14 инкарнаций Саны Серебряковой.

     Дополнительные материалы.

     Сана крайне капризный персонаж, могущий влиять на собственную реальность, она постоянно что-то делала не так, как я хотел, выкидывала каких-то персонажей и направляла сюжет в иную сторону. Поэтому накопилось много текста с другими версиями событий, сюжетными линиями, не получившими развития, и всевозможными выпавшими сценами. Я решил собрать все, что имеет какую-то ценность и опубликовать, как некие дополнительные материалы, исключительно для тех, кому понравилась книга «14 инкарнаций Саны Серебряковой», и было бы интересно узнать все то, что осталось за кадром: то самое, что Сана сдвинула в другие реальности. Это не продолжение основной истории и не самостоятельное произведение, а просто не вошедшие материалы и черновики.

     Я выделил шесть более-менее цельных сюжетных кусков-историй, которые можно читать как повести, по миру Саны Серебряковой, хотя законченными повестями они не являются. Эти сюжетные линии не получили развития по разным причинам. Ричарда Сана невзлюбила и сочла все это каким-то балаганом, в котором она не пожелала участвовать, сюжет со спуском Луны, нам обоим показался чересчур фантасмагоричным… Ну, это было до того, как Саше пришло в голову, что Сане надо сделать что-то с Центральной Африкой, и она перекинула ее из прошлого в будущее… Эпизоды с бункером и триллером в Академии – какой-то трэш, который я счел излишним для книги, «Византия» и «Наряд сафари», сцены, выпавшие в результате постоянных редактирований, им не нашлось места в книге, вошли только отрывки, но эти сцены содержат интересную информацию о Сане и ее прошлом. Далее я включил два десятка различных удаленных сцен и отрывков, тоже чем-нибудь интересных.

     Все это не стало частью основного сюжета, а существует где-то в параллельных мирах, поэтому там может быть все как-то не так и это нормально.

     <…> – знак будет означать, что здесь по разным причинам было удалено предложение или несколько абзацев. Либо шло много повторяющегося текста, вошедшего в основную книгу, либо там было что-то неудачное и ненужное.

     

     – Для тебя, последние две недели непрерывная целостность, с единственной последовательностью событий, для меня же, это множество вариантов, где события развивались по-разному, и мы вели разные диалоги.

     – И сколько было таких вариантов?

     – Ах, я не помню, три-четыре, а может уже десять. Те реальности стали невероятными для нас, какие-то схлопнулись, исчезнув, я и сама их теперь не помню.

     

     История с Ричардом.

     Вся эта история была удалена из книги, там осталось только три сильно урезанные сцены, которые Саша увидел, подключаясь к параллельному миру. Здесь полная версия событий, без начальной сцены, в которой Света звонит Саше и рассказывает о своем знакомстве с импозантным иностранцем, потому что эта сцена вошла в книгу почти без изменений, а я не хочу утомлять повторами.

     

     – Ричард Мак Киддис – человек с развитыми способностями из другого мира, который просочился в нашу реальность и пытался вести со мной какую-то игру.

     – Какую еще игру?

     Сана небрежно взмахнула рукой:

     – Ах, я так и не разобралась, просто выкинула его отсюда.

     – Что? Ну, ты бесподобна, Сана.

     ****

     Опять потеплело, словно осень никак не могла определиться, наступать ей или нет, был солнечный день, Саша совершенно случайно прогуливался по центру города. И вдруг он увидел, как по крыльцу одного из шикарных ресторанов спускается Света. Его Света! В каком-то длинном белом платье, каких у нее отродясь не было, с особенной прической, она вся просто светилась. Света была не одна, под руку ее вел… да, импозантный мужик, это было про него.

     Ричард Мак Киддис – больше не кому – выглядел как киноактер. Элегантный мужчина лет тридцати в черном костюме, чуть ли не хрустевшем от собственной новизны и лоска. Аристократическое лицо в тонких очках обрамляла пышная шевелюра и… Может это воображение, но Саше показалось, что в его внешности есть что-то лисье и хищное.

     «Наверное, этот засранец торгует на бирже, они все так выглядят», – подумал Саша.

     Ричард определенно был при деньгах. Он уверенно шагал среди столиков летней зоны, держа Свету под руку с видом полного обладания. Даже этот ресторан на его фоне смотрелся как-то убого. Очкарик выглядел как человек, могущий купить все здание на мелочь из своего кошелька. И это вряд ли преувеличение, потому что тут же у тротуара стояла здоровая черная машина премиум класса, но марка никак не угадывалась. Выглядела она как-то странно.

     Саше захотелось исчезнуть – устраивать скандал было глупо, а смотреть на эту парочку как-то тошно. Но Света его заметила, и подняла руку, весело размахивая, оставалось только поразиться степени ее наглости.

     – Привет, – кисло поздоровался Саша, когда девушка и мужик подошли к нему.

     – Привет! – воскликнула Света. – Откуда ты здесь?

     – А вот, проходил мимо, – проговорил Саша, мрачно оглядывая ее улыбающегося спутника. – А это, видимо, тот самый импозантный Ричард?

     Света слегка стушевавшись быстро пробормотала:

     – Да-да, это тот самый Ричард. Ричард Мак Киддис.

     – Очень приятно, Александр, я о тебе наслышан, – проговорил Ричард, протягивая руку. Иностранец разглядывал его с каким-то явным интересом.

     Саша не мог сказать, что ему так же приятно и подал руку, довольно нехотя. Этот мужик вообще понимает всю неловкость ситуации? Может, у них в стране, встретив парня девушки, которую таскаешь по ресторанам, улыбаются ему и знакомятся, а в России можно схлопотать и по морде.

     Он отметил, какие холодные, глаза у этого типа и пронизывающий неприятный взгляд.

     – И что же про меня рассказывали? – поинтересовался Саша.

     Ричард бросил рассеянный взгляд на Свету, которая вмиг перестала улыбаться, и пространно выдал:

     – Разное, Александр, разное. Много и не очень хорошего.

     – Да вы что? – деланно удивился Саша.

     – Не волнуйся, я предпочитаю составлять личное мнение, а не со слов.

     – А я и не волнуюсь. Подскажите, Ричард, и часто вы встречаетесь с девушками, которых впервые видите?

     – Ой, Саша, не надо тут сцен, я же тебя предупреждала, – вставила Света.

     Ричард только спокойно проговорил:

     – Послушай, Александр, я понимаю, о чем ты думаешь, но тебе ведь не нужна эта девушка, и ты это знаешь.

     Саша даже опешил. Ричард как ни в чем не бывало продолжил:

     – Может быть, лучше поговорим в машине? Я хотел подвезти Свету до дома, могу и тебя.

     – Ой, Ричард, наверное, не надо… – попыталась противостоять Света.

     Оставалось только гадать, чего она опасалась больше, что Ричард решил отвезти ее парня на какую-нибудь лесопилку за город, как у них это в Америке водится, или что придется ехать с бывшим бойфрендом и нынешним в одной машине и о чем-то разговаривать.

     – Мне это ничего не стоит, дорогая, – ответил мужчина.

     Саша обнаружил, что дверь черной машины уже открыта. Ее распахнул откуда-то выросший молодой человек в синем костюме и фуражке обозначающем, очевидно, водителя.

     Ричард ненавязчиво подтолкнул их со Светой внутрь.

     Здесь было просторно, царил полумрак, из-за тонированных стекол. Два кожаных сидения друг напротив друга, лампочки в потолке, минибар в стенке, футуристичный дизайн.

     Машина плавно тронулась, а Ричард, откинувшись на спинку сидения, закинул ногу на ногу и, ничуть не стесняясь, положил руку Свете на плечо, подтянув ближе, разглядывая Сашу изучающим взглядом.

     – Коньяк, шампанское? – предложил Ричард.

     – Вы, что? Издеваетесь? – спросил Саша.

     – Я так и знал, что он не будет, а ты дорогая? – посмотрел Ричард на сконфуженную Свету.

     – Ричард, что ты такое устраиваешь? Я не понимаю! У Саши нет никаких претензий, у нас с тобой просто был небольшой бизнес-ланч и все. Что такого?

     – Не оправдывайся, дорогая.

     – Да, дорогая, и правда, не оправдывайся, – вставил Саша.

     – Нет, ну что тут начинается. Я же тебя предупреждала, что… у нас просто был деловой обед!

     – Ланч, – напомнил Ричард.

     – Да, ланч. На западе у всех так принято. Ричард предложил работу, и нам надо было обсудить.

     – И что за работа, все-таки связана с рубашкой в номере, да? – съехидничал Саша.

     Света вся зарделась:

     – Нет. В офисе.

     – Что это у вас, Ричард, секретарш не хватает? – осведомился Саша.

     – Таких – нет, – признался Ричард.

     – Как ты там оказался, Саша? – спросила Света.

     – Да не знаю я, просто решил прогуляться после пар, что, нельзя?

     – Ричард, зачем ты затащил его в машину?

     – А может, Ричард любит втроем? – предположил Саша.

     Ричард на это громогласно рассмеялся, а Света совсем стала лиловой, то ли от злости, то ли от смущения.

     – Вот что ты себе позволяешь, Саша? Ричард, выкинь его отсюда!

     – Как я могу, Света, я ведь обещал подвести Александра, это будет не по-джентельменски. Кстати, подскажи адрес…

     – Зачем вообще было его тащить в машину, а? У нас напряженность в отношениях, и…

     – Напряженность? Да все было прекрасно, пока импозантный Ричард на большой машине не сравнил тебя с фотонами.

     – Да причем тут большая машина?

     – Размер машины не главное у мужчины, – кивнул Ричард.

     Саша и Света оба на него покосились, но он примиряюще поднял руки, как бы говоря, что продолжайте, это я так.

     – Ричард, я же тебе говорила, что у нас с Сашей напряженность в отношениях, но я его не бросаю. Я тебя не бросала, Саша.

     – Ну да, просто решила развеется и сходить с каким-то мужиком в ресторан, покататься на его машине.

     – Действительно, дорогая, в его рассуждениях есть зерно, – опять кивнул Ричард. Его, похоже, все это очень забавляло.

     Что за индюк?

     – Ричард, надо было поздороваться и садиться в машину, Саша просто прошел бы мимо, ему пофиг, – проговорила Света.

     – Ну, как сказать, – сказал Саша.

     – И в ее доводах есть смысл, – опять согласился Ричард. – Не кипятись, дорогая, мы уже подъезжаем к твоему дому.

     Саша не выдержал:

     – Эта дорогая, еще недавно, вам дорогой не была, а была чужой дорогой.

     – Ты что, меня приватизировал? – возмутилась Света.

     Ричард наклонился:

     – Послушай, Александр, если так посмотреть, ведь и тебе она уже не была такой уж дорогой, не так ли?

     Саша растерялся от неожиданности, как он узнал? Или просто со слов Светы? А Ричард продолжил:

     – Зови меня на ты, и по имени, я разрешаю. Хотя, в мире не так много людей, удостоенных такой привилегии.

     – Да? А как же та армия девушек из турфирм, оставленных вами в каждом городе, что вы были? – парировал Саша. – Я думаю, они по-прежнему излучают фотоны, только уже не такие позитивные.

     Ричард хрипло рассмеялся.

     – А парень жжет! – воскликнул он, взглянув на Свету.

     Света же не находила ничего в этом смешного и сидела насупившись.

     Саша вдруг впервые обратил внимание, что Ричард Мак Киддис будучи то ли американцем, то ли англичанином, то ли еще бог знает кем, говорит по-русски так, как будто с рождения говорил на этом языке. Не было ни тени акцента! Чего стоила эта фраза про жжет, которая не каждому иностранцу была бы понятна.

     – Короче, Александр, давай без обид, окей? – начал Ричард, улыбаясь как можно радушней. – Да, я человек легкий, и девушки ко мне липнут – я в этом не виноват. А твоя подружка сама только что сказала, что у нас был просто ни к чему не обязывающий ланч. Ты же взрослый парень, понимаешь, что чем-то расстроил девчонку, и она решила тебе досадить. Я тут можно сказать, просто проходил мимо.

     – Неужели? И на работу ее позвали из чистого альтруизма?

     – Александр, давай все-таки на ты. Мне тут что, тебя уговаривать?

     – Ты что, Ричард, чертов альтруист? – повторил Саша.

     – О, Александр отрастил яйца, отлично. Мне нравятся красивые девушки, Саша. И я люблю предлагать им работу, что меня теперь за это пристрелить? – рассмеялся Ричард.

     – Слышала, Света, у него таких много работает, всем он, небось, устраивает длительные личные собеседования. Сначала в ресторанах, потом…

     – Так-так, Александр, давай не будем углубляться в особенности моего рекрутинга, – прервал его Ричард. – У меня есть отдел кадров, никому я личных собеседований не устраиваю, если это конечно не CEO одной из моих компаний, ну или на худой конец вице-президент департамента. Света… Она просто особенная.

     Света при этих словах заметно расцвела, Саша же подумал, что вот мужик здоров заливать. Он хотел это озвучить, но Ричард не дал ему и слова вставить, проговорив:

     – Скажу без обиняков, Александр, Света подходит мне больше, чем тебе.

     Тут и Саша и Света оба приподняли брови.

     – Да, это так, – продолжил Ричард, благодушно, не обращая внимания на их взгляды. – Вы еще оба молоды, чтобы понять тонкости характеров друг друга. Ты, Александр, явным образом от нее подустал, а ты Света хочешь внимания и подарков, возраст такой.

     – До твоего появления, у нас все как-то было нормально, – парировал Саша.

     – Неужели? Спроси себя откровенно, так ли это?

     Парень опять невольно вспомнил тот долгий разговор про секущиеся волосы.

     Ричард продолжил:

     – Я лишь следствие, а не причина. У вас напряженность в отношениях, она вылилась в мир, и мир свистнул, позвав меня – так это и работает.

     Саша покосился на мужика. Вроде тот не успел еще дотянуться до минибара и чего-нибудь дерябнуть, что это он вдруг заговорил такими абстракциями? Невольно вспомнилась Сана.

     – Все, что я хочу, сказать, что тебе не зачем обижаться, – сообщил Ричард. – Ты, во-первых, и сам к ней охладел, во-вторых, она делает это, отчасти, потому, что хочет тебя позлить. Да, Света, я слишком опытен, чтобы не видеть этого. Но я вижу, что между нами есть какой-то интерес… Ой, я отвлекся. Итак? Что мы имеем? Ваша любовь увяла, смиритесь, а я могу избавить вас от сложных расставаний.

     – Да мы, как бы, и без тебя бы разобрались, – заметил Саша.

     – Ричард, ты какие-то сложные вещи говоришь, – возмутилась Света.

     И тут, Саша готов был поклясться, что Ричард при этих словах ему подмигнул, как бы говоря, вот видишь, она дура – мы оба это знаем.

     – Дорогая, ни о чем не переживай, мы уже приехали тебе пора выходить. А мы с твоим парнем сейчас, как мужчина с мужчиной, все уладим.

     – Только не деритесь, – сказала Света, и она не шутила. Девушка произнесла это взволновано и умоляюще.

     Саша чуть не рассмеялся, Ричард же скривил губы в улыбке.

     Дверь плавно открылась, там уже стоял лакей и подавал Свете руку.

     – Иди Света, я тебе обещаю, что не дам Саше себя избить, – все еще улыбаясь, – проговорил Ричард. – Да, нет, серьезно, тебе не о чем беспокоится. Мы ведь только что уже расставили все точки над i, во всем разобрались. У вас охлаждение в отношениях, каждому нужно, как у нас говорят, взять небольшой тайм-аут. Подумать, отдохнуть друг от друга, и новые знакомства тут только на пользу, причем обоим.

     – Ну да, – согласилась Света.

     – Вот и Александр, наверняка, согласен, просто, понимаешь, нам, мужчинам, так сразу это признать всегда сложно. Но поверь мне, он на тебя не в обиде, – заверил Ричард.

     Саша лишь оторопело наблюдал, как тут за него все додумали!

     – Тебе нужно время, ему нужно время, дело житейское – как у вас говорят. Так что давай дорогая, завтра созвонимся, я покажу тебе наш здешний офис.

     – Хорошо, Ричард, я буду ждать.

     – До скорой встречи, дорогая!

     – Пока! И тебе пока, Саша.

     – Ага, пока... – выдал Саша, скорее на автомате.

     Дверь закрылась, легкой припрыгивающей походкой Света удалялась от машины к дверям подъезда.

     Саша проводил ее глазами, соображая, что вообще происходит. Все это напоминало какое-то кино. А самое загадочное, что надо этому иностранному олигарху от него, Саши?

     Саша уставился на Ричарда с подозрением, ему вдруг пришла в голову одна весьма неприятная мысль.

     – А мне ты тоже хочешь работу предложить, что ли? С личным собеседованием? – поинтересовался он.

     Ричард тем временем успел-таки, достать бокал и приложиться к нему. При этих словах он поперхнулся:

     – Да ты что? Нет, уж если я провожу личные собеседования, то только с девушками, поверь мне.

     – А что это все тогда за цирк? Действительно, шел бы со Светой к машине, не обращая на меня внимания, и придавался бы тут с ней личными собеседованиями, сколько душе угодно, зачем меня приплетать в эту историю?

     Ричард отпил из бокала, потом непринужденно откинулся на спинку сидения, заговорив.

     – Я человек импульса, Александр. Мне стало интересно, что там за парень у этой дурочки, она мне все уши про тебя прожужжала, ах он такой, ах он сякой, но при этом так уж явно изменять тебе, похоже, не настраивалась.

     – Ты сказал, у этой дурочки? – переспросил Саша.

     – Ах, неужели я ранил твои нежные чувства, назвав эту дурочку, этой дурочкой? А как ты ее называешь про себя? Я же вижу, что ты парень не того типа, она для тебя… слегка гламурна.

     – Я как-нибудь разберусь, гламурна ли моя девушка для меня или нет. И с чего ты взял, что знаешь, как я ее про себя называю?

     Ричард пожал плечами:

     – Интуиция.

     – Но кто дал право тебе так ее называть? Вскружил ей голову, и еще называешь дурочкой?

     – Брось, Александр, не будем больше ломать комедию, ты уже раскусил меня. Конечно, я не влюбился в эту идиотку из какой-то случайной фирмочки. Она для меня просто забавная красивая игрушка, я поиграю и выкину ее. Давай, выскочи, догони и расскажи какой я плохой, – Ричард улыбнулся. – У нее хватило ума поведать тебе, что вокруг нее выписывает круги какой-то богач, не так ли? И ты уже ей все это говорил, а она послала тебя. Какой из этого вывод, Александр? Тебе просто должно быть безразлично.

     – Почему мне должно быть безразлично, если какой-то хмырь уводит у меня девушку, да еще и собирается ее обидеть, а?

     – Тихо-тихо, не кипятись. Поэтому я и решил с тобой поговорить, чтобы не было недоразумений. Я поломал много судеб, и не хочу случайно добавлять к этому списку еще одну. Не люблю, когда меня ненавидят без причины.

     – Без причины?!

     – Александр, а зачем она тебе? Ты же ее не любишь. Не надо мне петь, про то что, мол, сам разберусь. Ты уже знаешь четко, что ты ее не любишь, потому что она дура, тебе с ней скучно, ты не видишь с ней будущего. Тебе нужен был повод, чтобы от нее избавиться.

     – Почему, ты так уверен?

     – Да потому что я знаю! Достаточно послушать ее, посмотреть на вас вдвоем, и все становится ясно. В тебе сейчас говорит просто мужская гордость и желание защитить, все-таки, небезразличную тебе особу от богатого козла. Да, Александр, с моим опытом, я научился насквозь видеть людей.

     – И к чему это все? – ни как не мог понять Саша, куда клонит этот борзой очкарик.

     – Да просто выбрось из головы все эти предрассудки. Она тебе не нужна и дай ей самой проваливать на все четыре стороны и совершать ошибки. Это будут ее ошибки, а не твои, понимаешь?

     – Ты что, все это затеял, чтобы я дал свое официальное благословление? – поразился Саша, иного объяснения он не видел.

     – Тьфу! Зачем мне твое благословение? Я просто пошел и взял ее. А почему? Потому что за тебя она не держалась, и ты за нее тоже. Я победитель, Александр, я беру от этого мира все, что захочу, и мне не нужно разрешение даже господа бога!

     – А что мы тут тогда делаем? – развел руками Саша.

     Ричард задумчиво поболтал бокалом.

     – Мы? Просто разговариваем. Знакомимся. Я тебе уже сказал о своих мотивах. Мне показалось, ты интересный человек, мы наткнулись на тебя, и я решил, а чего бы не поболтать с этим парнем? Почему бы не объяснить ему, что не зачем водиться с такой вертихвосткой и просто не поболтать? Ну? Чем тебе не нравится такое объяснение? Я люблю заводить новые знакомства, в бизнесе это полезная привычка. Так что давай просто спокойно поговорим. Где твой дом, куда тебя подвести?

     Саша подумывал, не сказать ли Ричарду что-нибудь матерное, и пойти своим ходом, но что-то в этом человеке было заинтересовывающее, да и отсюда топать было бы далековато.

     – Ну хорошо, – согласился Саша, и сказал адрес.

     Ричард взял трубку из подлокотника и сказал водителю несколько слов на английском, в том числе и адрес. Машина тронулась.

     – Не переживай ты за Свету, я не такой уж негодяй. Я умею быть благодарным, тем, кто мне нравится. Она красавица. Я пристрою ее на теплое денежное местечко, будет там бумажки перебирать так же, как в этой турфирме, только за зарплату в два раза выше, плохо, что ли? А то что я ей, в итоге, разобью сердце – ах боже мой, согласись, надо быть совсем дурой, чтобы без ума влюбится в такого, как я. Да и до большой любви не дойдет. Так, покружу ей голову чуток, но я знаю, когда остановиться, и потом просто плавно выйду из игры, а она лишь научиться, что мир жесток, не надо давать себя использовать, вот и все. Ну, может, всплакнет, но потом станет умнее.

     – Какая высшая миссия. Да ты просто просветитель, Ричард. Спаситель женских душ. Тебя правда Ричард Мак Киддис зовут, а то что-то ты по-русски шпаришь лучше меня.

     – Да, меня так зовут. Я из Англии, но в то же время, из такого далека, что ты не можешь себе и представить. А русский язык… скажем так, у меня к нему некий дар в силу неких причин.

     Саша удивленно покосился на Ричарда, нет, тот явно успел в ресторане хорошо залить за воротник, да еще здесь добавил, поэтому такой миролюбивый и порет всякую чушь. Это опять напомнило ему Сану, она тоже любит выражаться такими загадками.

     – И что же тебя привело сюда, Ричард Мак Киддис из далекого далека?

     – Сейчас я не могу сказать. Дело практически вселенской важности. Ну и бизнес тут быстренько развернул, чтобы не скучать по дороге. В целом, я ищу себя.

     – Ага, знаю я тут одну девушку, она тоже себя ищет… все свои части.

     – Как интересно, что за девушка?

     – Не мечтай, тебе и Светы хватит, старый извращенец.

     – Да боже упаси, я не связываюсь со всякими философски настроенными особами, с высоким айкью, мозг вынесет за десять минут общения.

     – О да, это точно, – хмыкнул Саша.

     – Она тебе нравится? – спросил Ричард, участливо.

     – Да как бы… – Саша растеряно покосился на Ричарда, не зная, что сказать. Он сам об этом еще не задумывался. Действительно, нравиться ли ему Сана?

     Как девушка она совершенно сногсшибательна, тут спору нет, и она ему в определенном смысле интересна, но скорее как необычная странная девчонка, умеющая выдать тонну любопытной лабудени. А вот нравиться ли она ему, как девушка? Странно, он не мог этого про нее сказать. А почему, сам не знал. Да и вообще, вдруг они и правда, какие-то такие сущности типа брата и сестры из одной лампочки? Пожалуй, он действительно стал воспринимать ее больше, как сестру, чем симпатичную девчонку, за которой можно и приударить.

     Но рассказывать все это случайному новому знакомому, который еще и плэйбой на машине стоимостью дороже, чем вся многоэтажка в которой живет Саша, он не собирался, ограничившись лишь пространным:

     – Да, она мне нравится, но вряд ли у нас что-то выйдет в плане отношений.

     – По мне так, если с девушкой есть о чем поговорить, то она хороша и в остальном, – пожал плечами Ричард.

     – Ага, она с прибамбасами, ходит в мороз в пиджаке и юбочке, возникает будто из воздуха, и про нее говорят, что она волшебница.

     – Так может, ее не существует? – улыбнулся Ричард, сверкнув очками.

     – В смысле? – опешил Саша.

     – Призрак. Раз возникает всюду, и в одной и той же одежде, даже на улице.

     – Э-э…

     – А кто ее видел, кроме тебя?

     – Что? Толик… в смысле один мой друг. Он мне о ней и рассказ…

     Тут Саша осекся, наконец, опомнившись. Что это вдруг он так разоткровенничался? Вообще странно сидеть здесь с этим Ричардом и говорить о Сане.

     – Да ладно, я подшучиваю, – рассмеялся Ричард. – Видел бы ты свое лицо, когда я сказал, что она призрак. Я бы еще мог сказать, что она твой невидимый друг, но ты бы сразу раскусил, что я смеюсь.

     – Как это подшутил? – все еще не въезжал Саша.

     – Ты все-таки еще так молод, не умеешь видеть в людях притворство. Да, ладно, не обижайся. А что в точку попал? Она походит на призрака?

     – Ну э-э, кое-что есть.

     Саша действительно как-то до сих пор не рассматривал дело с этой стороны. Боже мой, а вдруг? Это многое бы объяснило. Да нет, что за бред. Ведь он до нее дотрагивался… Или нет? Но она точно не проходит сквозь предметы. Но минуту, Толик же ее видел и знает; весь институт о ней знает – так Толик сказал.

     – Эй, Александр, что с тобой? Расслабься, я просто пошутил. Видимо девчонка совсем со странностями? Брось. Может все-таки шампанского?

     – Нет-нет, я просто немного задумался.

     Вот же чертов Ричард, ляпнул какую-то ахинею, а ему теперь думать.

     – Давай я включу радио, музыка тебя расслабит, – сказал англичанин.

     Он потянулся, достал откуда-то пульт, нажал кнопку, и отовсюду полилась музыка. Да, акустика в этой машине была тоже на высоте.

     Но с этим мужиком надо держать ухо востро, он не так прост, каким кажется. И до сих пор до конца не ясно, почему Саша сидит здесь, а этот небожитель ведет с ним какие-то пространные речи. Что-то Ричарду от него надо, но что? Может, он все-таки любит не только девочек, но и мальчиков?

     Саша решил, что если Ричард Мак Киддис предпримет какие-то подозрительные действия, то он впечатает ему подошву кроссовка в переносицу, раскроет дверь и выпрыгнет, машина вроде едет не так быстро. Что за время? Двадцатилетнему парню теперь тоже небезопасно садиться в машины к незнакомым мужчинам…

     – Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Ричард.

     – Неужели, – с интересом приподнял бровь Саша.

     – Ты думаешь, какого же черта все это с тобой случилось.

     – Примерно так, – кивнул Саша, хотя на самом деле он примеривался, как будет половчее залепить этому хмырю по морде, и не заблокирована ли дверь.

     – У каждого есть судьба, Александр. Некий заданный заранее путь. Но… с этого пути возможно и отклониться, а можно и вовсе однажды свернуть, и пойти по какому-то иному пути. Что-то подобное с тобой и произошло, тебе не кажется?

     – Эм… возможно, – пробормотал Саша.

     – Я лишь притянутая обстоятельствами кочка, которая нужна была тебе именно сейчас. Так мир и работает. Судьбы людей переплетаются, играя роль в жизни друг друга, когда это необходимо.

     – Мне хватило и другой такой кочки, после которой, меня, по-моему, и снесло с пути.

     – Ну вот видишь, ты умеешь мыслить абстрактными категориями.

     – Пришлось научиться, после общения со всякими призраками.

     – Ты, Александр, можешь потом долго гадать, к чему и о чем был этот весь наш разговор, но так и не прийти к ответу. Потому что, этого ответа может и не быть. Разговор ради разговора, вот и все. Может быть, так просто надо было? Может быть, ты что-то подчерпнул, или я что-то подчерпнул, а может просто стареющий богатый иностранец так развеивает скуку: приударяет за молоденькой дурочкой, а потом ведет философские беседы с ее парнем. А?

     Тут Ричард, к чему-то прислушался.

     – О, моя любимая песня! Ты не возражаешь?

     И он, нащупав пульт, сделал радио погромче.

     Саша отметил, что какая-то поразительно знакомая мелодия. Не иначе очередной мировой хит. Да-да, это именно эту приставучую хрень он и насвистывает бессознательно последнее время. Видимо, оно играет везде, где не попадя.

     Сейчас, вслушавшись лучше, и на хорошей акустике, Саша оценил, что песня не так плоха. Пела какая-то девушка, чистым возвышенным голосом под динамичную мелодию. Пела по-английски.

     – Кто это? Ваша землячка? – рассеяно поинтересовался Саша.

     Ричард, казалось, был где-то в Нирване, прикрыв глаза и полностью утопая в музыке, но он ответил:

     – Да, она англичанка. Ты никогда не слышал? Лаура Соммерфельд, новая королева поп-музыки, мировая звезда номер один. Кстати, мы приехали.

     Саша моргнул, покосившись в окно. И правда, машина уже останавливалась, за окном был его подъезд.

     Только Саша хотел спросить, как водитель узнал, к какому из четырех подъездов подъехать, как оный уже открывал дверь.

     – Ну что же, до свидания, Александр, кто знает, может еще свидимся, – проговорил Ричард, полулежа на спинке сидения со все еще прикрытыми глазами, купаясь в голосе Лауры Соммерфельд.

     Саша обнаружил, что ему как-то и не охота уже покидать теплое нутро машины, прерывать этот пространный разговор, и голос Лауры, действительно гипнотизировал. Черт, и почему так знакомо, хотя он никогда не слышал про такую звезду из Англии…

     – Конечно, свидимся, Ричард, ты же волочишься за моей девчонкой, забыл? – едко заметил Саша, нехотя вылезая из машины.

     – Ах, ты все об этом. Света уже прошлый век, Александр, она была на том пути, с которого ты свернул.

     Лакей закрыл дверцу, вернулся на водительское место, и черная машина уехала прочь по двору, шелестя шинами.

     ****

     Придя домой, Саша не заметил ничего странного, зашел в комнату, переоделся, потом пошел на кухню, соорудил себе обед из того, что было в холодильнике, и поел. А потом вернулся в комнату и… так и замер с полуоткрытым ртом.

     На его кровати как ни в чем не бывало сидела Сана Серебрякова, в той же клетчатой юбочке и черном пиджаке, что и обычно. В руках она держала какой-то автомобильный журнал, с любопытством листая.

     <…>

     – Как ты сюда попала? – наконец выдохнул он.

     – Какая разница? Ты мне опять не поверишь. Перенос сознания с последующим перевоплощением. Упрощенно – я телепортировалась.

     <…>

     – Понимаю, о чем ты думаешь, – проговорила Сана. – Ты в своем уме? По-твоему, девушка, да еще в юбке, может забраться в окно на четвертом этаже? Как? Вскарабкавшись по голой стене?

     Сана даже засмеялась, от нелепости такого предположения.

     – Там водосточная труба, – заметил он.

     – Что? – ее звонкий смех, разносился по комнате. – Девушка в юбке полезет по водосточной трубе?!

     – Ага, надеюсь, тебя уже сняли на телефон из соседнего дома, и скоро выложат в интернет. Я обязательно познакомлю с этим видео всю Академию.

     Сана упала на кровать, заливаясь смехом.

     – А как ты сюда тогда попала, если не через окно, черт, я реально не понимаю!

     Невольно, ему вспомнились слова Ричарда, о призраке или воображаемом друге. Но нет, вот же она, живая девчонка во плоти, валяется на его кровати, и покрывало мнется под ней. Она настолько материальна, насколько можно быть.

     Поддавшись импульсу, он даже потянулся, ткнув пальцем в ее голую коленку.

     Сана мгновенно села на кровати, насторожено его разглядывая:

     – Эй, что это ты? Решил, что раз залезла в окно, то я подарок на день благодарения, который надо распечатать? Я же твоя инкарнация, извращенец!

     – Да больно ты мне нужна, дурочка, я просто хотел убедиться, что ты существуешь.

     – Что?!

     – Послушай, Сана, ты же не мой воображаемый друг, которого больше никто не видит, а? Ну вот честно?

     Сана опять упала на кровать, заходясь хохотом.

     Задыхаясь, она еле выдавила сквозь смех:

     – Если я плод твоего воображения, то я тебе в этом вряд ли признаюсь! Ха-ха-ха!

     – Эй, хватит мять мне тут все, еще попрыгай, привидение хреново.

     <…>

     Вдруг, ее улыбка приобрела особенную загадочность.

     – Что такое? – насторожился Саша.

     – Я придумала еще одну демонстрацию, я покажу вариантность окружающей действительности.

     – Где ты таких слов набралась?

     – Это тебе приоткроет завесу в том, как возникают параллельные миры.

     – Неужели? Не разрушь в процессе какую-нибудь Вселенную, Сана.

     – Это вряд ли, скорее мы породим три новых. А заодно сэкономим время, обсудив одновременно несколько вещей.

     – И как ты это сделаешь? Я что-то замечу?

     – Не сразу, – улыбнулась Сана. – Посмотри на часы, сколько времени? Создадим реперную точку.

     Саша взглянул на часы, висящие на стене. Было четырнадцать часов, десять минут.

     – И что теперь?

     – Сначала, мне надо тебя коснуться.

     – В смысле? – не понял Саша, и не успел что либо предпринять, как девушка одним движением вскочила с кровати и просто положила ему руку на плечо.

     А потом… Потом произошло нечто, чему он еще долго не мог придумать связного объяснения. Он как будто бы просто потерял сознание, мгновенно заснув, и провалился в какое-то светлое небытие.

     ****

     – Вариант А, – произнесла Сана.

     Саша уставился на нее, не понимая. Потом огляделся по сторонам. На какую-то долю секунды, он потерял ориентацию и забыл, где находится и что происходит, но сейчас вспомнил. Эта дурочка проникла к нему в квартиру и опять ведет какие-то странные беседы, а только что обещала демонстрацию с вариантами реальностей. Глаза сами собой посмотрели на часы, было 14.10.

     – Что ты сейчас сказала? Какой еще вариант? – переспросил он, рассеяно.

     – Я не говорила. Я сказала, посмотри на часы.

     – Я уже посмотрел. И где твой параллельный мир, Сана?

     – Мы уже в нем.

     – Не вижу разницы.

     Сана лишь продолжала загадочно улыбаться.

     Саше надоело ждать, пока что-нибудь произойдет, по всей видимости, фокус не вышел.

     – Так зачем ты проникла сюда? Просто чтобы устроить свой экспериментальный розыгрыш, или о чем-то поговорить? – спросил он.

     Сана откинула рукой каштановые волосы, мечтательно разглядывая потолок:

     – Я отлучалась на пару дней из этой реальности. Конечно, обычно достаточно и доли секунды, но в этот раз я покидала систему вместе с физическим телом. И вообще было интересно попутешествовать, так чтобы здесь прошло какое-то время.

     – Ты бы лучше тело оставляла здесь, Сана, а то вдруг в иных мирах его съест какой-нибудь динозавр, что мы тогда будем делать? Ты вселишься в мое тело? Боюсь, нам будет неудобно. Хотя бы начиная с момента, когда я решу сходить в туалет.

     – Не говори глупости, я настолько научилась управлять материей, что могу воссоздать свое тело заново, твое мне без надобности. И ты так и не понимаешь. Моя личность в твое тело не может поместиться и жить там, что за глупости?

     – Ну вот, как я – второе тело, так можно, а как твое сознание в моем теле – так сразу глупости.

     – Твое тело как цветок, который расцветает из зерна твоей и только твоей личности, в почве этой реальности. Врубаешься?

     – О.. не надо о цветах. Это сразу мне напоминает, об одном цветке, из которого я должен был вырастить дерево.

     – Деревья растут из ростков, а не цветов.

     – Вот и я о том же, но теперь этот цветок будет расти в другом саду, и я сомневаюсь, что его там будут даже поливать, не то что, растить что-то большое и светлое.

     – Вот об этом я и пришла узнать. А то наша связь оставляет желать лучшего, я не вижу происходящие с тобой события, как кино в реальном времени, а только ощущения и образы. И как вернулась из поездки, сразу почуяла, что мое маленькое глупое тельце, рефлексирует.

     – Маленькое и глупое? Предположим, я это проглотил. Меня девушка кинула… Вернее, хм… я даже не знаю. Она в процессе.

     – Света?

     – Ты знаешь ее имя?

     – К сожалению, я знаю про нее больше, чем мне того хотелось бы. Ментальная связь, порой, выдает целые картинки, когда моя инкарнация в твоем лице, получает сильные эмоции, с этой своей девушкой, на этой самой кровати.

     – Давай я пропущу мимо ушей твои абстрактные пошлые шутки. И продолжу делиться своим горем, или что, ты уже увидела и это в картинках?

     – Нет, не видела.

     – А как же ментальная, связь?

     – Если у тебя есть радиоприемник, это ведь не значит, что ты все время сидишь около него и настраиваешься на одну и туже радиостанцию, не так ли?

     – А, то есть ты это делаешь, только когда я со своей девушкой наедине, все с тобой понятно.

     – Конечно, нет, кретин. Просто цепочки ассоциаций заводят порой дальше, чем рассчитываешь.

     – Допустим, я понял, что ты сейчас ляпнула. В общем, я встречаюсь год с девушкой, все нормально, тут вдруг появляешься ты, и все летит в тартарары. Я начинаю размышлять о вещах, о которых раньше не размышлял, видеть в людях то, чего не видел. И вот со Светой теперь назревает разрыв, и я думаю, в этом тоже ты виновата.

     – Конечно.

     – То есть ты даже не будешь долго отпираться?

     – Нет. Видишь ли, свою судьбу, и события вокруг себя я могу менять одним движением мизинца, с тобой посложнее, потому что у тебя своя личность, но ты это тоже я, так что в кое-каких пределах я могу действовать, используя твои собственные желания и побуждения.

     – Так, давай покороче, как-то.

     – Ну, скажем так, я создала у тебя притяжение определенных событий. Света – это не нужный балласт, нам предстоят важные дела, она бы нам только мешала.

     Саша смотрел на нее минуту, не моргая.

     – Так, подожди-ка, давай еще раз. Как это балласт? Да что это со всеми вокруг? Почему за меня решают, что я хочу, что я думаю, и что мне надо, а? Какого черта, Сана, она моя девушка, а ты сделала так, что она меня бросила?

     – Технически, это сделал ты, я только подтянула вероятности, чтобы все прошло быстрее и проще. Ты сам этого хотел.

     – Что за чушь, ты несешь?

     – Да зачем она тебе, она же дура, – бросила Сана небрежно, а потом, прищурившись, стала его разглядывать. – У тебя сейчас в мыслях странные флуктуации, я тебя не понимаю, хотя обычно всегда наоборот. Кто еще за тебя решает, кто-то еще говорил тебе бросить Свету?

     – Например, Ричард.

     – Какой еще Ричард?

     – Как так, наша богиня мультиреальности не знает про Ричарда?

     Сана растеряно потрогала лоб.

     – Так подожди-ка, видимо мое путешествие, немного спутало мне сознания.

     – Да они у тебя всю дорогу какие-то спутанные, Саночка. Эти твои сознания.

     Саша кратко передал ей как все началось с телефонного разговора со Свветой, а потом он наткнулся на них с Ричардом в центре города, и говорил с ним в машине.

     – Так как же так, если по твоим утверждениям, ты «подятнула» эту вероятность, то не знаешь, что возник Ричард и, по сути, тоже самое мне сказал, что мол парень, скажи мне спасибо, что я тебя избавляю от этой проблемы.

     – Я направленным потоком мыслей, через себя и тебя, просто создала притяжение определенного развития событий. Я не задавала четкие параметры, кто, когда и как это вообще будет. Света могла просто устать от твоего невнимания, вы могли рассориться, она могла резко переехать, на нее мог, в конце концов, банально упасть кирпич!

     – О, ну спасибо.

     – Мне не нужно создавать детально все этапы, реальность сама выстроит последовательность из имеющихся предпосылок и возможностей. Мне нет дела до какого-то Ричарда, реальность просто включила в новый сплетающийся узор то, что было поблизости и сюда вписывалось – этого богача, которому, вероятно, тоже хотелось такого приключения. Это просто случайный человек, поэтому я и… хм… как-то не обратила внимания, что ты с ним столкнулся где-то.

     – Что, не включила радиоприемник?

     – Скорее, приемник забарахлил, скажем так. Но это не важно. Так значит, возник какой-то богач и переключил внимание этой дурочки на себя? Прекрасное развитие варианта. Проблема Светы решена, надо радоваться.

     – Да вот как-то не получается. Мы же целый год встречались, у нас все было серьезно. Она мне нравилась…

     – Милое личико и задница, тебе нравились.

     – Нет, она была… ммм… веселая, с ней было интересно… ну поначалу. Блин, так все теперь запуталось. Да, последнее время нам не о чем было поговорить, потому что она…

     – Дура.

     – Ну она не совсем дура.

     – И тем не менее.

     – Несмотря на все сложности, мне казалось, что просто нужно еще немного к ней привыкнуть. Может быть, просто на новой работе на нее плохо влияли, она же собиралась подналечь на учебу, может быть, к концу года, что-то бы в ней открылось, какая-то любознательность…

     – Ты сам-то себе веришь? Хватит выдумывать сказки. Выкинь ее из головы. Зачем тебе девушка, которая треплется часами ни о чем по телефону и запросто может сбежать на свидание с богатым мужиком, если тот просто ей мило улыбнулся? Скажи спасибо, что ее натура проявилась сейчас, а не лет через десять, когда бы вы поженились и завели двоих детей.

     – Что еще ты в моей жизни разрушишь, Сана, может расскажешь заранее?

     – Я не разрушу, я полностью изменю твою жизнь. Раскрою твои глаза на мир бесконечных возможностей.

     Вдруг она замерла, как будто к чему-то прислушиваясь, и задумчиво морща брови.

     – Стой! Зачем ты рассказывал обо мне Ричарду?! – вдруг выпалила она.

     – Э-э, что? – Саша был шокирован. Как она узнала?

     – Ты говорил с ним обо мне!

     – Откуда ты… Откуда…

     – Ты сам мне рассказал только что, в Варианте Б.

     – Чего?!

     Сана опять замерла, как будто о чем-то раздумывая.

     – Прости, это из другой вариации текущего момента. Я тебя так запутаю, разберемся с этим в той плоскости реальности, не бери в голову.

     Саша все-таки хотел еще раз переспросить, как она узнала, но зазвонил телефон.

     – Ответь, наверняка это Света, – улыбнулась Сана.

     – Лучше сплюнь, – проговорил Саша, вставая, и беря со стола телефон. И черт, это точно была Света. – Да, что тебе? – спросил Саша.

     – Ричард показывает мне офис, поэтому я… – Света вдруг как-то странно умолкла, а потом продолжила совершенно изменившемся голосом: – Саша, ты в курсе что у тебя сейчас включена внешняя камера?

     – Чего? Я вообще не включал режим видеозвонка, как…

     – Это я, я позвонила тебе в режиме видеозвонка, чтобы показать свое новое рабочее место! Но ты вместо фронтальной камеры, включил внешнюю!

     – Я вообще никакую камеру не включал, черт, я просто ответил на звонок! И какая разница, Света? Ты позвонила мне, чтобы показать как вы с Ричардом тусуетесь, ты в своем уме?

     – Саша, кто она? – произнесла Света ледяным тоном.

     – Она? Какая она? О ком ты?

     – Та полураздетая девка, что сидит сейчас у тебя на кровати! – взвизгнула Света.

     И тут Саша все понял – видеозвонок, включившаяся внешняя камера, он стоит боком к Сане, телефон держит в правой руке, и… о черт, камера телефона снимает его кровать со скомканным покрывалом, на котором, да, действительно сидит Сана. Но полураздетая?

     Саша быстро повернул голову и потерял дар речи.

     Сана расселась на кровати как будто специально позируя, закинула ногу на ногу, пиджак был скинут, а белая блузка небрежно растегнута на пару пуговиц показывая волнующую ложбинку груди.

     Саша так и замер с телефоном у уха, невольно залюбовавшись.

     – Ты чего разделась? – опешил он.

     – Как это? Разве это не ты только что меня раздевал, покрывая горячими поцелуями? – приподняла бровь Сана.

     Похоже, Света расслышала реплику..

     – Ты сволочь, Саша! – взвизгнула трубка. – Вот так значит ты со мной, да?! Я от тебя такого не ожидала, Саша.

     – То есть, тебе можно зажигать с Ричардом, а мне полураздетую девку на кровати держать нельзя? Так что ли? – спросил Саша.

     – Ты скотина, Саша, я не спала с Ричардом! Я просто с ним общалась, всегда думая о наших с тобой отношениях, а ты, ты… Урод!

     И она бросила трубку.

     Саша удивленно взглянул на телефон.

     – Черт возьми, что это было? – спросил он, как бы ни к кому не обращаясь. А потом накинулся на Сану: – А ты! Кого хрена ты тут устроила, зачем?!

     – Ты сам ей хотел отомстить, признайся. Она ведь тебя предала, легко променяла на Ричарда. Мы классно щелкнули ее по носу!

     – Она сомневалась, они же действительно просто ходили в ресторан…

     – Просто ходили в ресторан? Да ты в своем уме? Хватит цепляться за эту дурочку. Ее надо было проучить, и мы ее проучили. С ней надо было быстро и без хлопот порвать, и мы тоже это сделали.

     – Да ты просто чудовище, Сана!

     Девушка ответила на это какой-то нелепицей:

     – Вторая реперная точка.

     Саша невольно посмотрел на часы, 14.50. Все закружилось.

     ****

     – Вариант Б, – произнесла Сана.

     Саша уставился на нее, не понимая. Потом огляделся по сторонам. Глаза сами собой посмотрели на часы, было 14.10.

     – Что ты сейчас сказала? Какой еще вариант? – переспросил он рассеяно.

     – Я не говорила. Я сказала, посмотри на часы.

     – Я уже посмотрел. И где твой параллельный мир, Сана?

     – Мы уже в нем.

     – Не вижу разницы. Так зачем ты проникла сюда? Просто чтобы устроить свой экспериментальный розыгрыш, или о чем-то поговорить?

     – Я путешествовала в другие реальности, где тоже находятся части нашего сознания, и пыталась наладить с ними связь, чтобы понять что делать дальше.

     – О чем ты все толкуешь, я тебя не понимаю. Как будто у тебя есть какая-то миссия, которую необходимо вспомнить и сделать.

     – Не миссия, но некая цель. И она у нас есть, Саша. Обоих.

     – Ну и как, твои части сознания тебе подсказали?

     – У них, хм… довольно насыщенная жизнь, подчас совсем в других телах и плоскостях бытья. Некоторые оказались неспособны меня воспринимать, как часть себя, другим не было дела до проблем, творящихся в другой и далекой для них реальности.

     – Видишь, Сана, как ты несносна, до тебя нет дела даже твоим частям.

     – Эти части и твои. Они твои через меня.

     – Еще одно «понятное» определение от Саны. Итак, ты болтала со своими частями? Все занимаешься поиском себя? Значит, я верно сказал Ричарду.

