- Может, вернемся? - предложила Ветка, надвигая на лоб капюшон. Снег усилился. За мелкой белой крупой уже через несколько метров дороги не было видно.
- Боишься? - усмехнулась Алена. Выгнула тонкую бровь, снисходительно оглядела всю компанию. - Ну, а вы как?
- Я тебе обещал сварить кофе на вершине горы? - Ромка посмотрел на Алену, как всегда, с восхищением. Встряхнул звякнувший рюкзак. - Зря, что ли, все несли?
Виталик пожал плечами и застегнул куртку до подбородка.
- Не гора, - пробурчал он, с вызовом глядя на Алену. - А детский сад.
Та улыбнулась, тряхнула головой - капюшон соскользнул, волосы взлетели золотистой волной - и устремилась вперед. Поскользнулась и едва не упала, Ромка успел подхватить ее под локоть.
- Не разбегайся, - улыбнулся он, мимоходом целуя ее в щеку, - тут не каток.
- Но-но, - хихикнула Алена, уворачиваясь. - Руки не распускай.
- Я же тебя почти спас!
Виталька нахмурился, обогнал парочку, по пути толкнув друга рюкзаком.
- Э, - возмущенно крикнул тот, но Талька уже исчез впереди за стеной снега.
Ветка вздохнула и неохотно двинулась следом за ребятами. Этот поход ей не нравился с самого начала. Но разве она могла отказаться?
С первого класса, с самого начала их с Аленой странной дружбы, Ветка почти везде ходила с ней вместе. Там, куда звала Алена, конечно. Как тень, как телохранитель, как щенок за любимым хозяином. А разве можно не любить Алену? Золотоволосую, яркоглазую, веселую. Все девчонки в классе ей восхищались, завидовали и подражали. Все мальчишки были влюблены. И Ромка. Самый лучший. У него ямочки на щеках, когда он улыбается, серо-голубые глаза под пушистыми длинными ресницами, непокорный завиток на затылке, который всегда выбивается из прически. И за его улыбку можно умереть. Только все его улыбки - для Алены. Разве он мог заметить рядом с ней какую-то маленькую нескладную Ветку?...
Зато Ветка могла любоваться им сколько угодно. И мечтать. Осталось все равно немного. Скоро выпускные экзамены. Потом Алена с Ромкой идут учиться на экономический. А Ветка... "У тебя талант, девочка, - сказала Лина Викторовна, директриса в художке, подписывая диплом, - тебе бы в Академию". Помолчала, наблюдая за Веткиным лицом. "Поедешь? Не сомневайся, ты поступишь. Не с первого раза, так со второго. Если сейчас бросишь живопись, потом будешь жалеть. Сейчас у тебя в жизни такая развилка, как на дороге, понимаешь? Повернешь не туда, потом не вернешься. Не бойся, все получится. Я тебе напишу рекомендацию".
Ветка не боялась. Она просто знала, что если уедет, то, скорее всего, больше не увидит Ромку. А если останется, если сожмет зубы, вгрызется в эту отвратительную экономику, от которой ее мутит и тошнит - сможет поступить и учиться вместе с друзьями. А дальше... Неизвестно, как будет дальше. Влюбленные ведь ссорятся, верно? Иногда расстаются. А Ветка умеет ждать...
...Через некоторое время Алена утомилась. Меховой капюшон намок, золотистые локоны превратились в сосульки, прилипли к щекам, ноги то проваливались в снег, то скользили по мокрым камням. Повиснув на Ромкиной руке, Алена недовольно пробурчала:
- И зачем вообще потащились? Твой кофе, что, в теплом доме нельзя было выпить?
- Ты же сама хотела, - обиделся Ромка.
Сначала идея выглядела красиво. Взобраться на вершину, расстелить настоящую скатерть, сварить на спиртовке вкусный кофе с шоколадом и корицей и пить потихоньку из маленьких чашечек, прихлебывая ароматный ликер и любуясь горами и небом. Да и прогнозы накануне обещали солнечную погоду и теплый день.
