Александр дошел туда намного быстрее, чем они шли вместе с Зоей в общежитие. Как только вошел в квартиру, все спросили о Зое, и продолжили пиршество.
  

ГЛАВА 14

   Девушка, добравшись до своей комнаты, с трудом сняла одежду, и, не снимая платье и колготки расстелила постель, выключила свет и легла в кровать. Не почистила зубы, в первый раз в жизни перед сном. Уже в постели, когда согрелась, вспомнила, что ей надо делать домашнюю работу. Долго не решалась встать, вылезти из теплой постели, на холод. Девушка просидела до двух часов ночи, подруг по комнате все не было. В начале третьего, ей удалось доделать уроки, и она легла в постель, только сняла платье, но зубы так и не почистив. Около пяти пришли девчонки. Зоя слышала, как они пришли, но у нее не было сил, чтобы что-то сказать.
   На утро Алена чуть не опоздала университет. Но прежде чем прозвенел будильник, в дверь раздался громкий стук. Стучали долго и настойчиво. Первой услышала стук Марина, и, толкнув Зою, встала открывать дверь. Открыв дверь, девушка, одногодка Зои, очень удивилась. На пороге стояла директор.
  -- Ольга Алексеевна? - женщина переодела платье, но все равно, ей и это платье не шло.
  -- Марина? Вы до сих пор спите? Ах вы, сони такие! - Зоя приподняла голову и увидела директора, она, почему - то не очень удивилась этому.
  -- Здравствуйте, Ольга Алексеевна ... - нехотя поздоровалась Зоя. Другие девушки еще спали, и директор подошла к Алене и Светке, и с обоих сдернула одеяла.
  -- Хватит спать! Подъем! - вопила директор. Перепуганные девчонки соскочили с кроватей:
  -- Здравствуйте Ольга Алексеевна - В один голос сказали сонные девушки.
  -- Ну, как позабавились? - с ехидной улыбочкой спросила директор.
  -- Так, что студентки, платите за ночь. - Доставая кошелек, попросила худая женщина, и протянула свою худую костлявую руку.
  -- За какую ночь? - не поняла Света.
  -- За эту, у нас был договор, я вас отпустила, я выполнила часть договора, теперь ваша очередь, студентки! - Корча гримасу ответила директор, специально делая ударение на слово студентки. - Пять рубликов. С каждой!
  -- Но сейчас только пять утра... - протянула Алена. Девушки достали свои сумки и, отсчитав, по пять рублей, каждая, отдали деньги директору.
  -- Спасибо, девочки. До свидания, деточки. - и женщина вышла из комнаты.
  -- Старая рухлядь! - не выдержала Зоя.
  -- Боже, какая же она противная, фу! - поддержала Зою, Света.
  

ГЛАВА 15

   Прошел год. Зоя дала согласие выйти замуж за Белова, и, не сказав ничего родителям, молодые поженились. Через полтора месяца у них родилась прекрасная девочка, и дали ей имя Анастасия. Зоя решила назвать малютку в честь своей мамы, ведь только она по настоящему могла ее понять, что не говори, а мама есть мама. Зоя не стала говорить родителям, у которых появилась внучка, через год они планировали приехать сами. Родители Саши оказались самыми милыми людьми на свете, особенно его отец, дядя Толя. Он всегда им помогал, вопреки запретам своей жены. Человек с большой буквы. Святой человек, никогда не сказал плохого слова, всегда поддерживал молодых, как бы трудно им не было.
   Зоя взяла фамилию мужа, и теперь друзья ее звали Зоя Белова. Жили они хорошо, но в последнее время, Зоя стала замечать, что ее муж становится менее аккуратен, больше сквернословил, и вообще, поменялся в не в лучшую сторону. Бывало, что после университета молодая женщина приходила домой, и наводила в нем порядок. Зоя пыталась его отучить от выпивки, но с тех пор, как Алешка уехал на Украину, повидать родственников, его друг Александр Белов, не менялся в лучшую сторону.
   Девочка росла необыкновенной. Волосы длинные и вьющееся прямо как у мамы, стянуты, в небольшую синюю резинку, которая придавала малютке жуткую серьезность. Маленькая Анастасия росла слабой, но очень любознательной девочкой. Уже в маленькой крохе был виден строгий и сильный характер матери. Скоро с работы должен прийти отец. Зоя покормила дочь и приготовила стол, все семья ждала возвращение отца. Прошло около часа, отец так и не появлялся. Девочка закапризничала, и Зое пришлось уложить малютку спать. На столе все остыло. Молодая женщина стала беспокоиться. В ее душе крались всякие сомнения, взяв тихо телефон, она позвонила мужу на работу.
  -- Алло? Здравствуйте, можно позвать Белова к телефону... пожалуйста. - Взволновано говорила молодая жена.
  -- Сейчас я посмотрю, на месте ли он... Подождите минутку. - И на другом конце провода шумно положили трубку. Женщина сидела в напряжении, она так разнервничалась, что ее руки стали мокрыми, и телефонная трубка скользила, и норовила выскользнуть из влажных рук. Прошло минут пять, но трубку никто не брал. Девочка заплакала, и Зое пришлось решать, или бежать к дочери, или дождаться пока ей ответят.
  -- Алло? Девушка? Девушка, вы еще там? - Раздался мужской голос в трубке, Зоя очнулась, и быстро ответила:
  -- Да, да!
  -- Он ушел час назад вместе со всеми.
  -- Вместе со всеми? Вы его не задерживали? - Не веря, спросила Зоя.
  -- Нет... А, что случилось? - Теперь ради приличия спросил мужчина.
  -- Его до сих пор нет. Я начинаю волноваться, обычно он приходит к шести...
  -- Вы зря беспокоитесь, он пошел к друзьям. У меня хотел отпроситься пораньше, но я ему отказал. Скорее всего, он у друзей, так что не беспокойтесь.
  -- Спасибо, большое. - ответила Зоя, поворачивая голову на крик дочери. Девочка капризничала.
  -- Не за что. До свидания.
  -- До свидания. - ответила Зоя, и положила трубку. Вместе с ней она понесла телефон в спальню. Они жили в двухкомнатной квартире, и поэтому могли позволить себе целую комнату отдать дочке, и сделать спальней. Когда Зоя подошла к манежу, девочка вся горела. У нее был жар. Женщина посмотрела на часы, муж задерживался уже на целых три часа. Зоя вызвала скорую. Врач сделала Насте укол и девочка заснула, обнимая своего мишутку. Зоя закрыла дверь в детскую, и направилась на кухню. В коридоре она вспомнила, как встретилась с мужем на дне рождении Светланы. Теперь и она вышла замуж и у нее двойняшки. Вскоре после свадьбы Света вместе с мужем уехала на родину мужа, в Вологду. А вот Зоя осталась в Ленинграде, и продолжала учебу. Если б она знала, что ее муж станет совершенно другим человеком... она б никогда не дала согласия на брак. Молодая мама села на стул, поджав ноги. Это была ее любимая поза, и никто не мог ее отучить от этой плохой привычки. На столе стояли тарелка с супом и макароны, немного черного хлеба. Зоя ела, посматривая на часы. Мужа не было. Девочка спала, и от этого в квартире стояла абсолютная тишина. Лишь мирное тиканье часов разрушал этот мир безмолвия. Просидев в таком положении час, она почувствовала, что затекли ноги, и она села нормально. Съев три куска хлеба, мать Анастасии прибрала стол, оставила только нужное, принесла сумку, и выложила учебники и тетради. "Да, суть не меняется, меняются лишь только сумки и предметы" - подумала Зоя, и выложила последний учебник из новой сумки, которую она купила на свою стипендию. За квартиру молодая женщина платила сама, как и за все остальное. Те, деньги, которые приносил Александр, он пропивал. С каждой его получки он обмывал деньги, а после этого в карманах, почему-то ничего не оказывалось, и было безнадежно пусто.
   Малышка опять заплакала, и мать побежала успокоить свое чадо. Вероятно, Насте приснился не очень хороший сон, успокоившись, она повернулась на бок, и тут же еще всхлипывая, но, не помня своего кошмара, заснула. Температура прошла. Скорая сказала, что нечего страшного, просто легкая простуда. У Зои появились черные круги под глазами. Все, даже погода влияла на самочувствие молодой женщины. Зоя вернулась в кухню заниматься лекциями. Её взгляд, не осознанно нашел тикающие часы. Время не стояло на месте.
   Сделав все уроки, Зоя собрала сумку, и решила проверить как дочь. Открывающаяся дверь предательски скрипнула, но к счастью девочка не проснулась. Жар не появлялся, но что-то настораживало при взгляде на малютку. Зоя неожиданно вспомнила, что на спящего ребенка нельзя смотреть, пугливым будет, или что-то вроде этого, поэтому погладила дочь по голове и быстро вышла. На этот раз дверь не скрипнула, зато нога молодой женщины ступила на кнопку. Чтобы не закричать, Зоя сжала так кулаки, что следы от ногтей не проходили некоторое время. Часы она кухне показывали ровно десять вечера. Муж не появился.
   В начале двенадцатого, когда Зоя заснула в ожидании, раздалась серия глухих, но ощутимых звуков. Это Александр стучал кулаком в дверь и при этом кричал, чтобы его впустили.
  -- Впусти, впусти, дура!
  -- О, Боже... - проснулась Зоя, и поспешила к двери.
  -- Впусти меня... - орал Белов. Женщина подошла к двери и посмотрела в глазок.
  -- Кто там? - робко спросила Зоя и прильнула к глазку.
  -- Кто?! Твой муж, дура! Открывай. - и Саша еле держался на ногах. Через минуту послышались еще пару глухих стуков. Зоя в нерешительности повернула дверной замок. Щелчок, раз, два.
  -- Тихо! Ребенка разбудишь! - сразу пыталась сказать женщина.
  -- Молчи, женщина! - заплетаясь, говорил Белов. Он весь пропах спиртным. Нос красный, штаны, где-то порвал, и на его заднице красовался оторванный кусок материи. Ботинки все в грязи...
  -- Саша? - Смотря на мужа не в силах больше выговорить еще что- нибудь, сказала Зоя.
  -- Что? - Делая круглые глаза, спросил Саша.
  -- Ты, где... так набрался?
  -- У друга день рождения... и мы...
  -- Хватит, хватит, врать! А губная помада тоже принадлежит твоему другу? - Повысила голос Зоя.
  -- Молчи, дура!
  -- Тихо, ребенка разбудишь! - снова напомнила Зоя - С кем ты был? - Задала вопрос Зоя, таща пьяного мужа в кухню.
  -- Вот и поорать нельзя! Хочу жрать! Почему пусто? - указывая на не накрытый стол, спросил Белов.
  -- Если б ты пришел, как все порядочные люди приходят, то поужинал бы с нами.
  -- Ты, что намекаешь, что я непорядочный?
  -- А как тебя еще называть? Ты даже не позвонил! Тебе не пришло в голову, что я могу волноваться? - и Зоя не сильно постучала по голове Александра.
  -- Зоя - я! Не провоцируй меня. Дай жрать! - Пришел в ярость Белов.
  -- Не ори, дитё спит! А жрать, нечего милый, опоздал, не надо было шастать по друзьям, когда твой ребенок больной, и... - Зоя не договорила.
  -- Ты пе-переходишь границу... Зоя. Не надо так со мной разговаривать, не надо... - Делая свирепое выражение лица, строго попросил Белов.
  -- А как надо? Ах ты мой любимый! Где же ты был? Я скучала... Так? Только ты теперь недостоин таких нежных слов. Мне надоело, что ты приходишь ночью, и от тебя разит женскими духами. Что я должна думать? Пьяница! Я вроде не уродина, не дура, не с помойки, и многие хотят быть со мной. А я вот выбрала тебя, идиота! - неожиданно высказала Зоя. Она долго не хотела признаваться себе, что ее муж полностью изменился, но после этого, у нее все само вырвалось, и стало легче, что теперь она озвучила свои мысли, что так долго не имели звука.
  -- Я, я не пьяница! Я твой муж! А ты моя жена! Жена должна быть верной, и я люблю тебя! глядя из подлобья, оправдывался Белов.
  -- Вот что я тебе скажу, на хрен ты мне нужен такой! Любишь... Любовь, Сашенька не такая. А это по другому называется... Еще раз вернешься сюда в таком состоянии, дома у тебя больше не будет. Запомни это! - так же горячо ответила Зоя. Саша неожиданно вскочил со стула, и схватил молодую женщину за волосы, прижал к столу.
  -- Врешь! Не выгонишь, никогда не выгонишь! - Зло говорил Белов. Зоя поморщилась от боли у нее возникло чувство, что сейчас она навсегда расстанется со своими шикарными волосами. Его лицо исказилось в жеманной улыбке, заметив, как девушка поморщилась от боли.
  -- Пусти! - сквозь зубы ответила Зоя на его ухмылку.
  -- Больно, да? Больно.
  -- Нисколечки! - ответила Зоя, она не хотела, чтобы тот, кого она любила ...раньше, заметил, ее слабость.
  -- А вот так? - и Белов дернул сильнее, и заломил руку за спину. Зоя скривилась от пронизывающей боли, застонала. Рот её уже открылся, чтобы произнести "А...", но звук застрял в горле как ключ в ржавом замке. Она не могла позволить себе этот стон, не могла. Муж стоял, и его улыбка становилась все шире и шире. Он видел, что сейчас она попросит его о прощении. Но Саша ошибся. В тот самый момент, когда пик боли дошел до высшей точки, Зоя стала мысленно повторять себе, что она сильная, что ей не больно, она все выдержит. "Ведь я сильная? Ты сильная? Да. Я сильная, сильная!!!", и мгновение позже молодая женщина освободила руку и ударила мужа, что есть силы, с той силой, которая у нее осталась. Этого хватило, чтобы Белов отпустил ее волосы и отошел на некоторое расстояние. Несколько секунд хватило, чтобы женщина встала на ноги, и отбежала в безопасное место.
  -- Ах ты...
  -- Заткнись! Ты опустился до того, что бьешь свою жену, свою любимую женщину...
  -- Иди сюда! Я сказал, иди сюда! - орал взбешенный муж.
  -- Ни за что на свете! - Гордо и яростно ответила Зоя. Неожиданно она услышала плач ребенка. "Настя проснулась!"- промчалось у нее в голове, которая жутко болела. Вся кожа прямо - таки ныла, и странно пекла.
  -- Хорошо, я сам, к тебе подойду! - Зоя продолжала отступать.
  -- Я проучу тебя, "женщина, которую я люблю", проучу. Я тебя так проучу...
  -- Отстань от меня! Ты мне ничего не сделаешь, ничего! - Зоя не хотела показывать свой страх.
  -- Иди ко мне, иди ... же ... - Саша прошел мимо стола, в котором лежали вилки, ложки и ножи. Взял один нож. Он так и сверкал своим блеском.
  -- Ты... сумасшедший! Что ты делаешь?
  -- Что я хочу сделать? Проучить тебя навсегда, и ты закроешь свой красивый ротик!
  -- Тебе в психбольницу надо. Ты псих!
  -- Если я псих, то кто ты? - Продолжая надвигаться на беззащитную женщину, с ножом в руке хрипел Белов. - Я предупреждал с момента нашего знакомства, что я гавно. И что? Ты же вышла за меня, родила. И что теперь? Что? Я такой какой есть!
  -- Я думала...Ты окончательно спятил! Положи нож!
  -- Тебе страшно, да? - улыбнулся Белов, показывая свои ровные зубки, которые в тот момент показались острыми клыками.
  -- Ни чуточки! - Не сводя глаз с ножа, ответила мать маленькой девочки. Краем глаза она заметила, что пространство между ней и дверью заметно сократилось. "Господи помоги... Я сильная... я смогу... смогу ...". В следующий миг Зоя выскочила из кухни и побежала в ванную. Там работала защелка, и она помнила. Добежав до ванны, Зоя резко открыла и закрыла за собой дверь. Только она это сделала, с другой стороны послышался хриплый смех. Она была уверена, что это не голос мужа, но так как, только они вдвоем и маленькая девочка были в квартире, думать, что смеется кто-то другой, не было основания. А если бы Зоя призналась себе, что смеется не ее муж, а кто-то другой, ее можно было считать сумасшедшей.
  -- Струсила... Ха-ха-ха! - с наружи раздался пьяный голос мужа. Зоя промолчала, и села на край ванны. Через минуту раздались три глухих удара, и дверь ванны скрипнула... Это нож вошел три раза в дверь, и протаранил ее насквозь. "Боже мой! Если бы я там стояла, он бы меня убил!!!". Зоя с ужасом посмотрела на дверь, в которой остались большие порезы.
   С минуту все стихло, а потом заплакал ребенок.
  -- Настя! Доченька! - И с этими криками женщина выбежала из ванны. За углом комнаты ее поджидал некогда любимый и единственный. Зоя мчалась в спальню дочери и на ходу кричала в комнаты:
  -- Оставь ее в покое, подонок! Я убью тебя, если ты к ней прикоснешься! Убью...
   Белов вынырнул из-за угла и схватил ее за руку.
  -- Иди сюда, милая! - растягивая слова, произнес Александр.
  -- Пусти, пусти меня! Ненавижу тебя! Ненавижу! Пусти!
  -- Не пущу. Я тебя проучу... проучу на всю оставшуюся жизнь. - и Белов схватил женщину за локоть. Да так сильно, что судорога прошла по руке как электрический ток.
   Женщина не могла вырваться. В воздухе блеснул нож, и кровь брызнула в лицо, Зое. Раздался пронзительный крик. Девочка зашлась в истерике.
  -- Пусти мразь... - угрожающе сказала Зоя, глядя прямо в глаза мужу. Белов испугался, когда увидел кровь и выпустил руку жены из своей. Зоя не чувствовала боль, она была в шоке, лишь что-то теплое лилось по ее руке. Уже не спеша, мать направилась к ребенку, который еще чуть- чуть и подавится своим криком. Зоя зашла в детскую, и успокоила дочь. Ребенок, почувствовав, теплую и нежную руку матери успокоился.
  -- Спи деточка, спи малютка. Мама не даст тебя в обиду.
   Кровь продолжала капать на пол, Зоя этого не замечала.
  

ГЛАВА 16

   Белов, осознав свои действия, выронил нож из своей руки, сел на пол, и обхватил руками голову.
   - Господи, прости... Прости меня ... Господи... Прости...
   Через некоторое время Зоя обратила внимание на свою руку, нож оставил след чуть ниже локтя, и густая темно - красная кровь струилась как извивающаяся змея по ее изящной руке. С большим опозданием женщина почувствовала дикую боль. Она пошла в ванну и открыла струю холодной воды, сунула руку под ледяную воду. Кровь в начале попадала на раковину, а потом бесследно исчезала в канализационной трубе.
   Саша продолжал сидеть на полу и шептать, чтобы Господь его простил, из стороны в сторону, покачивая свое тело. Потом он поднял голову, его глаза были залиты слезами. Он в один миг отрезвел, и не знал, что делать. Его мысли метались из стороны в сторону. Только в одном он был уверен, что испортил себе жизнь и жизнь Зои. "Она меня не простит, никогда не простит... никогда... Что я наделал?". Белов осознал всю кошмарную роль происходящего. "Где Зоя?" - появилась одна рассудительная мысль в голове Белова.
   - Зоя?! Зоя? Ты где, милая? - поднялся на ноги Александр и пошел в коридор. Слово "милая" показалось ему не слишком уместным в этой ситуации. Он пошел на звук льющейся воды, в ванну. Дверь ванной была открыта, и Саша мог наблюдать сцену, как его жена, женщина, которую он любил и любит, смывает кровь с руки. Зоя заметила его присутствие и повернулась в его сторону:
  -- Мерзавец! Ненавижу тебя! Уйди прочь с моих глаз, ты чуть не убил меня!
  -- Зоя... Прости... я ... - опустив глаза в пол пытался что - то сказать муж.
  -- Простить? Ты еще смеешь просить прощения? - подняв подбородок, спросила Зоя.
  -- Я... на меня.... что-то нашло... я... не хотел... Зоя... Я люблю тебя, честно. - мямлил Белов.
  -- Зря стараешься! Я никогда не прощу тебе этого, никогда!
  -- Но Зоя...
  -- Убирайся с глаз моих! Уходи прочь! - закричала женщина. Сейчас она не стала сдерживать себя, хотя помнила, что дочь только что заснула. Саша не стал спорить, и пошел в их комнату, где стоял телефон. Он набрал 03, и вызвал скорую.
   Через десять минут раздался звонок в дверь. Александр открыл дверь. Двое женщин и один мужчина вошли в квартиру.
  -- Где больная? - спросил низкий мужчина с черной бородой, томным басом.
  -- Она там, в ванной. - тихо ответил Белов.
  -- А почему шепотом? - Поинтересовалась одна из женщин.
  -- Дочь спит. Не шумите, пожалуйста.
  -- Хорошо, проведите нас к ней. - попросил мужчина.
  -- Что случилось? - на ходу спросила женщина- врач.
  -- Руку порезала. - отведя глаза в сторону, ответил Белов. Вся толпа пришла в ванну. Зоя очень удивилась этому, и поэтому даже заикаться стала.
  -- Покажите мне вашу руку. - Попросил мужчина. Зоя протянула руку, с которой, несмотря на ее усилия еще текла кровь. Лицо Зои стало бледным, и казалось, что еще немного и мать Анастасии потеряет сознание.
  -- М-да... Вам придется поехать с нами в больницу, вам зашьют рану.
  -- Это обязательно? - еле проговаривая слова, сказала Зоя.
  -- Да, если вы не хотите, чтобы у вас произошло заражение крови. - серьезно ответила женщина-врач.
  -- Я не могу, у меня дочь, она совсем маленькая... Я не могу ее бросить... - бородатый мужчина повернулся к Белову и спросил:
  -- Вы ее муж?
  -- Да. - ответил Саша, дрожащим голосом. Он боялся, что Зоя сейчас расскажет, что это он порезал ей руку кухонным ножом. Но Зоя потеряла много крови, и поэтому ей совершенно не хотелось разговаривать, и спорить, у нее не было сил.
  -- Тогда все в порядке. Собирайтесь. - скомандовал доктор. - Помогите ей одеться, на улице холодно.
  -- Хорошо. Зоя, ты не волнуйся, все будет хорошо, я посмотрю за Настенькой. - Говорил Белов, подавая ей полушубок, но только Саша одел её, Зоя захотела, что-то сказать, но место слов, упала в обморок.
  -- Господи! - хватая на лету жену, произнес Саша.
  -- Держите ее, держите. - помог доктор с бородой.
  -- Это серьезно? Она может умереть? Как долго она будет в больнице? - осыпал вопросами муж доктора.
  -- Не знаю, молодой человек. Надеюсь, мы пришли не слишком поздно.
  -- Я думаю, все обойдется, она молодая, выдержит. - пыталась успокоить Белова женщина- врач.
  -- Куда мне позвонить, чтоб узнать, как она?
  -- В приемный покой. Назовете фамилию вашей жены, и вам ответят. - ответила вторая женщина.
  -- Спасибо большое. - Поблагодарил Александр.
  -- До свидания. - Ответили женщины и врач мужчина.
  -- До свидания. - Ответил, как эхо Саша. Он закрыл дверь на замок и пошел в детскую. Настя крепко спала, сильно сжимая мишку. Отец девочки погладил по голове малышку, и вышел, плотно закрыв дверь в спальню.
   Через некоторое время Саша набрал номер приемного покоя, и спросил, прибыла ли Белова Зоя Владимировна.
  -- Да. Вы ее муж?
  -- Да, Белов Александр.
  -- Ей уже сделали перевязку. Самочувствие нормальное. Она скоро приедет домой.
  -- Спасибо большое. - Ответил Саша, и хотел уже положить трубку, как дежурная, спросила:
  -- Вы действительно, ее муж?
  -- Да, я ее муж. - Чуть рассерженно ответил Саша. В трубке немного помолчали, а потом снова раздался голос дежурной.
  -- Она просила передать, что... Не простит вас.
  -- Передайте ей, пожалуйста, что ... я ее сильно люблю, я буду рад ее возвращению домой, и Настенька тоже. Мы скучаем, пусть поскорей возвращается. И последнее, я приму любое решение, которое она примет.
  -- Хорошо, я передам. - Выслушав пожелания мужа, ответила дежурная.
  -- Только слово в слово, пожалуйста...
  -- Хорошо, я скажу ей слово в слово.
  -- Спасибо.
  -- До свидания.
  -- До свидания. - Ответил Белов, и положил трубку на рычаг. - Господи, хоть бы она меня простила... пожалуйста, Господи. - и Саша преложил одну ладонь к другой.
   После разговора с приемным покоем Александр пошел на кухню. Зайдя в нее он долго смотрел на небольшую лужицу крови, которая еще не успела полностью испариться, и думал о произошедшем.
   - Больше не капли, не возьму в рот, ни капли. - Говорил сам с собой Белов. Взяв тряпку, вытер пол, а затем отодвинув стул. Прошел к раковине, в которой лежал окровавленный нож. Саша вымыл его и положил на место. Хотя поклялся себе, что больше никогда не прикоснется к ножам, и ножницам. После того как он навел безупречный порядок на кухне, прошел в комнату, которая находилась по соседству с детской. Подошел к магнитофону и тихо, чтобы не проснулась малышка, включил песню, которая его успокаивала, пела Уитни Хьюстон. Сев в кресло молодой мужчина скрестил ноги и откинулся на спинку кресла. По его щекам текли слезы, самое обидное было то, что он действительно очень любил свою жену, был просто без ума от нее. И он не переживет, если они решат развестись. "Ладно, пусть разведемся, но чтоб она разговаривала со мной. Чтобы только не молчала", - думал про себя Белов. Песня закончилась, магнитофон издал звук умирающего, и умолк. Свет, горевший в комнате, тоже погас, отключили свет.
   - Да... вот и свет отключили... Ну и ночка сегодня!
   В зале висели на стене, покрытой зелеными обоями, квадратные небольшие часы. Они показывали ровно три часа ночи.
   Белов вспомнил, что ему уже сегодня на работу, а начало смены начинается в полседьмого утра. Его глаза слипались, и несколько раз он засыпал, но мысль, что ему надо дождаться Зою, служила шилом, которое как только он засыпал, входило в его тело. После чего он садился нормально и смотрел в темную мглу, свет по-прежнему не включили. "Наверно пробки выбило..." - сонная мысль пронеслась в голове человека, который сегодня поранил свою любимую женщину. И как он мог это сделать? Как? Он и сам искал ответ на тот же самый вопрос, только ответ, почему-то не хотел находиться, и старательно прятался в его сером веществе. Отсидев мягкое место, Саша встал, и подошел к окну, на улице уже включили фонари, и было безлюдно, только какая то тощая кошка пробежала под окном, и исчезла в одном из мусорных ящиков.
   Постояв еще немного Белов, посмотрел на часы, без пятнадцати четыре. "Как медленно идет время, как будто ползет черепаха!" - тихо выругался Саша. Ему скоро на работу, он оделся и пошел в детскую, Настя спала. Она раскрылась, и ее ночнушка задралась под шею, так что было видно ее маленькое, гладкое тельце. Отец малышки отдернул рубашку, и укрыл под шейку, положив рядом плюшевого мишку. Девочка тут же обняла тряпичную куклу, и приятно плямкнула.
   - Спи малышка, папа рядом. Тебе нечего боятся. Я люблю тебя. Спи моя ласточка. - Нежно гладя по голове, сказал Александр Белов. Также тихо вышел, как и зашел в комнату девочки, Саша снова сел в кресло. Начало светать, время почти пять. Зои не было.
   Просидев в кресле до без десяти семь, Саша стал ходить по комнате и мерить ее шагами. Зои все не было, а ему скоро уходить. Ключи были одни единственные, и если он закроет дверь и уйдет, то его жена не сможет попасть в квартиру. "Надо было сделать дубликат, ну почему ты, ничего не делаешь?" - опять говорил сам с собой Александр. Неожиданно послышался звонок, Саша с минуту стоял, думая, что скорей всего ему почудилось, что это слуховая галлюцинация. Но на кнопку звонка опять нажали. Белов побежал к двери, и даже не спрашивая "кто там?" открыл дверь. На пороге стояла медсестра и держала Зою под руку, так как сама она была слишком слаба.
  -- Александр Белов? - спросила медсестра держащая Зою под руку.
  -- Да.
  -- Помогите ей, она очень слаба, много потеряла крови.
  -- Зоя, боже какая же ты бледная. - смотря на жену запинаясь, произнес Белов.
  -- Это естественно, ответила молодая женщина в белом халате. - Ей влили более двух литров крови, которые она потеряла. Помогите ей войти.
  -- Спасибо, что привезли ее. Давайте ее сюда. - и Саша протянул руки, чтобы взять Зою и помочь ей войти в дом.
  -- Убери их от меня, твои руки все в крови... - с неприязнью прошипела Зоя, устраняя распростертые руки мужа.
  -- Извините, ее. - смущенно сказал Белов.
  -- Ничего, бывает. - вздохнула медсестра. - До свидания.
  -- До свидания, спасибо вам за все. - Закрывая дверь, попрощался Александр. Девушка в белом халате не ответила на прощание, и бегом спустилась по лестнице вниз. Зоя пыталась снять верхнею одежду, и чуть не упала, слишком слаба.
  -- Позволь мне помочь тебе, дорогая... - протягивая руки и, снимая полушубок, сказал Саша.
  -- Оставь меня, не прикасайся ко мне. - Огрызнулась Зоя.
  -- Но... - Пытался возразить Белов.
  -- Никаких, но! Не дотрагивайся до меня .... До тех пор, пока ... я не решу, как нам дальше жить, и что мне делать! - Не смотря на усталость, строго говорила мать Анастасии. Еще слишком жива ее обида, и страх, и ненависть, и какая то часть любви по отношению к этому человеку. Ещё слишком прошло мало времени, чтобы она смогла его простить, или забыть ночное происшествие. Ей требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах, и принять решение как дальше вести себя с ним.
   Саша опустил руки и отошел в сторону. Остановившись у зеркала он сложив руки на груди, и пристально осмотрел на молодую женщину. Ему так хотелось подойти, и обнять ее, поцеловать, и сказать примерно те же слова, которые он говорил в момент их бракосочетания, и в первый год их совместной жизни. Он не мог вспомнить, когда в последний раз говорил ей, что он ее любит, когда хвалил ее еду, когда в последний раз играл с дочкой, когда дарил подарки... За эту ночь целая жизнь предстала перед его глазами, он посмотрел на себя со стороны. "Если бы от раскаянья человек умирал, я бы уже умер" - подумал Саша, стоя в холе. Плач ребенка его вернул в ненавистную ему реальность. Зоя давно разделась, и была в детской. А он вот уже Бог знает сколько времени стоит в коридоре и смотрит на себя в зеркало.
   - Зоя, ты, где? - Идя в комнату девочки, по дороге спрашивал Александр. Ответа не последовало. "Вот, так я и знал, она со мной не будет разговаривать"- подумал Саша. Он пришел к детской, и стоя в проходе постучал: - Можно? - спросил Белов. Так как ответа не последовало, он вошел в спальню. Девочка описалась, и мать ей переодевала ползунки. Зое было не удобно держать и ребенка на коленях, и менять постель в манеже. Поэтому подошел отец Насти и предложил свою помощь:
   - Давай я ее подержу?
   Мать девочки, не сказав ни слова, отдала ребенка отцу. Сразу после этого Зоя хорошо застелила постель, расправила все складки на простыне, поправила маленькую подушку с тщательно выглаженной наволочкой с розовым слоником и забрала из рук отца девочку. Забрала также молча, как и отдала.
   - Хорошо, можешь со мной не разговаривать, но ребенок здесь ни при чем.
   Зоя промолчала. Укрыв ребенка одеяльцем и положив руку ей на лоб, Зоя взволновано посмотрела на отца малютки.
  -- Что, что такое?
  -- Она вся горит!
  -- Вызвать скорую? - Предложил Александр.
  -- Лучше неси градусник.
  -- Хорошо. - Ответил Белов и побежал в зал, к стенке. Там в маленькой вазочке должен быть термометр, но его не было.
  -- Ну, ты несешь? - нервничая, спрашивала мать Насти.
  -- Его нет, его нет в вазе, где он? - Тоже взволновано спросил Саша.
  -- Посмотри на тумбочке ... - Ответила молодая женщина, сажая ребенка на колени.
  -- Нашел! - Радостно воскликнул молодой отец, и примчался в спальню дочери. Мать Анастасии сунула термометр под мышку ребенку, и засекла пять минут. По их истечении, она высунула градусник. На нем стояла температура 38,5 градусов.
  -- Ну, какая? - Томясь в ожидании, переживал Александр.
  -- Высокая, 38,5-ть. Вызывай скорую. - Отдала распоряжение Зоя.
   Белов побежал в зал и стал торопливо набирать цифры. Как только вызов был сделан, родители девочки стали готовиться к приезду скорой. Зоя поставила стул около манежа дочки, а Александр, принес большую ложку и ее медицинскую карту.
   Через четверть часа к окну подъехала машина скорой помощи. Саша подошел к двери и заранее ее открыл. Семья Беловых жила на пятом этаже, квартира находилась посередине, поэтому, поднявшись на пятый этаж, и прошагав восемьдесят три ступеньки, врачи запыхались.
  -- Здравствуйте, скорую вызывали? - Подходя к раскрытой, двери, спросила невысокая женщина с небольшим чемоданом в руке.
  -- Да. Проходите, можете раздеваться. - Ответил Саша после вопроса немолодой женщины. Два врача в белых халатах прошли в детскую.
  -- Здравствуйте, что случилось? - Подходя к кровати малышки, спросила медсестра у матери Насти.
  -- У нее высокая температура. Жар я сбила примерно полтора часа назад, но сейчас опять поднялась температура, и она вся горит. - Взволнованно говорила Зоя.
  -- Давно у нее жар?
  -- Не знаю точно, мы уже сегодня вызывали скорую, когда у ребенка первый раз появилась температура. Мне сказали, что ничего страшного, запретили гулять больше часа. Ей сделали укол, и жар спал, все было в норме... и вот опять она вся горит.
  -- Принесите столовую ложку. - Попросила женщина в белом халате.
  -- Вот она. - И Зоя передала столовую ложку врачу. Женщина посадила ребенка и сказала, чтоб девочка открыла рот, но Насте не было и двух лет, и она не всегда понимала, что ей говорят взрослые. Тем не менее, девочка послушно открыла рот. Ложка исчезла в горле ребенка, Зоя испугалась, что врач слишком глубоко залезла ложкой в горло, вызвав позывы на рвоту. Александр стоял в дверях и тоже взволнованно смотрел на действия врача. Он как будто знал, что это случится, поэтому ненадолго отлучился и принес полотенце с кухни. Врач высунула ложку, и тут же девочку вырвало. Саша успел подложить полотенце, и рвота не испортила ее постель. Женщина без слов открыла свой медицинский чемодан, и извлекла оттуда шприц и одну ампулу анальгина.
  -- Что вы хотите делать? - Настороженно смотря на врача, спросила мать Анастасии.
  -- Я ей вколю анальгин, это снимет жар. - Спокойно ответила доктор, не смотря на непонятные взгляды матери и отца девочки.
  -- Скажите, что у нее такое? - Вмешался Белов.
  -- У вашей девочки ангина. Температура высокая, и ее можно сбить морсом, таблетки я вам не рекомендую, она еще слишком маленькая.
  -- А кроме морса, чем еще можно сбить температуру? - Спрашивала Зоя. Она впервые столкнулась с таким. И поэтому ничего не знала, как надо действовать в таких ситуациях.
  -- Давайте ей теплый чай, желательно с медом, малиной. Если температура будет держаться, вызывайте нас, посмотрим, может даже придется забирать вашего ребенка в больницу.
  -- В больницу? - Испуганно повторил Саша. - Это так серьезно?
  -- Пока нет, но... - Не договорила врач.
  -- Нет, я ее не отдам в больницу! Она будет дома, я все сделаю, чтобы она поправилась! - С большим испугом еле выговорила молодая мама.
  -- Все равно, даже вы будете против, мы ее заберем, если конечно ситуация не улучшится - Ответила доктор и положила стетоскоп в чемодан. Встала и направилась к двери.
  -- Но мы можем с вами консультироваться? Пожалуйста... - Просила Зоя
  -- Хорошо, можете позвонить в любую аптеку и спросить, что вам нужно узнать, я думаю, вам ответят или дадут хороший совет.
  -- Спасибо большое. - Вяло ответила мать девочки.
  -- Я от всего сердца желаю, чтоб ваша девочка выздоровела. - Пожелала на прощанье врач, и она вместе с медсестрой вышли за порог квартиры.
  -- До свидания! - Громко сказал Белов вдогонку врачам скорой помощи. Но они не ответили, "наверно, уже вышли из подъезда..." - понял Александр. Он закрыл дверь, Зоя стояла в коридоре и о чем- то задумалась. Саша подошел к ней и обнял ее. Но Зоя, придя в себя, вырвалась из его объятий со словами:
  -- Не думай, что я тебя простила. Пока еще нет. Даже не дотрагивайся до меня!
  -- Хорошо. У тебя есть время, чтобы простить меня ... дорогая... - Убирая руки с ее плеч, медленно проговорил муж.
  -- И не надейся, я никогда не смогу забыть, то, что ты сделал, а знаешь, почему? - Разозлено говорила Зоя, Саша даже не успел ничего сказать, так как ответ молодой женщины тут же пошел за ее вопросом. - Потому что, этот шрам... - и она показала свою повязку на руке, которая находилась пониже локтя, - никогда не пройдет, и он будет мне напоминать, что ты за ничтожество! - Зоя отвернулась от мужа и пошла в спальню девочки.
   Александр медленно побрел за ней. Проходя зал, взгляд его остановился на часах. Через пять минут ему надо было идти на остановку, чтобы сесть в автобус и приехать на работу во время. Он зашел в детскую, и сказал, жене, что ему надо уходить на работу.
  -- Хорошо, иди. Но кто будет с дочкой?
  -- Что ты предлагаешь?
  -- Взять больничный лист, и приходи домой. Я не могу взять сейчас академический отпуск, у меня сессия на носу.
  -- Когда ты уходишь в университет? - С деловым лицом спросил Александр Белов.
  -- Самое малое время, которое я могу провести дома это два часа, но не больше. - Ответила Зоя, даже не смотря на собеседника.
  -- Но я не успею...
  -- Это не мои проблемы.
  -- Но ты ее не бросишь, не уйдешь, не дождавшись меня? - Смотря в упор, на жену спрашивал Белов.
  -- Нет, конечно, уйду! А как ты думаешь? Я дождусь тебя, не задерживайся. Я не хочу пропускать из- за тебя лекции.
  -- Хорошо - И Белов пошел к двери быстро надел обувь, и, открывая дверь в подъезд, крикнул - Я пошел! И выскользнул, закрыв за собой дверь.
  

