Риви Лифшиц : другие произведения.

От Тебя - к Тебе сбегу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Человек встречается с Б-гом" - такова тема этого сборника стихотворений замечательной поэтессы Риви Лифшиц.

Риви Лифшиц

От Тебя - к Тебе сбегу...

Поэзия

От издательства

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Эксодус

Я от Тебя сбегу - к Тебе...

За п`олу милосердья Твоего держаться буду,

Покуда милостью своей меня Ты не согреешь.

(рабби Шломоh Ибн-Гвирол(ь) - Царский венец)

  
  
  
  

От издательства:

  
   Истинная поэзия определяется способностью по-новому взглянуть на уже разработанную тему. С того момента, когда человек открыл в себе божественное основание, он слагает о религиозном переживании стихи и философские трактаты, а возвышенные строчки ТаНаХ'а (в христианской традиции - Ветхого Завета), Псалмов и молитв и по сей день восхищают своим совершенством проникновения во внутренний мир человека, исполненного религиозного чувства.
   И тем не менее мы с замиранием духа наблюдаем бесконечность, раскрывающуюся нам в новой попытке описания религиозного переживания.
   Ведь это ни что иное, как выражение Божественности, пребывающей в самом человеке.
  
   Вашему вниманию предлагается сборник стихов, отличительной чертой которых является их чистота, искренность и ничем не опосредованное совершенство взгляда на мир, большинству из людей присущего лишь в детстве. В этих стихах присутствует свежесть первозданности, не терпящая рутины и навязчивости воспитательных методов родителей и учителей, - и в этом сила и новизна этого сборника.
   Здесь Вы найдете поэтические строки, полные личного переживания, придающего теплоту и интимность религиозному измерению, столь часто страдающего излишней сложностью и избитостью, вызванными тем, что от Сотворения мира нас отделяет множество лет и поколений.
  
   Риви, являясь потомком династии выдающихся еврейских мудрецов и праведников, выросла и воспиталась в израильской светской семье. Без всякой видимой - рациональной ли, социальной ли - причины уже на первых порах своей жизни Риви почувствовала глубокую тягу ко всему, что ассоциируется со святостью. Шаг за шагом, через сомнения, с требуемой осторожностью, неотступно сопровождаемая напряженным внутренним самоисканием, Риви вошла в ворота, ведущие к вере.
  
   Таковы характерные вехи процесса рождения глубоко индивидуального религиозного опыта. Источник их энергии находится в духовной основе человека, которая не зависит от каких бы то ни было изменчивых и поверхностных психологических состояний.
  

Институт духовного консультирования в соответствии

с принципами Торы - Мастерская Человека

Иерусалим, ул. ЭЦеЛ(ь), 9.

  

Глава первая

  
   И было вначале ужасное одиночество. Я скиталась по улицам Иерусалима многие годы. Умирая от жажды, и не ведая о том. Знакомые упрекали меня - Остановись на мгновение. Подумай. Скажи, что тебе не хватает. Я же избегала их. Я боялась остановиться даже на секунду. Искала. И не знала, что. Я сбежала. И не знала, от чего и куда.
   И мои стихи в ту пору выражали печаль. Песни опущенных рук. Стоны агонии надежды.
  
   Жил да был печальный гном. Целыми днями он спал в голубом цветке, и маленькая свечка пряталась в морщинках его лба. Вечером, когда заходящее солнце встречало его, своим легким поцелуем оно зажигало маленькую свечку. Тогда гном покидал свой сон и неспешно взлетал в небо, к своей звезде. Эта звезда висела прямо напротив моего окна.
  
   Однажды он увидел мои страдания, и сразу подлетал ко мне и встал на подоконник. Он смотрел на меня своими бледными глазами, в которых читалась боль взрослого человека.
  
   В ту ночь, в периоды затишья между раскатами грома, в застывшем свете молнии, он заговорил.
  
   Брат мой, то был вопль одиночества, омываемый реками насмешки. Брат мой, то было угасание надежды в конце иссушенного и обессиленного лета.
  
   Еще чуть-чуть - и разразится гром.
   Еще чуть-чуть - и сверкнет молния.
   Однако сейчас, в тиши этой зимней ночи
   Брат мой... Услышишь ли?
  