     Саша вдруг опомнился, что зачем-то сболтнул Сане про этого придурковатого олигарха, хотя она ничего не знает об этих делах. Но это вырвалось у него так естественно, он на какую-то долю секунды решил, что они с ней обсуждали и Свету и Ричарда. Что за наваждение?

     Ответ же Саны поверг его в еще большее замешательство:

     – Ты что, разговаривал с ним обо мне?! Зачем?

     – Постой, а откуда ты знаешь, кто это?

     – Я знаю и про него и про Свету. Ты сейчас рассказываешь мне эту унылую историю в Варианте А.

     – Каком варианте? Сейчас рассказываю?

     – Не важно. Зачем ты какому-то Ричарду рассказывал обо мне?

     – Нет, минуточку, как это не важно, ну-ка объясни мне сначала, откуда ты знаешь мою девушку и что она встречается с неким Ричардом? Вы что, со Светой знакомы?

     – Как тяжело общаться с глупыми одномерными созданиями, – посетовала Сана. – Но ничего, когда я солью твои Я, расслоенные на варианты, ты сразу все поймешь. А сейчас просто допустим, что мы с ней знакомы, но про Ричарда ты сам мне рассказал в параллельной реальности, которую я создала в 14.10. Вернее продолжаешь рассказывать до без десяти три, но время иллюзия, все одновременно. Чисто для простоты понимания, мы можем допустить, что по отношению к текущей плоскости и времени, это уже случилось в прошлом, хотя все происходит тоже сейчас.

     Саша смотрел на нее, не мигая, гадая, не начались ли у этой чокнутой какие-то глюки. Он решил позже разобраться с тем, откуда она знает Свету.

     Сана же продолжала настаивать:

     – Поясни, зачем ты разговариваешь обо мне с каким-то незнакомыми людьми?

     – А почему нет? Я и с Толиком о тебе разговаривал. Ты что, неприкосновенная принцесса, о которой и поговорить нельзя?

     – С Толиком можно, он у нас почти что член семьи.

     – Да? Вот он обрадуется. А то все думает, что ты его хочешь цементовозом переехать.

     – Этот твой Ричард становится личностью все более занятной. Возможно, мне следовало быть внимательней. Обычно я всегда ощущаю, если с тобой происходит что-то, сопровождаемое сильными эмоциями, но момент твоей встречи с Ричардом, почему-то никак не отметился для меня, я даже не могу увидеть его образ.

     – Да там совершенно не на что смотреть – помпезный индюк.

     – Что ты про меня ему рассказал?

     – Да ничего, просто его растащило на философские темы, он что-то ляпнул про поиск себя, ну я почему-то ввернул, что вот тут тоже одна себя все ищет.

     – Саша, тебе не следует рассказывать кому ни попадя про нас и наши эксперименты с реальностью, тебя же просто примут за идиота, согласись.

     – Наши? Нет-нет, это ты исследуешь бездны своей шизофрении, меня сюда не надо приплетать.

     – И рассказывать про мои способности или мои поиски тоже никому не стоит.

     – Я ему сказал просто то, что знаю тут одну поразительно чокнутую девчонку, он лишь поддержал разговор парой фраз, ему не было до тебя никакого дела.

     – Надо посмотреть, что там за Ричард, может он неслучайно возник в нашей истории.

     – Ну ты и мнительная, очнись, в мире полно людей, которым не интересно есть ты на свете или нет, и тем более твой поиск.

     – Ничего, по мере моего развертывания в этой реальности, мое существование станет занимать многих.

     – Это ты сейчас так пошутила, что ли?

     – В каждой шутке, есть доля шутки. Да и потом, я иногда так заметно развлекаюсь, что может быть, за мной уже гоняются люди в черном. С бадуна меня запросто можно принять за пришельца.

     – Но ты не пришелец? Нет? – Саша заметил ее взгляд. – Я просто уточнил. На всякий случай.

     – Послушай, а что ты сказал перед этим? Ты считаешь, я ищу себя? Как это?

     – А разве не этим ты занимаешься, общаясь с какими-то, так называемыми, своими частями?

     – Хм… А возможно ты прав. Это можно так назвать. Видишь, от тебя тоже может быть толк.

     – О, я крайне рад этому.

     Сана грациозно поднялась с кровати и заходила по комнате.

     – Есть еще ряд странных образов меня временами посещающих. Подумай, тебе не виделось во сне или еще где, что ты девушка?

     – Ты опять? Сана, иди проспись, меня мой пол устраивает и о другом я не подумывал.

     Он развернул стул, и пересел так, чтобы держать ее в поле зрения. Девчонка не в себе, вдруг опять полезет шарить по полкам и ящикам?

     Сана же размышляла, подперев пальцем щеку.

     – Я не о том, подумывал ли ты сменить пол, а о снах и странных впечатлениях. Это как отголоски воспоминаний из прошлых жизней. Тебе иногда могло казаться, что тебе знакомо это ощущение, как быть девушкой, как ходить в юбке. Может быть, в магазине, покупая одежду, тебе вдруг казалось, что ты мерил в таком же месте платье, а?

     – Э-э… Не припоминаю.

     – Ты лукавишь, меня ты точно видел во сне и был мной. Но я сейчас о том, что, может быть, было еще что-то? Может ты видел себя не только мной, а еще и другой девушкой, а?

     – Сана, честно, меня не тянуло походить в юбке или примерить платье. У тебя все дома, вообще?

     – Возможно не все, и как раз в этом дело.

     – Я вижу.

     Она быстро развернулась:

     – Что тебе снилось последнее время? Я все должна знать! Было там что-нибудь странное?

     – Да у меня что ни сон, так что-нибудь странное, но я не стану тебе рассказывать, включай свой дар телепатии, если так интересно.

     Она подошла к нему, стала наклоняться, Саша только терялся в догадках, и что она собралась отчебучить на этот раз. И он все равно не был готов к тому, что она просто оперлась руками о его колени, наклонившись к самому лицу, и ласково прошептала:

     – Не надо ничего скрывать от своей старшей сестренки. Я, ведь тебе тоже снилась? Ты видел во сне какой-то город, что ты девчонка и ходишь в школу. Тебе снилось это в предутренней дреме и не походило на сон. Это было словно другая жизнь.

     Саша почувствовал, как вспотел, он ощущал ее дыхание на своих губах.

     Сана улыбалась, беззастенчиво его разглядывая.

     Саша наконец очнулся от оцепенения.

     – Какого черта ты себе позволяешь? – он оттолкнул ее и вскочил. – Что у тебя за манеры? Возмущалась, что я ткнул, пальцем в коленку, а сама устраиваешь черте что! Черт возьми, я решил, что ты собралась меня поцеловать!

     Сана как довольная кошка стояла посреди комнаты и с улыбкой просто пожала плечами.

     – Ты испытываешь смятение, потому что я права, ты видел это.

     – Я испытываю смятение, потому что в мою комнату проникла малознакомая девушка, валяется на моей кровати, читает мои журналы, и вообще ведет себя провокационно.

     – Хватит защищать свою убогую действительность. Тебе снилось это!

     Саша рассеяно подошел к окну и отвернулся.

     – Не знаю, как ты узнала, но мне действительно мерещилась такая бредятина под утро пару раз. – Он обернулся: – Но это не повод ко мне приставать! У меня девушка есть!

     – Ой, да брось, уже нет.

     – А ты в любом случае не в моем вкусе.

     – Неужели? Симпатичная, с хорошей фигурой.

     – Что-то я тебя не понимаю. Мы разве не лучи из одной лапочки, Сана? Типа как брат и сестра, а? Какой-то изврат получается, ты не находишь?

     – Что плохого в том, чтобы две части сознания влекло друг к другу? Метафизически?

     – Меня как-то не влечет, уж прости. Ни метафизически, ни как-либо еще. Я тебя как-то воспринимаю ну как хм… да, пожалуй, как сестру. Сама виновата, вдалбливала мне это все время, и можешь считать, что я в это поверил.

     Сана протянула руки:

     – Иди сюда, обнимемся по-родственному. Я хочу попробовать.

     У Саши отвисла челюсть.

     – Ты что? Сбрендила?

     – Вовсе нет. Ну что ты такой зажатый. Мы же одно целое. Нам надо почувствовать наше единение.

     Саша вжался спиной в подоконник в совершенном смятении. Что творится с этой чокнутой?

     – Эй, ты же возмущалась, когда я просто ткнул пальцем в твое колено, забыла? А теперь предлагаешь устроить тут единение посреди моей комнаты? Ты в своем уме?

     – Предложение обняться, и трогать колено вещи совершенно разные.

     – Не-не, благодарю покорно. Я как-то сегодня не настроен ни с кем единяться. Тяжелый день и все такое.

     Сана продолжала стоять с вытянутыми руками:

     – Ну давай, иди сюда, хватит ломаться. Красивая девушка уговаривает тебя обняться, а ты жмешься к окну. Как-то это ненормально, ты не находишь?

     – Я нахожу ненормальным вступать в единение со своей неожиданно возникшей метафизической сестричкой!

     – Хватит во все вкладывать пошлый смысл. Это просто объятие, чистое соединение материализовавшихся символов наших Я.

     – Иди в баню, Сана.

     – Ну что ты, давай. Ты меня боишься?

     – Что?

     – Точно, ты почти уже сел на этот подоконник, Саша.

     Он отлепился от подоконника, заставив себя шагнуть к этой дурочке, но конечно не для того чтобы обниматься. Все его существо как-то и правда находило это противоестественным и немного странным. Поэтому он поспешно обошел ее бочком, но Сана пошла наперерез, как охотящаяся кошка.

     – Ну что ты, обними меня.

     – Это странно, отстань!

     Саша метнулся в другую сторону.

     – Ничего странного, ну что, мне еще побегать за тобой по комнате что ли?

     – Ты не в себе!

     – Конечно, я еще и в тебе, вот поэтому нам и надо обняться. Может так, синхронизация между нами будет выше, и мне откроется новое знание?

     – Это ненормально, Сана, мы едва знакомы!

     – Надоел упираться! – воскликнула Сана, и просто прыгнула на него.

     Они оба рухнули на ковер, Саша попытался вывернуться и вскочить, с минуту они боролись, катаясь по полу, но Сана проявила неожиданную ловкость и силу, запрыгнув на него сверху и прижав к полу.

     – Отлично! Но я люблю быть снизу, – заметила Сана.

     Саша, пыхтя, попытался вырваться, потом расслабился и перевел дух.

     – Это что, блин, у тебя такие объятия? Решила поединяться прямо на ковре?!

     – Ну ты же сам не захотел обниматься, пришлось хотя бы так.

     – Да ты ненормальная!

     – Тихо-тихо, – ласково проговорила она, прильнув к нему и действительно обняв. – Вот видишь, и ничего страшного, мы просто лежим и обнимаемся.

     Она подняла голову глядя своими огромными карими глазами, в которых тонула Вселенная.

     Потом Сана моргнула и рассмеялась:

     – Да я просто развлекаюсь, дурачок. Ты такой смешной. Мне надо было тебя немного расшевелить, разрушить преграды, а то ты видишь во мне малознакомую красивую девушку, смешно теряясь, когда я подхожу слишком близко, или заглядываю тебе в глаза.

     – Ну как бы нормальные люди так себя не ведут, знаешь ли.

     – Мы одно целое, тебя не должно ничего смущать во мне, если я тебя даже обниму. Но расслабься, я не испытываю к тебе никаких любовных чувств.

      Саша воспользовался тем, что руки немного высвободились из под ее колен, и недолго думая положил ей на бедра.

     – Так, это что такое? – спросила Сана, посерьезнев.

     – А это я просто показываю, что тут никто не смущается. Раз уж мы и так на полу, а ты и так сверху, я просто тебя тоже решил обнять.

     Она ловко смахнула его руки, и прижала обратно к полу.

     – Единение ничего такого не предполагает, не придуривай.

     – Ну как скучно, тогда какого черта мы тут делаем?

     – Я хотела синхронизироваться, но когда ты начал отбиваться и хватать за задницу, то сбил всю настройку.

     – А что должен делать всякий приличный человек, когда на него прыгают больные девушки? Просто лежать смирно и дать вытворять с собой все что угодно? Нет, я, конечно, не спорю, что прыгни какая другая, такая же симпатичная, я, может, и не сопротивлялся бы, но только если она не какая-то хренова богиня мультиреальности.

     – Ты просто еще одна моя материализация в этом мире, почему мне нельзя пообнимать тебя, когда мне захочется? Не могу пообещать, что не буду делать этого и дальше, меня это развлекает. Но тебе не о чем беспокоится, ведь мы и без того ближе некуда, я частично читаю твои мысли и эмоции, и можно сказать, всегда с тобой, даже в ванной.

     – Ну охренеть!

     Вдруг зазвонил телефон.

     – О, кажется это меня, – сказал Саша, рассчитывая, что Сана его выпустит, наконец.

     Но девушка просто куда-то потянулась и… подала ему телефон, хотя он готов был поклясться, что они лежали метрах в двух от стола, на котором тот лежал. Неужели, они катаясь по полу задели даже стол, что с него упал телефон? Но Саше некогда было это анализировать.

     – Да это тебя, Света, – сказала Сана, взглянув на экран.

     Она подала ему телефон.

     Саша нажал ответ.

     – Ну что тебе опять надо, Света? Решила еще раз рассказать, что Ричард показывает тебе офис? – начал он в трубку разгневано.

     – Откуда ты узнал, что я звоню именно поэтому?

     – Что? – Саша вдруг ощутил, как голова немного закружилось, хотя он вроде и так лежал на полу. – Подожди-ка, что я только что сказал? Прости, мне показалось почему-то, что ты уже звонила. Ничего не понимаю. Так что ты…

     – Саша… – вдруг произнесла Света изменившимся голосом. – Что это с тобой, ты где? Ты, что ли лежишь на полу?

     Саша заморгал, взглянул на Сану, продолжавшую как ни в чем ни бывало сидеть на нем сверху, но та лишь пожала плечами.

     – С чего ты взяла, что я на полу? – спросил Саша в трубку.

     – Я звоню в режиме видеозвонка, идиот. Вижу ковер, и твою щеку на нем.

     – Э-э… да? Может быть, – он отодвинул телефон от уха, взглянув на экран, чтобы убедится, что идет видеозвонок.

     На экране действительно была Света, и она с подозрением вглядывалась в него.

     – Ты что весь такой растрепанный и красный?

     Вдруг Света увидела что-то как будто сбоку и ахнула, зажав рот.

     – Что? – спросил Саша, Ближе прижав трубку к уху. – Что там такое?

     – Саша! Ты сволочь! Я не могу в это поверить! Там что, на тебе сидит какая-то девушка?

     – Не может быть, тебе показалось, – сказал Саша, опять бросив взгляд на откровенно забавляющуюся Сану, и проклиная все на свете, проследил, чтобы фронтальная камера больше ни на сантиметр не разворачивалась в ее сторону.

     – Немедленно подними телефон, Саша, я должна видеть лицо этой стервы. Я не могу поверить! Как ты мог! После всего!

     – Света, подожди, тут просто двусмысленная ситуация, она на меня сама прыгнула!

     – У тебя дома, на полу, на тебя прыгнула девушка? Ты что Саша, держишь меня за дурочку?

     – Света, не кипятись, мы просто э-э боролись.

     – Что за детский сад, Саша, ты что, думаешь я такая полная идиотка что поверю в подобную чушь?

     Вдруг Сана вырвала телефон из его рук, и глядя в камеру сказала:

     – Да-да, Света, именно идиоткой, дурочкой и вообще скучной он тебя и считает. А мы тут на полу очень весело кувыркались, пока ты нас не прервала.

     Трубка в ответ что-то лишь сдавлено пискнула.

     – А что ты хотела, Света? Бегаешь по ресторанам с каким-то богатым хмырем, и что думаешь, тебя тут должны верно ждать и уговаривать вернуться? Вот что я тебе скажу, малышка, иди, бегай дальше с богатым хмырем.

     Трубка опять что-то еще более сдавлено пискнула.

     – Какого черта ты делаешь! – опомнился, наконец, Саша и попытался отобрать у нее телефон, но Сана кое-что вспомнила:

     – О, подожди-ка, Света, а ты не можешь подкинуть телефон Ричарда, мне надо посмотреть на него.

     Трубка отчетливо сказала длинную матерную фразу, Саша даже удивился от познаний подруги, и загудела гудками.

     – Блин, придется самой искать вашего таинственного Ричарда, посетовала Сана.

     – Что это только что было, ты что себе позволяешь?! – закричал Саша, отобрав телефон.

     – Брось, Саша, ты сам давно хотел сказать ей нечто подобное. Мы просто ее наказали.

     – Пусть у нас были сложности, но я ценил эти отношения, и надеялся вернуть!

     – После того, как она тусуется с каким-то мужиком? Не будь кретином, она к тебе не вернулась бы, отыскивая еще больше несоответствий своим ожиданиям. Хватит цепляться за Свету, вы друг другу не нужны, это же очевидно.

     – Ты чудовище Сана!

     – О, вторая реперная точка, – сказала Сана, и нажала пальцем ему на лоб.

     Экран телефона, все еще зажатый в руке показывал четырнадцать пятьдесят, и все закрутилось.

     ****

     Саша сидел перед Саной на стуле, она была на кровати, часы показывали четырнадцать десять.

     В голове все путалось, он потер лоб.

     – Что это только что было? – спросил Саша, растеряно. – Господи, мы что, перенеслись назад во времени?

     – Вовсе нет, я показала тебе параллельные реальности текущего момента. Как ощущения?

     – Я ничего не понимаю! Я… Я почему-то помню два разных разговора с тобой, каждый длился примерно час и… Я как будто пережил два часа вместо одного! Как это возможно?

     – Вполне возможно, так и есть, помнишь, что я говорила тебе вначале? Любой человек в каждый момент порождает многие реальности, и его сознание живет в них во всех.

     – Как это?

     – Ты что, дурак? Ты сам это только что пережил и еще не понял? Наше «Я» на самом деле многомерно и существует одновременно во многих вариантах того, что могло бы быть. Но мы пока неразвиты настолько, чтобы воспринимать все такие состояния одновременно, мы будем путаться и теряться. Как ты сейчас. Ты совершенно дезориентирован, не так ли?

     – Я не понимаю вообще. Два часа, как один. Как так? Вот я сидел здесь, и вдруг… Начало одинаково, я даже не могу различить разницу, а потом все пошло по двум разным путям. И я сейчас помню каждый вариант так, что не могу сказать какой из них был первый. Я помню оба одновременно!

     – Именно так. Они действительно происходили одновременно.

     – Это было по-настоящему? Ты тоже это видела?

     – Конечно, ведь я там с тобой разговаривала, я тоже там была, это не фикция.

     – Но… Сейчас ведь еще десять минут третьего, значит это еще не случилось? Это было будущее?

     – В твоем представлении да, это было два варианта будущего развития событий в этой комнате. Таких вариантов больше, не могу сказать точно, вряд ли совсем много, какое-то конечное число, многие почти не отличаются друг друга. Я сделала так, что ты смог осознать два таких варианта, обычно же люди их не осознают. Только кусочки, когда мысленно представляют что было бы, если, когда обдумывают, какое решение принять, например. Они могут так углубиться ненамного и видят все условными отголосками, а ты, благодаря мне, смог увидеть сорок минут прибывая в полной синхронизации с теми своими частями Я.

     – Удивительно, это ведь тоже был я, такой же как здесь. Я все это помню так же, как то, что было перед этим. Как ходил на занятия с утра, как ты залезла в квартиру. Но только этот час будто распараллеливается на два, и… это совершенно в голове не укладывается!

     – Поэтому наша сущность разделяет себя на несколько так сказать локальных «Я», каждое живет в своем варианте, не осознавая другие и не мешая им. Потому что, если было бы наоборот, мы бы не смогли ориентироваться.

     – С ума сойти. Это же круче прошлых жизней, там ты хотя бы понимаешь, что это было в четырнадцатом веке а это в девятом. А тут все здесь и сейчас. И что, так может происходить каждую секунду? Рождаются бесчисленные варианты, вееры, и во всех я живу?

     – Да.

     – Они такие же настоящие, как этот?

     – Да. А что, ты, прожив эти два варианта, находишь, что они чем-то отличались в плане достоверности происходящего от твоей обычной жизни? Ты там был полупрозрачным, или что?

     – Да вроде нет.

     – Эти варианты настоящие. Но в силу того, что мы можем воспринимать лишь одно свое Я, в каждой реальности, то все остальные для нас в этом месте, как бы, невополощены. Здесь они для нас ранжируются от вероятных, которые близки и могут осознаваться отголосками информации, оказывать влияние, до совсем невероятных, которые так далеки, что для нас текущих, как бы, вообще не существуют. Но там, в своей плоскости, они существуют и также реальны, как здесь.

     – Все это довольно сложно.

     – Ты же на физика учишься, привыкай мыслить нестандартно.

     Саша опять потер лоб, пытаясь все это как-то устаканить в голове. Но ум совершенно заходил за разум.

     – Постой, я в этих вариантах почти не осознавал, что есть второй. Но что-то как будто просачивалось, был эффект дежавю. А вот ты, похоже, осознавала все происходящее, куда полнее! Ты сказала, что я тебе рассказываю про Ричарда в одном варианте, находясь в другом, а там ты в то же время раскричалась прямо на середине разговора, зачем я говорил о тебе с Ричадом. Я теперь понимаю. Ты точно все осознавала.

     – На то я и старшая сестричка, – улыбнулась Сана. – Но мне тоже не просто воспринимать мир так вот на несколько каналов одновременно. В тех вариантах, мое осознание было частичное, с избирательной синхронизацией. Полное осознание я перенесла на эту точку, где мы сейчас. Так проще, согласись, когда это находится в этаком вероятном будущем. Если бы я тебе включила такое восприятие на два канала в реальном времени, ты бы сбрендил и бегал бы по комнате, орал, что происходит. По обеим вероятным комнатам.

     Сана рассмеялась.

     – В голове не укладывается, – повторил Саша опять.

     – Ничего, пока ты шокирован, но скоро придешь в норму. Твое сознание, непривыкшее к таким фокусом, пытается найти какую-то опору, привычное и наглядное объяснение. У тебя талант притягивать за уши какие-то нелепые придумки, не сомневаюсь, что ты скоро объяснишь это себе как-нибудь и сможешь жить дальше. Например, что я свела тебя с ума гипнозом или накормила наркотиками.

     – Да-да, это было бы довольно логичным объяснением. А ты точно ничего такого не делала? Зачем ты меня касалась, чтобы запустить это? Может, ты мне впрыснула что-то через маленькую иглу в рукаве, а?

     – Ну вот, начинается. Саша, просто прими новый опыт, как есть. Неужели ты так недоразвит?

     Саша вдруг вспомнил, чем заканчивался каждый вариант, и вскочил со стула, хватая телефон со стола.

     – Света! Так этого не было? Что ты сидела на мне, а она… в смысле ты сидела на кровати когда она… тьфу… Какой вариант был настоящим?! Света меня кинула окончательно из-за тебя или нет?

     Сана устало выдохнула:

     – Оба варианта настоящие, и случились на самом деле, только не в этой плоскости. Врубаешься? В этой плоскости, этого не случилось. Но, как видишь, вероятность такого развития событий высока. Я думаю, в четырнадцать пятьдесят, она позвонит, чтобы показать тебе офис Ричарда. И это будет видеозвонок.

     – И ты что-нибудь выкинешь опять в том же роде?

     – Очень даже может быть, – засмеялась Сана. – А что ты опять? Мне что снова повторять то, что я сказала тебе на это в варианте А и варианте Б? Она первая повела себя не очень хорошо, заставила ревновать, почему бы не проучить ее в ответ? Ты помнишь, как она отреагировала оба раза? Что ей можно гулять с другим, а тебе нет. От тебя она, видите ли, не ожидала. Ты в ее понимании проштрафился, поэтому она тебя наказала, затеяв интрижку на стороне, а ты должен долго и упорно завоевывать ее обратно и доказывать, что лучше какого-то там иностранного кретина. И тебе ведь потом еще пол жизни с такой идиоткой жить и доказывать, что ты не верблюд.

     – Пусть так, но давай не будем в этой э-э… плоскости реальности устраивать подобный театр. Все-таки я ее любил, мы встречались целый год. Я, может, хочу оставить о себе светлую память.

     – Ну-ну, попробуй. Но судьба так и так разводит вас в стороны. Тебе мешают отпустить ситуацию надуманные нормы поведения и обида, что не ты ее первый бросил. Поэтому создаешь ненужное сопротивление, что только натягивает события. Не вмешаюсь я, так ты сам что-то учудишь.

     – И зачем ты только возникла в моей жизни, откуда ты взялась? Чего тебе не жилось в своем Хабаровске? – воскликнул Саша, теперь уже он ходил по комнате.

     Сана откинулась назад, играя ногами.

     <…>

     – Подожди-ка, подожди-ка, – проговорил Саша. – Что значит, в этом же времени, но в других городах и на других континентах? У тебя есть еще воплощения? Не только я, но и за пределами России?

     Сана легко вспорхнула с кровати, и оказалось рядом, заглянув в глаза:

     – Да Саша, ты не единственная моя инкарнация. Похоже на то, что есть другие. Одна из них девушка с рыжими волосами.

     – Час от часу не легче. И где она?

     – Я не знаю. Не так легко настраиваться на свои инкарнации, знаешь ли. Я рассчитываю, что ты мне поможешь.

     – Да я тебе что-то кругом должен помочь. Я же твой младший брат, скромное одномерное создание, которое ты вырвала из привычного мирка, ничуть не щадя мой скромный одномерный мозг!

     – И тем не менее, ты первая деталь головоломки. Пока я тоже не знаю, какой от тебя толк, но раз ты часть меня, я в любом случае должна была найти тебя и соединиться. Давай, кстати, и здесь тоже обнимемся, это надо делать регулярно.

     С этим словами она обхватила его руками.

     – О боже! Если та рыжая, такая же чокнутая, как ты, то я застрелюсь.

     Сана его выпустила.

     – Не переживай, я главная составляющая и, следовательно, самая ненормальная, все остальные должны, по всей видимости, изображать в целом обычных людей, их ненормальность ранжируется, но Сана у нас одна, и это я.

     Девушка обворожительно улыбнулась.

     – Тебя уже три в этом мире, вместе со мной и той девушкой. И что, тебя… нас, может быть больше? И все мы лучи из одной лампочки? И как мы можем жить, не свихнувшись? И как этот мир еще цел?

     – Вы живете не свихнувшись, потому что не осознаете других своих Я, мы ведь это прояснили уже на наглядном занятии. А я, я богиня, я все могу, и мне надо найти и осознать всех, став центром, став лампочкой, врубаешься?

     – Ах, так ты все на лавры нашей главной лампочки претендуешь? Ну все с тобой понятно…

     – Я и есть эта лампочка, дурачок, просто хм… временно забыла об этом.

     – И что, как ты будешь искать свое эм-м… третье тело? Пеленговать радиостанцией?

     – Не я, а мы будем искать. Начать стоит со сбора данных, и выявления из всех странных образов и ощущений, что нас посещают…

     – Тебя, посещают, – возразил Саша. – Я физик, меня посещают только странные формулы.

     – Не лукавь. Сны, Саша, ты видишь странные сны. И вот, из всех образов, надо выделить те, что может относиться, к ней. Что мы уже о ней знаем?

     – Не представляю, ты у меня спрашиваешь? Я узнал об этом только что, что у нас есть еще сестра.

     – Инкарнация.

     – Как хочешь, так и называй, мне как-то телами мерять и присваивать им номера, несколько непривычно, уж прости маленькие слабости своего одномерного брата. В общем, я ничего о ней не знаю, и впервые слышу от тебя.

     – Уверен? Тебе снилось, что ты девчонка. Но может тебе снилось, что ты много девчонок, и лишь одна из них я, как ты можешь определить, что все те сны именно обо мне? Там всегда была Россия?

     – О боже! Много девчонок, Сана? Так и скажу институтскому психологу на следующем осмотре. Привет, мне снится, что я много девчонок, причем одновременно и с вариациями. Одна правда оказалась настоящей, прибежала и, время от времени просит обниматься.

     – Мне почему-то кажется, что у тебя с рыжей связь должна быть плотнее. Ты к ней как-то, хм, ближе пространственно, что ли. Хотя по способностям и образу мышления она больше походит на меня.

     – Ага, мечтательная лунатичка, которая вечно в иных измерениях.

     – Что? Как ты сказал?

     – Не знаю, откуда взялось про лунатичку, но разве ты не вечно в других измерениях?

     – Нет, я там нахожусь в паузах между импульсами нашей реальности. Здесь не проходит даже доли секунды.

     – Ого, как продвинуто.

     – Но что ты сказал? Почему мечтательная лунатичка? Видишь, ты даже не заметил, как выдал не просто случайную фразу, а устойчивую ассоциацию, которую у тебя взывает эта наша третья инкарнация. Ты ее знаешь, ты ее чувствуешь. Ты сказал, и я поняла, что она именно такая.

     – Ох, а тебе домой не пора? Мы тут уже третий час, с учетом всех вариантных реальностей. Ничего я не знаю ни о каких наших третьих инкарнациях.

     – Домой я, конечно, пойду, и не мечтай, что я останусь на ночь. Но всему свое время. Может быть, у тебя есть еще какие-то ассоциации? Страна? Подумай!

     – Сана, ты мне уже надоела. Нет у меня никаких ассоциаций.

     Саша повернулся к ней спиной, направившись к столу, чтобы положить телефон, потом поправить покрывало, да и вообще немного прибраться, чертова сестренка тут все привела в какой-то хаотичный вид.

     – Должны быть еще зацепки, – продолжала Сана.

     – Да-да, непременно, – проговорил Саша, опуская телефон, и насвистывая себе под нос.

     Но когда он потянулся к покрывалу, возглас Саны заставил его замереть.

     – Эта песня! Что это за пенся! Я знаю ее!

     – А, что? Какая песня?

     – Которую ты сейчас насвистывал!

     – Слушай, Сана, я каждый день что-нибудь насвистываю, есть у меня такая привычка. Обычно в такие моменты я задумчив и не запоминаю, что я там насвистываю.

     – Я слышала эту песню во сне!

     – Круто, а я скорее всего по радио.

     – Вспомни, где еще ты ее слышал. Ты тоже должен был слышать ее во сне. Эта песня связана с нашей третьей проекцией!

     – Проекция, инкарнация, третье тело… ты уж определись с терминологией Сана, я уже запутался.

     – Да какая разница? Но правильней, наверное, инкарнация, я говорила. Это слово означает воплощение, в отличии от реинкарнации, что означает воплощение вновь.

     – Давай без уроков латыни.

     Он еще раз попробовал насвистеть этот приставучий знакомый мотивчик.

     – Хм, а ведь эту хрень я, пожалуй, насвистываю все последние дни. Какой-то новый хит, видимо, крутят по всем радиостанциям. Не удивительно, Сана, что он попал и в твой радиоприемник, он же у тебя такой же многомерный, как и ты, вот и ловит все на свете.

     – Нет-нет, эта песня не обычна, и ты слышал ее впервые не по радио. Ты сам ее написал, в другом воплощении, что живет сейчас где-то в другой стране.

     – Я написал? Ты что, ее написала Лаура Соммерфельд!

     – Что? Откуда ты знаешь ее имя?

     – Ричард сказал, – пожал плечами Саша.

     Настал уникальный момент, он мог лицезреть Сану ошеломленной. Казалось эту спокойную всезнайку ничто не способно удивить.

     – Я назвал имя, потому что неожиданно вспомнил, что последний раз слышал эту песню в машине Ричарда. Он фанат этой певички и просто-таки растекался по креслу в наслаждении, как раз, когда мы прощались.

     – Опять Ричард? Что за черт?

     – Не знаю. А что такого? Это какой-то новый мировой хит. Песню везде крутят, что удивительного в том, что ее слушают в машинах? Сядь в любой автобус и тоже ее услышишь, но ты же не станешь утверждать, что водила сделал это специально.

     – Не глупи, ваш Ричард определенно во всем этом замешан.

     – Надеюсь, он не твоя четвертая инкарнация Сана, а то я мечтаю убить этого урода.

     – Не говори глупостей. Наши инкарнации близки нам, понятны, они часть нас. А этого типа я тоже уже хочу убить заочно. Возможно он наш враг? Должен же у нас быть антагонист, с которым мы будем устраивать магические сражения в параллельных мирах!

     – О нет, это как-нибудь без меня, Сана. И почему Ричарду не оказаться случайно фанатом Лауры? Она английская певица, он англичанин, вот и наслаждается на чужбине родной музыкой, что такого?

     – Саша, ты все более полезен, хоть и мнишь себя одномерным созданием. Ты выдаешь одну ключевую информацию за другой! Я уже неделю пытаюсь выйти на ее след, а ты так запросто назвал имя и страну.

     – Все это сказал мне Ричард, я тут не причем.

     – Прямо сейчас найду этого сомнительного персонажа! Нет, сначала мне надо купить хлеба. Ну что ты так на меня сморишь, у нас в семье у каждого каике-то обязанности. Мне из института обычно по пути, вот я и покупаю всегда свежий хлеб к вечеру. Маленькая семейная традиция!

     – Да ладно, ладно, что ты, я тоже бывает покупаю хлеб. Богине мультиреальности не возбраняется ходить за продуктами, я все понимаю.

     – А потом я сразу перенесусь к этому неизвестно откуда возникшему Ричарду, и поинтересуюсь о многих вопросах.

     – Вряд ли он скажет тебе точный адрес нашей сестренки. Артистки берегут такую информацию от фанатов.

     – Я выкачаю из его сознания, все, что ему известно.

     Зазвонил телефон.

     Саша мгновенно покрывшись испариной, повернул голову.

     – Кажется желания Светы показать тебе офис, до крайности велико, проявляется во всех реальностях, – рассмеялась Сана. – Ну что, возьмешь трубку?

     – Нет уж, а ты стой там и не двигайся.

     – От судьбы не уйдешь Саша. Этот балласт, должен быть сброшен. Не я, так Ричард сыграет свою роль, не зря же он возник.

     Саша поднял голову:

     – Но постой, так это ты же его «притянула», сама сказала мне в Варианте А, не помнишь?

     – Помню. Так и есть. Но как я сказала там же, я лишь создала условие, и не в моей воле было то, что на это условие среагировало. Я действительно не знаю его и конкретно его никуда не притягивала.

     Телефон все звонил.

     – Вот же упорная, – пробормотал Саша.

     – Ей не терпится продолжить тебя наказывать за плохое поведение.

     – Пусть так, но я не хочу портить ей психику эротическими сценами с твоим участием.

     – Все это глупости.

     – Хотел спросить, а почему в обоих вариантах случалось всякий раз какая-то странность, что видеозвонок включался сам, причем разные видеокамеры? Как будто кто-то, делал это специально?

     – Нет, это не я. Я тебе не ярморочный фокусник. Судьба Саша. Это делает она.

     – А это не потому, что ты «создала условия»?

     Сана закусила губу, отвела глаза и пожала плечами:

     – Может быть, ничего не знаю. Я вот стою и вообще ничего не делаю.

     Телефон вдруг сам собой пикнул, экран загорелся и на громкой связи раздался голос Светы:

     – Саша? Ты где Саша, почему я вижу потолок?

     Саша уставился на Сану.

     – Ничего не знаю, условие просто притягивает случайности, – сообщила Сана, сложив руки за спиной и выписывая носком ноги круг на ковре.

     – Я тебя пришибу, сестренка, точно, – прошипел Саша, схватив телефон, чтобы выключить и…

     Запоздало понял, какую ошибку совершил, подняв его со стола, ведь тем самым он направил фронтальную камеру на себя, и Света могла увидеть, что за его спиной незнакомая девушка.

     Реакция Светы не заставила себя ждать:

     – Саша, что…

     Он быстро нажал отмену и телефон выключился.

     – Ошибочное действие Саша, – сказала Сана.

     – Черт, а что было делать?

     – Резко отключившись, да еще на таком интригующем моменте, ты лишь увеличил ее подозрения. А так мог бы еще отбрехаться, что я тебе уроки делать помогаю, например. Однокурсница типа, хи-хи-хи!

     – Это невероятно, как так, все против меня.

     – Судьба.

     – Да заладила ты!

     Телефон зазвонил вновь.

     – Да что б ее! – воскликнул Саша.

     – Лучше ответить, иначе лишь больше ее разозлишь.

     – Я не куплюсь на твои уловки, стоит мне ответить, и ты тут что-нибудь устроишь, как те оба раза.

     – Какого ты обо мне низкого мнения. Но ты же видишь, Света так и рвется, чтобы ее тоже проучили.

     – Ну вот, я, можно сказать, и проучил, – сказал Саша, нажав кнопку полного выключения телефона и он наконец замолк.

     – Даже не знаю, что милосерднее, Саша, или немного эротики с моим участием, или не отвечающий на звонок парень, после занимательного кадра. Ее воспаленное воображение теперь нарисует куда больше того, что я бы могла показать.

     – Не придумывай. Завтра позвоню, и скажу, телефон сел.

     – О, она тебе поверит, конечно же.

     ****

     С утра его разбудил звонок телефона, и это был не будильник.

     – Алло…– заспано пробормотал Саша.

     На задворках памяти зашевелилось что-то о Свете, что не следовало так вот хватать трубку и отвечать, это ведь могла быть она, а с ней лучше поговорить в более вменяемом состоянии, но вот он уже держал трубку у уха, и ответил на звонок. Теперь уже поздно…

     – Света? – осторожно спросил Саша, протирая глаза, и пытаясь прийти в себя.

     Сколько было времени? За окном едва светало.

     – Нет, это не Света, – сообщил мужской голос. – Это Ричард.

     – Что?!

     Саша сел на кровати от неожиданности.

     – Ричард? Какого черта, Ричард? Ты что, перепутал мой номер со Светой, или что? Зачем названиваешь по ночам?

     – Не драматизируй, Александр, сейчас уже не ночь, а восемь часов утра, тебе в любом случае скоро вставать и идти на учебу. Да-да, я позволил себе немного навести о тебе справки, чтобы узнать номер телефона и так, в общих чертах о твоей жизни.

     – Что? Зачем?

     Ричард тяжело вздохнул. Даже, можно сказать, что трагически.

     – Понимаешь Александр, вчера ты чем-то расстроил нашу Свету.

     – Ах, она теперь наша?

     – Пока еще наша, но ты вызываешь у нее все больше разочарования, поэтому, скоро она из категорию наша, перейдет в категорию моя.

     – Да мне уже пофиг, Ричард. Иди в баню, и дай мне поспать перед институтом!

     – Не стоит, а то опоздаешь на уроки, а надо хорошо учиться, Александр, чтобы хотя бы в будущем составлять хоть какую-то конкуренцию, таким как я.

     – Какого черта тебе надо, а?

     – Мне? Честно говоря, ничего не надо, это все Света! Она рвет и мечет и жаждет, чтобы я тебя как-нибудь наказал или хотя бы поговорил по-мужски.

     – О чем, черт?

     Саша все еще плохо соображал с утра.

     Ричард вздохнул:

     – Я сам не понял. По сумбурным описаниям, она вчера тебе позвонила, а ты с какой-то девкой вытворял что-то невообразимое.

     – Я? – спросил Саша.

     – Ну не я же.

     К Саше начали медленно возвращаться воспоминания вчерашнего дня, и теперь, из-за всех этих вариантов они были еще более перепутаны. Он даже не мог так сразу вспомнить, какой вариант в итоге увидела Света.

     – О черт, – пробормотал Саша, потирая лицо. – В голове какой-то бардак.

     – Что, вы еще и пили с этой девицей? – участливо спросил Ричард.

     – Нет, переносились в альтернативное будущее.

     – Ого, вот это круто, парень. Что курили?.

     – Да нет, ничего не курили, это та девчонка, Сана, она… – Саша вдруг остановился. Какого черта он делает? Опять начал рассказывать этому уроду про Сану! Саша встряхнул головой, встал с кровати, чтобы уже прийти в себя окончательно и проговорил, раздраженно: – Так чего ты позвонил? Поговорить по-мужски? А не пойти ли тебе, Ричард Мак Кидс.

     – Вообще-то Мак Киддис. Может для русского уха звучит и одинаково, но Кидс по смыслу несколько уничижительно.

     – Да мне до лампы, Ричард. Могу тебе сказать и по-английски: фак ю, Ричард, понял? Пошел ты со своими нравоучениями. Да я был с девушкой и это не твое дело.

     – Окей, окей, не кипятись, Александр. Я и не собирался с тобой ругаться. Просто Света просила тебе позвонить и поговорить, вот я позвонил и поговорил. Выполнил долг бойфрэнда, вот и все.

     – Она что, уже у тебя в кровати после вчерашнего расстройства?

     Ричард рассмеялся.

     – А ты шутник, Александр. Нет, еще нет. Но она близка к этому, твоими усилиями. Она мне вчера весь вечер названивала. И я решил разобраться с этим делом с утра, чтобы мне не капали на мозги и весь этот день тоже.

     – Привыкай Ричард, бойфрэнд, блин. Ты еще женись на этой ненормальной, вообще счастье тебе обеспечено.

     – Какой ты с утра раздраженный, Александр, с тобой все в порядке? Вчера тебя судьба Светы беспокоила куда больше.

     Саша потер затекшую со сна шею и подумал, что что-то и правда резковат, но он просто не любил, когда его так будят, да еще всякие гребанные Ричарды.

     – Слушай мужик, а у тебя дома вчера не возникало какой-нибудь девушки из воздуха? Нет?

     – Прости что?

     – Ну про воздух я пошутил, но она могла влезть в окно, она у нас такая.

     – Ты про эту свою подружку? Кажется, ты назвал ее Сана, не так ли?

     – Да-да, она заинтересовалась твоей личностью, и очень хотела найти. Неужели не нашла?

     – Хм, как-то нет Александр. Если бы у меня внезапно возникла бы в гостиной девушка, я бы несказанно обрадовался, можешь мне поверить. Уж мы бы нашли, как провести время. А зачем я ей?

     – Это долгая история. Не бери в голову, она просто ненормальная. Странно что не нашла, мне казалось, такая найдет кого угодно, из-под земли достанет.

     – Я крупный бизнесмен, Александр, со мной не так-то просто увидеться. На время, пока я живу в России, я арендую пентхауз на верхнем этаже жилого комплекса, это пятидесятый этаж, немного солоновато там будет влезть в окно, да и повсюду камеры.

     – Ладно, Ричард, забудь.

     – Откуда эта Сана? Она походит на какую-то твою навязчивую идею, тебе не кажется?

     – К чему ты клонишь?!

     – Ты все время говоришь о ней.

     – Она мне повсюду попадается.

     – А ты удостоверился, не призрак ли она? – чувствовалось, что Ричард широко улыбается в трубку.

     – Опять твои дурацкие шутки, да? – разозлился Саша.

     – Но ты ведь сказал, что она может возникать из воздуха. Она что, возникала из воздуха?

     – Да иди ты! Я это сказал просто так.

     – Значит, ты ее повсюду видишь? Как она выглядит?

     – Что? Обычно выглядит. Симпатичная, с короткой стрижкой. Она существует.

     – Откуда ты знаешь? Ах, твой друг ее видел, он мог тебя разыгрывать.

     – Подожди-подожди, Ричард. Света же ее вчера видела, ты что!

     – Света? Наша Света, Александр, личность эмоциональная, я например из ее рассказа так и не понял, что между вами вчера произошло. Как она могла кого-то видеть, она же звонила по телефону.

     – Это был видеозвонок. Мы часто с ней общаемся по видео.

     – Ты уверен, что она видела кого-то еще, кроме тебя?

     – Конечно! Хотя… в двух из трех вариантах точно.

     – Какие еще варианты?

     Саша почувствовал, что покрылся испариной. Он совершенно запутался. Боже, не может быть. А вдруг Саны не существует, и все эти странные события просто плод его воображения?

     – Нет, подожди, – сказал он Ричарду. – Если Света не видела никакой девушки, почему она решила, что я был с девушкой? Я не понимаю.

     – Она очень сумбурно мне вчера объясняла, я мог ее неправильно понять. Может быть, она и не говорила мне о девушке, видимо я это додумал. Или она это додумала. Что ты ей сказал?

     – Да я… я… черт… – Саша пытался вспомнить, что же было последним вариантом из вчерашних глюков про Сану и звонок Светы. – По-моему было так, что она позвонила, но я не стал с ней разговаривать, выключил телефон, но камера ненадолго включилась. И она увидела Сану за мой спиной.

     – Ты уверен?

     – Она открыла рот, и хотела что-то спросить. Явно про то, что у меня там за девушка в комнате.

     – А может она хотела спросить, почему ты так долго не брал трубку?

     – По-моему, Ричард, ты пудришь мне мозги, – сказал Саша, правда его самого уже обуревали сомнения. События вчерашнего дня были столь странными, что иначе как играми фантазии их нельзя было назвать.

     – Ах, Александр, зачем мне это? Поначалу меня немного повеселило предположение, что твоя Сана призрак, но ты же сам видишь, с ней что-то не так.

     – С ней много что не так, но чтобы ее не существовало? Ты хочешь намекнуть, что я ее придумал?

     – Почему же, Александр? Нет, я могу допустить, что ты видишь нечто, называющее себя Саной, но что это и откуда, вопрос открытый.

     – Я не понимаю, на фига я сдался какому-то призраку? Где логика?

     – Ну мало ли, Александр. Жизнь сложна и многообразна, в ней всегда может найтись место чему-то мистическому. – Ричард, вдруг, заговорил в трубку тихо и вкрадчиво. – Подумай, Александр, может быть это вообще не девушка, а существо из потустороннего мира, выдающее себя за девушку, твою подругу, но на самом деле, его цель в чем-то ином. Возможно, разрушить твою жизнь.

     Саша потерял дар речи, слушая тишину в трубке. Ричард вел себя странно и то, что он сейчас сказал, страннее некуда. Зачем он это сказал, к чему?

     – Ну, хорошо, я вижу по времени, что тебе уже пора бы и собираться в институт, – бодро проговорил Ричард. – Всего хорошего Александр.

     Раздались гудки.

     Саша, непонимающе посмотрел на трубку. Все говорило о том, что этот праздный мужик просто в очередной раз подшучивает над ним. Но почему его слова так точно совпадают с ситуацией? Можно и посмеяться, но Сана действительно появляется внезапно в самых неожиданных местах, всегда в одной и той же одежде при любой погоде – в учебной форме, какую не носят в институте. Не это ли черта любого призрака – возникать всегда в одинаковой и символичной одежде? От такого просто волосы на голове шевелились. Но черт, почему именно призрак? Проще было бы поверить в то, что он выдумал себе невидимую подружку, каким-то непостижимым образом после неудачной шутки Толика. Но призрак или существо из – откуда там? – потустороннего мира? Пришедшего разрушить его жизнь? Что за чушь?!

     А ведь и тут, Ричард попал в точку. Жизнь она ему уже начала рушить, причем ничуть этого не скрывая. Сначала его стали одолевать странные порывы и видения чего-то похожего на прошлые жизни, потом каким-то непостижимым образом она устраивает разрыв со Светой, и что будет дальше, никто не знает.

     – О черт, – пробормотал Саша.

     Но верить так вот на слово этому мутному Ричарду будет сущим идиотизмом. С ним тоже не совсем ясно, откуда он такой взялся, и что за игру ведет? Может быть, он знает куда больше, чем хочет показать? Кто он на самом деле?

     Следовало сначала проверить все исходные данные, и первым на повестке дня, как бы глупо это ни было, должен быть вопрос, существует ли Сана на самом деле.

