- Алкашка отпетая! - прошипел Аркадий в адрес Нины. - Знаю, какое у нее состояние. Только и терпел за то, что отвлекала Свету от далеко идущих мыслей. Кого угодно заболтает своими глупыми разговорами. Куда ей еще заниматься сценариями! Она же полный ноль без папиных тяг. Привыкла в своем семействе с жиру беситься. Да это и не мудрено. Мамаша ее, утехи ради, держит свою практику, проводя часы с психами в душеспасительных беседах. На что только люди деньги тратят! Таких спецов, как она, полно, пруд пруди. Странно как-то, что обеспеченная женщина роется в тонких материях, или, точнее сказать, в чьем-то грязном белье из мира имущих. Бедному-то и в голову не придет воспользоваться ее услугами. Наняла бы себе штат специалистов - и будет. Так нет же! Не хочет, видите ли, дама терять профессиональную форму! И как ей только удалось внушить подобную чушь своему семейству? Лучше бы следила за своей внешней конфигурацией, сидя дома, где самое место жене крутого бизнесмена. Есть большая вероятность того, что эти ее сюрреалистические понятия как-нибудь очнутся в дочке...
Аркадию было тошно от этого звонка. Он не мог позволить себе сказать Александру Ивановичу что-нибудь мало-мальски дерзкое. Фактически кроме междометий и заключительного слова "конечно", он ничего не успел изречь. Короче, он чувствовал себя новобранцем, которого по полной программе отчитал старший по званию. Это задевало его самолюбие и разжигало злость. Даже кровь ударила ему в голову, и застучало в висках.
"А что, если попытаться влюбить в себя его драгоценную дочечку, и я, как он, тоже буду тоже называть ее Нинель. Каково? Неплохая идейка, в принципе", - промелькнула шальная мысль.
Нина вообще никогда ему не нравилась ни внешне, ни по характеру. Она была достаточно миловидной полноватой брюнеткой невысокого роста. Свои женственные формы она никогда не истязала спортивными занятиями и даже фрагментарной зарядкой. А ее пристрастие к сладкому и спиртному Аркадий вообще считал перебором для девушки. Только все это его мало трогало. Но в свете последних, осенивших его воображение мыслей он сразу вспомнил о ее привычках, жизненном укладе и, что называется, пригорюнился.
Конечно же, она - не Светлана. Но можно ведь отыскать много положительных черт в любом человеке, если захотеть! Например, у Нины красивые миндалевидные карие глаза, жемчужная улыбка и природный лоск. Кроме того, в качестве жены она не стала бы докучать своей половине расспросами о состоянии бизнеса. А самое главное - ее папа, как швейцарский банк, надежный гарант стабильности ее жизни и счастья. Безусловно, в трудную минуту он не отказал бы в помощи семье дочери. Так-то оно так, да вот только Александр Иванович вряд ли подпустит его к ней ближе, чем на телефонный звонок.
- Лезет же в голову всякий бред. Наверно травма о себе дает знать,- наконец отмахнулся от бесполезных умозаключений Аркадий.
Достав из бара бутылку коньяка, он налил себе в бокал больше обычного и залпом проглотил, что вопреки ожидаемому воздействию по-настоящему отрезвило. Он сразу вспомнил о том, что следственные органы и прокуратура стали забывать о нем. Досадно!
- Эх, был бы я сейчас женат и отдыхал бы на Майами вместе со Светой в шикарном отеле, среди яркой экзотики! Там сейчас вроде бархатного сезона. А пальмы, какие! Для Светы они были чем-то особенным, - выдохнул Аркадий.
Медовый месяц обещал стать красивым, запоминающимся. Но - увы.
А еще этот отдых пошел бы на пользу и его бизнесу. В частности, Аркадий не смог бы тогда в связи с отсутствием заключить ту самую сделку, протаранившую существенную брешь в успешности казавшейся непотопляемой морской компании. В его отсутствие замы ни за что не решились бы принять подобное решение. Да что там говорить!
Аркадий налил еще столько же и спешно выпил, собираясь уходить, как вдруг зазвонил мобильник. Высветившееся на экране имя абонента не порадовало его. В трубке раздался хорошо знакомый голос одного из руководителей морской фирмы "Аквамарин". Когда-то Аркадий называл его просто Ильей, но теперь они обращались друг к другу официально - по имени-отчеству, хотя и "на ты".