Ветер усилился и время от времени швырял в лица путешественников целые охапки колючего мокрого снега. Видимость становилась все хуже.
- Ну, хватит, - Алена, провалившись почти по колено, резко остановилась. - Мне надоело.
- Возвращаемся? - Ромка поддержал девушку, пока она вытряхивала из сапожка снег.
- Телепортируемся, - приказала Алена. - Еще раз тащиться через эту гадость я не согласна.
- Ну, Алька, - Ромка усмехнулся, - ты не заказывала изобрести к этому воскресенью телепортатор. В плане был только кофе.
- Мог бы и догадаться.
- Я отнесу тебя на руках, - Ромка прижал Алену к себе. Ветка украдкой вздохнула, залюбовавшись на них. Такой нежностью и любовью сияли Ромкины глаза, и это живое сияние делало его лицо еще красивее. Ликом прекрасного безупречного принца из волшебной страны...
"Если бы он хоть один раз так посмотрел на меня, - с тоской подумала Ветка, зная, что этому не бывать, - всего один раз..." Она зажмурилась, смаргивая слезы, и вдруг пожелала отчаянно и страстно, обращаясь непонятно к кому: "пусть только один раз - а потом умереть. Я не пожалею ни капельки, правда..."
И именно в эту минуту их накрыло лавиной.
Ветка не успела ничего понять. Почувствовав дрожь горы под ногами и накатывающий гул, испуганно хлебнула холодного мокрого воздуха, а когда ее сшибло с ног, инстинктивно задержала дыхание. Может, это ее и спасло. Потом она узнала, что многие, попавшие под лавину, гибнут в первые несколько минут, потому что легкие забиваются снегом.
Ветку накрыло тяжелой волной снега и потащило вниз, швыряя и крутя, как жалкий бумажный кораблик, угодивший в шторм на настоящем море. Как тряпочную куклу, у которой нет ни мышц, ни костей. Как сломанную, оторванную от дерева, ветку. Сначала она попыталась сгруппироваться, но лавина в один миг разорвала ее сжатые руки. Снег и камни били по лицу, врезались в тело, рвали одежду. Ветка зажмурилась, надеясь хотя бы сохранить глаза, и теперь не видела, а только чувствовала - как вертится вокруг внезапно обезумевший мир, колючий, дикий и ледяной, рвет у нее из суставов руки и ноги, поднимает над землей и с размаха бьет по камням, стараясь размозжить голову...
Очнулась она в тугом снежном коконе, замотанная в застывшую лавину, как беспомощный младенец в пеленки. Попыталась вдохнуть и закашлялась - снег вплотную подступал к лицу, дышать было нечем. Ветка запаниковала, сердце торопливо забухало в груди кузнечным молотом. Сейчас я задохнусь, - подумала она. Умирать в семнадцать лет было так глупо и жалко, что Ветка заплакала. Подумала о маме, которая сойдет с ума, когда мертвую Ветку через несколько дней найдут здесь под снегом; почему-то - о картине, начатой в этот вторник, о собаке, на которую мама, наконец, согласилась после долгих лет уговоров... "Пусть будет сенбернар, - решила Ветка, - я научу его откапывать и спасать из-под снега замерзших людей"... И заплакала еще отчаяннее, захлебываясь слезами, когда вспомнила, что теперь никакой собаки у нее не будет, и новых картин не будет, и Академии, и Ромки, потому что она сейчас задохнется в снежном гробу...
И вдруг заметила, что слезы растапливают снег, и он стекает по щекам мокрой холодной кашицей. Ветка обнаружила, что может шевелить головой, и что правая рука, прижатая к груди, тоже немного двигается. А вверху и слева снег словно истончается и видно что-то вроде просвета. Ветка перевела дыхание, успокоилась, постаралась подвести правую руку повыше и начала потихоньку выцарапываться из ловушки...
К счастью, снег над Веткой оказался не таким глубоким. И к счастью, она очутилась в этом снегу вверх головой и двигалась наружу в правильном направлении.
