Что мы знаем о пространстве? Можно сделать шаг вперёд, или подняться ввысь. Но сколько бы ты ни шёл, за горизонт не заглянуть.
После дождя пахло озоном. Озорной мост радуги раскинулся над голубым небом. Дождевые черви показались из укрытий, им не сидится в душной неволе под землёй, когда прохлада и благодать. Перекрикивались сойки.
Доспехи рыцаря на гнедой кобыле сверкали под солнечными лучами. Грязь и комья земли разлетались под копытами скакуна. Смуглый, черноволосый, Стивен мчался во весь опор, чтобы доставить королю Ридригу срочное послание.
- Лидерингцы! Неужели они нападут на нас! Заключили союз с Ганном, и теперь собирают войска, чтобы ударить по Станнему с двух сторон сразу. Мы должны быть готовы!
Длинные одинокие переезды научили обходиться без собеседника, но поговорить-то хотелось! Вот и болтал Стивен с собой.
Стивен пришпоривал Бурю, нельзя терять ни минуты, каждый день может изменить ход событий! Но земля под копытами лошади скользкая. Оступилась Буря, ногу подвернула. А Стивен покатился кубарем по грязи. Нога отозвалась резкой болью. И на ноги не шибко поднимешься: похоже, спину повредил.
Вот так простая кочка может изменить судьбу государства! Хватаясь за мокрую траву, Стивен подполз к Буре. Притронулся к ноге лошади. Та фыркнула и отдёрнула конечность.
- Сломала! Чёрт! Проклятье! Мы погибли! Моя Родина погибла - из-за треклятой кочки! Из-за долбанного дождя!
Мужчина молотил кулаками по лужам и мокрой земле, извергая проклятия. Боль в ноге притупилась, и тогда он потерял сознание. Или уснул?
Мимо проезжали монахи из горного храма. Который моложе сказал:
- Смотри, человек лежит. Нужно остановиться, помочь. А то, гляди, помрёт!
- Боб, а тебе-то что? Пусть умирает. Всем не поможешь. А магию тратить на простых людей не с руки. Запрещено открываться перед ними, - сказал одноглазый седовласый громила.
- Что, вот так и оставим умирать посреди сырой земли? А как потом с этим жить? Я же не смогу спать ночью спокойно! Джонни, неужели, ты и правда сможешь так поступить?
- Ты слишком добрый, Боб! Благодушных губит их доброта. Каждый воспользуется тобой в своих целях!
- Я не могу оставить страдающего человека умирать под дождём. Давай заберём его!
- Ладно, будь по-твоему! Но магистру Лютеризу сам будешь объяснять, зачем привёл чужака в храм, - сказал Джонни.
- А зачем в храм? Разве ты не сможешь сам его вылечить? И никто не узнает о нашем поступке!
- Боб! Сколько лет тебя знаю, и никак не могу привыкнуть к твоей глупости! А почему ты сам не вылечишь больного?
- Я же только недавно вступил в орден.
- Да хоть триста лет молись Творцу в стенах Храма, но лечить без помощи магистра ты не сможешь, - Джонни сплюнул на сырую землю. - Магия течёт в крови, и без неё ты так и останешься послушником всю жизнь. Разве что дешёвые фокусы сможешь сотворить, удивляя прохожих зевак. Но настоящие чары нам с тобой никогда не будут доступны. Сажай чужака к себе на коня, коль уж такой сердобольный.
- Спасибо, Джонни!
***
Воняло навозом. Моросил дождь, а иногда срывались и крупные капли. Лошадь заржала в стойле. Трое чумазых пареньков вёсен двенадцати-тринадцати прятались за хлевом.
- Принёс? - спросил самый маленький, шебутной, рыжеволосый с веснушками на улыбчивом лице.
- Да, стащил у бати немного. Если увидит, что мы тут махоркой балуемся, высечет, снова сидеть не смогу неделю или больше. Мой батя он строгий. Но справедливый. Люблю я его.
- Ты не гутарь мне тут. "Люблю - не люблю". Махорку доставай. Давай курить пробовать. Как там взрослые делают? В бумагу заворачивают?
- Нет у меня бумаги.
- А что, если в кусок ткани травицу эту завернуть? Вилл, а-ну-ка оторви от штанины кусок!
- У Вилла штаны вонючие. Я не буду курить его одежду.
- А, парни, вот, смотрите: есть у меня в кармане кусочек бумаги.
Первым затянулся Роб, самый рослый из ребят, наверно. И самый старший. Долгое время он дул щёки, пытаясь задушить в себе кашель. Как же: взрослые же не кашляют, а он чем хуже? Он же не ребёнок уже вовсе! Но природа взяла верх, и он раскашлялся, едва не ударившись о землю головой. Горящая самокрутка упала на сухую солому, и та начала гореть. Люк затушил огонь ногой.