Когда-то, еще в период становления Светиного отца как крупного бизнесмена, обе компании усиленно конкурировали между собой. Со временем потенциальный тесть Аркадия преуспел больше. Поэтому многие из плавсостава "Аквамарина" переходили работать к нему на лучшие условия оплаты.
Звонок Ильи не удивил Аркадия. В связи с напряженной, сказать точнее, ущербной ситуацией его бизнеса со всех сторон посыпались различные по выгодности предложения. Понимая острую нехватку оборотных средств в его компании, представители фирм аналогичного вида деятельности, в том числе и зарубежных, пытались пробить выгодные для себя договора аренды судов, причалов и делали заступ на покупку прочих материальных активов. Конечно, это злило Аркадия, приводя порой в ярость.
- Как бы ни так! - самонадеянно не сдавалось его второе я.
Но внутренне он все-таки запаниковал, ведь доставшаяся ему компания утрачивала не только доходы, но и былой авторитет солидного, стабильного и надежного партнера. Нужно было на что-то решаться. Только он считал, что принятие любого из предложений способствовало бы дальнейшему подрыву предприятия, и внутреннее несогласие с такой тенденцией заставляло его тянуть время.
Стараясь не потерять лицо, Аркадий выслушал все стороны, предлагаемой Ильей сделки. Корректно поблагодарив за заманчивое предложение, он пообещал подумать над ним и сообщить о своем решении, поставив тем самым точку в переговорах.
Аркадий бросил телефон на стол. Свое резюме в отношении выслушанного, он выразил кратко:
- Да пошел ты!
Звонок Ильи склонял Аркадия взять кредит в банке под залог имущества компании. Немного поразмыслив, он решил подкрепить такое намерение совещательным голосом своего финансового директора.
- Может это и не лучшее решение проблемы, и выплата процентов обойдется в копеечку, но зато все будет цивилизованно и отобьет аппетит у слетевшихся на добычу падальщиков, - уверял себя Аркадий.
Безусловно, он не из тех, кто сидел бы, сложа руки. Накануне им уже была предпринята одна инициатива, только успехом она не увенчалась. Два дня назад ему удалось наконец-то встретиться со своим подельником в присвоении Светиного наследства. Тот всячески избегал встреч с Аркадием, а в итоге категорически отказал в помощи, не желая иметь с ним в дальнейшем ничего общего.
- Мы с тобой уже поставили все точки над "i". Я держал все твои мыльные фирмы, действуя в точности, как договаривались. Твое "честное" имя затерялось в тени от гласности - и прекрасно. Сейчас у нас у каждого свой капитал. Разве мы не обсуждали того, что не будем пересекаться в целях безопасности? Согласись, что без меня ты бы тогда не обошелся, а ворошить старое - плохая идея. Мы же разошлись по-джентельменски, красиво и без всяких недомолвок. Все, что полагалось, я тебе отдал. А ведь другой бы на моем месте мог поступить иначе, проще говоря, кинуть. Думаю, у тебя ко мне вопросов не должно быть. В общем, извини, ничем не помогу в дальнейшем.
Аркадий понимал, что Дмитрий прав и всячески упрекал себя за малодушие, жалея, что обратился к нему. Досада заговорила в нем:
- Еще бы не отдал он мне положенного! Прекрасно ведь знал, что я в таком случае все вытяну на поверхность, а сам открещусь. Так что не стоило ему петь дифирамбы своей порядочности. Не стоило...
Дмитрия нельзя было назвать другом Аркадия в общепринятом смысле этого слова. Правда, общаться они начали еще с юношества. Посещая одну и ту же общеобразовательную школу далеко не в центральной части города, они сошлись в старших классах на покере. Игра в карты всегда велась на деньги. За долгие годы этого увлечения, которое становилось постепенно стилем жизни, они хорошо изучили таланты и возможности друг друга. Впоследствии уже каждый из них мог предугадать, как сыграет при любом раскладе другой. Именно поэтому их всегда связывал расчет, а порой и взаимовыгодное партнерство, что и произошло в случае аферы, генератором которой был Аркадий.
Никто из работников компании и заинтересованных лиц не был знаком с Дмитрием, а тот никогда не светился в их компании. Такая манера общения устраивала обе стороны. Встречи Аркадия с Дмитрием никогда не происходили на виду. У Дмитрия был унаследованный дом в сорока километрах от города, что-то наподобие дачи. Еще в студенческую пору там собирались его знакомые, чтобы поиграть в карты. Не только выигрыш, но и адреналиновый эффект служил немаловажным стимулом этого мероприятия.
