" - Замученные работой жены, больные дети, - очень
трогательно перечислял поп. - Грязь и теснота жилищ.
Отрада - в пьянстве, распутстве.
- Брось - знаем! - оглушительно над ухом Самгина
рявкнул трубный голос; несколько голосов сразу негромко
стали уговаривать его:
- Перестань, кочегар...
- Ты - что? Пьяный?
- Помолчи!
- А что он мне болячки бередит. Пускай о деле говорит.
Жизнь - известна. К чему это - жалости его?"
(М.Горький, "Жизнь Клима Самгина", ч.2; сцена рабочего
собрания в Петербурге накануне возглавленного попом
Гапоном хождения к царю 9 января 1905г.)
Если врач, придя к больному, начнет вместо предложения или использования действенного лекарства чесать его болячки и раны, болезнь не пройдет, но даже усугубится. Тем более усугубится она, если врач, неверно поставив диагноз, применит совершенно негодное для исцеления средство. Примерно такого рода "целителями" экономики СССР были в конце 80-х годов либералы, группировавшиеся вокруг разного рода Собчаков, Гавриилов Поповых, Коротичей, Карякиных, Афанасьевых и т.д. Ельцин возглавил эту либеральную оппозицию, вожди которой умели сравнительно сносно, пока не пришли в начале 90-х гг. к власти, описывать удручающее положение экономики и бесправие народа. Они даже апеллировали к рабочим, к шахтерам, звали трудящихся на митинги и демонстрации с требованиями демократизации, свободы, гласности и ... перехода к рынку. Будто рынка не было и до того и будто кризис явился не следствием погони буржуазии за прибылями, не следствием раскола общества на классы, а следствием "командно-административной системы", следствием неумных команд и пр. Диагноз, как видим, ставился ельцинцами неверно, неверное предлагалось и средство лечения.
Другое крыло КПСС, т.е. полозковцы, значительно отставало в ту пору от либералов в описании положения дел в экономике. Газеты, подобные "Советской России", органу полозковцев, не пестрели тогда речами о незавидном житье-бытье рабочего люда, тогда как либеральные газеты печатали в ту пору материалы даже о событиях в Новочеркасске 1962 года. Вот почему либеральная пресса тех лет была нарасхват. А вместе с более приближенным к жизни, нежели у полозковцев, описанием того, что было и есть, либералы вносили в умы народа и вовсе не свойственные социалистическому миросозерцанию принципы: индивидуализм, жажда личного обогащения, анархизм, религиозный дурман, национализм и т.д. Заняв в начале 90-х годов местечки во властных структурах, либералы оставили свой описательно-обличительный пафос и возвращались теперь к нему лишь время от времени, т.е. в зависимости от обстоятельств: ход избирательных кампаний, изменение отношений с заокеанскими партнерами и т.д. Зато в описательно-обличительный пафос вдарились те партии, которые образовались из полозковцев, т.е. зюгановцы, анпиловцы, тюлькинцы, пригаринцы, нинандреевцы и т.д. Вот смотрите на результаты деятельности ельцинцев! - говорили они. К этому времени простой народ уже потерял интерес к прессе - многие едва сводили концы с концами и распродавали свой и без того не слишком богатый домашний скарб. Где уж тут до газет! Масса народа села на хлеб и молоко, рост цен на которые государство старалось как-то сдержать. Другими словами, призывы перехода к рынку оказались шарлатанскими вдвойне: во-первых, рынок и прежде был, и во-вторых, в эпоху господства монополий рынок не может быть не регулируем государством.
