А он поймал меня в клетку - аметистовый шар, что обманчиво спокойно лежал у него в ладонях, занимая их целиком.
Что я только не делала, чтобы освободиться!
Он сказал, что отпустит меня, когда я заполню весь шар тем, что он сам не может собрать.
Когда я поняла, что иначе мне не уйти, я согласилась.
Вот уже несколько лет я приношу ему в волшебную сферу краски закатов и рассветов, запахи полей, лесов и городов, шум водопадов и пение птиц.
Но, вот ведь, в чём дело - чем плотнее я заполняю шар, тем больше я привязываюсь к нему!
Тем больше в нём самой меня!!!
Возненавидеть бы того, кто это придумал!
Я и возненавидела...
Он научил меня принимать облик женщины. Ненадолго.
Достаточно для того, чтобы провести ладонью по плотному шёлку, сделать несколько глотков ледяной воды из родника, и послушать-запомнить, как звенят монетки нашитые на одежду, танцуя на базарной площади.
Интересно - какого цвета у него глаза?
Через призму шара, кажется, что фиолетовые.
...
Я сижу на подоконнике в его башне.
Час. Другой. Третий.
Я яростно меряю пространство шагами.
Четыре. Пять. Шесть.
Долго. Гораздо дольше, чем нужно, чтобы впитать в себя десяток линий, из которых состоит цветок и сотню нот, из которых соткан его запах.
Слишком долго.
Рр-р-р.
Что он себе вообще позволяет?!
И сферы на подставке нет.
Куда он её унёс?!
Разве можно быть такой эгоистичной, безответственной сволочью?!
Я очень зла!
Вот сейчас стану ураганом!
И разнесу здесь всё по камушку!!!
Стоп...
Я... Стану... Ураганом...
Я. Стану.
Я!!!
У него действительно оказались фиолетовые, ярко-аметистовые глаза.
И мне иногда до сих пор хочется здесь разнести всё. По камушку.