Аннотация: Написан в 2009 году на конкурс журнала "РБЖ-Азимут" (пятое место). Тема: "Лес".
Крик, шелест травы, треск погремушек, лес, человек в соломенной шляпе, фиолетовые цветы, огромные грибы, ящерица, страх смерти, экзамены, вирусы, человек в смешных брюках, белое платье, снежки, белый халат, аплодисменты, долгий сон, белые стены, человек с добрым голосом, дочь, кровать, блеск стали...
- Эй, культуролог! Палатку хватай-неси, да!
- Сюда едет делегация от поселенцев, я должен...
- Ты должен делать, что я тебе скажу! Весь полет халявил, поработай для приличия! Все равно по пути.
Дмитрий вздохнул и покорно взвалил на себя тяжелый тюк. На самом деле в полете работы хватало, но старший помощник капитана усилия по совершенствованию знаний не ценил. Если нужна была живая сила, в первую очередь интерком звучал в библиотеке, и хотя, как правило, в книжной обители Бакулев всегда сидел вместе с Коротышкой Като, звали именно Дмитрия. Старпом невзлюбил его с самого начала, полагая, что в экспедицию того взяли только из-за жены и дочери.
Самое грустное, что отчасти он был прав.
Исход со старой Земли, начавшийся почти тысячу лет назад, привел к образованию множества звездных поселений, связь между которыми отсутствовала. Когда физики изобрели, наконец, способы использования высших измерений пространства, история некоторых колоний насчитывала уже несколько веков. Начались поиски заселенных людьми планет и объединения их в единую конфедерацию.
Примерно двенадцать лет назад радары засекли приближающуюся к Земле шлюпку. В поврежденных анабиозных камерах обнаружилось два человека. Мужчина был мертв. Выжившая женщина по имени Сайлит рассказала, что шлюпку отправила колония на эпсилоне Андромеды. Земля немедленно начала подготовку внеочередной экспедиции к этой звезде.
Здоровье самой Сайлит также было подорвано. К тому же она горевала по мужу, который не пережил полета, и рассказав ученым все, что знала, вскоре отгородилась от них, уединившись в скромном бунгало на африканском побережье. Лишь очень немногие получили от нее разрешение на встречи. Среди этих счастливчиков был и Дмитрий. Сайлит против воли была очарована улыбчивым кареглазым сказочником. Она очень любила сказки.
Несколько лет спустя у них родилась дочь Элеонора. Хотя врачи открытым текстом запретили Сайлит иметь детей. И оказались правы.
Но та всегда была упрямой.
- Папа, расскажи мне сказку!
- Слушай! На одной далекой-далекой планете есть лес. Каждое дерево в этом лесу - это чья-то жизнь. И живут в этом лесу два странных существа. Одного из них зовут Сеятель. Он сажает деревья, и с каждым деревом в мире рождается новый человек. Сеятель добрый, но очень страшный, потому что ему нужно оберегать нежные ростки, и отпугивать от них птиц и зверей. Другое существо зовут Древоруб. Он решает, сколько человеку прожить, и когда приходит время, срубает дерево одним ударом топора.
Спускаясь из корабля на внешнем лифте, Дмитрий окинул взглядом палаточный городок. Как цветы, одна за другой распускались внизу изумрудные полимерные крыши. Чуть дальше виднелась тонкая полоска белой изгороди. А еще дальше...
Лес. Огромные темно-зеленые стены окружали проплешину, выбранную для посадки, со всех сторон. Еще дальше, за деревьями, подернутые дымкой облаков, высились горы. Артемис, как назвали планету здешние колонисты, была очень похожа на Землю. Только лесов здесь было больше.
- Бакулев, - ожила рация. - Жду вас у северной вышки.
Джо Гёзелем. Венгр. Отрывистая речь, суровый вид, беспрекословное подчинение. Жесткие бескомпромиссные решения. И неизменный томик Лорки на письменном столе.
- Иду, капитан.
Лифт открылся, пахнуло умопомрачительной свежестью, которую не могли испортить суетливые люди, возводившие поселок. Дмитрий скинул палатку на ближайший трак и поспешил к северному концу лагеря.
Поселенцев прибыло пятеро. Четверо мускулистых загорелых мужиков и стройная темнокожая женщина. За четыреста лет их язык немного изменился, но, тем не менее, люди двух миров прекрасно понимали друг друга.
- Как только Сайлит рассказала нам о вашей колонии, мы сразу же начали подготовку экспедиции, - говорил Гёзелем. - Кстати, познакомьтесь - Дмитрий Бакулев, наш культуролог, муж Сайлит.
Голубоглазый цепко взглянул на Дмитрия.
- Она успела выйти замуж? У вас есть дети?
Дмитрий растерялся. Он ждал других вопросов.
