|
|
||
Молитва на "Икону"
Прежде всего, необходимо пояснить, что "Икона", о которой пойдет речь - это название романа Фредерика Форсайта, известного в мире британского мастера "остросюжетного политического триллера". Поскольку для нормального западного обывателя слово "Икона" однозначно ассоциируется с Россией, догадаться, о чем эта книга, очень и очень легко - конечно, о нашей стране и об ее возможном политическом будущем. Однако, когда роман был (удивительно оперативно) переведен на русский язык, и издан в России, случилось то, чего издатели явно не ожидали: западный бестселлер у нас провалился с громким треском. Мне доводилось читать некоторые комментарии по этому поводу, в которых сквозят ноты недоумения и даже возмущения. Дескать, роман - признанный мировой бестселлер, поскольку в нем присутствуют и "захватывающие интриги", и "головокружительный сюжет", а по своему пророческому дару автор легко даст фору самому Нострадамусу, ибо предсказывает угрозу фашизма в России и прочие нереальные ужасы. В общем, чувствуется, что рецензенты глубоко и искренне обижены на глупого российского читателя, упорно не желающего голосовать за "Икону" своим кровным рублем.
В свое время я тоже купил эту книгу, прочитал ее, и появилась у меня еретическая мысль: а вдруг наш читатель не столь уж глуп и будет даже где-то поумнее западного? Давайте не будем слушать апологетов Форсайта, а возьмем книжку и прочтем ее самостоятельно. Для особо дотошных я замечу: все цитаты и номера страниц я буду давать по первому (насколько мне известно) российскому изданию романа (Ф. Форсайт, "Икона", Москва, АСТ, 1998).
Но прежде, чем я перейду к подробному анализу романа, хотел бы сделать одно замечание. В соответствии с авторским замыслом, его произведение - не просто политический триллер, но еще и (отчасти) антиутопия, поскольку по отношению к времени его создания (1996 г.) действие происходит в будущем, хотя и сравнительно близком. Прием, конечно, не новый и не оригинальный, но все-таки дающий автору определенную свободу маневра: сочинитель как бы освобождается от обязанности строго следовать объективным реалиям современной ему российской жизни, и может позволить себе толику фантазий и домыслов. К 2000-му году в России могло кое-что измениться - не будем с этим спорить. Увы, подобной творческой свободой легко злоупотребить, и хотя бы минимум умеренности в своих фантазиях соблюдать необходимо. Иначе и временной интервал в четыре года автора не спасет.
Итак, место действия - посткоммунистическая Россия. На дворе - последнее лето перед судьбоносным двухтысячным годом. Т.е. наше ближайшее будущее (которое, к счастью, так и не стало настоящим). Почему "к счастью"? Тем, кто любит драматизировать наши сегодняшние проблемы, я настоятельно советую прочитать хотя бы первый десяток страниц романа. Ей-богу, после вымышленной форсайтовской России в нынешней чувствуешь себя почти как в раю.
Скажем прямо: романное видение российского будущего является квинтэссенцией всех самых мрачных и пессимистичных прогнозов, которые когда-либо и кем-либо делались на данную тему. На протяжении нескольких страниц автор обрушивает на читателя целую гору ужасов (явно пытаясь соперничать со Стивеном Кингом). Мало того, что в России неурожай и страшный голод, чудовищный разгул коррупции и преступности, гиперинфляция и сотни нищих, умирающих от голода и болезней прямо на московских улицах. Но, помимо этого, она еще и пережила гражданскую войну с возжаждавшей независимости Сибирью. "Проблема возникла, когда в Москву стали поступать сообщения о том, что японские и южнокорейские эмиссары разъезжают по Сибири и агитируют ее за отделение от России" (С. 20). Для автора почему-то самоочевидно, что сибирские сепаратисты пришли от этой идеи в телячий восторг. Наглядный пример СССР, показавший, что от разрушения административной и экономической инфраструктуры в реальной жизни не выигрывает никто - ни метрополия, ни экс-колонии - ничему их не научил. Естественно, дело оборачивается войной; естественно, "федеральный центр" ее проигрывает, после чего Москва невольно вынуждена "предоставить сибирякам столько автономии и такую долю в доходах от их собственных богатств, каких они никогда не имели" (С. 21). Жаль только, что в чем это выразилось конкретно, не сказано ни слова. Вообще чувствуется, что политика, экономика, межнациональные отношения - это не те области, в которых автор особенно силен. Вся эта печальная история заняла в книге менее одной страницы, после чего о российско-сибирских неурядицах больше не говорится ни единого слова (!). Поэтому узнать, чем же в итоги стала Сибирь, и в каких она отношениях с Москвой, вам не доведется. Впрочем, действие романа все равно происходит далеко от Сибири - так стоит ли переживать из-за подобных мелочей?
Сюжет начинается с того, что президент России по фамилии Черкасов (технократ, лидер "демократической" партии "Наш дом Россия", и преемник Ельцина, ушедшего со своего поста где-то в 1997 году - вам это ни о ком не напоминает?), не выдержав тяжести обрушившихся на него проблем, внезапно умирает от инфаркта. Россия остается без президента, и теперь, не позднее чем через три месяца, необходимо провести президентские выборы. (За знание российской конституции Форсайту ставим пятерку.)
Кто же претендует на столь высокий пост? Интересно, что по автору, в России существуют только три политических силы, способных выдвинуть свою кандидатуру. Угадайте, какие? Это: "прозападные демократы" (увы, увы, крайне слабые и раздробленные), коммунисты (во главе с бессменным Зюгановым) и ультраправые преемники Жириновского, которых теперь возглавляет некий Игорь Комаров. Именно у последнего - самые серьезные амбиции. "К 1998 году Комаров стал бесспорным лидером ультраправых и успешно использовал в своих целях недовольство народа, поводов для которого хватало повсюду." (С. 26). Ну что тут скажешь: хваткий парень. Люди, "панимаешь", недовольны - а он еще и это использует!
Описывая российскую действительность, автор не жалеет слезливого пафоса: "Российская экономика, как изнасилованная беженка военного времени, лежала на обочине и умирала от безысходности." (С. 21). Интересно, кто ж ее изнасиловал? Дойдя до этого места, пытливый читатель - как российский, так и западный - может вдруг отложить книгу в сторону и задать себе (или автору) ряд вопросов. Неприятных вопросов, на которые Форсайту не очень хотелось бы отвечать по существу. Почему же реформы в России завершились столь плачевным образом? Как же получилось, что экономические преобразования, имевшие в первые годы столь демонстративную внешнюю поддержку, активно поощряемые западными лидерами и старательно рекламируемые прозападными экономистами, как самый прямой путь к богатству и демократии, на деле привели Россию к голоду, нищете и грани фашистской диктатуры? И кто несет ответственность за то, что после десяти лет усиленного "реформирования" Россия находится в худшем экономическом положении, чем после самой страшной войны в своей истории? Наконец, почему же "демократические силы" - те самые, которые в 1991 году без особых усилий смогли уничтожить "советскую империю", всегда представлявшуюся Западу несокрушимым монолитом - всего через несколько лет деморализованы и ослаблены настолько, что даже не смеют мечтать о сколь либо серьезной роли в политической жизни России?
Давайте послушаем мнение автора. "Это объяснялось двумя причинами: первая - экономика страны больше не могла выносить слишком тяжелое бремя грабительской российской мафии, и вторая - была осуществлена еще одна глупая военная авантюра..." (С. 20). Ну, о войне с Сибирью мы уже поговорили выше, и других комментариев не требуется. Рассмотрим теперь первую причину, т.е. "грабительскую российскую мафию", на которую Форсайт был бы рад свалить всю вину.
Я совершенно не горю желанием защищать наш отечественный криминалитет от злобных наветов "из-за бугра". И к чудовищной криминализации российского общества я отношусь так же отрицательно, как и (надеюсь) все нормальные люди. Но в данном случае я вынужден встать на защиту - если не отечественной "мафии", то хотя бы элементарного здравого смысла.
