Тхоржевский Матфей Владиславович : другие произведения.

Империя требует жертв Глава 1 Слёзы Айслинг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Глава 1 "Слёзы Айслинг"
  
   41 дня от Вета 332 года Э.Л. деревня Туфаль.
  
   Огромный бревенчатый двухэтажный дом возвышался над неряшливыми, крытыми соломой избами подобно донжону в замке. От жилищ бедноты его отделял высокий и ровный деревянный забор. Крышу великана покрывала крупная зелёная черепица, являясь единственным его украшением. Судя по потемневшим брёвнам, дом стоял здесь уже около века, однако всем своим видом он давал понять, что проживёт ещё несколько.
  
   В этом большом неприветливом доме, отгороженном от всех прочих, в маленькой комнате на втором этаже жил мальчик. Мальчик не умел ни читать, ни писать, но постоянно вёл заметки на клочках бумаги, оторванных от длинных свитков, исписанных бесконечными перечнями доходов и расходов, которые лежали на столе отца. Записывал он свои мысли с помощью придуманных им самим и известных ему одному символов: если мальчику надо было написать "я", он рисовал прямой крестик, если "он" или "она" - косой, когда он писал "мы", правая чёрточка прямого тянулась к сердцевине диагонального, а если "они", то два косых креста соединялись концами. Таких символов было у него несколько сотен. Чем реже мальчик использовал слово, обозначающее предмет, тем сложнее было его написание: ведь каждый новый символ ребёнок старался сделать непохожим ни на один из предыдущих. Из-за этого он часто забывал обозначения редко упоминаемых им вещей, и ему приходилось придумывать новые, а в своих самых старых записях он едва мог разобрать половину слов.
  
   Мальчик десяти лет. Он почти никогда не выходил из дома, был худым, невысоким и очень бледным, при этом он то ли никогда не болел, то ли болезнь была его здоровым состоянием; у него были длинные тёмные каштановые волосы, стянутые в тугой хвост, доходящий до лопаток, мутно-зелёные колкие глаза, черты его удивительным образом сочетали почти женскую мягкость и хищную остроту. Его звали Вилеем.
  
   Никто никогда не обращал на мальчика внимания, даже отец, который в строгости воспитывал старшего сына Реона и младшего Дьюидда, никогда не трогал Вилея, объясняя это его излишней болезненностью. Другие члены семьи также сторонились его. По-настоящему любила и заботилась о Вилее лишь мать, но она погибла в грозу несколько лет назад. Вилею нравилось, что до него никому нет дела, он целыми днями возился с записями и придумывал разные истории. Однако в последнее время ему почему-то это стало немного надоедать, он начал чаще выходить из комнаты и бездельно слоняться по дому. И однажды он во время таких прогулок разговорился с Дьюиддом. Это был весёлый и разговорчивый мальчик на пару лет младше Вилея, с короткими светло-русыми волосами, которые с возрастом наверняка должны были потемнеть, с живыми карими глазами, вздёрнутым носом. Дьюидд был почти одного со средним братом роста, стройный и хорошо сложен. Они жили вместе, в этом самом доме, сколько Вилей себя помнил, но познакомились именно в ту случайную встречу. Когда на вопрос, как ему живётся, Вилей, не подумав, ответил: "Скучно!", Дьюидд сказал, что дома всегда скучно, а вот, если бы Вилей гулял с ними и Джеродом, и ему было бы весело. Дальше младший брат рассказывал о том, какой Джерод весёлый и умный и сколько разных штук может придумать, и, хотя Вилей долго не соглашался, уговорил его в следующий раз пойти с ними.
  
   Сегодня был тот самый день. Вилею всегда не нравились оголтелые шайки мальчишек, носящиеся по деревне, но он всё же ожидал встречи с Джеродом и компанией в надежде, что всегда ошибался. От нечего делать он пытался рисовать. Рисование расстраивало его: иногда у него получалось что-то хорошее, но в основном только, когда он не особенно думал, что именно рисует, а когда он пытался нарисовать что-то специально, всё выходило как-то неудачно, и он чувствовал себя неумёхой и бездарем. Вот и сейчас он исчеркал большой кусок бумаги и перешёл уже на обратную его сторону. В дверь постучали.
  
   - Открыто!
  
   Дьюидд заглянул:
  
   - Вил! Вил, ты готов?
  
   - Да.
  
   - Тогда пошли, все, небось, уже собрались!
  
   Брат схватил Вилея за руку и потащил за собой. Ладошка Дьюидда была тёплой, а у Вилея руки были всегда холодными.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Братья пришли к заброшенному дому на краю деревни рядом с Леском. По рассказам Дьюидда, компания всегда собиралась именно там.
  
   Трое парней сидели на старых ступеньках и о чём-то болтали, самый старший на вид стоял слева от крыльца, прислонившись к стене, а ещё двое расположились на старых поваленных бочках справа.
  
   При виде братьев один из сидящих на бочках - высокий парень лет двенадцати с тёмно-рыжими чуть вьющимися волосами и простым, угловатым, но при этом лукавым и надменным лицом - встал первым и направился навстречу новоприбывшим. За ним последовали и остальные.
  
   - Джерод! - просиял Дьюидд.
  
   - Здарова, Дью, - ухмыльнулся рыжий, - а это, - он посмотрел на Вилея, - твой брат?
   Дьюидд кивнул.
  
   - Он полоумный или около того? - беспечно поинтересовался Джерод.
  
   - Чего?! - испуганно вздрогнул Дьюидд. Вилей вперил в рыжего холодный взгляд.
  
   - Бросьте, так все говорят! - так же беспечно ответил парень. - Я Джерод! - он протянул Вилею руку.
  
   - Вилей, - ответил Вилей сухо, пожав руку.
  
  Затем он перезнакомился с другими парнями.
  
   - Куда пойдём сегодня? - весело спросил Дьюидд, уже забывший о недавнем инциденте.
  
   Джерод усмехнулся:
  
   - Старик Мелен сегодня уехал в Таулауд и вернётся лишь к завтрашнему вечеру. Поговаривают, у него в погребе лучшее вино во всей деревне - надо это проверить!
  
   - А разве он оставил дверь открытой? - спросил Дьюидд.
  
   - Думаешь, замок для нас преграда? - насмешливо сказал черноволосый парень, которого звали Бардоном.
  
   Других предложений не было, так что, ещё немного поговорив, вся шайка отправилась в путь.
  
   Дом старика Мелена находился на другом конце деревни, чтобы туда попасть надо было пройти по тропинке между полей, выйти на Главную дорогу и идти по ней до Площади с колодцем, а потом снова через поля. Жаркий месяц Вет подходил к концу, крестьяне поспешно сжинали золотящуюся рожь. Им вообще приходилось много работать, чтобы прокормить семью в Хлад. Впрочем, им уж не привыкать: половину года вкалывать не покладая рук, а полгода сидеть без дела. Благо земля в Ро"лэнте плодородная.
  Туфаль - крупная деревушка на самом юге Ро"лэнта, находящаяся совсем недалеко от Афонского, колдовского, леса. Название деревни означает на Ту"ниэлльском "старый лес", однако относится оно не к Афонскому лесу, а к леску, который так и называется Лесок (Т"н: Фалан). В Туфали живёт около двух сотен человек (что делает её по меркам малонаселённого Ро"лэнта чуть ли не городом), в неё входят порядка сорока домов и обширные поля вокруг. Заправляет всем в Туфали "ржаной дракон" (так ролэнтцы зовут крестьянскую знать) Бринмор Каллен, который живёт в доме за забором, у него даже есть несколько лошадей (из-за удлинившийся Зимы в Эре Льда лошади стали очень большой роскошью). Также в деревне имеется довольно крупная Церковь Путей.
  
   Небо было на удивление голубым и малооблачным, по нему быстро проносились стрижи, в воздухе пахло землёй, то тут, то там вдоль дорог неровными рядками росли высокие чёрные тополя, чуть покачивающиеся на лёгком ветерке, было жарко, шум травы сливался с шелестом листьев, стрекотанием кузнечиков и кваканьем лягушек в один глубокий безмятежный шум.
  
   Мальчишки шли по дороге между полей, весело болтая. Дьюидд о чём-то разговорился с Бардоном и Тоддом, Джерод общался с самым старшим, которого звали Крист. Вилей шёл позади и молчал, задумчиво глядя куда-то вдаль, но при этом каждый раз настороженно прислушивался, когда кто-то начинал смеяться.
  
   Вдруг Джерод нагнулся и поднял с земли небольшой камешек.
  
   - Эй, Вилей, гляди! - он указал на синичку, сидящую на полуразвалившемся плетне, и прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, достал из-за пазухи рогатку и выстрелил.
   Пёрышки взметнулись в разные стороны, птичка замертво упала на землю. Дьюидд и Тодд восторженно закричали.
  
   - Что, Вил, слабо так же? - с насмешкой спросил рыжий.
  
   - Да, - сдержанно ответил Вилей.
  
   - Не бойся, если промажешь, мы никому не скажем! - паясничал Джерод, будто упрашивая малого ребёнка.
  
   - Не хочу, - отрезал Вилей, нахмурившись.
  
   Джерод тоже перестал улыбаться:
  
   - Ладно, пошли! - сказал он наконец.
  
   И они двинулись дальше.
  
   Вилей продолжал прислушиваться к чужим разговорам, боясь, что непременно скажут что-нибудь и про него... и это случилось:
  
   - Ну, я теперь просто уверен, что этот Вил - подменыш, - сказал Джерод Кристу.
  
   - Кто его подменил? - спросил тот.
  
   - Шутишь? Феи, конечно же!
  
   - Какие? - не понял Крист.
  
   - Из Колдовского леса! Ты что, правда не слышал?
  
   - Нет, - смутился высокий парень, - я всё-таки на отшибе живу.
  
   - Ладно, - снисходительно сказал Джерод, - поговаривают, феи иногда крадут здорового человеческого ребёнка и заменяют его на своего больного и уродливого. Чтобы они ребёнка вернули, надо подменыша не кормить и три ночи подряд оставлять на крыльце, тогда феи, если услышат его плач, обратно детей поменяют. Да только Анвен, жена Бринмора, дура была да и пожалела уродца, и ты погляди, что выросло!
  
   Они обернулись. Вилей поспешно потупил взгляд, делая вид, что всё это время смотрел на траву под ногами. Джерод и Крист засмеялись...
  
   Так они шли дальше. Когда они уже вышли на Главную дорогу, их разговоры прервало громкое "Каррр!" Все обернулись и увидели на пне от сломленного в прошлом году бурей тополя горбатого ворона. Птица поглядела на них своим выразительным глазом и принялась чистить перья.
  
   - Горбач! Откуда он здесь? - спросил Тодд.
  
   - Ясное дело, из Колдовского леса прилетел! - ответил Крист.
  
   - Вот гад! - зло воскликнул мальчишка по имени Поллин (Вилей никогда не понимал, за что этих птиц не любят).
  
   Джерод ничего не сказал, а лишь поднял с земли камень, прицелился и... передумал. Он подошёл к Вилею и протянул ему рогатку и камень:
  
   - Давай, Вил, покажи класс! По такой мишени не просто промазать.
  
   - Нет! - чуть отступил назад Вилей.
  
   - Да не бойся! - насмехался рыжий.
  
   - Не хочу! - лицо Вилея чуть подёргивалось.
  
   - Да это что же, дружок твой колдунский!? - усмехнулся Джерод, Поллин хихикнул.
   Вдруг Вилей выхватил рогатку из рук заводилы и, не глядя, бросил её в направлении птицы. Деревяшка упала в траву рядом с пнём, ворон ещё раз каркнул и улетел.
  
   - Ты сдурел, уродец! - Джерод схватил Вилея за ворот. - Это моя лучшая рогатка!
  
   - С ней ничего не стало! - закричал Вилей, в глазах его блестела обида. - Пойди и возьми!
   - Ничего не стало!? Зато с тобой сейчас что-нибудь станет, подменыш ...! (и Джерод грязно выругался)
  
   Показалось, что заводила начал успокаиваться, но в следующий момент Вилей его ударил.
   Удар был слабым и неумелым, но этого хватило, чтобы вывести Джерода из себя.
  
   - Сука!
  
   Он так сильно врезал Вилею коленом в живот, что тот согнулся пополам, после этого он повалил его на землю и начал пинать ногами. Вилей инстинктивно закрывал руками голову, а большая часть пинков приходилась в живот и в грудь, кто-то начал помогать Джероду его пинать сзади.
  
   - Джерод! Хватит, хватит! - кричал что было мочи Дьюидд.
  
   Наконец пинки прекратились.
  
   - Пошли, парни! - сказал Джерод.
  
   Вилей открыл глаза, чтобы всего на секунду увидеть небо перед тем, как они сами закроются.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вилей толком не помнил, что случилось после того, как его глаза закрылись. Сквозь тревожный полусон до него доходило, что Дьюидд был рядом и что-то постоянно говорил. Потом ему снилось, что он шёл по лесу и увидел пещеру под корягой, он заглянул в неё, а оттуда начали выползать змеи, они хотели покусать его, но потом сзади появилось какое-то существо, которое напугало змей, а когда он, Вилей, хотел обернуться и посмотреть, кто это был, он проснулся, в груди была тупая боль, которая усиливалась при вдохах.
  
   Вилей лежал на кровати в своей комнате, дело уже шло к вечеру. За его столом сидел Реон и что-то писал при свете свечи, в отличие от младших братьев, его отец обучил грамоте.
  
   - Ре... Реон... - слабо сказал Вилей.
  
   Реон повернулся к нему:
  
   - А, очнулся? Хорошо. Тебе лучше не вставать в ближайшее время, у тебя сломано несколько рёбер.
  
   Вилей тихонько кивнул.
  
   - Ты сам виноват, - продолжил Реон, - зачем ты полез?
  
   Вилей ничего не ответил.
  
   - Ладно. Отдыхай, я посижу тут с тобой, - и он принялся дальше писать.
  
   Вилей тоскливо смотрел в потолок. Как всё глупо и обидно вышло...
  
   Вскоре Вилей задремал. Ему опять мерещились змеи, раз за разом выползающие из-под коряги. Когда уже стемнело, его разбудила принесшая ему ужин служанка. Вилей с трудом присел и съел несколько ложек густого, наваристого супа, а затем снова тоскливо лёг и уснул. На этот раз ему приснилось, что он стоит на узкой тропинке между полей, а вкруг него в высоких зарослях ржи, достаточно далеко, стоят на равных промежутках чёрные неподвижные силуэты людей, он оглядывался и пытался сосчитать их, но почему-то у него никак не получалось...
  
   Его разбудил скрип половиц, он открыл глаза и увидел в тусклом свете свечи, едва разгоняющем мрак, приближающуюся фигуру отца. Отец был большим, грузным и грустным человеком, половину его лица занимали густые усы и борода, зелёные задумчивые маленькие глаза были глубоко посажены. Бринмор Каллен ничего не сказал, а лишь молча подошёл и перекрестил Вилея, а затем тяжело вздохнул и сел на стул рядом с его кроватью, который при этом жалобно заскрипел.
  
   Вилей некоторое время смотрел на отца, а потом вновь закрыл глаза. На этот раз он не запомнил, что ему снилось, но это было точно что-то тревожное.
  
   Когда он проснулся утром, рядом сидел уже Дьюидд.
  
   - Вил, как ты? - спросил он.
  
   - Нормально, - отвечал Вилей.
  
   - Прости, это всё из-за меня! Я правда не знаю, что на Джерода нашло!
  
   - Ничего, я сам полез...
  
   Они проговорили около часа или двух, потом младший брат ушёл, а Вилей погрузился в раздумья. Потом служанка принесла ему поесть. Он съел больше, чем вчера, но снова оставил больше половины недоеденной. Затем он очень долго смотрел в потолок и размышлял о людях. Когда было уже за полдень, глаза его вновь сами сомкнулись.
  
   На этот раз ему виделось, что Дьюидд ведёт его ночью по деревне. Они говорили о том, какой Джерод весёлый, при этом рассказывал истории по большей части Вилей. Затем они пришли к колодцу, и Дьюидд прыгнул туда. Вилей очень испугался, заглянул внутрь, но там была лишь чернота. Преодолев свой страх, он начал спускаться вниз, цепляясь за стены, но вскоре рука его соскользнула с влажного камня, и он полетел вниз.
  
   Вилей проснулся и увидел рядом с собой сестру Нию. Обычно девочка осторожно сторонилась его, но сейчас она сидела рядом и что-то спокойно и тихо говорила, смотря на него. Спросонья Вилей не мог разобрать слов, но её нежный голосок успокаивал его, и он вскоре опять провалился в сон.
  
   Вечером, когда служанка принесла ужин, Ния всё ещё сидела рядом. Вилей чуть попробовал еду, но есть вовсе не хотелось, и он сразу же обратно уснул.
  
   В этот раз она спал спокойно и снов не запомнил. Когда он проснулся, ещё только рассветало, в комнату пробивались первые солнечные лучи, в них можно было увидеть, как летают в воздухе маленькие соринки. На стуле рядом с кроватью сидел незнакомый Вилею старик. Он смотрел в окно на восходящее солнцу. Старик был высоким и худым, с узким и умным лицом, особенно выразительным в профиль, глаза его были серо-голубого цвета, на горбатом носу расположилась странная серебряная штука с двумя стёклышками, находящимися перед глазами и дужками по бокам, цепляющимися за уши; у старика были ухоженные серебристые усы и длинная борода, многочисленные морщины ясно говорили о том, что он очень стар. Вилей долго глазел на него.
  
   - Простите... - сказал он наконец. - Кто вы?
  
   Старик обернулся:
  
   - Доброе утро, Вилей! - он по-доброму улыбнулся. - Я Пвилл, старый странник, который, похоже, наконец нашёл себе пристанище.
  
   Вилей продолжил смотреть на него удивлённо.
  
   - Твой отец, - продолжил старик, - попросил меня обучить тебя грамоте.
  
   - Меня?
  
   - Да. Я, кстати, заметил твои записи - весьма интересно, думаю, ты быстро научишься писать на ниэлльском и ту"ниэлльском. К слову, не прочитаешь, что написано здесь? - он протянул Вилею одну из записок с его стола.
  
   Вилей легко узнавая написанные им всего несколько дней назад знаки прочитал старику свою заметку. Тот периодически довольно кивал, пока слушал. Потом Пвилл поспрашивал о значении тех или иных символов в письме Вилея и интересовался, почему тот выбрал именно такие обозначения. Затем старик плавно перешёл на буквы и звуки из ниэлльского языка, подробно объясняя их значения Вилею, который слушал с большим интересом.
   Когда настало время завтрака, Вилей впервые за несколько дней спустился в столовую вместе с Пвиллом, и они приняли участие в молчаливой семейной трапезе. Все члены семьи периодически посматривали на старика, который вёл себя за столом очень тихо и сдержанно.
  
   Потом старик и мальчик снова поднялись в комнату, и Вилей начал тренироваться в написании букв. Пвилл говорил, что у него неплохо получается...
  
  
  
   ***
  
  
  
   За две недели Вилей обучился основным правилам грамматики и мог без ошибок написать большинство слов. Пвилл научил его упражнениям, способствующим успешному сращиванию рёбер. Постепенно Вилей начал выходить на улицу в сопровождении старика и уже вскоре они подолгу гуляли по деревне. Мальчишки из шайки Джерода при встрече сторонились Вилея. Тёплый месяц Вет сменился сердитым Хмуром, небо начало затягивать серыми тучами, дул холодный северный ветер, а по ночам моросил мелкий дождь.
  
   В один из таких неприветливых дней Вилей и Пвилл в очередной раз прогуливались. Старик устал, и они присели на покосившуюся деревянную лавочку напротив Церкви Путей. Это было единственное каменное здание в деревне, большое и мрачное, простой прямоугольной формы с высокой острой, аркообразной крышей, крытой старой деревянной черепицей, по бокам находились две не очень симметричных пристройки, а сзади притулилась невысокая колокольня, на крыше которой возвышался равносторонний Крест Путей, символизирующий четыре дороги, доступные человеку в жизни. Это здание было очень старым, построенным ещё до того, как Орден Магов Ладоса объявил все религии вне закона, после чего почти по всему Ро"лэнту шла ожесточённая борьба между верующими и магами. Правительство Ро"лэнта в эту войну не ввязывалось: им было невыгодно искоренять в своём народе веру, а противостоять Ладосу мешали древние соглашения.
  
   - Вилей, мальчик мой, - заговорил Пвилл, набивая трубку, - скажи, ты веришь?
  
   - В Бога Путей?
  
   - В него или в богов из других религий.
  
   - Не знаю... - отвечал Вилей. - Думаю, если они и есть, им нет дела до того, верю ли я в них или нет.
  
   - Да... Я с тобой согласен, но вера нужна тому, кто верит... Можно верить в богов, в людей, в красоту или справедливость... - старик выпустил изо рта красивое колечко дыма. - Сложно жить без веры хоть во что-нибудь... - он тяжело вздохнул.
  
   Некоторое время они сидели молча.
  
   - Знаешь, Вилей, я раскрою тебе одну большую тайну... Хотя, быть может, это очередная ложь, придуманная стариками вроде меня. В жизни нет ни добра, ни зла, ничего хорошего и ничего плохого, она просто есть, понимаешь? Н-да-а... Но люди не могут просто существовать, им нужен смысл, и они придумывают его, усложняя жизнь только для того, чтобы хоть как-то её понять. Люди строят из своих фантазий башни в небеса, но, что гораздо страшнее, они поднимаются по ним всё выше и выше... и, если кому-нибудь хватит силы раскрыть им глаза... они просто упадут и разобьются...
  
   - Но это же значит, что их фантазии были материальны? - удивился Вилей.
  
   - Да, в этом вся ирония человеческого существования: мир реальных иллюзий, в котором человеку, видящему всё как есть, попросту нет места...
  
  
  
   ***
  
  
  
   После того, как Вилей окончательно поправился, Пвилл начал обучать его фехтованию. Старик двигался плохо (как он сам признался, ему было уже за сто), но прекрасно знал теорию, хотя и держал меч в левой руке. Благодаря этим тренировкам Вилей стал проводить больше времени на свежем воздухе, он начал быстрее расти и даже его кожа стала чуть менее бледной. Иногда в спарринге на деревянных мечах противником Вилею, хоть и с неохотой, становился Реон, который почти всегда одерживал победу благодаря своей природной силе и ловкости. Несмотря на это, Пвилл был очень доволен успехами Вилея. Отец также относился к тренировкам одобрительно.
  
   Одним хмурым утром Вилей проснулся ещё засветло и долго валялся в кровати, думая о старинных героях, о которых рассказывал ему его учитель. В дверь постучали.
  
   - Открыто.
  
   Вошёл Пвилл.
  
