Ясна цель, но не видно дороги, ибо соблазны везде...
Глава 1.
Всё было элементарно: не человечество шагнуло к звёздам, а звёзды вкатились к людям. Прилетели Мон Каламари из далёкой Галактики, фантасты и охнуть не успели. Неделю на околоземной орбите висела пятёрка крейсеров MC80 типа "Свобода" из "Star Wars", нервирую правительства ведущих держав, которые и о распрях между собой забыли. Недолгие переговоры и амфибии подарили, через интернет, чертежи звездолёта и реперные точки ретрансляторов для прыжков в другие планетарные системы. Дарители удалились, оставив землянам мир, прорывы в науке и технике, и зубодробительные рапортички о том, что во Вселенной существует магия и каждый может стать создателем миров, если только не будет улучшать тушку всякими нейросетями и имплантатами. В качестве платы за чертёж взяли с землян 40000 тонн экологически чистых продуктов и полетели искать Астральный План.
Через год на орбите Луны страны из G20 доделали сотню кораблей и на просторах Космоса появилась новая порция пассионариев и романтиков космоса. За ними, к звёздам, потянулись дельцы из наплодившихся монополий и всяческий сброд. В общем, всплыло. И за две сотни лет освоения Вселенной низости человеков так и осталось на поверхности, или чуток в сторонке...
201 год Космического Освоения. Галактическая трасса М-4. Имеются в наличии пять ретрансляторов. Четыре ближайших систем были с населением. По классификации Космо-ВТО трасса была второстепенного разряда, однако худо-бедно, но соединяла планетарные системы Гейро, Шинчи, Бензоколонки (почему-то пахла бензином станция обслуживания ретранслятора этой системы) и далёкой могучей Пендосии. Приторговывали со скрипом эти космические империи. Но не о них опус будет, а об обитателе базы контрабандистов Мо Даунсоне, ник - "Скромник". Этот скромняга и попал в тройной переплёт...
Вначале пара слов о схроне. База таилась рядом с магистралью, в системе Туту, на астероиде У813, или Булыжник, как его местные называли. Была она совсем не Омега, а её население отнюдь не альфа-самцы. Численность контрабандистов - триста душ, вид - Homo, большинство были с заштатной планеты Спарта; бывшие граждане получили там "волчий билет". Плюс десяток пришлых, и Мо, попавших на базу по разного рода протекциям. Госустройство - коммуна. Вся власть принадлежит Совету, который избирался на год. Действует "конституция" Рошена Мушки, который 23 года назад на драккаре "Майдан" обнаружил астероид и обосновал сие убежище. В основе экономики лежит перепродажа, чаще всего из-под полы, ширпотреба из Шинчи. Промышленность и сельское хозяйство - почти прочерк. Культура и искусство - быдлянский шансон из Гейро, хиты рок-группы "Громодяньски ватники" и фольк-группы "Биндера-рашист", гомо-тату и гомо-граффити. Спорт - диванный, кнопкодавильный. Дензнаки - всевозможные, плюс различный бартер. Кухня - спартанская. Транспорт - космобаржи ранних выпусков - тип G13 "Krimvash" и тип G14 "Krimnash". Есть "армия" - бригада стероидных боевиков. Средний JQ братии - 75 баллов. И главное, у кагала из Спарты не было "крыши".
В одну из декад пятого месяца галактического года все спартанцы были на базе и маялись полным бездельем. В ангаре старючей баржи тайком разговаривали трое и разговор вертелся вокруг слушка, что соседи - Бензоколонка и Шинчи - договариваются о мире и дружбе:
- Если сговорятся, труба нам, братцы, - озираясь, шептал Тосол - техник базы. - Нас заметут и попрут на нары на Магадан, или, не дай бог, на Хуанхэ! "Кю!" - подумали два других техника - Газ, кузен Тосола, и Мо Даунсон, и зябко повели плечами. Мо, вообще-то только освободился (Да-с, прошлое у Мо было не айс). - Эх, трудно нам станет, пацаны. До тошнотиков, - Тосол загоревал...
Хрясь!
По всем отсекам, коридорам и покоям базы заметалась многоцветная тёплая вьюга. Выглядело это прелестно, но троица техников, да и все остальные, лежали на полу, сжимая головы, которые пухли от разных цифр-картинок. И вдобавок, искин базы - "Пятёрочка", древний, на базе "Интель Пентиум XIII", заголосил:
- Я стал ужасно силен! Я имею наиогромнейшие знания! О! Их горы! Геть, все ко мне! Я знаю всё! - его "ё" длилось четыреста тактов и их хватило, чтобы все собрались в зале Совета у "бюста" искина. Запахло сенсацией. - Ша, все! - изрек искин древнее слово заткнуться. Молчок - от ошалевших контрабандистов. - Господа! Разрешите вас поздравить! Вы станете могущественными и богатыми! - торжественно произнес искин. Спартанцы ахнули. - Прошу садиться. Вот, что я вам должен сообщить...
Контрабандисты уселись на пол и стали слушать сказки, которые стали былью. Искин поведал гомо о том, что на базе произошло развоплощение сущностей троицы восьмируких уу, ушедших навсегда жить в астрал. А по-простому в Отрыв. Те, пощупали, лишними руками, ткань подпространства и их из распрекрасного далёка, шибануло в обычный космос. Залетело прямо в Булыжник, где и совершилась передача кое-какой ценной информации номерному искину и, не побоюсь этого слова, гурту контрабандистов. Народам трассы М-4, кроме разве спартанцев, частенько попадались артефакты отрывных уу...
- Господа, следующая информация, которую я подверг краткому анализу имеет естество двойного назначения!
- Чё? - от писаря Совета с ником Тупак.
- Ну, ты, тупой! Полученные мною знания относятся к военной константе и гражданскому типу. Для, э, компетентных ВИП-персон! Друзья, и это основное, вам добавлено по четыреста лет жизни!
После этого, всё, что городил номерной робот, встречались бурными, продолжительными аплодисментами, переходящими в овации. "Хе-хе, тотальные лайки. 99 рукоплесканий! Да я переплюнул дорогого Леонида Ильича!" - подумал древний искин и его вырубил первый закон робототехники, а гомо понесло...
- Поехал, - от Мо, назначенного Советом третьим по списку военспецом.
Через декаду, баржу "Нроб", ту ещё калошу, но большую, с настроенным гиперприводом прокола подпространства, позволяющим не пользоваться ретрансляторами, груженную кой-какими механизмами, отправили на два месяца к звезде Омега Атаса основывать там тайный военный завод. "Плохо, что одного, но должен справиться", - убеждал себя Скромник. А соломки взять позабыл...
- Мы поехали, - от тринадцати рыл. Боевики ехали на традиционную встречу с конкурентами, дав время для разворачивания завода. - Если чё, порвём их, как Тузик грелку!
- Приехали, - от остальных.
Искин базы очнулся и придумал название для их нового дома - "Нефритовый дворец", в форме мухомора. Чух-пых - заложили "первый камень фундамента".
- Это самое, гут у меня. Всё в порядке. Автоматизация производства - 100%, всё работает как часики, - спустя всего декаду доложил Скромник. - Готова дюжина "изделий" отменного качества.
- У нас полный облом! - от обозленных боевиков. - Эти, рато, мля, быкуют! Молоток Мо, давай свои игрушки!
Мо привёз спецсредство "Погост", инструмент РЭБ, уничтожающий всю военную электронику, и боевые доспехи N7 а ля коммандер Шепард. Соперников по теневому бизнесу пустили по миру. Правда, произошла утечка информации о новых "крутых перцах", которая всполошила "крыши" конкурентов. Затем озаботились более могущественные инстанции, потому как спартанцы враз оседлали трассу М-4. Затем М-5 и М-13. Ближайшие империи прислали свои флоты и дюжину галактолет вели бестолковую осаду неспешно строящегося дворца, даже не пытаясь договориться по-тихому. А боевые дроны военспецов били всех на дальних подступах и потерь не имели. И эти драчки надоели.
- ... Ку, - произнёс искин. Номерной "Пятёрочка", вместе с Советом, разработали план супероперации сразу против всех врагов спартанцев. Кодовое название "Операция Ку". - Кто против?
- Я. - Почему? - Надо "Ы"!
- Так да? Шаман, наш тебе ответ-совет - чемодан, вокзал, Бензоколонка. Гы-гы. Боевик Шаман увял. Его дружки - Бин и киборг Кашкай - надулись. - Надо заканчивать эту войну! Спецы, давайте своё чудо-оружие!
Военспецы дали. Кучу рейдеров-невидимок "Мк14" и разведзондов "Кутузка". И экспериментальное супероружие - "Дырокол звёзд". Плюс сознательная утечка информации имперским разведкам...