     Наскоро позавтракав и собравшись, Саша отправился в институт. Солнце уже светило во всю рубиновыми лучами, подсвечивая дома вокруг. Легкий морозец сковал лужи. Саша, ежась от холода, бежал по тротуару.

     Первым делом надо позвонить Свете и выяснить, что она видела. Если она видела девушку за его спиной, то вопрос исчерпан. А вот если нет… тогда у него проблема.

     Света долго не брала трубку. Видимо, выполняла программу по наказанию за проступки. Но Саша слишком хорошо ее знал. Ей самой нетерпится высказать ему все и, наверняка, решила, что он собирается извиняться и просить прощение. Сейчас она схватит трубку.

     Так и произошло, гудки прервались. Света нарочито строго и официально произнесла:

     – Да, Саша, я тебя слушаю.

     – Света, э-э… вчера у нас произошло какое-то недоразумение.

     – Недоразумение, Саша? Теперь это так называется?

     – А ты э-э… – Саша все еще путался, какой вариант могла видеть Света, эти три разговора с Саной и концовки вспоминались сейчас как одно целое, без разделения на то, что было первым, что вторым, что третьим. Поэтому он продолжил осторожно: – А что там вчера было, ты позвонила мне в режиме видеозвонка, так?

     – Да! Ты сейчас будешь склероз разыгрывать? К чему это Саша? Просто признай, что ты мне изменял!

     – А ты видела что ли?

     – Что?! Я еще и видеть это была должна, нет уж, мне хватило тех косвенных данных, чтобы сделать выводы. Это же очевидно. Ты был у себя в комнате с какой-то девкой!

     Саша моргнул. Кажется, она видела Сану, раз так говорит. Но что-то не очень однозначно звучат ее фразы.

     – А это… какие косвеные данные?

     – Саша, что за глупые игры? Ты сейчас что, хочешь начать отпираться?

     – Какого черта, Света, ты первая начала, зачем ты стала шастать с Ричардом по ресторанам?

     – Я тебе говорила, и ты же вроде все понял. Я не хотела тебя бросать, а просто расшевелить. А ты вместо этого отплатил мне изменой!

     – Расшевеливать таким образом, Света, было ошибкой. И тебе хотелось с ним что-то замутить, признайся. Он тебе нравится. Он тебе казался лучше меня, потому что он классный Ричард. И это показательно, Света. Ты просто искала повод. Но теперь ты обижена, раз я не бегаю вокруг тебя песиком, пытаясь вернуть расположение?

     – Но притащить домой девку на следующий же день?! Это как плевок, Саша!

     – Но ты не знаешь, кто эта девушка, что она для меня значила, и что мы там делали.

     – Я знаю, что вы там делали! Иначе, почему ты не брал трубку?

     – А я долго не брал трубку?

     – Да!

     – А потом включил, и включилась камера?

     – Да! Ты опять дурачка разыгрываешь?

     – Слушай, это может показаться странным, но… ты видела девушку полураздетой на мой кровати, или когда мы были на полу и она сидела на мне сверху?

     Повисшая в трубке тишина, возвестила Саше, что вопрос был составлен неудачно. Он запоздало хлопнул себя по лбу, поняв как это прозвучало.

     – Что?! Не звони мне больше, придурок!

     Света бросила трубку.

     Саша лишь досадливо поморщился. Похоже, вариант с кроватью и на полу оказался для нее сюрпризом, Но видела ли Света девушку или просто так решила, осталось недосказанным.

     – Вот же черт, – пробормотал Саша.

     Придя в институт, он прошелся по этажам, высматривая Сану. Он знал только, что она с соседнего курса, но из какой группы, и в каких кабинетах у них проходили пары, ему было неизвестно, поэтому поиски ни к чему не привели, он ее нигде не увидел.

     – Эй, привет, – остановил он какого-то паренька с младшего курса. – Ты знаешь Сану Серебрякову?

     – Что? Нет.

     – Как это, она же звезда института, ее все знают, – уточнил Саша, насторожено.

     Паренек только смотрел на него непонимающе.

     – Но она же камазом переехала какого-то бедолагу.

     Теперь паренек смотрел как на умалишенного, и бочком-бочком поспешил удалиться, ни слова ни говоря.

     Саша прогулялся по коридорам еще, и остановил какую-то девушку.

     – О, привет, слушай, не знаешь Сану Серебрякову, мне говорили ее все знают.

     – Что? Нет, не знаю. А что, симпатяга, я не подойду? – девушка заулыбалась, видимо решив, что с ней так знакомятся.

     Саша в обычное время был бы не прочь пофлиртовать, но сейчас лишь обескуражено на нее уставился, и девушка, сочтя его каким-то недоумком пошла дальше.

     Опрос еще четырех случайных респондентов, в том числе знакомых привел к тому же результату. Это имя оказалось им незнакомо. Саша начинал все больше нервничать. У Светы подтвердить не удалось, а в институте никто не знает никакой Саны Серебряковой, и ее тут нигде нет. Что же это получается? Она действительно призрак?!

     Так, а кто ему сказал, что Сану в институте знают все? Толик. Вот с кого надо было начать.

     Друг нашелся болтающим с парнями в одном из коридоров на втором этаже.

     – О, привет Саня, как жизнь? – обернулся Толик с обыкновенным радушием.

     Саша, недолго думая схватил его за шкирку:

     – Ну-ка пойдем, побеседуем не при свидетелях, о всяких девушках с экстрасенсорными способностями.

     – А? Что, Саня? Что с тобой? Парни, я сейчас вернусь.

     Саша оттащил друга в сторонку, где никто не мог их послушать в гаме перемены.

     – Саня, ты что? – спросил Толик напугано.

     – Ты знаешь Сану Серебрякову?

     – Что? Ты что Саня? Конечно, знаю! Ты забыл?!

     Саша немного перевел дух, на минуту ему показалось, что и Толик сейчас скажет, что не знает никакой Саны, и это было бы тогда как в каком-то фильме про пришельцев.

     – А ты ее видел сам?

     – Э-э… что? Конечно, видел, ты что Саня?

     – Как близко? Ты ее щупал?

     – Что?! Щупал ли я Сану Серебрякову? Да ты что, Санёк? Я еще жить хочу. Но я ее видел довольно близко. Ну не с расстояния вытянутой руки, но метров пять точно.

     – Так, ну тогда, Толик, объясни-ка мне почему ты сказал, что ее в институте знают все, она, мол, звезда, я сейчас опросил кучу народа, никто не знает такой девчонки!

     – Э-э… – растерялся Толик. – Как это, Саня? Все ее знают.

     – Ну вот иди, спроси у своих дружбанов, знают ли они ее.

     – Сейчас…

     Толик быстро вернулся к тем парням, с которым разговаривал, о чем-то с ними потолковал. Они смотрели на него удивленно, он что-то возбужденно уточнял и, наконец, вернулся, с растерянным видом:

     – Слушай, Саня, я не понимаю как так, они ее забыли, представляешь?!

     – Очень представляю.

     – Но, Саня, ее еще неделю назад знал весь институт, это совершенно точно. Я с этими же парнями обсуждал несколько раз ее задницу, черт! Как так?! – Он помолчал. – Саня! Я понял!

     – Да? И что же?

     – Она стерла всем память, всему институту!

     – Что? Да ты в своем уме?!

     – А как иначе? Ну, все ее знали, о ней часто говорили. Даже учителя! Как иначе объяснить, что все ее забыли? А может, она уже и не учится здесь? Выполнила миссию и того, улетела?

     – Куда? – растерялся Саша.

     – Ну туда, на свою планету.

     – Ты что, совсем двинутый? – спросил Саша.

     Он досадливо прислонился к стене, сложив руки на груди, от этого болвана никакого толка. Или Сана и правда существо из других миров, которое загипнотизировало его друга, или тот что-то в корне напутал, когда решил, что все ее знают.

     И тут, вдруг, он увидел, нечто, заставившее его заледенеть на месте. По коридору, к ним шла Сана Серебрякова! Собственной персоной. Все в том же пиджаке и клетчатой красной юбке, такая же как всегда. Она шла легкой грациозной походкой, и словно мир замирал вокруг нее. В коридоре было полно народа, но она легко плыла меж них, никто на нее не смотрел, ее как будто не видели, и в то же время, никто на нее не натыкался.

     Саша схватил друга:

     – Скажи, что ты видишь тоже, что и я?! Там Сана Серебрякова?

     – А! – Толик вскрикнул. – Конечно это она. Она идет сюда!

     – То есть ты ее видишь?

     – Вижу, конечно!

     Сана тем временем уже подошла.

     – Что вы на меня оба уставились, как на привидение?

     Саша сглотнул, затем пихнул Толика локтем:

     – Ты тоже ее слышишь?

     Друг на него покосился:

     – Э-э… конечно. А может я пойду, вам, наверное есть что…

     – А ну стой здесь, – схватил его за руку Саша.

     – Что это значит? – насторожилась Сана, оглядывая их обоих. – У тебя в голове какой-то кавардак с утра, – добавила она.

     – Мысли читает … – выдохнул Толик, испугано.

     – Да помолчи ты, не выдумывай глупости.

     – Не мысли, а эмоции, – поправила Сана. – Так что случилось, Саша? Что ты вцепился в него? Отпусти беднягу, я у него много жизней подряд вызываю священный ужас.

     – Ты его загипнотизировала, Сана? – спросил Саша.

     – Что? Нет, конечно, зачем он мне сдался?

     – Ну-ка, Толик, потрогай ее, мне интересно, насколько она материальна, – попросил Саша.

     – Ты что?! – именно священный ужас сейчас и был написан на лице Толика.

     – Да-да, вот только попробуй, Толя, потрогать меня за что-нибудь, я тебя отшлепаю.

     – Отшлепаешь? – опешил Саша.

     – Да, отшлепаю. Как делала это не раз.

     – Не раз? – переспросили хором Саша и Толик.

     Сана мило улыбнулась:

     – Он не только был частенько твоим оруженосцем и близким другом, а еще был нашим сыном несколько раз.

     – Сыном? – спросил Саша, выпав в осадок.

     – Ну, пару раз дочкой, но женские ипостаси ему пока в новинку, он недостаточно развит для постоянной смены пола, предпочитает текущий вариант.

     – Подождите-ка, как это я был вашим сыном? Когда? – спросил Толик.

     – В прошлых жизнях, – сказала ему Сана.

     – То есть, вы что, мои папа и мама, что ли?! – Толик был близок к панике.

     – Не папой и мамой, ты что, сплюнь. А оба одновременно папой или оба одновременно мамой. Мы же с Сашей два тела одного существа.

     Толик несколько раз молча моргнул.

     – Я пожалуй, все-таки, пойду, не буду вам мешать…

     – Давай-давай, иди, маме с папой надо кое-что обсудить, – хихикнула Сана.

     Толик скрылся чуть ли не бегом.

     – Итак? – повернулась Сана к Саше. – Что с тобой стряслось Саша?

     – С утра у меня к тебе накопилось ряд вопросов, сестричка, – сказал Саша.

     Он понемногу начал успокаиваться. Раз Толик видел ее тоже, значит она, по крайней мере не игра воображения. Но действительно ли это девушка двадцати лет, или какой-то… нет, призрак, это звучало слишком абсурдно, как и пришелец с марса. Но то, что она не совсем человек, и не совсем материальна, очень даже могло быть.

     – Какие вопросы? – спросила Сана, изучая его.

     – Тебя видят окружающие люди? – спросил, наконец, он.

     – Что? Ты с ума сошел, Саша?

     – Но ты как-то внезапно возникаешь, на тебе все время одна и та же одежда, и вокруг обычно никого нет, когда мы разговариваем. Вот я и…

     – А сейчас вокруг никого нет?

     – А они тебя видят?

     – Ах, прости, я включила небольшую маскировку. Знаешь ли, с моей внешностью нельзя и шага ступить, чтобы кто-нибудь не начал оглядываться, разинув рот.

     Саша подумал, что если она и призрак, то с поразительно раздутым самомнением.

     – Ты меня разыгрываешь, – проговорил он.

     – Ох, и что же ты ни во что не веришь. Надоел. Значит, ты хочешь убедиться, что меня видят? Нет ничего проще.

     Она, улыбаясь, отступила чуть назад, театрально раскинула руки в стороны…

     – Эй, посмотрите все сюда! Меня зовут Сана! – воскликнула она.

     Многие, кто стоял рядом, лениво повернули голову, поглядев на нее в недоумении.

     Саша на секунду решил, что она сейчас взлетит в воздух. Но Сана Серебрякова просто шагнула в бок, подняв руки, и перекувыркнулась, сделав колесо посреди коридора. Все это было проделано с ловкостью и грацией, даже юбка не успела задраться.

     Девушка выпрямилась, победно вскинув руки и подпрыгнув, а потом поклонилась всем присутствующим, как фокусник после номера.

     Секунду на нее таращился весь коридор в полном недоумении, но потом стали смеяться и хлопать в ладоши.

     Тут же ее обступили парни, слетаясь, как насекомые на свет лампады и расспрашивать, откуда она такая взялась, и зачем это учудила. Сана лишь бесцеремонно их растолкала, сообщив, что теперь ей пора.

     Она схватила оторопевшего Сашу за руку, и быстро повела по коридору прочь.

     – Ну вот, теперь надо искать место посвободнее для нашей беседы, – посетовала она.

     – Ну ты и чокнутая. Кричать на весь коридор, а потом выделывать такие номера, – пробормотал Саша. – Ну, окей, тест сдан. Тебя видят другие люди, и могут дотронуться.

     Это было большим облегчением.

     – Ты доволен? А насчет одежды, в следующий раз приду в бальном платье, идет?

     – Э-э… пожалуй не надо.

     – Ого, посмотри-ка, пустая аудитория с открытой дверью, как удачно, – воскликнула Сана, остановившись у какой-то двери.

     С виду нельзя было сказать, что аудитория пустая, да еще и с незапертой дверью, но как только Саша решил спросить, с чего она это взяла, девушка просто распахнула дверь и завела его внутрь.

     Здесь действительно никого не было. Белые парты и тишина.

     Сана непринужденно уселась на одну из парт, и склонив голову посмотрела на Сашу.

     – А ты уверена, что нам сюда можно? Не пойму, почему дверь открыта и здесь никого. Наверное, сейчас будет урок, и придут люди.

     – Сюда никто не войдет, пока я этого не захочу.

     – Неужели? Даже если вопрос в том, не призрак ли ты, отпал, это не говорит, что ты действительно обладаешь каким-то сверхспособностями. Пока я ничего такого не видел.

     – А как же вчера?

     – У меня в голове какая-то каша. Не представляю, как ты это со мной проделала, но может это какая-то психологическая техника. И мы ведь знаем, как просто и без затей убедить меня в твоем волшебстве. Ты можешь взлететь в воздух?

     – Послушай, Саша, сейчас я не буду тебе ничего демонстрировать, еще не время.

     – Ах вот как опять. Что-то ты, девочка, уклоняешься и юлишь. Признайся, ты ничего такого не можешь.

     – И в тоже время, по каким-то причинам ты принял меня за призрака. Почему? Почему именно призрак, это же нелепость.

     – Толик говорил, что еще недавно ты была своеобразной знаменитостью всего института. И я провел маленький опрос, тебя не знают. Как ты это объяснишь?

     – Да, действительно, когда я поступила сюда учиться, в первые дни, я немного поразвлеклась. Привлекла к себе, пожалуй, чересчур много внимания, и просто устала от этого. Я же говорила, что могу быть незаметной. Так я и сделала, немного сдвинула реальность в тот вариант, где мое появление было не столь обращающим на себя внимание.

     – Как это сдвинула реальность?

     – Это сложно так вот объяснить на пальцах. Ты ведь уже убедился, что рождается много вариантов развития событий, и все они существуют одновременно. Я просто, скажем так, переместила туда себя, и часть текущей системы вместе с тобой и некоторыми другими людьми, чтобы переход был не таким резким.

     – Я ни слова не понимаю!

     – Какой ты трудный. К слову сказать, перед этим я тоже сдвигала реальность. Ты, ведь, заметил, что для тебя лично, оказалось полной неожиданностью, что в институте уже несколько дней учится некая Сана, которую все знают кроме тебя?

     – Да, было такое.

     – В той реальности, где ты был изначально, действительно не было никакой новой ученицы Саны. Я переместила тебя. Вот ты сидел на паре, а потом пошел в столовую и бац, ты уже в новой реальности.

     – Даже не знаю что сказать, Сана. Мне в пору возмутится, что ты меняешь мне тут одни реальности на другие, но это звучит таким бредом, что смешно даже обращать на это внимание.

     – Как хочешь, ты спросил – я объяснила, – пожала плечами Сана.

     – Ну ты даешь! Нет ну надо же так, сидеть и целых десять минут на полном серьезе сочинять мне это! И хоть бы один мускул дрогнул на лице! Да у тебя просто актерский талант!

     – То есть, ты легко допустил, что я какой-то призрак, а то что я могу сдвигать реальности – нет?! Ты несносен!

     – Если ты зажжешь файербол, я так и быть рассмотрю все варианты.

     – Да не могу я сейчас, что ты пристал?

     – Ну вот, и все ответы. Ты просто девушка с бурным воображением. Действительно связанная со мной каким-то непостижимым образом, обладаешь то ли гипнозом, то ли каким-то психологическими уловками, но все же просто человек.

     – Пусть так. Верь пока в это, раз тебе так удобно. Но что за история про призрака? Как ты до такого додумался? Можешь сколько угодно считать меня обычной девушкой, но сомнение в моей реальности, это слишком. Это могло бы все испортить. Кто тебе сказал, что я призрак?

     – Ну.. хм… вообще-то это был Ричард.

     – Что?! Опять он! Саша! Он что-то знает про нас и несет… нет, пожалуй, опасность он вряд ли может нести, я все-таки практически богиня, не могу представить, что есть какие-то силы, с которыми я бы могла не справиться.

     – Если ты закончила петь себе оду, то я должен тебе сказать, что это странный мужик. Он меня тоже стал настораживать. Он мне какие-то престранные вещи втирал.

     – Что он говорил?

     – Он сказал, что ты э-э… возможно некое существо из потустороннего мира, которое хочет разрушить мою жизнь.

     – Ну, насчет последнего не стану отрицать. Этим я и занимаюсь. Разрушила твою старую жизнь, и создаю новую реальность для нас обоих.

     – Ты бы хоть для приличия скрывала это! В купе с твоими признаниями, что ты сдвигаешь реальности, мнение Ричарда о тебе, начинает выглядеть все более обоснованным!

     – Ты ему веришь? – спросила Сана серьезно.

     – Нет, конечно, потому что это еще большая чушь, чем то, что ты богиня мультиреальности!

     – Саша, этот человек намеренно попытался сбить тебя с толку. Зачем? Скорее всего, чтобы ты перестал мне верить, начал бы меня бояться и считать какой-то ходячей фикцией, наваждением, персональным демоном.

     – Признаков персонального демона в тебе хоть отбавляй.

     – Не важно. Он чуть не сбил тебя с пути. Хорошо, что ты такой упертый болван, который ни во что не верит, иначе мне бы пришлось долго восстанавливать наши отношения.

     – Я просто физик, а значит бескомпромиссный реалист.

     – Да-да, очень умно. Саша, в двадцать первом веке, чтобы быть физиком надо уметь мыслить абстрактно, иначе, что делать с квантовой механикой? Углубление в нее уже скоро откроет ученым много веселого.

     Саша отмахнулся от нее пренебрежительным жестом, напомнив:

     – Так что же с Ричардом? Я уже понял, что ты вчера его не нашла, как хотела. Почему же, если ты такая вся из себя волшебница?

     Сана закусила губу, спрыгнула с парты, и заходила по кабинету:

     – Это загадочная история. С этим иностранным ловеласом определенно не все чисто. Сначала я пошла по самому простому и очевидному пути, залезла в телефон Светы, чтобы узнать номер…

     – Постой, ты и к Свете по трубе в квартиру залезла? Ну, блин, Сана, твоим талантам нет числа, и почему еще никто не вызвал полицию?

     – Не выдумывай глупости, я залезла в ее телефон ментально, пока покупала хлеб в вашем магазинчике.

     – Вот та толстая тетка за кассой не знала, чем ты занималась, пока считала сдачу…

     – И в телефоне я не нашла следа или нити ведущей к Ричарду, представляешь?

     – Не очень.

     – Понимаешь, я рассчитывала найти мысленные нити, по которым бы перенеслась к его сознанию, и нашла бы, где он сейчас находится физически, а там дело техники, перенеслась бы туда, и вытрясла бы из него душу!

     – Вот я бы посмотрел, как хрупкая девица вроде тебя, вытрясает душу из этого долговязого очкарика.

     – Хватит подшучивать! Дело серьезное. Не найдя нити ментально, я решила действовать грубо и по старинке, перенеслась туда физически, и залезла в телефон.

     – Что-то я не понял. Телепортировалась в квартиру Светы, и полазила у нее в смартфоне? Ты что, серьезно? А где была Света?

     – Она как раз пошла в душ.

     – Черт возьми, Сана, пожалуй, я не прочь научится таким фокусам. Но я бы переносился прямо в душ.

     – Я знаю, что ты извращенец, давно гадаю, как мое «Я» произвело тебя таким.

     – Видимо и с тобой не все гладко в этом плане, только и всего.

     Сана поджала губы, ничего не ответив.

     – Так что же с телефоном? Предположим, я поверил, что ты туда телепортировалась, что дальше? Его номера там не оказалось?

     – Я не могла найти, у меня все расплывалось перед глазами, потом Света вышла из душа и не могла же я повредить человеку психику окончательно своим внезапным присутствием.

     – Да, ты только надо мной так подшучиваешь.

     – После этого я покопалась напрямую в сознании Светы, проследила нити до ресторана, где они обедали, до ее работы, где он подарил ей первый поцелуй…

     – Прости что?

     – Ах, это неважно, зачем тебе это?

     – Как зачем? Он что, с ней целовался?

     – Так ты веришь в то, что я сейчас рассказываю, или нет?

     – Конечно, не верю, что за чушь: телепортировалась, залезла в голову? Но что там про поцелуй, ну-ка расскажи подробнее! Эта засранка мне с утра мозг вынесла, за то, что то ли видела меня с тобой, то ли не видела, а сама успела с этим богатым идиотом устроить засос в уголке своей турфирмы?

     – Вообще-то это было в проходной, поздно вечером. У девушки было большое эмоциональное переживание. Тебе будет полезно узнать, что она в него тогда влюбилась.

     – Черт возьми, а что же она мне сцены устраивает? Рулила бы к своему Ричарду, и дело с концом!

     – И это ты говоришь, который отлепиться от нее не может уже который день, несмотря на все знаки свыше? Она как ты. Переживает, что встречалась с парнем год, вроде все было неплохо, вроде как нехорошо бросать ради нового увлечения, пусть и довольно перспективного, авось дурачок Саша одумается.

     – В чем я должен одуматься?!

     – Ну… звонить почаще и слушать про ее секущиеся волосы, конечно. Дарить цветы и совершать какие-нибудь дурацкие поступки, ради нее. Что, думал так все просто, мы, девушки, натуры романтичные.

     – Какие еще поступки?

     – Ну, например, написать ночью на снегу ее имя.

     – А что не краской на асфальте, как делают многие другие придурки? Все тротуары исписаны, в какой двор не зайди!

     – Это уже стало слишком попсово. В общем, Саша, я же тебе говорю, у вас системный кризис в отношениях, и никаких перспектив, она для тебя чересчур глупа и гламурна, ты для нее слишком неромантичен, невнимателен и материален. Ей как раз нужен такой вот богатый хлыщ, типа Ричарда, который, может быть, даже подарит ей немного счастья.

     – Он с ней поиграет и бросит.

     – Ну может недели на две его хватит, две недели большой и чистой любви с собственным принцем, многие девушки не отказались бы от такого, поверь мне.

     – Да там такой принц, краше макака в зоопарке. Кстати, если ты все-таки еще не прочь повытрясать из него душу, то я могу подсказать его номер, у меня сохранился в журнале звонков. Но я бы на твоем месте поосторожней. Если он затащит в постель еще и мою внезапную сестренку, я не переживу.

     – У меня довольно высокий контроль над эмоциями, ему меня не охмурить, не нервничай. Телефон же уже не нужен. Его так не найти. Я вчера и через эмоциональные нити ничего не нашла. Ни фирмы такой нет, ни человека. Его не существует.

     – Оба-на, откуда такие выводы, ты что, перерыла архивы федеральной миграционной службы?

     – Да, я полночи проторчала в их компьютерном центре, пока охранники смотрели наведенные мной мультики. Его нет.

     – Забавно, он называет тебя призраком, ты же пришла к выводу, что его не существует. Как мне с вами быть? Вот же блин, жизнь стала интересней. А кто же тогда подарит две недели счастья моей девчонке?

     – Похоже, то, что его не существует, ему ничуть не мешает таскать по ресторанам Свету, и болтать с тобой о жизни. И это о многом говорит. Он сущность, схожего со мной уровня. Даже интересно, поединок? Как думаешь, кто кого, Саша?

     – Давайте как-то без меня, товарищи сущности, я человек, у меня тут конец семестра не за горами.

     – Нет в тебе ни капли огня и жажды состязания. С развитыми сущностями обычно проблема. Они становятся слишком умными, скажем так, они начинают понимать жизнь во всей ее глубине, осознают свою связь со всем сущим. Они становятся всякими йогами, пророками и Учителями, никто из них не станет баловаться с реальностью подобно мне, или изображать локальную богиню. И это же скучно. Я же существо в этом отношении необычное. Дойдя до уровня сверхсознания, мне, тем не менее, интересно исследовать эти способности дальше, в этой плоскости. Я не нахожу предосудительным баловаться в материальной реальности, пробовать вытворять здесь невозможные вещи, или переключаться между мирами. А почему нет? Ведь я могу.

     – Вот к чему был сейчас этот длинный абзац, Сана?

     – А к тому, что я думала, я одна такая!.. Ну, по крайней мере, в этой части бытья. Но вдруг появляется кто-то такой же. Это же замечательно, можно устроить с ним состязание кто кого.

     – Откуда ты знаешь, может быть, он, как раз продвинутый йог или кто там еще? Учитель. Который, например, находит, что такая расхулиганившаяся местная богиня, довольно вредна для планеты. И собирается вплотную заняться твоим устранением.

     – Ой, ну пусть попробует. Это в любом случае будет весело.

     – Еще он может быть вообще, э-э… как вот он мне сказал. Нечеловеческим потусторонним существом, которое здесь совсем с иными целями, и ты ему как заноза в заднице, которую он тоже собирается методично уничтожить. Может, он опасен, подруга!

     – Еще веселее. Я бессмертный сверхразум, не смеши меня, я это потустороннее существо на чистую воду-то выведу.

     – Богиня мультиреальности, бессмертный сверхразум – куда я попал? Адью малышка, мне надо учиться, строить карьеру, искать новую девчонку, в конце концов, а то по твоей милости, старую прибрал к рукам, какой-то демон. Мне не досуг летать с тобой в твоих мультиках! В самом деле, сходи к нашему психологу в институте, он тебе точно поможет в твоем неравном бою и против продвинутых йогов, и против потусторонних демонов. Даже против инопланетян, Сана, честно! Там классный специалист.

     Зазвонил звонок на пары.

     – О, мне пора на теорию вероятностей, – сообщила Сана.

     – Ты же сверхразум, зачем тебе ходить на пары?

     – Не поверишь, мне интересно. Увидимся вечером, а пока держись подальше от Ричарда.

     – Да я бы его хоть всю жизнь не видел бы.

     – Вот и отлично.

     Сана выскочила за дверь, поспешив на занятия. Саша вышел из аудитории следом, задумавшись, что за нелепая девчонка, несет постоянно тонну чуши, хочет убедить в своей исключительности, но при этом ведет обычную жизнь.

     Он до сих пор не мог для себя однозначно ответить, может ли она хоть толику того, о чем болтает? Это всегда может оказаться просто намеренным эпатажем.

     ****

     Держаться подальше от Ричарда было проще сказать, чем сделать. Не успел Саша выйти из института после пар, как перед воротами остановилась эта большая черная машина и дверь открылась.

     – Садись, Александр, нам надо потолковать, – радушно улыбнулся из ее недр Ричард Мак Киддис.

     Саша замер в раздумьях, что тут можно было бы предпринять. Можно убежать, можно проигнорировать и пойти дальше, и совсем уж экстравагантно – позвонить Сане, и сказать, что потусторонний демон здесь, пока она его ищет, бог знает где, и пусть телепортируется сюда и спасает.

     Но, посчитав все эти действия нелепыми и, невольно, подумав, что неужели они уже реализовались в каких-то реальностях, раз он о них подумал, Саша совсем испытал неловкость и просто сел в машину, всем своим видом показывая, что его ничуть не заботит ни возможная опасность, исходящая от этого типа, ни то, что это все становится все более странным.

     – Ну что, Ричард, как там Света? – спросил Саша беззаботно.

     – В целом неплохо, но ты ее шокировал своими признаниями, что ты делал с той девчонкой. – Ричард поправил очки. – Полагаю, для призрака, Сана оказалась горячей штучкой.

     Машина мягко тронулась, и поехала, судя по всему в сторону дома.

     Саша, прищурившись, изучал иностранца. Что еще за черт? Этот тип решил больше не притворяться, что он тут с боку и вообще случайно?

     – Ты знаешь Сану, не так ли? – спросил Саша, наконец.

     – А что если и так? – честно признался Ричард, закинув ногу на ногу.

     – Черт возьми, почему у меня такое чувство, что все вокруг знают, куда больше меня?! – воскликнул Саша.

     – И это верное чувство, – хмыкнул Ричард.

     – Ты, кто мужик? Ты вообще иностранец или дядя Федя, какой-нибудь, с соседней улицы, а?

     – Меня действительно зовут Ричард Мак Киддис и я действительно из Англии. Я редко вру, Александр. Чаще просто что-нибудь недоговариваю.

     – Например то, что Света все-таки видела Сану в своем телефоне, когда позвонила мне, не так ли?

     – Верно.

     – И к чему это все было? Зачем ты хотел, чтобы я решил, что ее не существует?

     – Потому что она опасна для тебя. Подумай сам, Александр, у тебя была твоя жизнь, в ней многое было уже предопределено, учеба, карьера физика, семья. Вдруг появляется Сана из Хабаровска и направляет твою судьбу по совершенно иному руслу. Куда и зачем, она сама не знает. И неизвестно, что теперь, тебя ждет в будущем, какая судьба. Светы, например, в ней уже нет. Впрочем, это не велика потеря. Но что дальше?

     Саша молчал. Что и говорить, он и сам об этом подумывал последнее время.

     – Ты кто? – спросил он в лоб.

     Ричард откинулся на спинку и широко улыбнулся:

     – Я не скажу, кто я. Ты все равно вряд ли поймешь. Да и зачем тебе это? Тебе главное знать то, что я не хочу, чтобы Сана Серебрякова сбивала тебя с твоего пути.

     – А тебе какая разница? Я впервые тебя вижу. Что-то ты не похож на моего неизвестного папочку или друга семьи, о котором я никогда не слышал.

     Ричард вздохнул, задумчиво посмотрел в окно, потом проговорил:

     – Не важно, какая мне разница, Александр. Просто я не хочу, чтобы эта распоясавшаяся девчонка вытворяла, что ей вздумается с чужими судьбами.

     – А как же Миша Потапов?

     – А это еще кто?

     – Вот так вот, никому нет дела до заблудшего бедолаги. Сана говорит что направила там какие-то реальности того расплющило двумя разными способами. Вот что надо было предотвращать, мистер.

     – Мне нет дела до какого-то Потапова. Сана Серебрякова вольна творить с другими людьми все, что ей вздумается, кроме хм… определенных.

     – И что такого в этих определенных людях? Мужик, ты раз затеял этот разговор, так уж договаривай. Ты бизнесмен, вообще, или какой-нибудь чертов Страж Порядка из какой-нибудь полиции междумирья?

     – Хорошее название, сам придумал? Бизнесом я занимаюсь, но у себя дома, а здесь я, конечно, по совсем другому поводу.

     – Постой-ка, ты говоришь определенные люди? Это случайно не те, которых Сана считает своими этими, блин… как там она это называет? Инкарнациями?

     – Возможно…

     – Тогда, мужик, тебе надо поторопится, иначе неровен час, она доберется до твоей любимой певички и тоже ей поменяет судьбу.

     – Прости, что ты сказал? До кого она доберется? До Лауры Соммерфельд?

     Ричард стал выглядеть довольно взволнованным.

     – Да-да, именно. Не знаю, в какую игру вы играете с этой чокнутой девчонкой. Может, ты на самом деле папочка Саны, и вы задумали меня отвязно разыграть, но я вам немного подыграю, так и быть.

     – Почему Сана решила, что Лаура ее инкарнация? Как?

     – Ну… послушай, мужик, ты что, пьяный? Ты же сам нам подсказал.

     Казалось, Ричард сейчас забудет, как дышать, он сидел уставившись на Сашу в полном недоумении.

     – Каким образом?! Эта песня просто заиграла в машине и… я сказал тебе кто поет… Твою мать! Неужели этого хватило? Чертова девчонка, неужели она уже так сильна?..

     Саша не нашелся, что на это ответить, мало понимая, что это сейчас было. Почему-то ему пришло в голову подколоть Ричарда на тему Лауры, но он не ожидал, что этот вольготный мужик воспримет все так серьезно. Это казалось каким-то безумием.

     Машина вдруг остановилась, Ричард потянулся к двери. – Прости, Александр, у меня появились срочные дела, выходи здесь.

     – Да? Вот так вот? Вот и садись после этого в машину незнакомцам, – опять пошутил Саша, но на самом деле, он просто пытался скрыть замешательство.

     Он выбрался из автомобиля.

     – Держись подальше от Саны, Александр, так будет безопаснее для тебя, – сказал Ричард.

     – Где-то я уже слышал нечто подобное. Не поверишь, мужик, я бы с удовольствием держался подальше от вас обоих, но вы, черт бы вас побрал, просто жить без меня, похоже, не можете!

     Ричард ничего не ответил, захлопнул дверь, и машина угнала прочь, визжа покрышками.

     Саша так и замер на тротуаре, моргая.

     Пожав плечами, он пошел домой, благо этот шибзик почти довез его. Саша надеялся, что остаток дня пройдет в тишине и спокойствии, кажется, наконец, все оставили его в покое. Ричард на полпути в Англию, как бы глупо это не выглядело, у Саны же квест его разыскать.

     ****

     Саша вернулся домой, открыл дверь комнаты и…

     – Сюрприз! – воскликнула Сана, взмахнув руками.

     Ненормальная девчонка сидела на его кровати, как в тот раз!

     – О боже! – вскричал Саша, хватаясь за грудь – кажется, сердце пропустило пару ударов. – Ты что, хочешь меня до инфаркта довести, ненормальная? Как ты тут опять очутилась?

     – Неужели ты собрался повторить ту нелепую сцену, как я объясняю тебе про перемещение сознания, а ты подозреваешь меня в скалолазании по трубам?

     Он заметил, что на Сане какое-то белое платье.

     – Ты что, в кой-то веки решила переодеться?

     Девушка легко крутанулась на месте, демонстрируя наряд.

     – Да, это сарафан. Решила тебя порадовать, а то, видя меня в одном и том же, ты стал считать меня призраком или какой-то голограммой.

     Это был действительно летний сарафан, белый, в мелкий цветочек.

     – На улице почти зима, вечер, а ты в сарафане? – спросил Саша невпопад.

     – Да на тебя не угодишь, студенческая форма не нравится, платье тоже. Мне что, голой ходить? Боюсь, Саша, с тобой тогда невозможно будет адекватно разговаривать, все время будешь отвлекаться.

     Он потер виски, пытаясь прийти в себя, воскликнув:

     – Невероятно! Входная дверь заперта ключом, весь вечер здесь никого не было. Я только что вышел из комнаты на пять минут! Как?!

     – Я перенеслась, – прошептала Сана ему одними губами, и для верности покивала.

     Он смерил ее долгим взглядом, а потом метнулся к окну, пристально его оглядывая. Конечно, это чистой воды идиотизм, но, похоже, она и правда забирается сюда по трубе!

     – Саша, ты что, совсем дурак? Я что, как ты выразился, почти зимой, ночью, в сарафане полезу на четвертый этаж, цепляясь за водосточную трубу?

     – Но должно же быть какое-то рациональное объяснение!

     – Так! Ты мне надоел! Уже в печенках сидишь! Что тебе там надо было? Файербол?

     В ее руке вспыхнул огненный шар размером с детский мяч и повис над ладонью в нескольких сантиметрах. Огненные отблески играли на ее платье и стенах комнаты.

     Саша уставился на это в полном недоумении.

     Сана же небрежно проговорила:

     – Я, конечно, не знаю точно, так ли эти твои файерболы выглядят, никогда особо не увлекалась фентезийной литературой. Но, похоже, наверное, а?

     – Это что, фокус какой-то? У тебя была зажигалка?

     Сана гневно выдохнула.

     – Ты что, совсем дебил, Саша? Фокус? Как можно проделать такой фокус? У меня огненный шар в руке! И я им могу что-нибудь поджечь, он настоящий!

     Она сунула шар ему под нос, и Саша почувствовал жар, отшатнувшись.

     – Я в шоке Сана, не знаю, как ты это сделала, но фокус отпад, – пробормотал парень, заворожено глядя на горящий шар.

     – Интересно, если я создам посреди комнаты танк второй мировой, ты что, тоже будешь у меня допытываться, как я сделала этот фокус? Есть же предел твоей твердолобости или нет?

     – А ты можешь создать танк? Да ну, не разыгрывай меня, тем более он сюда не влезет.

     – Ах так, ну я сейчас…

     – Подожди-подожди со своими танками, – остановил ее Саша. – Я только что виделся с Ричардом…

     Огненный шар в руках девушки погас, и она насторожено подняла голову:

     – Опять? Я же сказала тебе…

     – Да-да, держаться от него подальше, но черт, Сана, он просто подкатил к институту на машине, мне что было, от него убегать по подворотням, как в каком-нибудь голливудском боевике? И кстати, он мне про тебя сказал тоже самое. Держаться от тебя подальше. И если ты и дальше будешь возникать непонятным образом у меня в комнате и зажигать файерболлы, то я…

     Сана оборвала его:

     – Не понимаю, Ричард что, что-то знает про меня?

     – Похоже, он про тебя знает много чего, и даже больше, чем я. И я подумываю, не состоите ли вы в заговоре, чтобы меня разыгрывать. И Толика в это втянули, и хм… может даже и Света?

     – Ага, и весь мир в придачу, все ради того, чтобы заставить поверить студента-физика в то, что наша реальность куда шире, чем кажется. Ты что, Саша, уже головой повредился? Так что там с Ричардом?

     – Он просто нес какую-то ахинею, на тему что хочет меня защитить от тебя, что ты играешь с судьбами людей, а он этого не хотел бы допускать. Блин, Сана, он что, какой-то блюститель порядка из тех миров, где ты набедокурила?

     – Не припоминаю, чтобы я делала что-то совсем уж нехорошее. Не знаю я, кто он. Я так и не могу его найти, та фирма, куда он пристроил Свету, не связана ни с каким Ричардом. Там вообще никто его не знает. Он, похоже, умеет ловко манипулировать реальностью. Попробую поискать еще, что еще остается…

     – Не трудись, его здесь уже нет, он отправился в Англию.

     – Что? Зачем?

     – Я сказал ему, что ты собралась добраться до своей третьей инкарнации Лауры Соммерфельд, и поменять ей судьбу, так же как и мне.

     – Ну что я могу сказать на это Саша? Ты всегда выдаешь врагам все стратегические планы?

     – Откуда я знал, что это наш стратегический план?

     – И что Ричард ответил тебе на это? Он понял, о чем речь?

     – Более чем, он стал белее, чем твое платье, сослался на срочные дела, выпнул меня из машины, и умчался так, что покрышки дымились.

     – Загадочно, – пробормотала Сана.

     На ее безмятежном лице, все более возникала обеспокоенность, она задумчиво потерла подбородок. Потом вдруг вскочила:

     – Он хочет найти ее раньше меня, и сбить с толку, так же, как тебя, чтобы я не смогла ее пробудить! Мы должны его опередить!

     – Мы? Ты что Сана? Я-то тут причем?

     – Ты мое второе тело, и это уже обязывает.

     Она встала в центре комнаты, таинственно улыбнулась, и провела по воздуху пальцем снизу вверх, за ее ногтем потянулась светящаяся голубая полоска, как будто она разрезала саму реальность. И, похоже, так оно и было, потому что раскрылась прямоугольная дыра с мерцающими краями.

     – Сана, что это? Ты сделала портал у меня в комнате? – спросил Саша изменившимся голосом.

     – Да, и сейчас мы пройдем через него в Англию. В Реддинг.

     – Что? А как же моя психика?

     – Ситуация экстренная, Саша, пришло время показать тебе все, что я могу.

     Она повела его через портал, и он как завороженный, перешагнул искрящийся порог, оказавшись на этой самой набережной.

     Здесь недавно прошел дождь, воздух был свеж, носки на ногах промокли, от мокрого камня. В небе светила яркая луна, отражаясь в водах Тёмзы. На противоположном берегу высились небоскребы известного центра города Рэддинг-Сити.

     Саша пораженно огляделся, и переступил с ноги на ногу в мокрых носках. В голове не укладывалось, вот он был в своей комнате, сидел на стуле, и вот он в Реддинге, столице Англии. А то, что это была она, сомневаться не приходилось, открывающийся с этой набережной вид запечатлен на миллионах открыток и картинок в интернете.

     Город построенный за полвека, на месте группы деревушек уцелевшего пригорода Лондона, после того памятного ядерного удара фашистских сил в сорок восьмом году. Одна из этих деревушек называлась Ридинг, из чего в сложные послевоенные годы само собой родилось Реддинг, город, ставший новой столицей Англии, взамен уничтоженной, всего в нескольких километрах от зоны отчуждения. Что поделать, Англия маленькая страна, сильно не подвинешься.

     Что там Сана говорила о мире, где в России Москва? Может там и Лондон ядерной бомбой не подорвали? Занятное, наверное, место…

     Голубые всполохи за спиной погасли, это заставило Сашу немного прийти в чувство и оглянуться.

     Портал исчез!

     К счастью Сана не исчезла вместе с ним, а то шутка была бы из ряда вон выходящей, но и без того положение оказалось весьма неловким. Саша растеряно уставился на свои ноги, до него только сейчас дошло, что он стоит в столице Англии в одних носках, не додумавшись надеть дома хотя бы тапочки. Да верхней одежды на нем никакой не было, только то, в чем он пришел из института: джинсы, да джемпер.

     Сана тоже хороша, стояла рядом в своем нелепом белом сарафане и босиком! Нет, постойте, уже не босиком, на ней были какие-то босоножки! Когда она успела их надеть?!

     – Сана, черт! Я же без обуви. Что мы будем делать здесь в таком виде и как вернемся?

     – Откроем портал и вернемся, что ты переживаешь? – отмахнулась Сана, пристально осматриваясь, как будто что-то выискивая, среди далеких огней небоскребов, и подсвеченных кустов парка вокруг.

     – Но я без одежды! И ты тоже!

     Сана, как будто, вспомнив о нем, посмотрела на его джинсы и джемпер.

     – О чем ты? Ты в одежде. Ты боишься замерзнуть? Это же Европа, морской климат, тут теплее, чем у нас. На улице двадцать градусов. А за меня и вовсе переживать не стоит, я могу по Антарктиде ходить раздетой.

     – Но почему ты не дала надеть мне какие-нибудь ботинки, я босиком!

     – Ты и не просил.

     – Я же не знал, что мы, черт возьми, действительно телепортируемся в столицу Англии! Господи, может это сон? Глюки? Я не могу в это поверить! Я стою в носках в луже, в Реддинге!

     – Ну а кто тебя просил вставать в лужу, вот здесь посуше, встань сюда. И опять ты про телепортацию? Это не телепортация. Впрочем, и не перемещение сознания. На этот раз мне пришлось прибегнуть к некоторым спецэффектам, ведь мне надо было переместить в пространстве твою сущность, причем вместе со всеми твоими причиндалами.

     – Ах, спасибо, что ты не забыла про мои причиндалы, Сана!

     – Я про то, что ты считаешь физическим телом. И вот, мне надо было переместить тебя, и так, чтобы ты понял и верно оценил происходящее, прихватил все свое тело, так что пришлось изобразить немного фантастики. Раз ты любишь файрболы, мне показалось, что голубенький портал в воздухе тебе будет близок и понятен.

     – Да-да, спасибо, очень близко и понятно, каждый день так хожу за хлебом.

     – Ну что опять за ирония, Саша, я прилагаю много усилий, чтобы не свести тебя с ума и держаться в поле твоих представлений. Без тебя, я бы просто перенастроилась на другую точку пространства и времени, воплотившись тут. Еще это можно было бы назвать так, что я бы сдвинула мир вокруг себя, переместив его так, что мое бы положение оказалось здесь.

     – Сана, не умничай. Где ты взяла обувь? Мне тоже надо, ты же не думаешь, что я буду спасать мир бегая за тобой в носках по лужам?!

     – Что ты пристал, со своим спасением? Никакой мир мы спасать не будем, что за бредовые идеи?

     – А какого черта мы тогда будем делать?

     – Развлекаться, познавать свои растущие возможности. Ну, в общем, примерно все то, что и все остальные люди вокруг, просто с некоторым большим пониманием процесса. Но прежде надо найти Лауру Соммерфельд, и порадовать ее тем, что мы ее первое и второе тело.

     – Охренеть, вот я, пожалуй, не прочь посмотреть на ее лицо при этом. Но только обутым, Сана. Сколько мне еще стоять в луже?

     – Так кто тебя заставляет там стоять, освободи себя, перейди туда, где посуше, но нет, ты добрые две минуты возмущаешься, но при этом не сделаешь и шага.

     – Сана, я близок к тому, чтобы сейчас взять и утопить одну богиню мультиреальности в Тёмзе!

     – Да ладно-ладно, свои босоножки я сотворила из воздуха… можно конечно назвать это магией, но по идее, тут все можно довольно подробно описать квантовой физикой, как и что. Но не буду тебя этим утомлять, так вот и тебе я могу так же создать этой самой магией и обувь и одежду, что только твоя душа пожелает, дорогой Саша. Что тебе сотворить, Гуччи, Александр Ванг, Дольче и Габбана? Воссоздам до мельчайших подробностей, даже их китайский пошив на фабрике в Ганчжу.

     – Что, серьезно? И оно не исчезнет на утро вместе с той луной?

     – Нет. Ты такой смешной Саша, все, что на тебе сейчас, создано твоей мыслью, и ею же поддерживается в материальном состоянии. Вот и то, что я создам, прослужит тебе верой и правдой и будет годами натуралистично трепаться по нитке.

     – А можно без трепаться, чтобы не рвалось и служило вечно?

     – Я тебе что, конек-горбунок, или золотая рыбка? Может, тебе еще надо пуленепробиваемую куртку со встроенным реактивным ранцем? Не пойти ли тебе, Саша?

     – Кроссовки сделай, и я от тебя отстану. Хотя мне кажется, ты прикалываешься.

     – Я тебя только что перенесла из России в Англию, а ты думаешь, что я прикалываюсь, когда говорю что могу творить вещи из воздуха?

     – Ну, как бы, перенос свершившийся факт, а заявленных скиллов, я еще в действии толком не видел.

     – Ты не исправим, Саша, твоим твердым лбом, можно колоть орехи.

