Тепляков Юрий Викторович : другие произведения.

Калифорния - Мы Идем!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Продолжение фантастической истории необыкновенного юноши и его друзей, которые идут вперед по Калифорнийской тропе к своей прекрасной цели. В каком году происходили эти события, в книге прямо не указано, но пытливый читатель сам легко это установит.

  
  Юрий Тепляков
  
  КАЛИФОРНИЯ - МЫ ИДЕМ!
  книга вторая
  
  Глава 1. Разговоры с индейцами
  
  "В 1845 году Лэнсфорд Гастингс опубликовал путеводитель под названием "Путеводитель по Орегону и Калифорнии для эмигрантов", в котором предлагал покинуть Орегонскую тропу в Форт-Бриджер, пройти через хребет Уосатч, потом через пустыню Большого Соленого озера (80-мильная безводная дорога). Он писал: "Сделайте петлю вокруг Рубиновых гор и снова присоединитесь к Калифорнийской тропе, идущей по долине реки Гумбольдт, примерно в семи милях к западу от современного Элко, штат Невада (ныне перевал Эмигранта)".
  Долина Солт-Лейк имела символическое значение для всех переселенцев, знаменуя окончание первой половины путешествия к тихоокеанскому побережью.
  Первыми по этим местам прошли "пионеры", и разного рода авантюристы. За ними шли фермеры с достатком".
  Из истории США.
  ---------------------------------------------------
  
  - Возможно, пойдет дождь. И что-то меня смущает, джентльмены? То, как мы идем, практически без потерь... - Джеро задумчиво рассматривал небо и высказывал мысли вслух. Он сейчас шел справа от переднего фургона, а Сэтору постоянно находился в замыкающем дозоре.
  - Не совсем так, Джеро-сан, - возразил глава каравана герр Август, восседавший на передней скамье. - Лошадь мы потеряли, если ты не заметил...
  - Да, джентльмены, такое у меня впервые - путь каравана напоминает прогулку, - высказался проводник. - И это настораживает!
  Выдержав паузу, глава каравана Август ткнул пальцем вперед и вдаль:
  - Так и надо держаться настороже, джентльмены, беда всегда может прийти внезапно, как черт из табакерки.
  - Мы и держимся, в меру сил..., - буркнул Джеро, и сбавив шаг, направился к Морриган, которая сейчас правила третьим фургоном. Зная японца, Айвен понимал, что приятеля не покидает чувство беспокойства.
  Увидев приближавшегося Джеро, та сразу одарила его улыбкой.
   Айвен посчитал, что завтра последний день июня и это означает, что караван в пути семьдесят второй день. Тропа постоянно делает повороты в узкой долине вдоль реки. Дэвид, не доверяя памяти и отпечаткам, оставленным другими путешественниками, постоянно сверяется со своей картой и отметками на ней.
  А позади высятся горы пройденного водораздела. Только сейчас, с большого расстояния все увидели, какую горную преграду они смогли преодолеть. Сам юноша ожидал от перевала через водораздел гораздо худшего, а оказалось, что момент перехода и не заметили.
  Еще через день тропа едва заметно пошла на спуск, и после пологого спуска к ручью Сильвер-Крик начался самый сложный участок. Тропа шла вдоль русла ручья, петляла то на одну его сторону, то на другую, так что пришлось немало потрудиться, сбрасывая с пути фургонов камни. Одна радость путникам и животным - была в достатке чистая вода. Семьи даже перестали кипятить воду для питья, за что получили выговоры от Марты и Пауля, скромной пары врачей из тринадцатого фургона.
  Но от этой воды животом никто не страдал. Может быть, сказывалось вот что: в штатной бочке каждого фургона, укрепленного с его бока, на шнурке болтались изделия из серебра. Так предложили сделать Пауль с Мартой еще перед выходом из Джефферсон-Сити, и каждый фургон поместил в воду, кто что имел из серебра.
  - Впереди будет мост! - обернулся назад и проорал Дэвид так, что было слышно на половину цепи из фургонов.
  - А всего их тут два! По крайней мере так было год назад. И оба моста сделаны индейцами. Усилим бдительность, джентльмены! Тут индейцы чувствуют себя полными хозяевами...
  Вскоре на тропе появились участки, где большие углубления были засыпаны мелкими камнями, чтобы получить более-менее ровную поверхность для движения повозок.
  Стоп! Впереди первый мост! - крикнул Август назад, когда к каравану вернулся головной дозор в составе Айвена и Майкла Брэди. Все повозки поочередно выполнили команду. Дозор был не один, а с двумя индейцами верхом на лошадях. Как у наших людей, так и у индейцев винтовки были спрятаны в седельных кобурах.
  Перед караваном дозорные пропустили индейцев вперед и остановились.
  Два далеко не молодых воина сидели на хороших лошадях, укрытых накидками. Оба были в простой тканой одежде, в рубахах с рукавом и в штанах. У одного, видимо старшего по званию, в голове торчало два пера. Одно вверх, другое набок, волосы убраны в две косы по бокам и перевязаны черной лентой. У второго вообще не было перьев на голове, а черные длинные волосы просто были стянуты двумя завязками, и свободно лежали впереди на плечах и груди. Оба имели только длинные ружья в чехлах и ножи на поясе.
  - Это шайенны, - спокойно сообщил Дэвид. - Они ухаживают за двумя мостами через ручей.
  "И собирают плату...", - тут же подумал Айвен.
  Дэвид сказал и умчался к хвосту колонны, чтобы предупредить всех, как себя вести при встрече с индейцами. А те одним движением ног развернули лошадей, и шагом направились обратно к мосту. Караван тронулся следом.
  Когда караван подошел ближе и остановился перед мостом, Сэтору велел, чтобы все оставались на местах в фургонах. Сам он с Дэвидом направился к шайеннам и крикнул, чтобы Айвен также подошел.
  На участке, где ручей в более крепкой скальной породе пробил себе узкий и глубокий проход, была устроена переправа. Мост представлял собой два длинных и мощных бревна, перекинутых с одного берега на другой, а на них вплотную накатом уложены более тонкие бревна. Все это было связано веревками. Переправа устроена в таком месте, где к ручью могли спуститься повозки.
  Еще до начала переговоров Сэтору, как военный лидер каравана обернулся к Айвену и жестом подозвал его к себе:
  - Стань немного сзади так, чтобы ты их видел... Мы будем разговаривать, а ты смотри на их лица и слушай речь...
  - Сэтору-сан! Я не понимаю их языка...
  - Я знаю, и тоже не понимаю, но не это важно. Главное - чутко отслеживай их реакцию. Ищи признаки неискренности, замешательства, гнева. Замечай все, а потом нам расскажешь...
  Разговаривали с индейцами недолго. Хотя Айвен не понимал речь, но суть понял. И еще хорошо уловил налет неискренности у старшего индейца в заключительной части беседы. Некоторое время торговались, потом индейцам были переданы два длинноствольных ружья, три лука, и две лошади. Все из трофеев. За лошадей старшим пришлось больше всего торговаться.
  Первыми через мост, пешком и важно, прошли Август, Сэтору и проводник. Лошадей провели в поводу. Когда первые копыта стукнули по доскам настила, кобыла Дэвида сначала испуганно шарахнулась с непривычки. Пришлось подождать, пока она успокоится, после чего медленно вести через мост. За ней осторожно, опустив свой рыжий хвост, перебежал по настилу пес Айвена.
  Следом пошли остальные лошади. Сначала оседланные, с Айвеном и Майклом верхом, потом Патрик и Том провели в узде остальных. Копыта тех животных, что были подкованы, гулко застучали стучали по сухим, отесанным с одной стороны бревнам.
  Когда пошли первые волы, запряженные четверками, копыта звучали глуше. Животные были осторожны. Потом пошло живее - один фургон за другим мерно тарахтели металлическим ободом колес по настилу моста. Молодая кошка семьи Штерн еще на подходе к мосту прыгнула в свой фургон. Из второго фургона семьи Вольф звонко пролаяли два щенка немецкой овчарки. Когда вышли из поселка, им было всего месяц, а теперь есть три.
  Двое индейцев стояли недалеко от моста, как две статуи, и почти не смотрели на проезжавшие фургоны. Или делали вид.
  Но это только на первый взгляд. Айвен перешел мост и остался на другой стороне реки, как бы контролируя процесс и готовый помочь, а сам наблюдал за поведением индейцев.
  - Ну что скажешь?
  Когда последний фургон перешел и начал удаляться немного вверх по другому берегу, рядом с юношей возник Сэтору.
  - Младший испытывал зависть и разглядывал женщин. А старший обшаривал косым взглядом каждый фургон, так старался все рассмотреть. Думаю, что захотят напасть. Предчувствие у меня такое...
  - Пусть попробуют, отговаривать не будем. Нас все равно не послушают, если вдруг предложим нас не трогать. Поймут свою ошибку, когда будет поздно.
   Караван двинулся дальше по узкой долине. Все время попадались места, где фургоны сильно наклонялись в одну сторону, и командам из мужчин приходилось стоять в этом месте и поддерживать их поочередно шестами.
  Через два часа подъехали ко второму мосту, поменьше. Второй раз переправа прошла легче, потому что животные шли без опасений.
  Все это время индейцы медленно двигались следом за караваном и разговаривали между собой. После перехода через второй мост они быстро развернули лошадей и двинули прочь, не прощаясь. Каждый вел за собой в поводу привязанную лошадь, что получена в оплату.
  А караван продолжил путь на запад по узкой долине.
  После полудня погода стала резко портиться. Сначала низко прошли отдельные тяжелые и темные тучи, наполненные влагой, а потом небо полностью затянуло ими. Настал момент, когда первые крупные капли начали барабанить по тентам фургонов. Через одну минуту капли взбили и размочили пыль на тропе, и копыта животных стали скользить по грязи и мокрым камням.
  Старшие дали команду выстроить фургоны в два ряда и стать на месте.
  Дождь превратился в ливень, но был недолгим и довольно теплым. Моментально тенты, повозки, спины волов и лошадей стали мокрыми. Попрятались все, кто мог. Только животные стояли молча и тянули морды кверху. И как показалось юноше, получали удовольствие.
  Так повторилось несколько раз за день. Но караван пережидал и продолжал идти вперед, так как проводник тянул группу до первого места, которое окажется подходящим для стоянки. Нашел его поздно, когда солнце начало приближаться к горизонту на западе.
  Стали в круг. С одной стороны, вверх уходил крутой скальный обрыв, так что вести огонь по лагерю сверху не получится - слишком далеко. С другой стороны - бурный поток и большие камни. Поскольку стали на поляне с травой, животные стразу опустили морды. Патрик с Корнелиусом стреножили лошадей, вытерли спины и отпустили пастись. Волов также вытерли и осмотрели вместе с докторами из предпоследнего фургона. Пауль и Марта осматривали их, каждый со своей стороны, переходили к следующему. Потом сообщили, что осмотр закончен и все с животными в порядке.
   Запас сухих дров хранился в последнем фургоне у Тома.
  - Мистер! - Том, слуга купчика, стоял перед Джеро, переминался с ноги на ногу, и не решался говорить.
  - Мой хозяин дрова не дает. Говорит, что и так их мало... Велит, чтоб шел и искал здесь... Где их тут найти? Все мокрое!
  - Пойди и передай своему хозяину лично от меня, чтобы перестал издеваться над обществом. Если он хотел так пошутить, то это не смешно. И время, и место не подходящие... Дрова там лежат общие.
  Или ему с нами плохо идти? - грозно спросил беднягу Джеро. Тот только отрицательно замотал головой, за себя и за хозяина.
  - Можно, я ему ухо отрежу? - встрял в разговор ирландец и силач Дуглас Маккинли.
  - Пойди с Томом к фургону! - ответил Джеро. - Но сразу не режь, только пригрози со зверским лицом. Этого будет достаточно, я уверен...
  Дуглас радостно подхватил свой пояс с ножом, слегка шлепнул Тома по загривку от избытка чувств, и вместе с ним побежал к последнему фургону Рольфа, купчика. Давно пора начинать готовить, а костры еще не разводили. Непорядок.
  Тем временем в лагере началась обычная вечерняя суета. Отдохнуть люди успели в движении, сейчас женщины и дети повытаскивали из фургонов скамейки и начали приготовления к ужину. Пауль и Марта закончили с волами и принялись осматривать лапы щенков из четвертого и восьмого фургонов. Два щенка из восьмого, семьи Вольф, были немного моложе - им в походе исполнилось три месяца с небольшим. Трем другим из фургона оружейника Рихтера - было два, я стало четыре. Они с каждым днем вели себя смелее и активнее, и на стоянке первыми начинали бегать вокруг фургонов и людей, как только их вытаскивали на свет. Но никогда не удалялись он них далеко, как будто невидимая запретная черта по окружности останавливала их.
  Ухо торговцу резать не пришлось. Не прошло и двух минут, как негр с ирландцем вернулись с охапками дров и вскоре запылали два костра.
  Только успели приготовить, да после короткой молитвы приступить к ужину, как снова пошел сильный дождь. Пришлось заканчивать ужин под тентами фургонов.
  Следующее утро на высокогорье было холодно и ветрено. Дождь еще несколько раз за ночь начинался и быстро проходил, все попрятались на ночь в фургоны. Имеются в виду японцы - любители спать под фургонами, и еще несколько мужчин из ирландских и германских семей. Наставники Айвена забрались в свой штатный по расписанию, третий фургон к Морриган с дочками, отправив Айвена во второй, к святым отцам. Пришлось идти на свое место по штатному расписанию. С отцами Уильямом и Салливаном, да еще Дэвидом, юноше было непривычно. Устроились внутри как сардины в банке - двое головой в одну сторону, двое в другую.
   Утром люди нехотя выбирались из фургонов на мокрую землю. Чувствовалось, что спалось плохо всем. Тенты влажные, везде сырость. Но за работой согрелись - вокруг зажженных костров начали суетиться женщины, а мужчины отправились к животным, готовить их в путь сразу после окончания завтрака.
  - Ну что, как вчера повел себя торговец? - спросил Сэтору у Тома. Японец видел издалека вчерашнюю сценку с дровами, но не вмешивался.
  - Ухо резать не пришлось, мистер, - доверительно сообщил Том. А Дуглас добавил:
  - Он очень хитрый, но нисколько не дурак. Вроде на нормального христианина похож, но с придурью. И очень себя любит. Только почувствовал угрозу, сразу стих и перестал продолжать в этом духе.
  После завтрака быстро запрягли животных, привязали лишних лошадей к фургонам и с большой осторожностью начали движение по ущелью в направлении на юго-запад. Небо постепенно стало очищаться от туч, и солнце, восходящее за спиной, быстро начало сушить почву под ногами. Уже через час копыта животных перестали скользить по почве и камням, и караван пошел быстрее.
  Все утро караван шел вперед, никто их не побеспокоил - ни дождь, ни индейцы. Но к полудню Айвен без слов передал вожжи второго фургона, где он сидел на передней скамье рядом с Дэвидом, отвязал оседланную гнедую кобылу от задней стенки фургона, и устремился назад. Туда, где двигались всадники замыкающего дозора. Сейчас там дежурили Алоис Вольф с сыном. Они ехали сзади на расстоянии прямой видимости, немного разойдясь в стороны от тропы по узкой долине реки.
  Парень поприветствовал обоих мужей семейства, немного побыл с ними, осматриваясь, прислушиваясь постоянно к себе. Что-то решил и поскакал обратно.
  - Похоже, что индейцы, сэр, - ответил юноша на молчаливый вопрос Августа, читавшийся в его взгляде.
  - Где? - поинтересовался Сэтору, будто равнодушным голосом.
  - Они скачут сверху и справа по нашей стороне реки. В том же направлении. Но их группа невелика - лошадей двадцать будет, или немного больше.
  - Если это так, то они двигаются по холмам вслед за нами, и вполне могут напасть, - высказал свое мнение проводник. - Дальше надо внимательно смотреть наверх. Наверняка увидим разведчиков, которые будут вести наблюдение за караваном. Если осмелеют, решив, что нас мало, то начнут наблюдать за нами нагло и демонстративно, изредка появляясь на склоне в зоне прямой видимости.
  - Кто это может быть? - переспросил Сэтору.
  - Шайенны, скорее всего. Друзья тех, что брали плату при переправе. Будут скакать в стороне, пока не решат, где и как напасть.
  - Тогда давайте, думайте и решайте, где будем останавливаться. Важно найти правильное для обороны место. Скоро обед. Джеро-сан, ты предупреди всех, но сделай это тихо и осторожно. И проверьте с Генрихом оружие по всем фургонам. - Сэтору раздал указания, велел Айвену передать поводья своей лошади Дэвиду и двинулся своей пружинистой походкой назад вместе с юношей.
  Через полчаса Дэвид привел караван к тому месту, которое он знал раньше. Слева внизу его прикрывает обмелевшая река, справа впадает чистый ручей, который протекает через большую поляну треугольной формы, зажатой между двух холмов. Один из холмов, передний, если смотреть по движению каравана - обрывистый и с выходами скальных пород. Задний пологий. Вдоль ручья до самой реки встречаются небольшие деревья.
  Прицельно стрелять с вершин холмов не получится - слишком далеко. Сэтору распорядился поставить на вершины дозоры, чтобы не пропустить, если они подберутся и ринутся в атаку сверху. С другой стороны долины, откуда караван шел, все хорошо просматривается, и подойти внезапно к лагерю не получится. Лис в последнее время стал чувствовать приближение людей лучше, чем лошади. Именно на приближение чужих людей он в двух последних двух случаях нападения делал стойку ушами и, глухо и отрывисто подавал голос.
  - Думаешь, будут нападать на стоянке, а не в пути?
  - Ничего такого не думаю, Джеро-доно. - Сэтору говорил и размышлял одновременно, поглаживая рукоятку своего короткого меча. - Но от индейцев надо как-то избавляться. Как - время покажет. Не будем тревожить тревог раньше, чем они потревожат нас, как говорит отец Уильям.
  - Тогда все делаем как обычно. Разводим костры и начинаем расслабляться после перехода - мы остановились на привал. Пусть и индейцы станут. А я займусь подготовкой к обороне.
  - Посмотрите на лошадей, - объявил проводник. - Они проявляют беспокойство, особенно вон те, из трофеев....
  Действительно, лошади из трофейных начинали проявлять беспокойство. Поднимали голову, "стригли" ушами. Только волам все было безразлично. Их интересовала трава на поляне, которая вблизи ручья была сочной.
  Японцы послали Айвена и Дугласа Маккинли на пологий холм сзади. Те, демонстративно, не спеша, отвязали поводья своих кобыл почти одинаковой масти, и поехали назад и наверх. Дэвид с Августом занялись расстановкой фургонов по кругу, и мужчины принялись распрягать животных.
  Пока женщины с помощью двух старых негров - Патрика и Корнелиуса, готовили ужин, японцы с мужчинами проводили инспекцию. Все ли готовы к обороне? И приказали не подавать виду и не суетиться. Особенно трудно было призвать к спокойствию молодое поколение. Мальчишки так и рвались в бой. Пришлось их немного приструнить, чтобы утихли и вели себя спокойно.
  - Помните, что сон в карауле всегда может подкрасться незаметно! - вещал Джеро собравшейся перед ужином молодежи. Взрослые мужи тоже слушали в сторонке, краем уха...
  - Вы будете изо всех сил сопротивляться, щипать себя в разных местах, пытаться разомкнуть ставшие тяжелыми веки... Но если почувствуете, что сон вот-вот возьмет верх, что надо сделать?
  - Попрыгать...!
  - Хлопать себя по щекам...!
  - Больше шевелиться!
  Один за другим молодые люди начали предлагать варианты.
  - Нет, нет, и нет! - улыбнулся японец. - Ничего из этого не поможет. Правильное решение - предупредить товарища и пойти в лагерь. Нужно просто сделать замену караульного вне очереди. И помните, что заснуть в карауле - это погубить себя! И что более страшно - погубить тех, кто на вас положился!
  Дальше в создании беззаботной атмосферы поучаствовали молодые девицы. По предложению отца Салливана они затеяли веселую перепалку с торговцем Ральфом, который на привалах всегда крутился возле них, как селезень возле уточек. Все заботы о хозяйстве в его фургоне исправно нес работник Том.
  В общем, показывали беззаботность как могли и умели, но караван теперь выглядел именно так. Как легкая добыча для могучих краснокожих воинов.
  - Поужинать спокойно не дали! - в конце молитвы пробурчал отец Уильям. Он только что склонился и прочитал молитву перед ужином, шевеля одними губами с задумчивым видом, а потом поймал взгляд Джеро.
  - Пора организовывать теплый прием, - улыбнулся Джеро, глядя на холм.
  - Дети! После ужина быстро заберите щенков в фургоны!
  - Морриган! Пусть Дарина займется псом, чтобы он не бегал под ногами!
  Из лагеря было видно, как Айвен на вершине холма встал и поднял левую руку, подавая знак. Он был хорошо виден в лучах заходящего солнца, которое стремилось к закату за западный склон этой узкой долины.
  Но Сэтору распорядился иначе - не бросать ужин, чтобы люди успели немного поесть, особенно детвора. Ведь юноша поднял только одну руку, что значило - "обнаружил индейцев, но время есть". Но, на всякий случай японец послал Джеро на холм, к Айвену и Дэвиду в подкрепление.
  Ужин состоялся, но в немного укороченном варианте. Ели хорошо распаренный горох с мясом, запили все чаем, после чего в лагере началось движение и суета. Делать вид дальше не посчитали нужным. Первыми спокойно поднялись отцы семейств и пошли в фургоны готовить оружие. Женщины, немного нервно, стали убирать посуду. А мальчишки начали беспорядочно носиться по территории вагенбурга, пока их не успокоили пасторы.
  Одиннадцатилетняя Магда Рихтер похватала и по очереди перенесла своих трех щенков в высокий фургон. То же сделала двенадцатилетняя Грета Вольф за своими двумя. Ханна Мюллер не отпускала из рук своего черного котенка двух месяцев. Нора принесла ошейник и застегнула его на шее рыжего пса Айвена.
  Трехшерстная двухлетняя кошка Штернов сразу пропала из глаз с момента остановки каравана. Она освоилась и привыкла гулять сама по себе. Пропадала и появлялась, когда ей нужно.
  Через некоторое время с холма спустились Айвен с Джеро, для доклада начальству. На холме оставили двух дозорных - ирландца с сыном.
  Айвен начал доклад в серьезном тоне, соответствующем моменту:
  - Двое индейцев, сэр, скрытно наблюдали за лагерем с холма на другой стороне долины, но недавно ушли к своим, сэр!
  - Принято. Что там еще, юноша? - в том же духе спросил Сэтору. Нельзя было показать перед людьми беспокойство, или что хуже, растерянность.
  - Там, откуда шел караван, видна группа воинов числом около трети от сотни, пока большего не скажу. Они далеко, на пределе видимости, но стоят кучно. Но что самое интересное, Сэтору-сан... Больше их нигде нет, это я хорошо чувствую. Кроме тех двух разведчиков, которые сейчас уже с ними...
  - Ты не ошибаешься, друг мой? Это очень важно...
  - Уверен сэр. Другой группы нет, я бы почувствовал. Если только пару человек и очень далеко, но не больше.
  - Тогда поступим так..., - Сэтору ненадолго задумался. - Вероятно, что они бросятся в атаку всей группой. Это обычно для них. Чтобы не рисковать волами и людьми в лагере, мы тоже пойдем по накатанной схеме - сделаем засаду с большей частью мужчин вон там, за поворотом...
  Сэтору подумал еще, и велел снять дозор с другого холма. Решил, что двух с этой стороны вполне достаточно. Опять указал на склон холма, который сверху начинался обрывом, как будто скальную породу обрезали большим ножом. Ниже шло пологое понижение к самой тропе, по которой они пришли. Там, в полумиле сзади внизу склона, у самой тропы, было много крупных обломков, за которыми можно устроить засаду. Что еще хорошо - с этой позиции обстреливается все пространство до русла реки.
  - Делаем засаду там, джентльмены! Надо постараться выбить побольше всадников. Всех, конечно, не сможем. Тех, что прорвутся к лагерю, примут перед ним...
  - Как-то неблагородно, делать засады! - напыщенно заявил торговец, стоявший, как всегда, рядом барышнями Штерн. Ханну торговец благоразумно обходил своим вниманием. Побаивался Айвена.
  - Ты еще глупее, чем я думал, сын мой! - Первым дал ответ на такое отец Уильям, глядя на торговца с улыбкой. - Какое благородство может быть в борьбе с этими хитрыми и коварными воплощениями греховности и порока? И вообще - идет борьба на выживание. Не надо путать ее с турниром...
  - Ты, мистер, остаешься в лагере, благородно защищать женщин и детей! Грязную работу мы возьмем на себя. В засаду пойдут..., - Сэтору поименно назвал мужчин.
  Получилось, что со второго фургона идут Дэвид и Айвен. С третьего, к которому приписан он сам с Джеро, и Морриган с дочками - в засаду идет Джеро. Сэтору останется в обороне лагеря. С четвертого идет Генрих, оружейный мастер. С пятого - Питер, с шестого - Бруно.
  Решили, что шестерых будет достаточно. Сэтору послал оружейного мастера, хотя раньше старался его беречь.
  - Сэр! - четырнадцатилетний Имхер Маккинли поднял руку. - Возьмите меня тоже!
  - Хорошо. - Сэтору слегка задумался перед ответом, но разрешил. Действительно, парень проявил себя как отличный стрелок, равных которому не было среди юношей каравана.
  - Если родители будут не против! - Сэтору посмотрел в сторону родителей, больше на Анну.
  Дуглас, человек спокойный и уравновешенный, также сперва глянул на свою жену, потом кивнул в согласие. Анна также молча кивнула.
  - Тогда прошу, джентльмены... Пошли! И быстро! - Джеро произнес эти слова с улыбкой и приглашающим жестом рукой. - Айвен, ты слушай свое пространство, пожалуйста, и предупреди, когда они начнут движение. Не дай Бог, не успеем к месту раньше....
  - Не поминай Господа нашего всуе, сын мой, - добродушно заметил отец Салливан, больше для психологической разрядки. - И поторопитесь, воины!
  - Благословите, падре! - Сара Брэди коротко поклонилась отцу Уильяму. Тот очень серьезно перекрестил женщину и заодно стоящих рядом Гордона и Ирвина, ее сыновей. В походе ирландцы больше почитали католического священника, своей веры, и чаще обращались именно к нему.
  Вместе с ирландцами постепенно весь лагерь перешел на обращение "падре", когда имели в виду отца Уильяма. И - "пастор", когда говорили о Салливане.
  Теперь все необходимое сказано. С оружием в руках и на поясе мужчины начали выдвижение.
  - Джеро-сан, сейчас я не чувствую чужого взгляда...
  - Хай! Могу предположить, что они сняли наблюдение. Идем вперед, и поторопимся! - дал команду японец, и группа мужчин по его примеру перешла на бег трусцой по извилистой тропе.
  Бежали к группе камней на повороте.
  Добежав до места, мужчины рассредоточились и спрятались за крупными обломками скальной породы у подножия холма, примерно в двадцати ярдах от тропы. Неугомонный Джеро расставлял их, затем пробежал еще вперед, чтобы оттуда проверить маскировку. Потом впереди полукругом и еще раз проверил, как все спрятались. На этом успокоился и присел за обломком скалы рядом с Айвеном.
  Оказалось, что вовремя.
  Не прошло и четверти часа, как вдалеке показались индейцы верхом на лошадях. "Лошади у всех - залюбуешься", - отметил юноша. Впереди группы ехал старший, и Айвен разглядел в нем того индейца, который вел переговоры у моста. Оценил его вид - боевую раскраску в виде темных полос на лице и головной убор из множества перьев. Поверх светлой рубахи на нем была жилетка из светлой кожи. То же длинное ружье лежало на руках поперек туловища лошади. Тот же конь под ним, гнедой масти с белыми "чулками", укрытый цветной накидкой в задней части туловища.
   За ним скакали несколько воинов, соблюдали строй по двое в ряд и гордо держали в руках копья острием вверх, украшенные лентами. Дальше - вразнобой, без всякого строя, двигались остальные всадники с ружьями и луками.
  - Ты не ошибся, - промолвил японец, - их действительно три десятка примерно и будет...
  - И на лицах радость и ожидание, - отметил Айвен. Острое зрение юноши позволило на таком расстоянии рассмотреть раскрашенные лица передних воинов.
  Когда до засады осталось ярдов двести, вся группа воинов остановилась и начала совещаться. Индейцы прекрасно понимали, что сейчас их видят дозорные из лагеря, но, видимо не считали нужным дальше скрываться.
  Юноша смотрел из-за камня, сквозь ветки кустарника, как один из индейцев, скорее разведчик, что-то объяснял старшему.
  - Сейчас двинутся! - не слишком таясь голосом, сказал Джеро. - Прошу тебя, сними с лошади сначала старшего, чтобы потом в него кто другой не попал. Только не убивай, хочу потом с ним говорить...
  Индейцы действительно дальше не считали нужным действовать скрытно, и с громкими криками, гиканьем и визгом начали разбег. Ограничивала их строй ширина тропы, что шла в долине и делала плавные повороты.
  "Начали красиво, впечатляюще! Уверены, что в лагере сейчас начнется паника..." - Айвен смотрел и одновременно готовил винтовку.
  Как только дистанция сократилась до ста пятидесяти ярдов, Айвен первым сделал выстрел в туловище предводителя, стараясь не повредить шею его красивого коня. И тем более, не попасть в голову индейца, огорчив этим наставника. Пуля попала в правое плечо. Дальше не смотрел, потому что надо сделать перезарядку карабина. Очередь револьверов еще не наступила.
  Получив пулю, индеец сначала откинулся назад, но удержался в седле и продолжил движение, удерживая ружье в руке. Айвен уже начал беспокоиться, что в вожака попадет кто-то еще, но тот, к счастью, упал, медленно завалившись вправо.
  Теперь задание японца было выполнено. "Только бы не разбился и не потерял много крови", - беспокойство все равно не покидало.
  Теперь и остальные мужчины из засады дали первый нестройный залп, а через несколько секунд и второй. Те, кто имел второй карабин. Индейцы не могли широко развернуться по фронту, и скакали кучно, растянувшись вдоль тропы. Стрелять по такой группе было очень удобно, и каждая пуля находила свою цель.
  Несколько пуль явно попали в передних лошадей, которые от боли начали лягать задними ногами воздух. Трое нападающих впереди, что были с копьями, выронили их, но удержались в седле. Еще двое упали и волоклись испуганными лошадьми, зацепившись за петли для ног, которые служили индейцам вместо стремян из металла.
  Очень тяжело было смотреть на раненых лошадей.
  Отложив кавалерийские винтовки, или карабины, кто как их называет, мужчины взяли в руки револьверы, чтобы продолжать стрельбу. Наступал тот момент, который станет неожиданным для индейцев. Те прекрасно видели по пороховому дыму, откуда стреляют. Но они никак не ожидали того, что будет дальше.
  А мужчины готовились открыть стрельбу снова, и выбить еще больше всадников, дистанция до которых сейчас сократилась ярдов до пятидесяти.
  Индейцы не стали отвлекаться на засаду, заворачивать в сторону камней на склоне, а продолжали рваться к лагерю по тропе, хотя их с каждым выстрелом оставалось все меньше. Только сделали пару выстрелов в сторону камней, заставляя стрелков спрятаться.
   По команде Джеро мужчины начали стрельбу из револьверов. Высовывались из укрытий по минимуму, как их учили. В тренировках японцы выбили все мысли о геройстве, у кого такие были.
  Индейцы приближались, проносились по тропе мимо камней и удалялись в сторону лагеря, а семеро мужчин вместе с юным ирландцем методично выпускали пули из двух револьверов. Патронов сейчас не жалели. Задача стояла сделать как можно больше выстрелов по проносящимся целям. Те отвечали, когда проносились мимо камней. Но их ответы были предсказуемы, когда они поднимали ружье или натягивали лук. Было время убрать голову. Только это и не дало положить всех проносившихся всадников.
   Айвен снял с лошадей не менее семи индейцев. Стрелял размеренно, спокойно прицеливаясь, наблюдая результат после каждого своего выстрела. Поменял оружие после пяти выстрелов. "Как в замедленной съемке" - подумал он и тут же удивился, откуда взял слово. Такое с ним бывало или во сне, или в состоянии крайнего возбуждения.
  Выпустил последнюю пулю уже вслед, дальше только смотрел. Вся засадная группа разряжала вторые револьверы вслед отдаляющимся всадникам. Индейцы были отважны и продолжали рваться к лагерю.
  Но только те, кто остались целы, а таких Айвен насчитал не более десятка. Результат стрельбы был перед юношей на тропе, до и после линии засады - до двадцати лежащих неподвижно и шевелящихся индейцев было на участке стрельбы.
  Теперь стали спешно перезаряжать винтовки и револьверы. Юноша предусмотрительно оставил вторую винтовку заряженной, и поспешил сделать последний выстрел вслед тем, кто прорвался. Попал в последнего - с копьем. Видел, что попал в плечо - тот сначала склонился влево, а потом и упал с коня на землю. Падал неловко, спиной назад.
  Оставалось бежать за поворот к лагерю и помогать защитникам, где раздавались звуки частой стрельбы. Все шло по не раз отрепетированному сценарию - сначала там были слышны выстрелы из карабинов, потом начали коротко бухать револьверы.
  Быстро справившись с перезарядкой оружия, которую лучше делать, стоя на месте, мужчины по команде Джеро поднялись и побежали к лагерю. Сначала японец на бегу петлял, как заяц, делая контрольные выстрелы по лежащим индейцам, потом побежал ровно. Брать в плен никого не собирались, оставлять в живых - тем более.
  Удивил юный ирландец Имхер, бежавший по правую руку. Айвен наблюдал, как он два раза остановился и хладнокровно разрядил револьвер по лежащим на тропе воинам. Не подходил близко, как учили, а стрелял и спокойно продолжал двигаться дальше.
  Вот и поворот. Сразу за ним стала открываться картина, достойная полотна художника. Перед цепью фургонов наблюдалась общая свалка из лежащих лошадей и людей. Одни были неподвижны, другие еще дергались. Некоторые лошади пытались встать, всхрапывали и тонко ржали. Три лошади стояли на ногах рядом с упавшим хозяином, и не убегали.
  Получилось, что того количества стволов и стрелков с лихвой хватило на всех прорвавшихся к лагерю. Индейцы напоролись на такое, с чем никогда не встречались ранее. Впрочем, теперь уже и не встретятся. Группе Джеро осталось только быстро добить раненых, в том числе и легких.
  Та же участь постигла раненых лошадей - их также пришлось успокоить, чтобы они не мучились. Айвен не участвовал в добивании, немного отстал и рассматривал стоявших лошадей. Все три были гнедой масти, высокого роста и хорошей стати кобылы. Явно испанских кровей, когда-то завезенных на континент.
  С уцелевшими животными стали заниматься негры - Патрик и Корнелиус, а Айвен и Майкл стояли и смотрели на их действия с интересом.
  Патрик подошел к первой с левой стороны. Не напрямик, а под углом, наискосок - лошадь на эти действия фыркнула и слегка переместилась направо. Протянул левую руку с пресной лепешкой, подсоленной сверху, а правой начал тихо говорить и гладить ее по холке и гриве. Где только успел взять? Кобыла протянула губы к лепешке, и пока ела, старый негр продолжал ей что-то говорить. Когда лошадь немного успокоилась, Патрик осторожно освободил веревочную уздечку, конец которой был придавлен трупом индейца, и продолжая говорить и гладить лошадь по холке, повел ее к остальным внутрь вагенбурга.
  Это же старый негр повторил еще два раза, и оба удачно. Теперь он передавал поводья Корнелиусу, а сам приседал и осматривал лошадь - нет ли ран или хромоты. К Айвену и Майклу присоединился Джеро, и втроем они с интересом наблюдали за работой старого негра, одновременно расслабляясь после боя.
  Пока разбирались с тремя гнедыми кобылами, перед цепью фургонов собрались все взрослые и дети. Не бросали оружие и думали о том, что делать дальше. Потому что солнце еще не скрылось, но готовилось уйти за гору слева. Все понимали, что скоро будет темно.
  По узкой лощине, где бежал ручей, подул легкий прохладный ветерок. Айвен глянул, как там отцы церкви. Оба стояли рядом с юным ирландцем, который принял участие в засаде. Для парня это был первый бой в жизни. Он явно не отошел от горячки боя, глубоко дышал и громко отвечал на отвлекающие вопросы священников.
  - Мы их отымели! - задорно воскликнул Имхер в конце ответа священникам. Салливан и Уильям ничего не сказали, только укоризненно поглядели на юного ирландца, понимая его состояние:
  - Пошли с нами, сын мой. Сейчас тебе будет плохо. Ведь это твой первый бой? -Священники заботливо взяли Имхера за обе руки, отвели и усадили около фургона, оставив на попечение Сары, его спокойной и молчаливой матери. Айвен краем глаза наблюдал, как потом юношу скрутило и стало рвать остатками ужина.
  - Что делать будем? - спросил Август, переводя взгляд то на кучу из трупов индейцев и лошадей перед лагерем, то на окружающих.
  А зрелище перед лагерем было не для слабонервных особ. Остатки алой крови из огнестрельных ран у лежащих лошадей еще продолжали вырываться толчками, быстро впитываясь в сухую светлую почву. Впечатление усиливали запахи свежей крови и внутренностей.
  Глава каравана смотрел на все это и не знал, как поступить дальше. До темноты оставалось совсем немного времени.
  - И что теперь делать? - с удрученным видом задал вопрос глава каравана, не обращаясь ни к кому конкретно. - Оттащить это от лагеря - так все равно..., вся земля в крови!
  - Давай команду сниматься, всех поднимай, как можешь, но надо уйти вперед! - Сэтору говорил это Августу, а сам выразительно посмотрел на проводника. Дэвид верно оценил ситуацию, что надо помочь старику выйти из ступора. Подхватил Августа под руку, как барышню, и повел его внутрь вагенбурга. Через минуту мужчины начали запрягать животных, а женщины с детьми быстрее закидывать все вытащенное обратно в фургоны. И пяти минут не прошло, как фургоны под крики на волов начали поочередно выезжать на тропу.
  Как только караван приступил к сборам, Джеро повернулся назад и стал искать глазами предводителя группы шайеннов, который валялся рядом с местом засады, затем в компании с Сэтору, Дэвидом и Айвеном быстро отправился туда. Дэвид был очень нужен как переводчик, и его попросили оставить караван на Августа ненадолго.
  Индеец оказался живой и не способный к сопротивлению. Вот он - очухался, лежит и покачивает головой как пьяный, пытаясь смотреть вокруг. Сэтору и Джеро приблизились, без церемоний взяли его под руки, подтащили к большому камню и усадили. Из носа раненого текла кровь, окрашивая подбородок и шею.
  - Где ваше селение? - сделал первый вопрос Сэтору для начала разговора, а Дэвид перевел. Индеец полминуты соображал, потом с трудом произнес другое:
  - Вы знали, что мы нападем...
  - Ты не думал, олень безрогий, что мы хорошо встретим вас! Думал - будет легкая добыча, и много скальпов. Так? - усилил голос Сэтору. Японец видел, что индеец сильно "поплыл" в свои края вечной охоты, и не в состоянии нормально отвечать.
  - Пошли назад! Джеро-доно, займись им, пожалуйста!
   Трех минут не прошло, как друзья нагнали караван, который медленно двинулся вперед без проводника. Джеро присоединился к ним минуту позже, держа ружье предводителя. Вернуться и собрать оружие решили рано утром. Все утром! Сейчас главное - пройти вперед и остановиться снова на ночлег до наступления полной темноты.
  Прошли рядом со скалой, которая обрывалась почти вертикально у тропы. Красные камни горной породы как будто горели в последний лучах заходящего солнца. Через два поворота тропы Дэвид решил остановиться на узкой, вытянутой вдоль реки ровной поляне. Справа выше по склону рос кустарник, а еще выше шел обрывистый участок горной гряды бурого известняка. Это всяко лучше, чем продолжать искать место в полной темноте.
  Лагерь разворачивали с факелами, с которыми можно освещать только небольшое пространство вокруг себя. Потом собрались большой компанией у одного большого костра. Две группы дозорных расставил Сэтору вместе с Айвеном. Юношу пригласил из-за его ночного зрения, которое в очередной раз всем пригодилось.
  - Мы их отымели! - снова повторил Имхер, когда пошли рассказы бойцов у костра. Все остальные весело смеялись и одобрительно кричали, сбрасывая напряжение.
  - Какие слова позволяет себе сорванец? - Строгая миссис Урсула Браун, сидевшая рядом с кюре, единственная высказала недовольство вульгарным словечком молодого человека, что на букву "F". Ничего не сказали ей в ответ ни кюре, ни пастор. Они прекрасно понимали ситуацию. Эмоциональная разгрузка сейчас крайне важна. После боя и смех у людей был другим. Сейчас с ним выплескивался страх, загнанный в глубь души перед боем. Там в бою люди забыли про свой страх, и только добросовестно делали свое дело. И они опять победили.
  - Ты не видела, Урсула, о-о-о-ха-ха, как стреляли их преподобия, а я видела! - говорила со смехом Морриган, немного взвинченная после сильного нервного напряжения. - Оба! С револьверов! Один из них даже ругался! Как - не скажу...
  - Так они и выглядят, как военные! - подхватил оружейник Генрих. - В белых воротничках, и с оружием!
  - Один католик, а другой протестант! - добавил Алоис Вольф.
  - Ну и что? Мы, заметьте, служим одному Господу! - с оттенком удовлетворения заявил отец Уильям.
  Скромный холодный ужин с горячим чаем проходил шумно. Есть никто не хотел, кроме детей. Взрослые успели прихватить лепешек до начала боя. Август и Сэтору принимали поздравления за мудрое руководство, стоя с кружками горячего чая. А старшие девицы бегали и подливали им и другим желающим из двух больших чайников. Про спиртное никто не вспоминал, но Айвен отметил, что от торговца слегка попахивало им, и это не в первый раз. Тот явно принимал иногда "за воротник" в своем фургоне, надо будет потом поинтересоваться у Тома.
  Взрослые и дети продолжали делиться впечатлениями, и воздух периодически дрожал от смеха.
  - Когда мы дали первый залп, - рассказывал Йохан Циммерманн, - конечно попали и в лошадей...
  - А мы перебили всех индейцев перед лагерем. Устроили такую свалку! Досталось и лошадям, конечно. Без этого никак... - это подключился юный Адольф Вольф.
  - Да! В свалке они превратились в легкую добычу! Все стреляли в эту кучу, - подхватил двенадцатилетний Гордон Брэди. - Они так и лезли в бой! Вынеслись из-за пригорка и кричали, не переставая! Те, кто остались после двух залпов из винтовок и дробовиков, продолжали рваться к фургонам. Но из револьверов мы их перебили за полминуты...
  - ...и совсем не было страшно, хотя их лица размалеваны! - заявила младшая дочка Морриган.
  - Превратности судьбы, леди и джентльмены! - философски заметил мудрый и рассудительный, неторопливый в действиях Ральф Мюллер. - Пошли они за шерстью, и сами оказались стриженными...
  - Чему вы удивляетесь, дети мои? Они и не могли сделать ничего при таком встречном огне, - заметил отец Салливан.
  - То, чем мы вооружены - это будущее стрелкового оружия. - Генрих в свете костра сосредоточенно рассматривал несколько ружей из первых трофеев, лежащих перед ним. Оружейник не мог не подхватить любимую тему оружия:
  - Те ружья, что есть у индейцев, дульнозарядные, с них можно сделать три выстрела в минуту. А у нас винтовки и карабины, заряжаемые с казны. Но самое главное - револьверы, из каждого вы выпускали по пять пуль за половину минуты. Только очки при стрельбе из карабина некоторые забыли одеть, чтобы не жмуриться! - Тут мастер оружейник посмотрел на Магду, свою единственную дочь, которой дал пострелять во время отражения атаки.
  После чая и небольшого второго ужина для желающих детей и женщин отправили спать, так как на черном небе давно сияли звезды. Купчик, не принимавший участие в стрельбе, тоже пошел к себе, когда сестры Штерн встали и попрощались.
  Айвен проводил взглядом Ханну Мюллер. Это кровь после боя недостаточно остыла. Смотрел на крутые бедра молодой леди, хорошо очерченные в свете костра. Еще раз отметил, что девчонка в свои шестнадцать лет была весьма хороша как впереди, так и сзади.
  Оказалось, что ирландцы с неграми Корнелиусом и Томом, что задержались на месте боя, догнали колонну не только с трофейным оружием, но и с кусками конины. И лучшие куски тотчас были посолены и уложены на решетку из нескольких металлических прутьев, потом прожарены над углями. Мужчины, что остались у костра, ели медленно и с удовольствием. Сразу после боя не хотели, а сейчас проснулся голод.
  Ирландцы с Айвеном отнесли мясо и дозорным. Здесь их не нужно ставить далеко.
  По такому случаю Йохан Циммерманн, винодел, с разрешения Августа и Сэтору сбегал в свой фургон. Мужчины еще долго сидели и разговаривали у костра, понемногу подкладывая дрова. Обсуждали недавний бой. Сэтору отметил слаженную работу с оружием всех без исключения путешественников. Всех похвалил. Отметил участие детей и женщин. Сказал еще, что каждый следующий бой проходит легче благодаря подрастающему мастерству и слаженности.
  - Ты не сказал самого важного, Сэтору-сан, что ни одно наше животное не пострадало! - посчитал нужным отметить Август. - В первую очередь, наши замечательные волы...
  Слова предводителя прервал далекий вой. Все замолчали и стали слушать...
  - Началось..., - обронил Дэвид. - Спать не дадут!
  И действительно, эта ночь прошла под звуки пиршества падальщиков. Айвен лежал и слушал вой, и пространство далеко вокруг лагеря, только перед рассветом отключился от действительности и уснул в фургоне.
  Рано утром перед выходом решили провести короткий молебен. Салливан провел его с большинством путешественников, а падре - с католиками ирландцами. Погода сегодня радовала. Светило восходящее над горами солнце, высоко в чистом небе носились стрижи. Тронулись по узкой долине, когда роса еще не просохла, и первый час шли медленно и осторожно. Каждый день путники старались проделать как можно больший путь до жары, чтобы найти тень и отдохнуть от жары в полдень. После обеда всегда шли меньше, думая в основном о приближающейся стоянке.
  - Ты посмотри назад! - Салливан указал Уильяму в ту сторону, где за поворотами и склоном последнего холма осталось место боя. - В обычный день я могу видеть не более двух или трех воронов, и то не всегда. А сейчас там кружит не менее сотни.
  - Не удивительно, друг мой! Наверняка попировать ночью им не дали койоты и другие хищники на четырех ногах. Удивительно другое. Еще перед боем я заметил этих птиц около десятка. Причем - до начала боя!
  - Эти птицы долго живут на свете! - не нашел ничего другого в ответ пастор.
  Три дня двигались в узкой долине реки, постепенно спускаясь вместе с ней вниз с водораздела. Долина иногда расширялась, и Дэвид вел караван по одному ему известному пути, выжженной солнцем буроватой почве с чахлыми кустиками и островками сухой травы. Справа и слева горы обрывались вертикальными участками с осыпью из коричневых и бурых горных пород. Попадались и слои светлого известняка, вертикально торчащие пластами из каменистого склона.
  Спуск с водораздела оказался самым трудным и медленным участком маршрута. По карте Дэвида получалось, что на этом отрезке они в среднем проходили не более десяти миль за день. Ведь иногда им приходилось очищать путь от крупных камней, чтобы могли пройти фургоны, страховать фургоны от опрокидывания.
  Но через день после нападения долина начала постепенно расширяться, и вокруг себя путники опять наблюдали пологие холмы с зеленеющей травой. Дэвид вел караван по склонам долины, определяя места, где нужно переходить через мелкие ручьи и делать повороты. Здесь у реки росли группы деревьев, которые давали тень в обеденный перерыв.
  С утра проводник стал более часто сверяться со своей картой:
  - Радуйтесь! У меня хорошие новости! Там впереди - Большое Соленое озеро, - воскликнул проводник. Все те, кто шел рядом, притихли и прислушались.
  - Мы с вами прошли по долине через хребет Уосатч, и двигаемся так, чтобы выйти южнее Большого Соленого озера, - вещал Дэвид группе подростков и женщин, которые сейчас шли пешком рядом с первым фургоном, и все превратились в слушателей. Оба священника также были здесь.
  - Совсем недавно мои друзья начали использовать эту более короткую дорогу в Калифорнию. Почему не использовали раньше? Раньше идти было опасно из-за индейцев. Доходило до того, что колонистам приходилось выстраиваться в круг и отбивать атаки индейцев. Через пару дней - на третий, если не чаще. Сейчас индейцев стало не так много, и они заняты борьбой между своими племенами не меньше, чем борьбой с нами, белокожими. Я предложил старшим сократить путь и покинуть Орегонскую тропу в Форт-Бриджер, когда убедился в наших возможностях к защите. Признаюсь - ранее я с таким не встречался...
  - А как индейцы узнают, что мы идем? - Вопрос задал юный Вернер Бруно, шести лет всего.
  - А ты посмотри на дорогу назад, а лучше возьми отца и пройдись за караваном, но перед задним дозором. И ты все увидишь... - Дэвид предложил ему одну простую разгадку, не затрагивая множества других.
  - Не обязательно идти, но для практики иногда лучше увидеть один раз самому, сын мой! - заметил шагающий немного впереди отец Уильям. - Там ты увидишь свежие расплесканные лепешки от наших волов, и раздавленные конские "каштаны" через каждые сотню ярдов. Они как стрелки указывают направление движения каравана. Просто идешь от одной к другой, и все...
  - А по их количеству эти дети природы легко могут определить и величину каравана! - не удержался, чтобы не добавить Салливан.
  - А как мы пойдем дальше? - мулатка Мэри незаметно оказалась рядом с Дэвидом, сейчас шагавшего пешком в окружении слушателей. Айвен с высокого места на передней скамье второго фургона увидел, как проводник схватил рукой ее за тугую задницу и слегка сжал пальцами. Впрочем, их близкие отношения не для кого в караване не были тайной.
  - Я сказал, что мы прошли хребет Уосатч? - спросил Дэвид мулатку, которая немного смутилась и опустила глаза.
  - Да. И что после отдыха рядом с озером, причем, отдыха не один день, пойдем через пустыню, длиной около восьмидесяти миль. Потом сделаем петлю вокруг Рубиновых гор и снова окажемся на Калифорнийской тропе, в долине реки Гумбольдт. А в пустыне с водой будет совсем плохо...
  Последние слова мулатка добавила от себя. Дело в том, что этот маршрут был недавно оговорен с руководством небольшого каравана и одобрен. Обсуждались и все трудности, которые встретятся на этом участке пути, после чего план Дэвида был принят единогласно.
  Сэтору попросил всех находиться в постоянной готовности к обороне, мужчинам -иметь при себе оба револьвера в поясных кобурах, а длинноствольное оружие - в пределах шаговой доступности. Дозоры выходили на дежурство только на отдельных участках, удобных для нападения. На участках прямой видимости за милю и более дозоры отдыхали в фургонах, возвращаясь в седло по команде одного из японцев.
  
