Едва двери отъехали, обнажая мрачную площадку с грузовыми шаттлами, как они увидели шестерых охранников в тяжелых боевых скафандрах. Те разом повернулись к вошедшим, видимо, удивленные внезапным визитом, и одного из них Алексей сразу узнал. Это был Гулямов. Тот самый рядовой вертухай, что сопровождал его недавно в кабинет директора Исаева. Видимо, им был дан приказ охранять все отсек и, откуда возможен был побег или нечто неприятное для Международной делегации. Вообще-то экс-судья опасался, что после бунта найдутся еще смельчаки, которые угонят грузовую ракету и поведут ее на таран или на саму летающую тюрьму, или на "Святой Эльяр Ганиев". А ведь ему следовало опасаться совсем иного. Заключенные нанесли ему удар совсем с другого места. Мало кто знал, что два боевых корабля ООН Земли направлялись к Нептуну, чтобы арестовать всю администрацию "Ислама Каримова" и предать Гаагскому Трибуналу за преступления перед человечеством. Видеосвидетельств в Intreplanet было достаточно, чтобы прокуроры выписали ордера на задержание узбекских костоломов.
Рядовой Гулямов был злой как собака. Он все никак не мог успокоиться, что из-за какой-то ерунды вся карьера пошла под хвост. Он помнил презрительную усмешку Исаева, холодную ухмылку Светланы Артыковой: ведь для них он уже был персоной, провяленной в помоях. Да, медаль много чего значила, это был шанс вырваться обратно, к той прежней работе. И все же силы "блестяшки" не доставало... А еще был один шанс сделать такое, чтобы о нем заговорили, как о герое, и тогда-то Министерство демократизации выписало бы ордер на снятие с него обвинений и предоставлении престижной должности. Может, вернули бы в кресло начальника Мирзо-Улугбекского районного отделения...
Ахмедов и его спутники опешили, ибо не ожидали встретить здесь охрану. Обычно ее здесь не было. Вертухаи не очень-то любили сюда захаживать, ибо здесь была высокая радиация, которую излучали и стены, и шаттлы, да и между тюрьмой и открытым космосом была тонкая переборка. И все же лишь приказ начальства вынудил Ахмаджанова распределить основные силы в тех или иных секторах "Ислама Каримова". А Гулямова он специально приставил сюда, в наказание, ибо он непочтительно разговаривал с его возлюбленным Файзуллазаде (бригадир успел нажаловаться капитану). И от этого тот хлестал энергией ненависти, злобы, и рычал на всех, в том числе и на коллег. И тут ему под руку попались заключенные, которые каким-то образом прошли в ракетный ангар. На них стоило хорошо отыграться...
Здесь находилось без движения двадцать шаттлов - все грузовые. Поскольку был дан приказ о приостановке работы, то все транспортники вернулись к месту базирования. Автоматика на них была отключена. Основной корпус предназначался для перемещения руды, небольшая часть приходилась на двигатели с топливом и кабину управления, где могло разместиться три человека. Вообще-то все корабли передвигались с Нептуна на тюрьму и обратно в автоматическом режиме, однако для разных нужд был отсек для людей. И на этих корабля часто приходилось спускаться заключенным, чтобы заменить пришедшее в негодность оборудование - на Нептуне были самые суровые условия, часто летела электроника или механика. Не скроем, туда спускаться никто не любил, ибо шансы вернутся были незначительны. И все же Ахмедов с друзьями не раз совершал визит на твердую поверхность, которая дрейфовала в море жидкости, создавая гравитационные искажения. Сейчас энергия "гулия" шла на убыль, и вот-вот пространственно-временной портал мог закрыться. Поэтому Эркин Баратович спешил. И тут такая незадача!
Гулямов поднял руку, приказывая всем остановится. Потом щелкнул затвором автомата и сам медленно подошел к Ахмедову. Через стекло гермошлема он узнал его.
- Ахмедов? Чего надо? Сегодня сюда всем вход закрыт! Вали обратно!
- У нас срочное задание от капитана Ахмаджанова! - вдруг полез вперед Алексей. Ему показалось, что он знает, как выкрутиться из положения.
Вертухай, видимо, был в курсе, что журналист должен находится в пыточной, и неслыханно удивился его появлением. Естественно, подозрение и недоверие вспыхнуло в нем, и Гулямов, настав ив оружие на заключенного, спросил:
- А ты что тут делаешь, писака? Разве ты не наказан?
