Я и не думал, что для меня вся эта история обернется так отвратно! А с другой стороны, сколько можно было терпеть весь этот дурдом? "Столько, сколько нужно!" - скажет благоразумный человек, и другие будут как послушные овцы вторить ему. Мол, так оно и есть, претерпи все круги ада, и в конце концов будешь верхом на коне (если выразиться немного поконкретнее, то на пассажирском сидении чиновничьего "Мерседеса"!) Но далеко не каждому удается воплотить свои мечты в реальность, и понемногу у таких людей истощаются силы и появляется полнейшая апатия ко всему происходящему, вследствие чего наступает тот жизненный период, когда ты пытаешься выбраться из затягивающей тебя все глубже и глубже трясины, но тебе хорошо известно, что без посторонней помощи, пока тебе не протянут руку, или, на худой конец, первую попавшуюся ветку, тебе не удастся спастись самому. В этом-то и вся беда! Мне не на кого было рассчитывать, знакомых у меня не наблюдалось, а если и были, то не такие, к которым можно было обратиться с просьбой о помощи. Я жил по разные стороны баррикад с внешним миром. Этот мир ополчился против меня. Ну и что мне оставалось делать, кроме как в отместку не восстать против него? Что я без особых раздумий и сделал. Да! Я стал брать взятки! Не скажу, что в особо крупных размерах (об особо крупных размерах история вообще умалчивает), но по паре тысяч целковых в день загребал. И самым главным оправданием для себя я считаю то обстоятельство, что брал мзду исключительно по делу. И не с пенсионеров, потому как у нас в стране многие любят наживаться в сфере социального обеспечения, а с самых что ни есть закоренелых барыг и любителей полакомиться кусочками госбюджетного пирога. Так что в свою защиту я лишь констатирую мало кому известный факт: на глупые изобретения, созданные лишь для отмывания денег, я утверждал патент. Но только за скромное вознаграждение в несколько красных купюр с изображением Хабаровска. Для наиболее верного расклада моего дохода оговорюсь: количество, выраженное по моему усмотрению в "несколько хабаровских купюр", предусматривает не более трёх этих самых купюр! Как правило с такими пустышками, которые в срочном порядке нужно запатентовать, ко мне обращаются не чаще двух раз в месяц, так что вы можете сами посчитать, какой у меня ежемесячный доход, если к этим деньгам еще присовокупить мою заработную плату в размере трех купюр все с тем же дальневосточным городом, и вы поймете, что в месяц у меня выходит вполне сносная сумма, и как рядовой эксперт в статусе госслужащего в Госпатенте, я этим фактом очень даже доволен. Мне большего и не нужно. Семьи у меня нет. А на жизнь мне, как одинокому жителю крупнейшего мегаполиса, цены в котором иногда жуть как кусаются, этих денег вполне предостаточно. Но все же, если говорить на чистоту, то я постепенно превратился в искусного обывателя, владеющего наукой делопроизводства на высоком уровне, умеющего, когда это крайне необходимо, оказаться перед начальством в лучшем виде, не умаляя при этом своего достоинства.
Но и это еще не все, что я хотел сказать к предисловию своего повествования. Я научился управлять своими клиентами. А мои клиенты - это граждане, которые по той или иной причине обращаются ко мне с просьбой утвердить на их изобретение патент, и моя работа главным образом заключается в том, чтобы проверить в своем личном архиве и в обширной базе данных нашего учреждения, не было ли запатентовано схожее изобретение с тем, чертеж которого или даже сама промышленная модель покоились теперь на моем столе. В моей практике было множество случаев, когда нечто подобное уже производилось, и было даже запатентовано, тогда я проводил консультацию с моим клиентом (не подумайте, что за деньги!) и предлагал ему внести в конструкцию своего детища незначительные изменения, чтобы хоть как то провести грань между уже запатентованным изобретением и новшеством, с которым меня ознакомил клиент, который мне и приходится по долгу моей службы лицезреть. Но тут уже моему клиенту придется раскошелиться. Причем, мне перепадает всего одна четвертая часть от самой взятки. Основная сумма оседает в кабинете моего начальника. А мне, как и положено, кидают небольшой фрагмент кости, которому я несказанно рад. А вы еще утверждаете после всего этого бардака, что нужно бороться всеми законными и не совсем законными методами с коррупцией. Да, я на все сто уверен в том, что антикоррупционные комитеты, созданные как раз таки для борьбы с этим корнем зла, сами берут взятки побольше нас, обычных мелкоразрядных чиновников, но только не в средних и крупных размерах, а в особо крупных, я бы даже сказал, в астрономических размерах. Так что на нас грех жаловаться, когда желающие нас обвинить в коррупции, сами не только от нас далеко не ушли, но даже во многом и превзошли нас. Так как это уже всеми правдами и неправдами избитая тема, я не хочу заострять на ней ваше внимание. Я лишь просто констатирую факт, от которого никуда не денешься: я - паразит, точно такой же, как и все остальные чиновники, и от таких, как мы, нашему государству нет спасения. Кроме как истребить всех нас на корню. Но кто тогда останется? Одни лишь малограмотные работящие люди. Да торгаши. Кто будет управлять всем на местах? Униженная и оскорблённая интеллигенция? Рабочий класс? Тогда у нас будет вторая Куба - нищая и вечно голодная. Фиделя Кастро нам еще для полного счастья не хватает. Но хватит о грустном! В преддверии моей истории я хочу сразу сделать значительную оговорку: не все люди способны на ложь! Я буду говорить исключительно правду...
На что я еще способен? "На тяжёлый физический труд!" - скажете вы мне. "Да!" - отвечу я вам. Я человек крепкой комплекции, способен работать на производстве (правда мне придется освоить определённую техническую профессию). Но что мне это даст? Я не знаю, да и не горю желанием быть осведомленным в этом вопросе. Знаю я только то, что тяжелый физический труд может быть единственным моим спасением от недуга, которым я страдаю вот уже третий год...
Поначалу все шло как по маслу. Не скажу, что пахал как лошадь. Но и не ленился, брался за все, что только предлагало мне начальство. За пять лет службы на должности эксперта я сколотил свой скромный капитал. Не буду перечислять свое движимое и недвижимое имущество, но скажу вам по секрету, что некоторые мои юношеские мечты сбылись: я побывал в Провансе, полюбовался видами с Эйфелевой башни, позагорал на Лазурном берегу. Барселона, Лиссабон, Андорра... Пусть я и останавливался в отелях статусом не выше четырех звезд, но ни в коем случае на себе и на своей спутнице не экономил. Да. Я был не один, и было вдвойне здорово! Моя увядшая любовь... Нам было так хорошо вдвоем. Вместе прожили мы не так уж и много - всего год и восемь месяцев. И тогда нам казалось, что ничто уже не разлучит нас. Оба - москвичи. Из интеллигентных семей, хорошо зарабатывали, жили в отдельной квартире (в моей). Казалось бы, вот лучший плацдарм для создания крепкой семьи. У нас были грандиозные планы. Мы собирались слетать в Новую Зеландию, а потом, глядишь, долетели бы и до lpГонолулу. Но, к сожалению, мечты наши лопнули словно долетевшие до потолка мыльные пузыри. Она бросила меня. Как раз три года назад, когда заметила первые симптомы моей болезни. А произошло это за два месяца до свадьбы. И не где-нибудь на улице или дома, а в отделении ЗАГСА, куда мы пришли подавать наши заявления. Когда я стал заполнять анкету, в графе "Адрес супруги" я написал "коренная москвичка". Она засмеялась. Я тоже. Но когда я и вправду сознался ей, что забыл её собственный адрес, моей несостоявшейся супруге стало уже не до смеха. Что это было? Наваждение... Временная потеря памяти вследствие переутомления (а мы тогда занимались ремонтом родительской дачи, с рабочими все не везло, материал паршивый попался и погода подкачала: дождь лил, не переставая, весь июль). Но как потом выяснилось у врача, мой недуг был ни чем иным, как шизофренией в начальной стадии. Я повторюсь - в начальной стадии! То есть все еще можно было исправить в лучшую сторону для нас обоих. А она взяла, да и оставила меня наедине с моим душевным расстройством. Сказала, что не хочет жить под одной крышей с психом, не говоря уже о том, что ей нужны дети от здорового отца, и прочтя мне все, какие только есть, лекции по этому поводу, она громко хлопнула дверью, пожелав мне на прощание скорейшего выздоровления. Вот стервозина! Я думаю, что она все-таки была права по - своему. Судя по тому, каким я стал сейчас, жизнь со могла обернуться для нее кромешным адом, и в итоге ей все равно пришлось бы покинуть меня. "Днем раньше, днем позже..." - какая к чёрту разница? Так что теперь я не в обиде на эту женщину. Тем более, что сейчас она нашла себе вполне приличного парня. И как я понял, все идет к тому, что они вот-вот поженятся. Мне даже показалась, что они уже ждут ребенка. Но мне она не о ребенке, не о намечающейся свадьбе так ничего и не сказала. Что ж, это её дело. Я их прекрасно понимаю! Не хотят люди в свою жизнь пускать слетевшего с катушек типа, каким я стал сейчас, да и мало кто захотел бы теперь иметь со мной дело (я говорю исключительно про слабый пол).
Смирнов затянулся красным Мальборо. Поглядел на меня сквозь белёсую пелену дымовой завесы и покачал головой. Он хотел выругаться, но вовремя воздержался от крепких словечек в мой адрес. А зря! Сказал бы всё как есть. Нечего юлить! Иной раз горькая правда может быть намного лучше сладкой лжи...
"... Спасаясь от внешнего мира, от окружающей вас среды, вы создали свой внутренний мирок, на первый взгляд специфический. Он чист, как лист бумаги, но одновременно в нем присутствуют все те качества, которые присущи вам с рождения, все те добродетели, которые еще в детстве были привиты вам вашими родителями, бабушками, учителями. В реальности вы - гнусный обыватель, мздоимец, паразит, сосущий из других взамен крови материальные блага. А во внутреннем мире, выдуманном именно вами, и никем иным, вы попросту невинная овечка, жертва обстоятельств, прогнувшийся под капризный мир "человек с маленькой буквы", и вам становится жаль самого себя. Конечно, никто не усомнится в том, что начальство вынуждает вас брать с простого люда взятки. Вот сволочи какие! Бесстыдники, сами хапают, и других совращают. Так ведь, Серёж? Скажи, ведь я прав?"
-Насчет чего вы правы? - после короткой паузы я спросил моего врача.
-А насчет того, что ты живешь сразу в двух мирах, один из которых - реальный, а другой - нет! В реальном мире ты живешь так, как ни за что на свете не хотел бы жить (если бы у тебя конечно был бы выбор!). Другая же реальность (в нашем случае - ирреальность) есть не что иное, как твой внутренний мир, и мир этот переполнен всем тем, чего ты ждешь от жизни. "Здесь все по-честному: ты живешь в коррумпированной стране, но ты честен сам перед собой, потому что разум твой внушил сам себе совершенно абсурдную вещь, будто бы вокруг тебя сгустились сумерки, и ты погряз в этой черноте, сам того не ведая, и темнота эта исходит от директора твоей организации, от твоего непосредственного начальника... ну и на худой конец от твоих коллег" А ты такой чистый и безучастный ко всему! Страдаешь, коришь свою судьбу, ищешь виноватых повсюду. Серёжа! Я еще раз повторяю, что все то, что ты выдумываешь по ночам ( ну, или, скажем, в обеденный перерыв) - все это чушь полнейшая! Давай с тобой поговорим начистоту? Тебе ведь не нужно ничего от меня скрывать! Просто скажи мне, что тебя гнетет. И я с радостью помогу тебе...
-Я же вам уже сотню раз говорил, что я не в силах более существовать в рамках дозволенного мне поведения! Я хочу встать со стула, и прогнать того человека, который в очередной раз принесет мне такую вещь, которая была запатентована уже дважды, а быть может, и трижды... И я с превеликим удовольствием показал бы такому клиенту за дверь, но вот незадача: мой начальник получает от этого человечка материальное благо, я же в свою очередь должен запатентовать изобретение этого человечка, нарушая при этом не только регламент, но и законы об авторском праве, об интеллектуальной собственности! Да что там говорить, всего и не перечислишь. И что я с этого имею? Жалкие крохи с барского стола...
-Послушай, Серёж, ты меня вконец запутал! Я так и не могу понять, сознаешь ли ты, что тебе нужны эти деньги, что без них тебе ровным счетом ничего не светит?
-У меня был бы голый оклад в пятнадцать тысяч рублей! Ну и прибавьте еще к этому премии, надбавки, и получите не больше двадцати...
-Так что же ты тогда так убиваешься из-за этих денег? Ты же не просто так берешь их! Тебе ведь приходится до полуночи корпеть в архивах в поисках схожих изобретений с тем, что тебе принёс человек в чёрных очках. И ко всему прочему, тебе еще нужно внести некоторые изменения то там, то здесь... Я думаю, что ты заслуживаешь эти деньги, если учесть, что три "хабаровских" купюры - не очень то большая сумма для теперешнего времени, когда цены в стране растут как на бобах. Я бы на твоем месте не стал так хорохориться, обвиняя себя и своих сослуживцев в коррупции. Мало ли что может случиться. А вдруг проверка к вам нагрянет? Или прокуратура поинтересуется у директора твоего Госпатента, кто это у вас за хрен такой, сам себя разоблачает во взятничестве да еще в придачу и коллег своих закладывает? Как им потом объяснить, что ты, друг мой, всего-навсего больной на всю голову человек, шизофреник (прости меня за такие слова, но это чистой воды правда) Ведь за крысу тебя примут, за самую отвратительную крысу, какая только может попасться в трудовом коллективе! И что тогда? Турнут тебя с работы! Если не посадят... И куда ты потом пойдешь, с таким "багажом знаний"? На тебе во всех отделах кадров жирный крест поставят, потому что уволили тебя по статье, "за неисполнение своих трудовых обязанностей", и тебе уже всюду путь заказан будет...
-А вы правы, Максим Сергеевич, я ведь не только свою шкуру подставляю, но и остальных ребят тоже под статью тащу! Ведь не должно быть так. Чувствую, что все должно быть совсем по - другому, как в цивилизованном мире! Я ведь и сам - то никогда не отказывался от этих денег. Тоже, видать, как и они все, прогнил изнутри. У меня душонка - то вся как в саже вымазанная, и не смыть ничем эту сажу! Что же мне делать? Может, по собственному желанию прямо сейчас уволится? Как вы думаете, Максим Сергеевич, а то ведь и вправду все к чертовой матери полетит...
-Я думаю, что тебе, Серёж, покой сейчас только и нужен. Твой недуг на сегодня пока только наблюдается в начальной стадии, и если ты вовремя угомонишься, возьмешь себя в руки, забудешь все плохое, что с тобой произошло в последние годы, и будешь вспоминать исключительно те счастливые минуты, когда ты был со своим любимым человеком, когда вы вместе путешествовали по Европе, когда вы оба мечтали только о прекрасном будущем. Серёга! Думай только о хорошем, и ты снова найдешь свою любовь, но только на этот раз вы обязательно поженитесь и у вас будут дети. Двое детей! И будет у тебя счастливая семья. Работу новую найдешь, постараешься в менее коррумпированную среду влиться, будешь спокойно на зарплату жить. А все эти склоки сегодняшние... да пошли ты их куда подальше. Мое мнение таково: ты должен как можно скорее уйти из этого Госпатента, а не то из легкой степени шизофрении твоя болезнь в считанные дни раздуется до уровня тяжелой. Тогда ты будешь видеть галлюцинации, всюду будут шорохи, кто-то вечно будет наблюдать за тобой из темного угла, ну и все остальное в том же духе. Уж поверь мне, за время своей врачебной практики я сталкивался с пациентами, страдающими шизофренией в крайне запущенной форме. Мне было не по себе, когда перед тобой стоит на вид вполне здоровый человек, но во взгляде его, в речи, в жестикуляциях - во всем сквозит что-то из ряда вон выходящее. Они перестают называть простые вещи своими именами, так же как начинают забывать их предназначение. Такие люди, как показывает практика наших окружных больниц для душевнобольных пациентов, теряют рассудок навсегда. В них остаются лишь лишенный всякого смысла бытия разум, не способный анализировать реальность, и человек уже не различает, где он видит сон, а где - явь. Ты понимаешь меня, дружок?
-Да - да! Я уже перечел практически весь материал в сети, но от этого легче мне не стало. Наоборот! И так тошно, а тут еще всевозможные случаи описаны про то, как вполне уравновешенные люди непонятно по каким причинам сходят с ума. Что-то их подталкивает, или они сами себя угнетают. Может быть, эти люди с полнейшим пессимизмом смотрят на свою дальнейшую судьбу...
-Извини, Серёж, я тебя перебью! Твоя шизофрения разыгралась не на ровном месте, как ты полагаешь, а вследствие твоего глубочайшего раскаяния. Помнишь, как Раскольников у Достоевского боролся со своими чувствами? Только раскаялся он в тяжком преступлении! В убийстве двух женщин, пусть даже одна из них была ростовщицей. Убийство! Ты понимаешь меня. Одно это слово холодит твой рассудок! Тебе - то дружок в чем раскаиваться? Во взятничестве, что ли? Так это глупо с твоей стороны. Сам посуди! Те, кто не берут "на лапу", получают откаты. А это, считай, те же взятки, так что все закономерно в нашем обществе. Взятки брали и в царское время, и во времена Советского Союза (вся номенклатура на этом жила!), и в будущем так и будут брать, несмотря на все увещевания нашего президента о том, что мы должны искоренить коррупцию в нашем государстве в ближайшие сроки. Ну да! Как же, обязательно искореним-с! Только для начала прекратите сами воровать нашу нефть, наш газ... в общем все наши природные богатства. Так что, Серёж, выбрось ты всё это из головы и не жалей ни о чем!
-Я не о чем и не жалею! Кроме нее... Мне как то гадко на душе. Чувствую, что я нисколько не разлюбил ее. Мое сердце все так же замирает при встрече с ней, руки охватывает мелкая дрожь... а на него я вообще не могу смотреть, отвожу свой взгляд в сторону. Я признаюсь вам честно: я ненавижу его всеми фибрами своей души, и будь у меня удобный момент, я бы вмиг расправился с ним, порвал бы его в клочья...
-Одним словом, натворил бы дурак грязных дел невпроворот, а потом сел бы лет на десять, а то и на все двадцать! Опомнись, Серёжа, с ней все кончено! Для тебя она больше не существует. А если и осталась, то только в твоей памяти, в лучших твоих воспоминаниях - как отличная девушка. И на этом можно поставить жирный крест, каким бы ужасном действом тебе это не показалось!
-Я никогда ее не забуду...
-Чушь, бредятина полнейшая! Найди себе девушку! Живи с ней! Спи с ней! Ну и люби в конечном счете её. Ты меня понял? Серега! Тебе нельзя замыкаться на ней, ты просто обязан подыскать для себя подходящую кандидатуру, и я от всего сердца желаю тебе как можно скорее найти ту единственную и неповторимую...
-Нет! Нет! И ещё раз нет! Может, кто-то и лёгок на подъём... Но только не я! Вы знаете, Максим Сергеевич, я думаю, что мне уже пора...
-Да, конечно, все что я должен был тебе сказать, я уже сказал. А в остальном тебе самому нужно разобраться! И ещё... Сережа, подожди секунду! Я тебя совсем забыл спросить про лечение. Вечно у меня из головы колёса вылетают, хотя скажу тебе прямо - от них особых результатов ждать не приходиться. Так, для снятия нервного стресса, немногим эффективнее Ново-Пассита. Так ты принимаешь те препараты, что я тебе прописал в прошлый раз? Только не лги мне, Серёж! я все равно узнаю это...
-Да. Порошок пью с утра. А колеса на ночь принимаю. По три штуки сразу. И запиваю чистой бутилированной водой...
-Ну и как? Не становится поспокойнее тебе после этих лекарств?
-Разве что в сон начинает клонить. Глаза слипаются... Зеваю каждую минуту.... Вы это имеете в виду, Максим Сергеевич?
-Да - да, именно такой эффект я и ожидал от них. Он тебе, кстати, на пользу идет. Главное - спокойствие, и только спокойствие! Уж поверь мне, про душевные болезни я знаю всё! И даже более того! Главная проблема твоего недуга решена: ты не страдаешь бессонницей, а она, как ты понимаешь, главенствующий козырь шизы. Люди теряют последние силы из-за этой бессонницы! А ты как думал? Представь, что в твоей голове снуют полчища насекомых, и они шуршат у тебя в мозгах день ото дня! Ночью, когда ты хоть на какое-то время можешь забыться во сне и тем самым избавиться от этих назойливых существ, они все равно продолжают донимать тебя, и всё оттого, что тебе не удаётся погрузиться в сон, как бы ты этого не хотел. Вот так вот! Хоть литр водки выпьешь, а заснуть не сможешь! Насекомые в твоей голове не позволят. Сколько угодно будешь смыкать глаза, ворочаться с боку на бок, всё равно не будет тебе никакого сна. Это и есть главный симптом шизы. Но ты ею не страдаешь! Начальная стадия - не в счёт... Потому-то я и говорю тебе, Серёжа, что все у тебя будет хорошо. Ты только живи и радуйся тому, что ты есть на свете, и знай, что весь этот мир создан только для тебя одного. Не для твоих коллег по работе! Не для твоего шефа! Даже не для меня, твоего лечащего врача... А только для тебя одного! Усёк? Ну да ладно! Я вижу, ты уже утомился выслушивать меня... Давай, ступай-ка домой и поступай так, как тебе твое сердце подсказывает... Но чтоб со своим Шаврином (это и есть мой начальник!) ты покончил раз и навсегда! И вторую половину свою чтобы нашёл без промедления...
-Спасибо, Максим Сергеевич! До встречи... - я пожал руку Смирнову и направился к двери.
-Бывай, Серёга! - ответил он, крепко пожав мне на прощание руку, после чего нехотя откинулся на спинку массивного кожаного кресла. Выходя из кабинета, я чувствовал, как он провожает меня взглядом. Думает наверное, конченный ли я психопат, более не подающий абсолютно никаких признаков выздоровления? Или, быть может, он все же догадывается своим профессиональным чутьем, что это просто-напросто мой ловкий спектакль, который я разыгрываю вот уже третий месяц подряд перед ним. Но что бы там ему не показалось, некоторые признаки расшатанной психики проявляются во мне с весьма частой периодичностью. Так что меня вполне возможно счесть за параноика! Но не более того. Уж до шизофрении мне точно рукой достать куда легче с моим несущимся вспять круговоротом мыслей...
