Луна блестела наливаясь соками плавленого сыра, тихо шелестела полночная трава. Какие то зверьки суетились у подножия высохшего дерева с огромным как люк колодца дуплом. Дерево было огромным и еще крепко цеплялось за землю влажную от ночной росы. Великан леса не собирался так просто сдаваться. Где-то рядом галдели утки, озеро серебрившееся от нежных бледных лучей едва шумело налетая на берег сотнями мельчайших изумрудных брызг. Как хорошо здесь наверное вечерами. Туманы наползающие сахарной ватой, свежий, чуть морозный воздух, мелкая рыбешка выпрыгивающая из воды - идиллия сельской местности. Впрочем идиллию сейчас нарушал еле слышный скрип грубой веревки что была перекинута через одну из ветвей. Босые ноги едва задевали кончики высокой травы, только Иван-чай нежно приобнял бедро, возвышаясь как король над остальными пустоцветами. Вывороченная набок шея, вываленный черный язык, иссиня - багровая вздувшаяся буграми мертвой плоти кожа и засохшие следы сукровицы по которым уже бегали любопытные мураши. Картину дополняли глаза, ранее распахнутые словно от сильного удивления, теперь же они смотрели во мрак пустыми глазницами. Изысканное лакомство давно уже замечено окрестными воронами, но даже они не смели приблизиться к императору пиршества - стервятнику. Могучий клюв легко добрался до деликатеса. Падальщик неторопливо насыщался, словно записной гурман, он то обкусывал ногти, то с удовлетворенным урчанием наслаждался фалангами, то покусывал тушку изредка приправляя сладкими филейными кусочками. И вдруг случилось что то странное, даже с точки зрения неразумной птицы. Ноги - немного скрюченные, чуть дрогнули, внезапно затрепыхались, висящее существо словно под воздействием электрического тока заизвивалось и задергалось, волны удушающей вони хлынули от тела. Стервятник недовольно отпрыгнул, но тут же с негодующим клекотом попытался вырвать кусок нежного мяса из неспокойной добычи. Вздувшаяся синяя кисть тут же подпрыгнула и цепко вцепилась в голую шею птицы. Раздался громкий треск и снова тишина. Только скрип веревки прерывал ночь, да карканье возмущенных ворон. Существо висело неторопливо покачиваясь от слабого ветерка, как бы раздумывая что же ему делать дальше. Рука мертвеца разжалась и стервятник с глухим стуком рухнул на землю. Кое-как существо задрало руку и уцепилось за веревку. Подергай себя за волосы пошутил бы Барон Мюнхгаузен будь он рядом. А что еще более вероятно волосы самого легендарного барона встали бы дыбом от такого зрелища. Раздался треск, веревка оборвалась и существо мешком плюхнулось на влажную траву. Оно попыталось встать, но ноги не слушались, подскальзывались, выделывали занимательные коленца коим позавидовал бы и клоун Карандаш, а в довершение всех бед, голова на сломанных позвонках откинулась назад и никак не хотела возвращаться на приличествующее ей место. Наконец мертвец упал в изнеможении, оставляя глубокие борозды на земле своими скрюченными руками, потом смирно полежал, что то видимо осозновая и подтянув немаленькую тушу стервятника попытался вцепиться в нее как ни странно прекрасно сохранившимися зубами. Но не тут то было. Слабенькая шейка совсем не держала мертвую голову, только зубы бессильно топорщили птичьи перья. Существо еще полежало, лежачее состояние видимо способствовало движению мысли в остывшем теле. Сипло завыв и схватив тушку обеими руками, мертвец стал ее теребить, рвать на части, выдергивать перья и вообще всячески глумиться над бедолагой - стервятником. Оторвав приличный кусок жесткой плоти с перьями мертвяк сунул ее себе в рот и принялся меланхолично жевать. Мелкие кости, перья все пропадало в бездонной утробе. Лик трупа был ужасен - остатки хрящей, брызжущая кровь, сукровица, мелкие перышки и какая-то совсем уж непонятная слизистая масса, так облепили и измазали его лицо, что он стал похож на какое древнее чудище со страшной сказки. На деле чудищем то он и являлся, ведь не назвать же нормальным человека со сломанной шеей. Кое как насытившись мертвяк все таки поднялся на дрожащие ноги, что-то буркнул себе под нос и побрел неверными шагами куда глаза глядят. Или куда язык свисает, ибо глаза у нашего героя давно уже отсутствовали. Шея как ни странно после сытного ужина уже худо-бедно держала, ноги с ужасающим шарканьем передвигались, что еще надо нечеловеку для счастья? Мертвец брел и брел, высокая давно некошеная трава расступалась перед ним, ветер словно ласковый щенок ласкал отудловатое багровое