- Он освобожден, признав свои ошибки, - ответил за Вороновича академик. - Лично обер-маршал Абу-Али Ниязматов помиловал его, и отпустил работать. Вот личная карточка Ахмаджанова!
Конечно, имя маршала много что означало, но таков был характер у каждого вертухая - никому не доверять, даже соратникам и коллегам. Не менее минуты Гулямов переваривал информацию в своем куцем мозгу, размышляя, что ему предпринять. И вроде бы не хотелось беспокоить директора или маршала звонком, прося подтвердить слова Эркина Баратовича, - ведь такое позволяется в экстренных ситуациях, а с другой, может, так оно и есть и эти люди высланы специально с заданием? Тут Гулямов вспомнил, что вправе спросить Ахмаджанова.
- Хорошо, но я вначале сделаю запрос капитану, - произнес он.
Алексей кивнул, не обратив внимание на побледневшее лицо академика. Шерали тихо ткнул в бок Резникова, мол, в случае чего придется драться, однако тот сделал успокаивающий жест. Сигизмунд оставался хладнокровным, он был уверен, что все пойдет как надо, ибо читал мысли охранников.
Тем временем Гулямов набрал код Ахмаджанова и стал его вызывать. Само собой разумеется, ответа не последовало. Нодир лежал мертвым на теле своего возлюбленного трансвестита-транссексуала Файзуллазаде. Вся комната была в крови. Прошло три минуты тишины, и это взволновало Гулямова, ибо он не знал, что теперь делать.
Тут Алексей его успокоил:
- Капитан выключил связь, так как беседует с членами Международной делегации. Но можете сделать запрос Зуфарова - он подтвердит данное решение.
Упоминание "всевидящего око" навело рядового на принятие очередного решения.
- А ведь точно, все приказы дублируются в Центре мониторинга, - пробормотал он и стал набирать код связи с Эльдаром. Естественно, ему ответил Кузиев:
- Рядовой Гулямов, приказ Ахмаджанова о направлении группы Ахмедова к Нептуну подтверждаю. Заключенный Воронович получил прощение и обязан подтвердить свою любовь к политике Гульнары и Абдугани Каримовых своим участием в опасном спуске на планету. Необходим срочный ремонт трех агрегатов!
- Есть, - пробурчал Гулямов, пропуская дорогу к шаттлам.
В этот момент Кузиев связался с Алексеем:
- Торопитесь. На Земле полный переполох из-за видеоинформации о нашей тюрьме, как я понял из перехвата сигналов, к "Исламу Каримову" летят военные корабли. Правительство Каримовых пыталось связаться с директором Исаевым, с центром управления кораблем, только я пока блокирую все линии. Однако это долго продолжаться не может...
- Мы поняли...
- Торопитесь...
Тут произошло то, чего потенциально боялись все.
- Ох, блин! -вскричал Ахмед, вскакивая с кресла. Его взгляд был устремлен на видеомониторы, а что там узрел, не внушало оптимизма: к дверям кабинета, где он находился, рвались охранники и солдаты с "Эльяр Ганиева", все вооруженные до зубов, некоторые из них держали автогены для резки металла - в чем их было предназначение долго гадать не пришлось. Они ругались и в ярости били по обшивке: "Люкни оч, ит!"[1]. Встречавшихся по пути заключенных, которые производили уборку коридоров и помещений, расстреливали без всякой жалости. Заодно и обслуживающий персонал - электриков, сантехников, мотористов. Только в шлюзовой камере об этом пока не знали.
- Что там? - встревожился Эркин Баратович, услышав угрожающие звуки.
- Кажется, меня разоблачили, в Центр мониторинга люмятся военные! Режут автогенами люк... Как они узнали, что тут постороннийт? Впрочем, это уже неважно! Бегите, быстро! Я чем могу, тем помогу вам!