- Д-да. Дочь. Но...
- Можно с ней познакомиться?
- Еще успеете, - отрубил Гёзелем. - А вот и Даи Като, наш историк.
Низкорослый японец церемонно поклонился и сел на кончик скамьи.
- Одной из наших целей, - продолжил капитан, - является изучение вашей истории и культуры. Это необходимо, чтобы Артемис максимально быстро стала полноправным членом конфедерации. Я прошу всячески содействовать Бакулеву и Като, предоставить им доступ к документам и другим необходимым материалам.
- Это будет непросто, - пробормотал один из поселенцев, метнув быстрый взгляд на Като.
- Почему? - вежливо спросил тот.
- Мой друг сгущает краски, - вмешалась девушка. - Действительно, документы о становлении колонии доступны не всем, но для вас, конечно, проблем не будет.
- Это Мона, - грубовато представил ее голубоглазый. - Она здесь именно для того, чтобы ассистировать в гуманитарных вопросах.
Однако ни собственного имени, ни остальных своих друзей он так и не назвал.
Крик, смех, подбрасывающие руки отца, корзинки, рынок, книги, человек в очках, пропавший брат, плач, сказки, легенды, люди со звезд, сны, карты, одиночество, горы, оползень, блеск стали...
На следующий день Като по наводке Моны умотал в администрацию архива, а Дмитрий с дочерью отправились в центральную библиотеку. Он впервые увидел вблизи, как выглядит этот мир, с его узкими дорогами, пробитыми в чаще бесконечного леса, с отвоеванным у гигантских деревьев местом для жизни. Он представил, какую титаническую работу проделали за сотни лет эти люди, вырубая, выгрызая каждый квадратный метр.
Элеонора только и успевала вертеть головой по сторонам. Она выросла на побережье и за свои семь лет ни разу по настоящему не видела леса. Высоченные стволы, кроны, заслоняющие солнце, завораживали ее.
Обычно детей в исследовательские полеты не брали, но для Элеоноры, которая стала единственным ребенком в экспедиции, сделали исключение. Прикрываясь сентиментальными фразами о том, что девочка должна увидеть родину матери, организаторы полета преследовали сугубо практическую цель. Дочь Сайлит являлась дополнительным объединяющим элементом, психологическим мостиком для пришельцев и колонистов.
Икарос, пока единственный город на планете, был основан неподалеку от побережья местного океана. Поселенцы нашли достаточно большое пространство, свободное от деревьев, но на сегодняшний день все оно уже давно было использовано и освоено. Город расширялся, вдавливался вглубь леса, выкидывая метастазы небольших поселков на соседние поляны и потихоньку уничтожая, вытесняя деревья, оказавшиеся на пути. На карте, которую принесли на встречу колонисты, он был похож на морского ежа, прицепившегося к береговой линии.
Основным транспортом здесь был велосипед. Горючего было мало и оно использовалось только в крайних случаях. Элеонора с интересом и удивлением наблюдала за людьми, передвигающимися на странных, неизвестных ей двухколесных устройствах.
Мона показала рукой на черную массу, видневшуюся над домами.
- Останки нашего корабля, - сказала она. - В нашем мире очень мало железа. Приходится мародерствовать самим у себя. Впрочем, там еще на несколько сотен лет хватит... Приехали. Я вас оставлю, звоните, когда закончите.
- Спасибо, Мона! - звонко заявила Элеонора.
Девушка тепло улыбнулась в ответ.
Библиотекарь, немолодая седая женщина, была предупреждена об их приходе и лишь вежливо поинтересовалась, какие книги принести в первую очередь.
- Сказки, - улыбнулся Дмитрий. - А то моя дочь вскоре излазит здесь каждый закоулок.
Книги на Артемис представляли собой устаревшие электронные карточки размером с ладонь. Библиотекарь объяснила, как пользоваться прибором для чтения, и Элеонора с удовольствием углубилась в сказочные миры, населенные принцами и чудовищами. Дмитрий же попросил классические художественные произведения, написанные на этой планете и упорядоченные по времени. Он начал с самых ранних романов, которые несли в себе особенности существования на огромном звездолете и даже попытки вообразить себе жизнь на далекой Земле, наивная интерпретация хранящихся в обширных банках памяти картин. Постепенно действие книг все чаще переносилось в лес, появились фантастические сюжеты про разумных лесных жителей и пришельцев, футуристические прогнозы о переселении во многоярусные древесные города, романтические истории о пропавших в чаще прекрасных девушках, которых разыскивали мужественные юноши.