Организованная преступность всегда была удобной и выгодной мишенью для любых обвинений. Но история человечества не знает ни единого случая, когда какое-либо государство было бы полностью разорено криминальными структурами. Государства разоряются (и разрушаются) по многим причинам: из-за войн; внутренних склок и междуусобиц; некомпетентности, глупости, воровства и преступных авантюр собственных правителей - словом, из-за чего угодно, но только не из-за "мафии". Это вполне закономерно. Ведь криминальные структуры - явление чисто паразитическое, они не способны сами производить какие-либо реальные ценности и могут существовать лишь за чужой счет. Даже самая развитая и процветающая экономика не в состоянии кормить слишком большое количество мафиози-паразитов. Поэтому там, где существует мафия (а существует она, в том или ином виде, везде, где есть хоть какое-нибудь подобие экономики) неизбежно действуют жестокие законы экологии преступного мира. Бандитов, как и волков в лесу, не может быть слишком много: если они слишком расплодятся, они начнут уничтожать друг друга в борьбе за место под солнцем (что мы и имели счастье видеть на протяжении всех девяностых годов). Мафия не может позволить себе разорить страну: ведь если это произойдет, она погибнет вместе с ней. И большинство людей, играющих сколь-нибудь заметную роль в криминальной среде, этот факт прекрасно осознает.
Не менее важно и то, что мафия никогда не приобретает существенного влияния там, где имеются эффективные социальные институты и сильная, пользующаяся доверием общества власть. Организованный криминал бурно расцветает лишь в тех случаях, когда не действуют более цивилизованные механизмы решения проблем. Преступность по своей природе всегда заполняет вакуум власти и способна приобрести значительную власть и влияние лишь в условиях серьезнейших кризисов (экономических, политических, обще-ценностных), парализующих нормальные жизненные механизмы общества - будь то в Америке тридцатых годов, или в России девяностых. Если молодой человек не в состоянии найти нормальную работу, он пойдет в бандиты. Если предприниматель знает, что правоохранительные органы не в состоянии защитить его бизнес, он сам пойдет под криминальную "крышу". Если судебные или арбитражные органы не способны эффективно разрешать конфликтные ситуации, они будут решаться путем "разборок" со стрельбой. В условиях сильного государства (не столь уж важно, является оно демократическим, или нет) мафия не исчезнет полностью, но неизбежно вернется туда, где ей самое место - на дно общества. Не нужно быть выдающимся социологом или криминологом, чтобы все это понимать.
И потому, когда Форсайт винит полумифическую "мафию" во всех проблемах России, он, мягко говоря, лукавит. Он старательно подменяет причину - следствием (или, если хотите, болезнь - симптомом). Ибо обвальная криминализация российского общества стала возможной лишь в результате катастрофического провала "рыночных реформ". Никак не наоборот.
Получается, что традиционный вопрос "Кто виноват?" все-таки остался без ответа. Надо полагать, общий курс реформ был совершенно правильным. И "либерализации", и "приватизации", и многомиллиардные заимствования с нулевым (для страны) результатом - это все очень правильные и мудрые шаги, не причинившие никакого вреда, кроме пользы. И многочисленные западные советчики, "консультанты" и "эксперты", всякие там Саксы и Ослунды, которые так любили давать нам советы и ценные указания на розовой заре реформ, но постарались оказаться подальше от Росиии, когда запахло жареным - они для Форсайта тоже вне всяких подозрений, как жена Цезаря. Во всем виновата мафия, и точка.
Ну что ж, не будем спорить. Тем более, что кандидат в президенты России Игорь Комаров торжественно обещает с мафией покончить. Впрочем, он вообще много чего обещает. "Он обещал все и всем. Безработным - работу, хорошую зарплату, еду на столе и достойную жизнь. Тем, кто потерял свои сбережения - вернуть их, чтобы позволить обеспечить спокойную старость. Тем, кто носит военную форму - возвратить гордость за то, что они являются защитниками своего древнего отечества..." (С. 28). Правда, тут опять хочется остановиться, и наивно спросить: а что, остальные соискатели президентского кресла обещают народу что-то другое? Видимо "да", потому что верит народ исключительно Комарову. И не приходится удивляться, что популярность последнего быстро взлетает до заоблачных высот.
Ну, а как же коммунисты? А никак. С ними автор расправился одной фразой: "Коммунисты слишком выдохлись за эти годы, чтобы вернуться к власти" (С. 120). То, что в реальной России коммунисты очень долго оставались партией номер один (как бы кто к этому не относился), а ощутимо "выдохлись" как раз националисты всех мастей, Форсайта ни в малой степени не смущает. И если российская политическая реальность не поспевает за дерзновенным полетом его фантазии, тем хуже для реальности. Наверное, русские просто не читают книг Форсайта, потому и голосуют за Зюганова. Если бы читали, голосовали бы исключительно правильно: то есть, за Комарова!
Хорошо, коммунистов мы исключили, ну а о демократах и говорить-то смешно. Так что Игорь Комаров - теперь единственный реальный кандидат на пост главы страны, благо он нравится решительно всем. Верите или нет, он сумел понравиться даже западным политикам и журналистам. "Журналисты писали, что Игорь Комаров является тем человеком, который руководствуется разумом в том, что касается экономического и политического сотрудничества с Западом" (С. 29). Если учесть типичную для официозной западной прессы истерично-злобную реакцию на любые аспекты политической жизни России, выходящие за рамки покорной прозападной политики, приходится признать, что Игорь Комаров - личность удивительно яркая и незаурядная. Я, например, с трудом могу себе представить, чтобы любая крупная западная газета или телеканал позволили бы себе хотя бы одно слово симпатии в адрес любого российского общественного деятеля, не принадлежащего к агрессивно-покорному им стаду защитников "прав человека", "либеральных ценностей" или чего-нибудь в этом роде.
Впрочем, не расстраивайтесь - сейчас наивный Запад прозреет. Честь открыть ему глаза на истинную сущность кандидата в российские президенты автор книги доверил некоему Леониду Зайцеву - уборщику в штаб-квартире комаровского Союза Патриотических Сил. Однажды вечером Зайцев, убирая кабинет одного из самых доверенных помощников Комарова, обнаружил на столе папку черного цвета, а в последней - документ столь одиозного содержания, что даже на малограмотного Зайцева он произвел ошеломляющее впечатление. Тот, не задумываясь, похищает документ и скрывается.
Надо сказать, что образ Зайцева - само по себе крупное "достижение" Форсайта. По сравнению с ним даже печально известный Ваня Чонкин - и тот отдыхает. По-видимому, нищий, забитый, выживший из ума старик призван олицетворять собою "простой русский народ". Несколько страниц книги посвящены перипетиям его нелегкой жизни, описывая которую автор не скупится на крокодиловы слезы. Правда, боюсь, что наш читатель будет не плакать, а смеяться - слишком уж убоги, примитивны и тенденциозны представления Форсайта о советской истории. Прелестнее всего, конечно, ключевой эпизод жизни Зайцева - когда он, солдат советской армии, встречает в 1945 году в окрестностях Потсдама патруль английских королевских стрелков. Цитирую дословно: "Он знал только то, что ему говорили: это - враги, пришедшие, чтобы уничтожить социализм (что-что, социализм в нацистской Германии?! - trilirium) и, если удастся, убить и его" (С. 45). После этого не стоит удивляться тому, что Зайцев чуть не помер на месте от страха, когда англичане угостили его пивом. Это фронтовик, дошедший до Берлина... Право же, такого убогого, тупого и злобного пасквиля постеснялся бы и доктор Геббельс. Любви и уважения к русскому народу у него было не больше, чем у Форсайта, но вот с чувством реальности дело обстояло все же получше - во всяком случае, под конец войны...
Ладно. Итак, тот эпизод с британским пивом произвел в свое время на Зайцева настолько сильное впечатление, что, похитив папку, он направился к британскому посольству и, после нескольких безуспешных попыток попасть туда, умудрился забросить папку в машину одной из сотрудниц. Через несколько дней, наконец, черная папка попадает в руки шефа московского отделения британской разведки, на которого ее содержимое произвело не менее сильное впечатление - тот сразу захотел помолиться. "Молитва человека - очень личная вещь, но вот о чем молился Джок Макдоналд: "Дорогой Бог, я прошу Тебя - пусть это будет фальшивкой. Ибо, если это не фальшивка - огромное черное зло снизойдет на нас"" (С. 91).