     Сана даже не посмотрела на него, но на ногах вдруг возникла обувь! Кроссовки! Причем так, что он даже не почувствовал. Вот он стоял в мокрых носках, а вот уже в кроссовках. Это неожиданное появление поразило его почему-то даже больше, чем портал в другой город.

     Саша встряхнул головой, и огляделся еще раз, но уже по-новому, глубже осознавая случившееся. Это не сон, он действительно в Реддинге.

     – И что дальше? Куда мы пойдем? – спросил он.

     Сана пожала плечами:

     – Поищем Лауру, она должна быть где-то здесь. И в общем-то, я уже нашла. Она на северо-западе города, в своем особняке, спит, и видит чудные сны.

     Девушка махнула ему рукой, и они пошли по набережной к дорожке, освещенной фонарями, ведущей за деревья и кусты к оживленной улице, с которой доносился шум машин.

     По пути Саша продолжал озираться, чувствуя особенную четкость происходящего, прохладный запах свежести, мокрой листвы, легкий ветерок на лице. Все это было настоящим. Он взглянул вверх, на ночное небо без звезд, засвеченное огнями большого города.

     Постойте, а почему ночного?

     Эта мысль так его поразила, что он встал, как вкопанный.

     Сана обернулась:

     – Ты чего?

     – Это какой-то глюк, или сон, Сана, здесь сейчас не может быть ночи!

     – От чего же? Как видишь, здесь ночь, и от этого факта никуда не деться.

     – Не может быть! Это же почти гринвичский меридиан, Центральная Европа! Часовые пояса, Сана. Когда в России вечер, то в Европе еще день! Когда мы были у меня дома, был вечер, в Англии должен быть день в самом разгаре. Как мы можем выйти через портал в Реддинге, и оказаться здесь ночью?!

     – Прости, я не стала уточнять, чтобы не волновать тебя лишний раз, сейчас не тот день, в котором мы зашли в твоей комнате в портал. Сейчас, грубо говоря, вчера.

     – Что?

     – Ну мне показалось, что Ричард мог нас опередить, вдруг он тоже умеет перемещаться? И перенесла нас в Реддинг вчерашнего вечера.

     – Сана, у меня нет слов, как такое вообще возможно?

     Девушка пожала плечами:

     – Вполне возможно, времени не существует, все одновременно.

     – Если сейчас вчера, то сейчас в России спит еще один я?

     – Ну да, и я тоже.

     – И на этой планете сейчас два меня и два тебя?

     – Да. И знаешь ли Саша, иметь два экземпляра себя не самое страшное, что может случиться в нашей реальности с мыслящим существом, хи-хи-хи. Я уже упоминала, что каждое сознание имеет одновременно куда больше экземпляров себя каждый момент времени, чем можно себе представить!

     – Не пудри мне мозги. Одно дело какие-то там параллельные миры, реальности, плоскости и бог знает что еще, и другое дело, что здесь, сейчас на планете Земля, двойной комплект нас. Это что, нормально?

      – Может быть не очень, но мир не развалится от этого, не переживай.

     – Но это противоречит всем законам физики!

     Сана тяжело вздохнула:

     – Ох, Саша, твоей физики, не моей. Все одновременно. Даже если мы будем совершать в этом прошлом какие-то действия, оно не изменит потом наше настоящее. И не изменит настоящее и всего остального мира. Потому что раз мы здесь возникли, значит, так уже все и было на самом деле сегодняшним вечером. Ты спишь в России, и ты же гулял вечером по Реддингу в моем приятном обществе. Идем, надо поймать такси. – Она потянула его за собой.

     – Такси? А как же это твое перемещение?

     – Должна признаться, что я еще не достаточно поднаторела в этом искусстве. Пока что, чтобы куда-то переместится, мне надо, для начала, знать, как это место выглядит, ну или хотя бы представлять его. А иначе не получается. Я не была раньше в Реддинге, и мало что здесь знаю, а эта набережная самое известное место, вот я сюда и переместилась, потому что оно у меня ассоциируется со столицей Англии.

     

     В этом моменте Сана вдруг решила, что она не хочет бегать по Реддингу, ловить Ричарда, Лауру, и вообще все это какие-то глупости. Вся эта нелепая история может кончится очень быстро, она перенеслась во времени еще раз, поймала Ричарда, вытрясла из него, кто он такой, откуда, его цели, и как было описано в основной книге, заскучала, выкинув его из реальности, и создала новую, где того никогда не было.

     

     Луна.

     

     – У этой сцены, здесь, на террасе, было три варианта. В одном из них, я опустила с неба Луну.

     ****

     Саша смотрел, как Сана играла. Девушка гуляла по тонкому стеклянному парапету, балансируя на одних цыпочках, раскинув руки в стороны, над безумной высотой в сорок шесть этажей. Ее тонкая фигура в развевающемся платье цвета морской волны смотрелась фантасмагорично на фоне зеркальных обелисков офисных зданий делового центра города.

     Большой парковый комплекс, разбитый на террасах сорок шестого этажа здания банка, был совершенно пуст. Между обложенными керамогранитом клумбами с сочными кустами и маленькими деревцами, пролегали четкие линии дорожек и прямоугольные площадки отдыха со скамейками. На одной из таких площадок сидел Саша, смотрел на Сану и делал то самое, что она рекомендовала ему утром: пытался привыкнуть к новой реальности, в которой какая-то девчонка может вытворять такое, что нельзя назвать ни магией, ни сверхспособностями. Она действительно меняла материю окружающего мира, как пластилин, будто сами атомы четко следовали командам ее разума.

     Черт, да так оно и было.

     Сана встала со скамейки:

     – Пошли, прогуляемся, это красивое место, я не была тут раньше.

     Они отправились вглубь парка, останавливаясь у клумб, гуляя по дорожкам.

     – Куда ты дела всех людей? – спросил Саша.

     – Никуда, они в этом же парке, просто я создала для нас отдельное локальное пространство. Получилось так, что мы сейчас на своем слое, а они на своем, и никто друг другу не мешает.

     – В такой пустоте, наедине с тобой, как-то не уютно, Саночка.

     Она обернулась:

     – Да? От чего же?

     – Не знаю. Такое впечатление, что мы не в здании банка, а бог знает где. Может быть, давно на другой планете, от тебя можно ожидать чего угодно.

     – Расслабься, мы по-прежнему в Солнечном Городе. Впрочем, тебе нужны люди?

     В воздухе, вдруг, стали проступать неясные силуэты людских фигур, мигнули, и парк оказался полон гомона и отдыхающих людей. Вот шел мужчина с дочкой, а она держала связку воздушных шариков, вот жонглер развлекал публику, вот у фонтанчика сидели молодые люди и о чем-то смеялись.

     – Ну что, полегчало? – спросила Сана, насмешливо.

     – Да-да, спасибо сестренка.

     – Но я все равно могу ходить по воздуху. Я могу сделать так, что никто этого просто не будет замечать.

     Она подпрыгнула и взлетела к самому потолку, никто вокруг даже не повернул головы. Сверху девушка помахала ему рукой, а потом, перевернувшись и немного спустившись, подхватила воздушный шарик у проходящей под ней парочки, они ничего не заметили. Потом, смеясь и кувыркнувшись в воздухе, спрыгнула на голову круглому старичку, о чем-то размышлявшем, коснулась носком его лысины, оттолкнулась и вновь взлетела в воздух. У Саши просто отвисла челюсть, но старичок, лишь удивленно почесал макушку, что-то почувствовав, задрал голову, осмотрелся вокруг, так ничего и не поняв. А проказница, сделав вираж, пролетела над жонглером, похитив один из шариков, которыми он жонглировал. Парень не ожидал, что шарик куда-то исчезнет, рука, готовившаяся его поймать, схватила пустоту, и все остальные шарики попадали на землю, публика засмеялась, а он удивленно смотрел то вверх, то на свою руку, а Сана над ним кувыркалась от хохота, но он ее не видел.

     – Вот же чертова фокусница, – пробормотал Саша.

     Она, тем временем, исчезла со вспышкой, и очутилась стоящей рядом, Саша чуть не отпрыгнул.

     – Было весело, но мне больше нравилось, когда тут никого не было. Может, снова уйдем в подпространство? – спросила Сана.

     – Э-э… ну давай.

     Люди вмиг исчезли, и парк погрузился в тишину.

     Сана пошла вперед вышагивая по плиткам пола, а вокруг начали вырастать какие-то сказочные цветы и деревья, появились бабочки, послышалось пение птиц. Клумбы пришли в движение, то разъезжаясь в стороны, то уменьшаясь, то увеличиваясь. Складывались в какие-то причудливые миниатюрные дворцы, башенки и горы. Парк преобразовывался, перестраивался.

     В центре перед ними возник квадратный пруд с темной водой, а в нем, из полупрозрачных светящихся кубиков начал выстраиваться небольшой фонтан, переливаясь и дрожа.

     Сана присела у края воды, поплескав рукой, потом поднялась, обернулась и спросила с улыбкой:

     – Тебе нравится, Саша? Это как рисовать картину, только в реальности, используя вместо красок материю.

     – Мы все в Матрице. Ты хочешь, чтобы я головой повредился? Я перестаю чувствовать реальность происходящего. Вообще не понимаю, как в реальном мире может такое быть.

     – А здесь не надо понимать, надо просто смотреть. Так красиво. И все это сделала я. До этого я так не пробовала воздействовать на окружение, зрителей не было. Не каждому такое покажешь без того, чтобы он от не убежал от тебя с воплями.

     – Ну если что, я близок к этому, сестренка.

     Саша обошел пруд с фонтаном, разглядывая воду и мерцающие кубики, то собирающиеся, то рассыпающиеся. Потом присел, на остаток облицованной керамогранитом стенки, наблюдая за Саной.

     Она стала подниматься по выстраивающейся спиралью вокруг фонтана лесенке из светящихся стеклянных пластинок. Фонтан все еще мерцал и дрожал кубиками, как подгружающаяся компьютерная программа.

     Саша смотрел на Сану с недоверием, она просто забавлялась. Скучающая молодая девушка играет с реальностью, будто та действительно состоит из частичек этакого сверкающего песка, принимающего любую форму, которую она захочет.

     – Зачем тебе дана такая сила? – спросил Саша.

     Сана ненадолго замерла с поднятой ногой, пожала плечами, потом спрыгнула на гранитовый пол и, взмахнув руками, воскликнула:

     – Развлекаться!

     – Ты что, серьезно? Какой-то пьяный бог дал тебе совершенно поразительную силу, чтобы просто развлекаться? Чтобы ты от скуки создавала сказочный сад и гуляла по воздуху?

     Сана опять пожала плечами, взглянув на него совершенно непосредственно:

     – А почему бы нет? Причина, по-моему, вполне даже ничего.

     – Ты несносна!

     – Это ты чересчур серьезен. Тебе тот же пьяный бог дал не менее чудесный дар – твою жизнь, с бесконечным морем возможностей. Вселенная полна безграничных чудес, которые она дает каждому, но никто не берет, думает, что это не ему, или что брать нельзя. А я так обнаглела, что взяла какую-то многомиллионную процента, но посмотри, на что мне ее хватило.

     Парк вздрогнул и стал подниматься вверх. По периметру, повторяющему контуры здания сверху вниз проплывали призрачные стеклопакеты фасада, возникал эффект движения в лифте. И они действительно двигались сквозь здание, весь этот волшебный сад поднимался на крышу. Полупрозрачными контурами вокруг возникали перегородки, стены, расхаживающие, как ни в чем ни бывало люди, столы, компьютеры. Они проплывали сквозь сидящего Сашу, ничего не чувствуя, а он ощущал лишь теплоту и вибрацию.

     Наконец они достигли крыши, над головой открылось синее небо с облаками.

     – Сейчас я тебе покажу, на что способна эта ничтожная искорка силы, – проговорила девушка. А дальше началось такое, что потом Саше не раз являлось во снах снова и снова. Не в кошмарах, а просто нечто настолько невероятное, что впечатывается в память на всю жизнь.

     Сана просто смотрела на него и ничего не делала, но он вдруг увидел, что небоскребы вокруг пришли в движение. С рокотом, скрежетом и громом, они выдирались из фундамента, будто исполинские грибы, и стали подниматься в воздух.

     Пять, шесть, нет семь зданий! Чертова девчонка выдрала из земли семь здоровенных зданий, даже не смотря в их сторону! Люди сбегались к окнам, не понимая, почему привычный пейзаж вдруг поплыл вверх.

     – Думаешь это все? – загадочно приподняла бровь богиня-мультиреальности.

     Пол под ногами прошила какая-то дрожь, и Саша в ужасе увидел, что горы, окружающие Солнечный Город, пришли в движение… Они тоже поднимались! Это были старые, пологие горы, но это горы, черт!

     – А теперь посмотри вверх, Саша.

     – Гребаный пи…, – вырвалось у него, когда он увидел, что проступает в синем небе, опускаясь вниз, на Землю.

     – Да, Саша, ты не ошибся. Это Луна, – улыбнулась Сана, ее темные глаза, стали совсем темными и глубокими.

     Семь небоскребов танцевали вокруг хоровод, а с неба опускался желтовато серый бездонный и выпуклый край, изъеденный кратерами. Он все разрастался, заполнял небо от горизонта до горизонта, стало темнеть.

     Девушка подмигнула Саше, нашла в углу неба гаснущий диск солнца, сделала руку пистолетиком, направив палец на него, и проговорила одними губами:

     – Пааах…

     Девушка стала сдвигать палец в сторону и в низ, и солнце… Господи, боже, солнце поползло по небу вслед за ее пальцем, как привязанное, вниз к горизонту, краснея, фиксируясь в светящейся щели неба, между почти плоской, нависающей сверху стены лунной поверхности, кратеры которой были уже размером в полнеба, и освещая их длинными тенями.

     Подул сильный ветер, а потом… Потом Саше показалось, что… Нет, в это невозможно было поверить, наверное так просто кажется… Как будто пыльная сероватая поверхность луны в призрачном красноватом свете солнца была прямо над головой, так близко, что можно коснуться, только протяни руку.

     – Ну, потрогай ее, Саша. Не каждому предоставляется возможность провести рукой по лунному грунту, не покидая Земли, – весело сказала Сана.

     И Саша протянул руку, опустил пальцы в странную тонкодисперсную субстанцию, почувствовал лунную пыль, стекающую на ладонь.

     Она была горячей.

     – Ну, наверное, пора заканчивать, а то не ровен час, ты хлопнешься в обморок.

     – Это полный капсздец, Сана, – только и смог выдохнуть Саша.

     Луна стала удаляться обратно в небо, он уже не чувствовал ее горячее невесомое прикосновение, небоскребы тоже прекратили крутиться. Все как-то замигало, небо резко посветлело, рисунок облаков в небе несколько раз сместился, изменился, будто невидимый демиург загружал нормальную реальность, а она подглючивала, потому что оперативка была забита предыдущими колоссальными данными. Впрочем, почему невидимый? Демиург стоял прямо перед Сашей, и непосредственно улыбался, как будто она только что не приближала к планете луну на расстояние вытянутой руки.

     Здания стояли на своих местах, горы тоже лежали там, где надо, солнце привычно светило в небе, а по нему плыли облака.

     Ноги у Саши подкосились, он опустился на пол. Сана разглядывала его сверху с интересом.

     – Ты меня удивляешь, ты так и не упал в обморок, – сообщила она.

     – Ты так это говоришь, как будто тебя это расстроило.

     – Скажем так, я этого ожидала с большой долей вероятности, и уже планировала перенести тебя в кроватку, чтобы держать тебя за руку, когда очнешься, и ласково гладя по щеке сказать, что я пошутила и все это было не более чем сном.

     – Не надо мне тут свои эротические фантазии описывать. Я возьму на заметку, что стоит упасть в обморок, ты сразу потащишь мое бездыханное тело в постель…

     – Поразительно, количество шока, оказавшего давление на твой мозг оказалось так велико, что твоя психика произвела своеобразную перестройку приняло новую реальность, в которой возможно все, и больше не удивляется.

     – Черт, я только что стоял, засунув руку в лунный кратер, чему еще удивляться? – пробурчал Саша, однако все еще сидел на полу, приходя в себя.

     – Там не было кратеров, я выбрала для приближения непосредственно к городу место более менее плоское, а то лунные горы воткнулись бы в улицы.

     – И что? Это бы имело какое-то значение, после того, что ты устроила?

     – В принципе нет, просто совсем закрыло бы свет солнца. И так я, поначалу, не сообразила, пришлось его двигать в последний момент, чтобы хоть что-то было видно.

     – А, то есть ты успевала заботиться об эффектном освещении? Да, Сана, у меня просто нет комментариев.

     – Кроме этого, пришлось выключить Луне гравитацию, а то нас бы ждали некоторые неприятности, от такого сближения космических тел.

     – Ты сказала, выключить гравитацию? Луне?

     – Ну да.

     – Нет, это просто невероятно, и ни в какие ворота не лезет! Какая-то девчонка может выключить гравитацию Луне!

     Саша засмеялся, но смех выходил какое-то истерический, и он с трудом смог его прервать, лишь пробормотав:

     – Черт бы тебя побрал, Сана, даже мастер Йода чуть не лопнул от напряжения, чтобы взглядом вытащить из болота флайер, а у тебя хоть бы испарина выступила на твоем прекрасном лобике, когда ты спустила с неба спутник Земли!

     – Ну, если ты в восторге от таких спецэффектов, я в следующий раз могу что-нибудь изобразить. Не знаю, свечение вокруг головы, или сдвину брови в кучу, чтобы показать напряжение.

     Саша кое-как поднялся, ему пришлось воспользоваться протянутой рукой Саны. После этого он внимательно заглянул в ее бездонные прекрасные глаза, спросив серьезно:

     – У тебя есть какие-то пределы? Или ты можешь уничтожить Вселенную одной мыслью?

     – Вселенную нельзя уничтожить. Для этого понадобилось бы уничтожить все составляющую ее сознания, а любое сознание бессмертно.

     Глаза ее не смеялись, девушка не шутила.

     Саша обвел взглядом город, в котором все было как прежде, как будто ничего не случилось.

     – Это не было галлюцинацией? – спросил он.

     – Нет, все было совершенно по-настоящему.

     – А что ты сделала потом? Стерла всем память?

     – Я не стану вдаваться в подробности. Было уже куча вариантов этой сцены, я много объясняю, а у тебя только возникает еще больше вопросов. Я не стирала никому память, просто сдвинула реальность, и для всех вокруг этого всего как бы не было. На планете никто не пострадал, и никакая лунная гора не расплющила Париж. Так что успокойся.

     – А причем тут Париж?

     – Ты спрашивал меня об этом в вероятном будущем, и чтобы не долдонить здесь еще полчаса об этом, я ответила сразу.

     – А.. ну ладно…

     – А теперь пошли в туалет.

     – Что?! Простите, девушка, куда?!

     – Разве тебе не надо помыть руки с мылом, Саша? Ты только что трогал Луну, у тебя все еще пыль на руке. На нашем спутнике нет атмосферы и мощного магнитного поля, так что поверхность кое-где облучена бог знает чем.

     – Это ты сейчас пошутила, или что?

     – Ничуть, сунь сейчас свою руку в ваш детектор в лаборатории, его зашкалит. Кроме космических лучей, и всякого рода излучения, пятьсот тысяч лет назад асуры бомбили лунные базы венерианцев, лупили всем, чем придется. Не знаю, где так удачно погуляли Нил Амстронг с ребятами, видимо, повезло найти местечко относительно чистое. А тебе так удача не улыбнулась, на этой равнине была взлетная полоса, стратегический объект, сам понимаешь, ее прессовали больше всего.

     – Какие еще асуры пятьсот тысяч лет назад, Сана, ты что? На Земле в это время не было технически развитых цивилизаций!

     – О, ну да, ну да, в какие еще сказочки историков ты веришь? Что современный человек появился в результате эволюции?

     – А что, нет?

     – Скорее это продукт тщательной селекции и скрещивания видов, местами спонтанного, потому что извращенцев всегда хватало. Ну, хватит уже, пошли мыть твою руку, а то на ней столько всего, что ты наверное уже дал бы дуба, если бы не моя подпитка.

     – Господи, Сана, ты что, издеваешься? Водой можно смыть радиоактивную пыль?

     – Когда рядом такая чудесная девушка, как я, конечно можно, дурачок.

     – А почему бы чудесной девушке просто не послать мысль, проблема бы исчезла сама собой?!

     – Потому что, я хочу посмотреть на туалет в этом здании, никогда там не была.

     

     Бункер барона.

     Саша поглядел за перила:

     – Что там, Сана? Какие к черту дела? Я надеюсь еще успеть сегодня на пары.

     У подножия здания быстро скапливалась толпа, у них были плакаты, на улице показалось несколько полицейских машин, они увязли в людях, но упорно стремились к подъезду жилого комплекса.

     – Это еще что? – возмутилась Лаура.

     – Плоды славы, девчонка, – захихикал Стикки-Ти.

     – Боюсь, Саша, в Академию нам сегодня лучше не соваться. До тех пор пока все более менее не утрясется, – заметила Сана.

     – Что происходит? Я ничего не понимаю! – воскликнул Саша, силясь разглядеть, что там написано на плакатах.

     – Происходит то, что мировая общественность плотно ассоциирует с Лаурой и ее песнями, те невероятные чудеса, что случились за последние сутки. И у общественности много вопросов и ожиданий. Они хотят спросить Лауру, что это все такое, ну и попросить у новой богини мира, что-нибудь для себя.

     – А? – не поняла Лаура.

     Сана пояснила:

     – Там внизу репортеры, ряда влиятельных СМИ, а также различные любопытствующие, желающие узнать кто и что такое Лаура, третьи же, те, кто с плакатами, ее новая паства.

     – Нет, ты шутишь, что ли? – уперла руки в бока Лаура.

     Рядом без спецэффектов возник Ричард:

     – Лаура, нам надо срочно уходить, здесь проблемы. Город сходит с ума, все хотят до тебя дорваться.

     – Кто слил им адрес? Что это вообще такое?

     – По всем телеканалам в прямом эфире показывают, как тебя едут арестовывать. Они озвучили адрес.

     – И да, конечно, внизу полицейские и пара человек в штатском от государственной службы безопасности, добавила Сана.

     – Вы же маги, сделайте что-нибудь! – воскликнула Лаура, в отчаянии разглядывая полицейские машины. Они уже доползли до подъезда, и оттуда выбирались муравьишки в черной форме, а также, два серых пиджака, как и предсказывала Сана.

     Сана ответила Лауре:

     – Мы и так вчера вместе со Стикки-Ти приложили немало усилий, чтобы никто не беспокоил нас вечером. Но так же не может продолжаться вечно. Слишком долго запутывать сознание органам правопорядка целой страны, это как-то неестественно.

     – Сана, хватит черный юмор источать, мы же не дадим забрать им Лауру? – возмутился Саша.

     – Не дадим, – согласилась Сана. – Кроме того у полиции и к нам вопросы. Благодаря нашему другу Ричарду, мы случайно попали вчера в кадр видео трансляции…

     – Что? – выпучил Саша глаза.

     – Ну, Ричард так шутит.

     – Я тебя сейчас скину с этой площадки, очкастый! – пригрозил Саша.

     – А что такого? Боишься славы, Александр? Вы были так беспечны, даже не поинтересовались, сколько камер, с каких ракурсов ведется съемка, а мне что, портить удачный кадр, из-за того что вы скучковались слишком близко к сцене?

     – Лаура, потом накажи своего прислужника плеткой. Вы, наверное, в таки игры тоже играете.

     – Что за грязные намеки Саша!

     – Не ссорьтесь, – успокоила их Сана. – Никто не знает, что там за люди в кадре, как нас зову и откуда мы. А то, что некоторые наши знакомые нас узнали, ну… с этим разберемся позже. Когда мир изменится, будет проще.

     – Вчера повязали Реми, – сообщил Ричард. – Он рассказал полиции, что вы какие-то богатенькие отпрыски из России, которые живут где-то неподалеку и постоянно тусуются с Лаурой. – Его взгляд остановился на демоне. – Ну он имел ввиду только Александра и Сану, Марию он охарактеризовал как девушку без определенного места жительства и рода занятий, и весьма легкого поведения.

     – Возмутительно! – воскликнул Стикки-Ти.

     – Взяли Реми?! – крикнула Лаура. – Ричард, ты почему не досмотрел? Когда мы выберемся из этой передряги, немедленно вырви Реми из лап этих стервятников, он же практически наш член семьи!

     – Неужели? – усомнился Ричард.

     – Я сказала, вытащи его!

     – Конечно, Лаура.

     – И еще, Ричард, у тебя зрение хорошее, что там написано на плакатах?

     Маг даже не стал утруждать себя, чтобы наклонятся через перила, а просто сказал:

     – Лаура спаси нас, Лаура новый бог, и Лаура сделай мир счастливым. Ну, я перечислил наиболее часто встречаемые.

     – Как будем уходить? – спросила девушка быстро. И добавила: – Хм, еще бы знать куда. Может к Саше в квартиру телепортируемся, там нас никто не найдет, можно будет перевести дух, и составить план, что делать со всем этим!

     Саша опять выпучил глаза:

     – Только не в мою квартиру! Да сколько можно! Почему чуть что, все норовят набиться в мою маленькую квартиру!

     – Сана у тебя там регулярно бывает, и вы даже целуетесь, – парировала Лаура.

     – Она мне одеваться зато не помогает… – тут Саша запнулся и стал припоминать, что может что-то такое и было.

     Лаура, к счастью не заметила его заминки, продолжив:

     – Тогда что? Куда скроемся?

     – А почему бы не поселиться на денек в какой-нибудь бункер?

     Все на нее уставились, и богиня пояснила:

     – А что, нам же надо какое-нибудь надежное убежище, где никто не подумает искать Лауру.

     – А почему тогда не Эверест, Сана? Там меня тоже искать не подумают.

     – Ну, бункер же это интереснее. Давайте. Это будет у нас как такой маленький пикничок. Мы никуда все вместе толком не выбираемся, а сейчас удачный повод, – улыбнулась Сана.

     Лаура покосилась на Сашу:

     – Она меня пугает, твои поцелуйчики, Саша, ей совсем мозги свихнули.

     – А мне кажется прикольная идея. Давайте отправимся в бункер. У тебя, Сана есть какой-нибудь на примете?

     – Я как раз заметила сейчас один вон в той стороне, примерно в тридцати километрах от Реддинга, прекрасный комфортабельный бункер времен войны. Его купил один местный барон, обустроил, и содержит в чистоте и порядке, подозревая, что мир когда-нибудь кончит еще одной ядерной войной. Лаура, кстати, имела шанс там побывать. На прошлой неделе этот барон уговаривал прокатится в его, хм, загородное имение. Но наша звезда, благоразумно не поехала.

     – Что? Так он хотел затащить меня в бункер? Ах, он старый извращенец!

     – Сейчас бункер пуст и, поскольку заперт, под землей, охраны там нет тоже никакой. Но там есть электричество, водопровод и запасы продуктов. Вполне прекрасное место для нашего неожиданного дружеского пикничка.

     – Ладно-ладно, – сказала Лаура. – Но нужно выйти отсюда обычным путем. Я не хочу еще больше убеждать мир в своей чудодейственности, если вдруг звезда, которую идут арестовывать в прямом эфире, исчезнет из здания, как по волшебству. Ричард, достань машину, чтобы мы туда все влезли, и тебе, дружок, надо будет превратится в меня и поотвлекать полицейских. Эх, черт, я в этой реальности еще не успела обзавестись охраной, как то хватало Ричарда…

     Маг кивнул, превратился в Лауру, и виляя задницей убежал в сторону лифтов.

     – А ты не опасаешься, что бегающая от полицейских по лестницам с сорокового этажа Лаура Соммерфельд удивит мир, куда больше, чем внезапное исчезновение? – с сомнением спросил Саша.

     – Почему это? Я спортивная девушка. И я надеюсь, у Ричарда хватит ума не вытворять что-нибудь этакое, типа прыжки через пять ступеней, и легкое карате. Черт, надо было ему сказать, он иногда бывает исключительно твердолоб…

     – А мы-то как до машины доберемся? Ты не сказала ему, куда ее подогнать.

     – Надо развивать у сотрудников креативное мышление, Саша. Сейчас он что-нибудь придумает. Но важно, чтобы те люди внизу увидели отъезжающую машину со звездой.

     – А если нас полиция начнет преследовать? – спросил Саша.

     – Ну, разберемся по ходу, что ты цепляешься? Хорошо, что мы не были знакомы в других веках, я бы не выиграла не одной битвы с таким занудой!

     – Давайте устроим погоню с полицией. Бурные романтические отношения в другой реальности, действительно так и подбивают меня на какие-нибудь приключения, – сказала Сана.

     – Бурные? – вскинула бровь Лаура.

     – Чрезвычайно.

     – Мы с тобой это еще обсудим, ловелас межпространственный! – ткнула Лаура Сашу кулаком в ребро.

     – Сана, в самом деле, могла бы держать при себе, информацию о том, какие у нас там с тобой бурные отношения!

     – Прости Саша, но оттуда сквозит столь сильными чувствами, что я иной раз не могу удержаться, чтобы с кем-нибудь не поделиться. А ты что думал, когда втянул меня в подобную авантюру? Вот и расплачивайся.

     Зазвонил телефон, Лаура включила громкую связь, это был Ричард и он говорил спокойным голосом, как будто сидел у камина с бокальчиком вина и газеткой, а вовсе не бежал сейчас по лестнице от полицейских.

     – Лаура, машина стоит у левого крыла. Я могу тебя телепортировать.

     – Подожди, а где полиция?

     – Я разделился на четыре копии тебя. Трое побежали за одной вниз, двое наверх, один с третьей едет в лифте, успев заскочить туда за ней. Но когда двери откроются она ударит его в пах и сбежит. А четвертая… четвертую двое офицеров службы безопасности обнаружили в квартире, и сейчас наблюдают как она вылезает из окна, чтобы добраться до стекломоечной тележки по карнизу. А я жду вас в машине.

     – Ричард! Ты дурак, что ли?!

     – Вечно тебе не угодишь, Лаура!

     – Да ты чертов кретин, что, блин, они все подумают после такого? Бегали, к хренам собачьим, по всему зданию за четырьмя Лаурами?! А одна по стенами ползала, как какой-то сраный Человек Паук?!

     – Но Лаура…

     – Не надо меня телепортировать! Я сама спущусь на лифте. Покажусь журналистам, пусть видят, что настоящая Лаура не бегает и по стенам не лазит, а просто села в машину. Там внизу можно пройти?

     – Охрана комплекса не пускает толпу в холл. А полицейских больше нет.

     – Почему?

     – Для них эта была рутинная операция задержания хрупкой девицы, за хулиганство. Ты думала, что ты преступница номер один? Тебе светит всего три года, за незаконное проникновение на охраняемую территорию. Не спецназом же тебя брать. Они не ожидали, что ты можешь начать убегать.

     – Три года?

     – Не волнуйся я подготовлю документы и всякие решения суда, отделаешься штрафом. Спускайся вниз, пройди через ресторан и выходи через выход, машина прямо у подъезда. Тут уже стягиваются зеваки, но пока все думают, что полиция выведет тебя через главный выход.

     Лаура убрала телефон в сумочку, проворчав:

     – Чертов идиот. Ну что слышали? Идемте.

     – Да ты что? Нас вообще как бы не существует! – напомнил Стикки-Ти. – Никто не должен нас видеть. Мы просто люди с видео, которые потом разошлись по домам и растворились в общей массе никому не интересных обывателей.

     Лаура заулыбалась от какой-то идеи и воскликнула:

     – О, а мы можем сделать так вот, как в мультфильмах? Вы уменьшаетесь в размерах, и я вас сажу к себе в сумочку? А? Ну можно ведь?

     – Лаура, мы не в мультфильме, – хмуро заметила Сана. – Лучше мы подождем здесь и перенесемся прямо в машину.

     – А можем и сейчас перенестись, – сказал Саша.

     – Лучше убедимся, что звезда добралась до машины, и не случилось еще чего-нибудь. Я не хочу как киношная героиня раскидывать телекинезом полицейских. Вероятности роятся тут всякие.

     – Прибью я этого Ричарда, – сказала Лаура и трусцой побежала к лифтам.

     Минут через десять Сана сказала, что можно переноситься, и они оказались в просторном лимузине. Лаура и Ричард уже сидели здесь.

     – А что, поскромнее машины не было? – хмыкнул Саша.

     – В обычно машине мы бы не поместились, Александр, Лаура просила вместительную. Это наш штатный лиммузин, принадлежащий агентству. Или ты бы предпочел фургон для перевозки концертного оборудования?

     – Проехали мужик. Прикольная тачка, почему ты, Лаура, меня на ней раньше не катала?

     – Я еще не стареющая поп-дива, чтобы мальчиков на лимузине катать, – отрезала Лаура.

     Машина тем временем тронулась, вокруг толпились люди, фотографировали, кричали что-то. Кажется, они заподозрили, что внутри Лаура и что она линяет от полиции, что вызвало у собравшихся, еще большую радость. Тем не менее, из их окружения удалось выехать, и дальше за окном только проносились дома и витрины магазинов, никакого преследования полиции пока не было.

     – Кажется, смотались, – выдохнул Саша, откинувшись на спинку.

     – Еще не вечер, – сказала Сана. Посмотрела в окно и добавила: – Предлагаю так и ехать на машине до бункера. А то все переносимся и переносимся, мира не видим.

     – Сана, машина заметная, точно полиция увяжется.

     – Тем веселее.

     – Слушай ты, мы тут все в напряжении… – он осекся, поглядев на Ричарда, рассевшегося в расслабленной позе с безмятежным лицом, на Стикки-Ти, который обнаружил какую-то кнопку с краником в дверце и тыкал в нее, ожидая, когда что-нибудь потечет, и поправился: – Ну хорошо, мы с Лаурой в напряжении, такой вокруг экшн, полиция, опасность, а ты, похоже, развлекаешься!

     – Конечно. Интересное приключение.

     – Что это с тобой? Ты же не любила подобную возню, всегда держалась в стороне.

     – И многое теряла. Пожалуй, Саша, ты что-то изменил во мне. Я бы тебя за это поцеловала, но наша звезда и так сегодня переволновалась.

     – Звезда в порядке и покрепче вас. Я и не в таких переделках бывала. Я однажды убегала по пожарной лестнице от хозяйки квартиры, и чуть не сломала ногу, прыгая там то ли с третьего, то ли со второго этажа, когда лестница кончилась.

     – Держи пальчики, чтобы сегодня в вечерних новостях не показали, Лауру Соммерфельд ползающую по стеклянному фасаду без страховки, – усмехнулась Сана.

     – Говнюк Ричард тогда тут же отправится в свой мир, править планетой! – воскликнула рыжая, попытавшись пнуть ногу Ричарда, но лимузин был так просторен, что она не достала.

     – Лаура не паникуй, копии уже исчезли, создав у преследователей впечатление, что ты просто где-то спряталась.

     Саша прервал их:

     – Я вот думаю, у нас в плане есть какие-то пробелы.

     – Ты о чем? – обернулась Лаура.

     – Я о песне, которая уложит всех баиньки. Ты же в курсе, любимая, что наша планета круглая?

     Лаура пнула уже его ногу, и тут тянуться не пришлось, проворчав:

     – Я, может, и не училась в институтах, как некоторые, но я читаю книжки и вообще-то не дура! Что ты вечно меня подначиваешь?!

     – Да я так привык, что мои девушки, всегда слегка недалекие, что это просто вырывается на автомате, прости! – засмеялся Саша.

     – К чему ты клонишь, что планета круглая?

     – К тому, что как ты предполагаешь в раз всех усыпить, если на одной стороне ночь, на другой день. Днем никто спать не ляжет.

     – Блин… – пробормотала Лаура.

     – И откуда у тебя уверенность, что песня всех усыпит? Ты что, обрела дар магии? Сане пора открывать бутылку шампанского? Она, наконец, выучила несносную ученицу?

     – Я не говорила, что они уснут от песни. Они послушают ее перед сном, заснут с мыслями о новом мире, веря в то, что это случится. И когда проснутся, все изменится.

     – Откуда ты знаешь, как и о чем петь, чтобы вызвать этот эффект? Как у тебя это получается?

     – Я не знаю, получается и все. Я просто пою, а слова сами приходят. Может, это даже не я пою, а какие-то силы через меня, которые и сами хотят изменить этот мир…

     – Мы видели только что, какие силы могут через тебя петь, и он не смахивает на трубадура, – хмыкнул Саша и тут же опять получил пинок ногой.

     – Да что ты все обсмеиваешь вечно! Я ему о серьезном, а он!..

     – Что с круглостью планеты будем делать, подруга?

     – Я пока не знаю. Может императрица осенит нас какой-нибудь мудростью?

     – Вы, голубки, герои, вот и соображайте. А я ведь так – на подхвате, – сказала Сана.

     Лимузин скоро выехал на загородное шоссе, и через несколько минут остановился в некой холмистой местности с редкими лесами. Поскольку бункер был закрыт, а ключей ни у кого не было, они перенеслись туда прямо из машины, не утруждая себя поисками входа.

     Они очутились в полной темноте.

     – Черт! Сана, включи свет, что у тебя за юмор? А вдруг тут где-то яма с крокодилами?! – вскричал Саша, стукнувшись о какой-то стол коленом.

     Зажглось неяркое освещение, и Саша ахнул.

     Это был просторный круглый зал с роскошными красными диванами, посередине, коврами на полу, и вообще было довольно уютно для бункера. На противоположной стене висел большой телевизор, стояли колонки. Барон решил, что переживать ядерный апокалипсис без домашнего кинотеатра, это сущий аскетизм.

     У всего помещения был даже какой-то дизайн.

     В стенах зала угадывались двери, некоторые были открыты. Кажется, тут временами кто-то бывал. Вероятно, даже приходили уборщицы.

     Все разбрелись по бункеру осматривая новое пристанище, что и говорить, зависнуть тут, прячась от мира, было действительно неплохой идеей и поинтересней чем на Эвересте. За одной дверью был опрятный белоснежный склад, с ящиками, мешками и банками – видимо продукты. За второй небольшая кухонька, а за третьей…

     – А это тут еще что за будуар куртизанки?! – ахнула Лаура, рассматривая круглую комнатку, с кроватью в форме сердца, залитую розовым светом, льющимся с потолка.

     – А это то самое место, в котором ты едва не очутилась, – сказала Сана со смешком. – Наш барон очень полюбил привозить сюда различных моделек, исполнительниц или актрис. Привозя, он запирает бункер, и тогда пассия становится куда более сговорчивой.

     – Да он же маньяк!

     – Ну не совсем. Бункер у него лишь для психологического эффекта: если девушка никак не желает проявить благосклонность, он сдается и не настаивает, выпуская. Другой вопрос, что не каждая девушка в таких обстоятельствах захочет артачиться. В конце концов, лес, бункер, из которого самой не выбраться, и тут только она и престарелый обходительный барон с горящими глазками. Да, Лаура, ты избежала на редкость веселого приключения. Ну, на утро он обычно щедро платит этим девушкам, чтобы чересчур не обижались, и они не обижаются. Правда, решив затащить сюда звезду с такими доходами, как у тебя он, видать, не головой думал.

     – Этот барон по всему бункеру от меня бы прятался потом, если бы заманил сюда и неосмотрительно запер бы дверь! Да он бы сам потом судорожно выход искал и выскочил бы отсюда аки резвая лань, повстречавшая страшного льва! – топнула ногой Лаура.

     – Почему на тебя одни бароны и герцоги западают? – удивился Саша.

     – Откуда я знаю? У нас Англия, здесь повышенная плотность аристократов. И после тысячи лет династических браков, они все озабоченные.

     Через час, рассудив, что пиццу им сюда не доставят, герои под растрепали съестные запасы барона, а там имелись не только консервные банки с фасолью или мешки с овсянкой. Барон держал холодильник с ресторанной едой и алкоголем, видимо чтобы было чем поддерживать благосклонность приглашенных дам.

     Яства были разложены на столик около диванов, и пикник удался, если можно так сказать, про обед не на природе, а внутри военного бункера фриковатого барона.

     – Мы совсем забыли про Толика и Нину! – хлопнул вдруг себя полбу Саша, почуяв, что в окружающей идиллии ему лично не хватает какой-то маленькой, но нужной детали. – Если кто-то в Академии видел ту трансляцию, то их тоже на ней узнали. Ты что-то говорила, что в Академии сейчас фурор, и туда лучше не соваться? А как же наши друзья? Им не угрожает опасность? Их же припрут там к стенке и будут расспрашивать, что да как!

     Сана махнула рукой:

     – У Нины и Толика все хорошо. Они сегодня предпочли не идти на учебу и остаться вдвоем.

     – Вдвоем?.. – тупо переспросил Саша. Потом мотнул головой: – Так не рассказывай, мне потом это сниться начнет, лучше я останусь в неведенье. Вот так случается всегда у добрых рыцарей: придет какая-нибудь баба и украдет твоего верного оруженосца!

     – Не стенай Саша, может через пятьсот лет вам с Толиком еще доведется быть вместе.

     Саша, пробовавший виноград подавился и закашлялся.

     – Да что б тебя, Сана, с твоими шуточками! – просипел он.

     Лаура проговорила:

     – Да, о наших друзьях… Что-то я забыла совсем. Ричард, ты спас Реми? Только не говори, что мы тут жрем в тепле и роскоши, а наш бедный черный товарищ томиться все еще в темнице Реддинского полицейского управления!

     – Его разместили в изолятор службы безопасности. Там вполне неплохие условия.

     – А причем тут вообще служба безопасности? Я, можно подумать, убила королеву.

     – Ты с группой и аппаратурой умудрилась проникнуть на строго охраняемую территорию и показала миру национальную тайну Англии – частично возрождающийся Лондон.

     – Ну что за маразм? – закатила глаза Лаура.

     – Как я сказал, пятнадцать лет за разглашение гостайны тебе, конечно, не грозит, ведь сам факт, что это гостайна был строго засекречен. Но правительству от этого не легче. Служба безопасности очень заинтересовалась, сама ли ты проникла, или тебе кто-то помог, где мы взяли вертолет, в общем, у них много вопросов.

     – Так ты спас Реми?

     – Конечно, телепортировался к нему и вытащил.

     Повисло молчание.

     – Блин, Ричард! – вскричала Лаура.

     – Я стер ему память!

     – А службе безопасности?! Они как, по-твоему, сейчас должны реагировать? Подозреваемый пропал из изолятора?! Растворился! Прошел сквозь стены?!

     – Я кинул там, на стол, документы о незаконности задержания и постановление об освобождении, прежде чем его изъять.

     – Но при этом камеры видеонаблюдения все равно не зафиксировали, кто и когда увел пленника!

     – Ах да, сейчас… Вот, теперь записи такие имеются. Ну, разве что сотрудники не помнят, чтобы кто-то приходил, но люди больше доверяют видео, чем самим себе, так что не о чем беспокоиться.

     – А наша группа? Парней тоже задержали?

     – Я подозревал, что у тебя возникнет к ним сентиментальное чувство, даже не смотря на то, что ты обычно гоняешь их за кофе и обзываешь ленивыми сволочами, которые не умеют играть. Поэтому освободил и их тоже, по тому же принципу.

     – Молодец, Ричард, ты не совсем так глуп и бесполезен, как я обыкновенно думаю.

     – Теперь тебя снова будут пускать в ванную потереть спинку, – поддакнул Стикки-Ти, засовывая в рот некий окорок целиком.

     Лаура одарила его мрачным взглядом, Саша тоже – еще мрачнее.

     – Что? Вы же постоянно шутите об этом! Вам можно, а мне нельзя? Ладно-ладно, понимаю, ваше внутреннее семейное дело.

     – Давайте поговорим о насущном, – сказала Лаура. – Мы здесь не просто так отсиживаемся. Нужно довершить начатое, иначе мир так и останется в таком вот перекошенном состоянии.

     Сана прокомментировала:

     – А это все наш Саша, о чем он думал, когда затевал явить миру аномалию Лондона и когда поставил на берег моря обратно стольный град, лучше прежнего? Да, у людей поехала крыша от всего этого, и это было ожидаемо.

     – Ну, мы же определись, сейчас Лаура подправит нюансы и все станет на свои места.

     – Не знаю, не знаю, что куда встанет. Москве вот некуда вставать.

     – А это же ты сказала Рейнхарду не жечь Москву. Кто тебя за язык тянул?

     – Ну вот зарасти. А как, по твоему, это укладывалось бы в логику новой действительности? Рейнхард договаривается с Российской Конфедерации о мире, но при этом сжигает Москву, потому что очень хочется? Я должна была ему это сказать, иначе он бы допустил такую ошибку, и все бы оказалось под угрозой. Ты вообще понимаешь, с какими силами мы там играли, вмешиваясь? Любая оплошность, и мировая история пошла бы вообще не так. Нам повезло, генерал, в целом предопределил и уже спланировал все события, которые должны были бы произойти в новом прошлом, я только подсказала некоторые важные нюансы.

     – Не думай об этом всем Сана. Ты слишком привыкла все контролировать, расслабься. Не ты ли всегда талдычила, что мир сам себя спасет? Наше дело маленькое устроить бедлам, а оно там потом как-нибудь выстроиться.

     – Опасные рассуждения Саша.

     – Да брось. Мы сделали главное – изменили то, чего не должно быть. А как мир встроит теперь в себя эту новую действительность – дело третье. Главное, что Рейнхард не подорвал Петербург урановой бомбой, Гитлер не уничтожил Лондон термоядерной, и война закончилась раньше с меньшей кровью. Все стало лучше. А какие-то возникшие нестыковки как-то сгладятся.

     – Вы о стратегических материях говорите, а мы не подумали о тактических, – встряла Лаура. – Механизм, как добиться окончательного изменения оказался до конца неясен. Саша указал на верную проблему. Мир не заснет весь одновременно, а тогда, наверное, ничего не получиться.

     Сана покивала:

     – Да, желательно чтобы заснули все, но это недостижимо. Тогда сойдет и то, что заснуть и проснуться с ощущением нового мира, большинство. Тогда, реальность изменится в соответствии с новыми представлениями большинства. Меньшинство будет увлечено в новую ситуацию автоматически. Но этого большинства надо как-то достигнуть.

     – Еще есть другая проблема, Лаура, солнышко, ты поешь по-английски. Только Сана знает, наверное, как твои первые две песни увлекли столько умов, половина же не понимала, о чем ты поешь.

     – Они понимали, Саша, – сказала Сана.

     – Неужели? Каким образом?

     – Если бы ты мог послушать песни Лауры, без моего магически привитого языка, ты бы обнаружил, что слова и музыка, минуя уши, напрямую оказываются у тебя в голове, преобразуюсь там в образы и символы. Ты понимаешь, о чем песня, не зная слов.

     – О! – вспомнил Саша. – Я же чувствовал этот эффект. Во сне. В том первом сне, когда встретился с Лаурой из другого мира, и она пела на сцене. Но я думал это так, причуды сна.

     – Нет, это собственная магия ее песен. Любое настоящее творчество, это прикосновение к другим реальностям, это энергии всего сущего, это тоже магия.

     – Хорошо, значит одной проблемой меньше. Тогда остается вращение земли и круглость… Сана, нам не обойтись без маленького чуда.

     – Ты же не думаешь, что я остановлю вращение, или выключу на время солнце, или… что это у тебя за образ мелькнул? Я не разверну окружность планеты в плоскую проекцию, даже не мечтай.

     – Тьфу на тебя, Сана, подсматривать за мыслями научилась, а интерпретируешь через пень колоду. Этот образ чисто символический. Что нужно сделать планету равномерной. Да, словно развернуть шар в проекцию Меркатора, но это чисто метафора. На самом деле мы сделаем это во времени, а не пространстве.