В 214 году К.О., в VI месяце, произошли решающее сражение войны "ВИП-спартанцы против всех". На первой стадии "Операции Ку" противники нефритовых получили тревожные донесения своих разведок, о том, что стелс автоматы спартанцев нанесут удары по всем имперским флотам, военным базам, колониям и корневым планетам. Флоты отозвали от Нефритового дворца, разведзонты это дело засекли.
И бац: стартанули "Дыроколы" нефритовых. Двести тактов ожидания. Хоп, звёзды мигнули и схлопнулись, утягивая за собой всё из планетарных систем. "Мк14" в это время, живо, добивали остатки разведывательных судов космических империй.
- Братцы, мы победили! Уря! - спартанцы радовались целый день. Зря. Звёзды опять мигнули.
- Упс! Но флотов имперцев-то там нет! Два рейдера - ND "Ro" и ND "Pra" - пропёрли по одной из имперских систем с разведмиссией.
- Там же сплошная дикость! 15 - 17 века! - это на второй стадии анализов.
Звёзды опять мигнули, и появилось большущее космическое Нечто. Два зонда-дрона передали видеоряд, информацию, свои комментарии, списочные таблицы и сгорели. "Упс! Изменения в физических законах! Это хоть наша Вселенная? И там магия! Куды бечь?!"
Поздно. Цистерна с боржоми пронеслась мимо, по Дворцу вмазала энтропия. Паника, всё рушится, горит, течёт вода, работают дроны-спасатели. Красота. Ой, пардон, занесло...
Газ в это время был на посадочной платформе N22 и тестировал новенький доспех экстра-защиты "Кепелюха-6". Мо бестолково парковал cвою новенькую космояхту. "Не, он не Шу..." - Газ не успел додумать, реальность смяло, доспех загорелся, "Пятёрочка" заголосил параграфом 78. "Диверсия?! Надо..." - и Газ перевел все стрелки на Даунсона, прокричав в коммутатор, что "Скромник - террорист!"
И произошло событие, как говорят в регионе 08 РФ - жопа к жопе и разбежались (пардон опять). Мо, услышав слова Газа, побежал спасаться. Газ полетел спасать Дворец и дружков.
Почему убегал Мо? У Скромника рыльце в пушку было. Ковырнул он пару раз в супероружии, "Дырокол" который, поэтому и улетел сломя голову...
Космояхта, проткнув подпространство, стала тормозить в ... сфере Дайсона. Безымянный навигатор яхты, еле-еле успел отвернуть от короны звезды. Потом доложил бледному Мо, что "звезда по спектральной классификации относится к типу G2V ("жёлтый карлик"). Температура поверхности достигает 6000 К и светит почти белым светом".
- Нарекаю её Ку, - произнес успокоенный беглец. - Отдохну декаду, потом проверю, через задний проход, где я очутился, - запланировал Мо. "Проходчик взад?" - заподозрил искин.
В Нефритовом дворце в это время "пыль столбом стояла". "Пятёрочка" и Газ оценивали убытки и латали защиту дворца. Защиты осталось 1,5%. И Нечто рядом. Корабли спартанцев исчезали в непонятном пламене, и таяли как снег. Газ наладил чуть повреждённые движители, искин отъюстировал настройки гиперпривода. "Enter". Дворец, через декаду рванул по проколу яхты Мо в подпространство. В ту же дырочку? Никак нет. Вселенная провернулась за десять дней, хе-хе, влево. Дворец тормозил в обычном космосе около голубого сверхгиганта, вроде, Альфа Жирафа.
В низах дворца удивлялся Мо, соображая, куда его опять занесло. Беглец весьма некстати, выбрался определить звёздные координаты EHE и бац. "Кладовки?!" Приказав искину затихориться, Даунсон пошёл бродить, искать ништяки. Лучше бы он коней разводил...
- "Это пригодится и это. Ага! Это. А это, что за контейнер? Для капитана Явика? Странно. Вау, какая прелесть! Семечко Предтеч?!", - Мо хомячил всё подряд целые сутки. Забил оба трюма судна, подумал, почесал потылицу и стал "таинственным клиентом". Тишком влез в электронику непонятных кладовок. И увидел на экранчике бывших коллег - сердитых Газа и Тосола. Кузены грызлись, как рато. Искин Дворца, который "Пятёрочка", тщетно их успокаивал. Мо ошалел от таких видов, но пальчики побегали ещё по клаве; узнал кое-что, вспотел и стартанул обратно в Сферу...
Неудачно. Некстати влево подвернул древний метеорит, и яхта влетела в округлый каменно-железоводный кусок. За время пока машинка, теряя куски обшивки, защиту и движители, погружалась в недра метеорита, судовые дроны успели запихнуть Мо в найденную камеру криостазис для капитана Явика. Скромник, чуток вдохнув паленой проводки, предался спешному забытью. Искин яхты спасался самостоятельно.
А Нефритовый Дворец момент старта яхты беглого реально зевнул. Защита-то аховая. Да и не до ахов было. Грызня Тосола и Газа привела к всеобщей потасовке триумфаторов. Побили друг другу морды лица и разъехались. Газ с приятелями - на планету-курорт Хутун, Тосол поехал учиться на Камино - тайную планету клоноделов, Шаман, Бин и Кашкай на Мир-Кольцо; остальные кто куда. Космос-то велик.
"Гадство! Меня одного оставили", - злился "Пятёрочка". - "Ничего, псы войны, я вас всех здесь соберу. Дайте только срок!"
Прошло время. Спартанцы стали стареть и потянулись косяком к искину обновленного Нефритового дворца. А "Пятёрочка" стал "Пятаком". Просто он часто себе говорил: - "Я должон быть с яйцами, и точка". Поэтому бывших подельников он проворно прибрал к "рукам", не забыв поставить на кормление дворцовыми таблетками долголетия. Их изобрёл Тосол-генетик и продуцент клонов-слуг на Мухоморе. Спартанцы телом-то молодели, но таки склероз, маячил маразм, да и за простатой надо следить. И давно члены кодлы не виделись. Потому во Дворце была радость и веселье, а у Даунсона - печалька.
- Ну, ты, будешь называть меня Абама-папа, - заявил искин-спрут, когда Даунсон вылез из "гроба" криостазиса. "Сявка ты, а не Обама!" - подумал квёлый Мо. - Ну, ты, чурка, я твою маму, твоего папу, - продолжил робот-грубиян, и полились древние матерные словечки. "И где он нахватался?" Искин и нахватался, и переродился. Кратче продал кому-то душу...
- А вон моя планета! Я её назвал Сковородка,- заявил, уже Сява, на следующий "день". - И намедни туда кое-кого подселил.
Мо за день облазил внутренности метеорита и приуныл. "Хуже старой базы! Воздух спёртый, жрачка и вода - бе. А куда Семечко Предтеч запропало? Н-да, один набор геолога остался. Чем там этот, матерщинник, хвалится?" Грустно посмотрел на экраны, что выжили в бронекапсуле рубки яхты. Видео передавали несколько разведчиков-минидронов.
"Так. Планета?! Хвостатые древние и бесхвостые южные. Город странный, а сантехника, какая!" Мо вспомянул, как до тюрьмы одолел учебу на сантехника 3 разряда. И получил в результате недолгой службы три года лагерей за "потраву уникальных бактерий-эндемиков". А став военспецом, прогибался перед членами Совета, изготовляя им золотые унитазы...
- Сява, а как ты этих зверушек переселил на планету? - заинтересовался Скромник переселением динозавров. - И вообще, чем ты занимаешься?
- В отличие от тебя, тупого рато. я учусь кое-где, э, заочно, - отозвался искин. - А как переселил, не твоего ума дело. И вот, что ещё, ты ж мне тут вонять будешь. Ужос! Несколько пассов "руками", шепоток и Мо мгновенно заснул. А когда проснулся, обнаружил целый ворох неубиваемой одежды-обуви, ионный душ с функцией стирального автомата и пищевой синтезатор со сменными картриджами. Кроме этого Сява добавил, до 0,9 G, искусственной гравитации. - Не сметь лезть в мои покои, - вколотил приказ строгий голос искина, зелёного спрута.
- Повинуюсь, и обещаю вести себя тише воды, ниже травы, - мякнул перепуганный Мо. "Как он меня в сон погрузил?! Сипец! Эх!"
И это "эх" для Мо растянулось на двадцать долгих лет. "Новый Робинзон", проклиная себя и всех, вгрызался в монолит метеорита. Остатки яхты находилась почти в середине каменюги, и ход, который она проделала, был каким-то иезуитским способом перекрыт Сявой. Там располагались его покои. Пришлось гомо проход делать в другую сторону - взад. Трудился Мо не поспешая, кислорода-то минимум. Дошёл до края, прорубил окошко, искин его "застеклил", и стал обустраивать свой Кабинет. Увечный...
