Я с головой ушел в работу. Сонливые осенние дни, состоящие из пожелтевшей листвы за окном, сменились плодотворными ночами с усыпанным звездами морозным небом, когда ничто не отвлекает от сути. Разве только легкомысленный метеор, будоража застывшую россыпь далеких огней, случайно залетевший в спящую глушь провинциального, тихого городка, радует замыленный монитором глаз и напоминает о существовании внешнего мира. Раскаленный уголек сигареты, ночной воздух и чай служат единственным допингом разыгравшемуся воображению созидателя. Я смог посвятить себя творчеству. Ничего не осталось, что могло бы отвлечь от процесса. Оказались в прошлом присущие ему суета и денежный тлен, неизменно влекущие подсознание в темные стороны. Желания сублимировались в творческую потенцию. Постепенно, программа, которую я задумал, превратилась в полностью поглотившего меня монстра, требующая внимания и самоотдачи к себе не меньше, чем беременная любимая женщина. Профессиональность и увлеченность росла день ото дня, неминуемо угрожая долгожданными родами чудища.
Час пробил в декабре. Программу купили.
- Семьдесят долларов, - сказал покупатель. Серьезный мужчина. Я практически счастлив. Окончательно поверив в свое назначение нести вечное, доброе, убил пару дней, объясняя ее принцип действия. Совмещающая в себе красоту топ-модели, должность главбуха и кротость любовницы друга, девица - лицо торговой компании из двух человек, так и не вняла, как пользоваться созданным мною чудом. Это быстро забылось. Спустя пару недель замаячил еще покупатель. Там все тщательней. От цены на продукт до глобального расширения уже созданного. Это грозило мне постоянной занятостью в его новой фирме. Обсудили оплату. Я стал программистом по найму.
Снова самостоятелен. Год работы над собой возвратил в меня человека и разум. Изменивший на корню свою жизнь, нашедший себя в хаосе кризисов, чудовищной безработицы и отсутствия будущего, я был горд. Распирала значимость сделанного. Отсутствие алкоголя в крови компенсировалась повышенной активностью мозга. Надо было с кем-то делиться свершениями и, впервые за последние несколько месяцев, я посетил приятелей - собутыльников.
Встреча осветилась обоюдной радостью - с моей стороны, что снова увидел близко знакомые лица, с их в том, что я снова с ними, щедр и готов наливать. Алеша повел нас к себе на работу. Спустя время, мои рассказы о насыщенной созидательным трудом жизни утонули в звоне стаканов, мой восторг от долгоожидаемой встречи с друзьями растворился в помутневших от пива глазах, связность речи сменилась навалившейся сонливостью, с непривычки. Я быстро сломался, уснув прямо там, где сидело неготовое к обильным вливаниям тело.
Действо, меж тем, проходило все в той же компьютерной фирмочке, сочетавшей под крышей небольшой магазинчик, круглосуточный клуб и пару каморок, в одной из которых располагалась свалка всякого хлама, пустые бутылки и мы. Именно в ней в тот декабрьский вечер и пролетали короткие часы, проходящие еще в моем осознании, пока пиво окончательно не скосило расслабленный воздержанием организм.
Меж тем, собиралось все больше людей. Черпая ресурсы из ЖПЛ, состоялась компания из близко знакомых, мало, но все же знакомых и совсем не понятных в моем состоянии личностей. Приходили и девушки. Изредка открывал мало слушающий меня глаз, отмечал необузданное веселье вокруг, дружелюбную вакханалию, ощущая себя в середине этого праздника жизни, и снова его закрывал. Волновало ли это меня? Ничуть. В моем состоянии ощущался комфорт и расслабленность. Я крепко уснул.