ГЛАВА 17

   Мать и девочка остались вдвоем. В двухкомнатной квартире стояла абсолютная тишина. Анастасия проснулась, температура спала. Но она может подняться в любой момент, и чтобы девочка попала в больницу не велось и речи. Поэтому, закрыв дверь за Александром, Зоя пошла на кухню и, поставила чайник, чтобы сделать чай с малиной. Но ни меда, ни малины в доме не оказалось. Пришлось Зое идти к соседям. Их семья не вела очень дружеские отношения с соседями, но надо где- то достать этот мед или малину. Единственных соседей, которых Зоя знала достаточно хорошо, была молодая пара, примерно такая же как, и они с Сашей. Зоя спустилась на третий этаж и постучала в дверь, что расположена посередине.
   Молодая мама постучала, потому, что знала, что у Татьяны рос маленький ребенок, мальчик, карапуза звали Даней. Примерно через пять минут к двери подошли, и слабый женский голос тихо спросил:
  -- Кто там?
  -- Таня, это ваша соседка с пятого этажа, Зоя. - Прислонившись к двери, ответила Зоя Белова. Дверь приоткрылась, и из-за толстой двери высунулось полное личико Татьяны. Таня внимательно посмотрела на Зою, и открыла дверь шире.
  -- Зоя?
  -- Привет Таня.
  -- Что случилось? - надевая очки и, поправляя свое детское и маленькое платье спросила Татьяна.
  -- Я... - начало было Белова.
  -- Ой, прости, что же на пороге держу... Проходи ... - Поспешила сказать Таня. Зоя зашла в квартиру. Это тоже была двухкомнатная малосемейка.
  -- Ты не смотри, у меня такой бардак. Все хочу на выходных убрать, но сама знаешь, то стирка, то готовка, и Даниил требует к себе внимания.
  -- Нечего, нечего. У меня такое же творится. - Пыталась успокоить хозяйку соседка.
  -- Ты проходи на кухню, поговорим, я сейчас чаек поставлю. Чего-то редко теперь заходишь, - Ставя на плиту чайник, болтала Татьяна.
  -- Некогда, ты хоть бы зашла, а то Настю давно не видела.
  -- Хорошая у тебя девчонка растет, пусть Бог даст ей счастья. - От всего сердца пожелала Татьяна.
  -- Я зачем к тебе пришла- то. - Вспомнила Зоя. - Она у меня приболела, температура высокая, три, нет два раза, приезжала скорая. Врач сказала пить чай с медом. Тепленький, а у меня нет ни меда, нет ни малины. Может у тебя есть хоть немного, хоть полбаночки? Я тебе потом отдам, или деньгами ...
  -- Да ну тебя, брось, еще деньгами будешь отдавать! Успокойся, не смеши людей. Есть у меня банка малины, свекровь передала.
  -- Спасибо, ты меня выручила. Даже не представляешь, как! - И Зоя обняла и поцеловала соседку.
  -- Брось, Зоя, мы на то и подруги, у меня тоже видишь, растет. - И Татьяна показала на ребенка, который ползал на высокой кровати, на которой разбросаны резиновые игрушки. Зоя подошла к малышу и поздоровалась с ним. Она посидела в гостях у Тани пол часа, и поднялась к себе в квартиру, где мирно и спокойно спала ее дочь, Анастасия.
   Татьяна как и Зоя училась в университете, но на последнем курсе. И ее ребенок был старше дочери Зои на полтора года. Эта женщина была заботливой матерью, но никак не поваром и уборщицей. Убирал, и готовил ее муж Слава. Вячеслав состоял с ней в браке вот уже третий год. История их любви очень романтична, уже с четырнадцати лет они знали, что поженятся. Он работал начинал с охранника, сейчас предприниматель. Получал немало, и Татьяна имела все модные новинки, которые хотела. Зое иногда становилось жаль Славика. Но она знала, что он примерный муж и отец.
   Зоя приготовила чай с малиной, и когда он достаточно остыл, чтобы ребенок не ошпарил себе язык, разбудила дочку.
   - Вставай малышка! Чай уже готов, и его нужно весь выпить. Мать посадила девочку на колени, и чайной ложкой пыталась залить содержимое внутрь. - Открой, ротик, будь хорошей девочкой. - Девочка насупилась, и крепко зажала рот руками. - Ну, Настенька, ты же у меня умница. - Но девочка хотя и убрала руки ото рта, крепко зажала губами рот. Зоя то подносила ко рту чайную ложку с чаем, то опускала в чашку. - Анастасия, прекрати! Сейчас позову большого медведя, и он съест вначале меня, потом тебя. Девочка внимательно посмотрела на маму, минуту подождав, Настя открыла рот. Полная ложка, с остывшем чаем, исчезла во рту ребенка.
   - Хорошая девочка, вот так.
   Через пятнадцать минут им, наконец, удалось допить чай, и Настя опять отправилась в манеж. Девочке недавно исполнилось один год и восемь месяцев, и манеж становился для нее неудобным.
   Александра все не было. Девочка уснула, температура спала. Зоя включила тихо музыку, под нее дочь лучше засыпала. Молодая мама посмотрела на часы, ей скоро идти, она не как не могла позволить себе пропустить лекции, ведь скоро экзамены... Ее взгляд непроизвольно лег на свою руку, вернее сказать на забинтованную повязку.
   Зоя зевала. Тихая музыка только способствовала сну, и Зоя сдалась организму. Ведь теперь она находится в собственной квартире, а не на вокзале, и вещи не надо сторожить, и бояться, что пропустишь свою остановку.
   Проспав полтора часа, она проснулась. Дочь плакала. Мать поспешила в комнату ребенка. У Насти горели щеки, и, потрогав ладонью лоб девочки - опять температура. Побежала на кухню, чтоб намешать малины, как раздался звонок в дверь. Зоя оставила чайник и малину на столе, пошла открывать дверь.
  -- Кто там? - Подошла к двери девушка.
  -- Я. - ответил Белов. Зоя открыла дверь, Саша зашел внутрь.
  -- Что так долго? - Направляясь в кухню, спросила молодая мама.
  -- Автобусы битком все набиты. И еще ждал начальника, - снимая куртку и вешая ее, отвечал Саша. Зоя налила кипятка в небольшую кружку, положила ложку малины и две ложки сахара. Тщательно все перемешала, и вышла из кухни. Александр был в зале, и переодевался в домашнюю одежду. Увидев жену с чашкой чая, он спросил:
  -- Ты кому?
  -- Насте. - Коротко ответила Зоя.
  -- Как она?
  -- Опять температура.
  -- Ты мне оставь инструкции, что и когда ей принимать. Хорошо? - Заправляя рубашку в спортивные штаны, не громко произнес Саша.
  -- Я все распишу. - И молодая женщина поставила кружку на тумбочку у кроватки.
  -- Деточка, вставай... Сейчас чай попьем. Настя упиралась, и мотала головой, отказываясь, что-либо пить. - Ну, перестань. Это нужно, ты же не хочешь болеть всю весну и лето? Настя помотала головой, это этого у нее закружилась голова, и она чуть не упала и не стукнулась о спинку манежа.
  -- Анастасия Александровна! Что это еще за выбрыконы? Почему мать не слушаешь? - Подойдя к кровати дочки, строго спросил Белов. Девочка жалостно посмотрела на родителей, и шумно вздохнула. Ее щеки пылали. Зоя подумала, что в данный момент чай не нужен. Но так сказала скорая... После некоторых раздумьев, она отнесла чай обратно.
  -- Принеси стакан воды. Только не из-под крана. Кипяченой. - Придя в детскую, сказала жена Александра.
  -- Уже несу. - Ответил Белов, и набрал воды. Мужчина принес стакан и Зоя дала ребенку какую-то водичку.
  -- Температура должна упасть. Принеси лист бумаги и ручку. Будешь писать мои наставления. - Края Зоиных губ приподнялись.
   Через минуту Саша писал, то, что говорила его жена.
  -- Вверху напиши: температура. Дальше пиши: часы, например, сейчас девять часов,
   температура тридцать девять и ноль; под девятью часами - десять часов, равно, и так далее. Когда температура будет около тридцатисеми или ниже, дай ей чай. Стоит на столе, только кипятка добавь. - Зоя все рассказала, что считала нужными действиями в данной ситуации
  -- Хорошо, все понял. - Кивнул Саша, записав последнюю реплику жены.
  -- Да, еще одно. Если температура будет больше 38.5, звони мне, телефон у тебя записан.
  -- Как скажешь. - Выходя из комнаты рядом с Зоей, серьезно говорил Александр. Зоя начала одеваться. Заметив, что ее муж так уставился на нее, она немного засмущалась и вместо, отвернись, пожалуйста, рявкнула на него:
  -- Чего уставился? Отвернись, развратник!
   Саша отвернулся и смотрел в окно. Стоял до тех пор, пока не услышал, как щелкнул выключатель в прихожей. Он подошел к Зое и начал помогать надевать пальто, так как ее рука болела, ей неудобно держать тяжелое пальто одной здоровой рукой. Когда Зоя оделась, она открыла входную дверь, и хотела выйти, но реплика ее мужа, заставила ее задержаться.
  -- Зоя, прости меня. Ты знаешь, я жить не могу тебя. Я люблю тебя... - и Саша обнял ее и хотел поцеловать.
  -- Пусти меня, да пусти же меня! Чтобы я тебя простила, тебе придется долго ждать, очень долго. - Разозлилась Зоя, и без "до свидания" или "прощай" вышла за дверь. Саша не стал ее удерживать, он знал, что виноват.
   Отец девочки посмотрел на часы, было уже пол десятого, а в десять надо мерить температуру. Настя не спала и не играла, она просто тихо лежала. Белов включил телевизор, шел фильм "Пираты двадцатого века", как только он сел в кресло, у девочки начались позывные рвоты. Александр побежал к дочери, но не успел, ее вырвало на чистую постель, которая от ее раскаленного тела нагрелась. Беря на руки ребенка, одной рукой снимая постель, другой, держа малышку, отец Анастасии пробовал успокоить ребенка, который был так перепуган, что весь побледнел.
  -- Настя, милая, что с тобой? - но маленький человечек не ответил. Посадив, на стул Настю, Белов застелил новую постель, и положил в манеж. Как только все это сделал, ее опять вырвало. Посадив ребенка, чтоб тот не захлебнулся собственной рвотой, отец побежал за полотенцами и тазиком. Прибежав, он понял, что новую постель придется стелить заново.
  -- Ну, не надо. Перестань. Пожалуйста... - беспомощно наблюдая за все новыми потоками собственной желчи дочки. - Ну, не надо... Господи, пусть эта чертова рвота, прекратится, пусть прекратится! - уже сорвавшись на крик, говорил Александр. Наверно его мольбы были услышаны, и рвота тут же прекратилась.
   Ему так и не удалось посмотреть первый боевик, который был снят в России. Он провозился с полотенцами и тазиками. Несмотря на понижение температуры, ребенку не становилось лучше. То ли от страха, то ли от боли, Настя начала плакать. А слезы, еще больше поднимали температуру. Капризничая, Анастасию то бросало в жар, то
морозило. Столкнувшись с таким впервые, Александр не знал, что делать. Он три раза звонил в скорую, и спрашивал совета, и ему отвечали, что ребенка необходимо положить в больницу. Скорая сказала, что нужно делать компресс. Выслушав полную инструкцию, Александр пошел на кухню, взял бутылку уксуса, развел ее водой, и пошел обратно в спальню девочки. Анастасия вся горела, и плакала. Слабым раствором уксуса, отец ребенка протер под коленками, обтер ручки, и пятки. Резкий запах ударил в нос и девочке и отцу, оба противно поморщились. Вода с уксусом была прохладной, и Настя улыбнулась, потом ей стало холодно. Но накрывать одеялом тельце ребенка нельзя, так сказала скорая. Через час, померив температуру, Белов заметил, что температура упала, и теперь она была лишь тридцать семь и восемь. Включив тихо музыку Белов вышел из детской, и прикрыл дверь. Эта беготня с тазиками и полотенцами, и сменой постельного белья ребенка так вымотала его, что он отключился, как только сел в кресло.
  

ГЛАВА 18

   Приехав в университет, Зоя быстро разделась, забыв про пораненную руку, которая при одном неправильном движении начинала болеть, а когда боль проходила, вся рука начинала ныть. Времени почти не оставалось, поэтому, на некоторое время она заставила себя забыть про руку и направилась на лекцию, затем на семинарские занятия.
   На лекции Зоя чуть не уснула, но ее вовремя толкнула соседка. На семинаре не зная вопроса, Зоя стала отвечать, все то, что помнила, все то, что знала. Профессор с любопытством слушал, с богатой мимикой на лице. Он то улыбался, то хмурился, то вообще подходил к окну. Закончив, Зоя села на место. Вся группа смотрела с изумлением. Сама Белова не помнила, что именно она рассказывала, и правильно ли она говорила. Профессор неожиданно подошел к ней, и попросил встать. Тогда молодая мама подумала, что это конец, что она наговорила полную чушь, и все не правильно. Но к ее изумлению, мужчина взял ее руку, и крепко пожал.
  -- Я никогда не слышал такого четкого ответа. Вы одна смогли аргументировать ваш ответ. Вы сегодня хорошо потрудились. Отлично.
  -- Спасибо. - Еле выговорила молодая женщина. Профессор повернулся к трибуне, за которой сидели остальные учащиеся, и громко сказал, не обращаясь к кому-либо конкретно.
  -- Вы слышали, как надо отвечать? Учитесь!
   Зое стало не ловко. Она даже слегка покраснела.
   Сознание Зои проснулось, и напомнило о порезе. Повязки не было видно, но бинт заметно выделялся под кофтой. Ее подруга, Валентина, не стала ни о чем расспрашивать. За то Зое нравилась Валентина Рогозина, что она не задавала глупых вопросов, и не лезла не в свои дела.
   Валя, была очень хорошим человеком, самая близкая подруга в университете, не считая подружек по общежитию. Но Света уехала, у Марины появились свои проблемы, и та не хотела, чтобы в ее жизнь вмешивались. Хотя Марина и продолжала учиться в университете, теперь они редко видятся. У всех появились ухажеры, Аленка вышла замуж за грузина, и уехала жить к нему. Валя же, была всегда с Зоей, и во всем ее поддерживала. Эта молодая женщина замужем, есть ребенок. Валентина знала все секреты подруги, а Зоя хранила под неподъемными вратами секреты и тайны Валентины.
   Подруги часто собирались семьями, и вместе ходили за грибами в лес. Валя брала своего ребенка, а Зоя брала Настю. Это было счастливое время в жизни обеих женщин. Муж Вали, Сергей, был обычным рабочим, а его родители - людьми среднего достатка. На их бракосочетание, отец Сергея подарил молодоженам машину. Это был запорожец. Беленький маленький запорожец. Но сколько счастья было на их лицах! Конечно, по тем временам, это считалось роскошью, ей все подруги завидовали, даже Зоя, которая з нала, что с Беловым ей не накопить денег на машину. Но мечтать никто не запрещал. Все мечты имеют свойство сбываться, только надо сильно этого хотеть. Даже вполне неосуществимая мечта, обязательно исполнится. Пусть не в этот год, так в другой. На худой конец, если не в этой жизни, так в другой!
   Иногда, беря с собой детей - Анастасию, и Марину, подруги вместе садились в машину и ехали на природу, делать шашлык. Благодаря этим поездкам в лес, на природу, Зоя научилась прекрасно готовить шашлык. Из ее рук это выходило на много вкуснее, чем за это делали мужчины. Стол был удачным, если на столе к шашлыкам ставилась аджика. Это была страсть Зои. Она знала, что можно испортить желудок, но отказаться не могла.
   Зоя так предалась воспоминаньям, что не заметила, как начался урок. Профессор сменился, и теперь лекцию вела женщина. Ученики считали ее строгой, потому что она худая, и ходила недовольная, брови сдвинуты. Но как преподаватель она была очень даже ничего.
  -- С тобой, все в порядке?
  -- Да. - мгновенно ответила Зоя.
  -- Ты, уверена? - настойчиво спросила Валентина.
  -- Конечно, уверена!
  -- Ну, извини... - с обидой отвернулась подруга.
   На каждой лекции Зоя вспоминала ребенка. Представлялось, что ей плохо. Но потом Зоя поймала себя на мысли, что так думать плохо. Надо думать о хорошем. "Плохие мысли притягивают негативные действия, а приятные - хорошие" - вспомнила она слова Алены. "Да, дома все хорошо. Иначе он бы мне позвонил..."
  

