- Что было им знать? - восклицал Филипп. - От предопределения не уйдёшь. Судьба не вымысел и не лжа. Как не отворачивай, придёшь к тому, что записано в программе.
Филипп уходил к океану в надежде найти с ним общий язык или хотя бы понять суть Сущей Инстанции из которой произведён весь видимый и невидимый мир.
Он приглашал Иосифа; находил, что молодой челоек обладает всеми качествами, которые со временем сделают его божьим избранником, наподобии апостолов. Не всем , говорил Филипп, творить смертные грехи, идти поступью извергов, маньяков, чтобы раскаявшись затем ,обрести благодать. И пориводил в пример Савла. Можно жить смиренной жизнью, избегать грехопадения и обретёшь покой истинный. Ведь коленопреклонение Савла перед Подвигом Иисуса ни есть его стезя истинная.
Истинная дорога Савла - гонение на христиан, обагрение рук своих горячей человеческой кровью и христианской в том числе. Никогда не будет Савлу покоя. Никогда.
Но обретя Веру в чудотворное влияние Христа на казалось бы закоренелую душу убийцы и насильника, свою душу, Савл совершает подвиг, равный которому не совершить ему никогда, даже проповедуя Слово Божье и приводя в лоно церкви тысячи и тысячи заблудших душ.
Пусть Савл идёт своим путём, мой путь к океану. Именно там, в нём, в океане истина. Может быть я заблуждаюсь, может быть во мне бес, но я чувствую, что именно там обрету покой и равновесие. Хочу увидеть океан, окунуть в него тело своё. Океан - прародитель человечества. Он суть естества и потому пахнет женщиной.
Иосиф Флавий знал как пахнет женщина и быстро представил себе как должен пахнуть океан. Это был запах водорослей, запах очень солёной воды, запах утренних трав и прелой земли, от которой по утрам поднимается парок испарений. Именно так пахнет женщина и повидимому океан.
Филиппу пришлось уйти одному. Вернее в группе людей, стремящихся покинуть горы по одной причине: их здесь ничего не держало. Преступлений они не совершали, их имена не были обнародованы, они не были объявлены в розыск. Их ждали семьи.
Они часть пути сопровождали Филиппа. Постепенно их будет всё меньше и меньше, а многие сотни километров до океана Филипп пройдёт в одиночестве. Может быть, он встретит других людей и обратит их в христианство и найдёт себе учеников, тогда он превратится в учителя и ему будет спокойнее, потому что если он даже умрёт, слово божье останется в умах нового поколения. И пока хоть один человек будет вспоминать имя Иисуса, Вера останется жить и будет рапспространяться как свет зари; неотвратимо и постоянно.
Иосиф оставался с лидерами восстания. Непокорёнными, но лишёнными возможности действовать и агитировать. В списках, попавших в лагерь беглецов , имени Флавия не было. Но это не означало, что Веспасианы простили ему предательство. Нет, они наверняка знали через пленных, что Флавий принимал активное участие в обороне Иерусалима и лично сразил своей рукой нескольких римлян. Заступничество отца, купца Иосифа ,навряд ли поможет. Отец ярый противник евреев. Он считает евреев повинными в изгнании ханаанеян с земли их исконней. Именно евреи вытеснили ханаанеян и лишили их Родины. Значит, евреи должны быть наказаны и изгнаны из Палестины навсегда.
Один из самаринских евреев, по имени Самуил, что значит "послушный", был христианином из Назарета. Он принимал участие не в одном сражении, во многих, но в перерывах между битвами был тихим, незаметным, разговорчивым верующим, почти пророком. Вокруг него группировались бойцы, которые находили дело евреев ортодоксов справедливым и помогали им, как и Иосиф, сражаться за свою свободу. Не все ханаанеяне были столь непримиримыми как отец Флавий - старший и христиане, европейцы. Христиане евреи иных взглядов. Они не находили в учении Моисея ничего, что противоречило бы учению Христа. Но время Моисея было иным и трудности, выпавшие на его долю, были другими.
Как сказал Самуил: Моисей сначало учил, потом умер. Христос сначало умер, потом стал учить. Двенадцать апостолов, ближайшие сподвижники. Чтобы народы поняли и прониклись верою в учение ,необходимо было время. У Моисея его было достаточно. Зная о том, что умрёт, не перейдя Иордан ,он и не торопился к нему. Почти сорок лет водил он остатки народа своего по пустыне Синайской беспрестанно уча и проповедуя.
Разве сравнить количественно проповеди Христа, которые он произносил у берегов мёртвого моря или Галилейского. Жизнь Христа скоротечна. Но и того что он сказал ,оказалось достаточным для осмысления в веках.
Качественно Христос превзошёл Моисея. Так считают евреи христиане. Ортодоксы же утверждают, что перерости Моисея невозможно.
Вот и вся разница. Она существенна лишь для обезумевших, потому что ни Моисей ни Христос не преследовали цели враждовать, они лишь указывали путь, по которому нужно было смиренно двигаться.
71.
Это люди и только люди виновны в том, что Вера стала дробиться на мельчайшие кусочки, и каждом таком обломке ,вырастал до неимоверной величины ,собственный пророк претендующий на лавры Основателя и Учителя.
Самуил говорил: христианское учение отменяет завет, который дал Ханаан - исконная страна рабов - язычников: " Любите друг друга и ненавидьте господ ваших. Любите воровство, любите надувательство и ненавидьте правду". / Сыновья. Иудейская война. Фейхтвангер Стр. 311 Собр. Соч. т. 8. 1966 год. /
Иисус Навин привёл остаток народа, изнемогшего в бесчисленных битвах в страну обетованную, имя кторой Ханаан. Кто скажет, что его Родина хуже любой другой?
Кто скажет ,что его земля менее плодородна и не так как другие земли, привечает своих жителей? Нет таких людей, кто раскрыл бы рот для обругания Отчизны. И ханаанеи любили свою землю, но уйдя на север стали забывать её. Редкие люди помнили родство.
Чем далее на север и восток, чем ближе к морозам и Кореям, тем ханаанеяне больше отдавали своей крови, а получали взамен предательскую кровь азии.
