Терехов Борис Владимирович : другие произведения.

Весенняя развилка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Ее звали Офелия, но для нас, одноклассников, она была просто Фели. Мы учились вместе до девятого класса, и, признаться, я не обращал на нее особого внимания. Эта девчонка ничем не выделялась среди сверстниц - ни яркой внешностью, ни изяществом форм, ни успехами в учебе. Да и одевалась тускло и бедно - она была из небогатой семьи, состоявшей из матери-почтальона, самой Фели и ее младшего брата.
   Отучившись восемь лет, половина нашего класса разбрелась кто куда.
   Минуло года два, и однажды в наших замоскворецких переулках я нос к носу столкнулся с Фели. Она разительно преобразилась, превратившись из нескладной девочки-подростка в хорошенькую модно одетую девушку. Как-то сразу мы нашли общий язык и почувствовали взаимное притяжение. Нет, я и Фели не назначали друг другу свиданий, но всегда были рады случайной встрече. Тотчас направлялись в крохотный скверик, заключенный в мешке кирпичных строений, садились на скамейку и болтали-болтали. Что скрывать, мы испытывали обоюдную симпатию, но не стремились к тому, чтобы она переросла в нечто большее. Мы ценили то, что есть.
   Минул еще год, и от знакомых ребят я узнал, что Фели умерла - истекла кровью, когда делала аборт на позднем сроке беременности у какой-то подпольной акушерки. Несколько дней я ходил, как не свой - мне было безумно жаль мою школьную приятельницу.
   После была служба в пограничных войсках на советско-финской границе, политехнический институт, неразбериха 90-х... Словом, Фели отодвинулась на самые задворки моей памяти.
  
   ***
  
   Ночью я спал отвратительно, и причина была вовсе не в привычной головной боли - проглотил вечером горсть болеутоляющих таблеток. Причина была в том, что мне снились кошмары - снилась моя одноклассница Фели, одетая в длинную ночную рубашку, перепачканную кровью. Она рассказывала, что за нечеловеческие муки испытывала перед кончиной. Бледное изнуренное личико искажала дикая гримаса, а хлипкую фигурку девушки сотрясали частые рыдания. Но главное, что в своей смерти она винила меня. Еще спрашивала: почему я никак ей не помог? Во сне я пытался объяснить, что никаким боком не причастен к ее гибели и что вообще ничего не знал о ее беременности. Но все было напрасно.
   Утром я проснулся в холодном поту и долго приходил в себя.
   - Ну, Фели, ты даешь! - пробормотал я. Затем пошел в ванную ополоснуть лицо холодной водой, чтобы прогнать остатки кошмарного сна.
  
   ***
  
   - Ты плохо выглядишь, сын. Не выспался? - спросила ма за завтраком. Несмотря на то, что ей стукнуло пятьдесят два, она сохранила внешнюю привлекательность и стройную девичью фигуру - как-никак заслуженный мастер спорта по художественной гимнастике. Однако главное - в ней был шарм. Иногда я просто восхищался ма, но только не сегодняшним утром.
   - Да так... - неопределенно ответил я.
   - Следовало бы тебе вести здоровый образ жизни.
   - Вроде бы я не злоупотребляю.
   - Я не об этом, я о соблюдении распорядка дна. Потом пора бы подумать о женитьбе. Вокруг сколько замечательных девушек.
   - Ага, глаза разбегаются. Но с меня довольно и одного раза.
   - О, это была ошибка. Не стоило тебе жениться сразу после армии на первой встречной. Говорила же, - веско произнесла она.
   Я вздохнул и промолчал.
   Нет, конечно, я любил ма, но между нами пробежал холодок, когда через год после гибели отца она вышла замуж за его компаньона по бизнесу, который, кстати, моложе ее на десять лет.
   - Вам налить кофе? - спросила стоящая за моей спиной горничная в белом фартуке и кружевной наколке на прическе - интеллигентная пожилая женщина. Черт, никак не могу привыкнуть к прислуге. Но ма сказала, что в нашем новом статусе мы нуждаемся в их штате. К тому же ей одной не справиться с ведением хозяйства в таком большом доме.
   - Спасибо, Мария, - кивнул я.
   - Сын, ты бы съездил сейчас в наш салон на Первомайской, - попросила ма.
   - Зачем? Сегодня же суббота.
   - Ну, ты же знаешь, что в субботу самый наплыв покупателей. Походи там по залу, загляни к управляющему, если он на месте. Пускай работники помнят, что старший брат за ними наблюдает, - улыбнулась она.
   - Хорошо. Когда вернется Клавин?
   - Обещал, к вечеру. Он звонил вчера, сказал, что согласовал все вопросы с греческими партнерами.
   С резкой сменой, скажем по-ученому, экономической формации в нашей стране в моей семье произошли кардинальные изменения. У ма, тренера по художественной гимнастике в спортивной школе, неожиданно проснулась коммерческая жилка - она проторила тропинку в Турцию за ширпотребом. У отца, бывшего военного, обнаружился организаторский талант - он запустил одну, а затем еще несколько торговых точек на вещевом рынке. Лично у меня ничего не проснулось и не обнаружилось: после того, как накрылся медным тазом мой научно-исследовательский институт, я стал работать на подхвате у своих одаренных родителей.
   Года через три с Турцией было завязано, мы переключились на поездки в Грецию за шубами, и дело обернулось столь удачно, что вскоре открыли меховой салон, за ним второй. В это-то время и появился Клавин - смуглый пронырливый субъект с хорошо подвешенным языком, обладавший уникальной способностью договариваться как с чиновниками, так и с бандитами. Такой человек для ведения в нашей стране бизнеса был жизненно необходим.
  