Дрожа от холода и усталости, девушка выбралась на поверхность. Снег по-прежнему сыпал с неба, невидимого за мутной пеленой. Оглядевшись, Ветка увидела в нескольких метрах справа темную шевелящуюся фигуру. Вскрикнула и кинулась туда.
Всхлипывая и бессвязно бормоча, обдирая в кровь руки, она помогла Тальке выбраться из-под снега.
- Талька! - Ветка обняла его, почувствовала на шее теплое живое дыхание. Счастливо всхлипнула. - Живой!
Талька хмыкнул и отстранился. Сгорбился, обнимая себя за плечи - его тоже трясло от холода.
- Рюкзак оторвало, - пробормотал он, еле шевеля синими губами. - К-костер бы сейчас. Зажигалки нет? Спичек?
Ветка помотала головой.
- Дров тоже нет, - Талька задумался. - Ладно. Идти надо. А то замерзнем.
Он поднялся на ноги.
- Пошли?
Ветка растеряно смотрела на него.
- Талька, - сказала она, - а как же... а ребята?
Она огляделась вокруг - только снег и тишина. Никто не зовет на помощь, никто не пытается выбраться из-под застывшей лавины...
- Они, что... - Ветка запнулась, не решившись договорить.
Талька пожал плечами, снисходительно глядя на нее сверху вниз.
- Я знаю? - спросил он. - Доберемся до низа, позвонишь спасателям. Или сейчас звони.
- Телефон, - растеряно пробормотала Ветка. Телефон остался в рюкзаке, где-то внизу, под толстым слоем снега.
- И у меня, - Талька продемонстрировал мокрый безжизненный дисплей коммуникатора. - Сдох. Ну, пошли. На одном месте нельзя. Замерзнем.
- Талька, - сказала Ветка, заглядывая ему в глаза, - мы не можем их здесь оставить. Если мы... Пока мы доберемся вниз. Пока позвоним. Пока придут спасатели... Алена и Ромка... они... тогда они точно погибнут.
И тут в спокойных Талькиных глазах ей почудилось что-то... насмешка? торжество?... Торжество победителя, наконец одержавшего верх над своим самым заклятым врагом. Над лучшим другом, незаметной тенью которого Талька был столько лет. Покорно терпел безликую роль оруженосца при прекрасном принце, сносил насмешки и шуточки, которыми балагур Ромка часто веселил свои компании, пренебрежение девушек, не замечавших Тальку рядом с великолепным Ромкой...
Мы похожи - вдруг, дрогнув, поняла Ветка. Две тени. Две тени, которые неожиданно остались без своих хозяев. Освободились?...
- Ну, оставайся, - Талька дернул плечом и отвернулся. Будто почуял Веткины мысли. И быстрая усмешка и ускользнувший в сторону взгляд подтвердили их правоту.
Ветка растеряно смотрела, как он уходит, прихрамывая и горбясь.
Слезы опять хлынули из глаз, обжигая заледеневшие щеки. Одна. В горах. В мокрой промерзающей насквозь одежде. И где-то рядом, под толстым слоем спрессованного снега - Ромка с Аленой. О Тальке, который ее бросил, Ветка старалась не думать. И так достаточно.
- Ромка! - отчаянно закричала Ветка, срывая голос. Упала на колени, захлебываясь слезами, расшвыривая снег в стороны, раздирая в кровь замерзшие пальцы. - Ромка!!!
- А-а! - вдруг отозвалось снизу, из-за пелены падающего снега.
Ветка взвизгнула, кинулась на крик. С разбега врезалась в темную плотную фигуру, всхлипывая и смеясь, вцепилась в широкие плечи, засыпанные снегом... И застыла. Это был не Ромка.
- Тихо, - сказал незнакомец. Оторвал ее от себя, заглянул в заплаканное лицо. - Живая? Целая? Хорошо. Кто еще был? Кто, этот Ромка, твой парень? Помнишь, где он шел, когда вас завалило? Справа, слева, ну?