Что же это за "огромное черное зло"? О чем же идет речь в документе (его, конечно, незамедлительно окрестили "Черным манифестом")? Здесь никак не обойтись без развернутой цитаты из романа. Тем, кто будет читать все это в первый раз, советую крепко держаться за что-нибудь прочное - содержание "Черного манифеста" действительно таково, что можно упасть и не подняться...
"Он прочитал главы, посвященные восстановлению однопартийного государства и реконсервации сети трудовых лагерей для диссидентов и прочих нежелательных элементов.
Он внимательно прочитал те части, в которых говорилось об окончательном решении проблемы, в частности, еврейского сообщества, чеченцев и прочих расовых меньшинств.
Он изучал страницы, посвященные пакту о ненападении с Польшей как с буферным государством на западной границе и новому покорению Белоруссии, прибалтийских государств, а также южных республик бывшего Советского Союза - Украины, Грузии, Армении и Молдовы.
Он торопливо проглатывал параграфы о восстановлении ядерного арсенала и нацеливании его на окружающих врагов.
Он сосредоточенно изучал страницы, описывающие участь Русской православной церкви и всех остальных религиозных конфессий.
... опозоренная и униженная армия ... будет перевооружена и оснащена, но не для обороны, а для новых завоеваний. Население возвращенных республик будет работать как при крепостном праве на своих русских хозяев. Контроль над ними будет осуществляться этническими русскими, проживающими на этих территориях, под эгидой главного правителя из Москвы. Государственная дисциплина будет обеспечиваться "черной гвардией", численность которой возрастет до двухсот тысяч человек. Они будут также подвергать специальной обработке антиобщественные элементы - либералов, журналистов, священников, геев и евреев." (С. 88)
Такова подлинная политическая программа Игоря Комарова. Страшно, правда? Прежде чем падать в обморок, попробуем подвергнуть "черный манифест" если и не подробному анализу, то хотя бы беглой оценке с позиций элементарной логики и здравого смысла.
Любая политическая программа (левая или правая, демократическая или антидемократическая, центристская, радикальная или какая-либо иная) обязана содержать в себе ответы на два принципиальных вопроса - "Зачем?" ("Для какой цели?") и "Как?" ("Каким образом?") Если она не в состоянии вразумительно ответить хотя бы на один из этих вопросов (или, по меньшей мере, попытаться сделать это) - это уже не программа, а демагогическое бредословие, рассчитанное на явных кретинов.
Конечно же, первый вопрос, который постоянно встает при чтении "Черного манифеста" - "Зачем?". Зачем, например, потребовалось "окончательное решение проблемы еврейского сообщества"? Неужели Комаров так уж завидует лаврам Гитлера и Розенберга? То же самое, конечно, справедливо и для других "национальных меньшинств". Антисемитизм нацистов, при всей своей гнусности, имел определенную прагматическую основу: еврейский бизнес был опасным конкурентом германского, потому-то многие немецкие промышленники и торговцы Гитлера и поддержали. Ну а с кем конкурируют тунгусы, калмыки и чукчи? Гитлер призывал к истреблению "неполноценных народов", поскольку последние, по его мнению, занимали "жизненное пространство", необходимое немецкой расе. В Германии, действительно, всегда было тесновато. Но в России-то места вполне хватает всем народностям! На переселенность у нас никто никогда не жаловался, скорее уж наоборот.
Внешнеполитические планы Комарова производят ничуть не менее сюрреалистическое впечатление. Зачем нужно "новое покорение" Белоруссии, которая сама не возражает против союза с Россией? И, если желание заново покорить страны Прибалтики еще можно с некоторой натяжкой объяснить особой любовью Комарова к балтийским шпротам и резекенской сгущенке, то зачем ему потребовалась аннексия "южных республик Советского Союза" один лишь Аллах ведает. Зачем комаровской России аннексировать страны, которые намного беднее ее? Неужели своих нищих не хватает?
Все экспансионистские планы Игоря Комарова выглядят жалкой и тупоумной пародией на политику Гитлера. Внешне все похоже, даже слишком. Вот только Гитлер-то захватывал страны, которые были существенно богаче разоренной репарациями и кризисами Германии - Австрию, Чехословакию, Данию, Францию, даже Польшу. Ну а для России экспансионистский путь решения внутренних проблем практически закрыт - вокруг нее более богатых стран просто нет. Планы Комарова - неизмеримо большая бредятина, чем мечты известного всем отпрыска юриста о мытье сапог в Индийском океане. Комаров этого, положим, не понимает. А Форсайт?
Тот же самый вопрос "Зачем?" возникает и в связи с русской православной церковью. Какую участь ей уготовил будущий глава России, Форсайт прямо не говорит, но из контекста можно предположить, что безрадостную. Зачем же так нехорошо обращаться с церковью, которая (не в упрек ей будь сказано) всегда демонстрировала завидную лояльность светской власти? Ведь даже Сталин, окончательно придя к власти, быстро понял, что в качестве союзника православная церковь будет ему намного полезнее, чем в качестве противника или жертвы. Впрочем, аналогичное вполне справедливо и для других конфессий России. Наверное, Комаров хочет превзойти в своей жестокости не только Гитлера, но и Ленина со Сталиным - причем в жестокости абсолютно бессмысленной, бесцельной и, в конечном счете, самоубийственной. Кто бы мне объяснил, зачем ему все это надо?
Ну и конечно трудно оставить без комментариев пункт о "реконсервации трудовых лагерей". Если экономическая обстановка в России действительно такова, как это красочно описано Форсайтом на первых страницах романа, то "трудовые лагеря" - это еще не самое большое зло. В них хоть баланду давать будут... Ну, не наивно ли пугать пресловутыми "лагерями" людей, которые хорошо знают, что голодная и нищая "свобода" без каких-либо перспектив и средств к существованию может быть намного страшнее любых тюрем и лагерей?
Но, даже если мы попробуем отнестись к этим шизофреническим прожектам серьезно, это не поможет нам ответить на второй принципиальный вопрос - "Как?". Каким образом Комаров намерен провести эти планы в жизнь? Откуда он возьмет деньги на то, чтобы перевооружить российскую армию - причем еще и "не для обороны, а для новых завоеваний"? На одно это потребуются колоссальные средства. А сколько денег (и жизней) уйдет на силовое покорение хотя бы одной из советских республик? Да и другая розовая (или голубая) мечта Комарова - восстановление ГУЛАГа - если и дешевле, то не намного. Колючая проволока тоже стоит денег, да и вохровцев придется кормить и снабжать обмундированием... В еще большей степени это относится к личной комаровской "Черной гвардии", численность которой Комаров к тому же мечтает довести... аж до двухсот тысяч человек. (Не маловато ли будет для "государственного контроля" над всей Россией и покоренными республиками в придачу?) А уж про "восстановление ядерного арсенала" я вообще молчу...
Итак, при всей бредовости "Черного манифеста" его еще и совершенно невозможно провести в жизнь - а если каким-то чудом это и удастся, то непонятно, что это может принести России, кроме огромных убытков и неисчислимых жертв. Единственную экономическую выгоду от подобной политики можно усмотреть лишь в том, что "население возвращенных республик будет работать как при крепостном праве..." Но автору романа стоило бы заглянуть в любой учебник истории или экономики, чтобы узнать, что крепостное право - не самый эффективный, деликатно выражаясь, способ производства. И "покорение" любой из независимых республик, и военно-политический контроль над ней обойдутся значительно дороже, чем те весьма сомнительные выгоды, которые подобная политика способна дать.
(Но самое анекдотичное, что при всем при этом в "Черном манифесте" нет ни слова о планах Комарова в отношении "независимой" Сибири. Собирается ли он вновь покорять ее по примеру Ермака, или как? Похоже, что кто-то про нее элементарно забыл - то ли Комаров, то ли сам автор...)