  
   Рассказал мне это один странствующий
   поэт.
   Я видел на одной скамейке трех
   старух,
   прядущих с осенним ветром.
   Одна неторопливо пряла белое свадебное платье.
   Другая неторопливо пряла белое свадебное платье.
   А вот третья, та острыми иглами
   Распарывала мечту о свадьбе.
   Я видел на одной скамейке трех
   старух,
   прядущих с осенним ветром.
  
   На моем окне лежало мертвое тельце
   маленького соловья.
   Значит, в мире больше нет песен,
   Нет милосердных уст.
   Даже ветру холодно этой
   Мокрой ночью,
   И потому он плачет вголос.
  
  
   Смерть
   Это три маленькие девочки,
   Которые потеряли дорогу в царство
   Тишины.
   Они стучатся во все окна
   И забирают хороших людей
   Освещать им дорогу своей красотой.
  
   Я отстегана бичем одиночества, и его хлесткие удары впечатались кровью в мое сердце. Я хожу по базарам. По улицам. Ищу любовь, счастье, но не нужна никому. Мои руки источают аромот, но никто не вдыхает его. Мои волосы мягки, но никто этого не знает.
  
   Год за годом. Год за годом моя душа ищет своего возлюбленного, но Он не знает. Иногда бывает, что кто-то постучит в мою дверь, говоря - Отвори!. И я встаю в белоснежном белье, и руками, источающими мирр, открываю ворота. А за ними - никого. Стою, пристыжена, и воздеваю руки кверху, а душа моя оплакивает свой позор...
  
  
   Мне приснился сон.
   И вот из моих рыданий. Из осколков моего тела, разбившегося в отчаянии об иерусалимские скалы,
   Проросла красная роза с огромными шипами.
   Ночью поднялась эта роза на небе искать Б-га милосердия. Своими колючками она расцарапала застывшие лица ангелов. Своими лепестками она срывала звезды, которые скрывала ее путь, и, когда дошла до Б-га, взорвалась ужасающим смехом.
   Услышали его жухлые листья, и наполнили мир своей агонией. Услышали это младенцы, и содрогнулись в своих люльках.
   Все страшные сны. Все руки, воздетые в напрасной надежде вверх. Все отлученные сердца и все молчания, прорвавшиеся криком, вынули из огня по факелу, чтобы разговорить вечное молчание Неба.
   Огонь пылал. Метался между тропинками звезд и между орбитой Луны.
   Гудел сиреной. Завывал. Со свистом поднимался ввысь. Разрушал своими гневными языками Паласы Чистоты и извивался между облаков в своем страшном отчаянии.
   А Б-г взял в свою тихую ладонь мою розу и поцеловал ее.
   Посмотрела на Него умирающая роза. А Он все целует ее. Все целует...

Глава вторая

  
   ...я настолько погрузилась в свое отчаяние, что не было даже места, куда бежать. Я тонула в самом сердце омута и знала, что к вечеру я умру.
   Посмотрела направо. Посмотрела налево. Глухие человеческие стены. Я хотела понять, почему именно мне выпала такая боль. И почему у меня нет своего Пути. Я, кажется, перепробовала все системы. Я тянулась к каждому человеку, заявлявшему, что у него есть ключ к спасению души. Я познакомилась со станами верующих. Но Истина была не там. Моя душа так и осталась в растерянии. Без определенного места.
   Я знала, что к вечеру я умру. И лишь одного просила в своих стихах -
  
   Извозчику,
   Везущему меня в повозке жизни
   Уже семьдесят лет.
   Этой ночью,
   Когда грустящие облаки скрыли собой Месяц
   Спустились три серебристых ангела
   Чтобы приютить меня в Царстве Вечности. В Великом Молчании.
   Это последняя остановка.
   Кони устали. Повозка разваливается.
   Но перед тем, как опустится тяжелый занавес,
   Подойди, пожалуйста, и скажи мне -
   Почему я когда-то была девочкой, а теперь мое лицо сморщилось и высохло?
   И почему мы едем?
   Почему окна всю дорогу задернуты шторами
   И почему все кончается, так и не объяснившись?...
   Ты сидишь, обратив ко мне свой затылок. Я не вижу твоего лица, но мое лицо
   Отражается в твоем зеркале.
   Я сижу в повозке жизни, в седьмом ряду, рядом с окном. В моей руке
   Лежит цветистый платок, на котором вышита мечта всей моей жизни.
   Видишь ли ты, чт`о я вышила желтыми розами?
   Этой ночью,
   Пока Месяц все еще освещает нам путь,
   Я хочу посидеть на скамейке,
   Глубокая старуха.
   И в момент тишины
   В момент света -
   Узнать.
  

