Я стою и смотрю, как Ма пытается разогреть окоченевшее тельце одного из моих младших. Меня съедает изнутри чувства холода и голода, но не это меня заставляет смотреть, а что-то другое. Я пытаюсь разобраться в собственных чувствах. К младшему я не могу испытывать что-либо, так как не знаю его, не привык к несмышленышу. Всё моё внимание и чувства сейчас были обращены только к Ма. Что она делает? Почему не отпускает младшего? Она ведет себя не так, как раньше или, как себя ведут другие женщины нашего племени.
Ма ловит мой взгляд и её глаза становятся еще влажнее. А может это обряд такой? В свои семь сошедших снегов и семь опавших листопадов я видел многое - видел, как люди специально вызывают кровь в глазах и воду. Я тоже так делал, когда мне было больно... Значит, и им было больно? И Ма тоже? Но почему? Она ведь не ранена, не ушиблена! Я не могу разобраться с тем, что я сам чувствую сейчас, а пытаюсь разобраться ещё и в чувствах Ма.
Вечером Ма ушла вместе с несмышленышем. Я не знал, куда она уходит и зачем, но никто её не останавливал, поэтому и я не стал. Я вспоминаю, что обычно так делали наши старики, когда уходили дорогой длинною испустить дух. Уходили они одни. Но Ма не стара, куда же она ушла? Я так же вспоминаю, как бывало, что Испустивших Дух мы сами выносили поодаль от нашего дома и оставляли лежачими на земле в угоду Лесным Богам, которые забирали их с собой в свой Мир Залесья. Но забирали Боги не всех или не сразу. Как-то выйдя на охоту со Старшим, я увидел, как Испустившего Дух поедал зверь, такой же, на которого мы порой сами охотились. Я спросил у Старшего, как такое может быть, чтобы те, которых мы едим, едят и нас? На что мне отвечали, что в нашем мире всё зависит друг от друга, одно вытекает из другого и ни что не уходит бесследно! Прошедший дождь образует ручьи, ручьи реки, которые впадут на небесах в озера, чтобы упасть новым дождем; наши тела превращаются в траву, а дыхание наше в бабочек. Всё о чем мы когда-то думали, впоследствии обретает форму в теле и продолжает жить нами после нас. Это не зверь поедает Испустившего Дух, а Испустивший Дух вернулся за своим телом.
Ни с кем другим я не выхожу на охоту, кроме Старшего. Только он мог научить меня тому, что творилось за пределами нашего мира; только он мог меня научить жизни в нашем мире. Люди нашего племени поговаривали, что Старший бывал даже по ту сторону Мира Лесного - встречался с Богами. Я не верил им и как в подтверждение их кривых языков он мне сказал однажды, что хотел бы встретиться, хотя бы с одним из Лесных Богов без сна и в яви, как про него то и говорят. Может поэтому и не сидел он ни когда на месте, постоянно гонимый собственной мыслью из дома? И поэтому его кругозор и знания были шире, чем у других наших охотников.
Когда-то, воспользовавшись накопленным опытом Старшего, наше племя перестало бегать от опасностей окружающего мира, теперь другие бегали от нас. Старший подарил нам знания об острых камнях, но было и такое, чья природа ему была не известна - это яркий свет, разрывающий с шумом небо, порождающий самого голодного зверя, которого я видел. И бывал этот зверь то маленьким, то разрастающимся выше Мира Лесного. Другие считали, что это Верховное Божество порой спускается на землю, но Старший так не думал, но не знал пока, что ответить против. Было Старшему так же не понятно, почему порой беспричинно из теплых тел вырывается последний вздох. Как это случилось с младшим, которого унесла семь лун назад из нашего жилища Ма, но так и не вернулась с тех пор. Быть может, она нашла то место, где смогла провести свой обряд, начавшийся ещё при нас, и ни кто ей в этом не мешал? Может даже сейчас улыбается, играясь с младшим?!
Старший меня толкает, чтобы я не отвлекался от охоты и не уходил в себя. Он всегда говорил, что первый враг для нас самих - это мы! Научившись быть в ладу с собою, нам будет остальное по плечу.
Я на охоте и мне действительно нельзя отвлекаться. Многие ведь так и сгинули, но не я! Мне нельзя! Приняв от Старшего все его знания, я приумножу их своими и стану тоже Старшим Охотником, как и он!
Небеса с шумом разрывают всплохи Голодного Зверя, бросая вызов моим стремлениям. Я смотрю в него и в мыслях обращаюсь к незримым Богам: "Я вам ни чем не обязан, кроме своего существования. Мой мир Вас не касается. Не будьте мне помехой, если не хотите помогать!"