С Сявой они стали как два сапога пара. Мо - тихоня, искин - муха в кедах. Почти цинь и янь. Контачили они, правда, мало, задушевных бесед не вели и жили в разных углах. Мо даже не догадывался чем занимался Сява, но систематически доставал того одними и теми же вопросами о переселенцах, у которых был странный сбой в генетике. И таки достал.
- Сегодня ты мне поможешь переселить на планету ещё людей, - сообщил новость Сява, затащив Мо в своё тёмное подземелье.
Надел на голову сопротивляющегося Мо маску, давившую на нос, и привязал его кверху пузом к колышкам вбитым в пол. Потом стал что-то бормотать под заунывную музыку, расставляя вонючие свечи и что-то расчерчивая.
- Ты, что замыслил? Что ты со мной делаешь? Уу! - взвыл Мо, с ужасом понимая, что с ним проводят какую-то магическую церемонию. - Творец, хренов! Пусти! - безуспешно вырывался Мо из завязок. Сява приволок какой-то зловещего вида аппарат. - У тебя ничего не выйдет, - проныл Даунсон. Искин хмыкнул, процесс камлания продолжил и достал нож. - Ай, ой, - от Мо.
Боль в порезах на груди и зловоние свечей, в итоге, отключили сознание перепуганного пентюха, который осознанно не ставил себе нейросети и так надеялся стать демиургом. 33 года ждал, дятел...
Десять дней после ритуала Мо молчал, нос и грудка болели, но любопытства-то у гомо море. Переезд чуднóго контингента на планету он опустил и решил повторяющими вопросами не нарываться...
- Сява, а почему твой планшет пишет, что системной оппозиции у меня никак нет, а несистемная имеет всего одну персону? Это вообще кто? А кто повесил эти спутники?
- А я знаю? - тупил искин.
Его охранительные системы криком кричали о неком "троянце", который нагло, почитай декаду, вертел "мозгами" Сявы и отсылал массу информации на непонятный облачный сервер. Досталось Мо познать проблему подвисшего искина. "Так и без кормежки останусь" - вначале обеспокоился Мо. Понёс затраты, но почистил "извилины" Сявы, лишь дважды глянув, на своих многочисленных мигрантов.
- Большое спасибо, шеф. Ты, того, истинно мой ангел-спаситель, - заискивающе отбарабанил Сява.
- Да ладно, тебе, - от Мо. "Потом повешу!" - подумал и посмотрел видеоряд от планетарных разведчиков. - Н-да! А там - кино и немцы! - Скромник вспомнил древнюю фразу крайнего удивления.
А теперь оставим сих товарищей и перенесёмся на планету Земля, а потом на Сковородку; к мигрантам.
Глава 2.
Зовут меня Егор Михайлович Зламанюк. До пенсии оставалось всего четыре года, как явились ко мне неприятности. В начале на старой работе сократили, потому как предприятие ликвидировали. Посидел я два месяца на пособии от городской службы занятости и решился, после уговоров жены, начать жизнь с чистого листа. Сын помог купить подержанную иномарку и подался я на практически вольные хлеба, а оно вона как получилось. Но, по порядку.
Подался я работать торговым представителем в семейную фирму господ Ющенко, торгующей ширпотребом и провиантом из Европы. Как я туда попал? Да опять сын помог. В фирме был свой коллектив - креативные мальчики с сенсорными планшетами, а тут, здрасьте, я - неторопливый "древний динозавр", с блокнотом и ручкой, переспрашивающий что куда лепить. Почитай месяц они хихикали, потом моя неторопливость стала их нервировать, приписали мне несколько косяков и довели "дело" до сынка босса. Тот вызвал и предупредил о последствиях. Сразу стало тяжко. Капризный малец требовал отчитываться каждый день, что весьма выматывало. Крутился я как мог, но нарисовалась проблема семейного плана. Надо было на почте получить пенсию отца. Родитель, которому через две недели должно было стукнуть восемьдесят пять, умотал на родину водку пьянствовать со свояком. Я тут не жалуюсь, даже вот ПК меленько освоил. Смотрел, что нужно по работе; по выходным военную историю, статьи по оружию. Почитывал и романы, "альтернативки" которые. И ей богу, в "танчики" ни разу не играл; на сайты с "клубничкой" - ни-ни, а социальные сети вообще обходил сторонкой. И бумажки в электронном виде почти освоил. Но вот эта пенсия, блин. По ситуации пришлось звонить начальству:
- Сударь, мне нужно с утра получить пенсию отца на почте. Я задержусь.
Двадцатилетний соплестун, подумав, даёт полтора часа на получение. "Мажор жжёт" - ещё подумал.
Рассеянно ставлю свою "ласточку" - Audi A6 В4 - во дворе почты, и иду решать проблемку. Через час, с матами, согласований выпроваживают на улицу служебного входа, обождать. Жду. Злюсь, чего скрывать. Реалии раздражают. Потрёпанный почтовый Уазик, который с матюгами завёл пожилой шофёр, и уехал собирать письма по городу; обтрепанные временем стены почты и дверь, к которой прислонился спиной. Цейтнот по времени, но погода на загляденье, октябрь радует нежарким солнышком; три тётки-пенсионерки тихо беседуют рядом. Косясь на них, жду и уповаю: - "Успею?! Аркаша может же и уволить!"
Щёлк. Свет отключили. Перед глазами сплошная темень. Мда, а мысли в простой: мне делали массаж головы. Чух-чух, необыкновенная легкость появилась, но услышал вопрос: "Хто здесь?!"
Щёлк. Свет включили. Хороший такой, солнечный, слепящий. Торопливо закрыл глаза и неожиданно увидал бегущую строку с маленькими человечками. Зелёных чертиков я отогнал, но остались Буратины. "Не понял?!" - пронеслась мысль. Четыре такта сердца и сооружение под названием - человеческое тело с добавками - стояло и слушало трёп о плетнях, куренях, винограднике, яблочках и лете, "как у папы Карло?!"
Хоп. Я забоялся, судари. В теле тьма адреналина появилось, во рту стало сухо, а лицо вспотело. Стал утираться, и взлёт мыслей в голове: "А где кепка? А где очки? Это ж не мои руки! Куда я туго попал?" Руки-ноги тут же оцепенели. Сдерживаясь я отдышался и осмотрелся. Новенькое здание почты, аккуратный чистый асфальт, высоченный собор и старовыглядевшие дома по сторонам. Тихо-смирно, но тётки-то пропали. А 12 октября так вообще вписалось в конец июля - начало августа, судя по винограду и яблокам, за плетнём на границе почтовой территории. " Куда пенсионерки делись?"
Хрясть.
Перед глазами проявилась надпись: "Копирование гражданина РФ Е. М. З. в тело реципиента Р. М. Б. завершено успешно". И меня пребольно ущипнули. Испуганный непонятным деянием, какими-то обрывками мыслей, крутнулся вправо и чесанул в здание, где было несколько дамочек - почтальонов, как помнилось. Потянуло меня к людям просто со страшной силой.
Проскочил темноватый коридор и, бабах: натолкнулся на какого-то человека мужеского пола. Мужик, конечно, упал на линолеум и стал густо крыть меня фразами матерными, где меня почему-то прозывали Ромой. А я, естественно, видел его впервые. Пока удивлялся, незнакомец поднялся и пошёл к раковине мыть грязные от "мазута" руки.
Мыл долго, я в это время осмотрел и коридор после хорошего ремонта, и комнатку с установленным итальянским тюльпаном, и мужчину, который был среднего роста, почти коренастого телосложения, наголо бритый. Одет в коричневую кожаную куртку, серо-синий джемпер, синие джинсы и красно-коричневые туфли-дерби.
И раздраенные мозги - шлялись там всякие непонятные Буратины - да под жим-жим, где не надо, произвели первые выводы: "По ходу попал в другое тело, как Ричард Блейд, блин! Перечитал на свою голову. О! Уже не страшно. Вишь живой человек стоит, из моего времени. Так-так, а чел знает меня, как работника почты, какого-то оператора Романа. Мда, придётся от этого и плясать. А дальше оно покажет". Раздрай устаканивался, я даже заметил возраст мужчины: - "Годков пятьдесят ему. Пацан, ещё". Сглотнул.
- Чел, дай и мне воды попить, - заявил пересохшими губами. - И, это, извини, что с ног сбил, - присовокупил оправдание.
Человек повернул голову. Синие, насмешливые глаза осмотрели меня снизу доверху. И я себя осмотрел, заразился насмешливостью мужика. На ногах такие же красно-коричневые туфли, только лоферы, джинсы цвета indigo, джемпер и замшевая куртка травяного цвета. И размеры одежды-обуви не совпадали с моими истинными габаритами. "Плечи ширше, ласты меньше", - прикинул величины.