  Глава 2. Солт-Лейк
  
  "Регион Скалистых гор первыми из американцев европейского происхождения освоили так называемые маунтинмены - охотники и трапперы. Это были в основном вольные, или нанятые компаниями звероловы. Обычно они путешествовали небольшими группами для взаимной поддержки и защиты. Отлов проводился осенью, когда мех приобретал нужные качества. Охотники в основном ловили бобра и продавали шкуры. Хорошая бобровая шкура могла приносить до 4 долларов в то время, когда зарплата мужчины часто составляла 1 доллар в день.
  Период расцвета торговли бобровыми шкурами в этом регионе пришёлся на 1820-е-1840-е годы. Ежегодный сбор маунтинменов именовался рандеву. Это была своеобразная ярмарка для охотников и трапперов, на которой они продавали меха и закупали всё необходимое".
  Из истории США.
  -------------------------------------------------
  Еще с рассветом, после водопоя, перед выходом на тропу прошел сильный ливень. Который так же быстро закончился, как и начался. Утро выдалось ясным, воздух блистал первозданной чистотой, облака ушли далеко вперед. Шли осторожно, потому что на тропе почва и камни были мокрыми.
  К полудню наоборот, стало жарко в прямом смысле слова. Солнце светило почти в глаза, немного слева. Каменистая почва под ногами начала излучать тепло. Крупные темные камни стали такими горячими - нельзя прикоснуться. Кое как путешественники дотянули до места, подходящее для обеденной стоянки, которая по обычаю стала длинной, чтобы переждать самую жару. Здесь скальные обрывы сменились травянистыми склонами холмов, и бежал ручей. В самом низу у его русла стояли невысокие деревья, и по склонам рос кустарник.
  Люди так натренировались за поход, что фургоны в мгновение ока выстроили полукругом. Все действия совершались автоматически, каждое движение было знакомо. Лошадей и волов освободили из упряжек и отправили пастись рядом под приглядом старших мальчишек. Джеро с ирландцами, как самые большие любители охоты, тут же направились вверх по узкой и извилистой звериной тропе. В таком месте они вполне могут добыть вилорога, а если не получится, то в кустарнике индеек. С ними, как всегда, увязались юноши, лучшие стрелки - Имхер Маккинли и Адольф Вольф.
  Две семьи, владельцы щенков овчарок, выпустили их погулять по земле. Черный котенок Ханны Мюллер к этому времени научился сам спрыгивать с фургона и залезать обратно. Шерри, трехцветная кошка в семье Штерн, нагулялась за полдня, и сейчас залезла в свой фургон, спать. Пес Айвена также предпочел остаться в лагере, а не бегать по склонам в самую жару.
  Сэтору старался держаться рядом с Айвеном, чтобы первым узнать, нет ли посторонних рядом.
  И не зря. Во время обеда Айвен оторвал взгляд от миски, которую передала ему Морриган, и весь обратился в слух. Потом небрежно заметил сидящему рядом старшему японцу:
  - Лошади скачут выше по плато, впереди по курсу нашего движения, слева.
  - Индейцы? - тихо попытался узнать Август.
  - Кроме них некому тут скакать..., - тут же подумал вслух Дэвид. - Трапперов можем встретить ближе к Соленому озеру. Явились по наши души, и надо быть готовым, что их окажется больше, чем в прошлый раз...
  - Около сорока их там, если по душам считать. Или немного больше - так я вижу, точнее представляю в голове, - пояснил Айвен сидящему рядом Сэтору и снова обратил свой взор на миску, потом отправил ложкой первую порцию в рот и замолк, подняв глаза к небу.
  - Надо готовить больше патронов, так получается? - как будто разговаривая сам с собой, произнес Генрих, оружейник.
  Глядя на Айвена, Сэтору также успокоился и приступил к еде, подавая пример остальным.
  - Поешьте спокойно, друзья мои. И не тревожьте людей во время обеда. - Японец опять посмотрел на Айвена, потом спокойно продолжил прием пищи, тщательно и с удовольствием пережевывая каждую порцию, аккуратно отправленную в рот, как делал всегда.
  - Скорее всего опять шайенны! Могут напасть, чтобы отомстить, если видели своих павших воинов. Хотя могут быть лакота или арапахо..., - предположил Дэвид. - Год назад они объединились против переселенцев и стали обследовать территории вдоль Орегонской тропы в поисках белых людей.
  - Их много? - теперь Дэвид сделал паузу и посмотрел на Айвена.
  Тот молча кивнул.
  - Тогда они уверены в себе, но нападать будут во время нашего движения, скорее всего. Почему? Когда мы наименее готовы обороняться! Так они думают. И, если это шайенны, и они действительно видели своих мертвых воинов, то им будут нужны не столько наше имущество, сколько наши жизни...
  - Могут быть и лакота, и арапахо. Так говорю, потому что мы много повыбили шайеннов за предыдущие дни. Ну что, они не первые, и не последние будут. Как и летние дожди. Самое главное, что мы готовы, и все что могли, сделали. Ну, или почти все..., - спокойно уточнил Сэтору.
  - Если закончим обед и спокойно выйдем на тропу, ты отправишься в хвост каравана, - добавил японец, не глядя на Джеро. - И ты, Дэвид, будь там же. Рядом со своей мулаткой. С бархатной кожей цвета молочного шоколада..., - добавил он совсем не к месту.
  То, что Айвен должен быть рядом с ним, Сэтору не сказал, так как это подразумевалось без слов. Закрепилось за время путешествия. Японцу постоянно нужна была свежая информация от парня, особенно в меняющейся обстановке боя.
  Но каравану сегодня удалось спокойно пообедать в тени между повозками. Ноги лошадям не спутывали, как это делали вечером, а дали возможность пастись поблизости под надзором Патрика. Мулы тоже пощипывали траву рядом, освобожденные от упряжи. Юноша был абсолютно спокоен и несколько раз подтвердил наставнику, что опасности пока нет.
  Неугомонная Шерри, немного поспав в фургоне, беспокойно сновала по траве и кустам вокруг стоянки, но далеко не отходила. Что-то ей тоже мешало отлучиться надолго, как она делала всегда при остановке. А под конец и вовсе, решила запрыгнуть назад в свой фургон под номером пять.
  По команде Августа собираться, женщины и дети быстро занесли вытащенное из фургонов имущество, и пока мужчины запрягали животных, расселись по местам. Когда народ узнал, что вскоре возможно новое нападение, начал действовать в два раза быстрее. Если на лицах женщин читалась тревога, а девочки стали серьезны и молчаливы, то у мальчишек засверкали глаза.
  Десяти минут не прошло, как фургоны начали один за другим выходить на тропу и вытягиваться в линию.
  Айвен и Сэтору собирались двигаться пешком, поэтому стояли и смотрели, как мимо прошла передняя пара волов главы каравана Августа. Крупные, серой масти, с длинными и острыми рогами, они легко, без заметных усилий тащили свой фургон.
  Двинулись в размеренном темпе вперед. Во второй половине дня ручей, который путники наблюдали по правую руку от тропы, куда-то пропал, и путь пошел по долине, или неглубокому каньону среди невысоких гор. По левую руку склоны гор зеленели, покрытые травой с пятнами густого кустарника или невысоких деревьев. По правую руку склоны гор были круче, с выступами скальных пород. То белыми, то рыжими и коричневыми. С этой стороны внизу изредка лежали каменные глыбы разной величины, не достигая тропы. Сама тропа лишь немного проявлялась белым цветом среди невысокой травы и разноцветных цветов, без видимых следов колес, вытоптанная только проходящими животными. Может быть, и редкими путниками.
  - Ни малейшего присутствия человека! Только птицы и звери! - Рядом остановился отец Салливан, который двигался пешком вместе с отцом Уильямом как всегда парой.
  - Только ветерок шляпу шевелит. Рай земной, да и только! - отец Уильям остановился и осенил себя крестным знамением.
  - Не будем обманываться, твое преподобие..., - Сэтору ответил на это тихо, больше для стоящего рядом Айвена.
  Так шли в тишине часа три, хотя юноша постоянно подтверждал, что чувствует большой отряд поблизости. Расстояние определил в две мили.
  Но нападения не было.
  Из-за этого оба японца оставались в напряжении и следили за тем, чтобы люди в фургонах были в готовности к обороне. Хорошо, что вершины невысоких гор по сторонам были слишком далеко, чтобы вести стрельбу оттуда, а склоны хорошо просматривались. Оба дозора подтянули ближе к каравану так, что могли с ними переговариваться.
  - Там люди! - через полчаса Айвен указал взглядом на большой каменный выступ далеко впереди. Они шли пешком чуть впереди каравана.
  Сэтору, не подавая виду, присел на одно колено и начал поправлять шнуровку на своих мягких ботинках.
   - Останови караван, - негромко попросил он Августа. Тот потянул вожжи, остановил животных и подал знак Патрику. Старый негр молча потрусил вдоль каравана, и постепенно двигающиеся фургоны останавливались один за другим.
  - Сколько раз просил его! - в словах Сэтору было явное раздражение, причем такие случаи юноша наблюдал у наставника крайне редко. Точнее, эти случаи он мог пересчитать по пальцам.
  "Понятно, чем вызвано..." - подумал юноша, когда глянул назад. В четвертом фургоне на скамье во весь свой немалый рост встал Генрих, вглядываясь вперед. А в седьмом встала в полный рост его подружка Ханна.
  "Хорошо хоть, что на скамью не влезла. Надо вечером поговорить с ней, будет хороший повод..." - так он подумал, и сразу ощутил легкое напряжение ниже живота. Это молодой организм отозвался на его мысль.
  Расстояние до каменного выступа позволяло стрелять, хотя и на предельной дистанции для длинноствольных старых ружей индейцев.
  Караван остановился и замер, ожидая команд, но их пока не было.
  - Что ты можешь сказать, Айвен? - обратился к юноше Сэтору, делая вид, что продолжает заниматься ботинком.
  - Они разделились, Сэтору-сан! Там их человек двадцать или двадцать пять, так чувствую.
  - Хитрецы! - спокойно сказал японец, рассматривая шнуровку на ботинке. - Можно предположить, что хотят сделать залп из ружей из засады. Потом выскочат. Вовремя ты сказал, юноша, очень вовремя!
  - Ты сказал, что их там половина? - рядом с японцем присел подошедший проводник, и тоже начал рассматривать ботинок японца. Значит, нападение с другой стороны тоже надо ждать.
  - Несомненно, друг мой... Если, как ты сказал, это шайенны, то они пришли мстить. Скажу прямо - пришли нас убивать! Мужчин точно... Как будем действовать, что думаешь?
  - И женщинам с детьми не позавидуешь, Сэтору-сан. Лучше им умереть в этом случае... Молчу. Давай перестроим фургоны в два ряда, так будет лучше отбиваться. Если успеем...
  - Надо успеть, друг мой! Растянувшиеся по длине каравана защитники довольно легкая добыча...
  - Иди дай команду - выехать вперед фургонам! Начиная с седьмого - с Мюллерами, по четырнадцатый - с нашим купчиком. И скажи, чтобы не высовывались, как куры, не проявляли беспокойства. И готовили все оружие к бою, что у них есть. Особенно револьверы. Сегодня они очень пригодятся.
  - Ханне скажи от меня, чтобы не высовывалась из фургона, - добавил Айвен, - если не хочет получить пулю первой. Видел я только что, как она стояла во весь рост.
  Фургоны с седьмого по четырнадцатый медленно выполнили маневр, гремя обитыми железом большими колесами по каменистой почве. Остановились так, чтобы внутри, между двумя линиями оставалось как можно больше места. Маневр был выучен колонистами еще при подготовке к походу, в Джефферсон-Сити, и применен на практике не один раз. Это позволило загнать имеющихся лошадей в пространство между ними. Туда же заедут и всадники из дозоров, сегодня это Алоис Вольф с сыном Адольфом тринадцати лет, и Дуглас Маккинли с сыном, четырнадцатилетним Имхером. При угрозе нападения они обязаны немедленно подтянуться к фургонам, покинуть седла и укрыться.
  После завершения маневра возникла пауза. Передний отряд индейцев надеялся открыть огонь из засады по ничего не подозревающим бледнолицым, но стрелять было не в кого. Точнее, целей не было видно для первого залпа.
  А больше одного залпа индейские ружья не могут. Поэтому вся их военная тактика строилась на том, чтобы дать залп из ружей и броситься в атаку зная, что после залпа в ответ они успевают добраться до противника.
  - Сэтору-сан! - негромко произнес Айвен. Японец наконец, закончил возиться со шнурком на ботинке, поднялся и стал рядом с юношей во весь рост перед первым фургоном. Отсюда было немного виден Джеро, который стоял вместе с проводником у последнего фургона в линии.
  И это все, кого было видно. Других целей для сидящих в засаде краснокожих воинов больше не было. Перед этим по крику японцев всадники из дозоров слезли с лошадей, и вместе с сыновьями поудобнее легли у колес на землю, приготовив оружие.
  Айвен знал, что японцы при малейшем движении впереди мгновенно уйдут с линии стрельбы. Либо просто упадут на землю - в крайнем случае. Чутье на выстрел в бою у них великолепное. Предчувствие выстрела - можно сказать. В проводнике юноша тоже был уверен - тот хорошо показал себя как боец за время пути. Серая кобыла Хильда, которую Айвен приобрел в дороге, шла привязанной к его фургону под номером два, и сейчас стояла там же, внутри линий. Так что за нее он был спокоен.
  - Там, сзади, - Айвен начал говорить. - Вон за той горой с осыпью - вторая группа. И лошадей много. Похоже, что они все там верхом...
  - Сколько там воинов, что скажешь?
  - Столько же, что и впереди. Примерно двадцать. Так чувствую...
  - Очень хорошо, - задумчиво произнес японец, видно прокручивал в голове свои планы. - Хотя ничего хорошего, конечно..., - добавил в конце.
  Первыми начали атаку индейцы, что были сзади. Начали без каких-либо явных сигналов от группы впереди, видимых или слышимых путешественниками.
  Из-за горы, с обрывистым склоном и осыпью камней внизу, вынеслась группа всадников и с воинственными криками, с пронзительным визгом понеслась к каравану. В начале разгон их немного задержала каменная осыпь, которую пришлось обогнуть. Это дало возможность Джеро отдать команды и приготовиться к стрельбе.
  Когда Айвен глянул назад из-за угла фургона, никого из стоящих сзади уже не было - Джеро и Дуглас спрятались в одно мгновение. Так учили и людей - никакого геройства, не подставляться под выстрелы, не встречать противника грудью и выбирать для стрельбы закрытые позиции.
  Фургоны стояли в две линии довольно плотно, и юноша с его нестандартным зрением сейчас рассматривал лошадей, самих индейцев, их оружие. Впереди на крупной лошади серой масти скакал предводитель, о чем можно было догадаться по его одежде. Он был в светлых штанах с тесемками по бокам, тогда как остальные всадники были только в набедренных повязках. Простые воины были с бритыми головами, но с пучками волос и перьев на макушке и немного сзади, а предводитель - в головном уборе из перьев от уха до уха. В руках его было не ружье, а копье, украшенное лентами и перьями. Он махал им, указывая что-то своим воинам. Все остальные всадники были с длинными ружьями, которые подняли и трясли на скаку, одновременно издавая грозные крики.
  Для первого выстрела индейцам было еще далековато, поэтому они начали с психической атаки, для устрашения бледнолицых.
  - Куда ты! Вернись, идиот! - юноша перевел взгляд на Джеро, потом на беглеца. Там Рольф, торговец, принятый в караван в Канзас-Сити исключительно по просьбе руководства городка, ринулся бежать от атакующих. Он выскочил из фургона и бежал назад, в голову каравана.
  - Вернись назад, кретин! - орали ему из фургонов. Но тот ничего не слышал, наверное, от страха. И вместо того, чтобы спрятаться во внутреннем пространстве, рванул дальше, в сторону больших камней впереди. Он посчитал, что там будет безопаснее, чем в караване.
  "Что делает это купчик! Прямо на засаду впереди бежит. Вот тебе единственная жертва психической атаки...," - отметил юноша.
  - Стой! Стой! - теперь святые отцы криками делали попытку добраться до сознания обезумевшего от страха торговца.
  Или их попытка была удачной, или вид выскочившего впереди, из-за большого камня индейца так подействовал, что торговец стал как вкопанный...
   Вид индейца действительно был устрашающий. С бритой головой, с пучком перьев на голове, весь в боевой раскраске черным по лицу и телу, в чем-то вроде кожаных сапог на ногах до середины бедра, подвязанных шнурками чуть ниже колена, молодой воин в три прыжка подскочил к торговцу и поднял свой топорик.
  Вместо того, чтобы предпринять какие-то действия, Рольф завороженно уставился на индейца, как кролик на удава.
  С торжествующим криком индеец поднял топор над головой, замер на секунду, потом нанес удар справа по шее торговца, видно передумав портить скальп. Его жертва упала, как скошенная трава. Может, молодой воин надеялся отрубить голову с одного взмаха, но этого не получилось. Воин наклонился, схватил голову торговца за волосы и сделал попытку приподнять ее, одновременно глядя на фургоны и потрясая топориком в другой руке. Он был силен, но не настолько, и тело не позволяло поднять голову высоко.
  Тут Айвену и остальным зрителям стало не до созерцания увиденного. Из-за каменного выступа бросились в атаку остальные индейцы. Лишь мельком он успел оценить их вид, в точности похожий на тех, кто приближался на лошадях сзади. Воин, сразивший несчастного торговца, отпустил голову и бросился с остальными в атаку, потрясая окровавленным топориком.
  Теперь события понеслись в темпе, а нападающие бежали быстро. Айвен выбрал самого нарядного воина, с большим количеством перьев на голове, в штанах, и прицелившись, сделал первый выстрел из карабина, который из фургона только что подала ему Нора. Его охотничий длинноствольный "Кентукки" остался лежать в фургоне. Сейчас задач для него нет.
  Дым сразу снесло ветром, и он увидел, что попал. Успел передать Норе карабин для перезарядки и взять у нее второй. Так же действовали остальные мужи, также юноши и девушки, кому дозволено стрелять. Каждый успел выстрелить три раза. Последние выстрелы сделали почти в упор, получив карабины из рук женщин и детей.
  Чувствовалось, что краснокожие воины в первый раз столкнулись с тем, что после первого залпа сразу последуют новые выстрелы. Бледнолицые отдавали назад свои карабины для перезарядки и получали новые. Защита их действовала, как хорошо слаженная машина.
  Когда настала очередь третьего залпа индейцы, видимо, сильно удивились, но продолжали бежать, в надежде добраться до белых и начать рукопашную схватку. Как такового, третьего одновременного залпа и не было, теперь в разное время стрелки получали от женщин и детей заряженное оружие.
  Нападающие, не зная линейного строя и других премудростей тактики, бежали от большого камня кучно, так что нападающих на караван спереди осталось не более десятка.
  Айвен, получая третий карабин из рук Норы и задержался с выстрелом, чтобы кинуть взгляд на передние фургоны. Назад не смотрел вообще, дружная стрельба оттуда радовала и говорила сама за себя. Там стреляли уже по четвертому разу.
  Получилось удачно, что нападающие от скалы бежали к двум линиям фургонов под углом, и было удобно целиться мимо волов. В первом фургоне стреляли Август и негр Патрик, а Урсула с двенадцатилетним сыном подавали им оружие. Во втором из кузова стрелял пастор, а Уильям подавал. Дэвид же стрелял с колена, прижавшись к стенке второго фургона. Отец Уильям успевал подавать оружие и ему. Из третьего фургона юноша стрелял сам - с уровня передней скамьи, а Сэтору - сбоку снаружи.
  Правее по ходу первым в ряду стал седьмой фургон, и парень видел мелькающую руку Ханны, которая подавала отцу, Ральфу Мюллеру, очередной карабин. Там стрелял один отец семейства. С восьмого фургона, семьи Вольф, дружно стреляли отец с сыном, а жена Гертруда и двенадцатилетняя Грета были на подаче.
  С девятого раздалось сразу два выстрела, значит, стреляли отец семейства Йохан Циммерманн и его супруга Амалия, обладающая комплекцией под стать гренадеру. Больше в семье Циммерманн стрелять из длинноствольного оружия некому. Десятилетняя Катарина и одиннадцатилетний Карл наверняка были на подаче.
  Это все люди, кто должен отбивать атаку спереди. Юноша перевел взгляд на оставшихся нападающих спереди и понял, что после третьего выстрела, который сейчас выполнили все, на линии стрельбы будут мешать повозки и животные. Индейцы приблизились к линии стоящих волов.
  Надо успеть выдвинуться немного вперед и переходить на револьверы.
  Только так подумал, и сразу услышал эту команду от Сэтору. К этому моменту все разрядили карабины, кроме него самого. Он решил оставить пулю в стволе.
  Все правильно, сейчас можно выходить от фургонов, не приходится опасаться выстрелов от приближающихся воинов. Им нужно не допустить индейцев до рукопашной схватки. Сражаться руками с подготовленными воинами людям нельзя ни в коем случае, хотя самому хотелось...
  Впереди оставшихся индейцев несся тот мощный телом воин, подпрыгивая через небольшие камни и размахивая окровавленным лезвием топорика в руке. Судя по количеству перьев на макушке, тоже один из предводителей. Или из старших воинов, неважно. Видно, что в здоровяка уже попали пару раз, но он не замечал, кричал и бежал с топором над головой. Воин был умнее, или хитрее товарищей и делал шаги в стороны во время бега, потому и уцелел. Пока.
  Айвен поднялся за скамьей в полный рост, чтобы не мешали головы мулов, взял упреждение на его ритмичные отклонения, и аккуратно всадил тому в грудь пулю из карабина, сделав третий выстрел с начала атаки. Тот даже споткнулся от удара пули.
  Все! С такой раной не бегают и не живут!
  Но гигант сделал еще несколько шагов и один раз взмахнул оружием перед тем, как упасть.
  Посмотрев на револьверы, ждущие своего выхода из чехлов на поясе, Айвен не глядя передал назад карабин. Когда почувствовал, что его подхватили, прыгнул с фургона вперед, на левую сторону. На земле увидел, что расстояние до набегающих индейцев составляет не более тридцати ярдов. Одновременно с ним перед первым и седьмым фургоном оказались Сэтору, Дэвид, пастор Салливан, и как не странно, оба Вольфа - отец с сыном. Алоис или не заметил, или не стал удерживать сына.
  Не добегая последний десяток ярдов, оставшиеся индейцы метнули свои копья, у кого они были. Парень насчитал с копьями четырех, а всего индейских воинов осталось порядка девяти. Все они явно впали в боевой транс и метнув копья, с криками неслись вперед.
  Защитники, вышедшие к первому и седьмому фургону, чтобы стрелять из револьверов, были открыты. К счастью, в юного Адольфа не кидали, не посчитали серьезной целью, а Сэтору легко увернулся от двух. Одно досталось пастору, который стоял по правую руку от Айвена.
  Стреляли все, кроме Сэтору, который стоял с оголенным клинком наготове. Для подстраховки, если кто из воинов прорвется до непосредственного контакта. Айвен первым снес двух воинов по очереди, причем с двух выстрелов. Выбирал самых опасных, на его взгляд. Айвен в который раз удивлялся себе, как он не только быстро действует, но и быстро думает и принимает решения. Настолько быстро, что его мозг позволяет ему еще отвлекаться на окружающее и действовать легко, без крайнего напряжения. Посмотрел вокруг, и вовремя всадил две пули подряд в индейца перед пастором, который теперь стоял на одном колене, зажимая рукой рану в плече. Рядом Алоис и Дэвид также стреляли очень удачно, на таком расстоянии было трудно промахиваться.
  Получилось, что до них из группы нападающих спереди никто не добежал.
  - Адольф! - грозным голосом прикрикнул Сэтору на младшего Вольфа, но без капли злости. - Кто тебе разрешил идти вперед?
  - Никто, Сэтору-сан, - парня немного потряхивало от эмоций и адреналина в крови, а отец, стоявший рядом, бережно обнял за плечо сына и смотрел на него.
  - Позвольте! Этот юноша с одним револьвером положил двоих взрослых, сильных бойцов. Я все видел... - Сзади подбежал отец Уильям, с карабином в руке. Все произошло так быстро, что сей муж в возрасте и высоком сане, как догадывался Айвен, просто не успел лихо выбежать вперед, как это проделали Сэтору, Дэвид, Айвен, Салливан, и Алоис с Адольфом.
  - Дева Мария! Он отправил в преисподнюю двух сильных воинов! - опять повторил Уильям. - Пойдем, сын мой, в твой фургон, успокоим мать. Сейчас тебе будет немного нехорошо...
  - Он бы еще несколько уложил, но индейцы кончились..., - пошутил его отец, и мягко подтолкнул сына к падре.
  Когда звуки выстрелов прекратились и с другой стороны, многие молча глянули вперед, где перед камнями лежал торговец, так неожиданно и бесславно нашедший свою кончину. К нему уже направился отец Уильям.
  - Алоис, Дэвид! Помогите отцу Салливану. Айвен - ты со мной! - Полетели еще команды из уст японца. Айвен послушно пристроился и побежал за ним вслед, в заднюю часть каравана.
  По увиденному позади, парню стало ясно, что и тут ближнего боя, как такового, не случилось. Только стрельба, слава Господу. Тут поневоле вспомнишь о Создателе.
   Атака на караван сзади осуществлялась верхом. Индейцы ринулись в атаку по едва заметной протоптанной тропе, так как правее и левее на склонах можно поломать лошадям ноги. Все как обычно. Они рассчитывали, что будет один залп защитников, а дальше они ворвутся в лагерь и будут всех резать. Еще знали, что попасть в быстро перемещающегося всадника нелегко, умели ловко прятаться за корпусом лошади...
  От последнего обстоятельства пострадало много прекрасных лошадей. Айвену всегда было жаль их, благородных потомков из Европы, когда-то завезенных испанцами на материк.
  Основную массу нападающих индейцев положили еще на подходах к задней части каравана. Доскакал только один, который сейчас лежал недалеко от четырнадцатого фургона, и рядом билась в агонии его прекрасная лошадь серой масти. Немного дальше стояли у тел своих хозяев еще четыре. Остальные лошади индейцев лежали тут и там на земле и пыльной траве по всему маршруту конной атаки. Стояла неприятная тишина после звуков выстрелов и криков. Портят ее только хрипы бьющейся вблизи гнедой кобылы. В воздухе ощущается одуряющий смрад крови и внутренностей благодаря ветру, дующему вдоль ущелья как раз в сторону стоящих фургонов.
  Все это открывается взору защитников, начинающих выходить из укрытий среди фургонов.
  Айвен посмотрел на жену доктора - Марту. Худая и нескладная, она стояла и широко открытыми глазами смотрела на эту бьющуюся в агонии гнедую лошадь, как раз перед ее фургоном.
  Подошел к лошади, стараясь не глядеть ей в глаза. Поднял револьвер к уху и одним выстрелом прекратил ее страдания. От звука выстрела Марта вздрогнула, развернулась и убежала.
  Но тут из-за лошади поднялся с земли ее всадник и с криком попробовал кинуться на парня.
  Все происходило быстро на взгляд окружающих, но не юноши. Айвен успел окинуть того внимательным взглядом. Этот взрослый воин, закаленный не в одном бою, лежал и притворялся. Он в штанах с завязками, с голым торсом, весь разрисованный черной краской, с каким-то ожерельем на шее и с ножом в чехле, также висевшим на шее. Крови на теле нет, скорее всего упал вместе с лошадью.
  Свой топорик воин потерял, но сделал попытку кинуться на юношу, схватившись за рукоять ножа на шее.
  - Айвен! - Сзади пронзительно завизжали женщины. Все было очень близко. Юноша не стал ничего придумывать в героическом стиле, с мужественной рукопашной борьбой, а просто поднял револьвер и выстрелил тому в лоб, и еще раз в шею. От первого выстрела брызги полетели во все стороны.
   Напрасно он так сделал. Казалось, воздух разогрелся от людских эмоций. Женщины сзади кричат, индеец стоит без половины черепа, но пытается сделать еще несколько шагов, что отделяют его от юноши. Но ноги его уже не слушаются. Вся правая сторона груди от шеи залита бурно вытекающей кровью - точно задета артерия. Сделав пару шагов, индеец падает на колени.
  В мгновение ока рядом с Айвеном оказался Джеро. Он не побоялся испачкаться, и ударом колена опрокинул индейца на спину и с коротким замахом полоснул его по шее наискось своим коротким клинком, который держал в руке. Не рубил, а полоснул, оставив целым позвоночник. Хотя срубить голову мог, это вполне в его стиле. Может, решил не доводить женщин и девиц сзади до обморочного состояния, которые сильно испугались за юношу. Действовал явно на эмоциях, потому что никакой необходимости в его участии не было.
  Джеро! - Всех оторвал от этой кошмарной картины голос старшего японца, который с расстановкой начал давать распоряжения.
  - Пригласи всех мужчин, кроме Уильяма и Августа. Всех нападавших с этой стороны нужно осторожно проверить - проследи за этим. Раненых лошадей успокоить в первую очередь. Если есть живые - добить. Соберите оружие, интересное в первую очередь...
  - Что с трупами делать, Сэтору-доно? Все здесь воняет..., - Джеро недовольно скривил нос.
  - Все, что мешает движению каравана вперед, будем оттаскивать от тропы и оставлять кучей. Здесь - на ваше усмотрение, а впереди каравана обязательно.
  - Ты Майкл, - обратился японец к худому и жилистому ирландцу, - возьми сыновей, еще Патрика и Корнелиуса, и отведи всех уцелевших лошадей к каравану. Позови докторов, нет, только одного Пауля. Марта пусть занимается Салливаном. Потом идите вперед, к нам. Возможно, там за склоном будут еще лошади...
  Сэтору предполагал, что индейцы, нападавшие из засады впереди, не пришли сюда пешком. Поэтому добавил в конце своей речи:
  - Мы с Айвеном, Дэвидом и отцом Уильямом сейчас идем туда, к торговцу и месту засады.
  Сначала подошли к месту, где у большого камня лежал труп несчастного торговца.
  Когда приблизились, отец Уильям наклонился, внимательно осмотрел погибшего, не нашел признаков жизни и снял с его шеи нательный крестик. С такой раной от топора на шее не выживают. Тут не требуются способы определения - живой человек или нет. Вроде нескольких шерстинок или пуха, размещенных у ноздрей...
  Отец Уильям, кюре, остался стоять около погибшего, приготовившись читать молитву, а трое друзей прошли дальше за каменный выступ, чтобы осмотреться.
  Нашли только примятую траву в месте, где устроились нападавшие, и чуть дальше за поворотом - примятую траву и помет в месте, где стояли лошади. Видимо, с ними остался кто-то из индейцев, и у него было достаточно времени, чтобы быстро покинуть это место.
  Теперь вокруг места битвы наступила полная тишина. Все потихоньку отходили от стресса и начинали заниматься делами. Оружие индейцев, что собрали, выложили на траве перед фургонами. Том, молодой негр, остался без хозяина. Вместе со старым Патриком они начали хоронить торговца тут же, немного в стороне от тропы, отыскав мягкую почву.
  Оценили свои потери, которые тоже были. Пастору острое лезвие наконечника копья сильно рассекло мышцу на плече. Не успел до конца увернуться от копья. Но если бы просто стоял, то получил бы лезвие копья в грудную клетку. Верно говорят, что нельзя во всем уповать на Господа.
  Отца Салливана уложили в фургоне врачей, так как Пауль с Мартой сообщили, что нужно зашивать рану.
  В четвертом фургоне стрела, пущенная навесом, пробила тент и впилась в ногу одиннадцатилетней Магды Рихтер, единственной и любимой дочери оружейного мастера. К счастью - неглубоко, всего на пару дюймов вошла стрела и наткнулась на кость. Стрелу вытащили врачи, рану промыли, девочку перевязали, велели не двигаться и оставили под присмотром ее матери Берты. Все боялись ядов или заражения.
  Юного Адольфа, уложившего в ближней перестрелке двух индейцев, шумно рвало за колесом. Тот стоял на коленях, а его родители и двенадцатилетняя сестра суетились рядом, помогая и успокаивая словами и руками. На их лицах, понятно, все это отражалось не лучшим образом.
  Потери среди животных также были. Глава каравана Август увидел, что один вол его фургона, шедшего под номером один в караване, лег на землю. При осмотре нашли входное отверстие от пули в груди, которая вошла, и остановилась где-то внутри. Стало понятно, что один вол из его упряжки потерян. На время в фургон запрягли вола из последнего фургона, где остался один Том. Этот, четырнадцатый фургон, пойдет с двумя животными. Они легко справятся, а третий вол пойдет сзади запасным. Тягловое снаряжение на двух животных взялись быстро переделать Генрих с Алоисом.
  Лошадей получилось много, и их можно также запрячь, если такая нужда возникнет в пути.
  Когда закончили со сборами и были готовы идти дальше, слева впереди, на пригорке рядом со скалой, путешественники видели свежий холмик. Сверху Том и Корнелиус приладили небольшой крест, на который не пожалели палок, отобранных из запаса дров. Айвен с отцом Уильямом подошли и стали рядом.
  - А долго ли пролежит человек, пока не сгниет полностью? - спросил Том старого негра. Они стояли с лопатами у свежей могилы.
  - Лет шесть или восемь может пролежать. По-разному... Бывает, что и трех лет за глаза хватает...
  Ждали, когда подойдут все взрослые из каравана и падре прочитает молитву. У католиков нет строгой даты, когда следует хоронить усопших, все зависит от решения близких. Также принято хоронить мужчину в темных одеждах, но похоронили без гроба и в той одежде, что была в момент смерти. А Рольф был католик.
  - ...Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у Него все живы! - таковы были последние слова отца Уильяма на общей христианской панихиде по усопшему. Стояли молча, лишь у женщин и девушек при последних словах Уильяма выступили скупые слезы.
  - Вперед! Пошли! - минут за двадцать управились, и когда разошлись по местам, тишину нарушила команда Августа, продублированная по цепочке.
  Фургоны начали движение, перестроившись в одну колонну.
   - Ты посмотри, Уильям! - негромко сказал пастор Салливан, который теперь лежал с перевязанным плечом в своем фургоне. - Столько событий, а люди через час готовы идти дальше. Никаких истерик от женщин, про мужчин и молодое поколение вообще ничего плохого не скажешь!
   - Обычное дело, друг мой. Опасности одних закаляют, а других сводят с ума, что ты сегодня и наблюдал в начале боя. Как хорошее вино - одним оно кружит голову, а другим только пучит живот. И природа людей такова, что они ко всему могут приспособиться. И даже смерти перестают бояться, церковь наблюдала это неоднократно...
   День заканчивался, солнце клонилось к закату, он был безоблачным и жарким настолько, что дорога впереди от нагретого воздуха плыла в мареве. Но с остановкой сегодня задержались. Караван стремился пройти как можно дальше от этого места.
  Вечер. По сигналу к ужину постепенно собрались все колонисты, кроме занятых в караулах. Сигналом стали звонкие удары по пустому котлу. Тем же способом объявляли сбор на воскресную молитву.
  Сидели усталые, молча жевали кашу из кукурузной муки с кусочками вяленого мяса, пили чай из кружек, который по первой просьбе дежурные подходили и подливали каждому из большого чайника. Это стало традицией - таким способом оказать уважение любому участнику совместной трапезы. Будь то взрослый, или самый младший из детей.
  Веселья не было в помине, тем более после похорон. Обсуждали прошедший бой без бурных эмоций.
  - А что вы хотите, друзья, - спокойно добавил герр Август к сказанному Генрихом о револьверах. - Появление капсюльных револьверов системы сэра Кольта изменило баланс сил.
  - Именно так, господа, - заметил Дэвид. Может быть, вы слышали о техасских рейнджерах. Два года назад их командир Джек Хейс, в двадцать три года, кстати, успешно применял эту тактику и новое оружие, что позволяло побеждать и индейцев, и бандитов, и мексиканцев в борьбе за Техас, находясь в явном меньшинстве.
  Айвен почти не слушал Дэвида, стараясь разобрать, что рассказывает Джеро на другой стороне компании, так как сам бой задней группы защитников не видел.
  - ...мы еще с первого залпа положили их на землю, едва ли не половину, - увлеченно рассказывал Джеро мисси и мисс, собравшимся группой у второго костра. - А после четвертого, сквозь пороховой дым на нас выскочил только один. Ну, тот который оказался жив и прыгнул на Айвена...
  - А кто метко сбил на землю, чуть раньше, воина, скакавшего правее? Засадив пулю в правое плечо. Кто? Признавайтесь...
  - По-моему, я, сэр, но не уверена целиком, сэр! - пискнула негромко рыжая Айне Маккинли из двенадцатого фургона. - Имхер доверил мне свой карабин, а сам взял револьверы...
  Девочка немного испугалась, что будут ругать за инициативу.
   - Неважно, леди! - уважительно ответил ей японец. - Ты ведь давно показываешь хорошие результаты в стрельбе, да и соображаешь быстрее всех, что очень важно в бою. Так я продолжу... Сначала была быстрая стрельба по устремившимся к лагерю, с четвертым залпом почти в упор по тем, кто еще был в седле. А потом из револьверов по тем, кто еще стоял или шевелился... Из нападающих с нашей стороны воинов живым не ушел никто. Жаль, что те, кто были в передней группе с лошадьми, ушли к своим. Нам это ни к чему. Хотя, возможно, они не видели всю картину, как мы можем стрелять. Хочу надеться на это...
  Тут, по мнению юноши, Джеро явно заботился о том, что чем меньше индейцы будут знать о возможностях их группы, тем будет лучше. И не только индейцы. Хотя, не только само оружие было причиной их побед. В чьих руках оно находится - тоже играет роль. Выучка и сплоченность, достигнутая в постоянных тренировках, оказалась важна не меньше.
  Начинало темнеть, и скоро костры освещали только небольшое пространство вокруг. Были выставлены караулы впереди и сзади по ущелью, да и Сэтору изредка поглядывал на Айвена. Юноша был абсолютно спокоен.
  Постепенно, рассказы участников о бое стихли, и люди у двух костров переключились слушать Дэвида и падре. Перевязанный Салливан перебрался ближе к костру, но сидел позади, опираясь спиной через мягкую подушку на колесо фургона. Слушал приятеля и пил чай из своей кружки.
  - Как вы знаете, - вещал его преподобие, в 1836 году Техас отделился от Мексики, и туда сразу хлынул поток переселенцев. Конфликты с аборигенами стали неизбежны. А в 1840 году, совсем недавно, кайова и команчи заключили мир с шайеннами, чтобы вместе воевать против белых. Слава господу, в этих краях пока не так...
  - Собрались индейцы вместе, убивать белых и снимать с них скальпы! - подала голос восемнадцатилетняя Барбара Штерн, стрельнув глазами в самого старшего из юношей, шестнадцатилетнего Грэгора Циммерманна. Девичьи слезы после похорон Арсвельда быстро высохли. И она, и сестра, которая младше Барбары всего на год, за время пути поняли, что охотиться на Айвена или Дэвида бесполезно, и в последнее время неосознанно переключили свое внимание на старших мальчишек. На Грэга в первую очередь. И тут ничего не сделаешь - природа берет свое.
  - Верно, мисс. Скальп для индейца - доказательство отваги и военный трофей. И скальпы сохраняют, размещают на своих жилищах или перед ними, а некоторые даже прикрепляют к одежде. Надо добавить, что белые мастера, к слову, создали специальные ножи для скальпирования, а белые торговцы делали бизнес на их продаже. Но и это не все..., - его преподобие собрался с мыслями, затем продолжил тему:
  - Стоит добавить одну неприятную вещь. В те годы, когда в Северной Америке англичане воевали с французами, обе стороны предлагали индейцам высокие вознаграждения за скальпы вражеских солдат. Например, британцы платили за один французский скальп двенадцать фунтов...
   - Хочу добавить по затронутой падре теме, - произнес Дэвид. - Первое огнестрельное оружие начало попадать к индейцам только в начале нашего века. Главными поставщиками стали представители компаний, торгующих мехами. "Хадсон Бэй Компани", например. Здесь сыграли "шкурные" интересы...
  - Но сейчас, слава Господу, продажа огнестрельного оружия индейцам радикально ограничена правительством, - добавил от фургона отец Салливан, заметно оживившийся. Свою кружу с чаем поставил рядом на низкую скамеечку, и брал ее время от времени здоровой рукой.
  - Давайте расходиться спать, друзья! - предложил герр Август. - Как сообщил нам Дэвид, завтра должны выйти из ущелья. Дальше двинемся по долине. К Большому Соленому озеру, как его называют.
  - Да, господа, - добавил проводник. - Там, где горная гряда близко подходит к озеру, будет наша длинная стоянка, с хорошей водой. И если очень повезет, встретим трапперов или торговцев. Можно будет поменять лошадей на волов, - глянул он на Августа.
   - Звучит хорошо. Господи, пошли мне вола! - улыбнулся Август в небо и осенил себя крестным знамением.
  - Хороший вечер выдался, Айвен... - Стоило юноше отойти от пятна света, окружающего костры, как за спиной юноши оказалась Ханна.
  - Грех жаловаться, моя бесценная...
  - Пойдем туда, где нас не побеспокоят..., - сделала предложение Ханна, в темноте прижавшись сзади к спине юноши. Желание выражалось в каждом движении девушки. Да еще грудь идеальной формы уперлась ему в спину, чуть ниже лопаток. Оно тут же передалось юноше. Что делать? Тут банально можно сойти с ума от возникших напряжений.
  - Пошли, пока время есть! - решил Айвен, схватил ее за руку и повел в темноту ночи, благо его зрение позволяло идти, не спотыкаясь о камни.
  Позже, когда Айвен проводил Ханну и вернулся к своему фургону, лагерь давно спал. Юноша решил немного постоять у фургона, наслаждаясь прохладой и тишиной. Ночью в горах становится холодно. Сэтору, как всегда, спит под фургоном, завернувшись в одеяло. Джеро сегодня пропал в темноте вместе с Морриган. Сам юноша также славно прогулялся вместе с Ханной. Полностью опустошенный и довольный судьбой, он осторожно пробрался внутрь и улегся на свое место рядом с Дариной. Его названная сестра тут же, не просыпаясь, подкатилась к нему ближе и прижалась спиной.
  "Сегодня у меня не будет снов, это точно..." - так подумал юноша. - "Какой сегодня день? Второй день июля, а какой день недели - не помню... Все это, и выходные в том числе, осталось там, в Джефферсон-Сити. Ну и хорошо. Как там говорит Сэтору - "жизнь в каждом вздохе"! Так говорят самураи, и я соглашусь с ними..."
  Закрыл глаза, прислушался к себе. В лагере все тихо, словно вымерло. Мелкий зверек прошуршал где-то в траве. Услышал, как Шерри, молодая трехцветная кошка девиц Штерн пробиралась под фургон. Ей понравилось спать на одеяле в ногах его старшего наставника.
  "Фыркают лошади, но не тревожно. Волы ведут себя тихо, отдыхают после очередного рабочего дня. Из окружающего пространства на несколько миль вокруг никакой опасности не исходит. Животные, хищники не в счет, у них обычная ночная жизнь в дикой природе. Хорошо, что успели отойти далеко от места боя, от тошнотворного запаха крови и внутренностей. Вой, шум и возня хищников не дали бы поспать нормально."
  "Что там сказал Дэвид? Еще дня два пути и придем к Большому Соленому озеру? Вроде так. Но что там отдыхаем несколько дней - это помню точно..."
  С этой мыслью юноша заснул окончательно.
  Тропа, теперь лучше заметная глазу, протоптанная животными и редкими путниками разного цвета кожи, петляла по ущелью в горах. Растительность вокруг окончательно переменилась. Зеленые участки на склонах сменялись выходами горных пород. В отдельных местах хорошо просматривались слои камня.
  Караван медленно двигался вперед. Огромные колеса фургонов позволяли легко преодолевать небольшие камни или выбоины в земле. Впрочем, земли как таковой давно не наблюдалось. Она осталась там, в прериях, а тут - только серый и коричнево-рыжий скальный грунт, от которого поднимается пыль после движения фургонов.
  На небе ни одного облачка, белый диск солнца завис над караваном. Даже птиц нет. Утренняя прохлада давно уже сменилась полуденной жарой. Солнце перевалило на вторую половину небосклона, к западу. В горах всегда так - днем жарко, а ночью очень холодно.
  Упряжки волов исправно отмахивали мили. В последнем, четырнадцатом фургоне остался один слуга торговца, Том. Молодой негр сперва приуныл и растерялся, но шефство над ним взял старый Корнелиус, работник Циммерманнов, тихий и прилежный. Глава каравана вел дневник, куда записывал все события в пути, даты. "Бортовой журнал" - так он его называл. После смерти купца от с помощниками описал все обстоятельства смерти, перечислил все оставшееся имущество, чтобы сообщить при случае в Канзас-Сити. Молодого негра согласился взять под свою руку оружейник Генрих.
  Караван оживал в утренние часы и после четырех часов после полудня, а сейчас, в самую жару, замер - люди попрятались в тени тентов. Айвен ощущал вокруг близкое дыхание пустыни, к которой караван медленно приближался. Как и обещал проводник, на следующий день ущелье между гор стало расширяться, и прямо впереди по курсу каравана, в белой дымке, стали проявляться очертания далеких гор. В этой дали, над горами виднелись облака.
  - Поздравляю вас, друзья! Мы приближаемся к главной промежуточной точке нашего пути и выходим в долину перед Соленым озером!
  Так сказал Дэвид на стоянке во время обеда: "Запасаемся водой "до горлышка"! В этих краях с ней будет совсем плохо".
  По составленному заранее плану, основанному на картах-схемах Дэвида, последнюю стоянку сделали за тридцать миль до того места у озера, где к нему подходила горная гряда. Все стоянки он теперь привязывал к местам с пригодной для питья водой.
  Последние мили до озера не принесли никаких неожиданностей. Айвен не чувствовал чужаков рядом. Насчет озера проводник уточнил, что не стоит обманываться этим словом. Пригодную воду будут находить в основном в расщелинах между хребтами по пути, у подножия гор. Воздух там гораздо прохладнее, и животные могут отдохнуть и пощипать травы. Двигаться будут от одной гряды хребтов к другой. Дэвид пока находит для ночевки именно такие места, где есть тоненький ручей с чистой водой, и зеленая трава. Утром от которой даже сводит зубы от холода. К утру и траву вокруг стоянки животные основательно прореживают.
  Караван вышел в долину на довольно плоское место, где впереди уже не было ничего, кроме линии горизонта и неба над ним. Высокие отроги граничных с озером хребтов виднелись далеко по сторонам.
  - Ну как вам картина? - спросил Дэвид, обернувшись к японцам со скамьи второго фургона, где сидел в паре с Айвеном. Когда вышли на ровное место и стали, много народа вылезло из фургонов, чтобы любоваться открывшимся видом.
  - Величественная, не нахожу другого слова, - за обоих ответил ему Джеро. - Как будто из реальной жизни попал в сказку.
  - Но не стоит обольщаться, джентльмены. Берега озера представляют безлюдную пустыню. Вода соленая, уровень ее не постоянен от года в год. Как ни странно, самый большой приток воды приходится на лето. Потому что в это время идет таяние ледников...
  - То есть ты хочешь сказать, сын мой, что к самому озеру, к берегу, не стоит идти? - решил уточнить отец Уильям.
  - Именно так. Это мертвое море, можно так сказать... Насколько я знаю, в озеро впадают небольшие реки. Это река Бэр - откуда мы пришли. Еще одну реку знаю - Джордан. Ее мы пересечем по пути к месту стоянки. Говорят, что она течет от озера южнее, так отмечено на моей карте. Но в тех местах я не был. На той реке, что по пути, наберем воды. Это на всякий случай, если ручей в месте стоянки пересох. Хотя не должен, судя по другим мелким ручьям, которые мы проходили. Ведь ледники сейчас тают, как сказал уже...
   Проводник не ошибся. По нахоженной тропе караван по долине сначала добрался до мелкой речки, к берегам которой не везде проберешься, так они заросли кустарником и деревьями. В этих краях все жмется к хорошей воде. К вечеру пришли наконец к месту стоянки - к расщелине у подножия горного хребта, подходящего к берегам большого озера с юга.
  Для стоянки фургонов нашли сравнительно плоское место, с которого бескрайние просторы озера и его окрестностей открывались во всем великолепии.
  - Отдых, леди и джентльмены! - слова главы каравана с первого фургона пошли передавать дальше к его хвосту. За два дня они дошли до места стоянки у озера, где, по словам старших, колонистам выделено целых три дня отдыха. А на календаре четвертое июля, понедельник.
  В первую очередь Айвен с Дэвидом и наставниками сбегали посмотреть на ручей и решили, как будут ставить фургоны. Ведь собираются три дня посвятить отдыху. Пауза нужна, чтобы заняться обслуживанием и подготовкой фургонов к дальнейшему пути, набрать запасы воды к переходу через пустыню, самим хорошо отдохнуть. Давно надо устроить людям пусть небольшой отдых, когда не нужно ежедневно трястись в фургоне или размеренно шагать рядом с ним.
  Еще через полчаса в двух местах внутри кольца фургонов были собраны очаги из камней, волы освобождены от упряжи, а свободные от дежурства в караулах лошади отправлены пастись без пут на передних ногах. Здесь им бежать некуда. Животные первым делом жадно припали к воде ниже лагеря, где был хороший подход к берегу, а напившись, стали трясти мордами и фыркать. Как только щенков дети вытащили на волю, они сразу стали бегать кругами от радости и задирать друг друга, спотыкаясь на кривых лапах.
  Ханна Мюллер вытащила своего черного котенка на поляну. Это единственный котик, который был взят в поход, кроме трехцветной кошки семьи Штерн. Кот сразу испугался рыжего пса Айвена и поднял шерсть дыбом, словно его ударило током. Полез по штанам обратно на колени к хозяйке. Штаны в походе прижились у всей женской половины. Падре по этому поводу сказал так: "Нет никаких универсальных нравственных категорий. Взять общины амишей - то что у нас в норме, у них безнравственно. Женщина в штанах в Средние века - повод организовать костёр для неё на городской площади, а в наш век - немного непривычно, не более".
  - Пошли со мной, мисс, покатаемся, пока есть время до ужина! - Айвен уже сидел на своей серой кобыле Хильде, которая нетерпеливо перебирала передними ногами. - Мне старшие предложили осмотреть местность вокруг лагеря. Чужих вокруг точно нет, так что можно расслабиться...
  - Ты в свою очередь, мне предлагаешь, так? Я езжу верхом, но неуверенно..., - рука Ханны продолжала поглаживать котенка между ушами.
  - Замечательно. Нам спешить некуда, пойдем шагом, заодно и подучишься. А я помогу.
  Айвен привязал свою Хильду к колесу и быстро отправился седлать вторую лошадку. Он заранее присмотрел для этого дела смирную гнедую кобылу, доставшейся как трофей от индейцев в последней схватке. Привел за уздечку, велел Ханне подержать, сам принес седло. Он показывал, как седлать, а Ханна кинулась помогать, знакомая с этой наукой.
  - Давай в седло, осторожно, а я подстрахую...
  Но страховать особенно и не требовалось, только вначале помог поймать стремя, пользуясь возможностью подержаться за попу. Ханна, не испытывая стеснения, так как была в светлых, хорошо проветриваемых штанах и такой же рубашке, дала ему такую возможность. Не спеша и аккуратно уселась в седло и приняла у юноши уздечку.
  - Как управлять, знаешь?
  - Знаю уже. Ткну ногами в бока - она тронется с места, потяну за уздечку с одной стороны - повернет, потяну уздечку на себя, остановится. Еще голосом помогала...
  - Тогда я пошел в седло, и начнем! - Айвен отвязал свою серую кобылу, легко взлетел в седло и моментально оказался рядом с кобылой Ханны.
  - Давай, трогай вперед! - юноша показал направление рукой.
  Ханна осторожно хлопнула ногами по бокам лошади, скорее слегка прижала. Та покосилась назад, и спокойно пошла шагом.
  - Ну вот, оказывается, и держаться в седле можешь хорошо, - решил похвалить девушку через некоторое время. Оказалось, что Ханна и двигается в седле правильно, в такт с лошадью. Так, что оба - наездник и лошадь, сливаются в одно целое.
  - Поехали на тот пригорок и назад, как раз до ужина успеем. У нас тут будет три дня, так старшие решили, будем каждый день тренироваться, отдыхать и ни в чем себе не отказывать.
  В конце прогулки на обратном пути молодые люди напугали и прогнали дикую кошку, похожую на пуму. Помог в этом пес, который увязался за ними. Та притаилась на пригорке и рассматривала волов и стреноженных лошадей, которые паслись в стороне от лагеря. Пришлось предупредить всех мужчин, чтобы они в карауле учитывали эту опасность, и посматривали вокруг.
  Вечером погода заметно испортилась, набежали облака и пролились сильным дождем, так что ужинать пришлось порознь.
   Когда утром юноша вернулся от берега ручья вместе с напарниками, где они устроили обливание после тренировки с деревянными мечами, половина путешественников сидела вокруг горящего костра, завернувшись в одеяла. Теплолюбивый Август Браун, глава, завернулся в полосатое шерстяное одеяло так, что сверху выглядывала только загорелая лысина в обрамлении седых курчавых волос, голубые глаза и кончик носа. Здесь в горах днем была жара, а ночью такой холод, что редко бывал зимой в их поселке на Миссури. Сейчас сырой и холодный воздух проникал сквозь все щели.
  - Как ты можешь стоять с голым торсом, Джеро-сан? - хриплым голосом спросил Август японца, который действительно стоял в одних штанах. Только что у ручья он растерся чистым полотенцем, которое выдала вчера им на троих Морриган.
  - Ответ мой очень простой. И он старый, как этот мир... Ты же не кутаешь свое лицо в одеяле, уважаемый?
  - Зачем мне..., лицо не мерзнет, оно спокойно переносит эту температуру..., - удивился Август.
  - Во-от! А мое тело так же привыкло к нему, как и твое лицо! - засмеялся японец, но не обидно. Но потом прогнал веселье и продолжил уже серьезно.
  - Вообще-то эта старая байка придумана для красного словца и не имеет ничего общего с настоящей действительностью. На самом деле я простою так недолго. Пока я не остыл после тренировки, да еще растерся, мне хорошо. Но как только я остыну, веселье закончится...
  - И закончится оно тем, что ты заболеешь, Джеро-доно, и будешь лежать в горячке. И мы потеряем на несколько дней одного стрелка, - послышался сзади голос Сэтору.
  Пока взрослые так разминали языки, Айвен молчал и отвернув голову в противоположную сторону от озера, смотрел на юго-запад. Остальные переглянулись и замолкли. Они знали из опыта, что может последовать за таким внимательным и отстраненным взглядом юноши.
  - Там идут люди и лошади, наставник, - спокойно пояснил юноша. Но без дурных намерений, спокойно.
  - Много?
  - Нет. Двое всего, и несколько лошадей с ними.
  Мужчины переглянулись и тоже стали всматриваться. С юго-запада, вдоль последнего склона горной гряды, подходившей близко к озеру, среди крупных камней медленно двигались два всадника с пятью вьючными лошадьми.
  Через минуту люди подъехали достаточно близко, чтобы их можно было рассмотреть подробнее.
  Айвен сказал верно. Впереди на гнедом жеребце ехал мужчина в теплой куртке, с поднятым воротником. Широкая седая борода закрывала шею. На голове - шляпа с широкими прямыми полями, надетая по самые брови. В левой руке мужчина держал короткое ружье, а в правой поводья. Перед седлом висел кольцами моток крепкой веревки.
  За ним на привязи шли три лошади. Первая, серой масти, шла понуро и была без груза. Следующие две были навьючены с обоих сторон, но шагали бодро, в отличие от пустой. Очевидно вторая была заводной, и грустно ожидала своей очереди. Следом шел пешком мужчина моложе, одет похоже, и ружье держал в чехле за спиной. Он погонял плетью слегка отставшую навьюченную четвертую лошадь, а за собой вел свою, рыжей масти.
  Пока рассматривали приближающуюся группу, сзади послышались оживленные разговоры тех колонистов, кто был в это утро на ногах. Приближающиеся к лагерю были абсолютно спокойны. Переглянувшись с Айвеном, Сэтору дал всем знать, что ничего не угрожает каравану.
  Подъехав ближе, гости громко крикнули приветствия и поочередно слезли с лошадей.
  - Билл, - представился старший, что ехал первым. И сбросил назад шляпу, которая повисла на шнурке. Серые волосы на висках были седыми. Айвен рассматривал загорелое лицо в морщинах, и почувствовал цепкий взгляд глубоко посаженных глаз. Возраст затруднился определить на вид - ему можно дать от сорока и до пятидесяти.
  - Рады встретить в этих горах белых джентльменов. Мы были предупреждены о вашем приближении, поэтому подъехали как раз к месту стоянки...
  "Интересно, кем они были предупреждены?", - тут же возникла мысль у Айвена. Еще заинтересовала речь - какая-то смесь английских, немецких и даже французских слов.
  - Арни, - вторил ему второй, что моложе. И следом фактически прояснил невысказанную мысль Айвена:
  - Мы тут стоим недалеко, группой в двенадцать охотников, южнее вдоль хребта, в Бингам- Каньоне...
  - На Бингам Крик? - вежливо уточнил Дэвид.
  - Верно. Вместе с племенем индейцев. Сиуксов, сэр. Точнее - сиу. То же, что и лакота. Они не такие воинственные и без нас вряд ли выживут в этих краях. Вместе безопаснее и нам, и им...
  После этих разъяснений Арни, Билл недовольно поморщился, как от зубной боли.
  "Слишком много болтаешь...," - так перевел Айвен невысказанные слова старшего. Пока они разговаривали, ненавязчиво рассматривал гостей. По засаленной одежде, пропахшей дымом, было видно, что те долго живут в полевых условиях.
  Парочка была живописна. Снаряжение у них было практически одинаково. Оба в кожаных куртках с широким воротником и в шляпах с широкими ровными полями. В брюках из ткани и мокасинах. На ремнях у каждого висел нож и топор. Пистолетов не видно, но оба вооружены типичными охотничьими винтовками трапперов - "Hawken rifle". Их отличает простота, точность и неплохая для такой длины ствола дальность.
  Пауза слишком затянулась, и Сэтору, переглянувшись с Августом, пригласил гостей к кострам. Там женщины были готовы раздавать завтрак. Знакомились. Гостей расспрашивали обо всем сразу. Дэвид больше интересовался местностью, мужчины - удачна ли охота. Женщины интересовались, как они живут вместе с индейцами и что едят.
  - Мы скорее не трапперы, а маунтинмены, люди гор, господа, - так пояснял их старший, Билл, пока Арни косил глазом в сторону женщин. Как ни старался отводить их, но его взгляд все равно соскальзывал на грудь белых женщин. Хотя, ничего не открыло ни у одной.
  "Наверно, изголодался бедняга", - так подумал Айвен. Взгляды молодого траппера нельзя было не заметить. - "Какие там нравы у индейских женщин, ничего не знаю об этом. Допускают они к своему телу белых мужчин, или нет?"
  За завтраком неспешно продолжили разговор. Вели его скупо, ни одна сторона не говорила ничего лишнего. Молодой понял все намеки старшего, Билла, и больше помалкивал. Ел не скрывая аппетита, скупо отвечал на вопросы, и "ел глазами" женщин. Да так явно, что сестры Штерн начали прыскать в кулачок от прорывавшегося смеха.
  Так же вели себя и переселенцы. Вопрос о том, как общаться с трапперами, да и вообще с белыми людьми, если встретятся по пути, несколько раз обсуждался со всеми колонистами. Айвен хорошо запомнил слова священников:
  "Помните о том", - вещал умудренный опытом пастор Салливан, а отец Уильям поддакивал, - "что этим ремеслом занимаются люди, доведенные до нужды и склонные к риску. Ведь не каждый решится болтаться по горам и лесам, ежедневно подвергая себя опасности. Нужна жилка авантюриста. Эти люди легко идут на преступления и убийства, особенно если дела идут плохо. Не нужно напоминать, что наш караван не один раз посчитали лакомой добычей..."
  - Дела идут плохо, - вещал за ужином старший. - Нас постепенно выжали сюда с севера трапперы, которые наняты Компанией. Она теперь контролирует все тихоокеанское побережье, вплоть до северной Калифорнии...
  - У Компании есть торговый пост в Сан-Франциско, насколько я знаю? - задал вопрос Дэвид. Больше для того, чтобы проверить их осведомленность.
  - Точно, сэр. В районе Йерба-Буэна. Как я понял, вы направляетесь в Калифорнию? Удивляет малый состав вашего каравана. Как вы будете отбиваться от индейцев? Если до озера смогли дойти, то дальше, в Скалистых горах их будет не меньше. Только ближе к побережью пойдут мирные индейцы, пуэбло, да и те не прочь поживиться за счет слабых...
  - Мы не слабы, мистер..., - гордо начал оружейник Рихтер, великолепный мастер в деле, долговязый и нескладный в жизни, но его настойчиво перебил отец Уильям, положив руку тому на плечо:
  - Только силой духа и выучкой можем дать отпор, и смогли уже не раз по пути, сын мой... Помилуй, нас Господи, спаси и сохрани... - с последними словами падре трижды перекрестился, при этом нашептывая слова молитвы.
   - Ну что ж, - решил завернуть встречу старший, Билл. - Благодарим за прием и вкуснейший завтрак. Нет ли у вас каких просьб к нам?
  - Есть, как им не быть! - воскликнул Август, и приступил к изложению нужд каравана, не один раз оговоренных в последние дни:
  - Нужны волы, восполнить наши потери, которые были в пути... Еще больших бочек для воды готовы прикупить... В оплату есть лошади. Можем и деньгами, если они вас здесь интересуют...
  - Лошади нужны! - сразу сделали "стойку" оба гостя.
  - Так пойдемте, посмотрим на них. Да поторгуемся без лишних ушей!
  С последними словами Августа трапперы мигом допили чай, протерли рукавом усы и бороды, и устремились к животным вслед за Августом, сопровождаемым также Питером Штерном и Джеро. Питер был опытен в делах торговли, а Джеро быстр на язык. Сэтору с собой не брали, так как он не любил торговлю и все что с этим связано, и не был здесь полезен. Старший наставник был хорошим организатором и мастером. Айвен также не присутствовал, и совершенно не интересовался, чем закончился торг.
  Торговались они недолго. Не успели женщины убрать посуду, как гости вернулись и начали прощаться. Август с товарищами сторговали трех волов. Всех, что были, как им сообщил Билл. Нашлись также четыре больших бочки с крышками. Как сказали гости, они брошены другими переселенцами. Договорились, что волов и бочки трапперы подвезут сюда в лагерь. Здесь и произойдет обмен на лошадей.
  На следующий день, к вечеру, появились знакомые трапперы и с ними один индеец. Сразу видно, что не воин. Он молча выполнял все распоряжения Билла. И молчал, как в рот воды набрал. Вдвоем с Арни они выгрузили три большие бочки для воды, подогнав свою повозку вплотную к последнему фургону, в котором остался один молодой негр. Там они и поедут. Волов внимательно осмотрели Пауль с Мартой, после чего их отвели к основному стаду, пастись. Других у трапперов все равно не было. Получив взамен трех лошадей и также тщательно осмотрев их, троица поспешно стала собираться назад.
  Попрощались. Пожелали друг другу удачи, и произнесли все необходимые слова вежливости. Трапперы к себе путников не приглашали, да никто и не собирался.
  Заканчивался третий день отдыха перед переходом через пустыню. Все бочки наполнены свежей водой, фургоны просмотрены и смазаны там, где это необходимо, оружие блестело и ждало на своих местах хозяев. Японцы перед ужином опять собрали всех переселенцев в круг вместе с оружием, и проговорили порядок действий дальше.
  За эти три дня мальчишки вместе с Генрихом, наконец, собрали два арбалета из тугих индейских луков и приступили к освоению стрельбы. Джеро присоединился и с удовольствием пострелял, даже отложил себе отдельно три болта, которые ему понравились.
  - Я хочу сохранить их только для себя, прошу извинить... Но это бесшумное оружие может пригодиться, чем Черт не шутит...
  - Не поминай его всуе, сын мой, - тут же заметил возникший рядом падре.
  Вечером, после хорошего ужина, люди попросили Дэвида еще раз рассказать о ближайших трудностях путешествия.
  - Через два дня пути нас ждет переход через пустыню в высокогорье, господа, длиной около 45 миль. Будет мягкая и сухая почва. Там нас ждут пыльные дороги и мало воды, и наша задача - пересечь его и выйти к реке Гумбольдт. Главное - не потерять при этом переходе животных. Надо смотреть за ними, как за своими детьми... Дальше пойдем вдоль реки и чем ближе к побережью, тем будет легче.
  - Ты говорил, что там почва белая от соли..., - заметил Август.
  - Да, это так. Будем спасаться от пыли шейными платками. Позаботьтесь, чтобы каждый был готов натянуть его на нос...
  - А много ли там индейцев? - пискнул юный Вилли Нойманн, семилетний сын фермеров.
  - С этим плохо, друг мой. Мы их не встретим до самой реки Гумбольдт. Пустыня никому не нравится. Разве что встретим их в первые два дня, что будем идти отсюда до последнего горного хребта, перед пустыней. Ну, или знакомые трапперы с индейцами решать напасть...
  - Не решатся, я почти уверен в этом. Эти сиуки, как он их назвал, слишком слабы, и наверняка потеряли много воинов, раз приняли в лагерь к себе белых. И вместе с трапперами не решатся.
  - Но вдоль реки Гумбольдт не только можно, но и нужно ждать атаки индейцев, мой юный друг! - решил успокоить Вилли проводник, и продолжил рассказ.
  - Дальше дорога пойдет вдоль сильно петляющей реки, где будет вода и можно найти дрова. Мы будем идти и идти рядом с этой рекой около двух недель. Не меньше, потому что будем делать остановки на отдых...
  Тут Дэвид совершенно не к месту мечтательно закатил глаза к небу, а потом опустил их в "сад наслаждений", а точнее на высокую грудь своей мулатки Мэри. Таких аллегорий, или иносказаний, позволяющих ярче представить не высказанное, проводник нахватался за время похода от младшего японца.
  - Продолжу. В конце реки Гумбольдт, которая исчезнет в болотистом озере, нас ждет переход по Сорокамильной пустыне до рек Карсон и Траки. Это будет трудный переход через пустынное плоскогорье...
  - Но это будет потом, а пока детям следует идти спать, чтобы к утру быть свежими и готовыми к новым испытаниям! - Закончил Дэвид и опять перевел взгляд на мулатку.
  Дети разобрали свои вещи, и в сопровождении женщин обреченно потянулись к своим фургонам, не забыв захватить при этом пятерых щенков. Черный котенок Ханны Мюллер сам побежал за хозяйкой и резво запрыгнул в фургон.
  Сегодня прогулок на природе у Айвена не ожидается. Накатались с Ханной на лошадях по окрестностям за эти три дня. Мать Ханны полностью успокоилась, и святые отцы тоже. Надо успеть поспать до ночного дежурства в паре с доктором. К Айвену в пару всегда давали слабого партнера.
  У костра остались только главы семейств, чтобы тихо вести беседы до полуночи. Люди успели отдохнуть и рано укладываться не пожелали. Путешествие позволяет добрать недостаток сна при движении фургонов, залезая в них на спальные места на два - три часа.
  Долго с закрытыми глазами не спать, а размышлять, у парня не получилось. Подростковый организм с силой тянуло в сон. Айвен сначала пытался связать одну мысль с другой, но они разбегались по сторонам, как мелкая рыбешка, оставляя вместо себя пустоту. "Как же я тут оказался? Почему? А вдруг можно вернуться обратно?".
  "Эх, Отец, жаль, что ты меня сейчас не видишь..."
  