Сквозь наушники группа Ахмедова услышала удары о переборку, хриплое дыхание коллеги, щелканье аппаратуры. Кузиев не знал, что после безуспешных попыток вызвать на разговор Исаева или Зуфарова, дряхлеющая принцесса Гульнара Исламовна решила, что на "Исламе Каримове" очередной бунт, все вертухаи схвачены и приказала связаться с боевым кораблем "Святой Элья Ганиев", который был пристыкован к тюрьме. Естественно, уж эту линию Кузиев никак блокировать не мог, и поэтому ошарашенный Ниязматов, который уже собирался на прощальный ужин, получил последние сведения о событиях в Солнечной системе. "Абу-Али, повесь за яйца этого истукана-идиота Исаева! Четвертуй всех муда...в! Они все - изменники!" - орала в бешенстве женщина. Ведь из-за тупости администрации был поставлен на кон существование ее семьи и всего политического режима. Где-то в глубинах космоса, за миллиарды километров решалась судьба президента на Земле, и это в большей степени бесило дочь "Человека, определившего эпоху".
Принцесса решила, что в тюрьме заговор, и возможно, к нему причастен сам Закир Исаев и его команда, пожелавших захватить власть путем слива информации в Intreplanet. А может, ниточки ведут в Ташкент, где тоже есть недовольные среди чиновников и военных, и кто знает, вдруг это часть большого плана. Тогда следует произвести чистку. По ее приказу главный палач - министр по демократизации и свободе Рашиджан Кадыров запустил механизм всеобщего террора. То, что было на Земле и Луне, не станем рассказывать, лишь заметим, что многим пришлось несладко. В считанные часы произошли повальные аресты всех тех, кого подозревали в нелояльности действующему правительству - независимых журналистов, диссидентов, оппозиционеров из незарегистрированных движений и партий, некоторых бизнесменов, а также религиозных деятелей, причем тех, кто выражал громко возмущение, расстреливали на месте. Заодно валили и их семью, никого не жалели. Согласно предписанию Министерства, все сопротивляющиеся автоматически приравнивались к террористам, к которым не применяются законные методы задержания.
В свою очередь обер-маршал начал такие же действия в космосе - искать следы заговора. Его следовало пресечь жестко, сурово и без промедления. Поэтому дал приказ своим штурмовикам начать атаку. Сто десантников-головорезов, находившихся на борту и сопровождавших Международную делегацию, обрадовались возможности немного размяться - долгие месяцы полетов им наскучили, а им хотелось адреналина, действий, желательно с применением силы. Опыт убивать необходимо было поддерживать очередной практикой, и приказ Абу-Али Ниязматова все восприняли с восторгом. Особенно, когда было указано, не жалеть даже вертухаев, если те окажут сопротивления. Что-что, а военные недолюбливали охранников, и поэтому даже в обычные дни искали повода для кулачной стыки, чаще всего это происходило в кафе и ресторанах - в нейтральных зонах, например, на Луне или Венере.
Вначале обер-маршал хотел найти того, кто запустил компрометирующие видеоматериалы во Всепланетную киберпаутину, а после короткого расследования - уничтожить всю тюрьму. Для этого у "Святого Эльяра Ганиева" была ядерная торпеда, и ее мощности хватило бы превратить массу в миллион тонн в молекулы. Именно этого и требовала Гульнара Исламовна, которой не хотелось, чтобы ее личный корабль-тюрьма достался ООН, и все скрытое там стало явным для мирового сообщества. Понятное дело, тогда подтвердится геноцид, который творился тут десятилетиями. Уж лучше пожертвовать "Исламом Каримовым", который, кстати, давно окупился, чем потерять все, что нажито почти за сотню лет большой семьей первого диктатора. Что касается жизни заключенных, обслуживающего персонала и команды охранников, то это никак не волновало старую принцессу. На человеческие жизни ей было давно наплевать, особенно тех, кто считался врагом политического режима. В случае чего можно было списать гибель "Ислама Каримова" на столкновение со спутником, например, Тритоном или Нереидой - это же космос, всякое тут бывает. И тогда военным ничего бы не досталось, доказательств нет, и обвинений против главы государства и его семьи невозможно было бы выдвинуть. А что касается видео на Intreplanet, так это всегда легко спихнуть на монтаж врагов узбекской модели развития.
Штурмовики стали захватывать основные центры тюрьмы. Сопротивления со стороны вертухаев не встретили, те сразу сдавались, подняв руки и сложив оружие. Да только это не спасло нескольких, которых все равно пристрелили - ради того, чтобы не хранить бестолку патроны в обоймах. Поводом было: не так посмотрел, не так повернулся, сделал подозрительное движение. Привыкшие убивать заключенных, надзиратели не могли противостоять военным. Даже спецназ тюрьмы не рискнул вступить в схватку.