"Черный манифест" был бы, конечно же, неполон без определенной дозы пикантных разоблачений. Оказывается, что Союз Правых... (ой, простите)... Патриотических Сил финансируется вездесущей "мафией" (нет, вовсе не американской или итальянской, а той самой, которая Россию разорила). По авторитетному мнению Форсайта, в России существует четыре мафиозные группировки (это что, на всю Россию?! - trilirium), и Комарова финансирует наиболее могущественная из них, красноречиво именуемая "Долгоруковской" и расположенная (где бы вы думали?) в Москве. Словом, компромат первостатейный. И, заметьте, он заботливо уложен в ту же черную папочку - наверное, чтобы при необходимости долго не искать.
Таков пресловутый "Черный манифест". Мне, честно говоря, непонятно, зачем Комаров пытался держать его в столь строгой тайне. Потому что в реальной России (в отличие от романной) открыто публикуются в печати документы куда более амбициозные, более шовинистические и даже более бредовые. Правда, всем здраво- (и трезво-) мыслящим людям по прочтении оных почему-то хочется не молиться Всевышнему - но хохотать от души. Комарову тоже не мешало бы повеселить избирателей перед выборами: хотя популярность его и так высока, глядишь, подскочит еще на процентик-другой... Политиков с чувством юмора у нас любят - даже если юмор такой... черный.
Но надо отметить, что на Западе (куда немедленно и в обстановке самой строгой секретности переправляют пресловутый документ) его тоже не слишком торопятся принимать на веру. "Это наверняка шутка" - небрежно роняет шеф русского отдела "Интеллидженс Сервис" после прочтения манифеста радикально черного цвета (С. 104). И другие его коллеги также высказывают предположение, что им подсунули фальшивку. В общем, это делает честь сотрудникам британской разведки - похоже, они все-таки отдают себе отчет в том, что в Москве нет недостатка в тружениках пера (или компьютера), готовых за весьма скромную сумму в СКВ состряпать любой политический компромат по желанию заказчика. Да и не только в Москве...
Однако очень похоже, что откровенное недоверие, с которым сталкивается на Западе "Черный манифест", задевает Комарова за живое, потому что он со своими "черными гвардейцами" не жалеет усилий, чтобы это недоверие полностью развеять. Догадываетесь, как он это делает? Сначала они разыскивают и зверски убивают несчастного Зайцева; затем вламываются в квартиру той сотрудницы британского посольства, которой Зайцев подкинул "манифест", слегка проламывают ей голову, а в квартире устраивают основательный обыск. Под горячую руку расправляются и с личным секретарем Комарова (виновным лишь в том, что оставил папку на столе) - труп бедняги выуживают из Москвы-реки через несколько дней. Но апофеоз всей этой идиотской бойни - это убийство британского журналиста, приехавшего в Москву специально для того, чтобы взять интервью у Комарова (С. 206-210). За что тот и поплатился, поскольку один из заданных им вопросов содержал фразу, позаимствованную им из "Черного манифеста". После этого у Комарова не осталось ни малейших сомнений: журналиста надо поскорее убрать - этот гад слишком много знает! Кстати, угадайте, как звучали эти роковые слова? "Возрождение былой славы русского народа". Да-да! Автор считает, что это сказано так свежо и оригинально - что окромя как в "Черном манифесте" такое нигде не прочтешь. В общем, комментировать невероятную глупость и неправдоподобность этой сюжетной коллизии даже не хочется - и так все ясно.
Короче, отдадим Игорю Комарову должное - он все-таки добился своего. Можно сказать, сделал для сохранения страшной тайны буквально все возможное, и невозможное тоже . Ну, еще, конечно, можно было бы взорвать динамитом британское посольство со всеми обитателями, или, скажем, похитить британского посла и потребовать у британцев заветный документ в черной папочке выкупом за его жизнь... К счастью, у Комарова (или у Форсайта?) все-таки хватило чувства меры, чтобы воздержаться от столь радикальных и непопулярных мероприятий. Главная цель и так достигнута: теперь даже у самых тупых аналитиков британских спецслужб не осталось ни малейшего сомнения в том, что "манифест" - подлинный. Стоило ли иначе убивать из-за него такое количество народу? Правда, у хорошо знающего российскую реальность последних лет (и потому слегка циничного) российского читателя может возникнуть вопрос: а не являются ли все жертвы лишь кровавым спектаклем, призванным добавить правдоподобия компании по компрометации Комарова? Ну, так чего еще от российского читателя ждать. Сотрудники "Интеллидженс сервис" столь трудными вопросами не задаются - им и так все ясно.
Давайте теперь посмотрим, как влиятельные западные политики отреагировали на тайные планы Комарова. Надо признать, что в отличие от всех "российских" эпизодов романа этот фрагмент (С. 256-269) действительно читается с интересом. Чувствуется, что в данном случае автор знает, о чем пишет, и правды здесь все-таки больше, чем вранья.
На этих страницах подробно описывается совещание некой неправительственной организации, скромно именующей себя "советом Линкольна". Все, кто в нее входит - люди, прямо скажем, не маленькие: это политические деятели и крупные госчиновники (как бывшие, так и действующие), финансовые магнаты и мультимиллионеры, дипломаты и военные. Цитата: "Он заметил бывшего британского министра иностранных дел и бывшего генерального секретаря НАТО лорда Каррингтона, прогуливающегося с банкиром Чарльзом Прайсом - одним из самых популярных и удачливых американских послов, когда-либо аккредитованных при Сент-Джеймсском дворе... Чуть дальше их хозяин Сол Натансон сидел на солнышке на скамье рядом с американским банкиром, специалистом по капиталовложениям, и бывшим генеральным прокурором... Еще один вертолет прострекотал к посадочной площадке, чтобы высадить бывшего президента Джорджа Буша, которого встречал бывший госсекретарь Генри Киссенджер." (С. 259-260). Понятно, что такие серьезные люди встречаются не ради каких-нибудь пустяков. "Совет Линкольна, отрицая свое существование, и оставаясь незаметным благодаря своей малочисленности, являлся самостоятельной группой, занимавшейся размышлением над текущими проблемами, оценками и вынесением окончательного - с общего согласия - решения. Основанный на достоинствах своих членов и их возможности иметь доступ к самой верхушке избирательного органа, совет, вероятно, имел более реальное влияние, чем любые другие НПО или все они, вместе взятые". (С. 256)
Вот так вот - простенько и со вкусом. Членов "совета Линкольна" всякая мелочевка не интересует - они вершат судьбы мира. Обратите внимание на цинизм, с которым Форсайт утверждает, что разговоры о гласности, открытости и подконтрольности власти обществу - это все для России и прочих недоразвитых стран. А на самом деле принципиальные вопросы мирового распорядка лучше решать в узком кругу своих, доверенных и проверенных людей, и без излишней огласки. Именно поэтому Совет Линкольна "собирался в тщательно скрываемых местах один раз в год, о чем договаривались по телефону, ведя невинно звучащие разговоры" (С. 257). В точности, как бандитские авторитеты на сходняк. Интересно, кстати: а кто вообще может подслушивать столь влиятельных людей? Жаль, что на этот вопрос в романе тоже нет ответа...
Но боюсь, что я уже утомил читателя цитатами... Отложим книгу в сторону и представим себе, что что-либо из процитированного выше написал бы какой-нибудь российский писатель (неважно, в художественном или публицистическом произведении). Нетрудно представить себе, каким истошным воем отреагировали бы на это наши отечественные либералы! Сколько было бы воплей, издевок, саркастических усмешек, обвинений в ксенофобии, паранойе, ненависти к общечеловеческим и либеральным ценностям, в национализме/шовинизме/расизме/каком-нибудь еще -изме, а также симпатиях к коммунистам, фашистам, Сталину, Гитлеру и Ким Ир Сену... Однако, мне кажется, что Форсайт мало что придумал. Обычно, когда российские публицисты пытаются честно рассказать о разнообразных "Бельведерских" и "Римских" клубах и прочих "неправительственных организациях", очень похожих на описанную Форсайтом, им не избежать кампании истеричных опровержений и контробвинений с "либерального" берега. Но когда о них пишет английский писатель (причем очень, мягко выражаясь, далекий от симпатий к коммунизму, российскому национализму и России в целом) те же либералы набирают полный рот воды. Опровергать Форсайта, да и вообще комментировать его откровения им как-то не с руки - значительно проще их не заметить.