  Глава 3. Через пустыню к реке Гумбольдт
  
  "После преодоления Южного перевала путники, идущие в Калифорнию, попадали в так называемый Большой Бассейн - пустынное нагорье, протянувшееся с севера на юг и представленное множеством коротких хребтов и обширных котловин между ними. Около 10 000 лет назад большую часть этой территории покрывали два крупных озера, от которых сохранилось Большое Солёное озеро. Большой Бассейн является одним из самых засушливых регионов Америки и не имеет стока. Солончаки и обширные плоские равнины в прошлом были дном древних озёр.
  В этих местах путники сталкивались с большими суточными колебаниями температур, когда летом днем температура могла достигать 50 градусов по Цельсию, а ночью - опускаться до десяти градусов.
  Преодолев эти пространства, путешественники стремились к реке Гумбольдт. Река направлялась почти прямо на запад, обеспечивая людей кормом и водой. Этот путь хвалили за то, что здесь была вода, можно ловить рыбу, кормить животных.
  Но чем дальше река уходила на запад, тем хуже становилось качество ее воды. Трудно было с дровами для костра, для приготовления пищи. Только можжевельник и ива могли ими служить.
  Порой фургоны приходилось выстраивать в две колонны, чтобы при нападении индейцев можно было быстро встать кругом. Только многочисленность переселенцев удерживала краснокожих от нападения. Люди двигались на Запад, к благословенному Ванкуверу или к солнечной Калифорнии. И на долгие месяцы выгоревший тент над головой становился их единственным кровом".
  Из истории США
  ------------------------------------------------------
  
  С утра, разрушая поставленный подковой лагерь из фургонов, двинулись в путь. После сытного завтрака дети отправились в фургоны, по своим местам. Туда же отправились и взрослые мужчины, кроме тех, кто был в дозоре. Досыпать, после вчерашних посиделок у костра. На передних сиденьях фургонов остались править животными жены и старшие мальчишки.
  Двигались целый день по ровной как стол местности.
  - Хорошо они вчера отдохнули... Еще раз так получится не скоро, - сказал Дэвид юноше. Оба приятеля сидели на передней скамье фургона номер два, который сейчас шел первым. Фургоном главы каравана, который шел вторым, правил старый Патрик. Он тоже изредка клевал носом, но это не составило проблем, так как волы и без него спокойно шагали за головным фургоном.
  - Это почему же? - Айвен не понял, почему так.
  - Да по одной простой причине - с дровами будет плохо везде, а в ближайшие несколько дней - вообще никак! Так что, только на чай воды вскипятить, и то из своего запаса. - Ничто так не сближает людей, как совместное чаепитие..., - Дэвид растянул губы в улыбке и замолк.
  - Верно! - заметил юноша. - Это ты от моих наставников нахватался, их восточных мудростей...
  - Становимся на ночь! - Дэвид встал и крикнул назад со своего места, потом добавил: - это последнее хорошее местечко на предстоящую неделю, друг мой.
  Как и предположил проводник вчера, в первый день они прошли около двадцати пяти миль. Сделали остановку у подножия последней горы, цепь которых уходила строго на юг. Мужчины выстроили фургоны подковой, открытой стороной к водоему со стоячей водой. Водоем наполовину высох, если судить по береговой полосе, но вода была пригодной для питья. Женщины сразу принялись готовить скромный ужин, где горячим будет только чай.
  Чтобы запить съеденное всухомятку, дрова решили поберечь. Айвен, Джеро и Сэтору отправились по окрестностям, осмотреться.
  Дэвид с Майклом Брэди тут же отправились на охоту, чтобы их не привлекли к хозяйственным работам в лагере, а рыжий Лис, пес Айвена, конечно предпочел отправиться с охотниками, а не сидеть в лагере с хозяином.
  Когда они вернулись, то проходя мимо одного из двух караулов, бдительно смотревших вдаль, увидели Августа. Тот возвращался от группы камней за пригорком, где устроили туалет. В лагере в ожидании чайников, которые вот-вот закипят, женщины уже готовили принадлежности для заварки черного чая. На ужин сегодня будут предложены копченое мясо, сухие пресные лепешки и сухофрукты.
  - В пустыне лучше двигаться до полудня, пока нет особого жара, джентльмены, - изрек за едой хорошо известное Бруно Нойманн, фермер. Так примерно и планировали, но Бруно, или не слышал, или просто захотел поговорить об этом.
  - Да будет так! - мгновенно отозвался глава каравана, пригладив по шерстке одного из трех щенков семьи Рихтер, что разлегся рядом. - Поэтому утро завтра начнется еще до рассвета, леди и джентльмены! Двигаться будем примерно до полудня, а потом станем на стоянку, чтобы переждать самую жару. А как станем? Скажи им Ральф!
  Ральф Мюллер, человек мудрый и много видевший, начал давать пояснения.
  - Идти будем по засоленной почве, ровной, как стол. Как только начнется нестерпимый жар, станем. Фургоны поставим опять же, в два ряда, и не просто так. Чтобы создать хоть какое-то подобие тени, решили сделать вот что, господа, - тут винодел посмотрел на свою жену. - Натянем веревки, господа, на которых сушим белье, и не только. Чем больше, тем лучше. И повесим на них все тряпки, какие только можно, и нельзя...
  - Солнце будет в зените, сэр, - напомнила со своего места десятилетняя Катарина Циммерманн.
  - Будет, но не все это время, мисс... А, сколько мы будем пережидать жару? - тут рассказчик посмотрел на главу каравана. Ответ знал и он, но решил проявить субординацию.
  - Часов до четырех или до пяти, уточнил Август. Когда решим, что можно...
  - Вот! Ярдов шесть-семь ширины между фургонами нужно обеспечить. И любая тень, даже такая скудная, от развешенного белья, будет в помощь нашим волам и лошадям. Все лучше, чем им стоять под солнцем в самую жару...
  Разговор в этот вечер как-то быстро стих, и народ разошелся по фургонам. Ночь прошла без происшествий. Для Айвена закат как-то незаметно сменился рассветом, который он встретил в дежурстве, в передовом дозоре. Все хлопоты по снятию с места и выхода прошли без его участия, даже завтрак ему принесла Ханна.
  Вышли, как и рассчитывали, как только стало немного видно вокруг. Надо было пройти как можно больше, пока солнце медленно поднималось с востока. Сначала Дэвид держал курс на гряду гор справа по курсу маршрута, и отдельные пятна травы еще попадались на сухой почве, но, когда эту гряду обогнули, обстановка вокруг стала меняться с каждой пройденной милей. Зеленый цвет стал пропадать и меняться на серый и белый.
  Ближе к полудню солнце так раскалило и песок, и белую соляную пыль, и камень на ровном плато, что как только прозвучала команда, мужчины стали быстро выводить четные номера фургонов вправо и выстраивать второй ряд. Всех волов распрягли, всех лошадей освободили от сбруи. Отправлять дозоры на ровном плато с обзором на много миль в любую сторону не имело смысла.
  Еще через полчаса животные стоя жевали овес и зерно, рассыпанное для них на кусках брезента, а над ними колыхалось на легком ветерке все, что только нашли годного, чтобы создать тень.
  - Как цыгане в таборе, прости Господи..., - пробормотал отец Уильям, показывая на лагерь стоящему рядом Салливану.
  Стоянка действительно приобрела вид табора цыган, который можно было увидеть только в Старом Свете. Картина и вправду открылась необычная для этих мест, вполне достойная кисти художника. Но таковых среди переселенцев не было.
  Обедать уселись вдоль внешней, подветренной стороны линии фургонов, где солнце пока давало небольшую тень. После обеда разбрелись - кто куда. Кто отправился обратно в фургоны, а кто искал себе место под ними и рядом, обязательно в тени. Так провели время, в полудреме, пока не прозвучала команда собираться.
  Заход солнца принес прохладный ветерок, а ночь - леденящий холод, который на самом деле таким показался лишь в контрасте, после дневной жары. Воду использовали из бочек, и радовались, что смогли добыть их еще три. По расчетам, запаса воды должно хватить на трое суток такого пути.
  На второй день решили идти ночью. Народ и животные хорошо отдохнули днем, несмотря на жару, и на общем собрании было решено - сделать короткий ужин с отдыхом на пару часов, после чего продолжать идти. По ровной, как стол, белой пустыне проводник шел, сверяясь с компасом, и крупных камней, о которые животные могли поломать ноги, здесь не было.
  - Вправо немного! Так держать! - кричал Дэвид назад. В темноте они с Айвеном шагали впереди каравана с лампой, чтобы задавать направление переднему фургону. Оба японца двигались позади. Смотрели чтобы никто не отстал, не потерялся в темноте, и обеспечивали охрану. Все, кто шел, оделись потеплее. Все, кто правил на скамьях фургонов, завернулись в одеяла, чтобы сохранить тепло.
  Самому Айвену лампа не нужна. Стоило ему немного сосредоточиться, и окружающее вокруг открывалось в серых цветах на милю.
  На ночную стоянку остановились в два часа ночи, решив, что достаточно на один переход. Дэвид сказал, что при таком темпе движения завтра выйдут из пустыни, а до первой горной гряды, где можно найти воду, доберутся около полудня.
  Когда они пришли в себя около родников на другом краю пустыни, совершенно измотанные, то в первую очередь принялись поить животных. Они смогли добраться до горной гряды, у подножия которой Дэвид нашел деревья, траву и воду. В сравнении с бурными приключениями предыдущих дней в горах, эти два с половиной дня не оставили в памяти ничего яркого, и день ото дня нельзя было отличить.
  Не прибавилось впечатлений и в следующую неделю. Караван из фургонов двигался по ровной поверхности с бедными участками растительности. От одной горной гряды до следующей. Останавливались на ночь непременно у подножия этих гор, тянущихся с севера на юг, так что график движения и сна сбился совсем с привычного им ритма. Только в небольших рощах с невысокими деревьями была трава для животных и вода. В руслах тех ручьев, что попадались по пути, можно было найти воду, но не везде.
  И ни одной живой души не попалось на этом участке с огромными пустыми пространствами.
  - Сэр! Что-то давно на нас никто не нападает!
  Дэвид лениво глянул влево чтобы посмотреть, кто сказал, стараясь спрятать изумление. Вопрос задал Циммерманн младший, одиннадцатилетний Карл, который подошел вместе с Вернером и Вилли Нойманн, мальчишками в возрасте шести и семи лет соответственно. Парни были все вооружены - на поясе у каждого висел в кротких ножнах клинок, любовно выточенный из дерева. И что еще у них было одинаково - платки на голове. Повязаны как у пиратов. Так умеет делать рыжая Айне Маккинли, которую научил брат.
  Вот и она, выглядывает из-за спин парней.
  - Все индейцы закончились! - заявил им Дэвид.
  - Не может такого быть, сэр! - дружно заявили пацаны.
  - Хорошо, - ответил проводник успокаивающе, - будем их искать! Воины, готовьте свое оружие, арбалеты имею в виду. Будут вам индейцы! Сразу, как дойдем до реки Гумбольдт. Там всегда случаются нападения. Кто с вами сегодня будет заниматься?
  - Занятия уже были, сэр, - за всех сказала Айне. И действительно, Айвен видел, как сегодня ежедневную короткую тренировку с младшими детьми провел Сэтору. Примерно на пятнадцать минут. Потом как обычно, дал им задание для самостоятельных упражнений. Сегодня он повторял с ними уходы от вражеского клинка вправо или влево, и еще умение падать и уходить с линии стрельбы. На вечер дал им задание отстрелять из арбалета все заготовленные стрелы и отобрать те, которые требуют доработки. Для этого задания японец определил им наставника и контролера из взрослых. Сегодня это был Том, бывший слуга торговца, который неплохо обращался с оружием.
   Дело шло к ночи. Жара постепенно начала спадать, чтобы после захода солнца смениться на холод, и пора искать место для ночлега.
  - Впереди ручей! - объявил Дэвид, когда впереди, прямо по курсу показалась небольшая роща, возвышавшаяся над бесконечным ровным пространством с редкой травой.
  - Остановимся там на ночлег. Добро пожаловать в это прекрасное место! Тут должна быть довольно чистая вода в ручье. Всегда прохладная. А завтра мы встретим реку Гумбольдт, господа!
  - Не стоит расслабляться, джентльмены, - добавил Сэтору, глядя на горный массив, который хорошо был виден слева. Его беспокоила череда мелких деревьев и кустарника, которые тянулись широкой полосой от этой прекрасной рощи в направлении горной гряды. Наставник наверняка уже в уме расставлял дозоры в этом месте.
  Река, которую ждали, появилась впереди на следующий день, после обеда. Действительно, она не впечатляла. На бескрайней плоской равнине она обнаруживала себя широкой полоской низкого кустарника, тянувшегося с севера на юг, и не имела одного, хорошо выраженного русла. Но все равно радовала издали синим цветом поверхности воды и ярко зеленой травой по берегам.
  Волы, как завидели впереди воду, сразу пошли бодрее.
  Путь продолжался. Теперь волы шли вдоль сильно петляющей реки, которая вначале была едва заметна, но по мере продвижения к западу становилась полноценной небольшой рекой. По берегам можно было остановиться, а видимость во все стороны была на милю. Вдоль реки росла невысокая трава и не было ни одного дерева.
  Как Айвен понял позже, проводник оказался прав. Пополнение запаса дров стало проблемой для каравана.
  У места, где река огибала вершины гор, одну из которых проводник назвал - Сонома Пик, решили остановиться. Люди устали идти по бескрайнему ровному пространству от одной горной гряды до другой. Река сильно петляла, и Дэвид постоянно сверялся с картой, стараясь не уходить далеко от реки и одновременно сделать путь на запад прямее. Прошло три месяца с начала похода, и на календаре появилась новая дата - 3 августа, среда. Трем щенкам семейства Рихтер уже исполнилось пять месяцев, а двум из фургона семьи Вольф - четыре. Старшие мужчины посовещались и решили, что идут хорошо, так что можно и нужно дать людям два дня отдыха. Выбрали подходящее место, где горная гряда плавно спускалась к ленте реки. Но, ни одного деревца вокруг, так что заготовителям дров пришлось много ходить и подбирать сухие ветки кустарника для костра.
  В этих местах пришлось привыкать себя ограничивать в горячей пище. Делали один очаг на всех, стараясь расходовать экономно скудный запас дров. Холодными вечерами все тесно сбивались в кучу перед очагом, как пингвины, стараясь ухватить тепло, исходящее от пламени. Больше всего такая куча нравилась собачьему и кошачьему племени. Но и взрослые девицы радовались возможности притиснуться к кому-либо из парней старшего возраста.
  Получив наряд на дежурство от наставника на самое тяжелое для него время - с четырех утра и до восьми, Айвен пристроился отдохнуть в тени фургона, опираясь спиной на колесо.
  - А, вот ты где! - воскликнул негромко Дэвид, - тебя то нам и надо! - Проводник со своим лучшим приятелем, Джеро, решили, что сумели подкрасться незаметно. Точнее, постарались так подойти.
  - Вы так и ходите, парой..., - лениво ответил юноша, просто из вежливости.
  - Парой они ходят с Мэри, - тут же откликнулся японец, а мы пришли вдвоем...
  - И не просто так, а затем, чтобы пригласить тебя..., на охоту! - вторил ему проводник.
  - Тихо! - зашипел на него Джеро. - Дети могут услышать! И ирландцы тоже. Услышат - не отстанут!
  - А как же ужин? - выдвинул последний предлог Айвен, чтобы отказаться от этой затеи.
  - Да бог с ним, поедим позже, когда вернемся. Нам оставят. Вот возьми... - Дэвид сунул юноше пресную лепешку. - Сейчас возьмем лошадей и поедем потихоньку, вроде как на объезд...
  - Твой охотничий "Кентукки" уже у нас нас..., - добавил младший наставник. - Сэтору-сан все знает, так что отправляемся прямо к лошадям.
  Друзья постарались незаметно отойти от лагеря к лошадям, которых уже стреножили и отпустили пастись ближе к полосе воды. Около них дежурил Корнелиус, старый негр. Он молча передал поводья уже оседланных лошадей. Дэвиду и Айвену - личных серых кобыл, а для Джеро запряг гнедого красавца, спокойного жеребца постарше, из трофеев. Японец предпочитал лошадей с очень спокойным нравом и не имел постоянной лошади. У всех сейчас было на поясе по револьверу, а Джеро нес три ружья. Они были все вместе и хорошо замотанные в тряпку, для конспирации.
  - Вперед! - воскликнул проводник, указав направление. - Нам надо вернуться немного назад, за этот холм, и отправиться к реке. Там мы видели животных. Похоже, что антилоп...
  - Да. Это были они, - снисходительно заметил юноша, как обладающий самым лучшим зрением из всех известных ему особей человеческой крови.
  - Я тоже их заметил, когда мы огибали этот холм. Антилопа, конечно трофей знатный, но как вы собираетесь охотиться? Мы же на открытой местности. Или думаете их догонять?
  - За кого ты нас принимаешь, юноша? - воскликнул Джеро, оглядываясь на проводника.
  - Погоня за косулями, да еще по такой мягкой почве у реки, - он указал на многочисленные пятна воды, разбросанные по пойме вдоль основного русла реки. - Ха! Три раза! - добавил в конце.
  - Не слушай его, он хочет нас заболтать! - воскликнул Дэвид. Приятели уже обогнули холм и постепенно спускались в долину реки. - Солнце садится, и животные будут стягиваться к реке на водопой. Мы пойдем вон к тому большому лугу, где их видели недавно, там подходящее место для водопоя. Никуда скакать не надо. Я не раз слышал от трапперов, что можно к ним приблизиться на выстрел.
  - Верно, - поддакнул Джеро. Он уже раздал каждому ружья, лично опустил в их седельные чехлы, а свое держал на руках, поперек седла, как индеец. - Смотри внимательно, на тебя вся надежда. Но мы не пойдем напрямую к ним, если увидишь, а пойдем немного наискосок, показывая всем видом, что нам до них нет дела. Мы с Дэвидом не будем даже смотреть...
  - Вот именно. Пойдем - "по касательной", как ты изволишь иногда выражаться, юноша. Говорят, что эта уловка оправдывает себя...
  Так и получилось. Сначала спустились с холма немного ближе к реке, а потом пошли рядом, больше не приближаясь к воде, пока Айвен не увидел вдалеке животных:
  - Вон там стадо косуль, всего голов двадцать...
  Приятели молча вели лошадей спокойным шагом, стараясь не делать резких движений, и продолжили ход вдоль реки, но постепенно приближаясь к ней. Как задумано. Потом стали, не решаясь приближаться еще.
  - Смотрите! Это самки с недавно родившимися детенышами. И самцы, двухлетки! - пояснил Дэвид.
  Одна самка явно стояла на карауле, а остальные щипали траву на широком низком пространстве с зеленой травой, у самой воды. Ветер дул почти в направлении трех охотников, поэтому они решили оставить лошадей на Дэвида и вдвоем попытаться подойти поближе.
  - Еще бы немного поближе, и я смогу стрелять. Но и то, можно попасть, если они будут стоять, а если побегут, то ничего не гарантирую..., - сообщил юноша младшему наставнику.
   - С такого расстояния я даже стрелять не стану! - тихо сообщил Джеро. В остальном - все, чем могу тебе быть полезен...
  Так и сделали. Еще подошли немного, стараясь не смотреть на животных, и потом тихо и плавно опустились на траву. Наблюдающая за округой самка их заметила, но пока не посчитала это опасным для стада.
  Айвен выбрал молодого самца с короткими, загнутыми рожками и красно-бурой шерстью. Плавными движениями приготовил к стрельбе свое длинное охотничье ружье. Слабый ветер дул почти прямо в лицо, что хорошо для прицеливания. Взял прицел и плавно выбрал свободный ход курка.
  Почти одновременно с выстрелом раздался короткий и тревожный свист дежурной самки. Самец подпрыгнул и попытался бежать, но завалился на землю головой вперед. Все стадо начало разгон, высоко подпрыгивая, и постоянно оглядываясь на детенышей, которые отставали. Но все равно, стрелять во второй раз было теперь не в кого.
  - Ты убил животное одним выстрелом, поздравляю, - восхищенно проговорил Джеро, глядя вдаль на удаляющееся стадо. Пошли, я разделаю ее. Возьму на себя всю грязную работу!
  Но идти не пришлось. Через одну минуту подъехал Дэвид с лошадьми, и друзья осторожно начали движение к жертве, стараясь выбирать сухие места, где копыта не будут проваливаться в мягкую почву.
  Когда подъехали вплотную, самец был еще жив. Пытался встать, но ноги не слушались. Пуля вошла в туловище. Джеро подошел и перерезал самцу горло, чтобы прекратить его мучения и одновременно спустить кровь. Делал это, глядя немного в сторону. Юноше сейчас стало немного не по себе, когда он глянул в большие грустные глаза самца.
  Разделать самца взялись Джеро с Дэвидом, а Айвену велели отойти дальше и в сторону вместе с лошадьми и дать им пастись, чтобы умные животные не смотрели на их занятие. Джеро сначала сделал надрез на шее животного, а потом с напряжением отделил голову, давая крови выйти. Затем они вместе стали делать надрезы на животе, грудине и ногах, сдирая шкуру. Та отделялась с шумом, как приклеенный холст. Джеро раздвинул ребра и вытащил пищевод, легкие, печень и кишки.
  Дальше юноша отвернулся и не смотрел. Стал осматривать местность вокруг, уйдя в себя. Очнулся, когда друзья подошли к лошадям, держа в руках сверток. Это было все, что осталось - мясо, завернутое в шкуру.
  - Хороший был выстрел, мой юный друг. Теперь можно и отправиться на ужин, с чувством глубокого удовлетворения...
  - Если остальные не возражают, - добавил японец, потрепав Айвена по плечу.
  По оценке Дэвида, этот самец весил фунтов шестьдесят, или около этого. И чистый вес тут - фунтов тридцать пять будет. Хватит всем попробовать свежего мяса.
  Никто не возражал, поэтому добычу пристроили на кобыле Дэвида и по своим следам отправились обратно к лагерю. Вдали под лучами идущего к горизонту солнца видны были выбеленные солнцем тенты фургонов. Ветер на несколько минут стих, а потом ровно и сильно задул в обратном направлении. Обратный путь получился быстрее, потому что с потоком ветра навстречу охотникам доносились слабые ароматы от одного костра, где готовили что-то вроде лепешек из муки, к чаю.
  Два дня отдыха на одном месте пролетели в один миг. И в последний день отдыха, вечером пятого августа, детвора дружно начала приставать к проводнику, рассказать, что их ждет дальше.
  - Мы будем медленно двигаться вперед..., - сделал Дэвид короткое вступление, при этом театрально тяжело вздохнув. Посмотрел на реакцию - публика никак не откликнулась. И дети, и взрослые к переходу на запад относились слишком ответственно. Поэтому продолжил уже серьезно, без театральных приемов.
  - Долина реки скоро закончится у бара Гумбольдт. Это такое место, где река придет к озеру, упираясь в что-то вроде дамбы. Там я знаю одно место, где будет вода, хотя и плохого качества. И еще... Нам предстоит идти по ровным пространствам, держать путь только по компасу. Вы видите, что зеленой травы становится все меньше?
  - Еще бы, сэр. - Ответил ему Патрик, самый главный в уходе за животными. И с неожиданной для него инициативой начал подробно перечислять по каждому фургону, как себя чувствует каждый вол, потом перешел на лошадей.
  Его не прерывали. Все терпеливо выслушали, после чего Дэвид продолжил:
  - Мистер Патрик совершенно правильно понял мое вступление. Начался август, впереди будет все меньше зеленой травы, идти придется в жарком нагретом воздухе, и днем, и вечером на стоянках спрятаться от жары будет негде. У бара Гумбольдт мы должны набрать воды во все, что можно и нельзя, потому что впереди нас будет ждать Пустыня Сорок миль...
  - Еще одна! - Герда Вольф, жена фермера, вымученно улыбнулась. Видно, от первой получила много негатива. Либо сказывалась накопленная усталость от постоянного движения в течение трех месяцев. Вместе с дочкой, двенадцатилетней Гретой они гладили своих щенков, которые устали бегать и улеглись, уткнувшись мордочками им в штаны из грубой светлой ткани. Штаны в путешествии прочно вошли в обиход у всех женщин. Это потом, когда придут к обитаемым местам, они поменяют их на юбки.
  - Вроде того..., но эта похуже будет, - не стал ничего приукрашивать Дэвид. - Нас ждет бесплодная равнина, от бара Гумбольдт - до рек Карсон и Траки. Там будет рыхлый, белый, засоленный песок и глина, раскаленные за день. Вы не увидите зелени - там выживают другие растения, часто покрытые шипами. Примерно на полпути через пустыню мы встретим горячие источники, где вода с отвратительным вкусом.
  - Я рассчитываю на то, что мы пройдем по маршруту, где я шел в прошлый раз. Если получится так, то вы увидите остатки от брошенных повозок. Еще у источников всегда есть трупы мертвых животных, которые следует обходить подальше...
  - А эту воду можно пить? - тут отреагировал доктор Пауль Крюгер на сказанное проводником.
  - Пили и животные, и люди, но она обычно слишком горячая, чтобы употреблять сразу. И с горьковатым вкусом. Не дайте животным подойти... Сначала воду надо будет профильтровать и дать ей остыть, и брать подальше от трупов. Но надо сказать, что пройти этот участок можно за двое суток, или немного меньше, так что для нас воды хватит, и для животных тоже. Очень надеюсь на это.
  - А можно делать переход ночью? - поинтересовался Ральф Мюллер, по правую руку которого сидела его дочь Ханна со своим черным котенком, почесывая свое пушистое сокровище между ушей, а по левую сидела жена Клара. Обе демонстрировали полное спокойствие и пример образцовой жены и дочери.
  - Так мы и планируем, сэр. Как вы поняли, выходим сразу, как только рассветет. Пережидаем жару, как и в прошлый раз, примерно до пяти часов, потом идем вечером и всю ночь, леди и джентльмены...
  - Осмелюсь спросить, - захотел уточнить Сэтору, - как нам ночью не сбиться с пути?
  - Мы подумали об этом, сэр, - вежливо ответил Дэвид. Они обсуждали в узком кругу - когда идти и как, и Сэтору знал ответ. Поэтому сейчас он, отвечая японцу, на самом деле дал пояснения всем остальным путникам:
  - Мы с Айвеном будем идти впереди. Погода обещает ясное небо и ночью. Так что будем держаться прямого пути по звездам. Если она испортиться - то по компасу. В помощниках у меня будет Айвен, с его воистину удивительным зрением.
   - Что ж, приятно видеть подробную проработку плана, - произнес отец Уильям. - И благослови вас Господь! - при этих словах он и обе семьи ирландцев перекрестились.
  - Сразу скажу, - добавил проводник, - что на последних десяти милях будет особенно тяжело идти по мягкому белому песку, насыщенному щелочью, глубиной до десяти дюймов. И животным будет трудно тащить по ним повозки. Но все должно получиться, так как у нас по четыре вола в каждой упряжке. Главное - сохранить животных.
  Тут проводник вздохнул и задумался о чем-то своем. Может, вспоминал свой прошлый переход по этим местам.
  - А дальше..., дальше что нас ждет, сэр? - дружно начала спрашивать детвора. Спрашивали самые юные леди и джентльмены, сидевшие особняком, и занятые своими питомцами - пятью щенками. Эти щенки, родом из Германии, за три месяца похода подросли и окрепли, стали понимать основные нормы поведения и даже некоторые команды. Проявился вожак - один из трех щенков, чьими хозяевами была семья Рихтер. Он был крупнее всех и постепенно стал доминировать в группе. Все щенки стали чрезвычайно активными и любознательными, и теперь требовали к себе много внимания.
  - Дальше? Дальше вы почувствуете себя самыми счастливыми людьми на свете, когда увидите чистую воду реки Траки, прохладную и приятную на вкус, немного зеленой травы и первые деревья на этом трудном отрезке пути. Будет настоящая тень, от деревьев, а не от тентов фургонов. Трава, хорошая вода в сравнении той, что мы брали в реке Гумбольдт, про горячие источники вообще молчу... Первое место, где можно по-настоящему отдохнуть нам и животным, и порадоваться, что дошли целыми!
  - Мы обязательно пройдем, степи и горы прошли! - успокоил всех сэр Август. - Давай уже, расскажи про дальнейший путь, раз начал.
  - Дальше наша тропа пойдет вдоль реки Траки, господа. Будет все больше деревьев и свежей травы, и наконец, пустынная и засушливая местность закончится у подножия горного хребта Сьерра-Невада, на Больших лугах. Наша цель - найти каньон реки Траки, чтобы перейти через этот горный хребет. Это довольно узкий каньон, господа, с крутыми скалами и быстрой водой реки, которую нужно будет пересекать много раз.
  - Похожее уже было, мистер, - пропищала юная Айне Маккинли.
  - Да, леди, похожий каньон нам встречался по пути, на Грин Ривер, где мы отбивали атаку индейцев. По каньону можно пройти фургонам, но придется много потрудиться, переходя реку с холодной водой и перебираясь через камни. Дальше мы оставим реку и пойдем по нахоженным тропам через последний перевал, после которого смело можно будет сказать, что мы в Калифорнии...
  - Йо-о-о, хо!!! - закричали дети, услышав эту весть. В который раз по череде фургонов прошла волна детского восторга.
  - А индейцы там будут, сэр? - в который раз спросил одиннадцатилетний Карл Циммерманн.
  - Обязательно, как же без них. В основном это пайюты, или "копатели", так мы называем их. Эти довольно мирные, потому что бедны, не имеют хорошего оружия и лошадей. Лук и стрелы - вот и все их оружие!
  - Но это не значит, что они не захотят нас пощипать, - подумал вслух Джеро, сидевший в "цветнике", как он сам говорил. Между Морриган с прекрасной рыжей копной волос и мулаткой Мэри с молочно-шоколадной, бархатистой даже на вид кожей.
  - Да. Это тоже нельзя исключить. Здесь можно встретиться с шошонами, на территориях Большого Бассейна, который закончится для нас в предгорьях Сьерра-Невады. В северной Калифорнии также они есть. Эти будут опаснее, и они не знают пощады...
  - Забыл еще сказать о модоках. Их немного, но можно встретить в горах Калифорнии и Орегона. Они не так отважны, но, если будут в большинстве, покажут себя как жестокие убийцы...
  - Что еще сказать об индейцах? - Дэвид на полминуты отвлекся на подбежавшего к нему щенка, чтобы потрепать его за спину. - Ближе к побережью обитают мивоки. Они живут в шалашах, построенных из жердей. Своим прародителем считают койота, что может служить объяснением их склонности к воровству. Занимаются охотой, но в основном применяют ловушки. Огнестрельного оружия у них нет, в большинстве. Кроме охоты живут собирательством. Иногда нанимаются к фермерам, но работают до получения первой оплаты. Или до жестокого избиения за воровство...
  - Что ж, не будем расслабляться, друзья мои. - Сэтору этими словами решил закрыть тему, так как завтра предстоял трудный день. - В горах нам следует стать более внимательными, открытые пространства нас немного расслабили. Как только дойдем до предгорий хребта, готовьте оружие к осмотру!
  Дэвид всем своим видом показал полное согласие с военным предводителем, слегка лишь поклонился присутствующим и, что-то шепнув Мэри, галантно взял под руку заробевшую мулатку и повел ее от слабо тлеющего костра в темноту, за линию фургонов.
  
  Глава 4. Пустыня Сорок миль
  
  "При преодолении огромных расстояний от Миссури до Орегона и до Калифорнии, время имело ключевое значение. Обозы не должны были, с одной стороны, вязнуть в весенней грязи, а с другой стороны, застревать в горах Сьерра-Невады в снежных сугробах, появлявшихся там уже в сентябре. Поэтому не прекращались поиски более короткого пути. Кроме того, в пути должно было быть достаточное количество свежей травы для питания лошадей и волов.
  После бара Гумбольдт путников ждала пустыня Сорок миль. Поднявшись на последнюю возвышенность перед ней, они видели впереди сухую, голую, идеально плоскую равнину, покрытую белой солью. Размеры равнины были больше, чем у той, которую они пересекли после Большого Соленого озера.
  Не менее трудным участком маршрута в Калифорнию был заключительный отрезок, проходящий через горы Сьерра-Невада. На более 500 вершинах этого горного хребта из-за высоты и близости к Тихому океану выпадает больше снега, чем в большинстве других гор умеренных широт Северной Америки. Кроме того, восточные склоны хребта обладают сильной крутизной, и путешественники были вынуждены заклинивать колеса на крутых спусках и передвигать большие камни.
  И хребет Сьерра-Невада надо было успеть перейти до выпадения снега".
  Из Википедии.
  --------------------------------------------------
  