Частенько в эту обитель, расположенную на лоне природы вдали от пристальных глаз, наведывался и Аркадий. Деньги, как магнит, туда притягивали тех, у кого они водились. Чем круче поднимались ставки, тем избирательней становился круг игроков. Постепенно это заведение, если можно так выразиться, стало закрытым. Случайные люди здесь не приветствовались и без согласования с хозяином уже не допускались во избежание огласки и привлечения внимания со стороны Фемиды. Финансы, которые крутились в игре, словно на перевалочном пункте, были по тем временам немалые. Как правило, у азартных игроков всегда они водились. Само собой, многие из завсегдатаев "клуба" съезжались туда на собственных авто. Их ставили на приусадебном участке Дмитрия, где, естественно, никто огородничеством не занимался. Постепенно эта автомобильная стоянка обустроилась. Появилось современное освещение. Уложенная на всей ее площади плитка не допускала вязнуть в сельской грязи колеса машин в непогоду. Весь периметр участка с домом Дмитрий обнес плотным забором. Десять соток не составили для него особой финансовой проблемы. Не такая уж величина!
Теперь вся эта частная собственность приобрела солидный вид. Отстроенный второй этаж под красной черепицей впечатляюще возвышался над уровнем забора и привлекал внимание издалека. Местные жители были довольны тем, что дороги в его окрестности были заасфальтированы, и перестали быть непролазными в осеннее - зимний период. В этом они видели элементы меценатской деятельности хозяина особняка, считая его крупным бизнесменом. С соседями он был в хороших отношениях. Благодаря ему, у них всегда была возможность заработать, охраняя его пенаты и выполняя работы по хозяйству. Безусловно, Дмитрий не посвящал их в подробности своих дел, да это никому и не было нужно, по принципу "Меньше знаешь - лучше спишь".
Когда Аркадию нужно было обговорить общие с Дмитрием дела, он приезжал именно сюда в назначенное время. Аркадий никогда не интересовался наличием у Дмитрия жилья в городе и не оспаривал возможность встречи в другом месте, считая старую традицию лучшей во всех отношениях. А вот о том, что Дмитрий не женат, он знал, считая его свободным и от прочих родственных отношений. Как и остальные посетители загородного дома, он справедливо полагал, что Дмитрий намерен обосновать в городе игорный бизнес.
- Если наше сотрудничество принесет плоды, то в скорости я буду гордиться знакомством с королем азарта. Не забывай того, кто стоял у истоков важнейшего начинания твоей жизни, - как бы в шутку сказал ему Аркадий, когда они договорились о манипуляциях с акциями. На что Дмитрий совершенно серьезно ответил:
- Уверен, что и ты меня будешь помнить.
В общем, информация, которой владел Аркадий о своем партнере, была избирательной, интересной с точки зрения реализации обоюдных интересов. Однако об основном из подноготной Дмитрия он был не в курсе. Заноза сидела как раз в его родословной.
Аркадий бы здорово удивился, если б ему довелось узнать, что Дмитрий двоюродный брат Светланы. Их отцы приходились друг другу родными братьями. В 90-е годы, в период великого имущественного передела в обществе, они оба удачно рванули ситуацию на себя и начали жестко конкурировать. Кровное родство, как и тщетные призывы их матери к взаимопониманию, так и не смогли хоть сколько-нибудь приостановить их соперничества в борьбе за сверхприбыли. Отец Светланы обыгрывал свою партию с большей предусмотрительностью, лучше сказать - виртуозностью, и со временем стал тем, кем стал. А вот его брат особого успеха не достиг. Он ушел на вторые роли, постепенно сбавляя обороты своего бизнеса. К началу двухтысячных он практически обанкротился, начал пить и однажды утром умер от инсульта у себя дома в постели под боком у своей второй супруги.
Дмитрию было восемь, когда его отец развелся с матерью, оставив их ради новой семьи. Там у него уже подрастала дочка. Вся эта история сильно повлияла на характер и способ жизни мальчика. Он стал замкнутым, много времени проводил в одиночестве, запираясь после школы у себя в комнате. Его матери, конечно, пришлось много работать, поскольку бывший муж не был щедрым хотя бы в отношении сына, практически прекратив с ним общение. Дмитрий чувствовал себя вычеркнутым из жизни отца и пытался завоевать потерянное внимание. Он названивал папе на работу и домой, а тот, раздражаясь, говорил ему:
- Я сейчас очень занят. Поговорим позже, когда встретимся.