лицо. Кузнечики пиликали и пиликали в темноте, где то рядом хором голосили жабы. Иногда с опушки доносилось какое то уханье, видимо филин-папа нес зазевавшуюся мышку своим деткам. Благодать. Ночь обволакивала и нашептывала колыбельную лесным обитателям. Впрочем давно остывшему телу было не до таких тонкостей. Съедобное - несъедобное вот его плоскость интересов. Вдалеке у небольшой заводи показался огонь едва тлеющего костерка. Наверное один из неугомонных рыболовов прикемарил на берегу. Мертвец пригнулся к земле, в движениях его появилась несвойственная ему грация хищного зверя. Запах сладчайшего неземного аромата щекотал его мертвые ноздри. Запах добычи. Запах сводящий с ума и лишающий остатков самосохранения. Неслышной тенью он крался к слабо мерцающему огню. И вправду, на берегу темным силуэтом на фоне занимающейся зари выделялась фигура рыбака, что так и заснул с удочкой в руках. Поодаль виднелась палатка, рядом с ней ржавый треножник с закопченным котелком. До ближайшей березы тянулась веревка сорванная ветром, а на ней сиротливо висел одинокий белый носок. Остальная одежда валялась поодаль, бродяга ветер не удержался и поиграл ночью в Алые паруса. Мертвеца вдруг затрясло, кинуло наземь, он забился в припадке как только что вытащенная рыбина. До него донесся новый аромат, перебивающий даже запах пищи. Запах женщины. Палатка. Она. Там. Гигантский метроном времени отсчитывал слова, вбивая их в мертвый мозг. Что-то внутри мертвеца кричало ему - это она !!! Она - жизнь!!! Безумие то охватывало, то отпускало его и сквозь накатившую пелену все его существо прочувствовало.. Шанс! Вот он шанс вернуться к живым.. Он тихонько поскуливая, подкрался на четвереньках к палатке и медленно приподнял полог. Внутри была Она. Словно греческая богиня она лежала разметавшаяся во сне, ослепительно прекрасная в своей первозданной наготе. Черные как вороново крыло волосы, изумительной формы нос, соболиные брови. Твердо очерченные губы, чуть влажные, пылкие, зовущие... А эта лебединая шея, небольшая крепкая грудь вздымающаяся во сне, альвеолы крупных коричневых сосков. Бронзовая кожа, прекрасной формы ноги, лодыжки - маленькие, словно у девушки - китаянки.. Тонкие пальчики ног с небольшими ноготками покрытые красным лаком. Она была прекрасна, словно мужская мечта и обжигающе страстна в своей сонной неге.
Ч 2. Встречи.
Мертвый, с обломанным ногтем, палец легонько коснулся ноги. Прошел по пальчикам свернул на голень и двинулся вверх оставляя за собой едва видимый в темноте белесый след на загорелой коже. Девушка только вздохнула во сне, чуть повернулась и сонно пробормотала :
- Алеша ну отстань , у меня голова болит ...
Настырный же палец продолжил свое движение, скользнул по бедру и вот он уже на животе, исследуя изумительной формы пупок. Девушка тихонько хихикнула и прошептала открывая глаза :
Ну настырный, сейчас ты получишь у меня !
Визгом раздавшимся из палатки можно было глушить крупный рогатый скот на бойне. Но к превеликому сожалению скотобоен поблизости не было и вся сила звукового удара досталась бедолаге рыбаку, что дрых не бережке. Свалившись от неожиданности с перевернутого ведерка, он зажимая руками уши, спотыкаясь и падая, бросился к палатке. Две пары ног барахтались в распахнутом клапане входа. Алеша, а это был именно он, не разбираясь кто есть кто, схватил ближайшие и потащил на себя. Мертвец в некотором обалдении проехавшись носом по земле не сразу почувствовал смену обстановки. Вот он только что в горячей душной темноте мнет и тискает что-то теплое и живое, отчаянно брыкающееся. А вот уже холодная земля с щекочущей ноздри травинкой от которой так оглушительно сильно хочется чихнуть. ААА Апчхи !!! Апчхи !!
Будьте здоровы.. машинально отозвался Алеша.
Наконец визги из палатки прекратились, исцарапанная и измазанная голая девчонка выскочила из нее и опрометью бросилась в лес. Наступило время истошных криков. Мертвый человек и живой рыбак в ошеломлении смотрели на несуразную удаляющуюся фигурку. Она подскакивала, падала, снова вставала, что-то кричала, визжала, но все же приближалась к лесу. Мертвец облизнулся, добыча не уйдет далеко, очень легко найти нежное мясо в ночном лесу. По запаху СТРАХА... Гррррр.. Он зарычал от удовольствия. Добыча ... Слюна тягучей струйкой увлажнила землю. А сейчас пора заняться насущными делами. Рыболовом. Ух,ух-ух - заухал довольно мертвец и вперил свой немигающий окоченелый взгляд в застывшего в ужасе Алешу.