Глава третья

  
   После этого ко мне прикоснулся странный человек с огненными глазами. Он взял мое лицо в свои тихие руки и понес его ввысь. И вдруг я увидела небо. Я видела НЕБО...
   После этого горячий ветер говорил мне -
   Пробейся сквозь железные стены
   Своего сердца.
   И увидь меня.
   И я рассмеялась сквозь слезы. Душа моя узнала, что сегодня вечером она не умрет. Есть еще путь. Есть.
   ...О, как тяжело было заново родиться. Я была младенцем, который учится ходить - упадет и встанет, упадет и встанет. Я молилась о вере. Мои стихи были великим плачем. Мольбой о милосердии Творца.
   На мгновение показалось, что мне это удалось. Что Врата Милосердия распахнулись, и я - первосвященница, служащая в Святости... Но после этого я упала, лишенная веры... Снова исцарапанная колючками. С поджатыми губами и со сжатыми кулаками я продолжала искать Б-га. Он был нужен мне, как жаждущему вода.
  
   Отец мой,
   Лучшая из песен слагается из страданий,
   Душа поэтов творит в страданиях,
   Страдания очищают...
   Но как же Ты забыл, Отец мой, какую боль они доставляют?
  
   Я умею только кричать,
   И требовать,
   И просить милости.
   И ради нее -
   Твои уши не перестанут,
   А Ты - не устанешь
   слушать.
  
   Ведь Я тебя люблю!
   сказал Б-г.
   Захочешь ли ты Меня?
   В небе семь синих звезд,
   И все просят.
  
   Вместе с караваном, бредущим по пустыне,
   Я шла,
   И мировая радость наполняла мое сердце.
   Ты не поймешь этого,
   Брат мой,
   Но во мне
   Звучало спасение.
  
   Ты сказал, что есть свободный выбор. Что дано право. И что все во власти Небес, кробе страха перед Тобой.
   Вот я и выбрала не исполнять Твои заповеди. Я смеялась над Небом, и страх небесный был от меня так далек. Я искала себя на иных путях.
   Я не знаю почему, но мне Ты не дал выбирать и решать. Всякий путь, которым я шла, Ты окружил ужасающей тишиной, в которой потерялось всякое направление моих троп. В пыли которой утонули все тракты.
   И вот, стоя посреди пустыни, теряя сознание от жаркого ветра, без каких-либо направляющих знаков, брошенная меж провалов бездн, я поняла, что мой мозг туманно вспомнил о том, что у него все еще осталось право на один выбор - между жизнью и смертью.
   В бессилии отчаяния я попросила отсечения для своей души. Больше не быть, быть небытием. Однако и между жизнью и смертью Ты не дал мне выбрать,
   И затылком об землю
   Ты утащил меня обратно к Себе.
   *
   Какая милость. И насколько я этого не понимаю...
  
