Название: Страсть Автор: Tassa Герои: Софу Ди, Новый Ди (в принципе, но не в этом фике), Лекс (Алекс) Рейтинг: PG Жанр: а какой жанр у манги ПСоХ? Примечание: продолжение серии про Лекса и Софу Ди ПримичаниеN2: это, так сказать, сайд-стори к основной линии сюжета. Время действия - где-то еще в самом начале знакомства Софу Ди с Алексом, предположительно, между "Властью золота" и "Дверями". Просто этот фик давно вертелся у меня в голове, но никак никуда не вписывался. Так что если не хотите, можете его не читать, никаких особенных событий тут не происходит, просто еще один момент из жизни Лекса и нашего дорогого графа.
Лекс устало опустил голову на руки. Черт, он пробегал весь день: съездил сначала на выставку, потом на какую-то очередную презентацию чего-то там, потом еще на другой конец города - на открытие клуба. И теперь ему предстояло за, он покосился на часы, полтора часа, сделать хотя бы какое-то подобие приличных статей. А не то, что писать, даже думать у него сил не было. А мадам Ванеска, итак злая на него, как кошка, которой прищемили хвост, предупредила, что если статей сегодня не будет, он может попрощаться с премией. А деньги ему были ох как нужны... Да уж, за последний месяц расходы Алекса просто таки взлетели до небес: мало того, что надо оплачивать жилье, самому кушать и прилично (он журналист, должен всегда хорошо выглядеть, чтобы вписаться в любую компанию) одеваться, так еще эти внеплановые траты... То есть бесконечные пирожные, тортики, конфеты, без которых он к графу Ди даже не совался. Не потому, что без них прогонят, нет, Лекс все-таки тешил себя надеждой, что загадочный китаец общается с ним не только за постоянные подношения. Просто... придти в магазинчик, и увидеть, как полные нетерпеливого предвкушения, как у ребенка рождественским утром, сияющие глаза Ди потухнут... Это было выше его сил. Так что он давно уже отказался от мысли о квартирке побольше и машине поновее в пользу горящего золотой радостью взгляда графа, которым он смотрел на очередной десерт. А если Лекс не получит премию, то текущие расходы мигом сожрут всю зарплату, и визиты в магазинчик придется временно прекратить. А к этому он был положительно не готов: уже успел пристраститься к мягкому, богатому переливами голосу графа, неторопливо рассказывающему о дальних странах и дивных животных; к сладковатому аромату благовоний, от которых голова слегка кружится и делается легкой-легкой; к полумраку гостиной, полному каких-то непонятных шорохов, шепотков, движений... Алекс итак не был в зоомагазине больше недели, и сейчас чувствовал, как у него начинается ломка: хотелось все бросить и помчаться, не разбирая дороги, к ставшим уже привычными и родными замысловато разукрашенным дверям одного маленького здания в Чайнатауне...
Мысли Алекса струились все неторопливее и неторопливее, как пересыхающий ручеек в жаркий день, и когда откуда-то неподалеку раздался до боли знакомый журчащий голос, он этому даже не удивился, а, пробормотав неразборчиво, "Конечно, вы абсолютно правы, граф," положил голову поудобнее, и опять погрузился в приятную полудрему.
Сзади раздалось тихое фырканье, а потом прямо над его ухом уже гораздо более громко все тот же голос, только теперь подрагивающий от сдерживаемого смеха, произнес,
"И в чем же вы со мной так безоговорочно соглашаетесь, мой дорогой Алекс?"
С молодого человека разом слетел весь сон, он буквально подпрыгнул на стуле, а потом, чуть не опрокинув этот многострадальный предмет мебели, резко вскочил и повернулся.
На него смотрели искрящиеся, как шампанское в бокале, золотые, полные веселья глаза, в обрамлении черной рамки прямых, холодно блестящих в беспощадном свете ламп дневного освящения волос. От их же неестественного сияния кожа графа, а это был он, казалась уже даже не просто фарфорово-белой, а призрачно-прозрачной, словно чуть тронутый рассветом туман над темной гладью реки. Единственным ярким пятном на этом черно-белом фоне, за исключением шафрановых глаз, были губы, ярко-алые, как капли крови, упавшие на снег. Это сочетание цветов - черного, белого и красного, повторялось и на чеонгсаме чудесного визитера, идеально дополняя и без того уже совершенную композицию.