   ***
  
   После завтрака я спустился в сад и сел на лавочку под навесом. Было промозгло, сумрачно и неприятно. Моросил мелкий осенний дождь, которому не виделось ни конца ни края. Погодка, короче, не радовала. Утешало лишь одно - дальше будет еще хуже.
   Мимо моей лавочки катил тележку с удобрением наш садовник - крепкий красноносый мужчина в брезентовом плаще.
   - Доброе утро, Пол! - поздоровался я.
   - Мое почтение, хозяин! - Он остановился, неторопливо вытер руки о спецовку под плащом, выудил из кармана пачку сигарет и закурил. Я собрался было последовать его примеру, но вспомнил, что неделю назад завязал с этой вредной привычкой.
   - Почему на работе? Сегодня же выходной.
   - Да с минуты на минуту привезут туи. Ваша мать распорядилась посадить их вон там, - показал он пальцем направление.
   - Что ж, удачи.
   Какое-то время мы молчали, потом Пол, явно смущаясь, произнес:
   - Удивительная штука, но получается, что вы учились с моей дочкой в одном классе.
   - Да ну? И как ее звали?
   - Офелия!
   - Фели? - протянул я, тотчас вспомнив о сегодняшнем кошмаре. - Но у нее вроде бы не было отца.
   - Как это не было отца? Я был, только не жил с семьей - были причины. Но я регулярно навещал своих детей.
   - И как же вы узнали, что мы учились в школе вместе с Фели?
   - Э-э, от сына. Да вы его видели, он автомеханик. Навещает меня иногда. Я вам еще рассказывал о нем. Так вот, он узнал вас, хозяин. Бывают же на свете совпадения, - мотнул он головой, кинул окурок в урну и покатил тележку дальше.
   - Да, почему у нее было такое странное имя? - спросил я его вдогонку.
   - Ничего странного - это принято у меня в роду. Мое полное имя Полоний, - ответил он, не поворачивая головы.
   "Полоний? В "Гамлете" у Полония было двое детей - Офелия и Лаэрт", - вспомнил я.
   - Как имя вашего сына?
   - Лари, точнее, Лаэрт.
   - Забавно.
  