Эта ни к чему не обязывающая фраза так и оставалась нереализованной, и мальчик, смирившись со своей ненужностью, совсем перестал докучать отцу.
Мать всячески старалась вернуть сына в русло полноценного общения не только с собой, но и с одноклассниками. Это у нее получалось плохо, поскольку подспудное чувство вины за неумение удержать мужа не давало возможности быть убедительной. Со временем мать сочла за большее благо не говорить с сыном об отце вообще. В самом деле, обоим сразу стало легче, и атмосфера в доме перестала быть давящей. Разговоры стали вполне непринужденными, и все, казалось бы, наладилось. Только вдруг в двенадцать лет Дмитрий заявил, что не желает больше носить отцовскую фамилию. Он был расстроен настолько, что мама не стала расспрашивать, чем вызвано такое желание или настроение. Она просто сказала:
- Хорошо, сынок. Давай тогда вместе перейдем на мою девичью.
Лишь потом выяснилось, какая причина послужила такому его решению. Оказывается, что, столкнувшись с Дмитрием в магазине, отец просто отвернулся. Дмитрий считал, что тот не мог его не узнать. Зачем же потом он несколько раз обернулся в его сторону? В общем, так у Дмитрия стала другая фамилия, и родственная связь с состоятельным семейством перестала просматриваться уже и с этого ракурса.
Мама Дмитрия так больше и не вышла замуж. Когда наступил пенсионный возраст, она уехала к своей сестре под Воронеж, оставив сыну квартиру в городе и тот самый дом в селе, купленный уже после развода, чтобы вести там подсобное хозяйство. Однако это занятие ей оказалось не под силу, а сыну - не по интересу, и домик большей частью пустовал.
Не смотря на все превратности судьбы, он тем не менее никогда не выпадал из поля зрения своей бабушки, матери отца. Более того, она играла большую роль в жизни Дмитрия. Властная, энергичная и, надо сказать, красивая женщина, именно она заложила фундамент его характера.
Элеонора Михайловна выглядела моложе своих лет, и через некоторое время после смерти мужа, отца ее двоих сыновей, снова вышла замуж. Это ни в коем случае не мешало общаться с Дмитрием, а также c его матерью, и в целом все ее старые связи абсолютно не пострадали. Да по-другому и не могло быть! В отношениях со своим вторым мужем она была лидером, а он только умилялся ее покровительственному тону и особо не перечил в отношении любых ее инициатив.
Кому, как на роду написано, а ей, по-видимому, суждено было выходить замуж за состоятельных мужчин. Еще в глубоко советское время ее первый супруг работал в руководстве порта. Именно с этой страницы в биографии и пустил корни бизнес его сыновей. Ее второй муж ко времени их совместного проживания нажил нескромный капиталец на продаже металла и в результате возглавил фирму, представляющую интересы монополистов этого направления за рубежом. Поэтому деньги - главный инструмент для осуществления всяких амбициозных планов - у нее не переводились. Она скупала недвижимость и хотела отстроить внушительный развлекательный комплекс на родном побережье. Естественно, внука она не забывала. Договариваясь с бывшей невесткой, она часто брала его с собой в поездки, а летом он просто жил в ее семье. Элеонора Михайловна смирилась с тем, что внук поменял фамилию. Она его понимала.
- Я не имею морального права порицать тебя за такое решение, Димочка. Собственно говоря, я тоже так сделала бы на твоем месте. По крайней мере, это справедливо. Мой сын виноват сам, что остался без наследника. Знаешь, не думай ты лучше о нем, зато у тебя есть я. На меня лично ты всегда можешь положиться, - улыбчиво говорила бабушка, ероша русые волосы внука.
Ее бесконечные разговоры, частые совместные поездки и покупки доставляли ему удовольствие и служили отдушиной в его детской жизни. Элеонора Михайловна очень любила Дмитрия как внука-первенца и всячески порицала своего старшего сына Константина за уход из семьи. Ни уговоры, ни душещипательные беседы с ее стороны не могли вернуть его в первую семью и, как правило, заканчивались скандалом, поскольку их врожденная экспрессия не давала вовремя перевести дыхание в приведении доводов.