   - Поднимайся Вилей! Сегодня мы идём в Афонский лес.
  
   - В Колдовской лес?! - радостно удивился Вилей. - А разве отец разрешит?
  
   - Он уже разрешил, более того, мы поедем на его лошадях.
  
   - Здорово! Только вот... разве это не опасно?
  
   - Опасно, конечно, но жизнь вообще полна опасностей - лучше к ним привыкать.
  
   - А мы не встретим фальригов?
  
   - Вряд ли... А ты их боишься? - лукаво улыбнулся Пвилл.
  
   - Ну... да... - робко ответил Вилей. - Говорят, они двадцать лет назад вырезали половину Туфали, а ещё они сожгли Риндер и много-много деревень... и вообще они колдуны.
  
   - Ну уж это неправда, - усмехнулся старик.
  
   - А как же они тогда живут в Колдовском лесу?
  
   - Признаться, этого я толком не знаю, но правда в том, что они обычные люди. Они жили в этих землях до ниэлльцев. Но наши предки, когда приплыли с севера, начали истреблять их; фальриги и вовсе бы вымерли, если бы Афонский лес не приютил их.
  
   Вилей до этого думал, что ниэлльцы жили здесь всегда. Мысли о фальригах не покидали его, пока он собирался.
  
   Вскоре они пришли в конюшню, где конюх уже снарядил для них лошадей: ту, которая была предназначена для Пвилла, гнедую, звали Щербатка, а ту, на которой должен был ехать Вилей, рыжую, - Хэв.
  
   Старик и мальчик отправились в путь, на улице моросил мелкий холодный дождь, так что им пришлось закутаться в тёплые дорожные плащи. Сперва они проехали через уже сжатые пустующие поля, обогнули Лесок и выехали на узенькую тропинку среди высоких диких трав. Пвилл ехал чуть впереди, а Вилей, который не особо умел ездить верхом, едва поспевал за ним.
  
   - А правда, что в Афонском лесу живут феи? - спросил он.
  
   - Полагаю, нет. Феи раньше жили в лесах к западу от Мигвинских гор и к востоку от Каельских, но с наступлением Эры Льда они почти все вымерли, а тех, что остались истребляли маги Ладоса: они ловили свободолюбивых созданий и отрезали им крылья, после чего те становились тихими и покорными, тогда маги использовали их как прислугу. Может быть они, правда, сохранились в Мертвенном лесу или в землях эльфов...
  
   - Эльфов? А разве это не сказки? - удивлённо спросил Вилей.
  
   Старик на секунду замялся.
  
   - Это просто название, - он пришпорил лошадь.
  
   Через пару часов они подъехали к Афонскому лесу. Деревья в этом лесу были странные: с виду они походили на обыкновенные, но были намного и намного крупнее.
  
   - А деревья в этом лесу, они ведь необычные, так? - спросил Вилей, когда они остановились перед самой стеной деревьев.
  
   - Да, даже в самых древних ниэлльских легендах о них ничего не сказано, однако в некоторых других народах их называют "Кальтканди", что означает "деревья-ходоки". Существуют предания, что они прямые потомки солитов, великих перводрев, которые разбрелись по миру и прародили все остальные деревья, а потом и сами застыли навеки.
  
   - То есть эти деревья живые?
  
   - Все деревья живые, мой мальчик.
  
   Они спешились и ведя лошадей под уздцы вошли в лес. Там почему-то не было мокро, хотя снаружи и шёл дождь, в самом лесу не было на него и намёка. Сквозь листву пробивались лучи солнца, несмотря на то, что Вилей точно помнил, пока они ехали сюда, небо было затянуто тучами. В неподвижном воздухе витал совершенно особенный свежий аромат, откуда-то доносился тихий шум воды, изредка перекликались скрывающиеся в листве птицы.
  
   - Странно, - удивился Вилей, - это место как будто не из нашего мира.
  
   - Да... давно же я здесь не был... Чувствуешь присутствие какой-то неразгаданной тайны?
   Вилей кивнул.
  
   - А зачем мы сюда приехали, Пвилл?
  
   - Ты - просто посмотреть на это удивительное место, я - проверить кое-что... Пошли!
  
   - Ты знаешь куда идти? - спросил Вилей.
  
   - Нет, но Лес знает, куда я хочу попасть.
  
   Вилея удивил такой ответ, но он не отважился задавать ещё вопросы, заранее боясь того, что может услышать. Мысль о том, что Лес живой, пугала его.
  
   Пвилл ловко петлял между деревьев, он ни разу не споткнулся об изрывшие землю корни и ни разу не оступился, хотя глядел куда-то вдаль, а вот Вилею приходилось все время смотреть под ноги. Пока они шли рядом, постоянно раздавался какой-то шорох, как будто дикие звери шныряли по кустам и папоротникам совсем рядом с ними.
  
   Вдруг Вилей краем глаза увидел в футах трёхстах от них что-то огромное и чёрное, чего, он мог поклясться, не было там мгновение назад. Он с полувздохом-полукриком обернулся, Хэв заржала.
  
   - Чего там?! - встревоженно обернулся Пвилл.
  
   - Это... камень? - удивлённо осознал Вилей вслух.
  
   - Ааа... Чёрный монолит. Их полно в этом лесу. Пойдём, - он развернулся и пошёл в сторону камня, ведя за собой Щербатку.
  
   - Но дело в том что... его там не было!
  
   - Может быть. Это не самое странное из того, что здесь может произойти.
  
   Они подошли к монолиту, это был самый странный камень из всех, что Вилей видел: во-первых, он был очень тёмным, почти чёрным, во-вторых, на нём были скопления наростов чёрного метала, которые расходились в стороны и вверх угловатыми шипами с усечёнными концами, и, в третьих, на нём были высечены странные, пугающие узоры: там было изображено дерево, в ветвях которого сидели различные звери, а в корнях лежали скелеты, а рядом с деревом стояли жуткие великаны (они были во много раз больше скелетов) с торчащими из спин то ли крыльями, то ли шипами, всё это обрамлял змей, пожирающий свой хвост.
  
   - Это... сделали фальриги? - спросил Вилей.
  
   - Нет, эти камни появились задолго до их прихода.
  
   - А разве и они здесь жили не всегда?
  
   - Нет, они тоже приплыли с Северного континента, как и все люди.
  
   "Значит это сделали не люди!" - пронеслось в мыслях у Вилей, но вслух он ничего не сказал.
  
   - Ладно, пошли дальше. Раз мы увидели чёрный монолит значит мы уже близко.
   Они двинулись дальше. Вскоре они увидели ещё один чёрный монолит, а затем ещё и ещё. Потом они вышли к отвесному земляному склону и пошли вдоль него, спустя какое-то время с другой стороны они заметили второй, впереди они сближались, сужая тем самым дорогу, по которой шли старик и мальчик. Но потом вдруг оба склона резко разошлись, а путники вышли на большую поляну, где в круг стояли чёрные монолиты, а посередине возвышалась полуразвалившаяся башня, на самом высоком камне рушащейся кладки сидел горбатый ворон и чистил свои перья.
  
   - Вот мы и пришли, - сказал Пвил.
  
   - Что это? - испуганно спросил Вилей.
  
   - Крагвартгири, Чёрная башня. Все стены её внутри исписаны сказаниями минувших тысячелетий, но они не только о прошлом, но и о будущем.
  
   - Это пророчества?
  
   - Нет, просто сказки, зачастую они не имеют ничего общего с тем, что происходит на самом деле... почти. В них всегда точно указано время.
  
   - Время чего?
  
   - Время великих событий.
  
   Они преодолели круг монолитов и приблизились к башне. Пвилл взял аккуратно стоящий у стены факел и разжёг его ударом кремня о кресало.
  
   - Внутрь я войду один, - сказал он. - Постой здесь и постереги лошадей.
  
   Прежде чем Вилей успел что-то сказать, старик скрылся в башне.
  
   Вилей остался один, ему было очень неуютно среди этих чёрных камней, а ещё почему-то стало очень холодно. Мальчик присел на бугорок рядом со стеной башни. Он сидел и издалека вглядывался в узоры на монолитах, почему-то боясь к ним подойти. Вдруг откуда-то с запада волной накатил шум деревьев, а за ним явилась и его причина - сильный порыв ветра. Мимо Вилея проносились листья и ветки. Горбатый ворон каркнул и взмахнув крыльями понесся в ту же сторону, что и ветер. Обе лошади подняли головы, насторожившись, Вилей укутался в плащ.
  
   Вдруг в шуме ветра появились какие-то необычные звуки... это был голос, шепчущий что-то на непонятном языке. Вилей начал вслушиваться, стараясь разобрать слова, ему казалось, что это у него вот-вот выйдет, но смысл шёпота протекал сквозь него, словно вода через решето. Он всё слушал и слушал, как заворожённый, но тут чья-то рука легла на его плечо. Вилей открыл глаза, и шум ветра вместе с шёпотом стихли.
  
   - О чём задумался? - спросил стоящий рядом Пвилл.
  
   - А! я... ни о чём... - рассеянно ответил Вилей.
  
   Он не мог понять, что с ним только произошло. Ветер... и взлетевший ворон... - это точно было реально, а потом...
  
   - Ладно, пошли! - сказал старик.
  
   - Пвилл, а что ты там прочитал? - спросил мальчик.
  
   - Ничего нового. И ничего хорошего, - коротко ответил Пвилл.
  
   Обратно они шли уже какой-то другой дорогой, но, к удивленью Вилея, вышли точно к той же тропе, приведшей их в лес. Снаружи хлестал ливень.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вскоре Хмур подошёл к концу, в последний его день жители Туфали отпраздновали Нильд, а на следующий день наступил Хлад. Сыпень выдался не очень снежным, однако к его концу снега всё равно намело по пояс и тренировки Вилея прекратились. Вместо этого он много читал книги, которые ему теперь покупал отец. Они с Пвиллом часто сидели перед камином в гостиной. Вилей читал вслух, а старик слушал, покуривая трубку, и изредка прерывал его, вспоминая и рассказывая похожие легенды и старинные предания, а иногда и реальные истории. Иногда к ним подсаживались послушать Дьюидд или Ния.
  
   Так прошли безжизненный и холодный Темрак и вьюжный Ярец, за ними настал Морт, в последние дни которого сугробы начали стремительно таять. Последний месяц Хлада подошёл к концу, и с началом Терпля наступил и новый 333 год. Сизень выдался тёплым, оставшиеся снега растопились и тут же пробилась зелёная, свежая травка. Вилей возобновил тренировки с мечом, однако делал он это теперь почти всё время один. Пвилл всё реже выходил на улицу и всё чаще дремал у камина. Мальчик, не выходящий за высокий забор, снова начал скучать. Сизень казался бесконечным, Вилею исполнилось одиннадцать, но это ничего не изменило, и дальше так же медленно потянулся Златень, ближе к самому его концу Пвилл как-то утром зашёл в комнату Вилея.
  
   - Послушай, мой мальчик, - начал он, садясь на краешек кровати, - у тебя неплохо получается обращаться с мечом, и, возможно, это то, чем тебе стоит заняться. Но я не могу больше ничему тебя научить, да и сам ты мастером фехтования не станешь... Мы с твоим отцом как-то говорили и пришли к выводу, что ты мог бы поступить в Аш-талео, тёмную братию. Да, звучит не очень располагающе, но там тебя не только научат обращаться с мечом, но ещё познакомят тебя со многими науками и ремёслами. Все обучавшиеся там люди, которых я встречал или о которых я слышал, были образованны и остры умом... Правда есть и минус: многие называют Аш-талео "орденом убийц", это мнение основывается на том, что многие известные наёмные убийцы обучались там... О самом же обучении мало что известно, так как это орден старинный и скрытный. Ты, конечно, можешь отказаться...
  
   Вилей задумался ненадолго.
  
   - Хорошо. Я готов, - сказал он наконец решительно.
  
   - Славно, Аш-талео находится в Вильтстаге, но не переживай из-за этого: вильтстагцы тоже ниэлльцы и говорят почти на таком же языке, только живут за Афонским лесом.
  
   - А это... обучение займёт много времени?
  
   - Не знаю, порядка нескольких лет. Как я уже говорил, орден очень скрытен, тем, кто в нём обучался, под страхом смерти запрещают разглашать информацию... Если ты боишься потратить слишком много времени...
  
   - Нет, всё в порядке, - поспешно перебил его Вилей.
  
   - А ещё, поговаривают, часть учеников погибает во время обучения, - осторожно добавил Пвилл.
  
   - Хорошо! Послушай, не надо меня отговаривать, раз уж сам предложил, - нахмурился Вилей.
  
   - Ладно, не буду, - вздохнул старик. - Просто это действительно опасно, а ты согласился слишком поспешно...
  
   - Всё лучше, чем сидеть здесь без дела... - негромко ответил Вилей, смотря уже куда-то в окно.
  
  
  
   ***
  
  
  
  Через два дня они собрались и отправились в путь. Предшествующее прощание с семьёй было недолгим: отец, вздохнув, обнял Вилея, Реон пожелал доброго пути и отвернулся, Дьюидд много говорил, в основном о том, как они снова встретятся, а Ния лишь молча обняла брата, и на глаза её навернулись слёзы.
  
   И вот старик и мальчик снова ехали к Афонскому лесу, и опять Пвилл восседал на Щербатке, а Вилей - на Хэв.
  
   - Самый надёжный путь через Афонский лес - это Ту"нид, Старая дорога, она идёт вдоль реки Гвенаелл по местности, которая называется Ли"тин, Чистая полоса, это единственное место, где Лес не имеет своей силы. На этой дороге стоят два города-крепости: ролэнтский Тиффлукстэд и вильтстагский Сагердор. Когда ты будешь возвращаться, если, конечно, не решишь остаться в Вильтстаге, тебе придётся пройти через них, однако сейчас мы двинемся через Лес, чтобы сократить путь. Вилей понял, что Пвилл опять полагается на помощь загадочного леса.
  
   Вскоре они вновь оказались у кромки леса и, спешившись, вошли в него. На этот раз там было сумрачно и ветрено, хотя снаружи погода была ясная. Они долго петляли между деревьев, как вдруг, огибая высокий холм, столкнулись лицом к лицу с тремя людьми.
   Они были невысокого роста, коренастые, с широкими округлыми смуглыми лицами, у двоих из них были длинные чёрные блестящие волосы - у одного заплетённые в косы, у другого распущенные, а у третьего - рыжие, средней длинны, но стоящие вверх; одеты они были в длинные рубахи-туники из грубой льняной ткани песчаного цвета, а на ногах у них была обувь из шкур; у самого старшего на вид мужчины с косами за спиной был лук, а остальные два держали в руках копья с бронзовыми наконечниками.
  
   - Ролэнгар! - выкрикнул рыжий, увидев путников.
  
   - Ку ару ролэнгар! - закричал тот, что с распущенными волосами.
  
   - Это фальриги? - испуганно спросил Вилей.
  
   Пвилл ничего не ответил, а лишь пошёл навстречу незнакомцам, копейщики направили на него копья.
  
   - Энор кале ур, - сказал старик, положа левую руку на грудь, затем вытянул её ладонью вперёд, - ир Катали.
  
   - Энор кале ур, - мужчина с косами повторил жест, - ир ролэнгар.
  
   Его спутники, до этого настороженно переглядывавшиеся, наконец опустили копья. Пвилл подошёл к незнакомцам ещё ближе, и они со старшим из мужчин спокойно заговорили на их быстром и звучном языке. Говорили они довольно долго.
  
   - Ону онрэ, ир ролэнгар! - спустя какое-то время сказал мужчина с косами, положил руку на сердце и легко кивнул.
  
   - Ону онрэ, ир Катали, - ответствовал Пвилл тем же жестом.
  
   После этого странные люди пошли дальше своим путём, мужчина с распущенными волосами несколько раз подозрительно оборачивался. Пвилл вернулся к напуганному Вилею.
  
   - Это были фальриги? - спросил тот.
  
   - Да, - просто ответил учитель.
  
   - Почему они не убили нас?
  
   - Они ненавидят ролэнтцев, но и Лес их ненавидит, а Лес они почитают очень высоко, и мало кто из них осмелится напасть на того, кого он пропустил. И к тому же я заговорил на их языке, а потом и вовсе сказал, что мы направляемся в Вильтстаг. А с вильтстагцами они уже давно примирились. Те приносят им щедрые дары, чтобы они нападали на ролэнтские деревни и города, в особенности на Тиффлукстэд.
  
   - Что? - удивился Вилей. - Они ведь тоже ниэлльцы, зачем им враждовать с нами?
  
   - С самого распада Великого Ниэлла Ро"лэнт и Каро"сальт - так раньше назывался Вильтстаг - враждовали, однако в первом веке Эры Льда, когда на Каро"сальт нападали южане, ролэнтские армии прошли по Ту"нид, атаковали с тыла и свергли правящую династию, после чего веся страна была подчинена. Удержать вильтстагцев в составе Империи удавалось всего на протяжении шестидесяти лет, однако они вряд ли когда-нибудь это забудут.
  
  
  
   ***
  
  
  
   К вечеру они вышли с другой стороны Афонского леса, хотя, поговаривают, он с севера на юг тянется десятки километров. Лес окончился внезапно и путники, выйдя из него, оказались в высоких зарослях осоки, сквозь которые вела тоненькая почти заросшая тропка. Здесь, у корней последних деревьев, они устроили привал, поели, после чего Пвилл сказал, что слишком стар, чтобы идти до самого Аш-талео, и что направится обратно в Туфаль, а Вилею, чтобы добраться до Чёрной братии, надо идти на восток до Вильтфальских гор, обогнуть их с юга, перейти реку Гвенаелл, а после идти по Старой дороге, Ту"нид, до города Эледорлауда, а оттуда на северо-восток по небольшой дороге в Аш-талео, путь должен был занять около недели. Они ещё немного поговорили, а после Пвилл, все так же ведя Щербатку под уздцы, распрощавшись с Вилеем, скрылся среди дерев Афонского леса. Вилей и Хэв остались одни. Мальчик привязал лошадь к дереву и лёг между корней высокого дуба, перед тем как уснуть он долго смотрел, как на тёмном небе появляются звёзды.
  
   Снилось Вилею, что он был на чердаке в большом деревянном доме отца, а вместе с ним были Пвилл и семья, и многие герои из легенд. Все они постепенно уходили с чердака вниз, пока Вилей не остался совсем один, тогда он выглянул в окно, а там бушевала метель и летали горбатые вороны.
  
   Проснулся он рано и сразу же отправился в путь. Сев на лошадь и взглянув поверх осоки, он сразу же увидел находящиеся вдалеке невысокие Вильтфальские горы. Добрался он до них чуть позже полудня и поскакал вдоль них на юг, однако горы хоть и были невысокими, но заканчиваться вовсе не собирались, к вечеру заморосил мелкий дождь, и Вилей устроился на ночлег в небольшом естественном гроте. На следующий день он продолжил путь, вскоре подъехал к подъёму в горы, где, как ему показалось, можно их было перейти. Он направил Хэв туда, но вскоре понял, что тропа поворачивает на север, а пробраться напрямик он хоть и мог бы, но лошади этот подъём точно не по силам, поэтому пришлось возвращаться назад. К ночи он всё же обогнул последнюю из крупных Вильтфальских гор, и ему открылся путь на восток через прилегающие к горам холмы. Вилей заночевал в крохотной сосновой рощице и, проснувшись ближе к полудню следующего дня, поспешил дальше. После того, как он преодолел неровную тропу между несколькими довольно высокими холмами, его взору открылась лежащая внизу долина, которую прерывала узкая быстротечная река Гвенаелл, за ней тянулась Старая дорога, к югу они постепенно расходились, а к северу наоборот сходились, вместе входя в Вильтфальские горы, обнимаемые Афонским лесом. Чуть южнее того места, откуда выехал Вилей, к Гвенаелл пристраивалась узкая, но далеко вытянутая вдоль реки роща. Когда он приблизился, то увидел скрытый от его взгляда ранее мост. Там он перебрался на другой берег и выехал на Ту"нид и направил Хэв на юг.
  
   Он всё-таки опасался, что где-то ошибся, сбился с пути, и это могут быть вовсе не та река и не та дорога, о которых говорил Пвилл. В любом случае еды у него оставалось уже немного и, если он не доберётся до Эледорлауда или другого поселения, его ждёт незавидная учесть. В голове Вилея витали тревожные мысли, и за дорогой он почти не следил.
  
   Спустя некоторое время он заметил приближающуюся ему навстречу точку, вглядевшись, он понял, что это небольшой караван, состоящий из трёх крытых парусиной повозок и порядка двух дюжин сопровождающих их пеших воинов. Вскоре они поравнялись. Стражники смотрели на Вилея с настороженной неприязнью, но, несмотря на это, Вилей приблизился к первой повозке и заговорил с ямщиком:
  
   - Простите, не подскажете, эта дорога ведёт в Эледорлауд?
  
   - А? Аще сей рекл? - переспросил ямщик.
  
   - Глаголе аки ролэнтец! - нахмурился один из стражников.
  
   Вилей смутился, но решил отвечать честно:
  
   - Да, я из Ро"лэнта и направляюсь в Аш-талео, для этого мне надо в Эледорлауд. Я правильно иду?
  
   Насторожившийся было стражник брезгливо отвернулся, ямщик посмотрел на Вилея с сочувствием.
  
   - Так, сим путем будеши там заутра.
  
   - Спасибо вам! - сказал Вилей.
  
   - Се благо! Светлого пути, отроче! - дружелюбно ответствовал ямщик.
  
   Они разъехались, некоторые стражники ещё провожали Вилея недоверчивыми взглядами, и мальчик пришпорил лошадь, чтобы поскорее скрыться из виду. Похоже, здесь не следовало выдавать своё происхождение. Караван, скорее всего, вёз провизию в Сагердор, решил Вилей, ведь город-крепость в лесу навряд ли может сам себя обеспечивать.
  
   Погода была тихой и безветренной, лишь рядом с горизонтом на сиренево-голубом небе виднелись скопления слоистых облаков. Кругом простирались равнины, монотонность которых нарушали редкие курганы. Один раз Вилей увидел вдалеке темнеющие руины какой-то крепости, но никаких признаков человеческой жизни вблизи Ту"нид не было. Незадолго до того, как совсем стемнело Вилей заметил на горизонте силуэт некой возвышенности, - возможно, это и был Эледорлауд, - однако последние лучи света иссякли, и проверку своей догадки путнику пришлось отложить до следующего дня.
   Проснувшись на следующий день рано и позавтракав, Вилей продолжил путь. Спустя пару часов стало очевидно, что он и вправду приближается к городу. Мальчика это несказанно обрадовало, и он пришпорил лошадь. Однако природа, похоже, не разделяла его счастья: небо затянуло тучами и заморосил мелкий дождь.
  