   ***
  
   Клавин, как и обещал, приехал вечером. Приехал к самому ужину - ма только-только успела пригубить бокал португальского портвейна, а я поковырять вилкой в блюде с морепродуктами (между прочим, редкая фигня), как мы услышали шум подкатившего к нашему дому автомобиля.
   По радостному виду отчима было ясно, что переговоры с деловыми партнерами в Греции прошли успешно.
   - Как вы без меня? Не соскучились? - спросил он, садясь за стол и потирая ладони.
   - Нет, - вяло отозвался я. Пока мы встречали Клавина - здоровались, заносили чемоданы путешественника в дом и ждали, когда он, помоет руки - кушанье в моей тарелке совсем остыло, и у меня пропал всякий аппетит.
   - Сын сегодня проверил работу нашего салона на Первомайской, - сказала ма.
   - Да? И как там?
   - Нормально.
   Ма укоризненно взглянула на меня - вчера она просила, чтобы я не разговаривал с ее мужем односложными фразами и вообще был бы с ним дружелюбнее и приветливее.
   - Нормально так нормально. В следующий раз возьму тебя с собой в Грецию. Отдохнешь, развеешься, - заметил он.
   - Хорошо бы, этого ему очень не хватает, - согласилась ма.
   - Спасибо, - кивнул я, встал и направился в свою комнату.
   - Ну и видок у него. Одна тень от человека. - Уловил я слова Клавина, произнесенные вполголоса.
   Последовал такой же тихий ответ ма:
   - Не забывай, что у сына была серьезная травма головы. Проклятая автокатастрофа.
  
   ***
  
   Сотрясаемый сильным ознобом я быстро шел по длинному коридору королевского замка, едва освещенному мертвящим светом полной луны, проникавшему через узкие бойницы. В коридоре гулял холодный влажный ветер. Каждый мой шаг сопровождало гулкое эхо. Мне было страшно, но я понимал, что все это происходит во сне.
   - Принц! - послышался сзади взволнованный мужской голос.
   Я оглянулся - ко мне приближались запыхавшиеся Горацио и Марцелл с горящими факелами в руках.
   - Едва вас догнали. Что вам сказал призрак?
   - Призрак? - переспросил я у Горацио.
   - Ну да. Призрак умершего короля.
   Я пожал плечами: слова призрака совершенно выпали из моей памяти, помнил лишь, что это было нечто ужасное - не менее ужасное, чем сам призрак.
   - Кто остался на страже на площади перед замком?
   - Никто, - ответил Марцелл. - Но скоро наступит смена Бернардо.
   - Плохо! - вспылил я. - Поляки могут на нас напасть в любой момент. Да и норвежец Фортинбрас затаил на нас обиду.
   - Надеюсь, Бог милует Данию.
   - Так что сказал вам призрак, принц? - повторил вопрос Горацио.
   - Это сугубо личное.
   - А-а-а... - замялся он. - Поедете зимой в Виттенберг?
   - Мы вроде бы с тобой, мой друг, завершили учение.
   - Да, но продолжить занятия с профессорами для блага страны не повредит.
  
   ***
  
   Проснулся я рано, и долго лежал в постели с полуоткрытыми веками, пытаясь угадать то, что мог бы сказать мне призрак. Мой недавний сон отличался четкостью и обилием пугающих подробностей, и, признаться, произвел на меня гнетущее впечатление. Разлитая за окном предутренняя хмарь не добавляла хорошего настроения. Я вздохнул, повернулся на другой бок и закрыл глаза.
   ... От призрака, стоящего на площади перед замком и облаченного в рыцарские доспехи, веяло ледяным холодом. Мне было не по себе, и хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, но ноги, словно наполненные свинцом, отказывались повиноваться.
   - Отомсти за гнусное убийство, мой сын достойный, - загробным голосом произнес призрак.
   - Убийство? - невольно повторил я.
   - Да, убийство. Автокатастрофа, в которой я погиб, была подстроена.
   - Кем?
   - Тем, кому была выгодна моя смерть. Желанием злодея было единовластно править нашим делом и взять в супруги женщину, родившую тебя. Но как бы ни сложились обстоятельства, не умышляй на мать свою - с нее довольно неба.
   - Обещаю.
   - Но теперь прощай - восток светлеет!
   - Прощай! - хрипло отозвался я.
  