Таковой была моя последняя встреча с моим лечащим врачом - психиатром одной из столичных частных клиник. Вы, конечно же, спросите меня, зачем я разыгрываю весь этот спектакль, изображая на импровизированной сцене свихнувшегося от службы в госорганах чиновника? На это я могу ответить следующее: мне нужно хоть какой-нибудь мало-мальский довод в мою пользу. Скажем, для моего оправдания... А психическое расстройство - это лучшее алиби! Это вам не состояние аффекта, которое может появиться в любую секунду, тем самым наталкивая судью на мысль, что человек все-таки находится в здравом уме. За преступления, совершенные в состоянии аффекта, сажают далеко и надолго. Таков наш Уголовный кодекс. Но вот с психически нездоровыми людьми все по - другому. Их не сажают в тюрьму. Им назначают принудительное лечение, если вообще таких граждан лишают свободы. Как правило, за преступления в сфере экономики суд посчитает нужным во что бы то ни стало предоставить совершившему злодеяние человеку свободу лишь с незначительными ограничениями. Такими, как подписка о невыезде, освобождение от занимаемой должности. Ну и под конец на виновного могут наложить штраф в размере нескольких МРОТов. В моем случае все так и будет, если я не допущу серьезного промаха во всей этой афере. У меня все по ходам просчитано, так что хоть режьте меня, незнамо чего со мной творите, а деньги я эти брал, будучи не осознавая, что это не что иное, как взятка должностному лицу. "Понятия я не имел, что это за деньги, кто мне их дал, для каких целей, не знаю и знать не хочу!" Вот вам справка о том, что меня вчера поставили на учет в психоневрологическом диспансере, и на дальнейшие ваши вопросы я не в состоянии ответить вследствие моего недуга. Так я и скажу прокурору! Положу перед ним справочку - и свободен. А наши прокуроры пусть хоть всех пересажают, мне уже не будет до них абсолютно никакого дела. Свой добрый десяток миллионов я успею положить себе в карман...
2.
Большой куш.
Еще в декабре месяце прошлого года к нам обратилась ведущая на отечественном рынке организация. Скажете, что это все несерьёзно! Начнете мне про мировой рынок говорить... А вот и нет! Организация эта финансируется из средств федерального бюджета, интересы в ней лоббируют многие депутаты из Госдумы. Да и что там говорить, сильные мира сего поддержал эту организацию, обязав вкладывать в нее капитал сильным мира сего людям, так что проинвестирована она была на высочайшем уровне. Продукция, которой все были заинтересованы, в конечном итоге представляла собой чистейшую питьевую воду. Но чистейшей она могла стать, пройдя через абсолютно новый барьерный фильтр Аквастиль (так называлось изобретение, которое по чистой случайности оказалось на моем рабочем столе, хотя запатентовать такой крупный заказ начальство должно было поручить как минимум двоим экспертам Госпатента, но уж точно не мне одному), ко всему прочему оснащенный всевозможными выкрутасами, что-то вроде ионов серебра и сгустков карбидных смол. Прибавьте к этому ещё кое-какие нанотехнологии. А вы понимаете, что приставка "нано" звучит в наше время модно и амбициозно...
Так что я уже было расслабился, подумал про себя, что вот оно, долгожданное счастье! Наконец-то принесли что-то новое, до чего еще ни один человеческий мозг не додумался! Но после того, как я осмотрел конструкцию этого угольного (самого обычного угольного!) нано - фильтра, то мне стало совершенно непонятно, для чего вообще нужно патентовать это изобретение, если оно давным-давно запатентовано. Представители организации на мой вопросительный взгляд ответили просто и лаконично: "Там есть то, чего нет в других аналогичных (как вы считаете...) фильтрах - нано - технологии!" А именно: разработчики добавили в картридж с десяток различных пластинок толщиной не более пяти миллиметров, и пластинки эти представляют собой вместилища различных соединений, в той или иной степени обладающих абсорбирующим эффектом, что позволит Аквастилю гораздо качественнее очистить воду. И не забудьте про модные "нано"! Я снова порылся в картридже но пластинок этих так и не нашел. Не говоря уже об этих загадочных "нано". Я снова взглянул на моих клиентов. Те многозначительно переглянулись. Один из них вышел, набирая по мобильнику чей-то номер. Второй тем временем подошел к моему столу, положил мне на стол небольшой дипломат, но открывать его пока не стал. Я понял, что здесь пахнет "жареным"! Хотел было набрать номер Шаврина, но как только прошел первый зуммер, я бросил трубку. Вовремя опомнился. В коем-то веке мне выдалась такая отличная возможность сорвать большой куш самому, не делясь при этом ни с начальством, ни с сослуживцами! Позже я так и не сообщил никому о том, кто побывал у меня в гостях. И правильно сделал. Да, не спорю, через два месяца это все равно всплыло, но двенадцать миллионов будут уже при мне. Итак, расскажу все по порядку...
"Когда один из представителей организации, коим являлось ведущее столичное НИИ, вышел с телефоном в руке за дверь, другой (как я уже упомянул выше) положил перед моим носом скромных размеров дипломат. Только не подумайте, что там лежали деньги! Сейчас же другие времена настали. Я глянул на дипломат, перевел взгляд на стоящего передо мной человека и застыл в ожидании. Представитель исследовательского института был одет как с иголочки. Модный лоснящийся костюм, как минимум от Черутти, стильная прическа, загорелое лицо... Одним словом - деловой человек, не то что все эти остальные ученые - изобретатели с никому не нужными плодами своей долгой и кропотливой работы. Одеты Бог знает во что! Горе - специалисты. На них и без слез то не взглянешь! Но эти двое, опять же повторюсь, произвели на меня неизгладимое впечатление. Особенно когда я проводил их до машины и увидел правительственные номера! Может быть, потому я и поверил им, когда получил от этих парней на руки с десяток пластиковых карт за те услуги, которые я собирался оказать им в ближайшее время. На счетах в совокупности было порядка шести миллионов. Плюс к этому дополнительно двести тысяч долларов в нескольких сигаретных пачках! Для делопроизводства и других расходов, связанных с лоббированием интересов. Остальную сумму мне обещали передать только после того, как Госпатент даст добро на их нано - фильтр Аквастиль...
И что вы думаете? Я сделал все, что только от меня зависело: рассовал кому надо по карманом почти две сотни тысяч долларов, которые и были для этого предназначены, и в итоге Аквастиль был запатентован в кратчайший срок. Для меня до сих пор осталось загадкой то обстоятельство, при котором директор Госпатента бездумно расписался в документе, утверждающем патент на Аквастиль. Может, он и не заметил по чистой случайности, что ему подсунули "заправленные" секретари? Кто знает? Но факт остается фактом: начальство закрыло до поры до времени глаза на мои мошеннические действия по отношению ко всему нашему коллективу. Грубо говоря, я всех их сделал как следует! И они это заслужили, как мне тогда казалось...
Спустя два дня, после того, как на Аквастиль были готовы все необходимые документы, подтверждающие патент на него, на моем служебном телефоне раздался долгожданный звонок. Я взял трубку. Знакомый голос того самого вышколенного представителя столичного НИИ. Этот человек предложил мне встретиться в одной из столичных кофеен. Я записал адрес, и не думая ни о чем другом, кроме денег, второпях накинул пиджак, взял с собой сумку из-под ноутбука (не знаю, зачем она мне понадобилась, но я, вероятнее всего, мог предполагать тогда, что деньги мне выдадут наличкой, а не карточками), после чего поспешно вышел из кабинета, закрыл дверь и быстры шагом направился к лифту. Как только я нажал на кнопку, лифт прибыл в ту же секунду, и я с раздражением решил было, что кто-то едет наверх, и мне придется либо кататься с ним, либо идти к другому лифту в конец коридора. Но вот блестящие металлические двери Отиса открылись, и из кабины лифта вышли двое молодых людей. Чуть не столкнувшись со мной лбом, тот, который вышел первым, представился сотрудником отдела по экономическим преступлениям и развернул перед моим носом удостоверение МВД. Майор милиции. Надо же, лет тридцать, не больше, а успел до майора выслужиться! Второй парень был помоложе. Удостоверение этот бравый служивый не счел нужным демонстрировать мне. Я думаю, он был скорее всего лейтенантом. Помогал старшему по званию (майору) в оформлении документов. Оба, как вы уже поняли, были в гражданской одежде. Не скажу, что одеты они были со вкусом, но судя по выправке и манере общения, эти ребята были действительно хваткими ментами. После того, как я ознакомился с содержимым удостоверения, майор спросил меня, где 613 кабинет. Я указал ему на коридор. Пояснил, что нужный ему кабинет расположен где-то посередине, но не доходя до панорамного окна. Майор на некоторое время вперился в меня своим мутным взглядом, абсолютно ничего не выражающим, пробурчал что-то про то, как его достал весь этот офисный планктон, и, не сказав мне более ни единого слова, двинулся по направлению к панорамному окну. Лейтенант засеменил вслед за своим патроном, то и дело оборачиваясь в мою сторону. Даже когда я зашел в кабину лифта и нажал на кнопку, я до последнего момента, пока стальные двери не сомкнулись, наблюдал за этой парочкой и видел, как этот незадачливые помощник майора смотрел на меня. Видно, вызывал я у него вполне оправданные подозрения. Ещё бы! Ведь кабинет под номером 613 - это моя рабочая комната! Именно там я принимаю у своих клиентов заявки на патент своих изобретений. Но все уже было позади. Я ехал вниз, на первый этаж, а эти двое сейчас наверняка стояли у моего кабинета и ждали, что им хоть кто-то ответить, что же здесь всё - таки твориться. Я же тем временем преспокойно вышел из главного вестибюля здания Госпатента, спустился на оживленную улицу, и быстрым шагом направился к подземке. Сев в вагон метро, дрожь в руках понемногу стихла. Я так боялся, что мои конечности выдадут меня этим ребятам. Руки я держал для этого в карманах (сумка висела на плече), а в ногах напрягал мышцы до такой степени, что они становились каменными, и никакая дрожь уже не могла быть подмечена в них. В одном эти парни уж точно дали промаху! Из меня никогда бы не вышло членистоногого существа из рода "офисного планктона"! Я не тот человек, за которого они меня приняли, и способен на многое, и все это только потому, что мне нечего терять. Всё, что я мог когда-то потерять в своей жизни, я уже безвозвратно потерял. А человек, когда он ни к чему не привязан (включая даже и свою собственную крышу над головой), способен на многое...
"Шоколадница" дружелюбно распахнула стеклянные двери для своих посетителей. На улице было душно. Фрунзенская вечно перегружена машинами, и я не без удовольствия вошел в просторное помещение, где со всех сторон шуршали кондиционеры и воздух был, как мне поначалу показалось, даже немного прохладным. Представитель "дома учёных" (который, кстати, так мне и не представился по имени-отчеству, ну, или, на худой конец, хотя бы по имени) уже ждал меня, сидя за столиком в самом углы кофейни. Я кивнул ему, и не спеша направился к бару. Там я заказал себе две стопки водки с апельсиновым соком ("выбор пролетариата!" - скажете вы, на что я отвечу, что терпеть не могу, когда в такого рода заведениях сидят якобы гламурные люди и попивают кофе из ненавистных мне наперстков...), дождался, пока официант выполнит мой заказ, расплатился там же, в баре, и уже с двумя рюмками водки, да еще и с апельсиновым соком в придачу, я подошел к поджидающему меня вышколенному представителю Аквастиля. Безо всяких подобающих таким делам условностей мы стали обсуждать наше общее дело. На какое-то мгновение во мне проснулась она (начальная стадия расстройства психики). Я, по всей видимости, нехорошо сверкнул глазами, глядя на своего собеседника, отчего тот едва заметно улыбнулся. Мне стало не по себе. Я выпил вторую рюмку водки. Дрожь пробрала все тело - с головы до пят. Холеный научный сотрудник решил как можно быстрее покончить со всеми делами и пригласил меня пройти к нему в машину, где и была причитающаяся мне сумма, но только не на счету кредиток, а в наличке. Поначалу я удивился такому раскладу дел, заподозрил что-то неладное, но, будучи уверенный в себе, я последовал за этим человеком. Мы вышли во двор, как раз напротив Дворца молодёжи. Я посмотрел по сторонам - автомобиля нигде не было видно. Точнее, машины стояли, припаркованные к тротуару, но это были машины простых горожан. А те люди, с которыми мне довелось иметь дело, ездят исключительно на Брабусах и Гелендвагенах с толщиной брони в пятнадцать миллиметров, да еще и с блатными номерами в нагрузку. Мы обошли Дворец молодежи, и мой клиент предложил мне пройти к набережной Москвы-реки, где, по его словам, стоял его кортеж. Мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться на это сомнительное предложение, и мы оба молча направились прямиком к пешеходному мосту. Идем не спеша. Он курил дорогие сигареты. Я же смотрел по сторонам. Но только не подумайте, что мне было страшно. Просто я ни в коем случае не собирался именно сейчас случайно (в чем я очень сильно сомневаюсь) попасть под колеса несущейся под сто пятьдесят БМВ какого-нибудь торопыжки. Но вот мы уже практически подошли к пешеходному мосту (кстати, недавно возведенному здесь, всего-то в полутора километрах от Краснохолмского), а кортежа все ещё не было видно. Представитель предложил мне пройти по мосту. Я понял - это была засада. Так как я вам уже говорил, что терять мне абсолютно нечего, все и так уже ветром унесло неизвестно в каком направлении... Я окинул взглядом Москва - реку, глянул на мост, понял, что сигануть мне с него не удастся, потому что он весь из стекла, точно громадный аквариум, а пешеходы в нем туда-сюда снуют, ну прям точь-в-точь как разноцветные гупяшки. Я искренне улыбнулся всему происходящему. Они решили заманить меня в ловушку. Ну что же, я другого от них и не ждал. Мой клиент застыл в ожидании. Я тем временем силился разглядеть на той стороне Москвы-реки поджидающие нас автомобили, но моему взору предстала разве что картина раскинувшегося вдоль противоположной набережной "Нескучного сада". Я приметил библиотеку на вершине холма. Когда-то давно мне довелось в ней побывать. Вид с того холма превосходный: с одной стороны - Парка Горького, по другую сторону - "Нескучный сад", ну а под ногами - метрах в пятидесяти вниз по вертикали - главная столичная река с пришвартованными по обеим ее бетонным берегам дебаркадерами с шикарными ресторанами на воде, рассчитанными на вполне лоснящуюся публику. Я шагнул на первую ступень моста. Мой клиент, как мне показалось, был словно не в своей тарелке. Нет! Вёл этот человек себя вполне достойно! Он не озирался по сторонам, не поглядывал искоса на меня, не бормотал себе под нос... Он шел спокойным и размеренным шагом, глядя себе под ноги, но взгляд его блуждал по мокрому асфальту, будто выискивал потерянный накануне важный предмет, что-то вроде ключей от квартиры или паспорта. Я не придал этому обстоятельству абсолютно никакого значения. Этот тип попросту боялся за свою шкуру, думал, что может очутиться меж двух огней (что запросто могло произойти!), но ему платили за это немалые деньги, и поэтому он нисколько не колебался, когда ступил на мост первым, даже не пропустив меня вперед. Ну что же, это его дел. Мне лучше держаться за его широкой спиной!
Солнце уже начинало садиться. Оно было окруженное большими перистыми облаками, а небо вокруг него имело розоватый оттенок. Типичный майский вечер. Когда впереди нас ждут самые длинные дни, и самые короткие ночи. Обожаю это время. И вот сейчас я с огромным удовольствием прошелся бы по "Нескучном саду", который был по ту сторону моста, поэтому решил для себя, что если все обойдется, то я обязательно прогуляюсь по его тенистым аллеям, поднимусь на библиотечный холм, и с него полюбуюсь довольно красивым пейзажем Москвы в закатном розовом цвете, с померкшими вдали куполами церквей, с загорающимися повсюду огнями столичных домов, бутиков, ресторанов, и небольших забегаловок. Но для начала мне нужно было всё уладить с этими сильными мира сего людьми, так что планировать планы на вечер ещё пока рановато, да и никогда я и не делал этого наперед. Вот мы достигли последней, самой верхней, ступени. Я, конечно же, сосчитал их. Всего на подъёме 104 ступени. Не густо, скажу я вам! В Коломенском "Голосовом овраге", и то больше ступенек можно насчитать! В стеклянном коридоре не было ни одной живой души. Сердце у меня как то само по себе отлегло. Значит, либо ожидаемая мною подстава будет в машине, либо её вообще не будет...
Мы спокойно прошли под стеклянным шатром. Я даже успел прочитать название теплохода, который заплывал под мост. "Мечта". Как он выплыл из-под моста, я не видел, так как шел не оборачиваясь, смотрел прямо перед собой и передвигал свои ноги все чаще и чаще. Буду откровенен: мне уже порядком поднадоела эта утомительная прогулка в "ожидании чуда"! Но вот мы стали спускаться по аналогичным ступенькам прямиком к набережной "Нескучного сада". Я снова сосчитал их. Вышло 62 ступеньки. Так оно и должно быть! И нечему здесь удивляться, ведь этот парк, одно из живописнейших местечек столицы нашей родины, расположен на одном из семи холмов, на которых, как всем нам известно еще со школьной скамьи, построен град столичный. Потому то и ступеней здесь чуть ли не вдвое меньше. Мы ступили на выложенную плитняком мостовую набережную. По небольшой асфальтированной дороге, идущей вдоль Москвы - реки вплоть до Краснохолмского моста, к нам со скоростью черепах следовал "Мерседес" с включенными габаритными огнями. За ним в десяти метрах позади ехал внушительных размеров "Гелендваген". Оба членовоза были черны как смоль, с тонированными чуть ли не до ста процентов стеклами. Как водители таких машин, где ни черта не видно даже сквозь лобовое стекло, так смело ориентируются на оживленных городских улицах, для меня всегда останется неразрешимой загадкой. Мой партнер пристально смотрел на приближающиеся авто, я же стоял чуть поодаль дороги, в двух шагах от парапета. Автомобили остановились аккурат напротив нас. Представитель пригласил меня сесть в салон "Мерседеса". Я с радостью согласился, так как уже на все сто уверовал, что эти люди настолько серьёзны в своих намерениях, что криминалом они вряд ли когда-нибудь будут промышлять (хотя времена разные бывают, припрут к стенке, а там волей-неволей придется действовать отнюдь не по закону, тем более что этот пресловутый закон для таких людей никогда не был панацеей!). Я забрался в салон и плюхнулся к противоположному окну, освободив тем самым место для моего делового партнера. Здесь было все в порядке, как и положено для машины представительского класса: сиденья обтянуты кожей цвета слоновой кости, чувствовался специфический запах редкой породы дерева, из которого были сделаны вставки в пассажирские сиденья, ощущалась толщина бронированного стекла. В общем, всё как надо...
-Ну что ж, Сергей Андреевич, вы выполнили наш заказ, теперь мы вернем вам оставшуюся сумму в размере шести миллионов. К сожалению, на руках у нас в настоящее время ваша сумма будет только наличными деньгами, в иностранной валюте...
-Уточните, в какой именно, а то я ни при каком раскладе не возьму у вас австралийские доллары, потому что я не разу не держал их в руке и даже не знаю, как они выглядят...
-Да нет, что вы, никаких австралийских долларов, только евро...
-Евро меня устроят!
-Сто пятьдесят тысяч евро, лежат вот в этом пакете. Потрудитесь пожалуйста, пересчитайте всю сумму прямо сейчас.
-Да что вы, я вам доверяю! - ответил я на предложение пересчитать деньги в салоне этого автомобиля, где я чувствовал неимоверное давление даже от подголовника, и от этого мне хотелось как можно скорее покинуть членовоз.
-Нет, таков расклад в наше время, что вы обязаны пересчитать наличку прямо сейчас, и после этого я заставлю вас расписаться вот на этом документе. Только не подумайте, что это официальная бумага! Совсем нет! Это своего рода расписка между нами, так сказать, что вы претензий к нам не имеете...
-Я всё понял! - ответил я и открыл пакет. Моему взору открылась такая сумма, которую я и в жизни - то своей в руках ни разу не держал. Да, я видел такие деньги в нашем сейфе. Там были даже суммы, в десятки раз превышающие эту, но в руках я их никогда не держал, и моими они никогда не были. Я сообразил, что мне лучше всего пересчитанные деньги сразу класть в сумку, и потому я положил пакет рядом с собой, сумку же кинул себе на колени. И вот мои руки уже срывали резинку на пачке стоевровых купюр...
Я пересчитал причитающуюся мне сумму быстро, минут за семь, и после этого представитель предложил мне ознакомиться с распиской. Я пробежал по ней глазами, понял, что никакого подвоха в ней не предусмотрено, и потому не долго думая черканул в правом нижнем углу сегодняшнюю дату, а в левом - поставил свою подпись. На этом мы и распрощались. Я вылез из шикарного салона членовоза, и дышать мне как будто легче стало на свежем воздухе, хотя в "Мерседесе" на всю мощность работал климат-контроль. Броневики потихоньку тронулись с места и поехали по направлению к Краснохолмскому мосту. Я проводил их безразличным взглядом. Более мне от этих людей абсолютно ничего не нужно, так же, как и им от меня...
Я спокойно перекинул через плечо сумку, отнюдь не до отказа набитую европейской валютой, и не раздумывая направился по узкой пешеходной дорожке, выложенной брусчаткой еще во времена Екатерины Великой, к расположенной на одном из холмов "Нескучного сада" библиотеке. Теперь моя голова была забита одной лишь мыслью: как бы поскорее реализовать эти деньги в недвижимость. Поначалу я хотел было прикупить квартиру в Испании, на побережье Коста-Брава (там многие русские, те, кто имели более - менее сносный капитал, и которым не лень было возиться с процедурой освобождения от двойного налогообложения, раскупили квартиры и недорогие виллы по всему северному побережью), но, как и следовало от самого себя ожидать, вовремя одумался и отказался от этой дурацкой затеи, тем более что за бугор свои деньги я не желаю отвозить. Скажу вам честно: я не патриот нынешнего строя, но я люблю Россию такой, какая она есть, люблю её реки и озёра, люблю эти бесконечные леса и золотистые поля, люблю большие и малые старорусские города, люблю всю эту ширь и даль, где куда бы ты не посмотрел - всюду необъятные просторы нашей родины! Я и представить себе не могу, как бы мне пришлось жить и работать в какой-нибудь пусть даже и не захудалой европейской стране. Да не под каким соусом! Куплю себе участок на Волге, можно даже и под Ярославлем... Дом себе отстрою, без всяких излишеств, займусь творчеством, буду диссертацию писать помаленьку. Мой научник обо мне уже запамятовал наверное, но как только вся эта заварушка кончится, обязательно дам ему знать о себе. Главное, чтоб с ментами всё обошлось. А с этого "хлебного местечка" я все равно не сегодня, так завтра ушел бы...