Книг о борьбе человека с дикой природой было немного. Дмитрий попросил ради интереса зоологический атлас и выяснил, что опасных зверей в лесах не водилось. Самым крупным хищником были гиеноподобные существа, боявшиеся людей настолько, что колонисты долгое время не подозревали об их существовании. Основную же опасность представляли совсем мелкие твари - финуры, ядовитые ящерицы с атрофировавшимися задними конечностями. Противоядия от их укуса не существовало. Впрочем, после ряда несчастных случаев люди нашли эффективный способ их отпугивать.
Дмитрий скосил глаза на дочь.
- Не скучно?
- Неа! Только картинки неинтересные.
- В каком смысле?
- Плоские и стоят.
На Земле в книгах уже давно использовали трехмерные движущиеся иллюстрации. Дмитрий подошел к дочери, потрепал ее по плечу, глянув на экран. Там как раз красовалось традиционное изображение: Смерть стояла в ногах у больной принцессы, указывая лекарю, что принцесса выживет. Вскоре Костлявая встанет у принцессы в голове, лекарь воспротивится ее решению, и покатится старая сказка клубком к финалу...
Что-то в картинке было неправильно.
Дмитрий долго смотрел на нее, а затем обратился к библиотекарше:
- Скажите, а когда были нарисованы иллюстрации к этим сказкам?
Женщина пожала плечами.
- Картинки периодически перерисовываются, чтобы обновить сказку. Думаю, им не больше полувека.
Дмитрий кивнул в знак благодарности и снова уставился на экран. В какой-то мере, думал он, это очень логично. Очень даже логично.
Бакулев и Като договорились обмениваться информацией каждый вечер, чтобы воссоздать как можно более полную картину становления человеческой колонии на Артемис. Однако в первый день поисков Като мало что смог рассказать. Администрация архивов еще не решила, пускать ли пришельца к записям, сделанным во время полета и первых десятилетий существования колонии. Однако, если Като и был расстроен, по лицу его это было совершенно незаметно.
- Значит ты сегодня зря промотался?
- Почему же. На уровне школьных учебников я кой-чего разузнал. Но, конечно, в общих чертах.
- Понятно. А я раскопал одну интересную деталь...
Коротышка пытливо уставился на Бакулева и сделал приглашающий жест. Дмитрий задумчиво почесал небритый подбородок.
- Представь, - начал он. - Есть общеупотребительный символ. Известный и неизменный с начала времен. Одинаковый на всех известных планетах земной конфедерации. Может ли так случиться, что на этой конкретной планете этот символ вдруг изменится?
Като пожал плечами.
- Какие у тебя ассоциации вызывает нарисованный человечек? - спросил он.
- Марсианское восстание.
- Вот тебе пример. А несколькими столетиями ранее знак гаммадиона ассоциировался не иначе, как с фашизмом.
- Это все не совсем то, - отмахнулся Дмитрий. - В твоих примерах изменяется смысл символов. А на этой планете наоборот, при сохранившемся смысле изменился символ.
- Бакулев, перестань говорить загадками.
- Представь себе Смерть. Как персону.
- Ну, предположим. Старуха с косой.
- Вот именно. И во всех мирах это неизменно старуха с косой. Или скелет. Или что-то бесформенное в капюшоне. Но с косой.
- И что?
- И только на Артемис в руках Смерть держит топор.
Крик, каюта, звезды, лампы, роботы, компьютеры, инструменты, боль, желание выжить, высота, одиночество, обезумевшие люди, срубленные деревья... не может быть?! Прочь! Прочь!
Вездеход повез Като к архивам, а Мона и Дмитрий высадились в центре города и медленно шли к библиотеке, наблюдая за резвившейся Элеонорой. Девочка целиком и полностью очаровала Мону, а сейчас бегала по аккуратным улицам из желтого песчаника, радуясь избавлению от замкнутого пространства корабля. Две косички смешно прыгали над светловолосой головой.
- Нам было очень грустно, когда умерла Сайлит, - негромко сказала Мона, глядя на Элеонору. - В рощу судеб едва не случилось массовое паломничество.
- Я как раз хотел спросить... Ваш друг говорил так, будто знал, что Сайлит умерла. И вот сейчас вы говорите то же самое. Как вы узнали?
- Конечно, прошло много поколений. Но Сайлит и ее муж стали у нас национальными героями. Поэтому когда ее дерево срубили, это почувствовали очень многие... Ах! - Мона мило прикрыла рот ладошкой. - Простите меня! Вы, наверное, не понимаете, о чем я?
- Сайлит рассказывала мне о роще судеб, о Сеятеле и Древорубе. Но это же всего-лишь легенда...
- Нет. Это не легенда.
Сергей поднял бровь.
- Но так не бывает. Это традиционный миф, который...
- Вы ничего не знаете об этом мире! - в голосе Моны появились жесткие нотки. - Каждый его житель по нескольку раз отправлялся в паломничество к роще. Я два раза ходила к ней, когда умер мой отец и мой младший брат!