   ***
  
   Насколько можно верить призраку? Тем более из ночного сна, - встал передо мной вопрос. То, что с автокатастрофой все не так уж и чисто, я подозревал давно. То, что к ней каким-то образом причастен нынешний муж ма, тоже. Но все это были лишь домыслы и предположения. Впрочем, таковыми они и остались.
   Подобного рода мысли вертелись в моей голове полдня, а после обеда из окна своей комнаты я увидел, как по саду бредет Лари, вероятно, в отцовскую сторожку. Тут же я вспомнил, как Пол жаловался на сына, что тому по причине вздорного характера никак не удается надолго удержаться на работе ни в одной автомастерской, хотя он был прекрасным автослесарем. Значит, автослесарь! Вот кто должен был разбираться в тормозной системе машины.
   Я открыл окно, окрикнул Лари и позвал его к себе.
   - Добрый день! - поздоровался он, войдя в мою комнату. Снял каскетку, пригладил волосы и шмыгнул носом. Это был невзрачный сутуловатый парень лет двадцати пяти с недельной щетиной на лице.
   - Ну, не совсем добрый - с самого утра дождь.
   - Точно. Как ваше здоровье?
   - Если честно, не очень. Нога сильно побаливает, да и в голове шумит.
   - Понятненько, - протянул он. - Удивительно, что вы вообще остались живы после той аварии.
   - Твой отец сказал, что ты брат Фели, моей одноклассницы. Но я почему-то тебя совсем не помню.
   - Ну, я тогда был маленький, и вы меня просто не замечали.
   - Очень жаль твою сестру - славная была девчонка, и вдруг такая трагедия. Выпьешь? - Я достал из бара бутылку водки, хрустальные рюмки и баночку маслин.
   Лари довольно хмыкнул, подождал, когда я усядусь за инкрустированный столик, и разместился в кресле напротив меня.
   - Так о чем вы хотели меня спросить? - поинтересовался он, осушив подряд две рюмки водки и вытерев губы рукавом.
   - Что произошло тогда с Фели?
   - Э, бросьте. То давняя история. Зуб даю, сейчас вас занимает другое.
   "А в сообразительности Лари не отказать", - подумал я.
   - Верно. Скажи, как автослесарь, легко ли сделать так, чтобы тормоза машины отказали в нужный момент.
   - В принципе, ничего сложного. Вы, наверно, о той автокатастрофе, что произошла с вашим папашей и с вами? - Он налил себе еще одну рюмку водки и выпил. - Ее подстроил я - неплохо получилось, правда? Конечно, подстроил не по своей воле. Ничего личного.
   - Получается, ты убил моего отца?! - воскликнул я, наливаясь гневом.
   - Не надо горячиться.
   - Ты...
   - Успокойтесь, ради бога.
   - Мерзавец!
   - Я всего лишь исполнитель. Честно, я не хотел, но меня уговорил ваш отчим. Он хорошо заплатил, а мне очень были нужны деньги.
   - Значит, деньги...
   - Вот именно. Экспертиза не до чего ни докопалась - не мудрено, Клавин отстегнул кому надо. Настаивать на повторной экспертизе было некому. Ваш папаша, извините, дал дубу, вас выхаживали в больнице.
   Лари перевел дух и откинулся в кресле.
   - И ты не боишься признаться, что соучастник убийства? - хрипло произнес я.
   - Нет. Вам ничего не доказать - поезд ушел. Кроме того, может, вам самому понадобятся мои услуги. - Посмотрел он на меня с хитрым прищуром. - Я готов.
   Я невесело улыбнулся: ну и семейка! Сначала Фели утверждает (правда, во сне), что мы якобы состояли в интимной связи и что я в некотором роде явился виновником ее смерти. Теперь уже наяву ее брат заявляет, что подстроил автокатастрофу с моим отцом и со мной. Вот и думай, как поступить. Ну, прямо Шекспир. Только в его пьесе отца Гамлета убивает не Лаэрт, сын Полония, а Клавдий, когда тот прилег в саду отдохнуть на лавочку, налив ему в ухо яд. Офелия же не умирает во время аборта - она сходит с ума и тонет.
   Да, ситуация. Но что же делать? Как жить с осознанием всего этого?
  