   Подъезжая к Эледорлауду, Вилей то по одну, то по другую сторону дороги начал замечать первые деревни: скопления невысоких крытых соломой домиков, вокруг которых золотились обширные поля. Останавливаться рядом с ними путник не стал, желая поскорее оказаться в городе.
  
   Наконец Вилей подъехал к воротам: Эледорлауд был небольшой, но, по всей видимости, довольно старый город. Его окружал вал, перерастающий в крепостную стену из двух рядов крепких деревянных кольев и соединяющего их вверху деревянного же помоста; дополнительную прочность конструкции добавляла каменная кладка у основания кольев; то тут, то там ровный частокол прерывали сторожевые башенки, лишь на некоторых из которых находились стражники; к высоким воротам, начинающимся немного ниже основной стены, в валу был вырыт проход. Ворота были чуть приоткрыты.
  
   Вилей спешился и собирался было осторожно войти, как в щель между створками просунулся стражник, услышавший, очевидно, перестук копыт.
  
   - Стой! Ходи назад! - закричал он, выставляя копьё вперёд себя, так, словно Вилей бежал на него с мечом на перевес.
  
   Вилей остановился, спокойно и осторожно поглядывая на появившегося стражника: это был по сути уже старик, с небольшой, угловатой головой на длинной тощей шее, крупными глубоко посаженными голубыми глазами, длинным тонким носом с горбинкой, волосы из которого незаметно переходят в растрёпанные усы, соединяющиеся с плохо выбритой бородкой, - одним словом, совершенно безобидный и забавный старичок, который словно и позабыл зачем до сих пор не помер. На нём был старый некогда белый гамбезон, ныне покрытый множественными пятнами, края которых словно бы рисовали карту невиданных земель, рукав поддоспешника заканчивался чуть выше локтя, и ниже старческую руку защищала лишь выцветшая синяя рубаха, на голове стражника находилась шапель, но, судя по всему, только до первого сильного порыва ветра, так как кожаный ремешок, должный удерживать шлем, был порван.
  
  Старичок глупо уставился на Вилея, чуть наклонив голову. Вилей же не хотел понапрасну выдавать свой ролэнтский говор и, надеясь, что отвечать не потребуется, спокойно смотрел на стражника в ответ.
  
   - Ты... ано? Кто еси будеши? Вскую грядеши? - наконец пришёл в себя старичок, чуть отводя копьё.
  
   - Я в Аш-талео, - коротко ответил Вилей.
  
   - А... - протянул старичок и снова несколько секунд молчал, но потом встрепенулся, - Из Ро"лэнту?
  
   - Да, - ответил Вилей, не позволяя себе изменить лица, хотя сердце его обмерло.
  
   На этот раз стражнику потребовалось намного меньше времени для ответа:
  
   - Ведай, отроче, в Аш-талео - се можно! но из Ро"лэнту - неможно! Аз сего не ведаю! Се бо сведу тебе до капитана, так?
  
   - Хорошо, - ответил Вилей, надеясь, что правильно понял слова Вильтстагца.
  
   - Ходиме! - старик развернулся и повёл Вилея за собой.
  
   Улицы Эледорлауда состояли, главным образом, из опрятных двухэтажных домиков с преимущественно синей черепицей: на первом этаже такого дома обычно находилась лавка или мастерская (иногда и то, и другое одновременно), а на втором жили её владельцы. Почти над каждой дверью висела вывеска, сообщая о ремесленнике той или иной масти.
  
   Впрочем, любоваться опрятными домиками Вилею пришлось недолго: они со стражником вскоре завернули в один менее притягательный закуток. По низким длинным впритык стоящим домам и оставленному то тут, то там оружию Вилей догадался, что здесь обитает городская стража. Старик повёл его к единственному двухэтажному дому, располагающемуся в самом конце полуулицы-полуплощади.
  
   Перед тем, как войти, Вилей остановился, чтобы привязать Хэв к покосившейся оградке. Внутри здание выглядело странно: войдя в него, ты сразу оказывался посередине коридора, освещённого лишь тем светом, что проникает в окна, расположенные в ряд по обе стороны от входной двери, старые доски пола звучно скрипели, а желтоватая штукатурка на стенах уже наполовину осыпалась. Они повернули направо и прошли до самого конца коридора, где сразу за углом начиналась лестница, по которой навстречу спускался коренастый мужчина средних лет в скромном буром дублете с лысиной на крупной квадратной голове.
  
   - Берт, вскую семо грядеши? - обратился он к стражнику, - Вскую врата покинул еси?
  
   - Так я до капитана! - отвечал старик, - Борзе вопрошу и возвернуся до врат!
  
   - Отшед он.
  
   - Внегда? - стражник удивлённо наклонил голову так, что шапель чуть не соскользнула с неё.
  
   - Четверть часу или рядом, - спокойно отвечал коренастый проходя мимо них.
  
   - Се язва... - пробормотал старик.
  
   - Так, - мужчина скрылся за поворотом.
  
   Старый стражник постоял какое-то время посреди лестницы в раздумье, а потом продолжил подниматься, Вилей следовал за ним. Лестница вывела их в другой коридор, пройдя по которому они остановились у одной из дверей, старичок попробовал открыть её, но безуспешно.
  
   - Чекаеши до капитана семо, - обратился он к Вилею.
  
   - Хорошо, - ответил тот.
  
   Стражник ушёл, и мальчик остался один. Сложившаяся ситуация балансировала между закономерным развитием событий и полным бредом. Вилей сразу подумал о том, чтобы сбежать, однако вдруг он столкнётся с капитаном прямо на лестнице, да и к тому же он не сделал ничего плохого. Таким образом он решил подождать. Время тянулось медленно, в коридоре было темно, так как свет проникал лишь через окна, находящиеся в его оконечностях: через левое окно он вливался густым потоком и оставлял на полу два вытянутых прямоугольника, которые заканчивались, немного не доходя до того места, где стоял Вилей. Минуты текли одна за другой, и прямоугольники медленно сжимались. Наблюдение Вилея за светом прервал шум открывающейся двери и усилившиеся звуки разговора, который он до этого слышал едва-едва. Из двери, находящейся ближе всего к отбрасывающему свет окну, вышел высокий мужчина и, произнеся последнюю свою реплику в разговоре, захлопнул дверь, сердито разгладил чёрные усы, подозрительно посмотрел на Вилея, но ничего не сказал, прошёл мимо и спустился по лестнице. И снова в коридоре стало тихо и пусто, Вилей заметил паучка, ползающего по противоположной стене, но тот вскоре скрылся в трещине между досок у потолка, там, где уже обвалилась штукатурка.
  
   Прошло много времени, и световые прямоугольники уже успели стать квадратами, а затем снова прямоугольниками, но длинными в ширину, а не ввысь. На лестнице послышались быстрые шаги, и вскоре в коридоре появился человек. Он был среднего роста, одет в чуть более изящный дублет, чем тот, который был на человеке, встреченном на лестнице, у него было вытянутое, приятное лицо, довольно большой лоб, маленькая острая бородка и не слившиеся с ней усы, задумчивые глубоко посаженные глаза и тонкие жидкие чуть вьющиеся волосы, не доходящие до плеч. Он сразу заметил Вилея.
  
   - Аз есмь капитан Элиз Иринтин, чекаеши до меня? - дружелюбно сказал он, приблизившись.
  
   - Да, меня задержал стражник, Берт, по-моему... - неуверенно отвечал Вилей.
  
   - Бертольд, - спокойно поправил капитан. - Бо ты еси ты из Ро"лэнту, суть?
  
   - Да... - сказал Вилей, не до конца понявший, к чему было употреблено последнее слово, - в этом суть... Но я иду в Аш-талео.
  
   - Уведал се, - кивнул мужчина и немного помолчал, внимательно вглядываясь в Вилея. - Мы поповинны казнити ролэнтцов, ано ходящих в Аш-талео велено пускати... В сем казусе аз мыслю разумно есть следити, дабы врата Темной Братии замкнулись за тобою.
  
   Он посмотрел Вилею в глаза, ожидая ответа.
  
   - Хорошо, - кивнул Вилей растерянно.
  
   - Ато, ано не маю свободней чади, за тем, мыслю, ты и сам доидеши, - капитал улыбнулся.
  
   - Значит, вы мне верите? - удивился Вилей, не ожидавший, что всё будет так просто.
  
   - Не гораздо, но казнити тя всуе ми некорыстно.
  
   - Спасибо! - сказал Вилей, уходя.
  
   - Ато, светлого пути! - отозвался капитан, перебирая связку ключей перед закрытой дверью.
  
  
  
   ***
  
  
  
  Покинув квартал стражи, Вилей перво-наперво отыскал городские конюшни: это было непросто, ведь здесь лошадей было ещё меньше, чем в Ро"лэнте; затем снял комнату в ближайшей таверне. И конюх, и трактирщик недружелюбно поглядывали на него в промежутках времени между тем, как он открывал рот, и тем, как он платил названную сумму, благо, в ходу здесь были те же фиары.
  
   На следующий день он забрал Хэв из конюшен, закупился провизией в путь и поскакал по Сегильт"нид - Средней западной дороге, которая должна была его привести к самому Аш-талео.
  
   К этому времени Вилей уже уяснил для себя, что вильтстагцы люди не злые, но все до единого не любят ролентцев, и поэтому лучше не рисковать и не заставлять их обращать на себя внимание без сильной надобности. Руководствуясь этим правилом, он через четыре дня добрался до Аш-талео.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Издалека Вилей заметил очень длинную тёмную полосу на горизонте, каково же было его удивление, когда он понял, что это крепостная стена, протянутая на многие мили. Через равные промежутки стену разделяли массивные башни или, значительно реже, ворота; к одним из таких ворот и приводила Сегильт"нид.
  
   Тёмная громада пугала уже издалека, теперь же под сенью стен Вилею стало совсем не по себе... но деваться было уже некуда, Вилей спешился и, подойдя к огромным воротам из потемневшего от старости дерева, постучал в маленькую вырезанную в них дверь. В ответ на это сразу же открылось смотровое окошко, откуда на него уставились два тёмных глаза.
  
   - Кто ты? - спросил хриплый голос с той стороны.
  
   - Я Вилей Каллен, сын Бринмора Каллена, - вежливо отвечал Вилей, крепко сжимая в руках уздечку.
  
   - Вскуе ты тут?
  
   - Я пришёл обучаться вашему мастерству.
  
   Глаза продолжали внимательно изучать его.
  
   - Внеже вошед семо передает живот свой и волю в руци темнои братии. Се помысли дваще, хочеши ли ты свершити се.
  
   Вилей потупился: сейчас он вовсе не был уверен в том, что ему туда нужно, но может ли он сейчас повернуть назад?..
  
   Да, разумеется, может! Это самое логичное решение, которое он может принять. Он согласился на эту идею, не подумав, как будто кто-то в его голове ответил за него прежде, чем он понял в чём вопрос. Входить в эти врата у него нет никаких причин! Если он развернётся сейчас, то ничего не потеряет; он просто вернётся к своей привычной действительности и... опять будет ждать возможности изменить свою жизнь?..
  
   Вот почему Пвилл предложил ему обучаться в Аш-талео, и поэтому же он согласился, пусть и не поняв этого сознательно: ему не место в той деревне, среди тех людей. Из всего того, чему он выучился, ему были интересны лишь умение писать и читать и фехтование - то, чему его обучал Пвилл, - и старик понимал это. И куда он мог пойти с такими наклонностями? В ученики к магам, в Ладос? Мальчишку из деревни туда бы не приняли, даже будь у него способности. В королевскую армию? Стать одной из десятков тысяч пешек в играх сильных мира сего? Нет уж! Вот и остаётся Аш-талео...
  
   Он поглядел вверх... Неизвестно, что ждёт его за этими стенами, - судьба или смерть. Несмотря на то, что он не испытывал ни малейшей неприязни к вильтстагцам, он не чувствовал себя рядом с ними в безопасности, и уж тем более он не сможет чувствовать себя в безопасности в "Ордене убийц", пусть и названном так лишь в народе. Вилей всегда остро ощущал свою смертность, ведь люди такие хрупкие существа; убить человека немногим сложнее, чем свернуть голову курице... В первый раз мальчик испугался смерти, когда услышал о гибели кузнеца Глинна. Он видел его всего пару раз. Это был здоровенный, мускулистый мужчина, но умер он от заражения крови, оцарапавшись куском металла. Рассказ об этом шестилетний Вилей случайно подслушал из разговора отца с кем-то, кого он не запомнил тогда, и он (рассказ) твёрдо засел у него в памяти и отзывался страхом, стоило Вилею почувствовать возможность пораниться железом.
  
   С тех пор, как он научился читать, он успел прочесть немалое количество книг, в числе которых были и сказания о героях. Герои не всегда оставались в живых, но, по крайней мере, доживали до логического конца своей истории, в то время, как другие персонажи этих же сказаний погибали скромно и неожиданно... Иногда и Вилей думал, а что, если и он главный герой какой-нибудь легенды, но потом понимал, что это лишь его раздутое эго ищет новый путь поставить себя над другими, и смерть его не будет финальным решением всех конфликтов, а лишь скромным концом абзаца в середине книги.
  
   Тёмные глаза продолжали сверлить Вилея.
  
   - Я готов, - сказал мальчик. - Моя судьба в руках тёмных братьев!
  
   Ответа не последовало, смотровое окошко захлопнулось и вскоре послышался шум открывающегося засова; дверца в воротах открылась. Привратник был мужчиной лет сорока пяти, крепкий и высокий, одет в пластинчатый доспех, поверх которого накинут старый, очень грязный и местами рваный плащ, а на голове виднелась чёрная повязка, скрывающая волосы; лицо его суровым: близко и глубоко посаженные глаза, густые брови и усы, плотно сомкнутый рот с тяжёлой нижней губой, всклокоченная чёрная борода с проседью. Ничего этот мужчина не сказал, а лишь сердито махнул рукой; это, очевидно, означало, что Вилей может заходить.
  
   Вилей вошёл, ведя за собою Хэв, сразу за ними мужчина захлопнул дверь и затворил засов, далее, не говоря ни слова, направился по дороге, идущей от ворот. Но Вилей уже не обращал внимания на привратника, он увидел... Аш-талео? Так он должен был называть всё представшее перед ним место? Внутри крепостных стен плескалось море зеленовато-бурой травы, кое-где в нём золотились острова ржи (так подумал Вилей, не знакомый ещё с пшеницей); шумели рощи, скрипя, вертели своими крылами мельницы-великаны, то тут, то там стояли аккуратные скопления домиков, поблёскивали ленты рек и большое озеро, укрытое между двух холмов; далеко, очевидно, в центре этого необычного мирка, стоял настоящий замок, а ещё дальше виднелись невысокие горы, которые также обнимала стена.
   Сердитый взгляд беззвучно уколол мальчика, и тот, вернув свои мысли в реальный мир, поспешил за своим проводником. Тот довёл его до массивного здания с пристройкой-навесом, где в стойлах стояло несколько коней. Мужчина вывел и оседлал одного, Вилей последовав его примеру, вскочил на Хэв, и они поскакали по широкой дороге, ведущей к замку.
  
   Серый в яблоках конь тёмного брата был крупный, каросальтской породы, и маленькая слетонасская Хэв едва поспевала за ним. Дорога, протоптанная ногами и копытами, с многочисленными спутавшимися между собой колеями хаотично извивалась на холмящейся земле, на обширных золотых полях по обе стороны от неё, судя по всему, недавно начался покос. Разглядывая работающих людей, Вилей сильно удивился, увидев в их числе нескольких женщин. Как он узнал позднее, для Аш-талео не существовало мужчин и женщин, а были лишь люди, которых там часто называли "розжами", что означало детей одних родителей вне зависимости от пола.
  
   Вокруг замка располагался не то чтобы город, но скопление зданий самого разного вида и, следовательно, назначения. Там они и остановились. Тёмный брат повёл Вилея по дороге, поднимающейся вверх по склону холма, мощёной большими неровными камнями. Дорога эта привела их к огромному каменному строению у самых стен замка. Входом в это строение служила широкая арка без ворот, но ещё прежде, чем они попали внутрь, Вилей понял по запаху навоза, что это конюшни. Они вошли. Такого количества лошадей и такого странного внутреннего устройства Вилей даже представить себе не мог. Здание было, если можно так сказать, полым, как крепостная стена, и представляло из себя три этажа соединённых в квадрат галерей, открытых вовнутрь, у внешних стен которых располагались стойла, крыша имелась только над галереями, и таким образом внутри образовался обширный двор под открытым небом, в центре которого высился огромный холм навоза, а по углам, меньшими холмами, четыре высоких стога сена. Вилей тут же задался вопросом: "Как лошади попадают наверх?" - и, оглядевшись, нашёл ответ: деревянные кабины, поднимаемые и опускаемые посредством воротов, по одной у каждой стены. По верхним галереям, огороженным от лежащего ко двору края лишь ветхими деревянными оградками, ходили несколько молодых парней и подсыпали лошадям сена.
  
   - Розж Кигар! - закричал приведший Вилея тёмный брат.
  
   Некоторое время ничего не происходило, лишь разносящие сено парни на секунду оглянулись посмотреть, кто пришёл, и тут же вернулись к своей работе. Спустя полминуты дверь небольшого домика-сарая рядом со входом отворилась и вышел мужчина не то сорока лет, выглядящий старо, не то шестидесяти, выглядящий молодо; одет он был в порванную на груди чёрную плотную рубаху с приставшими к ней соломинками, простые штаны и кожаные довольно новые сапоги; у него была длинная всклокоченная серовато-бурая очень мягкая на вид борода, лысина на голове и довольно дикий взгляд. Он подошёл и взял под уздцы коня привратника и Хэв.
  
   - Горе? - спросил он, указывая взглядом на лошадь Вилея.
  
   - Так, - ответил чернобородый и, развернувшись, пошёл обратно.
  
   Конюх повёл лошадей к стойлам, Вилей едва успел провести рукой по гриве и спине своей недавней спутницы, к которой успел уже привязаться, хотя и побаивался лошадей. Он не знал, увидятся ли они ещё когда-нибудь.
  
   Затем он догнал тёмного брата. Мимо пекарен, складов и кузниц они прошли ко входу в замок, который, как и всё здесь, имел в первую очередь практическое применение, поэтому парадный вход вёл сразу в основной коридор. Из этого коридора они свернули в другой, затем - через переход лестницей на пол-этажа вниз - в третий. Вдоль левой стены там тянулись ряды дверей, находящихся близко-близко друг к другу, кое-где на противоположной стене висели факелы, но, несмотря на их мерцание, было очень темно. Пахло плесенью. Над каждой дверью были высечены одно или несколько слов на неизвестном Вилею языке. У одной из дверей тёмный брат остановился, открыл её и легонько подтолкнул Вилея внутрь, когда он подошёл. Стоило мальчику войти, как дверь за ним захлопнулась.
  
   Он оказался в крошечной комнатушке около пяти футов в ширину и десяти в длину, с одним узким стрельчатым окошком на противоположной двери стене под самым потолком. Почти всю комнатку занимала "кровать" - доска на каменной кладке, присыпанная соломой, - лишь со стороны двери и правой стены оставались узкие полосы свободного пространства; ещё в углу между правой стеной и стеной с окном была небольшая полочка с незажжённой свечой и какой-то книгой. Вилей поднял её и под слабыми лучами дневного света, проникающими через окошко, различил буквы ту"ниэлльского (старо-ниэлльского) языка, который он понимал лишь приблизительно. Название он расшифровал для себя как "Пляска теней". Похоже, это был сборник легенд, связанных какой-то определённой (довольно тёмной) темой. Затем Вилей осмотрел кровать: гораздо проще было сделать деревянные подпорки или прикрепить к стене канатом или цепями, чем делать высокую подставку из камня - поэтому Вилей поднял доску и, действительно, внутри оказалась полость. Туда мальчик сложил свои скромные пожитки, достав лишь письменные принадлежности и огниво. Зажёгши свечу, он устроился на "кровати" поудобнее и продолжил свои записи, которые в последний раз вёл в гостинице в Эледорлауде. На бумагу он кратко переносил всё, что с ним произошло, и подробно - всё, что происходило в его голове. Дело это заняло его на несколько часов и продолжало бы занимать ещё дольше, если б не было прервано звоном колокола и хриплым женским криком "На ужин!" Вилей задул свечу и вышел из комнаты.
  
   В коридоре собиралась небольшая толпа подростков, большинство из которых были много старше Вилея. Сходились они вокруг женщины, стоящей рядом с небольшим колоколом, который висел сбоку от арки, ведущей в этот коридор. Женщина была очень высокая, крепкая, в чёрной рубахе, серых штанах, черных сапогах и чёрном плаще, из-под чёрной же повязки торчали лохмы красно-бурых волос, лицо простое, очень постаревшее взирало на собравшуюся молодёжь с лёгкой неприязнью. Всего набралось около двадцати человек (из-за чего Вилей понял, что большинство комнат не заняты), и женщина повела их в столовую, которая находилась в самом конце основного коридора.
  
  Это была огромная зала, пол поднимался от одной стены к другой тремя ярусами, на каждом из которых стоял стол, длиной почти равной длине залы; на площадке ниже ярусов располагалась дверь, через которую они вошли, и - на противоположной стене - окна из кухни для подачи еды.
  
   - Се, отроци, внемлите, - сказала приведшая их женщина, - се стол, - она указала на верхний ярус, - для мастеров; сей - для розжей; останний - для неофитов.
  
   - Ано мы кто? - спросил парень лет семнадцати.
  
   - Никто, - резко ответила женщина. - Вам овамо, - она указала на стол, стоящий по другую сторону от двери, его можно было и не заметить сразу, так как возле него не было ни окон, ни факелов.
  
   Женщина оставила их. Некоторые были здесь уже достаточно давно, чтобы усвоить правила, по которым тут живут. Они повели новичков к очереди, тянущейся к окошкам из кухни. Очередь двигалась медленно, и за время её движения Вилей разглядывал людей в столовой.
  
   За столом неофитов сидели в основном молодые, от пятнадцати до двадцати пяти парни, реже девушки в тех же летах, и совсем уж мало там было людей среднего возраста. Выглядели неофиты практически как обычные люди: говорили, смеялись - на их лицах выражались все привычные человеческие эмоции, лишь чуть-чуть более сдержанно. Служители в возрасте примерно от тридцати до пятидесяти были между собой очень спокойны, говорили коротко, взгляды их постоянно перескакивали с человека на человека, привычные эмоции у них тоже были, но все они словно прятались под маской одной-единственной. У мастеров напротив лица казались очень живыми (если не вглядываться в них), безмятежными, они ни о чем не говорили, не высматривали кого-то хищным взглядом, но будто бы видели сразу всё и всех. Возраст их был где-то от сорока и до глубокой старости. Но больше всего Вилея поразил человек без возраста (по крайней мере так мальчик окрестил его в своей голове), у него было молодое, живое, но покрытое старческими морщинами, мертвецки бледное лицо, белёсые глаза, но чёрные, блестящие, зачёсанные назад волосы. Когда Вилей рассматривал его, он вдруг посмотрел на него в ответ, отчего у мальчика обмерло сердце.
  