  Солнце начинало припекать, и организм Айвена отозвался на это появлением пота под широкой шляпой. Юноша опустил поводья и встал с передней скамьи фургона, всматриваясь вдаль. Сначала вперед, потом в остальные стороны. Вокруг тишина и покой, никто не шел рядом с фургонами, все путники спрятались под тенты. Дни на этих территориях были сухими и жаркими, а ночи холодными.
  Для стоянки в прошедшую ночь проводник выбрал небольшой пригорок рядом с баром Гумбольдт. На нем отдельными островками имелись пятна растительности, имевшей зеленый цвет. Все пространство вокруг было окрашено в серо-белые и бежевые тона.
  Когда караван поднялся на этот небольшой холм, путники увидели впереди по курсу сухую, идеально плоскую равнину, лишенную растительности и покрытую белой солью. Так как видимость была хороша во все стороны, лошадей и волов отправили пастись немного ниже в стороне, где виднелась водная гладь мелкого озера. Там животные смогут немного подкормиться до следующего утра.
  Но это было вчера, а сейчас цепочка фургонов медленно двигалась в направлении, указанном Дэвидом, который сидел сейчас рядом с юношей.
  - Вперед смотри! - сказал юноше проводник, скорее ради шутки.
  - Что там смотреть, ничего интересного, даже индейцев, и тех нет. Впустую головой вертеть...
  - Откуда им здесь быть! Скоро подойдем к небольшому оврагу, точнее пересечем его, где в другие времена года течет небольшая речка, но и сейчас должны быть места с водой на обмелевшем русле. Там и остановимся. Это будет последнее место перед пустыней Сорок миль, где есть немного воды и травы.
  Так и произошло. Добравшись до этого места, сразу поставили фургоны в круг и отпустили пастись животных за лагерь, спутав лошадям передние ноги. Дозоры в этой ровной местности дежурили пешком, в пределах ста ярдов от лагеря. Сейчас быстро начало темнеть. Вечером все собрались тесной группой у одного костра, греясь от излучения пламени впереди, и от накинутых одеял со спины. Все занятия были отменены до наступления лучших времен, практиковали только ответы на вопросы и обсуждения самого насущного.
  Сидели перед костром очень плотно друг к другу. Айвен немного задумался, потом ушел от окружающего рядом, "сканируя" пространство вокруг, а когда вернулся, почувствовал тепло от тесно прижавшихся тел. Справа и сзади к нему прижимались названные сестры, Дарина и Нора, а слева пристроилась Ханна, причем убрала одеяло между ними, пользуясь темнотой. Так и сидели, слушая разговоры взрослых.
  За прошедшую ночь на лагерь никто не покушался, змей и хищников не видели, только птицы оставили свежий помет на крышах фургонов. И откуда только они здесь взялись.
  Шестого августа встали как можно раньше, и после сухого завтрака двинулись в пустыню. Утром появилась влага на соляной корке и превратила почву в мягкую массу. Колеса фургонов стали катиться труднее, и на четверки волов нагрузка возросла.
  - Озеро! Святая Магдалина! Вижу озеро справа! - послышался женский крик сзади. Юноша обернулся. Кричала с четвертого фургона одиннадцатилетняя Магда Рихтер, дочь оружейника.
  - Правда? - с надеждой спросили сестры Штерн, со следующего, пятого фургона.
  - Нет, вы ошибаетесь, леди! - поднялся, а потом крикнул им со своего места Дэвид. Проводник сейчас сидел на скамье первого фургона рядом с Августом. Они вместе прокладывали путь, изредка сверяясь с компасом и картой, поглядывая на очертания далеких гор.
  - Это мираж, леди! Еще не такое может привидеться в горячих потоках воздуха впереди. Кроме воды, некоторые видят еще караваны фургонов...
  В обед животных поили из запасов воды в бочках. Волы ослабели, и в который раз люди порадовались тому, что в каждый фургон их впряжено четверо. Но никто из волов и лошадей не пал от жажды и жары, и воды по расчетам должно было хватить на этот переход. Но при одном условии - что караван не остановится от непредвиденных случаев, в основном из-за поломок. Фургоны производства мастерской японцев показали себя с самой лучшей стороны, к тому же путники проводили им регулярное обслуживание. Так что, хорошо соединились японское качество и германская аккуратность в обслуживании, как сказал недавно отец Уильям.
  Путешественники пока укладывались в отведенное по плану время на переход этой пустыни. Последней, к счастью, как уверил их проводник. Шли два дня - один полный день и следующую ночь с утром, сократив перерыв на сон. К обеду следующего караван фургонов достиг первых островков травы, где волы замедляли ход, а через час увидели полоску воды и растущие возле нее редкие деревья с кустарником. Дэвиду с Августом пришлось приложить немало сил, чтобы не дать волам, немного обезумевшим при виде воды, ломануться прямо к ней. Вперед побежали Джеро с Айвеном, и через сотню ярдов нашли подходящее место, чтобы перейти вброд эту небольшую реку и остановиться.
  - Сегодня воскресенье! Отдыхаем сегодня и завтра! - крикнул своим мощным баритоном мистер Август так, что его было слышно за милю, наверное. Только что они посовещались и решили не только сегодня, но и завтра никуда не двигаться. Седьмого августа, поскольку это воскресенье, после обеда провести короткую воскресную службу. Восьмого августа дать отдохнуть от последнего перехода людям, и немного дать прийти в себя животным, истощенным от нехватки в основном воды.
  За полтора дня отдыха люди и животные вернули себя в норму. Девятого августа караван вышел в путь. Дальнейший путь на запад шел в долине реки. Ровные пространства сменились долиной реки с возвышенностью по краям, и эта долина постепенно сужалась и углублялась. Пологие склоны ее стали дополняться крутыми участками с каменистыми осыпями внизу. Пришлось опять поработать шестами, убирая с пути крупные камни, когда их было невозможно обойти.
  - Что будет дальше? - японцы решили спросить Дэвида, когда долина начала сужаться так, что пришлось усилить бдительность и выслать дозоры дальше от себя вперед и назад.
  - Мы все время будем держаться речки, пока не увидим впереди большой массив гор Сьерра Невада. В предгорьях долина реки расширится в последний раз, а потом мы углубимся в каньон и начнем по нему двигаться к перевалу. Ничего нового, как видите, только работы будет больше...
  - Индейцы впереди, и не очень много... - Айвен повернулся направо, к Сэтору, который уже час сосредоточенно шагал рядом с их фургоном, вторым в караване. Джеро куда-то пропал.
  - Есть опасность? - переспросил наставник.
  - Нет, так считаю... В представлении моем не только мужчины, но и женщины, и дети. Человек десять - пятнадцать их, где-то так...
  - Как далеко?
  - Как только пройдем вот этот горный склон, почти отвесный, так их увидим.
  Только он так сказал, из-за поворота показались двое из переднего дозора на лошадях - Алоис Вольф с сыном.
  - Индейцы, сэр. Их лагерь прямо у реки, справа от тропы. Там видны пять их хижин. Видели детей и женщин. Взрослых мужчин только двух видели, сэр, - доложился Вольф-старший.
  - Что скажешь? - Сэтору решил в первую очередь дать слово проводнику.
  - Опасности нет действительно, сэр, ведь они с женщинами и детьми. Поедем вперед, посмотрим, и все узнаем.
  Сэтору дал понятный знак переднему фургону, и они поочередно тронулись с места.
  Каменная осыпь на повороте тропы вдоль реки наконец закончилась, и мужчины уложили свои шесты в держатели вдоль бортов. Теперь выбрались на относительно ровное пространство, и на пологом склоне справа показался лагерь индейцев. Весьма скромный, как отметил про себя Айвен. Шесть островерхих хижин стояли полукругом у черного пятна, где жгли костер. "Типичные вигвамы, как на картинках" - подумал юноша. Они были укрыты шкурами, но в самом верху оставлены отверстия. "Для вентиляции, наверно". Связанные пучком шесты своими концами стремились в небо. Дальше между рекой и хижинами мирно паслись пять стреноженных лошадей.
  Рассмотреть подробнее не позволяла плотная шеренга стоящих впереди хижин индейцев. Первыми в ряду стояли мальчишки, все одеты в штаны из выделанной кожи, подвязанных в поясе. В черных волосах двух, что явно постарше, торчало по одному перу. У них же в руках виднелись небольшие луки, по размерам явно не для взрослых воинов. Несколько женщин неопределенного возраста стояли сзади. Все полностью прикрыты платьем, похожим на мешок из холста с дыркой для головы, завязанный в поясе. Также были одеты и девочки, которых Айвен насчитал три.
  Эта неровная линия аборигенов выглядела исключительно мирно, даже дети проявляли спокойствие.
  - Они знают, что белые просто так не нападут, - решил дать юноше пояснения Дэвид, сидевший на передней скамье фургона рядом.
  Когда первые фургоны по команде Сэтору начали останавливаться, не доехав до стоящих в стороне от тропы людей немного, строй индейцев расступился, пропуская вперед абсолютно седого старика с лицом, похожим на кусок крепкого камня. На голове старика убор из перьев. На шее висит какое-то украшение.
   - Дэвид, Айвен, Август, пошли знакомиться! - крикнул Сэтору не оборачиваясь, все время внимательно смотря вперед.
  Юноша немедленно последовал приказу, оставив поводья второго фургона.
  Дальнейшие действия и разговоры взял на себя проводник. Ответив на приветствие, старик начал говорить отрывистыми фразами, и Дэвид тут же переводил.
  - Это пайюты, сэр, и они двигаются к большому горному озеру, которое будет по пути, у перевала. Озеро Траки, так мы его называем. Говорит, что их мало, и что они боятся сиу, которые их согнали с места у реки, которая впадает в Траки с севера. Просятся, чтобы идти под нашей защитой. Не соглашайтесь, сэр! - так закончил перевод проводник.
  - Спроси, где их мужчины, - негромко сказал Джеро, пока остальные молчали. Сэтору внимательно рассматривал лагерь и цепочку индейцев впереди. Сзади к нему тихо подошли оба священника, и тоже рассматривали индейцев. Айвен в присутствии старших в таких случаях также предпочитал молчать, пока его не спросят.
  Проводник начал говорить, подбирая слова. Спрашивал, снова говорил. Наконец, выяснив, что ему было нужно, продолжил:
  - Мужчин, взрослых воинов, всего пять, так он сказал. И, что они сейчас на охоте. Но вероятнее всего, что они нас давно обнаружили, сообщили старику, и сейчас где-то рядом. Приглашает нас в лагерь, сэр!
  - Скорее снег пойдет в середине. лета, чем мы согласимся пойти в их лагерь... Это не переводи! Скажи, что мы вернемся к фургонам, подумаем немного, потом дадим ответ.
  Сэтору в свойственной ему манере не стал разводить церемонии и тратить много слов. После того, как Дэвид перевел его слова, мужчины развернулись, и отправились назад, к первому фургону. А дозор, на лошадях, отправился вперед, как ему положено.
  - Не следует этого делать, сэр, - первым сказал свое мнение проводник. - На реке Гумбольдт было один раз подобное, когда группа встретила индейцев, которые присоединились к каравану и шли с ним с неделю, пока не украли и не убили несколько лошадей и волов. Там тоже были пайюты, сэр...
  - А что ты скажешь, юноша? - Сэтору обратился к самому молодому.
  - Полностью согласен с Дэвидом, осторожность нам не помешает, сэр...
  - В крайнем случае, можно предложить им идти сзади, но держаться на расстоянии. - Такое предложение сделал пастор, а отец Уильям поддержал его молчанием, соглашаясь со сказанным.
  Мнения Джеро старший японец даже не трудился узнавать, так как заранее знал, что тот ответит.
  - Что-ж, давайте вернемся и предложим им условия, - начал Сэтору. - Они могут двигаться за нами на расстоянии, которое обозначено задним дозором. Становиться на ночлег также могут только отдельно и на расстоянии, которое им укажет дозор. Айвен, у тебя есть что сказать?
  - Да, наставник. Я чувствую группу воинов, вон там, за скалистым гребнем по правому борту каньона..., - юноша указал относительно течения реки. - Именно пять душ чувствую...
  - Хорошо. Если согласны с решением, то пошли назад, сделаем им такое, единственное предложение...
  Когда мужчины вшестером снова приблизились к лагерю индейцев, те стояли на том же месте, только мальчишки начали бегать и собаки выскочили сзади, но после окриков старого индейца быстро скрылись позади хижин. Дэвид говорил, старый индеец слушал с каменным лицом. Айвен прочитал на его лице легкую досаду, которую испытал индеец.
  Когда переговорщики все сказали, мужчины вернулись к фургонам и караван двинулся дальше. Фургоны по очереди проходили по тропе мимо лагеря, путешественники выглядывали из-за поднятых немного над бортами тентов, и с большим интересом рассматривали индейцев и их лагерь.
  - Когда будет следующая остановка? - решил поинтересоваться Айвен у товарища, который сидел рядом на скамье.
  - Еще через пару часов долина реки немного расширится перед хребтом, и там мы остановимся на ночлег. А на следующий день долина реки начнет сужаться, и мы войдем в каньон, который ведет к большому озеру и к перевалу через хребет. Так что, готовь шесты, чтобы ворочать большие камни...
  Айвен ничего не ответил, только смотрел, как в лагере индейцев началась суета. Те снимали шкуры с хижин и привели лошадей, чтобы перевозить поклажу, наверное. "Наверняка и взрослые мужчины объявятся, но позже, когда мы отойдем подальше", - такая мысль пронеслась в его голове.
  К вечеру долина реки Траки действительно расширилась, как и обещал Дэвид. Для стоянки он выбрал место, где река близко подходила к тропе, а немного в отдалении начинались пологие склоны небольших холмов, Холмы были покрыты только травой. Ни одного деревца, только у самой воды рос кустарник и небольшие деревья с редкой листвой. Все пространство вокруг лагеря хорошо просматривалось.
  Вечером, как только солнце собралось скрыться за далекими горами впереди на западе, Айвен с наставниками отправились к караулу сзади, чтобы посмотреть на индейцев, которые разбили свой лагерь, как им указали. Хижины те не ставили, значит завтра намерены отправиться вслед. Переговорив с дозором, который решили усилить до трех человек, вернулись в лагерь.
  К началу ужина не успели, и получив по миске с кашей и разваренным мясом сели слушать, что там рассказывает обществу проводник.
  - Пайюты всегда вели кочевой образ жизни, двигаясь вслед за животными для охоты, и собирая все, что можно съесть, по сезону. Они живут небольшими независимыми группами, состоящими из нескольких семей. Занимаются собирательством и охотой, любят рыбу. Большой опасности не представляют, так как группы их немногочисленны, как вы видите. Когда мы спустимся с перевала, окажемся в Калифорнии. Вы увидите пайютов на фермах, где они работают на ранчо в сезон, потом снова уходят. Эти тоже собрались перебраться в Калифорнию, как я думаю... Огнестрельного оружия и лошадей почти не имеют, и склонны к воровству, как уже сказал...
  - Надо не спать! Вдруг ночью придут, чтобы нас ограбить! - серьезно сообщил всем двенадцатилетний Гордон Брэди, оторвавшись от созерцания своего лука, лежащего на коленях.
  - Так и поступим! - так же серьезно ответил ему Дэвид, при этом уперев взор в свою мулатку.
  - Ты совершенно прав, молодой человек, - ответил мальчику и младший японец со своего места. - Скажу тебе больше, мы с Айвеном будем не спать за всех остальных и спрячемся впереди фургонов, совсем рядом с животными. А вы лучше поспите, ведь завтра будет трудный день. А индейцы обязательно попробуют залезть к нам...
  - Ты думаешь? - обеспокоенно переспросила сидящая рядом с Дэвидом мулатка.
  - Уверен! - ответил Джеро.
  Так и случилось. Как только на горы вокруг опустилась темнота и стало холодно, Айвен с Джеро отошли от фургонов и устроились на своих войлочных подстилках прямо на траве. Только место выбрали так, чтобы слушать и просматривать пространство, где между лагерем и рекой паслись животные.
  - И как ты видишь в этой темное, парень, не перестаю удивляться..., - произнес Джеро. Просто чтобы не молчать долго. А время уже перевалило за полночь, и в двенадцать они наблюдали смену караульных.
  При этом японец хитро улыбнулся, что не укрылось от юноши.
  - Все очень просто, - ответил Айвен в том же тоне. - Всего лишь нужно напрячься и сосредоточиться на зрении, и чернота уходит. Все открывается в серых тонах. Иногда в зеленоватых, когда нет диска Луны. И я начинаю видеть все вокруг далеко вперед...
  - Кстати о ночном зрении! Видишь вон те странные кусты? - спросил юноша наставника через полминуты.
  - Нет, - честно ответил Джеро, продолжая всматриваться в указанном направлении. Он искренне не имел понятия - это такая шутка, или там действительно есть кусты.
  - А я вижу. И они медленно двигаются в сторону волов, примерно с такой скоростью, с какой могут ползти нехорошие индейцы...
  - И что будем делать? Берем сразу или ждем, чтобы взять их на горячем?
  - Сэтору сказал, чтобы обошлись без крови...
  - Да, воспитанник, - отозвался Джеро, - именно так он и сказал. Старшие решили так из политических соображений... Тогда давай стреляй, только не попади в них, даже случайно...
  Айвен единственный из двух был с карабином. Выстрел в тишине ночи вышел очень шумным и, конечно, разбудил всех в лагере.
  - Ну что? - спросил японец юношу, как только дым от выстрела немного рассеялся.
  - Кустов больше нет... Они ушли, и думаю, больше не сунутся.
  - Тогда давай, поспи хотя бы один час. Сейчас они точно не сунутся, а потом ты будешь смотреть и слушать, а я посплю. - Джеро и тут решил подстраховаться.
  Лагерь опять погрузился в сон. Остаток этой ночи прошел спокойно, и утром, ежась от холода, люди повели фургоны вверх по каньону реки Траки. Теперь шли между гор, на склонах которых по мере продвижения все больше места занимал хвойный лес. На тропе опять стало попадаться много крупных камней, которые нужно было обходить. В некоторых местах камни опять приходилось убирать, что отнимало время. Но на уборке камней все разогрелись. Холодное утро сменилось жарой в полдень, но не изнуряющей, как на равнине, так что все приободрились, включая животных. Их каждый вечер осматривали доктора вместе с Патриком.
  В обед оба японца и проводник отправились назад, чтобы найти индейцев и поговорить с ними.
  Айвен не знал, что и как они говорили, но после этого разговора индейцы до самого озера не сделали ни одной попытки приблизиться к лагерю путешественников. Тогда Сэтору сказал после возвращения:
  - Безлунной ночью дозоры против индейцев слабо помогают, как мы сегодня убедились. Их назначение - вовремя обнаружить атакующие силы. А индейцы не воюют ночью, спасибо им за это. Сегодня были воры, хотели украсть или убить наших животных...
  - А какой смысл их убить? - тут же поинтересовался Пауль Крюгер, доктор.
  - Тут у них тонкий расчет, доктор. Мы же не унесем всю тушу, только вырежем куски...
  - Теперь понял. Никогда бы не подумал сам, с этой стороны...
  Пауль задумался - наверное, не веря своим ушам. Просто сидел некоторое время молча, одновременно играя со щенком. Это был один из трех щенков семьи Рихтер из четвертого фургона, которому сейчас было не менее четырех с половиной месяцев. Он активно наскакивал на руку доктора, стараясь слегка ухватить за палец, затем отскакивал. Все пять щенков немецкой овчарки здорово окрепли и вечером активно двигались между сидящими у костра людьми, ища себе развлечений.
  Девятнадцатого августа, а это была пятница, путникам открылся вид на озеро. Среди высоких сосен слева показалась синяя поверхность воды. Все очень устали и двигались из последних сил, пока Дэвид не нашел подходящее место для стоянки. Здесь сосны росли на расстоянии около ста ярдов от берега, и не было крупных камней у воды.
  Как только расставили фургоны и спутали передние ноги лошадям, которые легко могут потеряться в лесу, ирландцы во главе с Дугласом Маккинли спросили разрешения отправиться на рыбалку. Ловить собрались озерную форель. С ними отпросился старый негр Корнелиус, работник Циммерманнов, и отправились все мальчишки младше двенадцати лет.
  Уже через полчаса от рыбаков прибежал юный Карл, одиннадцатилетний отпрыск Циммерманнов. Прибежал с мешком, в котором лежали шесть крупных рыбин. Как только женщины выгрузили рыбу на траву, парень тут же умчался обратно.
   К ужину в двух котлах была готова и остывала уха, запах которой был многообещающим. Народ не пришлось приглашать - все сидели с мисками в полной готовности и ждали, исключая самих рыболовов и дозоры.
  К началу принятия пищи вернулись и счастливые рыболовы. Айвену уха показалась изумительной - чистая, прозрачная, густая, она радовала язык и ласкала желудок. Может быть потому, что ее давно не было в рационе путешественников. Айвен ел и радовался бульону с золотистыми пятнами жира и каждому попадающемуся в миске куску красноватого мяса рыбы. Налили собакам и двум кошкам, когда уха остыла, перед этим тщательно удалив кости в мисках щенков и взрослого пса.
  Двадцатого и двадцать первого августа решили отдыхать и набираться сил. Тем более, что двадцать первое число выпадает на воскресенье. Продвижение группы замедлилось, и всем мужчинам, а иногда и женщинам приходилось очищать дорогу фургонам от кустарника. Иногда даже рубить деревья, ведь тропа через перевал, на которую они стали, использовалась местными для перехода с вьючными животными.
  В субботу, хотя Сэтору запретил далеко отходить от лагеря группами менее пяти человек, Алоис Вольф с сыном и оба ирландца с сыновьями убили медведя, причем, совсем недалеко от лагеря. Первыми забеспокоились лошади, гуляющие перед озером, потом и Лис - замер, вскочил и унесся в лес. Его поддержали все щенки, подняв дружный лай на месте, как у них получалось в этом возрасте. Айвен с Джеро находились в то время в карауле в западной стороне от лагеря, и пропустили охоту.
  Охотники притащили в лагерь только шкуру и вырезки мяса, остальное постарались оттащить как можно дальше.
  В четыре часа после полудня, в субботу, Айвен сменился из караула и уселся в фургоне, разложив перед собой револьверы на куске холста. Услышал, как за стенкой фургона по камням прошуршали чьи-то легкие шаги.
  Юноша сразу понял, кто это. "Я милую узнаю по походке..." - возникло в голове непонятно откуда. Фургон слегка качнулся и в заднем проеме показалась непричесанная девичья голова.
  - Я ненадолго, Айвен, очень спешу. Хочу тебе сказать, что в лагере недалеко отсюда назревает скандал! - Конечно, это была его пассия, Ханна Мюллер, которая не здороваясь, перешла сразу к делу.
  - Где и что, хоть намекни. Ведь все равно уже что-то знаешь...
  - Там две семьи - Штерн и Циммерманн выясняют отношения...
  - Что еще за отношения? - нахмурился юноша.
  - Выйди из фургона, и сам услышишь... Там в центре у костра, почти все собрались, и слушают, поскольку эти семьи слишком волнуются и уже себя не ограничивают...
  - В чем хоть дело, намекни...
  - Да все в том же. Дело молодое. Похоже, что юный Грэг Циммерманн оприходовал дочку Штернов...
  - Ух ты! Спасибо за информацию, сейчас иду туда. Но тебя, любимая...
  - Ты не должен меня любить, это не нужно. Просто будь со мной, ведь женщине трудно одной... И потом, мы с тобой сумели не довести дело до такого греха!
  - Спасибо тебе, дорогая, что бы я без тебя делал... Уже иду туда, только прикрою оружие ветошью.
  Когда Айвен вышел, то обнаружил разом всех присутствующих в это время в лагере. На центральном месте у двух очагов собрались все свободные от разных дежурств путешественники. Две семьи расположились в центре, у колес пятого фургона. Семьи Штерн и Циммерманн выясняли отношения, уже не пытаясь что-либо скрывать и играть в благопристойность. В центре сидела с равнодушно-глуповатой улыбкой восемнадцатилетняя Барбара Штерн, и почесывала свою трехшерстную кошку с великолепным коротким мехом, чтобы занять руки. Через одного человека от нее, а именно ее матери - Эммы, сидел "виновник" - шестнадцатилетний Грэгор Циммерманн.
  - Пока мы тут стали на отдых, от трудностей и большого напряжения, и ни о чем не думаем, этот парень вчера взял и оприходовал мою дочь..., - объяснял Питер Штерн сидящему рядом пастору Салливану.
  Немного помолчав, отец Салливан задумчиво произнес, обращаясь к Барбаре:
  - Он тебя трогал?
  - Трогал...
  - И как трогал?
  - Сначала только за руку взял, потом поцеловал в щеку...
  - А ты что?
  - А потом мы оба не удержались, и испытали неземное блаженство! - выкрикнула девица и зарыдала так, что слезы полились рекой, а кошка вскочила и пропала.
  - Вот-вот, и потом ты никому не будешь нужна, "початая" и опозоренная! - помедлив, произнесла ее мать, Эмма. Разволновалась так, что ее лицо горело.
  - А что вы хотите! Девица сама все время хвостом вертела, все это видели! Вот и довертелась... Вела бы себя прилично, никто бы и пальцем не тронул! - немедленно вступилась за своего сына мощная и громкоголосая Амалия. Как рубанула, с плеча...
  Мужья в это время сосредоточенно молчали, чтобы не разжигать сильнее костер препирательства.
  "И это правильно, молодцы их отцы!" - подумал Айвен. - "В такой ситуации, если бы они начали вступать за каждую из сторон, ссора быстро переросла бы в скандал. Могло и в горячую фазу перейти... Теоретически... Особенно мощная Амалия опасна, если перейдет всякие границы. А так есть надежда, что женщины сейчас выговорятся, остынут, и начнут искать решение".
  Так и случилось. Женщины буйствовали, заходя снова по одному и тому же кругу, потом затихли. Молодые вообще предпочитали помалкивать. Тут начал говорить отец Уильям:
  - На самом деле случай довольно обычный, если учесть те условия, которые неизбежно есть в долгом путешествии. Девица давно созрела и эти невидимые бесы - "гормоны", как утверждает наш юный друг, - тут он указал на Айвена, - начали лезть ей в голову. Именно так. Именно эти "гормоны" - или демоны похоти, здесь виноваты... Закон природы, дети мои, и никуда от этого не деться!
  - Я за парня хочу слово сказать! - с жаром произнес Майкл, переселенец из ирландской провинции Ольстер. - Представьте, что блудница попадает на корабль к матросам, которые месяц в плавании находились!
  - Майкл! Мы конечно поняли, что ты хотел сказать, но прошу помнить, что с нами дети..., - тут же вмешался пастор.
  И действительно, детей нельзя было отправить из лагеря, чтобы они не слышали взрослые разговоры. Младшие как обычно, сбились в свою кучу у второго очага. При этом старательно делали вид, что не слушали, но держали "ушки на макушке".
  - Давайте подумаем вместе, и найдем наилучший выход из этой ситуации, - сделал осторожное вступление отец Уильям, на правах старшего. Все молчали. А молчание - знак согласия.
  - Надо венчать их! - немного помедлив, выкрикнула Герда Вольф.
  - Ну зачем же так сразу радикально? - ответил ей Уильям. - Есть еще помолвка, при которой молодые люди связывают себя обещанием выйти замуж или жениться. У вас в английском языке слово помолвка прямо так и называется - "engagement", то есть - обязательство.
  "А обещать, еще не значит вступить в брак, мало ли что может произойти. Верно решил падре...", - чисто автоматически отметил в голове Айвен.
  - Но там нет права вступать в интимные отношения, - осторожно произнесла Урсула Браун, жена главы каравана.
  - Но в каждом правиле есть исключения, - заметил пастор Салливан, желая поддержать своего товарища. - Ведь и для поста есть исключения, например, этот поход...
  - Именно так! - подхватил его слова отец Уильям. - Помолвленные мужчина и женщина уже считаются как бы мужем и женой, но действительно, без права вступать в интимные отношения до брака. Но не все так однозначно. Вот одно место из Библии, где про обрученных говорится как о муже и жене: "Если будет молодая девица обручена мужу, и кто-нибудь встретится с нею в городе и ляжет с нею, то обоих их приведите к воротам того города и побейте их камнями до смерти...". Тут сказано о посторонних связях, но нет прямого запрета для обрученных.
  При этих его словах дети у второго костра притихли, явно пытаясь разобрать, что там говорят взрослые. Салливан глянул на них, на мгновение запнувшись, затем продолжил, обращаясь к пострадавшим семьям:
  - Подумайте до завтра, и скажите нам ответ. Помолвка - это ещё не брак. Она допускает обратный ход.
  - Да! - тут же подхватил эту мысль падре, приверженец католического воззрения. - Может оказаться так, что обручённые ещё не готовы. Помолвка - это прекрасный период испытания своих чувств и намерений, взвесить все "за" и "против", проверить свою готовность к браку...
  Отец Уильям говорил это, а сам поглядывал, как дежурные возятся у котлов. Они только что сняли кашу из кукурузы и на четырех сковородках сразу стали готовить форель, пойманную днем. Когда на сковородках зашипело масло, все стали сильно отвлекаться на запахи почти готовой рыбы. И он тоже.
  - Короче, если надумаете, то в воскресенье проведем обряд! - закруглил разговор пастор и поднялся на ноги, намереваясь идти за своей низкой скамьей, сидя на которой он всегда принимал пищу.
  - А ведь пастор прав..., - услышал Айвен тихие слова Питера Штерна, обращенные к жене. Значит, нужно всем спокойно подождать до завтра.
  Народ потянулся в фургоны за своей личной посудой, а дети стали подтягивать свои подстилки ближе к огню и рассаживаться подковой так, чтобы был вход и выход от их костра. Над огнем повесили чайники со свежей водой из горного озера, а дежурные раскладывали принадлежности для заварки.
  Где, кстати, пес? - Айвен поискал глазами своего Лиса, который часто стал пропадать из лагеря. Тот обнаружился выходящим из хвойного леса, который начинался на небольшом удалении от берега. Пес, явно неголодный, равнодушно смотрел на котлы с кашей и на рыбу, и сделал крюк, чтобы пройти подальше от щенков. Затем улегся рядом с юношей, сунув ему под ладонь рыжую голову.
  На сытый желудок и от усталости не тяжелого физически, но наполненного переживаниями дня сон к Айвену пришел мгновенно, когда он очутился в своем фургоне.
  --------------------------------------------
  Медленно открыв глаза, Айвен не сразу понял, где он находится. Слишком красивый сон ему приснился под утро. Там он работал на удивительном тренажере, поражая появляющиеся цели и уходя от встречных огневых трасс. И оружие все не такое, как у него. Как только открыл глаза - вспомнил, что сегодня воскресенье, и его ждет тренировка вместе с наставниками. Потом будет помолвка молодых, как решили поздно вчера. Но сейчас четыре утра, можно еще полежать и подумать, как он любил.
  После завтрака, дав людям немного времени помыться, собраться, приодеться лучше, раздался звон от ударов по пустому котлу, созывая всех на воскресную молитву. Когда Айвен с сестрами подошел к кругу, там впереди стояли молодые и их родители. Сегодня священники решили начать с помолвки, а закончить короткой совместной проповедью.
  Салливан и Уильям в то время как раз заканчивали разговор с родителями молодых. Потом переключились на молодых. И только когда увидели, что весь народ в сборе, пастор публично объявил о помолвке и молодые люди обменялись кольцами. У родителей напряжение сразу ослабло, а молодые и все вокруг стоящие заулыбались.
  После короткой проповеди отца Уильяма пошли крики, поздравления, и был объявлен праздничный ужин. Тут же определили партию, которая пойдет на охоту. Медвежатину съели в первый же день стоянки у озера.
  За ужином все приветствовали молодую пару и родителей, которые совсем оттаяли. Запеченное мясо молодого оленя, или косули, оказалось достойным угощением. Как ее добыли, Айвен не узнал толком, так как после обеда занимался с детьми и охота прошла без него. Занятия проводил сначала Джеро - с деревянным оружием, потом юноша - с огнестрельным.
  Взрослые выпили вина, кто разбавленного, кто нет, а дети пили ароматный чай с травами. Айвен вообще не употреблял спиртного, но сегодня позволил себе выпить несколько глотков разбавленного вина. Разбавленное, да еще теплое, оно совсем потеряло градус. Юношу в горах освободили от всех работ, кроме дежурства в карауле, чтобы он мог не отвлекаться и слушать, или "сканировать" как он говорил сам, пространство вокруг лагеря. В этих горах нападающие могли незаметно пробраться очень близко.
  Но судьба не любит ленивых и неторопливых, и в понедельник, двадцать второго августа, караван отправился в путь. Продвигались вперед и вверх медленно и трудно. На второй день достигли перевала, как объявил проводник. Дэвид часто останавливал караван, искал свои метки, иногда уходил вперед с японцем. Чтобы облегчить нагрузку на фургоны, люди шли пешком. Помогали все. Продвижение группы замедлилось до двух-трех миль в день, и всем физически крепким мужчинам приходилось очищать дорогу для повозок. По очереди они становились впереди каравана - рубить деревья, кустарник, сдвигать камни.
  Когда почувствовали, что прошли верхнюю точку очередного перевала, стало полегче. Теперь среди высоченных сосен и елей можно было видеть голые вершины далеких гор. Второму фургону помогали продвигаться Айвен с проводником, а на скамью впереди посадили легкую Дарину. Цепочка фургонов завернула за очередной склон, обрывавшийся в каньоне, где среди камней с шумом текла горная речка, а впереди открылся необычный вид вдаль. Казалось, - что это пространство до самого океана.
  - Если Дэвид не возражает, мы очень просим сделать остановку на ночь в этом месте! - Ко второму фургону от третьего прибежали оба японца. Явно взволнованные. За двоих говорил Джеро, шевеля рукой свои коротко стриженные черные волосы, что выражало крайнее возбуждение. Сэтору - тот слова лишнего не скажет.
  - И то верно! - поняв шестым чувством их настроение, тут же согласился проводник. А кто-то скажет, что седьмым. Затем Дэвид, оглядев пространство вокруг, открывающийся вид в направлении слишком далекого от этого места океана, чтобы можно было что-либо почувствовать, махнул рукой и крикнул главе каравана:
  - Становимся на ночь, сэр Август! Видишь вон то ровное место? Выстраиваем фургоны в две линии, в круг не получится.
  - Можно смотреть туда, где далеко за океаном страна Япония..., - или спросил, или просто высказал мысль Дэвид, подойдя немного ближе к наставникам юноши. И совсем не важно, что отсюда слишком далеко до Тихого океана, важно оказать уважение этим двум японцам, без участия которых такой переход из четырнадцати фургонов просто невозможен.
  - Будем. И обязательно увидим все, придуманное в душе, - неопределенно проговорил Сэтору. - Сейчас солнце в той стороне, мешает смотреть. А как только оно коснется горизонта, сядем подальше от лагеря, вон на тот камень, - старший японец показал его.
  - Еще под собой почувствуем всю массу планеты, обратимся к бескрайнему небу, и ощутим гармонию мира... Воздух принесет нам энергию и движение океана, наши души взлетят и перенесутся на родные острова! Там наполнятся блаженством, и вернутся обратно, в наши скромные тела...
  Дэвиду, как европейцу, переварить все сказанное не оказалось возможным, но почувствовать получилось. Поэтому лишь молча и серьезно слушал. Он давно проникся глубоким уважением к наставникам юноши.
  Незапланированный привал оказался богат событиями. С дровами здесь не было проблем, и через десять минут запылали костры. Японцы перед ужином позвали Айвена и тихо удалились из лагеря. На выбранном большом камне устроились в ряд: Сэтору - Айвен - Джеро. Поджали под себя ноги и замолкли. Большой камень еще сохранил теплоту, переданного днем солнцем. Айвен даже не открывая глаза видел, как наставники сидели, опустив руки на бедра скрещенных ног, и полностью уйдя в себя.
  Наставники не шевелились минут пятнадцать. Айвен молча смотрел вдаль и ждал, когда они вернутся, сам отключаться от восприятия окружающего не стал. Наконец, наставники одновременно ожили и встали, а парень обрадовался, потому что было немного страшно за них.
  - Ну что, друзья мои? - озвучил общий вопрос пастор Салливан, когда все трое вернулись к кострам и приняли от Морриган кружки с чаем, - видели побережье?
  - Да, леди и джентльмены, за всех ответил Сэтору. - И берег океана, и острова, где наша родина. Мир принял нас в свои объятия, сделал частью себя и растворил без остатка, воздух обнял и унес вверх, и мы увидели желаемое, укрытое за пеленой облаков...
  - Да! так что сегодня тот день, когда мы можем смело сказать вот что, леди и джентльмены! - подключился Джеро.
  - Что же? - нетерпеливо бросила Амалия Циммерманн.
  - Мы идем к тебе, Калифорния!!! - встал в полный рост, и неожиданно громко выкрикнул Джеро в сторону Запада. Видимо, так снял напряжение, накопленное за пройденные мили.
  Народ вокруг костров возглас одобрил и тоже радостно закричал. Дети семей Нойманн, Вольф, Циммерманн, Брэди и Маккинли тут же вскочили с визгом, и повторили этот жест вместе с криком. Молодые щенки по-своему оценили момент, и приняли активное участие в веселье. Четверо из них стали носиться кругами вокруг группы людей у костров, с громким лаем. Одна самочка, ростом поменьше остальных, осталась на месте. Она была серьезна и тиха - такой уродилась. Взрослый пес Айвена остался лежать на месте, и только поглядывал на молодых щенков, открыв рот и вывалив набок язык в собачьей улыбке.
  - Вот и славно! - самого виновника этой сцены увиденное удовлетворило. - Тут Дэвид шепнул мне, - добавил Джеро, - что, леди и джентльмены, как пройдем перевал, можно считать - мы одной ногой в Калифорнии!
  - Вот-вот! И надо начинать выбирать место, где поселимся, - мистер Август, глава каравана, скупо улыбнулся.
  Айвену стало интересно. Он прикрыл своим одеялом десятилетнюю Дарину, младшую дочку Морриган, которая прислонилась щекой к его левому плечу, и приготовился слушать. Эта тема разговора стала первой в списке недавно, по мере того как караван продвигался все ближе к желанной цели.
  Дети начали бурно говорить между собой, обсуждая тему в своей компании слева от Айвена.
  - Тише, молодые люди! - засмеялся Август, - дайте взрослым сказать...
  - Ничего нового предложить нет, кроме тех двух мест, которые предложил Дэвид и одобрил Питер. Так что давайте обсуждать принципиально, без привязки. Согласны ли вы, чтобы поселиться вместе? Еще раз спрошу...
  - Спрашивал уже, согласны, конечно! - ответили первыми Дуглас и Майкл, главы ирландских семей.
  - Согласны!
  - Согласны, давай дальше говори!
  - Еще хочу сообщить две новости, и обе хорошие...
  - Давай, сэр, мы так соскучились по свежим новостям! - Послышался за широкой спиной Амалии голос Йохана, ее мужа.
  - Вот первая! После завершения похода с нами остается Дэвид, который решил остепениться и осесть на постоянном месте, в нашем новом поселении, которое обязательно будет!
  После Августу пришлось немного переждать, пока народ обсудит сказанное и немного успокоится.
  - Вторая! По прибытии в Калифорнию наши черные друзья перестанут быть рабами, а станут свободными..., наемными работниками!
  - Тут все затихли, видимо переваривая сказанное, а потом взорвались криками одобрения. Сами герои: старые Корнелиус и Патрик, и молодой Том выглядели немного прибитыми, но улыбались.
  - Как будет угодно вашим милостям, - откликнулся Корнелиус, как старший. Нам с вами очень хорошо, и не уйдем никуда. Даже, если попросите...
  Когда крики со всех сторон закончились, Август продолжил разговор о планах.
  - Но, вернемся к самому главному, леди и джентльмены, о чем не договорил. Не увидев предложенные места, мы не можем принять окончательное решение, поэтому просто послушаем еще раз нашего проводника и Питера. Можно задавать вопросы...
  На предложение Августа Дэвид лишь кивнул, и начал. Начал говорить негромко, но каждое его слово отчетливо было слышно:
  - Первое место, куда мы придем с вами, будет форт мистера Саттера, который называют Новая Гельвеция. Это прямо по пути для тех счастливчиков, которые пересекли Сьерра-Невада. Если все будет так, как идет, то к форту придем в первых числах сентября. Осталось совсем немного трудных участков в этом каньоне, потом путь станет легче. Горы станут все ниже и ниже, и мы будем двигаться рядом с ними, среди зеленых лугов и соснового леса...
  - Расскажи нам о форте..., - не смогла удержать своего любопытства мулатка Мэри, уставившись на своего милого огромными глазами.
  - Я познакомился с мистером Джоном Саттером несколько лет назад, и знаю, что он начинал с небольшой группы: нескольких моряков, двух плотников германцев и других мастеров, нанятых в Йерба-Буэна, и еще гавайцев. Местность была не очень гостеприимной, господа. Гавайцы сразу сделали травяные хижины, а жилой дом и мастерские для Саттера и его мастеров построили из сырцового кирпича. Два года назад в форте было больше двадцати белых, и много индейцев работали там по найму. Тогда, два года назад, когда мистер Джон стал гражданином Мексики, он получил от губернатора Альварадо земельный участок. Сейчас люди там занимаются сельским хозяйством и торговлей, но думают и о мануфактуре...
  - Если хотите знать больше, леди и джентльмены, то просите нашего кюре, отца Уильяма, - свернул свою речь Дэвид, не отрывая глаз от своей мулатки.
  Переждав возгласы одобрения, отец Уильям не заставил себя ждать:
  - Форт расположен в прекрасной долине Сакраменто, и вначале находился в неблагоприятном окружении индейцев и нечистых на руку белых - охотников и звероловов. Поэтому построен так, чтобы можно было держать оборону. Но это осталось в прошлом, а сейчас вооруженная банда работает в охране форта, и не одна сотня индейцев трудится во время сбора урожая. Что еще будет интересно для вас? Форт - ворота для переселенцев с восточного побережья. Мы пришли на фургонах через перевал в горах Сьерра-Невада, что является новым маршрутом. Поблагодарим нашего проводника за это, друзья, я был готов к худшему...
  Остановившись ненадолго, отец Уильям затем продолжил.
  "Ворота для переселенцев" - так я сказал, потому что основная масса их идет из Орегона через долину Сакраменто. Что вам еще важно знать? Сейчас мексиканское правительство начинает воспринимать быстро растущее число американских переселенцев как угрозу, и мистер Саттер выступает в роли защитника таких, как мы. И у него для нас есть два предложения, два места для поселения, которые нужно будет посмотреть, пока вы отдохнете в форте от тяжелой дороги. Для этого выберем доверенных лиц...
  - Вот, значит, как? - протянула Амалия своим громким голосом, возвышаясь над мужем, сидевшим рядом.
  - Именно. Открою вам немного тайн в части местных вопросов, связанных с религией. Когда сэр Джон попросил мексиканского губернатора Хуана Батиста Альварадо о выделении земли, которая до этого была населена исключительно дикими индейскими племенами, он выдал себя за католика. Но при этом он осознанно не хотел селиться на популярном побережье океана, чтобы удалиться от мексиканских поселений...
  - Мы бы очень хотели себе место вблизи от океана, - тут же влез Джеро со своей давней мечтой.
  - Я вас понимаю, уважаемый Джеро, и уверяю, что так и будет. Просто мы сначала доберемся до форта и там все немного отдохнут. А мы небольшой компанией выбранных джентльменов отправимся смотреть первые два интересных места. Потом, не возвращаясь, поедем на встречу, поговорить с еще одним известным гражданином Америки, тоже Джоном, и у него тоже есть для нас предложение...
  - Вы нас очень удивляете! - опять воскликнула Амалия.
  - У служителей Ватикана большие связи, миссис, и я вам говорю только то, что можно... - Непроизвольно оглянувшись, отец Уильям вознес очи к небу и замолк.
  - Но продолжим! Как вы, наверное, знаете, в 1821 году Мексика победила Испанию в войне за независимость. Земли Калифорнии вошли в состав мексиканской провинции Альта Калифорния. В 1827 году был принят закон об изгнании из Мексики лиц, рождённых в Испании, что сказалось на представителях нашего духовенства, живших в миссиях...
  Сейчас Уильям замолк, а продолжил пастор Салливан. Оба священника часто вели рассказ таким образом, попеременно.
  - Мало этого. Родившиеся не в Мексике были объявлены "нелегальными иммигрантами". Пошла волна протестов против испанских миссий, а потом имущество католических миссий в Калифорнии было объявлено принадлежащим государству. Большинство миссионеров были вынуждены покинуть Калифорнию, а многие миссии были разрушены. В 1833 году в Мексике принят закон о секуляризации, после чего оставшиеся миссии также перешли государству...
  - Да! К настоящему времени испаноязычное население Калифорнии сильно сократилось. Осталось в основном на крупных ранчо... - подтвердил Дэвид. - Можно, я добавлю еще?
  Получив согласие, продолжил ту же тему, но с другой окраской:
  - Только что сказано, что в 1833 году Мексиканский Конгресс освободил местных индейцев из-под контроля власти миссионеров и конфисковал церковные земли в пользу колонистов Калифорнии. Огромные ранчо, основанные миссионерами, перешли во владение местных. Вместе с огромными, опять же, стадами коров и овец, взращенных под руководством монахов-францисканцев. Сейчас в Калифорнии нет спокойствия. Много стычек, часто кровавых. И против действий мексиканских властей, и между владельцами ранчо за земли. Именно поэтому будет верным решение - не разойтись по прибытию к заливу Монтерей, а найти место и поселиться одной группой, закаленной в боях с индейцами и не только... Прошу прощения, что прервал, отец Салливан...
  На этом не остановились. Эту тему тут же горячо поддержал отец Уильям:
  - Позвольте, я продолжу о том, что касается настоящего положения дел в Калифорнии, чтобы вы еще лучше понимали, что там сейчас происходит. В 1836 году группа переселенцев под руководством одного смелого человека, Айзека Грэхэма, помогла Хуану Батисте Альварадо свергнуть временного губернатора Николаса Гутьерреса. А совсем недавно, в 1840 году, Грэхэм был обвинён в попытке устроить революцию, подобную Техасской, после чего начались аресты переселенцев, и Грэхема в первую очередь. Это привело к вмешательству Великобритании и США, и мексиканские власти были вынуждены отпустить Грэхэма...
  - Но это было вступление, а теперь перейдем к дням сегодняшним...
  Отец Уильям прервался и тихонько попросил еще чаю, передав кружку миссис Амалии, которая восседала у парящего из-под крышки чайника. Чувствуя момент, никто не прервал падре, ожидая что он еще скажет.
  - В прошлом году правительство США провозгласило доктрину "Явного предначертания". Это встревожило мексиканские власти, и в январе этого года в Верхнюю Калифорнию отправлен бригадный генерал Мануэль Мичельторена, и с ним около трехсот солдат. Узнав об этом, до прибытия генерала в форт Монтерей командующий американской Тихоокеанской эскадрой Томас Джоунс вошел в залив и потребовал капитуляции форта. Командующий посчитал, что началась война с Мексикой, но в том же месяце узнал потом, что это не так. Перед силой эскадры губернатор Альварадо сдал форт и удалился на ранчо Эль-Алисаль. Когда все прояснилось, Альварадо отказался возвращаться в форт, и предложил, чтобы адмирал Джоунс вёл дела с Мичельтореной.
  - Что там делается сейчас, мы с вами не знаем. Мы вышли в путь в апреле. Может, и обошлось пока без большой крови...
  С последними словами падре взрослые у костров еще больше притихли, переваривая сказанное. Детвора давно отключилась от сложных для них взрослых разговоров и возилась со щенками в стороне.
  Отец Уильям как видно сказал все, что хотел, потому как переключился на блюдо с лепешками из кукурузной муки. А пастор Салливан обратился к Айвену:
  - Ты ничего не хочешь сказать нам, юноша? - и посмотрел при этом строго. Отец Уильям вряд ли что понял, но тут же поддержал товарища:
  - Может, хочешь облегчить свою душу, сын мой?
  Тут Айвен начал быстро перебирать в памяти прошедшие дни и не нашел ничего такого, требующего покаяния.
  - У нас нет исповеди, падре! - счел нужным заявить парень и замолк, ожидая, что ответят.
  Общество у костров разбилось на группы и переключилось на обсуждение событий в Калифорнии. Только Ханна, что сидела рядом, внимательно вслушивалась в то, что говорят святые отцы, а Дарина сидела тихо рядом и делала вид, что это ее не касается. Наставники же тихо переговаривались между собой, а сейчас пропали оба, оставив Морриган в одиночестве.
  - Это верно, - неожиданно поддержал юношу отец Уильям. - Но все равно, мы настаиваем на том, чтобы поговорить с тобой. О делах наших грешных, - тут он посмотрел на Салливана. Увидев понимание, продолжил:
  - Пойдем с нами, юноша, удалимся немного от лагеря и поговорим втроем...
  Возражать и препираться было бы глупо, и Айвен, мягко отстранившись от Дарины, которая пригрелась у плеча, легко встал на ноги.
  Отошли в темноту за линию фургонов, причем святые отцы взяли с собой одну войлочную подстилку на двоих. Рыжий Лис было дернулся идти следом, но юноша строгим голосом приказал ему остаться. Ходить в горной местности ночью - безнадежное дело, поэтому отошли недалеко. К тому самому большому камню, на котором его наставники недавно смотрели в сторону океана.
  Сели. Подстилка длиной в человеческий рост, так что и Айвену достался кусочек. Причем усадили посередине.
  - Встречаешься с Ханной? - первым начал разговор падре.
  - Случается..., - обреченно подтвердил юноша.
  - Вот и хорошо. Но мы не затем тебя позвали. Пора тебе рассказать о наших планах больше того, о чем сказано у костров.
  - Именно так, - поддержал товарища Салливан. - И учти! То, что скажем, японцы знают. От них секретов по этой части у нас нет...
  - Да! Но начнем, пожалуй. Как сказали уже у костров, действия правительства Мексики против миссионеров особенно сильно сказалось на представителях духовенства, живших в миссиях. Большинство миссионеров были вынуждены покинуть Калифорнию, а многие миссии были разрушены. Как ты понимаешь сейчас, я приехал в Америку как представитель Ватикана с определенными целями. В главном - их две, и первая - это продвигать интересы католической церкви, не зависимой от правительства Мексики...
  Тут отец Уильям замолк, собираясь с мыслями.
  - Я продолжу! - глянул на него Салливан. - Ты позже увидишь и поймешь, что Мексика слаба, и не сможет противостоять другим державам в этом, Богом отмеченном крае. Мы имеем доказательства того, что русские, французы и англичане имеют большие интересы к этим землям. Российская империя держит базу в Форт-Росс, и мы там вскоре побываем. Королевство Великобритания действует из Ванкувера через свои меховые компании. Франция действует через своего посла в Мексике и также имеет виды на колонизацию...
  Теперь замолк пастор, а его друг стал продолжать эту мысль.
  - Мы же с Салливаном представляем интересы Соединенных Штатов в этом Богом хранимом крае. Кроме того, интересы тех протестантов и католиков, которые прибыли из Европы и будут прибывать еще в больших количествах. Власти Мексики, которые изгнали католиков, прибывших из Европы, будут нам противостоять, потому что воспринимают растущую волну переселенцев с восточного побережья Соединенных Штатов как угрозу. Если, конечно, узнают о нашей миссии, особенно о моей...
  - Форт, куда мы вскоре приедем, - продолжил теперь пастор, и его владелец мистер Саттер давно выступают в роли защитника переселенцев из Соединенных Штатов. Он, как мексиканский чиновник, должен выдать нам паспорта, действительные как в Калифорнии, так и на других территориях Мексики. Пока это возможно, но как будет дальше, неизвестно. Люди будут отдыхать, а мы съездим посмотреть на первое возможное место для поселения - этот форт Росс и его окрестности. Как ты знаешь, сейчас в Калифорнии два светских пуэбло, которые можно назвать городом - это Сан-Хосе и Лос-Анджелес. Форт Монтерей, где находятся власти, пока не беру во внимание. Так вот, второе интересное место, которое нам предлагают, это земли вокруг миссии Сан-Рафел, что в северной части залива. Это место должно понравиться твоим наставникам...
  Тут опять святые отцы замолкли оба.
  - Сколько знаю вас, святые отцы, и не перестаю удивляться! Не просто так едем, оказывается, вы даже места присмотрели!
  С этими словами Айвена служители церкви изволили отвлечься от изложения темы и обратить на него внимание.
  - Разумеется, сын мой, но тебе это знать незачем. Так что продолжу..., - ответил за двоих отец Уильям. - Посмотрим места, предложенные мистером Саттером, вернемся и все расскажем обществу. Дальше поедем на встречу с другим достойным джентльменом - это Джон Марш. В 1837 году он купил ранчо Лос-Меганос в округе Контра-Коста. Для этого ему также пришлось перейти в католическую веру, поскольку только католикам сейчас там разрешено владеть землей. Он давно начал опекать переселенцев с восточного побережья, и довольно активно...
  - Скажу еще немного, что тебе будет полезно знать, наш юный друг, - продолжил дальше тему отец Уильям, - и что другим знать - лишнее! Наши аналитики в Ватикане считают, что бурному росту Американских Штатов никто из других держав ничего не сможет противопоставить, в том числе и Мексика. Весь опыт истории говорит о том, что довольно скоро, еще несколько лет, и Калифорния также войдет в состав Америки, как и Техас. Так что здесь будет неспокойно в ближайшие годы, сын мой. Давай дальше ты, Салливан...
  - Это, пожалуй, последнее. Мистер Марш намерен предложить места для поселения, так как у него много земли, десятки тысяч рогатого скота, и еще больше влияние в округе. Но самое интересное место для нас - в северной части залива Монтерей. Пока не занятое. Последний вариант не с подачи двух уважаемых господ, Саттера и Марша, а собственная разработка нашего не менее уважаемого Уильяма. Твои наставники о месте также знают, но до поры будут молчать. И ты молчи. Это пришедшая в упадок миссия в Санта-Круз, рядом с Вилья-де-Бранчифорте. Почему там? Сам посмотришь на карте со своими наставниками, и они тебе изложат свое мнение...
  - И самое последнее! - решил заканчивать затянувшийся разговор отец Уильям. - Ты будешь участвовать в группе, которая отправится осматривать все предложенные места поселений, так что готовься. И помни, люди должны посмотреть все предложенные места, ведь лучшее всегда является в сравнении...
  - Благодарю, вас падре, и вас, пастор, за доверие. Но не смогу спать спокойно, пока не узнаю, что за вторая цель, с которой, вы приехали в Новый Свет, ваше преподобие? Пока говорили о первой...
  - А вторая - это познакомиться с тобой, сын мой! Говорю без лишней скромности. Ватикан давно собирает знания о редких случаях в Мире. И мы не ошиблись - твои способности не укладываются в обычные рамки. Сейчас мне понятно - тебе крайне необходимо получить хорошее образование, чтобы быть полезным своей стране в наивысшей мере. И лучше начинать с этим как можно скорее, пока ты молод и не оброс бытовыми проблемами. Советую подумать о том, чтобы сразу, как только мы выберем место и немного обустроимся, выехать на учебу. Тебе будет предложено любое учебное заведение, в Старом или Новом Свете, светское или военное. Все расходы, повторю, будут полностью оплачены, сын мой...
  - Я думаю об обучении давно, падре. - Айвен сказал с ходу то, о чем не раз говорил с наставниками. Поразительно, но планы отправить его учиться японцы изложили похожие, причем весной, перед отправлением на запад. И также говорили - не затягивать с этим. "Очень странно, как все складывается..."
  - Хочу военное, - вслух проговорил юноша давно решенное.
  - Ну и хорошо, сын мой! А теперь иди, к своим сестрам. Вон, они крутят головой у костра, словно кого потеряли. Можешь и к Ханне, вы нас не подвели перед родителями. Свалил с наших двух сердец порядочный камень. Вот как этот... Ведь мы за тебя поручились, сын мой.
  Указав на камень, Уильям с Салливаном с завидной синхронностью кивнули, а падре еще и осенил юношу крестным знамением.
  - Спасибо за доверие! И за рассказ. Никуда не пойду сегодня, только в фургон и буду там думать. Слишком много информации сегодня на меня свалилось.
  - Иди с Богом, сын мой, думай и не забывай о безопасности, просматривай округу, как ты умеешь. Тут, в горах, только на тебя надежда! - И падре снова осенил юношу крестным знамением.
  С последними словами Айвен легко поднялся и отправился к кострам, где его ждали Дарина и Ханна, чтобы вновь устроиться между ними. А святые отцы еще немного посидели в темноте чтобы поговорить наедине, потом отправились прямиком в свой фургон, спать.
  Утром, 25 августа, после неторопливого завтрака, мужчины запрягли животных и караван медленно выстроился в линию. Люди постепенно втянулись в тяжелую работу с фургонами, наработали приемы, выработали неспешный ритм в работе, помогающий справляться с большой нагрузкой в течение всего дня.
  Как и предупреждал Дэвид, путь по каньону оказался тяжелой борьбой за каждую пройденную милю. Утренний холод в горах давно сменился жарой. Но эта дневная жара в горах была сущий пустяк после преодоления пустынь Большого Бассейна, и мужчины работали шестами и убирали большие камни. Помогали все, кто был не на передней скамье с поводьями. Даже дети, что отпихивали своими шестами камни помельче, подражая взрослым.
  - Потерпите еще немного, - успокоил проводник за обедом. Еще день или два, и дорога станет лучше, а через три мы будем двигаться по ровным участкам среди невысоких гор.
  - И проверьте свое оружие в фургонах, - добавил немногословный Сэтору.
  - Обязательно! - добавил младший японец, - потому что после обеда будут стрельбы. Невзирая на то, что мужчины, и не только они, заняты тяжелой работой при движении фургонов. И стрелять будут все!
  - Слушайте подробности, - начал уточнять Сэтору. - Мы с Айвеном уйдем вперед, прихватив два пустых бочонка из-под солонины, которые потом неожиданно появятся у вас справа или слева от тропы, на расстоянии около пятидесяти шагов. Стрельбу вести будет каждый фургон самостоятельно, но не раньше, чем мишень окажется строго по боку от фургона стрелка. Жду вопросы...
  - Так оружие будет в фургонах, шесты в руках! - попыталась привстать с задних рядов Мари, младшая дочка в семье Штерн. Но как младшая, девице исполнилось шестнадцать лет. Выше среднего роста, германской крови, как и старшая сестра, она также обладала шикарной грудью, которую с удовольствием демонстрировала при каждом удачном случае. И грудь, и все остальное.
  "Да... Девица явно созрела, и гормоны явно бьют ей в голову тоже" - тут же подумал Айвен, глянув на нее. "Нет такого слова сейчас", - проскочила вторая мысль. "Демоны любви поселились в голове" - так будет лучше говорить. Именно так сказал недавно падре...
  Отвечать на вопрос стал Джеро:
  - Места здесь опасные тем, что видимости никакой нет, а отбивать близкую атаку очень сложно. Мы все расслабились, так как нападений давно не было. Поэтому - карабины будут лежать в фургонах, и дети должны быть готовы в течение нескольких ударов сердца достать и передать их по требованию взрослых. В каждом фургоне должен постоянно находиться кто-либо их них. Кроме этого, у всех один револьвер обязательно должен быть на поясе. Хотя это правило все соблюдают, больше для Тома и мистера Пауля это говорю...
  Японец строго глянул на молодого негра и врача.
  - А арбалеты, сэр? - выкрикнул Гордон, младший Брэди, полюбивший это оружие.
  - Арбалеты не нужны, юноша, они пригодятся в других случаях. А вот рогатины должны лежать наготове всегда. Это последнее, что может стать препятствием между тобой и индейцем. И, раз ты напомнил, вечером проведем тренировку с этим оружием. Только для молодежи, не для взрослых мужей, разумеется! И женщины - кто пожелает! - японец уточнил это, так как мужчины предложения не поймут, к концу дня они выматываются порядочно.
  Как только пообедали и отдохнули, отправились дальше по каньону, бороться за каждую пройденную милю. Долго ждать не пришлось. Как только первый бочонок показался справа, на большом белом камне между двух сосен, растущих у начала крутого скального склона, первый фургон главы каравана, второй - со служителями церкви, и третий - с Морриган и дочками (японцы не в счет), его пропустили, как заранее договорились. Потом раздался крик Генриха - оружейного мастера, а за ним и пальба. Сначала из револьвера три выстрела, затем из карабина два. Взрослый мужчина не стал выпускать все пули, помня, что он на учениях, и предоставил дырявить бочонок следующим. Следующий фургон мистера Штерна тоже так поступил, тем более, что стрелял только сам Питер и обе дочери по разу. Зато следующие фургоны, где было по двое детей, оторвались по полной. Особенно отличились ирландцы.
  Фургоны двигались медленно, потому и стреляли неспешно. Выстрелы раздавались только после того, как стрелки оказывались напротив цели. И после проезда последнего фургона бочонок стал похож на рваное решето с торчащими в стороны щепками. Заодно проверили и реакцию животных, которые оказались на высоте. Особенно порадовали лошади, которые теперь только водили ушами при выстрелах.
  Вечер застал Айвена в переднем дозоре. Только что распрягли животных и начали готовить ужин. Устроившись в кустарнике между двух крупных камней, Айвен с ирландцем Майклом Брэди наблюдали картину, как Джеро занимается с детьми. Одновременно слушали.
  - Длина рукояти, позвольте заметить, позволяет достать противника до того, ка он достанет вас! - тут японец сделал несколько выпадов с рогатиной, ткнув наконечником в четырнадцатилетнего Ирвина Брэди, отец которого сейчас наблюдал за этим. Лезвие рогатины, разумеется, было в чехле.
  - Колющий удар для вас основной, его можно сделать быстро, никакой индеец не успеет ничего сделать. Но не забывайте про лезвие..., - теперь он показал рубящий удар по руке юноши.
  - Лучше сочетать эти два удара. Вот так. Сначала укол, потом рубящее движение, немного на отлете...
  Дальше приятели наблюдали, как дети выполняли удары в воображаемого противника, потом выполняли их по двигающемуся "чучелу" - палке в руках Джеро, на конец которой была намотана большая тряпка. Айвен бросил смотреть, отключился и стал "сканировать" пространство вокруг лагеря.
  Спать получилось лечь в два часа после полуночи. Утром парня разбудил не рассвет, а слабое урчание. Открыв глаза, увидел прямо перед носом черного котенка Ханны. Выехав из Джефферсон-Сити в возрасте двух месяцев, сейчас, в середине августа, он превратился в стройного молодого красавца с густой черной шубкой и зелеными глазами.
  "Как он забрался в фургон? Скорее всего, его притащила Дарина. Вот они, обе названные сестры, спят рядом, по макушку завернувшись в одеяла. А Морриган, как всегда в это время уже хлопочет по хозяйству...". - Молодой кот вместо того, чтобы улечься в ногах, нагло устроился между ним и Дариной в головах, хвостом к девчонке и мордочкой к юноше, завернув под себя передние лапы. Увидев, что Айвен открыл глаза, кот равнодушно прищурился и замурчал громче, не делая никаких усилий, чтобы убежать.
  Айвен только собирался его прогнать, но что-то удержало его от дальнейших действий, заставило замереть. Возникло желание разобраться, откуда это беспокойство, и он снова закрыл глаза.
  Полежал так с полминуты и понял, что его настораживает. Образ двух взрослых людей дикого племени возник в виде светлых зеленых силуэтов на удалении в полмили от лагеря. Дальше разбираться с ситуацией надо было быстро. Айвен тихо выскользнул из своего одеяла, потревожив кота, и бесшумно спрыгнул на землю, перед этим забрав свой пояс с оружием.
  В ту же секунду рядом возник верный Лис, подняв рыжую морду к хозяину.
  - Лис, ты остаешься... Охраняй! - произнес юноша самым строгим голосом, на какой сейчас способен.
  Нечего делать. Пес присел на попу у фургона, провожая взглядом Айвена - как тот отправился искать старшего наставника.
   Нашел. И не одного, а двух наставников. Те возвращались со своей утренней разминки, которую проводили вдвоем, без Айвена. С юношей они занимались отдельно. Выслушав его, пойти к Дэвиду, как человеку, лучше всех разбирающегося в местных реалиях.
  То, что это были индейцы, а не белые, Айвен был уверен, хотя разумно объяснить это не смог. Потому помалкивал.
  Беспокоить лагерь японцы не стали. Когда Джеро вернулся вместе с проводником, друзья, тихо выскользнув за линию фургонов, вчетвером отправились в указанном юношей направлении. Дойдя до дозорных, предупредили их и отправились дальше вдоль берега озера на восток. Пересекли открытую местность у берега, где редко росли высокие деревья, а дальше начали подъем среди скал более осторожно, постоянно останавливаясь и слушая лес.
  У самого гребня, спускающегося в каньон, по знаку Айвена друзья присели. Увидели, как два человека крались среди деревьев плавно и бесшумно. Они не спускались ниже в каньон, а двигались среди деревьев по склону, обходя крутые участки скал. Оба были одеты в длинные, коричневого цвета штаны, и такого же цвета рубахи с длинным рукавом и вырезом для шеи. Оба без головных уборов, с черными как уголь волосами. Длинными, стянутыми шнурком в два пучка. У переднего в руках короткое копье, у идущего сзади - лук и колчан со стрелами. Ножи за поясом у каждого, топорик разглядели у второго.
  - Что скажешь? - спросил Сэтору у проводника, когда индейцы прошли дальше вперед по ходу каравана в долине, и пропали из виду.
  - Думаю, что это разведчики, - ответил Дэвид и в свою очередь посмотрел на Айвена.
  - Может это и так, но осмелюсь утверждать, что они одни в округе, больше я никого не чувствую на две-три мили. Большую группу я бы учуял...
  - Может, и разведчики, а может, свободные охотники..., - добавил Джеро. - Что будем делать?
  - Просто так напасть на них - это не будет хорошо, - начал рассуждать вслух Сэтору. - Остается просить Айвена следить за округой и дальше. Если они не отстанут и не удалятся от нас за день, вечером надо будет что-то решать.
  - Пошли назад. А тебя, Айвен, попросим ни на что больше не отвлекаться, кроме наблюдения за округой. Как ты умеешь...
  После завтрака тронулись дальше по каньону, работая шестами и руками, растаскивая камни и не давая фургонам опрокинуться при критических наклонах. Дети развлекались в пути пением песен и разговорами, но сегодня их попросили не петь. Взрослым с шестами было вообще не до посторонних разговоров. А Айвен отправился к передней паре дозорных, чтобы не отвлекаться на разговоры.
  - Ну что скажете? - сразу после постановки фургонов на ночь Сэтору обратился к друзьям, но при этом смотрел только на Айвена.
  - Эти двое двигались за нами на удалении все это время, сейчас они немного впереди, на правом склоне каньона, и тоже остановились. Отсюда не видно этого места.
  - Это плохо, - произнес Сэтору очевидное. - Надо что-то делать с ними. Сейчас инициатива у них, а мы играем пассивную роль. Надо подумать, как все это перевернуть. Взять их в этой местности никак не выйдет - они легко ускользнут, и все продолжится...
  - Надо на живца, - тихо предложил Дуглас, глава семейства Маккинли, который сидел рядом.
  - Говори громче, тут все свои, а индейцы не услышат..., - предложил Джеро.
  - Надо на приманку, как мы форель ловим! Причем, наживка должна быть такая, чтобы наши краснокожие кинулись на нее без раздумий...
  - Хм, очень интересное предложение... Но кого ты в таком случае предлагаешь в этом качестве, сын мой?
   - Конечно женщин! Ведь нетрудно догадаться, что они охотно схватят беззащитных женщин...
  - Он прав. Несколько раз уже такое было, когда индейцы хватали слишком удалившихся от лагеря переселенцев несчастных женщин, - пояснил проводник.
  - И что они потом? Ты представляешь, сын мой, что они сделают с нашими, если мы не успеем вовремя? - теперь к разговору подключился падре.
  - Тихо. Не волнуйтесь так, ваши преподобия! - Теперь заговорил Джеро. Одной такой женщиной на время стану я, вторую надо подобрать. Можно кого из парней, но лучше, если второй пойдет натуральная женщина... Я бы рискнул взять Нору. Она вполне привлекательная. Индейцы ведь любят блондинок и рыжих, у них все черные. От блондинок вообще с ума сойдут...
  Все взрослые давно прекратили разговоры и внимательно слушали. Только дети как обычно уселись своей компанией немного в стороне от взрослых.
  - Тогда возьмите меня! - гордо заявила Мари Штерн, я под описание подхожу!
  И действительно, обе сестры Штерн были натуральными сероглазыми блондинками. И младшая в свои шестнадцать по своей стати, и впереди, и сзади -выглядела очень привлекательно.
  - Берите ее, - тихо подтвердил отец семейства, переглянувшись с женой. - С Джеро мы будем за нее спокойны...
  - Но ты ведь понимаешь, Джеро-доно, - спокойно произнес Сэтору, - что мы не сможем быть близко, иначе индейцы могут почувствовать неладное и не схватить "наживку"?
  - Понимаю, Сэтору-доно. Но их всего двое. Тут я доверяю Айвену. И, в любом случае вы сможете подойти раньше других индейцев, если они тут есть.
  - Все согласны? - Сэтору еще раз подчеркнуто обвел взглядом круг взрослых. Он не любил в деле топтаться на месте.
  - Все! - отозвался ему нестройный хор.
  - Тогда начали! Надо решить вопрос до наступления темноты. Идите их одевать, а мы пока будем думать над деталями.
  Прошло совсем немного времени, и от фургонов по склону, заросшему высокими соснами, вниз к реке и вперед по ходу каравана направилась живописная пара. Первую фигуру со спины можно было принять за старушку. Бойкую старушку в простой, но пышной юбке до пят, и просторной бесформенной вязаной кофте. В чепце с оборочками, и в больших очках с круглыми стеклами.
  "Где только такие нашли?" - подумал Айвен, но тут же вспомнил о стрелковых очках. "В такой просторной юбке из оружия можно что угодно спрятать...".
  Но, зная своего младшего наставника он был уверен, что под юбкой только его любимый короткий клинок и один револьвер. Против двоих этого даже много, револьвер лишний. Нужен только, если один побежит, но это вряд ли можно ожидать от индейского воина.
  Вторая фигура была полной противоположностью первой. Опять же, только вид сзади можно было оценить в этой удаляющейся паре. Длинная юбка из тонкой ткани не скрывала крутые бедра и восхитительный зад. Сверху - белая блузка в традиционном германском стиле, с вышивкой. Хотя вид спереди не был доступен, но Айвен знал, что спереди младшая дочка семьи Штерн одарена природой еще круче, чем сзади.
  "И глубокий разрез там, на шнуровке спереди...", - тут же представил это великолепие юноша.
  Пока он рассматривал, парочка постепенно удалялась вперед по левому склону каньона. Сравнительно пологого, с зеленой травой и редкими хвойными деревьями. Пара имитировала процесс увлеченного сбора полевых растений. Еще немного, и женщины пропали из вида за гребнем.
  Все необходимые действия выполнены и оставалось только ждать. "Прямо как на рыбалке - терпеливо ждать...", - опять парню полезла в голову мысль. Рядом, внешне спокойные, застыли четверо взрослых мужей: Сэтору и Дэвид, Дуглас и Алоис. Остальным строго велели не удаляться из лагеря.
  Ожидание растянулось. Как только парочка скрылась из виду, Айвен закрыл глаза, сосредоточился на своих чувствах и через некоторое время стал видеть, как удаляются две фигуры, в виде образов в голове.
  - Есть! - тихо проговорил Айвен, когда появились еще двое силуэтов и начали приближаться к их паре, но с паузами. Скорее всего - перебежками, от одного укрытия к следующему.
  Услышав это, старший наставник облегченно вздохнул, а ирландец тихо чихнул, как кошка.
  - Ждем! - спокойно сказал Сэтору. Наставник явно не сомневался, что Джеро всех там или прирежет, или оставит одного для допроса, если получится. Все замолкли, будучи в волнении и напряженном ожидании развязки.
  Ну вот и сигнал - раздался выстрел из револьвера. После него все рванули с места, кто как мог, теперь не таясь. Причем Айвен и Сэтору легко оказались впереди. Подбежав ближе, Айвен увидел наяву всех "игроков" этой "пиесы" - двух своих и двух индейцев. Это были те два воина, которых видели сегодня утром.
  Джеро, без чепца на голове и с клинком в руке наклонился над молодым индейцем, который лежал перед ним без оружия и затравленно озирался по сторонам. Он лежал на боку и пытался сложить ноги, потому что под коленями у него вся земля была в крови. И из рта текла кровь.
  "Пытался бежать, наверное. Потому что Джеро резанул его сзади под коленями, и зубы разбил..." - дал беглую оценку состоянию жертвы Айвен.
  Второй лежал на спине с порезом на шее и кровь толчками продолжала вытекать из раны. А Мари стояла чуть в стороне, прижав оба кулачка к груди, и смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Но за все время акции не издала ни одного крика, и сейчас молчала. - "Молодчина, за это ей большой плюсик!" - решил юноша.
  - Дуглас, Алоис! - обратился к мужчинам Сэтору. - Прошу вас, отведите юную леди в лагерь, а мы тут останемся, надо поговорить с воином. Если получится, конечно.
  Мужчины с удовольствием взяли девушку под руки и повели в сторону лагеря, а когда они скрылись из виду, японцы начали допрос. Айвен только стоял в сторонке и молча наблюдал, больше стараясь следить за округой.
  Сначала Дэвид пытался задавать вопросы в разных вариантах, но индеец упорно молчал. Лежал, сверкал глазами и молчал. Потом Джеро чуть приблизился и сделал индейцу по порезу на ногах. Тот закричал, но после начал отвечать, сначала гневно, потом с отчаянием в голосе. Видимо, когда японцам и Дэвиду показалось достаточно, Джеро достал револьвер и немного отошел. Индеец закричал и умолк только, когда содержимое его черепа оказалось снаружи него.
  - Айвен, Дэвид, возвращайтесь в лагерь, а мы тут немного уберем. И прошу вас, попросите Мари повременить с разговорами, дождаться нас. Когда соберемся вместе, после ужина Джеро и Мари представят свой рассказ. Будет всем развлечение.
  "Лучше перед ужином...", - опять подумал юноша, глядя на измазанные в крови тела индейцев: молодого и второго чуть постарше.
  Ужин прошел быстро, потому что все были в нетерпении, а им предложили сначала поесть. Мари стойко сохраняла договор о молчании и отказывалась говорить раньше времени даже матери.
  Перед чаем Джеро оглядел всех собравшихся, и начал рассказ:
  - Вы понимаете, что мы стали медленно удаляться от лагеря, играя роли беззаботной девицы и ее бабули в возрасте, который накладывает свой отпечаток времени... Индейцы, видно, заметили нас давно, но ждали, когда мы удалимся еще. А когда поняли, что дальше не пойдем, то просто вышли из-за деревьев и сразу попытались схватить Мари, чтобы зажать ей рот. Понимали, что молодка сможет кричать громче старухи...
  - Но старушке удалось оказаться быстрее, заслонить собой и обнять девицу, став спиной к ужасным похитителям. И никто не кричал...
  - И тут началось самое интересное? - ехидно решил прокомментировать рассказ Дэвид.
  - Ты угадал, друг мой, именно это и произошло, когда старший сорвал с моей головы чепец и увидел мою прическу. Мои короткие и кучерявые волосы, прижатые к голове уши, совсем не похожие на женские...
  Среди собравшихся прокатилась волна смешков и хихиканья - люди живо представляли эту сцену.
  - Ну а дальше все проходило просто и быстро. Старший поднял свой топорик и попытался рубануть меня сверху. Он был очень быстр. Но я с шагом ушел с линии удара и рубанул его косо по шее. Задел артерию, так что добивать не пришлось. Мари перед этим немного невежливо оттолкнул подальше...
  - Хорошо задел..., - добавил Алоис, - до самой ключицы дошел твой клинок, там остановился. За малым не отрубил ему голову.
  - Именно так все и получилось. Второй, который моложе, кинулся с ножом. Но пользоваться им толком не умел, мой простейший уход под руку позволил проскочить мимо и подрубить ему ноги под коленями. Никуда он не убегал. Я хотел оставить молодого для разговора...
  - Так главное скажите? - задал вопрос мистер Август, глава каравана.
  - Сказали, что они не разведчики, возвращались к своему селению в горах, и увидели наш караван. Шли к своему стойбищу в Голубом Каньоне. Не слышали о таком?
  - Это шошоны, я сразу не сказал, извините! - добавил Дэвид. - Их там мало. Семей - как пальцев на одной руке, так молодой сказал. Они ведь всегда враждовали со своими соседями, так что не стоит ждать от них нападения. Но и те своих не скоро найдут. Мы через пару дней начнем спускаться в долину, дорога станет легче и пойдем быстрее.
  Так закончился нескучный день двадцать шестого августа. Так как это суббота, народ был весел как от удачного исхода очередной стычки с индейцами, так и от предстоящего выходного.
  После ужина сидели у костров, в которых поддерживали слабый огонь. Это чтобы видеть друг друга, но не освещать сильно лагерь для возможных врагов. Об индейцах и не вспоминали, а задавали вопросы священникам на самые разные темы. В результате священники разделились и расселись в двух местах, чтобы беседовать с людьми одновременно.
  - То, что в древние времена на Земле побывало множество разных Богов, не оспаривается христианской церковью, дети мои, - вещал отец Уильям размеренным тоном, как на проповеди. - Ведь в Ветхом завете об этом прямо сказано. В этом заключается подвиг Христа, который своим самопожертвованием навсегда лишил других Богов возможности вернуться, и избавил души людей от их пагубного влияния, дав им возможность спастись.
  - А что вы скажете насчет Дьявола? - спросил Джеро, который лежал на спине у костра, подложив под голову небольшое бревнышко.
  - А он Богом никогда не считался... -
  Дальше пошла нескончаемая познавательная беседа взрослых с католическим священником.
  К кругу детей младшего и среднего возраста подсел пастор Салливан.
  - А кто такой "хулиган"? Почему я - хулиган? - кто из кучи детей выкрикнул, даже и не видно.
  - Слово от ирландской фамилия Houlihan, - немедленно ответил Салливан. - Говорят, эту фамилию когда-то носил скандалист и дебошир Патрик Хулиган, который доставлял немало проблем жителям и полиции Лондона...
  - А я слышала другое, - произнесла рыжая Айне, дочка Маккинли, - что это была семья, которая грабила и убивала постояльцев своего трактира, пока их не повесили...
  - Ну..., что тебе сказать на это, - протянул пастор. Отвечу тебе образно, иносказательно. Вот стоят в очереди старушки, первая спрашивает:
  "Это очередь на лечение?"
  - Вторая - "А почем печенье?"
  - Третья - "А печень то говяжья?"
  - Надеюсь, я понятно ответил на твой вопрос, юное дитя? - с улыбкой спросил отец Уильям.
  - А что такое "богема"? - раздался следующий вопрос, теперь от девчонок постарше.
  - Это слово имеет французское происхождение, дети мои. Где "boheme" означает "цыганщина", "неурядица". Его ввел в обиход журналист Анри Мюрже. Он жил в Латинском квартале города Парижа, где обитали небогатые художники, актеры и музыканты. Сначала он опубликовал серию рассказов об обитателях этого района, а потом роман под названием "Сцены из жизни богемы". С тех пор богемой стали называть людей, не имеющих устойчивого материального положения и ведущих беспечный и беспорядочный образ жизни...
  На стороне взрослых публику продолжил развлекать Джеро, бывший после схватки на кураже:
  - Как это так? Часто мыться? "Кто мыться - тот смывать свой удача!" - так говорили еще монголы, завоевавшие полмира. "Баня - вредно для тела человека!"
  - А от грязи заводятся вши, которые переносят тиф, сифилис, испанку! - вполне серьезно пыталась убеждать нашего героя Марта Крюгер, невысокая худая женщина и хороший врач.
  Народ смеялся и от одного, и от другого. Айвен слушал то тех, то других, лежа на спине на своей подстилке, положив руки за голову. Рядом сидела Дарина, младшая дочка Морриган.
  Он лежал и наслаждался каждым мгновением, пока его запястье не накрыла чья-то теплая женская ладонь.
  "Это Ханна", - сразу определил. Легко поднялся на ноги, молча показал Дарине понятный знак, прижав палец к губам, и растворился вместе с Ханной в темноте.
  