Наконец , они забыли, кто есть они. Осталась только генетическая ненавистиь к евреям. Необъяснимая, на уровне животного страха. И потому приход каждого еврея в их новую землю, расценивался народом как захватнический акт, акт выдавливания ханаанеев и с новых земель, хотя они уже не были ханаанеями ни в каких смыслах. А были : Херусками, борусками, прусами, русскими и так далее.
Иосиф Флавий выводы свои пока не записывал. Он держал в памяти уже несколько книг начертанных в уме.
Кто знает, в чьи руки попадут его творения? Какие выводы сделают люди из его умозаключений. Не объяснить человеку, который не принимает объяснений, что взгляд его на природу вещей ошибочен. Упрямстово ограниченных людей бесконечно, потому они и ограничены, что нет у них полёта мыслей. Раз не летают мысли, значит, нет крыльев у мечты. А ,нет крыльев у мечты - нет и будущего.
Но зачем будущее, если в нём столько ошибок и преступлений, что даже Бог не открывает его своим сыновьям. И Иисус лишённый информации идёт на смерть за будущее всего человечества ,имея ввиду пока что только евреев. Всё что открыто ему в тот момент, это то,что евреи - избранная нация и совершив акт искупления грехов еврейского
народа Христос тем самым, борется за выживание всех людей. Он прав.
Но прав ли Бог, который скрывает истинное лицо людей. Как не Богу знать ,сколько коварства, предательства и жестокости, спрятанно под черепной коробкой этого человечка, машущего своими членами, как маятник ,и более всего языком, который и есть наиглавнейший орган этого Божьего создания.
Римляне готовили карательную экспедицию в горы. Набеги партизан измучили командование. На престол взашёл Домициан. Человек решительный, хотя и непоследоывательный. Однако он поставил задачу уничтожить остатки бунтовщиков ,в кратчайшие сроки. И эту задачу пятнадцатый легион обязан был выполнить.
Две недели солдаты штурмовали сопки. Они вытеснили "Мстителей Израиля," со всех господствующих высот.
Было много убитых. Сотни захвачены в плен. Среди пленённых молодой историк Иосиф Флавий.
Что знал о нём Домициан? Ничего. Кроме того, что когда-то Флавий пропал на первой Израильской войне. Историка освободили и приказали возвращаться в Рим.
Рим в очередной раз продемонстрировал миру, кто является истинным хозяином и творцом цивилизации. Рим стоял над национальностями, над религиозными убеждениями, над исторической правдой. Риму нужен был мир, чтобы властвовать.
Ибо всякая война лишь перекраивала карты и границы государств. Унижала одних людей и возвышала других. Но никакая война не приносила практической пользы, кроме одной: совершенствовала человеческие пороки, заставляя Бога ,всякий раз удивляться ,как человеческой глупости так и его хитроумию.
Человек не извлекал пользы от войны. Как не извлекал от власти. И то и другое - лишь средство извлечения пороков на свет, которые в другом случае никогда бы не нашли своего выражения.
Таким образом власть - есть самовыражение внутреннего состояния человека, его второго я, которое Бог упрятал глубоко в сознание, предполагая что развитие получат иные качества, находящиеся на поверхности. Но он не учёл стремление человека, его неуемную жажду власти. Бог оставил частицу себя в нём и теперь раскаивается. Потому что частица эта стала доминирующей в разуме. Человек возомнил себя подобием; на ком испытывать подобие как не на меньших братьях и себе подобных.
Оттого борьба за власть стала борьбой худших представителей человеческой рассы м ежду собой. И в эту борьбу они вовлекали худших из худших своих последолвателей, маргинальность которых несла в себе герантопосный заряд из далёкого прошлого. Так человек устроил свою жизнь, чито пороки за которые были наказаны предшествующие цивилизации оказались в нём прочнее божественн награды, сознания, которое герантропосный человек использовал для промывания, вернее затемнеения мозгов лукчшей части представителей рода человеческого.
72.
Иисус пришёл на землю ,поверив своему предназначению и человеку, за которого он ручался перед Богом. Но человек не ответственен ни перед кем. Ни перед Богом, ни перед властью. Он создал церковь перед которой также не ответственен. И церковь эта, стоящая фундаментом своим на всеобщей безответственности не ответственна перед Богом в той же мере как и челоек.
Герантропос имеет ответственность лишь перед чиновником ,у которого герантропосные качества развиты в мерах непозволительных для существа Сущего. И ответственен перед Властью, которая владеет его физической Сущностью. Именно владеет. Потому что власть - форма рабовладения и от неё зависит жизнь и смерть отдельного индивидума.
Иосиф Флавий сидел в маленькойц квартирке на окраине Рима. Ему был запрещён выезд за пределы города. Высокие инстанции собирали о нём материалы, слухи ходили об его участии в восстании. Слухи есть слухи и сейчас они тщательно проверялись.
Иосиф Флавий - Старший находился где-то в Германии. Туда сейчас перемещался центр христианского движения. Там , под рукой короля Марадота, собирался просвещеный мир. Империя старела. Её органы дряхлели вместе с ней. Рим не в состоянии был чувствовать перемены. Он не чувствовал перемен и в самом себе. Риму казалось, что мир застыл в неподвижности. В центре, как и прежде, на месте пупа, он, Рим.
Пуп жил заботами о самом себе и вздутость собственного живота считал символом благополучия. Но это был рак, болезнь ,разъедающая внкутренние органы. Рим болел и болел очень тяжело.
Ничто не вечно под луной. Старое отживает, хотя м цепко держится за привелегии. Новое ищет пути. Они в столкновениях, в раздорах, в отпочковании. Христианство пережив гонения лишь укрепилось и тепреь все его структуры перемещались из Рима в Европу, в Германию, где Мародот железной рукой наводил порядок. Германия согласна была принять христиансто, но на условиях когда верховная светская власть остаётся незыблемой в руках самодержца.
Симона Канонита это устраивало. Главное дело своей жизни, строительство церкви, он сделал. Теперь её нужно было крепить. Латиния, вместе с сателлитами, ещё крутилась по своей орбите. Там были сильны языческие верования, но они уже издыхали- Народ, в том числе, почти все слои населения, приветствовали христианство, но отойти от узаконенных "богов", были не вправе. Центризм власти и жречества ещё удерживал их в своей орбите.
