Однажды, а это было в самом начале лета, шестилетний Егорка сидел, забившись в угол дивана, и слушал грозу за окном. Не то, чтобы он боялся, просто ему было не по себе. Но тут с работы пришел промокший до нитки, но веселый папа и закричал с порога:
- Егорка, хватит трястись, смотри, кого я тебе принес! - и он вытянул руку. На папиной ладошке лежал и дрожал крошечный котенок. Мама с бабушкой высушили его феном, накормили, а потом все дружно стали придумывать ему имя.
- Ну, ты загнул! - засмеялся папа, - какой же он МарЕс? Посмотри на него! Он как будто перемазался черничным вареньем. Мурзик он, вот кто!
- Ты что?! - закричал мальчик, - это не прикольное имя! Оно совсем простое!
Но мама с бабушкой поддержали папу, и котенок остался Мурзиком.
- Ладно, - буркнул мальчик, - пусть будет Мурзик. - И поинтересовался, - а за сколько ты его купил?
- Купил? - засмеялся папа, - я его не купил, я его у подъезда нашел!
- Нашел? - переспросил Егор.
- Ну да, - подтвердил папа, - нашел. Если бы я его не нашел, он бы простудился и умер.
Но мальчика, похоже, совершенно не обеспокоила перспектива котенка быть простуженным и, возможно, умершим. Его, по всей видимости, взволновало совершенно другое.
Нашел - это бесплатно что ли?! - уставился на отца Егорка.
- Бесплатнее не бывает! - радостно подтвердил папа.
Но сынишка почему-то папиного восторга не разделил.
- А хоть порода у него какая? - с какой-то отчаянной надеждой на чудо спросил мальчик.
- Дворянских? - обрадовался Егорка, - а каких, каких именно?
- Нашего двора! - захохотал папа, очень довольный тем, что ему удалось так кстати ввернуть слышанную где-то шутку.
Потом он посмотрел на расстроенное лицо сынишки и поинтересовался. - Что не так то?
- Да все не так!! - чуть не заплакал от досады мальчик. - Я про него даже рассказать никому не смогу!
- Почему? - не понял папа.
- Да потому что у Мишки бультерьер, Уилфред, за тысячу долларов, у Катьки крыса какой-то редкой породы, Белинда, аж за 3 тысячи долларов, а у Яна вообще варан! Дакки! Наверное, тысяч пять стоит!! А у меня?! Бесплатный - раз! Беспородный - два! И имя дурацкое - три! - и горько добавил, - Вот оно Егоркино счастье!
- Я думал, ты хочешь любимца, а тебе так ... похвастаться, - как-то грустно посмотрел на сына отец и, прихватив котенка, ушел в свою комнату.
Мама с бабушкой пошли вслед за папой. Егорка остался один. На душе было гадко. Как будто он в чем-то виноват. В общем, день, так хорошо начавшийся, оказался безнадежно испорченным. Остаток дня Егорка просидел один в комнате, развлекая себя мультиками и компьютерными играми. И чувствовал себя очень несчастным, ругая на все корки Мурзика.
К слову сказать, у котенка оказался замечательный характер, веселый и незлобливый. И Егорка с удовольствием с ним играл. К тому же Мурзик совершенно не обижался на мальчика, когда тот сваливал на него свою вину: разбита ваза - Мурзик виноват, перевернут цветочный горшок - Мурзик напроказничал, порвана тетрадка - опять Мурзик постарался.
- Эх, всем ты хорош, жаль только что рассказать про тебя никому нельзя! - сокрушался мальчик, целуя "чумазую" мордочку котенка.
Единственный, кто знал про Мурзика, был лучший друг Ромка Журавлев. Мальчик часто приходил к Егору поиграть с котенком. У Ромкиной мамы была аллергия на шерсть животных, и поэтому из домашних любимцев были только рыбки.
- Никакой от них пользы, - вздыхал Ромка, - ни поиграть, ни порыбачить!
- Зато по тыще рублей за штуку! - успокаивал его Егор.