ГЛАВА 19

   Спокойный сон Насти и Александра нарушил громкий звонок в дверь. Услышав звонкий звонок, Анастасия проснулась, и заплакала. Белов поспешил открыть дверь. Всю дорогу к двери он разговаривал сам с собой.
   - Ну, наконец-то! Наша мама пришла! - Открывая дверь, Белов три раза, сильно чихнул. Он был настолько уверен, что пришла именно Зоя, что даже не посмотрел в глазок, и не задал традиционный вопрос. Белов широко открыл дверь, сказал себе под нос, - проходи, и пошел на кухню. Женщина, которая пришла сильно удивилась поведению мужчины. Откуда ей было знать, что муж поругался с супругой, и теперь старается поменьше с ней говорить, думая при этом, что таким образом искупит свою вину, и все острые углы загладятся сами собой. Женщина, хорошо одетая, не осталась стоять на площадке, и смело прошла в квартиру, заранее узнав, что жены сейчас нет дома. Она не спеша, разделась, сняла шубу, оставаясь в высоких сапогах на каблуках. После этого плотно закрыла дверь, и замок щелкнул раз, два. Смело, пройдя на кухню, женщина очень красивая, но и очень коварная, села на стол, положив ногу на ногу. Белов всего этого не видел, так как стоял лицом к раковине и как раз шел за чайником, чтобы заварить чай дочке. Заварив чай, все так же, не оборачиваясь, он стал говорить с вошедшей дамой.
  -- Хорошо, что ты пришла, Настя проснулась. Отнеси ей чай. - попросил Саша. Женщина легко сползла со стола и бесшумно подошла к молодому мужчине. Эта красивая и грациозная женщина была старше мужа Зои. Она пустила руки как щюпальцы на грудь Белову. Медленно скользя ими вниз по рубашке. Александра как будто парализовало, он не мог произнести ни слова.
  -- Зоя?! Милая моя... - Саша стал поворачиваться в сторону женщины - Значит, ты меня простила... Боже... как я соскучился... Повернувшись и увидев, что это не его жена, Белов от неожиданности уронил чашку с чаем. Сделав три полных оборота, чашка с грохотом упала на пол, и разлетелась на несколько осколков.
  -- Чего испугался, милый? - Изогнувшись, как пантера сказала женщина, но своих рук не отняла.
  -- Лида? Что ты здесь делаешь? - Удивился Саша.
  -- Ты сам меня попросил остаться подольше на работе... я ждала тебя... но ты не пришел. Вот я и решила сама прийти, милый... - Спокойно говорила женщина, поглаживая рубашку молодого мужчины.
  -- Уходи! У меня ребенок заболел...- не договорил Александр.
  -- Мне нравится, когда превращаешься в мужчину. Чего ты трепыхаешься? Ведь жены нет. - Также спокойно говорила Лида.
  -- Я завязал. Уходи. - Убирая ее руки уже с пояса.
  -- Перестань, ты никогда не был примерным папочкой... и мужем тоже...
  -- Еще не поздно. Лида, сделай одолжение, уходи. - Просил Белов.
  -- А деньги? - Сев на стол и потягиваясь, спросила женщина.
  -- Какие деньги? - Не понял отец Анастасии.
  -- Ха-ха-ха. - Лида соблазнительно засмеялась. - Думаешь, я бесплатная...
  -- Черт! Сколько я тебе должен? - Взявшись за подбородок, спросил Белов.
  -- За все вечера, ночи... и остальное... милый... - Встав со стола и подойдя к Саше улыбаясь, говорила Лида.
  -- Сколько ты хочешь? - Убирая ее руку со своих губ, - серьезно спросил Белов.
  -- Двести...
  -- Ты, что с ума сошла? Где я найду такие деньги? - Отворачиваясь от нее, повышенным тоном говорил молодой мужчина.
  -- Это твои проблемы... дружок.
  -- Стерва!!! Хорошо, отдам тебе грязные деньги.
  -- Грязные, но на них можно все купить... Кто как зарабатывает на жизнь. Я так... например... - и женщина подошла вплотную к Белову и крепко его поцеловала.
  -- Уйди от меня, за это я не собираюсь платить. Поняла? А сейчас уходи!
  -- Деньги?
  -- Завтра принесу.
  -- Ну, смотри, если завтра не принесешь, то все будут знать о тебе, мой милый, и твоя жена тоже...
  -- Пошла прочь! - Не выдержал Белов.
  -- Ухожу, ухожу... - И женщина прошла в коридор и накинула шубку. Когда таинственная Лида открыла дверь, она задержалась на пару минут, и еще раз предупредила, чтобы завтра деньги были у нее.
  -- Иначе... - начала она. Но Белов ее перебил.
  -- Знаю, знаю, вали отсюда! И ни ты, ни я друг друга не знаем. Поняла? - Кричал уже в подъезд Александр.
  -- Когда отдашь деньги... - Остального Саша не слышал, слова поглотил мрак.
   Закрыв дверь на замок, Александр прошел в комнату дочки. Уже в комнате он вспомнил, что надо померить температуру и приготовить чай с малиной. Девочка молча лежала на кровати, и устало смотрела на отца. Белов подошел и погладил ребенка. Прислонил ладонь к ее маленькому лбу. Но его руки так вспотели, что на всякий случай, лучше померить градусником. Померив температуру, Саша вернулся на кухню, и снова поставил на плиту чайник. Теперь его мучила проблема, где достать деньги? "А если самому все рассказать, и попросить прощения? Да, как же! Зоя меня не простит. Ну, надо же все так навалилось. Почему этой нужны деньги завтра? А если попросить, что мол, с зарплаты выплачу? Как думаешь, согласится? Надо попробовать..." - сам с собой говорил Саша. Он говорил вслух, и так громко, что девочка начала интересоваться, о чем это так громко говорит ее отец. Чайник вскипел, и, держа уже новую кружку с чаем, пошел в спальню дочери. Напоив чаем, Александр дал ребенку ее любимую игрушку, и девочка повернулась на бок, и обняла плюшевого мишку.
   Зоя не возвращалась. От нечего делать Александр стал рассматривать все вещи в их квартире, которые попадались ему под руку. Часом позже Саша долго рассматривал ковер, который весел на стене в зале. Он думал о деньгах, которые требовала Лида. А этот ковер мог потянуть на сто, ну, в крайнем случае, на сто пятьдесят рублей. "Дурак, какой же ты дурак! Ну, чем ты думал?" - говоря вслух Белов, постучал по своему высокому лбу. "Раньше, надо было думать!".
   После долгих изучений ковра на стене, Саша сел в кресло. Кресло заскрипело, но на это он не обратил никакого внимания. Белов включил телевизор, шли новости. Опять, какие то интрижки в Кремле, опять главный председатель купил где-то дачу. Короче ничего нового. Тупо посмотрев телевизор три минуты, Белов выключил его, и пошел на кухню. Ему стало так скучно, что он стал искать, не осталась ли где-нибудь бутылка. До смерти хотелось выпить. Облазив все на кухне, он ничего не нашел. Анастасия спала, и, решив, что дочка проснется по крайне мере только через три, два часа он накинул куртку, и плотно закрыв дверь, вышел из квартиры. В кармане у него еще остались кое-какие деньги. Он всегда оставлял заначку хотя бы на одну бутылку. Выйдя, из подъезда Белов побежал к магазину. Но попал как раз на перерыв. Магазин закрыли и просили подождать пятнадцать минут. Делать нечего, и Белов остался стоять рядом с другими алкашами, которые тоже жаждали бутылку. Хотя муж Зои и был одет хорошо, и не матерился так сильно, как остальные закоренелые пьяницы, по его глазам было видно, что он просто больше не может быть трезвенником. Подождал еще три минуты, ему стало невмоготу, и он начал стучать кулаками по плотно закрытой деревянной двери. Собратья алкаши смотрели на мужчину выпуклыми глазами. Они не могли понять от чего приятный на вид мужчина, колотит дверь и нервно выкрикивает, чтобы сейчас же открыли. Белов стучал до тех пор, пока не выглянула продавщица, и не пригрозила милицией. Саша тут же очухался и подумал, что, вряд ли ему хочется просидеть в КПЗ трое или больше суток. Через несколько минут он опять подошел к поручню, и терпеливо стал ждать открытия магазина. Его взгляд упал на проходящую мимо женщину, она выглядела старше него. Ее светлые волосы развивались от небольшого ветерка. Забыв про бутылку Белов быстро, спустился с лестницы магазина и подбежал к женщине.
  -- Люся? Люся, это ты? - нарочно позвав по имени женщину, дотрагиваясь до ее локтя. Он хотел сыграть роль хорошо знакомого, который обознался. Так обычно и знакомился с девушками муж Зои.
  -- Простите? - обернулась женщина.
  -- Люся? - повторил Белов, прекрасно понимая, что эту женщину не зовут Люся.
  -- Вы ошиблись, молодой человек! - строго ответила женщина, и отдернула свою руку от молодого человека.
  -- Не может, быть! Извините... - отпуская руку женщины, сказал Александр. - Но я где- то вас видел... Мы не встречались раньше? - Задал глупый вопрос Саша.
  -- Нет. - решительно заявила женщина.
  -- Простите... - убрав лживую улыбку с лица, сдался Белов. Белов был так огорчен, что ему не удалось познакомиться с новой женщиной, что совсем забыл про бутылку. Он медленно побрел по аллее, и забыл, что его дочь осталась одна, и ей плохо.
   Занятия в университете закончились, и Зоя села в автобус с номером одиннадцать. Как не странно в транспорте было не так многолюдно, и даже значились свободные места. Рядом с Зоей села бабушка, лицо которой было все глубоких морщинах. Она почему- то всю дорогу смотрела на Зою. За все десять минут, которые они ехали вместе, ни Зоя, ни пожилая леди не сказали друг другу ни слова.
  

ГЛАВА 20

   Зоя вышла из автобуса, наконец-то освободившись от пристального взгляда пожилой женщины. Двери закрылись, и автобус уехал, выпустив в лицо Беловой клубок белого едкого дыма. Отойдя от остановки, мать Анастасии не спеша откашлялась.
   Усталая, но вполне счастливая Зоя медленно пошла к своему дому, где ее должны ждать любимая дочка и муж. Ее рука болела, но сейчас она чувствовала только тупую, но глубокую боль. Она вспомнила ночное происшествие, и невольно содрогнулась: "Да... но...", мысли ее путались, и в конец расстроенная произошедшим, Зоя дала себе слово, что сегодня не будет думать об этом. На ее лице отчетливо виднелась ухмылка. Минутой позже ухмылка превратилась в прекрасную улыбку. Зоя представила, как Александр накрывает на стол, и они вместе с Настеной ждут ее возвращения. Она уже хотела простить его за этот ночной кошмар. Всю дорогу Зоя пыталась найти причину произошедшему.
   В это время Белов медленно бродил по узким улочкам Ленинграда. Пошел мелкий снег, и в городе стало уютно. Ему казалось, что всю свою сознательную жизнь он жил и работал только в этом городе. Город красивый, он притягивает своей таинственностью, неординарностью, умом. Город, который влияет на характер людей. Слабые от него бегут, а сильные стремятся вернуться. Он притягивает как магнит, но никогда не открывает свои тайны. Бродя по набережной, вдоль Невского, Белов вдруг вспомнил как возле общежития Зои, писал на снегу ей первое признание в любви. Саша поднял воротник куртки. Ему было приятно вспоминать прошлое.
   Подул ветер. Погода переменчива, и опасна. Крошки снега тупо бились о спину Сашиной куртки. Маленькие крупинки снега оживленно падали на асфальт. Александр улыбнулся, и понял, как сильно он любит жену. От этого чувства внутри тало так тепло, разлилась нежность, и хотелось сделать что-то хорошее.
   Недалеко от подъезда он увидел девушку, очень похожую на его жену. Только сейчас, спустя два часа, Белов вспомнил, что в квартире оставил маленькую дочь. - Одна?! Боже мой, - подумал Саша, - Настя дома одна!!!". Белов посмотрел на девушку, что шла навстречу. Уж очень я она похожа на жену. Зоя шла медленно, погруженная в теплые воспоминания. Белов не мог полной уверенностью, она или не она. Он опустил голову, натянул шапку на лоб, и пошел медленнее, чем шел. Он прятал глаза, и боялся. Александр лихорадочно повторял про себя - "Хоть бы не Зоя. Господи, путь не она это. Не она, пусть..."
   Заметив странное поведение мужчины, Зоя остановилась. На другой стороне улицы, увидев, что женщина остановилась, Белов тоже остановился. Он неуверенно стал искать что-то в карманах, искренне надеясь, что девушка пройдет дальше. Хлопая себя по куртке, Белов искоса смотре на молодую женщину. Зоя пошла навстречу к мужчине. Что-то удивительно знакомое показалось ей в этих движениях молодого человека. Белов медленно, но уверенно поднял голову, осознав, что нет больше смысла играть. Теперь он был уверен, что это е5го жена, что это Зоя.
  -- Саша? - Зоя медленно подошла к мужчин. Белов опустив голову, и бесполезно смотрел на мягко падающий снег у себя под ногами. - Саша? - повторила Зоя, - Почему ты здесь? Как Настя?
  -- Зоя... - начал было отвечать Александр, но его прервали.
  -- Почему ты здесь?
  -- Я вышел на минуту... за... сигаретами... - - промямлил Белов.
  -- Как Настя? Все нормально? - громче спросила Зоя.
  -- Нормально... - почти шепотом ответил муж.
  -- Пошли домой, мало ли чего случится может...
  -- Пошли, - выдохнул Александр, явно с облегчением.
  -- Отпусти руку, мне больно! - и Зоя вырвалась из объятий мужа. Он по привычке взял ее под руку.
  -- Как учеба?
  -- Нормально.
  -- Зоя, я вчера... - пытался извиниться Белов.
  -- Молчи. Лучше молчи, Саша. - нервно отреагировала девушка.
  -- Но Зоя?
  -- Заткнись! - грубо попросила Зоя.
  -- Хорошо... - бесцветным голосом согласился Белов.
   Остальную часть дороги они шли молча. Дойдя до подъезда, Саша открыл дверь, но жена не обратила на этот жест никакого внимания. Белов медленно плелся за Зоей, считая про себя каждую ступеньку. Ему казалось, что эти ступеньки никогда не закончатся. Ему так хотелось, чтоб они не кончались. Вот перед ними уже их квартира, маленькая, но удобная.
   Саша неохотно открыл дверь. Анастасия мирно лежала у себя в кроватке. Она не спала, девочка обнимала игрушку и смотрела в потолок. По красным щекам ребенка медленно стекали жгучие соленые слезы. Она плакала беззвучно. Девочка вся горела.
   Зоя бросила сумку с учебниками в коридоре и прошла в детскую. С первого взгляда молодая мама поняла, что что-то не так. Уж слишком спокойно лежал ребенок. Подойдя поближе, Зоя заметила, как пылают щеки дочери. Она ее потрогала - мокро. Недавно застеленная белая простынь превратилась в грязно-желтый цвет, образовав многочисленные круги. Настя ходила под себя по маленькому не один раз.
   От увиденного Зое стало плохо. Потолок закружился. Вдруг стало темно как ночью. Зоя почувствовала, что теряет сознание. Мысли приходят к ней, когда ей плохо, и на этот раз внутренний голос спросил: "Ты сильная! Ты ведь сильная?!" и каждый раз девушка отвечала - "Да!". Она нашла в себе силы, и присела на стул, Тишина, мертвая тишина пугала Зою. На миг ей показалось, что дочь перестала дышать. Зоя легонько дотронулась до руки дочери. Девочка посмотрела на мать.
  -- Жива! Слава Тебе Господи!!!
   Во взгляде ребенка была такая тоска, такая боль, что Зоя отвела взгляд в сторону. Немного растерявшись она вынула ребенка из кроватки, и положила на большую кровать. Постелив чистое белье, переодела дочь. До нее нельзя было дотронутся, тело девочки как раскаленный шар. Уложив ребенка обратно в кровать мать Анастасии вызвала скорую.
   А Александр в это время стоял в зале и во второй раз осматривал ковер, что так аккуратно висел на сене. Белов помнил угрозу Лидии, с которой имел неосторожность провести серию вечеров.
  
   ГЛАВА 21
   Скорая приехала через десять минут. Девочку осмотрела медсестра, и сказала, что необходимо отвезти в больницу, чтобы опровергнуть или оправдать возникшие опасения. Медсестра, высокая девушка, очень худая не соглашалась говорить матери ребенка, что же на самом деле произошло, не смотря на уговоры и мольбу Зои. Ей также отказали поехать вместе с дочерью в больницу. Через четверть часа Анастасия прощалась с мамой, девочку увезли на машине скорой помощи, водитель включил мигалку.
   Саша остался в квартире, и, пользуясь отсутствием жены, быстро снял с петель красивый ковер. Он знал, что рискует, Зоя могла в любой момент обнаружить пропажу. На одно он надеялся, что из-за болезни дочери, жена будет расстроена, что не заметит, пустую стену, не сразу. Белов свернул ковер и поставил в прихожей, спрятав его за вешалку. Там висели куртка, ее полушубок, и они как раз закрывали рулон с ковром.
   Зоя продолжала стоять на крыльце подъезда заплаканная. В подъезд заходили люди, здоровались. Но она не отвечала на их улыбки и приветствия. Не отвечала не потому, что не хотела, а потому, что не могла сказать и слова... Она чувствовала, что дочке плохо, и что может случиться, что-то серьезное. Мать ведь всегда чувствует, когда с ее чадом что- нибудь не так. Этот инстинкт у женщин не отнять. Немного успокоившись она зашла внутрь.
   Молодая и жизнерадостная женщина превратилась в старуху, которой ничего не надо. Зоя шла, опустив голову и шаркая ногами, перебирала ступеньки на лестничной площадке. У нее не было сил, казалось что все силы она оставила на крыльце подъезда. Пройдя два этажа, внутри себя Зоя услышала голос. Голос который она знает и слышит с детства. Голос, который первый раз заговорил с ней, когда она таскала алюминиевые ведра. Этот голос ее раздражал, теперь она его ненавидела. В голове звучал один и тот же вопрос, вопрос, который все время ее донимал: "Ты сильная?", не выдержав издевательского тона, молодая женщина, тяжело ступавшая на каждую ступеньку, резко подняла голову. Теперь можно было рассмотреть лицо женщины; лицо страдавшее, прикрытое шелковистыми, тяжелыми волосами; лицо в котором одна только боль, боль, ужасная боль. Боль не физическая, а душевная.
   - Я не хочу жить? Зачем я живу? Господи, зачем? Зачем Ты меня так наказываешь? В чем я провинилась перед Тобой? Зачем???
   И Зоя присела на колени, медленно съезжая по голой стене выкрашенной в темно- синий цвет. Тушь под глазами растеклась, на лице нарисовались черные круги. В этот момент Зоя похожа на сумасшедшую, отчаявшуюся женщину, которой все равно, что с ней, где она, есть ли у нее близкие, кто она. Ей было все равно сейчас она умрет, или же останется жить. Было все равно. Но нет на свете ничего ужаснее безразличия. Безразличие - это самое страшное, что мы люди, можем испытывать.
   Двери на пятом этаже, сильно хлопнули, и послышались чьи-то грубые, большие шаги. Это спускался Александр, сняв ковер, и надежно его спрятав, он вспомнил, что его жена стоит на морозе.
   Зоя сидела на ступеньке, опустив голову, и обняв ее руками... Она уже почти успокоилась, но слезы... те самые жгучие слезы, прямо как в детстве беспощадно капали из ее прекрасных серых глаз.
   - Голубка моя...- нежно, и притворно окликнул ее муж. Женщина промолчала, она почувствовала, что он фальшивит, но ничего не сказала. - Зоя, пошли домой, ну перестань, - пытался успокоить жену Белов. Он протянул руку, и аккуратно, боясь помять, хотя бы один волосок на голове жены, прикоснулся к ней. На этот жест Зоя повернулась в сторону мужа, и долго глядя прямо в глаза, посмотрела на него. Белов не выдержал её взгляда и опустил голову вниз. Он стал что-то упорно разглядывать у себя под ногами, всматриваясь в мусор и пыль на ступеньке. Прошли минуты, прежде чем Саша вновь решился прикоснуться к жене.
   - Зоя, пошли домой. - Еле слышно позвал Александр.
  -- Иди, я сейчас приду. - Устало ответила Зоя.
  -- Нет, пошли со мной, прошу... - чуть ли не выдавливая из себя слова, говорил Белов, и как мог, посмотрел на женщину, которая уже не плакала, и жгучие слезы уже не спускались по ее красным щекам. Только круги, черные круги под глазами говорили о том, что она плакала. Зоя держала руки на коленях, ссутулившись. Неожиданно она посмотрела на мужа, потом резко встала, и, опираясь на перила, начала подниматься вверх.
  -- Пошли... - Белов протянул ей руку, но Зоя резко отпрянула и отвергла его помощь. Подняв голову, и уже смело, ступая по ступенькам, Зоя шла вперед. "Я сильная, сильная. Я все выдержу" - думала она про себя.
   Оба вошли в квартиру, которая теперь казалась неуютной, тоскливой, несчастной. Молодая мама вошла в детскую и внимательно ее осмотрела. Сколько приятных воспоминаний оставалось в этой немного угловатой, но уютной комнатушке! Взгляд Зои остановился на кроватке, но не на самой кровати, а на игрушке, это был плюшевый маленький, набитый опилками медвежонок, темно-коричневого цвета с белым небольшим пятном на груди. "Это же ее игрушка!" - мелькнула мысль в голове Зои, - она ее забыла, наверно ищет ее и требует у медицинского персонала! "
   - Саша! - обернулась Зоя к мужу, - Настенька забыла свою игрушку...
   Но муж не стоял сзади. Она вышла из детской, прошла в кухню, обошла зал - мужа нигде не было. Белов вышел и забрал с собой ковер. -
  -- Белов! - растерянно вскрикнула Зоя. Но ответа не последовало.
  -- Александр?! - ходя по квартире звала Зоя. Тут она прошла мимо того места, где висел ковер. Женина прошла мимо, но минуту позже нахмурила брови, и сделала два-три шага назад, и тупо посмотрела на стену.
  -- Что-то здесь не так... Что здесь было? - Молодая женщина стояла напротив стены и, размышляла вслух. - Ковер!!! - неожиданно громко вскрикнула молодая мама, - Здесь был ковер!
   Она осознала, что ее муж, воспользовался ситуацией, и ее горем, болезнью дочери, снял ковер. " Но зачем?" - этот вопрос - не давал покоя жене. Чтобы на него по настоящему разозлиться ей не хватало сил. Потом она произнесет фразу, которую помнит каждый, кто хоть раз прочитал роман Маргарет Митчелл "Унесенные ветром":
   - Я сегодня об этом не буду думать. Подумаю об этом завтра, иначе я сойду с ума. Ложась в постель, Зоя уже решила, что к началу занятий в Университете, она должна навестить дочь, и, наконец, узнать настоящую причину ее столь неожиданного заболевания, она уснула с мыслью, о дочери. Во сне решила, что просто так не отдаст дочь, она будет бороться, ведь она ... сильная, и дочь ее тоже должна быть сильной.
   Только, в шесть утра сквозь сон Зоя услышала, как входная дверь хлопнула. Это вернулся Белов.
  
  
  

ГЛАВА 22

   Девочку отвезли в стационар. Толком никто не знал, в чем причина болезни. Анастасия не плакала, она лежала спокойно, на лице сохранялось выражение удивления, и невыносимой боли. Врачи колдовали над маленьким существом, которое все понимало, только сказать не могло. Маленькая девочка видела как, много серьезных, утомленный и обеспокоенных лиц смотрят на нее. Ей не страшно, ей безразлично.
   Одна из женщин подняла руку, и пощелкала перед глазами Анастасии, заметив, что ребенок обратил на это внимание, она громко и сухо произнесла.
  -- Реакция есть, Леонид Николаевич.
  -- Хорошо. - Взявшись за свой тонкий подбородок сказал мужчина, и внимательно посмотрел на маленькую пациентку. Затем подошел к ней, прикоснулся ко лбу, продолжил, - Аня, померяй ей еще раз температуру.
  -- Хорошо, Леонид Николаевич. - С готовностью ответила молодая, совсем юная девчонка, и пошла за градусником. Она практикантка, отучилась два курса медицинского института. Это была приятная девушка, с каштановыми волосами, немного полненькая, и с очень милым характером.
   Уже через пять минут Аня принесла градусник, и сунула малышке. На удивление спокойный ребенок, - Заметила женщина, которая проверяла реакцию девочки, - странно, она не такая как все. Она особенная!
  -- М-да. Если честно, то я впервые вижу что-то подобное. Это же ангелок, ну что за личико! - протянул профессор, и легонько ущипнул ребенка. Настя проигнорировала щипок доктора, и лежала также спокойно и не подвижно.
  -- Вынимай, - дала команду Татьяна Григорьевна, - сейчас посмотрим, что у нас там набежало... - и женщина в белом, хорошо выглаженном халате с приятной улыбкой посмотрела на градусник, что протянула Анна. - Уже 38,6Њ, ну хоть немного снизилась... - облегченно выдохнула женщина.
  -- Я так и думал, что кому-то придется остаться на ночь... - нерешительно заявил мужчина, и внимательно осмотрел каждого из присутствующих.
  -- Увы, профессор на меня сегодня не рассчитывайте, уважительная причина, - сказал молодой врач и замахал руками.
  -- Какая? - глядя на него, спросил доктор.
  -- Годовщина свадьбы ... Не могу... Обещал... - опустив глаза, и, смотря себе под ноги, ответил, молодой брюнет.
  -- Понимаю... - протянул Леонид Николаевич, и перевел взгляд на Татьяну Григорьевну. Татьяна смутилась, и сделала руки в замок, и тоже уставилась в пол. Профессору было смешно видеть, как уже немолодые люди волнуются, хитрят как на экзамене.
  -- Я тоже не могу, приезжает брат мужа, надо бы встретить... - еле слышно ответила женщина.
  -- Уважительная причина... - кратко ответил профессор, и глубоко вздохнул. - Идите по домам, уже поздно, я сам останусь с малюткой.
  -- Леонид Николаевич, можно я останусь с девочкой? - робко спросила практикантка.
  -- Анюта, милая моя, у тебя же брат один дома...
  -- Ничего страшного, ему ведь не три года. Выживет, я позвоню попозже - перебила его Аня.
  -- Но ... - начал, было, доктор.
  -- Пожалуйста... - умоляющим тоном просила девушка.
  -- Если что случится, ты понимаешь, это будет на твоей совести? - строго спросила Татьяна Григорьевна.
  -- Да. Но я же здесь не одна. Если что, я могу спросить у более опытных сестер...
  -- Хорошо. Я приеду ближе к утру, в пять, и тебя сменю. - твердо заявил Леонид Николаевич.
  -- Спасибо, - радостно воскликнула девушка
  

ГЛАВА 23

   Ночь. Все ушли. Помещение больницы полностью захватывал и обволакивал мрак. Лишь где-то мерцали кварцевые лампы на одиноких столах дежурных медсестер. Аня осталась одна с девочкой, которую привезли сегодня вечером. Ей не было страшно, не смотря на пронзительную тишину стоявшую вокруг. Такую тишину раньше называли "белой", белая тишина обычно стояла на болотах, где изредка выходил из поверхности природный газ.
   Анастасия не спала. Девочка мирно лежала на спине и, смотрела на Анну своими большими светлыми глазами. Она была похожа на куклу, куклу Мальвину из сказки "Буратино". Девушка потянула руку к ребенку, но тут же отдернула. В темноте ей показалось, что Анастасия сверкнула глазами, приняла более ожесточенный вид. Смутившись своего поведения, Анна снисходительно произнесла:
   - Детка, не надо меня пугать. Ладно?
   Она не ожидала ответа от девочки, и говорила сама с собой, чтобы не пугаться в этой тишине, когда даже собаки объявили бойкот всему городу. Аня знала, что кроме нее здесь есть еще две старшие медсестры, которые несут свою службу за своими столами, на которых стоят зеленые лампы с черным металлическим ободком и, из-под них льется какой - то неестественный желтый свет. Ей было хорошо на душе, девушка знала, что кроме нее здесь есть и другие люди, и если что, то можно будет позвать на помощь. Вообще-то девушка была не из трусих, но как говорил Никулин: "Я не трус, но я боюсь". Сидеть одной в комнате в 15 кв. метров, в полумраке и полной тишине, было не очень то приятно. Девочка продолжала смотреть своим большими, в темноте кажущимся черными глазами на девушку - Анну. Чтобы полностью не проникнуться страхом в этом не отопляемом помещении, Аня стала рассказывать сказки ребенку, который смотрел на неё, и как казалось, оценивал. Удивительное спокойствие Анастасии больше всего волновало молодого врача, практиканта, учившегося всего на втором курсе МГУ. Она знала много детей, была за границей, ухаживала за детьми, но такого удивительно спокойного ребенка, видела впервые. Аня снова попыталась протянуть руку к больной, чтобы дотронуться до лба маленькой пациентки, попытка увенчалась успехом. Мягкая ладонь девушки легла на лоб девочки.
   - Детка, да ты вся горишь! - Отдернув руку спешно проговорила Аня. Она быстро встала и подошла к выключателю, включила его. Послышался щелчок. Зажегся яркий свет люминесцентных ламп. - Ой, прости, - извинилась она перед ребенком, яркий свет сильно бил в глаза, привыкшие за несколько часов к полумраку - Я не думала, что он такой яркий - щурясь, сказала девушка, и тут же половина ламп потухла. Комната была погружена в мягкий свет. - Сейчас я найду твои таблетки, жар снимем, а то смотри какая ты горячая. - Разговаривала с девочкой медсестра. Аня знала, что малютка могла говорить, но сейчас она молчала. Но так ей было легче, по крайне мере она была не одна, а раз не одна, то ей не так уж и страшно. - Вот, нашли твое лекарство, - промурлыкала медсестра, - ну, вот, открывай ротик, будь хорошей девочкой, смотри какая красивая штучка у тебя, - и Аня достала крестик из-под распашонки Анастасии. Крестик висел на обыкновенной веревке, и Аня взяла его в руки, чтобы показать маленькой девочке. Анастасия засмотрелась и открыла рот, пользуясь, случаем, Аня быстро запихнула ей таблетку и поднесла стакан воды.
   - Вот, теперь запьем водичкой. - Неожиданно для обеих, девочка начала кашлять. Она поперхнулась капсулой. Аня с ужасом видит, что ребенок задыхается, и она не может нечего сделать. - Помогите!!! - На ее крик сразу откликнулась медсестра, которая сидела не далеко от палаты, где находились Аня с Анастасией. Опытная медсестра прибежала через минуту, но Анне показалось невероятно долгими. Казалось прошла целая вечность, прежде чем торопливые шаги по коридору стали приближаться. Ребенок синел. Губы Насти обрели фиолетовый оттенок.
  -- Боже мой, что я сделала? Что я сделала? - В ужасе, схватившись за голову, прокричала Анна, отходя от маленького ребенка.
  -- Что ты ей дала? - Повысив голос, спросила дежурная медсестра. - Что ты ей дала? - повторила сестра, но Аня была не в состоянии что- либо отвечать. Она с ужасом в глазах смотрела, как ребенок умирает. Ее речь парализовало, и кроме слов: " что я сделала?", от нее ничего нельзя было добиться. Анна была в шоке.
   Ребенок боролся за жизнь. Практикантка сидела, обхватив руками голову. Взгляд ее был направлен в одну точку, и был неподвижен. Ум ее уже заранее принял решение, и это решение было принято решительно и бесповоротно. Она уйдет из больницы, из института, и не будет врачом. Не будет. Рядом беспокоились дежурные, а немного позже пришли и другие врачи, появился и Леонид Николаевич. Он внимательно осмотрел ребенка, и строгий взгляд упал на Анну. Он говорил: " Аня, что же ты наделала?", Аня опустила голову, и больше не смотрела ни на кого. Девушка опять уставилась в одну точку, и сейчас отчитывать и винить ее в произошедшем, не было бы смысла. Он бы все равно ничего не услышала.
  