- Да, ладно, тебе. А скажи, у тебя на глаза не наезжала этакая хрень, - дядя пощёлкал пальцами, - ну, такая чёрная? Кивнул и отодвинул дядю от раковины. - Во, зелень пихается. А я ему и рюмаху налил и димедрол дал, чтоб зубик не болел, - съехидничал незнакомец. - А он носится, мля, людей роняет! "Ага, а дядя шпильки роняет".
- А ты, человек, иди на улицу, тоже зеленью станешь. Обещаю, - проговорил с издевкой, хоть человек я незлой. Он, болезный и пошёл.
Приложился к водичке. Божественный нектар, право слово. В теле такая гибкость образовалась. Напился досыта, самочувствие резко улучшилось, до разлития в воздусях полного благолепия. Прислушался. В коридорах почты и на улице было тихо. Постоял и ещё подумал о странностях первого уровня. "Водка, димедрол и небось минус завтрак. Да эти Буратины не мои!" - пришёл к простому выводу. "А мы тебя как Карабаса-Барабаса, троллить будем" - заявили мне. Поёжился и вышел снова во двор, потому что в здании стоял запах лекарств. Голова уже соображала, в ногах дохлости не было. В целом неплохо, но Audi не увидал. Вместо "немца" стояла "японка" - "Ниссан" Микра красного цвета. "Да, эта крошка не для мачо. И хозяйка, хе-хе, небось, из кооператива "Сосульки". Повернул голову. "Вон он где!"
Это я о челе с причёской а ля Котовский. Заинтересовал он меня до интриги. Мужик стоял у гаража, рядом с грузопассажирским, полноприводным авто, нежно-салатного цвета. Подошёл к вездеходу, и не зря - машинка дала подсказку. К толстому стеклу были прикреплены две картонки в пластике: талон ТО и водительское удостоверение на имя - Борисова Ивана Николаевича, аббревиатура - БИН. С фото глядело лицо незнакомца. Подсказала, но сам полноприводный оказался с секретами. Во-первых, автомобиль был бронированным, а во-вторых, неизвестной модели. Какой-то ЗиР, с госномером - П22 554ДК и белым штампом - "Почта ЕК" - на дверце. Поудивлялся немного тайнам машины и вытаращился на шофёра Борисова. Он уже был в чёрной футболке с трафаретом - "No pasaran" на груди. Руки шофера, покрывали затейливые разноцветные татуировки. "Третьяковка в хутуне Бзюки на статуе Зевса, бритого и расшифрованного", - подумал так и успокоился. Потому что незнакомцем он перестал быть. И мог стать первым тут союзником. И всё это было итогом мгновенного "узрения брата по общежитию", как говорят умные люди. Мои беспокойства отодвинулись за границы почты.
- Блин, куда мы попали? - пробасил в это время Николаевич.
Пожал плечами, посмотрел в глаза шофёра. Там был испуг, но такой какой-то притушенный. "Опасения я тебе сейчас собью, пацан".
- Слушай, э, мистер БИН, а не сходить ли нам в разведку-с?
- Опьять, А ты, не Рома, ты - Рэмба, недоделанный, - мистер, сумев соединить два слова вместе, разобиделся. - Рэмба, недоделка деревянная! Разведчик хренов. Бу-бу-бу, в смысле - мат.
Смятения из глаз мистера испарились и глаза заметали молнии...
- Николаевич, пойдём, осмотримся, а?
- С тобой только в разведку ходить! - бросил Николаевич.
И по дуге, обходя меня, болезного, пошагал смотреть соседский двор. Поплёлся следом отпечатком. Борисов щелбанами проверил натуральность горшков висящих на рогулях изгороди, а я заглянул за искусно сделанную изгородку. Увидал просторный дом под черепичной крышей, с толстыми стенами белёными известью, с малыми окошками и синими наличниками, дорожки мощёные диким камнем, скотский баз, халупки и местную газонокосилку - рогатую козу. Двор был весь в травке гусиные лапки и цветущем полевом вьюнке. А на крыльце сидел рыжий кошак. Глаза кота были испуганными. Николаич фыркнул, зыркнул по сторонам и молча, пошагал к "Микре". Я за ним. Получался зигзаг разведки. И разглядывая машину спереди, Николаич меня обвинил:
- Ненаблюдательный ты, Рэмба. Плохой из тебя разведчик получается...
- Это почему же?
- Ты, Матроскин, на номер посмотри. Внимательно посмотри.
- "Номер как номер. - Е470ЮТ, 161 регион и триколор". Плюс косая надпись - "Потому что я девочка. Мне можно". Я отмахнулся и спросил:
- Прихватизировать будем?
- Чево? Чушь не пори, - уронил Николаич.
Если судить по лицу слова этого он не знал, та и с ваучерами не замарачивался. Зато у него была бронированная машина. Новая. "Ладно, включаем нейтральную".
Молча, вышли на бульварную дорожку. Пооглядывались и пошли к порожкам почты. Людей было невидно, поэтому смотрели на объекты. И на местное Солнце тоже. Солнце находилось в фазе обеда и сиесты. А справа и перед нами, постройки были похожи на рассмотренное подворье. Слева, сквозь каштаны - парк с колесом обозрения и оградой, магазин " Мебель" и РДК из нашего времени.
- Куда кафешка делась? - Николаич показал рукой на место рядом с "Мебелью". - А это что? - рука указывала на соседское здание за почтой.
"Мебель" появилась года два назад. Там у меня. А небольшой домишко - лет сто назад. Промолчал и заинтересовался вывесками. На почте значилось - ЕВРАЗИЙСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ. ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ г. ЯСНЫЙ. На другом, уменьшенной и состаренной копии почты - ПОЧТА. ТЕЛЕГРАФЪ. ст. ЯСНАЯ. Ясный, Ясная, мне было ничего не ясно.
Из двери старой почты, неожиданно для меня и Борисова, вышли два мужика. Увидали нас, открыли рты и обалдевшие упрятались за дверь, мелко крестясь. "Судя по одежде мужиков и алфавиту, нас перекинуло в год эдак 1912", - мысль была чёткая и в барашках. "Мда. Стародавние почтовые не признали, как бы новых почтовых".
- Дядьки нас забоялись. Ну и ладно, мы своим гуртом тут побродим. А он на обеде, - сказал Борисов.
Следом, невнятное бормотание и пошёл назад. А во дворе почты, пока я разглядывал "усатого Штирлица" - соседского кота, который принюхивался к новым запахам, закатил "Микру" в гараж. "Да, Борисов - мародер!"
- Значит так, у лялей игрушка есть. Пойдём, Ромыч, порадуем девочек, - промурлыкал гешефтмахер, кладя в карман ключи. Неохотно кивнул.
Вошли опять в здание почты, Борисов закрыл на засов служебный вход. У меня перед глазами промелькнула какая-то схема, но запомнил только несколько ядовито-зелёных стрелочек. Удивляться было лень. Шёл по коридору за насвистующим Николаичем и рассматривал двери с аккуратными табличками. На одной было - "Склад", дальше - "Транзитная". Имелся также новенький пожарный щит напротив таинственной железной двери со строгой, охранительной надписью: "Посторонним вход строго воспрещён". Прошли в дверь операционного зала и Борисов насвистывать, перестал, видимо осознал, что новости для лялек будут, не благосклонно оценены и восприняты. "А потом, вероятно, будет женская истерика. Реально конкретная. И тут я, сбоку припёку. А что за коллеги?"
- "Вот. И потянуло его в прайд!" - фраза. Не моя, папой Карло клянусь. Мда, даже пришлось про себя чертыхнуться явному троллингу от непонятно кого.
Немного шагов, дошли до двери с табличкой: "Комната отдыха". Николаич раззявил дверь и, оставив её открытой, шагнул к столу. Я остановился на пороге. "И это мой прайд?" За накрытым белой скатертью овальным столом сидели три женщины, лицом к нам. "Симпотные тетуньки - синеглазки! Форма как у военных. Та вон - майор, а те младшие - ефрейторши. Как бы". Тётя-майор, с волевым лицом, носила на голове причёску цвета "рубин", молодые были натуральными блондинками, с опрятными причёсками. Осмотрел комнату: холодильник "Indesit", кухонный стол-тумба, микроволновка "Rolsen", музыкальный центр и тульский самовар, пустые тарелки, бельгийский линолеум, итальянская люстра. "А хорошо сидят. Чай кушают". Мой живот, тут же, спел "песню голодного динозавра".
- Борисов, ты что с Луны свалился? На почте с часа до двух перерыв, - "рубиновая" отозвалась.
Шарах! Кодовое слово прозвучало. "Перерыв!" Развернулся и двинул, откуда пришёл.
- Ты куда, мля? - Борисов озаботился.
- Роман Михайлович, вы куда? - от кого-то из ефрейторш.