Но мне всё равно было жаль, что всё на свете обернётся для меня не так хорошо, как для других. Я не жалел от потерянной работе. О деньгах, которые мог бы заработать в будущем. Единственная вещь, о которой я буду всю жизнь жалеть, так это о потерянной душе. Не помню, когда я лишился ее, но когда спохватился, было поздно: мое тело стало всего лишь оболочкой, внутри которой остались человеческие органы и здравый рассудок. Все остальное у меня отобрал призрак успеха, который поселился в моем теле, и постепенно вытеснил оттуда мою истинную сущность. Я мысленно рвал себя на куски, моя покалеченная душа не успевала зажить, как я впивался в нее ногтями и проводил четыре "кровавые линии" от шеи и вплоть до паха. Вязкая жидкость цвета спелой вишни струилась по моему телу, как мне казалось тогда, оставляя всюду ужасающие кровоподтеки. Я походил на изуродованную жертву стервятников, которую они бросили подыхать, понимая, что жертва их еще пока жива, и лучше немного обождать со своим шикарным пиршеством. Если бы меня в таком состоянии увидел мой лечащий врач, Смирнов, я бы сейчас, скорее всего, торчал в "рубашечной" комнате, где, как известно, стены, пол и потолок обиты мягким материалом, схожим с подушками из синдипона. Хоть я и вжился в роль шизофреника, но сумасшедшим себя так и не воспринимал. Доля правды была в поставленном мне докторами диагнозе - у меня случилось раздвоение личности. Причём, одна сущность моего организма начисто вытеснила другую. Другими словами: успех чиновника вытеснил потерю неудачника. Да! Не спорю! Я так и не превратился в офисный планктон. Я был никем. И одновременно - всем. Как долго это могло продолжаться - я не знаю. Думаю, что всё могло зависеть от моего роста по карьерной лестнице. Но сейчас я, скорее, больше походил на затравленного лесного зверька, нежели на успешного взяточника, особенно когда в сумке за спиной лежали большие для меня деньги, а по карманам пиджака были распиханы кредитки на общую сумму порядка шести миллионов рублей (к слову надо сказать, это тоже немалая сумма для такого человека, как я... )
3.
Столичная шпана.
Я прошел почти половину пути до библиотечного холма, и наконец моему взору предстала обычная земляная дорожка, ведущая наверх, как раз к фасаду библиотеки. Конечно, есть и другая дорога. Так сказать, более цивилизованная, вымощенная из булыжника на протяжении всего пути, но мне жуть как не хотелось проходить через широкую тополевую аллею, где было огромное скопление лавочек. Там, само собой разумеется, шастали влюблённые парочки всех без исключения возрастов, молодые (и очень даже привлекательные) мамы с колясками, в которых мирно посапывали дети, хозяева со своими домашними любимцами. Туда - сюда болтались в тех местах шпана и всякий сброд, ищущие, у кого бы стрельнуть на очередную (явно не первую, ну и не последнюю!) порцию бадяжной выпивки. По земляной тропе никто сроду не ходил, она тут каким - то необъяснимым образом появилась. Я когда в прошлом году сюда приходил, то по ней же к библиотеке поднимался. И вот она мне еще тогда показалось чем - то вроде "призрачного пути". Этакая дорога для одного - единственного путника.
Я шел, не оглядываясь. Да и смысла не было в излишней осторожности, ведь если где-то поблизости и была опасность, то я мог встретить её не иначе, кроме как лицом к лицу. Как никогда ранее я был уверен в своих чувствах, а уж они - то меня никогда не подводили, и если кто и шел за моей спиной, пусть даже в ста с лишним метрах от меня, я бы все равно почувствовал это и невольно обернулся. Но за спиной моей никого не было, и я знал это как дважды два четыре. Эти отморозки были впереди, причем все до единого были в смешном облике пролетарской молодежи. Вот только выражения лиц у этих троих парней было отнюдь не дебильное, как у большинства гопников (выходцев из Главного общежития пролетариата...), а скорее с хитрецой в глазах. И пиво то держали эти молодцы не так как надо. Во всем скользили фальшивые ноты: и в безупречной одежде, и в том, как они держались вместе, как переглянулись, когда увидели меня. А один из них успел даже шепнуть другому что-то на ухо, будучи уверенный, что мне не по силам раскрыть настолько очевидный заговор, который школяру и то понятен сразу станет. "Уж не ряженые ли это менты? Решили разыграть спектакль со мной..." - подумал я тогда.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как развернуться и пойти в обратную сторону - вниз по утоптанной тропе. Но я поступил иначе! Пошёл напролом, показывая тем самым, что мне не страшна стоящая на моем пути кампания. Как шакалу ни в коем случае нельзя показывать свою слабость, которая заключается в обыденном страхе, так же и этой шпане я должен был показать, что мне абсолютно начхать на её хулиганские побуждения, что я пройду сейчас мимо них, и пусть они только попробуют мне хоть какое гадкое словцо кинуть вслед, уж тогда то я им докажу, кто из нас в действительности решителен, а кто только и умеет, что языком молоть без устали. Когда до подозрительной кампании мне осталось пройти порядка десяти шагов, один из парней отделился от своих подельников и встал на тропу, вполоборота ко мне. Я продолжал идти. И вот мы поравнялись. Он начал первым:
-Слышь, друг, у тебя сигаретки не найдётся?
-Не курю. - сказал я (и, кстати, не солгал!), краем глаза оглядев всю троицу. Запястья все разукрашены выцветшими татуировками. Значит они или бывшие зэки, или попросту кретины, строящие из себя блатных парней, а на деле всего лишь обычные уличные отморозки. Но происхождение их меня мало волновало, так что я не стал заострять своё внимание на этих парнях и отошёл уже наверное метров на двадцать, а то и больше, как позади меня послышались быстрые шаги и звон бутылок. Я обернулся и увидел, как эта троица пристроилась за мной и шла не сводя с меня глаз, попутно выкидывая пустые пивные бутылки. Ускоряю шаг. Но постепенно они нагоняли меня. Я остановился, не дойдя до вершины холма несколько десятков шагов. Они подошли вплотную ко мне. Тот самый, что минуту назад спросил у меня сигарету (видно - самый борзый!), снова обратился ко мне, только уже с более каверзной просьбой:
-Слышь, земляк, дай трубу на пару сек, позвонить срочно надо...
-А может тебе еще сумку с деньгами отдать? - огрызнулся я, хлопнув ладонью по портфелю. Парень едва заметно улыбнулся. Двое других переглянулись в некотором недоумении. По-видимому, они не были посвящены в происходящие события, но вот этот тип, который ко мне обращался, явно знал о содержимом моей сумки. Потому он, не долго думая, задал мне прямо в лоб наивнейший вопрос:
-Отдашь так, по хорошему? Или в противном случае проблемы со здоровьем будут тебе гарантированы! А они ведь, я думаю, тебе ни к чему...
-У меня и так проблем хватает! Особенно со здоровьем... часто голова болит - ответил я, - так что одной проблемой больше, одной меньше, какая к черту разница!
-Ну как знаешь! - буркнул наглец и занес было кулак перед моим лицом, но я уже успел предугадать исход всех событий, и потому стремительно ударил ногой в живот своего потенциального обидчика. Сила удара была немалая, и парень согнулся в три погибели, держась за своё мужское достоинство (видно, не по пузу удар пришёлся). Второй отморозок сию же минуту подскочил наперерез мне (я уже собирался бежать к вершине холма, к зданию библиотеки), в руке у него блеснуло лезвие ножа. Я не долго думая ринулся ко всё еще корчащемуся от боли в гениталиях первому моему обидчику, и в считанные секунды вытащил у него резинострел (без кобуры видать носит травматику), который, видать, выпал из-за пазухи. Итак, я держал на прицеле обоих сразу. В кого стрелять первым, было делом времени! Но вот и нашелся желающий... Тот самый, в руке которого был нож. Он резким прыжком решил было достать меня своим пером, но я вовремя нажал на спусковой крючок. Раздался приглушенный хлопок (как из пневматического ружья в тире), и резиновая пуля угодила новоиспеченному тяжелобольному прямо в лоб. Грозный хулиган, размахивающий перед моим носом охотничьем ножом, упал на тропинку, и тут же покатился вниз. Его подельник, который всё это время стоял как истукан в двух шагах от меня, так и не предприняв ничего такого, что могло обезвредить меня, помчался за раненым, пытаясь ухватить того за руку, но удалось ему это сделать только после того, как тело моего второго обидчика уже остановилось на небольшом ровном промежутке тропы. Возвращаться наверх, ко мне, держащему в руке ствол (хоть и с резиновыми пулями, но все же покалечить может не на шутку) те двоё явно не решились бы, тем более, что у одного из них начисто был пробит лоб, и я даже отсюда видел большое темно-синее пятно, судя по всему синяк, которое охватило почти полголовы. Так что теперь мне нужно было во что бы то ни стало ретироваться отсюда, а то того гляди, милиция сюда скоро нагрянет на звуки выстрела и трёхэтажный мат пострадавшего от травматического оружия. Очухался от моего удара и сам вожак банды. Он выпрямился наконец-то во весь рост, тупо уставился на меня. Я уловил некоторую насмешку в этом взгляде, и потому подошел к нему вплотную, крепко сжал его предплечье одной рукой, другую же руку опустил ему на плечо, бросив к чертям собачим бутафорское оружие. Отморозок стал нагло ржать мне в лицо. Я не долго раздумывал о том, что же с ним вытворить, и за неимением лучшей выдумки сжал ключицу своего обидчика, причем сжал до такой степени, что донесся еле слышный хруст. Мне показалось это забавным, и я надавил на то же место ещё сильнее. Ключица заходила ходуном под моими пальцами, и тут меня оглушил рев этого отморозка, у которого из глаз уже выступили обильные слёзы а кожа покрылась мурашками. "Видно, я всё-таки умудрился сломать ему ключицу!" - пронеслось у меня в голове, и я отпустил восвояси этого парня.
-Я тебя живьём закопаю! Ты у меня сладеньким на всю жизнь станешь! Ты слышишь, тебя все кому не лень будут в очко иметь! - заорал негодуя от обиды и боли отморозок.
-Ах ты сука! - не выдержал я, и пошарил нагой в близлежащем кустарнике, куда я мог швырнуть травматику. Так и есть! Вот он, Макарыч (жалкое подобие настоящего огнестрела), зацепился за верхнюю упругую ветку можжевелового куста и потому висел на расстоянии вытянутой руки от меня. Я в момент схватил его и поднял дулом кверху. Прозвучал выстрел. Все трое снова замерли. Тот, который был самым бойким, занес было ногу вперед ко мне, но тут же застыл в некоем замешательстве.
-Повтори, помоечник, что ты пару секунд назад напророчил мне! - обратился я к нему.
-А что слышал, подружка окружных бомжей! - процедил словоохотливый борзый паренек, за что и получил пулю туда же, куда я в начале нашего конфликта ударил его ногой по ошибке (и поделом ему!). Далее на всю округу послышался писк, визг, плач вперемешку с соплями и грязными ругательствами. Напоследок я подошёл к борзому типу с прострелянными гениталиями, который упал ничком на землю и навзрыд ревел, словно девица, над которой надругались три пьяных рецидивиста, и, взяв его за волосы, поднял ему голову вверх, посмотрел в глаза, и, решив больше не калечить этих уродов, напоследок сказал всем троим, громко и отчетливо:
-Этот больше не мужчина! Можете иметь его сколько хотите, но если я вас хоть раз увижу подле себя, кастрирую всех до единого! Точнее, один из вас уже стал кастратом по моему навету. Я думаю, более желающих нет? (отморозки покачали головами) Ну вот и отлично! Тогда я пойду - уже в более спокойном тоне проговорил я и, наскоро сунув резинострел в сумку с деньгами, направился вверх по тропе. Как только я достиг вершины холма, и моему взору предстал фасад библиотеки, я не смог удержаться и всё-таки посмотрел вниз, на тропу, по которой забрался сюда. Эти отморозки были еще там. Один из них, тот, кому я выстрелил в пах, судорожно кричал что-то в трубку мобильного телефона. Двое других были чуть поодаль. Сидели на тропе и тупо вертели головами по сторонам. Причём один вертел своей никчемной башкой с гораздо большим интервалом, нежели второй, и я сразу догадался кто из этих двоих был с пробитым резиновой пулей лбом. Я невольно улыбнулся всему происходящему там, на оставшейся позади меня самовольно протоптанной неизвестно кем тропе, и мне стало так отрадно на сердце, что хоть кто-то получает по заслугам своим, что не все на этой земле остаётся безнаказанным. Но спустя пару секунд я будто бы очнулся ото сна, и, кстати сказать, я вовремя опомнился, так как вдалеке, со стороны Парка Горького, я заприметил наряд конной милиции, который направлялся прямиком сюда, на место происшествия (видно, кто-то всё же увидел, или услышал мою расправу над недоделанными гангстерами), и поэтому я наскоро зашагал к смотровой площадке, которая была расположена по другую сторону библиотеки, а значит - и по другую стороны тропы.
Я прошёл мимо входа в библиотеку, успел заглянуть сквозь приоткрытые бархатные шторы в читальный зал (там никого не было), и решил было уже зайти внутрь здания, как тотчас же опомнился. Решил для себя, что сейчас мне нужно побольше кислорода, и потому, не останавливаясь, миновал большие панорамные окна и массивные дубовые двери (их там была уйма) книгохранилища и в итоге оказался на смотровой площадке. А вид - то отсюда, с высоты птичьего полета, и вправду был шикарный, особенно в это время, когда небо полностью окрасилось в розовые тона! Солнце село за Воробьевы горы. Последние лучи его освящали стальную крышу главного здания МГУ. Но вот и крыша университетской высотки постепенно начинала тускнеть, из ярко золотистой превращаясь в серебряную. А через пару минут она и вовсе перестала блестеть, обрела бронзовый оттенок, настолько тусклый и невзрачный, что взгляд мой поневоле оторвался от неё и устремился на небо. Там уже вовсю была видна луна. Точнее лишь её небольшая часть - серповидный месяц, но на фоне городского пейзажа месяц этот выглядит куда более изящным, нежели полная луна, особенно если над городом стоит смог (жителям Москвы хорошо известно, что когда город окутывает смог, то звезд на небе практически не видно, но луна всё же видна, и если она полная, то её огненно-рыжий цвет апокалипсиса оставляет желать лучшего). Сегодня выдался отличный вечер, когда в городе было более-менее спокойно, не было пробок, не раздавались сигналы машин, не слышны были завывания сирен - в общем, всё шло своим чередом, как и положено. Не знаю, сколько я простоял на смотровой площадке, следя за последовательностью загорания огней в большом городе, который постепенно покрывался сумерками, но судя по тому, как онемели мои ноги - достаточно долго. Может даже и около часа. Торопиться мне было некуда. Позади могла быть милиция, разбирающаяся с тамошними беспредельщиками, а мне жуть как не хотелось в дальнейшем выяснять с ними отношения в суде по факту моей самообороны (если мои методы правосудия можно так охарактеризовать), тем более, что по статье могут прокатить как нечего делать и меня лично. Так сказать - за кампанию! Вот уж тогда бы и присовокупили они мне всё вместе: и хулиганские действия, и нанесение тяжкого ущерба здоровью (это я про тех, кому прострелил важные части тела, в особенности пах), и получение взятки в особо крупном размере (а что бы я ответил ментам, если бы они меня сейчас задержали за кампанию с этими отморозками, и нашли бы в моем портфеле при проверке документов и досмотре личных вещей стоевровые бумажки на общую сумму полутора сотен тысяч?)...
-Катитесь вы все к чертовой матери! - вырвалось с моих уст, и как назло в тот самый момент, когда на смотровую площадку поднялась парочка тинейджеров. Паренек с одетой набекрень бейсболкой искоса глянул на меня. Его разукрашенная деваха в шотландской мини-юбочке в свою очередь кокетливо бросила на меня свой мимолётный взгляд, шепнула что-то своему ухажеру, отчего паренёк захихикал и начал несмотря на моё присутствие, пристраиваться к ближайшему фонарному столбу. Как долго он стоял и любовался своей струей, я не знаю, так как мне хотелось побыть одному (я думаю, что не только мне одному...), потому я решил оставить этих ребят одних на смотровой площадке, и неспешным шагом направился к дорожке, усыпанной разноцветным гравием, по которой я, кстати говоря, пренебрег подняться к библиотеке. И зря! Быть может, всё бы тогда обошлось как для меня, так и для этой непонятной шпаны. А я всё ещё был уверен, что эти ребята были не простыми хулиганами. Они действовали по чьему то указу. Но вот только кто натравил этих парней на меня, я не знал, да и вряд ли бы мне удалось хоть что-то выбить из них. Это же всего-навсего "пушечное мясо", и не более того! Исполнители, пешки, обычные "пыжики"...
Обратный путь был гораздо легче, нежели подъём. Особенно если принять во внимание тот факт, что меня чуть не порешили на той извилистой тропе. Но, как говориться, хорошо, что всё хорошо закончилось, и более у меня не было никакого повода для душевного беспокойства. Единственное, что никак не могло выйти у меня из головы, так это те двое ментов в гражданском, с которыми я столкнулся после работы у лифта на своём этаже. Как они могли пронюхать грязные делишки Аквастиля? Ведь этой компанией владеют настолько влиятельные люди (как я уже говорил, разъезжающие на авто с правительственными номерами), что у них наверняка с органами всё завязано, причем на самом высоком уровне, скорее всего даже в самом министерстве на Житной улице (не буду говорить какое, сами догадаетесь, если пожелаете). Не говоря уже о федералах. Что служба охраны, что служба безопасности - все у них под колпаком. Все трижды повязаны! Так что инициатива по моему "разводу" назрела не у государства, а, скорее всего, у самого майора, но не в коем случае не у его начальства, так что меня не очень то пугает встреча с этим правдоискателем (или недоделанным оборотнем в погонах), ну а про его помощника (лейтенанта) я вообще молчу. Пусть они и решили "подхалтурить". Но должны же эти молодцы отдавать себе отчёт в том, на кого они решили поохотиться! Эти двое явно ни на что серьёзное не способны. Они ещё пока, говоря обыденным для таких вещей языком, не превратились в матёрых волков, которые как раз таки и могут стать "оборотнями в погонах"...
Так что же теперь мне оставалось делать с этими деньгами? Ну, допустим, с работой всё стало ясно - меня там быстренько под очередную статью загонят, так что вариантов у меня не так много. Единственное, о чем я мечтаю вот уже на протяжении пяти лет, так это поскорее убраться из Москвы! Но чтобы не совсем уж далеко, а так, в соседнюю область, желательно севернее столицы, как я уже говорил - куда-нибудь в Ярославскую область, и осесть там на дно Причём осесть конкретно: построиться, и, быть может, найти ту единственную и неповторимую, которая уж точно от меня никуда не сбежит, каким бы я ей не казался сумасбродным и инакомыслящим. "Наверное, у меня теперь на всю оставшуюся жизнь засел этот комплекс неполноценности!" Но отнюдь не физической (что можно наблюдать почти у каждого второго жителя нашей планеты), а, что я считаю во сто крат хуже, неполноценности духовной, когда ты опустошен по самое "не хочу". Или, если вам так угодно, то могу перевести другими словами - когда человек чувствует себя на самом деле не как человек, а как выжатый лимон... Такой, сморщенный и обезвоженный, точь-в-точь как я сейчас. И во всём я виню только себя, хотя поначалу считал свою бывшую виноватой во всем. Но это не так. Спасибо ей за правду! За то, что не лгала мне, не говорила, что я такой классный парень, что со мной так здорово, что таких как я она не встречала (к сожалению, таких звероподобных и одновременно романтичных натур как я и вправду нет более в нашем мире...). Но главное, я благодарен этой девушке за то, что она не делала вида, будто всё отлично в нашей жизни. Она была реалисткой. И к тому же отчаянной пессимисткой! Представьте теперь эти две главенствующие черты в её характере, и вы поймете, что мне с ней было не по пути. Хотя я вам откровенно скажу: я безумно любил её, да и что там говорить? Я и сейчас люблю её, пусть даже она поступила со мной как маленькая неудовлетворённая до оргазма сучка. Не подумайте только, что я зол на людей! Нет! Я просто сам не совсем обычный человек, ну или, если вам так будет понятнее, я не считаю себя обыденным обывателем. И на то у меня есть целый ряд причин...
4.
Майор Половец.
Ночь воцарилась в "Нескучном саду". Аллеи были освещены вполне сносно, не было яркого света, который наблюдается на столичных бульварах и скверах, и в то же время фонарей было предостаточно, чтобы освещать не только сами аллеи, но даже кусты дикой розы, растущие неподалеку от них. Так что мне не пришлось смотреть себе под ноги, я шёл и смотрел по сторонам, изредка поглядывал на месяц, нависший прямо над моей головой. На улице стояла прекрасная летняя ночь, теплая и на редкость не душная. Хотелось пить, но палаток в этом районе никогда не было (и слава Богу, хорошо что хоть одно место осталось в этом огромном мегаполисе, где нет никаких злачных заведений, и потому под вечер вы вряд ли встретите здесь шумную подвыпившую кампанию), но я шибко не отчаивался, так как до Парка Горького оставалось несколько сотен метров, а там-то уж на каждом шагу стоят всевозможные палатки с широким ассортиментом. Там есть и вода, и пиво, и эти дурацкие коктейли, на которых в наше время подсело большое количество молодёжи. Вот так иной раз идёшь по улице, а школьники (и даже школьницы) сидят на лавочке да потягивают из банок эту вонючую разноцветную химию. И ведь не понимают, глупцы, что печень начисто сажают этой дрянью! Но это их дело, так что я перестал обращать на такие вещи внимание. Когда я был в их возрасте, мы предпочитали выпивать более натуральные напитки, такие как шампанское, вино, ну или на худой конец - портвейн. Но суть не в этом. Именно сейчас, когда всё было позади, я получил свои деньги, и у меня их никто не посмел отнять, мне захотелось хоть раз попробовать этой гадости (я про коктейль). И я решил, что когда дойду до первой попавшейся палатки, то обязательно куплю себе пару баночек этой дряни. И что вы думаете? Я так и сделал. Одну банку сунул в сумку с деньгами, другую тут же открыл и на ходу выпил почти до половины за один присест...