От этого зрелища у Алекса на секунду перехватило дыхание, и он мог только стоять и молча пялится на возникшее перед им неземное существо, по какой-то ошибке оказавшееся в такой дыре, как его редакция. Немногие оставшиеся в столь поздний час на работе сотрудники собрались кучкой в другом конце комнаты, и, чуть ли не тыча пальцами в Ди, о чем-то шушукались. Лексу не надо было гадать, что о нем и его посетителе будут говорить завтра - дай Бог, если не поженят, или что там еще делают представители так называемых сексуальных меньшинств. Особенно в свете последних слухов о появившейся у него девушке... Но отбрыкиваться от слишком болтливых и любопытных сослуживцев с их нелепыми подозрениями он будет завтра, а сегодня у него есть дела и поважнее...
"Граф, это вы..." наконец сумел выдавить журналист, все еще находясь в каком-то ступоре.
Его неожиданный гость выгнул бровь, и все тем же вибрирующим от смеха голосом спросил,
"А вы еще кого-то хотели увидеть, Алекс? Тогда извините, что прервал ваше... хм... ожидание".
Лекс смущенно провел рукой по взъерошенным ото сна волнистым волосам, которые, в виду нехватки денег, да и времени на парикмахера, уже отрасли почти ниже плеч и теперь лежали беспорядочной бледно-золотистой волной. До глаз графа, сияющих настоящим, густым, если так можно говорить о цвете, расплавленным золотом, им, конечно, далеко, но и просто русыми их не назовешь. В сочетании со светло-голубыми глазами хаски это давало очень... интригующий эффект.
"Нет, нет, что вы, граф. Просто это было... неожиданно. И... что вы здесь делаете?" наконец сформулировал он мучающий его вопрос.
"Ну-у-у..." протянул Ди, явно только делая вид, что серьезно задумался над этим вопросом. Ох, кажется, он сегодня в самом лучшем настроении, которое Лекс когда-либо у него видел. С чего это вдруг, интересно? Граф, между тем, закончил свои тяжкие размышления, и, приняв теперь нарочито обиженный вид, вновь заговорил.
"Вас не было у меня вот уже неделю, и вы никак не давали о себе знать. Я начал беспокоиться, не случилось ли с вами чего-нибудь. Телефона вашего я не знаю, где живете - тоже, но помню название газеты, в которой вы работаете. И что вы имеете обыкновение засиживаться в редакции допоздна. Вот и решил вас проведать, заодно и принести вам чего-нибудь к чаю, чтобы отблагодарить за вашу обычную щедрость".
С этими словами он поставил на стол ошарашенного таким поворотом дела Алекса корзинку для пикника, из под неплотно прикрытой крышки которой доносились какие-то незнакомые, но изумительно аппетитные ароматы. У Лекса тут же потекли слюнки - он не ел ничего с утра, не считая пары тарталеток и маслин на презентации - и все мысли, касающиеся причин такого неожиданного - но, безусловно, приятного - поведения всегда сдержанного и холодного графа, тут же вылетели из его головы.
"Ох, граф, спасибо... Но не стоило так беспокоится из-за меня..." сказал он, глазами голодного волка следя за постепенно появляющимися из, казалось, бездонных глубин корзины разнообразными яствами, о названии и происхождении которых он ничего не знал, но, несмотря на это, готов был проглотить все без раздумий.
"Хм... Возможно, мой поступок был вызван не заботой о вас, а исключительно эгоистическими побуждениями," откликнулся Ди, делая финальный аккорд - доставая хорошо знакомый Лексу чайничек и пару чашек из тонкого фарфора с изображенными на них неизвестными науке фантастическими зверями.
"Э-э-э," протянул Алекс, но потом встряхнулся и заставил себя отвлечься от разостлавшейся перед ним скатерти-самобранки - тонкой кружевной салфетки со стоящими на ней бесчисленными тарелками.
"Простите? Какими эгоистическими побуждениями?"
Граф довольно оглядел преобразившийся до неузнаваемости рабочий стол, а потом перевел взгляд сияющих теплым светом закатного солнца глаз на его владельца.
