Откликаясь на пожелания тружеников самиздатовской нивы на почве "чего бы почитать", решил обозреть несколько предложенных лукавой судьбой стихов из Буквицы.
Вера Арямнова
Но если ты вправду поэт
Острый социально-гражданственный стих. По-видимому. Мне такие обычно не нравятся. Не люблю я социальный заказ пусть даже по зову сердца. Поэт - это... Сколькие пытались найти ответы на этот непростой и ненужный вопрос. Многие. Нет смысла их перечислять. Даже Юлий Петров пытался.
Таков первый взгляд.
В стихе поэт противопоставляется бомжу, для которого дом - вокзал. Это новый рыцарь нашего времени. У меня бомжи обычно вызывают брезгливые чувства, но я согласен - в них можно увидеть поэзию. Что же увидел поэт - осени полный бокал и несвежего лета остаток. Это самые сильные строчки текста. Дальше поэта посылают в сиротское злое житье в поисках спасения. Но спасения там нет. Посылающему это ясно, но он всё равно посылает. Куда-то поэт должен же стремить свою лиру. Наверное, в этом есть для кого-то правда жизни. Но не для меня. Я люблю контрастные краски. Я люблю серпантин. А от бомжей и вождей сводит зубы. Жалобность и серость окружающего мира не вызывает слезу. Если мир сер - раскрась его для себя. А потом можно и бомжей туда пригласить - пусть живут. Не жалко.
Что-то меня занесло. Вернусь к стиху. Не понравились простые и бедные рифмы. Может, бомжатская философия стиха эти рифмы предполагала. Может быть. Но ведь можно и разнообразить в конце концов. Простота - она не всегда хороша. В этом стихе она проигрывает, так как начало было с заявкой на неожиданность и красочность, а потом все утонуло в мире вопросов без ответов. Таково мое высказанное мнение.
Иван Будяк
В дюнах
Стих Будяка - это мозговой штурм. Мне сорвало башню на второй строке:
"Миллионы песчинок босых пятерней оплавляют узоры." Пока только я распознал, что песчинки босые и это они своей пятерней оставляют узоры. Вот ведь закручено. Прикрутил башню на место. Гулкий неф собора - очень красивый и редкий образ. Завидую чайкам, которые там свили гнездо. В такой тишине приятно мечтать и сочинять стихи.
Затем совершенно шикарный шиповник, бальзамирующий ветер. И Гамаюн - люблю этот образ и сам часто использую. Все подытожено в фантастической концовке а-ля Гумилев "Сахара":
"И когда, наконец, корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара."
А.Е.Ф.
Ты попробуй
Молчание - золото. Эта неновая мысль проходить золотой нитью через весь стих. Вместо ненужных слов иногда нужно попробовать промолчать Это может быть сильнее слов. В попытке разобраться, что же важнее - форма слов или полет и размах молчания, я запутался. Оставляю вывод на совести автора.
"Запинай дыханье словом" - необычный образ.
Вот и все, что нашлось у меня сказать по-этому стиху. Наверное плохо смотрел.
Виктория Качур
"Птица-рыба"
Прочитав этот стих, я ощутил реальное дежавю. Такое впечатление, что я написал его лет 15 назад. Нет, правда, я не шутю. Мои тогдашние интонации и видеоряд. Стих - сей игрушка, которая радует своими яркими красками в сером быте будней.
Он (cтих) течет, переливается, блестит и разбивается на тысячи брызг. Брызги шампанского, господа. Ну, конечно птицы-отморозки и рыбы-паранойи. Ярко. Серпантин красок и образов.
Процитирую себя.
Как взрыв разноцветных, потерянных линий
Весной, но вернее - испуганный танец -
Взлетели и только молитвенно синий
Сложили на черный и чувственный глянец.
Лyкуллы и прочие римские знати
Простёрли на паперть костлявые руки,
И жутко под небом ругались, не кстати,
Колючие, грязно спесивые звуки...
Сшибались и падали горестным цветом,
Кликуя малиновых, красных и белых,
Дразнить приглашая вниманье поэта
Кусков серпантина беспечное тело.
Конечно, цитировать себя некрасиво по отношению к обозреваемому поэту, но очень уж захотелось. Серпантин, он и в Африке - серпантин.
Александр Шапиро (Ashsa)
Пятый день откладывается дождь
В этом стихе два лирических героя - поэт и надвигающийся дождь. Гнетущее ощущение от туч-фашистов, которые только грозно нависают, но не действуют. Этот образ по- моему спорный, так как фашисты действовали. И действовали убийственно и страшно. А здесь им действовать не велят. Только гнести/угнетать сумеречное состояние души.
Второй лирический герой - поэт. Он страдает, как Штирлиц, ждущий шифровку из центра. Шифровки нет. И от этого совсем мрачно. Полный мрак. Даже пароли и явки стали забываться, а ведь это чревато. Потом стало совсем плохо - забыл задание. Мучительно пытается вспомнить, но в панике понимает, что случилось страшное - задание забылось. В ужасе вылетает на улицу без сапог и нижнего белья. И там встречается с первым героем, про которого мы уже успели забыть - с дождем. Дождь в конце концов пошел. И задание уже не важно. Главное - дождь - случилось.
Такое вот мое скромное мнение по этим пяти стихам.
Связаться с программистом сайта.
|