Аннотация: Стаааренький рассказ, написанный несколько лет назад на рассвете в тесном сотрудничестве с дикой головной болью. На звание шедевра не претендует, просто чтобы не потерялся...
Чистобессердечное признание
- Вы хотели слышать? Ну так слушайте, слушайте и молчите, пока здесь говорю я! Тогда, может быть, я отвечу на ваши вопросы. Как меня называть? Да какая вам в самом деле разница? Нет, вам вправду это интересно? Называйте меня Духом, Бродячим Духом, Свободным, наконец, поскольку интерес ваш насквозь лицемерен и единственное, что вы действительно жаждете узнать (вон как подались вперед, куда и страх подевался!), так это - что там, за Гранью. Я прав? Разумеется, прав, что еще живым потребно от мертвых? Чтоб я чистосердечно покаялся во грехах (откуда у призрака сердце? Не смешите меня!) и не менее чистосердечно поведал вам о жизни... после смерти. Да кто, кто из присутствующих здесь помешает мне врать в свое удовольствие? Ах, грех... Плевать я хотел на ваши наивные заповеди! Ну кто здесь свят, скажите на милость? В кого не ткни - грешен, грешен, грешен, потому что жив и в меру способностей пытается быть счастливым. Так кто помешает мне солгать, кто проверит мои слова? Ах, конечно, все... только уже будет поздно!
Как я умер? В пьяной драке в жалкой придорожной таверне, не успев никому передать эстафету возмездия. Или мести, в сущности одно и то же. Кто безумец? Я безумец?! Эй, умник, тебя манит роль следующей жертвы? Помалкивай, помалкивай, до тебя мы доберемся. Короче, всем стала ясна причина моего возвращения... "оттуда, откуда не возвращаются"? Опять наивные, как дети... Вообразили себе стену и надеются, что она спасет их от вполне реальных врагов! Возвращаются, возвращаются по делам и просто так. Я вот мстить пришел и даже довольно удачно начал, не находите? Не находите, не цените красоту исполнения, позеленели аж от ужаса. Вы поняли, что ангелочком я не был при жизни... а после не стал тем более! Теперь заветная мечта узнать о карах, обрушенных на непокорную голову? Ага.
Не было никаких кар! Потому что нет ни наград за заслуги праведников, ни наказания грешников, нет ни рая, ни ада, никому нет дела до копошащихся на земле людишках, трепещущих и отчаянно надеющихся, что хоть кто-то хоть где-то оценит их достижения. Рай и ад - ваши собственные фантазии! Я не клевещу, вы сами добивались от меня ответов! Ну так получайте их, получайте сполна, не жмурьтесь, не отворачивайтесь, не морщитесь в ужасе. Вот они, ответы и делайте с ними все, что захотите. А мне... мне противно бесконечное существование среди мириадов таких же бестелесных теней, мне противен вечный покой, который вернее обозвать вечным равнодушием! И я вернулся мстить!
Связанная по рукам и ногам женщина, всеми почитаемая в городе праведница, которая еще полчаса назад отбивалась от шести дюжих молодцов с неженской силой.
Онемевшая толпа в ожидании, когда же гром небесный поразит дерзкого духа, зло и решительно опровергающего все, во что они верили веками.
Молодой священник, для которого пошедший отнюдь не по плану Ритуал Изгнания - первый в его жизни, истово молился, чтобы всего этого не было, чтобы взбунтовавшаяся нечисть угомонилась наконец, да позволила себя благополучно изгнать, раскаивался, что добивался дебюта именно сегодня. Не изменить ничего, поздно уже... Собрав волю в кулак, он произнес "твердым" голосом:
- Приказываю тебе: покинь тело рабы Божьей!
- А? - переспросил Дух. - Между прочим, если я покорно подчинюсь вашему величайшему повелению, - издеваясь, продолжил гость из потустороннего мира, - она умрет.
- Ты не посмеешь!
- Я? Я все посмею, так что лучше вам отступить по-хорошему.
- Но ты же был человеком! - священник смертельно побледнел.
- Именно что б ы л. А сейчас я - Дух.