Спустя пару часов довольно облизывая окровавленные пальцы сытый мертвяк не спеша брел по лесным тропинкам. Чутье неотвратимо приближало его к жертве. Гнилостный труп переполняла сила и все живое спешило убраться с его дороги. Утреннее солнышко ласково пригревало спину и впервые наш герой ощутил что то вроде довольства жизнью. Ромашки на лесных полянках, косые лучи солнца пробивающие зеленые облака деревьев, травушка-муравушка, букашки, птички - все радовалось жизни, цвело и пело. Летняя пора в самом своем разгаре, вот семья медведей в малиннике, зайцы бестрепетно скачут неподалеку. Труп раззявил зубатую пасть и раскинув багрово-вздутые руки, словно хотел обнять все это великолепие - заухал, захохотал , заклекотал , давясь смехом.
Мое, фсее мое ... Мое....
Не переставая ухать, наш ухарь впрыгнул в середину малинника и ... понеслось. Малинник трясся, раздавался недовольный рев, рычание и утробный смех. Из кустов с визжанием выскочил ошалелый медвежонок и припустил куда глаза глядят. Медведица, а может медведь, попыталась последовать за ним, но не тут то было.. Ободранная до костей рука крепко вцепилась в заднюю лапу зверя и потащила назад. Мишка цеплялся из последних сил за землю, взрывая ее мощными когтями, в разные стороны летели комки грязи и какие то корешки, но это не помогало. Неумолимая как длань сурового отца - рука затащила его обратно в малинник. Раздался хруст и все смолкло. Впрочем ненадолго, позже хруст возобновился, причем отчетливый смачный хруст, хруст отрывания мяса от костей и разгрызаемого костного мозга. Труп ел, труп насыщался, труп пожирал, труп обжирался и наслаждался... Пузо его давно уже лопнуло, гниющие сизые внутренности вывались неопрятным комком, слюни, слизь и кровавые пережеванные ошметки сыпались из вспучившегося живота. Он слизывал сладкие красные капельки, тщательно пережевывал печень. С довольным урчанием пропускал меж зубов мелкие жилки и перекусывал вены.. Пригревшись после обильной трапезы труп задремал на солнышке. Что снилось ему ? Кто знает. Чертоги ли ада ? Души ли мертвых? А может ужасающая бездна Некросферы ? Сон был недолгим, случайный грибник на свою беду оказавшийся рядом, прервал его и тут же пополнил коллекцию мертвечины. Развлечения плоти не приедались трупу, с жутковатой отвисшей ухмылкой он то примерял череп медведя на манер диковинного вида кепки, то забавлялся отгрызенной кистью грибника, пожимая ее на разные лады. Так за молодецкими забавами, незаметно наступил вечер, а за ней так же быстро наступила ночь. Лес окрасился в темные цвета сумерек. Полная луна заливала небо нестерпимым для мертвеца светом, его корежило, рвало, слезы ручьями текли из незрячих бельм. Скребя лапами землю, мертвец не сразу заметил, как две груды окровавленной плоти неподалеку зашевелились. Тихое посапывание медвежьего костяка и шебуршание человеческого тела не трогали его, ибо кто обращает внимание на низших. Нечто вроде медведя без головы и большей части плоти требовательно проворчало пихнув косматой лапой соседа. От этого толчка сначала на колени, потом на ноги поднялся мужчина без лица, голые кости черепа холодно смотрели на мир. У мужчины была одна рука, вторая торчала бессмысленной культяпкой. Кивком головы мертвец подозвал новорожденных. ИЩИТЕ ЖИЗНЬ... сказал он. Покачиваясь и блестя вырванными кусками мяса безрукий мужчина кое-как взгромоздился на полуобглоданный скелет бурого медведя. Закутавшись посильнее в драный плащ он дал шенкеля и был таков. Последующие дни и ночи прошли весьма занимательно для Отца. Да, да он дал себе имя, ведь кто он как не Отец, Отец нового мира и новых творений. Некромира. Паладины его стояли по плечам его. Безголовый медведь и Мужчина без лица. С каждой новой луной, что заливала ночной небосвод, Отец корчился, извивался, терпел боль, ибо только через боль все мы приходим в этот свет. Один за одним рождались его дети.. Случайная парочка загулявшая на опушке, ребенок из окрестной деревни. Старушка с ведерком земляники. Лось забредший из заповедника в поисках лакомых кусочков соли. Отец жаждал своей Дюжины и Дюжина была достойна его... Дюжина Отца.. Двенадцать мертвецов коих поведет он на кровавую трапезу. Главное блюдо оно же и единственное - живые человеки по недоразумению еще топчущие землю. Безголовый Медведь и Скелет Сохатого, Старая Ведьма и Дитя. Человек без лица. Парочка. Толстяк и Грум, Гниющий Пес. Не хватало только двоих. Сладкий запах одной Отец помнил до сих пор. Да это она - беглянка ускользнувшая в ночь в наивной попытке спастись. Дева. Имя второго ничего не говорило ему. РЕПОГОЛОВЫЙ.