Да уж, в Парке Горького было не так спокойно, как в Нескучном саду, и я старался как можно скорее пройти все эти лавочки с галдящей молодежью, эти кафешки с громыхающей попсой, и для того я ускорил свои шаги чуть ли не вдвое. Когда я дошёл до аттракционов, банка коктейля была на исходе. Я швырнул её в мусорный бак и сейчас же достал вторую. Открыл. Малиновый коктейль. Немного отлил его из банки прямо на асфальт. А красителей до сколько в этой гадости! Ну да Бог с ними... Сделал пару глотков, и с отвращением бросил туда же, в бак недопитую - почти что целиковую банку. Такая редкостная гадость! Единственный плюс этой гадости в том, что от неё быстро пьянеешь и расслабляешься. Гораздо быстрее, чем от пива голову уносит. Теперь я понимаю, почему школьники предпочитают эти коктейльчики натуральным сокам и минералке...
Но вот я уже вышел из знаменитого Парка культуры и отдыха, и, немного подумав о том, куда мне лучше пойти, всё-таки направился к Краснохолмскому мосту. Мне нужно было сесть в метро. Только оно могло увезти меня туда, где я живу, где мой дом - моя крепость. Скажу вам одну вещь: пусть даже у меня в сумке и лежало шесть миллионов, но я все равно не поеду на такси. Ненавижу я весь этот частный извоз! По мне лучше в подземке проехаться, там и думается легче, нежели в этих бесконечных пробках стоять. На Краснохолмском мосту было многолюдно. Народ сновал толпами, в основном молодёжь. Лето - время бесконечных тусовок и признаний в любви, и ничего с этим не поделаешь. С моста я в сотый раз глянул на месяц. Он был настолько яркий, что мои глаза немного прослезились. Вдалеке, в районе Воробьёвых гор, шёл теплоход, весь в огнях, с громадной вывеской над рубкой капитана. Почесть я не смог - далековато было. Пошёл дальше, миновал середину моста, самую его верхнюю точку, и стал спускаться вниз. На противоположной стороне, к которой и лежал мой путь, стоял дебаркадер. С него доносилась умиротворяющая музыка, классическое исполнение джаза, на палубе мелькали фигуры посетителей "ресторана на воде". Мужчины были одеты кто в костюм, кто в джинсы с футболкой, кто и вовсе в спортивных шортах. Дамы же все до единой - в шикарных вечерних платьях. На стоянке, расположенной близ дебаркадера, стояли дорогие автомобили. Майбахи, Порше... даже что-то похожее на Феррари там стояло. Но я так и не смог разглядеть этот суперкар. "Наверное, все с блатными номерами!" - пронеслась в моей голове шальная мысль, но я тут же отогнал её. Мало ли в столице проживает обеспеченных людей? Не обязательно ведь все без исключения богачи лакомятся одним - единственным пирогом, с бюджетной начинкой внутри!
В метро ближе к полуночи было мало пассажиров, лишь задержавшиеся на работе клерки да проработавшие сверхурочно пролетарии, и потому я спокойно уселся в вагоне метро и решил проехаться до Лубянки, а там пересесть на свою линию. Так часам к двенадцати я смогу быть уже дома. Если, разумеется, со мной больше ничего не произойдёт. И я, как ни странно, и вправду в половине двенадцатого вышел из метро и направился к своему дому. От станции идти было, не скажу, чтобы очень долго. Минут около двадцати нормальным шагом. Но я все равно хотел поскорее залезть под освежающий душ и постоять под ним дольше обычного, смыть с себя весь негатив, который овладел мной еще при встрече с тем незадачливым майором, и его подручным лейтенантом, которые с нескрываемым подозрением пялились на меня, как на провинившегося юнца. Я отнюдь не отрицаю, что у них не было на то веских причин! Единственным недоразумением я считаю лишь тот факт, что у нас с силовиками, как я уже говорил, всё завязано на более чем высоком уровне, а эти парни были очень странными, либо они что-то напутали в рапорте, либо (что меня настораживало не на шутку!) возомнили себя самыми настоящими "оборотнями в погонах", которые решили развести хорька (то бишь меня) на пару миллионов. Хорошо было бы, если не на все двенадцать сразу! А от таких неопытных ребят можно ожидать чего угодно...
От метро я шёл не спеша. Прямиком по Есенинскому бульвару. Людей было мало. На лавочках - засидевшиеся влюблённые парочки, кое-где быстрым шагом торопились домой припозднившиеся главы семейств с работы. Хозяева, не успевшие вывести вовремя своих домашних любимцев вечером, сейчас шастали в глубине зелёных насаждений, некоторые шли в том же направлении, что и я, на ночную прогулку в Кузьминский лесопарк. Там летом по ночам народу бывает не меньше, чем днём. И с собаками, и со своими супругами, и, конечно же, с детьми, несмотря даже на столь поздний час в парке гуляет полно народу. В основном все они - жители близлежащих домов, к числу которых отношусь и я. Но я не хожу в парк пешком без своего пса. Только на своём горном велосипеде, гоняю там до полуночи, а иногда и в темноте катаюсь по темным лесным тропам. Не знаю, как мне удаётся ориентироваться в ночном лесу, но, по всей видимости, во мне заложен некий разумный навигатор, который указывает мне правильный путь. И скажу вам честно, он меня ни разу не подводил. Кто-то называет это внутренним чутьём, но что бы это ни было, оно появилось у меня с рождения. "Но к чему это всё я вам говорю?" - спросите вы меня! "Да к тому!" - отвечу я, что сейчас мое внутреннее чутьё подсказывало мне как нельзя кстати, что дома меня будет ждать неожиданный сюрприз. И надо быть готовым ко всему, ведь иной раз сюрпризы (как, впрочем, и новогодние подарки!) иногда оказываются совсем ненужными. Мало того, они бывают даже нежелательными! Вот и сейчас я всеми фибрами своих нервных окончаний ощущал, что этот нежелательный сюрприз поджидает меня либо у подъезда, либо находится уже в моей квартире, и всё никак не дождётся меня. И, как ни странно, я был прав, когда говорил вам, что моё звериное чутьё меня никогда не подводило! Оно и в этот раз меня нисколько не подвело!
Они (я про "оборотней в погонах") сидели в припаркованной у соседнего подъезда Мазде. Хоть стёкла в машине и были сплошь тонированы, но я понял, что в салоне сидят майор со своей шестёркой в лице лейтенанта, и намерения у них не очень - то скажу я вам доброжелательные по отношению ко мне. Тем более, что время было уж далеко за полночь. Чего от них можно было ожидать, так это нетрудно догадаться. Я и не пробовал скрываться. Шагал прямо к своему подъезду. Причем не особо торопился. Подошёл к входной двери, пошарил по карманам, ключей так и не нашлось. Пришлось лезть в сумку...
-Вам помочь? - услышал я за собой голос майора.
-Да нет, спасибо! Я сам как - нибудь открою дверь своего подъезда.
-Обождите минуту. Милиция. Вот моё удостоверение. Майор Половец. Старший следователь отдела по экономическим преступлениям ГУВД Москвы. Если не ошибаюсь, мы сегодня с вами встречались. Вы ведь гражданин Калугин?
-Да...
-Сергей Андреевич?
-Да, всё верно... Чем могу быть вам полезен в столь поздний час? - абсолютно спокойно спросил я.
-Понимаете, тут такое дело... Долго объяснять! Я думаю, вам тоже не очень - то хочется в столь позднее время ехать с нами в отделение?
-Нет абсолютно никакого желания! - ответил с нескрываемым раздражением я.
-Мы понимаем, что вы устали, вам нужен отдых, но и мы тоже не железные! Мы вас долго не задержим... Всего пару вопросов, и вы свободны. Только у вас дома, пожалуйста, а то такие вещи обсуждать у подъезда как то не очень цивильно!
-Ну что же, если иначе нельзя, то проходите... - сказал я следокам и открыл дверь домофона, предварительно пропустив этих ребят вперёд, а потом уже вошёл и сам, но и секунды мне хватило на то, чтобы убедиться, что в Мазде более никого не было, и вообще никаких подозрительных субъектов, кроме этих двоих, больше нет у моего дома.
Майор зашёл в кабину лифта первым. Его сподручная шавка (разве что не на поводке!) на удивление пропустила меня перед собой, и зашла в лифт последней. Оба мента в ожидании уставились на меня. Я протянул руку, ткнул пальцем на кнопку тринадцатого этажа, и лифт почти бесшумно (вот вам и Щербинский лифтостроительный завод!) повёз нас наверх. Спустя минуту мы уже стояли у моей входной двери. Я крутанул ключ в замочной скважине, дверь поддалась с первого раза... Я, разумеется, вошёл первым. Мои гости чуть помедлили - услышали рык недовольного Джека (так звали моего верно метиса стаффордширского терьера с обычной дворнягой). Конечно, кому бы ещё, кроме как не ему выказывать своё недовольство в связи с тем обстоятельством, что на улицу его я выводил сегодня только в шесть утра, и то ненадолго, до парка так и не успели дойти. А мой пёс привык, что как только я приезжаю с работы, то мы с ним идём часа на два к тамошним прудам. А иной так и вообще в самую глубину Кузьминского леса залезем и плутаем там по четыре часа, не меньше. Раньше, когда только я завёл Джека, днём с ним гуляла моя бывшая. Они ладили более чем отлично! А теперь выходило всё гораздо сложнее. Я вставал в половине шестого утра, выходил с псом на улицу, и по крайней мере час выгуливал его, чтобы хоть как-то до вечера дотерпел. Конечно, для собаки это физически нереально! И вот вечером, как только я приходил с работы, то войдя в квартиру моментально обнаруживал большую жёлтую лужицу в прихожей. Я даже убрал оттуда коврик. Всё равно вечно в моче был. Полы все вздулись. Но что поделаешь, не приучать же его в самом - то деле к унитазу!
-Давай, убирай своего пса, а то он как-то враждебно настроен против нас! - велел мне майор.
-Да это он не на вас рычит, а на меня, за то что я с ним вечером не сходил в парк. Держал одного взаперти, так сказать, кинул его...
-Конечно, какой может быть разговор, когда хозяину не до своей собаки было! У него ведь в башке только одни миллионы... Не так разве? - с ехидной ухмылкой на лице спросил меня Половец.
-Да, так... - в свою очередь не стал притворствовать я.
-Слышь, взяточник! У тебя тут выпить чего-нибудь покрепче случаем не найдётся? - пискнул за спиной своего шефа лейтенант.
-Сейчас гляну - буркнул я, запихивая Джека в спальню.
Пока я запирал собаку, молодые люди, не долго думая, переступили порог, сняли с себя обувь (на редкость благовоспитанные оказались!), и прямиком направились в зал. Майор включил телевизор. Хорошо обосновались, одним словом, чувствовали себя "как дома"! Я пошёл на кухню. Открыл верхнюю полку. Там стояла литровая бутылка Мартини (она просто обожала его...), поллитровка "White Horse" и бутылка беленькой, да не простой, а на берёзовых бруньках. Вот её то, последнюю, я как раз и прихватил с собой в гостиную. Майор одобряюще взглянул на рюмку водки. Лейтенант снова начал раздражать меня своими просьбами, мол ему закуска нужна, просто так не пойдёт. Я снова ушёл на кухню. Открыл там баночку красной икры. Хлеб помазал маслом, сверху густо приправил икрой, и закуска была готова. Вернулся к незваным гостям. Выпили по одной. Половец молчал. Меня это настораживало. Хоть и были они оба маленькие и щуплые, но за спиной у каждого висела кобура, в которой были настоящие огнестрелы, а не какие-нибудь там игрушки с резиновыми пульками. В их намерениях, крайне пагубных для меня, я нисколько не сомневался. Единственный мой козырь, так это в том, что в данный момент мы все трое находимся не в околотке, а у меня в квартире, где я хозяин - барин. Нет, вы конечно, не подумайте, что я собираюсь качать в данном случае права - упаси Всевышний! Я лишь констатирую факт, что коли дела мы будем решать у меня дома, то я могу почувствовать себя более уверенным, нежели вне родных стен, и потому у меня есть возможность сообразить что-то такое, чем можно обезвредить этих прилизанных и гладко обритых "волков". Я уже начал было искать выход из сложившейся ситуации, пока майор Половец молча пил огненную воду. Но вот настала кульминация нашей встречи! Майор заговорил о деле первым:
-Ну как, гражданин Хлестаков ("шучу, я знаю вашу настоящую фамилию, простите меня за импровизацию!"), что вы можете поведать нам об вашей организации? О Госпатенте...
-Ну, я даже и не знаю, что вам и говорить... Вы же наверняка в курсе того, чем мы там занимаемся?
-Само собой разумеется! Я в курсе всего, что связано со столичными госучреждениями, наверняка знаю, кто отмывает огромные деньги, где отмывает, и, наконец, я даже знаю и то, кого нам сдают якобы за это самое отмывание средств из госбюджета (и не только!). Вы меня понимаете? (я молча кивнул головой в знак согласия). Отлично, тогда продолжу! Я всё о вас знаю, будьте покойны. Мне известен ваш доход: и ваша зарплата, и ваш заработок в конверте, в виде трех красных купюр...
-Хабаровских! - добавил лейтенант, но тут же осёкся под пристальным взглядом своего патрона, который намекал на то, что если этот остолоп хоть раз ещё вставит свои "три копейки", то он даст ему пинка под зад... И правильно сделает, подумал было я, так как меня эта лающая шавка уже вконец достала!
-Вы и про это даже знаете! - сказал я с расплывшейся на лице улыбкой.
-Вот именно! Даже и про это мы знаем! Но меня эти ваши мелочные доходы не особо интересуют. Я пришёл к вам для того, чтобы обсудить гораздо большую взятку, так сказать, в особо крупных размерах...
-Ах! Вон оно что! Вы про деньги... Так они здесь, вот в этой самой сумке, что рядом с вами, на тумбочке.
-Кстати, у меня точно такая же сумка - радостно воскликнул Половец, надеясь, что всё пройдёт как по маслу безо всяких там эксцессов и форс-мажоров. - Ну да ладно. Вот я тебя, дружок, спросить хочу кое о чём. Ну ты, наверное, догадываешься, что не о здоровье, да? Я так и думал. Спрашиваю прямо, безо всяких там выкрутасов! Что ты собираешься с этими деньгами делать?
-А это моё личное дело! Мои деньги, и я буду распоряжаться ими так, как мне захочется. И с вами, волками, я делиться не собираюсь. Ни копейки вы от меня не получите! - с раздражением ответил я майору.
-Ну что же... Очень жаль! Очень... - сказал майор - "Я то думал, что у нас с вами получится конструктивный диалог, а, выходит, что вы отказываетесь с нами сотрудничать. Не хорошо, брат, делиться со всеми надо" - вконец усталым голосом проговорил Половец.
В гостиной снова воцарилась тишина. Я уже и не знал, куда себя деть. "Оборотни" сидели, не шелохнувшись. Мне казалось, что это молчание могло продолжаться до бесконечности. Тем более, что уходить с пустыми карманами гости явно не собирались. Мне внезапно захотелось самому расставить все точки над "И". Я прервал тишину первым:
-И что же вы собираетесь со мной сделать? Сдать своим в разработку?
-Может быть... - сухо ответил майор Половец.
-Вы думаете, что вам всё обо мне известно! Но вы очень сильно ошибаетесь, скажу я вам. Можете сами проверить: я вот уже с год прохожу лечение в одной из частных клиник. Не верите? Врачу моему позвоните! Пусть даже и второй час ночи, но я ему немалые деньги плачу. И он вам не раздумывая подтвердит, что с моей психикой творится что-то явно выходящее за грани приличия. Заболевание моё больше душевное, нежели физическое...
-И какое же это заболевание? Воспаление хитрости... - с усмешкой спросил меня Половец.
-А такое! - передразнил я его - Про шизофрению что-нибудь слышали? Да? Ну теперь вот знайте, что я страдаю этой самой шизой! Причём прогрессирует она с завидной быстротой, превращая меня в полнейшего психопата.
-Как же тебя до сих пор не уволили из Госпатента?
-А вот так! Я тщательно скрывал от своих коллег, от начальства, от всех тех, кому это не нужно было знать, свою болезнь. И вы знаете, как ни странно, но у меня это выходило вполне сносно. Лишь наедине с самим собой, у себя в комнатушке, ну или, скажем, в туалете, я устраивал такой цирк, что если бы хоть кто-нибудь из моих коллег увидел это, то не преминул бы в ту же минуту пойти к начальству и доложить о том, что у нас в организации появился очередной псих и ему срочна нужна медицинская помощь. Так что мне повезло, что, будучи неуравновешенным типом с кучей копошащихся в мозгах тараканов, я смог обделать этих никчемных самодовольных фраэров, хватанув у них из-под носа весьма кругленькую сумму, ту, за которой вы ко мне и пришли...
-Ты думаешь, что мне хоть как то может быть интересно твое душевное состояние? - перебил меня майор Половец. - "Да ни хрена мне не интересно, шизик ты или просто им прикидываешься, я тебя даже и в отделение не потащу, мне это вовсе не нужно! Все равно развести тебя, хорька этакого, по закону не удастся... У моего шефа с вашими орлами всё трижды связано и перевязано. Ты мне сам всё отдашь! Я умею добиваться от людей того, что очень сильно захочу! Мне хочется отобрать у тебя все эти деньги, все до единой копейки. Все шесть миллионов, которые лежат в этой сумке...
-Как ты узнал, что там находится именно эта сумма? - с неуместным в эту минуту любопытством спросил я Половца.
-А вот так! Телепат я! Знаешь, это ведь нынче модно стало. Всякие там телепаты и экстрасенсы...
-Тогда понятно... - вяло сказал я, так и не поняв, из какого источника Половец узнал, что мне сегодня передали полторы сотни тысяч евро.
-Но и ты ведь тоже в обиде не останешься! У тебя же, если я не ошибаюсь, точно такая же сумма по кредиткам распихана, так ведь? Поделим всё по равному: тебе шесть миллионов, мне пять с половиной, а этому оболтусу (майор с презрением кивнул в сторону лейтенанта) и пятисот штук хватит!
Лейтенант тем временем был занят поглощением бутерброда с красной икрой, но как он только услышал сумму, которая может в ближайшие часы перепасть ему, тотчас же кивнул головой в знак согласия. Он и не знал, насколько низко его опустил майор Половец. Да ему и ни к чему было это знать, он ведь всего-навсего шестерка, а у шестёрок принято радоваться всему, что перепадёт к ним с барского стола (то бишь - от пахана!). Что же касается меня, то я решил стоять на своём до последнего. Пусть они будут всячески шантажировать меня, пугать всевозможными инстанциями, приписывать мне умопомрачительные сроки за несовершенные мною преступления. Но чем дольше я смотрел на майора Половца, тем более яснее начинала проявляться в моем сознании картина того, что может произойти в этой квартире. Здесь и сейчас... Эти двое могут запросто всадить мне пулю в лоб, прихватить с собой сумку с деньгами, не забыв пошарить в карманах моего пиджака в поисках кредиток, и спокойно скрыться с места преступления, не поднимая никакой шумихи ни в подъезде, ни на улице. Время для этого - самое что ни есть подходящее - скоро стрелка часов дойдет до двух часов ночи, все давным-давно спят, разве что собака может залаять...
Стоп! Я только сейчас вспомнил про Джека. Он не издал за всё это время ни единого звука, слышен был только шорох ползающего тела под дверью спальни. Как я мог забыть про своего верного пса! Ведь надеяться в настоящий момент мне было больше не на кого, кроме как на своего лучшего друга, пусть и хвостатого, но с мощным телом и огромными клыками. Но Джек был закрыт в спальне, ручку ему навряд ли удастся открыть самому, если только он не вцепится в неё зубами и не повернёт против часовой стрелки. Но это уже на грани фантастики! Собака, не спорю, разумное создание, но вот так сразу сообразить с ручкой - скорее всего нет... Может пройти много времени, когда пёс поймет, что с его хозяином случилась беда, и вот только тогда его угораздит свернуть к чертям эту ручку и поспешить на помощь. Но, как вы уже догадались, будет уже слишком поздно! Я буду лежать посреди гостиной с пулей во лбу, рядом со мной будет лежать пиджак с вывернутыми наизнанку карманами, и ни сумки с деньгами, ни кредитных карточек при мне не будет. Хотя псу абсолютно начхать на все эти материальные ценности - их - то он точно не понимает! Да и мне они на кой черт сдадутся, если я буду мёртвым? Бред полнейший во всём, как мне в ту ночь казалось. "Нужно полагаться только на себя!", и с этими мыслями я уже начал обдумывать такой маневр, чтобы огорошить одним разом обоих "волков". Мне во что бы то ни стало нужно хоть что-то, могущее сойти за оружие. А для этого мне нужно было отлучиться на кухню, где я смогу достать большой кухонный нож, который я спрятал бы себе под рубашку, и уже с этой заначкой потом можно было возвращаться к этим волкам... А там уж как Бог рассудит: кому жить, а кому на тот свет отправляться!
-Вы виски не желаете? - спросил я деланно усталым голосом.
-Не откажусь... - кивнул мне в знак согласия майор, решивший оторваться на халявном пойле. - "Только он пойдёт с тобой!" - присовокупил Половец, указав пальцем на лейтенанта. Тот послушно встал с дивана в ожидании, когда я соизволю отправиться на кухню. Я же, в свою очередь, не торопился. Занял, так сказать, выжидательную позицию. Авось пронесёт! - вертелось в моей голове. Надежда ведь, как известно, умирает последней. Но делать было нечего, и я с моим временным конвоиром зашагал на кухню. Джек услышал мои шаги и начал скрестись в дверь. "Спокойно, Джек, все "олл райт!" - тихо проговорил я, проходя мимо двери, ведущей в спальню. Скрежет не прекратился. Боится за меня! Знает, что я в опасности, хочет помочь мне, только вот не знает, бедняга, каким образом выбраться из заперти. Мы вошли на кухню. Лейтенант смотрит на меня в упор. Я отвожу от него свой взгляд, подхожу к верхней полке, открываю дверцу, достаю оттуда "White Horse" и медленно начинаю закрывать дверцу. В том самый момент, когда я лез за бутылкой, лейтенант был вне поля моего зрения. Перегородкой послужила дверца той самой полки, которую я и открыл. Сейчас же я, не видя его лица, я заметил, что рука у него вывернута в неестественном положении - за спиной. В долю секунды до меня дошло, что он потянулся за стволом, и потому решительным ударом по голове массивной бутылкой из-под виски я размозжил ему чуть ли не половину черепа. Бутылка разбилась вдребезги. Волосы его стали слипшимися, то ли в крови, то ли в крепкой шотландской выпивке, но скорее всего - и в том, и в другом. Удар пришёлся аккурат в висок. По щеке струились капли крови. По левому уху лился целый поток крови. Но лейтенант оказался стойким "оловянным солдатиком" и ещё держался на ногах. И это после такого удара! Он только успел прошептать "Товарищ майор..." Но Половец его не услышал... "Спортсмен..." - решил я про себя. Ну ничего, сейчас всё исправим! Я вытащил из той же полки литровую бутылку Мартини и во второй раз шарахнул по голове этого живчика. Второго раза оказалось более чем достаточно! Лейтенант рухнул на пол, вокруг головы сразу начало образовываться кровавое пятно, и у меня откуда ни возьмись возникло весьма странное ощущение, будто я умудрился пролить на пол целый пакет томатного сока (наваждение прям какое-то!)...
