Аннотация: В цикл поэтических конструкций включены избранные стихотворения разных стилей и направлений, созданные в период 1975 - 1999 годов.
Цикл поэтических конструкций
"МУЗА НА ДВА МИГА"
(1975-1999)
* * *
Любил я осень, но теперь
Мне нравятся весна и лето
С шальной пронзительностью света
И отдаленностью потерь.
Любил бунтарский склад ума
Теперь вступаюсь за разумность.
Претят и голод, и разутость,
И не набитая сума.
Еще вчера я был далек
От мысли, что живу не вечно.
Умчался в прошлое беспечно
Восторга легкий мотылек.
Тебе
За легкость нежного парения
Самозабвенной чистоты,
Благодарю не привидение
В туманной дымке наваждения,
Благодарю, что ты есть ты.
В другой стране совсем не странной,
За рубежами рук твоих,
Друг ненаглядный и желанный
Встаешь из памяти туманной,
Деля разлуку на двоих.
Промчатся дни пустой растратой,
Уйдут в неизгладимость встреч,
Вернусь я словно неженатый,
Восторженный, прямой, крылатый,
Чтобы опять тебя беречь.
И на века, и на мгновения
Я брошусь в запахи твои
И стану верить в настроения
Мечты возвышенного пения
С непогрешимостью любви.
Меланж
Мне снилась ты и незнакомец в черном
Такими ясными являлись все черты,
Что за спиной твоей увидел руки черта,
Крадущие тебя у красоты.
Я рвал бессилие, чтоб очутиться рядом,
Я чудо ждал, чтоб превратиться в сон,
Кричал тебя, но ты ловила взглядом
Тень незнакомца, мой не слыша стон.
Уже не ты, а облик Маргариты
То гнал меня, то бессловесно звал
И было в этом образе сокрыто
Спасение, в котором погибал.
Муза на два мига
Вы были музою на час
Как божество, как вдохновенье...
Улавливая настроения,
Стихом одаривал я вас.
Вы были музою на взгляд...
Деревья в снежных хлопьях стыли,
Неясность превращая в были
За частоколами оград.
Вы были музою на вздох...
Вдали семейного уюта
Зима накручивала круто
Тепла и зла чертополох.
И солнца одинокий глаз
Не проступал сквозь серость неба...
Что это было? я ли не был,
Иль были музою на час?
Мелодия
Мне снилась музыка твоя.
Ее таинственные звуки
Призывным отблеском огня
Ласкали волосы и руки.
Была в ней искренность ночей
И легкая печаль разлуки -
Так замерзающий ручей
Еще живет в прозрачном звуке.
Как трепет птичьего крыла
Твоя мелодия простая
Неуловимою была,
То затухая, то взлетая.
И звуки резкие тая,
Покой души оберегала...
Мне снилась музыка твоя
И легким звуком пробуждала.
* * *
Я протяну тебе покой
На теплой бережной ладони,
Пусть отдохнут немного кони
Их нежным взглядом успокой.
Я протяну тебе цветок,
В придачу - оттепель в природе.
Жизнь, торопящаяся вроде,
Пройдет легко наискосок.
Я протяну тебе себя,
Касаясь голосом несмелых
И пальцев от волненья белых,
И губ распахнутых любя.
Я протяну тебе покой
На теплой бережной ладони.
Пусть отдохнут немного кони -
Их нежным взглядом успокой.
* * *
Ждать.
Не поднести сердца в руке.
Знать -
не подойти.
Льдины в реке.
Снег
по берегам тает в лучах.
Смех -
он по губам.
Но сгоряча.
Боль.
Там бесполезность мыслей и слов.
Вдаль
свет впереди звать вас готов.
Только
без меня век и полет...
Горько
у мостов крошится лед.
* * *
Новым именем себя назову,
Черной завистью врагов изведу,
Трудной смелостью друзей озарю -
Возвращусь к тебе, любимая.
Имя старое не в тягость оно.
Распахну в который раз в мир окно,
Добротою одарю, что прошло -
Возвращусь к тебе, любимая.
Жажду дерева в саду утолю,
Лицемеров от тебя удалю,
До краев, наполнившись удалью,
Возвращусь к тебе, любимая.