ГЛАВА 24

   В шесть сорок пять утра Зоя резко вскочила с кровати. У нее кололо сердце. Женщина встала и прошла к окну, в небе еще были видны утренние звезды. Ей было ясно, что - то случилось с ребенком.
   - Настя! - вскрикнула Зоя, и упала в обморок.
   Белов недавно вошедший в квартиру, услышал негромкий усталый голос жены. Посмотрев на часы в кухне, Саша сделал несколько шагов по направлению к детской. Он знал, что Зоя может его выругать за ковер, или сделать еще хуже, не говорить с ним вообще. Белов знал это, знал, что рисковал, но не пойти и не знать, что же случилось, он не мог.
   - Зоя?! - тихо вошел в детскую отец девочки. Молодая женщина лежала на полу в одной ночной рубашке и была в глубоком обмороке. Ее волосы игриво лежали на плечах и на полу. Ночная сорочка немного приподнялась, и видны стройные ноги. Яркий свет луны освещал тело Зои.
   Саша медленно подошел к жене:
   - Зоя? Малышка, что с тобой? - нежно спросил Александр. Его сильные руки слегка дотронулись до тела женщины. - Зоя?! Зоя! Господи, Боже мой, да что с тобой? - И эти сильные руки легонько ударили по щекам лежавшую на полу мать Анастасии.
   - Настя... - шептала она, - Где моя дочь?
   - Ну, милая, наконец, пришла в себя. Как ты? Что с тобой? Почему ты на полу? - осыпал вопросами муж Зою.
   - Настенька, доченька... Где моя дочь??? - уже не в бреду задала вопрос Белова, все еще смотря в никуда. В глазах женщины по-прежнему был мрак.
   - Зоя, перестань! Дочь в больнице, с ней все хорошо. - Поднимая жену с пола, пробовал успокоить Саша.
  -- Саша? - придя в себя, строго спросила Зоя.
  -- Я - усмехнулся Белов. - А кто же еще? - Осмелев в конец, проговорил муж.
  -- Оставь меня! - неожиданно воскликнула молодая женщина, отодвигаясь от мужчины. Саша, оторопев, отнял от нее руки. Но, немного очнувшись, взял жену под руки, помогая ей встать.
  -- Пошли, Зоя, тебе еще рано, занятия только в восемь ...- Пытался успокоить Белов.
  -- Убери руки! - грозно повторила женщина, остановившись посредине коридора.
  -- Ну, чего ты? Начал, было, Саша, немного повысив голос.
  -- Я неясно сказала? - тихо спросила мать Анастасии. - Убери от меня свои поганые руки! - От такого тона, руки Александра сами выпустили нежное запястье жены.
   Сердце бешено колотилось. Пульс бежал рысью. В глазах снова потемнело, закружилась голова. Зоя прикоснулась к стене, чтобы не упасть. Ей стало плохо. Мужчина шедший за ней по пятам внимательно следил за состоянием жены. Рука Зои соскользнула по скользкой поверхности стены, и тело начало медленно съезжать вниз.
   - Зоя! - выкрикнул молодой мужчина, и подбежал к ней. Он во время подхватил тело
   жены.
  -- Настя, с ней... что-то ... случилось. Саша, с ней что-то случилось... - Прошептала Зоя на ухо мужу, когда тот поднял ее на руки.
  -- С ней все в порядке. Но если ты так хочешь, я завтра утром приеду к ней в больницу. - хотел успокоить Белов.
  -- Нет... но еще не поздно... - Выдохнула женщина и погрузилась в глубокий обморок.
   Белов не знал, что в таких случаях обычно делают, и, положив тело жены на кровать, позвонил и вызвал скорую. Она приехала, сделала укол, и уехала обратно, ничего существенного не сказав.
  

ГЛАВА 25

   Тем временем в больнице, где находилась Анастасия Белова, все пребывали в сильном замешательстве. Ребенка, неестественно посиневшего, пытались привести в чувство, пытались вернуть к жизни. Профессор, отдавал распоряжения. Женщины в белых халатах бегали. Все взволнованы и напуганы. Вот, с силой распахнулась палатная дверь, и уже немолодая женщина с стокоскопом на груди, везла каталку. Маленькое тельце Анастасии положили на каталку, и быстро, повезли по длинному коридору. Люди в белых и халатах встретились с людьми в зеленых халатах. У вторых же были надеты такого же цвета маски в области рта. Зеленые колпаки грациозно возвышались над головами людей. Глаза бегали, и не знали что делать. Каталка с маленькой пациенткой неслась по коридору. Впереди два санитара, высоких и крепких мужчины открыли двери в переход. Этот переход соединял старое и новое здания больницы. Двери захлопнулись за спинами врачей- хирургов. Вокруг каталки шли люди, двое из них сильно спорили. Рядом идущие с ними, старались не обращать на это внимание. Спор шел между профессором Леонидом Николаевичем и доктором Татьяной Григорьевной.
  -- Леонид Николаевич, такая операция займет много времени, девочка может умереть в любую секунду! Мы сильно рискуем...
  -- Мне плевать, сколько времени это займет...- не договорил профессор.
  -- Но ведь она умирает, пульс затихает с каждой секундой, черт побери! - Выругалась Татьяна Григорьевна.
  -- Быстрее, быстрее...- поторапливал профессор двух санитаров, которые везли каталку.
  -- Пульс?
  -- 70
  -- Вы понимаете...- начал, было, высокий мужчина с обильной растительностью на руках.
  -- Мы ее должны спасти, она еще слишком мала, чтобы вот так умирать! - эмоционально сказал доктор.
  -- Пульс?
  -- 50
  -- Совсем малышка, - подтвердил впереди идущий санитар. Коридор, по которому неслись врачи, хирурги, санитары, казалось, что этот коридор никогда не кончится.
  -- Вы контролируете пульс, или нет?
  -- Да, Леонид Николаевич, уже 30ть.
  -- Да скорее же... - Торопил профессор. Хирург молчал. Он не отрывал взгляда от девочки. На лице играла мимика. Он все больше и больше хмурился. Вот уже впереди был виден другой поворот, еще два с половиной метра до самой операционной. Неожиданно для всех мужчина в зеленом халате и с большим колпаком на голове, из-под которого виднелись редкие жидковатые волосы темного каштанового цвета, тихо сказал:
  -- Жаль. Очень жаль. Господа, теперь можете не торопиться. - не смотря на тихий голос, все услышали. Люди как один повернулись в сторону главного хирурга.
  -- Извините? - переспросила Татьяна Григорьевна.
  -- Что Вы сказали, я не расслышал? - тут же спросил Леонид Николаевич.
  -- Я сказал, можете не спешить. - Также тихо повторил мужчина в зеленом колпаке, и медленно посмотрел на профессора.
  -- Не спешить? - Не поняла женщина - врач.
  -- Да. Можете не спешить, ей уже не помочь. - Пояснил хирург.
  -- Умерла? - Спросил профессор.
  -- Да.
  -- Ах, бедная девочка! - Воскликнула Татьяна Григорьевна, и посмотрела на бездыханное тельце Анастасии.
  -- Такая маленькая... - медленно произнес санитар.
  -- Анастасия... - прошептал профессор.
  -- Простите? Что вы сказали? - не расслышала доктор.
  -- Я сказал, Анастасия. Красивое имя было у ребенка.
  -- Было... - Как эхо отозвалось по коридору.
  -- Боже мой! Какой ужас! - Леонид Николаевич отвернулся, и опустил голову. Его лицо окаменело. Неподвижный взгляд. Печаль.
  -- Еще одна смерть ребенка за мою практику. Как это тяжело. - Вздохнул профессор.
  -- Это трудно. У меня на столе умирают и не дети, а чувство бывает такое, будто я убил. - медленно произнес хирург.
  -- Это не самое тяжелое. Самое тяжелое будет сказать это матери Анастасии.
  -- Нет. Тяжелее будет посмотреть ей в глаза. - Печально сказала Татьяна Григорьевна.
  -- Да. Вы правы. Разворачивайте каталку. Поедем обратно. - Скомандовал профессор. Все медленно развернулись, и уже не спеша, шли обратно по тому же длинному коридору. Кто знает, если он был бы короче, может, они бы смогли спасти маленькую девочку? Мы всегда ищем виноватых, и вот, уже виноват коридор. Все шли молча, каждый погрузился в свои мысли.
  
   ***
  -- Настя! - В истерике очнулась Зоя. - Детка моя, нет! Господи, нет! Не надо!
  -- Зоя? Что случилось? - На бегу, крича, спрашивал Александр.
  -- Малышка, Настенька... - и молодая женщина вновь ушла в себя. Она лишилась чувств. Подбежавший муж увидел вновь неподвижное тело жены с болезненным видом на лице.
  -- Боже мой, да что с ней? - спросил сам себя Белов.
   На улице погасли фонари, и теперь комната погрузилась в едва заметный мрак. Начинало светать. Белову не надо было на работу, он взял больничный лист, но теперь дочь отвезли в больницу, значит ли это что ему надо сообщить это на работу? Ему никуда не хотелось идти. Тем более, что-то творится непонятное с женой. " Зоя как-то странно ведет себя? Не заболела ли?!" - подумал Саша. Он встал с кровати, посмотрел на спящую женщину, погладил по голове.
   - Может правда, что-то случилось? О, эти женские штучки! Женская интуиция, материнский инстинкт! - и Александр внимательно посмотрел на женщину, которая лежала рядом с ним, на одной постели, на одной кровати. "Зоя, какая ты еще девчонка! Но ты так изменилась... " - вновь подумал Саша, и посмотрел на себя в зеркало, что стояло на столе возле их кровати. Внимательно рассматривая свое отражение. "- М-да, а вот твое отражение совсем не соответствует действительности.!" - говорил разум с Беловым. Взгляд Саши переключился на окно. Светало. Послышались первые признаки того, что город пробуждается. Собаки залаяли, загудели автомобили. Город на Неве медленно, но постепенно погружался в шум.
   Зоя не просыпалась. Саша, немного полежав рядом с ней, встал, и, шаркая ногами, пошел на кухню. Первым делом, посмотрел на старые часы, которые как обычно сонно тикали, было без пяти минут восемь. Зевнув и потянувшись, он поставил чайник на плиту. Сев на стул, Саша еще раз зевнул, и посмотрел на ящик в котором лежали вилки, ножи и ложки. Подумать только, только позавчера, он пытался убить жену! Какой абсурд! Он не мог, не мог причинить ей боль. "Не мог, но причинил!" - пробежала назойливая мысль в голове. Взгляд Александра медленно перешел на те самые часы, что минуту спустя, говорили ему время. " Вот так жизнь идет, а ты то сидишь, и думаешь о ней, то работаешь, и не замечаешь, что она вообще есть." Жизнь превращает тебя в робота. Ты идешь на работу, потому что НАДО, ты ешь, потому что НАДО, ты живешь с людьми, потому что НАДО жить не одному. Ты готовишь ужин, потому что НАДО, И конечно есть правила - ты говоришь, чтобы не молчать, чтобы не сойти с ума, ты учишься, чтобы что-то узнать о жизни. Но, когда начинаешь познавать жизнь, она тебя пугает, поражает, испытывает, и под конец убивает. Как говорится: "Я тебя породил, я тебя и убью!".
  

ГЛАВА 26

   Белое трехэтажное обшарпанное здание. Длинный коридор. Небольшая группа врачей шла не спеша, и молча. Каждый из них думал о страшной смерти маленькой пациентки. О девочке, которую они, лучшие врачи города не смогли спасти. Татьяна Григорьевна шла, опустив голову, ее глаза были влажными. Она не могла позволить себе, чтобы слеза покатилась из глаз. Тогда б ее приняли за слабую, эмоциональную женщину, которой она не являлась. Женщина подняла голову и внимательно посмотрела на всех присутствующих. Идущие рядом с ней люди тоже были не в лучшем настроении, но каждый боялся проявить слабость, проявить свои чувства.
   Считалось, что в работе проявление чувств, это лишнее, это мешало работе. В принципе проявление чувств и эмоций, в любой специальности очень отвлекает. Хирургу - под ножом умер его пациент, ни в коем случае нельзя проявлять чувства, иначе, руки опустятся, слезы зальют глаза, и вся энергия потратится на то, чтобы снова взять себя в руки. Быть может эти драгоценные минуты или секунды, могли вернуть человеку жизнь. Или пожарные - работа ни чуть не проще работы хирурга. Доли секунды решают жизнь человека, или ты бросаешься в огонь, или же ты ждешь, пока горящая наполовину обгоревшая балка с треском упадет на голову, и ты погибнешь в этом невыносимом аде. Каждая профессия сложна по-своему. Не бывает легких и трудных профессий. Бывают разные люди: пассивные и активные, надеющиеся только на себя, и те, кто говорит: " авось...". судьбу, и Бога, обвиняют во всём случившемся.
   Врачи дошли до конца коридора, профессор остановился. Рядом идущие люди, недоуменно посмотрели на пожилого человека. Но ни один не решался, что- либо произносить. Профессор накрыл лицо Анастасии и медленно произнес:
   - Ну, с Богом!
   Минутой позже каталка с трупом девочки въехала в помещение больницы. Медсестры и другой медицинский персонал по-прежнему сновали взад- вперед по коридорам и палатам больницы. Никто не обращал внимания на группку людей, шедших с бледными лицами. Смерть в больницах, да и в жизни стала уже привычной.
   - Когда будем говорить матери Анастасии? Анастасия, черт, побери, какое красивое имя! С таким именем ей должно было повезти в этом мире. - Сказала Татьяна Григорьевна. Ее голос дрожал, но никто этого не заметил кроме ее самой.
   - Сегодня же. С этим надо разбираться сразу же. В этом деле нельзя медлить - Медленно, но вполне уверенно пробовал говорить профессор. Его голос сел, стал сиплым.
  -- Я сообщу ее родителям. - Негромко произнесла Анна. Она как - будто выросла из - под земли. Все присутствующие невольно вздрогнули, круг общения был довольно узок, и новый голос в их компании произвел элемент неожиданности. -
  -- Сумеешь? - Подняв голову, спросил профессор.
  -- Это моя обязанность. - Коротко и робко ответила практикантка.
   В следующие два часа был произведен звонок отцу и матери Анастасии. Обоих родителей срочно попросили приехать в больницу. Причину старались не говорить, но уже по голосу, можно понять, что вызывают их не просто так.
   Через час Зоя и Александр стояли в приемном покое больнице, переминаясь с ноги на ногу. Зоя отказывалась присесть, она нетерпеливо ждала, когда же к ним выйдет медсестра, врач или главный, хоть - кто нибудь, кто б смог объяснить, что же произошло. Александр пытался несколько раз успокоить разволновавшуюся женщину. Но Зоя только отпихивала его руки, и насильно не хотела присесть. Ее еще не совсем зажившая рана проснулась от долгого сна и, с новой силой посылала сигналы боли в мозг молодой женщины. Ни медсестры, ни врача не было. Просто так стоять и ждать еще Бог знает сколько, не хватало ни времени, ни желания. Зоя, прорываясь сквозь руки медсестёр, и не слушая обидные высказывания в ее адрес. Шла к женщине в белом халате, которая грозно высказывала что-то младшей по званию. Та робко спрашивала, и, реагируя на ответы женщины в белом халате, меняла свое поведение, становясь, то более напористой, то неожиданно уходила в себя. Зоя ускоряла шаг, за ней пытаясь ее удержать, быстро шел Белов.
   - Простите, могу я видеть вашу заведующую? - бесцеремонно вклиниваясь в разговор, спросила Зоя.
   Женщина, в белом халате разговаривавшая с медсестрой медленно церемонно повернула голову. Ее жирные волосы блестели, Зоя на миг испытала приступ тошноты. Секунд пять обе смотрели друг на друга изучающее, снизу вверх. Первая начала доктор.
  -- Это что еще такое? Кто вам разрешал вваливаться в общественное здание, в таком виде? Это, дамочка, вам не ваша квартира! - Иронично произнесла женщина в белом халате, подняв гордо свой тонкий острый подбородок. У Зои же такой характер, что она на дух не переносила таких, как эта врачиха. Мать Анастасии подошла вплотную к врачу, подняла голову и медленно смотря в глаза сказала:
  -- Извините, что я так ... Но я здесь жду вот уже третий час в этом предбаннике, и никакого результата. Нас с мужем вызвали с такой срочностью, что мы бросили работу и примчались сюда...
  -- Простите, мамаша, я позволю сделать Вам замечание. Это не предбанник, а ... - не успела закончить женщина в белом халате.
  -- Женщины! - перебил Белов двух женщин, и во время. Казалось пройдет еще одна минута, и они обе налетят друг на друга, как две курицы. Он встал между ними. Третья же женщина помоложе, выполняла роль, так сказать наблюдателя.
  -- Постойте, что Вам нужно? - Выходя в перед, спросила женщина, выполнявшая роль наблюдателя.
  -- Это вы мне? - поворачиваясь уже к другой женщине, спросила Зоя.
  -- Да, да. - Кивнула головой медсестра.
  -- Я хочу видеть свою дочь. Я думаю, меня так срочно вызвали из-за мой девочки?
  -- Ваша фамилия? - деловито задала вопрос доктор и повернулась к столу. На столе лежали две папки. Одна была голубого цвета, а другая - красная.
  -- Беловы - Ответил Александр и взял жену за руку. Зоя не сопротивлялась. Женщина открыла вначале синюю папку, быстро просмотрела фамилии, не найдя нужной, закрыла.
  -- Как звали вашу дочь? - спросила опять же доктор. Зоя побледнела, но ответила. Это был тот момент, когда мозг уже принял информацию, а сознание еще нет.
  -- Анастасия Александровна Белова. Но почему "звали"? - Взглянув на мужа, произнесла, Зоя.
  -- Ваша дочь умерла два часа назад. Мне очень жаль. - Без какой - либо подготовки ответила женщина в халате, и собиралась уже уходить. Но Белов успел схватить ее за руку.
  -- Как умерла? - Не веря словам, задал вопрос Саша.
  -- Так, взяла и умерла. - Ответила женщина без тени сострадания или сожаления.
  -- Настя?! - И в следующее мгновение мать Анастасии упала в обморок. Никто не мог предугадать действия женщины, но такое поведение не исключалось. Поэтому никто не удивился реакции мамы, только что потерявшей свое чадо.
  -- Подождите минуточку, но у нее была только простуда... От простуды ребенок не может взять вот так и за день умереть! - Повышая голос начал, было, Александр.
  -- Еще как может! - Перебила его женщина в белом халате, повысив голос. - Тут и здоровому взрослому человеку тошно, когда у него просто несварение желудка. А тут ребенок! Понимаете ребенок?!
  -- Она ... не от простуды... - За спиной женщины появилась другая женщина, но намного моложе и стройнее. - Она не от простуды... хотя и жар внес свою роль, но ... - Тихим, похожим на шепот проговорила Анна.
  -- Что? Что вы сказали? - переспросил Белов, переключая все свое внимание на рядом стоящую девушку лет двадцати.
  -- Ваша дочь подавилась таблеткой. - Уже более твердым голосом произнесла Анна. Ее слова шли очень упрямо, и возникло ощущение, что эта молодая особа только вчера научилась говорить.
  -- Ах, таблеткой! Да что ты говоришь, Аня? Ты плохо выглядишь, иди, отдохни. Попроси Леонида Николаевича отпустить тебя домой. Ты белая как простыня!
  -- Нам ее не вернуть, так? - Опустив голову, спросил отец Анастасии.
  -- Увы, это невозможно.
   Зоя начала приходить в себя после нескольких неудачных попыток медсестер привести ее в сознание.
  -- Убийцы! - закричала Зоя на женщину в белом халате. - Убийцы! Верните мне мою дочь! Верните!
  -- Зоя, Зоя, успокойся. Настя ... ей там будет лучше. Наверно. - Немного подумав, добавил Александр.
  -- Убийцы, вы все здесь убийцы! Господи, верни мне ее! Прошу, верни! - Опять закричала Зоя. Все попытки ее успокоить оказались безрезультатными. Пришлось сделать успокоительное, после чего мать Анастасии заснула.
  

ГЛАВА 27

   В это время в деревне под Харьковом мать Зои Беловой, проснулась в холодном поту. Рядом лежавший отец девушки тоже проснулся от неожиданного прерванного сна супруги.. Анастасия тяжело приподнялась в кровати, ей стало не хорошо. Пять утра, за окном была только тьма, беспросветная и пугающая. Мать девушки тяжело дышала и напряженно смотрела куда-то. Владимир обеспокоено посмотрел на женщину.
   - Настя, что с тобой? - Приподымаясь на локтях, спросил Володя. Уже не молодая женщина тяжело повернулась к мужу и как - то глухо ответила.
  -- Да так, что-то сердце давит. Наверно что-то с Зойкой.
  -- Брось, у нее все нормально. - Внимательно вглядываясь в лицо женщины, произнес Владимир.
  -- Нет, мне приснилось, что... - не договорила Анастасия Ивановна, но ее перебили.
  -- Мама?! - послышались спешные шаги из другой комнаты. - Мама? Что случилось? - выходя из противоположной комнаты, шаркая босыми ногами, спросила младшая сестра Зои.
  -- Ничего, доченька, просто как- то тяжело. Иди, иди спи. Еще рано. - тяжело дыша, ответила Анастасия.
  -- С тобой всё в порядке? - Подойдя ближе к кровати родителей, еще раз спросила Маша.
  -- Все нормально, иди спать! - Повернулся отец к дочери.
  -- Но, папа?
  -- Иди спать! Я кому сказал? - Повышая голос, произнес отец.
  -- Как хотите. - Разворачиваясь и идя обратно в свою комнату, отвечала на ходу Маша.
   Девушка нехотя пошла обратно к себе. Маша выросла и стала похожа на свою сестру. Ее ей сильно не хватало. Только ей она могла доверить свои секреты и планы. Они бы могли посплетничать. Маша тоже чувствовала что-то, но что? Она не могла знать. За день до смерти дочери Зои, Маше приснился сон, где старшая сестра стоит с ребенком на руках, и сильно плачет.
   Никто в семье Зои не знал, что у Зои Беловой, их дочери и старшей сестры появилась маленькая Анастасия. Зоя хотела приехать с семьей этим летом. Хотела обрадовать мать и отца с появлением внучки. Зоя только сейчас, спустя нескольких лет простила отца и, решила все-таки поехать в родную деревню.
   Маша зевнула и легла в кровать, она вспомнила странный сон, что приснился ей этой ночью. Девушка заснула, думая о смысле сна.
   Мать Зои больше не могла заснуть. Сон больше не шел к ней, и сердце давило все сильнее. Муж женщины тоже не смог спать. Странные мысли шли в голову, и ни как не удавалось прогнать их. Оба закрывали тяжелые веки, но внутри они видели пустоту и непроглядную темноту. Анастасия не в силах больше лежать встала с кровати и подошла к окну. Во дворе было по - прежнему, темно. Собака соседа по обыкновению выла, и даже сам хозяин не мог ей запретить, не делать этого. Она оплакивала кого-то. Анастасия мрачно вглядывалась в окно, но видела только свое отражение. Встал с кровати отец девушек. Он тихо подошел к женщине, и нежно обнял ее за плечи. Она вздрогнула.
  -- Что с тобой? - тихо спросил Владимир.
  -- Сердце давит, как бы ничего не случилось...
  -- Да чего может случится? - в недоумении пожал плечами Владимир, и крепче обнял жену.
  -- От Зои ничего нет. Уж слишком долго она молчит.
  -- Молчит, значит все хорошо. - надуто ответил муж Анастасии.
  -- Дай Бог, чтоб так оно и было. Дай Бог... - прошептала Анастасия
и посмотрела на свое отражение в окне. Вздрогнула, лицо было вымучено - белым. Женщина повернулась к мужу и уткнулась ему в плечо. Тихонько заплакала.
  -- Ну, ну, успокойся. Успокойся, я тебе сказал. Если что случилось, напишет.
  -- Перестань, развела тут сопли, этакая ты баба. Вечно вы все в соплях. - немного отстраняя ее от себя повысил голос отец Зои.
  -- Прости... - Также тихо ответила Анастасия, и вытерла слезы. - Пошли спать. - Женщина пошла к кровати, еле держась на ногах. Владимир последовал рядом. Они легли, но уже даже не пытались заснуть. Сон не шел.
   Сестра Зои, Маша, милая Маша, не спала. Девушка смотрела в потолок, ее тоже мучило какое -то жуткое предчувствие. Никто не знал, что же действительно происходило. Родители Зои не знали, что у их дочери родилась девочка, и что Зоя назвала дочь в честь своей матери - Анастасия. Она хотела приехать этим летом к ним, простив обиды. Надеясь, что при виде этого очаровательного существа, родители примут ее обратно в дом. Теперь же не было смысла ехать к родителям. Мать могла обидеться, что не написала о рождении внучки. Как? Если ее нет? Маша напряженно смотрела в потолок, было слышно, как за окном выл ветер, и от его завывания ей было не по себе. Начался дождь, капли настойчиво просились внутрь, и Маше казалось, что они нарочно так сильно били в окно. Они кричали... но о чем? Девушка не понимала. Как яркая вспышка в сознании промелькнули моменты их с Зоей детства, ее поведение, ее страх за сестру, когда отец кричал на нее. Словно топор рубил дрова и под эти звуки ей слышался крик отца, что Зоя больше не его дочь, что он ее не знает, и знать не хочет. Зрачки девушки расширились, ей представилась жуткая картина: девочка, маленькая девочка, лежит и сморит на нее, она так напоминает Зою, она так похожа. Приглядываясь к ребенку, Маша осознает, что ребенок мертв. Крик казалось, сейчас вырвется из нее, и им разбудит родителей. Нет. Крика нет: "господи, отчего такая чушь мерещится?" Стук дождя вернул Машу в реальность. Что-то произошло, и это было ясно всем.
   Слышно, как сосед вышел из своего дома. В следующий миг Маша скривилась - собаку ударили, отчего она начала лаять. Послышался снова глухой удар - молчание. Маша с ужасом подумала, что собаку убили. На лице выступил холодный пот. Девушка прислушалась - тихо. Но снова удар - и опять - тихо. "Ее убили!" - мысль лихорадочно промчалась в мозг. Дождь утих, и наступила тишина. Тишина, от которой мурашки шли по коже. Хлоп. Это сосед вернулся домой. Маша вернулась к окну. Только потеки воды на окне, и только. Спустя минуту послышалось тихое завывание. Девушка испытала облегчение. Вздохнула. "Жива!". Вой становился громче, и снова послышался скрип. Сосед вышел снова. Сердце девушки замерло. Два глухих удара, собака коротко взвизгнула. Все, ее нет. Как не старалась Маша услышать знакомый звук, его не было. Дождь с новой силой пустился в пляс, в окно настойчиво стучали его крупные капли. В отчаянии, что она не может ничего сделать. Лежит в постели, а там... Там, мучается бедная собака, которая умирает под дождем. Девушка отвернулась к стенке, и накрылась с головой теплым одеялом.
  