   ***
  
   Когда я, постучав, вошел в комнату ма, она сидела перед большим антикварным зеркалом и расчесывала волосы. Был вечер. Казалось, что чернильная темень за окном изо всех сил старается проникнуть в дом, но это ей никак не удается. Бр-р-р.
   - К тебе можно? - поинтересовался я.
   - Разумеется. Что у тебя, сын?
   - Хотел пожелать спокойной ночи.
   - Спасибо, тебе тоже. Собираюсь сегодня пораньше лечь спать, завтра у меня трудный день. Надо съездить в наши салоны, потом поработать с документами.
   - Хорошо, спрошу тогда в следующий раз.
   - Спрашивай сейчас, а то я не усну - буду думать, о чем ты хотел спросить, - улыбнулась она.
   - Ладно, - поколебавшись, произнес я. - Слушай, ма, ты знала, что автокатастрофу, в которой погиб отец, подстроил Клавин?
   - Ты что, сын, в своем уме?! - воскликнула ма.
   - Мне об этом сказал Лари, автомеханик. Он испортил тормозную систему в машине отца.
   - Он мог соврать.
   - Чего ради?
   - Дети садовников часто ненавидят хозяев своего отца. Поверь моему жизненному опыту.
   - Очень может быть. Только я уверен, что Лари не врал. Так ты знала, что автокатастрофа была подстроена по указанию Клавина?
   - Извини, сын, но твоя история, чистый бред. По-моему, у тебя не все в порядке со здоровьем. Тебе необходимо пройти самое тщательное медицинское обследование. А с Лари я уж как-нибудь разберусь. - Ма отвернулась к зеркалу, показывая, что разговор окончен.
   Возможно, она права, подумал я, закрыв дверь в ее комнату, это все мои пустые фантазии, и к добру они не приведут. Да и докторам не мешает показаться.
  
   ***
  
   Через несколько дней ночью во сне ко мне явилась Фели. Она была расстроена и печальна, и очень долго смотрела на меня. От ее пристального взгляда я почувствовал себя плохо и покрылся холодной испариной. Стены тесной комнаты, где мы находились, покрывал слой желтой слизи. Эта слизь производила жуткое впечатление - она пузырилась, шипела и лопалась.
   - Зачем ты убил моего брата? - спросила она.
   - Я никого не убивал.
   - Не надо меня обманывать. Это сделал ты, - настаивала Фели. - Но зачем?
   - Повторяю, я его не убивал. Но твой брат, Лари, должен был умереть.
   - Согласна, должен был. Но не сейчас.
   - Ну, дорогая, у нас же не точь-в-точь разыгрывается шекспировская пьеса, - возразил я.
   - Как сказать... Мой брат был таким маленьким и беззащитным.
   - Как же, маленьким и беззащитным! Он подстроил автокатастрофу, в которой погиб мой отец, а я получил серьезную травму.
   - Лари очень сильно меня любил.
   - Я рад за тебя! Но я-то тут причем?!
   - Хм. Ты разве еще не понял?
   Это были последние слова Фели, услышанные мною во сне. Проснувшись, я какое-то время продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь ответить на вопрос: что именно должен был понять? Ответа я не находил.
  
   ***
  
   После завтрака, допив чашку чая, ма невозмутимо произнесла:
   - Лари погиб.
   - Погиб? - поперхнулся я.
   - Да. Рано утром позвонил Пол и сказал, что нашел сына мертвым в их гараже. Поэтому на работу сегодня наш садовник не выйдет. Наверно, и завтра.
   - Как он погиб?
   - Не знаю, я не спрашивала. Надо уважать отцовские чувства.
   - Конечно, - кивнул я.
   - Мне очень жаль этого молодого человека, ему бы еще жить и жить.
   Мы замолчали, ма смотрела на мелкий дождь за окном, я - на белоснежную скатерть на столе.
   - Ты вроде бы хотела поговорить с Лари.
   - Хотела, но не успела.
   "А мой ночной сон оказался в руку. Только вот я не убивал Лари", - подумал я, и спросил у горничной, стоящей в сторонке:
   - А где Клавин?
   - Хозяин спозаранку уехал на работу и сказал, что вернется поздно вечером, - ответила та.
  
