Аннотация: Рассказ отражает тему одиночества и побуждает читателя чаще вспоминать о своих близких и родных.
Мама или письмо сыну
Лидия Фёдоровна Шатрова, семидесятичетырёхлетняя хозяйка небольшой комнаты в общежитии, проработавшая всю свою трудовую жизнь на местном заводе, про существование которого теперь может вспомнить лишь пытливый читатель, в ночь перед ноябрьскими праздниками не ложилась спать. Сон ей не давался по двум причинам. С одной стороны, на днях пришли квитанции за оплату коммунальных услуг, а ей, как назло, перед этим пришлось купить очередные необходимые лекарства, и денег на оплату к установленному сроку совсем не находилось. А второй вопрос был намного важнее для неё. Именно второй вопрос ставил её в полное расстройство и печаль. Вот уже три года, как бедная мать не получала желанной весточки от своего единственного сына Петра и не могла предположить, где он сейчас может находиться. И это обстоятельство тревожило её с каждым днём всё сильнее и сильнее.
После того, как многочисленные соседи завершили свои повседневные рутинные дела, на всём этаже и в комнате установилась та тишина, которая так напоминает больничную. Старые запылённые настенные часы продолжали неумолимо отсчитывать время, огромный и единственный цветок диффенбахии, установленный на полу, мешал свободно подойти к окну, несколько желтых фотокарточек известных драматических артистов и дешёвая репродукция работы Коровина "Одиночество" дополняли тишину и уныние. Лидия Фёдоровна, медленно и бесцельно побродив по комнате, подошла к старому шкафу. Среди различных нужных и ненужных вещей на полке шкафа, как и полагалось, были книги. Решив, что чтение будет полезно для сна, она взяла в руки потрёпанную книгу с рассказами Чехова - её взгляд упал на рассказ "Ванька". С большим удовольствием прочитав за десять минут известный ей рассказ, про сон она напрочь забыла. Лидия Фёдоровна задумалась: история маленького мальчика, как недосягаемый лучик света взбудоражила её, и, подумавши, она сказала вслух: "Как будто про меня", - и тут же добавила: "Всё одна, одна". Да, этот детский рассказ, известный каждому со школьной скамьи, ещё сильнее побудил её задуматься о Петре и своей жизни. Осмотрев своё скромное жильё и снова сказав вслух "всё одна, одна", незамедлительно решилась она написать письмо своему сыну. Бумага с ручкой быстро нашлись, и, наклонившись за столом, женщина старательно начала обдумывать каждое слово.
"Милый сыночек, любимый Пётр! - писала она. - Вот, уже три года я не видела тебя. Где же ты и что с тобой? Я очень скучаю без тебя".
Подумавши о правильности письма, Лидия Фёдоровна вообразила, как сын, получив письмо, сначала посмотрит по сторонам, поднимет свои курчавые брови, снова глянет на письмо и скажет своё любимое "матушка волнуется". Она снова представила себе своего Петра. Это был добрый, весёлый, немалого роста, пятидесятилетний уже мужчина, с редкими седыми волосами, иногда, для солидности, с небольшой бородкой. Добрые зелёные глаза всегда сразу выделялись на его лице. К несчастью, Пётр с детства был доверчив и наивен, и по этой причине часто подвергался жестокому обману. Вот и сейчас Лидия Фёдоровна не сомневалась, что Пётр был бы рад сообщить о себе, но, в силу непредвиденных обстоятельств, не имеет возможности прислать ей долгожданную весточку.