- Простите меня. Я не хотел вас обидеть. Просто это... очень необычно. А что такое паломничество?
- Когда Древоруб срубает чье-то дерево, оно не умирает сразу, а некоторое время кричит от боли и зовет на помощь. Поэтому после смерти человека самые близкие ему люди уходят к роще судеб, не в силах сопротивляться зову, и возвращаются только тогда, когда дерево умирает окончательно.
- А где находится роща судеб?
- Примерно день пути к востоку на велосипеде.
Бакулев замолк, но на лице его ясно читалось недоверие.
- Все еще не верите? - с вызовом спросила Мона. - Я могу отвести вас к человеку, который лично видел Древоруба.
- Это было бы очень интересно!
Шагая вслед за негодующей - это было видно по походке - девушкой, Дмитрий обдумывал ее слова и вспоминал Сайлит. Когда его будущей жене предложили выбрать, где поселиться, она выбрала точку между бескрайним песком и бескрайним морем, где не было даже пальм.
Место как можно дальше от леса.
- Моя жена, Елена, умерла шестнадцать лет назад, и я сразу почувствовал зов. На полпути он оборвался, но я решил поехать дальше. Я хотел увидеть срубленное дерево Елены. Почему-то я был уверен, что найду его. Я очень любил ее и хотел проститься с обоими половинками ее души. Но когда я уже приближался к роще судеб, навстречу мне вышел Древоруб.
Рассказчик, высоченный старик с очень добрым, даже умиротворенным лицом, замолк, вспоминая события многолетней давности.
- А как вы поняли, что это действительно Древоруб?
- О, его невозможно не узнать! Он был огромен, в несколько раз выше меня, его топор лежал на плече, а металлическое тело блестело на солнце.
- Он был одет в доспехи? Или какую-то одежду металлического цвета?
- Нет, нет! Так же, как Сеятель - существо из дерева, Древоруб - существо из железа. Сеятель - это жизнь и природа. Древоруб - смерть и холод. Поэтому он противен природе. А что может быть более опасно для дерева, чем металл?
- И что было потом? - спросил Дмитрий, быстро набирая текст в своем блокноте.
- Я испугался, - честно ответил старик. - Древоруб взмахнул топором, огромным, больше меня размером, он махнул им, как пушинкой. Он сделал жест, будто отгонял меня. И я испугался. Я развернулся и со всех ног покатил в город. Вот и все, что со мной было.
- Огромное спасибо за ваш рассказ! А вы не знаете человека, который своими глазами видел Сеятеля?
Вопрос его был встречен хриплым смехом.
- Я знал людей, которые, скорее всего, были поблизости от него. Они убежали от него, обмочив штаны. - Старик посерьезнел. - Главный признак того, что вы встретили Сеятеля - страх, который идет из какого-то определенного уголка леса. Я слышал истории о людях, которые встречали Сеятеля лицом к лицу. Говорят, они до конца жизни кричали во сне, и больше никогда не подходили к деревьям.
Дом стоял на окраине леса и, дожидаясь отца, Элеонора под присмотром милой приветливой бабушки играла под сенью деревьев. Она нашла два вида ягод, выяснила у старой женщины, что они съедобные, и с удовольствием слопала несколько сочных шариков красного и синего цвета. Потом она начала изучать растения. Некоторые из них были похожи на земные, а некоторые были очень странными, например, большие лопухи с огромными волдырями. Элеонора ткнула пальцем в одно такое вздутие. Оно оказалось твердым, как камень.
Из под колыхнувшегося листа показалась симпатичная чешуйчатая мордочка. Ящерица до половины вылезла из-под листа и посмотрела на девочку немигающими глазами. Элеонора обрадовалась и протянула руку, чтобы погладить существо.
Ящерица тяпнула ее за палец острыми зубками. Элеонора негромко вскрикнула и сунула палец в рот. Существо испугалось и быстро убежало в лес. Элеонора успела заметить, удивившись, что задних ног у ящерицы не было.
Кровотечение быстро остановилось, поэтому старушке девочка ничего не рассказала. А то еще папа расстроится, будет ругаться.
Крик, запах рыбы, постукивание соцу, беготня по улицам, корабль, гайдзины, рассказы о далеких планетах, книги, хитрые черные глаза, молитва каннуси, бескрайние леса, дальние миры, единая история конфедерации, репортеры, усталость, родной дом, внуки, кресло, кровать, блеск стали...
Через пару дней в палатку Дмитрия влетел возбужденный Като.
- Бакулев, радуйся! Помнишь, ты спрашивал, нет ли в истории Артемис необычных упоминаний о человекообразных роботах или людях в экзоскелете? Так вот - есть! Есть! И какое!