-Что там такое! Я тебе что сказал? Чтобы ты оглушил его рукоятью! А ты что сделал? Бутылкой долбанул его... Ну ты и впраду идиот! А я - то думал, что ты просто тупой осёл! - послышался недовольный крик майора Половца. Он думал, что этот недоделанный лейтенантишка сможет совладать со мной! "Вот и поплатился ты, майор, за свою самонадеянность!" Как только Половец не спеша ступил буквально полшага на кухню, тело его перестало в дальнейших своих действиях повиноваться своему владельцу. Половец встал как вкопанный, сначала посмотрел на своего полуживого напарника, распластавшегося посреди кухни, потом с немым вопросом глянул на меня.
-Ну что, майор, кто там у нас следующий под раздачу попадёт? - спросил я Половца с насмешкой на лице, а рука тем временем потянулась к сушке, где лежали кухонные приборы, среди которых обязательно должен был быть нож (я помню, как на завтрак ел ветчину, и я же её резал ножом в конце концов!) Но майор тем не менее смог опередить меня...
-Стой сука, стрелять буду! - заорал он как резанный. Я застыл на месте, с протянутой к сушке рукой.
-Ну что, щенок, подыхать тебе пора настала! А мог бы и без всех этих фокусов обойтись. Мы бы, глядишь, и пожалели бы тебя, где-нибудь в лесу выбросили, да ещё напоследок по голове хорошенько шарахнули, чтоб ты нас потом прокурору не заложил. Или ты думаешь, прокурор поверил бы тебе тогда, шизофренику такому, да ещё с черепно-мозговой травмой в придачу ко всему прочему. Да мы сто пудов отпустили бы тебя! А ты, кретин, взял да и испортил нам всю малину. Сам себе считай, могилу роешь... Теперь сдохнешь как пёс смердячий! Я тебе пару пуль для острастки всажу, пока только в живот, а как в лес заедем, там я в тебя и сделаю контрольный выстрел. Просто здесь пол пачкать не хочу. Знаешь, когда человеку стреляют в голову, то крови вперемешку с мозгами на целое ведро хватает. А мне же здесь всё одному убирать-то придётся. Этот ещё неизвестно когда оклемается! Хорошо ты его, как я посмотрю, шарахнул! Ну да не беда, как-нибудь и в одиночку справлюсь. А вас обоих уж точно смогу дотащить до машины, чай не боровы будете...
-Слушай, майор, а полы то тут зачем тебе намывать понадобилось? Хочешь в домработницу заделаться, а что, разве за погоны сейчас мало платят?
-А ты, я смотрю, ничуть не хуже кретин, нежели этот мой напарник! Эх, ты бы знал, как же он меня достал своею тупостью! Ни черта не хочет пораскинуть мозгами. Этот остолоп до тех пор, пока я не сказал ему, что он должен сделать (это когда ты нам искал беленькую...), всё время думал, что мы пришли не развести тебя на бабки, как очередного сладенького хорька, а по-настоящему арестовать. Ну там, с наручниками, с чтением вслух статей из Уголовного кодекса. Короче, понимаешь, о чём это я? Причём, думал он, что пришли мы официально арестовать тебя! То есть, доложили дежурному о том, где мы сейчас находимся, кто у нас в разработке, узнать у прокурора, возбуждено ли уголовное дело, и главное: подозревать тебя, как у нас говорится, во всех висяках и прочем дерьме! Идиот! Что тут ещё говорить о нём? Подумал, что мы и вправду пошли в час ночи задерживать особо опасного "рецидивиста-взяточника"! Да мне плевать было на тебя, если бы не эта сумма, которая тебе на голову свалилась по ошибке. Или ты что же думаешь, что я пошёл бы задерживать тебя за мелкую мзду после полуночи? Да ни хрена! Я бы даже и зад свой не поднял ради привлечения тебя за сущие пустяки по сравнению с таким баблом, которое косят и забивают те же предприниматели и бизнесмены...
-Ну так ты и ходил бы к этим самым предпринимателям и бизнесменам по ночам! Что ко мне привалил-то? - сказал я с искренним возмущением, несмотря на тот факт, что ствол чёрт знает, какого калибра смотрел сейчас одним своим единственным глазом, из которого как раз таки и вылетает смертельный свинец - именно на меня. Точнее было бы сказать - на мой начинавший уже потихоньку вырисовываться к тридцати годам живот.
-Как ты никак не поймешь, что я неспроста к тебе наведался! Знаешь, есть такой негласный закон, и он действует всюду, где вертятся более-менее крупный деньги. Он ясен для всех, как Отче наш! Закон этот гласит: "Делись!" Но ты пренебрёг этим самым законом, и я решил немного наказать тебя, ну, скажем, самую малость. Ты спросишь, про какой - такой закон я тебе втираю? Ага, я так и знал! В точку попал. Ты сам то не чувствуешь угрызения совести, а? Что начальнику на лапу не дал? Фу! Какую я гадость сказанул только что, это всё из-за тебя, гадёныш! Так вот, делиться со своим шефом ты не соизволил! Я это знаю точно - от первоисточника. Решил все денежки к своим шаловливым ручонкам прибрать? Тоже верно! Как там в поговорке, "не обманешь - не проживёшь!". Так я тебя всей душой понимаю, хорёк ты этакий! Вон какое пред тобой искушение было - двенадцать миллионов, пусть даже и деревянными! Не смог устоять! Кинуть всех решил? А чтобы кидаловым владеть в искусстве, тебе надо у нас в ментовке поработать хотя бы с полгода, тогда бы ты, глядишь, и научился кидать лохов, ну и впоследствии, само собой, разводить по самое "не балуй" этих же самых лохов! А ты решил, что "кто во что горазд", тот и обманывает как может. А вот и нет! Это не ты лоханул их всех! Это я посредством тебя киданул и их, и тебя, и даже этого сосунка!" - майор Половец с пренебрежением фыркнул на лежачего в большой луже крови лейтенанта.
-"Ну всё, падла, пора с тобой завязывать!" - снова угрожающе произнёс майор, и напряг было уже указательный палец правой руки на то, чтобы в ближайшую секунду пульнуть мне в живот из своего табельного (а может, и краденного!) ствола. Я понимал, что никакие звериные инстинкты, давно пробужденные во мне, сейчас бессильны перед пистолетом, и мне не оставалось ничего другого, кроме как зажмурить до боли в веках глаза, и ждать своей неминуемой (как мне тогда казалось) участи. Но выстрела всё не было.
"Давай же! Стреляй!" Но в ту же секунду, откуда ни возьмись, за спиной Половца выскочил Джек, и одним прыжком повалил майора на пол. Раздался выстрел. Кровь хлынула фонтанчиком... из тела бедного лейтенанта. Пуля задела какую-то заглавную вену в шее паренька, и оттого алая жидкость извергалась из его шеи как словно из фонтана. Мне стало тошно. Майор тем временем силился стряхнуть со своей спины Джека, молотя его левой рукой. Пистолет отлетел в сторону, когда Половец шлепнулся, но выстрелил, по всей видимости, когда тот ещё держал его в руке. Теперь же, когда удача пришла в мой дом, я осознал, что оборотень был безоружен, я мог делать с ним что угодно. Но отрываться на нём я всё же не стал. Поднял с пола ствол, отогнал от майора двумя смачными пинками под зад Джека (тот как назло вцепился зубами в полы пиджака своей жертвы, и никак не хотел отпускать), и не долго размышляя о том, что мне теперь делать, выстрелил в того, кто первым захотел отправить меня в мир иной. Пуля прошла навылет: сначала залетела в правый глаз, там чуток попроказничала, оставив вместо глазного яблока лишь пустую глазницу, прошла сквозь часть не вполне эрудированных мозгов, и под конец вылетела где-то в затылочной части, и оказалось застрявшей в отрезке второсортного ламината. "Ну ни хрена себе зрелище!" - воскликнул я, находясь всё ещё в состоянии шока. Джек, будто понял то, о чём это я имею в виду, и стал жалобно постанывать, но вряд ли из жалости к этим двоим. Скорее всего, я думаю, что ему снова захотелось в туалет, тем более, что у собак тоже бывает шок, а у Джека он был даже болевой! Всё - таки майор его хорошо отлупил по морде. Так мне стало противно от всего этого, что я не выдержал, и (каюсь в этом!) пнул мертвое тело Половца со всего размаху ногой в мягком домашнем тапочке. Удар пришёлся по правому боку. Голова майора свесилась в мою сторону. Меня как током шибануло: хотите верьте, хотите - нет, а единственный левый глаз мертвеца будто подмигнул мне. Но тут я вовремя вспомнил, как однажды мне довелось воочию ознакомиться с судебно-медицинской экспертизой. Тогда в моем памяти на всю жизнь осталось не вполне приятная картина: веки мертвецов могут подергиваться в результате сокращений мышечных волокон даже по прошествии десяти дней со смерти человека.
После всего этого кошмара мне вдруг захотелось одним разом избавиться от кровавых тел, и чем быстрее, тем лучше. Тем более, что соседи наверняка услышали выстрел, и с минуту на минуту сюда может заявиться группа немедленного реагирования. Благо эти "волки" оказались не особо крепкими парнями. Весили как моя бывшая... Ну, или может, чуть больше! Потому-то я без особого труда поднял лейтенанта, опрокинул его себе на плечо и таким образом, с ним в обнимку, будто и вовсе не с человеком, а скорее, с тряпичной куклой, направился к лифту. Нажал на кнопку вызова. На кровавую голову лейтенанта я накинул свою бейсболку, чтобы никто не догадался, что это был жмурик. Открылись дверцы лифта: внутри никого. Ещё бы, в такой час! В кабине - камера под потолком. Я старался держать мертвеца как можно естественнее. Вошли в кабину лифта так, словно мы закадычные друзья. Ну, перепили малость... Скажите мне лучше, с кем такого не бывает? Всякий из нас иной раз так наберётся, что потом и забудет про всё. Ладно, кое-как выкатились из подъезда. Мертвеца я два раза уронил в подъезде, на первом этаже: в первый раз, когда мы стали спускаться по ступенькам вниз, я не смог удержать мертвый груз (в прямом смысле этого слова!), тело выскользнуло из моих "дружеских объятий" и покатилось по ступенькам вниз к домофону; второй раз жмурик упал в тот момент, когда я открывал тяжёлую металлическую дверь. Благо, что никто не видел, как мертвец кувыркался со мной на пару. Я думаю, это было что-то! Зрелище, достойное самого Чарли Чаплина! Ну, или, на худой конец, незадачливого Мистера Бина...
Оказавшись на улице, я на пару секунд застыл, позабыв о своей не очень легкой ноше, подышал немного свежим ночным воздухом, поискал глазами Мазду. Увидел трёшку, которая стояла позади шестёрки (тоже Мазды, как вы поняли), понял, что эта машина моих незваных гостей, и, слегка поднатужившись, сумел за короткий промежуток времени преодолеть расстояние от своего подъезда до соседнего в обнимку с мертвым лейтенантом. Доковыляв до машины, я уложил мертвеца на капот. Нажал на брелке кнопку сигнализации: дверцы бесшумно открылись, и я стал в буквальном смысле этого слова запихивать в салон авто его старого владельца (управлять-то машиной он уже никогда не сможет...). Усадить труп на сиденье стоило мне тоже немалого труда. Но вот я пристегнул жмурика ремнём безопасности, немного отдышался, захлопнул дверцу Мазды. На сигналку ставить не стал: ведь в машине сидит пассажир, пусть даже и не совсем живой, но кто об этом знает, кроме меня и Джека? Никто! Потому у меня и нет повода для опасений. Иду обратно к подъезду. Всё тихо. В окнах почти нигде нет света. Разве что пара лампочек зажжена на верхних этажах. Ну и в моей квартире, естественно, иллюминация как на подбор...
Я не стал долго прохлаждаться на улице, и направился к своему подъезду. Открыл дверь домофона. Навстречу мне выкатилась дородная дама с небольшим мопсиком, жившая этажом ниже. Она поприветствовала меня, удивилась, где мой Джек (видно, привыкла, что мы частенько гуляли по ночам в парке). Я сказал ей, что всё в порядке, просто мне захотелось подышать свежим воздухом, а Джек давным-давно дрыхнет на моей постели. Дама пожелала мне "Спокойной ночи!" и пошла со своим домашним любимцем к ближайшей клумбе. Я тут же заскочил в подъезд, в три прыжка добрался до лифта, нажал кнопку, и только после того, как вошёл в саму кабину лифта, моё сердце окончательно успокоилось и перестало выбивать барабанную дрожь. "Мне бы сейчас не помешало что-нибудь выпить!" - подумал было я, но тут же опомнился. Ведь все свои алкогольные сбережения я опрокинул на голову лейтенанта! Так что, кроме апельсинового сока из холодильника и воды из под крана, мне нечем было утолить жажду. Жаль, а то бы я сейчас хоть чуток водочки хлебнул, чтоб напряжение снять. Лифт плавно перенёс меня на тринадцатый этаж, и, как только я вышел из него, тотчас услышал собачий рык. Я поспешил к квартире. Дверь была просто прикрыта (уходя на пару минут, я никогда не закрывал дверь, ведь в квартире находился Джек), я отворил её, вошёл в прихожую, и сразу понял, что рык доносился с кухни. Когда я зашёл туда, блевотина резко подкатила к моему горлу, и я бросился прямиком к унитазу. Из меня вышло всё, что только можно, под конец осталась одна лишь желчь. Превозмогая неимоверное отвращение, я снова вернулся на кухню. Зрелище было, конечно, жуткое, точь-в-точь как в крутых сербских ужастиках: шея майора Половца была немного попорчена. Её попортил Джек. Взял, да и погрыз маленько, не до основания, конечно же, но до гортани точно. Я видел зияющую пустоту на том месте, куда Джек впился зубами, и мне эта дыра напомнила один из медицинских подходов к неотложному способу дыхания. Когда человек задыхается по тем или иным причинам, ему проделывают ножом точно такое же небольшое отверстие, и вставляют в него обычную шариковую ручку. Без стержня, естественно! Ну, или на крайний случай, можно использовать обычную соломку для напитков за неимением обычной ручки...
Пришлось мне затянуть туго-натуго кухонным полотенцем "надкусанную" шею Половца. Поверх него я намотал свой любимый шёлковый шарф. Только бы не забыть его, когда буду закапывать тела! А то эта модная итальянская вещица может быть главной уликой против меня. Привожу майора в порядок. На глаза жмурика одеваю свои солнезащитные очки. Ведь простреленный глаз нужно как-то сокрыть от камеры в подъезде. Если она конечно там работает. А "Полароид" как раз всё дело и подправит! Правда Половцу вряд ли могли понадобиться очки от солнца посреди ночи, но его ведь никто и не спрашивал. Я просто взял да и нарядил его по своему подобию. Пожертвовал шарфов и очками. Даже пришлось на него свой плащ накинуть. Такой летний льняной плащ. Тоже итальянский. Жаль мне его было конечно, но как - то надо было тело Половца вынести из подъезда и погрузить в машину. Так мы с ним в обнимку спустимся на лифте, выйдем из подъезда, сядем в Мазду... Ну, перебрал мужик малость - с кем такого не бывает? Как существует у музыкантов футляр для скрипки, так у меня нашёлся и плащ для мертвеца. Вроде бы руки и ноги его болтаются без движений. А под плащом этого абсурда не видно и вовсе...
Поразительный факт, но майор оказался килограмм на десять легче лейтенанта, что явно не соответствовало его званию. Видно, совсем он худосочный был. Я без особого труда дошёл с ним до лифта, нажал на кнопку, дверцы в то же мгновение распахнулись перед нами. Я зашёл с мертвецом в кабину, встал затылком к камере, и тем самым загородил оператору обзор позади себя. Труп же я крепко перехватил правой рукой, как большущий ковёр, и так держал его вплоть до первого этажа. Выходя из лифта, я убедился, что в подъезде больше нет никаких пышных дамочек со своими ручными собачками, и не теряя ни минуты, поспешил с мертвецом к домофону. Старался держаться как можно более естественно. В этот раз жмурик избежал участи неваляшки, и я преспокойно вынес тело майора из подъезда, дошёл с ним до Мазды, проделал ту же операцию, что и с лейтенантом: затащил тело Половца в салон авто, усадил на заднее сиденье, следующие за водительским, и натуго пристегнул его ремнём безопасности, чтоб по дороге мертвец не кувыркался в разные стороны, а то уж чересчур щупленький он был, того и гляди, на первой же колдобине подлетит да и пробьёт своей башкой стекло. Чёрт! А ведь мне нужно во что бы то ни стало подняться в квартиру, вспомнил я, так как мой дачный инвентарь был на балконе, а мне сейчас позарез как нужна была лопата. В моих Жигулях была сапёрная лопатка, но от неё особого толка в этом деле не было. И ещё что-то я хотел. Да! И свет в квартире на всякий случай выключу, а то вдруг вся эта передряга с избавлением от трупов до самого утра продлится...
Поднявшись на свой этаж, я понемногу успокоился и стал приходить в себя. Зайдя в квартиру, я первым делом взял из ванной тряпку с ведром, швабру, и пошёл на кухню подтирать пол за наследившими здесь "оборотнями в погонах". А покойный майор Половец и впрямь оказался прав: слипшуюся кровь вперемешку с беловатым вязким веществом (это были мозги...) я собирал почти двадцать минут. Пришлось еще холодильник оттирать. На нём всюду были видны капли крови. Когда я покончил с этой неблагодарной работой, мне не осталось ничего другого, кроме как зайти к себе в спальню и проведать там Джека. Тот уже ждал меня, свернувшись калачиком на одеяле. Я потеребил пса за ушами, пару раз хлопнул его по животу и уже хотел было выйти из спальни, как Джек перевернулся вверх ногами. "Мол, погладь меня по животу! Я это очень люблю..." Извини Джек! Мне не до того! Хоть я и благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал, но сейчас мне не до того... Выхожу из спальни. Раздался звонок на мобильник. "Кто бы это мог быть, в половину четвёртого ночи?" - задумался было я но тут же опомнился, ведь мне нужно поторапливаться, некогда тут думать и гадать, на кой чёрт я кому-то сдался посреди ночи. Я плюнул на свой телефон и пошёл выключить на кухню свет.
Через три минуты я уже стоял у Мазды и складывал в багажник главное орудие дачника - лопату. "Вроде всё сделал как надо!" - похвалил я сам себя, и сел за руль вполне компактной японки. Мотор завёлся плавно, машина тронулась и поехала как по маслу. Да уж, скажу я вам, после наших девяток и даже десяток (а у меня были обе модели) Мазда показалась мне самой лучшей машиной на свете. Так мне всё в ней понравилось. Какой плавный ход, как быстро набирает скорость, а уж управление - так это вообще просто класс! Жаль, что от этой тачки нужно будет избавиться точно так же, как и от её владельца, старшего лейтенанта (как я это понял, увидев в багажнике выглядывающие из спортивной сумки погоны с тремя малюсенькими звёздочками) отдела по борьбе с экономическими преступлениям. У меня теперь на руках было почти полмиллиона долларов, и я думаю, что хоть и по столичным меркам это сущие копейки, но для меня это были очень большие деньги, и я смогу на них построить не только загородный дом, пусть и за сто километров от Москвы, но и смогу ещё прикупить себе более - менее сносную машину, а то эти "тазики" меня вконец достали! За миллион целковых, я думаю, какой-нибудь джипчик эконом-класса мне будет под силу прикупить. Но только чтоб японец был, как вот эта Мазда. Наслаждаясь от вождения настоящей машиной, я и не заметил, как выехал за пределы МКАДа. Вот слева от меня замелькали огни микрорайона Жулебино, чуть подальше, уже справа - снова огни, только на сей раз другого новоиспечённого спального района. Плодятся, как незнамо кто! Скоро всё застроят, вплоть до Рязани! Все в столицу прут, а уезжать из неё никто не желает. Оговорюсь! Никто, кроме меня! Уж теперь-то, имея при себе пусть даже и весьма скромную наличку, я всё-таки свалю отсюда на природу. Рыболовством наконец-то займусь по-настоящему, с моторкой, с пятью закидушками за бортом и длиннющим спиннигом в руке. Джек на седьмом небе от счастья там будет. А квартиру продавать не буду, деньги вмиг по ветру разлетятся. Лучше сдавать буду, пусть по тыщёнке "зелёных" каждый месяц капает.
Я думал о том, куда мне податься в ближайшее время, и не обращал внимания не на попутные машины, которые неслись с огромной скоростью в ночное время суток, ни на посты ДПС, которых я проехал по меньшей мере три. Мне было и невдомёк, что меня может остановить инспектор ДПС, проверить мои документы, а потом наставить на меня дуло Калашникова и попросить открыть багажник... Я совсем забыл про то, что помимо обычной милиции есть еще дорожная. Но пока вроде никто жезлом не указал в мою сторону, погони за мной никакой не было, и я мог ехать себе преспокойно дальше, до самого пункта назначения, который находился неподалёку от моста через Москву-реку, километрах в двадцати от столицы, сразу за городом Дзержинским. Там Боровской курган находится, прямо на берегу реки, и я туда частенько зимой на лыжах кататься езжу. Так вот, место это не особо людное, полно холмов и оврагов, так что тела вряд ли когда-нибудь здесь откапают. Тем более, что я в темноте запросто в той местности сориентируюсь, как свои пять пальцев каждый закуток дороги знаю. Главное с Новорязанки вовремя свернуть. И только я об этом подумал, впереди, метрах в ста, дальний свет моих фар выхватил из кромешной темноты указатель на Островцы. А от них до Боровского кургана - рукой подать. Я свернул на малоосвещённую дорогу, пока ещё асфальтовую, и проехал по ней километров пять. Ехал медленно, со скоростью не больше пятидесяти, чтобы не проехать поворот на просёлочную дорогу. И вот он, тот самый поворот "в никуда", который выглядел более чем зловеще: асфальтом тут и не пахло! Простая заезженная дорога, вдалеке виднеются громадные темные силуэты четырёх холмов. Вот они - Боровские курганы. Высота этих холмов - под сто метров, а то и выше. Недаром здесь пару лет назад базу для горнолыжников и сноубордистов открыли. В этих местах несомненно есть такие покатые склоны, с которых можно запросто устроить игры в стиле "Фристайл". Тут даже подъёмник установили в прошлом году. Но я решил проехать чуть подальше от всех этих импровизированных горнолыжных трасс, туда, где этой зимой я катался на обычных, классических лыжах. Мазда начала скрести днищем. "А вот девятка так не скребла!" - с иронией вспомнил я свой никчёмный тазик. Пришлось поддать газу. Впереди, под капотом, послышался треск: наверное, бампером наехал на очередную кочку, решил я, и не стал останавливаться, а поехал дальше. Машина - то всё равно не моя, тем более, что её участь тоже предрешена, как и участь этих двоих за моей спиной. Я думаю, что мне следует утопить её в Москве-реке, благо берег здесь был в пяти метрах от дороги, по правую сторону от меня. Глубина там была ещё та! Я как-то раз летом приехал сюда на рыбалку, поплавок на удочке пришлось регулировать на уровне двух с полтиной метров. И это рядом с берегом! А машину я пущу на полном ходу! Вылетит далеко в реку, туда, где глубине все три метра будет. Но для начала я должен покончить с мертвецами!