     – До чего мы дожили, Саша, ты уже начал изъясняться мудреней меня. Ты сам-то понял, что сказал?

     – Я отлично понимаю. Тебе, Сана, надо постепенно начать замораживать время, вслед за наползанием тени на тело планеты. Там где уже наступила ночь, время останавливается и утро не наступает, пока ночь не наступит на всей планете целиком.

     – Ну ты загнул, пацан, ты бы хоть сначала спросил, может ли Сана такое, – сказал Стикки-Ти.

     – Раз ты не можешь, то помалкивай. Сана?

     Девушка задумчиво отозвалась:

     – Звучит просто, но одновременно с этим, это все весьма незаурядный фокус. Ведь если останавливается время, значит, планета перестает вращаться, и тень тоже останавливается. Следовательно, наползающая пелена остановленного времени должна обволакивать шар планеты тонкой оболочкой, при этом внешнее время продолжит свое существование. Это изящно, красиво, но нелегко.

     – Давай, Сана, не зря же ты столько веков училась. И пока мы тут своими одномерным существованием прожили пару месяцев, ты уже спроецировала себя в тысячи жизней и тысячи миров и постигла все тайны вселенной. Вместе мы сможем сотворить это, сдвинуть целый мир в иной вариант. Лаура споет песню, ты накинешь пелену замирающего времени, а я… ну я как всегда тот скромный парень, что все это придумал и организовал.

     – Очевидно, другого выхода тут и нет, кроме как попробовать твою придумку. В конце концов, не сработает, так всегда можно придумать что-то еще, может не такое странное и более логичное. Мир может сходить с ума и не один день, а еды тут много, спешить нам не куда.

     – Не настраивайся на расслабон, Сана, – возразил Саша. – Логично или не логично, на данный момент другого решения нет, и надо, чтобы получилось. Прям конца света на вас нет, маги, даже мир спасти вам и то надо пять шесть попыток, чтобы пристреляться. Нечего, закончим все сегодня.

     – Ну тогда стоит начать уже готовиться. На востоке ночь уже опустилась, откуда вы планируете начать отсчет?

     – Отсюда. Логично же, раз мы в Реддинге. Тут как раз и гринвичский меридиан проходит… ну он конечно на пару сотен километров восточнее, но это без разницы, в масштабах планеты мы практически прямо на нем. Это и будет точкой ноль.

     – Тогда у нас еще есть несколько часов до заката. Я переживаю, что наша звездулька бывает временами как-то ленива. Сможет она написать новую песню за это время?

     – Я все смогу! – заявила Лаура.

     – Какая уверенность. А ты помнишь, чтобы ты написала ту свою саму первую не волшебную песню, сколько нам с Сашей потребовалось приложить усилий? Мне тебя пришлось обнимать, а Саше сидеть с тобой всю ночь.

     – Он эту ночь успешно спал, а не сидел.

     – Я сражался вон с этим твоим очкастым, чтобы он отпустил другую тебя и ушел восвояси. И вот же ирония, вместо этого, он пришел сюда, чтобы помогать одеваться с утречка моей девушке, делать ей массаж, и тереть спинку!

     – Да не тер он мне спинку никогда, сколько раз уже можно повторять! Вы задолбали! А ты, Сана, если подглядываешь сквозь время и пространство за интимной жизнью других, так не разбалтывай моему парню!

     – Ну, видишь ли, у нас так все запутано, что он и мой парень, – засмеялась Сана. – Поэтому я заинтересована в его душевном равновесии и чтобы его девушка была с ним честна, и не скрывала свои маленькие слабости. Но полно вам мусолить эту тему. Ты же, Саша понимаешь, что Лаура его не любит, просто она к нему привыкла, он для нее как любимый медный тазик. Вроде уже и время другое, и белье она стирает в совсем другом тазике. Но этот не выбрасывает. Он сойдет хотя бы чтобы выращивать в нем рассаду на балконе.

     – О, замечательные метафоры Саны! Ричард любимый тазик, да, – протянул Саша.

     – В общем, вы оба все понимаете. И Саша не ревнует к Ричарду, и Лаура не ревнует ко мне…

     – Да как это, очень ревную! – воскликнула Лаура.

     – Но вам так нравится играть в эту нарисованную ревность. Ричарду вот нравится страдать по недостижимой девушке, и он готов быть ее ручным магом, а вам двоим играть в ревность. Люди всегда были созданиями не совершенными. Я на самом деле хочу научить вас быть честными друг с другом, понимать друг друга, и ваши отношения станут проще.

     – Ладно-ладно, Сана, в новом лучшем мире поучишь нас гармоничным отношениям, а сейчас надо поправить реальность.

     – Я хочу вам напомнить, – проговорила Лаура. – Что песню про возвращение Центральной Африки, я написала за несколько часов буквально. А песню в Лондоне я вообще не писала, а сразу спела. Она просто родилась у меня в голове. Это что-то открыло во мне. Я чувствую, что если я встану перед микрофоном и начну петь, нужные слова родятся у меня в голове. Но где тут петь, и мы что-то не захватили группу и инструменты, у нас нет камеры. И есть ли в этом бункере интернет? Я не представляю, как на этот раз донести песню людям. Я певица, вон пусть организатор организовывает и придумывает.

     

     Византия.

     Они оказались в пещере, темный коридор с каменными стенами.

      – А! Как я ее! – воскликнул Стикки-Ти. – Даже ничего понять не успела, как я вытащил твою точку сознания прямо у нее из-под носа!

     – И где мы?

     – Пока нигде. Это переходная зона. Я хотел вытолкнуть тебя сразу в какую-нибудь другую реальность. Но что-то… твое сознание, видимо, заупиралось. Пошли быстрее, здесь должен быть выход. Эта чертовка нас уже не достанет. Хи-хи, как я ее сделал!

     – По-моему, это она чуть тебя не сделала. В моей комнате ты выглядел, хм, обеспокоено.

     – Понимаешь, я во многом дам сто очков в перед нашей девочке, но моя и ее сила на самом деле в равновесии, так что, в чем-то другом она мне может не хило навалять.

     – А что ты тогда сидел там и устраивал представление, вместо того чтобы сразу перейти к делу?

     – Я не думал, что она так быстро отреагирует. Я в шоке от нее. Как только я сказал имя Сесилии Грант, она как будто сразу прознала, что происходит, и стала неистово колотится в мою защиту. Еще чуть-чуть, и вышвырнула бы меня из того мира, и я бы потом запарился снова пробиваться.

     Зубастик посмотрел на что-то впереди:

     – О, а вот и выход. Идем, мы окажемся в защищенной локации в совсем другой реальности. Сана нас там ни вжисть не найдет. И мы сможем спокойно поговорить.

     В конце коридора оказалась деревянная дверь. Мохнатик открыл, увлекая Сашу за собой на свет.

     Они вышли в зал мраморных колоннад. Над головой был потолок с позолотой и бирюзой. Окружение напоминало какой-то дворец.

     – А сейчас мы где? В Древнем Риме?

     Впервые за все время, Саша увидел, как неизменная широкая зубастая улыбка сошла с мохнатого лица его нового друга, сменившись перекошенным выражением крайней обеспокоенности. Даже когда Сана долбилась сквозь его защиту, он не был таким.

     – Что за хрень? – воскликнул Стикки-Ти. – Это же сраная Византия!

     – Что, серьезно? А по мне так, как есть Древний Рим. Какая-то твоя другая реальность, не такая уж другая.

     – Мы попали не туда, куда я тебя переносил!

     – Только не говори, что у тебя поломалась машина переноса, ты случайно забросил нас в прошлое, и нам теперь тут жить. Я не фанат Византии.

     – Твой идиотский юмор сейчас совсем не уместен! – строго сказал зубастик.

     – Да что ты? Слышать такое от беспрестанно кривляющегося шутящего шизика с тремя личностями, довольно настораживающе.

     – Мы в полной жопе, парень! Это ее дворец!

     – Кого ее?

     – Саны!

     – У нее есть дворец? Я что-то пропустил?

     – Он у нее был. Она была императрицей Византийской Империи.

     – Что?! – Саша аж захлебнулся изумлением. – А которой? Про нее что, и в учебниках написано?

     – Парсилафеония София Констанция I.

     – Э-э… Я немного не знаток истории этого периода, но что-то знакомое.

     – Ну та что Юстиниана замочила! Или как тут у вас, в вашей вариации реальности? Его замочили или свергнули?

     – Никого я не мочила, – из-за колонны вышла Сана.

     Вопреки ожиданиям, не в образе императрицы, а в обычной одежде. Даже подчеркнуто тривиальной: вязаная темно-синяя кофточка с большим вышитым сердцем на груди, и розовая свободная юбка до колен. В таком виде можно готовить тортики дома в выходной день или смотреть сериал, но никак не возникать посреди дворца, чтобы кого-нибудь отсчитать.

     Сана обворожительно улыбнулась и продолжила:

     – Императора Юстиниана отравили недруги, я лишь воспользовалась ситуацией, чтобы захватить власть. У меня был свой план для Византийской Империи, я много сделала для веры будущей Европы.

     – Сана, чертова ты бестия! Как ты здесь очутилась! – прервал ее Стикки-Ти. – Мы же слиняли из-под самого твоего носика! Я же вытолкнул его сознание в другую реальность, в защищенную зону! Что происходит?

     Девушка мило ему улыбнулась.

     – Ах ты мой маленький мохнатый друг. Ты не заметил, что в момент переноса я вас просто перехватила и поместила сюда?

     – Да что б тебя, как? Это просто невозможно! Откуда ты вообще все так быстро узнала, и кто я, и что собираюсь сделать?

     – У меня свои источники.

     – Какие, нафиг, источники?! Ты же ничего не умеешь в этой инкарнации!

     – Так уж прямо ничего? Ну что же, может быть, но тебе не стоило возникать так внезапно, закрывать Сашу в кокон, да еще и выстраивать такую защиту. Представь, что я подумала? Только оставила его на минуту, занялась домашними делами и вдруг, на тебе. Из ниоткуда возникает кто-то, превосходящий меня!

     – Ай, ты мне льстишь, красавица.

     – Но я подумала именно так. Сознание Саши вдруг гаснет, как будто он быстро и глубоко заснул. Потом я вообще не могу уловить ощущений от него. Переношусь в точку последней локализации, а там непробиваемая сфера.

     – И что ты предположила? Что, мля, из другой звездной системы нагрянул отряд спецназа, чтобы его выкрасть? Да нафиг он кому сдался, а?

     – Ну, прецеденты имелись... Но, честно говоря, я не успела что-то предположить. Сообразив, что защита не поддается, я мгновенно связалась со всеми своими инкарнациями, к которым есть доступ, увидела вариации, поняла, что это, скорее всего, ты. Я поняла, что тебе надо от Саши, и мне это не понравилось.

     – Это все понятно, милашка, но не отвечает на вопрос, КАК, к такой-то матери, ты остановила наш перенос, перехватила и плюхнула, куда тебе надо? Это же просто охренеть! Все твои инкарнации ближайшего сегмента так не могут. Даже сраная высшая точка сознания обломилась бы.

     Сана пожала плечами:

     – Я слегка сжульничала. И ты несказанно удивился бы, кто мне помог в этом. Я намекну, связанный с нами боковой конгломерат сознаний.

     – Да что за надувательство!

     – Неужели понял?

     – Да ты вообще беспредельщица. Как так можно?

     – Эй-эй, слушайте, я еще здесь, не забыли? – напомнил Саша. – Что между вами творится?

     Стикки-Ти, нахохлившись, буркнул:

     – Творится то, парень, что ты можешь навсегда распрощаться со своей забытой любовью. Эта просвещенная диктаторша нам сейчас все веселье обломит в очередной раз!

     – Ну почему ты обо мне такого мнения? Неужели я такая плохая? Я не против некоторого элемента хаоса в будущем. Но только, чтобы он был более-менее управляемым.

     – Какой тогда, в баню, это хаос?

     – Так, Сана, скажи уже, что это за плюшевый шибзик из параллельного мира? – вмешался Саша. – Он мне наплел как-то чересчур расплывчато. Он что, правда инопланетянин какой-то?

     – Он? Инопланетянин? – Сана звонко рассмеялась. – Саша, упрощенно говоря, он демон.

     <…>

     – Стоп-стоп, по какому парню она сохнет? Это что-то новенькое. Ну-ка расскажите-ка по подробней.

     – Саша, не обращай внимания, у нашего демона шарики зашли за ролики. Он сморозил беспрецендентную глупость.

     – Ой-ли? Малышка, а почему мы выбрасываем все время Сесилию? Не из-за чувства ли патологической ревности?

     Саша вставил:

     – Кстати, точно, как насчет той девушки, мне кто-нибудь пояснит?...

     Но его проигнорировали:

     – Она вносит возмущение, и постоянно развивает ситуацию не туда.

     – Да-да, теперь это так называется.

     – Стикки-Ти, у меня нет никаких чувств к Саше, которые бы можно было назвать любовью.

     – О… – выдохнул Саша. – То есть…

     – А, парень только сейчас врубился, о чем речь, что за умора! – рассмеялся зубастик.

     – Саша успокойся, я тебя не люблю. У мохнатого демона просто развитое воображение.

     – Ну, вообще, ты иногда странно ко мне пристаешь, Саночка, и я говорил, как это подозрительно.

     – Я делаю это потому, что мне нравится немного хулиганить, я не вкладываю в это никакого смысла. Если кто-то тискает милого котика, это же не значит, что он хочет выйти за него замуж, правда?

     – Железная логика, Сана, – похвалил Саша. – Но постой, я у тебя ассоциируюсь с милым котиком? Ну, я польщен.

     – А не обязательно выходить замуж и планировать серьезные отношения, когда хочется просто полежать в кроватке и обняться, верно же, лапуля? – согнулся от смеха Стикки-Ти.

     – В том веке, когда этот дворец был моим, я бы тебя давно дезинтегрировала. Но как видишь, я стала куда уравновешенней.

     – Зачем ты перехватила нас, сбросила в это пространство и появилась здесь, а, уравновешенная? Ты не хочешь, чтобы я все рассказал парню?

     – Почему же? Рассказывай.

     – Что, так вот прямо брать и все рассказывать?

     – Конечно, прошу. Я и сама уже поведала ему, что ту целостность происходящих событий, что он наблюдает и что отложилась у него в памяти лишь малая часть, а есть другие вариации и там все развивается иначе.

     – Ну что ж, раз мне дают карт-бланш, не буду упускать момент, хотя я представлял это себе немного иначе… – Зубастик обернулся к Саше и заговорил: – У нас на самом деле идет межпространственная война с различными силами.

     – Что? – приподняла бровь Сана.

     – Вот зачем ты тут возникла в этой идиотской кофточке сердечком, несносная девка! Чтобы обрывать меня и оспаривать каждую фразу?

     Девушка сложила руки на груди:

     – Волосатый мой дружок, где тебе приглючилась война? Да еще межпространственная? Кого с кем?

     – Окей-окей. Я просто хотел нагнать немного драматизма, что ты мне обламываешь? У нас из-за тебя никакого экшена! – взволнованно размахивал лапками зубастик. Он успокоился и продолжил: – У нас не война, скорее как бы такое противостояние, или даже игра.

     – С Ричардом Мак Киддисом, что ли? – спросил Саша.

     У зубастика отвисла челюсть.

     Сана же расхохоталась, хлопнув в ладоши.

     – Что происходит? – возмутился Стикки-Ти, – Откуда он уже знает?

     – Видишь ли, малыш, временем я управляю лучше тебя.

     – Да ты читеришь на каждом шагу, чертовка!

     – Ты думал ворвешься сюда и раскроешь все тайны? Ах, жаль тебя разочаровывать, но про Ричарда я уже сама рассказала Саше. Для моей текущей точки сознания, момент твоего появления и разговор в этом зале уже был. Я остановила время, немного перестроила реальность, и Саша сам вспомнил Ричарда. Правда, то, что это произошло именно так, удивило меня.

     – Что ты выдумываешь? – возмутился Саша. – Ты болталась в розовых снах, когда я тебе рассказал о своих видениях, и для тебя все это было неожиданностью!

     – Для той меня да, но сейчас место слияния точек сознания. Оказывается, я оказала на это влияние. Но что-то в тебе тоже хотело вспомнить Ричарда. Как и хм… Сесилию. Поэтому здесь он. Продолжай рассказ, мохнатый малыш. Я специально хотела предоставить тебе раскрыть эту тайну, чтобы потом, ты не обвинял меня в заговорах.

     Зубастик искоса разглядывал, Сану, потом заговорил:

     – Ну, я так понимаю, бессмысленно говорить, что сначала к вам просочился один мужик, но Сана его выкинула и откатила реальность, начав все по новой?

     – Да, – кивнул Саша. – Сана мне уже призналась, что вместо тех пары недель, что помню я, прошло куда больше. Были разные вариации развития одних и тех же событий.

     Стикки-Ти хитро посмотрел на него, потом на Сану.

     – А ты ему не пояснила до конца, да? – хихикнул он. Девушка только пожала плечами и зубастик продолжил: – А шутка в том, парень, что наша Сана не первый раз откатывает реальность, она проделывала это уже ну хм… наверное раза три. Сложно сказать точнее, ибо иногда она не откатывала все в ноль, а до определенного момента. С Сесилией она честно и долго старалась.

     – Да, но мы все равно вернулись к этой теме, – вставила девушка.

      – Что значит, откатывала реальность и зачем? – спросил Саша.

     – На ситуацию кто-то или что-то постоянно пытается влиять, – пояснила Сана. Но меня нельзя вовлечь в события, в которых я не хочу участвовать. И я сдвигаю свою реальность, как только вижу не нравящееся мне развитие событий. Я не знаю, почему этот ушастый гремлин пытается все свести в такую канву, как будто я останавливаю целый мир, перематываю пленку назад и начинаю заново, стерев память всем окружающим, включая тебя.

     – А ты не стираешь память? – уточнил Саша с подозрением.

     – Нет.

     – Но ты сдвигаешь реальность, девочка, создаешь вариации, – поднял маленький когтистый палец Стикки-Ти.

     – И что с того? Маленький демон, ты плохо учился в школе, или пытаешься снова, как ты выразился, нагнать трагизма. Я сдвигаю реальность для себя, а не для Саши. Тот Саша остался там и с Ричардом и Сесилией, для них ничего не поменялось.

     – Ой ли, Саночка? – хмыкнул Стикки-Ти.

     – Что тебя не устраивает в моем построении?

     – А то, Саночка, что создавая новую вариацию, ты создаешь дополнительный вектор, который увлекает все задействованные сознания.

     – Значит, в чем-то им эта реальность подходит, и здесь образуется их проекция.

     – Мало мне было одной Саны, теперь тут два таких шизоида ведут научные дискуссии на своем птичьем языке, – закатил глаза Саша.

     – Потерпи, Саша, нам надо разобраться, – проговорила Сана, не отводя взгляда от зверька.

     Тот развел лапками:

     – Но сознания не окрепши и молоды, божественная ты наша девочка. Они еще не умеют выбирать векторы, как ты. Ты создаешь направления, и какие-то их части туда засасывает спонтанно.

     – Хм, вероятно, ты прав, – кивнула Сана.

     – И что это, если не вселенское зло? – воскликнул зубастик торжествующе и глянул на Сашу, видимо ожидая поддержки.

     Девушка спокойно возразила:

     – Нет, потому что векторы создаются спонтанно всеми вокруг, и постоянно кого-то куда-то всасывает. Неразвитые сознания страдают от этого, потому что не умеют управлять своими мыслями, это часть свойства бытья. Одним вектором больше, другим меньше, это ничего не меняет.

     Стикки-Ти, покосился опять на Сашу и пожал плечами:

     – Никогда не мог сравняться с ней в способности убалтывать. Ну что тут, мля, скажешь еще? Сана, иди в президенты, у тебя получится.

     – Президентам надо много врать и притворяться, а мне надоело, – сказала Сана. – Тем более, они влияют на этот мир не больше, чем бабочка порхающая меж цветов.

     – Бабочка может вызвать ураган.

     – Что означает, не обязательно быть президентом, чтобы менять мир.

     – Эй-эй, послушайте – прервал их Саша. – Простите, что вмешиваюсь в ваши философские упражнения. Но мне кто-нибудь объяснит, куда там втянула мою точку сознания эта божественная фурия?

     – Божественная фурия? – приподняла бровь Сана.

     – Я сейчас скажу по-простому парень, а то эта няшка до утра будет лить велеречивые песни. Она создала эту реальность как наиболее ее устраивающую, отбросив другие варианты, как будто их не было.

     – Ну и? А я тут что делаю? Она меня сюда втащила?

     – Технически нет. Но она создала водоворот, куда тебя втянуло.

     – Но этот водоворот его вполне устроил, – заметила Сана.

     – А где его наиболее целостная точка сознания, а, умница?

     – Как всегда, где-то посередине, – улыбнулась Сана.

     – Сана, малышка моя, пацана растащило по всем этим нашлепанным реальностям, его прет, а он понять не может отчего. У него тонкая грань, между частями сознания. Он потихоньку начинает осознавать свои параллельные состояния.

     – Серьезно?

     – И их обилие, его запутывает. Он хочет собраться.

     – Я хочу собраться? – тупо переспросил Саша.

     – Да-да, именно так, паренек, все твои части хотят уже скучковаться во что-то единое и понятное себе. Выстроить, так сказать, какую-то протяженность.

     – Интересно, – пробормотала Сана, постукивая себя пальчиком по губе.

     – Охренеть ребята. Ну вы вообще мне мозг взорвали.

     – Мы? Это все она, Саша, вот кто у нас тут демоница.

     – Возможно, я переборщила с созданием вариантов и действительно, следовало бы как-то все упорядочить.

     – Вот за этим я возник здесь, – подпрыгнул Стикки-Ти. – Ты же знаешь, сестренка, я всегда там, где ты напортачишь, чтобы немножечко уравновесить.

     – Эй, у нее только один братик, – пробурчал Саша.

     – Ах, Саша, это просто назойливый чертик из табакерки. И он прав, он как побочный фактор, возникающий, когда что-то запуталось.

     – Ладно, будем считать, что с этим разобрались, хотя я ничего толком не понял. Значит, хм, что-то происходило, и Сана откатывала события назад, создавая новую реальность и развивая события по новой. И так она проделала несколько раз.

     – А парень-то умеет улавливать, – похвалил зубастик.

     – Не зря я его учу, – подмигнула Сана.

     – А теперь расскажите мне, наконец, кто такая Сесилия!

     – Ах, да! – хлопнул себя по лбу зверек, но взглянул на Сану.

     – Рассказывай, я же разрешила.

     – Уверена?

     – Да.

     – Давай уже! – вскричал Саша.

     – У, какая экспрессия! Короче так, пацан. После реальности с Ричардом, вы начали с того же места, но и тут вдруг возникает в Академии некая блондинистая иностранка и мешается Сане, одним своим существованием.

     – Она была подозрительна, и притиралась к Саше, – возразила Сана.

     – Конечно. Совершенно предосудительное занятие.

     – И что случилось? – спросил Саша, в нетерпении.

     Стикки-Ти не стал томить.

     – Сана ее подтерла из реальности и из твоей головы.

     – Что?! – Саша, не веря, уставился на Сану.

     Сана только пожала плечами:

     – Ты сам попросил. Она разбила тебе сердце.

     – Не может быть!

     – Ах, как осточертела мне эта тема с таинственной иностранкой и большой Сашиной любовью! Она появилась там, внесла смуту, заморочила тебе голову, вовлекла нас в совершенно дикие события и после всего этого ты действительно сам попросил меня изменить реальность и стереть ее из памяти.

      – Но ты и так бы это сделала, – хитро подмигнул зубастик.

     – Зачем? Какое-то время игра меня забавляла, но потом я заскучала. Та ситуация себя исчерпала и требовала перестройки, Сесилии Грант больше не было места. Но я не стала бы делать так, что он ее забыл бы и не вспомнил. Но Саша сам захотел забыть.

     – А что эта девушка сделала-то? – воскликнул Саша.

     – Ты уверен, что тебе надо знать? Подумай Саша, ты хотел это все забыть. От того что этот несносный гремлин явился сюда и напомнил, ничего не изменилось. Если ты вспомнишь, ты захочешь забыть снова, уверяю тебя.

     – Постой, плюшевый зверь сказал, что его послал другой я. И послал, чтобы я вспомнил Сесилию!

     Сана взглянула на Стикки-Ти в удивлении.

     – Это правда, Саночка, – заулыбался зубастик. – А ты что думаешь, я просто так сюда припрыгал?

     – Но как? Почему? Он хотел забыть, Сесилия была ошибкой, которую мы исправили. Зачем все возвращать? Он что, так ее любит безнадежно? Что за бред? Не было у него такой уж большой и вечной любви, особенно после всех ее выходок.

     – Не кипятись, Сана, проблема немного в ином, – замахал лапками Стикки-Ти.

     Саша их даже не слушал, испытывая крайнее смятение.

     – Да как так, что происходит? Сначала выясняется, что здесь реальности подменили уже несколько раз, потом, что там происходили какие-то события, которые я не помню, хотя вроде как в них участвовал. А теперь еще, там была девушка, которую я любил, и ее стерли из моей памяти?!

     – Ты сам попросил, – четко проговорила Сана.

     – Ну, может, пацаненок был немного в состоянии аффекта, – развел лапами зубастик.

     – Не был он в состоянии аффекта, это было вполне осознанное и продуманное решение.

     Саша потер лицо, немного успокаиваясь. Потом проговорил.

     – Сана, какого черта? Мы слонялись с тобой каждый день без дела, ничего не происходило, но, оказывается, была туча приключений, от которых ты, видите ли, заскучала, и просто удалила это все из реальности!

     – Ну… не совсем так, ты преувеличиваешь. Во-первых, тот ты, который находится здесь сейчас, хотел именно такой вариации реальности, более спокойной. Я тоже. Поэтому мы здесь. Другие части твоего сознания, по-прежнему задействованы в тех схлопнутых вариациях, и до сего момента, они для тебя не существовали и были маловероятными и нежелательными. Я правильно говорю, ушастый гремлин?

     Стикки-Ти развел лапками:

     – Ну так-то да, возразить особо нечего. Ну разве что…

     – Что? – строго вперила в него взгляд Сана.

     – Ну так ничего, ну не развитые сознания, втягиваются… Но ладно-ладно, тут ты не виновата, и правда. Замяли. У тебя нестабильные желания, парень, кроме себя тебе винить некого, что ты втянулся именно в эту вариацию реальности.

     – Во-вторых, – продолжила Сана. – Большую внезапную любовь ты сам решил забыть, поэтому ее здесь и нет. Не в чем меня обвинять и глядеть волком, что обманули, заставили. Никто не заставлял и не обманывал. Я тебя нашла, мы стали познавать друг друга и смысл нашей встречи, возникали какие-то мелкие раздражители, я их устранила. И тебя здешнего такой вариант тоже устраивал.

     – Но что же изменилось, почему вдруг в нашем спокойном мире возник этот меховой клоун и наболтал всякие дикости? Почему я стал чувствовать другие реальности? Вспомнил, что был Ричард?

     – А вот с этим надо разобраться.

     Стикки-Ти вдруг захихикал, корчась, складывая лапки на животике.

     – У тебя что? Истерика? – хмуро поинтересовался Саша.

     – Отнюдь! Вы такие уморные, ребята! Я за всеми этими вашими вариациями давно наблюдаю, и это сплошной комедийный фильм!

     – Неужели? – сложила руки на груди Сана.

     Все это не предвещало зубастику ничего хорошего. Саша достаточно уже узнал эту девушку чтобы понять, что она обладает большим самоконтролем и, несмотря на яркие проявления эмоций, не выходит из себя, не срывается, а если и злится – это опять же просто эмоция, которой она дала выход совершенно осознано. Но сейчас она все больше хмурилась, и определенно раздражалась от всего этого. Сана, похоже, не любила, когда не контролировала развития событий и не понимала, что происходит.

     Стикки-Ти, просмеялся и пояснил:

     – Девочка, моя, солнышко. Ты не обижайся и не кипятись. Ты в этой жизни, сама ведь знаешь, избрала частичную амнезию, чтобы было немного повеселее.

     – Скорее, хотела на что-то посмотреть по-новому.

     – Не суть важно. Ты много не помнишь, многому заново учишься, так что будь готова, что где-то совершаешь ошибки. Ну или маленькие косячки.

     – И где же я совершила маленькие косячки?

     – Да везде. Главным образом в тот момент, когда стала бороться с этими самыми раздражителями.

     – Я не боролась, я их обтекала.

     – А ты не подумала, что эти раздражители неспроста возникают?

     – Вот теперь я это поняла, и поняла, что есть какой-то фактор, который создает все эти вещи и будет создавать впредь. Я была не дальновидна, отмахнувшись от всего этого и увлекшись изучением своих растущих способностей.

     – Ну, вот видишь, поняла же.

     – То, что этот шибзик тут наговорил, как-то походит на то, что мы ходим по кругу. Что-то происходит, ты отбрасываешь реальность назад в точку начала, а потом снова что-то происходит, – проговорил Саша. – Как будто нас этот фактор пытается вывести из некоего состояния, а ты это состояние, напротив, пытаешься сохранить.

     – Возможно, – проговорила Сана.

     Стикки-Ти поднял лапку:

     – Я еще добавлю сюда, что ты, Санек… Ой, прости, мы же договорились, да, назвать тебя Сашей. Так вот, ты, Саша, в отличии от этой вумной разумницы, раньше заметил, что что-то не так. Твои другие «Я», в этих распараллеленных реальностях, чувствовали какой-то дискомфорт, что что-то не правильно, и сумели частично соединится друг с другом, обменятся информацией. Это здесь ты просто вспомнил Ричарда. Но есть такие вариации, где у тебя получилось вспомнить много чего еще, выйти на связь с другими своими я. И даже, вот, обнаружить меня и попросить помочь.

     – Хватит расписывать все это как какую-то трагическую ловушку в которую все попали из-за глупенькой Саны, – прервала его девушка. – У меня налажена связь со многими моими инкарнациями этой жизни и вариациями текущей ситуации. А там, где Саша связывается с другими своими «Я», я ему и помогаю, что-то это ты забыл упомянуть, пушистик.

     – Ай, какие ностальгические выражения, гремлин, пушистик, еще скажи Волшебный Маяк! – затанцевал зубастик, размахивая лапками.

     – До треллобита ты не дотягиваешь, не такая милашка.

     – Я тебе могу ввернуть ответный комплимент – ты тоже не такая милашка, как главная героиня той истории, ха-ха-ха!

     – Ну, я и не главная героиня, чтобы быть такой уж милашкой, а спасения миров у меня остались в глубоком детстве, – обворожительно улыбнулась Сана.

     – Вот это вы сейчас все о чем, я не пойму? – спросил Саша.

     Стикки-Ти только закатил маленькие глазки:

     – Здешний тезка той Сашеньки, не такой сообразительный, к сожалению, и тоже не такая милашка. Не обращай внимания, Саша, это мы так, о своем, о девичьем. О других мирах, других историях, где нас нет, и никогда не было, но о которых мы знаем.

     Саша потер лицо:

     – Короче, волшебные, охреневшие создания. Надо разбираться с тем безобразием, что вы наворотили. И я хочу все вспомнить!

     – Вообще все? – кисло проговорила Сана.

     – Эй-эй, пацан, все вспоминать тебе вредно для мозга, это кучи вариантов одного и того же, ты будешь просыпаться по утрам, путаясь какой сейчас день, какой реальности. Давай, сосредоточимся на чем-то более насущном.

     – Я хочу вспомнить Сесилию!

     – Так и знала, что этим закончится, – закатила глаза Сана.

     – Пацан хочет вспомнить, Сесилию, Саночка, надо ему это организовать, – закивал Стикки-Ти, потирая волосатые ручки. – Ты не в праве противиться, даже если это соперница в твоей большой и чистой любви.

     – У меня нет никаких соперниц, как и большой и чистой любви.

     – Окей-окей, она маленькая и…

     – Сжечь бы тебя, да моральные принципы не позволяют, – с сожалением проговорила Сана.

     – Давай лучше обсудим детали, как мы сделаем так, чтобы он вспомнил? Я бы мог помочь.

     – Нет, я сама это сделаю. Я поставила отводящие развилки, мне их и снимать. Но… Саша, подумай еще раз хорошо, хочешь ли ты помнить то, что мечтал забыть? Это причинит тебе боль.

     – Да что мне, всякие девки голову не кружили, что ли? Сана, я обладаю достаточной устойчивостью и как-нибудь переживу.

     – Будем, наедятся.

     Саша помедлил.

     – А ты же не стирала мне память об этом уже второй или третий раз, нет? Может быть, я вспоминал, а потом обнаруживал, что ну его на фиг?

     – Нет, такого не было.

     – Ну, слава богу! Тогда я хочу вспомнить ее, Сана. Я хочу вспомнить Сесилию Грант.

     

     Триллер в Академии.

     Тем временем, мир продолжал сходить с ума. Вернувшись в Солнечный город и желая еще успеть на пары, Саша обнаружил, что превратился в новость номер один для всей Академии.

     По милости доблестной службы безопасности Великобритании он опоздал на первые пары. Но в Академии сегодня не было пар, все занятия были решительно сорваны. Студенты толклись по коридорам и на территории, шумно обсуждая происходящее в мире.

     Когда Саша появился в воротах, его возникновение вызвало настоящий фурор. Каким-то образом то, что на кадрах трансляции таинственной певицы именно он, стало известно всей Академии, и общественность желала услышать ответы на очень многие вопросы. И справедливости ради, надо признать, что Саша знал ответы.

     Дэн, увидевший его первым, закричал, на весь двор:

     – Саня! Смотрите, вон! Это Саня, ловите его!

     У Саши возникло подозрение, что именно его бывшие друзья оплот этого местного заговора, ведь они первые, кто мог начать что-то подозревать, а Маша и вовсе видела собственными глазами акт телепортации. Когда начались чудеса, не трудно было, даже таким, как они сложить дважды два, а уж когда прошла инфа, что он в Лондоне с той девкой, что будоражит весь мир, они… Бог знает, что они подумали, неужели обиделись, что он не посвятил их в это и променял на волшебниц? Да ладно! Но факт, Дэн был перед ним и очевидным образом руководит толпой, подзуживая напасть.

     – В смысле ловите? – возмутился Саша. – Я вам что, кролик что ли?

     Куда-то убегать он конечно не рассчитывал, но когда куча возбужденно кричащих людей устремилась к нему, а путь отступления оказался перекрыт, ни кем иным как Машей, со всеми девками факультета, Саша решил что надо драпать, а разобраться, что это за бедлам можно уже потом.

     Он ринулся к зданию бассейна, сам не зная, на что рассчитывает, просто с той стороны было меньше народа. И они только глазели, не пытаясь его схватить. Видимо не все в Академии послушали Дэна, и на том спасибо.

     Он забежал в здание бассейна, к счастью тут было пусто. Тихо плескалась вода, царил полумрак, обстановка располагающая.

     Саша замешкался не зная, куда спрятаться. Как вдруг открылась дверца склада спортинвентаря, оттуда высунулись Толик и Нина.

     – Хватай этого олуха, и быстро назад! – пихнула в спину Толика Нина.

     Толик рысью, не выпуская из поля зрения главные двери, подбежал к Саше.

     – Быстрей, Саня, нам надо спрятаться! Ты не представляешь, что тут творится!

     – Я уже ознакомился с трейлером этого нового блокбастера только что, – сообщил Саша.

     Он ринулся за другом на склад, воскликнув:

     – Мой оруженосец! Снова ты спас меня!

     – Да иди ты на хрен, Саня!

     У двери Нина сразу набросилась на Сашу, яростно шепча:

     – Ты, придурок! Во что ты нас втравил? Почему мы оказались в кадре видео, и теперь все знают, что мы чудом телепортировались в Лондон?!

     – Я сам не знаю, Нинка, ты что? Мы встали подальше от сцены, как раз чтобы не засветится. Камеры устанавливали эти техники Ричарда, никто не догадался проследить… Я не знал, что будут снимать что-то еще кроме сцены!

     Нина захлопнула за ними дверь, воткнув в ручку трубу от штанги.

     Саша наблюдал за ее действиями с недоверием.

     – В самом деле, Нина, мы что, прячемся от зомби? Это всего лишь наши славные друзья-студенты!

     – А что же ты от них убегал галопом, а?

     – Галопом? Тебе показалось. Ну, я просто слегка растерялся. Ко мне бегут, я от них. Обычная человеческая реакция. Но ты что, думаешь, они сейчас будут ломать дверь?

     Тем временем в бассейн забежали преследователи, и громко переговариваясь, стали искать Сашу.

     – Он, наверное, в раздевалке спрятался!

     – Ага в женской!

     Все загоготали.

     – Быстрее вы в мужскую, а вы в женскую, а вы осмотрите все подсобные помещения здесь.

     Саша подивился их решимости и организации и поглядел сквозь вентиляционные щели, которые имелись на двери. Там были Дэн и Славик, Дэн действительно руководил всеми.

     Саша уставился на Нину в недоумении:

     – Ты, совершенно не представляешь, что тут творится. Все с ума посходили, – сказала девушка.

     – Но мы не организовывали захват планеты инопланетными мозговыми паразитами. От чего вдруг? Мы только слега подрегулировали прошлое! – удивился Саша.

     – Ты что опять несешь? – уперла руки в бока Нина. – Все очень серьезно.

     – Я вижу.

     – Саня, ты не понимаешь, – попытался вставить Толик.

     Нина остановила его жестом и быстро рассказала:

     – Дэн, Машка и остальные твои дружбаны с самого утра всем рассказывают, что ты давно участвуешь в чем-то странном с Саной Серебряковой. И что вы оба явно замешаны в творящихся с миром аномалиях. Информация, что на той трансляции вы оба и слухи о твоей связи с рыжей звездой, только подтвердили это.

     – Что за глупость? Они реально типа обиделись?

     – Я не знаю. Но включи голову, столь агрессивные действия указывают на то, что у них к тебе какая-то претензия. Я знаю точно, что Машка приревновала, что ты променял ее прелести на иностранную звезду.

     – Перед этим я променял ее прелести на нашу местную волшебную звезду, и она восприняла это стоически. Что вдруг?

     – Иди, найди ее и спроси. Они приперли меня с утра с подругами у шкафчиков, и когда настойчиво допрашивали, Машка вообще несла такую чушь! Что ты дорвался до тайн и каких-то сил, не посвятил ее, лучшую подругу твою, в это, а она, может, не прочь поправить миром.

     – Что? Она что, спятила, что ли?

     – Нормальной она, на мой взгляд и не была никогда, – развела руками Нина.

     – Ну охренеть, Машуля теперь местные силы зла! Так слушай, она, наверное, и сплела все интриги. Дэн слишком пофигист, чтобы столько утруждаться. Она его уговорила!

     – Понимаешь, на фоне того, что вся Академия сегодня бурлит из-за новостей, никто не учится, они почуяли свободу и анархию. Вот крышу и сносит. Они подговорили всех вокруг, что ты и Сана что-то творите. Надо вас пораспрашивать с пристрастием.

     – Они что, фильмов пересмотрели? Что за нелепица?

     – Дэн этот ваш особенно настаивал, что не лишним будет выбить тебе несколько зубов в процессе. Просто так, за все хорошее.

     – Если мы так внезапно рухнули в средневековье, я ему сам несколько зубов выбью.

     В дверь с силой кто-то ударил. А в щелях возникла красная рожа Славика:

     – Они здесь! Все сюда! О, а тут еще и эти хорьки, Нинка и Толик! Вот куда вы так исчезли!

     – Славик, ты что дерзишь, что тут за неадекват? – вступился Саша.

     – Все прекрасно Санёк, мы просто решили тебя побить. Дэн и Машка хотят пораспрашивать, но у меня цели приземленней. Твоя подружка меня унизила, я должен пересчитать тебе зубы.

     – А раньше что не пересчитал? Стеснялся?

     – Я давно хочу, но что-то повода не было. А сейчас повод есть, и тут нет твоей подружки.

     – А, то есть, ты боялся хрупкой, но острой на язычок девочки, что ходила со мной? Бедный Славик, как с тобой все плохо.

     – Не зли меня! – Славик пнул в дверь. – Думаешь, спрятался, что ли? Что вы там, в дверь что-то заснули? Сейчас ведь выломаем. Все равно сегодня никто ни зачем не следит. Когда на берегу моря заново вырос Санкт-Петербург, ректору будет пофиг, кто сломал дверь в бассейне!

     – Вот что я и говорила, – прошептала Нина.

     – Ну-ка тащи сюда Дэна, и эту дурочку, я вам сейчас мозги-то прочищу! – крикнул Саша, приблизившись к двери.

     – Сначала я тебе фингал поставляю, а может два! – он обернулся и закричал снова. – Эй! Ну вы что там, я же говорю, здесь они! Дэн! Блин!

     Славик побежал за друзьями.

     – Быстрее, звони Сане, болван! – зашипела Нина. – Мы пытались все утро, но раз ты тут, значит, она тоже вернулась.

     – Сана не стала спасать меня даже от инопланетян, как я ей объясню такую нелепицу? По-моему ее не стоит беспокоить. Сейчас я этих заигравшихся придурков пропесочу, да и все.

     – А может, они сначала приложат тебя об стенку. И нам еще достанется за компанию! Звони, говорю!

     – Серьезно, Саня, пора вызвать богиню, – поддакнул Толик.

     – Хорошо-хорошо.

     Он достал телефон и набрал номер. Телефон не отвечал.

     – Ну вот, когда богиня нужна, ее вечно нет. Эта дурочка, наверное, забыла забрать свой телефон у английской полиции… Конечно, просто не сочла нужным. Зачем телефон, если ты богиня?

     – Что вы делали в полиции?! – спросила Нина.

     – Да так, тоже на вопросы отвечали. Помолчи минутку, я попробую один фокус. Если у меня не получится, нас видимо будут бить. Ну тебя, может, нет, ты девочка…

     – Они там спятили, я всякого ожидаю. Тут цивилизации уже нет. А ты что все шутишь-то? Совсем чувство самосохранение отбило, когда всякие маги вечно вокруг?

     – Да, боюсь, есть немного. Ну в теории Сана должна почувствовать, если меня будут бить… Правда она говорила о случаях, скорее, угрожающих жизни. Ну, может, если будут бить сильно…

     Дверь опять вздрогнула.

     – Вон они, Дэн, смотри.

     Красное лицо Славика в щелях сменилось Дэном:

     – Заперлись что ли? Ну что за цирк?

     – И ты в нем главный клоун, Дэн, – сообщил Саша.

     – Саня выходи, мы просто хотим узнать, что творится, вообще.

     – Твой прислужник для черных дел, обещал нам обратное. Выбить зубы, и, по свидетельствам очевидцев, ты тоже о чем-то таком подумывал.

     – Ну, Саня, есть у нас и личные вопросы к тебе, но не через дверь же их решать.

     – Я бы не рекомендовал Дэн, целая куча мощных магов, очень не обрадуется, если мое здоровье как-то подкосится.

     – Чего? Магов?

     – Ага. Если я лишусь зубов, то к тебе придет одна расстроенная таким инцидентом богиня, с ней, вероятно, будет ее демон. А если об этом узнает там самая рыжая, то у нее есть ручной маг, она с тебя шкуру спустит.

     – Я не верю в магию.

     – Правда?

     – Это Машка думает, что ты и Серебрякова маги. Ну, у нее свои черти в голове. Я же думаю, в мире происходят сверхъестественные вещи, но вряд ли имеющие отношения к магии, и ты об этом что-то знаешь.

     – Знаю. Мы перенесли Центральную Африку из прошлого в будущее, а еще изменили прошлое и хотим сделать его честью реальности.

     – Зачем? – не понял Дэн.

     – Спятили, что ли? – выпучила глаза Нина.

     – Ну как, зачем? Чтобы не было войн и всяких неприятностей. И вообще. Я мир спас… ну почти. А у меня спрашивают – зачем? Еще и зубы хотят выбить. Это что вообще такое?

     – Давайте дверь ломать, что ты там с ним базаришь? – загалдели сзади.

     – Да, вытаскивайте их оттуда, пусть расскажет всем, кто такая Серебрякова на самом деле, и откуда он знает ту рыжую девчонку, что видит будущее и меняет мир!

     Саша понял, что за дверью совсем не несколько человек, а вся та толпа, что тусовалась во дворе.

     – Эй, парни, может вам эту саму Серебрякову позвать? Я думаю, она доброжелательно все вам расскажет, и главное – покажет, – крикнул Саша.

     Толпа за дверью что-то заволновалась, кажется, встретиться с Серебряковой они не очень то желали.

     – Саша, зови ее, – прошептала одними губами Нина.

     – Так я пытаюсь, а меня отвлекают. Мне же надо сосредоточиться.

     Саша закрыл глаза, и попытался потянуться к ее сознанию. Он и сам не знал, как это делает, просто чувствовал, что делать это нужно как-то так.

     – Какая неожиданность, – прозвучал в голове голос богини.

     – Сана, тут, короче у нас маленькая неприятность. Нас сейчас будут бить.

     – Саша, ну мы же только что виделись, ты пошел в Академию, и уже, где-то тебя будут бить? Как ты умудряешься во все вляпываться?

     – Так меня в Академии будут бить!

     – Не может быть!

     – Я тебе говорю! Тут все с ума посходили, анархия. Телепортируйся сюда скорее.

     – Доигрались с реальностью, – проворчала Сана.

     Она возникла в комнатке тут же. В платьишке в цветочек.

     – Ну и кто тебя будет бить? – поинтересовалась она, с интересом посмотрев на Нину и Толика.

     – Ну, естественно не они, а разъяренная общественность за дверью.

     Сана с прищуром взглянула на дверь и сквозь нее.

     – А что общественности вдруг надо, и почему она разъяренная? Ах, вижу-вижу. Не досмотрели мы за Машенькой. Ревность и несчастная любовь толкает девушек на безумство.

     – Несчастная любовь? У Машки? Ко мне? Пфф, Сана, я скорее готов поверить что Дэн и Славик будут меня бить, чем такое.

     – Однако, Саша, оба феномена имеют место быть.

     За дверью шумно засопели:

     – Там Серебрякова, Дэн!

     – Что? Откуда?

     Лица в щелях сменяли друг друга, все хотели посмотреть.

     – Славик, ты же сказал там только Саня, Толик и Нина!

     – Так не было ее там!

     – Она телепортировалась! – пропищал какой-то женский голос сзади.

     – Значит, больше ответов узнаем, – сказал Дэн.

     Сана подошла к дверям:

     – Здравствуйте ребята, что же случилось?

     – Ты инопланетянка, мы тебя сейчас правительству сдадим.

     – Кто вам сказал такую глупость?

     – Толик с самого твоего появления в Академии рассказывает всем об этом.

     – Да, язык у Анатолия как помело, – посетовала Сана.

     – Прости, но я же не серьезно! А потом я говорил, что ты богиня! – прохрипел Толик, густо краснея.

     Саша схватил Сану за плечи и потащил от двери:

     – Сана-Сана, давай не будем устраивать здесь акты массовой морализации. Я верю, что ты можешь выйти к разъяренной толпе…

     – Там нет никакой разъяренной толпы, что ты выдумываешь? Там просто взволнованные студенты, которые хотят услышать ответы. Немного раздухарившиеся от ощущения, что сегодня можно все, но не более того. И да, несколько твоих замечательных друзей, которые хотят под шумок набить тебе морду.