* * *
О чем тебе сказать, любовь моя?
Потерян я в проступках прошлой жизни,
Мой замок стар в нем воздух слишком зыбок.
О чем тебе сказать, любовь моя?
О чем тебе сказать, любовь моя?
Мне снятся сны, в которых не летаю
И горизонт уже реальность края.
О чем тебе сказать, любовь моя?
О чем тебе сказать, любовь моя?
Уносят лето на щитах из листьев
Старухи - тучи в мрачно-серых лицах.
О чем тебе сказать, любовь моя?
О чем тебе сказать, любовь моя?
Смотрю и пробуждаюсь из тебя.
Смотрю и пробуждаюсь из тебя.
Как дождь переливает тучу в зелень,
Переполняя влагою листву.
Из глаз твоих в любовь переливаюсь,
Улыбками, мерцая налету.
Смотрю и пробуждаюсь из тебя.
О чем тебе сказать, любовь моя?
Жизнь, как бутон, распустится до срока
И увядает медленно и одиноко
Надежды ложные тая.
О чем тебе сказать, любовь моя?
Разводят нас пути земные,
Но остаемся молодыми
Вне вечности и бытия.
О чем тебе сказать, любовь моя?
Не уживаются в нас долг и чудо.
Но буду я любить покуда
Во мне жива душа моя.
О чем тебе сказать, любовь моя?
Смотрю и пробуждаюсь из тебя.
Как вздох спасает свет от ночи,
От взгляда путь становится короче.
О чем тебе сказать, любовь моя?
* * *
Стук колес выводит лихо:
Бала - шиха, Бала - шиха.
.........................
рядом с домом, недалече,
День не вместе, порознь вечер.
Разность чувств, отдельность речи,
По теплу скучают плечи,
Нежности желают руки.
Разность грусти, разность скуки.
От Подольска недалече
Не задуй забвеньем свечи.
.........................
Стук колес выводит лихо:
Бала - шиха, Бала - шиха.
Романс
Стекло звенело в старой раме,
Был свет тускнее, чем всегда.
Небрежно свеч венчальных пламя,
Задули дряхлостью года.
Давно не бунтовали взгляды,
Поверив в неизбежный крах,
Лишь безразличие пощады
Словами стыло на губах.
Сидели мы друг против друга.
Полночный час стоял в дверях,
За окнами качалась вьюга
На промороженных ветвях.
* * *
Не открываешь с вечера окна.
На утро скажешь: Ночью было душно.
Я промолчу и притворюсь послушно,
Что в том опять видна моя вина.
На утро скажешь: - Ночью было душно.
И замолчишь до вечера опять.
В который раз детей отправишь спать.
Я притворюсь и промолчу послушно.
Что в том опять видна моя вина
Себе признаюсь, не сказав ни слова.
Мне душно станет, потому что снова
Ты не откроешь с вечера окна.
* * *
Лиха беда начало,
черна беда конец:
их лето обвенчало
без свадебных колец.
Была судьба крылата,
да радости прошли,
была трава примята,
да тропы поросли.
Округа хохотала
над пустотой сердец.
Лиха беда начало,
черна беда конец:
Венчание
Милый мой, одинока я -
Вот венчаюсь с тобой.
Милый мой, синеока я
И кажусь неземной.
Милый мой, фата белая
Опадет как цветок.
Милый мой, любовь верная -
На ветру огонек.
* * *
Таинственно являясь по ночам,
Ты приносила молодость и свежесть
Внезапно пробуждая мою нежность
И отвращение к надуманным речам.
И все, что было свято до того,
Неколебимо и благопристойно
Внезапно становилось недостойным
Волшебного явленья твоего.
И вот тогда, оставив мир людей,
С их поземному верным постоянством,
Мы уносились в звездные пространства
Свободной непорочностью детей.
Мы были так увлечены игрой,
Что ничего вокруг не замечали,
Но чары постепенно ниспадали,
Едва всходило солнце над землей.
И вот тогда, подняв забрало век,
Во все земные вглядываясь лица,
Я сожалел, что ты мне только снишься
Который миг,
который час,
который век.