"Ну... Мне редко удается найти собеседника, с которым можно интересно поговорить, а вы как раз принадлежите к тому редкому типу людей, чья ограниченность и узость взглядов не настолько вопиюща, чтобы это делало разговор с ними редкостной пыткой и пустой тратой времени".
Алекс пару секунд только тупо моргал, пытаясь понять, сделали ему только что комплимент или незаслуженно оскорбили, но потом все-таки решил не заморачиваться и не вступать с Ди в столь любимую им дискуссию о недостатках человеческой расы.
"Спасибо, граф, я польщен, что вы считаете меня достойным траты вашего драгоценного времени", с этими словами Алекс немного театрально поклонился, а потом все в той же манере поинтересовался у теперь уже иронично улыбающегося китайца,
"Не угодно ли вам присесть?"
"Благодарю", ничуть не смутившись откликнулся Ди, устраиваясь поудобнее на стуле и явно не собираясь очень скоро его покидать.
Лекс тоже присел, стащив кресло у своего ушедшего домой коллеги, и уже было нацелился на ближайшую к нему тарелку, когда ему в голову пришла пугающая мысль, которую он незамедлительно озвучил,
"Боже, а как же мадам Ванеска?! Черт, она сейчас сюда придет за статьями, увидит все это пиршество, увидит вас, и премии мне точно не видать, как своих ушей!"
Граф никак не отреагировал на это полный ужаса вопль молодого человека, продолжая разливать чай, уже наполнивший своим ароматом летнего луга в жаркий день всю редакцию. Закончив свое занятие и с блаженной улыбкой на лице отхлебнув из чашки, он удовлетворенно вздохнул и только потом соизволил ответить панически оглядывающемуся по сторонам Алексу,
"А, вы про ту даму, которую я встретил в дверях?"
Поскольку мадам Ванеска была на этот момент единственной женщиной в редакции, ввиду своей стойкой нелюбви к представительницам своего пола и отсутствием Мег, Алекс только обреченно кивнул и начал гадать, какая причина будет значиться в завтрашнем приказе об его увольнении. Хотя... он принялся судорожно вспоминать, а видел ли он свою начальницу в последние полчаса... По ходу дела, что нет... Зная графа...Интересно, а кого назначат новым шефом?
"Ох, вы мне рассказывали про нее столько ужасов, а она оказалась такой милой и очаровательной женщиной..."
Мадам Ванеска - милая и очаровательная женщина?! Нет, граф точно что-то подмешивает в свой чай - иначе с чего бы это у него такие глюки? Лекс подозрительно покосился на стоящую рядом с ним чашку и на всякий случай отодвинулся подальше.
Граф, не догадывающийся о возникшей у его юного друга дилемме, между тем продолжал,
"Она, оказывается, так любит животных!"
Ага, так вот почему она стала "милой" и "очаровательной"... У Ди всякий, кто питает к зверюшкам стойкие позитивные чувства, тут же приобретает и весь остальной спектр положительных качеств...
"Мы с ней поговорили, и в конце концов она попросила меня к ней завтра заехать - один из ее питомцев приболел, и бедная леди совсем сбилась с ног, пытаясь понять, что с ним..."
Хм, скорее, она сбила с ног всех своих сотрудников... С ее то габаритами... То-то сегодня в редакции служила местом локального проведение операции "Буря в пустыне"...
"И какие же у нее... питомцы? Ядовитые змеи? Скорпионы?"
"Не смешно, господин журналист!" бросил на него пылающий праведным гневом взгляд граф. Ндя, если он называет Лекса "господином журналистом", то действительно злится... Упс...
"Между прочим, у нее канарейки, и, если вы не в курсе, это такие маленькие желтые птички, которые замечательно поют! Хотя я не понимаю, что вы имеете против змей и скорпионов! Они не менее милые существа, чем те же кошки и собаки, которых вы, люди, так любите заводить!" С этими словами Ди с громким стуком поставил чашку с недопитым чаем на стол и сделал вид (во всяком случае, Алекс надеялся, что действительно только сделал), что собирается встать и уйти. О, Боже, как все-таки с ним иногда непросто...
"Граф, граф, я ничего не имею против змей, скорпионов и других... милых существ! Я вообще не про них, а про мадам Ванеску! Ну, граф, ну не злитесь, я не хотел никого обидеть! Ни вас, ни каких-либо других существ! Я просто сегодня ужасно вымотался, и поэтому шутки у меня получаются дурацкие..."