Ромка только рукой махал, мол, толку-то.
Шли дни. Погода стояла на редкость летняя, без всяких холодных циклонов. Егорка с друзьями целыми днями пропадали на улице. На их счастье, куда-то подевался зловредный семиклассник Макарыч, любимым занятием которого было пнуть зазевавшегося первоклашку, и поэтому ребятам никто не мешал заниматься своими делами. Почему-то любимым занятием этого лета были разговоры. Разговаривать друзья могли целыми днями. Вот соберутся они в песочнице и давай разговоры разговаривать. Обо всем на свете. Особенно любили успехами своих питомцев хвастаться. И такие они у них, и растакие, и еще разэдакие! Егорке тоже очень хотелось про Мурзика рассказать, да как расскажешь, если он вот такой вот беспородно-бесплатный. Засмеют! Особенно Катька.
- Ну, скажи, что Мурзик тоже породистый, - предложил как-то Ромка.
- Не, ты что?! - помотал головой Егорка, - это же враки!
- Ничего не враки, - горячо заспорил Журавлев, - враки - это если бы у тебя вообще Мурзика не было! А так - это называется "приукрасить действительность". Так Светлана Анатольевна говорила.
Светлана Анатольевна - это учительница, и раз она так говорила... Правда, Егорка этого не помнит. Вернее, она-то, может, и говорила, только вряд ли это относилось к вранью. Но, в конце концов, может быть, его в тот день не было в школе? Успокоив себя этой мыслью, Егорка принялся придумывать родословную Мурзику. А вечером в песочнице как бы между прочим сообщил друзьям:
- У меня, кстати, котенок есть! Породы шиба-ши! Маджид Марéс 13 зовут!
- А почему 13? - только и спросил Ян.
- Потому что их всего 13 на всем белом свете! - вдохновенно "приукрашал действительность" Егор.
- Ух ты! - с завистью воскликнули Мишка, Ян и Катька. - Круто!
И стал Егор с того самого дня про успехи Мурзика рассказывать. Прочитает в интернете на специальном сайте, где люди про своих домашних питомцев пишут, а потом друзьям пересказывает, как будто это его Мурзик, ой, простите, Маджид Марéс 13, такой умный и талантливый. Прямо не котенок, а Бэтман напополам с Алешей Поповичем! Катька аж рот раскрывала, а Мишка с Яном хоть и ничего не говорили, но по всему было видно, что им завидно. Поначалу Егорке очень нравилось такое внимание. А потом то ли стыдно стало, то ли просто надоело небылицы придумывать, но, в общем, стал Егорка подумывать, как бы теперь из этой истории выпутаться.
- Вот бы Мурзик потерялся! - мечтал мальчик. - Теряются же и собаки, и кошки, и даже попугаи! Вон сколько объявлений на столбах "Пропала собака!" И врать больше не надо будет!
Но потеряться в трехкомнатной квартире даже такому маленькому котенку сложно. К тому же бабушка его обязательно отыщет, она всегда все находит, от нее ничего не спрячешь! А тут оказывается уже и август наступил, а с ним и день рождения подоспел. И родители решили Егорке настоящий праздник устроить, с шариками, светящимися фонариками, тортом со свечками и кучей гостей. Катьку с Яном и Мишкой тоже пригласили.
Егор перепугался: какого такого крутого Маджид Марéса 13 он им покажет?! Нет, Мурзик должен срочно потеряться! А тут очень кстати родители на дачу уехали, а бабушка к соседке ушла, строго-настрого наказав Егорке вести себя хорошо. Ну, Егорка и вел себя хорошо - ничего не разбил и не сломал, он просто схватил Мурзика и кинулся на улицу.
- Бежим в лес! - подсказал лучший друг Ромка.
- Точно! - обрадовался Егор, - там его точно никто не найдет! Только быстро, пока бабушка не вернулась!