- Вот не зря мне мама говорила, что курить вредно! - сказал Вилл. - И на отца ругается постоянно.
Роб бранился, на чём свет стоит, а Вилл с трудом сдерживал желание спросить, что обозначают эти слова. Такой возраст, ничего не поделаешь. Кажется, чем хуже делаешь, тем взрослее кажешься в глазах сверстников. Но под масками сжимающих кулаки по любому поводу грубиянов прячется где-то добрый ребёнок, который ещё пять лет назад не стремился показаться хуже,чем он есть на само деле.
Когда Роб откашлялся, парни посмотрели на него и спросили серьёзно:
- Скажи, Роб. А у тебя было?
- Было что?
- Ну, это, с девочками...
- Спрашиваете ещё! Ну конечно! Я же взрослее вас. Когда вырастете. Таких вопросов не будет возникать.
- А целоваться научишь? - Вилл умоляюще посмотрел на товарища сверху вниз.
- Ещё чего! Держи вот помидор и тренируйся.
Вилл впился губами в красную ягоду, пока по рукам не потёк томатный сок.
- Глядите, хлопцы! - закричал Люк. - Монахи возвращаются с дозора! И везут на лошади кого-то! Чужак какой-то. Пленник, может быть? Или шпион какой!
***
Длиннобородый магистр Лютериз нахмурил брови, когда увидел чужака в Тайном Храме. Сыро и прохладно, на каменных стенах шалил огонёк одинокой свечи.
- Как вы посмели привезти его сюда?! Мы скрывали наши тайны столько поколений, чтобы теперь выдать секрет первому встречному?
- Но магистр! - Боб выкрикнул в сердцах, а потом устыдился своего неуважения к старшему, опустил голову и прошептал: - Простите меня. Но мы не можем оставить страждущего в беде.
- У тебя большое сердце, Боб. Похоже, оно вместит в себя много страданий. Жаль, что в тебе нет Истинной магии, которая течёт в моих жилах. Из тебя получился бы хороший магистр. Но покуда в нашем Ордене правлю я, правила неизменны. Монахами становятся лишь те, кто с детства оказываются в стенах Храма. А взрослым здесь не место. Они чужаки для нас.
- Но магистр, сделайте исключение! Прошу Вас.
- Сдался тебе этот чужак? - Джонни сплюнул на каменный холодный пол.
- Будь по-твоему, - сказал Лютериз. - Я вылечу его. Но если незнакомец предаст нас, за его грехи ответишь ты, Боб. Готов на такую жертву?
- Я верю в людей, магистр. Поэтому я готов отдать всё ради чужой жизни.
В зале вдруг стало жарко, будто лето решило возвратиться к окраине Станнема. Сила пульсировала, струилась сквозь пальцы Лютериза. Свеча вспыхнула на миг ярче солнца, а потом вовсе погасла. Старик щёлкнул пальцами, и свечка вновь загорелась.
Стивен приоткрыл глаза. Его недавнюю травму выдавало лишь кровавое мятно на рубашке и небольшой шрам. Он подскочил с алтаря.
- Буря! Что вы сделали с моей лошадью?
- Прости, но нам пришлось её оставить. Мы забрали только тебя, - вместо растерявшегося Боба ответил Джонни.
- Как оставить? А на чём я теперь поскачу? Где я? Кто вы? Что я здесь делаю?
- Не слишком ли много вопросов, как для вернувшегося с того света? - Лютериз опешил от такого напора недавнего пациента.
- Я должен ехать! Немедленно должен ехать! Лидерингцы готовят нападение! Я должен оповестить Ридрига! Иначе...
- Прости, друг. Но мы выше политики отдельных государств. Мы - граждане мира. Наш орден пережил тысячи стран, которые возникали, а затем рушились, оставались лишь мелкие осколки. А тайный Храм всё хранит секреты. И тебе, юноша, придётся распрощаться с прошлым. Отныне для тебя нет выхода из этих стен.
- Но я должен...
- Ты должен только немного отдохнуть. Я тебя излечил, но отдых окончит мою работу. Ложись спать. А через пару часов присоединяйся к нашей трапезе.
- Но...
Лютериз покинул покои, не дослушав возражений Стивена.
Ужин монахов вовсе не был аскетичным. Подавали куропаток под ананасовым соусом, форель с луковыми кольцами. И вино текло рекой, что белое, что красное. Юные девицы полуобнажёнными телами не давали скучать глазу, извивались в танце.
После трапезы колдуны и послушники разбрелись по кельям.