Я остановил машину в конце дороги, там, где вместо нее начиналась утоптанная грибниками небольшая тропа, уходящая вглубь леса, который начинался сразу за Боровским курганом. Поначалу не хотел глушить мотор, чтоб осветить тропу, но потом всё же решил не рисковать, и выключил двигатель. А то всякое может быть! Вдруг бомж какой-нибудь мимо будет проходить, увидит тачку с включённым дальним светом, меня, копошащегося с мертвецам. Возьмёт этот бомж, да и пойдёт в ближайшее отделение, и там заложит меня со всеми потрохами. Я вырубил все огни. Даже габаритные. "Нет уж, мне такого счастья и так хватает!" - решил я и потащил в темный овраг тело лейтенанта. Спускался я недолго - минут пять. Посмотрел по сторонам. "Надо подальше от тропы отойти!" - подумал я и потащил мертвеца в самую низину. На дне оврага - сплошь холмы и бугорки. Видно, кто-то уже решил здесь похоронить своего домашнего любимца, а может даже и человека, который теперь числится без вести пропавшим. Сплошное кладбище. И с каждым годом оно явно пополняется. Вот и я в него свою лепту сейчас внесу...
Вошёл лопатой в землю - грунт мягкий, податливый. Яму глубиной под два метра я выкопал за считанные минуты. Опустил туда труп лейтенанта. Засыпал яму землёй. Посмотрел по сторонам. Обнаружил неподалеку от себя повалившуюся молодую березку. Перетащил её на свежее захоронение. Вроде, в глаза не бросается. Главное - как следует замести следы, а в остальном обо всём позаботятся крысы. Ну и без червей тут тоже никак не обойдётся! Я постоял немного в овраге, отдышался, и побрёл наверх, за майором. Вернувшись к машине, я первым делом скинул с Половца свой плащ. Не забыл я так же и про свой любимый шарф. В темноте не были видны капли крови. Но я все же надеялся, что моя одежда, которую я дал на время поносить мертвецу, оставалась чистой. Про очки такого я не скажу! Они были липкими и мокрыми. Не нужно быть особенно догадливым, чтобы догадаться, что они были все в крови. Кровь уже успела свернуться и теперь напоминала густой кисель! Б-р-р... Я бросил очки в овраг. Вытащил Половца из японки и потащил на дно оврага. Выдохнувшись под конец, я опустил труп на землю и попытался тащить его за руку. Но вовремя опомнился! Это может выдать меня! Следы тяжёлой ноши в этом месте мне-то уж точно не нужны.
Яма вышла глубокая. Метра два с половиной. Чем глубже - тем лучше! Я поднажал, и в итоге докопался до трёх метров. Благо, грунт был мягким. Почти как на болоте. Видно, много в нём органики! Ногой скинул мертвеца в яму. Засыпал землей. Хорошенько утрамбовал, так, чтобы и намёка на холм не было. Всё было бы просто замечательно, только вот поблизости ничего такого не видно, что можно было положить сверху, на только что сокрытое в яме тело, чтобы скрыть следы захоронения. Я поднялся на лежащий неподалёку от оврага холм. Снова осмотрелся по сторонам: ничего, кроме огромного ржавого мусорного бака. Ну что же, придётся его перекатить в овраг, рассудил я, и двинул ногой по стенке бака. Тот гулко свалился на землю. Я снова двинул по нему ногой, и мусорный бак покатился с холма прямиком в овраг. "Прям как в футбол сыграл!" - решил я, когда бак остановился в двух метрах от того места, где я захоронил майора Половца. Дальше всё было гораздо проще: я пододвинул железяку на два метра, и вот на месте свежей могилы появился памятник. Правда в виде мусорного бака. Но "оборотню в погонах" и такой сойдёт...
На этом я порешил, что сделанного мною будет достаточно для того, чтобы эти ужасные находки никто не обнаружил. Теперь оставалась самая малость - утопить в Москве - реке Мазду. И это было самой простой из всех предыдущих задач. Я попросту подкатил на машине к берегу, осмотрелся по сторонам: вроде на этом берегу не было ни одной живой души. Я выключил всё освещение. Даже салонное. Если я так никого не увидел, значит и с того берега меня никто не увидит, так что можно было преспокойно потопить авто. Я вылез из Мазды, попробовал подкатить её к обрыву - не получилось. В горку одному тяжеловато! Пришлось искать альтернативные варианты. Под ногами хрустнула ветка. Я взял её в руку - слишком хлипкая. Поискал в темноте что-нибудь покрепче, и нашёл небольшую палку, в метр двадцать длиной и толщиной с черенок. Как раз то - что надо! Дальнейшее уже было дело техники. Палку я прикрепил одним концом к педали газа, другую упёр в потолок. Коробка передач на этой Мазде - автомат, и это было для меня самое то! Я попросту переключил рычаг управления с "парковки" на "ход" и японка на полном ходу полетела с обрыва далеко в реку. Так как разгон был не маленький (я её специально откатил подальше от берега), пролетела она над водой метров тридцать, и упала как раз в то место, где глубина по моим скромным подсчётам достигала своего максимума.
На душе будто разом всё отлегло. Теперь, когда все грязные дела были позади, мне осталось разве что добраться до дома и хорошенько выспаться, а уж потом что-нибудь придумать, если ко мне снова нагрянут стражи порядка. Но только не по поводу своих коллег, так как я ещё раз убедился в том, что эти ребята действовали исключительно по личной инициативе (на то они и оборотни). А, скорее всего, по поводу этой взятки суммой в двенадцать миллионов, которую так ждал Шаврин, и которая по стечению непредвиденных обстоятельств оказалась у меня в руках...
5.
Марина.
Будильник зазвонил как всегда некстати, да, причем, так громко, что я чуть было с кровати не шарахнулся. А мне, как назло, такой сон приятный приснился: будто я сижу на веранде огромного бревенчатого дома, напротив меня - широченная река, чуть поодаль - лес, а позади меня нет ни домов, ни сараев, ни навесов. В общем нет никаких строений, только берёзовая роща прямо по курсу, затем заросший густым бурьяном холм, повыше того, на котором расположился мой дом, а далее - ели, сосны, осины, буревестник... Одним словом - сплошная лесополоса, идущая отовсюду, куда только можно посмотреть невооружённым глазом. Как раз то, что мне нужно!
Спал я, видел дивный сон, так похожий на мою мечту, и тут как назло будильник разбудил на самом интересном. Я открыл глаза. Двенадцать... без пяти минут. Надо же, как это меня вчера угораздило поставить его в такую поздноту? Я про будильник! И тут я стал вспоминать всё, что со мной произошло накануне, но если выразиться поточнее, то сегодняшней ночью. Как только я утопил в Москве-реке машину оборотней, мне пришлось некоторое время постоять на берегу, дабы убедиться, что Мазда действительно пошла ко дну, а не будет болтаться на поверхности словно кое-что не весьма приличное в прорубе. После того, как машина "благополучно" ушла на дно, я направился к ближайшей развилке по той самой ухабистой дороге, по которой и заехал в эту дыру. И вот, спустя сорок с лишним минут, а может и по прошествии часа, точно не помню, я вышел на ту самую развилку, где главная дорога - асфальтированная, пересекалась со второстепенной, той самой, по которой я всё это время топал. Стоять пришлось недолго. Со стороны Володарки ехала классика жигулей, седьмой модели, самая распространенная машина у бомбил, и, как только я слегка приподнял руку, позади "семёрки" стали видны отсветы от стоп - сигналов. Я помню, как сел в салон, назвал водителю свой адрес и показал пять сотен. Водитель покивал головой и повёз меня обратно в город. Совсем забыл вам сказать о том, что один ствол я похоронил вместе с его законным хозяином в лесу, другой же мне пришлось прихватить с собой, а то всякое может случиться. Главное, чтоб меня не задержали с этой штукой стражи порядка, а в остальном она мне пригодится во многом. И вот сейчас, когда я сел на свою кровать, свесил ноги вниз, стал нащупывать тапки, вместо них коснулся чего-то холодного, металлического, и мне не трудно было догадаться, что же это было такое. Я поднял ствол. Двенадцатый калибр. Пистолет Макарова. Джек в ту же секунду прибежал ко мне с кухни и стал нюхать ствол.
-"Чем пахнет?" - спросил было я у Джека, но потом стал сам принюхиваться. Металл. Рукоять прорезиненная. Резкий запах пота в районе рукояти и спускового крючка.
-"Ментовским беспределом смердит!" - ответил я сам себе, покрутил ПМ в руках и решил, что лучшим для него местом будет лоджия. В одних трусах я вышел туда, открыл дверцу небольшого шкафчика, битком набитого всевозможными инструментами, и сунул пистолет в самую гущу ножовок, там, где его вряд ли найдут воры. Если будет обыск, то ищейки перероют всё, начиная от моей постели и кончая мусорным ведром, так что если кто и захочет найти оружие, тот его пренепременно найдёт, где бы оно не было припрятано, и как бы вы не надеялись, что оно более чем хорошо скрыто от посторонних глаз.
На завтрак я съел глазунью, пару бутербродов с сыром, выпил три чашки чая, и всё еще оставался голодным. Видно, на нервной почве желудочный сок начинает вырабатываться в два раза быстрее, чем обычно, и от этого пища переваривается быстро, и есть хочется всё больше и больше. Но мне некогда было заниматься традиционным чаепитием! Я наскоро облачился в спортивный костюм Адидас (хоть и несерьёзно, но зато удобно...), подозвал к себе Джека, и мы вместе покинули квартиру, ставшую отныне для меня, по прошествии ночи, "нехорошей". Выходим из подъезда, а на улице - красота: тепло, солнце светит вовсю, детвора резвится во дворе, по всей видимости, счастливые школьные прогульщики, припаркованных машин у подъезда мало - почти все на работе. Только я сегодня не поехал на свою службу. Потому как, во-первых, меня там уже никто не ждёт (я ведь ни с кем так и не поделился!), а во-вторых, я туда больше никогда не заявлюсь, так как мне осточертело ходить под пристальным взглядом бравых парней из отдела собственной безопасности. Если закладывать, то кого, как не меня? Хотя я получал взятки гораздо меньших размеров нежели те, кто сидят выше. Но сдают то как раз таких, как я, этаких серых мышат, которые не смогут отрицать факт своей невиновности вследствие того, что у меня не будет ни свидетелей (никто не захочет ставить себя под удар!), ни знакомых в правоохранительных органах (в отличии от моего шефа...), и я всегда готов к выполнению плана федералов как никто другой, разве что не лежу для этих ребят на блюдечке с голубой каёмочкой. Комитет по борьбе с коррупцией только и знает, что ищет таких лопушков, как я, на которых можно повесить всё что угодно, да хоть списать многомиллионные взятки высокопоставленных чиновников на меня, чтобы я потом за этих буржуев мотал сроки в колониях - поселениях где-нибудь в Заполярье. С поездом Москва - Воркута я уже был знаком. Правда - с положительной стороны. Доехал на нём в своё время до Великого Устюга - родины нашего - отечественного - Деда Мороза... Но ехать в этом же поезде как заключенный - ни за что! Теплушка с зарешёченными окнами, да баланда с чёрствым хлебом, мне точно не понравится! Нет уж, спасибо, но на зону можно загреметь и куда более лёгким и эффективным способом, если, к примеру, не уступить дорогу очередному членовозу, ну, или, скажем, высказать своё мнения по поводу расхитителей казны российской в одном из блогов Интернета. И то, и другое нынче строго карается согласно нововведениям в Уголовный кодекс, такими, как статьи, предусматривающая наказание за экстремистскую деятельность, за разжигание национальной розни и ну тому подобные, которые все вам более чем известны, потому как о них изо дня в день долдонят и по телевидению, и по радио, а уж газеты так и вообще я оставлю без комментариев. Так что, теперь, я надеюсь, вы понимаете, почему мне так опостылела эта жизнь в столице, бок о бок с самыми что ни есть настоящими хищниками, которые в любую минуту готовы растерзать вас, сожрать со всеми вашими потрохами и при этом не разу не подавиться, пусть даже вы будете и не настолько "сладки" для них. А я же сейчас был для этих волков не то чтобы чересчур "сладеньким", но, так сказать, немного подслащённым этими двенадцатью миллионами, и потому мне, как вы понимаете, ни в коем случае нельзя было более оставаться здесь. Тем более, что за годы службы в Госпатенте в банке на моём счету накопилась кругленькая сумма (пусть даже взятки и были мизерными, но я денег на себя одного много не тратил, разве что когда был с ней...) в три миллиона, которые мне нужно было снять сегодня, иначе мой шеф, теперь уже бывший, сделает всё возможное, лишь бы поскорее привлечь меня к статье Уголовного кодекса, и сделает он это в ближайшие дни, так что деньги нужно было снимать сей же час, пока счет не приостановили по решению суда (а это они быстро умеют делать, не понаслышке знаю!).
Далеко мы с Джеком не пошли, так как у меня было дел невпроворот на сегодня запланировано. Добрались до парка, я решил сводить пса к пруду, искупаться бы нам обоим сейчас не помешало, только вот я не взял с собой ни плавок, ни полотенца. У нас с Джеком есть на пруду одно место, куда мы летом частенько наведываемся, дно там хорошее, людей поблизости нет, а то как полезешь при них в воду, сразу начинают верещать, разве можно, мол, в такой грязной воде купаться, это абсурд, тут что только не подхватишь. А мне, скажу вам честно, до лампочки все эти россказни про заразу в воде и про то, что сюда якобы сливаются сточные воды. В метро то мы все иногда ездим, и воздух там куда более грязнее, чем вода в Шибаевском пруду, тем более, что Кузьминский парк, по праву, считается экологически чистым уголком Москвы, здесь нет никаких предприятий, нет жилых домов, тут даже машинам въезд запрещен, а это многое значит, так как от автомобилей в первую очередь и загрязняется окружающая среда.
Лучи солнца серебрили поверхность водоёма так, что казалось, будто перед тобой и вовсе не пруд, а огромный серебряный поднос, по краям увенчанный желтой каёмкой одуванчиков. Мы подошли поближе к воде, я взял в руку первую попавшуюся палку и кинул её далеко в воду. Джек ринулся за ней. Прыжок в воду, и вот мой пёс на всех парах плывёт чуть ли не на самую середину пруда. Когда палочка оказывается в зубах, Джек с пыхтением плывёт обратно, уже намного медленнее, так как торопиться больше некуда, игрушка от него никуда теперь не денется. Подплывает к берегу, вылезает, по - смешному, как все собаки, отряхивается, и вместо того, чтобы принести палочку своему хозяину, он отбегает в противоположную от меня сторону, шагов на десять, и там начинает старательно грызть её. Так что мне приходиться самому подходить к Джеку, в буквальном смысле слова вырывать из пасти палку и снова кидать её в воду, чтобы вдоволь накупать пса. Тот с неиссякаемой резвостью снова бросается в пруд и плывет за палочкой. Так я купал Джека с час, а то и больше. Но тут я вспомнил, что мне в срочном порядке нужно бежать в банк, и я быстром шагом направился к дому. Джек поспешил вслед за мной, таща в зубах всё ту же палочку, только малость обглоданную. Дома я покормил пса, недолго постоял под освежающим душем, оделся поприличнее, не в костюм, конечно, но так, чтобы в банке за нищету не приняли, взял с собой все необходимые документы и вышел из дома, прихватив с собой и сумку с наличкой, кредитки же я распихал по книгам в квартире в надежде на то, что за пару часов её никто не успеет обчистить.
На работу я всегда ездил в метро, но теперь, с большими для меня деньгами, да ещё и в банк, я решил поехать на своей машине. Не садился за руль уже недели три, а то и больше. Десятка завелась с первого раза, конечно, ей и двух лет нет, так что как минимум ещё с год эта машина должна заводиться с первого раза. Банк находился не совсем далеко, в Измайлово, но ехал я довольно долго. Виной всему были жуткие пробки, ставшие уже обыденными в нашей жизни. Наконец, я подъехал к крупнейшему столичному банку, не скажу какому, сами можете догадаться, припарковал машину чуть поодаль от здания, напротив сквера, вылез из салона, повесил ценную сумку на плечи и направился к входу. А там как раз копошились инкассаторы. Я почему-то сравнил себя с ними. В руках немалая сумма денег, иду, гляжу по сторонам, чтоб никто не подбежал и не сорвал у меня с плеча мой "денежный мешок", и мне стало жать этих ребят. Нервная у них, всё-таки, работа. "А у кого она не нервная?", спросите вы меня. "Да ни у кого!" - отвечу я вам, - "Кто хоть как - то зарабатывают себе на достойную жизнь, не могут обойтись без валидола!"
Захожу в банк. Администратор слегка покосилась в мою сторону, в надежде на то, что я очередной заёмщик кредита, но, увидев, во что я одет, поняла, что это банк - мой заёмщик и теперь я пришёл за своим деньгами. Я направился в операционный зал. Проходя мимо столиков, успел услышать, как банковские менеджеры разводят наших граждан на крупные кредиты, причём делают это на высшем уровне, с психологической точки зрения, мол, что если вы сейчас будете материально обеспечены, то и деньги буду капать вам день ото дня. Они втирают несчастным малообеспеченным гражданам, что если у тех появится новая квартира, или, скажем, машина, купленная в кредит, то они станут во сто крат успешнее, нежели сейчас, когда за спиной нет ни гроша, и "лохонуть" то не на что этих самых граждан. А в банках не дураки сидят, кредиты оформляют только тем, у кого есть хоть какое-нибудь имущество, чтобы если пойдёт что не так, сразу призвать к себе на помощь накаченных широкоплечих парней, которые в девяностых были рэкетами, а теперь стали специалистами по взысканию задолженностей... одним словом - коллекторами. Мне было крайне неприятно слышать эту сладкую ложь о том, что бедным заёмщикам кредита придётся платить ставку, равную всего-то пяти процентам (самая что ни есть наглая ложь!), потому я ускорил шаги и в конце концов чуть ли не побежал к ближайшему администратору операционного зала.
-"Вы тоже оформлять кредит пришли?" - спросила меня весьма привлекательного вида девушка, поначалу осмотрев меня, как своего клиента, с головы до ног, и, убедившись, что я далеко не лопух, коим заливают мозги об необходимости брать в кредит всё, что только можно (доходит даже до того, что некоторые люди берут домашний кинотеатр в кредит!), она сразу перешла к делу.
-"Какая ставка вас больше устроит? Пяти - процентная с погашением в год, десяти - процентная с рассрочкой до пяти лет, всё зависит от того, какая сумма вам необходима для успешной жизни...
-Девушка, дайте же мне хоть слово сказать! - не выдержал я и развёл руками в разные стороны. - "Мне ваши кредиты нужны, как собаке пятая нога! Я сюда за своими деньгами пришёл, понимаете, за своими! - сказал я менеджеру по кредитованию, ставя ударение на последнем слове.
-Ой, простите, молодой человек, я поначалу решила, что вы за кредитом к нам пришли...
-"А не надо вам за меня решать! Я сам за себя решаю, а вам я посоветовал бы вести себя немного сдержаннее со своими клиентами, а то вмиг работы лишитесь! Разбираться в людях нужно, а не стоять здесь просто так, как кукла какая-то, часами пудря мозги малоимущим гражданам!" - Последние слова я почти выкрикнул, так что ко мне сразу с двух сторон направились охранники.
-В чём дело, уважаемый? - Спросил меня один из сотрудников службы охраны.
-Да так, ничего серьёзного. Просто ваша работница слишком много себе позволяет...
-Что конкретно она вам сделала? - спросил второй секьюрити, только что подоспевший к нам, и, по-видимому, старший в этом заведении.
-Эта девушка приняла меня за нуждающегося в деньгах и начала заливать мне про кредиты! А я вообще-то пришёл к вам за своими деньгами, которые уже третий год подряд на моём счёте в этом самом банке лежат.
-Марина, как это понимать? - к нам откуда ни возьмись подкрался управляющий банка, точнее было бы сказать, управляющий всем отделением, как было напечатано на бейджике этого весьма дородного гражданина, я бы даже сказал, господина.
-Я думала, что этот молодой человек решил взять у нас кредит... - стала оправдываться девушка, но управляющий её более не слушал, он повернулся ко мне и пригласил в свой кабинет. Я прошёл вслед за ним. Кабинет был простенький, ни каких тебе излишеств, обычное кожаное кресло, такой же обычный кожаный диван, на который я сейчас же присел, стол с компьютером и шкаф с юридической литературой, стоящий здесь скорее для интерьера, нежели по необходимости. Управляющий попросил показать паспорт, я не отказал ему в предоставлении документа, всё равно все операции в банке только по паспорту производятся. Сравнив изображение в документе с моим лицом, управляющий одобрительно кивнул головой и вернул мне паспорт. Порылся немного в компьютере, нашёл нужную для себя информацию и в ожидании уставился на меня.
-Итак, какую же суммы вы хотите снять с вашего счёта?
-Всю! - особо не раздумывая ответил я.
-Всю? Но тогда вы не получите двенадцать с половиной процентов от ваших трёх миллионов, которые должны набежать вам к концу этого года... Вы не задумались, что можете потерять весьма приличную сумму, сняв со счетов свои сбережения в настоящее время?
-Я же сказал, что я хочу снять всю сумму со своего счета. Что вам ещё нужно предъявить для этого? - начал было раздражаться я.
-Нет, нет, ничего более! Вашего паспорта, как основного документа, нам более чем достаточно. Ну если вы так настаиваете, то я не смею более вас задерживать. Сейчас я вызову сюда нашего менеджера, и он отсчитает всю вашу сумму наличными либо предоставит в ваше пользование целый набор кредитных карточек, по которым будет размещена вся ваша сумма.