   ***
  
   В серую пасмурную погоду панельный четырехэтажный дом Пола на востоке Москвы представлялся еще более убогим и обшарпанным, чем был на самом деле. Наш садовник жил на последнем этаже. Лифта не было, и пришлось подниматься пешком.
   - А-а, хозяин, здравствуйте, - сказал он, открыв дверь. - Да не стойте на пороге, проходите.
   В небольшой двухкомнатной квартире, обставленной стандартной советской мебелью, царил полнейший беспорядок.
   - Извините, у меня не прибрано, сами понимаете... - Он него сильно пахло спиртным. Да и вообще неряшливо одетый, небритый, со спутанными волосами - он производил не лучшее впечатление.
   - Да, понимаю. Мои соболезнования. Вот, - протянул я ему конверт с деньгами.
   - Спасибо. У меня сейчас очень большие траты.
   - Сочувствую вашему горю, потеря для вас невосполнимая. Мне жаль Лари.
   В действительности я нисколько не жалел сына Пола - он был повинен в смерти моего отца, и его ранняя смерть представлялась мне вполне заслуженной. Но дежурные фразы, необходимые в подобных случаях, требовалось произнести.
   - Ага, такое, значит дело. Лари отправился на небо к матери и сестре.
   - Крепитесь. Но как это случилось?
   - Я того, пошел за сигаретами. Заглянул по дороге в наш гараж... там лежал мертвый Лари, придавленный своей машиной.
   - Сочувствую, - выдержав паузу, произнес я. - Несчастный случай?
   - Если бы. Ладно, скажу. Тем более что работать у вас я больше не буду. Я считаю, что его убили - убийца ваш отчим. Накануне Лари сказал, что у него намечена встреча с хозяином в нашем гараже. У него с моим сыном были какие-то темные делишки.
   - В гараже? Странное место для встречи.
   - Согласен. Но я уверен, что убийца Клавин. Врагов у сына не было. Вернее, не было способных на убийство.
   - Вы заявили о своих подозрениях в органы?
   - Зачем? - пожал плечами Пол. - Пускай менты сами разбираются.
  
   ***
  
   Мы стояли с Горацио на площади, вымощенной булыжником, перед королевским замком, обмениваясь короткими фразами. В лиловой полутьме очертания крепостных стен виделись нечетко и размыто.
   - Скоро? - поинтересовался я. У меня раскалывалась голова, побаливала нога и, вообще, хотелось быстрее отсюда уйти.
   - Думаю, что да, - ответил Горацио, кутаясь в черный плащ.
   - Хорошо бы, а то мое терпение на исходе.
   - Нужно еще подождать. Не зря же призрак вашего отца просил, чтобы я привел вас на свидание с ним.
   - Что ж, подождем.
   Но призрак так и не появился, вместо него пришла Фели в грязной нищенской одежде. Выглядела она ужасно. У нее было изможденное лицо, обтянутое желтой пергаментной кожей. И, казалось, что она едва держится на ногах и вот-вот упадет.
   - Фели? Почему ты здесь? - удивился я.
   - Теперь я здесь живу, что мне совсем не по нраву.
   - Действительно, не самое лучшее место и эпоха.
   - Но выбирать не приходится. Меня послал призрак твоего отца - сам он прийти не может.
   Я почувствовал облегчение - новая встреча с ним меня пугала.
   - Он велел поторопить тебя с местью.
   - Я боюсь, что не сумею сделать это должным образом.
   - Не хитри.
   - Фели, у меня нет желания никого убивать.
   - Речь идет не о твоем желании, а о сыновьем чувстве долга.
  
   ***
  
   Я задернул занавески на окнах, чтобы со двора не могли увидеть, что происходит в гостиной. В доме нас было двое: Клавин и я. Прислугу я отпустил, а ма уехала на встречу с институтскими подругами. Мой отчим сидел на резном стуле красного дерева в центре комнаты со связанными за спиной руками. Скрутил я его в два счета - привет, родным погранвойскам!
   - Немедленно освободи меня, - приглушенным голосом потребовал отчим.
   - Нет.
   - Зачем ты меня связал?
   - Я хочу тебя кое о чем спросить.
   - Без связывания никак нельзя было обойтись?
   - Нет, у меня серьезный вопрос и я хочу получить на него честный ответ.
   - Шут с тобой, спрашивай. Только быстрее - у меня затекают руки.
   - Зачем ты подстроил автокатастрофу, в которой погиб мой отец?
   - Я не подстраивал никакой автокатастрофы.
   - Не стоит отпираться, - заметил я. - Лари мне признался, что ты ему заплатил, чтобы он испортил тормоза на отцовской машине.
   - Наглая ложь!
   - Кстати, чтобы не всплыла правда, от Лари ты тоже избавился.
   - Конечно! Скажи: кого я еще убил?
   Неожиданно резко зазвенел дверной звонок: я спустился со второго этажа и впустил в дом Пола. Как мы и договорились с ним вчера, он пришел ровно в 19 часов. Пол был крайне возбужден и не скрывал этого.
   - Он признался в убийстве моего сына? - спросил садовник с порога.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Ну, это дело поправимое, - проговорил он по дороге в гостиную.
   - Мое почтение, хозяин. Твой пасынок сказал, что ты не желаешь признаваться в своих преступлениях?
   - Еще и ты! Ну, хватит молоть вздор! Лучше освободите меня!
   - Мне известно, что ты договаривался о встрече с моим сыном в нашем гараже.
   - Ни о чем я с ним не договаривался.
   - Вот как? - усмехнулся Пол и достал из бокового кармана куртки пистолет Макарова, чем немало меня удивил. Да, настроен он был более чем серьезно. - Негодяй, ты отнял у меня сына и ответишь за это.
   - И за то, что подстроил автокатастрофу, в которой погиб мой отец, - добавил я. - Сейчас ты напишешь заявление в милицию со своими признаниями в этих преступлениях.
   - Напишу, но развяжи руки.
   - Обойдемся без милиции, - произнес Пол.
   - Нет, пускай все будет по закону, - возразил я и направился к Клавину. И в этот момент почувствовал сильный удар по голове, зашатался и потерял сознание.
  