     – Вижу, ты быстро сориентировалась. В общем, все мы верим, что ты можешь туда выйти, и убедить их всех, что они плохо себя ведут, а они расплачутся и пообещают, что больше не будут. Но давай просто телепортируемся отсюда. Ситуация здесь зашла в какой-то бедлам.

     – Вот именно этот бедлам надо распутать.

     – Я просто боюсь, что кто-то там с горяча решит дать тебе палкой по голове. Люди напуганы.

     – Ты боишься за меня? Так мило, Саша.

     – Нет, я боюсь, что тебя это раздосадует, и ты натворишь что-то опрометчивое, от чего мы потом уже никогда не отмоемся, что ты не волшебница, а я не обладаю всеми тайнами мира.

     – Ну-ну, Саша, ты же не думаешь, что я буду швырять студентов на стены телекинезом. Я созидательное доброе существо.

     – Даже если тебе дадут по голове палкой? – уточнила Нина.

     – Начнем с того, что они и не захотят.

     Из-за двери донеслось:

     – Да ломайте уже двери парни, что столпились? Вытащим этих волшебниц, да подопрашиваем.

     Кто-то загоготал.

     – Это меня, что ли, к волшебницам причислили? – заволновалась Нина. – Сана, спали их взглядом, они собрались с нами развлечься! – ахнула она.

     – Странная здесь ситуация образовалась, это правда, – нахмурилась Сана. – Может, Саша, ты хочешь сам выйти и попробовать сказать им, что они спятили?

     – У тебя юмор такой?

     – Ну, тебя же последнее время так и тянет на геройские поступки. Как вот ты в такую нелепую ситуацию вляпался? Ты, наверное, хотел чего-то такого, признавайся.

     – Да бог с тобой Сана!

     – Ну, давай, разве ты не хочешь спасти двух испуганных хрупких девушек? Выйти к своим бывшим друзьям и сказать – парни вы не правы?

     – Ты меня подначиваешь, что ли?

     – Именно так.

     – Я-то сейчас выйду, а ты потом будешь лечить мои раны и плакать.

     – Я плакать не буду, Саша, – заверила Сана. – А раны вылечу взглядом.

     – С тобой никакой романтики! Что ж, если меня убьют, потом сама расскажешь, Лауре, как так вышло.

     – Непременно, как-нибудь объясню.

     Саша решительно двинулся к двери.

     Нина взвизгнула:

     – Ты что, спятил? Остановите его! Сана ты что?

     Сана лишь заинтересованно наблюдала, как он вытягивает трубу из ручки.

     – Да, вот же вырастила из тебя героя, бесстрашного до глупости, безрассудного до безответственности, – проговорила Сана, с насмешкой.

     – А я просто хочу узнать, что будет, – сказал Саша, распахнув дверь. – Здорово парни!

     Толпа обескуражено подалась назад. Такого никто из них не ждал.

     Дэн смотрел на него с вытянутым лицом, Славик стоял злой и красный, сжимая и разжимая кулаки, весь зал бассейна был полон студентов, видимо, тут собрались все, кто поддался идеям Дэна и Машки. Странно, что самой Машки было невидать. Паучиха плела свои интриги где-то дальше?

     – И что, что вы тут собрались? Ломились в дверь? Собирались избить нас? И девушек тоже? Так, что ли? – громко начал Саша, обозревая лица. – Посмотрите на себя, вы же спятили. Меняющийся мир и расслабленная обстановка в Академии вскружила вам голову!

     Толпа молчала.

     – Мы хотели узнать, ты вообще кто, и она кто? – насупился Дэн придвигаясь.

     Славик тоже набычился.

     – А где Машуля? Она тебя подговорила, верно? А сама где-то прячется.

     Дэн растерялся:

     – А причем тут Машка?

     – Ты себя-то спрашивал, зачем ты все это устраиваешь? Ну, Машка обиделась, что ее отвергли и бросили. А ты что, тоже?

     В зале раздались смешки.

     – Саша, – Сана вышла со склада, положив ему руку на плечо.

     Саша понял, что, пожалуй, перегнул палку, и Дэн довольно близок к тому, чтобы двинуть ему по морде и тогда начнется свалка, поэтому быстро заговорил:

     – У Саны есть свои тайны, у меня есть свои тайны, и оставьте их нам. Я не могу объяснить, тут кто-то верит в магию? Поднимите руку.

     Кто-то поднял. Саша продолжил:

     – А стоит начать верить. Ну да, я знаю Лауру Соммерфельд, она кое-что делает, а мы с Саной ей помогаем.

     – Что делает? – крикнули с задних рядов.

     – Послушайте ее песни, там же все сказано, что она делает и зачем.

     – Они на английском, умник! – промычал Славик.

     – Кхм, вот это мы не доработали, Сана, – буркнул Саша, покосившись на подругу.

     – Английский надо учить, здоровячок, – похлопала по груди Славика Сана.

     Славик сразу как-то сдулся и попятился.

     Саша обвел взглядом собравшихся, не зная как им сказать, чтобы не оборжали.

     – Мы… Ну, короче, мы меняем прошлое. Чтобы Санкт-Петербург и Лондон не уничтожили, и Центральную Африку спасти.

     Бассейн молчал, только вода плескалась.

     – Вот кто сейчас скажет зачем, убью! – погрозил кулаком Саша. – Но все это, правда, это существует. Реальность скоро изменится. Лаура Соммерфельд напишет третью песню, и вы проснетесь в другом мире.

     – Пошли, Саша, общественность уже утихомирилась, – потянула его Сана за рукав. – Ты их уже смущаешь, спаситель мира. – Она полопала Дэна по плечу, проходя мимо: – У тебя есть задатки лидера Денис, бросай наркотики, и далеко пойдешь.

     Дэн так и остался стоять с открытым ртом.

     Толпа безмолвно расступалась, пропуская их к выходу и провожая взглядом.

     Саша оглянулся на Толика и Нину, что испуганно жались в комнатке и кивнул им головой, чтобы выходили. Те поспешили следом.

     На улице, практически никого не было, а те что были, просто глазели. Попался один из одногруппников, который тут же подбежал с восторженным криком:

     – Саня, а расскажи…

     – Иди, сходи в бассейн там тебе все расскажут, – сказал ему Саша, и видимо удалось изобразить такой тон и взгляд, каким часто подчует окружающих Сана, потому что одногруппник умолк, кивнул, и неуверенно пошел к бассейну, оглядываясь.

     – Но в Академии многое конечно пока-что не в порядке, – пробормотала Сана, задумчиво глядя на здание. – Думаю, до полного изменения мира нам лучше где-то скрыться.

     – А потом что, они все забудут?

     – Скорее всего, нет. Но страсти поулягутся. А сейчас, мы с тобой будем вызывать здесь нездоровый ажиотаж, я об этом совсем не подумала.

     – Как мы попали в кадр, Сана? Я вот чего не пойму!

     – Есть у провидения свои мотивы. Но, по-моему это саботаж Ричарда.

     – Что?

     – Ну, мужчина так шутит. Решил, ага, эти гордецы, даже не подумали, что камер несколько, что можно случайно прославиться на весь мир. И решил, а вот тогда пусть и прославятся. И делают потом с этим что хотят.

     – Да я ему самому зубы пересчитаю!

     – Он не хотел зла. Он думал это все несущественно. Да и, в общем-то, действительно несущественно. Академия и так меня подозревала, как не совсем обычную девушку. Старания Анатолия напротив гасили эту волну, потому что его нелепые россказни никто не мог воспринять всерьез, а ведь это было правдой, следовательно, и поверить в то, что я действительно волшебница, не могли.

     Толик облегченно выдохнул. Бедняга, видимо, все это время думал, что бесповоротно подвел богиню, и теперь она его дематериализует.

     – А где мы заляжем на дно? – спросил Саша. – Лауре тоже надо скрыться. Черт, да она же в опасности. Ее только Ричард охраняет, а если отдельно взятая Академия в таком состоянии, что у всех мозги набекрень и жаждут вытрясти ответы, то что творится со всем миром? Все хотят добраться до Лауры.

     – Позвони ей, – кивнула Сана.

     – Может портал?

     – Ну не на территории же Академии, Саша, нас тут тогда будут с вилами встречать в следующий раз!

     – Но это не мешало тебе телепортироваться!

     – Так ты говорил, что тебя сейчас будут бить.

     – Да ну, я в это не верил. Просто Нина боялась и просила тебя позвать.

     Саша достал телефон и набрал Лауру.

     – Я сейчас на роуминге разорюсь из-за тебя, Сана. Мы так-то сообщениями просто обмениваемся, – проворчал он.

     – Саша, ты вот вообще не вовремя! – выдохнули в трубку.

     – Что? Меня тут только что чуть не убили, и я просто решил, что может тебя надо тоже спасти.

     – Я сама себя спасаю весьма успешно! У меня же Ричард есть.

     – А от чего спасаешь? – поинтересовался Саша тоном, каким спрашивают, а что ты смотришь по телевизору.

     – Мы несемся в машине прочь из города, потому что мою квартиру осадили какие-то безумные толпы. Одни были репортерами, другие просто желающими узнать, кто и что я такое, и почему в мире творятся все эти вещи после моих песен, а третьи были каким-то чокнутыми с плакатами, гласящими: «Лаура спаси нас», «Лаура новый бог», и «Лаура сделай мир счастливым».

     – А что, Ричард разучился телепортироваться, зачем вам машина?

     – Если я без следа исчезну из собственной квартиры, эти орды совсем заподозрят меня в чудодейственности. Надо показать, что я на машине куда-то уезжаю. Но над нами сейчас болтается вертушка четвертого канала, и я чувствую себя какой-то сраной преступницей убегающей от полицейской погони.

     – Держись, любимая, сейчас мы выйдем за ворота и к тебе присоединимся. Я вот как раз размышлял, чем я еще в этой жизни не позанимался, уж вроде и по крышам Парижа прыгал, и по грибам во сне, и в прошлое путешествовал, пусть и виртуальное. А вот погони с вертолетами не было.

     – Ты думаешь, я тут кайф ловлю, что ли?!

     – Пока-пока, целую, у меня роуминг, и нет миллионов фунтов стерлингов в кармане.

     <…>

     – Я всегда знал, что я крут, – сообщил Саша, подбоченившись. – Но, признаться, я чувствовал, что ты не допустишь.

     – Честно говоря, существовала большая вероятность, что тот краснолицый здоровячок, схватит тебя за грудки и будет стукать об стенку. Но к счастью все случилось иначе.

     <…>

     – Ты думал, Саша, поставишь все с ног на голову, уверишь мир, что вокруг не осталось здравого смысла, и реальность ничуть не потеряет в своей нормальности? Конечно, наш мир сейчас слега… пополз, ты утром сказал верно.

     <…>

     – Ты должен умолять, Саша!

     – Ну, ты же не будешь просить, чтобы я развелся с Саной в другом мире через эти восемь лет?

     – Блин, конечно, нет, не мели чепуху.

     

     Наряд Сафари, комната Саны.

     В дверях была Сана и… почему-то она была одета довольно странно, как киношная героиня, отправившаяся на исследование Африки: в коротких бежевых шортиках, в рубашке, завязанной в узел на животе, пикантно оголяя пупок, на голове красовалась шапка соответствующего вида, как для сафари.

     Разговоры в классе мигом стихли, все уставились на нее, восхищенно пораскрывав рты.

     – Она абсолютно двинулась, – прошептал Толик.

     – Черт возьми, похоже на то, – согласился Саша.

     Девушка, не обращая никакого внимания на одеревеневших студентов вокруг, грациозно пошла к парте Саше.

     – Сегодня что, карнавал? – буркнула Петрова.

     – Классная задница, – похвалил Свиридов, когда Сана прошла мимо него.

     По классу поползли одобрительные смешки.

     Но Сана как будто их и не замечала. Она остановилась у парты и без предисловий сказала:

     – Должна признать, эта чертовка обвела меня вокруг пальца.

     – О ком это ты? И черт бы все побрал, Сана, что у тебя за видок? Если по близости кто-то из учителей, тебя потащат к ректору!

     – Не переживай, я распараллелила вероятности, никого из учителей здесь нет.

     – Но на нас пялится вся моя группа! Парни, отвернитесь.

     Ему ответил дружный гогот.

     – Ах да, я забыла совсем.

     Сана коротко взглянула назад, и… все застыли.

     Саша покосился на Толика, заметил ли тот вопиющий случай применения магии. Но тот, как загипнотизированный смотрел на пупок Саны, реющий прямо перед его глазами, путеводной звездой, и вряд ли обращал внимание на что-то еще.

     – Пошли, нам надо поговорить, – сказала волшебница, нетерпеливо.

     – У меня сейчас пара будет, вообще-то! Что случилось? – возмутился Саша.

     Сана быстро рассказала:

     – Я отправилась ловить твою грудастую подружку в какие-то бесподобные джунгли другого мира, и сочла, что стоит переодеться во что-то удобное. К тому же, я наивно полагала, что настал торжественный момент – я накрыла и ее, и всю ее шайку, если бы я делала это в форме Академии, то походила бы на аниме-персонажа, которого ты мне вечно приписываешь.

      – Ты выглядишь, как подружка Индианы Джонса! Это, по-твоему, лучше? Да они бы попадали, если бы ты их «накрыла», – сообщил Саша.

     – В итоге, я, как дура, носилась над пальмами около часа живого времени, разыскивая эту шутницу, ну или хотя бы признаки жизни, пока не поняла, как она меня провела.

     Саша вспомнил слова Сесили про ложный сигнал и его разобрал смех.

     – Ты только что поставила жирное пятно на свой образ всемогущей и всезнающей богини! – просипел Саша, утирая выступившие слезы.

     – Где она? Я чувствую, ты ее видел.

     – Видел, она подсела ко мне в поезде, как раз тогда, когда ты искала ее в Академии. Но Сана тебя не смущает, что тут как бы мы не одни, – и Саша показал глазами на Толика, который, впрочем, предавался все тому же занятию.

     – Кто? Толя? За все время, что я здесь, он ни разу не отвел глаз от моего живота, и вряд ли ему есть дело до чего-то еще.

     – А? – Толик как будто очнулся. – Нет, я вовсе не пялюсь на твой живот. Послушайте, а о чем это вы тут? Какие еще реальности?

     – Не обращай внимания, Толя, это не то, что тебе надо знать, – сказала ему Сана.

     – А на твой живот я не пялился. Санёк? Разве я пялился?

     – Конечно, Толя. Тебя никто ни в чем и не обвиняет, – улыбнулась, ему Сана.

     – Я о тебе наслышан, и знаю, как это у тебя бывает. Сначала тебе покажется, что кто-то на тебя пялится, а потом случается несчастный случай.

     – Не преувеличивай.

     – Я помню, что случилось с Мишкой Потаповым, я не хочу, чтобы со мной приключилось нечто подобное.

     – Ну-ну, не переживай. Видишь ли, он не только смотрел, он потрогал.

     – Я не хочу, чтобы меня переехал цементовоз. Я не знаю как, но ты точно это сделала.

     – Не бойся, малыш, я тебя не трону.

     И Сана просто протянула руку и потрепала его за щеку, совершенно материнским жестом.

     Саша выпал в осадок от этой сцены.

     Толик же сидел на стуле в каком-то одеревенении, похожий одновременно на человека, перед носом которого на полном ходу остановился железнодорожный состав, едва не размазав, и человека, попавшего в рай при жизни.

     – Какой еще Потапов? Вы о чем вообще? – воскликнул Саша.

     – Потапов… Был здесь такой местный хулиган. Мне показалось, что будет лучше подтереть его из этой реальности.

     – Подтереть из реальности? Цементовозом?

     Сана отмахнулась:

     – Не бери в голову, он сам виноват.

      – Сана, черт, что это только что было? Ты зачем совращаешь моего оруженосца?

     – Никто его не совращает. – Сана снова протянула к Толику руку, и небрежно взъерошив волосы, сказала: – Думаешь, если он у тебя в нескольких жизнях оруженосец, то ты его приватизировал? У меня он был пару раз сыном, один раз дочкой. Я думала, что вложу хоть сколько-то ума этой юной сущности. И не то чтобы это было совсем бес толку…

     – Саня, что только что сморозила эта ненормальная? – выдохнул Толик. Теперь он был напуган, и очень.

     – Последний раз Толя был просто моим учеником, – закончила Сана, не обращая внимания. – Помнишь свою деревянную машинку, малыш? – обратилась Сана к Толику. – Ах, конечно не помнишь. Но тебя бы порадовало, что она уцелела и теперь дома у твоего друга.

     Саша тоже впал в кататонию, только и выдавил:

     – Он и там был?! Его машинка?!

     – Был.

     – Где я был? – умоляюще спросил Толик.

     – Ты не помнишь, малыш, – проговорила Сана, погладив его по щеке, и в глазах ее мелькнула бездонная печаль. – И к лучшему, что ты не помнишь, теперь у тебя новая жизнь, и я тебя больше не учу.

     Толик так и застыл на месте, лишь беспомощно покосившись на Сашу, и его глаза говорили: «Спаси меня от этой сумасшедшей, срочно!»

     – Сана, хватит смущать моего товарища и сверкать своей задницей в шортах на весь класс, – сказал Саша.

     – Они не видят.

     – Ну и что? Мы не можем найти более подходящее место для беседы?

     Сана пожала плечами:

     – Можем. Пошли.

     Она схватила Сашу за руку и повела из класса.

     – Слава богу, они не будут помнить, что сюда ввалилась Сана Серебрякова в наряде как из приключенческих фильмов шестидесятых, и утащила меня в неизвестном направлении, – пробормотал Саша, косясь на одногруппников, которые совершенно их не замечали.

     – Ах, да, спасибо что напомнил, – сказала Сана, и демонстративно щелкнула пальцами.

     Ребята мгновенно встрепенулись, словно заново обнаружили Сану, но дверь уже закрылась за спиной, однако из за нее донесся гвалт, говорящий о том, что они успели увидеть достаточно.

     – Что это значит, Сана? Так они будут помнить всю эту сцену? Ты шутишь? – возмутился Саша.

     Тем временем дверь открылась снова и им вслед полетели шутливые комментарии:

     – Что, Санек, пошел играть в ковбоев?

     – Эй, девчонка, ты откуда такая?

     – Где продаются такие шапочки?

     – Лучше спроси, где продаются такие шортики.

     – Нафига мне шортики? Только если в комплекте с такими же ножками.

     Саша и Сана завернули за угол, и, несмотря на то, что там были люди, следующий шаг оказался мгновенным перемещением куда-то в другое место.

     У Саши закружилась голова, он, наверное, никогда не привыкнет к таким штучкам. Одно дело пережить нечто подобное глубокой ночью, когда все кажется ирреальным, и другое дело – средь бела дня. Вот они быстро шли по коридору Академии, а вот они уже… Где же они, черт?

     Вокруг была комната, залитая светом из большого окна, увитого каким-то ползучим растением, стояло два красных кресла, одно напротив другого. За окном просматривался балкон, заваленный каким-то хламом. В целом, обстановка напоминала что-то земное, и даже привычное.

     – Где-это мы? На этот раз в Австралии? – на всякий случай спросил Саша.

     Сана привычно бухнулась в кресло, сложила ноги на журнальный столик прямо в ботинках, стала обмахиваться, стянутой с головы шапкой-сафари, и облегченно выдохнула надув щеки.

     – Причем тут Австралия? Мы переместились всего-то на четыре километра севернее. Это моя квартира, дурачок.

     – В самом деле? – Саша заморгал, озираясь.

     Почему-то он ожидал увидеть, что-нибудь этакое. Но квартира богини мультиреальности выглядела до неприличия обычной. Слева от Саны был шкаф с книгами, напротив, рядом с Сашей, письменный стол без компьютера и даже ноутбука, у стены стояла кровать. Царил какой-то легкий беспорядок.

     – Это твоя комната? – уточнил Саша.

     – Да.

     – Что так не прибрано, Сана?

     – А мне так нравится.

     – Ну… гм, ладно, – буркнул Саша, не найдя что еще спросить.

     Его взгляд, как то сам собой упал на ее ботинки с внушительным протектором. На них не было ни частички грязи, они выглядели так, как будто только что сняты с полки магазина. Наверное поэтому она так небрежно сложила ноги на стол, понимая, что тому ничего не грозит. Да и если присмотреться вокруг, несмотря на то, что много всяких разных вещей лежало там и сям, все как-то было на своих местах, не валялось по полу, а на полках не было ни следа пыли.

     Сана, все еще обмахиваясь шапкой, как будто ей могло быть жарко, прервала его анализ обстановки, проговорив задумчиво:

     – Может и не стоило выводить их из фокуса до того как мы вышли из аудитории, что-то мне не понравилось что нам кричали вслед. Твоя группа все сплошь какие-то извращенцы. Для джунглей, мой наряд был вполне соответствующий.

     – Для джунглей, Сана, а не для престижного учебного заведения в центре России. Так ты не стерла им память?

     – Ох, Саша, зачем стирать всем память? Фильмов насмотрелся? Я не злая волшебница, ведущая тайную жизнь, чтобы вечно стирать всем память. Они запомнят, как я зашла и вышла с тобой, нашего разговора они не слышали. Все процессы должны протекать естественно с минимумом вмешательства.

     – А как насчет парня, которого ты задавила грузовиком?

     – Я никого грузовиком не давила. Что сразу прямо так-то? Я просто, скажем так, помогла встретиться двум одиночествам: цементовозу, и этому никчемному созданию.

     – Сана, ты меня пугаешь. Я, значит, заверяю Сесилию, что ты не несешь никому опасности. А ты что же это, убила парня?

     Сана посмотрела на него странным глубоким взглядом:

     – Это не убийство. Это передвижение реальности. Как ты знаешь, одновременно существует много вариантов всего, что было, есть, будет и могло бы быть. Я выбрала тот вариант, где эта помеха устранена естественным способом. В других реальностях данный персонаж жив, здоров и продолжает отравлять атмосферу всем тем, кто без него жить не может. Если тебя обуревает какое-то сентиментальное чувство к этому типу, активируй ту часть своей личности и перемещайся.

     – Да-да, ты так это все говоришь, как будто это легко, переместится в ту реальность, где события развиваются как-то более благоприятно.

     – Это действительно легко. Ты делаешь это каждый день, и любой делает, совершенно не замечая. Когда ты идешь, и страшишься какого-то события, при этом, всячески его обсасывая в голове и размышляя: ох, лишь бы так не случилось. Ты активируешь ту часть себя, которая там, и перетягиваешься в ту реальность. И потом думаешь, что во всем виноват закон подлости, а не твои собственные мысли.

     – А что за парень, которому так не повезло поделить с тобой реальность?

     – Был у вас один конченый тип, я оказалась с ним в одной группе, и он стал испытывать ко мне, какую-то разновидность влечения. Я ему пыталась вежливо объяснить, что нам с ним не по пути, а он не понял. – Сана трагически помолчала и добавила: – Он даже однажды попытался схватить меня за задницу.

     – Стой-ка, стой-ка, Потапов. Мишка Потапов? Ты что, замочила Потапа?! Это же легенда института! Редко ходил на пары, зато пытался всех шугать, за что не раз попадал в полицию. Не отчислили только благодаря папаше.

     – Да-да, вот именно про это заблудшее создание я и толкую. Во всех параллельных ответвлениях у него была велика вероятность ранней смерти. Я стала формировать новый рисунок реальности, и его просто выкинуло наиболее подходящим для такого индивидуума способом. Будь он каким-то другим человеком, с другим набором вероятностей, он бы просто неожиданно переехал, его бы перевели в другую группу, или даже просто он бы потерял ко мне всякий интерес. Я не выбирала, как эта проблема разрешиться и тем более не подстраивала ему никаких встреч с машинами. Этот придурок шел в Академию обдолбанный и принял едущий цементовоз за сани Деда Мороза, так что я-то тут причем?

     – Что? Серьезно?

     – Спроси очевидцев, они расскажут, что Потапов выскочил на дорогу с криками: «Гони мне паровозик на Новый Год, дедуля!», а в следующий миг цементовоз превратил его в размазанное по асфальту красное пятно. Что сказать, смерть человека оказалась куда красочней, чем его жизнь.

     Саша долго смотрел на нее, моргая, потом спросил:

     – То есть, если мне кто-то не понравится, я могу сдвинуть реальность, и он выпрыгнет из окна, потому что ему покажется что это дверь в уборную, или встанет перед движущимся поездом, приняв его за такси?

     – Если тебе кто-то не понравится, ты можешь исключить его из своей жизни правильно направленным желанием. Но каким способом он самоустранится, будет завесить от его и твоего поля вероятностей. Как реальности будет проще и естественней подстроится, так она и подстроится. Случай со смертельным исходом, как правило, при любых условиях маловероятен, согласись. Только если твой недруг и правда склонен путать окно с дверью и буквально висит на волоске. Но скорее всего, вы просто перестанете общаться и не будите нигде сталкиваться. В каких-то случаях реальности будет проще переместить куда-то в другое место тебя, чем того, кого ты невзлюбил. Тебе просто предложат новую работу, в другом городе. Подобные вещи происходят постоянно и повсеместно, просто люди их не замечают. А раз я такая необычная, и все видели, что он ко мне приставал, сделали из рядового случая смерти наркомана целую помпу. Впрочем, я ни на что не жалуюсь, я намеренно создаю о себе всевозможные слухи.

     – А зачем? Не следовало ли, напротив, не привлекать внимания? – хмыкнул Саша.

     – Если я необычна, зачем это скрывать и подавлять? Я же не Бэтмен, чтобы жить в тайне.

     – Ну вот, а следовало брать пример с него пример, тогда, может быть, к тобой не стали бы интересоваться всякие ученые, Саночка.

     – Если, они ученые. Что опять хотела от тебя эта девушка?

     – А как же чтение мыслей, эмоциональная связь, или как там ты это обычно делаешь? Или что, я в этот раз мало смотрел на ее грудь? Прости, Сана, в следующий раз буду стараться лучше, чтобы пересылать тебе картинку почетче.

     Сана поджала губы и произнесла:

     – Я ведь говорила тебе, что способности во мне просыпаются постепенно, я их открываю и изучаю. Бывает что-то и такое, что у меня пока не получается.

     – Ого, ты признаешься, что не супер крута.

     – Я никогда и не настаивала на том, что всесильна. Что касается эмоциональной связи. Находясь в другом мире, и фокусируясь целиком на другой реальности, я могу или плохо ощущать связь с тобой или не ощущать вообще. Я не знаю, о чем вы говорили.

     – Ну надо же! Может тебе почаще выходить проветриться Сана, так у меня будет больше свободных минуток, а то как-то неуютно под круглосуточным оком Старшей Сестры.

     – Не преувеличивай, ты вообще об этом не думаешь и не замечаешь, а я тоже не читаю все твои мысли и не отслеживаю походы в туалет. Так что же твоя подружка?

     Саша в общих чертах пересказал ей содержание разговора, не став что-то утаивать. Даже в красках описал, как пытался выведать все тайны Сесилии путем соблазнения.

     Похоже, Сана высоко оценила его стойкость перед иностранными агентами.

     – Молодец братик! – вскочила она с кресла и упала на него сверху заключив в объятия, Саша насилу отбился.

     – Эй-эй, ты чего?! Мы же эти чертовы, два конца одного карандаша. Ну-ка отлипни от меня, это попахивает каким-то инцестом!

     – Какой ты скучный, – обронила Сана, усаживаясь обратно в кресло и поправляя рубашку. – Биологически, мы два совершенно неродственных человеческих существа разного пола. А метафизически мы и так настолько близки, что ближе уже не бывает.

     – Ты что Сана? Ты же высшее создание и парни тебя не интересуют. Или что, я своим видом внезапно пробудил в тебе девушку?

     – Ничто человеческое мне не чуждо, – как-то загадочно сообщила Сана. – Но я не знаю, мне просто нравится тебя провоцировать.

     – В самом деле, Сана, ты как-то определись – или мы типа брата и сестры, или что-то другое. Я существо недоразвитое, старомодное, мне как-то странно от твоих домогательств. Но в таких шортиках лучше ко мне на колени не садись, а то я за себя не отвечаю.

     – Я просто хотела обняться со своим братиком.

     – Ты, кажется, не собиралась походить на аниме-персонажа? Что-то у тебя плохо получается.

     – Можно я буду будить тебя по утрам, братик?

     – Эй, кончай меня троллить!

     – Хорошо-хорошо.

     Сана вернулась к первоначальной позе – ноги на журнальном столике, шапка для сафари в руке, обмахивает лицо.

     – Какая-то ты сегодня грустная, что с тобой? – спросил Саша неожиданно.

     – Я грустная? Да ладно…

     Саша не мог объяснить, но ему действительно показалось, что обычно Сана была как-то… бодрее, даже несмотря на то, что вела себя все так же непредсказуемо и эпатажно. Как будто он тоже начинал уметь чувствовать ее настроение. И богиню что-то беспокоило.

     – Ты думаешь о Сесилии и этих ученых? Чем это тебя беспокоит? – спросил он.

     – Я уже привыкла, что реальность вокруг достаточно предсказуема. Имелась определенная выстроившаяся последовательность. У меня был план, учить тебя, раскрывать тайну, зачем мы здесь, и вдруг откуда-то появляются какие-то «ученые» во главе с грудастой блондинкой и вносят путаницу, мешают. И отвлекают, между прочим, от твоего развития.

     – Да я как-то подождал бы с развитием. Вот уж совсем не стоит переживать по этому поводу. И не такая уж эта блондинка грудастая. Видали и погрудастей, знаешь ли. Размер даже был бы маловат на чей-то вкус, я думаю.

     – Это просто фигура речи.

     – А, ну так ты поясняй в следующий раз.

     – Я предчувствую, что все неспроста, и эта девочка спутает мне карты.

     – Сесилия? Девочка? Она нас старше лет на пять.

     – Биологический возраст ее тела двадцать шесть лет.

     – О.. ну на шесть.

     – Моей самостоятельной личности несколько тысяч лет, плюс опыт твоей личности и всевозможных других инкарнаций в параллельных реальностях с которыми я имею связь, плюс наша высшая надличность, ей вообще миллиарды лет. Так что для меня она девочка.

     – Ой, да ладно тебе пальцы гнуть. Здесь и сейчас ты двадцатилетняя Сана Серебрякова.

     Она пожала плечами:

     – В общем-то, ты прав, эта форма воплощения не случайна, я хотела быть такой. Затем нам и даны перерождения, чтобы увидеть жизнь по-новому, и снова побыть юными и открытыми существами. Я просто хотела сказать, что Сесилия вносит в наше уравнение неизвестность.

     – Как видишь, мне удалось кое-что выведать. Про вероятностные поля, защищающие ее от тебя.

     – Я и так это знала. Тебе самому не кажется все это странным? Какие-то якобы ученые, с каким-то секретным проектом, при этом располагают техникой использующей принципы, которые, по-моему, ни в одной стране мира еще не научились использовать.

     – К чему это ты клонишь?

     – У меня есть предположение, но надо еще кое-что проверить. А у тебя есть какое-то мнение? Мне просто интересно, совсем ей тебя удалось охмурить, или ты еще способен мыслить.

     – Что за намеки? Пусть она мне нравится, но я тоже стал замечать, что девушка странновата и многого недоговаривает. Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что они приехали сюда чтобы изучать именно тебя, это и было их проектом с самого начала.

     – Так, продолжай.

     – Поскольку ты учишься в этой Академии, то они внедрились сюда под прикрытием обмена опытом и стали искать способы узнать о тебе побольше. Судя по всему, навели справки, искали всех, кто с тобой имеет дело каждый день и, видимо, опрашивали.

     – Ну, вот видишь, не такой ты и пустоголовый.

     – Ох, спасибо, сестренка, твои похвалы всегда такие воодушевляющие.

     – А что им надо от тебя, как ты думаешь?

     – Они узнали обо мне и выяснили, что я наиболее с тобой близок, поэтому Сесилия стала искать способ ко мне подобраться, и, вероятно, намеренно хлопала глазками, стараясь вызвать симпатию.

     – Рада, что ты это понимаешь.

     – Но Сана, между нами мелькнула какая-то искра, я почувствовал.

     – Да неужели?

     – Я действительно ей нравлюсь. Правда. Не надо смотреть на меня так иронично, Сана. Я заметил, что в этой девушке есть что-то военное. Она и ее «группа ученых», скорее всего, посланы сюда какой-то иностранной спецслужбой.

     – Может быть, – кивнула Сана.

     – Уж не знаю, зачем ты им сдалась, но Сесилия так много говорила о твоей опасности, что они, видимо, считают тебя угрозой безопасности своей стране или всему земному шару. Так что я понимаю, что Сесилия, может быть, на завтрак ела таких пацанов, как я, но между нами правда что-то мелькает личное.

     Сана, казалось, едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

     – А что? Профессионалы не влюбляются?

     – Все может быть, но ты зря так ей увлекся. Я вижу будущие вероятности, Сесилия будет чинить нам препятствия, и твои чувства будут тебе только мешать.

     – Ты сама виновата, подмухлевала там что-то с вероятностями наших отношений с Кариной.

     – Пфф, в том то и дело, что вероятности ваших отношений просто не было, и я лишь подтолкнула вас к пониманию этого факта.

     – Но пока мы не поссорились, я, хотя бы, в уме держал, что у меня есть девушка и старался по сторонам не заглядываться. А теперь ничто меня не держит.

     – Да, вот это был прокол с моей стороны. Но вероятности возникновения Сесили со спецотрядом, на тот момент не было. Да и по другим ответвлениям ползут престранные события. Запомни одно Саша, они будут пытаться настроить тебя против меня.

     – Хм…

     – Вот только это меня и беспокоит. А чем еще можно доставить неприятности столь беспрецедентной волшебнице, как я? Только внести разлад в мои планы и заставить думать, что я не я и лошадь не моя.

     – А?

     – Да не бери в голову, это уже моя забота.

      В этот момент, дверь в комнату распахнулась и заглянула полноватая женщина с добрым и каким-то всегда смеющимся лицом. Саша не знал, почему он подумал про всегда смеющееся лицо, но ему оно к тому же показалось каким-то знакомым, как будто он знал когда-то и забыл. Он также сразу понял, что это мама Саны.

     Входя она уже открыла рот, произнося:

     – О, Сана, ты уже дома? А с кем это ты тут разгова…

     Возникла немая сцена, мама Саны, с рассеянной полуулыбкой, переводила взгляд с Саны в ее игривом костюмчике-сафари, на Сашу и обратно, полуулыбка при этом как-то медленно съезжала на бок.

     Сана быстро убрала ноги со стола и зачем-то нахлобучила шапку обратно на голову, как будто это придаст ее наряду какой-то более приличный вид.

     – Батюшки, Сана, что это на тебе?! И ты не одна?

     – Ну вот! Мама! Ты не могла постучать, что ли, прежде чем входить.

     – Ты же всегда и так знаешь, когда я зайду.

     – Ну а вот в этот раз, я немного отвлеклась на размышления.

     – Размышления? А этот наряд, видимо, помогает думать… Здравствуйте молодой человек, – рассеяно поздоровалась женщина.

     – Здрасьте!

     – Саша это мама, мама это Саша, – пробурчала Сана.

     – Очень приятно, – лучезарно улыбнулся Саша.

      Случись это, когда он был бы с какой-то другой девушкой, может быть, ему было бы неловко, но когда ты с «беспрецедентной волшебницей» все как-то проще, и хочется посмотреть, а что она будет делать теперь.

     – Сана, неужели ты нашла себе парня? Но разве есть такая уж необходимость сидеть перед ним с голым животом?

     – Не понимаю, чем тебя беспокоит мой наряд? Я была в джунглях, и просто некогда было переодеться.

     Как ни странно, мама Саны, проглотила столь пространное объяснение.

     – Чего уж, могла бы сознаться, что хотела понравиться, своему кавалеру, это с ним ведь ты разговаривала по телефону, там в магазине?

     – С ним, и я уже тебе объясняла…

     – Я так рада, что, наконец-то ты становишься хоть чуточку более нормальной, хотя бы в вопросах отношений с мальчиками.

     – Мама, он не…

     – Молодой человек, моя дочь с большими странностями, пожалуйста, не пугайтесь, если что.

     – Э-э… да, я заметил.

     – Он в курсе всех мой странностей, не беспокойся, – обронила Сана.

     – Я уже и не надеялась, что она спустится, наконец, с небес на землю, и заинтересуется кем-нибудь. Может быть, я даже увижу внуков, как думаете?

     – Э-э… ну мы постараемся, – брякнул Саша, первое, что пришло в голову.

     Сана одарила его каким-то не то чтобы испепеляющим взглядом, но красноречиво говорящим, что ему лучше больше рот не раскрывать.

     – Мама, еще раз повторяю, это не мой парень, как бы разочаровывающе для тебя это не звучало.

     – Как! А я так надеялся! – не удержался Саша.

     – Что это ты несешь? – прищурилась Сана.

     – Сана, ну что ты делаешь, так он от тебя сбежит, и я точно не увижу внуков! – воскликнула мама Сана.

     Тетка с юмором, подумал Саша.

     – Мама, хватит нести чепуху, ты совершенно не понимаешь…

     – Но ты бы так не оделась, встречаясь с молодым человеком, если бы он тебе не нравился, поэтому к чему отнекиваться? Ты уже совсем взрослая девушка, давно пора. Что такого в том, что хочется понравится другу? Но наряд, конечно, можно было выбрать не такой… эм… яркий.

     Сана устало закатила глаза, а Саша опять не удержался от комментария:

     – Да, как раз все размышляю, что тебя побудило вести беседы со мной в таком виде.

     – Что?

     – Да так, просто мысли вслух, не бери в голову.

     – Я не стану вдаваться в подробности, мама, но он мне что-то типа брата, так что закроем тему.

     – Да? А кто тут на меня прыгал пять минут назад? – засмеялся Саша.

     – Ах ты! – воскликнула Сана, сорвав с головы шапку-сафари и кинув в него.

     Саше подумалось, что не будь тут ее мамы, она бы запустила в него как минимум молнией. Что необычно, до сих пор Сана демонстрировала завидное спокойствие в любой ситуации.

     Вдруг он понял, что во всей этой сцене сбивает его с толку больше всего. Мама Саны, судя по всему, была в квартире все это время. А ведь они сюда телепортировались, минуя дверь, и неужели ее не насторожило, что откуда ни возьмись у себя в комнате возникла дочь, да еще и с гостем? Даже если в квартире много комнат, и есть шанс не услышать, когда кто-то открывает ключом входную дверь и тихо пробирается в комнату, женщина должна была, по крайней мере, спросить когда вы пришли. А она как будто отнеслась к этому как само собой разумеющемуся факту. И что за обмолвки, что Сана обычно угадывает, если в комнату кто-то хочет войти, что она, мол, со странностями, не пугайся. А еще совершенно проигнорированная фраза про джунгли. Сана определенно говорила, что скрывает от родителей свою чудодейственность. Но что же тогда происходит?

     – Все, вы мне надоели, я переоденусь.

     Сана встала и подошла к шкафу.

     – Ты, что, будешь переодеваться у него на глазах? – опешила мама Саны.

     – Ох, уймись уже, мама, он ничего не успеет увидеть. Саша, отвернись в окно, сделай хотя бы вид.

     Саша не собирался делать вид, наоборот, во все глаза, наблюдая за Саной, не намереваясь упускать зрелища, как она начнет расстегивать эту милую рубашечку пуговка за пуговкой. Но дальнейшее ввело его в еще большее замешательство. Когда Сана открыла дверцу, она протянула руку к висящей там одежде, но не сделала попытки что-то взять, вместо этого в одно мгновение сафари-костюм на ней сменился клетчатой юбкой и черным пиджаком Академии.

     Саша открыл рот, даже он не готов был увидеть нечто подобное, а что же ее мама? Но женщина стояла у двери, и ей Сану скрывала дверца шкафа, однако, девушка сменив наряд магией в один миг, тут же, как ни в чем не бывало, вышла из-за дверцы и закрыла шкаф. Любой бы понял, что так быстро снять рубашку, шорты, и ботинки, которые были, к тому же, на шнурках, и надеть другое – просто невозможно.

     На лице мамы Саны мелькнуло какое-то секундное удивление, но она как будто привычно справилась с замешательством, стрельнула глазами на Сашу, вероятно, желая убедится видел ли он, и когда поняла, что видел, просто отвела глаза, пробормотав малоразобрчивое:

     – Ах, ты так всегда быстро переодеваешься Сана. Талант редко присущий девушкам.

     – Все, мама, ты можешь идти. Дочь выглядит прилично, с мальчиком познакомилась, миссия выполнена.

     – Может быть вам что-то принести? Чаю?

     – Нет, спасибо. Мы сейчас возвращаемся в Академию. На самом деле мы заскочили сюда на минутку, надо было поговорить, без свидетелей. Но что-то, увлеклись.

     – Понимаю, – расплылась в улыбки мама, вероятно фразу «увлеклись» восприняв двояко. – Ах, вы так чудесно смотритесь вместе. Ладно, не буду вам мешать, предаваться размышлениям, или как вы это называете. Но, Сана, в следующий раз закрывай, тогда, дверь, если в такие моменты ты так увлекаешься, что уже не получается отгадывать, кто зайдет в комнату.

     – Что-то ты не то себе нафантазировала, мы просто разговаривали, а не целовались, или что-то еще.

     Саша хотел и здесь вставить ироническое замечание, но неожиданно для себя обнаружил, что не может двигаться и открыть рот, так и застыв вполоборота с улыбкой на лице. Чертова девка его заморозила!

     – Конечно, доченька. Ты так убедительна.

     – Мама.

     – Ну все-все, я уже ухожу, до свидания, Александр, приятно было познакомится. Научите эту несносную красавицу быть более приземленной.

     У Саши уже накопилось много саркастических ответов, но он по-прежнему не мог выдавить ни слова и даже соответствующе попрощаться.

     Мама Саны вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

     Сана устало опустилась в кресло и выдохнула:

     – Что-то меня сегодня совсем выбила из колеи история с преследованием белокурой проказницы. Я слишком рассеяна. Забыла проверить, есть ли кто дома, и не заметила, как мама направилась к двери комнаты.

     Саша обнаружил, что может двигаться и говорить и расплатился сполна, вскочив:

     – Черт возьми, Сана, ты что, меня парализовала?

     – Ты сам виноват. Что это тебя вдруг пробило на идиотские комментарии?

     – Не надо применять ко мне свои штучки Сана. Что дальше? Сотрешь мне память, если я тебя чем-нибудь раздосадую?

     Сана поджала губы, и произнесла:

     – Прости. Но твои шуточки были совсем неуместны. Я итак доставила маме беспокойство своим дурацким нарядом. Потом она неверно поняла наш с тобой взъерошенный вид, когда вошла…

     – Взъерошенный? – не понял Саша.

     – У тебя у рубашки оторваны две пуговицы, и растрепаны волосы.

     – Вот черт, – пробормотал Саша, разглядывая грудь. – Это когда ты на меня прыгнула. Надо же я даже не заметил.

     – Я всего-то проявила чересчур эмоциональную реакцию и хотела обняться.

     – Если я сейчас в таком виде возвращусь в класс, после того как все увидели, что меня увела Сана Серебрякова в наряде девочки-сафари, они сделают куда более далеко идущие выводы, чем твоя мама. Черт, дай зеркало, что ли.

     – Я так все поправлю. Порождать в Академии всякие легенды меня забавляет, но не такие, что я перепихнулась с кем-то в кладовке для швабр.

     На рубашке неожиданно выросли пуговицы, а по голове прошелся ветерок.

     Сана продолжила:

     – Что на тебя нашло? Моя мама работает профессором, папа скрипач, и я совсем не хочу их расстраивать. Я стараюсь соответствовать образу такой дочери, которую они хотели бы видеть.

     – У тебя неплохо получается, завидев тебя в таком прикиде в обществе парня, твоя мама поняла, что внуки не за горами.

     – Так и хочется запустить в тебя чем-нибудь еще.

     – Давай, тебе же это понравилось. Меня не обманешь, Сана, пусть ты и подключена к какому-то банку невероятных знаний и чудодейственной силы, тебе нравится вести себя как непосредственная молодая девушка.

     – Да, – не стала Сана отпираться. – Однако, мне было неловко, что мама застала меня в таком виде, и поэтому твои шуточки слегка вывели меня из равновесия. Я бы заткнула тебя и в первый раз, если бы успела сообразить что у тебя на уме. Не надо в присутствии моих родителей описывать мое поведение в таком свете.

     – Ой, да ладно, Сана, ты уже не в том возрасте, чтобы оглядываться на мамочку в вопросе выбора гардероба или особенно краснеть за то, что тебя застали с парнем. Это нормально.

     – Ты не понимаешь, я и так доставляю родителям много хлопот тем, что я необычная девушка и не могу быть обыкновенной. Я могу делать много чего, и много чего мне кажется не заслуживающим особого внимания. Я могу ходить по улице даже голой, если мне захочется и мне не будет дела до того, что про меня подумают. Но мои родители не поймут этого, их это расстроит, а я хочу сохранить хотя бы видимость нормальной семьи.

     – Ты чересчур беспокоишься об этом. Твоя мама просто увидела, что дочь заигрывает с парнем, что в этом такого?

     – Просто, я для нее немного вышла из того образа, который пытаюсь нарисовать, вот это меня и беспокоит. Но, впрочем, ты прав, довольно глупо беспокоится обо всем этом. Мне не скрыть истинную себя, как бы я не старалась. И если мне нравится короткие шортики, глупо таится.

     – Кстати, твоя мама до странности ничему не удивлялась. Как мы тут возникли, как ты мгновенно переоделась. Так твои родители знают о твоих способностях или нет?

     – Нет, они не знают. Но… Когда твоя дочь может то появляться то исчезать в своей комнате минуя дверь, а ты совершенно не можешь себе этого объяснить, то просто начинаешь жить с этим фактом дальше, как ни в чем не бывало. Как и со многими другими странностями, твоей дочери. Я не стираю память близким людям, Саша, поэтому скрыть все я не могу. Но я стараюсь хотя бы изображать обычную дочь, когда получается, не демонстрировать эти способности напрямую и не афишировать.

     – Удивительно. И они просто делают вид, что не замечают?

     – Еще вчера ты сам не верил в очевидное и придумывал самые нелепые объяснения. Моим родителям сложнее, они видят необъяснимые чудеса каждый день, но просто научились жить так, как будто их нет. Обычная человеческая реакция на что-то совершенно непонятное, чем ни с кем нельзя поделиться. Мозг адаптировался игнорировать.

     – Поразительная история.

     – Может быть, – пожала Сана плечами, она выглядела грустной.

     – А сколько времени? Черт, сдается мне, я по твоей милости пропустил уже половину урока, с которого ты меня выдернула. Ты переместишь меня обратно, или предложишь ехать назад в Академию на автобусе?

     – Ты считаешь меня чересчур жестокой, братик. Я буду даже так мила, что подредактирую прошлое, чтобы возник эффект, что ты успел вернуться в класс до начала пары.

     – Неужели ты и такое умеешь делать? Как? Законы физики для тебя вообще что-то значат?

     – Не привыкай к этому слишком, я тебе не личная транспортная служба и не стану так же поправлять реальность, когда тебе заблагорассудиться.

     

     Сцены.

     

     Уровни и границы сознания, бог.

     – То есть, ты многомерна?

     – Все многомерны, Саша. Просто не замечают этого.

     – Все живут одновременно в нескольких мирах?

     – Да.

     – А почему так? Зачем?

     – Это свойство сознания. Взорваться Большим Взрывом, и жить во всех возможных ипостасях.

