Крутят ноженьки педали, спицы слились в сплошной диск.
Из густой туманной дали, слышны стоны, визг и писк.
Темнота, хоть глаз коли, фара не работает.
- Заблудился, чёрт дери! - и глазами хлопаю.

Огляделся неспеша, ветки хруст раздался...
- Да я на кладбище попал - и чуть не обоссался.
Там кресты и тут кресты, могила на могиле.
- Как бы ноги унести, что б не удавили? -

Вдалеке зажглись глаза, я нажал на тормоза,
Задрожал, ослабли ноги, и в кусты слетел с дороги.
И, как битой, на лету, в игре бейсболе по мячу,
Получил велосипедом прямо точно по яйцу.

Я всю пыль собрал губами, носом стукнулся об пень,
И взорвал мрак ночи криком, словно раненный тюлень.
Кое-как встал на корячки, хлещет с подбородка кровь,
И от шоковой горячки в лук дугой загнулась бровь.

Окривев, расставив руки, сделал я ногою шаг.
Не исчезли мои муки, мордой грохнулся в овраг.
Сильно вдарился о камень, зуб повис на ниточке.
От удара в глазах пламень: - Вот и съездил к Риточке...-

Еле двигаю я телом, ветку тронул: - Ах ты, сука!-
Эта ветка зашипела, то ли уж, то ли гадюка.
Я взбрыкнул, как мерин сивый, яйца поседели в страхе.
В свежевырытой могиле нахожусь, а не в овраге.

- Помогите! - завопил я, воздух криком сотрясая,
- Может, кто-нибудь придет? - думал, сам, чуть не рыдая.
Чутко ухо, навострив, слышу шорох сверху я,
Свет фонарика мелькает, осыпается земля.

То кладбищенский охранник прибежал взглянуть на шум.
Тычет в рожу мне фонарик, а в глазищах "один ум".
И увидев мою харю всю в крови, как завопил:
- Зубы точишь, счас, как вдарю! Ты же вылитый вампир! -

Пьяный гад махнул лопатой, засветив мне между глаз.
Я упал, задрав вверх лапы, и надежды взор угас.
Оклемался, лишь к рассвету... Как шахтёр, из под земли,
Выбираюсь к солнцу, к свету, словно тень, в глазах круги.

Так я съездил на свиданье к Рите, девушке своей.
Пару дней входил в сознанье, был в запое тройку дней.