Историку все-таки разрешили доступ в архивы, и с тех пор Като буквально дневал и ночевал в Икаросе, возвращаясь затемно и только из-за того, что его банально выгоняли на ночь. То, что он примчался так рано и буквально подпрыгивал от своей находки, заинтриговало Дмитрия невероятно.
- Итак! - Като уселся за стол. - Еще в полете у них случилась очень большая неприятность - едва не погиб главный инженер корабля. Звали его Гор Матнин. Сломалась система охлаждения, он не доверил это подчиненным, полез чинить, в результате получил обморожение и множественные травмы. Совершенно несовместимые с жизнью. Однако... Я тебе сделаю завтра нарезку, не беспокойся.
Дмитрий убрал блокнот в карман. Като продолжил:
- Однако Матнин выжил. На корабле, в числе прочих, летел гениальный нейробиолог, Уро Креска. Он проводил исследования по совмещению кибернетики и органических тканей. Он, вместе со своими ассистентами, умудрился пересадить мозг Матнина в универсальный робот класса "Б". Ну знаешь, были в то время такие шестиметровые махины. Что важно, человекообразные.
- В условиях корабля? - недоверчиво переспросил Дмитрий. - Это невозможно!
- Я и говорю - гений! Процедура длилась очень долго, около года. Однако и Матнин, и Креска были упрямыми людьми. Один очень хотел жить, а другой не хотел терять близкого друга.
- Они были друзьями?
- Так написано в архивах. Примерно десятилетие спустя корабль приземлился на Артемис. И тогда произошло трагическое событие. Оказывается, тут раньше водились твари, помесь ящерицы и змеи...
- Финуры. Знаю, читал.
- Да? Ну так вот. Человек от их укуса около десяти дней медленно умирает, и ничто не может ему помочь. И первой жертвой укуса такой гадины стала жена Крески. Угадай, как ее звали?
Като назвал имя. Дмитрию стало неуютно.
Первой жертвой этой планеты была женщина по имени Элеонора.
- Все это время Креска буквально жил в лаборатории, но найти противоядие не смог. И когда Элеонора умерла, утверждают, что он сошел с ума. Вскоре он отправился в лес и больше его никто не видел.
- А Матнин?
Като с торжествующим видом поднял палец.
- А Гор Матнин пошел за своим другом. И его тоже больше никто не видел. Искать их не решились, потому что где пропал универсальный робот, там человеку точно делать нечего. Понимаешь, что это значит?
Дмитрий откинулся на спинку стула и задумался. Потом спросил:
- Где наши биологи живут? В корабле?
- Ага, внутри. Что ты хочешь узнать?
- Местный старик утверждает, что видел Древоруба шестнадцать лет назад. А ведь прошло около четырехсот лет. Это не может быть Матнин.
- Ну почему же, - задумчиво протянул специалист по киберорганике, - теоретически такая возможность есть. У каждого человека старение мозга индивидуально, и оно сильно зависит от питания кислородом и другими необходимыми веществами. Если этот Креска действительно так хорош, что смог пересадить мозг в искусственное тело, он наверняка озаботился максимальной безопасностью.
- Я не понимаю. Получается, люди могут жить сотни лет?
- Если пересадить их мозг в нестареющее тело - безусловно. Только вот, - человек в халате наклонился к Бакулеву, - вы, например, согласились бы на попытку вечной жизни, зная, что с вероятностью в восемьдесят процентов вы умрете, а если выживете, примерно с той же вероятностью будете слепы, глухи или с каким-либо еще дефектом нервной системы?
Дмитрий зябко пожал плечами.
- Нет. Наверное, нет.
- Креске невероятно повезло. Точнее, повезло его другу. Но я не был бы так уверен, что его нервная система осталась неповрежденной.
Элеонора шла вместе с папой завтракать в столовую, когда все вокруг вдруг стало странным. Зеленые палатки отдалились, но при этом стали больше в размерах, фигура отца уткнулась головой в небеса, перед глазами заплясали искорки. Элеонора захотела сказать папе обо всем этом, но он был такой высокий, что она никак не могла так сильно задрать голову и решила лечь на воздух, который казался таким упругим...
Она очнулась в больничном отделении. Рядом в кресле спал отец. Элеонора встала с кровати, помахала руками, попрыгала. Голова не кружилась, только гудела немного.
Вошла медсестра. Проснулся Дмитрий, сразу метнулся к дочери.
- Дочка, как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Ну слава богу. Я уж испугался. Небось наелась ягод вчера. Местные-то привычные. Еще раз встречу тех стариков, все им выскажу.
- Не надо! Они хорошие.
Вместо ответа Дмитрий еще раз обнял дочь.
Элеонора подумала и решилась.
- Пап... Я тебе боялась рассказать. Меня вчера кто-то укусил...