И мальчики побежали к чернеющей полоске леса. Это был, конечно, не настоящий лес, а лесопарк, с аллейками и скамеечками, но детям он казался дремучей чащей. Забравшись поглубже в дебри, Егорка вытряхнул Мурзика из-за пазухи, и со всех ног помчался обратно. Верный Ромка не отставал, только сопел носом как-то подозрительно. Пока мальчики бегали по парку, солнышко успело спрятаться за тучи, резко подул ледяной ветер, сверкнула молния, громыхнул гром и полил просто тропический ливень. Грохотало так, что казалось, небо, а заодно и земля расколются пополам. Мальчики спрятались под раскидистым деревом, названия которого они еще не знали, и тряслись от страха.
- Вот такая же гроза была, когда папа Мурзика принес, - клацая зубами, вспомнил Егорка. И замер как будто-то тот самый гром, который только что прогремел на всю округу, его поразил.
- Это что же получается? - потрясенно прошептал мальчик. - Папа спас Мурзика, а я ...а я ... ?! А-а-а-а! - заревел он в голос и кинулся вглубь лесопарка. За ним с таким же ревом мчался лучший друг. Мурзик нашелся под какой-то корягой, мокрый и дрожащий. Егорка схватил котенка, прижал к себе и, обильно поливая трясущегося котенка слезами, стал целовать в мордочку и приговаривать:
- Мурзенька мой, прости, прости меня! Я больше никогда, никогда тебя не брошу! И врать больше не буду!
- И я! - выкрикивал Ромка, размазывая слезы по курносому лицу, - и я врать не буду!
Пока мальчишки давали Мурзику клятву никогда не врать, гроза закончилась. Такое только летом возможно! Только что вокруг все сверкало и гремело, ветер гнул деревья чуть не до земли, с неба лились потоки воды, а через пять минут, как ни в чем не бывало, сияет солнышко, синеет небо и щебечут птички. Солнце пекло с утроенной силой, как будто наверстывало потраченное на грозу время, поэтому и мальчишки, и Мурзик мгновенно высохли. Настроение поднялось до замечательного. На подходе к дому мальчики увидели своих друзей. Егорке очень хотелось прошмыгнуть домой незамеченным, но глазастая Катька их уже углядела.
- Ой, какой холёсенький! - засюсюкала девочка. - Можно погладить?
Егор по привычке хотел сказать, что котенок слишком дорогой, чтобы его тут все подряд наглаживали, да вовремя вспомнил, что с этого дня не врет. Поэтому он просто протянул девочке Мурзика:
- Конечно, погладь, он любит, когда его за ушком чешут.
- Это и есть Маджид Марéс 13 породы шиба-ши? - с сомнением посмотрел на котенка Ян и разочарованно протянул. - Я думал он не такой ...я думал он, ну....
- С двумя головами что ли? - буркнул Егорка и погладил Мурзика.
- Ну, нет, конечно, - пожал плечами Ян, - просто этот какой-то уж совсем обыкновенный.
- А он и есть обыкновенный, - судорожно вздохнув, признался Егорка. - И никакой он не шиба-ши, и вообще он никакой породы, и не стоит 10 тысяч, его папа около подъезда нашел! И зовут его не Маджид, а Мурзик! Вот!
- Так ты что, все наврал?! - сморщилась Катька.
- Ха-ха-ха! - деланно захохотал Ромка, - Он просто пошутил! А вы и поверили! Ой, не могу, умора, шиба-ши!
- Нет, - тихо, но твердо сказал Егорка, - не пошутил, а наврал. А ты, Ромка, молчи! Мы же клятву дали!
- Какую клятву? - вытаращился Мишка.
- Не врать! Никогда! Вот! - сказал Егор.
- Ааа, - протянул Ян, - ну, тогда ладно ... ну, тогда и я....
Пробубнив эту загадочную фразу, он убежал.
- Ага, - пробормотал Мишка и тоже убежал.
Катька постояла, подергала себя за платьице, тряхнула косичками и, ни слова не говоря, тоже унеслась.
- Куда это они? - удивился Ромка.