- И в тебе не осталось ни капли жалости и сострадания?
- Они у меня когда-то имелись? - осведомился Дух.
- Не родился же ты закоренелым грешником! - молодой священник упрямо отказывался поверить в окончательную испорченность бесплотного собеседника.
- О, нет! - горячо возразил Дух и умолк.
Священник потер вспотевшие руки.
- Дух... Дух, простятся тебе грехи твои, если раскаешься ты в преступлениях и сохранишь жизнь...
- Не лучше ли тебе оглянуться на себя? - снова оживился тот. - Обещаешь то, над чем не властен! И чем отныне станешь пугать прихожан? Ада нет, рая тоже... Ну так как?
Ответа на каверзные вопросы искушенного в метафизических спорах и несравнимо более осведомленного Духа не нашлось, но уступить ему? Кто же, как не священники, должны защищать честных верующих от сатанинских козней?
- Последний раз приказываю: оставь ее, только не причиняй вреда.
- Попробуй выгнать меня силой, вы же для этого собрались, ты и толпа праздных зевак, падальщики! - уперся Дух.
Словно сам подал команду палачу "Руби!".
Вспыхнули, разгневанно потрескивая, свечи, помутнел от дыма спертый воздух, и возносятся молитвы за спасение несчастной женщины от вселившегося в ее тело паразита. Но голоса потонули в дьявольском вое, когда забился и заметался угодивший в ловушку собственного тщеславия Дух, выгнулось дугой, будто не толстые веревки врезались в нежное тело жертвы, а обычные швейные нитки. Дух проклинал - испуганные прихожане ринулись прочь из церкви, Дух угрожал - дрожь ужаса сотрясала стены, вдруг сбивался на мольбы о пощаде, перед которыми не устоял бы и человек с камнем в груди вместо сердца, тут же вновь перебивал себя бранью.
- Все, все до единого вы поплатитесь! ААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Раскаленный железный крест хищно вцепился в плоть бывшей праведницы. Вой взлетел, заставляя звенеть дымный воздух, и оборвался, захлебнувшись.
Внезапная тишина - смолк оглушенный хор молящихся, число коих уменьшилось трети на две - остальные сбежали еще при раскатах первых проклятий. Смолк шепот немногих оставшихся самых отчаянных зрителей, борющихся с соблазном унести ноги... да тогда не похвастаешься, что присутствовал до конца. Обессилевший, охрипший от буйства голос:
- Пощадите...
Дух сломлен, не в состоянии дальше противостоять им. И со стыда он бы с радостью умер второй раз, если бы это было возможно.
- Пощадите...
На лице молодого священника медленно разгоралось торжество.
- Каешься ли ты, грешник?
- Не каюсь!
Злобный, багровый отблеск от раскаляющегося на огне железного креста.
- Нет, не надо, умоляю!.. Вы добились своего, победили...
- Тогда оставь ее, - священник был неумолим.
- Ты уверен? - вкрадчиво спросил Дух.
- Ты обещал!
- Ничего я не обещал! - теперь в безжизненном еще несколько минут назад голосе прорвалось ликование.
И ликование это пугало больше, чем угрозы и проклятия. Потому что победил в противостоянии Дух, только никто пока не понял - как...
Дернулось в последний раз тело связанной женщины, рухнул на пол, словно подкошенный, молодой священник. Люди вскрикнули, поколебались между страхом и чувством долга, бросились на помощь.
- Она мертва, - сообщил успевший проверить пульс женщины местный лекарь.
Единодушный вздох облегчения. Уважаемая всеми праведница поплатилась жизнью за их настойчивость - что с того? Зато объяснилось ликование Духа - жертва принесена, они избегли опасности. Ее похоронят как полагается, с благодарностью. Гроза миновала, молния на этот раз попала в другое место - можно жить дальше.
Молодой священник очнулся не сразу. Приподнялся с пола, обвел склонившихся над ним людей странно растерянным взглядом. Осторожно встал на ноги, ощупал себя, будто не веря, что остался не только жив, но даже цел и невредим. Широко улыбнулся.