Язычество было нужно Риму, как яркая иллюстрация демократизма её институтов. Плюрализм взглядов, в том числе в религии и поиогал Риму удерживать пальму первенства среди плотной конкуренции других государств, с неменее развитой экономикой и сльной машиной власти.
Церкви не нужны были демократические принципы. Напротив, в момент своего становления, она требовала наитвысшей централизации власти. Почти деспотии, но не той, которая бы вновь начала преследование христиан, а другой, оторая бы помогла церкваи обратить в христианство множество языческих народов. Плюрализма в религии быть не может, - говорил Симон Канонит.
Маробод железной рукой подавлял самостоятельность более мелких племён. Его походы на Восток и на Запад начали приносить барыши. Но уступая давлению церкви, Маробод не брал пленных с целью продажи . Он заставлял проигравшую сторону выкупать их или отпускал, но с правом придти самому за выкупом. И приходил. И люди возвращали долги. Имя Маробода приобретало всё большую известность.
Домициан не давал ему кредиты. Последний, был подписан Титом в последний день его жизни , но так и не был выплачен. Маробод ,благодаря субсидиям империи правильно распорядился деньгами. Заработал механизм экономической целесообразности .Достижение это, Маробод считал главным из всех начинаний.
Ушёл в прошлое матриархат. От него остались лишь воспомининия, которые наиболее полно раскрывались лишь в молодёжных гуляниях, да традиционно старых праздниках. Единая Германия должна была стать новым центром Вселенной, мечтой Маробода , к котрой он стремился.
Все финансовые операции церкви и короля проходили через бухгалтерию Сергия Пруса. Богатый купец являлся денежным ящиком Германии. Именно он решал давать или не давать деньги. Существовал и Совет предпренимателей , который возглавлял Иосиф Флавий - старший.
Но так уж распорядилась судьба, что финансовым королём оказался Сергий Прус. Тут не было секрета. Вернее секрет был, но для других. Сам он, как и Старший Флавий, прекоасно помнили ,откуда взялись сказочные богатства их финансовой империи. Осчастливил Сергия Нерон, император, который передал почти все свои наличные деньги для операций в империи и за её пределами. В надежде, что огромные пороценты, обещенные Сергием, позволят ему через пару лет осуществить поход в Индию. Бредовая затея кончилась тем, что император умер, как умирают марионетки в театре. На подмостках; но не сцены, а форума. Что вообщем, одно и тоже.
73.
Не все затеи Маробода находили отклик и согласие у Совета предпринимателей. Очень осторожно они финансировали его военные походы. Одно дело умиротворение приграничных племён, другое, раздражать соседей, многие из которых боялись усиления Германии и посматривали в её сторону с опаской, ожидая случая выправить положение с помощью силы.
Таким неприятным соседом Маробод считал Борусков, братьев исторических, давно отделившихся. Дела Борусков оставались на уровне тех лет, от которых Германии с таким трудом удалось оторваться. Если матриархат у Борусков и не имел глобального распространения на все сферы жизни, как у немцев, то, явную отсталость своего народа боруски скрывали за видимостью свободных отношений, единственное что скрепляло нацию и позволяло ей ещй как-то сохраняться на свете.
Боруски ещё не понимали, что свободные отношения ведут к деградации как отдельных людей так и народа в целом, исторически доказано: один народ, существуя в изоляции обречён на вымирание.
Множество народов вымерло , об этом свидетельствовали духовные книги, к Маробод выписывал их из Рима . Книги, единственная ценность, которую Маробод считал непреходящей. Поддерживал его в этом и Флавий-Старший, и Сергий Прус и покойный Варфоломей, скончавшийся недавно в своей обители в Крыму. Он передал большую часть книг в дар Марободу, потому что ожидал от него величайшей помощи христианству всего мира.
Получил избранные духовные произведения и Симон Канонит. Но у него к этим опусам было иное отношение. Канонит создал комиссию, которая инвентаризировала книги, подвергала их тексты тщательному анализу. По мысли Канонита всё ,что не согласовывалось с христианской доктриной было ложным и не имело ценности. Оно либо выхолащивалось ,либо исчезало в новых тайниках ,создаваемых церковью.
Христианство остановилось на границах с боруссками. Все поползновения мессионеров отвергались вождями племён. И всё же очень медленно, кропотливо караваны Сергия Прусса и других членов Торгового общество, проходя по владениям боруссков, этого поистине огромного бсхозного края, внедряли идеи, положенные кровью Христа к стопам человечества, в сознание дикарей.
Сергий Прус хоронил свою мать. Он нашёл её в одном из отдалённых селений. Совсем не там где когда-то оставил. Прежний муж её погиб вскоре после его ухода. А она так и не нашла себе пристанища. Бродила по неметчине, останавливаясь то там, то сям. Нанимаясь в прислуги к богватым матронам, которые очень неохотно брали на службу иностранов. Подозревая их в в знахарстве и прочих сатанинских ухищрениях. Конечно, ничего другого мать не умела, как только оказывать помощь ближним. Она принимала роды, лечила травами, иногда заговаривала боль, но не больше. То, чему научилась в бытность свою в имении Секунды. Знала то, что знали все женщины италики.
В Германии люди были более пукгливы и относились к ворожеям и знахаркам с откровенной подозрительностью, а иногда враждебностью. Подобные взгляды нелегко было переломить. Люди жили недолго, всё оттого, что не заботились о себе ,а полагались на судьбу. Если человека знобило, разводили огонь, выжигали древесный уголь и клали его больному на грудь, смягчив ожоги куском свежей шкуры домашнего животного.
Совершенно не заботились о гигиене. Сергиева мать ,учила как могла. Кто принимал с благодарностью, кто гнал её со двора. Но потому как ему сейчас рассказывали ,Сергий понимал, что она была неплохим человеком и люди сохранили к ней хорошее отношение.
Женщину сожгли как и подобает с небольшими почестями, благодаря тому, что сын её занимал такое высокое положение при королевском дворе. Многие удивлялись. Старуха никогда не рассказывала о своём сыне и все полагали, что и семиьи у неё никогда не было. Тем более им импонтровалор, что такая незаурядная особа жила меж ними и была вовсе не гордой. Местная старейшина, в связи с отдалённочстью деревни должность старейшины по-прежнему здесь занимала женщина, приютила мать Сергия и последние годы та так и пролжила в приживалках. Хотя благодаря именно её стараниям властительница не отправилась на тот свет ещё три года назад.