Когда же в школах начинались летние каникулы, бабушка забирала Диму и дочку второго сына Светлану к себе на дачу, расположенную на морском побережье. Внучку она любила просто за то, что она девочка. Элеоноре Михайловне в свое время уж очень хотелось иметь дочку. Светлана тем более напоминала ей себя и по характеру, и внешне. Самую же младшую внучку, дочь старшего сына от второго брака, она категорически игнорировала. Точно так же, как Дмитрия - его отец.
Поначалу родители Светы были не в восторге от поездок дочери с бабушкой к морю, но та и знать этого не желала. Вообще-то они с ней не сильно спорили за бесполезностью. Элеонора Михайловна старалась не замечать недовольства. Изображая недоумение, она как бы выражала предположение, обращаясь к ним:
- Неужели наша с Дмитрием компания будет не по душе вашей дочери? Ну, полно вам! Разве вы не знаете, что у меня там полный сервис?! Все, что Светочка любит, ей приготовят. Повар у нас отличный. Территория охраняется. Садовник опять же в наличие. Все, что будет нужно, я обеспечу. Кроме того, за детским распорядком дня я очень строго слежу. Или вы опасаетесь, что мы с Димочкой ее плохому научим?
Когда бабушкино авто за рулем с его хозяйкой, в конце концов отъезжало от дома Светиных родителей, те усиленно махали вслед, желая счастливого пути. Изображение радости длилось недолго. Переступив порог дома, Светины родители долго пререкались между собой в отношении того, кто больше виноват в том, что их дочь в очередной раз отправилась на это ставшее ритуальным мероприятие. Поскольку глава семьи был нетерпим к своему старшему брату и уже давно не общался с ним, то его неприязнь распространялась и на племянника Дмитрия. Ему не очень-то хотелось, чтобы его родная дочь общалась со своим двоюродным братом. К чему Светлане такое родство?
- Я же тебя просил заранее позвонить моей маме и сказать, между прочим, что мы планируем провести отпуск вместе с дочерью, - выговаривал он жене.
- Послушай, Женечка, - возмущалась та, - это ведь твоя мама, и ты мог бы с ней сам разобраться. Всякий раз ты так и норовишь спрятаться за моей спиной. Думаешь, я не понимаю, что ты ее побаиваешься еще с детства и потому перечить не смеешь? Не так разве? - злилась Вера Николаевна.
- Вот давай только без эксцессов! Ты говорила ей, что в Крыму, как нигде, самый лучший климат для оздоровления ребенка, что Свете, в конце концов, там будет интересно? - не унимался супруг.
- Знаешь, что она мне на это сказала? Так вот я тебе сейчас поведаю. Во-первых, она загодя заручилась Светиным согласием. Во-вторых, Элеонора Михайловна считает, что поездка в Крым без ребенка добавит романтики в наши с тобой семейные отношения. Она так и сказала, что как-то они потускнели, и ей как матери тревожно становится. Я понимала, что это просто хороший ход с ее стороны, только вот не нашлась, извини, что возразить. Просто фантазии не хватило! Причем она еще вспомнила, что если бы Константин со своей бывшей половиной слушали ее умудренных жизненным опытом советов, то сейчас бы Дмитрий рос в полноценной семье. Что мне было говорить? И вообще, если тебе все это так неприемлемо, набрался бы, наконец, смелости и сказал своей матери об этом напрямик. Почему нет? - атаковала супруга.
- Моя мама - женщина особенная. Я не могу с ней разговаривать по-другому. Кроме того, отец этого не поймет, - пояснял спокойно и уже без раздражения муж.
- И не окажет в случае чего тебе финансовой или другой поддержки,- съехидничала, нервно подпиливая ногти, Светочкина мама.
- Ни тебе, а нам, - уже улыбаясь, возражал Евгений Антонович.
- Женя, о чем мы каждый раз толкуемся? Света любит проводить у бабушки летние каникулы. Они ведь часто приезжают, и мы туда ездим, когда захотим. Я тебя прошу, не мешай нашей дочке общаться с Димой. Чем он плох? И мама твоя будет довольна.
Евгений Антонович пожимал плечами, менял тему разговора, и на том перипетии заканчивались. Он вроде бы и не возражал против дружбы между детьми, но и не приветствовал появлений Дмитрия в своем доме. Все это чувствовали и потому во избежание возможных казусов старались не поощрять его приходы. С возрастом Дима и сам понял, что так будет лучше для всех.