  Глава 5. Последние мили
  
  "Ещё до обретения Мексикой независимости в Верхней Калифорнии было выделено 30 земельных грантов, которые получали в основном родственники и друзья губернаторов. В 1824 году в Мексике был принят Колониальный закон, позволивший получать землю в Калифорниях, а в 1828 году правила получения земель были собраны в единый кодекс. Слом монополии францисканцев на владение землёй и облегчение её приобретения проложили путь в Калифорнию для переселенцев.
  Многие калифорнийские колонисты, как и местные индейцы, недолюбливали богатых и властных миссионеров-францисканцев, которые представляли правительство Испании. Поэтому после того, как Мексика получила независимость, в регионе прошла волна протестов против испанских миссий. В итоге новая республика Мексика решила ликвидировать административную власть миссионеров, и в 1833 году Мексиканский Конгресс законодательным образом освободил туземных индейцев из-под контроля власти миссионеров и конфисковал церковные земли в пользу колонистов Калифорнии.
  Большая часть бывших церковных земель была отдана во владение местных индейских племен и отчасти колонистов. Огромные хозяйства, основанные миссионерами, стада коров и овец, взращенные под руководством монахов-францисканцев, составили основную хозяйственную и экономическую базу развития региона Калифорния.
  Владельцы ранчо стали торговать мясом, шкурами, рогами домашнего скота. Этот товар охотно закупали для нужд мануфактур и пищевой промышленности иностранные торговые суда из разных стран, в том числе и из Америки".
  Из истории США.
  -----------------------------------------------
  
  Утром двадцать седьмого августа после короткого дождя ярко светило солнце. Мужчины решили передвинуть выезд в путь позже на один час, чтобы дорога немного просохла, и сидя за завтраком наблюдали, как волы и лошади срывают губами и жуют влажную и сочную траву.
  Отложили выезд и по соображениям безопасности, так как на скользких камнях этого трудно проходимого каньона легко можно подвернуть или сломать ноги. Как людям, так и животным.
  Эти мучения с медленным передвижением на запад по каньону продолжались еще день. Было воскресенье, но Дэвид объявил, что до выхода из узкого каньона осталось немного. Посовещались, и воскресный отдых решили перенести на следующий день.
  Действительно. В понедельник, а это был предпоследний день августа, горы постепенно стали сходить "на нет", и измученные путешественники выбрались на более ровные места.
  Как-то незаметно произошло, что караван теперь в основном двигался по ровным участкам среди невысоких гор, пересекая то ярко-зеленые луга, то участки хвойного леса с прямыми и высокими деревьями.
  Теперь, насколько хватало взора тянулось редколесье - группы деревьев чередовались с живописнейшими полянами, которые были усыпаны разноцветными цветами. Пахло травами, в воздухе носились стрекозы и шмели - от цветка к цветку.
  Двигаться стало легко, и теперь из фургонов и рядом с ними слышались веселые голоса, а не напряженное сопение и тревожные крики.
  Как только стали на вечернюю стоянку, Айвен ушел в свой второй фургон, чтобы в тишине починить поясную кобуру в месте разошедшегося шва. Пока нет других его обитателей - священников и Дэвида. Достал толстую иглу и грубые нитки и приготовился работать. Но ему не дали.
  - Айвен! - из открытого проема сзади показались головы Дэвида, Майкла и Дугласа. Еще несколько детей стояли сзади них.
  - Айвен! Пошли с нами! На охоту! - озвучил общую просьбу Майкл.
  - Да, на охоту! Хотим добыть горного барана, пока не закончились дикие места и крутые скалы. Дальше пойдут обжитые пространства со стадами скота, так что это наши последние надежды..., - начал было объяснять проводник.
  - Я тебе сегодня зашью эту кобуру, - пообещал Дуглас, чтобы снять все препятствия.
  - Ладно-ладно! - поднял руки юноша, понимая, что не отстанут. Вернул в сумку иглу с нитью и перевел взгляд на свой длинноствольный Кентукки, понимая, почему его пригласили. Сунул в целую открытую кобуру на поясе револьвер, несколько снаряженных патронов к винтовке положил в карман, и прыгнул на землю через заднюю часть фургона, свободную от тента.
  Тут же вперед охотников протиснулся Лис и подпрыгнул высоко, намереваясь лизнуть хозяина мокрым языком, куда получится. Парень решил сегодня не разочаровывать пса и крикнул ему - "Вперед!". Не было у него уверенности, что охота на горного барана будет успешной. Скорее - получится прогулка перед ужином.
  Вышли из лагеря гуськом. Впереди Дэвид и Майкл, дальше дети - оба мальчишки семьи Нойманн, дальше младший Вольф, младший Циммерманн, оба сына Майкла - Гордон и Ирвин, еще дальше Имхер и Айне Маккинли. Сам Дуглас Маккинли с Айвеном шли замыкающими, чтобы видеть перед собой всех детей.
  "Дэвид ведет к гребню вон той гряды, где выделяются открытые скальные участки" - отметил юноша. Когда поднялись наверх, решили постоять, чтобы дети смогли восстановить дыхание. Все взрослые и четырнадцатилетний Имхер Маккинли были с карабинами, Гордон и Ирвин Брэди с луками, остальные дети имели только ножи на поясе. Все равно взрослые дадут им выстрелить по два - три раза каждому в конце охоты.
  После отдыха на гребне Дэвид повел всех по самому верху на юг, обходя крупные скалы.
  "Стоп!" - Айвен видел, как проводник стал, как будто напоролся на стену, а потом подал знак всем опуститься на землю. Айвен с Дугласом медленно, стараясь не делать резких движений, пробрались вперед, к проводнику, и замерли рядом. Ярдах в ста впереди, на крутом, почти отвесном склоне устроился баран с большими рогами.
  До этого Айвен велел псу идти рядом, и тот послушно выполнял команду, а сейчас юноша положил ему руку на спину и велел лечь. Пес видно понимал, что сейчас ответственный момент, и подчинился беспрекословно.
  Айвен сосредоточился, настраивая глаза на другой режим восприятия, от чего изображение медленно подъехало к нему ближе. Теперь юноше стали видны его толстые рога, которые шли от лба назад, постепенно загибаясь. Шерсть густая и длинная. Везде бурая, а на брюхе немного светлее.
  Баран забрался на скалу вверх ярдов на тридцать и смотрел по сторонам, потому что внизу, на зеленом склоне под скалой, паслись несколько самок и два детеныша. Конечно, он высматривал врагов, а это или охотники на двух ногах, или хищники на четырех - черный медведь-барибал, пума и росомаха.
  Может он дремал под лучами солнца, идущего на закат, так что не двигался, когда мужчины начали устраивать свои ружья. Но потом, когда дети начали возиться, стараясь тоже все увидеть, дернулся с места и издал громкий звук. Все стадо легко снялось с места, но не убежало совсем, а перешло немного дальше по склону. Видимо вожак решил, что этого будет достаточно.
   Посоветовавшись между собой, мужчины тоже решили не перебираться ближе, считая это безнадежным делом. Оставалось начать стрельбу с этой дистанции, которая была слишком большой для карабинов, но терпимой для Айвена с его длинноствольным охотничьим ружьем, похожим на произведение искусства.
   - Замерли! - постарался одними губами сказать Дэвид молодежи, а взрослым жестами показал, что стреляет первым Айвен. На весь показ ему хватило указательного и большого пальца правой руки. Сделал первую фигуру - оружие. Потом указательный палец - на Айвена. Потом указал пальцем на барана, что стоял выше самок на скале, и сразу указательным пальцем - отрицательный жест. Всем стало понятно: первым стреляет Айвен, и в главу стада не стрелять. Лучше стадо потеряет одну - две самки, чем вожака.
  Айвен выбрал самую крупную самку, что стояла на склоне выше всех.
  "Может, это его любимая жена? Не выбрать ли другую цель?" - Но сразу отбросил эту мысль, потому что в стаде все самки - его "жены", если можно применить такое слово к дикой природе.
  "Пусть место любимой жены займет более молодая..." - задержал дыхание и плавно нажал на курок.
   Выстрел прозвучал внезапно и громко, звук пошел отражаться от скал. Самки резко подскочили на месте и легко понеслись дальше по склону, перепрыгивая через лежащие камни. Вожак немного отстал, потратив время на спуск, но тоже пропал из глаз вместе со стадом. Самка, в которую метил юноша, покатилась вниз по крутому травянистому склону. Несколько раз при этом перекувыркнулась, потом застряла между крупных камней.
  Больше никто из стрелков не попал, что было ожидаемо, так как стреляли пулей. Тотчас дети помчались к жертве впереди взрослых.
  - Куда! Ноги не переломайте! - кричали им вслед Дэвид и ирландцы. Те немного сбавили темп, но все равно старались успеть первыми.
  У самой жертвы остановились, не подходя ближе. Действительно, зрелище впереди было не для детей. Самка было еще жива, лежала у двух камней, которые ее задержали на склоне, и смотрела на подошедших большими влажными глазами и тяжело дышала.
  - Отойдите еще! - приказал Дуглас Маккинли младшим, которые завороженно смотрели на жертву, достал нож и перерезал ей шею, чтобы не мучилась. От этого зрелища опьянение и безумие охоты у детей резко прошло. Чтобы отвлечь юных охотников от дальнейшего зрелища, Айвен с Дэвидом собрали их и повели в сторону, заняв делом. Решили дать им пострелять из карабинов.
  А оба ирландца занялись разделкой туши. Сначала спустили кровь из разрезанного горла, потом начали снимать шкуру, распоров брюшину. Работали быстро и ловко, так что через полчаса куски мяса были завернуты в содранную шкуру.
  Прибытие охотников с добычей поразило и обрадовало одновременно. Не ожидали охотников назад так быстро, да еще и с добычей. Когда мужчины молча развернули шкуру, то люди радостно зашумели. Женщины кинулись доставать сковородки, так как на огне стояли только котлы с кукурузной кашей. Запасы еды подходили к концу, как и само путешествие.
  Костры запылали с новой силой, когда подкинули дров, чтобы поставить на угли сковородки. Собак и кошек угостили сразу. Пятерым щенкам и котенку дали отдельно в стороне мягкую печень. Труднее всего пришлось с рыжим псом Айвена и с трехшерстной кошкой семьи Штерн, которые крутились и не давали прохода женщинам, что сегодня готовили. Особенно кошка, которая вставала на задние лапы, а передними цеплялась за штаны. Отстали только, когда им положили в сторонке свежего мяса.
  - Брось своих девчонок на время, да присядь лучше к нам! - как-то немного не характерно для его сана выразил мысль отец Уильям. Но юноша молча повиновался. За долгие месяцы похода он уже привык к неожиданным вывертам обоих священников. Ужин только ожидали, потому от просто покинул Дарину и Ханну, которые уже заняли свои места рядом и направился к священникам, которые сегодня пристроились немного в стороне от всех, у колеса второго фургона.
  - Не думай ничего плохого, юноша, - произнес серьезно отец Салливан. - Мы тут спорим, как может работать твоя способность видеть в голове окружающее... Ведь у человека пять органов чувств, чтобы воспринимать окружающий мир. В трактатах древних говорится, что может быть их больше, но вряд ли они имели в виду людей...
  - Давайте говорить о шести органах чувств у человека, - предложил отец Уильям. Шестой - это орган равновесия, или "вестибулярный аппарат" словами ученых мужей.
  - Давайте, - тотчас согласился Айвен. - Я не только думал над этим, но и пробовал проводить эксперименты...
  - Что за эксперименты? - пастор выразил озабоченность. - Надеюсь, без ущерба для себя?
  - Конечно, отче. Когда появляется видение в голове, пробовал отключать слух, затыкая уши, закрывать глаза, металлом изолировать. Даже кожу пробовал изолировать, чтобы отключить осязание...
  - И что же? - отец Уильям не смог скрыть любопытства.
  - Картинка в голове сразу меняется, без одного больше, без другого меньше. Или становится менее понятной, или цвет ее меняется. Так что даже сделал по итогам соответствующие выводы...
  - Излагай их! - попросил Уильям, так как юноша замолчал.
  - Считаю, что в этом видении участвуют все органы чувств. Ну, может есть еще какие, неизведанные... А, мозг обрабатывает сигналы от них, и выдает результат. Самое сложное было - это настроиться так, чтобы начала появляться картина, созданная разумом, но с помощью тела...
  Юноша замолк. Говорили все трое тихо, чтобы не слышали окружающие. Оба священника задумались и тоже молчали, только смотрели на Айвена.
   "Интересно, что увидели они на моей физиономии? Рога вроде не растут..." - подумал парень.
  - Не тушуйся, юноша! - Первым заговорил отец Уильям, как будто подсмотрел его мысли. - Нет тут никакой дьявольщины. Это все сказки для народа. Скорее да, именно твой мозг способен быстро обрабатывать информацию и создавать картинку, поступающую от шести известных органов чувств, а возможно и от неизвестных. Но это объяснять долго, и стоит ли?
  - Я хочу сказать, - вставил Салливан, - что возможно, и не только от органов чувств человека мозг черпает информацию. Может участвовать информация другого толка, как например, о месте, где ты находишься. Ты же не будешь видеть в голове индейцев, если окажешься в Африке среди чернокожих?
  - Не буду. Так мы совсем в чащу зайдем... Спасибо, юноша, мы больше не будем задерживать тебя. Иди к своим подопечным. Посмотри, как они волнуются за тебя. Думают, что мы тебя пытаем о многогрешном строго...
  Айвен перешел и молча сел на прежнее место. От взгляда Ханны в мыслях возник след ее горячих губ на своей щеке. Но тут же пропал, когда между ними протиснулся и лег на подстилку его рыжий пес.
  Священники отпустили его как раз к тому моменту, когда дежурные по кухне начали раздавать в протянутые железные миски горячую кукурузную кашу и кусочки жареного мяса, каждому ровно по счету. Ведь познание бесконечно, а кушать хочется всегда.
  Сушеные фрукты и горох, мука для лепешек - все запасы подходили к концу, и их берегли.
  Но и дорога подходила к завершению. Проводник объявил всем перед ужином, что до форта Саттера осталось идти три или четыре дня. Когда поели, разговор сам по себе перешел на самое приятное, что может быть у завершающих долгий путь людей - планы о будущем. Как кто его видит и о чем мечтает.
  - До прибытия при всех вариантах движения осталось немного, друзья мои, так что мы с Урсулой сейчас прикидываем, что нужно в первую очередь, когда сядем на землю, - проговорил мистер Август, глава каравана. - Самое важное - подготовить семена и купить основу для стада.
  - Верно сказано, - произнес Бруно Нойманн, - может даже придется залезть немного в долги, закупая семена и коров для стада... - Бруно с Эмилией были успешными фермерами на прежнем месте.
  - А нам семян не нужно, и стада тоже, - заявили Клара и Ральф Мюллер, виноделы, искоса поглядывая на свою дочку, сидящую рядом с Айвеном. - Нам нужен хороший склон для винограда. Саженцы везем с собой...
  - Да! Хороший южный склон! - тут же подхватил сказанное другой винодел в этой компании, Йохан Циммерманн.
  - И винокурню планируем организовать, - не стала скрывать планы его жена Амалия, большая и величественная, как королева.
  Айвен просто сидел и слушал, что говорят. Шевелиться и думать решительно не хотелось в окружении Дарины и Ханны, да еще одной наглой рыжей собаки, что ревниво втиснулась и легла между ними.
  Ирландцы Майкл и Сара Брэди сообщили, что по-прежнему планируют работать у виноделов, как раньше. Тем более, что дело на новом месте будут расширять. А Дуглас и Анна Маккинли объявили, что будут заниматься стадами рогатого скота в хозяйстве Брауна, и еще - ставить цех для выделки кож. На это всегда есть спрос.
  По мере разговоров полная неопределенность сменялась на ясность. Торговец Штерн тут же пояснил, что на новом месте сразу начнет ставить склады, и что у него имеются договоренности с капитанами судов на поставки нужных товаров в Калифорнию. Поэтому нельзя забиваться далеко от океана и от обжитых мест. И еще добавил, глядя на семейство Нойманн в первую очередь, да и на остальных, что с закупками семян и всего прочего им помогут.
  С мастерами в караване также было все понятно. Есть руки и инструменты, нужны помещения под мастерские. Генрих Рихтер, оружейный мастер, сразу начнет работу, как только придут на новое место, сначала ему палатки будет достаточно, благо идут в теплые места. Пауль Крюгер с Мартой, оба дипломированные врачи, правда в Европе, сразу по прибытии не останутся без работы. Только успевай поворачиваться.
  Следующим было заявление Дэвида, которое вызвало бурю одобрения. Он сообщил всему собранию, что они вместе с Мэри решили осесть на одном месте, построить дом, организовать кожевенную мастерскую и возможно - производство одеял. Мулатка за последние месяцы, оказавшись рядом с Дэвидом, еще больше расцвела. Сейчас она тихо сидела, слушала, и смотрела на своего повелителя карими глазами.
  Люди радовались за них. Тут Айвен хорошо расслышал, что сказала строгая миссис Урсула Браун сидевшему рядом Сэтору:
  - Что творится в мире! Раньше мы не позволяли себе..., и не доходили до греха до свадьбы..., - при этом перевела взгляд с мулатки и проводника на другую молодую пару, недавно прошедшую обряд помолвки. Грэг Циммерманн и Барбара Штерн сидели рядышком на подстилке, как голуби, и внимательно слушали старших.
  - И совершенно зря, миссис. Мужчине с женщиной лучше познакомиться в постели до свадьбы, чем потом страдать всю жизнь в браке, - вполголоса, совершенно спокойно ответил ей Сэтору.
  А пастор Салливан, что сидел рядом, также совершенно неожиданно заступился за молодых:
  - А кто удостоился чести первым узреть Спасителя после его воскрешения и сообщить благую весть апостолам? Блудница Мария Магдалина.
  - А кого взял в жены пророк Осия по прямому велению Господа? Гомерь, блудницу израильскую!
  - А про кого праведник Нонн сказал: "этой женщиной Господь будет судить нас на суде Своем"? Про Святую Пелагию Антиохийскую, бывшую блудницу.
  - Могу еще... Кому Господь приказал перейти Иордан, дабы смыть с себя грехи свои? Святой Марии Египетской, ставшей блудницей в двенадцать лет.
  - Что ты говоришь, друг мой? - наклонил голову к Салливану сидевший рядом Уильям. Сказал с чувством и немного наигранно, как хороший актер:
  - Все те, о которых ты сейчас сказал, были не блудницами, а бывшими блудницами. Раскаявшимися блудницами...
  - Давайте перейдем лучше к делу! - предложил Сэтору, и встал с места.
  - Друзья мои! Давайте поговорим теперь о выборе места. Это важно, потому что как только прибудем в форт сэра Джона Саттера, то сразу в составе нескольких представителей отправимся смотреть заранее предложенные нам места для проживания. Поэтому, попрошу высказать свои пожелания. Каким вы хотите видеть его?
  - Хочу дом в таком месте, где утром я бы мог смотреть на океан... Ну, или чувствовать дыхание океана совсем рядом! - первым откликнулся Джеро.
  - Это понятно, друг мой, - подержал его Дэвид. - Сейчас все хотят селиться на побережье, в Йерба-Буэно или около него. Сан-Франциско имею в виду, если по-нашему. Земли вглубь материка заселены индейцами, и закрепляться там труднее.
  - Это верно, сын мой, - заметил кюре, - но считаю нужным заметить, что стоит немного дистанцироваться от мексиканских поселений. В свете тех причин, о которых мы недавно говорили. Напряжение отношений межу переселенцами из Америки и мексиканскими властями быстро нарастает...
   - Пока все правильно, что тут сказано, - мистер Штерн, торговец, начал говорить:
  - Хочу сказать, что важно, на мой взгляд, и не мне одному. Хорошо поселиться на побережье, которое больше развито. Обособленно - правильно замечено, но не сильно отдалено от крупных пуэбло, таких как Сан-Франциско, Сан-Хосе и Монтерей. Это важно тем из нас, кто будет заниматься торговлей. И не менее важно для открытия мастерских и мануфактур, как мы тут недавно мечтали вслух. Нам нужны покупатели в любом деле.
  - И для нас важно, - раздался робкий голос Марты Крюгер. Вместе с мужем они собирались лечить людей и животных на новом месте. И не только это.
  - Вот и славно! - подвел промежуточный итог неунывающий Джеро. Его старший партнер предпочитал пока слушать. - Появилось третье условие, давайте я его произнесу: "Поселение должно быть на небольшом удалении от больших пуэбло, чтобы можно было добраться до него за четверть часа езды".
  - Хорошо сказано, - одобрил его мистер Август, глава. - А что скажут наши фермеры?
  - Что тут добавить? - первым отозвался Ральф Мюллер, - дома будем ставить в общем поселке, а на виноградники и поля - ездить. Там будут постоянно жить работники. Важно, чтобы это было не слишком далеко, и земля была подходящая.
  - Ну вот, и четвертое условие получили. Если леди и джентльмены не возражают, предлагаю на этом остановиться. Чтобы не засыпать главное в куче второстепенного, которого наговорить можно очень много. А что касается местных жителей, граждан Мексики, которая здесь хозяин... Мы же не будем биться с ними, - улыбнулся Джеро, - всегда можно придумать что-нибудь поумнее!
  Под эти разговоры не заметили, как костры обступила темнота. Погода сегодня была ясная, безветренная, и сейчас на небе сияли крупные звезды. Наступала теплая и сухая осень. Ложиться спать Айвену уже не было смысла, так как через полтора часа заступать в караул. Тут кто-то легко стукнул юношу по правому плечу. Ясно, что Ханна, хотя справа к боку прислонилась Дарина. А когда через минуту Дарину увели спать, послышался голос:
  - Пойдем к реке, амиго, умоемся перед сном...
  Ну что ж, назвался дружком, надо соответствовать. А там придет время дежурства.
  
  Глава 6. Прибытие
  
  "Еще со времен конквистадоров территория нынешней Калифорнии в районе Сан-Диего на юге и Сан-Франциско на севере считалась "де-юре" принадлежащей Испании. Фактически же ее колонизация началась лишь в конце XVII столетия, когда король Карл Третий, обеспокоенный целым рядом факторов, в том числе продвижением американских первопроходцев все глубже на запад, а русских торговых судов с Аляски, груженых мехами - все ниже на юг, обратился к Францисканскому монашескому ордену с просьбой основать на территории Калифорнии миссии, вокруг которых будут впоследствии селиться испанские колонизаторы.
  При испанцах Калифорния состояла из четырех округов: Сан-Франциско, Монтерей, Санта-Барбара и Сан-Диего. Позже, двадцать восьмого февраля тысяча восемьсот пятидесятого года американцы разделили ее на двадцать семь графств.
  В связи с низкой плотностью населения, после образования в 1821 году независимой Мексики Верхняя Калифорния стала территорией, а не штатом. В 1827 году был принят закон об изгнании из Мексики лиц, рождённых в Испании, что особенно сильно сказалось на представителях духовенства, живших в миссиях на территории Калифорний. После этого мексиканское правительство национализировало и продало часть миссий. В 1833 году в Мексике был принят закон о секуляризации, после чего оставшиеся миссии также перешли государству".
  Из истории США.
  -------------------------------------------------------
  
  Утро двадцать девятого сентября порадовало прекрасной погодой, тихой и ясной, и караван пораньше вышел в путь. Настроение у всех было на подъеме. Дорога с каждой пройденной милей становилась легче, горы отодвигались, по бокам тропы появлялось больше зеленой травы и рощ, а не отвесных скал.
  Фургоны теперь катились размеренно и без помощи мужчин, дети и не только они весело шагали рядом и переговаривались, дозоры опять удалились вперед и назад на расстояние видимости. Неугомонным щенкам теперь иногда позволяли вылезти из фургонов и идти в отдалении, чтобы не попали под колеса. Когда детям надоедало призывать их к порядку и идти как надо, щенков снова отправляли в фургоны.
  Осторожная кошка Штернов то семенила рядом, то пропадала ненадолго, а потом, довольная, прыгала в свой пятый фургон, отсыпаться перед ночным бдением.
  Из тягловых животных в запасе остался один вол, не считая тех, что шли в упряжке. Лошади здравствовали все: и те что вышли из поселка, и те, что прибавились в пути. Они шагали, привязанные к фургонам, и несколько держали оседланными для дежурства.
  Начальство неусыпно наблюдало за порядком и за боевой готовностью. Оптимизм переселенцев по мере приближения к концу путешествия рос.
  Первого сентября появилось подобие грунтовой дороги, утрамбованной копытами животных. Дорога то поднималась на холмы, то спускалась к ручьям и небольшим рекам в местах, где было удобно перейти их вброд. Волы почувствовали что-то, и без всякого управления медленно шагали по этой грунтовой дороге. После полудня второго сентября по обе стороны теперь уже широкой грунтовой дороги стали попадаться пасущиеся стада бычков и телок. Еще через милю в стороне на лугах увидели небольшой табун лошадей под присмотром двух пастухов - вакеро. Едва увидев цепочку фургонов, они подъехали ближе и сняли шляпы в знак приветствия, рассматривая проезжающих путников.
  - Что это вид у них очень удивленный, падре? Как будто невидаль какую встретили, будто людей с двумя головами или хвостами..., - воскликнул Майкл, ирландец, который двигался верхом рядом со вторым фургоном и беседовал с Дэвидом.
  - Ничего странного нет, сын мой. Любой на их месте будет сильно удивлен, когда встретит прекрасных белых женщин, и что особенно необычно - в штанах. Такого они еще точно не видели...
  Действительно. Чуть сзади и сбоку от фургонов шли группой очаровательные блондинки - Барбара и Мари Штерн, и Ханна Мюллер с шикарными каштановыми волосами. Все в легких светлых походных штанах, заправленных в поясе в такие же рубашки с разрезом и шнуровкой на груди. Именно на них глядели местные пастухи с плохо скрываемым любопытством.
  - Майкл! - крикнул мистер Август из первого фургона. - Сейчас же поезжай назад вдоль фургонов и настойчиво предложи всем женщинами переодеться! А то примут нас за комедиантов каких, прости Господи...
  Дальше на пути встретили большое стадо овец, также пасущихся под надзором. От последнего стада отделился всадник и поскакал вниз. Наверняка, чтобы доложить о караване.
  - Сэр! - к первому фургону приблизились, не спеша, Дуглас Маккинли с сыном, дежурившие в переднем дозоре. - К нам гости!
  - Хорошо! Встречайте и ведите к нам. - Сэтору, сидевший на передней скамье рядом с Августом, ответил за двоих. Предчувствие, что конец долгого пути наступит очень скоро, буквально витало в воздухе. Причем, без подсказок от Айвена, который сообщил об этом Сэтору полчаса назад.
  Шесть всадников стояли и поджидали караван на следующем повороте дороги. Впереди стоял офицер, без бороды и усов, в военной форме европейского образца, а сзади в ряд выстроились пять индейцев, одетых в одинаковую военную форму, распознать которую Айвен не смог.
  Когда подъехали ближе, Август крикнул и поднял руку, после чего караван начал останавливаться. Но люди оставались на своих местах, где были. За время путешествия эти правила были крепко усвоены всеми.
  "Офицер явно с германскими корнями", - подумал юноша. Почему так подумал, объяснить себе не смог.
  Офицер переговорил со старшими, дал команду. Пятеро всадников сорвались в галоп и поскакали в форт. Айвен ощущал его примерно в полумиле.
  Когда пыль от всадников немного сместилась в сторону, фургоны поочередно тронулись вслед по наезженной грунтовой дороге. Двигались медленно, стараясь не поднимать пыль, которой без дождей стало много.
  Подъехали к форту. Сначала Айвен увидел угловую башню квадратной формы, от которой в две стороны шли высокие стены из кирпича. Поверхность кирпичной стены выглядела неровной под косыми лучами солнца. "Видимо, собрана из сырцового кирпича", - так подумал. Кирпичная стена была побелена, как и башня. Караван обогнул форт с западной стороны и остановился у высоких темных ворот, обе створки которого распахнули полминуты назад. Справа от ворот и снаружи видны квадраты загонов для скота из деревянных брусьев, они сейчас почти пусты.
  Айвен встал в фургоне во весь рост, чтобы хорошо все рассмотреть. Через створ ворот виден двухэтажный дом с незаконченной двухскатной крышей. Ему стало понятно, что вся их группа не сможет поместиться на территории форта.
  Караван стал перед фортом так, что первый фургон оказался рядом с огромным деревом, ярдах в двадцати от ворот. Прибытие получилось неожиданно простым и незатейливым, как будто и не было позади тысяч пройденных миль.
  Все ждали, что будет дальше, не трогая фургоны с места, и не отдаляясь от них. Айвен смотрел со своего второго фургона назад, на счастливые лица детей и взрослых, насколько хватало взора. Потом сел обратно на скамью рядом с пастором и приготовился ждать.
  Старшие решили, что в форт пойдут несколько человек: Сэтору и Джеро, Дэвид, Август Браун, и Питер Штерн, который, был хорошо осведомлен об этих местах, занимаясь торговлей. Возглавил делегацию, конечно, отец Уильям.
  - Следуйте, за мной, джентльмены! - произнес офицер после того, как под его руководством фургоны разместили полукругом на открытом месте между фортом и рекой. Не ожидая, когда займутся волами и лошадьми, он пригласил руководство в форт, потому что сам хозяин, мистер Джон, должен был прибыть с дальнего ранчо с минуты на минуту.
  - Ждите нас к обеду! - радостно крикнул Джеро, обернувшись назад. Сегодня за кухарку была Урсула Браун, а она очень хорошо готовила.
  - Да! Но не будем наедаться слишком, только перекусим, - добавил в провожающую их толпу Август, ее муж. - Потому что вечером будет праздничный ужин!
  - Звучит приятно для уха! - выкрикнул Майкл Брэди, а все остальные радостно заржали.
  Хотя опасности не было, Сэтору распорядился назначать двух мужчин в два караула. В основном против воровства, чего нельзя было исключать на новом месте. Секретов не выставляли - только по открытому посту с двух противоположных сторон.
  Айвен был свободен и спросил разрешения у второго офицера, который был рядом, прогуляться вокруг форта. Офицер был одет в форму без каких-либо знаков отличия, высок, сухощав и подтянут. Выправка явно выдавала в нем профессионального военного. С совершенно седыми коротко стрижеными волосами, без бороды и с коротко стрижеными усами.
  - Шпрехен зи дойч? - решил наугад спросить Айвен.
   - О! Я-я! Юнгер Бальк, к вашим услугам! - Офицер обрадовался возможности поговорить на родном языке. Юноша тоже был рад попрактиковаться. К концу путешествия парень мог себе похвастаться, что хорошо владел германским, латынью, и сносно французским. С его феноменальной памятью это было просто. Занимался с ним кюре.
  Офицер сначала прошел с ним вдоль стен снаружи, потом повел внутрь форта.
  - Сэр Джон начал строительство стен форта в прошлом году. Стены, как видите, из сырцового кирпича, с этой стороны еще не побелены. Ворота с трех сторон, эти главные. По двум углам из четырех сделаны башни, там будут стоять орудия - в каждой два шестифунтовых и два девятифунтовых. Сейчас заканчивают кровлю...
  Тут офицер отвлекся. Поприветствовал и слегка поклонился мужчине, который въехал в форт с противоположных ворот в сопровождении пяти вооруженных всадников. За ними катились две тяжело груженые повозки. Юноша повторил за ним легкий поклон. Пришло понимание, что вернулся хозяин.
  - Так вот. Всего поставят двенадцать орудий. Все перекрытия - из дуба..., - офицер продолжил.
  Намеревались пройти внутри по кругу, от ворот и дальше - вдоль внутренних стен по часовой стрелке. Главное здание в два этажа было также построено из сырцовых глиняных кирпичей, и сейчас крышей занимались два плотника - солидные мужи в светлых рубахах и штанах плотной ткани, с подтяжками крест-накрест сзади. Оба с закатанными рукавами и без растительности на лице, они приветливо махнули офицеру и его гостю. Айвен без труда определил в них выходцев из Европы, скорее всего - соотечественников офицера.
  - Теперь пойдемте посмотрим все внутри...
  Внутри форта все постройки примыкали к наружной кирпичной стене, только двухэтажный дом хозяина с высоким крыльцом красовался в центре. Хозяин уже вошел внутрь дома, и лошадей увели. Во дворе было пусто, только дети всех цветов кожи с громкими криками носились по утоптанной земле, а у стен еще осталась трава.
  Пошли вдоль казарм для войска. Все вокруг говорило об относительно недавнем возведении этого комплекса.
  - Здесь должно размещаться до ста пятидесяти солдат. Их набирают из местных индейцев - мивоков. Еще будет пятьдесят кавалеристов, тоже наберем из местных индейцев. Офицеры - только белые, из Германии и Швейцарии.
  - А сэр Джон Саттер не ваш соотечественник? - осмелился спросить Айвен.
  - Он родом из Швейцарии, как я знаю. Наше пуэбло, юноша, называется - Нуэво Гельвеция, что на наш лад будет - Новая Швейцария.
  - А что у вас за форма, я так и не смог разобрать? - парень осмелился поинтересоваться.
  - Форму купили в укрепленном поселении русских, на побережье океана, севернее отсюда. Мы его называем Форт Росс. Мексиканцы время от времени делали попытки изгнать отсюда русских, но у них ничего не вышло. И наконец, в прошлом году эта крепость была продана мистеру Джону Саттеру за небольшую сумму. В счет оплаты хозяин будет делать поставки пшеницы на Аляску, а сейчас он поставил в форт управляющего. Знаю, что мистер Джон будет предлагать это место вам...
  - Да, герр Юнгер. Я слышал такое, но рассматривать будем еще несколько альтернатив...
  - Прошу прощения, если забегаю вперед, - тут же поправился офицер.
  Дальше были осмотрены все недостроенные полностью казармы, квартиры для офицеров, мастерские, недостроенная мельница, действующая пекарня, помещения для планируемого производства шерстяных одеял и изделий из кожи. Закончив обход, остановились у здания в центре, где в это время делегация от переселенцев разговаривала с хозяином ранчо и форта.
  Айвен с офицером сейчас стояли прямо напротив распахнутых ворот.
  - Не желаете присоединиться к нам на легкий обед? - проявил вежливость юноша, когда с той стороны показались и призывно помахали рукой Дарина с Норой.
  - Почту за честь! - сразу согласился офицер, разглядывая девиц. По виду его одежды, которая стиралась не часто, юноша предположил, что Юрген не женат.
  За обедом все ели с хорошим аппетитом, но помнили о том, что впереди праздничный ужин. На столе сейчас только легкое - местный сыр, хлеб и утреннее молоко, по которому все соскучились. Немного утолив голод, офицера засыпали вопросами и окружили женским вниманием.
   После обеда объявили свободное время. Детям разрешили погулять, но только группой и в сопровождении Айвена и Имхера Маккинли. К ним тут же присоединились взрослые, кто был свободен от кухни и от караула. Оба старых негра, Корнелиус и Патрик, отправились к волам и лошадям вместе с доктором. Докторшу тут же увели внутрь местные из форта. Генрих Рихтер, оружейный мастер, отправился к канонирам форта, после их просьб о помощи в решении какого-то вопроса.
  - Рабочей силы хватает, юноша, а вот специалистов мало, когда требуется делать что-то сложнее козьего сыра и красного вина, - пояснил герр Юрген, не оставивший переселенцев и после обеда. "Вполне может быть, что задание у него такое...", отметил про себя Айвен.
  - Ну, и по вину прибыли специалисты, осмелюсь сказать..., - без ложной скромности заявила своим громким голосом Амалия Циммерманн.
  - Не сомневаюсь в том, фрау Амалия, - весело ответил ей офицер, который был одного роста с этой дамой. Или чуть ниже.
  - Мистер Айвен! Мистер Айвен! - почти хором обратились к юноше подошедшие негры - Патрик и Корнелиус. Юноша видел, что стариков что-то беспокоит.
  - Мы отвели волов, и лошадей после того, как спутали им ноги, на лужок, что нам указали. Но там травы в достатке для них нет...
  - Вовремя сказали! Но сейчас не можем нарушать правил гостеприимства. Сегодня стоим тут, а как наши предводители вернутся, будем решать. - Айвен видел, что сегодня стали как получилось, но завтра надо будет поискать стоянку получше, с разрешения хозяев. С животными за день ничего не случится.
  Солнце уже пропало за самыми высокими деревьями у форта, и делегация мужчин давно вернулась, но ничего не рассказывала. Ждали, когда все закончат дела и соберутся к большому очагу из камней, у которого прибывшим как раз и определили стоянку. Айвен сидел вместе с Генрихом и вторым Генрихом, двенадцатилетним сыном Августа и занимался с арбалетами, чтобы занять свободное время. При этом не напрягаясь слышал, как в соседнем фургоне мистер Август отбивался от расспросов жены:
  - Душа моя! Я в который раз тебе повторяю, что все услышишь за столом вечером...
  Еще через полчаса лагерь гудел, как улей. Собрались все, включая караульных, так как сэр Джон распорядился, чтобы лагерь вместе с животными оцепили его солдаты из индейцев. Вон они, четверо караульных ходят на виду друг у друга. Офицер сообщил юноше, что эта мера не бесполезна, так как были случаи воровства у прибывающих переселенцев.
  Юноша был совершенно уверен, что на ночь Сэтору обязательно назначит и своих, но не явно.
  К этому времени все было готово, включая привезенное вино, стоявшее в бочонке. Как только мистер Саттер вернулся в форт, через час там разделали бычка, и теперь на больших блюдах лежало и издавало аромат горячее мясо. На отдельном блюде выложили горкой жареные ребра. К мясу был сыр, зелень и свежие лепешки. Народ расставил свои низкие скамеечки, которыми за время путешествия обзавелись все взрослые, кроме младших детей. Есть сидя на коленях или того хуже - на боку, всем изрядно надоело в первый месяц похода.
  Тут же крутились в ожидании все пять щенков, Лис и черный котенок Ханны. Шерри, трехцветная кошка Мари Штерн куда-то пропала.
  Не начинали, ожидая подхода хозяина форта мистера Джона с сопровождающими лицами. Айвен уселся на свою подстилку и ничего не видел за сидящими вокруг людьми. О появлении хозяина форта он узнал по дружным крикам переселенцев, которые ждали стоя.
   Надо тоже встать. Торжественная часть начинается.
  Вот теперь видно - со стороны ворот идет плотный мужчина, на правой руке которого лежит собранный темный плащ. Его сопровождают четверо мужчин, с одним из которых Айвен успел познакомиться. Толпа встречающих сразу раздалась в стороны и гостей лагеря провели и усадили на заранее приготовленные места.
  Вокруг стремительно темнело, и Том с Патриком стразу же подкинули сухих дров в очаг из камней в центре поляны. Минута - и вокруг стало светло.
  Сэр Джон начал с приветствия прибывших. Он говорил, а Айвен внимательно рассматривал человека, о котором многое узнал заранее от отца Уильяма и Дэвида. Этому плотному, но не грузному мужчине он бы дал около сорока лет. Его довольно круглое лицо с длинным, немного горбатым носом, украшали темные усы и короткая бородка под нижней губой, не доходящая до выбритого подбородка.
  Айвен подумал о подражании испанскому стилю. Еще отметил, что сэр Джон был лыс на макушке, но с темными волосами и длинными бакенбардами. Именно от этого его лицо выглядело круглым. Одет был в белую рубашку из хлопка и длинные темные штаны из замши. На ногах что-то вроде сандалий, а на голове светлая шляпа с широкими полями, опоясанная широкой черной лентой. В целом - одежда чистая и свежая, а лицо и руки ухоженные.
  Плащ он видно приготовил, чтобы или укрыться им позже, или подстелить под себя. Оказалось, что заранее принесли из дома укороченные скамьи. Стола как такового не было. Вся еда была расставлена на выделенных местах, похожих на маленькие острова из сбитых щитов, поднятых на кирпичи. Острова среди моря из людей, их окружавших. Детям, как всегда, устроили стол отдельно, так они долго не усидят, слушая взрослых.
  После того, как оба священника произнесли молитву, каждый для своей части верующих, приступили к неспешной трапезе и беседе.
  - Сразу хочу вам сообщить, леди и джентльмены, что в Калифорнии я стал католиком, - немного смущенно произнес своим негромким, но сильным голосом сэр Джон. - Только при этом условии я смог купить землю у правительства и выдавать паспорта приезжим, как мексиканский чиновник...
  - А этот форт? Он выглядит новым..., - вежливо поинтересовался пастор, в то время как мистер Саттер принял на тарелке жареные говяжьи ребра, которые передал ему офицер.
  - Форт начали строить совсем недавно, в середине прошлого лета. И как видите, еще не закончили. Он задуман как место для защиты людей от набегов индейцев, это раз. Во-вторых - для возможной защиты от завистливых местных граждан, с которыми складываются не всегда хорошие отношения. И скажу заранее - неизвестно, как они будут складываться в будущем...
  - Ну, мы понимаем эту проблему! - тут же встрял в разговор отец Уильям. - Но я вас прервал, продолжайте...
  - Поэтому. В первую очередь стали возводить стены, ставили казармы для солдат. Дом, мастерские - оставили на потом. Но в следующем году все, что запланировано, закончим. Как вы, наверное, слышали, мы тут купили у русских форт. Этот форт на побережье, севернее. В прошлом году мне предложили его купить, и я сделал это. Место расположено на плато, к северу от залива Бодега. Вокруг строевой лес и пастбища. Это место я могу предложить прямо сейчас...
  - Осмелюсь спросить, как дорого купили, ведь вы его не отдадите нам просто так, - вежливо решил прояснить важный вопрос мистер Август.
  - Ерунда, джентльмены, порядка сорока двух тысяч серебром их денег. И то, оплата будет проходить постепенно, поставками пшеницы в счет долга. Еще что важно - правительство Мексики продолжает считать эту землю своей, ожидая, когда русские уйдут. Хозяйство там убыточно, хотя русские продвинулись на юг и создали три фермы, чтобы заниматься сельским хозяйством. До этого только добывали пушнину, а сейчас власти не дают им широкой возможности на промысел зверя в этих краях. Кроме меня, никто не пожелал заплатить за это место русским.
  - Наслышаны, сэр! - сразу откликнулся Генрих, оружейный мастер. - Все там, наверное, неплохо, но есть одно "но", так сказать...
  - Догадываюсь, что это, - с улыбкой произнес мистер Саттер. - Это - большое удаление от основных пуэбло, что плохо для ремесел и торговли.
  - Прямо в точку, сэр! - откликнулся Джеро. - Это условие важно.
  - Что же, поищем и другие. И да, это место несколько удалено от наших населенных мест, что не есть хорошо для вас. Мне уже сказали, что именно вы подбираете, но...
  - Самое лучшее жаркое получается из парного мяса..., - так закончил мистер Саттер свой монолог, после чего обратился к блюду и кубку. С начала вечера он успел оценить превосходное вино из запасов прибывших виноделов.
  - Да! Это приобретение обещает проблемы, но все равно, место нужно посмотреть, сэр Джон, - вежливо произнес Сэтору. - Заодно и на океан посмотрим, порадуем глаз и душу...
  - Океан там хорош... Давайте поедем завтра прямо с утра! Сейчас там мой управляющий. Со мной поедет один офицер и четверо солдат индейцев. Кто поедет от вас, сами решайте!
  - Поедут следующие джентльмены: - мистер Джеро, мистер Август, отец Уильям, и этот молодой человек. Покажись, Айвен!
  - Наслышан, наслышан! - медленно произнес сэр Джон, внимательно рассматривая юношу. - Вот и хорошо! Готовьте лошадей. Если нужно, дадим своих. Выехать надо будет рано утром. Ехать нам туда три дня, и то надо постараться... Поэтому предлагаю на обратном пути посмотреть второе интересное для вас место...
  - Это то, о котором мы говорили сегодня? - решил уточнить мистер Август.
  - Да. Это немного севернее католической миссии Сан-Рафел. Вокруг самой миссии по побережью залива не будет хороших полей, а севернее есть участки, где можно сеять. Их маловато, если сравнивать с моей землей подальше от океана. Но тут надо выбирать "или - или".
  - Или ближе к побережью, или..., - улыбнулся Джеро...
  - Или хорошие земли для пшеницы и прочего. Совершенно верно! Чтобы было второе, надо искать место здесь, в долине реки. Но я не посоветую этого. Почему, расскажу чуть позже, хотя выше по реке неосвоенных земель хватает. Пока неосвоенных...
  - Но пастбища везде хороши. Сан-Рафел основали еще испанцы до обретения Мексикой независимости. Это был их миссионерский пост для обращения в христианство местных индейцев. Потом, когда испанцев изгнали и земли передали местным, в основном индейцам, все пришло в упадок. Те земли, что предлагаю, на границе с моими, так что смогу договориться с властями о передаче их вам в пользование. Пока еще, слава Богу, частью моего мандата является поощрение поселенцев, и я могу делать гранты на свободные земельные участки для них...
  - Да, сэр, давайте так и сделаем, если никто не возражает! - Август смотрел на мужчин, которые решают дела в эти времена. Женщины, конечно, тоже могут нашептать своего ночью, но это будет потом.
  Утром Айвена не пришлось будить, хотя вчера погуляли славно, и народ веселился от души. Пили вино, а детвора даже отплясывала лихо на утоптанной площадке перед очагом. Точно! Это место использовали для гулянок местные. Сам юноша выпил немного, и только разбавленного вина. Пиво не употреблял. Мужчины сегодня расслаблялись после перехода и позволили себе больше, особенно крепкие ирландцы, а старшие мужи и хозяин форта разговаривали тихо в стороне, а потом совсем пропали из глаз.
  Как только четверо мужей - делегатов от их "банды", как выразились местные, позавтракали разогретым мясом и сыром, оказались готовы в дорогу. Патрик и Корнелиус подвели к юноше его серую кобылу Хильду. Отцу Уильяму подготовили смирную кобылу Дэвида, который остался в лагере сегодня. Остальным - тех лошадей, к которым они привыкли в походе. Проверили оружие и поклажу. Когда все отъезжающие были готовы, из ворот показались всадники. Сначала вышел офицер, немного отстал от них сэр Джон, сзади солдаты. Вели также заводных лошадей по числу всадников, к седлам которых были приторочены мешки. У четверки от поселенцев также было по сменной лошади из трофеев.
  Поздоровались, обговорили важные детали и вытянулись в походную колонну. Уходили тихо, чтобы не будить лагерь. А женщины, кто уже был на ногах в этот час, махали рукой вслед.
  Сэр Джон повел группу другой дорогой, не основной, а которая короче. Едва заметная тропинка то пряталась в высокой траве, то петляла среди высоких деревьев. Тропа спускалась в неглубокие лощины, поросшие кустарником, откуда снова выныривала на возвышенность. Иногда шла через поля, усеянные желтыми цветками вербейника и зверобоя. Из кустарника взлетали мелкие птицы. Все постоянно менялось - то вокруг трава по пояс, то скалистые участки. В низинах встречались небольшие ручьи, петляющие между камней.
   В начале сентября влияние осени еще слабо сказывалось на природе в этих краях, в отличие от их поселка на Миссури, к тому же день был ясный и безветренный. Словно по заказу.
  - А как тут обстановка, про безопасность спрашиваю, можно селиться не кучно? - начал интересоваться Август местной жизнью. Где обстановка позволяла, всадники шли парами.
  - Как лучше сказать? Раньше было хуже, сейчас вполне безопасно. Индейцев в округе, которые воинственные, всех выбили. В основном стычки случаются или между владельцами ранчо, или владельцев с мексиканскими властями. Власть сейчас откровенно слабая, и это плохо. Больше по этому вопросу вам расскажет мистер Марш, когда вы встретитесь. Он ближе к властям, что в форте Монтерей.
  - Еще добавлю про безопасность. У нас с партнером тут лесопилка, на притоке Американской реки, в тридцати пяти милях севернее моего форта. И ничего, пока бог миловал. Но, конечно расслабляться нельзя, и нужно "шевелить мозгами" постоянно.
  - Это уже радует, сэр Джон. А то мы пришли на Запад небольшой группой, как видите...
  - Тут вы сильно меня удивили, и не только меня. У вас получилась крепкая "банда", так у местных зовется вооруженная группа. Вон мои офицеры не перестают удивляться вашей экипировке..., - Мистер Саттер указал на второго офицера, который был с ними в этой поездке. Хельмут Вебер - как он его представил в начале, оказался сухощавым двадцативосьмилетним мужчиной с короткими черными волосами и чисто выбритым лицом.
  - И не только оружием мы сильны. Но и выучкой людей, благодаря нашим японцам. И еще юноша у нас есть, но мы вам вчера про это говорили, без лишних ушей...
  - Да уж... Годами юн, но телом крепок, вижу. А разумом превзошел давно зрелых мужей...
  Айвен, который двигался позади рядом с Джеро, слышал этот разговор мистера Саттера с падре, о чем отметился покрасневшими ушами.
  В первый день проехали меньше, чем рассчитывал мистер Саттер, так как путники не привыкли к верховой езде целый день. К вечеру их уже не радовали окружающие красоты, несмотря на то, что периодически останавливались на отдых. И это, не считая короткого обеда. Костер разожгли на поляне, известной хозяевам, в обустроенном очаге из крупных камней.
  На второй день люди немного привыкли к езде и стало легче. По-прежнему двигались или гуськом, или парами. Если в первый день встречали пасущиеся стада, то сейчас вокруг была только дикая природа.
  - Хочу сказать вам по секрету, отче... - Сегодня сэр Джон весь день ехал в паре с отцом Уильямом немного впереди и тихо вел с ним беседы. А Айвен против воли настраивал свой слух и многое мог разобрать. - Недавно мой партнер нашел вверх по реке крупицы желтого металла...
  - Вы имеете в виду золото, я не ошибся? - совершенно спокойно промолвил Уильям.
  - Именно оно, проклятое... И именно поэтому я не предлагаю вам осваивать участки вверх по реке. Если об этом станет известно, тут начнется такое...
  - Начнется невообразимое, это как лихорадка у людей! Хорошо, что вы решили молчать, сколько получится, ведь золото и деньги любят тишину, сын мой... То, что предупредили - за это спасибо. И давайте еще немного уйдем вперед, мне кажется, что нас слышат...
  - Кто? Не этот ли удивительный юноша?
  - Кроме него некому... У него кроме всего прочего, еще и проявляется усиленный слух, когда ему надо... Говорит, стоит ему сосредоточиться, и как дверь в голове открывается...
  - Чудны дела твои, Господи! - Теперь Джон Саттер помянул Создателя, и чуть послал вперед лошадь. Они с кюре немного увеличили дистанцию.
  - Что еще хочу сказать вам, святой отец. Конечно, новость не удастся долго удержать втайне. Но мы с партнером немного разведаем местность, чтобы, когда начнется эта "лихорадка", как вы ее удачно прозвали, мы к ней хорошо подготовились. Ведь не открою вам секрета в том, что заработают на ней не те, кто золото моет, а те, кто их снабжает...
  - Как будет угодно вам, сын мой. Конечно лучше помолчать, сколько получится. И моим друзьям, с которыми я пришел в Калифорнию, лучше. Будет время устроиться на новом месте, когда это начнется. Если начнется...
  - Вы правы, отче. Может быстро и кончиться! Именно поэтому мы хотим тихо разведать, что, где, и сколько...
  Ехали с перерывами на отдых до наступления момента, когда солнце ушло за океан, чтобы на третий день добраться до форта. Расположились опять на следующей, обустроенной очагом поляне, которая использовалась и ранее для ночлега. Лошадей стреножили и отпустили пастись. После ужина солдаты расположились немного в стороне, и устроили два секрета по сторонам тропы. Еще сообщили, что в этих местах есть хищники, представляющие угрозу для лошадей. После холодного ужина взрослые мужи еще долго разговаривали, а к Айвену сразу подкрался предательский сон, которому он не стал сопротивляться.
  В три часа после полудня пятого сентября путники въехали на открытое пространство, усеянное желтыми полевыми цветами, и через минуту оказались перед открытыми деревянными воротами форта. На территории офицер с солдатами были приняты как свои, а хозяин с управляющим отвели гостей в главный дом. Джеро с Айвеном сразу отпросились, чтобы сбегать к берегу океана. Спустившись по крутому склону, сначала помочили руки, потом немного разошлись в стороны. Уселись, погрузившись в свои мысли и получая наслаждение от увиденного. Ветер был слабый, в лицо, и гнал пологие волны прямо на берег. Посидели немного, потом разулись и зашли в прохладную воду.
  Купаться сразу не стали, вышли и присели недалеко от воды, Джеро первым нарушил молчание.
  - Ну как тебе показалось место?
  - Океан прекрасен, место тоже красивое, но для поселения не подходит ...
  - Обоснуй, - попросил наставник, не отрывая взгляда от океана.
  - Пожалуйста. Очень далеко от здешней цивилизации, от главных пуэбло, где вся торговля. А это неприемлемо для нашего будущего производства как в мастерских, так и на земле. Не говоря о торговле...
  - Давай теперь я продолжу... Посмотри вперед! Нет закрытой от ветров бухты для стоянки судов. Нельзя ставить причалы, что ставит крест на сообщении по морю. Как русские выбирали место для форта? Не понимаю! Здесь только контрабандой заниматься хорошо..., - заключил Джеро и замолк.
  - Но нам это не надо? - на всякий случай решил спросить юноша.
  - Нет. Мы приехали сюда надолго! Мы с напарником - точно на весь оставшийся отрезок нашей жизни...
  Еще посидели немного у берега без слов, и нехотя вернулись на территорию форта, окруженную высоким деревянным забором.
  Вечером за обильным столом говорили друг другу много хороших слов, благодарности хозяину за прием. О том, какое здесь прекрасное место и хороший форт выстроили на берегу русские. Ни одного критического слова не было произнесено. Но на обратном пути, на первой же вечерней стоянке мистер Август обстоятельно разъяснил хозяину, почему это место не подходит.
  - Я был уверен в этом, джентльмены, - ничуть не смутился сэр Джон, - но все равно должен был его показать, хотя бы для расширения вашего кругозора. А теперь, как и договорились мы направимся в Сан-Рафел, что на берегу Северной бухты, и совсем близко к пуэбло Сан-Франциско. И Сан-Хосе тоже. Там посмотрим еще интересные для вас участки, о которых я сказал в день встречи.
  Из форта вышли в обратный путь. Было шестое сентября - Айвен вел учет дням. Пошли нахоженной тропой, которая постоянно идет вблизи берега. Только раз удалилась он него в одном месте, огибая залив Бодега. Когда дорога пошла на юг вдоль берега этого залива, двигались то среди зеленых холмов с прекрасными пастбищами, то через лес, близко к линии берега.
   Скоро берег залива справа от тропы пропал из виду, и солдаты впереди повернули резко влево. Здесь всадники выстроились в линию, двигаясь по узкой тропе, по которой возможно двигаться только без повозок. Справа и слева стали видны заросшие лесом горы.
  На второй день пути горы раздвинулись, и по сторонам открылись прекрасные участки, годные для пастбища. А когда до миссии Сан-Рафел осталось несколько миль, стали попадаться небольшие стада коров под приглядом пастухов индейцев.
  Юноша качался в седле и радовался каждому мгновению. Нагретый солнцем воздух колеблется, давая миражи вдалеке. От травы исходит сладковатый аромат. Гудят шмели, по сторонам свистят суслики, предупреждая о приближении всадников. Над караваном время от времени зависают хищные птицы, рассматривая, нет ли для них какой поживы.
  Второй день после выхода из форта Росс подходит к концу, но Айвену видно, как впереди солдаты и офицер подъезжают к церкви, незаметной за деревьями издалека. Это несказанно обрадовало старшее поколение. Наконец остановились все, и Айвен с Джеро стали наблюдать, не сходя с лошадей, как из небольшой, побеленной мелом церкви под двухскатной черепичной крышей по ступенькам торопливо спустился священник. Низенького роста и одетый в черную сутану, на такой-то жаре.
  На груди простой деревянный крест.
  - Пошли! Поможем нашим старшим спуститься на землю! - Джеро давно обратил внимание на Уильяма и Августа, которые к концу дня выглядели совсем плохо. И вовремя. Если падре спустился сам, охая и кряхтя, то Августу понадобилась их помощь.
   После коротких переговоров офицер крикнул стоявшим последними солдатам, затем предложил всем вместе проехать к галерее сбоку, где их ждали индейцы из миссии. Те приняли от гостей поводья лошадей и повели их устраивать.
  - Джентльмены, отец Кристобаль любезно предложил нам переночевать в том длинном здании. Там хватает пустых помещений. Но пока светло, давайте проедем по окрестностям!
   В первую очередь все прибывшие отправились к колодцу, утолить жажду прохладной и чистой водой. Солдаты с офицером остались, чтобы обиходить лошадей помогать готовить ужин в специальном помещении. Решили оставить на месте Августа и падре, хотя те пытались возражать.
  В сопровождающие падре Кристобаль дал пожилого индейца, или скорее метиса с испанской кровью по имени Пабло. Он был одет в простую рубаху и штаны из грубого полотна, с загорелым до черноты лицом и руками. Но выехал вперед на прекрасной гнедой лошади. За ним шагом направились сэр Джон и Айвен с Джеро. Большая охрана в этих местах не требуется, а всадники, в первую очередь юноша и его младший наставник были хорошо вооружены и очень опасны.
  - Ну вот, мы увидели все интересные места здесь, - заявил мистер Саттер, когда они спустились почти к самому берегу залива и стали в линию.
  Впереди, на противоположной стороне залива, к югу виден Сан-Франциско.
  - Что скажете?
  - Уже интереснее, глаза просто радуются голубой воде, горам вокруг и соснам на склонах. Прямо как на моей родине, сэр Джон, - вежливо произнес японец. - Но подробнее о месте готовы высказаться при возвращении в лагерь. Ведь все мысли должны быть приведены в порядок, а для этого нужно дать им некоторое время...
  - Хорошо сказано! Поехали назад, к долгожданному ужину. Порадуем отца Кристобаля беседами. Он будет счастлив, поверьте! А утром отправимся назад. Обогнем залив Сан-Пабло, и там вы сможете увидеть земли, пригодные для сельского хозяйства, вплотную примыкающие к моим...
  Вечер пролетел в один миг. Вслед за скромной трапезой потекли неспешные разговоры. Отец Кристобаль сыпал вопросы, не давая гостям передыху. Айвен заметил, что от политических тем отец Уильям и сэр Джон старались уходить. Айвен с Джеро их не касались, и вообще больше помалкивали, стараясь демонстрировать бравый и глупый вид.
  Вышли назад рано утром, так как сэр Джон рассчитывал вернуться в свой форт в тот же день, хоть и в темноте. Шли большую часть пути по двое, так как дорога была хороша везде. Благодаря сменным лошадям до обеда сумели пройти не меньше половины пути. Останавливались только на короткий отдых, дать отдохнуть мышцам, которые были задействованы при езде верхом. Равнялись по самому слабому - а это, как бы не было неожиданно, оказался не отец Уильям, а мистер Август.
  После обеда юноша с большой неохотой поднялся в седло. С какой неохотой делали это кюре и глава каравана, было написано на их лицах. Джеро на удивление Айвена выглядел хорошо. Посмотрев на старшее поколение, сэр Джон с улыбкой сделал хорошее предложение:
  - Позвольте сделать предложение, падре!
  - Говори, сын мой...
  - Давайте разделимся. Я оставлю с вами офицера, он хорошо знает дорогу. Не удивлюсь, если он с закрытыми глазами проедет по ней туда и обратно. Зато вы будете двигаться не спеша. Не страшно последнюю часть пути пройти в темноте, дороги ближе к форту наезженные. Там и поводья можно будет бросить - лошади сами потянутся к форту...
  - Хорошее предложение! - поспешил согласиться с ним священник. - Если никто не возражает, - он посмотрел на Айвена с Джеро, те молча показывали согласие, - то и мы тоже...
  - Не только можно, друг мой, но и нужно! - промолвил Август со вздохом.
  После полудня, после того как хозяин с солдатами пропали впереди, остальные двигались не спеша. Айвен с Джеро замыкали колонну, посматривая на едущих впереди Уильяма и Августа, и тихо беседуя между собой. Офицер ехал первым.
  От езды верхом за эти дни все устали так, что новые пейзажи вокруг не воспринимали. А тут было на что посмотреть. На лугах по сторонам виднелись то небольшие табуны лошадей, то стада коров и быков под надзором двух или трех вакеро. Все они были приветливы, снимали шляпы и что-нибудь кричали вслед.
  Встречали стада овец паслись без присмотра, что было для гостей удивительным.
  - Как в другой мир попали! - произнес Джеро, лениво оглядывая пространства вокруг.
  - Сам не могу привыкнуть! - подтвердил мысль наставника юноша. - Не надо каждый момент ждать нападения!
  Так и шли, постоянно меняя лошадей на свежих, когда видели, что те устали. Самих сменить некому, хотя кожа на внутренних частях ног горела. Ее успокаивали мазью, которую давал доктор в походе. Здесь темнело не так быстро и внезапно, как в горах, так что продолжали двигаться в сумерках, которые медленно сменялись темнотой южной ночи. Когда полностью стало темно, небо было чистое, блестели яркие звезды, и луна слабо освещала грунтовую дорогу.
  В темноте не заметили, а скорее почувствовали, что дорога подходит к концу. Айвен внезапно замолчал на минуту, а потом сообщил японцу, что до лагеря и форта осталось около полумили. Уильям с Августом тихо разговаривали впереди, мерно качаясь в седлах, и ничего вокруг не воспринимали. Они поняли, что подъезжаем, когда офицер крикнул что-то радостное, пришпорил лошадей и умчался к воротам. Точно его лошадь знала здесь каждую выбоину на дороге.
  Все более широкая дорога вела их прямо в форт. Когда в темноте показалась высокая белая стена форта из побеленного кирпича и жерди ограждений для скота, примыкающие к ней, все почувствовали огромное облегчение.
  Когда путники въехали в свой лагерь у реки, там никто не спал, да еще их предупредил минуту назад офицер. В выложенных из камней очагах ярко горели два костра, освещая людей вокруг. На свободном пространстве между фургонами и рекой паслись стреноженные лошади и волы. Из темноты вынесся Лис и стал радостно носиться кругами вокруг лошади юноши и прыгать высоко. Лошадка под Айвеном была сейчас сменная, ей это не понравилось, и она заволновалась, перебирая ногами. Его серая кобыла Хильда спокойно стояла позади, посматривая на эти прыжки рыжего пса равнодушно.
  - Ну-у! Приехали! - Айвен наклонился и потрепал гнедую лошадь по шее, успокаивая. Потом аккуратно, без спешки и лихости, освободил правую ногу из стремени и собрался опуститься мягко не землю, стараясь беречь натертые изнутри ноги. Отсюда парню было видно, что младшие юноши засуетились возле костров, подбрасывая дрова.
  Первыми к путникам бросились Том, Патрик и Корнелиус:
  - Мистер Август! - Патрик, старый слуга Браунов, принял у хозяина поводья и придержал стремя, пока тот очень осторожно спускался с лошади.
  - Падре! - Том так же поступил с лошадью отца Уильяма.
  Айвен с Джеро также с большим облегчением спустились на землю, но сами, и передали поводья своей передней лошади Корнелиусу. Приятели забрали дорожные сумки всех четырех, карабины свои и Августа, и отправились к кострам вслед за старшими. А негры увели основных и заводных лошадей на луг.
  Морриган с Урсулой Браун, муж которой сейчас вернулся в лагерь, вдвоем развернули одеяло, в котором сохраняли горячий ужин. Сегодня это был овощной соус с мясом, потому что с прибытием в рационе появились свежие овощи. Тут же достали четыре миски, которые по очереди, неторопливо и аккуратно стала наполнять Урсула. Наполнив очередную, передавала в подставленные девичьи руки и громко объявляла, кому передать. С полными мисками в руках шустро упорхнули к прибывшим самые юные: Нора с Дариной, Грета Вольф и Катарина Циммерманн. Затем Урсула торжественно обошла всех четырех с плоским блюдом, на котором лежал порезанный свежий хлеб.
  Айвен, перед тем как взять ложку, приставил кусок ароматного хлеба к носу и наслаждался его запахом. Потом быстро встал и прошел за фургоны к реке. Его кобылу не пришлось искать, даже со спутанными ногами она мигом оказалась рядом. Протянув ей хлеб на ладони, стоял и смотрел, как она ест. Одновременно гладил другой ладонью по шее сбоку. Кобыла благодарно фыркнула и мазнула влажными губами по запястью, когда хлеб был съеден.
  На все ушло не более минуты. Юноша опять сел на свое место рядом с Дариной и принялся с аппетитом есть, снимая ложкой немного остывший соус с поверхности.
  - Кушай, кушай, Август..., мой дорогой! Ты мой голубь, мой голубок... - прибавила Урсула в конце своей короткой речи, с нежностью глядя на своего мужа. Все четверо прибывших сидели рядом и неторопливо ели, а Урсула присела под бок к Августу, но не мешая ему есть.
  - Смотрите, молодые люди, на эту пару! Это хороший и редкий пример для молодежи! - со своего места Айвен расслышал слова пастора Салливана к Барбаре и Грэгору, что сидели вместе. Дети вокруг притихли, чтобы тоже послушать. Салливан же продолжил свою мысль:
  - Вот, смотрите и запоминайте, как хорошая жена встречает своего мужа! При встрече - ни одного грубого слова, даже если есть его вина. Только ласковые слова! Ведь все остальное, о проблемах в том числе, умная жена скажет потом, но никогда при встрече!
  - С такой женой мужчина может свернуть горы! - закончил отец Салливан свою речь.
  На это Дуглас, наклонившись к Майклу, лихому ирландцу, тихо произнес, стараясь, чтобы никто не услышал:
  - Это значит, что умная женщина скорее может заманить приглянувшегося ей мужчину хорошей едой и добрым нравом, нежели большими сиськами и шикарной попой...
  Но Айвен услышал, и сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться, а то выйдет глупо.
  - Друзья мои! - вновь заговорил отец Салливан, - пока ваши рты заняты, в отличие от некоторых, - тут он посмотрел на ирландцев, - я рассказу вам, что у нас нового...
  - Пока вы были в поездке, мы с мистером Дэвидом, мистером Сэтору, мистером Штерном и мистером Циммерманном побывали на ранчо Лос-Меганос, чтобы встретиться с другим гражданином Мексики, что также активно помогает переселенцам с Востока...
  - Много наслышаны о нем, друг мой! - решился перебить его приятель, отец Уильям.
  - Так я продолжу? - поглядел на него Салливан.
  - Замолкаю... Продолжай, друг мой!
  - Об этом мы говорили еще в походе, но повторю еще раз. Он приобрел ранчо лет шесть назад и стал натурализованным гражданином Мексики, как и сэр Джон. Это к югу отсюда, ближе к заливу. Нам хватило одного дня чтобы добраться...
  - Так вот. Эти два достойных человека давно поняли, что владеть чем-либо при коррумпированных властях ныне довольно проблематично. Другое дело, если сделать эти земли частью Соединенных Штатов, как Техас. Это решает накопившиеся проблемы...
  Тут пастор сам немного испугался, что произнес такие вещи вслух, и замолк, оглядываясь в темноту. Ведь даже у стен есть уши. Но все взрослые вокруг сидели спокойно, многие с кружками горячего чая, пропуская медленно по глотку. А дети давно собрались в тесную компанию, весело болтали о своем и возились со щенками.
  - Говори дальше, друг мой, эти слова здесь давно витают в воздухе! Власти слабы...
  - Вот именно, что слабы, и на эти прекрасные земли заглядываются также французы, англичане, и даже русские. И лучший способ решения проблемы - это поощрять переселение наших граждан в Калифорнию и помогать им, что эти два джентльмена и делают. Мистер Джон приглашает всех нас обосноваться на территориях его ранчо, пока мы не найдем себе местечко...
  - Да, это правильно, друзья, потому что оставаться на территории возле форта долго нельзя. Здесь первый пункт на дороге прибывающих переселенцев с востока, места не так много, и надо дать возможность для приема других. Сам сэр Джон этого не скажет, но сами мы должны понимать...
  - Можно я скажу свое мнение о властях Мексики? - не преминул воспользоваться паузой Джеро, когда увидел, что падре снова взялся за ложку, пока соус совсем не остыл.
  - Давай, но коротко, сын мой, мне еще много есть, что рассказать...
  - Я в двух словах, отец Салливан, чтобы моя мысль не пропала в этой прекрасной вечерней темноте приближающейся ночи... Я считаю, что власти Мексики сделали главную, и теперь уже непоправимую ошибку, допустив бесконтрольную миграцию на свои территории. Поясню на простом примере. Чтобы приготовить однородную массу, неважно чего, надо добавлять второе составляющее малыми порциями, при этом постоянно перемешивая. Например, если добавлять крахмал в воду...
  - Продолжай, сын мой, это интересно..., - встрепенулся отец Уильям.
  - Собственно, уже почти все сказал... Также и переселенцы. Их нужно было добавлять малыми порциями, постоянно перемешивая, чтобы они растворялись среди местных, не образовывая комков, вот и все...
  - Да, но они испытывали острую нужду в грамотных людях, чтобы осваивать регион. Чего нельзя достичь с их местным индейским населением. Именно поэтому мы можем пока устраиваться здесь достаточно свободно. Прибытие людей, которые могут создавать хозяйство и ремесла на пустом месте, принесет налоги в казну. Только поэтому они приветствуют миграцию... И, сэр Джон вскоре обещал нам паспорта...
  Этим заявлением отец Уильям подвел черту под образным изложением текущих процессов в исполнении неугомонного Джеро. И весьма необычным. Айвен лишь молча ел и внимательно слушал, задумавшись. Сэтору также помалкивал и слушал.
  - Повторю про паспорта... Мистер Марш живет ближе к местной власти, что находится в форте Монтерей и чаще там бывает, поэтому он взял на себя труд обеспечить нас документами и похлопотать за нас. Но самое интересное не в этом...
  - Говори, друг мой, не тяни! - встрепенулся отец Уильям, как собака, почуявшая дичь.
  - Перехожу к самому интересному. Еще в январе этого года в форт Монтерей был направлен бригадный генерал Мануэль Мичельторена, и с ним триста солдат...
  - Это я знаю, до нашего выхода случилось, продолжай! Прости, что перебил...
  - Чуть позже американская эскадра под руководством командующего Томаса Джоунса прибыла в залив Монтерей. Он решил, что началась война с Мексикой, стал перед фортом и потребовал капитуляции. Губернатор Альварадо не стал оказывать сопротивление, имея на то слишком мало сил, сдал форт и удалился подальше от берегов залива. На ранчо Эль-Алисаль...
  - Сейчас творится что-то непонятное! Губернатор так и не вернулся в форт, от его имени дела ведет Мичельторена с войском. Хотя, сам понимаешь, солдат у него слишком мало, чтобы держать власть в Верхней Калифорнии.
  - Чудесны дела твои, Господи! - кюре поднял очи к небу стал шептать молитву. Так он берет время, чтобы думать, как уже понял юноша.
  Айвену было интересно наблюдать за живым общением двух священников. Соус уже давно съеден, миски у них забрали и взамен сунули по кружке горячего чая с местным медом. Рыжий пес улегся сзади, просунул морду между бедрами хозяина и Дарины, дремал и тихо поскуливал о своем.
  - Это значит, что в такой неразберихе местным властям сейчас не до нас..., - резонно предположил мистер Август.
  - Вроде этого... Так что будем делать дальше? Про место скажи! - дружно воскликнули Пауль с Мартой, так им хотелось поделиться главным.
  - Да! Это, пожалуй, самое главное, но не мог с этого начать, не рассказав о обстановке, - продолжил пастор:
  - Переночевав на ранчо мистера Марша, наутро мы вместе отправились к заливу Монтерей, взяв в охрану его солдат. Путь наш лежал прямо через пуэбло Сан-Хосе. И скажу вам - очень неплохое место, удачно расположенное, с большими перспективами, как нам показалось. А к заливу Монтерей вышли в местечке Санта-Круз, где были так любезно встречены служителями местной миссии, что нас пригласили переночевать и покормили.
  - Это в северной части залива Монтерей, - поспешил добавить Дэвид, - на правом берегу реки, а рядом на левом расположено светское пуэбло Бранчифорте, где живут торговцы, отставные солдаты и всякие проходимцы, создавая местечку дурную славу. Да и сама миссия сейчас в упадке...
  - Да, это так! - не стал спорить с ним Салливан. - Но после того, как мы переночевали в миссии, поехали посмотреть земли вокруг по любезному предложению сэра Марша. И скажу, что нам там понравилось...
  - Позвольте, я продолжу! - предложил Питер Штерн. - Да, действительно, мы переночевали в пустом общежитии для местных служителей, и отец Антонио рассказал нам немного об этом месте.
  - Миссия Воздвижения Креста Господня основана в конце прошлого века недалеко от поймы реки Сан-Лоренцо. Построена на холме с видом на реку и окружена глинобитной стеной. Священник основатель - отец Фермин Ласуэн. Позже на другой стороне реки появилось светское поселение - пуэбло по-ихнему...
  - Но это вступление, друзья, а теперь скажу о самом главном. Места вокруг нам всем очень понравились. Просто рай на земле!
  - Но самое главное то, что на следующий день мы объехали земли, что расположены вдоль океана на север. Там между склонами гор и берегом океана идут прекрасные ровные места, годные для устройства полей и земледелия...
  - А на склонах, обращенных к югу, сразу за миссией, можно растить виноград! - тут же прибавил Йохан Циммерманн. - Это как винодел, я вам заявляю!
  - Да, это правда. Мы так увлеклись, что проехали миль на десять вдоль океана, пока склоны гор не стали подходить близко к берегу. И я вам скажу, те места отличные для земледелия и выпаса животных. И самое главное - они совершенно не заняты, начиная от холма с миссией. Местное население можно встретить только на другом берегу реки. Это Вилья де Бранчифорте, где по нашим оценкам не более двухсот постоянных жителей. Действительно, много всякого сброда... Потом другие поселки идут и далее вдоль залива Монтерей, до самого форта, где расположены власти округа Верхняя Калифорния. Но мы не имели счастья там побывать...
  - Самое лучшее расположение, - тут же отозвался Сэтору, до этого молчавший. - Недалеко находятся все процветающие поселения - пуэбло Сан-Хосе, Сан-Франциско, дальше - Сакраменто и Монтерей. И все земли вокруг названных городов постепенно заселяются. То же можно сказать и о землях вдоль залива до самого форта Монтерей. А это значит, что местечко хорошо не только для сельского производства, но и для создания мануфактур, и для торговли. Бухта рядом с устьем реки хороша для устройства причала, как я понял.
  - Что ты хотел? Ну скажи! - Сэтору почувствовал, что его компаньон хочет сказать.
  - Океан совсем рядом - вот что самое главное!
  - Полностью согласен, друг. Тут надо подумать. Мы еще не выслушали наших друзей, что побывали в форте Росс. Давайте, рассказывайте, потом говорите, кто и что думает. Время не ждет...
  - Дети мои! - заговорил отец Уильям, внимательно всматриваясь в лица взрослых, сидящих вокруг и освещенных ярким пламенем костров. Нам с Салливаном пора идти спать, мои глаза все время закрываются, а суставы ноют и просят покоя. Да и детям пора, они сами ни за что не скажут, хотя это видно. Вы тут обсуждайте без нас! Скажу только, что действительно, исходя из того, что я увидел в поездке и услышал здесь, последнее предложение самое интересное.
  - Добавлю только, - подхватил отец Салливан, - что сказал мистер Марш. Сейчас с властью в округе творится непонятное, но с местными чиновниками он может решить все вопросы касательно нас. Так он сказал. Ведь не зря говорят, что осел, груженый золотом, может открыть ворота любой крепости...
  - Тут берут коровьими шкурами - местными денежными единицами, равными двум долларам, - откликнулся со своего места проводник. В народе их называют билетами Калифорнийского банка. А если говорить серьезно, то золотые монеты любой страны берут с удовольствием!
  - Верно, сын мой. Обсуждайте. Решайте. Чувствует мое сердце, что впереди грядут большие изменения. Надо быстрее устраиваться на земле. А мы пошли спать. Завтра расскажете за завтраком, до чего договорились...
  Айвен сидел и отстраненно слушал жаркие речи и дебаты, которые устроили взрослые у костра, когда отвели и уложили детей. Его организм тоже требовал сна. Слишком много за эти дни проехали в седле. Но он сидел рядом с Сэтору и просто слушал, ощущая сильную энергию, исходившую от возбужденных предстоящими делами переселенцев. Именно такие люди подобрались в этот переход на Запад.
  Усталость давала себя знать. Натруженная за день в седле задница - тоже. Сэтору ушел проверять караулы, которые продолжали ставить в двух сторонах от лагеря, несмотря на мирную обстановку. Даже взгляды Ханны, которые она иногда кидала на юношу, не имели отклика в измученной душе.
  Ведь сразу по прибытии его попросили поучаствовать в засадной охоте на рысь, которая повадилась таскать овец из загона, расположенного рядом со стеной форта. Опасных хищников давно истребили в округе, но эти дикие кошки время от времени наводили страх на мелкую скотину в хозяйствах. Договорились, что за ним придут в три часа ночи. Именно под утро бывают нападения.
  Выждав подходящее время, он незаметно удалился от костра, пробрался на свое место рядом с Дариной и с наслаждением закрыл глаза.
  