ГЛАВА 28

   На улице холодно. Александр вел под руку жену. Оба шли медленно и, казалось, что время тоже шло медленно - медленно, и они оба не ощущали его. Оно остановилось. Для них, сейчас его не было. Только снег, ветер и мороз. Ужасное состояние унылости, скорби и дикой печали навалилось сразу на обоих родителей. Родители? Родители, которые только начинали становиться родителями, ими они не были. В подсознании Зои мелькали остатки памяти об ее материнстве, юности, детстве. Вспомнив о родителях, ей стало еще хуже. Она остановилась. Белов остановился тоже, но даже не посмотрел на жену, и не задал столь традиционный вопрос: "Что с тобой?", он и так знал. Белов в этот момент тоже предавался событиями прошлой "жизни", его мозг уже разделил настоящую жизнь на две: настоящую и прошлую. Граница была проведена толстой жирной линией. Граница - Анастасия. Его разум был не в ладах с сердцем. А это ужасно. Ужасно, потому что мы всегда стремимся держать в равновесии сердце и под контролем сердце. С одной стороны он до безумия любил жену, но с другой стороны - он изменил. Зоя по-прежнему стояла, тупо глядя в снег. Александр тоже смотрел в снег, ни он, ни она не могли выговорить ни слова. Зоя сделала первый шаг, Саша пошел рядом. Все это молча. Молча дошли до дома. Дом, разве это уже дом? Нет, дом был раньше, сейчас это просто квартира, четыре стены полного безмолвия, стены помнившие смех и радость былого дома.
   Саша поднялся на пятый этаж, открыл двери. Зоя зашла и даже, не раздевшись, пошла в детскую. Присев на старую кровать, она долго смотрела на пустую кроватку, стоявшую рядом. Слезы уже не лились из глаз, запас их иссяк, и только горе смотрело через них на все рядом находившееся.
   На кухне засвистел чайник, это вывело Зою из плена воспоминаний. Тяжело поднявшись, она вышла из детской. На кухне сидел Саша и пил чай. Недалеко от раковины лежал нож. Нож пробудил болезненные воспоминания одной ужасной ночи. Александр проследил за взглядом женщины. Он встал и взялся за нож, чтобы его убрать, тут, Зоя неожиданно сказала:
  -- Мы не смогли сделать счастливой нашу девочку. У нее не было нормального отца, она его и не видела. Он возвращался пьяным, и орал, своим воем будя ее...
  -- Прекрати, как будто ты лучше. Вечно ты занята своими уроками. Вечно...
  -- Я по крайне мере старалась быть матерью, а ты не был ей отцом.
   Шел непрерывный поток обвинений и слов. Все устали и уже не понимали, что можно говорить, а что нет. В конце Зоя расплакалась, а Саша вышел из дома, хлопнув дверью, при этом крикнул, сдерживая слезы:
   - Могу хлопать и орать, сколько влезет, теперь ты не сможешь меня обвинить, что я разбудил ее, потому что ее нет!
   Зоя опустилась на пол, держа кружку в руках, которая в следующее мгновение стремительно полетела в дверь. Негромко стукнувшись, кружка разлетелась на несколько осколков. Руки больше не поднимались, они бессильно лежали на полу. Сейчас бы выплакаться, и все, стало бы легче. Но слез нет. Тяжело.
   Александр вылетел из подъезда как ошпаренный. При выходе чуть не сбил соседа, тот поздоровался, но Саша его не заметил. Стоя на крыльце, он втянул всеми легкими свежий морозный воздух. Голова шла кругом. Обвинения были слышны в его голове, и Белов пытался найти оправдание хотя бы одному из своих проступков. Но не мог. Бессилие взяло вверх. Ничего, не понимая и не видя, он шел по Ленинграду. Автобусы проезжали мимо, издавая касательный звук. Грязь, снег и ветер заполняли мысли. Он понимал, как ничтожен. Ноги шли, не разбирая дороги, ступни только что перешли через трамвайные рельсы. Снег усилился, постепенно превращаясь в буран.
   По дороге встретился магазин. Зашедшего туда, ждал небогатый выбор спиртных напитков. Купив бутылку водки, Белов положил ее в карман куртки. Сделал три больших глотка, сознание постепенно заволакивало, самооценка стала повышаться. Свернув в какой-то переулок, Саша сделал еще несколько глотков, ему уже не было холодно, и не было грустно. Снег не так откровенно шлепал по лицу, даже приятно. Допив бутылку, Белов с силой отшвырнул ее в сторону.
  -- Мерзость, какая ты мерзость! Из-за тебя я потерял всё!!! - Прокричал он в темноту,
   напрягая изо всех сил глаза.
   В следующий миг Саша распластался во весь рост на снегу. От неожиданности, прикусил нижнюю губу. Несколько капель крови выступили на поверхность. Жуткий металлический вкус появился во рту.
   - Ммм... - простонал лежащий, и потом крепко выругался. Язык заплетался, и только обрывки слов звучали в темном переулке. Встав Белов пошел вперед. Глаза были застланы слезами, самооценка опять полезла вниз. Незаметно он дошел до Московского вокзала. Метель запорошила указатель "Осторожно!". Отец Анастасии шел по путям твердой и гордой походкой. Вытяни руку - и не увидишь ничего, кроме снега. Кто-то объявил в рубке о приближении скорого поезда N 143 Харьков -Ленинград на третью платформу. Голос расплылся невнятными звуками по окружавшей территории. Послышался стук колес о рельсы, но Белов ничего не видел. Мгла и снег - вот и все, что стояло перед глазами. Шаг Александра стал медленнее, и вот, о, ужас! Впереди его вынырнули два огромных желтых глаза. Кто-то перевел стрелку - металлические линии зажали ноги. Западня, из нее не выбраться. Мгновенно отрезвев, он не смог произнести и звука, только немой скрежет и невыносимый по ужасу крик был заглушен бураном и шумом скорого поезда Харьков -Ленинград прибывающего на третью платформу Московского вокзала...
   Зоя стояла у окна и смотрела на буран, который не на шутку разыгрался. В квартире холодно и темно. Было лень включать свет. В голове шумело, и пульсировало. В памяти всплыли все подробности недавнего разговора. Ужасно хотелось плакать, но слез не было. Зоя отвернулась от окна, включила старенький магнитофон. Села в кресло, взгляд опустился на оконные рамы. На душе было нехорошо, ее глодало чувство вины. Часы шли, убаюкивающе тикая.
   Прошел ровно час, как Саша ушел, хлопнув дверью. Ей хотелось выбежать из дома и найти его. Найти и обнять, признаться в любви, как давно они не говорили эти слова друг другу. Воспоминание их юности нахлынули как водопадный каскад: она знакомится в поезде с высоким парнем, его друг признается, что тот влюблен, частые проводы до университета, его первое предложение у старых больших дверей общежития, их совместное проживание, их дочурка... Стоп. Дальше не надо. Воспоминания сладостные рискуют перейти в ужасные. Как бы она его не называла, как бы не злилась и сколько бы не обижалась, она его любит. В первые за три года их супружества Зоя призналась сама себе, что действительно любит человека, с которым живет. Любит! Зоя могла закричать об этом, но ... это бы походило больше бы на сумасшествие. Она обязательно скажет это, как только откроется дверь и он войдет. Зоя знала, что Александр ушел, чтобы не сорваться, он всегда, так, делает, когда чувствует, что находит приступ гнева.
   Часы показывали ровно полночь. Саши нет. Метель за окном приутихла, но не прошла. Снежные хлопья летели в окно и с малейшим звуком стучались в оконные рамы. На душе было легко, и Зоя сама поражалась своему удивительному спокойствию. Она ждала возвращения мужа. Его не было.
   Ветер выл и буянил. За ночь, наверное, раза три сменилась погода, и три раза менялось настроение дочери Анастасии. Анастасия - какое красивое и гордое имя. Обычно люди с таким именем достигали больших успехов в жизни. Почему сложилось так, никто кроме Господа не знал. Чем больше Зоя думала о смысле жизни, тем чаще ей приходила мысль о том, что все имеет свои законы, и никто не в праве их ослушаться. Иногда просишь, чтоб Господь выполнил твое желание, ты плачешь, молишь, не спишь ночами, все думаешь об исполнении желания... Но не думали ли Вы, что может быть обратный эффект? Может так лучше как оно есть? Может, если Вы попросите об этом, и оно исполнится, может будет хуже? Поэтому Зоя сидела и думала, что все, что не делает Бог, все к лучшему. Она немного успокоилась, успокоительное было наверно сильным, так как ещё оказывало свое воздействие на организм. Укрывшим пледом сидя на кресле, Зоя заснула. Она считала, что больше не заснет, но, увы, ошиблась.
   Утром, проснувшись, Белова обнаружила, что домой Александр не возвращался. Их комната оставалась убранной, и даже покрывала не смяты. Тяжело поднявшись, и осмотревшись, пошла в ванную. В начале Зоя подумала, что Саша сразу пошел на работу, но, взглянув на зубную щетку, поняла, что вчера домой муж не приходил. Гибкие и черные брови сомкнулись на переносице. Первая мысль была, что Белов пошел куда-то ночевать, такое раньше тоже бывало, особенно когда они поссорятся. Но сегодня почему-то именно эту мысль Зоя отправила в мусорное ведро. Почистив зубы, и умывшись, дочь Анастасии, прошла в зал, и позвонила Валентине Рогозиной, сказала, что сегодня не придет на занятия, ее дочь умерла. На другом конце провода замолчали, и строго спросили как она, на что Зоя ответила: " Пока держусь". Валя спросила, где муж, и Зоя снова ответила, что ждет пока он придет, вчера они поссорились. Но тут голос по другую сторону стал прерывистым, и аккуратно тихо сказал, чтобы Зоя села, и не волновалась. Человек говорил твердо и очень уверенно, Зоя послушалась, у нее не было сил на пререкания. Валя сообщила, что нашли тело, кое-что, что от него осталось, и в карманах куртки, были найдены документы на имя Белова Александра. "Сережа сказал, что может быть это Саша, куртка и документы...". Но тут же добавила: "Может быть это не точно, но...", по другую сторону трубки, послышался стук. Этот стук Валя оценила как падающее тело. После этого стука на ее вопросы, никто не отвечал.
  

ГЛАВА 29

   Только в четверть двенадцатого Валя смогла достучатся до Зои. Она уже хотела просить соседей выломать дверь, так как долго никто не реагировал на ее продолжительные удары в дерматиновую дверь. Но как только лучшая подруга позвала соседей, Зоя открыла дверь. На пороге стояла красивая женщина с вымученным и с нездоровым видом. Зоя пыталась улыбнуться подруге, но это очень плохо получилось. Уголки рта немного приподнялись и тут же опустились. Сейчас не до улыбок. И Валя понимала это лучше чем, кто бы то ни был. Сергей Рогозин работал в УВД г. Ленинграда, и прекрасно знал Зою с мужем. Валентина себя казнила, что сказала свою предположительную новость без подготовки, она ужасно жалела. Зоя посмотрела на подругу и взглядом пригласила войти. Женщина лет 28ми прошла внутрь. Валентина была такой же как и Зоя комплекции, красивая, стройная, только волосы были светлее чем у Зои. Хозяйка закрыла дверь, и прошла за гостьей. Ноги совсем не слушались, язык не ворочался, и внутри ныло, казалось, что кто-то внутри затеял капитальную уборку, и ворочал мебель. Бледное лицо Зои говорило само за себя, и Вале не пришлось спрашивать, как она себя чувствует.
  -- Прости, я так сказала, и совсем не подумала, что ты...
  -- Ничего... - отодвигая стул в детской, перебила Белова.
  -- Мне Сергей позвонил, а я... сразу... - Запинаясь, говорила подруга. Зоя молчала и смотрела на пустую детскую кроватку, где еще две недели назад лежал ее ребенок. Ее, чудный ребенок, Анастасия. Валентина продолжала говорить. - Зоя, тебе трудно, я не знала про Настю, а что случилось? Ах, прости, прости, я не подумала. Зоя ее перебила, продолжая, смотреть в пустую постель.
  -- Когда это произошло?
  -- Что? - Не поняла Валя.
  -- Поезд ... Сашу. - Тихо спросила Зоя, ее язык - онемел. Каждое слово вытягивали, будто щипцами...
  -- Не знаю точно, Сережа говорил, где- то между двенадцатью и часом. Но это может быть не точно, до сих пор разбираются. Знаешь, работала...
  -- Да, работала. Когда на опознание? - С силой подняла свой подбородок Белова. Зоя сделала невероятным усилием движение. Кто бы знал, что ей стоило просто поднять голову, и оторвать взгляд от детской кроватки. "Кроватка так и останется пустой. Такое чувство, что у меня не было ни мужа, ни Насти. Их нет, нет доказательств. Вещи?"
  -- Зоя, я позвоню? Я не могу тебя оставить в таком состоянии, я отпрошусь. - Говорила Валя, но Зоя ее не слушала. Кивнув, она опять погрузилась в свои мысли. "Зоя Лачугина - поздравляю вас с возвращением! Вы одна, и вам плохо. У вас никого нет и не было" - говорил голос внутри. Валя звонила и говорила так громко, "у нее всегда был голос" - подумала Зоя, и закрыла руками лицо. Она хотела плакать, она хотела прокричать тому голосу, внутри ее, что у нее ... была семья. Что у нее был муж, муж, которого она любит. "вернее - любила...". Зоя прижала еще сильней руки к лицу, она продолжала мысленно утешать себя, и одновременно ругать голос, "у меня была моя девочка, и я ее люблю, у меня было все. И это все останется во мне, останется со мной. - Но? - Ни каких но, я сказала оно останется!!!". Крик прозвучал с такой силой, что мозг, кажется, сойдет с ума от перегрузок. "Я сильная, сильная, сильная! Ты сильная? Сильная? Или ты тряпка? Сильная??? Да, да, да, да, сильная, я сильная... " - умоляюще говорила Зоя про себя. Осторожно отняв руки от лица, она посмотрела на пустую кровать и вслух произнесла:
  -- Я сильная, я все выдержу! Я не сдамся! Умереть проще, чем остаться жить...
   Валентина обернулась и с тоской посмотрела на подругу. Валя хотела представить себя на ее месте, но не могла. Не не могла, а просто не хотела. Не хотела даже этого представить. Нет, все что угодно, но такого с ней, с Валентиной не произойдет - никогда. Никогда. Разве мы всегда уверены, что с нами такого не произойдет никогда? Почему мы так уверены? Почему, говоря никогда, мы не думаем, что можем нарушить свое слово? Никогда - самое таинственное слово, самое пугающее, самое завораживающее из всех.
   Зоя тяжело встала со стула и подошла к женщине, которая только что положила трубку телефона на рычаг. Зою шатало, ноги немели на глазах. Самое обидное, она ничего не могла с этим поделать. Мозг отказывался ее слушать. Возникало чувство, что доступ к мозгу закрыт, и необходимо найти пароль, чтобы войти в него. Как компьютер, правда...
   Зоя ничего не понимала. Она желала себе смерти, в памяти как специально всплыли некие подробности жизни, при которых она просто не могла оставаться в живых, но оставалась. Теперь она себя спрашивала: "Зачем ей надо было все время выживать? Чтобы дожить до этого момента? Может сейчас, именно сейчас довершить начатое с самого начала? Может, сейчас ей наконец-то дадут успокоиться?". Из собственных мыслей Зою вывела ее подруга. Валя. "Ах, Валя, если б ты знала ..."- подкрадывалась новая мысль.
  -- Зоя! Эй, подружка? Что с тобой творится, а ну перестань! Ты меня пугаешь! Я сейчас же вызываю скорую...
  -- Не надо, я в порядке. Поехали. - перебила Белова.
   Валя помогла одеться Зое и закрыла дверь. В подъезде Белова чуть не упала, и это было чудо, что не разбила себе голову. Валентине подруга не нравилась. Чтобы хоть как-то отвлечь ее от горьких мыслей, которые бешено неслись в голове и аккуратно упаковывались в блоки с надписью "это очень больно".
  -- Может тебе следует объяснить директору, и она тебя отпустит? Она должна понять, я знаю, но ты должна попробовать. - Аккуратно начала Валентина.
  -- Не знаю, что из этого выйдет...
  -- Может быть тебе лучше съездить к родителям? Они знают, что ...
  -- Нет! - почти криком произнесла Зоя.
  -- Я знаю, как они с тобой поступили, но они же родители...
   Зоя промолчала, она не знала, стоит ли вообще вспоминать, что они у нее есть. Отец отказался от нее, мать боится отца и поэтому не станет ему перечить. Маша? Маша, тоже его боится. И вернуться туда после всего сказанного? Вернуться, после того как ее выгнали из дома? Вернуться, после того как она покинула дом как какая то беглянка, которая что-то сотворила нехорошее. И после этого вернуться? Нет.
  -- Зоя, плюнь ты на свою гордость, иначе ... ты просто загнешься от такой жизни. Послушай меня, езжай к ним. Может отец волосы рвет на себе за это?
  -- Они не знали, что у них была внучка, и не узнают. Саша, он наделал таких дел. Ты мне скажи, как мне дочь растить без отца?
   Они вышли из подъезда, и свежий поток воздуха с силой дунул им в лица. Дверь с грохотом закрылась.
  -- Какую дочь? - Мгновенно поворачиваясь к Зое с удивлением, спросила Валентина. Она начала думать, что у Зои поехала крыша от шока.
  -- Такую дочь. У меня будет ребенок, уже 4 месяца. Саша не знал, я хотела ему сюрприз сделать! Вот и сделала...
  -- Я... Зоя... у меня слов нет. Так значит ты... беременна?
  -- А разве не заметно? - смотря в снег, спокойно ответила Зоя.
  -- Ты серьезно? Или ты так ...
  -- Вот родится, потом спрашивай как - серьезно или нет?
  -- Ну, ты даешь! Ты понимаешь, ты понимаешь, что ты спасена!!! Ты напиши родителям про этого ребенка, а про Анастасию не пиши. Можешь поверить, ты снова заживешь. Зоя, у тебя теперь есть, для кого жить. Понимаешь?
  -- Да.
  

(ГЛАВА 30)

   В метро как обычно много народа, вечно снующие туда сюда люди вызывали только раздражение. Вот подошел электропоезд, двери открылись с некоторым грохотом. Зоя зашла внутрь. Было свободное место, и Валя немедленно усадила Белову. Вновь послышался голос машиниста, и двери закрылись. Поезд рванул вперед, и его легонько качало. Валентина встала рядом, и пристально смотрела в окно. Что она хотела там увидеть, кроме своего отражения, не знаю. Зоя увидела строгий взгляд внутри ее самой. Она была здесь, но мысли ... мысли были далеко от ее самой. Зоя решила не мешать подруге о чем-то сосредоточенно думать. Шум и легкое покачивание вагона метро вызвало ощущение поезда. Зоя вдруг вспомнила шум и такое же легкое покачивание поезда "Харьков - Ленинград", Саша. Там, в коридоре ее чуть не сбил высокий парень. Зоя была в прошлом, она снова увидела, как заходит в купе к Алексею Чижикову и Александру Белову, как они играют в карты. Вот, они окончили игру, и она выходит из купе N 20, и идет в свое купе -21. Саша ей объясняется, и громким шепотом прильнув к двери, говорит: "Я люблю тебя малышка, слышишь? Люблю!" а она отвечает: "Сумасшедший".
  -- Зоя? Зоя вставай, наша остановка. Зоя! - позвала Валентина Белову. Зоя была в прошлом,
   ее как бы не было в электропоезде. Валентина тщетно пыталась вернуть ее к реальности. Двери шумно открылись. Валя трясла подругу за плечи, но ни каких результатов. Стеклянные глаза подруги вызывали сильное опасение за ее состояние. Сидевшие рядом пассажиры равнодушно наблюдали за этой сценой, и ни один не пытался помочь женщине привести в чувство подругу. Люди жестокие. Голос машиниста вновь повторил уже привычную фразу: "Осторожно, двери закрываются", и поезд помчался дальше. Ничего не нарушает привычное течение жизни. Она мчится дальше, не смотря ни на что, подобно этому электропоезду, который видит перед собой только рельсы, нескончаемые рельсы, которые надо проехать. Такая задача.
  -- Зоя! Зоя! - уже громко звала подруга. - Зоя! - легкая пощечина появилась на щеке Зои.
   Руки Вали не переставали приводить в чувство подругу. Наконец, какой то проблеск появился в глазах Зои.
  -- Валя? Валя! Перестань, что ты делаешь? Прекрати... - очнулась Белова.
  -- Ты... ты... - выдохнула Валя.
  -- Что с тобой? - беспокойно спросила Зоя.
  -- Ты в порядке? - прерывистым дыханием задала вопрос Рогозина.
  -- Да, а что такое? - не понимала Зоя.
  -- Ты сидела и... такое чувство было, что ты ...
  -- Все нормально, просто я задумалась. - спокойно ответила девушка. - Наша остановка?
  -- Просто задумалась... вот как? Я думала ты концы отдала. Пошли на выход. - Подняла Зою Валентина и потащила к выходу.
   Они вышли, и Валя объяснила, что с ней произошло. После короткого всплеска эмоций, женщины направились на другую линию, чтобы добраться до дома Зои.
  
  

ГЛАВА 31

   Тяжелые двери городской детской больницы с грохотом закрылись за двумя подругами. Аня, виноватая в смерти Анастасии уволилась по собственному желанию, и всякие попытки ее найти не увенчались успехом. В приемной стояла до боли знакомая женщина в белом халате. Лампа, стоявшая на столе, по-прежнему отбрасывала свет на документы, а также две папки: синяя и красная лежали с краю небольшого стола. Зоя хотела обратиться к женщине в халате, как кто-то из дальнего конца коридора сделал ей знак, и та поспешно удалилась, даже не обратив внимания на двух молодых женщин, стоявших рядом. Валя шумно вздохнула от негодования. Зоя же просто посмотрела не одобрительным взглядом. Ей было трудно держать себя в руках, и только она сама знала, чего это ей стоило. Каждое движение в этой больнице напоминало ей о дочери.
   Прошло всего три дня назад, но... кажется прошло больше месяца. Валентина отыскала взглядом врача, и позвала ее своим звучным голосом. Зоя вздрогнула, ей приходится возвращаться в реальность. Как это тяжело.
   Через несколько минут подошла женщина и вопросительно посмотрела на присутствующих.
  -- Что вам надо? - казалось традиционный вопрос, задала врач.
  -- Мне надо получить свидетельство о смерти моей дочери - Еле выговорила мать Анастасии.
  -- Хорошо. - Совершенно спокойно ответила женщина в белом халате. - Прошу за мной. - И она развернулась и пошла в другой конец коридора. Женщины пошли за ней, удивляясь ее спокойствию.
  -- Такая спокойная ... - обратилась к Зое Валя.
  -- Что ты хочешь? Для них это вполне привычно. - с некоторой злостью ответила Белова.
   Три женщины прошли в маленький кабинет, с двумя маленькими окнами, занавески которых были зацеплены за небольшой шкаф, чтобы света было побольше. Сам кабинет действовал угнетающе на присутствующих. Это скорее напоминало нору в холодном подземелье...
  -- Прошу вас, проходите. - Заходя первой в комнату, проворчала врач. Женщины вошли, но не стали присаживаться. - Фамилия?
  -- Извините??? - не поняв вопроса, спросили обе девушки.
  -- Фамилия ребенка, который не смог выжить. - Глядя в свои бумаги, также грубо ответила врач.
  -- В своей смерти виновата не она, а некомпетентные врачи. - начала Зоя.
  -- Мы сделали все, что могли... - без тени вины спокойно ответила врач, продолжая копаться в бумагах лежащих на столе.
  -- Вы ее убили, вы убийцы! - начала, было Зоя, но Валентина ее оборвала на полуслове.
  -- Белова... Девочку звали Анастасия Александровна.
  -- Сколько лет было пострадавшей? - подняла голову врач и терпко посмотрела на стоящих двух молодых женщин.
  -- Ей было ... Зоя, сколько? Два с половиной? - обратясь к матери Анастасии спросила Валя.
  -- Год и восемь месяцев.
  -- Вот, Анастасия Белова. Мать - Зоя Владимировна Белова, отец - Александр Владимирович Белов... Значит Зоя Владимировна это вы, а это кто? - не к кому не обращаясь спросила женщина сидевшая за столом, водя своим пальцем с длинным для врача ногтем по старой папке.
  -- Это ее подруга. Меня зовут Валентина Рогозина. - уже с накипавшей злостью ответила Валя.
  -- Ой, знаете, свидетельство могут получить только оба родителя. Про подруг здесь не сказано. - С нахальным видом ответила врач. - Приведите отца девочки, и тогда мы вам выдадим свидетельство.
  -- Что за чушь? - вскрикнула Валя.
  -- А как быть, если отца нет? - С начинающим криком задала вопрос Зоя.
  -- Как нет? - не ожидая, такой поворот событий, спросила врач.
  -- Вчера погиб... - опустив голову, ответила Валентина.
  -- Мои соболезнования... - ответила женщина ради приличия, горе других ее совсем не трогало.
  -- Что ж, приходите завтра, я вам выдам нужное вам свидетельство.
   Терпение Зои кончилось. Молодая женщина быстро шагнула вперед, и схватила врача за ее тощую шею. Волосы Беловой растрепались, и висели по обе стороны. Нагнувшись она пристально посмотрела в глаза человека, который издевался в прямом смысле над чувствами других.
   - Ты мне сейчас же отдашь все, что мне надо, иначе, стерва, я тебя задушу как последнюю тварь на этой земле! - прошипела Зоя.
   Валентина кинулась было оттаскивать подругу от врачихи, но передумала. Валя закрыла плотно дверь в кабинет, и пришла на помощь.
  -- Отпустите, вы меня задушите.... - хрипела врач.
  -- Да тебя надо было давно сослать в психбольницу. - вырвалось у Рогозиной.
  -- Хорошо, я вам напишу все, только уберите эту сумасшедшую от меня. Зоя ослабила хватку, и врач этим воспользовалась.
  -- Помогите! Убивают! - заорала она.
  -- Сука! - и Зоя вновь вцепилась в горло.
  -- Пиши, сейчас же все что надо! - повысила голос Валя и подсунула бланк и ручку.
   Женщина в белом халате послушно взяла ручку и начала писать. На бланке было написано - указать Фамилию, Имя, Отчество ребенка. Зоя продиктовала. Возраст, и это написали. Потом шла строка причины, и тут мать Анастасии с удивлением заметила, что ручка пишет "подавилась таблеткой", от удивления Зоя отняла руки от горла писавшей и с ужасом посмотрела на врача. Та старалась не замечать глаз отчаявшейся матери, иначе ей пришлось бы отвечать на ее вопрос. Дальше шла графа данные о родителях, отце и матери умершего ребенка. Все шло вполне приемлемо до графы: работа отца девочки и его рабочий телефон. Зоя негромко сказала, что отец Анастасии погиб от несчастного случая.
   После тридцатиминутного разговора свидетельство было получено, и две женщины спокойно вышли из ненавистного им кабинета.
   На улице пошел легкий снег, и Зое стало немного лучше. Валентина не стала удивляться приемом получения свидетельства, она, наверное, поступила бы точно также.
  