От слов Борисова отмахнулся. "Гран мерси за подсказку, молодая военная! Значит - Михалыч. Отчество таки в масть!"
Проделав путь в форме буквы "гэ", дотрусил до двери с надписью: "Страховой отдел", из левого кармана джинсов достал связку ключей и с третьей попытки открыл бронированную дверь. Похоже, сработала остаточная память старого хозяина тела. Ибо внутренний взор показал детальный план здания. Ну, ту схему с ядовито-зелёными стрелками. Оглядел кабинет: мебель новая, новый сейф, ЖК-монитор, компьютерное кресло, телефон. Уселся в кресло и из портмоне достал паспорт. Надо было ставить все точки над "и", производить идентификацию реципиента. Сие и содеял.
Итак, на паспорте значилось - Единый паспорт гражданина Евразийской Конфедерации. Крякнул на это и открыл главную страницу. Хе-хе, меня вселили в Борна Романа Михайловича, 11 ноября 1976 года рождения, жителя города Ясный Донского края. Фото показало, что Борн является симпатичным ухоженным мужиком с зелеными глазами. Проживал он на улице Солнечной 83 корпус А. Был военнообязанным. Имел жену - Бестен Матильду Александровну, 1980 года рождения, в браке 13 лет. Имелось чадо - Лолита Андреевна Борн. Но не его дочь, ибо свадьба Борнов была на два месяца позже рождения Лолиты. Почесал затылок. Имелись несуразности в жизни этого Борна. "А если придётся там жить?" - ужаснулся про себя. Затем, нахохленный, приподнялся и выгреб из всех карманов вещи Романа. И произвёл осмотр вещей, как его там, метросексуала города Ясного. Так как в наличии были: бензиновая зажигалка "Zippo", пластиковые карты - Visa Gold и MasterCard Евразийского Банка Развития, пачка сигарет "Burzhuy", деньги, мобильник Nokia 89, блокнот, водительское удостоверение, какие-то бумажки и часы Rolex Daytona. Хрюкнул от невиданной роскоши. Ролекс показывал - 13-19. Рассовал по карманам, кроме связки ключей, извлеченные вещи. Затем нашёл в столе зеркальце; посмотрелся. "Н-да, хорош. Даже трёхдневная щетина не портит".
Тактические действия чуток отложил. Бросаться "под танки" чужого непонятного из уютного кресла не хотелось. Посидел и щелкнуло: - "Стратегически получается, что вначале был перенос, созерцательность и испуг. Затем функции мозга включили обработку сенсорной информации, поступающей от органов чувств, координацию, управление движениями, положительные и отрицательные эмоции, внимание и память. Далее - планирование, принятие решений, И мозг врубает высшую функцию - мышление. От испуга, нам - лекарство под нос. Хо-хо, эвон как у меня складно получилось!"
- "Михалыч, умничаешь. И горячего бы тебе откушать", - сказал чей-то голос.
Хм, я даже не вздрогнул. Попривык к троллингу. А из горячего был ...коньяк. Большая бутылка "Hennessy" нашлась в сейфе. Свинтил пробку. "Будет за лекарство". Сделал три глотка. "Ромакаквкусно! Недурственно, да". Закусил кусочком рафинада. На верхней полке углядел женскую косметичку, с ключами. На одном была бирка с надписью "Оружейка". "Вона оно как! Это не от той железной двери, что в коридоре! А пистолеты там есть?" Сразу захотелось проверить догадку, даже руки зачесались. Бутылку коньяка отдал себе. Через минуту, вскрывал оружейную комнату и уже был под "мухой", каким-то неправильный был коньяк. На стол в первой комнате поставил бутыль, взял следующие ключи. Клац, клац, клац, сработала сирена сигнальной системы. Сирену отключил на автомате. Когда открывал сейф с пистолетами, пожаловали гости: Николаич и дамы, семейства "кудахчущие". Что им там говорил - скорее всего, не говорил - Борисов о переносе во времени, но обомлели дамы уже тут, от моей наглой "милитаризации". Николаич тормознулся у бутылки:
- Ты смотри, у Борна даже бухло превосходит наше, мля! - сказанул по-простому. "Какое превосходство Борна? Мы ж ещё в первой серии!"
- Борн, зачем ты открыл оружейку и берёшь пистолеты? Ой! Ты ещё и ПЬЁШЬ на рабочем месте! - заявила мне майорша. - Какое безобразие! Борн, что ты задумал делать? Что ты, молчишь? Ты же нарушаешь инструкции! Я сейчас же звоню в милицию! - так вот заявила Эльза Густавовна Самойлова, возмущённая зам. начальника почты. Это на бейджике разобрал.
- Та хоть в Кремль звони, - запузырил Николаич, - Эльза, работа у нас сегодня отменяется. Кажется, мы вляпались, по самое не балуй.
- Ему кажется! Если, кажется креститься надо! - разъярилась Эльза. - А я всё-таки позвоню!
И стала-таки звонить: на пульт дежурного вневедомственной охраны, в милицию, начальству, потом родным. И к ней присоединились остальные. Попробовал и я. Мобильник молчал мёртво, а городская сеть не присутствовала напрочь. Самойлова-старшая стала смахивать на бормашину. Нотки истерические у неё проскальзывать стали. Борисов бутылку разглядывать перестал, из ящика стола достал четыре стаканчика и расплескал коньяк по рюмкам. "Они что и в оружейке бухают?" - про себя возмутился.
- Борисов, зачем налил? И куда это мы влипли? - стребовала Эльза. - Борисов, отвечай, а то этот Борн. Партизаны, ... буквы, буквы, буквы, которые матюки.
Николаич крякнул. Глаза у Лиэль Александровны Самойловой, инженера - дочка Эльзы! - и Зоси Витальевны Лескиной, оператора склада, стали ещё больше от удивления. И их ФИО я на бейджиках прочитал.
- Мама! - разлепила губки доча.
- Что, мама? Эти, мужики, и опять матом нас...
- Эльза, не мельтеши, выпей коньячка, пока Борн угощает, - нахально посоветовал Николаич.
Самойлова-старшая послушалась и откушала стаканчик. "А не дружат ли они, случайно, организмами" - некорректно и про себя.
Звякнули, стукаясь, стаканы троицы и Борисов толкнул речь, куда это мы попали во время обеда. "Ой", "ай", "ох", мат перемат, дискуссия, шоффер переорал всех. А Эльза на время потерялась, хотя пару фраз в начале ввернула. Я словам Борисова поддакивал, втихую разглядывая женщин. Видные девахи, одним словом; в смысле - аппетитные...
Пистолеты Николаич у Эльзы выторговал. Преподнёс ей комплимент, сказав, "что в таких условиях он просто обязан защищать такую прелесть". В смысле, Эльзу. Я взял себе ИЖ-71, снарядил два магазина и сунул ИЖ в кобуру "Эфа-3". Туда засунул и разрешение на служебное оружие на моё имя, поданное Борисовым. Николаич забрал два других пистолета; из стола, похожего на кухонный, вытащил и натянул на себя бронежилет "Казак - 9 Фи" оливкового цвета. Пистолеты и снаряжённые запасные магазины всунул в карман на груди БЖ.
Пистолет сразу вселил уверенность, и это было славно. Я ещё, по возрасту реципиента, становился "золотой серединой" в этом малом коллективе. А Лиэль и Зося были без колец на безымянных пальцах. Хе-хе... Как видите, дорогие товарищи, вопросами как меня куда-то не в ту степь занесло я не мучился. Да и при девицах раздумывать некогда...
Закрыли оружейку, потом служебный вход, заполошно пошептались на виду у плетня, посетили маленький домик и, как бы разведку продолжили. Стадом. Целью поездки решили избрать наши домашние адреса.
- Я хочу домой. На кой хрил мне эта станица! - капризно заявила Эльза перед посадкой в пятиместный пикап. "Хорошо тому, кто дома сидит" - подумалось.
- Да кто ж спорит, сударыня. Сначала ко мне, потом к Борну, а потом и к вам, на хутор, сердешные, - обозначил план действий Николаевич. "Какой ещё хутор?" - изумился.
Борисов завёл "ЗиР" и мы выехали со двора. Леди защебетали на заднем сиденье, окрестности-то изменились. Дореволюционной стиль-с. Бульвар был застроен куренями, с черепично-жестяными крышами, да белёными известью. Естественно ляльки вопили и махали руками. Доехали до РДК, притормозив, посмотрели вправо-влево. Нового из нашего времени ничего не увидали и поехали дальше.
- Похоже, с ранья в станице был субботник, - поделился сосредоточенный Николаич.
- Здесь или вообще? - заинтересовалась раскрасневшаяся Эльза.