  Глава 7. Переезд к океану
  
  "Между побережьем Тихого океана и гребнем горного хребта Санта-Круз, поросшего лесом из красного дерева, в северной части залива Монтерей у небольшой реки люди давно облюбовали местечко для жилья.
   Этот район впервые исследовал испанец Гаспар де Портола (1769), который назвал холмы над рекой - Санта-Круз, что в переводе с испанского означает "Святой Крест". Он стал местом миссии Санта-Круз (Миссия Воздвижения Креста Господня).
  Миссия Санта-Круз была первоначально освящена отцом Фермином Ласуэном 28 августа 1791 года в пойме реки Сан-Лоренцо. Это была одна из небольших миссий в четвертом военном округе под защитой Президио Сан-Франциско.
  А на противоположном берегу реки в 1797 году было основано светское поселение - Вилья-де-Бранчифорте. К 1831 году население Бранчифорте составляло около двухсот человек, которые в основном состояли из торговцев, исследователей и отставных солдат".
  Из истории США.
  -------------------------------------------------
  
  Утром, как только небо начало светлеть, Айвен вместе с Томом притащили в лагерь дикую кошку и начали ее осматривать. Внешне - типичная рысь, но размером в половину канадской, хотя явно взрослая. Она лежала на боку, в рыжей, почти бурой густой шубке, испачканной в крови, со смешными кисточками на кончиках ушей, и смотрела на стену форта остекленевшими глазами. Решили ее сразу же уволочь подальше, пока дети не проснулись. Снимать шкуру взялся Дуглас Маккинли вместе с Томом.
   Лагерь из фургонов, поставленных полукругом, еще не проснулся. Жаркие беседы взрослых продолжались до трех часов ночи. Одни дежурные суетились возле разожженных костров, да старый Корнелиус устанавливал котлы над пламенем. Сразу после раннего завтрака решили собираться в дорогу - это сообщила Морриган, дежурившая сегодня на кухне.
  Только закончили с едой, раздался торжественный голос мистера Августа:
  - Как завтрак? Все наелись, леди и джентльмены?
  - Терпимо! - выкрикнул тринадцатилетний Алоис Вольф. Парень рос сильным, смелым и немного дерзким. Весь в отца.
  - Тогда собирайте вещи, да кидайте их в фургоны! Запрягаем и выезжаем, в дороге все уложите. До миссии Санта-Круз порядка ста сорока миль, а послезавтра воскресенье, так что за три дня дойти не получится. Следуем курсом на Сан-Хосе!
  Быстро собраться не получилось. Через час фургоны, запряженные четверками волов, бодро катили в направлении на юг по извилистой грунтовой дороге, огибающей эстуарий реки Сан-Хоакин. Впереди на более легкой повозке, запряженной парой волов шел проводник - пожилой пастух, метис с испанской и индейской кровью, служивший у сэра Саттера. Зовут его Чучо. Фамилии нет, как сообщил он, когда знакомились. Как все метисы - загорелый до черноты, сухой и поджарый, в легких штанах и рубахе из грубого полотна. Но на голове вполне приличная шляпа с широкими полями.
  - Айвен! - раздался из глубины фургона голос Морриган. Сегодня юноша сел править третьим фургоном, который был записан за Морриган с дочками, Сэтору и Джеро. Но японцы только числились по штату, а на практике их там почти не было. То шли пешком, то куда-то пропадали по делам, а спали или под фургоном, или вообще - неизвестно где.
  - Долго нам еще ехать?
  - Не так много осталось, мэм, - рядом справа появился Дэвид на своей серой кобыле, немного отстав от переднего фургона. - Всего каких-то три или четыре дня. Пожалуй, четыре, за три не получится. Тем более, что сегодня 9 сентября - пятница, а послезавтра воскресенье.
  - Святая Магдалина! - воскликнула Морриган. - В воскресенье нам обещали барашка на вертеле, которого умеют готовить на ранчо мистера Марша. Очень хвалили...
  - Сожалею, мэм, - повернувшись к фургону, с улыбкой сказал Дэвид. Хотя самой женщины за тканью навеса не было видно, но хорошо слышно. - Его ранчо Лос-Меганос находится в стороне от нашего пути, это будут лишние мили. Да и сам сэр Джон Марш уехал в форт Монтерей, решать наши вопросы. Он ведь известен не только как владелец ранчо, но и как врач. По роду занятий ему приходится много ездить по Северной Калифорнии. Сейчас он один из самых богатых владельцев ранчо и один из самых влиятельных людей в Альта Калифорния. Говорят, что у неги многие тысячи голов рогатого скота. Но мы проедем мимо, мэм...
  - Барашка не будет, это я уже поняла. А так надеялась! Говорили, что его люди набивают барашка специями и готовят на вертеле... На углях, пока не появляется корочка с одуряющим ароматом...
  - Довольно про барашка, миссис, а то я начинаю исходить слюной! Лучше послушайте про дорогу. Мы пойдем по наезженной дороге, перейдем реку Сан-Хоакин в районе местечка Стоктон. До пуэбло Сан-Хосе сегодня не доберемся, но пройдем столько, сколько сможем, и остановимся на ночлег. А ранчо сэра Марша у горы Дьябло останется севернее.
  - На второй день пройдем Сан-Хосе, но останавливаться там не будем... - Тут Дэвид сделал паузу, ожидая неизменного вопроса.
  - Почему, Дэвид?
  - Так решили старшие. Сама подумай - ведь везем в фургонах все ценное, что имеем. Все забрали с собой в этот поход, что не смогли забрать, обратили в деньги. А центр городка - это не только магазины, но и игорные и публичные дома, гостиницы. Процветает проституция. Потом побываем обязательно, когда устроимся.
  - Ведь ты же в курсе, что мы с Мэри решили осесть рядом с вами? - Дэвид неожиданно перешел на другое.
  - В курсе! - уже спокойнее подтвердила Морриган.
  - А как обогнем Сан-Хосе, пойдем по менее наезженной дороге через горную гряду. Кстати, Айвен, там нужно быть осторожными и хорошо посматривать вокруг. Хотя здесь не Фронтир, но времена тревожные и в воздухе пахнет войной. Нас опять могут посчитать за легкую добычу...
  - Ты говорил об этом с Сэтору?
  - И не один раз, приятель! У нас все на контроле, все планы оговорены, до самой миссии в Санта-Круз....
  - А на третий день планируем остановиться на медвежьем ручье, - Дэвид продолжил. - Очень красивое место, и это будет воскресенье. Как раз пойдем до обеда - мы всю дорогу просчитали, и устроим отдых. Наши святые отцы обещали воскресную службу, общую. Утренней не получится, скорее послеобеденная...
  Второй день фургоны в самом быстром из возможного для волов темпе катили по извилистой грунтовой дороге в направлении Сан-Хосе. Пожилой вакеро оказался разговорчивым и вел караван, постоянно общаясь то с Дэвидом и Джеро, то с ирландцами. Он довольно хорошо говорил на английском, потому и поручил сэр Джон ему сопроводить караван в миссию на берегу залива. Кроме этого на своей повозке Чучо вез коровьи кожи. Полную повозку хорошо выделанных кож. Этот товар охотно покупают на побережье и увозят на судах в разные страны.
  Дорога опять шла по ровной местности, делая изгибы только для того, чтобы обходить многочисленные рукава реки Сан-Хоакин, которая впадает в залив где-то далеко справа, если смотреть по курсу движения. Когда ближе к вечеру перешли реку по узкому деревянному мосту, дорога сделала резкий поворот на запад и пошла по ровной как стол местности с высохшей травой. Глазу не за что было зацепиться, кроме невысоких холмов вдалеке. Вокруг, насколько хватает взора, только трава, без единого дерева.
  Народ в фургонах даже немного приуныл от такого пейзажа, напоминающего степи в начале их путешествия через Дикие Земли. Оживились только ближе к вечеру, когда стали появляться холмы с редкими деревьями, а потом и вовсе поросшие лесом. Появились огромные стада, пасущиеся вдалеке под присмотром пастухов-вакеро в широких шляпах, размером как колесо от повозки.
  Чучо вел их по знакомой дороге и к вечеру показал хорошее место для стоянки. На большом пространстве вокруг была ярко-зеленая трава, на склоне холма росли деревья, а ручей перед склоном имел глубокое место из-за сделанной запруды. Обстановка вокруг была мирной, а редкие повозки и всадники в шляпах и разноцветных шейных платках вежливо приветствовали путников. Чучо с некоторыми из них перекидывался словами на испанском. Отец Уильям и Дэвид, зная язык, чутко прислушивались к разговору.
  На ужин Айвену, устроившемуся ближе к холму в карауле, сестры принесли полную миску каши, сваренной казалось, из того, что нашлось в остатках запасов. Пополнить запасы круп и муки должны были у побережья залива, когда подойдут к Сан-Хосе. Чучо и Дэвид хорошо знали, где это можно сделать.
  Начинало темнеть. Съев кашу с кусочками солонины Айвен отхлебывал горячий чай из кружки и слушал Нору, которая делилась новостями, услышанными за ужином.
  - Ты представляешь? - щебетала Нора с округлившимися глазами, - завтра мы должны подойти к заливу и рядом окажется Сан-Хосе... Но нам туда не надо, взрослые сказали... Что трудно будет уследить за нашим добром, очень много разного сброда шатается там у побережья... Думают пройти городок как можно быстрее и остановиться в местечке Лос-Гатос, там есть красивые места для стоянки. А завтра, ты сам понимаешь, суббота...
  - Обалдеть! - улыбнулся парень. - И что?
  - А то, что потом будет воскресенье! И мы пойдем к побережью залива по дороге через горы, а значит медленнее. Поэтому в воскресенье решили идти до обеда и стать на отдых, чтобы прийти в миссию на следующий день. Там нас будет ждать мистер Марш...
  - Да, именно мистер Джон Марш! - поспешила подтвердить Дарина слова сестры. Он прибудет туда из форта Монтерей, где решает свои дела с властями, но в том числе и наши. И расскажет нам последние новости.
  В субботу утром всей "бандой", как выразился Чучо, глядя на то, что были вооружены не только мужчины, но и взрослые парни и женщины, колонисты отправились в путь по дороге между холмов. Молодежь была "на подъеме". Шла рядом с фургонами и развлекала себя пением. Волы были как обычно медлительны, тянули фургоны со скоростью пешехода, и ничто не могло их заставить идти быстрее.
  Если по диким землям они шли месяцами без присутствия человека, то здесь часто попадались стада, пасущиеся как под присмотром, так и без. Дэвид с ирландцами сели на лошадей и часто отъезжали в сторону, чтобы поговорить с пастухами.
  Интересных событий не было. Только жара, сухая трава и медленное продвижение вперед. Айвен сегодня пересел править вторым фургоном, в котором обитали оба священника, а третьим правил Джеро, сидя на передней скамье вместе с Морриган. Сами святые отцы шли рядом с фургоном вместе с Сэтору и Генрихом, оружейным мастером. От первого фургона отстал другой Генрих, единственный сын Августа. Парень в свои двенадцать лет рос серьезным, вел себя тихо и незаметно, и больше тянулся к взрослым, чем к своим сверстникам. Особенно к мастеру- оружейнику. Сейчас он слушал разговоры мужчин об оружии.
  - Сэтору-сан, почему ты считаешь, что нам не следует останавливаться в Сан-Хосе? - неожиданно перешел на другую тему старший Генрих. - Мне нужно кое-что прикупить из железа.
  - Это будет излишним и неосторожным поступком, на грани благодушия, мастер. В городе, среди латиносов, нам будет трудно уследить за фургонами. Хоть ведро со смазкой, но сопрут. Тем более, что сложилась непростая обстановка во власти, и непонятно, чего можно ожидать в ближайшем будущем.
  - Ты прав, сын мой! - заметил отец Уильям, - а хорошую смазку для колес не так легко достать! Тут латиноамериканцы не в силах долго удержать деньги в своих карманах. Как только заработают их, тут же стараются все спустить в кабаках и игорных домах без всякого смысла и пользы. А потом, когда останутся с пустыми карманами, начинают искать, чем бы поживиться. Лучше проехать не останавливаясь, потом стать подальше и послать наших женщин, в сопровождении мужчин конечно, закупить необходимое.
  Пока они так шли и развлекали себя беседой, отмеривая мили, время подошло к короткому обеду. Короткому, потому что спешили сегодня пройти как можно больший отрезок пути, чтобы в воскресенье отдохнуть дольше.
  После обеда как-то незаметно холмы начали приближаться, и теперь дорога шла не по открытым пространствам, а виляла между холмов с круглыми зелеными вершинами, с отдельными деревьями на склонах, с густым кустарником и лентами деревьев во впадинах между ними. Охотиться даже не пытались, да и не хотелось, обстановка стала не та. К тому же Чучо всем сообщил, что купить барашка к ужину не будет проблемой.
   В субботу смогли дойти только до миссии Сан-Хосе, для чего понадобилось свернуть направо с наезженной грунтовой дороги. До светского поселения оставалось несколько миль, если судить по карте. Стало темнеть, но до наступления полной темноты успели подъехать к маленькой действующей церкви, построенной в начале прошлого века, переговорить со служителями и по их указаниям разместиться недалеко на открытом пространстве, среди зеленого еще для этого времени луга, усыпанного полевыми цветами.
  Айвен не стал вникать в разговоры взрослых, а устроился среди окруживших его названных сестер и Ханны, просто отдыхал душой и телом и думал о будущем. Чувствуя окончание их путешествия старался понять, что же ему хочется от жизни дальше. Просто обустроиться и жить дальше, так, как на берегу Миссури, ему было уже мало.
  - Айвен! - спокойно позвала его Морриган, - держи свою порцию!
  Бросив эти думы, юноша принял свою миску и стал медленно есть, поглядывая вокруг. Сегодня ему предстояло дежурство в карауле в самое тяжелое время - с двух часов ночи и до шести. В шесть уже будет светло, но Сэтору велел всем не расслабляться, так как места тут обжитые.
  Вернулся с караула Джеро и плюхнулся рядом с Норой, приняв от Морриган свою миску.
  - Побывал в миссии, обошел там все, пообщался со служителями. Хочется выразить огромную благодарность испанцам, которые придумали эти миссии, - скупо сообщил он.
  - Скажи это отцу Уильяму. Он порадуется и расскажет о роли католицизма, распространяющего свет повсюду. Что сказали они?
  - Возрадовались прибытию новых и воспитанных людей, желающих поселиться в этих краях, и благословили на это богоугодное дело..., - ответил японец, повторяя их слова. - Если хочешь узнать подробнее, пойди туда после ужина, они будут сидеть с нашими на мансарде и разговаривать до полуночи при свете лампы...
  - Лучше пойду поспать, но перед этим надо хорошо помыться. А старшие прекрасно без нас посидят. - Сказал, и взгляд его невольно скользнул на Ханну. Сказывается, что давненько они не встречались, так что желания молодого тела стали немного напрягать. Та в ответ стрельнула по нему глазками, отчего парню все стало понятно без слов.
  Дежурство Айвена в паре с молчаливым Генрихом, сыном главы каравана, прошло спокойно. К животным и фургонам никто не приближался. Только Шерри, их молодая кошка, с рассветом тихо прошла в лагерь, семеня лапками. Явно сытая, она запрыгнула в свой пятый фургон, чтобы улечься у ног между сестрами Штерн.
  После ночного дежурства Айвену удалось преклонить голову в пустом фургоне лишь на полчаса, пока готовили завтрак. Разбудил резкий и звонкий звук колокола, в качестве которого использовали пустой котелок. Так в воскресенье, выделяя этот день недели, у переселенцев стало традицией будить всех к завтраку, после которого последует совместная служба. Придумали такой способ побудки конечно ирландцы во главе с отцом Уильямом. В ответ значительно тише прозвучал колокол в миссии, отбивая тремя ударами "приму", начало нового дня.
  "Не дали поспать хоть час!" - ругнулся про себя Айвен, оглядев пустой фургон. "Ложиться досыпать уже не получится, это можно будет сделать только в пути. Да и то после того, как удалимся от города".
  Парень приподнял туловище и оглядел пространство внутри. На матрасах лежал, свернувшись клубком, только черный котенок Ханны, подросший за путешествие, который почему-то полюбил их фургон.
  За завтраком парень увидел отца Уильяма. Тот беседовал с седым францисканцем, служителем миссии. Как только старшие увидели, что все поели, отец Салливан призвал всех собраться перед церковью для совместной воскресной службы. Туда же начали собираться немногочисленные братья из миссии. Но кроме тех, что были заняты на неотложных работах. Со стороны колонистов отсутствовала только четверка мужчин, что несла караульную службу.
  Сегодня природа радовала чистым небом. Оно высокое и синее, и утреннее солнце еще не припекает, а только ласково греет. "До чего же хорошо!" - подумал Айвен, стоя перед церковью и слушая речь пастора Салливана, обращенную к своим прихожанам. Сегодня ирландцы вместе с отцом Уильямом молились внутри церкви.
  Собирались в дорогу и трогались от миссии не спеша. Прошли небольшое кладбище, огороженное плетнем и вышли на проторенную дорогу, ведущую через центр городка.
  По сторонам начали встречаться первые дома. Некоторые выглядели очень плохо, что было видно по их крышам. Из них выходили женщины и дети, и глядели вслед колонне из фургонов. Стены этих домов были глинобитные, из самана, как показалось Айвену. Чтобы взбодриться, он уселся на передней скамье рядом с Уильямом и правил вторым фургоном, а пастор с японцами и Дэвидом шли рядом.
  Многие домики были без ставен на окнах, крыты соломой, но все с неизменными верандами на фасаде, крыши которых опирались на деревянные столбы. Впереди вдалеке были видны здания получше. Сам город располагался в широкой долине между гор. Отсюда было видно, что ровные улицы делили его на правильные квадраты, что говорило том, что застройка велась не хаотично, а была в свое время организована.
  - Вчера мы долго сидели в миссии с нашими братьями, и услышали много интересного, - начал развлекать разговором публику вокруг фургона отец Уильям. - До прихода испанцев в этих краях проживали племена олони. После того, как испанцы основали форт Монтерей, они выбрали несколько мест для образования светских пуэбло. Испанцы посылали сюда все новых переселенцев, чтобы они занимались сельским хозяйством и обеспечивали военные форты Монтерей и Сан-Франциско продовольствием.
  - Что еще интересного? Монахи сказали, что здесь значительно теплее, чем на побережье, у залива Монтерей или в Сан-Франциско, потому здесь подальше от холодного Тихого океана. Нет ветров, что хорошо для сельского хозяйства. А то место, что мы зовем Сан-Франциско, по его форту, испанцы зовут Йерба-Буэна, что в переводе означает - "хорошая трава". Действительно, она обильно растет на холмах и в долинах на радость скоту...
  - Был там, и не один раз! - сообщил проводник. - В сравнении с сити на восточном побережье, его и городом назвать нельзя. Так, отдельные дома в самом центре, разбросанные по холмам, с несколькими двухэтажными зданиями в центре. Улицы образуют только эти маленькие домики людей, что заняты на полях и фермах.
  - Да, испанцы совсем не дураки, - подхватил Джеро. - Но все равно мне хочется жить у берега океана. Его соленый воздух - это наслаждение для легких, от каждого вздоха...
  - Для этого и идем в Санта-Круз, сын мой. Почти уверен, что там тебе понравится!
  Пока разговаривали, Чучо на своей повозке со шкурами, что вел караван по дороге, повернул вправо ближе к заливу, и вскоре путники увидели подобие центра этого небольшого по меркам переселенцев пуэбло, где виднелись постройки в два этажа. Проводник уверенно вел их по дороге, которая постепенно сворачивала на юг, прямо к череде холмов вдали, покрытых лесом. Юноша видел, как Чучо привстал на своей повозке, показывая Августу, идущему на фургоне следом, направление их пути на Санта-Круз.
  Руководители похода решили не останавливаться за поселением, чтобы закупить продукты. Не увидели ничего интересного. А Чучо сказал, что рядом с миссией, в поселении они найдут все то же и лучшего качества. Также и в других поселениях по берегу залива, до самого форта Монтерей.
  Со своего места Айвен сначала почувствовал, а потом увидел, как к колонне по дороге приближаются два всадника. Проскакав с левой стороны вдоль колонны, где не было пешеходов, они приблизились к Чучо и стали беседовать. Айвен старался если не услышать, то понять, о чем их беседа.
  Это были два молодых мексиканца, в широких шляпах - сомбреро, в темных жилетках на светлых несвежих рубахах, и коротких черных штанах по щиколотку. Оба с разноцветными платками на шее. Штаны и жилетки были украшены бахромой. Оба с большими ножами на широком поясе, но без огнестрельного оружия. Они обсуждали что-то, ругаясь при этом и энергично жестикулируя.
  - Не нравятся мне эти типы! - справа от Айвена произнес Сэтору. - Дэвид! - он приглашающе махнул головой, и они с проводником ускорили шаг, чтобы оказаться рядом.
  Когда они приблизились, Сэтору начал говорить, а Дэвид переводить на испанский, который японец знал плохо. Мексиканцы немного развели лошадей в стороны и стали отвечать. По их лицам Айвен мог понять, что отвечают они не вежливо. Наконец, Сэтору начал говорить очень резко, и оба парня повернули лошадей и поскакали назад, демонстративно поднимая пыль с грунтовой дороги.
  Дождей не было вторую неделю.
  - Молодые бездельники! - сказал коротко Сэтору, когда вернулся к третьему фургону. Разговаривают дерзко и нагло. Выражали недоумение, почему мы не остановились в их пуэбло. Пришлось им объяснить...
  - И от твоего объяснения они резко ускакали, - то ли спросил, то ли утвердил Джеро.
  - Едем дальше до трех часов дня, пока не найдем место для привала на ночь. Дэвид, узнай у Чучо, где это лучше сделать.
  - Уже говорили, - спокойно заметил проводник. - Скоро войдем в ущелье и пойдем вдоль ручья Лос-Гатос. Там везде, и справа и слева есть хорошие зеленые поляны на склонах, по сторонам от дороги. Если говорить о времени, то к трем часам примерно дойдем до ручья Бэр Крик, там есть место для ночлега еще лучше!
  И действительно, меньше чем через час пути дорога сузилась и стала петлять по склону рядом с ручьем. В самый низ не опускалась, там был густой кустарник, а шла по склону. Дорога была узкой, в одну повозку, но хорошо наезженной. По обеим сторонам толстым слоем лежали прошлогодние листья, иголки хвойных деревьев, мелкие ветки, но сама дорога была словно выметена метлой. Иногда деревья нависали так, что неба почти не было видно. Один раз навстречу попались пять повозок, явно пустые. Возницы на них вежливо поздоровались и посторонились вбок, пропустив караван.
  - Сэтору-сан! - Крикнул со своей скамьи Айвен японцу, который шагал впереди рядом с первым фургоном и беседовал с Августом. Когда тот подошел, юноша, чуть понизив голос, произнес:
  - Там в полумиле сзади, за нами все время едут двое...
  - Едут или идут?
  - Едут, это хорошо чувствую, хотя и идти можно, с такой-то скоростью каравана.
  - А почему ты решил сказать об этом?
  - Потому что давно идут. Не нагоняют и не отстают. Все время держатся так, за несколько поворотов, чтобы наш задний дозор их не видел. И еще потому решил сообщить, что ощущения у меня, как от этих двоих мексиканцев, что нагоняли караван сразу после Сан-Хосе.
  Сэтору с минуту шел рядом и думал, потом убежал назад, явно чтобы разыскать Джеро. Еще через минуту вернулись оба.
  - Вот что..., - Сэтору повернулся к ним и говорил очень тихо. - Возьмите пару арбалетов и все. Револьверы не в счет. И отстаньте от каравана. Когда наши не будут вас видеть, найдите себе укрытие...
  - Без проблем, все сделаем, босс! - лихо воскликнул Джеро, потом посмотрел вперед, где шла повозка Чучо, и уже тихо спросил:
  - Валить их нужно?
  - Если только это те парни, тогда да, нужно валить! А если там едут незнакомые нам люди - то просто вежливо поговорите. Или пропустите.
  - И еще... Сделайте все тихо. Не приведи Господи, увидят или услышат местные, нам таких проблем на новом месте не нужно! Но если это именно те мексиканцы, обязательно нужно все сделать так, чтобы они не вернулись к своим.
  - Это обязательно! - Еще раз повторил Сэтору. - Лишать жизни кого угодно здесь, на обжитых территориях, можно только по решению властей. Вне обжитых территорий - как получится...
  - А ты..., ничего не слышала! - Он повернулся к Морриган, которая сейчас сидела на передней скамье третьего фургона рядом с Айвеном. Парень молча передал поводья женщине и спрыгнул на землю, после чего они на пару отправились к фургону Генриха за арбалетами. В фургонах как личное оружие их не держали.
  Тут же, как черт из табакерки, появился рыжий пес Айвена, вертя в стороны хвостом в предвкушении охоты.
  - Лис, ты дома! - строго заявил ему юноша, глядя в глаза. - Иди к Морриган!
  Пес помедлил секунду, потом нехотя отправился к своему фургону, в печали.
  Схватив по арбалету в руку, друзья тут же шмыгнули за ель рядом с узкой дорогой, чтобы отсидеться там до тех пор, пока не пройдет последний фургон и дозор. Сейчас это Майкл Брэди со старшим сыном.
  Как только дозорные скрылись за изгибом дороги, друзья выскочили на проезжую часть и отправились следом, выбирая хорошее место для засады. Тут же договорились, как будут действовать.
  Нашли два подходящих места по сторонам от дороги. И не вплотную к ней, а немного в стороне, метрах в десяти, чтобы лошади не почуяли. Это были кусты, а не деревья. За ними можно лежать, прижавшись к земле, а потом встать тихо, и дальше можно стрелять. Среди деревьев место будет хуже - стволы могут помешать целиться по движущейся цели.
  "Вот поэтому Сэтору-сан послал только нас двоих. Ирландцы тоже хороши, но встать тихо - этому нужно много учиться". - Такая мысль возникла у парня, когда он устроился на своей позиции. Время на размышления было.
  Арбалеты были пристреляны на занятиях, которые проводили с молодежью. Два мощных попросили Генриха отложить в сторону и никому не давать, пусть лежат и ждут своего часа. Вот он настал. Эти арбалеты мастер сделал в пути из индейских луков. Конструкция простая и надежная, с "козьей ногой" для взвода. Айвен сразу взвел свой, положил стрелу и стал ждать. С такого расстояния промахнуться сложно.
  Ждать пришлось недолго. Острый слух парня издалека уловил движение на дороге. Чуть приподняв голову, Айвен посмотрел сквозь толстые нижние ветки кустарника.
  "Точно они. Те два мексиканца в своих широкополых шляпах. Медленно едут, смотрят на свежие следы после каравана, явно стараются не приближаться. Сэтору сказал определенно. Раз это они, значит - просто валим..."
  Подождав, пока два всадника проедут, Айвен теперь смотрел на двигающиеся задние ляжки и черный хвост гнедой лошади своего всадника. С Джеро распределили цели - либо у каждого с его стороны, либо чет и нечет. Медленно поднялся, стараясь действовать без эмоций и не смотреть раньше времени на жертву. Поэтому и смотрел на попу лошади. Ведь это не женщина, которая способна почувствовать такой взгляд, да и то, если он заинтересованный. Поднял арбалет немного выше и сделал аккуратно выстрел, целил прямо между лопаток. Болт вошел почти весь, только оперенный конец остался виден поверх темной жилетки. Всадник как шел, так молча стал заваливаться набок, пока не упал. Даже не застонал, видно получил шок от такого подарка в грудную клетку. Все в точности произошло и со вторым всадником, но в исполнении Джеро. Обе лошади послушно встали и остались стоять на месте, с беспокойством поглядывая на своих седоков.
  Быстро подошли, схватили лошадей за уздечки и отвели к кустам, где подвязали их к толстым веткам. Потом вернулись к седокам, и схватив их за ноги, как можно быстрее потащили вниз, к ручью, где и бросили в узком и влажном русле с мокрыми опавшими листьями. Трупы не осматривали, ничего брать нельзя. Если даже их найдут - стрелы индейские, огнестрельных ран нет.
  К дороге вернулись по своим следам, тщательно заметая поднятой веткой следы волочения на опавшей листве и хвое.
  - Что с лошадями делать будем, Джеро-сан? - парень кивнул в сторону двух кобыл, которые стояли мирно.
  - Да, тут у нас вышла неожиданность, никто не подумал об этом... - Джеро явно был в замешательстве. - Ты сам что думаешь?
  - Считаю, что самый лучший вариант, а они все плохие, это отпустить их. Брать с собой ни в коем случае нельзя, убить будет нехорошо, да и мы не сможем, так что лучше отпустить. Хотя лошади очень хороши. Вполне может случиться, что их кто-нибудь найдет и приберет себе.
  - Пожалуй, действительно лучший вариант. Это как убить одним выстрелом всех, кто не спрятался... Шучу. Пошли назад, если кто из наших спросит - мы охотились...
  Часам к трем действительно дошли до места, где на отрытом пологом склоне зеленела сочная трава, потому что рядом внизу весело журчал небольшой, но бурный ручей с холодной водой. За ним был виден склон горы, покрытый хвойными деревьями. Место очень удобное для остановки, что подтверждали пятна, где не один раз жгли костры.
  Дошли до Бэр Крик, как сообщил Чучо.
  Фургоны поставили недалеко от дороги в два ряда, оставив место между ручьем и фургонами для выпаса животных.
  - Дети мои, я вижу, что вы не нашли общего языка с мексиканцами, которые тут вертелись? - тихо сделал предположение отец Уильям, подсев к Айвену и Джеро. Те прилегли рядом с фургоном на свои войлочные подстилки, чтобы немного отдохнуть и расслабиться.
  "Кто проболтался?" - тут же подумал юноша. Но никаких предположений на этот счет не возникло.
  - Позвольте полюбопытствовать, как вы узнали, падре?
  - Не удивляйся, сын мой. Ты не один можешь хорошо делать логические построения...
  Среди гор, как только солнце скрылось за деревьями, довольно быстро наступила кромешная темнота. Народ как всегда собрался у костров, вместе с детьми, и продолжал бурно обсуждать выбор места для поселения. Пять щенков овчарок, которые сильно повзрослели и окрепли за месяцы путешествия, уже не жались к людям, а с шумом носились и валяли друг друга все время до ужина. Только к раздаче еды угомонились и прилегли кто где, но среди детей.
  Айвену сегодня хотелось только одного - пораньше пойти спать, что он и сделал, потихоньку скрывшись в фургоне.
  Утром следующего дня вышли пораньше. Стояла сухая осенняя теплая погода, и все были в хорошем настроении. У Айвена возникло интуитивное ощущение, что сегодня будет окончание их удивительного путешествия, хотя он не мог это объяснить.
  Дорога по-прежнему шла среди высоких елей и сосен. Вокруг зеленые цвета, до самой узкой полоски неба по направлении дороги, и рыжие цвета по краям от упавшей хвои и листьев. Тишина вокруг нарушалась только пением птиц в чаще леса, да шумом колес на металлических ободах по скальному грунту достаточно ровной поверхности наезженной дороги. Когда входили на открытый участок, над кустарником носились стрекозы.
  Как и обещал проводник, а сейчас им был Чучо, через пару часов долина стала расширяться, и вокруг открылись пологие склоны с высохшей желтой травой и редкими деревьями. Иногда дорога спускалась в неглубокие лощины, поросшие орешником. Позже по сторонам появились зеленые луга с желтыми цветками зверобоя. Караван из фургонов монотонно двигался в сторону побережья, незаметно спускаясь все ниже и ниже с горной гряды, которую они преодолели.
  Через пару часов справа обозначилась лента реки, заросшая по берегам деревьями и кустарником. Стали встречаться мелкие стада бычков и телок, которые паслись самостоятельно. Еще через полчаса показались первые дома поселения на участках, огражденных жердями.
  - Река Сан-Лоренсо и Вилья де Бранчифорте! - объявил Чучо, громко, чтобы его услышали на передних фургонах.
  - Я уже чувствую запах океана, - встрепенулся Сэтору, который свободно сидел на передней скамье третьего фургона рядом с Морриган. Править волами во время движения не было необходимости. Айвен с Джеро шагали рядом. Сэтору велел им быть все время рядом с ним. Из оружия у мужчин были только револьверы и неизменные ножи на поясах.
  "Действительно. Хотя океана не видно, воздух стал заметно холоднее после того, как мы перешли эту горную гряду", - подумал юноша, жадно разглядывая все вокруг. А посмотреть было на что. У некоторых домов стояли люди, с интересом разглядывая вереницу фургонов, которые двигались по пыльной дороге мимо. Смотрели с интересом и без вражды. У всех без исключения мужчин, что стояли у домов, были усы разной длины, у некоторых на ленте висели сзади широкие шляпы.
  "В поселении много бывших военных, как сказал отец Уильям..." - Несколько раз юноша замечал мужчин явно с военной выправкой, которая остается на всю жизнь. Это ровная спина и взгляд. Не такой, как у крестьянина.
  Чучо вел караван вдоль улицы, которую образовали более или менее ровно стоящие дома. До этого встречались лишь отдельные строения, одни или группами, все глинобитные и с соломенными крышами. Дальше по улице, а они явно проходили через центральную часть поселка или городка, встретились и двухэтажные здания, обшитые деревом поверх самана и с хорошими крышами. Айвен отметил про себя одно явно административное здание, несколько магазинов и одно типовое питейное заведение. А за центральной улицей сзади - небольшую рыночную площадку.
  - Ты посмотри, как они разглядывают наших женщин! - негромко обратился к юноше Джеро, шедший сбоку. - Посмотри вон на того, чьи глаза уперлись в бедра нашей Морриган. Теперь смотрит сзади - на ее манящие округлости. Ведь ничем особо не отличаются от тысяч других бедер и задниц...
  - Отец Уильям говорил, что женщин в этих краях на всех не хватает, вот они и смотрят. А Морриган прекрасна, и достойна созерцания. Но на первое место я бы поставил ее прекрасные рыжие волосы, а не попу..., - так же тихо ответил Айвен. Его отношение к Морриган было как матери, которой он не имел.
  Но караван шел, не останавливаясь, к реке, как и договаривались утром. На другой стороне реки должна быть конечная цель их путешествия - территория миссии Санта-Круз, где они собирались остановиться на неопределенное время, пока будут искать место для поселения. До этого вместе со старшими весь вечер рассматривали карту, много говорили, и в конце решили, что эти края наиболее заслуживают их внимания. Все основные города находятся рядом, что важно. Как торговли, так и для производств. Земли за миссией, начиная от реки и вдоль океана на север, в сторону Сан-Франциско, свободны. Осталось только проехать и посмотреть еще раз. Ближе, чем Сан-Франциско, находятся еще два пуэбло - Монтерей и Сан-Хосе. И рядом берег океана, только от слов о котором суровые лица его наставников оживают.
  Передние фургоны, с повозкой Чучо впереди, тем временем подошли к реке, которая в этом месте разливалась шире так, что делилась на несколько мелких потоков между плоскими островками с мелкими камнями и песком. Здесь был устроен неширокий мост из бревен, я рядом брод, который спокойно могли преодолеть их фургоны. Решили идти через брод, не желая рисковать с их тяжелыми фургонами на мосту.
   После преодоления брода дорога пошла на пологий подъем, и вскоре впереди показалась белая колокольня церкви, с небольшим куполом и крестом, гордо стоящим на холме. Хорошее место выбрали испанцы. Потом стал виден невысокий белый забор из неизменного сырого кирпича, а за ним черепица крыш.
  Когда караван подошел ближе, из ворот тотчас вышел пожилой монах, а с ним два неофита, явно из индейцев. Говорить с ними пошел Уильям вместе с Чучо. Через пару минут мужчины по команде Августа стали разворачивать и ставить фургоны на большом лугу с ярко-зеленой и невысокой травой, рядом со стеной миссии. Прямо напротив открытых деревянных ворот из мощных досок была видна церковь и часть строений рядом. Все крыто красной черепицей. Испанцы умели строить и делали это с любовью.
  Хватило десяти минут, чтобы расставить фургоны, устроить волов и лошадей. Потом, когда все немного успокоилось, взрослые стали собираться на поляне перед воротами и с интересом рассматривать все вокруг. Внутрь за ворота пока не заходили, без приглашения хозяев. Дети стали носиться с собаками по поляне, радуясь, что пришли и можно размяться.
  Через несколько минут Сэтору отправил Джеро, Айвена и двух ирландцев, отцов семейств, в караул. И строго наказал не пускать к лагерю посторонних. Быть вежливыми, но за красные линии внутрь не пускать.
  - Ты знаешь, в чем наше упущение? - спросил юношу Джеро, когда они отошли немного за границы лагеря. Японец с Айвеном отправились в караул пешком, а Майкл с Дугласом сели на лошадей, намереваясь объехать место вокруг.
  - Догадываюсь...
  - Тогда продолжаю, - японец подождал, но так как Айвен не продолжил говорить, то продолжил сам:
  - Ничего ты не догадываешься, просто так сказал... Мы до сих пор учили убивать, и оружие у нас было именно для этой цели. И огнестрельное, и холодное. А Сэтору-сан не раз указывал, что нежелательно приводить конфликт к смерти в этих краях. Крайние случаи я не беру. Ты видел, сколько мужчин болталось на улице, причем явно забулдыг?
  - Да, таких в поселке хватает. На новые места первыми едут смелые искатели приключений, потому и женщин здесь не хватает...
  - Вот и я говорю - нам нужны дубинки... С завтрашнего дня начнем обучать наших мужчин с ними работать.
  - Ты ваши дубинки имеешь в виду, Джеро-сан? У наших людей дубинок еще нет.
  - Да. Я имею в виду те две тонфы с поперечной рукоятью, которые есть в нашем арсенале. Такая дубинка, родом из Окинавы и имеющая форму костыля, как раз и была создана ввиду ограничений на использование оружия. А тут много "гопников" в поселке, явно без постоянной работы. И давай, прямо завтра покажем нашим, как с ними обращаться. Если идея понравится, то сделать всем такие дубинки недолго.
  - Я не против, - кивнул головой юноша. - Здесь нет иных вариантов.
  Друзья стерегли периметр лагеря и издалека наблюдали, как из ворот миссии вышел священник в сутане, одетый явно для встречи гостей, а с ним несколько неофитов индейских кровей, живших и работавших на территории миссии. У всех простые деревянные кресты на шнурке, а у старшего - еще с темными деревянными бусами. Подойдя ближе, старший, а это был наверняка глава миссии, осенил всех крестным знамением, поговорил немного с людьми, а потом удалился в миссию вместе с Августом, Сэтору, и всеми главами семейств. Лагерь продолжил жить своей жизнью. Все вокруг было ново и интересно, но нужно было и о насущном подумать, так как время шло к ужину.
  Церковь миссии стояла в центре, а остальные здания - вокруг. Кухни, жилые помещения, склады и другие постройки собраны вместе внутри четырехугольника. Это основное, что парень успел рассмотреть.
   К закату солнца лагерь путешественников рядом с миссией напоминал улей. Чучо вместе с выделенными мужчинами, во главе с Амалией Циммерманн, женщиной мощной стати и неудержимой, как локомотив, отправились в поселение через реку, прикупить разных продуктов на общину. Для этих целей служила общинная казна, созданная на взносы участников путешествия на Запад. Вот только пополнять ее еще ни разу не пришлось, в пути негде было тратить деньги.
  Еще днем служители миссии вместе с Корнелиусом зарезали двух барашков. И сейчас до Айвена, находящегося немного в стороне от лагеря, доносились одуряющие ароматы жареного на углях мяса. Парень даже закрыл глаза и представил, как они вертятся на металлическом пруте над углями, потому что жарил скорее всего Корнелиус. Старый негр за этот поход показал себя большим мастером в приготовлении еды. Баранину он сначала продержит в печи, пока она не станет мягкой, а потом над углями доведет ее до обжаренной корочки.
  В добавок представил, как негр и монахи в процессе жарки пропускают мелкими глоточками холодное пиво и кряхтят от удовольствия. Хотя пиво только заказали купить, и еще не привезли. Но быть такого не может, что у неофитов миссии не окажется его в погребах.
  Видел, как в миссию по дороге от поселка проскакала кавалькада. Айвен насчитал одиннадцать всадников, одетых в форму. Большинство явно из индейцев, но были и белые. Все они быстро скрылись за воротами.
  "Впереди - явно охраняемое лицо. Кто это может быть...", - начал размышлять юноша. - "Салливан сказал, что должен подъехать мистер Марш, Джон Марш, которому они ездили в наше отсутствие. И что он поехал в форт Монтерей, в том числе решать и наши дела. Вероятно, что так... Что тут думать! Подождем, скоро все узнаем", - пришла хорошая мысль.
  Начало ужина Айвен наблюдал издалека. Взрослые решили сделать три стола, на которые поставили мясо, хлеб, и разные местные закуски, вроде сыра, овощей и разной зелени, благо на улице начало сентября. При таком скоплении народа, что получалось, это будет наилучший вариант общего застолья. Для прибывших гостей приготовили запас тарелок и кружек, а переселенцы придут со своими.
  Начали собираться гости. Сначала пришли неофиты, или обращенные в христианскую веру коренные жители, что жили и работали в миссии, потом пятеро служителей миссии. Дальше показался Уильям с Салливаном в сопровождении настоятеля, его преподобия отца Антонио. Имя отца настоятеля юноша узнал сразу по прибытии, самого его не видел, но догадаться, кто перед ним, было не сложно.
  Последними вышли главные фигуры: мужчина среднего возраста с властным лицом и пронзительным взглядом, аккуратно подстриженный, без бороды и усов, с зачесанными слегка назад светлыми волосами. Он был в темных штанах, белой рубашке с открытой шеей, в жилетке. На поясе револьвер. Его сопровождали два белых охранника, оба статные, молодые, явно не испанцы и не мексиканцы, с револьверами на поясах.
  Еще два человека охраны держались чуть позади, а рядом шли Август Браун, Сэтору, Питер Штерн, и Дэвид. Мистер Август и Дэвид говорили с незнакомцем, показывая на переселенцев по очереди. Так рассказали о всех семьях.
  Не обошли вниманием и Айвена. Отец Уильям отдельно указал на парня, и незнакомый мужчина внимательно и долго посмотрел на юношу.
  Охрана, те самые восемь человек, которые приехали с джентльменом, в общем веселье не участвовали, а сосредоточились у стен и около других построек миссии: мастерских, кухни, общежития, подсобных помещений. Такое у них задание - освободить сегодня жителей миссии для участия в общем застолье.
  У столов люди образовали толпу. Все смешались, переселенцы и местные. Когда волна разговоров, присущих встрече незнакомых людей немного утихла, святые отцы попросили всех собраться в круг. Детей затолкали в центр, все притихли, после чего отец Антонио прочитал молитву. Сейчас Айвен смог рассмотреть его. Мужчина весьма преклонного возраста, с совершенно седыми волосами, обладатель загорелого дочерна мужественного лица с большим носом и сверкающими не по возрасту карими глазами.
  Из миссии принесли бочонок - скорее всего пива, как определил юноша.
  Айвен увидел, как представительный мужчина подошел к Сэтору, потом что-то приказал своим охранникам, и они вместе с японцем двинулись к юноше.
  - Смена караула! - весело и несерьезно провозгласил Сэтору, когда они подошли. Он указал второму охраннику на Джеро, стоявшего ближе к пасущимся вдалеке животным каравана, а сам пошел сменить двух ирландцев с другой стороны лагеря. Сэтору не любил употреблять спиртное. Даже пиво.
   Отдельно на щите из досок стояло десять бутылок вина, привезенных с берегов Миссури семьями Мюллер и Циммерманн, виноделами. Было пиво, выставленное служителями миссии, как теперь стало понятно. Стали разливать напитки в приготовленные кружки гостям, а переселенцы использовали свои.
  Отец Антонио смотрел и ждал, когда всем нальют, потом обвел глазами присутствующих и внушительно сказал:
  - В честь прибытия попросим юных граждан сказать несколько слов...
  Из толпы вытолкнули двенадцатилетнюю рыжую Айне Маккинли. Наверное, потому, что девчонка показала себя очень умной и начитанной. Та не стала упираться, и громко воскликнула:
  - Мы шли и шли, очень долго, всю весну и лето..., и, наконец, пришли!
  - Браво, девочка! - раздались крики. Взрослые отнеслись к ее речи серьезно. Застучали кружки, все стали говорить разом и подтягиваться ближе к столам с едой.
  Раздачей пищи руководили женщины. Мощная и величественная Амалия Циммерманн вместе с худой и нескладной Мартой Крюгер стояли у стола с мясом и раздавали порции жареного барашка. К ним стояло самое большое число желающих. Со второго стола участникам подкладывали сыр и овощи Барбара и Мари Штерн, под руководством их матери Эммы. У третьего стола в пустые кружки всем желающим из больших чайников наливали горячий чай с медом и пряностями, судя по запаху.
  Айвен незаметно отошел в сторону, к Дэвиду, и выплеснул ему в кружку свое вино, чтобы заменить его на ароматный чай с медом, потом двинул к столу с мясом. На удивление мясо барашка оказалось очень мягким и хорошо пропеченным, просто таяло во рту. Старый Корнелиус сегодня превзошел сам себя в поварском деле.
  С каждой кружкой градус веселья поднимался прямо на глазах.
  - Тебе же хмельного нельзя! - рядом с Айвеном Август укорял жену, уже отпившую из своей кружки с вином половину.
  - Сегодня можно! - решительно ответила Урсула, глядя в кружку.
  Тут Айвена рукой позвал к себе отец Уильям:
  - Позволь представить тебе мистера Джона Марша, доктора, владельца большого ранчо недалеко от горы Дьябло, - Они оба отставили тарелки и теперь стояли с кружками вина чуть в стороне от толпы, беседуя.
  - Сэр Джон сегодня вернулся из форта Монтерей, и рассказал много интересного и полезного для нас, но об этом чуть позже...
  - Рад знакомству... Юноша, составишь нам компанию? - улыбнулся тот и сделал приглашающий жест присоединиться к ним.
  - Много слышал о вас, сэр Джон, - поприветствовал гостя Айвен.
  - И о тебе мне немного рассказал отец Уильям. Много интересного, кстати... Надеюсь в будущем познакомиться с тобой поближе, юноша. Ведь нам в Калифорнии остро не хватает образованных и способных людей, без которых регион не будет развиваться.
  - Буду только рад, - скромно произнес парень, разглядывая этого интересного человека, о котором много слышал от Дэвида и отца Уильяма.
  Между тем начало быстро темнеть, и насытившиеся хозяева и гости расселись поближе к большому костру, насколько позволяло пламя. Дети, поев, сразу пошли играть в стороне. Всех собак и котов забрали с собой.
  Настало время перейти к более серьезным разговорам о насущном.
  - Как вы знаете, - сделал вступление отец Антонио, - в 1806 году по поселениям Калифорнии пронеслась страшная эпидемия кори, в результате чего в миссиях в области залива Сан-Франциско умерло большое количество индейцев. Земли миссий пришли в упадок, поля не обрабатывались. Потом мексиканское правительство стало отдавать большие земельные участки белым гражданам при условии гражданства. Так появились ранчо. Часть индейцев, что выжили, вернулись в поселки вокруг миссий. Но работы тут мало, поэтому они подряжаются на сезонные работы на ранчо. Работа на ранчо приносит им некоторые деньги на еду и алкоголь. Много индейцев для пропитания занимаются попрошайничеством и воровством. Эти деяния сильно усложняют жизнь миссии...
  - Не этот поселок за рекой вы имеете в виду, брат Антонио? - поинтересовался отец Уильям.
  - Да, брат! С самого начала местечко Вилья де Бранчифорте, основанное в 1797 году на противоположном берегу реки как светское поселение, желало привлечь военнослужащих в отставке. Но вместо них тут поселилась пестрая группа заключенных, изгнанных из Новой Испании. Потом добавились индейцы. Мы в Миссии Санта-Круз яростно протестовали против расположения этого пуэбло так близко. Вместо спланированных улиц и зданий, как предполагалось вначале, получились грубые жилища, беспорядочно расположенные. Только центр поселения хоть как-то немного похож на задуманное первоначально. Многие из тех жителей, которые тут поселились изначально, уехали в более процветающие пуэбло, такие как Сан-Хосе и Сан-Франциско.
  - Это вступление я сделал для того, чтобы вы получили некоторое представление о светском пуэбло на другой стороне реки. - Отец Антонио на этом свернул свой рассказ о поселке, и продолжил о другом:
  - Теперь о главном! Пока правительство поощряет поселение новых людей из Европы и Америки, хотя одновременно и опасается этого...
  "Как интересно он начал? Ведь сам мексиканец, хотя и испанской крови. К чему-то конкретному ведет свою мысль..." - тут же подумал юноша. И посмотрел на мистера Марша и Уильяма, которые слушали с интересом.
  - Не является ли это причиной, что вы готовы приветствовать нас на землях рядом с миссией? - задумчиво спросил Дэвид, разглаживая свои аккуратные усы.
  - И это тоже, сын мой! У миссии хорошие отношения со всеми хозяевами ранчо в округе. В первую очередь с мистером Маршем, от которого видели только хорошее. Мы не слепые и видим, что мексиканское правительство, которое далеко, с подозрением стало относиться к переселенцам из США, боясь потерять Калифорнию. Но мы также наблюдаем, как оно перестало пользоваться авторитетом в этих краях. Сейчас дошло до того, что военный флот США стоит в заливе, а губернатор сбежал из форта Монтерей вглубь материка. В форте сейчас поддерживает порядок генерал Мануэль со своими солдатами, но их слишком мало на весь округ. Если так продолжится, безвластие имею в виду, то наступит вольница и беспредел. И чует мое сердце, что впереди нас ждут великие потрясения! - При этих словах отец Антонио перекрестился.
  - Господи! Спаси нас и сохрани! - повторил за ним отец Уильям.
  - Поезжайте завтра по округе, - уже спокойнее продолжил отец Антонио. - На этой стороне реки, вдоль дороги по берегу океана в сторону Сан-Франциско есть земли, пригодные для земледелия. Это совсем рядом, как проедете ручей, сразу закончится хвойный лес и пойдут прекрасные луга...
  - А на склонах можно выращивать виноград. Ведь я знаю, что у вас есть виноделы... Для поселка есть хорошие места рядом с миссией. Посмотрите на землю вокруг бухты Санта-Круз, это совсем рядом с миссией. И не скрою, что нам будет гораздо спокойнее, имея вас соседями.
  - Подтверждаю все, что сказал падре. - Юноша увидел, как со своего низкого стульчика, любезно поднесенного мистеру Маршу и не только, тот поднялся, чтобы его видели все, и начал говорить.
  - Хорошие места здесь, по правую сторону реки, и самое главное - они не заняты. Испанцы начинали селиться вдоль побережья. В этих местах - начиная от Вилья де Бранчифорте, и далее на юг, вдоль залива Монтерей. Колонисты из Америки пошли вглубь Калифорнии, где в долинах рек отличные места для сельского производства. Да и климат там мягче...
   Мистер Джон замолчал, чтобы посмотреть на реакцию окружающих, затем продолжил:
  - С одной стороны власти Мексики понимают, что освоить эти земли с местным населением у них не получится, а с другой видят, к чему дело идет. К утверждению на этой земле власти США. И в миссии это прекрасно понимают...
  Тут он посмотрел на отца Антонио.
  Тот встретил эти слова явно с одобрением. Видимо, по этому вопросу он давно принял для себя решение. С момента их приезда отец Антонио много общался с отцом Уильямом, который, как юноша теперь хорошо знал, пришел с караваном в Калифорнию не просто так, прогуляться.
  - Теперь о главном! - В тоне мистера Марша добавилось торжественных ноток. - Как вы знаете, мне, как чиновнику, дано право выдавать паспорта переселенцам. Пока! - он подчеркнул это слово, - его меня никто не лишил! Поэтому, завтра, на свежую голову, я всем их оформлю.
  - А с рабами как у вас? - Выкрикнула с места Магда Рихтер, одиннадцатилетняя хозяйка трех повзрослевших за время путешествия щенков овчарки. Сами щенки крутились юлой вместе с остальными двумя среди детей.
  - Как вы знаете, в Мексике отменено рабство. Так что, прибывшие с вами стали здесь свободными людьми. К сожалению, или к счастью, пусть они сами решают.
  - Все мы связаны, и давно не рабскими узами..., - спокойно, но громко произнес Корнелиус. Старый негр, тихий и прилежный, он давно не мог представить свою жизнь отдельно от семьи Циммерманн.
  - Поэтому паспорта будут у всех без исключения! Если завтра определитесь с выбором места, я вернусь в форт и решу вопросы с выделением грантов. В этой неразберихе, что сейчас творится в Верхней Калифорнии, не вижу никаких препятствий, чтобы это сделать. Деньги там открывают любые двери, чтоб вы понимали...
  Последняя реплика сэра Джона понравилась всем. Кто сидел, поднялись со своих мест и стали кричать и хлопать.
  - Отдельно вам скажу, - мистер Джон произнес это только для тех, кто сидел рядом, а это Сэтору, Айвен, и Август. Уильям и Салливан находились в другой стороне, в центре общества, сидели вместе с отцом Антонио.
  - Я считаю, что сейчас не стоит выкупать землю в собственность у правительства. Сдается мне, что власть этого правительства продлится недолго, и это будут зря потраченные деньги...
  - Вы совершенно правы, сэр, - подтвердил это Август. - Отец Уильям говорит то же, а как мы уже поняли, он очень умный и чрезвычайно осведомленный человек.
  - Да, мы с ним много общались... И те сведения, что он мне любезно сообщил, очень помогли.
  Время в разговорах пролетело незаметно. Наконец Айвен увидел, что служители миссии тихо попрощались, благословив всех присутствующих на новые дела, потом отправились за ворота миссии, прихватив с собой Уильяма и Салливана. Наверняка и ночевать святые отцы будут там. На нормальном ложе, впервые за много месяцев.
  Незаметно подошел Джеро, попросив разрешения обсудить с Сэтору планы на завтрашний день. Разговаривали взрослые, а юноша помалкивал и слушал. Получалось, что все главы семейств отправляются завтра в обход местности, чтобы принять окончательное решение. Остановиться здесь или продолжать поиски.
  - Мы отправляемся оба, - заявили в итоге оба японца юноше, охрана лагеря на тебе, вместе со старшими парнями. Вы справитесь....
  - Обязаны справиться, Сэтору-сан!
  - Вот и действуй! А чтобы молодежи было не скучно, устрой днем занятия с дубинкой. Для начала возьмешь наши, - заявил Джеро.
  - Старшей на хозяйстве завтра будет Урсула, старшим на охране - ты. Не подеритесь, - добавил еще и попытался пошутить Джеро. Но его шутку не оценили.
  В ярком пламени костров Айвен с удовольствием наблюдал за взрослыми, которые были счастливы и не скрывали этого. Мужчины и женщины, совсем отвыкнув от спиртного за поход, от малых доз вина и пива впали в такое настроение, что скоро начнут обниматься со всеми, кто попадется на глаза. Какая-то общая свалка. И еще пытаются что-то петь.
   Дальнейшее было скрыто от юноши, надо было отправиться в фургон и поспать немного, так как в полночь ему заступать в караул вместе с Томом.
  Утром мистер Марш отправился в поселение на берегу залива, где его ждали пациенты. Как оказалось, он был не только ранчеро, но и профессиональный врач, и ему часто приходилось совершать поездки по округе.
  Чучо укатил на своей повозке, нагруженной коровьими шкурами, в направлении форта Монтерей.
  После завтрака, который дежурные по охране получили отдельно, парень пошел готовиться к занятиям с молодежью. Только дети и жены остались в лагере, мужчины давно забрали всех лошадей, которые имелись в лагере и миссии, и во главе с отцом настоятелем отправились изучать окрестности.
  - С этого дня приступаем к изучению науки, как отходить этой дубинкой без летального исхода хулиганов, чтобы они преисполнились смирения! Здесь вам не Дикие Земли, и задачи всех убить нет! - Парень повертел перед собой дубинку японцев.
  - Поэтому. Основная задача на сегодня - научиться правильному хвату оружия и быстрой смене хвата. Потом будет отработка основных ударов... - Айвен стоял перед парнями, выстроившихся полукругом, а рядом с ним собирался повторять его движения четырнадцатилетний Имхер Маккинли, уменьшенная копия своего крепкого отца.
   - Чем хороша тонфа? Балансом между атакующими и защитными качествами. Смотрите! Обратным хватом, - Айвен показал, а Имхер повторил, - когда длинная часть прилегает к предплечью, можно закрыться от удара, и сразу атаковать тычковым ударом обратной ее стороны. Если попасть в горло, то это сразу победа над противником!
  - Можно бить противника любой частью. Можно подсечь под колено или дернуть за шею короткой ручкой. Можно зацепить за одежду... - Айвен сделал дубинкой выпад в сторону юных мисс и прихватил короткой рукояткой матерчатый пояс Ханны, что стояла рядом. Подтянул немного к себе, потом отпустил слегка покрасневшую девушку.
  - Мастер Генрих обещал изготовить такие для всех за неделю при условии, что вы будете помогать. И мы начнем отрабатывать удары до достижения автоматизма. Пока берите те, что есть, и начинайте привыкать к этому оружию.
   Оставив юношей и младшее поколение заниматься с двумя имевшимися дубинками под присмотром Имхера, Айвен решил прогуляться по территории миссии. Тем более, ему интересно было посмотреть, как старый Корнелиус и Патрик, будут осматривать подковы его кобылы, которые давно требуют ремонта.
   Там собрались все братья, не занятые на неотложных работах, чтобы тоже смотреть на работу кузнеца в паре с Генрихом. Тот отказался ехать со всеми на осмотр территорий, сославшись на кучу неотложных дел. Тем более, что на территории миссии есть кузнечная мастерская, которая притягивала его взгляд.
  Сегодня с утра кузнец занимался лошадьми переселенцев. Рядом с кузницей, где местный мастер разжег печь, к одной стене прилегал станок для обездвиживания животных. Этот станок или каркас из брусьев с кожаными ремнями и цепями стоял у стены под легким навесом.
   - Посторонись! - после крика Патрика неофиты миссии шагнули в стороны, чтобы дать ему дорогу. Он вел за уздечку Хильду, серую кобылу Айвена.
  - В станок ее веди! - крикнули хором из кузницы Генрих и Пабло, местный мастер-кузнец. До этого они обработали двух лошадей, не без станка, лишь применив две растяжки в стороны от уздечки. Пабло мгновенно определял норов лошади, поэтому указал вести кобылу Айвена в станок.
  Работу начали не сразу. Сначала Пабло принял из рук Патрика большой ломоть свежего хлеба, посыпанный крупной солью, от вида которого даже у Айвена потекли слюни. Кобыла тут же потянулась к хлебу и не спеша прожевала его. Когда рука стала свободна, Пабло принялся осматривать копыта лошади по очереди, подгибая ногу в колене и комментируя увиденное нагнувшемуся рядом Генриху.
  Решили, что надо перековать заново все четыре ноги кобылы. Работали мастера в паре. Пабло, в переднике из толстой кожи и больших ботинках с круглыми мощными носами, ставил согнутую ногу лошади на подставку в виде рамки с полоской брезента, и выдергивал клещами ухнали - специальные четырехгранные гвозди с шляпкой под конус, чтобы держаться в отверстиях подковы. Генрих принимал их.
  Сняв первую подкову, вдвоем стали осматривать заросшее копыто на предмет сколов и нагноений.
  - Счастливы твои боги, парень! - Столько пройти, и ни одну не потерять! - крикнул Пабло назад хозяину кобылы. - Но очистка и ремонт здесь давно требуются!
  Генрих подал мастеру нож и тот приступил к расчистке копыта. Он срезал рыхлую часть роговой ткани, закруглил углы, срезал загрубевшую ткань со стрелки. Закончив, отпустил ногу кобылы, чтобы она стала на обновленное копыто. Кобыла опустила голову вниз и смотрела, сделанное ей явно понравилось.
  Потом Пабло присел, стал смотреть тоже, и комментировать результат:
  - Нужно смотреть, не заваливается ли копыто набок, - пояснил он свои действия Генриху. Потом опять поднял ногу на ту же подставку и немного подправил, работая своим специальным ножом. Генрих принес из кузницы красную от нагрева в горне подкову, а Пабло принял у него клещи и примерил ее к очищенному копыту так, что дым пошел во все стороны. Несколько раз он передавал подкову Генриху, а тот подправлял изгиб подковы на наковальне. Потом быстро остудили подкову, и Пабло ловко загнал в копыто принесенные новые ухнали.
  Загнав последний, кузнец достал другую подставку в виде невысокого чурбака, и помог кобыле поставить копыто на него. Загнул вылезшие сбоку ухнали, поработал напильником, после чего отпустил.
  Посмотрел, наклоняя голову и поворачиваясь и так, и этак, и остался доволен. Одно копыто готово.
  Следующие три копыта обрабатывал Генрих, а Пабло стоял рядом, подсказывал и подавал, что нужно. Когда все четыре копыта были обработаны, Патрик отвязал кобылу и повел ее шагом, а Пабло с Генрихом смотрели на ноги - не заваливаются ли бабки при ходьбе. Решив, что все в порядке, они разрешили Патрику увести лошадь на луг. Больше работы пока не было - всех остальных лошадей из каравана с утра забрали мужчины. Но осмотра и ремонта требовали подковы всех лошадей путешественников. Даже те прекрасные экземпляры, что что стали военной добычей в боях с индейцами, требовали осмотра копыт и их расчистки. Так что впереди будет много работы.
  - Благодарю, Пабло! - Айвен был очарован ловкой работой местного кузнеца.
  - Благодарность... Ее в стакан не нальешь, парень! - хитро улыбаясь, ответил тот. - Но, это я так сказал, - не корысти ради, а для красного словца. Вчера вечером знатно посидели! А, пива за ужином братья поднесут!
   "Итак! Что мы имеем на сегодня?" - размышлял за обедом парень, что ему принесли женщины на пост охраны, который он устроил в таком месте, чтобы охватить взглядом и лагерь, и пасущихся животных рядом. Вместе с ним работал ложкой молодой Грэгор Циммерманн. Парни сменялись каждые два часа, а Айвен в охране весь день, так как сменить его некому.
  На посту было время, чтобы размышлять:
  "Если смотреть на карту, то действительно, места вокруг миссии больше всего удовлетворяли тем требованиям и ожиданиям, что не так давно высказали колонисты на общем собрании. Первый плюс в том, что рядом расположены все основные пуэбло: Сан-Хосе, Сан Франциско. И все они на этой стороне залива, что важно. Также форт Монтерей рядом. Для торговли хорошо. Океан рядом. В бухте Санта-Круз можно выгружать груз с кораблей. Пока нет причала, но все будет со временем..."
  "Что еще? Здесь мы можем строить дома, не смешиваясь с местными", - пришла другая мысль. - "Дай бог, чтобы в этом месте наше путешествие закончилось". - Что-то парню подсказывало, что так и будет. В этом месте лучше всего сходились все желания колонистов.
  Он устроился поудобнее среди группы высоких сосен и стал наблюдать за жизнью лагеря. Занимались хозяйством женщины, резвились на поляне мальчишки с двумя дубинками, демонстрируя по очереди удары. Смотрел, как рядом с очагом работала иглой Ханна в окружении взрослых девиц, поглядывая искоса в его сторону.
  "...Времени - пятый час, а мужчины до сих пор не вернулись".
  "...Надо просмотреть уши Лиса, утром он тряс головой, нет ли там прицепившегося паразита".
   Ожидание закончилось, как всегда, неожиданно.
  С правого берега реки Сан-Лоренцо и со стороны океана появились всадники, мелькая между деревьев. Они шли по проторенной тропе, огибающей непроходимые заросли кустарника. Когда до миссии осталось ярдов сто, вперед вырвались Дэвид на своей серой кобыле, и как ни странно, Джеро на лошади гнедой масти, добытой у индейцев.
  У японца не было постоянной лошади, он использовал ту, которую запряжет и подаст ему Патрик или Корнелиус.
  - Ты представляешь, Айвен! - весело заявил японец, спрыгнув с седла, - один разряженный мексиканец на этом берегу реки нагло стал справлять малую нужду на куст прямо у края дороги на нашем пути, когда мы двинулись сюда от бухты!
  - Надеюсь, он цел?
  - Живой! Только пришлось немного помять его, в целях воспитания. Слова не действовали.
  Тут начали подъезжать остальные мужчины, уставшие и запыленные. Патрик, Корнелиус, Том, и сыновья ирландцев кинулись принимать лошадей и отводить на поляну. По лицам мужей можно легко прочитать, что они вернулись довольными. Отец настоятель проехал на своей смирной кобыле гнедой масти дальше, прямо на территорию миссии. Только сказал Сэтору, что можно умываться к чаше небольшого фонтана, устроенного еще испанцами во внутреннем дворике миссии. Воду там каждый день меняют. Мужчины потянулись в миссию, затем разошлись по фургонам - переодеваться в чистое, и через полчаса все оказались в центре лагеря. У очага, возле которого суетились женщины.
  Ужин еще был над огнем, но ждать осталось недолго. Из прибывших кто сидел, а кто лежал на спине на войлочных подстилках.
  После их возвращения Айвен на минуту включил свое внутреннее восприятие. Все спокойно, явных чужаков нет. Очнувшись, решил немного переместиться поближе, чтобы слышать разговор и одновременно видеть стадо на лугу за фургонами.
  Вернувшиеся с осмотра мужчины отдыхали и приходили в себя от новых впечатлений. Женщины терпеливо ждали, не тревожа их расспросами, хотя очень хотелось.
  Но градус их нетерпения медленно возрастал. Первыми начали задавать вопросы дети:
  - Мы уже сгораем от нетерпения, папа! - заявила одиннадцатилетняя Магда, дочь оружейника. - А вы все молчите!
  - Да! Скажите нам! - поддержала свою подружку одиннадцатилетняя Айне.
  - Скажи им, Питер! - мистер Август медленно поднялся со своей подстилки и снял широкий пояс, избавившись от тяжести револьвера в поясной кобуре, и ножа. Положил это рядом с собой и снова лег на спину.
  - Сегодня какое число? - спросил Питер Штерн, обращаясь к Магде.
  - Тринадцатое, вторник..., сэр! - бойко ответила за свою подругу Айне.
  - Вот и запомните этот день, леди! Тринадцатое сентября! День, когда закончился наш поход в Калифорнию!
  - Держись, Калифорния, мы пришли! - весело крикнул Джеро, не поднимая головы с о своей войлочной подстилки, где он лежал на спине и отдыхал от верховой езды, которую не любил.
  - Тринадцатое число оказалось счастливым! - с удивлением добавил кто-то из группы молодежи.
  Тут надо бы радоваться, но все молчали.
  "Видимо не отошли от ступора, получив такое известие. Вон - многие просто глупо улыбаются со счастьем на лицах", - подумал Айвен, глядя со стороны.
  Пока все приходили в себя, Патрик с Томом начали снимать котел с кашей с металлической перекладины над очагом, а женщины греметь металлической посудой. Они молчали, только радостно улыбались.
  - Так что дальше делать будем, милый мой? - первой нарушила молчание Урсула Браун, немного ошарашенная неожиданным, но так давно желаемым известием.
  - Сначала высаживаем виноград! - первые слова произнес Йохан Циммерманн. - Наша лоза давно ждет этого момента! Малые виноградники будут рядом с домами, там прекрасное тихое место, защищенное от океана соснами. Когда разобьем участки под дома. А большой будем сажать на южных склонах. Это немного дальше, по дороге на север вдоль берега...
  - Ты про поля забыл! Там же, вдоль берега идут ровные луга, не знавшие плуга! Хороши и как пастбища, и под зерновые, - с сияющим лицом воскликнул Бруно Нойманн, фермер.
  - А мы будем выращивать лекарственные травы! - подал голос доктор Крюгер. Они с Мартой еще в Диких Землях рассказали о своей мечте начать небольшое производство настоек из лекарственных растений, и не только. Еще о мыле говорили, что в Калифорнии будут в достатке все необходимые составляющие. Питер Штерн добавил, что кроме лекарств и настоек обязательно нужно организовать производство мыла, и даже духов. И обещал помочь деньгами.
  - Давайте лучше по порядку, осадите своих коней! - строго произнесла Урсула. -Давай, говори сначала ты, дорогой...
  - Начну коротко и без узоров, - не заставил себя ждать Август. - Мы не только проехали всю округу, но и определили место для нашего поселения. Это совсем недалеко от миссии. С левой стороны река делает поворот, вынужденная огибать возвышенность с явно скальным основанием. И тут же чуть дальше впадает в океан. Там, за соснами, начинается бухта Санта-Круз с ровным песчаным берегом. С другой стороны, от самого берега идет обрывистый склон той возвышенности, где будут наши дома. Видно, что река в этом месте встретила крепкую скальную породу и решила обогнуть его слева, если смотреть на бухту. А правее на север от скального склона имеется сеть мелких озер. Такие образуются, когда вода, которая стекает с гор в виде ручьев по распадкам, встречает на пути препятствие. Здесь оно в виде песчаного бара на берегу океана...
  - Позволю себе добавить, - вмешался Сэтору. - Место для домов получает хорошую природную защиту. Если стать спиной к океану, то справа его огибает река, сзади - берег океана, впереди скалистые обрывы невысокого холма, и слева - сеть мелких водоемов до самого берега океана. Такое место легче защищать.
  - Что сказал отец Антонио? - тут же перешла на правовые вопросы Урсула.
  - Отец-настоятель сказал - одним монахам проветривать помещения церкви для благодарственного молебна, другим - резать кур для праздничной трапезы, - позволил себе высказаться по этому поводу Джеро.
  Но, отец Уильям, глянув на него строго, продолжил серьезно:
  - Чтобы не тратить время на формальности, скажу только, что все эти земли по правому берегу реки относятся к миссии. И он охотно выделит нам оговоренные участки. Здесь земля есть, а людей нет. Вы - одни из пионеров, пришедшие в Калифорнию. Самые первые селились в основном в долинах рек Сакраменто и Американской реки. Нам повезло, что эти земли пустуют. Но поверьте мне на слово, в ближайшие годы все изменится...
  - Вернемся к месту для домов нашего поселения, - продолжил Август. - Мы даже успели прикинуть, как их будем ставить. Все главы семейств участвовали. Главная улица пойдет под прямым углом от обрыва на юг, к океану. По ее сторонам будем ставить свои дома. Скажу еще, что приятно делать это с расчетом на всю оставшуюся жизнь, жить рядом с людьми, с которыми сблизился настолько, что не опасаюсь удара в спину...
  "Тут старина Август пустился в лирические отступления", - подумал Айвен. Он еще приблизился к лагерю, насколько это было возможно на посту. Не хотелось ничего пропустить.
  - Завтра же начинаем, время не ждет! - продолжил Август. - Делаем разметку участков, определяем, кто какие займет, да и переезжаем на то место! Наши волы съели всю траву вокруг миссии, уже второй раз перегоняем. Еще мы успели поговорить с отцом Антонио насчет рабочих. Он сказал, что с подсобными рабочими проблем не будет, надо только внимательно отбирать, а потом контролировать каждый их шаг. А мастеров даст мистер Марш, у него как раз освободились люди...
  Обсуждали увиденное долго. Уложили младших детей и сидели до полуночи. Айвен лишь слушал и отмечал детали. На участках, что тянутся вдоль океана на север, где будут фермы и виноградники, хотят ставить лишь хозяйственные постройки и жилье для рабочих. Все хозяева собираются жить вместе, в поселке. Так же поступят и с мануфактурами. Все мастерские вынесут за пределы жилой зоны, в первую очередь каретные мастерские японцев, кузницу для оружейника, не говоря про выделку кож и прочее, чем планируют заняться. А заняться хотели многим: деревообработкой - его наставники вместе с Дэвидом; виноделием - семьи Мюллер, Циммерманн и Браун; торговлей - семьи Штерн и Браун; у которых есть для этого капитал и связи. Чета врачей уже объявила о своих планах в начале ужина. Две семьи ирландцев также объявили давно, что желают заняться разведением скота и выделкой кож.
  В конце собравшиеся помечтали про кирпичный заводик и производство черепицы. Еще решили, что на участках сначала построят легкие деревянные дома в пару комнат, чтобы не ночевать в фургонах. Благо климат в Калифорнии позволяет. А строить свои капитальные дома начнут сразу по прибытии мастеров от мистера Марша. Еще отец Антонио вчера предложил всем желающим временно располагаться в длинном многокомнатном здании, в котором когда-то жили семьи местных индейцев, принявших христианскую веру.
  Айвен слушал и радовался за всех, ставших близкими за этот поход. Старался оттянуть момент, когда надо сказать самому себе, что же хочет он.
  "Только не жениться", - единственное, что сейчас пришло в голову.
  - Что ты грустишь, сын мой? - Рядом присел отец Уильям.
  - Совсем нет, отче. Слушаю речи близких людей и радуюсь за них...
  - Это хорошо. А твой путь, как уже говорил - это путь знаний и совершенствования, который ты только начал. Надеюсь, ты не передумал продолжать учебу?
  - Никак нет, сэр! - решил ответить ему бодро юноша. - Говорил об этом с наставниками. Они не только поддержали ваши предложения, но оказались хорошо осведомлены...
  - Неужели ты думаешь, что я бы стал что-то предлагать, не обсудив это с ними?
  - Нет, падре. Только Сэтору сказал, чтобы я шел в академию сухопутных сил, а не в морскую. Сказал, чтобы шел в Вест-Пойнт, что недалеко от Нью-Йорка.
  - Может это и хорошо, что решил не в Европу, а тут в Америке. Получишь систематическое образование, потом перед тобой откроются другие возможности, о которых ты пока вообще ничего не знаешь..., - задумчиво проговорил отец Уильям. - Вест-Поинт... Военная академия сухопутных войск. Я слышал, что она основана самим Джорджем Вашингтоном. Статус академии учебное заведение получило в начале этого века...
  - И еще! Мои слова насчет помощи, юноша, остаются в силе. Поговори с наставниками и готовься. Нельзя терять время, мы с тобой говорили, почему. Ведь молодость проходит быстро... С Салливаном у нас нет тайн! - быстро добавил отец Уильям, наблюдая, как к ним подходит пастор.
  - С наставниками этого юноши как раз разговор был недавно, - с ходу произнес пастор, как будто знал, о чем идет разговор.
  И не ошибся.
  "Они точно сговорились все!" - подумал юноша.
  - Твои наставники оба за это. Четырьмя руками - "за"! Так что, не стоит тянуть с этим, юноша. Поверь мне, старику, - продолжал гнуть свою линию падре, а пастор кивал головой, поддерживая товарища.
  - Еще дня два, или три... И после того, как с поселением определимся, нужно будет проехать в Сан-Франциско. Уже решили это. Поедут Питер Штерн и Август Браун. У них дела в банке, нужны средства для обустройства на новом месте. Из молодых - мистер Дэвид и мистер Джеро, как же без него. И мы с тобой, юноша. На вас троих - охрана делегации. В городе мне нужно встреться с людьми. Представлю тебя. Там должен решиться вопрос нашего скорейшего переезда в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты успел если не к началу учебы в этом году, но оказался в наборе этого года. Поверь, мне, в науках ты подготовлен гораздо лучше остальных юношей нового набора, и наверстать упущенное тебе не составит труда...
  - В общем, чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь и вернешься. А я уверен, что ты вернешься! Для развития этого благословенного Господом края скоро очень нужны будут образованные и подготовленные люди. Причем граждане Америки, а не Мексики, - добавил пастор.
  Айвен глядел на священников, ставших большими приятелями за этот переход. Их лица были суровы и серьезны. Оказалось, что планы на несколько следующих лет его жизни уместились в пять минут обстоятельной беседы.
  "Вышло, что мою жизнь без меня всю расписали, и давно...", - подумалось парню.
  "А что? Дело того стоит!" - Где-то в районе сердца кольнуло, настолько неожиданно прорисовались планы на его ближайшее будущее.
  