- Куда-куда, - буркнул Егорка, - дружить они со мной больше не хотят, вот куда! А ты чего стоишь? - накинулся он на лучшего друга, - беги за ними!
- Не, - мотнул головой Журавлев, - зачем мне? Мне Мурзятина нравится! - и он погладил котенка, который уже и думать забыл о сегодняшних треволнениях и радостно резвился в траве.
А тут и Мишка вернулся. Да не один, а с собакой! Щенок был очень забавный, но совсем не похож на грозного бультерьера.
- Ну, вот, - покраснел мальчишка, - это и есть мой Уилфред. Правда, он немножко не бультерьер...
- Мы заметили, - утешили его друзья.
Пока знакомились со щенком, прибежал Ян.
- Мне это...того..., - пробормотал мальчик, - тоже врать надоело! В общем, нет у меня никакого варана, у меня вот! - и он разжал кулак. На ладошке лежала маленькая юркая ящерка, Егорка таких с папой на даче ловил.
- Не грусти, может еще дорастет до варана, - предположил великодушный Ромка.
Но тут пришла Катька, и мальчишки покатились со смеху: в руках девочка держала самого обычного хомячка.
- Ну, я хотела крыску, Белинду, а мама сказала, что это дорого и купила хомячка Била, - бесхитростно пояснила Катюша, - но вы не смейтесь, он очень умный и забавный!
- Да ладно, - снисходительно хлопнул ее по плечу Мишка, - мы все хороши!
Только тут девочка увидела компанию из котенка, щенка и ящерки.
- Ну, и дураки же мы! - воскликнул Ян, - ну, какая разница сколько они стоят! Я лично люблю своего Дакки просто так!
- И я! - подхватил Мишка.
Катька важно кивнула, а Егорка просто улыбнулся.
Вечером приехали родители, и бабушка, конечно же нажаловалась на Егорку, что он без спросу ушел из дому да еще прихватил с собой Мурзика! Папа внимательно посмотрел на сынишку и не стал его наказывать, а только спросил:
- Как же ты Мурзика друзьям показал? Он же "бесплатный - раз! Беспородный - два! И имя дурацкое - три!"?
- Эх, папа, - махнул рукой Егорка, - глупости все это! Главное - он мой! И он -классный!
С этими словами мальчик прижал котенка к себе и, блаженно улыбнувшись, воскликнул:
- Вот оно - Егоркино счастье!
Соловей
После уроков Светлана Анатольевна попросила мальчишек 1 "В" задержаться.
- Надеюсь, вы помните, что скоро Восьмое марта? - спросила она их.
Егорка фыркнул - забудешь тут, когда мама и две бабушки каждый день этот вопрос задают. Остальным, наверное, тоже уже не раз про женский праздник напомнили, потому что ответом учительнице послужило унылое:
- Пооомнииим..
- Хм..., - нахмурилась Светлана Анатольевна, - а где задор? Вам ведь как-никак надо концерт для своих мам и бабушек подготовить! Порадовать их! А с таким настроением вы только тоску нагоните! А ну-ка встряхнитесь!
И они встряхнулись. Леха вызвался показывать фокусы, Стас - читать стихи, еще трое грозились ковбойский танец исполнить. Егорка же только кривился - он терпеть не мог все эти "тра-ля-ля". Его лучший друг Ромка Журавлев был полностью с ним согласен. Поэтому, вместо того, чтобы учить слова заключительной песни, они играли в морской бой. Но, когда Егор увидел, что на концерт в полном составе явились мама и две бабушки, то он здорово пожалел об этом.
- Ох, и попадет мне за то, что слов не знаю! - испуганно прошептал он, прячась за Ромку.
- Ерунда, - успокоил друг, - ты главное, рот пошире открывай - никто и не догадается, что ты не поешь!
Егор так и сделал! И так он широко рот открывал, что его родные решили, что именно он и есть главный запевала. И всю дорогу до дома его хвалили. И дома продолжали расхваливать - сначала дедушкам, потом папе, потом соседке, которая за сахаром зашла.