     – Постой… Ты сказала Большой Взрыв? Это же теория возникновения Вселенной. Сначала было ничто, потом из точки неимоверно сжатой материи в одно мгновение возникло все.

     – Так родился наш Бог, и мы все его порождения. Сверхсознание породило Вселенную, став одновременно всем, каждой рыбкой, птичкой, камешком и, разумеется, человеком.

     – Мы все инкарнации бога?

     – Да.

     Саша постоял, моргая и разглядывая ее.

     – А почему мы этого не замечаем?

     Сана развела руками:

     – Вот это и есть самое веселое место в существовании всего сущего! Все вокруг часть бога и не подозревают об этом. Почему? Потому что мыслят о себе как о пятне на плоскости. Способны воспринимать себя только одной личностью здесь и сейчас, не подозревая о других своих ипостасях. Когда ты поймешь, что ты не только Саша, студент-физик из Солнечного Города, но и одновременно кто-то еще и где-то еще, ты мгновенно становишься чем-то большим. Твой уровень сознания поднялся выше, и ты увидел другие свои «я».

     – А что в самой вышине?

     – Ты знаешь ответ. Его называют богом. Источник Большого Взрыва, породивший Вселенную во всем ее многообразии. Каждое сознание проходит этот путь, поднимается в своем самоосознании все выше, в конце концов, открывая, что часть бога, а затем становясь богом.

     – Вот тут, я уже как-то не улавливаю. Каждый может стать богом?

     – Каждый уже бог, просто забыл об этом. Цель каждого вспомнить.

     – Следуя твоей логике, это некое сознание, поднимаясь все выше, и осознавая все больше, в итоге будет осознавать себя каждым человеком на земле? Как это так? Я же не могу быть вон тем мужиком, что сидит со стаканчиком кофе на лавочке, не так ли?

     – Не так.

     – Что?

     – Где граница сознания? Ее нет. Она размыта. Каждое «Я» строит себя из подобий. Узнает себя в других осколках, и понимает – вот это тоже я. Это вот мое прошлое, а это будущее и таким образом выстраивает некую протяженность, которую ассоциирует с собой. И это «Я» кончается там, где думает, что оно кончается.

     – И я могу стать тем мужиком?

     – А что тебе мешает быть тем мужиком, задумайся?

     – Ну, я его совсем не знаю, это же другой человек, и он мне ничуть не нравится!

     – Вот и ответ. Твое сознание не может включить его личность в свою протяженность, потому что она слишком другая для тебя. Ты не увидишь в нем подобия и тем самым не увидишь себя.

     – И что нужно сделать, чтобы увидеть?

     – Сделать ты тут ничего не можешь. Тебе нужно быть более развитым сознанием, более гибким, с широким спектром того, что ты можешь понять и принять, как часть себя. Живя множество жизней, сознание эволюционирует, получает этот опыт многообразия разных ситуаций, ролей и личностей. Поднимая свою точку самосознания, ты открываешь для себя новые аспекты бытья, осознаешь другие жизни, становишься сложнее и тем самым расширяешь свой круг потенциального подобия.

     – Потом я стану тем мужиком? У нас будет что-то типа коллективного сознания?

     – Не говори глупости. В процесс развития, роста и усложнения, твое сознание сможет охватывать все свои реинкарнации и ветви вариаций в прошлом и будущем. Конкретно этот мужик вряд ли там окажется, он слишком далек от тебя сегодняшнего, вы не связаны в реинкарнациях, у вас нет общих друзей и точек похожести. Однако при достижении нечеловеческих сверх уровней, ты станешь видеть свое продолжение во множестве проявлений бытья, видеть связи своих реинкарнаций с реинкарнациями других людей, видеть, что вы суть одно и тоже. И через это, личность этого мужика станет тебе понятной, ты будешь видеть его как продолжение того огромного конгломерата сознаний, которым ты станешь.

     – Ох… как все сложно.

     – Но твой уровень должен быть очень высок, а конгломерат сознаний крайне велик, так что не переживай, тебе не грозит это в самой ближайшей перспективе.

     – Но я как-то привык, что другие люди это другие люди. А тут выходит что-то странное, каждый потенциально может стать всеми?

     – Что тебя смущает? Бог видит себя в каждом проявлении жизни, осознает себя каждый живущим человеком и каждым сознанием. Человек, достигнувший уровня сознания бога, почувствует тоже самое, и это логично, не так ли?

     – Ну, может быть… И ты этого уже достигла?

     – Нет, конечно. Я осознаю много своих инкарнаций, в прошлом, будущем, плоскостях измерений и других мирах. Но я не стала пока всем сущим. Так же я не осознаю, как свое продолжение тучу людей, – она улыбнулась.

     

     М-теория.

     – Ну вот тебе раз. Ты же всезнайка. То есть я, может, и не конец одного с тобой карандаша?

     – Не расслабляйся, Саша, ты определенно конец карандаша, просто надо разобраться какого именно.

     – Черт, Сана, ты сама-то не путаешься в своих аллегориях? У карандаша только два конца.

     – У обычного – да, а у нашего, вероятно, больше. Возьми любой предмет, попробуй описать его математикой четырехмерного пространства, и получишь нечто совершенно новое.

     – То есть мы с тобой концы четырехмерного карандаша?

     – Ну, это если повезет. Ты как физик ведь слышал о забавной М-теории?

     – Что в ней забавного?

     – Я смеялась до слез, когда читала. Но не важно. Она предполагает, что измерений одиннадцать. Так что, Саша, нам с нашим карандашом не стоит расслабляться.

     – Нет, ты мне поясни, что за подколки про одиннадцать измерений. У тебя и старину Виттена есть чем поправить?

      – При определенных условиях, можно достигать бесконечного числа измерений, но для нашего пространства, цифра, пожалуй, справедлива. Но, опять же, до определенного предела. Ах, все это такие абстракции, что поиск истинного числа измерений, имеет смысл только для математиков в качестве развлечения. Поэтому я и стала в этой жизни математиком. Довольно весело описывать реальность формулами, зная при этом, что они лишь одна из кажущихся логичных и единственно верных последовательностей, но существует еще приличная куча других.

     – А? Сана, я вот не средний ум, но я ни на йоту не понял, что ты сейчас сморозила.

     – Весело описывать формулой что мяч – это мяч, при этом зная, что на самом деле мяча не существует, и я могу превратить его в грушу.

     – Нда… когда первый математик выведет формулу, доказывающую, что его не существует, ему придется пойти застрелится с горя.

     – Ну-ну, математики куда более стрессоустойчивы. Физики же как-то пережили открытие, что мы состоим на девяносто девять процентов из пустоты. А потом и понимание, что та десятая и десять в минус какой-то степени доля твердого вещества, что в нас есть, не вещество, а малопонятная волна энергии, которая на поверку не существует, пока на нее не смотришь. Вот и математики способны воспринимать формулы без истерик.

     – Физики, все-таки, стараются думать, что элементарные частицы, действительно частицы. А то представь, какого парням на Большом Адронном Коллайдере, осознавать, что каждый день ходят на работу чтобы сталкивать одно ничто с другим и фиксировать как они разлетаются на другие ничто.

     

     Особенность мира.

     Сана спрыгнула с парапета, и села рядом с ним, глядя на раскинувшийся перед ними Солнечный Город.

     Она проговорила:

     – Занятный город, вроде и столица мировой сверхдержавы, а при этом не такой уж большой и шумный. Три миллиона жителей – что это за цифра для нынешнего века? Особенно для центрального города.

     – Как будто ты не знаешь, почему так. Настоящая столица сгорела. А новые столицы построенные с нуля никогда не бывают большими и шумными. Чистенький красивый город, в котором нет ни одного здания старше пятидесятых годов.

     – В этом есть его определенный шарм.

     – А если бы Москва не сгорела, сколько бы там было жителей?

     – Полагаю миллионов двенадцать-пятнадцать.

     – Да ну. Даже в Сочи сейчас столько нет.

     – Если бы Москва не пала, мы бы в той войне потеряли меньше населения. Не забывай, что у нас и на месте Санкт-Петербурга, ядерный кратер.

     <…>

     – Такая особенность нашего мира, людям здесь всегда хотелось большей встряски и весь ход истории складывался соответствующим образом. В большинстве вариантов у Третьего Рейха не было ни нового Наполеона, ни ядерного оружия, поэтому последствия были не так разрушительны.

     

     Сон, печенька.

     Ночью ему явилась Сана. Нет, не в квартиру, а прямо во сне.

     Саша просто катался на лодочке по приятному летнему озеру, светило солнышко, пели птички, это был один из тех безмятежных снов, которые редко снятся, и которые всегда ценишь, проснувшись.

     Перед ним возникла Сана и лодка покачнулась.

     – О боже! – воскликнул Саша.

     – Сюрприз! – взмахнула руками девушка.

     – Откуда ты здесь, черт бы тебя побрал?

     – А где мы?

     – Не знаю… на озере.

     – Так. У нас нет времени на всю эту ерунду, посмотри сюда, сейчас я щелкну пальцами, и твое сознание проснется внутри этого сна. Щелк.

     – О… – раскрыл рот Саша, и огляделся.

     Он вдруг стал понимать, что сейчас спит, а все окружающее сон. Вот только Сана, похоже, была настоящей. Но кто бы сомневался, что она и так умеет?

     – Поразительно, – пробормотал Саша, трогая воду. – Все такое реальное.

     – А что такое сны, по-твоему? Картинки, которые генерирует спящий мозг из того, что видел наяву? Это не так. Сны – это другая реальность, в которой обитают другие наши «я» и в обычном состоянии мы не способны их воспринимать. Но когда земная личность засыпает, сознание отправляется в путешествие по всем своим проекциям.

     – Да, вот я как раз именно об этом и мечтал, умиротворенно плавая по чудному озерцу, чтобы явилась Сана и сказала что-нибудь умное.

     – Ты прав, не время для лекций. Я здесь не за этим. Состояние сна удобная точка, из которой легче всего произвести некоторые изменения в твоем восприятии. Ну а еще, мне просто только что пришло это в голову, а звонить и будить тебя в три ночи мне показалось неэтичным.

     – Вот спасибо Сана, твоя забота такая трогательная. Какие еще изменения восприятия?

     – Посмотри, что у меня есть.

     Сана достала из-за спины пакет с каким-то печеньем, извлекла одну и протянула Саше.

     Он воспринял без энтузиазма:

     – Ты шутишь? Чтобы я ел из твоих рук некие подозрительные печеньки? Пусть даже и во сне?

     – Ты помнишь, о нашем разговоре вечером? Ты говорил, что хочешь ступить на путь познания. Это не простая печенька, она поможет тебе переключаться на другие вероятные реальности и ассоциироваться с другими твоими «Я» задействованными там.

     – И зачем мне это?

     – А разве тебе не интересно? Съешь мой подарочек, и ты узнаешь, что такое быть многомерным.

     – Не знаю, Сана, я помню, чем все закончилось, когда Нео взял не ту таблетку…

     – Других вероятных миров много. Каждый из них повторяет в той или иной степени то, что происходит здесь, они совсем далеки и не похожи. Это будет незабываемо, я обещаю. Печенька очень вкусная.

     – Давай, я попробую. Я парень рисковый, – Саша взял угощение в руку. – Надеюсь, ты не сама это готовила?

     – Нет, я не люблю готовить.

     – Это вселяет надежду.

     Саша съел печенье, оно оказалось и правда довольно ничего.

     – И что теперь? – спросил он.

     – Когда проснешься утром, должен проявится результат. Это печенье психопрограмма, меняющая твои настройки восприятия, благодаря ей ты сможешь увидеть себя в другой вероятной реальности.

     – Ах, Сана, вряд ли меня это серьезно развлечет, лучше бы мы слетали на Гавайи.

     

     Терраса. Полная версия.

     Саша подошел, глядя на закат.

     – Какой-то во всем этом должен быть смысл.

     – В чем именно?

     – Что ты здесь, тебе дана сила, и ты нашла меня. Должна быть цель, – проговорил Саша.

     Сана обернулась на него, заинтересованно:

     – И в чем же эта цель?

     – Я не знаю.

     Сана откинулась на перила и произнесла:

     – Я была, как ты, Саша, я просто жила в своем городе, росла, ходила в школу. И где-то в классе одиннадцатом, я вдруг стала чувствовать, что я не такая обычная, как кажется.

     – Ага, все в одиннадцатом классе чувствуют это.

     – Не юмори, я серьезно. Я стала интересоваться прошлым и будущим, природой сознания. Теория реинкарнации помогла многое понять. Я вспоминала прошлые жизни. Поначалу вызвало смятение то, что я видела в прошлом… это было слишком невероятно для обычных людей. Я не могла понять, кто я и зачем здесь. Я хотела узнать. Я чувствовала, что мир куда больше, чем кажется, и что я нечто более значительное, чем девочка по имени Сана Серебрякова.

     – И ты решила узнать, насколько ты больше, чем просто Сана?

     – Именно так. Я стала искать, я стала вспоминать. Реинкарнация открылась мне в новой перспективе. В привычном понимании людей это линейный процесс: жизни, следующие одна за другой, на которые мы как будто ни как не влияем и не выбираем. Но на самом деле мы выбираем каждую жизнь, пусть и не всегда осознаем, как это происходит, мы можем влиять на эти жизни даже сейчас, когда они якобы уже прошли и остались в далеком прошлом. Я стала меняться, развиваться здесь и сейчас. Я стала ощущать связь с другими своими «я», не только в прошлом, но и будущем, а также в параллельных вариациях.

     – И ты видела меня во сне?

     – Да. Так же как и ты. Или ты все еще хочешь отрицать это?

     – Что-то я видел, это так. Я видел порт, зиму, там всегда холодно.

     – Не всегда, летом там тепло. И красиво. Зеленые горы, дикая природа.

     – В этих снах я действительно был как будто какой-то девчонкой такой умницей разумницей…

     – Ты тоже осознавал свое существование одновременно: и сейчас, и в другом городе – разве не удивительное чувство?

     – Мне казалось, надо меньше пить кофе на ночь. Я думал это просто причудливые сны.

     – Глупенький. Глупенький братик.

     – Зачем ты нашла меня?

     Девушка посмотрела на него удивленно:

     – А тебе не интересно было узнать? Почему снятся такие сны? Почему ты живешь одновременно в двух местах? Я хотела понять, что ты такое. Я живу одновременно в других мирах, похожих на этот и не похожих, там меня зовут иначе, и выгляжу я не так. Но все эти части, хм… скажем так, более связаны со мной. Это фактически продолжение моей личности. А ты осколок куда более самостоятельный.

     – Когда мы встретились в первый раз, там, в спортзале, ты говорила уверенно, как будто все знаешь про нас. А получается, что нет.

     Сана молчала, смотря на закат. Потом проговорила:

     – Каждый день я узнаю что-то новое. Я изучаю. Как человек, который обнаружил, что у него есть палец на руке.

     – Класс сравнение.

     – Возвращаясь к твоему вопросу – в чем цель. У меня нет готового ответа. Я протягиваю тебе руку и приглашаю в путешествие. Это исследование нас самих и мира вокруг. Может быть, мы что-то узнаем, что-то поймем, что-то вспомним. Может быть, цель есть, а может, ее нет. Все может быть, Саша, это новая жизнь, она полна возможностей.

     Он молчал, не зная, что сказать. Да и надо ли было что-то говорить? Он был не против путешествия в неизведанное, однако все более переворачивающаяся собственная жизнь тоже вызывала опасения.

     – Но послушай, Сана, тебе даны совершенно удивительные возможности, а ты никак их не применяешь.

     – Почему ты думаешь, что не применяю? Ты просто много не видишь. С нашей первой встречи для тебя прошло всего несколько дней, за которые в твоей жизни многое, конечно поменялось, но тебе кажется, что я все та же я. Но для меня прошло во много крат больше времени.

     – Как это? В каком смысле?

     – Я изучаю свои новые возможности, я соединяюсь со своими параллельными воплощениями, переношусь в прошлые жизни и будущие жизни. Иногда я исчезаю из этого мира физически и путешествую. Здесь может пройти одна секунда, а я проживаю многие дни. Я могу стоять, разговаривать с тобой, а какая-то часть меня, переключается на другие инкарнации, и я одновременно живу в других местах и общаюсь с другими людьми.

     – Ну охренеть.

     – Вспомни еще раз, нашу игру с мячиком. Для тебя, последние две недели непрерывная целостность с единственной последовательностью событий, для меня же, это множество вариантов, где события развивались по разному, и мы вели разные диалоги.

     – Что? Серьезно?

     – У этой сцены, здесь на террасе, было три варианта. В одном из них, я опустила с неба Луну, но тебя от этого совсем переклинило, да и вообще, такая демонстрация безграничной силы была чересчур.

     – А ты что, правда можешь?...

     – Давай оставим это в неизвестности. В той вариации я могла, а в этой все немного по-другому.

     – Ты порой такие вещи говоришь, что не по себе становится. Вот мы с тобой слоняемся, ты меня грузишь метафизикой, и вдруг ты заявляешь, что кроме того, что помню и осознаю я, было еще куча таких же недель, где было все по-другому! Мне это даже представить сложно.

     – Много было и почти одинакового, так что не переживай, ты, хи-хи-хи, не пропустил бездны событий, и это не тысячи лет объективного времени. Мои способности в таких вещах не так широки. Но на годик бы набралось.

     – На годик? На годик?!

     – Ой, ладно-ладно, успокойся. Главное тут то, что я сильно выросла над собой, со дня нашей первой встречи, расширилась во все пределы.

     – И я тебе еще не надоел? Во всех вариантах, одна и та же рожа, и я не меняюсь.

     Сана пожала плечами:

     – Во всех вариантах есть потенциал что-то изменить, и каждый – это своеобразный опыт. Для того, кто живет вне времени и пространства, нет особой разницы. Каждый момент – сейчас, и каждый новый.

     – Что за мозгом надо обладать, чтобы не свихнуться, осознавая каждый день как десять? Да еще в разных вариациях и вообще других мирах?

     – Не бери в голову. Для тебя существования во множестве вариаций не проходит даром, ты тоже меняешься, получаешь опыт, даже если не осознаешь другие свои инкарнации.

     Саша задумался, глядя на город, потом взглянул на девушку и спросил:

     – А сколько инкарнаций осознаешь ты?

     – Сейчас? Четырнадцать. Но их, конечно, больше.

     – Ты одновременно можешь воспринимать четырнадцать копий себя в параллельных мирах?

     – Не то чтобы одновременно. Я родилась человеком, а человеческому сознанию трудно оперировать таким количеством восприятий, приходится их разделять. Как ты воспринимаешь прошлые жизни прошлыми, отдельными от сейчас, так же и я, для удобства разделяю эти состояния. Могу настроиться то на одно, то на другое. Но пока их четырнадцать, тех, что я могу ощутить, непосредственно как свои.

     – Все это так сложно, разговоры с тобой выворачивают мне мозг наизнанку.

     – Так и должно быть, Саша. Так и должно быть.

     Пора было идти, напоследок он обернулся, проговорив:

     – И все-таки, что-то неправильно, мы занимаемся чем-то не тем, чем должны. Чего-то не хватает.

     Саша пошел, чувствуя, как Сана провожает его взглядом.

     Начинало темнеть, но он не отправился сразу домой, а еще прогулялся по городу и вечерним улицам, среди вывесок и небоскребов. Разговор с Саной разбередил что-то в душе, какую-то затаенную неудовлетворенность происходящим. То, что она сказала про то, что события последних дней случаются вновь и вновь в разных вариациях… Как будто все идет по кругу. Конечно, она не имела это в виду. Там все по-разному. Но почему-то Саше стало казаться, что они ходят по кругу и в каком-то тупике.

     Множество параллельных вариантов, что там?

     

     Обучение-радость.

     – Мы действительно связаны, ты действительно некая моя проекция, пусть это все и оказалось сложнее, чем я представляла сначала.

     – Ты говорила, мы будем искать остальных. Каким образом и когда начнем?

     – Я пока не знаю, как это сделать. С тобой я видела сны, я стала что-то чувствовать. А сейчас ничего нет. Кто они, где они – я не знаю, и не чувствую.

     – Так может, никого нет, Сана?

     – Есть, должны быть.

     – И как их найти?

     – Они дадут нам знак. Либо… события начнут складываться так, что где-то мелькнет подсказка. Ты не думай, что если не видишь никакой деятельности, то ее нет. Я много путешествую по другим уголкам своего сознания и другим реальностям. Ищу зацепки. Но мне кажется, все мостики в тебе, или, по крайней мере, некоторая часть.

     – Но мне ничего такого больше не снилось, и я как-то не ловил себя на мысли, что я могу быть одновременно жить где-то еще.

     – Ах, Саша, даже если тебе снилось, или ты ловил ощущения, ты ничего не заметил, принял это за малопонятную странность и забыл. С тобой надо много работать, чтобы ты начал отслеживать такие вещи.

     – Много работать, да много работать, но ты только умничаешь, вместо того чтобы поучить меня каким-то конкретным приемам.

     – До сих пор, ты не просил ничему тебя научить. Тебе было это не надо. Ты только канючил, что я вызвала хаос в твоей привычной жизни.

     – Кое-какой интерес у меня был всегда. Я разочарован, что ты этого не видела.

     – Я знаю, что у тебя были проявления разных эффектов, но ты о них не говорил и даже не заметил, как и думать забыл об этом. Только воспоминания прошлых жизней тебя достаточно взбудоражили. Но… ты не пытался вспомнить другие.

     Саша моргнул.

     Сана улыбнулась:

     – Вот видишь, ты не заметил этого за собой. А казалось бы, это так естественно – открыть для себя, что можешь вдруг вспомнить, как жил в другом веке, и захотеть вспомнить еще, раскрыть того себя, который всегда был скрыт.

     – Черт возьми, действительно странно. Но как я вспомню? В тот раз оно как-то само получилось.

     – Так ли это? Ты задумался, ты думал о прошлом, тебя заинтересовали тогда мои слова, и ты думал об этом. Я немного помогла тебе, но без твоего фокуса внимания на этом, ничего бы не получилось. А что было потом?

     – Я просто не думал об этом и не пытался, – пробормотал Саша.

     – Вот именно. Я не хочу ничего навязывать, ты должен сам идти к знаниям.

     – Сначала ты ворвалась в мою жизнь, обрушив на меня все это как непреложный факт, что могут быть какие-то инкарнации, реинкарнации, другие миры, и всякие невероятные вещи, а теперь говоришь, что не хочешь навязывать?

     – Я поняла, что мне не следовало так вот врываться, прости Саша. Поэтому сейчас я придерживаюсь другой тактики, что не я должна тебя тащить за руку, а ты сам должен захотеть взять мою руку в свою и пойти со мной.

     – Вот это оборот. А что если я скажу, что у меня уже в печенках сидит твоя компания, и я просто хочу вернуться к своей обычной жизни, ходить в институт, общаться с друзьями и тому подобное?

     Сана хитро взглянула на него искоса:

     – Ой ли, Саша? Ты уверен, что скажешь это? Сможешь ли ты теперь просто выкинуть все это из головы и жить, как раньше? Ты мог бы не отвечать на звонки и не встречаться со мной, но тебе интересно, тебе хочется прикоснуться еще к тому необычному, что всякий раз я несу тебе.

     – Видимо, врать бесполезно, да? – хмыкнул Саша. – Да, ты меня раскусила. Мне с тобой интересно. Для меня это неплохое развлечение.

     – А большего и не надо, я лишь предлагаю веселиться вместе со мной! – взмахнула Сана руками.

     – Я думал, ты скажешь, что хочешь научить меня, а не заменять бесплатного фокусника.

     – Это одна из иллюзий людей, что учиться означает какое-то трудное и неприятное занятие. Обучение новому – это развлечение. Через радость, придет познание.

     – Звучит неплохо.

     

     Стикки-Ти и ракета.

     В головах обоих, и Саны, и Саши, прозвучал странный, будто мультяшный голосок: «Кто сказал веселье?! Веселье, это я!»

     Саша уставился на Сану, она поспешила покачать головой проговорив:

     – Нет-нет, это не я. Если бы мне понадобилось прозвучать голосом в твоей голове, то согласись, я бы не стала делать это голосом персонажа мультика.

     – Но ты тоже это слышала?

     – Да.

     – Но что это было?

     – Я… не совсем понимаю… Это так странно…

     – Ты сказала странно? Сана сказала странно? О боже, тогда это просто конец света!

     – Это была некая мысленная трансляция нам обоим и, хм… по-моему, это кто-то третий.

     – Какой еще третий?

     – Другого объяснения быть не может.

     – Какой еще, на фиг третий, Сана?!

     – Другая проекция моего сознания… третья инкарнация.

     Сана прикоснулась ко лбу, как будто устала, пробормотав:

     – Что еще за?.. Откуда он взялся? Я… я не могу понять, где он.

     «Эй, немного посторонитесь, братья и сестры, я уже на подлете, а вы стоите прямо на посадочной площадке», – раздалось в голове снова.

     – О чем это он? Какая еще посадочная площадка? – воскликнул Саша, озираясь.

     – Нет-нет-нет, эта личность… Он какой-то… чокнутый, – Сана тоже огляделась. – Надо убрать отсюда людей, я чувствую, он сейчас что-то устроит.

     – Чего еще ожидать от твоей инкарнации? Конечно он чокнутый, – проворчал Саша.

     Сана тем временем пристально посмотрела на людей вокруг, и они исчезли.

     – А что он сказал про то, что он на подлете? Он что, с неба спускается? Это какой-то гребаный ангел?

     – Саша, лучше отойди от парапета в сторону. Потому что он кто угодно, но точно не ангел. Какая-то странная неуравновешенная личность, я уже чувствую его, он… он где-то там.

     Девушка подняла руку, показывая вверх над крышей Инвест-Плаза.

     Саша присмотрелся, и вроде бы там что-то блеснуло на солнце.

     – Что происходит, Сана? Мы стоим мирно разговариваем, вдруг какой-то шибзик с голосом покемона, падает на нас сверху? И ты тут не причем?

     – Я тут точно не причем, Саша. И когда он-таки упадет, у нас с ним определенно состоится серьезный разговор, о его манерах. Невероятно, ты только посмотри на это, это же ракета!

     Саша задрал голову, отметив, что Сана сказала слово «невероятно», что тоже не предвещало ничего хорошего. Но когда он увидел, что там, в небе, он готов был согласится, что даже для той, кто жонглирует планетами, зрелище может показаться немного неожиданным.

     С неба на них стремительно падала причудливая оранжево-фиолетовая космическая ракета, выглядящая так, как будто ее нарисовали на компьютере для какого-то 3D-мультика. Она действительно не смотрелась реальным объектом, слишком нелепо, и аляповато она выглядела. Да и огонь вырывающийся облаком позади, напоминал компьютерные спецэффекты.

     – Он больной, – выдохнул Саша.

     – Согласна, – кивнула Сана.

     «Это Стики-Ти, детка! А теперь… ПОСТОРОНИСЬ!!!»

     В следующее мгновение, Саша не понял, что произошло, вот они стояли с Саной на пустой террасе банка, и смотрели на падающую мультяшную ракету, а вот они уже в воздухе, и смотрят на все со стороны.

     Нарисованная ракета, врезалась в здание вполне себе материальным объектом, оказавшимся размером с автомобиль. Она снесла ограждение, разворотила выложенный плиткой пол, и зарылась в него носом.

     – Охренеть, – поделился впечатлениями Саша.

     Ракета дымилась на террасе, торча наполовину из развороченной канавы, начинавшейся от того места, где только что стояли Саша и Сана, любуясь закатом.

     А в следующую секунду все в одно мгновение опять изменилось. Они снова стояли на террасе, уже совершенно целой, снова у стеклянного заграждения, снова в окнах отражался закат, рядом на лавочке сидел мужик с кофе и газетой, и находились другие отдыхающие люди. Ни ракеты, ни обладателя мультяшного голоса. Как будто это был только сон.

     Саша взглянул на Сану.

     – Поразительно, – рассмеялась Сана. – Как ловко он меня сделал.

     – Сана, объясни мне, что происходит, а то я поврежусь рассудком. Где этот покемон-звездолетчик и его тридэшная ракета? Или это была какая-то иллюзия?

     – И да и нет. Одна из тех моих инкарнаций, чьими поисками мы хотели заняться, нашла нас сама. Я не знаю, кто он и откуда взялся, но он довольно странная личность, судя по всему большой весельчак.

     – Если в его понимании весело наслать на нас видение падающей нарисованной ракеты, то пусть явится сюда воплоти, я откручу ему уши.

     – Это было не видение. Ракета действительно падала и упала, разворотив террасу, но… он сдвинул реальность, так же, как это делала я, и все исчезло, как будто ничего не было. Даже люди вернулись на место, хотя я выполнила весьма нетривиальную задачу, убрав отсюда триста сорок человек, изменив им вероятность течения событий, создав каждому другую цепочку, чтобы их разум не заметил никаких разрывов и нестыковок. И все это в течении трех с половиной секунд. Но наш космический шутник, с легкостью проделал обратную операцию и прибрал последствия разрушений за собой. Он как я, Саша. По крайней мере близок к этому.

     – Вот мы попали…

     

     Башня, пулемет.

     Саша спал и видел сны. Ему снилась Германия, что-то неясное, сотканное из обрывков воспоминаний, из отрывков истории. Что-то о Второй Мировой войне. Возможно, он даже и не запомнил бы этот сон, подходила к концу последняя расплывчатая сцена, в которой он сидел в башне замка с пулеметом у амбразуры и поглядывал на мост, ведущий к воротам, чтобы накормить свинцом всех врагов, которые там появятся. Царила ночь, у башни клубился туман.

     Он предавался этому занятию совершенно безмятежно, думая, что уж где-где, а здесь его Сана не достанет. Но… лучше бы он этого не думал…

     – Привет, Саша, чем занимаешься?– раздалось за спиной.

     Саша скорчил кислую мину, коротко обернулся, чтобы убедится. Да это была она в каком-то архаичном платье в мелкий красный горошек стиля Америки пятидесятых. Ну, по крайней мере, так Саше показалось. Впрочем, оно ей шло. Ей всегда все шло, тем более во сне.

     Саша пожал плечами:

     – Да так, жду врага, как появятся, начну палить.

     – Уммм, полезное занятие, – кивнула Сана. – А что если не появятся?

     – Черт возьми, Сана, что тебе здесь надо? Откуда ты вообще взялась?

     – Ты видишь сон, и какой-то на редкость скучный.

     – Не-знаю, не знаю, по-моему, я отлично проводил время. А если это сон, то вдвойне не понятно, откуда ты здесь взялась.

     – Я как раз решила потренироваться в проникновении в твои сны. Я думаю, это полезно. Поскольку мы, фактически, одна сущность, наши сны тоже имеют связи. И что я здесь вижу? Ты занят всякой ерундой, но антураж интересный.

     – Мне будет какой-то покой? Или даже во снах от тебя никуда не деться?

     – Если бы ты действительно не хотел меня видеть, меня бы тут не было. Но с твоего позволения я продолжу то, о чем говорила. Глядя на антураж твоего сна, навеянный, скорее всего, нашим кратким разговором днем о Германии, я вдруг подумала, а почему бы нам не перенестись в прошлое?

     – Чего?

     – Мы уже повспоминали прошлые жизни, перемещались в другие страны, полетали, пороняли Луну на Землю, по-моему, как раз настало время путешествия во времени! Извините, за тавтологию.

     – Ты шутишь? Почему ночью и в моем сне?

     – Наяву у тебя уже хватило впечатлений, я, честно, не знаю, какого рода путешествие во времени у нас получится, и чем это кончится, так что сделать это во время сна наиболее уместно.

     Сана замешкалась оглядывая скудную обстановку помещения в башне. И добавила:

     – Пошли, это место мне надоело, какое-то оно мрачноватое.

     – Да? Ну, извините, как-то не ждал гостей, повесил бы здесь шарики.

     – Тебе надо поработать над снами. А теперь, давай подумаем о Берлине. Итак, лето, сорок первый год, накануне объявления войны России.

     

     Терраса 2.

     Они с Саной стояли на той же террасе внутри небоскреба, любуясь закатом. Прошло несколько дней, с тех пор, как они были здесь в тот день.

     – Какой-то в этом во всем должен быть смысл, что ты здесь, тебе дана сила, и ты нашла меня. Должна быть цель, – проговорил Саша.

     Сана обернулась на него, заинтересованно.

     – И в чем же эта цель?

     – Я не знаю.

     – Я тоже не знаю.

     – Черт, как так, Сана?

     – Я называла себя богиней скорее в шутку, чем на самом деле. Я не всемогуща и тем более не всеведуща, Саша. Я лишь сознание, развившееся в форму выше и больше человека, но мне далеко до создателя всего сущего. Я не знаю все на свете.

     – Внезапно. Вот так признание Сана!

     – Да ладно, Саша, давно пора привыкнуть к моему чувству юмора. Как я могла замахнуться на Бога? Мои умения куда скромнее.

     – Тебе стоило заверять меня в этом до того, как ты перемещала Луну и Солнце, будто они воздушные шарики.

     – Ты не понимаешь. Не надо быть богом, чтобы делать подобное.

     – Что серьезно?

     – Ах отстань. Может быть, для людей я была бы богиней, все равно мои способности за пределами представлений человечества.

     – Вот так-то лучше, а то заскромничала что-то, я уж подумал, не заболела ли.

     Сана обернулась, откинулась на перила и произнесла:

     – Я была как ты Саша, я просто жила в своем городе, росла, ходила в школу. И где-то в классе одиннадцатом, я вдруг стала чувствовать, что я не такая обычная, как кажется.

     – Ага, Гарри Поттер.

     – Я стала интересоваться прошлым и будущим, природой сознания. Теория реинкарнации помогла многое понять. Я вспоминала прошлые жизни. Поначалу вызвало смятение то, что я видела в прошлом… это было слишком невероятно для обычных людей. Я не могла понять, кто я, и зачем я здесь. Я хотела узнать. Я чувствовала, что мир куда больше, чем кажется, и что я, нечто более значительное, чем девочка по-имени Сана Серебрякова.

     – И ты решила узнать, насколько ты больше, чем просто Сана?

     – Именно так. Я стала искать, я стала вспоминать. Реинкарнация открылась мне в новой перспективе. В привычном понимании людей это линейный процесс: жизни, следующие одна за другой, на которые мы как будто ни как не влияем и не выбираем. Но на самом деле мы выбираем каждую жизнь, пусть и не всегда осознаем, как это происходит, мы можем влиять на эти жизни даже сейчас, когда они якобы уже прошли и остались в далеком прошлом. Я стала меняться, развиваться здесь и сейчас. Я стала ощущать связь другими своими «я», не только в прошлом, но и будущем, а также в параллельных вариациях.

     – И ты видела меня во сне?

     – Да. Так же как и ты. Или ты все еще хочешь отрицать это?

     – Что-то я видел, это так. Я видел какой-то порт, зиму, там всегда холодно.

     – Не всегда, летом там тепло. И красиво. Зеленые горы, дикая природа.

     – В этих снах я действительно был как будто какой-то девчонкой такой умницей разумницей… хм… тебя уже тогда тянуло на клетчатые юбочки?

     – Близость японской культуры оставила свой след, – пожала Сана плечами. – Ты тоже осознавал свое существование одновременно, сейчас, в другом городе. Разве не удивительное чувство?

     – Мне казалось, надо меньше пить кофе на ночь. Я думал это просто причудливые сны.

     – Глупенький. Глупенький братик. Может быть, мы встретились бы раньше, если бы ты осознавал эти сны, как реальность.

     – Вот уж счастье, – Саша задумчиво посмотрел на город. – Не могу сказать, что вижу какую-то пользу от нашей встречи. Ты просто перевернула мою жизнь.

     – Я помогла тебе увидеть кое-что за ее пределами. Конечно, твоему маленькому неразвитому сознанию не нравится, что тебя вырвали из привычного кокона. Но ты привыкнешь и адаптируешься. Ты увидишь мир таким, каким вижу его я.

     – Очень заманчиво, – без выражения пробормотал Саша.

     – Неужели ты все еще грустишь из-за Карины?

     – Да нет. Не знаю. С ней, и правда, было скучно. Но может быть, было бы лучше, если бы мы сами расстались, когда бы пришло время, а Сана?

     Сана промолчала, как будто впервые не найдя что ответить.

     – Я не идеальная, – изрекла она. – И ты тоже, поэтому нам надо учиться быть лучше, чем мы есть.

     – Каким образом? Отрывать небоскребы от фундамента и запускать их в космос?

     – Ты все время упираешься. Я порой не знаю, что мне с тобой делать и как учить. И нет, вариант оставить тебя в покое я не рассматривала. Потому что… ты и сам хотел, чтобы я тебя нашла. Твоя личность тянулась к центру. Ты не хочешь быть пятном на плоском экране, Саша.

     – Да? Ты так в этом уверена?

     – Уверена. Ты бы не мог меня почувствовать, твое сознание не тянулось бы к моему, если бы ты хотел остаться в своей скорлупе. И мое сознание тянулось к тебе. Ты спрашивал, зачем мы здесь? Первоначально цель была найти тебя.

     – Зачем? Чтобы развить свою недоразвитую запчасть, отвалившуюся где-то на пригорке при лихом повороте?

     – Замечательное сравнение. Возможно. Но скорее, поначалу мне было просто интересно это все как явление. Некая личность, первоначально рожденная мной в какой-то момент, и пошедшая своим путем многие века назад. И я осознаю ее, она живет сейчас в одном времени и в одной стране со мной. Разве это не любопытно?

     – Очень…

     – Я хотела найти и узнать, что ты такое. Я живу одновременно в других мирах, похожих на этот и не похожих, там меня зовут иначе и выгляжу я не так. Но все эти части, хм… скажем так, более связаны со мной. Это фактически продолжение моей личности. А ты осколок, куда более самостоятельный.

     – Это что-то новенькое. Ты так заговорила, как будто тебе уже не столь очевидно, что же я такое.

     Сана молчала, улыбаясь и смотря в сторону. Потом проговорила:

     – Каждый день я узнаю что-то новое. Я изучаю. Как человек, который обнаружил, что у него есть палец на руке.

     – Класс сравнение.

     – Не думай, что все, что я тебе говорила о нашей взаимосвязи не верно. Речь скорее о том, что все это куда глубже и сложнее, чем мне казалось поначалу. Когда я осознала себя в тебе, что у меня есть некая проекция меня, я ожидала, что ты будешь больше на меня походить. Ну хотя бы по части ума и понимания мира. Но ты совсем другой. При нашей первой встрече, как ты помнишь, я удивилась, увидев, что ты совершенно не понимаешь, что я тебе сказала и не веришь мне.

     – Так, может, мы того, Сана, не инкарнации одного существа, как ты тут выражалась?

     – Я чувствую Саша, что мы происходим из одного источника, наши сознания проекции одного общего сознания – это факт, в котором нет причин сомневаться. Я помню твои прошлые жизни лучше тебя самого, нам снилась жизнь друг друга, при некоторой настройке я как бы на мгновение становлюсь тобой, думаю твои мысли, вижу то, что видишь ты. Это то, что ты принимаешь за чтение твоих мыслей. На самом деле это как поглядеть через замочную скважину в соседнюю комнату. Вроде физически находишься там, где стоял, но одновременно с этим видишь события в этой комнате и как будто переносишься туда, становишься участником.

     – Так ты еще и любительница подглядывать в замочные скважины? Все с тобой понятно, Сана.

     – И в эти моменты я не вижу все так уж ясно, улавливаю эмоции, фрагменты обстановки, диалогов. Какие-то краткие мгновения могут быть довольно четкими. Это, как правило, когда случается что-то значимое для тебя, завладевающее вниманием, взывающее сильные эмоции. Грудь Сесилии Грант я увидела более чем четко и, затем, детали обстановки, обрывки разговора.

     – Черт, Сана, да ты же просто страшна. И ты этим хотела меня успокоить, что не читаешь мысли? Но вместо этого ты видишь все как фильме? Кошмар! Как я теперь буду принимать душ?!

     – Ах, уймись, Саша, сам подумай, сколько мне может быть дела до тебя в душе.

     – Так… а ты что-то говорила что видела нас с Кариной, когда мы на моей кровати…

     – И что такого? Вот ты менее развитое сознание, и тебе бы такое спонтанное включение на чью-то жизнь изрядно бы мешало и вызвало избыточное волнение, а для меня это все равно, что увидеть проходной сон.

     – Прямо-таки проходной?

     – Весьма. Передача в мире животных куда увлекательнее.

     – Черт бы тебя побрал, Сана…

     – Но знаешь, ты прав, есть цель, почему я родилась здесь и сейчас, открыла так много своих умений и нашла тебя. Но, по каким-то причинам я не помню ее. И мы должны узнать, в чем эта цель.

     – Ах, опять это «мы»…

     – И знаешь что, я думаю, ты не единственный.

     Саша уставился на нее.

     – В каком смысле, Сана?

     – В прямом, есть еще одна подобная тебе моя инкарнация. А может быть, их несколько.

     – Что? Да ты шутишь. Зачем ты так расплодилась?

     Девушка только пожала плечами и улыбнулась.

     – Я думаю, нам надо найти его или ее, – проговорила она, поглощая своими бездонными глазами. – Найти их всех.

     

     В размытых пятнах, о путешествие во времени (полная версия).

     Обстановка поблекла, сменяясь чем-то другим. Но пока, вокруг были только размытые цветные пятна.

     Саша покосился на Сану:

     – Это все реально так и было? Или это какое-то визуальное отображения твоего предположения, как это выглядело?

     – Ах, Саша, почему тебе все приходится объяснять по два раза? Мы видели реальные события, произошедшие в прошлом. Что было, когда ты вспоминал жизнь Чанг Минг, на некоторое время перенесшись в прошлое? Ты синхронизировался с той частью себя, которая находится в прошлом, по отношению к тебе настоящему. Примерно тоже самое мы проделываем и сейчас, за единственным исключением, что настраиваемся не на часть нас самих, а на некий отпечаток в пространстве и времени, оставленный теми событиями. Именно это я и имела в виду, говоря, что мы видим все это в записи, как фильм.

     – А мы могли бы перенестись в реальное прошлое?

     – Каким образом? У нас нет частей «Я» живущих в тот момент в Германии и тем более могущие быть свидетелем важных переговоров первых лиц Третьего Рейха.

     – То есть, ты можешь телепортироваться, жонглировать Луной, но не можешь перенести нас в прошлое ни физически, ни даже во сне? Ты меня разочаровала, Сана.

     – Ты же физик, Саша, подумай головой, как может быть физическое путешествие во времени? Но ты неправильно понимаешь эти вещи. Мы сейчас были в реальном историческом прошлом, разве нет? Что вообще значит, по-твоему, реально перенестись в прошлое? Как в фильме, сесть в машину и выйти в другой век?

     – Да.

     – Учитывая, что время просто иллюзия, как и твое физическое тело, то все это глупость. Предположим, ты в физическом теле садишься в машину и выходишь на улицы девятнадцатого века, то есть ли разница для того, как ты воспринимаешь происходящее, произойди это все мысленно, во сне или трансе? Ты тоже в некой форме, имитирующей твое тело, переносишься в прошлое.

     – И что же, разницы никакой нет?

     – А какая может быть разница? Вот мы стоим с тобой не наяву, а во сне, и разговариваем. Ты можешь сейчас почувствовать какую-то разницу между тем, как это было не во сне? У тебя есть тело, у меня есть тело, есть вокруг обстановка… ну сейчас нет, но была, и достаточно реальная. Обычно ты спишь и абсолютно не чуешь подвоха, сон кажется тебе реальностью.

     – Но ты же сама сказала, что мы находимся в записи исторического момента, а не в самом историческом моменте. Не могли бы мы оказаться не в записи, а именно там?

     Сана всплеснула руками:

     – Мне стоит осторожней выбирать метафоры, ты начинаешь воспринимать все буквально! Окей, оказываемся мы «не в записи», ты заметишь какую-то разницу?

     Цветные пятна вокруг стали проявляться во что-то четкое. Они очутились в просторной военной палатке, полной немцев в теплой форме, посередине стоял стол со свисающими с него полотнищами карт.

     – Это мы сейчас что, все-таки оказались не в записи? – проговорил Саша, моргая, косясь по сторонам.

     – Ну, ты же у нас эксперт. У тебя, видимо, есть какой-то способ определять реальное от нереального. И как, Саша? Мы перенеслись в реально происходящий промежуток прошлого или нет?

     – Сана, ты достала меня путать!

     – Посмотри внимательно вокруг, это зима сорок первого года, лес в Латвии. Идет обсуждение планов дальнейшего наступления и целесообразности взятия или уничтожения Санкт-Петербурга. Все совершенно реально. Люди, предметы, обстановка, диалоги все соответствует тому самому сорок первому году, про который написано в учебниках. Если бы ты перенесся сюда на машине времени, ты увидел бы тоже самое.

     – Да, но если бы я пнул того мужика в фуражке, тут бы началась свалка, меня бы схватили, и, может быть, я сорвал бы им обсуждение. Ну или хотя бы в учебниках бы написали, что так мол и так, в полевом штабе, перед знаменосным решением применить ядерное оружие против Российской Конфедерации, отловили какого-то парня, который возник прямо из воздуха и пнул офицера такого-то.

     – Какой из тебя физик Саша, если ты можешь ляпнуть такое?

     – Да-да, я знаю, к чему ты клонишь. Если бы я перенесся в прошлое и поменял ход истории, я просто создал бы другое будущее, отличное от того, из которого перенесся. И в моем будущем, ничего бы не поменялось.

     – Да, правильно. А что из этого следует? Куда ты вообще перенесся, если в реальном прошлом ты не только никого не пинал, тебя вообще там не было?

     – Хм… вопрос конечно интересный, куда я перенесся…

     – В момент переноса, ты уже создал бы отдельную ветвь реальности. Там бы уже все стало развиваться как-то по-другому. Исторический момент создан личностями существ, в нем задействованных, они его творят и строят. Время не существует, все одновременно. Эти же существа в нашем «сейчас» тоже присутствуют другими своими частями и строят другую реальность вместе с нами. Если наших «я» не было с ними в том моменте, мы никак не можем перенестись именно в тот момент, так, чтобы быть его участниками и влиять на события. Потому что, это сразу уже будет не тот самый момент.

     – Ну, это понятно. Значит, путешествия во времени невозможны?

     – Но, при этом, что есть такое «тот самый» момент? Зачем нам, собственно, тот самый? Он уже был, есть и будет всегда. Он часть тех сознаний, что его прожили. Участники момента могут, как бы, возвратится к нему и поменять, но даже в этом случае, они создадут просто новую вариацию, с новым, возможно, лучшим будущим. Но другой вариант все равно был, есть и будет. Хотя все участники могут однажды перевести его в статус полностью невероятного, для них станет объективной реальностью тот улучшенный вариант прошлого и улучшенный вариант будущего. Но первый никуда не денется, он все равно будет, хотя уже не будет занимать то положение в системе восприятия сознаний, бывших его участниками, и не будет оказывать того влияния.

     – Это если попроще перевести с твоего метафизического языка как будет? Все эти люди, жившие во время второй мировой, в будущем соберутся и поменяют все так, что никакой войны не было? И их настоящее изменилось бы соответствующем образом?

     – Примерно так, но, конечно, это крайне сложно провернуть, хотябы потому, что люди пока не развиты настолько. Многие из них не помнят что жили во время второй мировой. Но если бы участвующие сознания обладали бы должным уровнем понимания. То было бы так. Они бы помнили свою прошлую жизнь во время войны. Они бы могли собраться и договорится вспомнить другой вариант. И все бы одновременно стали бы пробовать настраиваться на позитивный вариант… ну, я, конечно, все немного упрощаю и утрирую… Так вот, упуская разного рода сложные технические подробности, в итоге все они проецируют в прошлое другую идею, создают там другую реальность, которую начинают помнить. И они будут помнить два варианта, но при некотором усилии, они могли бы старый вариант не то чтобы вообще забыть, но начать воспринимать как гротескный невероятный сон, которого не было. А на самом деле был другой, без войны, и верить в это.