   Очередь подошла. Человек, который казался бы очень молодым, если бы не борода, налил Вилею миску похлёбки и дал кружку кваса и ломоть хлеба, Вилей сказал ему "спасибо!" (на что не получил ответа) и сел за указанный женщиной стол чуть в стороне от остальных "никто". Еда была на удивление вкусной; Вилей впервые попробовал пшеничный хлеб, который понравился ему, но показался каким-то менее "хлебом", чем ржаной.
  
   После ужина "никто" под конвоем той же женщины вернулись в свои комнаты. Вилей долго не мог уснуть в кромешной темноте и думал о том, что же может произойти с ним в таком странном месте.
  
  
  
   ***
  
  
  
   13 от Хмура 333 года.
  
   Прошла неделя с того дня, как Вилей приехал в Аш-талео. Количество приехавших обучаться постоянно росло, и вот рано утром Вилея разбудил колокол. Он проснулся в полной темноте - значит, солнце ещё не встало. Колокол продолжал звонить, Вилей наскоро оделся и вышел и комнаты. Похоже, он вышел первым, потому что в коридоре он не увидел никого, кроме угрюмого мужчины со старческим лицом, но крепким ещё телом, который звонил в колокол. Он холодно посмотрел на Вилея, отчего тому стало жаль, что он не подождал, пока выйдут другие. Впрочем, уже через несколько секунд по одному в коридор начали выползать его сонные товарищи по несчастью, они удивлённо смотрели на старика. Тот наконец прекратил звонить и повёл их куда-то. Они дошли до основного коридора, там вскоре повернули налево, прошли через большую залу, предназначенную, по всей видимости, для тренировок, ещё один небольшой коридор, поднялись на два этажа по винтовой лестнице, ещё несколько однотипных коридоров и там остановились перед одной дверью. Старик постучал.
  
   - Так, розж Тиббот, - раздался мягкий голос из-за двери.
  
   Старик отворил дверь и рукой дал знак заходить. Как песок в песочных часах, толпа стала перетекать туда, всего было порядка сорока человек. Комната вместила их. Это был одновременно большой и скромный кабинет: с одной стороны, в него вмещалось до полусотни человек; с другой стороны, кабинетом была, по сути, лишь четверть комнаты, а остальное пространство было пустым - иными словами, кабинет был похож на театральную сцену. На стене, противоположной двери, располагалось большое витражное окно, к нему спиной за письменным столом сидел один из мастеров, мужчина лет пятидесяти, худой, с лысеющей головой, зачесанными назад жидкими волосами с проблесками седины и глазами стального цвета. Стоило ему взглянуть на вошедших, его лицо озарила располагающая улыбка, имеющая, тем не менее, что-то общее с хищным оскалом.
  
   - Рад есмь привечати вас в Аш-талео, - сказал он, когда все вошли. - Я - Мастер Белый Оловец, лорд-распорядитель. Дондеже вашего наставления, вам предлежит трудитися, - он снова улыбнулся. - В прямом понимании: кажен из вас поставлен буди на ту или другую роботу, - он наклонил голову, словно ожидая вопроса.
  
   - Вскую? - спросил после нескольких мучительных мгновений тишины какой-то парень из толпы.
  
   - С тем, что потребно много трудов, дабы Аш-талео процвел есть, - отвечал мастер.
   - И доколе потребно трудити ся? - спросил кто-то.
  
   - Дотоле, доколе не настанет есть наставление ваше, иначе глаголя, доколе вы не станете готовы еси.
  
   - Есть се некий искус? - спросил кто-то ещё.
  
   - Несть, се плата допрежде, - улыбнулся Белый Оловец. - Купно глаголя, ваша рухлядь убрана есть из хором ваших, вы вольны забрать ю, егда приступите к наставлению вашему. Ныне же ступайте и заходите семо по единому.
  
   Толпа послушно вытекла обратно в коридор. Вилей занял место в очереди между теми, кто хотел разобраться с этим побыстрее, и теми, кто вообще не хотел туда заходить. Некоторые начали недовольно переговариваться, сетуя на несправедливость. Вилей не хотел участвовать в этих разговорах: во-первых, он не желал лишний раз сообщать всем, что он ролэнтец, а во-вторых, он просто не был ни удивлён, ни расстроен услышанным. Он сам недавно задумывался, за счёт чего Аш-талео так неплохо устроен, и, вспомнив, что очень многие среди тех, кого он видел работающими на полях, в конюшнях и в столовой, молодые парни и девушки, догадался, что работа скорее всего как-то связана с обучением.
  
   Очередь двигалась быстро, заходившие обычно не задерживались внутри дольше пары минут, потом выходили и задумчиво становились где-нибудь в стороне. Настал черёд Вилея.
  
   - Анор ат голар, - сказал лорд-распорядитель, не поднимая головы, продолжая что-то записывать на длинный свиток.
  
   - Что? - удивился Вилей.
  
   Мастер поднял голову и посмотрел на него.
  
   - Ты из Ро"лэнта? - спросил он.
  
   - Да.
  
   - Ты понял всё сказанное ранее?
  
   - Если вы про то, что говорили всем, - да.
  
   - Хорошо, - сказал Белый Оловец и задумался на какое-то время. - К слову, ты назначен на северные поля, там как раз не хватает рабочих рук для сбора урожая.
  
   Вилей спокойно кивнул.
  
   - Ты доволен? - спросил Мастер.
  
   - Вполне.
  
   - Славно, - Белый Оловец кивнул, а затем внимательно посмотрел на него. - У тебя есть какие-нибудь вопросы?
  
   - Никаких, сэр, - отвечал Вилей, потупившись.
  
   - Вот как? - сказал лорд-распорядитель, продолжая сверлить его взглядом, - Тогда ты свободен.
  
   Мальчик чуть поклонился и вышел.
  
   Их разговор с Мастером был коротким, но после него он всё равно чувствовал себя полностью опустошённым. Белый Оловец словно залез ему под кожу, осмотрел его всего, перебрал каждую жилку, а затем проник ещё глубже, в самые мысли, прочитал их, как открытую книгу, и лишь затем отпустил его. Впрочем, если оно и так, Вилею нечего было скрывать: у него было немало неловких моментов в прошлом, которые он периодически вспоминал со стыдом, но он понимал, что подобные имеются у каждого человека; у него были свои тайны и секреты, но он знал, что раскрывший их не извлечёт никакой выгоды для себя и не сможет причинить этим Вилею вреда; у него имелись мысли, которыми ему не хотелось бы делиться потому что о нем бы могло сложиться неправильное мнение, но разве может оно сложиться у того, кто увидит все его мысли. Потому Вилей хоть и устал, но был спокоен и ждал, пока остальные переговорят с Мастером.
  
   Однако ещё до того, как это случилось, начали приходить тёмные братья и сёстры, чтобы забрать своих новых помощников на кухню или в каменоломню. Тут Вилей порадовался, что его не отправили добывать руду или лес или же убирать навоз за лошадьми, а дали ему работу с землёй. Конечно, были места и получше вроде кухни или пекарен, но Вилей всегда осуждал себя за зависть к чужому везению и в этот раз прогнал эти мысли прочь.
   Некоторые служители ушли, получив всех обещанных подчинённых, некоторые ждали пока оставшиеся переговорят с Мастером. Вилея поначалу сильно удивляло, как они их распределили, если не спрашивали имён - по крайней мере, своё собственное имя он до сих пор никому здесь не сказал, - но, в итоге, пришёл к выводу, что их различали по надписям над дверьми их комнат.
  
   "На северные поля!" - прокричал пришедший невысокий, лысый мужчина с чёрной окладистой бородой. Вилей, четверо парней и одна девушка подошли к нему, он пересчитал их, удовлетворённо кивнул и, дав знак следовать за ним, развернулся в ту сторону, откуда пришёл.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Они шли пешком. Настроение у всех было подавленное - у шестерых подростков от разочарования, а у тёмного брата от того, что его заставили возиться с молодью. Двое парней разговорились, начав свой разговор с жалоб на то, что новичкам здесь в принципе надо работать, и на то, как не повезло именно им, потом начали рассказывать друг другу, как сюда попали, и про свою прошлую жизнь. Как и во всех подобных разговорах, больше жаловался и вообще говорил один, а другой, внутренне считающий себя более несчастным, лишь вставлял некоторые реплики в промежуток времени, когда первый замолкал, чтобы сформулировать предложение. Ещё один парень тоже был не из молчаливых, Вилей запомнил, что он много дискутировал ещё за дверью Мастера, но сейчас он нашёл себе новую цель в виде довольно красивой рыжеволосой девушки и пересиливал своё желание кому-нибудь пожаловаться. Он то и дело пытался заговорить с девушкой довольно ловко, но та была старше его на пару лет и, похоже, прекрасно знала таких, как он, отчего все его попытки быстро заканчивались неудачей. Вилей и ещё один парень не произнесли с начала пути ни слова. Их, девушку и служителя довольно сильно раздражали говорливые спутники, но они не подавали вида. Разговор двух не очень развитых представителей человеческого рода и неудачные попытки заигрывания несколько более развитого, но от того ничуть не более приятного - это то, что может сделать длинную дорогу ещё длиннее...
  
   Пришли к небольшому поселению среди полей они уже совсем к вечеру. Там новоприбывших начали разбирать по домам. Девушку почти сразу забрала какая-то старуха, парень, всю дорогу пытавшийся заговорить с ней, помахал ей рукой, но она даже не обернулась. Затем одноглазый мужчина забрал одного из говорунов. Вилей думал, распределены ли они заранее или их сейчас выбирают по внешнему виду, когда ему на плечо легла рука, на которой не хватало безымянного пальца и мизинца, он обернулся и увидел высокого худого, но жилистого мужчину в чёрной рубахе, лет тридцати. У него было выразительное, довольно красивое, но очень усталое лицо, давно небритые усы и борода и копна каштановых вьющихся волос.
  
   - Ходиме, отроче, - сказал он негромким густым голосом.
  
   Вилей послушно пошёл за ним. Пришли они к одной из однообразных приземистых избушек, на пороге их встречал парень лет двадцати.
  
   - Яко прислан бысть, совсем младенец! - сказал он весело, когда они приблизились.
  
   - Проку авось да поболе буде, чем от тя, - сурово сказал мужчина и вошёл внутрь избы.
  
   Вилей собирался войти за ним, но парень остановил его:
  
   - Стой! Яко ты именуеши ся? - весело спросил он.
  
   - Вилей.
  
   - Аз есмь Глоу! - он протянул руку, Вилей пожал её. - А господарь дома сего Арлин именует ся, он добрый есть, ано людей не жалует.
  
   - Отроче, ходи семо! - послышался голос Арлина из дома.
  
   Вилей пригнулся и вошёл, прежде чем Глоу что-то ещё успел сказать. Внутри был деревянный пол и деревянные стены, потолок из соломы, держащейся на деревянном же остове. Значительную часть комнаты занимала печь, кроме того, имелся стол со стульями. Две двери вели в другие комнаты, поменьше. У одной из этих комнат и стоял хозяин дома.
  
   - Селися тут, - указал он внутрь комнаты.
  
   Как будто у Вилея было с собой что-то помимо него самого. Тут уже подоспел Глоу:
  
   - Издревле ты в Аш-талео пришед?
  
   - С неделю.
  
   - Ты не страшися, зде трудитися не...
  
   - Глоу, молчи! - раздражённо сказал Арлин.
  
   Парень тут же шмыгнул к Вилею в комнату, жестами подзывая его за собой. Хозяин дома лишь фыркнул.
  
   - Аз зде есмь издревле, - заговорил Глоу, когда Вилей подошёл, - маешь ми веру. Аз ти по секрету глаголю: тут можно и не трудити ся завсе, ано лишь прикладывать вид, что трудиши ся.
  
   - Хорошо, - сказал Вилей, всё равно намереваясь работать.
  
   Впрочем, Глоу на этом вовсе не собирался останавливаться и продолжал рассказывать о здешнем быту до тех самых пор, пока Арлин не пришёл и не велел им ложиться спать.
  
  
  
   ***
  
  
  
  На следующий день, рано утром, все трое отправились на покос. Рядом с полем, на котором им предстояло работать, стоял склад. Они заглянули туда, чтобы получить косы. Арлин и Глоу прошли вперёд, получили косы и отправились работать, а вот Вилея служитель, раздававший косы, остановил:
  
   - Гряди паче, малой, с девкы снопы сбирати, - прохрипел он.
  
   Вилей аж порозовел от смущения, он и подумать не мог, что из-за его возраста ему могут дать поблажку.
  
   - Нет! - выпалил он. - Дайте косу!.. пожалуйста.
  
   Кто-то из подошедших за косами засмеялся. Служитель удивленно посмотрел на Вилея.
  
   - Ато ладно, - передал ему инструмент, - твоя воля есть.
  
   Крепко сжав косу в руках, Вилей быстро отошёл, опустив голову.
  
   Когда он подходил к полю, тёмный брат, командующий работой, странно посмотрел на него, но ничего не сказал и показал, где ему надо работать. Вилей приступил к делу.
   Коса была довольно тяжёлой и очень длинной, махать ей было Вилею неудобно, кроме того, она была очень остро наточена, и мальчик постоянно боялся порезать ноги. Работа шла у него медленно, солнце уже поднялось и начало палить, и со лба Вилея градом катился пот. Вскоре у него уже болела спина, ноги, руки, на ладонях натёрлись мозоли, он начал задыхаться от усталости. К полудню он почувствовал, что уже просто не может работать и присел на землю, чуть не плача. Девушка, которая через некоторое время после того, как Вилей начал работать, пришла собирать за ним снопы, поравнявшись с ним, сочувственно посмотрела на мальчика.
  
   - Зарано ти косою махати, ходи до дому, покоися помалу, - ласково сказала она.
  
   - Нет! - Вилей вскочил, - Я в порядке, - и снова принялся махать косой.
  
   Никаких сил у него уже не осталось, и он просто не понимал, что двигает косу. Руки болели невыносимо, из них потекла кровь, сознание уплывало куда-то в темноту... потом его начал бить озноб, казалось, сердце вот-вот перестанет биться.
  
   - Эй! - на плечо ему легла знакомая рука.
  
   Вилей обернулся к Арлину.
  
   - Что? - спросил он весь дрожа, пот продолжал струиться по его телу.
  
   - Уж навечер, - мужчина указал на заходящее солнце, - косьба окончена есть. Ходиме до дому, аз врачевати стану раны твоя.
  
   Вилей проснулся рано, он не помнил, как закончился вчерашний день, не помнил, как вернулся домой, как Арлин перевязал его руки. Всё тело болело, и он чувствовал себя ужасно грязным из-за засохшего пота. За окном брезжил рассвет, а это означало, что снова пора на работу. Вдруг он услышал какой-то шум в большой комнате. "Тише!" - послышался оттуда голос Арлина. Вилей вскочил и увидел собравшихся уходить товарищей.
  
   - Почему вы меня не разбудили? - воскликнул мальчик.
  
   - Ты вчерась паки утрудил ся, ажно трапезы лишил ся еси... - начал Глоу.
  
   - Всё в порядке! Я могу работать! - чуть не закричал Вилей, к глазам подступали слёзы.
  
   - Так, добро, паки не преусердствуй, - успокаивающе сказал Арлин.
  
   Вилей тяжело вздохнул, и они пошли на поле.
  
   Он снова настоял на том, чтобы ему дали косу, и принялся усердно косить, превозмогая боль. Снова солнце стало палить и снова потёк ручьями пот, кровь застучала в ушах и... вдруг, с какой-то холодной волной в сознании, всё потемнело...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вилей очнулся в своей комнате, рядом с ним сидел Глоу.
  
   - Чт... Что со мной случилось? - спросил мальчик.
  
   - Ты обомлел еси, - отвечал Глоу повеселев.
  
   - А вчера со мной не случалось того же?
  
   - Несть, ано был ты сам не свой, и очи такие... затучныя быста.
  
   - Прости, что из-за моей глупости тебе пришлось со мной возиться.
  
   - Ха, зряшно дело! Аз благодаря ти до дому зарано ушед.
  
   Вилей кивнул и просто уставился в потолок... там был целый миллион соломинок, у каждой из которых была своя судьба: каждая как-то выросла, по ней ползали жучки и мошки, ветер её обдувал, и склонялась она к другим своим сестрицам, а потом её кто-то скосил, положил сушиться, и иссохшее её тело водрузил на крышу этой избы...
  
   - Слушай, може, ти в реце искупати ся? Абие полегчает! - предложил Глоу.
  
   -Да, пожалуй, - согласился Вилей.
  
   И он сходил искупался в реке, промыл в ней свои раны. Вода умеет успокаивать, забирать боль, и Вилей, сидя на берегу, спокойно всё обдумал.
  
  
  
   ***
  
  
  
   На следующий день он снова пошёл работать, но на этот раз согласился собирать снопы, не потому, что не хотел махать косой, а потому, что понимал: раны на руках иначе не затянутся. Весь день он собирал снопы, разносил обеды, бегал по разным поручениям. Вскоре многие рабочие заметили, как быстро он умеет бегать, и начали использовать именно его для передачи каких-нибудь вещей или сообщений. Но этот период продолжался недолго: как только у мальчика зажили мозоли, он вновь взялся за косу, но теперь работал более вдумчиво и размеренно - старался не просто проделать максимальное количество работы в день, а распределять свои силы так, чтобы всего принести больше пользы, поэтому, если требовалось срочно передать какую-нибудь весть в поселение, он сразу оставлял косу и отправлялся в путь.
  
   Так прошёл весь Хмур, за это время все в поселении привыкли и полюбили работящего Вилея, только вот друзей у него, по сути, и не было: он как-то не успел сразу начать с кем-нибудь общаться, а потом было уже неловко... После сбора урожая работы стало намного меньше. Скромно отпраздновали Нильд, праздник конца лета и начала зимы. Наступил Хлад, и в одно утро Арлин вошёл в комнату Вилея.
  
   - Тутока весть от мастеров пришед ... - неловко сказал он и потупился, встретив удивлённый взгляд Вилея, - роботы у ны помене стало и чади стало помене надо бысть... Тя переважили, Вил... - выдавил он наконец.
  
   - Куда?
  
   - До рудницев.
  
   Сердце на секунду похолодело, а потом вдруг стало всё равно, рот Вилея покривился.
   - Что!? - тут же подоспел Глоу.
  
   - В рудники, - безучастно произнёс Вилей.
  
   - Ано аз? - спросил насторожено парень.
  
   - Ты - несть, - ответил Арлин.
  
   - Фух! - выкрикнул радостно Глоу, а потом нахмурился. - Ано се не ладно ти, Вил...
  
   - Всё в порядке, - ответил Вилей.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Все, кого забирали на рудники (а таких было немало), тоскливо сгрудились у выхода из поселения, вскоре за ними пришли незнакомые им служители: полный мужчина в чёрной стеганке и странном чепце на голове и крупная женщина средних лет в плаще и с плетью на поясе; они пересчитали новых подопечных и повели их за собой. Жители селения, в их числе Арлин и Глоу, невесело вышли проводить своих невезучих товарищей.
  
   На дорогу Вилей не обращал в этот раз большого внимания и иногда даже принимал небольшое участие в дружеском разговоре, завязавшемся между хорошо уже знакомыми парнями и девушками, впрочем, всё равно его мысли были заняты другим: он думал, что у всего есть своё место в жизни, у каждого человека, дома, скошенной травинки, и у него тоже есть своё место, но он просто не видит его пока, не видит, куда ведёт его жизнь, не видит того, где она закончится. Единственное, чего ему страшно не хотелось, так это навсегда остаться в Аш-талео. Он был не против работы или сурового быта, но он был против простоты и размеренности, с которою жизнь здесь текла. Ему хотелось чего-то другого - неожиданного и непредсказуемого, ему хотелось бури, как будто только в ней он мог найти покой.
  
   Из раздумий Вилея вывел вид большого карьера, на краю которого они как-то внезапно оказались. Вначале он подумал, что работать предстоит именно там и обрадовался этому, но потом понял, что сам карьер уже заброшен много лет и работа идёт только в шахтах, рядком расположившихся внутри него, - значит, работать предстоит не только в холоде, но и в темноте.
  
   Вдоль края карьера располагалось небольшое поселение, состоящее из невысоких, но аккуратных каменных домиков. Новоприбывших принялись распределять по домам. Вилея определили к старику Кардону. Это был пожилой, но до сих пор крепкий мужчина с белой седой бородой и усами, тяжёлыми бровями, маленькими проницательными глазами, в его доме и без Вилея жили трое молодых рабочих. Дом Кардона был маленький, всего три комнаты: одна большая, с печью, там имелись несколько шкафов, стол и стулья, в ней жил хозяин; и две поменьше, в каждой из которых было лишь по две кровати для работников. В комнате у восточной стены обитали парни постарше Илтуд и Райан, а в комнате у западной до прихода Вилея жил Кэй. Это был мальчишка лет тринадцати, когда-то, видимо, жизнерадостный, но теперь какой-то подавленный и лишь временами становящийся неоправданно весёлым.
  
   Здесь была какая-то совсем другая атмосфера, отличная от той, что была на северных полях. Там все любили свою работу, и это объединяло их, все относились друг к другу чуть ли не по-семейному. Шахты же, похоже, ненавидели все, кто в них работал, люди не помогали друг другу, равнодушные к общему результату - каждый трудился лишь потому, что это было необходимо, и готов был сделать чуть ли не что угодно, лишь бы лишний раз не спускаться в шахты. Работа заключалась в том, чтобы добывать железную руду, доставать её из шахт на поверхность и везти на повозках к замку, рядом с которым находились плавильни и кузни.
  
   Если бы людям здесь не было всё равно, Вилея поставили бы на извоз или использовали для передачи сообщений шахтёрам, однако здесь не имели значения особенности присланных рабочих: все самые простые и чистые должности занимали служители или живущие здесь давно рабочие, а всех новоприбывших отправляли сразу в шахты. Для Вилея наступило тяжёлое и скучное время. Каждую неделю работающий в шахте должен был добывать положенную норму руды, не выполнявших это требование жестоко секли и сокращали им рацион. Единственной отдушиной было то, что норма была не так велика, и среднестатистический мужчина мог выполнить её за неделю дважды. Вот только Вилей был слабее среднестатистического мужчины, и ему приходилось выкладываться по полной, чтобы не заслужить наказание. Ещё в шахтах было жутко холодно, а единственным источником света были факелы, которые работникам выдавали в очень малом количестве.
  