   ГЛАВА 32
   Прошло три месяца, как Зоя потеряла и дочь и мужа. Белова старалась поменьше думать обо всем с ней случившемся, погружаясь с головой в учебу и работу. Она устроилась на молочный завод имени Ленина, и сочетала учебу с работой. Бешенный темп всего происходящего не позволял ей слишком много думать о дочери.
   Ей потребовалось еще несколько усилий для того, чтобы написать письмо родителям в деревню. Невероятно трудно скрывать, все то, что было и происходило в настоящее время. Но, написать, все то, что происходило и происходит, она не могла. Это означало бы, что она подводит некую черту под своей жизнью, и после которой начиналась совершенно другая, новая, новая уже без того счастья, которого ее лишили. Делить жизнь всегда трудно, делить на прошлое и будущее. Письмо было маленькое, но, сколько усилий ей потребовалось, чтоб его написать!
   Валентина ушла в декретный отпуск вместе с подругой. Девушки проводили много времени вместе. Валя не позволяла Зое углубляться в свои мысли. Но все её рассказы приводили или к Анастасии или к Белову. Тогда на помощь спешила тема об ее новом малыше. Зоя была уверенна, что на этот раз родится мальчик, но все прогнозы были смутными.
   Так получилось, что на шестом месяце беременности, Зоя получила письмо от Маши. Она просила ее приехать, мама в больнице, а она не знает что делать. Зоя уже собрала вещи, собиралась ехать на два дня. Но неожиданно пришла Валя, и как всегда бывает письмо оказалось не на своем месте и не в тот час.
  -- Ты что, собираешься ехать? - прочитав письмо, спросила Валентина.
  -- Да, не могу же я их бросить? Маша наверно молит Бога, чтобы я приехала. - извиняющимся тоном говорила Зоя.
  -- Ну вот, собралась, и это после того, что отец тебе наговорил?
  -- Но, Валя, ты же сама, совсем недавно так хотела, чтобы я написала письмо? Помнишь? Ты же сама меня учила, что надо, а что не надо! Или забыла?
  -- Помню! - отворачиваясь от подруги, нехотя призналась Рогозина. - Помню, но... ты же беременна, Зоя, пойми, дорога тяжелая и длинная, мало ли чего...
  -- Я не могу их бросить, если Мария написала письмо, а это письмо заведомо с согласия отца, то это означает только одно. Что мать больна, и...
  -- Не поверю, что они без тебя там не справятся! Ты написала про ребенка? - поворачиваясь, спросила темноволосая девушка.
  -- Написала.
  -- Но они бы подумали, куда тебе ехать, ты и так какая слабая. И...
  -- Видимо не получили... - пыталась заступиться Зоя.
  -- Зоя, ты знаешь, я человек прямой, я тебя так спрошу, ты хочешь потерять ребенка?
  -- Что? - не поняла Зоя.
  -- Если ты... вдруг упадешь... - не закончила Валя.
  -- Не смей даже думать об этом. Все будет хорошо. Вот посмотришь, я вернусь уже к 21му июня. И хватит чушь нести. - Зоя отправилась в другую комнату, в комнату, которая раньше принадлежала Анастасии, села на кровать и достала билеты.
  -- Зоя, ты знаешь, как я тебя люблю, но я никогда себе не прощу, если с тобой что - нибудь случится в дороге. Никогда. Если ты ... ребенка, я и этого себе не прощу, ведь это я тебя отпустила. Зоя, подумай, Зоя...
  -- Ну, я смотрю, ты меня уже хоронить собралась. Да я еще до 100 лет проживу, и будешь так меня сбивать, не приглашу на 100летний юбилей. - И девушка подошла к Валентине и, обняла ее за плечи.
  -- Ох, ну и характер у тебя. Ты как упрешься, словно баран. Смотри, будь осторожней. И главное, тяжелое не подымай, поняла? - давала наставления подруга.
   Зоя вспомнила Светлану Сорокину из общежития, та тоже ей напутствия давала. И с нежностью просмотрела на подружку. Сколько лет они вместе? Два, три? И за такое короткое время стала друг другу ближе, чем сестры.
  -- Ой, чтобы без тебя я делала? - смотря в глаза, спросила Зоя.
  -- Пропала... - ответила Валентина, и обе девушки рассмеялись.
   Билеты были взяты на семь утра. Ровно в пять тридцать подъехала машина серого цвета, и встала под окном. Минуту спустя, в квартиру зашел высокий шатен, и взял чемодан. Зоя хотела взять два, но Валентина спрятала второй, и Зое пришлось ехать с одним, времени было мало. Валентина, Сергей и Зоя сели в машину, и через полтора часа добрались до Московского вокзала. Белову посадили в вагон, Сергей занес чемодан, и пожелали доброго пути. Прошло минут пятнадцать, и поезд помчался по своим нескончаемым рельсам.
   В купе никого не было, и Зоя приоткрыла окно. Свежий воздух раннего утра обдувал лицо. Чтобы не вспоминать свою прошлую жизнь, Зоя взяла газету, которую купила в киоске неподалеку от здания вокзала. Она пыталась читать, но вскоре поняла, что себя обманывает. С некоторой злостью закрыла газету и бросила в дальний угол, противоположного сиденья.
   За окном становилось светлее. Угасали последние звезды. Небо почти без облачное.. Ровный стук колес действовал усыпляющее. Через полчаса Зоя погрузилась в сон, на редкость спокойный. Ветер за окном почти утих, но его дыхание чувствовалось на нежной коже молодой мамы.
  
   Зоя спала. Спала. Это так непривычно. Она не помнила, когда в последний раз спала в поездах, не считая того времени, когда проводила в поезде до трех суток. Тут волей не волей, а спать надо. От Ленинграда до Харькова полтора суток пути. Три дня, и она может себе позволить вздремнуть часик, два. Как давно она не ездила на поезде, сколько лет прошло с момента ее последнего путешествия на поезде? Два, три, четыре года? Прошло пять лет. Ах, как быстро летит время! Как быстро проходит наша жизнь!
   Зоя прислонилась к стеклу, ее голова легонько покачивалась. Ей снился сон, за последние три года ей действительно снился сон. Сон яркий, и приятный. Сон не о прошлом, сон о будущем. Красивая женщина во сне, это она. Дети гуляют рядом в песочнице, и любящий муж ее сжимает в объятьях.
   Зоя улыбалась, улыбаться во сне - быть счастливым человеком. Разве думала эта женщина, что ей придется улыбаться только во снах? Как хорошо, когда есть мир. Мир, выдуманный тобою. Мир, в котором нет слез, печали, тоски. Мир, в котором все счастливы. Мир, в котором люди улыбаются. Но ты понимаешь, что этот мир может навредить тебе. Мир - твоя фантазия, мир - лишь воображение, мир - дверь во внутрь себя. Но если пройти лишнюю ступеньку вниз, хотя бы одну, и ты можешь остаться в своем мире, а дверь, связывающая тебя с реальным, захлопнется, как дверь, которую захлопнуло сквозняком. И тогда, тогда твой мир, который был для тебя убежищем, домом, в котором ты мог спрятаться от боли, от слез и печали, ото лжи и предательства, твой мир постепенно превращается в твоего врага, и убийцу. Ты оказываешься в плену собственного сознания. А сознание - вещь очень и очень опасная. Надо постепенно следить за дверью, следить, чтобы она не захлопнулась, и это бывает так непросто, как кажется на первый взгляд.
   Не иметь же внутреннего мира равносильно быть кокосу без кожуры. Это тоже опасно, душа черствеет от переживаний, боли, и ты просто засыхаешь как хлеб, который залежался, и во время не был съеден. Ты уже не реагируешь на добро, зло, мы становимся равнодушными ко всему вокруг происходящему. Мы становимся равнодушными. Тебе надоедает эта боль, и ты оказываешься в плену настроения. Граница между реальностью и сознанием, такая тонкая, что ее бывает очень трудно заметить. Часто осознаешь эту грань, когда ты уже в одном плену, или в другом. Но что же делать? В каком мире лучше быть? Если тот и другой полностью заволакивает тебя в свои сети, и человек не способен думать. А если человек не способен думать, - значит, он мертв. Думать - означает мыслить. Мысли не исчезают, и не возникают. Мысль - главная суть человека. Если существо умеет мыслить, (я имею в виду, не только о еде, как это делают животные), думает, значит, оно живет. Это еще Декарт сказал. Зоя была на грани, на границе. И куда пойти, в какой мир, она решала во сне.
   Поезд резко остановился, газета, брошенная Зоей в угол сиденья, шумно плюхнулась на пол. Голова женщины качнулась, и ударилась об окно вагона. Зоя проснулась. Это была очередная остановка, стоянка десять минут.
   За окном наступали сумерки. Деревья примеряли свои причудливые одежды, меняя ранее зеленые на темно - синие резкие очертания. Деревья прятались в собственной кроне, тщательно укутываясь на ночь. Закат приобретал багровый оттенок, и казалось, что вся краска осела под горизонтом. Прохладный воздух заполнял купе, наполняя свежестью и некоторой прохладой вечера. Зоя закрыла окно. Постель аккуратно сложенная лежала на верхней полке. Не долго думая, девушка нашла ей применение. Она обосновалась одна в купе, и хотела, чтобы всю дорогу к ней никого не подселяли.
   Поезд легко шел на подъем, после продолжительной остановки. Скорость была не предельная, но чувствовалось, что поезд идет на всех парах. Немного подумав, Зоя опять закрыла глаза, но не прошло и минуты, они были вновь открыты. Зоя встала и повернула ручку в купе, щелкнул замок. Только после этого Белова легла на сиденье, и опустила веки.
  

ГЛАВА 33

   Проснулась Белова от сильно смеха, который звучал за дверью. Смеялась женщина, ее смех был вульгарен. Смех был идиотским, и громким. Из-за того, что ее собеседник говорил очень тихо, складывалось впечатление, что женщина смеялась сама с собой. Прошло минут двадцать, и Зоя не выдержала. Как ей казалось, от этого смеха у нее разболелась голова. Женщина решительно встала с сиденья и направилась к двери. Мгновение, и ручка купе повернулась вверх, замок открылся, Зоя оказалась в тамбуре.
  -- Извините, но не могли бы вы смеяться немного тише? - любезно попросила Зоя, но за любезностью стояла уже не любезность, а открытое желание заехать по физиономии.
  -- Извините, мадам, - собеседница сделала паузу, и внимательно снизу вверх осмотрела женщину, которой не понравился ее смех. - еще нет и десяти, а вы мне затыкаете рот.
  -- Что, вы говорите? - с иронией спросила Зоя.
  -- Представьте себе! - вздернув голову вверх, и громко рассмеялась женщина с рыжими волосами. Зоя была в негодовании, но она ни в коем случае не могла это показывать. Ей пришлось сдаться, и закрыть двери.
  -- Сдалась. - громко проговорила незнакомка, и рассмеялась от души.
   Зоя сжала кулаки в беспомощном жесте отчаянья и злости. - Ух! - выдохнула Белова. "Вот так сдаться, и простить это? Да ни за что на свете. Не мой характер!" Зоя улыбнулась своим мыслям, "Ты сильная? Да! ДА! Да!". Зоя открыла дверь, женщина с рыжими волосами с усмешкой осмотрела её. Зоя улыбнулась. Другая же обнажила зубки, думая, что это и есть превосходная улыбка. Белова осторожно прошла между двумя стоящими людьми, вперед, с гордо поднятою головой. За спиной она услышала, как женщина опять сильно засмеялась, радуясь своей победой.
   Зоя прошла к первому купе, и взяла два стакана с чаем. В одном стакане было больше кипятка, чем в другом. Зоя улыбнулась. Немного думав, она пошла обратно к своему купе. Она шла медленно и осторожно, чтобы не пролить чай. Дойдя до стоящих рядом людей возле ее купе, Зоя как бы нечаянно вылила чай из одного стакана на женщину с рыжими волосами. Та закричала, и принялась отряхивать и вытирать капли горячей воды.
   - Ой, Извините, мадам! - улыбнулась Зоя и посмотрела на нее и мужчину, рядом с ней. Женщина бросила уничтожающий взгляд, но у нее не нашлось слов, чтобы что-то ответить. Мужчина улыбнулся Зое, и этим он как бы сказал, она давно напрашивалась на это. Зоя улыбнулась в ответ, и прошла в свое купе.
   Закрыв дверь, Зоя прислонилась к двери и сладко улыбнулась. "Так-то ржать у меня под дверью!"
  

ГЛАВА 34

   Остальной путь прошел без приключений, и еще ночь, поезд прибыл на конечную станцию. Выйдя из вагона, Зоя не видела ни одного знакомого лица. Она ждала, пока ее встретят, но, вспомнив, что она не известила о своем приезде, отправилась сама в свою деревню. Прошло много времени, как она была здесь. Построены новые дома, появилась поликлиника, а раньше в ней был продовольственный магазин. Поставили новый памятник, Гоголю, кажется. Белова шла и не узнавала деревню. Сейчас это не деревня, а город.
   Когда тебе надоело жить настоящим, и оно тебе противно, вспомни прошлое, и живи в нем до тех пор, пока оно тебе не опротивит, только после этого ты сможешь принять и вернуться в настоящее.
   Зоя подошла к своему дому. О, разве таким она его представляла последние годы? Дом осунулся, крыша прохудилась, почти весь облеплен зеленью, на окнах нет цветов, нет занавесок. Огород запущен, летняя кухня накренилась так, что казалось, дунет легкий ветерок, и ее унесет далеко - далеко. Улыбка быстро сошла с губ взрослой девушки. "Мама, я приехала, мама!" - пронеслась мысль в голове Зои, и настойчиво требовала своей озвучки.
   - Мама! Мама! Я приехала, мама! - и вбежала во двор. - папа, мама, это я, откройте дверь! - Зоя пыталась открыть дверь в дом. - откройте, это я, мама! - Зоя настойчиво стучала в дверь.
   Дверь открылась, и вышла девушка в очках, и внимательно посмотрела на прибывшую женщину. Маша, не сразу узнала сестру, она долго стояла босиком на пороге, и внимательно осматривала посетителя. Странно, к ним вообще в последнее время соседи редко заходили. И эта женщина...
  -- Маша? Маша, дорогая, ты так выросла... Ты носишь очки?
  -- Извините, ...
  -- Маша, неужели ты меня не узнаешь? Милая, Маша...
  -- Простите, вы наверно пришли за деньгами? У нас, их нет, пока. Но вот через неделю будут. Приходите тогда, мы вам все отдадим, только подождите еще немного. Мы отдадим, не волнуйтесь.
  -- Ты меня не узнаешь, значит, я так изменилась... - отворачиваясь от сестры в сторону, тихо сказала Зоя.
  -- Вы скажите, как вас зовут, придет мама, я ей передам, что вы заходили.
  -- Маша, это я. Я, Маша!
  -- З-Зоя? - роняя руку с дверной ручки, заикаясь, спросила Маша.
  -- Не узнала?
  -- Ты как, насовсем, или как?
  -- Да нет, на день, два. Потом ехать надо...
  -- Жаль, я думала ...
  -- Нет, надо. Я отпуск всего на двенадцать дней взяла.
  -- Ладно.
  -- Ты меня не впустишь? - глядя прямо в глаза сестре, спросила Зоя.
  -- Проходи. - И Маша открыла пошире дверь, которая со скрипом закрылась за Зоей.
  -- Мама, Зоя приехала! - входя в одну из комнат, крикнула Маша.
  -- Не шути так, получишь! - серьезно ответила Анастасия.
  -- Я не шучу, вот она стоит на пороге.
  -- Пусть пройдет ко мне. - Мягче ответила Анастасия.
   Зоя разделась и прошла на голос матери. Анастасия лежала на кровати, и пыталась что- то вязать. На носу были очки, и они все время спадали, стоило лишь только ей слегка наклонить голову.
  -- Здравствуй, мама!
  -- Зоя ... - откладывая неудачное вязание в сторону, робко посмотрела на дочь.
  -- Я получила письмо...
  -- Я так и знала! - Анастасия кинула грозный взгляд на Машу. - Не стоило, право, приезжать. Они с отцом всегда все преувеличивают. - Смотря на свои морщинистые руки, проговорила мать Зои.
  -- Я и сама собиралась к вам приехать. Мне надо многое вам сказать, мне нужна помощь...
  -- Помощь? Какая помощь?
  -- Не волнуйся, моральное утешение. Денег я просить не буду, - переменив тон голоса, сказала Зоя.
   Маша, одев на босую ногу отцовы тапки, вышла из дома. Мать и дочь остались одни. И Зоя была благодарна сестре, за возможность поговорить с глазу на глаз. Взрослая дочь присела на край кровати, и посмотрела в глаза матери. "Как изменилась она, ее и не узнать. Волосы раньше только тронутые сединой, теперь они были все седые. Как летит время! казалось только вчера, я уезжала, и она мне сунула наскоро яблочный пирог, что приготовила для меня... " - думала старшая дочь, молча, смотря на мать.
  -- Мама, я всего на два дня...
  -- Знаю, что не навсегда! - резко оборвала ее Анастасия
  -- Я собиралась к вам этим летом приехать с Сашкой и ... - тут Зоя осеклась, и отругав себя продолжила - но тут произошло очень страшное и я...
  -- Зять заболел? Ты ведь так трясешься за него! - вставила слово пожилая женщина.
  -- Нет! Он... погиб...
  -- Погиб?! - явно не ожидая такой развязки, воскликнула Анастасия.
  -- Несчастный случай. Поезд... - дальше девушка не могла продолжить, слезы застелили ей глаза, и потребовалось минуты две, прежде чем она смогла справиться с ними. Мать терпеливо ждала. - мы с ним немного поругались, и он ...
  -- Ладно, что было то, было. Нечего реветь! Машка! - позвала седая женщина, и почти сражу же, послышались торопливые шаги за дверью. Дверь открылась и вбежала девушка в очках, и с длинными распушенными волосами темного цвета.
  -- Да, мама? Звала? - прибежав, спросила младшая дочь Анастасии.
  -- Иди, накорми свою блудную сестрицу!
  -- И это все, что ты можешь мне сказать? - вставая с кровати, спросила Зоя.
  -- Поешь, потом поговорим. Иди ешь, а то одни кости, худая как ведьма!
  -- Пошли, я уже для тебя накрыла.
   Зоя вышла из дома, и не смотря на сестру, зашла в летнюю кухню. Сестра зашла и также молча села за стол, поставив перед собой руки, сложила пальцы в замок. Во всей этой ситуации таилось немало поистине трагического.
   Обед прошел в обоюдном молчании. Зоя ела медленно и смотрела перед собой. Ее взгляд был направлен в одну точку, и именно этот взгляд по истине ужасен. Человек с таким взглядом не находится с тобой рядом, он ушел со своими мыслями далеко от того места, где сидит, или стоит. Он и есть и, его нет. Маша смотрела на сестру с видным сожалением. По лицу сестры было видно, что произошло что-то из ряда вон выходящие.
  

ГЛАВА 35

   Стоял вечер. Отца не было. Мать сидела у окна и смотрела на дочерей. Как они повзрослели! Как выросли! Совсем недавно она видела, как Зоя носит ведра, и стоит у плиты... Легкий ветерок мял листья деревьев, слегка наклоняя их то в одну сторону, то в другую. Анастасия лежала на кровати, подмостив под голову большую подушку. Она продолжала вязать, или делала вид, что вяжет. У нее ничего не получалось, ее руки уже не были такими пластичными, как раньше. Петли то и дело спускались с наконечников спиц. Что-то бубня себе под нос, старая леди не бросала этого задания, которое доставляло ей только раздражение, не удовольствие.
   Зоя с Машей сидели на кухне, рассматривая друг друга. Маша повзрослела, вытянулась, как время меняет людей! Прошло около трех часов, как старшая дочь Анастасии вернулась домой, к родителям. Маша сняла очки и положила на кухонный стол.
  -- Он опять запаздывает...
  -- Помнишь, мы раньше болтали о твоей школе? Ты мне так интересно все рассказывала... А сейчас у тебя все так же? Ты ведь мало нам пишешь.
  -- Я вам часто пишу. - возразила Зоя.
  -- Понятно... - опустив голову, ответила Маша.
  -- Что понятно ?!
  -- Ничего. Ладно. Это не столь важно. Забудь. Лучше расскажи, что у тебя случилось? Ты так плохо выглядишь...
  -- Много чего. И хорошего и плохого и ужасного...
  -- Ой, смотри папа идет! - Вглядываясь в окно, закричала Маша.
  -- Правда. Ты ему пока не говори, что я приехала. И пусть мама тоже не говорит, я сама приду позже к вам в дом.
   - Хорошо! Не скажу. Представляю, как он обрадуется!
   Маша выбежала из кухни и побежала в дом. Дверь перед ней только что захлопнулась. Отец был дома. Зоя морально готовилась к трудному разговору, этот разговор будет самым трудным в ее жизни. Зоя встала и посмотрела за окно. Там было темно. На Украине всегда ночи очень темные и ясные. Иногда, кажется, достанешь звезду, только протяни руку. Как много людей попадались на эту уловку. Женщина одернула платье, и резко выдохнула. "Что будет, то и будет" - подумала Зоя, и вышла из кухни.
   Подойдя к дому, она постояла две-три минуты, собираясь с мыслями. Эта дверь, - какая она тяжелая! Как ей открыть эту дверь? Что ее ожидает: боль или понимание? Что? Она не знала. Зоя заметила, что стоит вот уже несколько минут на пороге дома, и у нее дрожат колени. Как школьница, которую вызвали к доске, а она не выучила домашнее задание.
   Дверь открылась, слегка скрипнув. Зоя зашла, и не хотя прошла в комнату. За столом сидел Владимир и положив ногу на ногу внимательно рассматривал свежий выпуск "Комсомолки". Не зная с чего стоит начать, и как вообще говорить об этом. Рассказывать им о ее горе? Рассказывать им об Анастасии? Поймут ли ее? Или получится так, что она больше вообще не вернется в этот дом? Как ей быть? Как трудно быть взрослым, всегда ты должен знать что делать, как поступить. А сделаешь что-то не так, так тебя обвиняют, говоря, что ты уже взрослый, и не трехлетний ребенок. Как трудно принимать сложные решения. И выбрать правильное, не поддаваться своим эмоциям, а жить рассудком. А как это сделать когда тебе всего то 25 лет? Ты уже не ребенок и не старик, ты - уже взрослый. Как раньше Зоя хотела стать скорей взрослым человеком. Взрослого человека всегда уважают, его могут бояться, взрослый может все. Так думала в детстве Зоя. И вот, она стоит и у нее дрожат коленки, она не знает, как начать разговор с отцом. И вообще о чем им говорить? Жгучая обида, слова, что у него одна дочь, до сих пор горели в душе огнем.
   Войдя в комнату, Зоя остановилась, и встала на пороге, прислонив голову к дверному проему. Как она устала, устала от собственных мыслей. Неужели можно устать от собственных мыслей? О, как хорошо иногда заткнуть беспрерывную болтовню мозга, и побыть в одиночестве, не слышать собственного голоса, не разбираться постоянно в своих мыслях и не строить их в логическом порядке.
   Маша вошла в комнату и внимательно посмотрела на сестру. "Что -то с ней не так" - подумала сестра Зои, - "Она вся бледная..."
  -- Папа! Разве ты не видишь, кто к нам приехал? Зоя, чего стоишь в проеме, проходи, садись.
  -- Кто к нам пожаловал? - отрываясь от газеты, и наклоняя одну страницу вниз, чтоб увидеть гостя. - Зоя пристально посмотрела на отца. Их взгляды сошлись, и они долго смотрели друг на друга молча. Это было похоже на перепалку, но не словесную, а смотровую. Прошли минуты, и отец девушки отвернулся и развернул вновь газету. Продолжая молча читать. Он только делал вид, что читает, на самом деле его сердце забилось быстрее, но у него не было слов, чтоб что-то сказать дочери. Зоя тоже молчала, но продолжала сверлить глазами газету, которую читал ее отец. В ней виднелся его характер: жесткий и упрямый.
  -- Зоя, проходи. Садись за стол, будь как дома. - Проявляя, заботу о сестре произнесла тихо Маша.
  -- Я и так дома... - также тихо ответила Зоя.
  -- И, правда. Ты - дома, и помоги мне тогда приготовить чай.
  -- Хорошо. - спокойным голосом ответила старшая дочь Анастасии, и прошла мимо отца, заглянув в его газету.
   Доставая чашки из серванта, старого, добротного шкафа для посуды, Зоя осторожно наблюдала за отцом, но затем ее взгляд переключился на мать. Анастасия с досадой бросила спицы, и собиралась вставать.
  -- Я сейчас помогу, мама. - Ответила дочь, ставя чашки на стол, поспешила к матери. Одна чашка, с каким-то отчаянным звоном разбилась о пол. - Ой, простите...- опустив голову, как школьница перед учителем, прошептала Зоя. Ее голос пропал, и остались только едва различимые звуки.
  -- Откуда у тебя руки растут! - отворачиваясь от "Комсомолки" закричал Владимир.
  -- Но, папа, я нечаянно! - с горечью воскликнула старшая дочь Анастасии.
  -- Ты специально это сделала! Я знаю, что ты это сделала, чтоб я заговорил с тобой. Зря ты думаешь, что я забыл твой прошлый приезд!
  -- Если вы не рады меня видеть, я сейчас же уеду. Я просижу два дня, три дня на вокзале, но я буду знать, что я вам не мешаю. Я... - начала Зоя, и расплакалась. У нее больше не было сил. Возникло желание выбежать из дома и бежать, бежать, бежать...
  -- Слезы не помогут. Перестань, я люблю сильных людей. Перестань! - И Владимир стукнул по столу, так, что чашки немного звякнули.
   Зоя закрыла лицо руками. Это нервы больше не выдержали, и слезы катились и катились по щекам молодой женщины.
   Папа! - крикнула Маша, - прекрати, ты не видишь ей плохо?
  -- А от чего это ей плохо? - Разворачиваясь к дочери, спросил Владимир.
  -- У нее что-то случилось... - пожала плечами Маша. Анастасия опять взяла спицы. Подняла голову, и посмотрела на мужа. Ее взгляд был жестоким. Она явно не одобряла поведение отца.
  -- Хорошо, мы готовы тебя выслушать. - со вздохом вставила слово мать Зои.
  -- Готовы? - поворачиваясь к жене, задал вопрос отец семейства.
  -- Да, готовы. - чуть наклоняя голову, и глядя пристально в глаза мужу, сказала Анастасия.
  -- Давайте сначала чай попьем, а то я что зря все готовила? - прошумела Маша.
  

ГЛАВА 36

   Зоя не могла рассказывать о дочери. Ее рассказ длился совсем недолго. При рассказе о Саше, руки ее дрожали. Глаза застилала периодически пелена слез, но Зоя удерживала этот поток, и это стоило невероятных усилий. После чая Зоя заметила, что ее тошнит. Она сидела за столом, пока могла сдерживать приступ. За очередным вопросом девушка выбежала из-за стола и кинулась в туалет. Ее рвало. Сидевшие за столом перепугано переглядывались. Когда Зоя вернулась, она была белее мела.
  -- Тебе плохо? - приподнимаясь со стула, спросила Маша.
  -- Нечего страшного, просто устала очень.
  -- У тебя нездоровый вид... - смотря на дочь, произнес Владимир.
   Мать Зои смотрела на старшую дочь, и не узнавала ее. Она была всегда такой сильной, редко болела, но вот... Анастасия встала и подошла к дочери. Обняла.
  -- Прости меня, прости...
  -- Мама, что ты, не стоит...
  -- Я понимаю как тебе тяжело. Пусть Саше будет там хорошо. Он знаю, любил тебя.
  -- Мама, я устала, я так устала от своей глупости и наивности... Я не знаю, что мне делать, не знаю.
  -- Отдохни, иди полежи... - обнимая дочь, проговорила Анастасия. Дочь и мать ушли в другую комнату, оставив отца и Машу за столом. Зоя вошла в комнату и прилегла на кровать.
  -- Мама, я не знаю, что мне делать...
  -- Что ты не знаешь, родная моя? - поправляя подушку, проворковала Анастасия.
  -- У меня будет ребенок...
  -- Что? - поворачиваясь к дочери, и пристально всматривалась в лицо. - Что, ты сказала?
  -- У меня будет дочь.
  -- Тебе нельзя... как это ребенок будет без отца. Ты молода, и тебе надо учиться, тебе нельзя.
  -- Но, мама?
  -- Ты, что, стыд-то какой! Ты вначале Университет закончи , а потом детей рожай! Эх, чего захотела! - повышенным тоном начала Анастасия.
  -- Мама!
  -- Что, мама? Как глупости, так мама не нужна! Как ребенок будет жить без отца то? А тебе учиться надо! Кто сидеть будет? Я?
  -- Мне тяжело, мама, я приехала к вам за помощью...
  -- Какую помощь ты хочешь?
  -- Помоги мне...
  -- Я могу только дать тебе совет, хороший совет. Иди к доктору, и вырежь все это...
  -- Что? Что ты хочешь?
  -- Никто и знать не будет, у меня есть хороший врач. Он все сделает...
  -- В комнате, где сидели отец Зои и Маша, сестра Зои, услышали встревоженные крики матери. Оставив чай на столе, они пришли в комнату, где находилась Зоя.
  -- Что вы так кричите? Пожар что ли? - входя, спросил Владимир.
  -- Она... - махнула рукой на Зою, и тяжело опустилась на кровать. - Она беременна...
  -- Ой, у меня скоро племянник будет! - Обрадовалась Маша.
  -- Помолчи! - крикнул на младшую дочь отец. - Тут разобраться надо!
  -- А чего разбираться то? К врачу и все! - строго сказала мать Зои.
  -- Нет!!! Я не пойду, вы не заставите меня пойти к нему! Нет! И зачем я приехала к вам? Чтоб опять все выслушивать? Это еще одна ошибка в моей жизни... - расплакалась молодая мать.
  -- Нечего реветь! Мать права! Завтра пойдешь к врачу.
  -- Но уже поздно, и я не могу. Нет, я не стану этого делать... - глаза Зои были панически открыты, ее трясло. Еще бы жар, и настоящая лихорадка.
  -- Зоя, ничего страшного, тебе и больно не будет.
  -- Но я не хочу! - закричала девушка. - Не хочу!
  -- Ну, куда тебе ребенок! Он ухода требует, а какой уход ты можешь ему дать? Ты еще сама ребенок! Тебе учиться надо! Вот закончишь, тогда делай все что хочешь.
  -- Я много ошибок совершаю в последнее время. Я не могу сделать то, что вы от меня ждете. Не бойтесь, никто и не узнает, завтра же, я уеду обратно. Я просто обязана сохранить ей жизнь, потому что, я уже одну потеряла... Я не могу потерять и этого ребенка... - ни к кому не обращаясь, говорила Зоя, смотря, вдаль.
  -- Что? У тебя уже была ...
  -- Что? Дочка, это правда? - спросил отец.
  -- Да. Только вчера я... НЕТ! Оставьте меня в покое! Что вы делаете со мной? Господи, зачем я живу? У меня все не так. Я ошибка. Надо ошибку исправить...
  -- Зоя! Прекрати! Марья, неси глечек с водой, у нее истерика! Быстрей!
  -- Не надо. Истерики нет. - Совершенно спокойно ответила Зоя. - Я сделаю, как вы хотите. Я сама поеду...
  -- Вот и хорошо... умница доченька... я знала, что ты все поймешь... Умница, хорошо. А теперь спи. Завтра поедем к врачу, и он все сделает. И ты даже вспоминать об этом не будешь. Ты не вспомнишь такую мелочь. - гладя по голове дочь, успокаивала Анастасия. Зоя хотела что - то сказать, возразить, но, подняв глаза и, посмотрев в глаза матери, девушка безнадежно опустила глаза на постель.
  