Начав философствовать на политологические темы - автор, как мне кажется, не сумел вовремя остановиться, и брякнул нечто явно лишнее. Не могу удержаться еще от одной очень милой цитаты: "При демократии власть - это влияние. Только при диктатуре грубая власть может существовать в рамках закона. (Ничего себе! - trilirium) Неизбранная власть в демократическом обществе, следовательно, заключается в способности влиять на механизм выборов. Этого можно достичь, мобилизуя общественное мнение проведением кампаний в средствах массовой информации, настойчивым лоббированием или прямыми финансовыми вложениями. Но в чистейшей форме такое влияние может заключаться просто в тихом совете, полученном в избирательном органе от неоспоримых опыта, честности и мудрости. Это называется "тихое слово"". (С. 256)
Недурно написано, правда? Не знаю как вас, а меня слегка бросает в дрожь от подобной помеси оголтелого маккиавелизма с истинно иезуитским лицемерием. Либералы и сторонники "общечеловеческих ценностей", читайте Форсайта внимательней! Ей-богу, всем, кто верит в пропагандистские сказки о прелестях западных свобод и демократий, будет очень-очень полезно прочитать разок эти страницы романа. И если уж даже после этого они не поумнеют, ни я, ни Форсайт в этом не виноваты.
Надо признать, что если бы вся "Икона" была выдержана на уровне приведенных цитат, она действительно заслуживала бы серьезного внимания со стороны нашего читателя. (Только вот опубликовали бы ее там? Сомнительно как-то...) К сожалению, после нескольких страниц правды (подозреваю, высказанной непреднамеренно) вновь начинается откровенный фарс с привкусом клюквы. Члены "Совета Линкольна" долго (и, что самое забавное, совершенно серьезно) обсуждает манифест Комарова, не забывая периодически ужасаться вслух. "Я уверен, что Адольф Гитлер - это зло... - Сол Натансон, наклонившись, постучал пальцем по "Черному манифесту". - Этот документ - тоже зло. Человек, написавший его, - зло. Неужели мы позволим этому случиться снова?
Ничто не нарушало тишину, царящую в комнате. Все понимали, что под "этим" он подразумевал второй Холокост, и не только против евреев в России, но и против многих других этнических меньшинств.
Молчание нарушила бывший премьер-министр Великобритании. - Я согласна. Не время колебаться." (С. 268)
Не хотелось бы повторяться, но все-таки: если Игорь Комаров писал свой "Черный Манифест" всерьез - значит, ему пора в какое-нибудь психиатрическое заведение. Но и если многомудрые члены "Совета Линкольна" рассматривают этот документ столь же серьезно - значит, и им место рядом с ним, в комнатах со стенами, обитыми чем-нибудь очень мягким.
Хорошо. Что же они собираются предпринять, чтобы помешать чудовищным планам нового российского фюрера? Казалось бы, тоже мне бином Ньютона - можно просто предать "манифест" огласке. Почему бы не опубликовать его и в российской прессе, и в западной? Однако, как мы помним, "линкольновцы" не большие сторонники той самой гласности - они предпочитают "тихие слова" и столь же тихие дела. Поэтому они принимают некий альтернативный план, о котором нам (читателям) ничего пока не скажут, остроты сюжетной интриги ради. Что ж, подождем, мы терпеливые. Пока мы лишь узнаем, что воплощать этот план в жизнь будут бывший британский разведчик сэр Найджел Ирвин и бывший американский - Джейсон Монк. Ничего, что их только двое - зато они опытные асы "холодной войны", и обязательно покажут Комарову, где раки зимуют. (У того же автора в "Четвертом протоколе" - сэр Ирвин аж спас Великобританию от запланированного лично Андроповым ядерного взрыва с коммунистическим переворотом!)
Этим историческим совещанием - первая часть романа, в общем, завершается. Помимо событий, о которых я рассказал, она в основном посвящена делам давно минувших дней - по преимуществу, подвигам вышеупомянутого Джейсона Монка на ниве шпионажа и контршпионажа во времена "холодной войны". Так, мы с интересом узнаем, что он - настоящий супершпион: не только завербовал целую армию агентов в России, но еще и небезызвестного Олдрича Эймса помогал разоблачить. Ну а главный противник Монка во времена холодной войны - полковник КГБ Анатолий Гришин - теперь, оказывается, возглавляет личную контрразведку Игоря Комарова. (Что поделаешь: мир вообще тесен, а в плохих романах - тесен особенно.) На этих страницах (как, впрочем, и в остальной книге) образы героев точно соответствуют образцовым канонам капиталистического реализма: английские и американские разведчики благородны, мужественны и вообще напоминают рыцарей в сверкающей броне. Ну а их противники из КГБ и "штази" все, как на подбор - кровожадные упыри и садисты, получающие особое удовольствие от изощренных пыток своих жертв. Советские агенты Монка, конечно же, предавали свое отечество исключительно из горячей любви к "свободе" и глубокого отвращения к коммунистической системе. Ну а мерзавец Эймс стал предателем лишь потому, что хотел виллу побольше и авто пошикарней. Одним словом, достаточно аккуратно поменять местами положительных и отрицательных персонажей - и роман Форсайта смело можно было бы выдвигать на сталинскую премию году где-нибудь в сорок восьмом. Это вам не какой-нибудь Ле Карре, который в своих книгах договаривался аж до того, что в "холодной войне" обе стороны вполне стоили друг друга. От Форсайта подобной идеологической ереси вы не дождетесь: он никогда не даст читателю забыть, какие парни хорошие, а какие - плохие.
Прежде, чем мы перейдем ко второй части романа, скажем пару слов о том, за что Форсайта традиционно расхваливает западная критика - о достоверности и знании местных реалий. Ну, некоторое представление о том, насколько "хорошо" автор книги знает реальную российскую действительность, читатель уже получил из процитированного выше. Однако, у Форсайта встречаются ляпы и посерьезнее.
Так, описанная в романе Москва представляет собой совершенно сюрреалистическую смесь реальности и фантазий: наряду с действительно существующими местами в ней можно найти такие географические маразмы, как "Кисельный бульвар" (!) и даже "бульвар Энтузиастов". Вряд ли под последним названием скрывается шоссе Энтузиастов, поскольку в романе недвусмысленно сказано, что это "самая ветхая, неприглядная и нищая часть Москвы", на которую к тому же "стекают потоки загрязненного воздуха из цехов химического комбината..." (С. 72). Кстати, мне как-то трудновато представить себе потоки воздуха, стекающие на улицу - впрочем, может быть это ляп переводчика? Также в романе упоминается и несуществующая в природе станция метро "Хельсинская". Но и реально существующие места у Форсайта тоже странствуют по карте весьма причудливым образом. Например, отель "Олимпик-Пента", если верить книге, расположен "сразу же за Садово-Спасской" (С. 329). Не говоря уж о том, что он находится далековато от Садового кольца, но если он и "за" чем-либо - то либо за Садово-Самотечной, либо за Садово-Сухаревской. Ну, а в другом месте автор невозмутимо заявляет, что "все воспоминания о Марксе, Энгельсе, Ленине... исчезли с карты Москвы" (С. 316), предоставляя нам теряться в догадках, куда же именно пропал, скажем, Ленинский проспект или станция метро "Марксистская".
Впрочем, представления британского писателя о географии Московской области еще интереснее. Об этом свидетельствует эпизод романа, в котором обнаруживают тело бедняги Зайцева. А нашли его "в Московской области, на самом западном ее краю, но все же под юрисдикцией Москвы" (С. 126). Ну, о том, что Московская область под юрисдикцией Москвы никоим образом не находится, автор мог бы и слышать - но главное даже не это. Обнаружив тело, милиционеры отвезли его "в районное отделение Западного округа, расположенное в трех километрах от места происшествия" (С. 128). Если речь идет о Западном округе Москвы (а о чем же еще?), то получается, что от Москвы до "западных границ Московской области" - всего три километра?! Можно было б подумать, что это случайный ляп - но похоже, что нет! Потому что в конце романа я нашел не менее интересную фразу: "В десяти километрах от Москвы колонна подошла к милицейскому посту на границе области" (С. 568). Т.е. от Москвы до границ области - десять километров?!!