Тот еще пару секунд сверлил Лекса уничижающим взглядом, а потом резко, как будто кто-то повернул переключатель, успокоился, сел обратно и, снова взяв в руки чашку, теперь уже с тревогой посмотрел на действительно выглядящего бледным и усталым молодого человека.
"Ох, Алекс, вам нельзя так себя изматывать... И питаться надо лучше, ешьте же, готов поспорить, у вас весь день крошки во рту не было!"
Лекс облегченно вздохнул и счел за лучшее молча последовать совету графа, чтобы еще как-нибудь его ненароком не разозлить...
Пока юноша уплетал за обе щеки действительно потрясающе вкусные блюда, Ди, допив таки свой чай, начал оглядываться по сторонам. В редакции почти никого уже не осталось, только в дальнем углу, с видом начинающего шпиона, сидел какой-то взлохмаченный парень, притворяющийся читающим что-то на компьютере, а на самом деле самым внимательным образом наблюдающий за происходящим за столом Алекса. Граф слегка сощурил блеснувшие холодным пламенем глаза, и голова этого недоделанного соглядатая бессильно упала на спинку стула: он погрузился в глубокий и крепкий сон. По губам китайца скользнула недобрая улыбка, одна из тех, от которых Лексу становилось холодно даже в самую ужасную жару, а невезучему коллеге друга Ди еще неделю после этого снились кошмары с участием диких зверей, раздирающих его на части.
Потом Ди, соскучившись, начал перебирать валяющиеся на соседнем столе старые номера газеты, в которой работал Алекс. Внезапно он тихо ахнул, и, прикрыв ладошкой рот, с выражением крайнего огорчения на лице начал бегло посматривать так поразившую его статью. Лекс, который к этому времени уже наелся так, что больше не мог впихнуть в себя ни кусочка, и тихо попивал подозрительный чай Ди, удивленно, а потом со все возрастающей тревогой посмотрел на внезапно помрачневшего китайца и спросил,
"Что-то случилось, граф?"
Тот еще раз быстро пробежал глазами статью, потом устало покачал головой и, бессильно опустив руки с зажатой в них газетой, поднял потухший взгляд на светящееся беспокойством лицо Алекса.
"Да, случилось. Просто... я думал, что у них все-таки получится... Что ему удастся справится со своими желаниями..."
"Про кого вы говорите? И что у них должно было получиться?" переспросил молодой человек, нахмурившись.
"У Жана Роэ," ответил Ди, ткнув пальцем в большую фотографию на весь разворот, на которой был изображен удивительно красивый блондин, широко улыбающийся белозубой улыбкой и беззаботно махающий фотографу.
"Роэ? Это тот, который считался самым красивым мужчиной Франции? Который умер на прошлой неделе? Ну, у него, кажется, просто сердце отказало... Кто-то говорит о передозировке наркотиков, но полиция этого не подтверждает", Алекс потер переносицу, пытаясь припомнить подробности этого дела.
"Нет, это не был ни отказ сердца, ни передозировка. Это был яд", заявил Ди с самым серьезным выражением лица.
Лекс пару раз моргнул, а потом покачал головой.
"Да нет, не может быть. Проводилось вскрытие, никаких следов яда не обнаружили..."
"О, это был очень редкий яд, который не так то легко распознать", ответил Ди своим ставшим уже привычным голосом странствующего сказителя. Ага, судя по всему...
"Дайте я догадаюсь - здесь снова замешано одно из ваших животных!"
Граф всплеснул руками, деланно поражаясь такой "гениальной" догадке, а потом все же кивнул.
"Да, вы правы. Я продал ему очень редкую особь. И, если честно, надеялся, что он будет с ней достойно обращаться..."
Алекс мысленно закатил глаза: все-таки граф - король драмы, ему так нравится завладеть чьим-то вниманием, заинтриговать, и только потом, заставив хорошенько себя поупрашивать, милостиво согласиться продолжить рассказ. . "Ну же, граф, не тяните: что же на самом деле произошло?"
"Вы действительно хотите знать?" переспросил Ди, делая вид, что он в этом еще сомневается.
"Конечно! Спрашиваете..."
"Ну что ж, тогда... Мсье Роэ пришел ко мне около трех месяцев назад..."