   В первую неделю Вилей легко выполнил и даже перевыполнил норму, во вторую ему везло меньше, и он едва-едва уложился, на третью он как-то очень сильно промёрз, после чего начал постоянно чихать и кашлять. В последние дни он почти не мог работать и не выполнил норму. За это его сперва высекли, но потом сжалились и разрешили следующую неделю сидеть дома. В ту неделю Вилей много спал, а во время бодрствования большую часть времени просто смотрел в окно на снег, который неустанно заметал жалкое поселение. Ему жутко хотелось снова взяться за перо и изложить на бумагу все накопившиеся у него мысли и чувства, но такой возможности ему никто не предоставил. За неделю он так и не успел выздороветь, но лениться ему больше не дали и поставили разгребать снег у входа в шахты. Вилей был рад, что работает хотя бы на свету и изо всех сил старался работать хорошо, чтобы его тут и оставили. Разгребая снег, он провёл остаток Сыпеня и хотел бы провести и весь Темрак, но с его середины снегопад ещё более усилился, и Вилей перестал справляться с очисткой доверенной ему зоны. Сначала ему делали замечания, но, когда поняли, что он просто не может трудиться лучше, заменили его и снова отправили в шахты. Начался самый длительный и безрадостный период работы Вилея на рудниках: он просыпался рано утром, спускался с остальными рабочими в шахты, работал там чуть ли не до заката, приходил домой и просто ложился спать. Самым обидным было то, что он не мог полностью рассчитать свои силы: в какой-то день могло повезти, и он добывал чуть ли не треть недельной нормы, а в другой день могло не попасться практически ничего. До конца Ярца Вилей два раза не выполнил норму и был за это наказан.
  
   Но всё же старание Вилея было замечено, и в начале Морта его поставили в помощь к старику-служителю Гирмону на извоз. Он помогал загружать мешки с рудой в поселении и выгружал их возле плавилен, а в промежутках просто сидел на санной повозке сзади и кутался в выданный ему на зиму тулуп. Эта работа была очень скучной, но хотя бы не тяжёлой.
  
   За время работы в поле и в рудниках Вилей немного изменился: он выглядел всё таким же хрупким, но на деле стал намного сильнее и выносливее, несколько подрос, волосы его стали ещё длиннее, а в глазах поселилась какая-то тоска.
  
   38 дня от Морта Кардон вечером за ужином передал Вилею запечатанное сургучом письмо. Мальчик осторожно вскрыл его, он опасался, что оно будет на вильтстагском языке, который на письме отличался от ролэнтского много больше, чем в речи, однако увидел внутри знакомые буквы родного языка. Письмо было от Мастера Белого Оловца, и в нём было указано, чтобы Вилей явился к нему на аудиенцию.
  
   На следующий день Вилей в последний раз помог Гирмону погрузить руду на повозку, и они поехали к замку. Снег уже по большей части растаял, санную повозку заменили на колёсную, пара сильных каросальтских лошадей размеренно тащила её. Чуть за полдень они приехали к плавильням, Вилей вместе со здешними работниками разгрузили повозку, и мальчик, попрощавшись со стариком Гирмоном, направился к замку. У ворот его встретил тёмный брат:
  
   - Со рудницев? - спросил он.
  
   Вилей кивнул, и они пошли по уже знакомому маршруту. У двери Мастера они остановились, мужчина постучал.
  
   - Так, розж Бран, - раздался из-за двери голос лорда-распорядителя.
  
   Служитель отворил дверь, пропустил Вилея и закрыл её. Мастер Белый Оловец улыбнулся.
  
   - Здравствуй, мой мальчик, - дружелюбно начал он, - должен сказать, ты проявил редкое усердие. Знаешь, что обычно происходит с такими, как ты, на рудниках?
  
   - Такими, как я? - удивился Вилей.
  
   - Целеустремлёнными на первых порах, - пояснил Мастер. - Они ломаются, сдаются, начинают хныкать и проситься назад или пытаются обхитрить кого-нибудь и заставить перевести их в другое место... Но ты продолжал работать даже тогда, когда тебя во второй раз отправили в шахту. Почему?
  
   - Когда я пришёл в Аш-талео, - начал свой ответ Вилей, - привратник сказал мне, что вошедший сюда отдаёт жизнь и судьбу свою в волю тёмной братии. И я вошёл. Разве мог я после этого выпрашивать себе работу полегче? Когда мне было тяжело, я огорчался, когда мне было легко, я радовался, я знал, что моя судьба в ваших руках, и лишь моя воля была в моих собственных: я не смог бы изменить свою судьбу, но я смог принять её.
  
   - Если бы ты попросил тебя перевести, - улыбаясь сказал Белый Оловец, - тебя бы перевели. Твоя судьба была не только в наших, но и в твоих руках, но лишь тот, кто добровольно готов передать свою судьбу в чужие руки, может обучаться в Аш-талео. Работа не только нужна нашему ордену для существования, но и проверяет наших будущих учеников, ведь наши ученики должны быть готовы выполнить любую работу.
  
   - Так значит вы вызвали меня для того, чтобы я начал обучение? - радостно спросил Вилей.
  
   - Почти. Ты готов к нему, но группа ещё не собрана. Чтобы ты не сидел без дела, я назначил тебя временно в пекарню. Работа там несложная, а уж после рудников и вовсе сплошное удовольствие.
  
   Вилей очень разнервничался от радости - ведь он думал, что ему предстоит работать ещё несколько лет, многие в полях или рудниках работали по пять-шесть лет, но всё же он взял себя в руки.
  
   - Я даже не могу выразить свою радость, - сказал мальчик и в первый раз за последние несколько месяцев улыбнулся.
  
   - Отрадно слышать, - Белый Оловец ответил ему улыбкой, однако в глазах его радости не было. - У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?
  
   Вопросов у Вилея было много, однако несмотря на добрые вести, ему было не по себе от взгляда лорда-распорядителя.
  
   - Что вы, я не смею вас больше задерживать.
  
   - Не надо меня боятся! - холодно сказал Мастер, - Впрочем, думаю на все твои вопросы ответы найдутся очень скоро. Потому можешь быть свободен, розж Бран проводит тебя.
  
   - Спасибо вам, Мастер Белый Оловец.
  
   - Не за что, - Мастер хищно сверкнул своей змеиной усмешкой.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Работа в пекарне проходила для Вилея совсем незаметно, всё спорилось в его руках, и время текло быстро-быстро. Лысый и усатый пекарь Йогим относился к временному работнику хорошо и очень добродушно. Другие помощники пекаря завидовали Вилею и дивились тому, в сколь малом возрасте он смог поступить на обучение, ещё бы, самому младшему из них было пятнадцать лет, а Вилею только должно было исполнится двенадцать 30 дня от Сизеня. И вот за полторы недели до этого, рано утром, в пекарню зашла незнакомая Вилею тёмная сестра и велела ему следовать за ней. Мальчик попрощался с пекарем и его помощниками и пошёл вслед за женщиной.
  
   Она привела его в замок. Там они пришли к лестнице уже знакомым Вилею путём, однако поднялись не на второй, а на третий этаж, откуда через лабиринт коридоров и переходов попали в небольшую башню, в центре которой находилась очень маленькая в диаметре винтовая лестница, а прямо в её стене были двери, очевидно, ведущие в комнаты, расположенные так же по спирали. На каждой двери был номер, убывающий снизу вверх. Женщина остановилась у двери номер одиннадцать, сняла один ключ из связки на поясе и протянула его Вилею.
  
   - Что? - удивился мальчик.
  
   - Твоя камора, - ответила женщина.
  
   Вилей взял ключ.
  
   - Спасибо, - сказал он, поклонившись.
  
   Женщина, видимо, смутилась поклона, коротко кивнула и стала быстро спускаться обратно.
   Вилей открыл дверь и вошёл. Комната представляла собой четверть круга с отсутствующим, разумеется, углом, поскольку тот приходился на лестницу, от внутренней стены к внешней было около шести шагов, а между боковыми на их максимальном расстоянии около тридцати; внутри была настоящая кровать с периной, подушками и одеялом, письменный стол, на котором лежали все вещи Вилея, привезённые им в Аш-талео (за исключением остатков еды, оставшихся у него с дороги, которые он не знал тогда куда деть), стул с мягким сидением, большой сундук, узкий шкаф с книгами, на полу перед кроватью - мягкий ковёр, от него подальше, у стен, стояли несколько чугунных напольных подсвечников; из довольно большого окна открывался вид на черепичные крыши домов, окружавших замок, а сразу за ними шелестела зелёная роща. В общем, комната была такая красивая и уютная, что у Вилея чуть не подкосились ноги и он поскорее сел на стул. Посидев немного и просто полюбовавшись комнатой, он решил заняться делом. В первую очередь он разложил свои вещи по ящикам стола, затем осмотрел сундук: внутри оказалась чистая одежда его размера: пять сорочек - три бежевых и две чёрных - две пары штанов, изящный чёрный жилет и чёрный же лёгкий короткий плащ с прилагающийся к нему серебряной фибулой; рядом с сундуком стояли новые ботинки из чёрной кожи. Вилей аккуратно сложил одежду обратно и закрыл сундук, а затем сел обратно на стул и положил ладони на виски, он был поражён до глубины души, как неожиданно меняется его жизнь в Аш-талео.
  
   Чуть придя в себя, Вилей сразу же взялся за записи, благо на столе имелась полная чернильница, полная отличных чернил, и стопка белой бумаги. Он продолжил ровно с того места, где остановился, и принялся пересказывать всё произошедшее со всеми подробностями, стараясь записывать именно те мысли, которые возникали у него в то время. Впрочем, написать много он не успел, так как, когда он описывал второй свой день на северных полях, раздался звон колокола, зовущий на обед. Вилей вышел, закрыл за собой дверь...
  
   - Здрав буди, издавна зде еси? - услышал он сзади.
  
   Вилей повернулся и увидел парня, спускавшегося сверху. Он был довольно высокий, лет пятнадцати или шестнадцати на вид, с вздёрнутым носом, короткими тёмно-русыми волосами, тёмными карими глазами и веснушками под ними; одет он был в бежевую сорочку, чёрный жилет и штаны, как две капли воды, схожие с теми, что лежали в сундуке в комнате Вилея.
  
   - Нет, утром прибыл, - ответил Вилей.
  
   - Сице и мыслив, аз Силан есмь, до случая, - парень протянул руку.
  
   - А я Вилей, - представился Вилей и пожал руку.
  
   - Идеже ты трудил ся был? - тут же спросил Силан.
  
   - На северных полях, на рудниках и в пекарне.
  
   - Ого, ано аз ино на поле, на полуденно-восточнем, два лета, а ты елико?
  
   - Чуть меньше года, - сказал Вилей и сразу же пояснил, - на всех работах.
  
   - Се гораздо есть, ано аз мыслил, се аз быстр есмь, - рассмеялся парень.
  
   Тут Вилей хотел повернуть в коридор, по которому его привела сюда женщина, но Силан потянул его за руку:
  
   - Эй, ны дале идемо!
  
   - Почему?
  
   - Не ведаю, присно овамо ходил есмь.
  
   - Тогда ладно, - согласился Вилей и они продолжили спускаться.
  
   Оказалось, башня не начиналась с третьего этажа, а росла от самой земли. Спереди и сзади Вилей слышал шаги идущих вниз и иногда голоса. Спускаясь, он следил за возрастающими номерами на дверях, последним был "54".
  
   Внизу их ожидал тёмный брат, который, дождавшись, пока все подойдут, повёл их в столовую. Вилей старался запоминать дорогу, так как понимал, что вечно сопровождать их не будут, от этого занятия его отвлекал Силан, постоянно что-то говоривший. Подростков было много, похоже, все пятьдесят четыре комнаты были заняты. Вилей прикинул, что, если посчитать, примерно каждая пятая среди них девочка. Большинство были понурыми, словно не до конца понимали, что здесь происходит, говорили очень немногие и довольно тихо, как будто боялись, что их кто-то услышит и запретит разговаривать. В столовой их усадили за стол для неофитов.
  
  
  
   ***
  
  
  
   На следующий день, 21 числа от Сизеня, Вилей проснулся затемно и, зажегши свечу, продолжил вчерашние записи. Он решил отдельно записывать свои мысли в настоящем и отдельно воспоминания из прошлого, когда он не мог вести записи; кроме того, ему хотелось также записывать сюжеты, появляющиеся у него в голове, которые были наполовину вдохновлены прочитанными им легендами, а наполовину его собственными приключениями, начавшимися в его жизни так внезапно. Но не успел он расписаться, как зазвонил колокол, зазывающий на завтрак. Вилей неохотно отложил перо и вышел. У двери его уже стоял Силан.
  
   - Бодрого ранку! - сказал он.
  
   - Бодрого.
  
   - Аки спал еси?
  
   - Э... - на секунду замялся Вилей, только что работавший с ролэнтским языком и оттого непроизвольно воспринявший вильтстагский в штыки. - Хорошо, только спине непривычно после досок и соломы... Даже могу, пожалуй, сон вспомнить...
  
   - Реки! - прервал его Силан, хотя он и так собирался рассказывать.
  
   - Значит так... - принялся собирать свой сон Вилей по каким-то хрупким обрывкам, оставшимся в памяти. - Я шёл, не поверишь, по этой самой лестнице, вниз... Меня вёл мой старый учитель, Пвилл, мы шли очень долго... Ещё был слышен жуткий деревянный скрип... Я спросил Пвилла, что это, а он сказал, что это стук его сердца, а потом мы вышли наружу и оказалось, что мы вышли из чёрной башни в Афонском лесу... - Вилей с удивлением вдруг вспомнил сложное слово, которым всего один раз при нём назвал эту башню учитель. - Крагвартгири... так называлась эта башня... всё... хотя нет... потом уже я один попал как-то в здешние конюшни иии... - они остановились рядом с ожидающим всех неофитов мужчиной внизу, - там был пекарь Йогим, у которого я был помощником, он сказал что-то вроде "здесь небезопасно, вороны летят, половина умрёт", вскочил на лошадь и ускакал, и ещё там была моя лошадь, Хэв, она стояла рядом, но, когда я попытался к ней подойти, она побежала от меня и забежала в одно из стойл... однако, когда я подошёл туда, там её не было, и вообще внутри стойла оказался длинный проход, очень тёмный, а в конце его раздавался белый свет и... там, кажется кто-то стоял, я пошёл навстречу и... не помню что дальше случилось, а может, я именно тогда проснулся.
  
   Тем временем они были уже чуть ли не на полпути в столовую.
  
   - Ато же, случати ся ти грезы, - сказал Силан, - а ми паки мара грезила ся, аки аз ногу се косой херанул - присно сего страшил ся.
  
   - Думаю у всех, кто косил, такой страх был, - улыбнулся Вилей.
  
   - Так, егда трудиши ся весь день и завечер уж мыслити престаеши и тако и видиши, аки персты си рубанул еси. - Да, было что-то похожее, - согласился Вилей, - а однажды я прямо в обморок.
  
   - Ато, деи ли, аки дивчинка? - удивился Силан.
  
   Вилей немного смутился и огляделся по сторонам.
  
   - Да, во второй день работы. Совсем заработался и потерял сознание.
  
   Разговор их так беспечно и тянулся чуть ли не до самой столовой, но внезапно Силан встрепенулся:
  
   - Верно, аз же собрал ся ти с единым человеком содружити есмь. Чекаеши ми, - и он куда то юркнул в толпу.
  
   В это время они как раз входили в столовую. Получив еду, когда было время рассаживаться, Вилей хотел подождать Силана, но его захватил поток неофитов, и в итоге он сел отдельно от друга. На завтрак была ячневая каша, хлеб с маслом и некрепкий чай. Вилей имел привычку есть довольно медленно, а потому и, поднявшись из-за стола, снова попал в поток.
  
   Встретиться с Силаном он смог только на выходе из столовой, тот шёл рядом с каким-то темноволосом парнем.
  
   - Это... - начал он.
  
   Но тут его прервал хриплый крик "Неофиты!"
  
   Все поглядели в ту сторону, откуда донёсся крик, и увидели высокого мужчину со спутанными волосами, густыми бровями и неопрятной щетиной, маленькими, колючими глазами и большим кривым ртом.
  
   - Последуйте за мною! - грубо сказал он.
  
   Это вовсе не походило на обычный эскорт. Все настороженно пошли за мужчиной. Вскоре они свернули не туда, куда должны были, идя в башню, через ряд коридоров вся толпа вышла в залу с помостом. "Ждите!" - сказал мужчина, дождавшись, когда все собрались, и вышел тем же путём, затворив дверь и щёлкнув с другой стороны засовом. Все неофиты были испуганны, оглядывались друг на друга чуть не в панике, однако быстро успокоились и начали ожидать. Тут через толпу к Вилею пробился Силан всё с тем же темноволосым парнем. Последнему было лет семнадцать, у него была небольшая голова на высокой шее, да и сам он был высоким, все черты лица были крупными: глаза большие и широкие, крупный нос с горбинкой, широкий рот и пухлые губы; чёрные волосы блестели.
  
   - Се есть Айоло, - сказал Силан Вилею. - Ано се Вилей, - оборотился к парню.
  
   - Рад знакомству, - сказал Вилей и протянул руку.
  
   - Так, - отозвался Айоло и пожал руку.
  
   - Яко мыслете, вскую ны зде собрали суть? - спросил Силан.
  
   - Думаю, нам хотят что-то сказать, - предположил Вилей.
  
  - Се грядущаго наставления ради, мыслю, - согласился Айоло.
  
   - Точно, - сказал Вилей, и сам думавший о том же, - потому что только вчера добрались, очевидно, последние неофиты.
  
   - Слушаеши, - обратился Айоло к Силану негромко, - отнуду друг твой сице скверно и нелепо речет.
  
   - Не ведаю, ано доступно все же, - отвечал Силан.
  
   - Так се, ано... - сказал Айоло.
  
   - Я из Ро"лэнта! - с вызовом сказал Вилей, возмущённый тем, что прямо перед ним о нём начали говорить, будто его здесь нет.
  
   Все обернулись к нему. Лицо Айоло исказилось.
  
   - Суко! - выкрикнул он. - Изыди от мене, вымесок!
  
   - Что? - жалобно выдавил Вилей, не сообразивший ещё, отчего все в один миг так на него разозлились.
  
   Айоло толкнул Вилея в грудь так, что он упал, толпа шарахнулась от него. Вилей смотрел на окружавшие его лица, и все они были переполнены злобой и презрением, особенно презрительным было лицо одной девушки со светлыми волосами и круглым лицом; даже Силан поморщился и тут же отвёл взгляд, стоило Вилею на него посмотреть.
  
   - Несть значения отнуду пришел ты есть! - раздался чей-то звучный голос. Вилей обернулся и увидел непонятно как оказавшегося в толпе высокого и крепкого мужчину с розоватым, пышущим здоровьем лицом, небольшими чёрными усами и бородкой, которые представляли нераздельное целое, тёмными глазами, ястребиным носом и вьющимися чёрными волосами, - ведь все мы здесь равны, все мы здесь розжи! - мужчина протянул Вилею руку и помог подняться.
  
   - Аз есмь, - продолжил мужчина, отойдя и понимаясь уже на помост, - Мастер Пепельный Волк, лорд-наставник, аз зде того ради, дабы провести чредимо чин инициации, через который вы примете си имя, меч и напарника.
  
   Рядом с ним стояло ещё несколько человек: лысый мужчина лет пятидесяти в чёрных шоссах и чёрной сорочке, поверх которой была надета накидка с откинутым капюшоном; рыжеволосая женщина лет тридцати в чёрной приталенной котте, её ещё красивое лицо уродовали жуткие шрамы; последнем был "человек без возраста", которого Вилей запомнил ещё со своего первого визита в столовую, стоило мальчику посмотреть на него, как его белёсые глаза ровно, как и в тот раз, посмотрели в ответ, Вилей поспешил отвернуться.
  
   Несмотря на слова, сказанные лордом-наставником, все отстранились от Вилея, вокруг него прямо таки ощущалась пустота.
  
   - Наставление буде тяжким искушением для вас, для мнозих оно пребуде останним, ведь не паче полмы живот сохранит суть свой.
  
   Толпа испуганно зароптала.
  
   - Вы сообъединены уже еста волею случая и судьбины со напарником своим, мы будем кликати вас сугубо. Мастер Ранний Поклик, - он указал на "человека без возраста", - даст вам имя, Мастер Алчущий Кольцгер, - он указал на лысого мужчину, - поднесе назначеные вам мечи, Мастер Последний Агнец, - он указал на женщину, - и аз, Мастер Пепельный Волк, вложимо их вам в руци. Время начинати чин!
  
   Мастер Алчущий Кольцгер развернул широкий свиток, бывший всё это время у него в руках.
  
   - Гван Гартдон и Бродрик Лалук!
  
   Двое парней неуверенно отделились от толпы и взошли на помост, одного принял Пепельный Волк, другого Последний Агнец. Вместе они повели мальчиков к Раннему Поклику, тот подошёл сперва к одному, потом к другому и каждому прошептал что-то на ухо. Затем Агнец и Волк повели неофитов на середину помоста, а Мастер Алчущий Кольцгер отошёл к расставленному у стены ряду мечей, выбрал два. Лорд-наставник и женщина развернули мальчиков лицом к лицу, а сами стали сзади.
  
   - Анур Готай! - выкрикнул лысый, подняв один меч, - Алый Резак, - он вручил меч в руки женщины, - Налон Акар! - поднял второй, - Удар Молнии, - вручил в руки лорда.
  
   - Истое сих мечей, - начали торжественно Волк и Агнец, -
  
  Истое сих людей,
  
  Их животы, имена
  
  Слиты суть на времена.
  
  Сотканы се во едино,
  
  Наполы быти повинны -
  
  Огнь и вода, аер и твердь -
  
  Бо съедини все смерть!
  
   Они из-за спины сверху опустили мечи на подставленные руки юношей и отступили назад. Посвящённые неофиты спустились обратно в зал, и Алчущий Кольцгер вызвал следующую пару.
  