***
Затекли ноги, давила вокруг тишина, болел бок. Проснулся и сел, обнаружив себя на ящике со стеклотарой. Занятно, а где же все остальные? Вероятно, играют в Quake, подумалось первым делом. Поймав равновесие, поставив тяжелую голову, встал. Не с первого раза попав в освещенный проем, вышел в зал. В полутемном, освещаемом редкими мониторами помещении, висел сигаретный туман, за бутылочным пивом сидел ряд из совсем не известных мне геймеров, не обращающих на меня никакого внимания. Друзей нигде не было.
На улицу. Морозно и пустынно - зимняя ночь, снег и Луна яйцом. Денег нет. Ноги сами двинулись в сторону дома - привычка сработала. Получасовая прогулка пешком. Редкие прохожие шарахались в стороны. Какой страшный, думали прохожие. Ничего подобного, думал я, ну выпил, что с того? Придя, сел на кухне, с интересом разглядывая, что с моими руками. Тыльные стороны ладоней разрисованы тату: "УТРО", с присущим ему встающим солнышком с задорными лучиками, ногти аккуратно накрашены лаком. На фалангах дивные перстни. Какие-то иероглифы. Книга жалоб на злодейку судьбу, а не руки. На часах шесть утра. Бред какой-то. Кто это сделал? Вошла мама. Я попытался принять осмысленное выражение, но не сильно-то помогло.
- Господи, сынок! - Сынок - это я, мужчина тридцати семи лет, неспособный ворочать языком, с трудом осязающий самое себя, не то, что других. За стенкой спит мое семейство. Я, вроде как, его номинальный отец.
- Чего тебе, Мама?
- Кто ж тебя так? - схватившись ладонями за щеки, неодобряюще мое естество, покачивая головой, спросила сердобольная старушка.
- Кто-кто. Руки разрисовали, - ответствую я, досадуя на детские шалости приятелей.
- Ты в зеркало себя видел? - не отставала мама, присев рядом, разглядывая меня в упор и трогая мое лицо родными сердцу руками.
Я молча встал, чуя неладное. В ванной, облокотившись на раковину, в зеркале на меня смотрело нечто. Оно имело накрашенные алой помадой губы, жгучие завитые ресницы, от глаз лучики до висков, как у кота усы во все щеки и щедрые весенние оранжевые веснушки.
- Йо, - подумалось мне. Красив, суки. Картина богата. Все приложились. Не щадя себя, стал отмываться, надраивая нежную кожу. Бедные девушки, сколько добра вы потратили не в коня...
Спустя пару дней снова посетил ЖПЛ. Высказал все, что я думаю. В утешение, меня как героя последнего времени, напоили штрафной, спросили как моя задница?
- А что с моей...- я запнулся на полуслове.
- Ты не видел еще? - народ угорал со смеху.
Я прилюдно снял штаны, оголив ягодицы. Очаровательные ромашки и сердечки покрывали мою девственно чистую до этого заднюю плоть. В меня тыкали пальцами, указуя на авторство подписей. Не прошло и трех дней, а еще не отмылся. Приложились по полной.
Алеше тоже досталось. С шефом конторы, в которой мы пили, случился шок от вида прежде приличной каморки, в одночасье покрывшейся граффити, почище заборов, с рисунками пошлого содержания. Меня он надолго запомнил за двусмысленностью надписей на стенах его заведения: "Трифоманада не виноват. Виноват Лохматый". Что бы сие означало, спрашивал я Ростислава. Тот хранит молчание до сих пор. Раз в год уходит на гору Паппула, жжет покрышки и пьет горькую, глядя вниз. Шаман.
Новые обои Алеша так и не поклеил. Эта фирма как-то наскоро развалилась, видимо из-за этого инцидента. Присутствовавшие на действе девушки со временем все перепутали и переженились на Алеше по нескольку раз.
Я стал относиться к работе размеренней и жизнь стала потихоньку налаживаться. Снова в гору. Денег не бог весть сколько, зато сам себе на уме и ни от кого не зависим. Я снова становлюсь Homo Sapiens. Работаю еще больше, дело набирает обороты - продаю свой софт в "серьезные" фирмы, занимаюсь его сопровождением там же. Миновал самый трудный год.