Увидев остекленевшие глаза отца и его побледневшее лицо, Элеонора впервые в жизни испугалась по-настоящему.
Крик, шуршание сена, рыбалка, клубника с молоком, рассказы старожилов, записи, профессия, девушка со звезд, дочь, другой мир, паника, страх, бегство, радость, возвращение, сказки, книги, автографы, кровать, блеск стали...
- Я еще раз повторяю - у нас нет оборудования для комплексного обследования организма! Если бы у нас был образец яда, мы бы создали противоядие за несколько часов. Но в крови мы его обнаружить не смогли, а куда он попал, в какие ткани, мы не знаем. Симптомы не похожи ни на что, известное нам. Понимаете?
- Финуров ищут! Ищут! Но неужели вы без них ничего не можете сделать?
Врач вздохнул.
- Слушайте. Я понимаю ваше состояние. Но мы не боги. Мы делаем все возможное.
Состояние Элеоноры медленно ухудшалось. Повысилась температура, участились галлюцинации. В перерывах между ними девочка чувствовала себя практически здоровой, но ее все равно держали в стационаре, потому что никто не знал, когда наступит очередной приступ.
Местные клялись и божились, что финуров уже двести лет никто не видел. Мона была сама не своя от случившегося. На несчастных стариков, у которых гостили Дмитрий и его дочь, посыпались упреки. Поэтому, когда колонистам сообщили, что если те раздобудут хотя бы одного финура, множество поисковых отрядов мгновенно отправилось в разные стороны, в надежде найти ползучих тварей. Но тщетно. Финуров истребляли и отпугивали так эффективно, что в округе не осталось ни одного экземпляра. Даже тот, что укусил Элеонору, бесследно исчез, будто провалился сквозь землю.
Работа Бакулева, естественно, остановилась. Он не мог думать ни о чем другом, и почти все время проводил у постели дочери. Каждый вечер Мона приезжала в лагерь, чтобы сообщить одну и ту же неутешительную новость - ни одного финура не найдено.
- Многие вообще считали их выдуманными страшилками, - сказала она однажды. - Ими регулярно пугают детей, их включают во все инструкции по безопасности, но их никогда никто не видел. Только видеозаписи двухсотлетней давности.
- Вы освоили крошечный кусочек планеты, - пробормотал Бакулев. - Вы даже не знаете, что происходит на другой ее стороне. Возможно, там гуляют монстры величиной с корабль. Возможно, там есть разумная жизнь.
- Перед тем, как отправить шлюпку к Земле, ее много лет использовали для сбора информации о планете. Так что мы знаем больше, чем вы думаете...
Мона замолкла, поняв, что сейчас этот разговор неуместен.
- Если бы можно было уговорить Древоруба подождать, пока мы найдем финуров... - вздохнула она и, дотронувшись до руки Бакулева, вышла из палаты.
Она не заметила, какой нездоровой, безумной надеждой заблестели глаза Дмитрия, посмотревшего ей вслед.
Утром Дмитрий первым делом направился к старшему помощнику капитана.
- Мне нужен маленький одноместный вездеход, - заявил он решительно. - Для передвижения по лесу.
Старпом угрюмо посмотрел на Бакулева.
- Зачем? - спросил он.
- Я хочу спасти дочь.
- Скажите капитану, он сделает все возможное.
- Капитан не поверит. И вы не поверите. Эта планета... На ней другие правила. Я не могу объяснить.
Лицо старпома стало еще мрачнее. С минуту он смотрел в глаза Дмитрия, а затем ткнул кнопку интеркома и, не отводя взгляда, гаркнул:
- Ангар? Вездеходы-одиночки есть? К вам сейчас наш культуролог подойдет. Организуйте ему машинку!
В ангаре Дмитрию пришла в голову еще одна идея.
- Скажите, вы можете установить на него металлоискатель помощнее?
- Насколько мощный? - флегматично уточнил техник.
- Способный улавливать за несколько километров большое количество металла. Несколько тонн.
- Сделаем.
Техник возился над вездеходом не больше двадцати минут, но Дмитрий уже начал приплясывать от нетерпения. Наконец, он уселся в кресло и повел машину к выходу.
У дверей ангара стоял Като. Дмитрий притормозил.
- Куда собрался, друг?
- В рощу судеб, - помедлив, ответил Дмитрий.
- Я так и думал, - вздохнул Като. - Послушай, если ты пропадешь в лесу, лучше твоей дочери не станет. И остальным тоже.
- Если Древоруб существует...
- Это миф. Ты должен это понимать.
- А что, если нет?! Что, если на самом деле существует дерево Элеоноры?! И стоит только... не знаю... вылечить его, защитить от опасности, и все вернется в норму?
Като покачал головой.