"Мне так все надоело, граф. Все это внимание, этот блеск... На-до-ело! Я... хочу, хочу... Настоящей страсти, чтобы все вон из головы, и ни о чем, кроме как о ней, не думать, жить мгновением, не задумываться о последствиях... ах, разве может быть что-то лучше, граф?"
Названный граф слегка иронично покосился на стоящего напротив него молодого ловеласа, который и в эту минуту выглядел так, как будто только и ждал, что вот сейчас откуда-то вылезет фотограф, и начнет проводить эксклюзивную фото-сессию на фоне экзотической обстановки в китайском зоомагазинчике. Хотя его речь действительно была очень убедительна, особенно если весь список интрижек первого красавца Франции. Казалось, он переспал уже со всем, что движится и ходит в юбке. Но клиент есть клиент, и графу совершенно не хотелось его терять. Итак он в последнее время совсем забросил свои дела, предпочитая им приятные беседы и продолжительные прогулки со своим новым французским другом.
"Безусловно, вы правы, мсье Рое. Но вы, кажется, пришли ко мне за экзотическим животным, которое будет отвечать всем запросам вашей... артистической натуры, не так ли? Тогда не будет отвлекаться. Не соблаговолите ли пройти со мной?"
Ди легко махнул рукой в сторону неприметной двери в самом темном углу комнаты.
"Конечно, все что угодно", легко согласился красавец, явно не думая ни о чем плохом. Самонадеянный кретин.
Даже коридор, который, казалось, вился бесконечными кругами и образовывал своего рода лабиринт дверей, переходов и комнат, не вызвал у него удивления. Граф обреченно вздохнул: даже ему редко попадались такие экземпляры. Нет, человеческая глупость и тщеславие точно не имеют границ.
Остановившись перед огромными резными дверьми, покрытыми какими-то таинственными символами и письменами, китаец сделал приглашающий жест рукой и почтительно сказал,
"Прошу вас, откройте двери сами. За ними вас ожидает ваша судьба".
Роэ в первый раз проявил какие-то признаки недоверия, с легким сомнением оглядев высящиеся перед ним ворота, но потом пожал плечами, ухватился за резные ручки и сильным движением распахнул створки.
Как ни странно, помещение за ними было не таким уж и большим. Мягкие, удобные кресла, засыпанная разноцветными подушками кушетка, приглушенный свет, аромат благовоний... И женщина. При виде вошедших она удивленно подняла голову, и ее волосы, иссиня черные, густые, как будто живущие своей жизнью, упали назад, достав почти до пола. Сапфирово синие глаза в обрамлении черного кружева ресниц с интересом и каким-то скрытым торжеством оглядели буквально окаменевшего при виде нее мужчины. Кроваво-красные губы изогнулись в обольстительной улыбке, и она одним гибким движением поднялась на ноги. Алое платье, подчеркивающие все изгибы ее соблазнительного тела, тихо зашелестело, пока она плавной, скользящей походкой шла к бедному господину Роэ, который только и мог, что хватать ртом воздух. Красавица обошла его, внимательно рассматривая, а потом, полуобернувшись ко все еще стоящему у дверей Ди, спросила глубоким голосом с каким-то легким, шипящем акцентом,
"Это теперь мой новый хозяин, граф?"
Тот кивнул головой и ответил,
"Да, моя прекрасная госпожа, если он того пожелает,"
Та перевела взгляд на Роэ, и, сделав шаг вперед, буквально прижалась к нему. Его дыхание тут же участилось, он, казалось, был на краю обморока. Тогда таинственная обитательница комнаты тихо шепнула-выдохнула ему в ухо,
"Но ты ведь пожелаешь, мой... повелитель? Пожелаешь, чтобы я стала твоей?"
"Да..." как в полусне выдавил мужчина, не отводя глаз от ласкающейся к нему красавицы.
"Чудесно, тогда вам надо подписать контракт," хлопнул в ладоши Ди, и этот резкий звук заставил Роэ хоть немного очнуться. Он заморгал, пытаясь придти в себя, и сделал несколько неуверенных шагов назад, к графу. Женщина не последовала за ним, она просто стояла и пристально на него смотрела, ловя каждое движение. Потом улыбнулась и мелодично сказала,
"Я буду ждать, пока ты исполнишь эту пустую формальность для спокойствия нашего любезного хозяина," слова сопровождались легким кивком в сторону Ди, который в ответ глубоко поклонился, а потом, твердо взяв все еще прибывающего в некой прострации француза, за локоть, потянул его из комнаты.