   Вилей задумчиво наблюдал за этим. Сейчас его больше всего интересовало одно: кто будет его напарником? - Очень хорошо, если это будет Силан... Он не очень умный, но зато добрый и вряд ли будет долго злится на него за то, что он ролэнтец... А вот если его напарником окажется Айоло, ему точно не видать спокойной жизни. Впрочем, и у того и у другого шансы очень маленькие, наверняка, это будет кто-то, кого он не знает, кто-то, кто прямо сейчас стоит где-то недалеко от него. Он начал оглядываться: может, этот задумчивый сутулящийся парень или тот здоровяк с почти прямым профилем, а может та симпатичная испуганная девушка или тот молодой человек, который ниже его, Вилея, но уже имеет усы и бородку... Так он скользил взглядом с одного неофита на другого, у каждого из них была своя жизнь, своё имя, свои родители и близкие, свои весёлые и грустные моменты в жизни - у каждого из них была своя судьба, и эта судьба могла быть переплетена с его собственной. Каждого выходящего на сцену человека он уже воспринимал не как незнакомца, а как человека, которого он никогда не узнает, как узнал бы, если бы тот стал его напарником, и от этого ему становилось грустно. Вот вышел здоровяк, которого он только что разглядывал. - Оркарт Лук. А всего через две пары та красивая испуганная девушка - Гвеннет Никвид, а сразу же после неё Силан вышел в паре с каким-то незнакомым Вилею парнем Бродриком Гартом. Все лица казались Вилею такими интересными, и он жалел, что не может узнать каждого из них, вернее, может, конечно, но, скорее всего, это будет совсем поверхностное знакомство, которое разрушится по окончании обучения... И всё же здесь есть человек, с которым связанна его судьба... Кто же он? Только бы не Айоло!
  
   Алчущий Кольцгер принялся зачитывать очередную пару:
  
   - Айслинг Корилей и Вилей Каллен.
  
   Вилей в волнении пошёл к помосту, толпа брезгливо расходилась перед ним, хотя всем остальным приходилось сквозь неё пробиваться. Но Вилей этого не замечал, в его голове носились другие мысли: Айслинг. Это ведь... женское имя? - эта мысль немного огорчила Вилея, не из-за того, что он считал женщин хуже мужчин, а из-за того, что не умел с ними толком общаться и предвидел возможные трудности. В это же время в голову ворвалась совсем иная мысль: он ведь не говорил никому в замке своё имя... Впрочем, он говорил его Арлину, Кардону и Йогиму - наверняка кто-то из них или все сразу писали лорду-распорядителю об этом, ведь он знал все подробности его работы... Однако, почему он сам не спросил?
  
   Все эти мысли промелькнули в его голове за считанные секунды, а затем он вышагнул из толпы и посмотрел на того, кто вышел из той же толпы рядом с ним: это была девушка лет шестнадцати, светловолосая, не блещущая никакой красотой, но и не отталкивающая, довольно крепкая и рослая... И тут она посмотрела на него, и Вилей узнал тот самый презрительный взгляд её тёмных глаз, когда он упал. Теперь в этих глазах, помимо презрения, виделось ещё и глубокое разочарование. Внезапно от этого взгляда Вилею стало так плохо, что он закрыл глаза.
  
   - Вилей! - вдруг раздался звонкий шёпот чуть ли не у него в голове.
  
   Он открыл глаза и увидел протянутые к нему руки Агнца и её глаза, смотрящие на него пристально с изуродованного шрамами лица. Вилей робко дотронулся до протянутых ему рук, и те крепко схватили его и потянули наверх. Там Агнец поставила его рядом с собой и, держа руку у него на спине, чуть ниже лопаток, повела к Мастеру Раннему Поклику; Рядом шла ведомая Волком Айслинг. Сперва "человек без возраста" подошёл к ней, наклонился к её уху и что-то прошептал, отстранился, спросил: "Услышала?" Девушка кивнула. Мастер похлопал её по плечу и подошёл к Вилею, склонился к его уху и прошептал:
  
   - Серебряный Ясень, - отстранился. - Услышал?
  
   - Да, - почему-то шёпотом ответил Вилей.
  
   Мастер успокаивающе похлопал его по плечу, одновременно с этим пугая своим испепеляющим взглядом. Агнец приобняла Вилея за плечо и повела его на середину помоста, там они остановились, а напротив них остановились Айслинг и Волк. Мастера положили руки на плечи неофитов. Вилей робко поглядел в глаза Айслинг и на этот раз увидел в них абсолютное безразличие, и это напугало его ещё больше, он перевёл взгляд на Пепельного Волка. Тот посмотрел на него, чуть осклабился в улыбке и подмигнул. Подошёл Алчущий Кольцгер и встал между ними, чуть в стороне.
  
   - Ниэнор Турин! - поднял он один меч. - Запретное Пламя, - подал меч в руки Агнца. - Урдол Рхагал! - поднял другой меч. - Схоронитель, - подал его в руки волка.
  
   - Истое сих мечей, - вновь торжественно начали мастера с мечами в руках, -
  
  Истое сих людей,
  
  Их животы, имена
  
  Слиты суть на времена.
  
  Сотканы се во едино,
  
  Наполы быти повинны -
  
  Огнь и вода, аер и твердь -
  
  Бо съедини вси смерть!
  
   И так же торжественно, как зачитывали строки, мастера стали опускать мечи. Вилей подставил руки, когда меч опустился, он одной рукой схватил рукоять, а другой зачем-то сжал лезвие, да так сильно, что оно чуть поранило, от этого он дернулся и чуть было не уронил меч, но Агнец удержала его, краем глаза Вилей в этот момент увидел улыбку на лице Айслинг, но какую-то на удивление не злую, однако, когда Вилей, аккуратно взяв меч, посмотрел на её лицо снова, чтобы убедиться, он увидел тот же безразличный взгляд.
  После этого они спустились и разошлись в разные концы толпы, где и стояли в задумчивости до конца церемонии.
  
   - Сей час вы воистину неофиты есте! - весело сказал Пепельный волк, - Растройте ся сугубо со напарники своими! - чуть не пропел он.
  
   Вилею тут же заранее стало неловко, но всё же он начал озираться в поисках Айслинг.
  
   - Аз зде, несмысел! - раздалось справа от него, там, где его взгляд был две секунды назад.
   Вилей ничего не сказал, лишь робко протянул ей руку, в ответ на что Айслинг презрительно фыркнула. Тут же откуда-то рядом с ней появился Айоло.
  
   - Дай же аз угадаю, чему ты печалиши ся... - ехидно сказал он девушке, - Негли тому, что власы его долее твоих?
  
   Сказав это, он расхохотался, его поддержали некоторые рядом стоящие.
  
   - Умолкни! - сказала Айслинг так, что он действительно умолк.
  
   После Мастер Последний Агнец повела притихших неофитов в их башню, там Вилей быстрее всех рванул в свою комнату, заперся изнутри, залез в кровать под одеяло и свернулся в маленький-маленький комочек.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Проснулся Вилей ночью, совсем без сил, и некоторое время просто лежал и смотрел в потолок, затем встал, оделся и сел за стол. Он попытался продолжить вчерашние записи, но слова никак не шли в голову. Тогда он принялся изучать содержимое шкафа: там было много книжек на вильтстагском языке, чуть меньше на старо-ниэлльском и ещё немного на каком-то неизвестном Вилею, но очень похожем на тот, на котором были написаны слова над дверьми в том коридоре, где живут "никто", только приехавшие в Аш-талео. Вилей пролистал несколько книжек, почти ничего для себя не узнав, за исключением, пожалуй, того, что "кольцгер" - слово, которое запомнилось ему по имени одного из Мастеров, - это вид крупных слабо ядовитых змей; про них было много написано в справочнике по змеям. После того, как Вилей перебрал почти целую полку неинтересных ему книг, он наконец остановился на книге "Шагами смерти", которая привлекла его тем, что без лишних предисловий и ненужного пафоса начинала рассказывать какую-то то ли легенду, то ли выдуманную кем-то историю. Началось всё с короля далёкой страны, который очень боялся смерти и желал найти лекарство от неё. Потом он встретил предсказательницу, поведавшую ему, что он умрёт, когда ему минет пять дюжин лет. Король очень этого испугался и послал своего единственного сына, принца Ланселя, на поиски прославленного волшебника, про которого ходили слухи, что он живёт третий век, сын решил отправится на корабле со Среднего континента (что очень странно, ведь Вилей знал только о существовании Северного и Южного) на Северный, но прежде он должен был найти себе верных спутников в плаванье...
  
   Вдруг к Вилею постучали. Он положил книгу вверх корешком, взял ключ и настороженно подошёл к двери, кто мог прийти в такую рань?
  
   - Кто это? - спросил мальчик.
  
   - Се аз, - послышался знакомый голос из-за двери, - Силан.
  
   Вилей выдохнул от облегчения и открыл дверь.
  
   - Здрав буди, - сказал Силан.
  
   - Ага... то есть, привет. За чем ты пришёл?
  
   - Аз... се... потолковати хотел есмь, - неуверенно начал Силан, - тот случай с Айоло... ты же не повинен есть, что родил ся в краине подлых захватчиков...
  
   - Подлых захватчиков? - удивился Вилей и немного рассердился, - Мы никого не захватываем!
  
   - Давне захватывали суть! - тут же ответил Силан. - Або ты не слыхивал еси о том, яко в годину войны, егда на нашу краину нападали суть с полудня, вы зазорно атаковали с тылу, поврещили суть династию, спалили столицу и полонили нас! Сего ради полуденны людие присно владеют нашими полуденными землями ныне. Абы кудесной лес не ограждал ны от вас, мы бы доныне жили есмы в полоне у вас!
  
   - Это... - Вилей на секунду замялся, - не вина народа. Даже, если всё что ты сказал, правда, это не даёт повода называть нас подлыми захватчиками! В этом виноваты отдельные люди. Тем более оба наших народа когда-то были одним, поэтому глупо называть нас...
  
   - Несть, се не глупо! Наши пращуры от сего и отделили ся, еже вы были алчные и дивие суть!
  
   - Может быть тогда и я жадный и жестокий? - возмутился Вилей.
  
   - Несть! - выкрикнул Силан и немного смягчился, - Ты еси исключение.
  
   - Вот как... - Вилей тоже успокоился.
  
   - В любом казусе Айоло неправый был, аз се ему молвлю.
  
   - Можешь не утруждаться, - сухо отрезал Вилей.
  
   - Отнуду?
  
   - Потому что ничего ты ему не докажешь, все вы здесь на меня косо смотрите!
  
   - Ано ладно ти, - попытался успокоить его Силан.
  
   - А самое худшее, что Айслинг, моя напарница, уже, похоже, ненавидит меня, - продолжал жалобно Вилей.
  
   - Ато, не потрафило ти, та ведь дивчинка паки.
  
   - Угу... - согласился Вилей, почти не отразив услышанного, - не представляю, что мне делать.
  
   Силан безуспешно пытался успокоить его до того самого момента, пока не зазвонил колокол. Они вместе с другими неофитами спустились, но внизу их никто не ждал, и они пошли шумной гурьбой до столовой сами. Вилей не видел Айслинг, впрочем, он и не пытался её увидеть. Он просто не знал, что делать, если встретится с ней. По пути в столовую Силан познакомил его со своим напарником, Бродриком. Похоже, Силан заранее его переубедил на счёт Вилея и поговорили они безобидно и весело. В столовой они также сели все вместе, там, на противоположной стороне стола, Вилей заметил Айслинг, которая холодно на него посмотрела.
  
   После завтрака у выхода из столовой неофитов встретил Мастер Пепельный Волк.
   - Разбейте ся наполы та за мною! - сказал он ободряюще.
  
   В этот раз Вилей успел заметить Айслинг раньше, чем она его, и молча встал рядом с ней. Волк повёл их в коридор, в котором Вилей ещё ни разу не был, там они вошли в одну с небольшую залу, заставленную у стен маленькими столами на двух человек, в центре залы было пусто.
  
   - Садите ся со напарники своима, - Волк указал на столы.
  
   Неофиты затолпились, рассаживаясь. Вилей и Айслинг отодвинули стулья максимально далеко друг от друга, насколько позволяли это ножки стола.
  
   - Итак, - начал Мастер, - с сего дня начинает ся ваше наставление. Мастер Адамантовое Перо наставит есть вас вильтстагской и ту"ниэлльской грамоте, Мастер Цепкая Осина - цифири, Мастер Последний Агнец - фехтованию, Мастер Белая Голова - звездоцепу, Мастер Алчущий Кольцгер - истории судьбин, аз, Мастер Пепельный Волк, - кодексу и застеневому мастерству.
  
   Он сделал паузу в внимательно осмотрел неофитов.
  
   - Начнемо сие наставление есмы! - Волк осклабился в широкой улыбке. - Допреже вси вам требно запомнити суть три наиглавниших урока! Перший: присно сбирай легшую цель еси, а легшей цели - легший путь! Другой: аще нечто сделать повинен еси - сделай сие! Се третий: потребно быти готовым ко всему! Запомнили? Сбирайте легшую цель еси и легший путь, делайте то, что повинны и будьте готовы есма ко всему! - выкрикивал он, - Запомнили еста, так?
  
   - Ато... - недружно ответили неофиты.
  
   Мастер прокричал правила ещё раз.
  
   - Запомнили еста?
  
   - Так! - откликнулись наконец все неофиты, но всё ещё не очень уверенно.
  
   - Се вторите ми! - кричал он. - Сбирай легшую цель! Легшей цели - легший путь! Аще нечто сделать повинен еси - сделай сие! И всегда буди готов еси ко всему!
  
   Неофиты, испуганные, но вместе с тем заворожённые, прокричали это вместе с ним.
  
   - Складно, молодцы! - выкрикнул Волк, прокашлялся и вновь заговорил тихо, - Присно о правилах вежества в собрании...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Пепельный Волк рассказал об основных правилах: нужно подчиняться указаниям служителей и приказам мастеров, нельзя без сопровождения подниматься на второй этаж и выше, нельзя находится вне своей комнаты ночью и ещё много-много всего "нельзя" и "нужно". После неофиты отправились на обед, по окончании которого их забрал Мастер Адамантовое перо. На занятии он обучал их буквам вильтстагского алфавита. Вилей прекрасно понимал вильтстагскую речь - которая от ролэнтской отличалась больше грамматическим строем, нежели словами - однако письменность оставалась для него часто непонятной, и знания, преподаваемые старым мастером, были ему очень кстати... А вот Айслинг, похоже, уже умела и читать, и писать на родном языке, и сидела скучающе. Занятие продолжалось несколько часов кряду, а когда оно закончилось, и неофиты думали, что могут наконец вернуться в свою башню, появился Алчущий Кольцгер и сказал, чтобы они следовали в его кабинет на первое занятие по "истории судьбин". Там он нудно рассказывал, как во время второго великого переселения народов предки ниэлльцев приплыли с Северного континента на Южный.
  
   Освободились они только вечером, голова гудела от новой информации, с которой не ясно было, что делать. Когда Вилей после ужина очутился в своей комнате, он лёг на кровать и открыл начатую утром "Шагами смерти", однако чтение у него не шло, он постоянно сбивался в и без того мало понятном ему из-за языка тексте. Приходилось постоянно возвращаться к началу страницы и перечитывать прошедшие мимо осознания фрагменты. За этим занятием Вилей скоро уснул.
  
   На следующий день внизу башни неофитов появилось расписание. С неудовольствием Вилей узнал, что у них сегодня снова три многочасовых занятия: с Адамантовым Пером, с Пепельным Волком и с Белой Головой. В понедельник, четверг и пятницу было не лучше, а вот в субботу значилось только фехтование, чему Вилей сильно обрадовался, хотя и понимал, что тренировка скорее всего будет очень длинной - он за последний год привык к тяжёлым физическим нагрузкам и сейчас даже скучал по ним.
  
   Рутина поглощает человека очень быстро: стоит окунуться в неё, как тут же начинаешь тонуть. Все твои цели, желания и стремления отходят на задний план, и вот ты уже думаешь лишь о том, как дожить до конца дня, когда ты сможешь просто лечь на свою любимую кроватку и через короткий сон без сновидений сразу же перенестись к следующему дню, ничем не отличному от предыдущих.
  
   Не сильно помогала Вилею и дружба с Силаном и Бродриком, в то время как каждая встреча с Айслинг отнимала у него душевные силы и веру в себя.
  
   Наступила суббота, 26 день от Сизеня. После завтрака Мастер Последний Агнец повела неофитов на улицу, её копна мягких рыжих волос мерно покачивалась, когда она шла. Они вышли из замка и двинулись по узким улочкам окружающего его городка, миновали конюшни (Вилей увидев это здание сразу подумал о том, как там его лошадка Хэв) и вскоре оказались на большой площадке, усыпанной гравием, возле уютной еловой рощи. Вокруг уже вовсю зеленела трава, небо было голубым, щебетали какие-то птицы из разряда тех, которых часто слышишь и почти никогда не видишь, а, если и видишь, не узнаёшь, воздух был тёплый, но не застывший, а движущийся, живой, он пах землёй. Возле площадки стоял небольшой склад-сарай, рядом с которым валялась груда деревянных мечей.
  
   - Разбирайте, - сказала Агнец, указав на них.
  
   Неофиты взяли мечи, и занятие началось.
  
   Сначала Мастер показала, как держать меч, рассказала про роль гарды и где находится центр тяжести, затем долго учила боевой стойке, после - простейшим атакам и блокам. Наконец, уже после полудня, неофиты знали достаточно, чтобы приступить к первому спаррингу. Они разбились на уже привычные пары и Агнец дала им знак начинать.
   Айслинг тут же атаковала, Вилей успел отразить лишь один удар и затем больно получил концом меча в челюсть.
  
   - Ай! - вскрикнул Вилей, но тут же смолк и посмотрел на Айслинг.
  
   "Она сделала это случайно?"
  
   - Докончим есмы? - спросила девушка.
  
   - Нет, - ответил Вилей и снова встал в стойку.
  
   Он внимательно следил за мечом Айслинг, но не смог отразить даже первого удара - меч со всей силы ткнул его в живот, отчего он согнулся пополам.
  
   - Ато же? - спросила Айслинг.
  
   Вилей выпрямился и приготовился отразить следующий удар. У него вышло это, но сразу же за этим ударом последовал второй, который настиг его колено сбоку, отчего Вилей припал на него. И тут же поднялся обратно чуть дрожа.
  
   Тренировка продолжалась мучительно долго. Многочисленные ушибы продолжали садняще болеть, на лбу у мальчика была новоприобретённая шишка-ссадина. Один раз ему удалось отразить целых три удара... правда скорее это произошло случайно, чем намеренно. Всё это время мальчик действительно пробовал научиться отражать удары и даже не пытался нанести Айслинг ответный.
  
   Наконец Агнец объявила спарринг законченным. "Ты еси безнадежден!" - негромка сказала Айслинг Вилею и прежде, чем он успел ответить, отошла от него. Все столпились и пошли обратно в замок.
  
   - Чем печалиши ся, малый ролэнтец, - сказал подкравшийся к Вилею сзади Айоло. - От, тя ж дивчинка побила есть! Се киселяй ледащий!
  
   Со всех сторон раздался громкий смех.
  
   - Молчиши, Айоло! - вмешался шедший рядом Бродрик.
  
   - Ти слову никтоже не давал еси, остолбень! Краше бы... - начал Айоло, но не закончил потому что увидел приближающеюся Агнец.
  
   Мастер встревоженно посмотрела на Вилея.
  
   - Стройте ся все наполы, борзо! - громко сказала она.
  
   Неофиты построились. Вилей снова оказался рядом с Айслинг. Он почувствовал, что что-то надо сказать, но не знал, что именно. Он вовсе не злился на неё, но ему было очень досадно, что она его так не любит.
  
   - Благодаря тебе у меня почти началось получаться, - как то неожиданно выдал он одну из случайно залетевших в голову фраз. - Может мы сможем например завтра потренироваться ещё.
  
   Эта фраза была какая-то совсем неправдоподобная и что-то ещё с ней было не так на каком-то очень сложном, неясном Вилею уровне, от этого ему тут же стало стыдно. Айслинг, похоже, тоже смутилась и отвернулась.
  
   - Ладно, - ответила она.
  
   И больше они ни слова друг другу весь путь назад не сказали.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вошёл в свою комнату Вилей совершенно измученный. На местах недавних ушибов уже начали проявляться синяки. Он сел за стол и коротко описал свой день, только сегодняшний - он перестал пытаться восстановить свои прежние мысли, они либо пропали совсем, либо смешались с новыми.
  
   Собственная голова казалась Вилею такой ненадёжной: всё, что было в ней, могло каким-то неясным образом потеряться в любой момент... как теряются сны после пробуждения - кажется, видел их только-только, а почти все подробности уже растеряны... так же и обычные мысли как-то незаметно уходят, если ты не думаешь о них постоянно, и никогда ты уже их не вспомнишь, если только что-нибудь не напомнит... поэтому Вилей и вёл записи.
  
   После он лёг и продолжил чтение: принц Лансель, сын короля, который боялся смерти, продолжал искать спутников, с ним уже согласились поехать друг его детства, Маддок, и королевский чародей, Уриэн. Однако Жгучее море, которое им предстояло переплыть, славилось бурным нравом и морскими чудовищами, поэтому принц искал опытного морехода, чтобы тот повёл его корабль. Для этого он отправился в страну эльфов, которые, помимо прочих своих чудесных умений, были превосходными мореходами.
  
   Не раз уже Вилей сталкивался с упоминаниями этих существ как в книгах, так и жителями Туфали... Их представляли то высокими прекрасными человекоподобными существами, то маленьким диким народцем с лошадиными ушами, то и вовсе считали, что они и феи - это одно и то же. И Вилею всегда их хотелось увидеть в любом из этих вариантов. Он никогда не держал на людей зла, но ему так хотелось, чтобы в мире жили не только они, чтобы были и другие, более идеальные существа, чтобы где-нибудь находилась страна эльфов, в которую он смог бы уйти, как делали в конце своего приключения некоторые герои легенд. Но в последнее время Вилей стал реалистом: он понял, что в реальном мире нет места сказке, нет места идеальному добру и совершенному злу, есть только серость - закономерная, единственно возможная реальность, непрерывное полотно причинно-следственных связей, в котором он является лишь нитью, которая со временем истончится и будет заменена на другую. Ах, как он хотел оказаться всего лишь персонажем какой-нибудь чересчур реалистичной легенды, которая рано или поздно всё-таки расцветёт красками сказок!
  