Сам обер-маршал в ярости влетел в кабинет Исаева. Тут все было готово к вечернему приему: столы накрыты, тихо повторял некоторые сюиты камерный оркестр, официанты стояли в шеренгу с напряженными лицами. По помещению распространялись дразнящие ноздри ароматы восточных, марсианских и латиноамериканских блюд. Не хватало только гостей - до их прихода осталось десять минут. Скорее всего, все они прихорашивались, ибо имели превосходное настроение за счет тех подарков, которыми расщедрился Узбекистан. Лишь у стола директора стояли собственной персоной экс-судья и сенаторша Артыкова. Та уже была в вечернем платье и большим декольте. На ее пальцах сверкали платиновые кольца с бриллиантами и сапфирами, на груди висел "гулий", излучая свет небывалой красоты. Да, такой камешек действительно тянул на десяток миллионов "кварков". Подкрашенные глаза и губы придавали Светлане хищнический вид, такой, какой бывает у голодного крокодила. Впрочем, по характеру она действительно мало чем отличалась от той рептилии.
- Всем стоять! - заорал Абу-Али, выхватывая из-за пояса пистолет. Стрелять в воздух не стал, понимая, что пуля легко продырявит корпус, а сейчас создавать опасные условия, прежде всего, для себя он не собирался. - Предатели и изменники! Всех повешу и расстреляю, мерзавцы! Вот что вы тут задумали! Свергнуть Абдугани Исламовича и его священную бабушку принцессу Гульнару?
Крики произвели эффект разорвавшейся бомбы. Официанты попадали на пол, а оркестр побросал инструменты и поднял руки. Артыкова была в полном недоумении и случайно, может, в порыве страха выплеснула на платье красное вино. Исаев же стал икать, когда ствол уткнулся ему в прооперированную область.
- Тебя, гад, снабдили печенью вместо той, что ты угробил алкоголем! - вопил Ниязматов, крутя пистолетом, как бормашиной, словно хотел проткнуть насквозь человека. - Но ты отблагодарил страну, предав ее! Так я тебе эту печень наружу выну!
У директора лицо стало белее мела. Губы задрожали. Штаны стали мокрыми, и между ботинок показалась желтая лужа, в нос ударил острый запах мочи. Стоявшие позади начальника штурмовики загоготали, им нравилось, какого страху навел тут Ниязматов.
- Я... йа... не... не... п-понимаю, - с трудом произнес он, чувствуя, что сознание вот-вот покинет его тело. - Я... люблю... Гульнару Каримову... она мой кумир и хозяй... ка!..
- Ага, и для этого ты распространил по Intreplanet все, что произошло на борту за последние десятилетия?! Ты так отблагодарил нашу принцессу, нашу святую, дочь самого святого человека на Земле? - продолжал выплескивать негативную энергию обер-маршал. - Да за это я тебя четвертую. О чем ты сейчас шептался с этой стервой? - и он указал пистолетом в сторону сенаторши. - Обговаривали детали заговора? Так? Говори, мерзавец, а то распылю на молекулы!
- М-мы... говор-ри-ли... как об-разуми-ть... профес-сора Ибра-гимо-ву... - заикаясь, произнес Закир. Он ничего не понимал, но чувствовал, что заварилась какая- то каша на борту корабля. Просто так обер-маршал угрожать не станет, особенно, когда здесь находится Международная делегация.
Однако тот не думал брать на веру все и орал:
- Врешь, скотина! Ты с этой шалавой, этой жалаб обговаривал план захвата моего боевого корабля при помощи заключенных! Ты организовал тут заговор!
- Я требую прекратить этот спектакль! - очнувшись от шока, твердым голосом произнесла Артыкова. - Я сейчас свяжусь лично с Гульнарой Исламовной и она поставит тебя, мужлан, на место! Не забывай, кто я такая!