Крепкая рука легонько тряхнула Ветку за плечо. Она всхлипнула, качнув головой.
- Кажется, впереди. Не знаю.
- Цербер, ищи! - крикнул незнакомец. Ветка вскрикнула, когда из белой метели соткался снежный огромный зверь, сверкнул огненными глазами, метнулся вверх по склону, бесшумный и быстрый, как призрак.
***
Ромка лежал на снегу неподвижно. Левая нога в окровавленных ошметках разорванной штанины, левая рука неестественно вывернута за спину. Белое лицо, синеватые изогнутые в гримасе губы, иней на пушистых ресницах... Ветка всхлипнула.
- Он не... Он же не... - Ветка не смогла договорить, захлебнулась подступившими слезами.
- Тихо, - незнакомец приложил ладонь к белому Ромкиному горлу, склонился к самому лицу. Поднялся, улыбнулся. - Живой. Жив твой парень, не реви.
- Он не мой... - пробормотала Ветка. И только тут разглядела Ромкиного спасителя. Обветренное лицо с жесткими чертами, будто высеченное из камня. И глаза - промерзшие до дна ледяные озера среди острых камней.
- Ты, - сказал он, - как тебя зовут, девочка?
- Ветка.
- Ветка? Что за имя? Ладно, Ветка, слушай. У твоего парня сломана нога. Кажется, в двух местах. Я его понесу. Ты иди за мной. Не отставать, не теряться, в обморок не падать. Поняла?
- Да.
- Ну, пошли. Цербер! - крикнул он псу, который все еще кружил по снегу, принюхиваясь.
- Стойте! - позвала Ветка. - Тут еще... - она запнулась.
- Что?
Ничего, - вдруг захотела сказать Ветка. И представила.
Вот они вместе с раненым Ромкой спускаются с горы. Вдвоем. Он опирается о ее плечо. Вот Ветка сидит возле него в больнице. "Спасибо, ты меня спасла", - Ромка благодарно улыбается и берет ее за руку. И смотрит, так как раньше смотрел на Алену. Потому что Алены больше нет. А Ветка - есть...
Ветка судорожно вздохнула. Зажмурилась, удерживая перед глазами картину, на которой Ромка обнимает ее. Сердце колотилось, как пойманная в ладонь бабочка.
Ветка перевела дыхание. Открыла глаза. И встретила внимательный взгляд, от которого холодные мурашки покатились по спине. Черные страшные полыньи зрачков на прозрачном льду. Соскользнешь - не выберешься, так и будешь биться в черной воде, царапая пальцами лед наверху. Ветка вдруг почувствовала, что скользит...
- Подождите, - торопливо пробормотала она. Румянец вспыхнул на замерзших щеках. - Тут еще должна быть одна девушка. Она была... с нами.
Алена отыскалась чуть в стороне, под сугробом рыхлого снега. Наверное, она бы могла выбраться и сама, подумала Ветка. Или, по крайней мере, покричать, чтобы ее легче было искать.
Алена завизжала, когда Цербер сунулся к ней, лизнул в лицо:
- Веткина, дура, убери от меня это чудовище!
Алена была цела, только потеряла где-то в снегу свой красивый вышитый меховой сапожок, поэтому вниз спускалась, хромая, повиснув на Веткином плече.
- Мама меня убьет, - бормотала она. - Новые сапоги. Знаешь, сколько стоят? Какой дурак придумал сюда вообще потащиться?
Через некоторое время Ветка подумала - жаль, что они не оставили Алену наверху. Не всерьез, просто устало.
***
Домик спасителя оказался небольшим, но очень теплым. Ромку устроили на кровати, он застонал, едва придя в себя. Хозяин плюхнул в горячий чай пару таблеток, разболтал, сунул жестяную кружку к Ромкиным губам. Пояснил:
- Обезболивающее. Снотворное. Скоро придет машина. Пусть поспит до врача.
Кинул Алене свернутое одеяло. Велел:
- Посиди рядом с ним.