Стивен долго прислушивался, никто не ходит ли по коридорам? Приоткрыл скрипучую дубовую дверь, а за ней темнота. И ни души! Доверия - удел сильных. Кого бояться магам? Воров, которые рискнут пробраться ненароком в замок?
Стивен ан носках пошёл в сторону внешних ворот, которые нашёл ещё во время трапезы. Скрипнула под ногами половица. Парень осмотрелся вокруг, но никто не отозвался. Все крепко спали.
Открыл засов и шмыгнул наружу.
Мороз продирал до костей. Вьюга швырнула в лицо мелкий снег. Ветер дул в лицо.
- Этого не может быть! Я не мог проболеть до зимы! Я должен немедля... А вдруг война уже постучалась в дверь? А если нет, то враги не начнут бои до весны. Походы по снегам изнуряют.
Стивен с трудом пробирался сквозь еловые ветви.
- Стоп! Откуда хвойные леса в Станнеме? Где же дубы, грабы, буки? Куда они подевались? Хвойны леса начинаются лишь на границе Ганна и Линдеринга и тянутся аж до Пахучих Болот Стора. Неужели монахи взяли меня в плен и отвезли аж во вражьи земли, пока я был без сознания? Но этого не может быть. Они чисто разговаривают по-станнемски.
Среди ветвей Стивен увидел нескольких всадников в лидерингской форме. Он помчался, что было мочи, назад, к храму. В станнемской одежде чужестранцу в этих землях не прохить. Его разрубит пополам первый же встречный воин.
А на воротах Храма в этот раз он рассмотрел фигуру: четыре круга, сложенных один поверх другого.
- Этого быть не может! Неужели, я последний вечер провёл в одной из Четырёх Башен?
Эльфы давно исчезли с лица земли, но их легенды долгие годы ходят по людским деревням. Многие короли ищут вход в таинственные башни. По легенде, эти строения разбросаны по уголкам мира, но связаны между собой магическими ходами. Ты входишь во врата одной башни, а выходишь за тысячи миль в другой части света. Телепортация - давно забытое искусство, но эти четыре башни навеки сшиты в единое целое ушедшей в небытиё расой.
Стивен старательно высушил одежду и вернулся в келью, делая вид, что всю ночь спал. Молодые могут скрыть то, чем занимались всю ночь. Разве что редкий зевок может выдать их усталость. На то и существует молодость!
Парень целый день провёл в компании новых знакомых. Вечером он делал вид, что пьёт вино вместе с другими, но сам выливал хмельной напиток за окно.
Не пил этим вечером и Джонни. Подозрительный солдат не спускал взгляда с нелюбимого им гостя. И когда Стивен в темноте открывал ворота, которые вели в его родную страну, Джонни схватил его за руку. Стивен едва заметным движением извлёк нож и метнул его в горло стражу.
- Мы нападём на врагов, пройдя через телепорт храма. Лидеринг не будет ожидать наших войск зимой. Это же победа! На их же землях мы победим в этой и последующих войнах. И кто нас, победителей, осудит?
Утром магистр нашёл умирающего Джонни. В другом месте послушник давно бы ушёл в лучший мир, но стены замка продлевали бренную жизнь.
- Они вернутся сюда. Они приведут в наш храм солдат и осквернят наших предков, - хрипел Джонни.
- Что же я наделал, - Боб едва не плакал.
- Простите, магистр, - сказал умирающий солдат.
- Разве Вы его не вылечите? Дадите умереть? - удивился Боб.
- Он сделал свой выбор, когда привёл предателя в стены храма, - сказал Лютериз. - Но мы сможем отомстить. Ты же слышал, Боб! Они вернутся в замок! И мы будем готовы. Но тебе, Боб, придётся положить свою голову, чтобы спасти наш храм.
- Я готов к плате, магистр, какой высокой бы она не оказалась.
- К сожалению, плата будет очень высока. Боюсь, как бы она тебя не сломила.
***
- Принёс? - спросил Роб, кутаясь от пронизывающего ветра. Но шапки не надел: это не по-взрослому. Вилл достал из-за пазухи небольшую бутылку с мутной жидкостью. Люк откупорил крышку и понюхал. Скривился.
- И как они такое пьют? Отрава же, по запаху слышно. Как помидоры прогнившие воняет.
- Так мы же не пить будем. Я для фокусов. Вилл, подставляй руки.
Роб налил мальчику в руку немного самогона. Потом чиркнул огнивом.
- Это ещё зачем?
- Не переживай. Фокусы показывать буду. Меня дед научил. Поджигаешь спирт, а рука под ним не горит.
- А точно не больно будет? - испуганно озирался Вилл.
- Не ссы. Всё отлично будет. Или ты испугался? Ты что, не взрослый ещё?
- Да взрослый я. Ладно, поджигай!