- Я прекрасно понимаю твои чувства. И не буду тебя удерживать. Однако, не теряй головы, ладно?
Дмитрий еле заметно кивнул. Взревел мотор и вездеход помчался к восточным воротам. Като печально глядел ему вслед.
- Знать, что сделал все возможное, очень важно, - пробормотал он. - Удачи, друг.
Роща судеб началась незаметно. Дмитрий скользил на юркой машине меж деревьев, его взгляд метался от стволов к навигатору и обратно, и поэтому не сразу заметил, как изменился лес. И только когда один из редких падающих листьев упал Дмитрию прямо на руку, сжимающую руль, тот вздрогнул и, резко затормозив, остановился.
Лист был похож на ладонь, в точности человеческих размеров, с пятью пальцами, и только симметричность и гротескная пухлость этих пальцев немного успокаивали, примиряли с действительностью.
Деревья здесь росли реже, и подлеска почти не было. Ровную поверхность земли покрывал ковер из разбросанных отпечатков ладоней, будто взвод безумных акробатов с измазанными желто-зеленой краской перчатками прошелся здесь недавно на руках.
В этом мире начиналась осень.
Еще один лист пролетел совсем близко от лица Дмитрия и тот инстинктивно увернулся, как от пощечины. Другой жестом дружеской поддержки упал ему на плечо. Навалился страх. Появилось паническое желание развернуть машину и бежать прочь из этого леса.
Особенно сильно хотелось бежать от едва заметного просвета вдалеке.
- Вот ты мне все и расскажешь, - прошептал Дмитрий, против воли трогаясь с места.
Просвет становился все ближе, и все сильнее рос страх. Тысячи жутких ладоней тянулись к человеку. Потревоженные древесные души оборачивались на урчание машины, провожали недовольным шелестом. Вскоре Дмитрий бросил вездеход, ему показалось, что неподвижность в кресле увеличивает страх, и пошел пешком. Свет становился все ярче и ярче...
Бакулев завороженно смотрел, как огромное существо разворачивается к нежданному гостю и как впиваются в его лицо угольно-черные, враждебные глаза, как протягиваются к человеку длинные темные пальцы, так не похожие на листья окружающих деревьев.
Дмитрий развернулся и бросился прочь, не разбирая дороги. Страх сломал последние преграды, смял рассудок и внушил охваченному паникой организму только одну мысль.
Бежать!
Крик, музыка, запах хлеба, возня с братьями, гибель отца, ответственность, армия, звезды в небе, работа, стихи, дисциплина, звезды на рукаве, полеты, уважение, команда, мятеж, стрельба, блеск стали...
Като пытался изучать становление современного политического строя Артемис, когда услышал на одном из концов лагеря оживление. Он заинтересованно выглянул наружу и присоединился к ручейкам людей, стекавшихся к восточным воротам.
По дороге шел робот. Универсальный робот класса "Б", устаревшая модель, которую сейчас можно встретить только разве что в музеях, да на самых старых кораблях. Любой другой на месте Като задался бы вопросом, откуда здесь эта железяка. Историк же оглядел собравшуюся толпу, высматривая глазами местных поселенцев. Их лица подтвердили его подозрения.
Они были белыми, как одежды жриц мико.
И когда железный человек подошел к воротам и встал, оглядывая собравшихся людей, именно Коротышка Като вышел к нему навстречу и, поклонившись, произнес:
- Гор Матнин? Добро пожаловать в наш лагерь.
Вместо ответа Матнин отстегнул от пояса клетку и протянул ее Като. В клетке были финуры. Не меньше десятка.
Пока ученые готовили противоядие, пока розовели щеки и выравнивалось дыхание Элеоноры, Като забросал Матнина вопросами. Бывший инженер гулким механическим голосом рассказал, что все эти годы следил за жизнью колонистов, перехватывая разговоры по радио. Таким же образом он узнал и о трагедии с дочерью Бакулева. Однако самым удивительным был его рассказ о роще судеб.
Через некоторое время после посадки ковчега Уро Креска набрел на рощу деревьев с очень странными свойствами. Информация о каждом поселенца была будто скопирована в какое-то из деревьев этой рощи. Рядом с таким деревом человека окутывало облако чужой жизни. Особенно сильно это ощущение проявлялось, если человек, чью душу копировало дерево, был тебе родным или близким.
- У этих деревьев, - добавил Матнин, - есть одно жуткое свойство, природу которого я не в силах разгадать. Жизнь человека запечатлена в них с начала до конца, даже если сам человек еще не прожил эту жизнь.
- Они что, предсказывают будущее? - недоверчиво переспросил Като.
- Они его знают. Но их будущее можно изменить, и я не раз менял его. И будущее Элеоноры я изменил, потому что услышал, как кричит Уро над ее деревом.