А Ветку взял за локоть. Спросил:
- Отогрелась? - дождался кивка, потянул ее за собой. - Пойдем-ка.
***
Узкая тропинка уводила от домика в расщелину, петляла между огромными камнями, потом поднималась наверх. Снежно-белый пес не то бежал, не то летел впереди, по-прежнему бесшумный и быстрый, как призрак.
- Почему Цербер? - спросила Ветка широкую спину своего провожатого. Он услышал. Ответил, не оборачиваясь:
- Потому что охраняет. Дорогу к мертвым. Только с этой стороны. - Хмыкнул, будто почувствовав выражение Веткиного лица. - Знаешь, сколько человек он уже из-под снега вытащил?
Тропинка заканчивалась на небольшой площадке, над обрывом. Ветка уткнулась в спину остановившегося проводника и растеряно посмотрела вниз.
- Зачем... - удивилась она.
Проводник обернулся. Легонько взял девушку за плечо, развернул, приподнял жестким пальцем подбородок.
Снег закончился, туман рассеялся, и Ветка увидела горы. Огромные, прекрасные, ослепительные. Снежные острия, тающие в облаках, сверкающие изломы ледников, голубовато-изумрудные склоны. Горы вдруг окружили Ветку со всех сторон. Она замерла под их взглядами, мудрыми и чуть снисходительными. Почувствовала себя мотыльком-однодневкой на ладони древнего великана, который жил тысячи лет до Ветки и будут жить тысячи лет после...
Она стояла, забыв дышать, ослепленная, раздавленная окружившей ее вечностью и величием. Окрыленная распахнувшимся под ногами небом.
И только через некоторое время заметила, что спаситель наблюдает за ней.
- Ветка, - не позвал, не то спросил он. - Это что за имя?
- Прозвище. Я...
- Какая ты ветка? - твердый палец вдруг подцепил ее за подбородок, серые глаза внимательно взглянули в лицо. - Сухая? Ломкая? С цветами? С ядовитыми колючками?
Он знает - вдруг поняла Ветка, цепенея под пристальным взглядом холодных глаз. Черные полыньи зрачков на сером скользком льду. Затянет - не выплывешь.
"Он знает, что я хотела бросить Алену. Оставить ее умирать под снегом".
- Я не... - пролепетала Ветка, отшатнулась от страшных глаз, от холодных пальцев, сжавших подбородок. И вдруг почувствовала, как заскользили ноги на краю обрыва, теряя опору. На краю черной полыньи в сером льду...
Ветка вскрикнула, и сейчас же рука крепко подхватила ее под локоть, дернула наверх.
- Тсс, - мягко сказал спаситель. Усмехнулся. - Я знаю.
Ветка сжалась.
- Не такая, - сказал он. - Гибкая. Юная. Не колючки, бутоны под корой. Вишневые нежные лепестки. Ждешь солнца, чтобы зацвести? Вот оно. - Рука спасителя развернула ее к вершине горы, ослепительно сияющей в высоком синем небе.
Ветка моргнула. Горы внимательно смотрели на нее.
"Я могла умереть сегодня, - подумала она. - А ведь я еще и не жила. Я, настоящая. Не тень Алены, серая печальная мышка, влюбленная в парня, который меня не замечает. Настоящая я".
Ветка вдруг почувствовала себя именно так, как он только что сказал - бутоны под некрасивой жесткой корой, вишневые нежные лепестки...
" Я поеду поступать в Академию, - пообещала она. Горам? Или себе? - Потому что я хочу рисовать. Потому что я не люблю экономику. Потому что мне надоело быть чьей-то тенью. А когда-нибудь я напишу эту картину. Солнце, горы, небо и два человека стоят над пропастью. На краю, где обрывается дорога. Или начинается?..."
- Спасибо, - выдохнула Ветка, оборачиваясь к своему спасителю. И увидела, что его глаза больше не похожи на полыньи во льду. Или она просто вдруг перестала бояться поскользнуться и упасть в черную воду?
- Пора возвращаться, - сказал он. - Машина скоро приедет.