Сенаторша в государственной иерархии была равной обер-маршалу. И по характеру и ментальности они друг друга стоили. Только у того оказался большой аргумент - пистолет, чем Ниязматов и воспользовался. Он не стал спорить, а просто выстрелил в женщину, даже не повернув в ее сторону голову, лишь протянул влево руку с оружием. Пуля раскроила череп, но на удивление всех вместо крови оттуда брызнула синяя жидкость - охладитель, который применялся для поддержания определенной температуры некоторых имплантированных в человека биологических структур, взятых из представителей животного мира. Когда Артыкова грохнулась на пол, то все увидели раздробленный мозг, одна третья которого состояла из мозга крокодила. Это было модно - вживлять в себя чужеродные органы, от этого человек становился иным, например, или сильным, или жестоким. Для Светланы важно было то, что хищническая порода древней рептилии позволяла ей быть жестокой, хладнокровной, беспощадной и равнодушной к чужой жизни. Она жаждала только крови и жертвы. Поэтому быстро была отмечена властью и сделала стремительный взлет в своей карьере. Впрочем, такая практика имплантации являлась повсеместной, к примеру, сам министр по демократии Рашиджан Кадыров практически на девяносто процентов заменил мозг на акулий, и поэтому в жестокости превзошел многих фашистских отморозков Второй мировой войны. И чем больше погрязали они в крови, тем сильнее любили президента и его семью, тоже обагренных по локоть. Ибо только Каримовы могли гарантировать им благодатную жизнь, часть из которой была охота на людей под прикрытием законов и инструкций. С другой стороны, стало ясно, почему Артыкова всегда налегала на сырое мясо - это был инстинкт крокодила. Кстати, сам министр часто убивал недовольных, а потом поедал их печень, сердце и половые органы.
Увидев мертвую сенаторшу, Исаев понял, что его жизнь висит на волоске и убить его Ниязматову запросто, причем, наверное, даже хочется. Спасая себя, экс-судья бухнулся на колени, пополз к обер-маршалу, вцепился в штанины, умоляя помиловать:
- Господин Ниязматов, пощадите меня! Я нив чем не виноват! Я старался сделать все, чтобы выполнить приказ Гульнары Каримовой!
- Но почему ты плохо выполнил? Как видео попало в Intreplanet?
Это был вопрос, на который ответить оказалось сложно. Исаев долго шевелил извилинами, прежде чем выдавил из себя:
- Все видео подконтрольно Центру мониторинга, там вообще весь корабль под контролем, практически это дублер-Центр управления полетом. Там работает Эльдар Зуфаров... Но он - человек Каримовой, все докладывает ей...
- Значит, он - предатель или шпион США или России! - прорычал обер-маршал и, обернувшись к штурмовикам, приказал: - Быстро в Центр мониторинга и доставить сюда этого негодяя Зуфарова! Будет сопротивляться - расстрелять!
Майор, командовавший головорезами, кивнул пятерым, стоявшим позади него. Те бросились исполнять приказ. Центр находился рядом, поэтому тратить время на дорогу не пришлось. Пока военные ломились в помещение, где находился Ахмед Кузиев, в кабинете директора продолжалась беседа между Ниязматовым и Исаевым. Что касается остальных, то официанты продолжали лежать, упершись лицом в пол, а музыканты стоять с поднятыми руками; дирижер пошевелился, так как устал в такой позиции находится - и тот час получил пулю в люб от штурмовика, который охранял начальника - ему показалось подозрительным движение этого человека. Вообще стрелять по неподвижной и передвигающейся целям для них было сплошным наслаждением. Остальные окаменели, боясь даже дышать.
- Я даю двадцать минут, чтобы все выяснить, потом перевешаю всю администрацию и уничтожу тюрьму! Лишь те, кто проявит содействие следствию и правосудию, получит возможность отбыть на Землю на моем корабле, - заявил обер-маршал, думая, кого бы подстрелить. - Говорю сразу: у меня приказ разнести в пух и прах тюрьму, чтобы сюда не смогли добраться вояки из космолетов ООН, летящие к Нептуну!
Исаев схватился за эту надежду, как утопающий за соломинку:
- Я... я всячески буду помогать следствию! Ведь в прошлом я судья и знаю, как нужно бороться с преступниками!
Эти слова не произвели впечатления на Ниязматова. Он пнул его ногой, типа, пошел вон. Тогда Закир стал целовать его ботинки, при этом говоря:
- Я исправлюсь! Позвольте мне, дорогой обер-маршал... хазрат оилари[2], доказать свою честность... свою преданность и любовь к правительству, нашему министру и вам лично... Я не виноват ни в чем. Меня подставили!
- Кто?!!
- Н-не-знаю... За безопасность на "Исламе Каримове" отвечает капитан Ахмаджанов... Он следит, чтобы не было бунтов и заговоров, для этого получил все полномочия!.. Таковы инструкции Министерства по демократии.