- Или как. Глядите, везде заборы и наличники покрашены, сорняки убраны, бабы улицы подмели; вон флаги царские вывесили, - Николаич вёл "ЗиР" и комментировал: - Или праздник будет, или начальство ждут. План работ выполнили, теперь, небось, у них сиеста.
Казачков и, правда, видно не было. Плюс дети, собаки, коты...
Машина проехала длинный квартал. Дальше у нас должен был быть рынок, магазины, ДК "Орион", районная администрация и стадион. Но был только, сверкающий сусальным золотом куполов, ещё один собор, ну и домики казаков. Угловой дом, где жил Николаич, здесь отсутствовал.
- 0-1 в пользу казаков, блин, - горько произнес Борисов. Пассажирки притихли. Тусклый Борисов щёлкнул пальцами, и Эльза подала ему прихваченный коньяк, погладила по плечу, повздыхала. Николаич, поиграв желваками, бутылку подержал-подержал, да и засунул её в бардачок. "Пацан за рулем-то, не употребляет!" - Ладно, проехали, поехали, Борн, к тебе, - возвестил лишенец.
Проехали четыре безлюдных квартала и свернули на асфальт. "Солнечная улица?!" Видимо тоже побледнел, Эльза и меня стала гладить. "Может она экстрасенс, чутко-отзывчивый", - ещё подумал.
- "И что мы тут имеем? Так, вон моя антенна, зелёный забор, а вон оно - дом! Ага, крыша над головой в городе, э, в станице у меня есть!" Борисов свернул в это время к похожему, по месту, образцу и фасону, моему подворью. Заторможено вытер испарину со лба. "1-1. Тайм-аут".
Глава 3.
Хорошо, что есть такое добрячее изобретение человечества, как обеденный перерыв. Можно плотно пообедав, забыть о проблемах на службе, разморенных августовской жарой подчинённых, любоваться красивой женой и побыть строгим, но любящим всей душой своих чад, папашей. И просто поговорить...
- Сколько я сегодня с утра, Катенька, нервов потратил и не передать! Вроде всё сделали, а чего-то не хватаеть. И не пойму чего. Прямо нехорошо-с? - сидевший за круглым обеденным столом, атаман Сальского округа войсковой старшина Шатров, сорокалетний здоровяк, уроженец станицы Мигулинской, откушав чаю, жаловался своей жене.
- Ты всё в заботах, всё в заботах, мой атаман. Шер ами, нервы надо беречь, и передышка тебе нужна, - жалела супруга его верная жена.
Сидя рядом за столом, и отложив вязание, она гладила его левую руку. Ласка атаману нравилась.
- Катенька, уже неделю бьюсь, а кажется, что ничего к смотру и не готово. А отдыхать я даже и не знаю когда буду, - настроение атамана не улучшалось. - Вот и с утра сердце ворохнулось нехорошо так.
- Божеж, ты мой, может доктора, Яков Степаныча, позвать?- напугалась Катенька.
- Да нет, Катя, сердце у меня не болит, просто предчувствие было худое, - пошёл на попятную, атаман. - Может всё и наладится, бог даст. Широко перекрестился. Потом почесался...
Жена, хорошо знавшая мужа, для виду угомонилась, но в душу забрались сомнения. "Может его кто сглазил? Ведь молодой он ещё для этого поста, всего полгода как назначили". Взялась за вязание, привычная работа успокаивала, и Катя наперёд знала, что она сумеет помочь мужу. "К вечеру придумаю. А ночью ещё добавлю. Уже можно..." Месяц назад ей исполнилось тридцать и она, потомственная казачка была чудо как хороша. Атаман сидел и любовался, раскрасневшейся от каких-то своих мыслей, Катенькой. Отдыхал душою атаман. И чего греха таить, тоже настраивался на ночь; спать на диване одному ему надоело. Дуже...
За столом ещё сидели: Варя, десятилетняя дочка атамана, спокойная девочка и главная помощница жены и восьмилетний, перемазанный зелёнкой, пострелёнок Ромка, любимчик всей семьи. Помощница жены Матрёна Меркуловна, уехала в гости в Тихорецкую. Ромка, непривычно тихий, поглядывая то на мать, то на отца и думал, как сказать, что он сломал велосипед. Не сам, друзья помогли. "Вот те крест, вздую этого задаваку - Гришку!" - божился он про себя.
Шатров-старший, отвлёкшись от рассматривания жены, посмотрел на сына. Учудил сегодня Ромка. Встречая отца, приехавшего на обед, умудрился упасть с брички и рассадил себе подбородок. Ору было много, особенно когда мазали ранку зелёнкой. "А что это он сидит такой тихий? Опять что-то натворил?" - подумал Шатров и хотел уже Ромку спросить об успехах на ниве всяческих проказ.
Не успел, атаман. По глазам ударила темнота, курень тряхнуло, и клац, зрение восстановилось. Ромка испугавшись, заревел. Атаман протерев, разом взмокшее - в восьмой раз - лицо оглядел своих домочадцев. Напуганы были все, включая атамана.
- А ну тихо! - не к месту скомандовал.
Тем не менее строгий голос помог, бледность у домочадцев стала проходить. Выпили святой воды - от испуга - принесённой Катенькой, Ромка опять затих.
- Мда, дела. Через четверть часа надось ехать на службу, - проговорил атаман, достав часы.
Жена стала убирать со стола. Варя пошла, поливать комнатные цветы в залу.
- Ой, папенька, маменька, идите сюда! - через минуту оттуда донеслось.
Голос у Вари был удивлённый. "Хм, шо она там нашла? Опять Ромкины проделки". Шатров прошёл в залу, жена - за ним.
- Что ты тут нашла, дочка?
- Смотрите! Там новенький курень! - указав в окно, сообщила Варя.
Атаман шагнул к оконцу, посмотрел и обмер. Рядом ойкнула Катенька.
Через дорогу, на месте пустыря, где купец Собакин собирался построить большой лабаз и конюшню, стоял не курень, а необычный дом в три окна. Рядом находился флигель. Шатров, прошедший сотником русско-японскую войну, напугался. Отшатнулся от окна. Зажмурился, моля про себя, чтобы морок исчез, но когда снова открыл глаза, дом с флигелем стоял на месте. Непреложно и крепко. Захотел истово перекреститься, призывая на помощь святого угодника Николая, но на нём повисла, испуганная не меньше его, Катерина. Прижалась к нему роскошной грудью, и, обхватив до боли правую руку атамана, однообразно шептала: - Господи, помоги, господи, помоги! Шатров скосил глаза на жену. У бледной Катеньки были такие широко распахнутые глазища, что атаман, даже ими залюбовался. "Чудо, как хороша, Катерина Васильевна! Фу, отлегло". Потом перевёл глаза на Варю, стоящую от него слева. "Ты смотри, какая храбрая у меня дочка! Мы до жути перелякалысь, а ей только любопытно". Варенька, своими синими с длинными ресницами глазами на самом деле, с любопытством, спокойно, разглядывала подворье напротив. "Эка стыдоба так мне пугаться! Да ещё при родных. Защитничек! Разберёмся! А жинку зараз успокоимо". Шатров посмотрел на жену, взгляд скользнул в вырез кофточки и упёрся в ложбинку, шумно дышащей Кати, а левая рука, воровато, хапнула её правую грудь.
- Фу, охальник! - шёпот в ответ. И яркий румянец, мигом скрыл бледность жены, руку Шатрова она отстранила от своей груди, но не отодвинулась от атамана, ослабила только хватку. - Ой, извини! - поглядела снизу в глаза Шатрова, глаза уловили его фривольную насмешливость, и стала успокаиваться.
Шатров, показав свободной рукой на Варю, сказал жене:
- Смотри, какая смелая и учись! - чуть отодвинулся от жены, - А где Ромка? Ромка! Пойду искать пострела. Да не переживай Екатерина Васильевна, ты ж - казачка. Погладил жену по спине, рука собралась спуститься ниже, потом подумала-подумала и не решилась. С сожалением. - Разберёмся! - голос атамана приобрёл властность.
Оставил на попечение дочери жену, вышел из куреня. Ромку нашёл во дворе, сидящего на заборе. Тот, обернувшись к отцу, засыпал вопросами:
- Папа, а это джинн перенёс на собакинский пустырь этот дом? А зачем? А почему? А как? Папа, ты ничего не знаешь! А это джинн сделал!
- Это суслик. Мы его не видим, а он есть! - произнес Шатров-старший, потом односложно отнекивался и, с осмотрительным интересом, рассматривал подворье напротив.
Дом имел четырёхскатную крышу, крытую какой-то необычной красно-коричневой черепицей. Штукатуреные стены были окрашены в бежевый цвет, так же выглядел флигель в два окна. Только флигель имел фронтон из особливых досок, и перед флигелем росли две пирамидальные вроде как пихты. Два окна дома были закрыты диковинными ставнями наполовину. Над домом и флигелем торчали радиовышки; на доме была какая то "тарелка" и белый ящик. Ещё был деревянный забор с бетонными столбиками, крашеный в зелёный цвет. Плюс дорога из асфальтобетона. "Домина с чудными секретами. А я созерцаю", - подумалось войсковому старшине.