ГЛАВА 37

   "Ты сильная? Ты, сильная? Сильная? " - прозвучал голос внутри. Этот голос Зоя, не могла спутать ни с каким другим голосом на Земле. Это был ее голос. Голова девушки болела и гудела. Она была ватная. Звуки под окном, но они так далеко... "Ты сильная?" "Вы - сильный человек, вы все выдержите, вы сильный чело..." - мозг отыскал фразу доктора, человека который помог ей внести чемоданы в электричку. "Ты - сильная? Да. Да, я сильная!" - Зоя помнила, что она сильная. Она этого не чувствовала, но помнила. Она помнила все! О, как трудно забыть прошлое. Как прошлое привязывает! Это невозможно. Нельзя забыть или вырезать часть себя. А как хочется, иногда вырезать боль, боль, которая была в прошлом, но она преследует тебя и в настоящем. Зоя закрыла глаза. Темнота, ночь. Легкий ветерок колышет нежные волосы. Из окна пахнет чем-то очень знакомым. Пахнет детством! Дети - вот по истине счастливые люди. Дети... Но они вырастают, и становятся взрослыми. А в мире взрослых столько забот, столько лжи и боли.
   "Я сильная. Я все выдержу! Я сильная ..." Зоя открыла глаза. Она не останется здесь. С рассветом она уйдет, уйдет и не вернется. Ей не помогут в этом доме. Ее не поняли. Как хочется рассказать все, рассказать, что ей пришлось пережить. Сказать как ей больно. Но, поймут ли ее? Люди родные, иногда бывают такими жестокими! Кого любишь, с тем и обращаешься строже всех. Почему мы так поступаем? Почему причиняем боль любимым людям? Тем, кто нас любит, тому, кого любим? Людская загадка. Кто ее разгадает, тот будет или полным дураком, или мудрец из самых мудрых. В человечестве нет середины. У человечества крайности. Белое или черное.
   Зоя посмотрела в окно, очертания деревьев напоминали ей людей, и каждое из них имело свою судьбу, свою боль и радость. Деревья, стоящие у дороги так похожи на людей. Нет одинакового дерева, как нет и нет одинаковых судеб. Каждому хочется жить, даже дереву.
   Занавески легко качнулись от ветра, лицо Зои окунулось в прохладу ночи. Она встала с кровати, ноги не хотели уходить, ее тело, гладкое и нежное, протестовало, оно хотело спать, но ее душа кричала, и хотела бежать вперед. И только вперед, не оборачиваясь. Ноги почувствовали холодный студеный пол, по телу прошла легкая дрожь. Она прошла в коридор, где находились ее вещи и не спеша, оделась.
   Все спали, кроме сестры Зои. Маша лежала на кровати и смотрела в окно. Посторонний шорох ее поднял, и молодая девушка одела тапки. Мать спала крепким сном, отец лежал рядом, отвернувшись лицом к стене. Маша подумала, что он тоже спит. Но, отец не спал. Он тоже услышал шорох в спальне старшей дочери, а потом младшей дочери, но повернуться, означало разбудить мать. Владимир понимал чувства дочери, он ее любил, но не мог этого сказать. Шорохи сменились тихим шепотом в прихожей дома.
   Зоя оделась и взяла чемодан. Ее лицо скрывала тьма, рассвет должен был быть только через пол часа.
  -- Зоя? Зоя, это ты? - Маша пошла навстречу сестре. Ничего не видно, и Маша вытянула руку вперед, чтобы узнать предмет.
  -- Ты чего не спишь? - перепугалась Белова.
  -- Ты куда? - не ответила Маша.
  -- Иди, спи. - строго ответила молодая женщина, поправляя волосы.
  -- Ты куда? - повторила вопрос Маша.
  -- Я уезжаю, но если ты сейчас их разбудишь... - начала Зоя.
  -- Не бойся, ты, правда, уезжаешь?
  -- Да.
  -- Но...
  -- Я не могу этого сделать. Не спрашивай почему, я просто не могу.
  -- Но почему ты уезжаешь ночью? Боишься, что... - начала Мария.
  -- Нет! Я не боюсь. Я бы ушла и днем, только что это изменит? Будет только хуже.
  -- Но, ты сбегаешь? - подходя вплотную, и ставя руку в проем, загораживая путь, спросила младшая сестра.
  -- Нет! Я не хочу делать больно ни маме, ни отцу, ни тебе. Так будет лучше.
  -- Я понимаю, тебя. Напиши записку хоть. - и Маша дала ручку и бумагу.
   Зоя написала на листе бумаги, который ей показался прозрачным в темноте ночи. "Простите меня. Я вас люблю, но я не могу сделать этого. Надеюсь, вы поймете". Ее гладкий и красивый почерк аккуратно ложился на призрачную бумагу. Горячая слеза упала на лист и размыла последнюю часть предложения. По щекам катились обжигающие слезы. Их не было видно, но Маша чувствовала, что ее сестра плачет. Безмолвные тихие слезы. Детские слезы.
   Зоя написала записку и отложила ручку. Маша подошла к сестре сильно обняла её. Она тоже плакала, она знала, что ее сестра, может быть уже не вернется в дом, никогда. Не говори никогда, потому что однажды ты можешь нарушить свое обещание.
  -- Я пойду. - взявшись за чемоданы тихо сказала Зоя.
  -- Я провожу ... - помогая сестре, прошептала Маша. В спальне родителей послышался шорох. Зоя приостановилась, Маша врезалась в ее спину.
  -- Что такое? - наклонясь к Зое спросила Маша.
  -- Ничего. Послышалось. Отец девушек все слышал, слышал только что прозвучавший вопрос старшей дочери. Ему очень хотелось встать, и проводить дочь, сказать ей как он любит, что он очень сожалеет о своих словах, что это не правда. Но не мог.
   Темнота обволакивала дом. Где-то сзади просыпалось солнце, лениво открывало свои сонные глаза. Лучи были маленькими, но темнота отступала перед таким соперником. Через час будет пять часов. Зоя шла с Машей по сонным улочкам города.
  

ГЛАВА 38

   Прошло время. Зоя превратилась из молодой девушки в очаровательную женщину. Ей оставался год учебы. И она была этому рада. После приезда из дома, ее не оставляли в покое ее подруги и друзья. Валентина Рогозина проводила все свое свободное время с будущей мамой.
   Здоровье Беловой качалось из стороны в строну. Ее переживания и учеба до пяти или шести утра могли сказаться на здоровье ребенка. Валентина, можно сказать, жила вместе с Зоей. Муж Валентины, Сергей, помогал физически. У этой пары тоже был ребенок, Марина была старше на два года будущего ребенка Зои.
   Она была на восьмом месяце беременности. Учеба ей давалась тяжело. Бесконечные боли, обмороки и недомогание. Зоя старалась не вспоминать свое прошлое без причины. Она решила, если родится девочка, то назовет ее Александра, если будет парень - Александр.
   Валентина должна прийти через час, а ей надо столько сделать. Зоя пошла на кухню и взяла лейку. Надо полить цветы, до них очередь не доходила. Не было времени. Взяв лейку, Зоя прошла в коридор. Коридор напомнил ей день рождение Светланы. Все поплыло перед глазами. Струйка воды полилась через горлышко лейки. Шум капающей воды только оживил воспоминания. Вот она стоит в ванне и вода холодная, ледяная льется под краном, но ей кажется теплой. Она смотрит в себя в зеркало и говорит себе, что все будет хорошо. Она слышит, как за дверью доносятся встревоженные голоса. Алёна стучится к ней в ванну, и спрашивает все ли у нее нормально. Лейка падает бесшумно на линолеум в коридоре, и тело красивой женщины скользит беспомощно по стене, и медленно оседает на пол. На полу разлита вода, и глаза Зои открыты. Проходит некоторое время и в голову врезается голос. Ее голос, и хочет задать вопрос, но женщина поднимает гордо подбородок и громко говорит: "Я сильная!". Голос смолкает.
   Белова тяжело поднимается, опираясь на стены, поднимает лейку. Ей немного лучше. Но она еще слышит голос Алены, и шум льющейся воды из крана. Время одна минута первого, через пол часа придет Валя. А надо столько сделать! Зоя идет обратно в кухню и берет тряпку. В коридоре лужа, ее надо вытереть. Ох, как трудно сгибаться. Став на четвереньки, Зоя вытерла воду. В ее голове шум праздника Светы. Воспоминанья с новой силой нахлынули, она не может от них убежать. Девушка встала, прошла на кухню, и посмотрела в окно.
   - Перестань! Сейчас же перестань, это было, это не вернуть! Не вернуть!!! - голос сошелся на крик. Белова сжала кулаки, но не было силы их сжать. Взгляд ушел далеко вперед, ей немного полегчало. Руки опустились. Раздался звонок в дверь.
   Звонок повторился, женщина пошла, открывать двери, ноги её не слушались.
  -- Привет! Чего так долго? Я уж думала, с тобой что-то случилось. С тобой все нормально? - осыпала вопросами Валентина, входя в квартиру.
  -- Все нормально. Хотела полить цветы и уронила лейку. Вот вытирала. - И Зоя показала на след от мокрой тряпки в коридоре.
  -- Понятно. Я то уже перепугалась. Ты вся бледная... Ты как? Нормально?
  -- Да. Спасибо. - ответила женщина в синем халате и на мгновение прикрыла глаза, и
   потерла виски. Она ощущала приближение нового приступа головной боли.
   Валентина прошла в комнату, и поставила сумку с продуктами на стол в кухне. Неторопливо стала все выкладывать.
  -- Как Маринка? - подходя и тяжело садясь на стул, задала вопрос Белова.
  -- Спасибо, хорошо. Только не спит. Мучаюсь.
  -- Я вижу, у тебя круги под глазами...
  -- Это ничего. Зато такое чудо растет. Вот подожди, родишь, и тебя не оттащишь от него ... или нее.
  -- Я все не могу забыть Сашу. Мне и не хочется всего этого помнить, но каждая мелочь напоминает о нем и о ... ней.
  -- Малышка, я знаю, тебе трудно. Но ты привыкнешь... пройдет время и тебя вылечит.
   Поворачиваясь к подруге, спокойно говорила Валя.
  -- Но время лечит, но не от каждого заболевания. Где ему достать лекарство от моего?
   чувствую вину. Это я виновата, если бы я не стала его упрекать, и не отдала бы ее в больницу, все были бы живы.
  -- Вина, запомни, всегда лежит в одном месте, - на человеке достаточно слабом, чтобы
   признать ее и простить себя. Ты же - признаешь, значит...
  -- Валя?
  -- Что такое?
  -- Кажется, пора. Звони Сергею. Пусть приезжает скорей.
  -- Зоя? Что, правда, это уже? - подходя к подруге, заботливо спросила Валя.
  -- Я стану врать? - смотря прямо в глаза, спросила женщина в синем халате.
  -- Ты дыши, глубоко дыши... я сейчас... - Валя вышла из кухни и пошла, звонить мужу.
   Через десять минут Сергей ждал у подъезда Зои. Женщины вышли из подъезда, и Валентина Рогозина помогла ей сесть в машину. По пути в больницу оказалось, что это была ложная тревога. Все равно прияли решение ехать в роддом, чтобы пациентка лежала там до рождения ребенка.
   В два часа дня на Зою завели карту стационарного больного, записали данные и отдали в руки. Ее поселили в палату номер двадцать шесть. Комната была заполнена на половину. В ней уже лежали две женщины. Одной из них было чуть больше восемнадцати. Это самая юная пациентка в роддоме. Зое выбрали кровать в середине палаты, и постелили постель. Валя осталась на посту ждать заведующего этим отделением.
   За окном был июль, все цвело и зеленело. Глаз радовался летней картине. Белова выложила некоторые вещи в тумбу, стоящую рядом с ее кроватью, и обернулась. Она почувствовала руку лежащую на плече.
  -- Привет! - сказала молодая мама. - Тебя как зовут? - обратилась она к новой пациентке.
  -- Зоя, - Коротко ответила Белова, и развернулась лицом к говорящей.
  -- А меня Настя. Настя Орлова. - Сказала девушка и протянула руку для пожатия. Зоя ее пожала. "Эта девочка так похожа на мою... Она ведь могла стать. О, Боже!". Зоя побледнела. Ее глаза закрылись, и она неуклюже села на кровать.
  -- С вами все в порядке? Зоя? - нагнулась к сидевшей на кровати женщине.
  -- Медсестра! Медсестра! - крикнула вторая роженица.
   Зоя легла на кровать, не осознавая этого, она начала говорить о дочери, которую потеряла.
  -- Настя! Настенька! - шептала Белова.
  -- Медсестра! Быстрее в 26 палату! Тут одной плохо! - закричала Анастасия Орлова, выбегая из палаты.
   Но в коридоре никого не было, там стояла Валентина, и все еще ждала заведующего. Валентина разглядывала стол дежурной. Сергей подошел к жене. Женщина взглянула на него, и покачала головой. Девушка подбежала к Валентине, и спросила не она ли медсестра?
   Валя ответила, что нет, но если надо помощь, она постарается ее оказать. Каково было удивление, когда помощь оказалась, нужна ее подруге. Зоя лежала на кровати, и бредила. На лице видна печаль, боль, и что-то еще. На лбу выступила испарина.
  -- Зоя? Зоя, что, что у тебя болит? Зоя, не молчи, пожалуйста. - Сергей выбежал из палаты и побежал в коридор. Он ушел искать хоть кого-то, кого - нибудь, кто смог помочь его подруге.
  -- Зоя? Ты меня слышишь? - легко дотронулась до щеки женщины. - Ну, скажи что-нибудь!
  -- Настенька! Где моя дочь? Валя, - Зоя приподняла голову и посмотрела в упор на подругу, - Валя, где моя дочь?
  -- Зоя, опомнись, милая. Ты же знаешь что она ...
  -- Нет! Я не верю! - Закричала Белова.
  -- Чего ты кричишь? - вбежала медсестра в палату. - сейчас сделаем укольчик, и все будет нормально... а то всех на ноги подняла! - Пожилая женщина в белом халате ввела лекарство в вену пациентки. Белова уснула..
  -- Что случилось? - поворачиваясь к остальным, спросила женщина в белом халате.
  -- Я с ней познакомилась, и ей тут же... стало плохо. Я не знаю в чем дело... - растерянно проговорила Орлова.
  -- Я смогу прояснить ситуацию. - Беря под руку медсестру, и уводя ее из палаты. - Понимаете ли, моя подруга недавно потеряла малолетнюю дочь, а затем потеряла мужа.
  -- Не повезло бедняжке! - сочувственно сказала женщина.
  -- Поэтому, я вас очень прошу, будьте внимательней к ней. Ее дочь звали Анастасией, и, услышав имя этой девушки, вы понимаете...
  -- Конечно, да. Как бы на ребенке это все не отразилось! - скрестив руки на груди, проговорила медсестра.
  -- Я этого очень опасаюсь. Она очень переживала...Понимаете...Пожалуйста, присматривайте за ней. Вот вам мой домашний телефон. Если что будет нужно, звоните. - Валя оторвала клочок бумаги из своей тетради по экономике. - Держите. - Валентина протянула сложенный листок бумаги, в котором вложены деньги.
  -- Хорошо. Завтра мы вам позвоним. - убирая в халат листок, пообещала медсестра.
  -- Я буду ждать вашего звонка. - закрывая сумку, ответила Валентина. - Буду ждать.
   Рогозины уехали из больницы в полседьмого, Зоя спала.
  

ГЛАВА 39

   Она проснулась в три часа ночи. На улице мрак, только слабый свет пробивался из-под двери, которая вела в палату. Потолок был весь обшарпанный, с желтыми пятнами. Ее подруги по палате, мирно спали. Одна девушка у окна храпела, и Зоя, проснувшись, не могла понять, проснулась ли она оттого, что кончилось действие снотворного, или от храпа девушки.
   Ее одеяло лежало на полу, и Зоя подняла его. Укрывшись, Зоя осмотрелась вокруг, и память начала приходить. Глаза молодой мамы смотрели в безжизненный потолок. Ей вспомнился преподаватель из института, а именно его фразы насчет женщин, которые в положении: "Психологический стресс играет определенную роль в развитии большинства встречающихся серьезных акушерских ситуаций, связанные с повешенным риском. Общее внимание к психосоциальной стороне жизни беременной само по себе является поддерживающим фактором, а поэтому и уменьшающим интенсивность стресса. "Да, уменьшающим фактором...- подумала про себя Белова - уменьшающим...". Она закрыла глаза, и ей представилось, что на лекции, и опять лектор учит жизни, высказывая научную историю, какими могут быть последствия от ее переживаний. Перед ней встала запись, написанная на доске:
   "Характеристики органического поражения мозга, вызывающего впоследствии психическую травму."
      -- Дезориентация познавательной способности. Снижение способности к сотрудничеству.
      -- Беспокойство, легко возникающее и трудно поддающееся лечению. Заметное снижение способности адекватно реагировать на возникшую ситуацию.
      -- Потеря контроля над эмоциями, т. е. повышенный уровень их проявления: гнев, тревога, чувство вины, депрессия.
      -- Расстройство сна, снижение аппетита, снижение или повышение болевого порока.
   Белова открыла глаза, и увидела вновь этот потолок. Рядом проснулась женщина, у нее начались схватки. Зоя убрала одеяло и встала, подошла к женщине, и тихо спросила:
  -- Эй, у тебя все в порядке? Медсестру позвать? - Зоя потрясла легонько за плечо. Девушка к ней повернулась лицом, оно было мокрое. - Ты чего? Плачешь? Тебе больно? Позвать сестру?
  -- Не надо, это пройдет. Просто немного побаливает, и все... - шепотом ответила женщина.
  -- Я все-таки позову сестру, может тебя надо туда везти...
  -- Не надо, я не от боли плачу... то есть не от этой боли, немного погодя ответила женщина.
  -- То есть? - Не поняла Зоя.
  -- У меня душа болит. - пояснила женщина.
  -- Не хотите поговорить? Мне все равно не заснуть, а если опять лягу буду вспоминать свою прошлую жизнь, и расстроюсь.
  -- Я не хочу обременять тебя, Зоя. У тебя своих проблем много, и я тебе еще пару подкину.
  -- Нет, что вы! Когда мне надо было выговориться, никого не было рядом, а теперь это так глубоко засело внутри меня, что я просто боюсь, это все вытаскивать наружу.
  -- Ты такая молодая, у тебя все впереди...
  -- А вы, что уже старуха? Да, что вы, прекратите! - сказала Белова с наивной искренностью.
  -- Девчата! Прекратите, тут есть люди, которые спать хотят! - сделала замечание Орлова.
  -- Спи, Настя, спи! - прикрикнула на нее женщина, которая лежала у окна, и отвернулась к окну и тут же заснула.
   Зоя вспомнила Алену из общежития.
  
  
  

ГЛАВА 40

   За окном проехала машина, и опять все смолкло. Ветер негромко бил листву деревьев в окно, шуршал длинными ветвями деревьев. Зоя погладила женщину по голове, она ей так напоминала мать. "Мама, мама, как ты мне нужна сейчас. Ах, мама, если бы ты знала..." - подумала Зоя. Женщина повернулась снова к Зое, и странно на нее посмотрела. Белова засмущалась и спросила:
  -- Чего Вы так на меня смотрите? Такое чувство, что вы хотите спросить, но не решаетесь, правильно? Я угадала?
  -- Да. Мне кажется, я не умею любить... - тихо сказала женщина с темно- русыми волосами. Зоя закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Смех, да, она смогла бы это сделать, рассмеяться. Как давно она даже не улыбалась.
  -- Существо, не умеющее любить - это животное. - Ответила Белова.
  -- Но мне иногда кажется, что я ненормальная. Знаешь, это может показаться абсурдным, но мне кажется, я ненормальная, ... мне иногда хочется, что-то, ну как объяснить... я вдруг хочу сделать что-то, но в то же время, я понимаю, это ненормально!
  -- Бросьте, знаете, что сказал однажды Адлер?
  -- Нет. - призналась женщина с темно-русыми волосами, в которых начала пробираться седина.
  -- "Идеальный шизофреник - это такой человек, который не только не подозревает о существовании своего второго я, но прибывает в блаженном неведенье, что с ним или с ней, творится что-то". Так что успокойтесь, и думайте, что у вас скоро будет малышка.
  -- Нет, малыш. - Поправила ее женщина.
  -- Откуда вы знаете? - дивилась Зоя.
  -- Я с десятого класса мечтала о сыне, у меня уже двое девчушек растет, третьим должен быть сын.
  -- А я хочу девчушку. - сказала Зоя, и вспомнила дочь. Лицо ее осунулось.
  -- Почему с такой тоской?
  -- Да, нет, ничего особенного. - Отворачивая глаза, ответил Белова.
  -- Просто не хотите говорить, понимаю. Давайте-ка ложиться спать. Завтра у кого-то из нас будет прибавление.
  -- Спокойной ночи, - ответила Зоя и пошла к себе на кровать. Она уснула, как только ее щека коснулась подушки.
   Но не успела Зоя увидеть сон как у нее начал болеть живот. Она смотрела в потолок, и, кажется, и запомнила его на всю жизнь. Ей казалось, что потолок ей ухмыляется, ухмыляется, видя как ее лицо, реагирует на боль. Было пять утра нового дня. Скоро рассвет. Это может показаться абсурдным, но только тогда Белова поняла, что вот- вот родит. Ее соседке тоже требовалась помощь. Она стонала, и ворочалась, видимо, как и Зоя терпела до последнего. А потом неожиданно воскликнула:
   - Мамочки! Я сейчас рожу! Прям здесь и сейчас!
   Зоя быстро разбудила Настю, и та просто вылетела из палаты в ночнушке. Прибежала медсестра, и соседку Зои переложили на каталку, и быстро повезли в другую комнату. Настя пришла обратно.
  -- Вот еще одна дама сегодня станет мамой! - Победительным голосом сказала Орлова. Зоя больше не могла скрывать свою боль, и как только Орлова повернулась к ней, та сразу все поняла. - Боже мой! Зоя! Зоя ты тоже? Зоя, да?
  -- Такое чувство меня просто выворачивает, все так болит. - простонала Белова.
  -- Ты с ночи мучаешься, я плохо сплю. - Села на кровать женщина, что лежала у окна.
  -- Я просто уже не могу терпеть! - простонала Зоя.
  -- А как ты хотела? Женщины всю жизнь мучаются, то здоровье, то терпят от мужиков, то рожать...
  -- Да, жизнь женщины - одни мучения. Но ты не расстраивайся, как родишь, второе дыхание откроется! - Радостно проговорила Настя.
  -- Точно, точно! - поддакнула женщина у окна. - Я то знаю, четвертый будет.
  -- Настя, позови медсестру! Зови ее, давай! - закричала Белова.
  -- Бегу, уже бегу! - запыхтела Орлова.
   Она вылетела из палаты как пуля, и было слышно как она бежала к приемной. Потом шаги стихли, и опять топот Насти.
  -- Там никого нет. Пусто! - отчеканила Настя, как только вбежала в палату. Зоя улыбнулась, "забавная эта девчонка!" - подумала молодая мама.
  -- Мне всегда везет! - Раздосадовано прохрипела Белова. Ее голос сел, и в горле пересохло.
  -- Потерпи, милая, потерпи. - принялась успокаивать женщина у окна. - Потери.
  

ГЛАВА 41

   Зоя пролежала целый день с дикими болями. Ее привезли в большое помещение, напоминавшее операционную, но это была не операционная. Никто не решался принимать ответственное решение, никто не хотел брать ответственность на себя. Лежа на каталке Зоя смотрела на потолок, который практически ничем не отличался кроме большого темно-желтого пятна на нем посередине, и ее взор был направлен точно на него. Если бы глаза могли стирать что-то при помощи своей энергии, то потолок в комнате был бы уже новенький и беленький.
   Где-то вдали, в золотых отблесках дня, снова прокаркала ворона. Зоя мысленно ее передразнила. Чтобы отвлечься от этой боли, которая мучила её на протяжении всего дня, Зоя должна была переключиться на что-то другое.
   Как это часто бывает, когда делать нечего ты или предаешься воспоминаниям или же, начинаешь мечтать. Белова предалась мечтаниям. Она мечтала, как растет ее дочь, какой красивой она будет. Она мечтала, что у нее устроится жизнь совершенно по-новому, будет семья, которую она будет любить больше, чем свою первую. Она мечтала, что ... все будет хорошо. Боль немного спала, но не прошла.
   За окном поднялся легкий ветерок. На улице - лето. Вспоминая свою ту жизнь, она подметила, что смотрится в перевернутый бинокль. Это так далеко, так давно, и было ли это все? Это был просто сон, кошмар. Она сейчас проснется, и опять увидит дочь и мужа. И когда проснется, обязательно скажет, как она его любит.
   Это сон, просто сон.
   За дверью послышались голоса. Дверь распахнулась вошла медсестра.
   - Лежишь? - спросила она у больной.
   - Лежу. - ответила Зоя.
  -- Сказали отвезти тебя на место. - Берясь за ручки каталки, пробубнила медсестра.
  -- Вы так и будете меня туда - сюда возить?
  -- Я ничего не решаю. - Ответила пожилая женщина и направилась к палате больной. Зоя решила, что поговорить уже не удастся и, закрыла глаза.
   В пять утра ей опять стало плохо, и вызвав в очередной раз медсестру, Белова поехала в знакомую ей комнату. Александра появилась на свет ровно в пять пятнадцать. Девочка была необычайно бледна, она была спокойна. Врачи поздравили мать с рождением дочери, но по их лицам было видно, что они чем-то обеспокоены.
  