- Где эта тварь? Разжалую в рядовые этого педофила! - кипятился обер-маршал, подбегая к мертвому телу сенаторши и в ярости пиная его, словно вся вина была на Артыковой. Он понимал, что за все происшедшее здесь косвенно ответственен сам, ибо Гульнара Каримова приказала сделать все, чтобы не было проблем. А они, как назло, появились именно в момент его нахождения на борту этого паршивого космического судна. - Небось, арок ичияпти, жалаб![3] Или трахает проститутку!
- Н-наверное он у себя, - промямлил Исаев, смотря, как расправляется с трупом командир "Святого Эльяра Ганиева". - Сейчас короткий перерыв... отдых...
Последовал новый приказ:
- Быстро в отсек Ахмаджанова! Доставить сюда, я его за яйца повешу, мерзавца! Отдыхает, гаденыш, а тут такие дела творятся!
Майор махнул рукой еще троим. Штурмовики не стали испытывать терпение начальника и быстро побежали в сектор "А", где проживал Нодир. Топот их тяжелых ботинок был слышен даже в кабинете директора.
- Так что ты думаешь? - грозно вопрошал Ниязматов, подходя к Исаеву. Тот опять упал на колени и стал целовать его ноги. Естественно, тому это нравилось. Он вообще любил, когда люди унижаются, прося оставить им жизнь. Только это не спасало тех от смерти. Все равно их убивали, причем с особой жестокостью. Ниязматов обычно резал им горло, а потом уши - в качестве сувениров. У него дома была большая коллекция ушей тех, кого он лично наказал.
И тут в голове Исаева что-то вспыхнуло. Почему-то он взял верное направление:
- Я подозреваю одного человека в этом. Только он мог сделать такую подлость!
- Кто?!! Кто посмел?!
- Господин Ниязматов, вы знаете его... "Че Гевара"!
- Кто-кто?
Экс-судья пояснил:
- Это журналист Алексей Воронович. Только этот человек способен поднять людей на бунт, на неподчинение... И только он мог придумать отправить компромат в Intreplanet.
- Так это он в прошлый раз совершил бунт?
Исаев соврал, не моргнув глазом:
- Так точно, господин обер-маршал! Он!
- Так почему не сожгли его в крематории? Живым не прополоскали в серной кислоте? Почему он жив до сих пор?
И тут ушлый Исаев отвертелся:
- Приказ Гульнары Исламовны, акамилло, не трогать его... Я не смел перечить ей...
Упоминание принцессы немного остудило Ниязматова: идти против Гульнары Исламовны ему тоже не хотелось. Раз уж она приказала сохранить жизнь этому журналисту, то на то были какие-то причины.
- Где он сейчас?
- "Че Гевара"? В пыточной. Ахмаджанов уложил его в саркофаг!
Ниязматов не стал спрашивать, как находящийся в замкнутом пространстве, в неподвижности человек может организовать мятеж на борту, ибо его это мало волновало. Он никогда не искал правду или первопричину - не его масштаб деятельности. Для него важным было найти "козла отпущения" - и плевать, что им может стать журналюга, или эти - Исаев, Артыкова, Ахмаджанов и прочие. Главное, показать, что выше него здесь никого нет, и только он является судьбоносным человеком. К тому же, свалив вину на любого, он мог получить знаки внимания и благодарности от главы государства. И второго бунта обер-маршал не желал допускать. Поэтому приказал в третий раз:
- А теперь за этим Вороновичем! Быстро его сюда доставить... Живым... или - хрен с ним! - мертвым!..
Майор тут решил, что следует самому отправиться за этим негодяем. О журналисте он знал многое, ибо когда-то вместе с ним участвовал в боевых вылазках. На что способен Алексей видел сам - это вам не беззащитные старики и женщины. Это спецназовец, с которым справится может более сильный и ловкий противник, к коим относил майор и себя. А вообще ему хотелось померится силой с человеком, ставшим популярным после операции на Луне. Почему-то командир штурмовиков считал Вороновича личным врагом, хотя для этого не было никаких причин. Впрочем, была одна - черная зависть!
Охранять обер-маршала остались семь штурмовиков. Один из них пристрелил скрипачку, которая имела несчастье чихнуть. Чихать при начальстве - это демонстративное проявление неуважения, а значит, преступление, за что следует карать. Официанты еще сильнее вжались к полу, мысленно читая молитвы. Исаев замер в поклоне, не смея ничего сказать.