Сергий щедро расплатился с хозяйкой деревни и пожертвовал хорошие деньги на строительство бани в уезде. Он хорошо помнил, как поставлено дело банное у борусков и как мог , пропагандировал чистый образ жизни. Немцы и грязнее борусков. Они не понимали, что такое баня. Тела их самоочищались, но процесс этот был длительным и для цивилизованного человека общение с аборигенами оказывалось весьма затруднительным.
Сергию предстояла поездка в Рим. В прошлый раз он вновь побывал у Валерии. Муж её был освобождён из заключения, в котром пребывал семь лет. Но след его совершенно потерялся. Никто больше не встречал Лукана, хотя находились многие из знавших его , на каторге.
Лукан любил Валерию. Он знал всё ,о её прошлом, об отношениях с Нероном, но не винил, и не заострял своё внимание на частностях. Вольное отношение к семье и браку в Риме носило развратную форму. Но это не был разврат души. Это была дань язычеству. Все языческие народы развратны. Но они дики и не понисмают этого.
74.
Рим был просвещён и потому осознавал неприличие свободных половых отношений. Старое не уходит без борьбы и вовлекает в неё всё новые молодые силы. Жертв, среди невинных всегда больше.
Пала такой жертвой и Валерия. Но она сохранила добродетель и стремление вырваться из порочного круга. Спасением для женщин являлось христианство. Иисус - спаситель всех людей без различия пола, но так уж заведено жизнью, что женщина страдает больше мужчин. Она первой встречает бесчестие и в большей степени ответственна за него. Но она же , первой понимет святость материнства и опять за него ответственна.
Беспочвенное ожидание Лукана извело Валерию. Она жалела мужа и жила страданиями его. Та, вынужденная, роскошная жизнь, которая окружала её в бытность Нерона, исчезла сама по себе.
Веспасианы были людьми весьма сдержанными в желаниях. Генерал - старший, вёл размеренный и почти ангельский обораз жизни. Он не был уличён даже в пьянстве. При старшем, Рим обрёл окончательный вид роскошной столицы мира. Он довёл до завершения строительство начатое Нероном и увенчал огромные площади города общественными дворцами - туалетами, где всякий гражданин не взирая на национальность и гражданство мог беспрепятственно не только справить естественные нужды в золотые писсуары, но и постричься, постричься, сделать макияж и так далее, совершенно бесплатно, за государственный счёт, приставленными к тому служителями и специалистами. Работа в таких учреждениях расценивалась весьма дорого и мэрия приторговывала местами.
Нерон был гением. Говорят, злым. Но гением. Народ боготворил Нерона. Прошло столько лет со дня его смерти, а лженероны всё ещё сотрясают трон Веспасианов.
Тит Веспасиан в отца. С ним не посидишь и не выпьешь на брудершафт. Это пргматичный политик. Рыцарь, храбрости которого можно позавидовать. Иногда рыцарь этот ,впадал в меланхолию, из состояния которой выходил очень тяжело.
Смерть Тита стала трагедией для народов империи. Потому что он был справедлив, не ожесточён в гневе , разум его всегда был подчинён воле и не только личной, как у большинства диктаторов, но и воле Сената и правительства.
У Валерии оказалось достаточно времени, чтобы оставаясь наедине с собой поразмыслить и повздыхать.
Это была уже не девушка шестнадцати лет, опьянённая первой любовью ,и не двадцатилетняя красавица, которую Нерон клал рядом с женой сравнивая и оценивая их прелести.
Ей стукнуло двадцать пять. Она была вполне зрелой женщиной. Жизнь в городе, и по всей территории государства налаживалась. Можно было не ждать нашествия гуннов или собственных рабов. Лженероны заперты в Араратских горах. Поместье возвращено. И одно и другое. Она по-прежнему богата. Люди иногда ,выражают своё отношение к бывшей любовнице императора, косыми взглядами, но она к этому привыкла и не обращает внимания.
Домициан правит согласно своей природе. Он не развратен, хотя Луция, жена его, особа не столь пуританских взглядов. Она, содержит штат телохранителей, судачат, что их требуется всё больше и больше. Последним на вахту заступает Домициан, он тот предел, который ей вполне достаточен.
Домициан горд. Считает, что Луция им удовлетворена.
Бедняжка. Ей придётся испытать величайшее разочарование в жизни. Хотя Домициан и не деспот, но он диктатор и единственное сомнение поселившееся в сердце императора, може облечь её не просто на страдания, а на смерть.
Такова безжалостная логика жизни.
Шесть месяцев назад появился в Риме Сергий Прус. Купец. Она хорошо помнила его. Красивый молодой человек. Обаятельный, хотя и простоват. У него были какие-то дела с императором. Теперь Нерона нет.
Но Сергий богат сказочно. На Западе есть страна, которая называет себя Германией. Страна, богатейших возможностей. Увлекательно рассказывал о ней Прусс так, что Валерии захотелось посмотреть её. Прус обещал. А потом произошло то, что произошло. Они вновь любили друг друга и Сергий сказал, что не может без неё жить. Она согласна поехать с ним, но он требует чтобы она стала его женой. Развод должен быть осуществлён по христианским канонам, затем и венчание.
Для Валерии это не привычно. Она, как и её родители, сходились под солнцем и луной. Боги всё видят, всё знают и не нужно лишних хлопот, чтобы напоминать им о себе. Без воли богов ничего не бывает. Не встречаются и влюблённые.
Поэтому новый христианскиий обычай был ей непонятен. Получалось, что нужно объявлять богам о своём намерении и привлекать их внимание к своей особе. Очень не хотелось бы Валерии знать, что Бог в трёх лицах присутствует при её совокуплении с Сергием. Кощунственно, но неприятно.
75.
Она , конечно, делала это на людях. Но люди не боги. И однако, нужно принимать то, что требует от неё её мужчина. Всё к лучшему.