ГЛАВА 42

   Прошли сутки, как Белова стала матерью во второй раз. Девочку назвали Сашей, ее принесли матери на кормление. Вместе с медсестрой вошел и врач. Врач был обеспокоен, и, видя удивленное лицо Беловой, сделал успокаивающий жест.
  -- После кормления, подойдите ко мне. Я вас буду ждать. - сказал доктор, глядя на грудного ребенка.
  -- Что-то с Сашей? - сразу спросила Зоя.
  -- Я вас буду ждать. - только и ответил молодой врач, встал с края кровати и вышел.
   Белова была слишком счастлива, чтобы придать этому важное значение.
   После кормления молодая мама вошла в кабинет доктора. Она была счастлива, но кто бы знал, как быстро может меняться лицо человека. Сейчас ты полон радости и счастья чувство просто захлестывает тебя, а секунду позже отчаянье бьет тебя хлыстом, словно ты провинившаяся скотина.
   Белова сложила руки на животе и с любопытством смотрела на доктора.
  -- Прошу вас, садитесь. - сказал мужчина принимавший у нее роды.
  -- Мне не хочется садиться, мне хочется летать, понимаете, доктор, летать! - улыбаясь, ответила Зоя.
  -- Я думаю, вам все же придется присесть. Разговор будет долгим.
  -- Что ж, раз вы настаиваете, думаю, следует подчиниться вашему приказу. - садясь на стул стоящий рядом со столом.
   Мужчина долго не решался начать разговор, или просто не знал, как его начать. Он подошел к окну, и задумчиво смотрел в него. Белова его не прерывала. Врач сжал руки за спиной, повернулся. Он долго смотрел в глаза Зои, смотрел так, что Зоя застеснялась. В другой момент она бы просто встала и ушла, или поторопила человека, но что-то ее останавливало. Может это, работало ее подсознание, но Белова оставалась в кабинете, и ее сердце чувствовало, что ее вызвали не просто так. "Раз он так долго молчит, значит, не решается начать разговор. А когда не решаются сказать прямо сразу все? Когда что-то произошло, и это что-то очень важное. Важное. Для меня? Или для Александры? О, Боже! Что-то ..." - но тут ее рассуждения оборвал приятный голос врача. Он повернулся к Беловой, и было видно на его лице, он собрался и, Зое показалось, что он даже подтянулся и стал выше.
  -- Итак, перейдем к делу. - начал он, - разговор пойдет о вас и о ... вашей дочери. Белова отметила про себя " меня подготавливают..."
  -- С ней что-то не так? - глядя прямо в глаза мужчины, задала она вопрос.
  -- Давайте договоримся, я... буду задавать вопросы, а вы - отвечать. На все ваши вопросы я отвечу в конце разговора. Договорились?
  -- Хорошо. - ледяным тоном ответила пациентка.
  -- Начнем. - с деловым видом проговорил доктор. - как протекала ваша беременность? Были ли у вас стрессы? Как у вас дела с мужем? - осыпал он ее вопросами.
  -- С какого вопроса начинать отвечать? - смотря вдаль, спросила Зоя.
  -- С любого.
  -- У меня были проблемы с родителями. Мы немного поссорились...
  -- Были? Надеюсь, сейчас их нет?
  -- Нет.
  -- А как у вас с семьей?
  -- С какой семьей? - не поняла Белова. В этот момент дверь кабинета приоткрылась, и голова медсестры появилась в дверном проеме.
  -- Я занят! - крикнул он в проем.
  -- Но...
  -- Никаких но! Я занят! Не видите?
  -- Это по поводу вашей пациентки, - и голова в проеме кивнула на Зою.
  -- Извините, я на минуту. - сказал доктор и вышел из кабинета, оставив Зою одну со своими мыслями.
   Женщина в белом халате, медсестра, взяла доктора за руку и сжала ее так, что мужчина удивленно уставился на пожилую женщину - медсестру.
  -- Что вам надо?
  -- Белова многое пережила, и я бы не хотела, чтобы вы опять тревожили ее душу. Я просто боюсь за последствия...
  -- Мы как раз начали разговор об этом. Принесите мне ее историю!
  -- Я вам без истории могу рассказать, она потеряла мужа, и дочь. Вам наверно не стоит напоминать какая это психологическая травма?
  -- В истории этого не было. Откуда вы знаете? - засунув руки в карманы халата, поинтересовался доктор.
  -- При поступлении, я ей колола успокаивающее. Меня предупредила ее подруга, и телефон оставила.
  -- Хорошо, я все понял. - невысокий мужчина зашел в кабинет, где его ждала Белова.
  -- Ну, продолжим... на чем мы закончили?
  -- На семье, - смотря на свои руки, ответила Белова.
  -- Так, это пропустим. Я сегодня изучил вашу историю, приношу свои соболезнования по поводу утраты, мужа, и дочери. Я, конечно, понимаю, как вам трудно...
  -- Вы не поймете, пока вы не потеряете кого-либо из своих любимых. - прервала его Зоя.
  -- Может, и не понимаю, но я вызвал вас сюда, не для выяснения понимаю ли я это или нет. Я с вашего разрешения, перейду ко второй части разговора. В этой части, я говорю, а вы слушаете, и сохраняете спокойствие. Зоя внимательно смотрела на доктора, ее взгляд, словно хватка дикого голодного зверя, вцепился в говорящего мужчину. - Речь пойдет о вашей дочери. Я думаю, вы заметили, что у ребенка излишняя бледность. Вчера вечером я собрал консилиум, и мы обследовали ребенка. Но чтобы говорить и быть уверенными на сто процентов, нам надо больше времени. Педиатр поставил диагноз ДМЖП, это не буду вас утешать, диагноз - серьезный. Сейчас для ребенка наиболее тревожные месяцы, может наступить смерть.
  -- О, боже! Нет! - закрыла рот руками Зоя. Она побледнела, и мужчине показалось, что Белова теряет сознание. Он немного помедлил, а затем продолжил.
  -- Но смею уверить вас, что это крайне редко. - Врал доктор. - Нам сейчас труднее всего, т.к. это грудной ребенок, очень трудно распознать ДМЖП от ПМРП.
  -- Что означают эти сокращения? - руки Зои стали липкими.
  -- ДМЖП - это дефект межжелудочной перегородки, с таким диагнозом люди живут, и не редко доживают до глубокой старости. Много людей.
  -- А ПМРП? Это тоже дефект?
  -- Это уже сложнее. Понимаете, полный дефект межжелудочной перегородки, и в таком можно сказать столь юном возрасте, отличить два этих дефекта очень сложно, вернее сказать практически невозможно. И в этом случае жизнь определяется неделями или месяцами.
  -- Что вы хотите сказать? Что...
  -- Да. Если девочка проживет больше двух недель, мы вас выпишем. Но поставим на учет. Я бы советовал вам ...
  -- Что, вы! Я ... нет! - Зоя расплакалась. - я ее не брошу!
  -- Вы меня не так поняли. Каждые пол года контролировать ее, есть клиники... впрочем об этом еще рано говорить. Придете на следующей неделе вместе с дочерью.
  

ГЛАВА 43

   Прошло три года. Белова похудела, и ее фигуре завидовала даже Валентина. Выписавшись из роддома Зоя продолжала учебу в университете. Она понимала что без высшего образования нет будущего. Александра росла, и недавно отметили ее третий год жизни. На день рождении были только Рогозины, от Светы Сорокиной пришла открытка, и пришло поздравительное письмо от Маши. Она писала, что отец с матерью живут врознь, и часто ругаются. Зоя расстроилась бы если бы не одно обстоятельство, а это обстоятельство - день рождение ее дочери.. Той ночью она подумала, что прошло три года, и опасения уже не так реалистичны, как были в самом начале. В ее душу возвращался покой. В это день она старалась быть веселой, шутила, но ее лицо говорило, что ей трудно, что она устает.
   Валя с Сергеем ушли около девяти, и Зоя, помыв посуду, села за уроки. Саша лежала в кроватке, спала. Два часа ночи, Саша заворочалась и проснулась, девчонка смотрела на мать своими голубыми глазами, ребенок умело держался за поручни и топал ножкой. Зоя не отрываясь работала. Низко склоняя голову, она что-то писала на листке бумаги. Чтобы привлечь внимание мамы Саша заплакала. Зоя за столом повернулась к дочери и пристально на нее посмотрела, затем дописывав предложение встала со стула. Челка на лоб, но не обращая на это внимания, Зоя подошла.
   - Милая, моя. Ну, что ты хочешь? Что? Ты не видишь, мамочка работает? - беря ее на руки, говорит Белова. Саша умолкает. Немного покачав на руках ее, Зоя делает попытку уложить дочь в кровать, но тут же поднимается крик. Чтобы закончить работу ей надо еще час- два, с такими темпами она ничего не успеет, а контрольную надо отдать на первой лекции. Чтобы продолжить работу, Зоя садится вместе с Сашей за стол и делает попытку продолжить работу, но Александра протестует, возобновляя свой крик. Уставшая, сонная мать встает и начинает качать ребенка на руках, ходя по комнате. Саша засыпает. Белова положила ее в кровать и возвратилась на место.
   Прошло еще два часа, и в итоге - четыре. "Надо спать, я уже ошибки делаю. Спать. Спать". Девушка собирает сумку на завтра и идет к кровати. Ее ноги затекли от долгого сидения за столом. Наконец кровать, Зоя ложится, и укрывается. Но не прошло и минуты, как одеяло было опрокинуто, и ее руки берут будильник, ставится завод на шесть утра, минуту погодя - на пять. "Час, только час" - думает Зоя, и погружается в сон. Но не успела она закрыть глаза, как Саша опять заплакала. Зоя берет дочь к себе в постель, и умоляет ее, чтобы она дала ей поспать оставшийся час. Белова смотрит на дочь, в ее глаза, которые блестели под покрывалом ночи, и память о прошлой жизни больно врезается в ее сознание. Глаза Александры так похожи на глаза Анастасии, а нос, нос отца. Последние три года жизни полностью изменили характер уже сложившийся женщины.
   Может, она и не хотела быть такой, но жизнь диктует свои правила, и иногда просит невозможного.
  

ГЛАВА 44

   Сегодня университет был не готов ее принять. Первую лекцию она проспала. Во второй не принимала участие. Прошлая ночь отняла много сил. Валентина сидела рядом с Зоей, и Зоя ценила ее дружбу. Часто она вместе с дочкой, которая была на два года старше Саши приходила в гости. Валя понимала подругу, как ей тяжело, понимала, что наверно очень трудно быть матерью и учиться одновременно. У Валентины мог присмотреть за ребенком Сергей, ее муж, а у Зои такой возможности не было. Часто Валя говорила подруге, что стоит выйти замуж еще раз, но все ее попытки были разбиты.
  -- Какая же ты упертая! Что о стенку горохом! - злилась Валентина.
  -- Я тебе сотни раз говорила, нет. Я не хочу! Куда мне, у меня дочь растет, ты знаешь, что ее жизнь пока в опасности. Как я могу думать об этом? Тем более мне некогда...
  -- Сашу я могу взять на некоторое время. Ты должна думать о себе, тебе, слава Богу, уже двадцать шесть лет.
  -- Ну и что? Жизнь не кончается? Правда?
  -- Но...
  -- А теперь у меня и работа - вечером. Я прошу тебя, забери ее из садика. Я дежурю завтра. Хотя... не надо, она там, на ночь останется.
  -- Ты все - таки подумай, обещаешь, что подумаешь? Зоя?
  -- Пристала... Ладно, если будет время, то подумаю.
  -- Знаешь, Сашка так похожа на Настю! Просто копия! - воскликнула подруга.
  -- Сама знаю! Иногда мне кажется, это и есть она... Ладно, хватит, иначе я сейчас в свое
   прошлое вернусь, а потом я буду в таком состоянии, нет, мне многое надо еще сделать.
   Валентина ушла, как только Сергей подъехал к из дому. Зоя осталась одна с дочкой. Не спеша, войдя в кухню, она поставила чайник. Открыла шкафчик, и взяла нож, чтобы отрезать батон. Нож сверкнул в свете электрической лампы, и как бы распорол тонкую нить между ее прошлой жизнью и настоящей, открыл дверь, которую она наглухо заколотила еще два года назад.
   Александра поползла по коридору, ее головка, еще неокрепшая заинтересованно заглянула в кухню.
   Зоя увидела глаза дочери, увидела как Александра напоминала Анастасию и Александра. Как она была похожа на отца! Зоя подняла дочь и усадила на колени, кипяток полился в чашку.
   - Сашка, ты такая у меня ... - Слезы потекли по щекам женщины. Обжигая все на своем пути, катились медленно вниз. - Ты такая красивая...
   Ребенок наблюдал за слезами матери, чистые и соленые, они находили свое пристанище на подбородке Беловой. Как молния память открыла дверь, дверь в прошлое. Женщина закрыла глаза, и увидела Анастасию, она улыбалась, и тянула к ней пухленькие ручки. Инстинктивно Зоя прижала Сашу, сидящую у нее на коленях. "Ты сильная? Ты хочешь вернуться к ней? Хочешь? Так иди... - шептал ее разум - Иди"! не замечая, что говорит вслух одно и тоже, Зоя повторяла так настойчиво, как будто доказывала кому-то. "Да! Я сильная! ". Белова открыла глаза, Саша сидела у нее на руках, и внимательно наблюдала за мамой.
  -- Все хорошо, малышка! Все хорошо. - погладила дочь по голове.
  
  

ГЛАВА 45

   Стоял вечер. Зоя шла из магазина, в котором простояла в очереди час. Настроение отсутствовало, женщина шла, опустив голову, и смотрела себе под ноги. Солнце клонилось к закату, и еще некоторые отблески света напоминали о том, что день прошел, начался вечер, а ночь еще не вступила в свои владения. Над головой пролетел воробей, чирикнув что-то на своем языке. Зоя несла десяток яиц в одной руке, и во второй - сумку с документами. Белова направлялась в садик за Александрой. Садик был круглосуточным, и дети могли оставаться там, на ночь, если родители дежурили сутками.
   Садик - двухэтажное здание выкрашенное в нежно-розовый цвет .На территории "Красной Шапочки" находилась детская площадка. Там детские качели, Александра любила покачаться.. Уже с малых лет Зоя наблюдала за характером дочери.
   Когда Зоя вошла в калитку детского сада, группа, где была Саша, гуляла. Увидя ее издали, ребенок мчался к матери с криком: "Мама!". Все дети были как дети, а дочь Зои, чертенок. Саша росла активной девочкой, а так как принимала участие, где только можно, ее вид оставлял желать лучшего.
   - Привет! На кого ты похожа? Разве так выглядят примерные девочки? Посмотри, как Ира прилежно ведет себя! Она - вижу, хорошая девочка, и маме приятно за нее! - Обнимая дочь, говорила Зоя.
   Саша быстро поправляла свои волосики, и отряхивала свое платьице, стараясь показать, что она лучше Иры. Для Саши было неприятно слышать, что кто-то лучше ее, и она тоже хотела, чтобы ее маме было всегда за нее приятно.
   Воспитательница незаметно подошла к Беловой. И покачала головой.
  -- Ваша дочь, сорви голова! Интересно, в кого она пошла? Наверно в папочку, да Саша? - обращаясь к двум одновременно, говорила Мария Константиновна, воспитательница.
  -- Да... Она хорошо ела?
  -- Да. Я довольна вашей дочерью, вот если бы она не дралась с мальчиками...
  -- Она дерется? - изумленно посмотрела на дочь Зоя.
  -- Да. Сегодня она подралась с одним мальчиком. Стаявшая рядом девочка, подала голос.
  -- Он меня укусил! Мама! Он меня укусил!
  -- Куда вы смотрите? Мою дочь кусают, а она, что должна терпеть?
  -- Чему вы учите ребенка? - воскликнула воспитательница.
  -- Что Вы сделаете, если я вас сейчас укушу? - спросила Белова, подходя к Марии Константиновне.
  -- Вы в своем уме? - отпрыгнула женщина. На вид ей было тридцать пять, голос писклявый, будто комар пищит над ухом.
  -- Иди, собирайся, пойдем домой. - дала указания Зоя.
  -- Зоя Владимировна, мне жаль, что так получилось, я поговорю с ним, обещаю, этого больше не повторится. - извиняющимся тоном произнесла Мария Константиновна.
  -- Надеюсь. Иначе я сама буду разбираться. - сказала Зоя, и взяла за руку Сашу, которая уже прибежала со своими вещами, и смотрела на двух женщин. Саше понравилось, как мама говорила с Марией Константиновной.
   Двое вышли из ворот детского садика, и не спеша направились домой. Саша несла свои вещи, и держала мать за руку. Зоя же несла упаковку яиц и сумку. Саша с деловым видом шла по улице, держась за ручку сумки с документами.
   Уже подходя к дому на Карла Маркса, 21 им встретился молодой человек, который, уставившись в газету, буквально налетел на них. Зоя от неожиданности чуть не выронила пакет с яйцами.
  -- Смотреть надо куда идете! - крикнула Зоя на молодого человека. Это было красивое лицо с правильными чертами лица безо всяких отметен или характерных морщин, которые выдают возраст человека. Глаза мужчины уставились на Зою.
  -- Простите, я не хотел...
  -- Не хотели, нельзя же так! А если бы вас сбила машина? Будьте внимательнее. - уже не так строго сказала женщина.
  -- Простите еще раз. А это прекрасное создание, ваша дочь? - при таких словах Саша спряталась за платье мамы.
  -- Кажется, вы шли куда-то? Вот и идите. - уже собираясь обходить человека процедила Зоя. У нее разболелась голова, и к тому же, завтра надо опять ехать в клинику на обследование Саши. Молодой человек будто не услышал этого вопроса и продолжил, обращаясь к девочке.
  -- А тебя как зовут, красавица?
  -- Саша... - высовываясь из-за платья, сказала девочка. - А тебя? И прежде чем Зоя успела что-то сказать, молодой человек с усами, ответил:
  -- У нас похожие имена, солнышко! Я - дядя Саша. Не подскажешь, как зовут твою маму? - переводя взгляд, на симпатичную женщину, спросил высокий мужчина.
  -- Так нечестно! - запротестовала Зоя. - Она еще слишком мала, чтобы говорить с незнакомыми людьми. И поворачиваясь к дочери, она укоризненно посмотрела на нее, мол, как не стыдно.
  -- И все- таки? Как зовут твою маму?
  -- Зоя - громко ответила Саша, и опять спряталась за платье женщины.
  -- Красивое имя. Вот и познакомились. Значит меня Александр Корн, а вас - Зоя.
  -- Ну, знаете, что, мне некогда с вами тут разглагольствовать, меня ждет работа, Александра, пошли! - Белова взяла за руку дочь, и обошла мужчину. Пройдя несколько шагов, Белова услышала крик за спиной.
  -- Зоя! Подождите, я вас провожу. Давайте мне вашу сумку! - крикнул Саша.
  -- Не стоит, она не тяжелая. - Но, посмотрев на дочь, согласилась отдать сумку с документами.
   Втроем шли по каштановой аллее, что росла перед их домом. Навстречу шли люди и тихо улыбались, смотря на эту троицу, все думали, что эти трое - одна счастливая семья. Кто знал, что их мысли могут оказаться почти пророческими? Почти всю дорогу Зоя шла молча. С Сашей говорила дочь. Неожиданно для себя она вспомнила как один человек в поезде, Карельский, да, Карельский, гадал ей по руке. "Два мужа, обоих звать Александрами. У вас будет две дочери. Вы счастливая. Но вы сильная, вы все выдержите". Молодая женщина посмотрела на мужчину шедшего рядом с ней, "Александр..., подумать только! Что за чушь лезет тебе в голову! Мало сколько Александров ходит по земле, и это не означает, что.... Правильно! Это не означает, что он станет твоим мужем. Да ты, посмотри на него! С усами, тебе никогда не нравились мужчины с усами...". Зоя заметила, что они уже почти пришли до дома, и остановилась.
  -- Спасибо за помощь, отсюда мы сами.
  -- Нет, нет. Я обещал проводить до дома, провожу до дома! - сказал Саша. "Как Белов!" - мелькнула, мыль в голове женщины.
  -- Хорошо. Сегодня у меня нет сил, пререкаться с малознакомыми мужчинами.
   Прошло еще четверть часа, прежде чем, Саша распрощался с двумя дамами прекрасного пола.
  -- А когда мы с вами увидимся?
  -- Не знаю. Если будет угодно судьбе, мы с вами видимся не в последний раз. - Смотря
   в глаза Корну, сказала Зоя Белова.
   Мужчина сказал: "До свидания!", а дамы вошли во двор, и пошли к подъезду. Зайдя в квартиру, Александра захотела в туалет. Ребенок сел на горшок, а Зоя предалась размышлениям.
   Вечером позвонила Валентина, и вскоре она приехала вместе с Маринкой в дом к Зое. Дети бегали, и резвились. Позже Александра надела туфли, что стояли в коридоре, и пробовала в них ходить, но мама это увидела, и сняла их, высказав нотацию. Позднее приехал Сергей, муж Валентины, и они пили чай до восьми часов вечера. Так прошел остаток одного из дней августа 1985 года.
  

ГЛАВА 46

   Прошло около года. Мужчина, который познакомился с Беловой летом, теперь приходил почти каждый день и встречал маленькую Сашу из садика. Иногда он поджидал целыми вечерами, чтобы встретиться снова с девочкой и с ее мамой. Корн был аккуратен, он владел всеми хорошими манерами, он был добр, и сам того не замечая он, привязался к этой малознакомой ему паре - дочери и красивой женщине.
   Еще через пол года, молодой человек, с которым она встречалась более или менее регулярно, предложил ей руку и сердце. Зоя, помня урок ее жизни, когда так же скоро после их встреч сделал предложение Белов. Ее беспокоило то, что этот человек так быстро вошел в их семью. Еще никто из ее знакомых не добивался столь скорых результатов. Белова боялась, что прошлое опять вернется, что может случиться то же самое, что и раньше. И если это случится вновь, она просто этого не вынесет. Было трудно сознавать, что милому доброму Корну надо сказать: "Нет". Зоя с умилением смотрела, как этот человек находил всегда время для Саши, для того, чтобы с ней поиграть, для того, чтобы стоять возле детского сада и ждать, встречи с ними.
   Что говорить, если и Саша сама уже привыкла к этому милому человеку, этому человеку маленькая девочка могла доверить все свои секреты. Она знала, что добрый дядя не посмеет предать их дружбу и выболтать, ни один их план. Саша любила его. Девочка тянулась к мужчине, который почему-то не был ей папой. Корн просил называть его папой, и девочка в незнании можно ли так называть дядю, смотрела своими большими голубыми глазами на маму. Мама молчала. Часто все они выходили гулять, и люди, окружавшие их, были уверенны, что перед ними идет дружная и крепкая семья.
   Через час должны прийти Валентина с Мариной, с девочкой, которая была немного старше Александры. Саша накрывал на стол в зале, Зоя крошила салат из огурцов и помидор. Александра сидела на полу и играла в игрушки.
  -- Зоя я разложил стол, что теперь делать?
  -- Там, в ящике должна быть скатерть, постели ее пожалуйста. - стуча ножом по доске,
   которую смастерил Корн, отвечала хозяйка не поворачиваясь. Через пять минут крепкий мужчина вернулся в кухню. Тем временем Зоя закончила крошить салат, и теперь его перемешивала. - Возьми салат, а я принесу хлеб. Встав из-за стола Белова положила нарезанный хлеб на блюдце. Проходя через коридор, женщина почувствовала в ушах гам, сначала ей непонятный, но, остановившись, Зоя поняла, что такой же гам, она слышала на дне рождении Сорокиной Светы. Она несет хлеб по коридору... Из зала выходит Корн, но Зоя принимает его за мужа, Белова, глаза ее расширяются, и внутри все холодеет. "Этого не может быть! Ты - мертв! Тебя нет! Нет! Саша, помоги мне!", молодая женщина мотает головой, и, видя как, приближается Корн, пытается сделать шаг назад.
   - Зоя? Зоя? Ты чего? - удивленно спрашивает Саша. Он хочет ее обнять, но женщина не дается. Наконец ему удается ее обнять, и успокоить ее. Потрясение было такое, что понадобились минуты, чтобы Белова пришла в себя. - Что случилось, у тебя был такой вид, будто ты увидела приведение...
  -- Так и есть. Я приняла тебя за другого человека, его уже нет... - и она опустила голову.
  -- Это уже не в первый раз, Зоя! Я тебе не смогу ничем помочь, если ты не доверишься мне. Ты веришь мне? Веришь?
  -- Да.
  -- Тогда объясни, что с тобой творится. Я помогу тебе.
  -- Мне никто не поможет кроме меня самой, уж слишком все сложно. Если бы я могла начать все сначала...
  -- Ты можешь, но для этого позволь помочь тебе. Хорошо? Ты мне все расскажешь, и сегодня же!
  -- Хорошо. Сегодня гости...
  -- Когда гости уйдут, - решительно сказал мужчина.
  

ГЛАВА 47

   После ухода гостей Зоя тяжело опустилась на диван. Она устала. Саша присел рядом и нежно ее обнял. Они вместе тоскливо посмотрели на стол, который был заставлен пустой посудой. Остатки еды лениво поглядывали на своих хозяев, и просили еще отведать некоторые блюда, которые оставались нетронутыми. Маленькая Саша устало села на пол, много сил ушло на игры с девочкой, которая приходила вместе с тетей и дядей к маме и дяде Саше.
   Было жарко. Не спасали от жары и темные шторы в зале, где стоял стол. Маленькая девочка смотрела на родителей, и понимала как они устали, но они не играли, а если бы играли, устали наверно еще больше. Прошло минут пять, и Зоя встала с дивана направляясь к столу с посудой. Саша оставался сидеть на диване. Девочка тяжело встала с пола, и тут же села обратно, смешно завалясь на бок. Казалось, только ребенок был счастлив в этой жизни. Маленькая Шура снова встала и поползла к дивану. Корн, заметив ее намерения, пошел на встречу маленькому ребенку. Быстрым движением он подхватил ребенка, и посадил себе на плечи, а так как Александр был высоким мужчиной, маленькая девочка оказалась за считанные секунды на расстоянии двух метров от пола, где совсем недавно она забавно падала на попку.
   Прошло еще два часа, наступил поздний вечер. Ребенок давно уже спал у себя на кровати, а его родители еще лежали и обоим не шел сон. Мужчина лежавший рядом с молодой мамой, слушал историю ее жизни. Чем больше он слушал, тем больше у него возрастал неподдельный интерес к этой обворожительной особе, что лежала рядом. Нет, он ее не жалел, он ею восхищался. Восхищался от макушки до кончиков её холодных ног. Для себя в тот момент мужчина решил, что ни под каким предлогом не расстанется с этой умной женщиной. Видя, что ее понимают, Зоя решила признаться в одном грехе перед любимым. Уже под конец своей исповеди, когда за окном стало совсем темно, тихим усталым голосом объявила, что кажется, она беременна. Саша уже лежал с закрытыми глазами, но Зоя точно знала, что он ее внимательно слушает, вдруг открыл глаза, и пристально посмотрел на рядом лежавшую с ним женщину. В первую минуту Зоя испугалась, так как взгляд был какой-то странный и очень серьезный.
  -- Ты шутишь? - серьезно спросил Корн.
  -- Разве можно такими вещами шутить? - вскинув брови и смотря прямым взглядом, отвечала Зоя вопросом на вопрос.
  -- Нет - также серьезно ответил Корн. Зоя больше нечего не ответила. Она смотрела в глаза человеку, мимика лица которого постепенно менялась. До него доходило, что она не обманывает. Вместо слов он обнял ее, и поцеловал. Поворачиваясь в сторону Зои, Саша тихо сказал на ухо:
  -- Можешь выбирать имя, дорогая.
  -- Наверно это дело я могу поручить тебе. - улыбнулась Зоя и поцеловала того, кто был с ней рядом. Ночь прошла на удивление прекрасно. Эту ночь оба запомнили навсегда.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эпилог
   Через месяц они поженились. Все шло как в сказке. Александр признал Сашу своей дочерью, и никто из людей не смог бы увидеть, что это был второй брак у Зои Беловой. Семья, о которой так долго мечтала сама Зоя в детстве, полностью реализовалась в ее втором браке.
   Образцовая семья, но спустя шесть лет началась полоса неудач в жизни семьи Корн. Тяжело заболела старшая дочь - Саша, нужно было срочно делать операцию на сердце. Но родители боялись за жизнь ребенка. На долю матери выпали ужасные испытанья. Чтобы помочь ребенку она была вынуждена ездить с ней по больницам, в то время, как маленькая дочь- Анна оставалась одна с отцом в другом городе. Сердце Зои разрывалось, но слова, вечные для нее, она повторяла сотни раз, когда казалось, силы ее покидали: "Я сильная? Я же сильная! Ты сильная? - Да!".
  
  
   КОНЕЦ
  

Россия - Апатиты - Великий Новгород - Санкт - Петербург

No Юлия Брайн 1999г-2006г

редакции 30.07.2002 -12.12.2002г

редакция 18.06.2004 -30.07.2004г

редакция 10.07.2005 - 07.08.2005г

Окончательная корректировка

(с участием редактора Юркова О.В.)

июль - 11 августа 2006г

  
  

  
  
  
  
  
   21
   Дочь Анастасии Юлия Брайн
   Ч
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"