В этот момент в помещение вошли некоторые члены Международной делегации. Они в недоумении рассматривали, что здесь происходит. Увидев мертвую Артыкову, Абдулазиз Камилов, который итак чувствовал себя плохо, потерял сознание и грохнулся у порога. Ниязматов только улыбнулся, удовлетворенный такой реакцией замминистра. Вообще у него возникла даже мысль имплантировать оленьи или бараньи рога этому дипломату, чтобы тот ходил как настоящий дурак. Естественно, тот не посмел бы заикнуться против, как и не сопротивлялся, когда кастрировали. Академик Абдуллаев задрожал, и бубенчики на колпаке зазвенели.
Звуки раздражали Ниязматова и он, даже не прицеливаясь, выстрелил второй раз. Пуля разорвала в клочья грудь любителя монархического строя. Брызнувшая кровь оросила рядом стоявших Лонскую и Север. Те взвизгнули, и резкая, бьющая по барабанным перепонкам, очередь из автомата штурмовика уложила и их. Обер-маршал кивнул: уже было неважно, что скажут эти женщины мировому сообществу, все равно от них пользы, как мертвому припарка. Уж пусть погибнут вместе с тюрьмой. Все можно будет списать на катастрофу.
Марьям Ибрагимову спасло то, что она услышала выстрелы и топот штурмовиков, и поняла, что лучше не выходить из отсека. Ширин Акинер в это время плескалась в ванной и распевала пошлые песни. Это на виду других вела себя степенно и аристократично, а в действительности была человеком с самыми низменными инстинктами. Поэтому судьба к ним оказалась благосклонной. Остальные же члены делегации - еще пятеро, малозначимые лица, стояли как вкопанные, понимая, что сейчас они вообще никто тут, рыпаться и качать права не следует.
Тем временем пришли первые сообщения от групп штурмовиков:
- Господин обер-маршал, нашли мертвого Ахмаджанова с каким-то транссексуалом, тоже мертвым. Убиты из штатного оружия.
- Господин обер-маршал, мы в пыточной. Здесь никого нет. Саркофаг вскрыт, заключенный Воронович отсутствует! - по голосу майора чувствовалось, что он сильно обозлен, ибо не получил возможности поиздеваться над противником.
- А-а-а, вот кто все это натворил! - заорал Ниязматов. Теперь ему стало все ясно. И Исаев был прав, указав на виновника. - Что там с Центром мониторинга? Там, может, находится этот журналюга! Чего там копошитесь, бестолочи?!
- Мы почти открыли люк! - ответил третий штурмовик по линии внутренней связи.
В этот момент Кузиев, увидев, что остались секунды до того, как в отсек ворвутся штурмовики, крикнул в микрофон, посылая сообщение товарищам:
- Друзья, торопитесь! Ниязматов решил торпедировать тюрьму. Жизнь ста тысяч заключенных в опасности! Прощайте, мне осталось жить несколько секунд.
Эти слова услышали только Воронович и рядом стоявшие с ним коллеги - сигнал был персональный. Гулям и прочие из охраны пока ничего не подозревали. Они смотрели, как заключенные входят в шаттл и запускают бортовую систему. Ответить Алексей не мог, так как тогда это услышали бы вертухаи. Зато они услышали, как с грохотом упал разрезанный люк, в Центр вторглись штурмовики, затем крик человека-рептилии:
- Получай, гад!
Это Кузиев размахнулся топором и ударил по первому военному. Тот был облачен в бронедоспехи и шанс поразить таким примитивным оружием, вообще-то, незначительный. Однако штурмовик оказался без перчатки и держал пистолет на вытянутой руке. Именно по кисти и прошелся тяжелым лезвием бывший инженер-атомщик. Этого хватило, чтобы ее снести. Головорез истошно завопил, стараясь прикрыть культю. А тем временем второй пристрелил Ахмеда. Потом стал осматриваться, подбежал к пультам, отключил видео-телетрансляцию на Землю и другие планеты. Третий обнаружил под креслом мертвого Зуфарова.
- Господин обер-маршал, эксперт Зуфаров мертв. Его убили эти бунтари! А в Intreplanet скинул информацию заключенный-мутант, которого уложил я! Его личный номер двести соро...