Пошел дождь, ухудшая видимость. Тропа под нашими ногами размокла, и следы неведомого нам ранее зверя, которого мы преследовали стали исчезать. Многие из наших охотников, увидев свыше знамение, решили повернуть назад, боясь еще больше в пасть в немилость к Лесным Богам. Другие, более отважные, говорили, что не хотели бы попасть в лапы к этому животному, так как потеряли его след, но тоже предлагали повернуть назад. И только Старший отказывался поворачивать, ведь в племени не чего было есть, и возвращаться с пустыми руками было ни как нельзя. Другие охотники, понимая это, говорили, что если поляжем на этой охоте все, то будет уже не кому завтра идти добывать пищу. До завтра многие еще протянут в нашем племени, а вот совсем без охотников не сможет ни кто! Старший отпускает их и говорит, что сам отправиться к зверю. Я рвусь пойти с ним, но меня силком останавливают и уволакивают за собой. Я смотрю в след безмолвно уходящему в дебри леса Старшему и пытаюсь выкрутиться из цепких рук, схватившего меня охотника, но у меня ни чего не выходит. Он гораздо сильнее меня. Я знаю, что меня за это жутко накажут, но по-другому он меня не отпустит - я скидываю свой остроконечный камень, легко умещающийся в моей руке и вонзаю его в руку охотнику, которой он меня держит и, пользуясь моментом, скрываюсь в чаще. Мне с этими охотниками не по пути! Затаившись за кустами, я наблюдаю, как охотники рыщут в поисках моих следов. Они злятся! Позлятся и перестанут, как говорит Ма. Не найдя моих следов, они уходят совершенно в противоположную от меня сторону. Я выбираюсь из своего убежища и, как мохнатая и хвостатая зверюга, не создавая шума, спешу за Старшим.
Небеса всё чаще стали разрываться от гласа Голодного Зверя, но меня больше волновало то, что во мне вновь заиграло то чувство, которое я испытывал, перед тем, как Ма нас покинула. Теперь тоже самое я испытывал и к Старшему и боялся, что он тоже может уйти от нас, как и Ма.
Я слышу вдалеке боевой клич моего Старшего, смешивающийся со звериным рыком. Я не слышал раньше такого. Это животное должно быть огромным, раз его голос такой громкий?
За мной падает дерево, объятое языками Голодного Зверя. Небеса сами не дают мне отступится от намеченного, и толкают вперед. Но разве я собирался отступать?! Я снова, сквозь грохот небесный, слышу крик и рык и спешу в ту сторону, откуда их ветром приносит. Чувство в груди моей твердит, что я могу не успеть.
Дождь превратил землю под моими ногами в жижу, мешающую мне передвигаться. Я спотыкаюсь и падаю в грязь. Сквозь ветки и листву, когда воздух был разорван очередным всплохом
Голодного Зверя, я вижу силуэты дерущихся человека и громадного, как скала, животного. Огромный зверь, намного выше охотника, обрушил на человека свои лапы, и я увидел, как Старший упал. Во мне разом вскричали все голоса животного царства, и я почуял в себе невиданную силу.
Схватив с поваленного дерева, объятую жаром ветвь, я кинулся на черного зверя. Я старался криками и ударами ветви прогнать как можно дальше от поверженного охотника эту зверюгу. В воздухе чем-то запахло, когда жар от ветви перекинулся на скотину. Я чувствовал небывалую силу в себе, используя против животного порождение небес и думал, что уже беру верх над духом этой твари, но та выбила из моих рук ветвь... Я не знал, что мне делать дальше! С голыми руками против этого зверя мне не пойти!
Понимая, что мне нечем больше защищаться или нападать животное само приготовилось к атаке, но услышав боевые крики со всех сторон в испуге заметалось.
Это были наши охотники, они решили прийти за нами!
...
С тех пор сошло десять снегов и три полных луны, но я до сих пор помню тот запах и вкус победы, который я чувствовал, сражаясь с Лесным Божеством. Старший тогда испустил дух, а я узнал, кто забирает усопших - Смерть! Но ушел охотник в Мир Залесья с поднятой вверх головой, ведь он успел при жизни, как и того желая, повидаться хотя бы с одним из Лесных Богов.
Жар Голодного Зверя мы взяли с собой, сделав его частью нашего племени. Он такой же, как и мы - он питается, живет, делится теплом, только он более дикий, поэтому мы не даём ему разгуляться. Мы дали ему новое имя - Огонь.
Теперь в племени я стал Старшим, как и желал. Я дал ответы на старые вопросы, но породил и новые, ждущие своих первооткрывателей...