К лучшему что не объявился Лукан. Повидимому он болен и где-то лежит, мечтая о встречи с ней.Что она будет делать с больным и беспомощным мужчиной. Ему нужен будет уход, сиделка... Пути их разошлись, не по их воле. Но воссоединения их не хочет Бог. Если бы боги языческие были сильны, они запретили бы Сергию трогать то, что ему не принадлежит. Но сильнее Иисус Христос. Он свёл их , развести теперь их никто не сможет, даже Лукан.
Она не желала ему смерти. Наоборот, хотела чтобы он был жив и молилась ,как научил её молиться Сергий.
Вскоре пришла депеша от Сергия. Он просил Валерию собрать вещи, поручить имения доверенному лицу, до поры, пока он сам не найдёт достойного человека , и выехать в Милан. Там, на берегах озера Комо , развёрнута торговая фактория, где управляющим господин Шульц. Он, встретит Валерию и сделает всё, чтобы она ни в чём не нуждалась и не испытывала неудобств.
Осталось совсем немного времени, писал Сергий и мы воссоединимся навсегда.
Её нынешнее положение начинало тяготить Валерию. Нестабильность Рима, бесконечная смена руководящей верхушки, а за ней перетряска чиновничьих кругов, делала жизнь вздорной. Неуверенность верхов передавалась в низы и хотя официальная пропаганда заявляла, что всё обустроилось и будущее безоблачно, в народе ширились слухи о новых переменах. И они были не беспочвенны.
Передав надзор за хозяйством своему родственнику, имевшему неплохую репутацию и всегда относившемуся к Валерии с симпатией, она выехала так быстро, что не успела попрощаться с хорошими знакомыми и некоторыми подругами, сохранившими между собой добрые отношения.
Путь лежал почти через половину Италики, на север. Несколько дней ехали по государственной военной дороге вдоль Тибра, но когда достигли Тразименского озера, начались горные перевалы. Военная дорога проходила по ущельям. Множество туннелей тщательно охранялись войсками. Постоянно повторялась одна и та же процедура, проверка документов.
Здесь в центре Италики, свирепствовали разбойники. Они нашли себе прибежище в горах и делали вылазки, уходя от погони и скрываясь в тайных своих логовах. Пришлось пережидать несколько дней. Без охраны нельзя было двигаться дальше.
Войска занимали лишь стратегические высоты и базировались в некоторых ущельях. Вся же остальная горная страна была в руках бандитов. Через несколько дней подоспела когорта германцев. Её выделил по просьбе Сергия король немцев Маробод. Германцы были угрюмыми солдатами, изъяснявшимися между собой на гортанном языке и не обращавшим внимания на итальянскую княгиню.
Особенно возмущало Валерию их неуёмное желание без конца отправлять малую нужду. И делали это они самым бессовестным образом, мочились под колёса и на колёса её экипажа. Через неделю пути возчик стал жаловаться, что моча у солдат настолько едкая, что разъедает металлические шины.
Представитель Сергева торгового дома постоянно ругался с их предводителем, но солдаты только смеялись.
Всё же они прекратили оправляться ввиду женских глаз и этим доставили Валерии удовольствие.
Два часа назад они преодолели довольно длинный туннель и дорога пошла круто взбираться на перевал. Дальше тоннелей не будет , объяснил проводник. Не будет туннелей, не будет и крупных постов, на которых посменно дежурили воинские соединения. Только патрули, по заведённому порядку, один раз в два, три дня проезжали в обе стороны. Бандиты старательно их избегали, потому что всякое нападение на регулярные части расценивалось как военная диверсия и влекло за собой ответные меры.
Большие торговые караваны также тщательно охранялись. Вступать в сраженния с ними не безопастно. Богатые караванщики не скупились и нанимали опытных вояк, часто бывших грабителей, которые завязали с прошлым и предпочитали теперь зарабатывать деньги, нежели их отнимать. В жизни таких людей почти ничего не изменилось, кроме их собственных взглядов.
Возможно они делились доходами, возможно между ними и их бывшими дружками существовали соглашения, но такие караваны не грабили. Они проходили спокойно, сохраняя товар и людей.
В группе Валерии, было всего несколько человек. Она уговорила поехать нескольких служанок, пообещав им повышенное жалование, нескольких мамок, которые обслуживали её и её девиц, двух поварих с поваром. Нескольких мальчишек и девчонок. - Без отцовщина! - как выражалась одна из мамок.
Действительно родителей у этих детей не было. Разные причины были результатом сиротства. Опасаясь ,за их судьбу в будущем, Валерия взяла свой детский дом с собой. Они ехали отдельными повозками под присмотром воспитателей. Немного людей, но очень много добра. Она предполагала,что культурный уровень в Германии много ниже, чем в Италике. Поэтому, когда начинала думать, что взять, а что оставить, выходило ,что брать нужно почти всё.
От пуховых пирин, до кухонной утвари. От одежд, до ковров и гобеленов .
76.
Почти сотня повозок со скарбом и конный эскадрон германцев. Почти семьдесят солдат. Чем не богатый караван?
Проводники ,конечно же , известили бандитов , потому что по ночам в горах то и дело вспыхивали огни, передавая информацию всё выше и выше в горы. Огни эти не могли быть ничем иным как сигналами. Так объяснил капитан немцев, который кое-как разговаривал на латыни . Все проводники продажные и в этом мы скоро убедимся. Валерия заскучала. Об этом они с Сергием не говорили. Возможно, она бы и не тронулась с места. Опасность была реальной, а надежда слабой. Германцы могли бросить её и уйти. Тогда все её домочадцы и она в том числе, считай пропали.
Но капитан, звали его Дит Ритенберг, заверил, что такого быть не может. У нас не принято, говорил он, бежать с поля боя. Наши МАМЫ, так называл он герцогинь, презирали солдат трусов. Ни один мужчина ни из одного немецкого племени, когда либо бежавший с поля брани не находил больше приюта на Родине. Мало того, он лишён был права общения с женщиной. Та особа, которая проявляла по отношению к трусу благоволение, предавалась проклятию МАМОК и казни. Казни страшной. Её насиловали беспрестанно все мужчины рода до смерти.