Подобных нелепостей можно отыскать еще немало, но полагаю, что и этих достаточно для некоторых нелестных выводов. Плодовитый английский детективописатель Рене Раймон Брабазон (более известный всем под более звучным псевдонимом "Джеймс Хедли Чейз") наклепал уйму гангстерских романов, действие которых происходит в Америке. Причем это несмотря на то, что с суровой американской действительностью он был знаком, в основном, по книгам тамошних коллег по ремеслу (хорошо известно, что у некоторых он воровал целые фрагменты текста - особенно в этом смысле "повезло" Рэймонду Чандлеру и Дэшилу Хэммету). Но уж в области географии грубых ляпов даже Чейз не допускал - он никогда не садился писать, не ознакомившись как следует предварительно с хорошей картой мест действия своей книги. Мне остается лишь пожалеть, что Форсайт не последовал примеру соотечественника...
Но вернемся ко второй части книги, где нас также ожидает множество интересных открытий. По прибытии в Москву суперагент Монк приступает к методичному разрушению всех злодейских планов Комарова, используя в качестве основного рабочего инструмента собственный язык (помните - "тихое слово"?). Довольно ловко работая оным, он за рекордные сроки умудряется привлечь на свою сторону множество заметных в России людей. Ассортимент союзников Монка впечатляет: богатый московский банкир-еврей, контролирующий ключевые телеканалы; пожилой генерал, пользующийся колоссальным влиянием в армии (которому, несмотря на его вымышленность, Форсайт невозмутимо приписывает уйму реальных подвигов, вплоть до вывода войск из Афганистана); патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй (!); некий полковник МУРа Петровский (известный, как самый главный борец с московской мафией) - и (одновременно) некий Умар Гунаев (представленный читателю, как главарь всех чеченских бандитов в Москве). Темы для бесед не слишком разнообразны: всем им дается почитать копия "Черного манифеста", рассказывается драматическая история находки этого документа, затем красноречиво расписываются ужасы, в случае прихода Комарова к власти ожидающие евреев, чеченцев, православную церковь, даже честных сотрудников милиции - ну и, конечно же, Россию в целом. Все собеседники Монка дружно ахают и ужасаются. Ни одному из них не приходит в голову, задать хотя бы пару вопросов, диктуемых здравым смыслом. И конечно же, все дружно приходят к выводу, что Комарова надо остановить, и обещают в этом всяческое содействие. А бандит Гунаев со своими подчиненными даже берет Монка под свое теплое крылышко, обеспечивая апартаментами в контролируемой им гостинице, фальшивыми документами и даже парочкой наемных телохранителей-головорезов. Надо заметить, что о чеченских бандитах в Москве автор пишет с большой теплотой и любовью, всячески напирая на страдания чеченского народа от царей и Ельцина. Ну а если они бандитствуют, зверствуют и убивают, так что с бедных взять - дикий народ и вообще дети гор.
Усилия Монка приносят заметный результат. По телевидению Комарова начинают усердно поливать грязью (чего по какой-то непонятной причине не делали раньше); популярный генерал выступает в прессе с критикой в его адрес (довольно косноязычной и хамской - видимо, поэтому она сразу всех и убеждает); иерархи РПЦ ненавязчиво внедряют в сознание народных масс мысль, что неплохо бы вернуться в те старые добрые времена, когда страной правил царь, и вообще все было просто замечательно. Наверное, проницательный читатель уже догадался, что именно в этом-то и состоял гениальный план "линкольновского клуба" и сэра Найджела Ирвина: взять и восстановить в России конституционную монархию, и тогда никакой фашизм уже не страшен. Простите, вы что-то хотите сказать? Что в настоящей России привлекательность монархических идей близка к нулю, а монархические организации по популярности находятся где-то посередине между партиями любителей пива и сторонниками озеленения Луны? Уважаемый читатель, ну нельзя же так занудствовать! Вам же уже объяснили: все это исключительно потому, что мы мало Форсайта читаем. Читали бы больше - так давно и дружно прониклись бы всей прелестью монархических идей, и, конечно, не стали б задавать глупые вопросы, например, чем царь лучше президента.
Но конечно, если б московская деятельность суперагента ограничивалась исключительно "тихими словами", читателю было б очень скучно - поэтому не обходится и без не столь уж тихих дел. Так, на страницах 370-375 красочно описана диверсия, совершенная парочкой подручных агента Монка - взрыв в типографии, где печатаются основные издания Союза Патриотических Сил. Надо признать, что акт варварского уничтожения дорогостоящего полиграфического оборудования описан подробно и с несомненным знанием дела, чем выгодно отличается от многих других эпизодов романа. После этой диверсии издания СПС просто перестают выходить - из чего мы вынуждены сделать вывод, что это была последняя работающая типография не только в Москве, но и во всей России!
В общем, эта комплексная пиаровско-диверсионная деятельность западных засланцев приносит плоды. Рейтинг СПС стремительно падает, а идеи монархии овладевают умами простых русских людей со страшной силой, и в извращенной форме. Разумеется, Монку и Ирвину тоже пытаются помешать. Но методы их противников, увы, не блещут новизной - как и прежде, они просто пытаются убить всех подряд, в стиле какой-нибудь особо брутальной компьютерной игры, типа POSTAL. В частности, отряды головорезов из "Черной гвардии" убивают старого генерала и покушаются (правда, неудачно) на муровца Петровского, банкира Бернштейна и даже на самого патриарха. По ходу дела гибнет еще несколько ни в чем не повинных людей, случайно подвернувшихся под пули убийц. Под конец, посланный в Европу киллер той самой "долгоруковской" мафии ликвидирует там и самого предполагаемого кандидата на российский престол - чтобы, так сказать, окончательно закрыть тему. Что же касается самого суперагента Монка - то с ним все получается совсем как с неуловимым ковбоем Джо. Пару раз, правда, пытаются убить и его, но все время как-то промахиваются.
Словом, кровь льется рекой, как в самом бездарном американском "ужастике", и впечатление у читателя тоже остается соответствующее - тошнотворное и смехотворное одновременно. Увы, роман явно страдает от традиционной болезни детективных "шедевров" времен соцреализма - абсолютной неспособности автора создать художественно убедительный "образ врага". Сначала автор долго рассказывает читателю, как враг опасен, ловок, хитер и коварен - а потом доходит до дела, и все враги дружно начинают вести себя, как тупоумные и кровожадные мясники, по сравнению с которыми даже недалекие положительные герои выглядят прямо титанами мысли. Надо ли удивляться тому, что устроенная Гришиным с Комаровым кровавая баня приносит результаты, диаметрально противоположные тем, на которые рассчитывалась? Общественность (какой сюрприз!) начинает подозревать в убийствах именно их. Ну, а особо недогадливых редакторов газет просвещает, конечно, Монк - анонимными звонками.
Встревоженный резким падением рейтинга своей партии, Игорь Комаров (с подачи своего главного пиарщика Бориса Кузнецова) устраивает большую пресс-конференцию. Ох, не надо было ему этого делать! Проницательный читатель уже догадался, что там его и разоблачат, причем окончательно и бесповоротно. Здесь мне опять придется обильно цитировать оригинал (С. 524 и так далее) - никакой пересказ, увы, не передает его прелести.
"- Возможно, есть вопросы? - предложил Кузнецов.
- Мистер Комаров, - крикнул корреспондент "Лос-Анжелес Таймс" - я понял, что вы истратили на свою предвыборную компанию на сегодняшний день двести миллионов долларов. Это, должно быть, мировой рекорд. Откуда взялись эти деньги?
- Общественные взносы великого народа России, - ответил лидер СПС.
- Это приблизительно годовая зарплата всего российского народа, сэр. Откуда на самом деле появились эти деньги?"
Прервем цитату. Ну, утверждение о "мировом рекорде" пусть остается на совести наивного автора, не знающего, с каким размахом проводятся предвыборные компании в России. (Например, бюджет Ельцина в 1996 году даже по самым консервативным оценкам намного превышал 500 млн. долларов - а, скорее всего, был и больше.)