- Мне нужны наличные деньги - твёрдо сказал я.
-Хорошо, будь по вашему, я предупрежу нашего менеджера, чтобы он рассчитался с вами наличными... А по поводу нашей сотруднице наш банк приносит вам свои извинения! Более такого не повторится, когда вы будете покидать нас, Мариночка обязательно извинится перед нами, так сказать, попросит у вас прощения за тот факт, что оскорбила ваше достоинство, решив, то вы срочно нуждаетесь в деньгах и пришли в наш банк в надежде на то, что мы вам предоставим кредит...
-Всего хорошо! - сказал я, так и не дослушав дальнейшую болтовню управляющего, и пошёл вслед за менеджером в зал, где мне снова пришлось наблюдать картину развода хитрющими банковскими служащими малообеспеченных и нуждающихся в деньгах граждан, которые готовы унижаться до крайностей, беря в долг у кредитной организации деньги. И, главное, на что все эти люди берут кредиты? На убогие дешёвые иномарки? Чушь полнейшая, скажу я вам. До какой степени наша страна так обнищала, что чуть ли не в самом дорогом городе Европы его жители берут кредиты на полный отстой в прямом смысле этого слова! Обидно мне было на это смотреть, потому я не с терпением ждал менеджера, пока он ходил сначала в сейфовую комнату, потом снова ко мне, от меня - к сотруднику отдела безопасности и так далее. Короче, проторчал я в этом, ставшем для меня жуть каким ненавистным банке часа два, чуть с ума не сошёл, слыша то тут, то там увещевания менеджеров по поводу того, что ваш успех зависит напрямую от наличия у вас капитала, что с деньгами вам везде будут рады, что без денег вы букашка, а с деньгами - человек (вот паразиты, переделали детскую поговорку!)... Но вот наконец менеджер вынес для меня фирменный свёрток, предложил пересчитать мне деньги на счётной машинке, я не отказался, и мы молча подошли к небольшому аппарату, менеджер тут же взял первую пачку, сунул в аппарат, на экране высветилась цифра "100". На пересчёт трёх с лишним миллионов целковых у нас ушло ровно три минуты. После того, как я убедился, что в свёртке находится вся сумма, я сунул его в сумку (кстати, с огромным трудом!), и тут только вспомнил, что сегодня я ещё собирался заехать в компанию, которая занимается продажей загородной недвижимости, и решил не терять в этом алчном заведении более ни одной минуты. На выходе из банка меня нагнала та самая девушка, из-за которой начался весь сыр-бор.
-Простите меня, я была неправа... - начала было она, но тут у неё из глаз крупными каплями потекли слёзы. Девушка начала тихо всхлипывать, бормоча себе под нос какую-то чушь по поводу того, что управляющий собрался подыскать ей замену, а её саму сделать уборщицей. В общем, бедняжка была вне себя от того, что ей наговорил тот самонадеянный индюк, с которым у меня разговор тоже не сложился.
-Да перестаньте вы наконец реветь, всё будет хорошо! - начал я успокаивать эту девушку, и тут вдруг, как бы невзначай для себя разглядел её лицо. Как я уже говорил раньше, Марина была симпатичной девчонкой, на вид ей было не больше двадцати пяти лет, на деле же потом оказалось, что ей и вовсе девятнадцать. Училась Марина на втором курсе Университета Управления, на факультете прикладной экономики (бывает и такая наука!), родом из подмосковного Жуковского. Но это всё я узнал гораздо позднее...
А сейчас я стоял и успокаивал эту чересчур женственную во всех отношениях особу, которая всего-то два месяца проработала в этом банке, и теперь боялась, что нехороший дядя-управляющий в шею погонит её с должности менеджера - очковтирателя и заставит её драить полы всюду, даже в сортире для этих самых лопухов, которые так сильно жаждут взять деньжат в кредит.
- Сколько тебе платят в этом банке? - спросил я, захотев почему-то помочь этой девушке.
-Семнадцать, а что? - сквозь слёзы ответила Марина.
-А не хочешь пойти со мной? У меня есть деньги. Я тебе помогу...
Марина, всё ещё продолжая хныкать, пристально посмотрела на меня. На "папика" я никак не походил, так как имел вполне привлекательную внешность, да и возраст совсем не тот, всё-таки тридцать лет для мужчины - это сущие пустяки, в такие годы никогда не поздно начать новую жизнь. Вот и сейчас Марина разглядывала меня так, будто сомневалась в моей внешности, в моём возрасте, и самое главное - в моих намерениях. Я смотрел ей в глаза, не скрывая своего желания. Она поняла это сразу. Ей стало ещё обиднее от того, что её захотел первый попавшийся мужчина. Наоборот, дурочка, она должна была радоваться, что я проявил к ней сочувствие и не оставил на растерзание этому наглому хорьку в лице управляющего банком. И что вы думаете? Она не стала мне противиться! Я сказал ей, что подожду её в машине, и она пошла собирать свои вещи. Напоследок, как она рассказала мне уже потом, ей захотелось зайти и плюнуть в сальную морду своего шефа - того самого управляющего филиалом банка. И что же? Она это и впрямь сделала, судя по тому, как её за локотки вывели те двое парней, из службы охраны. К машине Марина сразу подойти не решилась. Постояла немного у банка, подождала, пока я сам не подкачу к ней и не приглашу сесть рядом с собой - на переднее сиденье. Марина тут же заскочила в салон. На ней была аккуратненькая юбочка, как раз под стать к её аккуратным тоненьким ножкам, сверху же была белоснежная блузка, едва прикрывающая кружевной бюстгалтер. Она была даже не просто привлекательной, но довольно-таки красивой девушкой. Волосы у неё были светлые, с золотым оттенком, глаза - голубые, с радужной золотистой дужкой, но самым приятным, что я с первого раза нашёл в Марине, был её запах, состоящий из смеси духом с чем-то ещё, я так и не понял тогда с чем именно, но мне и не нужно было это знать. Когда она села ко мне в машину, я забыл обо всём на свете, и наслаждался этим неземным ароматом до тех пор, пока мне не посигналила стоящая позади меня БМВ. Я надавил педаль газа, и "десятка" рванула с места и понесла нас прочь от того места, которое в дальнейшем изменило всю мою жизнь, и говорю я отнюдь не про деньги, а про то, что несравнимо ни с чем на свете...
-Тебя куда подвезти, Марина? - спросил я свою спутницу.
-Куда хочешь! - ответила мне девушка.
-Может, мы пока к тебе домой заедим, я оставлю тебя, ты понемногу успокоишься, а потом мы с тобой встретимся? - предложил было я, но Марина ничего не ответила. Я не стал узнавать её адрес, решил, что если бы она хотела туда поехать, то попросила бы меня об этом, и сама сказала бы мне адрес своего дома, ну, или, точнее, адрес дома своих родителей, так как собственной квартиры у этой девочки наверняка не было. Что ж, если к себе домой она не хочет, то придётся ехать ко мне...
Я вырулил на МКАД и пополз в многокилометровой пробке по направлению к Волгоградскому шоссе. Марина всю дорогу молчала, лишь изредка всхлипывала, на меня старалась не смотреть, но иногда, мельком, я замечал, как она словно бы нечаянно скользила по мне своим недоверчивым взглядом. Конечно, кто я такой для неё? Первый встречный, который лишил её работы в банке, но к которому она всё же не преминула запрыгнуть в авто. Она не знала, можно ли мне верить. Да и не могла этого знать! Быть может, я попросту хочу её использовать по своему назначению, ради плотских утех. Всякое может случиться в этой жизни. И потому я решил немного разрядить обстановку и врубил на полную радио Ретро, где как раз играла незатейливая песенка про билет в один конец - "One way ticket". Марина поначалу удивилась моему выбору радиостанции. Я же пояснил ей, что все добрые и душевные песни можно услышать только на Ретро, ну и по Шансону иной раз крутят что-нибудь наше, местечковое. Во всяком случае, нынешнюю попсятину Марина терпеть не могла, и в этом мы с ней были очень схожи...
Лишь спустя два часа после того, как мы отчалили из банка, я наконец-то припарковал свою "десятку" рядом с домом. На удивление, машин было много, хотя на дворе - будний день. Мне пришлось вписываться между здоровенным китайским джипом, таким же ширпотребным, как и все китайские шмотки, с одной стороны, и серебристой Ауди, тоже джипом (новая модель, вечно забываю название...), с другой. Всё никак не получалось втиснуться. Под конец пришлось чуточку выругаться. Марина сделала вид, будто не услышала моих грязных слов. И правильно сделала! Мне сейчас было не до пререканий, тем паче со стороны своей новоиспечённой подружки. Минут десять парковался. В итоге всё-таки заехал в узкое пространство меж двух внедорожников. Заглушил мотор. Глянул искоса на Марину: та сидела смирно, ждала, пока я первый выйду из машины. Что я и сделал. Она вылезла вслед за мной. Я открыл заднюю дверцу, взял сумку, теперь уже с девятью миллионами наличкой, обошёл вокруг машины, подошёл к девушке, дотронулся до её руки. Марина сама вложила свою ладошку в мою ладонь. И так, держась за руки, как мальчик с девочкой в детском саду, мы подошли к моему подъезду, я открыл домофонную дверь, пропустил вперёд Марину, сам, по обыкновению, посмотрел по сторонам, никто ли не пасётся поблизости, но ни у подъезда, ни во дворе не было ни души, и потому я вскорости шагнул вслед за девушкой в подъезд. В лифте Марина всё так же продолжала смотреть в пол, старалась не встречаться со мной глазами. Я сжал её руку немного покрепче. Она подняла на меня свою голубые глаза. В них были одновременно и испуг, и наивное девичье любопытство.
-Не бойся, Марин, я тебе ничего плохо не причиню, у меня и мыслей таких нет! Я просто хочу, чтобы ты была со мной...
-Может, ты просто хочешь меня? - устало спросила девушка.
-И это тоже... - сказал я прямо, посмотрев Марине в её хорошенькие голубые глазёнки. Я понял, что эта девушка говорит прямо, то, что думает, без всякого там кокетства и жеманности. Я сказал ей правду. Мне действительно хотелось с ней ужинать на одной кухне, спать в одной постели, даже в душ ходить вместе. И я не стал это от неё скрывать. Пусть знает, что я, не как столичный мажор, а как конкретный русский парень, хочу заняться с ней любовью, и ни в коем случае не скрываю своего намерения всевозможными уловками да ужимками, но только при одном условии, что моя возлюбленная будет верить в то, что я её никогда не брошу, что я полюбил её с первого взгляда, и пусть же она тоже ответит мне взаимной любовью.
-А ты меня после того, как переспишь со мной, не выгонишь из своего дома? - с совершенно наивным выражением лица (быть может наигранно наивным...) спросила меня Марина.
-Ты что, дурёха? Нет конечно! Да я тебя сам никуда не отпущу от себя. Если, конечно, я тебе нравлюсь...
Марина промолчала. Если бы я ей не понравился, то она ни за какие коврижки не села бы тогда в мой автомобиль, и уж точно не согласилась бы подняться ко мне в квартиру. Значит, испытывала ко мне чувства, которые мне пока были неизвестны. Я же был старше её лет на десять! Понятное дело, что девчушка была смущена всем происходящим. Не скажу, что она стеснялась меня, но ей было не по себе идти за руку с незнакомцем. Но она и на это решилась. Сама вложила мне в руку свою ладонь. Значит, я ей был не безразличен! Тем более, что я не скрывал от неё своих намерений. Не предлагал пойти в ближайший ресторан. В театр. В ночной клуб... Я сразу повёз её к себе домой. И в моём взгляде, кроме откровенных желаний, было ещё что-то, что смогла разглядеть эта девушка, и это "что-то" было несомненно желанным для неё, она будто почувствовала, как во мне всё потихоньку закипает, и потому у неё самой сердце стало кровью обливаться...
Лифт привёз нас на тринадцатый этаж. Я вышел первым, но не потому, что так подобает настоящему мужчине, а просто так, зная, что Марина всё равно с места не сдвинется до тех пор, пока я первым не сделаю шаг. Она вышла следом. Мы оба остановились у входной двери в мою квартиру. Я порылся в кармане легкой льняной куртки, достал оттуда связку ключей, отстегнул два металлических ключа, и один пластиковый - таблетку для домофона, и вложил их в ладонь своей спутницы. Марина сжала ладонь. Вопросительно посмотрела на меня.
-Теперь это квартира наша, общая. Пока поживём здесь, а потом уж видно будет... - просто сказал я.
-Ты это серьёзно? - спросила Марина.
-Нет, знаешь, пошутить захотел, давно не смеялся! - проговорил я и не удержался, чмокнул все-таки девчонку в щечку. Марина чуть отстранилась от меня, покраснела, и, как ни пыталась скрыть свою счастливую улыбку, всё же сжала уголки своих губ и ласково посмотрела на меня. Но что-то было не так. Я всё никак не мог понять, в чём вся загвоздка, и не понял бы до тех пор, пока не осознал, что девушку, которая стояла сейчас передо мной, зовут Марина, а вот как меня звать, ей было неизвестно. Виноват, моя оплошность! Как же так я ей не представился, не сказал своего имени, когда она только села ко мне в машину. Опростоволосился, что тут ещё можно сказать в моё оправдание?
-Марин, ты меня прости, но я совсем забыл тебе сказать своё имя. Я сам не знаю, как это так вышло, но...
-Можешь не продолжать, я видела твои паспортные данные в банке, на столе управляющего, и первое, что мне запомнилось, так это твоя фамилия. Калугин. Сережа Калугин. Вот видишь, я и твоё имя запомнила, только отчества уже не вспомню.
-Оно тебе и не нужно, моё отчество! Тебя, что, удивила моя фамилия? - спросил я с нескрываемым любопытством, пока Марина училась открывать входную дверь.
-Если честно, то она показалась мне такой приятной, такой ласковой, будто излучающей тепло. Калугин, Калугин, Калугин... Ты знаешь, твоя фамилия у меня ассоциируется с Луной...
-И почему же с луной? Как правило, моя фамилия в первую очередь должна вызывать у людей ассоциации с городом...
-Нет! Сама Калуга тут ни при чём! Просто я была в этом городе в самый пик лунных ночей...
-Ты говоришь про полнолуния?
-Да, про те ночи, когда на востоке восходит полная луна...
-Если ты ассоциируешь мою фамилию с луной, то ты очень сильно ошибаешься. Луна никогда не излучала тепла, напротив, лунные ночи как правило свежи и чисты, прохлада так и бьёт ключом с неба, когда ты смотришь на луну.
-Но ведь луна будоражит воображение человека с первобытных времен. В её облике столько загадочного, таинственного, необъяснимого, что многих людей она пугает, а некоторых - так вообще с ума сводит. А я вот люблю смотреть на луну. Могу часами по ночам сидеть на балконе и разглядывать на ней отражение земли. Ну, или, если эти чёрные вкрапления не отражение, то я смотрю на лунные горы, кратеры, русла давно иссохших рек. Ты знаешь, Серёж, а я ещё в детстве увлекалась астрономией. Я даже знаю, что одно из лунных морей зовется "Морем Одуванчиков", почти как "Вино из одуванчиков" Рэя Брэдбери!
-Так это море в честь "Вина из одуванчиков" так и назвали...
-Ух-ты, кажется у меня получилось открыть твою дверь!
-Не "твою", а нашу! Марин, я правда не шучу, за эти три часа, что мы знаем друг друга, ты стала такой родной для меня, будто я знал тебя когда-то, пусть даже и не в этой жизни, но я точно уверен в том, что пути наши где-то пересекались.
-Быть может, оттого, что мы с тобой очень похожи? - спросила Марина, когда мы вошли в прихожую. Я глянул в зеркало, которое висело напротив входной двери. В отражении я увидел себя, Марину, которая была рядом со мной, и только теперь понял, что она было совершенно права: мы действительно были похожи друг на друга, словно брат и сестра. У нас были голубые глаза, золотистые волосы, да и что там говорить, носы даже у нас были одинаковые - чуточку курносые. Причём, Марине её маленький аккуратный носик, пусть и не совсем прямой, придавал необъяснимое очарованье. Про себя молчу. Я родился с прямым носом. Потом, по стечении не весьма приятных обстоятельств, мне сломали нос, и вот с тех пор я тоже стал курносым. Только рост у нас с Маринкой был разный. Я относительно высокий парень - под метр восемьдесят, а Марина была сантиметров на десять ниже меня. Но согласитесь, по сравнению с другими девушками она была, прямо скажем, на высоте со своим метром семьдесят! Так что, сами понимаете, многие парни из числа офисного планктона, частенько засматриваются на таких девочек. Но только я не из их числа. Я более достойный нежели они, и потому Марина стала моей. Как же я ранее, когда только увидел её в банке, не заметил такого сильного сходства между нами? А девчонка молодчина, сразу приметила, как мы подходим друг для друга, хотя бы внешне, что сейчас крайне сложно в нашей жизни, походить на свою вторую половину, будучи находясь не в лучшей форме. И это относится к большинству нынешней молодежи. Весь этот офисный планктон, который уже к тридцати годам становится флегматичным и ленивым, создаёт такой контраст в столице, что идёшь по улице, видишь парочку влюблённых, и думаешь, как же он (кавалер) сможет постоять за свою любимую, когда у него вместо рук палки толщиной не более трёх моих указательных пальцев. Мужчина должен быть сильным, не таким, конечно, как некоторые фанаты Спартака и ЦСКА, которых в жизни обычные обыватели именуют "накаченным бычьём" (хотя на деле это совсем не так!), но всё же достаточно крепким, чтобы девушка могла себя чувствовать за его могучей широченной спиной, как за каменной стеной. Марина как раз увидела во мне качества настоящего мужчины, и в свои девятнадцать лет поняла, что со мной она будет счастлива как ни с кем другим, несмотря на то, что разница в возрасте у нас была немалой, как-никак десять лет.
"Джек, знакомься, это Марина!" - повелительным тоном сказал я своему псу. Тот подошёл, понюхал ручку своей новой хозяйки, лизнул. Марина присела на корточки, потрепала Джека за уши, и радостно повернулась ко мне.
-А ты и не говорил мне, что у тебя есть собака!
-А когда я мог тебе про неё сказать? Ведь мы только пару часов знакомы... - удивился я.
-У меня же у самой там, в Жуке, живёт Микки. Боксёр. Правда староват стал. Девять лет этой весной исполнилось. Не так охотно за палочкой в воду прыгает. Но остаётся всё ещё таким же заводным, как и раньше. Мы частенько на озеро ходим. Кратовское, может, слышал?
-Ещё бы, там же мои родители живут. Переехали на ПМЖ. Точнее, не в самом посёлке, а чуть поодаль, на Хрипанском поле. Я туда летом каждый выходной приезжаю. С Джеком. Мы, кстати, частенько на то самое Кратовское озеро ходим, только вот тебя я там не разу не видел...
-И я тебя тоже там не видела...
-Наверное, мы в разное время ходили...
- Да, это точно, что в разное! Я бы тебя там, Серёж, обязательно заприметила, такие парни, как ты, навсегда в девичьей памяти оседают, мы на вас издали любуемся, а вы даже и не подойдёте к нам...
-Почему не подойдём! Сегодня же подошёл, ты не забыла?
-Я то как раз помню, на счёт чего ты ко мне подошёл! Накричал на меня, опозорил на весь банк, мне так стыдно было, так больно, что ты унизил меня при всех этих "белых воротничках"...
-Прости меня, Марина, я просто иной раз не могу с собой совладать. Зато посмотри на всё это с другой стороны: благодаря этому случаю мы и познакомились. И не говори мне, что нас свела судьба, потому что её как таковой нет!
-Сереж, как же мы с тобой похожи! Я тоже никогда не верила в судьбу человека, да и сейчас я ни за что на свете в неё не поверю. Но зато я верю тебе, и только тебе, потому что я увидела в твоем лице, в твоём теле, в твоей душе то, что так долго искала...
При слове "душа" меня будто током ударило. Но, быть может, она у меня всё же есть, но только для избранных. Для моих отца с матерью, для других родных и близких людей, для Марины, которая теперь стала мне родной, хотя мы ни разу не сомкнули наши губы в сладком поцелуе, ну, и под конец, для моего верного Джека, который спас меня совсем недавно, прошедшей ночью, и которому я буду благодарен всем сердцем до конца своих дней. Для них у меня самая что ни есть на свете лучезарная душа! А вот для таких людей, как эти двое - майор с лейтенантом - у меня нет души. Для них я всего-навсего убийца, обладающий холодным рассудком и стальными нервами. Да, они должны видеть во мне именно такого монстра. Хотя с нервишками у меня, как вы уже поняли, далеко не всё в порядке. Я так же, как и другие, не лишён чувств сострадания к нынешнему поколению современных деловых людей. Но и жалеть их я тоже не намерен! Если бы мне пришлось пожалеть этого предприимчивого майора Половца, я думаю, пояснять вам не нужно, что бы тогда произошло со мной, если бы я повернулся к нему спиной. Да он разрядил бы в меня с превеликим удовольствием всю свою обойму. А потом еще и попинал бы мой труп своими дешёвыми туфлями. Нет уж, извольте, лучше я первый всажу такому человеку пулю меж глаз. По крайней мере, тот, кто падёт от моей руки, не будет подвергнут дальнейшим издевательствам со стороны таких - вот "оборотней в погонах", которые уже давно провозгласили себя негласными столичными корольками.
Тут вдруг я поймал себя на мысли о том, что до сих пор не познакомил Марину со своей квартирой, а вместо этого стою и размышляю, есть ли у меня душа, или её и в помине во мне не было. Девушка тем временем сидела на небольшом, обтянутом бордовым бархатом, диванчике и трепала приглянувшегося ей Джека по холке. Тот тоже не таил от свой будущей хозяйки своих псиных чувств - он вылизал девушке руки до такой степени, что рукава блузки стали насквозь мокрыми. Я отправил Джека в спальню, причём для этого мне пришлось вытащить из шкафа очередное собачье лакомство - бычью косточку размером с батон белого хлеба, ничуть не меньше, и мой пёс, довольный этим презентом, позабыл о приятно пахнущей девушке и скрылся в спальне. Послышался хруст. Как всегда, Джек разломил косточку пополам, и теперь часа два будет грызть сначала одну половинку, а затем столько же - другую. Я снял с Марины белые туфли на тонюсеньких шпильках, подобрал ей тапочки, те самые, в которых ходила когда-то моя бывшая, так и не состоявшаяся невеста. Щеки девушки слегка зардели румянцем, но она так ничего и не сказала мне. Видно, подумала, что это тапочки моей мамы, которая со мной в этой квартире никогда и не жила.
-Ты не хочешь кофейку, Марин? - спросил я, уже ведя девушку на кухню.