Валерия в омерзении передёрнула плечами. Она по себе знала, что для любви достаточно одного мужчины. Для удовлетворения страсти: двух ,трёх. Но то,о чём ей рассказал Дит , напоминало собачью свадьбу, которую видела она однажды в юности на вилле родительской. Какая-то сучка , будучи в охоте, собрала вокруг себя два десятка кобелей и беспрестанно покрывалась в кустах. Кобеля сначало дрались между собой, а потом разобравшись, что всем хватит, уходили и приходили лишь дожидаясь очерёдности. Тогда её это очень удивило и пересилив неприязнь и отвращение она от любопытства досмотрела всю собачью церемонию до конца.
Случаются и среди женщин особы с ненасытной утробой, но это не правила а исключения. В Риме, в храме весталок собирались именно такие жрицы. Официально они считались девственными, но это просто была работа. Работа до изнемождения. И они однако не бросали её, а державлись, потому что существовала венутрення потребность в огромном количестве мужчин. Весталки потребляли их, с невозмутимостью и откровенным бестыдсвом. Что ж человек и есть животное. Всё в нём от примитивного создания, кроме мысли и чувств. Вот что подняло человека на всякой другой сущьностью. Мысли и чувства.
Поэтому любить, страдать, переживать, радоваться и плакать - чувства присущие лишь разуму. Она не раз видела слёзы на глазах животных и в первое мгновение казалось, что и они чувствуют и расстраиваются, но потом оказывалось, что слезы у животных выделяются при недоедании , плохом пищеварении, других болезнях.
Она отмахнулась от Дитриха и попросила не болтать глупостей. Неужели немецкий народ так примитивен, что преследует безжалостно граждан, допустивших в жизни промах или проступок.
На что Дит ответил с гордостью, что немецкий народ воспитан женщиной, но женщиной воительницей, которая лучше мужчин разбиралась в мужском характере и знала чем удержать мужчину, чем наказать его и как унизить или возвысить его.
Чтобы скоротать время он поведал ей много рассказов о нравах немцев, их характере, ментальности. Даже будучи разобщены, оставаясь под властью герцогинь, которые довели страну до нищеты, германцы не утратили боевого духа и стремления к единению. Между собой германские племена редко сражались. А перед лицом общего врага объединялись всегда, что приводило к торжеству их оружия и надолго отбивало охоту у соседей нападать на Германию.
Это качество не нравилось Риму, проводящему политику разделения подвластных и прилегающих территорий.
- Эффективна лишь та оккупационная власть, которая не даёт потенциальному противнику объединяться. Разделяй и властвуй! - воскликнул как-то Ганнибал, когда после победы в битве при Каннах на его сторону стали переходить бывшие союзники и вассалы Рима. Тогда от Рима отпали почти все общины Южной Италии, Самния, Бруттия, Лукания, Кампания и многие самостоятельные города и провинции. А также Сиракузы в Сицилии.
С тех пор Рим многократно пользовался политическим приёмом Ганнибала в отношении своих соседей. Но Рим развил эту тактику и пошёл дальше. Он стал применять политический и экономический шантаж. Силовое давление. Подкуп политических деятелей. Диффамацию, разложение народного единства путём противопоставления отдельных народностей другим, возвеличивания отдельных личностей в пике существующей власти и так далее. Успех пришёл незамедлительно. Республика укрепилась, а вскоре назвала себя империей и продолжала расти и укрепляться, но скорее уже по инерции нежели по существующему порядку вещей.
77.
Дело в том, что никакая империя не может существовать ,даже имея сильную централизованную власть, как отдельно взятый очаг цивилизации. Соседние народы, так или иначе вовлечённые в общую круговерть, вынуждены развиваться и обогащаться, чтобы удовлетворить различные запросы метрополии. Метрополия вынуждена поощрять эти народы и государства, потому что личное её потребление растёт в геометрической прогрессии, в то время как у развивающихся народов, в арифметической. Наступает момент, когда экономическое, а с ним и политическое развитие народов- вассалов начинает превышать и обгонять уровень существующий внутри империи.
Происходит подвижка фундаментальных пластов человеческого общежития и на поверхность выходят другие формы государственных устройств, которые способны выдерживать соревнование с метрополией не только экономическое, но уже и военное. Такова неизбежность. Рим достиг могущества за счёт покорённого Карфагена, подвласнтой Греции и Израиля на юге. Все эти цивилизации дали Риму то, чего он никогда бы не имел , не пользуясь благосклонностью и покровительством этих стран. Они взрастили монстра и он поглотил те цивилизации, заменив их во всех сферах жизни, исключая географическую.
Действовал Рим таким образом и в Германии. Так, например, батавы, каннинефаты, маттиаки, жившие на правом берегу Рейна не должны были платить податей Риму, но обязаны были поставлять солдат во вспомогательные войска.
Племя фризов, живших по соседству с батавами в устье Рейна, напротив, было обложено податями, поставляло кожи, ручки для боевых топоров, копьища, заготовки для стрел и детали боевых метательных машин.
Фризы заслужили звание клиетов Рима, что выгодно отличало их от других племён.
Родное племя нынешнего короля Мародота, херуски , дольше других боролись за независимость, но постепенно и они попали под влияние Рима. Король Марадот очень хитрый политик. Нывнешние отношения с Римом он выдерживает как вассальские. Но давно не платит податей.
Наоборот , одно время получал щедрые кредиты, которые помогли государству встаить на ноги. Сейчас Германия вполне независима и в то же время сохраняет добрые отношения с Римом, потому что именно Риму обязана своим процветанием. Однако внешняя политика ещё находится под надзором римских префектов.
Все эти новые для неё сведения Валерия подчерпнула из рассказов Дитриха. Капитан был сдержанным человеком но, исполняя просьбу княгини, рассказывал, что знал. Охотно делился сведениями о родной стране и людях, с которыми вскоре Валерии придётся общаться.
В одну из ночей, когда караван перевалил горный массив и путь вниз оказался не менее трудным, чем восхождение, а потому все спали крепким сном в палатках, которые разворачивались каждую ночь на новом месте. Валерия проснулась в смутной тревоге. ОРна прислушалась, но всё было спокойно. Тихо. Лишь на вершинах, оставленных далеко позади гулял ветер и потому казалось, кто-то разговаривает громким шёптом. Она позвала горничную, та отозвалась через мгновение и вышла проверить караулы. Вернувшись сообщила, что всё в полном порядке, часовые на местах, а вахтенный офицер как раз проверяет посты.