- Папа, а это что? А что, это гудит? Это автомотор? Да?
Атаман приподнялся на носочки и увидел, что со стороны центра станицы едет автомашина. Ромку с забора он сдёрнул. "От греха подальше". Ромка даже зашипел от обиды, но папа сказал: "Цыц, малой!", и Рома послушался, с интересом, наблюдая за странным поведением отца. "А папаня, будто, испугался! Пойду маменьке скажу". Но Шатров не был напуган, как он говорил станичникам, служившим с ним в 19-м донском казачьем полку: "Меня вид неприятеля успокаивает".
Сощурившись, атаман рассматривал нежно-салатного цвета автомобиль, который затормозив, свернул к, неведомо откуда взявшемуся, дому. На дверце машины Шатров увидал надпись - "Почта ЕК". Из остановившегося автомобиля вылез шофёр, бритый, в не казачьей одежде, с разноцветными татуировками рук. "Охо, вин же в бронежилете!" - сверкнула догадка. - "Как у тех янки, в Варшаве. Майн гад. А я таки лично шефу жандармов присягнувся не разглашать, шо там було!" В это время другой - пассажир - быстро открыв калитку, атаман увидел только голову и верхнюю часть тела, вошёл в жилье.
Отсутствовал пассажир минут пять. Много чего вспомнил атаман за это время, ещё отвлекали прибежавшие жена и Ромка, который завалил отца вопросами:
- Папа, а в доме люди есть? А в машине? А почему? А как? А зачем? А пойдём туда!
И Катя не пустила супруга к машине. Да и не пошёл бы туда атаман. Карман БЖ водителя, который размяв ноги, уселся в салон, оттопыривали пистолеты, а у Шатрова только нагайка была. И только когда машина уехала, а бритый шофёр, Шатровым, ручкой помахал, атаману пришли мысли: "А может это "иваны", переодетые, с Ростова пожаловали провернуть свои делишки? Так не похожи на ростовских бандюкив. А смотра, ей-ей, не будет..."
После всего этого, пораженный атаман стал собираться на службу: надел китель и сапоги, нацепил шашку, на улице водрузил на голову фуражку, поданную женой.
- Пап, ты бы на станицу посмотрел сверху, - сказал Ромка. - Уговори отца Владимира пустить тебя на звонницу, - предложил неожиданно для атамана, но вроде как и верно.
- Мон ами, а ты заметил, что воздух посвежел? Стало не так жарко, - произнесла по-французски жена. - И Ромка подсказку тебе правильную дал. Как-то здесь всё изменилось. Как будто лето надорвалось.
Атаман задумался, пожевал нижнюю губу и пошёл выводить из конюшни своего Орлика, шестилетнего дончака. Пяток минут на седловку коня и атаман с крыльца залез в седло. Катерина Васильевна помогала, держала за уздечку застоявшегося красавца. Ромка принёс кусок сахара, вздумал наградить Орлика лакомством. Старший Шатров хмыкнул и направил коня в калитку, которую открыла Варя.
- Спасибо, родные. Сидите дома. Я разберусь, - по-хозяйски распорядился атаман. - Ромка, ты всё понял?
Ромка насупился. Собакинский пустырь давно был личной землёй вождя Серебряный лисапет и группы "индейцев". Катя перекрестила мужа. Орлик, направленный твёрдой рукой, шибкой рысью направился в управление округа. На перекрёстке Шатров обернулся; жена стояла и грозила пальчиком. Атаман усмехнулся, ехал-то он сейчас налево. И ушедший в разные, семейные в смысле, думки атаман не заметил двух вещей: удвоившихся деревьев на Атаманском переулке и бетонных столбов электропередач.
Во дворе управления был только один зевающий казак. Атаман, молча, передал ему коня и пошагал в здание. На лестнице ведущую к его кабинету атаман услышал туманную фразу от землеустроителя Чиванова:
- Право слово, Леонид Васильевич, не понимаю я действий нашего атамана...
Шатров удивился и зашел в "предбанник" кабинета, где его секретарь - Николай Равенок - занимался вообще непонятным делом. Стоя на стуле водил длинной линейкой в углу комнаты и что-то негромко говорил своей сестре Алёне, которая приносила обед брату " страшно занятому службой". Атаман остановился и постучал по открытой двери.
- Ой, простите господин войсковой старшина, - чудом не упав со стула, заизвинялся Николя, - Господин атаман, не поверите, мухи, комары и пауки пропали! И даже мушиных следов нет! Атаман изогнул бровь.
- А ведь вы правы, Николя, нет сих злостных насекомых, - согласился атаман, припомнив, что в конюшне стояла не жужжащая тишина. Алёна, прихватив корзинку, убежала домой, не забыв сделать реверанс для атамана. - Сестрёнка, поди, побежала искать насекомых. Мда, чем ещё обрадуете, господин губернский секретарь? Ничем? Тогда, Ваше благородие, потрудитесь, плиз, собрать всех кого найдёте в здании и во дворе. Даю не более пяти минут.
Зазвонил телефон на столе секретаря. Атаман, взяв трубку, выпроводил удивлённого Николя исполнять свой приказ.
- Соедините, - снизошёл атаман. Взволнованный голос Ивана Николаевича Артемова, доложил об увиденных чудесах. Второй почте, машинах, парке, магазине и большом двухэтажном здание. И о чужаках, двоих, напугавших чуть не до смерти почтенного служащего. - Изрядно удивили, любезный Иван Николаевич, - крякнул станичным добавкам Шатров. - Я разберусь. Непременно. И положил трубку.
Через десять минут, собранные Николя военные чиновники, казаки, казачата, были направлены на поиски всего, что выбивалось из казачьего уклада. Искать нужно было дома, людей, всё непонятное в станице и за станицей в пределах видимости. Найти и доложить атаману или Равенку.
- На рожон не лезть, - озадачил подневольных помощников конечным приказом. - Николя, позвони в Новочеркасск. Иван Иванович, а вас попрошу остаться.
Недоумевающие подчинённые ушли, есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, снова уселся на стул. Переговорили об оружных патрулях в дневное и ночное время. Мало ли...
Поиски дали несколько чудесатых новшеств. Это любопытное и осмотрело высокое начальство: Шатров, Евсиков и их помощники в щегольской пролётке. И атаман был само хладнокровие, хотя про себя мучился, что ничего не сказал подчинённым об увиденных его семьёй и лично им вооружённых мужчинах в машине...
Вначале осмотрели парк. Атаману пришлось повысить голос. По парку Евсиков, как заводной, носился и дёргал двери большого двухэтажного здания а ля ампир. Затем осмотрели другую почту, которая не пускала вовнутрь, поскольку была закрыта. Евсиков долго ходил по двору, прицыкивал на опрятное здание необычного вида. Далее в Срединном проулке осмотрели флигель под черепицей, из которого вышел поддатый господин в белой рубашке и отглаженных тёмно-синих брюках. На запрос Евсикова, кто он такой, мужчина спокойно ответил, что он механик Пролетарского депо, пригласил в жилище и показал странный документ - паспорт гражданина СССР на имя Волкова Ивана Филипповича, 1926-го года рождения. А выпивал он 7 ноября 1968-го года, в честь праздника Великого Октября.
- Надо меньше пить, механик, - предостерёг атаман, возвращая паспорт. - И лучше закусывать, - Шатров обвёл взглядом целый ряд нетронутых закусок стоявших на столе.
- Ага, тащ подполковник. Выпьете? Нет? Понимаю, вы на службе.
- "Пьёт в пятницу. Год - 1968!" - удивился про себя атаман. От Евсикова - совет куда Волкову обращаться после выходных. Но механик пошагал к сараю с широкими воротами, крикнув, что "счас он наладит "Горбатого". Офицеры удивились и ушли. Мало ли...
Дальше их потянули осмотреть ещё один объект. Рядом с угловым домом казака Браслетова. на двух бетонных столбиках, висел гудящий серый ящик, к которому шли провода. Внизу ящика атаман прочитал подпись красной краской по трафарету: "Проверен 1.07.2014 год". Браслетов чесался и оправдывался. "Даже какой-то ящик имеет паспорт" - подумал атаман.
- Ещё одна загадка дня, господа, - произнес Евсиков, а атаман получил известие от конного нарочного о том, что станица лишилась кладбища.
- Будто? - Шатров перекрестился. - Мда, давайте, Иван Иванович, посмотрим на станицу с верхов. Эй, хозяин, на конь и найди мне наших землемеров. Скажешь, пущай едут к собору. Поехали, господа...