   ***
  
   Когда я очнулся, то мир виделся мне через белую перину. И первое, что удалось разглядеть, был мой отчим, лежащий на ковре в окровавленной на груди рубашке. Рядом с ним валялся резной стул красного дерева. Точно на таком же стуле со связанными за спиной руками, как недавно Клавин, сидел и я. Недалеко с пистолетом, у которого дымился ствол, расхаживал Пол.
   - Ну, пришел в себя? - негромко спросил он.
   - Ты убил его?
   - Дурацкий вопрос, само собой. Тебя я оглушил и связал, чтобы ты не мешал мне.
   - Ты мстил за сына?
   - Скорее, за себя. С Лари произошел несчастный случай. Спьяну он полез под машину, чтобы ее отремонтировать. Нечаянно задел домкрат и машина его придавила. Для меня это огромная трагедия. Говорил же ему: водка - зло... Но тебе я сказал, что его прикончил Клавин. Хотел, чтобы ты помог мне его убрать.
   - Погоди, а кто подстроил автокатастрофу с моим отцом?
   - Мы с сыном и подстроили, - усмехнулся Пол. - Но решили, что было бы хорошо, если бы ты винил в смерти отца Клавина. Отлично задумано, правда?
   - Но для чего?
   - Да очень просто - я люблю твою мать. Поверь, ее деньги не играют никакой роли. (Хотя деньги тоже не повредят). Повторяю, я ее люблю. После гибели твоего отца я надеялся, что она будет моей, и у меня были на это все шансы. Но тут, откуда ни возьмись, появляется пройдоха Клавин и путает мне все карты. Пришлось его того, пришить.
   - Вопрос: почему ты не прикончил меня, когда я был без сознания?
   - Ты сын моей любимой женщины и достоин того, чтобы знать перед смертью всю правду. Я тебя зарежу. Но обещаю, не больно. Потом вложу нож в руки Клавина, а тебе - в руки пистолет. И пускай уж органы разбираются, кто кого вначале замочил.
   - Что ж...
   В гостиную, словно ураган, ворвалась ма. С ее меховой куртки стекали дождевые капли - вероятно, услышав шум наверху, она не стала снимать верхнюю одежду в прихожей и сразу поднялась на второй этаж. Быстро огляделась и все поняла. Но в любой ситуации она умела сохранять спокойствие. Поэтому не было никаких истерических криков и рыданий. Спросила лишь, сверкнув глазами:
   - Что у вас тут происходит?
   - Ты же сказал, что твоя мать в гостях и вернется поздно, - обратился ко мне то ли испуганный, то ли смущенный Пол. Появление ма оказалось для него полной неожиданностью. Для меня также.
   - Объясните, наконец, что у вас тут происходит? - повторила она вопрос и, не дожидаясь ответа, подбежала ко мне и принялась развязывать веревки на моих руках.
   - Видите ли... - начал Пол.
   - Вижу: ты убил моего мужа и связал моего сына.
   - Не только, еще он убил моего отца. Вместе с Лари они подстроили ту автокатастрофу, - заметил я.
   - Это правда?
   - Да, - кивнул Пол.
   - Но зачем?
   - Галина, я люблю тебя. Неужели ты не поняла этого до сих пор. Ну, вспомни, что ты сама мне говорила.
   На мгновение ма потупилась, но вскоре ее глаза загорелись с новой силой.
   - Да, у нас с тобой была физическая близость. Но это было всего лишь один раз. Просто минута женской слабости. Я виню себя и мне стыдно.
   - Стыдно? - как от боли, скривился Пол. - Тебе со мной было хорошо, и ты говорила, что хочешь со мной жить.
   - Не ври. Я что, сумасшедшая, чтобы связывать с тобой свою жизнь.
   "Ну и страсти", - подумалось мне. И вообще я чувствовал себя крайне неловко, что оказался невольным свидетелем этой сцены.
   - Пойми, я убил их ради тебя. Я убил их ради нашей любви.
   - Опять врешь. Прежде всего, тебе нужны мои деньги, а не я, - сухо произнесла ма.
   - По-моему, пора вызывать милицию, - негромко произнес я.
   - Вызывай, - кивнула она.
   В этот момент прогремел оглушительный выстрел. Ма схватилась за грудь, покачнулась и, как подкошенная, рухнула на пол. Меня прошиб нервный озноб, спутались мысли. Что может быть страшнее вида мертвой женщины, родившей тебя? В том, что она мертва, не возникало сомнений. Мамина куртка распахнулась, и было видно, что пуля угодила ей точно в сердце.
   Пол коротко вскрикнул, нарушив гнетущую тишину, висевшую в гостиной, кинулся к ма, склонился над ней и принялся тормошить бездыханное тело.
   Я должен был отомстить за ма. Я должен был отомстить за отца.
   С трудом сбросив оцепенение, поднял с ковра пистолет Пола и несколько раз в него выстрелил. Безжизненный садовник распластался на полу рядом со своими жертвами.
  