Заалело пламя. Вилл сначала скривился, затем начал материться словами, которых до этого и сам не знал, потом опустил полыхающую руку в лужу. Друзья испуганно смотрели за его действиями.
- Ты как? - спросил Роб.
- Ты... Да чтоб тебя! - мальчик ударил друга кулаком в грудь. Тот ударил в лицо, и на землю упал окровавленный зуб.
- Я тебя буду называть копчёным! - хохотал Роб.
- Хлопцы, глядите, войско едет к Храму, - выкрикнул Люк, но драку было уже не остановить. Юноши таскали друг друга за волосы и громко бранились.
Войско во главе с королём Ридригом подъехало к воротам замка. Рядом с правителем восседал на лошади генерал Стивен, получивший воинское звание за отличное открытие, которое поможет станнемцам победить давних врагов.
Стивен постучал в ворота. Ему отворил Боб.
- Что забыли рыцари в нашей скромной обители? - монах смиренно опустил очи.
- Пропустите солнцеликого короля Ридрига с его войском. Творец помазал его и надел корону. Поэтому вы должны подчиниться нам.
- Мы не будем чинить вам помех, - сказал молодой монах. - Но должен предупредить, что коли вы войдёте в наш дом, то назад дороги не будет.
- Ты смеешь угрожать королю?
- Что вы, дорогие гости? Проезжайте, конечно же.
Храм был пуст. Подковы звонко ударялись о каменный сырой пол. Пахло ладаном. Когда вошёл последний из солдат, багровел закат, предвещая близость крови, которая должна пролиться на сырую землю. За незваными гостями затворились двери, как по волшебству.
- Нам нужны ворота, которые ведут в Лидеринг.
Боб молча указал в сторону незапертых на засов дверей.
- Если ты показал не тот выход, ты же знаешь, что мы вернёмся за тобой! Лучше тебе не знать, что делает король Ридриг со лжецами!
- Можно подумать, он щадит тех, кто скажет ему правду в глаза! Короли любят лесть, но не правду.
По ту сторону храма, сотканного из четырёх башен, багровел рассвет. Он, как художник на мольберте, смешивал краска, предвещая будущую кровавую картину. Морозно, но без ветра. Ни единой тучи на серой глади небес.
Станнемское войско предвещало близкую победу. Но на закате они увидели башню. Ту самую, с которой они начали путь.
- Неужели мы заблудились? Вот, недотёпы! Казните картоведа! Целый день насмарку! Мы же теряем эффект неожиданности!
Разбили лагерь, развели костёр. А наутро начали путь заново. И снова вечером они оказались возле Тайного Храма. Стивен постучал в ворота. Ему отворил бородатый старик. Дональд, один из солдат, приставил к шее монаха меч.
- Колдуны! Это же вы на нас наслали порчу! Дай нам уехать, иначе я прикончу тебя. И никакая магия не поможет!
Старик сделал шаг вперёд. Клинок по рукоятку оказался в его шее. Затем он вырвал оружие из рук ошарашенного Дональда, а потом вытащил клинок из своего тела. На нём не осталось ни единого следа от раны.
- Ах, если бы кто-то мог меня по настоящему прикончить. Я этому был бы только рад! А ещё больше я бы хотел сам выбраться отсюда.
Больше тысячи лет назад мой народ выстроил Храм, который состоял из пяти башен в разных уголках земли. Но однажды я привёл в ту башню, которую мне доверили охранять, врагов. Братья отреклись от меня, и все принадлежащие мне земли оказались в этом мире. Я бессмертен. Но длинная жизнь радует первые двадцать лет. А потом начинаешь тяготиться ею. Хотите, я подарю бессмертие одному из вас?
Глаза Ридрига алчно засияли.
- Подари бессмертие мне!
- Но из вас должен остаться лишь один в живых. Он и будет жить вечно. Вызовите меня на честный бой!
Ридриг лёгким движением руки отсёк голову старика. В этот раз из его артерий заструилась фонтаном алая жидкость. Но через секунду королю пришлось сражаться с одним из верных солдат.
- Как ты смеешь поднимать меч на своего повелителя?
- Мы не в Станнеме. Здесь ты не мой король. И я тоже хочу стать бессмертным.
К вечеру следующего дня у ворот замка стоял один лишь Стивен. Из башни вышел Боб.
- Я убью тебя. И тогда стану бессмертным! - сказал Стивен. Он и забыл о подвиге парня, который лишился всего из-за того, что решил помочь безвозмездно незнакомцу.
Но Боб выбросил из рук ножны с мечом.
Когда последний луч солнца багрянцем озарил небеса, Стивен остался один. Парень радовался бессмертию он не знал, что вечная жизнь в одиночестве - сущее наказание.