   Лансель тем временем вместе со своими спутниками входит в Маревый лес - загадочное место, немного напомнившее Вилею Афонский. В лесу они находят маленькое поселение обычных людей, те говорят о чудовище - драконе, поселившемся в лесу, и просят принца расправится с ним. Уриэн советует не соглашаться, говоря, что это неправда, а если и в самом деле так, то слишком опасно, а Маддок, наоборот, поверил людям и настаивал на том, чтобы сразиться с драконом. Принц согласился со своим другом, и они отправились искать дракона в том месте, где указали жители. Там они нашли большую пещеру, Уриэн предостерёг друзей от того, чтобы заходить туда, и они стали шуметь у входа и швырять внутрь камни. Из пещеры послышался рык, и вскоре выполз крылатый змей и, прежде чем принц и Маддок успели обнажить мечи, поднялся в воздух и полетел прочь. Лансель тут же побежал вслед, его спутники последовали за ним, но не могли сравниться с ним в скорости. Из-за высоких деревьев было не видно, куда улетел дракон, и принц бежал по изначальному направлению его полёта. Когда он думал уже остановиться, вдруг прямо перед ним из-за деревьев появился притаившийся дракон и бросился на него. Лансель храбро сражался, но потом дракон выбил из его рук меч и повалил его на землю, принц уже готовился было принять свою смерть, как вдруг в шею дракона вонзился меч - это Маддок подоспел ему на помощь. "Маддок!" - перед смертью прохрипел дракон, тот вспорол ему грудь и достал камень, который был вместо сердца. Тут только подоспел Уриэн. Вместе они вернулись в поселение, где их встретили с почестями.
  
   Тут Вилей отложил книгу. Ему безумно интересно было узнать, как принц и его спутники придут в страну эльфов, но из-за языка он читал очень медленно, да и текст был трудный, поэтому успела наступить глубокая ночь. Вилей прогнал все ненужные мысли из своей головы и вскоре заснул.
  
  
  
   ***
  
  
  
   На следующий день Вилей проснулся не сам, как обычно, а был разбужен колоколом. Он быстро оделся и вышел. Сегодня было воскресенье - первый выходной день... Тут же Вилей вспомнил, что договорился тренироваться с Айслинг. Ему вовсе этого не хотелось, но очень хотелось наладить с ней отношения... Ему было уже всё равно, что большинство неофитов его презирает, но она всё-таки была его напарницей.
  
   Позавтракал он довольно быстро. Еда показалась ему безвкусной. На выходе из столовой он заметил уходящую Айслинг.
  
   - Айслинг! - догнал он её.
  
   -Так? - спросила она, оглядываясь, словно боялась, что кто-то их увидит.
  
   - Мы договорились сегодня тренироваться. Когда...
  
   - Ходиме, - сухо отрезала она.
  
   И они пошли. Впереди шагала Айслинг, а Вилей за ней, их разделяло какое-то неуютное молчание. Они вышли из замка и начали петлять по узким улочкам. Вдруг Айслинг остановилась.
  
   - Что такое? - спросил Вилей, сразу почувствовавший, что что-то не так.
  
   Девушка развернулась к нему.
  
   - Ведаеши, аз не хочу с ти тренировати ся, Вил, - сказала она холодно.
  
   - Почему?
  
   - Ты еси дуже ледащий и не маеши таланту для сего.
  
   После этого ненадолго повисло какое-то тяжёлое молчание. На абсолютно безразличном поначалу лице Айслинг проступила какая-то ужасная досада.
  
   - Аз ничтоже доброго не чекала есмь, егда молвили напарников! - выпалила наконец она, - Аз абие помыслила, еже мы можем не поладить есва, еже нечто может пойти нелепо! Аз ничего не чекала добраго! Ано егда аз уведала, еже напарником будеши ты!.. Ты еси ледащий, слабый странец! Ты безнадежден еси! Кто угодно был бы краще, нежели ти! Аз ведаю, таче, нас чекают суть искушения! Что, ежели от тя будет зависети мой живот?! Аз ведаю, еже ты не сам дерзновение имел еси стати моим напарником, ано аз ненавижу тя! Аз не буду с тобою тренировати ся - се не мает смысла!
  
   На глазах её блестели слёзы, она холодно поглядела на Вилея и побежала обратно. Вилей долго стоял на месте не в силах пошевелиться - ему было так горько от этой ситуации... Почему всё так сложилось? Почему именно их выбрали напарниками?!. А разве бы что-нибудь изменилось, будь его напарником кто-то другой? Разве был бы кто-то рад быть с ним в паре?
  
   Тут Вилей заметил, что на него смотрит Агнец. Она стояла на одной из узких улочек и наблюдала за ним. Она была не в чёрной котте, как обычно, а в простом, скромном платьице, в руках держала большую корзину с чистым бельём из прачечной.
  
   Она могла слышать их разговор с Айслинг - вот ведь неловко. Вилей, сгорая от стыда, бросился бежать, в ушах он слышал гул собственного сердца.
  
   Вдруг кто-то крепко схватил Вилея за руку, он, задыхаясь, обернулся: Агнец, тяжело дыша, чуть улыбнулась ему.
  
   - Аз могу потренировати тя! - выпалила она.
  
   - Что вы... - отвечал Вилей, чуть не плача, - Не надо... я сам разберусь.
  
   - Возражений не приемлю! - весело сказала Агнец, - Чекай ми зде, аз елико верну ся, - и она пошла назад за брошенной корзиной.
  
   Вилей залез на широкую каменную изгородь и, обняв колени, свернулся в маленький комочек, из глаз его покатились слёзы. Стоило первой его слезе сформироваться и отправиться в путь, как он тут же принял все меры, чтобы успокоиться. Вскоре у него это получилось, и он просто сидел, уткнув лицо в коленки. Так он сидел неопределённое количество времени, пока его плеча не коснулась чья-то рука. Он поднял голову: это была Агнец уже в привычном Вилею чёрном костюме, лучи солнца пробивались через её торчащие рыжим одуванчиком кудрявые волосы, она протянула ему руку. Вилей робко коснулся её, ему было очень неловко.
  
   Солнце беспечно светило, ему не было никакого дела до настроения Вилея, оно призывало радоваться всему и всем, но и на тех, кто радовался, и на тех, кто нет, ему было плевать - оно просто делало свою работу.
  
   Агнец и Вилей пришли на вчерашнюю площадку. Мастер подошла к складу и подёргала дверь:
  
  - Се язва, розж ключник запер врата есть! - раздражённо сказала она.
  
   - Может тогда потренируемся в другой раз? - предложил Вилей, которому всё ещё было очень неловко в сложившейся ситуации.
  
   - Не младоумствуй! - ответила Агнец, поглядывая на окошко.
  
   Окошко было маленьким и находилось высоко, на расстоянии примерно двух ростов Агнец. Вилей хотел предложить ей поддержать её, но боялся, что не выдержит вес взрослой женщины, пусть и довольно худой. Тут же он испугался, что и она поймёт это, и предложит сама его поддержать, и в голове он никак не мог решить, как бы ему выкрутится хорошо из этой ситуации.
  
   Но Мастер ничего не предлагала - она смотрела на окно внимательно, словно что-то рассчитывая, затем отошла подальше, разбежалась, у стены прыгнула, оттолкнулась от неё один раз ловко вверх и кончиками пальцев уцепилась за окно, повисела пару секунд, затем одним рывком изящно скользнула внутрь, ногами вперёд. Стоило Вилею подивиться её умениям, как из сарая послышался множественный грохот падения мелких и не очень предметов. Вилей испугался, однако, прежде чем он успел что-нибудь предпринять, дверь отворилась и вышла Агнец с двумя деревянными мечами.
  
   - Что там случилось? - спросил Вилей.
  
   - Полка ми не выдюжила есть, - весело отмахнулась Мастер. - Ато розж ключник ныне чинит да убирает ся овамо, - она бросила один меч Вилею.
  
   Он попытался его поймать, но тот лишь ударил о него пальцы, большинство костяшек которых было разбито вчера. Агнец беззлобно улыбнулась, и Вилей тоже чуть улыбнулся и поднял меч. Но всё равно ему было неловко.
  
   Тренироваться с Мастером было легко и приятно. Она начинала с довольно медленных ударов, которые Вилею в большинстве случаев удавалось блокировать, а если он и пропускал, то меч Агнец никогда не касался его тела. К концу длительной тренировки Вилей уже мог отбить большинство обычных ударов. Закончили около полудня, оба устали и вспотели.
  
   - Ты маеш талант еси, - подытожила Агнец, забирая из его рук меч, - потребен ти лише добрый увер есть.
  
   Она отнесла мечи в сарай и просто прикрыла дверь. Вилея почему-то сильно удивило последнее: он, наверное, и сам бы поступил так же, но никак не ожидал такого поступка здесь от кого-то, кроме неофитов, а уж тем более от одной из мастеров.
  
   - Не страши ся, никто зде ничто не похитит есть! - весело сказала она.
  
   - Ага... - Вилей как-то тупо кивнул.
  
   Они пошли по направлению к замку.
  
   - А почему вас... - начал Вилей, но сбился и тут же перефразировал. - А мастера используют вместо обычных имён те, которые дали им во время инициации?
  
  - Ато, - ответила Мастер.
  
   - Значит, если я когда-нибудь тоже стану мастером ...
  
   - Т-с! - попыталась остановить его Агнец.
  
   - ... меня будут звать Серебряный Ясень?
  
   Мастер раздражённо всплеснула руками:
  
   - Вскую ты молвил ми свое прозвание еси? -Деи Пепельный Волк не наставлял ти есть, еже се делати неофитам неможно?
  
   - Говорил, - Вилей улыбнулся, - но вам ведь я могу его доверить!
  
   Агнец смягчилась.
  
   - Вот как. Ано мя ранее именовали суть... - она задумалась, - Айвен!.. Так, Айвен Рилей! - се есть мое прежнее прозвание! - Мастер улыбнулась, - Ано, буди здрав, ми овамо! - она свернула на другую улочку.
  
   - До свидания! Спасибо вам за всё! - выкрикнул Вилей и тут же огляделся по сторонам, не слышит ли его кто-то ещё.
  
   Было что-то странное в этой Последней Агнец: как будто она была одновременно и маленькой девочкой, и взрослой женщиной, а её лицо, изуродованное шрамами, всегда заполняла какая-то скрытая грусть, даже когда она улыбалась.
  
   - Борзо сдружили ся? - за поворотом неожиданно для Вилея оказался Пепельный Волк.
   Вилей испугался и смутился: он следил за ними?
  
   -Да, наверное... то есть не знаю... она странная, - нескладно сказал Вилей.
  
   - Вси человецы странные суть, ано не все сие кажут ся суть, - нравоучительно сказал Волк. - Она кажет ся, - добродушно добавил он.
  
   - Откуда у неё эти шрамы на лице? - спросил Вилей.
  
   - Молвлю после, - отрезал Волк.
  
   - После чего?
  
   - После наставления, - ответил он.
  
   Вилей сразу же подумал, что это связанно с испытаниями, которые им только предстоит пройти, и промолчал. На том и разошлись.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Началась новая учебная неделя, и время потекло медленно-медленно. Пепельный Волк закончил с разъяснением кодекса и приступил к "теневому мастерству": обучал использованию отмычек, учил варить и использовать яды, показывал различные приспособления вроде кинжала с глубокими зубцами на одной стороне - сломителя мечей; или перчатки с когтями похожими на кошачьи - глазодёра.
  
   30 дня от Сизеня Вилей короткой записью отметил, что ему теперь двенадцать лет.
   Скрашивать серые будни помогала книга, история в которой продолжала развиваться.
   После победы над драконом принц Лансель и его спутники двинулись дальше и вскоре попали в страну эльфов. Те приняли чужаков насторожённо. Когда принц спросил у князя эльфов, Инлэа, почему они так холодны с ними, тот ответил, что недавно у них так же гостил принц из другой страны, и он похитил легендарный меч Альтмера. Инлэа, выслушав просьбу принца, послать с ним кого-нибудь из своих подданных, предложил ему сделку, согласно которой принц должен был исправить зло, совершённое другими людьми, и вернуть похищенный артефакт. Ланселю пришлось согласиться, и он со своими спутниками отправился в страну вора.
  
   Вскоре они прибыли туда, их приняли с должными почестями. Когда они пировали, гостеприимный принц сам рассказал о том, как он добыл меч, который, по его словам, принадлежал раньше его роду, но который после легендарной битвы с тёмными захватчиками, в которой погиб его предок, эльфы забрали себе. После пира Лансель остался с принцем один на один и сказал, что меч принадлежит эльфам и он должен вернуть его. Принц страшно разгневался и бросил Ланселя и его спутников в темницу.
   Уриэн с помощью магии отворил дверь темницы и, превратившись в летучую мышь, выкрал меч Альтемера, затем они бежали обратно в страну эльфов. Князь Инлэа принял их в этот раз намного более благосклонно. Они отпраздновали возвращение меча, и князь спросил своих верных подданных, кто хочет отправиться с Ланселем в его плаванье. Вызвались двое: троюродный племянник самого Инлэа, юный Катарил, и леди Линиэл. Вместе они отправились в Серую гавань, где их уже поджидал корабль, и отплыли.
  
   Плаванье было долгим, во время него Маддок начал вести себя странно: он стал неразговорчивым и вспыльчивым. Сильно рассорившись с ним, принц начал больше общаться с эльфами, они жили на свете уже много лет и могли многое рассказать. Когда они были уже недалеко от Северного континента, в воде вокруг корабля показалось движение - это был огромный морской змей. Он высунул из воды свою голову и начал выхватывать матросов с палубы корабля. Лансель и Катарил выхватили мечи и попытались остановить змея, тот раскрыл свою пасть и бросился на эльфа. Клинок Катарила вонзился в нёбо чудовища, но и сам эльф оказался в его пасти. Змей с рёвом скрылся в пучине вод и больше не появлялся.
  
   Весь корабль скорбел по погибшим матросам и храброму эльфу, но они не могли уже ничего поделать и продолжили плаванье. Лансель всё ближе сходился с Линиэл, а Маддок вёл себя всё более странно. Наконец они приплыли на Северный континент. Там, в первом же поселении, они принялись расспрашивать жителей про мага, знающего секрет вечной жизни. Жители поселения не слышали о том маге, которого странники искали, но слышали о колдуне, у которого, по слухам, в саду растёт дерево с яблоками вечной молодости. Жил этот колдун в своём замке в горах.
  
   Герои разыскали этот замок и пробрались в сад, где росла прекраснейшая яблоня из всех, что им когда-либо доводилось видеть. Но стоил принцу прикоснуться к яблоку, которое висело на ней, как древо осыпалось прахом. Из ниоткуда появился человек: "Как смеют смертные зарится на вечную жизнь!" - вскричал он, взмахнул руками, и обмерло сердце принца, и упал он в беспамятство.
  
   Через какое-то время юноша проснулся сильно постаревшим, рядом с ним были Линиэл и Маддок. Они рассказали ему, что колдун проклял его на скорую смерть и хотел убить их всех, но Уриэн одолел его, однако сам растратил все свои жизненные силы и погиб. Они похоронили тело мага и пошли дальше. Принц Лансель постоянно ощущал, как силы покидают его.
  
   Вскоре они пришли в другое поселение, там им всё же удалось найти след мага, которого они разыскивали, и они продолжили путь. Принц заметил, что у Маддока глаза стали какими-то нечеловеческими. Ночью на привале он спросил его, что с ним. Тот не своим голосом ответил, что вырезал себе сердце и вставил на его места камень, добытый им из дракона. "Что же ты говоришь?" - спросил его в ужасе принц. "Я должен был это сделать, он звал меня!" - шипел Маддок, извиваясь, и вдруг оборотился в дракона. Он зарычал на Ланселя, схватил в свои когти Линиэл и унёс её. Лансель погнался за ними, но у него сразу же кончились силы, и одинокий, всеми покинутый он упал наземь и заплакал.
  
   Очнулся он в какой-то пещере, рядом с ним неподвижно сидел старик и глядел в одну точку. "Кто вы?" - спросил принц. "Я тот, кого ты искал - маг, познавший вечность!" - отвечал старик, не двигая ни одним лишним мускулом. Принц вновь заплакал, не в силах перенести всю горечь своего приключения. Они вернулись к кораблю и поплыли назад. Во время плавания принц скончался.
  
   Когда маг приехал к королю, который боялся смерти, тот спросил, знает ли мудрец лекарство от смерти. Последовал ответ: "Единственный способ отказаться от смерти - отказаться и от жизни: не дышать, не думать, не любить - не делать ничего - только так ты достигнешь совершенства." И заплакал король: "И ради этого погиб мой храбрый сын и его верные спутники!.."
  
   Так закончилась эта легенда.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Обучение тем временем шло своим чередом, каждый день неофиты узнавали уйму всего нового от мастеров - обучение было рассчитано на три года, а охватить они были должны огромные массивы знаний. На тренировках Вилей благодаря помощи Айвин показывал себя уже не так плохо. Над ним почти перестали издеваться, лишь Айоло иногда задирал его. Прошёл Сизень, Златень и Вет, в права вошёл Хмур, последний, пасмурный месяц лета, который в прошлых эпохах относился к несуществующей ныне осени. В один день Пепельный Волк собрал неофитов и объявил следующее:
  
   - Все вы будете повинны миновати три искушения! И ныне наступише пора до першего искушения, вашей легшей цели! Вы есте повинны пройти велиций лабиринт, еже находити ся долу. Отправляти ся овамо будуте чредимо, первшие будут призваны уже сего дня.
   Так началось первое испытание. Каждые несколько дней из башни пропадали напарники. Никто не знал, куда они исчезают, проходят ли они испытание или проваливают его.
  
   Наконец, уже после Нильда, черёд дошёл и до Вилея с Айслинг. Через тайный проход в одной из стен их провели далеко вниз. Там была огромная зала, по которой гуляло жуткое эхо. В одной из стен были огромные открытые врата. Подросткам выдали по факелу и велели идти в тёмный проход, начинающийся за вратами. Они вошли, и пятеро тёмных братьев закрыли за ними створы.
  
   В проходе было темно и сыро. Айслинг заметила в свете факела засечки на стене: две палочки, одна, одна, три, одна, две, две и так далее. Затем она обратила внимание на пол: там были через промежутки начертаны стрелочки: налево, вперёд, вперёд, направо, налево и ещё очень много. Девушка внимательно разглядывала всё это, а Вилей всё время стоял в стороне и молчал. Через какое-то время Айслинг сердито посмотрела на него:
  
   - Ходиме! - повелительно сказала она.
  
   Они пошли и вскоре вышли на развилку с тремя путями.
  
   - Зде, мыслю, ошую... - неуверенно предположила Айслинг.
  
   - Я думаю, нам вперёд, - сказал Вилей как можно твёрже.
  
   - Уверен?
  
   - Да, - ответил Вилей, хоть на деле уверен не был.
  
   Айслинг подозрительно посмотрела на него, и всё же они пошли по среднему пути. Они шли долго в темноте и тишине, только слышно было, как где-то капала вода. Вдруг послышался тихий шорох. Напарники выхватили клинки.
  
   - Кто здесь?! - испуганно выкрикнула Айслинг в темноту, пытаясь высветить источник звука факелом.
  
   Ответа не последовало. Шорох приближался. Вилей отчаянно пытался понять, что это за звук, и вдруг понял. Чёрная полоса мелькнула - мальчик взмахнул мечом.
  
   - Что сие?! - вскрикнула Айслинг.
  
   У её ног лежало обезглавленное тело огромной змеи. Волк рассказывал об этих змеях: чёрный железный хват - один из немногих видов змей, которые нападают на людей, их яд разъедает и разжижает мышцы, что позволяет змее съесть даже очень большую жертву по кусочкам.
  
   Айслинг с ужасом глядела на мёртвую змею и тяжело дышала - хват чуть не укусил её. Девушка посмотрела на Вилея, но ничего не сказала, и они пошли дальше. Снова развилка и снова Вилей сказал идти вперёд. В этот раз Айслинг послушала его беспрекословно. Но на следующей развилке, когда Вилей вновь выбрал средний путь, она вдруг возмутилась:
  
   - С чего ты сие взял вобще? Отнуду мы идемо все время наперед - се не походит на решение загадок, иже мы зрели!
  
   - Я просто вспомнил слова Мастера Пепельного Волка о том, что это наша легчайшая цель, - отвечал Вилей. - А легчайшей цели...
  
   - ... - легший путь! - закончила Айслинг и чуть улыбнулась.
  
   Так они шли и шли всё вперёд и вперёд. Однажды в темноте на полу вдруг что-то ярко блеснуло, спутники пригляделись и поняли, что это кровь. Она растеклась длинной лужей и вскоре привела их к трупу. Это было тело одного из неофитов без головы и одной руки. Айслинг прикрыла рот рукой, словно ей вдруг стало плохо, Вилей побледнел больше обычного. Постояв немного, девушка быстро схватила напарника за руку и рванулась вперёд. Когда они бежали, сбоку от них оказалось что-то тёмное. Айслинг остановилась и навела на это свет факела: у стены жался очередной хват с раздувшимся в двух местах телом. Девушка выхватила меч и яростно порубила змею на куски, затем снова взяла Вилея за руку, и они пошли дальше.
  
   Пройдя ещё несколько развилок, они наконец увидели впереди свет и поспешили на него. У выхода их встретил мастер Цепкая Осина, который учил неофитов счёту.
  
   - Вы молодцы еста! Борзо справили ся! - похвалил он их своим старческим голосом.
  
   Вилей оглядел расстилавшийся под лучами близящегося к закату солнца пейзаж и узнал его: это была равнина между двух холмов, которую он каждый день видел вдалеке, выходя из дома старика Кардона, когда работал на рудниках. Здесь располагалось небольшое, почти необитаемое поселение, предназначенное, похоже, только для неофитов, прошедших первое испытание, и сопутствующих им мастеров и служителей.
  
   Когда они подходили к скоплению небольших домиков, им навстречу выбежала Мастер Последний Агнец и радостно обняла их. Старый Осина посмотрел на неё осуждающе.
   Их расположили в одном из домиков вместе с ещё четырьмя неофитами, здесь им предстояло дождаться всех оставшихся, ещё не прошедших испытание. На улице потихоньку падал снег, ещё не успевший полностью покрыть землю. Вилей сидел в маленькой комнатке, отведённой ему, и задумчиво глядел в окно. В дверь постучали.
  
   - Войдите, - ответил он.
  
   В комнату ввалились Силан и Бродрик.
  
   - Вух, здраво, еже ты справил ся еси! - выпалил Силан.
  
   - Да, - улыбнулся Вилей, - рад, что и у вас всё получилось.
  
   - Ато, ладно, еже Бродрик догадал ся есть!
  
   - Се было просто, - отмахнулся Бродрик.
  
   - Да, довольно, - согласился Вилей. - Видели змей?
  
   - Несть, яких? - заинтересовался тут же Силан.
  
   - Чёрных железных хватов, один даже напал на нас...
  
   Так они беззаботно проболтали до самого ужина, когда все собрались в большом здании столовой. Там царила атмосфера всеобщего облечения, хотя Вилей чётко понимал, что неофитов здесь меньше, чем ушло из башни. Никто особенно не переживал из-за судеб других, и каждый радовался своему успеху - как, собственно, и свойственно всем людям; нельзя назвать это их недостатком - скорее, просто одна из основных особенностей.
  