   ***
  
   С Фели я встретился, как, впрочем, и всегда, совершенно неожиданно. Мы расцвели в улыбках, поздоровались и пошли поболтать в наш скверик. Расположились на поскрипывающей скамейке и подставили лица под бархат лучей дневного солнца. Не замутненное облаками небо было синим-синим. Деревья радовали глаз глянцем молодой листвы. С веселым щебетаньем птицы выстраивали свое семейное будущее. Нет, что ни говори, а лучшая пора года - это месяц май.
   - Ну, как ты, Фели?
   - Шикарно, - подмигнув, ответила она.
   - Чудесно выглядишь.
   - Благодарю. Что за фолиант? - кивнула Фели на книгу у меня в руках.
   - Шекспир. Дореволюционное издание, с гравюрами. Собирался сдать сегодня в букинистический, но стало жалко. Классные вещицы, особенно "Макбет" и "Гамлет". Прикинь, в средневековье считалось обычным делом общение с призраками или с ведьмами-пророчицами.
   - Да, времена меняются. Хотя... моя родная бабка по отцовской линии натуральная ведьма. Нет, честно.
   - И как? Передалось тебе кое-что по наследству?
   - Если бы, - рассмеялась она.
   - Вот что, Фели, может быть, сходим куда-нибудь? - спросил я после паузы. - Ну, пообщаемся, чтоб не наспех.
   - Ты что, Даня, назначаешь мне свидание?
   - Типа того. Ты согласна?
   - Конечно. Я уж думала, что ты никогда мне этого не предложишь...
   Потом была служба в пограничных войсках на советско-финской границе, женитьба на Фели, институт, неразбериха 90-х... Хотя эти лихие годы пошли нам на пользу. У ма неожиданно проснулась коммерческая жилка - она проторила тропинку в Турцию за ширпотребом. У отца обнаружился организационный талант - он запустил одну, а затем еще две торговые точки на вещевом рынке. Ну а Фели оказалась обладательницей уникальной способности - умением договариваться как с чиновниками, так и с бандитами. Только вот на мне природа решила отдохнуть: моя судьба - быть на подхвате у своих гениальных родственников.
   Через несколько лет наши дела пошли столь успешно, что мы открыли меховой салон, за ним второй. Купили коттедж с обширным участком в ближнем Подмосковье.
   Да, чуть не забыл, садовником мы взяли Пола, блудного отца Фели.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список