- Плевать мне на его номер! Убили его - и то хорошо! Лучше скажите, где этот гад - Воронович! Найдите мне его! Срочно! Иначе со всех вас шкуру спущу!
Штурмовик стал лихорадочно смотреть на сотни телеэкранов, расположенных в помещении. Везде были движения, тысячи человек, и среди них найти журналиста было делом непростым. К тому же он никогда не видел его и не знал, как выглядит. Только Эльдар обладал феноменологической памятью и знал пофамильно и в лицо всех находящихся на борту "Ислама Каримова". Только этот эксперт уже ничем не мог помочь.
- Я не могу найти его, - со страхом проговорил штурмовик. - Тут их десятки тысяч, как мне разглядеть журналиста?
Ниязматов вскипел, но тут Исаев услужливо подсказал, целуя смачно ботинок обер-маршала:
- Акамилло, разрешите сказать...
- Говори!
- Можно просканировать тюрьму. Ведь у каждого заключенного имплантирован микрочип, и сканер обнаружит человека, где бы он не находился...
- Верно, а у тебя, ахмок[4], голова иногда работает, - хмыкнул обер-маршал. - Ты слушал? - вопрос уже адресовался штурмовику, находившемуся в Центре мониторинга. Тот сказал:
- Хоп булади! Сейчас начну сканировать, - и он поиграл немного на клавиатуре. Электронная система начала поиск: включались в видеокамерах специальные устройства, которые посылали сигнал вокруг и получали отражение с информацией со всех датчиков, которые были в руках заключенных. Прошло больше минуты, и только потом появилась надпись: "Заключенный Алексей Воронович не обнаружен". Об этом было сообщено высокому начальству.
- Как не обнаружен! - заорал разъяренный Абу-Али. - Куда он делся?
- Н-не... знаю, - трясясь от страха говорил штурмовик. - Но нет его сигнала. Значит, нет на борту корабля.
- Как это может быть? - тут повернулся к Исаеву обер-маршал. - У тебя есть закрытые от слежки места?
Директор тюрьмы испуганно помотал головой. И вдруг он понял:
- Сигнал не отражается, если человек в скафандре!
- Так он в скафандре? - подкралось подозрение у Ниязматова. - Зачем? Он хочет выйти в космос? Сбежать? Или чтобы подорвать мой крейсер?.. Где обычно хранятся скафандры?
- В рабочих отсеках, это для тех, кто работает с утилизацией рудных отходов... Там высокая радиация и без скафандра люди не протянут и минуты. И для спуска на Нептун, если необходимо произвести ремонт оборудования на поверхности планеты.
- Покажите мне это место! - приказал обер-маршал. Исаев подбежал к столу, выдвинул пульт и отбил команду. В середине комнаты вспыхнуло голографическое изображение цеха. Оно было пустым. Только рабочие инструменты и застывшая руда. Никакого движения, ни одного человека. Даже лампы не мигали.
- Его здесь нет!.. Что дальше за цехом?
- Шлюзовые ангары с шаттлами. Это корабли для автоматической транспортировки руды с Нептуна и вывоза отходов...
- Так он, значит, там находится! Быстро покажите мне этот ангар!
Исаев переключил следующее помещение. И сразу все увидели шестерых охранников в скафандрах, которые смотрели, как пятеро лезут в трехместный шаттл. В рабочих скафандрах это сделать было не просто, ибо места в отсеке пилотирования оказалось мало. Если и поместились бы, то штабелями, как дрова. Впрочем, ракету вел робот, поэтому особой нужды в человеческом управлении не имелось.
- Я же запретил кому-либо покидать тюрьму, пока Международная комиссия здесь! - сердито произнес обер-маршал. - Кто эти люди?
- Это охрана... Среди них рядовой Гулямов, который недавно был награжден... А кто другие - не знаю...
- Рядовой Гулямов! - заорал, склонившись, в микрофон Ниязматов.
Услышав по радио крик обер-маршала Гулямов вздрогнул и встал в струнку. Его коллеги тоже замерли. Не отреагировать - это значить поставить на себе крест.
- Так точно, господин обер-маршал!
- Почему идет погрузка на грузовой шаттл? Кто дал разрешение? Кто это за люди?
- Это группа академика Ахмедова. У них персональная карточка Ахмаджанова. Капитан разрешил им спуститься на Нептун...