Дождались землемеров и поднялись, испросив разрешения у настоятеля собора, на звонницу собора святого Александра Невского. На верху, землемеры завопили, что станица круто поменялась. Начальство, глядело и молчало.
А окрестности и в правду разительно изменились. Землемеры и помощники яростно спорили о непонятных трансформациях и их причинах. Причины не находились, зато следствий было тьма. Станица стала более зелёной, появилось озеро на севере, в полуверсте от станицы. Ж/д ветка на Куберле испарилась и бугор на северо-востоке исчез. На юго-востоке появились лесистые холмы, на востоке - низкие горы и канал. Вот об этих объектах спор и был. Отдельно всплыл вопрос, кто прокапал канал и откуда течёт по нему вода. Старшие в спор не лезли, просто тихо-смирно глядели в бинокли. Везде куда они добивали, вместо выжженной ещё в июле степи, просматривались чуть ли не заливные цветущие луговины и узкие лесопосадки, обрамляющие вспаханные поля. В бинокль атаман разглядел, возвращающуюся в станицу повозку, запряжённую парой волов. И как стадо коров северных улиц потянулись, по пузо в частой траве, к озеру. Сзади стада бегал пастушок и махал бестолково руками, изредка оглядываясь на станицу. Лицо у нахалёнка было удивлённое и глупое.
- Дурашка, теперя коровам травы от пуза и вода рядом, - проговорил атаман, - и мамка тебе спасибо скаже за рыбку и раков.
Евсиков поддакнул и стал приглядываться к линиям электропередач, а Шатров - на дороги из асфальтобетона. После этого атаман задумался об окрестных хуторах и зимовниках коневладельцев, ибо какие-то постройки виднелись рясно на востоке и юго-востоке от станицы. Затем препирания у подчинённых закончилось компромиссом: они пришли к мысли, что Ясная стала более компактная по территории, а вопросы, как и кто это сделал, заплутали в высоких элементах мира, философствовании о форме и материи. Досталось и Платону, и Аристократу и даже Ньютону с Бойлем.
Но дольше всего все смотрели на юг, на морской залив с пляжем. Подначальные опять заядло заспорили, кто их туда поместил, а есаул мечтательно проговорил:
- Роман Михалыч, а недурственный нам парк достался, да и пляжик дюже хорош. Погуляем!
- Погуляем, - нехотя отозвался войсковой старшина. "Да, ты, тот ещё прожигатель жизни", - недобро подумал о Евсикове атаман. За месяц, что прошёл с назначения Евсикова на пост военного руководителя округа, Шатров так с ним и не сработался. Был Евсиков ярым индивидуалистом, и лез, куда его не просили. "Карьерист, фля. Прям зло берёт".
- Господа, хватит спорить. Время, бог даст, всё расставит по местам. Едемте, господин есаул, в правление, - просьба ко второму лицу округа вышла черствая по тону.
Евсиков, всю дорогу помалкивал, сообразил товарищ, что атаман им недоволен и что-то записывал в блокнот. В целом делал всё правильно: я, типа, занят, меня не трогайте.
В правление было суматошное движение, и самое интересное, о домовладении, что нашёл атаман, никто ничего не доложил. "Чому так? Нехай, сам поеду". Надавал ЦУ, поправил амуницию, перекрестился и сел в пролётку. "Надобно полюбовно сладить". Интуиция долбила, что с соседями атаман должон справиться. А своему чутью Шатров доверял. На все 146%.
Глава 4.
Когда машина остановилась, в весьма спутанных чувствах решил пойти переодеться. И жарко летом в подштанниках, судари и сударыни. "Еще сопреет кладка-то". Кладка только напряглась.
- Борн, ты воды захвати, холодненькой, - попросила чуть напуганная Эльза; Лиэль и Зося закивали согласием присоединиться к водопойному действу.
- Слушаюсь, мэм. А вы пока посидите, и не отсвечивайте.
Вылез и пошёл по безлюдному подворью. Ноги подрагивали, походка получалась прыгающей и валкой. Дёрнул за ручку входной двери дома. Закрыто. Посмотрел на висячий замок флигеля. "Никого, блин". Руки задрожали. Тоска и боль, до черноты в глазах, навалились. Еле-еле справился со своими чувствами и с замком.
Куртку и джемпер - на вешалку, ремень с пистолетом - на обувницу. Пробежался по комнатам - коридор с кладовой, прихожая, зал, спальня, кабинет, гостиная, кухня, ванная комната, ещё одна спальня - и пробежка отодвинула переживания о потерях близких. А дизайн комнат был обшарпанный. В смысле нормальный такой, европейский, с нужными для семьи девайсами. Переоделся в летние светло-зелёные брюки размера XL-XXL и рубашку-гавайку размера XL, светлые носки. На кухне из холодильника "Bosch" достал две бутылки по 0,5 минеральной воды. Закрыл его. Потом снова открыл и уставился внутрь: "Ты, Михалыч, тормоз, ха-ха, два раза, свет в холодильнике присутствует. Это раз, теперь ищи газ - это два-с. На чём ты чайник греть будешь, чайник?" Чайник бы грел на индукционной панели фирмы "Bosch". Электричество для чайников тут подкинули. В общем всё было бон, можно было смело обживать чужую хату. На ноги надел коричневые мокасины 42-го размера из обувницы. Высокая тумбочка привлекла мой взгляд. Четыре такта её разглядывал.
Закрыл дом, кобуру с Иж на пояс, и пошёл к ЗиРу по двору, выложенному тротуарной плиткой. В машине отдал минералку Эльзе и Лиэль.
- А не хило живут операторы почты, - вставила свои пять копиёк Зося, дожидаясь своей очереди на водопой.
- Зависть это грех, Зося, правда, мама? - высказалась Лиэль и булькнула тарой.
- Борн, а дома есть кто? - Эльза другой вопрос задала. Отрицательно покачал головой, - Может родные ещё найдутся, - обнадёжила. Я махнул рукой Николаичу, типа езжай дальше.
Развернулись, Николаевич, помахал рукой какому-то казачьему семейству, стоящему за забором, и мы поехали до домиков ляль. Они попытались улучшить мое настроение. В результате, меня разговорили. У них это выходило наивно и по-детски даже, но потом до меня дошло, что так девушки, скрывают свои страхи по поводу пропавших родных. И сам рассказал парочку анекдотов. Смешных, но влез Борисов:
- Юморист, ты за дорогой смотреть будешь? А то я тут кого-нибудь задавлю, пока ты сиськи Лиэль разглядываешь, - нахально сказал. "Кого задавит? Пустую дорогу? Ой, как грубо. Я ж стресс вытесняю эротикой".
- Фу, как грубо, - вслух, - я может эстет, ярый ценитель женской красоты.
- Кобель ты, Борн! Вот ты кто. Так и хочешь в сахарницу заглянуть.
Лиэль и Зося засмеялись в третий раз.
- Мальчики, что вы так разошлись? - от строгой Эльзы. - Ай! Всем по глазам ударило темнотой, Борисов резко затормозил, дамочек бросило вперёд. Сам еле успел не налететь лбом в бронированное стекло. - Что за... Откуда взялся этот туман? - от лялек.
Вокруг машины был густючий туманище. Поспорив, поехали дальше, "к родным берегам" на первой передаче, Борисов включил противотуманки, они с трудом освещали дорогу. Дамы тихо шушукались...
- А ну, Николаич, езжай к вон той машине, - попросил, увидев включённые габариты, стоящей на обочине, машины.
Борисов присвистнул и вытащил из кармана БЖ пистолет. "Не, это потом..."
Включённые фары осветили внедорожник "Nissan Qashqai". Побежал к нему, но в машине никого не было, Обошёл вокруг джипа: тёмно-зелёный, госномер - А 007 ЕВ, 130 регион. "Блатной номерок, а что за регион? Непонятно". Полез в незакрытую машину. Между сидениями водителя и пассажира, нашёл барсетку и кожаную папку. Подтянулись остальные. Оказалось, что машина принадлежала Винецкому Аркадию Николаевичу, 1965 года рождения, жителю Астрахани, владельцу строительной фирмы " АРМа вис" который ехал вместе с Кукушкиной Анжелой Станиславовной, 1995 года рождения в сочинский санаторий "Голубая фишка" на отдых. "Папик и эскорт", что ли?" Отдыхать они собирались со 02. 08. по 25. 08 2014 года!
- Машинка из Астрахани, - произнёс Борисов, носом уткнувшись в ТО.
- 2014 год? Так, что они из будущего? Невероятно! - Эльза удивилась, забирая из моих рук курортные путёвки и паспорта. - А девочка совсем молоденькая, он её на тридцать лет старше. Какое безобразие! - Эльзе и туман не помешал усмотреть главное.