Который миг,
который час,
который век.
* * *
Краешком глаза увидеть тебя.
Краешком чувства приблизить любя.
В краешке сердца остаться.
Молюсь!
Краешком страсти гореть в каждом дне.
Краешком счастья быть вечно во мне.
Краешком боли страдать.
Молюсь!
Краешком радости слышать твой смех.
Краешком гордости быть среди всех.
Краешком верности слыть.
Молюсь!
Краешком нежности спрятать печаль.
Краешком ласки умчать тебя в даль.
Краешком вечности стать.
Молюсь!
* * *
В потемках вечного скитания
Случайных судеб и разлук,
Простите странное желание
Коснуться незнакомых рук.
Простите чувство опьянения
Чужой духовной новизной
И неподдельное стремление
К свободе, к радости иной.
Простите жажду сожаления
К сокрытым в памяти годам,
Простите странное движение
К обворожительным губам.
* * *
Утонуть бы в ясности взгляда
Навсегда.
Только шепчет кто-то: -не надо,
все - беда.
Утолить жажду призрачной лени,
хоть на миг.
Только тяжестью падают тени.
Меркнет блик.
Задохнуться в твоих рыданьях.
И прозреть.
Только к теплым губам лобзанья
тянет смерть,
Только прожито кем-то грубым
за двоих.
Только время собою губит
старый стих.
Было - не было
Было - не было...
Словно небылью
Время прошлое занесло.
И твердят теперь,
Хочешь, верь - не верь,
Что давным - давно все прошло.
Было - не было...
Помнишь нежные
Ночи плавали по земле?
В них бродили мы
И дарила ты
Нежно - робкое счастье мне.
Было - не было...
Время беглое
Вдруг прощальный наполнил стон.
Нам судить с тобой
Кто тому виной.
Все исчезло вдруг, словно сон.
Было - не было...
Словно небылью
Затуманился милый взгляд.
И вокруг теперь,
Хочешь, верь - не верь
Было - не было мне твердят.
Круговорот
-Здравствуй!
Опять все вместе:
Мысли, мечты и ссоры.
Старая твоя лестница
Перестанет играть сольно
Под стуком твоих каблуков.
Снова все новое и первое:
Небо голубого нейлона,
Солнце цвета сахара,
Прожженного на огне весны.
Опять паутина летняя
По лицам щекочущими нитями.
И ты бабочкою мчишься
Над полем с колосьями низкими
Навстречу радости.
Снова нежную робость
Протягиваем миру вместе.
Снова дуэтом разное
Играет старая лестница,
Когда я провожаю тебя.
Откуда пылинка черни?
И все...
К вечеру лестница заскрипит сольно
Под стуком твоих каблуков.
Снова лишь только строчки
Не отправленных писем.
И произносится срочно
Не к месту, мысленно,
Одно лишь настоящее:
-Здравствуй!
* * *
Две хризантемы (символ: ты и я).
В хрустальной вазе одиноко стыли.
Шел мелкий снег. Часы банально били.
Две хризантемы (символ: ты и я).
Придет весна. Не доживут они
До ярких дней рассвета и улыбки.
К нам отпечатком на цветной открытки
Придет весна. Не доживут они.
Оберегая символ хризантем,
Останемся навек теплы друг к другу.
Десятки весен похоронят вьюгу,
Оберегая символ хризантем.
* * *
Опьянен прикосновеньем
Мягких губ твоих.
Нежность легким дуновеньем
Приоткрыла их.
Стану пить не уставая
Волшебство тех уст,
С поцелуями вдыхая
Трепет юных чувств.
Легкий лепесток бутона
Перед ними груб...
Безнадежно опьянен я
Теплотою губ.
* * *
Спаси меня от горести,
Спаси меня от зла,
Спаси от ложной гордости
Бездушного костра.
Спаси от света белого,
Где черный цвет - не цвет.
Спаси от взгляда беглого
В пустых проемах лет.
Вознагради спасенного
Теплом открытых рук,
Останься нареченною,
Переступив испуг.
Не вглядывайся пристально
В желанность чуждых чувств:
Там все движенья призрачны,
Там каждый шорох пуст.