-Да, с удовольствием! У тебя есть турка? (я кивнул и достал из шкафа турку) Давай я сварю! - предложила мне Марина, и я с большой радостью дал ей медную турку. Она самостоятельная, а это многое для меня значило. Я ведь ни разу в жизни не стоял у плиты. Максимум, что я позволяю себе делать так это приготовить яичницу с сальцем. На большее я и не собираюсь тратить своё драгоценное время. Лучше пойду на улицу подтянусь на турнике, или отожмусь на брусьях, это куда более мужское занятие, нежели танцевать у плиты. Пока Марина, как я думал, варила нам кофе, я успел переодеться, спрятать под кровать, на которой Джек с остервенением грыз свою косточку, ту самую сумку из-под ноутбука, в которой был и дом на берегу реки, и более-менее приличная машина, и даже отдых на двоих где-нибудь на Мальдивских островах. Пока я ходил туда-сюда по дому, Марина хлопотала на кухне. Но вот я решил, что кофе, должно быть, давным-давно готов, и зашёл на кухню. На столе, к своему немалому удивлению, я обнаружил не только кофе, но омлет с ветчиной и сыром, жареные хлебца с запекшимся на поверхности сыром, салат из того, что у меня лежало в холодильнике, а точнее - из перца, лука, брынзы и зелени.
-Марин, я смотрю, ты зря времени не теряешь! - воскликнул я и с аппетитом стал поглощать омлет. Девушка ни к чему не притронулась. Только выпила чашку кофе, и сидела просто так, наблюдала за тем, как я расправляюсь с её стряпней. Я же был в восторге от омлета. Ну и от жареных хлебцев тоже!
-Тебе понравилось? - наконец спросила она.
-Да, очень вкусно! Спасибо Марин, я и не думал, что ты такая деловая девушка: красивая, умная, да ещё и отличная домохозяйка в придачу!
-Да ладно тебе, Серёж! Каждая девушка мечтает о том, чтобы хоть как-то угодить своему единственному и неповторимому мужчине...
-Это ты про меня?
-Может и про тебя...
Я почему-то засмущался, когда Марина дала понять мне, что я парень её мечты, и опустил глаза вниз. Но так как кухонный стол был полностью стеклянный (я обожаю его, знаете, это так классно, кушать за прозрачным столом, одновременно смотря на тарелку, и на свой живот, следя за тем, не увеличился ли он от съеденного...), я уставился не в свою тарелку, а на свои ноги. Потом, будто бы нечаянно, перевёл взгляд на почти что голые (в одних белёсых колготках) девичьи ножки, затем чуть повыше, но нет, там была уже юбочка. Марина заметила, что я любуюсь её достоинствами, и, так же как я, будто бы невзначай, закинула ногу на ногу. Я увидел то, что было под юбкой - белый кружевные трусики. Но на этом наш сеанс прервался, так как на кухню влетел как ураган Джек и принялся доедать остатки омлета, которые я высыпал ему в миску. Причём делал он это довольно смешно, временами хрюкал, а иной раз даже и рыгал, по-своему, по - собачьи. Марина сомкнула свои прелестные ножки и засмеялась. Я же, допив остывший кофе, встал из-за стола, подошёл к ней, наклонился и поцеловал её в шею. Потом нагнулся ещё пониже, подхватил девушку на руки, поднял чуть ли не до потолка, Марина успела даже слегка вскрикнуть от испуга, и не долго думая понёс свою "добычу" в спальню. На миг меня посетила очередная мысль: я представил, что вот так в доисторические времена первобытные люди воровали женщин из чужого племени и тащили к себе, в свою пещеру. Они, верно, были такими же сильными, как я, если могли преодолевать большие расстояния с тяжёлой ношей на плечах. Дальше было то, что называется сладким сном наяву. Мне казалось, что во мне зародилось некоторое ощущение, что-то вроде Дежа-вю, когда ты вспоминаешь, что когда-то уже находился в точно таком же положении вещей и времени, как сейчас, и от этого страсть во мне разгоралась со все большей силой, напоминая огонь, в который подкинули уйму сухих дровишек. Марина разделась сама. Мы легли в постель. Лежали, наверное, с полчаса, в чём мать родила. Я решил проявить инициативу первым. Подвинулся к ней, поцеловал в шею. Девушка легонько потянулась ко мне. Захихикала. Я понял, что щекочу её нежную кожу своим небритым подбородком. Но, как я понял, ей мой не очень опрятный вид нисколько не досаждал. Я ласкал её лицо, её шею, хотел уже было спуститься чуть пониже - но тут как назло меня перебил Джек. Он как угорелый влетел в комнату и, вероятнее всего, ревнуя меня к Марине, бесцеремонно улёгся прямо посредине кровати, аккурат меж нами. Я глубоко вздохнул. Хотел прогнать своего пса. Но только моя рука потянулась к его холке, как Марина перехватила её, сказала, что Джек нам нисколечко не помешает и сама потянулась ко мне. Сами понимаете, в присутствии четвероного друга мы только и делали, что целовали друг друга. До хулиганства дело так и не дошло. А жаль! Я так хотел заняться с Мариной любовью. Но что поделаешь, коли даже Джек против этого, куда мне там с ним тягаться. А девчонка оказалась тоже сладострастница ещё та: сняла с себя одежду, даже кружевные белые трусики не забыла стянуть со своих прелестных бёдер, и вот, на тебе, лежит да и совращает меня. Мол, гляди на меня, какая я красивая! Но трогать не смей, а то твой пёс будет громко возмущаться, да так, что всех соседей на уши поставит! Вот хитрюга. Подразнить меня захотела. Ну ничего, когда я начинаю возбуждаться, мне помогает проверенное мною самим средство - сначала отожмусь от пола, на кулаках, раз этак сто, а затем бегом под прохладный душ. Вы знаете, очень даже помогает. Только смотрите, никогда не стойте под ледяной водой! Я сказал, что принимаю прохладный душ, и это означает, что он еле тёплый, но ни в коем случае не ледяной! И как вы думаете? Я свесил ноги с кровати, хотел уже пойти по назначению в душ, но Марина вцепилась в мою руку и не отпустила меня. А что мне оставалось делать? Я и остался в постели. Нащупал под подушкой пульт. Включил телевизор. На первом были новости. Прогноз погоды. Обещают по - настоящему летнее тепло уже в ближайшие выходные. Вот и хорошо. Свожу Маринку к себе на дачу. А заодно и к ней домой заедим. Ведь Жуковский всё равно нам по пути будет. Деньги у родителей в подвале припрячу. А то здесь, в квартире, я более ни за что не ручаюсь. После того, что произошло со мной этой ночью, я боюсь теперь и Джека то одного в Москве оставлять. Туда же, на дачу, его отвезу. Пусть там с Чакки порезвятся. А то как мои родители там жить постоянно стали, так и Чакки с собой из города увезли, а он хоть и карликовый пёс, помесь пинчера с той - терьером, но несмотря на свои размеры чересчур уж очень активный. Вот как раз они вдвоём там и порезвятся, пока я все свои дела не утрясу. Вот удивительно, иной раз даже кобели друг с другом ладят (это я про Чакки с Джеком!), а люди не могут по доброму разойтись. Я снова вспомнил ужас прошедшей ночи...
Хотя то были не люди, то были оборотни! И не просто оборотни, которых мы привыкли видеть на экранах своих телевизоров, смотря очередной голливудский ужастик, а вот сто крат более страшные персонажи. Пусть эти оборотни без здоровенных клыков, без острых как лезвие бритвы, когтей, пусть даже они ни чем не отличаются от людей, но они намного страшнее тем, что деяния их остаются безнаказанными, потому как они сами из тех, кто должен вершить правосудие. Они - люди в погонах. Точнее - "оборотни в погонах" И боятся их нужно куда более, нежели изголодавшегося по плоти и крови волка, рыскающего по лесу в поисках жертвы в лютую зимнюю ночь. С ним можно хоть как-то разойтись. А с этими "волками" - при всём своём большом желании не разойдёшься...
6.
Близкий контакт.
Вечером того же дня я предложил Марине прогуляться со мной в Кузьминский парк. Девушка сразу согласилась. Меня не на шутку насторожил тот факт, что время было уже достаточно позднее - десятый час вечера, а она так ни разу и не позвонила своим родителям, не предупредила их, что решила заночевать у своей вымышленной подружки. Ну, или, в конце концов, сказала бы им всю правду по телефону (так гораздо легче): что она познакомилась с парнем, приехала к нему в гости, так как было уже очень поздно, решила у него заночевать... Но нет, она так и не позвонила своим родителям. И что самое интересное, её телефон хранил гордое молчание. У меня сложилось впечатление, что в её семье всем было самим до себя. А про существование своей дочери папа с мамой и вовсе забыли. Но это не моё дело! Когда мы стали собираться в парк, я достал из шкафа спортивный костюм моей бывшей, той самой, которая сочла меня за сумасшедшего. К слову, скажу вам без лукавства, что у меня были доселе лишь "непостоянные подруги", только та самая моя возлюбленная, с которой я прожил почти три года, и которая в итоге ушла от меня к другому парню, более предсказуемому и заурядному, в отличии от меня. И вот сейчас я достал из шкафа этот розовый костюм. Адидас, как и положено! Ну, вы помните, в какое-то время такие хлопковые розовые костюмчики были в моде у молодых девочек, и я надеялся, что Марине он подойдёт по размеру. Марина с радостью надела его, так и не спросив, кому же он принадлежал до неё. Я думаю что она догадывалась, что уж точно не моей маме! Видимо, не хотела лезть мне в душу со своими расспросами. Я не удержался и поблагодарил её за это. Марина поняла, за что я сказал ей спасибо, и махнула рукой, мол, ей всё равно, с кем я проводил время до неё, лишь бы сейчас я полюбил её и был бы искренен с ней. Курточка была в самый раз. Тренировочные штаны болтались на попе. Конечно, Лерок (я наконец решился назвать вам имя моей бывшей девушки, хотя так не хотел его лишний раз вспоминать!) была не такой худосочной, как Марина, но особо заметных отличий в фигурах всё же не было. Я подтянул немножко наверх розовые трико на девушке, и теперь костюмчик сидел на ней что надо. Тем более, что мы идём гулять в парк, а на улице вечерело, так что всё было отлично и никто не заметит на Марине трико не по размеру. Последним, как и положено, собрался Джек. Точнее, я его собрал, а собирание это заключалось исключительно в одной вещи: я с трудом надевал на него ошейник, он же всячески брыкался и вырывался из него, хотел без "одежды" пойти на улицу. И чем ему это "одеяние", состоящее лишь из одного кожаного ремешка на шее, так не нравилось? Я ведь его всё равно в парке спускал с поводка...
-Какой он у тебя непослушный! Мой Сёма меня всегда слушается. Я ему скажу "сидеть", так он вмиг садится и ждёт, пока я накину на него ошейник. Да и на улице никуда от меня не убегает, даже когда девочек текущих видит. Вот так надо собак дрессировать, Серёж!
-Да ладно тебе, не наговаривай на Джека! Он ведь мне жизнь недавно спас. Совсем недавно. Да, Джеки? Ты ведь самый крутой пёс на свете?
Пёс тем временем завилял хвостом, гавкнул. Значит, согласен с тем, что он "лучший из лучших"! Марина засмеялась надо мной, решила, что я фантазирую. Хорошо, если бы это было лишь моей выдумкой. Но если прямо сейчас сесть в машину и отъехать от Москвы километров этак за двадцать, в местечко под названием Боровской курган, и спуститься там в один из оврагов, капнуть чуток поглубже и наткнуться на еще свежий труп майора Половца, ну, или, к примеру, на труп лейтенанта, тогда я воочию смогу убедить эту малышку в том, что всё произошедшее со мной этой ночью и впрямь имело место быть, и это никакие не фантазии и выдумки моего не вполне здорового (как утверждает мой лечащий врач) рассудка. Да и мне на сердце будет как-то покойнее, если моя девушка не будет в курсе тех событий, которые произошли со мной в последнее время, начиная с прогрессирующей шизофрении и кончая расправой над двумя "оборотнями в погонах". Пусть думает, что я просто продвинутый парень, безо всяких там пороков и низменных желаний, которых, скажу вам честно, у меня никогда и не было. Я такой, какой я есть, и изменяться в лучшую сторону мне ни к чему. Это может привести разве что к пагубным последствиям.
В парке, как и всегда по пятничным вечерам, было полно народу. То тут, то там на лавочках расположились кампании, велосипедисты гоняли как угорелые по лесным тропинкам, родители с маленькими детьми кормили белок, накладывая в деревянную кормушку, коих здесь сотни, семечки, грецкие орехи, кукурузу. Белки тут же спускались к людям с деревьев и угощались пожалованными им лакомствами.
-Надо же, совсем людей не боятся! - не удержался я, когда мы проходили мимо очередной кормушки, где белка стояла на задних лапках в шаге от маленькой девочки, а та, в свою очередь, протягивала лесной зверушке недоеденный початок кукурузы.
-А что нас бояться, мы же их не съедим. Тем более, что животные чувствуют, от кого исходит доброта и любовь к ним. К злым людям они никогда не подойдут первыми. Да и с опасением отнесутся к той еде, которую принесёт им нехороший человек. Правда, у животных, в отличии от нас, людей, нет никакой гордыни, поэтому они всё равно съедят эту еду, причём с большим аппетитом, независимо от того, с какими намерениями подкармливают их.
-А вот я считаю, что нельзя так доверять людям! - не выдержал я, и пожалел впоследствии, что сказал это.
-Да, ты так считаешь, Серёж? Значит, по-твоему, я не должна доверять тебе? А ты не подумал, что если бы я не доверилась тебе всей душой (да и телом, подумал было я...) в первые часы нашего знакомства, мы бы сейчас не шли по этому парку вместе, за ручку! Просто кому-то можно доверять, а кому-то - нет! Я же тебя сегодня впервые в жизни увидела, но мне почему-то кажется, что ты мне никогда не причинишь ничего плохого. И я в этом уверена. Ты не такой, как все! Потому я согласна быть твоей девушкой, женой, матерью твоих детей, буду для тебя той, кого ты захочешь во мне увидеть!
Меня просто ошарашило это заявление! Я поглядел по сторонам. Рядом никого не было. Мы зашли прилично в глубь леса, туда, где шастают разве что собачники по вечерам. Я постарался переварить в мозгу то, что сказала мне Марина. Никак не получалось. Так, откровенно, в первый же день знакомства, согласиться стать для меня всем, на что только способна прелестная молодая девушка, прозвучало для меня более чем откровенно. Уж не играет ли она со мной в кошки-мышки. Я ведь даже не знаю, был ли у неё кто-нибудь... Или есть сейчас, если не здесь, в Москве, то в её родном Жуковском. А может статься и так, что у Марины не было никаких парней и в помине. Вот это да! Вот что я, в хорошем смысле этого слова, вляпался? Определённо, у этой девочки в голове были "не все дома", как, впрочем, и в случае со мной, но вот так, прямо, сказать мне, что она готова ради меня на всё, это было чересчур. Я ожидал подвоха от этой проказницы, очередной шутки в мой адрес, но Марина шла рядом со мной, в точности делая такие же расторопные, но не лишённые грациозности шаги, как и я. Я никогда не ходил как все. Даже когда мне приходилось торопиться куда-либо, я ускорял шаг, но шёл все так же, вразвалочку, словно бы показывая всем, какой я сильный и как мне наплевать на других прохожих. Маринка в спортивной одежде вела себя точно так же. Быть может, она старательно копировала мою походку, и у неё это отлично получалось! Забыл вам сказать, что и кеды ей от Лерки достались, и причём такие, какие сейчас ещё пока не вышли из моды: с большой подошвой, как я их называл - "нигерские", но точнее было бы сказать - рэперские. В таких очень удобно ходить по лесу! Причём на Марининых тоненьких ножках эти кеды смотрелись очень забавно - почти как детские пластиковые лыжи. И это в очередной раз подчёркивало красоту её тела - изящные тонкие линии, которых не уродуют ни треники с отвисшей попой, ни огромные говнодавы! Во что бы Маринка не оделась, она всё равно оставалось такой, какой была - красавицей, да и только! О моей бывшей девушке такого я не мог сказать, но об этом тактично промолчу. Она попросту покупала себе самые дорогие вещи, которые только были в новых коллекциях молодёжных московских бутиков, и тем самым полагала, что они украсят её во многом. Но истинную красоту нельзя ничем приукрасить, так же, как и нельзя её скрыть за копеечной юбкой, дешёвыми туфлями и сумочкой из искусственной кожи! Даже божественное благоухание такой девушки, как Марина, нельзя было скрыть ароматом дешёвых духов, которыми она обильно подушилась перед работой (вот дурёха-то!).
-Смотри, Джек решил поиграть с маленькой собачкой! - перебила мои мысли Марина. Я повернул голову в сторону. Джек нюхал под хвостом у ёркширского терьера. Хозяйка ручной собачки что-то прокричала нам. Я не услышал. Потом только до меня дошло, что она попросила нас взять своего пса на поводок. Я подозвал Джека, тот послушался меня, подбежал, завилял хвостом. "Пойдём, поищем собак по тебе по размеру, нечего с котятками возиться!" - демонстративно громко крикнул я Джеку, который уже бежал в десяти шагах от нас прямо по тропинке. Темнело. Месяц показался из-за размашистых ветвей столетних елей. Такой яркий, золотистый, прям как её волосы. И мои тоже.
-Вот он какой, "Цвет ночи"! - сказала с непонятным для меня восхищением Марина. В памяти пронеслась одна голливудская картина. "Цвет ночи". С Брюсом Уиллисом в главное роли. Он там, если я не ошибаюсь, психотерапевтом был. И вот на его долю выпала безумная девочка, над которой издевался её такой же безумный братец. Переодевал её в мальчика, и насиловал по ночам. В конце фильма она просила Уиллиса, чтобы он "спас её душу". И он сделал это, рискуя сорваться с высоченной башни. Он спас её душу, рискуя потерять свою. И там, в этом фильме, как раз была одна из моих любимейших композиций. Я точно помню её название: "The Colors of the night", что в переводе на русский означает "Цвет ночи". Что Марина хотела мне этим сказать, я так и не понял. То ли то, что цвет ночи, отображённый Луной, и вправду был прекрасен, как никогда ранее, потому как она шла под руку с человеком, у которого была не только лунная внешность, но и волосы мои были тоже лунного оттенка, и луна серебрила их по-своему, придавая им просто фантастический вид. Но только после того, как утекло много времени с той ночи, я наконец понял, что Марина тогда не связывала цвет ночи с Земным спутником - Луной, она лишь просила меня помочь ей, спасти её душу. Это был своего рода SOS, но только не с тонущего корабля, а с тонущей в пороке страсти ко мне души бедной, никому ненужной девушки, которая не вхожа в круг обычных охотниц за тугим кошельком.
Поначалу я решил было, что Марину интересуют мои деньги, но я ошибся, у неё были абсолютно другие приоритеты. Ей нужен был мужчина, с которым она чувствовала бы себя как за каменной стеной, и ей было плевать на то, что я был не такой, как все, потому как она была тоже не такая, как все.
-Серёж, ты не хочешь искупаться в этом пруду? - спросила меня на полном серьёзе Марина, кивнув на Шибаевский пруд, к которому мы и вовсе не заметили, как пришли.
-Ты правда хочешь окунуться? - осторожно спросил я.
-Да, а что, здесь нельзя купаться? Я никаких табличек не вижу... - возмущённо спросила Марина.
-Да нет, дело не в этом! К нам никто и не решится подойти, просто вода ещё не нагрелась. Градусов пятнадцать - не больше. В мае она еще совсем холодная...
-Я не из робкого десятка, подытожила в конце концов Марина и первой скинула с себя ветровку. Я глянул по сторонам - вроде никого нет. Скинул с себя куртку, майку, остался в одних штанах. Марина стояла передо мной в одной футболке. Но и она не долго на ней была - Марина сдёрнула её с себя и накинула Джеку на морду. Тот принялся обнюхивать случайный презент. Я в итоге разделся догола, скинул даже трусы, чтобы потом в сухих идти обратно. Марина же осталась в своих кружевных трусиках. Ладно, решил я, как вылезем из воды, заставлю её снять с себя мокрые трусы, на голое тело пусть треники надевает! А то ещё не хватало, чтобы у будущей матери были проблемы со здоровьем.
Марина первая прыгнула в воду. Я ей так и не успел сказать, чтобы голову не мочила, а то поздним вечером в парке свежо становится. Но посмотрел на розовую ветровку: как хорошо, что капюшон есть, значит, она не должна будет простудится. И что это я стою на берегу, сверкаю своим срамом при луне? Я прыгнул в прохладную стихию Шибаевского водоёма. На берегу остался лишь один Джек, который пожелал охранять наши вещи, а заодно нанюхаться вдоволь Маринкиной футболкой. Мы доплыли до середины пруда. Я нырнул. В темноте, на ощупь, натолкнулся на девичьи ножки. Там же, под водой, поцеловал их. Ножки от удовольствия заходили как маятник - туда-сюда. Я вынырнул на поверхность. Марина глядела на меня без всяких задних мыслей в голове. И взгляд её был чист, в нём не было ничего томного, какое иногда возьмёт, да и промелькнёт у иных столичных (да и не только столичных!) дамочек. В глазах той девушки, которая плескалась сейчас в воде напротив меня, было счастье, желание радовать меня безгранично, любовь ко всему, что люблю я, в том числе и к братьям нашим меньшим. Что ж, буду смотреть на неё точно так же, без всяких желанных огоньков в глазах и без всяких несуразных намёков, вроде таких, как "давай с тобой займёмся этим прямо сейчас в воде...", ну и других в это роде.
Плескались в пруду мы достаточно долго, порядка получаса, и потому промёрзли до костей, зуб на зуб не попадал, когда вылезли из воды. Я обтёр Марину своей футболкой. На меня её уже не хватило - было чересчур уж мокрой. Девушка и впрямь оказалась закалённой - как только накинула на себя спортивный костюм, вмиг дрожать перестала, и, видя, что мне было нечем вытереться, стала обтирать моё тело своими ладошками. Понемногу я согрелся. Видно, руки у Марины были горячими. И когда она только успела их нагреть, ведь вместе из воды вылезли?
-Ну как, Серёж, потеплее хоть чуточку стало? - спросила меня Марина, всё еще продолжая тереть мою грудь.
-Да, спасибо, моя маленькая водоплавающая малышка, мне так приятны прикосновения твоих рук! - ответил я.
-Ого! Меня так еще никто никогда так не называл! Максимум, на что способны парни, это всевозможные "киски", "рыбки", "зайки"... Короче, список этих дурацких прозвищ не ограничен...