Итак, сносно, хорошо или даже отлично описывать жизнь есть в разные периоды и в зависимости от обстоятельств принадлежность любой политической силы, будь то монархисты, либералы, радикалы или кто-то еще, если эти силы руководствуются определенными, т.е. способствующими проявлению описательно-обличительного пафоса, политическими целями или интересами. А кроме последних есть еще интерес художественный. Монархист Бальзак описывал жизнь не хуже, чем либерал Тургенев или революционный демократ Салтыков-Щедрин; реализм в произведениях Бальзака господствует над его политическими пристрастиями. Но тем не менее политические пристрастия могут приводить к тому, что реализм, правда жизни из произведений заупрямившегося в отстаивании неверного взгляда писателя выдыхается. Так, например, выдыхается правда в произведениях тех писателей, которые в послевоенную пору все еще мнили себя представителями социалистического реализма и описывали положение рабочего класса СССР как хозяина производства. Напротив, в произведениях тех, кто считался официальной пропагандой недругами Советской власти, мы находим подчас более правдивое описание жизни.
Описание - это не обобщение и не лозунг, не призыв. Многие писатели, умея хорошо описывать, не могут делать верных обобщений и тем более не в состоянии дать пролетариату истинный лозунг борьбы. Тот, кто умеет хорошо и правильно обобщать, есть теоретик, ученый. Сила науки не в нагромождении несметного количества эмпирических данных, а в обобщениях. Задача науки, теории состоит в том, чтобы найти или открыть закон, являющийся отражением существенного и необходимого в действительности, в жизни. Но марксизм не ограничивается одной лишь теорией. Помимо теоретических обобщений он содержит еще и идеи. Идеи подводят человеческий ум к практике, нацеливают человека на выполнение тех или иных действий. Совокупность идей, затрагивающих общественно-политическую жизнь, представляет собой идеологию. Идея может быть и не оформленной как конкретная мысль, например, может содержаться в художественном образе. Все писатели или поэты есть идеологи того или иного класса. Дать неплохое описание положения рабочего класса еще не значит выступить в качестве идеолога этого класса. Здесь важна еще и идея, т.е. каким образом можно жизнь преобразовать, изменить и следует ли ее изменять вообще.
Теперь представим себе пришедшего к больному врача, который, расчесав на его теле раны или рубцы, в качестве способа излечения использует заклинания типа: "Встань и иди!" СССР мог шагать чуть ли не по половине планеты: сегодня на Кубе, завтра во Вьетнаме, послезавтра в Афганистане или в Анголе. Многим политическим силам в России хочется, чтобы и ныне было, как у поэта Державина: "Шагни, о росс, и вся твоя вселенна!" Рецепты шенинцев, зюгановцев, тюлькинцев, разного рода патриотов, лимоновцев, жириновцев и т.д. как раз и сводятся к тому, чтобы, расчесав болячки, заставить пациента встать и шагать. Они полагают, что именно таким способом больной выздоровеет. Поэтому не следует удивляться тому, как эти партии наловчились расчесывать болячки. Расчесывать болячки - не проблема. Проблема в том, чтобы дать рабочему классу истинные лозунги борьбы за его освобождение - программные, тактические. А все буржуазные и мелкобуржуазные партии как раз именно в этом и слабы до невероятной степени. Более того, они-то как раз и пичкают рабочих отравой - то в виде религии, то в виде анархизма, то в виде державности, национализма, ницшеанства, сталинизма, троцкизма и т.п. Другими словами, к болячкам прежним здесь добавляются болячки новые, о которых, как о болезнях, взятых в комплексе, и не просто общества, но именно рабочего движения, уже никто, за исключением действительных марксистов, не пишет.
А отсюда и лозунг борьбы на данном этапе развития рабочего движения - избавиться от этих болячек! Избавиться от всех этих проявлений ревизионизма в рабочем движении! Но поскольку ревизионизм есть продукт строя эксплуатации, и пока существует этот строй, избавиться от ревизионизма все участники рабочего движения не в силах, постольку данный лозунг заостряется до призыва избавиться от ревизионистских болячек к тем участникам движения, которые в состоянии найти в себе для этого силы. А если ты не можешь избавиться от этих болезней, то роль твоя в рабочем движении есть не что иное, как роль подновленного, замаскированного попа Гапона.