   Глава 8. Обустройство
  
  "В 1797 году к востоку от Миссии Санта-Круз, на другой стороне реки Сан-Лоренцо был основан светский пуэбло Бранчифорте. В начале это была образцовая испанская колония (деревня) Бранчифорте.
  Поселение не оправдало ожиданий испанских властей, в 1802 году потеряло поддержку короны, и поставки перестали поступать. В 1803 году, примерно через пять лет после основания, поселенцы попытались создать правительство, избрав алькальда. Эти выборы были одними из первых в истории штата Калифорния.
  Этот район перешел под контроль Мексики в 1820-х годах, но вскоре сюда начали прибывать жители с восточного побережья Америки, и качественный состав жителей постепенно начал меняться.
  Падре миссии не приветствовали расположение пуэбло так близко к миссии, обвиняли поселенцев Бранчифорте в азартных играх, контрабанде и искушении местных служителей покинуть миссию".
  Из истории США.
  --------------------------------------------------------
  
  "Видел бы ты меня отец..." - Юноша пригладил рукав перед зеркалом в своей каюте. Летный комбинезон на нем сидит идеально, как вторая кожа. Стоячий воротничок внутри подшит белой материей, это традиция с далеких времен. Лейтенантские звездочки он честно заслужил во множестве боевых операций, в которых успел побывать за три года после окончания академии. Как и несколько наград.
  В свои двадцать один год он успешно провел множество боев и доказал свою подготовленность, чтобы подняться на ступеньку выше. Базовый интеллектуальный параметр - двести двадцать единиц. Нейроактивность достигла двухсот десяти единиц, когда норма - от восьмидесяти до ста сорока. Это позволяет иметь отличную реакцию, и очень быстро думать, меньше других утомляться при высоких нагрузках на мозг.
  Мама будет очень жалеть, что у нее нет внуков... Если мы сейчас не отобьемся - то точно не будет. Эти насекомые навалились на планету так, что вопрос стоит о выживании наших родных и близких там, внизу. Поэтому биться будем до конца.
  Все. Последнее фото вместе с прощанием послал на планету, поговорить не удалось - все сети максимально перегружены. Загорелась красная лампа у входа, пора на выход и бегом на летные палубы...
  -------------------------------
  "Чуть не проспал завтрак...," - вместе с плавным переходом от тяжелого сна Айвен вернулся к радостному настоящему, когда слабый утренний свет начал проникать через полог в задней части фургона. В фургоне он один, Нора и Дарина встали раньше и помогают матери по хозяйству. Слышны голоса у костров и звяканье посуды. После принятия решения об окончании похода народ начал суетиться в лагере с первыми лучами солнца.
  Айвен ночью был в карауле, да еще попал на самую тяжелую смену - с полуночи до четырех утра. Только лег и отключился, пришел сон на повторяющуюся тему. Видимо, вчерашний разговор со святыми отцами сильно повлиял.
  Хорошо только одно, что подобные сны бывают не часто. Парень лежал в фургоне один, под легкой накидкой, и прокручивал в памяти картину сна. В возрасте двенадцати лет пробудилась память, картинки из непонятного далекого прошлого. Через сны. Наставники говорят, что это от того человека, который пробудился в нем. Пастор Салливан сначала осудил их слова, но позже сказал, что, хотя христианская церковь это осуждает, но есть разные мнения по этому поводу. В дальнейшем пастор удивлялся способностям юноши больше и больше, потом перестал.
  "Ну все. Сон ушел, мир вокруг прекрасен, пора подниматься, пока все не остыло. Вон и Лис стоит у фургона, тихо поскуливает, бьет хвостом по высокому колесу. Лаять не решается, но переживает за меня, что останусь голодным..."
  Утро для юноши продолжилось за завтраком, когда он умылся за фургоном и присел рядом с Джеро.
  - Ты с дежурства? Сочувствую... Я вот вышел к океану ранним утром. Там никого, вокруг тишина пьянящая, только птицы щебечут по кустам да чайки кричат на береговой полосе. Сел рядом с обрывом на траве, вокруг пахнет росой, и водорослями от берега. Воздух чистый. И представилось, что я сижу на берегу далекой родины, и в воздухе пахнет водорослями и солью...
  - Давно, брат, мы не упражнялись с клинками..., - тут же сделал неожиданный переход Джеро. Айвен давно привык за годы жизни с наставниками к полной непредсказуемости его вывертов. Может, поэтому и воин он непревзойденный. Во всяком случае, равного ему юноша не знал.
  - Это ничего, - продолжил японец. - Скоро все переменится, ведь путешествие вчера официально завершено. Впереди много тяжелой, но интересной работы. Восстановим прежний порядок с тренировками. А пастор обещал продолжить занятия с детьми. Отец Антонио выделит помещения в миссии, еще попросил взять в школу местных детей из добрых семей, которым знания не в тягость.
  - С тобой говорил кюре? - задал вопрос Джеро, с хитрой физиономией.
  - Да, наставник. Вчера был серьезный разговор с ним и с пастором. Все решено, причем давно и без меня...
  - Мы в курсе... Едем в город через три дня. Я еду с вами, а Сэтору в отсутствие Августа остается старшим. А у нас с тобой задание - переехать реку вместе с двумя братьями из миссии и найти рабочих, которые возьмутся делать разметку на участках домов и огораживать участки земли на будущих фермах. Это у них ранчо, а у нас будут фермы. И с временными домами нужно решить за месяц, максимум. Женщины истосковались по нормальному жилью. И туалеты. Ты ведь знаешь, что новая усадьба должна начинаться со строительства ограждения и туалета.
  Джеро с Айвеном сейчас сидели и завтракали в пустом лагере. Мужчины в полном составе, с детьми, уехали разбивать участки, и в лагере остались только две караульные пары. Женщины также в полном составе убыли с ними, не могли удержаться от желания посмотреть, где будет их поселок.
  "Повезло мне в жизни. Сэтору мудр и опытен", - подумал юноша. "Не просто так он уделял повышенное внимание охране периметра лагеря. И во время перехода, и по прибытии на земли Калифорнии особенно. Ведь в Калифорнию пошли семьи не бедные. Как прибывшие из Европы, так и местные, с берегов Миссисипи. Взять того же Питера Штерна, или Августа Брауна. Первый давно занимается торговлей, и довольно широко". - Лишь сейчас для юноши открылось, что у мистера Штерна большие связи, в том числе в Калифорнии. А мистер Браун кроме фермы имел производства там, на восточном побережье. Все перевел в деньги. Чувствуется по размаху, что средства для обустройства на новом месте у колонистов имеются. И здесь они все проблемы решат. О том, что малое ездовое животное, груженое золотом, открывает любые ворота, верно сказано в древней поговорке.
  С чаепитием завтрак закончится, теперь нужно идти собираться и выступать, как только Джеро соизволит отдать на это команду. Ждать долго не пришлось. Не прошло и двадцати минут, как старый Корнелиус подвел двух оседланных лошадей. Айвена дожидалась его серая кобыла Хильда, а Джеро - свободная дежурная лошадь, что на это время постоянно с седлом.
  Решили иметь при себе только по одному револьверу и по короткому клинку. Длинноствольное оружие будет как-то не к месту для поездки в светское поселение. Приняв поводья от старого негра, Айвен погладил кобылу по короткой шерсти на шее, потом легко поднялся в седло. Пошли шагом, разговаривая, благо что ехать совсем недалеко. С братьями миссии должны были встретиться в центре этого небольшого поселения. Они не только обещали помочь решить все вопросы по найму рабочей силы, но и дать советы, кого можно брать, а кого не стоит.
  Вернулись в лагерь до обеда, выполнив все задуманное. Завтра с утра к делу должно приступить два десятка наемных рабочих.
  Корнелиуса попросили не распрягать лошадей, чтобы сразу после обеда отправиться в патруль. Заодно и посмотрят, что там выбрали вчера.
  Место, избранное для нового поселения, соответствовало восторженным рассказам. В центре бухты песчаный пляж, за ним обрывистый берег, а дальше идет пологий холм, весь в зелени. С холма, где вид не заслоняли отдельно стоящие деревья, открывалась панорама как самого будущего поселка, так и ближних окрестностей. Река Сан-Лоренцо хоть была не глубока, но действительно прикрывала это место, делая изгиб вокруг него. Судя по обрыву, огибающему холм, а также по обрыву к океану, данное место имело скальное основание. Образовалось небольшое плато со скальным основанием, которое встретила река на пути к океану и обогнула его. И это хорошо. Это тебе не мягкие осадочные речные отложения, на которых строить поселок у реки нельзя.
  На самом участке с утра, с перерывом на обед работали все колонисты. И старшие, и дети. Народ истосковался по работе и сразу без лишнего времени на раскачку переключился от кочевой жизни к оседлой. Уже обозначена кольями главная улица и участки. Несколько неофитов из миссии подвозили на повозках жерди. Везли их откуда-то с северо-запада, с холмов, и сразу же пускали в дело. Завтра несколько фургонов, прибывших с востока, должны были разгрузить и отправить затем в сторону форта Монтерей за досками для временных домов.
  Как только друзья все посмотрели, не слезая с лошадей, отправились дальше в объезд территории. Охрану лагеря переселенцев никто не отменял.
  Через два дня комендант форта с охраной лично пожаловал с визитом вместе с вернувшимся из поездки по пациентам мистером Маршем. Комендант был хорошо принят в лагере, накормлен и напоен за ужином, переночевал в миссии, узнал, нет ли каких жалоб и просьб, попрощался очень тепло и отбыл назад в форт. Судя по тому, что комендант был в хорошем расположении духа и улыбался, и улыбались также Август, Питер и Сэтору, все правовые вопросы переселенцам удалось решить. Древняя поговорка про груженого золотом животного работала.
  Мистер Марш, пообедав, с двумя охранниками отбыл к себе на ранчо. Айвен отметил, что перед этим он долго говорил с отцом Уильямом с глазу на глаз, попросив юношу проследить, чтобы к ним никто не приближался. Вечером падре собрал только отцов семейств и сообщил, что поданы прошения на получение нужных колонистам земельных участков, и что пока этого достаточно.
  Почему этого достаточно, отец Уильям на стал уточнять, несмотря на вопросы мужчин. И просил не распространяться на эту тему, особенно не говорить на эту тему с жителями поселка за рекой.
  Подошло время поездки в Сан-Франциско, и выезд назначили на завтра.
  - Добираться туда как будем? - дотошно пытали вечером отца настоятеля Уильям и Дэвид.
  - Провожатого дам! - избавил друзей от затруднений отец Антонио.
  - Смотрите не напивайтесь там, о постарайтесь обойтись без драки! - с некоторыми нотками зависти к друзьям делал наставления друзьям Майкл Брэди.
  - Какое питие? Добираться туда и назад придется верхами! Это тебе не в фургоне трястись, где можно и с похмелья, - в тон ему ответил Дэвид, с окончанием похода больше не проводник. На этой дороге вдоль побережья ему не приходилось бывать.
  Утром к участникам подвели основных и заводных лошадей. Провожать шестерку отбывающих собрались все переселенцы, а также неофиты миссии, свободные от неотложных дел. В лагере теперь ночевали в основном взрослые мужчины, а женская половина переселилась из фургонов в свободные комнаты длинного одноэтажного здания на территории миссии. Из миссии провожатым шел Диего, жилистый кривоногий служитель миссии, мужчина зрелых лет, с густыми каштановыми волосами, похожий на пастуха. Хотя на самом деле был не пастух, а человек, управляющий всем хозяйством миссии. Эконом миссии. Диего не просто поехал показать дорогу и развеяться, у него были дела в Сан-Франциско.
  Еще раз проверили поклажу на заводных лошадях, продукты, вещи и деньги. Проверили оружие, которое берут с собой. В который раз выслушали теплые слова, постояли с минуту не дорожку, и тронулись в путь.
  Во главе колоны ехал прямой и важный, словно палку проглотил, дон Диего. Однако показал себя как хороший наездник. В седло поднялся с явной сноровкой. Приставка "дон" применяется больше старшим в иерархии священникам, и редко к простым монахам. Но дон Диего был не простым, и очень знающим человеком, как понял Айвен в первый же день пути.
  Следом за ним парами двигались остальные шесть всадников, дорога это позволяла.
  Путники ехали по мало используемой местными дороге вдоль океана. Эта грунтовая дорога, утрамбованная копытами животных, от ворот миссии сначала петляла среди буйных зарослей из деревьев и кустарника, а когда миновали балку с ручьем, пошли холмы справа и ровные луга слева, которые были видны до самого берега океана. Синяя полоска воды за этими лугами открывалась, когда дорога поднималась на высокие места.
  - Все, что ты видишь, парень, будут наши земли! - с явными нотками гордости выдал мистер Штерн, ехавший с Августом в первой паре.
  - Почувствуй наш размах, парень! - поддакнул ему мистер Август. - Со временем здесь будут расположены фермы с жильем для работников.
  Все это великолепие ровных лугов, с густой травой и осенними полевыми цветами закончилось примерно через семь миль, когда справа пошла череда небольших и совершенно лысых холмов, а слева расстояние до океана начало постепенно сокращаться. Еще через несколько миль дорога прижалась к обрывистому берегу океана, потому что справа приблизились склоны гор.
  Океан был спокоен сегодня, только легкий ветер дул с северо-запада, и небольшие короткие волны набегали на берег внизу под обрывом. Джеро вообще перестал разговаривать, только глядел вдаль, в океан. Юноша рядом тоже предпочел помолчать.
  Место для стоянки начали искать только перед самым закатом, когда солнце готовилось скрыться в океане на горизонте. Остановились в месте, где дорогу с гор справа перебегал ручей, и росли деревья, под которыми будет хорошо остановиться. Огонь решили не разжигать, все предельно устали от непривычной езды верхом, кроме отца Диего. Только сняли седла и спутали передние ноги лошадей, и молча попадали на густую траву под деревья, немножко отлежаться. Потом был ужин из тех припасов, что Бог послал. Ели всухомятку и запивали все теплой водой из фляг.
  После ужина, за неимением костра, просто сели полукругом, обращенным к океану, и вели неспешный разговор об оружии и о городе. Лишь Джеро ушел вниз, к береговой линии.
  - Расскажите нам о городе, отче! - Дэвид поднял тему, интересующую всех. Дон Диего отозвался на вопрос с готовностью:
  - В прошлом веке испанцы вначале обосновались на полуострове, сразу за проливом Золотые ворота, ведущем в этот прекрасный залив. Тогда же и была основана миссия, названная в честь Святого Франциска Ассизского, основателя ордена францисканцев.
  - Как вы себя чувствуете? - прервал Диего свою речь в самом начале, посмотрев на Уильяма.
  - Смогу самостоятельно доползти до первого пригодного для сна места..., - ответил ему отец Уильям.
  Действительно, отметил Айвен, сегодня они постарались пройти как можно больше, чтобы завтра во второй половине дня добраться до города. Вместе с Дэвидом они помогли Уильяму устроиться поудобнее, полулежа, подложив под голову седло и свернутое одеяло.
  - Продолжу! В первую очередь испанцы построили форт у пролива Золотые Ворота, а рядом с миссией возник небольшой городок. Семь лет назад англичанин Уильям Ричардсон построил первый капитальный европейский дом, недалеко от миссии. Вместе с администрацией он же создал первый план города, который был назван Йерба-Буэна. Позже он подал прошение о получении большого участка земли, и в прошлом году сэр Ричардсон получил его и построил там ранчо Саусалито.
  - Мы побываем у этого достойного человека, - произнес отец Уильям со своего места, где его устроили отдыхать молодые люди.
  - Продолжу о миссии. Все здания миссии построены из самана, начиная от часовни, и заканчивая жилыми и хозяйственными постройками. Сейчас миссия находится в упадке, и там наберется всего с десяток индейцев-христиан. Там все мы и разместимся на время пребывания в городе. Под своей крышей всегда лучше, чем в гостинице. Это днем тепло, а ночью будет довольно прохладно. Полуостров с трех сторон окружен водой океана с холодными течениями, вы это почувствуете сразу...
  - Так мало неофитов! Значит ли это, что миссия сейчас в упадке? - слова отца Уильяма прозвучали скорее утверждением, чем вопросом.
  - Это так. Когда изгнали испанцев, мексиканское правительство издало законы, согласно которым большая часть собственности миссий была продана или передана частным владельцам. У миссий остались только церкви, жилье священников и небольшие участки земли вокруг для использования в качестве садов. Настали тяжелые времена. Миссии несли ужасные потери в людях от эпидемий. Вы увидите, сколько людей похоронено на кладбище рядом. Вот и осталось там сейчас из служителей - не более десятка.
  - Там нам будут рады! - добавил дон Диего в завершение.
  - Очень надеемся, потому что нам нужно не менее пяти или шести дней, чтобы справиться со всеми делами в городе, - ответил отец Уильям, а Питер и Август молча кивнули в знак согласия.
  Начало быстро темнеть. Солнце уже не прогревало воздух, и стало довольно прохладно. Путники быстро извлекли из седельных сумок куртки и одеяла и начали устраиваться на ночлег. Все кроме Джеро, на которого выпало первые четыре часа караула. Следующим должен будет заступить Айвен.
  На следующий день горы еще приблизились к океану, и дорога пошла среди леса. То лиственного, где преобладали дубы и буки, то хвойного, среди огромных елей и сосен. После обеда показались холмы, на которых расположен город. Встречающиеся на пути постройки не впечатляли колонистов, пришедших с восточного побережья Америки. Скорее это можно было назвать зарождающимся городом. У входа в залив был виден форт, построенный еще испанцами. У домов стояли в основном дети и женщины, мужчин совсем не видно.
  Когда открылась внутренняя часть залива, стали видны корабли на рейде. Отдельно от торговых парусников стояли несколько военных парусных кораблей под американскими флагами. Когда свернули к месту, где расположены постройки миссии, внизу, ближе к берегу залива увидели череду складских зданий. Некоторые из них были в два этажа.
  Дон Диего заехал в ворота миссии без церемоний, как свой человек, махнув остальным чтобы следовали за ним. Его узнали. Два пожилых индейца в рабочей одежде выскочили навстречу, приняли его лошадь и показали остальным, куда следовать. На пороге перед длинной крытой галереей вдоль здания его встречал сухощавый мужчина весьма преклонного возраста, с черными волосами и чисто выбритым лицом. На его сером балдахине висел простой деревянный крест.
  Вечером за скромным ужином присутствовали почти все служители, которых вместе с отцом настоятелем действительно бело всего девять. За столом обменялись последними новостями, стараясь не затрагивать политические вопросы. Неофиты этой миссии выглядели немного испуганными и неуверенными, что отметил юноша.
  На следующий день после скромного завтрака выехали в город, причем своей группой, вшестером. Дон Диего отправился по своим делам самостоятельно.
   Джеро и Айвен ехали парой впереди и с интересом слушали, как препирались между собой Август и Питер, следующие за ними:
  - ...и что ты думаешь делать, если Мексиканский банк вздумает не отдать тебе деньги?
  - Кол им в задницу, а не мои деньги! Ведь они потеряют свое доброе имя. Опять ты за свое. Я не оскорбил тебя? - уже мягче произнес мистер Август.
  - Нет. Ты бы стал преуспевающим торговцем, как я, если бы имел ум чуть более гибкий и критичный. Кто будет думать о порядочности, когда начнется война с Мексикой?
  - Да, в этом ты прав. В воздухе пахнет войной...
  - Вот поэтому мы и едем сейчас к моим знакомым, которые давно ведут здесь торговлю. Принадлежат к еврейской общине, между прочим...
  Пока Айвен вертел головой, осматривая все, они подъехали к месту на берегу залива, где вереницей стояло несколько деревянных пакгаузов для хранения товаров, а немного выше - крепкий деревянный жилой дом с узкими, похожими на бойницы окнами. Все это было окружено забором.
  Не успели приблизиться к воротам, как они открылись и двое стройных молодых людей в круглых шапочках и темных жилетках жестами пригласили всю шестерку внутрь.
  Как только лошади пересекли створки ворот, они тотчас захлопнулись.
  Через пару минут их проводили в большую комнату, которая служила кабинетом хозяину. Едва успели осмотреться, зашел пожилой сгорбленный старик с крючковатым носом, темными, но седыми на висках прямыми волосами, в темной бархатной шапочке и с умными глазами. Айвен для себя его определил, как главу торгового дома, или банкира. Но скорее - и то и другое одновременно.
  И он не ошибся.
  - Рад вас видеть, мистер Шарон! - вперед выступил Питер Штерн и мужчины с большой теплотой пожали друг другу руки, разве что не обнялись. Затем он поочередно, не спеша, представил мистеру Аарону Шарону всех присутствующих.
  - С приездом в наши благословенные края, джентльмены! Могу угостить вас вином?
  - Мы с Августом не откажемся, остальные будут очень благодарны, если им принесут воды.
  Сели у стола. Сначала поговорили о том, как прошло путешествие через Дикие Земли, потом немного о местных новостях, после чего Питер перешел к цели своего визита.
  - Мэтр Аарон, мы нуждаемся в совете, а возможно и в помощи. У меня, как ты знаешь, размещены значительные суммы в Мексиканском банке. Кроме этого, на руках у наших колонистов также есть деньги, и не малые по здешним меркам. Вопрос, где их лучше держать, и с кем вести торговые операции можно и должно, а с кем нельзя...
  - На ваш вопрос нужно отвечать долго, - хитро улыбнулся мэтр. Этот город создан людьми, пришедшими со всех концов света. Можно выделить несколько основных общин. Начнем с католиков - это самая большая часть населения и религиозная община. Затем идут протестанты, общины которых растут в последние годы. Следующими я бы поставил иудеев и нашу религиозную общину, - совершенно прозрачно намекнул мэтр.
  - А русские? - спросил отец Уильям.
  - Русская православная церковь имеет здесь немногочисленную общину, как и мусульмане. Но я не советовал бы иметь с ними финансовые операции, только торговые, и в небольших объемах...
  - Так что же в остатке? - заговорил мистер Август. Сейчас беседу вели только Питер и Август, все остальные предпочитали помалкивать, если их не спрашивали. Даже отец Уильям предпочел слушать.
  - Поговорите с мистером Ричардсоном, ведь вы знаете его. Он с друзьями начинает привлекать капитал для создания Калифорнийского банка. Но это в будущем. Сейчас я вам советую - как можно быстрее вывести свои деньги из Мексиканского банка. Только выводите не все сразу, а постепенно, понимаете почему...
   - Мы тут собираемся пробыть неделю... Как только решим денежные вопросы и договоримся о поставках нам нужных материалов и товаров, сразу тронемся обратно...
  - Вот и снимайте частями, ведите себя там спокойно, больше улыбайтесь, а разместить свои деньги можете у нас, мы еще и процент вам предусмотрим...
  - Как-то неправильно будет класть все яйца в одну корзину...
  - Ой! Только не надо драматизма и излишних страданий, - с улыбкой повертел своим длинным носом старый человек. - Нам совсем без надобности кого-то кидать, у нас своих средств хватает. Мы сюда приехали не на один день, да и вы тоже, к тому же на серьезных людей у меня нюх...
  - Это уже разговор..., - задумчиво почесал подбородок Питер. - А как вы считаете? - решил он поискать у друзей поддержки.
  - Что тут думать? Мэтр прав! - Август вертел в руках бокал с красным вином, из которого за разговором отпил совсем немного. - Его мы знаем давно, доверять ему можно больше, чем Мексиканскому банку. Давай действовать, и причем сегодня! Ты видишь, власть с каждым днем слабеет, нетрудно предугадать, чем это может кончиться...
  - Лучше все просчитывать, чем предугадывать..., - тут же вставил свою шпильку мэтр.
  Потом началось обсуждение деталей, так что Айвен, Джеро и Дэвид попросили разрешения пойти на улицу, чтобы не мешать. Старшие это одобрили, тем более, что об этом условились заранее. Остался только отец Уильям.
  Назад в миссию приехали, когда на улице было темно. В эту ночь, вторую по счету, Айвен долго не мог заснуть. Прокручивал в голове все детали многочисленных встреч с разными людьми, бесед с ними, анализировал решения старших.
  Те земли, что они планируют выкупить в будущем, сначала при испанцах были землями миссии, потом при мексиканском правительстве были отобраны. Значительная часть сельскохозяйственных угодий, виноградников и фруктовых садов, созданных миссией, пришла в упадок. К этому добавилось быстро сокращавшееся индейское население. Миссионеры и солдаты, поддерживающие миссии, исчезли.
  Как парень узнал на месте из разговоров отца Антонио с взрослыми, гранты на землю в Мексике были временными, действующими до последующего урегулирования правовых отношений, и работали в течение пяти лет. Выдаваемые гранты имели очень неопределенные границы. Получатель гранта не мог разделить или сдать землю в аренду без согласования.
  Еще вспомнил слова мэтра при прощании: "Завтра вам все силы понадобятся. Удачи вам, но также терпения на новой земле. Терпение - это та добродетель, которая позволила нашему народу выжить две тысячи лет".
  В итоге не нашел изъянов в решении взрослых, повернулся набок на узкой деревянной кровати в выделенном ему лично помещении миссии и погрузился в сон.
  Следующие два дня прошли в деловой суете. Айвен с Джеро просто выполняли работу охранников при двух серьезных торговцах, которые приехали в город за товаром. Те заключали договоры на поставку товаров, выторговывая приемлемые условия, каждый день ездили в банк. Ничего из товаров с собой не собирались везти, обратно поедут верхом. Все необходимое для колонистов будет доставляться по воде.
  Так и мотались между офисами банков и торговыми представительствами с утра и до самого вечера, и юноша перестал пытаться что-то понять, а просто внимательно смотрел по сторонам, чтобы не допустить никаких эксцессов.
  - Айвен! - в проеме двери выделенной юноше комнаты показалась голова мистера Августа. - Готовь чистую одежду и самое лучшее, что у тебя есть! - Не дав ничего сказать, с ходу сообщил Август. - Вечером идем на прием к мистеру Смиту. На его ранчо будут многие джентльмены, с которыми здесь мы уже имели дело, и те, с которыми намереваемся иметь дело в будущем. Ты предупреди Джеро, а остальные знают!
  Когда Айвен вошел в соседнюю по открытому коридору комнату, в которой обитал его наставник, тот был занят осмотром темной жилетки с неброским узором, которую одел поверх белоснежной рубашки. Ниже темных брюк блестели кожей короткие сапоги с пряжками. Когда планировали поездку, было приказано положить в багаж чистые вещи, в которых будет прилично появиться в местном обществе. Как только прибыли в миссию, юноша с наставником заранее развесили парадную одежду на высоких спинках кровати. Кое-что пришлось разгладить, попросив индианку из местных сделать это утюгом. Сейчас осталось только взять и надеть.
  Вышли во двор миссии все участники в шесть часов. Айвен давно привык грубо определять время по длине теней. Сейчас он обратил внимание на кюре, который на прием выезжал в черной одежде прямого покроя, с белыми манжетами и воротничком. Лысина на голове прикрыта черной круглой шапочкой, а на груди сверкал серебряный крест на шнурке с темными бусами.
   Август и Питер были в деловых сюртуках и шляпах с полями средней ширины, оба в ботинках из темной кожи ручной работы. Дэвид нарядился в штаны и куртку с бахромой по бокам, из коричневой, тонкой, прекрасно выделанной кожи. Все в свежих белоснежных рубашках, которые надели только сегодня.
  Одеяние друзей сразу настроило на серьезный лад. Даже Джеро не позволил себе ни одной шутки, только попросил всех накинуть легкие накидки, чтобы не высвечивать по пути на прием.
   На встречу отправились верхом, выехали из ворот миссии в колонне по два всадника рядом. Дэвид и отец Уильям, шедшие в паре впереди, уверенно вели всех по проторенной дороге между редкими домами далеко по сторонам - вверх на холм, а не вниз, к порту, где были расположены дома делового центра.
   Через короткое время среди деревьев на холме показался большой дом с черепичной крышей, сложенный из серого камня внизу, в белом цвете стен начиная со второго этажа, с каркасом, заполненным глиной. Ближе к дому деревья и кусты были убраны, их оставили расти только непосредственно вокруг дома.
   На высоком крыльце делегацию гостей встречал хозяин, как понял юноша из предварительного разговора по пути в эту усадьбу.
  "Если я все правильно понял, это хозяин усадьбы, сэр Кристофер Смит" - подумал юноша, сравнив человека перед ним с описанием отца Уильяма. Перед встречей падре коротко объяснил, что все присутствующие не являются горячими сторонниками мексиканского правительства. Как прибывшие с восточного побережья, так и представители местных, испанской крови.
  Это был пожилой высокий мужчина, сухощавый, с длинными волосами пшеничного цвета и короткой бородкой. Держался он так, что сразу видно - он привык управлять. Одет он был не по-европейски, а по-местному. В белой рубашке из хлопка и штанах из тонкой замши, на ногах мягкие туфли из выворотной кожи. Поверх рубашки одета короткая темная жилетка.
  Позади него стояли четверо мужчин, и скорее всего не из гостей. У каждого на поясе висела кобура, из которой выглядывали рукояти револьверов самой современной конструкции.
  "Системы Сэмуэля Кольта, модель "Паттерсон", как и у нас", - определил Айвен, когда они подъехали ближе и оказались на земле.
  Представились хозяину по очереди, после чего мистер Кристофер предложил пройти в дом.
  Дом был двухэтажный, выстроен по испанским канонам, с узкими окнами по фасаду и уютным закрытым двориком с чашей фонтана внутри. На внутренний двор, вдоль крытой галереи выходили все окна комнат первого этажа. Дальше дорожка от фонтана уходила в огромный сад, а по сторонам виднелись хозяйственные постройки, куда встречающие сразу увели лошадей.
  На огромной крытой веранде с деревянными колоннами находилась группа мужчин, стоявших группой. Дальше за круглым столиком расположились женщины в длинных платьях и разных по фасону и размеру шляпках, образовавших свой круг. В саду, в беседке, видны дети под присмотром женщины.
  - Прошу всех перед ужином присоединиться к нашему обществу, - мистер Кристофер обвел рукой всех присутствующих мужчин, и - без официоза и чинов. В Америке законом упразднены все сословные звания, как, впрочем, и в Калифорнии...
  - Рад видеть наших дорогих путешественников с Востока, - к гостям быстро подошел Аарон Шарон, одетый в темный костюм. И вас, юноша! - мэтр посчитал нужным выделить Айвена отдельно.
  - Годами юн, но телом крепок... А разумом превзошёл многих зрелых мужей! - неожиданно для парня произнес сэр Кристофер. Это означает, что о нем говорили, и не надо гадать, кто в этом замешан.
  Представились остальным, в том числе и дамам, потом вернулись к круглому столу с вином и ломтиками твердого сыра на круглом блюде. Предполагалось угощаться и беседовать стоя.
  Потекла живая беседа. Одним было интересно услышать о путешествии через Дикие Земли, а другим - узнать о местной жизни.
  - Простите, джентльмены, - обратился к друзьям крупный мужчина, на голове которого росли черные волнистые волосы, не тронутые сединой, а под носом - густые черные усы. - Как вы смогли пройти на запад таким малым составом?
  - Секрет достаточно прост, - вызвался отвечать на вопрос Джеро. - Все дело в оружии и подготовке. И то, и другое мы смогли поднять на неожиданную для встреченных нами высоту. Я имею в виду тех, кто хотел "пощипать" наш караван....
  - А таких оказалось много, сэр! - заметил Дэвид. - Именно наша малая численность вводила их в заблуждение и большой соблазн.
  - Так что мы пришли в Калифорнию, ведя за собой больше лошадей, чем было вначале. Правда, пару волов потеряли... Те бандиты, которые нам встретились, имели старые одноствольные пистолеты. Индейцы были вооружены не лучше, ружьями устаревшей конструкции. А у всех нас оружие многозарядное, с высокой скоростью стрельбы и быстрой перезарядкой, да еще не одно на каждого... - Джеро усмехнулся, видимо вспомнив какой-то случай, но продолжил:
  - Но хорошее оружие, это еще не все! Перед тем, как отправиться в путь, мы много тренировали с ним людей, пока не довели их действия до автоматизма. Так что индейцы и разбойники заканчивались раньше, чем у нас заканчивались патроны в стволах, - закончил Джеро и замолк, не став раскрывать подробно другие существенные детали.
  - Еще люди! - добавил Дэвид. - Шли переселенцы из Европы, германцы и ирландцы. Германская нация всегда отличалась дисциплиной и целеустремленностью. Они ставят перед собой цели и двигаются к ней, как локомотив. А ирландцы - те могут зубами вытащить гвозди из любого забора... - Он завершил свою речь шуткой.
  - Надеюсь, трудности длинного пути закончились, и встречи с разбойниками и индейцами только внесли разнообразие? - в тон ему задал вопрос другой господин в военной форме. Он был курчав, черноволос, кряжист и невысок ростом.
  - Кроме бандитов и индейцев нас развлекала охота, сэр, - мило улыбнулся японец. Дальше вместе с Дэвидом и Айвеном ему пришлось пересказывать самые интересные эпизоды из перечисленных развлечений. Гости с интересом слушали и задавали новые вопросы.
  Дальше перешли на обстановку в Калифорнии, и тут вопросы задавали гости. Говорили взрослые, а Айвен и Джеро предпочитали больше слушать:
  - В воздухе пахнет войной! А значит, все земельные участки, выданные правительством Мексики, будут экспроприированы! - говорил и размахивал трубкой мистер Дирк, невысокий мужчина в сюртуке, с совершенно седой головой, усами и бородой.
  - Очень надеюсь, что в пользу США! - ответил ему мистер Смит, не особенно таясь.
  Немного в стороне, у стола с вином и сыром беседовали знакомый юноше метр Аарон и трое мужчин. Говорили они о планах по созданию Калифорнийского банка. Так публика незаметно разбилась на группы по интересам.
  Пришло время идти за стол. За этим к мужчинам приблизились женщины, которые сидели в стороне, чтобы не мешать, но внимательно слушали их разговоры, прекратив свои. Хозяйка - донья Элизабет Смит по-местному, или по обычаям прибывших из США - миссис Смит, оказалась женщиной с густой копной каштановых волос, завитых локонами, с прямым носом, волевым подбородком и карими глазами. Ее Айвен сразу определил, как хозяйку, когда увидел издали в кругу женщин, и угадал.
  Еще одну женщину юноша также причислил к англо-саксонской крови. Миссис Кэтрин Беннетт, так представил ее хозяин поместья. Женщина с прекрасными рыжими волосами и веснушками на носу, стройная, возрастом около сорока лет. Еще несколько женщин возрастом за тридцать были явно испанской крови, смуглые, с тонкими чертами лица, черными как смоль волосами, с намеком на черные усики под носом, и все хороши фигурой. Хороши на вкус Айвена, поскольку он любил стройных женщин. Немного сзади стояли две дамы постарше, обе в черном. Не исключено, что вдовы.
  Прошли в столовую, где на длинном столе с фарфоровой посудой и серебряными столовыми приборами стояли многочисленные закуски и прикрытые крышками основные блюда.
  В столовой горничная в белом переднике подвела к взрослым младшее поколение, которое отдельно играло в саду. Это пятеро мальчишек в возрасте не более двенадцати лет, как определил Айвен, и четыре девицы в возрасте от пяти до пятнадцати, не больше. Череда представлений продолжилась у длинного сервированного стола.
  Когда девочки приблизились, Айвен перевел взгляд на шедшую сзади, самую старшую, которой дал бы пятнадцать лет. С гибкой фигурой, копной каштановых волос с рыжим оттенком по плечи, девочка подросток вплыла в столовую и остановилась позади подруг.
  Она подняла голову, осматривая новых гостей, и тут ее глаза и глаза Айвена встретились.
  Она замерла и стала смотреть ему прямо в глаза, а Айвен также не мог отвести взгляда от нее. Время вокруг остановилось, они смотрели только друг на друга и юноше чувствовал, как они сейчас полностью растворяются друг в друге, потеряв связь с окружающим.
  Пауза немного затянулась, а Айвен стоял и не мог отвести взгляда от ее лица. Они были огромные, бирюзового цвета, обрамленные длинными ресницами. Высокий лоб и мелкие завитки каштановых волос, что не попали под заколки, которые удерживали ее длинные волосы. По телу юноши пронеслось будто легкое пламя, заставившее сердце вздрогнуть.
  - Ну, что ты, Дженни..., - сзади к девочке подошла миссис Беннетт и мягко взяла ее за плечи. - Давай пройдем на наши места, милая...
  В лице девочки произошла перемена и взгляд приобрел некоторую осмысленность. Вместе с миссис Беннетт она прошла вперед, чтобы сесть на противоположной стороне стола, по левую руку от места хозяина в торце.
  При этом постоянно оглядывалась на Айвена. Юноша тоже куда-то улетел в мыслях, двигался автоматически, и не заметил, как оказался за столом по правой стороне от хозяина, между отцом Уильямом и Дэвидом. К действительности его вернул отец Уильям, он и усадил юношу за стол.
  Суета, возникшая перед сервированным столом, закончилась, когда гости постепенно расселись на предложенные им места. Когда все притихли, хозяйка дома прочла молитву, после которой двое слуг начали подавать на стол несколько основных блюд. Айвен заставил себя очнуться и стал разглядывать блюда, которые ставили слуги. С противоположной стороны стола, где сидело младшее поколение хозяев и их окружения, слугам помогала Феломена - служанка, приведшая из сада детей. Так ее представили. Была свинина, зажаренная на вертеле. Говядина, запеченная большими кусками так, что казалось - будет таять во рту. Было еще что-то, жареное на сковороде маленькими кусочками, и еще несколько тушек птиц целиком. Рядом поставили разные соусы в фарфоровой посуде. Потом принесли вареную фасоль, лепешки из кукурузной муки, разные травы и лук в уксусе. Красное вино в кувшинах было перенесено слугами от круглого стола, что стоял на веранде, вместе с сыром. Вино Айвен не пробовал, но Дэвид и Август с Питером его пили и сказали, что оно отменного качества. Фарфоровая посуда, как и хрустальные бокалы, были привезены из Европы. Судя по качеству, она была предназначена для приемов.
  В первые минуты за едой не говорили. Феломена несколько раз тихо шикнула на сидевших рядом пятерых мальчишек и трех младших девочек, чтобы их успокоить. Дженифер сидела молча и вяло ковырялась в тарелке, изредка поднимая свои бирюзовые глаза на Айвена, который сидел по другую сторону стола, немного наискосок. Словно что-то потеряла.
  Минут пятнадцать спустя начались разговоры за столом. Отец Уильям и мэтр Аарон говорили между собой о местной религии, рядом обсуждали вопросы местной политики и то, что мексиканские власти последнее время пропадают и совсем не показываются на людях. Длинный стол позволял это делать - говорить одновременно на разные темы в разных его частях. Затихли и начали слушать вместе только тогда, когда Август за десертом стал отвечать на вопросы мужчин о том, где ставят дома переселенцы и чем собираются заниматься.
  - Сам я фермер, виноградарь, родом из земель Баварии, - произнес Август. - С нами прибыли также виноделы - семья Мюллер и семья Циммерманн. Все с детками. Привели с собой саженцы и уже начали их высаживать, рядом есть прекрасные склоны. Еще у меня в планах винокуренное производство...
  - Про меня вы уже знаете, - поддержал приятеля Питер. - Постепенно будем разворачивать торговлю, как обустроимся.
  - Еще с нами пришли в эти благословенные места две ирландские семьи, с детками. - Август продолжал рассказывать дальше. - Они католики. Работали у нас на виноградниках, но здесь будут выращивать скот и зерно. Через год смогут открыть кожевенное производство, деньгами мы им поможем...
  - Может, разобьют сады, на это во вторую очередь. Им помогут два фермера, также прибывшие в Америку из Германии - Бруно Нойманн с семьей, и Алоис Вольф с семьей...
   - Если с вами достойные ирландские семьи, в чем мы не сомневаемся, раз вы им покровительствуете, то мы тоже готовы ссудить их деньгами. Впрочем, как и вас, если потребуется, - сделал предложение мэтр Аарон.
  - Заранее благодарим, вы действительно нам сильно помогли, но у меня давно появилось правило - брать в долг можно только тогда, когда дело уже работает, приносит доход, и нужно только расширять его. И никак иначе...
  - Что-ж, это мудро, но предложение остается в силе...
  - Продолжу. Теперь пройдем по производству. Наши уважаемые японцы держали каретную мастерскую, чем намерены заняться и здесь. Вы увидите прекрасные фургоны, сделанные в их мастерской. За весь путь ни один из них не сломался. В Калифорнии они хотят поставить дело шире, и привлекать наемных работников...
  - Работников надо искать среди индейцев, обращенных в христианскую веру миссионерами. Таких хватает, хотя много погибло от эпидемий. Надо только их тщательно просеивать от слабых к спиртному! - поддержал Августа один из более молодых спутников Аарона.
  - Еще с нами пришел оружейник - Генрих Рихтер. С женой, дочкой и тремя щенками... Мастер на все руки. Он здесь будет нарасхват, поэтому ему в первую очередь будем ставить мастерскую...
  - Для него и у нас в городе будет много работы. Такие люди в Калифорнии на вес золота...
  - А еще с нами пришла семья докторов - это Пауль и Марта Крюгер. Без детей. Кроме того, что они проявили себя как хорошие доктора и фельдшеры, у них в планах выращивать лекарственные растения, открыть производство некоторых простых лекарств на месте, делать мыло и многое другое. Сказали, что в этих краях есть все для производства мыла...
  - С докторами тут совсем плохо! - отметила миссис Элизабет, хозяйка. - Смотрите, чтобы их не переманили в город...