Но интереснее другое. Наверное, читателю не надо напоминать, что в нашей стране живет примерно 150 млн. человек. Правда, в вымышленной Форсайтом России может быть существенно меньше (смерти, войны, снова вспомним про отколовшуюся Сибирь, и т.п.) - так что пусть даже население страны уменьшилось вдвое. Все равно, получается, что средний доход на душу населения составляет... менее трех долларов в год. Остается вслед за классиком, простонать: "Россия, нищая Россия!" Или с арифметикой у автора дела обстоят еще хуже, чем с историей и географией? Но не будем придираться к мелочам, а будем читать дальше (С. 525).
"К нему присоединились другие журналисты.
Это правда, что вы намерены запретить все оппозиционные партии и установить однопартийную диктатуру?
Вам известно, почему генерала Николаева убили через три недели после того, как он разоблачил вас?
Вы отрицаете причастность "черной гвардии" к недавним покушениям?"
И вот, наконец-то, наступает кульминация разоблачений - вопрос о "Черном манифесте". Еще раз вспомним: Комаров прекрасно знает, что этот сверхсекретный документ попал в руки врага. Безусловно, он должен быть готов к неприятным вопросам; безусловно, у него должен быть готов мало-мальски убедительный ответ на них.
"Корреспондент "Дейли телеграф", чей коллега Марк Джефферсон был убит в июле прошлого года, встал, и камеры направились на него.
Мистер Комаров, вы когда-нибудь слышали о секретном документе под названием "Черный манифест"?
Наступила мертвая тишина. Ни российские, ни иностранные представители прессы не знали, о чем идет речь. Игорь Комаров, ухватившись за трибуну и пытаясь сохранить остатки самообладания, побледнел.
Какой манифест?
Еще одна ошибка.
Согласно имеющейся у меня информации, сэр, подразумевается, что в нем содержатся ваши планы создания однопартийного государства, восстановления ГУЛАГа для ваших политических оппонентов, установления в стране власти двухсот тысяч черногвардейцев и вторжения в соседние республики.
Вот в этот момент все и произошло. Он сделал третью ошибку. Он вышел из себя.
Я не буду больше стоять здесь и слушать это дерьмо! - выкрикнул он и ушел со сцены, сопровождаемый расстроенным Кузнецовым."
Какой удивительный бред! Неужели Комарову кто-то мешал спокойно все отрицать? ("Какой еще "Черный манифест"? А, так это вы про ту убогую провокационную фальшивку, сфабрикованную нашими политическими противниками?") Но нет, на радость автору он закатил публичную истерику, тем самым окончательно выдавая себя. Да, столь анекдотическую сцену "разоблачения" еще надо поискать. Пожалуй, посмешнее бывало разве только в приснопамятных детективных шедеврах времен соцреализма. Когда на пионерском собрании бесстрашный школьник Вася Куропаткин разоблачал завхоза Сидорова, объясняя ошеломленным одноклассникам, что под личиной мирного завхоза таится матерый шпион, диверсант и агент всех без исключения империалистических разведок Лютер фон Клопп, внедренный в родную школу для шпионажа в секции авиамоделистов и злостного вредительства в кружке кройки и шитья.
Впрочем, я прошу читателя не спешить смеяться. Поберегите силы: ведь мы уже приближаемся к кульминационному эпизоду романа. Деморализованный, окончательно лишившийся поддержки избирателей Комаров с подачи своей "правой руки" Анатолия Гришина принимает решение... брать власть в стране силой. Гришинский план вооруженного восстания в городе Москве - это даже не просто апофеоз романа. Это его апофегей.
Итак, что требуется для удачного военного переворота? Во-первых, выбрать подходящий момент. Тут фортуна благоприятствует Гришину: все перечисленные события будто специально происходят в канун Нового года (не какого-нибудь, а двухтысячного). Ну, а что делают простые россияне в этот праздник? Думаете, едят "оливье", пьют шампанское, смотрят в тысячный раз "Иронию судьбы", гуляют по улицам, запускают фейерверки и так далее? Да, уважаемые, плохо вы знаете этих русских. Вы лучше почитайте, что пишет признанный специалист по загадочной русской душе: "Днем в канун Нового года фактически невозможна никакая работа, потому что москвичи, запасшись спиртными напитками, расходятся по домам... В 16:30 наступает темнота, и в это время только самые отчаянные, испытывая острую необходимость пополнить недостаточные запасы спиртных напитков, решаются выйти на мороз." (С. 541). Так что Гришину достаточно, чтобы его собственные боевики хотя бы минимально держались на ногах - и власть над Россией, считайте, у него в кармане.
Во-вторых, для переворота необходимо выбрать надежных (и, главное, непьющих) союзников. Помимо собственных черногвардейцев, союзниками Гришина становятся также пресловутая мафия (и контролируемые ею охранные структуры). Еще в путче на его стороне примут участие боевики из экстремистского движения "Новая Россия" (какое-то deus ex machina, про которое раньше ни слова (!) не говорилось). Наконец, союзниками Гришина станут... группы "Альфа" и "Вымпел". (Они ведь подчиняются ФСБ, поэтому они против демократии по определению.) Правда, в списке противников путча - все остальные, включая президентскую службу безопасности, большую часть армии, ГРУ, подразделения МВД, ОМОН и СОБР.
В-третьих, никак не обойтись без плана действий. План, разработанный Гришиным, впечатляет своим размахом. С союзниками, перечисленными выше, он собирается захватить следующее: Кремль, Останкинскую телестудию, мэрию, здание МВД, правительственный комплекс на Старой площади, Государственную думу (которая по Форсайту почему-то вновь располагается в "Белом доме"), Ходынский аэродром и Министерство обороны. Видимо, это все стратегические объекты Москвы, о которых слышал автор... простите, Гришин - но нет сомнения, что если б понадобилось захватить и удержать еще сотню-другую зданий, это б его не смутило. По ходу дела, мы также узнаем еще некоторые любопытные факты о географии Москвы. Например, что Ярославское шоссе - это "главная артерия города", а вообще-то "в Москву вели пятьдесят две главные и второстепенные дороги" (С. 542), которые Гришин собирается зачем-то заблокировать... грузовиками с цементом, аккурат по два грузовика на дорогу. Не будем даже спрашивать, зачем надо было это делать (и если действительно было надо, то как тогда быть с железными дорогами, аэродромами и речным транспортом)? "Грузовики достали, одолжив их у транспортных фирм, или угнали, пригрозив оружием, утром, в канун Нового года". (С. 542). Представьте себе эту картину: в Москве в один день благополучно угоняют полсотни (!) тяжелых грузовиков (причем часть из них разбойным образом) - и ни у кого это не вызывает ни малейших подозрений!
Но знаете, чем хороша литература? Тем, что в ней, если на то есть воля автора, даже самые бредовые сценарии реализуются как по нотам. Даже жаль немного, что в жизни так не получается... В общем, в новогоднюю ночь сторонники Гришина практически без боя берут под свой контроль Останкино (даже не прервав программу передач и не потревожив жителей окрестных домов - просто ниндзя какие-то!), московскую мэрию и "Белый дом". Министерство обороны, оказывается, не надо и захватывать - в нем уже сидят сторонники Гришина, которые не собираются вмешиваться в происходящее (только вот неясно, откуда они там взялись, но ладно). За казармы МВД, Ходынский аэродром и Кремль, правда, разгораются бои, но и там сторонники Комарова начинают брать вверх. Над демократией нависла смертельная угроза - при том, что никто (кроме непосредственно атакуемых) не замечает, что происходит нечто неладное!
Угадайте, кто спасет Россию? Ну, конечно же, Джейсон Монк! До чего же все-таки миру повезло, что в Москве оказался единственный трезвый человек не на стороне путчистов! Это он предупреждает полковника Петровского, что комаровцы затевают какое-то нехорошее дело. Это он вступает в перестрелку с боевиками у Останкино, чем пробуждает от летаргического сна местную милицию. Наконец, именно он звонит по телефону генерал-майору Андрееву, командующему Таманской танковой дивизией, и предупреждает, что в Москве происходит военный переворот и настало время спасать Родину. Кроме него, похоже, позвонить было некому. Видимо, в описываемой в романе Москве помимо захваченного телевидения не работают также радио, телеграф и городская телефонная сеть (о мобильных телефонах и Интернете я даже не говорю), а все без исключения жители временно заболели полной слепотой и глухотой.