-Зря послушались мы главного немца, - пожаловалась она. - Сейчас бы отдыхали в гостинице. Тепло. Удобства. -
Действительно, Дит настоял, что бы путешественники безостановочно проходили мимо гостиниц, которых по военной дороге было немало. Обычно ,в них и жили проезжающие путешественники или купцы. Но осторожный немец посчитал, что гостиницы могут быть ловушками для случайных путешественников. Кто знает, какие связи у здешних хозяев с бродягами гор?
Германцы были оснащены добротно. В экипировку входили даже палатки для солдат. Но Дитрих решил этот вопрос и для остальных; в предгорьях, у одного из проходящих караванов были куплены тёплые палатки, приспособленные для житья на открытой продуваемой всеми ветрами местности. В них и разместились женщины и дети. Вполне сносно. Маленькая металлическая печь прекрасно обогревала , а ветер при всём своём старании никак не мог проникнуть внутрь, за полог. Выходить из такой палатки на мороз было делом серьёзным. Валерия и в себе ощущала нежелание покидать её по утрам.
Возмущались и проводники. Они одни оказались обойдёнными. В договоре не было сказано ни слова об их устройстве на ночь. Видимо, ночлег был для них делом обычным и проверенным временем. Они не заикались раньше, но теперь, когда караван проходил мимо гостиниц ,они возмутились. Оказывается ,их аммуниция не включала такие же палатки. Прежде они ночевали в подсобках при гостиницах?
Дитрих пожимал плечами и просил не обращать внимание. Трудная часть пути позади. Если не нравится ,могут уходить. Расчёт получат тот час же. Все деньги на расходы были при нём , он очитывался за них лично перед Сергием.
78.
Поэтому подозвал старшего из проводников и предложил ему расстаться. Тот мялся , что-то доказывал. К Валерии подошла одна из мамок-нянек , сказала, что проводники требуют доплаты , ибо вот уже три ночи они без тёплой ночёвки. Валерия быстро согласилась выдать им наградные но , против был Дит. Сказал, что нельзя идти на поводу у шарамыжников. Наличие больших денег у путешественников лишь обостряет отношения. Нет денег! И весь разговор. Уговор дороже!
Но Валерия не согласилась с ним . Своей властью из своих средств выдала несколько золотых империалов. Проводники кланялись и пятились из палатки назад. - Ну вот, теперь все довольны - весело сказала Валерия, когда кони италийских егерей стали подниматься по дороге в сторону перевала.
Но видимо вчерашние опасения сыграли свою роль и потому она не спала. Ворочалась и ворочалась. Рядом вздыхала горничная. Сново далеко засвистел ветер. Горничная, зная , что хозяйка не спит, сказала тихо: ну, совсем как мой Сартр. Он столько раз вызывал меня свистом на свидание, что я и во сне помню эти переливы. А где же твой Сартр, спросила любопытствуя, княгиня, разве он не ждёт тебя в родной деревне?
Что вы, ваша светлость, отвечала горничная. Мы люди городские. И мать моя городская. Отец ремесленник. А Сартр раньше служил в армии. Он ходил на Иерусалим с Титом Веспасианом и дослужился до сержанта. Но потом всё пошло на перекосяк и он был уволен со службы как неблагонадёжный. Уехал на заработки. Даже не знаю куда. Их собралась целая компания, обиженных и уехали. Может на юг, а может на Восток... Туда где можно хорошие деньги заработать. Конечно же, не в Германию. Эти солдаты так грубы и невоспитаны.
Вновь раздался свист, теперь ближе. Женщины замолчали.
Без предупреждения в палатку вошёл Дитрих. Сказал: собирайтесь, очень быстро и в коляски . Похоже вокруг нас какие-то люди. Я приказал занять оборону и выдвинул посты. Мы должны срочно покинуть это
место. Палатки пусть остаются. Чтобы противник, кто бы он ни был, не сразу сообразил и не разобрался в наших действиях. Женщины стали собираться. Горничные хватали узлы, что-то запихивали в них, но Валерия как окаменела. Её посадили в коляску и лошади тронулись. Рысью ехать было нельзя, всё же дорога под гору, но коляски катились быстро, потому что , как ни сдерживай лошадей они вниз бегут веселее.
Впереди скакали несколько групп по десять всадников. Позади ещё пара десятков. Остальные медленно отступали, прикрывая отход. Наметился рассвет. Но рассвет не прояснил обстановки, наоборот, сгустился туман и обволок все придорожные горы. Что было на руку путешественникам.
По крайней мере, бандиты если они прячутся в горах, не смогут вести прицельный обстрел. Нужно выйти из тесных объятий гор и спуститься в долину. Там они не посмеют нас тронуть. Ближайшая гостиница в четырёх часах пути. Там же военный пост. Нам повезёт ,если встретится римский патруль. Но в такой туман вряд ли командиры выведут своих солдат из укрытий.
Слова Дитриха несколько успокоили Валерию и в то же время дали пищу для размышлений. А что если бандиты встретят их ванизу? Зачем им нападать здесь, в горах, где никто никого не видит и можно только пугать... Там внизу нет тумана. А горы остаются и легко напасть сверху?
Как жаль, что она не военный! Её ум не прост, изворотлив, а в военном деле, по крайней мере, она слышала такое, изворотливость ума явный признак полководческого таланта.
Действительно, нсколько часов они спускались по дороге в абсолютной тишине. К этому времени туман рассеялся, он ещё висел хлопьями на острых выступах скал, но дорога и ближайшие горы вырисовывались чётко. Воздух утренний был так чист, что увеличивал изображения, приближая их как минимум вдвое.
Вон, пробежала лисица, как будто выскочила из под копыт конников. На самом деле до неё было более трёхсот метров. Дитрих ехал с третьей группой конной разведки и находился в постоянном напряжении. Когда крыша гостиницы была уже видна, когда до неё осталось не более часа хорошей езды. Он вдруг, поднял руку и движение прекратилось. Тот час же ,на ближайшие скалы, полезли спешившиеся гренадёры. Они осматривали округу. Валерия подумала, что воины высматривают лучшую или ближайшую дорогу, но те стали устраиваться по удобнее и раскладывали луки стрелы, дротики вокруг себя.