  Айвен слушал вскользь, о чем говорят, погрузившись в собственные мысли. Очнулся тогда, когда его аккуратно тронула за рукав миссис Беннетт. Эта стройная женщина с рыжими волосами ростом была чуть ниже юноши. Все только встали из-за стола, чтобы размяться и дать слугам возможность его убрать.
  - Позволь познакомить тебя с моей племянницей Дженифер, - так просто, на "ты", и без лишних церемоний обратилась к нему молодая женщина.
  - Айвен..., - парень опять почувствовал приятный огонь при взгляде на девочку, и произнес свое имя в ответ, хотя его уже представляли.
  - Дженифер! - девочка вблизи действительно выглядела как подросток лет пятнадцати, с гибкой тонкой фигуркой. После представления она совсем расцвела, потом неожиданно сделала шаг вперед и протянула к нему руку. Айвен также непроизвольно протянул свою и ладони их правых рук встретились, а пальцы переплелись. На мгновение юноша замер - настолько прикосновение оказалось приятным. Девчонка тоже что-то почувствовала, так как ее тело слегка вздрогнуло при этом прикосновении.
  - Ты долго будешь в городе? - довольно смело и неожиданно обратилась к нему Дженни.
  - Приехали на неделю... Но отправимся назад через два или три дня.
  - Пожалуйста! Мы должны с тобой встретиться еще раз до отъезда! - прозвенел ее уверенный голосок. - Кэтрин? - обернулась она назад к своей родственнице.
  - Хорошо, дорогая! - миссис Беннетт совершенно спокойно воспринимала слова своей племянницы, и при этом выглядела серьезной. - Давай пригласим Айвена посетить нас..., послезавтра, к шести часам... Так устроит? - Она поглядела на юношу, потом опустила глаза на их руки, которые до сих пор были вместе. Потом вновь подняла глаза и глянула чуть назад, на отца Уильяма, который оказался рядом и чуть сзади в этот момент, и слышал весь разговор.
  - Мы непременно найдем на это время, и приедем, обязательно, - так ответил за юношу отец Уильям. - А сейчас пора прощаться.
  Айвен не нашел, что добавить, только еще немного задержал ладонь Дженифер в своей. Опять почувствовал, как горячей волной пришла к лицу кровь, и смотрел на эту девчонку, которая выглядела очень серьезной.
  За разговорами за столом время прошло незаметно, и оказалось, что на улице непроглядная темень, и свет есть только на огромной веранде и в здании.
  Сзади подошла Феломена, служанка. Еще несколько секунд, и руки молодых людей разжались, потом были сказаны вежливые слова, принятые при прощании, и по половицам веранды бойко застучали туфельки удаляющийся Дженни и мягкие шаги Феломены. Миссис Беннетт вместе с Уильямом сразу отошли в сторонку и начали тихо беседовать вдвоем, а юноша остался стоять один. Ничего вокруг не слышал и не хотел слышать. Всех детей увели, идти к взрослым не хотелось. Но позвали прощаться, и пришлось присоединиться к группе взрослых, которые делали это шумно и весело. Тут же назначались деловые встречи на завтра и послезавтра, а Питер и Август объявили, что на третий день их компания отправится назад в Санта-Круз. Слово "миссия" с этим названием они не употребляли, теперь это их новое поселение на карте Калифорнии.
  Умывшись перед сном, Айвен долго не смог заснуть, перебирая в мыслях все минуты вечера и этой встречи. Незаметно подобрался предательский сон. Утром проснулся, когда колокол в миссии отбил три тягучих удара.
  - Не до молитв, нам, дружище, очень много дел еще осталось! - услышал он слова Августа, когда сели к столу. За завтраком он вместе с Питером сразу начал обсуждать намеченное на сегодня.
  Все дни пребывания в городе эти два джентльмена проводили в крайнем напряжении, к вечеру выглядели совершенно усталыми, и только утром оживали. Айвен и Джеро мотались по городу и окрестностям в качестве их охраны и заняты были только этим. Дэвид в свою очередь обеспечивал сопровождение отца Уильяма, который передвигался по городу отдельно, и встречался с нужными ему людьми. Про свои дела он не докладывал, а остальные не задавали вопросов.
  Утро третьего дня было безоблачным и теплым. Прекрасная солнечная погода сентября сопровождала их всю неделю. Они позавтракали на скорую руку и в том же составе, а именно с братом-экономом миссии Санта-Круз, выехали в обратный путь. Решили выехать пораньше, чтобы опять пройти в первый день большую часть пути домой, теперь до их Санта-Круз.
  Когда ушли от холмов, где раскинулся город, если его так можно было назвать, и начали движение вдоль океана, стало холоднее. Слабый ветер гнал мелкие волны на берег, океан иногда показывался внизу, теперь справа от дороги. Лошади размеренно шагали по знакомой дороге, путники двигались парами и развлекали себя беседами.
  Айвен ехал молча и вспоминал вчерашний вечер. По дороге обратно священник поехал рядом с юношей, они немного отстали, и отец Уильям поделился с ним сведениями, которые получил от миссис Беннетт в последнем разговоре. Оказалось, что Дженифер жила в доме у Кэтрин Беннетт, которая по мужу являлась тетей девочке. Ее муж, мистер Мартин Беннетт, был партнером и одним из собственников известного банка, штаб-квартира которого находилась в Нью-Йорке. А отец девочки, мистер Джеймс Беннетт служил во флоте США, и в настоящее время отсутствовал. Мать они с отцом потеряли давно, и девочка воспитывалась в доме у тети и дяди, а отца видела не часто. Основной дом семьи Беннетт был в Нью-Йорке, а в Сан-Франциско они приехали в прошлом году, так как у банкира здесь были дела, которые должны были по планам привести к созданию филиала банка. Жили они в большом доме сэра Кристофера Смита, намереваясь в будущем построить свой, если задуманное дело по созданию филиала банка получится.
  Как сообщил ему священник, Дженнифер в прошлом году исполнилось пятнадцать.
  Парень ехал молча и вспоминал вторую встречу с Дженни, которая состоялась вчера. Вместе с отцом Уильямом они приехали в большой дом мистера Смита. Никаких застольных встреч сегодня не было. Священник сразу удалился вместе с хозяином в сад, и они долго беседовали наедине, решая какие-то вопросы. Айвена встретила Кэтрин и сразу увела в гостиную, где их уже ждала Дженни. Оставила их пообщаться вдвоем, но не покинула, а села в стороне.
  "Здесь нас не побеспокоят, молодые люди", - единственное, что сказала им.
  Когда они оказались рядом, то разом забыли о всех приличиях, если иметь в виду только то, что они были едва знакомы. Айвен смог внимательнее рассмотреть ее тонкую фигуру подростка, прикрытую до пят темно-синим платьем. Дженни была стройной, гибкой, хорошо сложенной, и обещала года через три превратиться из "гадкого утенка" в красавицу.
  Она усадила Айвена на диван рядом, и начала задавать вопрос за вопросом, чтобы узнать о нем как можно больше за то короткое время, отведенное им сегодня. Он отвечал. Только замер, когда почувствовал прикосновение ее ладони сверху, на своем запястье. Дженни делала это непроизвольно и неосознанно, а Айвен опять замер, чувствуя теплую руку, но продолжал беседу.
  Она торопилась рассказать ему о себе все, что считала важным, а он рассказал все главное о себе и своей жизни. В конце, сам не до конца понимая почему, сообщил что ему предстоит в ближайшие несколько лет.
  "Пора, молодые люди" - с беспокойством в голосе сообщила миссис Кэтрин, когда увидела в окно, что отец Уильям с мистером Кристофером закончили разговор в саду и направились к дому. Внезапно Дженни обхватила его шею тонкими руками, немного притянула к себе и виновато прошептала - "Думай, что хочешь, но когда я увидела тебя в первый раз позавчера, то поняла, что ты тот, с которым мне нужно связать свою жизнь!"
  "Я говорю серьезно", - тут же добавила.
  Этот миг парень вспоминал до сих пор, когда ее мягкие губы прикоснулись к его щеке. Тогда он замер и на некоторое время выпал из реальности. Этих несколько секунд хватило, чтобы почувствовать, насколько хорошо ему, когда эта девчонка рядом. А когда она мягко отстранилась от него, принял решение:
  - "Дженни, я скоро уеду далеко, учиться. Скорее всего в Вест-Пойнт... Но я обязательно вернусь. Это будет через три, четыре года - не важно! Но если все получится, как задумано, то мы с тобой встретимся, после чего не расстанемся никогда!"
  - "А я через три года вырасту и мне будет восемнадцать. Я буду ждать только тебя, если не передумаешь. И если ты поедешь учиться в Вест-Пойнт, то мы встретимся через два года. Тетя с дядей планируют вернуться в наш дом в Нью-Йорке!"
   Айвен ехал молча, вспоминал и заново переживал вчерашнюю встречу и их беседу. Думать о чем-то другом сейчас, как и говорить о дне сегодняшнем, ему было трудно. Предстоящая дорога вдоль океана была знакома, день обещал быть солнечным и тихим, как и предыдущие, и лошади казалось прибавили шагу, потому что идут домой. Никакие тревожные сигналы из окружающего мира не поступали. Два раза встретились вереницы повозок с местными работниками, не пастухами, которые везли что-то в город. С ними вежливо раскланивались, а дон-Диего еще и разговаривал на предмет новостей.
  К действительности его вернул падре.
  - Вернись к нам, юноша. Впереди много славных дел! И наша безопасность без твоих удивительных способностей может пострадать...
  - Какие опасности? - отозвался сзади Джеро, будничным тоном. - Мы проехали через Дикие Земли, а тут места, исхоженные вдоль и поперек.
  - Все равно не стоит расслабляться, и нужно помнить, что мы с собой везем... - Дальше он не стал говорить, хотя все, кроме дона Диего знали, что назад везут кучу денег. Хотя тот, как эконом миссии, наверняка имевший нюх на деньги, мог сам догадаться, с чем серьезные мужи возвращаются из города обратно.
  - И еще о той юной леди не могу не спросить, - с хитрой улыбкой, прищурившись в лучах поднимающегося на востоке солнца, заявил Джеро. - Что, понравилась девчонка?
  - Ты, можешь удивляться, наставник, но вчера я понял, что встретил свою будущую жену...
  При этих словах Айвена все разом замолчали. Так и двигались некоторое время, молча, любуясь окружающими видами.
  Только вечером на стоянке, отец Уильям тихо спросил, наклонившись к нему:
  - Ты уверен, сын мой?
  - Абсолютно уверен, что нашел свою половинку! Вы не поверите, падре, но то, что я чувствую, - это совсем не пламя любви. А единство душ, которое позволяет идти в одной упряжке всю жизнь.
  - Чудны дела твои, Господи! Хотя ты хорошо сказал про души... Надеюсь, что это действительно не чувство любви, которая как болезнь. Приходит и уходит. Но ты юноша серьезный, и я тебе верю.
  - И еще скажу. Не буду забегать вперед, но в городе я говорил с нужными людьми, и надо готовиться к отъезду, если ты не передумал. Время не ждет. Подробности все потом, как вернемся к своим. А пока давай наслаждаться прекрасными днями в этом дивном крае, который назвали Калифорнией. Вот Джеро говорит, что эти места очень похожи на его родину...
  Они закончили разговор и продолжили трапезу. Остальные, хотя слышали краем уха весь разговор, не проронили ни слова. Спустя полчаса стало темнеть и начали устраиваться ко сну, договорившись о дежурстве.
  Айвену нее спалось, поэтому он сразу почувствовал некоторое беспокойство, но не тревогу. Потом услышал, как лошади забеспокоились рядом. Вокруг места привала было темно, луна над океаном давала слабый свет, но не здесь, среди деревьев. Переход на ночное зрение Айвену удавался все лучше и лучше. Стоило чуть настроиться, как чернота вокруг начинала уходить, и он стал различать в сером цвете все вокруг стоянки.
  Повернулся на другой бок чтобы посмотреть на Джеро, который устроил свою лежанку в двух шагах от него. Но японца не было. Значит, сейчас более двух часов после полуночи, а значит, Джеро сменил в карауле Августа и Питера.
  Посмотрел вокруг, и увидел наставника, который сидел недалеко, опираясь спиной о ствол дерева. Парень решил щелкнуть пальцами, чтобы привлечь его внимание. Это удалось, потому как Джеро через несколько секунд оказался рядом, причем сделал это тихо, как он умел.
  - Что там? - одними губами произнес наставник, чуть поморщившись.
  - Там сзади, откуда шли, есть несколько человек, остановились у края дороги и никуда не двигаются. С ними лошади...
  - Что лошади, это и так понятно. Не можешь уточнить, сколько людей?
  - Душ пять чувствую, может семь, не пойму. Плотно собрались...
  - Давай подумаем... Если они по нашу душу, значит ждут. Если до сих пор не напали, значит ждут рассвета. Тут в темноте никто не воюет. Что ты думаешь об этом, парень?
  - Думаю то же, что и ты, наставник...
  - Давай тогда сделаем так. Передвинемся немного, назад по дороге и устроимся так, чтобы увидеть нападение, если оно будет, и не терять из виду наш лагерь. Сядем с двух сторон дороги, тут есть где укрыться. С собой позовем только Дэвида, старики пусть отдыхают. Их жизни очень важны для нашего поселения, в отличие от наших. Если не возражаешь, я сейчас его позову... Берем только револьверы, а Дэвид возьмет еще карабин. Тебе его не надо. Если будет бой, то на короткой дистанции.
  - Согласен, наставник. А если просто путники, как и мы?
  - Тогда пусть идут себе с богом, наш лагерь в стороне. Но внутренний голос мне говорит об обратном, друг мой!
  Джеро растворился в темноте ночи и вернулся вместе с Дэвидом. Еще раз обсудили задуманное, быстрым шагом удалились по дороге назад и нашли три подходящих места по сторонам дороги. С них можно было наблюдать друг за другом, поэтому сигнал - стрелять или пропустить с миром, можно будет видеть каждому. Кроме револьверов на поясе наставника был его любимый короткий клинок. У Айвена и Дэвида - личные ножи. Карабин отдали юноше, чтобы мог добивать, если кто захочет убежать. Побега одного из нападающих нельзя было допустить ни к коем случае, потому как, если Сэтору узнает, будет сильно ругаться.
  Сидеть на траве было неудобно и холодно. Как только небо начало светлеть, Айвен почувствовал начало движения этой группы. А потом вдалеке появились люди. Они шли пешком, пригнувшись и крадучись. Значит, с лошадьми кто-то остался сзади. Только начало рассветать, и видеть можно было только силуэты, без подробностей.
  Все это не оставляло никаких сомнений относительно их намерений, но Айвен ждал сигнала от старшего. Сигнал был вскоре услышан, и самый простой - выстрел Джеро из пистолета, когда противник подошел достаточно близко.
  С обеих сторон дороги бахнули выстрелы, потом снова. Промахиваться с такого расстояния было просто неприлично, и юноша укладывал каждую пулю в цель. Последнюю послал в ногу нападающего, в коленную чашечку. Такое попадание было очень больно, и человек заорал.
  Не успел разрядить барабан первого револьвера, как стрелять стало не в кого. Теперь он замер, внимательно осматривая поле боя, которое заволокло дымом. Рассеяться ему быстро мешало полное безветрие. Надо быть внимательным и не пропустить, если кто уцелел и попытается убежать.
  Подождали минут пять, предварительно послав Дэвида в лагерь, который отсюда было видно. Ведь у стариков и сердце может прихватить от такой неожиданной стрельбы, да еще рядом. Сами осторожно вышли на дорогу, чтобы добить раненых и найти одного или лучше двух, пригодных для разговора.
  Публика была пестрая. Все как один молодые мексиканцы, похожие на тех бездельников, что шлялись в порту, явно без постоянной работы. Все с плохими пистолетами и длинными ножами. Ни одного ружья с ними не было. Наверняка знали, на кого вышли охотиться.
  Айвен насчитал шестерых.
  - Где еще один? - пнул одного Джеро, которому Айвен послал пулю в колено. Тот был явно в сознании, но за нож не хватался. Тот глянул с ненавистью, но промолчал. Больше никого в живых не оказалось, все получили минимум по две пули каждый.
  - Слушай, мачо! Или ты мне все расскажешь, кто вас послал, или ты играешь в молчанку, и я начинаю превращать тебя в живой кусок мяса, без пальцев и яиц. Ну зачем это тебе?
  Этот молодой и неопрятный с виду мексиканец не стал дальше упрямится и быстро начал говорить. Оказалось, что их навел один из неофитов, живших в миссии. Под описание подошел молодой человек, недавно принятый в их братство. Об этом сказал прибежавший на выстрел эконом, дон Диего.
  - Что делать с ними, святой отец?
  - Скрывать нападение не станем, - начал объяснять эконом миссии. Оставим на дороге все как есть, если кто увидит, сообщит в форт в городе. Лошадей оставили сзади, но раз с ними остался еще один, то ни его, ни лошадей мы не увидим. А жаль... Этого оставьте мне, чтобы поговорить. Я хочу попытаться узнать больше.
  - Вы справитесь один, святой отец?
  - Да, сын мой. Вполне. Ни о чем не беспокойся, подождите в лагере, мне нужно совсем немного времени. О нем также не беспокойтесь, этому грешнику осталось совсем немного жить на этом свете...
  Так и случилось. Ехать и проверять место, где остался их человек с лошадьми, не стали. Пока дон Диего был занят, остальные собирались в дорогу.
  Вернулся эконом, поправляя незаметный в складках сутаны нож. Теперь можно было трогаться в путь.
  - Опять не настоящий бой! Одно истребление, а не добрая схватка! - пожаловался вслух Джеро.
  - Меня больше интересует, нет ли докладчика среди слуг сэра Кристофера, - подумал вслух Август.
  - Скоро узнаем, если этот молодой послушник не сбежит из миссии...
  - Скорее сбежит, как только последний из бандитов доберется до города! - возразил эконому мистер Штерн.
  - Конечно убежит, друг мой, - прибавил отец Уильям. - Но тут все друг друга знают, так что сможет спрятаться только, если побежит очень далеко.
  - Чего не отнять у местных, так это хороший нюх на деньги! - завершил беседу сэр Август, и путники выехали на дорогу.
  
  Глава 9. Отъезд
  
  "В первой половине 19 века, самый простой и быстрый способ чтобы попасть из Нью-Йорка в Калифорнию - сесть на пароход. Доехать до Панамы, которая в то время была областью Колумбии, совершить переход через болотистый перешеек, снова сесть на пароход, который доставит вас в Сан-Франциско. Способов проделать это быстрее в то время не существовало.
  После победы Мексики в войне за независимость испаноязычное население в Калифорнии резко уменьшилось и составляло всего около десяти тысяч человек, которые жили в основном на крупных ранчо.
  При этом поток колонистов с восточного побережья Америки рос с каждым годом. И люди приходили не на день, не на год, как охотники за пушниной и на морского зверя, а навсегда".
  ----------------------------------------------------
  
  Когда прошли последний поворот и показались высокие сосны, за которыми сразу откроются виды на океан и на холм миссии, путники пожелали всего наилучшего дону Диего, и эконом направился прямиком к миссии по наезженной дороге, а путники свернули вправо, к своему поселению.
  Последние полмили принесли много радости. Когда поднялись на возвышенность, открылся вид на участки будущего поселка, разбитые по двум сторонам линии будущей главной улицы. Здесь будут ставить жилые дома все прибывшие с Востока, чтобы получился достаточно компактный центр, который легче оборонять. Ведь у каждого в доме есть деньги и прочие ценности, представляющие большой соблазн. А с прибытием из Сан-Франциско - тем более.
  За время их отсутствия успели натоптать достаточно широкую грунтовую дорогу к поселку. Во время движения их встречали криками у каждого участка, где виднелись стационарные палатки и деревянные стены временного жилья, все пока без кровли.
  На первом из них, что принадлежал семье Браунов, увидели Урсулу. Та разогнулась около палатки, скупо улыбнулась и помахала мужу правой рукой. Их сына Генриха и Патрика, старого негра, не было видно.
  - До вечера, ребятки! Разморило старика, - обернулся назад Август и направил лошадь шагом к своему участку. Вторая лошадь с седельными сумками побрела следом.
  Следующие по главной линии участки были пастора Салливана и Дэвида. Увидевшая Дэвида Мэри не стала ограничивать себя, а радостно закричала и бросилась тому на шею, как только он слез с лошади. Том, молодой негр, тут же принял поводья его лошадей, а затем и Салливана. Пастор поставил на своем участке палатку, но ухаживать и обеспечивать его быт взялись негр и мулатка.
  Еще дальше по Главной линии, что проложена в направлении к океану, Питера встретила улыбающаяся во весь рот жена. Если Эмма вела себя сдержанно, то обе дочки, Барбара и Мари, сразу бросились ему на шею. После них подошел и вежливо поздоровался с будущим тестем Грэг Циммерманн, оказавшийся в это время на участке Штернов.
  Откуда ни возьмись рядом очутилась их трехцветная молодая кошка Шерри. Подняла на хозяина свои зеленые глаза, прекрасно сочетающиеся с основным рыжим окрасом, и принялась тереться о ноги, подняв хвост трубой. Животное тоже было радо возвращению хозяина.
   Теперь рядом с Айвеном остались Джеро и отец Уильям, который остановился у них. Японцы выбрали себе участок для дома, который был последний на Главной линии, и ближе всех к берегу. С него, если смотреть выше деревьев, видна синяя гладь океана.
  Проехали еще несколько участков, отвечая на крики приветствия фермеров Нойманн, виноделов Циммерманн и Мюллер. Ханна Мюллер приветливо помахала Айвену рукой и тряхнула своими шикарными каштановыми волосами до плеч, красуясь безупречным профилем лица. Вроде как дразнила.
  Приветствия слышались и с другой стороны Главной линии, от семей ирландцев Брэди и Маккинли. Самих отцов семейств не было, дети крикнули, что Дуглас и Майкл сегодня в карауле.
  Не встретили только три семейства, которые разбили себе участки в начале главной линии, если считать от обрыва, и вправо вдоль него к реке. Это место, самое высокое, выбрали семьи Вольф, Рихтер и Крюгер. Им понравились участки, одной стороной выходящие к скальному обрыву. Так получилась Третья линия, шедшая поперек к Главной. Была намечена и Вторая линия, которая будет идти поперек Главной в самом конце, в стороне океана.
  С одной стороны Третьей линии, на самом возвышенном месте, росли старые сосны. В первый же день это место определили для церкви, а пока здесь по вечерам устраивали сходы, в основном молодежь.
  Как только приблизились к своему участку, к прибывшим с визгом выбежали обе названные сестры Айвена. Их опередили два щенка. Они подбежали и поставили свои мощные передние лапы на пояс Джеро. Потому как принимали за хозяина в первую очередь его. Двух щенков овчарки из трех, что приехали из далекого теперь Джефферсон-Сити, щедрой рукой передал им в дом Генрих.
  Сэтору и Морриган отсутствовали. Они в полдень выехали в поселение на другой стороне реки, договариваться насчет рабочей силы и сделать покупки.
   На их участке была установлена большая палатка, которая приехала в фургоне с Востока. Рядом стояла такая же, оборудованная как кухня и столовая.
   - Присядьте после дороги, выпейте холодной воды! Отче, Джеро, и ты, Айвен! - звонким голоском предложила Нора, как старшая в доме в эту минуту. Грех не воспользоваться передышкой, поэтому приняли лошадь отца Уильяма, усадили его за большой стол в тени палатки, а сами с Джеро пошли снимать поклажу и устраивать лошадей на отдых.
  В этот вечер все колонисты поторопились с ужином, теперь каждый у себя, чтобы поспешить до наступления темноты к месту общего сбора. За прошедшие дни ирландцы установили на месте будущей церкви большой деревянный крест, а дети устроили круглый очаг из камней, и приволокли от реки много сухих отрезков бревен для того, чтобы сидеть вокруг. Дети в первую очередь нуждались в обществе.
  Против ожидания, через полчаса на этом месте парень увидел все семьи в полном составе. Отсутствовали только трое. Сэтору решил на время сбора оставить трех караульных, но на ночное дежурство выходили три дозора по два человека. Они устраивали секреты с трех сторон поселка.
  Пока семьи подходили, Айвен уселся со священниками чуть в сторонке и слушал разговоры.
  - Что я заметил! - вещал подошедшим мужьям Бруно Нойманн. - Женщины, все без исключения, первые дни ходили по новому месту и своим участкам настороженно, напоминая мне кошек, попавших в незнакомое помещение. Так кошки обнюхивают каждый угол и метят стены...
  - Наверное, никак не поверят, что у них теперь есть свой дом. Что больше не надо идти вперед целый день, ночевать в фургонах, постоянно быть готовыми к нападению, - попытался объяснить услышанное Йохан Циммерманн.
  - ...Сэтору решил, что нужно почистить все пространство от Второй линии до берега от зарослей кустарника. Чтобы остались только редкие деревья и трава...
  - Правильно решил! - отозвался Генрих Рихтер на слова своего приятеля и соседа по участку Пауля Крюгера. - Это и безопасность, чтобы было открытое место со стороны берега. И животные там будут пастись, устраивая свежие ловушки...
  - Это не все! Еще Сэтору-сан сказал, что надо засадить колючим кустарником весь обрывистый склон, что ограничивает наше поселение с противоположной стороны. Так, чтобы он стал непроходимым. А слева река...
  - Да друг мой, ведь основное беспокойство - это население Бранчифорте по другую сторону реки. А также другие поселки, что за ним по берегу залива в сторону форта Монтерей. Со стороны миссии опасностей нет, а вдоль океана на север до самого Сан-Франциско вообще пусто. Наши фермы и поля там будут первыми. Хорошее местечко мы нашли...
  Тут Айвен на время переключился на окружающее пространство и не нашел ничего тревожного и подозрительного. Потом стал заново переживать последнюю встречу с Дженни. Просидел так недолго, и очнулся, когда рука падре опустилась на его руку. Мир вокруг стал возвращаться в прежнее состояние и наполнился звуками.
  Посидели немного молча.
  А ночь начала медленно вступать в свои права. Солнце скрылось за высокими деревьями лесного массива, что начинался вдоль дороги на запад по берегу океана, и заканчивался после Мур-Крик. Самого океана с этого места не видно, только зарево красного цвета в облаках над ним. Четырнадцатилетний Ирвин Брэди зажег сухие как порох дрова, и остальные мальчишки тащили к этому месту новые. Непривычно тепло для переселенцев в это время года здесь.
  Против ожидания, все отцы семейств, а также старшие сыновья оказались при оружии на поясах. Айвен не удивился, только отметил про себя, что меры безопасности за время путешествия были крепко усвоены. Носить один револьвер в поясной кобуре стало правилом.
  - Закончим с новостями, леди и джентльмены, и пойдем дальше..., - заявил сэр Август очень серьезным тоном и с некоторым пафосом. Видно не так мало времени отсутствовал Айвен, хотя сидел рядом.
  - Хотя мы начали в хорошем темпе, но построить свои капитальные дома в этом году у нас никак не получится. А это значит, что жить в первое время придется во временных.
  - Потерпим! - крикнули сидящие в первом ряду на бревнах жены семейств.
  - Знаю! Но я не об этом. Для вступления скажу, что, хотя мы здесь не родственники, но этот поход породнил нас более, чем мы бы были просто родственниками. И мы решили создать общий фонд поселения, в который будут сложены некоторые средства от всех участников, но не поровну, а в соответствии с возможностями... - Тут Август сделал паузу, давая возможность гражданам переваривать новую информацию.
  - Над этим мы думали еще в походе, а сегодня, после визита в Сан-Франциско поняли, что величина вложенных средств в этот фонд, назовем его Фонд Развития, граждане колонисты, позволит нам как самое малое построить капитальные дома всем без исключения...
  Тут сэр Август опять сделал паузу, затем продолжил бесстрастным деловым тоном.
  - Мы тут час назад посидели, грубо прикинули - на дома для всех хватит и еще останется. Так что начинаем закупать материалы, нанимать еще рабочих, сколько сможем, одновременно достраивать деревянные времянки и начинать возводить каменные фундаменты основных. Ждем предложения для проекта своего дома от каждой семьи. Надзор за строительством возьмут на себя мистер Штерн и мистер Рихтер, который на все руки мастер...
  Тут начался восторженный рев всех без исключения, и следующие слова Августа потонули в нем.
  - Давай отойдем в сторонку и поговорим, юноша, - наклонился к уху Айвена отец Уильям. Отец Салливан, что сидел рядом, также явно собрался с ними, а еще Уильям поманил с собой жестом старшего наставника.
  Поднялись, отошли немного по другой стороне склона, что открывал вид на изгиб реки внизу, и сели прямо на сухую подстилку из хвои. Юноша чувствовал, что скажут важное.
  Сначала старшие помолчали, собираясь с мыслями, потом первым заговорил Сэтору:
  - С чувством глубокого удовлетворения я услышал весть, что нашего дорогого воспитанника приглашают учиться. Еще больше я проникся гордостью, когда тебе предложили учебные заведения на выбор. А когда отец Уильям сообщил, что ты выбрал, я испытал радость, что мы воспитывали тебя. Сегодня я узнал, что это будет совсем скоро...
  Сэтору произносил слова медленно, а сам смотрел в темноту ночи, где была поверхность реки.
  - Не буду тянуть никого за хвост, как выражается Джеро-сан, - продолжил теперь падре, - но отправляться нам с тобой в дорогу ровно на третий день, начиная с завтрашнего. Завтра - первый, потом второй, а на третий день утром в бухту зайдет судно военно-морского флота США. За нами придет шлюпка, и мы должны быть полностью готовы отправиться в Нью-Йорк.
  "Ну и падре...," - подумал юноша, осмысливая сказанное. - "Скор на руку, и слово у него не расходится с делом. И когда только успел все провернуть?". Хотя этот план его жизни в ближайшие несколько лет давно оговорен и принят им, все случилось неожиданно быстро.
  Отец Уильям угадал ход его мыслей, и продолжил дальше.
  - Все это было решено во время нашего визита в Сан-Франциско. Быстроходное судно Тихоокеанской эскадры повезет почту в Нью-Йорк и Вашингтон. На этом судне мы дойдем до Панамы и пересечем вместе с морскими пехотинцами и курьером перешеек, где нас будет ожидать другое судно. Таким образом, ты сможешь приступить к занятиям в Академии не позже конца следующего месяца.
  Падре говорил, а остальные мужи только кивали головой в знак серьезности положения. Не сказать, что услышанное потрясло парня, все давно было им решено и обдумано со всех сторон.
  "Да и звезды складываются как-то удачно, ведь Дженни сказала, что через год-два вернется в Нью-Йорк. Со всех сторон неплохо..."
  И тут же в голову полезли мысли, как тут без него будут справляться наставники с Морриган и с сестрами.
  Продолжил Сэтору, и сказал в тему.
  - Не переживай за нас! Мы справимся. В доме добавились Морриган с дочками. Когда ты закончишь учебу и вернешься, застанешь совсем другую картину.
  - А вернешься ты обязательно, это я обещаю! - поддержал японца отец Уильям. - На Калифорнию у правительства большие планы, и скоро нужны будут образованные люди, чтобы поднимать эту землю. Она станет самой богатой, самой красивой и самой здоровой страной в мире. Потом ты узнаешь больше.
  - Насчет обеспечения не думайте беспокоиться! - обратился Уильям к наставнику. Я знаю, что вы далеко не бедные люди, хоть и держитесь скромно, но обо всем позаботятся фонды Ватикана на местах и юноше ни в чем не придется себе отказывать. В разумном смысле, конечно...
  - Ты не против? - на всякий случай спросил Сэтору, закругляя беседу.
  - Баран-бе, баран-бе! Будь покорен своей судьбе! - совсем не к месту произнес отец Салливан, который до этого больше молчал. Но серьезную атмосферу немного разрядил.
  - Да. Готов хоть завтра!
  - Завтра не надо! - добавил неожиданно повеселевший отец Уильям. - Проведи эти два дня до отъезда с родными. И с Ханной не забудь попрощаться. Мне обещали, что тебя освободят от ночных дозоров...
  Некоторое оцепенение, охватившее юношу с началом разговора, после этих шуток пропало. Все четверо дружно поднялись, святые отцы немного размяли затекшие ноги, и через темноту прошли на свет, к костру, где не прекращались разговоры и веселье.
  Рано утром, Айвен с наставниками прошел мимо большого сарая-блокгауза, где могли поместиться все лошади, и наскоро устроенного большого загона из жердей, куда на ночь загоняли волов, продолжавших трудиться теперь на строительстве. Они с рассветом направились к берегу океана, где был пологий пляж, и отрабатывали бой с ножом. Сегодня наставники не изводили его долгими повторениями, поскольку все известное было отработано юношей до автоматизма, а показывали новое. Потом просто сидели у берега, общаясь перед расставанием.
  Когда за завтраком Айвен сообщил Морриган и сестрам о скором отъезде, по ее реакции он понял, что она все знала. Нора приняла новость спокойно, а Дарина не смогла сдержать слез и убежала вместе со щенками с глаз долой, не доев свою порцию. Ее не стали останавливать или ругать. Ведь женские слезы - как утренняя роса, быстро проходят, как говорил его младший наставник. Просто обсудили, что нужно приготовить в дорогу, и отправили его на дневное дежурство, которое он сегодня проведет в паре с Генрихом, единственным сыном Августа и Урсулы Браун, молчаливым и спокойным юношей.
  Сменившись поздно вечером, Айвен поужинал и некоторое время просто сидел у кухонной палатки, наслаждаясь тишиной и теплом сентябрьского вечера.
  - Эй, юноша! - крикнула от изгороди, идущей по фронту их участка, Ханна. - пойдем пройдемся немного. К пляжу!
  Почему нет? Другого случая может и не быть. Она все знает, как и остальные в их поселке. Весть о его отъезде разнеслась очень быстро. Весь день он разъезжал на своей кобыле в дозоре вокруг их поселения, и наслышался много хороших и теплых слов от людей, которые стали ему близки за этот год.
  Перед океаном остановились у большой сосны на краю обрыва к пляжу. Океан был спокоен. Кто-то успел перекатить сюда несколько напиленных чурбаков, чтобы любоваться видом. Уселись рядом в полной темноте и молчали. Первой нарушила молчание Ханна:
  - Айвен, а Айвен?
  - Что, дорогая?
  - Я замуж хочу!
  В первую секунду у него не нашлось, что сказать на это заявление. Немного помолчал, пока не почувствовал, что совершенно спокоен.
  - Да не за тебя! Не волнуйся так! - прыснула себе в ладонь Ханна. - Родители мне нашли жениха! Там, в Сан-Франциско, куда вы ездили с моим отцом. Это сын его торгового партнера. Пока видела только его портрет.
  "Фух!" - при этих словах он окончательно успокоился. Девушка по прибытии превратилась в завидную невесту. Да еще с таким приданым, как у ее отца.
  - Что ж! Мои наставники говорят так: "в Японии считают, что в браке не стоит полагаться на чувство любви, и только родители знают, как устроить его". Где-то так...
  Потом вполне серьезно прибавил:
  - Я очень рад за тебя. Мне и так все время везет в жизни, пусть повезет тебе. А эти месяцы и тебя я буду вспоминать до глубокой старости.
  Тут Айвен вспомнил первый разговор Ханны с матерью и отцом, а его - со святыми отцами. Тогда родители Ханны продемонстрировали славный пример семейного общения, разобравшись в ситуации без скандала и приняли лучшее решение из всех худших, позволив дочери и дальше встречаться с юношей.
  На следующий день Сэтору опять отправил его на дневное дежурство в охранении. "Отдавать последний долг обществу, которое занято обустройством на новом месте", - как он выразился. А в пару к нему поставил самого отца Салливана. Они весь день то шагом объезжали округу в своем секторе, то останавливались, чтобы поесть или размять ноги.
  - Ты смотрел, что я дал тебе почитать, сын мой?
  - Да, святой отец. Вест-Пойнт - одно из старейших учебных заведений страны. Расположено недалеко от Нью-Йорка. Основано самим Джорджем Вашингтоном. Статус академии учебное заведение получило в 1802 году, через два года после того, как в город Вашингтон переехало правительство страны...
  - Только уточню немного. В самом начале Академия была основана при президенте Джефферсоне, а застроена и обустроена сэром Тайером - американским инженером. В 1817 году полковник Сильванус Тайер стал суперинтендантом и разработал учебную программу. Он привил строгие дисциплинарные стандарты, установил курс академического обучения и подчеркнул благородное поведение. Это чтобы ты понимал, куда едешь...
  - Еще добавлю, что в начале Академия была основана как инженерная школа, необходимая для строительства железнодорожных линий, мостов, гаваней и дорог. Академия была единственной инженерной школой в стране до основания Политехнического института в 1824 году. Так что я рад, что ты выбрал ее, сын мой, а не поехал учиться в Европу. Ведь Уильям, мой коллега, сделал тебе предложение очень широко...
  - Об Академии, святой отец, я получил сведения еще в школе в Джефферсон-Сити...
  - Вот и хорошо. А после учебы ты обязательно вернешься. Уильям мне обещал...
  Вечером, когда его сменили Алоис Вольф с сыном, Айвен поужинал в компании с Морриган и сестрами. Оба наставника отправились в ночное дежурство составив еще две пары дозорных вместе с Ирвином и Имхером, старшими сыновьями из ирландских семей. После ужина они вчетвером отправились на вечерние посиделки к соснам на холме. Там юноша услышал много хороших слов как от взрослых, так и от детей. Лис, его верный пес, не отходил от парня ни на шаг, словно чувствовал скорое расставание.
  Потом Айвен сел ближе к разведенному костру, слушал, что говорят ему взрослые и пытался расслабиться и ни о чем не думать.
  - Просто делай, что должно, а Господь сам направит тебя! - вещал с одной стороны умудренный жизненным опытом Йохан Циммерманн.
  - А что должно?
  - Избегать излишеств. Беречься от холода, от сырости, особенно ноги. Кушать и пить умеренно. В меру есть рыбы и мяса, больше хлеба и овощей...
  - И стараться избегать тех, с кем лучше не видеться! - добавила Амалия, его жена. Говорят, сам Папа руководствуется этими правилами...
  И еще в отношении к болезни, - счел нужным добавить Пауль Крюгер, прекрасный доктор. - Не нужно страшиться ее, но следует соблюдать основные правила предосторожности...
  - Самое главное в жизни - соблюдать баланс! - серьезным голосом произнесла Урсула Браун, женщина строгих правил.
  - Какой баланс?
  - Любой! - убежденно ответила она.
  Айвен сидел и слушал, наслаждался общением с людьми, с которыми успел сродниться в походе на Запад. Этот переход превратил вчерашних мирных жителей в единую семью, в вооруженный народ.
  Много хороших слов услышал в свой адрес отец Уильям. Разомлел, очень растрогался и обещал побывать у них снова. Сказал, что в Калифорнии в будущем у него будет много дел. К концу похода юноша узнал падре с другой, незнакомой перед отъездом стороны. Падре поразил его силой и сутью более древней и властной, родом откуда-то из глубины веков, и еще огромными знаниями.
  Заранее решили, что с обществом Айвен прощается этим вечером, а завтра провожать его на берег пойдут только оба наставника, Морриган с Норой и Дариной, и отец Салливан.
  -------------------------------------------------
  Занимающийся за спиной на востоке рассвет постепенно окрасил редкие перистые облака на горизонте, океан и синее небо, предвещая очередной ясный день сентября. Немного посмотрев на открывающийся вид, Айвен и Дарина, заметно подросшая за время похода, в котором ей исполнилось одиннадцать, теперь смотрели с обрывистого берега вдаль, в то место бухты, где стояло на якоре двухмачтовое парусное судно. Рядом с хозяином сидел и смотрел на океан его рыжий пес.
  - Пора собираться, сестренка!
  Пропустив Дарину и пса вперед, Айвен тронулся вслед за ними, немного отставая. На кухне их встретили суетой Морриган и Нора, а оба наставника и падре в походной одежде сидели молча за столом, в ожидании. Как только юноша вошел, женщины как по команде прекратили бегать и сели за стол. Отец Уильям прочел молитву. Желания есть не было, но юноша съел немного холодного мяса, заставляя себя. Вещи его и падре были готовы с вечера. После чая немного посидели для порядка, сказали друг другу последние слова перед дорогой, и через пять минут двинулись по тропинке к морю. До назначенного времени оставалось немного.
  От судна отделилась узкая шлюпка и понеслась к берегу, мелькая тремя парами весел. Для ее встречи спустились на песчаный пляж рядом с устьем реки. Со шлюпки их заметили и направились к этому месту. Когда до берега оставалось ярдов триста, можно было хорошо различить шесть матросов в светлых простых робах и седьмого, сидевшего на руле и задававшего ритм. Айвен отметил, что они не в военной форме синих цветов, а в робах, больше подходящих морякам торгового судна.
  - Они не в форме, - пояснил отец Уильям. - Ничто не должно показывать на их принадлежность в военным морякам.
  Когда шлюпка ткнулась в песок, старший в команде, высокий и жилистый, с коротко подстриженными волосами соломенного цвета быстро переговорил с отцом Уильямом, потом велел прощаться и садиться. Айвен пожал руки наставникам с легким поклоном, а они выглядели суровыми и торжественными. Потом тепло попрощался с Морриган и сестрами, потрепал холку немного недоумевающего пса, выслушал теплые слова пастора, и вместе с дорожной сумкой быстро пробрался на нос. Вслед за ним то же проделал и падре. Когда отец Уильям уселся, японцы дружно толкнули шлюпку от берега, зайдя при этом немного в воду и замочив свои кимоно по колено. Одевали его только по торжественным случаям, и сегодня был именно такой.
  Когда шлюпка полетела по поверхности бухты назад, к кораблю, Айвен сидел и смотрел, как слабый океанский бриз развевает рыжие волосы Морриган и двух девчонок, обнявших мать с двух сторон. На японцев, которые стали по краям от женщин и махали вслед.
  На миг вспомнил огромные бирюзовые глаза и рыжие волосы Дженни и подумал, что все в этом мире прекрасно и впереди его ждет только новое, светлое и радостное. И что он обязательно вернется сюда.
   "Жди, Калифорния! Я обязательно вернусь, и мы еще повоюем за светлое будущее этого прекрасного края."
  
   КОНЕЦ КНИГИ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"