   Снаружи была весна. В каждом окне расцветала любовь, и радостный смех витал в воздухе. А я, принадлежащая осени, иду, понурив голову.
   Желтым цветом цвели жасмины. Мелодии звездных ночей разливались
   Волнами. И лишь мне все это было чуждо. И лишь я была здесь забытой гостьей.
   Мне хотелось смеяться. Мне хотелось танцевать. Но в моем окне было темно. Никто не
   Пришел зажечь свет. Никто не осмелился взять меня. Больше не было надежд. В потоке
   Своих слез я тонула. Завернутая в черный савван.
   Тогда-то я и услышала рев ветра. В этот момент огненные звезды ворвались в лунные лагуны. А после этого вновь воцарилась тишина. И эту тишину нарушал лишь приглушенный всем пространством Вселенной голос - Дочка! Дочка!
   Я закрыла побледневшими руками лицо, и сквозь сведенные болью губы прошептала:
   Почему Ты пришел именно ко мне, к моему посрамленному телу. Ко мне, сброшенной со всех лестниц. Ко мне, за чьей спиной захлопывались все двери. Ко мне, катящейся по наклонной. Ко мне, к чьим взываниям все были глухи. Почему Ты, величайший из всех, захотел именно меня, прячущуюся от солнца?
   Девочка Моя, - говоришь Ты, - у одного отца было несколько сыновей.
   Один сильный.
   Другой красивый.
   Третьего все любили.
   И только четвертый, как и во всякой истории,
   Был самым неудачным из всех братьев.
   Сильный брат построил свой дом на скалах. О красоте второго брата поэты слагали оды. Третий веселился со своими друзьями в бесконечных застольях. Четвертый же слонялся по дорогам, теряясь в паутине троп.
   Отец, глядя в свою волшебную подзорную трубу, следовал за сыном во всех его дальних странствиях. И видел, как тот продирается сквозь жесткий колючий терновник, как изнывает от жары и от жажды в песчаных бурях. И жалел его. И звал его по имени в бреду бессонных ночей.
   А у Меня много сыновей. Сильных. Красивых. Веселых. Но ты, дочь Моя, лишь ты
   Брела сквозь пустыню одиночества, палимая зноем. И глаза твои, слепые от слез,
   Не видели, что есть и обратный путь.
   Переполняемый желанием помочь тебе, Я начал следовать за тобой повсюду. Я шептал твое имя. Я искал встречи с тобой. И не знал, когда она случится.
   И вот однажды, когда свет странного утра выниривал из-за горизонта,
   Я услышал молитву,
   И остановился. На мгновение Я не поверил своим ушам,
   Пока не услышал, как твоя дрожащая душа зовет Меня:
   Отец,
   Отец милостивый и милосердный,
   Почему Ты забыл меня в этой страшной пустыне,
   Почему Ты оставил меня?
   Моя печать - печать человеческого одиночества,
   Под его непосильной ношей я сгибаюсь на перепутье...
   Тогда Я успокоил тебе, но ты не ведала об этом. А из твоего мертвого тела Я извлек всю блевоту и все рыдания. Я умастил тебя запахом сирени, а ты удивлялась, откуда исходит этот аромат. Ты вдыхала воздух, пропитанный мирром, не ведая, что он струится из твоего тела...
   Хотя твое тело было взрослым, ты словно только сейчас народилась на свет. Ты была младенцем, лепечущим свое первое в жизни слово -
  -- Папа.
   Итак, начнем, дочь Моя:
   Ты была еще ничего не видящим младенцем. Я же стал тебе и отцом, и матерью, и братом, и возлюбленным, и родителем, и покровителем. Никогда больше не отдам тебя в чужие руки. Смотри,
   Я выращу тебя, окружив тебя своей милостью. И понемногу научу тебя ходить, потом - говорить, и читать, пока ты совсем не вырастешь. И вот тогда ты вдруг увидишь Меня, и раскроешь Мне свои объятия с любовью.
   И знай, что мир еще не ведал любви, подобной нашей.
  
   И был вечер. В Иерусалиме был прекрасный закат. Разливался подрагивающий голос флейты.
   Мгновение счастья и стремления к Тебе. Но на сей раз к нему не примешивалась боль. Это желание было наполнено небывалой радостью от того, что я не одна. Благодарность за обнимающую меня любовь.
   Я почувствовала в своем сердце бьющий ключ. Ключ кристальной чистоты воды. Полный тоски по Тебе.
   Поверхность его вод была спокойной, но в его глубине я ощущала бурление потока, изливающегося в стихи.
   Я умываюсь чистой водой и мои слезы смеются. Они отказываются верить в то,
   Что на самом деле...
  
   Бывает, что человек плачет
   В подушку
   В три ручья...
   Тихо, незаметно.
   Золотой ангел
   Его усыпляет.
   Тс-с-с!
  
   Дай мне сердце
   Как у младенца,
   Который не удивляется
   Зачем?
   И почему?
   И как?
   Дай мне сердце
   Как у младенца,
   Пробуждающегося тихо навстречу утреннему солнцу
   И засыпающего с улыбкой, похожей на восходящий нам ним месяц.
  