Прибывшие через час танки и БМП Таманской дивизии разносят на куски кордоны из грузовиков (и зачем их вообще ставили?!), въезжают в Москву и довольно быстро умножают гришинских боевиков на нуль. Последний бой, конечно, разворачиваются в Кремле (помимо его участников, там почему-то не осталось ни одного живого человека). Ни где-нибудь, а прямо в Оружейной палате (!) Монк и пытающийся спасти Гришин вступают в перестрелку, но Монк, по всем законам вестернов, оказывается лучшим стрелком. "Полковник Анатолий Гришин получил единственную пулю в голову, чуть выше левого глаза. Джейсон Монк смотрел на человека, которого он ненавидел, но ничего не чувствовал. Это сделано потому, что должно быть сделано" (С. 577)
Собственно, это все. Конечно же, в эпилоге романа нас ожидает своеобразный "хэппи-энд". Утром первого января страдающая похмельем Россия узнает о неудавшейся попытке переворота в Москве. Конечно, все дружно проникаются мыслью, что от продолжения подобных безобразий Россию спасет одна лишь монархия. И все охотно и радостно поддерживают эту инициативу - и ВРИО президента Марков, и Дума (только гадкие коммунисты выступают против, но чего с них взять!), и особенно православная церковь. "Алексий Второй в первый и последний раз ступил на политическую арену. Он настаивал на том, что провести новые президентские выборы 16 января невозможно, а следует на этот день назначить всенародный референдум по вопросу о реставрации монархии" (С. 579) Только не спрашивайте, почему выбирать президента нельзя, а проводить референдум - можно. Нам этого не уразуметь, да и не нашего это ума дело. Многочисленные церковные проповедники красочно расписывают избирателям все достоинства монархии. И на референдуме монархическая идея побеждает с большим отрывом (60% - за, 35% - против, остальные, наверное, воздержались). Государственной думе остается только подвести итог под волеизъявлением народа - и, уже первого марта, "из самолета вышел призванный Думой пятидесятисемилетний принц английского дома Виндзоров" (С. 583) (А Игоря Комарова, пытавшегося бежать их страны, арестовывают.)
Словом (вслед за автором) нам осталось только пустить слезу умиления! Ну и воздержаться от глупых вопросов - например, каким, собственно, образом свежеизбранный монарх собирается распутывать тот кошмарный клубок проблем, которые стоит перед Россией? Родословная у него богатая, а вот как насчет хоть какой-нибудь программы действий? Что ж, будем предполагать, что случилось чудо, и с восстановлением монархии все проблемы взяли и разрешились сами собой. В книге уже произошло столько первосортных чудес, что еще одно, пусть даже столь масштабное, уже не особенно удивит.
Каноны детективного жанра требуют, чтобы на последних страницах книги читателя ожидали сенсационные разоблачения. Так оно и есть - вот только все законсервированные сенсации вызывают некоторое недоумение (чтобы не сказать сильнее). Оказывается, один из самых несимпатичных персонажей книги на самом деле был двойным агентом: работал он на Ирвина, а Гришина, наоборот, кормил дезинформацией. Выясняется, что именно с его подачи Гришина и Комарова удалось (намеренно!) спровоцировать на вооруженное выступление. Но особо сильное впечатление на меня произвел тот факт, что это именно Ирвин вполне намеренно подставил под пули мафиозного киллера фиктивного "кандидата на престол", чтобы таким образом уберечь настоящего. Его план автор комментирует лаконично: "В случае необходимости им можно было бы и пожертвовать." (С. 585) Ну, а у вас, случайно не вызывают отвращения цинизм и подлость тех методов, которыми действуют "хорошие парни"? В общем, эпилог романа не улучшает впечатления от книги - скорее напротив (хотя, казалось бы, где уж тут что-то ухудшать).
Роман закончился, настало время подводить итоги. Увы, общее впечатление можно передать одним лишь словом - убогое. Я никак не ожидал настолько примитивной, невежественной и тенденциозной стряпни. Романа-предупреждения у автора не вышло - получился то ли пасквиль, то ли дурной анекдот - и после его прочтения остается заметное чувство обиды.
Обидно мне даже не за державу (ну, вылили на нее очередной ушат грязи - в конце, концов, ей не привыкать). Нет, обидно за самого Фредерика Форсайта, который когда-то действительно считался мастером остросюжетного политического романа. Поверьте, слава была вполне заслуженной - ранним произведениям Форсайта (таким, как "День Шакала" или "Псы войны") жалкая "Икона" не годится и в подметки.
Форсайта никогда нельзя было упрекнуть в симпатиях к "коммунизму" - но ведь раньше и на западное общество он тоже позволял себе смотреть без иллюзий. Скажем, в романе "Псы войны" он рисует весьма красочный портрет лондонского финансового магната: "Джеймс Мэнсон был циником и реалистом. Он отдавал себе отчет, чем был Сити на самом деле. Здесь царил закон джунглей, и он был одной из пантер в этих джунглях." Планируя государственный переворот в маленькой африканской стране, чтобы прибрать к своим рукам ее природные богатства, Мэнсон хладнокровно комментирует собственные планы: "Взломать банк или бронированный автомобиль - это слишком грубо. Вот взломать целую республику - в этом, мне кажется, что-то есть." Согласитесь, что образ Мэнсона очень уж контрастирует с бело-пушистым банкиром-филантропом Солом Натансоном, горящим желанием спасти мир от грядущих ужасов российского фашизма. Неужели за прошедшие годы так изменились нравы воротил западного бизнеса? Мне как-то плохо верится.
Почему же роман стал так популярен в Европе? Несомненно, там есть немало думающих людей, хорошо осознающих, насколько серьезна ситуация в России и какими опасными последствиями она может грозит и Европе, и всему миру. Эти люди не могут не задаваться классическими русскими вопросами, вроде "Кто виноват?" и "Что делать?" Роман Форсайта оказался удобен именно тем, что дает на них простой и доступный, хотя и ложный ответ. Виновата во всем, конечно же, пресловутая русская мафия, а также русские националисты и бывшие кагебешники. А чтобы им помешать, надо всего лишь послать в Москву пару агентов экстра-класса, и восстановить российский престол с монархом (желательно из дома Виндзоров), после чего остальные проблемы разрешатся сами собой. Но неужели подобные рецепты воспринимаются западными интеллектуалами всерьез и даже без малейшей попытки критически взглянуть на них? Если это так - то похоже, что роман оправдал свое (довольно-таки дурацкое) название - он действительно стал для них некой иконой. И (здесь вспомним еще одну цитату) "только нам известно, насколько она порочна и фальшива" (С. 276).
Более интересен другой вопрос: с чего вдруг на "Икону" начали так истово молиться некоторые наши политологи и журналисты. Это не кажется мне случайностью - больно уж целеустремленно в середине 90-х годов кем-то пропагандировалась монархическая идея. Тут можно многое вспомнить - то в одной крупной газете (до этого с пеной у рта пропагандировавшей "демократические идеалы") вдруг появляется статья под названием "Россию спасет только монархия", то, как по заказу, множатся газетные и даже телевизионные интервью с "великой княгиней Леонидой", "великой княгиней Марией" и даже с "наследником российского престола Георгием Романовым". В контексте всего этого не выглядит особо странной и шумиха вокруг "Иконы", и даже тот факт, что ведущий нашей самой остросюжетной программы отправился в Лондон - лично интервьюировать Форсайта, и выяснять, как ему пришла в голову гениальная идея реставрации монархии в России. Размышлять по поводу того, кому это выгодно, я даже не буду - мне кажется, что ответ вполне очевиден. Очень многим личностям, создавшем в начале девяностых колоссальные состояния на разграблении страны, идея монархии могла казаться очень привлекательной в качестве удобного средства для сохранения богатства и власти. А кто платит, тот и заказывает музыку.
Увы, наш народ, как всегда, эту гениальную идею не оценил. Монархическая трескотня в СМИ подержалась немного, и заглохла. А некоторые из пропагандистов монархических идей, как это не печально, оказались в довольно дурацком положении.
Не надо было молиться на сомнительный опус английского беллетриста - глядишь, и лбы были б целее, да.
|