"Что, что тут нужно подписывать?" с нетерпением в голосе спрашивал Роэ графа, периодически оглядываясь назад, туда, где осталась обольстительная красавица. Других мыслей в голове у него, по-видимому, не наблюдалось: о том, кто она, откуда появилась в зоомагазине, и почему китаец предлагает ее вместо животного, он явно даже не задумывался. Ди брезгливо поморщился и в который раз задался вопросом, что такое прекрасное и редкое существо, как ламия, находит в таких увальнях. О вкусах, конечно, не спорят, но ками предпочитал интересную беседу бессмысленному кувырканью в постели. Хотя, если быть уж совсем откровенным с самим собой, последнего у него не было уже лет... шестьдесят? Семьдесят? Ну, зато интеллектуальных бесед было предостаточно... Особенно в последнее время...
"Вот это," Ди буквально ткнул контракт мужчине в лицо, впихнув в правую руку ручку. Пару секунд он размышлял, надо ли рассказывать ему о последствиях нарушения хоть одного из пунктов договора, но потом все же решил, что хотя бы для блага ламии следует это сделать. А то она, бедняжка, каждый раз так расстраивается...
"Мсье Роэ, обратите, пожалуйста, внимание на эти три пункта контракта. Если вы их нарушите, то магазин больше не несет никакой ответственности. Во-первых, кормить ее только свежими фруктами и всегда оставлять рядом с ней чистую воду, это ясно?"
"Угу," невнятно буркнул француз, явно горя желанием поскорее разделаться с надоедливым владельцем магазина и отправиться удовлетворять свои низменные потребности.
"Во-вторых, вы не должны ее никому показывать," раздраженно продолжил граф, уже жалея о своем решении.
"А это еще почему?" - замечательно, теперь в нем проснулось тщеславие: хочет похвастаться своей добычей перед другими самцами. Ну ладно,
"Ну... такая женщина, как она... представляете, что случиться, когда ее увидят другие представители мужского пола... Они наверняка захотят отбить ее у вас, и, в конце-концов, найдется кто-нибудь пусть... не красивее вас, но богаче и влиятельнее..." Ди чуть не перекосило от этих слов, но по крайней мере, они подействовали. Роэ понимающе закивал, а граф приготовился к последнему раунду. Третий пункт - самый серьезный, и его нарушают чаще всего...
"В-третьих, вы должны проводить вместе с ней не более трех часов в сутки..."
Эффект от его слов оказался именно таким, как и ожидал ками - красавчик возмущенно ахнул и вскочил на ноги,
"Трех часов? Что за бред? Почему это я не могу проводить с ней столько, сколько моя душа пожелает? Если уж я ее покупаю? Что-то вы гоните, граф..."
Ди медленно вдохнул, выдохнул, сосчитал про себя до десяти, и только потом все тем же ровным тоном ответил,
"Дело в том, что женщина, которую вы видели в той комнате... очень необычна. Если вы заметили, у меня здесь все-таки зоомагазин, и продаю я исключительно животных. И она тоже в некотором роде животное, просто случилось так, что ее обличье практически полностью совпадает с обличьем человека. Но это не меняет ее сути - на самом деле она змея, ламия. А ламии обладают очень специфической способностью: на их коже образуется определенное вещество, которое одновременно является и очень притягательным для мужчин, и, в больших дозах, смертельно для них ядовитым. Так что если вы будете очень долго подвергаться его воздействию, то просто умрете", ками не добавил, что этот пункт контракта был в общем-то призван скорее защитить ламию, чем ее хозяина. Эти существа такие чувствительные, они так трудно переносят гибель своих партнеров, что потом лет на сто впадают в спячку.
И вряд ли этот случай окажется исключением. Роэ теперь смотрел на графа, как на полного сумасшедшего, но, судя по всему, решил просто согласиться со всеми требованиями, чтобы поскорее заполучить красавицу, а потом уже делать все по-своему.
"Конечно-конечно, граф, как скажете. Так я могу наконец-то подписать контракт?"