Глава четвертая

  
   ...я уже не кружу по рынкам. Более не одинока. Я выгляжу, как прекрасная роза. Стыдливая невеста в объятиях своего возлюбленного.
   После долгих ужасных лет сиротства я наконец-то нашла своего Отца. Я иду, и держу Его за руку.
   Радующаяся девочка посреди синего цветочного поля. Словно вдруг я замечаю людей вокруг себя.
   И сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Меня захлестнула любовь к моим пропащим братьям. Облитая солнечным светом, я вбираю в свое сердце все истерзанные сердца. И стою на перепутье немой любовью. Все возвращающиеся домой приходят ко мне напиться с дороги...
  
  
   Когда снаружи тихо
   А струны моего сердца натянуты,
   В моей душе появляется ностальгия
   И своей элегией наигрывает
   Дивную мелодию -
  
   О красоте, о доброте, о чистоте
   И о любви Б-га, распростертой
   Над землей, над небом
   И надо мной.
  
  
   Да, Ты дашь мне
   Золотые ноты.
   Да, ты вручишь мне
   Лиру.
  
   И я буду слагать Тебе песни,
   И мой голос - голос
   Соловья.
  
   Ни крика. Хотя бы одного,
   Теряющегося в порывах ветра.
   Поверь мне,
   Сынок.
   Ложись. И засыпай.
  
  
   Смилуйся, Б-же,
   Над чистой душой,
   Блуждающей меж тысяч троп,
   Жаждущей,
   И не знающей, что
   Ты источник жизни.
   Снизойди на ее наполненные слезами глаза,
   Подними ее веки, пока она не увидит Тебя,
   И Ты навсегда поселишься в ней.
  
  
   Если бы я могла, как мать, обнять всех
   Одиноких женщин.
   И, словно львица, выходящая на тропу охоты, чтобы львятам своим
   Принести добычу,
  
   Я поднималась бы на холмы
   И приносила бы Тебе в жертву благодарности
   Их смех.
  
  
   Если бы у меня была огненная лодка, в которой можно было бы доплыть вечером до МеарАт а-МахпелА,
   К Патриархам,
   Если бы у меня выросли легкие крылья бабочки, чтобы утром присоединиться к сонму ангелов.
   Если бы ветер унес меня в тайные замки пустыни...
   Я бы тогда очень испугалась -
   И Патриархов. И ангелов. И тайн пустыни.
   Моя душа находится с теми, кто ночью душит свой стон.
   Моя душа принадлежит всем подавленным, уродливым, плачущим сердцем.
   Ведь я их сестра.
  
  
   Отец мой,
   Тогда, в субботних сумерках, когда Ты позвал меня, и сказал своим ласковым голосом:
   Пробейся сквозь железные стены
   Своего сердца
   И увидь Меня,
   Я удивилась и не поняла - где во мне осталась еще стена, ведь вся я - разбита на черепки?....
   Сегодня, когда я сказала в своей молитве:
  -- Отвори мое сердце и наполни его любовью ко всем престарелым женщинам, с ужасом глядящим в зеркало. Ко всем им, поседевшим не ко времени. Дай мне искреннюю жалость, позволяющую плакать вместе с больным. Дай мне угаснуть вместе с осужденными на смерть, и вместе с ними взывать к Тебе, так, словно бы меч занесен не над ними, а надо мной. Дай мне силы списать и простить так же, как Ты покрыл мне все проступки своим Б-жественным забвением. Вытравь из моего сердца зависть, и честолюбие, и уничтожь мою гордыню, и насади во мне цветы чистоты, при виде которых просияют глаза падших на своем пути. Чей нектар напоит растрескавшиеся от жажды губы...
   Сегодня я поняла, что в стене образовалась брешь. Вот, перед Тобой мое новое сердце, и в нем чистые тропы, идущие еще из первозданности мира. Без греха поколений. Посмотри, насколько чисто мое сердце, наполненное
   Гимнами славы.
   И, в своей милости,
   Освяти его быть Тебе Дворцом Святости. И поставь охранника у входа, да не посмеет чужак в него вторгнуться.
  
   Покрой меня облаком славы,
   Как бы не увидело солнце мою любовь,
   И не побледнело бы от зависти.
  

Глава пятая

  
   ...и вот тогда я впервые открыла Тору. И была поражена, словно шоком. Я услышала, как Б-г говорит между словами.
  