Спаси мою растеренность
В сомнительном "не быть".
Вознагради уверенность
Одну тебя любить.
* * *
Я буду вечно молодым
Я бунтарской правоте порыва...
Так воды, бросившись с обрыва,
Сливаются навечно с ним.
И, падая, шумят бурля,
Меняющейся новизною.
Оборотив себя спиною,
Сопротивляется земля.
Объединятся в миг один
Движение воды и тверди...
Останусь молодым до смерти,
И после смерти - молодым.
* * *
О, непосредственность труда
и простоты
Во всеобъемлющем движении природы!
Там славою отряхиваются годы,
Как листьями сентябрьские кусты,
Там беспредельные поклоны новизне
Без утомительно-хмельного песнопения
Ветрами рвать готовы оперение
Нагих восторгов к радужной весне.
Там в легкой поступе ушедшего тепла
Едва ли ощутима лета нега -
В ней слышен поскрип будущего снега,
Там в яркость памяти впечатаны дела,
Порыва дух раскрепощен до взлета,
Там за правдивостью усталости и пота
Идет бесцветная, но чистая зима.
* * *
Я как трусливый шепот желтых листьев,
Как хваткий лед, сжимающий ручей,
Как серый мрак, который нагло виснет
На легких крыльях,
не взлетевших дней.
К земле намокшей прикасаюсь стужей,
Но тут же, обручаясь с теплотой,
Бесстыдно оборачиваюсь лужей,
Глаза наполнив мутною водой.
Я как трусливый шепот желтых листьев,
Цепляюсь сморщенный за свежее жнивье.
И верится с трудом, что где-то близко
Зима холодная - спасение мое.
* * *
Спонтанность помыслов и дел,
Порывы искренних стремлений
К свержению банальных схем,
Не признанность нравоучений
В настырном взоре естества -
Так щепки в буйности течений
Несутся в небыль. Так листва
На свадьбе осени и ветра
Кружит в пыли по мостовой.
В не овладении судьбой
Рождается слепая вера,
Где в предпочтении богов
Надежда будущим кичится,
Где каждой клеточкой готов
С трудом, но заново родиться.
* * *
Страсть в расчетливости мысли не теплится.
Риск оставлен - не до риска:
прямота.
Как бы в ясности к инстинктам не скатится -
срамота.
О, крамольность -
архаизма антикварность.
Где ты вето недозволенности тем?
Беспринципность
ловко спрятана в банальность
Словно в темь.
Все понятно, все изведано,
научно.
Тошнотворно?
Мы глотаем аэрон
И толпою (тем не менее поштучно )
на перрон.
Светлый лайнер уготовленного чуда
Над планетою рванет меня от дел.
Был тот лайнер,
но случайно только груда
Мертвых тел.
Саркофаги с пирамидами
не в моде.
Легкость урны с запрессованной душой
Пронесется через площадь
при народе
На постой.
Спелой вишни больше губы не коснутся,
Не коснется
ни тоска, ни красота.
Жаль к тому же -
в урне трудно повернуться.
Маята.
* * *
Зачем же в мартовской капели.
В преддверие тепла и света.
Зима, беснуешься метелью?
Твоя ли песня не пропета,
Твои ли лютые морозы
Не до конца свершили дело?
К чему в эгоистичность позы
Уходишь броско, а не смело?
Снега удерживать готова,
Как женщина былое счастье:
То плачем, то безумством слова,
То нежностью, то силой власти.
* * *
Шум надломлен пустотою.
Спотыкаясь об излом,
Я увижу: над тобою
Нежность шевелит крылом.
Не поверив в чудо это,
Поспешу в пробелы дум.
Там за поворотом света
Обнажено - ровный шум.
К художнику
Художник, художник,
Возьми краски разные,
Нарисуй мне разум.
Нарисуй мне сразу
Правдивую фразу.
Художник, художник,
По холсту полосами
Нарисуй мне мысли,
Словно в море мысы
В холст вонзи ты мысли.
Художник, художник,
Ты тонами чуткими
Нарисуй мне чувство,
Только не чуждое,
Теплое, чуткое.
Художник, художник,
Мой художник - золото:
Нарисовал зонтики
Глаз Золушки.