- Уро Креска?! Он жив? Этого не может быть! И что это за дерево Элеоноры?
- У Элеоноры тоже есть свое дерево в этой роще. И Креска вот уже несколько лет искал это дерево и, наконец, нашел.
И Като с Гёзелемом услышали невероятную историю.
Жена Уро Крески, которую также звали Элеонора, сопровождала мужа во всех его походах. Во время одной из вылазок ее укусил финур. Это была первая смерть из примерно полутора десятков.
Креска очень любил свою жену. Он был раздавлен. Спустя несколько дней он нашел рощу судеб, как ее впоследствии прозвали поселенцы, и выяснил, что деревья колонистов, которые уже умерли, не только сохраняют память о них, но начинают "излучать" ее с еще большей силой. С тех пор Креска стал одержим идеей найти дерево Элеоноры. Но по какой-то причине он все никак не мог найти его.
- Сейчас я понимаю, что по какой-то причине дерево Элеоноры вместило в себя душу двух Элеонор - жены Уро и дочери Сайлит. Поэтому Уро не мог узнать дерево, не мог найти его. И я почти уверен, что одинокий финур выполз из ущелий и укусил Элеонору не случайно. Их судьбы объединяются под влиянием деревьев. Я пришел, чтобы не допустить этого. И еще для того, чтобы попытаться спасти Уро, как когда-то он спас меня.
Все это время Матнин пытался уговорить Креску вернуться, но тот не хотел ничего слышать и в конце концов слишком далеко погрузился в собственное безумие. Спустя несколько лет скитаний с ним начали происходить странные изменения. Матнин предполагал, что деревья вступили с ним в своего рода симбиоз. Его тело начало увеличиваться, покрылось множеством отростков, похожих на корни, которые, однако, могли двигаться с еще большей скоростью, чем руки и ноги. Кожа огрубела и покрылась подобием лишая или коры. Несомненно, изменилось строение большинства внутренних органов. По крайней мере, Креска научился издавать инфразвуковые волны, вызывающие у людей и животных сильнейший страх. Очевидно, именно деревья дали Креске и бессмертие.
- Я не верю, что деревья разумны, - сказал вдруг Матнин. - У меня было очень много времени на размышления, и я думаю, что таким необычным способом эти деревья распространяют семена. На этой планете когда-то была цивилизация. За этими горами, - Матнин махнул железной рукой на север, - можно найти заросшие дороги и каналы. Это служит косвенным доказательством моей гипотезы, как и поведение Уро.
Так и не найдя дерева Элеоноры, Креска, очевидно, сделал единственный вывод - оно еще не выросло. Он начал искать семена деревьев, очень редкие и нежные, высаживать их на свободном месте и ждать, пока проклюнутся первые ростки, потому что именно в это время дерево "подключается" к тому или иному человеку. Люди, приходившие в те времена в рощу, иногда встречали Креску за этим занятием. Тот отпугивал их инфразвуком, но люди каким-то образом поняли, чем он занимается. Так в конце концов и появился миф о Сеятеле - существе, которое сажает новое дерево, когда появляется новая жизнь.
- Я пытался объяснить Уро, что Элеонора мертва, и новое дерево никак не может вместить в себя память о ней, но он не хотел слушать. Я был прав, он обнаружил уже взрослое дерево, которое просто не мог найти до недавних пор.
- А как появился миф о... - Като замялся.
- О Древорубе? - хохотнул механический голос. - Он появился еще раньше. Когда через несколько дней после Элеоноры погиб молодой парень - его чем-то придавило на стройке, кажется - его родители пришли в рощу судеб и нашли его дерево. Они сидели около него несколько дней. Их пытались уговорить, увести силой, но ничего не получалось. И тогда, поняв, что еще через сутки они просто умрут от истощения, я срубил дерево. Они будто очнулись от наваждения, увидели меня, удивились и побрели обратно в поселок.
- Они не испугались?
- А чего им было меня бояться? Меня тогда все знали. Это сейчас все забыли о Горе Матнине, потому что я настоял на закрытии архивов. Я надеялся, что у людей разовьется суеверный страх перед рощей судеб. Отчасти так и получилось. С тех пор я находил и срубал каждое дерево, которое начинало "кричать" о том, что его человек умер. В конце концов причина и следствие поменялись местами и появился миф о Древорубе, как о существе, обратном Сеятелю. Естественно, хоть за столетия я хорошо научился определять "кричащие" деревья, все равно найти их мне удается не сразу. Это время и называется паломничеством. Пока я не найду и не срублю дерево, родственники умершего, не в силах сопротивляться зову дерева, идут к роще судеб. А потом возвращаются обратно.
Като задумался.
- Как я понимаю, Бакулев вам не встречался? - спросил он.