Ди скептически хмыкнул, но кивнул. Глядя, как человек выводит свою подпись, он подумал о том, что, во всяком случае, его совесть перед ламией чиста, и все что он мог, он сделал.
Алекс настоял на том, чтобы проводить графа до дверей. Мало ли, что может случиться с ним ночью, особенно в таком опасном районе, как Чайнатаун. Тот только покачал головой, но все же с какой-то странной улыбкой на губах, которую кто-либо другой, не знающий Ди, назвал бы нежной, согласился. Когда они уже подходили к магазинчику, из глубокой тени около стены вдруг вынырнула закутанная в плащ фигура. Но как только напрягшийся было Лекс сделал пару шагов вперед и заслонил собой с интересом наблюдающего за его действиями китайца, из-под капюшона раздался мелодичный голос,
"О, дорогой граф, отзовите вашего верного защитника, уверяю, я не причиню вам вреда",
Ди с нескрываемым облегчением вздохнул, а потом, легко коснувшись тонкими пальцами локтя Лекса, произнес,
"Не стоит беспокоится, Алекс, это одна моя старая... знакомая. Ей негде... переночевать, и она обратилась за помощью ко мне, если можно так выразиться. А теперь, когда вы убедились, что я благополучно добрался до магазина, не пора ли и вам отправляться домой? Уверен, после такого тяжелого дня, вы сейчас больше всего хотите оказаться в кровати".
Как бы в ответ на эти слова, блондин широко зевнул и, бросив последний подозрительный взгляд на застывшую на границе света и тени фигуру, немного подозрительно поинтересовался,
"А ваша знакомая не может опустить капюшон? Чтобы вы уверились, что это именно она, а не кто-нибудь другой?"
Ответом ему послужил звонкий, переливчатый смех, который одновременно и ласкал, как нежный шелк, и царапал, как осколки стекла по коже.
"Нет, не могу, поверьте мне, молодой человек, вы сами не хотите видеть моего лица. Свобода воли и выбора - не это ли самое дорогое в жизни? К тому же, я думаю, милый граф не захотел бы, чтобы вы попали под мои чары... Тогда как же он сможет испытать на вас свои?"
Женщина снова засмеялась. Алекс нахмурился и недоверчиво спросил,
"Неужели вы так уверены в своей... привлекательности?"
На этот раз ее смех был горько-сладок, как отравленное вино,
"Да, мой друг, к сожалению, и не без оснований... Так что давайте вы пойдете своей дорогой, а я своей? Я чувствую, в вашей жизни еще будет страсть, но ею буду не я..."
"Как скажете, таинственная незнакомка," Лекс в свою очередь рассмеялся, и, поклонившись сначала ей, а потом графу, легкой походкой отправился к машине. Когда он уже почти до нее дошел, его догнал все тот же чистый голос,
"Хотите совет, мой юный друг? Никогда не отдавайтесь страсти всей душой и телом, всегда оставляйте какой-то кусочек только себе! Страсть - это самый сладкий, но и самый опасный яд - она не только пьянит и дурманит, но и решает рассудка.... И когда вы опомнитесь - может быть уже слишком поздно!"
Алекс обернулся и еще раз поклонился стоящей на пороге магазинчика женщине.
Когда вдали уже затих шум мотора его машины, Ди тихо спросил у все еще смотрящей куда-то во тьму ламии,
"Что с вами сегодня, госпожа? Вы обычно не разбрасываетесь такими советами..."
Та качнула головой и, скинув капюшон, все так же очаровательно, но немного сонно улыбнулась графу,
"Сама не знаю... Наверное, я просто от всего этого уже устала... Время идет, мир меняется, а мужчины остаются прежними... И не надо так понимающе кивать головой, граф - вы тоже прежде всего мужчина, и вы тоже подвержены тем же порокам, что и ваши человеческие собратья... Кстати о пороках... какой очаровательный юноша - у вас определенно хороший вкус..."
Ди возмущенно фыркнул и уверенным тоном ответил,
"Что вы, он просто мой... знакомый, с которым довольно приятно проводить время, вот и все".
Серебристый смех снова наполнил ночь,
"Ох, граф, не знаю, кого вы хотите обмануть... возможно, что и самого себя... Но меня точно не удастся - уж кто-кто, а я страсть нюхом чувствую..."