  
   Я Господь, Бог твой
  
   Первая из Десяти заповедей равносильна всей Торе.
   Ведь если неподъемными станут для тебя заповеди, хотя ты и будешь продолжать их исполнять, но сердце твое - не со Мной,
   Знай, что ты вышиваешь царское платье жемчугом росы, но забыл, кому предназначается это
   Платье.
   А Отец твой стоит нагой, и Ему холодно, и Он пытается догнать тебя посреди поля, просит вернуть Ему его одеяние. Но ты продолжаешь вышивать, продолжаешь оторачивать его нитями червляницы, а Он взирает с нетерпением.
   Сын Мой, желающий Меня,
   Как можешь ты шить Мне платье, не ведая Моей мерки?
   Не иначе как для себя ты стараешься. Да, тобой восхищаются твои человеческие собратья. Вернее, Моим платьем, которое ты присвоил. И как же ты забыл Меня?
   Сын Мой, желающий Меня,
   Оставь, хотя бы на мгновение, этот бездушный труд. Обернись и узри Меня. Обернись и узри Мои качества. Люби Меня. И тогда Я дам тебе и райские нити, и павлинью иглу. И возложу к твоим ногам все цветы, достойные украшать платье. А ты возложишь это платье на Мое тело, и оно украсит Меня красотой младенца в глазах его матери.
   Учи Первую заповедь, которую Я дал тебе. Будь Моим.
   И Я клянусь тебе, что научу тебя всему искусству изготовления платья. Я овею тебя приятным ветром. Я согрею тебя ласковым солнцем. И впечатаю звезду в рукав твоего - Моего платья.
   И знай! Своей работой ты создал мир.
  
   И сказал Господь Моше: Вот, Я являюсь тебе в гуще облака, чтобы весь народ услышал, как Я говорю с тобой, чтобы и тебе поверили навсегда (Шмот (Исход), 19, 9).
  
   ...тебе Я не хотел являться с громом, и с огнями, и с трубным звуком. Я хотел дать свою Тору как источник чистой вкусной воды, берега которого усыпаны голубыми цветами.
   Я хотел, чтобы пастухи в белоснежных одеждах приходили пасти свой скот рядом с источником, и чтобы прекрасные девушки пили из него воду.
   Я хотел явиться тебе в облике прекрасной розы.
   Но Я знал, что ты - человек.
   И поэтому Я явился тебе в тяжелом, дымном облаке, и увидел тебя возле скалы, склонившуюся в трепете, и чистота в твоих глазах.
   Я Господь, Бог твой - прогремел Мой голос, и Я увидел, что твоя душа ищет себе убежища.
   И не мог Я больше сдерживать свое милосердие, и тихо, между раскатами грома,
   Прошептал тебе на ухо:
   Творящий милость тысячам, любящим Меня
   и исполняющим Мои заповеди.