- Талант! - восхищались бабули, - как поет! Чисто соловей!
Сначала мальчик честно краснел от стыда, а потом и сам едва не поверил, что без него концерт просто не состоялся бы. Он уже совсем было задрал нос от незаслуженной похвалы, но тут вдруг одна из бабушек сказала:
- Талант нужно развивать! Мальчика необходимо отдать в музыкальную школу!
И совершенно неожиданно, к неимоверному ужасу Егора все его родные эту мысль поддержали. Загвоздка возникла только в выборе музыкального инструмента.
- Конечно же фортепьяно! - категорично заявила мамина мама.
- Ничего не конечно же, - заспорила папина, - скрипка лучше!
- Только труба! - отрезал дедушка-подполковник.
- Тромбон тоже неплохо, - пробормотал дед-учитель истории.
- Арфа, - мечтательно сказала мама, - такое красивое слово!
Егорка затравленно переводил взгляд с одного на другого и проклинал Ромку с его советом "пошире открывать рот". И пока он лихорадочно придумывал, как бы это избежать музыкального "наказания", подал голос папа:
- Баян, - сказал он, - я на нем все детство проиграл, а Егор чем лучше? И покупать не надо, во, - и он притащил из кладовки пыльную гармошку.
Вот уж от него Егорка не ожидал! Папа заметил его укоризненный взгляд, смутился и предложил:
- А, давайте спросим его самого, чем он хочет заниматься?
Егорка честно сказал, что хочет заниматься боксом.
- А, что, - оживился военный дедушка, - это мысль!
Бабушки дружно накинулись на дедушку и изо всех сил объяснили ему, что это плохая мысль! Через минуту дед капитулировал.
Спор продолжился. Егорка робко пытался сказать, что не хочет играть ни на пианино, ни на скрипке, ни даже на губной гармошке, но родные были полны решимости сделать из него известного музыканта.
- Флейта, - наконец пришли они к единому мнению.
Егорка почему-то сразу вспомнил сказку про Нильса, который путешествовал с дикими гусями, там, где про "одну палочку и восемь дырочек". И подумал, что быть ему "Нильсом" до конца жизни - именно так и будет дразнить его семиклассник Макарыч с шестого этажа. И как только он про Макарыча вспомнил, так и заревел в голос. И честно рассказал про морской бой и Ромкин совет.
- Да нет у меня никакого таланта! - размазывал он слезы, - я вообще не пел! Только рот открывал!
- Так, значит, ты и не поздравлял нас совсем, - сразу погрустнела мама и вышла из комнаты.
За ней, укоризненно качая головами, отправились бабушки. Ушли и дедушки с папой, буркнув на прощанье:
- Ну, ты даешь, нельзя же так!
- Так Восьмое марта же только завтра! - закричал Егорка им вслед. - Сегодня не считается!
Но никто не оглянулся. Мальчик остался один. Сначала он от души поругал Ромку и пожалел себя, а потом стал придумывать как бы это так сделать, чтобы мама и бабушки его простили. Подумал-подумал, и пошел к папе.
- Ни за что! - испугался тот, - я не смогу, ведь это было очень давно, в детстве!
- Ничего, - утешил его Егорка, - я вообще петь не умею.
Папа вздохнул и согласился, и мальчик отправился в свою комнату учить слова той самой заключительной песни.
Утром Восьмого марта Егорка с папой усадили маму и двух бабушек на диван. Потом папа сказал поздравительную речь, взял в руки баян, и Егорка запел:
Меня не пугают ни волны, ни ветер,-
Плыву я к единственной маме на свете...
Они успели спеть целый куплет. Пока соседи по батарее не начали стучать. Но это было уже не важно. Главное Егорка был прощен. Мама с бабушками даже прослезились: бабушки - от умиления, мама - от смеха.
- Вот теперь - спасибо! - сказали они, - и пусть и у тебя нет ни слуха, ни голоса, но все равно - это самое лучшее музыкальное поздравление! Чисто соловей!