Лидия Фёдоровна тяжело вздохнула, закрыв на миг глаза, и продолжила писать: "У меня всё по-прежнему. Здоровье славу богу ещё есть. А вот беда у нас случилась. Вот уже прошло два года как умерла моя сестра Вера, твоя тётя Вера. На похороны в Свердловск я уж не поехала, так и не увидела её больше. По нашей квартире (бывшей нашей) тоже изменений нет. Человек, который занимался этим вопросом сказал, что шансы все использовали и придётся доживать свой век здесь, в общежитии. Теперь у меня нет никого. Мне живётся тяжело. Если на продукты ещё хоть как-то хватает, то с лекарствами в последнее время стало накладно. Давление постоянно требуется отслеживать и принимать лекарства. Я уж как доктор, стала разбираться в лекарствах. Гулять стараюсь каждый день, хотя бы по часу. Вот правда с ботиночками проблема теперь, требуется их чинить, но думаю скоро уж снег ляжет, может обойдётся ещё".
Добрая женщина улыбнулась, протёрла уголком платка глаза и слегка всхлипнула. Неожиданная слеза на один миг помешала ей думать и писать.
"Время стало уж очень тяжёлое, - продолжала она, - приезжай домой скорее, сил нет одной быть".
Лидия Фёдоровна судорожно вздохнула, платком вытерла несколько ожидаемых и горьких слезинок, и посмотрела в зеркало. Увидев себя в полутемном отражении зеркала, она смутилась. Лидия Фёдоровна вдруг поняла, что её уже давно не интересует, как она теперь выглядит, какие у неё волосы и причёска, какая сегодня одежда на ней. Единственное зеркало в комнате добавило ей огорчений. Однако вскоре, придя в себя, ей вспомнилось, что это же зеркало почти полвека назад отражало обаяние и красоту счастливой молодой женщины, да и маленький сын любил перед этим зеркалом кривляться, смеяться и показывать смешные рожицы. Чудное было время.
Неспешно и задумчиво оглядев свою простенькую комнатку, Лидия Фёдоровна представила их прежнюю квартиру, выделенную их семье в порядке очереди от завода, в которой они счастливо прожили почти тридцать пять лет. Яркими красками она всегда вспоминала семейные праздники. Был торжественно и красиво накрытый стол, приятные подарки, весёлые гости, а главное - спокойствие и уверенность, что так будет всегда. И её счастливое детство, отдых в пионерских лагерях, туристические походы, учёба в институте, отпуска на теплоходе, знакомство с мужем и рождение Павлуши этому были подтверждением. Однако в памяти доброй женщины всплыла и неожиданная смерть мужа Валентина. Вспомнилось ей, каким образом она стала проживать в общежитии, как сын её настойчиво уверял, что это временное, но необходимое обстоятельство. Потом сокращение на заводе, мизерная пенсия... Лидия Фёдоровна снова вздрогнула, как она устала от такой нелёгкой жизни...Вся надежда на Павла.
"Приезжай мой сыночек, - продолжала Лидия Фёдоровна, - ещё немного и силы мои закончатся. Пожалей меня, ещё немного и ходить не смогу. Кто мне тогда хлеб купит и воды принесёт... Жизнь моя наполнена одной тоской по тебе. Твоя любящая мама".
Довольная тем, что написала так всё хорошо и складно, она, вложив письмо в конверт бережно положила его на центр стола.
Теперь внимательному читателю позволительно спросить: "Что за явная нелепость! Мы же знаем, что Лидии Фёдоровне не известно местонахождение сына! Так на какой же адрес будет наша героиня отправлять письмо?" Пожалуй, бедную и одинокую женщину не интересовал адрес доставки, а впрочем, иногда сложно узнать, какие мысли у человека в голове, и этот вопрос может так и остаться без ответа. Мы точно знаем, что, в отличие от чеховского Ваньки, добрая женщина понимала абсурдность своих действий. Написав несколько искренних строк, она как будто повидалась с Петром, поделилась с ним своими бедами, переживаниями и обрела хоть небольшую, мизерную, ничтожную, но надежду.
Взволнованная воспоминаниями и уповая на лучшее, она в халате прилегла на старый диван, и через десять минут её небольшая комнатка наполнилась добрым и привычным храпом. Ей снился старый дом родителей. У дома резвился Пётр, запуская воздушного змея в облака. Рядом была она молода и счастлива.