Это уже нехорошо. - громко и зло сказала горничная. - Похоже мы готовимся к отражению атаки. -
Дитрих подскакал к экипажу Валерии. Всем выйти вон! - закричал он тоном не тепящим возражения. - Всем выйти наружу! - Женщины, дети, обслуживающий персонал заполонил ущелье. Дитрих и его помощники отводили людей в укрытия, которых в этом месте оказалось более чем достаточно. Если бы мы спустились ниже, в долину нам бы всем была крышка, - поняла Валерия. А тут возможно отсидимся.
Десять конников , что возглавляли разведку, вдруг поскакали впепрёд подняв над головой копья. Но их остановил ливень стрел и они отступили ,имея одного раненого.
79.
Бой должен был принять затяжной характер. Бандиты также предприняли вылазку, но осыпанные стрелами были отогнаны. Главного не сумели добиться нападающие: не сохранили эффект внезапности. Слишком опытны были Германцы и осторожны.
Теперь вся надежда разбойников была на то, что скоро закончатся боеприпасы у осаждённых. Они имитировали нападение и уходили вновь в укрытия, заставляя солдат напрасно тратить заряды. Дит приказал не стрелять. Ждать настоящего штурма. Бить только в упор, когда будешь уверен в поражении противника.Выходило, что схватка могла перерости в рукопашную, а разбойники наверняка в численном превосходстве. Валерия потребовала лук и стрелы, ей было отказано. Тогда она попыталась украсть у одного из воинов копьё, но он так дико закричал на неё, что Валерия опешила и быстренько ретировалась.
Теперь все окрестные большие камни были заняты гренадёрами, которые вылавливали мишени. Бандиты поняв, что караван не станет прорываться в долину, а попытается отсидеться в укрытиях, вынуждены были начать передвижения. Но по дороге идти не могли. Они стали перемещаться, используя естественные укрытия, камни и кусты, которые тут е произрастали в изобилии.
Они подошли на выстрел и обнаружили, что караванщики освоили удобные места и теперь почти за каждым камнем их ожидает выстрел в упор. Бандиты стали нервничать, кричать, угрожать. Называли путешественников трусами, негодяями, ворами. Наконец потеряв терпение стали требовать выкуп мол, тогда освободят путь и пропустят караван. Но Дитрих знал, что никакие общания врага нельзя принимать в расчёт, потому что враг жаждет победы и обогащения за твой счёт, иначе незачем было ему покидать свою берлогу. Он не собирался платить, тем более разбойникам.
Он отдал команду и несколько воинов, прикрывшись большими щитами, образовав черепаху, стали продвигаться по дороге навстречу засаде. В них полетели камни. Большие не достигали цели, а малые не причиняли вреда. Когда подошли слишком близко ,человек пятьдесят разбойников, с ужасными криками бросились на германцев. Но встречены были ударами копий, которыми умело орудовали, спрятанные внутри копейщики. Набегали всё новые и новые группы. Черепаха уже не могла отступить, поэтому Дитрих связав несколько повозок вместе, погнал лошадей на врага. Переднему коню, привязали толстый брус под коленями. В момент, когда лошади почти достигли римского бронированного строя, брус подтянули и конь со всего маху упал, перекатившись и порвав постромки. Телеги сбились в кучу и тоже опрокидывались. Сидящие в них воины едва успели выпрыгуть. Одна из телег серьёзно задела черепаший строй и видимо кого-то покалечила. Но всё решали мгновения. Основной отряд, предводительствуемый Дитрихом врубился в толпу бандитов. Перемешались те и другие. Теперь прицельный огонь был невозможен.
Но позади также шёл бой. Это наступали сверху другая часть разбойников. Они кричали и подбадривали себя, но засевшие в засаде гренадёры теперь во всю использовали запас дротиков и стрел.
Может быть, будь у бандитов по больше времени они добились бы успеха, но снизу раздался голос трубы и барабанный бой. Это патруль, обнаружив скопление бандитов вызвал подкрепление. Римская полукогорта бесстрашно шла вперёд, прикрываясь щитами. Из за их спин нет ,нет, показавались лучники и посылали залп стрел в людей гор.
Разбойники стали разбегаться, карабкаясь как лисицы на гребни скал. Их не преследовали. Некоторых лучники сняли своими стрелами, другие ушли, но на дороге осталось полтора десятка убитых и раненых.
Караван достиг укрепрайона и начапльник форта представился Валерии. Очень извинялся. Лишь вчера , поздним вечером, получил уведомление, что отряд ваш в пути. Утром выслал дозор и сразу же солдат.
Дитрих пожал руку воину и отойдя в сторону, раскрыл кошель. - Это вам от хозяина торгового дома Прус и Флавий, - он насыпал две полные горсти империалов в шлём капитана. Старик расстрогался и пожал руку молодому
Офицеру.
Среди раненых нашли свистуна. Действительно это был жених - неудачник горничной Валерии. Разбойникам тут же отрубали головы, но Горничная кинулась в ноги Валерии, а та упросила Дитриха и тот рассказал старому капитану историю любви двух незадачливых молодых людей. Капитан расспросил раненого и убедившись, что только случайность сделала его разбойником, отпустил под ответственность Дита.
Лошадей заменили и караван выступил дальше. Скоро они прибыли в факторию, где их приняли с распростёртыми объятиями. Долго расспарашивали, горестно вздыхали и ходили по пятам, выполняя мелкие поручения и даже прихоти горничных.
Из отряда Дитриха погибли десять человек. Их положили на повозки и Дит сказал, что похоронят их как только нога лошади его ступит на германскую землю. Шульц отговаривал, они долго спороили, но потом глава фактории убедил капитана, что земля на которой стоит торговый дом, является собственностью Германии, по договору заключённому между Марадотом и Титом Веспасианом, а раз так, то Германия здесь, у них под ногами и хоронить героев нужно здесь.
Так и поступили. Кладбище немцев в Италике было видно ещё пару сотен лет. Потом холмики сравнялись. Надгробья исчезли, и крестьяне вспахали эту землю, не зная, что принадлежит она Германии.