* * *
Свои права у пустоты,
Свои заботы и утехи,
Свое беспамятство и вехи,
Свои сожженные мосты,
Свои гиганты и калеки.
Свои права у пустоты.
Казалось, в этой пустоте
Игра рассудка беспредельна,
Как в белоснежности постельной
Крамольности нет в наготе,
Природа мягкостью пастельной
Блистала в этой пустоте.
И в самом центре пустоты,
Призрев все прочие пустоты,
Едва просвечивали соты
Консерватизма красоты.
* * *
О, одиночество! В пустынном океане
Скалистый остров меньше одинок:
Там солнца луч засеребрит песок,
Там ночь коснется звездными губами
Холодность губ потресканной скалы,
Там колыбельное шуршание волны
В полночье завораживает снами,
Там заштормит, там пронесется смерч -
И вновь чисты голубизною воды,
Там не страшна стремительная смерть -
Она лишь обновление природы.
Весенняя дорога во Владимир
Над лесом мартовский дымок
Еще по-зимнему курится -
Село далекое теплится,
Как просветленный образок.
Дорога мчит за поворот:
Ее асфальтовое тело
Несет меня от дела к делу,
Крадя серебряный дымок.
Вот он в бескрайности полей
Уже растаял за снегами
И только церковь куполами
Дрожит меж россыпью ветвей.
Рассказ фронтовика
Признаться, я противник телефона.
Звонки меня пугают до сих пор.
...В землянку нашу привезли майора,
Осколком мины ранен был майор.
Он умирал. И надо же случиться
В минуты те, когда кругом война,
Из тыла к нам сумела дозвониться
Его невеста, может быть жена.
Майор воспрянул. Трубку прижимая,
Он приподнялся на одно плечо
И еле слышно выдохнул: -родная,
Любимая! - и больше ничего.
Потом затих.
Сквозь треск подобный грому
Из трубки фраза медленно ползла:
-Майору передайте, что к другому
Я ухожу. Пусть он не держит зла.
Его похоронили мы у клена.
Шел мелкий дождь.
Был пасмурным рассвет...
Я до сих пор пугаюсь телефона,
Хотя минуло столько долгих лет.
Как это делается
Взять лист бумаги, вычертить строку,
И как в болезнь, уйдя в воображение,
Взлететь и задыхаясь налету
Увидеть материк стихотворения:
Его границы разом охватить,
Затрепетав от радости и боли,
Но, утомившись в невесомости парить,
Вдруг опуститься к вспаханному полю
И букв, и слов.
В строку переродясь,
Взлететь опять и в этой круговерти,
От вдохновения, то плача, то смеясь,
Неистово кружить до самой смерти...
Взять лист бумаги, вычертить строку.
Зима
Еще вчера я обжигался взглядом
О гроздья опадающих рябин,
Сегодня небо давит снегопадом
На кузова рокочущих машин.
Усталый день спрессован в утро-вечер.
Ночь, прикрываясь непроглядной тьмой,
В туманной памяти твои живые плечи
Вдруг выдавит реальностью пустой,
Но растворит и небылью затянет,
И до утра, метелями звеня,
По улицам пустым слоняться станет,
Срывая гроздья мертвого огня.
Столице
-...Почувствовать великость толчеи,
Понять попытки поиска сравнений
В бесцельности их ложной новизны,
Вдохнув продуманность нравоучений
В пурпурном фоне лозунгов и схем,
И окунаясь в темноту бездумья
Остаться жить, не умерев совсем,
Едва мерцая светом слабоумья...-
Так думал я, вонзаясь в ритм колес.
Мне было одиноко и печально.
Хотелось, чтобы поезд под откос
Вдруг ринулся внезапно, но нечаянно.
Хотелось, разметавшись на куски,
Ожить наутро в незнакомом взгляде,
Прочувствовав чужую боль тоски,
Поняв стремление
и к славе и к награде.
И ощутив вселенную собой,
Зажить любым движением и смыслом,
И неожиданно явиться пред тобой
И вдохновенно праведным и чистым.
* * *
Губами я к сонету припаду.
Забытый образ воскрешу душою.
