Лето. Конец рабочего дня. Выхожу из здания. Кругом она - жизнь. В это время дня город гипертоник, его артерии забиты до предела; он астматик, практически задыхается, но все-таки живет, кипит бурлит, шуршит, бубнит, стучит. Идет дождь, а ведь до обеда было солнце. Хотя, дождь лишь для непредусмотрительных несчастье, а я его чувствую как-то нутром. Родился я там, где тучи и дожди хозяйничают в небе, лишь изредка договариваясь с Солнцем и отводя ему строгое время, чтобы посветить, нагреть сырую землю и море. Знаете зачем? Ну, конечно, а иначе как им, тучам, побыстрей набраться жизненных сил. И ветер, стало быть, с ними заодно. Я не открываю зонтик, дождь слишком мелкий.
Я иду сначала направо, мимо большого посольства некогда богатой и красивой страны, потом обхожу его слева и иду мимо стройки. Это самый короткий путь, чтобы выйти на Тверскую. Стройка вплотную прилегает к стене здания и между забором и стеной оставлен узкий коридор, где с трудом расходятся двое. Из соображений безопасности он закрыт сверху деревянными досками, которые образуют крышу. Каждый раз проходя по этому затемненному человекопроводу и глядя на щели в этой крыше представляю, как с крюка башенного крана срывается бетонный блок весом в пять тонн и я словно вижу огромную тень, стремительно несущуюся вниз, на меня. Впереди с ноги на ногу переминается пожилая женщина, руки в стороны, в руках тяжелые сумки:
- Разрешите, - объявляю себя и еле обхожу.
С одной стороны их жаль - старость не радость и ноша тяжела, а с другой, они вынуждают злиться на себя, так как никогда не уступят тебе ни миллиметра, особенно когда идут навстречу по тропинке, узкой дорожке или в людском потоке в переходе.
Вот и закончился коридор. А дождь резко разошелся. Уже почти ливень. Открываю зонтик. Дальше переулок, весь заставленный автомобилями. Прохожу мимо них, вспоминая, как зимой в гололед моя нога взмыла вверх и я, спасаясь от падения опустил локоть и весь вес своего бренного тела прямиком на капот какого-то старого "Вольво". (Старые машины всегда вызывали у меня больше уважения, их сталь крепка и на них не всегда ставят сигнализации...) Вижу впереди стройную фигуру. У девушки длинные черные прямые волосы, которые отливают светом, почти как в рекламном ролике и походка красивая, неторопливая. Она без зонтика, но идет спокойно, словно дождя нет. А ведь впереди арка, до нее каких-то 20-30 метров, можно добежать и переждать. Проникаюсь к ней уважением. А то есть у меня какое-то странное желание, даже мечта, оказаться без зонта под летним ливнем и идти под ним и вымокнуть насквозь, а как случается бегу под первый же козырек и пережидаю.
- Я вас до метро доведу, - говорю я улыбаясь и закрываю ее от дождя зонтом.
- Спасибо, - благодарит она и улыбается.
Она симпатичная, но я не позволяю себе разглядывать внимательно ее лицо.
- Говорят, что сегодня последний день дождь, а потом ясно будет, - пытаюсь я не молчать.
- Ага. Скорей бы уже, - отвечает девушка.
- Я из Калининграда, там у нас дождливое лето, так что я привык, но здесь зато тепло. Там, у нас, как дожди начинаются, холоднее намного...
Проходим арку. Я убираю зонтик и стряхиваю его от воды. Выходим на Тверскую, лавируем в плотном потоке людей, кто ходил знает, как это неудобно с зонтиком, и в потоке, когда еще рядом человек идет. Тут не до разговоров. Хотя идти-то там всего метров двадцать. И вот уже подземный переход. Я резко складываю зонтик и бросаю последний взгляд на девушку.Черт возьми! А ведь она действительно очень симпатичная, а я:
- Ну, все! Счастливо!
Краем глаза читаю на ее лице легкое удивление. Самому грустно, но поток жизни - это бурная и мутная река с сильным течением и, попадая в нее, ты не всегда можешь управлять собой, а она бесконечна и неумолима в своем стремлении куда-то вперед. Я скручиваю зонтик, иду по переходу, я в потоке. Он меня увлек.
Я теперь вспоминаю о ней когда выхожу из того коридора, особенно в дождь. Я не запомнил ее лица, но сзади я ее узнаю... :)