     – И что тогда? Их текущий мир сразу изменится? В учебниках начнет появляться другая история, что ли?

     – Их точка «сейчас» поползет в другую реальность. И помнишь, что я тебе говорила, что твое «сейчас» постоянно перемещается и ты этого не замечаешь? Они тоже не будут ничего замечать. Просто их «сейчас» начнет меняться соответствующим образом, что война лишь гротескный сон и ее не было. Их учебники изменятся, но не так, что на страницах было написано одно, а потом поплыло – и другое. Оставь эти спецэффекты киношникам. В той реальности, куда переместится их «сейчас» такие учебники были всегда, и они сами будут помнить историю такой, как там написана, ведь они воспринимают теперь как реальное прошлое другой вариант. На конечной стадии процесса, все эти сознания будут в мире, где не было войны, была другая история, а войну могут вообще забыть, или она будет всплывать в культуре как гротескная выдумка, сны, фантазия.

     – Какая-то фантастика.

     – На самом деле подобные вещи происходят постоянно с небольшими конгломератами сознаний и целыми цивилизациями.

     – Не может быть!

     – А ты так уверен, что с твоим миром ничего такого не происходило, и он всегда был таким, каким ты его помнишь, и каким его помнит история? Подумай, сколько у нас мифов, легенд, а в придуманных сюжетах книг и фильмов курсируют какие-то одинаковые истории вероятного прошлого и вероятного будущего. Может, что-то из этого было однажды со всеми нами, но мы сумели изменить реальность, и оно стало просто ненастоящим сном?

     – У меня от тебя мурашки Сана.

     – Я стараюсь, – улыбнулась девушка. – Но, возвращаясь к нашим баранам… – Сана выразительно указала рукой на нацистов в палатке, – то, что мы видим сейчас отражение реального исторического момента. И для нас нет никакой практической разницы, что оно отражение, потому что наши сознания все равно не участвовали в этом моменте и его не строили. Мы можем поучаствовать в нем, вместе с теми сознаниями, что его строили, но создадим просто новый вариант, создающий для нас и для них другой опыт. Мы можем просто понаблюдать момент, который строили они, подключившись к соответствующей реальности. Но для нас она будет как запись фильма. Ты можешь сделать его интерактивным и пнуть офицера, если тебе так не хватает реалистичности. Тогда тебя скрутит охрана и потащит бить и допрашивать. Ты получишь новый незабываемый опыт в некоем новом прошлом, которое ты для себя создашь. Хочешь?

     – Э… нет, так и быть, ограничимся простым наблюдением.

     – Главное ведь тут не то, что запись это или не запись, а то, что это тот реальный исторический момент, он такой, каким его видели участники, а большего и не надо.

     – А как ты делала так, что тот охранник на улице в Берлине меня видел? И еще предлагала сделать ему сливу.

     – Это сложный фокус. Своеобразное наложение на отражение исторической реальности вариативной реальности. Я не стану объяснять, это будет долго, нудно и слишком не понятно для такого, как ты. Но мы можем взаимодействовать с этим окружением, и оно будет довольно реалистично реагировать на нас. Можем угнать у этих суровых парней джип, а они будут гоняться за нами по лесу и стрелять.

     

     Вечеринка, балкон, звонок Свете.

     – Я все-таки позвоню Свете, вдруг она единственная из всех меня поймет и поверит?

     – Да ты серьезно, Саня? Света?

     – Ничего вы с Саной не понимаете. Мы целый год были вместе, ни разу не ссорились, такие чувства не проходят без следа.

     Он набрал номер. Ждать пришлось неприлично долго, Толик даже начал посмеиваться:

     – О да, вечная любовь-таки заставила ее сразу подскочить к телефону, ведь она ждала, когда ты позвонишь. Знаешь, о чем она сейчас думает? Зачем этот кретин мне названивает, если между нами все кончено?

     – Из тебя никудышный психолог, Толик. Просто уже поздно, она могла лечь пораньше.

     – Ага, с каким-нибудь чуваком, который не грузил ее сложными фразами, зато не скупился на дорогие подарки.

     – Ты слишком судишь людей по внешности, Толик, Света не была столь уж меркантильна.

     Телефон неожиданно ответил, хотя Саша, увлекшись разговором, успел забыть, что так и не нажал отбой и вызов все еще идет.

     – Саша! Если я не беру трубку, значит не хочу! Что ты трезвонишь?! Придурок!

     – Но Света, там же есть кнопочка, отключить звук. Когда не хочешь отвечать.

     – Что? Где? Это же Айфон!

     – Поверь мне, у Айфона тоже есть такая кнопочка. Но старине Стиву, стоило, конечно, вынести ее на корпус, и пометить красным цветом, он же знал, какой контингент, будет скупать его продукцию.

     – Что? Какой еще Стив?

     – Да так, Света, не обращай внимание. Парень, который изобрел твой телефон.

     – Саша, зачем ты позвонил? Извиняться? Все кончено, нам не о чем разговаривать!

     – Подожди, Света, ну что ты так сразу. Ведь мы год были вместе. И ты для меня как единственный близкий человек!..

     – Неужели? Ты там себе завел весьма симпатичную сестричку. Мне говорили, что ты так ее называешь. Неужели она не так близка, как я?

     – О… да, даже чересчур.

     – Ага, ну вот.

     – Ой.. тьфу, я не то хотел сказать. Ну, Света, подожди. Ты не понимаешь, мне надо с кем-то поделиться. Ты же всегда меня понимала и вот…

     – Я? Я тебя вообще никогда не могла понять. Как и эти твои шуточки типа этой сейчас, про какие-то кнопки и какого-то Стива.

     – Света, в общем, со мной последние дни творятся совершенно невероятные вещи. Я вспоминаю свои прошлые жизни!

     – Ты что? Идиот?

     – И это еще не все. Эта Сана. Она волшебница! Она может управлять планетами!

     – Саша, ты что, пьян? Я думала, ты позвонил, чтобы извиняться и молить меня вернуться, а ты нажрался, трезвонишь на ночь глядя и несешь какую-то околесицу?

     – Извиняться? Ты же сама меня бросила. За что извиняться? Но Света, неужели тебя не волнует моя судьба? Представь, вдруг эта Сана инопланетянка и похитит меня?

     – И слава богу. Забудь этот номер Саша, между нами все кончено.

     

     Про белых и стратегию.

     – Уничтожив его, мы сразу решаем все наши проблемы. Тыл будет зачищен, и нет нужды выделять войска для осады. Если бомба так хороша, как нам ее расписали, будет необходимо проделать тоже самое с Москвой. Только представьте. И древняя и новая столицы России будут уничтожены в один миг. Это полностью деморализует противника и сломит его волю к дальнейшей борьбе, а монархисты на Юге станут куда более сговорчивыми.

     – Во времена Наполеона, которого вы так часто поминаете, русские сами сожгли себе столицу, и не похоже, чтобы их подобное как-то угнетало, – заметил Гитлер.

     – Мыслите стратегически, мой фюрер. Вокруг Москвы сейчас сосредоточена основная группировка их войск. Мне не нравится идея уничтожения и этого города тоже, слишком много жертв, да и это просто расточительно. Но нам нужна победа любой ценой. Если мы сожжем, и столицу, и правительство, и все их основные силы, воевать будет уже не кому. Мы займем европейскую часть России. С Корниловым на Юге я бы порекомендовал договориться и оставить монархистам их осколок империи. Под угрозой уничтожения они станут более сговорчивыми. Жизненного пространства, из-за которого вы и затеяли весь этот дурдом, нам хватит с лихвой, есть еще Сибирь. С господствующими бандами там я уже заключил пакт о нейтралитете, но мы ими займемся, когда все устаканится и очистим те земли тоже.

     – Я как-нибудь разберусь, что кому потом оставить, господин фельдмаршал, ваша работа – война, а не политика.

     – Если вы не станете договариваться с этими упертыми старыми генералами на Юге, они дадут себя спалить в атомном огне, но не сдадутся. А выжженная пустыня нам без надобности. К тому же, когда мы закончим с Российской Конфедерацией, у нас будет другая серьезная проблема, коалиция Англии и США. Эти кретины долго раскачиваются, но если раскачаются, то могут доставить серьезные неприятности. Наша империя слишком протяженна, войска разбросаны, а население везде, кроме Африки, где я работал лично, абсолютно не лояльно. Потому что вы, фюрер, позволяете этим маняькам в черном творить там несусветные мерзости.

     – Это не ваше дело, а СС лучшие люди империи!

     – Если это лучшие люди, то помоги нам бог.

     – Ладно, господин фельдмаршал, не будем опять ссорится, у нас есть дела поважнее, – поспешно проговорил фюрер. – Вы убедили меня насчет Санкт-Петербурга.

     <…>

     – Этих людей не сломить, а мы оказались слишком неподготовленными к войне в таких условиях и с таким противником. Армии растянуты по линии фронта, много сил потрачено на гарнизоны, чтобы держать в узде запуганное вашими СС население. Вы постоянно мне мешаете, если бы я вел здесь войну так, как я это умею, был бы шанс.

     – Хватит, Шрёдер, я и так однажды пошел у вас наповоду, отказавшись от нефтеносного юга. И что же? Эти монархистские ублюдки окопавшиеся там, ударили нам бок, и теперь неистово пытаются прорваться в тыл, а потом и к Москве.

     – Ах эти старые офицеры имперской гвардии! – горько пробормотал Рейнхард. – Я обещал им все. Дать независимость этому их квазигосударству, что они там организовали, но чертовы идиоты, решили, что у них какой-то священный долг перед империей, которой давно нет!

     – Хватит оправдываться за свои ошибки.

     – Мои ошибки тут не причем. Если бы вы двинули туда группу армий Юг, результат был бы тот же – растянутые силы. И даже все гораздо катастрофичней, эти матерые вояки сражались бы, как демоны за свою землю, там бы полегло сотни тысяч наших солдат без всякого результата, а так мы хотя бы пытались договориться и успешно блокировали их.

     – Если все так хорошо, так в чем же дело, почему Москва еще не взята?

     

     Кухня панкейки.

     Получасами позже, герои сидели у Лауры на кухне и завтракала. Саша не разбирался, но, кажется, они ели какие-то оладьи, местная их вариация, политые чем-то сладким и молочным.

     Стикки-Ти, большой ложкой из салатницы уплетал кремовый пуддинг. Лаура наблюдала за его действиями с каким-то недоверием, как будто гадала, неужели он способен запихать в себя все это, затем проговорила:

     – Я вот думаю, а этот плюшевый мистер разве испытывает потребность в еде? Ну ладно Сана, ей надо изображать человека и иногда есть, чтобы не забыть, как это делается. А вот этот волшебный демон точно в пище не нуждается. И посмотрите как жрет! Ты что собрался слопать весь мой пуддинг, засранец? Это же все равно что выкинуть еду в черную дыру! У тебя, небось, и желудка нет, вся материя просто исчезает, и ты можешь запихивать в себя все новое и новое!

     Монстрик крякнул:

     – Тебе что жалко, девка?

     – Конечно, жалко! Я помню времена, как голодала, чертов демон, а ты пожираешь все, что видишь просто ради развлечения и так обчистишь мне весь холодильник!

     – Парень, твоя будущая жена совершенно жадная, как так можно?!

     Саша, не спеша распробовавший очередной кусок панкейка – да, кажется так называлась эта штука, – резко вздохнул и подпрыгнул, иностранная оладья застряла в горле и он, вероятно, тут же бы умер, если бы плотность божественных магов на этой кухне не достигала полторы штуки на квадратный метр.

     Когда он откашлялся, а маги привели его в чувство, он просипел:

     – Мохнатый! Сволочь! Как можно говорить о женитьбе, когда я ем! Скажи, что ты пошутил! Сана? Ты же говорила у нас с Лаурой дичайшая неопределенность, и должен сказать, меня это более чем устраивает!

     – Ну, так мир меняется, Саша, неопределенности тоже, – небрежно обронила Сана, изящно поднося вилку ко рту.

     Саша подозревал, что из красного стал белым.

     – Знаешь что, Саша, а мне вот может уже обидно слушать от тебя такие подколки! – воскликнула Лаура. – Мы стали ближе, и отношения должны быть немного серьезнее.

     – Ну не настолько же Лаура, в самом деле!

     Стикки-Ти хрюкнул:

     – А что ты испереживался, пацан? Думаешь всегда ты будешь свободным? Не только от Лауры исходит подобная опасность. В том мире, где ты с Саной, вы с ней поженитесь через пятнадцать… хотя нет, значительно раньше, видимо через восемь, да точно, восемь лет.

     Саша выронил вилку.

     – В смысле? – перестала есть Сана.

     – Ой, лапочка, а я тебе не рассказывал? Прости, наверное, это была другая твоя инкарнация. Сама знаешь, как бывает у нас, мультиреальностных созданий, никогда не знаешь с какой из инкарнаций конкретно ты только что болтал.

     Саша вылез из-под стола, где искал вилку, тяжело дыша и сказал:

     – Богиня не знает об этом? Значит, ты врешь, демон.

     – Отнюдь, мальчуган, отнюдь. Это очень устойчивая вероятность в той реальности. Ваши отношения складываются весьма гармонично. Куда гармоничнее, чем с этой рыжей! Это же наша милая, всегда разумная, мудрая и покладистая Сана. Какой еще может быть твоя жена, чтобы терпеть твои выходки?

     – А почему Сана не в курсе?! – воскликнул Саша.

     – Вот я тоже хотел бы знать, – отозвался демон.

     Сана немного растерялась:

     – Ну, я стараюсь поменьше сосредотачиваться на той реальности. А то бурные романтические отношения слегка отвлекают.

     – Бурные? – уставился Саша на Стикки-Ти и Сану.

     – Чрезвычайно бурные, – проговорила Сана, промокая салфеткой губы.

     – Саша, это вообще все безобразие и я требую объяснений! – воскликнула Лаура.

     – А что я тебе объясню, если знаю об этом не больше, чем только что прозвучало?!

     – Все равно ты сволочь!

     – Лаура, не кипятись. Это же все в другом мире и ты нормально воспринимала до сих пор, что вдруг разошлась? Тем более демон Саны уже напророчил нам свадьбу, к чему сцены? Или подожди, что ты там ляпнул только что, Стикки-Ти? Кто может быть моей женой, кроме Саны? Так как же Лаура?

     Монстрик картинно воздел лапки к небу, потрясая ими:

     – Слушайте, вы! Мне что и пошутить нельзя, если я демон богини мультиреальности? Я что виноват, что вы любую брошенную фразу тут же воспринимаете, как предвиденье неизбежного будущего? Сана, как тебе удается жить среди людей? Эти два экземпляра меня уже утомили.

     – То есть ты просто так ляпнул про будущую жену?! – вскричал Саша.

     – То, что Сана в той реальности этим кончит, это совершенно точно. А про Лауру я действительно пошутил. Я не знаю, чем закончится ваша игра в любовь, у вас тут, и правда, все крайне неопределенно.

     – Я убью этого демона когда-нибудь! Сана, можно?

     – Да пожалуйста, если у тебя получится, я буду так рада, что выйду за тебя и в этой реальности.

     – Он мой Сана! – воскликнула Лаура и, судя по ее виду, совсем не хотела, у нее вырвалось.

     – Рада, что ты способна сказать мне это, и нечего завидовать моим гармоничным отношениям с Сашей в другой реальности, сосредоточься на своих.

     Вдруг раздался звонок в дверь.

     Все переглянулись.

     – Ты кого-то ждешь? – спросил Саша у Лауры.

     – Нет…

     – Там за дверью три полисмена из местного управления и парочка офицеров службы государственной безопасности, – подсказал Стикки-Ти.

     – Чего? – поразилась Лаура.

     – А ты думала концерты в аномальных зонах сойдут с рук, девочка? Ты вчера всю страну на уши подняла, между прочим.

     – Почему вы с Саной не избавились от них? – воскликнула Лаура.

     – Итак вчера пришлось приложить некоторые усилия, чтобы держать подальше от твоей квартиры всевозможные спецслужбы, которые жаждали в с тобой пообщаться, – проговорила Сана. – Тогда в этом была необходимость – нам нужно было заняться Рейнхардом. Сейчас же не вижу, зачем откладывать твою встречу с органами правопорядка.

     – Ты шутишь что ли, Сана?

     – Отнюдь нет. Открывай дверь, если не хочешь, чтобы тебе впаяли еще и какое-нибудь административное правонарушение или неподчинение полиции. Не могу же я вечно менять сознание всем, у кого накопились к тебе вопросы, после ваших шалостей. Это же будет как-то неестественно.

     Как и следовало ожидать, неулыбчивые люди в форме вежливо но настойчиво предложили звезде проехаться не куда-нибудь, а прямо в здание управления госбезопасностью. Сану, Сашу, Ричарда и Стикки-Ти, благоразумно принявшего вид Марии, также попросили поехать туда же, для выяснения личностей и степени участия в этой истории. На улице откуда-то взялись будто ожидавшие всего этого толпы репортеров. Не успел Саша сообразить, что, кажется, засветился перед камерами, как сунувшая прямо в рот микрофон журналистка убила его вопросом, что весь мир жаждет узнать имя одного из таинственных фанатов, что пританцовывали в кадре на крыше, во время скандального концерта.

     

     Рапорт полковника.

     Через несколько часов полковник Монтгомери, лично ведший допрос всех подозреваемых обескуражено писал рапорт:

     «Лаура Соммерфельд, поп-звезда.

     Вела себя агрессивно и вызывающе. На вопрос, как ей пришло в голову сделать концерт в Зоне Лондонского Взрыва, ответила что захотелось, и что это была пиар-акция в поддержку нового альбома. На вопрос, где и от кого получила военный вертолет, ответила, что Ричард достал. Кто помог организовать и осуществить проникновение, отвечать отказалась, заявив, что помогли высшие силы и супер-магия. Последнее термин обвиняемой. На вопрос, знает ли она что-нибудь о женском голосе, дающем команды по военной связи в Центральной Африке, разразилась руганью, перечислила всех моих родственников вплоть до жены двоюродного брата, далее выдохлась и закончила, что ничего об этом не знает, все это нелепое совпадение, радиопереговоры не вела, египетских военных кодов не знает, арабским не владеет.

     Реми (полное имя назвать отказался, пока не увидит адвоката и сослался, что давно не помнит, как там записано в паспорте и все равно все зовут его так). Продюсер, владелец известной звукозаписывающей студии.

     Был задержан еще вчера. Сначала много кричал, что ничего не знает, его заставили, везли связанным в багажнике. Когда ему указали, что это был вертолет, он поправился, добавив – в ящике под сидением. Когда ему сказали, что он запечатлен на кадрах концерта хлопающим в ладоши и подпевающим, сказал, что это компьютерная графика. Как попали на охраняемую территорию, не знает, просто залетели, сели, дали концерт и улетели. Кто трое других задержанных с его подопечной, внятно объяснить не смог, рассказав, что это какие-то русские друзья мисс Соммерфельд, с которыми она вечно тусуется. И вероятно, они проживают где-то неподалеку. Молодые лоботрясы богатеньких родителей. Вести дальнейший разговор без адвоката отказался.

     Александр, фамилию не уточнил. Русский студент-физик.

     Вел себя нахально, много шутил, воспринимал все происходящее веселым приключением. Как попал в Англию, не помнит, в каких отношениях состоит с мисс Соммерфельд сформулировать затруднился. Заграничный паспорт и визу оставил дома. Признался, что не первый раз посещает Англию, и ничего из этого до сих пор не спрашивали. На вопрос, что делал на крыше здания в аномальной зоне, ответил, что поддерживал подругу. На вопрос, как попал на эту крышу, потому что другие пассажиры вертолета его не помнят, ответил, что Сана телепортировала, ее и спрашивайте.

     Сана Серебрякова. Ангел света воплоти (фраза поспешно зачеркнута) русская-студентка.

     В высшей степени обаятельная и привлекательная особа, отличающаяся тонким умом, приятными манерами, бесконечными познаниями во всех областях науки и техники. Она просто прекрасна (фраза снова зачеркнута). На вопросы отвечала с большой охотой и доброжелательностью. В Англии очутилась по чистой случайности, мисс Соммерфельд приходится давней подругой, документы в номере отеля, как-нибудь потом подвезет. Была ли в запретной зоне, не припоминает, и все это так относительно, где мы есть, где нас нет, и была ли там вообще она, на кадрах всего лишь похожая девушка. Телепортация? Абсолютно ненаучная выдумка.

     Посчитал девушку жертвой случайных обстоятельств, оказавшейся не в то время, не в том месте, и срочно отпустил, принеся все извинения.

     Мария. Сообщила, что фамилии нет, еще не придумала. Без определенных занятий и места жительства, девушка легкого поведения. Во время допроса пыталась соблазнять и выпячивала декольте.

     На вопрос, как очутилась в квартире мисс Соммерфельд с утра и в вечернем платье, сказала что притащили. На вопрос, откуда, сказала, что шла себе, гуляла по улице, вдруг пристали какие-то люди, проснулась уже в квартире мисс Соммерфельд и не помнит ровным счетом ничего что было, но надеется, что ее добропорядочность осталась при ней. На указание, что свидетель Реми уже видел ее и раньше, как будто опомнилась и сообщила, что состоит в отношениях с этим свидетелем, и что именно он пригласил ее на тот концерт. То, что это будет где-то на охраняемой территории, не знала. На уточнение, что пассажиры вертолета ее не видели, сказала, что подлетела позже на другом вертолете и была при этом совершенно серьезна.

     Вероятно, девушка находится под действиями каких-то наркотиков, отпустить за неимением состава преступления.

     И, наконец, Ричард Мак Киддис, продюсер, директор музыкального агентства Лауры Соммерфельд.

     Очень странный тип, носит очки, но они ему как будто не нужны. Взгляд пугающий, просвечивает собеседника насквозь. Несмотря на наличие всех документов, установить что-либо о прошлом задержанного, не удалось, а он отвечать отказался. На вопрос о вертолете выложил на стол документы о покупке списанного вертолета на законных основаниях со всеми адресами, накладными и разрешениями, хотя, кажется, задержанного досматривали и ничего при себе у него не было, но это надо уточнить у конвоиров… Не дожидаясь следующих вопросов, один за другим выкладывал мне на стол, постановление суда о незаконности задержания мисс Соммерфельд, так же о уже осуществленной выплате штрафа в три миллиона фунтов стерлингов за нарушение правопорядка. Сказал, что может сделать так, что сам премьер-министр сейчас позвонит и настоятельно попросит прекратить всякое преследование мисс Соммерфельд. В довершение ко всему субъект выложил на стол, подписанный мной самим приказ отпустить всех по домам. Что мне и пришлось сделать.

     Видимо мне надо в отпуск».

     

     Библиотека.

     Саша нажал отбой, чертыхнувшись про себя на чудачества подруги. Через десять минут он пробрался в библиотеку Академии. Пары уже начались, и здесь не было ни души.

     Сана ждала его за восьмигранным деревянным столом у окна. Она была в форме академии, и выглядела, в целом, прилично.

     – По тебе не видно, что ты пятьдесят лет летала в розовых облаках. Я ожидал увидеть хотя бы синяки под глазами.

     – Не выдумывай, я выгляжу посвежевшей. Хотя, сейчас чувствую, что определенно увлеклась. Ты вовремя мне напомнил, что есть дела поважнее.

     – Вот черт, скинула бы сообщение, что не беспокоить. Я не стал бы тебе звонить, и глядишь, ты проболталась бы в облаках еще тысячу лет, а у нас бы прошло как раз лет восемьдесят-сто, и я бы успел прожить нормальную счастливую жизнь без твоих чудачеств.

     – Так ли уж ты жалеешь, что в твоей жизни возникла я, Саша?

     – Ну, может быть, и нет.

     – Что ты так долго шел, я заждалась, разговаривал с птичками по дороге?

     – Бог с тобой, Сана, я же не умею телепортироваться, мне надо было дойти до здания, и еще подняться на третий этаж. Ты прохлаждалась где-то полвека, а тут десять минут ждать устала?

     Саша сел на сидение с зеленой обивкой за стол напротив нее.

     – Что говорил и делал Ричард в твоем видении? Он говорил что-то про меня?

     – Э-э… по-моему нет. А должен был?

     – Да.

     Саша положил сумку на стол, и откинулся на спинку:

     – Так, может, ты мне разъяснишь поподробнее, что у тебя за дела с этим Ричардом, а, Саночка?

     – Мы разве не обсуждали, чтобы ты меня так не называл? Звучит похоже на «саночки» – древнерусское средство передвижения.

     – Это было в другой вариации, Саночка, и мне нравится тебя так называть. Ты что-то много отвлекаешься. Не пошли тебе на пользу облака и пузыри.

     Сана сложила руки на столе в замочек:

     – Ну, хорошо. Сейчас я расскажу тебе маленькую тайну. Первоначально, я не хотела тебе говорить, ты слишком неразвитое сознание, чтобы без истерик воспринимать такие вещи. Но раз ты сам стал что-то видеть, значит уже готов. Но не делай скоропалительных выводов, и слушай меня внимательно.

     – Внушительное начало, – хмыкнул Саша.

     – Последние две недели, со дня нашего знакомства, не единственный вариант произошедшей действительности. Это уже третий вариант реальности.

     – Как это – третий?

     – А вот так. Последний, на данный момент. Чистовой. Наиболее меня устроивший.

     – О… так, помедленней Сана. Как-то мне не нравится, как это звучит.

     – Я говорила, что так будет.

     – То есть, я правильно тебя понял, что события последних двух недель как бы повторяются с некими изменениями, но в целом все тоже самое?

     – Ну… примерно так, да.

     – И это уже третий вариант?

     – Да.

     – Ужас. А другие я забыл?

     – Да. Они перестали быть вероятными здесь и сейчас. Твое сознание сфокусировалось на этом, и сделало его текущей действительностью, единственно верной, больше не воспринимая, то, что было до этого.

     Саша поморгал, разглядывая сначала Сану, потом окно, книжные полки, он пытался осознать. Но не очень получалось.

     – Меня это пугает, Сана. Мы застряли в этом моменте. То есть, вот я встречаю тебя, проходят все эти события, мы разговариваем на бульваре, у Академии, потом ты появляешься у меня в квартире, показываешь способности и… доходит до определенного дня, – бац, и все сначала?

     – Я бы охарактеризовала процесс не совсем так. Мы не живем две недели три раза подряд совершенно одинаково. События значительно отличаются. Вот, первоначально твою девушку, с которой вы поссорились, звали Света, и она совсем другой человек. У тебя была немного другая квартира…

     – Так, стоп-стоп, так это уже не последние две недели. У меня что, вообще была другая жизнь?

     – Э-э… как бы тебе объяснить. Так ты себя только запутаешь. Повторяются только две недели. А то что было до… То что мы считаем устоявшемся твердым прошлым никогда таковым не является. Оно вариативно. В силу некоторых причин, у каждого из трех вариантов этих двух недель, имеется и свой кусок твоего прочего прошлого, он просто пристыковывается как бы… Блин, да забей ты на это. Повторяются только две недели и точка, что там было до, совсем не важно в данной ситуации.

     – Ну, ничего себе! Так с кем я познакомился год назад и встречался все это время, с гламурной блондинкой Светой, или миленькой девочкой Кариной? Которая была всегда, а которая возникла только две недели назад?

     – Тьфу ты, – всплеснула Сана руками. – Нет, это не так. С Кариной вы тоже год встречаетесь. Для текущего варианта реальность такая со всем многолетним пластом прошлого. Независимо от этого кусочка в две недели, с которым у нас возникла некоторая проблемка, существует масса параллельных реальностей. В одной из них, твою девушку зовут Марина. Она с того же курса, что и ты. Не такая симпатяжка, как эти две вертихвостки: в очках, и слегка потолстела к тридцати годам. Но она защитила докторскую по теории воздушных сред, вы счастливы в браке, и у вас двое детей.

     – Боже мой, в следующий раз предупреждай, когда собираешься рассказать, как протекает моя жизнь в параллельных реальностях! Двое детей? У меня? Как я теперь буду спать ночами, зная такое?

     – Поэтому, таким, как ты, проще не осознавать другие вариации, а то вас плющить начинает. Не отвлекайся, сосредоточимся на этих двух неделях. Меняются они, меняют и все прошлое, и это не имеет никакого значения, потому что прошлое может быть любое. Главное – настоящее.

     – Ладно, окей. Черт, брак и двое детей…

     – Да успокойся ты уже. Я описала крайне далекий от текущего момента вариант.

     – Я чувствую.

     

     Другие личности Стикки-Ти.

     Но вдруг Мария сменилась Стикки-Ти.

     – А, привет! – отреагировала Сана. – Давно не виделись.

     – Привет-привет. Мне пришлось развернуть эту форму для пояснения, а то Мария, ну ты понимаешь, немного не вышла образованием, чтобы компетентно объяснить. Она хотела обложить тебя матом.

     – И какое у нее образование? Беглое знакомство навевает мысли, что она много стояла на улицах, если ты понимаешь, о чем я.

     – Хмм… не знаю, возможно. Видишь ли, эти личности у меня в развитии, я их постоянно дорабатываю, вношу детали биографии. И мне надо раз и навсегда прояснить это для вас, чтобы у нас не вышло недопонимания.

     – Ах, давай. Нам как раз нечем заняться.

     – Мария и Джованни достаточно полноценные личности с собственной формой воплощения. Это не так, что я меняю внешний вид на другой, и играю роль десантника и девушки.

     – Нет? – спросил Саша.

     – Нет, парень.

     – А очень похоже, – вставила Сана.

     Стикки-Ти, взглянул на нее искоса, но продолжил:

     – Тут все намного сложнее. У меня в этом времени и пространстве нестабильная перестраивающаяся инкарнация. Ах, дерьмо, я иногда начинаю выражаться, как эта разумница. Как бы это объяснить попроще?

     – Ну попробуй – склонила голову Сана.

     – Моя проекция сюда изначально в трех формах одновременно, и я могу попеременно разворачивать то одну, то другую. Вот ты, здесь и сейчас парень по имени Саша, у тебя только одна форма, а в другом временном слое ты китайская принцесса, там другая форма. Но обе формы это ты, просто они у тебя разделены.

     – И это разделение разумно, его не просто так придумали, – вставила Сана.

     – Да-да, конечно, – проворчал зубастик, взял с тарелки блин и закинул его в рот целиком. – А я вот решил для прикола в одной реальности тремя формами воплотиться, две из которых свернуты, пока какая-то одна активна.

     – А смысл? – приподняла бровь Сана.

     – Да все тебе смысл надо во всем! А как тебе то, что это просто развлечение?

     – Как и ковыряние в носу, – кивнула Сана.

     – Нет! Это куда веселее. Тебе стоит попробовать, очень раскрепощает.

     – Я вижу.

     – И это интересно. Я разворачиваю дополнительные формы, и они живут, развиваются, тоже чему-то учатся.

     – Они у тебя все-таки несколько урезаны. У них нет полноценного воплощения в другие реальности, нет своей жизни, и цепочки реинкарнаций.

     – Ну и что! В тех рамках, что они есть, они закончены и полноценны. Я хочу, чтобы этот пацан понял, и не шарахался в следующий раз. Мария это не просто какая-то иллюзия, в которую перевоплощается маленький шерстистый демон. Это нормальная девушка со своим собственным телом, и своей собственной личностью. Если я становлюсь Марией, я перестаю быть Стикки-Ти, догоняете?

     – Догоняем, – кивнула Сана.

     – А я не догоняю, – сказал Саша.

     – Ну, это не мудрено, – вздохнула Сана.

     – Да и пофиг, пацан, зачем тебе углубляться? Мария нормальная телка, а я не трансвестит.

     – Сдается мне, чувак, что играет Верку Сердючку, тоже так это объясняет, – хмыкнул Саша.

     – Смейтесь сколько угодно. Ты что такой несовременный?

     – Вообще, Сана, по-моему, это тревожный звоночек, что твой темный демон любит так вот иногда прикинуться распутной блондинкой.

     – Да, я тоже думаю, к чему бы это, – проговорила Сана.

     – А я еще так могу, щас обкакаетесь от удивления.

     И вдруг, по бокам от зубастика возникли Мария и Джованни.

     – Йо, здорово, – сказал Джованни. – Хотя уже виделись.

     – Ну что ты делаешь? Зачем нас показывать одновременно? – воскликнула Мария.

     Сана выронила вилку, Саша напротив не особо удивился. Ну превращается этот сквернословящий недорослик, то в десантника, то в девку, почему бы ему прямо на глазах не разделится на три этих образа сразу?

     – Как ты это сделал? – воскликнула Сана. – Ты же сказал, две формы у тебя всегда свернуты!

     – А я подумал, а чего бы не попробовать развернуть. Первый раз так делаю. Что, круто, да?

     Сана продолжила удивляться, ерзая на стуле:

     – Это же ненормально! Как?! Две мыслеформы, как то удерживаемые в текущей плоскости реальности, ну как воплощение, еще куда ни шло, но одновременно? Это не иллюзия?

     – Иди, пощупай, блин! Да ты меня слушала? Чего невозможного? Если я могу разворачивать эти формы попеременно, почему не развернуть три сразу?!

     – А как ты с ума не сходишь, как ты можешь одновременно это воспринимать как свою целостность?

     – Ну, малышка, я же говорил, что я давно уже не просто твой демон. Я расту и развиваюсь, пока ты тут докопалась до этого мира в попытках его улучшить.

     – Что за балаган? Зачем ты это устроил, мне не нравится, – проговорила Мария, сложив руки на груди.

     – А что не так? – спросил у нее Стикки-Ти.

     – Я не мечтала увидеть этого тупоголового громилу перед собой воплоти, мне хватало мысли, что я каким-то местом он.

     – Каким это ты местом я? – отозвался Джованни. – У меня все места мужские.

     – Они у тебя еще и ссорятся? – спросила Сана даже с неким восторгом.

     – Э-э… видимо, я их как-то ранее не сталкивал, – проговорил Стикки-Ти, потирая затылок.

     – Ну, великолепно, у меня на кухне поссорились две личности инопланетного демона, я просто счастлив, – проворчал Саша, засовывая в рот последний блин с тарелки.

     

     О параллельных инкарнациях.

     – Но как это – параллельные инкарнации? По-моему, ты меня называла таким словом.

     – Ты нечто немного иное. Эти инкарнации, как прошлые жизни. В них я выгляжу иначе, меня зовут по-другому, однако это я, какой бы другой я там не была. Но эти воплощения не имеют отношения к прошлому нашего мира. Они происходят в других мирах. Некоторые – лишь вариация этого. Другие, совершенно не похоже на него. Хотя, все это условные модели. На самом деле наши прошлые и будущие жизни тоже одновременны, я уже говорила об этом.

     – Кажется, реинкарнация подразумевает, что человек развивается из жизни в жизнь. Как же они могут быть одновременны? В чем же тогда развитие?

     – Развитие происходит в каждой жизни. И каждая жизнь не конечна, она имеет потенциальное число бесконечных вариаций, которых твое я познает все новые и новые итерации своего состояния.

     – Ты хочешь, чтобы у меня мозг лопнул?

     – Я не появилась на этом свете как законченное существо, сознающее себя в Древнем Египте, например, или кроманьонцем в шкуре, развиваясь до нынешнего состояния тысячи лет, проживая множество жизней.

     – Как это нет?

     – Вернее, и да и нет. Да, я развивалась, и прожила эти жизни. Но вопрос – когда? Ведь все одновременно. Это загадка почище квантовой механики, не правда ли, Саша?

     – Ты будто издеваешься!

     – Вовсе нет, но сложно передать обычными понятиями столь сложные вещи, ведь люди даже не умеют мыслить, о чем-то не используя время. Поэтому как же я расскажу, как я развивалась из возникшего молодого сознания, до Саны Серебряковой, могущей менять мир, как пластилин? Я могу прибегнуть только к условным аналогиями и примерам, которые ты можешь понять, как получится.

     – Ну хотя бы так.

     – Я возникла как мощная вспышка. Вопрос, когда, уже неправилен, ведь он подразумевает понятие времени. Я могу сказать, что возникла сейчас. Или когда родилась в этой жизни. Или, за пару дней до нашей с тобой встречи, – Сана улыбнулась. – Я и сама не все понимаю. Может быть, это и правда было тогда.

     – Но у тебя же было детство! Прошлые жизни!

     – Вот видишь, как тебе сложно. Ты сразу применяешь время. А время это лишь удобная иллюзия, при помощи которой ограниченное человеческое сознание познает мир. Давай представим, что времени нет. Я появилась вспышкой сознания, и сразу же возникли все мои прошлые, будущие и параллельные жизни. Возникли все мои возможные вариации. Мое развитие начинается с момента осознания себя чем-то, личностью, и движется по этому полю того, что уже есть, осознавая все больше. Забавная ситуация, не правда ли? Как будто нарушается причинно-следственная связь. Я становлюсь умнее и законченнее, осознавая свои прошлые жизни, которые уже, как бы, «были» до того, как я их осознала.

     – Я уже сломал мозг, Сана.

     – Я говорила, что это сложно объяснить так вот на пальцах. Даже такое описание не совсем верно. Все вокруг, все существа и все их возможные вариации возникли однажды из Источника. Все Сущее. Его можно назвать Бог. Он возник, осознал себя и возникло Все Сущее. Врубаешься?

     – Ну… более менее.

     

     Франко и Бенито.

     – На самом деле логика вещей подталкивала Гитлера к союзу с Бенито Муссолини и Франческо Франко, но Рейнхард слегка увлекся. С Франко повздорил на тему политического устройства и застрелил прямо во время переговоров на глазах у сподвижников и министров, которых тут же приказал арестовать. А шумный коротышка Бенито… К несчастью генерал терпеть не мог крикливых идиотов, поэтому несостоявшийся итальянский вождь вынужден был бежать в Америку на ближайшем пароходе, а его страна так же была отобрана и присоединена к Рейху. Но это я так, маленькая ремарка. Просто хотела рассказать об еще одном моменте, позволившим Германии в нашем мире стать более эффективной военной машиной, более консолидированной, обладающей большими ресурсами. Это все сделал Рейнхард. Ему нужна была такая машина для его завоеваний…

     

     Дом Рейнхарда.

     Они с Сашей тут же перенеслись в другое место, оказавшись у непримечательного, старинного, многоквартирного дома. Здесь уже остановилась машина, из нее вышел Рейнхард и, наклонившись к окну водителя, проговорил:

     – Уезжай в Африку, Ганс, сегодня же. Всем передай, как мы договаривались. Там они вас не достанут. Я уже отдал приказ, войска из Египта и Ливии двинулись к берегам Италии. Они демонстративно пойдут на Берлин, но я не знаю, хватит ли этого.

     В отличии от парочки фильмов на эту тему, которые видел Саша, Ганс не стал спорить, сокрушаться и просится остаться со своим генералом до конца, он просто кивнул и быстро уехал. Шредер же направился к крыльцу здания.

     – Он жил здесь? Что-то не похоже на дворец.

     – Рейнхард не любил дворцы. Но он и не живет практически в Берлине последние годы, все войны да походы. Здесь у него скромная, шестикомнатная квартира, в которой он жил до войны.

     – Шестикомнатная? – приподнял бровь Саша.

     – Он отличился еще в первой мировой войне и вполне зарабатывал, – нетерпеливо бросила Сана.

     Они прошли за Рейнхардом в дом, поднялись на второй этаж в его квартиру. Комнаты со старинной мебелью, сдержанная роскошь обстановки. Было заметно, что тут особо и не жили, комнаты кто-то убирал, но все было чересчур прибрано.

     Фельдмаршал сел за широкий письменный стол, достал бумагу и что-то написал, поставив размашистую подпись и печать.

     – Это то, что я думаю? – спросил Саша.

     – Да. Знаменитый акт об одностороннем завершении войны и отказе от завоеванных территорий в Европе и России. Эта бумага внесла много смуты в правительство Третьего Рейха, в котором после убийства Гитлера был настоящий хаос. Как ты знаешь, к этому году рейхсмаршал Геринг уже попал в немилость, был разжалован и сослан, а это был наивысший пост после Гитлера, преемника на это место так и не нашлось. Негласно главным и влиятельным считался Рейнхард. Но официально Гитлер, конечно, не наделил бы его такими полномочиями, потому что тот постоянно вел себя вызывающе и выказывал неподчинение. Но этот номинальный пост первого фельдмаршала империи сыграл над Гитлером злую шутку. После его смерти, в ситуации отсутствия рейхсмаршала и какой-то определенности в преемственности, именно первый фельдмаршал стал главным лицом государства. И от документа, который он успел подписать, не могли так просто отмахнуться, а потом те силы, что давно были недовольны, и затянувшейся войной и Гитлером, использовали акт, как свой козырь, и смогли завершить войну.

     Шрёдер откинулся в кресле, уставившись в потолок, о чем-то мрачно размышляя.

     Сана продолжила:

     – Даже решив расстаться с жизнью, он понимал, что на нем все еще судьбы мира, и надо довершить дело. Но, на мой взгляд, он проявил малодушие. Он мог бы вступить в борьбу и победить. Но он решил, что его немедленно схватят и повесят, как военного преступника.

     – В какую борьбу? Бог знает, как эта бумажка прокатила, за ним же через пять минут действительно пришли, – не согласился Саша.

     – Я же сказала, в стране давно зрела смута, на Гитлера постоянно покушались, было несколько разрозненных групп в высших эшелонах, даже в СС, которые хотели сместить Гитлера и как-то по-тихому прекратить эту войну всех со всеми на более-менее выгодных для Германии условиях. Войска в Африке и России оказали им поддержку. В наступившем хаосе все эти силы быстро консолидировались и, в результате непродолжительной гражданской войны, таки взяли власть и завершили войну. Рейнхард мог бы быть во главе них. Но испугался тюрьмы и позора, поэтому просто пустил себе пулю в висок. Всего лишь человек, – добавила она с некоторым разочарованием.

     Шрёдер встал с кресла и подошел к телефону, закрепленному на стене, набрал какой-то номер.

     – Соедините меня со штабом, быстро. – Пауза. – Слушай меня внимательно, Кейтель, Гитлер мертв, я объявляю себя фюрером… не надо так трагично всхлипывать, это давно должно было произойти. Ага, слышу тебе уже докладывают… Да, это был я. Я выпустил в него три пули, он точно мертв. Заткнись и слушай. Как главнокомандующий, я приказываю прекратить войну. Я уже подписал акт о капитуляции, его следует передать союзникам. Русских я уже уведомил сам. Я также объявляю партию НСДАП и СС вне закона. И приказываю немедленно арестовать всю их верхушку. Что значит, как ты это сделаешь? Тихо! Слушай внимательно. Мои войска в России получили приказ оставить все позиции и двигаться к Берлину, несколько частей в Африке тоже скоро будут в Италии и Франции. Это тебе такой прозрачный намек. Им дан приказ уничтожить эту черную заразу, что поразила нашу страну еще десять лет назад. Передай эту информацию всему командованию, тебя кто-нибудь поддержит. Твоя задача сейчас просто нейтрализовать руководство партии и Гиммлера хотя бы на время, не дать им что-то предпринять и опомниться. Что? Да мне насрать! Если у тебя кишка тонка, достань этого толстяка Геринга из той клоаки, в которую его засунули, уж у него-то точно хватит духу пойти и выкорчевать этих фанатиков. Все, у тебя есть приказ, выполняй, иначе отправишься вслед за Гитлером, еще до наступления ночи. Понял меня?!

     Шрёдер положил трубку, посмотрел в нерешительности на телефон, еще о чем-то думая. Потом сел обратно за стол, достал свой револьвер, посмотрел на него меланхолично, открыл барабан, проверил есть ли там патроны, закрыл, и положил перед собой. Потом взял темную квадратную бутылку и щедро плеснул в бокал стоящий рядом.

     Первый фельдмаршал империи стал ждать, когда за ним придут, на губах его снова заиграла безумная улыбка.

     Сана проговорила:

     – Что ж, что было дальше, прекрасно описано в учебниках и красочно снято в фильмах. Уж сцену как кровавый генерал останавливает войну и пускает себе в голову пулю, мировая история очень любит и не стесняется. Через несколько минут подъедут несколько машин с солдатами СС, они ворвутся в дом, и когда их сапоги застучат по лестнице, Рейнхард возьмет револьвер и спустит курок. Учитывая твою чувствительность к таким сценам, мы не будем на это смотреть.

     – Вот уж точно, Сана, мне хватило и Гитлера.

     – Я тоже не люблю эту сцену, она печальная.

     – Правда? А твой приятель, по-моему, настроен довольно весело.

     – Он любил эффектно уйти со сцены и вписать свое имя в историю в самых ярких красках, что ему снова удалось.

     

     О ритуальной магии.

     – Мои воздействия на ткань материи нельзя зафиксировать каким-то приборами. Но не могу предугадать способны ли на меня реагировать какие-то, скажем так ненаучные способы. Если твоя Сесилия увешалась каким-нибудь заговоренными кристаллами африканских шаманов, то все может быть.

     – Только не говори, что магия вуду существует. Мир никогда не будет прежним!

     – Я не о магии вуду. Но каждые ритуальные действия имеют сильный символизм, поэтому магия, эзотерика, религиозная вера, могут давать какой-то эффект. Сильный экстрасенс глядя на меня что-нибудь почувствует, если я не подготовлюсь заранее.

     – Сана, пожалей физика во мне.

     

     Свечи.

     Саша потоптался на месте, поглядывая на свечи, они загорелись сами. Свечи стояли на тарелочках, но, если что-то пойдет не так, эта девчонка спалит ему ковер!

     – Я не понял, Сана, зачем нам свечи? Мне казалось, все эзотерическое, ты остро недолюбливаешь.

     – Я не люблю, когда мои знания и умения сравнивают с полупридуманными домыслами и религиозными учениями. Но я ничего не имею против свечей и создания располагающей атмосферы. Мы тут почти магией занимаемся, почему бы не придать всему налет колдовства?

     

     О реинкарнации и множественности сознаний.

     – Обычно реинкарнацию представляют себе как-то попроще. Череда воплощений, все они ты, и все такое.

     – То, что в современном мире называют реинкарнацией устроено куда сложнее. Большинство людей даже не способны будут понять, если описать всю схему целиком. Каждый из нас часть множества воплощений, но подчас осознающий только одну свою жизнь – сейчас, и думающий о себе, как о текущей личности, которая закончена и изолирована от чего-то другого. Но это же не так, верно? Есть другие жизни, другие я. Есть у всего этого некое общее сознание, мы можем назвать это неким сверхсознанием, сверхсущностью, которое осознает все эти свои состояния в других временах и пространствах. И ты часть этого сверхсознания. И в этом же смысле твоя личность порождение этой сверхсущности. А теперь поднимемся на уровень еще выше, это сверхсознание является так же точно частью чего-то большего. Других сверзсознаний, порождающих множества воплощений.

     – Даже во сне, ты не упускаешь возможности приложить меня лекцией.

     – Ты спросил, я отвечаю.

     – Все это крайне сложно для понимания. Ты хоть придерживалась бы какой-то общепринятой терминологии. А то целостность, самоосознание.

     – Кому дано, тот поймет, Саша. И ты поймешь со временем, если не будешь лениться и почаще размышлять о таких вещах.