Так пробивается прозрачною листвою
Черемуха в заснеженном саду.
Вот вздрогнет от апрельской новизны.
Морщинистые руки лютой стужи
Уже бессильны прятать будущие лужи
Рожденной, но не выросшей весны.
Листвою, прорезаясь из ветвей,
Черемуха потребует лучей
Еще холодного и низкого светила.
И вот уже весь мир заполонила
Своим дыханием. Роняя белый цвет,
Стоит прекрасная и просится в сонет.
* * *
На виду у месяца, на виду
Отведу от радости
взгляд-беду.
Прочерчу за речкою небосвод,
Алым цветом выплесну
боль-восход.
Протрезвоню пташкою на заре,
Распущусь ромашкою
по весне.
И уйду по памяти весь в печаль,
Как по свежей пахоте
путник в даль.
Надежда
Верить в судьбу грех.
Случай всегда слеп.
Рядом звучал смех
И разрушал склеп.
Холод моих стен
Был до того мил:
В рай превращался плен
Будничностью могил.
Помыслов жар стыл.
Страшен был твой смех.
Он для других - мил,
Но для меня - грех.
Он для родных - люб,
Радости вечный дар.
О, у моих губ
Смеха пылает жар.
О, у моих рук
Нежность былых грез.
...Случай в судьбе вдруг
Взмахом стальных кос
Свалит мою смерть,
О земь швырнет крест,
Склепа снесет твердь
С темно-могильных мест.
Охнет вокруг мир.
Нас проклянет бог.
Но захлестнет пир
И зазвучит слог.
И закружит смерч
Ложных чужих бед.
Станет мила смерть
Проигрышных побед.
Станет грехом сон,
Ветхостью - четки лет...
Где ты мой царский трон
И золотистый свет?
Город в пустыне
Песками сгинувших веков,
С прозрачной дымкою садов,
Монархий, нищеты и лести,
Полуразрушенных предместий,
Сердец восторженных и вещих,
Безумной правдой бытия
Засыпан город.
Там змея
Себя под солнцем извивает,
Варан добычу поджидает,
Мираж печально одинок
Вползает медленно в песок.
Пустыня в серебре трепещет,
Под зноем лежа на спине...
И вновь советуешь ты мне
Воздвигнуть храм на старом месте,
Зазеленеть листвой садов,
Разлиться озером, на площадь
Себя людским потоком бросить,
И руки, уперев в бока,
Мосты сожженные прославить,
Отремонтировав слегка.
И снова пировать и править,
Как прежде вороша века.
Камнями - в окна лицемеров,
Словами - в позу мудрецов,
Во всю ругать миссионеров,
Хвалить - бунтующих юнцов.
Смеяться громко, не робея,
Забыв дотошный этикет,
И каждой смелостью взрослея,
Застыть на грани в двадцать лет.
Засыпан я песком горячим,
Живу холодным и незрячим,
Мечтая вспыхнуть над землей
Сверхновой гибнущей звездой.
* * *
Устройте праздник неба и тепла
Среди полей, в тиши зеленой неги,
Где бархатностью мягкая трава
На свет являет юные побеги.
Оставьте шум в бездушных городах.
Там у домов с нагроможденьем улиц
Застывшая расчетливость в глазах
С прямолинейностью
холодною схлестнулись.
Как труден путь возврата к чистоте!
Как безнадежно глуп порыв ухода
От вещности к телесной наготе,
Где естеством не брезгует природа.
И каждый год, и день, и час, и миг,
Стыдя себя сознанием ребячьим,
Не обручайте с тишиною крик
И слезы трав среди домов не прячьте.
Устройте праздник городских утех,
Дела, перерождая в прихоть моды.
Да возродиться первозданный грех
В объятьях жарких
девственной природы!
* * *
В тисках заученных похвал
И лицемерия слепого,
Я сам себя не узнавал,
Не веря искренности слова.
Когда же фразность языка
Достигла крайнего предела,
Вдруг ощутил как мрут века
В смешной бессмысленности дела.
А рядом в ореолах слов
Рождались личности как боги
И среди пышности слогов
Я понял, как мои убоги,
Как скудны мысли и мечты,
Не проходима боль потери.