Эксодус

  
   Мудрый Мой сын,
   Ты летаешь между звездами и луной. Погружаешься в морские глубины. Стремишься познать. Жаждешь понять. Ищещь. И тебе кажется, что все двери закрыты.
   Все ответы спрятаны за семью печатями.
   А Я - твой Отец. И Я - твой Учитель. И Я подготовил для тебя книгу, в которой собраны все ответы, одетые в одежды увлекательных историй.
   Иди ко Мне. Положи свою голову Мне на грудь, и Я расскажу тебе. И это будет подобно рассказу старой кормилицы ребенку, глядящему на нее своими большими глазами. Но начнем с начала. С того, что было В начале....
   Ты был бестелесной душой. Увидишь ли? Это зашифровано в здесь, в словах - Я Госсподь, Бог твой, освободивший тебя из рабской хижины на египетской земле.
   Ты удивленно смотришь на Меня, не понимая, и тогда Я прошу тебя -
   Сын Мой, пожалуйста. Подожди мгновение. Поверь в вечность, даруемую Моей Торой. Нырни в Мой Свей Бесконечности. Теперь ты видишь? Видишь ли ты, что проявлением милости, которого не было в мире с тех времен, как человек живет в этой вселенной, Я провозгласил свободу для каждой души, задыхающейся в путах своих страданий? Всякой душе, ищущей Бога, Я дал Путь...
   Твоя душа находилась в краю безвидном. Она была в бесконечной бездне. В месте, где адские ветра свистят подобно змее, оглушенной электрическим разрядом. Твоя душа была нема и безмозгла. А Я, который искал сыновей. Я, чье безграничное милосердие отвергало эти ветра и не знало, Я хотел сына. Своего сына.
   Я обратился к бездне. И выбрал из вас самые лучшие души, чтобы вы стали для Меня избранными среди всех Моих сыновей. Я одел вас плотью. Я привел вас в пустыню,
   И со своей горы Святости Я сказал вам -
   Вы не болваны из грубой плоти.
   Вы дети Бога.
   Вы Мои дети.
   И вы, освятившиеся и трепещущие, посвятились Мне под свадебным балдахином небосвода. И все миры являются вечными свидетелями этого союза любви, и росы составляют завет верности, и радость слов - в месяце Ниссане мы заключили союз посвящения...
   И Я шел меж вами, и нес в своем белом мешке милосердие с подарками,
   В ожидании первого Моего сына, который распрострет Мне навстречу свою руку, чтобы принять из Моей плод Моей любви.
   И вот Я услышал слова своего сына -
   Я помню рыбу, которую мы ели в Египте забесплатно, и огурци, и арбузы, и лук...
   И поверь Мне, дитя Мое, ты, пораженно слущающий Меня,
   Рахель, причитающая о судьбе своих сыновей,
   Йирмейаhу, оплакивающий Мой Храм,
   Не были более несчастны, чем Я в тот момент. Ибо Меня предали. Ибо Мои подарки были выброшены на перекрестке дорог... и небеса - тому свидетели.
   В сильном гневе Я огласил пустыню своим ревом и вернулся на гору своей Святости. Отныне, всякий, кто желает Меня. Всякий, кто желает Моих подарков, пусть знает, что Царь более не спустится к своему сыну. Тот же, кто все-таки ищет Меня, должет теперь подниматься ко Мне. Подниматься, подниматься. Исцарапывать в кровь свое тело о колючки кустов,
   И на последнем дыхании достичь...
   И тогда,
   Мы будем вместе стоять на горе Моей Святости,
   И освятимся вновь.
   И так, каждой распускающейся весной,
   С приходом месяца Ниссан,
   Отпразднуем Праздник освобождения души,
   Отпразднуем Праздник освящения союза между Отцом и Его сыном.
   Теперь Ты понимаешь?
   Я Господь, Бог твой
   Ибо Я вывел тебя из тьмы на свет.
   Ибо Я спас твою душа из преисподней.
   -----------------------------------------------------------
   И теперь я понимаю
   Почему говорят
   В пасхальной агаде:
   Каждый человек обязан
   Видеть в себя
   Одного из вышедших из Египта.
  
  
   Удивилась моя душа.
   Уж если Могущество явилось мне и говорило со мной. И обучало меня. То я удостоилась того же, чего удостоился еврейский народ у Синайской горы. Я удостоилась, подобно Мошэh, услышать Бога, говорящего со мной. Но ведь Он сказал, что лишь единожды даруется Тора? Что же это происходит? Происходит еще одно дарование Торы?
   И я задаю вопрос:
   Если я удостоилась учить Тору,
   Не из уст старейшин,
   И не из уст Йеhошуа,
   И не из уст Мошэh,
   А из уст Самого Могущественного,
   Быть может, Ты не обучал меня заново, а лишь сдернул пелену с моих глаз и напоминаешь мне мое внутреннее дарование Торы?
   И, может быть, я была среди тех, что освящался и остерегался приблизиться?
   И Ты отвечаешь, и мне кажется, что моя душа говорит:
   Я была при даровании
   Торы.
   И до сих пор моя душа
   Трепещет
   При виде облака в небе,
   При звуке раскатов грома,
   А после этого -
   Тишина.
   Я снова спрашиваю:
   Вспомнишь ли Ты мне заслуги юности, когда я, прижимаясь к скале, сказала Тебе: Исполним
   И поймем?
   А Ты, на сей раз собственным голосом:
   Шаловливая девчонка.
   С тобой Я странствовал по пустыне
   Сорок лет.
   И уж если в песках Я увязал
   Ногами,
   Поверишь ли ты в то,
   Что на мощенных улицах Иерусалима
   Я тебя оставлю?
  
  
  

1

1

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"