Аннотация: А ведь та самая ночь - сегодня... Не выходите ночью на улицу - кто знает, что может с Вами произойти?..
Апрель подходил к концу, чтобы уступить дорогу маю. Солнце катилось за горизонт. И, вроде бы, самый обычный день - не так ли? Всё так же щебечет тетерев. Всё так же пахнет матушка-землица после дождя - видать, быть хорошему урожаю. Всё теми же красками малюет на небе солнышко.
Но этот день особый. Точнее, ночь - это даже простому люду ведомо. Перекрестился, только потом из избы прочь выходи. А ещё лучше, сиди дома, детишек годуй тем, что Господь послал. А коли смел - сходи к святому отцу, чтоб он факел тебе зажёг, освятив его Духом Святым, чтоб не дай Боже не встретить ведьму.
Не весело нынешней ночью люду, что живёт недалеко от Лысой Горы.
Но шинок не пустует - что в минуты радости, что в горе с чаркой веселей. Мужики горилку распивают да историями друг друга стращают:
- А вы слыхали-то, слыхали новость знатную? Слыхали, что люд ноне брешет? Панночка-то, Агнешка, ведьмой заделалась! На кабане ночами летает, и рога, такие огромные, вырастают у неё, козлиные, поверх ушей!
- И кто же тебе, Бажен, наплёл-то такого?
- Да кто-кто? Богдана и наплела! Вы же её знаете, хлопцы, такая брехать почём зря не станет!
- Да-да, та самая Богдана, у которой Агнешка мужа увела! С чего бы ей брехать?
- Да не брешет она! Я и сам видел! Вот этими вот глазами! - Бажен двумя пальцами указал на глаза.
- А тебе бы, Бажен, когда ты напьёшься, верил бы ещё меньше! В прошлый раз русалка мерещилась голая, потом девица с крыльями вороньими, теперь вот панночка. Скажи, эта хоть одёжи не сымала?
- Да нет, в платьице, конечно...
- Вот что я тебе, как друг скажу: бросай горилку. Чарка не доведёт тебя до добра. А ещё лучше - женись! Засиделся ты во вдовцах. Горе горем, но жить нужно дальше. А то скоро и жена твоя будет из могилы голая вставать, когда напьёшься!
- Эх, да ну вас! Ещё друзья-товарищи, называется. Я им душу, можно сказать, открываю, новости свежие раскрываю, а они...
Бажен насупился. Вадим приложился к кружке пива. Потом вытер усы, и завёл, чтоб утешить друга:
-Эх, гуляли мы ночью лунною,
Под осиною, да под бездумною...
Брови Бажена расправились, трудно удержаться, когда горилки выпил, чтоб песню не затянуть:
И над нами лес шелестел листвой,
Он молчал - я пел, сладко мне с тобой!
И так каждый вечер в шинке. Когда просто поют мужики песни да попивают самогон, а когда и кулаками помахать вздумают.
Но это был необычный вечер. Агнеша готовилась к нему заранее. Она собрала весенний первоцвет и высушила дурман. Давно сделала подвязку из вербены.
Её не должно быть на свете. Давний римский император приказал сжечь таких же, как она. А её предки боялись, что знания попадут в неправильные руки, поэтому никогда не записывали мудрости в книги, передавали только от матери к дочке, иногда к внучке - нередко сила передавалась только через поколение. Но в одну из апрельских ночей её предков сожгли. Осталось в живых только несколько друидов. Они с тех пор бродят по городам и сёлам, и прячутся от людей, чтобы передавать знания из поколения в поколение. Записать нельзя - так велели предки. Но и убить знание - великий грех.
И сегодня была особая ночь. Ночь, когда она встретится с сёстрами. Ночь, когда на Лысой горе принесут ещё одну жертву, как и каждый год до этого.
***
Бажен весел и пьян. Мужики поют песни, и он горланит громче других.
- Ладно, хлопцы, выйду я, отлить надобно.
Поднялся, громко икая, и пошёл по скрипучим половицам. Скрылся за дверью. Дело своё сделал, уже ворочаться хотел, как глядит - стоит перед ним панночка. А она - красавица ещё та, неписанная. Но вспоминает слова, что Богдана ему говорила. "Ведьма она!"
Перекрестился.
- Да чего же ты, глупенький? - спрашивает Агнеша. - Я же всего лишь женщина. Беззащитная. Али тебе боязно может быть, после всех лихих боёв, что пережил? Али отвык от женских взглядов? Оно, поди, каждая женщина немного ведьма, коли силу имеет взгляд мужицкий приковывать.
И сама пальцем манит, а Бажен за ней, как зачарованный идёт. А колдунья всё ведёт на гору.
- Куда мы? Зачем? - тихо спрашивает Бажен, но идти не перестаёт.
- Сейчас всё сам увидишь.
На горе пылал костёр. Вокруг него стояли женщины всех возрастов. Все в чём мать родила. "Вот ведь Вадим узнает - опять насмехаться станет!" - подумал про себя Бажен.
- Сестрицы, как я рада вас видеть! - говорит Агнешка, а сама сорочку скидает.
От испуга у Бажена выступил холодный пот, и начали трястись колени. Но сил бежать не было.
Одна из ведьм натачивала нож.
- Сегодня мы должны принести жертву духам природы, чтоб они даровали урожай ещё на один год.
- Прошу, Агнешка, смилуйся! Я же ничего плохого не делал тебе! За что ты убить меня решила?
Но Агнешка молчит, в сторону мужчины даже не глядит. Нож наточили. Агнешка занесла нож вверх, и в нём отразился месяц. И потом опустила... на свой палец. Алая роза крови упала на землицу.
- Я приношу эту жертву Вам, духи природы! Пусть этот год будет плодородным.
Бажен ещё не мог отойти от ужаса, прошептал, ёжась:
- Я думал, ты меня убить собралась!
- Я! тебя! глупенький! Зачем же духам природы нужно отнимать жизнь без причины? Они не такие кровожадные, как люди! они жизнь дарят, а не отнимают.
В доказательство её слов на месте, где упала капля крови, вылез папоротник. И расцвёл. Агнешка сорвала цветок и вставила его в копну волос.
- А ты мне нужен совсем для другого, - подмигнула ему девица. И потащила вглубь леса. Месяц зарылся в облаках, чтобы скрыть, что происходило дальше.
Бажену-пьянице никто не поверит, на то и расчет. Но всё равно ей придётся бежать прочь из села, как в своё время бежала её мать, а перед ней - бабка. Её дочь тоже получит силу и передаст своей дочери.
Агнешка родилась в конце января. Как и её мать. И сёстры также. Но зачаты они все были в ведьмину ночь, что после последнего апрельского дня. Теперь она тоже носила в себе дочку, которой передаст знания, как велели предки.