   После ужина Вилей вернулся в свою комнату, лёг в постель и начал думать о том, каким странным сегодня был день и как близко они с Айслинг были к смерти. Насколько сложной головоломкой казался лабиринт, в лёгкое решение которой так трудно поверить. Кем был тот неофит, тело которого они видели при свете факелов? Снова раздался стук в дверь.
  
   - Да.
  
   Дверь открылась, и Айслинг заглянула в комнату:
  
   - Не дремлеши?
  
   - Нет, - ответил удивлённый Вилей.
  
   Девушка вошла и присела на краешек кровати.
  
   - Аз хотела молвити ти спасибо за то, еже спас ми... та за то, еже извел нас из лабиринту.
  
   - Не за что, - улыбнулся Вилей.
  
   - Аз бы николиже не догадала ся.
  
   - Да просто из-за того, что я плохо знаю ваш язык, я сразу и провёл связь, когда Волк говорил, - признался Вилей.
  
   - Се есть удача для мене, еже ты шел еси наполу со мною, - негромко сказала Айслинг.
  
   Вилею было безумно радостно от того, что они наконец примирились благодаря этому удачному стечению обстоятельств. Чтобы поддержать разговор, он решил спросить о кинжале, который Айслинг всегда носила на поясе и который всегда пугал Вилея раньше, когда у них были натянутые отношения:
  
   - Почему ты всегда носишь этот кинжал?
  
   Айслинг достала клинок из ножен:
  
   - Доброзрачный, верно? - спросила она, улыбнувшись, Вилей кивнул. - Он достал ся есть ми от отца моего... Тот присно хотел, дабы аз стала воем, ано... таче он скончал ся есть, да мати хотела выдать ми замуж за некого жиродея. Темь аз и сбежала есмь семо - се мой единый шанс на истый живот! - рассказала она это так, словно бы давно сформировала эту мысль в своей голове, но не знала, кому её рассказать, - Ано ты аки очутил ся еси зде?
  
   - Я из семьи богатого крестьянина, но всегда чувствовал себя в той деревне чужим... и другие тоже это чувствовали... Потом мой учитель предложил мне отправиться сюда, и я согласился.
  
   - Се оно так... Ано аки же ты, ролэндец, ухитрил ся семо попасть еси - аз присно дивила ся сему?
  
   - Да просто говорил всем, что иду в Аш-талео, - ответил Вилей.
  
   Айслинг негромко засмеялась, и Вилей, смотря на неё, тоже улыбнулся.
  
   - Мыслила зрак некоего стража, еликому малый ролэнтский отрок речет есть, что идет обучати ся в орден убиец!
  
   Вилей вспомнил того старичка на воротах Эледорлауда и капитана, который просто, по человечески, отпустил его, хотя не должен был этого делать.
  
   - Да, наверное, люди удивлялись, - сказал он.
  
   И они поговорили про то, как добирались сюда, про то, где и сколько работали, и даже про то, как не поладили поначалу друг с другом: Айслинг извинилась, и Вилей тоже извинился. Наконец, когда совсем стемнело, напарница пожелала мальчику спокойной ночи и отправилась к себе. И Вилей, счастливый, что они не просто помирились, но и подружились, быстро заснул.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вскоре первое испытание закончилось и неофитов отправили в замок. Большинство прошло испытание, однако были и те, кто остался в лабиринте навсегда. Вилей, когда они дружным строем шли к замку, насчитал сорок пять, помимо него самого. Это означало, что погибли лишь самые невезучие и недогадливые.
  
   И жизнь вернулась в прежнее русло. Впрочем, для Вилея всё стало намного лучше, ведь дружба с Айслинг избавила его от многих неприятных ситуаций, а один раз подруга даже врезала Айоло, вздумавшему вновь насмехаться над Вилеем. Правда, с Силаном и Бродриком она так и не подружилась, из-за этого они с Вилеем как-то немного подразошлись, но, как и прежде, остались добрыми друзьями. Айвин теперь уже не нужно было тренировать Вилея, но она всё равно продолжала заботится о нём. Иногда они просто выходили прогуляться и поговорить. Вилей так и не понял, как и почему он подружился с этой странной женщиной, но ему было приятно проводить с ней время. Вилей начал довольно быстро расти, к концу Хлада он уже был немногим ниже Айслинг, да и вообще выглядел почти её ровесником. Он научился хорошо писать и читать на вильтстагском и ту"ниэлльском языках, однако говорить продолжал на родном, чувствуя с ним какую-то связь, пусть некоторые и посмеивались над ним за это. В счёте Вилей был поначалу чуть не лучше всех, но вскоре цифры наскучили ему, и он стал едва-едва поспевать за программой. Историю он не воспринимал вовсе, хотя прочитанные художественные книги запоминал прекрасно. Астрономию, или по-вильтстагски звездоцепию, Вилей также понимал плохо - он не прикладывал к её изучению практически никаких усилий и вообще был погружён в свои мысли на большинстве занятий, из-за чего Мастер Белая Голова сильно невзлюбил его. А вот с теневым мастерством у Вилея всё сложилось гладко: темы там не зависели в большинстве случаев друг от друга, и к каждой у Вилея хватало интереса, знаний и понимания, чтобы её освоить: он выучил анатомию, основы алхимии, естествознание, научился взламывать замки, использовать всякие необычные и полезные устройства и ещё многому другому.
  
   Так прошёл весь Хлад и начался новый 335 год. Затем Вилею исполнилось тринадцать лет. В середине Златеня Волк сообщил о начале второго испытания. На следующий день неофитов начали парами вызывать к Мастеру Белому Оловцу.
  
   Когда Вилей и Айслинг вошли лорд-распорядитель посмотрел на них своими холодными глазами и улыбнулся:
  
   - Занеже добратиши ся вы до другого искушения, и ныне повинны есва служити службу нашему ордену - исполнити задание наполы.
  
  - Мы готовы есма служити вам! - ответила Айслинг за обоих.
  
   - Славно! Все и каждый повинны ведати, еже обманути Аш-талео невозможно суть. Кыи неофиты мыслят ино та бегут на другом або на третьшем искушениях суть, - Мастер сделал мучительно долгую паузу. - Мы даем им уйти. Ано таче, егда они забудут суть о сем, их ждет есть примерная кара - смерть!
  
   У Вилея тут же началась паника в голове - он понял, что за задание им уготовано.
  
   - Единаго такого человека, - продолжил лорд-распорядитель, - именуют суть Магнус Инен, обитает он близ града Ар"нидрен на веси, ему тридцать та четыре лета, имеет семью есть... Ваша цель лишити его живота, яже он некогда вверил есть в наши руци, та позапамятовал вернути обратно есть... Вы уразумели сей урок?
  
   Вилей немного дрожал, но Айслинг стояла спокойно и ровно.
  
   - Так! - ответила она.
  
   - Ладно, все, еже потребно, вам дадут суть, вольны идти, - Мастер привычно улыбнулся.
   Когда они вышли, Айслинг тяжело выдохнула. Поскорее отойдя от двери лорда-распорядителя Вилей заговорил:
  
   - Может, не будем его убивать? - спросил он, надеясь сам не зная на что.
  
   - Ато, дабы после мы оказали ся есмы на его месте!
  
   - Да, - с горечью согласился Вилей, - просто не могу представить, чтобы я убил человека.
   - Ты не убьеши! - твёрдо сказала Айслинг, - Аз сотворю се.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Им выдали лошадей, провизию и деньги, и они отправились в Ар"нидрен. Путь занял у них полторы недели, и эти дни были очень мрачными и неуютными для напарников. У них было постоянно плохое настроение, разговор никак не клеился, между ними словно выросла стена, как та, что была до первого испытания.
  
   По прибытии в город они стали расспрашивать всех про Магнуса Инена... вернее, Айслинг расспрашивала, а Вилей лишь находился всё время рядом, как будто был охранником, хотя на самом деле, случись что, защищать бы пришлось скорее ей его.
  
   Магнус, по мнению всех, кто его знал, был простой честный человек, талантливый гончар, сам привозил свой товар в город на ярмарки. Жил в деревне Жилка, у него была жена и трое маленьких детей. Чем больше напарники про него узнавали, тем мрачнее они становились.
  
   Наконец в один вечер они приняли решение, что на следующее утро поедут в Жилку, чтобы к ночи быть там и сделать дело. Спал Вилей плохо, его мучали кошмары: то он склонится над лесным прудом, а вместо отражения возникает страшное, тощее существо с огромными чёрными глазами, которое хватает его за шею и тянет в воду; то он стоит на вершине скалы, на малюсенькой площадке, а на него налетают вороны, и, в конце концов, он теряет равновесие и падает вниз; то он вновь оказывается в башне неофитов, а кругом тьма и слышен со всех сторон треск пожара, а он спускается и спускается вниз и всё не может спуститься, и кто-то словно бежит за ним.
  
   Наутро после постоянных полусознательных ночных просыпаний Вилей наконец по-настоящему проснулся. Он заглянул к Айслинг (они жили в двух маленьких комнатах, снятых в скромной таверне), та ещё спала. Вилей не стал её будить, решив подождать, пока солнце взойдёт окончательно. Он просто сел у себя в комнате, смотрел на рассвет и думал о том, что они сегодня убьют человека.
  
   Вилей так и не решился будить Айслинг и после рассвета, откладывая это дело на потом, но она сама проснулась и заглянула к нему. Увидев, что он не спит, она подошла и обняла его:
  
   - Се схорони нас Бог, - прошептала она.
  
   Они оседлали лошадей и поехали в Жилку. Вопреки их расчётам, они добрались быстро, ещё к раннему вечеру. По описанию одного из знакомцев Магнуса они быстро нашли его дом-мастерскую, сам гончар сидел рядом со стеной своего дома, под навесом, и на свежем воздухе лепил горшок на гончарном круге. Он весело поглядел на напарников, когда они приблизились к его дому, и им пришлось сделать вид, что они просто идут мимо.
  
   Вилей и Айслинг спустились к реке, чтобы не мозолить деревенским глаза, и сидели там молча, глядели в воду, наблюдая редко проплывающих рыб, до глубокой ночи, думая о своём и изредка бросая камешки в реку. Наконец Айслинг как-то неловко, чуть не упав, встала, подошла к Вилею и взяла его за руку.
  
   - Пора... - сказала она.
  
   Напарники вернулись в деревню, подкрались к дому гончара: свет не горел, всё было тихо. Айслинг ножом-пилкой тихо перепилила деревянный засов с той стороны входной двери, и они проникли внутрь. Первая комната, в которую они заглянули, оказалась нужной: там на двухместной кровати спали Магнус с его женой.
  
   Айслинг подошла со стороны Магнуса, Вилей - с противоположной.
  
   Девушка одновременно зажала гончару рот одной рукой и вонзила ему в грудь кинжал другой. Мужчина судорожно вдохнул, замычал, начал дёргаться, но Айслинг крепко держала его голову прижатой к подушке, продолжая наносить удары. Жена Магнуса зашевелилась.
  
   - Еже случило ся, драг... - начала она, просыпаясь, но Вилей зажал ей рот.
  
   Женщина начала биться и извиваться, но мальчик ухватил её за голову обеими руками и всеми силами прижимал к подушке; ему показалось, что это длиться вечно.
  
   Наконец сопротивление Магнуса окончательно прекратилось, и жена его тоже замерла, испуганно переводя взгляд с одного чужака на другого.
  
   - Что с ней будем де... - начал Вилей шёпотом.
  
   Но не успел он договорить, как Айслинг перехватила кинжал и провела им по открытой шее женщины. Кровь брызнула прямо на Вилея; с замираниями сердца наблюдал он последние судороги умирающей на его руках женщины. Айслинг посмотрела на него отчаянно:
  
   - Ходиме! - обогнув кровать, она схватила его за руку.
  
   Они побежали, вдруг в коридоре они наткнулись на маленькую фигурку в ночной рубашке.
  
   - Ма... - начала малютка, но сбилась. - Идеже мамо?
  
   Айслинг сильнее сжала кинжал в руке, Вилей заметил это и с силой потянул напарницу к выходу. Она не сопротивлялась. Они выбежали, тут же вскочили на стоящих рядом лошадей и поскакали, не оглядываясь.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Первую остановку они сделали уже где-то на половине пути от города, у родника. Там Вилей смыл кровь со своих рук и лица.
  
   - Якоже ты? - спросила его Айслинг как-то убито.
  
   - В порядке, - ответил Вилей, всё ещё дрожа.
  
   Больше они ничего друг другу не сказали и поскакали дальше.
  
   В Ар"нидрене они надолго останавливаться не стали - только купили Вилею чистую сорочку и сразу в путь. Через полторы недели они вновь были в Аш-талео.
  
   - Едва ли се можно называти годным есть! - хмуро приветствовал их Мастер Белый Оловец, стоя лицом к своему витражному окну. - Не успели вы есма доехати до Ар"нидрена, аки уже вся весь ведала про убитие! Ано аки не жаль есть, для нас зде имеюти ся суть лише "так" або "несть", отнуду аз повинен молвити вам "молодцы есва"... - последнее слово он сказал с особым неудовольствием.
  
   - Спасибо! - холодно отозвалась Айслинг.
  
   - В любом казусе, - продолжил лорд-распорядитель, - вы маете есва ино третьше останее искушение. Се уж вас точию вразумит.
  
  
  
   ***
  
  
  Прошло более полутора лет, всё почти вернулось на свои места. Почти все неофиты справились с заданиями. Вилей всё так же дружески общался с Айслинг, иногда беспечно болтал с Силаном и Бродриком, гулял с Айвин... Лишь иногда мёртвый гончар и его жена приходили к нему во снах, и тогда он просыпался в поту, с бешенным стуком сердца в ушах. Обучение шло своим чередом, и каждого из неофитов можно было теперь смело называть образованным человеком. Уже соседствовали с ними за столом несколько групп неофитов помладше, с которыми им строго запрещалось разговаривать. Судьбы людей струились в Аш-талео, тысячи судеб - с одной пересечёшься - сотня пройдёт мимо. "Никто" приходили в замок и испуганно озирались, неофиты были полны жизни и энергии, которую не могла истощить даже тяжёлая работа, служители бесконечно сновали по своим делам и работали, да так слаженно, словно ими управлял какой-то коллективный разум, и, наконец, мастера как будто просто наблюдали за всем этим, лишь немногие из них действительно занимались какой-то деятельностью, будь то обучение неофитов или ведение дел, большинство же из них просто жили в отдалённых частях замка и преспокойно вели свою аскетичную жизнь в этом гигантском муравейнике.
  
   Наступил последний месяц 336 года, Морт. Пришло время третьего испытания. Все неофиты предчувствовали это, ожидая чего-то необычного. И вот, в вечер 45 дня, Мастер Пепельный Волк собрал их всех в зале с помостом.
  
   - Ныне вы ведаете все, аще ведати повинны! Ныне вы стоите есте на празе вашего другого живота! Аки аз молвил в самом початку, - Волк сделал паузу, - не боле полмы прейдут суть сей праг. Се не всуе молвлено было. Васнь, ваш последний урок есть! Убейте своего напарника!
  
   У Вилея подкосились ноги. Он, как и все, ожидал, надеялся, что сейчас лорд-наставник улыбнётся, осклабится в своём зверином оскале, скажет, что это была шутка... Этого не случилось.
  
   - Вы маете неделю есвы! - выкрикнул Волк и ушёл с помоста.
  
   Вилею стало душно и холодно одновременно, он заозирался, ища Айслинг, но не мог её найти. Вдруг над толпой сверкнул меч, и невдалеке от Вилея упал Айоло, сражённый напарником. Толпа загудела, раздались крики, людским потоком, как течением реки, Вилея понесло к выходу. Все знакомые, все друзья вдруг стали сами по себе, стали врагами. Неофит. Неофиту. Волк.
  
   Вилей не помнил, как добрался до своей комнаты, не помнил, как трясущимися руками пытался повернуть ключ в замке, не помнил, как упал на кровать. Он хотел кричать, и слёзы текли по его щекам.
  
   Айслинг. Они должны поговорить. Что делать? Сбежать? Их рано или поздно найдут, но всё же... Или дать ей убить себя... Но он не может. Не может! Он жил не для того, чтобы сейчас умереть! Что делать? Что делать?! Пусть это будет сон! Пусть это будет сон! Пусть это будет сон!
  
   Так он бился в мысленной агонии. Часами. Потом, уже поздней ночью, вдруг словно опустел. Уставился в потолок невидящими глазами и замер. Затем сжался в маленький комочек и уснул.
  
  Спал он тревожно, ему всё время казалось, что дверь отворяет Айслинг и заходит к нему. Один раз он даже вскочил, зажёг свечу, осмотрел все тёмные углы в комнате, выглянул на лестницу и лишь после этого лёг обратно, так и не погасив свечу.
  
   Вдруг посреди ночи Вилей чётко услышал скрип отмычки. Он словно в оцепенении уставился на дверь. Скоро щеколда щёлкнула, и дверь отворилась. В проёме стояла Айслинг, в ночной рубашке, со свечой в одной руке и кинжалом в другой. Увидев горящую свечу в комнате, она задула свою. Только затем она заметила, что Вилей не спит. Она была бледная, руки её дрожали. Её трясущиеся губы зашевелились - она хотела что-то сказать, но затем вдруг занесла кинжал и бросилась к Вилею.
  
   Тот, смотревший на неё внимательно, наконец нашёл силы прийти в движение и схватил угрожающую ему руку. Айслинг сжала зубы, в глазах её блестели слёзы, она давила на него сверху вниз, она была намного сильнее. В последний момент перед тем, как его руки перестали выдерживать напор, Вилей дёрнулся в сторону. Кинжал пошёл вниз прорезал сорочку (Вилей лёг, не раздеваясь), скользнул по коже и, снова прорезав сорочку, вошёл в перину. Айслинг тут же отдёрнула руки и прижала их к губам, её била крупная дрожь.
   Вилей с удивлением смотрел, как растекается его кровь по перине, а затем как-то бездумно схватил кинжал за рукоять и выдернул его - клинок разрезал лишь кожу, обтягивающую рёбра. Юноша отбросил окровавленный кинжал в сторону.
  
   Айслинг смотрела на него со страхом и паникой - она просто не могла поверить, что удар прошёл мимо. Она отошла на шаг назад, но затем вдруг, зарыдав в голос, снова бросилась на Вилея и вцепилась ему в шею.
  
   - Не противи ся! - всхлипывала она, - Просто умри, прошу тя!
  
   Вилей вырывался и пытался оттолкнуть её, затем стал ослабевать. Его сознание вдруг успокоилось: "Зачем сопротивляться, она лучше тебя, ты должен уступить." Но тело вдруг, отдельно, исхитрилось, схватило кинжал и вонзило его в грудь Айслинг. Клинок скользнул меж рёбер удивительно легко.
  
   Айслинг выдохнула, её слёзы капали Вилею на лицо... она... улыбнулась? Рывком она отстранилась, и растрёпанные волосы скрыли её взгляд от Вилея.
  
   - Айслинг! - выкрикнул Вилей и хотел тут же броситься к ней.
  
   Но она остановила его трясущейся ладонью и мягко, тихонько оттолкнула назад.
  
   - Несть, - прошептала она.
  
   При этом пятилась к стенке. Там она села-рухнула на пол и отвернулась в сторону так, что Вилей не видел её лица. Но он видел капающие слёзы. Он сам сполз по противоположной стене и закрыл голову руками, глядя на свою напарницу.
  
   Она какое-то время тихонечко дышала, но затем замерла, и голова её упала на плечо, а Вилей всё сидел и сидел напротив неё.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Наутро в комнату вошёл Пепельный Волк. Он с удивлением посмотрел на Вилея, затем на тело Айслинг, подошёл к юноше и протянул ему руку:
  
   - Хвалю тя, ты минул еси наставление! - он грустно улыбнулся.
  
   Вилей подал ему руку, и тот помог подняться.
  
   - Не больно есть? - Волк указал на рану.
  
   - Царапина.
  
   - Се лекарь повинен есть молвити, - фыркнул Мастер и повёл Вилея к лекарю.
  
   Розж целитель чем-то смазал рану и перебинтовал. После этого Волк повёл юношу в столовую.
  
   - Помниши, аз сулил есмь поведати ти, отнуду взяли ся сии шрамы у Агнца суть? - спросил лорд-наставник.
  
   Вилей кивнул.
  
   - Се ей оставил есть напарник перчаткой-глазодером пред кончиною.
  
   - И после этого он стала странной? - спросил Вилей.
  
   - Не ведаю, аз был ноли лише служителем есмь, - ответил Волк, затем добавил. - Ано ты можеши стати странным после сих событий, - он сделал глубокую паузу, - обаче се буде твой разумный выбор, бо ведаши се, аще аз ти молвил есмь.
  
   Время общего завтрака ещё не наступило, однако Волк распорядился, чтобы Вилею положили порцию. Юноша долго безрезультатно ковырялся в еде, а лорд-наставник просто сидел рядом.
  
   - Яко мыслеши, отнуду ты жив остался еси? - спросил он, когда они вышли из столовой.
  
   - Потому что она не хотела меня убивать, - твёрдо ответил Вилей.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Через пару часов неофита, завершившего обучение, вызвал лорд-распорядитель.
  
   - Вилей Каллен, - в первый раз произнёс его имя Белый Оловец, - хочешь ли ты остаться в ордене и стать служителем?
  
   - Нет, сэр.
  
   - Хорошо, когда ты собираешься уходить?
  
   - Сегодня, сэр.
  
   - Твоя воля. Тебе выдадут провизию и денег в дорогу. Твоя жизнь и твоя судьба в твоих руках, - он улыбнулся самой доброй из своих улыбок и пожал Вилею руку.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Вилей не стал брать с собой свои записи - он оставил их на столе. Взял лишь одежду, принесённые ему припасы и кошель денег.
  
   Затем он зашёл на конюшню - забрать лошадь. Хэв, после стольких лет разлуки, приветственно ткнулась ему мордой в лицо. Вилей погладил лошадку по гриве и повёл её под уздцы по узким дорожкам.
  
   Вот и закончился целый этап в его судьбе. Он пришёл сюда ни с чем и уходит ни с чем. Теперь он стоит на пороге новой жизни.
  
  Сзади послышался топот сапог. Вилей обернулся: за ним бежала Айвин, рыжее пятно её волос развевалось ветром. Женщина поравнялась с ним.
  
   - Ныне сие твое есть, - она протянула ему кинжал Айслинг.
  
   Вилей взял так хорошо знакомый предмет и покрутил в руках, затем повесил себе на пояс.
  
   - Светлого пути, Вилей! - Айвин нежно обняла его, - Айслинг не умрет, доколе живо есть твое сердце! - женщина улыбнулась и побежала обратно.
  
   Вилей вздохнул. Он не знал, что ему делать и что ему думать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"