Но только мне являлась ты,
Безумством отворяя двери,
Я оживал, страдал и пел
Под звуки вспыхнувшей природы.
И знал, что лучший мой удел
Скрывают завтрашние годы.
* * *
До скончания века,
Славя дней мишуру,
Проиграй человека
У врагов на пиру.
Скрой в игре быстротечной
Черной зависти блик:
Чем улыбка беспечней -
Тем доверчивей лик.
Утолив жажду жизни,
Пригуби в сотый раз
Августовские ливни
В отражении глаз.
И в движении - выше
Перечувствовать чтоб
Распустившихся вишен
Первозданный захлеб.
Промелькни. Страхи, ладно,
Подытожишь потом
О настольную лампу
Мотыльковым крылом.
* * *
Я гостем был в пещерах древней лавры
Дух тления замысловато вел
По лабиринту. освещали лампы
Церквей подземных давящий шатер.
Гробы и вечность возбуждали нервы
Я чувствовал, как смертен человек.
Сквозь саваны просвечивали персты
Протянутые в мой недобрый век,
Который гнал зевак и экскурсантов
Толпою потною вдоль стен и черепов.
И слышен был надгробный бой курантов
Над прахом старины и стариков.
* * *
Тогунов выходит на балкон,
Тогунов гуляет по балкону:
В душном воздухе квартиры
он
Уподоблен собственному стону.
Тогунову выйти бы во двор,
Тогунова с детства манят горы
И душа стремится на простор,
Отвергая комнатные споры.
Тогунов на небо посмотрел:
Там луна разрезана на части
Зыбким следом реактивных стрел
И безумным утвержденьем власти.
Тогунов с балкона смотрит вдаль:
Церковь белая вдали у горизонта
Вместо купола несет свою печаль,
Как солдат осколок носит с фронта.
Оставляет Тогунов балкон,
Пожимает Тогунов плечами:
В комнате его дверной проем
Наглухо заложен кирпичами.
* * *
То солнце по утрам, то к вечеру - дожди:
Такая осень надо мной стояла,
Мир холодел и не было начала
У новшеств, предстоящих впереди.
Еще морозы гордо по ночам
Не отмечали торжества рождений,
И в спектре чувств, ушедших настроений,
Нет места ни поступкам, ни речам.
Еще не зазвенели голоса,
Натянутые ледяной струною.
Былое лето комкало листвою,
Желтеющие в старости леса.
* * *
Ты, привыкнув ко мне,
Вдруг разлюбишь меня.
Свет померкнет в окне
Уходящего дня.
Желтый лист опадет,
Белый снег упадет.
Боль прикроет собой
Нас с тобой.
Я, привыкнув к тебе,
Вдруг тебя разлюблю.
Обреченный в беде
Пустоту пригублю.
Мой холодный ручей
В веренице ночей
Заморозит собой
Нас с тобой.
* * *
Целый век тебя не любил,
Целый миг тебя не встречал,
Теплоту твою позабыл,
Теплоту свою не отдал.
Улыбался всем невпопад,
Обнаженных чувств не берег.
Снов пустых шальной водопад
Отмечал мой бессрочный срок.
Две недели был не у дел.
В мир иной ушел лучший друг.
То ли мокрый снег, то ли мел
Изуродовал все вокруг.
Теплой осени нежный цвет
Затуманился словом "был".
Целый миг тебя рядом нет,
Целый век тебя не любил.
* * *
...А день как жизнь:
На утро пробуждение
Из небыли и призрачности снов,
Как новое счастливое рождение
Младенца ли, желания ли, слов.
На утро - мысли ясное горение,
Святое осознание себя.
Движение и вздох, как проявление
Живого непонятного огня.
И неподдельное смешное изумление,
Что мир не существует без меня.
Под вечер - тяжесть,
слабость и безумие,
Сомнительный покой, постель бела.
Заботы о себе и новолунии
Отодвигают мысли и дела.
Движения - свинцовы и презрительны,
И радостно и больно от того,
Что не хватило в суете стремительной
Законченности, мига одного,
Что мир живет и вечно, и пленительно,
И я не существую без него.